Игра с огнем

Знак почета (Badge of Honor) — 4

Интрига — Harlequin -93

Пролог

Пять лет назад, Уистлер,

Северная Каролина

Больница была охвачена пламенем.

Повсюду раздавались крики ужаса. Пожарные и сотрудники пытались сбить огонь и помочь больным и беспомощным людям выбраться из горящего здания. Они работали уже полчаса, с той минуты, как завыла пожарная сигнализация.

Медсестра Пэйтон Уэйс эвакуировала последнюю пациентку из отделения интенсивной терапии.

— Давайте, моя хорошая, — проговорила она, усаживая маленькую хрупкую пожилую женщину в инвалидное кресло. — Нужно отсюда уходить.

На лужайке снаружи толпились растерянные пациенты, всполошенные родственники и работники больницы. Пэйтон оставила старушку с доктором и обвела лужайку взглядом. Она искала собственную мать. Маргарет Уэйс поступила в больницу с пневмонией неделю назад.

В тот же день, когда в отделении интенсивной терапии скончалась жена Барри Инмана.

Страх сдавил ее грудь. Пэйтон металась по лужайке, осматривая каждую кровать, каждое кресло и носилки. Глаза слезились от густого дыма — или, может быть, она плакала? Жертвами пожара уже оказались двое — сильные ожоги.

Что, если маме не удалось выбраться? Надышаться дымом крайне опасно, особенно для человека с пневмонией.

Она обогнула составленные рядом кровати и на другом конце лужайки вдруг заметила знакомые лица. Врач делал женщине непрямой массаж сердца. Женщиной была ее мать, а врачом — доктор Батлер.

В мгновение ока Пэйтон оказалась рядом и взяла мать за руку.

— Мама! — взмолилась она. — Пожалуйста, держись!

— Мы делаем все возможное, — пробормотал доктор Батлер, ритмично нажимая Маргарет на грудь.

Огромный ком застрял у Пэйтон в горле. Она практически слышала, как тикают часы, секунда за секундой. Она работала в интенсивной терапии и каждый день имела дело с ситуациями «жизнь или смерть». Но эта пациентка — ее кровь и плоть. Кроме матери, у Пэйтон не осталось никого. Она не могла ее потерять.

На нее внезапно нахлынули воспоминания о том, что произошло на прошлой неделе. Когда в интенсивной терапии умерла жена Инмана. Что-то тогда пошло не так. Пэйтон высказала свое мнение доктору Батлеру, но он настоятельно посоветовал ей придержать язык, или ее карьере придет конец.

Пэйтон знала, что ей нужно оплачивать счета за лечение матери. И все же промолчать не смогла и высказала ему все, что думала. А вечером, когда вернулась домой, ей позвонили.

«Держи рот на замке, или твоя мать закончит так же, как Глория Инман».

При воспоминании об этом Пэйтон вздрогнула. Это не был голос доктора. Но чей? Узнать его она не сумела. Она была зла и напугана. И очень боялась за мать.

Тело Маргарет Уэйс содрогнулось. Она жадно и хрипло втянула воздух, потом вздохнула нормально.

— Все хорошо, мама. Ты поправишься.

«А потом мы уберемся подальше от Уистлера».

Пэйтон сделала так, как велел ей доктор. Сказала полиции, что не знает, что случилось в интенсивной терапии с женой Инмана. Но каждую ночь мысли об этом не давали ей спать спокойно. Она скрыла от полиции правду, не сообщила об ошибке, которая, как она подозревала, стоила жизни миссис Инман.

И ложь давила на ее плечи, словно тяжкий груз.

Глава 1

Пять лет спустя

Специальный агент Лиам Маверик, держа свой «глок» наготове, осторожно пробирался сквозь кусты к заброшенной хижине, где прятался главный подозреваемый.

Пять лет назад Барри Инман, муж Глории Инман, скончавшейся в отделении интенсивной терапии больницы Уистлера, подал на врачей в суд, утверждая, что его супруга умерла при подозрительных обстоятельствах. Когда дело не приняли в суд, Инман в запале пригрозил, что отомстит.

На следующий день в здании больницы разразился страшный пожар, унесший много жизней. Отец Лиама, в то время служивший шерифом, погиб, пытаясь вывести из огня других.

Отец стал героем, но боли это не уменьшило. Стоя над его могилой, Лиам и трое его братьев, Джейкоб, Флетч и Грифф, поклялись найти того, кто поджег больницу, и заставить его заплатить.

От мысли, что он как никогда близок к своей цели, Лиам почувствовал небывалый прилив адреналина.

Он лег на живот и пополз вперед, под изгородь. В нескольких футах от него, под укрытием группы деревьев на холме, затаился Флетч. Он неотрывно смотрел в бинокль, нацеленный на хижину. Флетч был спасателем в Федеральном агентстве по управлению в чрезвычайных ситуациях и работал на Аппалачской тропе. Именно он недавно обнаружил улики в пещере, где прятался Инман. Так они все оказались здесь.

Флетч указал на шаткое крыльцо и беззвучно, одними губами, сообщил, что Инман находится внутри. Лиам дал ему знак оставаться на месте. У него и у Джейкоба было оружие, поэтому идти в дом предстояло им.

Начинало темнеть. Поднявшийся ветер погнал по земле всякий сор, зашумели деревья.

Лиам и Джейкоб подкрались ближе к дому и разделились. Джейкоб направился к передней двери, Лиам проверил заднюю и затаился у бокового крыльца с разбитым стеклом.

Потекли долгие секунды ожидания. Дверь бокового крыльца со скрипом приотворилась. Лиам взял ее на мушку и застыл.

Прошла минута. Две. Наконец Инман высунул голову наружу и осмотрелся. Он словно постарел на десять лет. Волосы, раньше аккуратно подстриженные, теперь отросли и болтались длинными грязными прядями. Одежда тоже была грязной и поношенной, пиджак мотался на сильно похудевшем теле, как на вешалке.

Инман повернул голову направо, потом налево. Перед внутренним взором Лиама предстало мертвое лицо отца, такое, каким он видел его в гробу, когда они прощались.

Если этот человек виновен, он должен за все ответить.

Он глубоко вздохнул и выступил из тени.

— ФБР. Не двигаться!

Взгляд Инмана остекленел от ужаса. Неподалеку, под самодельным навесом, стоял древний ветхий пикап. Мгновение спустя Инман бросился к машине.

— Стой или я стреляю! — завопил Лиам. Джейкоб тоже выкрикнул предупреждение.

Инман не остановился. Лиам кинулся за ним. Чтобы доказать серьезность своих намерений, он выстрелил в землю, но Инман неожиданно выхватил из кузова пикапа лопату и взмахнул ею.

— Тебе все равно не уйти, — произнес Лиам и сделал шаг вперед. — Все кончено, Инман.

— Мы просто хотим поговорить! — крикнул Джейкоб.

Инман покачал головой.

— Черта с два. Вы хотите повесить на меня тот пожар, а я ничего не делал.

Что ж, все преступники заявляют, что они не виноваты. Лиам снова шагнул вперед.

— Положи лопату на землю.

— Я не сяду в тюрьму за то, чего не делал! — заорал Инман.

— Тогда поговори с нами и помоги найти того, кто это сделал. — Джейкоб уже продвигался к ним с нацеленным на Инмана оружием, но Лиам был ближе. — Просто положи лопату.

Инман дико взглянул на него. По лицу струился пот. Внезапно он швырнул лопату в Лиама, рванул на себя дверь пикапа и пытался завести двигатель. Пару минут они боролись, затем, не помня себя от ярости, Лиам приставил дуло к виску Инмана и прорычал:

— Дернешься еще раз — пристрелю.

Подоспевший Джейкоб надел на Инмана наручники.

Пэйтон Уэйс смотрела вечерние новости в комнате отдыха для персонала в доме для престарелых «Золотые сады». Покинув больницу Уистлера, она устроилась на работу сюда, чтобы присматривать за матерью, и, надо сказать, буквально не спускала с нее глаз.

Внизу экрана проплыла бегущая строка «Последние новости», затем раздался голос репортера:

«Сегодня специальный агент Лиам Маверик и шериф Уистлера Джейкоб Маверик задержали человека, подозреваемого в поджоге больницы пять лет назад, Барри Инмана».

На экране появилась фотография худого мужчины с длинной бородой.

Барри Инман выглядел побежденным и измотанным до предела. Казалось, от того человека, что стоял у кровати жены и молил врачей спасти ее, осталась одна оболочка. Как сильно он любил свою Глорию! Его гнев можно было понять.

Пэйтон в который раз охватило чувство вины. Сколько жизней было отнято или разрушено в тот день…

Действительно ли Барри поджег больницу?

Она вспомнила телефонный звонок с угрозой. Кто бы это ни был, он хотел замести следы, скрыть совершенную ошибку. Имел ли к этому отношение доктор Батлер? Поверить в это было трудно. Когда Пэйтон только начала работать, он взял ее под свое крыло. Был всегда добр и терпелив. Может, он решил, что это Пэйтон ошиблась и таким образом спасал ее карьеру? Или покрывал кого-то еще?

Пожар начался возле архива; там хранились и все текущие истории болезни пациентов. Если в них и были доказательства правоты Инмана, они обратились в пепел.

Подозрения, подспудно терзавшие ее пять лет, вдруг пробудились с новой силой. А потом Пэйтон испугалась. Если человек, угрожавший ей, узнает об аресте Инмана, он может подумать, что она «раскрыла рот».

Ее сердце часто забилось. Пэйтон схватила сумочку и выбежала из комнаты.

Надо проверить, как там мама. Ее безопасность — это единственное, что имеет значение.

Лиам пристально смотрел на Барри Инмана.

Он прятался не просто так. И Лиам с Джейкобом намеревались выяснить, почему он это делал.

— Я не устраивал пожар, — устало огрызнулся Инман и запустил пальцы в бороду. — Я вам уже сто раз говорил. Вы не имеете права держать меня здесь.

— У нас есть право, — возразил Лиам. — Тебя разыскивали, чтобы допросить по делу о поджоге. Но ты исчез. Убежал от закона. И это выглядит как доказательство виновности.

В глазах Инмана мелькнула паника.

— Я никого не убивал! Я бы никогда не смог!

— Нам нужна правда. Если ты не поджигал больницу, то, возможно, у тебя есть информация, которая может нам помочь.

Инман взглянул на свои руки, прикованные наручниками к столу.

— С чего вы взяли?

Лиам почувствовал, что его терпение на пределе.

— Потому, что ты сбежал, и потому, что у тебя был мотив.

— Это не означает, что я виновен.

— Тогда помоги нам найти виновного, — сказал Джейкоб. — Расскажи нам, что случилось.

Инман посмотрел сначала на него, затем на Джейкоба и чуть прищурился.

— Вряд ли вы мне поверите. Тогда никто не поверил.

Самоконтроль, повторил про себя Лиам и встал, сдержанный, сильный. В его глазах блестела сталь. Он ждал пять лет. Значит, может подождать и до тех пор, пока этот ублюдок не решит заговорить.

— Ладно. Если ты не желаешь с нами сотрудничать, я отведу тебя обратно в камеру.

Он протянул к Инману руку, но тот отшатнулся.

— Да погодите вы! Моей жене стало трудно дышать, и у нее появились боли в груди. Я подумал, что у нее сердечный приступ, и помчался в больницу. — Инман провел рукой по лицу. Его голос слегка дрожал. — Ее сразу же приняли. Сказали, что им нужно сделать несколько тестов, чтобы выявить, в чем дело. Потом одна из медсестер ввела ей какое-то лекарство, но Глории стало только хуже. Она вообще прекратила дышать. — По щекам Инмана потекли слезы. — И она… просто умерла, и все.

Лиам немного подумал.

— Почему ты решил, что виноваты сотрудники больницы?

— Потому что слышал, как медсестра расспрашивала о чем-то доктора. Она была очень расстроена и сказала ему, что здесь что-то не так.

Лиам взглянул на Джейкоба. Тот нахмурился.

— И ты подал в суд, основываясь только на этом? Вероятно, она просто огорчилась из-за смерти пациентки, — вставил Джейкоб.

Инман секунду помолчал.

— Нет. Я знаю, что я видел и слышал. — Он сцепил пальцы. — Она точно что-то знала, но прикусила язык.

— И что было потом? — спросил Лиам.

Инман сжал кулаки.

— Адвокат затребовал историю болезни, но до того, как он ее получил, решено было не рассматривать дело. Я был в бешенстве и настаивал на том, чтобы продолжить. Адвокат пообещал мне, что мы не остановимся. Он намеревался все-таки получить историю болезни Глории, но тут случился пожар, и все записи были уничтожены. — Он с яростью посмотрел на Лиама. — Мне была необходима эта история болезни! Чтобы доказать, что я прав! Из одного только этого уже ясно, что мотива у меня не было.

Лиам и Джейкоб переглянулись. Лиам положил на стол блокнот.

— Запиши имя и фамилию медсестры.

— Вы мне верите? — изумленно спросил Инман.

— Я повторяю — мне нужна правда. Это означает, что я проведу свое собственное расследование. Но если я выясню, что ты лжешь… или что поджог на самом деле устроил ты… ты будешь сидеть в тюрьме до конца своих дней.

Всю ночь Пэйтон проворочалась в кровати, но уснуть так и не смогла. В конце концов, вскоре после рассвета, она сдалась, встала и отправилась на пробежку.

Огибая небольшой пруд, где любили собираться жители «Золотых садов», Пэйтон думала о том, как она виновата. Когда шериф допрашивал Пэйтон в связи со смертью Глории Инман, она, разумеется, ни словом не обмолвилась о своих подозрениях. Она защищала свою мать, но чувство вины не давало ей жить спокойно. Что, если из-за ее молчания при пожаре погибли люди?

Пэйтон быстро вернулась в свою квартиру в небольшом жилом комплексе, построенном специально для сотрудников, и отправилась прямо в душ. Скоро ей нужно было заступать на дежурство. Прося небеса о том, чтобы полиция выяснила правду о пожаре и смерти жены Инмана без ее участия, она прошлась по телу жесткой мочалкой, вымыла голову, выключила воду и набросила халат.

Когда она включила кофеварку, в дверь неожиданно позвонили. Кто может явиться к ней в столь ранний час?

Пэйтон быстро оделась и пальцами расчесала мокрые волосы. Отпирая замок, она вдруг ощутила дурное предчувствие.

На пороге стоял высокий темноволосый мужчина с широкими плечами и холодными темными глазами.

— Пэйтон Уэйс?

Пэйтон нервно сглотнула.

— Да.

— Специальный агент Лиам Маверик. — Привычным движением он показал ей удостоверение. — Я хочу задать вам несколько вопросов по поводу смерти Глории Инман.

Сердце Пэйтон ушло в пятки. Неужели час расплаты все же настал?

Глава 2

Разумеется, прежде, чем явиться, Лиам уточнил, что в ночь, когда умерла жена Инмана, на дежурстве была медицинская сестра Пэйтон Уэйс.

— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной.

В ее небесно-голубых глазах мелькнуло удивление и что-то похожее на страх.

— А в чем дело?

— В пожаре в больнице Уистлера пять лет назад. Вчера вечером мы арестовали подозреваемого по имени Барри Инман. Возможно, вы его помните.

Лгать было ни к чему.

— Конечно, я его помню. Но почему мы не можем поговорить здесь?

Лиам расправил плечи. Пэйтон Уэйс оказалась просто восхитительно хороша. Должно быть, она только что вышла из душа и выглядела очень сексуально. Он постарался задвинуть эту мысль на задворки сознания. Нельзя воспринимать эту женщину иначе, чем свидетелем по делу. Или подозреваемой.

Хотя Лиам уже успел поговорить с ее начальником, директором Ричардом Джеймсоном, и, судя по его словам, Пэйтон Уэйс была сущим ангелом. Джеймсон уверял, что она самая добрая, заботливая, преданная своему делу и ответственная медсестра, когда-либо работавшая в «Золотых садах».

Но кем является этот ангел на самом деле?

— Лучше сделать это в полицейском участке. — Само здание и атмосфера будут давить на нее. И возможно, заставят заговорить.

Она напряглась, стиснула пальцами дверной косяк и оглянулась на часы на противоположной стене.

— Мне скоро на работу. Мои пациенты зависят от меня. Я должна раздать им лекарства.

«Упирается», — подумал Лиам.

— Это очень важно. Скажите, что будете позже.

Она сжала губы, но Лиам был намерен настоять на своем.

Пэйтон отправилась за телефоном, а Лиам вошел в квартиру и закрыл дверь. Он быстро оглядел кухню и гостиную. Простая и удобная мебель, все в голубых и серых тонах, книга на столе, стакан с водой. Везде чистота и порядок.

— Да, Джоанна, — донесся ее голос из спальни. — Не знаю, как долго меня не будет. Можешь выйти за меня и присмотреть за мамой? — Пауза. — Спасибо, ты меня очень выручила. Я напишу тебе, как только вернусь.

Лиам пожевал нижнюю губу. «Если ты вернешься», — подумал он.

Она вышла через минуту, с ключами от машины в руке, и с раздражением кинула в сумку телефон.

— Это вам не понадобится, — сказал Лиам, кивнув на ключи. — Я отвезу вас сам.

Она нахмурилась.

— Но как я потом поеду домой?

— Домой я вас тоже отвезу сам. Когда мы закончим.

Она как будто встревожилась, но ничего не ответила — просто вышла из квартиры. Лиам подождал, пока она запрет дверь, и повел ее к своему черному внедорожнику. Она уселась на переднее сиденье и чуть дрожащими руками пристегнула ремень безопасности.

Лиам нажал на газ, стараясь не обращать внимания на смутное чувство вины. Он был с ней слишком суров. Но — помоги ему бог — она и вправду выглядела как ангел. И голос у нее был ангельский.

Однако ценой жестокого опыта Лиам научился не позволять себе отвлекаться на женскую красоту.

В машине Пэйтон ехала молча. Она переплела пальцы, пытаясь казаться спокойной. Мимо пролетали горы и поля. Золотые, красные и оранжевые кроны деревьев уже начали тускнеть, и землю устилали хрупкие сухие листья.

«Золотые сады» располагались в поселении под названием Риверз-Эдж, в двадцати минутах езды от Уистлера. Крошечный городок жил тем, что обеспечивал всем необходимым туристов, каякеров, что привлекало людей со всей страны.

С каждой милей Пэйтон волновалась все больше. Она утешала себя одним: если ФБР хочет поговорить с ней, это еще не значит, что они узнали что-то новое. Но тревога за мать усиливалась. Она дала Джоанне строгое указание: никто не должен давать маме лекарства кроме нее и самой Пэйтон. И еще запретила пускать к ней незнакомых посетителей.

По мере того, как они приближались к Уистлеру, ее мысли переключились на пожар. Связан ли он со смертью жены Инмана? И, соответственно, с ошибкой в отделении интенсивной терапии? А главное — неужели из-за ее молчания поджигателю и убийце удалось остаться безнаказанным?

Агент Маверик остановил машину перед зданием департамента шерифа, вышел, открыл Пэйтон дверь и провел ее внутрь. Пэйтон увидела шерифа, и прошлое словно встретилось с настоящим. Шериф Маверик выглядел точь-в-точь как раньше — грозно и устрашающе. Братья стояли плечом к плечу, и ей показалось, что на нее надвигается стена и вот-вот ее раздавит. Она почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Мисс Уэйс, — сухо произнес шериф.

Пэйтон пробормотала что-то вроде приветствия. Ее горло сдавило от страха.

Шериф показал на двойные двери.

— Давайте пройдем сюда и побеседуем.

Агент Маверик вежливо, но твердо взял ее за руку и жестом предложил следовать за братом. Ее нервы были на пределе. Она быстро припомнила, что говорила в прошлый раз, когда давала показания. Нельзя отступать от них ни на слово.

Только так ее мать будет в безопасности.

Вслед за Пэйтон Лиам прошел в комнату для допросов. Интуиция твердила ему, что она невиновна, но он решительно отодвинул эти мысли. Лиам внимательно наблюдал за тем, как она садилась на стул и устраивалась поудобнее. Язык тела может сказать многое. Он выискивал признаки вины или паники.

Она нервно поерзала на стуле, переплела пальцы и сжала губы. Когда Лиам сел за стол напротив нее, напряжение в комнате стало почти физически ощутимым.

— Итак, зачем вы вытащили меня из квартиры и оторвали от работы? — слегка раздраженно начала Пэйтон.

Лиам чуть удивленно приподнял бровь. Значит, сразу к делу. Этого он от нее не ожидал.

— Я уже сообщил вам, что прошлой ночью мы арестовали Барри Инмана.

Пэйтон коротко кивнула.

Джейкоб уселся рядом с Лиамом.

— Вы помните, что пять лет назад беседовали с моим отцом, шерифом Мавериком, по поводу смерти жены Инмана?

— Конечно. — Она наклонилась вперед и отчеканила: — Я рассказала ему все, что знала об этом инциденте. То есть — ничего. Я ничего не знаю.

— Изложите нам все еще раз, — предложил Лиам. — Просто чтобы освежить нашу память.

Пэйтон глубоко вздохнула.

— Я находилась в отделении интенсивной терапии, когда привезли Глорию Инман. Она была без сознания, наблюдались признаки затрудненного дыхания и сердечной недостаточности. Врач назначил ей препарат, провел непрямой массаж сердца с искусственным дыханием, затем вкатили тележку для выдачи лекарств… — Она на секунду закрыла глаза. — И… я очень сожалею, но пациентка… не выжила. Мы испробовали все, но иногда бываем бессильны.

— У меня имеется заявление, сделанное вами для адвоката Инмана. Согласно Инману, он слышал, как вы сказали врачу, что что-то пошло не так. Это правда?

Она скрестила щиколотки.

— Мистер Инман, что совершенно естественно, был в шоке. От горя и неожиданности произошедшего. — Пэйтон приложила руку к сердцу. — Но мы не боги. И иногда, что бы ты ни делал, пациент умирает.

Лиам почувствовал ком в горле. Он понимал ее, еще как понимал. Они с братьями пытались спасти отца, но не смогли.

Джейкоб кашлянул.

— Мисс Уэйс, Барри Инман грозил отомстить сотрудникам больницы за халатность. Скажите, он когда-либо угрожал лично вам?

Пэйтон словно ударили под дых. Она побледнела.

— Нет. Мне лично он не угрожал.

Лиам сдвинул брови. От этого вопроса она забеспокоилась — значит, тут что-то есть.

— То есть вы слышали, как он угрожал кому-то еще из больницы?

— Я не это имела в виду.

Лиам уставился ей прямо в глаза.

— Тогда что вы имели в виду?

— Только то, что я сказала. Он мне не угрожал. — Она откинулась на спинку стула. — Послушайте, я с вами сотрудничаю. Я изложила все, что знаю. Я очень сожалею о смерти миссис Инман, но об этом мне известно не более, чем пять лет назад.

Ее слова прозвучали как хорошо отрепетированная реплика, что вызвало у Лиама массу новых вопросов.

— Мисс Уэйс, как вы думаете, это Барри Инман устроил пожар в больнице Уистлера?

— Я не знаю. Правда. — Пэйтон встала. — Если это все, я бы хотела вернуться к своим пациентам и к матери.

Лиам скрипнул зубами.

— Сядьте, мисс Уэйс, — отчеканил он. — Вы никуда не пойдете, пока не расскажете нам все, что помните о ночи, когда произошел пожар.

У Пэйтон зазвенело в ушах. Неужели агент считает, что она видела, кто совершил поджог?

Оба Маверика продолжали сверлить ее взглядами, и она снова опустилась на холодный металлический стул.

— Мне нечего добавить к моим прошлым показаниям. — Она решила адресовать свой ответ шерифу.

Он кивнул.

— Сделайте нам одолжение, мисс Уэйс. Мы хотим еще раз услышать, как все было. Итак, давайте во всех подробностях — что происходило в ночь пожара, — продолжил агент Маверик. — С той минуты, как вы заступили на дежурство.

Пэйтон потерла виски. Начинала болеть голова.

— У меня была двенадцатичасовая смена в отделении интенсивной терапии. С семи утра до семи вечера. День выдался спокойный, пациенты с привычными диагнозами. Один грипп, одна сломанная рука, и мужчина с подозрением на инсульт. То есть — ничего выдающегося. Нормальный день.

— Вы не видели ничего необычного во время смены? — спросил агент. — Недовольные члены семьи или пациенты? Может, кто-то потребовал особое лекарство, и это вызвало у вас подозрения?

Пэйтон наморщила лоб.

— На самом деле да. Пришел некий молодой человек, кажется, бездомный. Но он был в нашем списке наркоманов, поэтому мы отправили его восвояси.

— Списке? — переспросил агент.

Она кивнула:

— Такие списки имеются во всех больницах. В них мы заносим имена людей, которые неоднократно обращались за помощью и под предлогом той или иной болезни пытались получить рецепт на наркотические вещества.

— Тот парень разозлился? Вел себя агрессивно?

— Нет, насколько я помню. Охрана просто проводила его к выходу, этим все и кончилось. Агент подался вперед.

— Вы помните, как его звали?

— Нет, боюсь, что нет. Но имя есть в списке.

— Который сгорел при пожаре? — вступил шериф Маверик.

Пэйтон поежилась.

— Да.

— Как насчет Барри Инмана? — спросил агент. — Вы видели его в больнице той ночью?

Она снова потерла виски.

— Я действительно не помню. Как только начался пожар, люди бегали, кричали, кругом паника. Сотрудники эвакуировали пациентов. И повсюду были пожарные — огонь распространялся очень быстро.

Агент посмотрел ей прямо в глаза.

— А на лужайке?

Пэйтон закрыла глаза и представила себе лужайку. Она сновала туда-сюда, помогая пациентам. И искала маму.

Был ли там Инман?

Глава 3

Пэйтон слегка пожала плечами.

— Я не припоминаю, чтобы видела мистера Инмана в самой больнице или около нее. Но там творился настоящий хаос. Родственники пытались найти своих. Пациенты кричали, звали на помощь. К тому же прибежали добровольцы, то есть полно народа. — Она вздохнула. — В то время моя мать тоже лежала в нашей больнице с пневмонией, так что сразу после того, как вывела последнюю пациентку из отделения, я, естественно, бросилась ее искать.

— И вам это удалось? — спросил агент.

Ее пульс участился.

— Да. Когда я ее заметила, один из наших врачей делал ей непрямой массаж сердца. — А именно доктор Батлер, которому Пэйтон в свое время поведала о своих подозрениях. — Он спас ей жизнь.

Все медсестры его просто обожали. Доктору Батлеру, по их мнению, не хватало только нимба. Когда-то он был ее наставником и учителем.

Потом она даже начала сомневаться, что правильно поняла их разговор и ситуацию с женой Инмана. Специальный агент Маверик снова склонился к ней.

— С вами все в порядке, мисс Уэйс?

Пэйтон моргнула и отогнала посторонние мысли.

— Да. Страшная была ночь. — Их взгляды встретились. — Насколько мне известно, ваш отец погиб, помогая другим выбраться. Очень сожалею о вашей потере.

На скулах агента заиграли желваки, а шериф еле слышно прерывисто вздохнул. Повисла тяжелая пауза.

— Да, он тоже потерял жизнь в том пожаре, — наконец ответил агент. — Как и многие другие. И мы собираемся докопаться до самого дна и найти виновного или виновных. И если вам есть что добавить — хоть что-нибудь, то говорите. Нам может помочь любая мелочь.

У Пэйтон сжалось сердце. Ей захотелось рассказать ему все, до конца, но она уже ни в чем не была уверена.

— Я бы с огромной радостью сказала, что знаю, кто устроил пожар. Но честное слово, это не так. Одна из наших сотрудниц, фельдшер, серьезно пострадала. Она получила ожоги второй степени, а рухнувшая балка раздробила ей ногу. Много месяцев она заново училась ходить. Теперь она не может поднимать пациентов и полноценно выполнять свою работу. И страдает от посттравматического стрессового расстройства. — Пэйтон внутренне содрогнулась. Она подозревала, что Эйлин вдобавок пристрастилась к обезболивающим таблеткам, и недавно настоятельно посоветовала ее мужу обратиться за помощью.

— Мои соболезнования вашей подруге, — произнес агент. — Где она сейчас?

— Они с мужем переехали в Эшвилл. Он считает, что им нужно сменить обстановку.

Шериф выложил на стол папку.

— Я пересмотрел записи моего отца, касающиеся предварительного следствия по заявлению Барри Инмана. Согласно показаниям Инмана, вы разговаривали с врачом и сказали, что что-то пошло не так.

Пэйтон чуть не сорвалась, но сумела взять себя в руки. Это не беседа, а настоящий допрос! Они снова и снова задают одни и те же вопросы, надеясь поймать ее на лжи.

Шериф постучал по папке пальцем.

— Но вы отрицали, что подобный разговор имел место. — Он помедлил, ожидая ответа.

— Верно.

— Зачем бы он стал такое говорить, если этого не было? — быстро спросил агент.

— Как я сказала раньше, он был растерян и вне себя от горя.

Шериф скептически скривил губы.

— То есть придерживаетесь своих прежних показаний и настаиваете на том, что сотрудники больницы сделали все правильно и ни в какой степени не несут ответственности за смерть миссис Инман?

В этом Пэйтон как раз уверена не была, но не могла ни с кем поделиться своими сомнениями.

— Да. — Она вздохнула. Все тело онемело от напряжения. — Теперь я могу идти?

Братья Маверик снова переглянулись, затем Лиам встал и поправил кобуру.

— Да. На данный момент это все. Я отвезу вас обратно.

Последнее место, где Пэйтон пожелала бы очутиться, — это в автомобиле рядом с красивым и одновременно наводящим страх агентом ФБР. Он сумел заставить ее захотеть высказаться, помочь ему восстановить наконец справедливость для всех тех, кто пострадал пять лет назад.

Но признаться ему во всем невозможно, поэтому Пэйтон заставила себя отвечать на вопросы спокойно и не вступать в конфронтацию.

Плакать и страдать она будет позже, когда останется одна.

Лиам и Джейкоб оставили Пэйтон в комнате для допросов помариноваться еще пару минут, пока они будут совещаться за дверью.

— Что думаешь? — спросил Лиам.

Джейкоб испустил тяжелый вздох.

— Не знаю. Отец сделал особую пометку — он подозревал, что она что-то недоговаривает. Когда я беседовал с ней сразу после пожара, она была практически на грани нервного срыва. Вздрагивала от любого звука и движения. С другой стороны, все, кто работал в больнице, реагировали точно так же.

— И те, кто потерял родственников, тоже, — добавил Лиам. — Все были в шоке и пытались как-то подобрать осколки и склеить свою жизнь. Она сказала, что и ее мать чуть не умерла в ту ночь.

— Да, правда. И сотрудники вели себя очень воинственно. На них сыпались обвинения — многие семьи полагали, что больница в ответе за все, — продолжил Джейкоб. — Ну а затем мы пошли по ложному следу: решили, что пожар был устроен, чтобы отвлечь внимание от похищения дочери Коры.

— Это казалось логичным, — согласился Лиам, вспоминая, как на них навалилась пресса. Тогда они сосредоточились на несчастной матери, только что родившей малышку и тут же потерявшей ее в хаосе.

Будучи старшим, Джейкоб считал, что обязан заботиться о братьях и матери, и стал шерифом, заняв место погибшего отца. Дело о похищении заняло его всецело, притупив боль от утраты, но когда оно было раскрыто, Джейкоб принялся винить себя.

— Прекрати себя грызть, Джейкоб, — сказал Лиам, который догадался, о чем задумался брат. — Ты нашел девочку Коры, а ее похитительница сидит в тюрьме, где ей самое место.

Джейкоб слабо улыбнулся.

— Но Кора чуть с ума не сошла, пока мы искали ребенка, — заметил он.

— Как бы то ни было, сейчас она счастлива и любит тебя, братишка. — Лиам похлопал Джейкоба по плечу. — И в вашей семье ожидается прибавление.

Теперь Джейкоб улыбнулся уже по-настоящему.

— Я счастливый человек. Еще месяц, и родится мой сын. Очень надеюсь, что когда-нибудь и ты встретишь свою половинку. Ты заслуживаешь счастья.

— Да. Может быть, когда мы разберемся в этом деле и добьемся справедливости ради отца, я смогу об этом подумать. — Лиам тряхнул головой и вернулся к делу: — О пожаре. Грифф и его эксперты пришли к выводу, что источник возгорания находился в одной из кладовых, где хранились химические вещества. То есть прямо за архивом.

— Все верно. И?

У него вдруг возникла новая версия.

— Если Инман был прав, его супруга умерла из-за халатности медперсонала и об этом свидетельствовали записи в ее истории болезни, возможно, что поджог устроили, чтобы уничтожить доказательства.

Джейкоб прищелкнул языком.

— А если ошибку совершила Пэйтон и ее работа оказалась под угрозой… Зарплата — ее единственный источник дохода, и ей нужно заботиться о матери. Так что, вполне вероятно, она сделала отчаянный шаг, чтобы скрыть свою вину. А потом пожар вышел из-под контроля.

— Я думал об этом. Но директор в «Золотых садах» пел ей такие дифирамбы… Трудно поверить, что она рискнула бы человеческими жизнями.

Джейкоб пожевал губами.

— Однако она здорово нервничала, когда мы ее допрашивали.

От Лиама это тоже не укрылось. Пэйтон старалась держаться невозмутимо, но уголки ее губ чуть подергивались, и она избегала зрительных контактов. Это ее выдавало.

Она определенно что-то скрывает.

— Я повезу медсестру домой, а ты в это время проверь ее финансы. Может, сама она ничего не поджигала, но что-то знает, и ей заплатили за молчание.

Джейкоб кивнул.

— Я еще постараюсь проверить и других — всех, кто дежурил в больнице в ночь смерти жены Инмана. Отцу они ни в чем не признались, но если мы дадим понять, что связываем смерть с пожаром, может, кто-то и захочет заговорить.

Специальный агент Маверик вез Пэйтон в «Золотые сады». На петляющую горную дорогу ложились длинные тени. Дни становились короче и короче; спускающийся с вершин туман придавал пейзажу странный таинственно-серый оттенок.

Пэйтон сплела пальцы и положила руки на колени. Агент ФБР подмечал каждое ее движение. Казалось, моргни она — он и это проанализирует и сделает соответствующие выводы.

Никогда раньше Пэйтон не встречала человека, который умел бы так внушать людям страх.

И который был бы настолько небрежно привлекательным.

Боже, помоги. Что за идиотские мысли, учитывая ее положение! Наверное, все оттого, что она уже пять лет ни с кем не встречается. Пэйтон боялась подпустить к себе кого-то слишком близко.

Люди — мужчины — могли заметить, что она лгунья.

Пэйтон проглотила застрявший в горле ком. Надо сохранять хладнокровие еще несколько минут. Совсем недолго…

Агент кашлянул.

— Как здоровье вашей матери?

Вопрос застал Пэйтон врасплох, хотя и был совсем невинным. Вот только у нее сложилось ощущение, что этот человек ни слова не произносит просто так. Все рассчитано и направлено на то, чтобы выудить из нее какую-либо информацию.

— Ей семьдесят девять, так что не слишком хорошо, — ответила Пэйтон. — Ревматоидный артрит, щитовидная железа не в порядке и к тому же у нее начинаются проблемы с памятью.

— Поэтому вы перевезли ее в «Золотые сады»? Ей необходим постоянный присмотр?

Пэйтон снова почувствовала в вопросе какой-то подтекст.

— Да.

Она старалась отвечать со всей возможной в ее случае честностью. Все так, только она умолчала о том, что в «Золотых садах» отличная охрана.

— Почему вы устроились на работу туда же, а не в другую больницу?

В голосе Маверика звучало искреннее сочувствие. Вероятно, он решил расколоть ее, завоевав доверие.

— Мне нравится работать с пожилыми пациентами, — сказала Пэйтон. — К тому же я хотела быть как можно ближе к матери, пока… пока она жива.

— Это достойно восхищения.

И Пэйтон почти поверила ему. Но он мастер своего дела. Она уставилась в окно. В тюрьму Пэйтон не хотела. И не хотела, чтобы агент Маверик увидел боль в ее глазах. Боль, с которой она научилась жить и не намеревалась ни с кем делиться.

В полной, несколько напряженной тишине они выехали на дорогу, ведущую к «Золотым садам». Жители и пациенты дома престарелых, укрытого горами, расположенного в стороне от города, получали так необходимые им мир и спокойствие. Кроме того, в «Золотых садах» имелись надежная ограда и ворота — незнакомец не смог бы просто так проникнуть на территорию.

И хорошо. Пэйтон не доверяла незнакомцам. После звонка с угрозами она относилась к чужим с подозрением.

Маверик притормозил у ворот, показал удостоверение, и его пропустили внутрь. Через несколько минут они подъехали к дому Пэйтон — белому кирпичному зданию, окруженному огромными дубами и соснами. За их вершинами виднелись горы.

Как всегда осторожная, Пэйтон осмотрелась. Ее машина стояла на месте. Туман, однако, сгустился: мутно-серая завеса, от которой ей было немного не по себе, стала плотнее.

Агент вылез из внедорожника и обошел его, чтобы открыть Пэйтон дверь, но она уже выбралась сама.

Он чуть прищурился.

— Я провожу вас до двери.

— В этом нет необходимости, — отказалась Пэйтон. — Мне нужно отпустить медсестру, которая меня подменяет, и проверить маму. Она, наверное, беспокоится, почему меня нет.

Агент Маверик одарил ее своим фирменным пронизывающим взглядом — спина Пэйтон тут же покрылась мурашками, вытащил из кармана визитку и протянул ей.

— Мисс Уэйс, пожалуйста, позвоните мне, если вспомните что-нибудь еще о той ночи, когда умерла жена Инмана, или о той, когда случился пожар. Я знаю, вы за то, чтобы в обоих случаях восторжествовала справедливость. Как и я.

Пэйтон едва не задохнулась от подкатившего к горлу чувства вины, но кивнула в ответ и взяла карточку.

Переодевшись в форму, Пэйтон быстро набрала сообщение Джоанне. Следующие три часа она провела со своими пациентами, потом села рядом с матерью за их обычный столик. Мама выглядела чересчур возбужденной.

— Сегодня здесь был чужой человек, — сообщила она, вытерев губы салфеткой.

Агент Маверик с ней не говорил, быстро подумала Пэйтон. Он пришел сразу в квартиру.

— Чужой? Кто это был?

— Я не знаю. — Голос матери дрогнул, как всегда, когда она пыталась подобрать нужное слово. — Но мне он не понравился. От него пахло сигаретами и потом.

Может быть, мама что-то перепутала. Иногда в ее воспоминаниях прошлое менялось местами с настоящим.

— Ты с ним говорила? — спросила Пэйтон.

Мама отодвинула тарелку, так и не доев овощи.

— Нет. Но он сказал, что оставил кое-что для тебя.

Пэйтон примерзла к стулу.

— Для меня? Что он оставил?

— Я не знаю, милая. Но я обрадовалась, когда он ушел. Я все рассказала Фреду, и он проверил территорию… — Ее голос снизился почти до шепота. — И сказал, что никого там нет. И что мне все почудилось.

Мама явно боялась, что Фред прав. В любой другой день Пэйтон, может быть, не обратила бы на эту историю внимания, списав все на мамину деменцию. Но сегодня она узнала об аресте Инмана и к ней прямо на порог заявилось ФБР.

Вряд ли это было совпадением.

Глава 4

Как только Лиам добрался до управления шерифа Уистлера, зазвонил его телефон. Он нажал на «ответить».

— Это Беннет, — сказал его напарник из ФБР. — Я просмотрел финансовую историю Пэйтон Уэйс и не нашел абсолютно ничего подозрительного. Эта женщина чиста как белый лист. Даже ни одного штрафа за парковку. И никаких жалоб касательно ее работы.

— Вот только ее имя упомянул Барри Инман, — заметил Лиам.

— Да, верно. Но ты навел меня на одну мысль. Я составил список всех, кто работал в больнице Уистлера на момент пожара или около того, а также всех, кто уволился оттуда в промежутке полугода до пожара. Пока что я обнаружил одну интересную персону. Сотрудник лаборатории, Герберт Брэнтли. Тридцать пять лет, сейчас работает в больнице Риверз-Эдж. Спустя несколько месяцев после пожара в Уистлере сделал несколько крупных покупок. Дом на озере, дорогой кабриолет и сделанный по особому заказу мотоцикл.

— Мальчик любит поиграть, — протянул Лиам. — Но где он взял деньги на эти игрушки?

— Именно это я и стараюсь выяснить, — ответил Беннет. — Если что вытащу — сразу дам тебе знать.

— Как насчет жалоб по работе? Проблемы, нарушение дисциплины, что-нибудь в этом роде?

— Пока ничего. Но я копну поглубже.

— Мы с Джейкобом должны с ним поговорить. Отправь мне его адрес.

— Уже отправляю.

— Отлично. У меня для тебя есть еще одно задание, — сказал Лиам. — Пэйтон вспомнила, что в ту ночь охрана как раз выдворила из больницы одного из этих типов. Но этот парень, если ему приспичило, вполне мог пойти в другую больницу поблизости.

— Ясно. Проверим, — пообещал Беннет, и они распрощались.

Лиам вылез из машины и пошел к управлению. Джейкоб встретил его на пороге.

— Как там Пэйтон Уэйс? Не рассказала по дороге ничего любопытного?

Лиам покачал головой.

— Мы говорили только о ее больной матери. Она ее очень любит.

— Она что-то скрывает, — заявил Джейкоб. — Чувствую спинным мозгом.

Лиам скрипнул зубами.

— Я тоже. А от Инмана что-нибудь есть?

— Настаивает на том, что Пэйтон лжет. Что он точно слышал тот разговор.

— У моего напарника, возможно, появилась зацепка. Нам нужно поболтать с работником лаборатории по имени Герберт Брэнтли.

Джейкоб поднял бровь.

— Это еще кто?

— Бывший сотрудник больницы, у которого после пожара вдруг появилась куча денег.

Пэйтон тщательно осмотрела коттедж матери в поисках того, что оставил ей таинственный незнакомец, но ничего не нашла. Может быть, мама все-таки это придумала?

Так или иначе, ей стало немного легче. Мама готовилась лечь в постель, и Пэйтон тихо радовалась, что она еще способна самостоятельно одеваться и есть. Грустно смотреть на пациентов, которые уже не могут обходиться без помощи. Потеря собственного достоинства — тяжелейший крест.

Пэйтон подоткнула одеяло, проверила, есть ли вода в стакане на тумбочке. Бледное лицо мамы осветилось улыбкой. Она ласково коснулась щеки Пэйтон.

— Я ценю каждый наш с тобой день, милая.

У Пэйтон защипало в глазах, но она быстро сморгнула набежавшие слезы.

— Я рада, что мы вместе, мама.

С приходом осени дни становились все короче, и казалось, с маминой памятью происходит то же самое. Несмотря ни на что, Пэйтон все еще тревожили слова матери о визите незнакомца. Доктор Свитуотер, врач-гериатр «Золотых садов», предупреждала Пэйтон, что деменция может вызывать галлюцинации.

Пэйтон поцеловала мать в щеку и укрыла ее белым вышитым покрывалом. Несколько минут она просто стояла и смотрела на мать.

— Я всегда буду рядом, мама.

Перед тем как выйти из комнаты, Пэйтон проверила, заперты ли окна, включая большое французское окно в пол, потом прошла в крошечную гостиную, прибрала там и наконец направилась к себе. Усталость валила ее с ног, но Пэйтон по привычке обвела внимательным взглядом парковку и соседние здания. За деревьями возле розария вдруг что-то шевельнулось.

Пэйтон застыла. Сердце колотилось о ребра. Неужели мама ничего не придумала?

Герберт Брэнтли проживал в Риверз-Эдж, в тридцати милях от Уистлера и не так уж далеко от «Золотых садов».

— Как дела у Коры? — спросил Лиам. Джейкоб был за рулем.

— Мечтает поскорее родить и наконец снова увидеть свои пальцы ног, — усмехнулся брат.

Около мили они спускались по извилистой горной дороге, затем свернули на более узкий проселок. Машину подбрасывало на ухабах, под колесами хрустел гравий. Еще через полмили показался коттедж с треугольной крышей. Лиам заметил, что под навесом стоит укрытый чехлом автомобиль — очевидно, тот самый кабриолет.

Джейкоб припарковался. Выбравшись из машины, они оглядели местность и направились к дому. Джейкоб постучал в дверь, и через несколько секунд им открыл невысокий крепкий мужчина в спортивных шортах и с банкой пива в руке. Волосы у него были всклокочены, правую бровь пересекал длинный шрам, а нос выглядел так, будто его сломали — и не один раз.

— Герберт Брэнтли? — осведомился Джейкоб.

Крепыш посмотрел на него, на Лиама и покачнулся на пятках.

— Да. А в чем дело?

Джейкоб представился, назвал Лиама, а Лиам показал свое удостоверение.

— Мы бы хотели поговорить с вами о пожаре в больнице Уистлера. Мы можем войти?

— Сейчас? — Герберт поколебался и оглянулся через плечо назад, в комнату.

Возможно, он не один?

— Да, сейчас. Это займет всего несколько минут, — сказал Джейкоб. — И это очень важно.

Бывший лаборант запустил пальцы в волосы и вздохнул.

— Ладно. Подождите минуту здесь.

Он закрыл дверь. Лиам и Джейкоб остались стоять на крыльце.

— Кажется, он хочет что-то спрятать. — Джейкоб положил руку на револьвер. — Может, наркотики?

— Вполне может быть. — Лиам повернул круглую ручку, и они вошли внутрь. Герберт как раз выходил из ванной. До них донеслось урчание сливного бачка. — Ну вот. Он как раз от них избавился.

Джейкоб чертыхнулся. Герберт оглянулся, заметил их и поспешил навстречу.

— Я думал, вы ждете снаружи.

— Мы замерзли, — невозмутимо объявил Лиам и одарил его своим фирменным взглядом. — А теперь присядем, Герберт.

Не посмев возразить, Герберт раздраженно уселся на коричневый кожаный диван, сильно потертый. По обеим сторонам камина стояли два обитых клетчатой тканью кресла, а в центре — кофейный столик грубой работы. Хозяин дома определенно потратил деньги не на обстановку, а на средства передвижения.

— Не понимаю, зачем вы здесь. — Герберт почесал выпирающий живот. — Я имею в виду, почему сейчас? Пожар произошел пять лет назад.

— Но дело не закрыто. Виновный все еще не найден. Мы надеемся, что вы сможете добавить что-то новое к своим показаниям.

Толстым большим пальцем Герберт стер с банки пива конденсат.

— Ну не знаю. Я уже говорил копам. Не видел ничего подозрительного.

— Где вы находились, когда начался пожар? — спросил Джейкоб.

— В отделении интенсивной терапии. Как только зазвучала тревога, все бросились выводить пациентов на улицу.

— Вы были там с медсестрой Уэйс? — уточнил Лиам.

Герберт перевел взгляд на свою руку и поскреб подлокотник.

— Да. Хотя я был в смотровой с пациентом с симптомами инсульта. Медсестра Уэйс была в другой смотровой с другим пациентом.

— Она находилась в отделении все время до начала пожара или в какой-то момент выходила? — спросил Джейкоб.

— Ее пациенту стало хуже, поэтому она выбегала за тележкой с медикаментами.

Лиам сложил руки на груди.

— Эта тележка хранилась, случайно, не возле архива?

Герберт непонимающе сдвинул брови.

— Все оборудование хранится в отдельном помещении, оно доступно всем, кому понадобится. Доступ к лекарствам для экстренных случаев имеет только медсестра, которая знает код.

— Как Пэйтон?

Герберт кивнул.

— Да. В тот вечер главной медсестрой была она.

— Не видели ли вы кого-нибудь подозрительного в отделении или, может, в коридоре, у входа? Еще где-то?

— Я ничего не помню. Как я уже сказал, ночка выдалась та еще.

То же самое они слышали и от Пэйтон.

— Я думал, у вас есть подозреваемый, — продолжил Герберт. — Парень, у которого умерла жена. Он хотел отомстить больнице или что-то вроде того.

— Все верно, — ответил Джейкоб. — Собственно говоря, он задержан, и мы его допрашиваем.

Герберт вытаращил глаза.

— Он это сделал? Да?

— Мы не вполне уверены, — уклончиво заметил Лиам. — Вы ведь дежурили и в ту ночь тоже. — Он намеренно сделал паузу и впился глазами в Герберта. У того был такой вид, словно он хотел немедленно убежать.

— Да, но… В тот раз я не был в отделении интенсивной терапии. А Пэйтон была.

Итак, снова Пэйтон.

— Мистер Инман утверждает, что нечаянно услышал, как Пэйтон говорила с кем-то о некой ошибке. Однако ничего конкретного он сказать не может. Вам что-нибудь об этом известно?

Герберт шумно сглотнул.

— Нет. Я знаю, что он об этом рассказывал, но сам ничего не слышал. — Он пожал плечами. — Кстати, медсестра Уэйс мне нравилась. Если она что-то натворила, уверен, это была чистая случайность.

— А вы как считаете? Она действительно что-то натворила? — нажал Лиам.

— Я не то имел в виду. Хотел сказать, она очень хорошая медсестра.

Лиам решил зайти с другой стороны.

— Через несколько недель после пожара у вас, судя по всему, появилась крупная сумма денег. — Он обвел комнату рукой. — Вы приобрели этот дом, машину, мотоцикл. Все очень недешевое.

Герберт явно напрягся.

— Какое отношение это имеет к пожару?

— Откуда у вас деньги, Герберт? — быстро спросил Джейкоб.

Бывший лаборант встал.

— Это не ваше дело.

— Наше, — ледяным тоном возразил Лиам. — Если вы что-то знаете о смерти жены Инмана и вам заплатили за молчание. Или о том, кто поджег больницу.

Герберт показал на дверь.

— Уходите. Беседа окончена.

Тот факт, что Брэнтли мгновенно закрылся, как только речь зашла о деньгах, пробудил в Лиаме еще большие подозрения. Неужели ему действительно заткнули рот?

Глава 5

Затаив дыхание, Пэйтон медленно обогнула коттедж, прижалась к стене и вгляделась в темноту. Да, там определенно виднеется какая-то тень.

В саду кто-то есть.

Фред, охранник? Но что ему там делать в столь поздний час?

Тень двинулась глубже в сад, согнувшись, будто некто старался быть как можно незаметнее. Шажок за шажком Пэйтон подобралась к розарию, пытаясь держаться за деревьями. Странный звук эхом отразился от кирпичной скамьи возле вьющихся роз. Пэйтон подпрыгнула от страха и уже схватилась за телефон, чтобы набрать 911, но вдруг поняла, что это песня. Кто-то поет. Это Леон Бритлс, один из пациентов. У него болезнь Альцгеймера.

Ее сердце сжалось от боли. Леон стоял на коленях перед статуей ангела. Он приходил сюда уже не в первый раз. Забыв, где он находится, Леон принимал розарий за кладбище, на котором была похоронена его жена Хэйзел.

Пэйтон убрала телефон в карман, дождалась, пока Леон закончит свой ритуал и тихо подошла к статуе.

— Леон, — мягко произнесла она. — Какая прекрасная ночь! Понятно, почему вы решили навестить супругу. Но становится холодно. Пора возвращаться в дом.

Он поднял голову и непонимающе уставился на Пэйтон. Через несколько секунд его взгляд прояснился. Слабая улыбка тронула губы.

— Она любит, когда я ей пою.

— Я знаю, — так же мягко согласилась Пэйтон. — А еще она хочет, чтобы вы пошли домой, легли в кровать и хорошенько укрылись одеялом.

— Здесь была очень красивая девушка с длинными черными волосами, — сообщил Леон. — До того, как вы пришли. Но она была такой грустной. Я услышал, как она плачет в саду. Поэтому и вышел. Когда я с ней заговорил, она убежала. Наверное, я ее напугал.

— Леон, ну кого вы напугаете? Скорее всего, она просто устала и ушла домой. — Пэйтон ласково погладила его по плечу. — Пойдемте, я помогу вам лечь.

Уладив дело, она пошла к своему дому. На парковке стояли только знакомые машины, и Пэйтон немного успокоилась. В подъезд вошла женщина, тоже медсестра из «Золотых садов». Ну и хорошо.

Квартира Пэйтон была на первом этаже. Она выбрала именно первый, потому что ей нравилось по утрам выходить в патио, пить кофе и наслаждаться видом. Теперь думала, что поступила очень глупо. Надо было взять квартиру на втором — забраться туда гораздо сложнее.

Пэйтон вошла внутрь и включила свет. В открытой зоне кухни-гостиной все было в порядке; вещи лежали точно так же, как она оставила их утром, когда к ней ворвался агент Маверик и отконвоировал ее в управление шерифа.

Она выдохнула, закрыла дверь на замок и положила ключи на маленький столик в прихожей. Ужасно хотелось пить. Пэйтон прошла в кухню, чтобы налить себе воды, но ее внимание вдруг привлек простой коричневый конверт из плотной бумаги.

Она застыла и еще раз оглядела комнату. Да, все на местах, но здесь кто-то побывал!

Пэйтон охватил страх. Она вынула из подставки нож и медленно обошла всю квартиру. Никого. Кажется, никого. С колотящимся сердцем она вернулась в кухню и взяла конверт. Обратного адреса нет. Марок тоже. Неизвестный оставил его на столе и для этого влез к ней в дом.

Дрожащими руками она вскрыла клапан и достала лист бумаги. Это была форма для отпуска наркотических препаратов больницы Уистлера.

Внизу стояла ее собственная подпись.

Согласно форме, Пэйтон расписалась за морфин, чтобы дать его пациентке Глории Инман.

Полночи Лиам провел за бумагами отца по делу Инмана и Джейкоба — по делу о пожаре. Надеялся, что вот сейчас его глаз вдруг выцепит какую-то деталь, которая даст ключ к загадке.

Особое внимание Лиам уделил показаниям доктора Батлера, лечащего врача. Батлер воспринял обвинения Инмана крайне серьезно. Утверждал, что и он сам, и персонал четко следовали установленному протоколу и не допустили ни одного промаха. Также Батлер отрицал, что разговаривал на эту тему с Пэйтон или с любым другим сотрудником больницы.

Лиам встал, потянулся и налил себе немного скотча. Затем вернулся к столу и тщательно проанализировал показания медперсонала. Дойдя до Герберта Брэнтли, Лиам заметил, что он почти слово в слово повторил то, что рассказал в свое время шерифу. Это навело его на размышления. Брэнтли словно отрепетировал свою речь. Значит ли это, что он солгал?

Пэйтон трясло от испуга и волнения. Кто-то хочет ее подставить. Если дело дойдет до суда, вся вина за смерть Глории Инман ляжет на нее.

Она разложила документ на столе, достала из кладовки фонарик и изучила подпись. Один в один, не отличить. Вот только она не брала морфин для миссис Инман и не колола его. Следуя протоколу, она ввела Глории эпинефрин, чтобы запустить сердце.

Господи, что же происходит?

Пэйтон прищурилась и еще раз посмотрела на подпись. Сможет ли специалист определить, что она была подделана?

Она потеряет лицензию и окажется без работы. И должна будет предстать перед судом. Но как же мама? Ведь одна она пропадет!

Пэйтон сложила бумагу и засунула ее обратно в конверт. Это нужно спрятать. Если уж случится так, что кто-то узнает о документе и донесет на нее в полицию, бумаги могут ей даже помочь. Пэйтон запихнула конверт под матрас.

Подумав о том, что кто-то побывал у нее, ходил по квартире, трогал вещи руками, она передернулась от отвращения. Она бы сбежала из Уистлера вместе с матерью, но к чему? Они наверняка знают, где находится ее дом.

Возможно, они вообще следили за ней все пять лет.

Пэйтон вздрогнула и бросилась проверять замки. С окнами и парадной дверью все было в порядке, но запор на раздвижных стеклянных дверях был сломан. Чувствуя во рту металлический привкус страха, она набрала номер Уолтера из сервисной службы и попросила его немедленно заменить замок.

— Вы думаете, к вам кто-то забрался? — спросил он.

— Похоже на то. Я обязательно расскажу об этом Фреду, но новый замок нужен мне прямо сейчас.

Хотя… если он уже справился с одним, кто помешает ему сделать то же самое с другим?

В ожидании Уолтера Пэйтон нашла блокнот и присела на диван. Уже пять лет она ломала голову над тем, что же на самом деле произошло с Глорией Инман. Покусав пару секунд карандаш, она принялась выписывать имена всех, кого видела в ту ночь в больнице, а также тех, кто принимал участие в лечении миссис Инман.

Полиция опросила их еще тогда. Но… кто-то что-то скрыл. И единственный способ очистить свое имя для нее — это вычислить, кто задумал ее подставить.

Пока варился кофе, Пэйтон мерила шагами кухню. Вчера вечером Уолтер установил новый замок на раздвижные стеклянные двери, ведущие в патио, а сама она, на всякий случай, еще и сунула в них палку. После этого Пэйтон еще долго не могла заснуть и лежала в темноте, вздрагивая от любого шороха. Ей то и дело казалось, что взломщик вернулся. Несколько раз Пэйтон не выдерживала и вставала, чтобы проверить, все ли в порядке.

Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставали картинки той ночи, когда умерла Глория Инман. Ужас на лице ее мужа. Суета врачей, пытающихся спасти пациентку. Джоди Пламмер, пришедшая на помощь. Герберт Брэнтли, лаборант, снимающий электрокардиограмму. Она сама, хватающая с тележки препарат, чтобы ввести его внутривенно.

Когда Пэйтон наконец уснула, ее продолжали преследовать кошмары. Мама задыхалась. Доктор Батлер делал ей массаж сердца. Потом он показывал ей тот самый документ, который мог разрушить всю ее жизнь. При этом утверждал, будто хочет защитить ее, и напоминал, что спас ее мать.

Ее сердце разрывалось от страха, хотя она знала, что бумагу не видел никто, кроме доктора Батлера. Даже во сне Пэйтон продолжала думать об одном и том же.

Доктор Батлер руководил персоналом при лечении миссис Инман.

Может ли быть так, что это он совершил ошибку, а затем заполнил форму для отпуска лекарств и подделал ее подпись, чтобы ему было на кого перевести стрелки в случае, если Инман или кто-то еще обвинит его?

Глава 6

Все утро Пэйтон провела как на иголках. Позанималась с пациентами, вывезла маму в инвалидном кресле в сад, чтобы пообедать на свежем воздухе.

Мать доела салат с курицей и сделала глоток чаю.

— Почему тебя вчера не было? Ты пропустила Вэл.

Пэйтон потеряла дар речи. Мама опять запуталась или сестра разыскала их?

— Что ты имеешь в виду? Как это я пропустила Вэл?

— Она заходила, когда я дремала днем. Я открыла глаза, а она передо мной.

Вчера Пэйтон считала, что маме почудился какой-то незнакомец, а на деле она оказалась права. Незнакомец действительно был, и он оставил послание. Может, мама сможет его описать.

Тогда, может, она права и насчет Вэл.

— А Вэл приходила до мужчины или после?

Мать слегка нахмурилась.

— Какой мужчина, милая?

Пэйтон скрипнула зубами.

— Вчера ты рассказывала, что у тебя был незнакомый мужчина. И что-то для меня оставил. На лице матери появилось беспокойство.

— Я… не помню никакого мужчины, — растерянно пролепетала она и заглянула Пэйтон в глаза.

— Мам, ты говоришь, что вчера видела Вэл. Но мы ничего не знаем о ней уже три года, за это время от нее не было ни одной весточки. И кроме того, ты дремала. Может, тебе все приснилось?

В глазах матери вспыхнуло раздражение.

— Это было не во время сна. А… а… днем в саду, вот.

Пэйтон успокаивающе погладила ее по руке. Вот и думай что хочешь. Леон ведь тоже утверждал, что видел в саду молодую девушку.

Неужели сестра их разыскала?

Сначала Лиам хотел позвонить и договориться о встрече с доктором Батлером, но потом решил не делать этого. Незачем давать ему время на подготовку.

В отличие от многих врачей, Батлер вернулся в больницу Уистлера после ремонта.

Лиам оставил машину на парковке и направился в администрацию. Год назад доктор Батлер ушел из отделения интенсивной терапии и занялся управленческой деятельностью. Бодрая улыбчивая женщина средних лет за стойкой регистрации — Ирма, как сообщал ее бейдж, — обеспокоенно нахмурилась, когда Лиам предъявил ей удостоверение.

— Мне нужно поговорить с доктором Батлером.

— Могу я узнать, по какому вы вопросу? — осведомилась она.

— Дело Барри Инмана и пожар в больнице пять лет назад. — Лиам положил ладони на стойку. — И скажите, что это важно.

Ирма бросила на него встревоженный взгляд и нажала на кнопку коммуникатора.

— Доктор Батлер, к вам специальный агент Лиам Маверик. Он говорит, что это важно.

Короткая пауза.

— Хорошо, я жду, — выдохнул Батлер.

Ирма проводила Лиама до кабинета и распахнула перед ним дверь.

Среднего роста и телосложения, с аккуратной стрижкой, доктор Батлер приближался к пятидесятилетнему рубежу. Несмотря на то, что теперь он почти не занимался врачебным делом, на нем был белый медицинский халат.

Доктор Батлер встал, пожал Лиаму руку и показал на стул.

— В вас есть что-то знакомое, специальный агент Маверик. И фамилию вашу я уже слышал. Мы не встречались раньше?

— Вы встречались с моим отцом. Он вел расследование по делу о смерти Глории Инман. А позже, после пожара, с моим братом Джейкобом.

— Да, верно. Тяжелые были времена.

— Тяжелые, — согласился Лиам. — Я удивился, что вы вернулись на прежнее место работы. Очень многие перешли в другие медицинские учреждения.

— Да, это правда. — Доктор Батлер откинулся на спинку кресла. — Но я родом из Уистлера. Покинуть больницу после пожара — все равно что сбежать с тонущего корабля. Что привело вас ко мне сегодня? Появились новые версии?

— Барри Инман арестован, — с непроницаемым лицом заявил Лиам.

Доктор тоже умел владеть собой, но на его лице все же отразилось удивление.

— Я знал, что полиция подозревает его в поджоге больницы из мести. Он наконец сознался?

— На самом деле нет, — сказал Лиам. — Что возвращает нас к вопросу: у кого еще мог быть мотив? Или к другому: имеет ли под собой почву его история о медсестре Уэйс.

Доктор Батлер опустил глаза. Когда он снова поднял взгляд, его лицо стало таким же непроницаемым, как и у Лиама.

— Как я уже говорил шерифу, персонал больницы не совершал никакой ошибки. Мистер Инман, должно быть, неправильно понял услышанное, что неудивительно. Он искал виноватого.

— Я перечитал материалы по делу Инмана. Обвинение в халатности было снято, но объяснений нет.

— Ничего, что можно было бы инкриминировать персоналу больницы.

Те же слова, что и пять лет назад.

— В ночь пожара… вы не заметили, возможно, кто-то вел себя подозрительно? — спросил Лиам.

Доктор Батлер покачал головой:

— Нет. Все, что я помню, — я был очень занят пациентом с предварительным диагнозом «инсульт». Потом раздался сигнал тревоги, и мы начали выводить людей наружу.

— Медсестра Уэйс упоминала о бездомном, который бродил по больнице. Его интересовал рецепт на наркотические препараты. Вы его видели?

— Нет. Но в общем это обычное явление.

Лиам подумал, что нужно непременно пересмотреть записи с камер видеонаблюдения. Возможно, они запечатлели неизвестного наркомана. Если удастся установить его личность, Лиам с ним побеседует. И еще: надо встретиться с начальником охраны. Конечно, Джейкоб уже допрашивал его, но кто знает — вдруг за пять лет он припомнил нечто такое, на что не обратил внимания сразу.

— Как насчет медсестры Уэйс? Какого вы о ней мнения?

Доктор Батлер чуть поколебался.

— Пэйтон — прирожденная медсестра. Она добра, искренне сочувствует пациентам, крайне внимательна и никогда ничего не упускает.

— Она давала миссис Инман какое-либо лекарство?

— Да, конечно. Это ее обязанность. Я назначил миссис Инман эпинефрин, то есть адреналин, чтобы снова запустить сердце.

— Может ли быть, что Уэйс вколола ей не тот препарат?

По виску доктора скатилась капелька пота.

— Я думаю, теоретически возможно все, но Пэйтон очень педантична и всегда тщательно проверяет этикетку лекарства, прежде чем дать или ввести его пациенту.

— Но в ту ночь в отделении была неспокойная обстановка, не так ли?

— Да, у нас неожиданно оказалось куда больше работы, чем обычно. И мистер Инман… извините, вопил благим матом. Но даже в такие ночи, как та, мы строго придерживаемся установленного протокола, чтобы избежать ошибок. Персонал заносит все детали лечения в карту пациента. Включая и любые медикаменты. Название, дозу, время.

— Вернемся к ночи пожара. Уэйс вела себя так же, как всегда? Или по-другому?

Доктор сдвинул брови.

— Ничего особенного в ее поведении не было, насколько я помню. Она помогала эвакуировать пациентов. Потом искала свою мать. Очень волновалась, конечно. У миссис Уэйс произошла остановка сердца, но я провел непрямой массаж, сделал искусственное дыхание, и она вернулась к жизни.

Тогда, возможно, Пэйтон чувствовала себя в долгу перед Батлером? И солгала, чтобы скрыть его ошибку с Глорией Инман?

Пока мама смотрела по телевизору свое любимое шоу, Пэйтон собирала в стирку грязное белье. На маленьком угловом столике в спальне лежал открытый фотоальбом. Пэйтон взяла его и присела на кровать.

Страницы были заполнены их фотографиями. Ее и Бэл. Как близки они были в детстве! Но с возрастом все изменилось. Они выросли совершенно разными. В первую очередь внешне. Бэл превратилась в настоящую красавицу. У нее были роскошные иссиня-черные волосы и модельная фигура, и на ее фоне Пэйтон выглядела простушкой. Однако, несмотря на комплименты, которые Бэл получала на каждом шагу, и миллионы приглашений на свидания, сестра становилась все мрачнее и мрачнее. Ничто ее не радовало, ничто не приносило счастья. Она отдалилась, впала в депрессию. В четырнадцать лет Вэл уже тайком попивала алкоголь, а потом подсела на наркотики.

Мама силой отправила ее в реабилитационный центр. Некоторое время Вэл держалась, но спустя полгода сорвалась. Все началось по новой и даже ухудшилось.

В восемнадцать она сбежала из дома. За десять лет, которые прошли с тех пор, Пэйтон видела ее трижды. Каждый раз, когда Вэл возвращалась, она просила деньги на реабилитацию. Получив их, она покупала очередную дозу, а затем исчезала.

В прошлом году Вэл заявилась к ней снова, но Пэйтон ничего ей не дала. Вместо денег на руки она предложила лично отвезти Вэл в клинику. Вэл пришла в ярость и набросилась на нее. Ей удалось стащить кредитку Пэйтон, после чего она, конечно, снова скрылась.

Приходила ли она вчера к матери? Ее или не ее видели в саду?

В «Золотых садах» наркотические препараты, как и все лекарства, хранились не в комнатах пациентов, а в особом помещении. Выдача медикаментов строго отслеживалась. Пэйтон сложила белье в стиральную машину, добавила порошок и нажала на «пуск». Потом вошла в гостиную.

— Мама, мне нужно вернуться к работе. Я зайду к тебе вечером.

От экрана мать не оторвалась, но улыбнулась, когда Пэйтон поцеловала ее в щеку.

Подгоняемая дурным предчувствием, она поспешила в главный корпус, где находилась их «аптека».

Если Вэл здесь, жди беды.

После доктора Батлера Лиам заехал в управление шерифа, к Джейкобу. Они вместе пересмотрели записи с камер видеонаблюдения больницы в ночь пожара. Конечно, это был далеко не первый раз, но сегодня они сосредоточились именно на безвестном наркомане. Через несколько минут Лиам ткнул пальцем в экран.

— Вот он.

Джейкоб нажал на паузу.

— Почему он вообще вызвал у тебя подозрения?

Лиам пожал плечами.

— Пэйтон о нем упоминала, сказала, что охранники выдворили его силой. Возможно, ему было совсем худо, он отчаялся достать наркотики и сдуру поджег больницу, чтобы попытаться что-то украсть.

Джейкоб присвистнул.

— А ведь верно. Мы так увлеклись версией о том, что пожар устроил тот, кто похитил новорожденную дочку Коры, что другие и не выдвигали.

— Может, здесь и нет никакой связи, но я попробую копнуть, — сказал Лиам.

— Неужели все так просто? Преступник — обычный торчок, у которого началась ломка? Джейкоб кивнул.

— Я найду сотрудника, который тогда отвечал за выдачу лекарств. Пусть припомнит, не пропали ли у них препараты, не было ли попытки взлома.

Лиам, захватив записи, поспешил к машине. Надо ехать к Пэйтон. Она клялась, что рассказала ему абсолютно все, но инстинкт подсказывал ему, что эта женщина что-то утаивает. Ему казалось, что она — ключ ко всей этой истории.

Телефон зазвонил, когда он сел за руль. На экране появился незнакомый номер.

— Специальный агент Маверик, — ответил Лиам.

Женский голос. Тихий напряженный шепот.

— Вы сегодня были в больнице. Расспрашивали о Барри Инмане.

Лиам насторожился.

— Да. У вас есть какая-то информация?

— Барри Инман изменял жене.

— Кто это говорит?

В трубке раздались короткие гудки.

С минуту Лиам осознавал услышанное, а потом вдруг ощутил прилив злости. Полиция должна была знать об этой связи! Если у Инмана имелась причина желать смерти жены, значит, у него был и мотив.

Он убил ее, чтобы соединиться с любовницей? Если да, то при чем тут судебный иск к больнице? Нет, это какая-то несостыковка.

Лиам завел мотор и вырулил со стоянки. Итак, Пэйтон. На сей раз он выяснит, что же она скрывает.

Глава 7

По дороге к «Золотым садам» Лиам включил хэнде фри и набрал номер Джейкоба.

— Я только что получил анонимный звонок. Какая-то женщина утверждает, что у Барри Инмана была связь на стороне.

— Вот как? — Джейкоб тихонько выругался. — Это интересно. И дает Инману мотив для убийства.

— Согласно вскрытию, какова причина смерти Глории Инман? — спросил Лиам.

— Остановка сердца.

— А отчет токсиколога имеется?

— Конечно. Погоди секунду, я загляну в файл.

Лиам выехал на шоссе, ведущее к Риверз-Эдж. День приближался к вечеру. Деревья отбрасывали на дорогу пляшущие тени.

В трубке раздался голос Джейкоба.

— Лиам, ты не поверишь, но я не могу его найти!

— Не может быть. Оба адвоката должны были получить эту информацию, как без нее? Кто был судмедэкспертом?

— Я сам понимаю, что не может. Доктор Хаммерхэд.

— Я ему позвоню. У него должна быть копия.

— Хорошо, — вздохнул Джейкоб. — Я расспрошу Инмана на предмет любовницы и узнаю ее имя. Теоретически это может изменить ход дела.

— Ты допрашивал членов семьи и соседей Инманов? — спросил Лиам. — Узнавал, какие отношения были в паре?

Послышался шорох перелистываемых страниц.

— Папа допрашивал, — наконец отозвался Джейкоб. — Согласно его записям, соседка, живущая через улицу, сообщила, что Инманы иногда ссорились, и Барри часто не было дома, но в целом ладили они нормально. — Джейкоб сделал небольшую паузу и продолжил: — Мать Инмана, Гвен, категорически заявила, что ее сын любил Глорию и был совершенно раздавлен, когда она умерла.

— Допроси их всех еще раз. Выясни, не было ли у кого-то подозрений насчет любовницы.

— Обязательно. Буду держать тебя в курсе.

— Я тебя тоже.

Лиам дал отбой и тут же позвонил доктору Хаммерхэду. Секретарша сказала, что он на встрече, и обещала передать, чтобы он перезвонил Лиаму так скоро, как только возможно.

Лиам свернул на горную дорогу и вскоре подъехал к «Золотым садам», миновал ворота и направился к дому Пэйтон. Ее машина была на стоянке. Лиам нашел свободное место, припарковался, вылез, подошел к двери и позвонил. Никто не ответил. Света в окнах квартиры не было.

Он вернулся в машину и набрал ее номер. По телефону Пэйтон тоже не ответила, и Лиам оставил сообщение, что ждет ее возле дома и что им срочно нужно поговорить.

— Здесь был кто-нибудь незнакомый? — спросила Пэйтон у Оуэна, фармацевта, который заведовал «аптекой».

Тот недоуменно сдвинул брови:

— Нет.

— И никакие лекарства не пропадали?

Оуэн покачал головой.

— А в чем дело? Почему ты задаешь такие странные вопросы? Что-то случилось?

— Просто решила проверить, на всякий случай. Кажется, вчера ко мне в квартиру кто-то залез, вот я и подумала, может, ты кого-нибудь заметил.

— Понятно. Спасибо, Пэйтон, что предупредила. Я буду повнимательнее.

Оуэн вышел, закрыл дверь и набрал код. Его знали все медсестры и врачи, чтобы в экстренном случае получить доступ к медикаментам.

Пэйтон обернулась. Она никак не могла избавиться от неприятного ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Определенно, ей нужно погулять на свежем воздухе и немного развеяться.

Но и на улице тревога не прошла. Чтобы сократить путь до дома, Пэйтон решила пройти через сад. Деревья качали ветками, под ногами неприятно шуршала опавшая листва.

Внезапно кто-то толкнул ее так сильно, что она едва не врезалась в дерево. Пэйтон хотела закричать, но сильные руки зажали ей рот. Она все же сумела развернуться, и ее взгляд уперся в безумное лицо сестры. Бэл была совсем не в себе. Ее глаза остекленели, зрачки расширились. Однако держала она Пэйтон крепко.

— Ты должна мне помочь, сестричка, — хрипло выговорила Вэл.

Пэйтон коротко кивнула, чтобы Вэл ее отпустила. Как только цепкие пальцы разжались, она отпрыгнула и выставила перед собой ладонь.

— Мама сказала, что видела тебя. Зачем ты здесь, Вэл? Тебе нужны деньги или сразу наркотики?

Вэл всхлипнула.

— Я попала в беду. Меня хотят убить.

Пэйтон похолодела, но тут же вспомнила, сколько раз дорогая сестра вот так же обманывала ее.

— Твой дилер? Сколько ты ему задолжала?

— Нет, не он, — прошептала Вэл.

Пэйтон сцепила зубы. Это они уже проходили.

— Я ничем не могу тебе помочь, Вэл, — отрезала она. — И держись подальше от мамы — ей не до твоего дерьма.

Она успела сделать всего пару шагов. Вэл накинулась на нее сзади и повалила на землю. Пэйтон упала лицом вниз.

— Я твоя сестра! Ты не можешь меня бросить! — крикнула Вэл, тряся ее за плечи. — Не беги и выслушай меня!

Пэйтон попыталась сбросить ее с себя, но неожиданно темноту прорезал узкий луч света.

— Кто тут? — громко спросил смутно знакомый голос.

Вэл вскочила и исчезла в лесу. Пэйтон осталась лежать на земле, оглушенная и с окровавленным лицом.

Лиам уже собирался снова позвонить Пэйтон, когда она вдруг появилась с другой стороны здания и, прихрамывая, поковыляла к парадной двери.

Ветер разметал ее волосы, но она, кажется, даже этого не заметила. При ходьбе она пошатывалась и держалась за щеку.

Что-то не так, пронеслось в голове у Лиама. Она ранена!

Он выпрыгнул из машины и поспешил к ней.

Пэйтон добралась до двери, присела на корточки и стала шарить по траве.

— Мисс Уэйс?

Она вздрогнула и подняла голову.

— С вами все в порядке?

— Абсолютно, — выдохнула она. — Я уронила ключи, вот и все.

Разумеется, это было далеко не все. На ее губе выступила кровь, а щека распухла, как будто ее кто-то ударил.

Лиам вынул из кармана фонарик и посветил на землю. Ключи валялись в кустах у ступенек. Он подобрал их и едва успел подхватить Пэйтон — она поднялась на ноги, но тут же сильно покачнулась.

Слеза скатилась по ее щеке и повисла на подбородке.

Лиам молча вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Пэйтон, пряча лицо, вошла внутрь. Он последовал за ней.

— Что с вами случилось?

Она быстро отвела глаза, но Лиам успел заметить мелькнувший в них страх. Или беспокойство?

Господи, снова тайны.

— Я споткнулась и упала. — Пэйтон наконец развернулась к нему лицом и скрестила руки на груди. — А вы что здесь делаете?

— Я хотел задать вам еще несколько вопросов.

Однако при виде ее разбитого лица в Лиаме пробудился инстинкт защитника, и он невольно смягчился. Подойдя к Пэйтон, вытащил платок и поднес к ее губам, чтобы вытереть кровь.

Она сделала резкий вдох и отстранилась.

— Простите — я должна привести себя в порядок.

Не дожидаясь ответа, Пэйтон скрылась в ванной. Лиам прислушался к звуку льющейся воды, нашел на кухне полотенце и достал из холодильника лед. Ей нужно снять отек.

Пока она умывалась, Лиам разглядывал квартиру. Очень уютно, но ничего сверхдорогого или вычурного. Да, по квартире нельзя заподозрить, что Пэйтон получила взятку.

Его внимание привлекла фотография на каминной полке. Женщина держит на коленях двух маленьких девочек. Должно быть, фото сделали много лет назад, потому что Пэйтон здесь было не больше десяти. У второй девочки были черные волосы, белая кожа и огромные темные глаза.

Сестра?

За спиной послышались шаги. Лиам обернулся. Пэйтон умылась, теперь ее лицо было чистым, но на скуле наливался синяк.

— Что вы делаете? — резко спросила она. Очевидно, ей не понравилось, что Лиам рассматривает ее фотографии.

— Жду вас. — Он кивнул на фото: — Это ваша сестра?

Она сжала губы.

— Да. Она умерла.

— Прошу прощения. Что у вас произошло? — еще раз спросил Лиам.

— Я вам уже говорила. Споткнулась и упала.

Она подошла к камину, «разожгла» электрические поленья и опустилась в кресло. Ее как будто знобило, и она закуталась в пестрое вязаное покрывало.

— Больше похоже на то, что вы упали на чей-то кулак.

Пэйтон поморщилась и снова отвела глаза.

— Я споткнулась о корень дерева и упала. Прямо лицом вниз. А на земле, как назло, оказался камень.

В ее ответе слышался некоторый вызов, как будто она хотела сказать: «Давай попробуй опровергнуть мое объяснение». Лиам считал, что в целом Пэйтон говорит правду, но, как всегда, не всю.

— Я услышал кое-что о Барри Инмане и счел нужным обсудить это с вами.

Пэйтон на мгновение показалась Лиаму такой юной, невинной и беззащитной, что ему тут же захотелось обнять ее и прижать к груди.

«Возьми себя в руки, идиот», — сердито подумал он. Эта женщина — подозреваемая. Или свидетельница, скрывающая информацию по самому важному в его жизни делу — гибели отца.

Она запустила пальцы в длинные волнистые волосы, вытащила запутавшийся сухой листик и поморщилась.

— О чем вы?

— Нам сообщили, что у Инмана была любовница. Вам что-нибудь об этом известно?

— Нет. Откуда? Я видела его один-единственный раз, когда он привез жену в больницу.

— Как они… вели себя вместе?

Пэйтон закатила глаза.

— Послушайте, агент Маверик. Женщина находилась в критическом состоянии. Ее муж был в ужасе. Это все.

— Значит, ничего подозрительного в его поведении вы не заметили? Как будто это он… скажем, причинил ей вред.

Пэйтон распахнула глаза.

— Вы думаете, что это он виноват в смерти миссис Инман?

— Не знаю, — честно признался Лиам. — Но мы должны обращать внимание на любые зацепки. Если мистер Инман завел роман на стороне и хотел избавиться от жены, значит, у него был мотив.

По лицу Пэйтон было видно, что такой поворот событий ее шокировал.

— Может, по больнице бродила незнакомая женщина? В приемной, в отделении, в коридорах?

Пэйтон потерла висок.

— Да нет, ничего такого. Хотя да, в приемной было несколько человек и пара пациентов. В какой-то момент я видела, как мистер Инман разговаривал по телефону в холле. Он был взволнован, расхаживал туда-сюда. Но это показалось мне естественным, учитывая состояние миссис Инман.

— Вы знаете, с кем он говорил?

Пэйтон отрицательно покачала головой.

Нужно сказать Беннету, чтобы он запросил записи телефонных разговоров. Если звонила любовница — или Инман звонил ей, — то они могли вместе планировать убийство Глории Инман.

Глава 8

Пэйтон с трудом выдерживала взгляд агента Маверика. Он знал, что она лжет, и это было невыносимо. Однако делиться с ним своими личными проблемами не собиралась. Бэл с ее пристрастием к наркотикам не имела никакого отношения к его делу.

У Маверика зазвонил телефон, и он, извинившись, отвернулся, чтобы поговорить. Пэйтон уставилась на язычки пламени в камине. Перед ее внутренним взором стояло лицо Бэл. Может быть, надо было предложить ей зайти сюда. В спокойной обстановке Пэйтон убедила бы Бэл снова лечь в клинику. Вдруг бы та согласилась?

Агент Маверик убрал телефон в карман и снова обратился к Пэйтон:

— Наш аналитик прислал фрагмент записи с камер видеонаблюдения больницы в ночь пожара. Помнится, вы упоминали мужчину, по виду бомжа, который приходил за наркотиками. Скажите, не узнаете ли вы кого. Или, возможно, что-то бросится вам в глаза.

Он достал небольшой планшет и пододвинул его к Пэйтон, так, чтобы им обоим было удобно смотреть. Первой шла запись ночи смерти миссис Инман. На экране возник Барри Инман. Он бежал рядом с каталкой, на которой лежала его жена. Барри явно был в шоке, Глория задыхалась и открывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

В кадр вошли еще двое. Они поспешили к стойке регистрации. Затем санитары ввезли еще одну каталку, с беременной женщиной. За ними появился тот самый бездомный. Одет он был в старую черную толстовку с капюшоном и джинсы. Голова низко опущена, лица не видно.

— Это тот человек, о котором вы говорили? — спросил Маверик.

Пэйтон кивнула.

— Видите медсестру за стойкой? Она смотрит на него, потом сверяется с компьютером. Очевидно, она узнала его или нашла имя в списке.

Пару секунд спустя они увидели, как дежурная зовет охранника. Он взял бомжа за локоть и повел к выходу.

Через некоторое время порог больницы переступила женщина в темном плаще и шляпе. Она тоже склонила голову, как будто хотела скрыть лицо от камеры. Она выхватила из кармана телефон, что-то произнесла и, разговаривая, скрылась за дверью женского туалета. Через пять минут она вышла из туалета и торопливо выбежала из больницы. Маверик нажал на паузу.

— Если у Инмана имелась любовница, вполне возможно, это она. Вы ее не узнаете?

Пэйтон покачала головой:

— Да ее даже разглядеть невозможно.

Просмотр продолжился. Теперь запись показывала ночь пожара. В больницу приходили люди, большинству из них оказывали помощь, двое ушли.

Ни Барри Инмана, ни женщины в темном плаще. Однако внимание Пэйтон привлекла другая женщина. Ее шея была обмотана толстым шерстяным шарфом, прикрывавшим рот и подбородок. Она озиралась по сторонам, словно чего-то боялась. Задержавшись на секунду в приемной, незнакомка чуть поколебалась и двинулась вперед по коридору.

— А эту вы не знаете? — спросил Маверик.

Пэйтон снова покачала головой, но на мгновение камера, расположенная под другим углом, показала лицо женщины крупным планом.

О, боже! От неожиданности и ужаса Пэйтон едва не потеряла сознание.

Женщиной в шарфе была Вэл.

Пэйтон внезапно побледнела и вытаращилась на экран.

— Точно не узнаете? — переспросил Лиам.

— Если бы я заметила что-то подозрительное, то сразу же сказала вам, агент Маверик. Она встала, давая понять, что на сегодня они закончили. — Знаете, у меня был нелегкий день, я валюсь с ног.

Исходящее от нее напряжение можно было практически потрогать руками. Лиам снова ощутил желание привлечь ее к себе, крепко обнять и сказать, что все будет хорошо. Хотя как он мог хотеть этого, когда был уверен, что она опять солгала?

— Нам удалось выяснить имя того самого наркомана. Позже его нашли в каком-то переулке. Он умер от передозировки.

— Ужасно, — сказала Пэйтон. — Наркотическая зависимость в наши дни, особенно опиоидная, — это настоящая эпидемия.

Завибрировал телефон. Лиам посмотрел на экран: Джейкоб.

— Да. Что ж, если вспомните что-нибудь еще — звоните.

Их взгляды встретились. Настороженность и тревога в глазах Пэйтон не давала Лиаму покоя.

Как и чертов синяк на щеке. Как же ему хотелось успокоить, утешить ее! Заверить, что ей нечего опасаться, — если она что-то скрывает, но боится сказать, он защитит ее.

— Пэйтон, — наконец решился он. — Если у вас неприятности, я могу помочь.

Она натянуто улыбнулась.

— Спасибо, агент Маверик. Со мной все в порядке.

Он не поверил ей ни на секунду. Открыв дверь, Пэйтон быстро оглядела лужайку и стоянку для машин, как будто кого-то искала. Лиам вышел и сделал то же самое.

— Я серьезно, — повторил Лиам. — Если вам будет что-то нужно — звоните без колебаний. В любое время дня и ночи.

Инстинкт кричал, что Пэйтон Уэйс нуждается в его помощи. Но она была либо слишком горда, чтобы попросить об этом, либо слишком напугана.

Пэйтон опустила голову, коротко кивнула и закрыла дверь. По пути к машине Лиам обвел окрестности цепким профессиональным взглядом. Все было спокойно.

Звякнул телефон — пришло новое сообщение. От Джейкоба.

«Инман назвал имя женщины, с которой у него был роман. Сондра Эванс. Утверждает, что все кончено, он порвал с ней».

«Контактная информация?» — спросил Лиам.

В ответ Джейкоб сбросил ему адрес.

«Я как раз неподалеку. Заеду и побеседую с ней».

Зачем Вэл приходила в больницу? Навестить мать? Или у нее были другие причины? Она искала, где бы раздобыть наркотики?

Пэйтон прижала ладонь к саднящей щеке, и ее глаза заволокло слезами. Как же так вышло, что Вэл попала в эту жуткую ситуацию?

Пэйтон не хотелось об этом думать, но… Пожар начался в архиве. Напротив него находилось одно из помещений, где хранились лекарства. В том числе и наркотические препараты.

Она закрыла глаза и усилием воли прогнала охвативший ее страх. Господи, только не это!

Пэйтон подошла к окну, отодвинула штору и вгляделась в темноту. Может быть, Вэл прячется в тени, выжидая, чтобы вломиться в квартиру ночью?

Она набрала номер Фреда, заведующего охраной.

— Хочу попросить, чтобы ночью территория вокруг коттеджа моей матери регулярно проверялась. Кажется, я там кого-то заметила. И завтра я бы хотела посмотреть записи с камер видеонаблюдения возле дома мамы и в саду. Мне очень не нравится, что мама видела у себя в комнате незнакомого человека.

— Вы уверены, что ей не почудилось? Простите, но она… иногда вроде бы не в себе.

Пэйтон устало потерла лоб.

— Да, я понимаю, но лучше уж перестраховаться.

Фред пообещал все устроить, и они распрощались.

Пэйтон застыла у окна. Там Вэл или нет? Видела ли она агента Маверика?

Между деревьями что-то мелькнуло. Потом еще раз, уже в кустах. И вдруг раздался высокий душераздирающий крик. Пэйтон похолодела. Боже мой, что это?

К заднему дворику приближалась тень. Пэйтон схватила первое, что попалось под руку, — кочергу, стоявшую у камина, — и приготовилась защищаться. Она почти не дышала.

На патио вышел местный кот. Пэйтон окатила волна облегчения. Она убрала швабру, блокирующую двери, раздвинула стеклянные створки и ступила в патио.

— Иди сюда, дружок, — тихо позвала она и нагнулась. Кот подошел ближе. Пэйтон погладил черную шерстку. — Все нормально, можешь зайти. Останешься у меня на ночь.

Она собиралась взять кота на руки, когда внезапно почувствовала за спиной резкое движение. В следующее мгновение голову расколола боль. Все вокруг поплыло, в глазах заплясали звезды.

И ее поглотила тьма.

Глава 9

По-прежнему думая о Пэйтон, Лиам припарковался на стоянке у таунхауса Сондры Эванс в холмах Пайн-Ридж. Все домики выглядели новенькими и ухоженными. Фасады были выложены декоративным кирпичом. Посреди квартала располагался небольшой живописный пруд, который огибала пешеходная дорожка.

Джейкоб прислал ему информацию. Сондра Эванс, тридцать четыре года, окончила Университет Северной Каролины, работает торговым представителем в фармацевтической компании. С Барри Инманом познакомилась там же — в первые недели он был ее куратором.

Лиам обошел идеально постриженный газон, отыскал дом Сондры и нажал на кнопку звонка. Через минуту из дома донесся ее голос:

— Правило нашего сообщества — ничего не покупать у торговых агентов.

— Я ничего не продаю, — громко произнес он и поднес к глазку свое удостоверение. — Специальный агент Лиам Маверик. Мне необходимо с вами поговорить.

Прошла целая минута, прежде чем Сондра Эванс наконец решилась открыть дверь.

— Вы агент ФБР? В чем дело?

— Могу я войти, мэм? — вежливо осведомился Лиам. — Не уверен, что вам понравится обсуждать предмет нашей беседы на пороге, на виду у соседей.

Она отступила на шаг, развернулась и повела Лиама через холл в кабинет, обставленный кожаной мебелью.

Усевшись в кресло, Сондра жестом пригласила Лиама сделать то же самое и сразу же приступила к сути:

— О чем будет разговор?

— Мы обнаружили Барри Инмана и задержали его, чтобы допросить его по делу о пожаре в больнице Уистлера пять лет назад.

Она нервно сглотнула и уставилась на свои руки.

— Я видела это в новостях. Вы считаете, он устроил пожар из-за того иска?

— Это я и хочу установить.

Сондра подняла голову и посмотрела Лиаму прямо в глаза.

— Не знаю, чем могу помочь.

Лиам устроился поудобнее.

— Вы работали с мистером Инманом, верно?

Она коротко кивнула.

— Как бы вы описали ваши отношения?

Сондра положила ногу на ногу.

— Мы были коллегами. Барри многому меня научил, и я очень ему благодарна.

Лиам приподнял бровь.

— Благодарны настолько, чтобы лечь с ним в постель?

Она вспыхнула.

— Если вы намекаете, что Барри как-то давил на меня или домогался, то сильно ошибаетесь.

Как яро она его защищает, мелькнуло в голове у Лиама.

— Ну тогда просветите меня. Мне известно, что вы были любовниками. Вы влюбились в него?

— Это не ваше дело, — почти прошипела Сондра.

Лиам наклонился вперед.

— Мое, поскольку его жена скончалась при подозрительных обстоятельствах и он подозревается в убийстве и поджоге.

— Это случилось всего один раз, — тихо проговорила она. — Мы в тот день заработались допоздна. Слишком много выпили. — Сондра пожала плечами. — И… ну, это произошло. Понимаете?

— Но вы хотели, чтобы все повторилось?

Она покачала ногой.

— Барри мне нравился. Он хороший человек. Но он был женат и любил свою жену.

Повисла пауза. Лиам надеялся, что Сондра продолжит, но, похоже, она ушла в себя.

— Вы говорили — или виделись — с Барри в ту ночь, когда умерла его жена?

Она энергично покачала головой. Пожалуй, чересчур энергично.

— А как насчет той ночи, когда произошел пожар? Где вы находились?

— Я только что прилетела из деловой поездки. Сразу поехала домой и легла спать.

— В одиночестве? Или вы встретились с Барри?

— В одиночестве. — Она сжала губы. — Я же сказала вам, что мы не поддерживали близких отношений.

Тем не менее, твердого алиби у нее нет.

И у Сондры, и у Барри имелся доступ к наркотическим препаратам по роду работы. Как же нужно заключение токсиколога! Возможно, никакой врачебной ошибки действительно не было.

Глорию Инман могли убить Барри или Сондра.

Голова у Пэйтон болела так, словно кто-то бил по черепу молотком. Она медленно открыла глаза и поняла, что лежит на вымощенном плиткой полу патио. Мгновенно вернулись воспоминания, к горлу подкатила тошнота. На нее напали.

Кто? Вэл?

Или человек, который ей угрожал?

Сделав несколько вдохов и выдохов, Пэйтон попыталась сесть. Земля поплыла, деревья резко нырнули вниз и взметнулись вверх. Закружились сухие листья, поднятые ветром, несколько приземлились в комнате — раздвижные двери были по-прежнему открыты.

Пэйтон прислушалась.

В квартире кто-то есть?

Ничего. Только тиканье часов на каминной полке. Стрелки показывали полночь. Она пролежала без сознания больше часа.

Пэйтон поднесла руку к затылку и нащупала скользкие от крови волосы. Охнула. Вспомнила, что нужно заблокировать дверь, вставила палку.

И, услышав шорох, вздрогнула. Но тут же вздохнула с облегчением:

— Ах, это же кот!

Она устроила кота на сложенном пледе в изножье своей кровати и занялась собственными ранами. Боже, с этими синяками и ссадинами она выглядит как страшила.

Два нападения за один день.

Пэйтон очень хотелось позвонить в полицию и сообщить хотя бы о втором. Но вдруг это была Вэл? Не сдавать же ей родную сестру…

В шесть утра Лиама разбудил телефон. Он перекатился на бок и потер глаза. Нащупал трубку на прикроватном столике и посмотрел на экран.

Беннет, напарник.

— Маверик. Слушаю, — сказал он.

— Я тут поработал с разными программами и сравнил персонал больницы Уистлера с персоналом других больниц, что расположены поблизости. Искал случаи нарушения дисциплины, подозрительные смерти и пожары.

— И?

— Ну, никаких поджогов не нашел, но обнаружил несколько инцидентов, когда пациент скончался внезапно и у семьи возникли вопросы. Я пошлю тебе все, что накопал.

— Люди сейчас то и дело подают иски, — заметил Лиам. — Что случилось с этими?

— Не приняты к рассмотрению в суде. Я порылся в делах и нашел кое-что общее. Один и тот же ассистент врача.

У Лиама заколотилось сердце.

— Имя узнал?

— Миллер Конрад. — Беннет сделал многозначительную паузу. — Он также дежурил в больнице Уистлера в ночь смерти Глории Инман.

Лиам почувствовал такой мощный прилив адреналина, что вскочил с постели.

— Сбрось мне адрес. Я к нему съезжу.

— Уже посылаю.

Лиам направился в душ. Если существует связь между этим человеком и смертью Глории Инман, он это установит.

Полчаса спустя, проглотив на завтрак сэндвич, он налил кофе в термос, чтобы выпить его по пути, и запрыгнул в автомобиль.

Конрад жил в горах, в старом домике, который отчаянно нуждался в ремонте. Как только Лиам заглушил мотор и вышел, к нему кинулись две большие собаки. Он спокойно дал им себя обнюхать и потрепал каждую по спине.

В дверь он постучать не успел — она распахнулась сама. Перед ним предстал коренастый, крепко сбитый мужчина со странной козлиной бородкой.

— Мистер Конрад. — Лиам показал удостоверение и представился. — Мне нужно с вами поговорить.

— Вам придется подождать, — недовольно буркнул Конрад. — Я должен покормить маму завтраком. Она инвалид, прикована к постели.

Волоски на шее у Лиама встали дыбом — так бывало всегда, когда инстинкт подсказывал ему, что что-то не так.

— Никаких проблем. Я зайду и подожду, пока вы закончите.

Лицо Конрада исказила паника. Он мгновенно развернулся и скрылся внутри, громко захлопнув дверь.

Пэйтон проснулась от громкого кошачьего мурлыканья. Кот уютно устроился у нее под боком. Она погладила блестящую шерстку, и он замурлыкал еще громче.

— Ты мой хороший, — тихо проговорила она.

Кот спрыгнул с кровати и подошел к двери. Пэйтон тоже встала и пошла за ним.

Значит, вот твое решение? Тебе нравится быть независимым, да?

Она опустилась на колени и почесала его за ушком, затем отдернула штору и посмотрела в окно. Из дома ничего не пропало. Если это был тот, кто ей угрожал, почему ее просто не убили? Может, с ней хотят поиграть, как кошка с мышкой, заставить ее жить в постоянном страхе?

Пэйтон отперла дверь и выпустила кота наружу.

— Вечером возвращайся! — крикнула она ему вслед. — Может, мы подружимся.

Закрыв дверь, Пэйтон немного постояла в раздумьях, машинально потирая висок. Кто-то напал на нее прошлой ночью. И исчез, как только она потеряла сознание. Почему? Зачем? Голова еще болела, так что ей пришлось выпить болеутоляющее.

Она съела тост и уже допивала кофе, когда зазвонил телефон. Джоанна. Пэйтон сразу же ответила.

— Пэйтон, приходи как можно быстрее. К дому твоей мамы. Я заглянула, чтобы дать ей утренние лекарства, и нашла ее без сознания. Медики уже здесь.

Ужас окатил ее ледяной волной.

— Уже бегу.

Пэйтон схватила ключи и выскочила из квартиры.

Глава 10

— Мистер Конрад? — позвал Лиам, открывая дверь.

— Извините, мне нужно к маме! — крикнул в ответ Конрад. Из глубины дома донесся низкий стон.

В кухне и гостиной царил беспорядок. Все свободные поверхности были заняты немытой посудой, в углу валялась куча грязного белья. Снова послышался стон.

Лиам устремился в коридор. Может, кто-то ранен? Не потому ли Конрад захлопнул дверь прямо у него перед носом?

В конце коридора располагалось две спальни. Конрада Лиам нашел в спальне слева. Он вводил какую-то жидкость в капельницу.

— Все хорошо, мама, — ласково приговаривал он. — Я знаю, тебе очень больно, но лекарство скоро подействует.

На стальной тележке рядом с кроватью выстроились баночки и пузырьки со строго рецептурными препаратами. На кровати лежала старая женщина. Бледная и очень худая, она была больше похожа на привидение, чем на живого человека.

Лиам деликатно кашлянул, и Конрад обернулся.

— Я могу как-то помочь? — спросил Лиам. — Вызвать скорую?

Конрад помотал головой, укрыл мать одеялом и погладил ее по плечу.

— Отдыхай, мама. Я скоро приду, проверю, как у тебя дела.

Они вышли в гостиную.

— Мистер Конрад, ваша мать очень и очень больна. Вы не думаете, что ей лучше находиться в больнице?

Конрад провел рукой по лицу.

— Они ничего не могут сделать. У нее последняя стадия. Рак яичников. — В его голосе звучала боль. — Она долго боролась. Но после последней химиотерапии ей стало хуже. Рак захватил кости. Все, чем могут помочь врачи, — это облегчить ее страдания.

Лиам попробовал представить себе, каково это — наблюдать, как любимый, родной человек умирает мучительной смертью, — и содрогнулся.

— Мне очень жаль. Это невыносимо тяжело.

— Вы, наверное, считаете, что я на работе привык видеть смерть и все такое. Но… мне не легче, чем обычным людям.

— Конечно. Когда речь идет о семье, все совсем по-другому, — сказал Лиам.

Сочувствие к этому человеку, кажется, начало брать верх над подозрениями.

— Ладно. — Конрад собрался с духом. — Зачем вы здесь?

Лиам рассказал о расследовании.

— Я опрашиваю всех, кто дежурил в ночь смерти миссис Инман, — добавил он.

Конрад вздохнул.

— Да, я был на работе в ту ночь. Но не видел ничего необычного. Разве что… мистер Инман вышел из себя, когда ему сообщили, что миссис Инман умерла.

— Вышел из себя?

— Да, я даже думал, что он набросится на доктора и медсестру Уэйс с кулаками.

Ни доктор, ни медсестра, однако, ничего не сказали о физической угрозе. Интересно.

— Инман утверждает, что слышал, как медсестра Уэйс говорила о врачебной ошибке.

— Не слышал. Но весь вечер в больнице творился сумасшедший дом. Пациенты со скорой шли один за другим.

— А в ночь пожара? Вы видели мистера Инмана в больнице?

Конрад покачал головой.

— Извините, свидетель из меня так себе. — Он оглянулся на коридор. — Мне нужно посмотреть, как там мама.

— Еще один вопрос. Вас допрашивали в связи со смертью пациенток, которые скончались при подозрительных обстоятельствах. Это было за два года до случая с миссис Инман. Вы тогда работали в Пайн-Ридж.

Конрад вскинул ладонь.

— Прежде чем вы продолжите, хочу вас предупредить. Я через это уже проходил. В обоих случаях проводилось расследование и было доказано, что никакой ошибки с моей стороны допущено не было.

— И, тем не менее, вас уволили, — возразил Лиам.

На мясистом лице Конрада проступило раздражение.

— Главный врач перепугался до полусмерти, и я ушел по собственному желанию. Нашел место в «Безмятежности». Там меня действительно ценят.

— Однако и там умерла пациентка. И именно в вашу смену.

— Хильде было девяносто пять, и у нее началась пневмония, — почти выкрикнул Конрад. — В доме престарелых пациенты часто умирают.

— Разумеется. Если только им не помогают уйти на тот свет.

Конрад сжал кулаки.

— Я делаю свое дело, — прорычал он. — Помогаю людям прожить остаток жизни спокойно и без боли. А теперь я иду к матери.

Не дав Лиаму возможности ответить, Конрад практически вытолкал его за дверь. Лиам скрипнул зубами.

Может быть, Конрад и в самом деле невиновен. Но в душе Лиама уже зародились сомнения, и они побуждали его копать дальше.

Пэйтон неслась к коттеджу не чуя под собой ног. Вчера на нее набросилась Вэл, потом напал кто-то еще, сегодня мама…

На фоне темного неба сверкали синие огни: у дома стояли пожарная машина с включенной мигалкой и «скорая». На лужайке собрались пациенты. Пожарные как раз заходили внутрь. Пэйтон увидела Джоанну — она нервно расхаживала по траве, сплетая и расплетая пальцы.

— Что случилось? — еще издалека выкрикнула Пэйтон.

Они с Джоанной бросились навстречу друг другу.

— Утечка газа, — сказала Джоанна. — Я сразу почувствовала запах. Как только вошла.

Пэйтон замерла. Единственным устройством в коттедже, где использовался газ, был камин. Мать его никогда не включала: для этого у нее были слишком слабые руки.

Стало быть, это сделал кто-то еще.

Из дома выскочили санитары с каталкой и повезли маму к «скорой». Пэйтон побежала следом.

— Я здесь, мама. Я с тобой. Держись.

Никакого ответа.

— Мы отправляем ее в больницу, — сказал санитар.

— Как она? — спросила Пэйтон и не узнала собственный голос, такое в нем звучало отчаяние.

— Пульс редкий, нитевидный. Но будем надеяться, что мы прибыли вовремя.

Дверь «скорой» захлопнулась. Пэйтон выхватила ключи от автомобиля, чтобы ехать за ними следом, но Джоанна сжала ее плечо.

— Я могу тебя отвезти.

Пэйтон покачала головой.

— Нет, оставайся здесь. Присмотри за моими пациентами. Я дам знать, как только будут новости.

Страх и паника гнали ее вперед. Через пару минут Пэйтон запрыгнула в машину, завела двигатель и помчалась за «скорой».

Следующие несколько часов Лиам занимался Миллером Конрадом. Он устроился в комнате для допросов в управлении шерифа, поставил на стол ноутбук и позвонил в больницу Пайн-Ридж.

Ему ответила Анита Арнез, главная медсестра отделения скорой помощи. Лиам объяснил, что уже беседовал с Конрадом. Вообще, ему нужна была информация о болезни матери Конрада, но он прекрасно знал, что по закону медики не имеют права разглашать подобные данные. Поэтому он решил, что напрямую ничего спрашивать не будет, но попытается выяснить детали по ходу разговора.

— Миллер очень надежный, пунктуальный, и он крайне серьезно относится к пациентам.

— Блестящая характеристика для человека, которого «попросили» уволиться, — ехидно заметил Лиам.

Анита кашлянула.

— Ну… да, верно. Проблема заключалась в том, что иногда он бывал чрезмерно… настойчив.

— Что вы имеете в виду?

— Не хочу портить ему репутацию, но… Несколько раз у нас бывали столкновения по поводу того, как он общается с семьями пациентов.

— И как же именно он «общался с семьями пациентов»? — поинтересовался Лиам.

— Он, как правило, упрекал детей — взрослых детей — в том, что они не заботятся о своих родителях.

— И эти обвинения имели под собой почву?

— Мы ничего конкретного не нашли, хотя да, есть люди, которые действительно уделяют престарелым родственникам недостаточно внимания. Мне это тоже не нравится.

— Наверное, он так остро на это реагирует потому, что его собственная мать больна, — осторожно ввернул Лиам.

Анита вздохнула.

— Так вы об этом уже знаете?

— Я заезжал к нему домой и видел ее, — сказал Лиам. — Конрад говорит, что у нее терминальная стадия рака.

— Да, он очень ей предан, — подтвердила Анита.

Значит, насчет болезни все правда.

— Кто присматривает за ней, пока он на работе? — спросил Лиам.

Анита секунду помолчала.

— Мне жаль, агент Маверик, но мне не очень удобно обсуждать с вами здоровье миссис Конрад. Прошу меня понять.

— Да, конечно.

Лиам немного подумал. Его следующий вопрос был об инциденте в «Безмятежности».

— Вы об этом знали?

— Да. После того, как скончалась та женщина, нам звонил директор «Безмятежности» и расспрашивал о Миллере. Но никаких доказательств врачебной ошибки не нашли.

— И еще одно, — сказал Лиам. — Вы сказали, что мистер Конрад очень привязан к своим пациентам, и я лично наблюдал, как нежно он обращается с матерью. Как вы думаете, если бы кто-то из пациентов был смертельно болен, без всякой надежды на излечение, и страдал бы от ужасной боли, Конрад мог бы… помочь ему уйти.

Анита снова замолчала, на сей раз надолго.

— Не знаю, что вам на это ответить, агент Маверик, — наконец выговорила она. В ее голосе чувствовалось напряжение. — Если бы я узнала о такого рода случае, то обязательно доложила бы об этом. А сейчас извините, мне надо идти.

Лиам поблагодарил ее и закончил разговор. Она не знает, что ответить… но ее реакция — уже ответ.

Он проверил файл, присланный Беннетом, а потом быстро набрал напарнику сообщение. Не думает ли он, что Конрад может оказаться «убийцей из милосердия»?

Ответ пришел сразу же:

«Для информации: отец Конрада скончался в „Золотых садах»«.

Если Конрад — ангел смерти, то кончина отца могла послужить своего рода катализатором.

Пэйтон исходила коридор отделения интенсивной терапии, пока врачи пытались спасти ее мать от отравления газом. Несмотря на усилия врачей, она все еще не пришла в сознание.

Это беспокоило Пэйтон больше всего. Мама не может, просто не может умереть!

Позвонила Джоанна, спросить, как дела.

— Я… не знаю, выживет ли она, — с трудом выговорила Пэйтон, давясь слезами. — Она такая слабая, такая бледная…

— Держись, Пэйтон. Я молюсь за тебя и за нее.

— Спасибо, Джо. Не представляю, что бы я без тебя делала.

— Постарайся немного отдохнуть. И звони в любое время.

Пэйтон пробормотала еще какие-то слова благодарности, повесила трубку и зашла в туалет. Она плеснула в лицо холодной воды и уставилась на свое отражение в зеркале. Даже тщательно замазанный, желто-фиолетовый синяк все равно был виден. И шишка… Пэйтон потрогала твердый бугорок на затылке и скривилась от боли.

Из палаты вдруг донесся пронзительный писк. Пэйтон метнулась к матери. Монитор показывал ровную линию. Вбежали две медсестры и врач.

— Дефибриллятор, срочно! — крикнул врач.

— Везу, — отозвалась медсестра.

Сотни раз Пэйтон ассистировала докторам в подобных ситуациях и сохраняла спокойствие и хладнокровие. Но ведь это была мама, ее мама!

Совсем обессилев, она привалилась к стене. Медсестра взялась за электроды дефибриллятора.

Совсем некстати звякнул телефон — Пэйтон пришло сообщение. Медсестра бросила на нее раздраженный взгляд. Пэйтон сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Тело матери дернулось и снова застыло.

Машинально она прочитала эсэмэс.

«ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ».

Пэйтон прижала кулак ко рту, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Щеки были мокрыми от слез. В шаге от нее медики продолжали реанимировать мать.

Глава 11

Она горячо молилась, чтобы мама выжила.

После двух разрядов монитор снова пискнул — появилось сердцебиение. Пэйтон тяжело привалилась к стене.

Теперь, когда уровень адреналина снизился, Пэйтон видела все как будто в замедленной съемке. Ее сильно мутило. Тем не менее внутри медленно закипала злость.

Внезапно накатил приступ тошноты. Пэйтон выскочила из палаты, пронеслась по коридору и рванула на себя дверь туалета. Согнувшись над раковиной, она как следует умылась ледяной водой и подняла голову.

Из зеркала на нее смотрела лгунья. Та, что боялась каждого шороха и пряталась целых пять лет. Если смерть Глории Инман привела к пожару, то она со своим трусливым молчанием виновата в том, что погибли люди. И в их числе — отец агента Маверика.

Она ничего не сказала, когда ее допрашивали. Все ради мамы. Но мама все равно оказалась в больнице и теперь борется за жизнь.

Нужно что-то изменить. Кто бы ни стоял за всем этим, нельзя позволять ему управлять ее судьбой и ставить под угрозу жизнь мамы.

Трясущимися руками Пэйтон оторвала кусок бумажного полотенца и вытерла слезы. Нет, отныне она отказывается быть жертвой.

Конечно, ей придется столкнуться с последствиями. Заговорив, она, скорее всего, потеряет работу. Как тогда заботиться о маме?

Но если ничего не делать, мама может умереть.

Ее нервы были на пределе. Пэйтон метнулась в палату матери, проверила, все ли там в порядке. Сердечный ритм был стабилен. Немного успокоившись, она сказала, что выйдет попить кофе, и попросила медсестру в случае чего обязательно позвонить.

В атриуме располагалась очень уютная кофейня с небольшими нишами для посетителей напротив витрины с сэндвичами и пирожными. Пэйтон взяла себе кофе и устроилась за пустым столиком возле окна.

Собравшись с духом, она набрала номер агента Маверика.

— Прошу прощения, агент Маверик, — сказал доктор Хаммерхэд. — Никак не могу найти отчет по миссис Инман, хотя уверен, что именно я давал заключение.

— Может, вспомните — не было ли там чего-то странного, подозрительного? Например, что-то насчет наркотиков?

— Нет, наверняка сказать ничего не могу. За последние пять лет я написал сотни заключений.

Телефон Лиама завибрировал. Еще один входящий, от Пэйтон Уэйс. Возможно, что-то важное. Но сначала необходимо закончить беседу с Хаммерхэдом.

— Я подам запрос на эксгумацию тела Глории Инман. Нам обязательно нужно узнать, как именно она умерла. Это может стать ключом ко всему делу.

— Буду рад поработать над этим, если вы получите разрешение, — ответил доктор Хаммерхэд.

— Хорошо. Я дам вам знать.

Надо перезвонить Пэйтон. Но прежде всего… Лиам постучал в дверь кабинета Джейкоба.

— Я хочу еще раз поговорить с Инманом.

— Новые улики?

Лиам покачал головой.

— Нет, это по поводу вскрытия тела его жены.

Джейкоб пошел за Инманом. Лиам прихватил бутылку воды и вошел в комнату для допросов. Через несколько минут привели Инмана. Он шаркал ногами, и вид у него был еще более изможденный, чем при аресте. Глаза были обведены черными кругами, он побледнел, и на его лице застыла маска отчаяния. Уж не собирается ли он покончить с собой, как предполагала его мать, мелькнуло в голове у Лиама.

Хотя, если уж он так хотел свести счеты с жизнью, у него было на это целых пять лет. С другой стороны, сейчас он под арестом, и это не может его не угнетать.

Инман сел за стол.

— У вас нет на меня никаких доказательств, кроме того, что я уехал из города, когда умерла моя жена, — сразу же начал он. — И это после того, как я пытался выяснить, от чего именно она скончалась! Потому что только мне и нужна была правда.

— Если вы невиновны, как утверждаете, помогите нам это доказать, — с непроницаемым лицом произнес Лиам.

Инман заметил бутылку с водой, взял ее и жадно выпил почти половину. Поставив бутылку на стол, он посмотрел Лиаму прямо в глаза.

— Чего вы хотите?

— Эксгумировать тело вашей жены. Пропало заключение токсиколога. Если кто-то в больнице совершил фатальную ошибку, повторная судебно-медицинская экспертиза, возможно, установит, что вы были правы.

Инман сглотнул. Кадык на его тощей шее судорожно дернулся.

— Я думал, что адвокаты этим уже занимались.

— Верно. Но оригиналы документов сгорели в пожаре. И еще — их могли подделать. — Будь эти оригиналы у Лиама на руках, он бы непременно отдал их на анализ. Но без них ни опровергнуть, ни подтвердить фальсификацию невозможно. — Я понимаю, что эксгумация — процедура неприятная. Однако это может помочь очистить ваше имя. Я мог бы осуществить ее и без вашего разрешения, но с ним будет гораздо быстрее. — Лиам подался вперед. — Если вам нечего скрывать и вы хотите правосудия — это ваш шанс.

Инман сделал еще глоток воды и решился.

— Хорошо. Действуйте.

Согласие Инмана вроде бы указывало на то, что он говорил правду. Или… Он либо Сондра использовали препарат, который, как они думали, не может быть обнаружен. Лиам сделал мысленную пометку попросить эксперта провести анализ на наличие тех лекарств, наркотиков или ядов, которые при обычной аутопсии не проверяют.

Джейкоб встал.

— Я займусь запросом и прочей бюрократией.

Лиам кивнул. Что ж, есть надежда, что они на шаг приблизятся к истине.

Ах да, Пэйтон! Он извинился, вышел из комнаты для допросов и достал телефон. Одно голосовое сообщение.

«Агент Маверик, это Пэйтон Уэйс, — каким-то чужим, дрожащим и гнусавым голосом выговорила она. — Мне… мне надо с вами поговорить. Пожалуйста, позвоните мне».

Лиам напрягся. Если Пэйтон готова начать говорить, значит, что-то случилось.

Он нажал на «перезвонить» и в ожидании ответа принялся мерить шагами коридор. Прошло десять секунд. Наконец Пэйтон взяла трубку.

— Вы хотели мне что-то рассказать? — бросил он. — Я вас слушаю.

Пэйтон глубоко вздохнула.

— Не по телефону. Вы можете со мной встретиться?

— Конечно. У вас дома?

Тот, кто послал сообщение, был у нее в квартире. Возможно, за ней следят.

— Нет, — быстро сказала она. — Давайте в «Виноградной лозе», в Риверз-Эдж.

«Виноградной лозой» назывался уютный бар с очень подходящим приглушенным освещением. Если кто-то действительно за ней приглядывает, то решит, что она отправилась на свидание, а не на встречу с агентом ФБР.

— Хорошо. Когда?

— Через полчаса.

Пэйтон позвонила Джоанне, попросила ее приехать и побыть с ее матерью.

— И пожалуйста, проверяй каждый препарат, который ей будут давать. Обязательно! — сказала она.

Затем поспешила в палату. Состояние матери не изменилось. Она была стабильна, но в себя так и не пришла.

— У нас есть для нее особая палата на втором этаже, — сообщила медсестра. — Скоро мы ее переведем.

Пэйтон поблагодарила ее и заскочила в туалет, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Она достала из сумочки пудру и попыталась «отремонтировать» лицо. Глаза у нее были все еще красными и опухшими, а синяк во всю щеку придавал и вовсе кошмарный вид. На секунду Пэйтон увидела себя глазами агента Маверика. Замученная, истерзанная женщина, попавшая в беду.

Пэйтон замазала синяк, припудрилась и накрасила губы бледно-розовым блеском. Как бы то ни было, не стоит появляться в «Виноградной лозе» в таком виде, будто она только что подралась с выпивохами в баре.

Пэйтон захлопнула пудреницу, бросила ее в сумочку, закинула ремень на плечо и поспешила к выходу. На улице похолодало, дул ледяной ветер. Пэйтон почувствовала, как ее пробирает дрожь, и поплотнее завернулась в жакет.

Позади вдруг раздался топот. Кто-то бежит за ней! Пэйтон покрепче сжала ключи, чтобы использовать их в качестве оружия, и рванула вперед. До машины оставалось совсем чуть-чуть, но преследователь был уже у нее за спиной. Она видела его тень и еле сдерживала крик ужаса.

Глава 12

У самой машины Пэйтон споткнулась и ухватилась за ручку, чтобы не упасть. Она приготовилась к нападению, но… мимо пронесся подросток в кроссовках и спортивном костюме. Не снижая темпа, он обогнул стоящий на тротуаре джип и помчался дальше.

Пэйтон согнулась пополам, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, распрямилась и залезла в автомобиль. Она вырулила с парковки, выбралась на дорогу и через два поворота и пятнадцать минут въехала в крохотный городок Риверз-Эдж.

Когда Пэйтон притормозила у «Виноградной лозы», она заметила молодую пару. Мужчина и женщина вышли из машины и, держась за руки, направились к входу в бар. Они были так явно влюблены, так поглощены друг другом, что у Пэйтон кольнуло в сердце.

Иногда по ночам, лежа в постели одна, она мечтала о том, чтобы рядом с ней был мужчина. Муж. Чтобы можно было прижаться к нему и забыть обо всех проблемах. Как же она хотела иметь семью и детей!

Пэйтон застегнула жакет, взяла с пассажирского сиденья сумочку, заперла машину и немного постояла, оценивая обстановку. В бар вошли двое мужчин в костюмах, за ними еще одна пара. Вроде все в порядке. Она зашла внутрь. Мягкий свет ламп и негромкая фортепианная музыка успокаивали и настраивали на романтический лад.

Агент Маверик сидел за стойкой. Как только Пэйтон переступила порог, он впился в нее своими темными глазами, и у нее на мгновение захватило дух: он был невероятно хорош собой. Сегодня вместо костюма он надел джинсы и белую рубашку, которые подчеркивали его идеальную фигуру. Пэйтон вдруг представила себе, что она живет совсем другой, обычной и нормальной жизнью и пришла к этому привлекательному мужчине на свидание. Как бы это было прекрасно!

Да уж. А в реальности он вполне мог ее арестовать за сокрытие информации и препятствие следствию.

Он сделал жест в сторону обеденного зала. Хостес провела их к маленькому круглому столику в углу. Он был уже накрыт, винные бокалы словно ждали, когда их наполнят. Какая интимная атмосфера, мелькнуло в голове у Пэйтон. Может быть, стоило выбрать простую кофейню. Она вспомнила белое лицо матери и силой вернула себя в действительность.

— Мисс Уэйс? — Глубокий голос Маверика и его властный тон сразу напоминали собеседнику, что он федеральный агент. — Выпьете что-нибудь?

О да. После того, что она пережила сегодня, ей просто требуется выпить.

— Да.

Пэйтон заказала «пино-нуар», а Маверик ограничился кофе. Всегда на службе. Всегда собран и готов к действию. Ожидая, когда официантка принесет вино, она ерзала на стуле, теребила сумочку и поправляла волосы. Сейчас ей как никогда была нужна доза «жидкой храбрости». Когда перед ней наконец поставили бокал, Пэйтон залпом осушила половину и вздохнула.

— Что происходит? — спросил Маверик.

Пэйтон провела пальцем по кромке бокала.

— Я хочу вам кое-что рассказать. Но у меня есть условие.

Он поднял бровь.

— Не могу ничего обещать, пока все не услышу.

Пэйтон встала.

— Тогда разговор окончен.

Маверик поймал ее за руку и тоже встал.

— Пэйтон. Прошу вас, сядьте. Я вижу, что вы до смерти напуганы. И хочу вам помочь.

Несколько секунд она боролась с собой, затем коротко кивнула и опустилась на стул. Помолчала, отпила еще глоток вина. Лиам терпеливо ждал.

— Я хочу, чтобы мою мать охраняли, — наконец выговорила она. — Двадцать четыре часа в сутки. Вот мое условие.

Это было совсем не то, что ожидал услышать Лиам.

— Ваша мать в опасности?

Пэйтон кивнула.

— Сегодня ее чуть не убили. Сейчас она в больнице.

— Я не совсем понимаю. Кому нужно ее убивать и за что?

— За то, что я говорила с вами.

Голос Пэйтон дрогнул, а глаза налились слезами.

— Вам угрожали? — ужаснулся Лиам.

Она снова кивнула. Лиам осторожно накрыл ее руку своей ладонью. Ее пальцы были холодными — еще один признак сильного стресса.

— Так. Почему бы вам не начать с самого начала? Кто именно вам угрожал и по какой причине?

Пэйтон смахнула слезу.

— Если честно, я не знаю, что именно произошло в ту ночь с Глорией Инман и кто поджег больницу.

— Тогда о чем речь?

— У меня есть кое-какие подозрения. Но хочу заявить, что я никого не покрывала — во всяком случае, специально.

Лиам сжал ее руку.

— Просто расскажите все, как сможете.

Она глубоко, прерывисто вздохнула.

— Как я говорила раньше, мистер Инман привез жену в больницу с сердечным приступом. Мистер Инман был совершенно потерян, он почти не владел собой. Мы немедленно приступили к реанимации. Следуя протоколу и указаниям доктора Батлера, я вколола Глории эпинефрин, чтобы снова запустить сердце. Мы попробовали искусственное дыхание и массаж, потом дефибриллятор, но все было напрасно.

— Но вы решили, что что-то пошло не так, — напомнил Лиам. — Почему?

— Не могу сказать точно. — Пэйтон задумалась. — Но доктор Батлер был определенно встревожен. Я видела это по его глазам. Когда я спросила, в чем дело, он повел себя странно. А потом показал мне журнал, куда заносится каждое наше действие и каждый примененный препарат. — Она немного помедлила. — И там значилось, что я взяла с тележки морфин и ввела его Глории Инман. Но я не давала ей морфин и не брала его, — с нажимом закончила она.

Лиам нахмурился.

— Но в журнале было ваше имя?

— У каждой медсестры есть индивидуальный код, который используется для доступа к тележке. Помимо оборудования, в ней имеются все лекарства для неотложной помощи пациенту. Это часть нашей системы. Позволяет избежать ошибок или путаницы. Доктор Батлер не давал указаний насчет морфина. Но в журнале был записан именно мой код доступа — то есть взяла его я.

Лиам поразмыслил над новой информацией. Чертов Батлер соврал!

— И когда вы обратили на это его внимание, что он сказал?

— Сказал, что я могу утверждать и доказывать все, что угодно, но, согласно записям, это сделала я. Поэтому мне лучше помалкивать, а он проведет расследование и узнает, кто и зачем воспользовался моим кодом.

— Он так и поступил?

— Когда я спросила его об этом в следующий раз, он заявил, что если я не хочу потерять репутацию и работу, то должна держать рот на замке.

— И все? Он ничего не объяснил?

Пэйтон покачала головой.

— Я хотела пойти к директору больницы, рассказать ему об инциденте, но мне позвонили. Сказали, что я должна молчать, или моя мать закончит как Глория Инман.

Лиам почувствовал, как в нем закипает злость. Теоретически Пэйтон может и лгать насчет угрозы, но страх в ее глазах более чем реален. А формулировка предполагает, что смерть Глории Инман все же была насильственной.

— Что было потом?

— Через неделю — и через пару дней после того, как меня допросил ваш отец, — в больнице случился пожар. Не знаю, есть ли здесь какая-то связь, но моя мать в то время как раз лежала в больнице, и она чуть не умерла. — Пэйтон поколебалась и добавила: — У меня такое странное чувство, какая-то внутренняя уверенность, что тот человек, который звонил мне, был там и наблюдал. Что это было очередным предупреждением.

— Вы считаете, это был доктор Батлер?

Пэйтон сжала виски.

— Честное слово — я не знаю. Голос был изменен. Звучал почти как голос робота. Я хотела пойти в полицию, но… если бы я получила волчий билет, то не смогла бы заботиться о маме. Поэтому я перевела ее в «Золотые сады», чтобы неотлучно находиться при ней.

— За эти пять лет вам поступали другие угрозы?

Она поморщилась.

— Нет. До того дня, как вы привезли меня в управление шерифа. Когда я вернулась домой, увидела, что в квартире кто-то побывал. Замок был сломан. И мне оставили записку. Вернее, копию той самой записи в журнале.

Лиам скрипнул зубами.

— А затем в коттедже мамы произошла утечка газа.

— И вы не думаете, что это была случайность.

— Во-первых, мама никогда не включает газовый камин. И потом… — Пэйтон вытащила из сумочки телефон и пододвинула его Лиаму. — Вот. Мне прислали это сообщение.

Лиам прочитал эсэмэс и похолодел. Если все, что рассказала Пэйтон, — правда и ее подставили, то и она, и ее мать находятся в большой опасности.

Пэйтон надеялась, что она не ошиблась, обратившись к агенту Маверику. Что еще ей оставалось? Она пыталась справиться с ситуацией самостоятельно, и все равно мама едва избежала смерти.

Ей была нужна помощь.

Маверик прочистил горло.

— То, что вы открылись мне, — ключ к вашей безопасности и безопасности вашей матери. Отчет о вскрытии тела Глории Инман был уничтожен пожаром. Я собираюсь эксгумировать тело и провести повторную экспертизу.

— А мистер Инман в курсе? — спросила Пэйтон.

— Да. Отсюда предположение — ему нечего скрывать.

— Тот, кто угрожал мне, следит за мной, — заметила она. — Ему известно, что вы меня допрашивали. А также, где я живу и где находится моя мать.

— Я распоряжусь, чтобы ей предоставили круглосуточную охрану. — Он опять положил ладонь на ее руку. — Доверьтесь мне, Пэйтон. Я позабочусь о вас обеих.

У нее перехватило дыхание.

— Вы говорите о жизни моей матери, агент Маверик.

— Зовите меня Лиам.

Что-то блеснуло в его глазах. Беспокойство? Или он вдруг осознал, что она женщина?

— Вам я тоже организую охрану.

Пэйтон замялась.

— Но я не смогу работать, если за мной повсюду будет следовать полицейский.

— А я и не говорю о полиции. Я буду охранять вас сам.

Пэйтон поежилась. Мысль о том, что ей придется проводить много времени с этим красивым, но суровым федеральным агентом здорово ее нервировала.

— Пэйтон? — тихо спросил он. — Может быть, есть еще что-то, о чем вы хотите сказать?

Пэйтон подумала, не стоит ли признаться ему в том, что ее сестра жива, но решила, что Вэл и ее наркотическая зависимость не имеют никакого отношения к смерти Глории Инман или пожару в больнице. Во всяком случае, ей хотелось в это верить.

— Кто-то напал на меня вчера ночью. Возле квартиры. Он ударил меня чем-то сзади, и я потеряла сознание. А когда пришла в себя, никого уже не было.

— Он вам что-нибудь говорил?

Пэйтон потерла лоб.

— Нет. Я открыла стеклянные двери в патио, чтобы впустить нашего кота, и почувствовала, что за мной кто-то есть. Но повернуться и посмотреть не успела. Он стукнул меня по затылку.

Она заметила, что у Маверика чуть дернулась щека.

— Больше ничего не припомните? Может быть, запах. Или какого примерно он был роста. Пэйтон помолчала.

— Все случилось так быстро. Но теперь, когда вы сказали про запах… от него действительно чем-то пахло. Кажется… алкоголем. Нет, не алкоголем, а скорее спиртом. Или каким-то дезинфицирующим составом.

— Вроде тех, которыми пользуются в больнице?

Пэйтон кивнула.

— Значит, работа нападавшего может быть связана с медициной. И если ваши слова — правда, то он был в больнице в ночь смерти Глории Инман.

Она вздрогнула.

— И использовал мой код, чтобы в случае чего подозрение пало на меня.

Глава 13

Лиам внимательно изучал лицо Пэйтон, чтобы понять, лжет она или нет. Но вид у нее был такой измученный, что им овладело совершенно неуместное, безумное желание утешить ее, убаюкать на своей груди, пообещать, что все будет хорошо.

— Почему вы не позвонили в полицию сразу же после того, как на вас напали?

— Я боялась. После того раза, когда вы отвезли меня в управление шерифа на допрос, я знала, что за мной следят.

— Но ведь сегодня вы все же обратились ко мне?

Пэйтон погладила пальцем ножку бокала.

— Я сделала все, как он хотел, а он все равно чуть не убил маму. — Она заговорила быстрее: — Вы должны понять, агент Маверик…

— Лиам.

— Вы должны понять — я хотела все рассказать, но как-то растерялась. Мама — это единственный мой близкий человек, вся моя семья. Как я могла рисковать ее жизнью при том, что даже не знала ничего конкретного? — Ее голос дрогнул. — Я чувствовала себя виноватой пять лет. — Из ее глаз покатились слезы. — По ночам мне снятся кошмары. Лица пострадавших. И ужасные сны о том, как я теряю маму, и ее смерть всегда на моей совести, и теперь я должна с этим жить до конца моих дней.

Лиам слышал боль в голосе Пэйтон и ощущал ее, как свою собственную.

— Вы не одна, Пэйтон. И вы не потеряете мать.

Между ними повисла странная тишина. Пэйтон отпила вина и вытерла слезу. При этом руку Лиама она не выпускала — наоборот, держалась за нее так, словно это был спасательный круг.

Это было необычно и неправильно. Пэйтон все еще являлась подозреваемой. Но и Лиам не мог отпустить ее руку. В ее глазах было столько муки, страха и тоски… Лиам видел перед собой ту самую добрую, заботливую, участливую медсестру, о которой ему говорили. Женщину, ставшую жертвой. Желавшую только одного — уберечь свою мать.

— Джейкоб может послать одного из своих помощников, чтобы он дежурил у двери в палату вашей матери.

На ее лице промелькнула паника.

— Но тогда тот человек поймет, что я обо всем вам рассказала.

— По-другому никак нельзя, Пэйтон. В любом случае ему почти удалось ее убить. Пора высказать правду и позволить мне и моему брату делать свою работу.

Пэйтон покачала головой.

— Я все равно беспокоюсь насчет угроз.

У Лиама возникла новая идея.

— Хорошо, тогда как вам такое: помощник шерифа будет изображать сотрудника больницы?

Пэйтон прикусила губу, подумала и кивнула.

— Думаю, пойдет. Если он к ней не подберется, я помогу вам всем, чем смогу.

— Тогда разрешите мне отслеживать ваши звонки, на случай если он проявится снова.

— Конечно.

Хорошо. Пэйтон будет в безопасности, только когда он поймает ублюдка.

Пэйтон аккуратно выехала со стоянки. Прикосновение твердой теплой руки Лиама на какое-то время заставило ее поверить, что ничего дурного с ней не случится. Но нельзя забывать об осторожности.

Если Лиам будет мониторить ее звонки, это действительно может помочь им засечь угрожающего ей негодяя.

Пэйтон вдруг вспомнила о Вэл.

Я попала в беду. Меня хотят убить.

Господи. Во что еще она вляпалась?

Сразу занервничав, Пэйтон включила громкую связь и велела роботу набрать номер Джоанны.

— Как мама? — без всяких вступлений спросила она.

— Все так же, — тихо ответила Джоанна. — Она без сознания, но стабильна.

— Я… не вынесу, если она умрет, Джо, — давясь слезами, выговорила Пэйтон.

— Понимаю. Но она выкарабкается. Твоя мама — сильная женщина.

— Я уже еду. Можешь побыть с ней, пока я не доберусь?

— Я ведь обещала тебе, что не отойду не на шаг. Она в палате 301.

Пэйтон поблагодарила ее и дала отбой. Начался мелкий дождик, дорогу застилал туман, и на повороте она сбросила скорость. Встречная машина ослепила ее фарами, Пэйтон вильнула. Взвизгнули покрышки. Она сумела выровнять автомобиль, снова встроилась в свой ряд и утерла выступивший на лбу пот. Потом взглянула в зеркало заднего вида — удостовериться, что Лиам следует за ней. Он был на две машины позади.

Через полмили с боковой улочки вдруг выскочил темный внедорожник и полетел прямо на нее. Пэйтон выкрутила руль, уворачиваясь от лобового столкновения, но деваться ей было некуда — по встречной полосе несся другой автомобиль. Внедорожник стукнул ее в бок. Машину закрутило. Пэйтон сжала руль так, что побелели костяшки пальцев, и вдавила в пол педаль тормоза, но удар был так силен, что она потеряла управление. Пэйтон врезалась в ограждение, машина перевернулась и заскрежетала по асфальту. Ее несло к склону холма.

Пэйтон услышала свой собственный отчаянный крик.

Лиам увидел, как машина Пэйтон совершила кувырок и исчезла внизу, и сердце едва не выскочило у него из груди. Автомобилю, ехавшему за ней, с помощью ловкого маневра удалось избежать аварии. Внедорожник, который ее протаранил, скрылся из вида.

Молясь всем богам, чтобы Пэйтон была жива, Лиам ударил по тормозам и выпрыгнул из машины, на ходу набирая номер Джейкоба.

— В Пэйтон врезался автомобиль. Темный внедорожник. Номеров я не разобрал. Пришли скорую. — Он быстро назвал координаты.

— Пэйтон ранена? — бросил Джейкоб.

— Не знаю. Бегу к ней.

Лиам перелез через поломанное ограждение и чуть не умер, когда нашел глазами искореженную машину. Он подбежал к ней. Капот был смят, повсюду валялись осколки стекла. Ее зажало, мелькнула в голове страшная мысль.

Лиам подскочил к левой передней двери и заглянул внутрь. Пэйтон была без сознания.

Сработавшая подушка безопасности придавила ее к сиденью.

— Пэйтон. Пэйтон! Пэйтон!

Он рванул дверь, но та не поддавалась. Наконец ему удалось открыть ее. Лиам вытащил из кармана нож, вспорол подушку безопасности и прижал к шее Пэйтон два пальца. Он нащупал слабый пульс.

— Пэйтон, очнись!

Пэйтон застонала и разлепила веки.

— Что случилось? — прохрипела она.

— Ты попала в аварию. Не двигайся. Скорая уже в пути. — Лиам убрал волосы с ее лба. Висок был в крови. — Ты ранена?

Она медленно подняла одну руку, потом другую и закашлялась.

— Грудь… больно.

— Это от подушки безопасности. У тебя, наверное, гематома. Может, треснуло ребро. Как ноги?

Она попробовала подвигать ногами и сморщилась от боли.

— Их… зажало, — с ужасом выговорила она.

Черт возьми. Лиам погладил ее по щеке.

— Постарайся успокоиться. Скорая уже едет, — повторил он.

Пэйтон беззвучно заплакала.

— Мама…

— Джейкоб послал в больницу помощника шерифа.

Она снова застонала и закрыла глаза. Лиама сковал страх. Тот внедорожник появился как будто из ниоткуда. И после аварии он не то что не остановился, но даже не замедлил ход.

Что это было? Нападение на Пэйтон?

Завыли сирены, в воздухе замелькали синие огни. Подъехали «скорая», пожарный автомобиль и Джейкоб на патрульной машине. Медики и пожарные выскочили наружу и помчались вниз.

— Она жива, но ноги зажаты! — крикнул Лиам.

Один из пожарных побежал назад за инструментами.

— Я не пытался ее вытащить, — сообщил Лиам подоспевшим врачам и Джейкобу. Он знал, что делать этого ни в коем случае нельзя — можно причинить еще больший вред.

Пока Пэйтон вырезали из машины, Лиам был ни жив ни мертв. Ее положили на носилки и зафиксировали шею. Пэйтон приоткрыла глаза. Лиам взял ее за руку.

— Тебя везут в больницу, — сказал он. — Все будет хорошо, Пэйтон. Ты поправишься.

Носилки загрузили в «скорую».

— Лиам? — позвала она.

— Я здесь, — отозвался он. — Я поеду за вами.

Пэйтон вздохнула. Один из медиков закрыл дверь.

Лиам повернулся к Джейкобу:

— Вызови экспертов. Пусть проверят автомобиль. И найдут следы краски от внедорожника.

— Думаешь, это был несчастный случай?

Лиам покачал головой:

— Нет. Я думаю, что человек, угрожавший Пэйтон, только что пытался ее убить.

Пэйтон то возвращалась в реальность, то снова проваливалась в темноту. От пронзительного звука сирены у нее сильно болела голова. Но она благодарила Бога за то, что ноги не сломаны, что она способна двигать ими. Ведь все могло быть гораздо хуже, чем просто перелом. Ее могло парализовать.

Как тогда она сможет помочь маме или своим пациентам? Она представила себе будущее: ни работы, ни семьи. Ни возможности родить ребенка…

Странно, но в последние годы Пэйтон ни разу не приходило в голову, что она может влюбиться или выйти замуж. Забота о матери и чувство вины поглощали ее целиком. Но в тот миг, когда машина перевернулась и полетела вниз по холму, ее вдруг пронзила мысль, как сильно она всего этого хочет.

Перед ее внутренним взором стояло лицо Лиама. Если бы — ах, если бы! — все было по-другому, она бы обязательно им увлеклась. Черт, да она и так им увлеклась! Какая живая женщина из плоти и крови смогла бы устоять перед этим красивым сексуальным мужчиной?

Но он видел в ней только подозреваемую. Допрашивал ее. И все еще существовала вероятность, что он арестует ее и отправит в тюрьму.

«Скорая» свернула направо и остановилась.

Носилки осторожно вытащили из машины и покатили в отделение скорой помощи. Как медсестра, Пэйтон прекрасно знала, что будет дальше. Но быть пациенткой ей совсем не нравилось.

Следующие два часа у нее брали кровь на анализ, проводили различные обследования и задавали бесконечные вопросы.

Лиам застыл на пороге, словно страж. Его темные глаза внимательно следили за работой медиков. Пэйтон попросила его передать Джоанне, что случилось. С мамой остался помощник шерифа, а сама она немедленно побежала к Пэйтон. Влетев в палату, Джоанна крепко обняла ее.

— Господи, Пэйтон! Как ты?

— Ничего не сломано, слава богу, — ответила Пэйтон.

— Агент сказал, что какой-то автомобиль наехал на тебя и тут же скрылся. Водитель даже не остановился взглянуть, все ли с тобой в порядке?

Пэйтон покачала головой. Разумеется, он не остановился. Ведь он думал, что она мертва.

А когда он узнает, что она выжила, придет ли он, чтобы ее прикончить?

Глава 14

Пока Пэйтон была с Джоанной, Лиам за дверью палаты миссис Уэйс совещался с Джейкобом и его помощником Мартином Роуэном. Другой помощник шерифа наблюдал за экспертами, исследующими место преступления. Машину Пэйтон увезли в специальную лабораторию.

— Я хочу, чтобы лечением миссис Уэйс занимались только избранные сотрудники больницы, — сказал Лиам. — И всех их нужно будет сначала проверить.

— Я этим займусь, — предложил Джейкоб. — Кстати, насчет эксгумации. Я сообщу тебе, когда тело окажется в морге.

— Итак, кого или что мне искать? — спросил Роуэн.

— Хотел бы я, чтобы у меня было имя или описание, — заметил Лиам и вытащил фото доктора Батлера. — Вот этот врач дежурил в ночь, когда умерла Глория Инман. Он все еще работает в больнице Уистлера. Если он здесь появится, ни в коем случае не пускай его в палату миссис Уэйс.

— Ты полагаешь, это док хотел разобраться с Пэйтон? — спросил Джейкоб.

— Я не знаю, но он у меня под подозрением. Дальше. — Лиам показал Роуэну фотографии Герберта Брэнтли и Миллера Конрада. — Оба этих человека — тоже подозреваемые. Сразу же звони мне, если их заметишь, и, разумеется, тоже не пускай в палату.

Роуэн кивнул.

— Подруга Пэйтон Джоанна сидела с ее матерью, — продолжил Лиам. — Спроси у нее, какие медикаменты дают миссис Уэйс. Мы должны быть уверены, что никто не проникнет в палату и не попытается ее убить, пока она не в состоянии позвать на помощь.

— Пока я тут, никто до нее не доберется, — пообещал Роуэн.

— Я собираюсь послать команду экспертов в «Золотые сады», — сказал Джейкоб. — И доложу ситуацию с образцом краски с того автомобиля, что врезался в Пэйтон.

Лиам взглянул на телефон — он ждал сообщения от Беннета по поводу информации на Герберта Брэнтли и Миллера Конрада. Беннет пока молчал. Джейкоб ушел, Роуэн занял пост у двери, а Лиам вернулся к Пэйтон.

Она как раз силилась встать с кровати.

— Со мной все в порядке. Доктора сказали.

Джоанна схватила ее за руку.

— Сегодня ты никуда не пойдешь, Пэйтон. Еще доктора сказали, что тебе надо отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать, — возразила Пэйтон. — Мне нужно к маме.

— Ты жутко выглядишь. Ты хочешь, чтобы она увидела тебя такой, когда очнется? Да ты ее до смерти перепугаешь.

Пэйтон неохотно легла обратно и вздохнула. Джоанна села на край постели и приобняла ее за плечи.

— Я буду сидеть с ней всю ночь, — сказала она. — И если она придет в сознание, позову тебя. Честное слово. Идет?

Пэйтон кивнула, хотя лицо у нее было несчастное.

— Ты, наверное, совсем без сил.

— Мы обе знаем, как справиться с усталостью, когда смена долгая, — с улыбкой произнесла Джоанна. — Позвони, если что-нибудь понадобится. Я прямо над тобой.

— Спасибо, Джо.

Как только Джоанна вышла, Пэйтон сразу погрустнела. Лиам пересек палату и пододвинул к себе стул.

— Помощник шерифа Роуэн охраняет миссис Уэйс. Он получил строгие инструкции не впускать к ней никого, кроме медперсонала. Не волнуйтесь, она в безопасности.

— Хорошо-хорошо, — пробормотала Пэйтон, но уверенности в ее голосе не было. Лиам понимал ее недоверчивость и страх и очень жалел ее.

Пэйтон натянула на себя одеяло и поморщилась — ушиб причинял ей сильную боль. Она закрыла глаза. По щеке скатилась слезинка.

Лиам нежно утер ее и поудобнее устроился на стуле.

Глория Инман умерла в больнице. И виноват в этом, вероятно, кто-то из сотрудников. От того, что Лиам не знал, кто именно, ему было еще страшнее оставлять Пэйтон одну.

Что, если убийца прикинется, например, санитаром, войдет в палату и довершит свое дело?

Нет. Он проведет здесь всю ночь и не сомкнет глаз.

Ночь напролет Пэйтон боролась с кошмарами.

Она катится по склону холма, неумолимо приближаясь к смерти.

Видит лица людей, погибших в пожаре.

Это твоя вина. Ты не смогла нас спасти.

Вэл: Ты должна мне помочь. Я попала в беду. Кто-то хочет меня убить.

Издалека доносится крик матери: Я не буду с вами вечно. Позаботься о Вэл.

Но она старалась. Так старалась. И ничего не получилось. Все зря, все зря. А теперь мама умирает.

Она бежит через лес. Спотыкается. Падает. Черная тень преследователя… Он протягивает руки с когтями. Под его ногами шуршат мертвые сухие листья. Он приближается. Ей трудно дышать, она с усилием переставляет ноги, карабкается вверх по холму, пробирается между деревьями. Нога цепляется за выступающий корень. Она пытается за что-нибудь ухватиться, но не может удержать равновесие и падает с обрыва… Перед ней простирается бездна…

Пэйтон закричала и проснулась, все еще цепляясь за воздух, словно в падении. Но прежде чем она разбилась, чьи-то сильные руки поймали и удержали ее.

— Тихо, тихо, Пэйтон. Все хорошо.

Мужской голос. Низкий, с хрипотцой. Ласковый, успокаивающий.

Она моргнула и прямо перед ней оказались глаза Лиама. Лиам, сексуальный агент ФБР, который убеждал ее довериться ему.

— Вам приснился кошмар, — тихо сказал он. — Все прошло, все в порядке.

Пэйтон прижалась к нему. Ее била дрожь. Кошмар закончился? Если убийца — медик, то он запросто подберется к ней, а она даже не поймет, что находится в опасности.

— Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось, — шепнул Лиам. — Спите, Пэйтон.

Она положила голову на подушку и вздохнула. Как ей не хватало его рук…

Радуясь, что Пэйтон, кажется, наконец заснула спокойно, Лиам отодвинул стул и подтащил к кровати кресло. Если кто-то захочет добраться до Пэйтон, ему придется пройти мимо него.

Черта с два. Сегодня ночью никто не побеспокоит сон Пэйтон.

Лиам закрыл глаза. Дело почти стояло на месте, и это его раздражало. Он чувствовал себя так, будто уронил на пол пазл и кусочки разлетелись во все стороны, а он никак не может их собрать.

Он перебрал в голове факты, которые им удалось установить, достал из кармана блокнот и принялся записывать свои мысли.

Вопрос первый. Почему умерла Глория Инман? Простая халатность персонала больницы или ее убили?

Доктор Батлер настойчиво порекомендовал Пэйтон молчать о ее подозрениях насчет врачебной ошибки. Угроза, которую она получила, также говорила о том, что с больницей что-то нечисто.

Но кто допустил промах? Пэйтон? Доктор Батлер? Другой сотрудник больницы?

Пэйтон сказала, что у доктора Батлера имеется улика, свидетельствующая о том, что ее личный код был использован, чтобы взять из тележки морфин. Может быть, доктор Батлер сам совершил эту ошибку, а потом подделал документ и перевел вину на Пэйтон, чтобы спасти свою репутацию?

Заключение токсиколога по телу миссис Инман пропало. Все прочие файлы, касающиеся той ночи, были уничтожены пожаром. И это очень подозрительно.

Единственные двое людей, у которых был мотив для убийства, — муж Глории и Сондра Эванс, — утверждают, что невиновны. Однако и тот и другая имели доступ к наркотическим препаратам по роду своей работы.

Лиам взъерошил волосы.

Пэйтон так и не успела составить полный список людей, которые находились в отделении интенсивной терапии в ту ночь. Когда она проснется, нужно будет попросить ее немедленно этим заняться.

Финансовое положение Герберта Брэнтли после смерти миссис Инман значительно улучшилось. Зарплата у него небольшая. Если он увидел то, что не полагалось, ему могли заплатить за молчание. Или за то, чтобы он устроил поджог и помог замести следы.

К тому же есть еще Миллер Конрад, ассистент врача, который более чем неравнодушно относится к пожилым людям. Он может быть своего рода ангелом смерти.

Хотя… Глория Инман была совсем не старой и отнюдь не страдала от долгого мучительного заболевания.

Глаза слипались. Лиам потер лоб и со вздохом откинулся на спинку кресла. Завтра произведут эксгумацию, и эксперт сделает токсикологический анализ останков миссис Инман. Результаты значительно прояснят ситуацию.

А потом он допросит доктора Батлера и Герберта Брэнтли. И — о да! — он заставит их заговорить.

Пэйтон проснулась и услышала, что рядом кто-то дышит. Она моргнула раз, другой, прогоняя остатки сна, и увидела, что находится в больнице. Ей разом вспомнились все события прошедших суток. Прилив адреналина заставил ее подскочить на постели.

Мужчина, спавший в кресле, вздрогнул и открыл глаза. Только сейчас Пэйтон заметила, что он держит ее за руку. Она чувствовала эту руку, выныривая из кошмаров, чувствовала, что он здесь, с ней, успокаивалась и засыпала, потому что знала — ничего плохого с ней не случится.

«Не привыкай, дорогая. Это временно», — напомнила она себе. Как только дело будет раскрыто, он исчезнет из ее жизни.

— Пэйтон? — позвал Лиам. — Опять кошмар?

— Нет. Просто… реальность.

Он встал и пригладил взъерошенные волосы. Пэйтон так остро ощутила его притягательность, что внутри у нее словно запорхали бабочки. В Лиаме сочетались все самые лучшие мужские качества: честь и отвага, воля и сила. После пяти лет, проведенных в страхе, это было именно то, что ей нужно.

Она откинула одеяло.

— Мне надо проверить, как там мама.

Лиам поднял палец.

— Подождите. Сначала я напишу Роуэну.

— Я хочу увидеть ее своими глазами. — Пэйтон поднялась с кровати и вдруг поняла, что на ней только больничная ночная рубашка и больше ничего. — Где моя одежда?

— Я спрошу у медсестры. — Он обвел ее озабоченным взглядом. — Как вы себя чувствуете? Пэйтон прижала ладонь к груди, вдохнула и выдохнула.

— Немного болит, но в целом все в порядке. — Она оглядела палату. — Посмотрите вон в том шкафу. Может, медсестра повесила одежду туда.

Лиам открыл дверцы, нашел больничный пакет и принес его Пэйтон.

— Пока я переодеваюсь, попросите, пожалуйста, медсестру подготовить бумаги на выписку. Он вздернул бровь.

— Вы уверены?

Пэйтон не была ни в чем уверена, но быть пациенткой ей не нравилось. К тому же ей надо быть дома — на случай, если вернется Вэл или тот человек, что ей угрожал.

Лиам вышел, и она быстро оделась. На груди, руках и ногах чернели огромные синяки. Все тело ныло, но ничего ведь не сломано? И прекрасно. Надо признать, ей очень повезло — выбраться из аварии с такими малыми потерями.

Она жива. Мама тоже жива. И это все, что имеет значение.

К тому времени, как Лиам вернулся вместе с медсестрой, Пэйтон уже была готова к выходу.

— Давайте еще раз проверим ваше давление и прочие показатели, — сказала медсестра. — Доктор хочет убедиться, что все в норме, прежде чем вас выписать.

Пэйтон открыла рот и снова закрыла. Какой смысл протестовать? Она прекрасно знала порядок, но сгорала от нетерпения. Врач пришел через несколько минут и еще раз ее осмотрел.

— У вас не кружится голова? Не тошнит?

— Мне известны симптомы сотрясения и что при этом делать. Со мной все нормально. Честно.

Врач оформил выписку, и медсестра привезла кресло на колесиках. Лиам стоял в стороне и молча наблюдал. Пэйтон сказала, что хочет навестить мать, и медсестра покатила ее к лифту. Лиам последовал за ними. Затем Пэйтон въехала в палату, а Лиам остался у двери, поговорить с помощником шерифа. Для прикрытия Роуэн был одет в медицинскую форму.

Джоанна дремала в кресле. Пэйтон отпустила медсестру, встала, подошла к кровати и взяла маму за руку. Рука была теплой. Хороший знак. И дыхание стало стабильнее.

Джоанна пошевелилась и открыла глаза.

— Ее сняли с искусственной вентиляции легких, теперь она дышит сама, — сказала Джоанна.

Еще один хороший знак. Вот только почему мама все еще без сознания?

— Не понимаю, почему она не очнулась, — пробормотала Пэйтон.

— Ей — ее телу — нужен отдых, — напомнила Джоанна. — Ты же знаешь, что у пожилых людей процесс выздоровления идет медленно. Но она поправится.

Пэйтон не любила вспоминать, что мама уже очень немолода. Однажды она все же покинет этот мир.

Сердце сжалось от боли. Тогда она останется совсем одна. Эта мысль приводила ее в ужас.

Глава 15

— Как все прошло сегодня ночью? Проблемы были? — спросил Лиам.

Роуэн отрицательно покачал головой.

— Миссис Уэйс провела ночь спокойно. Джоанна сидела рядом. Заходили медсестры, проверить показатели. — Он взглянул на часы. — Скоро шериф Маверик должен прислать мне замену.

— Спасибо, — поблагодарил Лиам. — Поезжай домой и хорошенько отдохни.

Он заглянул в палату и спросил у Пэйтон и Джоанны, не хотят ли они кофе. Джоанна потянулась.

— Я еду домой. Приму душ и отправлюсь на работу.

— А я бы выпила кофе, — сказала Пэйтон.

— Сейчас принесу.

Лиам спустился на первый этаж и вышел из лифта. В тот же самый момент входные двери распахнулись и два санитара ввезли каталку. Рядом, задыхаясь, бежал Миллер Конрад. Лиам быстро догнал его.

— Что случилось? — на бегу спросил он.

— Ей стало трудно дышать. Не хочу, чтобы она умерла дома, — с отчаянием бросил Миллер.

Лиам сходил в кафетерий, взял кофе и два маффина и послал сообщение Беннету.

«Что у нас с Миллером Конрадом и Гербертом Брэнтли?»

«Работаю над этим».

Затем он написал Джейкобу:

«Как эксгумация?»

«Сегодня в 10 утра. Буду держать тебя в курсе».

Значит, пока никаких новостей. Слегка раздраженный, Лиам пошел обратно к Пэйтон. Прибыл сменщик Роуэна. Пэйтон сидела у постели матери, низко наклонив голову. Она казалась такой потерянной, одинокой и напуганной, что у Лиама защемило сердце. Как бы он хотел сделать так, чтобы у нее все было хорошо!

Роуэн ввел в курс дела другого помощника шерифа, затем Лиам показал ему фото Герберта Брэнтли и Миллера Конрада.

— Если кто-нибудь из них появится в поле зрения, немедленно звони мне. И ни при каких обстоятельствах не разрешай им войти.

Ему очень не нравился тот факт, что Миллер Конрад сейчас находился внизу, в той же больнице, что и мать Пэйтон. Более чем не нравился.

Пэйтон не хотела оставлять мать, но врач заверил ее, что ничего страшного не случится — состояние миссис Уэйс стабильное. Она поцеловала мать в щеку.

— Набирайся сил, мама. А когда тебе станет получше, у нас снова все будет прекрасно.

Пэйтон не кривила душой — она действительно надеялась, что скоро перестанет бояться всего на свете и постоянно оглядываться по сторонам.

Она заставила помощника шерифа пообещать, что тот ни за что не покинет свой пост, и он сказал, что будет охранять миссис Уэйс, как свою собственную мать. Лиам, слегка придерживая Пэйтон за талию, повел ее к лифту. При каждом шаге она сжимала зубы, чтобы не кривиться от боли.

— Вы уверены, что не хотите остаться под наблюдением еще на день? — спросил Лиам.

— Абсолютно.

Выходя из лифта, Пэйтон застегнула жакет. Лиам вдруг остановился и потянул ее в комнату ожидания.

— Что такое? Что случилось? — спросила она.

— Вы помните ассистента врача по имени Миллер Конрад? Он работал в больнице Уистлера в одно время с вами.

Лиам вытащил телефон и показал ей фотографию. Сердце Пэйтон учащенно забилось. Мужчина определенно был ей знаком.

— Он дежурил в ту ночь, когда умерла Глория Инман, — уточнил Лиам.

Пэйтон задумчиво потерла висок.

— Да… я думаю, он был там, но не в палате Глории. — Если бы только документация не сгорела! Они знали бы наверняка. — А почему вы о нем спрашиваете?

— Если верить его коллегам, он очень нежно относился к старикам. И крайне негативно — к родственникам, которые, как он считал, недостаточно о них заботятся, — тихо сказал Лиам.

— Я не понимаю, — нахмурилась Пэйтон. — К чему вы клоните?

— Трое пациентов скончались при подозрительных обстоятельствах в тех учреждениях, где работал Конрад. Вы об этом знали?

Пэйтон занервничала.

— Нет.

— И еще: его отец какое-то время проживал в «Золотых садах». Там же он и умер.

Ее спина покрылась мурашками.

— Но ведь он не является сотрудником «Золотых садов»!

— Верно. Но как посетитель вполне мог изучить там все ходы и выходы, в том числе и как провести охрану, чтобы проникнуть на территорию.

Он был прав.

— Я попросила главу нашей охранной службы просмотреть пленки с камер видеонаблюдения вокруг маминого коттеджа в тот вечер, когда он забрался ко мне. Мама утверждала, что видела у себя какого-то мужчину.

— Значит, теоретически она могла бы его опознать, — заметил Лиам.

— О, боже, — потрясенно протянула Пэйтон. — Вот почему он пытался ее убить!

Послышались шаги. Из двойных дверей вышел Миллер Конрад и направился в комнату ожидания.

— Его мать смертельно больна, — шепнул Лиам. — Он только что привез ее в больницу.

Судя по сгорбленной спине Конрада и скорбному лицу, дела были плохи. Он поднял голову, увидел Лиама и сразу же напрягся.

— Как ваша мама? — спросил Лиам.

— Она умерла, — с трудом выговорил Конрад, всхлипнул и бросился к выходу.

Лиам сделал Пэйтон знак следовать за ним, подошел к стойке регистрации, предъявил документы и сказал, что хочет поговорить с дежурным врачом. Спустя минуту к нему вышла высокая женщина в белом халате и представилась. Лиам быстро объяснил, что ФБР интересуется Миллером Конрадом в связи с делом о возможном убийстве и что ему нужно, чтобы тело миссис Конрад было подвергнуто вскрытию.

— Официальный запрос будет у вас на столе через час.

Она молча кивнула и скрылась в коридоре.

Пэйтон схватила Лиама за локоть.

— Если, как вы считаете, Конрад тот человек, что угрожал мне и хотел убить маму, он может сюда вернуться!

— Это маловероятно. У него горе, и ему известно, что я здесь. С его стороны было бы огромной глупостью сейчас высовываться. Кроме того, я показал помощнику шерифа его фото и велел тут же звонить мне, если он появится. И, разумеется, ни под каким видом не впускать его в палату вашей мамы.

Пэйтон чуть нахмурилась.

— Мне все равно не хочется ее оставлять.

— Поверьте, ей ничего не грозит. Давайте-ка взглянем на те записи. Если на них есть Конрад, у меня будет веское основание вызвать его на допрос.

У Лиама была куча вопросов. Сочувствие Конрада пожилым и отношение к матери могли подтолкнуть его к «убийствам из милосердия» или к помощи в совершении самоубийств. Но он никак не мог соединить его со смертью Глории Инман. Ей было всего под пятьдесят, и ее ждали долгие годы жизни.

Хотя… мысль об эвтаназии привела его к еще одной версии. Что, если Конраду за это платили? Сами пациенты или родственники, которые не могли больше видеть, как мучается близкий человек?

Они с Пэйтон ехали в «Золотые сады». У Лиама зазвонил телефон. Беннет. Он нажал на «ответить».

— Я за рулем, и ты на громкой связи. Со мной Пэйтон Уэйс, но можешь говорить свободно. Что нового?

— Я насчет тех двух пациентов, что скончались в больнице, где работал Миллер Конрад. Первая — Эдна Фоутс, семьдесят девять лет. Болезнь Паркинсона и, соответственно, спутанность сознания, бред, галлюцинации и потеря памяти. Умерла во сне.

— Вскрытие проводили?

— Нет, семья сказала, что она и без этого настрадалась.

Черт возьми, мелькнуло в голове у Лиама.

— Продолжай.

— Номер два. Лидия Коргин, восемьдесят три. Болезнь Альцгеймера. Тоже на поздней стадии. Перестала вставать с постели, отказывалась есть и пить. И снова никакого вскрытия.

— А третья?

— После смерти Лидии Коргин Конрад перешел на работу в «Безмятежность». Наша третья пациентка — Хильда Роджерс, восемьдесят один год. Хроническая сердечная недостаточность. У нее случился инсульт, умерла до того, как прибыла помощь. Вскрытия не было. Сын сказал, что рад, что теперь она на небесах и наконец обрела покой.

Лиам хотел выругаться, но сдержался.

— Слушай, Беннет, возможно, эти смерти были естественными. Но нельзя исключать и вероятность убийств из сострадания. А в свете того, что вскрытие ни в одном случае не проводилось, может быть, мы имеем дело с эвтаназией.

— Я покопаюсь в его финансах и посмотрю, нет ли там чего-нибудь странного, — сказал Беннет. — И семьи тоже проверю. Узнаю, были ли умершие застрахованы и все в таком роде. Но с какой стати ему причинять вред Глории Инман?

— Что, если Инман хотел избавиться от жены и узнал о Конраде? Он мог заплатить ему за помощь.

Или даже шантажировать его и заставить убить Глорию.

Пэйтон побледнела. Лиам набрал Джейкобу и сообщил ему о своих последних соображениях.

Конечно, он может и ошибаться. Кусочки пазла все еще не складывались в цельную картину.

Всю дорогу до «Золотых садов» Пэйтон никак не могла отделаться от беспокойства за мать. Лиам припарковался возле главного здания, и она послала сообщение Фреду о том, что они прибыли. Он встретил их у парадного входа и проводил в свой кабинет.

— Я уже приготовил записи, — сообщил он.

— Вы их просматривали? — спросила Пэйтон.

— Нет, не было времени. День выдался сумасшедший.

— В каком смысле?

Фред нахмурился. На лбу и вокруг рта пролегли глубокие морщины.

— Мы потеряли пациента, — тихо сказал он. — Леона.

Пэйтон напряглась. Леон. Леон Бритлс, который тогда ночью видел Вэл.

— Что с ним случилось? — спросила она.

— Я точно не знаю. Вам лучше спросить доктора Свитуотер. Она, конечно, сразу прибежала, пыталась его спасти, но было слишком поздно. Тело уже увезли в погребальную контору.

Пэйтон притихла. Версия Лиама о «милосердном» убийце не выходила у нее из головы.

Бедный Леон. Ни семьи, ни родных. Некому позвонить. И некому задавать вопросы о том, почему он умер.

Глава 16

Пэйтон глубоко вздохнула.

— Как именно это произошло?

Фред потер подбородок.

— Вроде бы… ночью он бродил по саду. А утром его тело нашла миссис Марли, когда вышла прогуляться после завтрака. Она очень расстроилась. Доктор Свитуотер дала ей успокоительное.

Лиам кашлянул.

— Леон… он был серьезно болен?

— У него была болезнь Альцгеймера, он часто путался, — ответила Пэйтон. — Но был на ногах и ни от какой другой болезни не страдал.

Лиам сложил руки на груди.

— Доктор Свитуотер распорядилась провести вскрытие?

Фред пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Я ей позвоню и спрошу, — предложила Пэйтон. Она достала из сумочки телефон и набрала нужный номер.

Доктор Свитуотер ответила после третьего гудка.

— Я слышала о смерти Леона, — сказала Пэйтон. — Вскрытие будет?

— Не вижу в этом нужды, — возразила доктор. — В его возрасте…

— Понимаю. Я здесь с агентом Лиамом Мавериком…

Лиам сделал Пэйтон знак передать трубку ему, приложил ее к уху и отошел на пару шагов. Она услышала, как он просит доктора провести вскрытие.

— А миссис Марли не увидела ничего подозрительного, когда нашла Леона? — спросила Пэйтон у Фреда.

Он поковырял в зубах зубочисткой.

— Нет, насколько мне известно. Он просто лежал в розарии, когда она проходила мимо.

Надо поговорить с миссис Марли лично, решила Пэйтон.

— Так что там с записями, о которых мы говорили?

— Я сделал для вас копию.

Фред вынул из ящика конверт и положил его на стол.

— Агенту Маверику наверняка понадобятся записи с камер у розария за прошлую ночь и сегодняшнее утро. Сможете их предоставить?

— Хорошо, дайте мне несколько минут. — Фред запустил руку в свои редеющие волосы. — Что происходит, Пэйтон? Сначала вы говорите мне, что к вам кто-то вломился, теперь ведете себя так, будто подозреваете в смерти Леона… В общем, что-то подозреваете.

— Ничего я не подозреваю, — отбилась Пэйтон. — Просто агент Маверик очень скрупулезный человек. — Она показала Фреду фотографию Миллера Конрада. — Вы не видели тут этого человека?

Фред поправил очки.

— Да, это же Миллер. У него здесь жил отец — умер в своей комнате.

— А недавно он не появлялся?

— Конечно, появлялся. Он успел здорово подружиться с некоторыми нашими пациентами, когда навещал отца. Он то и дело к ним забегает. Хочет, чтобы они знали — он их не забыл.

— А к Леону не заходил? — спросила Пэйтон и затаила дыхание.

— Иногда. Они играли в карты — в пинокль.

Ну и что с того? Леон не был смертельно болен и поэтому не подходил «милосердному убийце». И родственников у него не было, так что никто не ждал наследства.

Разве что он видел то, что не должен был. Например, того, кто залез к ней в квартиру. Но даже если так, свидетель из него, естественно, ненадежный.

У Пэйтон вдруг замерло сердце. Он видел Вэл.

Вэл была в больнице в ночь смерти Глории Инман. И в ночь пожара.

Пэйтон внутренне содрогнулась. Нет. Вэл не могла причинить вред ни Леону, ни кому-либо еще. Она наркоманка, она воровала деньги, чтобы заплатить дилеру, но убить человека? На такое она не способна.

Или способна?

Лиама немало удивил тот факт, что доктор решила не проводить вскрытие.

— Доктор Свитуотер, вы не замечали у пациентов необычных синяков или травм?

— Ничего, что показалось бы мне подозрительным, — ответила она.

— А как насчет жалоб на персонал?

— Агент Маверик, мне нелегко это говорить, но у многих наших пациентов есть такие проблемы со здоровьем, что влияют на их поведение и образ мыслей, так что — да, они жалуются. Иногда деменция полностью меняет личность человека. — Доктор Свитуотер помолчала. — Чего только я не выслушиваю! Я должна отделять зерна правды от вымыслов. Но уверяю вас, если бы мне показалось, что кто-то из работников плохо обращается с пациентами, я бы позвонила в полицию. — Она вздохнула. — А теперь скажите, почему вы задаете такие вопросы? Вы считаете, что смерть Леона Бритлса не была естественной?

— Пока ничего сказать не могу. Но прошу — если заметите хоть какой-нибудь тревожный знак, позвоните мне.

Доктор Свитуотер пообещала, что так и сделает, и Лиам вернулся к Пэйтон. Она вручила ему конверт из коричневой бумаги.

— Это видео с камер за ту ночь, когда у меня побывал посторонний. И еще я попросила Фреда подготовить записи с камер из сада за прошлую ночь и это утро.

— Отличная работа, — отметил Лиам, поблагодарил Фреда, и они с Пэйтон пошли к машине. От Лиама не укрылось, что при каждом вздохе она слегка морщилась — при аварии Пэйтон явно пострадала больше, чем хотела показать.

— Спасибо, что отвезли меня и подбросили до дома, — сказала она. — Пока вы разговаривали по телефону, я позвонила в свою страховую компанию насчет автомобиля. Скорее всего, мне предоставят арендованную машину до тех пор, пока все не утрясется, а потом я смогу купить новую.

— Вам не о чем волноваться. Пока угроза существует, я буду возить вас сам.

В глазах Пэйтон блеснул испуг и еще что-то, какая-то эмоция, которую Лиам не сумел распознать.

— Вы хотите просмотреть видео сейчас? — спросила она.

Звякнул телефон — пришло сообщение от Джейкоба.

— Можете сначала принять душ, — ответил он, зная, что ей сразу станет лучше. — Я пока позвоню Джейкобу.

— Хорошо, но я хочу смотреть вместе с вами. Я могу пригодиться.

— Да. Скажете, если что-то привлечет ваше внимание.

Пэйтон положила сумочку на столик у двери, Лиам быстро осмотрел квартиру — все чисто, и она поспешила в ванную.

Разговаривая с Джейкобом, Лиам стоял у стеклянных дверей, ведущих в патио, и рассеянно любовался пейзажем. Он рассказал о внезапной кончине пациента в «Золотых садах» и о том, что потребовал вскрытия.

— Ты предполагаешь, что смерть мистера Бритлса связана с угрозами Пэйтон и ее матери? — спросил Джейкоб.

— Не знаю, но, по-моему, есть тут что-то неладное, и я доберусь до правды.

Также Лиам сообщил брату о том, что мать Миллера Конрада тоже скончалась и о том, как они встретились в больнице.

— Тело будут вскрывать?

— Опять же, по моему запросу. И еще — у меня имеется видео с камер «Золотых садов». Возможно, в записях найдется что-нибудь интересное.

— Держи меня в курсе, — попросил Джейкоб. — У меня для тебя тоже есть информация. Насчет Герберта Брэнтли. Как выяснилось, четыре года назад он попал в аварию на своем мотоцикле и получил серьезные травмы. Его медицинскую карту я изъять не могу, но порасспросил знакомых и соседей. И один из них сказал, что у Герберта лекарственная зависимость. Сосед застукал его, когда Герберт пытался стащить таблетки, прописанные его дочке от гиперактивности.

— Он обращался в полицию?

— Нет. Герберт умолял его никому не говорить и обещал, что будет лечиться.

— И он лечился?

— Нет никаких документов, которые могли бы это подтвердить или опровергнуть, — заметил Джейкоб. В любом случае, если мы точно узнаем, что он воровал наркотики, сможем официально его допросить.

Лиам немного подумал. Кусочки головоломки могут складываться и по-другому.

— Так. Если у Брэнтли были проблемы с наркотиками, он мог нуждаться в деньгах. Это логично. И значит, за деньги он мог взяться убить Глорию Инман. Но тогда как же трое других пациентов — Эдна Фоутс, Лидия Коргин и Хильда Роджерс? Связан ли Брэнтли с ними или с учреждениями, где они умерли?

— Он работал в больнице Уистлера, — напомнил Джейкоб. — В других местах нет, но с его навыками и медицинской формой он мог легко и незаметно проникнуть в любую палату.

— Верно. Понятно, что видеозаписи из больницы Уистлера почти не сохранились, но у меня просьба: прокрути их еще раз и поищи Брэнтли. И поторопи патологоанатома со вскрытием.

— Понял.

— Перезвоню тебе, когда просмотрю видео из «Золотых садов».

Лиам дал отбой, водрузил на стол ноутбук и включил его. Найдут ли они Миллера Конрада или Герберта Брэнтли?

Пэйтон вышла из душа, вытерлась и замотала голову полотенцем. Потом надела чистые джинсы и голубой свитер, который подчеркивал цвет ее глаз. Хотя какое это имеет значение?

Лиаму довелось лицезреть ее в таком виде, что ужаснее не придумаешь. И в любом случае он не испытывает к ней абсолютно никакого романтического интереса.

Если бы только обстоятельства сложились по-другому…

Грустно вздохнув, Пэйтон высушила волосы, зачесала их через плечо и направилась было в гостиную, но на пороге спальни вдруг остановилась. Что такое?

Шкатулка с украшениями на туалетном столике, там, где ей и надлежит быть. Кровать заправлена. Но… три декоративные подушки не сложены в ряд, а разбросаны по покрывалу. Она точно помнила, что поставила их рядом.

Кто-то был в комнате.

Он снова подбросил записку с угрозой или еще одно предупреждение?

Неожиданно ее взгляд наткнулся на бумажного лебедя, сложенного из бумаги.

Вэл!

В детстве они обожали оригами. Постоянно оставляли друг другу тайные послания, спрятанные в сложных фигурках, и в доме, и во дворе. Это была их любимая игра.

Дрожащими руками она развернула лебедя. И чуть не оглохла от грохота собственного сердца, увидев неровный почерк Вэл.

Сестренка, они хотят меня убить. Поищи под скамейкой в розарии.

Пэйтон похолодела. Розарий. Там, где нашли тело Леона.

Лиам думал о Пэйтон. Как много на нее свалилось за последние несколько дней! Хотя дело еще не было раскрыто, Лиам был уверен, что развязка близка, и это наполняло его энергией. Он отказывался сдаться.

Даже если ради результата придется надавить на Пэйтон.

И все же она была ему далеко не безразлична. Он тревожился за нее. Пэйтон — хороший человек, и она не заслуживала жить в страхе.

Лиам подошел к двери спальни и постучал.

— Пэйтон? Все в порядке?

— Да, минуту!

Ему показалось или голос у нее какой-то странный?

Он сел за стол и воткнул в ноутбук флешку, которую ему дал Фред. Несколько минут спустя вошла Пэйтон, свежая и невероятно красивая. Ее волнистые волосы рассыпались по плечам, обрамляя изящный овал лица с высокими скулами и идеально вылепленным подбородком. Голубой свитер оттенял небесную синеву ее глаз.

Его сердце учащенно забилось.

Даже не начинай. Прекрати на нее глазеть. Она в беде, ей нужна твоя помощь, а не вожделение.

— Как… вы себя чувствуете? — спросил Лиам.

— Лучше. Душ сотворил чудо.

Она и вправду выглядела спокойнее и собраннее.

— Я как раз собирался смотреть записи. — Лиам указал на дату.

— Это тот день, когда мама сказала, что к ней приходил незнакомый мужчина. Который оставил мне копию формы для отпуска наркотических препаратов. — Пэйтон содрогнулась, и Лиам еле сдержался, чтобы не привлечь ее к себе и не обнять покрепче.

Однако лучший способ помочь ей — это разобраться наконец с чертовым видео.

Он нажал на кнопку, и на экране возникло зернистое изображение. Приехало и уехало несколько машин; Пэйтон их узнала — все автомобили принадлежали работникам дома престарелых. Появилась и она сама — камера запечатлела, как она закрыла за собой дверь коттеджа матери и отправилась к себе. Сбоку здания маячила темная фигура, и Лиам немедленно остановил запись.

Он максимально приблизил и увеличил изображение, но толку от этого было мало. Все, что ему удалось разобрать, — это грубые рабочие ботинки и темное пальто. Мужчина — или женщина — перелез через кусты у коттеджа, и, лавируя между деревьями, поднялся на холм, где стоял дом Пэйтон.

Через несколько секунд внимание Лиама привлекла другая фигура. Эта камера была установлена в саду. Кто-то присел на корточки возле скамейки.

У него участился пульс. Именно в этом месте лежало тело Леона Бритлса.

И на сей раз фигура определенно была женской.

Глава 17

Увидев женщину рядом с коттеджем миссис Уэйс, Лиам вдруг засомневался: что, если все его версии в корне неверны? Могла ли на Пэйтон напасть женщина? И могла ли женщина попытаться убить ее мать?

— Вы ее узнаете? — спросил он.

Пэйтон побледнела.

— Нет. — Она помедлила с ответом не более чем на секунду, но Лиам это заметил. — Возможно, это пациентка, или кто-то из персонала, или вообще посетительница.

Он сузил глаза. Она опять что-то скрывает. Недоговаривает. Но почему?

— Если вы знаете, кто это, то должны сказать мне, Пэйтон, — намеренно жестко произнес Лиам. — Докопаться до истины я могу только при одном условии — если вы будете со мной честны.

Она устало вздохнула.

— Я говорю честно. Я не могу опознать человека по этой записи.

Между ними повисла пауза — совсем короткая, но тяжелая, словно свинцовая гиря.

— Хорошо, давайте промотаем пленку чуть вперед, к тому времени, когда за вашей матерью приехала «скорая».

Ночь на экране сменилась предрассветными часами, затем ранним утром. Здесь Лиам остановил перемотку и уставился в монитор, стараясь не упустить ни одной детали.

Никакого движения перед домом. Он переключился на камеру за домом. Тоже ничего.

— Если кто-то открыл газовый кран в коттедже, он обязательно должен был туда как-то попасть, — сказала Пэйтон.

Лиам щелкнул пальцами.

— Точно! Значит, он вошел под видом человека, не вызывающего подозрений. Мне нужен список всех работников «Золотых садов» и отдельно — тех, кто лечит и обслуживает вашу мать.

— Можно попросить директора.

— Да, но сперва давайте посмотрим видео из розария за прошлую ночь.

Лиам снова промотал пленку вперед и добрался до записи из сада. Пациенты собирались у пруда и беседки, прогуливались по дорожкам розария. Пэйтон внезапно замерла, и он наклонился поближе, чтобы увидеть, на что она смотрит.

Маленькая хрупкая фигурка в черном шла через сад. Снова женщина. Но кто она?

Женщина задержалась возле того места, где было найдено тела Леона, и оглянулась. Вздрогнула, как будто услышала какой-то шум, бросилась вперед и скрылась в лесу.

Лиам мысленно чертыхнулся. Ничего. Он пошлет видео в лабораторию, там изображение увеличат, сделают более четким, и тогда, будем надеяться, незнакомку можно будет опознать.

Дальше следовало ожидать появления Леона Бритлса. Но на видео Леон так и не показался. Прошла ночь, над горами поднялось солнце, и в этот момент запись неожиданно прервалась. По экрану пошли белые и серые полосы, затем, спустя несколько минут, изображение возникло снова. В сад въехала крошечная старушка на инвалидном кресле. Она обогнула фонтан у входа, исчезла из кадра, а через пару секунд раздался пронзительный крик.

Два санитара сорвались с места и бросились к старушке. Дальше камера показала Леона. Он лежал на клумбе лицом вниз.

— Что там случилось? — спросила Пэйтон. — После того, как та женщина убежала в лес, в сад никто не заходил. Может быть, кто-то был в розарии в те минуты, когда запись «заснежила»?

Лиам сжал зубы.

— Похоже, кто-то помудрил с видео. — Он внимательно посмотрел на Пэйтон. — Кто-то, кому известно о камерах и у кого имеется доступ к записям. То есть человек, работающий в «Золотых садах».

При мысли о том, что кто-то из ее коллег угрожал ей, напал на нее и пытался убить маму, Пэйтон затошнило. Нет. В это невозможно поверить.

Но даже если так — зачем убивать Леона? В этом нет никакого смысла.

Вэл была в саду за ночь до того, как он умер. Подозрительно. Но у сестры не было мотива. При чем тут Леон?

«Она набросилась на тебя», — напомнил едкий внутренний голос. Вэл могла потерять контроль над собой или находиться под воздействием какого-то вещества, изменяющего реальность.

— Я хочу побеседовать с женщиной, обнаружившей тело Леона, — сказал Лиам. — В каком она состоянии?

— Прикована к инвалидному креслу из-за проблем с позвоночником, но ментально абсолютно сохранна. То есть мыслит ясно и четко.

— Это хорошо. Еще я думаю, что стоит опросить пациентов — вдруг кто заметил что-нибудь необычное.

Пэйтон кивнула, накинула жакет, заперла дверь, и они сели в автомобиль. Мысли о Вэл в саду не отпускали ее, и ей не терпелось узнать, что же сестра для нее оставила. Однако она была не готова делиться с Лиамом своей печальной семейной историей.

Лиам подъехал к главному зданию, и Пэйтон провела его к кабинету директора. Секретарша сообщила ему о посетителях, и Джеймсон вышел им навстречу.

— Пэйтон, я очень сожалею о том, что случилось с вашей матерью. Как она?

— Спасибо. Она стабильна, но, к сожалению, все еще без сознания.

— Я молюсь за нее каждый день. — Джеймсон перевел взгляд на Лиама: — А вы, должно быть, федеральный агент, с которым я говорил пару дней назад.

Лиам протянул руку:

— Верно. Специальный агент Маверик. Мистер Джеймсон, за эту неделю в вашем учреждении произошли сразу несколько странных событий. Во-первых, кто-то напал на медсестру Уэйс.

— Это возмутительно. Я уже принял все меры к тому, чтобы усилить нашу службу охраны.

— Рад это слышать. Я посмотрел записи с камер видеонаблюдения за последние дни и нашел кое-то очень подозрительное.

Джеймсон переплел пальцы.

— И что же?

— Из видео за прошлую ночь пропали несколько минут. Изображение ни с того ни с сего пошло полосами и «заснежило».

Директор нахмурился.

— Да, надо признаться, наше видеоборудование несколько устарело. Записи не такие четкие, как хотелось бы.

— Это мягко сказано, — сказал Лиам и мысленно выругался. — Словом, совершенно очевидно, что над видео кто-то поработал. Поэтому мне необходим полный список всех членов персонала плюс список тех, кто работал у вас последние пять лет.

— Пять лет?! — возмущенно вскричал Джеймсон.

— Да. — Лиам поднял подбородок. — Один пациент умер сегодня утром, другая едва не умерла вчера, а медсестре Уэйс сначала угрожали, а затем на нее было совершено нападение.

Джеймсон встал и застегнул пиджак.

— Выражаю полную готовность к сотрудничеству. Мой помощник сейчас же начнет заниматься списком, и я предоставлю его вам так скоро, как только смогу.

Лиам коротко кивнул:

— Благодарю вас.

Они вышли из кабинета. Пэйтон едва осознавала, куда ступает. Голова ее шла кругом. Она знала абсолютно всех, кто работал в «Золотых садах». С большинством дружила. Она не могла поверить, что кто-то из них был способен причинить вред ей или ее матери.

Несмотря на то, что Пэйтон твердила, что доверяет абсолютно всем в «Золотых садах», Лиам смотрел на это скептически.

Что-то было не так с этим местом, и это «что-то» концентрировалось вокруг Пэйтон.

Пэйтон привела его к коттеджу, где жила миссис Марли, и постучала. Дверь открыла блондинка лет двадцати, с хвостиком на макушке и в форме.

— Привет, Лорри, — поздоровалась Пэйтон. — Как дела у миссис Марли?

— Сейчас уже лучше. После того, как она немного отдохнула. Утром ей пришлось пережить сильное потрясение.

— Еще бы.

Пэйтон представила Лиама и объяснила, что Лорри — помощница медсестры и что она часто сидит с пациентами, если возникает такая необходимость.

— Нам нужно поговорить с ней о том, что случилось.

Лорри кивнула и сделала жест в сторону гостиной.

— Я только что налила ей горячего чая, — сказала она.

Лиам сообразил, что старушке будет гораздо комфортнее разговаривать с Пэйтон, чем с ним, и дал ей знак, чтобы она взяла дело в свои руки. Пэйтон подошла к миссис Марли, обняла ее и нежно погладила по спине.

— Миссис Марли, мы должны кое-что у вас спросить. Про то, как вы нашли Леона. Нам нужно точно выяснить, что произошло с ним.

— Он умер, вот что с ним произошло, — с вызовом произнесла миссис Марли.

Лиам сел напротив нее и улыбнулся.

— Скажите, вы видели Леона сегодня утром, до того, как нашли его в саду?

— Нет, — ответила она, разламывая тост на мелкие кусочки.

— А вчера вечером?

Миссис Марли задумалась.

— Вечером… После ужина мы играли в карты. Этот старый гусь жульничал, я его поймала, и после этого он ушел.

— Кто еще играл с вами в карты? — поинтересовался Лиам.

Она пожевала губами. Вид у нее был слегка виноватый.

— Миссис Марли, кто еще там был? — повторил Лиам.

— Никого не было. — Старушка наклонилась вперед и перешла на шепот: — Это было свидание. Только я и Леон.

Лиам закашлялся, скрывая смех.

— Расскажите нам, как все было сегодня утром.

— Я встала и пошла на свою обычную утреннюю прогулку. Ну то есть поехала, — миссис Марли кивнула в сторону кресла. — Я состою в клубе садоводов, вот и подумала — проверю розы, не нужно ли нам их сегодня обрезать. Иногда мы с Леоном и нашими друзьями вместе пьем кофе, но в патио его не было, и я отправилась в сад. И сразу за грядкой с душистыми травами увидела его ноги. Они торчали из розовых кустов.

— А потом? — мягко спросил Лиам.

— Я закричала, и все прибежали. Сотрудники, я хочу сказать. Из нас-то уже никто не бегает.

— А в саду еще кто-нибудь был? Может, не в розарии, а подальше, у пруда или у леса?

Миссис Марли поправила маленькие очочки в тонкой оправе и покачала головой.

— Нет, все, кто вышел, собрались в патио. Впрочем, вижу я не очень хорошо, так что… Лиам положил на стол свою визитку.

— Если вспомните что-то еще, пожалуйста, позвоните мне.

— Может быть, все просто, и Леон умер естественной смертью, — сказала Пэйтон, когда они вышли на улицу.

Лиам пожал плечами.

— А может быть, он увидел то, что не предназначалось для его глаз. Например, человека, который пытался убить вашу мать.

Пэйтон была отвратительна сама мысль о том, чтобы подозревать кого-то из тех, с кем она работает. Но если Лиам прав, среди них затаился убийца, и никто больше не в безопасности.

Следующие два часа они обходили и расспрашивали пациентов. Лиам собирал информацию о персонале и аккуратно выведывал, хорошо ли с ними обращаются. Те, кто помнил Миллера Конрада, наперебой расхваливали его заботливость и отзывчивость.

От Джейкоба пришло сообщение с предложением встретиться, так что, закончив с пациентами, Лиам и Пэйтон направились в управление шерифа. Увидев лицо Джейкоба, Пэйтон похолодела.

— Проходите, — сказал шериф и провел их в ту самую комнату для допросов, где Пэйтон уже побывала.

За столом сидел мужчина в белом халате и квадратных очках. Его рыжеватые волосы были аккуратно зачесаны назад. Перед ним лежала толстая папка.

Они тоже сели. Лиам представил Пэйтон доктора Хаммерхэда, судебно-медицинского эксперта.

— Брэнтли в другой комнате, — сообщил Джейкоб. — Я как раз собирался его допросить, когда прибыл доктор Хаммерхэд.

Эксперт поправил очки и раскрыл папку.

— Здесь результаты вскрытия тела миссис Глории Инман.

Шериф Маверик сложил руки на груди.

— Плохо дело, Пэйтон. Экспертиза показала, что вы ввели миссис Инман смертельную дозу морфина.

Глава 18

Пэйтон сжалась. Еще тогда, в больнице, она поняла, что что-то не так.

— Я уже объяснила Лиаму, — сказала она. — Я не колола Глории морфин.

Лиам сдвинул брови.

— Что еще вы нашли, доктор Хаммерхэд?

Эксперт прочистил горло.

— Причиной смерти стала остановка сердца, произошедшая в результате сердечного приступа. Но интересна его причина.

Лиам подался вперед.

— И в чем причина?

— Я как раз к этому веду. Токсикологический анализ обнаружил в тканях миссис Инман высокое содержание опиоидов. — Хаммерхэд взглянул на Пэйтон. — Врачам в больнице было это известно?

Пэйтон медленно покачала головой.

— Нет. Из лекарств, принимаемых миссис Инман, ее муж указал только препарат от высокого давления и статины для снижения уровня холестерина.

Хаммерхэд нахмурился.

— Экспертиза показала, что миссис Инман была наркоманкой. Долгое время.

— Передозировка опиоидов повлияла на работу сердца и вызвала остановку, — протянула Пэйтон.

— Именно. — Доктор Хаммерхэд поднял палец. — Но есть кое-что еще. Морфин ей ввели не более чем за полчаса до смерти. А это означает, что произошло это уже в больнице.

— Мы не давали ей морфин или другие болеутоляющие. Ее состояние оценили, и я сделала ей укол эпинефрина.

— Один укол? — уточнил Хаммерхэд.

Пэйтон напряглась.

— Да, один. Почему вы спрашиваете?

Эксперт снял очки.

— Мы нашли два следа от уколов и двойную дозу эпинефрина в крови.

— Но это бессмыслица, — пролепетала Пэйтон. — Разве что кто-то сделал ей укол до меня. Да и это невозможно — каждый этап лечения записывается, у нас не бывает подобных ошибок.

— Вот только ваш код был использован, чтобы взять и эпинефрин, и морфин, — заметил шериф Маверик.

Пэйтон с ужасом взглянула на Лиама. Она прекрасно знала, какие выводы из этого следуют. Как раз о таком развитии событий и предупреждал ее доктор Батлер.

Она или проявила халатность, или убила Глорию Инман намеренно.

Потными руками она вцепилась в стул.

— Настал момент, когда я должна сказать, что мне нужен адвокат?

Лиам и Джейкоб многозначительно переглянулись.

— А вам нужен адвокат? — спросил шериф.

— Я не знаю. Я не сделала ничего плохого и ничего не перепутала, и за это отвечаю. Но не настолько наивна, чтобы думать, будто вы поверите моему слову, а не фактам.

Именно поэтому она и не обратилась в полицию раньше.

Лиам не считал Пэйтон виновной, но и факты он отвергать не мог. Однако при этом факты должны быть подкреплены мотивом, а его у Пэйтон не было. И, разумеется, она была более чем достаточно опытна и компетентна, чтобы не ввести пациенту не тот препарат или не сделать укол дважды. А документы можно и подделать.

Как бы им помогли результаты вскрытия тех трех человек, что скончались там, где работал Миллер Конрад!

— Дождемся заключения экспертизы по Леону Бритлсу, — сказал он. — Посмотрим, найдут ли в его тканях эпинефрин или опиоиды.

— Пойдем побеседуем с Брэнтли, — предложил Джейкоб.

— Ждите меня здесь, — сказал Лиам Пэйтон. — Я отвезу вас в больницу, когда мы закончим.

Она достала телефон.

— Я позвоню, спрошу, как мама.

Лиам кивнул. Они с Джейкобом пересекли коридор и вошли в комнату для допросов номер два.

Герберт Брэнтли сидел за столом чуть сгорбившись. Руки он сжал в кулаки. Его лицо выражало крайнюю степень раздражения.

— Какого черта я здесь делаю?!

Джейкоб бросил на стол папку и уселся напротив. Лиам остался стоять. Он прислонился к стене и сложил руки на груди.

— Вы работали в больнице Уистлера пять лет назад, — начал Джейкоб. — И дежурили в ту ночь, когда скончалась Глория Инман.

— Я и еще многие члены персонала.

— Верно. — Джейкоб постучал по папке пальцем. — Но не многих членов персонала задерживали за продажу наркотиков. Прямо скажем, кроме вас — никого.

Брэнтли длинно вздохнул.

— С тех пор сто лет прошло! Да я тогда был еще мальчишкой!

— И ваша нынешняя работа позволяет вам иметь ежедневный доступ к наркотикам, в том числе и опиоидам.

— Моя нынешняя работа позволяет мне помогать людям! — огрызнулся Брэнтли. — И, к вашему сведению, я понятия не имею, что произошло с миссис Инман. Почему бы вам не спросить об этом медсестру, которая ею занималась? Может, это она напортачила.

Лиаму не понравилось, что Брэнтли так быстро попытался перевести стрелки на Пэйтон.

— Вы также дежурили в ночь пожара, — напомнил он.

Брэнтли бросил на него сердитый взгляд.

— Если вы думаете, что я имею отношение к пожару, то сильно ошибаетесь.

Лиам сделал паузу. На минуту в комнате повисло тяжелое молчание. Брэнтли пошевелился, разжал кулаки и сцепил пальцы.

— Где вы находились вчера ночью и сегодня рано утром?

— Дома. Спал.

— Кто-нибудь может это подтвердить? — спросил Джейкоб.

В глазах Брэнтли мелькнула паника.

— Нет, я был один. А что? Мне нужно алиби?

— Ночью умер один из пациентов «Золотых садов», — сказал Джейкоб. — Леон Бритлс.

— Я вообще не знаю, кто это. С какой стати мне причинять ему вред?

— Из-за денег, — обронил Лиам. — Вы так и не объяснили, откуда взяли средства на дорогие покупки.

— Я и не обязан объяснять.

Брэнтли был ужасно неприятен Лиаму. «Надо продолжать прижимать его к стенке», — подумал он.

— А где вы были в позапрошлую ночь?

— У меня был выходной. Так что я ходил в бар.

— Название бара?

Брэнтли сжал губы и ничего не сказал.

— Давайте вернемся к ночи смерти Глории Инман. — Лиам побарабанил пальцами по столу. — Вам известно, что, когда ее доставили в больницу, в ее крови находилось большое количество опиоидов?

— Откуда это может быть мне известно? Меня не было в отделении интенсивной терапии.

— У меня есть ордер на обыск вашего дома, — сказал Лиам. — Как вы думаете, я найду там наркотики?

Брэнтли застыл.

— Все, наш разговор окончен. Я требую адвоката.

— Прекрасно, — невозмутимо заметил Лиам. — Но если это вы устроили поджог и из-за вас пострадало и погибло столько людей, никакой адвокат вас не спасет. Будете гнить в тюрьме до конца своих дней.

Пэйтон попросила соединить ее с главной медсестрой.

— Состояние вашей матери без изменений, — сообщила та. — Показатели жизненно важных функций хорошие, но в сознание она еще не пришла.

Это беспокоило Пэйтон больше всего.

— А ей делали полный анализ крови?

— Да, сразу же после поступления. А на сегодня запланирована компьютерная томография.

— Хорошо. — Пэйтон покусала нижнюю губу. — Я скоро приеду. Позвоните мне, если будут какие-то изменения.

— Обязательно.

Как только она дала отбой, телефон зазвонил снова. Джоанна.

— Привет, Джо.

— Я только что разговаривала с директором, — выпалила Джоанна. — Что происходит, Пэйтон? Директор говорит, что тот агент ФБР требует список всех сотрудников «Золотых садов». Как это понимать? Он что, считает, что кто-то из наших мог убить Леона или навредить твоей маме?

— Он должен все проверить. В «Золотых садах» что-то не так, Джо. Сначала мама, потом Леон…

— Твоя мама поправится, — тут же вставила Джоанна.

— Надеюсь. — Пэйтон прикинула, можно ли поделиться с Джоанной самым главным. Вроде не стоит, но Джоанна была ее единственной подругой. — Джо… Я позвонила агенту Маверику, потому что кто-то мне угрожал.

— Что?!

Пэйтон быстро изложила ей все, что случилось после смерти Глории Инман.

— Поэтому я и перевела маму в «Золотые сады». Я боялась за нее.

— О боже, Пэйтон. Какой ужас! Ты должна была мне рассказать.

— Это еще не все. Тело миссис Инман было эксгумировано. При повторном вскрытии в тканях нашли опиоиды и, кроме того, было установлено, что ей сделали два укола эпинефрина.

— Но это неправильно.

— Неправильно. Но кто-то старается представить все так, будто виновата я.

Джоанна ахнула.

— Но кто?

— Не знаю. Но у агента Маверика есть двое подозреваемых. Сотрудник лаборатории и ассистент врача.

— Ничего не понимаю, — ошарашенно произнесла Джоанна.

— Я тоже, — призналась Пэйтон. — Но доктор Батлер может быть причастен. И как бы там ни было, со смертью миссис Инман что-то нечисто. Я так боюсь, Джо, — всхлипнула Пэйтон.

— Все будет хорошо, Пэй. Но какой кошмар, что ты попала в этот переплет! Неудивительно, что ты ни на минуту не хотела оставлять маму одну.

Джейкоб отвел Брэнтли в камеру. По закону они могли задержать его на двадцать четыре часа без предъявления обвинений. Ночь в кутузке, возможно, подтолкнет Брэнтли к общению. Если он наркоман, то за сутки ему захочется получить дозу. А также у них будет время обыскать его дом и машину.

Барри Инмана, наоборот, проводили в комнату для допросов.

— Итак, мистер Инман, — произнес Лиам, когда Джейкоб закрыл дверь. — Нам предстоит еще одна беседа.

— Надеюсь, сейчас вы скажете мне, что нашли поджигателя, узнали, почему умерла моя жена, а меня отпускаете.

— Мы действительно кое-что узнали о вашей супруге, но нет, отпускать вас мы пока не собираемся, — сказал Лиам.

Инман тут же посуровел.

— Тогда перейдем к делу.

— У нас есть результаты вскрытия тела миссис Инман, — сообщил Джейкоб.

Инман застыл.

— В таком случае вы знаете, что я говорил правду. Что в больнице совершили ошибку.

— Ошибка действительно имела место, — сказал Лиам, внимательно наблюдая за реакцией Инмана. — Но мы не уверены, к какому роду ее следует отнести. Причина смерти — остановка сердца вследствие сердечного приступа, — ответил Лиам. — Но в заключении токсиколога есть кое-что странное. Например, вы скрыли от персонала больницы тот факт, что ваша жена была наркоманкой и сидела на опиоидах.

Инман побелел.

— О чем вы говорите?! Моя жена не была наркоманкой! Она вообще не принимала никакие наркотические препараты.

Лиам посмотрел на Джейкоба и пожал плечами.

— Возможно, она это от вас скрывала.

Инман упрямо помотал головой.

— Я вам не верю. Глория… и наркотики?

— Еще. Незадолго до смерти она либо приняла морфин сама, либо ей его дали. Также эксперт обнаружил два следа от уколов — ей ввели эпинефрин. Медсестра, которая ею занималась, отрицает, что вколола миссис Инман эпинефрин дважды. И, по ее словам, морфин она тоже не колола.

Инман нахмурился.

— Значит, она лжет.

— Не думаю. — Лиам покачал головой. — Вы знаете, какой эффект дает эпинефрин?

— Знаю только, что его используют при аллергиях.

— Правильно. А еще инъекцию эпинефрина делают, когда у человека останавливается сердце. Но если сделать такую инъекцию человеку, который в ней не нуждается, препарат может вызвать сердечный приступ.

Инман с силой потер глаза.

— То есть медсестра уколола ей эпинефрин и тем самым убила ее?

— Нет. Мы считаем, что это был кто-то другой. И возможно, дозу морфина она получила еще до того, как попала в больницу.

Инман опять помотал головой и выругался.

— Нет. Я не убивал Глорию. — Он сжал кулаки. — Не убивал! Вы должны мне поверить!

Проблема заключалась в том, что Лиам действительно начинал ему верить.

Но если это не Инман, то кто?

Глава 19

— Мистер Инман, — вмешался Джейкоб. — И вы, и женщина, с которой у вас была связь, работаете в фармацевтической компании. У вас есть доступ к самым разным лекарствам. Вы уверены, что наркотиков мы в вашем доме не найдем?

— Не думаю. Хотя… если, как вы говорите, Глория была наркоманкой, а я и понятия не имел, возможно, она что-то припрятала.

— А как насчет эпинефрина? Его вы на работе достать можете?

Инман склонил голову.

— Я не травил Глорию. И вообще никого не травил и не убивал. Клянусь богом!

Лиам почувствовал к нему жалость, но исключать Инмана из списка подозреваемых было рано.

— Вы задержитесь у нас еще на некоторое время.

— Вы должны выяснить правду! — в панике выкрикнул Инман. — Кто-то меня подставил!

— Мы полагаем, что подставили как раз медсестру Уэйс.

Инмана увели.

— Что дальше? — спросил Джейкоб.

— Проведи обыск в его доме. Я отвезу Пэйтон в больницу к матери. И поболтаю с доктором Батлером.

Лиам написал Беннету сообщение с просьбой достать все, что только можно, на доктора Батлера, а заодно и на директора «Золотых садов». Джеймсон, возможно, знает больше, чем хочет показать.

Лиам вез Пэйтон в больницу.

— Инман утверждает, что даже не догадывался о пристрастии Глории к наркотикам, — сказал он, делая поворот. — В свете этой новой информации я хочу снова допросить доктора Батлера и наконец выяснить, друг он вам или враг.

Пэйтон попыталась собрать воедино все, что она узнала.

— Мне надо еще раз проверить медкарту мамы, — сказала она. — Меня очень тревожит то, что она до сих пор не пришла в сознание. Уж не знаю, что и думать.

Лиам накрыл ладонью ее руку.

— Вас можно понять. Сейчас лучше проверять все по сто раз. — Он припарковался на стоянке для посетителей. — Держитесь, Пэйтон. Думаю, мы подобрались совсем близко.

От этих ободряющих слов к ее глазам подступили слезы. Их взгляды встретились. Лиам Маверик — не просто агент ФБР. Он — настоящий мужчина. Сильный и надежный. Интересно, почему он до сих пор не женат? Хотя, возможно, у него есть девушка. Или любовница.

«Это не важно. Он возится с тобой, потому что ему нужно раскрыть дело, а не потому, что питает к тебе романтические чувства», — напомнила себе Пэйтон, и эта мысль ее отрезвила. Молча они дошли до входа, и он, как настоящий джентльмен, придержал для нее дверь.

Может, мама очнется, когда услышит ее голос? Пэйтон пошла быстрее.

Пэйтон заглянула в палату, и ее сердце едва не остановилось от страха. Мама лежала на кровати с закрытыми глазами, очень бледная и неподвижная. Черты ее лица заострились. Пэйтон бросилась к ней и нащупала пульс.

Слава богу, она жива!

Рука мамы была холодной и вялой. Грудь медленно поднималась и опускалась. Пэйтон наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Я здесь, мама. Пожалуйста, открой глаза. Я так хочу их увидеть! Ну пожалуйста, — задыхаясь от слез, взмолилась Пэйтон. — Твое время еще не пришло. Ты должна бороться!

Но что, если она ошибается и это действительно конец? Как тогда жить?

Лиаму пришлось подождать — у доктора Батлера была консультация. Войдя в кабинет, он наткнулся на раздраженный взгляд.

— У меня очень мало времени, агент Маверик, — заявил Батлер. — Задавайте свои вопросы. Лиам опустился в кресло напротив.

— У меня была очень интересная беседа с медсестрой Уэйс. Она призналась, что кое-что от нас скрыла. О той ночи, когда скончалась Глория Инман.

Батлер повертел в руках ручку и промолчал.

— Она сказала, что сообщила о своих подозрениях вам, но вы показали ей документ, где черным по белому значилось, что виновата во всем она. Однако медсестра Уэйс говорит, что не давала миссис Инман опиоиды и сделала лишь одну инъекцию эпинефрина.

— Я могу только показать ту самую форму для отпуска лекарств. Больше мне добавить нечего.

Лиам сузил глаза.

— Вы были с ней рядом. Работали с одной пациенткой. Вы заявляете, что не знаете, какие применялись лекарства?

— Я отдал распоряжение ввести эпинефрин. Одну дозу, — сердито заметил доктор Батлер. — Если медсестра Уэйс и сделала еще один укол — или уколы, — то я этого не видел.

— Тогда как объяснить то, что написано в форме отпуска?

— Понятия не имею! Все, что я могу сказать, — ее код был использован, чтобы взять медикаменты.

На секунду Лиам засомневался. Доктор Батлер был очень убедителен. Но некоторые люди — мастера лжи. И может быть, Батлер столько раз повторял эту историю, что начал верить в нее сам.

— Доктор Батлер, возможно ли, что кто-то другой использовал код медсестры Уэйс?

Батлер постучал ручкой по столу.

— Согласно инструкции, персонал не должен никому сообщать личный код. Если Пэйтон нарушила ее, то она в ответе за то, что препараты забрал другой человек.

— Что, если она не нарушала инструкцию? Может, кто-то подсмотрел ее код?

— Это вы должны спросить у Пэйтон — не записывала ли она код там, где его могли увидеть.

— Вы настоятельно рекомендовали ей не обращаться в полицию, — напомнил Лиам.

— Послушайте, агент Маверик. Я очень высокого мнения о медсестре Уэйс. Не хотел, чтобы ошибка разрушила ее репутацию.

Лиам подался вперед.

— А может, вы заботились вовсе не о репутации Пэйтон, а о своей собственной? Поэтому вы и заволновались, что она расскажет все полиции. Тем же вечером вы позвонили ей и пригрозили.

— Что?! — Лицо Батлера исказилось от ярости. — О чем вы говорите?

— Пэйтон сказала, что ей звонил какой-то мужчина. Велел держать рот на замке, а иначе с ее матерью произойдет то же, что с Глорией Инман.

Батлер с силой сжал кулаки, разжал и схватился за телефон.

— На этом все, агент Маверик. Если захотите продолжить разговор, то только через моего адвоката.

Это было ожидаемо, но все равно Лиаму не понравилось.

— Желаете прятаться за адвокатом — прячьтесь, док. Но по нашей версии тот, кто угрожал Пэйтон, позже напал на нее. И он же открыл газовый кран в коттедже ее матери, в результате чего миссис Уэйс сейчас находится в реанимации. Если она умрет, мы заведем дело об убийстве.

С этими словами Лиам встал и вышел из кабинета.

Пэйтон внимательно перечитала историю болезни матери, но никаких странностей в лечении и назначениях не нашла. Все было в порядке. Неужели у нее паранойя?

Да нет. Она кожей чувствовала в воздухе зло.

Пэйтон смочила прохладной водой полотенце, нежно отерла лицо мамы, осторожно прижала к глазам.

«Мама, очнись. Пожалуйста, очнись».

Отчаяние грозилось затопить ее, но Пэйтон напомнила себе, что видела пациентов, которые лежали без сознания много дней, иногда недель, а потом внезапно приходили в себя. Нужно мыслить оптимистично.

Мама всегда была сильной и учила их с Вэл тому же. До тех пор, пока Вэл не исполнилось четырнадцать и все полетело под откос.

В миллионный раз Пэйтон укорила себя за невнимательность и беспечность. В шестнадцать лет она только что начала общаться с мальчиками. Более того, к ней проявил интерес семнадцатилетний футболист. Она влюбилась без памяти, ее занимали лишь собственные чувства, и она не заметила, как Вэл соскользнула в депрессию. Да и с чего ей было волноваться за сестру? Из них двоих красавицей была Вэл — она всем нравилась, она была коммуникабельна, на нее обращали внимание даже старшие мальчики. Пэйтон всегда завидовала и ее грации, и уверенности в себе. Сама она часто стеснялась, замыкалась в себе, не умела одеваться и вечно сидела за книгами.

А потом Сет Симмонс пригласил ее на свидание.

В тот вечер, когда Пэйтон в первый раз поцеловалась с парнем, у Вэл случилась передозировка. Следующие полгода Пэйтон не отходила от сестры. Она делала для нее все, окружила заботой и вниманием. И любила изо всех сил.

Но Вэл так и не стала прежней. Как и их отношения.

Не справляясь с чувством вины, Пэйтон обратилась к психологу. Оно же обусловило и ее выбор профессии.

Мама вдруг дернулась. Ее тело свело судорогой. Пэйтон с ужасом посмотрела на приборы. Уровень насыщения крови кислородом критически низкий. Давление падало с каждой секундой. Оглушительно запищал сердечный монитор.

В палату вбежали несколько врачей и медсестер. Пэйтон оттеснили в угол. Одна из медсестер вывела ее в коридор. Она пошатнулась, и помощник шерифа подхватил ее под руку.

Откуда-то возник Лиам.

— Пэйтон?

— Мы теряем ее, — выговорила она.

Из ее груди вырвался душераздирающий всхлип, колени подогнулись. Лиам успел поймать ее и крепко прижал к груди.

Следующие полчаса прошли словно в тумане. Сквозь панику и страх пробивалось странное ощущение нереальности происходящего, но Лиам обнимал ее и шептал на ухо какие-то ободряющие слова. Наконец из палаты вышел врач.

— Она жива, но впала в кому, — с сочувствием произнес он. — Мы проведем тест, проверим активность мозга.

— Давайте подождем до завтра. Если за ночь ничего не изменится, то можете проводить.

— Я вас понял.

Как только в палате осталась одна лишь медсестра, Пэйтон бросилась к матери и взяла ее за руку.

Через несколько часов, когда она уже едва могла разлепить веки, Лиам подошел к ней и нежно погладил по плечу.

— Это может продлиться не один день, Пэйтон, — тихо сказал он. — Вам нужно отдохнуть. Позвольте, я отвезу вас домой.

Пэйтон кивнула, хотя мысль об отдыхе даже не пришла ей в голову.

Надо поймать этого ублюдка.

И Вэл оставила для нее что-то важное в розарии. Она должна узнать, что.

Глава 20

Лиам все больше беспокоился за Пэйтон. Всю дорогу она молча смотрела в окно, но он знал, что на самом деле она ничего не видит. Она погружена в себя, в свой страх.

Он вдруг заметил, что за ними уже довольно давно едет какой-то автомобиль, и тут же насторожился. Для проверки Лиам свернул на боковую дорогу, и автомобиль тоже сделал поворот. Черт возьми.

— Пэйтон, — позвал он.

Она встрепенулась, выпрямилась и оглянулась через плечо.

— За нами следят?

— Не знаю. Возможно.

Лиам нажал на газ и помчался вперед по узкому извилистому шоссе, затем свернул еще раз. Преследователь приближался. Лиам приготовился к удару — он решил, что водитель хочет столкнуть его с дороги. Но автомобиль прибавил скорости и скрылся вдали.

Машина была без номеров и абсолютно неприметной — черный седан. Вокруг таких сотни.

Пэйтон прерывисто вздохнула.

— Я не понимаю, почему все это происходит.

Лиам положил руку ей на плечо.

— Мы доберемся до правды. Очень скоро. Я вам обещаю.

Они миновали очередной поворот, ворота «Золотых садов» и подъехали к дому Пэйтон. Пэйтон вылезла из машины и пошла к входу. Лиам не отставал ни на шаг. Когда они добрались до квартиры, он настоял на том, чтобы она подождала в прихожей, пока он проверит все помещения. Это заняло всего несколько минут.

— Все в порядке, — сообщил Лиам, выйдя в коридор.

Пэйтон стояла, уставившись на фотографию в рамке, по щекам текли слезы. Она с матерью в весеннем саду, среди тюльпанов. Лиам быстро подошел к Пэйтон и заключил ее в объятия. Она прижалась к нему и уткнулась лицом в грудь. Лиам ощущал ее боль как свою собственную. Он гладил ее по плечам, по спине, по голове и нашептывал что-то успокаивающее. Наконец ее дыхание стало ровнее. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Для агента ФБР ты удивительно чуткий человек.

— Спасибо, — хмыкнул Лиам.

Пэйтон положила руку ему на щеку. Его тут же обдало жаром.

— Нет, правда. Ты такой сильный и жесткий, но со мной мягок и терпелив.

— А ты постоянно о ком-то заботишься. Пришло время, чтобы кто-то позаботился о тебе.

— Не могу себе это представить, — тихо сказала она.

Лиам поцеловал ее в волосы и прижал к себе. Он не мог ей обещать, что все будет замечательно, но мог показать, каково это — когда тебя опекают.

Пэйтон закрыла глаза, наслаждаясь надежными объятиями Лиама. Его поцелуй — всего лишь в голову — пробудил в ней странную жажду. Ей хотелось, чтобы к ней прикасались, чтобы ее любили так, как не любили уже давно. Может быть, никогда.

Когда она в последний раз была с мужчиной? Впускала его в свое сердце? В свою постель?

Наверное, еще в колледже. Но тогда все разрушилось из-за Вэл. Парень, с которым Пэйтон встречалась, не захотел быть связанным с девушкой, у которой сестра наркоманка. Ему были не нужны чужие семейные проблемы.

И Пэйтон закрылась. Решила, что все мужчины одинаковы.

Пэйтон посмотрела на Лиама. Его глаза светились сочувствием, но было в них и что-то еще. Что-то, чему она не могла дать имени. Завтра они продолжат работу над делом и, возможно, найдут преступника. Сегодня же она хотела ни о чем не думать и просто забыться в его руках.

Она обвела пальцем его подбородок. Лиам перехватил ее руку. Его взгляд пылал.

— Пэйтон?

Утром она, может быть, пожалеет о том, что сделала. Но желание придало ей храбрости, и она поднялась на цыпочки и поцеловала его. На долю секунды он замер, и она подумала, что он не ответит. Потерлась губами о его губы. Он вздохнул, обхватил ее лицо ладонями и нежно завладел ее языком. Ее дыхание участилось. Еще, еще.

Его ладонь скользнула по ее спине, он обнял ее за талию. Они оба отдались поцелую. Все ее тело словно покалывало тысячами иголочек. Она запустила пальцы в его густые волосы, и он застонал.

Она ощущала, как набухают соски, как внутри зарождается жар. Он провел языком по ее шее, от подбородка до ключицы. Пэйтон запрокинула голову, распаленная, готовая на все. Они целовались и ласкали друг друга до тех пор, пока Пэйтон не почувствовала, что сейчас взорвется.

Она не была с мужчиной больше пяти лет и совсем забыла, каково это. Уже давно никто не видел ее обнаженное тело. Пусть он отнесет ее в постель и любит всю ночь напролет.

Почти не осознавая, что делает, она начала расстегивать его рубашку. Он покрывал мелкими частыми поцелуями ее шею, потом спустился ниже и прямо через блузку прихватил зубами ее сосок. Она тихо ахнула от удовольствия, расправилась с рубашкой и почувствовала под ладонями его мускулистую грудь. Его кожа была гладкой и чуть солоноватой на вкус, когда она припала к ней губами.

Больше. Бога ради, больше.

Она положила руку на твердую выпуклость на его джинсах, но он вдруг остановил ее.

— Пэйтон. Не нужно.

Ей показалось, что она сейчас умрет от разочарования и унижения.

— Прости… мне… не надо было… Я неправильно все поняла.

Он просто утешал ее! А она вообразила себе невесть что, потому что ей было одиноко.

Сам не зная как, Лиам в последний миг смог удержаться от того, чтобы не повалить Пэйтон на диван и не содрать с нее одежду. Он не помнил, когда в последний раз женщина вызывала в нем столь мощное желание. Ему хотелось не только заняться с Пэйтон любовью, но и чего-то большего.

Именно поэтому нужно прекратить все в самом начале.

— Пэйтон. Давай расставим все точки над «¡». Извиняться здесь должен я, а не ты. Предполагается, что я буду тебя защищать, а не набрасываться.

— Ты на меня не набрасывался. Это я все начала. Но совершенно очевидно, что ты меня не хочешь.

— Вот тут ты ошибаешься. — Он на секунду прижал ее ладонь к своим джинсам, к тому месту, что изнывало и просило еще. — Хочу, и очень. Но будет неправильно, если я воспользуюсь твоим состоянием. Ты напугана, и тебе одиноко. Не хочу, чтобы утром ты меня возненавидела.

— Я понимаю, — коротко ответила Пэйтон, ушла в спальню и закрыла за собой дверь.

Лиам подошел к окну и посмотрел в чернильно-синее небо. Ветер шуршал ветвями, перебирал сухие листья в густых зарослях. Отличное место, чтобы спрятаться.

Полоска света, пробивающаяся из-под двери спальни, погасла. Лиам представил себе, как Пэйтон ложится в постель, одна, и у него заболело сердце. Его тело жаждало ее объятий. Если бы только он мог провести эту ночь с ней!

Но разум говорил, что если он поддастся, то переступит черту. Перечислял ему его же собственные правила. Никогда не вступай в тесную связь с подозреваемыми или свидетелями. Разделяй профессию и личную жизнь.

К счастью, зазвонил телефон. Джейкоб. Как раз то, что нужно, чтобы взять разбушевавшееся либидо под контроль. Лиам нажал на «ответить» и вышел в патио, на свежий воздух.

— Джейкоб?

— Да. Мы провели обыск в доме Инмана, и угадай, что нашли.

— Опиоиды?

— Полна коробушка.

— А он-то уверял, что она ничего не принимает.

— Либо врал, либо действительно не догадывался, что у жены зависимость. Идиот несчастный.

— Некоторые люди очень хорошо маскируются, — заметил Лиам.

— Это правда. Покажу ему таблетки утром, посмотрю на его реакцию.

— Они были куплены по рецепту или с рук, на черном рынке?

— Есть и такие, и такие. В рецептах значатся имена трех разных врачей, так что попробую копнуть с этой стороны. Если мы имеем дело с торговлей рецептами, нужно немедленно прикрыть эту лавочку.

Лиам пересказал свой разговор с доктором Батлером, упомянул о том, что тот собирается взять адвоката, и сообщил об ухудшении состояния миссис Уэйс.

— Очень жаль, — сказал Джейкоб. — Ох, мне пора бежать. У Коры сегодня были боли в пояснице, так что я хочу быть рядом на случай, если начнутся роды.

— Обязательно напиши нам. Ты же знаешь, мы все тоже хотим присутствовать.

Они распрощались. Лиаму вдруг стало грустно. Он был счастлив за братьев, но черт возьми, теперь и он затосковал по собственной семье. Перед ним возникло лицо Пэйтон.

«Не начинай. По крайней мере, пока», — напомнил он себе.

Сначала закончить дело, а там разберемся, что чувствует к нему Пэйтон. Лиаму было нужно обоюдное желание, а не одностороннее обожание.

В доме неожиданно послышался шорох. Мгновенно переключившись, Лиам быстро шагнул внутрь. Парадная дверь заперта. Все на месте.

Шумели в спальне. Что это было? Голос? Стук? Разобрать он не сумел.

Лиам вытащил пистолет и бросился вперед по коридору.

Глава 21

Вэл кричала. Звала ее. Молила помочь.

Пэйтон стояла у кромки леса, вглядываясь в густо-зеленую тьму. Иногда Вэл любила ее подразнить, поиграть в прятки. Где же она?

— Вэл?

— Помоги мне! — крикнула сестра.

Слева, на холме, было место, которое облюбовали змеи. Спят ли они сейчас или, разозленные, готовятся к броску?

— Позаботься о Вэл! — голос мамы.

Но Вэл пропала. Вэл потерялась.

Пэйтон побежала вверх по холму.

Пронзительный вопль Вэл разорвал воздух. Быстрее, Пэйтон. Тут свернуть, обогнуть сосны.

Она еще раз споткнулась и рухнула на землю. Попыталась подняться, но руки заскользили. Что это? Что-то липкое. Кровь.

Пэйтон завизжала. Господи, нет! Только не Вэл!

Перед ней лежал мертвый олень.

— Помоги мне, Пэйтон! Помоги!

Она вдруг заметила руки Вэл. Она отчаянно цеплялась за камни. Вэл висела над обрывом.

В ужасе Пэйтон рванулась к сестре, но опоздала. Зашуршали камни, поднялась пыль. Вэл разжала пальцы и полетела в пропасть.

— Вэл! Вэл! — задыхаясь от рыданий, Пэйтон снова и снова выкрикивала имя сестры.

— Пэйтон!

Чьи-то руки схватили ее за плечи и дернули вверх. Удержали в то мгновение, когда она чуть не свалилась в бездну вслед за Вэл.

— Пэйтон, проснись. Это Лиам.

Ничего не понимая, Пэйтон открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Лиама.

— Тебе приснился кошмар, — мягко сказал он.

Пэйтон всхлипнула и спрятала голову у него на груди. Когда Вэл в первый раз сбежала из дома, кошмары мучили ее каждую ночь. Она сходила с ума от чувства вины. Она старшая. Она должна была присмотреть за Вэл.

«Береги ее», — говорила мама.

Но она не сумела.

И сейчас, когда Вэл пришла к ней, моля о помощи, она отвернулась.

Больше она так не сделает.

Лиам гладил ее по спине и плечам.

— Ты все время кричала: «Вэл! Вэл!» Так звали твою сестру, да?

Пэйтон сжалась.

— Да. Но ее больше нет.

— Хочешь, поговорим о ней?

Пэйтон покачала головой:

— Нет.

У Лиама возникло странное чувство, что Пэйтон снова о чем-то умалчивает.

— Если передумаешь — я рядом, Пэйтон. Я просто хочу помочь.

Пэйтон заглянула ему в глаза.

— Тогда займись со мной любовью, — прошептала она. — Помоги забыть о том, что происходит. Хотя бы на время.

— Пэйтон, — едва не взмолился Лиам. — Мы уже говорили об этом. Завтра ты обо всем пожалеешь и станешь меня ненавидеть.

— Не стану, — сказала она. — А жалеть я буду, если ты опять меня отвергнешь.

И вопреки доводам разума, вопреки всей своей рациональной натуре Лиам откликнулся на ее зов. Не мог не откликнуться.

Она обхватила его лицо ладонями и сначала осторожно, потом дразняще поцеловала его. Он впился в ее губы, сладкие и пьянящие, словно самое изысканное, самое дорогое вино. Она затормошила его рубашку, и на этот раз он сам помог ей снять ее.

Она сбросила с кровати покрывало, и он лег рядом. Ее груди были созданы для его ладоней. Он слегка потеребил ее соски, и они тут же затвердели. Пэйтон тихонько вздохнула.

— Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, — шепнул он.

— Не останавливайся, — попросила она. — Пожалуйста.

И как он мог не исполнить ее просьбу? Он хотел чувствовать под собой ее обнаженное, разгоряченное тело, быть в ней, заставить ее кричать от наслаждения.

Пэйтон погладила его лодыжку голой ступней. Он стянул с нее топ и наконец освободил ее упругую грудь с вызывающе торчащими сосками. Он обвел языком сначала один, потом другой, пощекотал, втянул в рот. Она застонала и начала судорожно расстегивать его ремень. Не отрываясь от ее груди, он стащил джинсы и трусы и швырнул их на пол. За ними последовали ее пижамные штаны. Лиам секунду полюбовался ее гладкими стройными ногами и округлыми бедрами и стал покрывать поцелуями ее живот, прямо над границей кружевных трусиков. Опустился ниже, нащупал языком твердую влажную бусинку. Она впилась ногтями в его спину и застонала громче.

Очень медленно он спустил с нее трусики и отбросил их прочь. Пэйтон обхватила его мужское естество рукой, сжала, и он испугался, что взорвется прямо сейчас. Она приподняла бедра и потянула его на себя, но Лиам на мгновение остановился и ухитрился с первого раза достать из кармана джинсов презерватив. Пэйтон улыбнулась и помогла ему надеть его — и это было отдельное удовольствие. Он раздвинул ее ноги и погладил внутреннюю сторону бедра. Нежная шелковистая кожа словно таяла под его ладонью.

Они вдруг заторопились, жадно целуя друг друга то в губы, то в шею, покусывая, пощипывая, касаясь то там, то тут. Не выдержав, Пэйтон подалась к нему, и он наконец-то вошел в нее. Она была горячей и скользкой, и сразу же обняла его ногами, чтобы он вошел еще глубже. Их дыхание сбилось, но они двигались ритмично и слаженно, словно в танце. Она отзывалась на каждый толчок, каждый стон, и он чувствовал все, что с ней происходит.

Неожиданно она перевернула его на спину и села сверху. Ее движения стали резче, она не давала пощады ни ему, ни себе. Лиам дотронулся до ее сосков, сжал их, и наслаждение стало невыносимым. Пэйтон запрокинула голову, дернулась и закричала. В тот же миг чувственная молния пронзила и его.

Ее тело все еще содрогалось. Экстаз словно накатывал на нее яркими цветными волнами.

— Тебе хорошо? — тихо спросил он.

— Мне потрясающе.

Пэйтон почувствовала, что он улыбается.

— Это было прекрасно.

Лиам ненадолго скрылся в ванной и вернулся. Пэйтон подобрала с пола штаны и топ, но он покачал головой.

— Мне нравится чувствовать твою кожу.

Его голос был низким и слегка охрипшим, и она покраснела.

— Мне тоже.

В его глазах блеснуло пламя. Он снова поцеловал ее, притянул к себе и обхватил обеими руками. В первый раз за всю свою жизнь Пэйтон полностью расслабилась и доверилась мужчине. Ощущая божественный покой, она тут же погрузилась в сон.

Когда первые лучи солнца проникли в окно, Пэйтон пошевелилась, перевернулась на другой бок и открыла глаза. И увидела, что Лиам смотрит на нее.

— Никаких сожалений, и я тебя не ненавижу, — с улыбкой сказала Пэйтон. — А ты? Ненавидишь меня? Раскаиваешься?

Он усмехнулся.

— Это была лучшая ночь в моей жизни. Единственное, о чем я и правда сильно сожалею, — это что мы не можем провести в постели весь день.

У нее загорелись щеки. Она хотела того же. Но вместе с дневным светом вернулась реальность. Мама в коме, борется за жизнь. Вэл в опасности и нуждается в ней.

И кто-то очень сильно желает ей смерти.

— У меня в багажнике сумка со сменной одеждой, — сказал Лиам. — Не возражаешь, если я прямо сейчас пойду в душ?

— Конечно. Я приму душ после тебя.

Пэйтон надела спортивные штаны и футболку и вышла из дома на пробежку.

Она добежала до сада, огляделась — к счастью, никто еще не вышел прогуляться, для жителей «Золотых садов» время было слишком раннее — и, лавируя между кустами и клумбами, пробралась к розарию. Она хотела поскорее узнать, что же оставила для нее Вэл. К тому же сделать это следовало до того, как Лиам обнаружит, что ее нет.

Пэйтон опустилась перед скамейкой на колени и пошарила по земле. Через пару секунд ее пальцы нащупали маленькую горку.

Вэл что-то закопала. Она всегда любила играть в «охоту за сокровищами», прятала что-нибудь, а Пэйтон с удовольствием искала.

Она разгребла землю, вытащила из-под скамейки конверт и открыла его. Внутри оказалась записка.

«Я знаю, что случилось с Глорией Инман. Не доверяй никому в „Золотых садах». Нам нужно встретиться там, где никого нет. Не на территории. Жди, я тебе напишу».

Сердце сильно стукнуло о ребра. Откуда Вэл может знать, что произошло с Глорией?

Лиам переоделся в чистое и направился в кухню, сказать Пэйтон, что ванная свободна.

Его встретил запах крепкого свежесваренного кофе. Пэйтон в кухне не было. Не было ее и в спальне, и вообще в квартире. Однако забеспокоиться Лиам не успел — раздвинулись стеклянные двери патио, и Пэйтон шагнула внутрь.

— Где ты была?

— Я немного побегала, — сообщила Пэйтон. — Я обычно бегаю по утрам — это помогает справиться с тревожностью.

— Тебе опасно находиться одной, — бросил он. — Я думал, ты это понимаешь. Поэтому я и остался с тобой на ночь.

В ее глазах мелькнула боль.

— Да, я все понимаю. Но сейчас день, и пробежка была совсем короткой.

Лиам сжал зубы, достал из шкафчика две кружки и налил кофе.

— Больше так не делай, — уже мягче произнес он. — Не хочу, чтобы ты была одна, пока мы не раскроем дело и не арестуем виновного.

Зажужжал телефон. Звонил доктор Хаммерхэд, судмедэксперт.

— Агент Маверик.

— У меня на руках результаты вскрытия тела Леона Бритлса. Причина смерти — остановка сердца вследствие передозировки опиоидов.

То же самое, что и у Глории Инман.

— Вы определили, что это был за наркотик?

— Героин, — ответил Хаммерхэд. — Причем доза в четыре раза превышала обычную для новичка.

Это означало одно — Леона Бритлса убили.

Глава 22

Лиам задумчиво побарабанил пальцами по столу. Зачем убивать человека, которому было хорошо за семьдесят?

Может, он был богат?

Лиам набрал номер Беннета и изложил информацию, полученную от доктора Хаммерхэда.

— Ты проверил финансы Бритлса?

— Да. Семьи у него не было, но имелась страховка. В случае смерти деньги должно получить некое третье лицо. Я как раз пытаюсь установить имя выгодоприобретателя.

У Лиама вдруг возникла новая версия.

— А как насчет тех трех пациентов, что скончались в учреждениях, где работал Конрад? Кто-нибудь из них тоже подписал полис страхования жизни в пользу третьего лица?

— Посмотрю, — пообещал Беннет. — Я посидел над списком персонала «Золотых садов» и нашел кое-что примечательное. Оказывается, директор, Ричард Джеймсон, одно время был сотрудником больницы Уистлера.

— Да? Кем именно?

— Он проходил там интернатуру. Но еще до того, как он поступил на медицинский, Джеймсон подвизался лаборантом в клинике, занимающейся лечением хронических болей, в которой больным прописывают опиоиды рецептурного отпуска. И вот тут все становится совсем интересно.

— Ну? — нетерпеливо спросил Лиам.

— В клинике недосчитались опиоидных препаратов, и в утечке подозревали Джеймсона. Но доказательств не было, поэтому клиника не стала выдвигать официальных обвинений.

— А потом он окончил медицинский и теперь может выписывать рецепты. Обеспечивать собственные потребности или… убить кого-то, если нужно.

— В точку.

Из спальни вышла Пэйтон, свежая и, как показалось Лиаму, ослепительно прекрасная. Их взгляды на миг встретились, и между ними снова промелькнула искра страсти и взаимного притяжения. Пэйтон быстро отвернулась.

— Давай искать мотив Джеймсона, — подытожил Лиам. — Держи меня в курсе.

Лиам дал отбой. Пэйтон поставила кружку из-под кофе на стол и с интересом посмотрела на Лиама.

— Что там такое с директором?

— Ты знала, что Ричард Джеймсон пять лет назад работал в больнице Уистлера?

— Да. После пожара, когда больница на время закрылась и я искала место, чтобы перевести маму, я услышала о «Золотых садах» и о том, что он стал там директором, — ее голос дрогнул. — Он… помог мне получить работу.

Помог? Уж не затем ли, чтобы иметь возможность присматривать за ней?

— Значит, он помог тебе получить работу, — повторил Лиам.

Пэйтон растерянно кивнула.

— Я ничего не понимаю, — призналась Пэйтон.

— Я тоже. Пока. Но скоро пойму. Если я чего-то хочу, то этого добиваюсь, — добавил Лиам, и Пэйтон чуть не покраснела.

Если бы только он хотел ее!

Лиам может защитить ее, по крайней мере физически. Но еще он может разбить ее сердце.

Так, нужно собраться. Пэйтон сняла с вешалки пальто.

— Мне надо в больницу.

— Поехали.

Они вышли из дома и направились к машине. Пэйтон думала о Джеймсоне. Неужели она в нем ошиблась?

— Лиам, ты правда считаешь, что доктор Джеймсон как-то в этом замешан? — не выдержала Пэйтон.

Лиам пожал плечами.

— На данный момент я не доверяю никому.

Бэл сказала то же самое.

— Когда Джеймсон работал лаборантом, его обвиняли в краже наркотических препаратов. А у Глории Инман и Леона Бритлса обнаружили высокое содержание опиоидов.

Пэйтон ахнула.

— Его убили.

Пэйтон подумала о Бэл. Наркотики, подозрительные смерти… Где она сейчас?

Как только они добрались до больницы, Пэйтон кинулась к матери. Лиам тактично остался в коридоре — тем более что в ту же минуту ему позвонил Джейкоб.

— Привет, братец, — поздоровался Лиам.

— Доброе утро. Мы нашли автомобиль, который таранил Пэйтон, — без предисловий сообщил Джейкоб. — Старый черный внедорожник, брошен в поле примерно в двадцати милях к северу от Уистлера.

— Кто владелец?

— А вот это любопытно, — протянул Джейкоб. — Изначально автомобиль был зарегистрирован на Лидию Коргин. После ее смерти машину не продавали и имя владельца не меняли. Так что либо ее украли, либо взял кто-то из знакомых Лидии.

— А завещание? Может быть, машина отошла кому-то по завещанию?

— Завещания нет.

Лиам задумался.

— Но… если она подписала страховой полис в пользу третьего лица, это самое третье лицо могло воспользоваться автомобилем.

— Да, точно. Ты прав.

— Будем надеяться, что эксперты обнаружат внутри отпечатки пальцев или еще какие-нибудь следы, и мы установим, кто был за рулем.

Лиам сунул телефон в карман и подошел к помощнику шерифа Роуэну, который сидел за компьютером в коридоре.

— Что у нас новенького?

— Да особенно ничего. Состояние миссис Уэйс без изменений. В палату заходят только врачи. Утром приходил директор «Золотых садов». Показал мне удостоверение, сказал, что хочет проведать миссис Уэйс. Мол, она одна из его самых любимых пациенток.

Лиам ощутил холод в груди.

— Здесь был директор Джеймсон?

— Ну да, я же говорю. — Роуэн нахмурился. — А что, это проблема?

— Может быть.

Лиам немного поколебался и решил не посвящать Роуэна в детали. Вместо этого он подозвал медсестру и отвел ее в сторонку.

— Мне нужно, чтобы вы сделали общий клинический анализ крови миссис Уэйс плюс химико-токсикологический анализ.

— Что-то не так? — встревоженно спросила она.

— Пока не могу ничего объяснить, но нам необходимо убедиться, что миссис Уэйс дают именно те лекарства, что прописал лечащий врач.

Медсестра испуганно распахнула глаза.

— Я сейчас же все сделаю.

Медсестра развернулась, но Лиам поймал ее за локоть.

— Еще кое-что. Пожалуйста, пока не говорите ничего Пэйтон.

Она недоуменно нахмурилась.

— Но она сама вчера просила меня сделать то же самое.

Это стало для Лиама сюрпризом. Впрочем, Пэйтон умна и имеет соответствующее образование, так что удивляться особенно нечему.

Медсестра удалилась, а Лиаму пришло сообщение от Джейкоба.

«Напал на след торговли рецептами. Еду проверять».

Лиам мгновенно набрал ответ:

«Прихвати меня. Поедем вместе».

Он вошел в палату. Пэйтон сидела у изголовья и осторожно промокала лоб матери влажной салфеткой.

— Кажется, у нас есть наводка, — сказал Лиам. — Мы с Джейкобом ненадолго уедем, но ты должна пообещать, что останешься здесь, под присмотром Роуэна.

— Я никуда не уйду от мамы, — тихо произнесла она.

Лиам погладил ее по щеке.

— Пэйтон. Пожалуйста. Не выходи из палаты. Роуэн обеспечит безопасность и тебе, и твоей матери. Я скоро вернусь.

Ему ужасно захотелось поцеловать ее. Но с этим придется подождать.

Сначала — убийца.

Пэйтон проводила Лиама долгим взглядом. Прошлой ночью его ласки, его поцелуи, его нежность пробудили в ней желания, которые так долго спали.

И о которых не следовало вспоминать у постели больной матери.

Она взяла худенькую руку мамы в свои ладони.

— Мама. Ты должна бороться, — прошептала Пэйтон.

Звякнул телефон. Пэйтон вздрогнула и посмотрела на экран.

«Встретимся у домика человека с козами. Приходи одна. Без копов. Помни, верить никому нельзя. Вэл».

Пэйтон мгновенно вспомнила маленького жилистого старичка с белой бородой, доходившей ему до груди. Однажды они с Вэл проследили за ним до ветхой хижины, спрятавшейся на дне неглубокого ущелья. С тех пор они называли это место «домиком человека с козами».

«Уже еду», — быстро набрала она и нажала «отправить».

Однако ее терзали смутные сомнения. Как Вэл раздобыла номер ее телефона? Что, если это ловушка?

Нет, решила Пэйтон. О домике человека с козами знали только она и Вэл. Она схватила сумочку, поцеловала маму в лоб и прошептала, что едет встречаться с сестрой.

Помощник шерифа поднял на нее вопросительный взгляд.

— Я в туалет, — бросила Пэйтон.

Роуэн кивнул, и она зашагала по коридору, стараясь не сорваться на бег. На углу Пэйтон обернулась.

Роуэн смотрел на дверь палаты. Она прошмыгнула мимо дамской комнаты и понеслась к лифту.

На улице Пэйтон вызвала такси и попросила отвезти ее к фирме по аренде автомобилей. Через двадцать минут она уже ехала по извивающемся между холмами шоссе, то и дело проверяя в зеркале заднего вида, не следует ли кто за ней.

Изредка ей попадался встречный автомобиль, но в целом на шоссе было пусто.

Через три мили она наконец увидела старую хижину. Пэйтон свернула на гравийную дорогу и стала спускаться с холма.

Пэйтон припарковалась у домика, вылезла из машины и включила фонарик на телефоне. Освещая себе дорогу и кутаясь в пальто, она подошла к навесу и заглянула внутрь. Там стоял старый, покрытый ржавчиной пикап.

За спиной вдруг послышался какой-то шум. Пэйтон вздрогнула.

— Вэл?

— Беги, Пэйтон, беги!

Она не успела даже пошевелиться — что-то твердое уперлось ей в спину. Дуло револьвера.

— Надо было тебе держать рот на замке, — произнес холодный голос. — Теперь вы обе умрете.

Глава 23

Старое здание выглядело заброшенным.

Лиам дернул ручку задней двери, и она неожиданно распахнулась. Они с Джейкобом вошли. Беглый осмотр занял всего несколько минут. В здании была одна большая комната, четыре поменьше и еще одна сзади.

— Обыщем как следует. Я возьму эту, — предложил Джейкоб. — Очевидно, здесь располагалось фойе. Вон стойка регистрации.

— Тогда я начну с задней. Там был кабинет доктора, я думаю, — сказал Лиам и пошел по коридору, натягивая на ходу перчатки. В бывшем кабинете он прежде всего взялся за письменный стол. В ящиках ничего не было, кроме пары канцелярских кнопок и скрепок. Лиам обшарил шкаф для файлов, но и оттуда все тщательно убрали.

В следующей комнате ему повезло. В углу одного из ящиков застряла тоненькая стопка рецептурных бланков.

— Есть что-нибудь? — спросил Джейкоб из четвертой комнаты.

Лиам показал ему рецепты.

— На них стоит то же имя, что указано на пузырьках с таблетками Глории Инман.

— Значит, вот где она их получала. Но зачем ее убивать?

— Может, она хотела обо всем рассказать? И конец лавочке, — предположил Джейкоб.

— Имеет смысл, — признал Лиам.

В гулкой тишине звонок телефона прозвучал особенно громко. Беннет.

— Ты просил меня покопаться в делах директора Джеймсона, — сказал он. — И я кое-что нащупал.

— Что?

— Инстинкт тебя не подвел. Эдна Фоутс, Лидия Коргин и Хильда Роджерс подписали полисы пожизненного страхования в пользу третьего лица.

— Кого?

— Деньги были зачислены на счет некоего Бенджамина Ричардса, — сообщил Беннет.

— Ты пробил его по базе?

— Конечно. Его настоящее имя — Ричард Джеймсон.

Лиам похолодел.

— Он был в больнице Уистлера в ночь смерти Глории Инман и в ночь пожара. Он дал Пэйтон работу. А теперь под его «присмотром» умер Леон Бритлс, а миссис Уэйс борется за жизнь. Достань мне ордер на его арест. Надо остановить этого ублюдка.

Пэйтон застыла. Голос… Господи, она не могла его не узнать.

Джоанна.

Никому не доверяй, сказала Вэл. Но Пэйтон никогда в жизни бы не подумала, что ее самая близкая подруга способна причинить зло ей или ее матери.

— Давай двигайся, — скомандовала Джоанна. — Заходи в дом.

Ледяные пальцы Вэл ухватили ее за локоть. Пэйтон скосила глаза и увидела, что руки сестры связаны.

— Прости меня, Пэйтон, — дрожащим голосом пролепетала Вэл. — Я не хотела, чтобы так вышло.

— В спальню. В угол, — приказала Джоанна.

Пэйтон не выдержала.

— Почему ты все это делаешь, Джо? Ведь мы были подругами.

Джоанна горько рассмеялась.

— Все, что от тебя требовалось, — сидеть ровно. Заткнуть рот. Не разговаривать с копами.

— Да я и не разговаривала! — Пэйтон почувствовала, как в ней закипает ярость. — Пока кто-то не решил убить маму. — Новая мысль вдруг пришла ей в голову, и она в шоке уставилась на Джоанну. — Ты? Это же ты! Ты открыла газ. И накачивала маму наркотиками. Я оставила ее с тобой. Я доверяла тебе! Поэтому она до сих пор не пришла в сознание — ты травишь ее!

— Виновата в этом только ты, — бросила Джоанна. — Не надо было связываться с этим агентом.

— Я с ним не связывалась! — крикнула Пэйтон. — Я просто хотела защитить маму!

Она взглянула на сестру. Вэл трясло, на лбу проступил пот, глаза остекленели. Она под кайфом? Или, наоборот, ее ломает и ей срочно нужна доза?

— Вэл, как ты обо всем узнала?

— Из-за таблеток, — с трудом выговорила Вэл. Язык у нее заплетался. — Пэйтон, прости, я не могла удержаться. Я нашла этого доктора, и он выписывал мне рецепты. А потом у меня кончились деньги, и он вышвырнул меня. И Глорию тоже. Глория… она не хотела, чтобы муж узнал.

— Ты была знакома с Глорией Инман?

— Мы встретились в клинике. Но когда мы не смогли платить, они велели нам больше не появляться. Глория взбесилась. Сказала, что сдаст их, если мы не получим таблетки.

Джоанна взмахнула револьвером.

— Мы не могли ей этого позволить. Она собиралась все разрушить.

Пэйтон побелела от гнева.

— И вы ее убили! Ты убила. Ты вколола ей морфин, и у нее случился сердечный приступ.

— Да, но вернулся чертов муж и повез ее в больницу.

— А в больнице ты ввела ей еще одну дозу морфина.

— Иначе она бы очнулась и указала на меня.

— Значит, ты меня подставила. — Голос Пэйтон зазвенел как струна. — Ты использовала мой код, чтобы взять морфин, ты сделала второй укол эпинефрина, чтобы все выглядело так, будто я ошиблась! Ты заставила доктора Батлера в это поверить.

Джоанна засмеялась.

— О, поверил он очень неохотно! Великая медсестра Уэйс не могла совершить ошибку! Поэтому он и посоветовал тебе помалкивать. Хотел тебя защитить.

— Он ни в чем не виноват…

Пэйтон внезапно затихла. Да, доктор Батлер не виноват, а она в нем сомневалась.

Зато не сомневалась в Джоанне. Доверилась не тому человеку.

И теперь из-за нее умрет вся ее семья.

Помощник шерифа Роуэн позвонил, когда Лиам с Джейкобом ехали по направлению к Уистлеру.

— Что-то случилось, Роуэн?

— Я должен присматривать не только за миссис Уэйс, но и за Пэйтон, так?

— Разумеется. А что такое?

— Ну… Пэйтон вышла из палаты и сказала, что идет в туалет. Но прошло полчаса, а ее все еще нет.

Лиам сжал телефон.

— А ты там проверял?

— Да. И стучал, и звал ее. Потом попросил медсестру заглянуть внутрь, но там никого не было. Я позвонил ей, но она не отвечает.

По спине Лиама пробежал холодок. Может, она просто пошла в кафетерий перекусить. Или в часовню, помолиться.

— Скажи медсестре, пусть объявит по интеркому. Если Пэйтон не откликнется, дай мне знать. Давай, я подожду.

Он услышал, как Роуэн призывает медсестру. Через пару минут в трубке снова раздался его голос:

— Эта медсестра хочет с вами поговорить. Что-то про анализы, которые вы велели сделать.

— Дай ей трубку.

Медсестра сразу перешла к сути:

— Доктор просмотрел результаты анализов. Выяснилось, что миссис Уэйс вводили большие дозы морфина. Но морфин ей не назначали!

Лиам мысленно чертыхнулся. По его распоряжению только трое сотрудников больницы имели доступ в палату. Но там побывал еще и директор Джеймсон.

— Кто-нибудь еще входил к миссис Уэйс? Кроме трех человек из одобренного списка и Пэйтон?

— Только подруга Пэйтон, Джоанна. Она приходила проведать миссис Уэйс вчера поздно вечером и сегодня рано утром.

— Слушайте меня внимательно. Не впускайте никаких посетителей, включая Джоанну и директора Джеймсона. Вы меня поняли?

— Конечно. И мы будем тщательно проверять все медикаменты.

— Пэйтон не появилась?

— Нет. Я позвонила ей на мобильный, но попала на голосовую почту.

Лиам поблагодарил медсестру за сотрудничество, быстро пересказал все Джейкобу и набрал номер Беннета.

— Найди все, что можно, на подругу Пэйтон Джоанну. — И обратилась к Джейкобу: — Высади меня у больницы. Я займусь Пэйтон, а ты езжай в «Золотые сады» и возьми Джеймсона.

— Ясно.

Джейкоб включил мигалку и сирену, и они помчались к больнице. Пискнул телефон — пришло сообщение от Беннета:

«Джоан работала в больнице и в ночь смерти Глории Инман, и в ночь пожара. Имеется сын, четырнадцать лет. Тяжелая форма инвалидности и нарушения умственного развития. Проживает в дорогом специализированном учреждении».

Телефон пискнул еще раз.

«Нашел в соцсетях их совместное фото с директором Джеймсоном на благотворительном мероприятии. Похоже, они пара».

Стало быть, Джоанне нужны деньги, и они с Джеймсоном могли действовать вместе. Лиам набрал ответное сообщение:

«Пэйтон, возможно, пропала. Запеленгуй ее мобильный и отправь мне координаты».

«Уже делаю».

Джейкоб резко затормозил у входа в больницу.

— Когда будешь допрашивать Джеймсона, поинтересуйся, в каких он отношениях с Джоанной, — бросил Лиам, вылезая из машины. — Она может быть замешана.

— Понял.

Лиам не успел войти внутрь, как Беннет написал снова:

«Сигнал идет из какого-то места в горах. Вот GPS-координаты».

Зачем Пэйтон отправилась куда-то одна? Что, если она в руках убийцы?

Он развернулся и бросился к своей машине.

— Ты врезалась в меня и сбросила с дороги, — сказала Пэйтон.

Джоанна покачала головой.

— Это была не я, а Герберт. Мы должны были защитить наше дело.

— Какое дело? Торговлю рецептами?

— Не только, — вмешалась Вэл. — Еще страховки. Они обещают пожилым людям бесплатное проживание в «Золотых садах» в обмен на то, что те подпишут страховой полис в их пользу. Тем же самым они занимались и в другом доме престарелых.

Пэйтон в шоке уставилась на сестру.

— Откуда тебе это известно?

— Слышала, как они разговаривали. Поэтому я и приехала к тебе. Хотела предупредить — боялась, как бы они ни проделали такое с мамой. Тогда, в лесу… это вышло нечаянно. Я хотела просто удержать тебя, заставить выслушать.

Пэйтон чувствовала и радость, и отчаяние одновременно. Неужели она вновь обрела сестру лишь для того, чтобы потерять ее, теперь уже навсегда?

Она прижала Вэл к себе и посмотрела на Джоанну.

— Но почему? Скажи мне, Джо, почему?

В глазах Джоанны загорелся злой огонек.

— Эти люди не могли себе позволить проживание в доме престарелых. Мы им помогали. Предоставляли бесплатные места и медицинскую помощь.

— А потом убивали! — не выдержала Пэйтон.

— Они были старыми и больными. Зачем смотреть, как они страдают.

— Глория Инман не была старой или больной.

— Она была наркоманкой, — возразила Джоанна. — Врала мужу, воровала, чтобы платить за наркотики.

— Да потому, что ты ее на них и держала! — крикнула Пэйтон. — Да как ты могла, Джо?

— Мне были нужны деньги. Ты же знаешь, мой сын инвалид. А его папаша бежал и бросил нас одних.

— Если бы ты сказала об этом мне, я бы помогла.

— Да не могла ты мне помочь! Как ты не понимаешь! Сумма за содержание там астрономическая! — Голос Джоанны дрогнул. — А потом я уже втянулась.

Надо как-то достучаться до нее, мелькнуло в голове у Пэйтон. Разжалобить, пробудить совесть.

— Ты думаешь, твой сын хотел бы, чтобы из-за него ты убивала невинных людей? — спросила она.

— Оставь моего сына в покое, — почти прорычала Джоанна. — Ты сама меня заставила. Обе в кладовку, быстро!

Пэйтон подумала, не броситься ли на нее всем телом. Это могло сработать. Оружия она не боялась, но если револьвер в процессе борьбы выстрелит, пуля может попасть в Вэл.

— Не надо, Джоанна, — взмолилась она. — Мы что-нибудь придумаем. Пожалуйста, пусть больше никто не пострадает!

— Слишком поздно. Ты не оставила мне выбора. — Джоанна наставила на нее револьвер. — Ну! Пошли!

Пэйтон и Вэл вошли в крохотную кладовку. Джоанна неожиданно выхватила из кармана шприц и резко воткнула его в плечо Вэл. Вэл привалилась к стене и сползла на пол.

Джоанна вытащила еще один шприц. Ярость придала Пэйтон сил. Она ударила Джоанну кулаком по руке и выбила у нее шприц, но тут же получила по лицу рукояткой револьвера. Пэйтон вцепилась в дверь, чтобы удержаться на ногах, но следующий удар поверг ее на пол. Джоанна громко захлопнула дверь. Щелкнул ключ.

Изо всех сил Пэйтон боролась с подступающей темнотой. Но в глазах двоилось, в голове громко жужжали пчелы, и она наконец сдалась.

Глава 24

От напряжения все его мышцы словно свело судорогой. Лиам гнал автомобиль по шоссе, дождь хлестал по стеклу, бешено работали дворники. Асфальт был скользким, и на поворотах его немного заносило.

Зазвонил телефон. Не отрываясь от дороги, Лиам включил громкую связь.

— Это Беннет. Я пропустил видеозаписи из «Золотых садов» через специальную программу. Рано утром, до того, как произошла утечка газа, в коттедже миссис Уэйс побывала медсестра, Джоанна. Она была одета в черное. Пролезла в дом через заднее окно.

— Джеймсон и Джоанна могли работать вместе, — сказал Лиам. — Я позвоню Джейкобу и попрошу ее задержать.

Лиам дал отбой и набрал Джейкобу.

— Я как раз собираюсь допрашивать Джеймсона, — сообщил тот.

— Пошли помощника шерифа и привези Джоанну Хортон на допрос, — сказал Лиам и быстро ввел Джейкоба в курс дела.

— Ясно. Будь осторожен, Лиам.

— Я всегда осторожен.

Примерно за милю до указанного Беннетом места Лиам вдруг заметил поднимающийся дым, и его охватил страх. Пожар? А если там Пэйтон? Он набрал 9-1-1 и сообщил о пожаре. Затем увеличил скорость. Повороты он проходил буквально на двух колесах. Наконец из-за деревьев появилась ветхая, полуразвалившаяся хижина. Дым шел оттуда. Рядом с самодельным навесом стоял белый седан. Чей он? Может, Пэйтон взяла его в аренду?

Лиам резко затормозил и уже собирался выскочить из машины, когда из-за дома выехал темно-зеленый внедорожник. Стекла были тонированные, и ему никак не удавалось разглядеть водителя.

Внедорожник пер прямо на него, и теперь Лиам четко видел, что за рулем сидит Джоанна. Но где Пэйтон? С ней или в доме?

Как бы там ни было, Джоанну упускать нельзя. Лиам мгновенно развернулся и встал поперек дороги, блокируя ей путь. Взвизгнули тормоза. Она попыталась обойти его, но Лиам сдал назад. Раздался скрежет металла, пассажирское окно треснуло и осыпалось, внедорожник врезался в растущий на обочине дуб и замер.

Лиам выхватил пистолет, вылез и осторожно приблизился к автомобилю. У Джоанны могло быть оружие. Однако внутри никто не шевелился. Он сунул пистолет в разбитое окно и заглянул в салон.

Джоанна обвисла на сработавшей подушке безопасности. Похоже, она потеряла сознание. Пэйтон в машине не было.

Он прижал к ее шее два пальца, проверяя, есть ли пульс. Жива. Лиам достал наручники и пристегнул ее к рулю. Потом разрезал подушку безопасности и обшарил сиденье.

Есть. Справа от Джоанны лежал револьвер тридцать восьмого калибра. Лиам сунул его в карман и оглянулся. Из окна хижины уже показались первые языки пламени. Вдали завывали сирены, но ждать пожарных он не мог.

Со всех ног Лиам бросился к дому.

Сильный запах гари привел Пэйтон в чувство. В панике она перекатилась на другой бок и попыталась нащупать руками Вэл — в кладовке было абсолютно темно.

Наконец ее пальцы наткнулись на руку сестры. Вэл не двигалась. Пэйтон охватил ужас — ей показалось, что Вэл умерла. Она прижала ладонь к ее груди.

— Вэл, миленькая, пожалуйста! — взмолилась Пэйтон.

Грудь тихонько поднималась и опускалась. Слава богу, она жива! Главное сейчас — вытащить Вэл наружу.

Из-под двери просочилась струйка дыма. Пэйтон подергала ручку. Заперто. Сжав зубы, Пэйтон рванула ее изо всех сил, но безуспешно. Замок был крепкий. В отчаянии Пэйтон обшарила ее карманы и вытащила ключи от машины. Бесполезно, все бесполезно.

Она отступила назад и с размаху ударила в дверь ногой. Еще раз. И еще. Дерево дало трещину.

— Пэйтон! — крикнул кто-то. — Пэйтон! Где ты?

Лиам?

— Здесь! — закричала она в ответ. — В кладовке! Тут заперто!

Дым забивался в нос, в грудь, жег глаза. Совсем близко раздались шаги — нет, не шаги, топот многих ног. И голоса.

— Отойди подальше! Мы выбьем дверь!

Пэйтон оттащила Вэл в самый дальний угол и привалилась к стене.

Дверь содрогнулась от мощного удара. В следующую секунду вместе с клубами дыма в кладовку ворвался Лиам.

— Пэйтон, пошли, надо выбираться!

Он потянул ее за руку, но она уперлась.

— Тут моя сестра. Она лежит на полу. Джоанна сделала ей укол.

— Я думал, она давно умерла!

— Потом, все потом. Спасите ее!

— Грифф, сюда! — завопил Лиам. — Мне нужна помощь!

Он вытолкнул Пэйтон из кладовки. Навстречу им выступил пожарный в защитном костюме и каске.

— Выведи Пэйтон, — скомандовал он. — Я займусь второй женщиной.

Пламя пожирало заднюю стену хижины. Все было в дыму. Лиам обнял Пэйтон за талию — ее сильно шатало — и почти вынес ее наружу. Она вдохнула сладкий свежий воздух и заплакала.

— Быстрей, — сказал Лиам. — Отойдем подальше. Там есть кто-нибудь еще?

— Нет, только я и Вэл. Джоанна нас заперла. Это она! Она убийца!

Лиам усадил ее под дерево и погладил по щеке.

— Я знаю. Она в машине, я пристегнул ее наручниками к рулю. — Он кивнул на внедорожник. — А Джейкоб арестовал директора Джеймсона.

К ним подбежал Грифф с Вэл на руках. Ее лицо было пепельно-серым, руки и ноги безвольно свисали. Грифф бережно положил ее на землю.

Пэйтон кинулась к сестре.

— Джоанна вколола ей морфин, — сказала она. — Ее нужно срочно отвезти в больницу. Грифф сбегал к пожарному автомобилю, принес кислородную маску и надел ее на Вэл.

К пылающему дому подъехала еще одна машина с мигалкой — «скорая». Медики тут же бросились к ним, а Грифф вернулся к своей команде. Однако спасать хижину было уже бессмысленно. Гнилое дерево горело как свечка. Через несколько минут крыша обрушилась, подняв целый сноп огненных искр.

Один из врачей проверил Джоанну, другой склонился над Вэл.

— Как вы себя чувствуете, мэм? — спросил он у Пэйтон. — Вы пострадали?

Еще несколько минут — и было бы слишком поздно. Они с Вэл задохнулись бы в дыму или сгорели заживо.

— Мэм? — повторил врач.

— Со мной все хорошо, — выдохнула Пэйтон. — Умоляю, спасите мою сестру.

Глава 25

Лиам был так счастлив, что Пэйтон жива, что ему хотелось взять ее на руки, прижать к себе и не отпускать. Но она сидела рядом с сестрой и явно думала только о ней.

Сестра, о которой она солгала. Сказала, что та умерла и мать — вся ее семья. О чем еще она умолчала?

Прибыла вторая «скорая», за Джоанной. Она все еще была без сознания и в наручниках, и Лиам должен был сопроводить ее в больницу.

— Я еду с Джоанной, — сказал он Пэйтон. — Ты поедешь в другой «скорой», с сестрой?

Пэйтон подняла голову.

— Я ее не оставлю, — твердо произнесла она.

Лиам кивнул. Позже он потребует объяснений, а сейчас нужно закончить дело.

Из машины он позвонил Джейкобу и рассказал ему обо всем, что произошло.

— Пожар в больнице устроили для того, чтобы уничтожить документы и замести следы с убийством Глории Инман. Она собиралась вывести Джоанну и Джеймсона на чистую воду.

— Не могу поверить, что отец погиб из-за чертовой торговли таблетками. — В голосе Джейкоба послышалась грусть.

— Это была не просто торговля таблетками и рецептами, — возразил Лиам. — Джеймсон и Джоанна убеждали стариков подписать страховой полис в их пользу, а потом избавлялись от них.

— Джеймсон сдал Герберта Брэнтли. Утверждает, что это он сбросил Пэйтон с шоссе, — сообщил Джейкоб. — Брэнтли тоже замешан по самые уши. И именно он поджег больницу.

— Пусть сгниет в тюрьме, — сквозь зубы процедил Лиам.

— Так и будет.

— А что с Конрадом?

— Согласно показаниям Джеймсона, Конрад не имеет к этому никакого отношения. Смертельные инъекции пациентам делала Джоанна.

— И доктор Батлер тоже невиновен, — заметил Лиам.

— Что ж, полагаю, мы наконец нашли ответы на все вопросы, — подытожил Джейкоб.

— Позвони Флетчу и Гриффу. Давайте попозже встретимся, съедим по бургеру, — предложил Лиам.

Сегодня вечером он хотел быть с братьями. Им предстояло узнать правду о том, почему погиб отец, и смириться с этим.

Для Пэйтон следующие несколько часов, казалось, растянулись на годы. Она мерила шагами коридор и молилась за мать и за сестру.

Чудесным образом мама очнулась одновременно с Бэл.

— Теперь, когда мы провели детоксикацию, ваша мама очень скоро совсем поправится, — сказал врач.

— А Бэл?

— И ваша сестра тоже. Если хотите, можете поговорить с ними обеими.

Сначала Пэйтон бросилась к матери. Увидев, что ее глаза раскрыты, она чуть не упала перед кроватью на колени.

— Мама! Я так рада, что тебе лучше.

— Что случилось? — слабым голосом спросила мать.

Пэйтон быстро объяснила, что в коттедже произошла утечка газа, но в подробности вдаваться не стала. Маме сейчас совсем незачем волноваться.

— Все будет хорошо. Тебе просто нужно больше отдыхать, — сказала она и поспешила в палату Бэл.

Черные волосы Бэл разметались по подушке, в глазах стояли слезы.

— Прости меня, Пэйтон. Я… наломала дров.

Пэйтон прижала ее к груди.

— Ты молодец! Ты сумела сама слезть с иглы, и у тебя хватило смелости, чтобы пойти к маме и попытаться спасти других. — Она погладила Бэл по голове. — Это ты меня прости. Тогда… я не стала тебя слушать.

— Я тебя не виню. У тебя были все основания мне не верить.

— Я и так тобой горжусь. Но тебе придется нелегко. Особенно после сегодняшнего.

— Я смогу, — убежденно произнесла Бэл.

И первый раз за все время Пэйтон действительно поверила, что так оно и будет.

Перед тем как уйти из больницы, Лиам зашел к Пэйтон.

— Как ты? — мягко спросил он.

— Теперь хорошо. С мамой все в порядке, и с Бэл тоже.

— Я думал, что кроме матери у тебя никого нет. — Лиам произнес это немного жестче, чем рассчитывал. — Почему ты мне солгала? Сказала, что сестра умерла?

На лицо Пэйтон набежала тень.

— Все сложно. Бэл — наркоманка. Мы с мамой боролись с ее зависимостью много лет. Она сто раз попадала в беду, воровала, чтобы достать денег на дозу, жила чуть ли не в канаве. Некоторое время я и в самом деле верила, что она умерла. По крайней мере, для меня.

Лиам подумал, что он вполне может это понять.

— Когда она появилась в «Золотых садах», я даже не стала ее слушать, — продолжила Пэйтон. — Если бы не моя злость на нее, мы бы узнали правду гораздо раньше.

— Не надо себя винить, — сказал Лиам.

— Я больше ее не брошу.

Лиам жаждал прикоснуться к ней, обнять ее. Вернуть их обоих в ту ночь, когда они занимались любовью. Были одним целым.

Но дело закончено, и она остается со своей семьей.

— Я должен встретиться с братьями, — сказал Лиам. — Мы с Джейкобом собираемся рассказать все Гриффу и Флетчу.

— Прости, — прошептала Пэйтон. — Если бы я обратилась в полицию сразу же… или Бэл… может, Джоанна и Джеймсон не послали бы Брэнтли в больницу и никакого пожара бы не было.

— Все кончилось, Пэйтон. Повторю — прекрати себя винить. Просто живи дальше.

Как сам Лиам и его братья.

Черт возьми, он так хотел сказать больше! Но какое будущее их ждет, если Пэйтон ему не доверяет.

Поэтому он попрощался и вышел.

Невыносимая тяжесть давила ему на плечи. Раньше Лиам думал, что, найдя виновного в смерти отца, он испытает облегчение. Что ему станет лучше.

Но боль никуда не ушла. Как и чудовищная пустота внутри.

Четыре недели спустя.

Лиам уселся на барный табурет в «Хай Топ», где они с братьями каждую неделю устраивали «вечер бургеров и пива». Традиция зародилась еще тогда, когда они были подростками, только пиво в то время заменяла сладкая газировка. После смерти отца они ее восстановили.

Ему как никогда требовалось единение с семьей, и его братьям тоже.

Уже четыре недели Лиам терзался из-за Пэйтон. Он думал, что его чувство рассосется, но оно только усилилось.

Флетч, посмеиваясь, рассказывал о том, как Джейд взяла домой щенка, которого они нашли в лесу.

— Она любит эту собаку, как ребенка. — Он поболтал пиво в стакане. — Кстати, о детях. Джейд беременна.

Все радостно загалдели и подняли тост за хорошие новости.

— Риз тоже начинает поговаривать о ребенке, — признался Грифф. — Так что мы, возможно, скоро окажемся в одном поезде с вами, ребята.

Братья рассмеялись. Как изменились времена, мелькнуло в голове у Лиама. Раньше они обсуждали работу и спорт. Теперь — жен и семью. И он был за них счастлив. Но сегодня разговор напомнил ему о его собственном одиночестве, которое стало уже нестерпимым.

Джейкоб толкнул его локтем.

— Почему бы тебе не позвонить Пэйтон, братец?

Лиам нахмурился.

— Что?!

— Он прав, — поддержал Грифф и налил себе еще пива. — Ты без нее пропадаешь.

— Я не пропадаю! — разозлился Лиам.

Джейкоб хохотнул.

— Ага. Ты даже не притронулся к бургеру. Все время молчишь. Сидишь и смотришь на всех большими печальными глазами.

— Я не понимаю, почему она не доверилась мне, — сдался Лиам и глотнул пива. — Она должна была ждать меня в больнице, но поехала встречаться с сестрой. Одна. И к тому же солгала мне, что та умерла.

— Постарайся ее понять, — сказал Флетч. — Поставь себя на ее место.

— Наркоман в семье — огромная проблема, — добавил Грифф. — Представь себе, каково ей было. Ей угрожали, она была напугана, при этом с больной матерью на руках.

Джейкоб взглянул на часы.

— Если она тебе небезразлична, пойди и скажи ей об этом.

— Да уж, — вставил Флетч. — Она ведь не умеет читать мысли.

— Давай, брат, — хмыкнул Грифф. — Поезжай к ней.

Его сердце вдруг забилось чаще. Он сказал Пэйтон, что если чего-то хочет, то не отступается. Почему же он так легко отказался от возможности построить их совместное будущее?

Братья правы. Чтобы завоевать доверие Пэйтон, нужно потрудиться.

Лиам бросил на стол пару купюр и решительно встал.

— Да. Прямо сейчас и поеду.

По дороге в «Золотые сады» Лиам заехал к себе и достал странное кольцо с рубином, которое оставила ему мать. Конечно, это не бриллиант, но сойдет, пока Пэйтон не выберет себе кольцо сама.

То есть… если она согласится стать его женой.

Осень почти закончилась. Приближался День благодарения — семейный праздник. Лиам очень хотел свою собственную семью. С Пэйтон.

На улице было жутко холодно, но Лиам взмок от волнения. Охранник пропустил его на территорию, он подъехал к дому Пэйтон и остановился, раздумывая, не нужно ли сначала позвонить. Она может быть с сестрой. Или матерью. Или на работе.

Или на свидании с другим мужчиной, если уж на то пошло.

От этой мысли кровь бросилась ему в голову. Лиам вылез, подошел к двери и нажал на звонок.

Никто не ответил. Что, если Пэйтон не хочет его видеть?

Черт, он стоял под пулями и уклонялся от ножа. Но открыть свое сердце оказалось гораздо страшнее.

Слишком поздно поворачивать назад. Жалеть себя он будет утром.

Собрав всю свою храбрость в кулак, Лиам позвонил еще раз. Не дождавшись ответа, он обошел дом и вдруг заметил Пэйтон у пруда. Она сидела на скамейке и держала на коленях большого пушистого кота.

Лиам замер. Словно почувствовав его присутствие, Пэйтон обернулась, и их взгляды встретились.

Его словно обожгло. Она была так прекрасна, что он тысячу раз обозвал себя дураком за то, что так долго тянул с признанием.

— Пэйтон, — сипло выговорил он.

Она поставила на землю кота, и тот бодро потрусил к дому.

— Не думала, что увижу тебя еще раз, — тихо произнесла она.

Лиам подошел на шаг ближе. Его сердце стучало как молот.

— Я… решил, что тебе нужно время.

«А еще я трус», — добавил внутренний голос.

— Ну да. Но сейчас и мама, и Бэл чувствуют себя хорошо, — улыбнулась Пэйтон, и на него словно упал луч солнца. — Прости, что не рассказала тебе про Бэл. Я… мне было так больно о ней думать, что…

Лиам сделал еще один шаг и встал возле скамейки.

— Понимаю. Но я хочу, чтобы ты доверяла мне.

— Я доверяю тебе, Лиам. И всегда доверяла. Дело в другом. — Она облизнула губы. — Все было так сложно… И я… тоже хотела тебя увидеть.

— Ненавижу о чем-то жалеть, — выпалил Лиам. — А если я не скажу тебе о своих чувствах, то буду жалеть. И очень сильно. Я люблю тебя, Пэйтон.

Она встала и обвила его шею руками. Ее глаза сияли.

— Я тоже люблю тебя, Лиам.

Радость вспыхнула в нем внезапно, как радуга после дождя. Он наклонился и поцеловал ее.

Когда они оторвались друг от друга, Лиам опустился на одно колено и достал красную бархатную коробочку.

— Это не бриллиант. Но кольцо принадлежало моей матери. Она завещала мне отдать его женщине, с которой я захочу провести всю свою жизнь. — Он открыл коробочку. Пэйтон ахнула. — Пэйтон. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — прошептала она. — И… это самое красивое кольцо на свете.

Он надел кольцо ей на палец, и обоих вдруг охватила бешеная страсть. Лиам подхватил Пэйтон на руки и понес к дому. В эту минуту он хотел только одного: любить ее всю ночь. Пэйтон нетерпеливо расстегивала пуговицы его рубашки.

У самой двери в кармане Лиама зажужжал телефон.

Да черт, только не работа! Только не сейчас!

— Ты должен ответить? — спросила Пэйтон.

Да, но отвечать он не станет, решил Лиам. Просто посмотрит, кто звонит. Он взглянул на экран. Это был не звонок, а сообщение. От Джейкоба.

«У Коры начались роды».

Должно быть, у него сильно изменилось лицо, потому что Пэйтон затеребила его рукав.

— Что? Что такое? Что-то по работе?

Лиам ошарашенно покачал головой.

— Нет. Жена Джейкоба рожает.

— Тогда тебе нужно ехать к ним.

Лиам снова поцеловал ее.

— Поехали со мной? Познакомишься с семьей…

Почему-то ему опять стало немного страшно.

— Конечно! — с радостью согласилась Пэйтон, и на душе у него тут же полегчало.

В больнице их встретили Флетч, Джейкоб, Грифф и Риз. Тут же была и дочь Коры, Нина. Она баюкала большую куклу.

Через час в комнату ожидания вышел Джейкоб в больничном халате. Лицо его светилось от счастья.

— Это мальчик! И мы назовем его в честь отца!

— У меня есть братик! — завопила Нина, подпрыгнула и повисла у него на шее.

Когда все поздравили новоиспеченного отца, а женщины вытерли слезы, Джейкоб посмотрел на Лиама и кивнул в сторону Пэйтон.

— Не хочешь представить ее семье официально?

Лиам притянул Пэйтон к себе и крепко поцеловал.

— Это Пэйтон Уэйс. Девушка, на которой я женюсь!

И поздравления начались по новой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.