Илья. Просто доверься

Глава 1

Илья

Из всех сомнительных заведений города она опять выбрала самое худшее. И, конечно, в очередной раз Никита послал именно меня за ней.

Резко выворачиваю руль на темную дорогу без единого фонаря, и фары выхватывают из темноты обшарпанный вход в бар, в котором приличным девушкам делать нечего.

Подогнав машину ко входу, я просто сижу еще несколько секунд, уставившись на дверь, гадая с каким адом мне предстоит сейчас столкнуться. Выругавшись про себя, выдергиваю ключ из замка зажигания и распахиваю дверь машины.

Вес моего «Глока» в кобуре, спрятанной под джинсовой курткой придает мне уверенности, когда я направляюсь один без поддержки в змеиное логово. Войдя внутрь, останавливаюсь у двери с целью сориентироваться.

Сказать, что этот бар плох, было бы настоящим преуменьшением. Это настоящая дыра, и пахнет здесь отвратительно. Среди запаха дешевых сигарет и пота безошибочно узнается запах травки. Обвожу глазами все помещение, но не нахожу ее.

Зато замечаю, что одна из немногочисленных здесь женщин смотрит на меня затуманенным от алкоголя взглядом. Возможно, когда-то она и была хорошенькой, но сейчас ее налитые кровью глаза, жесткие немытые волосы и впалые скулы делают ее совершенно непривлекательной в моих глазах.

— Я ищу девушку, — говорю ей, подходя ближе, пока она скользит глазами по моему телу и старается пригладить волосы, как будто от этого станет выглядеть лучше.

— Ты нашел ее, красавчик.

Да неужели? Я бы предпочел навсегда остаться один на один со своим кулаком, чем совать свой член в кого-то вроде нее.

— Примерно такого роста, брюнетка с волнистыми волосами, — приподнимаю руку на уровне своего плеча. — Яркая внешность, красивое лицо, пухлые губы. Ее трудно не заметить. Ты ее видела?

— Пф, — она недовольно откидывается на спинку стула, явно разозленная тем, что я говорю ей о красоте другой женщины.

— Ладно. Сам найду.

Прохожу по тускло освещенному бару мимо столов с подозрительного вида посетителями в сторону коридора, ведущего к туалетам. На мгновение останавливаюсь перед дверью женского туалета и прислушиваюсь, наклонив голову. Мне трудно расслышать что-то, так как со стороны бара доносится громкая музыка. Предусмотрительно постучав в дверь, распахиваю ее, но внутри никого не оказывается.

Тогда подхожу к двери мужского туалета и без стука толкаю ее. Но она не поддается. В ответ на мой настойчивый стук доносится женский стон, бормотание и мужской окрик, свалить куда подальше. Отойдя чуть назад, поднимаю ногу и пинаю замок со всей силы, на какую только способен. С громким треском дверь раскалывается и распахивается, с грохотом врезаясь в стену. Моему взору открывается картина, от которой мое раздражение только увеличивается.

Худощавый панк прижимает ту, кого я ищу, к грязной раковине, и, задрав ее майку вверх, шарит руками по ее обнаженной груди. Красивой, тяжелой груди с коричневыми сосками. Когда он начинает уделять им внимание, из ее полных, чувственных губ вырывается очередной стон. В другой ситуации это зрелище могло бы меня возбудить. Сейчас же мне хочется блевать от этого.

Все. С меня хватит!

Бросившись к ним, хватаю панка за шкирку и отбрасываю в сторону. Он начинает материться, но при одном взгляде на меня у него хватает ума не связываться со мной. Я выше его и крупнее. А выражение чистого гнева на моем лице является серьезным предупреждением для него оставаться на полу, там, куда я его отшвырнул.

Переведя взгляд на девушку, встречаюсь с ее остекленевшими от выпивки, или, скорее всего, от травки глазами. Она не выказывает никаких признаков того, что собирается опустить майку вниз. Наоборот, выпячивает грудь, облокотившись на раковину, и с вызовом смотрит на меня. В мгновение ока оказываюсь прямо перед ней, одной рукой резко одергиваю ее майку вниз, а второй подхватываю ее под наглую задницу и, перебросив через плечо, вылетаю прочь из этого омерзительного туалета, а следом и из жуткого бара.

— Эй! Отпусти меня! Куда ты меня несешь?

— Успокойся! — рычу на нее, крепче обхватывая брыкающееся тело. — Ты не останешься здесь больше ни секунды! А я тем более! — от моего привычного спокойствия не осталось и следа.

— Поставь меня на землю! Ботаник! Зачем ты пришел?

О, я здесь явно не потому, что хочу этого. Нет. Но я выполняю приказ. И сегодня я собираюсь покончить с этим. Сегодня был последний раз, когда я вытаскивал ее из очередного злачного места. Макс поручил это Никите, а тот — мне. Что ж. Пришло время решить эту проблему раз и навсегда.

Запихнув ее в свою машину и пристегнув ремнем безопасности, я с силой захлопываю пассажирскую дверь, от чего снова громко рычу. Потому что мне не нравится то, что негативные эмоции берут надо мной верх, не нравится вымещать свою злость на моей малышке. Но либо машина, либо женщина, которую я хочу сейчас придушить. А на женщину я никогда не подниму руку. Усевшись на водительское сиденье и плотно сжав челюсти, я с силой впиваюсь пальцами в руль.

То, что я делаю сейчас, очень похоже на то, что сделал Марк с Софией. Я надеюсь, что Максим не расценит это, как похищение его племянницы. Строго говоря, она ему не родная племянница. Но было бы неосмотрительно думать, что это спасет меня от его гнева. Она дочь его лучшего друга, который погиб, закрыв собой Анну от пули, когда ее похитили.

После тех печальных событий Максим взял под свою опеку семью погибшего друга. Такие узы могут быть покрепче кровных.

Было бы лучше, если бы я обо всем сообщил Никите. Но я сделаю это, как только мы доберемся до места, убеждаю себя, сворачивая на трассу, ведущую к Серебристым озерам, а точнее, к Малому озеру, которое до сих пор стоит безлюдным и необжитым, в отличие от Большого, где помимо турбазы и комплекса «Усадьба» с каждым годом вырастает все больше коттеджей.

Мне хотелось бы верить, что Никита не уволит меня, а Макс не убьет за то, что я собираюсь сделать. И я даже не знаю, что из этих вариантов хуже.

— Куда ты везешь меня? Мой дом в другой стороне! — доносится ее пьяный голос с соседнего сиденья. Нагнувшись к бардачку, достаю из него бутылку воды и таблетку.

— Вот. Выпей и окажи любезность, сиди тихо ближайшие два часа.

Еще около двадцати минут она возмущается и пыхтит, но затем к счастью ее голова откидывается на окно боковой двери, и она засыпает, негромко похрапывая.

Отлично! Мне нужно насладиться этим временем.

Возможно, это последние спокойные часы, которые у меня есть. Все время, пока я веду машину, украдкой бросаю на нее взгляды и в невольном порыве протягиваю руку, чтобы убрать назад упавшие на ее лицо волнистые густые волосы. Задержавшись взглядом на изгибе тонкой шеи, любуюсь естественным смуглым оттенком нежной кожи, и, покачав головой в недоумении, шепчу:

— Что же ты делаешь со своей жизнью, Ника?

__________

Ника

Вздрагиваю, когда мой лоб ударяется обо что-то твердое и холодное. Мои глаза медленно открываются, и взору предстают пролетающие мимо деревья.

Черт. Я заснула в машине. С кем я? Куда меня везут?

— Проснулась? — спрашивает глубокий приятный голос. От бархатистых ноток мужественности мое тело странно реагирует трепетом в груди. — Как раз вовремя. Мы почти уже на месте.

От этого голоса веет спокойствием и безопасностью. Мне хочется слушать и слушать его, улыбка расцветает на моих губах, пока я не поворачиваюсь и не обнаруживаю, кому принадлежит рождающий тепло голос.

— Илья? Что здесь происходит? Куда ты меня везешь? — снова перевожу взгляд на боковое окно. Неба почти не видно из-за густых крон деревьев, низко склонившихся над узкой проселочной дорогой.

Я медленно вспоминаю, как я здесь оказалась, сцену в туалете, гневное выражение лица обычно добродушного и уравновешенного Ильи.

Он ничего не отвечает мне. Вместо этого переводит все внимание на дорогу и начинает напевать себе под нос какую-то старую песенку. Мне приходится напрячься, чтобы вновь не почувствовать тепло, которое разливается по моему телу каждый раз, когда я слышу его бархатистый теплый голос.

— Где моя кожанка? — спрашиваю его, поежившись от холода. — Ты оставил ее в баре? Почему ты не забрал ее?

— Это все, что тебя волнует? Тебе не хватает куртки? Это легко исправить, — он тянется к кнопке климат-контроля. — А как насчет твоего достоинства? Его тоже не хватает. Почему бы тебе не обеспокоиться этим?

— И почему они снова посылают за мной самого скучного из «Беркутов»?

По появившемуся гневному огоньку в его глазах я заключаю, что, вероятно, будет разумнее убрать стервозный тон из моего голоса, но я не могу. Прикрыв глаза, отчаянно желаю избавиться от стука в висках, но тут же распахиваю их с ругательствами, когда машина наезжает на выбоину на дороге.

— Куда мы едем, Илья? Отвези меня домой! — стараюсь скрыть нарастающую панику в голосе, но получается плохо. — Ты не имеешь права везти меня туда, где я не хочу быть!

— И где же ты не хочешь быть? Может быть, на работе? Или дома у твоей матери, вместо того чтобы снимать обшарпанную комнату в общаге?

— Пожалуйста, отвези меня домой, — шепчу, впиваясь пальцами в сиденье.

— Я не повезу тебя в эту дыру. Не пойму одного, у тебя ведь хорошая жизнь. Зачем ты разрушаешь ее? Ты думаешь, что тебе тяжело живется? Я понимаю, ты лишилась отца в раннем возрасте, но, поверь, многих судьба ударила гораздо сильнее. Однако они не занимаются саморазрушением. Вокруг тебя полно людей, которые заботятся о тебе, а ты отталкиваешь их. Ты не знаешь, что такое настоящие трудности.

Хорошая жизнь? У меня? Спорное утверждение.

— Ты ничего не знаешь обо мне. Если ты думаешь, что…

— Тихо! Не сейчас. Не тогда, когда я за рулем, иначе я опять начну злиться. А я хочу доставить нас до места назначения в целости и сохранности.

— Что еще за место?

Когда он не отвечает, я поворачиваюсь к нему и начинаю изучать его профиль. Его челюсти плотно сжаты, а пальцы мертвой хваткой вцепились в руль. Он не сводит глаз с дороги и теперь полностью игнорирует меня.

— Илья! Где моя сумка? Мне нужно позвонить.

— Нет, — это все, что я получаю от него в ответ.

— Верни мой телефон! — кричу на него, но тут же осекаюсь, когда от крика моя головная боль лишь усиливается.

— Тебе не понадобится телефон. Мы уже приехали, — в этот момент машина подъезжает к небольшому деревянному домику, стоящему посреди леса. Илья выключает двигатель и подмигивает мне.

— Зачем мы здесь? — нервно сглотнув, спрашиваю, не на шутку испугавшись.

— Мы здесь, чтобы кое-что поискать.

— Чего поискать? — неужели он совсем сошел с ума, проводя столько времени за своими компьютерами?

— Твое достоинство. Твой здравый смысл. Твою душу, — Илья качает головой, отчего его кудри падают ему на глаза. Он проходится по волосам длинными пальцами, убирая их назад, и это зрелище действует на меня завораживающе.

— Этот панк в грязном туалете… Ника! Сколько раз я вытаскивал тебя из подобных заведений? — его глубокие карие глаза впиваются в меня, вероятно, ища мою душу. — Мне надоело. Просто надоело. Сегодня это все закончится!

— При чем тут эта хижина?

— Это твой шанс. Покончить с прежней жизнью. Алкоголь, травка, сомнительные знакомства. Все это должно прекратиться. Это затрагивает не только тебя. Если это не поможет, — он указывает в сторону хижины, — я умываю руки. Я больше не буду слушаться приказов Никиты, когда он в очередной раз пошлет меня за тобой. Вполне вероятно, что он или Макс уволят меня за это. Так что отнесись серьезно к моим словам, если тебя хоть немного волнует жизнь других людей.

Бормоча себе под нос еще что-то, он выходит из машины, и я нехотя следую за ним. Потянувшись и осмотрев окрестности, останавливаю взгляд на небольшой хижине прямо у подножия холма.

— Что это за место?

— Серебристые озера.

— Ты врешь! На озерах нет такой непроходимой глуши.

— Это Малое озеро. Здесь нет туристов и нет частых домов. Тебе никто не помешает здесь наконец прийти в себя. Здесь только ты и я. И мы здесь застряли надолго.

Как только его слова проникают в мое сознание, во мне зарождается настоящая паника, сплетенная с гневом.

— Да пошел ты! Ты не можешь держать меня здесь в плену! — вырывается с отчаянием из меня. Воздуха в груди вдруг становится меньше. — Отвези меня, обратно! Пошли вы все! Что вам всем от меня надо? Оставьте меня в покое! Максим Викторович убьет тебя!

— Мне поручили разобраться с этой проблемой. Прежние методы не работали. Поэтому сейчас я сделаю это по-своему.

Он подходит к деревянной хижине и распахивает массивную дверь.

— Прошу! — Илья проводит рукой в приглашающем жесте.

— Ни за что на свете я не пойду туда! — разворачиваюсь и бросаюсь обратно в машину.

Усевшись на пассажирское место и скрестив руки на груди, начинаю ждать. Я планирую сидеть здесь так долго, сколько понадобится. У него не останется выбора. Он должен будет отвезти меня домой.

Когда через пару минут он медленно подходит к машине, ликование разливается в моей груди. Но моя радость сменяется шоком, когда он открывает багажник, достает из него большую спортивную сумку, а затем, присвистывая, направляется обратно к дому. Когда дверь за ним захлопывается, только тогда я отпускаю свое дыхание.

И снова жду. Минуту. Две. И еще немного. Но ничего больше не происходит.

Что же мне теперь делать? У меня нет телефона. До трассы неизвестно сколько километров идти через лесную чащу. Похоже, Илья не врал, утверждая, что здесь нет других домов. Никто не придет мне на помощь. Запрокинув голову, кричу в отчаянии, но ответом мне служит лишь тишина.

— Ненавижу тебя! — в бессилии ударяю ладонью по панели.

Похоже, у меня нет выбора.