– Имею полное право. Я жених твой!
– Жених? Жених, жених… нет, не знаю такого. На козла больше смахиваешь: рога, хвост и мелешь какую-то чушь.
– Да ты что! Я Красавец писаный, по заказу твоей матушки нафантазированный. А вот ты сама, дева ли? Судьбинушка ли моя? Как моль бледная, губы кровавые, да и страшна аки смерть дремучая.
– Зато я сделана папенькой и маменькой, поэтому с душой! Говори, ирод, зачем разыскиваешь меня?
– Половинка я твоя, любовь моя.
– Ха! Двадцать лет тосковала, мхом заросла, половинка не справится с лесом дремучим. Надобен целый мужик, а не остаток от него. А любовь должон заслужить еще.
– …?
– Иду в комплекте с чугунным половником. Готов прощение отмолить? Иначе забудь дорогу сюда.
– Как я рад, родненькая. Лупи меня, лупи. Глядишь, тобой с рожденья наложенная защита спадет к старости, и умрем мы с тобой, невестушка, в один день.
– А не пошел ли ты, старый хрыч, себе другую лохушную молодку искать!
– Да как же это, как? Расколдуй, пожалей убогого. Гложет меня недотраханность. Уж готов и со смертью в одной постели возлежать. Да и деток милых так хочется.
– Не звезди, пень трухлявый. Как дам тебе благодать свою, так копытца разом откинешь. Сумеешь ли ты сдержать мой моложавый напор, аль языком почесать и пизденки вылизывать токо приспособился?
– Так пусти за порог, я тебе свою кобелиную натуру и покажу. Сама бегать потом до усрачки за мной будешь.
– Ну и нахал! Не встает, небось, паразит, затертый до дыр пальцами, а все туда же – подавай девицу красную. Однако ж дурой буду, если не попробую. Слава идет из-за дальнего космоса, что ендок твой как двигатель фурычит, беспрерывно может. Так побалуй меня три дня и три ночи, а там дальше посмотрим, на что годен остался: настрогать детишек или на коврик плешивый перед избой лежать, да ноги об тебя вытирать.
–…!!!