Инструктор

Пролог

Пролог
«Охранное агентство «Альфа». Вывеску монтируют над крыльцом. Внизу лежит старая – «Пилатес-клаб». Шеф выкупил первый этаж полностью, и бывшие владельцы съезжают. Со стороны пожарного выхода грузчики таскают оборудование – громоздкие «Кетлеры» и спортивное снаряжение… Мы тренируемся в основном на свободных весах, и это всё лишнее.

Нырнув под стремянку, прохожу внутрь. Широкий коридор, ресепшен, за ним комната, две раздевалки, два зала напротив друг друга. Один зал «мягкий», с зеркальной стеной, и там ещё идёт тренировка, девочки скачут под музыку, во втором – демонтируют беговые дорожки и другие кардио.

Раньше своих спортзалов у нас не было.

– Макар! – выглядывает шеф из подсобки, которая в тупике коридора.

Заглядываю к нему. Здороваемся за руку.

– Как отдохнул?

– Отлично.

Открыв панель с рубильниками, подслеповато смотрит на надписи. Не молод уже…

– У тебя в группах по самообороне нет пацана языкатого на ресепшен посадить, чтобы на звонки отвечал?

– Никого подходящего припомнить не могу. Да и откуда у меня пацаны?

Тренирую я в основном ментов, конвой, да охранников.

– А зачем нам ресепшен? К нам с улицы не заходят. Все по телефону выходят сразу на тебя. Пульт установить – и так же, по сменам…

– А я подумал: зачем залам простаивать? Наберём ещё несколько групп. Что, тебе деньги лишние?

– Не лишние.

– Ну и отлично, я тебя уже девчонкам сосватал, – кивает он на «мягкий» зал, где идут занятия. – Они в предвкушении.

– Э нет, СанСаныч, не буду я этот гарем тренировать. Плохо я с нежными барышнями лажу, да и поломать могу ненароком.

– Я уже объявление разместил.

Нормально меня продали, пока я в отпуске был!

– Ищи им другого тренера.

– Не капризничай, Макар. Район тут хороший, девушки состоятельные… Тренировки непыльные.

– Любого из наших бойцов им поставь. Это ж так, формальные тренировки. На черта им моя квалификация?

– Бойцы их тут точно переломают. Не так, так эдак! А ты у нас мужик серьёзный. Да и нет у них твоих сертификатов и лицензий, Мак.

– Нет, СанСаныч. Нулевых не беру, ты же в курсе.

– Ну, как знаешь.

Саныч вытаскивает дрожащий телефон и кидает мне ключи, отвечая на звонок. Отводит трубку в сторону.

– Дождись… – кивает на фитнес-зал. – Закрой тут всё. Я поехал.

Пока дожидаюсь окончания тренировки, исследую помещения. Прикидываю, где поставить ринг, а где стойки с железом. Предварительно постучавшись, захожу в раздевалку. На лавочках и в приоткрытых шкафчиках – женские вещи, но никого нет. Здесь можно кровать двухъярусную поставить для дежурных. И душевая есть. Отлично… Только кран умывальника не работает. Подхожу к душевой, регулирую вентиль, чтобы переключить на кран. Открываю его, чтобы помыть руки, но вместо струи воды в ладони получаю ледяной душ на спину. Настройки вентиля, судя по всему, сбиты. Тихо матерясь, снимаю прилипшую к телу футболку и вытираю мокрую голову. Слышу женское щебетание, быстро увеличивающееся в громкости. Ну отлично! Тренировка закончилась. Быстро выхожу из душа, чтобы дамы не успели скинуть с себя одежду до моего появления.

– Добрый вечер…

– Вау… – оглядывает меня с ног до головы стоящая ближе всех блондинка. – Какой у нас интересный дяденька здесь материализовался.

Со всех сторон хихиканье и игривые взгляды.

– А смелый какой… – поддерживает кто-то. – Один пришёл!

– А торс какой!

– А руки! Ммм…

– Глаза в пол... Стесняшечка... – девчонки стебутся, посмеиваясь.

– Спокойно, дамы, – ухмыляюсь я, проводя рукой по влажным волосам. – Без насилия.

Одна показательно стягивает с себя футболку, гордо демонстрируя явно рукотворный четвёртый в откровенном красном бюсте.

Вау… Кровь бросается мне в лицо, отвожу взгляд и с улыбкой протискиваюсь на выход. Девочки словно специально толпятся в проходе.

– Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём… – несётся в спину нестройным хором.

Вылетаю наконец-то в коридор. Из раздевалки хохот. Хулиганки... Жуть!

Посмеиваясь, вешаю рубашку на спинку кресла за ресепшеном и падаю на это кресло. И вот это счастье я должен тренировать?? Не-е-е…

Но тело сводит от сладких судорог возбуждения. У меня давно не было… Можно, конечно, снять сейчас одну из... Вот ту, с четвёртым, например. Но от одной только мысли, что придётся натягивать «акваланги» со случайной девицей, отпадает всё желание.

Терпеть не могу!

Разочарованно морщусь, вспоминая эти ощущения. В резинках – никакого кайфа. Так только – расслабиться, спустить пар. Но и без них со случайной – дурь. А приличного секса у меня не было уже очень давно.

Минут через пятнадцать девушки выходят гурьбой, продолжая провоцировать меня игривыми репликами. Несколько хищниц посмелее опираются на ресепшен.

– Ой, а Вы из «Альфы»?

– Из неё.

– Какие Альфы… в этой «Альфе»… Ах!

– Теперь тут Вы тренировать будете?

– Мы обязательно к Вам придём.

– Научите нас чему-нибудь… брррутальному? – закусывает «четвёрочка» губу, оставляя на ресепшене свою визитку. – Лучше – на индивидуальных занятиях.

– Все вопросы по телефону фирмы! – поднимаю я руки ладонями вверх. – Всё, дамы, на выход. Я спешу.

– А мы подвезём…

Да что ж такое? Встаю из-за стойки, обнимаю нежелающих удаляться девушек за плечи и веду на выход. Нет, я – пас. Работа – работой, женщины – отдельно! В спортзале они меня взбесят через минуту. И если бойцов я могу прессануть, то что я буду делать с этими кошками? И вроде бы понимаю, что просто стебутся и веселятся, но такая настойчивость начинает меня коротить. Не выношу развязных.

Глава 1 - Малышка

Поворачиваю ключ, вставив в замок. Закрыто только на один оборот. Значит, Арай уже дома. Рановато. Тревожный ком подкатывает к горлу. На автомате перебираю в голове, всё ли в порядке дома. Он ко всему придирается… 
В прихожей включён свет. Разуваюсь, заглядываю в гостиную. 
– Добрый вечер… 
Форма небрежно брошена на кресло, на экране телевизора футбол… 
Арай отрывает взгляд от планшета. 
– А где ты была? 
– На работе. 
Сердце истошно колотится в рёбра. Но я стараюсь выдержать ровные интонации под его внимательным, пытливым взглядом. 
– Мм… Ты же говорила, что закрывают ваш курятник. 
– Пока отложили. 
Господи! Ощущаю, как щёки начинают гореть от вранья. Арай точно знает, что работаю я именно в «курятнике», приехал и лично проверил, что клуб чисто женский. И работаю я там, естественно, исключительно потому, что «хочу держать себя в хорошей форме для него», а совсем не потому, что пытаюсь скопить немного денег, чтобы сбежать. 
– Подойди… 
Делаю несколько шагов к нему. Протягивает руку. Вкладываю в неё свою. Массивная кисть сжимает мои пальцы. Тянет настойчивее, усаживая к себе на колени. Ведёт носом по шее, вдыхая мой запах. 
Это не нежность. Это его паранойя насчёт того, что я могу провести время с другим мужчиной. Ищет чужие запахи. 
– Ты сменила духи? 
– Это мои старые. 
– Почему не пользуешься теми, что я подарил? 
Не нравятся!!! 
– Зачем на повседневку такими дорогими пользоваться? Запах вечерний. 
– Соскучилась по мне? 
– Конечно… – убедительно ответить на этот вопрос никогда не получается. 
Несколько влажных поцелуев в шею. Меня передёргивает. Закрываю глаза, пытаясь расслабиться. Это давно уже не приносит удовольствия. Но если оттолкнуть, то получу скандал и обвинения, что меня уже кто-то «вытрахал». А может, ещё и что похуже. Поэтому я позволяю ему целовать себя. Но когда его рука начинает скользить по бедру вверх, вдруг не выдерживаю. Не выдерживаю, потому что решение уйти от него уже принято. И теперь я только ищу возможность. У меня ведь совсем ничего нет, мне даже нечего продать. Все драгоценности, что дарил, он держит в своём сейфе. Достаёт лишь по случаю, позволяя мне надеть их. Обручалка – и всё. К тому же Арай считает, что наличка для женщины – лишний соблазн, и всё покупает сам. За время нашей совместной жизни ничего отложить не получилось. А работа, на которую я вышла месяц назад, вдруг перестала существовать. Но и это не остановило бы меня... 
– Арай… Я у гинеколога была сегодня. У меня воспаление, мне назначили лечение и запретили секс. 
Это враньё. Не была я ни у какого гинеколога. 
– Презерватив? 
– Нет. Вообще запретил. Надо выполнять рекомендации врача. Ты же хочешь ребёнка. 
Именно поэтому я должна была попасть к гинекологу. 
– Очень плохо. Надеюсь тогда, хотя бы, проснуться от минета. Моя малышка так редко стала меня радовать… 
Закрываю глаза, пытаясь скрыть эмоции. Перехватив за подбородок, разворачивает моё лицо к себе. Палец скользит по моим губам. 
– Ну мы всё равно как-нибудь пошалим сегодня, да? Иди накрывай на стол. 
Перед тем, как уйти на кухню, вешаю в шкаф его форму, забираю рубашку, чтобы постирать. Капитан полиции. Когда я была маленькой шестнадцатилетней дурочкой, мне показалось, что это замечательно. Это защита. А теперь я знаю, что это безнаказанность и вседозволенность. По отношению ко мне. Что бы он ни сделал, полиция мне не поможет. Он внутри системы. Она всегда будет на его стороне. Он на хорошем счету, скоро повышение по службе. 
Ухожу на кухню, по пути вытаскивая из сумки два флакона с таблетками. Арай идёт за мной. 
– Что за таблетки, малышка? – перехватывает мою руку. 
– Витамины и что-то от воспаления. Врач прописал. 
Мне стоило больших трудов найти что-то похожее по внешнему виду на те таблетки, что во флаконах, но с нужным мне действием. Но я постаралась. Таблетки из флаконов высыпала и наполнила их другим содержимым. И сейчас там, где должны быть витамины – слабое снотворное, для него. Там, где как бы антибиотик – противозачаточные для меня. Потому что если он захочет, его не остановит ни запрет врача, ни моё нежелание. И опасаясь этого, я продолжаю пить таблетки. 
Арай всегда проверяет, перепроверяет… Перекапывает все мои вещи. Всё должно быть прозрачно и понятно ему. Крутит в руках, читая название. Отдаёт. 
– Как ты себя чувствуешь? Горишь вся. 
– Не очень… 
Накрываю на стол. Каждый раз, когда подхожу к столу, он поглаживает и сжимает меня там, где дотягивается. И как бы ни хотелось, лучше не уворачиваться. Но рефлекс срабатывает, и я дёргаюсь от того, как он сжимает моё бедро высоко в паху. 
Вдыхая воздух поглубже, отхожу к окну, чувствуя, как он звереет. Медленно подходит ко мне сзади. 
– Тебе не нравятся мои прикосновения? 
Подыскиваю подходящий ответ, чтобы замять конфликт. 
– А чьи тогда нравятся? - угрожающе. 
– Арай, хватит, пожалуйста. Не надо всё понимать, как измену. 
– Смотри мне, Эля... Ты меня знаешь. Не дай Бог… 
Его чуть влажная ладонь скользит на мою шею. Немного придушивает, прижимая спиной к себе. Не сопротивляюсь, чтобы не обострять. Если отмолчаться, то он успокоится. Осталось потерпеть ещё немного. 
– Ты будешь только моя. 
Когда-то в другой жизни мне казалось, что это признание в любви. А оказалось… 
– Или я тебе жизни не дам. Из-под земли достану. Изуродую… – проводит пальцем по моей щеке. 
– Арай, хватит. Ужин остывает. 
– Садись со мной, малышка, – мгновенно меняется его настроение. – Тебе надо хорошо кушать. Ты же у нас будущая мамочка...

Глава 2 - Понедельник

Макар
С воскресенья на понедельник моя смена. Ночная. В смене у нас обычно четыре человека - оператор, водитель и два бойца. 
Просыпаюсь от голосов в холле.
Саныч...
- За ресепшеном - комната оператора, там мониторы наблюдения, пульт сигнализации. Напротив - теперь мой кабинет. Мебель после обеда привезут.
Слушая неспешную речь Саныча присаживаюсь на диване. Отжал его себе, как старший смены. А пацаны спят на двухъярусной койке, стоящей напротив. На столе - недоигранная партия в покер.
-  Здесь, - приоткрывает Саныч шире нашу дверь, - ребята отдыхают. 
Встречаемся глазами с Элей. Синяя дужка очков оттеняет цвет ее глаз. Взгляд растерянно спускается по моему опять обнаженному торсу.
Но шеф уводит ее дальше, не позволяя мне схавать реакцию. Разочаровано падаю на подушку. Губы самовольничают... улыбаются. Девочка такая, что прямо напрашивается на провокации. Сама по себе не выдает ни эмоций, ни интереса. И это как раз цепляет.
Потому что на нас, "альфачей", обычно сразу вешаются пачками. И это давно не вкатывает.
Дотягиваюсь до чайника, включаю.
- Мак... семь утра... что ты подорвался-то? Дай поспать, - недовольно бормочет Беляев.
- Подъем,  Белый. Пополнение у нас симпатичное. Давай чаем поить.
- А?? - поднимает свою светлую взъерошенную голову он.
- Александр Александрович, - чуть напрягаясь выговаривает Эля у двери, - а как же девочки заниматься будут, если обе раздевалки заняты?
С довольного лица Белого слетает сонливость. Хищно прищуривается.
- "Сан Саныч", - поправляет ее шеф. - Не ломай себе язык, а мне слух. На счет раздевалок: сделаем ширму в мягком зале и поставим там кабинки с лавочками. Нам там столько площади не нужно для тренировок. Инструктор должен индивидуально с каждой отработать. Поэтому группы 5-7 человек, не больше.
- Поняла.
- Сейф под оружие привезут, вот сюда пусть поставят. Мак вечером приедет, ему отдашь. Вот деньги, купишь канцелярию себе, кофе приличный и все, что надо, чтобы здесь уют навести. 
- А чеки Вам?
- На кой мне твои чеки? Останутся деньги - положи в стол на расходы.
Через час монтажники явятся, ринг монтировать. Как заканчивать будут - позвони. Я заскочу работу приму.
Заварив по кружке чая, выглядываем с Белым в холл. 
Саныч уже ушёл.
Эля хмуро и задумчиво протирает пыль на ресепшене.
Делая глоток чая, наблюдаю, как в разрезе блузки двигается ее заманчивая округлая грудь в такт движениям руки. В ложбинке - красивая большая родинка. И пуговица на блузке вот-вот расстегнется, спалив нам кромку бюстгальтера и наверняка изящную ключицу. На пару секунд улетаю в фантазию о том, как прижимаюсь губами к идеальной нежной шее. И тут же ощущаю, как утренняя лёгкая эрекция становится полноценной и мучительной.
Замерев Эля поднимает на нас настроженный взгляд.
- Доброе утро, Синеглазка! - срывается в атаку Белый.
Облокачивается на ресепшен, как местные хищницы при нападении на меня чуть ранее.
- Доброе утро, - Эля не спешит улыбаться в ответ.
- Эля, значит?
- Да.
- Василий!
Игроирует.
- Чайку?
- Нет. Спасибо. 
- Чего не весёлая? Не выспалась? - продолжает виться вокруг нее Белый, пробивая почву. - Кто не давал?
Ее взгляд становится еще прохладнее, поджимает недовольно губы.
- А Вы здесь работаете?
- Да! - довольно жмурится Белый. 
- Так, Вы работайте. И меня не отвлекайте.
Брови Белого возмущённо ползут вверх.
Прячу смешок за глотком чая.
-  Злюка... - улыбается он. - Мы тебя перевоспитаем. 
Пока он продолжает свои не имеющие эффекта атаки, натягиваю майку, мою свою кружку и завариваю для Эли чай.
Хорошая девочка...
До пересменка минут десять. Слышу гул голосов за дверью. А вот и дневная смена. Судя по смешкам и розящему из-за двери тестостерону "хорошая девочка" понравилась не только мне.
Ну пусть пока знакомятся. Общение и подкаты неизбежны! Забираю свою сумку, чай для неё...
Возле ресепшена как и ожидалось - толпа! 
Щеки Эли горят, поджав губы хмуро смотрит на альфачей.
- Так... а ну-ка отставить! 
Народ поворачивается.
- Флирт и подкаты в нерабочее время. 
Расталкивая пацанов ставлю кружку ей на стойку. 
- Это чай для тебя. Будут надоедать - жалуйся, не стесняйся. Всех успокою. 
Это я больше для пацанов, чем для нее. Чтобы не борзели. Она гордячка. Вряд ли побежит стучать.
- Нужна помощь - смело напрягать любого. Никто не откажет. Всё, пацаны... - пожимаю руки, ловлю "крабов", - меня до вечера нет. Ведите себя прилично!
Иду на выход.
В спину улюлюканье и не злые подъебки на счет того, что приглядел ее для себя. 
Может быть...

Эля
Восемнадцать. Мой рабочий день закончен. Арай вернется только в десять, поэтому время у меня еще есть.  Дописываю телефон последнего "Громов Макар Викторович. Инструктор." Прячу документ в "скрытые". Закрываю нетбук со списками "Альфы". Сан Саныч попросил вбить всех в свой телефон, чтобы мне было проще ориентироваться. Но я не могу этого сделать. Араю может в любой момент прийти идея позвонить на какой-нибудь номер, чтобы проверить меня. Это было уже ни раз. И поэтому я создала для всех одну базу на нетбуке. Буду набирать когда нужно, а потом удалять. Я теперь не только администратор, но и секретарь по совместительству. Я рада. Моя зарплата будет больше. Прячу нетбук в выдвижной ящик.
Стараюсь особенно не поднимать глаз. Полный холл "альфачей". Чувствую взгляд каждого! И они только и ждут, пока я соизволю встретиться с ними глазами, чтобы опять начать свои дурацкие брачные игры. Но радует, что хотя бы не злобные, не пошлые и держат дистанцию. Донимают только на словах, и я больше отмалчиваюсь.
С Громовым меня уже посватали...
Пока они смеются и в полголоса переговариваются, на автомате пересчитываю - восемь человек. Громова пока нет.
Входная дверь открывается. 
А вот и он. 
Ростом такой же как Арай. Только чуть суше и рельефней, хоть и шире в плечах. Футболка натянута на бицепсах, на жилистой шее серебряная цепочка с крестиком. Сейчас его не видно, но я знаю, что он там, под футболкой. Показал во всей красе и не единожды!
Я не люблю мужские тела... Особенно излучающие мощность. Они внушают мне чувство животного ужаса и беспомощности.  Нет, это, наверное, красиво. Но я не могу преодолеть свои внутренние эмоции. По-другому теперь не воспринимается.
Останавливается у моей стойки.
Молча кладу на стойку ключи от сейфа и ставлю помытую кружку.
- Спасибо за чай, - выдавливаю я из себя. 
Чувствую, как он пытается поймать мой взгляд. Но смотрю ему по привычке на губы, а не в глаза.
Хищников это провоцирует - взгляд в глаза. Это я давно усвоила по Араю.
Мне очень тяжело говорить с посторонними мужчинами, особенно такими. Каждый раз мне кажется, что муж может узнать, и тогда  - тушите свет!
Макар проходится зубами по нижней губе, прикусывая ее. Губы слегка обветрены... Челюсть гладко выбрита... Машинально отмечаю про себя, что на коже нет синюшного оттенка от щетины, как у Арая. Он ожесточает для меня мужской образ. Я помню ощущение от этой щетины. Это грубо и больно, как стальная щетка, а потом на коже раздражение.
- Все хорошо?
Киваю.
Он уводит всех в спортзал. Остается только парень за монитором.
Замыкаюсь в кабинете у Сан Саныча, чтобы переодеться в спортивную форму. Он сказал, что я могу посещать тренировки как все. Хоть и удивился такому моему желанию.
Мне очень нужны эти тренировки! Потому что знаю, куда бы я не спряталась, Арай все равно отыщет меня. И когда найдет, я хочу быть в состоянии себя защитить. Он никогда не бьет меня.  У него много других способов показать мне моё место и его место. Например, удушить до отключки, или пристегнуть наручниками на несколько часов... Такое не докажешь, за это не посадят. Но если я уйду, не думаю, что он ограничится удушением. Он меня убьет! А скорее изуродует, да.
Тихонечко захожу в зал, присаживаясь с краешку сложенных горкой матов. 
Громов неспешно прохаживается перед стоящими мужчинами, не видя меня. Останавливается перед Василием. Перехватывает его за массивный бицепс.
- "Дека"?
- Немножко.
- Тормози с инъекциями. У тебя и так лишнее мясо.  Масса не даст тебе ничего, кроме убитых сосудов и отдышки. Побеждает не сила, а знание анатомии, физики и степень владения своим телом.  Чем массивнее тело, тем хуже реакция и меньше степеней свободы для движения.
- А как же рельефчик? - стягивает тот футболку, напрягая прокачанный пресс.
Поглядывая провокационно на меня, ведет по нему пальцами. Показательно перевожу взгляд на Макара. Хоть этот благо перестал обнажаться! 
- Рельефчик - это в стриптиз. 
- Так у тебя ж самого рельефчик.
- А это тренировки и конституция. Соответствуй своей конституции и тогда будешь максимально функционален. Совершенствуй именно её. Ты должен поднимать свой двойной вес, не отращивая дополнительных километров сосудов на лишнее мясо. Иначе сердце их не прокачает. Вот ты уже весишь больше сотки. Вытянешь двести?
- Нет.
- Значит, твои мышцы делают тебя слабым, а не сильным. 
- Все относительно. Зато если я заряжу в нос...
- То убьешь и сядешь. Ты не должен бить, только складывать и упаковывать в недвижимость. Ты - охрана. Ты не каратель. И надень футболку. Работать будем в одежде. Ты же на вызов не кубики показывать едешь? А принципы работы по голому и одетому телу - отличаются. Одежда помогает манипулировать телом противника. Чтобы удержать руку, нужны усилия в несколько раз больше, чем для того, чтобы удержать ту же футболку. При этом футболка имеет больше степеней свободы. Работая по ногам, можно использовать ее как поводок и контролировать устойчивость объекта.
- Она же лопнет.
- Используй правильно.
- Как например?
- А вот так! - в интонациях Макара появляется шутливость. 
Рывком натягивает футболку на голову Василию и в два едва заметных касания укладывает того на пол. Хохот и шутки. Мужчина уже откровеннее посматривают в мою сторону.
- Грейте мышцы и по парам. Будем танцевать, - отдает команду Макар.
- Ой, а можно меня с Элечкой в пару? - ухмыляется один, выразительно поглядывая в мою сторону.
В шутливой форме начинают спорить с кем буду стоять в паре я.
Макар разворачивается.
Если честно, то я в ужасе от этой идеи. Мне не выжить, если Арай узнает! Думаю в его больной голове это будет приравнено к измене! Но мне это надо. Встать с мужчиной в противостояние и научиться что-то делать с этим. Поэтому решительно поднимаюсь на ноги. Плевать с кем поставят!
-  Работайте... - бросает он им и идет в мою сторону.
Останавливается в метре от меня, внимательно разглядывая. Мне становится неловко.
- А зачем, Эль?
- Мне нужно.
- Обижает кто-то?
- Нет, - стараясь контролировать дыхание отвечаю я.
Хотя почему-то глаза начинает щипать от этого вопроса. Моргаю почаще, чтобы он не заметил. Я пришла сюда не жаловаться. 
- Никто не обижает. Но если можно, то я буду ходить. 
- Хорошо. 
Тянется к моей руке. Делаю машинальный неловкий шаг назад. Пытливо склоняет голову на бок.
- Запястья покажи, - протягивает руку.
Меня первый раз касается посторонний мужчина. От этого у меня внутри все перехватывает. Намешано очень много всего! А больше всего в этом страха, что Арай узнает. Но есть и другое что-то в прикосновении этих горячих сильных рук.
Он аккуратно сжимает мою ладонь в кулак и крутит сустав, обхватывая его сверху своей рукой.
- Мда...
Неожиданно сжимает мой бицепс. Дергаюсь. 
Скептически ведет бровью.
- На сегодня у тебя скакалка и турник. А на дом - физика.
Стягивает с матов старенькую пухлую методичку.
- "Физика. Раздел: Статика и динамика" - в недоумении читаю я.
Поднимаю глаза. Издевается что ли?? - хмуро вглядываюсь.
Невозмутим. А сзади шепотки и смешки.
- Классная шутка. Пойду посмеюсь, - вздыхая разворачиваюсь я на выход.
Сердце колотится в грудной клетке. Жаль... Я очень рассчитывала.
- Стоять. Вернись.
 Голос командный и недовольный. И я уже на уровне рефлексов подчиняюсь, вдруг испытывая порыв отвращения в этому Громову.
- Никаких шуток. Скакалка - разминка. Турник - твой силовой предел, работа с собственным весом. Я должен посмотреть на что ты способна, чтобы писать какую-то программу. А в спарринги я тебя поставить не могу. У тебя мышцы слабые и суставы не выдержат бросков и давления. Они нехотя тебя сломают.
Взмахиваю методичкой. Сзади полная тишина, все навострив уши с любопытством слушают наш диалог.
- Это, - кивает он на нее. - Ты должна знать от зубов и представлять себе во всех деталях. "Рычаг", "Момент вращения", "Точки опоры" и все остальное. Даже имея твое тело и зная то, что написано там, я легко уложу любого из них, - кивает не глядя на "альфачей".
Черт... 
Мне становится стыдно за свою выходку.
- Извините, - опускаю я глаза.
- "Извини", - поправляет меня он. - И в зале я не шучу. А если шучу, то все равно не шучу. 
- Нет ты посмотри... Громов скорый... он уже "имеет её тело"! - сзади опять хохот и шуточки. 
Игнорируя он продолжает.
- Выучишь физику, будешь учить анатомию. И без истерик мне, ясно? Здесь - только бойцы. Хочешь заниматься - соответствуй. 
- Ясно. Я все выучу.  
- Тогда вперед, за скакалку...
Переливаясь всеми цветами красного, иду  к стенду за скакалкой под внимательным взглядом мужчин.
- Чего стоим? - рявкает чуть громче Макар. - В спарринги. Отрабатываем выход из удушающего.
Выход из удушающего... Актуальный навык. 
Вздыхая разворачиваю скакалку и приступаю, ругая себя всеми словами, что не надела плотный спортивный бюстгальтер. Потому что нихрена они не отрабатывают... Пялятся только!
С горем пополам дожив до конца тренировки, выползаю на ресепшен. Турники мне не преодолеть... Ложусь лицом на руки, напоминая себе забрать нетбук и методичку. Надо ехать. Скоро вернется Арай. 
Поправив на плече сумку, сухо прощаюсь со второй сменой. Всего их четыре. Выхожу на улицу. У машины Макар.
- Эля...
- Да?
- Садись, подвезу, поговорим.
Я не хочу разговаривать с ним. Чувствую его повышенный интерес. И точно знаю, что не вывезу эту ситуацию. Это только все сильно усложнит для меня. 
Защитит от Арая?
Может быть... А может быть и нет. Арай может отыграться на нем своей "ментовской властью". Даже если у Арая не выйдет. Что дальше? Попасть под власть еще одного сильного мужчины? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не хочу. Я должна сама.
- Нет. Спасибо. И говорить со мной не надо. Меня надо только тренировать.
- Окей, - недовольно прищуривается он.  
- До свидания, Макар. Не обижайтесь. За все остальное - большое спасибо.
Молча протягивает мне лист блокнота.
- Что это?
- Рекомендации по питанию. До встречи на тренировках.
Уезжает. В сумерках вспыхивают алые фары.

Глава 3 - Танцы с бубнами

Среда... Дневная смена. На пересменке успеваю только забрать кобуру с оружием из сейфа и накинуть форму. Сразу же выезд. Проходя мимо стойки ресепшена, замечаю на ней букет... Внутренности обжигает вспышкой ревности. Беру эту вспышку под контроль. Не выдано мне такой лицензии. Киваю Эле, прохожу дальше, ловя вслед её «Здравствуйте».

Внутренности невольно вздрагивают. А почему? Нет, не потому, что нравится. Потому что видел, как её тряхнуло от моего вопроса. Кто-то обижает... Надрыв, который я лицезрел, просто так не случается.

И с одной стороны, я уже достаточно зрелый мужик, чтобы понимать слово «нет», но с другой – не уверен, что она достаточно зрелая, чтобы осознанно говорить это «нет». И я в раздрае... Ввязаться хочется очень! Но «лечить» без заказа я не берусь. Клиент должен созреть. А заказ у девчонки другой. Не на вмешательство. Возможно, что-то было в прошлом, что пугает до сих пор. И сейчас уже не актуально. А «самооборона» должна просто психологически подправить восприятие. Тренировать в полную силу? Жалко такую нежную красоту ожесточать до уровня бойца. Но этот заказ, кажется, как раз и превалирует.

Ладно, время покажет!

В машине Белый и Герыч. Герыч по совместительству водитель. Так удобнее формировать смены и не гипертрофировать штат. Вызов мирный. Слетели системы слежения на объекте.

– Белый, а кто Эле цветы притащил? Свои или нет?

– Свои... – ухмыляется.

– Ты?

– А что? – с вызовом.

– Ты обламываешься открыто заявить об интересе к девушке? – искоса поглядываю на него.

– Нет, – отвечает пока ещё веселым взглядом. – Я подарил. Ты мне что-то предъявить хочешь за Эльфа?

Ну вот, уже окрестили! У нас с этим быстро.

– Ясно...

– Ты опекаешь или претендуешь?

Опекаю я или претендую?

А хрен его знает! Вроде бы как объект не заинтересован. А с другой стороны – это вопрос моей целеустремленности, нет? Расслабился я уже давно и забыл, что женщину иногда не по факту своей охуительности получаешь, а в результате каких-то телодвижений. И для начала – телодвижений не сексуального плана. Вот Белый и то сообразил цветы подарить. Но чувствую – холостой это выстрел. Чем-то другим заморочена её красивая головка. Не пылкими юношами. Иначе смотрела бы она на «альфачей» совсем по-другому. Так, как «четвёрочка». И на подкаты давала бы реакцию. Хотя бы на взгляды. Но в глаза она не смотрит почти никогда. За такими красивыми девочками такой грех не числится. Почему не смотрит?

Непрост наш Эльф, с какой-то тёмной историей.

– Так чо там, Мак? Честная конкуренция?

– Посмотрим...

– «Ты обламываешься открыто заявить об интересе к девушке?» – фыркает он с усмешкой, возвращая мне мою провокацию.

– Если я сказал, что посмотрю, мой друг Белый, значит, я ещё не решил, интересно мне или нет ввязываться в эту историю.

– Но про цветы интересуешься...

– Это я с другой целью.

– Какой же?

– Стратегической. Исследую состав. И вообще – прекращайте свои танцы с бубнами вокруг девчонки. Для этого есть нерабочее время.

– Ой, да ладно! Всё понятно с тобой.

Ну вот, даже Белому понятно. А мне пока ничего не понятно.

Перезапустив программы на объекте, делаем контрольный объезд ещё нескольких и возвращаемся.

На диванчике у ресепшена – «четвёрочка». Вспоминаю, что где-то в карманах у меня её визитка с Элиным телефоном. Из-под тяжёлых, слишком пушистых ресниц «четвёрочка» бросает на меня игривый взгляд. Он скользит ниже по распахнутому кителю, прицеливаясь в кобуру. Приоткрыв бордовые губы, делает глубокий вдох, показательно хлопая ресницами.

– Макар, это к Вам, – комментирует Эля.

– По поводу?

«Четвёрочка», умело демонстрируя свои достоинства, встаёт у ресепшена, облокачиваясь на него и выставляя грудь.

– Мне нужен инструктор...

Машинально перевожу взгляд на Элю, она хмуро отводит глаза, сосредотачиваясь на экране бука.

– И я готова его хорошо оплачивать, – стучит "четверочка" пухлым кошельком из крокодиловой кожи по стойке ресепшена.

– Эль... Дай мне ключ от кабинета. Я пообщаюсь с клиентом.

Не глядя, кладёт на стойку. Это, надо признаться, цепляет. Вкупе с букетом.

– Эль...

– М?

– Ты линзы носишь?

– Нет.

– На тренировки лучше носить линзы. Чтобы не сломать очки и глаза не повредить.

– Ммм... – закусывает губу. – Я могу без очков. У меня небольшие диоптрии.

А очки зачем носишь? Чтобы строже казаться? Прячешься за ними?

Не удержавшись, стягиваю с неё очки. От неожиданности резко отстраняется назад. Они остаются в моих руках. Возмущённо прищуривается.

– Так лучше, – на автомате бормочу я, разглядывая её.

Лет восемнадцать-девятнадцать. Старею, что ли? На юных потянуло?... Поражаюсь я сам себе.

– Я сама в состоянии решить, как мне лучше, – очень тихо и гневно. – Занимайтесь клиентом своим!

Складываю очки, оставляю на стойке.

– Заколку тоже убрать, только мягкая резинка.

– Макар Викторович, клиент очень ждёт! – не выдерживает «четвёрочка».

Веду я в кабинет горячую «четвёрочку», а в фантазиях уже жарко трахаю там свою ледяную Эльфийку. Перед глазами встаёт картинка, как её глаза закрываются от удовольствия, а чувственные губы приоткрываются. В пах бьёт подкашивающей колени волной возбуждения. В ушах шумит...

Глава 4 - Индивидуальная тренировка

Эля
Герой моих сегодняшних ночных кошмаров исчезает за дверью кабинета вместе с этой женщиной.

Настя. Мы немного знакомы. Ходили на пилатес в одну группу, когда я работала админом в клубе. Озабоченная тридцатилетняя стерва с кучей подружек приживал. Перед глазами у меня стоят ее слишком густо намазанные губы. Про Громова всё выспрашивала. Когда у него смены, женат-не женат... Откуда мне знать? Сутенер я его что ли? 
Даже номер его телефона у меня купить пробовала. 
От возмущения поджимаю губы. Внутри неожиданно неприятно и тревожно от того, что он там с ней наедине. Какое мне дело, в конце концов? 
Но сердце колотится вязко и неровно, горячая волна поднимается к шее и лицу. Как-будто она там с моим мужем, а не с инструктором. Хотя уверенна, что если бы Арай ушел туда с ней, моему сердцу было бы всё равно! 
Завел бы хоть любовницу, что ли! Но нет, как по часам спешит после работы домой.
Оглядываюсь на Василия с Герой. Первый тут же ловит мой взгляд. 
- Чего опять строгая? Пойдем чай пить? - кивает на комнату охраны.
- Нет, спасибо. 
Мне бы лучше кофе покрепче. Вторую ночь мучают кошмары, как Арай появляется, когда Макар прикасается ко мне, сжимая мою кисть в своей большой в руке. И я просыпаюсь от липкого мерзкого страха. 
Василий подходит к моей стойке, ложась подбородком на скрещенные кисти.

- Красивая... - улыбается. - Только грустная всегда. 
- Василий...
- "Идти работать", я помню, ага, - вздыхает он.
Глаза у него очень добрые, светлые и немного детские. Хоть и здоровый лоб и пошляк. Мне сложно сердиться на него по-настоящему. Но и поощрять я не хочу.
- И букетов больше не надо, - снижаю я голос. 
- Тогда держи шоколадку... - подмигивает он, оставляя ее на столе.
- Спасибо, - вздыхаю я.
Куда деваться от них?! 
Василий достает сигареты и выходит на улицу. Здесь никто не курит. Сан Саныч и Громов не курят, а значит - не курит никто! 
Сан Саныч скидываем мне смс с перечнем препаратов, чтобы собрала аптечку. В старой вышли сроки годности. Пришлось разориться на новый телефон. Как спрятать новые номера в своем, если там всего от силы двадцать номеров и они уже давно намозолили глаз Араю? Выключаю теперь новый после работы и оставляю здесь.
С тоской считаю время, которое мне придется еще жить так. Месяца два...
Дверь кабинета открывается. Настя, виляя бедрами, идет ко мне. Облизывает свои чуть потекшие губы. Её щеки пылают. Поправляет огромную  грудь в глубоком вырезе. 
И мне становится еще неприятнее. 
Хочется пару раз влепить себе по щекам, потому что чувствую, что меня цепляет это - что Громов возможно прикасался к ней! И я испытываю к нему горячую смесь отвращения и... что-то типа... ревности?!
Господи... Еще не хватало! 
Нет, нет, нет!!! Никаких мужчин больше. Тем более таких. Пока не стану самостоятельной  и независимой, никого не хочу! Потом... Возможно. Мягкого, ласкового. На дистанции. Но никаких "эдаких"!
И на месте этой Насти я быть не хочу. А то, что меня дернуло... Так это потому, что Макар показался мне более разборчивым, что ли.  И наверное я ожидала, что не ведется он на таких, как Настя. Но... Показалось. Альфачи...
Настя оглядывается на Геру. Ухмыляясь, тот удерживает её взгляд своим. Гера тоже красавчик - смуглый и кареглазый.

Эта смена вообще особенная среди всех альфачей. Во-первых, в ней "САМ" инструктор, во-вторых, здесь только красавчики, в-третьих - "Мак", "Белый" и "Герыч"... М? Кому угодно вскружат голову. Но моя не кружится даже от их обильного внимания. Я знаю, что стоит за этими крепкими плечами.
Не все такие, как Арай? Может быть. Но проверять я не готова. 
- Я еще забегу... - хищно облизывается Настя. 
И стуча каблуками идет на выход. 
Открываю методичку по физике. 
Хочется поныть и оправдаться, что я вообще-то гуманитарий! Но что это даст? Поэтому упрямо пытаюсь разобраться с этим "рычагом" и "моментом вращения". Увлекшись, стягиваю очки. Они мешают мне немного...
- Эля, - вздрагиваю. 
Громов! Тоже взъерошенный.
- Твоя тренировка сегодня в... - смотрит он на часы, - двенадцать. До часу дня. После Белого. Будут вызовы - сдвинем.
- В каком смысле - моя?
- Сегодня индивидуальные.
Индивидуальная?!?  
Сглатываю ком в горле. Он будет работать только со мной? 
Это меня напрягает. Час вдвоем? 
Но мне же нужно! Это же замечательно. Да?
Аха... только вот...
- Я не могу в двенадцать, - расстроенно смотрю на него.
- Почему?
- Как же я ресепшен в рабочее время брошу?
- А... да Герыч за тебя посидит. Посидишь? - переводит на него взгляд.
- Без проблем!
- Переодевайся.
Подхватив из-под стойки пакет со спортивной формой, иду в кабинет.
- Мак, там жена твоя подъехала, выйди, - слышу голос Василия, заглядывающего в дверь.
Жена? Вообще отлично! 
Замыкаю дверь в кабинет. 
Да мне вообще все равно! Он просто мой инструктор. Все!
 

Макар
 

– Привет, Ольга, – присаживаюсь в машину рядом с ней.

– Здравствуй... – наманикюренные пальцы сжимают меховой руль.

На безымянном замечаю кольцо, которое надевал на неё на свадьбе. После развода прошло уже больше года. А до сих пор при встрече словно смещает на мгновение в ту нашу реальность. Но только на мгновение. Последняя пара лет нашей совместной жизни не вызывает ностальгии. Она извела меня ревностью и истериками. Потому что – ночные смены, вызовы, долгие отъезды на сборы... А когда вымотанный возвращаешься домой, хочется элементарного женского тепла, хорошего секса и выспаться. А не истерик, беспочвенных обвинений, бойкотов, слежки и наказательного отлучения от тела.

Глава 5 - Уловки

Перед приходом Арая протираю пол и зеркала на встроенном шкафу, в прихожей. Разглядываю себя в отражение. Глаза заплаканные... Бросаю все и бегом лечу в ванную, достаю корректор. Пришлось купить. Арай иногда оставляет синяки или засосы на шее.

Быстренько наношу его на припухшие веки и крашу погуще ресницы. Так - почти не видно. 
Выключаю плиту. Проветриваю кухню. 
Арай любит рыбу, но не выносит ее запаха, когда готовишь. Переодеваюсь. Потому что моя одежда тоже теперь пропахла, и он будет психовать. А я не хочу его раздражать.
Звук ключа  - каждый раз как выстрел мне в живот. 
"Господи, хоть бы пронесло", - пролетает в голове короткая молитва.
Надо как-то выпросить у него мой паспорт. Нужен какой-то предлог.
- Малышка!! Почему мужа не встречаешь?
Поспешно выхожу, целую его в щеку, царапая губы об его "наждачную" щетину. От небритых щек Громова совсем другое ощущение. Сравниваю на автомате. Почему? Ну, а с кем же мне еще сравнивать? Другие мужчины меня не касались.
При моей попытке быстро сбежать, ловит за талию, впечатывая в себя и целуя в шею. Меня передергивает. Но я мужественно терплю.
- Соскучилась?
- Конечно... Пойдем ужинать.
Пока он переодевается и моет руки, кладу в чашку рыбу с рисом и сажусь напротив. Подальше.
- Суховата... - комментирует он, прожевав первый кусок. 
А я знаю, что суховата. Специально приготовила так. 
- Налей вина.
Именно поэтому.
Бутылка початого белого стоит в холодильнике и там - несколько таблеток снотворного. 
Опасно мешать снотворное с алкоголем? Да мне плевать. Еще пару месяцев назад я хотела влить такую бутылку в себя. Но, подумав решила, что вливать в него будет гораздо справедливее. 
Наливаю ему в бокал побольше. 
- Может, со мной? - взмахивает он бокалом. - Нам есть, что отметить.
- Только глоточек. С моими таблетками нельзя пить спиртное. 
Наливаю себе полбокала.
- Что мы отмечает?
Никаких общих радостных событий у нас быть не может. Поэтому мне тревожно. 
- Через пару дней приедет погостить моя мама.
Не выдаю наружу ни одной эмоции.
- Мама? Замечательно.
Я не люблю его маму. Она мне не союзник. Она будет делать все, чтобы он был недоволен мной. Ревнива и жестока. Сын в неё. 
Закрываю на секунду глаза, понимая, что моя маска сейчас может стечь от усталости. Делаю вдох поглубже и открываю глаза.
- Ты чем-то недовольна?
- Неважно себя чувствую.
Вытерев пальцы влажными салфетками, перехватывает моё лицо за подбородок.
- Ты плакала?
Это звучит так заботливо! 
ААА!!!
Рефлекторно пытаюсь увернуться от его пальцев и внимательного взгляда. В невнимательности обвинить его сложно.
Пальцы сжимаются еще жестче, не выпуская меня.
Но Макар сказал, что моё слабое место - эмоции. И пока не справлюсь с ними, я заранее проиграла. Это так. Тут не поспоришь.
- Немножко...
- Почему?
- Грустная книжка. На работе читала. 
- Что за книжка? Как называется?
- Не помню. Какой-то любовный роман. Кто-то оставил.
- Он понравился тебе?
- Да.
Или нужно было сказать  - нет?
- Ты не запомнила название книги, которая тебе понравилась?
- Да они все называются одинаково, Арай!  - немного сдают мои нервы. - Какая разница?
- Когда женщины врут, они никогда не продумывают деталей. Ты мне врешь сейчас. Почему ты плакала? - звереет его тон, пальцы грубо отталкивают моё лицо.
Господи!!!
- Не знаю! Накатило что-то...
- На работе?
- Дома.
- Твои ресницы накрашены. Дома бы ты просто умылась и все.
- Да я просто не хотела, чтобы ты заметил!
Моя ложь начинает сыпаться как карточный домик. Он не выносит, когда я вру!
Допивает залпом вино.
- Ты не хотела, чтобы я утешил тебя? Значит ты плакала из-за обиды на меня. Я жажду деталей!
Надо придумывать что-то правдоподобное. Пока он не вышел из себя. 
Молча доливаю ему в бокал вина.
- Я просто вспомнила последнюю нашу ссору. Ты был жесток.
- Обида уместна, когда жестокость не заслужена, Малышка. А ты заслужила тогда такое обращение. Поэтому я искренне не понимаю к чему обиды. Ты же извинилась за свою выходку. Или ты не раскаиваешься в ней?
Выходку? Выходка - это моя попытка подать на развод? 
- Раскаиваюсь. Просто... - начинают дрожать мои губы. - Ты тогда опять напугал меня. И мне снова снятся плохие сны.
- Мм... Мне жаль. 
Выпивает бокал. 
- Но ты должна понять, что я очень тебя люблю. И то, что произошло тогда - тоже проявление моих чувств. Ты сделала мне больно.  Предала. Ты спровоцировала. Женщины часто ведут себя необдуманно и если мужчина не будет держать свою женщину в узде...
Это я уже слышала, да.
- Я согласна с тобой. Извини, что я тогда сделала так. Давай, не будем ссориться перед маминым приездом. 
Поднимаю бокал.
Давай... чокнись со мной и выпей еще одну порцию!
Тоже поднимает бокал.
- Я люблю тебя, Малышка.
- Я тебя тоже.
Выпивает половину. 
- Допей и мое, - отдаю я ему бокал. - Жалко выливать. Хорошее вино. 
- Пойдем вместе в душ?
- Иди первым. Я приберу здесь пока все. Иначе провоняет рыбой. 
У меня заготовлено сотня уловок, чтобы дожить эти пятьдесят восемь дней. Я дала себе два месяца. Потом - всё.
- Арай, мне нужен паспорт.
Стараюсь не придавать значимости этой фразе.
- Зачем?
- Требуют на работу для оформления договора. Сменилась хозяйка и надо перезаключать трудовой договор.
- Я дам тебе с утра ксерокопии.
 Не прокатило...

Глава 6 - Зачет

– Уходишь от захвата, используя вес, а не силу мышц. Вес – это ресурс, который не заканчивается, в отличие от напряжения мышцы. Вот так... – медленно поворачиваясь вокруг своей оси, демонстрирую на одном из бойцов схему, пока остальные, встав полукругом, смотрят на нас. – За счёт момента силы. А потом дорабатываешь его. Ногами работаешь экономно, тоже за счёт своего веса. Наступаешь носком на икру, под колено, как на ступеньку. Противник оседает под твоим весом. Это не травмоопасно, зато безотказно. Положил – добиваешь. Если противник один – не травмируешь, просто фиксируешь, укладывая лицом вниз, если есть ещё противники, отключаешь ударом по сонной артерии, – касаюсь шеи бойца ребром ладони. – Если толпа – не церемонясь, выводишь из строя пинком в лицо.
– Какая разница, как вывести из строя? Зачем травмировать, если удар по сонной артерии занимает столько же времени? 
– Если работаешь с большим количеством противников, – помогаю я подняться бойцу, – ты не должен терять своего вертикального преимущества, а их – из поля зрения. Укладываешь противника всегда как щит между собой и остальными... 
Прерываюсь, оглядываясь туда, куда настойчиво поглядывают все остальные. 
Эля. Не в спортивной форме. Блузка и синие брючки. Просто стоит в проходе, настроившись как радар на происходящее в зале. Слушает.
– Фангруппа Мака... – смешок сзади.
Это лучше игнорировать. Чем больше даёшь реакции, тем больше будут стебать. Знаю я их. Эля – молодец, игнорирует тоже. Стала ещё холоднее и неприступнее. Сегодня вместо приветствия сухой кивок. На этом всё. А я уже голову на выходном сломал, как с ней правильно поговорить!
– Отрабатываем схему, – бросаю я.
Иду к ней. Опускает глаза. 
– Пойдём, Эль, поговорим.
– Нет, спасибо, я домой пойду. 
Ставлю руку на косяк, блокируя ей путь к отступлению.
– Обиделась...
– Нет. Мне всё равно. На чужих я не обижаюсь, – а губы вздрагивают совсем по-детски, но быстро берёт эмоции под контроль. И даже никакого надрыва в голосе в этот раз. Спокойная.
– Разрешите – буду просто присутствовать на Ваших тренировках. Отдельно работать со мной не прошу. Нет... Значит, нет.
– Ты пойми меня, Эль. В какой-то момент тебе покажется, что ты готова дать сдачи. И ты сделаешь это. Но сделаешь это слабо или неправильно. И в ответ получишь кулаком в лицо, в живот... Пока жертва насилия не причиняет боли нападающему, её травмы не будут чересчур жёсткими. Но если она ударит в ответ... Ты понимаешь? Ты получишь не только насилие, но и жестокое избиение в придачу. И это будет моя ответственность. Это значит, я не помог тебе, а подставил, обнадёжив, что какая-то схема сработает. А помочь мне выбрать нужную схему ты не хочешь. Не рассказываешь.
– А Вы обещаете, что не будете вмешиваться? 
В её глазах вдруг оживает надежда. И она смотрит на меня, как голодный котёнок на молочника. 
Как я могу обещать такое, блять?!
Но мне хочется дать это обещание. И потом не сдержать его. Меня вдруг озаряет открытием: чтобы оставаться мужиком, далеко не все обещания, данные женщине, надо сдерживать! Вот такие, например, категорически нельзя. 
Внимательно разглядываю её лицо на предмет каких-то следов, спускаюсь взглядом на шею. Волнуясь, она покручивает пальчиками пуговичку на блузке. Высокая грудь вздымается, и кожа идёт пятнами... как перед оргазмом... Но до оргазмов нам ещё пиздец как далеко. Её кожа расцветает по другой причине. От волнения. С усилием оторвав взгляд от груди, рассматриваю её запястье. Никаких подозрительных следов. Кроме одного. Кольцо обручальное. Сразу не обратил внимание. А теперь оно режет мне глаза и психику. 
– Муж?
Практически уверен в этом. 
– Нет!
– Почему он не может тебя защитить?
Внезапно ныряет под мою руку, пытаясь сбежать. Решительно иду за ней, догоняю у комнаты охраны. Там нет сейчас никого. Подхватив за талию, затаскиваю её туда под возмущённый вздох. Аккуратно впечатываю в стену, блокируя все пути к отступлению. И больше не касаюсь. Но руки ставлю так, чтобы сбежать не смогла.
От этой близости сносит... Все слова застревают в горле. И я смотрю в её испуганные и возмущённые глаза, открывая рот, чтобы... что?
– Эль... – выдыхаю неровно.
На пару секунд закрываю глаза, чтобы распробовать это давно забытое ощущение порхания и болезненности рядом с женщиной. Давным-давно забытое. Без него было пусто... А сейчас по моим венам курсирует эта красивая девочка. 
 – Расскажи. Я помогу. Так, как захочешь. Но не вмешиваться не могу. О таком нельзя просить мужчину.
Мои губы притягивает к чувственным нежным губам этой девочки. Губам, к которым приливает кровь. Я вижу, как они темнеют у меня на глазах. В виски стучит. И я едва держу себя в руках. 
– Научите, – шепчет она. 
– Почему не хочешь сказать?
– Потому что я Вам нравлюсь.
– Нравишься, – не скрываю я.
– А я не хочу Вам нравиться. Мне не нужен мужчина. Мне нужен инструктор. 
Картинка моего мира начинает тихо плыть. Всматриваюсь в её глаза. Нет у меня «короны» альфача. Но привычка нравиться женщинам – есть. Хоть особенно и не стремлюсь. По факту. А в любом бою недооценивать себя ещё провальнее, чем противника. И сейчас я впервые в такой несвойственной моему миру ситуации. 
Не хочешь? Прокручиваю в голове всё с момента нашего знакомства. Чем заслужил?
В значимость мужа не верю! Не может женщина всерьёз принимать мужика, который не решил ТАКУЮ её проблему. 
«Готов ли я влезть в чужие отношения?» – внимательно всматриваюсь в огромные синие глаза. 
У меня были замужние женщины. Этот психологический барьер давно пройден. И далеко не по моей инициативе. И что, я тормозну сейчас просто из-за невнятного кольца на безымянном? А оно для меня невнятное. Значит, вынесем его за скобки?
– Скажи мне: «я люблю своего мужа». И если я поверю, то буду тебя тренировать.
Теперь я превращаюсь в радар, следя за хорошо контролируемыми эмоциями на её лице. Они есть... Изгиб губ... Обида... На мгновение ноздри расширяются от адреналина, желая вкачать больше кислорода – это агрессия. А потом сразу глубокая заморозка. Глубокий вдох. Её лицо расслабляется.
– Я... очень... – проникновенно и чувственно, – люблю своего мужа. 
Её немного наивные глаза вдруг становятся ледяными и прищуриваются, словно прицеливаются. 
Аха... Как же.
Но это всё – секунда!
– Молодец, девочка. За первый урок – зачёт. 
– Я могу вернуться на тренировки?
– Я не поверил. 
С отчаянным рычанием толкает меня ладонями в грудь. Делаю шаг назад, выпуская её. 
– Сволочь.
Вылетает в холл. И теперь мои щёки горят, как от пощёчин. Это они и были, по большому счёту. 
Спрятав лицо в ладонях, укрылась за ресепшеном.
– Мак? – выглядывает кто-то из ребят. – Тебя ждём?
– Пять минут.
Подхожу ближе.
– Я люблю, когда всё ясно между людьми, Эля. И я сейчас прояснял. 
– Прояснил? – с ненавистью.
– Не всё. Но временно удовлетворюсь и этим. Теперь – проясняю для тебя. Первое – ты можешь вернуться на тренировки, но только индивидуальные. Второе... – делаю вдох поглубже, прислушиваясь к себе и моменту. 
«Я хочу тебя. И я буду тебя забирать». 
Но сказать не выходит. Голос подводит. Делаю ещё один вдох…
Её телефон вздрагивает на столешнице, и мы тоже вздрагиваем, интимная атмосфера между нами рассыпается. На экране высвечивается мужское фото. Но я не успеваю разглядеть. Эля подхватывает телефон. Её лицо идёт пятнами.
– Да?.. На работе... Заканчиваю, – нервно поглядывая на меня. – Зачем подъедешь?.. – увеличиваются в ужасе её глаза, но голос такой же ровный. – Ааа... Не надо... Я уже выхожу. 
Суетливо трясущимися руками закидывает ноутбук, второй телефон и ежедневник в ящики стола. На меня вдруг накатывает ожесточением и ревностью. Разворачиваюсь к двери. Хочу посмотреть на него. 
– Нет! – вскрикивает, перехватывая меня за руку. – Пожалуйста. Не выходи сейчас. Пожалуйста! – умоляюще.
Сжимаю её трясущуюся ладонь в ответ, ощущая, как на меня накатывает затмение.
– Он? – в эмоциях чуть сминаю пальцами её обручальное кольцо.
Закопаю сейчас...
– Нет! – категорично. – Я люблю своего мужа! Слышишь?!
В этот раз в разы убедительнее. 
Вырывает свою руку. В окно наблюдаю, как она, разговаривая по телефону, быстрым шагом скрывается за поворотом. 
– Мак!
– Иду я...

Глава 7 - Свекровь

Несколько раз вдыхаю поглубже, успокаивая своё трепещущее сердце.
Это всё может очень плохо закончиться. И я очень зла на Громова, что он упёрся со своей помощью! Внутри меня снова появляется мягкость, когда он так настойчиво пытается убедить принять его защиту. А я не хочу больше этой мягкости! Она причинила мне очень много боли. Я её изживаю!
Громов...
Это ты сейчас такой добрый. Арай тоже был ласковый и помощь предлагал. Я поверила в него... Ещё раз так довериться мужчине я не готова. Мне уже не шестнадцать.
Останавливаюсь на перекрёстке. Арай должен забрать меня отсюда. Издали вижу, как выворачивает его машина. Когда подъезжает ближе, замечаю, что переднее сиденье рядом с ним занято. Чудесно! Никаких поцелуев при встрече!
Сажусь на заднее.
– Здравствуйте...
– А к кому это она обращается? – недовольно фыркает его мать. – Ко мне? Так у меня имя есть. Или ты моё имя забыла, Эля?
– Здравствуйте, Зинаида Витальевна. Надеюсь, Вы хорошо долетели.
«Я люблю своего мужа».
«Соскучилась? – КОНЕЧНО!»
«Тебе было хорошо? – КОНЕЧНО».
«Ты не хочешь извиниться? – Да. КОНЕЧНО. Я была неправа».
Всё давно отрепетировано – громкость, интонации, даже вкладываемые чувства. Арай внимателен.
– Здравствуй... 
Как с барского плеча…
– Где будем ужинать? – голос Арая звучит благодушно. – Дома?
Выговоры будут потом. Наедине. При людях Арай безупречен. Даже при мамочке.
– А готовить твоя супруга научилась? 
– Не всё сразу, мамочка. Эля еще молода.
Да, обо мне всегда говорят в третьем лице, как о домашнем животном. 
– Не так уж и молода. Я замуж тоже в шестнадцать вышла. И никто мне поблажек на возраст не делал. А в семнадцать уже тебя родила. И всё успевала: и сына растить, и по хозяйству, и высшее получить.  
Глядя в окно, отключаюсь от этого, уже не в первый раз произносимого, монолога о том, как тяжело жилось ей с отцом Арая, и какая она молодец, как достойно прошла через все испытания, сохранив семью.
– Ты знаешь, тогда время какое было? Это не то, что сейчас! Из пяти продуктов десять блюд готовить умели. А сейчас что?? Пф! Ты не беременна? – поворачивается вполоборота ко мне.
– Нет. Пока.
– Чего ждёте? Старости? Или как эти великовозрастные идиотки после тридцати рожать собралась? Тебе, Арай, уже тридцать, кстати. И давно пора. Твоему отцу было двадцать семь, когда ты появился. 
– Да мы в процессе, мамочка. 
– Ты что, не можешь забеременеть? – опять вполоборота ко мне и с пренебрежением. – Не велика же наука!
– Эле врач назначил лечение, после которого мы сможем зачать ребёнка.
– А когда это она успела заболеть?! И чем??
– Мамочка...
Закрываю глаза, стараясь выключиться эмоционально. 
– Бестолковое больное поколение. Что за детей нарожают эти девицы? Но всё лучше, чем от старой. Так значит, в этом году беременеть будете? Следующий високосный... В високосный рожать – не к добру. Говорила я: в прошлом надо было ребёнком озаботиться.
Арай тормозит у небольшого ресторанчика. Пару раз мы ужинали здесь. Сначала выбираем столик у окна, но после десяти минут стенаний Зинаиды Витальевны насчёт сквозняков, пересаживаемся ближе к центру. 
Сжав мою кисть, Арай погружается в меню. Не уточняя у меня, чего я хочу, делает заказ. Мне всё равно, я разглядываю огни проезжающих мимо машин в большое панорамное окно напротив.
– Эля, – одёргивает меня свекровь. – Язык проглотила?
– Что, простите? – перевожу на неё взгляд.
– Ты учиться собираешься? Стыдно капитану полиции необразованную жену иметь.
– Я учусь на заочном. Вы же знаете. Две сессии сдала.
На «отлично». Но этого лучше не добавлять. Это ничего не поменяет. Только вызовет дополнительное недовольство с её стороны еще по какому-нибудь поводу.
– Заочном?! Разве это образование? Смех один! Учится она. Рефераты из интернета качаешь – вот и всё твоё образование. 
Я не спорю с ней. Разглядываю. На лице в виде мимических морщин давно отразились склочный характер и вечное недовольство. Краешки губ постоянно стекают вниз, прорезая вдоль подбородка унылые линии. Не припомню, чтобы Зинаида Витальевна когда-нибудь улыбалась при мне, или была довольна.
Хотя... Не припомню, чтобы и я при ней. Быть может, только на свадьбе, когда мы познакомились и ещё не общались толком.
– На кого хоть учишься?
– Менеджмент.
– Чушь какая... Напридумывали всякого, чтобы не работать! – недовольно фырчит она. – Арай, что за специальность такая?
– Мамочка... Да какая разница? Пусть получит диплом, и всё. 
– Всё нянчишься с ней... Вот со мной твой отец не нянчился. Тяжёлый был человек. Всю жизнь прожила под гнётом! 
И опять монолог...
Да, отец Арая был жесток с ней. И, казалось бы, это должно было смягчить её по отношению ко мне. Но нет... Логика не такова. Я должна пережить то, что пережила она, чтобы сравняться с ней в достоинстве. А пока этого не произошло, я ничтожество. Никчёмное и бестолковое. Цепляет? Нет, не цепляет. Давно уже. 
Вздохнув, без аппетита ковыряю вилкой курицу. Макар сказал, что нужно есть много белка. Нехотя засовываю в себя кусок.
Сказал, что будет работать со мной. 
Рада ли я?
Не знаю... Но давать заднюю уже поздно. Денег на другого инструктора у меня всё равно нет. Всё, что можно, я собираю на билеты подальше и аренду квартиры на первое время. 
Ладонь Арая периодически ложится сверху на мою кисть. И он тоже гладит кольцо, как Макар пару часов назад, словно автоматически ощупывая его. Вдруг вздрагивает, пристально глядя мне в глаза, сжимает до боли кисть и разворачивает ладонью к себе. Крутит кольцо уже откровеннее и внимательнее.
– Твоё кольцо смято.
Громов!! Моё дыхание срывается.
– Как это случилось?
– Я не знаю.
– В смысле – ты не знаешь? – давяще. – Как можно такое не почувствовать?
– Наверное, где-то на тренажёре... Отдам ювелиру на правку.
– Жаркое безобразное... – доев, отставляет в сторону чашку Зинаида Витальевна. – Поехали домой. Приготовлю тебе, сын, что-нибудь съедобное. Наверное, уже и забыл, когда ел человеческую еду.
И до ночи дома у нас вьёт гнездо новая хозяйка. 
Выглажено всё не так. Сложено не так. Помыто плохо. Мебель стоит неудобно. Бытовая химия выбрана не та. Продукты куплены неправильные. Портрет на стене не протёрт. Бедный её сын! Связал свою жизнь с бестолковой неряхой.
Но про портрет замечание справедливо. Это – да. Не нашла в себе сил натирать лицо Арая до блеска.
Пусть вьёт своё гнездо, я не сопротивляюсь. Это уже не мой дом. 
После часа мы, наконец-то, укладываемся спать.
– Вырубает в последнее время мгновенно, – зевая, бормочет Арай. – Устаю.
– Отдыхай... 
Подтягивает меня в охапку. Сопение в шею… Считаю до ста, пока уснёт крепче, и тихонечко отодвигаюсь подальше. 
Пятьдесят шесть дней ещё...
 

Глава 8 - Найти Эльфа

Зависнув в графике смен, Герыч и Белый с недоумением переглядываются.
– Это я переставил на неделю, – поясняю, наливая чай. 
– Все смены – дневные?!
Мы всегда были больше по ночным. И работы меньше, и отоспаться можно, и день потом свободен. 
– Нахрена?!
– Мне так нужно. Но если вам критично, я уйду в другую смену.
– Из-за Эльфа, что ли? – прищуривается Белый.
– Частично. 
– Ты же сам сказал – танцы с бубнами во внерабочее время. Или «что позволено Юпитеру, не позволено быку»?
– Дедовщину никто не отменял, – поддразниваю я его. – Но причина – не «танцы с бубнами». Тренировки. 
– Ну и приезжал бы днём, как раньше.
– Мне надо освободить вечера. Попробую совместить тренировки со сменами.
– Окей...
Белый сдаёт карты.
– Как поделим Эльфа?
– Она, Белый, не шкура, чтобы мы с тобой её делили. Делай то, что считаешь нужным, и я буду делать то, сочту необходимым. В мире взрослых мальчиков это работает так.
– Какой ты скучный! – цокает он. – Может я хотел в покер выиграть твоё бездействие! Боишься?
Мои мысли совсем в других реалиях и поддерживать его провокации мне не хочется. Боюсь. Очень. За неё. Мой покой унесла с собой Эля. 
Выхожу на улицу, на автомате поглядывая в направлении её исчезновения. Набираю шефа. Краткий обмен любезностями, и сразу же перехожу к делу.
– Саныч, скажи мне фамилию нашего администратора.
– Ой... Не помню, Мак. Зачем тебе?
– Я у тебя в договорах пошарюсь? Там же должны быть ксерокопии паспорта.
– Должна была донести. Но принесла или нет – не знаю. Посмотри, конечно. А что случилось? Проблемы какие-то? Мне показалось, хорошая девушка. 
– Да хорошая. Нет проблем. Составляю график дней рождения состава.
– Аа... Хорошее дело. Ну, посмотри. 
Отыскав в выдвижных ящиках стола Эли ключ, захожу в кабинет. Диван здесь удобный. Нет, спать на нём проблематично. Но для секса... 
Лицо у Эли очень нежное. Вспоминаю, как длинные ресницы смущённо падают вниз, и щёки рдеют. Охуительно красивая она будет в процессе... Её хрипловатые шокированные вскрики звучат в голове... И меня передёргивает от резко накатывающего возбуждения. 
Как же мне похитить её?
Делаю оборот на девяносто, поворачиваясь к шкафу, и пытаюсь отключиться от атакующих меня горячих сюжетов. 
Документы. За дверцами стеклянного шкафа несколько папок. И я закапываюсь в бумаги, пытаясь отыскать нужную. Нет её ксерокопии. Перекладываю все бумаги ещё раз. И наконец-то нахожу в папке с не разобранными ещё бумагами на столе Саныча.
Хм...
Веду пальцем по чёрно-белому, грязноватому от ксерокса изображению. Малышка здесь совсем. Волосы убраны в хвост, очков нет, макияжа нет. Красивое юное лицо. Большие выразительные глаза, пухлые губки. Школьница, блять. Старшеклассница! 
Смотрю на дату выдачи паспорта и на дату рождения. Так и есть, выпускной класс. 
Внутри тревожно ворочается. 
Хочется просто взять этого котёнка за шкирку и вытащить из того таза, в котором он тонет. Высушить, покормить и немного потискать, да. Чтобы мурлыкал. 
Каримова Элина Михайловна.
«Каримова...» – запоминаю я.
Скоро день рождения. Девятнадцать. 
Девятнадцать, твою мать! Замужем она... Когда успела? Зачем?
Переворачиваю ксерокопию. На обратной стороне прописка и пенсионка. Надо сделать копию для себя.
– Громов! Вызов!
Туплю пару секунд. Руки отказываются возвращать лист на место. Складываю, засовываю его в карман. Потом верну. Открываю сейф, быстро накидываю кобуру, раздаю остальным стволы. 
Пока едем – делаю краткий инструктаж: 
– Вникайте, бойцы, вы в потенциале – старшие в смене. А значит, стратегия вмешательства – ваша задача. У нашего бойца, что приставлен к «телу», неприятности. «Тело» – ребёнок. Богатые родители не могут поделить через суд. Очередная попытка отца забрать ребёнка. 
– Какова стратегия?
– Никаких боевых действий допускать нельзя. Ребёнок же.
– Правильно. Что делаем?
– Ментов?
– Да. И усиленное сопровождение до утра. Всегда по возможности работайте с ментами в команде. Во-первых, они обязаны реагировать. Во-вторых, это наши идеальные свидетели на случай какого-нибудь треша. В-третьих, под их крышу сразу же попадает тот, кто вызвал. Это даёт нам бесплатную силовую и законодательную поддержку. Менты – они как вес тела. Ресурс инертный, зато никогда не заканчивается. Поэтому – экономим силы.
Менты знакомые. По именам не помню, но в лицо старшего знаю. В прошлом году руководство решило их дрочкануть по физподготовке и боевым. Я был привлечён в тренерский состав.
Пожимаем руки. 
Получасовые разборки... Ревущий ребёнок изъят и передан на руки матери. Отец принят до выяснения. Прошу старшего упаковать его на несколько суток, до отъезда матери и ребёнка. Не получится. Адвокатская поддержка. Оставят только до утра. Дальше – через суд. Да и хер с ним. Усилим охрану.
Разъезжаемся...
– Мак, а долго ты в антитерроре тренировал?
– Нет. Года два. 
– А чего ушёл? 
– Несвободно там, Белый. Это же армия. Подписки о неразглашении, запрет на выезд из страны. Куда ни сунься – трибунал. Устал я так. Я путешествовать люблю.
Машинально ловлю взглядом знакомое название улицы. 
– Герыч, помедленней...
Достаю из кармана сложенный листок, читаю адрес. 
– Сверни-ка на следующем повороте во двор. На пять минут.
Выйдя из машины, отыскиваю нужный подъезд. Делаю несколько шагов назад, считая по этажам квартиры. Дом типовой...
Окна горят... 
Где-то там мой беззащитный Эльф.
Набираю сообщение Сан Санычу с просьбой пробить адрес. Кто прописан, кто живёт... У него связи в ментовке покрепче моих. Хорошо сидел. Сейчас в отставке. 
«Завтра». 
 

Глава 9 - Мотиваторы

Арай встаёт в шесть, я – в полшестого. И официальная версия – для того, чтобы приготовить ему завтрак. Реальная же – чтобы между нами не произошёл утренний секс. И всё же иногда он происходит. К этому привыкаешь... Закрываешь глаза и отключаешься. Заканчивается это быстро. И мне даже не приходится ничего имитировать. Слава всем богам, Арай не особенно заботится о моих удовольствиях. 
Наша постель всегда пахнет Араем – приторно и тяжело. Не выношу этот запах. Он ассоциируется у меня с очень гадкими вещами. Когда Арай звереет или возбуждается, его запах усиливается и как тяжёлый газ заполняет мои лёгкие и всё тело. Я уже давно задыхаюсь. У меня аллергия на этот запах. И вот сейчас я просыпаюсь не по будильнику. Я просыпаюсь от того, что этот запах становится насыщеннее.
Фу...
Интересно, теперь для меня секс всегда будет неприятной обузой? Или какой-нибудь мужчина сможет это изменить? Каким бы он мог быть, чтобы не вызывать у меня отвращения?
Настойчиво всплывает образ Громова. Но я гоню его. Меня пугает его сильное и умелое тело. Мне никогда не вырваться из его рук, если он вдруг этого не захочет. Он может сделать со мной всё, что ему вздумается. Если захочет.
Ощущаю, как член Арая упирается в мою поясницу. Стараюсь контролировать своё отвращение и не дёргаться. По равномерному сопению понимаю, что он ещё не проснулся. Тихонечко выскальзываю из кровати, с ужасом замирая, когда он начинает поворачиваться. 
Не проснулся! 
Прикрываю плотнее дверь. Официальную версию тоже никто не отменял. Надо готовить завтрак. 
Тихо вскрикиваю от неожиданности, не сразу заметив на кухне свекровь. Она, как и я – из Владивостока. И время после перелёта, наверное, сбилось.
– Доброе утро, Зинаида Витальевна.
– Долго спишь, дорогая, – с каплей яда. – Завтрак я уже приготовила.
– Хорошо, – пожимаю я плечами. Смотрю на плиту. Завтрак только для Арая. Бекон и два яйца. 
Слава Богу! Не могу всунуть в себя её еду! Достаю из холодильника йогурт, делаю пару глотков.
– Я хотела сказать тебе, Эля. Ты, наверное, уже поняла, что человек я прямой. Вещи у тебя в беспорядке. Копить на гладильной доске не поглаженное – это нехозяйственно. Я всё переложила, как должно быть, и перегладила. 
– Вчера я не успела погладить, только снять с сушилки. Работа. Потом Вас встречали.
– Когда я что-то не успевала, я вставала на пару часов раньше и делала всё, что нужно.
Что там советуют представлять в такие моменты? Маленьких котят? Пламя камина? Выходит не очень. Немного непокорности всё-таки истекает из меня, хотя я давала себе слово быть идеальной рабыней, пока она здесь. Но прорывается... Потому что я могу прикрыться темой, в которой спрятаны интересы Арая.
– Мой врач рекомендовал мне спать не менее восьми часов. Я не могу вставать ещё раньше. Недосып может быть причиной отсутствия овуляции. А Арай настаивает на срочной беременности.
Рассказывай теперь своему сыночку, во сколько я должна вставать.
Её глаза гневно прищуриваются. Не дожидаясь ответной реплики, укрываюсь ненадолго в ванной. 
– Доброе утро, – когда выхожу, встречаюсь в дверях с Араем. Он не даёт мне пройти, подхватывая за талию и втягивая обратно. Запирает дверь. Впиваясь в шею, ныряет руками под халат.
«Не дёргаться!» – уговариваю я своё тело. Оно у меня дрессированное...
– Арай... – шепчу, пытаясь перехватить его руки. – Ты что... Мама видела, как мы зашли... Не надо... Это некрасиво... Она меня осудит!
– Ладно... Но я очень голоден, малышка! И я тебя съем сегодня.
– Мне же нельзя...
– Даже в ротик?
Пошёл ты к чёрту! 
– Так – можно.
Надо извернуться и как-то споить ему снотворное вечером.
Пока он умывается и завтракает под щебетание своей матери, поспешно одеваюсь.
– Я ушла, – кричу ему с порога.
– Стой! Я довезу. Мне сегодня по дороге.
– А мне в другую сторону, – истерично придумываю, почему. – Я сначала к врачу. Здесь пешком близко.
– Мм... До вечера. 
Наконец-то! Свобода! На ближайшие десять часов. Так торопилась сбежать, что вышла практически на час раньше. Пройдусь пешком... Здесь не слишком далеко. В какой-то момент вдруг ловлю себя на ощущении чужого внимания. Оборачиваюсь. Тёмный универсал Громова. Мы встречаемся с ним взглядами. Паркуется рядом, открывает мне дверь. Машинально оглядываюсь. Мне страшно, что Арай может быть свидетелем происходящего. 
Сесть или нет?
Вообще-то, нельзя. Это, конечно, немного глупо – упрямиться в такой мелочи. С другой стороны, лучше я буду выглядеть глупой в глазах Громова, чем блядью, которая села к постороннему мужику, в глазах Арая. Первое мне только на руку. А второе можно считать смертельным номером.
Отрицательно качаю головой. Выходит...
Господи!
– Доброе утро, Эля. 
Открывает дверь выразительнее, оставляя её так.
– Какой кофе будешь?
– В смысле?
– Ладно, садись, я сам выберу.
Оставляя машину открытой, идёт к кофейному ларечку.
И что мне делать?! Ларёк довольно далеко. Машина открыта... Я же не могу просто бросить её открытой и уйти. Он же уверен, что я сяду. Иначе не бросил бы открытой? Или специально сделал так, чтобы вынудить?
Ну, что за человек?!
И я растерянно стою, не решаясь сесть внутрь. Ровно до той секунды, пока до меня вдруг не доходит, что внутри машины Арай вряд ли меня увидит. А вот если сейчас подойдёт Громов со своим кофе и начнёт меня уговаривать...
Решительно ныряю внутрь.
Свалился же на мою голову! Что со мной не так? Почему именно такие мужчины врываются в мою жизнь и уничтожают её? Сначала – отчим, потом – Арай, теперь вот ещё и Макар!
Макар такой же как «они»? Не знаю... Мне совсем не хочется приписывать его к таким уродам, как Арай. Ведь ничего плохого он мне не сделал. И пытается помочь.
«Пока...» – тут же рождается внутри меня тревога.  
В его машине пахнет ментолом, панель горит красными огоньками. Ложусь на спинку сиденья, пытаясь расслабиться. Она опущена гораздо ниже, чем я привыкла.
Минут через пять он возвращается с двумя стаканами кофе. Протягивает. Беру! 
Мне ужасно неловко. С одной стороны, я понимаю, что в этом нет ничего страшного. Это не измена, и здесь нет никакой интимности или грязи. Но это по человеческим меркам. Однако внутри меня давно живёт автономный «Арай-комментатор», который говорит сейчас, что я перешла все границы допустимого и, по меньшей мере, должна быть втоптана в грязь и наказана.
Мы едем молча, пьём свой кофе. Я не чувствую его вкуса. Во мне оживает пульс, который стучит в виски, уши... Чувствую его взгляды. Он слишком близко. Это для меня слишком близко. Даже там, в спортзале, когда пространство большое, мне тяжело спокойно относиться к его приближению. Здесь же – в тесной машине на его территории...
Слышу, как он громко и недовольно вздыхает, паркуя машину. 
– Эля?
Оборачиваюсь.
– Я понимаю, у тебя много тараканов. Но я хочу сказать: какие бы страхи в тебе не возникали по отношению ко мне – ты всегда в безопасности рядом со мной. Бояться не надо. 
– С чего Вы взяли, что я боюсь?
Забирает в свои руки мою кисть. И по привычке «не сопротивляться» я ему это позволяю, уже в процессе злясь на себя за то, что, вообще-то, мои привычки выдрессированы по другому поводу!
– У реакции страха есть свои мышечные, кожные и сосудистые проявления. Я легко могу это считать. Твоя ладошка мокрая. На шее -  расширение сосудов, пятна... 
Не касаясь, он ведёт пальцем вдоль моей кожи, и я ловлю себя на том, что пытаюсь отклониться от его руки. 
– И ещё спазм в надбровной зоне. Это значит, что страх-стресс длительный. А не реакция именно на меня. Тебя пугает, что нас кто-то увидит. Сейчас ещё добавилась агрессия – напряжение желваков. Ты сердишься, что я тебя считываю?
– Да... – киваю со вздохом. – Я бы хотела научиться быть непрозрачной. 
– Ты очень сдержана на эмоции. Я могу читать только потому, что у меня есть спецподготовка по ведению переговоров с террористами. Я вижу, когда мне врут, боятся... Но другие – нет, не видят. Так вот. Тебя обижает мужчина, и я вижу, что ты переносишь свои страхи и на меня. Это нормально. Обычно так и бывает. Но они беспочвенны. Если я захочу наказать женщину за что-то...
Тяжело сглатываю, представляя себе, на что он может быть способен.
– ... я лишу её своего внимания и присутствия. Только так. Других полномочий у мужчины по отношению к женщине нет. И если ей недостаточно такого наказания, значит, я недостаточно хорош, чтобы являться мотиватором для неё. И это мои проблемы. 
Перевариваю...
Очень красиво звучит. Очень заманчиво. Мужчины вообще умеют красиво про себя говорить. И врать.
– Сегодня у нас тренировка. В плотном контакте. Ты должна изучить мужское тело: его кинематику, статику, шарниры, рычаги... И научиться манипулировать им в различных ситуациях и... позициях. 
Вздыхаю, искоса посматривая на него. Крепкая шея переходит в рельефные, как перекрученный канат, плечо и бицепс. Попробуй тут поманипулировать...
Телефон Макара звонит. 
– Минутку... – мне. 
Не снимая его с панели, нажимает кнопку на наушнике. 
– Да? Мхм... Мент?! Скинь мне всё на почту, будь другом. 
У двери клуба уже собрались несколько девушек. Сегодня запускаются утренние женские группы, должен прийти новый тренер. Женщина. Ольга. Сан Саныч предупредил меня вчера. 
– Не понял... Ольгу?! Ну, спасибо, Саныч!... – со злым сарказмом. – Ладно. Ясно. Нет, мне не принципиально. Это ваше дело. – Макар выглядывает в окно, останавливая взгляд на стоянке. – Да, уже приехала. 
Скидывает вызов. Нервно выдыхает, проводя ладонью по своему короткому ёжику. Решительно выходит из машины, открывает мою дверь и подаёт руку. 
Я тоже в некотором роде специалист по считыванию эмоций. От этого зависит очень много в моей жизни. Теорию я не знаю. Но интуитивно читаю мужчин не хуже, чем он – женщин. И я вижу, как он нервничает. 
Это из-за этой Ольги... 
– Иди... – отпускает меня наконец-то. 
Из машины напротив тоже выходит девушка. Взрослая. Лет на десять старше меня. 
«Красивая...» – отмечаю я, проходя мимо, и ловлю её недоброжелательные, ревнивые взгляды. Они как два гвоздя врезаются мне под лопатки и процарапывают борозды до поясницы. А на крыльце – пара незнакомых девушек и… Анастасия с подружками! 
И я испытываю странное чувство неуместности во всей этой конструкции «Громов и женщины».
Видимо, Громов всё-таки достаточно хорош, чтобы являться мотиватором. Жаль, что я этого оценить не могу. Наверное, этот механизм во мне сломан. Хотя... Надо признаться, что у меня внутри горит, когда я смотрю на этих женщин. Они ему подходят. Я со своими тараканами – нет. У меня совсем другие мотиваторы.
 

Глава 10 - "Водитель"

Макар
Входящий от Саныча. 
– Минутку... 
Я еще не всё сказал.
– Да? 
– Ты вчера попросил адресок пробить...
– Мхм....
– В квартире этой живёт некто Арай Каримов с женой Элиной Каримовой. Капитан полиции. 
– Мент?! Скинь мне всё на почту, будь другом. 
– Хотел ещё предупредить, чтобы сюрпризом не было: внештатным инструктором для коммерческих тренировок я взял Ольгу. 
Ольгу... Ольгу... Какую ещё Ольгу? 
– Не понял... – и тут до меня доходит, что в общих знакомых у нас только одна Ольга. – Ольгу?! 
– Она меня очень попросила.
– Ну, спасибо, Саныч!... 
– Не стал отказывать племяннице. Тем более что ты отказался. Разнесёшь свои смены с её тренировками, если тебе принципиально.
– Ладно. Ясно. Нет, мне не принципиально. Это ваше дело. 
Её тачка уже припаркована, и она стоит рядом. Подозреваю – ждёт меня. 
– Она появилась?
– Да, уже приехала. 
Вот это я сейчас подставлю Эльфа под бульдозер! 
Ольга, поджав губы, уже смотрит нам в лобовое. 
Ну что уж теперь? Надо как-то решать эту проблему. И решать мне. Заднюю я давать не собираюсь. Попробует наехать на Элю... 
Помогаю ей выйти из машины. Прости, мой Эльф, ты будешь втянута в склоки. Ольга – она такая. Но если ни я, ни Саныч не сможем тормознуть её в нападках, то вопрос я поставлю более радикально. 
– Иди... – выпускаю тоненькие пальчики Эли. 
Замечаю в женской стайке на крыльце ещё и Анастасию. Тоскливо вздыхаю. В отпуск уйти, что ли? Пусть бы перегрызлись тут, как паучихи в банке, и свалили в туман, пока меня нет. А Эльфа бы я забрал. В отпуск. 
Вдруг осознаю, что за всё это время не видел ни одной её улыбки. А очень бы хотелось. Но как вкачать в неё немного радости, пока не представляю.
Ольга ждёт, что я подойду, наверное. Но внутри меня кипит. Нихера ей не нужна эта работа, ей хватает своего фитнес-клуба. Но думает, что прокатит второй раз войти в зону моего обитания, как при нашей первой встрече. Чтобы я среагировал. 
Нет. Не прокатит. Киваю ей и иду мимо.
– Громов! – догоняет.
– Утро доброе, – стиснув зубы, рычу я. – Не прокатит, Оль. Я же сказал – не хочу.
– Из-за девки этой?!
Разворачиваюсь и давлю её взглядом:
– Один раз говорю: никаких оправданий не будет. Я – свободный мужчина. Общаюсь с женщинами, дарю своё внимание, кому пожелаю, трахаю, кого хочу. Катаю тоже любую, которую вдруг захочу покатать. Ты не имеешь права на вопросы, вмешательства и комментарии. Пришла работать – работай. Тренировки наши разнесу со следующей недели. Всё! 
– А чего ты орёшь, горячий мой?! – со злой, ревнивой ухмылочкой.
Ору? Действительно?
– Не твой. А если кратко – ты мне здесь не в тему. Зря пришла. 
– А может, я хочу посмотреть, как ты себя на работе ведёшь. Может, я и не ошибалась, когда подозревала тебя во всех твоих гулянках.
Знает, как меня зацепить. Не выношу пустых обвинений.
– Оля, у меня к тебе большая человеческая просьба. 
– Какая? – стервозно прищуривается.
– Аа.. – машу на неё рукой. – Нет никаких просьб. 
Всё равно бесполезно. Ольга – это бульдозер. 
– Но если тебе интересно, то мне крайне неприятен твой заход.
Ускоряя шаг, захожу внутрь. Возле ресепшена тусовка.
– Ммм... А вот и наш инструктор, – с горячим придыханием. 
Анастасия. 
– Доброе утро! Тренировать вас будет Ольга Павловна Громова. 
Игнорирую возмущённую Анастасию, встречаюсь взглядом с Элей. Её щеки горят...
– А вот и она. Ольга, забирай своих – и в «мягкий» зал. Эля, отправляй всех сразу в раздевалки, чтобы на ресепшене не толпились. Выход должен быть всегда свободен.
По девушкам разочарованный шепоток.
В туман, милые дамы, в туман!
Ольга, метнув мстительный взгляд в сторону ресепшена, уводит свою группу. Мы остаёмся в холле вдвоём.
Выдыхаю. Замечаю, как взгляд Эли скользит по моей руке и пальцам. Кольцо ищешь?
– Ольга – моя бывшая жена.
– Зачем Вы мне это говорите?... – растерянно.
– Для ясности, помнишь? У меня аллергия на ревность, поэтому стараюсь гасить в зачатке.
– Почему я должна ревновать Вас к бывшей жене? – скептически ведёт бровью.
– Ну а могу я просто помечтать? – улыбаюсь ей.
И... на долю секунды вижу, как краешек её губ всё-таки вздрагивает. Да! Внутри меня разливается удовлетворённое тепло. Кайф!!! От неё я бы и ревность не обломался выхватить. Потому что, как ни крути, а проявление чувств. Мои уже шкалят, а Эльф практически не реагирует. Это, блять, тяжко. 
Перекладывает с места на место какие-то бумаги. Сегодня вся запакованная с головы до ног, и даже кусочка тела не видно. Высокий воротник тонкой водолазки прячет шею. Утащить её в кабинет, закрыться и стянуть бы всё это к чертям! Заласкал бы её до отключки... 
– Что? – подозрительно хмурится.
Я читаем? Не хочу ничего скрывать.
– Переодевайся... Пойдём.
– Зал же занят. 
– У нас есть мягкий ринг в тренажёрке.
– Я сейчас не могу…
– Пацаны посидят. Не волнуйся. 
– Мне надо абонементы оформить.
– Оформляй и приходи. Жду.
Скинув обувь, повисаю на турнике и разглядываю себя в зеркало. Меняю хват на более широкий. Спину никогда не повредит докачать. Медленно, на счёт «восемь», подтягиваюсь до перекладины, ныряя под неё. Чувствую прикосновение стали к шее сзади. Так же медленно опускаюсь вниз. Статические нагрузки самые эффективные. Делаю несколько подходов, пока мышцы не начинает жечь. Спрыгиваю. Несколько скруток, чтобы размять пресс и косые мышцы...
Слышу, что дверь открывается. Не оборачиваясь, иду к рингу. Он большой, и для нас двоих там будет достаточно места. Перехватив рукой упругую верёвку, запрыгиваю наверх – ринг смонтирован на высокой платформе. Подаю руку Эле и тяну на себя, помогая ей подняться.
Ну вот... Наконец-то прикоснусь... Глядя в её глаза, уплываю в фантазию, как прямо здесь на ринге мы занимаемся сексом… 
– Я буду прикасаться, – предупреждаю её. – Контакт будет самый плотный. Настройся и расслабься.
– Как в прошлый раз? – делает шаг назад.
– Как в прошлый раз нам больше не нужно. Будет по-другому. Никаких неожиданностей. Для того чтобы владеть чужим телом, тебе нужно для начала перестать его бояться. Я отдам тебе сегодня своё тело для исследований...
– Макар... – опускает она ресницы. – А вот всё это... потому что хотите помочь? Или просто из-за «плотного контакта»?
– Да. Я тебя хочу, – не отвожу от неё глаз. – Вопрос ведь был про это? И я всё ещё настаиваю на том, чтобы вмешаться в твою ситуацию. И буду настаивать. И буду рядом. Но... Учить я тебя буду по-настоящему. Давай руки...
Протягивает. Кладу себе на запястья, вращаю кулаками.
– Чувствуй, как двигается моё тело. Пределы его гибкости... Где граница двигательной подвижности. Изучай... Ищи поводки...
– Как это? – неуверенно касается пальцами.
– Например: поводок руки – большой палец. Загнув его и зафиксировав на излом, ты можешь за эту руку манипулировать противником. Любого роста и веса. Поводок головы – глазница, ноздря, болевые точки, захватив которые правильно, ты можешь манипулировать головой противника так, как тебе вздумается. Вот смотри...
Перехватываю её большой палец в залом. Слегка.
– Ай-ай!! 
Тяну её за руку, обводя вокруг себя как в танце. Потом в другую сторону. 
– Ты будешь двигаться во избежание ещё большей боли, рефлекторно. И неважно, какая у тебя масса или сила. Удержать в заломе большой палец – сила не нужна. Вырвать его из залома очень сложно!
– А если он ударит? Второй рукой.
– Для этого у тебя тоже есть вторая рука. Да и с поводком нужно обращаться умело, максимально удерживая дистанцию. Если я второй рукой зафиксирую твой локоть и займу позицию за рукой, ты не сможешь достать меня. А я буду продолжать тебя водить. Захочу, – тяну её руку вниз, и Эля приземляется на колени, – уложу так лицом вниз.
Укладываю, аккуратно загибая руку в залом.
– Теперь мой поводок выше. Твоя боль в плечевом суставе. За этот поводок бойцы спецназа обычно ведут тех, кого уже обезоружили. Наверняка видела в фильмах.
– Да... видела. 
Отпускаю её, присаживаясь на колени рядом. 
– Теперь шея, – кладу её ладони на свою шею. Мои глаза закрываются от этого ощущения. И не открывая их, продолжаю чего-то там привычное сбитым голосом: – Шея – зона поражения... Проведи пальчиками... Отыщи интуитивно самые опасные точки...
– Здесь... – шепчет она, чуть вдавливаясь над кадыком.
– Умница... Ещё...
Нежные пальчики ощупывают меня. 
– Мне кажется, здесь... – слегка втыкает пальчик в сочленение под челюстью.
– Да... Ещё... – перехватываю её руку, вдавливая пальчик точнее. 
И хорошо, что штаны у меня свободные, потому что её исследования и тонкий, едва заметный запах, уже вскружили мне голову, и не только её. 
– И вот здесь... – веду её пальцем на ключицу. – Очень хрупкая кость и болезненный перелом, который блокирует движение руки. Если нужно вывести противника из строя надолго, то смело ломай. Он не сможет ударить этой рукой.
– Как же ломать? Это же кость!
– Пока – никак. Бить ты ещё не умеешь. Но запоминай. Дальше... – стягиваю футболку, обнажая торс. 
Эля вспыхивает. 
– Это просто тело, Эля. Оно не опасное. Ни плохое, ни хорошее. Оно – машина. Всё дело в водителе, – указываю пальцем в висок.
– Я понимаю, да. 
Хмурится.
– Представь себя внутри моего тела. Я буду твоим «водителем», ты – моим.
– Как?...
– Я тебя обниму, и мы подвигаемся в разные позиции. Хорошо?...

 

Глава 11 - Мучители

Сегодня другая смена. И повышенное внимание мужчин ко мне гораздо легче выносить, чем внимание Громова. Хотя он и тактичнее, но именно Макар заставляет меня теряться. Вчера, до вечера, они были на объектах, и я ушла до того, как вернулись. И хорошо. Надо это как-то остановить. Но внутренности словно сжались в комок и все время тянет подойти к окну. Макар как-будто унёс частичку меня с собой, и мне теперь неспокойно без него. Хотя, и когда он здесь спокойным моё состояние не назовешь. Все смешалось...  И это очень плохо. Потому что скоро я уеду отсюда, и эта зарождающаяся привязанность мне совершенно ни к чему. 
Смотрю на часы. Скоро тренировка Ольги закончится. Все утро ее подмывало...  Но так как альфачи все время крутятся в холле, она терпеливо ждет, откровенно и скептически рассматривая меня. Провоцируя взглядами. Выяснения отношений не миновать.  Это очень неприятно. 
С графином воды в руках иду к цветам на окне. Поливаю, протираю от пыли большие листья монстеры. Ловлю себя на том, что ищу на стоянке глазами машину Макара. 
Он опять наполнил собой все мои сны... Всю ночь преследовал один и тот же сюжет. Там... на ринге... он подминает меня под себя... касание губами... а дальше голос. Только не его жены, Ольги, а Арая. И мне кажется, я умерла несколько раз за ночь от разрыва сердца.
Еще один мучитель на мою голову. Да, ненамеренный, но всё же. 
Кофе хочется. Но чайник у альфачей в комнате охраны, а зайти туда я не могу. Не могу и всё. Да, ребята, может быть и неплохие. Хоть и любят пошутить и пофлиртовать. Это я понимаю головой. Но когда я прохожу мимо открытой комнаты и вижу там трех накачанных мужчин, под кожу мне заползает нерациональный ужас. 
И вот сейчас проходя мимо их комнаты, я опять бросаю туда взгляд.
- Элечка, иди кофе с нами пить?
- Нет, спасибо.
Быстро сбегаю в подсобку, чтобы поставить графин.
- Эль, - раздается сзади и совершенно неожиданно. 
Вздрагиваю, чуть не выронив графин из рук. В проходе Евгений, один из них. От того, что я загнана в угол начинаю моментально паниковать. 
- Мы тебе кофе сделали, пойдем. У меня день рождения сегодня. Торт...
Открываю рот, чтобы вежливо отказать. Очень не хочется обижать его. Теряюсь, одновременно качая головой - и отрицательно, и положительно. 
- Да, пойдем, чего как не родная? - перехватывает мою кисть и тянет. - Не съедим мы тебя.
Во мне ускоренная внутренняя дискуссия - да или нет?
Головой я понимаю, что это безобидное приглашение. Но... Но оказавшись перед их дверью и увидев там еще двоих в полосатых форменных майках, я врастаю в пол в проходе, выдергивая свою руку.
Евгений подхватывая меня за плечи, насильно втягивает внутрь, усаживая на диван. Прикрывает за нами дверь. Растеряно оглядываю мужчин. Они говорят о чем-то, но я не могу уловить ни слова. 
- Эль, ты чего такая?
- Душно... - машу на себя руками, глубоко вдыхая через нос, чтобы успокоить свою панику.
Окон здесь нет.
- Да, душновато, в понедельник Саныч обещал кондиционер установить.  Один из них встает, открывая дверь в душевую. Там есть окно... уходя в темноту, судя по звуку, открывает его. Чувствую поток свежего воздуха. 
- А можно... дверь открыть? - бормочу я неуверенно.

Тот, что сидит ближе к двери, открывает. Потом мы пьем кофе. Едим торт, вкуса которого я не чувствую. Альфачи шутят... И даже без скабрезностей. Я пытаюсь заставить себя им хотя бы изредка улыбаться. Наверное, получается слишком нервно. И мне очень стыдно за это. 
- Вызов! - заглядывает оператор.
Они срываются с мест, пролетая мимо меня. И я уже могу спокойно доесть свой торт.
"Вкусный... " - вдруг отмечаю я. 
Сметана, брусника... Домашний.
Пока их нет, мою за всеми чашечки. Закрываю торт. По инерции даже навожу порядок у них в комнате. На подлокотнике дивана толстовка Громова. Дотягиваюсь... Беру в руки... Для чего-то прижимаю к лицу, вдыхая его запах. Он живет во мне и бьется горячими пульсами. Встряхиваю и аккуратно перевешиваю в пустой открытый шкафчик. 
Оглядываюсь. Вот так гораздо уютнее.
Выхожу.
У моего ресепшена Ольга. Ее группа идет из спортзала на выход. И когда они все оказываются за дверью, она разворачивается ко мне.

Началось...
Вздыхаю.
- Эля...
Взгляд оценивающе скользит по моему лицу. 
- Сколько тебе лет, Эля?
- Какое это имеет значение?
- Да нет. Никакого. Просто удивляюсь... Такая молоденькая вроде бы, а виснешь на взрослых мужиках. То в спортзале с одним... то в комнате охране с другими...
Мне неприятна эта красивая самоуверенная женщина. Но конфликтовать я не хочу. Поэтому, игнорируя выпад, иду в мягкий зал, чтобы проветрить его, посмотреть никто ли не забыл чего в шкафчиках...
И специально тяну время, чтобы не оказываться с ней наедине. Но она приходит и сюда.
- Ты мне, моя драгоценная, игнором не хами. Вот это всё... - обводит она взглядом зал. - Принадлежит моему дяде. Ты на него работаешь. Одно моё слово и полетишь отсюда. 
Опять игнорируя прохожу мимо. Сажусь за ресепшен, открывая нетбук. Делаю вдох поглубже, чтобы не подвел голос.
- Ольга Павловна, Александр Александрович просил напомнить Вам о том, чтобы Вы не забыли принести копии своих документов. 
- В самом деле? - вздергивает она бровь.
Складывает руки на груди. 
- Ты еще и замужем, что ли? - смотрит на моё обручальное. - Муж-то в курсе Громова?
- Громов просто мой инструктор по самообороне, - сжимаю я челюсти. - Успокойтесь.
- А зачем тебе инструктаж по самообороне. Ты у нас жертва насилия, что ли? - с издевкой.
- Да, - вдруг срывает меня. - Еще есть какие-то вопросы?!
- Нет, - хмыкает. - Жалко тебя просто дуру молодую, влюбишься ведь. А у него таких как ты было пачками. Все равно потом ко мне возвращался. Любит Громов на своих "пациентов" запасть! Ненадолго... 
Мне становится очень гадко внутри. Настолько, что хочется помыться. И я стараюсь отключиться, дрожащими пальцами набирая какие-то документы для Сан Саныча. И не понимаю ни слова в написанном.
Противно...
 

Глава 12 - Знакомство с мужем

Макар
Открыв бардачок ищу свой старый пропуск в прокуратуру, который несколько месяцев назад оформляли мне, как инструктору. 
Вот он! 
Вытаскиваю ламинированный квадратик.
Даты еще пару дней действительны. Нет, если напрячь людей, можно сделать и новый, но отсвечивать слишком уж сильно не хочется. Хочется зайти незаметно. 
Капитан Каримов в оперативно-розыскном... 
Блуждаю по этажам и коридорам. На первом ремонт и все стенды с ориентацией в здании сняты. 
- Громов!
Твою мать...
- Здорово, - разворачиваюсь я.
Бывший сослуживец. Пожимаем друг другу руки.
- Ты как здесь? Случилось чего или надумал к нам на постоянную.
- Ага... подумываю вот.
- Иди к нам в отдел. Опером.
- Да кто ж меня сразу в опера возьмет.
- Ну, не сразу, конечно. Но обещаю поспособствовать тебе с ускоренным профессиональным лифтом. Звание у тебя есть, военная академия к тому же... Ты еще и меня обгонишь. 
- Звание-то есть, - на автомате говорю я. - Ты по центральному району в следственном?
- Да. Не самый главный начальник, конечно...
- А давай, я тебе бесплатно инструктаж личного состава по отделу проведу? Оперов. Антитеррор, например. Или самооборона? А с работой потом определимся. Ну и сам посмотрю, что за народ у вас...
- Ого... Слушай, а у нас сегодня плановые стрельбы вечером.
- Отлично. Можно включить краткую программу по работе с вооруженным противником. Обкатаем пару приемов.
- Я только "за". Но надо в верхах утвердить приказом. Ты же знаешь нашу систему. Подпишу, сразу отзвонюсь. Лады?
- Проблем с оформлением не будет, я числюсь во внештатном резерве.
Пожимаем друг другу руки.
До вечера несколько раз проезжаю мимо работы. Повода заехать на самом деле нет. И я пытаюсь держать себя в руках. Но проезжая, каждый раз смотрю на окна у ресепшена, пытаясь уловить там силуэт.  
Достаю визитку "Четверочки", запоминая номер Эли. На всякий случай дозваниваюсь до  старшего смены, узнаю все ли в порядке. Все нормально. Бойцы на выезде...
Зайти? Ольга там... Не хотелось бы лишний раз провоцировать и накалять их отношения с Элей. Или уже не принципиально после вчерашней сцены?
Внутри тревожно...
Забегу на пару минут, толстовку заберу. Забыл вчера. 
В холле никого, кроме Эли, дверь в операторскую прикрыта.
- Привет... - останавливаюсь возле ресепшена. - Как дела?
Поднимает на меня усталый застывший взгляд.
- Здравствуйте. У меня все хорошо.
Как робот. 
Опускает глаза, продолжая  что-то набирать.
Хмурясь пытаюсь понять, в какой момент нас опять разнесло по разные стороны баррикад. Когда мы расстались между нами были совсем иные эмоции. И мне казалось, я преодолел ее броню. И сейчас меня опять словно вынесло к старту, когда я уже был в конце дистанции. 
Заебись.
Ольга уже постаралась? Наверняка.
- Если будут какие-то проблемы... любые... - стреляю я взглядом на мягкий зал. - Сразу скажи об этом мне.
- Вы, Макар, с женой свои проблемы решите. А мне от Вас ничего не надо. У меня свой муж есть.
Кровь бьет в лицо, в глазах темнеет от вспышки ревности. Неожиданно.
Это - Ольга... Пытаюсь уговорить я себя. Наговорила ей гадостей. Эля просто реагирует.
Уточняю:
- Мои занятия тебе теперь тоже не нужны?
- Я решила Василия попросить... Он же долго у Вас занимается. 
- Василия?... - стискиваю зубы. - И что же такого сказала тебе моя бывшая жена, что я сразу персона нон-грата?
- Избавьте меня от необходимости перетрясывать ваше с ней грязное белье. 
- Эля... - мои интонации ожесточаются.
Это не на неё, на ситуацию.
Отодвигая дальше от себя нетбук, ложится лицом на руки.
- Просто оставьте меня в покое и всё... И всё! Пожалуйста.
Из мягкого зала выходит Ольга. Опираясь спиной на косяк и скрестив руки на груди с ненавистью смотрит на меня. Внутри все взрывается. 
Иногда очень хочется дать женщине... леща! Вот так, чтобы перекувыркнулась и переосмыслила. 
- Привет, Громов. Чего приехал? По мне соскучился? - цинично.  
Выхожу, хлопнув дверью.  Сажусь в машину, достаю телефон. Набираю СМСку?
"Элечка, никого не надо слушать. Я приеду завтра, и мы поговорим. Я очень скучаю. И беспокоюсь за тебя. Обнимаю..."
И почти сразу же: "Никогда!!! Никогда не пишите мне на этот номер!"
Тут же набираю
- Почему?
- Громов! - отчаянно. - Я замужем!
- Ладно, я понял, - скручивает меня от неприятия этой ситуации. -  Удали сообщение, подчисти входящие и не паникуй. Поговорим обо всем завтра. 
Скидываю. 
Вперед, знакомиться с мужем.

На открытом стрельбище воняет порохом и оружейной смазкой. Распотрошенные мишени ездят по направляющим туда и обратно. Младший состав принимает стволы.
Пока идет смена дислокации внимательно разглядываю оперов, отыскивая нужного возраста, прислушиваюсь к именам. Большая часть курит, угорая над шутками друг друга в сторонке. Всего человек пятнадцать. Я замечаю нужного мне не сразу. Метис. Восточная кровь. Казах?
Он в стороне. С папкой. Весь выглажен и с иголочки. 
Мой Эльф тебе рубашки наглаживает и стрелки на брюках?
Меня дергает от этого факта. 
Аккуратно идет по взрыхленному ботинками газону, чтобы не запачкать начищенные туфли. Это он, однозначно. Больше не подходит никто.
На стрельбах не был, значит есть там свои, кто оформят ему протоколы, а ко мне обязали. Я не "свой". И недовольно морщась он идет по грязной траве.
Окидывает меня взглядом.
- Арай, - тянет руку первым.
- Макар, - пожимаю, внимательно вглядываясь в лицо. 
Улыбка широкая, но дежурная. Глаза не улыбаются. Холодные и цепкие. Рукопожатие короткое, такое же отполированное, как ботинки. Несмотря на крепкое телосложение и высокий рост, кисть непривычно маленькая. Но такая же цепкая как и взгляд. Это почему-то вызывает у меня брезгливость.
- Макар... только с оперативного выезда я... вот даже форму не успел сменить.
- Это ничего. Самая эффективная тренировка в привычной форме. Вы же перед реальным боем спортивную форму не переодеваетесь.
- Да... Мхм... - задумчиво, скрывая недовольство. 
Не хочешь ты на тренировку. Ничего... терпи... я тебя тоже немного попрессую. Пока - умеренно.
- Вывих у меня правого запястья... Не помешает?
- Повод отработать левый квадрат по самозащите. Вывих может произойти и в реальной обстановке. Это не должно снижать эффективности бойца.
- Ну да, - очень сдержанно вдыхает поглубже.
Даю привычный инструктаж.
- Принцип один — встреча атаки внешней стороной предплечья ведущей руки, изменение траектории атаки, выход на контроль и обезоруживание. Контратака и добивание. Всегда жесткое. Когда противник идет на вас с оружием его цель - убить или покалечить. Не давайте ему второго шанса. ВДВшники есть? Спецназ? Рукопашники?
Отзываются пять человек. 
Разбиваю на тройки так, чтобы с ними встали те, кто подобных тренировок не проходил. Оставляю в стороне только Каримова. 
- А я?..
- С Вами поработаю лично. У Вас травма и квадрат будет левый. 
Объясняю  рукопашникам схему тренировки:
- Работаем по первому правому квадрату, - показываю несколько раз последовательность действий на бойце. -  Одного отрабатываете, второй смотрит, затем смена. Потом смотрите сами, как работают новички. Правите технику. Я - принимаю. Сначала работаем с ножом, потом с огнестрелом. Старшие в тройках получите боевые ножи у "оружейника".
- Может, имитацию? Опасно же...
- На любой тренировке работать надо только с реальным оружием. Привыкнув к работе с палкой, в реальной ситуации, боец ловит панику, и не может отработать ни одной схемы, пытаясь интуитивно уворачиваться от ножа.  Значит, тренировки с имитацией бессмысленны. Свой уровень адреналина по отношению к оружию и травмам вы должны усмирить уже на тренировке. Порежетесь - не смертельно. Порез заживет. Умело распоротый живот - вряд ли. Поехали...
Разворачиваюсь к Каримову. Мне хочется его просто молча сломать - из ревности, из мести за Элю. Разминаю шею до хруста позвонков. Тело превращается в упругую пружину. Но задача ведь не сломать, а понять, что за человек. Разве я уверен на сто процентов, что это он делал с ней? На девяносто девять и девять - да. Она его боится. Но и меня боится тоже... 
Пока лениво работаю с Каримовым, прислушиваюсь к своим ощущениям, чтобы затоптать сомнения. В бою человека видно очень хорошо. И со мной в спарринге человек скрытный, недоверчивый. По ледяному прищуру глаз видно - расчетливый и жестокий. В своим поражениям относится болезненно и зацикленно, впадая в эмоции. Эмоции скрытые, но бурлящие во взгляде. Там не азарт, как у моих альфачей на тренировке - извернуться и обойти инструктора. Там мстительность и раздражение на меня.  И я методично роняю его и осаживаю. Одновременно поглядываю на то, как работают рукопашники, отыскивая самого жесткого. Есть один. Алексей. Молодой, борзый, здоровый вдвшник. Хочется ему выебнуться перед коллегами и показать себя во всей "рукопашной" красе. Поэтому в его тройке все жестко и на полной скорости. Если бы еще и в полную силу - пришлось бы вмешаться. 
- Что-то у тебя, друг, совсем плохо по физухе, - поднимаю я Каримова после очередной неудачной попытки сделать контратаку. - Не занимался нигде?
- Честно? - оскаливается он с усмешкой. - Нахер мне не нужна физуха, когда у меня есть наручники, дубинка и ствол. 
- Ну... бери свою дубинку. Проверим. На мне.
Оглядываюсь на бойца из младшего состава. Он с любопытством смотрит за тренировкой. Но им такие еще не положены по погонам. Зато, в отличие от оперов, положены дубинки.
- Эй, боец, одолжи свою волшебную палочку.
Торопясь вытаскивает и отдает.
- Я посмотрю, можно?...  - просит он.
- Конечно!
Ты мне только на руку, боец. Каримов обламывается проигрывать. А значит, сейчас в полную силу выложиться. И я его же силу использую, чтобы "нечаянно" его жестко уронить. 
- Травмат нам найдите какой-нибудь. Низкой мощности, - прошу я у персонала стрельбища.
Через пять минут нам приносят. Тренировка останавливается. Все сбиваются в толпу, обсуждая происходящее.
- Вот Вам дубинка, вот ствол, вот наручники. Задача - задержать и "упаковать". Меня. Я - безоружен. Стрелять можно по обычной схеме, если окажу сопротивление или при попытке к бегству. Вперед. Работаем в полной выкладке.
- Так запястье у меня... 
- Покажите. Вывих? Я вправлю.
- Да не видно ничего. Но подвижность ограничена. Растяжение, наверное. 
Как же тебе облажаться не хочется! Удивляюсь просто. Но я тебя все равно изнасилую. 
-  Эластичный бинт на запястье, - даю команду парнишке, что отдал нам дубинку. - Принеси аптечку, будь другом, братишка.
Собственноручно накладываю ему бинт. 
- Теперь растяжение не помеха. Приступим.
Делает три  шага назад увеличивая дистанцию. Поднимает на меня ствол.
- На колени. Руки за голову. Спиной ко мне. 
Опускаюсь на колени. Но лицом к нему. Поднимаю руки за голову. 
- Спиной, я сказал. 
- Неа... Но выстрелить в стоящего на коленях ты права не имеешь. Тебя засудят и как минимум снимут погоны. Что будешь делать?
Встряхивает наручники, убирая ствол за пояс и берет в руку дубинку. По хвату вижу, что никакого болевого симптома на запястье у него нет. Симулировал. 
- Но за удар дубинкой никто меня не засудит. Тем более - сопротивление.
- Бей. 
Подлетая замахивается. Делаю рывок не от него, а к нему в плотный контакт. И дубинка описываю широкую траекторию по инерции летит мимо, касаясь меня только самым основанием. Минимальное "плечо" гасит силу. Дергаю его через себя, чтобы инерция его замаха утащила его в полет. Летит на землю. Выдергиваю у него из-за пояса ствол.  Его руки заняты и вместо того, чтобы сгруппироваться, он пашет лицом землю.
"Ну, пиздец... - морщусь я.  - Кто ж так коряво падает?"
Поднимаюсь, наставляя на него ствол. Нажимаю на курок. Пуля врезается в землю в полуметре от него. Вздрагивает.
- Вы убиты, капитан Каримов. Своей самоуверенностью.
Поворачиваюсь к остальным.
- Ошибка. Замах слишком широкий. Длительность атаки позволила совершить контратаку. И отобрать оружие. Обходить стоящего на коленях противника надо на дистанции два метра. При отказе упасть лицов вниз, внушающий контролируемый толчок дубинкой в затылок. Если противник замыслил контратаку он среагирует. Но у вас будет фора, дистанция и пара секунд, чтобы выхватить обратно ствол. Ясно?
Разворачиваюсь к уже поднявшемуся на ноги Каримову. Вытирает платком лицо.
- Противник не барышня. Наручников и дубинки ему недостаточно. 
Вытирает разбитые губы. На скуле ссадина.
- В реале, - снижая голос, - я бы выстрелил. И ты никогда бы ничего не доказал.
- В реале, я бы уже сделал тебя инвалидом. Даже из положения "мордой в пол". А на счет несанкционированных выстрелов... Это еще лет десять назад прокатывало. А теперь "большой брат" смотрит за нами из-за каждого угла. Камеры, телефоны... Ты не отмоешься. Даже домашнее насилие сейчас умные девочки и дети пишут на камеру. Больше нет слепых зон!
- Чего?.. - опускаются растерянно его руки.
- Это я так, к примеру. Тебя же это не касается, капитан? Характеристика у тебя хорошая. Только идиот себе карьеру будет гробить такими инцидентами. Это ж потом не отмыться, если по такой статье мелькнешь.
Отворачиваюсь.
- Все на зачет по квадрату! Каримов в тройку к Алексею. Полный контакт!
 

Глава 13 - Неадекват

Альфачи только вернулись с выезда. Возбуждены. И громко обсуждают произошедшее, жестикулируя и ругаясь. У Евгения разбита верхняя губа и нос. Это очень больно. Особенно нос... Мне один раз прилетела пощечина от Арая. И точно также были разбиты губы и нос. 
Молча достаю аптечку, протягивая ему мирамистин и салфетки.
- Ага, спасибо, Элечка... - забирает на автомате, продолжая обсуждать с остальными выезд. 
- Может, лидокаин дать? - бормочу я неуверенно, не желая перебивать их обсуждения.
- Да ну! Ерунда. Не волнуйся...
Вот и Арай тогда посчитал, что "ерунда". А я отходила от шока несколько дней. 
Мой телефон вздрагивает в кармане пиджака. Смотрю на экран. Муж. Не решаюсь взять трубку здесь. Слишком много мужских голосов. Но и не взять совсем будет приравнено в измене, как обычно. Потому что другого повода не ответить на вызов во вселенной Арая не существует.
Выбегаю на крыльцо. 
- Да?
- Ты где? - по сбитому дыханию и истеричной интонации слышу, что что-то не так.
- На работе еще.
- Быстро домой.
- Но я же до семи.
- Да мне похую до скольки ты! Я сказал - быстро домой!
Скидывает.
Внутри меня колотится ужасом. Что я сделала не так? Где? Успокаиваю себя тем, что не тронет, так как дома свекровь. При ней он никогда не позволяет себе лишнего. Может быть, именно за это она меня и ненавидит. Захожу внутрь.
Альфачи оборачиваются. Замолкают на полуслове.
- Эль... ты чего белая вся?
- А? - пытаюсь въехать в происходящее. 
- Случилось чего?
Киваю.
- Помочь чем? 
Отрицательно качаю головой. 
- Мне домой надо... - голос хрипит не слушаясь.
- Такси вызвать, может?
Киваю. 
- Спасибо... Если Сан Саныч приедет...
- Да прикроем, не волнуйся. Только вот, Мак звонил, - хмурится старший смены. -  Просил тебя никуда не отпускать пока он не приедет. 
Мне сейчас не до Громова. Но дотягиваюсь до рабочего телефона, там действительно пропущенный от него. Получается, звонили одновременно?
- Мне нужно идти... - хватаю сумочку со стола. - До завтра. 
И не дождавшись пока вызовут такси выбегаю на улицу. В висках пульсирует. Сразу же начинается паранойя, что он как-то узнал про работу и Макара. 
И в этом ужасном состоянии приближающейся расправы, я еду домой. На автомате трогаю рукой горло, словно пытаясь стащить с себя удавку, что неявно чувствую каждый раз, когда Арай выходит из себя.
Хорошо, что это бывает не так уж часто. Я давно научилась сглаживать. Но сегодня видимо...
Возле подъезда машина Арая. Торопясь, забегаю по лестнице наверх. Хотя куда я тороплюсь-то? На казнь?
Но если причина - не я. Тогда лучше его не бесить дополнительно.
Открываю своим ключом дверь и с порога слышу причитания свекрови.  Заглядываю в гостиную, врастая в пол.
- А что случилось?... - шепчу я, прикрывая пальцами губы.
Скула, губы, нос - разбиты. Рука перемотана.  Прихрамывая Арай идет в мою сторону.
- Ты что - в аварию попал? - прижимаюсь я спиной к косяку.
- Почти, - прищуриваются пытливо его темно карие ледяные глаза. - Дай мне свой телефон, Эля.
Достаю из кармана, вкладывая в его руку. Садится в кресло, листая фотоальбом.
- Куда ты сохраняешь записи обычно?
- Какие записи.
- Видеозаписи, - раздраженно.
- Никуда... Что мне снимать?
- Ты ничего не снимаешь?
- Только фото... напоминалки... список продуктов, например... - растерянно пытаюсь объяснить. - Расписание...
Швыряет телефон на кресло. Свекровь тащит лед, замотанный в полотенце.
- Ну что ты стоишь статуей! Неси аптечку! - рявкает на меня.
Он отталкивает от лица ее руки с полотенцем, и идет мимо меня в спальню. Недоумевая переглянувшись со мной, свекровь бежит за ним. И я иду тоже. Мы останавливаемся в дверях, наблюдая за его неадекватом. 
Вещи с полок летят на пол. Обдирает шторы. Вставая на стул отрывает верхние плинтуса. 
Все это остервенело и рыча от злости - "где эта чертова камера?".
Совсем с ума сошел...
- Сынок...
- Уйди, мама.
- Что ты делаешь?
- Ремонт, блять!
Дотягиваясь с кровати сносит люстру. Широкий плафон разлетается на осколки. Дергает за висящий провод. Вспышка. Его резкий вскрик.  Все гаснет. И даже звук телевизора в гостиной. С матами и воем хватается за ладонь.
С ужасом взираю на эту безумную вакханалию. Но и с чувством глубокого удовлетворения внутри - тоже. Да. Там разливается горячее тепло умиротворения от его страданий.
- Аптечку?... - закусываю я губу.
- Пошли вон обе!!!
Свекровь в ужасе прижимает руки к сердцу. 
Тихо сбегаю на кухню.
Здесь уже все наготовленно - первое, второе, салат и кисель. Все в максимально больших объемах.  Но тронь я хоть что-нибудь сразу же посыпятся обвинения, что я тунеядка, и готовить мне самой лень, и есть приготовленное другими не стыдно. Но куда же готовить еще, когда и это наверняка будет недоедено и пропадет? Поэтому я допиваю свой йогурт, снимаю пиджак и ложусь на кухонный диванчик, подтягивая маленькую подушечку под голову.
В спальне - Арай. В гостиной - "мамочка". Где мне еще быть? За окном дождь... Мне становится холодно. Выхожу на балкон, чтобы закрыть окна. Зависаю, на пелене дождя, обнимая себя за плечи. Внизу красный всполох. Опускаю взгляд. И мне уже кажется, что там, за пеленой дождя машина Громова. Или не кажется?! Он бьет по клаксону, выходит под ливень. Поднимает на меня глаза. 
Господи, ты Боже мой! - давлюсь я воздухом и пытаюсь прокашляться.
Ты сошел с ума, Громов?! Что ты творишь??? Умоляюще складываю ладони, отрицательно крутя ему головой.
Не вздумай!! Зачем?! Закрывая окно, залетаю обратно в кухню. Хватаюсь за стакан воды и опять давлюсь ей, пытаясь прокашляться. 
Трясущимися руками ставлю стакан на стол. В дверце холодильника - успокаивающий сироп. Самый сильный, что я нашла в свое время. Наливаю себе сразу тройную порцию. Плевать! Хочу чтобы на все мне было сейчас плевать. Выпиваю залпом и опять ложусь. Через полчаса меня вырубает. Просыпаюсь от того, что пальцы гладят моё лицо. И даже на секунду мне кажется, что это Громов. Нет, он не снился мне. Но он словно постоянно где-то внутри меня со своими проникновенными взглядами, как и Арай со своими комментариями. Медленно и с трудом разлепляю веки.
- Уснула, малышка? - за нежностью я распознаю опасные интонации. 
Но сироп сделал свое дело и мне плевать. Все словно плывет.
Положительно моргаю.
- Ты никому не рассказывала о наших... ссорах, малышка?
- Кому?... Нет.
- Фамилия Громов тебе ни о чем не говорит? - его темные глаза протыкают, мониторя мою реакцию.
А мне пофигу... ее не будет... Я хочу спать.
Отрицательно качаю головой.
- Кто это?... - шепчу сонно.
- Неважно. Иди прибери в комнате. Будем спать.
Пока он говорит с кем-то по телефону, я слушаю обрывки фраз и пытаюсь встать. 
- ...Копает под меня кто-то что ли. Не пойму. Может, от руководства какая проверка. Не знаешь? Говорят внештатный он. Давно работает. Нет?... Думаешь, совпадение? Ну, может быть... 
Меня качает, в глазах темнеет. Налетаю на приоткрытую дверь в ванную. И ложась спиной на стену стекаю по ней вниз. 
- Эля?!
Садится рядом, похлопывая по щекам.
- Что с тобой?
- Нехорошо... 
- Испугалась?
- Наверное.
- Чего тебе бояться, если ты ни в чем не виновата?
Пожимаю плечами.
- Посижу немного... сейчас пройдет. 
- Может, ты беременна?
Да. Хорошая отмазка. Жаль - не длительная. Но я использую на полную катушку.
- Может быть... с утра тошнило...
- Мамочка! Подмети там стекла...
Закрываю уши на несколько секунд, чтобы не слышать ее ответ. Противно. Но когда открываю, все-таки слышу недовольное ворчание уходящей с щеткой в спальню свекрови: "Симулянтка... Лентяйка..."
Поддерживая за талию, Арай отводит меня на кровать. И когда ложится сам, сквозь сон чувствую настойчивые поцелуи в шею. Почти болезненные. Жалобно хныкаю сквозь сон, сжимаясь и пытаясь увернуться от его наждачной щетины.
- Ладно... поспи.