Исцелить сердце дракона

1. Сомнительное предложение

Расплатившись с неразговорчивым водителем такси, я вышла у магазинчика со спортивным инвентарем и затянула шарф потуже. Холодало, а меркнущие в ноябрьском небе закатные лучи намекали, что с минуты на минуту что-то заморосит.

Проводив взглядом мигнувшие вдалеке фары, я вынула из кармана листок и сверила адрес с номером ближайшего здания. Как и ожидала (в такую непогоду) таксист высадил чуть раньше, и до желанного дома предстояло пройтись. Ладно, не сахарная.

Свернув в безлюдный переулок в надежде хоть немного выкроить время, перешла на бег. Собеседование было назначено на четыре и опаздывать совсем не хотелось, тем более что перспектива найти другую работу в короткий срок у меня просто отсутствовала. А деньги были нужны позарез.

Не так давно я развелась с мужем и съехала из нашей общей квартиры, точнее, квартира принадлежала ему, и я на нее никаких прав не имела. Мыкаться по дешевым хостелам и углам общих знакомых порядком надоело, да и траты на это уходили приличные, потому и откликнулась на объявление в интернете, предлагавшее работу горничной в загородном отеле с питанием и проживанием. Поживу какое-то время там. Подкоплю денег а, вернувшись, сниму квартиру и подыщу работу получше.

О мостовую забила снежная крупа, и я ускорилась, попутно ныряя в сумочку за перчатками. Ключи, телефон, косметичка… Неужели оставила их в приемной судьи, куда заскочила забрать решение о разводе? Вот, кстати, и оно. Лежит во внутреннем карманчике, свернутое раза в четыре.

И дернуло именно сегодня отправиться в суд, где по иронии судьбы в дверях я столкнулась со своим бывшим мужем.

Забавно получилось.

Я, поднимающаяся по ступеням к главному входу и он, открывающий двери суда, пропуская вперед новую «вторую половинку». Заметив их, вцепилась в сумочку и, растерявшись, застыла. Презрительный взгляд бывшего и ядовитый смешок его разодетой по последнему писку столичной моды подружки мигом вернули в реальность, заставляя по инерции двинуться дальше.

С Олегом мы прожили четыре счастливых года. Молодой, успешный бизнесмен покорил меня - простую студентку третьего курса политехнического практически сразу, да и влюбилась я в шикарного мужчину с каштановыми волосами, удивительно красивыми светло-голубыми глазами  и обворожительной улыбкой чуть ли не на первом свидании.

Букетно-конфетный период перерос в головокружительный роман, который уже через год окончился звоном обручальных колец и неистовыми криками «горько».

Вскоре его бизнес пошел в гору и мы, не задумываясь, покинули небольшой провинциальный городок и перебрались в столицу. Пока муж мотался по деловым переговорам и заключал сделки с новыми партнерами, я постепенно обустраивала купленную в элитном районе квартиру, в которой (как мне казалось) мы вырастим детей, состаримся и будем нянчить внуков. И вот, когда мы наладили быт и уже стали задумываться о ребенке в его жизни появилась Другая.

Рыжеволосая, юная, дерзкая, с ярким именем Анжелика. Она была дочерью его нового компаньона, что попросил Олега взять двадцатилетнюю студентку юрфака на стажировку. После этого моя жизнь пошла прахом.

Не прошло месяца и девушка обольстила Олега. Впрочем, его тоже можно понять. Какой мужчина устоит, каждый день сталкиваясь с красоткой в мини-юбках и платьях с вызывающем декольте, что сама вешается на шею?  

Я боролась с ревностью на пределе сил, прощала любимому офисные ночевки, закрывала глаза на отлучки по выходным, делая вид, что доверяю. Чаша терпения лопнула, когда он поднял на меня руку. Хорошо помню тот страшный вечер, разделивший жизнь на белое «до» и черное «после». Олег вернулся навеселе, с сильно несшим от него ароматом женских духов. Заявил, что отмечал с новыми партнерами удачно завершенную сделку и, незаметно для себя, перебрал. Я бы поверила, если бы не одно «но». Его шею и грудь украшали свеженькие засосы, а на пальце не было обручального кольца. Завязалась ссора. В какой-то момент, потеряв контроль над эмоциями, я залепила ему пощечину.

Очнулась на полу со страшной болью в висках и привкусом крови во рту – оказалось, не рассчитав силу из-за алкоголя, Олег мне ответил, ударив по лицу кулаком. После этого решительно сказала себе «хватит».

Так вот – поравнявшись с мужем где-то на середине лестницы, ведущей в здание суда, я окатила его злым взглядом. Он, в свою очередь, обдал меня ледяным равнодушием, и мы молча разошлись каждый в свою сторону – абсолютно чужие друг другу люди; словно два незнакомца, случайно столкнувшиеся на подсвеченной неоновыми фонарями ночной улице. Я заторопилась в помещение, а он повел обвившую его за шею Анжелику к машине.

Больше его не увижу. Никогда. На жизни Олега развод отразится не сильно. Бизнес, тусовки, заграничные поездки, как и прежде будут неотъемлемой частью его существования…

А я?

Остаться без мужа, жилья и близких в чужом городе, куда переехала только потому, что на этом настоял Олег. Не об этом мечтают, когда тебе двадцать шесть. Не это планируют, отвечая замершему в ожидании любимому после его проникновенного: «выходи за меня, дорогая». 

Выскочила из переулка почти на бегу и, запретив расклеиваться от нахлынувших воспоминаний, поспешила по указанному в объявлении адресу. Дом, который искали глаза, возник через пять минут на отшибе. С одной стороны простирался неосвещенный пустырь, с другой зиял провал заполненный мусором.

2. Узник темноты

На его лицо упала холодная капля. Он приподнял голову, попытался встать, но израненное тело было настолько слабо, что он снова рухнул на камни. Из последних сил сделал вдох, перевернулся на бок и, стараясь не думать о боли, прислушался.

Вокруг царил полумрак. Вдалеке звучали резкие голоса, перемешанные со стонами и металлическим лязгом. Кто-то идущий совсем близко яростно рычал ругательства и гремел чем-то вроде цепей. За ним волочилась дворняга, тихо поскуливая в ответ.

Заключенный узнал это место. Отрицательные излучения били ключом. Среди густых, тягучих потоков отчетливо распозновались страх, боль, отчаяние, мертвое безразличие. Все ясно, бросили в тюремное подземелье. В первый миг отравленный магическим влиянием кинжала воин испытал усталость и пустоту; после его захлестнули всепоглощаящая ярость и ненависть.

Так или иначе, это тело обречено. Днем раньше или позже, теперь не имеет значения. Слишком много ран, без воздействия целебных артефактов оправиться у него вряд ли получится.

И все же, что-то было не так. Он чувствовал изменения. Слух обострился, во рту пересохло, а каждый новый вдох жег легкие тысячами иголок. Сначала принял это за симптомы обезвоживания, но повалявшись на ледяном полу около часа, понял – дело в другом.

Он голоден… страшно голоден…

Пальцы заскользили по влажному от сырости полу, ощупывая трещинки и шероховатости в поисках даймана, но иллюзорника рядом не было. Тот исчез в миг, когда в комнату постоялого двора, в котором он остановился переночевать, возвращаясь с очередного задания, ворвались наемные ловцы душ, дабы схватив его, обвинить в измене. Оставалось уповать, что низшему духу хватит мудрости на время покинуть Империю, в противном случае участь его будет еще незавидней хозяина.

Откуда-то издали донеслись голоса. Первый принадлежал тюремщику, второй черному магу Рунольву - от резкого колебания магического фона сжало горло.

- Он там, господин, - прохрипела глотка тюремщика, - кажется, уже того…

Из-за поворота колдун вынырнул первым:

- Это вряд ли. Отпирай.

Ключ вошел в замочную скважину, дважды повернулся и решетчатая дверь распахнулась.

Вялое равнодушие ко всякой опасности, заставило раненого лежать неподвижно. Если пришли добить - сопротивляться не станет, но по возможности прихватит их всех с собой. Меж тем в проеме возникла сгорбленная фигурка с факелом в руках. Красноватые отблески запрыгали по стенам и низкому потолку, с которого свешивалась густая серая паутина.

Вошедший недолго постоял на пороге, а потом осторожно приблизился и наклонился, отчего край его колдовской мантии коснулся обнаженной груди лежавшего. Он долго всматривался в это безжизненное, мертвенно бледное лицо и, наконец, разогнувшись, махнул кому-то в сторону.

- Еще не переродился. Вноси.

Разум напрягся. О каком перерождении он говорит?

Гремя сапогами, в камеру вошел солдат. В одной руке он держал фонарь с синеватым огнем, а во второй - глиняный кувшин, до краев наполненный свежей кровью…

Кровь!

Веки заключенного разлепились. Губы расползлись в оскале, и он почувствовал, как во рту удлинились клыки, а огонь, терзавший истощенные мускулы заметно усилился.

Голод стал невыносим.

- Так-то лучше, - проследил за этой реакцией Рунольв. – Поставь кувшин и уходи.

Солдат исполнил и попятился к двери, а выскочив в коридор, бросился наутек. Лежа на полу, раненный сипло втянул ноздрями сырой воздух. Обоняния коснулись новые, доселе неизведанные ощущения – то был поток липкого страха, исходящий от смертного. Убегавший источал его каждым сантиметром тщедушного тельца. К удивлению раненого впыхнувшее в глубине души удовольствие, что его боятся, ему понравилось.

Рунольв подставил свету красное опухшее лицо с узкими глазками, глядевшими из-под щетинистых бровей:

- Уже понял, кем стал?

Мужчина моргнул, осознавая, что видит во тьме не хуже, чем при свете солнца. Он был прав, предполагая, что брошен в темницу. Потолок - утыкан заточенными кольями, шероховатые стены покрывал слабо светящийся узор рунных заклинаний.

- Знаешь, что здесь написано?

Пожевав несколько секунд сухими губами, черный маг принялся их зачитывать. Стоило озвучить строфу, и та вспыхивала белым серебром. Чем больше слова сливались в стройный ряд, тем сильнее у воина начиналось головокружение. Голод сменился рвотными позывами. Запястья и лодыжки свело, будто их обвили неподъемные цепи.

Жрец читал могущественный оберег, намертво связывающий волю кровососущей нежити. Кровососущей?

Но если так…

Удовлетворившись страданиями новообращенного, Рунольв резко замолчал и носком ботинка подтолкнул к нему кувшин:

- Освежись.

Постояв рядом еще секунды две-три и увидев то ради чего сюда спускался, он истаял в Портале. Тюремщик быстро запер дверь и бросился подальше от «проклятой» камеры. А раненому не оставалось иного, как схватить кувшин и с жадностью влить в себя его содержимое. Кровь была еще теплой, отдавала легким букетом перебродившего винограда, из чего можно было сделать вывод, что за несколько часов до убийства жертва пила дорогое вино.

3. Новый мир, новые правила

Возвращаться в реальность оказалось болезненно. Кто-то совершенно наглым образом тыкал в мое плечо пальцем, обдувая лицо несвежим дыханием; где-то вблизи хлопали двери и ворчали десятки голосов, но разрывавшаяся от дикой боли голова долго отказывалась выныривать из блаженного сна, швыряя сознание то в темноту, то обратно к свету, резавшему глаза даже под прикрытыми веками.

Через какое-то время все же переборов сонливость, я разлепила веки. Первое, что заметила, склонившуюся надо мной щуплую даму с седыми волосами, чопорным, будто неживым лицом и злыми светло-оранжевыми глазами с вертикальными зрачками. Грубо стряхнув ее руку с плеча, резко села с желанием ее отчитать, но голова взорвалась болью, и идею пришлось отмести.

К горлу подступило содержимое желудка, пожелавшее выплеснуться на начищенный до блеска паркет, и только огромным усилием подавив рвотный позыв проглоченных накануне пончиков и чашки латте, я рухнула обратно в постель. На мгновенье почувствовала себя сторонней наблюдательницей в ставшем неожиданно слабом, отказывающимся подчиняться разуму теле. Должна признать, прежде за собой такого не наблюдала и очень испугалась.

- Хочешь знать, почему тебя чуть не вывернуло?

Я и забыла, что в комнате не одна. Повернув голову к чопорной даме, кивнула.

- Ломает, потому что тело атакует магическая энергия, текущая по окружающему пространству с воздухом и ветрами. Для родившихся в Империи она безобидна и ощущается легким покалыванием на коже. Для таких, как ты – грозит частыми потерями сознания и судорогами.

- Таких как я? – Выдавила на переделе сил.

- Приведенных по Договору, - она взяла со стола стакан с мутной жидкостью зеленоватого цвета и, подойдя к кровати, сунула мне под нос: - Выпей. Зелье поможет адаптироваться и снимет боль.

Приподнявшись на локте, хлебнула горькую, пахнущую отвратительной смесью полыни с чесноком жидкости. Обжегши горло, она проскользнула внутрь, и я правда сразу же почувствовала себя лучше.

- Зелье будет появляться тут, - ведьма указала пальцем на прикроватную тумбочку, - каждое утро. Не забывай его принимать.

- А если забуду?

- К вечеру впадешь в состояние близкое к коме. А утром умрешь. Хочешь?

Мотнула головой, холодея.

- Тогда не забывай.

Проговорив мертвенным тоном, женщина отошла к столу, раскрыла мою сумочку и без стеснения запустила в нее руку. Принявшись поочередно вытягивать телефон, связку ключей, золотое кольцо и мелочь со дна, она время от времени косилась на меня, явно чем-то недовольная. Внезапно ее рука затаилась. А через секунду вынырнула с томиком любовного романа, что я таскала с собой больше месяца, все время забывая выложить. Прочитав название книги губами, ведьма язвительно усмехнулась.

От такого нахальства глаза округлились как блюдца.

Поборов остаточную дурноту, я рывком приняла сидячее положение с желанием высказаться, что приличные люди не шарят по сумкам незнакомых людей с целью облапать чужие вещи, но она опередила:

- Все с тобой понятно.

Швырнула содержимое обратно и развернулась, деловито уперев руки в боки. Прямой жесткий взгляд, брошенный в мою сторону, сразу намекнул, кто из нас двоих тут главный. А до меня, наконец, дошло, что я никогда не видела ни этой женщины, ни комнаты в которой оказалась.

Последняя была маленькой, с узким длинным столом посередине и кроватью (на которой я в данный момент сидела). Это скудное убранство дополняли невзрачный платяной шкаф и округлое зеркало с тумбой. На стене мерцал светильник в форме груши, а через большое окно лился слабый серебристый свет. Сложно было с ходу определить, какое время суток текло по ту сторону стен. Почему-то показалось, что утро.

- Я управляющая поместья Эйрдаш, - привлекла дамочка внимание. - Обращайся ко мне: ринесса Мириам, как это делают остальные горничные.

Мои глаза непроизвольно расширились. А я здесь при чем?

- Кажется, ты все еще не поняла, какого рода Договор подписала…

- Я ничего не подписывала.

- Разве?

Она протянула ладонь с заклубившимся над ней туманом, из которого соткался подсунутый Борисом свиток. Приняв вертикальное положение, тот раскатался на металлических спицах, открывая взору мелкий шрифт, внизу коего вспыхнула случайно оброненная мною кровавая капля.

- Скажешь, не твоя подпись?

- Это не подпись! – Я не сочла нужным сдерживать кипевшие внутри эмоции. - Меня обманули!

На неживом лице Мириам не дрогнул ни единый мускул:

- Мне об этом ничего не доложили.

Плевать, что ей там доложили. Я этого так не оставлю!

- Отведите к хозяину, - потребовала, уже подумывая подняться с кровати и ища глазами обувь, но остановилась, мрачнея.

Физиономию управляющей перекосило от гнева. Внезапно ее свободная рука описала пируэт, а меня оплело возникшее в воздухе беловатое свечение, и рот непроизвольно захлопнулся. Хорошо, язык в тот момент не прикусила.

Где-то на уровне подсознания промелькнуло, что ей, видимо, не понравилась интонация, с которой позволила себе высказаться. Я даже попыталась оправдаться, но было поздно – горло будто сжали изнутри цепкие пальцы. Схватившись за шею, подалась назад и нечаянно саданулась макушкой о стену, чувствуя, как в голове повторно закипели мозги.

4. Тайная комната

Сев на стул, я облокотилась локтями о столешницу, осматривая просторную кухню, залитую всполохами разожженного над множеством очагов пламени. Большая, с длинными столами и лавками, она располагалась на первом этаже и примыкала к коридору с комнатами для горничных. Это сразу показалось очень удобным – ведь отправляясь самостоятельно на обед и ужин, я уже вряд ли запутаюсь или пройду мимо.  

Бриам налил из кипевшего чайника темный напиток, что-то зачерпнул из пузатого котла и, положив еду передо мной, сел напротив:

- Переход через Пограничье всегда отнимает много энергии и чтобы ее пополнить, вам надо поесть.

Наклонившись к тарелке, понюхала содержимое, отмечая, что пахнет как земное картофельное пюре и крепкий черный чай. Отправила в рот ложку и, прожевав, кивнула. Вполне съедобная пища.

- Я свободен еще некоторое время. Если имеются вопросы – задавайте, - он подпер заостренный подбородок, давая понять, что ждет реакции.

Вздохнула. Кроме нас в кухне копошилась старая повариха, ее помощница и пара угрюмых слуг в строгих черных костюмах.

Спрашивать странности в присутствие посторонних очень не хотелось, но справедливо предполагая, что от Мириам я вообще вряд ли чего-то добьюсь,  поинтересовалась:

- Вы не человек?

Из какой похититель расы догадалась, увидев его у камина в гостиной. Высокий, худой, с длинными утонченными кистями, зачесанными назад серебристыми волосами и заостренными ушами. Спросила, наверное, просто для галочки. 

- Я из народа альэрдо. В вашем мире нас называют эльфами.

- Еще эльф… альэрдо в поместье живут?

- Пара – тройка, не больше.

- А тот, второй, - намекнула на усыпившего меня «упыря» с пепельным цветом кожи и отталкивающим мертвенным взглядом, - какой расы?

- Саваэль – шаэнно.

- Кто?

- Демон, Ева.

Значит его имя Саваэль; это они в мире людей представляются простенькими Борисами и Савелиями, тут у них и имена другие, да и не люди они даже. Эльфы, демоны, маги, кто дальше? Восставшие из могилы мертвецы? Последней мысли улыбнулась.

- Саваэль второй начальник стражи лорда Кассиана. Несет ответственность за внешнюю охрану поместья и прилегающие к нему земли. Заверяю, в крыло прислуги он не заходит.

Жаль, хотела бы ему высказать за все его делишки по моему усыплению.

- Не советую злить демона, - странно усмехнулся Бриам. – Говорю – на всякий случай. В Империи их побиваются даже видавшие виды вояки, а для такой хрупкой девушки как вы это вряд ли выльется во что-то хорошее.

До ужаса захотелось его поддеть:

- Владелец поместья тоже побаивается шаэнно?

- Кассиан? – Искренне удивился собеседник. - Только не он.

- Кто это Кассиан? – Проследив, как помрачнел Бриам, за вопрос стало неловко. Должно быть, богатый поместный дворянин, помешанный на прислуге из соседнего мира, к чему уточняться?

- Один из двадцати Золотых Генералов Его Императорского Величества. Но из-за причин, которых опять же раскрыть не могу, мой господин ненадолго оставил Императорский Двор и уединился здесь, в родовом поместье.

Услышанное надолго вогнало в ступор.

- Зачем такому, как он слуги из другого мира? Местные не торопятся в обслуживающий персонал?

Бриам стал не просто чернее тучи, он потемнел лицом, окатывая неприкрытой яростью. Правда, через мгновенье совладал с проступившими на заостренном лице чувствами и огладил зачесанные назад волосы.  

- Можно и так выразиться. Прислугой в Империи, в основном, становятся только в качестве наказания за то или иное преступление. Потому и приходиться прибегать к услугам иномирян. Точнее… - Он плавно поводил взглядом по моим лицу и груди (в конец обнаглел?), - иномирянок.

- Правда, не идут?  

- Если и идут, то в крайних случаях, - признаюсь, он говорил загадками, значения которых я не понимала. Будто почувствовав сие замешательство, альэрдо примирительно улыбнулся: – Не берите в голову, Ева. Просто честно исполняйте обязанности и через год будете вспоминать работу в Империи, как забавное приключение.

- Империи, - покосилась в успевшую опустеть наполовину тарелку.

Приняв это за новый вопрос, похититель пояснил:

- Да, Империи. Ее название сложно выговорить на человеческом языке, а перевести невозможно совсем. Но если хотите, оно очень схоже с вашим словом, м… Сумеречье или Сумрачье. Приблизительно так.

Скажи кто пару дней назад, что попаду в Сумеречную Империю в качестве служанки без прав, но с кучей обязанностей, я бы подняла этого человека на смех, но сейчас, признаюсь, было не до смеха. Учитывая тот факт, что в случае непринятия того мутного мерзко пахнущего зелья (я  ведь даже не знаю его названия и из каких компонентов оно состоит), я в любой момент могу расстаться тут с жизнью, радости на моем давно побелевшем лице не прибавилось.

- Не бойтесь, - поспешил успокоить поверенный, беря мою руку мягкими теплыми пальцами. – Пока вы на территории поместья, опасаться нечего.

5. У страха глаза велики

Несмотря на внушительный вес, дверь отворилась легко. Без скрипа. Лишь бросила на пол длинную узкую тень, впрочем, быстро исчезнувшую под натиском коридорного света. Тележка с визгом проскользнула в таинственный полумрак, увлекая следом синеватый туманный клок. И через секунду я последовала ее примеру.

Правда, хватило меня на три неуверенных шага. А после я все же застопорилась и осмотрелась. На стенах колыхались старинные гобелены, с потолка свешивался огромный потушенный канделябр, диваны, кресла и столики с узорными ножками не уступали роскошью мебели, виденной мной в главной гостиной.

Никакой темноты, горечи и утраты; может, немного холоднее, чем ожидала, а еще очень мрачно. Свет растекался от трёх свечей золотистыми островками, освещая одни участки ярче, а другие пеленая полутьмой. Таинственно, но не больше.

Не успела порадоваться отсутствию угроз, как слуха коснулся звук, похожий на ненавязчивый шепоток. Обернувшись и инстинктивно сжав кулаки для защиты, отшатнулась к ближайшей стене в качестве опоры для спины. Взор помчался наискось в поисках источника шума.

Неужели опасения не беспочвенны и тут действительно кто-то есть?

Присмотрелась до рези в глазах.

Ковры, покрытые мглистыми тенями. Книжные полки и потухший камин с висевшими над ним крест-накрест наградными клинками. Распахнутые дверцы балкончика и перила, что обвивало растение плюща; да только оно засохло и, как только, пролетал ветер, шелестело призрачным эхо.

Кулаки разжались сами собой. А я покачала головой, обругав себя трусихой, чуть не рухнувшей в обморок из-за тихого шороха листьев, принятых мною за чужеродный мужской голос.

Кстати, на дворе тепло и солнечно, почему сие экзотическое растение не цветет и пахнет, как положено любому другому в летний период? Не нашли компетентного садовника?

Я выдохнула застрявший от испуга воздух и, подойдя, к перилам потрогала тугие серо-землистые стебли. Они зашуршали, истончились и осыпались горкой пепла. С садовниками тут и, правда, напряг. А, в общем, меня это не касается.

Когда глаза привыкли к скудному освещению, я заметила спальню.

Но, как и гостиная, она пустовала. Обойдя ее вдоль и поперек, села на край огромной кровати, застеленной покрывалом расшитым золотым фениксом. Уставилась на тюли. Их края украшали тяжелые серебряные уголки и, карябая пол, они издавали звук похожий на скрежет когтей по голому камню.

Принюхалась, отмечая, что нос не обманулся. Солоноватый, отдающий рыбным ароматом с примесью водорослей, воздух определенно пропитан бурлившим неподалеку от поместья морем. Встала у распахнутого окна в надежде высмотреть кусочек песчаного побережья, как вдруг о бедро ударилась уборочная тележка.

Оглянулась резковато.

Даже голова на мгновенье закружилась. Замерла не от волнения или испуга – вспомнила, зачем, собственно сюда пришла. Часы в форме пятилучевой звезды неумолимо отсчитывали время, показывая двадцать минут девятого. Это отозвалось в душе тянущим чувством тревоги, напоминая - на все про все у меня около сорока минут. Не так уж много, учитывая габариты этих царственных апартаментов.

Переведя взгляд на тележку, замершую у ног словно сторожевой пес, я искренне улыбнулась:

- Спасибо за напоминание.

Она откликнулась тем, что слегка отплыла и снова ткнулась в бедро неострым краем.

Живая, обладающая интеллектом и чувствами? До этого не обращала на нее никакого внимания. А теперь ужасно захотелось осмотреть выданный мне инвентарь. С виду вроде не отличается от земного – откуда в «нем» столько эмоций?

Потерев ладонь о ладонь, я вернулась в гостиную и окинула предстоящий фронт работы в виде двух огромных комнат и засыпанного сухим плющом балкона. С детства приученная к чистоте и порядку, никогда не считала чем-то зазорным взять тряпку и вытереть, к примеру, разлитое на паркет молоко. Олег терпеть этого во мне не мог, насильно насаждая мнение, что жене бизнесмена зазорно наводить чистоту своими руками и, вообще, прикасаться к чему-то тяжелее дамской сумочки. Максимум, поправить съехавшую на середину дивана подушку или сварить с утра кофе. Для всего остального в доме прислуга.

Я поморщилась.

Воспоминание о бывшем муже кольнуло сердце острее, чем могла ожидать. Отрицать, что душа все еще переполнена к нему нежными чувствами бессмысленно. Да и зачем обманываться, что якобы равнодушна к Олегу, если все еще его люблю? Пусть невольно, пусть это причиняет дикую боль, но люблю и ничего не могу с собой поделать…

В любом случае, где бы он сейчас ни был – с Анжеликой или один, чувствует он себя получше моего. Глаза защипало от слез. Надо же, не плакала со дня подачи заявления в суд. Тогда пролила, наверно, ведра три, уткнувшись лицом в одеяло. А потом, как отрезало и ни слезинки.

Упрямо тряхнула головой, как привыкла с детства, когда с кем-то спорила, отстаивая свою правоту, и строго-настрого запретила себе расклеиваться. Нашла время тревожить душу дополнительным волнением.

Вон, одной тайной комнаты пока что с избытком.

Выкинув из памяти прошлое, что даже если бы захотела уже не верну, я активно взялась за уборку. Благо, щетки, швабра, ведра и остальные принадлежности половину движений проделывали по одному моему слову.

6. Кто ты, незнакомка?

В комнату я вернулась в окончательно расстроенных чувствах. Не сдерживаясь, шибанула дверь об косяк и нахмурилась, когда она слегка приотворилась обратно. На замки их здесь не закрывали, что привело меня в состояние шока, еще до того как я отправилась на свою первую уборку. В голове не укладывалось, как буду переодеваться или мыться, когда внутрь в любой момент преспокойно может войти посторонний?

Вот и сейчас, сняв фартук и отколов чепец, я потянула с плеча форменное платье, уже успев оголить ключицу, но застыла со взглядом на приоткрытую дверь.

Как жить с осознанием, что абсолютна беззащитна перед любым обитателем, пожелавшим наведаться ко мне, к примеру, когда буду спать? Заведены тут такие прогулки или нет, пока не знаю. Но когда перед глазами встала картинка большого количества сильных молодых мужчин, с которыми столкнулась на кухне днем, по телу прокатилась бессознательная дрожь. Может, не все из них плохие. Но кто-нибудь, наверняка, не упустит случая поразвлечься с бесправной горничной под покровом темноты.

Взгляд сразу же побежал по сумраку в поисках защитного средства и остановился на стуле, задвинутом за стол. Отпустив воротник платья, вновь «покрывший» плечо, я подперла им дверь. Не очень надежно, но если кто вздумает войти, хотя бы услышу грохот и успею подготовиться.

Еще раз вздохнула, упрекая собственную самоуверенность. Как подготовиться? Успею ли вообще?  

Значит, не помешает разжиться ножом. Попробую стянуть его завтра с кухни во время завтрака. Учитывая обстоятельства, лишним холодное оружие точно не будет.

Закрывшись стулом, не торопясь, прошла по комнате и зажгла ночник. Переоделась и, подвязав пояс халата, нырнула в узенькую комнатку, чтобы наполнить бадью.

Поворачивая краны, торчавшие из каменной стены, осмотрела то, что будет служить мне ванной ближайшие месяцы. Крошечная каменная комнатка два на два метра едва вмещала уже упомянутую бадью, узенький столик с висящим над ним зеркалом и нечто на подобии клозета в дальнем углу. Жить можно.     

Как только напор холодной и горячей струй был отрегулирован, а в ванной больше нечего было разглядывать, я выудила из волос шпильки. Волосы рухнули на спину тяжелой волной и, окутав пылью, вызвали непроизвольный чих. Второй, третий.

Не представляю, как в замке устроен водопровод, но то что он был, очень порадовало (не чаяла столкнуться тут с крупицей цивилизации). Уже дождаться не могла, когда смою с себя пылищу, облепившую меня с ног до головы после уборки в той злополучной комнате.

Вернулась в спальню на минутку. Взять полотенце, расческу и целебную мазь, чтобы обработать порез, до которого так и не дошли руки. Зевая, потянулась к баночке стоявшей на тумбе, но отвлеклась на едва различимый шорох у окна.

В следующую секунду я отпрыгнула к кровати с тихим возгласом: «о».

Со стола на меня глядели два огромных флюоресцирующих во мраке светло-зеленым ГЛАЗА без зрачков!

Их окружал струящийся по воздуху дым, перетекавший самыми невообразимыми формами. Вскоре текучая субстанция начала принимать облик какого-то животного: ушастая голова, четыре лапы, длинный хвост… Миг – и на столешнице появился большой черный кот, с удовольствием потягивавший спину дугой. Потянулся, взмотнул усатой мордашкой и, усевшись, вальяжно покрыл передние лапки пушистым хвостом. 

Бриам предупреждал, чтобы столкнувшись в поместье со всякого рода чертовщиной, не удивлялась (и тем более не пугалась), и все равно на магическое существо я глядела с непривычным волнением.

Оцепенение спало по мере того, как кот не предпринимал попыток шевелиться. Просто выжидающе смотрел, видимо, давая возможность к нему привыкнуть.

Сев поудобней, я робко шепнула:

- Привет.

Сверкающие кошачьи глаза легонько сузились.

- Как ты здесь оказался?

Взгляд упал на распахнутое настежь окно. Я его не открывала, неужели Кот?

Пока раздумывала, усатый спрыгнул вниз и приблизился к моим босым лодыжкам.

Потерся о кожу колючей шубкой (да, его шерсть была намного колючее чем у любого другого представителя кошачьих, что меня, четно скажу, удивило), лениво поднял голову и потянул шею, намекая чтоб потискала. С охотой запустила пальчики в шерстку между ушками и неторопливо погладила котейку, попутно ощущая под подушечками вибрацию его ответного «муррр».

- Откуда взялся, симпатяга? – Не удержалась от вопроса.

Переливающиеся зеленоватым глаза блеснули, словно кот хотел что-то ответить.

- Зачем пришел?

Зверь аккуратно потерся о ногу и уже собирался залезть на колени, но вдруг уколол по коже неожиданно вставшей иголками шерстью. Навострил уши на донесшиеся из коридора голоса, воинственно зашипел и метнулся в распахнутое окно, мгновенно сливаясь с царившей за ним чернотой. Едва он пропал, рамы бесшумно закрылись сами по себе, в комнате стало неуютно.

Кинувшись к стеклам, попыталась рассмотреть, куда улизнул усатый – спрыгнул на карниз или метнулся на соседний балкон. Но без толку. Кроме далеких отблесков факелов пылавших на оградной стене, я ничего не заметила. Хоть и вглядывалась, пока глаза не защипало от слез.

Интересно, а кот еще заглянет?

7. Работа - не волк...

Вскочив утром по звонку магического колокольчика ровно в семь – тридцать, я сильно прогнула спину. Потянулась и уже собралась к шкафу за платьем горничной, но принюхалась. В комнате витал неприятный горько-чесночный аромат. Взор быстро обнаружил на прикроватной тумбочке стакан с зеленоватой жидкостью, источавший этот самый запах и в груди похолодело.

Я прекрасно помнила наказ принимать зелье каждое утро, чтобы не умереть от вредоносных для моего неподготовленного тела магических волн, плавающих по здешнему эфиру и все бы ничего. Но отметив, что стул, которым я вчера подперла дверь стоял ни кем не потревоженный, в голове возник закономерный вопрос, как стакан попал ко мне в комнату?

Местные обладают даром ходить сквозь стены? Умеют перемещаться в пространстве? Используют потайные ходы? Почему мне это не нравится?

Насилу взяв себя в руки, обхватила стакан и залпом выпила мерзко пахнущую субстанцию. Пустой желудок сразу же отозвался ноющей болью, настойчиво отторгая бурду, которую в него залили. Чтобы подавить рвотный позыв потребовалась пара минут частых глубоких вдохов и еще три – четыре лежания на кровати. Господи, из какой пакости они его готовят? Ничего хуже в жизни не пробовала. Если придется пить «это» каждое утро, долго не протяну…

С усилием свыкнувшись с неприятными ощущениями в желудке, я быстро оделась и вышла в пустынный коридор. У стены уже поджидала уборочная тележка, воспарившая, едва мои ноги переступили порог. В ответ поприветствовала ее взмахом руки, и она вновь мягко коснулась моего бока, увлекая вперед. Если вчера еще остались сомнения, что уборочный инвентарь обладает интеллектом, то сегодня, следуя за «проводником» по хитросплетениям коридоров и лестниц в темное крыло, все сомнения отпали. Вот только как это объяснить?

Возвращаться в знакомый коридор и подходить к огромной железной двери, сверкавшей письменами охранных заклинаний, было немного страшновато. В голове блуждали резонные вопросы – не найду ли я сегодня там что-то похуже? Труп, запрятанный шкафу, или несколько трупов и все они непременно будут горничными? Над последним предположения тихонько посмеялась.

Знакомая дверь бесшумно отварилась, впуская в полумрак, что царил в апартаментах, как подумалось со вчерашнего вечера. Сумеречная тишина, окутала меня плотным покрывалом, давая повод усомниться, что в комнате вообще кто-то ночевал (и жил тоже). Решив, что об этом подумаю после, я бегло окинула взором гостиную с балконом, засыпанным свежей порцией плюща, осторожно заглянула в спальню и, убедившись, что совершенно одна, взялась за уборку:

- Места свои уже знаете, - обратилась к щеткам, ведрам и совкам, - за работу.

Поглядывая за тем, как продвигается чистка ковров и мягких бархатных обивок, я, опираясь на швабру, медленно заскользила к плинтусам.

Шаг. Диван и кресла проплывают мимо алыми кораблями. Шаг. Стеклянный столик с танцующей на нем щеткой остается за спиной. Шаг. Я упираюсь плечом в прохладу шероховатой стены. Если за мной тайком наблюдают (такую возможность тоже не могу исключить), вряд ли вычислят, в моих действиях строго определенную логику.

Ну, прибирается горничная, крутясь по покоям, что особенного?

Приставила швабру к бортику камина, плавно опустилась на колени, отогнула ковер и… испытала острое разочарование. Затертая кровавая лужа испарилась – паркет сиял как новенький, будто уложенный меньше суток назад. На всякий случай поскребла его ногтем, нахмуриваясь. Уж не померещилось ли мне вчера место преступления?

Через секунду убедилась, что нет. Моего носа коснулся едва уловимый химический запах. Очень резкий, металлический, заборный, с характерными нотками миндаля. Припав лицом к паркету и понюхав его, передернулась от понимания, что до параноика мне пока далеко. Совсем недавно, возможно этой ночью, пол затирали специальными реагентами, как думается, растворяющими следы крови.

Резко разогнулась, толкнула отогнутый край ковра балеткой и вместе со шваброй отбежала к балкону.

Взор нервно забегал по гобеленам, укрытым темнотой, с которых глядели незнакомцы, запечатленные в пылу битв или во время таинств молебнов. Подозревала, что за мной в тихую наблюдают, но до последнего не хотела в это верить. Что ж, больше доказательств не потребуется.

- Мы закончили, - громко позвала инвентарь в тележку, обводя полутьму разбавленную рассветными лучами, медленно карабкающегося из-за горизонта солнца.

- Уходим, - поманила уже готовую к выходу тележку. – Скорее.

Через пять минут я покинула опасную комнату, предварительно задув три горящие в разных углах гостиной свечи. Дверь за спиной захлопнулась, неприятно резанув по ушам. Мириам не появилась. Хоть что-то хорошее.

* * *

Я спустилась на нижний этаж и, распрощавшись с тележкой на углу, ведущему к комнатам горничных, пошла на далекие голоса, доносившиеся из кухни. В своем мире по утрам не могла запихнуть в себя и крохотного сырного сандвича, максимум пила крепкий кофе для бодрости, но сейчас почувствовала острую потребность немного поесть. Часом не зелье выпитое натощак так на меня повлияло?

В кухне было малолюдно. Повариха копошилась у очагов на пару с молодой помощницей, гремевшей пустыми котлами; за столами молча завтракали несколько горничных и четверо немолодых мужчин, судя по специфической одежде и убойному запаху – конюхи и стремянные.

Захваченная мыслями о комнате, крови и таинственных уборщиках эту кровь смывших, положила на тарелку еды, заторопилась присесть и тут столкнулась с возникшей за спиной горничной.

8. Опасность за каждым поворотом

От услышанного я покачнулась, но испугу не поддалась. Вытянулась по стойке смирно у Мириам за правым плечом, стараясь не глядеть в осоловевшее лицо Дориана, откровенно пожиравшего меня глазами. Паниковать еще рано – он же пока только пялится, но действий не предпринимает.

Полуголый отлепился от стены с гаденькой ухмылкой. Его заметно пошатывало, ноги заплетались одна за другую – странно, что он вообще на них держался. Перегар же, каким он мог похвалиться, вообще чуть не сшиб меня в выкопанную рядом с лестницей канаву. Благо, я своевременно прикрыла нос рукавом.

- Ну? – Дориан потянул ко мне здоровенную ручищу. – Дни напролет охраняем, стережем, совсем заскучали без женской ласки…

Воздухом я поперхнулась то ли от неожиданности, то ли от страха. А на ногах удержалась только потому, что до этого разумно прижалась к стене. Меня привели сюда именно для того, о чем я подумала и чего больше всего опасалась?

Пальцы Дориана почти достигли моего лица, не знавшего куда теперь ускользнуть. Позади каменная кладка, впереди спина старой ведьмы, вставшей непреодолимым столбом. Я уже начала зажмуриваться, как вдруг управляющая отбила руку полуголого детины зародившимся в ее ладони электрическим разрядом. Пахнуло горелым. Дориан отдернул конечность к волосатому корпусу.

- Джиннов смрад, больно!

- Уйди прочь, – прошипела Мириам, - или получишь еще.

От ее крика вздрогнули все. Я. Жилистый парень в доспехах, на всякий случай отшатнувшийся подальше в темноту жилого помещения. И особенно не ожидавший такой реакции Дориан.

Он собрался зайтись руганью, но был прерван промораживающим до костей голосом, быстро спускавшегося с верхнего яруса «человека»:

 - Что здесь такое?!

Я приподняла голову и… передернулась. В шедшем от лестницы несуразном, долговязом мужчине легко угадывались черты усыпившего меня на завершающей стадии собеседования Саваэля.

В Империи его внешность заиграла новыми, еще более устрашающими красками. Холодный, жесткий рот. Темно-серые губы. Мертвенный оттенок кожи, словно у восставшего из праха мертвеца, крупные заостренные зубы. В голосе появился резкий хрипящий акцент. Движения порывисты, неконтролируемы, полны неприкрытой агрессии. Словом, скинув все лишнее, ныне он являл то самое чудовище, каким мое богатое воображение всегда и рисовало свирепых кровожадных демонов падших миров.

Когда он приблизился, макушка откликнулась холодком. Сжав кулаки, я выступила его обругать. Даже рот открыла, успев набрать воздуха, но быстро вспомнила предостережение Бриама, что закатыванием сцен – возвращения на Землю все равно не добьюсь. Зато нарваться на наказание вполне способна.

К тому же, откуда знать как на мои слова отреагирует и без того разъяренный до предела демон – возьмет да спалит к лешему обнаглевшую горничную, а я не бессмертна. И домой все таки хочу вернуться живой и здоровой. Пусть особо там никто не ждет, все же хочу. Дом есть дом; тут же я совершенно чужая.

Аккуратно разжала кулаки и, скосившись на черное дорожное покрытие, выдохнула. Винить надо только себя и свою доверчивость. А еще подлость Бриама, утаившего правду о предлагаемой работе. Вот с кого бы я с радостью спросила, так это со слащавого красавчика-поверенного.

- Что ты сделал? – Повторил демон с властностью, вынудившей посмотреть в его пепельные глаза не только Дориана, но и меня, невольно передернувшуюся от сего приказного тона.

- Э… ничего, рин Саваэль! – Дориан запоздало отскочил к углу ближайшего строения.

- Ваша стража мешает работе прислуги, - вставила Мириам, не пошелохнувшаяся с момента остановки.

Демон недобро прищурился и блеск злобных глаз отбликовал матово-серым.

- Каким образом?

Кое-как стерев с подбитой физиономии ошеломление, полуголый распрямился перед командиром и, сложив руки по швам, рапортовал:

- Пошутил.

- Пошутил? - Судя по тому, как демон скривил губы, показушно растягивая за солдатом слово, объяснение его не устроило.

Жилистый парень, нырнувший в помещение, как догадалась, давно сделал ноги, и потому вся ярость шаэнно досталась полуголому.

Саваэль пропустил большие пальцы за пояс, впился в охранника удушающим взглядом, и лицо Дориана… внезапно побагровело, а на лбу выступила испарина. Но пока что он держался в вертикальном положении, хотя для этого ему потребовалось привалиться к углу.

Я метнула острый взгляд в спину демона, отмечая узкие плечи и очень худое телосложение, не имевшее ни грамма жира и мускул. Не зря говорят – внешность обманчива. Отсутствие физической силы этот гад умело компенсировал темной магической энергией, бурлившей в нем как вода в закипающем на огне чайнике.

Какая мощь таилась в шаэнно и как он ею управлял, оставалось загадкой, однако через несколько секунд, глаз полуголого закатился. Жадно глотая воздух, он обхватил пальцами разбухшее и покрасневшее горло в попытке вдохнуть. В воздухе взблеснула желтизна вызванного им защитного щита. На это Саваэль только усмехнулся.

Неторопливо вытащил руку из-за пояса, поднял к лицу и сложил пальцы вместе. Щелчок и магическая защита Дориана трескается со звоном битого хрусталя, осыпаясь на землю яркими желтыми искрами. Щелчок и вторая защита солдата играючи отбита.

9. Золото меня пленившее

Какое-то время передвигалась на ощупь, скользя рукой по влажной стене, возвышавшейся справа. Хотелось оказаться хоть на необитаемом острове, только подальше отсюда. Но вопреки желаниям, через минуту я уперлась в угол сторожевой башни с лестницей из высоченных не по росту человека ступеней. Она опускалась между высоких каменных стен, и чтобы углубиться в плохо освещенный тоннель пришлось чуть ли не перепрыгивать с одной на другую.

Бесшумно скользнув куда-то вниз и налево, оказалась на пороге новой лестницы, уводящей под землю. Тени здесь были гуще и шире. Факелы не горели вообще. Сердце сдавило от странного беспокойства, а руки заледенели. Углубляться дальше совсем не хотелось и я решительно развернулась. Но была остановлена прыгающими красноватыми отблесками и криками бегающих на верхних ярусах людей.

- Он побежал вниз!

- Найти. Хочу знать, кто его подослал и что он успел выведать.

- Слушаемся господин Рунольв. Бегом!

Отшатываясь в тень и слушая переговоры стражи, для себя уяснила две новости. Хорошую – они не знают, кто я. Плохую – судя по топоту стремительно сбегающих по ступеням сапог, рано или поздно меня настигнут и разоблачат.

А потом сделают больно? Ой, Ева, лучше не спрашивай.

Прятаться было негде и ноги невольно попятились к лестнице. Спустившись, я вошла в узкий коридор с бетонной стеной с одной стороны и темными арочными переходами – с другой.

То, что это подземелье, поняла, свыкаясь с неприветливой темнотой, кое-где освещенной горящими факелами. От сырого, характерного для подвалов и заброшенных строений запаха, заболело в груди. Ориентиров не было и я пошла наугад – свернула в первое попавшее ответвление о чем вскоре сильно пожалела, ибо каким-то образом очутилась в помещении с тюремными камерами. Над каждой горел тусклый фонарь, мало-мальски выхватывая решетчатые двери и шевелившихся внутри пленников. И только у одной из них чернела кромешная тьма, напоминавшая провал в пустоту.

Я нервозно потерла порез на пальце, прищуриваясь. Это потому что в ней никого? Или дело в другом?

Решив, что мне все равно, повернулась уйти, но услышала крики стражей в ответвлении справа. Возвращаться нельзя и я медленно зашагала вдоль камер к концу коридора в надежде найти лестницу или запасной выход. Наверняка, он должен здесь быть.

Старалась идти бесшумно, не растревожив заключенных. А то еще поднимут ор и выдадут охране мое местоположение. Даже головы не поворачивала, глядя то под ноги, то на стену. Однако шагов через сорок бессознательно остановилась. Повернулась направо и вздрогнула – оказалось, стояла как раз напротив той решетчатой двери, полной непроницаемого мрака, привлекшей моё внимание, едва здесь очутилась. Не представляю, что за новый неконтролируемый всплеск потянул заглянуть меня внутрь, но медленно, шаг за шагом, повинуясь приказу, я подошла к решетке и обхватила пальцами холодные влажные прутья.

Камера узкая, одиночная. Стены и потолок покрывали сияющие тусклым светом надписи на непонятном языке. Они отбрасывали косые отсветы на человека, сидевшего в глубине с низко опущенной головой, отчего его длинные черные волосы практически достигали пола. Сложно было рассмотреть что-то большее в такой темноте, но то, что его голую грудь уродовали свежие надрезы, я заметила хорошо.

Выходит, он еще жив?

Вдруг сумрак колыхнулся, и в темноте зажглись два золотых огонёчка. Лишь спустя миг мозг сообразил, что заключенный поднял голову и ответил мне взглядом. Не шевелился с полминуты, а после неожиданно сменил позу, расправляя плечи и выпрямляясь во весь рост.

От вброшенного в кровь адреналина сердце заколотилось, сдавливая грудь и перекрывая подачу и без того скудного под землей кислорода. Я мгновенно выпустила решетку и неловко попятилась. С каждым отступающим к противоположной стене шагом, пугающий меня незнакомец приближался.

Тьма соскользнула с НЕГО неожиданно резко. Высокий лоб, аккуратные брови и прямой нос на бледном лице с тонкими сомкнутыми губами. Длинные черные волосы придавали ему мистический образ героя из древней легенды. Вслед за ликом у решетки показалось атлетически сложенное тело. Я смогла разглядеть шею и широкие крепкие плечи, покрытые зубцами какого-то рисунка, из чего сделала вывод, что спину мужчины украшала внушительных размеров татуировка.

Мускулистые руки и твердая грудь с едва зарубцевавшимися шрамами, примеченными чуть раньше, выдавали в нем сильного и опытного воина. На плоском животе бугрились кубики пресса, плавно опускавшиеся к области паха…

Секундочку, он полностью обнажен???

К своему облегчению испугаться я не успела – заметила на мужской талии широкий темный пояс, а на выскользнувших к решетке ногах – брюки. А вот сапог не было, и на ледяных тюремных плитах он стоял босиком.

Но завораживающе красивая внешность незнакомца меркла в сравнении с его магическими глазами цвета золота! Именно их сверхъестественное полыхание в тюремных сумерках я приняла за два слепящих огонька, околдовавших мой хрупкий девичий разум. Правда, по мере выхода на свет, золотой оттенок гас, плавно сменяясь насыщенным карим с редкими золотистыми вкраплениями. И все равно я впала в ступор.

Что касается пленника – моему появлению он, кажется, не удивился.

Остановившись в полуметре от решетки, принялся молча меня рассматривать. Изучал, вглядывался, водил глазами над головой и плечами, как если бы там сиял ангельский нимб. При этом на его бледном лице не появилось и тени эмоции. Он просто стоял по ту строну и неотрывно смотрел.

10. Предостережения лишними не бывают

Мой чуткий сон прервал забарабанивший по крыше дождь.

Открыв глаза, не сразу поняла, почему темно, воняет полынью с чесноком, а на стул наброшено платье горничной.

Ах, да, теперь вспомнила.

Выскользнув из-под теплого одеяла, опустила босые ступни на холодные половицы и сонно зевнула. В поместье клана Золотого Феникса я прожила уже больше недели, но до сих пор толком не разобралась, кому оно принадлежит, и кто все эти «люди», проживающие на разных этажах.

Тут  довольно сложно отследить смену дня и ночи (особенно если занят, не покладая рук), и когда несколько дней назад явившаяся на кухню Мириам обрадовала новостью, что за мной закрепили еще одни покои для уборки, я даже не заметила, какое время суток было на улице. Якобы, контракт обслуживающей ее горничной истек, и та преспокойно вернулась в свой мир щедро вознагражденная. 

- Пока не подыщем замену, комнату леди Гертруды будешь прибирать ты, - холодно отчеканила управляющая.

Очень не хотелось взваливать на себя дополнительную работу, но ведьма чуть дыру во мне не прожгла, ожидая беспрекословного «да», и я согласилась.

В итоге, распорядок дня определился следующим образом. Ранний подъем, уборка основных покоев, завтрак и час отдыха.

Далее я спешила в противоположное крыло наводить чистоту роскошной обители леди Гертруды. После – согласно расписанию – спускалась к казармам, где меня ожидал громадный тренировочный зал, всякий раз загаженный настолько, словно там тренировалась рота средневековых наёмников. Дальше чудом перепадала пара часов передышки и возможность пообедать, ну а после Мириам стабильно реквизировала «слоняющуюся без дела горничную» разнообразными поручениями, связанными исключительно с подтиркой луж, протиркой поверхностей, очисткой грязи. А на десерт – отсылала на вечернюю уборку «темных» покоев.

Минула неделя и вот я уже с трудом дотаскиваю ноги до своей комнаты и, полежав в ароматной ванне, мгновенно проваливаюсь в сон. Единственное, что его порой беспокоит – отсутствие вестей о Лешанне. С нашего расставания в тот дождливый вечер темная эльфийка куда-то запропастилась. Дроу мне очень понравилась. Девушка оказалась не менее растерянной и сбитой с пути, чем я сама и тем, наверное, подкупила мое к ней доверие.

От того ее пропажа сильно пугает, ведь то, что нам случайно удалось подглядеть на заднем дворе, вовсе не вызвало светлых ассоциаций. Скорее подогрело опасения, что мы стали невольными свидетельницами того, что как я думаю, обслуживающему персоналу видеть не полагается. Хотя, что это было, я так и не разобралась.

Черный кот больше не приходил, а жаль. Компания мурчашки мне бы не помешала. Чего не могу сказать о появлении в моей жизни золотых глазах пленника подземелья. Его «поцелуй» все еще изредка отдается в губе легким покалыванием, не позволяя забыть события нашей встречи.

Благополучно вернувшись тем вечером к себе, я подперла дверь стулом и, схватив баночку с лечебной мазью, кинулась в ванну обработать «укус». Промыла чистой водой, нанесла двойной слой целебной эссенции, и с успокоением отметив, что он начал заживать, легла спать. Каково же было мое удивление, когда утром, посмотревшись в зеркало, я обнаружила нижнюю губу еще более распухшей. А тонкую ранку с ровными краями вновь окровавленной.

Олег часто упрекал, что порой я непробиваема в желании довести начатое дело до конца. Мне же казалось, не так уж плохо проявлять упорство, если хочешь чего-то добиться. Словом, после долгого залечивания – ранка затянулась сама! Память начала стирать образ того, кто ей «наградил», как вдруг… Он заглянул ко мне в сон.

Помню, в первый раз мне снился то ли сад, то ли парк в тенях вечера. Я сидела на коленях, бережно подвязывая кусты георгинов. И вдруг из сумрака возник Орион. Пристально посмотрел, на секунду дольше чем положено задержал взгляд на груди под тонкой тканью ночной рубахи и обхвате бедер и снова глянул в лицо. Ничего не сказал. Не шелохнулся, но это не смягчило вспыхнувшего между нами чувства неловкости. Из сна выкарабкалась с хриплым вздохом, подскочив на постели в полном недоумении, и судорожно размышляя, что за образы только что видела?

Надеялась, такого не повторится. Но следующей ночью Он снова «пришел». Встал за спиной, думая, что не увижу. Но я уловила исходящий от него вибрациями холод, ощутила макушкой пристальный взгляд, вздрогнула от чуть слышного вдоха…

Наше притяжение крепнет день ото дня, а вернее ночь от ночи и я не могу найти этому логическое объяснение. В каждом новом сне Орион все ближе. Кажется, я уже начинаю чувствовать его дыхание покрывающейся мурашками кожей, ощущаю холод крепкого мускулистого тела, слышу хрипловатый мужской шепот в своей голове…

Я не в себе? Заболела?

Возможно, все сразу?

Так и не придя к однозначному ответу, все еще находясь в полусонном состоянии, застелила кровать под шёпот дождя. Приблизилась к тумбочке и, зажав нос, залпом проглотила зеленоватое зелье. Привыкнуть к нему не привыкла, но как по мне – переносить стала легче.

Передернулась и, дождавшись пока отпустит тошнота, быстро оделась и привычным жестом собрала волосы и подколола чепец. Уборочная тележка ждала в углу, и едва я к ней развернулась, мягко воспарила над полом, застеленным красной ковровой дорожкой.

- Пошли. – Шагнула я в длинный пустынный коридор, залитый красно-белым приглушенным светом.

11. Чудовище пробудилось

Стемнело, и разошедшийся в сумерках ветер принес холод с сильным дождем. Через час с небольшим от дороги останется месиво и, рискнувший продолжить поездку в такую непогоду, имеет все шансы завязнуть где-нибудь на середине пути.

Всадник сплюнул натекшую с краев надвинутого на голову капюшона воду и, перестав всматриваться в сумеречный тракт, стиснул поводья, разворачивая коня в направлении придорожного знака. Фыркнувший скакун повиновался.

До ближайшего поселения было пол лииры. Через пять минут лошадиные копыта, подкованные лучшими кузнецами Империи, цокали по единственной в городке мостовой. Донесение, что всадник вез к Императорскому Двору, хоть и требовало особой спешки, все же не должно было привлекать внимания излишней суетой. Выходило, он вполне мог себе позволить расслабиться на мягкой постели постоялого двора.

Вскоре показалось высокое трехэтажное здание, выделявшееся на фоне черного неба горящими окнами и громким эхом голосов.

Спешившись и устроив коня в конюшне, в два шага вернулся к порогу, отметив глазом опытного следопыта – тот под защитой охранных сетей от воров и разбойников, что были обновлены не ранее, чем вчера на рассвете. Видно, хозяева очень пекутся о сохранности собственного имущества, раз не скупятся потратиться на столь дорогостоящие по местным меркам заклятья.

Распрямил спину и по выработанной службой привычке с пристрастием осмотрелся (на случай вынужденного отступления). Парочка влюбленных на углу целовалась, невзирая на дождь. Слуга-конюший гремел металлом за углом. Вдалеке плелся пьянчужка-прохожий. Магический фон в норме, алых аур демонов-шаэнно не улавливается. Тогда откуда в груди крепнет чувство тревоги?

Списав это на усталость, Рейден толкнул дверь, заходя внутрь. Широкое фойе плавно перетекавшее в таверну с одного края и лестницу на верхние этажи с другого, отличали чистота и полное отсутствие какой-либо мебели. За длинной полукруглой стойкой возвышался пожилой мужчина в строгом костюме, аккуратно вносивший в книгу регистрации запись пером.

- Доброго вечера, милорд, - поприветствовал тот, оторвавшись от занятия.

Воин молча откинул капюшон, облокачиваясь о стойку локтями.

- Чем могу служить? – Хозяин визуально подтянулся. Учуял резкий всплеск магических колебаний, исходящий от вошедшего? Логично. - Нужна комната или обойдетесь ужином?

Рука в кожаной перчатке без пальцев пристукнула о полированную поверхность:

- Комната. Ужин принесешь в номер.

Кадык рина заметно дернулся, внимательно глядящие глаза расширились, а язык по мере беседы сильнее лип к нёбу:

- В… но… мер…

Специфическая одежда и экипировка, невзначай мелькнувшая под плащом в совокупности с характерной внешностью и тяжелым, проникающим в самую душу взглядом темно-карих глаз выдали в госте элитного императорского воина беллатора. За спинами их называли проще и понятнее - ловцы душ.

- … ми… лорд…

Оплатив ночлег касанием ногтя дракона к поверхности монетницы, Рейден, равнодушный к нервной дрожи хозяина, взлетел по лестнице на третий этаж. Преодолел коридор и, очутившись около нужной комнаты, вошел в снятое жилище.

… Магический доспех, подогнанный по фигуре, легок и едва различим неопытным глазом гражданского, но как же приятно сорвать его с ноющих от усталости и напряжения мышц и вдохнуть полной грудью. Следом летят перчатки и сапоги, обладающие полезным свойством стрелять из носков смертоносными иглами. Последней с мускулистого торса сползает белоснежная сорочка и пояс со скрытыми внутри кинжалами.

Особой внимательности заслуживал нефритовый тубус с донесением Императору. Расстегнув стягивающий грудь ремень, снял футляр размером в две ладони, уложил на прикроватный столик и завалился на простыни, закидывая руки за голову. Рефлекторно прикрыл глаза и отследил близкие и далекие магические колебания.

Сильных магов в гостинице нет. Один среднего уровня стихийник в пяти комнатах правее. Еще один полноценный маг-артефактор за дверью напротив – читает магическую книгу. Закрылся симпатическим щитом, эмоций не счесть, впрочем, Рейдену до него нет дела.

Веки мужчины заметно дрогнули, привлеченные звоном сигнального заклятия. У двери с подносом в руках мялась женщина. Невысокая. С полной грудью и широкими бедрами. Магический уровень нулевой, зато ее обладательница отличалась другими характерными способностями, которые едва воин сфокусировался, поспешила продемонстрировать, томно облизнув ярко-накрашенные губы.

- Ужин, господин.

- Входи.

Приподнявшись на локтях, окинул аппетитные женские формы. Встретил откровенный взгляд с расширившимися от дурманных снадобий зрачками и кивком пригласил на кровать.

Ужин обождет…

… Из сна вышел с резким, хриплым вздохом. Открыл глаза, отмечая горевший на столике ночник и посапывающую рядом голую проститутку. Неторопливо сел и растер ноющие от боли костяшки пальцев. А через секунду уловил странные звуки извне. Под чьим-то весом в коридоре прогнулась половица. Зашелестела выскальзывающая из ножен сталь. По слуху царапнула приглушенная эльфийская речь.

Гнев забурлил в груди, медленно распространяясь по мгновенно подобравшемуся телу воина. О задании знали всего трое. Он, напарник и Император. Особых усилий не составило прийти к тому, кто Его предал.

12. Незримый хранитель

Я отползла к изголовью кровати, стискивая пальцами горевшую от боли шею. Из-за липкого холода, текшего по венам, воздух изо рта вырывался толчками и напоминал стоны загнанного животного. Выровнять дыханье не получалось. Никогда бы не подумала, что со мной может произойти что-то подобное. И не где-нибудь, а в стенах хорошо охраняемого поместья аристократов.

Мой несостоявшийся убийца сидел в паре шагов левее и жег едким взглядом. Наверное, странно в такой момент было изучать его внешность, у меня получилось непроизвольно.

Одна рука лорда покоилась на согнутой в колене ноге, другая лежала на полу без движения. Длинные черные волосы, стекавшие по накаченным предплечьям, достигали середины груди. Фигура подтянута многолетними тренировками, но при этом не огрубела как у большинства бывалых воинов, а сохранила некий шарм, присущий его высокому дворянскому происхождению. Глаза не то карие, не то золотые; прямой нос, волевой подбородок. В принципе, красив и обаятелен, но после того что сделал, думать о нем я могла только в негативном свете.

Дверь распахнулась, в покои вбежали Бриам, Мириам и вооруженная стража. Несмело подняла на вошедших глаза, считывая с лица поверенного сильнейшие беспокойство и озабоченность, но что-то подсказало: тревожится отнюдь не за мои здоровье и жизнь.

- Лорд Кассиан, - оглядев учиненный бардак, эльф молниеносно кинулся к тяжело дышащему обнаженному мужчине. - Позвольте помочь.

На душителя я посмотрела уже совсем другими глазами. Кассиан – хозяин  поместья?!

Тот перевел на поверенного безымоциональный взгляд и Бриам сразу же махнул страже:

- Дайте плащ или покрывало. Быстрее.  

Заметавшаяся охрана загородила обоих, а меня отвлекла уверенно шагнувшая навстречу Мириам. Вот уж, кого смело можно называть «железной леди» - с момента появления в комнате на ее холодном, белесом лице не дернулась ни единая жилка. Не смягчилось оно и тогда, когда, остановившись рядом, ведьма осмотрела мои распухшую шею, изорванную одежду и наливающиеся алым синяки.

- Ты глухая?

Похолодев, медленно подняла голову. Ни «как ты, Ева? Может, нужна помощь?»

- Тебя трижды предупреждали о необходимости покинуть комнату до девяти. Ослушавшуюся и провинившуюся прислугу у нас жестоко наказывают.

Градус кипения возрос до предела. Я провинилась?!

- Ни слова, - в ее руке возникло свечение.

Сглотнув и сморщившись, опустила глаза. Толку спорить с чокнутой? Все равно проиграю.

- Берите ее, - кивнула она охране, выходя вон.

Лязгая ножнами, ко мне подошли двое крепких мужчин, вздернули на ноги и вывели в коридор. Тело отозвалось ноющей болью, особенно мучительно - в горле и голове. Меня слегка лихорадило как при простуде, подташнивало, но никому не было дела до моего плачевного состояния, едва позволявшего держать спину прямо.

Глубоко вдыхая через нос, я передвигала ватными ногами, спасаясь лишь мыслью – если сейчас упаду, жить мне, скорее всего, останется недолго. Вряд ли владельцы замка сподобятся выхаживать раненную горничную. Куда проще и дешевле нанять парочку новых.

Мы долго шли темными коридорами, углубившись в неизведанный ранее край замка. Временами я теряла сознание, падая головой на плечи охраны, но всякий раз приходила в себя от пощечины или громкого окрика.

- Не спать!

Когда чьи-то сильные пальцы в очередной раз встряхнули за плечи, злобно рявкнув: «Очнись», я обнаружила, что мы завернули в ярко-освещенную комнату, судя по убранству принадлежавшую кому-то из обслуги.

- Девку – туда, - мотнула Мириам на диван и отошла к книжным полкам.

Сжав запястья до боли, охранники чуть ли не броском впечатали меня в сиденье. Поклонились мегере и удалились, а я сглотнула и, стараясь не стонать, села удобнее. Сразу же сильно закружилась голова, и чтобы не потерять сознание хрипло вдохнула.

Держись, Ева, держись.

Обернувшаяся Мириам, разумеется, одарила меня колючим взглядом. С полминуты молчала, потом подошла и, чуть наклонившись, протянула руку к моей голове. Но коснулась ни лица или волос, а чего-то витавшего над макушкой, как если бы там был ореол.

- Чудесная, удивительная, прекрасная… Знаешь, каким бесценным сокровищем одарена? - Ее глаза устремились в мои и стало по-настоящему жутко. Еще никогда она не смотрела с такой ненавистью. - Ничтожная человечка, не способная понять куриным умом всю его ценность, жалкая смертная не заслуживающая и толики того могущества каким по иронии судьбы завладела случайно…

Цепкие пальцы, зависшие над макушкой, слегка коснулись волос и меня будто шибануло разрядом. Не вскрикнула только потому, что не сумела физически. Прилипла спиной к дивану, с холодным ужасом наблюдая, как подушечки ведьмы все сильнее впиваются мне в затылок, словно надеясь добраться до мозга.

Благо, в этот момент через порог переступили Бриам и седой старик в белой мантии.

- Что вы делаете, ринесса?

Дамочка в испуге отдернула руку.

- Проверяю состояние, милорд.

- В этом нет необходимости, будьте любезны… - Дал ей понять, чтоб выметалась немедля.

13. Между Пламенем и Льдом

Шелест моря с пляжа не стихает. Порой становится глуше, временами едва различим, но сидя в тени раскидистой пальмы, откинувшаяся на спинку шезлонга с закрытыми глазами, я слышу его постоянно. Вдыхаю солоноватый, в меру терпкий аромат, купаюсь в тепле, ласкающим руки и играющим свободно рассыпанными по плечам волосами.

На душе спокойно как никогда. Место мне хорошо знакомо. Уже четвертый год вместе с мужем мы приезжаем в этот райский уголок на краю вселенной, чтобы понежиться в жаре южного солнца и отдохнуть от стылой зимы, какая властвует сейчас на большей территории планеты.

Неохотно шевелю босыми ступнями в мягком песке и улыбаюсь, тому, кто приближается со спины. Слышу уверенные шаги и веющую от него прохладу. Сильные пальцы сжимают мне плечи, дав понять, что на пляже я уже не одна. Отлипаю от спинки, запрокидываю голову и подставляю мужчине лицо.

Его дыханье, словно ветерок обдувает веки и дрожащие от наслаждения ресницы… Он наклонятся, касается теплыми губами моих. Целует нежно, чувственно, но с каждой секундой ощущаю его страсть, и напор возрастает. Поцелуй становится жарким, требовательным. Язык мужчины проскальзывает внутрь, сразу же соприкасаясь с моим и совершая по нему движения поглаживания. Выдыхаю ему в губы, едва сдерживая стон…

Олег…

Он резко отстраняется.

В лицо ударяет леденящий порыв, а залеченная ранка на нижней губе напоминает о себе резким зудом, заставляя усомниться в том, что целовавший меня мужчина – муж.

Хватаюсь за губу, открываю глаза и с удивлением окунаюсь в кромешную темноту, окружившую стеной.

Спустя мгновенье сумрак поредел. Забрезжили искры, проявились очертания скал и я поняла, что нахожусь в незнакомой пещере, полной теней и пугающих шорохов.

- Кто здесь? - Шепнула чуть слышно, уловив чье-то движение позади.

Он долго не отвечал, но когда ответил - это было сродни вторжению чужих мыслей в мое сознание.

- Никого, кто причинил бы тебе вред.

Медленно подалась за звуком, но вновь никого не увидела. ОН был рядом, чувствовала вибрации холода, но рассмотреть не могла.

- Орион? – Позвала, останавливаясь и прислоняя руку к стене из-за легкого головокружения.

Это от того что Он рядом и влез в голову?

- Ты меня сейчас целовал?

- Против? – в голосе послышалась усмешка, приправленная тоской.

Спрашивает? Конечно!

Он мгновенно очутился рядом, шепнул на самое ухо:

- Запрети и перестану.

По коже спины скользнула вереница кипящих мурашек. Дернувшись, обернулась, но вновь натолкнулась на пустоту и с досады тряхнула головой:

- Хватит.

Не сказать, что чувствовала себя неприятно; напрягало, что он меня видит, а я его нет. И так почти в каждом сне.

Лишь изредка замечала горящие золотом глаза, еще реже улавливала очертания мускулистого торса покрытого шрамами, но сегодня он решил остаться в тени.

- Полтергейст? – Спустя паузу, спросила, чтобы слегка разрядить обстановку. – Твоя работа?

- Понравилось? - Судя по перемене дыханья за спиной, собеседник улыбнулся.

- Почему ты мне помогаешь?

- Тебе для этого обязательно нужен повод?

Пожала плечом, стараясь не выдать волненья:

- В моем мире услуги принято оплачивать. Я обязана тебе уже дважды, - напомнила на всякий случай, а то вдруг забыл, - не хотела бы, когда все закончится, оказаться твоей должницей.

- Это плохо?

- Не для тебя… - неужели не понимает, а может просто играет?

Он прижался к моей спине неожиданно резко. Сильный. Высокий. Сомкнул широкие ладони на моем животе, зарылся лицом в волосы на макушке и прошептал:

- Ты мне ничего не должна.

Близость загадочного незнакомца вскружила голову и опьянила сильнее вина. Излучая невероятную силу, он не давил ею, но окутал как покрывалом, пусть оно и было соткано словно из колючего льда и текучего сумрака.

Вцепилась ему в руки не для того чтобы оттолкнуть или вырваться, а чтобы ощутить физический контакт. Закрыла глаза, прислушиваясь к его мыслям, эхом передающимся мне в разум.

Невероятное ощущение слияния…

Улавливаю его искреннее желание заслонить меня от ужасов сумеречного мира, уберечь от недругов, защитить от темных сущностей которым даже не знаю названий. Хмурю брови и сосредотачиваюсь. Есть что-то еще, что-то связанное с моей аурой…

Нет, дальше Он не пускает… натыкаюсь на стеклянную стену, прозванную ментальным щитом… хочу понять, узнать, чем она так ценна, но он запрещает… и выталкивает обратно.

- Ева, не надо…

Открыв глаза, обнаружила, что по-прежнему обвита крепкими мужскими руками, излучающими безопасность.

Миг – и Он зашептал прямо в волосы:

- Не доверяй никому из поместья. Особенно тем, кто будет настаивать на обратном и набиваться в защитники. Не доверяй.

14. Как разозлить дракона

- Попалась, воровка!

В воздухе треснула багровая вспышка и бадья, около которой я стирала наволочки вручную, с грохотом опрокинулась. Не понимая в чем дело, всплеснула мыльными руками и, вытерев о фартук, опасливо оглянулась. Из дверного проема взирала не скрывавшая своего бешенства леди Гертруда.

- Возвращай, что украла! – Ее ноздри демонстративно раздулись и по щекам со лбом проявились очертания изумрудных чешуек. – Или пожалеешь.

Опустив руку, охваченную алым свечением, она уверенно переступила порог, не сводя с «жертвы» мерцавших угрожающим светом глаз. Следом за ней в прачечную вошли управляющая и двое мрачных стражей в боевой экипировке.

С недоумением, чем насолила на этот раз, я отступила к ближайшей стене и какое-то время осознавала выдвинутое требование.

Украла?

… Полдень стоял в самом разгаре, когда, закончив уборку ее покоев, я собрала грязные вещи в бельевую корзину и спустилась в прачечную. Полумрачное каменное помещение с окнами под потолком примыкало к заднему двору для удобства выноса выстиранного белья и всегда давило на сердце непонятной тоской.

Остановилась у первой свободной бадьи и, взвалив принесенную ношу на столик, зажгла пару ламп. Сбросала вещи в наполненную водой тару и вернулась к шкафам, чтобы вытереть руки о висящее на углу полотенце.

Вдоль стен пестрели баночки и бутылочки с моющими порошками и пудрами для каждого вида ткани. Раздумывая, какое средство лучше подойдет для простыней и наволочек из тончайшего шелка, возникло ощущение, будто кто-то втихаря за мной подсматривает. И не просто из любопытства, а прощупывает сознание с какой-то определенной целью.

От острого укола в макушку в следующий момент чуть не вскрикнула. Резко обернулась, уже думая накинуться на мага-наглеца с обвинениями, но никого не заметила, кроме…

Полоска металла с рукоятью, украшенной синим драгоценным камнем, слабо поблескивающим на свету, притянула мое внимание даже издалека. Выпустив полотенце, быстро приблизилась к «поманившей» меня вещице и опознала на дальней полке маленький раритетный кинжал.

Разумно предположить, что в Империи магией наделены не только люди, но и предметы, но не думала, что однажды сама натолкнусь на один из таких.

Едва пальцы приблизились к лезвию зазубренному с одной стороны и гладкому с другой, подушечки закололо исходящей от него агрессивной аурой. Передавшись в ладонь, вибрации прокатились по руке и, достигнув головы, отпечатались в сознании яркими быстро сменяющими друг друга образами.

Кинжал отлит из редкого лунного железа и насквозь пропитан рунной магией, требующей особой синхронизации с владельцем. Это не просто красивый кусок металла с камнем на рукояти. В нем присутствует «дух». Он сам вправе выбирать для себя хозяина. Прошлый владелец плохо с ним обращался, часто использовал в кровавых делах. Кинжал счел унизительным служить такому человеку, а потому решительно разорвал ментальную и энергетическую связь. А, еще, сказал, что давно за мной наблюдает. Я показалась ему достойной.

Я могу его взять.

Отдернув от лезвия руку, не поверила посетившей меня удаче. Стянула предмет и, быстро сунув в карман, распрямилась, задрала руки и с удовольствием потянулась. Наконец, перестану вздрагивать по ночам от скрипа коридорных половиц и неясных шорохов под дверью. В конце концов, с оружием под подушкой спать будет гораздо комфортней, нежели без оного.

- Эй! Я к тебе обращаюсь, - зашипела аристократка, привлекая внимание.

Сморгнула, фокусируя взгляд.

Речь о кинжале? Откуда я знала, что его владелица Гертруда. Думала, ничейный, потому и вязла.

- Хорошо, - чудом сохранила невозмутимый вид. Пальцы на автомате упали в карман в поисках металла, но схватили пустоту и в груди похолодело.

Ноги стали ватными и я инстинктивно ухватилась за выступ камня, чтобы не упасть там, где стою. Успела выронить нож во внутреннем дворе, когда развешивала на верёвки белье? Или же он выскользнул из фартука во время стирки?

Тем временем женское лицо потемнело от нетерпения. Кончики ее пальцев охватило алое свечение, обещавшее острую боль. Полный угрозы голос прожег до костей:

- Отвечай, где жемчужное ожерелье, мерзавка! Ты входила, когда оно лежало на столе. После этого украшение пропало. Никто из высоких лордов Империи не опускается до краж. На такое способны только рины и призванные по Договору слуги. Особенно, из народа людей, - выплюнула драконица с искренним отвращением.

Я на секунду углубилась в воспоминания, возвращаясь к стеклянному столику на котором видела темный жемчуг в последний раз. А после зло дернула головой ответить, что не виновна, но Мириам опередила:

- Мы просканировали твою комнату, но следов украшения не нашли. Магией ты не обладаешь, завуалировать камни не способна. Из чего следует: или ты носишь его на себе, или спрятала в тайник. Вздумала прихватить в свой мир сувенир? Имей в виду, вынести что-либо из Империи невозможно.

Не выпуская из виду каждого, сделала долгий успокоительный вдох:

- Я. Не брала.

- Лгунья! – Вскипела Гертруда, - где оно?

- Честно, не брала. - В груди больно сжалось – верить мне не собираются.