Искра на Счастье

Пролог

Асшгарр дас Веете прочел вестник и облегченно выдохнул:

- Она едет!

И хотя к приему  драгоценной гостьи все давным-давно было готово, он лично еще раз обошел все комнаты, даже проверил постельное белье и чистоту подоконников. Отправил слуг на кухню с наказом, начинать готовить заранее согласованные  кушанья, проследил, как горничные расставляют вазы со свежими цветами и блюда с фруктами.

Нельзя было допустить ни малейшей оплошности! Да, у Ее Светлости легкий характер, она незлопамятна и одинаково приветлива ко всем, но если она никому не жалуется, это не значит, что можно относиться к ее удобству пренебрежительно.

Дракону такое и в голову бы не пришло, но вся прислуга в замке состояла из людей, а люди, как известно, существа ленивые и корыстные, поэтому – только личный присмотр! Он не переживет, если с единственной и последней надеждой его народа хоть волосок упадет или она будет испытывать любое, пусть самое крошечное  неудобство.

В последний раз окинув помещения, Гарр признал, что все безупречно.

Через несколько минут большая тень на мгновение закрыла Солнце – Наместник Нибелграна  вылетел лично встретить и проводить в замок дорогих гостей.

Глава 1

Год назад

  - Аниколь,  мне еще долго ждать? – барон в нетерпении пристукивал ногой по полу. – Все, я пошел.

- Да  я  уже здесь! – баронесса догнала супруга и уцепилась за его локоть. – Все-таки, в тебе нет ничего от потомственных аристократов, даром, что все твои предки именно ими и были!  Дворяне должны шествовать, а ты ходишь, будто гвозди забиваешь, дворяне кушают аккуратно, мало, изящно, а ты ешь, будто это последняя еда и ту сейчас отнимут,  свои дни и вечера  дворяне проводят на охоте, на балах, планируют союзы между детьми и отдают визиты, а ты носишься наравне с работниками, в гости тебя не вытащишь, и подбором партий для  наших детей  мне приходится заниматься в одиночку!

- Завелась, - пробурчал барон. –  Уж ты, конечно, просто образец аристократизма, то-то тебя, как посылку, отправили из столицы вместе с наказом  – близко к порталам не подпускать!

- Это все он, наш непредсказуемый зять, герцог дель Риво! Он сразу меня невзлюбил, а ведь если бы не я, то он никогда не получил бы в жены нашу Деми!  И дочь тоже неблагодарная – сбежала и не подумала обо мне,  бросила  свою родную мать!!! – практически  на произвол судьбы! Никто не знает, как я страдала!

- Да уж, представляю, - подлил масла в огонь барон. – В роскошном столичном доме с армией слуг, на полном обеспечении – невыносимые условия!  Ну и зачем сидела там, если было плохо? Дома тебя ждали муж, сын  и семилетняя дочь, между прочим!

- Что ты в этом понимаешь? – взвилась Аниколь. – Я никуда не могла выехать, он запретил!  И как я могла уехать, если пыталась подобрать нашему сыну достойную невесту? Или ты думаешь, что богатые невесты приедут в наше захолустье и сами сделают Борису предложение? Тебе смешно, а я  не знала, что мне делать: Деми сбежала, деньги закончились, и мне пришлось отказаться от чудной меховой горжетки и трех потрясающих платьев, сшитых по моей фигуре!

- По твоей, что? – с интересом переспросил барон и выразительно осмотрел тушку баронессы. – У тебя в столице, оказывается,  была фигура? Почему тогда ты ее не захватила с собой?

Аниколь возмущенно засопела и выдернула руку:

- Был бы ты настоящим аристократом, то не позволил бы себе смеяться над матерью твоих детей!

- Кстати о детях, - невозмутимо продолжил мужчина. – Есть ли вести о нашей Демиане?  Как у нее дела?  Она же была в тягости, по срокам ребенку давно пора было родиться, тебе ничего не сообщали?  И почему Аннет целыми днями бегает с детьми слуг?  Думаю, тебе пора вспомнить, что она твоя дочь и заняться ее воспитанием.

- Демиана загордилась и забыла, кому обязана своим счастьем. Откуда я знаю, как у нее дела, если она не пишет? – огрызнулась баронесса. -  Ну да, она должна была родить еще в прошлом году в Листопад. Конечно, когда жизнь полная чаша, то к чему помнить о матери?  Аннет же совсем маленькая, чему ее сейчас можно учить?

- Как чему? – удивился барон. – Дочери простолюдинов в ее возрасте уже и прядут, и шьют, и скотину пасут,  и обед приготовить умеют.

- Ты совсем из ума выжил – предлагаешь мне учить нашу младшую дочь прясть скотину? Тьфу, Шитс побери,  пасти обед? Да ну тебя! – баронесса  отвернулась от мужа и пошла отдельно.

Барон тихо смеялся, прикрывая рот рукой:

- Аниколь, ты обвиняешь меня в неправильном для аристократа поведении, а сама ругаешься, как конюх!

Женщина остановилась, обернулась и уже открыла рот, чтобы разразиться очередной отповедью, как вдруг перед лицом барона замерцал воздух и завис вестник.

- Ух, ты! – сразу забыла обо всем, что собиралась сказать, баронесса. – Скорее открывай, от кого это?

Барон протянул руку и взял письмо, развернул и принялся читать, вытянутой рукой удерживая любопытную жену на расстоянии.

- Что там? От кого? Что пишут? Меня зовут в столицу? Ну, не молчи же!

- Угомонись, Аниколь. Трещишь, как сорока, ты же баронесса, а не базарная торговка! Сейчас прочитаю и расскажу.

Жена надула губы и демонстративно повернулась боком, мол, не очень-то уж и хотелось!

Мужчина прочел послание и аккуратно его свернув, положил в карман.

- Ну? – не выдержала Аниколь. – Что там пишут и кто?

- Это регент граф де Соммери. Сообщает, что у Демианы в прошлый Серпень родился крепкий здоровый мальчик, а Ее Императорское Величество несколько недель назад благополучно разрешилась девочкой.

- Ккакой граф де Соммери? – изумилась баронесса. – Откуда он взялся???

- Это единственное, что тебя взволновало? То, что у Деми сын, а ты стала бабушкой, тебе не интересно? Аниколь, я поражаюсь твой черствости к собственным детям! И новость про дочку императрицы тебя тоже не трогает?

- Причем тут это? – отпарировала баронесса. – Да, я услышала: у Демианы мальчик, но почему мне должно быть от этого радостно?  Я еще слишком молода, со стороны Деми было неблагодарно сделать меня бабушкой так рано! И потом, это наследник герцога, нам-то какая от него корысть?  У Ее Величества дочка, я рада за нее, но и все. А вот откуда взялся граф де Соммери меня волнует: я же говорила, что накоротке с графиней и у нее не было ни одного родственника мужского пола! Это какая-то тайна и я немедленно должна ее узнать.

Аниколь, ты не перестаешь меня удивлять, - покачал головой муж. – Пойдем назад, нам надобно собираться.

- Собираться? Куда? Нас пригласили в столицу? О, наконец-то!!!

- Да, нас пригласили в столицу. Меня и Бориса. Ты остаешься дома с Аннет.

- ЧТО?

- Не кричи. Повышать голос – это так неприлично для настоящей аристократки!

Глава 2

Глава 2

Угррангх  пребывал  в отвратительном настроении:  рабыня Алейка не выжила, несмотря на все усилия целителя, на лучший уход и   самые комфортные условия.

Триста лет, Великий Дракон! Рангху триста лет и у него до сих пор нет потомка!  Поначалу ему это и не нужно было, как все молодые драконы Рангх ждал встречи с единственной, со своей истинной и не торопил ни время, ни событие. Драконы, которые обретали пары,   не только становились счастливыми, но и давали жизнь новому дракону, а кому особенно повезло – даже двум.  Беременность и роды всегда были единственными,  и счастлива была та пара, которая производила на свет двойню, всегда разнополую.

Выносить дракона было сложно, ребенок высасывал из матери жизнь и только драконицы могли произвести на свет дитя и остаться при этом в живых.

В таких условиях каждый ребенок был ценностью всего драконьего народа и любой взрослый готов был жизнь отдать, если бы малышу грозила любая опасность.

Девочек  всегда рождалось меньше, чем  мальчиков, их особенно береги, лелеяли и  именно о дочери больше всего мечтали взрослые.

Драконы, еще не обретшие свою пару или утратившие на это надежду отправлялись в другие  государства, нанимались воинами и сопровождающими. Все правители, короли и князья, у кого было чем заплатить,  старались нанять себе в телохранители именно драконов. Подкупить такого воина было невозможно, ведь  если дракон давал клятву, то никогда ее не нарушал, а сравниться с ними в воинском искусстве никто не мог. 

Жить в целибате сотни лет до встречи с истинной  мужчины  не собирались, у каждого был обширный выбор  наложниц  из  рабынь.  Просто человеческие женщины  могли утолить только острый голод, но не доставить удовлетворение и не могли  родить ребенка.

Мужчина-дракон мог контролировать  состав своего семени и допускать или не допускать зачатие. Но в случае с рабынями смысла в зачатии не было – кроме того, что не все человеческие женщины могли пережить сам момент зачатия из-за особых свойств спермы, выносить ребенка и выжить не удалось бы ни одной.

За последнюю сотню лет в драконьем государстве не родилось ни одного ребенка, потому что не осталось ни одной драконицы детородного возраста. Все  молодые драконы были мужского пола.

И отчаявшиеся мужчины обратили внимание на человеческих женщин.  Рабство всегда процветало в Нибелгране, поэтому недостатка в самках не было, но попытка за попыткой неизбежно заканчивались гибелью рабынь.  Рангху повезло, если можно так сказать, больше всех –  Алейка не только смогла пережить  наступление беременности, но и проходить  целых четыре месяца, прежде чем плод ее убил.

И теперь несостоявшийся отец впал в отчаяние.

- Лиер, - обратился к нему раб. – Нужны ваши распоряжения о погребении Алейки.

-  Пусть Веал сделает все, что положено, - отрывисто приказал Рангх, и раб растворился за дверями.

Дракон вернулся к размышлениям. Алейка нравилась ему, и он искренне горевал о ней, но вопрос с рождением ребенка оставался открытым. Скрывать и молчать больше было нельзя – драконы вымирали, и были обречены исчезнуть, если не найдут способ размножаться.

Надо было лететь к Наместнику и рассказывать об очередном неудавшемся случае. Что особенно печально,  всего несколько дней назад Рангх ощутил шевеление малыша и почувствовал прикосновение его сущности к сущности своего дракона. Каким счастливым он жил эти несколько дней и вот, всем планам и надеждам пришел конец.

Дракон вышел на верхнюю террасу, обернулся и отправился к Наместнику.

Внизу пролетали поля, человеческие поселения, загоны для скота, сам скот,  реки.  Рангх вспомнил, что давно не проверял состояние дальнего стада, где  содержалась особая порода, обладающая изысканно вкусным мясом и решил сделать крюк на пути в столицу.

Через несколько часов лету показались обширные загоны, строения и Угррангх, заложив вираж между двух холмов,  опустился на одном из ближайших к поселению лугов.

Навстречу уже бежал управляющий.

- Лиер! – почтительно склонился он, отдуваясь и вытирая рукой пот со лба. – Что же Вы не предупредили, мы бы приготовились, забили бы быка или Вы желаете покушать в … м-гм… естественном виде?

- Нет, ничего не нужно, – ответил Рангх. – Все ли благополучно в стаде?

-  Да,  все благополучно. В этом году  ни одной яловой  самки, все отелились, а некоторые и двойнями. Трава очень хорошая, дождей в меру, волкогры не беспокоят.

- Рабы?

- Все здоровы, падежа не было.

- Хорошо, - Рангх вспомнил, как оправил несколько месяцев назад сюда свою неудачную покупку. – А последняя партия рабов, где сейчас?

- Это самка и два самца? Все при деле! Самку я к кухне приставил, правда, поначалу от нее толка мало было, но теперь окрепла, отъелась и кое-чему научилась, даже вполне сносно готовит. Естественно,  на черной кухне.  А самцы за скотом смотрят, хорошие рабы, старательные, - управляющий еще раз стер пот.

Господин был справедлив, но строг и  Ширам пытался разгадать цель посещения и настроение.

Он тоже человек, всего лишь раб, сумевший выбиться на ступеньку выше, чем другие и зубами держался за свое место.  Господин мог пожаловать, мог наказать, здесь все ходили в его воле.

- Пошли, посмотрю, что здесь у вас, – решительно зашагал мужчина к строениям.

Ширам рысью еле поспевал за хозяином, потом поднапрягся, обогнал и, ускоряясь, закричал:

- Господин! Нас почтил посещением наш господин!

Рабы бросали работу, выглядывали из дверей и загонов и опускались в пыль, низко склонив головы.

Глава 3

Глава 3

    Жизнь, порой, преподносит довольно жестокие уроки, но именно такие уроки лучше всего усваиваются.

Полетт потеряла счет дням, неделям, месяцам, время для нее растворилось,  и пришли новые точки отсчета.

Встало солнце, значит, новый день, село солнце – день закончился.  Если ведут на речку купаться, значит, прошло шесть дней. Если купаться ведут в небольшую пристройку, значит,  зимнее время.

Женщин в этом поселке при стадах было меньше, чем мужчин и они  спали в отдельном сарае или, лучше  сказать -  бараке. Вместо кроватей в ряд стояли низкие деревянные топчаны с набитыми сухой травой тюфяками. Сено быстро перетиралось в труху, сбивалось  на какой-нибудь один край, и Полетт первый месяц очень мучилась на таком твердом ложе. Конечно, переход  через Горячие пески, а также темница у повелителя и рабский базар значительно закалили ее тело, но все равно в первые пару месяцев при стадах ей было очень трудно. Возможно, сказалось и то, что она попала сюда в очень плохом состоянии, как физическом, так и психическом.

Ширан посмотрел на новых рабов и только крякнул.

О чем думал господин, когда отправил сюда этих доходяг?  Что он должен с ними делать, если их ветром шатает, а женщина еще и трясется при любом его движении?

Немного понаблюдав за рабами, управляющий  подметил, что рабыня опасается всех мужчин, но особенно боится прибывших с ней вместе самцов.  Они сидели в одном загоне и эти двое ее пользовали? Гм, похоже на это. Придется отослать парочку подальше к стадам, а  рабыню он определит  на черную кухню.

Только сначала надо, чтобы их всех осмотрел целитель, мало ли какие болячки они могли подхватить в рабских загонах? Ему тут зараза не требуется, господин с него первого спросит, если рабы начнут болеть или, не дай Великий Дракон, случится падеж.

Так бывшая графиня очутилась на черной кухне. Готовить она не умела от слова «совсем», чистить овощи худо-бедно научилась за время путешествия по Пескам, но так, что лучше бы не бралась и ее приставили мыть плошки и другую посуду, выносить помои и чистить печь.

Разносолов рабам не полагалось. Утром была простая каша из дробленых зерен пшеницы или кукурузы, вечером  вареные овощи. Мясо за все время перепало раза четыре:  однажды неосторожного теленка задрал волкогр,  и рабам досталось то, что хищник не доел.  Потом объелись зеленой травы две старые коровы и рабы пировали две декады.  А через месяц бычка ужалила в горло оска, и он задохнулся, позволив целую неделю рабам есть кашу с  запахом мяса.

Больше всего Полетт порадовало, что оба ее мучителя отправились к дальнему стаду,  и она их практически не видела.

Дни шли, бывшая графиня потихоньку отъелась, зажили раны от браслетов, никто не посягал на нее и женщина начала оживать. Нет, работы было много, и к заходу она падала от усталости, а по ночам спала, как младенец, не замечая ни тощего тюфяка, ни впивающиеся в тело сучки от неструганых досок топчана. Но никто не наказывал зря, а выучить правила поведения труда не составляло.

Правила были просты: господину нельзя  смотреть в глаза, при его появлении надо встать на колени и не поднимать головы.  Рабыня обязана молча выполнять всю работу, не заводить драк и ссор, не ходить в бараки к мужчинам.  Свободного времени, в общем-то, не было, а если вдруг случайно выпадала минутка, то  Полетт старалась провести ее во сне.

И  вот принесла нелегкая господина, а ее – угораздило на него посмотреть и обратить на себя внимание. Ну, куда ее теперь отправляют? Вернее, куда – понятно: в поместье господина. Вопрос – зачем? Или у него мало рабынь? В наложницы она не очень подходит – не так молода, как любят мужчины и совсем не ухожена. Кожа  пахнет дымом и коровьим навозом, волосы, когда-то роскошный шелк, теперь кое-как обрезаны  и свисают невнятными прядками, руки с обломанными ногтями, заскорузли и покрылись цыпками от постоянной чистки песком кастрюль, фигура потеряла мягкую округлость форм, стала сухой и жилистой. Для чего господину такая, непонятно.

Полетт свыклась с новой жизнью и почти перестала вспоминать прежнюю, когда она еще чувствовала себя красивой и могла целыми днями ничего не делать. За три недели перехода по Горячим Пескам братья выбили из нее любое сопротивление и научили ценить то, что есть, а не мечтать о далеком и несбыточном.  В роли кухонной чернорабочей бывшая графиня начала потихоньку оттаивать: жизнь текла неспешно, без потрясений и терзаний. Можно сказать, что Полетт смирилась.

Однажды, сидя без дела в одну из немногих минут затишья, когда ее никто не трогал, женщина неожиданно вспомнила  герцогиню дель Риво.  Вспомнила впервые за несколько месяцев и впервые – без злости и желания отомстить.  За что мстить-то?  Ее никто не спрашивал, хочет ли она замуж за Тамильеса, как сейчас никто не спрашивает Полетт, хочет ли она выносить помои. Ей говорят – она делает.   Вина лежит на Тамиле и его друге, Анрионе. Кстати, а что с ее вязью?

Женщина вытянула руку, покрутила, пытаясь разглядеть что-нибудь под слоем пыли и грязи и, когда ничего не получилось. Поплевала на запястье и протерла подолом. Ничего! Это что же – прошел год или ее супруг отбыл в мир иной?  Нет, вряд ли отбыл, скорее, прошел год.

Из дальнейших размышлений ее выдернула кухарка, отправив провеивать и пропускать через крупорушку зерно для утренней каши.

 Бычков для стола господина своим ходом отправляли каждые три месяца. Сначала Ширан с помощниками отбирали самых  гладких и упитанных из стоящего на откорме стада, потом их перегоняли в отдельный загон, и через день три раба отправлялись с ними в переход.  Чтобы бычки не потеряли вес, гнали их не спеша, делая дневки в жаркое время, позволяя утром и вечером свободно пастись.  На ночь вставали у водоемов и рабы дежурили по очереди. Полетт ехала в повозке с кухонными и спальными принадлежностями.  Пока мужчины возились со стадом, она  собирала дрова, разжигала огонь, готовила неизменную кашу. Потом мыла посуду и расстилала подстилки, на которых они спали.  Вставать ей приходилось еще затемно, а ложиться заполночь, но у нее была возможность доспать днем в повозке.  Через рабские ошейники, настроенные особым образом, Ширан бдительно следил за поведением рабов и поблажки от него не было бы, поэтому никто  не отлынивал,  и никто к Полетт даже близко не подходил.

Глава 4

Глава 4

  Вечером пришли рабыни, помогли Алике искупаться, надели на нее легкую тунику,  из остатков некогда роскошных волос изобразили что-то наподобие прически.

Уже перед выходом зашел целитель, заставил выпить зелье и подержал руку на животе женщины.

- Зелье притупит неприятные ощущения, - ответил он на немой вопрос наложницы. – Драконы… во всех местах  несколько крупнее человеческих мужчин, но при должной аккуратности эти виды вполне совместимы в физическом смысле.

- Я сразу забеременею? – спросила Алика

- Нет, - удивился целитель. – От дракона невозможно забеременеть случайно, чтобы это произошло, дракон должен сам захотеть оплодотворить женщину. Ты просто наложница, призванная помочь господину снять напряжение.

-  Но почему я? – прошептала женщина. – Я не так молода и уже  не так красива, как другие наложницы.

- Мне об этом неизвестно, – сухо ответил целитель. – Иди, не заставляй господина ждать.

  В спальне господина, куда Алику спешно доставили рабыни, был полумрак.

То ли от страха, то ли от выпитого зелья, у нее немного кружилась голова,  хотелось лечь и не шевелиться.

- Подойди ближе, - раздался голос господина.

Алика подняла голову и увидела, что тот стоит в глубине комнаты, у открытого окна. Женщина подошла и, как учили, опустилась на колени.

- Встань.

Выпрямилась и замерла, глядя на мужчину. Что там целитель говорил – несколько крупнее?

Угррангх был выше, чем большинство людей, но не настолько, чтобы сильно выделяться ростом, однако он явно превосходил людей по мощи сложения. Лицо вполне человеческое, только глаза с вертикальным зрачком и ряд чешуек по скулам демонстрировали его принадлежность к другой расе.  И ощущение силы, тяжелая энергетика, окружающая дракона, которая давила, гнула, подчиняла, указывали, что перед ней не человек.

Рангх протянул руку и мгновенно отросшим когтем подцепил тунику, разрезал ее до живота женщины, а потом дернул, и тряпка свалилась на пол.

- Переступи.

Алика, молча, повиновалась. Стыдиться она давно отучилась, поэтому попыток прикрыться не делала, просто стояла и ждала, что господин придумает дальше.

- Раздень меня.

«Хорошо, как скажешь, заодно и посмотрю на ощупь, что ты за зверь такой».

Женщина расстегнула рубашку и выпустила полы из брюк, потянула за рукав и торс дракона обнажился.

М-м! Посмотреть было на что. Неожиданно для себя потихоньку заводясь, Алика провела по груди мужчины пальчиком, слегка царапнула сосок и перешла к брюкам.

Нечто так распирало их изнутри, что Алика с некоторым трудом смогла расстегнуть ширинку, но как только она это сделала, брюки соскользнули вниз.

Да, дракон точно был крупнее, чем все ее предыдущие мужчины. Алика с восхищением и некоторой осторожностью посмотрела на гордо возвышающееся копье и слегка поёжилась – неужели, оно в нее поместится? Повезет, если ей удастся отделаться только неприятными ощущениями…

Господин перешагнул через одежду и вдруг подхватил наложницу на руки, понюхал ее волосы, прошелся носом по скуле до впадинки на шее.

- Чистая. Хорошо. В поселении от тебя разило, как из хлева.  Как давно ты была с мужчиной?

- Полгода, наверное. Я не помню, трудно считать время, когда нет ориентиров.

- Я купил тебя десять месяцев назад, - Рангх положил наложницу на кровать, погладил ее по груди, животу, развел бедра и погрузил палец ей в лоно. Алика вздрогнула и напряглась, вспомнив, как он разрезал на ней тунику.

- Расслабься, я тебе не сделаю больно, только подготовлю твое тело, чтобы ты смогла принять меня без вреда для себя.

Осторожными движениями, дракон поглаживал, мял, трогал, скользил и помаленьку наложница начала возбуждаться. Когда мужчина принялся  нежно поглаживать ее сосок, она застонала и выгнулась.

Господин ни разу не прикоснулся к наложнице губами, не  целовал ее,  лишь его руки  легко играли на струнах ее тела,  и оно отзывалось острым желанием, тугой спиралью скрутившейся внизу живота. В какой-то момент, уже мало что соображавшая Алика, почувствовала, как ее бедра раздвинулись еще шире, член дракона прижался к ее естеству и дракон сделал первое движение.

По мере того, как он заполнял собой ее лоно, возбуждение  сходило, и на его место пришло ощущение, что ее сейчас разорвет. Алика инстинктивно попыталась отодвинуться, но господин не позволил, прижав ее к кровати.

- Не дергайся, так ты только сделаешь себе больнее. Сейчас твое лоно привыкнет и подстроится под меня.

Алика послушно замерла, прислушиваясь к себе. Распирающая боль на самом деле притупилась, и через некоторое время дракон принялся двигаться, постепенно ускоряясь и погружаясь все глубже и глубже.

Алика прикусила губу, еле сдерживаясь, но, к счастью, господин скоро кончил и вышел из нее.

- Лежи, - велел он наложнице. – У тебя небольшое кровотечение, сейчас придет целитель, остановит его,  и рабыни помогут тебе дойти до твоей комнаты.

Следующие несколько дней Алику не трогали, она только ела и спала. Дважды в день заходил целитель, проверял ее состояние, пичкал какими-то отварами и зельями и заставлял ее много кушать. Вообще-то, женщина сама плохим аппетитом не отличалась, но съесть все, что ей приносили, не могла.

- Драконы людьми не питаются? – спросила она однажды.

- Нет, конечно! С чего ты такое говоришь? – удивилась рабыня.

- У меня такое впечатление, что меня откармливают, как бычка к Середине Зимы.

- Просто  ты очень худая, а господин любит наложниц с пышными формами.

- Да? Почему же остальные наложницы такими формами не щеголяют?

Глава 5

  Баронесса Аниколь Урания де Плиер была уязвлена до глубины души.

Её запретили подпускать к порталам, чтобы она не попала в столицу!  Какая несправедливость! Ее – бабушку императора! Ну и пусть ему только два года, он сейчас зовется кронпринцем  и за него пока правит регент и Совет, но ведь он вырастет!

Ее недотепу-мужа в столицу пригласили, одарили по-царски, а она, как будто чужая, сидит дома?

Вспомнив, что любимый сын вместо теплой должности при дворе очутился в Арестане, баронесса разозлилась еще больше. Если бы она поехала, она точно не допустила бы, чтобы Бориса сослали за тридевять земель! Как он там сможет найти себе богатую невесту? И вообще, вместо того, чтобы блистать на балах, ее мальчик вынужден служить адъютантом у какого-то начальника гарнизона. Даже не графа!

Нет, с этим решительно что-то надо было делать!

Аниколь прикусила ноготь на большом пальце – вредная привычка, от которой в свое время, так и не смогла отучить ее собственная матушка.

Да! Пусть ее запрещено пускать в порталы, она поедет по земле. Долго? Ничего, зато она попадет в столицу и пусть попробует ее кто-нибудь оттуда выдворить!

Муж, конечно, будет против, но когда это ее останавливало?

- Где  Его Милость? – спросила она у  служанки. – Немедленно узнай и тотчас же сообщи мне.

Служанка опрометью вылетела из дома  и вскоре вернулась.

- Его Милость в каретном сарае.

- Надо вытащить мои платья, все перетрясти, проветрить и освежить. Займись прямо сейчас.

Муж в каретном сарае? Как удачно!

- Аниколь? – удивился барон явлению. – Что-то случилось?

- Нет, с чего ты взял? Просто захотелось посмотреть, чем ты занят.

- Меня терзают сомнения… Ты ничего не делаешь просто так. Выкладывай, что задумала?

- Это наша карета? Но почему она без колес? – перевела разговор баронесса.

- Потому что их сняли – набивают новые полосы.

- А! И долго будут набивать?

- Дня три-четыре. Аниколь, что ты задумала?

- Ничего такого, просто хочу поехать в столицу… повидать внука! А что тут такого? Ты его видел, а я, родная бабушка, до сих пор не имею возможности прижать крошку к груди.

- Аниколь, тебя не пустят в порталы, приказ герцога.

- Обойдусь без порталов.

- Ты имеешь в виду, что собралась ехать по земле? Месяц??? Ты сошла с ума, я никуда тебя не отпущу.

- Георгио, я мать и бабушка, ты не остановишь меня.

- Опять бросаешь Аннет, а ведь ей ты нужна больше всех!

- Никого я не бросаю, Аннет поедет со мной.

- Ты точно сошла с ума! Хочешь, чтобы десятилетняя дочь месяц тряслась в карете?

- А что такого? Не пешком же идти и потом, это не я виновата, а противный герцог. Не запретил бы он пускать меня через портал, мы перешли бы быстро, и Аннет не пришлось бы страдать, поэтому все претензии к нему.

- Аниколь, - простонал барон. -  Но ведь это не герцог, а ты собираешься не только ехать сама, но и везти с собой ребенка!

- Аннет тоже имеет право увидеть племянника и сестру! Может быть, Демиана заберет ее к себе и поможет найти ей богатого мужа.  В конце концов, должна же она помогать семье!

-  В дороге всякое может случиться, Аниколь, одумайся!

- Брось, разбойников давно вывели, мы отлично доедем. Я возьму с собой служанку, ну и, разумеется, кучера.  Слишком много народа тоже ни к чему, корми их.  Кстати. Сколько ты дашь мне с собой денег?

- Все деньги  расписаны под необходимые приобретения, так что не рассчитывай на много.

- Мне лишь бы до столицы доехать, а там Демиана  даст, – отмахнулась баронесса.

- Кстати, ты, где собираешься останавливаться в столице? В особняке дель Риво?

- Еще чего – во дворце, конечно же. Ты не забыл – я родная бабушка принца! – фыркнула жена.

- Может быть, послать Демиана вестник, что ты хочешь к ним ехать,  и герцог разрешит пустить в портал? Все-таки, месяц в пути – это слишком!

- Нет, - испугалась Аниколь, представив, что герцог прочитал вестник и вообще запретил ей приезжать. – Не надо вестников, я хочу сделать любимой дочери сюрприз!

- Ну, ну, - покачал головой барон. – Подарки-то, какие приготовила?

- Какие подарки? – удивилась баронесса.

- Ты же в гости к внуку и дочери едешь

 Барон только вздохнул – переспорить жену у него никогда не получалось.

Со следующего дня баронесса развила бурную деятельность:  было велено спешно собирать вещи.  Что требуется -  перестирать, высушить, выгладить и бережно уложить в сундуки.  Как только карету собрали, принялись грузить в нее багаж. Аннет по десять раз на дню бегала проверять, не пора ли отправляться в восхитительное путешествие. Правда, папа ворчал, что они отобьют себе все кости, что  очень устанут и вообще, лучше все вернуть в дом и никуда не ехать, но Аннет знала – будет так, как сказала мама.

Аннет знала, что в столице живет ее старшая сестра и маленький племянник и с восторгом предвкушала и поездку и сколько всего  нового она увидит! Жизнь в доме была скучна, ровесников у девочки не было, а водиться с детьми слуг ей мать не разрешала. Нет, они все равно играли, но только тогда, когда получалось убежать подальше с глаз взрослых.

И вот этот волнительный день настал.

С утра они позавтракали, переоделись в дорожную одежду,  и Аннет заняла место в карете, ожидая, пока матушка раздаст последние наставления слугам и мужу.

*** 

   Третье и четвертое посещение спальни господина прошли с интервалом в десять дней и еще легче, чем первое.  Видимо, целитель был прав, когда говорил, что дракон приучает тело Алики к себе.

Глава 6

  Алика-Полетт очнулась к вечеру этого же  дня. Дикая боль, терзавшая ее тело, отступила, стала приглушенной и более-менее терпимой. Женщина повернула голову и охнула – в  глазах тут же потемнело и сознание снова ее покинуло.

Второй раз она пришла в себя ночью и обнаружила, что рядом сидит целитель и клюет носом.

Наложница шевельнулась, попытавшись приподняться, но у нее ничего не получилось, зато она разбудила целителя, и тот резво подскочил к кровати. 

- Тише, не шевелись. Сейчас я дам  отвар и станет легче.

Пить хотелось, и Алика послушно открывала рот и глотала, пока  чашка в руках мужчины не опустела.

- Что со мной?

- Позже, я все расскажу тебе позже. А сейчас спи!

 Третье пробуждение  было менее болезненным, женщина чувствовала себя почти неплохо и только слабость давала о себе знать.

Возле нее теперь сидела рабыня и как только  Алика открыла глаза,  она  повыше подняла ей подушку, помогла умыться и накормила какой-то очень вкусной кашкой.

Едва женщина проглотила последнюю ложку, как явился целитель, озабоченно наклонился над ней, поводил руками над ее телом, задержал руки над животом и довольно улыбнулся.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил он у наложницы. –  Где-нибудь болит?

- Нет, - прислушалась к себе женщина. – Только голова кружится и слабость. Что со мной?

- Уже ничего страшного, ты идешь на поправку, - уклончиво ответил целитель. – Тебе надо хорошо кушать и побольше  отдыхать. Выпей вот это зелье, а потом – вот этот отвар.

Алика покорно впила то и другое и почти сразу же заснула.

С каждым днем наложнице было все лучше и лучше, она уже не только сидела, но и вставала и немного ходила и смогла оценить покои, в которых оказалась. Это была не комната в гареме, а отдельные палаты из четырех комнат,  большой купальни и личного отхожего места при них.  Все осмотреть пока не получалось, но по частям она увидеть успела – большая спальня, богато обставленная гостиная, комната для личной горничной и, видимо, столовая.  Специальные двери вели в купальню, туалет и комнату, которую Алика определила как гардеробную. Но какой у наложницы может быть гардероб? Смех один! Десяток туник, пять легких платьев и сорочек, стоило под них целую комнату выделять?

Женщина по-прежнему не понимала, что с ней случилось, ведь четыре раза были совсем другие!  Рабыни на ее вопросы не отвечали, только предлагали поесть, или искупаться, в общем, разговаривали только о насущных потребностях. Целитель приносил и заставлял при ней выпивать отвары и зелья, после чего она немедленно засыпала и ни о чем его не успевала спросить. Наконец, Алике все это надоело, к тому же, она совершенно поправилась, больше не было ни слабости, ни головных болей, ничего не тянуло и не жгло ни в животе, ни в промежности, и женщина решила, что сегодня кое-кому допроса не избежать.

Целитель пришел, как всегда, сразу после ужина и тут же протянул Алике чашки с отваром и зельем.

-Женщина взяла их и заявила:

- Не буду ничего пить, если не получу ответы.

- Умереть хочешь? – удивился мужчина. – Не выпьешь лекарства, боли вернутся.

- Не ответишь на мои вопросы, разобью чашки, - спокойно ответила женщина. – Я такое пережила, что мне больше ничего не страшно и, в общем-то, ничто на этом свете не держит.

- Погоди, что ты такое говоришь? – испугался целитель. – Разве о тебе плохо заботятся? Скажи, что хочешь покушать, тебе все принесут! Выпей лекарство, прием нельзя пропускать!

- Расскажи, что со мной случилось, почему мне было так больно и чем я больна.

- Ты не больна, ты здорова.

- Да? А боль, от которой я потеряла сознание на ложе господина, мне померещилась? Что со мной произошло? Что господин со мной сделал? Отвечай или я бросаю чашки.

- Постой! Выпей и я все расскажу.

- Нет, сначала я узнаю ответы на все вопросы, потом выпью. И учти, я долго ждать не буду, вопросы ты слышал, - Алика сама себе поражалась – как у нее хватает смелости так говорить?

Она была уверена, что ее непокорную натуру сломали Арам с Раимом, но оказалось, что та просто затаилась до поры до времени.

-  С тобой уже все в порядке, ты можешь не беспокоиться.  Господин оплодотворил тебя, поэтому соитие было такое болезненное.

- Ничего себе, новости! – пораженно воскликнула Алика. – Но ведь ты сам мне рассказывал, что наложницы только для удовольствия, а детей рожают драконицы? Что человеческие женщины не могут понести от дракона. И… о, Шитс, эта ящерица специально сожгла мне все внутренности своим семенем???

- Женщина, думай, что говоришь! Если господин услышит, тебе не жить.

- А мне плевать, хоть отмучаюсь, наконец. Отвечай, почему мне было так больно? Каким образом я смогла забеременеть? Что меня ждет дальше?

- Никто не знает, почему при оплодотворении человеческие женщины испытывают сильную боль и не все выживают.

- О, Шитс, я еще и помереть прямо под господином могла?

- Да, но ты все хорошо перенесла и твой организм быстро восстановился. Чтобы женщина забеременела, дракону мало влить в нее семя с  особым составом, надо еще подготовить организм женщины к зачатию и выбрать самое подходящее время, когда у нее созреет ее собственное яйцо.

- Какое яйцо, я же не птица!

- У каждой женщины раз в месяц созревает яйцо и если в эти дни она будет с мужчиной, то забеременеет и из яйца разовьется младенец.

- А если женщина не будет с мужчиной? Куда деваются все эти ежемесячные яйца?

- Если яйцо не оплодотворилось, то оно выходит наружу с лунной кровью.

- А. вот оно что. Хорошо, я поняла, вы пичкали меня всякими отварами и готовили мой организм к зачатию, потом эта сво… господин  почти убил меня своим семенем, но я выжила и теперь что – я беременная?