Академия Кроувилл. Искушение для ректора

Глава 1

- Ей уже давно пора выйти замуж! – голос мачехи, доносившийся из-за неплотно закрытой двери отцовского кабинета, почти звенел от возбуждения.

Я притаилась в темном коридоре, почти не дыша, боясь выдать свое присутствие. Кевин обещал, что в самое ближайшее время поговорит с отцом и попросит моей руки, поэтому у меня не было сомнений, что речь пойдет именно об этом.

- Дорогая, я бы не хотел выдавать свою дочь за малознакомого человека, - тихо отвечал отец. – Ну что за спешка? Девочка успеет выбрать себе мужа по душе, ей всего девятнадцать лет…

Разве Кевин – это малознакомый человек? Мы же с ним дружили с самого детства! И отцы наши прекрасно ладят между собой…

- Всего? – мачеха почти взвизгнула. – Всего девятнадцать лет? Во-первых, через две недели ей уже исполнится двадцать, а во-вторых, за брак с ней Ворон предлагает кругленькую сумму! А деньги нам сейчас очень нужны, ты же знаешь сам!

Мое сердце как будто сжали ледяной рукой. Какие деньги? Откуда у Кевина деньги?

Мы планировали пожениться, а на мое приданое открыть лавку с магическими растениями. Кевин был уверен, что доходов нам вполне хватит на содержание семьи.

И при чем тут какой-то ворон?

Подавив в себе желание ворваться в кабинет и засыпать папу вопросами, я продолжила прислушиваться. Нехорошее предчувствие поселилось в груди и начинало вибрировать, от чего руки задрожали.

- Матильда, дорогая, - умоляющим голосом продолжил отец, - мне кажется, что он не совсем подходит нашей дочери! Про него говорят, что нрав у него крутой, он опасен, безжалостен, непредсказуем! А еще не раз был замечен в связях с людьми сомнительной репутации. Может, стоит подождать еще предложений? На Балу дебютанток вокруг Лили было много кавалеров, думаю, что среди них найдется хороший человек, который сумеет завоевать ее расположение.

Тревога уже вопила в моей голове, что происходит что-то неправильное, а я все не могла пошевелиться от нахлынувшего ужаса.

Отец с мачехой обсуждали какого-то ужасного незнакомца, а не Кевина!

- Ни в коем случае, - отрезала мачеха. – Ты не понимаешь, какой шанс мы можем упустить. Ворон неприлично богат и в хороших отношениях с Его Величеством, а что до слухов… Какая разница, что люди болтают! Он не просит за нее приданое, которого, кстати, и нет, да еще и сам денег за нее предлагает! А Лили очень не помешает твердая рука, я уже не справляюсь с ней! Ей нужен муж, который научит ее уму-разуму. Прошу тебя, не спорь! Подписывай брачный контракт!

Отец тяжело вздохнул, и послышалось шуршание бумаг.

- Готово. Надеюсь, что я не совершаю ошибки… Ты довольна, Матильда?

- Очень, дорогой! – голос мачехи стал медово-приторным. – Ты сам меня потом благодарить будешь, что я не упустила такую выгодную партию! Мы сможем наконец-то заплатить по счетам, обновить обстановку в доме, заказать наряды для Катрины и Мелиссы на следующий год. Ты же помнишь, что у тебя еще 2 дочери? Они, конечно, еще не вступили в брачный возраст, но время так быстро летит, не успеешь оглянуться, как…

Зажав рот рукой, чтобы подавить рвущийся наружу крик, я отошла от кабинета отца и направилась к себе, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Едва я оказалась в своей комнате, как самообладание мне отказало: ноги подкосились, я рухнула на кровать, а слезы ручьем покатились по щекам.

Меня только что продали неизвестно кому! Я догадывалась, что в последнее время с финансами у нас было все не очень хорошо, но никак не ожидала, что проблему захотят решить именно таким образом.

Это все мачеха виновата!

Отец никогда не мог ей отказать, а сейчас, когда ей пообещали денег, она способна сломить сопротивление любого, кто встанет у нее на пути.

Я комкала подушку в руках, стараясь заглушить ею свой плач, чтобы не разбудить сестер, которые спали в соседних комнатах. В груди было так больно от рыданий, что казалось, будто сердце вот-вот остановится.

Как же мне теперь быть? И что скажет Кевин, когда обо всем узнает?

Внезапно мои слезы высохли. Мне нужно действовать прежде, чем мачеха поволочет меня к алтарю, у которого будет стоять незнакомец, купивший меня, словно осла на ярмарке.

Я растерянно огляделась.

Моя комната не была большой, но в ней было все, что необходимо молодой девушке: небольшая кровать, туалетный столик, потертый пуфик и шкаф для одежды. Дверца его была чуть приоткрыта, и виднелся бок коричневой дорожной сумки.

Точно! Сумка! Я соберу вещи и убегу!

Если этот Ворон так опасен, как говорил отец, то он ничего не сможет сделать, когда я исчезну! Ему просто вернут деньги назад, может быть, он устроит скандал, ну и все.

А Кевину я напишу письмо, он найдет меня, мы поженимся, и никакой другой брачный контакт не будет иметь силы.

Окрыленная, я вскочила с кровати и кинулась к шкафу. Через несколько минут я, наспех покидав в сумку свои вещи, надела самое теплое платье, взяла дорожный плащ и осторожно выглянула в коридор.

Было темно и тихо. Видимо, отец с мачехой уже ушли в свою комнату, и меня никто не заметит.

На цыпочках я проскользнула к входной двери и вышла из дома, крепко сжимая сумку в руке.

Ветер немедленно бросил мне в лицо пригоршню снега, который валил так обильно, что к утру моих следов никто не найдет, это мне даже на руку.

Холодно и страшно, я никогда не оставалась одна ночью на улице. Да и вообще никогда никуда не ходила в одиночку.

До станции, откуда поезд увезет меня в город, всего пара километров, надеюсь, что я дойду и не заблужусь в этом снегопаде.

Но даже это будет лучше, чем выйти замуж по принуждению.

Что это за человек, который считает, что купить себе жену – нормально? Видимо, желающих добровольно выйти за него замуж не нашлось.

Он, наверное, старый и злой. Или уродливый.

Я успела сделать всего несколько шагов от дома, как за спиной раздался гневный крик, от которого меня бросило в жар:

Глава 2

Стоя перед массивной дверью из черного дерева, я едва скреблась в нее замерзшими пальцами.

- Откройте, пожалуйста! Помогите мне! – мне казалось, что я кричу изо всех сил, но изо рта вырывался лишь жалобный хрип.

С той ночи, когда резкий крик мачехи заставил меня бежать прочь от дома, все пошло не по плану.

От страха, что меня поймают и вернут домой, мне пришлось нестись сломя голову через заснеженное поле, петляя по нему, словно взбесившийся заяц. Из-за этого я не успела на прямой поезд до города и пришлось ехать с пересадками.

Ну и, конечно же, я заблудилась. И теперь стою под дверью мрачного дома в густом лесу, околевшая и отчаявшаяся.

Холод пронизывал до костей, за шиворот набился снег, а подол платья заледенел и больно бил по ногам.

Я снова принялась колотить в дверь и кричать, почти умирая от ужаса, что замерзну здесь до смерти или на мой голос выйдут из леса дикие звери.

Мне никто не открывал, хотя в этом огромном доме в окнах горит свет, а значит люди внутри есть.

Последний рывок: я принялась дергать за тяжелую металлическую дверную ручку в форме кольца, надеясь, что грохот привлечет внимание хозяев.

Тщетно. Метель заглушала своим шумом все звуки, лишая меня всякой надежды на спасение.

Я присела на корточки, опершись спиной на дверь и засунув ледяные руки под плащ. Согреться это помогало мало, но все лучше, чем совсем ничего.

Ветер лупил наотмашь ледяным снегом в лицо, но боли я уже не чувствовала. На плечи навалилась усталость, очень хотелось закрыть глаза и провалиться в сон.

Сколько я блуждала по лесу без еды и воды, сбившись с дороги? Часов двенадцать, не меньше.

В глубине души я успела даже пожалеть о своем побеге, может, нашелся бы другой способ избежать этого брака.

Сидела бы сейчас дома, а не жалась к чужому порогу, словно замерзший бездомный щенок.

- Герберт, говорю тебе, я что-то слышала! – внезапно раздался глухой женский голос.

Из последних сил я подскочила и заколотила по черной деревяшке:

- Я здесь, откройте мне! Пожалуйста!

Защелкали замки, дверь открылась, и на пороге показалась стройная пожилая дама в строгом синем платье. Седые волосы на ее голове были уложены в элегантную прическу.

За женщиной стоял высокий тощий мужчина в черном костюме, похожем на военную форму.

- Герберт, олух ты глухой! – всплеснула руками женщина. – Говорила я тебе, что стучат, а ты что? Чуть не заморозили девочку!

Она моментально затащила меня внутрь, захлопнув тяжелую дверь за моей спиной.

Я оказалась в небольшом холле, стены которого были отделаны деревянными панелями темно-коричневого цвета. На полу лежал ковер в бордовых тонах, мебели никакой не было.

Света от тусклой люстры было недостаточно, чтобы как следует разглядеть моих спасителей.

Мужчина, которого назвали Гербертом, хранил молчание, а взгляд его изучающе скользил по мне, будто он разглядывал неведомую зверюшку.

Осмотрев меня целиком, он презрительно поджал губы и обратился ко мне:

- Вы еще кто такая? Как попали сюда?

Голос его был сухой, резкий и неприятный, словно карканье ворона.

А я не могла выдавить из себя ни словечка, боясь поверить, что наконец-то оказалась в тепле. Тело била крупная дрожь, снег на одежде начал таять и стекать на ковер под ногами.

Дорогой, наверное. Будет жаль, если я его испорчу.

Я бросила умоляющий взгляд на свою спасительницу.

- Да подожди ты со своими вопросами, не видишь, в каком она состоянии? – воскликнула женщина. – Скорей сюда, к огню! Бедная девочка!

Она схватила меня за руки и потянула вглубь дома.

Меня привели в небольшую комнату, заставили снять заледеневший плащ и усадили в одно из кресел у горящего камина. Ласковое тепло окутало с ног до головы, и я наконец-то перестала стучать зубами.

Герберт молча встал за моим креслом, словно часовой на посту.

Женщина, продолжая охать и вздыхать, принесла мне теплый пушистый плед и поднос, на котором были кружка с дымящимся напитком и две сахарные булочки. Потом присела напротив меня и участливо спросила:

- Кто вы, деточка? Как оказались в таком месте?

Я укуталась в плед и сделала глоток, невольно застонав от удовольствия. В кружке оказался горячий сладкий чай, самый вкусный в моей жизни. А булочки были просто восхитительны!

- Меня зовут Лили Беннет. Я ехала на поезде в Греймун и вышла не на той станции, ошиблась, - слабым голосом выдавила я из себя. – На вокзале мне сказали, что поезда тут редко ходят, но за лесом есть станция, откуда можно уехать в город на экипаже. Вот я и пошла к ней. И заблудилась.

Женщина посмотрела на Герберта за моей спиной, выразительно вздернув бровь. Потом перевела взгляд на меня, сочувственно покачала головой и сложила руки на коленях.

Я наконец-то смогла рассмотреть ее получше: у нее было доброе лицо с ямочками на щеках, светло-голубые глаза и небольшая родинка у правого глаза.

- Вы хотите сказать, что совершенно случайно вышли к Кроувилл? И никто вам не помогал сюда попасть? Думаете, что мы поверим в эту чушь? - раздался каркающий голос Герберта.

- Кроувилл? Так называется это место? – я обернулась к нему. – Я, правда, попала к вам совершенно случайно! Я шла по тропе через лес, а потом началась метель и рядом завыли волки! Я так напугалась, что бросилась бежать, а потом… Потом я поняла, что заблудилась. Я долго шла и шла, пока не увидела огни в окнах вашего дома. И вот я здесь.

- Я, я, я! Складно врете, вот что, - Герберт снова смерил меня презрительным взглядом, сложил руки на груди и уставился на женщину, как-то странно дергая бровями, словно подавая ей знаки.

Милая добрая дама немного помялась:

- Это не просто дом. Это магическая академия Кроувилл, а мы здесь живем и работаем. Слышали что-то о ней?

- Кларисса, не говори лишнего! – предостерегающе рявкнул Герберт, и женщина сконфуженно замолчала.

Глава 3.1

Кларисса поспешно встала:

- Конечно, господин ректор! Мы с Гербертом будем у себя, если понадобимся.

Я не успела ничего понять, как они оба исчезли.

Так значит, со мной будет говорить сам ректор этой странной академии! Надо постараться произвести самое хорошее впечатление и добиться его разрешения остаться здесь.

Я сжалась в кресле в комочек, обдумывая, как убедить его принять меня на работу.

- Так-так-так, - с насмешкой произнес голос над моей головой, - кто же тут у нас? Лили Беннет! Вот так удача!

После этих слов говоривший неспешно прошел к креслу напротив и сел, положив ногу на ногу, а руки на подлокотники.

И вот тут я онемела от изумления.

Мне казалось, что ректором окажется седой пожилой человек с интеллигентным лицом, возможно, в очках и мантии, но реальность разбила мои иллюзии в пух и прах.

Ректором академии Кроувилл был высокий статный широкоплечий мужчина, весьма мускулистый, и на вид ему вряд ли было больше тридцати пяти лет!

Неужели он уже успел к этому возрасту получить всякие ученые степени и заслужить такую должность?

Его можно было назвать красивым, но какой-то опасной хищной красотой: темные волосы до плеч, острые скулы, четко очерченный квадратный подбородок, ярко-серые глаза.

Он был одет в белую рубашку, распахнутую на широкой груди, и темно-синие брюки с жилетом того же цвета.

Ректор казался расслабленным, но его цепкий взгляд внимательно изучал меня, и от этого становилось жутко.

Весь вид этого господина внушал какой-то первобытный страх, словно он дикий зверь, поджидающий жертву.

Да-а, с таким мужчиной лучше не связываться.

Заметив, что я его тоже разглядываю, ректор понимающе хмыкнул.

- Здравствуйте, - едва слышно пролепетала я. – Откуда вы меня знаете?

Вот глупая! Наверняка он стоял в дверях комнаты, пока ты тут рассказывала о себе, и все слышал.

- Как же тебя не знать? – довольно резко ответил он. – Твоя фотография во всех газетах с подписью, что тебя похитили, и даже вознаграждение предложено тому, кто вернет крошку Лили домой.

С этими словами он достал из кармана лист бумаги, чуть наклонился вперед и бросил мне его на колени.

Это была листовка с информацией о моем похищении.

Надо же, как все серьезно обернулось. Меня действительно объявили в розыск!

По коже прокатился холодный озноб. А если меня все-таки найдут? Не хочу даже думать о том, какое наказание придумает мне мачеха.

Она умеет быть изобретательной.

Я дрожащими руками скомкала листовку, кинула в огонь и неожиданно для себя яростно проговорила:

- Это неправда! Никто меня не похищал, я сама ушла!

Я украдкой снова посмотрела на ректора. Хотя его лицо и было абсолютно бесстрастным, но чувствовалось исходящее от него напряжение.

Вполне вероятно, он был очень недоволен моим появлением и уже раздумывал, как от меня избавиться.

Словно прочитав мои мысли, ректор задумчиво проговорил, не сводя с меня своего пристального взгляда:

- И что же мне делать с тобой, Лили Беннет? Я слышал, что ты рассказывала Клариссе, не трудись пересказывать снова. Я расскажу тебе, что вижу сам: ты пошла против воли родителей, практически сбежала из-под венца, а теперь просишь оставить тебя здесь, пока твой другой прекрасный принц не прискачет за тобой на белом коне? Я ничего не упустил?

- Нет, - еле слышно ответила я. – Если вы позволите…

- Не позволю, - он ответил так властно и твердо, что рот мой закрылся сам собой.

Скорей всего, в этой академии железная дисциплина, с таким-то ректором. Я пристыженно сидела перед ним, опустив голову.

Я почему-то чувствовала себя виноватой, хотя ему лично ничего не сделала. Он давил на меня своей властной аурой, заставляя замирать, как мышь перед котом.

Наверное, надо уходить самой отсюда подобру-поздорову. Этот человек наводил на меня жуткий страх.

Между тем, ректор, видимо, решил, что я недостаточно напугана и продолжал:

- А если ко мне сюда заявится еще и твой будущий муж? Тот самый, который по контракту! Или твои родители с полицией? И обвинят академию в укрывательстве непослушной дочери или, что еще хуже, в похищении? Ты представляешь, сколько проблем ты можешь доставить нам всем?

Его голос был жестким и хлестал меня каждым словом. Он встал со своего места и подошел ко мне почти вплотную, угрожающе нависая надо мной.

- Какого дьявола ты решила, что, сбежав, сможешь избавиться от брачного контракта? Я уж молчу о том, что в этом лесу ты могла погибнуть! Так ответь, Лили Беннет, что мне с тобой делать? – он наклонился вперед и, схватив меня двумя пальцами за подбородок, приподнял мою голову и заглянул мне в лицо.

Его взгляд впивался в меня, требуя ответа.

- Пожалуйста, отпустите, мне больно! – едва выговорила я.

Он резко убрал руку и раздраженно зашагал по комнате.

- Я вас поняла, не нужно продолжать, - я всхлипнула, и из глаз непроизвольно потекли слезы. - Я уйду и не доставлю вам проблем, не беспокойтесь. Передайте мою благодарность Клариссе.

Я старалась говорить ровным тоном, но голос предательски дрожал, выдавая мои чувства.

Ректор неожиданно остановился у моего кресла и протянул мне носовой платок:

- Возьми и не разводи сырость. Слезы меня не разжалобят и делу не помогут.

Он вернулся в кресло и молча наблюдал, как я вытираю глаза. Закончив, я сказала ему, едва не заикаясь от обиды:

- Вы не знаете моей правды, поэтому не судите раньше времени. Я не сделала ничего плохого! Я ничего не украла, никого не обманула, я просто хочу сама решать свою судьбу!

Я встала с кресла, сложила на него плед и направилась к выходу. Ректор не произнес ни слова, лишь легкая усмешка мелькнула на его лице.

Однако покинуть комнату я не смогла. У самой двери я наткнулась на невидимую преграду, которая слегка спружинила от прикосновения.

Что это такое? Я вытянула руку, и мои пальцы снова наткнулись на препятствие. Но передо мной ничего не было! Я прекрасно видела выход отсюда!

Глава 3.2

- Не отпустите? С какой стати? - я не поверила своим ушам.

- С такой, что мы не закончили. Давай без вот этих девичьих истерик.

Сначала он заявляет, что от меня одни проблемы, а потом захотел выслушать? Какой же он противный.

Не зря говорят, что красивые внешне люди часто бывают гадкими внутри.

- Сядь, крошка Лили, - снова с насмешкой сказал он. – И расскажи, почему ты вместо того, чтобы выбирать подвенечное платье, предпочла сбежать из дома? Разве не все девушки мечтают поскорей выйти замуж? Если причина твоего побега покажется мне серьезной, то я подумаю о том, какую работу тебе предложить.

Последние слова он произнес с легкой хрипотцой в голосе, и это прозвучало так двусмысленно, что мои щеки загорелись от стыда.

На что это он намекает? Пользуется тем, что мне некуда идти, и издевается.

- Меня зовут Лили, без «крошки»! Не фамильярничайте! – сухо ответила я и рассердилась, что ему удалось меня смутить.

- А то что? Обидишься и не расскажешь? Или попробуешь снова сбежать? – ректор самодовольно ухмыльнулся. - Последнее - не выйдет, я запер тебя. И ты без моего разрешения шагу отсюда не сможешь сделать.

Я резко повернулась и направилась к камину. Присела на краешек кресла, сложила руки на коленях и замерла.

С одной стороны, было немного радостно, что ректор все еще не выставил меня за дверь, а с другой, непонятно, что от него ждать.

Повисло молчание. Я робко посмотрела на него и тихо спросила:

- Что вы хотите знать? Как я сбежала? Для чего вам это надо? Вы ясно дали понять, что рассчитывать на работу в академии я не могу.

Он лениво произнес:

- Видишь ли, в нашу глушь новости доходят с опозданием. А тут ты - вся такая загадочная, с какими-то побегами и интригами. Я хочу знать, зачем ты сбежала. Говори, а я пока обдумаю, сможешь ли ты тут остаться.

Неужели у меня появилась надежда? Каким бы ректор ни был странным и пугающим, но я смогу потерпеть его выходки несколько дней до приезда Кевина.

Как же я скучаю по нему! Он такой милый, добрый и заботливый, что не влюбиться в него было просто невозможно.

Сердце защемило от тоски: где он сейчас? Как воспринял новости о моем похищении?

Соберись, не время расклеиваться!

- Затем, что не хочу выходить замуж за чужого человека, - я постаралась придать голосу твердости. – У меня уже есть жених, Кевин. Он заберет меня, и мы поженимся.

Ректор помолчал, откинул со лба темную прядь волос и спросил:

- А как зовут того, кто в контракте? Имя ты знаешь?

- Нет. Я только услышала, как мачеха говорила, что этот человек даст им много денег. А она очень любит деньги! – горько ответила я.

На меня нахлынули воспоминания о том вечере: вот я притаилась в темном коридоре и слышу: «Ворон пообещал нам денег…»

- Ворон! – воскликнула я торжествующе. – Мачеха назвала его Вороном! А отец назвал его опасным и, кажется, еще коварным, и, вроде бы, непредсказуемым. Поэтому я и решила, что если исчезну, то он просто-напросто откажется от меня!

Ректор не сводил с меня немигающего взгляда. Его глаза потемнели, а выражение лица снова не сулило ничего хорошего.

Я опять его чем-то разозлила?

- Я понял тебя, крошка Лили, - ехидно протянул он. – К твоему сожалению, свадебные контракты так просто не расторгаются. Твой жених будет вправе потребовать его исполнения любой ценой.

Он стремительно двинулся вперед и опасно приблизился ко мне:

- Ты ведь понимаешь, чем это может обернуться для тебя или твоей семьи?

Я задрожала от ощущения надвигающейся катастрофы.

- Чем же? – еле слышно прошептала я, пытаясь хоть немного отодвинуться.

Ректор откинулся обратно на спинку кресла и снисходительно пояснил:

- Например, твоего отца могут посадить в долговую тюрьму. Как тебе такой вариант? Устраивает?

Я не могла поверить в то, что услышала.

- Вы меня обманываете, - пробормотала я.

- Нет, не обманываю. Уж поверь, я живу подольше тебя на этом свете, и кое-что успел повидать. Если сможешь жить счастливо со своим Гевином, зная, что отец гниет в заточении по твоей милости – на здоровье. Мне уж точно будет все равно.

- Кевин. Его зовут Кевин, - тихо сказала я и хлюпнула носом.

Слезы снова потекли ручьями, и я принялась утирать их насквозь промокшим платком ректора.

Слова ректора были жестоки, но хуже всего было то, что они могут оказаться правдой.

- А если я найду этого Ворона и попрошу расторгнуть контракт? – жалобно спросила я. – Ведь что-то можно придумать!

Я разрыдалась. Меньше всего я хотела навредить отцу, хоть он и подписал этот злосчастный контракт, не спросив моего мнения.

Ректор протянул мне еще один платок и саркастично произнес:

- Как ты себя это представляешь? «Здравствуйте, я не хочу за вас замуж, откажитесь от контракта, а не то я обрыдаю все ваши носовые платки»?

Его слова прозвучали так нелепо, что я невольно улыбнулась.

- Хорошо вам шутить, - проворчала я. – Не вы же оказались в этой ситуации.

Он задумчиво приподнял бровь и молчал, скользя по мне таким откровенным взглядом, что было даже неприлично.

Глаза ректора будто пылали странным огнем, который обжигал мою кожу.

От него кровь зашумела в ушах, слезы высохли, и на душе стало как-то уютно, будто на плечи мне снова накинули теплый плед.

Он прервал затянувшуюся паузу, и я словно очнулась от забвения:

- Значит так. Я могу взять тебя помощницей моего секретаря, он как раз уже неделю стонет, что завален работой. Платить буду немного, десять серебряных монет в неделю, но не думаю, что ты будешь торговаться. Отработать надо минимум три месяца. Форменная одежда, еда и проживание за счет академии. Согласна?

Меня окатило теплой волной счастья! Меня не выгонят, я останусь! Три месяца пролетят быстро, а я успею даже накопить, ведь тратить деньги мне не придется.

Я радостно закивала головой так быстро, что на лицо упали пряди волос. Небрежно смахнув их рукой, я вновь поймала на себе взгляд ректора, но этот раз он был спокойный и даже немного добрый.

Глава 3.3

Ректор повернулся ко мне и с ухмылкой, которую я уже успела возненавидеть, ответил:

- Ну… Можно и так сказать. В определенных кругах высшего общества кого только не встретишь.

Я замялась: стоит ли выспрашивать про этого Ворона дальше? Не сдаст ли меня ему ректор, перевязав праздничным бантом? Доверять ему точно нельзя.

По сути, ректор единственный, кто мог пролить свет на личность этого таинственного Ворона, но прямо сейчас я не хочу о нем слышать больше ни слова.

В конце концов, именно он стал причиной всех бед, которые со мной происходят.

Ректор продолжил:

- Сейчас за тобой придет Кларисса. Барьер с комнаты я снял, ты можешь свободно перемещаться по дому. Но покидать тебе его пока запрещено. Это ясно?

И когда он все успевает? Я не заметила, чтобы он сдвинулся хотя бы на миллиметр.

Я кивнула в знак согласия и сказала совершенно искренне:

- Спасибо вам! Не знаю, как вас благодарить, но я буду усердно работать, вот увидите! Вы не пожалеете, что взяли меня!

От моих слов его левая бровь поползла вверх, и он насмешливо ответил:

- Уверен, что придумаю, как именно ты сможешь меня отблагодарить. Буду ждать этого с нетерпением, крошка Лили!

Я почувствовала, что заливаюсь румянцем по самые брови. Как ему удается быть таким серьезным и пугающим, а уже через секунду он заставляет меня покраснеть до ушей?

Хотелось ему сказать в ответ какую-то колкость, но в комнату вошла Кларисса:

- Вы звали, господин ректор?

Пока он вполголоса что-то ей говорил, я ощутила, как на меня накатывает тяжелая усталость. Столько всего случилось за последние два дня, что я готова упасть прямо здесь и уснуть.

- Пойдем, детка, - ко мне прикоснулись ласковые руки Клариссы, - я покажу тебе твою комнату, и ты ляжешь спать.

Она повела меня из комнаты, приобняв за плечи и нашептывая какие-то ободряющие слова.

У самого выхода я обернулась и посмотрела на ректора. Он все так же стоял у камина и пристально смотрел в огонь, сунув руки в карманы, вероятно, обдумывая, как завтра нагрузит меня работой. На его лице плясали тени, придавая ему зловещий вид.

- Господин ректор, - тихо позвала его я.

Он повернул на меня голову.

- Скажите, как вас зовут? Как мне к вам обращаться?

Он едва улыбнулся:

- Ах да, я же не представился как следует. Меня зовут Габриэль Райс. А обращаться ко мне можешь так же, как уже это сделала – «господин ректор».

- Приятно познакомиться, - ответила я, немного покривив душой.

Конечно, мне не было слишком уж приятно, но что я еще могла сказать?

Ничего, привыкну. Годы проживания с мачехой под одной крышей научили меня терпению, после нее мне уже никто не страшен.

- А уж мне как приятно, крошка Лили, - низким хриплым голосом ответил ректор, совершенно не обращая внимания на присутствие еще одного человека. – Искренне надеюсь, что я не пожалею о принятом решении. В конце концов, это обещает быть очень интересным!

Не успела я возмутиться новой двусмысленности, как Кларисса мягко подтолкнула меня к выходу.

Свернув в коридор, который был слева от комнаты, мы прошли его до конца и оказались перед широкой лестницей, ведущей наверх. Я едва переставляла ноги, которые казались налитыми чугуном.

На втором этаже Кларисса повела меня в правое крыло здания.

Тут было красиво: стены, как и на первом этаже, обшиты деревянными панелями цвета красного дерева, а светильники в виде свечей горели теплым уютным светом.

Кое-где были расставлены напольные цветочные горшки с буйной зеленой растительностью. По обеим сторонам длинного коридора сверкали ручки дверей, ведущих в жилые комнаты.

- Тут живу я, Герберт, работники кухни, библиотекарь и преподаватели, – щебетала Кларисса. – На третьем этаже комнаты для господина ректора и высокопоставленных гостей академии. Ты будешь жить совсем рядом со мной. Вот увидишь, тебе у нас очень понравится!

Она остановилась перед одной из комнат, достала из кармана длинный ключ с витиеватым брелоком, отперла дверь и впустила меня внутрь первой.

Я робко вошла, подождала, когда Кларисса включит свет, и огляделась. Мое новое жилище показалось мне великолепным!

Комнатка была небольшой, но очень уютной: на стенах бежевые обои с приятным рисунком из пересекающихся бордовых линий, отполированный деревянный пол темно-коричневого цвета и большое окно, наполовину прикрытое тяжелыми золотисто-бежевыми шторами.

У стены стояла кровать, которая показалась мне слишком большой для одного человека.

Слева от нее был крохотный туалетный столик с зеркалом и пуфиком, а справа широкий письменный стол, удобный стул и небольшой узкий шкафчик для одежды.

В противоположном от него углу виднелась дверь.

- Это твоя личная ванная комната, - пояснила Кларисса. – Как видишь, здесь все, что тебе необходимо. Умойся и спускайся ко мне на кухню, угощу тебя ужином, а там и спать ляжешь. Утром во всем разберешься.

Она вложила мне в руку ключ от комнаты и тихо удалилась, неслышно закрыв дверь.

Моя сумка уже была здесь, к счастью, она не так промокла, как я.

Развесив в шкафу свой нехитрый гардероб, я направилась в ванную комнату.

Кто-то заботливо оставил мне умывальные принадлежности: кусок розового мыла, шампунь, мочалку, тюбик зубной пасты и новенькую зубную щетку в упаковке. На крючках висел банный халат и 3 полотенца разного размера.

Я с наслаждением приняла душ, яростно намыливаясь, словно сдирая с себя следы пережитых неприятностей.

Наскоро высушив волосы и натянув на себя сухое чистое платье, я выскользнула из комнаты и пошла на поиски кухни.

Немного поплутав на первом этаже, я оказалась там, где нужно. Вкусные запахи привели меня в большую столовую с круглыми столиками. Стулья были сложены друг на друга и стояли в углу зала.

- Все уже поужинали и разошлись по своим делам, - раздался голос Клариссы.

- Скорее проходи на кухню, я накормлю тебя, бедное ты дитя.

Глава 4.1

Тело заколотило мелкой дрожью: неужели все повторяется? Он выдаст меня мачехе, а уж та отведет на мне душу за побег. Наверняка и розги приготовила!

Никому нельзя доверять, особенно этому напыщенному болвану ректору!

- А теперь послушайте меня! – внезапно рявкнул ректор, да так громко, что я чуть не ойкнула от неожиданности. – Я не позволю вам лезть не в свое дело, путаться у меня под ногами и срывать мне планы! Поэтому закройте рот и помолчите! Иначе, я сделаю так, что вы потеряете все!

Чувство облегчения было таким сильным, что ноги подогнулись и я сползла по стене на пол.

Вроде как опасность миновала. Или нет?

По крайней мере, я впервые слышу, чтобы с мачехой кто-то посмел говорить настолько грубо. Меня за такое она бы на месяц заперла в комнате на хлебе и воде.

В кабинете ректора все стихло. Видимо, разговор прекратился, поэтому пора отсюда убираться.

Я тихонько поднялась и прокралась в вестибюль к входной двери. Когда мне оставалось до нее примерно полметра, мой нос уперся в невидимый барьер.

М-да, ректор решил не верить мне на слово и по-настоящему закрыл мне выход отсюда. Ну что ж, попробуем по-другому.

Ни цыпочках я взлетела на второй этаж, закрылась в своей комнате и бросилась к окну. Отдернув шторы, открыла створку окна и осторожно потянулась рукой наружу.

Снова барьер!

Предусмотрительный какой, кто бы мог подумать! Теперь я абсолютно была уверена, что у ректора на меня какие-то планы, иначе, ему не было бы необходимости перекрывать мне все выходы из академии.

Что же он хочет? Продать меня за вознаграждение мачехе? Или сразу Ворону? А может и поторговаться: кто даст больше?

Я села на кровать и задумалась. Однозначно надо отсюда выбираться, но как?

Если только делать вид, что я всем довольна, и втереться к ректору в доверие. Тогда он разрешит покидать академию хотя бы на прогулку, а там можно и снова броситься в бега.

Но до этого надо написать Кевину, и было бы хорошо накопить хоть какую-то сумму денег. Ректор же уверен, что я буду работать три месяца, а значит, время у меня есть.

От размышлений у меня заболела голова. Надо ложиться спать, а утром я еще раз обдумаю свой план.

Разобрав кровать, я переоделась и скользнула под легкое одеяло. Постельное белье приятно пахло чем-то сладковатым, а подушки были мягкими и очень удобными. Меня медленно окутало нежное тепло, и я провалилась в глубокий, тревожный сон.

Утром я проснулась от деликатного постукивания в дверь.

- Лили, девочка, пора вставать, - сказала Кларисса из-за двери. – Ты слышишь меня? Уже семь утра! Скоро завтрак!

- Я проснулась, скоро приду, спасибо! – крикнула я и выскочила из кровати. Не смотря на вчерашние события, я чувствовала себя выспавшейся и хорошо отдохнувшей.

Какая же Кларисса заботливая и милая! Удивительно, как этот светлый человек согласился работать под начальством такого интригана, как этот ректор!

Я вскочила, быстро заправила постель и отправилась умываться. В дверь снова постучали.

- Лили, я принесла тебе форму, открой дверь, - снова раздался голос Клариссы.

Я поспешно впустила ее внутрь, на ходу заплетая косу.

- В рабочее время мы надеваем форменную одежду, - сказала она, раскладывая свертки на кровати, - в свободное – ты можешь носить свою собственную. Если будет мало или велико, скажи, я быстро подгоню по фигуре.

Она достала красивое синее платье с белым воротничком, длинными рукавами-фонариками, заканчивающиеся длинными узкими манжетами на крохотных жемчужных пуговках. Подол платья от талии расходился пышными складками.

- Очень красивое платье, - с восторгом сказала я.

- Ну же, примерь, я посмотрю, как оно на тебе сидит, - деловито сказала Кларисса, присев на край кровати.

Переодевшись в ванной комнате, я вышла и смущенно сказала:

- К сожалению, оно мне немного велико. И подол длинноват. Но это не страшно, если вы дадите мне иголку с ниткой, то я сама смогу его ушить.

Кларисса звонко расхохоталась:

- Ну что ты, я сама подгоню его, как нужно. И подол сделаем покороче, чуть ниже колен.

Она встала и принялась обходить меня по кругу, дотрагиваясь до платья в тех местах, в которых я болталась, как карандаш в стакане. Немедленно ткань уменьшалась в размерах, облегая меня по фигуре.

- Вот это да! – восхищенно ответила я. – Какой у вас полезный дар! Можно не беспокоиться о том, что размер не подойдет, и покупать одежду без примерки. Вы только с платьем так умеете?

Она улыбнулась:

- Я могу прикосновением менять размеры неживых объектов. Дар, конечно, полезен в быту, но защитить себя им, например, от вооруженных грабителей или залетевшей в комнату летучей мыши я уже не смогу. А у тебя есть дар?

- Когда-то был. Моя мама обладала способностью залечивать раны, а я в детстве могла исцелять сломанные растения. Потом мама умерла, а мой дар пропал и больше не проявлялся, - мне не хотелось об этом вспоминать, но и игнорировать вопрос было бы невежливо.

- Ох, прости, дорогая! – огорчилась Кларисса. – Я не хотела напоминать тебе о твоей потере.

Она подошла к кровати, закрыла глаза и подержала каждый сверток в руках. Бумага еле слышно зашуршала, а когда звуки затихли, Кларисса довольным голосом произнесла:

- Ну вот, твой форменный гардероб готов. Я взяла на себя смелость и подобрала для тебя три платья, пару обуви и зимний теплый плащ. Твой личный плащ, ты меня извини, конечно, никуда не годится. Если понадобится белье, то только намекни: его можно заказать в городе, а Герберт раз в три дня забирает с почты письма и посылки, – она заговорщицки подмигнула.

Я очень обрадовалась тому, что она заговорила о почте, и сразу же спросила:

- Кларисса, а могу я отправить письмо? Я бы хотела написать Кевину, своему жениху, что со мной все в порядке, а то он, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Она помолчала минуту и ответила:

Глава 4.2

Это было настолько оскорбительно и нелепо, что я не могла подобрать слова в ответ. Пока я хлопала глазами, Герберт распалялся дальше:

- Думаете, вы первая такая, кто хочет решить свои проблемы подобным образом? Да я вас всех насквозь вижу, э-э-э… профурсеток!

Я наконец-то справилась с шоком и возмущенно парировала:

- Что вы себе позволяете? Я не давала повода думать о себе в подобном роде! Это оскорбительно! Тем более, подозревать меня в связи с господином ректором... Фу!

Последние слова вылетели у меня помимо моей воли, но обвинения Герберта так меня разозлили, что я не успела вовремя прикусить язык.

Хлопнула входная дверь, и знакомый низкий голос произнес:

- Что именно с господином ректором – фу?

Герберт побледнел, оторвал от меня свой жалящий взгляд, изящно повернулся к ректору и напыщенно произнес:

- Я показал нашей помощнице архив с документами, а она нашла его немного запыленным, вот и удивилась, как мы с вами там могли работать. А для краткости сказала «фу».

А Герберт, оказывается, тот еще врунишка! Интересно, зачем ему меня выгораживать? Или он прикрывает себя?

Я стояла молча, прикусив губу и теребя пуговицу на манжете.

- Что ж… Сделаю вид, что поверил. Доброе утро, коллеги! – холодно произнес ректор.

Я повернулась к нему и постаралась принять самый невинный вид, но от увиденного мой рот непроизвольно приоткрылся.

Ректор выглядел так, будто тоже бегал с учащимися на стадионе, которых я видела ранним утром.

На нем были узкие черные штаны, ремень с серебристой пряжкой, высокие ботинки со шнуровкой – и все! Рубашки не было!

С его волос, чуть промокших от растаявшего снега, на плечи капала вода, сбегая ручейками по могучему торсу вниз, куда я уже старалась не смотреть.

Мышцы бугрились на его широкой груди, живот был рельефным от кубиков пресса, а бицепсы, кажется, больше моей головы.

Осознав, что уже неприлично долго на него смотрю, я закрыла рот и стала разглядывать светильники на стенах.

- Доброе утро, господин ректор! – чопорно поприветствовал его Герберт как ни в чем не бывало.

- Лили, ко мне в кабинет! Герберт, зайдешь попозже, - все тем же ледяным тоном ответил ректор и прошел дальше по коридору.

Мне ничего не оставалась, кроме как последовать за ним.

- Мы не закончили, - прошипел мне в спину Герберт.

Я сделала вид, что не услышала. Если он еще раз позволит себе грязные намеки в мой адрес, то…

А что я сделаю? Мне и пожаловаться-то некому. Клариссу я не хотела в это впутывать.

Кабинет ректора был просторней моей комнаты. Вся мебель темно-бордового цвета, светлые обои без рисунка, лишь пара чьих-то портретов над письменным столом, который был завален бумагами. В углу стояла напольная вешалка для одежды.

Ректор сел за стол, указав мне на стул с кожаной обивкой, который стоял напротив:

- Сядь.

Я присела на краешек, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.

Почему он не одевается? В конце концов, это неприлично, расхаживать вот так, полуголым!

- Поздоровайся хотя бы, что молчишь? – в его голосе послышались знакомые насмешливые нотки.

- Доброе утро, господин ректор! – отчеканила я, рассматривая шторы на окне.

- Мне надо обсудить с тобой кое-что… Да что ты уставилась на эти занавески? – неожиданно взорвался он.

- Вы не могли бы одеться? – смущенно пробормотала я, переведя взгляд на свои колени.

- Ах вот оно что! – рассмеялся ректор. – Я тебя смущаю или пугаю, или мой вид слишком противен? Между прочим, утренняя пробежка без лишней одежды бодрит и закаляет тело.

- Это неприлично! – отрезала я, снова вцепившись в многострадальную пуговицу на манжете.

- Ясно, понял. У нас тут появился блюститель нравственности и порядка! Пыль ей – фу, начальник ей неприличный.. Твой Гевин, наверное, только за руку тебя и смог подержать при Луне. Остальное после свадьбы, да?

- Его зовут Кевин, - на автомате поправила я и тут же, осознав смысл его слов, возмутилась, - и моя личная жизнь вас не касается! Я не стану это обсуждать!

Хлопнула дверка шкафа, и ректор раздраженно ответил:

- Это не тебе решать, что меня касается, а что – нет. Поворачивайся уже, нам есть что обсудить.

Я перевела на него взгляд. Он успел натянуть на себя черную водолазку с высоким горлом и выглядел уже пристойно. Но зловеще.

Тишина повисла в воздухе. Ректор сидел, откинувшись на спинку стула, лицо было абсолютно бесстрастным, и я не могла понять, что ожидать от него дальше.

- Этой ночью я кое-что обнаружил, - начал он.

Кровь резко прилила к моему лицу. Неужели он имеет ввиду свой разговор с мачехой? Я боялась, что румянец выдаст мое волнение, поэтому старалась дышать ровно, чтобы успокоиться.

- А обнаружил я то, - продолжил ректор, - что у моих стен отросли уши. Маленькие такие, очаровательные уши, которые очень хочется надрать!

- Что вы имеете ввиду? – промямлила я.

- Я говорю о том, что ты имеешь дурную привычку подслушивать. Навык полезный, не поспоришь! – он картинно развел руками и продолжил. – Уверен, в королевском разведывательном управлении ты смогла бы построить головокружительную карьеру, если бы не одно большое и жирное НО…

С этими словами ректор медленно поднялся из-за стола и двинулся в мою сторону.

Он встал за моим стулом и оперся руками на подлокотники, нависая надо мной подобием крыши.

Я постаралась не показать своего волнения от его опасной близости и ровным голосом сказала:

- Я не понимаю вас.

А сердце при этом колотилось, как у испуганного кролика на мушке охотника.

- Конечно, не понимаешь, охотно верю, - произнес он над моей головой. – Но в следующий раз, когда снова будешь подслушивать, постарайся хотя бы не сопеть при этом, как паровоз!

От неожиданности я ахнула:

- Я не сопела! – и прокляла свою несдержанность.

Ректор расхохотался во весь голос и отошел от меня к окну. Я закрыла лицо руками и не знала, куда деваться от стыда.

Глава 4.3

Ректор сел обратно за свой стол, задумчиво на меня посмотрел и спросил:

- Так про мачеху или про Ворона?

- Сначала про мачеху, - выпалила я. – Почему вы ей позвонили и рассказали, где я? Вы с ней знакомы? Откуда?

- Не тараторь, - он сморщился, как от чего-то неприятного. – Мачехе твоей я не звонил. Это со мной связались из отдела полиции Греймуна потому, что им кто-то анонимно сообщил, что ты в академии. А так как подано заявление о твоем похищении, то они обязаны проверить. А уж с твоей драгоценной мачехой они меня сами соединили, а то жаловались, что всю душу она из них вынула.

Кажется, ректор говорил правду. По крайней мере, мне очень в это хотелось верить. А кто мог сообщить, да еще и анонимно, что я нахожусь здесь?

- А что мачеха говорила? – нервно спросила я. – Требует, чтоб я вернулась?

- Чего только она не говорила, - с иронией сказал он. – И чтоб ты вернулась, и свадьба на носу, и сестры рыдают, даже угрожала лично за волосы тебя отсюда вывести. Очень активная женщина.

- А вы что? – продолжала я, почти подпрыгивая на стуле от возбуждения, - вы меня ей отдадите?

- Нет, успокойся, – спокойно и твердо ответил он. – Не собираюсь я тебя никому отдавать. К тому же, тебе еще здесь работать три месяца. Так что перестань трястись и начни хоть чуть-чуть мне доверять. Обещаю, не разочаруешься.

Ого, какой он добрый! Надо пользоваться моментом.

- А кто такой Ворон?

Ректор чуть напрягся и ехидно спросил:

- А не слишком ли много вопросов, крошка Лили? Я уже ответил на целую кучу. Шла бы ты в архив пыль вытирать, раз такая чистюля.

- Ну пожалуйста, еще парочку, - взмолилась я. – И архив будет блестеть, как новенькая монетка!

- Хорошо. Ворон – это твой жених. Устроит такой ответ? – внезапно его глаза засияли, будто ему в голову пришла отличная идея. – А давай я тебя с ним познакомлю? Так будет намного легче нам всем. Думаю, что после свадебной церемонии он охотно тебе все расскажет.

Я растерялась от такого неожиданного предложения. Вот уж чего я точно не хочу, так это знакомиться с тем, кто меня купил.

- Нет, пожалуйста! Я не хочу! – я отчаянно замотала головой. – Я очень его боюсь! И просто не понимаю, кто он такой и по какой причине выбрал именно меня. И почему его называют Вороном, что это за имя такое?

- Это позывной, - резко ответил ректор. – Твой жених возглавлял специальный отряд Его Величества по защите нашей страны от … как бы сказать понятней? Происков врагов. На такой службе имена – лишние.

В моей голове все перемешалось.

Сейчас, когда этот загадочный Ворон обрастал подробностями, мне стало еще страшнее. Если раньше мне казалось, что я смогу от него улизнуть, то теперь понимаю, что с его возможностями он меня из-под земли достанет.

Надо планировать переезд в другую страну.

- А он меня здесь не найдет? – тихо спросила я. – Вы сказали, что не отдадите…

- Хочешь, чтобы я подрался с Вороном из-за тебя? – почему-то развеселился ректор. –Ты сегодня такая хорошенькая, что я не против вступить с кем-то в бой. На кого из нас поставишь?

- Не шутите так! – взмолилась я. – Я не смогу спокойно спать, зная, что в любую минуту сюда ворвется Ворон и потребует выполнения контракта! Я за Кевина замуж хочу, я его люблю!

Ректор закатил глаза:

- Только и слышу от тебя про этого светлоликого Гевина. И чем он так хорош? Где он, кстати? Почему до сих пор не нашел свою прекрасную принцессу и не вызволил ее из лап Ворона?

- Не говорите так про него, он еще не знает, где я. Кстати, можно мне отправить ему письмо? Я спросила Герберта, он поедет завтра на почту, но ответа толком не получила, - ответила я.

Мне не хотелось рассказывать, каких гадостей мне наговорил Герберт, чтобы это не выглядело, будто я ябедничаю.

- Пиши на здоровье, - ректор махнул рукой, - но помни, что ты здесь должна отработать три месяца, как договаривались, и раньше срока я тебя не выпущу. Так что подождет твой Гевин-Кевин. Заодно проверите свои чувства. А то вдруг ты еще передумаешь? У нас здесь могут оказаться более достойные кандидаты в мужья, знаешь ли.

Он лукаво ухмыльнулся.

- Даже отвечать на это не буду, - проворчала я. – Вы нарочно меня провоцируете.

- А вот и нет! – продолжал он. – Кларисса разве не рассказала тебе? У нас мужская академия, ее выпускники поступают на службу охраны семьи Его Величества. Так что ты подумай хорошо, повыбирай.

Он уже откровенно издевался надо мной.

- Давайте вернемся к моей работе, - предложила я. – А то моя запутанная ситуация вас веселит, а меня нервирует.

- Значит, вопросов больше не будет? Я рад, - ответил он. – После того, как наведешь порядок в архиве, на сегодня можешь быть свободна.

- Хорошо, - тихо ответила я, встала со стула и направилась к двери.

- Подожди-ка минуту, - раздался голос ректора.

Я повернулась к нему в ожидании. Он, пристально глядя на меня, произнес:

- Если хочешь, то я могу позволить тебе поговорить с Гевином по магической связи сегодня вечером. Но в моем присутствии. Что скажешь?

Глава 5.1

- Очень хочу, спасибо! – воскликнула я радостно.

Даже захотелось броситься ректору на шею в знак благодарности, но это было уже слишком неуместно, поэтому порыв был задавлен мною в зародыше.

Я вышла из кабинета и отправилась на поиски пыльного архива, стараясь идти ровно, а не скакать вприпрыжку от радости.

Совсем скоро я услышу голос Кевина, по которому так сильно соскучилась.

Герберт куда-то пропал, но мне на помощь пришла Кларисса и любезно показала, где мне предстояло навести порядок.

Вход в помещение архива находился под лестницей, и если не знать, где его искать, то и не найдешь никогда.

Комната была просто огромная и вся заставлена высокими стальными стеллажами, на которых громоздились коробки вперемешку с папками.

Да-а-а, тут работки не на один день.

До самого вечера я разбирала, перебирала, сортировала личные дела студентов.

Все документы оказались в полнейшем беспорядке, поэтому пришлось раскладывать все папки по алфавиту и аккуратно складывать в коробки.

Несколько раз заглядывала Кларисса, уговаривая пойти на обед, а потом просто выпить чаю с булочками, но я отказывалась, чтобы не тратить время.

Разобрав таким образом всего три стеллажа, я валилась с ног от усталости.

Присев на маленькую табуретку, я с тоской смотрела на оставшиеся заваленные полки с папками. Тут что, никогда порядка и не было?

Мне не меньше недели понадобится, чтобы хоть как-то упорядочить все документы. Хотя, так даже и лучше.

Не буду видеть противного Герберта с его грязными намеками и ректора, у которого настроение меняется со скоростью флюгера.

Из-за не до конца прикрытой двери архива послышались тяжелые шаги и едва слышное бормотание. Через секунду в помещение вошел Герберт, брезгливо поджимая руки, как будто боясь прикоснуться к чему-то грязному.

- Отдыхаете, госпожа помощник секретаря? – фальшиво-ласковым голосом пропел он. – Господин ректор просил проверить, как вы тут.

Я встала и показала рукой на разобранные стеллажи:

- Часть готова, но… - я чуть осеклась. – Тут работы не на один день. Так что передайте господину ректору, что потребуется не меньше недели, чтобы все разложить по местам.

- О, что вы! – Герберт растянул губы в улыбке. – Он просит вас зайти к нему в кабинет в девять часов вечера. Так вы все ему сами и передадите.

Я посмотрела на него с подозрением. Какой-то он странный тип: то набрасывается с обвинениями, то делает вид, что все в порядке.

Я кивнула и спросила:

- А сейчас сколько времени?

Он достал карманные часы:

- Уже восемь часов вечера, вам следует поторопится, господин ректор очень не любит, когда опаздывают.

Ого, я просидела тут почти весь день! Хорошо бы успеть перекусить, я только сейчас почувствовала, что зверски проголодалась.

За следующий час я успела сбегать на кухню к Клариссе, где под ее сочувственные восклицания проглотила ужин, почти не жуя, поднялась к себе в комнату, переоделась в свое личное чистое платье, переплела растрепанную косу и ровно в девять вечера стояла под дверью кабинета ректора.

Сердце радостно колотилось в груди от предвкушения разговора с Кевином, я смело постучала в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения.

Ректор сидел за своим столом, просматривая какие-то бумаги. Мягкий желтый свет лился из настольной лампы и придавал какую-то уютную атмосферу.

Я деликатно кашлянула, привлекая внимание хозяина кабинета. Ректор вскинул на меня голову и бесстрастно произнес:

- Присядь, мне нужно кое-что доделать.

Я присела на краешек стула и приготовилась ждать.

Ректор продолжал читать бумаги, делая в них пометки карандашом.

Он был все в той же черной водолазке, только сейчас выглядел не зловеще, каким казался мне утром, а собранным и сосредоточенным. Я и не заметила, как невольно им залюбовалась, но опомнившись, больно ущипнула себя за руку.

Наконец он оторвался от бумаг, кинул их куда-то на край стола и посмотрел на меня:

- Все, я весь твой! Итак, перед тем, как ты начнешь ворковать со своим ненаглядным, запомни: никаких подробностей о академии ты говорить не должна. Только по делу. У тебя десять минут.

С этими словами он достал из ящика стола небольшую хрустальную пластину, активировал ее касанием и передал мне.

Я набрала номер устройства Кевина и затаила дыхание. Раздались длинные гудки вызова, несколько секунд спустя послышался такой родной и далекий голос Кевина:

- Слушаю, кто это?

- Кевин, - дрожащим голосом произнесла я, не в силах поверить, что слышу его. – Кевин, это я.

- Лили! – воскликнул он радостно. – Как же ты всех тут напугала, где ты?

Я выжидающе посмотрела на ректора, который сидел напротив и с интересом наблюдал за мной. Он понял мой невысказанный вопрос и отрицательно покачал головой.

- Кевин, я не могу сказать, где я. Но я в порядке, со мной все хорошо. Расскажи, как ты поживаешь?

- Ох и задала же ты жару, Лили! – отозвался он. – Мачеха твоя чуть с ума не сошла, весь городок стоит на ушах! Скажи мне, это правда про брачный контракт?

Я замешкалась, но твердо ответила:

- Правда, но это ничего не значит! Я не собираюсь выходить замуж за того, кого подсунет мне мачеха.

Помолчав немного, Кевин произнес:

- Переполох тут был жуткий! Говорят, сам этот твой жених по контракту приезжал, рвал и метал! Ну и разговоры поползли, сама понимаешь. А он действительно старый и богатый, поэтому и купил тебя?

Ректор внезапно поперхнулся и, зажав рот кулаком, беззвучно засмеялся. Я бросила на него испепеляющий взгляд, призывая прекратить неожиданный приступ веселья, и ответила Кевину:

- Я не знаю этого человека. Да и какая разница, если я выхожу замуж за тебя?

- На счет этого, Лили… - голос Кевина стал неуверенным и поникшим. – Побег сильно испортил твою репутацию. Только и судачат, что ты неизвестно где и непонятно с кем. Может, даже с посторонними мужчинами. Я тебе, конечно, верю, но сейчас наша свадьба невозможна.

Глава 5.2

- О чем ты говоришь, Кевин? – дрожащим голосом произнесла я, отказываясь верить в то, что услышала.

В детстве мы жили по соседству и часто играли вместе, а потом, когда стали старше, влюбились друг в друга.

Не может быть, что его чувства ко мне угасли из-за интриг мачехи.

- Не расстраивайся, - продолжил Кевин, - я не говорю, что она вообще невозможна. Надо дать улечься той шумихе, что поднялась. Пройдет пара месяцев, и все забудут про твои выкрутасы. Если, конечно, ты сама не собираешься выйти замуж за этого старика…

Я непроизвольно шмыгнула носом, стараясь удержать рвущиеся наружу слезы.

Ректор пристально смотрел на меня, видимо, ожидая, что я отвечу.

- Я не собираюсь ни за кого замуж, кроме тебя! – жалобно сказала я Кевину. - Мачеха все это подстроила из-за денег, я тут ни при чем! Она сказала отцу, что у меня нет приданого, поэтому лучше выдать меня замуж за того, кто готов заплатить.

- Нет приданого? – Кевин встрепенулся. – Это плохо, Лили, очень плохо! Мы же планировали открыть на эти деньги свое дело!

- Я устроилась на работу, - быстро проговорила я, - мне надо отработать три месяца, и я успею накопить небольшую сумму.

- Нужной суммы ты все равно не накопишь, - прохладно ответил Кевин. – Дай мне подумать. В любом случае, сейчас со свадьбой надо подождать. Моя мать собирается вывести сестру в свет, если пойдут слухи, что я собираюсь жениться на девушке, которая сбежала из дома и неизвестно где живет и чем занимается… Сама понимаешь, тень ляжет и на сестру! А значит, ей не найти выгодного замужества. Поэтому надо ждать.

- Я поняла, - тихо ответила я. – Я скучаю по тебе, а ты?

- Ну конечно же, милая Лили, и я скучаю по тебе! – потеплевшим голосом ответил Кевин. – Не думай о плохом и звони мне, как сможешь. А сейчас мне пора: мать пригласила в гости новых соседей с дочерью, мне надо присутствовать. Нужно произвести хорошее впечатление.

- Конечно, я понимаю, - еле выдавила я из себя.

На этом хрустальная пластина погасла, видимо, собеседник отключил связь.

Я почувствовала себя опустошенной и разочарованной, не так я представляла наш разговор.

Кевин был прав и на счет сестры, и на счет приданого… Что я могла ему предложить, кроме сплетен? Надо ждать.

Я встала и протянула ректору ставший бесполезным кусок хрусталя:

- Спасибо вам. Вы мне очень помогли.

Он изучающе смотрел на меня, словно ожидая, что я вот – вот разрыдаюсь. А я изо всех сил старалась этого не допустить. Потом поплачу, без посторонних.

Ректор молча закинул я в ящик стола пластину и бесцветным голосом произнес:

- Как ты?

Я пожала плечами:

- Я не знаю. Кевин прав в том, что своим побегом я поставила многих под удар. Признаю, решение я приняла на эмоциях. Но не жалею о нем. Буду работать и постараюсь не думать о плохом, а там посмотрим.

Я, стараясь выглядеть оптимистично, весело махнула рукой.

- Не в моих привычках вмешиваться в чужие сердечные дела, но… я правильно понял, что Гевин и не думал тебя искать? – голос ректора прозвучал резко, как будто обвиняющее.

- Кевин, - поправила я. – Наверняка он ждал, когда я дам о себе знать. Зачем ему искать меня, если …

- Даже не знаю, - перебил меня ректор. – Может, затем, что его невеста внезапно исчезла? Я бы перевернул весь ваш городишко на его месте.

- Не осуждайте его! – тихо попросила я. – Самое разумное, что мог сделать Кевин, это подождать от меня известий. Так он и поступил. В конце концов, у него нет таких связей, как у вас. Что еще он мог сделать?

- Надо же, какой практичный Кевин, - с нескрываемым сарказмом произнес ректор.

- Давайте не будем это обсуждать, пожалуйста, - взмолилась я. – Я и так чувствую себя глупо. Простите, что вам пришлось все это выслушать. И спасибо еще раз, что позволили нам пообщаться.

- Как тебе будет угодно, - издевательски протянул ректор.

Я направилась к выходу, но на половине пути решила кое-что уточнить:

- Позвольте вопрос. А этот Ворон действительно старый?

- А какая разница? Неужели решила за него выйти? Или надеешься, что твой Кевин вступит с ним в схватку за сердце прекрасной дамы и одной левой победит немощного старца? – едко спросил ректор, встал из-за стола и медленно направился ко мне.

- Вовсе нет! Просто стало интересно, - пробормотала я, отступая к двери.

- Так я поспешу тебя огорчить: Ворон хоть и старше, но не настолько, чтоб отдать свое без боя. А Кевин не собирается сражаться и планирует отсидеться на скамейке запасных, пока ты будешь зарабатывать на ваше совместное будущее, – сухо ответил ректор.

- На что вы намекаете! – возмутилась я. – Это была наша общая мечта!

- О, я не сомневаюсь! – чуть повеселевшим голосом произнес ректор, подкрадываясь все ближе. – Очень удобно, когда мечта исполняется за счет невесты. Достойного же соперника ты выбрала Ворону, что и говорить. Не удавиться бы от зависти.

- Это гнусно, - возмутилась я, отступая еще на шаг. – Вы его совсем не знаете! Нельзя судить о человеке по короткому разговору!

- Правда что ли? Вот так новости! Что же ты судила о Вороне по чьим-то домыслам? Что ж не уморила его разговорами до смерти, прежде чем бросаться в бега? – он остановился в двух шагах от меня и яростно прожигал меня взглядом.

- Да что вы везде припоминаете мне этого Ворона? Я не знала и не выбирала его!

- Зато он выбрал тебя! – стальным голосом ответил ректор. – Послушай моего совета: смирись с этим. Твой Кевин палец о палец не ударит ради тебя. Пора уже признать действительность и перестать витать в облаках.

- Это неправда! Вы нарочно так говорите! – я отчаянно мотала головой из стороны в сторону. - Просто вы на стороне своего дружка Ворона! Мы с Кевином любим друг друга!

Ректор закатил глаза, показывая, что не принимает всерьез ни одного моего слова. Сделал еще шаг, и я была вынуждена прижаться спиной к двери.

- Конечно – конечно, - ехидно сказал он. – Хочешь я помогу тебе забыть о нем?

Глава 5.3

Глаза ректора потемнели, и в их глубине стал разгораться огонь. Что-то подобное было и в день нашего знакомства.

Словно завороженная, я не могла отвести взгляда от этих таинственных глаз-омутов, а на душе становилось хорошо и спокойно, будто все проблемы испарились.

Внезапно за окном раздался какой-то царапающий звук, словно ветка дерева ударила по стеклу, я вздрогнула от неожиданности и наваждение исчезло.

- Вы умеете ментально воздействовать на людей? – прошептала я потрясенно.

Такой дар был редким, и его обладатели обычно делали неплохую карьеру при дворе короля.

- Я могу забирать эмоции. И внушать их, правда, на короткий срок, - так же тихо, как и я, ответил ректор.

- А мне вы ничего не внушали? – с подозрением спросила я.

Он едва заметно улыбнулся:

- Пока нет. Но ты только попроси, и мигом забудешь свою глупую влюбленность в этого сопливого мальчишку.

Ректор все еще стоял почти вплотную ко мне, и эта близость волновала. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, и легкий запах одеколона: древесный с какими-то цитрусовыми нотками.

Глаза его приобрели свой обычный ярко-серый цвет и были полны … тепла?

Я потрясла головой и попросила:

- Вы не могли бы отойти? А то я себя чувствую так, словно вы меня в угол загнали.

Он немедленно сделал несколько шагов назад, и выражение его лица вновь стало бесстрастным.

- Пожалуйста, больше так никогда не делайте, - я старалась говорить твердым голосом. – Я не хочу, чтобы кто-то влезал мне в голову и устраивал там свои порядки. И забывать никого и ничего я не хочу.

- Как скажешь, - издевательски ответил ректор. – Только потом не жалуйся, что Кевин причинил тебе боль. А это так и случится, будь уверена.

- А вам не все ли равно? – вспыхнула я. – Зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? Вы дали мне работу, и я за это благодарна, но все остальное – не ваша забота!

- Считай, что у меня тут свой интерес, - припечатал ректор в ответ. – Если бы ты не сбежала из дома, то все должно было сложиться совсем по-другому! Но мне приходится действовать в тех обстоятельствах, в которые ты меня поставила! А твоя ослиная уверенность в том, что Кевин – свет в окошке, не оставляет мне пространства для маневра! Разуй глаза наконец!

Последнее он почти прошипел сквозь зубы, сжав кулаки, и я испугалась, что он опять начнет мне что-то внушать. Или снова подойдет так возмутительно близко.

- Вы злитесь, - опасливо сказала я. – И это нехорошо. Давайте оставим этот разговор? Вы меня не понимаете, а я вас, не будем спорить?

- Ты боишься меня? – с удивлением спросил он.

- Ну что вы, - я постаралась ответить невозмутимо, но прозвучало все равно фальшиво. – С чего бы мне вас бояться? Вы же сами говорили, что не кусаетесь.

Я попыталась улыбнуться в знак того, что вовсе его не боюсь. Но ноги предательски подрагивали.

Ректор закатил глаза:

- Этого еще не хватало! Не выдумывай, ничего я тебе не сделаю, - тут же его голос приобрел интригующую хрипотцу, - если сама не попросишь.

Ну раз он начал опять говорить двусмысленно, то значит, опасность миновала. Наверное.

- Тебе незачем меня бояться, крошка Лили. Я могу повысить голос, накричать, но пальцем тебя не трону, будь уверена, - его взгляд откровенно скользил по мне, а глаза ярко сверкали.

- Я, пожалуй, пойду к себе, - пробормотала я, чувствуя, что начинаю краснеть. – В архиве дел еще много, хочу выспаться. Спокойной ночи, господин ректор.

Он в ответ кивнул и сел за письменный стол.

Я осторожно вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Не успела пройти и десяти шагов, как передо мной вырос Герберт. Его лицо было искажено такой неприкрытой злобой, что я испуганно вскрикнула. Он резко схватил меня за плечо и сжал так сильно, что наверняка останется синяк.

- Ах ты, маленькая дрянь! – прошипел он. – Я так и знал, что ты не отступишься от своего! Покрутила своими прелестями и решила, что управы на тебя не найдется?

- Отпустите, что вы делаете? – испуганно простонала я, чувствуя, как от страха подкатывает тошнота.

Дверь кабинета распахнулась и властный голос ректора прокатился по коридору:

- Что здесь происходит?

Глава 6.1

Коридор был слабо освещен, поэтому ректор вряд ли мог разглядеть, что Герберт вцепился в меня, как голодный клещ.

- Только посмей нажаловаться господину ректору, - угрожающе прорычал Герберт мне в ухо, - я тебе такие последствия устрою, что мачеха ангелом покажется!

И тут же он громко и заботливо протянул:

- Господин ректор, все в порядке! Я как раз шел к вам с графиком работы на завтра, а тут госпожа Лили запнулась и упала бы, но я вовремя подскочил.

Он наконец отпустил мое плечо и стал демонстративно отряхивать мой рукав:

- Что ж вы так неаккуратно, милое дитя! Надо быть осторожней, никогда не знаешь, где может подстерегать опасность! Глаз да глаз за вами!

При этом он не прекращал ухмыляться мне в лицо.

- Лили? – позвал ректор. - Все нормально?

Я едва могла совладать с дрожью в теле, взгляд Герберта буравил насквозь и был полон презрения.

Что я успела ему сделать такого, что он набросился на меня, как сумасшедшая гарпия?

- Все в порядке, господин ректор, - едва выдавила я из себя.

Я не хотела идти на поводу у Герберта, но он действительно меня напугал. К тому же я не была уверена, что ректор станет меня защищать в этом случае.

Слишком нервно он на меня реагирует, да и Герберта знает куда дольше, чем меня. Зачем ему портить с ним отношения из-за какой-то помощницы, которую он знает всего несколько дней?

И последнее, что мне сейчас хотелось, это чтобы из-за меня снова где-то возник скандал.

- Вот и славненько, госпожа Лили, - сладким голосом пропел Герберт. – Спокойной ночи, и аккуратней на лестнице!

Я на деревянных негнущихся ногах медленно двинулась по коридору. Плечо, за которое меня тряс этот ненормальный Герберт, болело, а в голове была полнейшая сумятица.

Кое-как добравшись до лестницы, я смогла прибавить шаг и добралась до своей комнаты без приключений.

Лишь только я закрыла дверь и заперла замок, как силы оставили меня, и я в изнеможении сползла по двери на пол.

Столько всего произошло, а ведь это был всего лишь мой первый рабочий день в этой проклятой академии!

Какие сюрпризы она мне еще подкинет? Кому здесь вообще можно доверять?

Закрыв лицо руками, я мрачно вспоминала все, что случилось за сегодня.

Кевин! Я так надеялась, что он меня поддержит и утешит, и совсем не оказалась готова к тому, что мой побег вызовет такие последствия.

И безумно стыдно было за то, что все это слышал ректор.

Наверняка ректор считает меня глупой, легковерной дурочкой, которая приносит одни проблемы.

Неудивительно, что он посмеялся надо мной, особенно после того, как я воодушевленно его убеждала, что вот-вот мой жених заберет меня.

Герберт еще этот. Вот уж он точно способен доставить проблем, а значит, с ним надо быть крайне осторожной и не оставаться наедине.

Кто знает, что придет ему в голову. Охраняет своего ненаглядного ректора, как цепной пес.

Я осторожно встала с пола и подошла к окну. На улице давно стемнело, лишь на стадионе несколько групп молодых мужчин дружно отжимались, освещаемые светом фонарей.

Бедные студенты, нет им покоя ни рано утром, ни поздно вечером.

Я задернула шторы и направилась в ванную комнату. Умывшись и переодевшись в ночную сорочку, я забралась в кровать и почти мгновенно уснула.

Утром меня снова разбудила Кларисса.

Когда я спустилась вниз на завтрак, столовая была полна людей. За столиками сидели мужчины, которые молча поглощали еду. Мое появление вызвало неподдельный интерес у присутствующих, и они уставились на меня, словно на что-то необычное.

Кларисса поманила меня рукой из кухни, и я проскользнула к ней.

- Кто эти люди? – тихо спросила я у нее, помешивая рисовую кашу с вареньем.

- Это преподаватели, в основном, - словоохотливо ответила Кларисса, с удовольствием наблюдая, как я наслаждаюсь вкусным завтраком. - Еще библиотекарь, пара работников лечебного крыла и смотритель казармы. Ты со всеми познакомишься со временем, когда господин ректор позволит тебе покидать основное здание.

- А вы не знаете, почему он запретил мне выходить? – поинтересовалась я. – Я бы очень хотела прогуляться хотя б вокруг здания.

Кларисса чуть нахмурила лоб и поставила передо мной чашку кофе с молоком.

- Думаю, что это для твоей же безопасности, детка, - мягко сказала она. – Наши студенты исключительно мужского пола. Академия Кроувилл принимает на обучение далеко не всех подряд! Только тех, чьи способности могут быть полезны на службе Его Величеству. А мальчишки там есть и со сложным характером, с трудом перевоспитываются и приучаются к дисциплине. Таким хорошеньким девушкам, как ты, лучше в одиночку там не оказываться.

Так вот почему в столовой я не увидела ни одной женщины! Видимо, работать со студентами допущены только мужчины, которые и поддерживают железный порядок.

- Кларисса, завтрак сегодня особенно великолепен! – в дверном проеме кухни появился молодой светловолосый мужчина. – А что за красавица с тобой? Занята или можно за ней приударить?

- Об стену себя приударь, - внезапно раздался злой голос ректора. – Красавица занята.

Глава 6.2

Светловолосый мужчина, все еще стоящий в дверях, обернулся на голос ректора и весело произнес:

- Занята? Как жаль! Вечно я в пролете у красавиц!

В кухню вошел ректор и ледяным тоном дополнил:

- У этой красавицы аж два жениха и один из них Ворон. Так что тебе разумнее держаться как можно дальше.

- Вот так новости! – развеселился светловолосый. - У Ворона невеста и соперник? Когда будет финальная битва за сердце дамы? Я буду в первом ряду, ни за что не пропущу это представление!

Кларисса тихо ахнула и посмотрела на меня ошарашенным взглядом.

Я же старалась не поднимать глаз от тарелки с кашей, чувствуя неловкость. Зачем он сказал про двух женихов? Не хватало мне еще слухов про мою неразборчивость.

Вот спасибо, господин ректор, удружили.

- Кларисса, Герберт уехал в город за почтой, когда он вернется, рассортируйте ее, я жду письма из Министерства, - обратился ректор к Клариссе, которая, кажется, еще не пришла в себя от удивления.

- А ты, Лили, не рассиживайся долго, сегодня будешь выполнять работу секретаря, пока Герберт отсутствует. Заканчивай завтрак и ко мне в кабинет, у нас много дел.

Я кивнула, а ректор стремительно покинул кухню.

Светловолосый же сел за стол напротив меня, весело подмигнул и протянул руку:

- Кстати, я Патрик Рауф. Обучаю здешних оболтусов боевым искусствам.

Я пожала протянутую ладонь и осторожно ответила:

- Лили Беннет, помощница секретаря господина ректора. Меня недавно наняли на работу.

Патрик был довольно милым внешне: светлые волосы чуть ниже ушей, высокий умный лоб, голубые глаза, острые скулы и четко очерченные губы.

Никогда бы не подумала, что человек с такой безобидной внешностью может оказаться преподавателем боевых искусств.

- Как же тебя угораздило охомутать Ворона, а? – продолжал веселиться Патрик. – Я уж думал, что он так и помрет убежденным холостяком!

- Вы знаете этого человека? – безмерно удивилась я.

Кажется, этот Ворон известней Его Величества. Все его знают, кроме меня!

Патрик обескураженно захлопал глазами:

- А ты что, не знаешь что ли? Шутишь?

Кларисса возмущенно зашикала на него:

- Так, хватит! Не ваше это дело, господин Рауф! Ступайте в казарму, ваши ученики вас наверняка заждались!

- Все-все, милая Кларисса, понял, ухожу, не нападай на меня! – Патрик вскочил, отвесил шутливый поклон и оставил нас одних.

Я без аппетита дожевала кашу, выпила кофе несколькими глотками и направилась к выходу.

- Лили, детка, - окликнула меня Кларисса. – Все будет хорошо, не переживай!

Я слабо улыбнулась ей в ответ и поплелась в кабинет к ректору.

Тот сидел за письменным столом и подписывал какие-то документы из красной кожаной папки. Увидев меня, он показал мне пальцем на стопку бумаг и произнес как ни в чем не бывало:

- Тут расписания занятий от деканов на ближайший месяц. Твоя задача – свести их в одну таблицу. Как закончишь, покажешь мне.

Я принялась за работу.

Взяв большой лист бумаги и расчертив его на клетки, я тщательно разносила информацию по таблице.

Ректор занимался своими делами, не обращая на меня внимания, а я украдкой на него бросала осторожные взгляды.

Вот когда он молчал, то выглядел просто идеально, аж залюбуешься!

Несколько прядей спадали ему на лоб, а воротник рубашки был немного расстегнут, открывая крепкую шею.

Интересно, он сегодня утром бегал по стадиону? А если да, то снова полураздетый?

В памяти всплыла вчерашняя картина встречи с ректором рано утром: растаявший снег на его волосах, широкая мощная грудь…

Я мысленно влепила себе пощечину и вернулась к работе, прогоняя непрошенные и такие неприличные воспоминания.

Спустя полтора часа я закончила свою таблицу, удовлетворенно выдохнула и протянула лист бумаги ректору:

- Господин ректор, все готово.

Он внимательно изучил расписание, сверяясь с записками от деканов, и восхищенно воскликнул:

- Браво, даже лучше, чем у Герберта! Кажется, я не прогадал, взяв тебя на работу.

Внезапно дверь кабинета распахнулась и на пороге показался запыхавшийся от бега Патрик Рауф. Без лишних слов он коротко бросил:

- У нас проблема. Стюарт не смог справиться с огнем и подпалил однокурсников. Нужна твоя помощь!

Глава 6.3

Ректор в одно мгновение оказался рядом с Патриком, бросив мне по дороге:

- Иди к себе и не выходи, пока не позову!

Я осторожно вышла в коридор и меня тут же подхватил под локоть какой-то мужчина в черной одежде и быстро повел по коридору со словами:

- Не задерживаемся, проходим к себе, не выходим без команды!

Я не успела даже опомнится, как он протащил меня до лестницы и передал другому мужчине, который уже сопроводил меня до комнаты.

- Что происходит? – я пыталась узнать, что происходит, но ответом мне было вежливое молчание.

Затолкав меня в комнату, мужчина крикнул кому-то:

- По трое на этаж, остальные на стадион!

Я чуть приоткрыла дверь, собираясь осторожно выглянуть в коридор, как кто-то самым бесцеремонным образом меня втолкнул обратно и захлопнул дверь.

- Сидите тихо, госпожа Беннет, - проговорил мужской голос. – Как только все закончится, вы сможете выйти.

Мне ничего не оставалось, как растеряно плюхнуться на кровать и ждать, когда я смогу выйти.

Стадион! Мужчина крикнул, чтобы «остальные» шли на стадион! Я подскочила к окну и отдернула шторы.

Вид открывался такой, что я в ужасе отпрянула.

По полю метался человек, полностью охваченный огнем. Группа студентов пыталась укрыться за трибунами от языков пламени, которые вырывалась из рук этого несчастного почти на несколько метров, но, видимо, не всем это удалось: несколько человек ничком лежали на земле без признаков жизни.

Значит, это тот самый Стюарт, который подпалил однокурсников, как сказал Патрик.

Через пару минут от нашего здания потянулись друг за другом несколько человек, в которых я опознала преподавателей академии.

Они шли медленно, чуть пригнувшись, пытаясь пробраться к трибунам, вероятно, собираясь вывести студентов с поля.

Самый первый, тот, кто вел преподавателей за собой, отделился от них, встал напротив охваченного огнем студента и, обхватив себя за голову руками, замер на месте. Несколько языков пламени долетели до него, но он не шевельнулся.

Кажется, это был ректор.

Я не сразу догадалась, что он делает, лишь только когда Стюарт врезался на бегу в невидимую преграду, мне стало все понятно.

Он был заперт на поле, как я в академии.

Огонь уже не доставал до трибун, натыкаясь на препятствие и рикошетя обратно в Стюарта.

Я была настолько взволнована, что не заметила, как искусала себе губы, переживая за всех сразу.

Больше всего пугало то, что Стюарт сгорит дотла, ведь не может человек без вреда выдержать столько времени в бушующем пламени.

Смотреть на это без содрогания было невозможно, но и отвернуться сил не находилось.

Постепенно Стюарт все чаще натыкался на барьер, как будто он сжимался вокруг него кольцом. Огонь начинал стихать. Через пару минут потухший и обессиленный студент рухнул на землю и замер.

Я облегченно выдохнула.

Патрик, а я легко узнала его по росту, легко запрыгнул на трибуну и принялся выводить оттуда студентов.

Другие преподаватели подбежали к пострадавшим, вероятно, оценивая их состояние.

Ректор с видимым трудом наконец отпустил руки и слегка покачнулся.

Я ахнула, боясь, что он сейчас упадет, как и Стюарт, но ректор удержался на ногах и направился помогать остальным.

Я на ватных ногах отошла от окна и снова села на кровать, задумавшись.

Я кое-что слышала про дар огня, он считался одним из самых редких и опасных.

Обычно его обладатели предпочитали селиться где-то в глуши и одиночестве, т.к. с трудом контролировали эту стихию и могли кому-то навредить.

А бедный Стюарт жил в академии среди других людей… Очень рискованно со стороны ректора принимать на обучение такого студента.

С другой стороны, если его обучат контролю, то на службе Его Величества он может построить головокружительную карьеру.

В дверь постучали, оторвав меня от раздумий. Я открыла и увидела Клариссу с корзинкой в руках, прикрытой белой салфеткой.

- Лили, детка, - сказала она, отказавшись войти. – У меня к тебе просьба.

- Конечно, Кларисса, я сделаю все, что могу!

- Сейчас почти все заняты в лечебном крыле, очень много обожженных студентов. Да и бедный мальчик Стюарт все еще не пришел в себя. Я пойду туда, помогу с размещением и уходом, а ты отнеси это господину ректору.

Кларисса протянула мне корзинку.

Я машинально взяла ее в руки и спросила:

- А что там? Мне нужно что-то сделать?

Кларисса вздохнула:

- Ты только не пугайся, хорошо? Господина ректора сильно обожгло.

Глава 7.1

- Насколько сильно? – с беспокойством спросила я.

- Не знаю, я его не видела. Господин Рауф помог ему добраться до кабинета и попросил меня зайти с целебными мазями, - Кларисса виновато отпустила глаза. – Но я понадеялась, что ты не откажешь и сама ему отнесешь, а я уж побегу в лечебное крыло.

Как я могла отказать? Ректор хоть и вел себя иногда как … совершенно невыносимый тип, но он только что спас студентов и преподавателей от взбесившегося дара Стюарта.

Кларисса ласково потрепала меня по руке и торопливо ушла, а я, крепко сжав корзинку в руках, вышла в коридор и отправилась на первый этаж.

У самого кабинета я пригладила волосы, поправила воротничок на платье и, тихо постучав, вошла внутрь.

Ректор сидел в кресле, развернув его так, чтобы быть спиной к двери. Я деликатно покашляла в кулак и сказала:

- Господин ректор! Кларисса попросила меня отнести вам целебные мази, она побежала в лечебное…

Он медленно развернулся в мою сторону, и я растерянно закончила:

- … крыло.

Огонь затронул только левую сторону, поэтому кожа лица, шеи и плеча полыхала ярко-красным цветом. Мокрые горелые остатки рубашки свисали черными лохмотьями. Кажется, волосы тоже опалило, но не так сильно.

Должно быть, это ужасно больно. И выглядит не менее жутко.

Я спохватилась, что стою истуканом, разглядывая ректора, вместо того, чтобы чем-то помочь, и засуетилась:

- Давайте посмотрим, что Кларисса приготовила для вас.

Поставив корзинку на стол, я сдернула с нее салфетку и увидела все необходимое: обеззараживающий раствор, марлю и мазь от ожогов.

- Вам помочь или вы сами справитесь? – робко произнесла я, не зная куда деть руки от неловкости.

- Да уж, помоги, - издевательски проговорил ректор.

Вот что за человек? Я пришла с помощью, а он снова говорит со мной так, будто я ему что-то должна!

Хотя, я и должна. Вроде как. За приют, работу и прочее.

Я проглотила резкий ответ, который был готов сорваться с моих губ, и максимально миролюбиво сказала:

- Скажите, что от меня требуется, я все выполню.

- Так уж и все, крошка Лили? – он снова ответил тем же тоном.

Может, ему не так уж и больно, если сил хватает на то, чтобы язвить?

Он, видимо, по моему лицу понял, что перегибает палку, и продолжил:

- Помоги мне снять рубашку, только осторожней, кажется, кое-где она прилипла к коже.

Я посмотрела на него округлившимися глазами. Как-то я совсем не ожидала, что мне придется обрабатывать ему раны. Я же не целитель и совсем не умею этого делать!

- Давай, Лили, не томи, - подбодрил меня ректор. – Я бы и сам справился, но не дотянусь. Не укушу я тебя в конце концов!

Он встал с кресла и застыл в ожидании.

Глубоко вздохнув, я приблизилась к нему и дрожащими руками потянулась к уцелевшим пуговицам рубашки.

Ничего в жизни я не расстегивала так осторожно, боясь ненароком дернуть ткань и причинить боль.

Аккуратно вытягивая края рубашки из черных брюк, мне пришлось на секунду завести руки ему за спину, отчего получилось так, будто я его обняла.

От его тела исходил жар, будто огонь все еще полыхал где-то рядом, и я поспешно отпрянула, пытаясь скрыть свое смущение.

Правую руку ректора я быстро освободила от рукава, а вот с левой пришлось повозиться: ткань действительно прилипла к коже, пришлось размачивать обеззараживающим раствором и снимать горелые остатки рубашки по кусочкам.

Было очень неловко от того, что мне приходится прикасаться к его обнаженной коже и быть так близко, что я вновь услышала аромат его одеколона, перемешанный с запахом сгоревшей ткани.

Пока я возилась, ректор ничем не выдавал того, что ему было больно, хотя мышцы на его груди чуть подрагивали, когда я снимала очередной лоскут рубашки.

- Потерпите, - почти умоляюще прошептала я, - мне не нравится делать вам больно, но выбора нет. Я сейчас закончу и дам вам немного отдохнуть.

- Ты поэтому так краснеешь, что от тебя можно костер развести? – неожиданно спросил ректор.

- Я не краснею, - сказала я и почувствовала, как заливаюсь краской еще сильнее. – То есть краснею, но … мне просто жарко, вот и все.

Он усмехнулся:

- Или это от того, что ты впервые раздеваешь мужчину, крошка Лили?