Испорченный... Книга 2

Глава 3 Пылает

Помпей достал еще одну сигарету. Сжал зажигалку грубой ладонью, с разбитыми костяшками. Руками, в которых он этим вечером держал девок, которых долго трахал, но все равно почему-то оставался до гребанной невозможности голодным. Подкурил. Пальцами небрежно растрепал белые волосы, после чего перевел ледяной взгляд на горящий дом Нуба.

Нет, он не просто горел. Он пылал, пожираемый пламенем.

Жаль, что внутри не было Звереныша.

Парни из стаи Помпея рассредоточились по территории улицы. Молодые, горячие и бесконтрольные. Подчиняющиеся только своему вожаку и вызывающие животный страх, словно бесы из пекла. Жители этого неблагополучного района, видя их через окна, тут же прятались. Выключали свет и делали вид, что никого нет дома.

Звонить в пожарную, или в полицию никто и не думал. Легче спрятаться. Закрыть глаза на случившееся и ни в коем случае не лезть в то, что происходило.

Ведь, если эти парни являлись бесами, то их вожак — настоящим дьяволом. Любое соприкосновение с ним, пусть это даже взгляд, подобен аду. Для многих, как нечто сравнимое с самоубийством.

— Я нашел человека, который достанет информацию на некоторые учреждения с омегами, — Голод оперся поясницей о капот своей машины и, смотря на горящее здание, поднес к губам стакан с холодным кофе. — Этот же дом принадлежит тебе? Ты когда-то его купил.

— Что с омегами? — Помпей стоял спиной к Голоду. Сейчас обнаженный по пояс и небрежный, но в своей мощи пугающий. Поднеся к губам сигарету, он поднял голову и выдохнул дым в мрачное, ночное небо.

— Этот человек даст информацию на то, сколько омег в этих учреждениях и то, какие у них личные данные. Если повезет, может, получится достать их фотографии, — Голод пожал плечами и поставил стакан на крышу машины. — Но я не уверен получится ли узнать сколько и у кого какие родинки. Знать бы еще хотя бы какие-нибудь критерии, по которым можно искать твою истинную.

Тишину ночи разорвал взрыв. Нечто в горящем доме обрушилось.

— Но, если придется, мы перевернем все и найдем ее, — Голод перевел взгляд с огня на Помпея.

Ему не нравилось то, в каком состоянии находился вожак. Огромное количество обезболивающих, вколотых в вену, заглушало то, что острыми когтями раздирало тело, но чрезмерно сильную жажду своей самки они не убирали. Совершенно. Наверное, именно это убивало. Состояние соизмеримое с сотней гонов, соединенных в один. Неудовлетворения, пробуждающее животную агрессию и удушающую жажду крови.

И Голод слишком хорошо знал Помпея, чтобы понимать — если не найти его самку, наступит гребанный конец. Хотя именно в таком состоянии он видел альфу впервые.

Поиск этой омеги — уже, как вызов государству. Забрать ее вообще, черт раздери, невозможно, но с того мгновения, когда она потребовалась, как воздух, пошел отсчет к чему-то страшному. К тому, во что окончательно превратится Помпей, если не найти его самку.

Он был не просто вожаком одной стаи. Не станет его — и начнется ад и хаос. От Помпея очень многое зависело, а он зависел от этой девушки. Его тело требовало ее.

— Смерть скоро будет в строю. Его гон почти закончился, — Голод посмотрел в сторону дороги. Увидел там машину, которая подъезжала к ним. Когда она остановилась, на улицу вышел Чума. Парни из стаи ощетинились, но альфа на это не обратил никакого внимания. По сравнению с ним, они были слабаками.

— Что тебе нужно, Вавилонская шавка? — Помпей не оборачивался к нему. Не считал это нужным.

— Мой вожак хочет встретиться с тобой.

Отшвырнув в сторону окурок, Помпей положил ладони в карманы штанов, все так же холодно смотря на горящее здание.

— Как интересно, — сказано с безразличием. Сарказмом. — Я напишу ему о месте встречи.

Чума кивнул. Лишь раз посмотрел на сгорающий дом, после чего сел в машину.

Этой ночью, ближе к четырем часам, джип Помпея остановился около обочины трассы, на которой уже находилась машина Вавилона. Альфа стоял около нее.

Раньше, при сходках, всегда присутствовали Чума, Война, Голод и Смерть. Но теперь Помпей и Вавилон встретились один на один. Очередной признак того, что все правила пошли к черту. Мирного соглашения между ними больше не существовало.

Они разорвали его при прошлой встрече.

— Опаздываешь, — Вавилон посмотрел на него мрачным взглядом. Как на мусор.

— Можешь написать на меня жалобу, а потом засунуть ее себе в глотку. Хочешь, помогу, уебок? — Помпей отшвырнул окурок к его ногам. Для него как раз Вавилон являлся мусором.

Воздух пропитался ядом. Чем-то пресекающим. Жаждой убить друг друга. Ощутить на руках кровь врага, которая заставляла по-животному оскалиться.

— Себе помоги, психически больной ублюдок, — Вавилон положил ладони в карманы брюк. Он был одет в классику. Громоздкий. Безупречный, если не считать шрамов, уродующих лицо. — Понимаешь ли ты зачем эта встреча?

— Город, — Помпей ответил с пренебрежением, скрестив руки на груди. Все еще обнаженной. В отличие от Вавилона он выглядел неаккуратно. На его светлых волосах кое-где еще была запекшаяся кровь и пыль, но даже так они не потускнели. Даже воплощая собой безумие и разрушение, Помпей оставался идеальным. — У нас нет других причин разговаривать.

Вавилон кивнул. Еле заметно. С презрением.

— Империя оставил нам этот город, и я за него в ответе. Если в твоем воспаленном сознании осталась хотя бы одна здравая мысль и ты тоже чувствуешь ответственность, ты до утра оставишь город и свалишь куда-нибудь подальше. Желательно нахуй.

Возникла тишина во время которой Помпей улыбнулся. Издал несколько леденящих душу смешков.

— Неужели? Какое интересное предложение. Только воняет страхом. Твоим.

— Это не предложение. Предупреждение. Первое и последнее. Ты больше не являешься моим врагом. Я тебя теперь и человеком не считаю. Скорее ошибкой. Одной сплошной проблемой, которая не имеет права на существование. Как и вся твоя стая.

Помпей опять приподнял уголки губ. Но даже от этого веяло чем-то жутким. Он словно давно переступил через какую-то грань, за темнотой которой его личность распадалась на части.

— Как поживает Нуб?

Один вопрос и Вавилон оскалился. Странно, но нечто животное внутри него ожило агрессией по отношению к Помпею, просто за то, что он произнес имя мальчишки. Несдержанной. Сразу меняющей взгляд альфы.

— Уже знаешь, что он у меня? — Вавилон ненадолго закрыл глаза, возвращая себе прежнее хладнокровие.

— Конечно. Как я могу не знать, что происходит в жизни моего брата? Я же пиздец, как скучаю по нему, — Помпей тоже изменился. На зрачки легла черная пелена, а радужки стали желтыми. Он бросил на капот машины Вавилона коробочку. — Будь добр, передай этой крысе подарок от меня.

Вавилон поддел крышку коробочки. Открыл ее и увидел окровавленные пальцы. Уже посиневшие. Жуткие.

— Чьи они?

— Крысеныш поймет. Это же подарок для него.

Вавилон одним движением закрыл коробочку отбросил ее на капот джипа Помпея.

— Я не буду отдавать ему это. Касательно Нуба — ты его не тронешь. Больше его никогда не увидишь. Теперь он под моим присмотром.

— Под твоим присмотром? — на губах Помпея появилась усмешка. — Ты действительно считаешь, что твой Черский особняк, как крепость?

— Откуда ты?.. — оскал Вавилона стал сильнее. Животнее.

— Знаю, что он там? Я же говорил, что интересуюсь жизнью своего брата, которого ты, какого-то хрена решил прятать, — Помпей подошел к Вавилону. — Прячь как угодно, ублюдок. Я все равно найду. Заодно передай ему, что я очень зол и не успокоюсь пока не почувствую на своих руках его мерзкую кровь. А я это сделаю. Уже завтра.