История жены Дьявола

Глава 5

Алиса.

За это время, что Дьявол покинул нас, мы все захерели, как брошенные дети без родителя. Больно смотреть на каждого из нас: похудевшие с грустными лицами. Майлз уже больше похож на панду, у него под глазами «черняки», а не синяки. Кажется, вот-вот упадёт. Алан стал более нервный, раздражённый и закурил, совсем несвойственная ему манера поведения. Захар ушёл весь в себя, постоянно в своих мыслях, почти не разговаривает, по-моему, и не спит ночами. А я… крыша напрочь потекла. Сегодня ночью опять гуляла по больнице, медсестра выловила меня в коридоре. Та чуть в штаны не наложила от моих криков. Мне постоянно снится Дьявол.

Но тело Луки так и не нашли. Нельзя сдаться. Он жив. Не могу объяснить, просто знаю, чувствую это.

— Алиса, если бы Лука был жив, мы бы уже узнали, он бы подал нам знак или весточку. — Майлз вздыхает слишком громко, раздражающе, хочется плакать от такого звука.

— он мог притаиться. Или же они его все еще держат. — обвожу взглядом всех присутствующих. Не люди — призраки. Ласково задерживаюсь на Максе, который заснул на кушетке. — нам нужен отдых. Здоровый сон пойдёт только на пользу. Думаю, отправить Макса к Ханзи…

— Хорошая идея, а пока, Захар отвезёт тебя на новое место. — устало проговаривает Майлз. — а мы с Аланом планируем напиться в хламину.

Как же я устала от бесконечных новых мест с холодными постелями, чужими и незнакомыми, без него. Все чего мне хочется — ощутить тяжесть родного тела, простое прикосновение, запах, его дыхание в моих волосах. Почему так не хватает самых простых вещей?

Стискиваю кулаки, приказываю себе собраться. Я не буду думать об этом сейчас, все эмоции, когда Лука вернётся.

Все мои движения машинальные, как во сне. Захар берет на руки Макса, не желая его будить. Мальчик, итак, ведёт себя как взрослый, но ему нужно детство. Ему нужно общаться с ровесниками, учиться в школе. Ханзи сейчас сможет позаботиться о нем лучше, чем я.

Я не уберегла своего ребёнка… жгучая отравляющая боль с этой мыслью растекается по всему телу, подкашивая ноги.

На улице снежная вьюга с нулевой видимостью, мне даже становится холодно. На мне только туфли на каблуках, ничего другого я не хочу надевать, и легкий костюм. Только так я могу передвигаться, в его костюмах, как в броне.

Позади идёт Майлз, придерживает меня слегка под локоть, чтобы я не упала по дороге к машине.

— А… — он не успевает договорить, потому что уже знакомый по звуку хлопок раздаётся совсем рядом. Секунды, на наших лицах испуг и недоумение. Мы в четырёх метрах от машины замираем, спасительных метрах, потому что когда до Майлза наконец доходит — он с силой тянет нас назад на землю в снег.

Я чувствую сначала холод от снежного покрывала, а потом мои щёки резко опаляет жар. Ничего не слышу. Ничего не понимаю. Уши заложило от взрыва. Время замедляется.

Поднимаюсь на локтях, смотрю на своих спутников, пытаюсь понять, что с ними. Нас спасают крупные хлопья снега, они тушат пожар, не дают ему разгореться сильнее, охватить нас. Захар прижимает испуганного Макса, говорит ему тёплые слова утешения.

Майлз что-то кричит, по губам я понимаю что нужно назад в больницу. По нам ещё стреляют, но я ничего не слышу.

Из-за угла улицы тени в белых костюмах двигаются к нам, при таком снегопаде еле различаю их. Я цепенею от страха. На моих глазах расстояние между нами сокращается, а я никак не могу побороть страх, заставить подняться и начать движение. Во внутреннем кармане пиджака хранятся тонкие ножи, как иглы. Мысль о них меня успокаивает.

Я хватаю их, часто моргаю, фокусирую взгляд.

— Майлз сзади!!! — кричу, тяну его вниз, потому что целятся в него. Даже не слышу свой голос.

Снег рядом с ним становится пронзительно алым, неестественно ярким. Этот контраст и усталое лицо заставляет меня выйти из оцепенения. Вскакиваю, игнорируя, что скользко и не удобно в туфлях. Одна из теней хватает меня и пытается утащить, они пришли за мной, им нужна я. Ноги в туфлях скользят по заснеженному асфальту.

Я наношу удар ножом в шею, для тени это становится неожиданностью, она отступает и оседает. Минус один, мой первый… Я выбрасываю второй нож, попадаю в грудь, второй… Сегодня я забрала две жизни.

С оставшимися справляется охрана, они валят их на землю. Не узнаю их лица, ни одного. Это не люди Дьявола.

Меня тошнит прямо под ноги, после чего я рядом падаю на колени, не ощущая холода, только нестерпимое жжение во всем теле.

— Алиса, как ты? — надо мной стоит испуганный Алан, пытается поднять меня. Но силы меня покидают. У меня нет сил больше воевать и бороться.

— Я так устала. — не знаю, слышит ли он меня, но я проваливаюсь в темному. Только лицо Дьявола передо мной, грозное и нахмуренное. — Лука, где ты?

И снова белая палата. Я становлюсь постоянным пациентом, это невольно угнетает.

Рядом с моей постелью сидит Оливер, все его внимание сосредоточено на телефоне, он что-то быстро печатает. Не отрывая взгляда, чувствуя, что я открыла глаза он произносит:

— Как ты?

— Хорошо. — я вру. Перед глазами все плывет, сердце колотится и меня тошнит.

— Вижу, что врешь. У тебя зрачки больше пяти рублевой монеты. — он спокоен, этим он напоминает мне Дьявола. Мужчина точно знающий, что он хочет, умеющий управлять своей жизнью и другими. — Я увеличил количество охраны, они не допустят больше такого. Ты спишь, приходишь в себя. После чего я забираю тебя отсюда.

— Куда? — моя затуманенная голова не сразу переваривает информацию.

— К себе. — Оливер говорит спокойно, он медленно поднимает на меня глаза. Слишком самоуверенный, ещё один хозяин жизни. Он привык, чтобы всегда все было так, как он хочет. Вот почему они с Лукой не ладят, каждый тянет одеяло на себя. Слишком похожие и разные одновременно. — Мальчик поедет с тобой, не переживай, с ним все хорошо. Майлз в соседней палате, ранение смешное.

Оливер встал.

Меня пугает, как он спокойно находится со мной в одной палате. Дьявол приучил меня, что я не могу говорить и находится с мужчинами наедине, я не понимаю, как охрана допустила это. Почему он так вольно себя чувствует.

— На входе в твою палату будет стоять мой человек, он будет пускать людей только по согласованию со мной. — брюнет у самой двери замер, скрестив руки и оповещая меня о новых правилах.

— У меня есть Захар.

— Ему нужен отдых, Алиса, Он человек, не робот.

— Я в плену?

— Нет. — Оливер усмехается, у него очень дружелюбное лицо, но я еще больше чувствую себя неуютно. — я говорил тебе уже, что ты мне нравишься. И я бы хотел, чтобы ты была со мной. Но по своей воле…

У меня даже язык немеет от такого заявления, но не от удивления, а от страха. Что он хочет от меня и на что готов ради «моей воли». Такой, как он не остановится ни перед чем.

— Прости, но я очень люблю Луку. И ничего не изменится. — Оливер практически не меняет своего выражения лица, продолжает сладко улыбаться. Он бесспорно красив, но я ничего не чувствую к нему, даже не воспринимаю. Для меня существует только один человек. Лука. С самого детства. Поэтому у меня никогда не было отношений, и с мужем не ладилось.

— В Golden Brut мне так не показалось.

— Мало ли чего тебе кажется.

Наш разговор прервала молодая медсестра, протиснувшая мимо Оливера еле заметно. Блондинка катила за собой капельницу, и точно не для Спайка.

Оливер уходит из моей палаты молча, оставляя за собой только запах приторного парфюма. Даже после его ухода я чувствую неприятный осадок в душе. Что-то нехорошее витает в воздухе. Пока не понятно, что именно, но, думаю, что скоро все станет Вам известно.

— Алиса, ты как? — Макс сидит на моей кровати. Маленький мужчина, настоящий воин. Хороший из него вырастит человек. Может он все-таки родной сын Дьявола?

— Как будто по мне джип проехался.

Мальчик гневно хмурится, на его щеках начинают ходить гневно желваки.

— Это все из-за того брюнета, который на тебя глаз положил? Нужно разобраться с ним.

Улыбаюсь в ответ, рассматривая его красивые черты лица. Мальчик под обстрел попал, но нет и тени страха в глазах.

— Нет.

Мое внимание привлёк чехол с одеждой, одиноко висевший в палате. Он был, как бельмо в глазу. Макс проследил за моим взглядом.

— Это лоботряс, того идиота, принёс.

Чехол прятал в себе шикарный красный брючный костюм Dolce Gabbana моего размера. Наверное, властные мужчины ходят на какие-то курсы, где их учат определять женские размеры, иначе как они узнают это все?

Оливер не просто так купил и передал его мне, он слишком жестко очерчивает свои интересы. Он пытается связать мне руки, поиски Луки могут так прекратится. А возможно он весь израненный в каком-то подвале и дорога каждая минута.

— Ты знаешь, где Майлз с Захаром? — Макс кивает, а я облизываю потрескавшиеся губы. — Отведи меня к ним.

В коридоре стало мрачно: те же стены, все тоже, но как будто стало меньше света и появилось напряжение. По всему коридору стоят люди Оливера, чужие с острыми взглядами. Они совсем непохожи на бритоголовых Луки, на них одинаковая форма, и они смотрят на меня с жестким презрением от которого становится больно даже физически. Я словно в плену.

Они не мешают мне идти по коридору, не преграждают путь и не трогают, но я все равно ощущаю невидимое давление, как будто меня тянут в разные стороны, мне страшно.

Господи, Лука, где же ты? Мы все умрем без тебя…

Я ожидала увидеть больного перевязанного и восстанавливающегося, но вместо этого застала Майлза, пытающегося натянуть на перевязанное тело толстовку. Он стоял ко мне спиной и тихо матерился себе под нос.

Он резко обернулся на звук захлопнувшейся двери. У него шла из носа кровь от перенапряжения. Майлзу нужен отдых.

— Куда ты собираешься?

— Нужно убираться отсюда к чертовой матери. — он между делом вытирает рукой кровь под носом, шмыгая им. — Похоже Оливер включился в игру «Поймай, Алису, если сможешь». Бостон отменяется, теперь придётся ехать в Мухосрань. И больше я тебя слушать не намерен.

— Я никуда не поеду. Нам нужно найти Луку. А тебе нужно отдохнуть, набраться сил. Если ты загонишь себя, будет только хуже.

Майлз подлетел ко мне, хватая за плечи и встряхивая так сильно, что у меня начинает все перед глазами плыть.

— Алиса. Все. Баста. Луки нет. Слышишь? — он смотрит мне прямо в глаза. А меня начинает трясти, меня охватывает истерика. Я качаю головой, зачем он это говорит? Мы не нашли его. Вряд ли его тело спрятали, просто он еще жив. — Я может еще смог бы защитить тебя, но не от Оливера. У него людей сейчас больше, чем у нас. Половина наших — перебежала к нему. Он не просто опасный, он очень опасный. Он власть. Все силовики под ним. И он хочет раздвинуть тебе ноги, ты согласна? Хочешь этого?

— Май…

— Что Майлз? Не могу представить, что ты чувствуешь сейчас и как держится, но Алиса, блядь, одуплись, уже. Все намного серьезнее, чем ты думаешь. Все может обернуться так, что даже мы с Захаром не защитим тебя. Ты будешь молить Бога просто о том, чтобы исчезнуть, или, чтобы это был только Оливер, а не такие, как Ренат… жирные извращенцы. Они даже не дадут тебе умереть. Будут заставлять страдать тебя, а мысленно мучить Луку.

Он отталкивает меня с силой. Я плюхаюсь на больничную кушетку потирая плечи.

— Я дал слово другу, что вытащу твою жопу из дерьма чего бы мне это не стоило. Я виноват, что потерял столько времени и дал тебе поиграть в Алису Гроссерия. Только тебе далеко до Луки.

— Ты трус… — стараюсь подняться с кушетки, но Майлз меня удерживает.

— Захар и Алан со мной согласны.

— Значит Вы уже все обсудили без меня?

— Да.

— А не пошли бы Вы на. хер?

Они предали даже не меня, своего друга. Лука боролся бы за каждого до последнего. Никого бы не оставил в плену. Трусы. Ничтожества без него. Его бледные тени.

Передвигаюсь на ощупь, мои кошмары становятся явью. Лука везде. У окна, у шкафа, у двери. Он смотрит на меня своими холодными глазами. Он ждёт меня. Мой муж. Мое все.

Еще одно движение Майлза и я отпускаю ему пощечину, размазываю новую кровь по его лицу.

Дверь в палату распахивается. Мы с Майлзом дружно поворачиваемся лицом к вошедшему. На пороге стоит охранник Спайка, отвратительно перемалывая челюстями жвачку. Здоровый рыжий мудозвон.

— Мистер Спайк попросил привезти к нему Алису. А ты, Майлз, остаёшься здесь.

— С каких это пор я для тебя Майлз, щенок?

Майлз делает несколько шагов вперёд, закрывает меня собой, готовый к схватке. За спиной бугая появляется еще несколько человек. На их лицах так и написано, что они просто хотят причинить ему боль. Они дождались этого момента.

Майлз хищно оскаливается, вытирая кровь с носа. Бугай идёт к нему на встречу, делает замах, но он уходит от удара, перехватывает руку и ударяет его с ноги. Второй подлетает к нему, пытается оттащить от бугая, но в Майлзе просыпается зверь, он наносит удары, один за другим. Точные. Раскидывающие их всех в сторону. Но их слишком много.

Я быстрым движением убираю волосы назад, принимаю стойку и врываюсь в эпицентр драки. Время останавливается, их незнание меня играет нам на руку. Я вижу удивление на их лицах, когда перехватываю руку одного из них, делаю болевой и направляю его лицо на угол тумбы. Он отключается. На миг они все замирают.

— Кто следующий? — хрипло выдаю я, прикусывая губу. — М?

— Хватит. — объявляет бугай. — Ты едешь с нами. Одна. Или мы отмудошим всех тут, как и малого.

В качестве подтверждения в палату вводят брыкающегося Макса и я прокусываю губу.

Я сижу в его кабинете гордо расправив плечи. Ничего не чувствую, а должна бы. Хоть что-нибудь.

— У тебя нет выбора. — его голос глух, он усаживается напротив меня в широкое кресло. Непроизвольно сравниваю его с чёрной пантерой: плавные, ленивые движения, блестящие чёрные волосы и глаза с искорками. Он гипнотизирует, завладевает вниманием и удерживает на себе. Дикий хищник. Опасный человек. Вся его аура кричит — беги скорее и дальше. — Тебе придётся стать моей женой.

Делаю шумный вдох, уверена, что он его слышит. Из массивного зеркала на меня смотрит невысокая, ухоженная девушка с бледным лицом в красном брючном костюме. Ее лицо, обрамлённое копной золотистых волос, печально, обреченно, но не испуганно. Неестественная бледность, почти смертельная. Смотрю несколько секунд на неё, пока не понимаю, что она — это я. Неужели я так изменилась за это время?

— Я не могу стать твоей женой, ты знаешь…

— Иначе они разорвут тебя, пустят по кругу.

— Это угроза?

— Это констатация факта.

На его лице играет дерзкая улыбка. В своих мыслях он уже считает меня своей, его собственностью. Я ощущаю это кожей: его недвусмысленные взгляды. Этот хищник уверен, что я попала в его когтистые лапы, не убегу и не укроюсь. Мысленно он уже разложил меня на этом столе, широко расставляя ноги и вколачивая мне по самые яйца.

Пантер или пантера, как будет правильно в мужском роде?

— Я замужем. — стараюсь быть спокойной, откидываясь в кресле и закидывая ногу на ногу, рассматривая свои леопардовые туфли. Мне хочется смотреть куда угодно, но не ему в глаза. Этот взгляд тяготит меня, напоминает его…

Лучше умереть, чем согласиться стать его женой. Несмотря на его внешность и красоту — одна мысль, что этот человечек дотронется до меня, вызывает неконтролируемую тошноту.

Внешне ничего не меняется, но внутри меня всю колотит, кидает. Внутри себя я кричу, зову на помощь.

— Это можно исправить. Алиса, мое предложение не будет действовать долго. Либо ты подо мной, и я защищаю тебя и твоего сына, либо через пол года ты забываешь, что такое сведенные вместе ноги. Вряд ли кто-то из них будет церемониться с тобой, обходиться нежно.

Противно это слышать, неприятно. Но он говорит правду. За этой дверью очередь из падальщиков, готовая меня растерзать, обглодать мои кости. Да они просто мечтают сделать из меня шлюху. Мне не страшно за себя, моя жизнь давно ничего не стоит. Я лучше умру, чем доставлю этим извращенцам удовольствие, отдам себя. Я и жить то не умею, так существую, но мальчик… Единственное что у меня есть.

Не чувствую боли, привыкла к ней. Боль — мое обычное состояние. Она не отпускает меня даже во сне. Мучает меня. Истощает.

— Если ты согласишься, а у тебя, малышка, выбора нет, то ты станешь моей. Я не дам в обиду твоего мальца и тебя. Все что от тебя нужно — быть послушной девочкой. Поверь мне, тебе понравится, я умею доставить удовольствие…

Послушной девочкой… где-то я это уже слышала.

— А как же — твоя по своей воле?

— А ты пока сама не в состоянии понять, что тебе нужно. Ты в состоянии аффекта после смерти Луки. Я дам тебе неделю подумать.