Измена. Кукольная лавка попаданки

Глава 15

Раймон замер в тот же момент, когда ощутил холодный осколок стекла у своего горла.

«Ты – не я, Альберт, – пронеслось в голове, по спине побежали мурашки. – Тебе я не доверяю ни капельки. Если я прекрасно знал, что не причиню тебе вреда, и был осторожен, то ты… с садистской ноткой шептал мне на ухо слова и угрозы. И провел острием по самой артерии! Черт! А если бы рука дернулась? Или… если бы дернулась намеренно? Ты опасен. Я угрожал тебе, я мешаю тебе. Внезапно объявившийся братец, к которому ты не воспылал никакой пламенной любовью. Тебе проще всего сейчас полоснуть осколком по горлу и обвинить мой труп во всех грехах. Чтобы не договариваться со мной в ущерб себе. Но… ты почему-то этого не сделал. Странно. Что это? Внезапное благородство? Я оценил… брат».

– Прости, Альберт, – максимально спокойно проговорил Раймон, все так же не шевелясь. – Ты меня неправильно понял. Я имел в виду именно брак с Сильвией. Но… ты прав. Она не корова, не племенное животное, чтобы ею торговали и обменивались безо всякого на то согласия. Нужно отдать ей право выбора между нами. И… тогда один из нас получит не только ее тело, но и сердце, и ее особенную магию. Да, Альберт? Раз так, я согласен. И обещаю в обмен на нашу договоренность, что трон остается тебе. И если Сильвия выберет меня, мы… поддержим тебя в твоем начинании. Создадим тебе такую магическую армию, какую пожелаешь. Отпусти меня, и я дам тебе слово… Я же человек чести. Ты веришь мне, Альберт?

Альберт смотрел на Раймона задумчиво, находясь так близко, что видел, как под бледной кожей бьется жилка пульса. Так просто – один замах осколком стекла. Но Раймон не отвернулся, не дрогнул, не струсил. И смерив его долгим испытующим взглядом, Альберт наконец кивнул.

Он отбросил бутылку с такой силой, что ударившись об угол камина, она разлетелась вдребезги.

«Ох, извиниться бы перед лордом Аленом Кэрином? Еще решит, что у него побывали в охотничьем домике пьянчуги?» – насмешливо подумал Альберт.

Он поднялся на ноги. Потрепали они друг друга. И одежда смята, кое-где порвана, и волосы встрепаны, и по лицам видно, что предавались вовсе не охоте на зверье, а банальной драке. Альберт протянул руку, словно и не угрожал только что прирезать.

– А если Сильвия выберет меня, я все равно позабочусь о достойном положении для тебя при дворе, когда взойду на трон. Даю слово, – в ответ пообещал он. – Но раз уж мы на одной стороне, не кажется ли тебе, что в нашей игре есть еще один… кукловод?

Альберт улыбнулся своей игре слов. Только взгляд остался напряженным и серьезным.

«Ты вряд ли поймешь, о чем я… – подумал Альберт, глядя на Раймона. – Ну, что ж. Полезно будет тебе иногда почувствовать себя идиотом со своим будущим королем! Чтоб не зарывался. Для профилактики».

Раймон сам не знал, почему подсознательно доверился Альберту. Да, умом понимал, что принц – опасный враг. Но… отчего-то внутри становилось легче, когда тот прямым текстом сообщал, что Сильвия для него – лишь магический трофей. Не живой человек. Может, и хотел Альберт ее сладкое красивое тело? Но плевать ему было на ее сердце, которое походя разбил. На душу, чистую и светлую, не зря она в монастыре всю жизнь прожила. И вроде Раймону злиться на нужно было за то, что с Сильвией так по-скотски себя повели, но… Он не врал себе. Раймон был счастлив. Ведь Альберт сам, своими руками разрушил ее иллюзии о крепкой и красивой любви между принцем и сироткой.

Ничего. Раймон станет ее принцем. Он уже выторговал для нее безопасность при любых обстоятельствах. И заполучит Сильвию. Любой ценой. Не погнушается и грязными методами. Все ради Сильвии.

– Спасибо, Альберт, – кивнул Раймон и протянул руку, чтобы ухватиться за одновременно изящную и крепкую ладонь. – Я доверяю тебе. Ты же не предашь мое доверие? Но о чем ты? Какой кукловод? У нас больше нет братьев, клянусь тебе нашими семейными архивами!

Раймон расхохотался, откинув голову, снова присаживаясь на край стола. Он перехватил деревянный край ладонями, опираясь на них, глядя в упор.

– Альберт, раз уж мы на одной стороне, поделись своими подозрениями. Не люблю оставаться в неведении. Накажем… предателя, если он таковым является, да? Но подожди. Кажется, здесь, у нас в охотничьем домике, находится еще один предатель?

Усмешка стала поистине дьявольской, когда Раймон вдруг спрыгнул со стола и нырнул куда-то в сторону, в темную нишу. Там послышался удар, будто в стену ударили кулаком. И Раймон через пару минут вернулся, таща за собой, как на привязи, отчаянно покрасневшего от стыда молодого юношу. Рыжеволосого Закария Дэвлина.

– Какой сюрприз, Альберт, не находишь? – голос Раймона стал ядовит. – Или ты нарочно все подстроил и приказал Закарию подслушать? Не боишься, что наша договоренность потеряет силу, и я откажусь от нее после этого сюрприза? Я человек чести, Альберт. И не люблю такого обмана… Но может, обманули и тебя?

Альберт подошел медленно, чеканя шаг. Так, что от каждого стука идеально начищенных, даже чуть поблескивающих в слабом свете сапог, Закарий съеживался все сильнее. И вот они оказались лицо к лицу. Надменное, холодное лицо Альберта ничего не выражало. Разве что легкую брезгливость в поджатых губах. Словно ожидал лучшего. Что Альберт привечал этого мальчишку, держал при себе и погружал в круговерть двора, а тот не совал нос, куда не просят, и слепо подчинялся.

«Что еще нужно от щенка на побегушках, пусть и щенка породистого? – с пренебрежением подумал Альберт. – Но Закарий не справился и с этим. Оказался хуже тупой дворняги, не знающей команды «Место».

Его рука взлетела в сильной жесткой пощечине. Так, что Закарий не упал лишь благодаря руке Раймона. На щеке расплылось алое пятно, тяжелые фамильные перстни разбили губы в кровь. С них сорвался стон, Закарий схватился за лицо.

– Я приказал ему ждать на улице, – холодно процедил Альберт. – Закарий, не думай, что уйдешь от наказания. Во дворце ты поплатишься за эту выходку. За то, что подставил меня. И не смей перечить, если не хочешь уехать в родные края сегодня же и до конца жизни крутить там коровам хвосты, потому что я позабочусь, чтобы твоя семья разорилась… Клянусь, Раймон, это сюрприз и для меня. Неприятный.

Раймон молча держал мальчишку за воротник, крепко сжав пальцы. Испуганный, взъерошенный, он смотрел лишь на Альберта. Не на Раймона даже – на человека, который вытащил его из заброшенного черного хода в охотничий домик. Помнится, однажды Ален показал этот вход просто шутки ради, чтобы запускать в дом через него собак. Но кажется, собачка тут оказалась совсем другая?

– Я верю тебе, Альберт, – Раймон поморщился на удар.

Не любил жестокость, да и Закарию пока еще так немного лет. Восемнадцать навскидку, дитя совсем. Но дитя опасное. Раймон понимал, что иначе этого самоуверенного мальца приструнить было невозможно. Он все руки искусал по пути в гостиную. Но… у Раймона оставались сомнения. Даже не насчет Альберта. Вряд ли принц – настолько идиот, что готов рисковать собственной шкурой и жизнью своего «мальчика для битья», засовывая последнего в черный ход подслушивать. Ведь Раймон вполне мог разозлиться и убить обоих.

– Ты позволишь, Альберт? – спросил Раймон так, словно одалживал охотничью собаку.

Дождавшись непонимающего кивка Альберта, он хладнокровно развернул Закария к себе. Все же Раймон воин, а не холеный принц. Пощечины раздавать не умел. В отличие от ударов. Что ж, еще один сломанный принцип? Раймон стиснул зубы, готовясь к допросу.

– Кто тебя послал? Отвечай и не смей нам врать. Иначе ответишь перед принцем… после того, как я закончу с тобой.

Сильный тычок под ребра в болевую точку выбил из Закария все дыхание. Он согнулся пополам и долго кашлял, пытаясь прийти в себя и снова начать дышать.

– Никто, клянусь, я…

Кажется, Закарий и вправду испугался обоих. А зря. Вред Раймон никогда никому не причинял, хоть и умел. Особенно женщинам и детям. Этого великовозрастного рыжего балбеса можно отнести к последней категории с легкостью. Раймон разжал пальцы. Закарий, все еще кашляя, упал к ногам Альберта. Тот и не шелохнулся помочь. Раймон брезгливо поморщился:

– Забирай свое сокровище, принц. И возвращайся скорее. Мы не договорили. Но нам нужно поговорить уже без свидетелей, – Раймон смерил долгим взглядом на Закария на полу и со смешком взглянул на Альберта. – Веревку одолжить?

– Не нужно, – с усмешкой Альберт наклонился к Закарию, задирая его лицо за подбородок, жесткой хваткой цепких пальцев. – Закарий сам сейчас пойдет и будет ждать меня у кареты. Потому что знает, что в случае побега или любой другой выходки королевская стража сработает быстро. И стоит мне попросить, они найдут, какое обвинение приплести, чтобы можно было просто высечь на главной площади столицы, как делают на островах с непослушными рабами. Поэтому… лучше не ослушиваться.

Все это Альберт сказал, глядя в глаза Закарию. Видя испуг в его расширенных зрачках, на побледневшем лице, на котором отчетливее стали видны веснушки. Альберт резко оттолкнул Закария. Он быстро поднялся на ноги, кивая, бормоча какие-то извинения и убираясь.

Альберт устало вздохнул, потирая пальцами переносицу, словно пытаясь заново сосредоточиться на разговоре. Не глядя на Раймона.

«О, только не нужно на меня так осуждающе смотреть! – хотелось фыркнуть. – Дырку прожжешь своими глазищами серыми. Ты же пожелал быть в тени моего трона? Вот и привыкай. Я жесток к тем, кто меня огорчает».

– Итак, вернемся к нашему разговору, Раймон?

Только-только Раймон обманулся ангельской внешностью и неземной добротой Альберта. Еще бы, великую милость сделал тем, что не перерезал горло осколком бутылки! Как избалованный принц снова поставил на место. Не обращением с Раймоном, нет… а с другими. Напомнил, как будет, если не проявить лояльность и нарушить обещание. Сложно соблюдать обещания, которые окажутся ложью? Ведь вся эта игра в заговорщика начата Раймоном лишь затем, чтобы уберечь Сильвию от смерти. От брака с Альбертом.

«Но… все-таки ты благороден и держишь слово, – со вздохом подумал Раймон. – Этого у тебя не отнять. Поговорим, Альберт?»

– Давай, выкладывай все, что думаешь, – Раймон присел в кресло, глядя на Альебрта, который, фыркнув, прошелся по комнате взад-вперед. – Альберт, вот ты ж не девственница на сеновале, чтобы так мяться? Говори. Я не люблю ждать.

Раймон немного раздраженно выдохнул.

– Сильвия, – коротко бросил Альберт, останавливаясь рядом, упираясь ладонью в высокую спину и немного наклоняясь навстречу. – Тебе не кажется, что наша девочка ведет себя немного странно? Я знал невиннейшую сиротку, которая на мужчину посмотреть без румянца не могла. К тому же, нарочно притворялась, что иголку в руках держать не может. Видел я ее вышивки, боже, даже я сделал бы лучше. И тут внезапно проснувшийся талант? Да и поведение совсем другое. Бойкая, смелая, дерзкая. Мне отвесила пощечину перед побегом. Тебя поцеловала первая в таверне. С чего такая резкая перемена, в один день? Как подменили… Или может, наша милая сиротка никогда и не была нежным цветочком? Или малышка вела свою игру, а теперь осознала, что главный в ней козырь. Или открывшаяся магия что-то творит с ней, меняя Сильвию, и это может быть опасно уже для нее, еще свихнется… Но в это я верю меньше. Что скажешь, Раймон? Не думаешь, что Сильвия не так проста? И нам нельзя закрывать на это глаза.

Выпрямившись, Альберт сложил руки на груди, глядя на Раймона. Он узнал ее позже, уже обнаглевшей, раскрывшейся. Но Альберт… Альберт видел ту скромницу из монастыря. И что-то в этой истории не вязалось.

Раймон задумчиво потеребил перстень на пальце. Альберт прав, что-то не было не так во всей этой истории. Но как понять, что именно?

– Ты прав, – коротко и сухо бросил Раймон.

Он не желал признаваться, но ему было больно осознавать, что мог стать пешкой в чужой игре. Особенно игре Сильвии. Ведь Раймон ей верил! И затеял все это лишь ради нее.

– Я сразу удивился ее рассказу. Прости, Альберт, за прямоту, я очень не одобряю похождения налево при живой невесте, но… девушки за это по лицу не дают. И не уходят. Они плачут, заламывают руки, просят бросить любовниц и быть им верными. Так было есть и будет в нашем мире, – Раймон снова примолк, глядя задумчиво на Альберта, который отошел к окну и тоже будто думал о своем… или о ней. – И какая же девушка тебе нравится больше? Покорная куколка с монастыря или развратная девочка, которая вполне себе умеет целоваться и не только?

Раймон не сдержал горькой усмешки. Но оборвал себя сам. Еще не хватало снова по лицу получить. Или по горлу. Бутылок тут найдется много при желании.