Измена. Магическая кухня попаданки

Глава 8

Мое дыхание сорвалось окончательно. Если мне не удастся отвлечь Алена на рынке, то мне конец. Он точно узнает правду про Клода. Может, у Элизабет побыстрячку бабушку какую-то одолжить? Помню, смотрела в детстве фильм «Семья напрокат». Вот это мне сейчас пригодилось бы!

– Хорошо, – опустила глаза я, не решившись спорить с Аленом, чтобы не привлекать внимание.

А он тем временем и правда переключился на другое, к счастью. И улыбнулся, хватая меня за руку, утягивая из комнаты.

– Куда ты меня тащишь? – рассмеялась я, когда Ален толкнул меня в новую комнату, совсем рядом с той, где мы находились сейчас.

Он зажег свечу, ведь тяжелые шторы были задернуты, почти не пропуская свет с улицы. Эта комната оказалась очередной спальней. Причем, спальней явно женской. Тут преобладали светлые тона, кружева, и даже массивная деревянная мебель, как принято у богатых аристократов, не смотрелась вычурно. Вот только в этой спальне были наглухо зашторены окна, чувствовался спертый воздух, и атмосфера казалась какой-то гнетущей. Я уговаривала себя, что подобное, наверняка, творится и в других комнатах замка. Ален ведь почти здесь не живет! Но я все равно чувствовала себя неуютно в этой спальне. Будто нарушила чужой покой.

– У тебя нет одежды, – пожал плечами Ален, прочитав невысказанный вопрос в моих глазах. – Я на днях приглашу в замок портного, но сейчас тебе нужно переодеться, хотя бы в домашнее. Хочу позаботиться о тебе.

И до того, как я успела отказаться, Ален распахнул шкаф. Там было много нарядных и домашних платьев, пошитых, как на меня. В первый момент я пискнула от восторга и зарылась в шелка и бархат. Они немного отдавали пылью, но выглядели прекрасно.

– Бери все, что понравится, – кивнул мне Ален.

И тут меня словно прошило уколом стыда и гнева. Это… это же, наверняка, платья его бывших любовниц?! Ален говорил, что у него в гостях… бывала не одна женщина. И выходит, я просто очередная подстилка, которую он покупает дорогими тряпками, пытаясь уложить в постель и подольститься?!

– Это осталось от твоих шлюх, к списку которых ты так сильно желаешь меня причислить?! – я размахнулась, а Ален не ожидал нападения.

От моего удара на его щеке заалело пятно. Ален пораженно выдохнул:

– Бел, за что?! Это вещи не любовниц, я никогда не опустился бы до такой низости! Это… платья моей покойной сестры!

Я медленно выдохнула и мучительно покраснела от стыда, уставившись на свою руку. Которой только что дала пощечину своему… нет, не возлюбленному! Не жениху! А хозяину. Работодателю. Ревновать которого я не имела никакого права. И что-то мне подсказывало, что за свое поведение я сейчас поплачусь. Я читала это в гневном блеске зеленых глаз Алена, когда он резко перехватил меня за руку, притягивая к себе.

– Да сколько ж можно, Бел?! – вдруг рявкнул Ален, я вздрогнула и попыталась вырвать руку, но он держал крепко. – Ты постоянно упрекаешь меня в беспорядочных половых связях, хотя сама говоришь прямо, что ложиться ко мне в постель не собираешься? Что за неуместное ханжество? Я молодой здоровый мужчина! Конечно, у меня были женщины! Или ты предпочла бы, чтобы я в своем далеко не юном возрасте оставался девственником? Это смешно!

Я вспыхнула до слез. Внутри я понимала: Ален прав. И я не имела права осуждать ни его прошлое, ни настоящее. Но… измена Клода почему-то глубоко ранила меня. И я во всех мужчинах теперь видела изменников. Предателей. Врагов. Возможно, если бы я призналась в этом Алену и рассказала правду, почему так психую, когда вижу хоть намек на любовниц, он меня понял бы. Но… я не могла так рисковать. Вдруг Ален догадался бы, кто я есть на самом деле? Хотя он и так догадается. Совсем скоро. Когда настоит на том, чтобы мы съездили к несуществующим родственникам навестить Патрика.

– Ни в чем я тебя не упрекаю! Тебе показалось, – вдруг соврала я, соврала нагло, глядя в зеленющие глаза напротив, которые вспыхнули яростью.

– Ах, показалось, Изабелла? Тогда позвольте откланяться! – ядовито процедил Ален. – Пойду заниматься делами. А Вам настоятельно рекомендую заняться тем же! Кажется, Вы постоянно подчеркиваете, что в любовницы ко мне не нанимались? А нанимались в кухарки! Прошу, приступайте к Вашим непосредственным обязанностям и закроем, наконец, тему моей личной жизни!

Это было как пощечина. Хлестко и наотмашь. Я даже приоткрыла рот от его жесткой отповеди. Так со мной… еще никто не разговаривал. И хотя я могла признать, что заслужила подобное, но… Мне почему-то захотелось плакать. Будто я до конца не верила, что Ален может быть таким. Жестоким, холодным, ставящим на место. Я же… ему нравилась, правда?

«Допрыгалась, девочка?» – горько зазвенела внутри какая-то тайная струнка, связывающая меня с Аленом. Зазвенела и порвалась. Возможно, это было доверие?

Молча я развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из комнаты, плотно прикрыв дверь. Нарочно не хлопнув ею, как хотелось бы. Мои ноги дрожали и подгибались от волнения. Но я держала спину прямо, чтобы не показывать Алену своей слабости. И лишь придя в кухню, я не выдержала и разрыдалась. Побоявшись оставаться здесь, чтобы никто, а точнее Ален, не услышал моих слез, я отправилась в небольшую кладовку, расположенную совсем рядом. Села на мешки, уткнула лицо в ладони и продолжила плакать, стараясь делать это потише. Но мне не повезло. Буквально через несколько минут дверь скрипнула и приоткрылась. На полу возникла полосочка света из кухни. И высокая массивная мужская фигура.

Ален, а это был он, прошел ко мне и молча присел рядом на мешки. Я не шевельнулась и не отняла ладоней от лица. Но ощутила на своих плечах теплые ладони. Ален привлек к себе мое дрожащее от рыданий тело и принялся успокаивающе поглаживать по спине.

– Прости, Бел, пожалуйста, – шептал он на ухо так горячо и искренне. – Я был неправ, что наорал на тебя. И что такое сказал про кухарку. Прости. Ты моя гостья, ты не обязана работать на кухне, ты же знаешь.

– Я не стыжусь работы на кухне, – я подняла голову и посмотрела измученно Алену в глаза. – Не стыжусь и никакой грязной, черной работы. Любая работа достойна уважения, если ее делаешь с душой и стараешься сделать хорошо. Меня… ранило другое. Будто ты, пускай и ненадолго, этой вспышкой поставил себя выше меня. Знаешь, будто… ты высокородный лорд. А я нищая служанка. И со мной можно быть ласковым. До тех пор, пока собачка не показывает зубки. А ты… просто пнул меня. Указав мое место. У твоих ног. Типа «Я мужчина, я бог. А ты кто? Обычная женщина». А где место женщины? На кухне.

Я невесело рассмеялась от земного каламбура, который Ален, наверняка, никогда не слышал. Он вздрогнул от моих тихих грустных слов и прижал крепче.

– Прости, я правда не имел ничего подобного ввиду! Я не сноб, я нормальный… – выдохнул он мне на ухо и, помедлив, признался. – Знаешь, у меня есть в жизни эпизод, которым я очень не горжусь. Эпизод из детства, который ты мне напомнила сегодня. Своими словами про «указать место». Мы были мальчишками: я и мои друзья. Где-то по восемнадцать, а то и меньше. Золотая молодежь, богатые влиятельные аристократы. Ха-ха. И тут в соседний особняк переселилась семья с не слишком благородным происхождением. У них был сын. И несмотря на нашу классовую разницу, он очень сильно хотел дружить с нашей компанией. Но мы сторонились его. И однажды я… как ты говоришь? Зло посмеялся над ним. Он был младше, слабее, и я пнул его, как ты сказала. Указал ему его место. Ткнув лицом в грязь. Что я и мои друзья – аристократы, а он никто. Его мать лишили наследства и выгнали из дома за то, что она вышла замуж за неугодного ее родителям мужчину. Но она не сдалась горестям и испытаниям и никогда не пожалела о своем выборе. Хотя ее семья отреклась от нее до такой степени, что ее начали считать чуть ли не простолюдинкой. Но для нее это было неважно. Отец и мать Клода любили друг друга. А я… лишь смеялся над их любовью. И дразнил Клода «плодом любви». Я помню, как лежа в грязи, у моих ног, под смешки моих друзей, этот упрямый и гордый мальчишка поклялся однажды взять верх надо мной. Я не хотел бы встречаться с ним в поединке. Он слишком… слишком бесшабашный и готовый на все, лишь бы добиться своей цели.

Я пошатнулась. К счастью, ухватилась за мешок, чтобы не упасть. Я вознесла хвалу всем богам за то, что в кладовой темно. И Ален не видит моего внезапно побледневшего лица.

– Как, говоришь, его звали? – слабым голосом проговорила я, надеясь, что Ален не заметит того, какая сильная у меня дрожь. – Редкое имя…

«Нет, нет, это неправда! – паниковала я. – Это совпадение! Ален не может знать моего мужа, нет!»

И все-таки решилась спросить:

– А… а как фамилия у Клода? Может, у нас есть общие знакомые?

Я натянула фальшивую улыбку себе на лицо я. И сжала кулаки до побелевших костяшек. Ногти впились в ладонь.

– Да, редкое, – кивнул Ален, не подозревая подвоха. – И имя, и фамилия. Окнел. Лорд Окнел. Вот как зовут этого повзрослевшего мальчика. Интересно, он по-прежнему такой же упрямый и безжалостный?

– Да, Ален, – неслышно выдохнула я, закрывая глаза, проваливаясь на секунду куда-то в темноту от ужаса того, как прочно переплелись наши судьбы. – Да. Клод по-прежнему так же упрям, жесток и безжалостен с теми, кого считает своими врагами.

«Ну, что ж, есть один плюс! – бойко подсказало подсознание. – Мы с Аленом на одной стороне! И если уж Клод возненавидит и будет жесток, то не с кем-то одним из нас, а сразу с двумя!»

Так себе утешение, если честно. Особенно если учесть, что Ален не знал, что я жена Клода. И что будет, когда узнает, мне… мне не хотелось об этом даже думать. Мурашки бежали по коже при одной мысли о том моменте, когда Ален меня раскусит.

Мне повезло. Ален пропустил мимо ушей мое тихое упоминание о Клоде. Даже был так вежлив, что помог подняться с мешков и отвел меня снова в спальню своей сестры. Там я постаралась не задерживаться. Эта комната навевала ненужные воспоминания на Алена. А я чувствовала гнетущее впечатление от спальни покойной. Словно она тут и находилась, несмотря на то, что давно похоронена. Словно я… решила украсть у Милли ее же вещи. Бр-р. Но Ален оказался прав. Идти на рынок в том виде, что я была сейчас, нелепо. Поэтому я быстро выбрала скромное закрытое коричневое платье и улизнула в свою комнату переодеваться. Через полчаса Ален постучался и проводил меня к экипажу. Мы поехали на рынок.

Он шумел многоцветьем красок. Рынок располагался неподалеку от порта. На каменном возвышении, рядом с башней. Там, возле изящных каменных колонн, примостились торговцы. На прилавках лежала и свежая рыба, и зелень, и фрукты. Кто-то торговал роскошным шелком. А кто-то держал в клетках живых птиц. Вокруг сновали люди в разноцветных нарядах. Особенно интересно выглядели девушки. Их широкие платья напоминали бальные и смотрелись немного нелепо на рынке. Но кажется, никого из окружающих это не смущало? Я вылезла из экипажа и покачнулась. Ален подал мне руку, улыбнулся и повел в самую гущу событий.

– Торговаться умеешь? – сверкнул озорно глазами Ален.

Я смутилась и покачала головой. Хотя понимала, что раз взялась играть роль служанки, то нужно соответствовать. А какая кухарка никогда не была на рынке? Эх, жаль, что Алену нельзя рассказать про то, что я попаданка! И о том, какие у нас удобные супермаркеты, торгующие едой. Но… если честно, когда я оглядывалась и вертела головой, мне нравилось на этом рынке. Никто не толкался, не ругался, все покупатели вели себя вежливо. Продавцы одаривали покупателей улыбками, рассказывали шутки и смешные истории. Атмосфера царила замечательная! Будто я не на рынок пришла, а заглянула в гости к хорошим друзьям.

– Нет! Не умею! – весело сверкнула глазами я, дергая за рукав Алана. – А как это?

– Смотри и учись! – гордо тряхнул каштановыми волосами мой прекрасный принц.

И подошел к первой попавшейся бабульке, что торговала шарфами. Он потянул за кончик и вытянул шарф невероятной красоты. Розовый закатный оттенок мягко перетекал в голубой, будто море, плеская волнами, соединялось с небом на рассвете.

– Его ткали сильфины, – негромко начала рассказывать бабушка.

Я жадно прислушивалась к истории создания этого шарфа, представляя себе невесомых легкокрылых созданий, которые плетут тончайшие нити, из которых потом делают такие вот шарфы…

– …За двадцать отдадите? – Ален умел торговаться.

Было видно, что они с бабулькой делают это не из-за денег. Видит небо, у аристократа полно денег, чтобы купить абсолютно все шарфы у этой старушки, вместе взятые. Но… то, как они, улыбаясь, перебрасывались ценами, и смешило, и умиляло меня. В чью честь были устроены торги.

– Давай хоть за двадцать пять, милок! – бабушка тряхнула седыми косами, в которых сверкнули разноцветные нити.

Может, она сама из сильфин?

– Давайте! – рассмеялся Ален, и я, осмелев, сама прижалась к нему, обнимая за плечи.

Я чувствовала себя невероятно, необыкновенно счастливой в этот момент. Помнится, так на Земле описывали влюбленность? Бабочки в животе. Так вот, у меня порхал целый рой таких бабочек внутри. И щекотал меня крылышками. А мне хотелось смеяться. И обнимать Алена. А может, даже поцеловать?

Я встала на цыпочки и потянулась несмело кончиками пальцев к немного небритой щеке Алена. Он улыбнулся как-то застенчиво и приобнял меня за талию, отложив шарф. Привлек меня ближе к себе. Я прикрыла глаза и, затаив дыхание, потянулась своими губами к его. Первая. В неловком поцелуе… прерванном незнакомцем.

– Изабелла?! Что ты здесь делаешь?!

Мне повезло. До поцелуя дело дойти не успело. А моя поза выглядела довольно целомудренной: Ален как раз убрал руку с моей талии, и я просто вроде как смотрела ему в глаза. Ага. Щас. Смотрела, но не в глаза, когда тянулась губами к нему.

– Сто лет не виделись, Изи! А кто это с тобой? Явно, что не Клод, твой любимый муж…

Я заледенела, услышав знакомый для настоящей Изабеллы, в чьем теле я сейчас находилась, голос. И медленно обернулась, отступив от Алена на пару шагов. На меня налетел белобрысый шторм. Высокий, сильный, стройный молодой мужчина с упавшей на глаза золотистой челкой, в форменном мундире. Тон был насмешливым, но не злым. Мужчина окинул долгим взглядом Алена, но промолчал.

«Кто это?!» – мысленно завопила я.

Тело Изабеллы мигом дало ответ: «Это Фебиан Шейт, молодой дознаватель, ровесник Клода и его лучший друг. Вернее, друг семьи и крестный отец Патрика…»

«Вот это я попала…» – мелькнула обреченная мысль.

Сверкнув фальшивой улыбкой, я повернулась к молодому дознавателю.

– Какими судьбами, Феб? Познакомься, это… Ален. Он мой хозяин. Ой! То есть я работаю у него, – быстро поправилась я, поняв, как двусмысленно звучит первая фраза.