Измена. (не ) Его невеста

Глава 15

Спала я плохо. Очень надеялась, что мне удастся просто вырубиться после всех треволнений ужасающе длинного дня. Но куда там…

Чертыхаясь и безбожно потея, я кое-как выкарабкалась из своего платья, и всё время перед глазами стоял этот проклятый взгляд, а в ушах звучало властное «Раздевайся».

И я почему-то начинала ещё яростнее дёргать за завязки и ещё сильнее потеть.

До чего же он меня ненавидел. До чего же стремился окончательно растоптать всё, что осталось от моего и без того потрёпанного достоинства.

Можно подумать, я сама не понимала, что мне здесь не место. Можно подумать, я сюда стремилась!

Впрочем, этот опасный сумасшедший как раз в этом, видимо, меня и подозревает.

Наскоро приняв душ и закутавшись в безразмерный махровый халат, я бродила по внутренним комнатам, качая головой и цокая языком — настоящие королевские покои. И как можно жить в этой музейной роскоши? Да на эти интерьеры дышать страшно, не то чтобы тут обитать…

От разглядывания комнат меня отвлёк звук подъехавшего к парадному крыльцу авто. Я подошла к одному из французских окон — створка была приоткрыта, впуская внутрь свежий вечерний воздух.

Я осторожно выглянула из-за занавесей, и сердце невольно дрогнуло.

Из утробы роскошного чёрного Audi выпорхнула рыжеволосая красотка, манерно хихикнувшая подававшему ей руку шофёру.

Уваров последовал моему совету.

Я отшатнулась от окна, плотнее закуталась в халат и отправилась в спальню. Разглядывать интерьеры расхотелось.

Но я вовсе не потому плохо спала. Совсем не потому. Нет, конечно же, не потому.

Просто всё это было уж слишком. Слишком много нервов, переживаний, слишком много… его.

Вот если бы можно было сделать так, чтобы мы пореже виделись.

Но следующее же утро лишило меня всяких иллюзий на этот счёт.

Я едва успела продрать глаза, как по внутренней связи очень вежливый некто сообщил, что меня ожидают к завтраку.

Главная столовая встречала пышно накрытым столом, сервированным на двоих. Во главе, уткнувшись в планшет, сидел Уваров.

Мой… муж.

От одной мысли мне становилось совсем не до завтрака.

Но я распрямила плечи, вошла в столовую и под приветствие хлопотавшей у стола Ирины Геннадиевны села на своё место, по левую руку от хозяина особняка.

Управляющая кухней была одной из немногих, кого вчерашний исход из поместья не коснулся — она отвечала за то, чтобы все были накормлены. Ответственнейшее дело, как по мне.

Ирина Геннадиевна принесла нам свои искренние поздравления и анонсировала «праздничный завтрак». Хотя тут в пору было поминки справлять.

Мы не сказали друг другу ни слова. Я не смогла выдавить из себя приветствие. От Уварова подобной роскоши можно было и не ждать.

Управляющая отправилась на кухню распоряжаться. Мы остались одни в просторной, залитой светом нового дня столовой.

Два озлобленных незнакомца, связанные дьявольской сделкой, от которой ни один из нас никаких выгод пока увидеть не мог.

— Моя мать хотела бы с тобой познакомиться. И сестра.

От неожиданности я даже вздрогнула. Не думала, что мы вообще заговорим.

— У тебя есть сестра? — брякнула я.

Это заставило его оторвать взгляд от планшета и посмотреть на меня:

— А разве у таких сволочей, как я, не может быть сестёр?

— Я… я не это имела в виду.

Его взгляд не покидал моего лица:

— Не беспокойся. Она не унаследовала мой дерьмовый характер. Валерия — замечательный человек.

— Рада слышать. Двойную дозу такого гостеприимства и человеколюбия, каким меня порадовал ты, я бы не перенесла.

Я вынудила его отложить планшет и откинуться на спинку стула.

— Ты исключительно ядовита. Поэтому и не такое бы пережила.

— В твоих же интересах ошибаться, — я не позволила себе отвести взгляд от его лица.

— Поясни.

— Если вдруг выяснится, что крепким здоровьем я не отличаюсь, ты очень скоро станешь счастливым вдовцом. И сможешь таскать под свою крышу столько шлюх, сколько тебе пожелается.

Я не хотела этого говорить. Ей-богу, не хотела. Но вчерашнее воспоминание жгло мне нутро. Я снова и снова видела предвкушающую улыбку на лице девицы, выскальзывавшей из машины, и ничего поделать с собой не могла.

Это… болело. Жгло, свербело и мучило, сколько бы я ни притворялась, что мне всё равно.

Взгляд Уварова потяжелел:

— Тебе напомнить, что ты сама мне этого пожелала?

— Надо же, да ты просто образец послушания, — я очень надеялась, что он не слышал, как задрожал мой голос. — Уверена, вечер твой удался.

Почему-то он ответил не сразу. Смотрел на меня волком долго и пристально, но после всё-таки соизволил:

— Более чем.

Продолжиться нашей «милой» беседе помешала прислуга — на столе появились первые блюда. Свой завтрак я приготовилась есть вперемешку с непролитыми слезами.