К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена

Глава 5

Я опешила от всего разом. И от слова «контракт», от которого меня прошило нервной дрожью, и от неординарного орехового имечка этой дамы. И поглядывала она на меня как-то странно… Будто хотела попробовать на зуб. Причем даже с закрытым ртом было понятно, что они у нее острые.

– Вы что, ангел? – с сомнением посмотрела на женщину и выдала первое, что пришло в голову.

Потому что моя астраханская бабушка утверждала, что в раю все красиво. И сады, и души, и лица. А эта тетка была очень привлекательной. Наделенной какой-то опасной красотой. Этакая индийская модель. Глянцевые волосы, струящиеся по плечу шоколадным водопадом. Большие карие глаза с восточным разрезом. Кожа цвета кофе с молоком. Внешность мягкая, текучая, теплая, южная. А вот взгляд – жесткий и строгий.

– Ох, да не дай бог! – фыркнула барышня, и все встало на свои места. Нет, не ангел. – Мы – третья сторона. Штаб контроля за божественными правонарушениями.

Офонареть.

– Хотя порой мы привлекаем и ангелов, и демонов в качестве агентов, когда наши интересы совпадают. И даже, как сейчас, людей, – она с намеком приподняла бровь, и сердце снова припустило в бешеной польке.

Меня? Агентом? Куда? Я еще с мытьем полов в элитной новостройке не свыклась!

– У нас есть подозрение, что господин Дрейк водит Штаб контроля за нос. Так же, как и вас, Олеся Владимировна, – миндальная барышня дежурно улыбнулась и по-свойски положила руку мне на плечо. Видимо, я должна была расслабиться, да только сильнее напряглась. – Вы ведь уже догадались, что Дарриэл Дрейк вынудил вас заключить контракт ложью?

Она убрала ладонь в карман и кивнула на кособокий стол с парой облупленных стульев, выставленных у заднего входа в какой-то бар. Над ними висел одинокий тусклый фонарь. Вероятно, сюда персонал выходил подымить и попить растворимый кофе в «тишине» мегаполиса.

– Давайте присядем и потолкуем? – предложила Миндаль и, брезгливо швырнув газетку со стола на сидение, примостилась бедрами на самый край.

– Разве ложь – не главное оружие демонов ада? – я скептически пожала плечом и бухнулась напротив, сбросив пакеты рядом, скрестив руки на груди и откинувшись всем весом на спинку стула. Старое дерево натужно скрипнуло.

– Отнюдь, – скупо возразила ореховая тетка. – Обычно они предельно честны с клиентами во всем, что касается условий сделки. Но Дрейк… Он просто помешался на этой своей чистоте! Мы не были уверены, что получится его подловить, но… Все оказалось даже слишком легко.

– Вы о чем?

– Дарриэл подстроил ситуацию, в которой вы обменялись телесными жидкостями.

Я поперхнулась: чем-чем?!

Ах, это она про кровь и поцелуй… Ну да, было дело.

– И выдал это за заключение контракта, – махнув изящной ладошкой, продолжила Миндаль бархатным голосом. – Но он вас обманул.

Она затихла, ожидая от меня какой-то бурной реакции, но я лишь похлопала глазами: щелк-щелк. Обманул, конечно. Говорю же, хам, гад и вообще… черт безрогий.

– Вы не поняли, да? Вы в тот момент ничего ему не пообещали взамен его добровольно оказанной услуги. Он просто умело извернул факты.

– Вы хотите сказать, что я не продала случайно душу? – я резко подалась вперед. – И моя мольба о помощи была… обычной просьбой?!

– Просьба была обычной. Но душу вы все же продали. На целый месяц, да. Еще как! Просто сделали это часом позже в его гостиной, когда завизировали контракт.

Вот же… Черт! Чувствовала ведь, что где-то подвох!

Зато теперь пазл сошелся, картинка стала целой. Вот почему Джад его чуть не придушил (ладно, я утрирую, но Валькин муж хотя бы попытался!). И вот почему Дрейк велел приложить ко лбу заморозку в полотенце. У него не было тогда доступа к моей задушевной энергии. Уууу, хитрый гад!

Но нестыковки все-таки нашлись.

– Я своими глазами видела, как сияли вены под моей кожей!

– Обычная иллюзия, – миндальная барышня повела плечом. – Дарриэл тот еще… «фокусник».

Произнесла она это без малейшего намека на улыбку. Будто Дрейк и над ней в свое время умудрился зло подшутить. Хотя, что может быть общего между демоном Ада и «третьей стороной», я представляла слабо.

– А мой шок, случившийся якобы после продажи души? – вернулась я мыслями к проблемам насущным.

– Иногда шок – это просто шок, Олеся Владимировна.

Значит, обман. Черт попросту обвел меня вокруг пальца, сказав, что душа уже продана. Я могла ничего не подписывать и жить себе припеваючи!

А как он прогнал Джада? Тоже страшный магический фокус показал? Не удивлюсь, если так.

– Вы ведь не по доброте душевной пришли мне посочувствовать? – заглянула я в острые карие глаза, почти черные в скудном освещении переулка. – С каким-то конкретным предложением? Так говорите уже, не томите!

Последнюю фразу я чуть не проорала. Нервное. Я вообще неконфликтный человек, и уж точно не стала бы рявкать на первую встречную, но этот день оказался ничуть не лучше предыдущего. Сил изображать вежливость попросту не осталось. А если она сейчас вдруг щелкнет пальчиками и сотрет меня в пыль, то пускай тогда сама тащится к Дрейку с его наглаженными слим-фитами.

– С предложением, да, – равнодушно бросила леди и привстала с газетки. – С одной стороны, ваш истинный контракт заключен законным путем. Услугу – пусть и оказанную добровольно, – вы уже получили. Но методы, которыми действовал Дрейк, в Канцелярии не одобряют. Так что шансы оспорить договор у нас есть.

– У нас?

– Мы поможем вам, Олеся Владимировна. А вы – нам, – Миндаль уперлась ладонями о стол и нависла над ним так, что шоколадные волосы волнами скатились с плеч. – Мы можем устроить разбирательство в Канцелярии и разорвать ваш контракт досрочно. Если…

– Что вам от меня нужно? – сипло выдавила я.

Мне заранее не нравилось все, что она могла предложить. Я никогда не любила находиться в центре внимания, а сейчас собиралась встать между чертом и их местным органом божественного правопорядка. Оно мне надо?

– Как я упомянула ранее, Штаб контроля не доверяет мистеру Дрейку. ХарДагат, пусть и бывший, не может не вызывать подозрений, сами понимаете, – проникновенным тоном произнесла дамочка, но, спохватившись, ухмыльнулась. – Ах, да… Не понимаете. Словом, Штаб желает за Дарриэлом приглядеть. От вас нужны глаза и уши на его личной территории. Может, иногда руки. Шустрые пальчики.

– Шпионить? За демоном, читающим каждую мою мысль?!

– Присматривать. Дрейк не так прост, мне ли не… – Миндаль резко встала и одной рукой скрутила волосы в глянцевый жгут. – Порой нам кажется, что он не тот, за кого себя выдает. Он давно ведет себя странно, но сейчас… Его новый заказ крайне важен. Он не посвящает в детали даже свою команду, а это беспрецедентно. Планируется что-то масштабное, и мы хотим знать, что именно. Может быть нарушено равновесие всего Верхнего мира, – она развела руки в стороны, обхватывая воздух вокруг себя. – Вы согласны? Это выгодное предложение.

– Что мне мешает отработать месяц и уйти свободной? Обязанности не пыльные. То есть, пыльные немного, но… не настолько, чтобы следить за чертом!

– Что мешает? – Миндаль издала грудной смешок. – Лишь то, что через месяц он вас не отпустит. Программа только стартовала. У него контракт с университетом до конца семестра. Думаете, через тридцать дней он разлюбит чистоту?

– Может, уборщица вернется! – буркнула в ответ и устало потерла локтевой сгиб, на котором полдня болтались перекинутые пакеты с одеждой.

Женщина мне решительно не нравилась и доверия не вызывала. Выбирая из двух зол – Джада и Дрейка – я уже однажды предпочла большее. И сейчас не собиралась совершать новую ошибку.

– Прошлая ассистентка не вернется, мы об этом позаботились, – глаза красавицы многообещающе сверкнули. – Как и об ее исчезновении. Она была крайне возмущена нашим предложением.

– О моем тоже позаботитесь, если откажусь? – нерешительно поинтересовалась я.

– К сожалению, в сложившихся обстоятельствах вы неприкосновенны. Так что работаем с тем, что имеем, – недовольно фыркнула кареглазая хищница. – Но… вы же внимательно читали контракт? Видели «фирменную лазейку Дрейка»?

– Вы про отказ от приказа, удваивающий срок?

Дамочка кивнула, и я сникла. Что ему мешает придумать такое «бытовое задание», от которого я буду просто обязана отказаться? К примеру, спрятать всю мою одежду и отправить голышом к консьержу за посылкой? Здоровью и безопасности это не угрожает, в коридорах новостройки тепло и даже ковры постелены…

– Вы тут минимум на полгода, дорогуша. А может, и дольше, – снова кивнула Миндаль. – А нам нужна только пара недель, чтобы удостовериться, что цель прибытия мистера Дрейка действительно такова, как он заявил. А затем мы поможем вам разделаться с контрактом.

– Я не собираюсь шпионить за чертом! – я решительно сгребла ворох пакетов и поднялась со стула. – Я еще не совсем спятила… Надеюсь.

– Подумайте, Олеся Владимировна. Мы не торопим… – хмыкнула миндальная барышня. – Да и у вас впереди целая вечность в подчинении у, как вы выразились, черта.

Подмигнула мне и… исчезла.

Во что я вляпалась?

Во что я, черт меня возьми (ох, нет, этого лучше не надо), вляпалась?!

Они – агенты некоего Штаба контроля за божественными правонарушениями – заставили пропасть предыдущую ассистентку. Как, куда? Жива ли она вообще? И лишь потому, что женщина отказалась шпионить за парнем с хвостом и дурными манерами!

Но я точно не собираюсь соглашаться. Не потому, что это подло (Ой ли! Дрейк меня умудрился наколоть уже дважды!). А потому, что страшно. С чертом шутки плохи. А так у меня есть хоть какой-то шанс отработать месяц и выбраться из передряги без потерь. Чем черт не шутит?

После заключения контракта дурацкие фразочки так и просились в мысли. Будто теперь вместо орды тараканов в моей головушке паслась тысяча чертей.

Это все Дрейк. Он влез в меня наглым образом и распространился повсеместно, словно с кровотоком. Язык до сих пор жгло его непривычным вкусом, в мозгу засел его образ, пальцы зачем-то помнили твердые мышцы, обтянутые белой тканью. Размышления упорно скатывались к хвосту, наличие которого у меня не было никаких шансов проверить, не застав демона без брюк. Раз уж рога, пятачок и копыта пришлось отмести, цеплялась, можно сказать, за соломинку.

Доля истины в словах ореховой богини с золотыми пятками была. Не факт, что месяцем все окончится. Сегодня утром – в первый же день бытового рабства! – я чуть не отказалась делать это жуткое ритуальное мейсо. Всерьез перепугалась, что он прожжет мне пальцы.

Голос Миндаль (нет, правда, ну что за имечко?) бархатной змейкой кувыркался в сознании. «Вечность в подчинении у черта».

Вечность.

Скоро я, словно маленький Кай, буду собирать это слово из льдинок, в которые превратятся мои мечты и надежды. Где уж мне «Лингва Юниверс», когда у черта пол недомыт и омлет, питающий, кхм, «мужскую силу», не приготовлен?

Пожилая кореянка протянула мне белоснежный смокинг, упакованный в полиэтиленовый вакуум. Черт что, правда носит такое на демонические вечеринки? Определенно, он промахнулся миром при рождении.

– Держи, ангелочек, – улыбнулась старушка, всучив мне еще три пакета.

Боги, да сколько у него этих рубашек? По каждой на день недели с учетом трехкратной смены гардероба? Боюсь представить, сколько у него носков.

– Я не…

«Не ангел. У меня даже душа – и та в ломбарде», – хотелось признаться владелице химчистки. О том, что она тут хозяйка, свидетельствовало несколько семейных фото на стенах.

– Ты светишься, – покачала головой кореянка. – Прошлая, та, что сдавала, по сравнению с тобой – бледная тень. Такой, как ты, нужна защита.

– Чего? – я всмотрелась в подслеповатые старческие глаза, почти прозрачные.

Зачем она меня пугает? И вообще, поздновато мне думать о безопасности. Уже вляпалась по самые разбитые колени.

– Я ошиблась, – кореянка продолжила мерно кивать, словно соглашаясь с собственными мыслями. – Ты уже хорошо защищена. Иди с богом, милая. Иди.

…Всю обратную дорогу, качаясь в полупустом вагоне, я размышляла над тем, теряет ли Черт-Неделька пары от своих носков. С его нудностью и дотошностью я готова была поставить на то, что нет. У него все под контролем.

Интересно, а в белье у него имеются прорези для хвоста? Это я точно могу проверить. Достаточно заглянуть в комод в спальне, пока Дрейка не будет дома.

***

Новостройку, в которой поселился Дрейк, я нашла без труда. Словно в нее меня вел какой-то встроенный внутренний маячок. Может, он не соврал, и моя душа в самом деле стремилась к новому владельцу?

Консьерж – тот самый загорелый парень, что с подобострастной улыбкой приветствовал вчера черта, – подскочил и побежал к лифтам.

– Мисс едет на четырнадцатый? К мистеру Дрейку?

Узнал. Запомнил. Кошмар!

Я прикусила губу. Что он подумал? Что я… и этот вот черт… что мы вместе?!

– Да… четырнадцатый, пожалуйста, – прохрипела, пряча красные щеки за чертовым смокингом. Сейчас все играло против меня, даже кипа пакетов с явно мужскими вещами.

У консьержа не было причин для сомнений в том, где я провела эту ночь и с кем. Уверена, как именно я ее провела, он себе тоже в красках представил. Потому что смотрел на меня с каким-то лукавым интересом. Он и не подозревал, что я валялась на коврике, отлежала себе все бока и чуть не свернула шею на твердом диванном валике.

– Меня зовут Витторио, мисс. Я сам здесь недавно и еще не всех постояльцев знаю по именам, – улыбка парня стала шире, уголки губ норовили коснуться ушей.

– Олеся, – тихонько пискнула я. – Я тут тоже… новенькая.

– Очень рад за мистера Дрейка, – кивнул Витторио и попытался получше меня рассмотреть, что было проблематично из-за прижатой ко мне кипы пакетов. Так что он быстро сдался и вернул глаза на мое лицо. – Я обычно работаю в ночную смену. Обращайтесь, если что-то нужно.

Что может быть нужно от консьержа? В каких случаях к ним обращаются? За солью? За ведерком льда? При неисправной проводке, перегоревшей в коридоре лампочке и отсутствии горячей воды? Вряд ли он способен помочь мне с моей проблемой.

– Ааа… – неловко протянула я. – Простите, я знаю, что это личное дело мистера Дрейка, но… К нему раньше приходили… другие женщины?

– Его часто сопровождала Химена, старая кубинка, – с охотой открыл рот Витторио. Видимо, склонность поболтать и поулыбаться у консьержей в крови. – Как я понял, мисс, они приехали сюда вместе, но жила она отдельно и никогда ночевать не оставалась. Она приходила сюда каждый день ровно за полчаса до рассвета, минута в минуту. Я пару раз специально засек. А однажды… не пришла. И на следующий день тоже. Мистер Дрейк темнее тучи ходил, характер совсем испортился, – шепотом добавил парень и заговорщицки подмигнул.

Похоже, Химена пропала стараниями миндальной тетки. Что они сделали с пожилой кубинкой?

– А больше никого?

– Других женщин я ни разу тут не видел. Вы первая. Так что я очень рад за мистера Дрейка, – подобострастно повторил парень.

«Дзыннь». Я бочком забралась в подъехавший лифт.

– Приятно познакомиться, мисс Алессиа, – с забавным, явно деланным акцентом пробормотал консьерж и в который раз лучисто улыбнулся. Он просунул руку в лифт и нажал нужную кнопку, сам остался в фойе встречать очередных гостей.

Ехала и думала – ну вот какая я ему мисс? Скорее всего, он и сам никакой не Витторио, а наш местный Витек. Но да, в этом районе часто снимали апартаменты иностранцы, так что игра стоила свеч. И парень отрабатывал по полной.

Телефонная трель застигла меня у самого входа в логово черта. Зажав кипу пакетов подмышкой и зафиксировав телефон щекой, я просипела: «Алло?» и дернула ручку.

Дверь не поддалась. Черта дома не было. Казалось бы, и слава богу. Но как мне попасть внутрь? Или теперь я сплю на коридорном коврике?

Так. Мне же кто-то звонил? Из трубки раздавалось нервное сопение, абонент молчал.

– Леся, ты в порядке? – вдруг строго поинтересовался мамин голос, забыв про приветствия, и пакеты со скользящим шумом вывалились из рук.

Я ошалело уставилась на дверь перед собой. Открыла рот и обреченно закрыла: звуки он издавать не хотел.

Последний раз мама мне звонила год назад. После того памятного разговора, в котором она ревниво заявила, что у меня, в отличие от нее, жизнь продолжается, мы не общались.

Она долго жаловалась на воронежский воздух, к которому у нее легкие отказывались приспосабливаться после столичного смога. Сетовала на отсутствие на полках излюбленной косметической марки (не забыв упомянуть, что денег на нее теперь все равно бы не хватило). Истерично заявила, что меня, ее стараниями, ждет в Москве большое и светлое будущее. А потом, вспомнив резко про что-то (может, про невыключенную плиту, я не уточняла), она торопливо попрощалась и бросила трубку. С тех пор не звонила.

Эта нездоровая смена настроений меня пугала. Но папа был рядом. Оставалось верить, что он не пропустит настоящую депрессию. Каждый переживает кризисное время так, как умеет.

Я бы могла воображать, что мы с матерью отстранились друг от друга после банкротства отца из-за их вынужденного переезда. Я осталась тут, а они… Может, и следовало бросить учебу. Поехать в Воронеж вместе. Валька незадолго до этого умотала в Лондон и носа сюда не показывала. Но я… Должна была, да.

Помню, даже предложила им это – взять академ на годик и помочь семье освоиться на «старом новом месте». Но отец настоял, чтобы я продолжила учебу. Не зря же он использовал свои связи, проталкивая меня на курс к самому Рогозину? Не всякий бюджетник мог о таком мечтать.

Но нет, мама позабыла о моем существовании задолго до отъезда. Все случилось как-то резко. Наши посиделки у телевизора с домашней пиццей сменились ее поздними возвращениями из SPA, после которого они с подругами решали вдруг заскочить в недавно открывшийся итальянский ресторанчик. То ли манящая богатая жизнь закрутила. То ли я выросла и перестала ей быть интересна.

Наша новая московская квартира была огромной, так что мы умудрялись с ней не сталкиваться, даже находясь под одной крышей. Первое время я грустила, переваривая странное чувство брошенности. Будто меня избегают. Будто бы намеренно забыли. Вычеркнули из жизни. Потом меня засосало в учебу, словно в морскую воронку. Я едва успевала выбраться на поверхность и сделать вдох, как начинались новые тесты, стажировки, зачеты, практики…

И вот ее голос. Прорезал мое бытие. Сиплый, почти не знакомый. И спрашивает, в порядке ли я. Удивляюсь, как еще трубку не выронила вместе с пакетами.

– Я… да. В порядке, мам.

Врать родителям нехорошо, но не говорить же ей, что я вынужденно устроилась уборщицей к демону Ада? Ее психика и так хрупка.

– Точно?! – нервное с той стороны, будто из другого мира. – У меня живот крутит.

Кому-то разговор показался бы странным, но я знала, что мать так опознает дурные предчувствия. По болезненно ноющему животу. Может, и осталась между нами какая-то связь.

– Все прекрасно. И с учебой, и вообще, – затараторила я.

Где-то в глубине души копошилось низменное чувство: хотелось ее шокировать правдой. Чтобы испугалась за меня, бросила все и приехала утешать. Чтобы позволила уткнуться себе подмышку, как когда-то в детстве, и позорно расплакаться. Чтобы переволновалась и побежала пить какие-нибудь несильные успокоительные. Но я мысленно дала себе по обеим щекам. Не нужно наваливать на нее еще и свои проблемы.

– А… ты, может, познакомилась с кем-то? – неловко спросила мама, и я начала краснеть.

Про влюбленность в Юру я ей рассказывала на втором курсе, но хранить глупое чувство в себе все эти годы… Попахивает мазохизмом.

– Мне некогда. Я тут еще и подработку себе нашла. Буквально вчера, – я поморщила лоб и потерла бровь, которая уже не болела, но воспоминания навевала.

– Плохо, Леся. Тебе нужен мужчина. Такой, как муж Валентины, – строго наказала мама, и меня замутило. – Сильный, надежный… Который может обеспечить твою безопасность.

Кулак. Дрейк. Косяк… Бровь.

Нет, такой, как Джад, мне точно не нужен.

– Со временем, конечно… – промямлила я согласно.

– Нет, сейчас. Найди мужчину. Обязательно найди, Леся. Чтобы был всегда рядом хотя бы в этот месяц. Тебе нужна защита. Я женщина слабая, я не смогу помочь, я… – мать истерично всхлипнула и снова бросила трубку. Прямо как год назад.

Да что это, черт подери, было-то?!

Позади меня раздалось знакомое «Дзыннь». Приближающиеся шаги, приглушаемые ковролином, намекнули: черт вернулся. А его чистые рубашки валяются на полу. А вот это – ой.

Он нес в руках небольшой кейс, при взгляде на который мне почему-то стало дурно. Словно внутри лежало что-то настолько черное и мрачное, что даже природа бастовала и мир отступал на полшага, организуя вакуум.

Дрейк был погружен в свои мысли. Сосредоточенно подошел к двери, резким движением сунул в скважину ключ. Два отрывистых, гулких щелчка – и черт, перешагнув кучу пакетов, вошел внутрь. Будто не заметил, что я валяю в коридорной пыли его чистенькие рубашки.

Что-то с ним не то. Ни шуточки, ни дежурной ухмылки. Словно это он сегодня говорил с тремя странными – очень странными! – женщинами, а не я.

Пока я ошалело хлопала глазами, демон размашистым шагом прошел в свою спальню. Негромко, но красноречиво хлопнул дверью. И стал там чем-то пощелкивать и шуршать.

Почему спальня? Если в кейсе лежат «рабочие» контракты – первое, что пришло мне в голову, – разве им не место в кабинете? Любопытство вступило в смертельную битву со здравым смыслом и… позорно проиграло. Ну их к черту, его секреты!

Я сгребла рассыпавшуюся одежду, отряхнула от пыли – благо, она была надежно запакована, – внесла внутрь и сложила на адский пыточный агрегат, именующий себя диваном.

Дрейк появился только спустя полчаса. За это время я успела скинуть туфли, наведаться в ванную, стянуть с себя новые колготки и на пару минут засунуть налитые свинцом ноги под холодную воду. А-а-а-а… Сколько же наслаждения в секундном облегчении после многочасовой муки! На исходную позицию в гостиной я вернулась почти одновременно с чертом.

– В мою спальню пока не заходи, Олеся, – строго бросил мужчина и устало потер бровь. – Понятно? Пока не дам тебе официального разрешения.

– Аааа… ладно. Без проблем, – охотно закивала я и на всякий случай добавила: – Не больно-то я туда рвалась.

Похоже, пункт со сменой постельного белья временно отменяется. Ну и славно.

– А в кабинет?

Может, тоже нельзя? Я только за.

– В кабинет можно. Там очень быстро копится пыль, – губы Дрейка тронул намек на ухмылку, взгляд скользнул вниз по моей фигуре и остановился на ноющих лодыжках.

Надеюсь, он не откопает в недрах моей памяти постыдные мечты о массаже стоп, за который я готова была заложить душу? Эх, знала бы, что мой контракт ненастоящий, выторговала бы себе хоть какие-то привилегии. Тазик со льдом и аромамаслами, как минимум.

Я аккуратно покосилась на его лицо. Проницательный взгляд все еще ощупывал мой подъем, не выражая никаких эмоций. Похоже, Дрейк слишком устал, чтобы читать нескромные мысли своей ассистентки номер два.

Зеленые глаза поднялись и переместились на адский диванчик, припорошенный идеально белыми рубашками. Черт одобрительно кивнул, и мне почему-то захотелось улыбнуться. Еще чуть-чуть, и я начала бы гордиться собой: смотрите-ка, «Леся-потеряша» не заблудилась (ну, почти, но Дрейку знать подробности необязательно) и отыскала все три химчистки. И где там мой положенный пирожок?

Глупая, глупая Олеся! Словно собачка, которую потрепали по голове и дали лакомство за то, что выучила команду «к ноге».

– Странный вы все-таки черт, – недовольно буркнула я, заталкивая внутрь нахлынувшее ни с того ни с сего самодовольство.

– Я не черт, Олеся. Я демон Ада. Будет здорово, если ты перестанешь путаться хотя бы вслух, – поправил меня черт.

– Неважно, – отмахнулась я. – Для существа, имеющего дело с людскими пороками… с человеческой грязью… вы слишком зациклены на порядке и чистоте.

– Я давно живу и многое видел. В грязи нет ничего красивого, – Дрейк пожал плечами, заторможенно разглядывая мой педикюр.

У них в аду что, ногти на ногах не красят? Зачем так удивляться бледно-розовому лаку? Это же не кроваво-алый.

– Кроваво-алый тоже будет хорошо, – черт скосил голову набок, не отрывая исследовательского взгляда от моих стоп. Маньяк! И мысли снова читает. Дважды маньяк!

– Да что вы в этом понимаете? – хмыкнула я на его ремарку.

– Ты пытаешься лишить меня права ценить чистоту и видеть красоту? Опомнись, Олеся. У нас с тобой не так уж много различий.

Дрейк поджал губы и погладил пальцами щетину на подбородке.

– Ну, не знаю, не знаю… Вопрос с хвостом остается открытым, – я смущенно потерла одну стопу о другую. – И перестаньте уже пялиться! Это обычные ноги.

– Я в курсе. Просто успел позабыть, что ваши женщины любят все раскрашивать. Лица, ногти. Колени…

Я прыснула и закашлялась. Надеюсь, он не решил, что зеленые коленки – модный тренд Верхнего мира? Не дай бог расскажет кому. Вдруг демоницы повторять начнут?

Дрейк сдернул с пыточного диванчика одну из рубашек и вышел в ванную. Любопытно все-таки, что он прячет в мрачном кейсе и чем он там пощелкивал целых полчаса. Может, миндальная тетка права, и он не тот, за кого себя выдает?

Я почесала затылок. «Не тот» – это не кто?

То, что он не американский фермер, ясно с первого взгляда. То, что Даррел не вашингтонский профессор – и горемычному ежику понятно. То, что он не супергерой, спасающий перепуганных девиц по доброте душевной, – тоже. Тогда – не кто? Не черт? Не демон Ада? Едва ли такие вещи можно как-то замаскировать (я, в кои-то веки, не про хвост). То, что без рожек, еще не значит, что не адское создание. Тогда в чем подвох?

Азарт прокатился по венам. Может, послать черта к черту и заглянуть все-таки в спальню? Я же не собираюсь всерьез шпионить и передавать информацию этой «марципанке». Я исключительно для себя. Заодно в комод загляну. Одним глазком (вот теперь все-таки про хвост).

Я сделала пару шагов к чертовой спальне, когда из ванной донеслось подозрительное шипение. Будто кто-то плеснул воды на раскаленную сухую сковороду.

– О-ле-е-ся-а-а! – раздался демонический раскатистый рык, и Дрейк с перекошенной физиономией предстал перед моими распахнутыми очами.

Он ведь не мысли прочитал? Нет?

– Там. Весь пол. Залит. Водой, – судорожно заглатывая воздух, шипел черт и тыкал пальцем в ванную комнату.

А-а-а… да. Я не вытерла за собой – торопилась вернуться к дивану. Чего так нервничать-то?

– Это просто вода, – я развела руки в стороны. – А пол с подогревом. Высохнет.

Зеленый взгляд стремительно чернел, желваки на красивом лице отчаянно мигрировали. Дрейк приподнял ногу и изумленно уставился на мокрый носок. Он разулся, да? Че-е-е-ерт.

– Вытри. Б-быстро, – сквозь зубы бросил демон Ада (сейчас точно он, без секундных сомнений). Судя по сжатым кулакам, он мысленно меня душил вот уже две минуты. Псих!

– Да высохнут ваши носки! – испуганно пискнула я, торопливо заскакивая в ванную. Тоже мне, кактус.

Я стянула вчерашнюю тряпку с сушилки и быстро протерла пол. Внутри кувыркались страх пополам с возмущением. Вода – это же чисто. Водой же моют! Стоит ли душить ассистентку за оставленную лужицу? Я всхлипнула и шмыгнула носом, так и не встав с колен. Кажется, я перепугалась больше, чем думала. Ну и глаза. Очень, очень страшные глаза.

– Ты не выглядишь счастливой, – Дрейк показался в проеме ванной.

– С чего бы мне быть счастливой? – горько хмыкнула я и тайком вытерла щеку. – Вы обманом заключили меня в бытовое рабство! – Про себя подумала – двойным обманом! – Орете, шипите, пугаете… Придушить вот хотите. На коленках ползать заставляете. Яйца сырые в руках поджаривать. Спать на коврике, как дворняжка!

Меня прорвало. Щеки вмиг намокли и раскалились, в ванной грозилась образоваться новая лужа взамен вытертой.

– Диван нормальный, Олеся. Придушить уже не хочу, – «успокоил» меня чертов черт. – Что до коленей… Разве не об этом ты мечтала?

– Ползать с тряпкой в ногах у типа вроде вас? Уж точно не об этом! – я огрызнулась так громко, что у самой заложило уши.

– До сих пор ты не возмущалась, когда тобой открыто пользовались. Я решил, что тебе нравится, – Дрейк пожал плечом. Взгляд его просветлел и зазеленел весенней травой. Похоже, и впрямь остыл.

– Вы в своем уме? Нравится, что меня используют? Ставят на колени?

– А разве нет? – черная бровь вопросительно приподнялась. – Просто наши отношения с тобой – в отличие от всех прочих – абсолютно прозрачны и честны. И даже оговорены контрактом.

– Пфф! Ну вы и муу… – я резко поднялась с пола, вытерла щеки и уткнула руки в бока. Пусть не думает, что я сдалась.

– «Муу»? Мутант?

– Мутный вы тип. На что уставились? – я съежилась под его наглым изучающим взглядом.

– На это можно смотреть бесконечно, Олеся.

– На что «на это»?

Нет, я сама его сейчас придушу. Вот прямо этой тряпкой.

– Как мышка пытается казаться кошкой. Тебе идет. Приятно сопротивляться, да? – Дрейк вдруг протянул ко мне ладонь, коснулся пальцами подбородка и приподнял лицо, будто собирался поцеловать.

– Я вовсе… Я… – я стушевалась. Он ведь не собирается повторить «фокус» из общежития?

– Со мной ты борешься. Ну, пытаешься, как умеешь… Это забавно и любопытно, – черт выпустил мой подбородок из пальцев, отчего коже вдруг стало холодно.

Дрейк не ошибся. В перепалках с ним действительно в тело проникала какая-то эйфория. Азарт войны. Мне нравилось с ним спорить.

– Что в этом любопытного? Думали, у меня совсем гордости нет?

– Причем тут гордость? Просто в твоем понимании я – зло, и бороться со мной правильно. Если уступишь – будешь чувствовать себя плохо, верно? В отношении же тех, кто у тебя проходит под общей категорией «добро» – семьи, которой до тебя нет дела, сомнительной подружки, парня, который греет твои фантазии, непутевой сестры, – ты тот же мышонок. Отзывчивый, всепрощающий, готовый всегда помочь и все стерпеть. Глупо, Олеся.

– Чего?!

От его нудных философствований меня замутило. Что он о себе возомнил, этот черт?

– Ты глупый мышонок. Нужно быть умнее.

***

Сидеть поздним вечером в чужой квартире, да еще наедине с одиноким мужчиной, было неловко. Это вчера все смешалось и закрутилось, и я сама не помнила, как выключилась от стресса, свернувшись на коврике. А сегодня я не была уверена, что смогу повторить подвиг.

Я нервно пила на кухне чай – обнаглела и заварила себе его без спроса. В холодильнике обнаружились «продукты первой помощи» холостякам. Причем в промышленных масштабах. Несколько контейнеров с яйцами, горка вакуумных упаковок с беконом. Какие-то консервы. Но от волнения аппетит пропал.

Как все будет? Он снова уйдет в спальню, позволяя мне устроиться возле дивана?

– Я ухожу. По делам.

В дверях показался отутюженный Дрейк. Джинсы с модными потертостями, призывно обтягивающая белая рубашка, подчеркивающая рельеф и загар. Оделся так, словно собирается в ночной клуб. Хотя… а куда еще ходить черту по работе среди ночи?

– Сейчас?

Кухонные часы показывали десять.

– Самое время для моей… профессии, – подтвердил робкие умозаключения черт. – Олеся, я вернусь завтра вечером… или позже. Так что обойдемся без рассветного кофе.

Я хотела ему напомнить, что в отсутствии кофемолки, турки и кофеварительных способностей у меня любимой, мы обойдемся вообще без кофе. Как рассветного, так и закатного. Но промолчала.

Уходит – и на том спасибо. Меньше народу – больше кислороду. В моем случае так точно: меньше буду задыхаться от ужаса. И почему вдруг «рассветного»? Еще один чертов бзик?

– Я пью кофе ранним утром, с восходом солнца. Вот уже тридцать лет. Каждый день.

Резкий кашель вырвался из груди. Сколько-сколько? Я не ослышалась? Или он подсел на кофе сразу с пеленок, решив пропустить грудное молоко? А может, в аду вообще нет молока и принято кофейное вскармливание? Тогда понятно, чего он такой нервный.

– Привычка. Рассвет и кофе. Там, где я жил раньше, нет ни того, ни другого. Мне нравится совмещать. Напоминать себе, что во всем есть плюсы, даже в… – он замялся и перевел взгляд в темнеющее окно. – Одна из твоих обязанностей, Олеся, – делать так, чтобы в нужное время передо мной стояла чашка с правильным кофе. Но завтра отдыхай. И…

– И?

– Составь список нужных тебе вещей. Продукты. Чай, какой ты пьешь. Шампунь. Мыло. Крем. Полотенце… Что там еще? – он выдохнул и наморщил загорелый лоб, показывая, как нелегко ему даются размышления о том, что может понадобиться девушке в чужой квартире. – Завтра днем зайдет мой человек, возьмет список и купит все необходимое. К вечеру привезет. За своей одеждой, тетрадями и ноутбуком заедешь в общежитие в понедельник.

Боги, он не шутил! Он и правда задумал глобальное переселение меня на целый месяц… вот сюда. К нему на коврик.

– Да, я не шутил, Олеся.

– Долго вы еще будете у меня в мозгах ковыряться? Говорили же, что к утру эффект рассосется.

– Ну, как видишь, не рассосался. Твое сознание так и осталось на одной волне с моим. Я и сам этому уже не рад.

– Ой ли!

– У тебя там жуткий кавардак. А я, знаешь ли, дорожу порядком. Во всем, – черт нахмурился. – В мыслях и чувствах в первую очередь.

– А то они у вас есть!

– Мысли? – Дрейк приподнял бровь.

– Чувства, – надменно фыркнула. – Если так раздражает мой «кавардак», купите себе шапочку из фольги.

Я окинула загорелую физиономию цепким взглядом и пришла к выводу, что ему пойдет. И даже отверстий для рожек проделывать не придется. А вот если в комплект прикупить брюки или, скажем, комбинезон… Да, там, пожалуй, без отверстий никак.

– Олеся-а-а… – удрученный выдох намекнул, что с шапочкой стоит поторопиться.