К гадалке не ходи...

Гадалка

1.

Хасавюрт. Город-базар. Город гадалок.

Сакинат сидела в своем газетном киоске, кутаясь в свитер. Электричество как всегда отключили неожиданно, некстати и ближе к зиме. Клиентов не было, продаж не было, и Сакинат потянулась к прилавку – редкий случай. Несмотря на занимаемое место, читать она не любила и к газетам притрагивалась только для того, чтобы передать их покупателям. Но в «тихий час», как она про себя называла время безделья, женщина могла взять очередной номер «Космополитан» или «Домашнего очага». Под руку попался журнал «Отдохни!», а дальше тянуться не хотелось. Поправив косынку, Сакинат принялась было за чтение, но стук в окошко, прикрытое от ветра, заставил ее поднять глаза.

У киоска стоял молодой человек невзрачной наружности. Гладко выбритое лицо, узковатые глаза смотрели цепко. «Аварец, 23 года» - подумала вдруг Сакинат. Потом мелькнула еще одна мысль-вспышка: «Клиент». Она подождала еще пару секунд, но больше ничего не услышала. Ни слова не спрашивая, Сакинат кивнула в сторону двери, и незнакомец послушно отошел от окошка…

Она долго никому не рассказывала об открывшейся в юности способности предвидеть будущее, боясь, что дар пропадет, и она оболванится в глазах людей. Но однажды не смогла удержаться.

Ее племянница, Салихат, или просто Саля, сидела на стуле перед теткой, уминая конфету за конфетой. Вид у нее был подавленный. Дежурно отвечая на дежурные вопросы, мыслями девушка была далеко, в глазах то и дело светились слезы. Сакинат сосредоточилась и попросила (сама не зная кого) подсказать, в чем проблема.

«Он ее не любит. Старше на один класс. Рабадан».

-Не любит тебя твой Рабадан?

Саля замерла, перевела глаза на тетю.

-Откуда?..

-Сейчас расскажу. Но чур – секрет, никому не говори!

Сакинат впервые «играла». Она взяла руку Сали в свою, закрыла глаза, хотя это ей абсолютно не требовалось. Ей вообще по большому счету не требовалась помощь, когда речь шла о Сале – эту девочку она видела как на ладони: неудачная внешность плюс никаких задатков кокетства и природного обаяния. А внутри - конечно же, мальчики, замужество, у какой девчонки их нет? Замуж-то она точно выйдет, папа, муж сестры Сакинат – ректор института. От женихов отбоя не будет, даже если она будет выглядеть как Годзилла.

«Замужество будет»

-Замуж ты точно выйдешь, дорогая, не волнуйся. Старой девой не останешься, - Сакинат подмигнула девушке.

«Имя..имя..» - такое тоже бывало иногда. Сакинат подождала. «Имя начинается на К. Он старше на пять лет».

-Это будет не Рабадан, он – не твоя судьба. Имя его начинается на К, больше, к сожалению, не вижу. Он старше тебя на пять лет.

«Брак неудачный. Неудачный. Будет выбор: остаться. Уйти к человеку на черной машине. Шамиль. С ним будет счастье».

-Брак этот не сложится, но ты не отчаивайся. Подождешь немного, и приедет твой принц на черном Мерседесе. Его будут звать Шамиль, и с ним ты обретешь любовь и счастье. У вас будет трое или четверо детей.

Хотя про детей ничего не докладывали, Сакинат решила добавить их от себя. От замужества же по-любому бывают дети. В глазах Сали недоверие сменилось надеждой:

-Я буду счастлива? Это возможно?

-Ну конечно Иншаллах. Забудь этого Рабадана. Ну-ка, утри слезы, помни, что я тебе сказала. У меня все сбывается! Только никому! – и приложила к губам указательный палец.

Но шаг был сделан. Сакинат вошла во вкус. Достаточно было погадать одной соседке, как через месяц женщина могла уже содержать семью на деньги, получаемые с предсказаний.

Аварец, 23 года, присел на табуретку рядом с гадалкой и откашлялся.

-Мне сказали, вы делаете сабабы?

-Да, какой тебя интересует?

Тут Сакинат соврала. Сабабы (амулеты) делать она не умела. Но так часто просили, такие деньги порой обещали, что она не могла отказать. Да и что там делать в принципе? Взял бумажку, написал несколько арабских букв, завернул в фольгу. Потом – в целлофановый пакетик и в мешочек из кожи. Вообще-то полагалось, чтобы мешочек зашивала девственница, но кто это проверит? Еще можно засунуть туда землю, монетку, волосы любимого и вообще все, что под руку попадется. Однажды Сакинат зашила в мешочек вместе с бумажкой кусочек кизяка, назло – уж очень дурно пахло от женщины, пришедшей за сабабом.

-Мне нужен от пули. Работа такая, понимаете. Можно?

«Мент что-ли», - подумала Сакинат, а вслух сказала:

-Конечно. Как тебя зовут?

-Абдулла.

«Абдулла» - повторила про себя Сакинат, ожидая подсказки. Времена были неспокойные, кругом сновали ваххабиты, к гадалкам относившиеся более чем недружелюбно. Полгода назад ей подкинули письмо с призывом оставить гадание и изготовление амулетов. Там были какие-то аяты из Корана, хадисы, убеждающие, что заниматься гаданием – харам, запретно. Но читать Сакинат было лень. Да и как может быть грехом то, чем занимается добрая половина Дагестана? А вторая половина – собственно, потребители этого греха. Кроме того, она верила – это дар Аллаха. Да разве этим ваххабитам объяснишь, что порчу она не наводит, черной магией не занимается. Все – лишь на благо земляков! Единственное, что запомнилось – угроза физической расправы в конце письма. Страшно, конечно, но Сакинат положилась на мысли-подсказки, ее саму они никогда не подводили.

Ей снова доложили, что перед ней аварец 23 лет от роду, добавили, что у него есть жена на последнем сроке беременности. Ничего настораживающего.

-Это будет стоить 500 рублей. Завтра приходи.

-Спасибо, - незнакомец поднялся.

-Могу и жене сделать. Она, как-никак, на сносях. От сглаза ребеночку тоже обязательно надо.

Он удивленно приподнял бровь, открыл, было, рот, чтобы что-то спросить, но передумал.

-Нет, не надо пока. Спасибо за помощь.

На следующий день ближе к вечеру Абдулла пришел за заказом. Накануне Сакинат зашила в мешочек очередную бумажку. Она долго ломала голову, что можно еще положить для защиты от пули. Ничего не придумав, оставила все как есть. 500 рублей как раз хватит, чтобы оплатить электричество и купить что-нибудь к чаю. Зайдя в киоск, Абдулла остался стоять, руки в карманы ветровки. Сакинат достала из сумки сабаб, положила на газеты перед ним.

-Вот. Все, как ты просил.

-А это только для меня? Или можно друзьям дать?

-Можно и друзьям

-И что, от любой пули защитит?

-От любой конечно, я же не шарлатанка.

Абдулла расплылся в улыбке и вынул одну руку из кармана. В ней был зажат пистолет с глушителем.

-А ну-ка надень. Сейчас проверим…

2.

Кто бывал в Сепараторном поселке Махачкалы в ветреную погоду, знает: когда там поднимается ветер – становится не до красоты. Саля спрятала лицо в шарф по самые глаза. Она не любила так делать, потому что тогда ее нос с горбинкой сильно выделялся на трикотажной ткани – проверено перед зеркалом. Но на улице практически никого не было, люди старались пересидеть непогоду дома, а от пронизывающего ветра ломило щеки. И беспокоивший Салю зуб болел еще сильнее.

-Проклятый зуб, проклятый ветер и проклятая Патюля! – пробурчала Саля шарфу.

Еще чуть-чуть – и ее снесет с ее шпилек и повалит на землю. То-то будет потеха. Девушка осторожно обошла валявшийся на земле обрывок высоковольтного кабеля. Еще пара домов, и будет, наконец, заветный заворот. А там на углу – стоматология. А в стоматологии – двоюродный брат Патюли. По ее словам – красавец писаный, холостой, при квартире. А главное – его зовут Абдул-Керим, в семье просто Керим.

Саля даже в институт так не собиралась, как к этому зубному. Патя предупредила, что брат любит девушек на каблуках, так как сам – высокого роста. Она лично выбрала подруге из гардероба узкую черную юбку по колено с разрезом, кофточку отдала свою – достаточно откровенных, по ее мнению, у Сали не было. Ну, маникюр-макияж само собой. Все – ради таинственного Керима.

-Мне ничто уже не поможет, - тоскливо произнесла Саля, глядя в зеркало. – Раньше была посредственность, так теперь посредственность размалеванная.

-Все нормально, женщина, - засмеялась Патя. – Все равно пора бы уже привыкать выглядеть хорошо!

«Легко ей говорить» - подумала Саля, бросив завистливый взгляд на подругу. Складная и симпатичная, настоящая горская красавица.

Саля с детства ненавидела свои чересчур вьющиеся волосы. Потом поняла, что глаза тоже слишком маленькие и какие-то злые. А уж папин нос, по чистому недоразумению оказавшийся на ее лице, и вовсе делал девушку похожей на орла с пачки растворимого кофе. Какой там замуж, с такими внешними данными только карьеру строить.

Но школьная подруга Патимат была иного мнения. Иногда, после очередной безответной любви, она обнимала Салю и говорила:

-Саль, ты – классная девчонка. Просто люди у нас встречают по одежке, сама знаешь. Особенно парни. Надо соответствовать. А ты с шестого класса в одном и том же свитере ходишь. Какому парню будет приятно с тобой куда-то пойти? Чтоб раскрыть свой богатый внутренний мир нужно, чтоб человек захотел к тебе подойти!

А потом Саля съездила в Хасавюрт, в гости к тете Сакинат. И жизнь изменилась. Прочь беспокойство по поводу внешнего вида – ее судьба, молодой человек с именем на букву К, все равно никуда не денется. И он приведет ее к счастью всей ее жизни – Шамилю.

-А сразу нельзя Шамиля? Зачем тебе этот К? – поинтересовалась прозорливая Патя.

-Нет, - вздохнула девушка, - тетя сказала, что так не получится, все должно идти своим ходом. Если я сейчас позарюсь на какого-нибудь Шамиля, ТОТ САМЫЙ Шамиль может никогда не появиться.

-Ну что ж, будем ждать К. Кстати, Казимагомед…

-Нет-нет-нет! Это точно не он! – замахала руками Саля, вспомнив сына соседей, отъявленного хулигана.

Двоюродный брат Пати всплыл спустя два года ожиданий. Он-то был всегда, но у него имелась жена, поэтому Патя не обращала внимания на его особу. Когда же пришла весть, что Керим развелся, окончательно и бесповоротно, ее осенило. И по возрасту он подходил идеально.

-Представь, как классно! Будем с тобой родственницами.

-Но он же разведенный, - протянула Саля, - родители могут не разрешить…

-Нужно уметь добиваться своего счастья! У тебя же недавно как раз зуб болел, вот тебе и повод для знакомства! Просто судьба!

Саля юркнула наконец под кров стоматологического кабинета. Ветер остался за пластиковой дверью, и она тут же стянула с лица шарф. Из соседней комнаты доносился звук бормашины, в прихожей никого не было. Саля разделась, повесила куртку на вешалку и с замирающим сердцем пошла навстречу судьбе.

-Вы заняты? У меня запись…

Врач, корпевший над зубом пациента, обернулся.

«Это судьба! Это он!» - пронеслось в голове, сердце заколотилось быстрее.

-Да-да, подожди пять минут.

А голос!... Саля выскочила в прихожую и устремилась к зеркалу, висевшему у входа. Ну и видок! Лучше было вообще не краситься… А кофта – девушке казалось, что при малейшем неверном движении грудь просто выпадет наружу. Чувствовала она себя очень неуютно, но если Кериму такой прикид понравится – она готова так ходить всегда… А если не понравится?.. А он же сейчас залечит зуб и прости-прощай… Интересно, за сколько дней можно вырастить новый кариес?..Нет, стоп. Он – ее суженый, значит все будет в порядке. Надо же, столько ждала и наконец!.. А ресницы-то!.. у нее с тушью такие густые не получались… Какой на фиг Шамиль, пусть едет дальше на своем Мерседесе... Пока Саля собирала разбегавшиеся мысли, жужжание бормашины затихло. И через пару минут заветное:

-Проходи!

Боясь поднять взгляд от пола, Саля подошла к креслу, едва не врезавшись в уходившего пациента. Короткий треск… Сдавленный смешок за спиной. Ей захотелось умереть тут же на месте! Лицо запылало. Кусая губы от досады, Саля завершила маневр взбирания на кресло, увеличивший разрез на юбке сантиметров на десять. Боже, какая свадьба после такого позора… Это судьба! Да разгроми она весь кабинет – он женится на ней!

-Чего только не случается в стоматологии, правда? – неожиданно для себя пошутила Саля, посмотрев Кериму в глаза.

-И не говори. Место опасное, - он улыбнулся. Не насмехался, а улыбнулся. Ее шутке!

Такого удовольствия от посещения стоматолога Саля еще не получала. Керим балагурил, она отвечала – когда была возможность – и удивлялась сама себе. Он оказался настолько компанейским приятным человеком, что ей оставалось лишь гадать, почему он развелся.

«Может, тетя Сакинат ошиблась, - думалось Сале. – На кого можно променять такого мужчину? Надо бы ей позвонить…»

-Ну вот, - сказал Керим наконец, - я прочистил каналы и положил туда кое-что…

-Подарок?

-Зарыл клад. Придешь через пару дней, я его откопаю и залью цементом. Потом поставлю пломбу, и сможешь опять пройтись по конфетам. Только не переусердствуй.

-Спасибо, Керим, - она впервые назвала его по имени, звучавшем музыкой в сердце.

-Ой, забыл представиться! – он хлопнул себя по лбу. – Я Хаджи. А Керим заболел, воспаление хитрости по ходу. Пришлось за него отдуваться. Но я даже рад.

-Ты не Абдул-Керим? – тупо переспросила Саля.

-Нет. Но специалист ничуть не худший, поверь.

-Извините, к вам можно? – раздался голос из-за двери.

-Минутку!.. Жду послепослезавтра. Смотри, не забудь, а то проблем не оберешься.

Саля вышла навстречу ветру из уюта стоматологии. Этого не могло быть, такой несправедливости! Зачем этот Хаджи? Почему Хаджи? И она, кажется, ему понравилась… В кои-то веки она кому-то понравилась… Тетя Сакинат наверно, ошиблась тогда. Все же меняется, судьба меняется. Не нужно никаких К, никаких Шамилей! Пусть она скажет, что перепутала, что это было Х, а не К! Нужно обязательно позвонить тете, как только придет домой. А если скажет, что К? Нет, лучше не звонить. И зачем она тогда все это рассказала, кто ее просил? После того судьбоносного разговора Саля приезжала в гости к Сакинат еще два раза, но не осмелилась больше ничего спрашивать по поводу своей судьбы. Во второй раз тетя подарила ей сабаб, кожаный мешочек и сейчас нет-нет царапал кожу уголками.

В маршрутке девушка села на заднее сиденье, прижалась лбом к холодному стеклу. Мимо проплывали серые осенние улицы Махачкалы. На деревьях тут и там висели обрывки черных пакетов из-под мусора, по правую руку в гору взбирались частные домики. В ее районе, наоборот, частных домов практически не было. Она жила с отцом и матерью на первом этаже девятиэтажки. Конечно, как и подавляющее большинство жителей первых этажей, они сделали нехилую пристройку к дому, получив отдельный выход и что-то типа собственного двора. Но Саля мечтала именно о доме, большом и просторном. С двумя-тремя этажами и садом. А если взять землю за городом, можно было бы завести корову. Чтоб она паслась на настоящем лугу, а не рыскала по помойкам, как городские коровы. С утра Саля поила бы детей парным молоком, делала б мужу чуду из собственного сыра и творога.

Из Сепараторного поселка до ее дома в Редукторном было около получаса езды, если без пробок, и Саля погрузилась в свои грезы. Несмотря на то, что с папой-ректором перед ней лежали все перспективы к образованию и карьере, в мечтах она видела себя женой любимого мужчины, матерью нескольких ребятишек. С сегодняшнего дня «любимый мужчина» приобрел вполне конкретные черты. Саля верила в любовь с первого взгляда, с ней такое случалось не раз. Правда, без ответной симпатии любовь скоро угасала, оставив легкий рубец на сердце. Очередной Рабадан сменял предыдущего, и большую часть последних 5-6 лет Саля провела в состоянии безответной влюбленности. Только предсказание Сакинат усмирило порывы ее души, ищущей собственное счастье, дав не только строгую ориентировку, но и надежду.

-Остановите! – крикнула Саля сквозь барабанный бой лезгинки, лившийся из динамиков прямо над головой водителя. Тот, ни секунды не мешкая, рванул руль вправо.

«Звонить - не звонить?» - никак не могла решиться Саля по дороге к дому. Так не хотелось услышать, что Хаджи – не про нее.

Дверь открыла мама с красным, опухшим от слез лицом.

-Мам?

-Сакишка умерла, Саля, - подбородок мамы задрожал. – Ее убили вчера вечером прямо в киоске… Вот… Позвонили…

3.

Саля старалась изо всех сил, словно прося прощения у тети Сакинат за то, что не может выкинуть из головы Хаджи и мысли о том, как теперь во всем разобраться. Она успевала и подать на стол, и помыть посуду, и проведать маму, и пообщаться с родственниками, собравшимися на соболезнование. Слез не было, и за это тоже было стыдно. Хотя она очень любила тетю, на нее навалилось какое-то оцепенение, ощущение нереальности происходящего. То, что тетю застрелили за ее гадания, ни для кого не было секретом. Саля пыталась представить, что это был за человек, что им двигало. Ну кому мешает то, что она гадала. Ей вот, например, она дала такую надежду на светлое будущее, на семейное счастье. Правда этот Хаджи не вписывается в предсказание… Но, может, это и не он, и о нем следует забыть?..

Саля языком проверяла временную пломбу, поставленную его руками, вспоминала его шутки, улыбки. Как он улыбался! Не нагло, как многие современные парни: ухмыляются и таращатся в глаза, могут и без стыда оглядеть всю твою фигуру. Хаджи ни разу «не позарился» на ее декольте и не интересовался местом разрыва на юбке. Встретится с ней взглядом – и через пару секунд отведет. Нужен ей после этого Керим с его вкусами?

Вместо положенной недели Сале пришлось уехать из Хасавюрта уже через день. Во-первых, ее ждала пломба, а во-вторых – занятия в институте. Ехала она с тяжелыми мыслями. Незадолго до отъезда услышала краем уха разговор соседок, одна из которых уверяла другую, что Сакинат никогда не ошибалась.

-Все сбывалось, все, говорят тебе!

-Не знаю – не знаю. Вон Жовхарат дочке делала сабаб, чтоб мужиков притягивать, и где они? До сих пор никак замуж не выйдет.

-То амулет… А предсказания – сила у нее были!

-Ага, сила… Это она Патиматке обещала, что у нее мальчик будет? А у нее двойня!

-Ну один-то мальчик!

-А второй – девочка!

-Все равно правду сказала, как ни крути…

Все равно правда… Значит, и Хаджи – не для нее? Как это узнать?

Накануне Саля на пробу попыталась представить, что нет никакого Хаджи. Обычный визит к обычному стоматологу. Просто лечит зубы. Толстый вредный дядька хорошо за сорок. Никаких шуток, он всегда зол и неразговорчив…

-Пришла? А я думал, забыла обо мне, - улыбнулся Хаджи. От злого дядьки не осталось и следа – вот он, предел ее мечтаний, никуда от него не убежать.

-Такое не забывается, - парировала Саля, садясь в кресло.

-Никаких сюрпризов?

-Как видишь, на мне джинсы на всякий пожарный.

В этот раз у Сали не было особо выбора в одежде. В знак траура она надела единственные черные джинсы, черную водолазку и черную косынку на голову. Хаджи несколько раз подозрительно оглядел ее, но так ничего не спросил. Да и рассказывать о произошедшем у Сали не было желания.

-Да, вижу. Хотя юбка тебе больше шла. Ну что, приступим?

Пока Хаджи корпел над зубом, Саля ломала голову, что он имел в виду своим замечанием. Оно не звучало, как дежурный разговор врача и пациента. Может, остаться просто друзьями? Сале самой стало смешно от этой идеи – в дружбу женщины с мужчиной она не верила. Особенно – с ТАКИМ мужчиной.

-Все, готово! Покусай, - Хаджи положил ей в рот специальную бумажку.

Саля покорно покусала, понимая, что видит его последние минуты в жизни. Не станет же она приглашать его на свидание. Да и зачем? Есть ли смысл встречаться, если ей не суждено выйти за него? Хаджи еще немного отполировал пломбу.

-Не мешает? Ну и ладненько.

Саля слезла с кресла, достала из кармана джинсов деньги, расплатилась. Пошла одеваться. Хаджи молчал.

«А должен был назначать свидание? Забыла отражение в зеркале? Подумаешь, поприкалывались, у него таких десяток каждый день приходит. Да может у него невеста есть или даже жена. Дети…»

-Саля…

Обернулась. Неужели?.. Он смотрел куда-то в окно.

-Больше нет больных зубов?

-К сожалению, нет.

-К сожалению? – взгляды встретились.

-Мне понравилась ваша стоматология.

-Спасибо. Если что – милости просим.

Саля кивнула и открыла дверь. Шаг за порог.

-Слушай, ты это… Ты завтра после обеда как, свободна?

4.

Патя с сочувствием смотрела на подругу, лежавшую ничком на кровати. Они уже обсудили роковой промах Сали и его плачевные результаты. На всякий случай Патя показала ей фото Керима, но было уже слишком поздно. То и дело Саля поднимала голову, смотрела на часы на мобильном телефоне, потом снова падала лицом в подушку.

-И что ты решила? У тебя час остался.

-Не знаю, - пробурчала Саля сквозь подушку. – Может, ты посоветуешь?

-Я думаю, надо пойти.

-Зачем? Какой смысл встречаться, если я не выйду за него?

-Тогда не ходи.

Саля приподняла голову и смерила подругу едким взглядом:

-КАК я могу не пойти? Мы договорились. И… Это первое свидание в моей жизни. Я не могу не пойти!

-Тогда иди, женщина, и оставь меня в покое, - засмеялась Патя. – У меня семинар завтра, а ты мне все мозги сделала уже.

-Легко тебе говорить…

-А что тут трудного? Вбила ты себе в голову слова тетки, как зомби стала - Кэ, Кэ, Кэ. Мы сами строим свою жизнь. Представь, если она что-то не так поняла, и это К должно быть в конце имени? Прождешь без толку до пенсии. Мой тебе совет – забей на эти предсказания, живи своей жизнью. Попадется Кэ – замечательно, а нет – Хэ тоже подойдет. Я спросила Керима насчет этого Хаджи, он говорит – серьезный парень. Кстати, аварец тоже.

-Про мою тетю так не говори, - холодно отчеканила Саля и снова зарылась в подушку, представила лицо Хаджи. Он пригласил ее на свидание! Сердце приятно замерло в груди. Конечно, она пойдет, тут нечего даже и думать. А имя? Там видно будет…

Хаджи сидел на лавочке у самой кромки воды. «Лавка влюбленных», стоявшая особняком на берегу озера Ак-Гёль. Саля знала это. А он? Не мог не знать. На ней снова был траур, но уже не джинсы, а длинная юбка почти до пят.

-Привет! Давно ждешь?

Парень поднялся ей навстречу.

-Нет, ничего страшного. Охота тебе была ехать в Сипарку, тут тоже полно стоматологов.

Саля загадочно улыбнулась.

-Пройдемся? А то холодно сидеть.

Они побрели вдоль озера в сторону памятника русской учительнице. Интересно, они похожи на пару? – думалось Сале. Говорить не хотелось, просто идти бы и идти рядом с ним, ловя каждую секунду его присутствия.

-Ты снова в черном, - заметил Хаджи.

-Тетя умерла, - коротко ответила Саля.

-Мои соболезнования. Пломба не выпала?

-А должна была?

-Я подумал было поставить что-то ненадежное, чтоб снова был повод встретиться, но решил, что это слишком жестоко.

-А я.., -Саля осеклась, но потом решилась. – Я подумала, сколько нужно съесть шоколадок, чтоб появился новый кариес.

У нее даже дух захватило от собственной смелости. Это было почти признание. Не слишком ли рано она выкидывает белый флаг? Может, стоило быть более неприступной, как учила Патя? Нет, с ним совершенно не хотелось ничего из себя строить. Пусть все будет как есть: да, она не красится и не носит мини, и сдается без боя.

-Скажу по секрету, шоколадки – не самый лучший способ. Ириски и «Коровки» значительно эффективнее!

-Я учту на будущее.

-Только не принимай как руководство к действию.

-А как же иначе попасть к тебе на прием?

-Ты можешь просто позвонить, я запишу вне очереди.

Саля украдкой взглянула на Хаджи, и успела заметить, как он отвел взгляд.

«Что он во мне нашел? Такой красивый, остроумный, обаятельный, а я… Это же не шутка? А вдруг они меня разводят? И Патька, и Керим, и он? Да нет, Патя шутница, но не до такой степени».

-Тебе очень идет, когда ты так одета. Вообще не люблю, когда девушка одевается вызывающе. Посмотри вон на них, - Хаджи махнул рукой в сторону стайки девушек, скорее всего, школьниц последних классов. Саля не нашла в их одежде ничего крамольного – подумаешь, «дудочки» да юбочки.

– Это что, одежда горянки, мусульманки? – продолжал Хаджи. – Я таких называю «кариес». Это болезнь нашего общества. Также быстро прогрессирует, если не лечить.

-Предлагаешь на них ставить пломбу?

-Именно. Особо запущенные случаи я бы вырвал с корнем. Вот этих, например, - он кивнул в сторону парочки, тесно прижавшейся друг к дружке на скамейке, - обоих на удаление.

Саля с опаской взглянула на Хаджи:

-И как же их удалять?

-Депортация, - серьезно ответил он, потом рассмеялся, - шучу. На самом деле я не знаю, что с ними делать на практике. Поэтому работаю с зубами, а не с людьми. Ты подойди спроси у них, кем они себя считают. Будут бить себя в грудь, крича, что они самые мусульманские мусульмане на свете. А копнуть глубже – и пост-то некоторые держат только по привычке. Знаешь, я всегда поражался девушкам, стремившимся как можно больше открыть своих…мест для взгляда другим мужчинам. Им что, нечем больше зацепить, кроме как голыми ногами?

-Почему обязательно они одеваются для мужчин. Может – для себя, - попыталась вступиться за «своих» Саля.

Хаджи фыркнул:

-Ты сама поверила в то, что сказала? Где-то в Европе старые кошелки может и одеваются для себя. Но наши кавказские девчонки все это делают из-за мужиков. У них психология такая. Все для того, чтобы выскочить замуж. А если муж надоел, начинается шоу для посторонних, чтоб как-то себе приятное сделать. Скажешь, нет? Вот ты, представитель, так сказать, противоположного пола, скажи, что это не так, что ту юбку надела для себя?

Саля не нашлась, что ответить в свое оправдание. Она не понимала, нравится ли ей то, что говорит Хаджи. С одной стороны, она не могла не признать правоту его слов, с другой – пугало то, что он начал «проповедовать». «Уж не ваххабит ли он? - подумала Саля. – Посадит дома, наденет на меня чадру».

-Если тебе так омерзительна та юбка, зачем же ты пригласил меня встретиться? И джинсы тоже вроде заметил? – в упор спросила она.

-Я же не юбку встретиться пригласил, а тебя.

Что-то сладко заныло в груди. Мир поплыл перед глазами. Саля постаралась незаметно смахнуть набежавшие слезы, но он уловил движение.

-Я тебя расстроил? Что стало?

-Да нет. Все в порядке.

-Слушай, Саля, - Хаджи встал перед ней, вынудив остановиться, - я не из тех ребят, что встречаются с девушками просто так. Если я с кем-то встретился, значит у меня есть интерес, понимаешь? Просто я серьезно к этому отношусь и, надеюсь, ты тоже. Я считаю, что чем сплетничать и болтать о погоде, люди должны выяснить, совпадают ли их взгляды на эту жизнь, кому что нравится, кому что неприемлемо. Может, я не сильно верующий мусульманин, но стараюсь по мере возможности. Поэтому если тебе нравятся штаны и юбки по колено, и ты не готова с ними расстаться, лучше скажи сразу. Потому что моя жена так ходить не будет.

ЖЕНА! Все происходило слишком быстро, еще быстрее, чем представляла Саля в самых смелых мечтах. Конечно, это не еще не было предложением, но он допускает возможность, что они поженятся! Значит, она понравилась ему настолько, что он готов связать с ней свою жизнь. Надо только соответствовать его ожиданиям.

-Я не привязана к одежде, - ответила она, так как он продолжал закрывать дорожку и ждал ответа.

Хаджи улыбнулся, и они снова пошли по набережной. Выброс адреналина у Сали наверняка перекрыл все мыслимые нормы, словно она прокатилась на американских горках. Она побаивалась властности Хаджи, но это был приятный страх. Его решительность и строгость вызывали в ней чувство защищенности. Ей понравилось уступать ему и вдвойне нравилось наблюдать его довольство ею. Саля вспомнила Патю, и представила, как взбрыкнула бы та, затронь кто ее право носить то, что ей нравится. А Сале было неважно, ей был важен Хаджи, его желания совершенно искренне не хотелось обсуждать.

Хаджи расспросил ее об учебе, родителях, планах на будущее. К радости Сали оказалось, что он живет в частном доме.

-У меня еще старший брат и три сестры, но все они люди семейные. А у тебя сколько братьев?

-Ни одного. И сестер тоже нет, только двоюродные.

-Не повезло тебе, - покачал головой Хаджи, - я считаю, что в семье должно быть много детей. Если Аллах даст, конечно. Ну а двоюродных сколько?..

Они, не замечая этого, кружили вокруг памятника учительнице, пока, наконец, Хаджи не бросил взгляд на часы.

-Ого, у нас уже намаз опаздывает. Ты же молишься?

-Конечно, - кивнула Саля. Намаз она читала лет с десяти, хотя, бывало, пропускала из-за лекций в институте или когда гуляла с подругами.

-Ну хорошо. Ты близко тут живешь? Давай я тебя провожу и пойду в мечеть.

Девятиэтажка Сали стояла почти у дороги. Хаджи довел ее до дверей.

-Ну давай, пока, - и поспешил на молитву.

Саля с грустью смотрела ему вслед, она ожидала более романтичного прощания или хоть намека на дальнейшие отношения. Тут Хаджи обернулся. Она хотела было резко развернуться, чтоб он не думал, что она за ним следила, но… осталась стоять – пусть думает. Слишком долго она скрывала свои чувства, боясь бросить лишний взгляд, боясь быть отвергнутой. И что? Ее отвергали, даже не зная об этом. Пора менять тактику.

-Я позвоню, - крикнул Хаджи и махнул ей рукой.

5.

Саля закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной. За ней остался Хаджи и их четвертое свидание. В ушах еще звучали его последние слова:

«Послушай, у вас сейчас траур, я только поэтому никого не присылаю. Но ты дай знать, когда будет можно, хорошо? Ты же выйдешь за меня?»

Слезинки, наполненные счастьем, капали на алеющие щеки девушки. Хотелось кричать, прыгать, сделать что-то безумное, чтобы вырвать из груди это распирающее чувство радости, душившее ее.

-Салюшка, это ты? – позвала мама из своей комнаты. – Почему не проходишь?

Со дня смерти тети прошло полтора месяца, и она только-только начала приходить в себя. Сале стыдно было смотреть матери в глаза, стыдно за то, что она, по ее мнению, недостаточно тосковала по тете Сакинат, а на свиданиях с Хаджи и вовсе забывала про произошедшее. Саля смирилась с тем, что уже не узнает, ошиблась ли тетя, а точнее – узнает, только пройдя все сама. Может, это и к лучшему? Кто знает, как бы она себя вела, куда пошла и с какими людьми встретилась, если бы не предсказание. Она ответила Хаджи согласием.

-Дочка, зайди, мне нужно с тобой поговорить.

Саля сняла куртку, обувь и зашла в комнату родителей. Мама лежала на диване, смотрела телевизор. На экране опять шла программа «Поздравления»: поздравляли людей и заказывали клипы – 90% составляли звезды местного значения, женщины разных национальностей от восемнадцати до сорока пяти лет. Хаджи ненавидел эту передачу «за пропаганду разврата», и эта ненависть передалась Сале. Она смотрела на машущую руками женщину на экране, и уже не испытывала былой зависти к ее внешности и успеху.

-Как ты, мам?

-Хорошо, спасибо. Сегодня звонила Аминатка, у нее еще сын – твой ровесник, помнишь его?

Чуть пройдясь в мыслях по знакомым и родственникам, Саля наткнулась на троюродную тетку Аминат с сыном-ровесником. Как бишь его звали?

-Амин, - улыбнулась мама, видя замешательство дочери.

-А, да, - кивнула Саля. – Что у них там случилось?

-Не догадываешься, к чему я клоню? – мама улыбалась все шире, а у Сали вдруг мурашки забегали по коже. – Что скажешь?

Саля растерянно смотрела на мать.

-Немного неожиданно, да? – та понимающе кивнула. – Не переживай, я не жду от тебя ответа. На следующей неделе они приезжают в город, там разберемся. Он хороший парень, тоже учится там, но мы его быстро сюда переведем.

-Не сомневаюсь.

-Принеси мне чай.

Саля отнесла матери чай, а сама устроилась на кухне со своей кружкой. Амин. Причем тут вообще Амин? Вывод напрашивался один – Сакинат ошиблась. И словно тяжелая ноша упала с плеч. Надо сейчас же рассказать маме про Хаджи. Родители Сали не были привередами в том, что касалось будущего зятя. Она не сомневалась, что услышав о женихе, мама обрадуется, несмотря на то, что он не их односельчанин.

-Мам, - Саля вновь стояла в дверях родительской комнаты. – Не надо Амина.

Мама непонимающе взглянула на дочь, но через секунду ее лицо посветлело от догадки.

-Да же? И как его зовут?

-Хаджи.

-Он аварец?

-Да, - Саля вкратце рассказала историю их знакомства.

-Ну что ж, - сказала мама, - надо бы пообщаться с его родней, как думаешь?

-А траур?

-Пока сватовство, пока вся эта возня… Нормально, - мама кивнула. – Пусть приходят.

-Спасибо, мам, - Саля подбежала к маме и крепко обняла ее.

Та прижала Салю к груди, провела рукой по волосам:

-Я желаю тебе счастья. Пусть приходят.

6.

Саля и Хаджи сидели на лавочке у берега моря. Погода была теплая, солнышко пригрело так, что девушка сняла куртку. Хотела снять и платок, но Хаджи попросил оставить.

На завтра к маме Сали должны были прийти мать Хаджи и две его тети, познакомиться. Потом, если все пройдет гладко, ее мама расскажет об этом отцу. Если он одобрит выбор дочери, будет назначен день сватовства. В день сватовства Сале наденут кольцо и назначат дату свадьбы. А в день свадьбы Саля окончательно поверит в происходящее.

-Знаешь, как умерла моя тетя? Ее убили, - заговорила Саля.

-Да ты что?! – Хаджи во все глаза уставился на нее. – За что же?

-Она гадала, предсказывала будущее.

Хаджи, казалось, онемел от изумления. Потом пробормотал:

-Да, я помню, читал в газетах.

-Но до смерти она мне тоже кое-что предсказала, - Саля решила поделиться с ним этой историей, сама не зная почему.

-И ты поверила? – ядовито произнес Хаджи. – Ты что, не знаешь, что ходить к гадалкам – харам?

-Как харам? – Саля была сбита с толку.

-Вот так. Аллах запретил обращаться к предсказателям и тем более верить им! Как это там было? – Хаджи на секунду задумался. – «Кто посетит колдуна или гадалку и поверит им, тот отрицает Книгу Аллаха». Кажется, так. Это же прописные истины.

-Но все же ходят.

-Кто все? Я не хожу. Из моей семьи никто не ходит, - он махнул рукой, - «кариес», я же говорю «кариес». Такие большие дыры в знаниях.

-Я не знала.

-Во-во. Этим они и берут. И сами небось не знают, что творят. А может знают. И что она тебе нагадала? Стой, не говори! Не хочу знать… Нет, ладно, скажи, хотя я все равно в это не поверю. Все по воле Аллаха.

-Я и сама уже не верю, - виновато произнесла Саля. – Тем более, что это оказалась неправда.

-Что именно?

-Она сказала, что я выйду замуж за человека, чье имя начинается на К. Видишь? Это же не так, - про Шамиля Саля решила на всякий случай промолчать, тем более что он, как связка с К, отпадал сам собой.

Хаджи уставился на нее немигающим взором, потом со злостью плюнул в песок.

-Зачем я только спросил! Зачем ты сказала?!

-А что случилось?

Он сунул руку за пазуху, достал из внутреннего кармана ветровки паспорт, открыл на второй странице и сунул в лицо Сале.

-Омаров Курбанхаджи Магомедович, - прочитала она.

Хаджи спрятал паспорт и уставился в землю, сжав голову руками. Саля боялась его окликнуть, из головы не шел Шамиль. Что же это будет? Так они сидели минут пять в полной тишине. Наконец Хаджи пошевелился.

-Знаешь, у меня возникла мысль отменить помолвку, - молвил он. – Настолько не хочу, чтобы благодаря мне твоя тетушка оказалась права.

Саля сглотнула ком, подступивший к горлу. Ну нет, так просто она его не отдаст!

-Дело же не в тебе, - как можно более спокойно ответила она. – Если это предписано Аллахом, так и случится. Не ты, так попадется другой на К. И в чем тогда будет разница?

-Мне это мерзко, понимаешь? Вся эта ситуация. Я не хочу быть ее частью.

Он поднялся с лавки.

-Пошли.

С трудом сдерживая слезы, Саля шла за Хаджи, гадая о его решении. Он то хмурил брови, то почесывал щетину на подбородке, то бросал взгляд на море, плескавшееся почти у самых их ног, словно ища у него совета.

«Что же ему сказать, как убедить не отменять помолвку? Шамиль Шамилем, но сейчас мне нужен только он! А все шло так хорошо. Проклятый мой язык… Как я его люблю, как я буду без него?» - Саля снова посмотрела на Хаджи и невольно всхлипнула. Он резко обернулся к ней:

-Ты чего?

Саля разразилась рыданиями.

-Эй, эй… Саля… - она чувствовала, что он пытается заглянуть ей в глаза, поэтому опустилась тут же на песок и спрятала вмиг распухшее лицо руками. Слезам, казалось, нет конца и края. Она знала, что Хаджи пальцем не прикоснется к ней, чтобы, как в фильмах, она могла уткнуться в его плечо и поплакать от души. Да и словами утешать он явно не умел, присел рядом и то и дело неуверенно повторял «Саль, ты чего» или «ну перестань». В конце концов, Саля устала, и понемногу затихла. Поднять лицо она боялась – наверняка вид из фильма ужасов. И, как назло, нет платка.

-На, держи, - она протянула руку, и в ладонь ей опустилась пачка бумажных салфеток.

Кое-как приведя себя в порядок, Саля поднялась с песка, но стоило ей посмотреть на Хаджи, как слезы вновь подступили к глазам.

-Нет, стой, в Дагестане и так полно воды! Что случилось-то? – вновь спросил Хаджи.

-Ну как… - Саля смутилась - неужели это требовало объяснения? - Ты сказал, помолвку отменяешь…

-Я разве так сказал? – искренне удивился Хаджи. – Я сказал, что у меня возникла мысль. И я ее обдумывал.

Помолчав, он спросил, глядя себе под ноги:

-Тебя это так расстроило?

-Да, - еле слышно прошептала Саля, сгорая от стыда. Выдала себя с головой, называется. Осталось только прямым текстом признаться в любви.

-Потому что предсказание не сбудется так скоро или почему?

-Да мне плевать на это предсказание! – воскликнула она. – Я же не знала, что ты – Курбанхаджи, и согласилась выйти за тебя, не так ли?

-Так, - кивнул Хаджи. – Да. Ты права. Извини. Просто я очень не люблю все эти гадания, колдовство. Это все признаки многобожия. Впредь держись от этого подальше, хорошо? Не хочу, чтобы в моей семье кто-то хоть шаг ступил к гадалке.

-Конечно.

-Ты случайно сабаб не носишь? – вдруг спросил он.

Саля вздрогнула, затравленно посмотрела на Хаджи, ответом стал ее взгляд.

-Мда. Он на тебе сейчас? Дай сюда.

Девушка покорно достала из-под горла водолазки сабаб тети, сняла и протянула Хаджи. Он взял черный кожаный мешочек и размахнулся, чтобы кинуть в море.

-Стой! Там же аяты Корана! – Саля перехватила его руку, но через секунду отдернула, словно обжегшись.

-Аяты? – насмешливо переспросил Хаджи и принялся потрошить сабаб. Наконец на свет появилась бумажка с арабской вязью.

-Вот, это же Коран. Его нельзя так выкидывать, даже если ты против сабабов.

-Ба-р-къу-ли-фи-з-ма-к-ма-на… - Хаджи вел пальцем вдоль букв. – Не знаю, что это за язык, но точно не арабский. Кораном тут и не пахнет.

-Как это?

-Я год учил арабский, уж поверь мне. А тетя твоя сколько учила?

Саля рассеянно смотрела на бумажку, в которую верила до сегодняшнего дня. Она полагала, что именно благодаря специальным аятам нашла наконец Хаджи. А оказалось, что это – простой набор букв, который и в море кинуть не жалко.

-Ну что, удаляем кариозных монстров?

-Погоди. Чехол оставь – в память о тете.

-В память о колдунье? Саля, очнись, эти люди – враги ислама! Любую память о них нужно уничтожать, чтобы другие не пошли за ними.

-Это была моя тетя, - сжав зубы от обиды, процедила Саля и протянула руку. – Я уж как-нибудь сама разберусь.

Хаджи подумал немного, потом, покачав головой, протянул ей чехол, заметив лишь:

-В мой дом только не приноси.

Саля спрятала остаток сабаба в карман. Несмотря на то, что это повлекло конфликт с Хаджи, она была рада, что отстояла свое мнение. Она приняла то, что занятие тети Сакинат было грехом и даже большим грехом, но тетя дорога ей была прежде всего как родственница, как неплохой по характеру человек. Может, если бы кто-то вроде Хаджи все ей объяснил, она бы оставила гадание? Она рада была, что Хаджи не стал настаивать на своем. Интересно, что сказала бы мама, узнай она, что будущий зять так отозвался о ее сестре? Остается, надеяться, что родственницы Хаджи менее радикально настроены или, по крайней мере, не скажут ничего лишнего при встрече.

7.

На следующий день с утра не было воды. Ни холодной, ни горячей. Как это водилось, вода, свет, отопление в Махачкале могли уйти в любой самый неподходящий момент и вернуться через час, а то и через пару дней. Саля в ужасе металась по квартире – она собиралась помыть голову и принять душ перед приходом родни Хаджи. Мама на кухне кое-как готовила обед.

-Да не беспокойся так, - посмеиваясь, успокаивала она дочь. – Надень косынку. Хотя, по-моему, и так все хорошо. Иди-ка порежь овощи лучше. Ты в зале убралась?

-Раз десять, мам, - Саля села за стол и принялась нарезать помидоры для салата.

Как и просил Хаджи, она оделась скромно, лишь немного подвела глаза. Окно кухни выходило на проспект, и Саля постоянно бросала туда встревоженный взгляд. Каждую взрослую женщину с пакетом или сумкой она мысленно представляла как будущую свекровь. Саля знала, что перед тем, как придут женщины знакомиться с будущей невестой, сторона жениха разузнает все, что возможно, о семье девушки. И если уж они решили прийти, значит она сама и ее семья их устроили. Теперь у Хаджи нет пути назад, разве что при очень веских обстоятельствах. Остается лишь уладить вопрос с отцом, который, конечно, начнет выяснять, что из себя представляет семья жениха.

Наконец, когда тарелки-стаканы-салаты были расставлены в зале на длинном столе для гостей, а ожидание стало практически невыносимым, в дверь позвонили. Саля бросилась открывать. На пороге стояли три женщины практически на одно лицо – в темных одеждах и темных платках на головах, всем с виду лет под 50. Пару секунд они вглядывались друг в друга, потом Саля опомнилась:

-Добрый день. Проходите, пожалуйста.

-Добрый, добрый, - женщина посередине протянула ей пакет, сквозь который просвечивали коробки с конфетами.

Саля взяла его и прошмыгнула на кухню, передавая эстафету приветствий маме. Пока гостьи раздевались и устраивались в зале, она разлила по тарелкам суп. Сердце стучало в ушах. Саля предпочла бы отсидеться в своей комнате, но этикет предписывал ей находиться вместе со всеми и поддерживать беседу.

За столом девушка украдкой разглядывала мать Хаджи, Сафию, которая, собственно, и вела разговор с мамой Сали. Она была старшей среди сестер, держалась немного высокомерно, видимо, пытаясь показать, что они хоть и не из высших кругов общества, но тоже не лыком шиты. К Сале она обратилась всего два-три раза, из чего та сделала не очень утешительные выводы. Но на данном этапе это не имело значения. Женщины обсудили погоду, перебрали всех общих знакомых и подошли, наконец, к самому важному вопросу – помолвке. Как водится, мама Сали не стала давать точный ответ, сказав, что ей нужно посоветоваться с мужем, но уверила Сафию, что с его согласием проблем быть не должно. Решено было в случае положительного ответа с его стороны, провести помолвку через неделю. Сафия уточнила, что на нее с их стороны придут еще и ее братья, дяди Хаджи.

Вечером отец Сали, наконец, был поставлен в курс происходящего. Наведя кое-какие справки, он дал свое согласие. Первый рубеж в процессе замужества был взят.

Саля с нетерпением ждала зимней сессии и каникул. Учеба совершенно не лезла в голову. Они с Патей только и делали, что обсуждали свадебные платья, банкетные залы и список гостей. С Хаджи они виделись раз-два в неделю, больше ему не позволяла работа, а ей – пары в институте. Долго разговаривать по телефону он тоже не любил, потому целый день они переписывались по смс. Сале очень хотелось написать ему заветное «Я тебя люблю», но Патя строго-настрого запретила делать это первой.

Помолвка прошла стандартно. Пришла Сафия с сестрами и братьями, и Сале торжественно надели на безымянный палец тонкое витое золотое колечко с пятью маленькими бриллиантами. С тех пор, кто из теток и двоюродных сестер Сали ни приходил в гости, они непременно разглядывали кольцо, сравнивая со своими, своих подруг и других родственников. Кроме того, ей дали деньги «на чемодан» - на свадебное платье и приданое. Свадьбу решено было провести в апреле.

Саля всерьез подумывала о том, чтобы взять академический отпуск. Каникулы, полные суматохи, закончились, а она толком ничего не успевала сделать. Началось все с проблемы со свадебным платьем. Саля с Патей обошли несколько салонов, и, наконец, выбрали, по их мнению, подходящее. Саля по ММС отправила фото платья Хаджи. Он тут же перезвонил:

-Ты это серьезно? Ты хочешь надеть это платье?

-Ну, я хотела с тобой посоветоваться, - робко ответила она.

-А еще больше вырез найти нельзя было? – с сарказмом поинтересовался Хаджи. – Давай найди что-то достойное, чтоб в твое декольте не заглядывал каждый второй. И никаких голых рук. У меня работа, позже созвонимся.

Прежде чем отключится, Саля услышала его недовольное бормотание про падение нравов.

-Он сказал, что это слишком вызывающее, - с грустью сообщила она Пати. Платье ей очень нравилось. Она-то хотела нравиться именно мужу, но никак не думала, что на нее засмотрится кто-то из гостей.

-Слушай, Саля, он какой-то слишком радикальный, - покачала головой Патя. – Подумай хорошенько, наплачешься еще с ним.

-Да нет, он прав. Ни к чему такой вырез. Мы же славились своей скромностью, не пора ли возвратить это время?

Патя покрутила пальцем у виска и, ничего не сказав, вновь взяла каталог. Они нашли самое закрытое платье – обычные вырез и короткий рукав, но кружево закрывало руку до запястья. Стоило оно за день проката тридцать пять тысяч рублей. Саля сдуру смснула об этом Хаджи.

-Сколько-сколько?? Да ты что, на эти деньги некоторые люди год живут! – возмутился он

-Но Хаджи, это же свадьба, такое бывает раз в жизни!

-Тебе не стыдно? Раз в жизни… Субханаллах, вот ты даешь. Неужели нет ничего подешевле?

-Тебе жалко что ли? – обиделась Саля.

-По мне, так хоть сто тысяч отдай, мне лично не жалко, клянусь. Мне жалко, что эти деньги выброшены вникуда и ни за что. Ты даже не покупаешь это платье, а поносишь день-два.

-Хаджи, ты вообще представляешь, что такое свадьба? Да это платье – капля в море! Твой старший брат разве не так женился?

-Мой старший брат женился не так, - отрезал Хаджи. - Навряд ли за всю свадьбу он отдал столько денег. Но это было в Москве, частным порядком. Я понимаю, что в Махе всем неймется шикануть и прыгнуть выше головы. Банкетный зал, лимузин, все дела. Я против всего этого.

-И как ты собираешься устроить ее? В мечеть на маршрутке приедем?

Саля была готова расплакаться. Она ждала день свадьбы чуть ли не с рождения, мечтая о том, как пронесется однажды в оглушительно сигналящем белом лимузине по улицам Махачкалы, как все гости будут восхищаться изысканностью ее наряда, как будут рады услышать самых известных певцов на ее празднике. И что, теперь из-за дурацких идей Хаджи она должна от всего этого отказаться? А как это будет выглядеть перед глазами родственников? Она – единственная дочь далеко не самого нищего человека в республике, будет в дешевом платье, приедет на «Москвиче» или «Приоре». Что они скажут? Сколько пальцев будет тыкать им в спину, сколько пересудов будет летать вокруг их семьи?

-Давай обсудим это позже, - примирительно сказал Хаджи. – Не расстраивайся, придумаем что-нибудь.

Саля впервые отключила телефон, не попрощавшись.

-И что? – спросила Патя. – Бедная женщина, во что ты влезла. Пойдем в Бенетон, выберем тебе белую юбку и свитер?

-Не смешно, - отмахнулась Саля. – Я с ним поговорю, он должен понять, на ком женится.

-Погоди, тебе на чемодан разве не давали еще? Возьми это платье потихоньку, и всего делов. Потом скажешь, что это другое, он и не разберет.

-На чемодан давали. Я не хочу ему врать.

Тем же вечером Хаджи приехал в Редукторный, в их парк. Ударившие накануне морозы застелили поверхность озера непрочной корочкой льда. Ночное небо слилось с темными силуэтами гор, и огоньки поселка Тарки, расположенного напротив озера на склоне горы Тарки-тау, казалось, парили в воздухе.

-Ну что там, с платьем?

-Я хочу то, которое послала тебе последним.

-За тридцать штук? Мы же договорились... – Хаджи укоризненно покачал головой.

-Нет, не договорились. Послушай, мне дали деньги. И я все устрою, как считаю нужным, ладно? Хочешь, чтоб все родственники пальцами на меня показывали? Да мама меня не выпустит из дома, если я надену что-то простое.

Хаджи помолчал немного, потом кивнул.

-Хорошо. Если это так необходимо, бери. Главное – чтобы мама из дома выпустила. Но учти на будущее, я – не сторонник расточительства. Наша семья не бедствует, и я зарабатываю достаточно. Это – дело принципа.

-Я понимаю.

-Ты знаешь, что за каждую копейку будешь отчитываться перед Аллахом в Судный день?

-В Дагестане нет копеек, - улыбнулась Саля.

-Да, это наши местные понты. Копейки нам не деньги. Ну, за каждый рубль - с тебя непременно спросят. Помогла ли ты бедняку, отдала ли на постройку мечети или школы, может, переслала деньги на счет больного раком малыша? Наша свадьба обойдется в две-три сотни тысяч рублей, это только затраты моей семьи. А кто-то сейчас собирает каждый рубль на операцию.

Саля промолчала. Хаджи заставлял ее задумываться о вещах, которые раньше никогда не приходили в голову.

-Смотри, - Хаджи достал мобильный телефон, что-то поискал, потом протянул ей.

С экрана на нее смотрел малыш лет двух, обритый налысо. В черных глазах светились озорные искорки.

-Кто это?

-Это Шамиль Хадисов. Он живет в больнице в Москве уже больше года. У него острый лейкоз, если тебе это о чем-то говорит. На его лечение потребовалось примерно столько же денег, сколько уйдет на один день нашей свадьбы. Наши родители готовы спокойно расстаться с такими суммами, а попробуй попроси их хотя бы десять тысяч переслать ему на лекарства!

-Я могу попросить, если надо. Отец даст, я уверена, - прошептала Саля. Ей до слез стало жалко этого мальчика.

-Не надо. Мы уже собрали все, что нужно. Хотя… Ты спроси, для интереса. Мои сказали, что в связи с моей свадьбой они не могут тратить лишние деньги неизвестно куда. А когда я предложил урезать список гостей человек на десять, чтобы выделить эту сумму, на меня посмотрели как на идиота.

-И как же ты собрал?

-Прошелся по всем знакомым, с деньгами и без. В интернете дали объявление. С миру по нитке. И знаешь, что поразительно – чем больше человек зарабатывает денег, тем больше его душит жаба поделиться с другими. Это я проверил на практике. Знала бы ты, с каким скрипом я выдирал деньги из одного школьного приятеля, который машины меняет чуть ли не каждую неделю!

Хаджи горько усмехнулся.

-И это тоже кариес. Откуда он берется, не знаю, но иногда мне кажется, что я живу в полости рта пещерного человека, а не гомо сапиенса двадцать первого века. Так мерзко бывает мне это общество, хочется уехать подальше. А уезжать тоже не хочу, я люблю Дагестан. Взять всех этих бессовестных женщин, всех алкашей и наркоманов, продажных политиков, понтливых мужиков – всех на грузовой самолет и привет! А самим начать с нуля: заново отстроить города, провести нормальные коммуникации, отфильтровать телевидение и печать. На одном туризме бы заработали кучу денег!

-Наполеоновские планы.

-Утопичные. Тех, кто этого хочет, простой чистоты, нравственной и внешней, – единицы, и все они не больше, чем стоматологи.

Они помолчали. Саля представила Дагестан таким, каким описал его Хаджи – чистым и светлым, где все поголовно добры и порядочны. «Неужели правда утопия?» - с грустью подумалось ей.

-А начать-то очень просто, - продолжал Хаджи. – Начать надо с семьи. Что я и намерен осуществить.

-Хаджи, не сочти меня бесчувственной, но хотела спросить… Ты на чем за мной приедешь? – спросила Саля.

Тут Хаджи расхохотался:

-На танке.

-Нет, правда.

-Я понимаю, к чему ты клонишь. Не волнуйся, не на «Окашке».

Саля еле удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости. А про себя отметила, что хоть у Хаджи и старомодные взгляды, договориться с ним очень просто.

8.

Дни летели друг за другом, иногда быстро, словно гонимые ветром Сепараторного поселка, иногда невозможно медленно, как волны Каспия накатывают одна за другой. Саля истратила все «чемоданные» деньги и деньги, выделенные родителями, закупив одежду, посуду, кое-какие бытовые приборы и спальный гарнитур. Записалась к парикмахеру и визажисту. Пригласила всех, кого смогла вспомнить. Последний день перед свадьбой был какой-то нереальный. Саля ходила по квартире, а мыслями была уже в доме Хаджи. Подогревала обед, представляя за столом его. Она, наконец, осмелилась поверить, что дождалась свое счастье. О Шамиле она тоже иногда вспоминала, но старалась загнать этого незнакомца подальше в закрома подсознания. От добра добра не ищут.

В шесть утра Саля была уже на ногах. С трудом затолкав в себя чай и пару кусочков сыра, до восьми она сидела тупо уставившись в экран телевизора. Мама молча сидела рядом, видно, вспоминая свою далекую свадьбу. В восемь они вызвали такси и вместе поехали в салон. Визажист приложила все усилия, чтобы подчеркнуть достоинства лица Сали, однако пластические операции были вне сферы ее деятельности. Позже она обязательно спросит Хаджи, почему же он тогда обратил на нее внимание. Когда они вернулись, в зале уже сидели две двоюродные сестры Сали, вечная Патя и Хадижат, однокурсница Сали, также выступающая в роли подружки невесты. Через десять минут подтянулись еще две тетки и дядя. Саля прошла в комнату и надела платье.

-Неужели не было чего-то более симпатичного? – спросила Хадижат. – Ты в нем как монахиня.

-Спасибо за поддержку.

-Это он ее заставил такое выбрать, он очень строгий, - тут же поведала Патя.

-Что, правда? – подключилась к разговору Наида.

«Ну, началось». Пока подруги сплетничали, Саля снова и снова смотрела на себя в зеркало и не могла налюбоваться. Бросила взгляд на часы – скорее бы он увидел ее такой.

В комнату вошла мама, обняла ее и поцеловала.

-Отец звонил. Они поставили никах, скоро приедут.

Пока Саля была в салоне, ее отец поехал с Хаджи и свидетелями в мечеть оформить исламский брак. В светском Дагестане до сих пор ЗАГСу не придавали столь большого значения, как никаху. И вот она уже жена. Замужем. За Хаджи. Мама утирала с глаз слезы, подруги суетились вокруг, поправляя платье и снимая с нее невидимые пылинки.

Последние полчаса показались ей дольше всего времени от момента их знакомства до сего дня. Сердце колотилось, как в тот самый день, когда она впервые увидела Хаджи.

-Приехали! Приехали! – в комнату вбежала Наида, караулившая кортеж во дворе.

Сале показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она, оцепенев, смотрела, как подруги выбежали из комнаты. Как наяву девушка видела все, что происходило сейчас по ту сторону двери. Вот заходит Хаджи, в сопровождении друга и нескольких родственников. Все обмениваются приветствиями, дядя жениха толкает небольшую речь. Саля слышит его голос сквозь створки двери. А теперь Хаджи идет к ее комнате. Вход ему преграждают подруги. Они не пропустят его, пока не заплатит выкуп. Доносится смех, шутливые споры. Интересно, сколько они за нее потребовали?

Дверь открылась. Их глаза встретились. Теплая волна самодовольства прокатилась по спине Сали – Хаджи явно был ошеломлен. Еще бы – это не доморощенный Патин мэйк-ап, в котором она предстала ему впервые. Он смотрел во все глаза, так что Саля покраснела и потупилась. До свадьбы он никогда не поднимал на нее взор больше, чем на пару секунд, к такому пристальному вниманию она была совершенно не готова. Хаджи приблизился, Саля несмело взяла его под руку. Руки казались деревянными, Улыбаться не получалось. Почему-то опять потянуло на слезы, но это были слезы счастья.

-Все хорошо, - шепнул Хаджи и ободряюще прижал ее руку локтем.

Они вместе вышли в коридор, битком набитый родней. Живой человеческий поток перетек в зал, где молодые получили последние напутствия от мамы Сали.

Идя к выходу, Саля гадала, на чем же он приехал. Весь двор был забит машинами, украшенными цветами и лентами. К боковому зеркалу каждой из них по традиции были привязаны одинаковые платочки. Хаджи подвел ее к белому Мерседесу.

-Годится? – шутливо спросил он.

Громко сигналя, машины одна за другой выехали на дорогу и понеслись в сторону центра. Хотя зал, где проходила свадьба невесты, располагался здесь же в Редукторном, кортеж должен был совершить внушительный круг по городу. Саля потихоньку начала выходить из ступора и радоваться происходящему, ощущая себя словно в сказке.

На свадьбе невесты, где собрались родственники и друзья Сали, они пробыли совсем недолго – всего пару часов.

-Хаджи, сделай лицо попроще, - тихо попросила Саля, видя, как он смотрит на вино и водку, льющиеся рекой.

-Я мечтаю выбраться отсюда поскорее. А что, твоя подруга пьет? – он заметил, что Патя взялась за фужер с шампанским.

-Не будь занудой.

-Скажи, может ей не стоит ехать на мою свадьбу. Там только апельсиновый сок.

-Хаджи!

-Молчу.

Когда они добрались до свадьбы жениха, уже Патя шептала на ухо Сале:

-Тут кроме сока и газировки ничего не будет что ли?

Саля фыркнула и пожала плечами.

-Смотри, патриархат в своем первозданном виде, - продолжала Патя, указывая глазами на зал, где, несмотря на общность пространства, наблюдалось четкое разделение на мужскую и женскую половину. – Вот что тебя ждет, женщина: кухня и гарем.

-Не преувеличивай.

-Помяни мое слово, Саля, начинается все с сока, а заканчивается четырьмя женами!

-Да? А по-моему, начинается с вина и кончается саунами, - язвительно ответила та.

-Лучше пусть мой муж в сауну ходит, чем приведет их в дом.

-А мой и в сауну не пойдет, и не приведет никого, мы это уже обсуждали.

-Саля, намаз, - их спор прервал Хаджи. – Вон Амина, она покажет, где можно помолиться.

Со свадьбы жениха они поехали домой. Белый Мерседес вез их в Сепараторный поселок. Всего лишь другой конец города, но Сале казалось, что ее старый и новый дом разделяет пропасть.

Двухэтажный дом семьи Хаджи стоял почти рядом с трассой. Саля уже была тут несколько раз в гостях. Внизу располагалась кухня и два зала, наверху – три комнаты, одна – родителей Хаджи, другая предназначалась им, третья пока служила комнатой для гостей. Патя и тетя Хадижат, приехавшая с ними, прошли на кухню приготовить ужин. Хаджи и еще двое его друзей ушли в зал. Саля же поднялась наверх переодеться. С сожалением снимала она перед зеркалом свадебный наряд, который завтра предстояло вернуть в магазин. Никогда она его уже не оденет. Или оденет? Если появится Шамиль… Саля поскорее отогнала эту мысль. Думать о ком-то другом, пусть даже нереальном, она сочла подобным измене. Украдкой она бросила взгляд на широкую двуспальную кровать из какой-то дорогой породы дерева – ее приданое, как и все в этой комнате. Вплоть до занавесок все было подобрано в одном стиле. Несмотря на недовольство Хаджи, эта комната стала самой шикарной в доме, обставленном простой мебелью, без особых излишеств. Саля переоделась в бежевое домашнее платье с мелкими розочками, помолилась. Поправила макияж перед зеркалом и спустилась вниз. В кухне никого не было.

-Иди сюда, - позвал ее Хаджи из зала.

Саля зашла. Он в одиночестве сидел на диване перед накрытым столиком.

-А где все? – спросила она, и голос сорвался от волнения. Она не ожидала так быстро остаться с ним один на один.

-Уехали. Что ты там так долго делала?

-Намаз читала.

-А, Машаллах. Садись, покушаем, - он кивнул на накрытый столик.

Боясь поднять на него глаза, Саля послушно села рядом. Кровь стучала в висках, ей казалось, что она задыхается от нехватки воздуха.

-Ну, ты что как неродная, - шутливо-обиженным тоном спросил Хаджи. – Я же видел, ты ничего не ела целый день.

Он положил ей какой-то салат и пару аварских хинкалов, налил газировки.

-Пойду поставлю чай, - сказал он и ушел на кухню.

Саля удивленно посмотрела ему вслед: чай по идее полагалось готовить ей. Пока она ела, Хаджи вернулся с двумя чашками чая, потом принес и тарелку сладостей. Он что-то рассказывал о прошедшей свадьбе, какие-то курьезные моменты, кого из знакомых повидал, потом вдруг коснулся ее руки. Саля подскочила на месте от неожиданности. Хаджи рухнул на диван.

-Я просто хотел посмотреть кольцо, - отсмеявшись, объяснил он. – Вот ты пугаешься.

-Извини, - красная до ушей Саля протянула ему руку.

-Тебе понравилось?

-Конечно.

Не сводя с нее глаз, Хаджи поднес ее руку к губам, его щетина легко покалывала кожу.

-Носи на здоровье, моя жена.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

1.

Саля сидела на подоконнике, поджав колени, глядя как за окном на веревке развивается только что выстиранное белье. Ее любимые алые простыни и пододеяльники, купленные к свадьбе, развевались на ветру, словно алые паруса. Саля пробежала взглядом по соседским балконам, выискивая достойных конкурентов ее постельному комплекту. Однако, как она уже давно подметила, в основном все белье в их доме было хэнд-мэйд из бязи с ближайшего рынка.

Напротив женщина средних лет вывешивала как раз очередной такой образчик – непонятные желтые цветки на белом фоне. Что может быть банальнее? Соседка также осмотрела соседние балконы, ненадолго задержала завистливый взгляд на Салином «хозяйстве». Сале стало приятно, что ее простыни притягивали взор и нравились окружающим, однако настроение особо не улучшилось. Несмотря на разницу в качестве постельного белья они с этой женщиной сейчас были в одинаковом незавидном положении.

К вечеру, после двухдневного перерыва, дали воду. Саля сразу же включила стиральную машину, засуетилась на кухне, отмывая накопившуюся за это время посуду, готовя ужин. Едва она все закончила, наполнила все пятилитровые баклажки и один большой бачок, использовавшийся обычно для муки, воду снова отключили. Принять душ не удалось, а мыться из тазика Саля терпеть не могла.

«Мерзкий район!» - думала Саля, разглядывая в окно окрестности Сепараторного поселка. По сравнению с ним родной Редукторный теперь казался раем. Тут не было парка, пешеходные дорожки отсутствовали как вид, и даже в ясную погоду можно было слышать угрожающее завывание ветра в небе. А главное – здесь постоянно что-нибудь отключали. В ванной Саля всегда держала «на всякий пожарный» наполненные емкости с водой, а в шкафчике на кухне – несколько свечей. Но все же она была рада. Рада потому, что это – только их с Хаджи квартира. Никакой свекрови!

Практически с первых дней Сафия невзлюбила невестку. Упреки сыпались градом, преимущественно - в присутствии Хаджи. То суп она не так сварила, то вещи не там положила – повод находился всегда. Хотя Саля старалась поспеть везде, у нее оставалась учеба в институте, на все времени просто не хватало. Когда она напомнила об этом Сафии, та пожала плечами:

-Зачем тебе вообще этот институт? Вышла замуж – будь добра следить за хозяйством, для этого образование не нужно. А диплом тебе папа и так организует.

Но Саля не хотела, чтобы ей «организовали» диплом. После разговоров с Хаджи, ненавидевшим продажность, царившую во всех государственных учреждениях, включая институты, она стала серьезнее относиться к учебе, не желая быть частью «кариеса», поражавшего дагестанское общество. Будучи дочкой ректора, Саля никогда не сдавала деньги на зачеты и экзамены. Эти сборы в начале каждой сессии обходили ее стороной. Когда Хаджи заметил, что в ее институте невозможно выучиться на голом энтузиазме, без денег, она возмутилась, считая взятку уделом двоечников, и расспросила нескольких однокурсников, считавшихся «ботаниками», так ли это на самом деле.

-Ты как с другой планеты свалилась, - горько сказала ей тогда Мадина, слывшая зубрилой с первого курса. – Конечно, все платят. Если мы не заплатим, нас завалят.

-А если выучить все-все! – настаивала Саля.

-Ты все равно не сможешь знать больше профессора. А он всегда найдет способ тебя технично засыпать.

Саля понимала, что у преподавателей не будет к ней непредвзятого отношения, но все же решила для себя учиться хорошо и не прогуливать пары, чтобы не было стыдно ни перед Хаджи, ни перед собой.

Однако Сафия считала это способом невестки, по ее словам, «увильнуть от домашней работы и взвалить дом на ее больную спину». Саля иногда поверить не могла, как под внешней набожностью взрослой женщины могло скрываться столько едкости и недовольства. Сафия вне дома всегда носила хиджаб – широкие платья и плащи и темные старомодные платки с мелкими цветочками вдоль кромки. Никогда не пропускала намаз и два раза ездила в хадж. Ее острый взгляд карих глаз преследовал Салю по дому, отмечая малейший промах, тонкие губы вечно были недовольно поджаты. Когда же приходили гости, Сафия меняла тактику. Замечания Саля получала уже от любящей свекрови, с укоризненной улыбкой качавшей головой, приговаривавшей покровительственным тоном «ох уж эта молодежь». Для дальних родственников и знакомых у Сали с Сафией были идеальные отношения.

Отец Хаджи, Магомед, никогда не вмешивался в их споры. Он работал маршрутчиком, домой возвращался под вечер и быстро скрывался в своей комнате. За целый год замужества Саля едва обменялась с ним парой слов. Он также был человеком набожным, но, в отличие от Сафии, тихим и скромным. Его в невестке все устраивало.

Хотя Хаджи посоветовал Сале быть терпеливой и не обращать внимания на замечания матери, она очень переживала. Не помогло и то, что на следующий учебный год трое Омаровых поступили в Салин институт на лучшие факультеты, не заплатив ни копейки. Через полгода Саля уже вовсю упрашивала мужа снять отдельную квартиру.

-Она ненавидит меня, Хаджи, я этого не вынесу.

-Ну что ты, просто она чуть переживает, что ты не одеваешься правильно.

-Я говорила ей, что еще не готова. Ты же меня не торопишь, ей тогда какое дело! Разве не так?

Хаджи улыбался, прижимал ее к себе.

-Не бери в голову.

-Тебе легко говорить. Не тебя она пилит каждый день.

-Ты для меня самая лучшая, чего тебе еще?

-Давай переедем?..

Сначала у Хаджи были какие-то долги, потом никак не находилась квартира. В конце концов, Саля намекнула ему, что от нервов, наверное, не может забеременеть, и вопрос был тут же решен в ее пользу.

Они сняли двухкомнатную квартиру в девятиэтажке недалеко от места работы Хаджи. Мама Сали предлагала дать деньги, чтобы снять что-то поближе к центру города и попросторнее, однако Хаджи отказался. Он вообще болезненно реагировал, когда родители Сали пытались им помочь.

Саля слезла с подоконника. Голова чесалась. Ей просто необходим горячий душ! Бросив взгляд на часы, она отметила, что до возвращения Хаджи еще пара часов. Вполне реально съездить к Пате и искупаться. Он любил, чтобы к его приходу она была дома. А она любила к его приходу быть «при параде».

Саля тут же набрала номер подруги.

-Алло, Пать. Ты дома?.. Вода есть?.. Я сейчас приеду, вопрос жизни и смерти!

Саля мигом переоделась и, сунув в карман деньги на такси, выбежала из дома. Через десять минут она уже звонила в дверь Пати, жившей теперь на улице Энгельса, в начале Сепараторного.

Подруга сразу открыла дверь.

-Ты одна? – уточнила Саля, раздумывая, снимать ли платок.

-Да. Можешь раздеваться. Саид уехал в командировку. Это его прощальный подарок, смотри, - сияя, Патя достала из-за ворота футболки золотую цепочку с кулоном из маленьких бриллиантов и рубинов.

-Ух ты! Красота, - выдохнула Саля, завистливо уставившись на подарок. Ей нечем было похвастать перед подругой. Серебряные сережки, купленные недавно Хаджи, рядом не лежали с подарком Саида, гражданского мужа Пати.

Слово «любовник» Пате не нравилось, второй женой быть она не хотела, поэтому отношения с преуспевающим бизнесменом Саидом назывались «гражданский брак». Как это часто бывает, познакомились они на чьей-то общей свадьбе. Патю не смутило, что у Саида была уже жена и трое детей и еще несколько «гражданских жен». Зато теперь у нее квартира. Не снятая, а своя собственная, оформленная на ее имя. Про евроремонт по последней моде и говорить не приходилось.

-Я в душ, поставь чай, я ненадолго, - Саля прошмыгнула в ванну.

-Что, Отелло будет ревновать? – послышалось из-за двери.

Саля не ответила, а поскорее забралась под душ, включив горячую воду на пределе терпимого. Подвесная полочка для банных принадлежностей была забита гелями, шампунями и скрабами. Саля понюхала каждый, прежде чем сделать выбор, и принялась усиленно взбивать в волосах пену, пытаясь механическим воздействием выгнать неприятные мысли из головы. Сколько мог стоить этот кулон? Ей никогда не видать такого - Хаджи, даже если заработает миллион, не потратит большие деньги на драгоценности. А если она купит сама, начнет опять ворчать про излишества. Да и не то это – самой покупать себе украшения. Угораздило же ее влюбиться в стоматолога! Вышла бы сейчас за какого-нибудь «бобра», лежала бы в джакузи. Гражданские браки пусть Патя практикует. Хотя и она, считала Саля, поторопилась. Могла подыскать вполне законную подходящую партию, чем неустойчивое положение «гражданки». Видать, на квартиру позарилась. Потом пошлет этого Саида и нормального найдет. С квартирой никто и не посмотрит, с кем она была до свадьбы. А Саля останется куковать со своим суперчестным муженьком в съемной квартире без воды и света. Отец недавно предлагал купить им участок земли, чтобы построить дом, но Саля не говорила пока об этом с Хаджи, боясь услышать в ответ его неизменное «Я сам справлюсь».

Искупавшись от души, Саля накинула Патин махровый халат и вышла из ванной.

-Я думала, ты утонула, - крикнула из кухни Патя. - Чай почти остыл.

-Ничего, я выпью, - девушка посмотрела на часы, времени оставалось не так много.

-И что будет, если опоздаешь на пять минут? – съехидничала Патя, перехватив ее взгляд.

-Ничего не будет.

-А на полчаса?

-Тоже ничего.

Это была правда. Хаджи никогда не ругал Салю, еще ни разу не повысил на нее голос. Все его недовольство выражалось в укоризненном взгляде, чтении морали и – самой высшей стадии недовольства – молчании. Молчание Саля заработала лишь однажды, резко отозвавшись о Сафии. Хаджи умолк и за целый день не проронил ни слова, пока она не извинилась. Собственно, трепетное отношение мужа к маме было первым минусом, который отметила в нем Саля. Объективно она принимала этот факт и сама хотела бы, чтобы в будущем сыновья слушались и уважали ее. Но иногда подобная покорность выводила ее из себя.

-Как твоя «свекла» поживает? Заходила? – словно прочитав ее мысли, спросила Патя.

-Еще бы, она нас не забывает, - кивнула Саля.

-И что?

-Опять все мозги прокомпостировала. За ним, мол, не слежу, только деньги его трачу.

-Ты – его деньги? – засмеялась Патя. – Какие деньги? Она не в себе явно.

-Да ну ее, не хочу обсуждать. Переехали – и то хорошо. Отец план нам хочет покупать, попрошу другой конец города.

-Ага. Или сразу Хасавюрт.

Саля хихикнула.

-Я же до тебя не выберусь оттуда.

-Ты не беременна?

-Нет пока, - вздохнула Саля и за несколько глотков выпила свой остывший чай.

-Ну и правильно. Тебе и не положено. От Шамиля родишь. Надеюсь, этот будет нормальный, а то занесло тебя.

-Не начинай. Я люблю Хаджи.

Патя уже в который раз пыталась «образумить» Салю, напоминая о той части гадания, где ей был обещан некий Шамиль. И хотя сначала она первая заявляла, что каждый строит свою судьбу сам, теперь мнение ее резко изменилось. Патя полностью положилась на покойную Сакинат и всячески внушала это Сале.

-Я очень рада, что ты его любишь, - проговорила Патя. - Только для счастья кроме любви еще много чего надо. А можно и без любви вполне быть счастливой. Как я например.

-Неужели ты ни чуточки не любишь Саида?

Патя повела плечами:

-За что этого бабника любить? Щедрый он, конечно, не ревнивый. Но когда напьется, тошнит от него. И массаж постоянно заставляет делать. Я массажистка что ли, достал уже этим массажем.

-Так уходи от него? Хата есть, чего ждешь?

-Эх ты, - покачала головой Патя, - где я еще такого найду? Он же для меня ничего не жалеет. Думаешь, не стоит потерпеть некоторые мелочи и иметь все, что только в голову может прийти?

-Ну, если неприязнь ты называешь мелочью, то, может, стоит. Но я не представляю, как жить с человеком, которого не любишь, - задумчиво произнесла Саля.

-Сейчас не то время, дорогая. Посмотри, где ты со своей любовью, и где я. Свекровь тебя достает, муж копейки считает. Ты ж к такому не привыкла, мне ли не знать. Я не гадалка, но поверь на слово – долго вы не протянете. Первую часть предсказания ты выполнила на «отлично». Давай работать над второй. Счастье же будет с Шамилем! У Саида кстати был, кажется, один знакомый Шамиль…

Патя наморщила лоб, припоминая.

-Да ты что, Хаджи меня прибьет, - испуганно замотала головой Саля.

-А кто ему скажет? Просто технично все вчетвером соберемся, посидим где-нибудь, ты сама прикинешь что к чему. Как тебе? Если я, конечно, ничего не путаю…

-Вот ты взяла обороты, - улыбнулась Саля. – Может, он не захочет.

-Захочет, - подмигнула Патя. – Саид приедет, я его расспрошу. А ты подумай. Нет, даже не думай – мы договорились!

Саля усмехнулась и махнула рукой.

-Ладно, сводница, мне пора.

Когда Саля вернулась, Хаджи уже был дома, ужинал при свечах.

-Где была? – спросил он, доедая тарелку плова. – Я скучал.

-Заехала к Патьке, воды же не было. У тебя романтический ужин?

Саля сняла платок и резинку, распушила волосы, якобы давая им подсохнуть окончательно. На Хаджи это всегда действовало безотказно. Он отставил плов, встал и подошел к Сале, обнял ее и зарылся лицом в ее кудряшки. Саля прижалась щекой к его плечу, вдыхая неуловимый родной запах. Раздался шум холодильника.

-Свет дали, - Саля потянулась к выключателю, но Хаджи удержал ее.

-Оставь, поживем еще немного жизнью древних аварцев.

-Сделать тебе массаж? – неожиданно для себя спросила Саля.

2.

-Хаджи, почему ты тогда решил со мной познакомиться?

Хаджи, подстригавший в ванной бороду, выглянул в кухню.

-Я уже вроде говорил.

-Ну и что.

-Вот поэтому и решил, - усмехнулся он.

Саля отвлеклась на минуту от разговора, накрывая на стол. Она сняла со сковороды чурек из кукурузной муки, для мягкости смазала его корочку топленым маслом. Нарезала огурцы, помидоры и колбасу. Достала из холодильника трехлитровый баллон и выловила из рассола несколько кусочков домашнего сыра. Ей подумалось о том, что с большой долей вероятности Патя в своих роскошных апартаментах сейчас точно также завтракает этим сыром. Если и есть что-то общее между «бобрами» и простыми дагестанцами, так это баллоны с рассолом, в которых плавают маленькие белые айсберги. Саля вспомнила, как зашла в один гастроном в поисках сыра для пиццы. На ее вопрос продавщица махнула в сторону витрины: «Нормального сыра нет, только такой». Под «таким» подразумевались «Российский» и «Ольтерманни». Нормальным считался солоноватый брусок, со следами дуршлага, возможно, из-под той самой коровы, которая вчера на ваших глазах рылась в мусорном контейнере за углом. Саля улыбнулась воспоминанию и один кусочек отправила в рот - им сыр поставляли мамины родственники из высокогорного селения.

Хаджи зашел на кухню, и они сели завтракать. В первый же их совместный завтрак год назад она задала мучивший ее вопрос.

-Почему ты тогда решил со мной познакомиться?

-Ну как, - Хаджи тогда смутился. – Ты мне понравилась.

-Да брось, - скорчила мину Саля. – У меня нос как…как…как я не знаю что! И вообще я далеко не Памела Андерсон.

-Разве это важно? – он удивленно поднял брови. - Внешность для меня никогда не была гарантией хорошего нрава человека. Терпеть не могу всех этих расфуфыренных девиц, хотя поначалу ты мне показалась из той же серии. Ну а во второй раз все встало на свои места, я увидел настоящую Салихат. И потом… Ты себя недооцениваешь, Саль, ты очень ничего себе!

Интересно, Шамиль, которого обещала раздобыть Патя, тоже нашел бы ее «ничего себе»? И что это за Шамиль? Какая у него машина?.. Мысли сами собой полезли в голову, словно кто-то нашептывал их на ухо. Саля невольно зажмурилась, пытаясь отогнать непрошенного советчика, но, спохватившись, быстро открыла глаза. Однако Хаджи, невозмутимо поглощавший завтрак, ничего не заметил.

Может, глянуть на этого Шамиля? Одним глазком…

-Папа хочет купить нам план, - выпалила Саля, ища в разговоре спасения от крамольных мыслей.

-Зачем? У меня есть дом, - коротко ответил Хаджи.

-Там не получается у меня жить.

-Мы сняли квартиру.

-Зачем вкладывать в чужую квартиру, если можно построить на эти деньги что-то свое?

Хаджи дожевал кусок чурека колбасой.

-А сейчас ты предлагаешь одновременно строиться и снимать квартиру? Налей чай, математик.

-Нет. Если ты дашь разрешение, я готова жить в твоем доме. Можно построить временно пару комнат с кухней и потом переехать туда. И потихоньку строиться. А потом сдать их.

Саля налила им обоим чай, нарезала кусками халву – любимое лакомство Хаджи. Будучи стоматологом, конфеты он старался обходить стороной, но совсем без сладкого тоже не мог.

Хаджи задумчиво помешивал ложкой в стакане. Саля молила Аллаха, чтобы Он смягчил его упрямство. Ее отец мог купить сразу дом, но Хаджи точно был бы против, поэтому пришлось выбрать путь более трудоемкий, но и имевший больше шансов на одобрение. А там она потихоньку приложит к стройке финансы родителей, и будет у них, наконец, свое гнездышко.

-Он только хочет или уже купил? – Хаджи пристально посмотрел ей в глаза.

-Он предложил. Его знакомый дешево отдает землю в Первой Махачкале.

Пришлось пойти на частичное сокрытие информации. Папин знакомый готов был дешево отдать землю в любом районе города, но на повестке дня стояло максимальное удаление от Сафии. Из Сепараторного до «Первухи» примерно как до Редукторного, да и то - смотря какое место. Саля, зная нелюбовь свекрови к дальним переездам, едва скрыла злорадную ухмылку.

-Ну пожалуйста, Хаджи, - включила она просительные нотки. - Когда у нас будут дети, тоже по съемным квартирам будем мотаться? А если будет два сына, все равно рано или поздно придется готовить каждому свой угол. Лучше начать, пока есть возможность.

-Ишь ты, какая расчетливая. Уже два сына у нее в планах, - Хаджи покачал головой. – Давай сразу два дома построим, вдруг три сына будет? Младшему мой - по наследству, и старшим двоим.

-Ага. Можно одинаковые дома построить. Если близнецы, будет забавно.

Они рассмеялись.

-Хорошо, - сказал, наконец, Хаджи. – Я согласен. Только именно участок, а не футбольное поле.

-Конечно, любимый, - Саля чмокнула его в щетинистую щеку.

В мыслях тут же возник огромный особняк, который, правда, от взгляда на мужа уменьшился в размерах до обычного двухэтажного домика. Нет, трехэтажного. Сале непременно захотелось сделать их комнату на мансарде. Ниже – дети, гости. В самом низу пусть будет просторная кухня и зал. И окна от потолка до пола, в окружении пальм в больших горшках.

-На сегодня какие планы? – прервал ее размышления Хаджи.

-Особо никаких. А что?

-Амина в гости звала, пойдем?

-Пойдем.

-У них сегодня никах читают, меня пригласили свидетелем.

-А разве для этого в мечеть не нужно ехать?

-Не нужно. Сама увидишь. Я очень люблю такие посиделки.

Никах был назначен на два часа дня. Сестра Хаджи Амина, старше его на два года, жила с мужем Махачом в том же Сепараторном. До их дома по извилистым пыльным улочкам без названий можно было добраться минут за десять. Знающая особенности местных дорог, Саля выбрала мокасины. Повязывая перед зеркалом платок, она поймала задумчивый взгляд мужа. Он не раз говорил, как мечтает о том, чтобы она надела платок не банданой, а как положено мусульманке, но Саля никак не могла на это решиться. То, что она полностью исключила из гардероба короткие юбки, джинсы и обтягивающие кофты, уже было огромным достижением для нее. Хаджи никогда не принуждал ее надеть хиджаб, за что она была ему благодарна. Он, как мог, объяснил ей ее обязанность как мусульманки, покрываться полностью, и оставил с этой информацией, время от времени ненавязчиво ставя в пример жен своих друзей. Все три его сестры, Асия, Айна и Амина, носили хиджабы едва ли не с рождения, но и они не донимали сноху назиданиями.

Когда Саля с Хаджи добрались до дома Амины, было ровно два часа. Пройдя в открытую калитку, они попали в небольшой двор перед одноэтажным саманным домиком. Прямо перед ними располагался вход в комнаты родителей Махача, половина «молодых» находилась сбоку. Судя по количеству обуви на крыльце, они были далеко не первыми гостями. Дверь тоже оказалась не заперта. Сняв обувь, Саля прошла за мужем в прихожую. Им навстречу вышел Махач. По плотной фигуре и поломанным ушам сразу можно было догадаться о его борцовском прошлом. Сколько Саля его знала, у Махача всегда было хорошее настроение.

-Ассаляму алейкум! Точность – вежливость королей, - он обнялся с Хаджи и, мельком взглянув на Салю, кивнул в сторону детской. – Амина там.

Саля проскользнула мимо зала, из которого доносился низкий гул мужских голосов, в детскую, на время торжеств превращавшуюся в зал для женщин. У Амины было два сына четырех и шести лет, они наверняка находились вместе с мужчинами.

Детская была забита. Человек тридцать женщин сидели вокруг импровизированного «стола» - праздничной клеенки, расстеленной прямо на ковре. Большинство были ровесницы Амины. Стихийно разбившись на несколько групп, они что-то обсуждали. Невеста, светленькая девушка в простом белом платье и белом шарфе с золотыми узорами, сидела на стуле прямо у двери, видимо, ожидая своего «часа». Саля вспомнила себя год назад и по-доброму позавидовала девушке. Это волнение, это захватывающее дух ожидание бывает только раз в жизни, сколько ни выходи потом замуж. Когда вошла Саля, все притихли и уставились на пришелицу. Саля сразу догадалась о причине этого любопытства – на всех присутствующих, кроме нее, были хиджабы. Ей стало неловко, но на помощь пришла Амина.

-Ассаляму алейкум, дорогая. Проходи, садись. Мы вас заждались.

-Ваалейкум салям. А мы точно по расписанию.

-Точность – вежливость королей.

Саля улыбнулась:

-Махач сказал то же самое. Не будь вы муж и жена, я бы подумала, что вы близняшки.

Амина быстро представила Салю остальным гостям и усадила между собой и Айной, самой красивой из всех сестер Хаджи. У нее были такие же роскошные густые ресницы и тонкие черты лица, как у брата. Девушки обменялись приветствиями. Через пару минут невесту забрали на никах.

-А как они могут ставить никах без имама? – спросила Саля Амину.

-Мы позвали Махмуда, он многим ставит. Он прочтет им небольшую лекцию о браке, специальное дуа (молитву), спросит всякие вопросы. И все. Через десять минут она вернется.

-На нормальную свадьбу у них не было денег?

Амина покачала головой.

-Они не слишком богаты. Скорее, наоборот. Но у нас ведь не хуже, чем в банкетном зале, не так ли? Вот оливье, вот хинкал, что тебе положить?

Саля набрала в тарелку всего понемногу и отодвинулась от «стола», чтобы опереться спиной о стену. Сидеть на полу, пусть и на мягком ковре, было забавно, но с непривычки тяжело. В отличие от свадеб, на которых Сале довелось побывать до этого, тут она чувствовала себя раскованно и уютно. Женщины потеряли к ней интерес и продолжали обсуждать свои насущные проблемы. Вступать в разговор она не решалась и не стремилась к этому. Амина пересказывала какие-то последние события в стане их родственников, когда у Сали зазвонил мобильник.

-Алло?

-У меня для тебя хорошая новость, - радостно доложила Патя.

-Например?

-Шамиль хочет увидеться с тобой. Занята сегодня?

Кусок хинкала встал комом в горле. Саля почувствовала, как щеки заливает предательский румянец.

-Я занята, - коротко ответила она. – И вообще, выбрось это из головы.

Амина, умолкнув, с интересом следила за ее разговором, и Саля боялась произнести хоть одно лишнее слово.

-Саля, ты что?! – возмущенно воскликнула Патя. - Ты хоть знаешь, о ком я говорю? Он владелец торговой сети «Оазис». Разведенный! Саид сказал…

-Я тебе позже наберу. Я в гостях, тут плохо слышно, - слабо улыбнувшись Амине, Саля поспешно нажала отбой.

-Кто это был? – спросила Амина.

-Да подруга одна. Хотела, чтоб… я ей реферат написала.

Амина кивнула. Саля не поняла, повелась она на ее ложь или нет. Амина была очень любопытной, ничего нельзя было скрыть от ее зорких глаз, видимо, перешедших по наследству от Сафии. Дело запахло керосином. «Владелец торговой сети! Разведенный», – тут же радостно зашептал знакомый голосок. Стоп. Саля собрала силу воли в кулак. Она любит Хаджи. Да хотя бы Билл Гейтс – она замужем, в конце концов!

«Брак этот не сложится, но ты не отчаивайся. Подождешь немного, и приедет твой принц на черном Мерседесе. Его будут звать Шамиль, и с ним ты обретешь любовь и счастье. У вас будет трое или четверо детей» - эхом отдавались в памяти слова тети Сакинат. Аппетит пропал. Саля отставила тарелку, и глубоко задумалась. Она не должна, НЕ ДОЛЖНА верить в гадание! Но как не верить, когда все сбывается? Сомнения терзали ее душу. Что ей вообще надо? Хаджи? Или Шамиль?

«Шамиль! Шамиль!» - будто подсказывали ей. Сале даже начало казаться, что это думает не она, а кто-то другой. Так в задумчивости она просидела до конца праздника.

Когда в вечерней темноте они с Хаджи шли домой, Саля взяла его под руку, словно пытаясь удержать рядом с собой. Хотя он от нее никуда не убегал, это у нее закрадывались в голову непонятно откуда возникавшие мысли о побеге. Она не хотела думать об этом, и не могла не думать. Зазвонил телефон. Не глядя на экран, Саля отключила вызов и переставила режим на беззвучный.

-Что-то случилось? – спросил Хаджи, заметив этот жест.

-Ничего. Патя названивает.

-Ответила бы…

-Потом поболтаем. Сейчас мне хотелось побыть наедине с тобой.

-Понравился тебе никах?

-Да, очень.

-Амина познакомила с кем-нибудь?

-Там было много народа…

Хаджи помолчал.

-Мне бы хотелось, чтобы ты больше общалась с моими сестрами, и с их подругами, а не с патями. Мне кажется, она плохо на тебя влияет.

-Почему? – опасливо спросила Саля.

-О чем можно разговаривать с такой, как она? – пожал плечами Хаджи. - О всякой суете? О ее зенитчике (от слова зина – прелюбодеяние)? Она мне не нравится, не приглашай ее больше в мой дом.

-В дом или квартиру? – попыталась пошутить Саля, хотя по коже пробежали мурашки. Почему он вдруг завел эту тему? Может, почувствовал…

-Ты меня поняла, - серьезно ответил Хаджи.

3.

Перемена. Саля и Патя стояли в «женской комнате» института. Еще одна пара у Пати и две – у Сали, потом, наконец, заслуженный отдых до завтрашнего дня. Патя, воровато оглядевшись, чиркнула зажигалкой и втянула в легкие ядовитый дымок с ментоловым привкусом. Саля понуро смотрела на подругу. Только что у них зашла речь о просьбе Хаджи.

-Значит, я теперь персона нон-грата, - презрительно сказала та, выпустив первую струйку дыма.

-Ну подумаешь, - уныло оправдывалась Саля. - Можем же у тебя встречаться, в кафешке сидеть…

-Думаешь, он это так оставит? Он скоро запретит тебе и близко ко мне подходить. – Патя изящно стряхнула пепел в раковину. - Боится, что ты, наконец, прозреешь и увидишь, в какое болото погружаешься. Помнишь, я тебя предупреждала - все начинается с сока на свадьбе.

-Зачем ты куришь? – резко сменила тему Саля. – Тебе не идет.

-Да? А Саид говорит, что идет.

-Где логика, Пать? Я не пью, не курю, скромно одеваюсь – и погружаюсь в болото. А ты пьешь, куришь, выглядишь как росомаха – и типа в облаках.

Патя усмехнулась и повела плечами. С тех пор, как она стала встречаться с Саидом, ее поведение изменилось. В каждом жесте сквозило желание показать себя выше окружающих. Саля порой чувствовала себя неудачницей рядом с ней, хотя понимала, что подруга всем, что сейчас имеет, обязана Саиду, который и сам может бросить ее в любой момент.

-Болото, потому что как он хочет заставить тебя жить – это не жизнь. Это мучение. То не делай, это не делай, сюда не ходи, туда не смотри. Одуреть можно. Я не говорю, что я образец. Но я живу, дышу полной грудью. Могу сделать, что хочу. Имею на это материальные и моральные возможности.

-А потом? – спросила Саля. – Потом что?

-Когда потом? – не поняла Патя.

-После смерти. Как ты отчитываться будешь перед Аллахом?

-Аллах милостив. Он же видит, какая сейчас жизнь. Это тебе не средние века. Думаешь, я не верю в Него? Может, сильнее вас с Хаджи вместе взятых верю! – Патя раздраженно бросила недокуренную сигарету в раковину. – Не читай мне морали, ладно? Если не хочешь, чтобы мы поссорились. За своей душой следи, а я за своей сама послежу.

-Я и не собиралась читать мораль, - обиделась Саля. – Тебе нравится, как ты живешь – прекрасно. Мне тоже нравится моя жизнь. Мне нравится Хаджи, я хочу быть с ним. Больше никаких Шамилей, ладно?

-Он тебя просто зомбирует. Ты не понимаешь, от чего отказываешься!

-Пать, - улыбнулась Саля, - по-моему, это ты меня сейчас зомбируешь. Шамиль-Шамиль-Шамиль. Не хочу. Точка.

Патя как-то странно взглянула на Салю и быстро отвела глаза, ничего не ответив. Раздался звук звонка.

-Подождешь меня в кафе?

-Хорошо.

Подруги чмокнули друг друга в щеку на прощание и разбежались по своим аудиториям.

После последней лекции Саля забрала пальто из гардероба и поспешила в кафе неподалеку от их института, где они с Патей ждали друг друга, если в этот день у них было разное количество пар. Весеннее солнышко слепило глаза. Возле института на голых ветках деревьев уже распустились белые и розовые цветки абрикоса и вишни. До летних каникул оставалось совсем немного. Сале захотелось снять платок и подставить волосы теплому ветерку, но она подавила в себе это желание. Она настолько привыкла ходить с покрытой головой, что снять платок теперь для нее было - что раздеться посреди улицы.

В недавно открывшемся молодежном кафе Патя ждала ее за чашкой кофе и глянцевым журналом. Она всегда выбирала столики возле окон, через которые могла бы разглядывать прохожих ребят и строить им глазки. Саид явно не трогал Патино сердце. Этот раз не был исключением. Саля сняла пальто и села рядом с Патей спиной к окну, заглянула в журнал.

-Что читаешь?

-А! Голливудские сплетни. Что говорил этот женоненавистник? – спросила Патя, имея в виду преподавателя логики.

-Злишься, что он не поддается твоим чарам? – поддела ее Саля.

Молодой преподаватель логики был предметом обожания многих студенток. Патя тоже положила на него глаз, едва он переступил порог их аудитории. Логика стала единственным предметом, по которому она занималась, не пропуская ни одного занятия. И так, и эдак пыталась подкатить она к Рихарду Тарланович – так звали преподавателя (необычное имя объяснялось его лезгинской национальностью, в Дагестане лезгины славились своей тягой к заморским именам). Но Рихард оставался неприступным и не покупался ни на откровенную одежду, ни на рискованную дистанцию, на которую приближалась к нему Патя, задавая очередной вопрос по предмету.

-Это вопрос времени, - подмигнула она Сале. – Спорим, что он будет моим!

-Не люблю спорить, - отмахнулась Саля, не уверенная в поражении подруги. – А Саид?

-Он же не круглосуточно со мной. И потом, я ему не жена и обязательств никаких он с меня не брал. По-моему, это честно. Может, мы даже поженимся, Рихард мне правда нравится.

Саля вспомнила Патину квартиру и гору драгоценностей, подаренных Саидом, и подумала, что это вполне возможно. Но назвать честным встречи с двумя мужчинами сразу она никак не могла – пусть даже Саид всего лишь «гражданский» муж.

-Так, тихо! – вдруг зашипела Патя, обратив взгляд на вход в кафе. – Он идет!

Саля посмотрела в том же направлении, ожидая увидеть Рихарда Тарлановича. Но вместо него у входа стояли двое представительных мужчин, оглядывавшие посетителей, словно ища кого-то.

-Саид! – воскликнула Патя с наигранной радостью и помахала мужчинам рукой.

Один из них кивнул ей, улыбнулся и потянул другого за рукав к столику девушек. Саля видела Саида только однажды, на телефоне подруги, и сейчас с интересом разглядывала ее избранника. Саиду, по словам Пати, было сорок пять лет. Его коротко подстриженные волосы основательно припорошила седина, но лицо выглядело не слишком старым. Рихард с внешностью Аполлона, конечно, был вне конкуренции. Спутник Саида выглядел моложе, но тоже далеко не ровесник девушкам. Уже издалека Саля разглядела его необычного цвета глаза, то ли серые, то ли зеленые. В отличие от Саида, которому больше всего подошел бы эпитет «никакой», этот мужчина ассоциировался у Сали со словом «власть», столько уверенности чувствовалось в каждом его шаге и жесте. Когда мужчины приблизились, Саля уловила запах дорогого одеколона – ни резко, ни слабо, как раз в меру.

Саид устроился рядом с Патей, незнакомец занял позицию рядом с Салей, придвинув к ней стул чуть ближе положенного. Саля сочла это случайностью.

-Саля, - торжественно объявила Патя, - это Саид, это – его друг, Шамиль. А это – наша Салихат.

Саля похолодела, потом ее бросило в жар. Повисло молчание. Саля боялась оторвать взгляд от стола, каждая клеточка тела была напряжена до предела, ощущая близость Шамиля, который – она это чувствовала – не сводил с нее глаз.

-Мы же договорились, - прошипела она подруге.

-Да я не знала, что они придут вместе. Это судьба, видишь, - подмигнула та.

-В мире полно случайностей, - подал голос Шамиль. – Особенно тщательно продуманных и спланированных.

Саля так и застыла от его слов. Выходит, эта случайная встреча «тщательно продумана»!

К ним подошла официантка.

-Что будете заказывать?

«Встать. Уйти. Немедленно» - застучало в голове Сали.

«Ты что! Это – твоя судьба, сиди спокойно»,- проснулся другой голос.

«А как же Хаджи? Ты замужем, не забывай», - не сдавался первый.

«Ты же не изменяешь ему. Просто присмотрись, вдруг Шамиль лучше?» -настаивал второй.

Патя заказала себе коктейль, мужчины – кофе.

-А вам? – обратилась официантка к Сале.

-Мне ничего, спасибо, - Саля резко поднялась. – Я ухожу.

Патя вовсю строила ей гримасы, призывавшие остаться, но Саля не обратила на них внимания.

-Куда ты так торопишься? – ласково спросил Шамиль.

-Меня муж ждет, - Саля не удержалась и посмотрела на его реакцию.

-О! - тот поднял руки, как бы сдаваясь перед веским аргументом, но в глазах светились озорные искорки.

Он тоже поднялся.

-Позволь, я помогу.

Шамиль взял ее пальто со стула и помог надеть.

-Надеюсь, мы еще встретимся.

-Вряд ли, - сухо ответила Саля. – Всем счастливо оставаться.

На ватных ногах она вышла из кафе, махнула рукой первой подъехавшей маршрутке. Уже устроившись в салоне, она поняла, что едет не в ту сторону. Чтобы не выглядеть глупо, Саля проехала несколько остановок и лишь потом попросила водителя остановиться. Копаясь в кармане пальто в поисках мелочи, она почувствовала ладонью какую-то новую бумажку. Выйдя из маршрутки, достала ее на свет. Это была визитка Шамиля. Саля быстро смяла ее и выкинула в первый же мусорный бак, попавшийся по дороге.

Вечером, когда Хаджи вернулся домой, Саля была сама забота и нежность. Хотя она не сделала ничего плохого, ей стало страшно. Если он узнает про вторую часть гадания, если узнает про замыслы Пати?

-Ты сегодня какая-то не такая, жена, - заметил Хаджи.

От этих слов Саля, сидевшая у телевизора рядом с ним, вздрогнула. Она попыталась улыбнуться, хотя по спине забегали мурашки

-С чего ты взял?

Он обнял ее одной рукой и притянул к себе. Саля уткнулась в его грудь, пытаясь думать о том, как его любит.

-Тебе, наверно, нелегко отказаться от шика прежней жизни. Но мы не бедняки, Саля. Посмотри, у нас есть дом, участок. Уже купили, кстати?

-Нет еще, надо поехать посмотреть.

-Полагаюсь в этом на твой вкус. Так вот. Что там еще? Холодильник, стиральная машинка, еда и одежда, в конце концов. Знаешь, у скольких людей нет и крыши над головой? Нужно быть благодарными Аллаху за то, что есть. Как сказал наш Пророк (солаллаху алейхи уасаллям), по богобоязненности смотри на того, кто выше тебя. По материальным благам смотри на того, кто ниже тебя. Не смотри на своих подружек типа Пати. Они уйдут в могилу в одном саване, и рубля не смогут забрать с собой. А мы должны уйти с грузом добрых дел. С чем они предстанут перед Аллахом в Судный день, а с чем ты? Думай больше об этом, ведь смерть близка.

-Я постараюсь, - согласилась Саля, радуясь, что Хаджи не стал развивать тему ее странного поведения.

Владелец «Оазиса»! Может, он тоже молится и раздает садака (подаяние)? Почему, если богатый, сразу значит грешник. Да и кто сейчас не грешник? А он вполне симпатичный. Какая-то от него исходит аура, его властность притягивает словно магнит.

-Саль, ты…еще не это?..

-Что?

-Ну, не беременна?

У Сали защипало в глазах, она теснее прижалась к Хаджи.

-Нет.

-Может, тебе обследоваться? Давай сначала ты, потом я?

Саля всхлипнула.

-Эй, эй, месед (золото). Не плачь! – Хаджи погладил ее по голове. – Все будет хорошо.

Саля знала, как любил детей ее муж. Когда у них в гостях бывали его племянники, Хаджи целый день мог возиться с ними, дарил подарки, водил в парк. Он то и дело находил какого-нибудь нуждающегося или больного малыша вроде Шамиля Хадисова, собирал деньги на его лечение. Конечно, он хотел иметь своих детей, причем несколько. И Сале очень хотелось забеременеть. Чтоб сделать приятное ему, и самой хотелось дать новую жизнь, подержать на руках маленький беспомощный комочек с такими же густыми ресницами, как у папы. И опровергнуть предсказание тети Сакинат. Со временем это превратилось для нее в больную тему, без приступа депрессии она не могла смотреть на беременных на улице, и даже реклама детского питания по телевизору вызывала слезы.

«Ничего не будет хорошо! - хотелось воскликнуть ей. – Можно не верить в гадание, но оно все равно оборачивается правдой».

4.

На следующий день после занятий Сале пришлось ехать к свекрови. Ей позвонила Амина и сообщила, что та недовольна, что сноха ее редко навещает. Также ей было поручено купить хлеба по дороге. Саля знала, что Сафия обожает слоеный чурек, но бывал он не везде. Она обошла три ближайших магазинчика и, не найдя слоеного, купила пару обычных чуреков.

На пороге дома, когда-то ставшего для Сали вторым, ее встретила Амина.

-А слоеного не было? – заглянув в пакет, спросила она.

-Неа. Где мама?

-Говорит по телефону.

Решив не мешать разговору приветствиями, Саля поднялась наверх забрать кое-какие вещи из своей комнаты. Она с содроганием представила, что скоро ей придется сюда вернуться – в прошлые выходные отец купил им с Хаджи участок. Переезжать решено было после летней сессии. Копаясь в столе, Саля услышала внизу повышенный голос Сафии. Она быстро сгребла все нужное в сумочку и поспешила вниз.

-Ассаляму алейкум, - поздоровалась Саля, несмело войдя на кухню, где сидели Амина и ее мать.

Сафия даже дома не позволяла себе расслабиться и всегда носила домашние платья с длинным рукавом, только вместо платка на голове ее была маленькая косынка или чепчик от хиджаба.

-Пришла, наконец, - вместо положенного ответа буркнула Сафия. – Скоро совсем сюда дорогу забудет.

-Ваалейкум салям, - ответила вместо матери Амина, сочувственно глядя на сноху.

-Слоеного чурека не было, что ли? – продолжала Сафия.

Она отломила кусок принесенного хлеба и вглядывалась в него, словно выискивая дефекты выпечки.

-Не было, я три магазина обошла.

-А до четвертого нельзя было пройтись? Я, старая женщина, должна бегать, да?

Саля промолчала. Конечно, она могла пройтись и до четвертого, и до пятого, и всю Махачкалу объехать. Но ради Сафии напрягаться не было никакого желания.

-В «Караван» бы зашла, там всегда бывает.

-«Караван» закрыт на ремонт.

-Короче, можно было найти, - Сафия оставила в покое чурек и тяжело вздохнула. - Но тебе же лень…

Саля попыталась абстрагироваться от монолога Сафии, состоявшего из жалоб на то, как трудно ей приходится, когда одна сноха живет в Москве, а другая к ней носу не кажет. Амина разливала по тарелкам фасолевый суп с сушеным мясом. Хаджи, наверное, тоже сюда придет, это его любимое блюдо. Значит, придется остаться тут до вечера. Настроение у Сали было мерзкое, из головы, как в шутке «не думай про слона», не шел Шамиль. У нее так и чесался язык ответить свекрови что-то колкое, поэтому, чтобы избежать ссоры, она молчала, сжав зубы. А у Шамиля есть мама? Патя говорила, что он разведен. Может, его мама тоже вытурила свою сноху?

-Ты воды в рот набрала? Почему не отвечаешь?

-Вы правы, - устало ответила Саля.

Нет уж, пока не построят дом, она будет жить с родителями. Пусть Хаджи делает, что угодно – нервы дороже.

Когда Сафия, пообедав, вышла из кухни, Амина, ободряюще похлопала Салю по плечу.

-Хорошо держишься, молодец.

-Не пойму, что она от меня хочет? – возмутилась та. - Мне не верится, что, если я покроюсь, как положено, она подобреет.

-Конечно, не подобреет, - кивнула Амина. – Дело не в хиджабе, а в тебе. Хаджи что, ничего не рассказывал? С каким скрипом мама дала согласие на женитьбу?

-Нет…

-О, - улыбнулась Амина. – Конспиратор. Тут разве что стулья не летали, когда он о тебе заикнулся. У него же невеста была, наша троюродная сестра. Она сама сельская, виделись только по праздникам. Ну и родители вроде договорились их поженить. Правда, его не успели поставить в известность. Она сама хорошая девчонка, тихая, скромная. А Коран читает – плакать хочется! Семья тоже простая. И вдруг появляешься ты. Мама была в ауте. Он-то ее уломал в итоге, он же ее любимчик. Но видишь, теперь она на тебе отрывается.

-Все ясно, - произнесла Саля. – Житья мне в этом доме не будет.

-Ничего. Внуки пойдут – она растает.

-Когда они еще пойдут.

Саля помогла Амине убрать со стола и пошла к лестнице.

-Не посидишь с нами? – спросила Амина, направлявшаяся в зал к матери.

Саля скорчила гримасу и шепнула:

-Скажи, что у меня завтра зачет, надо подготовиться.

-Ты расстроилась? Извини, я не хотела тебя обидеть.

Саля неопределенно пожала плечами и поднялась в свою комнату. Там она, чтобы не мять юбку, переоделась в домашние штаны, помолилась и прилегла на кровать. Значит, у Хаджи была невеста. Так-так, очень интересно! Саля почувствовала укол ревности. А Хаджи она тоже нравилась? Наверняка Сафия спит и видит, чтобы они развелись. Может, пригрозить ей, что Омаровы, как легко поступили, так легко могут и покинуть ее институт? Или забить на всю эту семейку и искать счастье в другом месте с другим человеком? Пусть та визитка валяется где-то на махачкалинской свалке, достать у Пати его номер – не проблема…Через пару минут Саля уже крепко спала.

Проснулась она под вечер, ощутив чье-то присутствие в комнате. Открыв глаза, в сумраке комнаты увидела перед собой Хаджи.

-Как проходит подготовка к зачету? – насмешливо спросил он.

-К какому зачету? – не поняла спросонья Саля.

-Если врешь, уж ври более правдиво. Мама жаловалась на тебя.

-Тоже мне новость.

Саля села на кровати и потянулась.

-Она сказала, ты не захотела с ней сидеть, а пошла готовиться к зачету - укоризненно продолжал Хаджи, наблюдая, как она переодевается. - Когда она поднялась сюда, то увидела, что ты спишь. Теперь она дико обижена.

-Хаджи, что ты от меня хочешь? – раздраженно спросила Саля. - Чтоб я сидела и выслушивала ее упреки? Амина рассказала мне, почему она вечно мной недовольна – из-за того, что я оказалась на месте ее племянницы.

-Так докажи ей, что ты лучше ее!

-Не хочу я никому ничего доказывать! Я хочу тихо-спокойно жить.

-Саля, - тон Хаджи стал холоднее, - это – моя мама. Если ты хочешь быть моей женой, то должна быть и ее снохой, стараться не злить ее.

-А может тебе не надо было злить ее, когда заговаривал о женитьбе, которая заведомо ее не устраивала?! – обозлилась Саля. – Хорошо придумал: женился на мне против ее воли, а мне отдуваться приходится. Можно подумать, ты не знаешь, что у нас девушка выходит замуж не за парня, а за его родню.

-Что ты хочешь этим сказать? Что жалеешь, что вышла за меня?! – вскипел Хаджи.

-Если б я знала, что у тебя такая ситуация и такая мама, может и не вышла бы. Почему я должна быть крайней!

-Ах так?! Я тебя не держу!

Хаджи выскочил из комнаты, разумеется, как следует хлопнув дверью. Через несколько мгновений хлопнула и входная дверь. Саля с рыданиями повалилась на кровать. Это была их первая серьезная ссора.

Дверь в комнату тихо открылась. Девушка от души пожелала, чтобы это не оказалась злорадствующая Сафия.

– Она же только этого и добивается: чтоб вы поругались, - раздался голос Амины. - Потерпи немного, вот увидишь, она сдастся.

-А если не сдастся? – сквозь слезы ответила Саля, не поднимая головы. - Всю жизнь с ней воевать? Не хочу.

-Тут уж ничего не поделаешь, ты вышла за него замуж. – Амина присела на край кровати. - Успокойся, Аллах – с терпеливыми. Пошли домой, уже поздно. Дети Махача, наверное, уже разобрали на запчасти.

Присутствие золовки действовало на Салю успокаивающе. По дороге Амина говорила что-то про предопределение, про необходимость положиться на Аллаха и просить Его о помощи, а потом задала «больной» вопрос.

-Ты не беременна, Саль?

-Поверь, когда я забеременею, скрывать не стану, - снова раздражаясь, сказала Саля.

-Не хочешь хиджаму сделать от бесплодия?

-Чего?

-Кровопускание, - пояснила Амина. – На днях Марьям приехать должна, она отлично делает, совсем не больно.

При слове кровь Сале стало дурно. Вид крови она не переносила, а добровольно сделать кровопускание…

-Не думаю, что смогу, - призналась она Амине. – Я грохнусь в обморок.

-Все не так страшно. Попробуй, вдруг понравится? После хиджамы я словно на крыльях летаю. Может, она тебе поможет по воле Аллаха, это ведь сунна.

-Я подумаю, - сказала Саля, неуверенная в положительном ответе. – А эта Марьям хоть врач?

-Медсестра. Это та самая бывшая невеста Хаджи, если что.

-Ах вот как? - Салю охватило жгучее любопытство поглядеть, кого променял на нее Хаджи. – А она не…

-Нет, все в порядке, - улыбнулась Амина, угадав вопрос. – Она тоже особо на него не рассчитывала. Я позову тебя, когда она приедет, там уже решишь насчет хиджамы.

Когда они добрались до дома Сали, у подъезда их встретил Махач.

-Мой телохранитель, - шепнула ей Амина.

-Саль, Хаджи просил передать, что у нас сегодня останется, - извиняющимся тоном сообщил Махач.

Поднявшееся было настроение Сали рухнуло. Амина сочувственно посмотрела на сноху.

-Не переживай, я с ним поговорю. Хочешь, пойдем к нам тоже?

-Нет. Спасибо за поддержку.

С тоской на душе Саля открыла ключом дверь их квартиры. Не включая свет, скинула туфли и подошла к окну. Там, среди многочисленных огоньков частных домов мерцал и свет в окошке домика Амины. Там ее Хаджи впервые за время их супружеской жизни ложился спать без нее. Саля быстро разделась и юркнула под прохладное одеяло, потом вспомнила, что не помолилась на ночь, и нехотя поплелась в ванную. Сделав намаз, она снова залезла в кровать и зажмурилась, пытаясь провалиться в спасительный сон. Однако сердце подсказывало ей, что эта ночь будет особенно длинной.

5.

Последние, самые стойкие крупинки сахара кружились в вальсе на дне чашки. Саля задумчиво гоняла их ложкой от стенки к стенке, пока от них не осталось и следа. А Хаджи любит чай с медом. Дня не проходит, чтобы он не выпил чашку чая вприкуску с любимым липовым медом, который высылал из села его дядя. И ее приучил.

Но в кафе мед не подавали. Да и Хаджи не было рядом, а без него – совсем не то. Вчера он так и не вернулся домой, не позвонил, не написал. И сегодня тоже. Весь день Саля, проведшая одну из худших ночей в своей жизни, то злилась на него и мысленно объявляла бойкот, то порывалась ехать к нему на работу и просить прощения. Она звонила Амине в надежде разузнать что-то новое, но та не брала трубку. Окончательно запутавшись, девушка решила сделать перерыв и отправилась в их с Патей любимое кафе. Самой Пате сегодня нездоровилось, и она осталась дома. А сейчас как никогда не хватало поддержки подруги. Что бы она посоветовала?

«Пообщаться с Шамилем», - съязвила сама себе Саля, отложив ложку, и уже собралась пригубить чай, как вдруг перед ней на стол опустилась алая роза.

-Я не дождался звонка, - Шамиль с улыбкой присел напротив нее.

Выглядел он еще лучше, чем в прошлый раз, чего нельзя было сказать о невыспавшейся Сале. Снова – тонкий аромат одеколона и флюиды мужественности, исходившие от него. Саля изо всех сил старалась не смотреть на Шамиля, заметавшись между чувством долга, с одной стороны, а с другой – любопытством и желанием как-то насолить Хаджи.

-Что вам нужно? – спросила она.

-Можно на «ты». Как дела? Где подружка?

-Это вас не касается.

Шамиль рассмеялся.

-Ишь ты, какая колючая.

Саля не смогла удержаться и представила, что он – ее муж. На секундочку. В общем он даже ничего… Шамиль в это время, не получив ответа, завел разговор о своей работе. Его голос, низкий, практически без акцента, завораживал. Он то и дело бросал на Салю выжидательные взгляды, пока она соображала, как следует поступить. Точнее, она знала, как должна поступить, но преодолеть искушение оказалось не так просто. Если бы не предсказание, она, наверное, давно бы ушла, просто потому, что при муже встречаться с другим мужчиной считала предательством. Но ей обещали выбор. А как она может выбрать, не сравнив? Кстати, интересно, какая у него машина…

-Саля, ты меня слушаешь? Ты как будто в облаках летаешь, - укоризненно заметил Шамиль.

-Извините, мне пора, - Саля поднялась и быстро схватила пальто, чтобы он не смог ничего туда подложить. Нет, она не может так выбирать! Лучше уж сначала с Хаджи развестись, а потом оценивать очередного кандидата на руку и сердце.

-Муж ждет?

-Точно.

-Я тоже умею ждать, - как бы невзначай бросил Шамиль.

От этих слов сердце Сали замерло, но она быстро взяла себя в руки и вышла из кафе. Шамиль последовал за ней.