Какао

I

– Привет.

– Здравствуй, – я жадным взглядом вцепился в ее губы.

Природа замерла в этот июньский вечер. Золотые лучи, которые видно невооруженным взглядом сквозь густые хвойные кроны, и ни ветерочка. Я сделал вдох глубже в надежде уловить тончайшие нотки прекрасной бархатной розы.

Поднявшись на три ступеньки, она сравнялась со мной и замерла в проеме, потянув ко мне руки. Даже через одежду я почувствовал вновь ее ледяные, до одури холодные пальцы. Но током меня не ударило как в прошлый раз, хотя все мое тело моментально сжалось: каждая вена навыпуск, жилы в состоянии напряжения и пульсация скул, которые я не мог контролировать.

Она почувствовала, что я напряжен, и что-то несвязно прошептала мне на ухо про какао. И я застыл как мраморная статуя, без чувств и эмоций, ощутив безумную взволнованность. Я не мог скрыть, что она что-то для меня еще значит, что во мне еще тлеет прошлый огарок нашей странной любви одного для двоих. Это означало лишь одно – время не лечит, а я не умею совмещать в себе несовместимое. Я явственно понял, что ее образ не размылся сотнями дождей разлуки. А еще то, что какао все еще ждет розу где-то в глубине кухонного шкафа с банками моего кофе, к которому я должен был направить свое мятое тело. И пошел.

Она обняла меня. Я дотронулся ее ладоней, чтобы расцепить замок из ее рук на своем поясе. Их холод был для меня как колючее воспоминание начала моей любви. И потому я с силой сжал их, что она даже вскрикнула. А меня накрыло странным желанием – мне хотелось трахаться как перед преждевременной смертью. В груди было ощущение, что в данный момент – это единственное на свете, что я хочу. Это как последнее желание, которое необходимо выполнить перед переходом в новое состояние. Но я не обернулся. Так и стоял к ней спиной, прожигая взглядом металлическую банку с сухим порошком какао. А когда я почувствовал, как стучит ее сердце через торчащие соски, прижавшиеся к моей спине, кровь в жилах заиграла как в старые тревожные времена наших отношений. Затрудненное стесненное дыхание выдало мое скрываемое возбуждение. И только тогда я повернулся к ней.

Она приблизила свое лицо впритык к моему. Мои губы оказались совсем рядом с ее. Ни миллиметра пустого расстояния. Кожа к коже. Только дыхание иногда освобождало из плена друг друга на мгновение. До одури красивые губы были все такими же желанными, как и в первый день. Я вспомнил их вкус и тепло, отчего закрыл глаза. Мы слились в поцелуе. По телу побежала долгожданная дрожь.

Я покрывал ее лицо и плечи ворохом страстных поцелуев, иногда усасывая кожу в себя, пытаясь выжать розовый нектар из ее тела. Я целовал ее как в последний раз, истошно и больно. Всхлипы с ее пухлых губ томили мой воспаленный разум. Упоительный вкус бархатной розы сводил с ума. Я терял контроль над происходящим. Был не властен над своим разумом и телом. Ощущал, что давно никого не хотел так, как хотел сейчас бывшую возлюбленную. И, проведя руками по ее бедрам, вцепился пальцами в мякоть ее ягодиц. Да так, что она задрожала, словно в ее сознании всплыли все наши горячие ночи разом.

Я не помню тот момент, когда я раздевал желанную женщину. Все прошло настолько быстро, что только кульминация секса включила разум. Никакое сплетение рук и тел, не дало ощущение начала новой главы в отношениях, только прощальную сцену довольно грустного финала бурной половой связи. Пощечину наотмашь.

Время не лечило от сильных чувств. Эмоции были с искалеченным потенциалом. Желание любить эту женщину стало другим – с сотней обид и параличом души. Любовь в сердце уступила место пустоте, а себя покрыла льдом, который бывшей возлюбленной было сложно растопить такими холодными руками. Но вкус ее губ и запах розового масла все так же кружил мою голову, несмотря на то, что сейчас я ощущал себя бесчувственной статуей. Все эмоции, которыми накрыло меня с ее приходом, – только воспоминания, как привычка реакций.

Меня отпустило после близости. Напряжение ушло вместе с финалом секса. Спешный трах между нами сильно разрядил обстановку. Каждый из нас выдохнул: я, который не ожидал ее увидеть, и она, которая собиралась с духом прийти ко мне после расставания.

Я почувствовал, что она ожидала от меня несколько другого приема, отчего после секса опустила глаза в пол. Да я и сам от себя ожидал несколько другого, много раз представляя и проигрывая нашу будущую встречу. Все прогнозы оказались неверными. Миллионы вариантов поведения исключили миллион первый. Тот, который я больше всего боялся. Заранее продуманный спектакль рушился на глазах. Я вел себя, по привычке, растерянно. Неугасший трепет к бордовой розе заставлял меня плавить свою железную маску. Вновь я представал перед ней таким же влюбленным, только уставшим. И дрожание пальцев, когда я ставил на стол кружки с налитым в них какао, выдавало это состояние. И конечно, она видела тремор моих рук и души, соответственно. Она снова получала удовольствие от того, что все еще любима. И, улыбнувшись надменно, она подняла глаза с пола уже с воодушевленным блеском.

Я смотрел в ее зеленые глаза и молчал. Взгляд был все такой же нежный, наполненный теплотой и особой лаской, правда, потерянной за время разлуки. Вглядываясь в ее глаза, я больше не ругался на судьбу, понимая, что случайностей не бывает, что сгоревшее полено не разожглось от секса. Опыт пылкой любви, продолжительностью в полторы минуты, был как испытание, ведь нельзя забыть ту женщину, которую любил, невозможно взять и вычеркнуть все то, что между нами было. Время точно не лечило, а учило жить с болью, закаляя ее. Пыл сердца уже остыл, но оно все еще бьется в напряжении рядом с ней. То ли от еще неупокоенных чувств, то ли больше по привычке. Раны усилием воли не заштопались. Этот секс был все же лишним.

Я долго ждал от любимой женщины успокоения и счастья. Но отношения с ней мне этого не принесли. Глупо было сейчас надеяться вернуться в них и снова верить в то, что когда-то что-то изменится. Конечно, надежда давно проложила во мне огромный мост через боль, которую я пережил. Но мост этот был в какую-то другую историю. Ожидание жило во мне как бездомная собака, которая никак не могла найти себе место. И я умел и хотел ждать. Мне было рядом с любимой хорошо в ожидании ответного чувства. Мне было что ждать от нее. Но, когда она ушла… Ждать стало нечего, и поезд в никуда уехал без меня, забрав мою бездомную собаку с собой.

Она подошла к окну и стала нервно теребить локоны, выбившиеся из прически после близости со мной. Она спешно их поправляла, но они снова падали на лицо. Я слышал, что она плачет от досады. Именно оттого, что в очередном бою она проигрывала, а не оттого, что я не хочу быть с ней. Она наконец поняла, что потеряла меня, – с кем было в целом интересно играть, хоть и порой скучно и что наше долгожданное свидание через долгие дни разлуки вылилось в какие-то безмолвные грубые оправдания. Глупые и, пожалуй, ненужные.

Я подошел к бывшей возлюбленной ближе, потянул свои руки к ней, чтобы обнять. Я мгновенно простил ее за все обидные и недостойные слова. Она сразу вспорхнула в мои объятия, как птичка с перебитым крылом, желая тепла и помощи. И мы стояли обнявшись минут десять, переминая ноги, по старому обычаю, в танце. Музыки вокруг нас не было, но была четкая уверенность того, что это – танец. Прощальный танец.

Ее волосы все такие же шелковые и дурманящие, призывающие меня на какой-то грех. Я чувствую запах розовой воды и масла, окунаясь носом в их гущу. Этот сложный терпкий аромат не перебивает даже краска для волос, уничтожая поры и клетки. Она вся с ног до головы сплошной бархат розы, которым я не мог раньше и не могу сейчас надышаться. И, зная, что я пробую этот аромат в последний раз, я еще крепче обнял ее, буквально силой прижав к своему телу. Я хотел прочувствовать шипы розы на себе еще раз и чтобы сильно.

Я нежно провел по ее лицу пальцами, вытирая слезы и растекшуюся тушь. Она смотрела на меня загадочно и даже с каким-то трепетом. Я прикасался к ее коже, говоря, что ей пора. А она, прекрасная заплаканная бархатная роза, млела в моих объятиях, как под лучами ласкового солнышка, расправляя все свои лепестки.

– Может быть, я, в честь расставания, исполню твою мечту. Хочешь?

– Мечту? То, что неподвластно разуму? Тебе совершенно неизвестно, что такое мечта! Как можно пробираться сквозь тернии, думая о мечте? Испытывать трепет, волнение, звонкий стук сердца, когда думаешь об ее исполнении. И, конечно же, параллельно с этим, переживать, что глаза больше не будут сиять с таким же накалом, если она исполнится. Пройти немало дорог и порой сложных… Мечта – это нечто несбыточное! Для большинства людей. Но что-о знаешь ты-ы-ы о мечте-е? Человек, у которого все есть! Все есть, чтобы исполнить любую мечту! То, к чему люди стремятся, проживая эту жизнь. Меч-та… Эх! Разве можно ее исполнить, чтобы потом существовать без мечты?! Глупый ты! Это как сознательно погасить над своей головой звезды. Перестать видеть сны. Обрезать себе крылья! Но, пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением. У меня есть маленькое желание… – она лукаво улыбнулась и облизнула манерно нижнюю губу. – Маленькое желание. Такое, которое именно тебе по силам выполнить. Не мечта. Да и поздно уже мечтать! Моя реальность рушит любые замки…