Калейдоскоп

– Опять вы без папки? – раздался голос над ухом Светланы.

– Ну да, он, как всегда на работе, – начала она оправдываться перед двоюродной сестрой мужа Аней. Герман давно уже работал по сменам так, что их вечера и выходные дни почти не пересекались. А если и пересекались, то он всё равно редко ходил с ними на общественные мероприятия. Ему было скучно и неинтересно, да и хотелось отдохнуть от людей. «Что я буду там делать? Я там никого не знаю», – часто говорил он и оставался дома.

– А папа опять ночевал у бабушки, – сообщила пятилетняя Милана, и Свете захотелось исчезнуть.

– Что-то случилось с тётей Катей? – забеспокоилась Аня.

– Да нет, всё в порядке. Просто так надо было, – пробормотала Света, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Ой, смотрите! – воскликнула она, – Святой Мартин подъехал! Пойдёмте к нему поближе!

Всадника в красном плаще заметили многие – разновозрастная толпа пришла в движение. Яркие огоньки самодельных фонариков заплясали в ноябрьской тьме. Дети и взрослые несли фонари разных форм: от простеньких шаров и цилиндров до сложных, фантазийный единорогов, драконов и пожарных машин. Люди пели специально разученные для шествия песни и следовали за гарцующим на коне Святым Мартином.

За годы жизни в Германии Светлана полюбила немецкие праздники. Она не слишком вникала в их религиозное значение, но ей нравилось быть со всеми, чувствовать себя частью местного общества. И, конечно же, ей было важно, чтобы детям было интересно и весело, и они легко находили себе друзей.

Процессия дошла до церкви. Дети и взрослые на почтительном расстоянии обступили огромный костёр, перед которым разыгрывалось традиционное представление: из года в год артисты самодеятельности разыгрывают в лицах, как, будучи ещё суровым римским воином, Мартин замечает на улице замерзающего нищего и делится с ним плащом.

Света наблюдала за этой любительской сценкой и за разбившимися на группки людьми, которые громко перешёптывались, смеялись, угощались горячим пуншем или какао и пышными кренделями святого Мартина – особой выпечкой, которая появлялась в булочных лишь накануне праздника. Рядом стояли Аня с мужем, ещё несколько русскоязычных знакомых. Слушая вполуха их болтовню, Света опять почувствовала себя лишней. И очень захотелось, чтобы кто-нибудь прямо сейчас укрыл её плащом от вечного сырого холода, забот и одиночества. В последнее время ей часто становилось неуютно среди семейных пар. Не смотря на то, что она была замужем, ей постоянно приходилось появляться на людях в роли матери-одиночки. Так что теперь, когда, устав от постоянных придирок, недовольства её хозяйскими качествами и вечных поучений, она вытребовала у мужа возможность пожить какое-то время раздельно, внешне ничего не изменилось. Всё так же всюду ходила с детьми одна, ссылаясь на вечную занятость Германа. Собственно, она уже давно к этому привыкла. Но сейчас Света с трудом сдерживала подступающие слёзы: ей вспомнилась весёлая, задорная девчонка с улыбкой во все тридцать два зуба, полная желаний и искрящаяся мечтами, непонятно когда уступившая место в зеркале усталой женщине неопределенного возраста.

– Мама, смотри, какая собачка! – дёрнула её за рукав подошедшая Милана. – Давай возьмём её к нам жить!

– Но это чужая собачка, мы не можем её взять, – Света присела перед дочкой на корточки, потрепала по голове крутящегося вокруг щенка шоколадного лабрадора.

–Тогда я напишу Деду Морозу, чтобы он принёс мне пёсика, – в серо-голубых глазах девочки плясали отблески костра и надежда.

– Он не принесёт! – резко сказала из-за спины Светы старшая дочь. – Дед Мороз не носит животных. Ни кролика тебе, ни собаки! Только если игрушечных, бе-бе-бе!

– Ника! Пожалуйста, перестать дразнить сестру! – привычно одёрнула дочь Света и выпрямилась.

– Вот ты где! – перед ними возник высокий мужчина в сером пальто и бордовом кашне. Он быстро нагнулся и пристегнул поводок к ошейнику собаки. – Это Лаки, – сказал он и уставился на Светлану. – Племянник спустил с поводка. Еле нашёл в этой толчее. Надеюсь, он не сильно вам докучал?

– Нет-нет, всё в порядке, – Свете не понравилось то, как внимательно её рассматривал незнакомец, и она отвела взгляд, ища пути отступа.

– Я Торстен. А вас как зовут?

– Светлана, – она вяло пожала его протянутую руку и вспыхнула, когда он сильнее сжал её тонкие пальцы. Резко выдернув руку, она повернулась на каблуках, – Нам пора. Хорошего вечера, – через плечо бросила она мужчине, окликнула дочерей и стала прощаться с друзьями.

***

– Мама, знаешь, в садике, когда мы гуляли, я видела о-очень маленького дяденьку с о-очень большой собакой. Это, наверное, гном-волшебник, – задумчиво сообщила Милана, когда они возвращались из магазина, накупив рождественских украшений и свечей.

– Гномов и волшебников не бывает, так же как и чудес, – фыркнула Ника. – Пора уже запомнить.

– Ну что ты, Никуш! Конечно, волшебники бывают, и чудеса случаются. Только нужно в них верить, – убеждала Светлана детей, подходя к дому. Войдя в калитку, она остановилась в изумлении.

На крыльце, прямо на коврике перед дверью, лежал букет из роз кремового и бледно-оранжевого цвета. Светлана подняла его, не понимая, что делать, ведь тут явно какая-то ошибка. Наверное, курьер перепутал адрес, и цветы предназначены не ей. Ника выхватила букет у неё из рук:

– Это от папы, да? Как красиво! – она начала снимать целлофановую плёнку, а Милана запрыгала и захлопала в ладоши: