Карабинер (СИ)

Глава 18. Слепая влюблённость

Для кого-то характер Зейда может показаться невыносимым и слишком жёстким, а я практически не замечала огрех. Время притирало нас к друг другу, образуя невидимую, но прочную связь.

Я влюбилась в своего странного покровителя и верила, что мужчина испытывает ко мне симпатию. Он был сложным и закрытым, но не делал больно и не обижал. Зейд по-своему заботился обо мне. Просто он был сложным и закрытым человеком.

После прогулки по Риму мне стало разрешено выходить из дому, гулять по городу в любое время. Я стала сама ходить за продуктами и иногда гуляла по центру, заглядывая в магазины. Делала заметки в телефоне о городе, как-то сделала фото и отправила Алине.

Подруга тут же написала мне:«Ни фига се, ты уже в Дольче. Это оригинал?»

Натягивая сарафан, я даже не посмотрела на этикетку, не задумывалась о стоимости вещей. Получалось, что Карабинер купил мне очень дорогую одежду.

Неизменно каждый вечер я готовила ужины Зейду, которые он с удовольствием ел.

— Не так вкусно, как в твоём ресторане, но я старалась. — однажды пошутила я, ставя равиоли в тарелке мужчине. Мне нравилось заботиться о нём и ещё больше, что он принимал это и не менял уклад вещей дома.

— Твоя готовка мне нравится больше. — Ответил мужчина так, что я задерлась вся от его слов. Ему нравилось то, как я готовила, и он открыто похвалил меня.

Я покраснела, опустила глаза и стала рассматривать ноги в тапочках. Услышать комплимент от мужчины было практически нереально.

Зейд ругал меня за то, что я не тратила его деньги. Мужчина дал мне банковскую карту на моё имя, чтобы я могла расплачиваться ей в магазинах и кафе, но я не хотела превращаться в содержанку, получающую деньги за секс.

Чтобы заработать свои деньги, я выходила к фонтану Треви и рисовала карикатуры людей, которые тут же продавала за небольшую плату. В школьные годы я увлекалась художественным рисованием, у меня не плохо получалось.

Дни пролетали беззаботно и тепло, мне даже начинала нравиться моя жизнь. Из памяти постепенно стали стираться события в тюрьме, как страшный сон.

Несколько раз Зейд брал меня с собой в свой ресторан, пока он встречался с кем-то в своём кабинете, я ужинала и рассматривала гостей заведения. Несколько раз я замечала политиков, они приезжали сюда семьёй, чтобы вкусно поесть.

Лишних вопросов я не задавала, а Зейд мало, что рассказывал.

— Вы хорошо рисуете. — Замечает молодой парень, заглядывая в мой блокнот. Я снова расположилась у фонтана и рисовала для себя. — Нарисуете меня?

Кучерявый итальянец с собранными волосами в хвост был хорош, он напомнил мне Паоло и тем самым отталкивал от себя. Не было у меня доверия к мужчинам. Я не хотела ни с кем знакомиться и заигрывать, компрометировать себя перед Карабинером.

— Извините, у меня много заказов. — Отказываю парню и возвращаюсь к рисунку. Я рисовала фонтан вместе с людьми карандашом, хотела запечатлеть эту картинку в своей памяти. Итальянская беззаботность.

— Зачем Вы обманываете меня, красавица? Вы рисуете сейчас для себя, почему бы Вам не нарисовать меня? — Парень сел рядом со мной, вытягивая длинные ноги в обтягивающих брюках. Он широко улыбался и открыто флиртовал. — Говорят, я весьма фотогеничен.

— Лгут. — Обрубаю и поднимаюсь на ноги, собирая все свои вещи. — Извините, мне пора.

Роняю карандаш на пол, сажусь на корточки, чтобы поднять его. Парень тянется за карандашом вместе со мной, но в последний момент убирает руку, встаёт и уходит. Не знаю, что его так отпугнуло, но рада, что мне удалось избавиться от него так быстро.

Я выпрямляюсь и натыкаюсь сразу же на Карабинера. Зейд стоял рядом со мной в футболке и джинсах любимого чёрного цвета. Теперь понятно, что испугало ухажёра.

— Закончил раньше и решил забрать тебя. — Раньше Зейд никогда не освобождался так рано, я даже не знала, в курсе ли он моего хобби и как он относится к нему. Но Карабинер быстро нашёл меня, что могло значить лишь одно — за мной постоянно следили. — Пойдём.

Зейд обнял меня и повёл сквозь толпу туристов. Я немного нервничала, рядом с мужчиной мне постоянно было не по себе, старалась анализировать, что он подумает и как отреагирует.

— Любишь рисовать? — Мы идём через узкие улочки со столиками. В Риме на каждом углу были уютные кафешки. Рука Зейда покоится на моём плече, слегка направляя. Мы напоминаем пару, которых тут тысячи. Я киваю, боясь реакции мужчины на моё творчество. Он наверняка видел меня с парнем и теперь может подумать, что я постоянно заигрываю с молодыми людьми.

— Немного. Италия вдохновляет меня. — Мне было интересно, куда Зейд ведёт меня. Мужчина выглядел расслабленным, он взял меня даже за руку.

— А я думал, местные мужчины. — съязвил Карабинер, если бы мужчина не держал меня за руку, то я бы остановилась как вкопанная от страха. Сразу же побледнела, покрылась красными пятнами. — Да ладно, хватит падать в обморок от каждого моего слова. Я пошутил.

— Не знала, что ты умеешь шутить. — Бормочу, послушно переставляя ноги. Мои слова вызвали у Зейда глухой смех. Мужчина редко смеялся, обычно смех у него был жутким, угрожающим, но сейчас хриплый и заразный.

— Ты мало что обо мне знаешь. — И не поспоришь ведь.

— Я бы с удовольствием узнала побольше о тебе. — Мужчина сжал мою ладонь сильнее своей рукой. Трудно было разобрать это одобрение или негодование, но я решила продолжить: Хотя бы что-то, кроме того, что ты любишь чёрный цвет.

Пожалуй, сегодня я была слишком наглой и дерзкой, слишком многое позволила себе. Перегрелась на солнце, вот и поплыла.

— Я разрешу задать тебе три вопроса. Отвечу на них честно, если они будут уместными, но всего на три… Так что используй их с умом. — Сегодня Зейд был в игривом настроении. Это раззадорило меня, я ускорила шаг, чтобы идти с ним наравне. Можно было воспользоваться случаем.

Свести все свои вопросы до трёх было очень сложно. Я могла узнать что-то новое о мужчине, но не стоило переходить границу дозволенного. Если перешагнуть за черту, можно потерять его хорошее настроение и доверие.

— У тебя есть дети? — Я долго думала, как спросить у него про семью и был ли когда-то Зейд женат и решила спросить про детей, это позволит понять мне его статус.

— Нет. — Ответил он с усмешкой, оборачиваясь ко мне и окидывая любопытствующим взглядом. — И не буду тратить твои вопросы, отвечу сразу, не женат и не был.

Я не заметила, как заулыбалась до ямочек на щеках. Это была приятная новость, успокаивающая меня.

— Окей. Зачем Карабинеру ресторан? — С мужским образом у меня никак не вязалось пафосное заведение. Оно было очень вылизанным и прилежным, не похожим на Карабинера.

— Чтобы отмывать деньги. — Ответил он сходу, стирая улыбку с лица. Мужчина неоднократно говорил, что он плохой полицейский, которого стоит бояться, но я упрямо пропускала это мимо ушей. Выстроила иллюзию и счастливо жила в ней. — Какой будет последний вопрос…

— Зачем Карабинеру я? — Последний вопрос я задала на выдохе скороговоркой, закрыв глаза. Видеть его лицо было невыносимо, как и ждать ответа. Я боялась правды.

Мужчина остановился посреди улицы, и мне пришлось замереть вместе с ним.

— Почему ты закрыла глаза? — Он коснулся моего лица, большим пальцем очертил подбородок. Доминирующий жест, жёсткое касание. В этом он весь. Скрытая агрессия. Всегда готов причинить боль.

— Страшно. — Я постоянно боюсь, что потеряю его расположение и узнаю, какую боль он умеет причинять.

— Боишься меня?

— Очень.

— Правильно делаешь, Ната. Ты вообще молодец, очень быстро улавливаешь суть и настроения вокруг. Это мне в тебе нравится. Открой глаза. — Повинуюсь. Зейд придвигается ко мне очень близко, стискивает талию лапищами, смыкая пальцы. Он может надавить немного сильнее и сломать меня. — На этот вопрос я не буду отвечать, ответ тебя расстроит.

— Такой ответ меня уже расстроил. — В кольце рук был тепло и хорошо, но мне хотелось бы услышать ласковое слово и признание, что я не безразлична мужчине. Он мог бы соврать, и я бы поверила. Заставила бы себя поверить.

— Мне жаль. — Зейд наклонился и поймал мои губы, провёл языком по зубам, заставляя приоткрыть рот и впустить в себя. Он притянул меня близко к себе, вжимая в характерный стояк в брюках, мои щеки запылали от такой реакции на поцелуй. — Но врать я не люблю. Ложь для слабых.