Карты, деньги, два «ствола» [СИ]

Глава 1 Хорошо в деревне по утрам, особенно когда ты в бегах

«Рома-а! Вставай! Уже белый день на дворе»,? вырвал меня из прекрасного царства сна голос любимой бабули. Я сладко зевнул, не открывая глаз, потянулся-выгнулся, как довольный кошак и, наконец, изволил окончательно проснуться. «Угу. Точно уже не утро»,? мысленно согласился я с бабулей. В распахнутое окно ласково заглядывало солнышко, и где-то в листве роскошного сада пели птички. Идиллия! Когда я последний раз так долго дрых, и не помню уже. Обычно встаю рано, часиков так в шесть, а тут, я приподнялся и цапнул с тумбочки свои часы… Оу-у! На циферблате стрелки намекали, что я изволил проспать почти до полудня. Вот это да-а. Вот что делает с городским парнем чистый и свежий деревенский воздух, а если ещё учесть, что я пару суток нормально не спал… Бодренько соскочив с мягкой постели, устремился в ванную, благо она была у меня рядышком.

Первый день моей вынужденной ссылки начинался великолепно. Освежающий душ привёл моё тельце в тонус, а желудок заурчал, благодаря чуткому нюху заподозрив, что бабуля приготовила что-то потрясающе вкусное. Она у меня вообще золото и я её очень люблю, правда, вот в гости не появлялся уже лет шесть. Всё дело в том, что бабуля категорически отказалась переезжать в город. Сколько бы мама её ни уговаривала, всегда отвечала одинаково: «У вас шумно и суетно. И что я делать-то буду? В квартире сидеть и ворон считать?» Она у меня на редкость деятельная особа. Всю жизнь проработала учительницей биологии в местной школе, а перед пенсией даже директором побыла. Её в деревне все любят и уважают, даже величают не баба Аня, а строго Анна Алексеевна. А вот мама моя сбежала в город, выучилась, встретила моего папеньку и осталась жить там. Хотя и до него, насколько я знаю, возвращаться в родные пенаты не собиралась. Она у меня тоже талантище. Это ведь надо, чтобы обычная деревенская девчонка, пусть и окончившая школу с золотой медалью, а институт с красным дипломом, умудрилась охмурить еврейского юношу из очень состоятельной семьи. Моя вторая бабушка, Софья Серафимовна, по словам папы, поначалу громко сетовала и причитала, что её сынок не нашёл себе приличную еврейскую девушку, но мама сделала всё, чтобы свекровь изменила своё мнение. Она не была бы сама собой, если бы не смогла этого сделать.

Для начала мама освоила кошерную кухню и выучила иврит, причём в рекордные сроки. Свекровь впечатлилась, и дальше всё пошло как по маслу. Мама завоёвывала к себе любовь и уважение шаг за шагом, в конечном итоге, через пару лет, убедив Софью Серафимовну, что лучшего выбора её сын сделать не мог. Она даже не стала спорить и вмешиваться, когда мне пришло время делать обрезание. В общем, на данный момент еврейская бабушка обожает невестку и обоих внуков. Всё детство Софья Серафимовна кормила меня, а теперь младшего братца, блюдами кошерной кухни, а мамуля, приезжая со мной в гости к другой бабушке, позволяла мне кушать всё, что хотелось. Вот так я и рос, впитывая всё самое лучшее с двух сторон своей семьи. От папы у меня трезвый ум, расчётливость и страсть к зарабатыванию денег, а от мамы страстность, жажда приключений и развитая интуиция. И эмоциональности мне, как водится от таких родителей, отсыпали вдвойне. Когда они ссорятся или мирятся… Это — песня. Бери попкорн, садись и наслаждайся.

Лет до десяти, пока Пётр Гольдштейн ударными темпами строил финансовую империю, мы с мамой часто приезжали к бабушке, а потом наш папа решил, что семье известного банкира отдыхать в деревне не престижно и мы стали постоянными гостями на известных курортах. Я, конечно, ничуть не жалуюсь. Не всем моим сверстникам так повезло, как мне изъездить почти все известные туристические маршруты и не только, ещё до восемнадцати лет. Причём первым классом, а не автостопом. Папе нравилось бывать на Лазурном побережье, посещать Ниццу и Канны, так что я насмотрелся на богатых и знаменитых. Маме нравились острова, так что мы часто летали на всякие Сейшелы-Мальдивы-Карибы, а зимой посещали Европу. Заграница для меня перестала быть экзотикой, а стала привычным местом отдыха.

Бабушка Аня теперь приезжала к нам сама, обычно на несколько дней. Кормила меня любимыми вкусностями, подолгу уединялась с мамой «поговорить по-женски», а затем возвращалась к себе в деревню. Однажды, лет шесть назад, папа чуть ли не силком отправил бабушку вместе со своей мамой в Израиль. Отдохнуть, подлечиться, новые места увидеть, а мы с мамой рванули наоборот в деревню, прихватив с собой бригаду первоклассных строителей, да и сделали евроремонт, заменив всё, до чего добрались наши ручки. Но мама всё же постаралась сохранить колорит родного дома, добавив комфорта. Ну, и я воспользовался ситуацией. Так вместо чердака, полного «нужного» хлама появилась утеплённая комфортабельная мансарда с личной ванной комнатой. Бабуля, когда вернулась, конечно, поворчала на наше самоуправство, но старания оценила. Особенно ей понравилась кухня, напичканная современной техникой, она её довольно быстро освоила. Жаль только, что обжить свою новую комнату я так и не удосужился, по причине неявки. Времени за учёбой в университете, чтобы приехать к бабушке, совершенно не было. Даже на каникулах папа загружал меня по полной программе.

Учился я, естественно в престижном лицее, затем в таком же универе. Среди моих знакомых многие были из обеспеченных семей и жили точно так же как я. Отец всегда считал, что правильные связи нужно заводить ещё с юности, а лучше прямо с детства. Я и заводил. Связи, но не дружбу. Никогда не считал себя «золотым мальчиком», или, как часто говорят сейчас, мажором. Хотя среди моих знакомых были и такие. Мне с ними было скучно, слишком разные интересы, и потому среди моих друзей было много ребят из обычных семей. От них я получил больше, чем от дорогих репетиторов и важных преподов. Я научился давать сдачи, разбираться в машинах и мотоциклах. Одно время даже увлёкся паркуром. Только это увлечение продлилось до тех пор, пока меня, сигающего через стены и заборы, не увидела, причём совершенно случайно, Софья Серафимовна. Крику было-о! Много. Пришлось дать слово, что не буду больше. Мою деятельную натуру начала одолевать скука.

— Рома! Хватит плескаться, обед стынет, — позвала снизу бабуля и я, распространяя свежесть и бодрость, быстро оделся и спустился на кухню.

Мой нюх меня не обманул. На столе исходил божественными ароматами мой любимый гороховый суп с мясом, а рядом стояла большая тарелка с блинчиками, политыми вареньем, и кувшин с молоком. Шустро наворачивая ложкой, я размышлял, как докатился до жизни такой. И это я имел в виду не моё пребывание в деревне. Дело в том, что избавление от скуки я нашёл в увлечении покером. Случайно увидел по телику турнир, потом прочитал много книг на эту тему. Меня увлекло по-настоящему. Покер, для умных людей, это не только карточная игра и способ пощекотать нервы, но и тренировка для мозгов, интуиции и чутья. Именно интерес к этой игре заставил меня сильнее погрузиться в учёбу и, весьма неожиданно, открыть в себе талант, который раньше был мне без надобности. У меня оказалось чутьё на прибыль. Раньше я не очень задумывался, где взять нужную сумму. А зачем маленькому мальчику, растущему в семье банкира, думать, где раздобыть денег? Правильно — незачем. И так дадут, но… только не на азартные игры. А потому, чтобы испробовать свои силы хотя бы в интернет-покер, передо мной встала необходимость найти неучтённые родителями деньги.

И вот когда понадобилось, мой талант всплыл на поверхность. Это было замечательно! Весьма полезная вещь, если правильно развивать, что я и начал делать. Испробовал свои силы как начинающий трейдер на всяких сайтах, типа Forex и Binomo. В итоге даже добрался до настоящей биржи, той самой, на которой играют взрослые мальчики и девочки. Биржевым воротилой я становиться не собирался, всего лишь хотел набраться опыта и понять, как всё работает. Будущий финансист просто обязан разбираться во всех тонкостях, и учиться желательно на себе любимом, а не на клиентах. Вкладывал по мелочи, учился, приноравливался. Иногда терял много, но чаще увеличивал своё вложение. Папа, который однажды поймал меня за этим делом, посмотрел на это занятие снисходительно, тратил-то я свои деньги. Хотя если честно, думал, что ругаться он будет. Так как мне каждый месяц выделялась определённая, немаленькая, сумма на карманные расходы, и никто не спрашивал, куда их трачу, про побочный заработок я промолчал. Папа, наверное, подумал, что сынок очень бережлив, если умудрился собрать деньги на мелкие игры на бирже. А про покер я тем более молчал, аки партизан. Уж за это меня по головке никто не погладил бы, ибо родители были категорически против азартных игр. Но у меня тормоза-то были всегда, и я никогда не тратил больше, чем запланировал. Во мне половина еврейской крови, а значит, развита запасливость, бережливость и экономия, главное, не путать с жадностью.

Попрактиковавшись в интернет-покер, я сыграл несколько партий с любителями, потом нашёл профессионалов, для которых покер был такой же страстью, как для меня. С ними свёл один товарищ, с которым я долгое время переписывался на форуме фанатов покера. Человек в своё время достаточно известный и состоятельный, он в один момент, не сумев остановиться, потерял всё и зарёкся играть, но смотреть, как играют другие, продолжил. Страсть-то никуда не делась. Если бы не знакомство с этими людьми, я бы никогда не научился по-настоящему играть в покер.

Дело в том, что эта игра не терпит суеты. К ней нужно подходить с умом. Дурак тот, кто всерьёз мечтает за карточным столом стать миллионером. С таким подходом он, скорее всего, останется без штанов и с кучей долгов. Уговорить эту весьма почтенную компанию взять меня в ученики даже с обаянием, доставшимся мне от мамы, оказалось нелёгким делом. Когда они дали своё согласие, я был рад до безумия. Пока не поступил в универ, они не разрешали мне садиться с ними за игровой стол, только наблюдать и мотать на ус тонкости. И это тоже было увлекательно. Они играли ради удовольствия, а не для того, чтобы разорить кого-нибудь. Максимальная ставка никогда не превышала разумных оговорённых пределов и это мои учителя вбили мне в голову, как основное правило. Никогда нельзя было допускать, чтобы игра и азарт начинали руководить тобой, затмевая здравый смысл. Благодаря их урокам я научился читать людей, угадывать их скрытые эмоции и держать в узде свои. Особенно с моей повышенной непоседливостью и эмоциональностью это был более чем полезный навык. А ещё я понял, что профессия банкира — это не моя стезя. Я люблю риск, движение, а банкир должен думать на много-много шагов вперёд, не забывать, что он рискует не только своими деньгами, но и чужими. Это слишком большая ответственность. Отец с ней, к примеру, справлялся прекрасно.

Когда я высказал ему свои мысли о будущем, не связанном с семейным бизнесом, мой папа обиделся. Необходимо было его убедить в своей правоте, и тут подвернулся удобный случай. Моё чутьё упрямо подталкивало меня к одной операции. Я нарыл информацию, что довольно известная компания в последнее время стала сдавать позиции на рынке ценных бумаг. Её акции подешевели, и стали всё больше падать в цене. Можно было предположить, что просто наступил кризис и она идёт ко дну, но моя интуиция просто кричала, что вся возня вокруг этого неспроста. Я обратился к отцу и предложил купить акции, но он, послушав мои доводы, а затем, что-то посмотрев и подумав, отказал. Тогда я пошёл к маме и занял денег. Отец разворчался, но останавливать меня было поздно, так как я пустил на это дело не только взятые в долг деньги, но и всё, что накопил. Папуля пригрозил, что буду я отрабатывать долг в его банке с утра и до ночи, но дурака валять больше не буду. Но… Моя интуиция оказалась права. Вскоре было объявлено, что компания проводит слияние с другой, более крупной и сильной. Акции тут же взлетели в цене, и я неплохо наварился. Хотя, неплохо — это слабо сказано. На третьем курсе я стал обладателем своей собственной трёхкомнатной квартиры почти в центре города. А ещё я отдал долг маме. Папа не решился пойти на риск, а я в итоге выиграл, доказав тем самым, что банкиром не буду. Не тот у меня склад характера. Мои друзья и знакомые подумали, что квартиру мне презентовали родители, а я переубеждать их не стал. Зачем? Пусть себе думают, что я обычный богатый мальчик. Иногда намного проще, когда тебя не воспринимают всерьёз настолько, насколько необходимо. Трудно увидеть противника в том, в ком его не можешь увидеть, пока он не укусит тебя за уязвимое место.

Так я и жил до окончания универа. Усердно учился, иногда посещал клубы с друзьями, ездил с родителями на отдых, в тайне, под настроение, поигрывал в покер в хорошей постоянной компании, даже посетил несколько турниров, и потихоньку развивал своё коммерческое чутьё. Всё шло прекрасно до определённого момента, когда я понял, что жизнь может преподносить не только приятные сюрпризы. Был у меня близкий друг, по крайней мере, я считал его таковым. Мы познакомились на первом курсе, с тех пор довольно тесно общались. Гарик. Моё чутьё на людей в его случае дало промашку. Огромную. Когда случился раскол между нами, я не заметил, а быть может, с самого начала нашего знакомства был слеп. Точка, наверное, была поставлена тогда, когда папа подарил мне прямо на вручении дипломов ключи от новенького внедорожника. Я был просто в восторге от Тойоты Ленд Краузер Прадо, глубокого синего цвета с хромированными деталями, придававшими ей вид мощного и хищного зверя. И совершенно не заметил дикой зависти в глазах Гарика. Мне обратить бы на это внимание, но… Юношеская беспечность подвела меня. Я просто до поры не понимал, что ему было удобно рядом со мной, ведь мы вместе делали задания, готовились к экзаменам и к сессиям. Я частенько таскал Гарика с собой в элитные клубы, куда так просто было не попасть, на дни рождения дарил дорогие подарки, так как считал его другом. Я раньше не замечал за ним зависти. Он сам тоже, вроде бы, был из достаточно обеспеченной семьи. Не из «золотой молодёжи», но и не из простых ребят. Деньги у него всегда были.

Месяц назад Гарик пригласил меня в один клуб, в котором, как ни странно, я ещё ни разу не был. Довольно экзотическое заведение под названием «Годзилла». Интерьер меня впечатлил. Мужской такой, брутальный. Качественная музыка, хорошая кухня, уютная обстановка. Мне понравилось. В течение месяца мы побывали там несколько раз, и в один из визитов Гарик нашептал мне на ухо, что в клубе можно сыграть в покер с настоящим мастером. Он не знал, насколько я увлекаюсь этой игрой. Просто мы с ним несколько раз на пару сыграли в интернет-покер с переменным успехом. Гарик заметил тогда мой интерес и некоторое умение. Недолго думая согласился, как раз на карте оставалась обычная моя сумма, которую я позволяю себе тратить на игру. Значит, если человек действительно профи, больше чем есть я не проиграю. Да и сам давно не новичок, опыт солидный имеется.

Мужчина представился Эдуардом Петровичем, но попросил называть его просто Эдиком. Он был лет на восемь-десять старше нас с Гариком. С картами он обращался действительно профессионально. Так виртуозно раскладывать лично я не умею. Прямо как фокусник. Гарик присел с нами, но вскоре соскочил, проигравшись. Всё остальное время он просто наблюдал, иногда притаскивал коктейли и закуски, чтобы мы не отвлекались. Игра шла хорошо. Ставки повышались постепенно. С Эдиком играть было интересно, но… Мои обычные компаньоны по игре были лучше, намного лучше. Они умели держать лицо, отлично блефовали, а Эдик пытался всё это делать, но его эмоции иногда проявлялись на лице, в глазах, в некоторых жестах. Мне удавалось его читать. Чем дольше мы играли, тем больше он начинал злиться. Для профи это было весьма странное поведение. Моё чутьё заворочалось и я заявил, что собираюсь закругляться с игрой, тем более что ко мне шла карта. Эдик согласно кивнул, а Гарик вновь метнулся за коктейлем. И вот после последней выпивки со мной начало твориться что-то странное. Мысли в голове стали путаться, хотя мой организм довольно устойчив к алкоголю. Мне всегда было сложно сделать такое вроде бы простое дело, как от души напиться, благодаря чему я всегда всё помнил. А в этот раз Ромочка Гольдштейн проснулся дома с головной болью и полным провалом в памяти. Последнее, что помнил — это свои карты и почему-то злое выражение глаз Эдика. У меня на руках был стрит-флэш, и я мог сорвать довольно приличный банк. Я с трудом встал, добрёл до ванной, в аптечке нашёл таблетки. После водных процедур слегка полегчало, но только слегка, потому как вскоре приехал Гарик и мне стало ещё хуже, чем было, ведь я понял, насколько глубоко из-за собственной глупости влип в дерьмо. Мне сто раз говорили, чтобы никогда не садился за стол с непроверенными людьми.

Этот «друг», развалившись в моём кресле, показал мне две расписки, подписанные якобы мной. Ну да, подпись была похожа. В одной значилось, что я отдал под залог довольно большой суммы Гарику свою машину. Я удивился и подумал: «Рома, может, ты сошёл с ума, раз поставил на кон подарок папы, свою новенькую тачку?» Ещё не успев отойти от первой новости, меня тут же добили второй. Оказалось, что я и у Эдика успел взять в долг сумму, равную стоимости своей квартиры! К тому же именно свою уютную берлогу я в залог и отписал. Это был полный бред! Этого просто не могло быть! И тут я понял, что произошло. Меня банально кинули. И кто? Мой друг Гарик. Скорее всего, с Эдиком они были в сговоре. Этот чёртов профи проигрывал подчистую и, как только я собрался домой, мне подсунули коктейль, после которого меня вынесли бесчувственной тушкой. Был бы я в сознании, то хоть что-то бы помнил. Какую именно дрянь мне подсунули, я даже не догадываюсь, но только такой факт мог бы объяснить моё состояние и амнезию. Уверенность в том, что расписки не подписывал, была просто железобетонной. Я усмехнулся Гарику и потребовал отдать бумаги на графологическую экспертизу. Он нагло усмехнулся в ответ и сказал, что подпись там точно моя, а вот текст был добавлен после, так что «бабки» мне придётся отдать. С такими ребятами, как Эдик, мол, нельзя шутить. Этот… Гарик встал, потрепал меня по щеке и сказал:

— Знаешь, Золотко, — я скривился, услышав дурацкое прозвище, которое мне дали сокурсники, — Эдик запал на твою маленькую попку. Так что проценты сможешь отработать так, как ты любишь. Машинка твоя будет у меня в целости и сохранности. Давно о такой куколке мечтал, а вот квартирку мы продадим. Не переживай, родаки тебе новую купят. Только не играй больше со взрослыми дядями, Золотко.

Я не знал, что мне делать. Таких проблем у меня ещё никогда не было. Видимо, удача повернулась ко мне филеем. Склонив повинную голову, пошёл просить помощи у папы. Он орал так, как не орал даже когда я в пятнадцать лет признался, что гей. Тогда вмешалась бабуля, и шторм быстро утих, зато теперь я получил на всю катушку. Мой папа, после того как наорался всласть, потребовал координаты Гарика, клуба и Эдика. Всё, что знал сам, я выложил. Естественно, что информации было негусто. Я с пеной у рта доказывал папе, что не мог поставить те подписи, но тут предок напомнил мне, что есть у меня дурацкая привычка в задумчивости выписывать вензеля на листках бумаги, и Гарик вполне мог стащить парочку экземпляров подписи. И вот тогда до меня сразу же дошло, что тогда дело труба. Папа мне так и сказал прямым текстом. Меня на следующий же день с вещами отправили к бабуле в деревню. В ссылку, как декабриста, блин! Или скорее в бега. Подальше от разборок, в которых мне просто, ой, как хотелось самому поучаствовать. Только кто же мне даст? Хоть у меня и есть младший братишка, меня по-прежнему слишком сильно любят и лелеют. Да и с моим спокойным и уравновешенным папой лучше лишний раз не спорить, а то можно разбудить бурю, так что молча уехал, пообещав никому не звонить и не говорить, где я осел. О том, откуда родом моя мама, я знакомым и друзьям не рассказывал. А зачем оно им? Гарик же с моей семьёй был знаком шапочно, никаких подробностей из личной жизни я ему не рассказывал, даже детскими воспоминаниями не делился. Интуиция, что ли, намекала, а я прошляпил? Н-да…

— Спасибо, бабуля, всё было очень вкусно, — прихватив грязные тарелки со стола, застеленного красивой скатертью в цветочек, поцеловал я родного человека в щёчку. Бабуля расцвела улыбкой. — Тебе с чем-нибудь помочь?

— Не нужно. Огород уже мне помогли убрать, разве что яблоки в саду можешь в корзину собрать. Я варенье потом сварю. Корзинка на террасе стоит.

— А кто помог-то — удивился я.

— Кто и всегда, — глянула на меня бабуля, заставив покраснеть. Уж точно не наша городская семейка. В последнее время мы тут редкие гости. — Вит парней прислал. Они всем пенсионерам помогают.

— Вит?

— Один из моих бывших учеников. Он лет пять назад вернулся в деревню, хозяйство большое завёл, работу людям дал. Фермер, как сейчас говорят. Он вообще порядок здесь навёл. Даже мужики теперь больше работают, чем пьют. Строго у него. Большой дом на другом берегу речки его, как раз из твоего окна отлично видно.

— Значит, у вас тут сплошные перемены?

— Да. Если будет желание, можешь взять из сарая свой самокат и поехать вечером по деревне прокатиться, — предложила бабуля.

— Какой самокат — не понял я.

— Да тот, что ты притащил, когда вы с мамой здесь погром устроили.

— Евроремонт, бабуля, — улыбнулся я, вспомнив, что за самокат. Обычный скутер. — А он разве на ходу?

— Конечно, на ходу. Его Паша буквально позавчера заправил, когда на рыбалку ездил.

— Не понял? Это какой Пашка на моём самокате катается — Солнцев? — возмутился я шутя.

— Он самый. Паша иногда на дальнее озеро рыбачить ездит. Туда на машине не проехать, а на этом самокате самое оно по узкой тропке. — Я думал, что Пашка куда-нибудь в город уедет после учёбы.

— Он окончил ветеринарный техникум. Теперь с отцом работает. Он как узнал, что ты приехал, обрадовался. Сказал, что вечером зайдёт.

— Сто лет его не видел, а ведь дружили раньше, — хмыкнул я, обрадовавшись. Интересно будет посмотреть на друга детства. — Ладно, бабуль, побежал я яблоки собирать.

Я даже и не думал, когда вчера вечером приехал в деревню, что следующий день так хорошо начнётся. Может, мои бега будут не такими уж и скучными.