Кирвалисская ведьма

Глава 29

Кажется, я немного переборщила. Эстеллис разозлился не на шутку. Подскочил на своём кресле, глаза сверкают ноздри раздуваются… Сейчас набросится. Да и парни привстали. Они же маги как-никак, могут и огненным шаром запулить, забыв, что в помещении его применять не положено. Попробовала перевести всё в шутку. Надула губки и продолжила:

— Нет, ну правда… Я поняла, что могу сделать собственный выбор, но вы меня не убедили, что ваша кандидатура самая для меня лучшая. Вы мне нравитесь, но ведь не вы один. Я боюсь ошибиться, ведь мне потом с этой ошибкой всю жизнь мучиться. И потом вы так и не ответили на мой вопрос о присяге. Мой отец ненавидел империю и императора, но так и не решился выступить против него именно из-за магического характера присяги. Я до сих пор полагала такие вещи нерушимыми. Как и мою помолвку, между прочим.

Граф расслабился. Чуть спокойнее стала поза, он уже не был готов сорваться с места вихрем в любой момент. Хвала богам, опасный поворот пройден.

— Милая, — заговорил Стефан, — тебе не стоит об этом беспокоиться. Поверь, я заранее обо всём подумал. Да, и о присяге тоже. Я никогда не был владетелем присоединённых земель, поэтому и присягу давал не такую, как твой отец. Моя верность была обусловлена волей императора. Пока ему угодно моё служение, я верен. Но вчера поздно вечером случилось невероятное: мой император заявил, что я ему больше не нужен и могу быть свободен. Он имел в виду, что я должен покинуть столицу и отправиться в мои владения, но я воспринял его слова несколько иначе. Поэтому поспешил сюда. К той, которая с самого своего рождения была мне предназначена судьбой.

Правда это или очередная ложь? Эх, не прочитала я сегодняшние газеты. Если император уволил Стефана, то сегодня об отставке канцлера должны были писать на первой полосе все печатные издания. Ну ладно, примем за правду.

Тогда…

Ага, выходит, все его диверсии были направлены не столько на ослабление империи, сколько на то, чтобы с чистым сердцем покинуть свой пост, после того, как Сильвестр его погонит. И как умудрился? Провернул же как-то, не нарушая присяги. Хитрец. Жулик. Нет, такой муж мне даром не нужен.

Но… Это сильно меняет диспозицию.

Теперь ему в империю обратной дороги нет. Или стать кирвалисским королём, или попасть на плаху. Так что биться за моё расположение он будет до последнего, ничем не гнушаясь. Как бы ему ручки-то укоротить, да и самого усмирить хоть немного?

Ладно, продолжаем прикидываться дурочкой. Вслух я сказала:

— А ваша жена? Вы меня уверяете, что я была вам предназначена судьбой. Но тогда вы должны были не жениться, а ждать, когда я вырасту. Но у вас супруга и трое деток. Как с этим быть?

— Милая, — замурлыкал граф, — я готов был ждать до бесконечности. Но разве ты не знаешь историю моей женитьбы? Лично император меня сосватал, а ему. Как ты сама знаешь, не отказывают. Но между мной и моей женой давно ничего нет. Да и не было с самого начала.

— А дети? — возмутилась я, — Может, я полная дура, но откуда дети берутся знаю.

— Видишь ли, Алекс, — возразил мне Стефан, — и у меня, и у Клотильды сильно развито чувство долга. Император требовал произведения на свет наследников, мы свой долг выполнили. А сейчас я свободен. У Клотильды есть свои земли и деньги, я на них не покушаюсь. Она уйдёт служить в храм Доброй матери и заберёт всё с собой. Детям достанется мой домен, дома и золото, которое я скопил за годы службы.

Ой, как он хорошо всё поделил! Прямо подарил мне реплику:

— А мне? Что достанется мне?

Почему-то он заранее не подумал, как ответить на этот очевидный вопрос. Обычно в таких случаях женщин упрекают в меркантильности, но не королев же, пусть только в перспективе. Стефан аж поперхнулся. Но взял себя в руки и запел слаще прежнего:

— Тебе достанусь я со всей моей любовью. А ещё мои знания, опыт руководства державой, наработанные связи и многое другое, о чём я сейчас даже не вспомню. Но, уверяю тебя, ты оценишь, потому что будешь избавдена от многих и многих забот. Сможешь наслаждаться своим положением, избегнув его тягот.

Мягко стелет, боюсь, спать будет вообще невозможно.

Я поджала губы.

— Мне надо подумать.

— Долго? — спросил Стефан, и добавил, — Учти, у нас мало времени. Как только Сильвестр узнает, куда я направился, может случиться непоправимое. Я смогу тебя защитить только если стану твоим мужем.

Ой, напугал ежа голой задницей! По-моему, всё ровно наоборот: это я должна буду его защищать. Но меня тревожит другое: как там мой маг? Он пошёл в столицу своим личным порталом, который открывается прямо в императорский дворец. Сильвестр знает, что Фернан — ставленник канцлера. О Боги! Только бы с ним там ничего не случилось!

Стефану ответила:

— Я буду думать до завтра. Надеюсь, столько-то времени у меня есть?

Он разозлился, но старался не подать виду. Улыбнулся самой обольстительной улыбкой и сказал:

— Хорошо, бесценная моя, до завтра я подожду. Но завтра, я надеюсь, ты дашь мне положительный ответ. А чтобы помочь тебе принять решение, я сегодня весь день проведу с тобой. Хочу, чтобы ты получше меня узнала.

Как же. В постель хочет затащить, другого варианта мне даже в голову не приходит. Надо же какой! Продолжает упорно осуществлять свой план несмотря ни на что. Ведь правильно всё рассчитал, у него есть все шансы добиться своего. Он такой шустрый, умелый, ловкий, опытный, что стоит зазеваться — и я уже с ним в постели, а там и до замужества недалеко.

Надо что-то делать!

На этом фоне появление Романа — не такое уж нежелательное событие. Я не хотела и боялась снова с ним встретиться, но сейчас была скорее рада. Он защитит, прикроет меня от графа. Конечно, у него свои мотивы, но в этой ситуации мне как-то наплевать.

Я кивнула Эстеллису и убрала полог тишины.

— О том, что мы обсуждали с прекраснейшей Александрой, и к чему пришли, я сообщу завтра, — заявил граф во всеуслышание.

Роман встал и подошёл, чтобы поздороваться со мной, а заодно походя сунул мне в руку свёрнутую в трубку сегодняшнюю столичную газету. Я отошла к столику, на котором сервировали лёгкое угощение, и развернула листок.

"Отставка канцлера", "Граф Арундельский потерял доверие императора", "Перестановки в Государственном Совете", "Новое правительство пока не сформировано", "Бывший канцлер подался в бега!"

Что ж, насчёт того, что император его освободил, Стефан не солгал. А у меня развязаны руки.

Альбан подошёл ко мне, взял с блюда кусочек хлеба с паштетом, а заодно заглянул в газету. Не знаю, что он в ней прочитал, только, проходя мимо бывшего канцлера, парень сделал быстрое, неуловимое движение и его мощный кулак обрушился на темечко Стефана. Тот упал как подкошенный. Единственное, что свидетельствовало о том, что он ещё жив, была вздрагивающая жилка на виске.

— Я не знаю, о чём вы с ним говорили и договорились, — сказал Альбан, — но он опасен. Особенно после того, что случилось, — от ткнул пальцем в газету и я поняла, что Роман дал ему всё прочесть до того, как они оба сюда пришли, — Пусть полежит тихо, не мешает тебе думать и принимать решения.

— Вы знали, что он больше не канцлер? — спросила я, ни к кому в сущности не обращаясь.

— Сегодня утром узнали, — буркнул Роман и добавил, — Я торопился. Этот красавчик ставил на то, что известия из столицы сюда приходят с опозданием дня на три, на четыре. Но кое-кто получает свежую столичную прессу.

Понятно. Я сделала знак Берналу:

— Спрячь-как нашего гостя в антимагическую камеру. Будем делать вид, что он здесь не появлялся. Мы его не видели.

— А кто сюда прибыл? — уточнил слуга, — Слуг мы заставим молчать, но люди в городе видели карету.

— А вот он, — я ткнула пальцем в Романа, — он и прибыл.

Развернулась и ушла в свой кабинет. Очень хотелось побыть одной. А ещё меня мучила неизвестность: что там с Фернаном?

Я ждала его появления до самого вечера, а затем и до утра, но он как в воду канул. В газетах написали, что император привлёк на службу по особому контракту нового придворного мага, приехавшего из Гремона архимага общей магии господина Пелароса Готтельского. О Фернане же Морнаре там не было ни слова.

В это самое время Фернан, сидя в антимагической камере, ругался последними словами. На себя, на свою глупость, на проклятого Стефана Эстеллиса, так его подставившего, на нового придворного мага Пелароса Готтельского, который поймал его в простейшую ловушку. Судя по всему, с подачи его величества, но имя Сильвестра Фернан вслух старался не поминать, хотя очень хотелось обложить и его до кучи.

Имя мага ему сообщили стражники, тащившие его сюда. Не специально, просто переговаривались между собой, вспоминая, как зовут новое начальство.

Пеларос Готтельский. Странное имя. Хотя о чём это он? Маги такие любят. Это ему всегда нравилось то, что дала мать, а в целом большинство меняют имечко на что-то заковыристое при первой возможности. Интересно, кто он? Где учился? Фернан твёрдо верил в то, что люди, окончившие одно учебное заведение, друг другу не чужие. Поговорить бы с этим Пеларосом или как его там.

Не по своей воле новый маг кинулся ловить старого. Такое могло случиться только по прямому приказу императора. Приказ маг выполнил как полагается, но вряд ли ему приказали что-то сделать с Фернаном дальше.

Так что маг тут вряд ли появится. Скорее дознаватель из тайной службы.

Он сам тоже хорош. Кто же очертя голову бросается в портал, когда тот находится в таком опасном месте? Думал, раз в твоих собственных покоях, так ничего с ним случиться не могло? А вот и случилось. Чужой маг раскинул вокруг знаменитую ловушку, которую обычно устанавливали, чтобы поймать того, кто продёт порталом. Гад, даже не взглянул на свою добычу.

Стражники спеленали Фернана как младенца и перетащили в камеру так быстро, что он не успел ничего сообразить. И что тут придумаешь, когда руки связаны и рот заткнут? Да, существуют заклинания, для которых ничего, кроме воображения не требуется, но на них идёт куча времени. Пока он вспоминал да прилаживался, его уже сгрузили здесь, где любую крупицу энергии выпивает драконий камень.

Вот и приходиться сидеть в пустой, холодной камере без магии и безо всякой надежды на скорое избавление.

Камера представляла собой нечто вроде пещеры, стены которой были облицованы толстым слоем чёрного, пьющего магию камня. Только стена, обращённая в коридор, больше чем наполовину состояла из решётки, чтобы было удобнее следить за заключённым. Кошмар! Даже естественные потребности предстояло отправлять на виду у тюремщика и тех, кому бы заблагорассудилось спуститься в казематы.

Одна радость: в антимагической камере его не смогут допрашивать особо изощрёнными методами. Находиться здесь магу тяжело, а простому человеку и вовсе невозможно. Максимум зайти и выйти. А выпустить его, перевести в обычное помещение они не решатся. Побоятся, что сбежит.

Он и сбежал бы. Добрался бы до своего портала и ку-ку! А как только оказался бы в Кирвалисе, заблокировал проход намертво. Эх, мечты, мечты… теперь он сгинет в императорской тюрьме, а Александра… Александра выйдет замуж и станет королевой.

Фернан представил рядом с ней Романа, Альбана и даже рыжего Закариса. Было больно, но терпимо. Когда же он представил рядом со своей невестой, которая, что уж от себя скрывать, стала ему бесконечно дорога, проклятого канцлера (или теперь уже не канцлера?), из груди вырвался глухой стон.

Картина бракосочетания Александры с коварным Стефаном ввергла мага в отчаянье. Эта сволочь сейчас там, рядом с ней. А кому, как не Фернану, знать, на что способен граф Эстеллис, особенно когда он открывает охоту на очередную женщину?

А Алекс… Она, конечно, умна, к тому же ведьма. Но перед такими, как граф, она совершенно беззащитна. Он может обольстить её в два счёта. Она опомниться не успеет, как окажется за ним замужем, а потом поздно будет плакать!

Кто её защитит? Этот Альбан? Смешно даже думать. Он совершенно не заинтересован в девушке и не станет особо стараться, спасать её от Стефана. А может виконт Роман? Нет, кишка тонка.

И его, Фернана, тоже спасать некому. Но не стоит расслабляться: его история ещё не закончилась, он это чувствовал. Впереди много разного, приятного и не очень, скучного и интересного. Поэтому надо взять себя руки, пораскинуть умом и придумать, как отсюда выбраться.

До самого вечера он прикидывал так и этак. Выходило, что самому ему не выбраться. Но если взять в союзники хоть одного человека снаружи… Пусть он даже не знает о том, что он союзник… Фернан даже попытался заговорить с тюремщиком, который принёс ему миску похлёбки, кувшин с водой и краюшку хлеба.

Но то ли он не был достаточно убедителен, то ли тюремщик попался глухой, но ответа на свои речи он не дождался. Отчаянье усилилось.

И вот когда он совсем перестал надеяться в ближайшее время оказаться на свободе, перед решёткой его камеры появился незнакомый человек, высокий, статный блондин среднего возраста. Судя по тому, что его наряд представлял собой серебристо-серую мантию, это и был Пеларос Готтельский. Цвет мантии сообщал, что её хозяин специализировался в общей магии, а цепь с бляхой на груди намекала на звание архимага. Что ж, общая магия — она разная бывает, как и архимаги. От полного ничего до людей, которые вполне могли бы потягаться с владеющими магией высшей.

— Меня зовут Пауль или, как в контракте записано, Пеларос Готтельский. Кто ты я знаю. Без обид. Я здесь человек новый, — обратился к Фернану новый маг императора, — пока не всё знаю и не улавливаю здешних веяний. Ты знаешь, за что тебя посадили в эту камеру? Не хотелось бы повторить твой путь.

Фернан воспрял духом.

Конец первой части