Княжна ночных воронов

Глава 28

— Отстань, злыдень! — попыталась выскользнуть из загребущих рук Эдгара я.

Но парилка была небольшая, а руки у дракона длинные. Так что не успела я вырваться на свободу, как была снова схвачена и спелената со всех сторон мужскими ручищами.

— Я не злыдень, я муж, — промурчал этот муж, осторожно покусывая мою шею.

— То что ты муж, того что ты злыдень не отменяет! — фыркнула я.

— Ты всё ещё обижаешься или уже воспитываешь? — усмехается Гар мне в волосы.

— Вот сейчас отпарю, чтоб кожа слезла, и сам ответишь! — мстительно прищурилась я, неосторожно подняв лицо вверх, за что тут же получила быстрый поцелуй-клевок в нос.

— Нельзя со мной так жестоко, я тебе ещё пригожусь! — расхохотался Эдгар.

— Угу. У него замок только-только отмыли, город в руинах, жители думают, как зиму без голода и болезней пережить, целители с непонятными хранителями воду мутят, а он смеётся! — взмахнула руками я. — И это дракон, про которого даже родная сестра говорила, что он жесток и у него нет сердца!

— Так и было. — Вдруг стал совершенно серьёзен Эдгар. — Мое сердце умерло и превратилось в камень. Я не хотел, чтобы кто-то любил меня и страдал, если со мной что-то случится. Я не сидел за спинами своих воинов. Я вёл их в бой. И… И боялся полюбить сам. Полюбить так, чтобы жизнь потеряла смысл и стала просто невозможной без своей половинки. Но потом, ещё до песни Мириоха, мое сердце вдруг ожило, забилось пойманной птахой, рвалось на свободу. У моего сердца глаза цвета бури, твои глаза. В моём сердце свободолюбивая и крылатая душа. Душа с кровью Воронов. Ты моя душа. И когда я тебя вижу, слышу твой голос, или просто думаю о тебе, моё сердце бьётся так громко, что даже Мириох пробудился от своего векового сна. Я люблю тебя Яромира Ярославна, моя леди, моя жена, моя княжна.

Словно кто-то вдруг взял и украл весь воздух, а потом обрушил сверху лавину воды. В ответ на слова мужа моё собственное сердце забилось с такой силой, как будто и, правда, отрастило крылья и хотело взлететь выше самых высоких горных пиков.

— Эдгар, я… — слова с трудом проходили сквозь онемевшие губы.

— Ччч. Не надо. Мира, я хочу, чтобы этим словам стало так тесно в твоей душе, что они вырвутся сами. А пока мне достаточно ощущать, как быстро бьётся твое собственное сердечко под моей рукой. — Лапища дракона и правда лежала на моей груди, так что неудивительно, что стук моего сердце не остался для мужа секретом. — Пусть пока это будет нашей с тобой тайной!

Странное дело, но появление этой общей тайны сделало всё вокруг особенным. Каждый взгляд, брошенный тайком или пойманный внимательными глазами, каждое касание, каждое слово, улыбка, что предназначалась только мне или только ему, вдруг приобрели своё особенное значение и тайный смысл. Это было удивительное осознание собственной значимости в жизни другого существа. Мужчины. Дракона.

Иногда мелькали в голове мысли, что столько лет войны между нами… Но они всё быстрее перебивались всё более крепнувшей надеждой на новый путь для наших народов.

Не омрачил этой надежды даже ужин с Серебряным, где он озвучил нелицеприятные секреты своего рода.

— Бертан был женат на дочери одного старших хранителей. У них вся иерархия построена на кругах. И чем выше круг, тем влиятельнее хранитель. Есть общий круг и семнадцать степеней. — Рассказывал наш гость. — Так вот, мой дед взял в жёны дочь хранителя третьего круга. Узнать что-то сложно, живых свидетелей почти не осталось. Но и по тем крохам, что я смог собрать, картина достаточно ясная. Дед со своей женой жили долго, но детей не было. Никаких. Ни дочери, ни сына. И Бертан заявил о расторжении брака, не благословлённого ребёнком. Отец его жены взбесился, но ничего поделать не мог. Основание было серьёзное и неоспоримое. Надо сказать, что к тому времени наш родовой замок почти превратился в ещё одно имение хранителей. Слуги вспоминали, что хранители приезжали, когда считали нужным, жили, сколько считали нужным и вели себя так, словно были на своей территории. Ненадолго вспоминая, что это не так, только в присутствии деда. Но тот всё больше был на войне. Примерно в это же время дед начал говорить о том, что странные вещи происходят. Была явлена воля двух богов для обоих народов, но война продолжается. А целители и хранители, которые вроде как должны настаивать на соблюдении этого завета, требуют продолжать войну. Он много рассуждал, читал древних текстов, пока ему не отказали в посещении библиотек хранителей. И он заявил, что не просто так в день гибели нашего мира запели все Мириохи разом. Ведь они приводили сквозь миры и время истинные пары драконам. Именно от таких пар рождались дети с крылатым зверем. А появление драконят способных к обороту уже во времена деда становилось редкостью. Сейчас и вовсе…

— То есть, твой дед предположил, что Мириохи открыли путь к такому же гибнущему миру, как наш, только населенному теми, кто мог стать парой дракону? — Уточнил Эдгар после тяжёлого вздоха прервавшегося Рихарда. — Сила одарённых нашего народа и силы родовых Мириохов позволила нам уцепиться… Но первозданный мрак! Это же так логично и объяснимо! Мириохи притягивали пару драконов. И притянули половину мира! Но…

Муж посмотрел на меня, и в его взгляде металось непонимание и тревога.

— Но тогда получается, что мы, драконы, веками уничтожаем тех, кто предназначен нам судьбой. — Закончил за мужа Серебряный. — Кто-то гибнет в бою, кто-то просто не рождается, а кто-то настолько ненавидит драконов, что лучше примет смерть, чем дракона в мужья.

— Журавли… — прошептала я, вспоминая клан, поклявшийся до последнего вздоха истреблять драконов.

— Да. — Согласился со мной Рихард. — И мы заслужили эту ненависть. Для многих память о потерях сильнее веры в возможность мира между нами.

— Что хранители, что целители не могли этого не понимать! — тихо, но с каким-то прорывающимся рычанием произнёс муж. — Почему же они настаивают на продолжении войны и захвате чужих территорий?

— Потому что целители одарённые, но лишенные зверя драконы. Дар у них словно в компенсацию за то, что их не отметил своим благословением Великий Дракон. А хранители и вовсе просто вели архивы. И их ценность выросла в разы, когда после столкновения миров драконы старались спасти хоть обломки своей истории и памяти. — Серебряный внимательно наблюдал за тем, как я встала и прошла к креслу мужа, встав у него за спиной, и положила руки ему на плечи в попытке успокоить и поддержать.

Слишком уж страшной и чудовищной была озвученная мысль. Эдгар просто накрыл мою ладонь своей, молча благодаря за поддержку.

— Без войны и целители, и хранители снова превратятся в мелких, никому не нужных служащих. Это слова моего деда, которые он бросил отцу своей жены, перед тем как уехать наводить порядок на границах. — Продолжил рассказ Рихард. — Вдоль наших границ, но со стороны птиц, жил клан Белых Цапель. И они просто устроили нашему роду блокаду. Ни один караван не мог пройти с той стороны. Отряды просто исчезали. Цапли появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда. Их атаки были стремительными и непредсказуемыми. Дед просто увязал в боях с ними. Но однажды ему повезло. Отряд Цапель возвращался уже потрёпанный и с большим количеством раненных. И нарвался на воинов деда. Но даже в таких неравных условиях птицы несколько часов вели ожесточённый бой. Когда исход стал очевиден, птицы решили пока есть время добить собственных раненых, лишь бы они не попали в руки к драконам. Ранение получил и командир птиц. И видно тяжёлое, потому что сам стоять не смог. Бертан заметил, что Цапли рвутся его добить с особым упорством. Тогда дед рванулся к этому воину и не подпускал к нему птиц, более того, приказал драконам не допустить гибели раненых. Когда бой утих, Бертан велел перевязать раны птиц, а командира принёс в свой походный шатер. Где и выяснилось, что командир девушка, и дочь старейшины Цапель. Дед сам лечил её и ухаживал за её ранами. Не пострадавших в бою птиц он отправил гонцами к старейшине с предложением мира. Бертан вернул всех раненых и пленных Цапель старейшине, оставив только его дочь. Мне об этом рассказал старый слуга, в юности он был оруженосцем при моём деде. И сейчас он единственный, кто помнит его. Самый старый дракон нашего рода. Его считают безумным, причём с юности. Но я уверен, что он притворяется. И притворяется так долго, что по-другому уже не может. Кроме этого старик говорит, что мой дед поклялся, что девушка будет не только гарантом мира, но и станет его женой. А род Серебряных выйдет из войны против птиц. Уже в дороге обратно, деда застали новости о мятежах на дальних землях наших владений. Пока шли переговоры с Цаплями, пока лечили раненых, пока разбирались с мятежом, пока добирались домой, прошёл не один месяц. Говорят, что та девушка стала любовницей деда, но безумец утверждает, что дед клялся ей перед алтарём. И брак деда был расторгнут. Но жена Бертана жила в замке, хотя хранителей в нашем доме резко убавилось. Более того, она пыталась унизить пленницу. Только дед не позволил. Нескольких слуг, позволивших себе прошипеть в след девушке бранное слово, он просто повесил. Жена, бывшая или в ожидании расторжения, прилюдно получила пощёчину и приказ сидеть в своей комнате, раз не умеет вести себя за столом. Задеть пленницу или обидеть боялись. Тем более, что дед окружил её вниманием и заботой. Многие говорили, что его часто видели, несущим пленницу на руках. Впрочем, видели её только издали. Он никого близко к ней не подпускал. Только видно девушку её судьба не устраивала и она сбежала. Дед искал её несколько недель, и когда ему сообщили, что случайно видели похожую далеко на болотах, он схватил Мириох нашего рода и рванул на болота. Что там произошло неизвестно. Точнее известно со слов хранителей. Отец бывшей жены приехал тогда к деду с разговором и отправился за ним следом, так как его насторожил вид деда и его поведение. Девушка вроде начала кричать, что ненавидит деда, что она свободная птица и что они враги. И когда дед надел на неё ожерелье она просто убила себя. От этого дед с ума и сошёл. Обезумевшего дракона, выжигавшего всё вокруг так, что болота закипели, смогли уничтожить с большим трудом и с огромными потерями. В трясину ушли не только тела девушки и дракона, но и Мириох рода. Через некоторое время в замок вернулась жена деда с ребёнком на руках, которого признали наследником деда. Она заявила, что была беременна, когда дед решил её опозорить. И молчала в отместку за унижение. А её отец решил всё-таки сообщить дракону, что жена вот-вот родит. Ради чего собственно и приехал. И я бы сомневался, что мой отец это ребёнок Бертана, но и отец, и я сильно похожи на деда. У обоих сильный крылатый зверь родового окраса. А бабка говорила, что лучшее доказательство того, что её сын ребёнок от её мужа, это то, что она никогда не любила моего отца. Сколько себя помню, пока она была жива, она при виде меня или отца так кривилась, словно ей под нос подкладывали кусок тухлого мяса.

— Вы сказали, что ваш Мириох вернулся в ваш род десять лет назад. Это как? — спросила я.

— А что с кланом девушки? — спросил муж.

— Цапли давно обосновались на побережье. Они живут вместе с морскими птицами. — Ответила на это я.

— Хорошо, потому что наши воины нашли только пустые поселения. И я был этому рад, когда узнал. И надеялся, что то, что Серебряные драконы не причастны к гибели Цапель, правда. — Ответил Рихард. — Мириох мне предложили вернуть целители. Мой дед был женат на дочери хранителя, отец… Мне тоже нашли девушку в жёны. Но я женился сам. И не на той, что мне выбрали. Родственники-хранители были в ярости. Но я отказался подчиняться и спросил, на каком основании хранители ждут подчинения от одного из сильнейших драконьих родов. Через некоторое время, мне понадобилась помощь целителей, точнее, моей жене. Спасти Лиру целители не смогли. И предложили, как в утешение, попытаться достать Мириох. Но предупредили, что сила, применённая к Мириоху, усугубит его сон. Они действительно смогли достать ожерелье из трясины. Но одарённый, вложивший почти все силы в заклятье призыва, почти перегорел. У него началась лихорадка, и открылся пророческий дар. Он сказал, что Мириох нашего рода оживёт, и на его голос придёт моя пара, когда мои крылья будут связаны. Но годы идут, я действительно связан обязательствами с целителями. Сижу, как пёс на цепи. Но Мириох молчит. Он замер. Если у других, у тех, кто сохранил родовые реликвии, он хотя бы прячется до нужного часа, то у нас он по-прежнему на том самом постаменте, куда я его положил собственными руками.

— Вы уже были женаты? — удивилась я.

— Это что-то меняет? — прищурился дракон.

— Просто было бы неплохо, хоть что-то сообщить заранее. Представляю, как почувствует себя Саяна при таких новостях. — Нахмурилась я.

— Что может её не устроить, если её интересы не будут ущемлены? — задумался дракон.

— Ну, мне жена высказала за развалины, и ночевать в комнатах отказалась из-за беспорядка. Сожгла постель, сломала кровать и выгнала собак на улицу. — Улыбался Эдгар, явно подшучивая надо мной.

— Так я сразу предупредила, что птица, а не свинья. — В тон ему ответила я.

— Спасибо за предупреждение. Мне есть о чём подумать. — Принял все всерьёз Рихард. Он встал из-за стола и попрощавшись отправился спать.

— Тебе ничего не показалось в этой истории странным? — спросила я мужа, когда мы поднимались в нашу спальню.

— Нет. Тут ведь дело в том, что Серебряные действительно считались, чуть ли не на службе у хранителей. А вырваться из-под их руки тяжело. — Признал муж, прижимая меня к себе. — Но я не могу отделаться от мысли, что они веками разжигали войну на уничтожение между драконами и их истинными. Если это подтвердится, их просто уничтожат! Такого предательства им никто не простит!