Князь Китежа

Глава 1

– Мне очень жаль, - равнодушно произнес врач. – Но мы больше ничем не можем помочь Богдану.

Как же так, подумал я. Я же не умер, а всего лишь попал в аварию и заперт в парализованном теле. Я здесь, я в сознании, я слышу твой голос и писк проклятого кардиомонитора, просто не могу пошевелиться и дать о себе знать. Сделайте что-нибудь, неужели это так сложно?

– Можно еще хотя бы пару дней? – со всхлипом спросила мама.

– Мне очень жаль, - тем же тоном повторил доктор. – Хоть тело и живет благодаря машинам, но чисто технически, его разум давно мертв.

Да нет же! Все как раз наоборот! Неужели нельзя сделать какие-нибудь тесты или анализы?

Мама уронила лицо в ладони и расплакалась, а врач продолжил дежурным тоном зачитывать приговор:

– К сожалению, система нужна для пациентов с более благоприятными прогнозами. Впрочем, если у вас есть деньги на частную клинику…

– Мы уже продали все, что могли, - со вздохом произнес отец.

– Тогда примите мои соболезнования. Если хотите, можете сами нажать на кнопку. Вон та, красная, как на сетевом фильтре.

Мама согнулась так, что едва не достала лбом коленей, и разрыдалась в полный голос.

– Что же, - доктор поправил очки. – Похоже, опять придется мне. Вы как, смотреть будете – или в коридоре подождете?

Мама завыла и закачалась из стороны в сторону. Папа бережно, но крепко взял ее под руки и вывел из палаты. После этого врач подошел к койке, закатил глаза и без тени сомнений нажал кнопку.

Я из последних сил попытался дернуться, закричать, хоть как-то подать знак, но сознание медленно погружалось во мрак. Казалось, насосы с препаратами не остановились, а вкачали мне слоновью дозу снотворного. И я не просто засыпал под замедляющийся тихий писк пульса, я буквально растворялся в пустоте, угасая с каждой долей секунды. Угасая навсегда. В какие-то жалкие восемнадцать лет…

Вдруг по глазам ударил яркий свет, и я увидел его столь же отчетливо, как будто сумел каким-то образом открыть навсегда смеженные веки. Так что же это получается – здравствуй, загробный мир? Черт, а я и не верил во все это особо, пусть и лютым грешником меня не назовешь.

Но вот напротив возник столб света, а я медленно воспарил над койкой… и перебинтованным искалеченным телом на ней. Откуда-то из неведомой дали послышалось хоровое пение и приглушенные перезвоны, и я почти утонул в золотой безмятежной неге, как вдруг прямо над головой возникла темно-фиолетовая воронка, точно в воде размешали чернила.

Посреди воронки появилось бледное женское лицо с золотистыми волосами. Красивая как ангел незнакомка осмотрела меня придирчивым взором – мол, хотелось бы лучше, но уж что нашла – после чего выпростала из кляксы ладонь, схватила меня за шкирку и утащила во тьму.

***

– Что? Взять это в рот? – раздался возмущенный женский писк.

– Да, бестолочь! – вторил ей низкий и прокуренный голос. – Чему я тебя учила все эти годы? Ты огрела его так, что чуть дух не вышибла. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы гаденыш не сдох раньше срока.

– Но это… мерзко!

– Мерзко – это отступиться от своего долга. От твоих дрожащих ручонок у него не встает, а значит, вся затея идет насмарку! И ты прекрасно знаешь, что нас тогда ждет.

– Да, мамочка, - девушка обреченно сглотнула. – Я все исправлю.

***

Не знаю, как долго я пробыл в отключке, но очнулся от того, что кто-то неистово скакал на моем причиндале. На моем ли? Пусть размеры похожи, зато настоящий я никогда не был настолько тощим, долговязым и уж тем более не облачался в костюмы-тройки. Что, блин, тут происходит?

Приоткрыв глаза, увидел на себе фигуристую обнаженную леди со спутанными рыжими локонами. Девушка блаженно воздела очи к потолку и с наслаждением постанывала, наминая и оглаживая крупные груди. Я попытался дернуться, но руки и ноги оказались намертво привязаны к длинному обеденному столу, на котором и развернулось жуткое действо.

И жуткое даже не потому, что у меня никто разрешения не спрашивал, а из-за окровавленных трупов женщины и совсем молодой девчонки, которых свалили в углу, точно манекены. Где я? Кто они? Стоило подумать об этом, и из чужой памяти всплыли чужие же воспоминания – правда, далеко не все.

Меня зовут Савелий Сергеевич Раков, мне восемнадцать лет от роду и я наследник обнищавшего рода. Мой отец погиб на Аляске, а маму и сестру убили три незнакомые женщины, что постучались в дом поздним вечером и попросили укрыться от непогоды.

Теперь одна наслаждалась процессом, другая – заметно старше, облаченная в алое платье и шляпку с вуалью, со скукой за ним наблюдала, а третья держала у моего горла кинжал. И едва я пошевелился, как бритвенно-острая сталь коснулась кожи.

– Кончай его, как только кончит, - холодно распорядилась дама в кресле.

– Да, мамочка, - с придыханием произнесла дочь.

Я зажмурился и стиснул зубы. Кровь и трупы нагнали ужаса, тем самым отсрочив мою казнь, но с таким усердием я вряд ли продержусь дольше двух минут. И как, блин, спастись?

Глава 2

Яра дважды озвучила план, затем заставила повторить меня. Убедившись, что ошибок нет, пожелала удачи и отправила к ближайшей дороге. Уже скоро я вышел на обочину – мокрый, грязный, израненный, но все еще в дорогой «барской» одежде. Столь необычного путника тут же заприметил старик на козлах груженого кувшинами возка и натянул поводья.

– Здравы будьте, ваше благородие! – дед снял шляпу и учтиво поклонился. – Кто енто вас так отделал? Уж не разбойники ли?

– Леший заплутал, - заученно ответил я. – Три дня по чаще бродил, насилу вышел. До города не подбросишь, добрый человек?

– Отчего же не подбросить? Садитесь, где удобно.

Я сел рядом, и старик тут же пустился в пространные разговоры:

– В городе нынче черти что творится. Стража три шкуры дерет, нечисть лютует, школяры бесчинствуют. Ензамены, говорят, скоро. В Академию поступать собираются. Да токмо до ензаменов еще допуститься надобно, а для этого пять заданий выполнить. И одно задание – такого же школяра-колдуна на дуели одолеть. Так днем и ночью покоя нет от ентих дуэлей. И нет бы как честные люди на пистолях стреляться, али на шпагах биться. Нет, по правилам волшбой надобно. Вот и не стихают эти свистопляски сутками кряду. Позавчера крышу у трактира сожгли, вчера колодезь заморозили, а завтра что будет? Окаянство сплошное. Вы-то, надеюсь, уже поступили?

– А… - я пожал плечами. – Вроде того.

– Это хорошо. А то от ентих школяров одни беды.

Дед болтал без передыху, а я лишь поддакивал и кивал – урожайность пшеницы и надои коров меня мало беспокоили, а больше ничего толкового попутчик не знал. И чем ближе мы подъезжали, тем громче и величественнее становился город.

Стены у него такие, что пришлось до хруста запрокинуть голову, чтобы увидеть утыканные пушками бойницы, а в стрельчатые ворота, казалось, без труда заплывет пароход. Но корабли если и были, то исключительно воздушные, но не дирижабли, а вполне обычные парусники – только летающие.

Рядом с нами пролегала железка, по которой с черепашьей скоростью полз пассажирский состав. И тащил его не паровоз, а русская каменная печь на колесах, развернутая зевом к вагонам. Кочегар жевал потухшую цигарку и время от времени подбрасывал в огонь березовые поленца, которых вполне хватало, чтобы создавать весьма некислое усилие.

Однако кое-кому из пассажиров его оказалось мало. Тучный господин выглянул из окна тамбура и попросил ускориться, на что мужик лишь развел руками:

– Прошу простить, ваше благородие. Идем на полном ходу.

Боярин чертыхнулся и развернул перед дверью пестрый ковер. Вопреки всем законам физики, тот не упал, а завис параллельно движению. Торопливый дворянин сел на него, взялся за некое подобие вожжей по краям и влетел прямиком в ворота. Где едва не столкнулся с пожилой леди в черном платье, что летела по своим делам в ступе и управляла оной с помощью помела.

Это сказка? Это сон?

Телега остановилась у полосатого шлагбаума. К нам подошел городовой в темно-синем кителе и фуражке с золотой звездой вместо кокарды. Но как подсказала память, коммунизмом тут и не пахло, а золотая звезда считалась символом магии и тайных знаний. Что немудрено, ведь это пентаграмма.

На поясе у стражника висели сабля и кобура с револьвером, а в руках он держал планшет и грифель.

– Куда путь держим? – строго произнес молодой усач.

– Да на рынок, куда же еще, ваше благородие.

– Что везем?

– Молоко да масло. Все свежее, токмо сбитое.

– Пошлина – пятак.

– Пятак? – возмутился возница. – На прошлой неделе же полушка была!

– А на позапрошлой – четвертушка! Так если хочешь меньше платить – в позапрошлую неделю и езжай. А нынче – пять копеек. Инфлянция.

Старик ругнулся под нос, но все равно полез в мошну. Городовой тут же переключил внимание на меня:

– А вы чьих будете, господин хороший? И почто в таком виде в Китеж собрались?

Я спрыгнул с козел и тихо произнес:

– Меня зовут Савелий Раков. Мой дом сожгли, сестру и мать убили. Мне нужна помощь.

– Раков? – мужчина нахмурился. – Из Дружины, что ли?

Я понятия не имел, о какой дружине шла речь, а на раскопки в памяти не было времени. Поэтому на всякий случай уточнил:

– Мой отец – Сергей Александрович, граф.

– Пройдемте.

Усач отвел меня в сторожку – крохотное помещение с кордегардией, к которому, собственно, и крепился шлагбаум. Усадив меня на единственный стул, городовой достал из нагрудного кармана небольшое прямоугольное зеркальце в черной оправе и поднес ко рту.

– Урядник Николай Остров вызывает есаула Арсения Астафьева. Сообщение крайней важности.

Через несколько секунд в зеркальце отразилось пожилое лицо с подкрученными седыми усами.

– Что стряслось? Афонька отказался пятак платить?

– Никак нет, ваше благородие. Все гораздо страшнее.

Полчаса спустя я сидел в просторном помещении на верхнем ярусе сторожевой башни и в третий раз пересказывал историю своих злоключений. Есаул уже связался с местной стражей, чтобы те отправили людей и обыскали руины, а теперь пытался узнать как можно больше подробностей. Но я говорил лишь о том, что видел сам, а в остальных случаях ссылался на амнезию.

Глава 3

Что же, надо – значит надо. Я все равно ничего толком не умею, поэтому сольюсь этому педику чисто для проформы, чтобы допуск не сгорел. А уж потом, как поднаторею, отвечу по полной программе.

– Меня зовут Савелий Раков, - я положил сумку на ступени магазина и встал напротив соперника. – И я принимаю ваш вызов.

– Еще бы, - Кастор осклабился. – Премного благодарен за столь щедрый подарок – теперь допуск, считай, в кармане. Согласно правилам Академии, сражаться надлежит до тех пор, покуда один из дуэлянтов не истратит силы и не сможет продолжать бой. А в качестве жеста доброй воли я позволю вам ударить первым.

Знать бы еще, как это сделать. Все, чему я научился – вызывать крохотный язычок пламени. Но не шляпу же этому пижону подпалить – это несерьезно. Да и огонь – не моя стихия. Я нахмурился, пытаясь вспомнить уроки и наставления, но все, что всплыло из памяти – это мутное лицо отца, который сказал:

– Тьма – это слишком великая сила, поэтому никогда ею не пользуйся. Она быстро возвысит тебя, но столь же скоро сбросит на дно. А еще хуже, если затянет на свою сторону и подчинит своей воле. И ты станешь одним из тех, с кем наш род воюет всю свою историю.

Да уж, все очень понятно, а главное – полезно.

– Что такое, сударь? – усмехнулся Крузе. – Забыли, как колдовать?

– Вроде того, - проворчал я. – У меня вообще забот по горло. Давайте вы просто врежете мне, и разойдемся по своим делам.

– Поддаваться нельзя, это против правил! Сражайтесь, как положено, или лишитесь допуска!

Я вспомнил про щупальца из плеч – может, их призвать? Но зачем? Для управления врагом я слишком слаб, да и на людях их вообще не испытывал. Попытаться одурманить здоровяка, чтобы он этому Кастору кабину снес? А это будет соответствовать правилам? Блин, так много надо узнать, а меня тиранят на первом же шагу.

«Боги, какой же ты бесполезный», - в мысли вторгся раздраженный голос Ярославы.

«Ну, извини. Надо было ловить душу колдуна, а не простого парня из мира, где магии вообще нет».

«Оправдания и у кошки есть».

«Не ерничай. Лучше скажи, что делать».

«У темной волшбы есть и боевая ветвь. Вспоминай. Придумывай. Пробуй».

Я вздохнул и перевел взгляд на ладонь. Меж пальцев струилась темная вязкая струйка, напоминающая подернутый фиолетовым туманом сироп. И это все? А где же щупальца? Впрочем, для начала хватит и этого. Я взмахнул теневым кнутом и швырнул его прямо в противника.

Тот повел перед собой рукой, и мне навстречу метнулась ревущая воздушная воронка, засасывая в себя пыль, палую листву и салфетки со столиков на летней веранде. Теперь понятно, почему зрители поспешили свалить куда подальше, а хозяева закрыли ставни, да и то створки стучали так, что вот-вот сорвутся с петель.

Миниатюрный смерч разорвал хлыст на лоскуты, ударил меня в грудь и пару раз крутанул колесом, после чего обрушил на выметенную дочиста брусчатку. Я выплюнул песок, тряхнул кружащейся головой и не без труда произнес:

– Похоже, вы победили, сударь.

– Вовсе нет! – возмутился хлыщ. – Я чувствую вашу силу. Вы еще вполне способны сражаться.

– Боги…

Я встал и запустил в него второй соплей и тут же оказался на полу. Башка закружилась еще сильнее, на языке чувствовался привкус металла, а по груди словно врезали сапогом. Интересно, а если мое «здоровье» кончится раньше, чем «мана», это будет считаться проигрышем или же нарушением правил?

– Сударь, я настоятельно советую проявить уважение! Сражайтесь в полную силу – я чую, что ее еще полным-полно!

Здорово. Знать бы еще, как ею пользоваться. Пока пытался встать, порылся немного в памяти, но не нашел ничего подходящего. Крайние пару лет помнилось относительно неплохо, а чем дальше, тем мутнее и непонятнее попадались фрагменты. Без должной тренировки ничего не получится, а до Яры еще добраться надо.

– Вы или очень плохи в нападении, или насмехаетесь надо мной! – блондин тряхнул курчавой челкой. – Сейчас проверим, каковы вы в обороне. И упаси боги снова уделить мне лишь толику вашей мощи! Узрите же искусство аэромантии рода Крузе!

Он словно танцор балета отставил левую ногу и обвел ладонями окружность. В тот же миг меня окружила вращающаяся стена ветра, полностью отрезав пути к отступлению. Я попытался ударить в смерч тьмой, но щупальце полностью стерлось захваченной воронкой пылью. Я невольно сглотнул, представив, во что превратится костюм, за который пришлось отвалить целых десять рублей.

Но это – лишь полбеды. Когда до вихря осталась пара метров, из ревущей толщи стали один за другим выпрастываться воздушные кулаки и лупить меня по всему телу. На голову, спину, ноги обрушился целый шквал ударов – не столько болезненных, сколько частых.

Я закрывался, как мог, но в итоге снова упал, чем спас себя от проклятой воронки. Она прошлась по коже нижним краем и лишь оцарапала в нескольких местах, а вот костюм выглядел так, словно его постирали вместе с ведром абразива.

– Да вы никак не уйметесь! – чуть ли не взвизгнул соперник. – Решили похвастать предо мной крепостью да терпением? Ну ничего, я и не таких уделывал!

Кастор поднял руку, после чего внезапно цыкнул и затряс кистью, точно обжегшись.

Глава 4

– Яра, блин! – врезал по двери ногой, но даже не заметил боли. – Открой, не смешно!

– Не отвлекайся, - судя по звуку, девушка улеглась на топчан и накрылась шкурой. – Покажи, на что способен. А если ты бестолочь, то мне проще найти нового помощника.

– Сука… - прошипел сквозь сжатые зубы, и в нахлынувшей тишине услышал вкрадчивый голосок:

– Согрей меня, человече.

Обернулся и увидел напротив лешачиху. За исключением слегка оленьей физиономии, выглядела она как молодая полногрудая девушка в обрывках зеленого сарафана. Вот только безумный взгляд и акулий оскал давали понять, что под согреванием она подразумевает нечто отличное от того, о чем вы наверняка подумали.

– Изыди, нечисть.

Я хотел спрятаться за избушкой, как вдруг окружающие полянку березы с треском склонились и обвили мои запястья тонкими ветвями. Одновременно с этим из земли высунулись похожие на клубящихся змей корни и обхватили лодыжки, и в итоге я оказался распят, как князь Игорь.

– Теплая-теплая кровушка… - нечисть облизнулась и шагнула ближе. – Свежие-свежие кишочки. Как же давно я не лакомилась плотью русича…

Я попытался призвать щупальца, но те наотрез отказались подчиняться. Страх окутал меня, словно глыба льда, и сдавил душу тисками. А это чувство предельно далеко от тех, что питали Темную стихию и побуждали ее к действию.

Если я хочу победить или хотя бы выжить, нужно пробудить принципиально иные эмоции – гордыню, похоть или праведный гнев. Вот только гневаться я мог только на Яру, гордиться в моем положении разительно нечем, а чудище напротив возбуждало так себе, несмотря на едва прикрытые натруженные ноги. Которые, правда, заканчивались спаренными как у косули копытцами.

«Даю установку – не ссать» – попытался подбодрить себя, хотя ужас все еще сковывал мышцы сильнее ветвей. Лешачиха меж тем подошла вплотную и приподняла меня чуть выше. Рванула и без того истерзанную рубаху, провела длинным острым языком по животу и прижалась ухом к груди.

– Сердце так и бьется… так и трепещет… Гонит русскую кровушку, сладкую-сладкую…

– Не ешь меня, диво лесное, - на ум снова пришли слова из детской сказки. – Я тебе еще пригожусь…

– Конечно, пригодишься, - она потерлась мордочкой о кожу и жадно вдохнула. – Сперва я выпью твою кровь, потом съем кишочки, а плоть закопаю под сосной, пока та не размякнет да не почернеет. И буду лакомиться ею до полной луны!

Я хотел еще поболтать, чтобы отсрочить смертельную трапезу, но нечисть вместо этого укусила меня за пупок. Да так больно, что я взревел медведем, а из-за спины выстрелили сразу шесть жгутов, словно позади расправил лапы громадный паук.

Я представил, как концы щупалец сплющиваются и заостряются, после чего бьют по корням. И это сработало – ноги освободились всего за несколько ударов, и я не без удовольствия саданул лешачихе коленом в подбородок.

Тварь громко клацнула клыками и отшатнулась, мотая головой. Я же резко подтянулся на ветвях, срезал их в полете и приземлился на крышу сторожки. Это, увы, меня не спасло, а лишь выиграло немного времени. Нечисть зашипела, как сотня кошек, и кроны закачались, точно их охватил ураган.

Ветви потянулись со всех сторон – хватали, хлестали, рвали одежду и кожу. Щупальца отмахивались и отбивались, как могли, срезанные побеги дождем сыпались на землю, но натиск вышел слишком сильным. Не оставалось ничего иного, кроме как покинуть опасную высоту.

Но я не стал просто прыгать вниз, а разбежался и сиганул прямо на чудище. Теневые хлысты направили точно в цель, я не без удовольствия выставил вперед ногу и врезал подошвой поперек выпученных от удивления глаз.

Лешачиха упала навзничь и потеряла власть над деревьями. Я же, наоборот, послал вперед щупальца – четверо обхватили руки-ноги и прижали к земле, пятое обвилось вокруг тонкой шеи, а шестое острым копьем зависло над грудью.

«Убей, убей, убей, убей, - молитвенным речитативом раздался в голове хор низких демонических голосов. – Забери ее силу, ее дух, ее волю!».

Я тряхнул головой, но хор не исчез, а лишь сбавил обороты. Существо предо мной определенно заслуживало смерти – это жестокий и беспощадный людоед в теле юной девушки, и все равно было сложно отнять даже такую жизнь.

«Отомсти за всех, кого она погубила, - гудели голоса. – Насыть нас ее болью. Дай нам ее ярость».

Лешачиха неподвижно лежала и смотрела на меня округлившимся слезящимися глазами. Ее губы сжались в белую линию – она не просила пощады, потому что пришла из мира, где пощада неведома, а сильный всегда убивает слабого. Она лишь удивлялась, почему я медлю с казнью.

– Пошла на хрен отсюда, - поднял ее на ноги, развернул к лесу передом и дал щедрого хлыста по заду.

Бестия тут же ускакала прочь, что ужаленная коза, и лишь у кромки леса обернулась и посмотрела на меня с еще большим недоумением.

– Поздравляю, - проворчала Яра, скрестив руки на груди и привалившись спиной к дверному косяку. – Ты только что лишился солидного куса силы и обрек пару-тройку крестьян на съедение живьем.

– Ну, извини! – огрызнулся я. – В моем мире не гасят всех налево и направо.

– Да неужели? – Яра с ехидной ухмылкой изогнула бровь.

Глава 5

Я зарядил по избе еще один снаряд, но механизм лишь дрогнул, сбился с шага и тут же продолжил путь. Конечно, я бы мог перебить ему колени или изрешетить, как сыр, но как в таком доме потом жить? Если грубой силой существо не одолеть, значит, надо искать иной подход.

Но какой?

Яра сказала, что избой управляет не воскрешенный пилот, а пробужденный дух. Что если попробовать поговорить с ним так же, как я общаюсь с волшебницей – силой мысли? Раз боевая ветвь Тьмы не подходит, нужно задействовать стезю хитрости и обмана.

Я навел на врага ладонь, но вместо призыва щупальца зажмурился и представил, как бестелесным призраком проникаю за пробитую обшивку. Вопреки ожиданиям, прием сработал, но вместо внутренностей механизма я увидел сияющий белый силуэт в темно-фиолетовом коконе.

– Кто ты? – раздался смертельно уставший женский голос. – Как ты сюда проник?

– Меня зовут Савелий Раков. Я хочу поговорить.

– Я чую в тебе Темную силу. Ты один из нас? Из войска Кощеева?

– Ты особо не волнуйся и не сердись, но войска вот уже сто лет как нет.

– Почему? – в голосе скользнул страх. – Мы проиграли?

– Нет. Но и не победили. В общем, теперь люди и нелюди живут в мире. И вроде как не воюют.

– Что? Ты насмехаешься надо мной, человече? Тысячи сложили головы ни за что?

– Да нет же, я не это имел в виду!

Но слушать меня никто не собирался. Связь оборвалась, щель забрала полыхнула так, словно в избе начался пожар, и механизм рванул ко мне с явным намерением разорвать на куски. И что теперь? Договориться с ним не получилось – может, попробовать изгнать? Знать бы только как… Ох уж эта мегера с ее методами обучениями, приближенными к боевым.

Хотя почему, блин, приближенным – боевые и есть.

Я навел на шагоход обе руки – но не для того, чтобы вежливо постучаться в сознание водителя, а влезть в него с тактичностью Джека Торренса. Щупальца оплели кокон и надежно зацепились на поверхности, но дух раскалился от злобы так, что я чувствовал жар плотью, словно схватился за горячую батарею.

Несмотря на боль, давление не ослабил и попытался вытолкнуть сферу за пределы корпуса. Правда, с тем же успехом мог оттащить за хвост быка – пилот не только не шелохнулся ни на пядь, но и принялся неистово сопротивляться вторжению.

– Убирайся прочь! Предатель, перебежчик!

– Нет, это ты убирайся! – я усилил нажим – правда, с тем же результатом. – Возвращайся в загробный мир, или где вы там тусуетесь! Тебе здесь нет места!

– Ты продал все, за что мы сражались! Примкнул к убийцам и поработителям, наплевал на свободу и волю Чернобога! Будь ты проклят на веки вечные!

Жар поднялся невыносимый – как в плавильном цеху – и мне пришлось ретироваться, чтобы не сгореть живьем. Экзорцист из меня такой себе – видимо, для этого нужно прокачивать стихию Света. И тем не менее, краткий бой принес небольшие, но весьма ценные трофеи.

Я случайно выкрал у духа частички памяти – примерно такие же, какие остались в новом теле. Это были короткие, но очень яркие фрагменты, где, очевидно, запечатлелись крайне важные и дорогие моменты.

Я увидел шабаш посреди темного леса, где у костра плясали и бесновались полуобнаженные девы – русалки, лешачихи, кикиморы, ведьмы и многие другие, чьих названий я не знал и даже не подобрал бы слов, чтобы их описать.

Из одежд танцовщицы носили рваные сети, обрывки шкур и спутанные стебли. Девы жарко изгибались в дьявольском хороводе, за которым из полумрака наблюдали оборотни, упыри, черти и прочая жуть. Среди них затесались и люди – по крайней мере, облик они имели вполне человеческий.

И колдунья, из глаз коей я наблюдал за действом, с первого же взгляда выделила из толпы рослого светловолосого юношу в кожаном жилете. Он стоял довольно далеко, и я не смог разобрать лица, но уже в следующем отрывке увидел его так близко, что поспешил вынырнуть из омута воспоминаний.

Но этого вполне хватило, чтобы запечатлеть образ и при должной фантазии суметь его повторить. Я не мог победить духа или изгнать, но что если получится его соблазнить? В конце концов, теперь это мое основное оружие.

Я представил себя в образе приверженца тьмы и рванул не прямо в лоб, как раньше, а зашел с черного входа. Маневр принес свои плоды – мне удалось беспрепятственно проникнуть в кокон и увидеть пилота во всей красе, а не только в качестве объятого огнем призрака.

Предо мной сидела девушка в тугом кожаном костюме – молодая, темноволосая и очень красивая, с накрашенными сурьмой веками. Колдунья неистово нажимала педали и вращала торчащими из пола рычагами на шарнирных креплениях. Очевидно, все еще гналась за мной в попытке отомстить за былое поражение.

Сквозь щель я впервые увидел себя со стороны – худого, высокого, с копной каштановых волос и отдаленно похожего на Есенина – только более мужественного, с холодным жестким взглядом и стиснутыми губами. Еще два-три шага – и от этого джентльмена останется только кровавая каша, поэтому я немедленно коснулся плеча колдуньи.

Девушка вздрогнула и резко обернулась.

– Анзул?! – она бросилась мне на шею, и несмотря на бестелесность оболочек, я чувствовал прикосновение каждой клеточкой плотского тела. – Что случилось? Почему подкрепление не пришло?

Глава 6

– М-да… - бородатый старик метра полтора ростом в кожаном фартучке и с гаечным ключом на плече придирчиво осмотрел избу. – Дела… Броню латать бесполезно – надо целиком менять, а у нас столько стали и за сто лет не соберется. Придется снимать весь этот хлам. Это раз. Без брони сруб ходуном пойдет – нужны и скобы новые, и укосины. Это два. Крыши под листами вообще нет – одни стропила, да и те почти сгнили. Ставить придется заново, а это и доски, и брусья, и тес. Это три. Чтобы изба под штандарт подошла, нужно на печи полати сколотить и кровать добротную вместо лавок поставить. Это четыре. Еще внутренняя отделка и прочий ремонт по мелочи. Это пять. Итого рублей за двести договоримся.

– Сто пятьдесят, - проворчала Яра.

– Сто девяносто и не копейкой меньше, - окрысился домовой. – И десятку за выезд артели. И рублей пять сверху на прокорм и выпивку.

Они начали торговаться с таким остервенением, словно на кону стояла судьба всего мира. Чтобы не слушать ругань, я съездил в ателье и купил новый костюм, затем позавтракал в кабаке и вернулся пешком, а эти двое все еще собачились.

– Сто семьдесят!

– Сто восемьдесят пять!

– Чертов скряга!

– Ведьма!

– Уважаемый, - я приподнял шляпу и пристально глянул бригадиру прямо в глаза. – Вы знаете, что такое долгосрочные инвестиции?

– Нет, - чумазый бородач уставился на меня, как завороженный.

– Это значит, что здесь и сейчас вы получите чуть меньше, но впоследствии приобретете очень выгодного и платежеспособного клиента. Который не только будет обращаться чаще и платить больше, но и посоветует вас влиятельным господам с большими кошельками.

Домой захлопал ресницами и приоткрыл рот.

– Объясню на примере. Сейчас я – бедный абитуриент почти что без рода и племени. Но эта изба нужна мне для поступления в Академию, после чего я стану уже не абы кем, а подающим надежды студентом с весьма радужными перспективами.

– И стипендией, - добавила Яра.

– И стипендией. А после обучения перейду на государственную службу особой важности, и мой круг общения пополнится далеко не последними людьми. Чиновниками, старшими офицерами, сотрудниками сыска и Тайной канцелярии. Только представьте, если каждый из них получит мою рекомендацию о вашей замечательной и доступной мастерской? Да, прямо сейчас вы потеряете пару десятков рублей. Но спустя годы получите тысячи. Как вам такой расклад?

– Хм… - мужичок в раздумьях поскреб пыльную бороду. – Звучит и впрямь заманчиво. Ладно, барин, твоя взяла. Так уж и быть, сойдемся на ста шестидесяти девяти и сорока копейках.

– Вот задаток, - Яра всучила ему последнюю тридцатку. – Остальное – чуть позже.

– Но где мы столько возьмем? – шепнул я, отведя подругу в сторонку.

– А вот об этом я как раз хотела поговорить.

***

– Великий магистр Тьмы? – удивленно бросил я, когда мы шли по «темной» стороне Китежа.

Не сказать, что бы она сильно отличалась от соседней в плане архитектуры. Здесь стояли те же самые каменные палаты этажа в два-три – с барельефами, полуколоннами и гипсовой облицовкой фасадов, отчего улицы напоминали исторический центр Петербурга или любого иного города с уцелевшей дореволюционной застройкой.

Только вот нечисти тут водилось куда как больше, но и люди не являлись такой уж редкостью, поэтому на нас с Ярославой мало обращали внимания. Разве что попрошайки, карманники и местный аналог гопоты, да и те ограничивались одними лишь вызывающими взглядами. Видимо, чуяли, что на двух колдунов нарываться себе дороже.

– Один из лучших, кого я знаю, - кивнула полудница. – Он оценит твой дар и подсобит в развитии. А может и работенку какую подбросит.

Я лишь пожал плечами и продолжил любоваться окружением. Волколак брынчал гитарой на ступенях, пока разношерстная (в прямом смысле) детвора выплясывала вокруг костра. Угрюмый черт дурил залетного купца в наперстки, тот охал, заламывал шапку, но продолжал ставить медяк за медяком.

Кикиморы-лоточницы продавали выпивку и обереги весьма сомнительного вида и качества. Одноглазая леди в пестрой юбке увивалась за седовласым громилой и предлагала погадать на судьбу, но тот лишь фыркал и чеканил шаг.

Рогатая девушка около подворотни поймала мой взгляд, подмигнула и распахнула меховую жилетку. Я чуть не споткнулся, засмотревшись на потрясающую грудь, но Яра повернула мне голову прямо по курсу. Сразу после этого рядом с куртизанкой нарисовался тщедушный студентик в очках и трясущейся рукой протянул кошелек. Спутница заметила это и проворчала:

– Захочешь сбросить пар – на улице никого не цепляй. Не успеешь портки снять, как дадут по башке и обдерут до кальсон. Иди в приличное и проверенное заведение. Например, вот в такое.

Мы остановились у порога небольшого здания, каким-то чудом втиснутого между двух кирпичных бараков. Фасад украшала белая глазурь, отчего тот напоминал пряник. Около двери тускло тлел багряный фонарик, а вывеска гласила: «Красный сусек».

Внутри нас встречал едва освещенный холл и сцена с расставленными полукругом диванчиками и столиками. На сцене в страстном танце кружились едва одетые берегини, а на диванах отдыхали дамочки самых разных народностей, чья одежда в основном состояла из кружев, монист и ожерелий.

Глава 7

Я подошел к дыбе, стараясь не отвлекаться на исполосованный плеткой третий размер. Девушка не издала ни звука, но я буквально слышал, как трещат растянутые суставы.

– Ослабьте эту штуку.

Медведь посмотрел на Колоба, тот нервно кивнул. Косолапый отвернул колесо натяжного ворота, и до ушей долетело нечто, отдаленно похожее на выдох облегчения.

– У нас есть два пути, - я взял со стола хлыст и повертел перед собой, начиная понимать, почему дворяне ходят в перчатках даже летом. – Первый быстрый и легкий, второй – долгий и болезненный. Но итог у обоих един – ты скажешь, куда спрятала кольцо. Скажешь, как миленькая. Так что на твоем месте я бы не стал тратить мое время и свое здоровье. Признайся – и обещаю, что ты отделаешься парой лишних смен – только и всего.

– Тройкой, - крякнул батон. – Одну – за моральный вред.

– Вот и все, - развел руки в стороны. – Никаких пыток, судов и застенок Тайной канцелярии. И не придется лет эдак шесть гнуть спину на каторге. Просто скажи, где кольцо.

Айка молчала, как пленный партизан, хотя предложение было более чем щедрым.

– Если же тебе так нужны деньги, думаю, мы с господином Колобом сможем решить и этот вопрос.

Снова тишина. Выходит, дело не в барышах, но в чем тогда? Если кольцо волшебное, возможно, суть именно в его эффекте. Но их может быть столь великое множество, что на перебор и угадывание уйдут дни, а то и недели. Столько времени нам не дали, поэтому пришлось прибегнуть к более действенным методам.

Я занес ладонь над ее головой, однако хлынувшая темная струйка вдребезги разбилась об висок. Я нахмурился и усилил нажим, но Тьма наотрез отказывалась проникать в чужой разум, точно тот окружал невидимый кокон.

– Айка у нас девочка волевая да строптивая, - пояснил хлеб. – Ни задурить, ни одурманить еще никому не удавалось. Так что придется по старинке – хлыстом и каленым железом.

– Сколько она тут висит?

– Третьи сутки.

– Здорово, блин…

– Блин? – Колоб вскинул брови. – Вы это к чему?

– Если пытать всерьез, ее и на час не хватит. Коллега, - обратился к Ярославе. – Можете привести тело в порядок и укрепить плоть?

Полудница пожала плечами и направила на лешачиху сноп столь яркого света, что мне пришлось бы надеть сварочные очки, чтобы смотреть на него без риска ослепнуть. Зато после процедуры все ссадины, царапины и прочие отметины исчезли без следа, а кожа вновь засияла бархатной белизной.

Я взглянул на пленницу и заметил, что напряженные мышцы слегка размякли, точно девушку обуяло глубокое изумление. Но почему? Ее так поразил лекарский талант Яры, или же причина намного глубже?

– Господин Колоб, вы не знаете, каким именно свойством обладало похищенное кольцо?

– Без малейшего представления, господин дознаватель. Но клиент никогда с ним не расставался.

– А сколько ему лет?

– Кому? Кольцу?

– Нет, - я нахмурился. – Клиенту.

– Ну… - хлеб пожевал мундштук. – Он еще не очень стар, но уже и не молод. Седой, сухопарый и довольно бойкий – особенно в амурных утехах.

Я повернулся к полуднице и шепнул:

– Кольцо может быть зачаровано на здоровье или реген? В смысле, исцеление?

Она развела руками – мол, почему бы и нет.

– Господин Колоб, как давно Айка работает у вас? – спросил, при том не сводя глаз с лица узницы и старательно подмечая все изменения, словно доктор Лайтман из «Теории лжи».

– Пару лет.

– Вы знакомы с ее семьей?

– Нет, конечно. А должен?

– Она никому не рассказывала о родне?

– Вряд ли, ваше благородие. Дюже скрытная по натуре. Как и все ее племя.

– А где живет?

– Без понятия. У нас бордель, а не справочное бюро, - булка, кажется, теряла терпение от того, что вместо воровки допрашивают его.

– Ничего страшного. С моими связями я без труда найду нужный адрес. Сдается мне, кольцо понадобилось кому-то из близких.

– Не смей! – внезапно выкрикнула Айка и дернулась в путах.

– Вот так да, - я с улыбкой склонился над перекошенным злобой мордашкой. – Кажется, это было дело на одну трубку.

– Не надо! – пленница осознала тщетность положения и перешла к мольбам. – Пожалуйста! Лучше возьмите мою жизнь, но пощадите мать! Продайте меня в рабство, заставьте работать без оплаты, но не забирайте у нее кольцо! Умоляю!

– Чем больна твоя мама?

– Не знаю, - Айка шмыгнула и опустила слезящиеся глаза. – Никто не знает. Говорят только, что это какая-то людская зараза. Мама очень ослабела, ее мучают лихорадка, кровавый кашель и боль в груди…

– Хм, - я потер подбородок. – Похоже на туберкулез. По-вашему, чахотка. Коллега, вы знакомы с подобной хворью?

– Сталкивалась пару раз, - Яра поморщилась. – Эта зараза передается нелюдям, но в меньшей степени поражает ткани. Думаю, у меня получится ее вылечить.

Глава 8

– Айка, - я протянул лешачихе червонец. – Иди домой и угости маму чем-нибудь вкусным. Мы заберем тебя, как только закончим.

– Слушаюсь, хозяин, - она сложила ладони на животе и смиренно поклонилась.

– Можешь не… - хотел ее одернуть, но в последний миг передумал – в конце концов, я вытащил ее из задницы, так что пусть для приличия изобразит покорную служанку. – А хотя, так даже лучше. Все, не скучай.

– Будьте осторожны, - холодно, но искренне попрощалась она.

Я же отдал последние деньги за прокат ковра-самолета и с опаской сел на цветастую ткань. Ощущения были такие, будто ковер лежал на палубе катера – вроде держался ровно и твердо, но в то же время покачивался на ветру.

– Хочу тебе напомнить, - Яра села напротив и взяла вожжи, – что светлые чувства – крайне поганая подпитка для Тьмы. Хуже того, они ослабят тебя и сделают уязвимым. Поэтому сразу заруби на носу – никаких любовей и нежностей, только похоть и разврат.

– Да не влюбился я ни в кого. Просто захотел помочь.

– Это – тоже светлое чувство. А теперь держись крепче.

– За что?

– За что придется.

Ярослава резво натянула вожжи, и ковер рванул вверх почти что под прямым углом. Хвала богам, успел обхватить спутницу за талию, но ускорение было столь велико, что я вытянулся в полный рост, а суставы заныли, что на той дыбе.

Уж не знаю, с чего полудница взяла такой разгон – то ли хотела обогнать соперников, то ли решила меня проучить. Благо верфь парила невысоко – меньше чем в километре над землей, и все равно за короткий полет я испытал такой букет чувств, что никаким американским горкам и не снилось.

– Странно, - девушка прикрыла лицо колдовским щитком. – Никто не летит вниз.

– Наверное, верфь закрыли до расследования.

– Это ж что там тогда случилось?

– Не знаю. Главное, чтобы хорошо заплатили.

– Это уж точно, - хмыкнула она. – Готовься, я приземляюсь.

Верфь напоминала огромный бревенчатый плот, условно разделенный на три части. От первой отходили три длинных пирса, перед которыми стояли ребра стапелей, тянущиеся прямо из высоких ангаров.

Очевидно, сборку начинали под крышей, затем корпус вытаскивали наружу, чтобы поставить мачты, а потом уже доводили до ума у причала. Такой своеобразный конвейер позволял строить летучие корабли в три смены, и артели при том не мешали друг другу.

Вторая находилась позади первой и представляла собой просторный порт с пятью причалами, вместительными складами, кабаком, борделем, банком и небольшой рыночной площадью. Здесь разгружались и готовились к отлету пузатые торговые суда, здесь же заключались сделки и отдыхали моряки, однако сейчас этот сектор словно вымер.

Третью же часть занимали роскошные двухъярусные хоромы с теремом и пристройками, отделенными от соседних зон высоким забором. Мы опустились как раз за воротами, но встречать нас никто не спешил. Возможно, опасались выходить наружу, ведь солнце наполовину скрылось за горизонтом, под облаками заметно похолодало, а тень разбавлял лишь тусклый свет в оконцах.

– Ну и где все? – я поднял воротник и поежился.

– Не знаю, - Яра зажгла в ладони золотой огонек. – Но сдается мне, это задание не нашего уровня.

– Найдем хозяина – и все узнаем. И лучше нам поторопиться, пока школяры не слетелись, как мухи на мед.

Мы направились к хоромам – где же еще обитать владельцу, как не в роскоши с резными наличниками и мореными бревнами. Но не успели пройти и пары метров, как из-за угла показались мутные тени и в тишине отчетливо раздались щелчки.

– Стоять! – гаркнул мужик в красной шинели, папахе и с ружьем. – Кто такие? Как тут оказались?

– Меня зовут Савелий Раков, - осторожно приподнял шляпу. – Граф и абитуриент. А это моя верная помощница – Ярослава Владимировна.

– Не мелковат ли ты для графа? – проворчал напарник.

– Меня другое заботит, – продолжил первый. – На кой вы сюда приперлись – рынду, что ли, не слыхали? Ладно, хозяин разберется. Руки вверх – и шагом марш. Попытаетесь сбежать – свинца получите сразу. У нас тут особое положение, даже для графьев поблажек нет.

– Особое положение? – переспросил я, направив к бородатому стрельцу теневой шнур – но не напрямую, а по широкой дуге, чтобы ненароком не заметил, да не пальнул. – Отчего же?

– Да вот кто-то вроде вас сюда проник и корабль угробил.

– Наш лучший корабль, - вздохнул второй. – Сколько пота, сколько слез, сколько надежд!

– Ты смотри лишнего не сболтни, - предупредил первый и почесал затылок. – А то что-то рядом с этими господами потрещать тянет, как после водки.

– Уж не шпиены ли?

– Начальник разберется. Он знает много и судит строго. Вмиг на чистую воду выведет.

Нас пинками втолкнули в просторный холл, практически полностью отделанный золотом. Желтый металл блестел везде – на стенах, мебели, посуде и даже окнах. Но несмотря на китчевую обстановку, собравшийся внутри люд не праздновал и не веселился, а боязливо отирался вдоль стен.

Глава 9

Щупальца оплели сотканный из света кокон, точно питон, раз за разом сжимая кольца и погружая нас в смертельную мглу. Мне крайне повезло, что рядом оказалась полудница, а не такой же школяр, как я – тогда бы мы неминуемо пополнили коллекцию скелетов.

Но искра в ладони девушки сверкнула ярко, как сварка. Сияющая сфера резко расширилась и отбросила тьму к стенам и потолку. Яра тут же схватила меня за руку и потащила прочь из проклятого ангара, но открытое пространство уже не спасло бы нас так же, как раньше.

Солнце полностью село, а луны плотоядная нечисть ни капельки не боялась. Щупальца сплелись в единый поток, похожий на выхлоп от стартующей ракеты, и с ревущим гулом устремились за нами. И судя по грохоту и звону позади, тьма была вполне осязаемой, способной сшибать все на своем пути.

Пару раз она подбиралась слишком близко, и тогда Яра оборачивалась и стреляла ослепительным копьем из ладони. Это помогало, но ненадолго – «пробоина» тут же затягивалась дымом, и погоня продолжалась с удвоенной яростью.

Хорошо хоть бежать пришлось недалеко, однако ворота оказались заперты. Я забарабанил в них кулаками и заорал что есть мочи, но вместо помощи стрельцы дали залп вверх, побросали ружья и бросились наутек. Их судьба оказалась куда печальнее нашей – дым как цунами перевалил через забор, и судя по частому стуку за ним, охранников постигла та же участь, что и корабелов.

– Ломай дверь, - Яра шагнула навстречу тьме, держа в левой руке искру, а в правой – огненное копье. – Я прикрою.

Сперва хотел обхватить преграду всеми шестью жгутами и сорвать с петель, но затем вспомнил, что так напрягаться вовсе не обязательно. Достаточно запустить пару штук на ту сторону и поднять засов. Но даже это получилось сделать далеко не с первого раза. Пришлось задействовать еще два отростка, чтобы пропустить их понизу и толкнуть брус вверх.

Тьма позади бушевала, как ураган, а от каждой вспышки и без того тонкие щупальца вздрагивали и рассыпались пеплом. И дело не столько в светлой волшбе, сколько в моем страхе, что не давал использовать дар в полную силу.

Пришлось напомнить себе, почему нельзя сдаться и подохнуть здесь и сейчас. Потому что дома меня ждут родители, друзья, учеба, да и вообще жизнь – это весело, особенно когда под рукой интернет. Теплые мысли растопили оковы ужаса, и теневые жгуты кое-как добрались до цели и вытащили брус из пазов.

Я тут же распахнул створки плечом и заорал, размахивая руками, едва не споткнувшись о то, что осталось от охраны:

– Откройте, быстрее!

– Еще чего! – крикнули из терема. – Вы видели, что снаружи творится?

– Да, блин! – подскочил к окну и захлопал по слюдяному стеклу. – Еще как видел! Откройте!

– Не смейте! – велел кто-то из купцов. – Не то эта дрянь проникнет внутрь!

Хотел сказать, что она боится света, но тогда бы нам точно никто не открыл. А зачем лишний раз рисковать, если способ противодействия чудищу уже известен? Вместо этого перехватил фонарь покрепче и замахнулся им над головой:

– Открыли – живо! Не то я вам все стекла повыбиваю!

– Вот поганец! Убейте его!

– Ага, - я узнал глухой бас Шрама. – Окно открыть – или так стрелять?

Толстосумы вмиг притихли, а глава стражи впустил нас в хоромы.

– На кой только отдали сталь важное место проклятой нечисти, - проворчали из толпы, когда мы шли мимо.

– Так никто и не отдавал, - ответил сосед. – Он его сам и построил.

– Значит, отобрать надо. Слишком жирный кус для этого ящера.

– Вот-вот. Теперь весь торг коту под хвост.

– Вы лучше не болтайте, - произнес я с лестницы. – А зажгите все, что может гореть. Тварь снаружи боится света. Продержимся до утра – считай, спасены.

Когда я вошел в кабинет, Горыныч развалился на подушках, чадил кальяном и наслаждался массажем в исполнении наложниц, которые старательно наминали ему трапеции.

– Что было на том корабле? – спросил я таким тоном, словно змей был подозреваемым в государственной измене, а я – канцелярским дознавателем.

– На «Пламени Востока»? – судя по заплетающемуся раздвоенному языку, хозяин, похоже, еще и хряпнул чарку-другую. – На моей безвинно убиенной прелести?

– Куда он летал? Кто взошел на борт? Мне нужен полный перечень пассажиров и груза.

– Потише… - ящер поморщился. – И так башки раскалываются. «Пламень» строился для Великой Регаты. Это ежегодное состязание корабелов со всего мира. Кто победит – получит не только ценный приз, но и немалую славу, а вместе с ней – уйму очень выгодных контрактов.

– Дальше, - я поразился собственной наглости, но когда за окном бушует мрак-людоед, все стеснение растворяется, как плоть в этом самом мраке.

– «Пламень» проходил итоговые испытания, - Горыныч, видимо, пребывал в таком отчаянии, что даже не замечал дерзкого обращения. – Проверялись скорость, устойчивость и дальность полета. Конечная цель была где-то в Сибири – точнее только капитан знает, а я в этом ни черта не соображаю. Просто даю деньги и жду результат.

– Он вез людей?

– Да… - после недолгих раздумий прозвучал ответ. – Вроде как одного магистра и горстку дворянских отпрысков. Наверное, собирались поступать в Академию. Я видел, как они сходили с палубы… Хотел еще устроить разнос, но корабль пришел на два дня раньше срока, вот я и передумал. Если уж старый пройдоха решил подзаработать – Тьма в помощь. Лишь бы это не мешало задаче.

Глава 10

– Кто ты? – огромная рогатая башка склонилась надо мной.

– Как ты попал сюда, человече? – прорычала вторая.

– Ты чародей… - пылающие огнем глаза сузились. – Маленький и слабый волшебник…

– Убирайся… или мы спалим тебя дотла!

Я хотел ответить, но левый призрак дохнул огнем. У меня уже имелся небольшой опыт беготни от пламенных струй, но в чужом разуме я не мог полноценно управлять своим телом. В лучшем случае получалось двигаться как в вязком ночном кошмаре – медленно, словно утопая по колени в смоле.

Хорошо, что мысленный огонь жег не так сильно, как реальный, и все равно находиться в ревущем потоке было столь же тяжело, как и в растопленной до предела бане. Но я понимал, что если уйду, то обратно уже не пустят. Призраки не ожидали дерзкого вторжения, и теперь приложат все силы, чтобы избавиться от непрошенного гостя.

Поэтому скрестил перед собой предплечья и приготовился стоять до конца, ведь альтернатива воображаемой боли – пожирание заживо. Однако меня больше заботила не собственная жизнь, а взятые обязательства. Я не боялся, когда пламя щипало и кусало плоть. Я видел лица родителей, старых друзей, приятелей по институту.

Видел Яру и Айку, бородатых купцов, жителей Китежа. И стоял не за себя – за них. Даже когда нервы распалились так, что каждая секунда в огне отзывалась калеными хлыстами, я не дрогнул – лишь закусил рукав сюртука и до рези в глазах сжал веки.

Не знаю, сколько длилась пытка. Может, несколько секунд – может, все полчаса. Но вот пламя иссякло, а змей недовольно закашлялся.

– Утомил меня этот недоросль. Ну-ка, братец, взгрей его, как следует.

Я приготовился к новой волне боли, не зная, смогу ли выдержать второй заход. Как вдруг ощутил на плечах чьи-то теплые ладони, а на спине – прикосновения упругих грудей.

– Не забывай, в чем твоя сила, - томно шепнула Яра на ухо. – Если уж решил идти до конца, то дерись в полную мощь.

Вязкая будто лава струя разбилась о сверкающую призму света и брызнула по обе стороны от нас. С такой защитой я выстоял без потерь, но на этом вмешательство полудницы закончилось.

– Порастеряли мы сноровку, - устало выдохнул второй, - за сотню-то лет заточения.

– Ничего. Сейчас разомнемся – и спалим гаденыша дотла.

– Оставьте Горыныча в покое! – крикнул я. – Он уже получил свое!

– О нет, приятель. Мы будем мучить его, покуда он не займет место среди нас. Эй, братец – давай-ка на эту вошь вдвоем дунем.

Они разом запрокинули головы и набрали полную грудь гремучего воздуха. Боюсь представить, что ждало бы меня от двойной прожарки, но тут кто-то схватил за плечо и опрокинул на спину. Яра шагнула вперед со щитом света в руках – треугольным, узорчатым и ослепительно белым.

Правда, его размер оказался весьма невелик, и сдвоенные потоки окружили нас так, словно мы стояли посреди узкого пылающего туннеля. Пламя едва не дошло до моих подошв, а вот полудницу захлестнуло по самые голени.

И все равно девушка продержалась несколько ударов сердца, прежде чем упала на колено. Щит при том потускнел и больше напоминал полупрозрачное стекло, за которым бушевала преисподняя. И несмотря на предпринятые меры, заслон вряд ли продержался бы достаточно долго.

К счастью, я привык возвращать долги – бережно обнял спутницу сзади, зарылся лицом в потрескивающие от жара волосы и направил весь оставшийся дар на подпитку иссекающей силы.

– Держись, - шепнул тем же тоном. – Осталось немного.

Яра выстояла, но сразу после этого рассыпалась вихрем сияющих искорок и растворилась в черноте. Больше на ее поддержку надеяться не стоило, но сдаваться я все равно не собирался.

– Жалкие букашки! – прорычал призрак. – Вы не понимаете, кому пытаетесь помочь!

– Так давай ему покажем! – рявкнул сосед. – Пусть увидит, за кого он вступился!

Башка резко подалась вперед и проглотила меня вместе с туфлями. Но вместо зловонного драконьего нутра я скользнул по голубоватому туннелю и оказался посреди великой небесной битвы. Сотни ладей сошлись под облаками и обсыпали друг друга роями горящих стрел.

Объятые пламенем корабли разваливались и падали, всюду словно пчелы носились ведьмы в ступах, их разили молниями чародеи на коврах-самолетах. Сеча шла такая, что я почти не видел под собой земли – все заслоняло мельтешение воздушных воинов.

Горыныч, из глаз которого я наблюдал за сражением, взмывал выше облаков и пикировал на врагов из густой завесы, не давая им опомниться и защититься. Ладьи поменьше таранил рогами, а большие посудины заливал огнем, заходя в борта и дыша в открытые пушечные порты.

Несмотря на это, ни одно из воинств не могло одержать решительной победы. Но все изменилось, когда со стороны людей прибыл корабль, подобных коему я прежде не видел. Да и мой хозяин, похоже, тоже. Корабль тот полностью обили стальными листами, а вместо парусов его двигали спаренные винты под кормой.

Верхняя палуба тоже отсутствовала – ее накрыли двумя стальными скатами, где вращались спонсоны с гаубицами и примитивными многоствольными пулеметами. На плоском же коньке виднелись округлые башни, вот только их орудия сразу показались мне слишком странными.

Глава 11

– Раздевайтесь, - я начал снимать с себя одежду. – Все.

– Вы почто приказывать вздумали? – возмутился старшина – высокий и сухой мужчина с жидкой бородой. – Кто таков, напомните?

– Раков Савелий Сергеевич, - предоставил в качестве паспорта допускной лист. – Граф, абитуриент.

– Брусникин Семен Павлович, - он показал серебряный щиток со скрещенными мечами. – Старшина городской стражи. Вы знаете, что здесь произошло?

– Полагаю, выброс колдовской силы неведомой природы. Возможно нарушение условие хранения и перевозки оберега или артефакта.

– Где оно началось?

– Скорее всего, в доках. Корабль, который вез предмет, по неизвестной причине потерял летучесть и упал в озеро.

– Вас понял. Кадеты, внимание! - он обратился к сопровождавшим его городовым – тощему парню с острыми усиками и симпатичной брюнетке с каре. – Обыскать рабочую зону, найти все похожее на волшебные вещи и доставить сюда для досмотра.

– Прошу прощения! – я повысил голос. – Вы не слышали, что я сказал? Или не видели, что произошло в ладье? Нельзя ходить по верфи в одежде. Мрак, что тут притаился, пожирает любую органику. И, похоже, свет его пугает уже не так сильно, как раньше.

– И что вы предлагаете? – возмутился стражник. – Обнажиться всем – даже девушкам?

– Я уже, - Яра приподнялась на цыпочках и с хрустом потянулась, подставив грудь розовеющим лучам.

Кадеты же переглянулись, густо покраснели и отвели глаза от бесстыдницы.

– Или вы сделаете это сами – или вам поможет эта тварь, - продолжил я, имея в виду вовсе не подругу. – Похоже, он прячется в подкладке, за пазухой или в карманах – в общем, там, где есть тень. И если раньше дрянь старалась сбиваться в тучу, то теперь действует более хитро. А на голом теле практически негде спрятаться, да и на коже ее гораздо легче заметить.

– Это безумие! – прорычал старшина. – Хуже того – разврат! Я не позволю обращаться подобным образом со своими подчиненными!

– Дело ваше, - я еще не отошел от ночных споров и не подготовился к новой схватке. – Но потом не говорите, что не предупреждали.

И все же попросил Яру проводить городовых, а сам вооружился фонарем и осмотрел ладью. И, само собой, не нашел ничего, кроме пуговиц, золотых цепочек и прочей несъедобной мелочи. От мрака не осталось и следа – что неудивительно, с учетом падающих прямо на палубу лучей. Но где же спряталось существо или хотя бы его фрагменты? Вариант оставался один – днище корабля. Вот только добраться до него было не так-то просто.

– Господин рулевой! – я окликнул задремавшего у правила городового. – Вы не могли бы взлететь повыше? Метра на два!

– Каких таких метра? – удивился мужчина.

– Ну… - я замешкался, пытаясь вспомнить древнерусскую метрику. – Чтоб над головой зависла.

– Так и говорите – на сажень.

Он взялся за рычаг, и судно поднялось на указанную высоту. Но я все равно не увидел никаких остатков всепожирающей гадости. Куда же она делась? Пришлось самому ступить на борт и опуститься чуть ниже верфи. И от того, что мы там увидели, живот скрутило в бараний рог, а к горлу подступила тошнота.

«Изнанку» парящего строения покрывало нечто, похожее на огромный кусок иссиня-черной плесени. Ближе к краям эта мерзость размазалась тонким слоем, а в середине, где света падало меньше всего, скопилась в подрагивающий жирный ком.

– Святы боги! – рулевой принялся стаскивать с себя тряпки. – Спасите и защитите!

– Назад! – крикнул я и зажег в ладони темный огонь. – Летим вверх!

Окрик подействовал не хуже пощечины. Стоило нам опуститься на бревенчатый настил, как издали донеслись сухие хлопки выстрелов и сдавленный женский крик. Я поспешил на помощь и заметил за воротами кадетов, что бежали к терему в чем мать родила. Девушка повизгивала и размахивала руками так, словно пыталась что-то с себя стряхнуть. Парень же густо покраснел и виновато опустил голову, но лично мне и на ум бы не пришло их стыдить.

Зато до этого додумался Брусникин.

– Вы что учудили?! – заорал он. – Почему одеты не по уставу? Вы чем там занимались, негодники?

– На нас напали, ваше благородие, - со слезливым всхлипом произнесла шатенка.

– Альбина ступила в тень, - пояснил парень. – Я вытащил ее, но тварь кинулась и на меня. Если бы не госпожа Ярослава, нас бы сожрали живьем.

– Госпожа Ярослава, - полудница с наслаждением повторила эти слова. – А звучит-то как… Пожалуй, стоит когда-нибудь раздобыть себе титул.

«Альбина ступила в тень», - мысленно повторил я, и тут же вспомнил, пожалуй, один из самых известных эпизодов «Доктора Кто». Там людей жрал не единый организм, а целая колония микроскопических пришельцев. Может, здесь примерно то же самое?

Но как я ни напрягал память, так и не вспомнил ни одного сказочного существа столь маленьких размеров. Но что если взять образец нашей «плесени» и изучить самым тщательным образом?

– Господин старшина, - я обратился ко второму человеку на верфи, у которого осталась одежда. – У вас есть платок или иная ткань?

Глава 12

Полчаса спустя к нам подкатила самоходная карета – явно класса «люкс». Черное лакированное дерево, бархатная обивка салона, а за рулем – выряженный во фрак и цилиндр угрюмый домовой. Но перед тем, как отправиться к заказчице, я попросил его заскочить в район неподалеку.

– Хозяин?! – воскликнула Айка с порога, но тут же посерьезнела и склонила голову. – Прошу прощения за несдержанность. С вами все в порядке?

– С нами – да, - я кисло улыбнулся. – Нам тут попалась одна работенка – возможно, придется отлучиться на пару дней. Вот и заехал узнать, нужно ли вам что-нибудь?

– Отлучиться? – лешачиха нахмурилась. – Я немедленно соберу вещи.

– Зачем?

– Я все еще ваша служанка – забыли? И не смейте спорить, - в голосе скользнули властные нотки. – Я так решила.

– Кто там, Айка? – ее мама встала рядом и подслеповато сощурилась. А когда привыкла к темноте, встрепенулась и поклонилась в пояс. – Добрый господин и его великая целительница. Спасибо вам огромное еще раз – я будто заново родилась. Зайдете на чай?

– Мы спешим, - дочь чмокнула ее в щеку и скрылась в спальне.

– Ее прямо не узнать, - Варна кивнула на дверь. – Раньше злая ходила да хмурая, а сейчас прямо расцвела. Скажите… - женщина стыдливо опустила очи, - вы случайно не родственник Альберта Алексеевича?

– Нет. Но знаю, кто это.

– Не сочтите за грубость, просто далеко не все люди хорошо относятся к нашему племени. А уж такой теплоты и заботы и вовсе не дождешься. Поэтому… не знаю, куда вы направляетесь, но будьте осторожны. И присмотрите за девочкой.

Такая «девочка» сама за кем хочешь присмотрит, подумал я, но вслух сказал:

– Разумеется. Про Светоч она тоже рассказала.

Женщина понимающе кивнула и коснулась груди с таким скорбным видом, словно хворь вернулась с утроенной силой:

– Я боюсь не того, что Айка не сможет себя защитить. Уж об этом-то можете не беспокоиться. Я боюсь, что она сорвется и захочет отомстить. И тогда ее ждет страшная участь.

– Я обязательно прослежу за этим.

– Рада слышать. Редко встретишь господина голубых кровей, которому можно доверить самое дорогое.

«Поплачьте еще в обнимку, - проворчала Яра».

– Я готова, - лешачиха вышла на крыльцо в белой рубахе без рукавов, красном кушаке и темно-синей юбке в пол. – До встречи, мама. Если что – ты знаешь, как меня найти.

Водитель привез нас в отдаленную деревню у самой кромки густого леса. Здесь стояли обнесенные высоким частоколом хоромы, вроде тех, чей пепел ныне покоился в илу Светлояра. Их окружал большой яблочный сад – настоящая плантация с аккуратно «подстриженными» деревцами, усыпанными едва порозовевшими плодами. Разномастная нечисть – в основном домовые и кикиморы – ухаживали за хозяйством: поливали, окучивали, подпирали обвисшие ветви.

К хоромам вела единственная грунтовая дорога. Когда мы подъехали ближе, я еще раз осмотрел трехэтажную бревенчатую громадину с двумя башнями по краям, светлицами, арочными лестницами, остроконечными крышами и тихонько присвистнул:

– А я-то думал, Яга в избушке на курьих ножках живет.

– Раньше жила, - ответила полудница. – И вела в бой сотни таких же. Да только-то когда было.

На высоком резном крыльце уже дожилась хозяйка – стройная, но при том пышногрудая женщина в облегающем черном платье с глубоким декольте и разрезом на бедре.

– Савелий Сергеевич? – она спустилась к нам и протянула бледную ручку.

– Он самый, - не без удовольствия коснулся ее губами. – А вы, должно быть, Яга? Не сочтите за невежество, но я не знаю, как к вам обращаться. Ну не бабой же, в самом деле, вас величать.

Ведьма улыбнулась – комплимент определенно пришелся ей по нраву.

– Верно. Это имя в далеком прошлом, как и прочие признаки злой колдуньи. Природная волшба и передовая наука способны творить истинные чудеса. И моя внешность – не иллюзия и не грим, а результат долгих и кропотливых изысканий. Так что можете звать меня Леди. Это в полной мере соответствует моему облику и статусу.

– Лучше и не скажешь. Так о чем вы хотели поговорить?

– Скоро стемнеет, - женщина с тревогой посмотрела на небо. – А я наслышана о ваших злоключениях. Поэтому давайте сперва я вас накормлю, баньку истоплю да спать уложу, а поутру все обсудим. С новыми силами и на свежую голову.

– Хорошая мысль. Силы нам сейчас не помешают.

– Вот и славно. Прошу за мной.

Нас усадили за длинный стол посреди холла. В отличие от Горыныча, Яга жила более чем скромно. Никакого золота и вычурных украшений – только красивая резьба по дереву. На ужин подали утку с яблоками, яблочный пирог с повидлом и свежевыжатый яблочный сок. Из хмельного, как вы уже наверняка догадались – сидр.

Несмотря на некоторое однообразие меню, все оказалось чертовски вкусным, и мне стоило огромных усилий не забыть о манерах и не накинуться на угощения, как изголодавшийся кабан. Хозяйка же больше налегала на сок и попутно рассказывала о своей усадьбе:

– К сожалению, это не настоящие молодильные яблоки. Эти деревья тоже волшебные, однако их мощь в разы меньше. Но если употреблять плоды постоянно, можно преобразиться до полной неузнаваемости, - женщина как бы невзначай скользнула пальцами по груди. – Мы готовим не только еду, но и возрастную косметику – крема, мази, припарки и даже подкожные уколы. Линейка в два десятка позиций, а бренд «Леди Я» известен далеко за пределами империи. Впрочем, откуда вам о нем знать, молодым да красивым.

Глава 13

Опять чей-то ребенок что-то спер. Надеюсь, мне не придется возиться с такими делами вплоть до самого поступления…

– Вы удивительно спокойны, - с подозрением заметила полудница. – И ведете себя так, словно вам не сына надо спасти, а кошку. Хотя за кошкой нас, скорее всего, отправили бы сразу, а не ждали целую ночь.

– Во-первых, я всегда спокойна, - Яга холодно улыбнулась. – А во-вторых, в ночном Китеже вы бы скорее нашли проблемы, а не сына. В-третьих, парнишка должен успеть наследить, чтобы вам было проще его отыскать. Так что пауза более чем оправдана. К тому же, я не думаю, что он с ходу рванет во все тяжкие. Вадим – милый домашний мальчик, и такой эксцесс случился с ним впервые.

– Почему? – спросил я.

– Мы поссорились. Сильно, - с неохотой произнесла хозяйка. – Это моя вина – перегнула палку, вот терпение и лопнуло. Хотя он тоже молодец…

– А в чем причина ссоры?

– Я не пустила его на день рождения.

– Хм… - я призадумался, представив, как повел бы себя на его месте. Мои родители под замком меня никогда не держали, но и я не стал бы сбегать из дома с фамильными ценностями. – Должно быть, он очень хотел туда попасть. Отмечал его лучший друг?

– Нет, - ведьма явно темнила и недоговаривала, поэтому приходилось тянуть из нее клещами.

– А кто тогда? Подруга? Надеюсь, вы не пытались разлучить его с любимой девушкой?

– Знаете, что? – Яга сверкнула серыми глазами. – Я плачу вам за поиски, а не за упреки!

– Кстати, об оплате, - Ярослава подняла палец. – Сколько вы нам дадите?

– Две тысячи.

– Всего-то? – полудница с намеком осмотрела хоромы.

– Мне посоветовали вас в том числе и за умеренные расценки.

– Дело не в деньгах, - я прервал спор, грозящий перерасти в ругань. – Чем больше мы узнаем о Вадиме – тем быстрее его найдем.

– Что же… - Яга повернулась к окну и скрестила руки на груди. – Вы правы. Он собирался к девушке.

– Так а в чем тогда вопрос? Она простолюдинка?

– Нет, - ведьма хмыкнула.

– Беднячка?

– Отнюдь.

– Она… - пришедшая догадка оказалась столь же простой, сколь и пугающей, - человек?

– Да! – женщина резко развернулась и всплеснула руками – правда, так же быстро вернула самообладание. – Но дело не в этом. Я не вижу ничего постыдного в том, чтобы встречаться с людьми. А вот люди видят очень много зазорного в отношениях с нечистью. Если только речь не идет о неких сомнительных выгодах… Я сразу это поняла, как только Вадим рассказал о некой миловидной особе, что проявила к нему интерес на прогулке. Но как оказалось, ей требовались не наши деньги, а вот это, - она вновь указала на опрокинутые постаменты.

– У вас есть какие-то доказательства? – спросил я. – Или только домыслы и материнское чутье?

– Вы пытаетесь уличить меня во лжи? – сердито раздалось в ответ.

– Я пытаюсь понять, насколько обоснованы ваши претензии. Если парень действительно связался с плохой компанией – это одно. А если вы просто вырастили его для себя, - сделал пальцами кавычки, - и хотите на всю жизнь приковать к своей юбке, то я, пожалуй, вообще откажусь от задания.

– Что?! – все трое в недоумении уставились на меня.

– Что слышали. Я никогда не стану ловить беглого раба. Вот и хочу узнать – Вадим ваша кровь или ваша собственность?

Яга аж задохнулась от негодования, и меж стиснутых кулаков прыснули темные змейки. В воздухе запахло волшбой и опасностью – для полноты картины не хватало только россыпи фиолетовых иероглифов. Полудница непроизвольно встала в боевую стойку, Айка завела руку за спину, а я попытался подсчитать, сколько костей сломаю, если придется прыгать из окна.

Но неожиданно для всех леди запрокинула голову, глубоко вдохнула и спокойно произнесла:

– Хорошо. Я немного изменю условия, чтобы вы мне поверили. Передайте Вадиму мое письмо, заберите украденное – и две тысячи ваши. Вязать его и тащить домой не обязательно. Это убедит вас в искренности моих побуждений?

Мы переглянулись.

– Вполне. Я постараюсь убедить его не бедокурить, но если он откажется возвращаться – значит, птенцу пора покинуть родное гнездышко.

Яга так скрипнула зубами, что услышали, наверное, и за околицей. Скулы заострились, губы сжались, а глаза ядовито сузились – того и гляди нос отрастет и бородавки проклюнутся. Мой демарш явно разозлил ее до белого каления, но судьба сына значила больше, поэтому нас и не выставили за порог, а предпочли договориться.

– Пусть будет по вашему, - ведьма скрестила руки на груди.

– Хорошо, но я предпочел бы расписку – так, на всякий случай.

– Вы удивительный человек, - сказала Яга таким тоном, что слова показались мне оскорблением, а не похвалой. – И умудряетесь сочетать в себе как волчью самоотверженность, так и лисью хитрость. Будет вам расписка.

– А еще нужна фотография. Ну, или портрет.

Хозяйка отвела нас в кабинет и передала со стола черно-белый снимок в резной рамке, а сама села за бланки и бумаги. С первого взгляда парень не показался мне ботаником – несмотря на юный возраст (на вид – мой ровесник), он вырос крепким, плечистым и с колючим взглядом. Одевался в черное, стригся коротко и выглядел как подросток, вполне способный постоять за себя и вряд ли стерпевший бы хамство и дерзость.

Глава 14

Айка скрипнула зубами и подалась вперед, невзирая на сыплющийся с неба огонь. Пришлось схватить ее за руку и потащить к дому, но девушка упиралась так, что пропахала копытцами газон, как плугом. И все же отступить пришлось, ведь подкрепление явилось столь внезапно, что кидаться на них без толка и тактики – значит, заведомо проиграть.

Нужно сперва оценить обстановку и все продумать, а сделать это можно только в укрытии. Хорошо, что особняк у Колоба – каменный, а то пришлось бы совсем несладко. Мы преодолели двор как под минометным залпами – тут и там рвались снаряды, а комья грязи осыпали с головы до ног.

И только засев у окна, я сбил в кучу мысли и принялся судорожно соображать. «Фраки» меж тем не стали зачищать наш своеобразный укреп, а сосредоточились на эвакуации подельника. Тип в уродливой личине, похожей на демона из Кабуки, пошел на снижение, в то время как соратники делали все, чтобы не дать нам ему помешать.

Парень в маске Петрушки – носатой и с красным колпаком – лупил молниями с двух рук. Румяная и накрашенная «девушка» в кокошнике швыряла огненные шарики – небольшие, с грецкий орех – зато часто, как из автоматического гранатомета.

Большая часть волшбы, хвала богам, уходила в землю, но кое-что попало на тесаную крышу, и я учуял слабый запах костерка. Как бы нам не пришлось потом до самой старости впахивать на булку в уплату долга. Уж молчу про то, что если Вадима увезут и спрячут, нас и Яга поставит на счетчик. Надо срочно исправлять положение, и я уже придумал, как именно. Раз против нас действует штурмовая авиация, надо противопоставить ей ПВО малой дальность.

Поднял ладони и свел указательные и средние пальцы «решеткой», а большие соединил меж собой. Получился довольно интересный узор, сквозь который можно удобно целиться по летающим врагам. Поймал в «перекрестие» наименее шустрого и прошептал:

– Второе орудие будущего – зенитная пушка.

Из ладоней с огромной скоростью полетели сгущенные и заточенные клинки Тьмы. Благодаря удачно взятому упреждению удалось зацепить край ковра и размочалить в труху, отчего артефакт заметно поубавил в аэродинамике.

– Как ты это делаешь? – удивилась Ярослава.

– Просто повторяй.

Она повторила – и у нее получилось в сто крат лучше и красивее. Во-первых, яркие лучи мельтешили как трассеры и устроили такую феерию, что любо-дорого смотреть. Во-вторых, попадания оставляли тлеющие проплешины, которые раздувались на ветру, и ковры начинали чадить белыми струями, будто подбитые истребители.

К сожалению, для полноценного поджога не хватало жара – ну ничего, потому научу подругу так же сгущать магию – такой лазер получится, что никаким «Звездным войнам» и не снилось. Но несмотря на столь плотный зенитный огонь, нам не удалось приземлить ни одного наездника. Бандиты лишь нарезали круги пошире, да поднимались повыше, чтобы бомбить нас из непроглядной темноты.

– Дай свет!

Яра свела запястья и ударила вверх ярким столбом. Я сразу же заметил багряные узоры и открыл по ним шквальный огонь. Врагам пришлось отлететь подальше, а я смог сосредоточиться на эвакуационной бригаде. «Кабуки» уже спрыгнул на землю и пытался освободить Вадима, но того оплело корнями, как веретено – нитями.

Демон рычал и лупил по траве огненным лезвием, однако в другом месте сей же миг появлялись новые побеги.

– Умница, Айка. Сейчас этот урод получит… Айка?

Из соседней комнаты доносился цокот и звон посуды. Девушка выскочила оттуда с двумя поварскими ножами и со всех ног рванула на улицу.

– Айка, нет!

Поздно. Девушка неслась, что есть мочи, как бык на красную тряпку, и не замечала ничего вокруг. Противник бросил соратника и взмахнул рукой – в ней вспыхнуло нечто, напоминающее сотканный из молний кнут. Кончик с трескучим свистом обрушился на цель, но зацепился в вылезший из-под земли корень.

От второго замаха рогатая отскочила за миг до неминуемого удара. Хлыст секанул землю и оставил на газоне длинную проплешину. Не хотелось даже думать, что будет, если подругу все-таки достанут. Она меж тем приблизилась практически вплотную и занесла ножи сверху и снизу – так, чтобы одновременно вспороть и шею, и брюхо.

«Кабуки» попятился, чуть не споткнулся о Вадима и грохнулся спиной на ковер. Самолет немедленно взмыл выше дымящейся крыши – Айка метнула в него нож, но лишь слегка задела бахрому. И тут сверху точно коршуны обрушились Петрушка и Варвара – не знаю, как еще назвать эту размалеванную маску.

Огненные желуди посыпались гроздьями, взрываясь вокруг, как петарды, и обжигая нежную кожу. Лешачиха замешкалась от грохота и боли, после чего ей в спину спикировал демон, сжимая в руке нечто вроде отлитого из лавы меча.

И он наверняка снес бы ей голову или пронзил насквозь, если бы не мое вмешательство. Уж не знаю, как сумел преодолеть половину двора за считанные мгновения, но мерцающий желтый клинок вместо хребта столкнулся с темно-фиолетовой двуручной саблей.

– Чертова нечисть, - зашипел враг и усилил нажим. – Мы вырежем вас, как бешеных собак.

Грохот рядом стих – значит, соратники ублюдка навелись на новую цель. Не знаю даже, чем бы закончился поединок, не вмешайся вовремя полудница. Девушка в прыжке метнула ослепительное копье и пронзила Варваре бедро насквозь.

Глава 15

Приехал водитель Яги в сопровождении лисы и волчицы. Мы как раз закончили собирать украшения, разбросанные по двору в пылу боя. Золото удалось найти все, а вот платья восстановлению не подлежали. И если красное Яры еще как-то можно залатать да заштопать, то синее Айки залило кровью так, что проще было его сжечь.

– Мы отработаем, - я криво улыбнулся. – По крайней мере, попытаемся.

– Плевать на тряпки, - проворчала ведьма. – Верните мне сына.

Беспокойно спящую лешачиху уложили на заднее сиденье. До рассвета оставалось еще три часа, и в библиотеку ехать бессмысленно – все равно закрыта. Поэтому мы оставили Колоба охать и сокрушаться, а сами вернулись в яблочное поместье.

Хозяйка велела следовать за ней. Мы спустились в подвал, где оказалась просторная ярко освещенная комната с белой плиткой на стенах. Вдоль них стояли стеллажи с банками разноцветных жидкостей, законсервированными фруктами и горшками с рассадой. На столах поблескивали реторты, перегонные кубы, стальные баки и прочее алхимическое оборудование. А еще здесь до одури пахло мочеными яблоками.

– Это моя обычная лаборатория, - пояснила ведьма. – Но сейчас нам нужно кое-что другое.

Она встала напротив шкафа с мензурками, в разных пропорциях заполненными бурым соком. Вооружилась длинной серебряной ложкой и сыграла на емкостях замысловатую мелодию. Сей же миг шкаф подался вперед и отъехал в сторону, обнажив толстенную бронированную дверь. Однажды я уже видел такую – когда изгонял духа из куриного шагохода.

– Избушка-избушка! – произнесла леди столь холодным и властным тоном, что мне истово захотелось вытянуться по струнке. – Повернись к лесу задом, а ко мне – передом!

За неимением избушки повернулась только дверь, открыв взору небольшое помещение, куда больше подходящее каноничной Яге. Здесь всюду висели пучки сушеных трав, в банках плавала всякая погань, в углу примостилась русская печь, а рядом над вытяжкой стоял объемистый котел.

– Не думала, что однажды возьмусь за старое, - женщина хрустнула пальцами. – Клади Айку на полати. Я сварю ей укрепляющее зелье. Не скажу, что с утра будет как новая, но выздоровеет куда как быстрее. И вам тоже приготовлю кой-чего полезного.

– Госпожа, - после долгих раздумий наконец произнес я. – Не сочтите за дерзость, но все же позвольте спросить. Вадим – точно ваш сын?

– Да! – она грохнула половник в котел, крутанулась на каблуках и посмотрела прямо в душу слезящимися глазами. – Я клянусь вам, граф. Вадим – мой ребенок!

– Ладно, ладно, - поднял ладони в примиряющем жесте. – Просто хотел уточнить.

– Идите лучше спать. Завтра будет тяжелый день.

– К сожалению, сейчас все такие. Спокойной ночи, леди. И спасибо за помощь.

Яга промолчала, сгорбившись над котлом и нашептывая ведомые лишь ей заклинания. Я же вернулся в опочивальню, рухнул на перину и мгновенно отключился. Проспал до полудня и после плотного завтрака вместе с Ярой отправился в главную библиотеку Китежа. Айка, к слову, ела вместе с нами, хотя и выглядела весьма опечаленной. Мы не могли взять ее в поездку, но перед уходом я склонился к ее уху и шепнул:

– Не переживай. Так ты выглядишь еще лучше.

Лешачиха ничего не ответила, но на острых скулах проступили алые пятна. Я подмигнул ей, сел в карету и вскоре оказался перед белокаменной башней в пять ярусов, формой напоминающей праздничный торт. Угрюмая пожилая мадам выслушала мою просьбу и велела следовать за ней.

Архив печатной прессы затесался в неприметном алькове, вдоль которого тянулись полки со скрученными в свитки газетами. На каждом свертке стояла дата, так что мы без особых усилий нашли все еженедельники за прошедший год. Половину взял себе, половину отдал полуднице, вооружился увеличительным стеклом и приступил к чтению.

– Что именно мы ищем? – спросила подруга.

– Криминальную хронику. Не резонансные преступления, какие обычно выносят на передовицы, а рядовые события.

– И как это поможет найти клоунов?

– Если Колоб прав, нужный нам потенциометр находится у городового. Скорее всего, начальника участка, потому что с чего бы обычным бойцам владеть такой штуковиной. И этот начальник – жесть как ненавидит нелюдей, раз воспитал такого сыночка. И, скорее всего, сам является членом клана. А значит, будет всячески притеснять нечисть и тянуть из них деньги, ведь те вряд ли пойдут жаловать и оббивать пороги. Хроника же подскажет нам, в каком именно участке раскрывается наибольшее число незначительных правонарушений, за которые обычно назначают штрафы. Вот где больше таких дел – там Светоч и обитает.

– Звучит разумно, - после недолгих раздумий ответила Ярослава. – Но все это довольно косвенно.

– Что поделать, - пожал плечами и записал в отдельную таблицу название нового участка. – Иных зацепок нет вообще.

За два часа плотной работы мы проверили сорок восемь сводок и составили полный список всех участков, и сразу заметили подозрительную статистическую аномалию. В участке под названием «Калинов мост», чей район протянулся вдоль всей Смородины, штрафы выписывали на сорок процентов чаще, чем в остальных. И половина из них обозначалась как «проблемы с регистрацией и прочими документами».

– А вот и наш клиент, - я постучал пальцем по заметно более длинной череде «засечек» напротив названия.