День сегодня у Шмеля с самого утра не задался. Командир, злющий как разбуженный во время спячки медведь, рычал на всех по поводу и без. По новому делу зацепок нет. Продвинуться в поиске фигуранта так и не удалось. Старый висяк с террористом-шутником тоже без подвижек.
На оперативке полоскали майора и в хвост, и в гриву.
Шмель хороший сыщик. А ещё у него цепкий ум, позволяющий увидеть в обычной информации то, что другим не под силу.
А тут затык. По обоим эпизодам. То ли личное перевешивает, то ли действительно нет следов, за которые можно было бы ухватиться и потянуть за ниточку, чтобы распутать весь клубок.
Но как говорится — бойся своих желаний.
Сразу после оперативки в кабинетах их этажа сработывает сигнал на вызов «маски-шоу» от какого-то крутого чиновника. Пока вычищали затхлое болото в одной госкорпорации полдня пролетело незаметно. И впереди ещё массовые допросы. Не успели вернуться на базу, и тут же звонок по террористу-шутнику о заложенной в торговый центр бомбе.
Шутником его прозвали, потому что все предыдущие разы вместо бомб оказывались обычные болванки. Но не выехать на вызов они не имеют право.
Вот и сейчас всё по старой схеме. Эвакуация. Оцепление. Сапёры.
Когда все этажи проверены, Шмель и его люди прощупывают осторожно толпу. Ведут съемки на камеру. Сами выглядывают подозрительных личностей, привлекая весь свой опыт и интуицию.
Долгожданный звонок Ульяны просто потонул в череде событий сумасшедшего дня.
Каково же было его удивление, когда он увидел любимое лицо, перекошенное от страха, в беснующей толпе.
Шмель широкими шагами пересёк очищенную специалистами площадку перед торговым центром. Буквально вырвал с рыком из лап полицейского плачущую Улю.
— Пропустите! Она со мной!
Отвёл её к фургону своей группы.
— Егор? — С придыханием вырывается с побелевших губ Ульяны.
Шмель усаживает девушку в кресло тёплого салона. Наччинает растирать заледеневшие руки. В глазах Ули мелькает сомнение. Мужчина, понимая, что всё ещё в маске, быстро стягивает её вниз.
— Его-ор! — Начинает рыдать девушка с облегчением. — Помоги! Заклинаю. Там наша девочка, понимаешь. Она в этот центр пошла. За подарком. Оторвалась от моей подруги. Потерялась. Среди эвакуированных её нет.
Шмель дёргается от этого «наша».
«Чья это „наша“? Её и её мужа? Мои они обе! Пусть на хер идёт!» — Взрывается в мозгу мужчины.
И если до этой минуты ребёнок Ули вызывал у него лишь горечь, то сейчас он уже смирился и всё для себя решил. Улин ребёнок — его ребёнок. По-другому и быть не может.
— Успокойся. — Тихо цедит слова мужчина. — Как она выглядит? Есть фото?
— Найди её. Прошу тебя. Заклинаю! Найди! — Вцепляется в руки Шмеля Уля.
А его словно разрядом тока бьёт.
Но вслух лишь вылетает спокойное:
— Фото, Уля.
Девушка, нервно кивая, начинает копаться в сумке, время от времени пошмыгивая, и достаёт свой телефон. Находит в Галерее фото Яси крупным планом. Разворачивает экраном к Егору.
Выдержка Шмеля трещит по швам. С его лица сходят все краски. В груди разливается кипяток.
На экране Ули он видит ту самую девочку Есению, которая взяла с него обещание найти папу. Та самая, которая таинственным образом пробралась и заняла уже какое-то особое место в его сердце.
Ему с огромным трудом удаётся сглотнуть вставший поперёк горла ком.
«Наша» — проносится с ужасающим пониманием в голове. — «А ведь Ясенька ищет папу. Значит, нет мужа. И что же получается?»
Шмель медленно вдыхает обжигающий воздух.
«То есть „наша“ — это значит наша с ней?»
— Сиди здесь. — Отдаёт тихую команду Шмель.
— Я с тобой!
— Нет. Дым, проследи. Никуда не выпускать. Под угрозой смерти. Головой отвечаешь.
— Есть.
И Шмель отправляется на поиски своей Ясеньки.
Своей…
Проходя мимо коллеги, цепляет того спокойной фразой:
— Тихий. За мной.
И уже двое высоких широкоплечих мужчин в чёрной форме и масках направляются в здание торгового центра.
Тихий со Шмелём изучают карту здания, выявляя возможные места, где может прятаться испугавшийся ребёнок. Тихий идёт на этаж с детской игровой площадкой. Шмель проверяет контактный зоопарк с океанариумом.
Девочки нигде нет. Мужчины снова встречаются у входа на первом этаже.
— Яся шла за подарком. Кому? — Размышляет Шмель вслух.
Мужчина быстрым движением руки набирает свою женщину:
— Уль, кому она подарок, говоришь, хотела купить?
— Папе. Тебе, в смысле.
Отключается. И снова горький ком в горле, с которым невозможно справиться. Нервы в клочья. Взрослый закалённый мужик, а штормит, как кисейную барышню.
Шмель сжимает руки в кулаки.
— Тихий, если бы ты был маленькой девочкой, куда бы ты пошёл искать подарок папе, которого очень ждешь?
Приподнятая бровь говорит красноречивее слов, что Тихий думает по поводу предложения представить себя маленькой девочкой. Но профессионализм не позволяет ему тратить в такую минуту время на возмущение.
— В Детский мир?
Тоже версия, да. Но Шмелю почему-то кажется этот вариант маловероятным. Слишком просто для его Яси.
Его Яся…
В груди фейерверки разрывают сердце на мелкие кусочки.
— Ты идёшь в «Детский мир». А я к Ёлке, где сегодня работал аниматор в роли Деда Мороза.
Мужчины опять разделяются и идут каждый к своему объекту прочёсывать каждый сантиметр.
На втором этаже с огромной Ёлкой тихо. Только мигает новогодняя гирлянда. Шмель заглядывает под Ёлку — пусто. Деда Мороза ожидаемо нет. Обходит дерево. За ним подарочные коробки с бантами. Бутафория.
И Шмель уже собирается разочарованно развернуться и уйти, как из сердцевины этих коробок вылетает одна разодранная в клочья. Шмель бесшумно подкрадывается к картонной горе из подарков.
Картина маслом. В самой их середине сидит маленькая Яся. Вокруг неё куча разодранной обёрточной бумаги и картона, а девочка продолжает остервенело уничтожать новый «подарок».
— Яся. — Тихонько, чтобы не напугать, зовёт мужчина.
Девочка разворачивается, и несмотря на его устрашающий вид в форме, кидается с радостным визгом майору в руки.
— Шмель, ты нашёл моего папу? — Молниеносно определяя под маской личность Шмеля.
И от этого мужчина готов весь мир вывернуть наизнанку ради одной неповторимой маленькой смышлёной девочки.
— Нашёл. Пойдём знакомиться.