Контракт на материнство

Глава 1

– Волкову опять не забрали, – сообщаю заведующей детского сада и тяжело вздыхаю. Снова придется сидеть на работе до позднего вечера, потому что кто-то из родителей решает свои дела, вместо того чтобы вовремя забрать домой ребенка.

Мария Павловна недовольно хмурится, снимает очки и устало трет глаза. Ворчит под нос что-то об ответственности и достает папку с личными делами старшей группы. Искать контактные данные отца девочки не нужно, они в самом верху, так как вот такие ситуации повторяются часто.

– Я посижу с ней, – улыбаюсь, вспоминая золотоволосую девочку.

– Это уже третий раз за месяц. Я скоро начну выставлять счета этому Волкову за то, что сотрудники детского сада вынуждены работать сверхурочно. Все-таки это частное дошкольное учреждение и я вполне имею на это право! – Она находит номер отца Лизы и начинает набирать на телефоне цифры.

– Он отец-одиночка, Мария Павловна. Это наверняка тяжело – разрываться между работой и воспитанием дочери, – заступаюсь за мужчину, вспоминая, с какой любовью он обращается с дочерью.

– Бандит он, Даша, а не отец-одиночка, – поднимает на меня колкий взгляд женщина. –  Ты его видела? Ростом под два метра, глаза недобрые, весь разрисован татуировками. Скорее бы уже дочь его выросла и выпустилась из сада. Одни неприятности от их семьи.

Спорить с Марией Павловной не хочется, поэтому я тихо покидаю кабинет и возвращаюсь в группу, где в углу большого помещения на коврике сидит Лиза и тихонько играет с игрушками.

– Папа пришел? – спрашивает, увидев меня. Ее глаза загораются от радости, смотрит на меня с надеждой и поднимается, готовая сорваться с места в любую секунду.

– Нет, солнышко, еще не пришел.

Улыбка в мгновенье слетает с лица малышки, и мне становится жаль ее. За окном уже темно, всех детей забрали родители, и лишь она, словно брошенная, осталась одна. Я вспоминаю блеклые отрывки своего детства, где так же оставалась допоздна с другими детьми, потому что меня некому было забрать. Матери приходилось ехать через весь город с работы, автобусы в то время ходили нечасто, и каждый раз мое детское сердце разрывалось от обиды, ведь тогда я еще не понимала, как тяжело было моим родителям поднимать меня на ноги.– Может, с ним что-то случилось? – взволнованно спрашивает Лиза, подходя к окну. Подоконник слишком высокий, чтобы она могла увидеть хоть что-то, поэтому она становится на стульчик и вглядывается в темные силуэты деревьев и забора.

– Уверена, с ним все хорошо, просто папа задержался на работе.

– Он ночью работает, – сообщает деловито и хмурится, в точности так же, как и ее отец.

Мария Павловна была права насчет его угрожающей внешности. Обычно он был чернее тучи, от него веяло опасностью и тяжелой энергетикой. В отличие от других родителей он приходил не в деловых костюмах, а в кожанке и рваных джинсах. Останавливался перед воротами на своем большом монстре и быстрым уверенным шагом шел к зданию.

Часто его лицо было в ссадинах, а костяшки почти всегда сбиты в кровь. Я не раз замечала это, но старалась не подавать виду, что меня это беспокоит. Хотя, возможно, следовало бы обратиться куда-то, Мария Павловна ведь вполне могла быть правой, когда называла его бандитом.

Но тем не менее вся его напыщенность и взгляд «убью, стоит тебе приблизиться ко мне меньше чем на метр» исчезают, стоит ему увидеть дочь. Взгляд сразу же теплеет, губы приподнимаются в улыбке, и в такие моменты я не могу сдержать себя от того, чтобы тайком не любоваться этой картиной.  

Стрелки часов уже показывали девять вечера, а Волкова все еще не было. Его телефон молчал, а заведующая нервно вышагивала в игровой комнате, бросая в мою сторону многозначительные взгляды.

– Нужно позвонить в службу опеки, – внезапно выдает она, и мои глаза расширяются от недоумения.

– Что? Зачем?

– Девочка растет без матери, чему ее сможет научить такой отец? Ему плевать на нее, не видишь? Он просто взял и забыл забрать дочь из сада.

– Мария Павловна, не надо никуда звонить, – шепчу я, посматривая в сторону Лизы, чтобы убедиться в том, что она ничего не услышала. – Мало ли что произошло с человеком?

– А что ты предлагаешь? Сидеть здесь до утра? У меня, между прочим, дома муж и двое детей. Нет, это возмутительно, я звоню в социальную службу.

– Подождите, – перехватываю ее руку, когда она со злостью начинает нажимать цифры на телефоне, – я заберу Лизу домой, – выдавливаю из себя и ёжусь под колючим взглядом начальницы.

– С ума сошла? За это могут уволить по статье. В твоем положении лучше не шутить с этим.

И Мария Павловна права. Лишиться работы сейчас равносильно остаться на улице. Я с силой впиваюсь ногтями в ладони. Смотрю на белокурого ангелочка, и сердце разрывается на части. Лиза очень милая и сообразительная девочка. Всегда хорошо и опрятно одета, не капризная, самостоятельная. Кем бы ни был Волков, а он ее отец, и я не могу допустить, чтобы их по какой-либо причине разлучили.

– А мы никому не скажем. Ну Мария Павловна, всего один раз. Уверена, утром Волков появится и ничего страшного не произойдет, – прошу я, еще не догадываясь, чем все это обернется для меня.

Глава 2

Маленькая ладошка утопает в моей руке. Лиза идет рядышком со мной, опустив голову. Глаза блестят от подступивших слез, но она держится изо всех сил, стараясь не расплакаться. На дворе начинает моросить, и я спешу раскрыть зонт, чтобы малышка не намокла и не заболела. Только сейчас понимаю, какую ответственность взяла на себя. Если с ней что-то случится, меня могут даже посадить.

– Папа будет искать меня, – хмурит бровки она, оглядываясь на детский сад, который исчезает позади нас.

– У него есть мой номер. Как только он освободится, сразу же позвонит. А пока мы с тобой поедим торт и попьем чай. Любишь сладкое? – выдавливаю из себя улыбку в надежде успокоить девочку.

– Папа не разрешает есть сладкое. Говорит, что я растолстею и буду жирной коровой, как наша соседка, – с обидой в голосе произносит она.

– Чушь, – нервно смеюсь я. Волков медленно начинает терять очки в моих глазах. Как можно сказать такое пятилетней девочке?

– Почему мы остановились? – с недоумением спрашивает малышка.

– Ждем автобус.

– Автобус? – Ее глаза наполняются неверием и восторгом. – Мы поедем на автобусе?

– Ага, – киваю в ответ, всматриваясь в номера маршрутных такси, проносящихся мимо нас.

– Вау-у-у, никогда не каталась на них, — смешно протягивает она. 

«Везет же, – подумалось мне. – А вот я всю жизнь только на них и езжу».

– Папа говорит, в автобусах могут быть воришки и плохие люди, поэтому нельзя на них ездить.

– Это хороший автобус, не волнуйся.

Я начинаю нервничать. Возможно, Мария Павловна была права: надо  было позвонить в нужные  службы, разыскать родственников Волкова. Вдруг он попал в больницу или еще что-то? А своим самовольством я подставляю репутацию детского сада. Внутри меня поселяется ощущение, словно я украла ребёнка. От этого становится не по себе. 

Я уже подумываю вернуться обратно, но в этот момент в поле зрения появляется нужный нам автобус, и я машу рукой, останавливая его.

– Давай осторожно, – помогаю Лизе взобраться на высокие ступени.  Парень, сидевший в первом ряду, тут же вскакивает на ноги, уступая нам место. Я благодарю его и устраиваюсь поудобней, нервно сжимая в руках телефон в надежде, что отец Лизы вот-вот позвонит.

За окном быстро мерцают огни, малышка утыкается лбом в стекло и наблюдает за проносящимися мимо нас машинами. Мне становится душно, и я расстегиваю верхние пуговицы старенького пальто. Нервничаю, не совсем понимая, что буду делать с девочкой, а потом усмехаюсь про себя: нашла чего пугаться, я ведь воспитательница в детском саду.  Ладить с детьми – это моя работа.

В подъезде опять кто-то своровал лампочку, поэтому по ступенькам мы поднимаемся в темноте. Я настороженно прислушиваюсь к звукам вокруг, все же это не самый благополучный район, и по вечерам страшновато возвращаться одной домой. 

Чей-то пес снова справил нужду прямо на лестничной клетке, запах стоит отвратительный.  Мне становится стыдно за место, где я живу, даже перед маленькой девочкой. Старенькая трехэтажка давно отжила свое, но, к счастью, сносить ее никто не собирается, потому что иначе мне было бы негде жить.

– Проходи. – Открываю перед малышкой дверь и отпускаю ее ручонку. 

В квартире громко работает телевизор и чувствуется аромат еды, которую я оставила своему парню на ужин. Меня никто не встречает, а иногда хотелось  бы почувствовать заботу о себе. Но Коля много работает, очень устаёт, поэтому я стараюсь лишний раз не напрягать его по пустякам. 

Я быстро снимаю с себя верхнюю одежду, потом раздеваю Лизу. Она в теплом свитере со смешными кроликами и черных штанишках. Хвостики под шапочкой окончательно растрепались, щеки раскраснелись от холода и ветра.

– Я взяла твою сменную одежду, давай помоем ручки, а потом переоденемся, потому что твои штанишки немного намокли из-за луж, хорошо?

Девочка кивает в ответ, я достаю из сумки пакет с ее вещами, и в этот момент в прихожей появляется Николай.

– Привет, солнышко, ты сегодня… А это кто? – указывает на Лизу кивком и смотрит на меня с недоумением.

– Познакомьтесь, это Лиза – моя воспитанница, ее отец не смог забрать ее из детского сада, поэтому она переночует у нас, – произношу робко, наблюдая за тем, как мрачнеет Коля, – а это мой… парень. Николай.

Я запинаюсь на слове «парень», чуть не сказав «жених», ведь именно так я называю его в своих мыслях с тех самых пор, как несколько недель назад подслушала его разговор с другом. Он заверял его, что я ни о чем не подозреваю, и мне не составило труда догадаться, о чем именно они говорят.

Коля должен сделать мне предложение.

И я не могу дождаться этого момента.

– Даша, можно тебя на минутку, – щурится он, кивком указывая в сторону гостиной.

– Да, конечно, только отведу Лизу в ванную комнату.

Квартира у меня небольшая: крохотная кухня и две комнаты. Досталась от родителей, которые вышли на пенсию и вернулись в деревню, в дом бабушки. Я мечтаю о другом жилье, в новом красивом доме, но пока не получается. Неделю назад за долги банк забрал старенькую «хонду», на которую я копила несколько лет, чтобы не ездить в центр города на общественном транспорте, и я до сих пор не отошла от этой новости. Ведь кредит на себя я брала для Коли, а он заверял меня, что все обязательно выплатит.

Глава 3

С уходом Коли в квартире становится оглушительно тихо. Я прислоняюсь спиной к стене и пытаюсь выровнять дыхание. Устало прикрываю глаза и тру переносицу. В последнее время у нас какие-то натянутые и напряженные отношения. Наверное, у каждой пары рано или поздно наступает переломный период, и от того, смогут они перешагнуть его вместе или нет, зависит дальнейшее будущее. Романтические свидания, томительное ожидание встреч и дрожь от поцелуев и прикосновений остались позади, все превратилось в обычную суету. Завтрак, обед, стирка, работа, уборка. Все стало сыро и неинтересно. А может, это просто я многого хочу?

– А где торт? – Я вздрагиваю от неожиданности. Детский писклявый голос заставляет меня вернуться в реальность. 

Я встречаюсь с огромными синими глазами и понимаю, что совершенно забыла о присутствии Лизы в квартире.

– Идем в кухню, сейчас достану из холодильника, – я стараюсь говорить так, чтобы мой голос не дрожал, беру девочку за руку и веду за собой.

– А вы умеете готовить? – спрашивает она, пока  я делаю нам чай.

– Конечно.

– А папа не умеет, – смешно кривится и тянется к сахарнице. – Утром он испортил яичницу, а на выходных у нас загорелась запеканка и к нам приехали пожарники. Настоящие! Представляете? На большой красной машине!

– Вау, – натягиваю на себя улыбку, так как взглядом натыкаюсь на любимую чашку Коли и становится тоскливо на душе.

– А потом папа накричал на нашу соседку, а она сказала, что вызовет полицию. Но полиция не приехала, а я так хотела посмотреть на настоящий пистолет. Вы видели когда-нибудь пистолет?

– Нет, – с удивлением смотрю на девочку, не понимая, откуда у нее такие пристрастия.

– И я нет, – разочарованно вздыхает она, подперев ладошкой подбородок. – А вы знаете, что у нас нет мамы? Она на небе, – она понижает голос до шепота и взглядом указывает вверх. 

Обычно она не выделялась разговорчивостью среди других детей, поэтому ее болтливость стала для меня полной неожиданностью. 

– Жаль, мама не может вернуться, я бы хотела, чтобы у меня была мама, как у других, — тяжело вздыхает она и утыкается взглядом в чашку с чаем. 

– Не расстраивайся, зайчонок, уверена, твой папа обязательно найдет хорошую маму и у тебя их будет две. Одна – оберегать тебя с небес, вторая – заботиться здесь.

– Я бы хотела, чтобы она была похожа на вас. Вы классная и торт вкусно готовите, а ещё красивая.  – Она смешно болтает ножками под столом, заставляя меня искренне улыбнуться в ответ.

После чаепития мы устраиваемся на диване перед телевизором, я включаю Лизе мультики, сама же пытаюсь дозвониться до Коли. Но его телефон отключен. Даже когда стрелки часов показывают почти полночь, а малышка уже давно уснула.

Я подхожу к окну, на улице жуткий ливень. На душе становится тревожно. Где же ты ходишь, Коля?

Я бросаю взгляд на спящую девочку и вдруг понимаю, что из-за своих проблем забыла о самом главном: ее отец так и не позвонил. Хоть бы с ним ничего не случилось, ведь, кроме него, у Лили больше никого нет.

Я укрываю ее пледом, поправляю подушечку, оставляю включенным ночник и раскладываю себе кресло. Оставлять Лизу одну в комнате в чужой для нее квартире не хочется, так как она может проснуться среди ночи и испугаться, поэтому придётся немного потесниться. Всю ночь я прислушиваюсь к звукам в квартире и сжимаю в руке телефон. Но ни один из мужчин так и не звонит.

Утро выдается пасмурным и сырым. Я вызываю такси, чтобы добраться до работы, так как курточка Лизы слишком легкая для такой погоды и я боюсь, что малышка может заболеть.

– Звонил? – первое, что спрашивает меня заведующая, стоит нам появиться в детском саду.

– Нет, – отрицательно машу головой, с тревогой поглядывая на Лизу. – Давай беги к остальным деткам, – отправляю ее, чтобы она не слышала наш с Марией Павловной разговор.

– Если до вечера не появится, я все же позвоню куда надо, – хмурится она, складывая руки на груди, но, как бы она ни пыталась казаться безразличной, я все равно замечаю, что нервничает не меньше моего.

– Думаю, с ним что-то случилось. Он очень ответственный в плане дочери, не мог он просто так о ней забыть, Мария Павловна, — заступаюсь за мужчину, ни капли не лукавя. 

– Знаем мы таких ответственных, насмотрелась я за годы на родителей. Надеюсь, он все же соизволит появиться, иначе будет куча бумажной возни из-за этого прецедента.

Кажется, я все же ошибаюсь в женщине, переживает она не за судьбу Лизы, а за лишнюю трату времени и ненужное к нам внимание со стороны управления образования.

– Я сообщу вам, когда приедет Волков. Думаю, там и в самом деле что-то случилось. Может, авария. Надо бы позвонить на горячую линию и спросить, не поступал ли к ним такой.

– Это не наша работа, Дарья Сергеевна. Занимайтесь детьми и не лезьте куда не просят. Я у себя в кабинете, если что, – произносит холодным тоном и быстро исчезает за дверью.

Весь день я не могу найти себе места. Ощущение, словно все во вселенной против меня: Коля по-прежнему не отвечает на мои звонки, отец Лизы так и не дает о себе знать. Я наблюдаю за девочкой  весь день и замечаю, как она время от времени бросает в сторону окна грустные взгляды. Ждёт отца, понимаю я. А когда в группе остаются лишь несколько деток, не выдерживает и подходит ко мне.

Глава 4

– Имя?

Артур Волков был зол. Даже больше, чем когда какой-то идиот подрезал на повороте его крузак в тот момент, когда его дочь мирно спала в детском кресле на заднем сиденье. 

– У вас перед носом мои права, так к чему эти вопросы? — голос хриплый, насмешливый, ленивый. Он уже не в первый раз в отделении, правда теперь вовсе не за мелкое хулиганство. 

Их накрыли неожиданно. Вооруженный отряд ворвался в помещение прямо посреди боя, положив всех: и посетителей, которые сделали ставки и с нетерпением ждали развязки, и самых бойцов, которые были так увлечены на ринге, что не сразу заметили, что что-то не так. Наверняка место сдала какая-то крыса, и если стукача найдут, то Артур не позавидует ему. 

– Имя, – словно заведенный повторяет лейтенант, и Артур закатывает глаза. Разваливается на стуле и кривится от боли.  Бой и так был жестким, удача явно была не на его стороне, а потом ещё и эти с погонами добавили. 

– Слушайте, у меня дочь в детском саду, ее некому забрать, не могли бы вы отдать мой телефон? На минуту. Всего один звонок.

Он как может сдерживает свою ярость, пытаясь казаться вежливым. В первую очередь нужно позаботиться о Лизе, а потом решать остальные вопросы. Но его терпения надолго вряд ли хватит. У него вообще его нет, если о том пошла речь. С того дня, как жена Волкова умерла, оставив после себя разбитое сердце, дыру в груди и маленького грудного ребёнка на руках, он изменился до неузнаваемости. Из романтика и мечтателя превратился в циничного и яростного мужчину, который вымещает свою боль и злость на судьбу с помощью боев без правил, которые ещё и приносили немаленькие деньги. Столько он продавцом автозапчастей вряд ли бы заработал и самое лучшее дочери дать не смог бы. Правда, в этом всем есть и существенный  минус. И именно сейчас он находится напротив Волкова.  

– Имя, – с нажимом произносит толстяк, и Артур сдается в надежде, что после этого ему все же отдадут мобильник.

– Волков Артур Сергеевич. — Кладёт руки на стол и с тоской смотрит на наручники. Неудачный выдался вечерок. 

– Дата рождения?

– Можно я сам заполню эту анкету? Так будет быстрее,  — нетерпеливо спрашивает он, меняя положение на стуле. 

– Гражданин Волков, у нас есть определенная процедура, не препятствуйте работе следствия, иначе проведете здесь несколько месяцев.

Угроза сработала. Он не может позволить себе пробыть здесь даже одну ночь, не то что несколько месяцев. К тому же Рустам наверняка уже ведёт переговоры с ментами, чтобы выкупить его. Лучшего бойца он точно не оставит в обезьяннике. 

– Судимости ранее были?

– Нет.

Лейтенант медленно выводит ручкой по бумаге, записывая информацию,  а Волков не может найти себе места. Костяшки сбиты в кровь. Лицо горит от ударов. Ребра наверняка сломаны, но эта боль ничто в сравнении с тем, что где-то там осталась его дочь. Одна. В детском саду. Посреди ночи. И о ней некому позаботиться. Что, если ему сегодня не удастся выйти отсюда? В эту минуту он винил себя за то, что не принял предложение назойливой соседки этажом ниже  забрать Лизу из садика. Чтобы отделаться от неё утром на стоянке, он сказал, что допоздна будет торчать на работе, из-за чего не сможет с ней поужинать. И даже почти не соврал. 

– Поставьте свою подпись вот здесь, – указывает ему лейтенант. 

– Теперь мне дадут телефон? — черканув быстро ручкой в документе, спрашивает Артур. 

– Уведите его и давайте следующего, – игнорирует его Белецкий, кивком указывая конвоиру и вызывая внутри Волкова бурю возмущения . 

— Что? Подождите! Я имею право на телефонный звонок. Эй, вы нарушаете закон! – повышает голос Волков, уже не сдерживаясь, и дергается в сторону пузатого, угрожающе нависая над ним, за что получает удар дубинкой по ребрам.  – У меня дочь одна осталась! Дайте мне это  гребаный телефон! — Он отбивается от щуплого парня в форме, и лейтенанту приходится вызвать ещё несколько парней, чтобы справиться с ним. 

— Посидишь несколько деньков в обезьяннике вместе со сбродом, — сплёвывает на грязный пол Белецкий и смешно подпрыгивает на месте, когда Артур неожиданно с силой ударяет по стальным прутьям. 

— Если с моей дочерью что-то случится, ты пожалеешь! — рычит в его сторону, а потом резко затихает и плюхается на жесткую скамью у стены. — Закурить есть что? — спрашивает у грязного бездомного в лохмотьях, которого повязали бог знает за что.  Он отрицательно мотает головой, отодвигаясь подальше от Артура аж на самый край, а Волков тяжело вздыхает, подглядывая в сторону выхода. 

Черти! Бесчувственные крысы! 

Он не курит уже почти шесть лет – с того момента, как Жанна сообщила ему о своей беременности, – а вот сейчас впервые жуть как захотелось. И нервы унять, и руки чём-то занять. Потому что места себе найти не может, думая о своей крошке. Что делают в детском саду в случае, если родители не приходят за детьми? Артур не знал ответа на этот вопрос, поэтому сходил с ума. Время от времени бил пустой бутылкой, найденной в углу, по железным прутьям решетки и орал, пока у кого-то из ментов не заканчивалось терпение и ему не преподавали урок правильного поведения, угрожая посадить по всем статьям. Но это его нисколько не пугало. Больше всего на свете Артур боялся лишь одной вещи – потерять свою дочь.

Время для Волкова тянулось безумно медленно, хотелось выть от отчаяния, особенно когда он понял, что выпускать его никто не собирается. Злость от бессилия накатывала волнами, желая вырваться наружу. Сбитые в кровь кулаки саднили, но ему было мало. 

Глава 5

Валерия Игоревна не понравилась ему с первого взгляда. Стервозная. За сорок. Без обручального кольца на безымянном пальце. В дорогих шмотках и с последней моделью телефона, что абсолютно не вяжется с размером ее зарплаты в государственном учреждении.

– Я бы с радостью вернула вам вашу дочь, но на вас поступила жалоба, поэтому мы должны все тщательно проверить, прежде чем принимать решение.

Ее улыбка была далека от искренней. Слова вызывали возмущение. Приторный тон, с которым она говорила это Артуру, — тошноту. 

– Моя дочь не товар, чтобы ее возвращать. Перестаньте ломать комедию и приведите ее ко мне, иначе я подам на вас в суд за незаконное удержание в этом здании несовершеннолетнего ребенка. Я ее отец, и только я имею право указывать, где ей быть.

– Пока что вы ее отец, да, – снисходительно улыбается мымра, нарочито медленно отодвигаясь от стола и доставая из верхнего ящика несколько бумажек. 

Все такая же спокойная, несмотря на оскорбления Артура. 

– Я здесь о вас справки навела, – смотрит на Волкова победным взглядом. – Безработный. За последние полгода три привода в полицию. В последний раз… хм… три дня назад. Полагаю, именно из-за этого вы не смогли забрать дочь из детского сада? Сотрудники сказали, что вы регулярно забываете о ней.

– Чушь собачья, – зло рычит Волков. – Моя дочь растет, ни в чем не нуждаясь, а вы устроили здесь цирк, потому что кто-то что-то вам сказал.

– Я также связалась со своим знакомым в органах, и тот поведал мне чудесную историю о том, как вас задержали за участие в нелегальных боях, – сверкая своими идеальными белоснежными зубами, заявляет она.

Вот же ж! И как только прознала?

– Я не понимаю, о чем вы. – Артур старается казаться невозмутимым, но на самом деле злость внутри него такой силы, что приходится с силой сжать кулаки, чтобы не наговорить лишнего.

– О том, что ребенок должен расти в нормальной полноценной семье, а не с отцом, который каждую ночь с кем-то дерется. Какой пример вы ей подаёте? 

– А у нас нормальная, полноценная семья, – произносит с нажимом, наклоняясь к ней через стол. Ещё не хватало, чтобы кто-то читал ему нравоучения и рассказывал как воспитывать дочь. Его дочь. 

– Вы безработный отец-одиночка, который зарабатывает на жизнь подпольными боями, опаздываете в сад за дочерью, иногда вообще не являетесь туда. Я ничего не забыла?

– Вообще-то, я скоро женюсь. Лиза прекрасно ладит с моей невестой. Она ходит в частный детский сад, который стоит немаленьких денег, и у неё все самое лучшее. И ни в каких боях я не участвую. 

– Правда? – Валерия Игоревна с насмешкой приподнимает бровь, не веря ни одному его слову. – В общем, Волков, как вы и сказали, права разлучать вас с дочерью я пока что не имею, поэтому вы заберете ее сегодня. Но…

Она специально выдерживает паузу, обозначая свою значимость. Что именно от ее решения зависит дальнейшая судьба его дочери.

– Я ставлю вас на учет. Соцработник будет иногда наведываться к вам, наводить справки в детском саду, и не приведи господи вам соврать или где-то ошибиться. Ваш испытательный срок – четыре месяца. И мне бы хотелось как-то лично увидеться с вашей невестой. В противном случае все собранные мной сведения о вас направятся выше, и будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы у Лизы было нормальное детство, а не вот это все, – описывая рукой круги в воздухе, указывает на его побитое лицо. —  А теперь пройдемте со мной, проведу вас к дочери.

– У вас дети есть? Собственные, – предвещая ее дальнейшие слова, добавляет он. Валерия Игоревна лишь едко улыбается в ответ, но на дне ее глаз Артур ясно замечает боль. – Ясно. Значит, вы ни черта не смыслите во всем этом. Разлучать детей с родителями – это самое худшее, что может быть.

– Послушайте меня сюда, Волков, – резко останавливается она посреди коридора и поворачивается к нему лицом, – я за свои годы повидала очень многое. И родителей-алкашей, у которых пятеро голодных детей ходили по соседям и просили хлеба, и полных неадекватов, которые били своих дочерей и сыновей до такой степени, что и душевные, и физические шрамы останутся с ними на всю жизнь. Так что прекратите бросать в меня убийственные взгляды. Я выполняю свою работу. И выполняю ее очень тщательно, поэтому постарайтесь убедить меня в том, что Лизе будет лучше с вами, а не в месте, где о ней позаботятся специально нанятые люди.

Валерия  Игоревна распахивает дверь, и Артур, совершенно забыв о манерах, подсекает ее и входит в помещение первым. Выискивает взглядом белокурые волосы дочери и с облегчением выдыхает, когда замечает Лизу, сидящую за столиком и что-то рисующую на альбомном листе. Она выглядит немного грустной, но слез на глазах не видно. Молодец, сильная. Самый настоящий боец она у него.

– Лиза! – зовет Артур, и на его лице растягивается улыбка, когда его девочка поднимает на него взгляд и восхищенно пищит:

– Папа!

Она срывается с места и за долю секунды оказывается рядом с ним. Волков подхватывает ее на руки, целует в маленький носик и прижимает к себе.

– Я знала, что ты придешь! Знала! Ты не мог меня оставить! – Своими крохотными ладошками она обхватывает его лицо и доверчиво заглядывает в глаза.

– Конечно, я не мог тебя оставить, даже не думай о таком. У меня возникли проблемы на работе, и я не смог тебя забрать. Пойдем домой?

Глава 6

Даша

– Присмотришь за малышней, я выйду на несколько минут, – прошу нянечку, а сама трусливо сбегаю из группы, стоит только в окно увидеть Волкова, который ведет дочь в детский сад.

Он напугал меня до чертиков. До дрожи в коленках и нервного тика. В тот день я не смогла спать всю ночью, потому что каждый раз, когда закрывала веки, перед глазами появлялось его разъяренное лицо и злое:

– Где моя дочь?

Мне казалось, что он сломает меня, словно куклу, столько силы в его руках. Стоя у стены и ловя на себе сумасшедший блеск его глаз, я была уверена, что он обязательно сделает мне что-то плохое. Он неуправляемый. Бешеный. Бандит…

Права была Мария Павловна на его счет, а я не верила. Обманулась его внешним спокойствием и отношением к дочери. А на самом деле он, должно быть, жестокий и неприятный тип. 

А ещё несколько дней назад он заявился к ней в кабинет, стал угрожать и обвинять в халатности. Орал так, что, стоя за дверью и прислушиваясь к разговору, каждый раз я вздрагивала от его голоса и в какой-то момент даже была готова позвонить в полицию. 

Псих.                            

И как я до этого могла считать его красивым и милым мужчиной?

Не разбираюсь я все же в людях. Совершенно.             

Я выжидаю, спрятавшись  в коридоре, минут десять, за это время Волков точно должен был уже уйти. Прикусываю губу и нервно тереблю край теплой накидки. Мне вдруг становится холодно, тело мгновенно бросает в озноб, а сердце в груди колотит с удвоенной силой. Меня пугают мужчины, которые не способны контролировать свой гнев. Кажется, что такие могут и ударить, и толкнуть, и даже свернуть шею не задумываясь. Поэтому лучше просто избегать их. Как я сейчас. Пугливо прячась по углам. 

Наконец-то я выглядываю из-за двери и нахожу взглядом Лизу. Она стоит у шкафа с игрушками, выбирая куклу. От понимания, что Артура здесь уже нет, даже дышать становится легче. Я натягиваю на лицо улыбку и иду к детям. Наконец-то ничто и никто не будет мешать моей работе.                            

День проходит слишком быстро. Нянечка, как назло, куда-то запропастилась, а из детей остались всего трое, и с минуты на минуту за ними должны приехать родители. Я нервничаю, названивая Веронике, ведь Лиза все еще в саду, а Волкова я собираюсь избегать еще долго. Или же стоило пойти в полицию и заявить на него? Следы от его пальцев все ещё алеют на моей руке, пришлось дома натягивать свитера, чтобы Коля не заметил их, иначе устроит сцену никому не нужной ревности.  Пока раздумываю, дверь в нашу группу открывается и на пороге появляется Волков. Помещение в мгновенье начинает казаться тесным для нас двоих. Своей высокой фигурой он загораживает проход, руки спрятаны в карманы джинсов, стоит на месте и не двигается, я же вдруг забываю, как дышать, от неожиданности давлюсь воздухом и начинаю кашлять.                                 

Артур обводит помещение взглядом и останавливается на мне. Наверное, со стороны я кажусь жалкой, но страх перед этим мужчиной берет верх, и в эту минуту я желаю казаться невидимой. Он смотрит на меня не отрываясь, заставляя почувствовать волну страха и в то же время странного волнения, но я выдерживаю его взгляд. Ничего не произношу. Ни слова. Стараюсь, чтобы по выражению моего лица он ничего не понял. Стараюсь передать своим взглядом все осуждение и неприязнь, которые чувствую к мужчине. Наблюдаю за тем, как он зовет дочь и, попрощавшись со мной кивком, исчезает за дверью. С его уходом и дышать проще, и мысли не скачут, словно пугливые зайчики. Но предательская дрожь не исчезает. До самого дома.

Дома на удивление тихо.

– Коль, ты здесь? – вхожу в гостиную, где включен свет, но в квартире никого нет. Подхожу к зеркалу и прикасаюсь ладонями к своим раскрасневшимся щекам. Глаза блестят то ли оттого, что меня начинает знобить, то ли оттого, что я все еще взбудоражена после встречи с Волковым.

Верхней одежды своего жениха я не замечаю. Наверное, все еще на работе. Коля вернулся через день после ссоры, извинялся, даже цветы принес. Розы. Пять штук. Красные. Давно он мне их не дарил. Настроение от этого поднялось, и правда – чего это я? Ну повздорили, ну с кем не бывает. Тем более что в начале совместной жизни всегда тяжело. Должно пройти немало времени, пока два человека подстроятся друг к другу, наладят быт, привыкнут к тому, что теперь не могут принимать все решения самостоятельно.

Я включаю чайник, когда из коридора доносится звук моего телефона. Пересекаю квартиру и хмурюсь, смотря на незнакомые цифры на экране.  Этот номер уже звонил мне сегодня несколько раз, но я была занята и пропустила все звонки, а перезвонить забыла. Несколько секунд не решаюсь поднять трубку, какое-то нехорошее предчувствие поселяется в глубине души, заставляя меня сомневаться в том, стоит ли отвечать звонившему.

– Да? – все же решаюсь я. Больше всего на свете я боюсь, что мне могут сказать, что с Колей что-то случилось. Или  с родителями. 

– Клименко Дарья Александровна? – голос мужской, низкий, неприятный. В трубке слышны какие-то помехи, поэтому мне приходится прислушиваться, чтобы не пропустить ни слова.

– Да, это я. – Руки начинают немного подрагивать. Чувство страха подстрекает сердце биться чаще.

– Меня зовут Вячеслав, и я звоню вам из кредитного отдела банка «Голд». У вас неделю назад прошел строк погашения кредита по договору тридцать семь двадцать, хотел бы проинформировать вас, что с восемнадцатого октября по нему начисляется пеня.

Глава 7

Входная дверь громко хлопает, и я вздрагиваю, сидя в кресле. Слышится шорох одежды и позвякивание ключей. 

Коля пришел. 

Перевожу взгляд на настенные часы и замечаю, что уже почти два ночи. И где был так долго, спрашивается? 

На мои звонки он не отвечал, что безумно злило. В какой-то момент я даже решила, что он сбежал, оставив меня одну с долгами.  А что можно было ещё подумать в такой ситуации, ведь, как оказалось, я, похоже, многого не знаю о человеке, с которым пытаюсь связать свою жизнь. 

— Солнышко, а ты чего не спишь? – заглядывает в гостиную, застыв на пороге. Улыбка какая-то странная. Кривоватая, неискренняя. Видно, что надеялся не встретиться со мной сегодня, а рано утром притвориться спящим, избегая разговоров и расспросов о его вечерних пропажах.

— Сядь, — устало произношу я, кивком указывая на диван. Из-за волнения и нервов горло сжимает спазмом и говорить становится трудно. Я не знаю, с чего начать, не хочу даже вслух произносить те страшные слова, ведь, кажется, стоит это сделать – и все вокруг станет реальностью. 

— Дашуль, ты такая серьезная. Случилось что? Хотя… м-м-м, а ты мне нравишься такой.

Он пересекает расстояние между нами, забираясь холодными руками под мою майку. Пытается поцеловать меня, но я отклоняюсь от его ласк. Сейчас они неприятны. Его поведение скорее раздражает. 

— Случилось, Коль, еще как случилось! – голос прорезается, и я отталкиваю мужчину от себя. Смотрю на него зло, пытаясь не сорваться и не наброситься на него с обвинениями. 

— Эй, ты чего? — смотрит на меня с недоумением, растерянно пряча руки в карманах джинсов. 

— Мне из банка звонили, — сообщаю я и замечаю, как распахиваются от удивления глаза Коли, а губы сжимаются в тонкую линию. 

— Что? — хрипло и нервно. Отводит от меня взгляд и отходит к окну. 

— Скажи мне, что это какая-то шутка или ошибка, скажи, что ты не брал на мое имя кредит на пятьсот тысяч.

— Малыш, я… — Он вновь оказывается передо мной. Наклоняется, заглядывая мне в глаза. В выражении его лица явно читаются растерянность и вина. — Я клянусь, мы все отдадим.

— Мы? Ты имеешь в виду, что банк заберет мою квартиру, как до этого автомобиль, чтобы рассчитаться по твоим долгам? Я этих денег даже в руках не держала! — Истерика уже совсем близко, накатывает волнами, и то спокойствие, которого я добилась ещё несколько минут назад, разлетается на осколки. 

— Нет, поверь, все будет отлично, — заверяет меня Коля, пытаясь поцеловать, но я отворачиваюсь. 

— Куда ты дел деньги?

Это единственный вопрос, который меня беспокоит и который и в самом деле безумно  важен, но Коля упрямо молчит. 

— Куда ты мог потратить такие деньги? И не говори мне, что вложил в развитие бизнеса! Я сейчас вообще начинаю сомневаться в том, а был ли вообще этот бизнес у тебя! 

— Ты считаешь меня лгуном? — В его глазах загорается злость, которая сейчас абсолютно неуместна. 

— Что ты, я всего лишь считаю нас бездомными. Официально! – срываюсь на крик, и из глаз брызгают слезы. 

Обидно до жути, а все моя мягкость и вера в Николая. Он ведь так загорелся каким-то бизнес-проектом, постоянно где-то пропадал, вёл переговоры, обещал, что все будет хорошо, заживем по-настоящему, поедем отдыхать за границу, а в итоге... в итоге очень скоро мне придётся переехать в деревню к родителям и каждый день добираться до работы на электричке. Туда и обратно. Перспективы очаровательны! 

— Подожди, выход должен быть, Даш. А давай продадим квартиру, там будет больше чем пол-ляма, погасим кредит, и еще на однушку какую-нибудь хватит.

— Разве что на комнату в коммуналке. Квадратов так на десять. Где деньги, Коля?

— А когда… когда сказали отдать? — Он начинает нервно вышагивать туда-сюда по комнате, время от времени потирая отросшую щетину. 

— Неделю назад. Сейчас капают пени, залоговое имущество так быстро точно не заберут, но мы в любом случае не сможем выплатить такие деньги, — говорю глухо и замолкаю.  
 Какое-то время в комнате царит тишина, каждый думает о своём, хочется проснуться завтра и узнать, что все это лишь дурной сон. Ох, как же хочется! 

– Я… у меня были долги, Даша, — наконец-то отмирает Коля и смотрит на меня виновато. Я же не понимаю, о чем он. 
 
 — Какие долги? 

— Перед серьезными людьми. Они могли меня убить. И тебя тоже. Понимаешь? Я не мог поступить по-другому. И тебе говорить не хотел, чтоб не волновалась, не накручивала себя понапрасну.

Я хмурюсь и смотрю на него с недоверием. У Коли были проблемы? Из-за чего? Почему он ничего мне не говорил? Как это могло мимо меня пройти?  У меня складывается ощущение, что я абсолютно не знаю человека, с которым встречаюсь уже три года. 

— Не веришь? — с вызовом спрашивает он. — Сейчас, погоди, я специально записал один из разговоров, хотел пойти к ментам, но оказалось, у них везде свои люди.

Коля достает из кармана телефон и нервно что-то ищет в нем.

— Вот. Слушай, – протягивает в мою сторону смартфон.

Глава 8

Артур

– Пап, к нам кто-то пришел! У нас гости? Ты позвал ко мне Нику, чтобы мы вместе поиграли?

– Нет, чертенок, я никого не приглашал, – задумчиво хмыкает Артур, вытирая руки о полотенце и откидывая его в сторону. Дожил, теперь играет роль кухарки. 

Улыбка с лица Лизы в мгновенье слетает, она хмурится, обижено смотря на отца. Сидеть одной в квартире на выходных  скучно. В детском саду хоть было с кем поиграть, а здесь только мультики и игрушки. Отец в последнее время занят важными делами, и Лиза не понимает, почему они не могут вместе куда-то пойти.

Трель звонка проносится по квартире вновь, заставляя Волкова поторопиться. Он идет к входной двери, дочь же не отстает ни на шаг, все еще надеясь, что пришли именно к ней.

Артур решает, что это его надоедливая соседка с очередным пирогом, купленным в кондитерке за углом, но выданным за собственноручный кулинарный шедевр, но он ошибается.  Вглядывается в изображение на экране видеодомофона и задумчиво чешет подбородок, не понимая, кого это к ним занесло.

– Если вы пришли, чтобы втюхать мне какие-то брошюрки, то бросьте их в почтовый ящик. А еще лучше заберите вместе с собой, — грубый голос мужчины заставляет женщину по ту сторону двери замереть с вытаращенными от удивления глазами. 

– Нет, я не… – Пухлая рыжая незнакомка растерянно оглядывается  по сторонам, а потом вновь устремляет взгляд  на дверь.

– Все показания счетчиков я уже сообщил, деньги на ремонт парадной сдал, – твердым и холодным голосом чеканит он, желая поскорее отделаться от нежеланного гостя. – А если вы курьер, то никакой доставки не жду. Так что всего хорошего.

– Волков Артур? – уже более уверенно и громко произносит женщина, справившись с минутной растерянностью.

– Допустим.

– Я из службы опеки, ваш соцработник, пришла проверить обстановку, в которой живет ваша дочь.

– Чтоб тебя, – тихо ругается Артур, не веря в то, что мымра все же не шутила и прислала к нему это рыжее недоразумение. Он делает несколько глубоких вдохов, стараясь сохранять спокойствие. Хамить этой дамочке – сейчас последнее, что ему нужно.

– Вы еще здесь? – спрашивает она, роясь в своей сумке.

– Да. Не могли бы вы показать мне свое удостоверение или какую-то бумагу? Не могу же я поверить вам на слово и впустить в дом к маленькому ребёнку. – Волков надеется, что предоставить ей будет нечего, но рыжая подготовлена.

– У меня при себе все есть, не сомневайтесь. А теперь открывайте уже дверь, иначе запишу в журнале, что вы отказываетесь идти на контакт.

Артур закатывает глаза и тянется к замку.

– Это злая тетя? Может, не будем впускать ее? – поднимает на него перепуганный взгляд Лиза.

Артур медлит, тонет в голубизне глаз своей дочери и понимает, что если ее у него отберут, то и жизнь его закончится. Она — последнее, что у него осталось для того, чтобы сражаться с окружающим миром, заполнить ноющую дыру в груди и не опуститься на самое дно. 

– Это не злая тетя, но при ней нужно вести себя хорошо. Она пришла проверить, хороший ли я папа. Так что никаких истерик и криков, договорились? На лице улыбка и помалкивай, ладно?  

– Ага, – смешно кивает Лиза, поправляя белокурые длинные волосы. Волков же качает головой, понимая, что дочь все равно что-то да взболтнет. Слишком уж говорливая она у него. 

Артур открывает дверь и натыкается взглядом на женщину. Ростом она достает ему лишь до груди, полненькая, щекастая, в смешных круглых очках. Лицо, кажется, не стервозное. Возможно, с этой удастся договориться.

– Добрый день, – упираясь ладонью в косяк двери и загораживая обзор в квартиру, холодно здоровается Артур.

– Вот, – протягивает в его сторону удостоверение женщина. Волков берет его и делает вид, что внимательно изучает документ. Сверяет взглядом фото и лицо Анжелики Романовны и усмехается, сопоставив ее имя и внешность. Не вяжется как-то. 

— Что ж, проходите. Должен признать, что ваш визит – огромная неожиданность. Мне казалось, нам с Валерией Игоревной удалось уладить маленькое недоразумение. 
 
 Артур старается быть вежливым и гостеприимным, натягивает на лицо улыбку, но она не помогает. Огромный, словно скала, мужчина с россыпью татуировок по всему телу определённо пугает эту консервативную женщину, которая, небось, и мужика-то нормального видела только по телевизору. 

– А это, должно быть, Лизонька. Ну, привет, малыш. – Она наклоняется к дочери Волкова, широко улыбаясь, но краем глаза то и дело стреляет в сторону мужчины. 

– Здрасти. – Лиза выглядит хмуро и насупленно. Смотрит на рыжую с подозрением, в маленьких глазках ни капли дружелюбия. Волков поигрывает бровями за спиной женщины, напоминая дочери, о чем они говорили, но та не обращает никакого внимания на его намёки.

– А где твоя комната, Лиза? Покажешь мне? — как по Волкову, ее голос звучит слишком наигранно и приторно. Хочется, чтобы эта женщина поскорее покинула его дом. 

Лиза какое-то время молчит, обдумывая ответ, а потом выдает:

– Нет.

Твердое и решительное.

Глава 9

Даша

Внутри что-то неприятно укололо оттого, что Лизу из сада пришла забирать незнакомая женщина. Артур предупредил утром об этом нянечку, ведь я снова предпочла сделать вид, что не заметила его появления. Хотя на самом деле каждой клеточкой тела ощущала на себе его темный взгляд, отчего по всему телу расходились мурашки, и одергивала себя каждый раз, когда и сама тайком поглядывала на него. 

Волков все еще пугал меня, но новых попыток заговорить он не делал. Вел себя как и раньше. Не замечал ничего вокруг, был совершенно необщительным, и ничто не имело для него значения, кроме дочери.

И вот теперь я рассматриваю высокую девушку, одетую в кофейное пальто с меховым воротом, с модной сумочкой в руках и в новеньких ботиночках, и внутри меня появляется некое разочарование. Она выглядит шикарно, и дело даже не в дорогой одежде, а в том, как она держит себя, как лежат ее волосы, как она двигается и снисходительно улыбается, смотря на нас. Наверное, именно такая женщина и подходит Волкову. Видная. Знающая себе цену. Из обеспеченной семьи. Интересно, они живут вместе или просто встречаются? 

– До свидания, – машет мне Лиза, с не очень-то радостным выражением лица идя в сторону незнакомки. Смотрит на нее хмуро, ничего не говорит и не улыбается в ответ на ее улыбку, отчего внутри меня разливается приятное тепло. Значит, дочери Волкова она не нравится. И я понятия не имею, почему это так заботит меня. 

Когда я выхожу с работы, на улице уже непроглядная темень. Плотнее кутаюсь в пальто и, цокая каблуками по асфальту, бреду на остановку. Автобус, который идет прямо к моему дому, останавливается в трех кварталах от детского сада, поэтому, пока я иду и ёжусь под порывами холодного ветра, с завистью смотрю на проезжающие мимо машины, мечтая о тепле и комфорте.

Чтобы сократить дорогу к остановке, сворачиваю в узкий переулок и, поглощенная хмурыми мыслями о том, что за три месяца полмиллиона для покрытия долга я вряд ли смогу заработать, не сразу слышу чьи-то глухие шаги, которые стремительно приближаются в мою сторону. Лишь в последнее мгновенье, когда чье-то горячее дыхание практически касается  моего затылка, а сильная рука дергает меня за плечо, разворачивая к себе, я возвращаюсь в реальность. В ту самую, где меня в пустом переулке настигает незнакомец – и явно не для того, чтобы вернуть перчатку, которую я обронила  где-то по дороге. 

В первое мгновение я цепенею от страха, с силой впиваясь пальцами в сумочку. Мысли хаотично крутятся в голове, я отступаю на шаг назад. И ещё на один. Не отвожу взгляда от крупной фигуры в темноте и вздрагиваю, когда упираюсь спиной в кирпичную стену здания. 

— Нет, не подходите, — выставляю ладонь перед собой, словно это может меня как-то спасти. Неужели это происходит со мной? Нет-нет, такое бывает только в фильмах! Что ему нужно? Деньги? Телефон? Или... нет, об этом даже думать не хочу. 

Из-за того, что переулок плохо освещен, я не могу разглядеть лицо мужчины. Мне бы закричать, позвать на помощь, но голос не слушается меня. Я впервые в такой ситуации, мозг отключается напрочь, мышцы деревенеют, и все что я могу, — с безумным страхом пялиться на то,  как мужчина надвигается на меня, с каждым шагом  сокращая между нами расстояние. 

Я дышу быстро-быстро, сердце с силой бьет в грудную клетку, все звуки вокруг исчезают. Есть только глухие удары подошв ботинок незнакомца об асфальт, которые, кажется, оглушают меня. Когда  он подходит ко мне почти вплотную, я наконец-то собираю всю свою отвагу и срываюсь с места. Но меня подводят ненавистные старые сапожки. Каблук отламывается в самый неподходящий момент, нога выворачивается, и я лечу на землю. 

— Осторожней, — раздаётся низкий хриплый голос, и сильные руки перехватывают меня, спасая от падения. Меня прижимают к чужой груди, и я вдыхаю свежий аромат парфюма. Прикосновения не кажутся жесткими или болезненными, наоборот, ощущение, словно мужчине не все равно, больно мне или нет. 

— Отпустите меня, — пищу, а самой становится так жаль себя. Никто не придёт мне на помощь, никто не спасёт. А может, это и к лучшему – умереть вот так, чем остаться без крыши над головой и средств к существованию? Додумать не успеваю, так как в мои мысли врывается мужской голос: 

— С вами все в порядке, Дарья? 

— Что? — Я резко отскакиваю от мужчины, освобождаясь от его тяжелых объятий, и с недоумением смотрю на него, моргая часто-часто. 

Тусклый луч уличного фонаря падает на его лицо, и я с удивлением узнаю в нем Волкова. 

— Это... это вы? — от страха зуб на зуб не попадает, и я заикаюсь, прежде чем наконец-то начать нормально произносить слова. 

— Простите, если напугал, просто заметил, что вы завернули в переулок, а на моей тачке сюда не заехать, вот и пошёл следом. 

— Ладно. Ага. — Прихожу в себя понемногу, но не знаю, радоваться мне, что это оказался Артур, или нет. Оглядываюсь по сторонам, но мы по-прежнему одни в переулке. По позвоночнику проходит неприятный озноб, да что и говорить, этот мужчина и раньше пугал меня до чертиков, а оказаться с ним в безлюдном месте поздно вечером подобно кошмарному сну. — Что ж, я тогда пойду. 

— Погодите. Я отвезу вас, вы наверняка ногу подвернули. 

— Нет-нет, все в порядке, — произношу в панике, отступая назад, и понимаю, что быстро бежать не смогу. 

— На самом деле я хотел поговорить с вами, поэтому давайте я все же подвезу вас домой. 

— Говорите здесь. Или давайте лучше на остановке, — предлагаю я, желая как можно быстрее оказаться в людном месте. Мало ли что стукнет ему в голову? А что, если Волков маньяк какой-нибудь? 

Глава 10

– Дарья! – Я подпрыгиваю на месте, когда рядом со мной раздается басистый мужской голос. Очень знакомый голос. Резко поворачиваю голову в сторону и натыкаюсь взглядом на вызывающую улыбку Волкова.

Сердце начинает биться так быстро, что вот-вот пробьет грудную клетку. Я в страхе оглядываюсь по сторонам, ища пути к отступлению, и пытаюсь понять, что ему нужно. Как вообще нашел меня?

– Садитесь, думаю, нам по пути, – как ни в чем не бывало произносит мужчина, кивком указывая на пустое пассажирское сиденье рядом с собой. 

Я растерянно взираю на него. На лице вновь ссадины, скула опухшая, бровь рассечена. Неужели его кто-то встретил в том переулке и хорошенько отделал? Я бы даже благодарность выразила такому смельчаку.

– Простите, но вы ошибаетесь, я не на работу. Всего хорошего. 

Бровь Артура выгибается, он смотрит на меня прищуренным взглядом, и мне становится неуютно от того, как он рассматривает меня с ног до  головы. Крепче сжимаю ручки сумочки, чтобы скрыть свое волнение, а потом киваю ему в знак прощания и быстрым шагом иду в сторону дороги.

Черный внедорожник двигается параллельно мне, заставляя меня ускорить шаг. Вокруг лишь редкие прохожие, но, если закричать, кто-то точно успеет прийти мне на помощь. 

– Мне нужно поговорить с вами кое о чем. Садитесь, не будьте такой упертой.

Я резко останавливаюсь из-за его слов. Волков реагирует не сразу, поэтому тормозит метрах в двух от меня и дает задний ход.

– Я никуда с вами не поеду. Пожалуйста, прекратите преследовать меня. – Я оборачиваюсь в сторону дома и скольжу взглядом по окнам своей квартиры. Где-то там должен быть Коля, может, он увидит, что ко мне пристает мужчина, и выбежит на помощь?

– Я не преследую вас, Дарья, что вы, – произносит таким голосом, что сразу понятно: врет. – Я лишь хотел… хм… – Он щурится, задумчиво смотря перед собой, и барабанит пальцами по рулю. – Вы боитесь меня, – заключает он, вновь поворачивая голову в мою сторону. – Я понимаю, что тогда повел себя как идиот, но у меня были причины. Я волновался за дочь, вы должны понять меня. А сейчас я бы хотел извиниться и поговорить с вами.

Я не сразу отвечаю ему. Делаю глубокий вдох,  оглядываюсь по сторонам, желая наконец-то сбежать от этого грубого мужчины.

– К вам в машину я не сяду. Всего хорошего, – выдыхаю устало и вновь иду в сторону остановки.

Машина едет рядом, боковое окно открывается, и слышится громкое детское:

– Доброе утро!

Лиза счастливо улыбается, сидя в детском кресле. Машет мне ручкой и с восторгом смотрит на меня. На голове два кривых хвостика, ладони разрисованы розовым фломастером. Смешная такая. 

– У меня на заднем сиденье ребенок, неужели думаете, что на его глазах я могу вам что-то сделать? – с насмешкой спрашивает меня Артур. – Залазьте уже, можете рядом с Лизой сесть, она будет рада. Все уши мне прожужжала о вашем вкусном тортике, который ей, кстати, нельзя, – последние слова, кажется, прозвучали с упреком.

Я не спешу принимать его предложение, но также понимаю, что он не отстанет. Не поговорим сейчас – вернётся вечером. И без дочери. Я снова обвожу двор взглядом в надежде встретить кого-то из знакомых, но, как назло, даже бабы Люси, главной сплетницы дома, рядом нет. 

— Хорошо. Но знайте, я предупрежу родных по телефону, что села к вам в машину. Поэтому, если со мной что-то случится, первым, к кому заявятся, будете вы. 
— Можем даже сделать общую фотографию, я не против, — насмехается он надо мной, когда я открываю дверцу и пытаюсь влезть в его огромного монстра. 

— Мне на Королева двадцать шесть, пожалуйста, — произношу, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от страха. Правда, улыбчивое лицо Лизы немного успокаивает и дарит надежду, что Волков при дочери в самом деле будет вести себя прилично. — И о чем же вы хотели поговорить со мной? — спрашиваю, когда он выруливает на дорогу. 

В салоне автомобиля царит напряженная обстановка. Или же мне это просто кажется? Артур ведет машину и не спешит начинать разговор, я же сижу, натянутая словно струна, внимательно слежу за дорогой, чтобы убедиться, что Волков везет меня именно туда, куда надо, и чувствую, как ладонь обжигает телефон, за который я ухватилась как за спасительную шлюпку. Если Артур свернет в какой-то переулок или увезет меня за город, я смогу позвонить Коле или же сразу в полицию.

Но Волков едет по проспекту в сторону банка, и я наконец-то расслабляюсь. Расстегиваю пуговицы пальто и снимаю шарф. Обмениваюсь несколькими фразами с Лизой, игнорировать ее просто невозможно. И, конечно же, разглядываю профиль мужчины. Он красив. По-своему. Мужественная красота, граничащая с харизмой и каким-то непонятным диким шармом. С одного взгляда ясно, что такого просто так не приручить, если это вообще возможно. Хотя блондинке же удалось?

— Так о чем вы хотели поговорить? – прочищаю горло и произношу, осмелев, когда понимаю, что от Волкова не дождусь ни слова.

— Я ищу няню для Лизы, — медленно протягивает он, отрывает взгляд от дороги и встречается с моим в зеркале заднего вида. – Не хотите занять эту вакансию? – усмехается он, словно предлагает совершенно другое. 

От его наглого взгляда у меня вспыхивают щеки, мысленно же пытаюсь прикинуть, сколько бы смогла заработать. Этого, возможно, могло бы хватить, чтобы покрыть часть кредита. Если бы мне предложил это кто-то другой, я бы согласилась не задумываясь, но не с Волковым. Я уже убедилась, что от него стоит держаться как можно дальше. «Вот только это «как можно дальше» обернулось тем, что я сижу в его машине», – нашептывает противный голосок, подначивая сказать ему «да». 

Глава 11

Я ошарашиваю Колю суммой долга прямо с порога. На время даже забываю о странном предложении Волкова. Мне хочется закатить скандал, хочется наорать на Колю, даже ударить его, а еще чтобы он обнял меня и пообещал, что все будет хорошо. Но вместо этого он лишь нервно вышагивает по кухне и то подносит бутылку с пивом к губам, то с грохотом ставит ее на стол, чем безумно раздражает меня. 

— Это же обдираловка! Что это за проценты такие? Почти вся сумма взятого кредита! – негодует Коля.  От возмущений его лицо краснеет, венки на висках вздуваются. Я сижу, опустив голову, и чувствую, как все вокруг плывет. Слишком много эмоций и потрясений на сегодня.

— Это же ты с кем-то из своих знакомых договаривался, чтобы условия были получше, — говорю безэмоционально, но с желанием задеть его.

Коля резко останавливается, его взгляд меняется и становится гневным. Вижу, что хочет сказать что-то колкое, но сжимает челюсть, молчит, садится напротив меня, складывает руки перед собой и буравит меня взглядом, словно я провинившийся ребёнок.

— В чью тачку ты села сегодня? — он меняет тему настолько неожиданно, что я не могу сдержать эмоций, тем самым выдавая свое удивление. Щеки вспыхивают, а глаза бегают из стороны в сторону, не желая встречаться с голубыми омутами Коли.  – Что за мужик трется рядом с тобой? – со всей силы ударяет кулаком о поверхность стола, и я вздрагиваю. Как мы вообще перешли от темы кредита к тому, что Артур подвозил меня, и почему я должна оправдываться?

Ни разу не видела Колю таким злым, и сейчас он пугает меня не меньше Волкова. Поводов ревновать я ему никогда не давала, и такая его реакция для меня в новинку.

— Я... 

Не успеваю договорить, как Коля перебивает меня: 
 
 — Только без вранья, Даша. Я утром видел в окно, как ты запрыгнула к нему в тачку, а сейчас он привёз тебя обратно. 

— Это совершенно не то, о чем ты подумал,  — спешу опровергнуть его глупые доводы. На душе становится гадко от понимания, что он ни капельки не доверяет мне.

— Правда? А что же я должен был подумать? — спрашивает едко.

— Как мы вообще перешли от кредита к твоим глупым ревностям?

— Глупым?

— Конечно, глупым. Или ты думаешь, что я такая двуличная, что живу с тобой, а налево хожу с другим мужчиной? — сама не замечаю, как завожусь и повышаю голос.

— Нет, ты просто увидела мужика с бабками и решила уйти от меня, — произносит с горечью, не отводя от меня своего взгляда.

— Коля, не говори чушь. — Весь мой запал проходит за мгновенье. Я устало тру глаза, отвернувшись от мужчины, и смотрю в окно. Сдерживаю слёзы, готовые вот-вот скатиться по щекам. — Это отец той девочки, которую я приводила к нам, — поясняю я. — Им нужна няня, и он предложил мне место. Говорит, я нравлюсь Лизе. Предлагал хорошо заплатить, но я не согласилась. Так что можешь не волноваться. 

— Хорошо заплатить – это сколько? – внезапно оживляется он.

Я равнодушно пожимаю плечами, не понимая, к чему его вопрос. А еще вдруг вспоминаю интимную обстановку в автомобиле Волкова и его сбитые в кровь костяшки. Запах его парфюма до сих пор щекочет ноздри, вызывая странную дрожь в теле.

— Должно частично перекрыть основной долг, но это уже не имеет значения. Я отказалась. Может, тебе пойти экспедитором междугородним? — пытаюсь сменить тему и отгоняю от себя мысли об Артуре. — Я смотрела сегодня вакансии, платят от пятидесяти тысяч, — смотрю на него с надеждой.

— Пока я заработаю нужную сумму, работая экспедитором, мы уже на улице окажемся. Уточни у того пижона, какую почасовую оплату он предлагает за то, чтобы ты с его соплячкой посидела. Мне кажется, нужно уцепиться за этот шанс. Тачка у него ништяк, наверняка бабки хорошие водятся.

Меня коробит от слов Коли, ненавижу, когда он вот так начинает разговаривать. Словно провел несколько недель в обществе нашего соседа-алкаша Веньки. В такие моменты, когда мы находимся в общественных местах, мое лицо заливает краска стыда за него.

— Я уже отказалась, Коль, – сглатываю подступивший к горлу ком и отворачиваюсь от него, делая вид, что узоры на обоях намного интересней, чем наш разговор.

— Так набери его и согласись, — произносит резко, а потом смягчает тон. —  Дашуль, ну ты же сама понимаешь, это сейчас необходимо. Я тоже устроюсь куда-нибудь, и вместе мы быстро со всем справимся. На самом деле я уже даже нашел работенку, через два дня приступаю. Смены ночные, но заплатят больше, чем твоим экспедиторам.

— Там… понимаешь, мне придется тогда жить у них по будням, чтобы по ночам Лиза не оставалась одна.

— Ну… это… неожиданно. Но это ведь ненадолго? — как ни в чем не бывало интересуется он.

— Но как тогда будешь ты? Да и не хочу я жить в чужом доме, — протестую, потому что даже представить не могу, как буду находиться в одном доме с Волковым, пересекаться с ним по утрам, пользоваться одними и теми же чашками, принимать душ там, где и он. Все это выглядит дико и неправильно.

— Даш, это идеальное предложение, соглашайся, – заговорщицки шепчет,  наклоняясь ко мне через стол. – Тем более меня по ночам тоже не будет, и вместо того, чтобы волноваться, как ты здесь одна, я буду спокоен. Месяцок-другой – и заживем как раньше, забыв обо всех этих кредитах.

Глава 12

Дом был новым. 

Многоэтажка смотрелась немного нелепо среди невысоких серых зданий, возвышаясь над ними колонной. Просторный холл, консьержка с зорким глазом и тесный лифт, в котором я задыхаюсь. Я ещё не добралась до квартиры Артура, а уже чувствую себя некомфортно.  

Я безумно нервничаю, не знаю, как вести себя, что говорить. Конечно, я и раньше частенько подрабатывала няней, но мне не приходилось жить вместе с одиноким мужчиной. Или не одиноким? Приходится же ему кем-то та девушка, которая забрала Лизу из сада.

Лифт мчит слишком быстро, минуты, которые были у меня в запасе на отсрочку встречи с Волковым, заканчиваются неожиданно, и вот я стою перед дверью его квартиры и медлю, не решаясь постучать.

Я поправляю волосы, которые теперь кажутся мне непривычно короткими,  достаю телефон, чтобы сверить номер квартиры с тем, что прислал мне в сообщении Артур,  и подношу руку к звонку.

Одно короткое нажатие, и я делаю шаг назад. Почему-то волнуюсь так, словно пришла на настоящее собеседование, мечтая заполучить желанную вакансию. А еще безумно хочу сбежать. Но ноги не слушают меня, они словно приросли к полу, не давая мне уйти. 

Я прислушиваюсь, улавливая какие-то звуки за дверью, одергиваю вниз пальто и стараюсь изобразить на лице хоть какое-то подобие улыбки, чтобы скрыть свою нервозность и выглядеть более уверенно.

Щелкает замок, дверь медленно открывается, и на пороге появляется Артур.

— Добрый день. Рад, что ты не передумала. Проходи. — Он отходит в сторону, пропуская меня в прихожую, я же несмело делаю шаг вперёд, с подозрением смотря на мужчину. 

Теряюсь оттого, что Артур выглядит так непривычно. По-домашнему. В комнатных тапочках и с полотенцем, перекинутым через плечо. Небритый и слегка взъерошенный. 

— Здравствуйте. А где Лиза? — спрашиваю единственное, что приходит в голову, и стараюсь не сильно глазеть по сторонам. Не буду  лукавить, мне безумно интересно, как живёт Артур, но не хочу, чтобы он это заметил. 

— У неё сегодня занятия по карате, через полчаса поедем за ней, заодно посмотришь, где находится зал, чтобы потом могла сама отвозить ее туда, — его голос заучит ровно и равнодушно. 

— Хорошо. — Я топчусь на месте, не зная, что делать дальше. Снять обувь или подождать здесь, пока Артур переоденется и мы пойдём за Лизой? 

— Проходи, чего стоишь? Обговорим некоторые моменты, пока нет дочери. — Мужчина складывает руки на груди и смотрит на меня пристальным, оценивающим взглядом. 

— Да, конечно. — Пока я снимаю верхнюю одежду, Артур исчезает с поля зрения, и я иду вслед за ним.

С любопытством разглядываю просторную кухню с новомодной техникой и мебелью, а также Волкова, который суетится у плиты. Пахнет как-то странно, а когда из кастрюли начинает вытекать непонятная консистенция прямо на плиту, Артур начинает тихо материться и отставляет кастрюлю в сторону.

– Готовка – одна из моих слабых сторон. Хотел сделать Лизе тыквенный суп-пюре, – кривится он, смотря на желтоватую жижу. – Видимо, лучше заказать еду из ресторана. Плохая была идея. Ладно, давай перейдем прямо  к делу. Садись, Даша, – указывает на стул, и я, сдерживая улыбку, присаживаюсь за стол и чувствую странный трепет в груди, словно именно в этот момент решается моя судьба.

Артур вытирает руки о полотенце и отбрасывает его в сторону. Хмурым взглядом смотрит на грязную плиту, а потом качает головой своим мыслям и возвращает ко мне свое внимание.   

– Итак, Даша, я подсчитал, что наши с тобой так называемые деловые отношения продлятся месяца два, этого как раз достаточно, чтобы ты заработала ту сумму, которая нужна для оплаты кредита, – начинает он. – Днем я дома бываю редко, часто могу пропадать по ночам, оставлять ребенка одного в квартире небезопасно, поэтому мне нужна няня, которая может быть доступна двадцать четыре на семь.

Он замолкает на несколько секунд, отворачивается к окну и стучит пальцами о стол, нагнетая обстановку ещё больше.

– Лиза не проблемная девочка, но ей тяжело расти без матери, все же я не могу ей дать полноценную семью, поэтому я надеюсь, что вы сойдетесь и ты, Даша, будешь относится к ней не хуже, чем если бы она была твоей дочерью, – его голос звучит строго, холодно и серьезно. Взгляд такой, что и гадать не нужно: это не просьба – это предупреждение.

Я молча киваю в ответ, давая понять, что поняла его.

– Думаю, тебе не должно быть сложно. Я или буду оставлять деньги на такси, либо сам буду отвозить вас в сад. Обратно, по крайней мере, точно будете добираться на такси. Покормишь ее, позанимаешься, проследишь, чтобы она собрала свои игрушки, и уложишь спать. Ничего сложного, то же самое, что ты и так делаешь каждый день в саду. У меня только две спальни, поэтому разместишься вместе с Лизой в детской комнате. Там есть диван, прошлая няня спала там.

— Хорошо, — подаю голос и поражаюсь тому, насколько глухо он звучит.

— А теперь переходим к самому главному, — его тон меняется, становится раздражительным. В глазах ни следа приветливости, руки крепко сжимаются в кулаки. — Когда снова  припрется эта дама из опеки, ты должна подыграть мне и сделать вид что ты моя невеста.  Много не болтай при ней, согласуем основные моменты вроде даты свадьбы, как долго вместе. Она должна увидеть, что Лиза растёт в хорошей семье и что тот случай был недоразумением. Поняла? — спрашивает, впиваясь в меня своим взглядом. 

— Да, только... — медлю, сомневаясь в его плане, и не знаю, стоит ли говорить об этом. Что, если из-за этого он отменит своё предложение и я останусь без денег? 

Глава 13

— Когда он даст деньги?

Я достаю из шкафа спортивную сумку и пытаюсь понять, какие именно вещи брать с собой. Коля же ходит туда-сюда по комнате, заваливая меня множеством вопросов, тем самым раздражает до невозможности. Я и так нервничаю как никогда в жизни, а тут еще и он нагнетает обстановку.

— Пообещал, что в течение двух месяцев.

— Нет, так не пойдет, Даша. – Коля вырывает из моих рук спортивки и отбрасывает их в сторону. – Нужны гарантии, что он не врет. Пусть даст аванс. – Он с силой сжимает челюсть и смотрит на меня странным горящим взглядом.

— Какой аванс? Я еще и дня не проработала у него. Вдруг мы не сойдемся и Волков меня уволит? – с удивлением спрашиваю я, потому что наглеть не хочется. Ни одной няне не платят столько за два месяца работы, как мне пообещал Артур. Правда, никого из них не просили соврать и  притвориться невестой, как меня.

— Ты, как обычно, наивная до одури. Нужно было требовать гарантии! – злится Коля.

— Если он сказал, что заплатит, значит, заплатит. Я не понимаю, чего ты сделал из этого такую проблему. Не думаю, что он собирается меня обмануть, – возмущаюсь я и подбираю спортивки, чтобы вместить их в сумку.

— Потому что так дела не делаются, Даша.

— Коля, давай ты не будешь мне указывать, как и что делать. Не в этот раз, хорошо? Я уже тебя послушала и взяла кредит, – упрекаю его и сразу же жалею о сказанных словах.

Лицо Коли каменеет, он хмыкает, бросая на меня обиженный взгляд, а потом молча покидает спальню. Ну и ладно, пусть дуется как ребенок, вместо того чтобы провести вместе последнюю ночь, ведь завтра я переезжаю к Волкову, а из нашего с ним разговора так и не поняла, будут ли у меня вообще выходные дни.

Я опускаюсь на кровать и прикрываю глаза. Пытаюсь успокоиться, из-за злости и обиды начинают труситься руки, неприятно ноет под ложечкой, а  поперек горла становится давящий ком. Все чаще в моей голове появляются мысли о том, что наши с Колей отношения обречены, у них нет будущего, но перечеркнуть три года жизни, общие воспоминания и мечты оказалось не так просто. Каждый раз верю, что скоро все будет иначе, а становится еще хуже. Хочется тепла, хочется любви, уважения, хочется, чтобы и в моей жизни был надежный мужчина, как у подруг. Чтобы во время наших встреч и я могла похвастаться подарком, рассказать о том, какой он у меня хозяин и молодец. Но с каждым  днем я все больше и больше понимаю, что ничего такого не будет. Он не изменится. А все ведь начиналось так хорошо. Где я ошиблась и что сделала не так, что наши отношения зашли в тупик?

— Ты хоть приготовь мне что-нибудь, а то завтра уедешь и я останусь голодным, – кричит из другой комнаты, я же в ответ стону и заваливаюсь на кровать. Возможно, время, проведенное порознь, как-то повлияет на наши отношения? Укрепит их, возобновит. Он соскучится по мне, я по нему. Должно же когда-нибудь что-то измениться?

Наверное.

В воскресенье утром я обхожу квартиру, смотрю на родные стены так, словно собираюсь уезжать на другой конец мира. На душе поселяется тревога, никуда не хочется, покидать дом оказывается очень сложно.

— Не забывай, что я тебе говорил. Договоришься, чтобы расчет был каждую неделю. Скажи, что бабки срочно нужны, иначе ты отказываешься работать, – наставляет меня Коля, пока я обуваюсь.

— Хорошо, – понимаю, что лучше согласиться с ним и спокойно выйти за дверь, чем вновь вызвать целую бурю возмущения.

— Ну, давай, Дашуль, если что – звони. — Он заключает меня в объятия и целует в щеку. 

В кармане вибрирует телефон, оповещая о том, что такси ждёт у дома. Квартира Волкова находится на другом конце города, и ехать с сумками на автобусе с тремя пересадками не хочется. 
 
 — Не скучай тут, — говорю на прощанье и, в последний раз оглянувшись по сторонам,  покидаю квартиру. 

С двумя сумками в руках спускаюсь по ступенькам и прокручиваю в голове все, что взяла с собой, боясь что-то забыть. 

В такси тепло, тихо играет музыка, но расслабиться не получается. Хочется, чтобы именно сегодня были пробки на дорогах, которые оттянут момент моего появления на пороге дома Волкова. Но, как назло, дороги пустые, и уже через полчаса я поднимаюсь в лифте на девятый этаж. 
 
 Ключи от квартиры Артура лежат в кармане моего пальто, но открыть ими дверь не решаюсь. Все же это чужая квартира и я не могу явиться вот так. Вдруг он там с женщиной или вышел после душа? Да и вообще, нельзя так. Поэтому я нажимаю на звонок и терпеливо жду, когда мне откроют. 

— Даша, ты вовремя, мне как раз уходить нужно. — В дверном проеме появляется Артур, надевает кроссовки на ходу, даже не смотря в мою сторону. Я же, наоборот, цепляюсь взглядом за мужчину, чувствуя рядом с ним странное смущение и, что самое невероятное, радость от встречи. 

Я стою в проходе с сумками и не знаю, что делать дальше. Единственное, что радует, — Артур уходит и до его прихода я смогу немного привыкнуть к своей новой роли, осмотреться здесь и разложить одежду. 
 
 — Ура-а-а! Даша пришла! — Навстречу мне выбегает  Лиза и счастливо прыгает в прихожей. 

— Покажи все тут Даше и веди себя хорошо, чертёнок. — Артур поднимает Лизу в воздух, целует и опускает на пол. Наконец-то его взгляд цепляется за меня. — Чувствуй себя как дома, — немного ехидно и с насмешкой. Мои щеки мгновенно вспыхивают, чувство неловкости накаляется ещё больше.

Глава 14

– Почему ты не спишь? – устало спрашивает меня Артур и пытается снять куртку. Его движения неторопливые, он кривится, как если бы ему было больно.

– Нужно обработать ссадины. У вас… тебя есть аптечка?

Я встревоженно осматриваю лицо мужчины, по виску тоненькой струйкой стекает кровь, и это пугает меня.

– Иди спать, Даша, я сам справлюсь, – отмахивается от меня Артур и проходит мимо.

Я поджимаю губы, оборачиваюсь, смотря ему в спину. Он немного хромает, одежда выглядит чистой – значит, на него никто не нападал. Вспоминаю о том, что он говорил о боях без правил, и сердце в груди замирает. Почему-то раньше я не задумывалась о последствиях его «работы», а сейчас, когда вижу это своими глазами, становится не по себе.

Волков закрывает за собой дверь ванной комнаты, я же стою босиком на холодном кафеле, не двигаясь с места. По телу проходят мурашки, я обнимаю себя за плечи, растерянно смотря на пробивающийся из-под двери луч света и слушая шум воды, а потом разворачиваюсь и ухожу в детскую комнату. И в самом деле, Артур не маленький ребенок, сам справится, а я распереживалась, дура. Ему до меня вообще нет дела. 

Ночник тусклым светом освещает кроватку Лизы, я поправляю на ней одеялко, беру с кресла плед,  укрываюсь, закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Но не получается. В голове все мысли о Волкове. О том, что я нахожусь в его квартире и завтра утром мы обязательно столкнемся  где-то. О том, что я впервые за долгое время ночую вне дома. И о том, что всего в нескольких метрах от меня чужой мужчина. 

Я прислушиваюсь к звукам в квартире, улавливаю осторожные шаги Артура, щелкает выключатель. Кажется, он зашел в кухню. Потом отчетливо слышится какой-то шорох и стон мужчины. Любопытство и тревога побеждают. Я накидываю на плечи халат, плотно завязываю на талии пояс и тихонько ступаю босыми ногами по полу.

Несмело останавливаюсь в дверном проеме кухни, упираясь ладонью в край стены. От вида полуобнаженного мужчины, с волос которого стекают капли воды, краснеют щеки, и я хочу сбежать, но отступать поздно: Артур меня замечает. Он отставляет в сторону бутылочку с дезинфицирующим средством и устремляет на меня свой взгляд. Смотрит с любопытством, оценивающе проходится по моей фигуре, отчего мне становится некомфортно. Хочется прикрыться, несмотря на то что ткань моего халата достаточно плотная, чтобы ничего не просвечивало, а длина вполне целомудренная. 
 
 — Ну, помоги, раз пришла, — с насмешкой говорит он и подносит к опухшему глазу пакет со льдом, с силой сжимая от боли челюсть. 

— Да, сейчас. — На негнущихся ногах пересекаю расстояние между нами, проклиная своё любопытство. Нужно было спать,  избегая оставаться с Волковым наедине. Я ведь собиралась держать между нами дистанцию на случай, если он окажется невменяемым, а сама, получается, в первый день нарушила своё же правило. 

Я беру со стола вату, смачиваю ее антисептиком и подношу к рассеченной губе мужчины. Моя рука дрожит, дыхание сбивается, а запах мужчины проникает глубоко в легкие. Я стараюсь не смотреть на его обнаженный торс, на высеченные на животе кубики пресса, на гематому, что растеклась в области рёбер, поэтому полностью концентрирую взгляд на ране. 

Чувствую, что он пристально следит за мной, отчего мои движения становятся нервными и неуверенными. Все звуки вокруг словно исчезают. Кроме громкого дыхания. Моего и его. А ещё сердцебиения. 
 
 — Ты подрезала волосы, — я вздрагиваю от его хриплого, обволакивающего голоса. Артур ловит  прядь моих волос и перебирает их между пальцами. 

— Да, захотелось перемен, — вру, сама же с грустью понимаю, что единственный, кто заметил эти самые «перемены», абсолютно чужой мне человек. 

— Тебе идёт, — выдыхает он и заправляет прядь мне за ухо. Этот жест кажется настолько интимным, что по всему телу проходят мурашки, а коленки ни с того ни с сего подкашиваются. 
 
 Я замечаю его взгляд, направленный в область моего декольте, и понимаю, что край халата слегка съехал, обнажая кожу груди. Из глубины зрачков Артура показывается  что-то хищное и опасное. Пространство между нами электризуется, и, чтобы хоть как-то разорвать этот странный гипноз его темных глаз, я отстраняюсь и подхожу к мусорному ведру, чтобы выбросить кусочек ваты. 
  

У меня к нему миллион вопросов, но я не решаюсь задать ни одного. Не сегодня. 

Я все же не могу удержаться, краем глаза тайком поглядываю на сидящего на стуле мужчину. У него и в самом деле прекрасное тело. Обтянутые мышцами руки, широкие плечи, прямая осанка. А роспись татуировок в моих глазах делает из него плохого и запретного парня. 

— Спокойной ночи, — решаю все же сбежать, потому что мои мысли зашли совсем не туда, куда следовало бы.

Спиной чувствую на себе его взгляд. Он словно чиркает по мне лезвием острого ножа, оставляя неприятное ощущение. Что ж, я убедилась, что Артур в порядке, а теперь можно и уснуть с чистой совестью. Если получится. 

Утром я не сразу понимаю, где нахожусь, а когда воспоминания вчерашней ночи врываются в разум, щеки начинают пылать от смущения. 

На часах всего шесть, но я привыкла просыпаться рано, потому что до работы от дома почти час езды в пробках. Я тихонько встаю с дивана, бросаю взгляд на спящую Лизу, достаю из сумки свои вещи, накидываю поверх ночнушки халат и тихонько проскальзываю в коридор.

В квартире тихо, и я рада, что смогу собраться, пока меня никто не видит. Иду в сторону ванной комнаты, открываю дверь и замираю на пороге.

Глава 15

С Раисой Петровной у Артура отношения не сложились с первой встречи. В ее глазах он был недостоин Жанны, да и не такое будущее для своей дочери пророчила жена крупного бизнесмена.  Парень с окраины был определённо далек от их круга общения, поэтому выбор дочери был для нее настоящим шоком.   

Мать жены он откровенно недолюбливал, но ради Жанны старался не показывать этого, лишь в ее отсутствие мог ответить теще колкими фразами, несмотря на то что точно знал о том, как ежедневно она настраивает против него Жанну и якобы случайно знакомит с перспективными холостяками из богатых и влиятельных семей. Она не успокоилась, даже когда они с Жанной объявили о том, что ждут ребёнка. 

А сейчас, спустя четыре года после смерти жены, их с Раисой Петровной отношения накалились до предела. А причина тому – она всяческими путями старается отобрать у него опеку над Лизой. С одной стороны, он понимает женщину, внучка – единственное, что осталось от любимой и единственной  дочери, но и она должна понимать: отец ребенка он. Он, а не она со своими банковскими счетами и роскошным домом в столице. И указывать ему, что делать и как жить, не посмеет.

Артур прекрасно понимал, что родители жены с их связями с легкостью могли бы отобрать у него Лизу и что лишь благодаря тестю, с которым у него на удивление нормальные отношения, этого еще не случилось. Даже несмотря на то, что Раиса Петровна все силы прикладывает к тому, чтобы выставить его в плохом свете. И если она хоть как-то прознает о том, чем именно он зарабатывает на жизнь, и о визитах к ним соцработников – дочери он больше может не увидеть.

–  Вы надолго? – игнорируя ее предыдущие вопросы, спрашивает Артур, с трудом сдерживая злость и досаду. Нужно же ей было появиться в самый неподходящий момент.

Или же подходящий?

Артур пристально вгляделся в лицо женщины, пытаясь прочитать ее мотивы. А что, если до нее дошла информация из опеки и она поэтому примчалась так внезапно? Чтобы не упустить момент и успеть подсуетиться в нужных местах. Хотя он и не удивится, если узнает, что службу опеки на него натравила именно она. В этом есть смысл. Ведь зачем соцработница так отчаянно пытается найти хоть какую-то причину, чтобы доказать его неспособность воспитывать ребёнка в одиночку? В стране тысячи семей, которые живут намного хуже них, но на учёт поставили именно его. 

Если эти предположения окажутся правдой, Артур сделает так, что Раиса Петровна больше никогда в жизни не увидит внучку. 

– Еще не решила, но на какое-то время остановлюсь у вас. Хочу как можно больше времени провести с внучкой. Привет, мое солнышко. – Она присаживается на корточки перед Лизой, которой визиты бабушки совершенно не нравятся, так как в такие моменты ее отец становится злым и почти не улыбается. 

– Почему бы вам не снять номер в гостинице, как вы это делаете обычно? — не скрывая своей неприязни, интересуется Волков. — У нас тесно и диван неудобный. И в подъезде запах неприятный,  — возвращает ее же слова, сказанные как-то во время одного из визитов. 

– Через день-два так и сделаю. Холодно-то как, ребенок заболеет, идем в дом, – отмахивается от него Раиса Петровна, с интересом поглядывая на застывшую рядом с ними Дашу, которая не понимает, как вести себя и кто именно перед ней. 

— Выглядишь отвратительно, — с презрением фыркает женщина, когда они входят в лифт, где в хорошем освещении виден каждый кровоподтек на лице Артура. 

— Зато вы, как всегда, прекрасны, — едко произносит в ответ, нажимая на кнопку нужного этажа. 

— Папу ударил плохой дядя, — хмурится Лиза. 

— Прекрасно, ты ещё и подрался на глазах у ребёнка. 

— Дочери не было со мной в тот момент. Возвращался ночью из супермаркета, — холодно произносит он, и Даша удивленно вскидывает на мужчину взгляд. Значит, никто не знает, чем занимается Артур, и он предпочитает держать это в тайне. 

— Ну да, ну да, — недовольно цокает языком Раиса Петровна. — Может, все же познакомишь меня со своей… спутницей? – холодно спрашивает она, пока лифт поднимается на нужный этаж. Молчаливая пауза затянулась, напряжение между ними почти достигло своего пика. 

– Не думаю, что для вас это такая уж важная информация, – ровным тоном отвечает Артур, даже не повернув голову в ее сторону.

– Вообще-то, я вправе знать, с кем общается моя внучка. И, кстати, ты собирался мне сообщить, что женишься? — ее голос раздражал не только Волкова, но и Дашу. Бабушка Лизы абсолютно ей не понравилась. Высокомерная. Наглая. Напыщенная.  Даше было интересно, была ли жена Артура такой же,  и  если да, то что такого он в ней нашёл, раз женился. 

– Женюсь? – Волков наконец-то переводит взгляд на тещу, его бровь вопросительно изгибается. Удивление проскальзывает на его лице, но он быстро берет себя в руки. – С чего вы взяли, что у меня есть девушка, и о какой свадьбе идет речь? Очень странно, что вы знаете о моей личной жизни намного больше меня.  – В его глазах загорается подозрение. Возможно, это совпадение, но все же…

– Я… – Она отводит взгляд в сторону, недовольно поджимая губы. – Ну это ведь понятно невооруженным взглядом, – невозмутимо произносит она, кивком указывая на Дашу, на что Артур лишь недоверчиво  хмыкает  в ответ.

– Меня Даша зовут, – встревает в разговор девушка, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Она чувствовала себя неловко оттого, что о ней разговаривают в третьем лице, словно ее и нет здесь.