Координаты звезды 19:50:47

Анна Цой Координаты звезды 19:50:47

– В Редвуд вернулся Муаммар, – оповестила меня уже пятая студентка, пока самая недовольная и не выспавшаяся я тащилась по кампусу.

Точнее, говорили всё это не мне, а кучке девушек, что плелись сзади и радостно хихикали в ответ на новость. Я же каждый раз закатывала глаза, заранее зная, что они у меня ещё не раз туда попадут. Однако даже с плохим настроением и с осознанием того, что девушки нашего колледжа снова устроят забег за этим самым Муаммаром, я шла с улыбкой незаметной тени – помощницы секретаря и библиотекаря этого корпуса.

Кроссовки легко прошуршали по каменным ступеням. Я пожалела, что не надела чего полегче, потому как уже сейчас чувствовалась падающая на Редвуд жара. Подходил к концу учебный семестр, и тёплая погода стояла в нашем городке уже вторую неделю.

Зайдя в помещение, пройдя через широкий коридор и свернув к ресепшену мимо стойки, я заглянула в небольшой кабинет секретаря.

– Ты рано, – не поднимая головы от бумаг в руках, произнесла Андреа, – слышала новость?

Я сбросила на диванчик сумку, стянула с себя футболку и вытянула наружу рубашку.

– Кто ещё о ней не слышал? – буркнула я, начав застегивать пуговицы.

– Подпишешь её формуляр, – оповестили меня.

Я подняла бровь и остановилась.

– Её?

В этот момент дверь открылась, запустив с собой волну ветра, визгливый крик и Амелию:

– Ты должна это увидеть! – меня схватили под локоть и потянули обратно в коридор, не взирая на мой слегка неодетый вид, – смотри!

Меня почти ткнули в оконное стекло носом, заставив посмотреть на причину беспокойства и восторга подруги, а также всего нашего чертового колледжа: на парковку въезжал большой, сверкающий ролс ройс, глядя на который, почему-то хотелось плакать и думать о справедливости.

– Он собирается учиться в нашем колледже? – с сомнением вопросила я, переведя взгляд на мечтательное лицо девушки.

– Нет, конечно же, – шёпот на высоких частотах, – ему двадцать шесть…

В этот момент автомобиль плавно доехал почти до самого входа в наш корпус, подарив нам двоим возможность разглядеть водителя и пассажира: сперва мне в глаза бросилась хмурая мордаха девушки, надутым губам которой можно было позавидовать всем «силиконовым» студенткам нашего заведения, и только после мой взгляд поднялся к парню. На вид тому двадцать шесть дать было нельзя, максимум двадцать два, пара из которых приплюсовывалась из-за колючего взгляда чёрных глаз.

– Мне казалось, что тебе нравятся девочки, – я попыталась успокоить подругу, всё ещё глядя на то, как выходит из машины девушка, – да и бороды у него нет, – усмехнулась, – я разочарована.

У всех знакомых мне арабов «за пятнадцать» была хотя бы щетина, а этот новенький был больше похож на европейца, если не считать тёмных волос и глаз. К слову, девушка выглядела совсем обычно, даже отлив у волос был рыжий.

Синие глаза Амелии наконец-то обратились ко мне.

– Если он увезёт меня на своем ройсе в Эмираты и посадит рядом с горой золотых слитков, то я согласна запрыгнуть к ему на…

Дверь в корпус открылась, заставив меня торопливо застегнуть последние пуговки и быстро метнуться к стойке регистрации. Я отряхнула рубашку, улыбнулась, взглянув в карие глаза девушки, и поприветствовала её, как делала это в дни поступления и открытых дверей:

– Добрый день, мисс Муаммар, – я открыла крышку лэптопа и положила на верхнюю стойку пустой формуляр, – рады приветствовать вас в нашем колледже. Насколько мне известно, все документы заполнял ваш эм… – я открыла папку личного дела и приподняла бровь, – брат, а значит вам нужно лишь подписать некоторые соглашения, вроде разрешения на обработку данных и…

– Можно обойтись и без этого, – хмыкнул парень, хмуря чёрные брови и максимально задумчиво разглядывая меня.

Я качнула головой.

– Это обязательная процедура, я, к сожалению, могу только помочь мисс… – тут я взглянула в личное дело вновь и впала в ступор на секунду, пытаясь прочитать имя, состоящее из пяти частей с приставками, – мисс Аделине? – мне кивнули в ответ, – помочь подписать соглашение.

Я искренне пыталась улыбаться и не смотреть в невероятно недовольные глаза брата девушки. Я была близка к выработке косоглазия.

– Вы меня не поняли, – холодное от мужчины, теперь стал заметен его возраст.

И я было вскинула на него свой взгляд, желая высказать всё о несоблюдении правил, как из секретарской раздалось:

– Джей, оставь всё как есть, – поспешное мне, – и отдай формуляр за второй год.

Чёрная бровь старшего Муаммара поднялась ещё в тот момент, когда я взглянула в его глаза, и не опускалась всё это время. Потому я спокойно отвела свои, после чего напечатала нужный бланк и возвестила:

– Можете подписать в течении учебного дня, и принести мне по окончанию. Аудитории я прописала, – я положила лист на стойку и ткнула ногтём по столбику цифр справа, – всего доброго, мисс Муаммуар, – я улыбнулась, – мистер Муаммуар.

А после резко отдернула руку, потому как мужчина почти положил на неё свою, усмехнувшись и под конец сделав вид, что хотел забрать формуляр. В чёрных глазах мелькнуло разочарование, однако после он улыбнулся, поспешно развернулся и зашагал в сторону выхода.

– Спасибо, Джей! – подала голос младшая сестрица, махнув мне рукой, – и вы вкусно пахните.

Я приоткрыла было рот, но тут же его захлопнула, даже не желая понимать, с каким посылом она это сказала. Дверь за ними хлопнула, а я взглянула на хрюкнувшую подругу:

– В жопу эту парочку!

Я кивнула, слыша, как заурчал мотор ролс ройса за стеной.

– Всё! Никаких странных мужиков, девушка точно не станет смотреть на тебя как этот жуткий тип!

Очередной заторможенный кивок от меня, следящей за тем, как по парковке едет их автомобиль.

– Ты сегодня как обычно? – Амелия облокотилась на стойку, нагнувшись нагнувшись ближе ко мне.

– Да, – я с подозрением сощурилась, – но на вечеринку к Джейку я не пойду. И я говорила тебе об этом вчера.

Девушка поджала губы и придвинулась ещё ближе, заставив сесть на стул – подальше от её наглых манипуляций, которые наверняка должны были последовать.

– Я дам тебе свой синий сарафан, а ты защитишь меня от Беверли, – она похлопала ресничками в «милом» жесте.

Я качнула головой.

– Такая себе сделка, – я вновь открыла личное дело необычной девушки со странным братом, – знаешь, имя у этой Аделины ещё произносимое – только фамилия и имя, а вот у её брата, – я приподняла брови.

Подруга с интересом свесила голову за стойку и попытала разглядеть хоть что-то, однако я успела увернуться и негромко прочитать:

– Альтаир ибн Муаммар аль Истанбул.

Мы взглянули друг на друга.

– Мне казалось, что они оставляют только одну фамилию, или как это у них называется, – задумчиво буркнула я.

Из динамика раздался первый «звонок», заставивший девушку выпрямиться и быстро высказаться:

– У него машина стоит несколько миллионов, думаешь не было денег на такую поблажку? – она шагнула к двери и обернулась, – я заеду за тобой в девять, и мне плевать что ты скажешь! У меня последний год перед работой, а значит я должна тусить как никогда!

Я закатила глаза. И кивнула ей, отчего она хлопнула в ладоши и унеслась в другой корпус. Я же осталась сидеть за стойкой, не желая идти за стопкой личных дел на подоконнике – все их нужно было вбить в базу на компьютере, которая ещё на прошлой неделе полетела с сервера нашего колледжа и канула в небытие. Из-за этого я успевала подниматься в библиотеку только по личной просьбе миссис Джонс, в тайне радуясь, что не сижу там целыми днями и не слушаю пересказы её любимых романов.

На самом деле всё было не так плохо, как казалось, потому как я, которая ещё два года назад желала поступить сюда вмести с Амелией, смогла спокойно занимать сразу две должности, расставляя свои смены так, как мне было удобно. Ко всему прочему, привилегии, которые давал колледж своим работникам были восхитительными – я могла брать домой любую литературу, посещать некоторые курсы и пользоваться всем, чем пользовались студенты.

Победной сереной над головой прозвенело завершение рабочего дня – сейчас было пять вечера, а значит у меня впереди есть целый час для неспешной прогулки до дома и приготовление ужина. А после скорее всего заедет Амели и будет втискивать меня в своё платье.

Я улыбнулась секретарю, сменила рубашку на футболку и, закинув сумку на плечо, рванула из-под кондиционера в накаленный за день Калифорнийский воздух. В голове играла новая песня моей любимой группы, базу учеников мне предстояло восстанавливать ещё пару дней, и жизнь казалась поистине прекрасной. Через пару месяцев меня ждал долгожданный отпуск, во время которого я в кои-то веки буду спать до десяти, а не подниматься в семь, бежать на автобусную остановку за пару кварталов от дома, чтобы не опоздать туда, где меня ждала скука и попытки убедить себя в правильности моих же поступков.

Из центра города мне нужно было попасть сперва в спальный район с его милыми двухэтажными домиками и зелёными газонами типичной Америки, пройти мимо чистеньких многоэтажек с яркими вывесками и магазинами на первом этаже и, наконец, зайти в простой, но совершенно непривлекательный уголок – кирпичные трёхэтажки, поставленные очень странным треугольником вызывали лишь желание выйти из этой «западни» и больше не приходить сюда никогда.

Но я всё же привычно улыбнулась приближающемуся дому и бабушке, машущей мне из сетчатого грузового лифта, что был спущен на первый этаж, но не позволял женщине в коляске спуститься и выйти. Помимо того, что там была щеколда, которую она никогда не могла открыть, так ещё и меж прутьев висел замок.

– Беатрис забыла открыть и, видимо, забрала с собой ключ, – обрадованно и обеспокоенно затрещала бабушка, – я звала Кевина, но его сегодня, кажется, нет дома, – она поджала тонкие губы, – так я ещё и пульт в квартире оставила!

На последнем слове она всплеснула руками и сложила их на коленях. Я в ответ кивнула ей с улыбкой и, крикнув «Секунду!», унеслась ко входу в подъезд.

Ещё пять лет назад бабушке поставили диагноз – рак. Через год она уже сидела на коляске, не могла передвигаться по квартире и делать обычные для неё вещи. В связи с этим мы продали наш милый домик в спальном районе и сняли квартиру здесь – это помогло нам оплатить лечение. Сейчас же мы с мамой копили на операцию, которая должна была облегчить её боли и выиграть еще несколько лет жизни.

Я махнула по ступеням на второй этаж, дернула ручку двери прямо и скуксилась – мама и вправду забыла, что закрывать квартиру может только, когда я выхожу позже неё. Сегодня она пошла на собеседование и ушла позже, бессовестно оставив бабушку одну и не открыв ей даже наш личный грузовой лифт.

Мой кулак стукнул несколько раз по двери справа, желая, чтобы догадки бабушки оказались ошибочны. К моему счастью дверь отворилась, явив мне растрепанную голову Кевина. Голубые глаза оглядели меня с ног до головы, и парень гаденько улыбнулся:

– Чего тебе? – естественно он знал зачем я пришла, но каждый раз будет издеваться, как в первый.

– Бабушка застряла, – прошмыгнула я в квартиру мимо него, – она тебя звала, между-прочим.

Мой путь пролегал мимо стоящих по стеночке банок пива в коридоре и заваленного бумажками журнального столика посреди комнаты.

– Я только проснулся, – Кевин упал на разложенный диван и хлопнул с собой рядом, подзывая меня, – а ты со своими вечными просьбами и приходами могла бы наконец и отблагодарить меня.

Я хмыкнула и зашла на узкий балкон.

– Ты вчера пил моё пиво, если забыл, – рука отодвинула тяжелую запыленную створку.

– Я не про это, – он поднялся, добрёл до меня устало-ленивой походкой и встал за спиной, едва касаясь меня грудью, – переспать со мной по старой дружбе будет лучшей благодарностью.

Я не сдержала хрюка, закинула ногу на подоконник и ответила:

– Определись уже: по старой дружбе или в благодарность, – приняв шаткое равновесие на подоконнике кевиновского балкона, я протянула руку к нашему – смежному с ним, после чего с трудом отодвинула створку со сломанным замком и шагнула на узкую доску, не забыв привычно бухнуться головой о крышу.

– Тебе нужна причина? – Кевин высунулся из окна и попытался заглянуть к нам.

Я спрыгнула на собственную кровать, зажатую меж стенами на балконе, и спустилась на пол.

– Мы расстались, Кевин, – попыталась в очередной раз отвязаться от него я.

– Точнее, ты меня бросила, Джей, – обиженно добавил он.

Я качнула головой.

– Мне пора, – я вошла в комнату, обрадованная тем, что этот разговор продлился не долго.

Мои глаза молниеносно нашли броский пульт от лифта, выкрашенный яркой приметной синей краской, как раз из-за забывчивости бабушки. Но это никогда не помогало, а потому раз в несколько дней я стабильно вламывалась к нашему соседу, с которым встречалась в прошлом году. А стоило ему увидеть меня, как начинался разговор на тему «возвращайся, я передумал спать с той блондинкой на заправке». Поэтому я старалась делать всё максимально быстро и свою благодарность передавала через маму в виде пары банок пива вечером – на большее я была просто не способна.

Я дошагала до стены в коридоре, со скрипом отодвинула крепкие механические створки и крикнула вниз, глядя на крышу грузового лифта:

– Запускаю!

В ответ мне было брошено краткое «Жду!», после которого я нажала на кнопку поднятия и отошла на несколько шагов, пока в проеме не показалась счастливая улыбка бабушки.

– Я видела Беатрис, когда поднималась, – женщина выехала из своей бывшей ловушки и завернула в коридор, – она приехала на дорогой машине, и в её руках был торт.

Я улыбнулась её простой радости и пошла вслед за ней встречать маму, кажется, получившую новую работу.

Сперва вниз опустилась ручка входной двери, как бы говоря, что о подлянке, подставленной нам с бабулей, она догадалась только сейчас. Спустя секунду послышался шум открываемой соседской двери и голос Кевина заявил:

– Передайте дочери, что лучше будет заказать мне пиццу.

Дальше шёл мамин вопль, очевидно от испуга, а после удар по деревянной двери ладонью.

– Кусок торта тоже сойдет, – уже более приглушенное.

– Еще раз откроешь дверь так резко, и я сообщу в полицию, что ты куришь травку по ночам! – разразилась мама.

В ответ ей была тишина, потому она уже спокойно нашла ключи в сумке, тяжело вздохнула и открыла дверь. Её раскрасневшееся от испуга лицо сияло обворожительной улыбкой радости, перекочевавшей и на наши с бабушкой лица.

– Рассказывай, – я обошла бабулю и забрала сумку и коробку с тортом у мамы, – тебя даже до дома довезли?

Колеса кресла скрипнули по полу за мной, знаменуя больший интерес старшей представительницы нашей семьи к торту, чем новой работе дочери. Я дошла до навесного кухонного шкафа, подала бабушке нож и блюдо, после чего вернулась в коридор.

– Это новая, точнее вновь приехавшая семья, – мама вышла из ванной с полотенцем в руках, – живут за городом в коттедже, – она призадумалась, – или, вернее, в нескольких коттеджах. Там такая странная система – одна главная семья, в которой буду готовить только я, и больше двадцати других, живущих на одной большой территории.

Я с интересом оглядела её резко вскинутые глаза.

– Но платят они очень много, – она дошла до стола, села и придвинула себе стул.

Я же пошла делать всем чай.

– Я бы даже сказала очень много, – продолжила мама, – правда, находиться там нужно с восьми до девяти, зато у плиты стоять весь день не нужно – только приготовить на три приема, а все остальное время хоть по парку гуляй, хоть в гостиной телевизор смотри. Там совершенно не строгие правила, – она подалась ко мне корпусом и прошептала, будто её услышит кто-то лишний, – они к женщинам странно относятся, меня за весь день раз пять пытались посадить на диван отдохнуть, – она выпрямилась, – а ещё этот их глава настоял, чтобы я перездоровалась за руку со всеми мужчинами в этом коттеджном «поселке».

Я оглядела её с улыбкой и поймала дежавю: меня сегодня так же хотел «пощупать» тот странный мужчина.

– У меня сегодня похожая ситуация была, – я прошла до стола и поставила три чашки, – принимала на обучение девушку, а её старший брат попытался ухватиться за мою руку, – я хмыкнула, – а потом девушка добила фразой, вроде «Вы вкусно пахните».

Мамины глаза остановились на моих с видом «да не может быть».

– Муаммар? – почти одновременно произнесли мы и расхохотались.

– Что за Муаммар? – подала голос уже съевшая свой кусок и поглядывающая на мой бабуля.

Я пододвинула ей свое блюдце и притянула ближе чашку с чаем, после чего с интересом взглянула на маму.

– Насколько я знаю, они приехали из России, – она поставила локоть на стол, – или вернулись в дом отца. Пять лет назад уехали, потому что у старшего из них были проблемы с законом, – её глаза сверкнули, – говорят, что он причастен к смерти отца, – она облизнула чайную ложечку и пожала плечами, – бредни скорее всего – он, конечно хорошим характером не отличается, но к сестре и «прислуге» относится хорошо.

Я кивнула и уставилась в окно.

– Не терпи ничего ради денег, как на прошлой работе, – глаза вернулись к маме, – я всегда могу найти что получше и пооплачиваемее.

Она закатила глаза.

– Тебе стоило поступить в этот колледж, а не устроиться в него работать, Джулия, – пророкотала бабуля, упрямо глядя на меня.

Я поджала губы.

– Я всё-равно не поступила бы, – в такие моменты я не могла смотреть на неё.

– Кому ты пытаешься соврать? – осадила меня бабушка, – ты всегда была умнее нас двоих. Чего только стоит отсутствие у тебя ребенка!

Мама махнула рукой и заворчала:

– Ой, только не начинай!

Я улыбнулась им двоим.

Это было своеобразной не смешной шуткой у нас троих. Бабушка в пятнадцать родила маму, оставшись без жилья и денег к существованию. Когда маме исполнилось семнадцать, её увезли на машине скорой помощи на экстренные роды – о беременности она даже не подозревала. Я родилась на седьмом месяце, от мамы сбежал её бойфренд, а бабушка тянула на себе уже нас двоих.

Теперь была наша очередь опекать её, и мы стараемся делать для этого всё.

– Амелия собирается утянуть меня на вечеринку сегодня в девять, – объявила я, желая избежать прошлой темы.

– Неужели, – мама хлебнула чаю, – тебе это будет полезно.

Я улыбнулась ей.

– Твоё затворничество после Кевина окончено? Полгода как-никак! – рассмеялась бабуля.

Мама же вскочила на ноги и взяла из шкафа блюдце:

– Пойду, отнесу ему его долю, – она положила кусок и направилась в коридор.

Вскоре раздался стук в дверь, сменившийся сиюминутным её открыванием, будто парень сидел под дверью и ждал.

– Спасибо, – его довольный голос.

– Ты сидел под дверью? – усмешка мамы.

– Нет, конечно же! – попытался оправдаться он.

Очередной мамин смешок:

– На тумбочке рядом с дверью?

На это он не ответил ей ничего, однако дверь так и не закрылась.

– Спрашивай уже, она слышит, – мамино.

Бабушка сверкнула глазами в мою сторону.

– Джей, ты к Джейкобу идешь? Я мог бы тебя подвезти, – собранное от Кевина.

– Репетировал, – шёпотом пояснила мне бабушка.

Я нахмурилась. И ответила:

– Я с Амелией.

– Тогда, встретимся там? – с ожиданием.

Меня спасла мама, зашедшая в нашу квартиру и ответившая за меня:

– Кевин, иди ешь торт! – после этого дверь была закрыта, а сама она вошла в комнату.

Я встала и собрала пустую посуду, которую с ничего не значащим видом пошла мыть к раковине.

– Ты в курсе, что я уже придумала, где пробить стену для объединения наших с Кевином квартир? – мама полушутливо уперла руки в бока.

– Да, мам, – хорошо, что я стояла к ней спиной, иначе она бы увидела, что для меня эта шутка перестала быть смешной.

Причем давно.

– Для этого тебе пришлось бы купить это кошмарное жилище, Беатрис, – осадила её бабуля.

Мама пожала плечами и пробурчала ей что-то в ответ – она редко сдавалась при подобных спорах, а потому планировала делать это до конца.

Амелия приехала ровно к девяти, потревожив уже расслабившуюся меня, полагавшую, что подруга передумала…