Наталья Самсонова Королевская академия магии. Третий факультет

Глава 1

Четвертый час я стояла на коленях в императорском парке. Склонив голову, я смиренно ждала, ждала и надеялась, что Его Императорское Величество все же выглянет в окно. И, выглянув, не сможет отвести взгляда от ало-золотой фигуры, что так резко выделяется на фоне снега.

Мимо меня проходили люди, оборотни и драконы, но никто не обращал внимания на одинокую девушку в ярком, дорогом и чудовищно неуместном бальном платье. Нет, не потому, что всем было плевать. Просто я – Май-Бритт Орвалон, жемчужина рода Орвалон, унаследовавшая родовой дар в полном объеме. Дар скрывать себя от мира, от любопытных глаз и назойливой магии. Дар скрывать себя от всех, или от кого-то одного. Или от всех, кроме того самого, кому веришь всем сердцем.

Сейчас меня может увидеть только Император. И я надеюсь, что он заинтересуется мной. Другого пути нет. Еще вчера я могла просто прийти и попросить его о милости, еще вчера он принимал драконов, людей и оборотней в своем Парадном Кабинете. Но вчера я даже не подозревала о том, что мне грозит.

Нет, я не страшусь навязанного брака. Я всегда знала, что выйду замуж за того, на кого укажет отец, а так же особый целитель, целитель, который проверяет драконьи линии крови. Но…

Но я не готова умереть, производя на свет мертворожденного дракона! А именно это, из раза в раз, происходит с глупышками, соблазнившимися на золото господина Виернарона. О чем думали мои отец и мать? Я не знаю.

«Они ведь начали меня любить, баловать, я стала…», по щекам потекли слезы. О Небо, смилуйся, я не готова окончить свою жизнь так! Так глупо и так бессмысленно.

– Когда я видел вас в последний раз, госпожа Орвалон, вы пользовались своим даром, чтобы сбежать от маменьки и посмотреть, как придворный маг подготавливает салют.

Сердце пропустило удар. Тиверрал Ларовирр, Великий Драконий Император, один из трех равноправных правителей Тройственной Империи!

– Я здесь, для того, чтобы привлечь ваше внимание,– подняв голову, я скользнула взглядом по высоким сапогам, темным брюкам, камзолу и, наконец, посмотрела прямо ему в глаза.

В нереальные, сиреневые глаза. Этот цвет может быть лишь у представителей рода Ларовирр. И лишь у тех, кто унаследовал родовой дар в полном объеме.

– Вам это удалось,– он прищурился,– вы знаете, что ваша мать уже во дворце? Она напугана, ведь ее малышка была похищена.

– Ее малышка сбежала, узнав, что впереди пышная свадьба и скорая смерть,– я криво усмехнулась.

– Вот как? Вся столица гудит, зная, что жемчужина рода Орвалон вот-вот будет помолвлена. Жаль только, что слухи не сообщают имя счастливца.

– Господин Тиморр Виернарон,– выплюнула я и заметила, что зрачки Императора расширились. На сотую долю секунды, но он все же позволил себе удивиться.

– Разве порядочная дочь благородных родителей не должна с покорностью принять свою судьбу?

– Я была покорна, когда мне пророчили в мужья младшего Сайору, он, если вы помните, не смог получить диплом. Несмотря на то, что его отец и мать вливали в Академию страшное количество золота,– процедила я. – И мне пришлось молчать, когда отец хотел отдать мою руку, душу и тело старшему Фойртелерну, а ведь он очень жесток со своими домочадцами и на спине его дочери мне довелось увидеть следы кнута. Но сейчас… Ни одна из шести предыдущих жен Виернарона не выжила. Ни одна! И ни один ребенок не выжил. И у каждой, о, у каждой глупышки был свиток от целителя. Свиток, уверяющий, что вот она-то точно подходит! Точно выживет и будет счастливой матерью.

Под конец мой голос дрогнул. Но я предпочла винить в этом холод, а не вышедшие из-под контроля эмоции.

– Что же вы хотите от меня, госпожа Орвалон?

– Покровительства,– прямо сказала я. – Мне необходимо ваше покровительство, мой Император. Я буду служить вам верой и правдой. Клянусь.

– Я получу юную драконицу, которой до получения диплома еще несколько месяцев,– он сделал вид, что задумался. – И, одновременно, я получу огромный скандал с сильной, благородной семьей. Какое заманчивое предложение.

– Орвалонам далеко до Ларовирров,– холодно произнесла я.– И получите вы не просто юную драконицу, а жемчужину рода. Именно во мне, а не в моем старшем брате родовой дар пробудился полностью. От и до.

Я подняла руку и вытащила гребень, удерживающий волосы. Золотой водопад укутал меня подобно плащу. И, выдержав паузу, я хрипло произнесла:

– Испытайте меня, мой Император.

Со стороны города потянуло стылым ветром. Зима только-только начала отступать, так что весна еще не рисковала заявить о себе в полной мере.

– Алое платье, пышные юбки,– я, не поднимаясь с колен, сверлила Императора взглядом,– распущенные волосы, что так и норовят зацепиться за ветку. Смогут ваши бойцы поймать дичь? Или раз за разом будут проходить мимо?

– Вы упрямы,– он усмехнулся,– плохая черта для благородной госпожи.

– Но хорошая для верной соратницы,– парировала я. – Так что, испробуете меня, мой Император?

В глазах Императора читался интерес. У моей семьи сложилась определенная репутация, и каждый, каждый боец желает проверить в деле нашу «неприметность». На меня уже «охотились» и не один раз. И последние три года еще никому не удавалось «загнать дичь».

Я не отводила взгляд от лица Императора и, уже предвкушая согревающий забег по парку, с ужасом ощутила тычок под левой грудью. А через секунду услышала писклявый голосок, доносящийся из моего декольте:

– Ну, чё замерла? Подпихивай, подпихивай! У нас судьба решается, мы должна показать себя во всей красе.

– Я не считаю, что мы можем прикасаться к грудным железам Май-Бритт без ее четкого согласия,– строго пропищали в ответ.

– А это, как я понимаю, ваши питомцы,– усмехнулся Император и пристально посмотрел на мою подергивающуюся грудь. – Как вы их зовете?

Понимая, что план провалился, я медленно поднялась, легко счистила снег, налипший на пышную юбку, и сдержанно произнесла:

– Это анимированные вишенки, Скромница и Развратник.

В этот же момент эти пакостники выскользнули из моего декольте и замерли, прижавшись к шее.

– Драсьте, Вашмперскоеличество,– пробормотал Развратник,– мы это, как лучше хотели.

– Добрый день, Ваше Императорское Величество,– пропищала Скромница,– я не хотела в этом участвовать, но, увы, мы не можем быть разделены – детское волшебство развеется и мы станем сушеной вишней. А жизнь так интересна, так увлекательна и…

– Цыц.

Хорошо, что иногда мои вишенки вспоминали о том, что хозяйку надо слушать хоть иногда. Плохо, что вспоминали они об этом редко.

– Я, Вашмперскоеличество, так скажу – девку надо брать. Если где что разнюхать надо – мы в деле. Мы в Академии такое тво…

Смахнув вишенки в снег, я наступила на них ногой. Но слово не заклятье, вырвалось – не развеешь.

– Так-так,– Император прищурился,– как интересно.

– Мой Император,– я выдавила из себя улыбку, хотя хотелось рвать, метать и, возможно, съесть этих надоедливых паршивцев! – Я…

– Могу быть полезна? Определенно,– он хитро улыбнулся. – Будет тебе мое покровительство, но ты понимаешь, что о тебе будут думать?

– Мне все равно. У меня есть лучшая подруга, которая никогда не подумает обо мне плохо.

– Потому что хуже, чем она о нас думает уже и быть не может,– довольно пропищал Развратник, выбравшийся из-под снега.

– Ох, эта ужасно разболтанная девица, подумать только, у человека – драконье имя! – недовольно проворчала Скромница.

– Ты – ханжа,– припечатал Развратник.

Император склонил голову на бок и с интересом спросил:

– Ваши питомцы, вишенки… Это две крайности вашего характера?

Такое предположение меня удивило. И, чтобы выдержать паузу и найти слова, я нагнулась, чтобы забрать питомцев со снега. А после, закинув вишенок на плечо, медленно произнесла:

– Если моему Императору будет угодно.

– О, твоему Императору угодно кое-что другое,– он хищно усмехнулся.

– О, хорошо мы молочные железы подперли! – обрадовался Развратник.

– Как же так,– запричитала Скромница,– такая хорошая девочка, из такой семьи!

– Или вы молчите или всю ночь сохнете на прикроватной тумбе,– процедила я, усилием воли и магии сгоняя со щек румянец.

– А это будет до, после, или во время «кое-чего другого»? Ради хорошего зрелища я готов поступиться гладкой кожицей,– пропищал Развратник.

– У тебя должна быть очень крепкая нервная система,– хмыкнул Император,– и огромная коллекция нелепых и позорных историй.

– О да,– мрачно произнесла я,– последнего хотелось бы поменьше.

– Следуй за мной, соратница.

И пусть я получила, почти получила, то, что хотела… В последнем слове сарказма могло бы быть и поменьше!

Приноровиться к шагу Императора было сложно. Он несся вперед размашисто и, одновременно, величественно. Хотя нет, не величественно, а… Уверенно? Как бы, никто бы не рискнул даже подумать, что он куда-то торопится и…

– И ты хотела, чтобы мои гвардейцы тебя попробовали, а сама за мной угнаться не можешь? – он обернулся на меня и ехидно вскинул бровь.

– Чё?! Да эт прямое оскб…

Стиснув питомцев в руке, я коротко и кротко выдохнула:

– Всего лишь не смею опережать вас, мой Император.

На самом деле мне действительно было тяжело. Четыре часа на морозе, пусть и не самом лютом, да стоя на коленях… Я бы посмотрела, как бы он сам побегал!

«Императоры не стоят на коленях на морозе», пришла ко мне крайне грустная мысль. И я даже немного опечалилась, что мне никогда не увидеть такого зрелища.

– Вот как? А ты смелая, хоть и не слишком,– тут он хитро усмехнулся,– продуманная.

– Это часть моей натуры,– прищурилась я.

К нам, со стороны входа в замок, бросился какой-то оборотень. Но Император отправил его прочь одним жестом, после чего пристально посмотрел на меня и серьезно спросил:

– Почему ты не заморочила мужа? Искал бы он тебя, с твоим-то даром, по всей постели всю оставшуюся жизнь.

Сказав это, Император вновь начал движение. И ответить мне удалось лишь когда мы вошли в замок. От ощущения тепла меня немного разморило и я ответила предельно честно:

– Сил не хватит. Мой предел – двенадцать часов непрерывного скрыта.

– Мы считали,– поддакнула Скромница.

– Ага,– согласился Развратник,– рано или поздно он бы нас поймал и завал… Мпф!

– Известность твоих питомцев вышла за пределы Академии,– Император прищурился,– как ты их создала?

– Не знаю,– я пожала плечами,– просто уснула, сжимая вишенки в руках. Мне было довольно одиноко, и я страшно хотела кого-нибудь, кто меня никогда не бросит.

Пройдя сквозь часть замка, мы вошли в довольно тесный кабинет.

– Что с лицом? Или ты ждала, что я приведу тебя в Парадный кабинет?

А я, вспыхнув было, погасла так же быстро, как и загорелась. Тот Император, которому я была представлена, был галантен и равнодушен. Один танец, два дежурных комплимента и, на этом, все. Сейчас же он как будто… Как будто пытался вывести меня из себя.

– Просто не могу понять, где мы,– делано беззаботно ответила я.

– Мы в месте, где я оказываю покровительство всяким юным драконочкам,– он сделал шаг вперед и оказался ко мне слишком близко.

Меня опалило ощущением его силы, мощи, таящейся внутри тренированного тела. Император был страшно, непредставимо могущественен. И, как специалист в неприметном колдовстве, я ощущала биение его магии сквозь всю маскировку и все щиты. И это… Это могло бы свести с ума, но мне хватило воли, чтобы сдержаться.

– Не мешкайте, мой император,– я протянула ему руки,– не мешкайте.

И он, запрокинув голову, звучно расхохотался, а после, посмотрев на меня запредельно сиреневыми глазами, серьезно произнес:

– Ты прошла первую проверку. Мне не нужны те, кто готов платить телом.

– Зря,– крякнул Развратник,– с должниками можно славно повесел…

Зажав вишенки в кулаке так, чтобы торчали только зеленые глазки, я поднесла их к лицу и внушительно произнесла:

– Сожру. Если не вспомните, кто мы и где находимся. Мой Император, я…

Император же повернулся к нам спиной и что-то сосредоточенно выискивал на столе. После чего, отдав мне стопку бумаг, коротко распорядился:

– Читай, отогревайся. Через час я спущу на тебя гвардейцев. И… Ты можешь решить, хочешь ли ты быть полезной, в обмен на покровительство. Или ты предпочтешь притвориться бездарностью и получить желаемое просто так.

Пробежав глазами первый лист – краткий перечень реформ, проведенных за тридцать лет правления Тиверрала Ларовирра, я подняла на него недоуменный взгляд:

– Зачем мне это зн…

Его уже не было. А еще через минуту, я как раз успела положить бумаги обратно на стол, завыла сирена. Ах ты ж хитрый скользкий гад!

Направив поток магии на глаза, я посмотрела на бумаги и четко увидела след своей ауры.

"Нечестно играете, мой Император", мысленно прошипела я. И решила поставить на карту все.

Изначально я планировала погонять гвардейцев по дворцу – дать им себя заметить, а после сбросить хвост. Но сейчас…

О, сейчас я буду очень гадкой.

Приготовления не заняли много времени и, когда дверь в кабинет распахнулась, я была полностью готова.


Драконий Император Тройственной Империи

Тиверрал Ларовирр


"Эта юная драконочка определенно заслуживает моей защиты", думал Император, неспешно прогуливаясь по Портретной Галерее и ожидая, когда же его потревожит тревожный сигнал. "Но и щелчок по носу она тоже, определенно, заслужила. Слишком юна, чтобы выходить из-под опеки семьи".

Но все же, все же… Виернарон, головная боль его секретной службы. Всем и каждому понятно, что мерзавец играет с магией крови, но никто ничего не может доказать. Так что, как бы ни выступила сейчас синеглазая малышка, он, Император, определенно дарует ей свое покровительство. Просто ради того, чтобы Виернарон остался с носом и не успел убить еще одну одаренную драконицу.

"И ведь выбирает сильных, потенциально-могущественных красавиц. В народе уже примета появилась, если Виернарон сватался к девице, следует к ней присмотреться – она однозначно сильна и хороша".

Кольцо на пальце нагрелось, а через мгновение подле Императора закрутился вихрь скоростного драконьего портала.

– Мой Император, сработала тревога,– выдохнул молодой, но очень многообещающий дракон, Тайверр Лонмарон, капитан дворцовой стражи.

"Уже второй год, как он "много обещает" и ничего не делает", с досадой подумал Тиверрал.

– Вы полагаете, что мне следует лично возглавить отряд? – ехидно вскинул бровь дракон и тут же подумал, что это может быть интересно. – Что ж, посмотрим. Правда, готов поспорить, что шпион уже ушел.

– Простите, мой Император. Я подумал, что…

"Отошлю от двора. Невзирая на всё величие его рода", решил Император и создал портал.

Через несколько секунд он, во главе пятерки бойцов, входил в свой кабинет.

Кабинет, который он ожидал увидеть пустым. Ведь не зря же он подсунул драконочке бумагу, вытягивающую личную магию?

– Здесь никого нет, мой Император,– отрапортовал Лонмарон.

– Попробуйте осмотреть кабинет, вдруг шпион оставил следы,– проскрежетал Император, пытаясь сдержать ярость. Ведь он был тем единственным, кому девчонка позволила себя видеть. И он видел, о да.

Она, золотоволосая и синеглазая, сидела на его месте. И как сидела?! Ни одна благородная госпожа так не сядет! Спиной девица опиралась на одну ручку кресла, а на второй покоились ее стройные ножки, в обрамлении алого кружева.

Проследив за его взглядом, она ехидно улыбнулась и одним движением скрыла лодыжки под алым шелком юбки. А после просто пожала плечами и достала из воздуха румяное яблоко.

По кабинету поплыл аромат спелого, вкусного, сочного яблока. О да, оранжереи Орвалонов славились своими фруктами. Впрочем, только славились – на продажу этот род ничего не выставлял.

"И даже к императорскому столу доставляют не больше одной корзины за зиму", с ноткой обиды подумал Тиверрал.

А затем перевел взгляд на своих гвардейцев, что столпились посреди кабинета и хлопали глазами.

– Вы здесь для чего? – устало спросил Император.

Устало, потому что злость схлынула так же быстро, как и накатила. И даже эта вредная девчонка, жемчужина рода Орвалон, уже не так раздражала.

– Чтобы развлекать придворных дам,– ехидно произнесла драконочка.

И Император расхохотался, увидев, как подскочили стражники, как выставили с десяток щитов и… И даже не смогли поделиться на тех, кто защищает монаршую особу, и тех, кто атакует врага.

"Как жаль, что информация о почти удавшемся перевороте так и не стала повсеместно известной".

– Теперь вы знаете, что шпион здесь,– отсмеявшись, произнес Император. – Сможете обнаружить?

И еще минут десять он наблюдал за тем, как позорится "лучшая боевая пятерка, мой Император. Вы не пожалеете".

– А вы знаете, что говорят о дворцовой страже в столице? – нахалка догрызла яблоко и растворила его остатки в воздухе,– что сторожат они исключительно юбки. А Император и так силен, с атакой сам справится.

– Я тебя найду,– взвыл вдруг "многообещающий дракон",– я узнал твой голос! Это из-за тебя я был опозорен!

Ответом ему стал только смех.

– Мой Император,– она посмотрела прямо на Тиверрала,– все знают, что снять с должности юного Лонмарона означает оскорбить его отца. Но вы ведь можете заморозить должность и вернуть его в семью на переделку.

– Хорошая мысль, Май-Бритт,– ему наконец удалось вспомнить странное, не-драконье имя девицы Орвалон. – Явите свой лик всем присутствующим.

Он думал, что девчонка вздрогнет, засуетится, поспешно примет приличную позу, но нет, она так и продолжила возлежать в его кресле. И, как будто, даже проигнорировала императорское повеление.

– Не проигнорировала,– хмыкнула она, и поправила золотые локоны,– просто слабенькие они. Но зато все, как один, друзья-сокурсники Лонмарона.

– Ты! Мелкая Орвалон,– "многообещающий дракон" поперхнулся воздухом, увидев девицу.

– Пф, если тут и есть кто-то мелкий, то это ты,– пропищала одна из вишенок.

– И со своей вздорной мелочью. Мой Император, это Май-Бритт Орвалон, младшая драконица в семье Скрытых. Мы бы и не смогли ее найти.

– Смогли бы,– тихо возразил самый неприметный, невзрачный боец,– на столе документы, а на них отпечаток ауры госпожи Орвалон.

– А тебе, кажется, было приказано молчать и не умничать,– окрысился Лонмарон.

А Драконий Император четко понял, что, занимаясь большой политикой, продавливая реконструирование Академии и прочее, прочее, прочее, он совершенно упустил из виду и свою безопасность и вообще все, происходящее в Драконьем Замке.

– Чувствую,– захихикала вишенка на плече Май-Бритт,– что на переделку пойдут все, кроме вон того, серенького!

Май-Бритт Орвалон


От взгляда Императора становилось трудно дышать. Еще и дурацкое платье соскользнуло, обнажая ноги до самых коленок и даже чуть выше. Но где наша не пропадала? Одним движением я накинула скользкий шелк на лодыжки и, не доверяя этой вредной ткани, припечатала все это дело заклятьем. Что могло бы тут же меня выявить, но…

Лонмарон – боль всего рода Лонмарон. Сильный магически, но ужасно, просто невероятно глупый дракон. И его отец, который все еще верит в то, что сын остепенится. Он попортил нервную систему всем в Академии. Особенно учитывая, что все более-менее сильные драконы уже выпустились, и он прямо-таки расправил крылья. Которые нам с Лливелин пришлось подрезать, чтобы он зарекся обижать девушек.

Короткий диалог, и я с трудом сдерживаю смех, слыша Развратника:

– Чувствую, что на переделку пойдут все, кроме вон того, серенького!

А «серенький» на самом деле один из самых умных выпускников Первого Факультета. Только благодаря ему Лонмарон и его дружки-идиоты получили превосходные оценки. Парень занимался с ними забыв про все свои проекты. Вопрос только в том, на чем его прихватили. Или просто подкармливали золотом? Все же он из очень бедной семьи, не представляю, чего его родителям стоило послать сына в Академию.

– Исчезли,– процедил Император.

И драконы тут же окутались маревом скоростного портала. А сам Император, одним движением развеяв свой стол со всеми бумага, вплотную подошел ко мне.

– Хорошо ли тебе сидится на императорском кресле?

– Не очень,– честно ответила я. – Ручки у кресла резные и впиваются везде, где только могут. Да и сиденье так себе – попа проваливается.

Ларовирр на мгновение оторопел, а после усмехнулся:

– Кажется, мы читали одни и те же книги. Ошеломи противника, заморочь, запутай, а после делай с ним все, что хочешь. Ты поэтому ведешь себя подобно малолетней неразумной драконице?

«Нет, это скорее глупая черта характера плюс страх, нервы и желание, чтобы все уже скорее завершилось к лучшему», подумала я. Но вслух сказать ничего не успела:

– Да мы вообще читать любим,– пропищал Развратник,– я, правда, сразу засыпаю, но эти две ничего, держаться. Башковитые они у меня.

Загадочно усмехнувшись, Император подошел вплотную и наклонился надо мной. Близость его тела, переполненного ревущей, бушующей силой, тревожила меня. И я, нервно улыбнувшись, тихо спросила:

– Стульчик уступить?

– Сам возьму,– хищно отозвался он.

И в ту же секунду я оказалась плотно прижата к его телу. Но насладиться теплом, а я все еще не отогрелась, у меня не вышло – Император довольно быстро поставил меня на ноги. И выглядел при этом довольно удивленным.

– Возьми,– он вытащил из воздуха серебряное кольцо. – То, что ты хотела.

– Официальное покровительство,– я присела в реверансе. – Благодарю, мой Император.

– И вот тебе мое первое повеление – иди в голубую гостиную и пообщайся со своей матерью.

Выпрямившись, я надела кольцо на указательный палец правой руки и с лукавой улыбкой спросила:

– Вы хотите сразу от меня избавиться?

– Я хочу, чтобы моя «соратница» взрослела и сталкивалась с последствиями своих решений. В целом я одобряю твое желание жить. Но в частности… Почему ты не решила это внутри семьи?

А я могла только плечами пожать. Почему не решила? Потому что не получилось. Потому что меня полюбили совсем недавно, когда осознали…

«Нет, Май-Бритт, не сейчас», одернула я себя.

– Кольцо служит проводником,– напомнил Император.

На что я только головой покачала:

– Мой Император, я прочитала об этих кольцах все, что только нашлось в нашей библиотеке. Я знаю, на что оно способно.

Присев в еще одном реверансе, я вышла, но дверь затворила неплотно и приказала всему миру не замечать себя. И через минуту была награждена глухим:

– Это не может быть она…

"Это не может быть она", повторила я про себя и украдкой вздохнула. Может ли Император помнить тот небольшой переполох на тройственном балу? Или он гадает, не я ли сидела на том дубу и изображала куку-птицу? И когда он подошел, так испугалась, что голос пропал? Неловко вышло, да…

– Мне вот страшненько,– пропищал Развратник,– нас вот много к чему подвязать можно.

– А все потому, что благородная юная госпожа должна чтить семью, исполн…

Я настолько давно привыкла к вишенкам, что почти не злилась на них. Но реплика Скромницы задела за живое:

– А ты знаешь, что если бы я чтила семью и старших, и вот все то, о чем ты говоришь, то уже месяцев через десять кто-то говорливый стал бы сухофруктом?! И потом, можно подумать, что Императору больше делать нечего, голоса шутников запоминать!

А сама поежилась. Ладно куку-птица, там понятно было, что голос не птичий. Но вот пузырьки-оскорбляшки… На том балу все узнали о себе много нового, когда из бокалов с шампанским повсплывало никому не нужное общественное мнение. А я ведь наоборот хотела, чтобы пузырьки шептали комплименты, а не гадости. Хорошо, что заклятье выветрилось через три минуты. Хотя за это время количество обмороков на квадратный метр сильно так зашкалило.

Кольцо нагрелось, оповещая, что путь практически завершен. Я остановилась перед двустворчатыми белоснежными дверьми и медленно выдохнула.

– Она меня любит,– негромко сказала я. – Любит. А значит обрадуется, что мне удалось найти выход из нашей сложной, некрасивой ситуации.

Толкнув двери, я вошла в голубую гостиную, где, как казалось, даже воздух имеет голубоватый оттенок. Воздух, в котором витал горьковатый аромат успокоительного. Матушка, как всегда, отдает предпочтение одному и тому же составу.

– Мама, я здесь,– позвала я ее.

– Май-Бритт,– она резко подхватилась с кресла. – Май-Бритт, где ты была? Ради всех богов, в каком ты виде?!

Я бы никогда не осмелилась перебить свою мать, а потому просто подняла руку и показала ей кольцо.

– Вы не смогли отказать Виернарону и я нашла того, кто сможет,– хрипло выдохнула я, когда пауза затянулась.

Мама отшатнулась:

– Как ты могла?!

– Просто хочу жить,– я пожала плечами. – А ты не хочешь, чтобы твоя дочь жила?

На скулах матушки проступили чешуйки. Она, обладательница острого эмпатического дара, всегда была скора на расправу и скандал.

– Господин Виернарон не имеет отношения к смертям своих жен,– истинной змеей прошипела она. – Ты опозорила всю нашу семью!

Мне стало горько. Значит, мне только казалось, что меня полюбили? Простили, что дар раскрылся именно во мне, а не в брате. Простили, что я… Что мой драконий облик имеет изъян.

– Ты хотела этот брак,– я покачала головой. – Ты хотела. Но ты лицемерно спорила с отцом, заламывала руки и вопрошала, как же наша девочка будет жить. Почему? Неужели только из-за того, что семейный дар Орвалонов выбрал именно меня? Но в нашем роду были и другие жемчужины.

Мама медленно и грациозно опустилась в кресло, пальцем подманила к себе изящный пузырек и, открыв его, сделала крошечный глоток успокоительного.

По гостиной поплыла новая порция горьковатого аромата, а у меня вдруг открылись глаза – в этих страданиях было так много актерской игры и так мало истинных чувств…

– Что ж, ты решила, что лучше знаешь, как тебе жить,– она расправила плечи, вздернула подбородок и посмотрела куда-то мимо меня. – Тогда вкуси же свободу полностью. Была ты Май-Бритт Орвалон, студентка пятого курса Первого Факультета Королевской Академии Магии. А будешь -Май-Бритт Отреченной, студенткой пятого курса Третьего Факультета Королевской Академии Магии. Будешь учиться вместе с отребьем, к которому ты и принадлежишь. Иди. Господин Хельма обещал прислать целителя, не хочу, чтобы ты мешала.

И я пошла. Просто развернулась и пошла. Так же как и моя уже не мать, я расправила плечи и вздернула подбородок. На губах играет легкая улыбка, а походка легка, как никогда. И пусть внутри все кровит и болит, любой, кто сейчас меня увидит, поймет – все получилось так, как я и хотела. Пусть и хотела я всего лишь выжить и не подставить семью. Так ведь я могла и словами отказать Виернарону, подставив родных под его гнев…

Загрузка...