Королевский двор

Глава 12. О королеве

Пятый день занятий с Анкой, в который она должна была провести свой последний урок контроля сил и помочь мне закрепить знания, начался совершеннейшим бедламом. Послышался истошный вой Баяна, отчего я, как ошпаренная, вскочила в постели и вынуждена была разлепить веки. Фамильяр надрывался фальцетом, от души голося:

— А-а-а! Не может быть! Моя бедная голова сейчас лопнет!

Моя голова действительно грозила лопнуть, я кисло поморщилась от неприятного звука. К тому же было еще довольно темно, а это значило, что выл фамильяр слишком рано, мог и подождать немного в своих страданиях.

— Что, перепил шалийского вина? — буркнула я себе под нос. — Похмельем теперь мучаешься? Или папенька обнаружил тебя на запретной территории и вытурил оттуда с позором? А вот так тебе и надо, пьяница!

— Хуже, гвоздь мне в копыто! — продолжал надрываться Баян и, видимо, от нервного перенапряжения принялся галопом скакать по комнате, периодически запрыгивая на постель и нанося ущерб мне и моим конечностям.

— Что случилось?! — рявкнула я и треснула ладонью пробегающего мимо пони по лбу. Он остановился как вкопанный и посмотрел на меня грустными-грустными глазами, словно вот-вот расплачется. Моя совесть не вовремя проснулась и потребовала извиниться перед фамильяром, что я совершенно случайно тут же и сделала: — Прости, это я зря, у тебя и так какое-то горе.

— Сегодня ночью король женился, — трагическим голосом поведал Баян, плюхнулся на толстый зад и снова заголосил фальцетом. Я поморщилась от боли, прострелившей ухо — как раз то самое, которое совсем недавно пострадало от понячьего копыта.

— Послушай, но это же отличная новость! — не согласилась я.

— Все пропало-о-а-а-а-а! — не согласился Баян, повыл еще немного — для проформы, наверное, и утих. Улегся на пузо, по-собачьи вытянул ноги и грустно уложил на них голову. Я снова на минутку задумалась о том, что чисто гипотетически скелет у фамильяра должен отличаться от лошадиного, раз он с легкостью укладывается в такие фигуры.

— Баяш, — тихо заговорила я, когда вдоволь настроилась теорий о том, есть ли у Баяна ключица, — Ну почему это плохо? Я очень рада за Ария. Из-за чего мне действительно грустно, так это из-за нянюшки Грэтты — очень уж она мне понравилась. Жаль, что отныне бедной женщине придется отойти на второй план… Короли ведь не женятся на простолюдинках…

— Ты не понимаешь! — простонал пони и бросил на меня страдальческий взгляд. — Дело не в этом.

Я пожала плечами, раздумывая тем временем, кто же осчастливил Мерсию со всеми ее подданными.

— Ну ведь все равно рано или поздно дядя женился бы, — озвучила я чистую правду.

— Лучше бы поздно! Такого блата лишился… — сокрушенно прошептал фамильяр и покачал головой, а затем поднялся, отряхнулся и бросил на меня обиженный взгляд, жалуясь: — Мне теперь хода на кухню нет. И в погреба. И в кладовые. И вообще никуда больше хода нет!

И тут я начала понимать, откуда весь сыр-бор. Окинув пони оценивающим взглядом, отметила, как лоснилась его плюшевая белоснежная шерстка, словно была вымыта дорогими шампунями и пропитана ароматными маслами, и как округлились его бока. Помнится, раньше пони был помельче, даже жаловался в свое время, что, мол, тяжело ему нести увесистую ношу, то есть меня. А сейчас и ноги мощные, и мышцы на груди перекатываются, да и сам словно подрос. И как это он до сих пор умудрялся скакать по дворцу, при этом не круша все вокруг себя?

— Знаешь, Баяш, — прищурилась я, подошла к другу и потрепала его за плюшевое ухо. — Диета тебе категорически показана: скоро в дверь не влезешь. Так что ничего плохого не вижу в том, что на кухню тебе больше хода нет.

Когда пони потихоньку снова начал подвывать, я решила, что уж лучше без умолку болтающий Баян, чем громко воющий. Болтающий фамильяр хотя бы не травмирует мои бедные и без того травмированные уши.

— А почему, собственно, тебе нет хода? Ты что, пообещал кого-то за короля замуж выдать? — Я приподняла бровь и прищурилась, лишь издалека догадываясь о махинациях друга. — Повариху?

Глаза пони жалобно распахнулись и подарили мне страдальческий взгляд.

— Управляющую? — не отступала я.

Нос Баяна задрожал, а уши повисли, словно тряпочки.

— Может, и дворецкому руку и прочий ливер пообещал? — возмутилась я, перебирая в голове, кто же более главный из слуг.

— Богиня, вот подарила бы ты мне человеческое тело, я бы точно сам контролировал, на ком женюсь, а на ком нет. Теперь вот, пожалуйста, — пожаловался создательнице Сатияре фамильяр, укоризненно глядя куда-то в потолок. Создательница выразительно проигнорировала страдания пони. После столь явного ответа Богини, точнее, отсутствия того самого ответа, фамильяр фыркнул и приосанился. А потом важно задрал нос и уже намного веселее ответил мне: — Пусть это останется моей маленькой тайной.

А может быть, Богиня все же ответила что-то своему созданию, а я просто не услышала ее слов?

И все же, кому, интересно, перешел дорогу мой плюшевый друг?

— Что, им всем сразу? — неверяще предположила я самый дурацкий вариант.

— Как ты могла подумать обо мне такое?! — тут же излишне истерично возмутился пони, а я поняла, что, скорее всего, попала в точку: пообещал Баян нескольким, злы и негодуют многие, получать фамильяр будет по полной программе.

Пожав плечами, наклонилась и честно сообщила на ухо другу:

— Еще не поздно выпросить у Богини человеческий облик и самолично жениться на дворецком. Обещал все же…

Баян возмущенно на меня посмотрел и всхрапнул, а я, хихикнув, бросилась в ванную приводить себя в порядок.

Быстро умылась и причесалась, проверила магическую татуировку на спине и брачную вязь на запястье. Снова скисла, потому что брачная татуировка была почти черно-белой, что говорило о крайне тяжелом состоянии моего дракона. Действительно, брак короля случился так не вовремя: он ведь обещал мне, что самолично разберется с ситуацией на границе. Теперь же монарх будет вынужден как минимум неделю провести в королевской опочивальне, занимаясь куда более важными государственными вопросами, чем один захудалый пропавший герцог.

Пройдя в гардеробную, схватила первый попавшийся брючный костюм; оливковый цвет мне категорически не шел, добавляя моей коже болезненной зелени, однако полностью меня устроил.

Пока я направлялась в гостиную, намереваясь позавтракать, Баян, видимо, заметил мой хмурый вид и предусмотрительно захлопнул рот. А ведь собирался же продолжить свое выступление.

— Да ладно тебе, — миролюбиво протянул друг, следуя за мной и едва попав в закрывающуюся дверь. — На самом деле — похудею немножко, мне это даже полезно. Лечебное голодание называется.

Я не ответила Баяну, потому что в мыслях была совершенно в другом месте: где-то далеко, рядом с мужем.

В гостиной, как я и предполагала, было совершенно пусто: ранее я имела привычку просыпаться намного позже рассвета, наверное, поэтому горничные и не дожидались меня с завтраком и в полной готовности привести мои волосы в порядок. Однако на столе пусто не было: сиротливо дожидался прочтения небольшой белоснежный конверт, с отчетливо пропечатанным королевским вензелем.

Хмыкнув, я взяла в руки послание и распечатала конверт, вчиталась в аккуратные строки, написанные стройным витиеватым почерком, и удивленно приподняла брови:

«Дорогая племянница Сатияра и ее фамильяр Баяний! От всей души буду счастлив разделить с вами радость от невообразимого события, посланного светлейшей Богиней в дар мне, верному рабу своему. Сегодня ночью в Святой Обители Величайшая благословила наш союз с одной поистине прекрасной женщиной. Жду вас в синем на скромный семейный обед в тронном зале и коронацию в Святой Обители сразу после него. Арий Маркус Беруар Второй, Его Величество король Мерсии». И приписка снизу: «Быть в синем строго обязательно. Дресс-код!»

Еще и словечко новомодное какое-то!

— Что там, что? — ворчливо интересовался Баян все время, пока я перечитала строки приглашения. А сделала я это раза четыре, прежде чем окончательно поняла: да, король совсем не торопится выручать моего бедного дракона.

— Сегодня у нас с тобой очередной бал, — сухо озвучила я смысл приглашения, — а вечером мы отправимся вызволять моего супруга.

— Как, и даже меня пригласили?! — не поверил фамильяр и нервно навернул по комнате пару кругов. Я лишь кивнула утвердительно — говорить, если честно, желания не было.

Прикоснувшись к артефакту на запястье, вызвала горничных, намереваясь отдаться в их умелые руки, собираясь предоставить им самим выбор платья и прически.

Едва дверь в коридор приоткрылась, как снаружи послышался шум и гул: народ возбужденно передвигался по коридорам, суетился, сталкивался и ругался — словом, подготовка к пиршеству шла полным ходом. Неясно было, правда, почему король против обычая совершил свадебный ритуал втайне ото всех, да еще и под покровом ночи.

— Шумовой полог, Ваше Высочество, — смущенно опустила глаза вошедшая горничная, увидев немой вопрос в моем ничего не понимающем взгляде. — Простите нас, Его Высочество принц Шалий приказал не тревожить вас слишком рано.

Я снова кивнула и дождалась, пока мои помощницы войдут. Их, как и прежде, было трое. Надо же, по случаю празднества батюшка расщедрился на еще одну горничную? Удивительно!

Рассмотрев по очереди каждую из девушек, отметила про себя, что Анки среди них не было. Искорка волнения на секунду вспыхнула внутри: ведь я еще вчера вечером заранее отдала три шикарных гарнитура своей временной наставнице. Боялась, что потом не возникнет столь удачного момента, когда бы ее компаньонка отлучилась по делам и не видела этого маленького спектакля. Впрочем, так же быстро искорка и погасла: ведь между нами с Анкой было соглашение, и пожалуйся я, девушку вполне могли схватить и жестоко наказать — на рудники сослать, например. А я уже не дрожала от отсутствия контроля магии, никто бы не доказал, что я в данный момент не могу ее контролировать. Пусть пятый урок еще и не прошел, да и предыдущие уроки я до сих пор так не смогла полностью выполнить, и все же теперь я интуитивно понимала, как придерживать рвущуюся наружу мощь.

— Ее Высочество нужно срочно приодеть, — раскомандовался Баян, заметив мою молчаливость и желая помочь, а может быть, стараясь убедить окружающих, что не последнее место занимает подле хозяйки. Да, скорее всего, второе. Я даже усмехнулась украдкой. Баян тем временем развил бурную деятельность. — И мастерицу причесочную подавайте, да получше, а не то, что вы, неумехи!

Горничные бросали на пони обиженно-восхищенные взгляды, но молчали. И подчинялись. Обида в их глазах определенно была из-за нелестных словечек фамильяра, а вот восхищение — из-за пиетета. Надо отдать должное Баяну: его методики работали всегда. Или почти всегда.

С платьем не возникло никаких проблем, да и выбирать, если честно, не пришлось. Маэстро швейных дел как в воду глядел, подбирая наряды для меня, и, видимо, наученный солидным опытом, подготовил наряды на все случаи жизни и всех оттенков радуги. Вот и синее платье нашлось. Оно было невероятно роскошным и воздушным, усыпанное драгоценными камнями, словно тысячами далеких звезд. Я засмотрелась на утонченную красоту, когда горничные принесли мне его. С надеванием, к сожалению, возникли проблемы. При более близком изучении выяснилось, что платье на самом деле было двухцветным. Его рукава и декольте, а также вставки по бокам, были выполнены из тончайшей сетки бежевого цвета, идеально закрывая те части тела, которыми неприлично светить в высшем обществе, и, к моему неудовольствию, вынуждая снять нижнюю рубашку. Идти в ванную совершенно не хотелось, настроение было и так поганое, портить его еще больше беготней не было ни малейшего желания. Посему я настойчиво попросила помощниц отвернуться и не смотреть, пока я надеваю его при них. Отчитываться королевским особам не пристало, но все же я озвучила причину, чтобы не пошли сплетни и пересуды. Сказала, что стесняюсь посторонних глаз, что выросла не привыкшей снимать нижнюю рубашку. Горничные в ответ тотчас отвернулись и покраснели. Я же быстро надела наряд и, довольная собой, покружилась перед огромным, во всю стену, зеркалом.

— А давай мы тебе пару подушек встроим в твой роскошный туалет? — заговорщически подмигнул Баян, внаглую осматривая мои похудевшие бедра и намекая на существенную потерю в области ягодиц. Вместо ответа я украдкой показала фамильяру кулак, пони фыркнул и принялся сердито сопеть, но предлагать новые решения не стал.

Когда я, наконец, разрешила горничным осмотреть себя, словно патока, полились комплименты и восторженные отзывы.

— Ах, Ваше Высочество! — охали и ахали девушки, окидывая меня нарочито влюбленными взглядами. — Вы так прекрасны, так хороши!

Я поморщилась, но промолчала: от притворных фальшивых восхищений у меня грозила начаться мигрень.

Прическу делать пришла одна из эльфийских помощниц Вергилия. В отличие от от горничных, раскидываться комплиментами она не стала, лишь окинула меня критичным взглядом и повторила вопрос Баяна:

— Ваше Высочество, у меня как раз есть набор нательных подушечек. С ними вы затмите даже эльфийку, — довольно низким грудным голосом предложила Майэль, как представилась эльфийка при входе в покои.

— Нет-нет, меня вполне устраивает мой внешний вид, — отмахнулась я, но зерно сомнения уже дало легкие всходы: пока эльфийка наводила красоту у меня на голове, я размышляла о подушечках. На самом деле, и Баян и Майэль были правы: за последний месяц я прилично похудела. Теперь большинство нарядов были мне свободны. Что ж, видимо, нет ничего плохого в том, чтобы всего лишь вернуть свои былые формы, пока я их не наела естественным путем. Так специальные нательные подушечки поселились у меня под платьем в районе груди, бедер и ягодиц. Стало намного гармоничнее.

Перед уходом эльфийка подарила мне взгляд, победный и полный торжества, но я на это не обратила и малейшего внимания.

Сиэля, с его возможностями разрывать пространство, не было рядом, поэтому пришлось нам с Баяном идти самим. И если я ворчала от неудобства — слишком высокие каблуки доставляли дискомфорт, то пони летел, словно на крыльях любви. Еще бы: впереди его ждала любовь всей жизни — еда.

«Тихое семейное мероприятие» на поверку оказалось роскошным приемом. Причем намного более роскошным, чем те, что я успела посетить. В тронном зале народу было ничуть не меньше, чем при празднике в мою честь, а может, и больше: двери на террасы были открыты настежь, а в саду поблизости сооружены импровизированные шатры.

Баян, облаченный в синюю бабочку и попону в тон, произвел фурор: светские львы и львицы так и льнули к фамильяру, надеясь получить возможность поболтать с ним. Меня демонстративно сторонились. Нет, все гости были вежливы и учтивы, но старательно отводили взгляд, словно боялись. Или опасались. А вот мой фамильяр им казался отличным вариантом для того, чтобы приблизиться к кругу наследницы. И если меня происходящее полностью устраивало (в кои-то веки никто не беспокоил навязчивым вниманием, так что я могла тихо прогуливаться и глазеть на происходящее), то Баяну доставляло поистине чудовищные страдания. Стоило пони выбрать курс на ближайший столик с закусками, как стайка молоденьких лэри перерезала дорогу к нему и начинала хихикать, или болтать, или восхищаться фамильяром, иногда восхищаться мной, его хозяйкой. Односвязно отвечая новым знакомым, Баян тем временем неотрывно следил за канапе и тарталетками, исчезавшими с неуловимой скоростью, а также за быстро пустеющими бокалами. И тот факт, что ловкие официанты практически моментально приносили новые угощения, пони не успокаивали: а вдруг война, а он голодный?!

Пока Баян страдал, я поздоровалась с отцом, с Робертиной и дюжиной королевских советников. Дежурно поблагодарила нескольких герцогинь за фальшиво-лестные слова, впрочем, без ответных речей. Было скучно. Как ветерок среди жаркого дня, пролетела и сделала несколько кругов малышка Офелия в роскошном белоснежном платье со шлейфом. Ее бессменная нянюшка едва поспевала за егозой, придерживая грозящий отвалиться шлейф и бурча что-то себе под нос. Она тоже была нарядно одета: свободное платье цвета шампань выгодно подчеркивало выдающийся бюст Грэтты, а толстая лента под ним очерчивала довольно стройную талию. Я впервые заметила, что нянюшка ведь не полная, она стройная, но коренастая. Один вид ее мышц, перекатывающихся на руках при каждом движении, вызвал во мне трепетный испуг. А потом я тряхнула головой и подумала, что наверняка в родном краю Грэтты все такие, а меня вполне могут посчитать бледной молью.

— Грэтта! — окликнула я женщину, намереваясь выказать слова поддержки, но не успела: она уже унеслась догонять свою подопечную. Наверняка моей новой подруге тяжело пришлось, ведь, судя по всему, боевая нянюшка за этот недолгий срок успела полюбить короля. Ну, никак не могли быть фальшивыми их чувства, уж я-то была уверена. Не знаю, смогла бы я так же, как она, беззаботно улыбаться и веселиться, зная, что мой мужчина отныне чужой. Конечно, нет. Я едва не иссохла от тоски по своему дракону за последний месяц, а он до сих пор был моим.

Стоило вспомнить о супруге, как я окончательно скисла.

Став спиной к стене, я от всей души пожелала скрыться с глаз присутствующих. А потом и применила украдкой уроки Анки: почувствовала структуру камня стены, ощутила запах, увидела цвет и словно исчезла для всех остальных. Как я это поняла? Да просто три местные сплетницы, совершенно не смущаясь, подперли меня и принялись обсуждать слухи.

— Я так надеялась на этот брак! — простонала фигуристая блондинка и, картинно откинув голову, приложила ладонь ко лбу, словно испытывала сильнейшую головную боль.

— Глупышка Анрэя, — покачала головой ее излишне худая копия. Сестра, очевидно. — Мерсии нужны новые земли, а деньги нашего папочки он и так забрать может. Зачем ты ему?

— Ну не так же! — возмутилась Анрэа. — Не жениться же на ребенке, право слово?! Богиня!

Я едва не подавилась от возмущения. Это что же получается, Арий женился на малышке Офелии?! Какой кошмар, как же я могла настолько сильно ошибаться в дяде?! Мне он казался вполне логичным и здравомыслящим. Впрочем, Мерсия знавала и такие политические браки, когда один из супругов был излишне молод. Но не настолько же!

Третья сплетница, скромная и довольно серая брюнетка, осушала бокалы с шампанским, пока говорливые сестрички сокрушались из-за потерянной возможности, а я придумывала способы расправы над королем. Нет, ничего смертельного я, конечно же, не замышляла, но диверсию и возмущение по поводу этой женитьбы просто обязана была предъявить.

Прикончив третью порцию игристого напитка, брюнетка из трио сплетниц авторитетно заявила:

— Этой женушке еще нужно дорасти до консумации брака. — Девица совсем некультурно рыгнула, спешно прикрыв ладошкой рот, и как ни в чем не бывало, продолжила: — Так что каждая из нас все еще имеет шанс, девочки. Стоит только убрать одно мелкое препятствие.

— Довольно, не смейте даже думать о таком! — не выдержала я и прекратила обсуждение подружек. Сплетницы от удивления и шока взвизгнули и не нашли ничего приличнее, чем попросту броситься врассыпную.

Но они меня теперь мало интересовали: я была зла. Нет, дядя — прекрасный мужчина, отличный правитель, но Офелия вполне заслуживала расти при отце и матери, а не при супруге-короле, который вряд ли будет хранить ей верность вплоть до совершеннолетия. А потом и выбрать себе жениха. Из предоставляемых родителями, но все же выбрать.

Подобрав юбки, я решительно отправилась на поиски Ария, чтобы тотчас все ему высказать. В данный момент вопрос благополучия маленькой принцессы меня интересовал даже больше, чем вопрос королевской помощи моему супругу. Не иначе как материнский инстинкт во мне взыграл? Никогда не замечала в себе подобного, и новые ощущения ответственности и заботы о другом маленьком человеке опутывали меня. Наверное, это из-за нашего тесного с Офелией общения.

Я фурией пронеслась через половину тронного зала, и тут заиграла торжественная музыка, во время которой король Арий поднялся по лестнице на возвышение у трона и остановился. Он окинул взглядом всех присутствующих; голоса тут же стихли, люди подобрались. Он дяди исходила такая уверенность и мощь, что я застыла, не в силах сдвинуться, лишь злилась втихаря и пристально смотрела на него. А потом Арий послал долгий укоризненный взгляд прямо мне в глаза, покачал головой и усмехнулся. Так легко и беззаботно, словно насмехался над глупым ребенком, считающим, что можно есть одни лишь конфеты и мучащимся потом от боли в животе. Настроение дяди передалось мне. Может, и он энкант? Откуда такая легкость и спокойствие? Или это мои "профессиональные" способности четко улавливать чужие эмоции и мотивы? Словом, то липкое и неприятное ощущение, что внутри вот-вот что-то взорвется от негодования, вдруг исчезло.

Арий, отметив что я больше не посылаю ему испепеляющих взглядов, снова улыбнулся и заговорил:

— Благодарю вас, мои подданные, семья и друзья, — говоря "семья" дядя послал нервный взгляд чуть левее меня. Любопытно скосив глаза, я увидела принца Шалия, ласково улыбающегося брату. — Что прибыли по первому зову. Хочу разделить с вами радостную новость: сегодня ночью Богиня одарила Мерсию благословением и позволила наконец ее монарху сочетаться законным браком. Сегодня же я разделю с супругой и корону.

Толпа предвкушающе зашепталась: столько удивительных событий, одно краше другого! Каждый из присутствующих хотел поделиться с соседом мнением и обсудить происшедшее. Но любопытство взяло свое: голоса вновь стихли, присутствующие внимательно следили за каждым движением Ария. Все ждали объявления имени королевы и желали хоть одним глазком посмотреть коронацию. Еще бы, ведь традиционно в Мерсии монархи жен не короновали, оттого и было любопытно, кого же выбрал король.

И тут меня как громом ударило! Только сейчас я сообразила, что не мог Арий жениться на малышке Офелии. Никак! Потому что собирался сегодня же короновать супругу. А исходя из известного мне толстенного талмуда, короновались в нашем государстве исключительно совершеннолетние. Не ожидала от себя, но обрадовалась наличию этой старой бесполезной книжицы. Для детей и подростков исключалась возможность становиться королевами. Фантастика! Выходит, что королева вполне себе взрослая. Иначе с чего было объявлять о коронации?

— Что я пропустил? — ткнулся мне в бок Баян. Шалий выразительно скосил на фамильяра злые глаза и показательно зашипел, призывая к тишине. Я тоже приложила палец к губам и взглядом указала на выжидающего Ария.

— Прошу любить, уважать, почитать и оберегать! — раздался раскатистый баритон короля. Малышка Офелия счастливо завизжала, словно праздновала победу, а ее нянюшка вздохнула и тихонько направилась к королю. Медленно поднялась по лесенке и встала по левую руку от монарха. Не может быть! У меня отвисла челюсть, а глаза грозили вылезти из орбит. И не только у меня. Слаженно ахнула толпа, несколько особенно впечатлительных девиц упали в обморок, а пожилые лэры и лэри потянулись к карманам за сердечными каплями. Даже Баян был оглушен, недаром наступил на ногу Шалию, отчего принц снова зашипел. Сдалось мне, счастья в его глазах было мало. Вот только почему?

Арий прокашлялся и представил супругу:

— Грэтхильда Аранская, ныне Грэтхильда Беруар, моя законная супруга и любимая женщина.