Королевский двор

Глава 4: О дворцовых интригах

После сытного ужина в покоях мужа я так расслабилась и отринула все заботы, что не заметила, как уснула прямо в прихожей на весьма твердом диванчике. А все потому, что кому-то надо меньше пить! И это я сейчас не о Баяне, с его беззаветной любовью к портвейну, а о себе. Просто один хитрый и расчетливый дракон подал мне после ужина пузатый бокал красного терпкого вина — удивительно изысканного, оставляющего легкий аромат корицы на языке, и сделал массаж ступней. Каков коварный обольститель?!

Проснулась я среди ночи, когда ночные братья-спутники Наис и Сиат сразу оба были на небесах и освещали путь заблудшим странникам. Таким, как я, например, а я именно заплутала, ведь проснулась я не у себя, а у Сиэля в покоях.

Дракон мерно посапывал, сграбастав меня себе под бок и уткнувшись носом в макушку, а мне было жарко, тесно и неудобно. Я повздыхала немножечко, поняла, что у меня все затекло и спать невозможно, отодвинулась на край драконьей постели и выскользнула из-под одеяла. Едва одеяло соскользнуло, как я обнаружила, что одежды на мне абсолютно нет. «Срам-то какой!», подумала я и наверняка покраснела — щеки так и запылали. Тихонько встав с постели, поплелась к смежной двери, намереваясь перебраться в свои покои и надеть ночную сорочку.

Уже подходя совсем близко, я нежданно-негаданно споткнулась обо что-то мягкое и пушистое. По возмущенному стону догадалась, что этим «чем-то» был мой бестолковый фамильяр. Действительно, присмотревшись, я заметила Баяна, растянувшегося на подходе к двери, а до этого момента наверняка сладко спящего совсем по-кошачьи на спине плюшевым пузом кверху.

— Э-э-э! — грозным шепотом возмутился Баян и повернулся на бок. В свете спаренных лучей ночных светил пони казался не белоснежным, а грязно-бирюзовым. — Можно и под ноги смотреть!

Я, конечно же, возмутилась в ответ:

— А еще можно спать у себя в покоях. У меня, точнее говоря. И вообще, тебе сюда путь заказан. Ты что тут забыл?

Баян уже открыл, было, рот, чтобы поведать мне сто одну причину, он готов был вести словесную баталию до конца, но потом вдруг что-то вспомнил и притих. Подумал с минуту под моим строгим взглядом, и когда я уже намеревалась через него переступить, наконец, заговорил:

— Погоди. Не ходи туда.

— Это еще почему?!

Пони перекатился на другой бок и уселся, его плюшевые уши при этом повернулись назад, в сторону смежной двери; казалось, пони к чему-то прислушивается.

— Скорее всего, там уже никого нет, но вчера вечером, когда я возвращался навеселе из винных погребов, обнаружил воспылавшего отцовской любовью принца, — поведал Баян.

— Ой-ой! — Я схватилась за голову. — Что ему было надо?

Мой вопрос пони не услышал, его уже понесло:

— Я как самый верный в мире фамильяр тут же решил тебя защитить. Однако один нечестный игрок, пользуясь своим скоростным и трезвостным преимуществом, меня крайне невежливо выдворил.

Повернушись, Баян показал доказательства своего поражения — темное пятно в форме сапога на собственной упитанной филейной части.

— И ты так просто ушел? — чуть более громким шепотом перебила я. — А вдруг он меня там пытал? Он, знаешь ли, человек новый, непонятный.

На что пони расплылся в обезоруживающей улыбке, которая, откровенно говоря, меня до сих пор слегка пугала, и возмутился:

— Обижаешь! Я как самый верный друг пошел жаловаться самому главному в семье — дракону то есть. А потом нашел тебя сладко спящей и с чувством выполненного долга и сам уснул прямо там, где стоял.

Я сердито засопела, но приняла тот факт, что спать отныне буду только здесь. А то мало ли что вдруг затеял мой новообретенный отец?

Я тихонько прокралась к окошку, взглянула на ночных братьев на небосводе, один из которых уже спешил скрыться, и, сложив руки в молитвенном жесте, тихо зашептала, обращаясь к божеству:

— Сатияра, моя добрая Богиня-тезка! Я очень редко тебя о чем-то прошу, ты сама это знаешь. Сейчас я в отчаянии прошу: пожалуйста, избавь меня от свалившегося на голову наследства, отца и прочего. С остальным я как-нибудь справлюсь сама.

Но Богиня мне не ответила.

Я еще разок зажмурилась и повторила молитву; снова тишина. Приоткрыв один глаз и обернувшись, заметила Баяна, пристально глядящего на меня с выражением, которое означало лишь одно: «Совсем рехнулась».

— Она тебе что, бюро приема заявок? — иронично спросил пони и фыркнул.

В принципе, он был прав: нечего надеяться на высших созданий, нужно придумывать решение самой. Вот откажусь от наследства, и все, точка. Не сделают же они что-то дракону? В конце-то концов, Сиэль намного сильнее.

Полная воодушевления и вдохновленная на борьбу, я вернулась к дракону в постель, завернулась в свободный край одеяла и с чувством выполненного долга уснула.

Проснулась, как обычно, одна.

— Ну вот, — хмуро сказала самой себе, осмотрев пустую постель. — Я, может, поприставать хотела, а муж все время исчезает.

— Ох, врешь! — зевнул откуда-то снизу Баян, а потом, словно мячик, выкатился из-под кровати. Заметив мое удивление, пони пояснил: — Надо же было себя обезопасить от выдворения из драконьих покоев?

— Баянчик, дорогой мой! — рассмеялась я. — А ничего страшного, что у Сиэля драконий нюх и он наверняка был в курсе твоего местоположения?

Запыленный пони погрустнел и понуро опустил уши.

— Ладно, не расстраивайся, я с тобой завтраком поделюсь, — улыбнулась я другу, завернулась в одеяло и опять последовала к смежной двери: хочу или нет, но вся моя одежда находится в моей половине покоев.

Собравшись с духом и прикрыв глаза от страха перед возможной неприятной встречей, я резко потянула дверь на себя. К счастью, спальня оказалась пуста. Облегченно вздохнув, я повеселела и вальяжной походкой прошла к ванной. Быстро справившись с водными процедурами, заплела волосы в низкую свободную косу, оделась в один из новых нарядов, пошитых кутюрье Вергилием. Словом, привела себя в порядок.

Выйдя в прихожую, смежную с гостиной, направилась к обеденному столу, намереваясь позавтракать. Баян верным спутником двигался за мной. Однако подносов с едой не обнаружилось, тарелок — тоже. Зато на столе лежал небольшой бумажный конверт с печатью.

— Ох, не люблю я такие сюрпризы! — проворчала я и взяла конверт в руки.

«Завтрак в достойнейшей компании Вашего отца, сразу как только вы проснетесь», — гласила записка в конверте. Я погрустнела, совсем как пони.

— А завтрак? — внаглую спросил Баян, еле-еле усидевший на месте, пока я читала. Вместо ответа я развела руками:

— В компании принца. Пойдешь со мной?

Фамильяр вымученно вздохнул, вслух несколько раз пожаловался на то, какой он бедный и несчастный и как Шалий споткнулся о его белоснежный зад, но все же собрался с духом и согласился.

— Ладно, — сказал пони и посмотрел на меня укоризненно. — Но если он об меня снова споткнется, клянусь: укушу принца за самое красивое место в его организме.

Я непонимающе вытаращилась, вспомнив «организм», и все равно не придумала, что это.

— Куда это?

— Как это «куда»?! — возмутился Баян. — За зад, конечно! Все остальное у него так себе, особенно ноги в сапогах.

Делать нечего, голодные, холодные, мы с Баяном решились идти и искать столовую: ведь меня в прошлый раз отводил муж. Едва я открыла дверь, ведущую в коридор, как обомлела: в коридоре по обе стороны от входа ровными рядами стояли королевские стражи, а напротив двери расположились три женщины непонятного возраста. «Наверное, мне с какой-то стати выделили личных горничных и помощниц», — подумала я. Вся компания вытянулась по струнке, едва я показалась в дверном проеме, а горничные тут же подбежали ко мне и принялись извиняться:

— Принцесса, простите нас, мы думали, что вы все еще спите, не хотели вас тревожить. Не велите казнить, просим!

И все три женщины опустились на колени. На этот унизительный жест стражи вокруг посмотрели абсолютно безразлично, словно частенько уже видят подобное и привыкл к этому. Женщины в это же время беззвучно рыдали, щедро заливая пол горючими слезами.

Взвесив все «за» и «против» различных ответов, я выбрала самые подходящие, которые можно было сказать прислуге и при этом не потерять уважение:

— Прощаю.

Горничные моментально успокоились, поднялись на ноги и, не глядя мне в глаза, поблагодарили синхронно:

— Благодарность наша не знает границ, принцесса!

Последнее слово меня больно резануло и я, снова взвесив все варианты ответов, попросила:

— Называйте меня просто «лэри Сатияра». — Женщины удивленно уставились на меня, а я добавила: — Все присутствующие прекрасно знают, что я долгие годы жила среди простого народа и вдали от королевского дворца. Я не хочу зазнаваться, дамы.

Услыхав мою просьбу, стражи тихонько зашептались, а горничные застыли в изумлении, наконец, подняв на меня глаза. «Совсем молоденькие девочки, едва ли старше меня», — подумала я, сумев, наконец, определить их возраст, и улыбнулась.

— Простите, лэри Сатияра, — присела в книксене одна из служанок, видимо, главная. — Сделаем все в лучшем виде. Прошу, пройдемте теперь в малую столовую, вас ждут.

Я удовлетворенно кивнула и последовала за одной из девушек.

— А меня зовите лэр Баяний, — проговорил позади меня фамильяр. Потом он, наверное, подумал, что погорячился, и исправил свою ошибку. — Впрочем, можете звать и просто Баянием, а уж если подсобите с едой и портвейном, то зовите хоть Баяном, хоть кем, куда уж там. Бонусом разрешу почесать мне за ушком и животик.

Служанки не ответили, но было видно, что едва удерживаются от смеха.

Три поворота направо, один — налево, подъем на один этаж вверх, и мне любезно указали на украшенную серебряными вставками дверь. У нее также дежурили несколько стражей.

Благодарно кивнув провожающим, я подняла руку, чтобы открыть дверь, но меня опередили:

— Наследная принцесса Сатияра Шалия Муркус Беруар Эль Даор, — объявил лакей. Что-то было тут нечисто: сперва обязательные горничные и их обращение «принцесса», теперь вот это.

Хмурая я сделала шаг внутрь. Когда Баян последовал за мной, лакей уточнил:

— Допускаются только люди, всю живность рекомендуется оставить снаружи.

Пони уже открыл, было, рот, чтобы возмутиться, но я точным движением руки хлопнула его по носу. Обиженный Баян звучно чихнул, а я в это время тихо ответила:

— Баяний мой фамильяр, а фамильяры, как вы помните, сотканы из частички души хозяина и живностью не являются.

Пусть я сейчас и лгала: ведь, по сути, пони явно был сделан из чужой души — я даже догадывалась, что из неупокоенной. Но из своей прошлой жизни я четко знала, что уличить меня во лжи или запретить что-либо делать слуги не вольны. И все же я не хотела становиться напыщенной эгоисткой, как Робертина, а уж как не хотелось порочить имя мужа! Поэтому я и дала пояснение. Пусть и не совсем верное.

Лакей подтвердил мои знания, он покрылся красными пятнами, сделал шажок ко мне, так что стражи за дверью занервничали, и сказал мне шепотом:

— Простите, принцесса. Рекомендации я обязан озвучить, но подчиняться им или нет, решаете только вы. — И снова отошел.

Я вежливо кивнула и пошла дальше. Пройдя сквозь арку, очутилась в просторном помещении, выдержанном в мягких оливковых тонах. Стены были украшены картинами весенних оттепелей, посередине стоял белоснежный стол персон на десять и стулья в тон. За столом меня уже ждали.

— Здравствуйте, моя дорогая дочь! — поприветствовал меня принц Шалий и, встав с места, подошел ко мне, взял за руку и проводил к столу. Помогая мне усаживаться, «добрый отец» бросил парочку совсем не добрых взглядов на Баяна. Но пони, к счастью, повел себя идеально: он медленно засеменил за мной и уселся сразу же за моей спиной, подперев стул боком.

— Живность не допускается в королевские столовые, — «великодушно» поведал Шалий и покосился на Баяна.

— Баян мой друг, — не моргнув, ответила я. Принц ласково улыбнулся и вернулся за стол.

— Что ж, дорогая дочь, нам нужно многое обсудить.

Обсуждать что-либо без мужа мне безумно не хотелось, если честно. А еще я никак не могла поверить, что этот молодой улыбающийся мужчина, с виду почти ровесник мне, на самом деле мой отец.

— Вижу, тебя что-то беспокоит, дорогая дочь. — Принц сложил руки в замок на груди и требовательно посмотрел на меня. — Поведай, что опечалило мою драгоценную малышку?

От слова «малышка» меня передернуло: в устах Шалия это звучало как-то пошло. Нахмурившись, я хотела было нагрубить ему, но вовремя вспомнила, что я же лэри, у меня же манеры, и не стала. Слегка прочистив горло, обратилась к принцу.

— Я не давала согласия на принятие меня наследной принцессой, — на одном дыхании выпалила я и посмотрела строго в улыбающиеся добрые глаза «отца».

— Признайся, ты и не рассматривала этот вариант, так? — спросили меня.

— Вы и сами знаете ответ, — протянула я. — Потому я прошу… нет, я требую, чтобы меня оставили в покое.

Я была воинственна как никогда.

— Что, вы…что, ты уже требуешь значит? Сразу видно: моя дочь. Однако же разочарую тебя: это так не работает, — добродушно хохотнул Шалий. Он щелкнул пальцами, и уже через пару минут в комнату вошел один из мужчин, присуствовавших вчера на ужине. Высокий худощавый брюнет был бледен донельзя, он шел быстро и смотрел лишь себе под ноги, боясь поднять взгляд. В руках мужчина нес старинную толстую книгу в кожаном переплете. Дозволение присесть гость не спросил, он просто молча остался стоять возле стола с книгой в руках.

Я удивилась странному гостю и его болезненному виду, в мыслях уже придумала сотни объяснений, но вслух не сказала ни слова, лишь молча сверлила взглядом Шалия. На мой пронзительный взгляд принц ответил:

— Это знаменитейшая книга, на которой держится вся Мерсия, — «Сборник статутов королевства Мерсийского».

Я все еще ничего не понимала, но ощущения были, что меня хотят обдурить. Ранее я была твердо уверена, что у нашего королевства есть конституция, я даже учила ее, пока находилось на домашнем обучении. А тут мне зачем-то предъявляли какую-то старинную книгу. Определенно, это какая-то игра. О своих догадках я хотела поведать, на что принц снова весело хохотнул и пояснил:

— Конституция, конечно, есть, но она основана на сборнике статутов, а его, в свою очередь, никто из оборота не выводил.

— Я все еще не понимаю, к чему вы клоните, Ваше Высочество, — чуть сердито сказала я и погладила украдкой для успокоения нервов плюшевую голову Баяна. — Для чего вы принесли книгу?

— Для того, дорогая дочь, что есть в сборнике статутов один прелюбопытнейший момент. — И, повернувшись к гостю, Шалий приказал: — Квинт, зачитай.

Мужчина украдкой бросил на меня виноватый взгляд, а потом подчинился:

— «В случае военного положения в государстве право выбирать наследниками очередность наследования исключается в угоду сохранения большего количества наследников и стабильности в продолжении королевского рода».

Голос мужчины звучал ровно, но очень тихо, словно он делал это из последних сил. Едва Квинт дочитал, как Шалий кивком отправил его восвояси.

— Благодарю, мой дорогой друг, вы рассчитались со мной. — После слов принца мужчина удалился.

— Это как понимать? — чуть громче обычного спросила я, когда мы снова остались наедине, и сложила руки на груди. — В смысле?

— Коромысле, — ехидно передразнил меня принц, и на секунду выражение его лица стало безумным, а потом снова заулыбался, весь такой счастливый и добрый. — Дорогая дочь, вчера вечером твой светлейший дядя отдал приказ о введении военного положения в Мерсии, а это значит…

— Это значит?.. — с сомнением спросила я, и так понимая, что мне поведают.

— Хочешь ты того или нет, но отныне являешься наследной принцессой Мерсии. Вот и будь добра, следи за своим языком. Принцессе не пристало говорить, как простолюдинке.

— Что-то я не припомню, чтобы речь Робертины была изысканной, — подал голос из-за стула Баян. — Это все ваше, ваше воспитание, между прочим!

Скрипнув зубами, Шалий ласково улыбнулся и обратился ко мне:

— Дорогая дочь, а ты в курсе, что во время военного положения допускается употребление в пищу домашних питомцев?

— Молчу-молчу! — ответил за меня пони и снова спрятался за спинку стула, я же осталась молча сидеть и сердито сопеть.

Принц всем своим видом показывал, что необыкновенно счастлив. И мне казалось, что радовался он вовсе не обретению дочери, а чему-то другому. Спасению другой дочери, например? Возможности выставить меня объектом покушений?

Пока я думала о таинственных планах «папочки», он дал знак слугам, и они подали шикарный завтрак. Вот только мне и крошки в рот не лезло, голова была забита всевозможными теориями, заговорами, интригами. Зато Баяну перепало: меня успокаивало то, как он ест своими бархатными губами с рук, вот я и скормила ему добрую треть провизии. Пони, конечно, повозмущался по поводу того, что есть с рук унизительно, но от еды не отказывался.

— Пожалуй, мне пора, дорогая дочь, — поднялся вскоре Шалий. — Пора выполнять свои прямые обязанности, их никто не отменял. А ты хорошенько подумай пока что.

Меня мучил только один вопрос.

— Принц…

— «Отец» — прошу, зови меня так, — поправил Шалий.

— Э-эм-м… — протянула я, примеряясь к слову, но так и не решилась сказать его вслух. — Ваше Высочество, ответьте на один вопрос: зачем вы просили меня уговорить мужа принять наследование, если у вас и так были рычаги давления?

Принц посмотрел на меня, словно на глупое дитя:

— Дорогая дочь, буду честен с тобой: еще вчера их не было. Однако запомни: любые рычаги давления — лишь вопрос времени. — Дойдя до самой двери, Шалий обернулся и добавил: — Сегодняшний способ давления, например, обнаружил мой верный Министр Внутренней Политики Квант после визита его малолетнего сына в мою личную резиденцию. Главное — хорошо замотивировать.

— Вы и меня бы в случае чего «замотивировали»? — тихо спросила я.

— Дорогая дочь, увы, в данный момент дракон очень нужен моему уважаемому брату. Но будь уверена: я обязательно нашел бы способ убеждения. — И принц подмигнул мне. Договорив, он ласково улыбнулся, пожелал мне хорошего дня и удалился.

— Ну, ты попала! — «поздравил» меня фамильяр, встал на задние ноги и принялся доедать из тарелок со стола.

— Баян, это же некультурно! Что ты творишь?! — возмутилась я.

— А что? У меня нервы, стресс в конце концов! Заедаю.

Я встала со стула и принялась нарезать круги по комнате.

— Нет, ну это не пойми что! Я думала, что он меня начнет уговаривать, а я начну отказываться, а он вон как! Все у него схвачено. Гад лощеный!

Баян был полностью со мной согласен, он активно кивал головой, но и от еды не отвлекался.

— А вообще, — грустно вздохнула я, — чего я ожидала? Это ведь дворец, не зря матушка отбирала у меня книги о дворцовых интригах и запрещала даже мечтать о том, чтобы побывать здесь.

— Я тебе так скажу, — подытожил Баян, прилично набивший брюхо, и сощурился от удовольствия. — Я узнал одну простую истину.

— Какую? Поведай мне.

— В любой сложной ситуации иди к дракону, — поведал пони и зевнул. — А теперь пошли в покои, надо хорошенько вздре… Эм-м-м, подумать, надо подумать обо всем.