Король и плясунья

Королю Фарминии давно пора жениться, его долг – обеспечить преемственность власти в своей стране. Но ему никто не нравится, ведь он давно и безнадежно влюблен в королеву далекой страны.

Но однажды…

Вечерело. На густо-фиолетовом небе медленно, одна за другой, появлялись яркие приветливые звезды. В столице Фарминии, украшенной пестрыми цветами, флагами с королевскими гербами, веселыми огненными шутихами, разгорался народный праздник в честь победы над страшным врагом, отмечаемый и знатью, и простолюдинами.

На главной городской площади перед высившимся на горе королевским дворцом веселились горожане и жители всей округи. Среди них были и дворяне, единственный день в году празднуя вместе с простонародьем.

Зажигательные танцы без перерыва сменяли друг друга, все больше и больше нарядных жителей выходило в общий круг. Дамы постарше вытанцовывали со своими кавалерами, стараясь не сильно глазеть по сторонам, страшась вызвать ревность своих партнеров, и только молодые свободные девушки могли позволить себе улыбаться тем, кто приглянулся.

Один из нравящихся всем счастливчиков, высокий и стройный, в дорогом бархатном камзоле и с черной шелковой маской на лице равнодушно наблюдал за девицами, ретиво соблазняющими его своими прелестями. Досадливо отвернувшись от очередной назойливо приглашавшей его потанцевать красотки, накинул на плечо полу длинного черного плаща с красным шелковым подбоем и пошел прочь, оставив ее недоуменно смотреть ему вслед и гадать, что же ему могло не понравиться.

Он же шел по площади, то и дело натыкаясь на танцующих, никого из них не замечая, полностью уйдя в себя. Перед его глазами, будто он говорил с ней только вчера, хотя с той поры прошло уже больше десяти лет, стояла синеглазая красавица, та единственная, которой он признался в любви и просил стать его женой. С тех пор он больше никого не любил, более того, даже не замечал.

Обеспокоенная его холодностью тетушка постоянно знакомила его с прелестными юными девушками, проча их в его фаворитки, он даже предполагал, что ни одна более-менее симпатичная незамужняя дворянка не избежала приглашения в ее дом, ведь отказать герцогине Горецкой было невозможно.

Он и сам не мог пренебречь ее вызывавшими досаду настойчивыми приглашениями, ведь после гибели в бою его кузена тетя осталась единственным родным и близким человеком. Мужчина не доверял людям, слишком рано столкнувшись в своей жизни с подлостью и предательством.

Остановил его сильный удар в плечо. Он нахмурился, схватившись за висевший на поясе кинжал. Толкнувшая его девушка попятилась и расстроенно пробормотала:

– О, простите меня! Я такая неуклюжая! – ее золотистые, необычные для его народа глаза смотрели умоляюще.

Чтоб не выглядеть грубым мужланом, ему пришлось с легким поклоном обходительно ответить:

– Не беспокойтесь, госпожа. Танцуйте дальше.

Он был уверен, что она тут же примется плясать перед ним, стараясь увлечь, но плясунья расцвела, заулыбалась, отвернулась от него и, отойдя подальше, снова принялась увлеченно танцевать, полностью отдаваясь зажигательному ритму и ни на кого не глядя.

Озадаченный столь явным равнодушием, он последовал за ней.

Девушка же не смотрела ни на кого, наслаждаясь танцем, и он поневоле залюбовался ею. Белоснежная шея, приоткрытая скромным декольте, гордо держала красивую головку. Широкая малиновая юбка развевалась, открывая стройные лодыжки, темно-каштановые волосы, собранные в высокий хвост, бились в такт ее движениям, руки, гибкие, как ивовые ветви, изгибались под немыслимыми углами. И вся плясунья была как яркий огонь, такая же хорошенькая, влекущая, и крайне опасная для мужских сердец.

Мужчина заметил несколько внимательных оценивающих взглядов, кидаемых на нее окружающими кавалерами. Ему это не понравилось, показалось, что плясунье может грозить опасность. Он оглянулся, взглядом подзывая к себе телохранителей. Те немедленно приблизились, встав вплотную.

– Видите ту красотку в малиновой юбке? – спросил он, указав на танцующую девушку. Охранники согласно кивнули. – Так вот я хочу, чтоб с ее головы не упало и волоска. А мне кажется, что скоро за ее благосклонность разгорится нешуточная драка. И не думаю, чтоб ей хотелось стать призом победителю.

Он ушел, часть воинов осталась на месте, с удовольствием наблюдая за огненным танцем девушки, часть пошла за ним. Он зашел в таверну, выпил легкого пива, съел пирог с индюшатиной, подождал, пока не насытится его сопровождение, и вышел.

Пора было возвращаться во дворец, но вместо этого он повернул на площадь, где при свете фонарей продолжалось веселье. Приглянувшейся ему девушки между веселящимися он не нашел, и досадливо нахмурился. Она убежала домой или ее все-таки уволок к себе кто-то из тех, кто бесстыдно любовался ее восхитительными ножками, мелькающими из-под юбки?

Кражи людей в Фарминии официально были запрещены, но время от времени все же случалось, что какой-нибудь влюбленный кавалер, получив отказ от приглянувшейся ему красотки, ее крал, зачастую из-под носа родителей. Как правило, похитители женились на похищенных, но обиженные девушки были этому вовсе не рады.

Отчего-то ему не хотелось, чтоб подобное случилось с плясуньей. Он решил обойти все окрестные улицы, ведь если похититель или похитители набросились на девушку, то его охранники должны были этому воспрепятствовать. А следы драки все равно останутся, убирать улицы после празднества начнут только поутру.

На третьей по счету от площади улице они наткнулись на группу мужчин, окруживших стоявших полукругом стражников, за спинами которых к кирпичной стене прижималась бледная перепуганная плясунья. Нападавших было слишком много, чтобы стража смогла от них отбиться.

Дав знак сопровождающим окружить нападающих, мужчина громко вопросил:

– Что здесь происходит?

Один из нападавших повернулся, и он его узнал – это был барон Кетнер, известный своими наглыми похождениями на всю страну.

– А что такого? – сердито ответил он. – Хочу забрать себе подмигивающую мне девчонку, а эти глупцы не дают.

– Я ему никогда не подмигивала! – выкрикнула девушка из-за спин охраняющих ее стражников.

– Говори-говори! – усмехнулся барон.

– Уходите отсюда, – властно приказал мужчина. – Я сам провожу ее до дому.

– Вот еще! – барон положил руку на рукоять меча. – Это ты уходи отсюда подобру-поздорову! Ишь чего захотел – перебить мою добычу! Это я ее первый увидел, значит, она моя!

Он хотел схватить заступившегося за плясунью незнакомца за обшлага камзола, но ему навстречу змеиным движением выскочил один из охранников и отшвырнул его.

Барон рассвирепел.

– Да вы знаете, кто я? – угрожающе выкрикнул он. – Да я сейчас вас всех на куски порублю, и мне за это ничего не будет! Я такие фокусы проделывал уже много раз! А эта девка все равно пойдет со мной!

Мужчина медленно поднес руку к лицу и снял маску.

– Говорите, всех порубите на куски и вам за это ничего не будет? – с тихой угрозой спросил он. – А я-то гадаю, кто это безнаказанно убивает в моей столице и кого никак не могут найти доблестные служители порядка! Сколько и кому вы даете отступных, чтоб вас не поймали, барон?

– Король! – пораженно ахнул тот и опустился на правое колено, склонив голову. Жалко забормотал: – Вы же понимаете, ваше величество, это просто слова, ничего не значащая похвальба.

– А вот это мы выясним, – беспощадно пообещал ему король и приказал своим людям: – Отведите его в темницу и передайте королевскому палачу, что я снимаю с барона дворянскую неприкосновенность.

Тот взвыл и попытался бежать, но тут же был сбит с ног одним из охранников короля.

– Этих вместе с ним! – король кивнул на сбившихся в кучку приспешников барона. – И пытать, пока всё не расскажут!

Те бросились врассыпную, но были пойманы показавшимся из-за угла отрядом городской стражи.

– Думаю, мы узнаем много интересного из жизни нашей аристократии, когда хорошенько потрясем этих молодчиков, – сказал король своему начальнику охраны. – Да и продажных господ из мэрии, покрывавших его, выловим.

– Наверняка, – согласился с ним Гавроль и указал на спасенную им девушку, смотревшую на короля огромными неверящими глазами. – А что с ней делать?

– Проводим до дому, – король дернул плечом. – Что еще мы можем с ней сделать?

Начальник охраны мог бы приватно рассказать королю, как мужчина мужчине, что можно делать с такими хорошенькими девчонками, но он был достаточно умен, чтоб даже не заикаться о подобном.

– Как тебя зовут, дитя мое? – ласково обратился король к робко подошедшей к нему девушке.

Она склонилась перед ним в низком придворном реверансе.

– Амиретта, ваше высочество, – он заметил, что она помедлила, прежде чем назвать свое имя.

– Это точно твое имя? – подозрительно спросил он, отчего-то ей не веря. – Ты помнишь, что морочить королю голову нельзя?

– Я не посмела бы вам врать, – она стыдливо опустила взгляд.

– Допустим, – Арнольд сделал вид, что поверил. – Кто твои родители?

Она умоляюще сложила руки. Скромная серебреная подвеска качнулась, привлекая его внимание к впадинке между грудями.

– Можно я не стану отвечать на этот вопрос? Просто мне очень попадет, если мама с папой узнают, что я тайком пробралась на праздник без сопровождения мужчин, да еще и танцевала вместе со всеми на городской площади!

– То есть ты не простолюдинка? – усмехнулся он.

– Почти, – обтекаемо ответила она, озираясь по сторонам. – Можно я пойду, ваше величество?

– Можно просто Арнольд, – неожиданно даже для самого себя поправил он ее. – Но куда ты пойдешь?

– Я живу здесь недалеко. Я быстро добегу, – девица с нетерпением посмотрела в сторону темной улицы.

– Ну уж нет, – решительно отказался он. – Я тебя провожу и сам сдам родителям с рук на руки, чтоб ты не угодила еще в одну неприятную историю.

– Тогда мне не жить! – она с укором посмотрела ему прямо в глаза. – Меня в наказание запрут в моей комнате до свадьбы, а потом выдадут замуж за кого попало! Неужели вы именно этого и хотите?

Отчего-то вполне вероятная возможность ее скоропалительного замужества его возмутила и обеспокоила.

– Хорошо, я провожу тебя и лишь проверю, чтоб ты беспрепятственно пробралась в дом, – нашел он устраивающий обе стороны выход.

Это ей тоже не понравилось, но возражать она не посмела.

Пройдя по пустеющим улицам, – гуляки все-таки устали и расходились по домам, лишь в тавернах продолжали пировать самые упорные, – они остановились перед небольшим кирпичным домиком с коричневой крышей.

– Вот мы и пришли, – прошептала плясунья, опасливо посматривая на темные окошки. – Спасибо за помощь, ваше величество! – и она, подобрав пышные юбки, по-мальчишечьи сиганула через довольно-таки высокий забор.

Укоризненно помотав головой, Арнольд негромко рассмеялся.

– Что за девчонка! – и велел Гавролю выяснить, кто живет в этом доме.

Несколько удивленный распоряжением короля, в первый раз за столько лет заинтересовавшегося женщиной, к тому же простолюдинкой, тот лишь поклонился в знак подчинения.

Вернувшись во дворец, король улегся в постель и уснул, впервые за десять лет не волнуемый синим взглядом Амирель. И бестревожно проспал до самого утра, что не случалось с ним за все послевоенные годы.

Наутро во время завтрака к нему с докладом явился глава его охраны.

– Ваше величество, – сконфужено начал Гавроль. – В том доме живет купеческая вдова из достойного старинного рода. Я поговорил с ней поутру, она клянется, что никакой Амиретты знать не знает и никогда о такой не слыхивала. У нее только один взрослый женатый сын, и живет он отдельно.