Корпорация Хэллоуин. Ваши кошмары - наша работа

1

Я старый язычник. Римляне и греки звали меня богом сновидений…

Г.Х. Андерсен, “Оле Лукойе”

*

— Ах, ты видела Лорда Кошмаров на ежегодном дне урожая? До чего же хорош! — сказала Мирта, усердно окуная очередное яблочко в тягучую, одуряюще пахнущую карамель. 

— Как же на него не взглянуть! А уж эти его костюмы… М-м, — Гьята облизнулась, выражая своё отношение и к топлёному шоколаду, и к обсуждаемой личности. — Всё же, сто лет назад мода была — не чета нашему веку. Смотрю на него — и так бы и съела! 

— Подавишься, — буркнула я, с силой вымешивая тесто. — Он ядовитый, точно говорю тебе. 

— Да ладно, — подмигнула Агата, — ему положено. Он же проклят! 

— Слышала, его прокляла сама Кровавая Королева, — сделала страшные глаза Мирта. — Говорят, именно лорд Джек помог свергнуть её, и на смертном одре она обрушила на его голову проклятье. Печать Смерти появилась на его челе, и любой Жнец, оказавшийся рядом, должен был попытаться прервать его существование. 

— Ври, да не завирайся, — прищурилась Агата. — Будь всё так, как ты говоришь, он бы уже давно не ходил по этой земле! Нет преград для Предвечной и Её слуг.

— Всё так — если только не заключить особенную сделку, — подмигнула Мирта. — С кем-то из замирья, кто способен обхитрить Мрачных Жнецов.   

— И кто же это может быть?

— Например, наш Владыка. Или один из привратников, открывающих Дверь, — заметила Гьята. — И родители говорили мне, что в случае с лордом Джеком это был наш Владыка. Ну, вы понимаете. 

— Да ты шутишь! — возмутилась Агата. 

— С чего бы мне! И вообще, сама же знаешь, моя семья с Владыкой имеет дела… Иногда. Не в том суть! Говорят, Джек был единственным человеком, который дважды облапошил Владыку. И тот, восхищённый такой изумительной наглостью, заключил с Джеком сделку; теперь Джек просто не может умереть. Он застыл между жизнью и смертью, так что невидим для Жнецов... Такие дела. Но многое изменится, когда проклятие будет снято...

— Не важно, в общем! — отмахнулась Мирта. — Что там за сделка и с кем — не нашего ума дело. Подробностей нам никто всё равно не расскажет. Дураков нет о подобном рассказывать. А Джек, хозяин корпорации “Хэллоуин” — кто угодно, но только не дурак. Не об этом речь вообще! А о том, что он такой красивый, притягательный...

— Бабник, — заметила я. 

— ... просто не встретил ту самую, единственную.

Я закатила глаза, но Мирта не собиралась останавливаться. 

— Потому что он не только красив, могущественен и богат — он ещё и проклят. И проклятие может снять только одна девушка на свете. Так романтично!

— Не повезёт кому-то, — буркнула я. 

Девчонки возмущённо посмотрели на меня и очень красноречиво переглянулись. Право голоса по результатам переглядок предоставили Агате, как главе нашего маленького, но гордого шабаша. 

— Марьяна, — сказала она ласково, — слушай, мы знаем, что на работе тебе достаётся. Особенно сейчас, в канун всем известного праздника, который мы не называем. И да, мы понимаем, что лорд Джек — твой начальник. Формально. И ты вот прямо сейчас не испытываешь к нему тёплых чувств. Но, как бы так сказать…

— Не порти нам фантазии, а? — встряла неугомонная Мирта. — Дай помечтать об идеальном мужике. Мы что, по твоему, совсем дурочки, не понимаем ничего? Понимаем. Но помечтать всё равно хотим. Вот представь: на маскараде, посреди Танца Половинок все застынут, когда прокричит чёрный петух. И твой партнёр снимает маску, и ты видишь Джека…

Меня передёрнуло от нарисованной воображением картинки. 

— Да ну в Последнюю Бездну такие радости! Он мне и так уже снится!

— О! — поиграла бровями Мирта. — Так у нас тут ханжество и лицемерие вошли в чат! И что же за сон, позволь узнать? Насколько сильно он там, ну знаешь, раздет?

— Мне снится кошмар о том, как он меня убивает, — ответила я сухо, отворачиваясь. — Снова, и снова, и снова. 

Руки задрожали от одного воспоминания.

Девчонки тут же нахмурились, переходя из модуса необязательной женской болтовни к ведьминскому, а значит — серьёзному. 

— Сны строятся на символах, — заметила со знанием дела Мирта. — В них всё не то, чем кажется. 

— А то я не знаю, — хмыкнула я. — Кто из нас двоих работает в отделе кошмаров? Но снится до зари, в волчий час. Сон объёмен и силён, захватывает меня с головой и переполнен деталями, которые не меняются раз от разу. Сон не так плотен, как пророческое видение, но всё же до неприятного реален. 

— Вот что, — сказала Агата, — коль уж у нас здесь и сейчас шабаш, то каждая из нас заглянет в твою судьбу. Гьята войдёт в транс и бросит кости. Мирта раскинет карты. Я же загляну в зеркала. А ты пока закончи с тестом, хорошо?

Я благодарно улыбнулась. Не хотелось вешать на девчонок свои проблемы и портить им шабаш. Но сны те были дурные — неправильные, вязкие, изматывающие. Но даже не это было в них самое худшее. 

Хуже всего было то, что каждый раз я чувствовала боль, словно всё происходит наяву. И просыпалась, свернувшись калачиком, прижав пальцы туда, куда во сне вошёл ритуальный атам. 

Как будто проблем в реальности мне недоставало…

— У меня чисто, — отчиталась Гьята. — Кости падают странно, будто духи кружат вокруг тебя хороводом. Но я не вижу рока, довлеющего над тобой. 

— В картах то же самое, — заметила Мирта. — Правда, падают тебе одновременно Шут и Маг. Причём оба падают не как символы, а как люди… признавайся: ты там парочку любовников завела? Причём один — полная противоположность другого?

Я только головой покачала с усмешкой:

— Начинаю думать, что любовники — как тараканы. Или мелкие бесы. То есть, заводятся самопроизвольно, шебуршат где-то там, под кроватью, и, вестимо, питаются крошками от печенья… Нет у меня никого, Мирт. Да и когда бы? Я с работы бегу в академию, а оттуда — обратно на работу…

2

— Смотри, куда прёшь! — рявкнул раздражённо высоченный и очень толстый низинный тролль. — Распрыгалась тут!

— Извините! — я вжалась в стену тоннеля, пропуская проблемного пешехода, и помчалась дальше. Кошечки-лукошечки, только бы не пропустить поезд! Если не успею сесть на этот, точно опоздаю на работу. И тогда Гарибальд Филоныч с меня шкуру спустит! Этот может, ага. 

Я ему давно, как кость поперёк горла.   

Мысль о начальнике нашего отдела, гремлине по национальности и по жизни, придала мне направленное ускорение. Припустив со всех ног, я всё же успела одним длинным прыжком проскочить в закрывающуюся дверь последнего вагона. Правда, пришлось остановиться, чтобы вытащить застрявшую косу. Эх, подстригусь! Когда-нибудь… 

Поезд помчал по тоннелю, постепенно набирая ход. Я пристроилась в конце, между парочкой работяг-людей и вызывающе одетым фейри, и  устало прикрыла глаза. Как же мне хочется отдохнуть! Ещё и кошмары не дают поспать толком, совсем дезориентируя. Быстрее бы уже новогодние каникулы! Но до них, как известно, надо ещё дожить… 

Колёса поезда застучали, сигнализируя, что мы покидаем тоннель и переходим на мост. Я тут же стряхнула дрёму, открыла глаза и для верности прижалась к стеклу носом. 

С этого участка дороги видно весь наш ночной город. Как на ладони. И да, это зрелище никогда-никогда мне не надоест!  

Наш город… Хотя нет, возможно, тут уместнее Город — с самой что ни на есть большой буквы. У него нет названия. Оно не нужно, на самом деле, потому что Город является единственным городом в этом мире. В Дите. 

Такой вот каламбур. 

Правда, сей умеренно грустный факт Город вполне успешно компенсирует внушительными размерами: он поистине огромен, и жителей тут множество. Они (мы) все разные. Потому-то и Город очень разный: тут тебе и современные высотки магических корпораций, и низкие, приземистые дома тролльих районов, и цветущие ядовитым цветом кварталы фейри, и небоскрёбы крылатых, поднимающиеся над облаками… И всё это великолепие сияет ночью ослепительно-ярко, потому что Город действительно никогда не спит. Как ни крути, многие его жители могут вести исключительно ночной образ жизни. 

Внизу ездят машины, чуть выше летают ведьмы и феи, ещё выше — драконы и ветры. Носятся в воздухе бесы, духи и магические вестники. Жизнь кипит, и я обожаю смотреть на это бурление. 

Однажды — конечно, не прямо сейчас — я буду жить в тех стройных высотках, что виднеются вдалеке. Я в это верю. Точно-точно!

Ай!

От резкой остановки я впечаталась носом в стекло. Хоть бы не сломать!

— Что они, картошку везут, что ли, — проворчал человек по соседству. 

Словно в ответ на его возмущение, ожил артефакт связи: 

— Господа пассажиры, просим вас сохранять спокойствие! Воздушное движение приостановлено из-за стаи хищных мороков. Прошу, проявите терпение!

— Терпение им, понимаешь, — продолжил ворчать работяга. — Чем занимается воздушная полиция? За что я плачу свои налоги? Эти скряги из городского совета что, все энергетические кристаллы присваивают себе? А мне перед начальством из-за опоздания оправдываться?

Я тихонько вздохнула, наблюдая, как ведьмы из воздушной полиции смело вступили в схватку с чёрными хищными мороками, бесформенными и пугающими. Я тоже не хотела опоздать на работу, но и ругать доблестных героев, защищающих Город, не собиралась. 

Прорывы случаются, это данность. Такова уж ткань местного бытия. И это всего лишь нормально, правда? В каких-то местах бывают цунами, где-то наводнения, в других вообще война… Не бывает городов без недостатков, так? Ну вот и у нас есть свои особенности: мороки, призраки, хищные сновидения и прочее. И это нормально.

Как ни крути, мы в Бездне живём. 

Нет, не подумайте, не в той самой, Последней. И даже не в Предпоследней, тьма миловала. Но — на границе между ними и реальностью. Нечто вроде перехода, понимаете? 

Раньше, говорят, у нас тут всё мрачнее было. Если совсем-совсем честно, то очень мрачно. 

В речке, что на границе течёт, души тонули и растворялись, Лодочник, который с фонарём по реке в тумане плавает, мёртвых перевозил за деньги — можете вообразить такой ужас? А Бобик, наша трёхголовая милашка и городской символ, кого-то живьём ел. Бр-р!

Тогда наш Город был пустынной мрачной долиной, полной страшных снов, потерянных душ и проклятых существ, которые попадали тут в ловушку. И заправлял этим всем великолепием наш Владыка, крылатый, великолепный и ещё множество подобных эпитетов. 

Сейчас его зовут Деррен. Как тогда звали… уй. Лучше не вспоминать. Имена, да в магическом мире — штука опасная. С ними лучше не играть. 

Факт, что наш Владыка сотни лет сидел на костяном троне и смотрел на творящееся внизу непотребство. Он и сам такому назначению не был рад, кстати. Но оказался тут заперт (даже представлять не хочу, кем). И, тихо ненавидя это место, продолжал дарить своим, скажем так, сокамерникам всяческие муки. 

Так было, пока не случилось одно великое и знаменательное событие: Владыка влюбился. В фейри из королевской семьи, красивую и могущественную. Она, кстати, ответила ему взаимностью и даже спустилась сюда пожить.

И вот тогда произошло то, что происходит, когда в холостяцкую берлогу является женщина. 

Сначала Владыке стало некогда мучить местных. Потом его новая Владычица заявила, что к чему им слоняться без дела, да и намучились они в верхнем мире достаточно. И вообще, пустая долина — это скучно. И растений бы сюда. С животными, чтобы Бобику одному не скучно жилось. Она ведь фейри была, а им без природы ой как тяжело!   

И  вот так, незаметно, шаг за шагом, этот мир начал обретать свои нынешние черты.

Проклятые, которых некому стало мучить, постепенно стали находить себе другие занятия. Поселение обустроили, новую жизнь начали… А потом сюда начали подтягиваться другие подлунные создания. Нечисть ведь народ простой: если где-то хорошо для нашего брата, то нам тоже туда хочется. А в смежных мирах, так уж получилось, как раз сложился неблагоприятный климат для нам подобных… Взять хоть Землю, где на тот момент как раз вовсю развернулась забава под лозунгом “Сжечь ведьму!”. 

3

— Тебя где носило, Тыквина?! — заорал Гарибальд Филоныч с порога. — Понаберут студентов, да ещё и не особенно умных… Где носило, спрашиваю?!

Ну кто бы сомневался, собственно. 

Начальник у меня — вампир. Причём, к большому сожалению всех в отделе, энергетический. Уж лучше бы кровь пил, честно!! И то всем бы проще было.

Вообще по регламенту ставить энерговампиров на начальственные посты запрещено. Но наш Филоныч был, надо отдать ему должное, непревзойдённым мастером кошмаров. К тому же, устойчивым к их негативному влиянию, что вовсе редкость. Потому он и сумел продвинуться на эту должность, проскочив сквозь несколько бюрократических лазеек и подписав обязательство, что использовать подчинённых в качестве кормушки он не будет.

Ну-ну, все мы тут понимаем цену таким бумажкам. Договор-то магический, всё чин-чином; но умертвию понятно, что не бывает сделки без лазейки. 

Не в нашем мире. И, наверное, вообще ни в каком. 

— Простите, опоздала. Метро снова остановили из-за прорыва…

— Оправдания! — скривился Филоныч. — Опять оправдания. Значит, работаешь сегодня на слепых вызовах! Будешь выманивать у людей интересные кошмары. И смотри мне, пока всю базу не пройдёшь, домой не отправишься!

Я только вздохнула, поймав облегчённые и сочувствующие взгляды коллег.  Слепые вызовы — это самая неприятная часть. Но тут уж ничего не поделаешь…

Устроив сумку за своим крошечным рабочим столом, я решительно направилась в кабинку осознанных сновидений.

*

— Доброй ночи! Хотите ли вы получить энергию на свои покупки прямо сейчас? Вам не придётся расставаться с чем-то сверхзначимым! Для этого всего лишь достаточно передать в пользование корпорации “Хэллоуин” свои кошмары. Что скажете?

— А-а-а-а!

Ну да, я бы тоже говорила что-то подобное, если бы меня пожирал плотоядный червь. 

— Может быть, вы отдадите нам этот кошмар?

— Забирайте!

— Даёте своё согласие?

— Даю!

Отличный улов. Я прямо почувствовала, как процент от заключённой предварительной сделки капнул в мой энергетический кошелёк. Мелочь, а приятно! Дальше уже работа не моя, о клиенте позаботятся. Мне же пора идти дальше.

Следующий вызов, впрочем, оказался не настолько удачным. Чего хорошего ждать, если потенциальный клиент видит сновидение о том, как несколько клоунов подвесили его за ноги над цирковой ареной? 

— Доброй ночи! Хотите ли вы получить энергию на свои покупки прямо сейчас?..

— Изыдите хоть вы из моего сна! Надоели своим спамом! — заорал сновидец.

— Извините, вам точно удобно висеть так? Эти существа вам не мешают? — уточнила я вежливо.

— Мой сон, мои клоуны, мои качели! Изыди, я сказал!

— Но зачем вам кошмары? Наше специальное предложение…

— Изыди!

Сказано трижды, значит, сон можно прерывать. 

Вот и хорошо. 

Отказов всегда много: сновидцы не хотят расставаться с энергией, даже отрицательной. Понимают, что в конечном итоге обмен очень неравноценен. Хотя тут как посмотреть, на самом деле. Энергия, которую они получают от нас, быстрая и пригодная для коммерции; та же, что скрыта в их кошмарах — тёмная и тяжёлая. Тем не менее, её, зачастую, несоизмеримо больше, так что корпорация в итоге остаётся в выигрыше. 

А человек… Он больше не видит тот кошмар, который продал нам, да. Но проблема, породившая этот кошмар, никуда не исчезает. Более того, пережить её становится намного сложнее. Ведь, в конечном итоге, не просто так мы видим дурные сны — они всегда оказываются порождением проблем в нашем подсознании. Так что, следует признать, кошмарный бизнес — немного грязная игра на жажде простоты и лёгкой наживы. Вечные слабости человеческие, не так ли?

Впрочем, есть тут и обратная сторона медали, которая позволяет мне оказаться в ладу с собственной совестью: никто сновидцев не обманывает. До окончательного заключения сделки им озвучивают все условия, дают возможность всё обдумать. Предлагают избавить от кошмара, не затрагивая внутреннюю энергию, и озвучивают стоимость такой услуги. 

Очень высокую стоимость, как вы понимаете. Скидка не предусмотрена даже для сотрудников, иначе я первая с радостью бы избавилась от ужасного сна, мешающего спать. Но денег у меня на это предсказуемо нет, а отдавать свою энергию, запирая кошмар внутри… Нет, спасибо.  

Некоторые, умные и осторожные, отказываются на втором этапе. Большинство заключают сделку: избавление от кошмара и сиюминутная выгода перевешивает возможность эфемерных будущих неприятностей. В любом случае, это их выбор… но я всё равно не люблю эту работу. И уйду с неё сразу, как только появится возможность…

Но не сейчас.

Вздохнув, я повела плечами и решительно шагнула в следующий кошмар.  

— Доброй ночи! Хотите ли вы получить энергию на свои покупки прямо сейчас? Вам не придётся расставаться с чем-то…

Я запнулась. Причина банальна: слова стандартного текста, заученные назубок, внезапно напрочь вылетели у меня из головы.

— О, ну надо же, — старичок, распивающий кофе на краю крыши, повернулся ко мне, — какая милая у меня нынче подобралась компания! Вы решили присоединиться ко мне? Давайте, этот сон довольно красив! Присаживайтесь, у меня в джезве всегда найдётся порция хорошего кофе. Вы какой предпочитаете?

Я мысленно обругала весьма нехорошими словами отдел сонных коммуникаций. Опять включили в список потенциальных клиентов могущественного сновидца! А мне теперь отдувайся за их идиотизм... 

— Пожалуйста, извините за вторжение. Я пришла к вам по ошибке…

— Вы ко мне пришли. Почему бы на этом не закончить? И, признаюсь я вам, это не так просто — навестить меня во сне. Вы некоторым образом счастливица, так что я не отпущу вас никуда без кофе. 

Вот же кусачие тыквы! Кажется, я попала.

— Извините, я спешу…

— Ну вот, и вы спешите, — он сердито покачал головой. — Значит, вы отлично вписываетесь в мой кошмар! Только посмотрите на этот город, моя девочка. Там все спешат! Разве это не ужасно?

4

— И куда это ты намылилась, Тыквина? — голос Гарибальда Филоныча, напоминающий визг пилы, догнал меня на пороге. — Я тебя не отпускал!

— Я взяла время для себя, — ответила я сухо. — Мне необходим перерыв. 

— А больше тебе ничего не нужно? — возмутился Филоныч. — Ты и так опоздала! И вообще, перерыв у тебя тогда, когда скажу я. 

— В правилах техники безопасности написано иначе. 

Начальник недобро прищурился.

Остальные сотрудники тут же опустили головы, показывая, что их тут нет, не было и не будет. Все знали, что Филоныч — скотина злопамятная, умеющая превратить жизнь любого в кошмар наяву. Тут ему нужно отдать должное: он умело манипулировал чужими страхами так, чтобы получать над людьми власть. Опять же, работали тут преимущественно студенты, как и я, эмигранты (у нас они, конечно, политкорректно именуются “попаданцами”, но суть от этого не меняется) или колдуны без образования, которых на более серьёзные должности просто не возьмут.  Проще говоря, нанимать Филоныч старался тех, кто за должность будет держаться до последнего. 

А значит, и возражать не посмеет. А это, как известно, ребята вроде Филоныча любят больше всего. Потому что жертва, которой идти некуда (или которая верит, что некуда) — это идеальное пиршество. Такой человек стерпит и крики, и издёвки, и унижения, и много-много чего подобного. На то обычно и расчёт.  

Раньше я бы тоже не рискнула Филонычу возразить, если честно. Но встреча с сонным мастером что-то безвозвратно изменила во мне. Или, быть может, было в том кофе нечто эдакое? Не знаю; сложно сказать. Но в тот момент, глядя на Филоныча, я не испытала ни тени привычного страха.

— Мне нужен перерыв, — сказала я спокойно. — Он мне положен, потому что я сегодня работаю в сонной кабинке. 

— А больше тебе ничего не положено? — оскалился Филоныч. — Собираешься, значит, прохлаждаться, пока остальные работают? Мы команда, между прочим! И у нас план по кошмарам не выполнен.

Я криво улыбнулась. 

А то, всем командам команда. Трудами Филоныча — кучка не доверяющих друг другу, постоянно шепчущих за спиной невротиков. 

— Эти планы невыполнимы, — сказала я. — Точнее, планку просто повышают, как только мы приближаемся к отметке “выполнено”. Так что не нужно об этом. Я не прошу у вас ничего сверх того, что мне положено. Я очень устала от последнего сеанса в сонной кабинке. Мне просто необходимо проветриться. 

Филоныч скривился, поднялся и подошёл ко мне размашистым шагом. Был он высок, худощав и в целом даже вполне симпатичен, если так подумать; только вот его природа, которой он привык потакать, делала его очень неприятным для всех остальных существом.

 — Тыквина, — сказал он почти ласково, — позволь тебе объяснить на случай, если ты чего-то недопоняла. Время — деньги. Мы тут тебе платим не за то, чтобы ты прохлаждалась или сопли жевала. Не хочешь работать, как нормальный человек? Значит, выметайся. Поверь, на твоё место тут же другие придут, так что я от этого страдать не буду. Думаешь, ты очень особенная, раз магический дар сильнее, чем у прочих? Но уж поверь, ничего в тебе нет уникального или незаменимого. И никто тебя за порогом не ждёт с распростёртыми объятиями, чтобы предложить работу. Такие недоучки, как ты, никому не нужны. Так что перестань выделываться и строить из себя невесть что. 

Я стояла и задумчиво смотрела на Филоныча. 

Время — деньги, и сны — деньги… Когда ты в последний раз нюхала осень?.. 

Если ты постоянно очень спешишь, значит, самое время остановиться…

— Самое время остановиться, — сказала я вслух. — Извините, но мне действительно нужна пауза. Последний сеанс…

— Если выйдешь, то обратно можешь не возвращаться! — рявкнул Филоныч. 

И на меня вдруг накатило нечто… эдакое.  

Наверное, это то самое “эдакое”, что накатывает за последней границей усталости, раздражения и опустошённости. 

Обычно работники офисных муравейников это подавляют. Глотают, как горькую микстуру, и бегут дальше. 

Но в этот раз у меня почему-то проглотить вот совсем не получилось.

Конечно, незаменимых не бывает. Разумеется, время действительно деньги. И да, в никуда уходят только дураки.

В большом городе надо работать. Крутиться. Спешить.   

Но...

— Хорошо, — сказала я. — Если вы разрешаете уйти, значит, я соберу свои вещи. 

Филоныч захлопал глазами, как растерянный филин. Очевидно, он от меня такого не ожидал.

Что уж там, я сама от себя не ожидала.

— Хорошо подумала, Тыквина? — спросил он со вполне очевидной угрозой. 

Совсем не подумала, по правде. Но да и не важно.

Хватит с меня всего этого.      

— Да, — ответила я спокойно. — Хорошо подумала. Вы предложили не возвращаться, и я принимаю это предложение. Только заберу свои вещи и оплату за отработанные дни...

— Никакой оплаты не получишь! Считай, ты здесь никогда не работала. Выметайся!

Ну что же, спросить стоило. Хотя бы для очистки совести. 

Понятное дело, что пытаться что-то отстаивать бесполезно: в Отделе Кошмаров все работают по временному контракту, тому самому, по которому наниматель сотруднику мало что должен. Мне тут некого обвинять — сама подписывала, увы. Так что теперь имею, что имею.  

Под удивлёнными взглядами коллег я скользнула в крошечную каморку, которая целых полтора года была чуть ли не всем моим миром. Я быстро побросала в сумку немногочисленные вещи, покосилась на гору бумаг и сонных кристаллов, наваленную на столе. Кажется, Филоныч планировал в очередной раз сбросить на меня отчётность. И меня передёрнуло при мысли о том, как это сочеталось бы с экзаменами в Академии. 

В Последнюю Бездну это всё! 

Выкручусь.   

На диету вон сяду, ага. А то разъелась вся, понимаешь, на подножном корме! Зато, может, высплюсь нормально. Хотя бы раз. 

Высплюсь…

Я застыла, снова посмотрев на кристаллы для извлечения сновидений, небрежно сваленные тут же. 

5

 — Чем ты только думала?! — возмущённый голос в динамике магофона заставил меня поморщиться. 

 Самое плохое, что ответа на этот вопрос я и сама не знала. Заколдовал меня этот старикашка из сна, что ли? Сейчас, сидя на скамейке в парке и рассказывая матери о случившемся, я не могла не признать её правоту.   

— Мама, я просто устала от того, что со мной обращаются, как со скотиной…

— Я тоже устаю! Все устают, знаешь ли! Такова она, взрослая жизнь! Но как ты не можешь понять: никто не уходит вот так просто, без плана, спонтанно и по капризу! Это неправильно! Надо сначала найти новую работу…

— Где бы я её искала, когда работаю без остановки! — воскликнула я. — Работа, учёба, учёба, работа. Я устала так, что, даже когда добираюсь до постели, то всё равно не могу уснуть!

— Ничего не знаю, — отрезала мать. — Надо было потерпеть! Сейчас я сама на мели. И помочь тебе ничем не смогу!

— Я и не просила! Но ты могла бы хотя бы поддержать меня! Сказать, что понимаешь. Подбодрить!

— Марьян, я просто…

— Пока, мам! Поговорим потом, — желательно через пару месяцев. 

Выключив магофон, я склонила голову и разревелась, как ребёнок. Ужасное напряжение, скопившееся в душе, усталость, кошмары — всё это как будто бы сбилось в один большой ком, готовый меня раздавить. Только недавно казалось, что я в порядке, что продержусь ещё немного… Но, кажется, я просто врала сама себе. Так что, заколдовал меня тот сновидец или нет, но я давно была не в порядке. И просто не находила времени, чтобы остановиться и признать это. 

Но мама, конечно, права. Потому-то я и злюсь на неё так сильно. Не стоило уходить со скандалом и рубить с плеча… Но что уж теперь поделаешь? Ещё и лорду Джеку всяких гадостей наговорила. А он-то, если подумать, тут при чём? Не виноват же, что в кошмары ко мне повадился являться. А что на других ему плевать… Ну так владелец магкорпорации. Там других и не встретишь — профдеформация…

Но ничего уже не поделаешь. Надо взять в руки это плаксивое нечто, которое упорно притворяется мной, и идти дальше.   

Поморщившись, я сердито вытерла слёзы, встала и побрела через парк, шурша листьями. Если уж я такая умная, что додумалась бросить работу, то экономить теперь надо на всём. И на транспорте в том числе. Так что пройдусь пешком, не облезу!

В парке было относительно тихо. И немноголюдно. 

Горели фонари, и их свет бросал причудливые отсветы на чёрные стволы деревьев и пожелтевшие листья, отражался в лужах. Город уже начали украшать к празднику, потому отовсюду мне улыбались своими сияющими оскалами громадные тыквы. 

Сначала я шла быстро, глядя себе под ноги и не поднимая головы. Но потом свежий воздух, и шуршание листьев, и игра света сделали своё дело: я замедлила шаг и принялась вертеть головой.

Как давно я гуляла только ради своего удовольствия? Странно в этом признаваться, но я попросту не помню. Я постоянно спешила, даже в свои редкие выходные имела список обязательных дел… либо просто отсыпалась, безучастная ко всему. 

А ведь осень, кажется, действительно наступила. 

Я подняла взгляд к небу и восхищённо вздохнула, видя, как красноватый свет нашей луны раскрашивает быстро плывущие по своим делам тучи. 

Когда ты в последний раз нюхала осень?..

Чтоб тебя, неведомый Мастер Снов. Но, возможно, ты был прав.    

Может, мне действительно необходимо было остановиться.     

Прикрыв глаза, я стала вдыхать запахи — земли, влаги, прелых листьев, далёких костров, мокрого асфальта, свежести…

Кофе. Того самого кофе. 

Я остановилась и глубоко вдохнула аромат напитка, которым угощал меня Мастер во сне. И последовала за ним, как в дурацкой рекламе. Ну интересно же увидеть, где именно готовят такой восхитительно ужасный напиток!

*

Кофейня была маленькой, немного неряшливой, но по-своему очаровательной. Примостилась она между домиком страха и кабинкой кривых зеркал, спрятанная от внешнего мира за пёстрыми тележками уличных торговцев. Вывеска и дизайн казались старыми, но наверняка это была стилизация: мне доводилось бывать в этой части парка, и никакой кофейни тут раньше не было. А теперь, глядите, появилась… Ещё и называется так странно. “Ничего важного” — что это вообще за название для заведения? Ребята, как мне кажется, ничего не понимают в маркетинге. Потому и вывеска такая обшарпанная…  Тихо фыркнув, я под звон колокольчиков переступила порог. 

Внутри  кофейня оказалась на удивление просторной. И богатой. Нет, ничего кричащего, ничего такого, что можно было бы назвать вульгарным, но… Я смотрела на все эти винтажные невысокие столики, разномастные подушечки, тёплый деревянный пол, аутентичные светильники со свечами внутри, со вкусом подобранные мелочи вроде пучков сушёных трав, старинных книг и масок на стенах, и всё больше сомневалась, что заходить вообще стоило. Появилось ощущение, что за стоимость местного кофе я смогу пару дней питаться в академической забегаловке. Да и клиентура местная на это немного намекала: не сказать, чтобы те несколько людей, что сидели на подушечках и попивали кофе, выглядели роскошно, но к офисному планктону их явно было не отнести. И все они совершенно точно были колдунами, и не последними. Что автоматически повышает ранг заведения. 

Может, я случайно угодила в какое-то элитное место?..

— Проходите, не стойте в дверях! — приятная женщина в летах, пахнущая специями, с приветливой улыбкой выкатилась мне навстречу. — Как приятно, когда ко мне заглядывает кто-то настолько молодой! Вы, должно быть, очень одарённая ведьма, моя милая.    

— Почему… С чего вы взяли?

— А, разве не очевидно? Другие не могут сюда попасть!

Ага, ну вот вам и подтверждение: я действительно случайно сунулась в какое-то заведение “только для своих”. 

Вот что сегодня за день такой, а? Сначала тот странный Мастер, теперь вот это…

— Извините, я, наверное, пойду.