Под маской, или Страшилка в академии магии

Глава 1

Глава 1

— Ну что, страшилка, уже решилась выйти за меня замуж?

— Рано пока, ваше сиятельство! Учусь ведь! — в очередной раз пришла я в ужас от подобного предложения. Уж лучше страшилкой ходить, чем замуж за этого!

— Так я необученного мага держать рядом все равно не собираюсь! Будешь себе учиться и дальше сколько нужно, только в статусе моей жены. — У меня от такой перспективы аж мурашки по спине пробежали и дыхание сперло. Но, видимо, мое замешательство поняли как-то не так. — Ты ведь знаешь, я не только верну тебе настоящее лицо, но и дам приличное содержание, чтобы ты смогла, наконец, купить себе что-нибудь поприличнее этих обносок! — оглядывая меня, скривил он брезгливую мину, благополучно забывая, что лично распорядился выдать мне эти, как он выразился, обноски. В то время как сам свободно пользуется деньгами, что оставил на мое содержание отец.

У меня от возмущения даже в глазах потемнело, но я прекрасно понимала, что спорить с этим человеком и что-то доказывать бесполезно!

— Премного благодарна за столь щедрое предложение, но как же вы? — На лице мужчины появилось озадаченное выражение. — Вам ведь при молодой жене придется на любовниц деньги тратить, нужду с ними справля…эээ… удовлетворять! — Мужчина удивился еще больше. — Или вам не нужно ее справля… то есть удовлетворять? Что? Не нужно? Совсем-совсем? — Лицо мужчины начало багроветь. — Нет? Все-таки нужно? Но если что, только скажите! Нет, конечно же, вам ничего такого не нужно! Но я знаю неплохого специалиста! Он мигом сделает так, чтобы этот ваш, ну… этот, который призван удовлетворять… В общем, специалист поднимет все: и иммунитет, и общий тонус, и этот… ну…

— Вон! — наконец, возопил он.

— Но как же… Мы же еще не договорили…

— Вон из моего дома, я сказал!

— Ага, — я уже поворачивала ручку двери его кабинета, — но если что — вы не стесняйтесь! Только скажите! — прокричала я в уже закрытую дверь и бросилась вниз к арке портала, пока этот неадекват не передумал.

Я лучше в академии праздничные недели одна прокукую на сухом пайке, чем останусь в этом доме еще хоть на минуту! Тем более разрешение получено! К тому же нужно радоваться, что в запале злости его убогая фантазия забуксовала, и он просто не успел придумать еще какой-нибудь способ испортить мне жизнь.

А ведь еще полгода назад я даже представить не могла, что она совершит такой крутой вираж и повернется ко мне своей филейной частью…

***

6 месяцев назад

— Аля, доченька, я безумно за тебя рада и горжусь тобой! — обняла меня мама и расцеловала в обе щеки. — Ты у меня настоящая умничка! Сама поступила в самый престижный университет!

— А уж как я рада! — выдохнула я счастливо и облегченно.

Все-таки последние два года перед поступлением выдались особенно напряженными, и, пожалуй, только сейчас я, наконец, начала расслабляться, пребывая на седьмом небе от счастья, что все было не зря.

— У тебя впереди почти целое лето. Отдохни хорошенько.

— Мам, а тебе точно нужно ехать? — спросила я расстроенно, переживая, что она так и не передумала уезжать. Родительница уже несколько лет увлекалась духовными практиками и что-то искала.

— Алечка, но это же мечта всей моей жизни! Я уверена, что в Тибете наконец смогу достичь просветления! — ее лицо приобрело одухотворенное выражение, будто она уже купается в священных водах своей Сансары. — А ты уже выросла. Вон, поступила, будешь учиться, скоро встретишь какого-нибудь хорошего парня… — она погладила меня по голове и, будто решившись на что-то, внезапно спросила: — Может, поедешь со мной?

Я бы, наверное, и поехала, но как-то сомневалась, что за оставшееся до учебы время мы с мамой успеем вернуться. Она запланировала не просто поездку в Тибет, а целое духовное путешествие. А чем и когда оно окончится, предсказать не мог никто. Сейчас же у меня в жизни стояли другие цели, и потому мечталось вовсе не о мифическом просветлении, хотя я бы от него тоже не отказалась.

А на следующий день я уже провожала ее в путешествие.

— Солнышко, я не знаю, как часто смогу выходить на связь. Мой путь не подразумевает использование различных гаджетов. А потому могу пропасть надолго, но ты не переживай.

Конечно, остаться одной в собственной квартире, когда тебе почти восемнадцать — круто. Только мне почему-то именно сейчас жутко не хотелось отпускать маму куда бы то ни было. У меня на глазах навернулись слезы, отчего-то стало жутко обидно.

— А за меня? За меня ты не переживаешь? — наконец, вырвалось.

Мама грустно и бесконечно любяще погладила меня по щеке и, заглянув в глаза, ответила:

— Я в тебя верю… — после чего словно ушла куда-то внутрь себя, прислушиваясь. А я подумала о том, что эти ее духовные практики приносят только вред. Ведь они отнимают у меня мать! Да, я уже большая, но кто сказал, что она мне не нужна именно сейчас? — Моя дорога меня зовет. Прошу, дай возможность ее пройти…

Промелькнувшая в этот момент в ее взгляде тоска пристыдила. Какая же я все-таки эгоистка! Мама посвятила мне всю свою жизнь: сама, без отца, вырастила, дала замечательное образование, водила на танцы, в музыкальную школу, присутствовала на всех соревнованиях и выступлениях. Делала все, чтобы я чувствовала себя маленькой принцессой. И вот когда пришло время ее отпустить, дать ей право жить так, как требует ее душа, я включаю махровую эгоистку и пытаюсь ее остановить!

— Мамочка, прости меня, — расплакалась. — Езжай! Обязательно езжай! И найди там свое долбаное просветление и стань, наконец, по-настоящему счастливой!

Вот так я и осталась в нашей квартире одна. Некоторое время тоска не отпускала, а потом целую неделю я с подружками развлекалась так, как давно мечтала. И лишь мамино «Я в тебя верю» останавливало от совсем уж неосмотрительных поступков.

А потом прямо в парке, где мы с девчонками гуляли и ели мороженое, к нам подошел довольного странного вида субъект. По крайней мере, черный глухой плащ, в который он был одет посреди лета, навевал дикие ассоциации. Почему-то казалось, что сейчас он его резко распахнет, а там… Но распахивать он ничего не собирался, а, оглядев нас сосредоточенным взглядом, остановил его на мне и спросил:

Глава 2

Глава 2

Проснулась от скрипа открывающейся двери. Этот противный звук будил меня каждое утро уже почти полтора месяца подряд! Я в который раз пообещала себе выпросить на кухне масло, чтобы ее смазать, но не была уверена, что мне это действительно нужно, потому что успела уяснить, что очень полезно знать, когда в мою комнату кто-то решит наведаться. В этом доме я находилась в довольно странном положении: вроде бы и гостья, но все же пленница. Потому что за его пределы меня упорно никто не выпускал, мотивируя это опасностью, которая якобы поджидает, если кто-то заинтересуется и узнает, что я дочь графа Россельмейра. Верить я в это не торопилась, но пока все шло так, как было выгодно и мне, и я решила играть по правилам своего опекуна. 

Когда я сюда попала, испытала шок. Потому что весь тот бред, что нес поверенный, отказался правдой. И вот так, по своей дурости и неосмотрительности, я очутилась в другом мире. С собой у меня была только небольшая сумочка с мобильником и прочими мелочами . Сотовый разрядился уже к вечеру.

Лейр Крахт — лейрами и лейрисами тут звали неженатых господ и незамужних дам соответственно — встречал нас в той комнате, в которой я упала. Невысокий щуплый мужчина с излишне впалыми щеками и глазами навыкате — стоило ему немного удивиться, как они делались круглыми. Даже не задумываясь, я про себя окрестила его Лягухом. Так вот этот Лягух даже не дернулся, чтобы помочь мне встать, но продолжал наблюдать, с интересом разглядывая мои голые ноги, выглядывавшие из-под летнего платья. Подняться мне помог поверенный, который появился следом.

— Лейр Крахт, рад вас видеть, — тут же поздоровался он.

— Где вас носило столько времени? — вместо приветствия возмутился Лягух. — Это она?

— Да, позвольте вас представить, — совершенно не обращая внимания на грубость, ответил мужчина. — Лейриса, это лейр Бурингил Крахт.

Я, несмотря на полную растерянность, постаралась запомнить это имя. Судя по всему, это мой опекун. Хотя какой, к черту, опекун? Верните меня обратно! Остановите Землю, я сойду! И вообще, куда я попала?!

— Драсте, — только и смогла выдавить я.

— Лейр, это лейриса Алевтина Спицына.

— Как-то не так я ее себе представлял… Да и манер бы этой куколке побольше. В какой глуши вы ее откопали?

— Ее не откопали, — почти прорычала я, задетая за живое и его отношением, и всей ситуацией в целом. — Она сама, как дура, пришла.

— Оу, так языковой комплекс у тебя уже установлен! Как интересно… — оскалился этот субъект. А я только сейчас поняла, что он говорил вовсе не на русском, и ответила я ему на том же певучем языке. — Это вы ее снабдили? — обратился он к поверенному.

— Нет, ваше сиятельство. Но могу предположить, что данный арканный комплекс был установлен еще в первый год жизни, как и всем детям.

— Ну да, ну да… — задумчиво протянул опекун, продолжая изучать меня. — Только установить его в том безмагическом мире невозможно… Ну да ладно, — мотнул он головой, будто спохватившись. — Юная лейриса, прошу меня простить за проявленную неучтивость. Возможно, вам захочется немного освежиться с дороги и переодеться. Служанка проводит в приготовленную для вас комнату и все покажет. А потом мы с вами поговорим, — и позвонил в колокольчик.

От такой быстрой смены поведения Лягуха я опешила, но открывшаяся за спиной дверь и появившаяся в ней служанка дали понять, что меня сейчас отсюда уведут, но я-то хотела совсем иного!

— Я никуда не пойду! — заявила. — И вообще, не нужно мне никакое наследство! Возвращайте меня обратно!

Брови Лягуха поползли вверх.

— Алевтина, ты не понимаешь... Твое наследство — это несколько обширных поместий, дом в столице, огромный счет в банке и, наконец, титул графини Россельмейр!

Я пожала плечами и даже повертела так и оставшиеся в руках листки с перечнем того, что мне причиталось по завещанию. Все перечисленное мне ни о чем не говорило, а потому соотнести себя и поместья с титулами никак не могла. Всю свою жизнь я прожила в совершенно других реалиях и окунаться в эти не имела никакого желания. Магия? Так я ее в себе никогда не чувствовала и прекрасно жила без нее. Магическая академия? Так я и у себя поступила в самый престижный университет. Другой мир? Меня и свой устраивает.

— И что? Жила без всего этого почти восемнадцать лет и дальше проживу. Возвращайте меня назад!

— Но твой отец желал, чтобы именно ты получила права наследования! В ином случае все его немаленькое состояние отойдет короне! — глаза Лягуха так и норовили вылезти из орбит.

— Мало ли чего хотел отец! — Внезапная обида вылезла очень некстати. — Он исчез из нашей жизни, когда я была совсем маленькой, не интересовался ни нами, ни нашей жизнью, так почему я должна обращать внимание на его хотелки? К тому же дома меня ждет мама, и я не желаю здесь находиться и лишней минуты! 

На самом деле, несмотря на все свои рассуждения, мне было очень страшно оставаться в чужом мире. Да, магия манила, но не настолько, чтобы в один миг решиться полностью изменить свою жизнь. Да и осознать все толком мне никто времени не дал. К тому же опекун не внушал совершенно никакого доверия. И кто поручится, что все происходящее в последний час — правда?

Глава 3

Глава 3

— Девушка, подскажите, где здесь проходит экзамен по Истории магии? — услышала я голос за спиной и обернулась. — Мать моя, женщина! — отшатнулся от меня бедолага. — То есть простите. Э-э-эм, ну, я пошел.

— Так вы уже передумали сдавать экзамен? — поинтересовалась я ехидно. 

— Э-э-эм, нет, — парень усиленно пытался не коситься на мое лицо, но получалось у него плохо.

— Тогда вам вон в ту аудиторию, — и показала рукой направление.

— С-спасибо, — сделал он шаг в сторону и чуть не упал, запутавшись в собственных ногах.

«Н-да, говорят, красота — страшная сила. Это они еще не видели настоящего уродства» — я стояла у окна и грустно смотрела вслед удалявшемуся парню. 

В то злополучное утро после разговора с опекуном я и сама чуть в обморок не свалилась, когда увидела собственное отражение. Уж не знаю, с чьего образа и подобия Лягух лепил это лицо, но придумать такой ужас он сам вряд ли смог бы. Хотя есть у меня догадки, что это была какая-нибудь гоблинша, по крайней мере, в учебнике по расологии я только у них видела такие наползающие на глаза надбровные дуги, огромный крючковатый нос и узкие и широкие, как у лягушки, губы. Разве что цвет кожи он мне оставил человеческим, а не сделал темно-зеленым, хотя зеленцой он все же отдавал, особенно при вечернем освещении. В общем, от жесточайшей необратимой депрессии меня спасло только то, что я знала — это всего лишь иллюзия, хотя и сделанная очень профессионально. Снять ее сможет или сам опекун, или кто-то, чья квалификация гораздо выше его. Но он меня заверил, что в королевствах людей таких уникумов просто нет. Однако тут же добавил, что готов ее снять в любой момент. При условии, конечно, что я выйду за него замуж.

Лягуху повезло, что он успел выскочить из моей комнаты до того, как я запустила в него вазочкой, которая до этого сиротливо стояла на подоконнике. Я готова была вцепиться в его наглую рожу когтями и зубами, выцарапать его лупалки и оторвать все выпирающие части тела! На меня разом накатили злость и обида, что копились с моего попадания в этот мир. Но этот имбицил сбежал, закрыв на замок дверь с обратной стороны. 

Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, но свою комнату я умудрилась развалить так, что потом только диву давалась. Наконец, обессилев, упала на кровать, которая уцелела в царящем бедламе лишь потому, что ее сдвинуть у меня сил просто не хватило, и разрыдалась. Себя было так жалко, что хоть вой! И я выла… Хотелось просто умереть! Вот за какие такие прегрешения это все на меня свалилось? И следующие несколько часов слезы лились непрерывным потоком. 

А потом я впала в какую-то прострацию. Была просто раздавлена и несколько часов неподвижно лежала и пыталась найти в себе хоть каплю душевных сил, чтобы продолжить жить дальше. Как-то незаметно для себя уснула. Не помню, что снилось, лишь какие-то смутные образы остались в голове, но проснулась я в твердой убежденности, что просто не допущу, чтобы этот Лягух недоделанный добился своего и сломал меня! Во мне проснулась здоровая злость и желание доказать и себе, и опекуну, и всему миру, что я со всем справлюсь! Тем более, по сути, что изменилось? Я-то осталась той же! И уж лучше буду ходить в приросшей к коже уродливой маске, чем выйду замуж за этого гада! А внешность… Где-то я слышала, что внешность — это не главное.

Как же я тогда ошибалась! Вернее, как сильно переоценивала свои силы. 

Есть люди красивые, есть симпатичные, есть просто приятные, есть некрасивые, хотя при правильном подходе таких и нет вовсе, а есть как теперь я — откровенно уродливые. Так вот из всех вышеперечисленных всегда обращают внимание на первых и, как ни странно, на последних. И если первыми любуются и восхищаются, то от вторых стыдливо отводят взгляд или, наоборот, предпочитают над ними насмехаться. 

Не знаю, считали ли меня когда-то окружающие действительно красивой, просто симпатичной или так себе, но чувство собственно достоинства при мне было всегда, и чужое мнение не имело решающего значения. Я просто была такой, какая есть, и целеустремленно шла по жизни к своим целям. Но раньше на меня все же смотрели совсем иначе… Мама всегда улыбалась, любуясь мной, и повторяла, что я ее красавица, а на улице я нет-нет да и замечала повернутые в мою стороны головы парней. Подружки иногда вслух по-доброму завидовали моим иссиня-черным, каким-то даже фиолетовым волосам и синим глазам. Наверное, я была как минимум симпатичной, по крайней мере, себе я нравилась. 

Только вот никогда не думала, что отталкивающая внешность настолько может изменить отношение окружающих.

— Девчонки, вы видите эту страшилку? — хихикали невдалеке какие-то богато одетые девушки и разве что пальцем не тыкали в мою сторону.

— Такую сложно не заметить! Так и хочется накинуть ей на голову мешок! Может, тогда она станет посимпатичнее.

— Нет, Сьюки, ей это не грозит даже с мешком, — снова залились они смехом.

— А во что она одета? Я думала, что такое убожество уже давно не продается!

— Ну что ты! Кто же ее пустит в приличный магазин? Она, наверное, нашла вещи на свалке или в какой-нибудь канаве!

Невольно мои плечи опустились. Я спрятала взгляд и отвернулась. Но это совсем не помогло остудить издевательский пыл аристократок.

— Ой, смотрите, эта бесстыжая так и продолжает стоять! Ей бы бежать отсюда, сверкая пятками, и вообще спрятаться в какой-нибудь занюханной пещерке, забившись в ее самый дальний угол, чтобы ее уродство больше никто не увидел! — и очередной злорадный взрыв хохота. 

Глава 4

Глава 4

Сьюкариэлла — или, как ее звали подруги, Сьюки — зашла в предоставленную ей в студенческом общежитии комнату и поморщилась. Разве так должны жить отпрыски элиты их королевства? Где это видано, чтобы им даже слуг держать запрещалось?! А это что такое?! Вторая кровать?! Они что, издеваются?! Чтобы она, графиня Ламорская, жила в этой конуре еще с кем-то?!

В этот момент носильщики поставили ее многочисленный багаж прямо посреди комнаты и направились прочь.

— А как же… — совсем растерялась девушка, но ее, кажется, даже не услышали. 

Кто будет развешивать ее многочисленные платья и раскладывать по местам вещи? Она ведь никогда не занималась этим сама. Мама всегда повторяла, что это ей не по статусу. Ее, конечно, предупреждали о том, что в академии совершенно иные порядки, только она все равно до конца не верила. Думала, сводный братец ее специально пугает и подначивает. Но слуги ушли, и никто даже не подумал задержаться и помочь ей! А шкафы? Разве это шкафы?! Да в оба не влезет и треть привезенных ею платьев!

Дверь за спиной девушки приоткрылась, и она облегченно выдохнула. Ну, конечно же, горничные в этом заведения есть! Просто ответственная за ее комнату опоздала! 

Она резко обернулась, готовясь отчитать эту ленивую копушу.

— Привет, — поздоровалась с ней та самая страшилища, что посмела ей дерзить перед экзаменом. — Ууу, а страньше и страньше уже в прошлом, впереди все страшнее и страшнее.

— Что, страшилка, боишься? — Выставила девушка вперед плечо и горделиво вскинула голову. — И правильно делаешь!  

— Да нет, просто обрисовываю наши совместные перспективы… — ни капли не смутившись, ответила та и добавила: — Соседка.

— Что?! Да я с тобой… я… — она даже задохнулась от одной мысли, что ей придется жить с этой уродиной! Да один ее вид претит ее тонкому эстетическому вкусу! — Вон отсюда! — гордо указала рукой на дверь.

Та же, вместо того чтобы тут же выбежать прочь, исполняя ее повеление, спокойно отодвинула вбок мешавшую ей пройти выставленную руку с указующим перстом и прошла вперед. Огляделась.

— А ничего так, жить можно, — а потом перевела взгляд на выставленные горой в середине комнаты чемоданы и протянула: — Мне даже интересно, куда ты все это рассуешь… 

Оскорбленная до глубины души графиня вышла прочь, громко хлопнув дверью, и направилась к коменданту общежития. Она была уверена, что стоит ей только потребовать — эту нищебродку отселят! Каково же было ее удивление, когда еще на подходе к его кабинету она встретилась еще с пятеркой своих знакомых, которые собрались требовать того же самого! Девушки тут же начали делиться своим возмущением по поводу отвратительных условий проживания. А потом открылась дверь, и к ним вышла комендантша. И отчего-то глядя на эту огромную дородную гоблиншу девушка и без слов поняла, что ее несчастьями здесь никто не проникнется…

***

«Фух. Эта истеричка ушла. Надеюсь надолго», — подумала я и с облегчением опустилась на свою кровать. Комната оказалась довольно просторной, даже побольше, чем была у меня в доме опекуна, но и жить я здесь буду вдвоем с соседкой. Не самой приятной, к слову. Может, ей повезет договориться с комендантом, и меня все же переселят? А пока… Пока можно сходить к завхозу за бельем и мантиями. 

Как оказалось, они здесь вовсе не для того, чтобы отличать учащихся факультетов. Вернее, не только для этого. Главной их функцией была защита от магического воздействия. Все же в академию часто поступали такие, как я, у которых магия в силу различных причин была перекрыта. А потому пользоваться ею они учились уже здесь, в академии. Сила часто выходила из-под контроля, и тогда вот такая вот мантия становилась единственной защитой.

Магию детям перекрывали по разным причинам, но чаще из-за того, что ребенок просто не мог с нею совладать, а подвергать свою жизнь и имущество угрозе никто не горел желанием. Поэтому дети, чья сила была особенно сильна или просыпалась слишком рано, подвергались вот такой вот магической заглушке. А дальше или учеба в каком-нибудь магическом заведении, или продление заглушки. Те, кому магические потоки не перекрывали, могли не поступать учиться, но должны были стоять на учете и каждый год сдавать какие-то там тесты. В общем, все маги в королевстве под учетом с самого рождения.

Когда я вернулась, соседка уже была в комнате и медитировала над своими чемоданами — тупо на них пялилась. Я свои немногочисленные пожитки уже успела разложить, а потому решила заправить постель. Судя по тому, что мне не было сказано ни слова, выселять меня не собираются. 

Перетряхивая одеяло, я заметила, что Сьюки очень внимательно за мной наблюдает.

— В чем дело? — поинтересовалась я — подобное внимание раздражало.

— Ты должна принести постельное белье и застелить мою постель! — после некоторого молчания приказным тоном выдало это чудо.

— А больше я тебе ничего не должна? А то я как-то не в курсе.

— Я — графиня Ламорская, — заносчиво заявила она. — И поверь, в моих силах повлиять на твое будущее в самой академии и после ее окончания! Поэтому да, должна! Мне нужно… — воодушевилось она.

— Кому должна, я всем прощаю, — отрезала я, не дослушав монолог, и продолжила заниматься своим делом. 

Глава 5

Глава 5

Дни в академии полетели, как осенние листья на ветру. Потихоньку от меня переставали откровенно шарахаться — привыкли. Но это не мешало некоторым индивидам периодически надо мной издеваться. Пытались даже несколько раз побить страшилку в темном углу. Не нравилась им, видите ли, моя гордо поднятая голова. Но как-то удавалось вывернуться. А пару раз спасал Грег со своими друзьями. Лил, а если полностью — Лиландир, в предках которого явно затесались эльфы, и Мерч — Мерчидар, оказались неплохими ребятами. Чувствовалось в них внутреннее благородство, из-за которого они мне и помогали. Хотя настоящей дружбы между нами пока не случилось, скорее, приятельские отношения. 

С Грегом было удивительно легко. Словно брата нашла, честное слово. Временами он заваливался к нам со Сьюки в комнату и требовал чаю, принося с собой из буфета что-нибудь вкусное. Чай на стол ставила Сьюки. Не без ворчания, но все же. Я подобной малостью похвастаться не могла. Отказалась бы и от угощения, но Грег был непреклонен. Благо кормили в академической столовой неплохо. Конечно, хотелось докупить в буфете и сладкую булочку на полдник, и пирожное к чаю, но той мелочи, что мне с собой все-таки дали, по моим расчетам и так с трудом хватит на покупку канцелярии до конца месяца. Хорошо хоть ручку с собой выдали, самую простенькую, но магическую, и она будет исправно писать еще минимум до нового года. Но как быть дальше, я не представляла. Куска мыла, что служило мне, и шампуня тоже явно надолго не хватит. И почему-то мне казалось, что опекун высылать деньги мне не собирается. Ждет, зараза, когда сама попрошу, и это будет значить лишь одно — капитуляцию… Но я подобного допустить не могла и усиленно обдумывала способы заработка. В академии, к сожалению, для первокурсников никакой работы не было, даже уборщики не нужны. С этой обязанностью вполне справлялись артефакты и проштрафившиеся адепты. А потому я ждала, когда нас выпустят в город, чтобы поискать что-нибудь там. Для первокурсников ворота академии откроются ровно через месяц после начала занятий — такое правило.

Я даже думала за небольшую плату предложить адептам помощь в выполнении домашнего задания. Грегу же я помогала. Разумеется, без всякой платы, хотя приносимые им вкусняшки с лихвой компенсировали мои трудозатраты. На первом курсе очень многие предметы были общими для всех факультетов, и наши группы нередко встречались на парах. К примеру, Сьюки явно поступила в академию не для того, чтобы учиться, и таких было немало. Я же успела прочно прописаться в библиотеке и зарекомендовать себя зубрилкой. Это для местных магия — что-то само собой разумеющееся, а я, наконец, дорвалась до сказки! Вот и проводила все свободное время за книгами. А потому подобная идея не была лишена смысла. Но пока я все же решила повременить с подобным заработком — он будет отнимать слишком много времени, а его мне и так не хватает, чтобы узнать об этом мире самое элементарное.

К примеру, я узнала, что магия нейтральна только поначалу, а потом маг выбирает направление всерьез и проходит инициацию, после чего поменять его очень сложно. Это не мешает учить заклинания других направлений, просто они всегда гораздо слабее. Подтолкнуть к какому-либо направлению может сильное эмоциональное переживание, которое и провоцирует незапланированную инициацию. У нас, первогодок, она должна состояться как раз перед новогодними каникулами. И если адепт все же решает, что изучаемое им магическое направление не его, то он может перевестись на другой факультет и пройти инициацию в конце учебного года.

Все это прописные истины для любого жителя этого мира, ну или того, кто хоть как-то касался магии. Для меня же все это откровение, и узнавала я все из книг. Конечно, о многом можно было спросить друзей, если бы они существовали… Дружить со мной не торопились, да и я сама невольно стала сторониться адептов. Радовало одно: в разряд всеми презираемого изгоя я все-таки не перешла. Наверное, потому что так себя не вела и не ощущала. Уверена, дай я хотя бы небольшую слабину — и меня не гнобил бы разве что слепой.

Сьюки, несмотря на наши нейтральные отношения, которые возникли после того случая с чемоданами, подругой мне не стала. У нее была своя компания. Но она не придиралась по чем зря и не кривила свои красивые губы, и то ладно. 

Конечно, пришлось научить ее очень многим бытовым мелочам, которые мне лично казались самыми простыми, но для девушки были внове. Например, застилать постель и заваривать чай, а складывать вещи туда, откуда она их взяла, для Сьюки оказалось и вовсе непосильной задачей. Периодически она пыталась меня склонить к тому, чтобы я ей прислуживала, но, как говорится, где пыталась сесть мне на шею, там и слезала.  Но жизнь себе, а заодно и мне, она все же облегчила: заказала кучу бытовых артефактов, которые следили за тем, чтобы в комнате всегда была убрана пыль, грязь, а также ощущалась свежесть. Очень удобно! Вещи для стирки и чистки она сдавала в прачечный отдел. Здесь так было принято. Только и платить за это тоже было нужно. И вот этого я позволить себе не могла. А потому под насмешливые взгляды адепток сама стирала их в общей ванной тем самым мылом, которое, увы, должно было скоро закончиться. Про сушку лучше вообще не упоминать. Именно поэтому я с удовольствием и рвением ходила на не обязательные для посещения уроки по Бытовой магии. Вообще же пользоваться магией нас хоть и учили, но пока все же делали упор на умение чувствовать и сдерживать свою силу.

А с Грегом у нас установились довольно доверительные дружеские отношения, насколько это вообще возможно с парнем, с которым познакомилась совсем недавно. Но его ведь не посадишь перед собой на несколько суток, чтобы задать все интересующие вопросы, а временами именно такой информатор мне и был крайне необходим. Но чего не было, того не было. 

Глава 6

Глава 6

Месяц подходил к концу, заканчивались тетради в моей тумбочке и мыло в мыльнице. Как ни печально сознавать, но именно отсутствие мыла волновало меня больше всего. Неделю назад я даже решилась и сходила к своему декану. Понимала, что в этом мире, по сути, никто и звать меня никак. И то, что мой отец — граф, вовсе не помогало в данной ситуации. Но ведь есть закон, и именно на него я полагалась, когда пришла за помощью к старику-профессору. Он выслушал мою жалобу на патологическую нехватку денег в связи с действиями опекуна, который не выплачивает мне содержание, оставленное отцом по завещанию.

Профессор надолго замолчал, потом сочувственно посверлил меня взглядом и сказал:

— Знаете ли вы, кем при дворе является ваш опекун, лейр Крахт?

— Н-нет, — честно ответила и подумала, что совсем не о том человеке просила разузнать Грега.

— Да, собственно, никем, — внезапно огорошил меня он. — Только вот благодаря своему дару и древнему артефакту Истинных иллюзий, который передается в его роду и бережется, как зеница ока, его должниками стало слишком много высокопоставленных людей.

— А что это артефакт делает? — спросила севшим голосом .

— Он позволяет создать комбинированную иллюзию, когда человек не только видит, но и ощущает наведенные изменения. — Я невольно потянулась к лицу и потрогала свои уродливые губы. — Причем иллюзия запитывается на ауру человека и со временем не сползает. Она получается столь высокого ранга, что разглядеть ее наличие могут лишь амулеты, и даже архимаг, владеющий магией иллюзий, может увидеть лишь ее наличие, но не то, что под ней скрыто. Снять ее, конечно, можно. Но сил при этом придется затратить уйму.

— А…

— У нас в академии нет архимага иллюзий, — сочувственно посмотрел на меня старик.

— Так вы знаете?

— Юная лейра, неужели вы думаете, что те адепты, которые носят столь высокоранговую иллюзию, отмеченную нашими артефактами, не привлекли бы внимание декана того факультета, на котором такой человек обучается?

— И вы мне не поможете? — отчего-то шепотом спросила я.

— Я мог бы солгать, но вижу, что вам в жизни и так досталось. А потому буду с вами откровенен: вашу иллюзию в нашем королевстве может снять лишь несколько людей. Я попытаюсь переговорить с ними о вас, но не хочу обнадеживать, потому что вряд ли кто из этих мужей сорвется со своего насиженного места, чтобы помочь одной безвестной адептке. И не забывайте: любая работа должна быть вознаграждена, но что вы можете предложить им сейчас? Вот когда войдете в права наследования, тогда да. Не вижу особых препятствий. 

— Но ведь можно заключить какой-нибудь договор о том, что я все им выплачу, как только смогу! — с жаром воскликнула я. 

На что старый профессор лишь невесело усмехнулся:

— Наши маги работают по предоплате. Боюсь, отложенный на пять лет платеж их не устроит. Мало ли что за это время может с вами случиться? — он взял стакан, налил из графина воды и протянул мне через стол. — Возьмите, попейте...

У меня в горле и правда стоял ком от невыплаканных слез, который мешал дышать. Я не признавалась в этом даже себе, но все это время у меня была надежда — большая такая, хоть и тщательно скрываемая даже от самой себя — что в академии мне помогут и, пусть не сразу, но снимут эту уродливую личину. Возможно, именно поэтому я не пошла к декану или ректору со своими проблемами в первые же дни. Ведь иметь надежду, пусть и затаенную, слабую, все же лучше, чем не иметь ничего.

Тем временем декан продолжил:

— …Касаемо выплат на ваше содержание… Боюсь, что мое ходатайство о проверке распределения этих средств даже не будет рассмотрено. — И увидев мое расстроенное лицо, подбадривающе улыбнулся: — Но на днях я лично переговорю о вашем положении с ректором и думаю, он сможет нажать на нужные рычаги, чтобы жалобе дали ход. Но, поверьте мне, все это займет очень много времени. 

— Спасибо вам огромное! — искренне поблагодари я, изо всех сил стараясь не разреветься. — Но что мне делать сейчас? Я узнавала — в академии нет работы для первокурсников! 

— Я вас прекрасно понимаю, Алевтина. Но до вашей инициации ничем не смогу помочь. В уставе академии этот момент четко прописан. Однако мне кажется, что вы слишком сильно сгущаете краски. Пусть ваш опекун и использует ваши средства в своих целях, он вряд ли оставит вас совсем уж без гроша в кармане. Уверен, в начале следующего месяца он перечислит вам хоть какие-то деньги! Но если этого все же не произойдет, я прошу вас подойти ко мне. Мы что-нибудь обязательно придумаем, — он снова подбадривающе улыбнулся. — И не нужно так переживать. Какие ваши годы? Что такое пять лет в жизни мага, который может прожить триста? Главное, помните: в вашем случае нет ничего непоправимого!

***

Я сидела за столом над разложенными учебниками и тетрадями. Взгляд то и дело прикипал к окну, за которым властвовала золотая осень. Сегодня был особенно яркий солнечный денек, хотелось выйти на улицу и прогуляться, но одновременно с этим меня одолевали и совсем невеселые мысли.

— Грег, а ты завтра в город идешь? — спросила я, выписывая в его тетрадь необходимые значения для решения задачи по векторному построению арканов.

Глава 7

Глава 7

Не успели они прилететь в этот людской город, как он начал их неприятно удивлять. Взять хотя бы приземление на площади. Мало того что здесь совершенно не понятно, куда можно сесть, он с Карой даже успел поцапаться по этому поводу, так еще и эти сумасшедшие люди валяются где ни попадя! Что за нравы?! Он даже подумал плюнуть на прогулку и настоять на том, чтобы сразу пойти к ректору обсуждать внезапно появившиеся между их учебными заведениями вопросы, но у Кары была настроение посмотреть город, и он не хотел ей отказывать в такой малости. 

В нем все оказалось гораздо лучше, чем он мог представить. Он бывал здесь лет сто назад и не ожидал, что город настолько преобразится! Но было кое-что, что никогда не изменится — прилипчивые взгляды и шепотки за спиной. Его это давно не трогало, но сегодня почему-то раздражало. 

— Дорогой, ты сегодня какой-то нервный, — обратилась к нему жена, присаживаясь за столик летней веранды одного из многочисленных кафе.

Дракон подвинул ей стул и присел напротив.

— Не знаю. Наверное, меня выводит из себя вся эта ситуация. 

— Что делать! Политика…

— Политика, — раздраженно повторил он и выдохнул, успокаиваясь. — Они там до чего-то договорились, а я должен отправлять в эту глушь своих лучших студентов!

— Ну, чего ты так распереживался? Это ведь ненадолго. Всего на полгода.

— Да все я понимаю! Только ведь и люди своих студентов пришлют! Обмен, нестабильная материя его подери! И как их обезопасить от нашего молодняка — я не представляю! 

— Ну, они же будут старшекурсниками, должны и сами что-то уметь. Не зря ведь даже нам приходится считаться с людьми-магами. К тому же здешний ректор заинтересован в том, чтобы все прошло гладко. Сегодня встретишься с ним и все обговоришь детально. 

В этот момент к драконам подошла молоденькая пышногрудая официантка и, с любопытством разглядывая, предложила меню. Уделив несколько минут заказу и дождавшись, когда девушка отойдет от столика, Кара вздохнула и сказала:

— Я больше переживаю, что придется отправить сюда нашего сына. Его дракон как раз вошел в фазу быстрого роста, и от того эмоциональное состояние Криса часто меняется. 

— Мне тоже это не нравится, но король ясно дал понять, как нам важно это сотрудничество, и отдельно намекнул, что нашему сыну следует уделить больше внимания людям и их традициям, и что лучше, чем стажировка в одной из известнейших человеческих академий, сложно и представить! — в конце мужчина так распалился, что даже повысил голос.

Кара выждала некоторое время и положила ладошку на его сжатый кулак. Она знала, что только перед ней он мог показать свои истинные чувства и позволить себе немного вспылить. Для всех остальных ректор крупнейшей магической академии Драконьих островов всегда предельно сдержан и даже холоден.

— Я уверена, несмотря ни на что, он справится. Он же наш сын, — улыбнулась она.

— В этом я не сомневаюсь, — он сжал ее пальчики, уже в тысячный раз поражаясь их изящности. Он безумно любил свою жену, которая — о редкость! — была и его истинной парой. — Только вот справлюсь ли я сам…

Раздался ее приятный грудной смех, и она покачала головой:

— Ты со всем справишься! В этом я уверена!

Нервозность и плохое настроение мужчины как-то сами собой исчезли.

***

— Бром, а куда мы идем? — шагая рядом с парнем, спросила я. 

Он так целенаправленно куда-то меня вел, что поначалу казалось, что так и нужно. Но немного придя в себя, поняла, что в этой части города побывать еще не успела, а потому совершенно не представляла, где находилась, да и зачем иду за парнем — тоже.

— Так к бабушке! Я же к ней и шел! — удивленно поглядев на меня, как будто я должна была это знать, ответил он.

— Эээ… Понятно… А зачем я к ней иду?

Казалось, этот вопрос поставил парня в тупик. И некоторое время мы шагали молча.

— Ну-у-у, ты же хочешь пообедать? А ее ресторация одна из лучших в городе! — наконец ответил он, а я затормозила.

— Бром… Понимаешь… — отчего-то было стыдно признаться в своей неплатежеспособности, но зачем скрывать очевидное? — У меня нет денег на обед в столь шикарном заведении. И вообще… я хотела найти работу.

— Нашла о чем переживать, — тут же расцвел он улыбкой. — Во! Смотри! — и раскрыл передо мной футляр от скрипки, которую я, к слову, так и продолжала нести в руках. А там обнаружилась целая россыпь медных кругляков, среди которых лежали и серебряные!

— Откуда?! — в удивлении округлила глаза.

— За твое выступление.

— Но когда ты успел? — недоумевала я.

— Ну, пока ты раскланивалась и приходила в себя, улыбаясь, как блаженная, я прошелся среди зрителей и… вот! — Он гордо подбоченился. — Так что это все твое. Тут не на один обед хватит. Но бабушка тебя и так покормит. Ты же со мной.

А у меня чуть слезы на глаза не навернулись, честное слово! Целый месяц я ломала голову, где бы заработать хоть один медяк, а тут…

Глава 8

Глава 8

— Ты чего трясешься? — приобнял меня в подбадривающем жесте Гурим. — Сама же знаешь, что все будет хорошо! Мы столько репетировали, что иначе и быть не может! — и попытался прижать к себе теснее.

Гурим был на четверть… та-дам! Гоблином! А потому моя экзотическая наружность ему очень приглянулась и, несмотря на разницу в возрасте, а он, как и Бром, на два года меня младше, пытался неумело ухаживать и оказывать знаки внимания. Я усиленно делала вид, что ничего не замечаю, он же лишь вздыхал и с тоской поглядывал в мою сторону. Не то чтобы Гурим мне неприятен, он отлично играет на флейте, веселый, компанейский парень, но он совершенно не подходил мне в качестве ухажера: низенький, немного зелененький, тощенький, страшно лопоухий и носатый. К тому же подростковые прыщи все еще расцвечивали его физиономию щедрой россыпью. В общем, гоблин. Да, я тоже сейчас далеко не мечта каждого парня. Но, как говорится, мы выбираем, нас выбирают, и это часто не совпадает… К тому же я никаким боком не гоблинша, и вкусы у меня вполне человеческие.

— Гурим, — вздохнула я и чуть отодвинулась, — я всегда волнуюсь перед выступлением. Не обращай внимания.

— Отстань от Али, дай ей сосредоточиться, — прозвучало от нашего ударника, который любовно поглаживал свои палочки. 

Алиас — барабанщик от Бога. Палочки в его руках летали, и за ними не всегда можно было уследить взглядом, ну а отменное чувство ритма просто восхищало!

Здешняя музыка мало чем отличалась от Земной. По крайней мере, в ней тоже очень много разнообразных стилей. Но различия все же имелись. А потому предложенные мной к исполнению мелодии воспринялись парнями на ура. Ведь это что-то новенькое, экзотичное, чего здесь еще не слышали.

— Ну что, ребятки, готовы?.. — вошла к нам в комнату, в которой мы ожидали выступления, Берта, а если полностью — Берталуччи Бринимген, бабушка Брома и держательница ресторации. 

Хотя назвать бабушкой эту орчанку просто язык не поворачивался: высокая, статная, чуть в теле и без намека седины в волосах, она напоминала, скорее, воительницу на покое, чем чью-то бабушку. Но добрый свет в глазах делал ее образ мягче. Как эта женщина сумела закрепиться в людском королевстве и привести самую обычную харчевню к званию лучшей рестораций города, я не знаю. Но, глядя на Берту, сомневаться в том, что у нее получится все, за что она ни возьмется, не приходилось. Энергии из нее так и била ключом. 

— …Через пять минут ваш выход. Смотрите! Не подведите! — и показала увесистый кулак Брому.

Не сказать, что она сразу прониклась идеей внука дать возможность нам выступать у себя в ресторации, но после того как мы показали ей наше небольшое шоу, решила дать шанс. Разумеется, прежде чем ей что-то показывать, нам пришлось две недели репетировать. Все-таки мы не знали возможностей друг друга, а я и своих собственных. Путем проб и ошибок мы пришли к выводу, что моя странная проснувшаяся магия реагирует только на музыку. Стоило в моих руках оказаться скрипке, как все, что я представляла и хотела показать, возникало вокруг меня в призрачной дымке иллюзий. Это было так странно и прекрасно, что приходилось делать над собой усилие, чтобы остановиться. Как оказалось, две, максимум три песни — это пока мой предел. Потом я просто валюсь с ног от усталости, и мне необходим или полноценный сон или приличная порция еды. Хотя второе предпочтительнее. 

Благо денег, заработанных на площади, пока хватало и на сытные ужины за пределами академии, и на все необходимые мелочи. Но денег осталось немного, и сегодняшнее выступление было очень важным! Я бы даже сказала — решающим.

Мне повезло, что парни полностью под меня подстраивались. Есть возможность встретиться сразу после обеда? Хорошо! Давайте у Брома. Есть время только вечером? Отлично! Пойдем к Алиасу. У него рядом с домом сарай пустует! А если мы задерживались, то ребята провожали меня в Академию. 

Но самым важным оказалось то, что комендантом моего общежития была бабушка Гурима! Необычайно высокая и полная для этого народа гоблинша Анига. Ростом аж с меня, а габаритами больше раза в четыре! К этому времени я успела услышать о ней много нелицеприятного от адепток. И главным ее недостатком был чисто гоблинский характер. Все, что не разрешено — запрещено, и ни шагу в сторону, а если кто-то что-то имеет против — это его личные проблемы! В общем, если бы не родство Гурима, она бы ни за что не разрешила мне возвращаться в общежитие позже одиннадцати. А так ничего, даже чаем пару раз угощала. И если нам удастся заполучить работу у Берты, то подобная лояльность будет просто крайне важна!

— Вот, держи, — Бром протянул мне маску. — Помочь надеть?

— Спасибо. Не нужно, — улыбнулась я с благодарностью и взяла протянутую вещь. 

Маска довольно простая, но смотрелась очень эффектно: вся покрыта позолотой и украшена золотой тесьмой. У парней они тоже были позолоченные, но без каких-либо украшательств, и закрывали лишь половину лица, а моя закрывала его полностью. 

Я оглядела свою группу. Все в черном, аккуратно причесаны, с масками на лицах. Такие разные, но сейчас вмиг ставшие загадочными и притягательными. А потом перевела взгляд на себя. Сегодня я вся в золотом. На этот сценический костюм мы скидывались с ребятами вместе. Вернее, собирали его с миру по нитке. К примеру, струящаяся юбка в пол еще несколько дней назад была тюлем на окне в гостиной Брома. Как он уломал мать ее отдать, не представляю. А поблескивающий топ и нижняя юбка, вернее, ткань на них, откуда-то притащил Алиас. И эти отрезки ткани он явно откуда-то вырезал.

Глава 9

Глава 9

Я отодвинула от себя книгу, устало потерла глаза и посмотрела в окно, около которого нашла себе местечко в библиотеке. На улице ничего не было видно, осень уже собиралась передавать свои права зиме, и темнело гораздо раньше. Но, судя по характерному звуку, за окном шел дождь. 

Теплый свет магических ламп, тихий шелест страниц и особый книжный запах делали для меня это место уютным и комфортным. Я наметила на сегодня пролистать еще несколько книг о драконах — решила проверить странную теорию профессора, что у меня в жилах течет драконья кровь. Все равно в других книгах по магии ничего похожего на мой случай не нашла.  Но все равно в правдивость этих предположений не верила. Драконы до сих пор, не смотря ни на что, оставались для меня вымышленными существами. Была мысль поговорить о своих странных способностям с деканом, но я опасалась, что он обязан сообщить о них моему законному представителю, то есть Лягуху, а уж его я точно не желала ставить в известность. И вообще, чем меньше людей знает, тем меньше вероятность, что меня кто-то опознает под маской.

Первую неделю мы с ребятами выступали каждый вечер, постепенно расширяя свой репертуар и чередуя исполнение с использованием моего дара иллюзий с простым, но не менее зажигательным. Однако очень быстро я поняла, что такими темпами отстану в учебе и вылечу из академии. А этого допустить никак нельзя. 

После разговора с ребятами и Бертой решили выступать по пятницам и субботам. И теперь я успевала учиться, а наши выступления вызывали еще больший ажиотаж. Слава о нас уже прошла, и ресторация Берты стала самой посещаемой в городе. За эти три недели у меня появился еще один сценический костюм. Чуть более закрытое, но не менее волнующее алое платье. Парням понравилось. Берта специально для меня заказала его у знакомой модистки и вручила перед очередным выступлением в качестве подарка. Разумеется, не забыла и про маску в тон. Ребятам тоже были вручены соответствующие полумаски. Мы были очень довольны! Но самое главное: после каждого выступления мы получали гонорар! И я смогла купить себе осенние пальто, ботинки и теплый свитер!  Какое это счастье — одеться по погоде, а не бежать, кутаясь в тоненькую кофточку, в надежде окончательно не замерзнуть и не заболеть!

Лягух, к моему удивлению, в начале месяца вспомнил-таки о своих обязанностях опекуна и выслал мне аж целый серебряный! Теперь он сможет с чистой совестью сказать, что выделяет на мое содержание средства. Я же, покрутив в руках денежку и «восторгаясь» щедростью Лягуха, зашла в кафе и с расстройства заказала чашку кофе и приглянувшееся пирожное. Как раз треть серебряного за них и заплатила.

— Аля, привет! — раздался рядом знакомый голос. — Последнее время тебя только здесь и можно найти. — Грег взял ближайший стул и присел рядом, стараясь говорить как можно тише.

— Привет, — улыбнулась я. — Да, последнее время у меня очень плотный график.

— И откуда он взялся? — внезапно поинтересовался парень.

— Кто? — не поняла я.

— Плотный график, — он очень серьезно посмотрел на меня. — По себе знаю, первокурсники хоть и загружены, но не на столько. Да и домашки у ребят ты брать перестала. Так откуда у тебя нарисовался плотный график?

— Грег, я не поняла, это что, наезд? — Я была неприятно удивлена его недовольством, а главное — его тоном.

Он собрался что-то мне ответить, но нас прервал строгий голос библиотекаря:

— Молодые люди, если хотите пообщаться, это можно сделать в другом месте!

— Нам нужно поговорить, — шепотом сказал Грег и кивнул на дверь.

Ну, поговорить, так поговорить. Я сама очень хотела узнать, что за бешеная муха его укусила. Мы вышли из библиотеки и пошли по коридору. Наконец, Грег нашел не занятую аудиторию, и мы вошли в нее. Однако начинать разговор, к моему удивлению, он не торопился. Наоборот, зашагал из стороны в сторону, будто подыскивая слова, и не решаясь произнести их.

— Грег, не мельтеши. Что случилось?

— Аля, — застыл он напротив меня, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах. — Это правда?

Очень оригинальная постановка вопроса. Мои глаза округлились, в голове в одно мгновение пронеслись сотни предположений, но что именно друг хотел узнать, я так и не поняла.

— Знаешь, если ты немного конкретизируешь вопрос, мне станет гораздо проще на него ответить. 

— Ты… ты… — он отвел глаза. — Ты зарабатываешь продажей своего тела? — наконец, выдавил он.

— Че-его-о-о?! — подобного вопроса я никак не ожидала. 

Обида обожгла внутренности кипятком. Да как он вообще мог такое подумать?! Видимо, последнюю мысль я все же озвучила, потому он вскинул голову и со злостью заговорил:

— А что я должен был подумать? Ты все свободное время пропадаешь где-то за пределами академии, перестала брать домашку для заработка, при этом сама же рассказывала о несказанной «щедрости» опекуна, а потом раз — и у тебя появляются новые вещи! Хотя простым мытьем полов за столь короткое время на них точно не заработаешь! Да и не взял бы тебя никто в городе! В отношении первокурсников действует негласное правило, и все горожане его придерживаются! Сама же ничего рассказывать не хочешь, переводишь разговор на другие темы! — он почти орал на меня. — Так скажи мне, что я должен думать?! 

Глава 10

Глава 10

Время шло. За окном снег и морозец сменили уже надоевшие слякоть и сырость. И, сидя за книгами, я часто слышала веселый смех адептов, играющих в снежки. Пару раз ребята обстреляли и меня, я, конечно, пыталась отстреливаться, но справиться с Грегом и его компанией была не в состоянии, а потому очень быстро сдавалась, хохоча и прося пощады. 

Мне нравилось это время: когда морозец еще невелик, а снег радостно хрустит под ногами. Да и новая зимняя одежда, на которую я успела накопить благодаря своим гонорарам, делала жизнь комфортнее и приятнее. 

Наши выступления неизменно пользовались успехом, популярность группы росла, и нас уже несколько раз пытались перекупить другие ресторации. Но мы просто не могли променять нашу Берту на кого-то еще, к тому же она тоже не забывала увеличивать наши гонорары. Да и наше инкогнито было возможно сохранить только с ее помощью. Сколько раз к нам в гримерку пытались прорваться возбужденные поклонники — не счесть! А уж сколько раз пытались подкупить обслуживающий персонал, чтобы узнать о группе хоть что-то — и вовсе не поддается никакому здравому смыслу! Но магические клятвы, которые были взяты у всех работников, делали подобный подкуп невозможным.

Ресторацию мы, к слову, всегда покидали уже переодетые, под видом слуг, и никогда вчетвером. Единственное, что продолжало меня волновать в нашей маскировке — руки… О! Руки скрипача — это отдельная песня. Каждая профессия дает свою профессиональную деформацию. У кого-то это может быть излишняя педантичность, у кого-то лишь определенный круг интересов, а у скрипачей — это пальцы, на которых от струн образуются немаленькие характерные мозоли. А еще это приговор для длинных ногтей. Только короткий маникюр! И эта маленькая деталь когда-нибудь могла меня выдать. 

На эту мысль меня натолкнула Сьюки, которая однажды брезгливо скривилась, обратив внимание на мои руки, считая, что девушке неприлично так ходить. Но что с этим делать, я не представляла. Не носить же постоянно перчатки, право слово! А потому в академии я предпочитала по возможности руки прятать.

Я оторвала взгляд от окна и снова вчиталась в учебник по пространственным преобразования. Я уже мечтала, как смогу создать себе хотя бы небольшое подпространство, а потом и целую комнату в общежитии! Это здесь практиковалось. И Сьюки уже заказала себе такой апгрейд. Правда, его можно будет сделать только после прохождения инициации и стоит это удовольствие немало, но она могла себе это позволить. Я же рассчитывала только на себя, а потому усиленно училась.

— Тигр, не мешай, — отодвинула я морду наглого котяры, который за месяц умудрился вырасти из маленького миленького рыжего комочка вот в это! И ведь это еще не конец!

И удружил мне с ним, конечно, мой такой же рыжий друг Бром! Ему, видите ли, дома запретили держать кота, бабушка от такой радости тоже открестилась, и он решил, что именно мне не хватает такого замечательного зверя!

— Бром! — попыталась я воззвать к его благоразумию. — Я вообще-то в общежитии живу, если ты забыл. И там животных держать нельзя!

— А я слышал, что можно! Если, конечно, это животное — фамильяр.

— Но сделать его фамильяром по правилам академии можно будет только после инициации!

— Ну, так скажи, что ты уже выбрала для этого зверя!

— Бром! В правилах черным по белому написано: держать животное в общежитии можно только при условии, что оно — личный фамильяр абитуриента!

— Так мне что, выкинуть его на улицу? — грустно вопросил он, суя мне этого рыжего проходимца прямо в лицо. А у того такие большие грустные глаза… И вообще, сам такой маленький, беззащитный, а в лапищах Брома так и вовсе крошечный.

— Может, Алиасу предложить или Гуриму? — уже не так уверенно предложила я.

— Я знаю их родственников! Им тоже не разрешат приютить этого рыжего бандита, — совсем упавшим голосом проговорил он.

На бандита котенок совсем не был похож. Это я позже узнала, что с этим прозвищем Бром ни разу не ошибся, а тогда… Тогда он всунул мне его прямо в руки, и я растаяла. А уж когда он, пригревшись, умильно затарахтел, так и вовсе решила, что найду способ, но уговорю комендантшу разрешить мне держать у себя этого котенка.

Довольную рожу Брома в этот момент нужно было видеть!

— Золотко, как его назовешь? — улыбаясь во всю ширь своего рта, спросил он.

— А ты разве еще не назвал? — удивилась я.

— Да как-то… нет, — пожал он плечами.

— Где ты его вообще взял?

— Нашел, — и добавил уже тише. — В лесу…

— В лесу? — снова удивилась я и присмотрелась к коту повнимательней. А то мало ли? Все же я еще не слишком хорошо ориентируюсь в фауне этого мира. — А это точно кот?

— Точно! За кого ты меня принимаешь? 

— Ну ладно…

Я поглядела на парня, на кота и очень захотела дать ему имя Бром, уж очень они были похожи. Но подумала, что это будет неудобно мне же самой, и решила: