Кракле

1

В агентство Карл Хэкман ехал с тайной надеждой в душе, что на этот раз ему обязательно повезет. С прислугой у матери постоянно возникали какие-то проблемы и конфликты. Она выражала недовольство и осыпала Карла вечными упреками, что тот не способен выполнить должным образом ни одно ее поручение. А дело было только в том, что у дражайшей мамочки характерец был еще тот! Ее прямолинейность, требовательность, въедливый саркастичный ум у большинства людей симпатии не вызывал. Хотя по своей внутренней сути мать была человеком умным, по-своему добрым и проницательным. Карла всегда восхищало умение матери разглядеть и правильно оценить любого человека. Но эти ее качества были известны лишь ему и немногим близким людям. Остальные считали ее суровой, жесткой, бескомпромиссной женщиной, что, впрочем, тоже было вполне справедливым. Наличие этих внешне малопривлекательных качеств обуславливало постоянную смену прислуги, не желающей мириться с претензиями, предъявляемыми порой едко и резко хозяйкой.

Сегодня у Карла имелась предварительная договоренность с руководителем агентства, пообещавшим предоставить список вполне приемлемых кандидатур.

Ожидания Карла оправдались. Он вздохнул с облегчением. Возможно, на этот раз ему удастся хоть на какое-то время скинуть с плеч возложенный на него матерью тяжкий груз проблем по найму прислуги.

Пребывая в отличном настроение от того, что все решилось наилучшим образом, Карл двигался к выходу, тихонько напевая какой-то легкомысленный мотивчик, пришедший в голову. Неожиданно взгляд Карла встретился с грустным взглядом молодой девушки, понуро стоящей у окна. Почему-то, неизвестно откуда, появилось неодолимое желание принять участие в ее судьбе или хотя бы посочувствовать и утешить. Собственный порыв удивил Карла. Он остановился и с задумчивым видом стал разглядывать девушку.

Она была чуть выше среднего роста, стройная, даже хрупкая. Казалось, что ее тонкую талию можно без труда обхватить пальцами двух ладоней. Слегка золотистые, белокурые волосы мягкими вьющимися прядями свободно рассыпались по плечам. Карл особо отметил выразительность темных глаз под излетом черных бровей и утонченное благородство черт ее лица.

Карл решительно подошел к девушке и приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте. Мне кажется, у вас какие-то проблемы. Может быть, я могу вам как-то помочь? Тем более, свои я только что решил довольно успешно с минимальной потерей времени и сил. Возможно, мой опыт пригодится и вам. Кстати, меня зовут Карл Хэкман. Предполагаю, что у вас, как и у меня, проблемы с наймом прислуги. Я не ошибся?

Девушка мило улыбнулась в ответ и отрицательно покачала головой.

— Увы, ошиблись. Моя проблема как раз не в том, как нанять прислугу. А в том, как МНЕ САМОЙ, — подчеркнула она, — наняться в прислуги.

Карл ошеломленно воззрился на нее. Такого заявления он никак не ожидал. Девушка производила впечатление образованного человека, да и подобранная со вкусом, далеко не дешевая одежда, благородство манер и интонаций красивого голоса усиливали его.

— Вот как?.. — озадаченно произнес Карл, не сводя пристального взгляда с лица девушки.

— Именно так, господин Хэкман, — серьезно подтвердила она и, с надеждой посмотрев на него, представилась: — Меня зовут Лора Хендрикс.

Карл все никак не мог справиться с собственными чувствами. И вдруг, неожиданно для себя, спросил:

— А вы… что умеете делать… Лора?..

Она тяжело вздохнула и, опустив глаза, грустно ответила:

— В общем… ничего. В этом-то и вся проблема… Лора помолчала, затем подняла к нему лицо и откровенно продолжила: — Такая, как я, неумеха никому не требуется. Я хожу сюда уже довольно продолжительное время. Зря хожу. Единственные предложения, которые я получала, были достаточно… однозначны. Вы понимаете, наверное, о чем я говорю. А мне, действительно, необходима эта работа. Я бы быстро научилась всему, что требуется. И освоила бы все быстро. Но все шарахаются от меня, как от прокаженной.

Карл напряженно раздумывал какое-то время, а потом с интересом уточнил:

— А вы хотите получить место именно прислуги?

Лора неопределенно повела плечами.

— Ну почему?.. Не обязательно. Можно и уборщицы.

— М-да?.. — протянул Карл, от удивления потеряв дар речи.

— Да, — серьезно подтвердила девушка.

— А… например, секретаршей?.. Или…

Но Лора не дослушала и категорично возразила:

— Нет-нет, господин Хэкман! Ни в коем случае!

— Вот как?.. — снова повторил Карл.

— Может быть, вам… — робко начала девушка и замолчала.

Карл понял ее вопрос и отрицательно покачал головой.

— О, нет! Проблему с прислугой я уже решил наилучшим образом! — он заметил, как расстроенная девушка понимающе кивнула. — Не огорчайтесь, Лора! Тот дом, наймом прислуги в который я занимался, не для вас. Поверьте, я говорю искренне. Хозяйка там — дама с непомерными претензиями. Увы-увы… Я могу вам только посочувствовать. Ваше предприятие, действительно, безнадежно. Знаю по опыту. Глупо, конечно, навязываться со своими советами, когда не можешь реально помочь человеку, но тем не менее… Если вы ничего не умеете делать, может быть, вам, Лора, обдумать все еще раз и остановить свой выбор на какой-нибудь другой профессии, нежели прислуга или уборщица? Возможно, тогда вы добьетесь успеха?

Она упрямо качнула головой и коротко выдохнула:

— Нет!

Потом помолчала и вежливо продолжила:

— А за сочувствие и совет — спасибо, господин Хэкман.

— Ну что ж!.. — Карл развел руками. — Сожалею, что ничем не смог помочь вам. Мне пора. Желаю вам удачи, Лора! До свидания.

— Спасибо, господин Хэкман. До свидания, — доброжелательно откликнулась она, печально улыбнувшись. Этот общительный симпатичный молодой мужчина очень понравился Лоре.

Карл направился к выходу, но вдруг, осененный внезапно пришедшей в голову идеей, засмеялся и быстро вернулся к девушке, которая, отвернувшись, задумчиво смотрела в окно.

— Лора… — Карл осторожно тронул ее за локоть и, когда она повернулась к нему, сказал: — А знаете что, Лора… Я, пожалуй, попытаюсь вам помочь. Правда, не знаю, насколько эта попытка будет удачной… — с сомнением добавил он. — Но тем не менее…

Карл заметил, каким радостным блеском засияли глаза девушки. Он прищурился, помолчал, затем спросил:

— Вам что-нибудь говорит название «Компания Редфорда»? Лора, пристально вглядываясь в его лицо, неуверенно произнесла:

— Кажется, да. Это…

— … компания по производству стекла, различных стекломатериалов и стеклопродукции, — продолжил за нее Карл. — Компания, должен сказать, довольно крупная и преуспевающая.

— Да-да… я вспомнила, — уже более уверенно согласилась Лора.

— Так вот… — Карл назвал дату и время. — Подходите прямо в центральный офис. Спросите меня. Договорились?

— О, да! Я обязательно приду. Большое спасибо вам, господин Хэкман.

Карл засмеялся и сразу возразил:

— Погодите благодарить, Лора! Честно говоря, я пока не уверен, что, помогая, делаю для вас доброе дело. Вы мне симпатичны, Лора… А работа, которую я намерен предложить, мягко говоря, не сахар! Ох, не сахар!..

И он, не сдержавшись, захохотал.

— Я справлюсь и не подведу вас, господин Хэкман, — убежденно отозвалась Лора.

— В этом я как раз не сомневаюсь… — сквозь смех произнес Карл. Проблема совсем не в вас, Лора… Ну да ладно! Посмотрим, что из всего этого выйдет!.. Итак, до встречи, Лора!

Карл быстро удалился. Довольная Лора тоже направилась к выходу. Она, не торопясь, шагнула на улицу и пошла домой, беззаботно размахивая сумочкой. Сразу вспомнился недавний разговор с родными.

2

После возвращения с концерта, когда вся семья расположилась в гостиной, Лора решительно и откровенно объявила о своем намерении изменить собственную жизнь.

Родители и брат задумчиво и удивленно выслушали ее, затем мать, тщательно скрывая свою тревогу, сказала:

— Лора, мне кажется, что сегодняшний концерт… Ты под впечатлением… Может быть, не стоит принимать скоропалительных решений? Поверь, не только я, папа, Стас, но и многие другие убеждены, что все у тебя в жизни складывается достаточно удачно. Просто сейчас ты немного… взволнована…

Отец и брат согласно кивнули. А Лора подошла к матери, нежно поцеловала ее в щеку, присела рядом с ней на подлокотник кресла и спокойно возразила:

— Нет-нет… Это решение принято мною не сегодня. Просто… В общем, я хочу выйти за рамки своей привычной жизни. Понимаете, я чувствую себя так, будто покрылась многовековым толстым плотным слоем паутины. Мне скоро 23. И что я? Кто я? Рафинированная инфантильная избалованная домашняя девочка… Капризная и романтичная, нетерпимая и сентиментальная одновременно… Сегодня завершился очередной этап моей жизни. Этап важный, безусловно. Но дальше… Дальше все покатится предсказуемо и понятно. А я хочу попытаться шагнуть куда-то совсем в другую сторону. Хочу испытать себя в чем-то необычном, непривычном… экстремальном…

— Впервые слышу, — раздался размеренный ироничный голос брата, лежащего на диване с закрытыми глазами, — что специальности прислуги и уборщицы, оказывается, входят в список профессий повышенного риска.

— Может, и не входят! — горячо возразила Лора, стремительно вскочив с кресла. — Но для меня… понимаешь, Стас!.. конкретно для МЕНЯ, — подчеркнула она, — они именно таковыми и являются!

— Ну что ж… — бесстрастно согласился брат. — В конце концов, после того, как ты станешь в выбранной области высококвалифицированным профессионалом, нам не придется тратить деньги на оплату труда обслуживающего персонала нашего дома. Это реальная экономия нашего семейного бюджета. А следовательно, я, как и ты, Лора, смогу радикально поменять свою жизнь. Я смогу, наконец, снизить объемы своей работы и не вкалывать, как проклятый, в поте лица от зари до зари… — мечтательно завершил он.

Его слова вызвали дружный взрыв смеха.

— А знаете… — насмеявшись, задумчиво произнес отец. — В рассуждениях Лоры есть здравое зерно.

— В моих тоже! — убежденно дополнил Стас.

— Сомнительно! И весьма! — парировал отец и внимательно посмотрел на Лору. — Я поддерживаю тебя, дочь. Если ты считаешь, что тебе сейчас необходимо поступить именно так — дерзай!

— И я в полном восторге от твоего решения, Лора! — с энтузиазмом воскликнула мать, хотя ее сердце болезненно сжималось. Олимпия понимала, насколько сложно и тяжело дочери, как необходимо ей восстановить душевное равновесие. Она отдала бы все, что имела, за одну только простую подсказку — что сделать, как и чем помочь дочери?

— Почему, мама? — улыбнулась Лора.

— Потому что ты даешь мне прямо в руки такой сногсшибательный сюжет, до которого бы я никогда не додумалась! — с воодушевлением объявила Олимпия. — Только обещай, Лора, что будешь посвящать меня во все перипетии своей судьбы. Договорились?

Лора согласно кивнула. И тут же раздался насмешливый комментарий брата:

— Теперь я точно знаю, в кого уродился таким практичным. В маму! торжественно изрек он. — Я и она — единственные, кто сразу углядел лично для себя прямую выгоду от экстравагантного решения Лоры переквалифицироваться в уборщицы. В результате, мама напишет гениальное творение о трудном трудовом пути и нелегкой личной жизни малограмотной девушки, а я смогу, наконец, предаться праздному безделью. Папа, не мешало бы и тебе подсуетиться, корысти ради!

Сделав вид, что утомлен собственной продолжительной речью, Стас выразительно сложил руки на груди и расслабился.

Родители и Лора снова дружно захохотали. Через секунду и сам Стас весело хохотал вместе с ними.

И теперь, возвращаясь домой, Лоре хотелось надеяться, что Карл Хэкман ей поможет, и все у нее получится так, как задумано.

3

Карл вышел к Лоре точно в назначенное время и, приветливо улыбаясь, сказал:

— Вы все-таки не передумали…

— Нет, — улыбнулась она в ответ и добавила: — Честно говоря, я полагала, что мне предстоит довольно продолжительное ожидание.

Карл сначала засмеялся, затем серьезно произнес:

— Пунктуальность и обязательность — непременные качества служащих нашей компании. Учтите на будущее, Лора! — он исподлобья лукаво взглянул на нее и, когда она согласно кивнула, продолжил: — а теперь пойдемте со мной!

Они поднялись на лифте, прошли по длинному коридору и остановились перед одной из дверей. Карл толкнул ее и, сделав приглашающий жест, сказал:

— Прошу!

Лора шагнула вперед. Карл провел ее через просторное, оборудованное современной техникой, помещение, где, очевидно, работали секретари и помощники, и открыл массивную дверь. Лора оказалась на пороге огромного великолепного кабинета. Она сделала несколько робких шагов и, остановившись посередине, растерянным взглядом посмотрела на Карла Хэкмана.

Тот указал Лоре на кресло и, когда она села, устроился в кресло напротив. Карл помолчал, оценивающе глядя на нее, затем обвел вокруг себя руками, положил их на подлокотники и спокойно произнес:

— Это ваше место работы, Лора. Надеюсь, масштабы сих апартаментов не пугают вас?

Лора ошеломленно воззрилась на него и, едва шевеля губами, спросила: — Это… ваш кабинет, господин Хэкман?..

Он засмеялся и отрицательно покачал головой.

— Нет. Мой — напротив. Но вы не ответили на вопрос, Лора.

Она посмотрела на него потерянным взглядом.

— Масштабы сих апартаментов, — повторила Лора его слова, — не просто пугают меня. Они меня повергли в ужас!.. Здесь все так… шикарно. Так…грандиозно!.. А я… — она замолчала и вдруг громко, с отчаяньем, воскликнула: — Я не справлюсь, господин Хэкман!!! Не справлюсь! Вы, наверное, шутите со мной!.. И если б хоть вы сами были хозяином кабинета…

Карл заметил, что глаза девушки наполнились слезами, щеки порозовели, губы задрожали. Карл улыбнулся и мягко возразил:

— Лора, вы слишком рано предались унынию. И слезы ПОКА, — выделил он, — излишни. Оставьте их на «потом». Уверен, они вам еще понадобятся! Карл, не сдержавшись, захохотал. Затем, с усилием справившись с собой, продолжил: — Успокойтесь, Лора. Успокойтесь. Это во-первых. Во-вторых… и в этом я убежден!.. вы — человек серьезный и ответственный. Поэтому, пусть не сразу, но справитесь со своей работой наилучшим образом. В-третьих, я нисколько не шучу, потому что… это в-четвертых… мне показалось, что вы ищете для себя каких-то трудностей, хотите усложнить свою жизнь. Это так? — Карл внимательно заглянул в ее глаза. Лора согласно кивнула, и он завершил: — Рад, что не ошибся в своих предположениях. Вы, Лора, получите максимум сложностей и проблем именно на этом рабочем месте. Требования здесь — высочайшие. Выполнить их — задача почти невозможная… — Карл выдержал длительную паузу и объявил: — Потому что хозяином этого кабинета, как и всей компании, является Александр Бредфорд.

Лора резко вскочила с кресла, всплеснула руками и возбужденно возразила:

— Я…я… Нет, господин Хэкман! Спасибо вам! Но я…я… Я же ничего… НИ-ЧЕ-ГО, — по слогам произнесла она, — не умею делать!!! А тут… Я отказываюсь! Я…

Карл с невозмутимым видом наблюдал за ней, изо всех сил пряча улыбку, такой забавной казалась девушка. Он не дослушал ее и саркастично протянул:

— А-а… Вы уже струсили! Понимаю… Я-то думал, что вы, действительно, хотите проявить характер, испытать себя на прочность, мечтаете пройти суровую жизненную школу, преодолеть настоящие трудности. А вы на первом же шаге малодушно отступаете, спасаетесь бегством!.. Сожалею, что все-таки ошибся в вас!

Карл встал и с серьезным видом повернулся к выходу.

— Пойдемте, я провожу вас, Лора.

— Но… господин Хэкман…

— Простите, Лора, пожалуйста, за прямоту, но я не располагаю временем, чтобы забавляться детскими играми и сиюминутными быстроменяющимися выдумками великовозрастной девочки. Я думал, что вы — целеустремленный взрослый человек. Я искренне хотел помочь вам. А оказывается…

Карл решительно направился к двери. Лора, упрямо встряхнув волосами, устремилась за ним, схватила за локоть и развернула к себе.

— Господин Хэкман! Погодите! Вы меня не так поняли! Я не малодушничаю и не капризничаю! Все серьезно. Очень серьезно! Поверьте, я стараюсь обдумывать свои поступки. Потому что… Впрочем, это не важно. А отказывалась потому, что испугалась только одного — подвести вас. Не оправдать ваши надежды. Только и всего. Но я полностью доверяю вам, господин Хэкман. И если вы считаете, что я должна убирать именно здесь, в этом кабинете, я буду это делать. Без всяких колебаний и сомнений! — твердо заявила она, прямо глядя в лицо Карла. Затем вздохнула и растерянно добавила: — Хотя… Я не понимаю, о каких «настоящих трудностях и максимальных сложностях и проблемах» вы говорили…

Карл весело засмеялся и многозначительно произнес:

— О! Об этом не беспокойтесь, Лора! Их будет предостаточно! В избытке! И я рад, что все-таки правильно оценил вас. Характер у вас есть. А это как раз то, что требуется. Потому что, увы, задержаться на этом рабочем месте больше месяца пока не удалось никому. А я почему-то надеюсь, что вы превзойдете этот рекорд. Для вас же выдержать достойно все испытания — дело чести и принципа. Не так ли? Вот и посмотрим, на что вы способны. Минимальный срок — пять недель. А теперь давайте сядем, и я изложу вам поподробнее специфические требования, которые предъявляются к уборщице этого кабинета. Они достаточно… гм… своеобразны и непросты.

Условия, действительно, выдвигались экстравагантные. Во-первых, все, что находилось в кабинете, должно было лежать, стоять, висеть строго на определенных местах, не меняя своего местоположения ни на миллиметр. Во-вторых, уборка должна проводиться только… и это требование было строжайшим… в отсутствие хозяина. Сложность заключалась в том, что его рабочий график был ненормирован и непредсказуем заранее. как и когда наводить порядок в кабинете, чтобы, не дай Бог, не столкнуться и не нарушить планы господина Редфорда, было, по утверждению Карла Хэкмана, архисложной задачей, решать которую, скорее всего, придется в очень позднее время.

Лора подумала о том, что в офис придется мчаться по первому звонку, чтобы наводить глянец и чистоту. При отсутствии должных навыков, трудиться ей, судя по всему, предстоит ночи напролет. Да уж! Экстравагантность и причуды господина Редфорда, кажется, действительно лишат ее покоя и сна. Но ведь она, Лора, именно к трудностям и стремилась. Значит, надо идти до конца.

Когда все необходимые официальные процедуры были завершены, Лора, валясь с ног от усталости и напряжения, вернулась домой. Она с аппетитом поела, попутно излагая родным все события сегодняшнего дня, затем, получив кучу самых разнообразных советов, пожеланий и рекомендаций, ушла в свою комнату. Там, обложившись всевозможными энциклопедиями и справочниками по ведению хозяйства, Лора легла на кровать и погрузилась в изучение типов и модификаций пылесосов, средств и способов натирания полов и мебели до зеркального блеска, чистки ковров, раковин и унитазов, мытья окон и стеклянных изделий, ухода за кожаными диванами и креслами и прочего, прочего, прочего…

Заглянувшая поздней ночью Олимпия, которую удивил горевший до сих пор свет, обнаружила среди книжных завалов свернувшуюся «калачиком», крепко спящую дочь. Олимпия ласково улыбнулась, осторожно убрала книги, набросила на Лору одеяло, щелкнула выключателем и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

4

Вскоре Лора с трепетом в душе и всей возможной ответственностью приступила к работе. Выяснилось, что труд уборщицы — не такое простое дело, как представлялось прежде. Применение на практике знаний, почерпнутых из многочисленных справочников и пособий, потребовало колоссальных физических затрат и, как ни странно, значительных умственных усилий. Облегчало задачу только то, что босс, господин Бредфорд, был в отъезде, и Лора смогла более-менее спокойно осваиваться на своем рабочем месте.

Она упорно и старательно, до головной боли, изучала и запоминала расположение всех предметов обстановки в кабинете. Лора даже принесла из дома линейку и тщательнейшим образом промерила расстояния между телефонами, пепельницами, вазами и прочим, скрупулезно занося все полученные данные в тетрадочку. Затем раздобыла рулетку и провела замеры между столами, стульями, креслами, шкафами, стеллажами и многим другим, заполняя точно выверенными параметрами все ту же, соответствующим образом разграфленную тетрадочку.

Через две недели Лора уверенно и деловито разбиралась в чистящих, моющих и полирующих средствах, различных щетках и щеточках, всевозможных «ершиках», специальных губках и прочем. Научилась без особых проблем управляться с пылесосом.

К концу третьей недели ей уже казалось, что все выполняется ею безупречно, и придраться к результатам ее стараний будет невозможно. Лора гордилась собой. Ведь при отсутствии должных навыков ей приходилось самоотверженно трудиться, не покладая рук, чуть не по 10 часов в сутки.

Карл Хэкман, который, как выяснилось, был «правой рукой» и ближайшим другом Александра Редфорда, изредка заходил и, наблюдая за Лорой, многозначительно посмеивался и хвалил ее, утверждая, что совершенно потрясен достижениями Лоры на избранном поприще.

Поддержка Карла придавала Лоре уверенность в собственных силах, и она с оптимизмом смотрела в будущее.

5

Алек Редфорд прошагал по коридору и стремительно вошел в свой кабинет. Было довольно поздно, близилась полночь. Через прозрачное стекло огромного окна лился мягкий свет луны и разноцветных бликов огней с улицы.

Занятый собственными мыслями, Алек автоматически выверенными движениями приблизился к столу, сел в кресло, включил настольную лампу, быстро выдвинул один из ящиков стола и точным жестом достал нужную папку. Он раскрыл ее и погрузился в изучение документов. Протянув руку, не глядя, взял ручку, чистый лист бумаги и стал делать необходимые записи.

Спустя какое-то время, он поднял голову. Ну конечно!.. Он сразу понял, что что-то не так! Сразу!!!

Алек в упор смотрел на термос и пакет, стоящие на краю его стола. Вот она — причина дискомфорта.

Алек почувствовал, как внутри нарастает раздражение. Потом вдруг успокоился, подумав о том, что, очевидно, Карл, зная о его приезде и, конечно, о том, что он, Алек, обязательно примчится в офис, позаботился о еде, о которой сам Алек напрочь забыл, только теперь ощутив острейшее чувство голода. Алек раскрыл пакет. От аппетитного аромата, моментально донесшегося до Алек, в желудке заурчало. Алек улыбнулся, довольный проявленной Карлом заботой, и быстро вытянул теплый мягкий пирожок, который оказался настолько вкусным, что растаял во рту в мгновение ока. За ним тут же последовал второй, затем третий… Все они оказались с разнообразными начинками. Алек налил горячий кофе, медленно, с удовольствием, сделал несколько глотков и вновь сосредоточился на документах. Он, незаметно для себя, вновь потянулся к пакету, вытащил очередной пирожок и, не отвлекаясь от работы, принялся с наслаждением жевать, периодически прихлебывая кофе.

Идиллия была нарушена неожиданно раздавшимися звуками мелодичного женского голоса, доносившегося с короткими придыханиями из туалетной комнаты, пробивавшийся свет из которой Алек заметил только теперь.

Алек ошеломленно замер.

— Вот так… еще… еще чуть-чуть… — услышал он. — Темп не надо снижать… Еще самую капельку… осталось… Умница… Молодец… Ах, как замечательно… получается!.. Все!.. Теперь ты сияешь… как новенький!.. Ах— ах!..

Глаза Алека вылезли на лоб. Он не знал, что думать. Неожиданно дверь распахнулась, и в проеме появилась какая-то странная фигура, пятившаяся назад на четвереньках. От изумления Алек поперхнулся.

«Фигура» сразу окаменела, потом встала на колени и повернула голову, громко отфыркиваясь от прилипавших к потному красному лицу прядей волос, выбившихся из-под косынки.

Внезапно странное «видение» резко вскочило на ноги и возмущенно выпалило:

— Что это вы делаете?!! Да как вы!.. Немедленно положите пирожок в пакет! Немедленно!!! И из кабинета… быстренько… выметайтесь! Чтоб даже духу вашего здесь не было! И верните мои пирожки!!! — последовало повторное угрожающее требование.

Алек все никак не мог прийти в себя, попав в совершенно идиотскую ситуацию. В собственном кабинете!!! Чувство гнева постепенно нарастало, и Алек, прищурив глаза, нахмурившись и стараясь взять себя в руки, молчал, мрачно глядя на непонятную особу с тряпкой в руках.

Лора, а это была именно она, тоже, не отрываясь, в упор смотрела на нахала, посмевшего бесцеремонно, как у себя дома, расположиться в недосягаемом и недоступном простому смертному кабинете босса. Лора почему-то сразу решила, что перед ней — новый, неизвестный ей, охранник офиса, незнакомый с порядками, принятыми здесь и строго соблюдаемыми всеми. Этот, как определила Лора, высокий, внешне весьма привлекательный молодой человек, посмевший явиться на службу в потертом джинсовом костюме и футболке и смотревший надменно и высокомерно, явно не понимал или самонадеянно переоценивал свое место в служебной иерархии.

Взгляд Лоры остановился на поношенных кроссовках, носком одной из которых наглец нервно притопывал по тщательно вычищенному ковровому покрытию. Перенести подобное надругательство над результатами собственного труда и великолепием всего кабинета в целом оказалось выше Лориных сил. Она широко взмахнула тряпкой, отчего брызги разлетелись в разные стороны, и возмущенно спросила:

— Что это вы молчите?!! Набезобразничали и молчите!!!

Алек бесстрастно пожал плечами, взглянул на остатки пирожка, который все еще держал в руке, и невозмутимо ответил:

— Я думаю.

— «Думаю»?!! — задохнувшись, возмутилась Лора. — О чем?!!

Он выдержал паузу и с сарказмом пояснил:

— О том, как выполнить ваше требование. Способов три. Промывание желудка. Клизма. Харакири. Все три — малоприятны. Я должен решить, какой из них для меня более предпочтителен и менее мучителен.

— Вы что?!! Издеваетесь?!! — с этим восклицанием Лора вихрем подскочила к столу и вновь угрожающе взмахнула тряпкой. Вода с нее многочисленными обильными каплями разлетелась по глянцевой поверхности и лежащим документам.

— Убирайтесь немедленно!!! Иначе я позвоню господину Хэкману! И вам не поздоровится!!!

— Сумасшедшая!!! — Алек вскочил с кресла, с возмущением и яростью взирая на испорченные бумаги. — Психопатка!!! Она позвонит Хэкману!!! Скажите пожалуйста! Испугала!!! А я прямо сейчас позвоню в психиатрическую клинику! Пусть немедленно заберут буйно помешанную пациентку!!! Я…

Он не успел договорить, потому что донельзя взбешенная и до глубины души оскорбленная Лора решительно двинулась к нему, воинственно размахивая злополучной тряпкой. Мутные брызги летели во все стороны.

Ошеломленный внезапным натиском и от удивления и противоречивых чувств, Алек начал пятиться, свысока испепеляя надвигавшуюся на него злобную фурию пронзительным гневным взглядом.

Позорно отступить пришлось за порог собственного кабинета, дверь которого резко захлопнулась за Алеком. На глаза вдруг попался остаток пирожка, что все еще был в его руке. Возмущенно запихнув пирожок в рот, Алек с ожесточением прожевал его и устремился к телефону. Он быстро набрал номер Карла, поскольку «помешанная» именно его назвала главным авторитетом.

Удивленный Карл примчался незамедлительно. Но когда он и Алек вошли в кабинет, тот был пуст. Никаких следов боевых действий заметно не было. Стол сиял безукоризненной матовой поверхностью. Документы были аккуратно сложены в папку. Обнаружены были только маленькие влажные пятнышки на ковровом покрытии.

Алек гневно и категорично потребовал немедленно уволить «психопатку». Карл, осторожно задавая наводящие вопросы, все-таки сумел восстановить последовательность трагикомичных событий, которые, если бы не ярость Алека, заставили бы Карла долго смеяться. Теперь же приходилось мужественно и бесстрастно «держать удар», без возражений выслушивая неистовые раздраженные тирады Алека, возмущенно сотрясавшего документами из папки.

Карл задумчиво молчал, сознавая, что в данный момент любые, оправдывающие Лору, доводы и аргументы — бесполезны. Такого накала страстей Карл не мог представить и в страшном сне. Ведь Карл надеялся, что Алек отнесется с пониманием и чувством юмора к тому, что место уборщицы его кабинета займет утонченная аристократичная девушка, явно ищущая себя в жизни. Пусть и столь экстравагантным способом.

А вот теперь было большим вопросом, удастся ли «погасить» разыгравшуюся, по сути, «бурю в стакане воды»…

6

На следующий день, в полдень, Лора приехала в офис по вызову Карла Хэкмана. Она сидела в кресле в его кабинете и внимательно слушала то, что он говорил.

— Так вот, Лора, — с усмешкой произнес Карл. — Человек, которого вы вчера так решительно выдворили из кабинета… — он сделал паузу и объявил: — Александр Редфорд. Глава компании. Наш босс.

Сказать, что Лора была поражена до глубины души, было бы слишком мало. Она была просто убита сообщением господина Хэкмана. По лицу Лоры заструились слезы, и она, в отчаянье всплеснув руками, воскликнула:

— О, Боже!.. Да как же?!! Я… я… и предположить не могла!.. Что же делать?.. Какой ужас!!!

И Лора громко, навзрыд, заплакала.

— М-да… — задумчиво протянул Карл. — Честно говоря, я — в растерянности… А плакать не надо, Лора. Слезы здесь не помогут. Вот ведь ситуация!.. Все, может, и обошлось, если б дело было только в этих злополучных пирожках и в том, что вы не опознали Алека. Он — человек, не лишенный здравого смысла и чувства юмора. Но вот испорченные документы!.. Да еще это позорное изгнание за пределы собственного кабинета!.. Алек взбешен до крайности. Он требует, если так можно выразиться, «вашу голову». А проще говоря, настаивает на вашем немедленном увольнении, Лора.

Она посмотрела на Карла несчастным раскаянным взглядом и виновато сказала:

— Господин Хэкман, я очень, очень сожалею, что так получилось! Я ничего плохого не хотела сделать господину Редфорду. Я почему-то решила, что это — один из охранников. Ну какая же я — дура! Я теперь это отчетливо понимаю!.. А ведь как удачно начала складываться моя работа! У меня уже стало получаться. Я потратила столько сил! И в тетрадь… — Лора сама не могла объяснить, зачем вдруг вспомнила об этом. — …измерения… записала…

Карл улыбнулся, услышав ее последний довод. Лора, заметив это, робко, с надеждой, спросила:

— Но может быть… можно еще раз поговорить с господином Редфордом? Я обещаю, что впредь у него со мной не будет никаких коллизий и неприятностей. Я постараюсь безукоризненно выполнять все его требования. Честное слово. Господин Хэкман?.. — вопросительной умоляющей интонацией в голосе выразительно завершила она.

Карл развел руками, с сомнением покачав головой.

— Не знаю… Не уверен, что у меня получится переубедить Алека. Он довольно упрямый тип, — заметив, как Лора горестно вздохнула, уже более мягко добавил: — Но раз уж я взялся покровительствовать вам, Лора, все-таки сделаю еще одну попытку. Хотя обещать твердо ничего не могу. Характер у Алека сложный. И нрав крутой.

— Да уж… — едва слышно неприязненно пробормотала Лора. — Человек он… мало… приятный…

Карл задумчиво посмотрел на нее и, грустно усмехнувшись, возразил: — Вы судите слишком опрометчиво и строго, Лора. Тем более, своего босса. Которого совсем не знаете. Что-то у меня появились сомнения относительно вашего заявления о полной покорности и послушании!..

Лора вскочила с кресла и горячо воскликнула:

— Что вы! Что вы, господин Хэкман! Будьте уверены, я сдержу слово! Никаких эксцессов больше не будет! Честное слово!

— Ох, эти женские обещания… — глубоко вздохнув, проворчал Карл. Чует мое сердце, что пройдет совсем немного времени и, благодаря вашим усилиям и моему участию, мы оба скоро будем стоять в бюро по трудоустройству. Ваш, Лора, горький опыт лишает меня оптимизма напрочь! Потому что я — такой же неприспособленный ни к чему неумеха, как и вы. Но делать нечего!.. В общем, ждите моего звонка.

— Спасибо, господин Хэкман! Вы — прелесть с этими словами Лора живо подскочила к Карлу и в порыве благодарных чувств непосредственно и громко поцеловала его в щеку.

Карл захохотал и сквозь смех заявил:

— Ах, Лора!.. Что бы вам вчера не поступить так же? Уверяю вас, конфликт был бы в одно мгновение улажен. Ведь Алек, как и я, не каменный!..

— Сомневаюсь! — категорично парировала Лора.

— Опять?!! — грозно нахмурился Карл.

— Ой!.. Не буду, господин Хэкман! Я нечаянно! Это как-то вырвалось! Само собой! — затараторила Лора.

— Все! Молчите лучше! — скомандовал Карл. — А то я передумаю выступать в роли вашего адвоката! Идите и ждите моего сигнала.

7

Оставшись один, Карл немного подумал, потом решительно направился в кабинет Алека. Он заметил, что тот стоит у окна и с задумчивым видом пристально наблюдает за происходящим на улице.

— Карл, иди сюда! — повернув голову, позвал он.

Карл быстро подошел к нему, недоумевая, что же могло так заинтересовать Алека. А тот, кивнув за окно, размеренно, как бы размышляя, произнес:

— Удивляюсь я на женщин!.. Как они ухитряются всегда делать выбор, вопреки здравому смыслу?.. Даже за примером далеко ходить не надо. Взгляни!.. — Алек сделал выразительный жест рукой. — Казалось бы, симпатичная… привлекательная… с виду, умная девушка! Одета с безупречным вкусом! Превосходно движется! Держится с достоинством! Все есть!!! А пожалуйста!.. — с сарказмом выдохнул он, не заметив, что Карл, проследив за направлением его взгляда, ошеломленно поднял брови. Той, о которой так восторженно отозвался Алек, была Лора. Алек, безусловно, не узнал в полностью преобразившейся девушке свою вчерашнюю обидчицу. — Ну? Что скажешь, Карл?.. — продолжил Алек. — Что… объясни мне!.. что привлекло ее в этом расфуфыренном напыщенном павлине? А, Карл?..

Оба молча наблюдали, как Лора стремительно подбежала к молодому человеку, терпеливо ожидавшему ее около роскошного ярко-красного автомобиля.

Внешний вид спутника Лоры, действительно, был весьма ярок и экзотичен. Воображение поражали и фиолетовый легкий пиджак с акварельными розово-сиреневыми «размывами». И широкие мягкие брюки розового цвета, отделанные по боковым швам фиолетовыми и сиреневыми зигзагами. И темно-«чернильная» рубашка в редкую серебристую полоску. И прозрачный длинный шарф сиренево-розового, тоже акварельно-«размытого» оттенка, свободно обвитый вокруг шеи и ниспадавший почти до колен. И того же, что и рубашка, «чернильного» цвета туфли, ослепительно блестевшие на солнце серебряной отделкой.

Не только это, но и великолепная стрижка длинных черных, как вороново крыло, волос, подчеркнуто небрежно, но тщательно уложенных, броская красота правильных черт выразительного лица, высокий рост, стройная атлетичная фигура, невозмутимо-спокойная манера держаться словно магнитом привлекали взгляды и пристально наблюдавших из окна Алека и Карла, и случайных прохожих.

Ни молодой человек, ни бросившаяся ему на шею Лора не обращали на окружающих ни малейшего внимания, занятые только друг другом. Они, о чем-то оживленно беседуя, быстро сели в машину и уехали.

— Ну что скажешь, Карл? — повторил свой вопрос Алек, устраиваясь в кресле за столом.

Карл опустился в кресло напротив и неопределенно пожал плечами.

— М-да… Немного… необычно, конечно. Но Алек… Ты судишь несколько… гм… предвзято. Согласись, несмотря ни на что, наряд этого экстравагантно одетого молодого человека подобран со вкусом и выполнен мастерски. Все продумано до мельчайших деталей. И хоть и балансирует на грани, тем не менее, не пошл и не безобразен. На мой взгляд, костюм сделан талантливым художником. И парню, безусловно, идет! Держится он с шиком, но без вызова. Органично. И вообще, согласись, парень чертовски красив! Мне кажется, ты, Алек, не совсем прав, называя его расфуфыренным павлином.

— Пф-ф!.. — пренебрежительно «фыркнул» Алек и поморщился. — Слушай, Карл, а может он?..

— Нет, Алек. Не думаю. Выглядит он, несмотря ни на что, очень мужественно. И потом. Мы же не знаем, какими еще достоинствами он обладает.

— Известно, какими!.. — усмехнулся Алек. — Как же! Красавец! Да еще с таким роскошным «оперением»! От такого шикарного мальчика любая «потеряет» голову!.. А девчонку все-таки жалко… — вздохнул он. — Симпатичная очень… Женственная… Нежная… — Алек помолчал и вдруг воскликнул: Умная, вроде, а того не понимает, что он поиграет с ней и бросит! Такие, как он, беззаботно порхают по жизни, как мотыльки, перелетая с цветка на цветок. Эх, женщины, женщины!.. Руководствуются только чувствами! Только ими одними!

Карл проницательно посмотрел на него и неожиданно предложил:

— Алек, а почему бы тебе не изложить все это ей самой? Вдруг твои доводы убедят эту девочку, о которой ты говоришь сейчас с такой симпатией и жалостью?

— То есть? — сосредоточенно сведя брови к переносице, уточнил Алек. — Каким образом я могу это сделать? Или ты хочешь сказать, что она работает в нашей компании?

— Именно. И не просто в компании. А здесь, в офисе, — серьезно подтвердил Карл.

— М-да?.. Но мне кажется, я ни разу не встречал ее здесь… — Алек напряженно раздумывал, потирая рукой лоб. — Нет. Не могу вспомнить.

Карл загадочно усмехнулся и многозначительно уточнил:

— И все-таки, ты заблуждаешься, Алек. Ты встречался с ней. И даже… гм… беседовал. Не так давно, кстати.

Алек озадаченно смотрел на него какое-то время, затем засмеялся и убежденно возразил:

— Карл, ты разыгрываешь меня! Великолепная память, в том числе и на лица, одна из самых сильных моих сторон! Нет. Могу сказать совершенно точно: эту девушку я не встречал ни разу в жизни. Готов спорить с тобой, Карл! На любых условиях!

Карл тоже засмеялся и покачал головой.

— Не горячись, Алек! Ты проиграешь спор. Впрочем… Ты сам предложил пари. Я его принимаю. А условие мое простое. Пообещай, что выполнишь одну мою небольшую просьбу.

— Конечно, обещаю! — бодро заверил Алек. — Что за просьба?

— Она проста, — спокойно произнес Карл. — У меня есть протеже. Молодая особа. Я хочу, чтобы она работала в нашей компании на той должности, которую выбрала по своему желанию.

— Надеюсь, не председателем совета директоров? Или моим заместителем? — весело пошутил Алек и беззаботно согласился: — Нет проблем, Карл! Если я проиграю, твоя протеже может работать в нашей компании на милой ее сердцу должности. А теперь я должен обдумать, какое условие выдвинуть тебе, Карл!

— Можешь не тратить зря время, Алек! — перебил его тот. — Ты точно останешься в проигрыше! Потому что эту очаровательную девушку ты встречал не далее, как сегодняшней ночью. В собственном кабинете.

— Ты… хочешь сказать… что… — ошеломленно, слово за словом, выдавил Алек.

Карл энергично кивнул головой.

— Да, Алек. Да. Это она. Ее зовут Лора. Лора Хендрикс.

— Черт побери!!! — Алек вскочил с кресла, засунул руки в карманы и принялся вышагивать по кабинету. — Я поверить не могу!!! Вот уж воистину… женщины — порождение дьявола! Так неузнаваемо менять свой облик могут только они!!! И эта особа — лучшее тому подтверждение. Какова!!! Эдакий ангелочек! Сама невинность! А на самом деле — ведьма. Коварная, зловредная ведьма!!! А кстати, Карл… — остановился перед ним Алек. Ты выполнил мое распоряжение? Ты уволил ее?

Карл развел руки в стороны и отрицательно покачал головой.

— Увы!.. Я не могу этого сделать, Алек.

— Это еще почему? — раздраженно уточнил тот.

— Чтобы не подвести тебя, — невозмутимо пояснил Карл, догадываясь, что Алек, от возмущения, обиды и гнева на Лору, напрочь забыл о только что заключенном пари и своем обещании.

— Не понимаю, каким образом? — мрачно, сквозь зубы, спросил Алек, вновь усаживаясь в кресло у стола.

— Алек, — терпеливо начал Карл, — ты обязался уплатить долг чести в случае своего фиаско в споре. Моим условием было…

Он не успел договорить, потому что Алек уже понял, кто являлся загадочным протеже Карла.

— Это невозможно! Карл! Измени свое условие! Я не желаю и близко видеть эту… ненормальную особу! Ты хочешь, чтобы и я, в результате общения с ней, стал психопатом и неврастеником? Или получил пожизненное заключение за убийство, совершенное в состоянии аффекта? Карл, она же — сумасшедшая истеричка!

— Ты ошибаешься, Алек. Лора — интересная своеобразная девушка. Необычная. Прошу, выслушай меня.

Карл подробно изложил Алеку историю своего знакомства с Лорой и, завершая рассказ, добавил:

— Алек, я, конечно, освобождаю тебя от обещания. Но я искренне хотел помочь Лоре. Я рассчитывал, что ты поймешь меня.

Тот долго молчал, затем, глубоко вздохнув и глядя в одну точку прямо перед собой, бесстрастно произнес:

— Ну что ж, Карл. Пусть продолжает работать, где и работала. Мои условия и требования тебе известны. Надеюсь, ей тоже. Никакого снисхождения из-за того, что ее покровитель — ты, не будет. Я не собираюсь нянчиться с твоей… Лорой. Не обижайся, Карл, но если она не будет справляться со своими прямыми обязанностями должным образом, увольнение последует незамедлительно.

— Хорошо, Алек, — согласился Карл. — Надеюсь, что ты будешь объективен. И вопреки всему, хоть немного снисходителен.

— Все, Карл. Вопрос закрыт, — категорично и жестко произнес Алек. Давай займемся, наконец, нашими текущими делами.

И они сосредоточенно и обстоятельно приступили к обсуждению и решению проблем компании.

8

— Антуан, милый, как ты разыскал меня? — с этими словами Лора повернулась к Энтони Деверо.

Он улыбнулся, бросив на нее взгляд. Антуаном звали его только Лора и француженка-бабушка, которая и дала внуку это имя.

— Все очень просто, — принялся объяснять с легкой иронией в голосе Энтони. — Я заехал к вам. Дома был только Стас.

— И что он делал? — быстро спросила Лора.

— То же, что и всегда. Стас, как восточный паша, возлежал на диване, обложенный многочисленными подушками, и с тоской взирал на диктофон, — насмешливо пояснил Энтони. — Как выяснилось, Стас с самого утра всеми силами пытался убедить себя заняться работой. К моему приходу эти уговоры самого себя оставались, увы, тщетными. Я решил, что Стаса утешат известные слова, что «Никогда нельзя бороться с самим собой. Силы слишком неравны». Но…

— Антуан, дорогой, — засмеявшись, перебила его Лора, — по-моему, этим изречением ты не утешил Стаса, а еще больше расстроил!

— Мне тоже так показалось! — усмехнувшись, согласился Энтони. — Но я тут же предпринял новую попытку, призвав на помощь Ларошфуко[1]: «В нашем уме больше лени, чем в нашем теле». А поскольку в случае Стаса получается как раз наоборот, то я взял на себя смелость сразу же процитировать ему Талмуд:» Стыдно человеку, когда ему советуют в трудолюбии подражать муравью; вдвойне стыдно, если он совету этому не следует». Завершил я свою проникновенную речь вдохновляющим высказыванием Шевреля: «Труд есть одно из непременных условий искусства дожить до ста лет».

— О, Антуан! Ты — настоящий друг. Так самоотверженно броситься на помощь! Мобилизовать в поддержку выдающиеся умы всего человечества! иронично восхитилась Лора. — И каков результат? Стас сдался?

— Судя по всему, нет. Потому что, когда я уходил, вслед мне Стас глубокомысленно изрек слова Боделера: «Самая тяжелая работа — та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром».

Лора весело захохотала. Энтони присоединился к ней. Обоих всегда забавляло постоянное противоборство Стаса самому себе.

— Честно говоря, — насмеявшись вволю, произнес Энтони, — меня каждый раз удивляет, что ты и Стас — сестра и брат, рожденные и воспитанные одними родителями. Джордж — хоть и спокойный, но жизнерадостный оптимист. Олимпия — живое воплощение вечного двигателя. Твоей энергии тоже можно позавидовать. Стас же напрочь лишен даже малейшего желания к перемещению собственного тела в пространстве. Поражаюсь только одному. Как при таком малоподвижном образе жизни ему удается сохранять стройность фигуры?!!

Лора согласно кивнула.

— Я и сама удивляюсь! Предполагаю, что все, поглощаемые им, калории моментально сжигаются от напряженной умственной деятельности.

— Наверное, ты права, — Энтони проницательно посмотрел на Лору и без перехода спросил: — Ты чем-то расстроена, Лорелея?

9

Лора, как ни странно это было ей самой, даже после всех прошедших трагичных событий, почему-то спокойно относилась к имени «Лорелея», которое когда-то, еще при знакомстве, дал ей Энтони. Она даже боялась в глубине души, что он, из чувства сострадания и такта, станет, как все, называть ее Лорой. Но Энтони на каком-то интуитивном уровне понял это и по-прежнему продолжал обращаться к ней «Лорелея».

— Да, Антуан, — Лора тяжело вздохнула. — Кажется, меня увольняют с работы.

Он остановил машину около небольшого открытого кафе, безлюдного в это время, вышел, помог выйти Лоре, усадил за столик, сделал заказ подошедшему официанту и только после этого уточнил:

— Ты мне расскажешь об этом?

— Да.

Лора подробно изложила Энтони всю цепь событий. Завершила она свой рассказ с нескрываемой горечью:

— Господин Редфорд возненавидел меня, Антуан! Возненавидел! Честно говоря, и я его тоже!

Энтони задумчиво посмотрел на нее, затем невозмутимо изрек:

— А знаешь, Лорелея, Альфонс Доде[2] сказал так: «Ненависть — это гнев слабых». Поэтому и господину Редфорду, и тебе не мешало бы вспомнить слова Сенеки[3]: «Чем несправедливее наша ненависть, тем она упорнее». А вы — и ты, и он — оба несправедливы друг к другу. И если Редфорд — не окончательный дурак, он остынет и все правильно оценит и поймет. А следовательно, ты сможешь дальше продолжить свою работу. А чтобы тебе было легче выносить придирки и неприязнь господина Редфорда и не отвечать ударом на удар, постоянно помни изречение того же Сенеки: «Ты терпишь несправедливости; утешься: истинное несчастье скорее в причинении их».

— Ах, Антуан!.. — вздохнула Лора. — Жаль, что мы с тобой встречаемся слишком редко! Мне всегда так хорошо с тобой. Ты всегда знаешь, как успокоить меня, поддержать, развеселить, позабавить!.. И я знаю и рада, что нужна тебе! Мы — настоящие преданные друзья.

— Да, — серьезно согласился Энтони и глубоко вздохнул. — У меня, увы, нет выбора, Лорелея!.. И я утешаю себя изречением из Талмуда: «Спустись на ступеньку, чтобы жениться; поднимись на ступеньку, чтобы дружиться». Обстоятельства заставили меня «подняться на ступеньку». И я это сделал.

Лора грустно улыбнулась в ответ и печально покачала головой. Оба погрузились в глубокую задумчивость.

Они были знакомы больше трех лет. Как убеждал Лору Энтони, это знакомство было предопределено свыше, потому что философский постулат гласит, что случайность — одна из форм необходимости. И оба теперь точно знали, что это так.

В тот день Лора долго и бесцельно бродила по улицам. Она любила гулять в одиночестве, предаваясь спокойному бессвязному течению мыслей. Незаметно для себя Лора оказалась в небольшом скверике и, подчиняясь какому-то неосознанному порыву, присела на скамейку. Спустя какое-то время, Лора, очнувшись от раздумий, посмотрела вокруг и вдруг заметила, что буквально рядом с ней на скамейке лежит разноцветный журнал и толстая, изрядно потрепанная книга. Лора взяла ее в руки и с удивлением прочитала название. Это был какой-то старинный философский трактат. Лора, пролистав несколько страниц, честно признала, что для нее понять подобный труд — все равно, что расшифровать китайские иероглифы или древние наскальные надписи. Она отложила книгу в сторону и взяла красочно иллюстрированный журнал, с глянцевой обложки которого белозубо улыбался фантастически красивый молодой человек. Еще пару его снимков Лора обнаружила в середине журнала. На них он был снят в облегающих плавках, демонстрируя совершенное по красоте, в меру мускулистое, фактурное тело. Ослепительный красавец рекламировал какой-то массажер новейшей модификации. На взгляд Лоры, рекламодатели явно просчитались. На их массажер вряд ли кто обращал внимание, потому что оно, это внимание, целиком и полностью было приковано к потрясающим внешним данным молодого человека.

«Впрочем… — подумала Лора. — Как раз тут я ошибаюсь… Кому бы запомнился их дурацкий массажер, если бы не этот великолепный парень?!! Я вот теперь тоже вряд ли когда-нибудь забуду именно об этом массажере! Нет. Рекламодатели все сделали правильно. И массажер этот их раскупится мгновенно. Я сама уже чувствую неодолимую потребность прямо сейчас отправиться в магазин!».

Лора весело и звонко засмеялась. Неожиданно она оборвала смех и внимательно посмотрела вокруг. Лора вдруг осознала, что, очевидно, журнал и книга забыты кем-то на этой скамейке. И этот «кто-то» был весьма своеобразной и загадочной личностью, потому что сочетание популярного многотиражного журнала и явно раритетной, редкой книги по философии озадачили Лору. Она вновь огляделась. Но никого, кроме нескольких пожилых людей, не обнаружила. Лора решила, что оставлять ценный трактат на скамейке — недопустимо и надо попытаться разыскать владельца и вернуть ему потерянное.

Лора отнесла объявления о находке в различные газеты, на телевидение и радио. А утром следующего дня вдруг заметила на экране бегущую строку встречного объявления. Лора догадалась, что, очевидно, человек, давший его, был до крайности взволнован и расстроен. В объявлении ошибка громоздилась на ошибку, часть букв была пропущена, телефонный номер дан наполовину, но адрес, к счастью, полностью. По нему Лора и отправилась, захватив трактат и журнал.

10

Когда дверь распахнулась, Лора от изумления и потрясения начала отступать, пока не уперлась спиной в противоположную стену. Прямо перед ней стоял тот необыкновенный красавец с обложки журнала!!! И пусть сейчас его волосы были беспорядочно спутанными, белки глаз и веки — красными, а вокруг самих глаз образовались темные круги!.. Все равно… Это был ОН!!!

— Что вам? — донесся, как сквозь сон, до Лоры его несчастный измученный голос.

— Я… — хрипло выдавила Лора и, не в силах произнести больше ни слова, раскрыла сумку и достала свою находку. — Вот… Это… ваше?.. — пробормотала она.

Молодой человек набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза, какое-то время постоял неподвижно, затем шумно выдохнул и бросился к Лоре. Он подхватил ее на руки и, кружась, занес в квартиру.

— Милая… хорошая… замечательная девочка!!! Как же я счастлив!.. Ты… ты… такое для меня сделала!!! Я твой должник навеки! Проси все, что хочешь! Все, что хочешь!!!

Сначала Лора испуганно отбивалась, но, заметив его искреннюю радость, успокоилась.

— Я прошу вас отпустить меня! Это во-первых, — с легкой иронией произнесла она.

Он прервал свое кружение, замер, затем осторожно опустил Лору на пол.

— Извините, пожалуйста. Я немного увлекся!.. — виновато произнес он. — Я за вчерашний и сегодняшний день столько пережил! Вы не поверите, но я чуть с жизнью не расстался! Эта книга мне очень, очень дорога и необходима, — проникновенно пояснил молодой человек. — Это редчайшее… РЕДЧАЙШЕЕ издание!!! Я вам очень благодарен. Очень. И я не знаю, как мне выразить свою признательность, как мне вас отблагодарить… — растерянно завершил он.

Лора смущенно улыбнулась и робко попросила:

— А можно… я оставлю ЭТО, — она указала на журнал, — себе?..

— Ах, журнал!.. Да ради Бога! — засмеялся он.

— С вашим автографом, если можно, — поспешно добавила Лора.

Он вдруг тоже смутился и неопределенно пожал плечами.

— В общем-то, я — не кинозвезда… и не какой-нибудь популярный рок-исполнитель… Мой автограф — ничто. Впрочем, если вы так хотите… Пожалуйста!..

Он взял ручку, сделал на журнале теплую признательную надпись и размашисто расписался.

— Спасибо… — тихо поблагодарила Лора.

— …вам, — так же тихо дополнил он и предложил: — Давайте познакомимся! Я обязательно должен знать имя той, которая вернула меня к жизни.

11

Энтони, действительно, оказался весьма необычным молодым человеком. Он закончил философский факультет университета. Конечно, Энтони, как особо одаренному блестящему студенту платили во время учебы хорошую стипендию. Но этого было недостаточно, поскольку львиную долю своего бюджета Энтони тратил на покупку книг.

Когда один из сокурсников посоветовал Энтони использовать для дополнительного заработка свои потрясающие внешние данные, тот, подумав, согласился, поскольку работа не отнимала много времени и давала возможность серьезно учиться.

Красота фотогеничного выразительного умного лица и атлетичного тела… а Энтони с детства увлекался восточными единоборствами… сразу сделали его популярной моделью среди рекламодателей. У Энтони появилось достаточное количество денег, чтобы исполнять все свои желания.

Первым делом был качественно и быстро отремонтирован дом, в котором жила его бабушка Аннет. Она вырастила и воспитала Энтони, отдавая ему все свое время, любовь, ласку, душу и сердце и стараясь возместить внуку отсутствие родителей, которые погибли в автокатастрофе. Энтони отвечал бабушке преданной нежной любовью и заботой. Аннет гордилась внуком, его умом и красотой. Она собирала все журналы с его снимками. А фотографии внука красовались по всему дому.

Энтони познакомил бабушку с Лорой. А потом…

В размеренную успешную благополучную жизнь Лоры вмешался случай. Нелепый. Трагичный. В одночасье рухнуло все — надежды, мечты, помыслы. Но Судьбе и этого оказалось мало. И она преподнесла непредвиденный неожиданный сюрприз, пополнив список несчастий.

Когда Лора попала в эту черную полосу фатального невезения, Энтони, как и родные Лоры, изо всех сил старался поддержать ее, чтобы не дать ей упасть духом и окончательно потерять равновесие в жизни. Он искренне радовался, когда его Лорелея вновь ожила, мир для нее перестал быть окрашен только темными мрачными красками, на лице появилась улыбка, и засияли глаза.

Энтони безумно хотел, чтобы Лора забыла навсегда драматичные события, что принесли ей столько горя и страданий. Но и понимал, что это невозможно. Ведь еще Тацит[4] сказал: «Не во власти человека терять что-либо из памяти»…

12

Назойливо звонивший телефон заставил Лору оторваться от работы и отключить пылесос. Лора не знала, поскольку на этот случай не было дано никаких указаний, вправе ли она отвечать на звонки. Но заливистые трели повторялись с такой невероятной настойчивостью, что Лора нерешительно приблизилась к столу и, глубоко вздохнув, робко сняла трубку. Она ничего не успела произнести, потому что на другом конце провода сразу раздался возбужденный женский голос.

— Пожалуйста, не вешай трубку! — услышала Лора. — И ничего не говори. Сначала выслушай меня. Пожалуйста! — последовала повторная настойчивая просьба. Лора, недоумевая, молчала, поскольку не могла понять, чего хочет и упорно добивается звонившая. Возможно, решила Лора, кто-то ошибся номером. А может быть, человеку требуется помощь, и он позвонил наугад случайному абоненту. Тем временем женщина быстро продолжила: — Я сожалею, что все так ужасно нелепо получилось! Правда! Поверь! Я сразу же после твоего ухода… слышишь?.. сразу же выбросила эти дурацкие чулки со скользящей по ним мохнатой обезьяньей лапой! Я просто хотела пошутить! А вышло так нелепо!.. Я хочу, чтобы вечер продолжился так, как было намечено. Прошу тебя, возвращайся! Все будет так, как захочешь ты. Прошу тебя!.. Алек… А-лек… — проникновенно, нараспев, призывно завершила она.

Лора смутилась, догадавшись, что звонившая не ошиблась номером. Лора не знала, на что решиться, но поскольку на том конце провода терпеливо ждали ответа, собралась с духом и тихо произнесла:

— Извините, пожалуйста, но господина Редфорда нет.

После ее слов последовала продолжительная пауза, а затем, теперь уже надменно и высокомерно удивленно, женский голос уточнил:

— А… вы кто?

— Я?.. — растерялась Лора. — Я… уборщица… Убираю в кабинете господина Редфорда…

— А-а!.. — донеслось до Лоры пренебрежительное восклицание, и сразу последовали короткие гудки.

Лора положила трубку, пожала плечами и вернулась к прерванной работе.

Спустя какое-то время она вдруг вспомнила злополучные чулки, послужившие «яблоком раздора», и захохотала. Только теперь до нее дошел весь комизм ситуации. Лора остановилась и, не выключая пылесос, продолжила весело смеяться. Она не заметила, что в дверях появился Алек Редфорд.

13

Он окинул ее бесстрастным взглядом, потом быстро двинулся к столу.

— Ой!.. — громко воскликнула Лора, увидев перед собой возникшую, как из-под земли, фигуру. — Господин Редфорд?!! Я… мне… — сумбурно начала оправдываться она. — Мне сообщили… что вы… что вас… вы… не вернетесь сегодня… и я могу… уборку… Но я… могу подождать… Я сейчас… все… Подожду… в коридоре…

Лора, окончательно стушевавшись от его холодного скептического взгляда, отключила, наконец, гудевший пылесос и начала неловко и поспешно разбирать его, отчаянно дергая все, что попадалось под руку. Как назло… а может быть, к счастью!.. все детали были укреплены на совесть. Лора, изнемогая в борьбе с пылесосом, вдруг решительно потащила его к выходу из кабинета.

Алек с невозмутимым видом сел в кресло и, очевидно, вдоволь насладившись ее мучениями, спокойно произнес:

— Вы можете продолжать свою работу. Я, действительно, не собирался возвращаться сегодня в офис. А значит, именно я, а не вы, нарушил наш договор. И претензии иметь не в праве.

Растерявшаяся от всего происходящего, Лора потащила пылесос обратно. Затем внезапно бросила его, стремительно подошла к столу и выпалила:

— А вам только что звонили, господин Редфорд.

— Кто? — он вопросительно и строго посмотрел на Лору, сразу поникшую от его колючего неприязненного взгляда.

— Я… не знаю… — едва слышно пробормотала она, крепко сжимая перед собой сцепленные пальцы рук.

— То есть? — он высоко поднял брови и, скрывая раздражение, уточнил: — Это был мужчина? Женщина? Ребенок?

— Женщина… — почти беззвучно откликнулась Лора.

— Она что-нибудь сказала?

— Да.

— Что?

Лора густо покраснела и опустила голову.

— Что вы молчите, черт возьми?!! — вспылил Алек. — Или я должен клещами вытягивать из вас каждое слово? Отвечайте! Что сказала эта женщина? — настойчиво и жестко потребовал он.

Собравшись с духом, Лора, не поднимая глаз, невыразительно сообщила:

— Она сказала, что сожалеет. Что она сразу выбросила… — Лора за кашлялась и, от волнения заикаясь, продолжила: — … ч-чулки… со скользящей п-по ним мохнатой… о-обезъяньей лапой. Что это была шутка. Что она хочет, чтобы сегодняшний вечер продолжился по намеченной программе, и просит, чтобы вы вернулись. Это все.

Алек встал с кресла, глубоко засунул руки в карманы, подошел к окну, помолчал какое-то время, затем повернулся к Лоре и саркастично сказал:

— Ваша осведомленность просто поразительна!!! Как же вам удалось добиться таких откровенных подробностей? Или у вас дар к имитации чужих голосов? В том числе, и мужских? Моего, в частности!

— Нет, господин Редфорд! — Лора категорично качнула головой. — Я ничьим голосам не подражала! Просто, когда я сняла трубку, женщина сразу попросила ничего не говорить и не отключать телефон. И мне ничего не оставалось, как терпеливо выслушать до конца все то, что она хотела сообщить. Когда я поняла, что это частный, личный разговор, я извинилась и сказала, что вас нет. Она спросила, кто я. Я пояснила, что уборщица. Она тут же повесила трубку. Вот и все.

— М-да… — иронично протянул Алек. — А кто, позвольте узнать, уполномочил вас отвечать на звонки, предназначенные мне? Для этого, помимо меня самого, у меня есть личный секретарь. Или вы желаете совмещать две должности? Оплачивать ваши дополнительные, абсолютно неуместные услуги я не намерен. Впредь извольте заниматься ТОЛЬКО, — подчеркнул он, — своими прямыми обязанностями. Кстати, ваша предшественница была уволена именно потому, что обожала часами беседовать по моему телефону со своими многочисленными приятельницами.

— Но я ни разу не пользовалась вашим телефоном!!! — вспылила Лора. Ее глаза гневно засверкали, щеки порозовели. — НИ РАЗУ!!!

— Да— а?.. — усмехнулся Алек. — Странно!.. Вы же сами только что сделали чистосердечное признание, что несколько минут назад беседовали по телефону. МОЕМУ телефону! — вновь подчеркнул он.

Лора возмущенно всплеснула руками и шагнула вперед. Алек демонстративно попятился и искоса, с подчеркнутой подозрительностью оглядел ее с ног до головы. Потом выбросил руку и предостерегающе произнес:

— Не двигайтесь с места! Не переоценивайте свои возможности! Вспомните, что у вас, на этот раз, при себе нет оружия. Я имею в виду половую тряпку. А голыми руками вы меня не возьмете! Предупреждаю… Я буду действовать жестко и беспощадно. Тем более, я заблаговременно получил все необходимые рекомендации по отражению возможной агрессии со стороны излишне… гм… эмоциональных особ.

Лора, остановившись, слушала его хлесткие слова, не поднимая головы. Потому что глаза сразу бы выдали всю ненависть и возмущение, что кипели в крови.

В кабинете воцарилось взаимное напряженное молчание. Слышен был только мерный ход часов, да доносившийся с улицы беспорядочный хаотичный шум.

14

Внезапно Лора подняла голову, и ее взгляд встретился со взглядом Алека Редфорда. Он оценивающе и проницательно смотрел прямо на нее и вдруг, усмехнувшись, спросил:

— В том пакете… у двери… что?.. Пирожки?

— Н-нет… — растерялась от его неожиданного вопроса Лора и, почему-то с сомнением в голосе, добавила: — Пицца… итальянская…

— Вот как? — Алек прищурил глаза и постучал кончиком пальца по столу.

Лора наклонила голову к плечу, снизу вверх глядя на Алека, и доброжелательно предложила:

— Хотите, господин Редфорд?

Не дожидаясь его ответа, она устремилась к пакету, схватила его и быстро вернулась к столу. Лора начала распаковывать его и сразу замерла, услышав подчеркнуто-испуганное, насмешливое восклицание:

— Да Боже упаси! И как только я теми-то пирожками не подавился?!! Из ваших рук я могу принять только яд! Если, конечно, надумаю закончить счеты с жизнью.

— Вы!.. Вы!.. — задохнулась от гнева Лора, сжимая ручку пакета.

— Да? — криво усмехнулся он, невозмутимо глядя на нее.

— Вы… даже яда от меня не дождетесь! — с яростью воскликнула Лора. — Не надейтесь!!!

— Ошибаетесь! — едко возразил Алек. — Вы будете выполнять все, что я пожелаю. Потому что ОБЯЗАНЫ подчиняться мне и выполнять БЕЗОГОВОРОЧНО мои распоряжения.

— Да! — резко согласилась Лора. — Но только те, которые касаются уборки вашего кабинета и чистки унитаза!

— О! Не только этого. Вы перечислили не все! — насмешливо откликнулся Алек. — Вы многое забыли! Ну да ладно. Наверное, у вас не все в порядке с памятью. Но я добр. Я не требую, чтобы вы напрягали воспоминаниями свою голову именно сейчас. Можете, не торопясь, все вспомнить на досуге.

— Большое спасибо! — с нескрываемым сарказмом поблагодарила Лора. А Алек вдруг обаятельно улыбнулся и мягким проникновенным голосом спросил:

— Лора… а пицца… такого же отменного вкуса, что и пирожки?

Она замерла, затем ошеломленно вскинула брови и устремила на него лучистый внимательный взгляд. Лора никак не могла решить, как ей более правильно реагировать на его вопрос. Поэтому коротко выдохнула:

— Да.

— Вы уверены? — все так же мягко и ласково уточнил Алек.

— Ну…

— Сомневаетесь?

— Н— нет… Не сомневаюсь. Да. Вкусная.

Лора догадалась, что он явно ожидает ее предложения. Она перевела дыхание и обреченно спросила:

— Вы… хотите… попробовать?..

Он долго и многозначительно смотрел на нее, затем лукаво прищурился и низким бархатным баритоном медленно произнес:

— Да… наверное… хочу. А вы?.. Вы хотите… попробовать?..

— Я? — сконфузилась Лора и слегка покраснела. — Но я… Я уже пробовала…

— И как? — не отводя от ее лица своего взгляда, усмехнулся он.

— Простите, что?.. — Лора от смущения вдруг начала терять нить разговора. — Ах, да!.. Мне понравилось.

— Значит, понравилось… Ну что ж! Надеюсь, наши мнения хотя бы в этом совпадут. Итак, где там ваша пицца? Я, честно говоря, страшно голоден, — признался Алек. Он взял протянутый Лорой кусок пиццы, откусил, прожевал с задумчивым видом и одобрительно сказал: — Весьма недурно! Весьма!.. Оставьте мне еще один кусок и идите работать! — изменившимся, приказным тоном распорядился он, сел за стол и придвинул к себе какие-то деловые бумаги.

Лора, недоумевая, пожала плечами и вернулась к прерванной работе. Завершив ее, она взглянула на сосредоточенного Алека, не обращавшего больше на нее ни малейшего внимания, и у самой двери негромко и вежливо попрощалась:

— До свидания, господин Редфорд!

Он, не отвлекаясь от документов, рассеянно кивнул.

Лоре показалось, что господин Редфорд не заметил ее ухода так же, как до этого не замечал ее присутствия.

Она была озадачена быстроменяющимися настроениями и поступками господина Редфорда. И несмотря на то, что в какой-то момент их беседы в его голосе Лоре послышались нормальные человеческие доброжелательные интонации, в душе по-прежнему сохранялось неприязненное чувство к этому заносчивому малоприятному господину Редфорду.

15

Лора так гордилась собой и своими достижениями, что, конечно, не могла не позвонить Карлу Хэкману, когда завершился отведенный им пятинедельный испытательный срок.

Карл, выслушав ее просьбу, весело рассмеялся, затем, после недолгого раздумья, назначил время и пояснил, что босс, по всей видимости, сегодня вечером в офисе не появится, а значит они с Лорой смогут спокойно встретиться и беспрепятственно поговорить. А затем Лора займется уборкой, а сам Карл отправится домой.

Довольная тем, что не получила отказ, Лора приехала, когда рабочий день был закончен, и никого из служащих, кроме охраны, в офисе не оставалось. Она, как на крыльях, буквально влетела в кабинет Карла, который поднялся ей навстречу, приветливо улыбаясь.

— Добрый вечер, Лора! Рад видеть Вас!

— Добрый вечер, господин Хэкман! Я тоже очень рада, что вы согласились принять меня! — ответно улыбаясь, откликнулась Лора.

Она стремительно подошла к столу, открыла сумку, быстро достала бутылку шампанского и водрузила ее на стол.

— Мы обязательно должны выпить вина и отметить поставленный мною рекорд. Я смогла! Я выдержала пять недель! — возбужденно заговорила она. И я рада, что не сдалась, не отступила, не опустила руки! И я не знаю, хватило бы у меня сил и выдержки, если бы не вы, господин Хэкман, и не ваша поддержка. Я вам очень благодарна! Вы даже не представляете, что вы для меня сделали! Что значат для меня ваши помощь и участие! Спасибо вам! — с искренней признательностью в голосе завершила Лора.

Карл, слегка ошеломленный ее напористостью, покачал головой и засмеялся. Он видел, как ярко сияют глаза Лоры, как от волнения слегка порозовели щеки, и понимал, отчетливо понимал, что для Лоры почему-то было очень важно и необходимо достойно пройти этот этап своей жизни. Карл не знал причин, побудивших ее остановить свой выбор на профессии уборщицы, но догадывался, что, уж конечно, не потому, что она не могла найти себе другого применения. Лора производила впечатление образованной девушки из хорошей семьи. Девушки воспитанной и умной, доброй и непосредственной, открытой и ранимой. В чем-то слабой, но и способной постоять за себя. В общем, Лора Карлу нравилась. И он, испытывая к ней искреннюю симпатию, с удовольствием оказывал ей поддержку и покровительство.

— Мы должны… даже обязаны!.. немедленно выпить это шампанское за мои успехи, господин Хэкман! — звонким, словно серебряный колокольчик, мелодичным голосом заявила Лора, устремив на Карла сияющий взгляд.

— Ох, Лора!.. — шутливо заворчал Карл. — Вы меня толкаете, можно сказать, на должностное нарушение! Попрание всех общепринятых норм морали и этики. Распитие спиртных напитков в кабинете с подчиненной, да еще такой хорошенькой и молоденькой, недопустимо! Это во-первых…

— Но ведь ваш рабочий день уже закончился, господин Хэкман! — не дослушав, живо перебила его Лора.

— Да, — быстро согласился он. — Это смягчающее обстоятельство, конечно, — продолжил Карл. — Как и повод, что явился причиной, толкающей нас к вопиющим нарушениям. Ну да что с вами делать, Лора! — вновь засмеялся он, заметив на лице Лоры умоляюще-лукавое выражение. — А во-вторых… Я хочу, чтобы в неформальной обстановке… как сейчас, например!.. вы, Лора, называли меня просто Карлом. В конце концов, мне… как и Алеку, кстати!.. только-только «стукнуло» тридцать. И иногда чертовски хочется почувствовать себя молодым и по-настоящему беззаботным! Особенно, когда рядом такая симпатичная и очаровательная девушка! — шутливо завершил он.

— Хорошо, Карл! — ослепительно и радостно улыбнулась Лора и весело спросила: — А у вас найдутся бокалы?

— А-а!.. — беззаботно махнул рукой тот. — Это не проблема! По такому торжественному случаю позаимствуем в кабинете Алека что-нибудь из подарочных или выставочных образцов и наборов! — и Карл решительно вышел за дверь.

Когда он вернулся, то на столе уже лежали разложенные Лорой маленькие воздушные пирожные; тартинки с сыром, ветчиной, креветками и разнообразной зеленью; печенье, весьма искусно украшенное глазурью и цукатами; плетеная корзиночка с крупной бордовой земляникой.

— О!.. Да у нас прямо пир горой! — восхищенно воскликнул Карл.

Он поставил на стол великолепные бокалы и, откупорив шампанское, наполнил их. Протянув один бокал Лоре, он взял свой и торжественно произнес:

— Я рад за вас, Лора. Искренне рад. И хочу пожелать вам успеха и удачи. Во всем и всегда!

— Спасибо, Карл! — тепло поблагодарила его Лора.

Когда бокалы опустели, Карл, съев одну за другой несколько тартинок и вновь разливая шампанское, многозначительно заметил:

— Лора, эти деликатесы, принесенные вами, как ничто другое лишний раз доказывают, что я не напрасно принял участие в вашей судьбе. Так вкусно и шикарно не угощал меня никто! Ни разу в жизни!

Они солидарно подняли бокалы и осушили их до дна. Карл с таким комичным видом схватил и съел тартинку, затем печенье и пирожное, что Лора захохотала. Смеясь вместе с ней, Карл принялся вновь наполнять бокалы.

Неожиданно дверь распахнулась. Прервав смех и оторопев, Лора и Карл с бокалами в руках ошеломленно воззрились на Алека Редфорда, с изумленным видом застывшего в дверном проеме. Первым очнулся именно Алек.

16

— Кажется, я не вовремя? — с едким сарказмом произнес он, поочередно оглядывая Лору и Карла. — Но извинений за внезапное вторжение… что понятно!.. от меня не будет. А вот вам обоим придется дать убедительное объяснение того, что здесь происходит.

Карл мягко улыбнулся.

— Алек, ну что ты прямо с порога набросился на нас? Давай, заходи. Ничего особенного здесь не происходит. Просто мы с Лорой отмечаем одну небольшую дату. Очень важную для Лоры. Присоединяйся, Алек! — радушно пригласил он.

Алек криво усмехнулся и в упор посмотрел на Лору, отчего она сразу сжалась и напряглась.

— А другого места, кроме кабинета одного из руководителей, для проведения собственных юбилеев вы не нашли? Или для вас это нормально? В порядке вещей, так сказать. Шампанское, громкий смех, необузданное веселье…

Лора вспыхнула, резко вскинула голову, быстро встала с кресла, в котором сидела, и с едва скрываемой неприязнью сказала:

— Во-первых, добрый вечер, господин Редфорд. Во-вторых, что значит «необузданное веселье»? Я и Карл просто…

— КАРЛ?!! — подчеркнуто удивленно воскликнул Алек, пристально, прищурив глаза, глядя на нее. — Даже так? Вот оно что! По-онятно… — язвительно протянул он.

— Да что вам понятно?!! — вспылила Лора, до глубины души оскорбленная его недвусмысленными предположениями. — Что за намеки вы себе позволяете?!!

— Ло-ра! — незамедлительно вмешался в их перепалку Карл, бросив на возмущенную девушку строгий предостерегающий взгляд, затем перевел его на Алека и серьезно произнес: — Алек, ты, действительно, напрасно так резок. Я и Лора за это время стали друзьями. Ею завершен важный этап. Вот мы и решили по этому поводу выпить шампанского.

— Из выставочных бокалов! — едко дополнил Алек, хмуро глядя на бокал, который все еще держала в руке Лора. Заметив легкое, едва уловимое движение корпуса, что она сделала ему навстречу, Алек предостерегающе произнес: — Не двигайтесь! И немедленно поставьте бокал! Я не собираюсь принимать душ. А если это все-таки произойдет, клянусь, я самолично искупаю вас в шампанском, предварительно наполнив им умопомрачительных размеров бассейн! Думаю, после этой, проведенной лично мною, процедуры вы навсегда избавитесь от одолевающей вас агрессивности. Это во-первых. А во-вторых, уж будьте уверены, после нашего совместного купания вы возненавидите шампанское до конца дней своих! Это я вам гарантирую. Поэтому, поставьте бокал! — строго и безапелляционно повторил он.

— Ох!.. Алек, ты… слишком суров!.. — оглушительно захохотав, с трудом выговорил Карл, мгновенно представив нарисованную Алеком картину. И как только ты… додумался… ха-ха-ха!.. до таких карательных мер!.. Лично! В шампанском! В бассейне!.. Ха-ха-ха!.. Бедная девушка!.. — он достал платок и принялся вытирать слезы, потоком льющиеся из глаз. — Лора, мой вам совет… Лучше добровольно поставьте бокал… Иначе… А впрочем… Ха-ха-ха!!! — Карл, буквально захлебнувшись от нового приступа смеха, откинулся на спинку кресла, больше не находя в себе сил вымолвить ни слова, тем более заметив, как Лора и Алек Редфорд испепеляют друг друга искрометными взглядами.

— Я жду! — категорично и требовательно выдохнул Алек.

Лора опустила глаза, послушно поставила бокал, обессилено упала в кресло и закрыла лицо руками. Ей казалось, что такого унижения она не испытывала ни разу в жизни. И главное, противостоять она не могла, потому что обязана была соблюдать субординацию и безоговорочно подчиняться своему боссу. Гордость и самолюбие Лоры были ущемлены донельзя. Как же хотелось ей в этот момент плюнуть на все и уйти! Вот так просто, высоко подняв голову, с достоинством прошагать к выходу, даже не взглянув в сторону этого надменного самодовольного господина Редфорда!!! Но у нее все-таки хватило сил не поддаться эмоциям. И Лора мужественно осталась на месте. Она, чтобы успокоиться, лишь несколько раз глубоко вздохнула.

17

Алек долго и пристально наблюдал за ней, затем усмехнулся, подошел к столу, окинул его заинтересованным взглядом и неожиданно сказал:

— Так что тут у вас за событие, которое вы отмечаете с таким грандиозным размахом? Здесь, — он красноречиво указал на продукты, — все так соблазнительно и аппетитно… Кажется, я готов попировать вместе с вами! Или я уже объявлен персоной «нон грата»?

Он, прищурившись, внимательно взглянул на утихомирившегося, наконец, Карла, затем — на неподвижно сидящую в кресле Лору. Было очевидно, что именно от нее он ждет ответа.

Лора, отчетливо понимая, что молчание затягивается, подняла к нему глаза и, как можно доброжелательнее, возразила:

— Ну что вы, господин Редфорд! Мы будем рады, если вы составите нам компанию.

— Действительно, Алек! Присоединяйся! — поддержал ее Карл.

Алек молча раздумывал какое-то время, затем слегка присел на край стола, съел тартинку, печенье, положил в рот землянику и направился к двери.

— Сейчас принесу себе бокал! — объявил он у порога и скрылся.

Вряд ли Карл и Лора могли предположить, что последует за этим. Прошло, казалось, всего лишь несколько секунд, когда дверь вновь широко распахнулась, и на пороге появился разъяренный Алек. Он, не скрывая своего гнева, в упор посмотрел на Лору и жестко сказал:

— Немедленно следуйте за мной! В кабинет!

Затем бросил взгляд на Карла и добавил:

— Ты тоже, Карл.

Алек резко развернулся и вышел. Лора и Карл, изумленные внезапной сменой его настроения, ошеломленно переглянулись, встали и послушно направились за ним.

Когда они вошли в кабинет, то сразу увидели Алека, стоящего с хмурым и мрачным видом около шкафа, где размещались всевозможные выставочные образцы изделий, а также отдельные экспонаты и наборы, подаренные компании или лично Алеку различными мастерами и фирмами. Дверца стеклянного шкафа была широко распахнута. Алек, сведя брови к переносице, сурово взирал на полки и, не поворачивая головы, раздраженно позвал:

— Идите сюда! И объясните мне, пожалуйста, Лора, ЧТО, — едко и саркастично выделил он, — это такое?!!

Карл, недоумевая, с интересом заглянул внутрь шкафа, пытаясь понять, чем конкретно вызвано недовольство Алека. А у Лоры мгновенно «екнуло» сердце. Она догадалась, что разоблачена. Лора виновато опустила голову и тяжело вздохнула.

Карл повернулся к Алеку и озадаченно уточнил:

— А что там такое?

— Что?!! — громко и возмущенно переспросил тот и, не сдерживаясь больше, объявил: — Полюбуйся!!!

Алек шагнул к шкафу, быстро взял что-то с полки и показал Карлу. Тот схватился за голову. Подобного Карл и вообразить не мог!!! Алек держал в руке эксклюзивную вазу, подаренную ему когда-то одним из мастеров, работавшим в их компании. Теперешний вид ее был устрашающим и нелепым.

— Как вы это, — Алек резко протянул вазу Лоре, — объясните?!!

Лора растерянно пожала плечами и едва слышно раскаянно призналась:

— Это… Простите, пожалуйста… Я… я… я ее нечаянно… разбила… Потом купила клей и попыталась склеить… Кажется, у меня не очень… хорошо получилось. Но я очень старалась. Простите…

Карл, что называется, сраженный наповал и уморительно-нелепым видом вазы, и неожиданным и довольно забавным объяснением Лоры, громко захохотал. Но ни Лора, ни, тем более, Алек явно не разделяли его веселья.

— Подумать только! Она склеила вазу из стекла! — с сарказмом воскликнул Алек. — Додумалась!.. Клеить изделие… уникальное! Единственное в своем роде!!! Она старалась! С ума сойти!!!

— Я… заплачу… сколько надо… — робко предложила Лора.

— Заплачу?!! — возмутился Алек. — Интересно знать, сколько!!! Эта ваза… бесценна!!! — резко заявил он, бросив на Лору колючий холодный взгляд.

Она сразу поникла, затем закрыла лицо руками и заплакала. Карл мгновенно оборвал смех и серьезно заметил:

— Да брось ты, Алек! Ты же эту вазу терпеть не мог и всегда требовал задвигать ее как можно дальше! А вот в одном ты прав. В теперешнем виде эта ваза, действительно, бесценна. Она, на мой взгляд, напоминает сейчас древнюю археологическую реликвию, найденную при раскопках. Мы будем держать ее на виду, как свидетельство того, что изделия мастеров «Компании Редфорда» пользовались бешеной популярностью с незапамятных времен! Вот это будет реклама так реклама! — шутливо завершил Карл, изо всех сил пытаясь разрядить накаленную до предела обстановку.

Но настроение Алека, разошедшегося не на шутку, вряд ли что-нибудь могло улучшить. Он вновь в упор посмотрел на Лору и с яростью произнес:

— Вы долго испытывали мое терпение! Сегодня оно закончилось! Больше я не намерен мириться с вашими экстравагантными выходками! Тем более, вы не в состоянии усвоить даже элементарные вещи и добросовестно выполнять даже самые примитивные требования!

18

— Алек, пожалуйста, будь снисходителен… — тихо попросил Карл.

Тот отмахнулся и жестко возразил:

— Нет, Карл! Довольно! Хватит с меня благотворительных экспериментов! Сыт по горло! Если человек не справляется со своими обязанностями, он должен быть уволен!

Лора, виновато молчавшая до сих пор, вдруг вспыхнула и возбужденно уточнила:

— Я?!! Я не справляюсь со своими обязанностями?!! Это не так!!! Вы не объективны, господин Редфорд!

— Нет! Это так! И я объективен! — отрезал Алек.

Он сунул злополучную вазу в руки Карла, порывисто отошел к окну, посмотрел куда-то вдаль и, вновь повернувшись к Лоре, жестко продолжил:

— Вы отвратительно, бездарно и неумело выполняете свою работу. Бог с ней, этой вазой! Но вы систематически забываете протирать телефонные аппараты. Равно, как и шкафы! Все зеркальные поверхности почему-то покрыты невероятными радужными разводами. До стола после вашей «уборки» дотронуться вообще невозможно! Остаются масляные или черт его знает какие еще пятна! Чем вы протираете мое рабочее кресло — неразрешимая загадка! Но следы остаются на спинке моего пиджака и… брюках. Я имел неосторожность однажды появиться в таком виде на одной важной встрече. Будьте уверены, публика повеселилась всласть и получила колоссальное удовольствие!

— Но Алек… — сделал новую попытку охладить бушующие страсти Карл.

— Нет уж! Я выскажу все! До конца! — решительно прервал его Алек. — А кстати… Ты, Карл, в курсе, что твоей протеже совершен подлог? Да-да! Не делай удивленное лицо! Наш пылесос заменен на другой!

Лора, сразу потеряв выдержку, громко возразила:

— Но я заменила его на совершенно новый! Модель этого пылесоса нисколько не уступает по качеству вашему!

— Возможно! — быстро согласился Алек и продолжил: — А причина всего лишь в том, что наш пылесос, работавший до этого безотказно, стараниями уборщицы моего кабинета за две недели трижды побывал в починке и в результате всего окончательно выведен из строя! Ты в курсе, Карл? — Алек проницательно посмотрел на друга и иронично протянул: — А-а… Вот оно что… Вижу, в курсе!.. А мыльница, вечно куда-то перемещающаяся в пространстве?!! И предметы на моем столе даже сейчас находятся не на своих местах!

— Неправда!!! — громко воскликнула Лора, которая, наконец, полностью пришла в себя от града сыпавшихся на нее обвинений.

Она устремилась за дверь, быстро вернулась, держа в руке сумочку, из которой достала линейку и тетрадочку.

Алек оторопело наблюдал за ней, совершенно не понимая ее действий. А она подошла к столу и принялась старательно что-то промерять, заглядывая периодически в записи.

— Вот! — Лора сунула ошеломленному Алеку в руки тетрадь и линейку. — Все на месте! Можете сами промерить! У меня все записано!

От ее неожиданной просьбы Алек явно растерялся, а Карл весело рассмеялся.

— Что… записано? Что… промерить? — изумленно уточнил Алек, поочередно глядя то на тетрадь в своих руках, то на Лору.

— Расстояния! — объявила она. — Потому что вы меня обвинили совершенно напрасно. Все на вашем столе находится строго на своих местах. Я уверена в этом.

Алек с нескрываемым интересом пролистал тетрадь и покачал головой.

— Да-а… Вами проделана, конечно, колоссальная работа. Но даже если все так, как вы утверждаете… А зная вас, без труда могу представить точность ваших замеров…

— Я так и знала, что делать это было нужно при вас!!! — горячо перебила его Лора. — Тогда бы вы не обвиняли меня вот так… голословно!

— Возможно! — опять согласился Алек. — Но дело уже не в том, так или не так что-то стоит на моем столе. А в вашем абсолютном непрофессионализме!

— Неправда! — вскинулась Лора. — Я использовала самые современные моющие и чистящие средства! И я не знаю, почему все получается в разводах и пятнах…

Алек усмехнулся и саркастично пояснил:

— А я знаю. Потому что вы делаете свою работу из рук вон плохо! Отвратительно! Безобразно! И я больше не желаю быть подопытным кроликом! Я больше не желаю портить свои дорогостоящие костюмы, выставлять себя идиотом на всеобщее обозрение и посмешище и принимать посетителей в неряшливом неприглядном кабинете! Я хочу работать в нормальных условиях! И работать, в отличие от вас, хорошо!!!А вам советую заняться каким-либо другим делом. Если вы, конечно, способны хоть на что-нибудь!

Лора высоко вскинула голову и гордо заявила:

— Да! Способна! — а потом спокойно спросила: — Я уволена?

— Да, — последовал короткий категоричный ответ.

С ним совпал отчаянный призыв Карла:

— Алек!

— Нет, Карл. Это решено окончательно. Сожалею, что огорчил тебя.

— Эх, Алек, Алек!.. — вздохнул тот.

Лора посмотрела на обоих и невозмутимо произнесла:

— Прощайте, господин Редфорд! До свидания, Карл. Спасибо вам за участие и заботу.

Она направилась к двери, но, едва открыв ее, услышала за спиной заинтересованный голос господина Редфорда:

— Лора, вы не скажете мне… если это — не секрет, конечно!.. где вы покупаете пирожки, пиццу и прочее?

Лора замерла на пороге, потом медленно повернула голову, пожала плечами и бесстрастно пояснила:

— Я нигде это не покупаю, господин Редфорд. Все это я готовлю сама. Прощайте!

С этими словами Лора шагнула за дверь, но была вновь остановлена громким возгласом господина Редфорда:

— Погодите!!!

19

Алек стремительно подошел к ней и изумленно выпалил:

— Так какого же черта… Простите… Так почему вы занялись тем, что делаете бездарно и неумело, вместо того, чтобы профессионально заниматься… кулинарией?!! Тем более, этот труд хорошо оплачивается!

Лора вновь пожала плечами и немного растерянно ответила:

— Мне это как-то… не пришло в голову. Прощайте!

— Стойте!

Он схватил ее за руку и, преодолевая сопротивление, затянул снова в кабинет.

— Отпустите! — возмущенная Лора всеми силами пыталась освободиться от его крепкого захвата.

— Алек, действительно… — с укором вмешался Карл.

Тот мгновенно разжал руку и раскаянно произнес:

— Простите… Я не хотел… — затем уже другим, серьезным и деловым решительным тоном продолжил: — Лора, у меня к вам деловое предложение. Я хочу, чтобы вы готовили мне. У меня дома. В основном, ужины. А по выходным…

Она ошеломленно подняла вверх брови и, не дослушав, резко воскликнула:

— Я?!! ВАМ?!! Никогда!!!

Лора развернулась и вновь направилась к выходу.

— Но вам же нужна работа, — невозмутимо произнес ей вслед Алек. — И работа трудная. Как вы теперь знаете по опыту, я могу это обеспечить с легкостью. Здесь нет проблемы. Поэтому подумайте, Лора! Подумайте!

Она пренебрежительно повела плечом и скрылась за дверью. Алек и Карл переглянулись.

— М— да… — протянул Карл, никак не ожидавший такого развития и поворота событий.

— Я хочу, чтобы она мне готовила, Карл, — спокойно заговорил Алек, задумчиво глядя на дверь. — У нее это, действительно, здорово получается. Невероятно вкусно! Знаешь, Карл, повара-профессионалы, конечно, готовят замечательно. Но все равно все блюда имеют не домашний, а какой-то… ресторанный вкус… — он перевел взгляд на Карла и тихо спросил: — Поможешь уговорить Лору?

Тот криво усмехнулся и так же тихо ответил:

— Попытаюсь… — а затем шутливо добавил: — Только обещай, что будешь приглашать меня на ужины! Мне ведь тоже понравилось то, что готовит Лора. Честно говоря, я от нее подобного мастерства не ожидал.

— Я тоже.

— А кстати… В моем кабинете кое-что осталось. Идем? — предложил Карл.

— Идем! — с готовностью согласился Алек.

Карл засмеялся и с упреком заметил:

— Эх, Алек!.. И что у тебя за характер? Испортил своими придирками такой чудесный вечер! Костюмы он, видите ли, дорогостоящие загубил! Мыло найти не может! Вазу оплакивал с таким отчаяньем!.. Лучше бы девушку пожалел. Ведь Лора так старалась! Ей же казалось, что все у нее получается замечательно! А ты…

— Карл, жалость в данном случае неуместна. Дело есть дело. Я предложил Лоре ту работу, с которой она будет справляться с блеском. Как никто другой! И зарабатывать при этом приличные деньги. Не сравнимые с зарплатой уборщицы! А с моей стороны не будет никаких придирок и претензий, а одни благодарности. Следовательно, твоя Лора будет счастлива и довольна. Вот так.

20

Лора, сколько ни раздумывала, никак не могла решить — принимать или нет предложение господина Редфорда. Она встретилась накануне и побеседовала с Карлом Хэкманом. Его доводы были очень убедительны, аргументы достаточно взвешены. К тому же Карл, уговаривая Лору дать свое согласие, выстроил свою речь таким образом, что получалось, будто это была его личная просьба. Господину Редфорду Лора отказала с легкостью. Но Карл вызывал у Лоры чувство огромного уважения и глубокой признательности. Лора доверяла ему и отмахнуться просто так от его личной просьбы, пусть и выраженной косвенным образом, не могла.

И потом… Лоре не хотелось малодушно отступать, пройдя лишь небольшой отрезок пути, столкнувшись с первыми трудностями. Лора отчетливо понимала, что опять придется все начинать с нуля. Шанс, что ей вновь повезет встретить такого умного, проницательного, благожелательного человека, как Карл, был мизерным. Никто не будет, как он, участливо возиться с такой, как она, Лора, неумехой; помогать решать возникающие проблемы. А работа… и работа непростая!.. была нужна Лоре сейчас, на данном этапе жизни, как воздух. Выдержать все и не сдаться — это была та задача, решить которую было для Лоры очень важно. Ей необходимо было, преодолев внешние невзгоды и препятствия, обрести внутреннюю уверенность в собственных силах; доказать себе, что она сможет все сделать и обязательно сделает в жизни. Досаждало только то, что господин Редфорд, будучи пренеприятнейшей личностью, действительно, доставлял и мог доставить в будущем бесчисленное количество сложностей, как своими придирками, так и своим несносным характером. Это Лора знала теперь совершенно точно.

Карлу Лора не дала окончательный ответ, пообещав позвонить. А вечером того же дня, после ужина, она решила посоветоваться с родными.

21

— Ну и ну! Ай— да Лора! — с легкой иронией в голосе восхищенно воскликнул Стас, когда Лора завершила рассказ о всех предшествующих событиях. — Милая моя сестра, ты делаешь головокружительную карьеру! Мама, папа, обратите внимание — прошло немногим больше месяца, а Лора, начинающая рядовая уборщица, уже заступает на должность личного повара босса. Лора, твоему быстрому продвижению по служебной лестнице любой позавидует! И я в том числе.

Лора засмеялась и весело откликнулась:

— Стас, дорогой, не губи свою душу мелкими недостойными чувствами! Поверь, ты тоже, как и я, способен достичь при надлежащих усилиях грандиозных успехов. Например, на поприще полотера, мойщика окон или чистильщика каминов. Стоит только начать, а там и до паркетоукладчика или газонокосильщика рукой подать!

— Лично я на месте Стаса остановился на профессии чистильщика каминов!

— сквозь смех объявил отец. — Эта работа откроет Стасу двери элитных домов самых авторитетных, уважаемых людей!

— Нет-нет! Стас, не слушай папу! — громко возразила мать. — Ты должен стать газонокосильщиком. И никем другим. Чистая работа на свежем воздухе! Среди зелени! Что может быть лучше и приятнее!

— О! Вы плохо знаете мои способности, дорогие мои, — насмешливо и глубокомысленно произнес Стас, удобно устраиваясь в углу дивана. — Ваши предложения слишком банальны и примитивны для меня.

— Вот как? — усмехнулся отец и уточнил: — А позволь узнать, Стас, на чем ты остановил свой выбор?

Тот немного помолчал, важно оглядел поочередно всех и торжественно изрек:

— Я подамся в испытатели!!!

В первый момент от изумления никто не произнес ни слова, а затем все одновременно и дружно захохотали.

— И что же ты… будешь испытывать… Стас?.. — задыхаясь от смеха, спросила Лора.

Брат загадочно улыбнулся, потом, выдержав паузу, объявил:

— Кровати, диваны и кресла. На прочность! В какой-нибудь фирме по изготовлению мебели.

— Это… слишком… опасно!.. — едва справляясь с душившим ее смехом, запротестовала Олимпия. — Я не позволю… чтобы мой сын… шел на такой… риск!

— Ма-ма… — протянул Стас и решительно произнес: — Я готов пожертвовать собой! Я готов самоотверженно лежать целыми днями на кроватях и диванах и сидеть в креслах! Го-тов!!!

— Стас, ты — настоящий герой. Я горжусь тобой, сын! — серьезно заявил Джордж и тут же оглушительно захохотал: — Не каждый способен на такой подвиг! Ох, не каждый!.. Ха-ха-ха!..

— Конечно, папа, не каждый, — спокойно согласился с отцом Стас и, пряча улыбку, добавил: — Меня останавливает только одно. Там не предполагается никакого продвижения по службе. А значит мои тщеславные честолюбивые помыслы не будут реализованы. И на фоне Лоры, при грандиозном росте ее карьеры, я буду выглядеть очень бледно. Это обидно и ущемляет мое самолюбие. Поэтому придется пока смириться со своей участью и оставаться свободным художником…

— …испытывая на прочность диваны, кровати и кресла в собственном доме! — иронично закончила его фразу Лора.

— Увы!.. — горестно вздохнул Стас, с подчеркнутым сожалением разводя руками. Затем он внимательно посмотрел на сестру и серьезно спросил: — Так что же ты решила, Лора? Принимаешь предложение Редфорда?

Лора неуверенно пожала плечами.

— Я… не знаю…

— Но заканчивать свой эксперимент ты не собираешься? Я правильно понимаю? — уточнил Джордж, проницательно глядя на дочь.

Лора утвердительно кивнула головой.

— Да, папа. Не собираюсь. Ты все понимаешь правильно.

— В таком случае, соглашайся! — решительно посоветовал он.

— Но Джо… — взволнованно вмешалась Олимпия. — Этот Редфорд…

— Ли, поверь, этот Редфорд ничем не хуже и не лучше других. Если Лора считает необходимым для себя продолжить то, что начала, то никакой ощутимой разницы не будет от того, чьи именно распоряжения ей придется выполнять — Редфорда или кого-то еще. И кстати, Редфорд абсолютно прав в одном. Зачем заниматься тем, что делаешь плохо? Любое дело должно приносить пользу. Лора с детства увлекается кулинарией. Освоила национальные кухни многих стран мира. Освоила превосходно! Так почему бы свое хобби не сделать профессией? Вкусно приготовить, накормить человека, доставить ему удовольствие разнообразными блюдами, улучшая тем самым его настроение, повышая работоспособность и самочувствие — это благородная, очень благородная цель.

— По-моему, ты прав, Джо… — задумчиво сказала Олимпия, взглянула на дочь и твердо объявила: — Я согласна с папой, Лора. Принимай предложение господина Редфорда!

— Действительно, Лора, — донесся флегматичный голос брата. — Какая разница, кто будет твоим хозяином?.. А уж если тебе удастся, благодаря кулинарным стараниям, смягчить крутой нрав этого Редфорда, то твоя миссия просто бесценна. И даже гуманна.

— А будет трудно, — быстро добавила Олимпия, — ты всегда можешь отказаться. И потом… Эта твоя, Лора, деятельность — все-таки явление временное. Так ведь? — она вопросительно и внимательно посмотрела на дочь.

— В общем-то, да… — задумчиво ответила Лора и заметно погрустнела.

— Мама, — усмехнувшись, вмешался Стас, — ты недооцениваешь способности Лоры! Уверяю тебя, уборщица и повариха — это только начало блистательной карьеры. Лора не успокоится до тех пор, пока не дослужится до домоправительницы Редфорда. И только тогда, с чувством выполненного долга и глубоким удовлетворением, с почетом уйдет на пенсию!

— Ли!.. — засмеялся Джордж. — Не расстраивайся. Слава Богу, мы с тобой до этого времени не доживем!

— Скорее всего, папа, — живо возразила Лора, — до этого не доживу я!

— Лора, утешься, — насмешливо произнес Стас. — Редфорд рискует гораздо больше! Согласись, его шансы укоротить собственную жизнь достаточно велики. И вполне реальны!

— Вот-вот!.. — шутливо заворчала Лора. — Пусть теперь только попробует высказать мне свое недовольство! Пусть!!! Он как-то уверял, что я возненавижу на всю жизнь шампанское после нашего совместного купания. Пусть теперь только попробует придраться ко мне, и тогда уж Я, многозначительно подчеркнула Лора, — постараюсь сделать так, чтобы он возненавидел все, без исключения, продукты питания! На-всег-да!!! — угрожающе завершила она.

Вся семья весело и беззаботно засмеялась.

22

Прошло совсем немного времени, и Алек начал ловить себя на мысли, что все чаще и чаще приходила в голову: его стало неудержимо тянуть домой. И главное, он старался возвращаться пораньше — до того, как уходила, приготовив ужин, Лора. Случайно застав ее однажды, Алек теперь почти постоянно, изыскивая любую возможность, приезжал ровно в половине восьмого, чтобы ровно в восемь Лора сама подавала ему ужин и только после этого уходила.

Алек не мог четко ответить себе, что же конкретно подвигает его поступать именно так. Он убеждал и оправдывал себя тем, что Лора, как и любая другая женщина, одним своим присутствием привносила уют и покой; создавалась какая-то неуловимая аура семейной домашней обстановки, которой Алек был лишен вот уже несколько лет.

Так случилось, что из-за серьезной болезни сердца отца родители были вынуждены переехать. Смена климата, действительно, оказала благотворное действие. Отец чувствовал себя гораздо лучше, приступы случались крайне редко.

Какое-то время отец продолжал руководить компанией, но по настоятельной рекомендации врачей вскоре передал бразды правления сыну.

Вот когда Алек по-настоящему понял, что такое ответственность, долг, предприимчивость, деловая хватка и ум! Количество проблем, требующих качественного, эффективного, продуманного решения, было неиссякаемым. Первое время Алек спал едва ли по четыре-пять часов в сутки, отдавая все силы работе. Постепенно появился опыт; пришло умение отделять наиболее важные вопросы от тех, которые можно было переложить на плечи помощников. И главное, рядом был Карл.

Они дружили с детства, вместе учились, в юности вместе кутили и развлекались с многочисленными быстро сменяющими друг друга подружками. Как-то само собой вышло, что Алек и Карл повторили судьбу своих отцов, которые тоже дружили с детства, были партнерами по бизнесу.

К сожалению, четыре года назад отец Карла умер после тяжелой продолжительной болезни. Карл и его мать, как и семья Редфордов, тяжело перенесли утрату. Именно поэтому все они были обеспокоены состоянием здоровья отца Алека, искренне желая, чтобы жизненный путь Редфорда-старшего оказался не таким коротким и трагичным, как его многолетнего друга Хэкмана.

Поначалу, когда Алеку пришлось действовать самостоятельно, отец беспокоился за судьбу компании, звонил по несколько раз в день. Потом, когда убедился, что Алек вполне освоился и уверенно справляется с тем непомерным грузом проблем, который наваливается на руководителя, постепенно успокоился. Оказалось, что сын оправдал надежды, не обманув в ожиданиях.

Вот так и получилось, что в огромном особняке Редфордов Алек жил один. Прислуга, в основном, была приходящей. Впрочем, Алек почти и не бывал дома, предпочитая отдавать основное время работе, а в свободное — уезжать куда-нибудь. Чаще — с Карлом. Реже — с компанией. Иногда — с понравившейся женщиной. Причем длительная связь изначально категорически исключалась. Это вызывало недоумение и пересуды, ведь Алеку исполнилось тридцать лет, и следовательно, продолжительное одиночество неизбежно должно было закончиться женитьбой. Но увы… Ни одной, хоть сколько-нибудь значимой и всем очевидной связи у Алека так и не появилось. Скрывая досаду, многочисленные претендентки на звание жены… кто — с раздражением, кто — с сарказмом и иронией… объясняли такое поведение Алека его несносным характером и холодным прагматичным умом.

Во многом это соответствовало действительности. Алек и сам иногда начинал пристрастно присматриваться к себе, с ужасом думая о том, не вырабатываются ли у него привычки и манеры завзятого закоренелого холостяка, занудного и нетерпимого.

Карл, когда Алек делился с ним своей тревогой по этому поводу, безудержно хохотал, с ходу отвергая подобные, абсолютно несправедливые, на его взгляд, домыслы.

Появление Лоры изменило устоявшуюся жизнь Алека. Где-то в глубине души он даже хотел, чтобы и сам он, и Лора держались наедине не так официально и бесстрастно, обмениваясь лишь короткими вежливыми фразами, чаще всего по поводу приготовленных блюд, как сложилось между ними.

Подобные собственные порывы Алек относил на счет замечательных кулинарных способностей Лоры. Готовила она вкусно, с выдумкой, привнося какое-то неповторимое своеобразие в каждое блюдо, даже хорошо знакомое и обыденное. И конечно, уверял себя Алек, его, как и любого мужчину, безупречно приготовленная пища расслабляла, отчего и возникало лирическое легкомысленное настроение. А главное, Алека все больше и больше удивлял тот факт, что такой неконтролируемый разумом настрой теперь начинал появляться с той же неотвратимой неизбежностью, с какой стрелка часов приближалась к восьми…

23

— Лора, доченька, извини за внезапное вторжение, но мы с папой не могли не заехать, оказавшись поблизости от твоего места работы! Мы ненадолго! — затараторила Олимпия, как только Лора распахнула дверь. Олимпия быстро поцеловала дочь и с нескрываемым интересом посмотрела вокруг. Этот Редфорд неплохо устроился! Шикарный особняк! Грандиозный! Правда, Джо? — она повернулась за подтверждением к насмешливо улыбавшемуся мужу. Затем перевела взгляд на дочь и захохотала: — Ну ладно, ладно!.. Признаюсь чистосердечно! Раз вы такие проницательные! Подумаешь!.. Ну да, да, да!!! Каюсь! Меня привело сюда обычное женское любопытство. И профессиональное тоже. Да не смейтесь вы! Вдруг мне когда-нибудь придется описывать такой особняк. В очередном романе!

Лора слегка приобняла мать за талию и взглянула на отца.

— Ну что с вами делать! Заходите уж, любопытные мои! — засмеялась она, без особого труда догадываясь, что идея поездки целиком и полностью принадлежала неугомонной матери, отказать которой деликатный и тактичный отец, как всегда, не смог. Впрочем, Лора понимала, что в дом Редфорда их, в основном, привело чувство беспокойства и тревоги за нее, Лору, и они изо всех сил это тщательно скрывали.

Лора провела родителей в гостиную. Отец устроился в кресле, с ласковой улыбкой наблюдая за женой, с заинтересованным видом перемещающейся по комнате.

— А там что? — кивнув, уточнила Олимпия.

— Столовая, мама, — отозвалась Лора и подошла к отцу, призывно протянувшему ей навстречу руку.

— Лора, — с загадочным видом начал говорить Джордж, опуская руку в карман. — А мы кое-что привезли тебе. Взгляни! — он раскрыл ладонь и пояснил: — Ли настояла на этой покупке. Она сразу, как только увидела, заявила, что тебе просто необходимо это серебряное колечко с бирюзой. Продавец уверял нас, что оно принадлежало когда-то одной знатной русской княгине. Ли, конечно, безоговорочно этому поверила. Как ты понимаешь, ценность кольца возросла в ее глазах до невероятных размеров! У меня все-таки есть некоторые сомнения относительно правдоподобия рассказанной продавцом трогательной истории. По-моему, само кольцо и без нее достаточно привлекательно. Как оно тебе?..

Лора восхищенно улыбнулась, взяла с ладони отца кольцо, надела на палец, вытянула руку, полюбовалась, затем громко воскликнула «прелесть!» и бросилась отцу на шею. Тот усадил дочь на краешек своих коленей и поцеловал в щеку. Оба, наклонившись голова к голове, увлеченно стали обмениваться восторженными мнениями относительно великолепного кольца.

Они не заметили, что находятся в гостиной уже не одни, и очнулись от холодных и возмущенных интонаций, прозвучавших в голосе стоящего на пороге Алека Редфорда.

— Что здесь происходит?!!

Ответа он не получил, потому что внезапно, на весь дом, грянула ритмичная музыка. От неожиданности Алек вздрогнул. Джордж напрягся. А Лора стремительно соскочила с колен отца и испуганно посмотрела вокруг. Занятые кольцом, они не обратили внимания на то, что Олимпии в гостиной нет.

Вслед за раздавшейся мелодией из столовой донесся громкий жизнерадостный голос матери.

— Ля— ля— ля!.. — напела она в такт мелодии и воодушевленно продолжила:

— Дорогие мои! Я обнаружила здесь две совершенно потрясающие вещи! Первая — дивный коньяк. Я налила себе крошечную рюмочку! Ло— ра! Надеюсь, твой хозяин этого не заметит! А второе… О! Вы упадете, когда увидите! Это фотография! Сногсшибательного молодого мужчины! Ля— ля— ля!..

И Олимпия, энергично пританцовывая, эффектно появилась в гостиной с рюмкой коньяка в одной руке и фотографией — в другой.

Лора замерла. Она, даже не глядя на Редфорда, догадалась о его реакции.

Алек, действительно, был обескуражен. Тогда как Джордж, едва сдерживая смех, плотно закрыл рукой рот, забавляясь той нелепой ситуацией, в которой они все оказались.

Олимпия вдруг остановилась, широко открыла глаза, сделала маленький глоток коньяка из рюмки, потом взглянула на фотографию и быстро перевела взгляд на Алека, ошарашено взиравшего прямо на нее.

— Друзья мои! Должна честно признать очевидное! — бодро заговорила она.

— Оригинал оказался ничуть не хуже копии! Согласитесь!

С этими словами Олимпия развернула снимок и поочередно предъявила его мужу, дочери и потерявшему дар речи Алеку, узнавшему свое собственное изображение.

Но он быстро справился с собой, размашисто прошагал в столовую, выключил гремевшую до сих пор музыку, вернулся в гостиную, остановился, дойдя до середины, и, медленно оглядев всю компанию, гневно спросил:

— Что здесь происходит, черт побери?!!

— А что здесь происходит? — встревожилась Олимпия и, недоумевая, посмотрела по сторонам.

— Что?!! — переспросил Алек. — Что?!! — повторил он, задохнувшись от возмущения.

24

Лора, понимая, что необходимо немедленно все объяснить, поспешно произнесла:

— Это Олимпия и Джордж. Мои…

— …гости, — с сарказмом нетерпеливо продолжил за нее Алек. — Это и последнему дураку понятно! А я хотел бы знать другое. Почему вы принимаете своих гостей в моем доме в мое отсутствие. И угощаете их моим коньяком!!!

Оскорбленная его словами и тоном, Лора крепко сжала губы и отвернулась, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

Олимпия, сразу заметив это, прореагировала безотлагательно. Она вновь бросила проницательный взгляд на дочь, потом подошла вплотную к Алеку, вскинула голову и, прямо глядя в его глаза, заявила:

— Увы, но я разочарована! Оригинал все-таки уступает фотогеничному привлекательному мужчине на снимке. Впрочем, как и коньяк. Его вкус теперь не кажется мне таким же изысканным, как вначале. А в моем возрасте я уже достаточно хорошо разбираюсь…

— Сомневаюсь! — отрезал, не дослушав, Алек, испепеляя Олимпию взглядом.

— В чем? — усмехнувшись, уточнила она. — Если ваше заявление касается снимка и коньяка, то, уверяю вас, ваши сомнения напрасны. А если относительно моего возраста… Спасибо! Я польщена! Но вот что теперь делать с коньяком?.. Вернуть его в целости и сохранности, увы, невозможно. Я сделала… увы— увы— увы!.. несколько глотков. Я могу его допить? — спокойно, скрывая улыбку, уточнила Олимпия.

— Гм— м!.. — Алек неопределенно и резко взмахнул рукой.

— Спасибо! — Олимпия допила коньяк, сунула пустую рюмку и фотографию в руки Алека, автоматически принявшего и то, и другое, и посмотрела на мужа: — Джо, нам пора.

— Пожалуй! — невозмутимо откликнулся тот, легко поднялся с кресла, подошел к жене, взял ее за локоть и повел к выходу. У порога он оглянулся через плечо и, многозначительно посмотрев на дочь, серьезно спросил: — Может быть, нам стоит тебя подождать?

Лора невинно пожала плечами и с улыбкой взглянула на мрачного Алека.

— Я уволена, господин Редфорд?

Он, сжав губы, долго молчал, затем, сквозь зубы, процедил:

— Сначала проводите ваших гостей, Лора. Остальное обсудим позже.

Олимпия и Джордж быстро переглянулись, одновременно сказали хозяину «до свидания» и удалились, сопровождаемые Лорой.

Когда они подошли к автомобилю, Олимпия поцеловала дочь и весело засмеялась:

— Кажется, твои родители произвели на господина Редфорда неблагоприятное впечатление!

— Он на нас тоже! — усмехнулся Джордж.

— Ну нет, милый Джо! Категорически не согласна! — живо запротестовала Олимпия, озорно сверкнув глазами. — Редфорд мне понравился. Обожаю грозных, рычащих, как разъяренный лев, мужчин! Суровых! Мрачных! О-бо-жа-ю!!! — игриво и страстно выдохнула она.

— Однако, Ли… Одно из двух: или я, как и Редфорд, похож на царя зверей; или, если это не так, возникают некоторые сомнения относительно твоего отношения ко мне.

— Ах, так! У тебя сомнения?.. И это после 27 лет совместной жизни!.. — притворно возмутилась довольная сияющая Олимпия.

Продолжая шутливую перебранку, родители погрузились в машину и уехали.

Лора направилась к дому. Безусловно, прогноз матери относительно реакции Редфорда был абсолютно точным. Хотя Лора догадалась о том, что не пришло в голову ни Олимпии, ни Джорджу: Алек принял их за ее друзей, а не родителей. И не мудрено. Отец выглядел очень моложаво для своих 52 лет. Высокая подтянутая фигура, которую он сохранил благодаря самозабвенной преданности волейболу и постоянным тренировкам; умное выразительное лицо, практически без морщин; легкая свободная походка делали его лет на десять моложе. А худенькая стройная мать с эффектной элегантной стрижкой белокурых волос; в очках с тонированными стеклами, закрывающими пол-лица; в короткой узкой юбке и тонкой блузке, откровенно эротичного фасона; в туфлях на высоком каблуке сегодня, как и всегда, производила на окружающих впечатление в лучшем случае старшей сестры, а чаще, как сейчас, например, подруги самой Лоры.

Необъяснимо было только то, почему господин Редфорд так обостренно и неприязненно отреагировал на присутствие родителей. Конечно, к экстравагантному непринужденному поведению Олимпии надо было привыкнуть, чтобы воспринимать ее спокойно, с юмором и доброжелательностью. Мама любила эпатаж. И впечатление от ее шокирующих выходок значительно усиливалось на фоне невозмутимого отца, всегда державшегося с редким достоинством. И он, и Лора, и Стас обожали Олимпию, гордились ее умом и талантом. Их всегда забавляла первоначальная реакция на нее незнакомых людей. Вот и господин Редфорд не стал исключением.

25

Как только Лора появилась в гостиной, Алек, стоявший у камина, немедленно повернулся к ней и, с трудом скрывая свое недовольство, холодно спросил:

— Так что же происходит в моем доме? И как часто?

Лора пожала плечами и бесстрастно ответила:

— Ничего ОСОБЕННОГО, — подчеркнула она, — не происходит. Тем более, «часто». Сегодняшний случай — единственный. ПОКА, — снова выделила Лора, — единственный.

Алек удивленно вскинул брови, глубоко засунул руки в карманы брюк и с сарказмом уточнил:

— То есть, вы считаете нормальным устраивать… вечеринки в моем доме?

— «Вечеринки»?.. О, нет! — беззаботно улыбнулась Лора. — Устраивать их в вашем доме — удовольствие ниже среднего. По этому поводу можете не беспокоиться, господин Редфорд. Что касается сегодняшнего случая… Я готова извиниться за те неудобства, что были вам доставлены. Просто я не знала, что все то время, что нахожусь в вашем доме, я должна быть в полной изоляции, не поддерживая с внешним миром никакой связи.

— Какая там «изоляция»? Кто говорит об этом? — вспылил Алек. — Я хочу, чтобы вы поняли только одно: мой дом — не проходной двор для всех и каждого!

— Олимпия и Джордж — не «каждые»!!! — возмутилась Лора. — Они…

— Мне это безразлично! — резко перебил ее Алек. — Я хочу, чтобы впредь инциденты, подобные сегодняшнему, были категорически исключены. Надеюсь, вы правильно понимаете мои требования. И дискуссия по этому вопросу прекращается. Подавайте ужин, Лора.

Она исподлобья внимательно посмотрела на него, молча развернулась и вышла.

Алек отправился мыть руки и переодеваться. Внутри него кипели противоречивые чувства, многим из которых объяснения он не находил. Ясно осознавалось только то чувство раздражения, которое появилось, когда он, войдя в гостиную, увидел Лору, сидящую на коленях этого Джорджа! Именно это, а не Олимпия с коньяком, до глубины души потрясло Алека. Он честно признал, что ему было чертовски неприятно наблюдать за тем, как ласково и непринужденно общались Лора и Джордж. А ведь совершенно очевидно, что у этого Джорджа вполне однозначные отношения с Олимпией. Хотелось бы знать, за каким дьяволом ему понадобилась еще и Лора!!! Седина уже в волосах, а туда же… Эдакий плейбой! Любимец женщин!.. Подумал бы своей головой о Лоре! Она же молоденькая совсем. Хотя ей тоже не мешало бы быть поосмотрительней! То ярко окрашенный раскрасавец-«павлин» какой-то! Теперь вот престарелый герой-любовник!.. Нет, ну надо же быть такой дурой! Останавливать свой выбор черт знает на ком!!!

В столовой Алек появился, доведя себя размышлениями до крайней точки кипения. Даже превосходный ужин не улучшил его настроения.

Когда Лора ушла, и он остался один, то еще долго не мог успокоиться и уснуть, одолеваемый мрачными раздумьями…

26

Самым удивительным оказалось то, что заблуждение Алека продолжилось из-за его же собственной предвзятости и отсутствия обычного элементарного любопытства.

Вскоре после поразивших Алека событий, произошедших в его доме, он присутствовал на одном званом ужине. Там же были Джордж и Олимпия. Увидев их, Алек помрачнел и весь вечер вел себя отстранено, практически не участвуя в общей беседе и не общаясь ни с кем из присутствующих. Потом не выдержал и заговорил с одним из своих хороших знакомых, осторожно переведя беседу на интересующую его, Алека, тему.

— А! — воскликнул тот. — Олимпия Картер! Как же! Знаком! Она — довольно известная писательница. Человек очень своеобразный! Впрочем, как и большинство творческих личностей. И потрясающая собеседница. Интересен и ее муж Джордж. Он — математик, занимается какими-то глобальными фундаментальными исследованиями. Говорят, Джордж — крупный специалист. Очень и очень умен. Пара они — поразительная! Их взаимная любовь — общеизвестна. Они вместе, наверное, больше четверти века, а влюблены друг в друга, как молодожены в медовый месяц! Хотя и по складу характеров, и по темпераменту, и по манере поведения — абсолютные противоположности. Но всегда и везде вместе. Они обожают друг друга!..

— М— да?.. — с сомнением усмехнулся Алек. — Мне так не кажется!

— Брось! Ты их просто плохо знаешь! — горячо возразил собеседник. Их взаимоотношения очень трогательны и милы, а взаимная любовь — предмет всеобщей зависти.

— Они бездетны? — бесстрастно уточнил Алек.

Ответом ему был заливистый хохот.

— Ох, Алек!.. Конечно, нет!.. У них есть сын. Он — чертовски талантливый переводчик. Чертовски талантливый!!! А его поэтические переводы, по-моему, дважды удостаивались престижнейших премий. Он — легендарная личность! И в большей степени, не из-за своих заслуг высококлассного переводчика, они неоспоримы, а из-за личных качеств. Вообрази, Алек, этот 25-летний красивый умный парень — патологический домосед. Двинуться с места для него — все равно, что для меня или тебя прямо сейчас пробежать марафонскую дистанцию! Олимпия всегда шутит, что сын своей ленью похож на маэстро Россини, потому что он, как и великий композитор, целыми днями лежит на диване, а уронив рукописный лист… правда, чаще им используется все же диктофон или компьютер!.. ни за что не даст себе труда поднять его. Сын тут же сделает новый перевод. Это кажется ему гораздо проще, чем совершить малейшее телодвижение!!! Россини поступал в свое время так же. Разница только в том, что один занимался сочинением музыки, а другой делает переводы. Как видишь, Алек, история имеет особенность повторяться. Ха— ха-ха!..

Алек рассмеялся вместе с собеседником, а тот, успокоившись, продолжил:

— А еще у них есть дочь. Но у нее какие-то проблемы, насколько я знаю. Она давно нигде не появляется и…

Но Алек не дослушал и равнодушно махнул рукой:

— Можешь не продолжать! Все понятно. Любовные девичьи разочарования, личные неурядицы…

— Наверное, так! — усмехнулся собеседник и согласно кивнул головой. Оба переключились на обсуждение другой темы.

Вот так и получилось, что этот разговор не внес никакой ясности в вопрос о том, кем в действительности были Олимпия, Джордж и Лора друг другу. Так уж нелепо сложилось, что в беседе ни разу не была упомянута их общая фамилия — Хендрикс, а только псевдоним Олимпии, известный по ее романам.

27

Как-то вечером, возвращаясь домой, Алек заметил остановившийся около ворот его особняка знакомый ярко-красный автомобиль, из которого быстро выскочил тот впечатляющий красавец, которого Алек «про себя» называл «павлином».

На этот раз «павлин» был одет в бирюзового цвета комбинезон и нежно-салатовую прозрачную рубашку, небрежно расстегнутую на груди. На ногах «красавчика» Алек разглядел темно-бирюзовые туфли с салатовой отделкой. Роскошные черные волосы были перевязаны такой же темно-бирюзовой лентой.

Лимузин Алека остановился рядом с воротами как раз в тот момент, когда вышедшая из дома Лора стремительно пробежала по дорожке и бросилась на шею своему неотразимому красавцу-«павлину».

— Антуан! Лорелея! — одновременно воскликнули они, не замечая ничего и никого вокруг.

Алек, выйдя из машины, какое-то время молча наблюдал пылкую встречу, затем бесстрастно произнес:

— Добрый вечер.

Лора, услышав это приветствие, мгновенно замерла в объятьях своего ослепительного приятеля. Тот с невозмутимым видом осторожно опустил ее на землю и спокойно откликнулся:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, господин Редфорд! — поспешно добавила Лора, плотно приникнув плечом к груди своего сногсшибательного «павлина», будто ища в нем тем самым надежную защиту и поддержку. — Я… все приготовила… немного неуверенно продолжила она. — И ухожу… Уже четверть девятого… — как бы оправдываясь, сообщила Лора, с благодарностью взглянув на своего приятеля, крепко обнявшего ее за плечи.

Алек почувствовал, что они стоят перед ним сплоченным единым монолитом. Он выдержал длительную паузу, затем, вдруг приняв решение, неожиданно предложил:

— А может быть, поужинаем вместе? — и, заметив неподдельное изумление, отразившееся на лице Лоры, добавил: — Кстати, Лора, почему бы вам не познакомить меня с вашим… другом? И все-таки не поужинать всем вместе? Или вы, Лора… избегаете моего общества? — Алек пристально вглядывался в ее донельзя растерянное лицо.

— Н— нет… Что вы, господин Редфорд! Почему «избегаю»? Нет, конечно! Я… мы… — взволнованно и сумбурно начала говорить Лора. Потом подняла лицо, вопросительно посмотрела на Энтони и, уловив его ответ, уже более спокойно сказала: — Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, господин Редфорд. Позвольте вам представить моего друга Энтони Деверо. Антуан, это мой хозяин — Александр Редфорд.

Алеку показалось, что Лора как-то по-особому выделила слово «хозяин», подчеркнув тем самым разницу между собой и своим другом Энтони с одной стороны и им, Алеком, с другой.

— Рад знакомству, господин Редфорд, — спокойно, с достоинством, произнес Энтони и слегка поклонился.

— Взаимно, господин Деверо, — так же невозмутимо и вежливо отозвался Алек и, выбросив руку в сторону своего особняка, радушно пригласил: — Прошу!

28

Алек вряд ли мог разумно объяснить сам себе, отчего вдруг поступал сейчас подобным образом. Но в то же время ясно отдавал себе отчет в том, что во многом на этот шаг его подтолкнуло желание узнать поближе этого неотразимого «павлина». Зачем ему, Алеку, это было нужно — оставалось загадкой. Но перебороть себя и свое желание он не смог. И в результате сегодняшним вечером за общим столом оказались он сам, Лора и этот ее экстравагантный Деверо.

Все трое чувствовали себя не совсем уверенно. Чтобы немного разрядить напряженность обстановки, Алек, на правах хозяина, предложил что-нибудь выпить.

— Я думаю, — сказал он, — что Лоре понравится мирабель[5]. А вот вам, господин Деверо… Или можно называть вас Энтони?

— Буду рад! — коротко откликнулся тот.

— Ну что ж! Я тоже буду рад, если вы будете называть меня Александром,

— и дождавшись, когда Энтони согласно кивнул, продолжил: — Так вот… Вам, Энтони, я предложил бы выпить за компанию со мной… на ваш выбор… шхедам[6] или плимут. Или что-то другое? Что бы вы хотели, Энтони?

Энтони безразлично пожал плечами и, улыбнувшись, ответил:

— В общем-то, я равнодушен к спиртному. И особой разницы между джинами не нахожу. Так что, полагаюсь на ваш вкус, Александр.

— Хорошо. Тогда начнем с плимута, — невозмутимо согласился Алек. — И можете не волноваться! Мой шофер доставит вас, куда пожелаете.

За плимутом последовал шхедам, затем абсент, кюммель, джулеп…[7]

Лора вдруг догадалась, что Редфорд почему-то стремился напоить Энтони. Она забеспокоилась. Но быстро обменявшись с Энтони взглядами, поняла, что тот вполне контролирует ситуацию, и не так просто будет довести его до расслабленного хмельного состояния. Редфорд явно не предполагал, что Энтони окажется столь стойким и крепким к воздействию алкоголя.

Но все же спиртное немало поспособствовало раскрепощению собеседников, как ни казалось им, что они все четко осознают и держат себя «в руках».

— Честно говоря, — произнес Алек, — я не предполагал, что проведу сегодняшний вечер в компании. Лора, как выяснилось, справляется успешно не только с обязанностями поварихи. Круг ее знакомых весьма обширен! И все считают своим долгом непременно навестить ее, так сказать, при исполнении служебных обязанностей. И не только здесь, в моем доме. Но и в моем офисе тоже. Да-да! Не удивляйтесь! На вас, Энтони, я обратил внимание еще тогда. И это вполне объяснимо. Думаю, вы не обидитесь, если я откровенно признаюсь, что ваши наряды…

Энтони добродушно засмеялся и согласно кивнул:

— О, Александр! Вы не первый, кто это говорит. Так что, какие могут быть обиды?.. Что касается моих, как вы сказали, «нарядов», то кто-то же должен пропагандировать новейшие изыскания модельеров! Почему не я? Не так ли?

— Конечно, — усмехнулся Алек. — Но мне кажется, что стремление всегда шагать в ногу с модой — бесперспективно.

— Безусловно! — доброжелательно улыбнулся Энтони. — Ведь еще Оскар Уайльд[8] сказал, что «Нет ничего опаснее, чем быть модным. Все модное очень быстро выходит из моды». И я с ним, в общем-то, согласен.

— И тем не менее… — многозначительно и немного иронично произнес Алек.

Энтони развел руками.

— Александр, не судите меня слишком строго. Вспомните Бернарда Шоу и его слова о том, что «Неинтересно вешать человека, если тот ничего не имеет против»!

Все трое дружно рассмеялись. Алек быстро наполнил бокалы. Когда они опустели, Энтони неожиданно и очень серьезно заявил:

— А что касается Лоры… Мне показалось, что вы, Александр, говорили о ней несколько… двусмысленно и даже зло.

— Антуан… пожалуйста… — тихо попросила Лора, умоляюще посмотрев на Энтони.

Тот положил кисти рук на стол прямо перед собой и упрямо качнул головой.

— Извини, Лорелея, но я хотел бы продолжить, — он внимательно и все так же серьезно посмотрел в глаза Алека. — Вы, Александр… и это понятно… относитесь к Лоре, как хозяин к своей прислуге. И поэтому, должен заметить, позволяете себе многое… Лора вам ответить тем же не может. А я могу. Потому что никак от вас, в отличие от нее, не завишу. Да, Александр, вы правы! У Лоры есть друзья. И друзья настоящие. Что же касается лично меня… Я Лорелею люблю. Очень люблю. И обижать ее не позволю никому! И вам, Александр, в том числе. А еще вот что… Мне почему-то показалось… — Энтони вдруг замолчал, затем бросил взгляд на Лору и вновь перевел его на Алека. — Терпеть не могу давать советы!.. И все же… Подумайте, Александр, над словами Томаса Фуллера, — и многозначительно завершил: — «Когда горит душа, искры летят изо рта».

Энтони проницательно вглядывался в лицо Алека, как будто стараясь убедиться, что тот понял то, что он хотел донести. Но Алек сидел с бесстрастным видом. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Внезапно он рассмеялся и, повернувшись к Лоре, иронично произнес:

— А что же вы, Лора, молчите? Неужели на вас не произвело никакого впечатления столь пылкое публичное признание в любви? Или для вас это привычно?

— Нет, непривычно, — спокойно возразила она и мило улыбнулась. Признание Антуана в любви мне было слышать приятно. Очень приятно! — Лора посмотрела на Энтони сияющим лучистым взглядом и ласково сказала: — И я люблю тебя, Антуан.

— Кажется, я здесь лишний… — тихо, с нескрываемым сарказмом в голосе, произнес Алек. Он едва сдерживал себя, пораженный до глубины души открытостью и нежностью их чувств.

— Нет, Александр! — усмехнулся Энтони. — Нам с Лорелеей ни вы и никто другой помехой быть не может. И поэтому вы — совсем не лишний. Просто я без лукавства высказал то, что думаю. Извините, если я был излишне прям и откровенен. Но мне показалось, вы именно этого добивались. И потом… Вы сами виноваты, предложив такое огромное количество разнообразных напитков. А алкоголь, увы, не способствует сдержанности чувств и… языка! — Энтони весело засмеялся и добавил: — И вот еще что я хочу сказать в свое оправдание. Я всего лишь на пути к совершенству. Пока у меня не получается в полной мере следовать мудрому изречению Саади: «Великое искусство быть приятным в разговоре — это вести его так, чтобы другие были довольны собою».

— У меня это тоже не получается! — честно признал Алек.

— Увы, и у меня тоже! — быстро добавила Лора.

Все трое посмотрели друг на друга и засмеялись.

Вскоре Алек проводил Энтони и Лору, которых, как он и обещал, повез на автомобиле Энтони его личный шофер. Сам же Алек с озадаченным видом долго и задумчиво смотрел вслед отъехавшей ярко-красной машине.

Этот Лорин «павлин» оказался не так прост. И очень не глуп. Хотя отношения Энтони Деверо и Лоры были довольно своеобразны и до конца непонятны. Что-то было не так… Но что?..

Ответа Алек пока не находил.

29

Открыв дверь, Джон Баррет впустил в дом Лору, с таинственным видом приложил палец к губам и быстро потянул ее за собой на кухню. Лора, озадаченная его странным поведением, послушно двинулась за ним, не произнося ни слова.

Джон служил дворецким в доме Алека. Баррету было за семьдесят. Он мог бы давно оставить службу. Но с семьей Редфордов его связывало не одно десятилетие, и Джон считал своим долгом оставаться при Редфорде-младшем. Тем более, и Баррет знал об этом, его присутствие в доме устраивало как самого Алека, так и его родителей, уверенных в надежной опеке и заботе, которой окружал Джон своего молодого хозяина. Конечно, силы и здоровье были уже не те, что прежде: Баррет быстро уставал, часто отдыхал, подремывая в кресле. Но в целом со своими обязанностями справлялся по-прежнему безупречно. Дом Баррет, будучи уже несколько лет вдовцом, покидал крайне редко. Чаще всего тогда, когда отправлялся навестить собственных детей и внуков.

К появлению Лоры Джон поначалу отнесся настороженно, как и ко всякому новому лицу. Затем, внимательно наблюдая за ней, стал постепенно проявлять по отношению к Лоре теплоту и дружелюбие, взяв, в конце концов, молоденькую повариху под свое покровительство. Баррет решительно пресекал любые намеки горничных, которые, безусловно, не могли удержаться от того, чтобы не посплетничать и не пофантазировать о взаимоотношениях Лоры и хозяина, господина Редфорда.

Поэтому-то сегодня Баррет и поспешил сам встретить Лору, чтобы незамедлительно ввести ее в курс дела, поскольку в доме произошли изменения.

Когда они оказались на кухне, плотно закрыв за собой дверь, Лора встревожено посмотрела на дворецкого.

— Баррет, — по его настоянию она называла его именно так, — что случилось?

Он бросил на дверь взгляд и многозначительным полушепотом произнес:

— Она вернулась.

— Кто?.. — так же, шепотом, уточнила Лора, во все глаза глядя на Баррета.

Тот вновь посмотрел на дверь, потом на Лору и выдохнул:

— Агнесса… Агнесса Гилберт… — с долей иронии и сарказма добавил Джон.

— Да— а?.. — протянула Лора.

Она уже была наслышана об этой госпоже Гилберт — домоправительнице господина Редфорда. Между Агнессой и Барретом, как он сам доверительно сообщил Лоре, шла многолетняя необъявленная война. Эта Гилберт 50-летняя старая дева, по утверждению дворецкого, имела несносный придирчивый нрав. Хотя, честно признавал Джон, работу свою она выполняла безупречно, добиваясь во всем соблюдения идеального порядка. Это высоко ценили хозяева, и Агнесса, несмотря на свой вздорный и неуживчивый характер, почти два десятилетия уверенно правила домом Редфордов.

Лора знала, что Агнесса уезжала на какое-то время ухаживать за одной из своих престарелых тетушек. В этот период Лора и приступила к обязанностям поварихи. Исходя из рассказов Баррета, Лоре ничего приятного от встречи и знакомства с грозной домоправительницей ждать не приходилось.

— Тетушку Агнесса похоронила и теперь пребывает в трауре, — продолжал Баррет. — Хотя, — чуть насмешливо добавил он, — глубокое горе госпожи Гилберт необъяснимо. Видела она эту свою престарелую родственницу едва ли десяток раз за всю жизнь. И тетка она ей не родная, а так… седьмая вода на киселе. И в завещании Агнессе не оставила ни гроша!.. Видать, такая же зловредная! Это у них, наверное, семейное! — с сарказмом заключил Джон, едко ухмыльнувшись.

— Но мне с госпожой Гилберт вряд ли придется часто встречаться, ведь… — с надеждой в голосе заговорила Лора.

Но Баррет перебил ее, безнадежно махнув рукой:

— И не рассчитывай, девочка. Агнесса во все сует свой нос! Куда надо и не надо! Так что будь готова ко всему. И не унывай. Если что— скажи мне. Уж я-то сумею защитить тебя и поставить на место эту медузу Горгону. Не беспокойся. А в крайнем случае, обратимся к хозяину.

— Ой! Только не к господину Редфорду! — испуганно воскликнула Лора. — Баррет, дорогой, я думаю, мы с вами и вдвоем справимся с любыми проблемами.

— Да в общем-то, конечно, — степенно согласился Джон и расправил плечи.

Лора благодарно обняла старика и нежно поцеловала в щеку. Баррет ушел, а Лора переоделась и принялась готовить ужин.

30

Спустя некоторое время, Лора, увлеченная работой, почувствовала чей-то пристальный взгляд и повернула голову. В дверях кухни стояла незнакомая высокая дама и оценивающе смотрела на нее. Лора сразу догадалась, что перед ней — Агнесса Гилберт. Загадочная грозная домоправительница. Как отметила Лора, Агнесса держалась чрезвычайно прямо и величественно, даже высокомерно. Она была крайне нехороша собой: крупные неправильные черты лица, пренебрежительно-надменное выражение которого еще больше подчеркивало и усиливало их непривлекательность; взгляд холодных бесцветных глаз заставил Лору обледенеть за одну секунду.

— Добрый вечер, — без какой-либо определенной интонации в голосе произнесла Агнесса.

— Добрый вечер, — тихо откликнулась Лора и почему-то вдруг смутилась.

— Меня зовут Агнесса Гилберт. Я — домоправительница, — последовало бесстрастное сообщение.

Взгляд Агнессы стал вопросительным, и Лора быстро представилась:

— А я — Лора. Лора Хендрикс. Повариха.

— Я это знаю, — Агнесса немного помолчала и, оглядев кухню, строго и укоризненно произнесла: — Вам следует прилагать побольше усердия. Раньше здесь было гораздо чище.

Лора мгновенно напряглась, вскинула голову и быстро возразила:

— Но я не занимаюсь уборкой. Это не входит в мои обязанности. Я только готовлю. И все! — заметив, что Агнесса скептически осматривает разложенные по всей кухне продукты, разделочные доски, сковородки, соусники, кастрюльки и прочее, незамедлительно пояснила: — То, что вы видите это неизбежная составляющая обычного рабочего процесса. Думаю, вас это не должно удивлять, если вы когда-нибудь занимались приготовлением пищи, — с едва заметным сарказмом в голосе завершила Лора.

Госпожа Гилберт криво усмехнулась и надменно парировала:

— Главное, чтобы этот… безалаберный процесс в итоге дал хороший результат. А на этот счет у меня появились сомнения.

Агнесса вновь окинула кухню скептическим пренебрежительным взглядом, развернулась и ушла.

Лора вздохнула. Кажется, знакомство получилось не очень удачным. Какая все же пренеприятная особа эта Гилберт! Впрочем, чему тут удивляться? Ясно, что Редфорды подобрали домоправительницу под стать себе! Эта Агнесса в высокомерии и надменности ничуть не уступает господину Редфорду. Ничуть!!! Ну да ладно… Подумаешь!.. У нее, Лоры, тоже есть определенное положение в этом доме. Особое. Потому что со своими обязанностями поварихи она, Лора, справляется на славу! Редфорду безумно нравится все, что она готовит. Все! Без исключения! И она, Лора, знает это совершенно точно. Потому что господин Редфорд неудержимо устремляется домой и практически не пропускает ни одного ужина. И это основной и главный показатель. Раньше… а об этом сообщил Лоре Баррет… подобного не было. Следовательно, ее, Лоры, кулинарные усилия и старания господин Редфорд оценивает очень высоко. А вот эта Агнесса явно переоценивает свое влияние и авторитет. Если по милости этой Гилберт она, Лора, решит уйти от Редфорда, то это еще бо-о-о-ольшой вопрос, на чьей стороне выступит хозяин. Впрочем, и вопроса тут никакого нет. Она, Лора, может спокойно работать, потому что Агнесса и сама не дура, чтобы не понять очевидное: господина Редфорда вполне устраивает повариха. И менять ее в его планы не входит.

Успокаивая и подбадривая себя таким образом, Лора заканчивала приготовление ужина, когда на пороге кухни вновь появилась Агнесса Гилберт.

— Только что звонил господин Редфорд, — холодно сообщила она. — Он предупредил, что немного задержится. Господин Редфорд просил вас не уходить и обязательно дождаться его.

— Дождаться?.. — Лора удивленно вскинула вверх брови. — Это еще зачем?

Агнесса бесстрастно повела плечом и, едва заметно усмехнувшись, произнесла:

— Это мне неизвестно. Распоряжения хозяина никогда не подлежали обсуждению в этом доме. Они безоговорочно выполняются и все.

— Безоговорочно? — опять переспросила возмущенная Лора. — А как я буду добираться домой? Об этом господин Редфорд подумал?

— Насколько мне известно, — медленно заговорила Агнесса, испытующе глядя прямо в глаза Лоры, — вам выделена отдельная комната в доме господина Редфорда.

Это было, действительно, так. Алек распорядился обустроить специально для Лоры одну из гостевых комнат. Он посчитал, что это вполне разумно и логично. Ведь по выходным Лоре приходилось готовить не только ужины, но завтраки и обеды. Она вынуждена была рано приезжать, а затем поздно возвращаться домой. Но Лора ни разу не воспользовалась предложением господина Редфорда, считая его заботу излишней.

— Но я закончила свою работу! И не собираюсь ночевать неизвестно где! Не собираюсь!!! — гневно заявила Лора и сняла фартук, как будто подчеркивая тем самым свой решительный протест.

— Я не уполномочена обсуждать этот вопрос, — невозмутимо возразила Агнесса и неторопливо, с достоинством, удалилась.

Лора опустилась на стул, постучала сжатым кулачком по колену, затем встала, направилась к телефону, позвонила домой, предупредила о том, что задержится, прошла в библиотеку, взяла одну из книг, вернулась на кухню и принялась читать…

Когда часы показали четверть двенадцатого ночи, книга давно была отложена в сторону, а Лора нервно металась по кухне, не находя себе от негодования места.

Услышав голос вернувшегося, наконец, Редфорда, она резко затормозила, остановив свой бег, посередине кухни, с яростью взирая на дверной проем.

Через несколько секунд в нем выросла высокая фигура хозяина.

— Ум— м!.. — восхищенно протянул Алек. — Как вкусно пахнет!.. Здравствуйте, Лора.

— Здравствуйте… — сквозь зубы, неприязненно бросила она и отвернулась, не в силах справиться с душившим ее гневом.

— Лора, — с виноватой улыбкой заговорил Алек, догадываясь о ее чувствах. — Я немного задержался, приехал несколько позже, чем планировал, и должен извиниться за опоздание. Простите меня, Лора, и, пожалуйста, поскорее накормите. Я ужасно голоден! Ничего не ел целый день, потому что знал, что дома меня ждет великолепный ужин, приготовленный замечательным поваром! — игриво завершил он.

От его слов, произнесенных безответственным легкомысленным тоном, внутри Лоры все закипело. От обиды за проявленное к ней неуважение и пренебрежительное отношение на глаза навернулись слезы, спазм сдавил горло. Поэтому Лора упорно молчала, так и не повернув к господину Редфорду головы.

А Алек вдруг подошел почти вплотную к Лоре и все в той же шутливой манере продолжил:

— Ло-ра… посмотри на меня! Я же извинился! Давай не будем ссориться! Ло-ра…

Она вдруг вскинула голову и прямо посмотрела в его глаза.

— Ну что же это такое!.. — мнимо горестно вздохнул Алек, старательно пряча улыбку. — Щечки порозовели от возмущения… Глазки гневно сверкают… Губки поджаты… Ах-ах-ах!.. Какой же я нехороший!

Он стоял так близко, что Лора явственно почувствовала запах алкоголя. Она внимательно посмотрела на Редфорда, стараясь успокоиться, потому что поняла, что тот находится под изрядным хмельком, и любые возражения с ее стороны — бесполезны и бессмысленны.

— А кстати… о губках! Они очень и очень… притягательны… чувственны… мне так кажется… — медленно и проникновенно произнес Алек и убежденно продолжил: — Нет! Не кажется! Это точно. У меня есть некоторый опыт. И я не ошибаюсь. О, нет! Не ошибаюсь!..

Алек внезапно обнял Лору, притянул к себе и пылко зашептал, приблизив свое лицо к ее виску:

— Ты необыкновенно привлекательная девушка, Лора!.. И ты знаешь, что хороша собой… И я это знаю… Ты не можешь не нравиться мужчинам!.. И мне… тоже… Послушай, Лора!.. — он почти касался ее кожи губами. — Не уезжай! Останься со мной сегодня!.. Оста… Ой!!!

Алек громко вскрикнул, потому что Лора изо всех сил пребольно стукнула его крепко сжатым кулачком в грудь. Он инстинктивно разжал руки, и Лора стремительно отскочила за стол, испепеляя Алека взглядом, полным ярости и негодования.

Он потер ладонью ушиб и вдруг насмешливо улыбнулся.

— Кажется, я несколько расслабился и потерял надлежащую бдительность. Находиться достаточно близко к вам — огромный риск! Знаю по опыту. Только на этот раз вы, Лора, несколько превысили, на мой взгляд, допустимые меры самообороны. Можно подумать, я уже воспользовался правом, которое вами может быть отдано только супругу, или против вашей воли успел лишить вас девственности! А я всего лишь предлагал…

— Это исключено!!! — прервала его категорическим восклицанием возмущенная до крайней степени его словами Лора.

Алек вскинул вверх брови и иронично уточнил:

— Исключено ЧТО? Лишить девственности или претендовать на права мужа?.. — поскольку Лора молчала, он насмешливо продолжил: — М— да… И как только в мою голову могла прийти бредовая мысль о девственности?!! Это в наше-то время свободных взглядов и раскрепощенных нравов? Тем более, о вас, Лора. С вашей привлекательной внешностью… в вашем возрасте… имеющей ослепительно красивого поклонника… с его страстными и пылкими признаниями в любви. Безусловно, мои слова о девственности были несколько… гм… неуместны. Девственность, без сомнения, исключена. Ну а о правах супруга и говорить не стоит! Хотя бы по той простой причине, что вопрос о женитьбе лично для меня неактуален. Менять что-либо в своей жизни я пока не намерен. Исходя из всего вышеизложенного, вам, Лора, я, в общем-то, предлагал третий вариант. Провести вместе сегодняшнюю ночь. Всего-навсего. И черт возьми, мы оба об этом не пожалели бы! Но вы затеяли нелепую драку! Ваше неуместное рукоприкладство испортило все!

— Это не я, а вы… вы все испортили! Вы!!! — горячо, потеряв сдержанность, возразила Лора. — Неужели вы этого не понимаете?!! Да после всего того, что произошло сейчас между нами, я ни секунды не останусь в вашем доме! Ни секунды!!!

С этими словами Лора устремилась к выходу, но Алек быстро схватил ее за руку и, крепко сжимая, притянул к себе. Он приблизил свое лицо к лицу Лоры и угрожающим полушепотом уточнил:

— Не останешься?!! Ты уверена?.. Останешься, дорогая Лора. Останешься!

— Алек обнял ее свободной рукой за талию и продолжил: — Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Всегда. Меня устраивает моя повариха. То есть ты. И в ближайшем обозримом будущем ты ею и останешься. Я понятно объясняю?

— Отпустите! — сделала отчаянную попытку вырваться из его объятий Лора. Ее, чем дальше, тем больше и сильнее начало охватывать знакомое чувство панического ужаса, справляться с которым становилось все труднее. — Вы ведете себя… безобразно!!! Недопустимо!!! Отпустите!!!

— Нет! — жестко отрезал Алек. — Сначала откажись от своего опрометчивого заявления!

— Ни за что!!! Вы… вы… — Лора билась в его руках, словно пойманная в силки птица.

— Господин Редфорд, — неожиданно раздался от порога кухни низкий размеренный голос. — Вы уже вернулись?

Лора замерла, а Алек мгновенно разжал руки. Повернувшись, он невозмутимо согласился:

— Да, Агнесса. Я уже вернулся. Кстати, с приездом вас.

— Спасибо, господин Редфорд, — бесстрастно откликнулась та и спокойно спросила: — Вы собираетесь ужинать? Не так ли?

Алек неопределенно пожал плечами, взглянул на раскрасневшуюся растрепанную Лору, развел руками и неуверенно, чуть насмешливо, произнес:

— Теперь уж и не знаю… Хотя есть я, конечно, хочу страшно. Голоден, как зверь! Но Лора, насколько я понимаю, не намерена кормить меня. И как мне теперь быть? Я в растерянности…

— Я сама подам вам ужин, — решительно объявила Агнесса, затем посмотрела на Лору и невыразительно сообщила: — Я вызвала такси. Оно ждет вас.

— Спасибо! — хрипло, задыхаясь, выпалила Лора, схватила сумку и, проскользнув мимо Агнессы Гилберт, выбежала из дома.

Алек ухмыльнулся и отправился мыть руки и переодеваться. Домоправительница принялась накрывать на стол. На лице Агнессы не отражалось никаких эмоций.

1

Не заметить Энтони Деверо было невозможно. Он спокойно располагался около своего ярко-красного автомобиля, слегка опираясь на капот. Роскошные волосы Энтони развевались на ветру, как и распахнутые полочки длинного, до щиколоток, балахона из какой-то легчайшей ткани василькового цвета с голубыми, абстрактно разбросанными «кляксами». Нежно-голубой пуловер и белоснежные лосины обтягивали стройную фигуру Энтони, как вторая кожа. Он стоял, заведя одну ногу за другую, обутый в васильковые мягкие полусапожки.

Как только затормозил лимузин Алека, Энтони плавно оттолкнулся от своего автомобиля и не спеша направился к вышедшему Редфорду. Тот тоже двинулся навстречу и протянул руку.

— Здравствуйте, Энтони.

— Здравствуйте, господин Редфорд, — Энтони ответил вежливым рукопожатием.

— А почему так официально, Энтони? — многозначительно поинтересовался Алек.

Тот проницательно посмотрел в его лицо и невозмутимо произнес:

— Наверное, потому, что я приехал с деловым поручением. Без вас выполнить его оказалось невозможно. Служащие вашего дома сослались на ваше строжайшее распоряжение. Пришлось ждать, когда приедете вы.

— Может быть, нам удобнее будет продолжить беседу в доме? Вы располагаете временем, Энтони? Мне бы тоже хотелось кое-что обсудить с вами, произнес Алек и вопросительно взглянул на Энтони, который после недолгого раздумья согласно кивнул.

Оба молча направились к дому. Они прошли в гостиную и остановились друг против друга. Первым заговорил Энтони.

— Господин Редфорд…

— Александр, Энтони. Александр! — настойчиво напомнил Алек.

Энтони упрямо качнул головой.

— Нет! — твердо отказался он и продолжил: — Так вот, господин Редфорд. Мне поручено забрать кое-какие личные вещи, оставленные в вашем доме. Думаю, причину этого поручения вам объяснять не надо.

— Погодите, Энтони! Погодите! — Алек успокаивающе поднял руки ладонями вверх. — Давайте разберемся обстоятельно и беспристрастно в сложившейся ситуации. Поэтому сначала, прошу, выслушайте меня. Я сегодня целый день пытался дозвониться и объясниться с Лорой. Но она… вы, наверное, это знаете… категорически отказывается разговаривать со мной. Энтони, я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Вчера я целый день не ел, потом так случилось, что я выпил. В общем-то, немного. Но этого оказалось достаточно, чтобы хмель ударил в голову. И я вел себя с Лорой… излишне… — Алек, явно нервничая, судорожно подбирал нужные слова. — Излишне… вольно. Я готов извиниться. Ведь в конце концов, ничего страшного не произош…

Он не успел договорить, потому что Энтони сделал быстрое, едва уловимое движение, в одно мгновение провел захват, лишая тем самым Алека малейшей возможности движения, проволок его к низкому журнальному столику и заставил прогнуться в спине в какой-то немыслимой, крайне неудобной позе. Удерживая Алека таким образом, Энтони наклонился совсем близко к его лицу и размеренно произнес:

— Не дергайтесь… Иначе получите травму…

— Вы что?!! Спятили?!! Отпустите меня!.. Немедленно!.. — задыхаясь от боли и прилагаемых усилий, возмутился Алек. — В чем дело… ч-черт возьми?!!

Энтони, не ослабляя своего мощного захвата, бесстрастно заговорил: — Вы сказали, что ничего страшного не произошло. А вот сейчас, в эту минуту, вы считаете так же? А ведь вчера Лора была в такой же точно ситуации. Но вы, очевидно, до сих пор этого так и не поняли. Вот я и решил наглядно вам это продемонстрировать. Вчера вы были сильнее и бессовестно пользовались этим. Сегодня сильнее я. И если вам ближе именно такие доводы и способы в достижении цели, я принимаю ваши правила игры. И буду вас удерживать подобным образом, пока не достигну цели своего визита. Вам она известна. Хотя силовое воздействие лично я, в отличие от вас, считаю абсолютно бесперспективным. Потому что согласен с Джоном Мильтоном, который сказал, что «Кто восторжествует с помощью силы, тот победил лишь наполовину». А вам, думаю, надо вспомнить изречение Луи Бланки: «Можно уступить силе, но безропотно покоряются только разуму». Я — сторонник решения всех вопросов путем мирных переговоров. Надеюсь, вы теперь тоже, Александр!

Энтони освободил Алека, протянул ему руку, поднял, затем, крепко обхватив за плечи, встряхнул, помог восстановить равновесие и придирчиво оглядел со всех сторон.

Алек повел плечами, сделал руками несколько различных размашистых движений по воздуху, потянулся, потом покачал головой и неожиданно засмеялся.

— Ну, Энтони, вы даете! Не ожидал! Подумать только!.. Рафинированный утонченный красавчик и эдакая силища!.. Сначала чуть голову не свернул, а закончил мудрыми философскими наставлениями! Я озадачен. Энтони, вы — уникальный человек!!! — восхищенно воскликнул он. — Ваши аргументы и методы воздействия весьма необычны и разнообразны. И должен честно признать, чрезвычайно эффективны! Убеждают за несколько секунд! Хотя, конечно, славу вы все-таки честно должны поделить с Мильтоном и Бланки. Я отдаю им процентов 90 победы. А теперь предлагаю сесть и все спокойно обсудить.

С этими словами Алек указал на кресла, подошел к одному из них, подождал, пока Энтони расположится в другом, и сел сам.

Они немного помолчали, стараясь «остыть» после стремительно развернувшихся событий и сосредоточиться.

Алек потер лоб рукой, внимательно посмотрел на Энтони и спокойно сказал:

— Энтони, поверьте, я сожалею о том, что произошло вчера между мною и Лорой. Я надеялся, что она, успокоившись, отнесется с пониманием к тому, что человек в состоянии алкогольного опьянения не контролирует должным образом свои действия. И совершает зачастую поступки, которые потом заставляют его краснеть. Энтони, согласитесь, реакция Лоры излишне максималистская. Излишне бескомпромиссная. Во многом, скорее, эмоциональная.

Замолчав, Алек вопросительно взглянул на Энтони, ожидая его ответа. Тот долго раздумывал, как будто что-то решая внутри себя, затем, очевидно, приняв решение, серьезно заговорил:

— Видите ли в чем дело, Александр. Возможно, я и согласился бы с вами. Хоть и не во всем. Возможно. Но есть одно «но». Ваши аргументы и доводы абсолютно бессмысленны и бесполезны в случае с Лорой. Вы многого не знаете о ней, Александр. Многого. Да, практически, ничего не знаете! Вы считаете, что вчера всего лишь обидели ее. Может быть, даже оскорбили. И готовы извиниться. А вот тут-то и скрывается это пресловутое «но». Вы… безусловно, случайным образом!.. своим поведением спровоцировали ситуацию, которая воскресила в памяти Лоры трагичные неприятные воспоминания.

— Вот как?.. — озадаченно произнес Алек, внимательно вглядываясь в лицо Энтони.

Тот качнул головой и бесстрастно подтвердил:

— Да, Александр. Насилие, даже в ничтожно малой степени, по отношению к Лоре недопустимо. Рана, полученная ею, еще не зарубцевалась и кровоточит. Александр, Лора — взрослая умная девушка. И… буду называть вещи своими именами!.. к вашим домогательствам и притязаниям, тем более, высказанным в нетрезвом состоянии, она отнеслась, в целом, с пониманием. Хотя они и возмутили ее, как и любого нормального человека. Здесь проблемы нет. Но вот ваши действия!.. Вы заставили Лору пережить страшные мгновения! Мгновения собственной беспомощности в противостоянии с СИЛОЙ. Грубой. Необузданной. Жестокой. Силой, способной сокрушить и разрушить все на своем пути. Разрушить бессмысленно и безжалостно, оставив после себя выжженную пустыню невосполнимых потерь. Лоре однажды пришлось испытать это на собственном горьком опыте. К счастью, ее это все-таки не сломило окончательно. Лора изо всех сил стремится обрести утраченное равновесие в жизни. А вы вот так, бездумно и опрометчиво, следуя сиюминутной прихоти, легкомысленному чувственному порыву, вновь отбросили ее назад. К тому, от чего она хотела уйти, что хотела оставить в прошлом. Оставить навсегда.

— Но я ничего подобного и предположить не мог! — горячо воскликнул Алек, ощутив неподдельное раскаяние и сострадание. — Поверьте, Энтони, я умею держать себя в руках в любой ситуации. Вчерашний случай — единственный за всю мою жизнь. Черт его знает, почему меня вдруг потянуло совершать какие-то идиотские поступки! Просто необъяснимый рок какой-то. Злодейские происки Судьбы! Ну и что же мне теперь делать? Что, Энтони?.. Я хочу вернуть Лору.

Тот печально усмехнулся и пожал плечами.

— Я не знаю, Александр. Не знаю… — Энтони немного подумал, напряженно оценивая сложившуюся ситуацию. Затем проницательно посмотрел на Алека и, как будто придя к какому-то заключению, спокойно сказал: — Впрочем… Томас Фуллер говорил так: «Если прыгаешь в колодец, судьба тебя вытаскивать не обязана». По-моему, прав и Буаст, когда утверждал, что «На какие бы ходули мы ни стали, без своих ног не обойтись». Надеюсь, вы это понимаете, Александр.

Алек долго обдумывал его слова, потом серьезно ответил:

— Да, Энтони. Понимаю. Все проблемы человек должен решать сам. Сам. И только сам.

Энтони улыбнулся и мягко дополнил:

— Александр, «Желаешь ты чего-либо? Скорей добудешь это улыбкой, чем мечом». Вильям Шекспир.

— Спасибо, Энтони, вам, а заодно и Шекспиру, за мудрый совет! — засмеялся Алек. — А также Фуллеру и Буасту! А что-нибудь оптимистичное, подающее надежду, вы не можете вспомнить?

— Ну почему же?.. Могу! — улыбнулся Энтони. — Думаю, вам придаст силы вдохновляющее высказывание Дж. М.Гиббона:» Ветер и волны всегда на стороне умелого мореплавателя».

— Вот уж что верно, то верно! — с неподдельным восторгом воскликнул Алек. — Правда, не уверен, что я — умелый мореплаватель. Но попытаться исправить ситуацию я обязан. Поскольку сам, по собственной инициативе, «прыгнул в колодец», да еще, к тому же, «встав на ходули»!

— М-да… — задумчиво протянул Энтони, проницательно глядя на возбужденного, полного энтузиазма и решимости Алека. — А как же мне-то самому быть? С доверенным мне поручением?

— Энтони, придумайте что-нибудь! Дайте мне хотя бы один день! Завтрашний. Объясните Лоре, что не застали меня. Сошлитесь на полученные от меня инструкции прислуге. В общем, придумайте что-нибудь! Пожалуйста! Ну не хочу я вот так, по-дурацки, расставаться с Лорой. И не хочу остаться каким-то подлецом! Негодяем! Подонком! Поймите, Энтони! Не хочу.

Энтони прищурил глаза, подумал, затем серьезно сказал:

— Хорошо, Александр. Я сделаю так, как вы просите. Но сделаю это совсем не ради вас. Не обольщайтесь. Сделаю ради Лоры. Только ради нее одной.

— Понимаю… — вздохнул Алек.

Они пожали друг другу руки и попрощались, в душе надеясь каждый на свое.

Алек думал о том, что ему, возможно, удастся уладить конфликт с Лорой мирным путем. А Энтони, поразмыслив, пришел к выводу, что правильно поступил, дав Редфорду шанс самостоятельно, без посредников, объясниться с Лорой. Несмотря ни на что, Александр показался Энтони неплохим парнем. И очень неглупым. Хозяином он, судя по рассказам Лоры, тоже был не самым худшим. В его доме Лоре было достаточно спокойно и комфортно. Взаимоотношения складывались ровные, уважительные. В целом, работа у Редфорда Лору устраивала. И если бы не его вчерашний срыв, Лора и не подумала бы в ближайшее время увольняться. Энтони, беседуя с Александром, заключил, что, возможно, этот инцидент послужит тому хорошим уроком, и впредь ничего подобного тому, что произошло, не повторится. И самым разумным будет, если окончательное решение примет сама Лора. Поэтому, хоть и не без колебания, посчитал для себя возможным пойти Редфорду навстречу и выполнить его просьбу.

У ворот Энтони встретился с солидной седовласой дамой, которая изумленно отпрянула и на мгновение замерла, глядя на него широко открытыми глазами. Энтони понимающе улыбнулся, слегка поклонился и направился к своему автомобилю.

Агнесса, медленно повернув голову, проводила его взглядом, потом озадаченно посмотрела на хозяина, который стоял на пороге дома с задумчивым видом. Агнесса, в который уже раз, констатировала, что за время ее недолгого отсутствия в доме Редфордов произошли существенные изменения. Появилась эта очень странная молоденькая повариха! Теперь какой-то вызывающе, даже неприлично разодетый красавец!.. Подобных знакомых у хозяина раньше никогда не было!!!

Сжав губы, Агнесса с бесстрастным видом пошла к дому.

2

Терпение Лоры закончилось, когда раздался очередной, шестой по счету, звонок бдительных соседей. Лора бросила трубку и, резко хлопнув дверью, выскочила из дома. Она, с яростью взирая на лимузин, стоящий уже больше семи часов напротив ее дома, как вихрь, понеслась по дорожке. Лора успела пробежать едва ли половину пути, когда из автомобиля вышел Алек. Он, первым оказавшись у калитки, ожидал Лору, мягко улыбаясь.

— Здравствуйте, Лора, — спокойно и доброжелательно произнес он. Я…

Лора встряхнула волосами, крепко вцепилась в прутья ограждения пальцами и, не дожидаясь его следующей фразы, гневно выпалила:

— Что это за демонстрации вы устраиваете?!! Соседи уже весь телефон оборвали!!! С какой стати вы назойливо маячите под моими окнами целый день?!!

— Ло-ра… — успокаивающе протянул Алек и улыбнулся. — Ну почему вы сразу же обрушили на меня град стрел из двух сотен луков? В чем вы обвиняете меня? Мы, по-моему, живем в свободной стране. Мне понравился окружающий ландшафт, продуманная планировка этой улицы, архитектурные строения на ней, аккуратно подстриженные лужайки, газоны… — мечтательно продолжил он. — Проезжающие автомобили…

— …изысканный дизайн мусорных контейнеров и урн, — саркастично дополнила Лора.

— А также идеальная четкость дорожной разметки и дорожных знаков, — невозмутимо согласился Алек. — Поэтому я, как истый урбанист, именно здесь и распорядился остановить свой лимузин, чтобы вдоволь насладиться местными красотами. Впечатлений от этой незабываемой экскурсии мне хватит на всю оставшуюся жизнь!

— Надеюсь, вы насладились, наконец, сполна! Уезжайте! Иначе у моих соседей, как и у меня, кончится терпение и тогда…

Алек улыбнулся и негромко возразил:

— Лора, никакого «и тогда» не будет. Я не нарушаю порядок. И никому не мешаю. А стоять здесь я вынужден потому, что вы отказываетесь говорить со мной по телефону вот уже вторые сутки. Точнее сказать, — Алек многозначительно посмотрел на часы, — 41 час 16 минут 47 секунд. А поговорить мы должны обязательно. Вот я и ждал, когда вы выйдите из дома и согласитесь побеседовать со мной. Лора, пожалуйста, давайте поступим, как взрослые серьезные люди. Вы выслушаете меня. Спокойно выслушаете. А затем мы оба примем взвешенное решение. Согласны?

Она долго молчала и смотрела на свои руки, потом неопределенно повела плечом, чуть наклонила голову и отвернулась, пристально глядя куда-то далеко-далеко…

Глаза Алека одобрительно сверкнули. Но заговорил он очень сдержанно и серьезно.

— Лора, я начну с главного. Я вел себя недопустимым образом. По-хамски. Бессовестно и нагло. Чего сам в других не терплю! Поэтому… поверьте, я говорю это искренне!.. вполне разделяю ваши чувства. Ваши, Лора, гнев и возмущение закономерны и оправданны. Я приношу вам глубочайшие извинения. Я сожалею, что все так получилось между нами. Горько сожалею! Простите меня, пожалуйста!

Лора какое-то время стояла неподвижно, затем медленно повернула голову, посмотрела в его глаза, полные чистосердечного раскаяния, и негромко сказала:

— Ваши извинения принимаются, господин Редфорд.

Алек заметил, как быстро поменялось выражение ее глаз. Взгляд стал вопросительным и даже недоумевающим, как будто Лора хотела, но не могла понять, что же еще от нее требуется. Она явно ждала, что он, Алек, попрощается и уйдет. Но добивался-то он не только прощения! Но примирения и возвращения Лоры! Поэтому Алек сразу приступил к изложению второй половины цели своего визита.

— Спасибо, Лора, за ваше понимание и доброту, — улыбнулся он. — Но я хотел бы обсудить и еще кое-что. Лора, я предлагаю возобновить наше сотрудничество.

— Нет, господин Редфорд. Нет! — поспешно отказалась Лора. — Никакое сотрудничество между нами невозможно. Мы уже делали с вами несколько попыток…

— Три. Их было три, Лора, — быстро уточнил Алек. — Заметьте, две из них окончились плачевно исключительно по вашей вине! — он вдруг решил идти ва-банк и начал смелое и дерзкое наступление, стремясь преодолеть те оборонительные сооружения, что воздвигла Лора. Правда, не без его, Алека, участия и печально известной помощи, приведшей к сокрушительному краху. — Вспомните! Вы, Лора, испортили документы чрезвычайной важности, безответственно опрыскав их… скажу изысканно!.. туалетной водой! Не говорю уже о себе лично. Свое позорное изгнание из собственного кабинета я не могу забыть до сего дня! Ночей не сплю от унижения и обиды!.. А мои костюмы?!! А уникальная подарочная ваза?!! Согласитесь, если мы положим на чаши весов ваши прегрешения и мои, то еще неизвестно, чья перевесит! Напоминаю еще раз. По моей вине наше сотрудничество потерпело фиаско только однажды.

— Значит, вы хотите сказать, что оставляете за собой право на еще одну, очередную выходку?!! — вскинулась Лора. — Хороши условия перемирия!!! Я буду вынуждена ходить по вашему дому, как по минному полю, в кошмарном ожидании. Пока счет вами не будет уравнен и не станет 2:2. Категорически возражаю! Ка-те-го-ри-чес-ки!!!

Алек засмеялся и покачал головой.

— Нет, Лора! Я добровольно отказываюсь от форы в одно очко. И предлагаю этот счет аннулировать. Торжественно обязуюсь впредь не выходить за рамки служебных отношений. Я предлагаю вам, Лора, начать с «чистого листа» и заключить со мной обоюдовыгодный контракт. Вы получаете работу. Я — превосходного повара.

Лора усмехнулась и иронично произнесла:

— М— да… работу… А знаете что, господин Редфорд?.. С этим у меня теперь проблемы, в общем-то, нет. Догадываетесь, о чем я?

Он энергично потер рукой лоб и, прищурив глаза, ответил:

— О, да! Куда уж понятнее! Как же вы, Лора, оказывается, коварны! Ведь это была моя… МОЯ идея! МОЯ!!! Вы сами это признавали. И вот… пожалуйста!..

— Я и сейчас признаю, что идея была ваша, — невозмутимо согласилась Лора. — Я благодарна вам за нее. Большое спасибо, господин Редфорд!

— И только-то?!! — только-то?!! — возмущенно воскликнул Алек.

Подобного развития событий он не ожидал. Заранее просчитывая возможные варианты аргументов Лоры, до такого элементарного и очевидного довода Алек не додумался, что с досадой теперь и констатировал.

Лора мило улыбнулась и весело заявила:

— Да, господин Редфорд! И в своих коварных замыслах я пойду еще дальше. Устраиваясь теперь на работу, я буду ссылаться на вас. Я не буду скрывать, что была вашим личным поваром. И что вам безумно нравилось все, что я готовила. Вы — человек известный и авторитетный. Поэтому, думаю, мои акции, как профессионала, будут котироваться очень высоко среди местной элиты. И я, пользуясь вашим именем, буду иметь такую потрясающую рекламу, что меня будут буквально «рвать на куски»! — самодовольно и насмешливо завершила она.

Алек во все глаза смотрел на нее, не скрывая своего огорчения.

— Нет, ну это надо же! Подумать только!.. — воскликнул он. — Прошло всего-то ничего, а поди ты!.. Вот это темпы! В мгновение ока из робкой смущенной девчонки преобразилась в деловую расчетливую особу.

— Вашими стараниями, господин Редфорд! — язвительно добавила Лора и, довольная собой, захохотала.

— Вот именно! Именно, что моими! — возбужденно согласился Алек. Черт знает что такое!.. — он помолчал, подумал, затем, как будто что-то решив, другим, спокойным и бесстрастным тоном продолжил: — Лора, а вы рано радуетесь.

— Почему? — прервав смех, она, недоумевая, подчеркнуто— равнодушно посмотрела на него.

— Потому что вы многое не учитываете, — деловито заявил Алек.

— Да? А что именно? — с уже нескрываемым интересом уточнила Лора.

Алек выдержал паузу, оценивающе оглядел девушку, потом все тем же бесстрастным тоном заговорил:

— Объясняю. Аргумент первый. Вы, Лора, пока все-таки находитесь на этапе ученичества в деловых отношениях. Только что я в этом лишний раз убедился. Такую школу, как у меня, вы не найдете и не пройдете нигде. И в этом заинтересованы больше вы, чем я. Аргумент второй. Куда бы вы ни устроились, работу вы будете терять с космической скоростью. Подчиняться и смиряться с обстоятельствами вы не умеете и не желаете. Потому что у вас — непокорный и строптивый нрав. И достаточно высокая самооценка, которая, возможно, вполне обоснована. Но для того, чтобы выполнять обязанности уборщицы, прислуги и так далее, она является излишней и неуместной помехой, осложняющей как вашу жизнь, так и жизнь окружающих. В перечисленных профессиях — своя специфика. Вы психологически не готовы к тому, чтобы соответствовать в полной мере требованиям, предъявляемым к обслуживающему персоналу. Поверьте, я относился к вам очень снисходительно.

— Пф— ф!.. — пренебрежительно «фыркнула» Лора, с сомнением заглянув в его глаза.

— Да— да, Лора! Будьте уверены, у других хозяев ваша карьера продлится максимум три дня. Максимум. Ваши кулинарные достижения… уж можете не сомневаться! Знаю по собственному опыту!.. будут мгновенно перечеркнуты весьма своеобразными особенностями вашего характера. Аргумент третий. Главный. Я, — подчеркнул Алек, — никаких рекомендаций вам не дам.

— Почему?!! — возмутилась Лора, обиженная до глубины души.

— Из вредности, — усмехнулся Алек. — Элементарной человеческой вредности. Вы же намерены поступить со мной непорядочно. Уволиться, пользоваться моей… МОЕЙ идеей! Моим именем, наконец! Так почему я должен действовать по-другому? Нет, нет и нет!!! Я сейчас, как никогда, категоричен и тверд. Одно из двух: или деловое обоюдовыгодное сотрудничество, или «бои из правил». Ответ хочу получить немедленно. Здесь и теперь же! — решительно заявил он.

Лора, чуть отвернувшись в сторону, какое-то время размышляла, затем вдруг посмотрела на Алека открыто и прямо и спокойно спросила:

— Значит, вы настаиваете на заключении контракта между нами? Я правильно вас поняла, господин Редфорд?

— Да.

— Ваши условия, пожалуйста.

— Оно одно. Вы, Лора, возвращаетесь на свое рабочее место. Это все! — коротко объявил Алек, пытаясь понять, чего добивается и что задумала Лора.

— Ясно! — кивнула она. — Но ведь я тоже имею право выдвинуть свои условия. Правильно?

— Да. Слушаю вас.

— Оно тоже одно, — Лора внимательно и чуть лукаво посмотрела в глаза Алека, помолчала и объявила: — Вы, господин Редфорд, должны удвоить сумму моего жалованья!

— Удвоить?.. — удивился ошеломленный ее просьбой Алек. Потом засмеялся и беззаботно произнес: — К и без того избыточному количеству ваших, Лора, отрицательных качеств, оказывается, следует добавить алчность и корыстолюбие! Ну что ж!.. За то, чтобы ежедневно предаваться чревоугодию, придется платить! Деться мне, увы, некуда. Я согласен, Лора, с вашим условием.

— Одно маленькое уточнение, господин Редфорд… — Лора хитро прищурила глаза.

— Да?.. — Алека одновременно озадачивала и забавляла ее манера ведения «деловых переговоров».

Лора перевела дыхание и негромко сказала:

— Так вот. Я постараюсь смирить свой нрав и умерить свои амбиции, чтобы соответствовать роли подчиненного зависимого лица. Я постараюсь впредь равнодушно реагировать и бесстрастно держаться, если вам в голову придет вновь, как два дня назад, излагать вслух свои мысли и мнения. И не стану по этому поводу «хлопать дверью». Но как только такое будет иметь место, мое жалованье будет автоматически удваиваться. Каждый раз. Каждый, когда у вас будет возникать чрезмерная страсть к слишком пылкому общению со мной в нетрезвом виде. Естественно, рукоприкладство и какие бы то ни было притязания личного характера аннулируют наш контракт сразу же. Без всяких переговоров и объяснений.

Алек на мгновение прикрыл глаза рукой, покачал головой и восхищенно произнес:

— Ну и ну!.. Лора, вы — достойная ученица. Я уже горжусь вами. Деловая хватка у вас есть. А это главное. Я, конечно, не уверен до конца, что у меня не возникнет необузданной тяги разориться, что называется, «до нитки». Но рискнуть я готов! Хорошо, Лора. Ваше дополнение принимается. Но… Только в том случае, если вы примите мое.

— Как это… ваше? — Лора широко открыла глаза и слегка отпрянула от калитки.

— А так! У меня было одно условие и у вас — одно. Вы выдвинули дополнение. Теперь — моя очередь. Согласитесь, это справедливо.

Алек вопросительно, пряча улыбку, смотрел на Лору.

— Да… Конечно… А что за дополнение?.. — осторожно уточнила она. Алек весело засмеялся и сквозь смех заявил:

— Точно такое же, как ваше! Только наоборот. Как только вы, Лора, пожелаете вступить со мной в рукопашный бой или наговорить Бог знает что, ваше жалование будет автоматически в два раза уменьшаться. Вот так! Вы согласны, как и я, рискнуть, Лора?.. Подумайте хорошенько. Вам тоже есть, что терять. Вероятность того, что вам придется бесплатно работать несколько десятилетий из-за собственной неодолимой страсти к дискуссиям и нескончаемым спорам с хозяином, очень и очень высока! Я-то готов обанкротиться. А вот вы, Лора, согласны кормить меня всю жизнь изысканными яствами, получая взамен только мою благодарность и восхищение вместо реального материального вознаграждения? А?.. — насмешливо спросил он.

Лора упрямо тряхнула волосами и запальчиво произнесла:

— Да! Да, господин Редфорд! Я согласна рискнуть! Согласна! Потому что уже достаточно хорошо изучила вас! И уверена, что ваши капиталы, меньше, чем через год, станут моими! Уверена!!!

— Превосходно! Я счастлив, что вы, Лора, приняли такое решение. Потому что тоже уверен, что вашим кулинарным талантом я буду наслаждаться до конца дней своих. Без каких-либо материальных затрат. Можете уже считать себя, Лора, моей собственностью!!! Я рад, что заключил долгосрочный выгодный контракт, который принесет мне колоссальные пожизненные дивиденды. Я убежден в своей победе! Итак, по рукам, Лора?.. Надеюсь, вам можно верить на слово?

— Алек с подчеркнутым сомнением оценивающе взглянул на девушку.

— Конечно, можно! — серьезно подтвердила она и, приоткрыв калитку, шагнула ему навстречу.

Алек протянул раскрытую ладонь, на которую Лора сразу положила свою маленькую ладошку. И оба одновременно крепко сомкнули пальцы рук.

3

Карлу открыл Баррет и, пропустив в дом, сообщил, что хозяин еще не вернулся. Карл выразил желание подождать Алека. Он расспросил дворецкого о здоровье, затем попросил проводить на кухню.

Услышав звуки раздавшихся голосов и шагов, Лора повернулась у плиты и радостно воскликнула:

— Карл! Здравствуйте!

С этими словами она шагнула ему навстречу и протянула руки.

— Добрый вечер, Лора! — ответно улыбнулся Карл, быстро подошел и тепло сжал в своих ладонях ее узкие изящные ладошки. — Рад вас видеть. Очень рад! Как поживаете, Лора? Надеюсь, все хорошо?

— Да, Карл. Спасибо. Все хорошо. Я тоже очень рада вас видеть. Ой!.. Извините, пожалуйста!

Лора убрала свои руки, схватила ложку и принялась что-то помешивать в кастрюльке, стоящей на огне.

— Я вижу, Лора, вы здесь совсем освоились, — одобрительно заметил Карл.

— А пахнет как вкусно… Алек — злодей! — вдруг объявил он. — И обманщик к тому же! — Карл шутливо нахмурился. — Ведь обещал приглашать меня на ужины, если я помогу ему уговорить вас!.. Я, наивный дурак, поверил безоговорочно и согласился. И что же в результате?.. Ни одного приглашения не последовало! Ни од-но-го!!! — подчеркнуто— возмущенно повторил Карл. — Но уж сегодня Алеку не отвертеться! Все! Остаюсь на ужин без всякого приглашения. Ос-та-юсь!!!

— И не пожалеете об этом! — засмеялась Лора. — Сегодня изумительные зразы с грибами. Объеденье! На гарнир — капуста. Я ее готовлю по особой, собственной технологии. Уверяю вас, Карл, такую капусту вы не ели ни разу в жизни! А на десерт — творожный кекс. И совсем не такой, как готовят все. Это тоже мое «ноу хау»! — похвасталась Лора.

Карл восхищенно покачал головой и с нескрываемой насмешкой над самим собой сказал:

— Нет! Ну что я за человек! Никогда сразу не умею разглядеть собственной выгоды! В отличие от Алека. Он-то мгновенно сориентировался! И, как и следовало ожидать, остался в выигрыше. А я, увы, как обычно, «за бортом»! Лора… — он, хитро прищурив глаза, посмотрел на девушку. — А может быть, я смогу переманить вас, соблазнив очень выгодным финансовым предложением?

Она покачала головой. Глаза озорно сверкнули. Лора звонко засмеялась и весело возразила:

— Карл, поверьте, я пошла бы работать к вам, согласившись на мизерное символическое жалованье. И пошла бы с удовольствием! Но… — Лора мнимо горестно вздохнула. — Я заключила с господином Редфордом деловое соглашение. Нарушить данное мною обещание я не могу.

— Ну что ж!.. Обидно, конечно! Да делать нечего! — Карл с обреченным видом развел руками. — Мне остается надеяться только на то, что Алеку все же достанет душевной… и не только!.. щедрости, чтобы хоть изредка делиться с другом… то есть со мной… плодами собственной предприимчивости. А именно, вашими, Лора, кулинарными шедеврами. А сейчас я хотел бы предложить вам, Лора, свою помощь. Чтоб не болтаться без толку по кухне. Да и время в ожидании Алека пролетит быстрее, если я буду хоть чем-нибудь занят.

— Хорошо, — согласилась Лора. — Мойте руки! Вот вам фартук! — деловито распорядилась она. — А вот две луковицы. Для салата. Будете их чистить. Только не забудьте смочить водой нож!

Карл снял пиджак, повесил его на спинку стула и, закатав рукава сорочки, подошел к раковине.

— Это прямо-таки закономерность какая-то! — иронично заявил он, открывая кран. — Мужчине всегда предлагается чистить лук! Вы, Лора, не исключение, оказывается. Впрочем… — он надел фартук, завязал его, взял нож, присел около стола и продолжил: — Наверное, определенная логика в этом есть.

— Конечно, есть! — согласно кивнула Лора и с улыбкой добавила: — Должны же и мужчины хоть когда-нибудь проливать слезы! Горькие — прегорькие!..

— Да уж!.. — Карл отодвинул от себя луковицу, держа ее на вытянутых руках, и несколько раз моргнул. По щекам покатились слезы. — Куда горше!.. Охм!.. — громко всхлипнул он и захохотал.

— Карл! Я же вас предупреждала, что нож надо обмыть водой! — с укором воскликнула Лора. — Тогда вам не пришлось бы обливаться горючими слезами. А вот теперь извольте расплачиваться за собственное пренебрежительное отношение к здравым советам!

— Да— а… — насмешливо протянул Карл. — Кулинар из меня — никакой! Поскольку достиг я на этом поприще плачевных результатов!

Лора засмеялась, открыла духовку, достала противень, поставила на его место форму с тестом, закрыла дверцу и принялась перекладывать приготовленные зразы в кастрюльку.

— Ум— м… — протянул Карл, наблюдая за ее действиями, и тут же лукаво спросил: — Ло-ра… Что это вы делаете?

Она повернула в его сторону голову и, мило улыбнувшись, чуть насмешливо пояснила:

— Снимаю зразы с грибами с противня, Карл, — и, посерьезнев, продолжила: — Я их не жарю в масле, как делают все, а запекаю, предварительно густо обмазав сметаной. Запеченные продукты гораздо полезнее жареных. И на мой взгляд, вкуснее.

— А дайте— ка мне попробовать! — живо предложил Карл, старательно пряча улыбку. — Одну! Чтобы мы с вами были точно уверены, что Алек будет доволен. И не разразится очередной скандал. Не сомневайтесь, Лора, я — замечательный эксперт! И дам объективную точную оценку.

— Ну хорошо! Хорошо! — засмеялась она. — Согласна! Только, чур, пополам! Сейчас возьму вилку…

— Да какая там вилка! Бросьте вы, Лора, эти церемонии! — бурно запротестовал Карл. — Разламывайте котлету и скорее несите мою часть!

Лора захохотала, взяла зразу, подула на нее, разделила и подошла к Карлу. Он широко развел в стороны руки, в одной из которых держал нож, а в другой — не дочищенную луковицу, и приоткрыл рот.

Едва Лора успела поднести к губам Карла зразу, как раздался саркастичный голос господина Редфорда:

— Добрый вечер!

Он стоял на пороге, глубоко засунув руки в карманы брюк, и опирался плечом о дверной косяк. За ним, словно высеченный из гранита памятник самой себе, располагалась Агнесса Гилберт. Замыкал группу Баррет, с тревогой посматривающий то на хозяина, то на Лору и Карла, застывших в живописной легкомысленной позе.

Карл с аппетитом прожевал кусок котлеты и весело и восторженно улыбнулся. Лора свою часть по-прежнему держала в руке, смущенно глядя на вошедших.

— Ну и как, Карл? Вкусно? — с иронией в голосе и явно скрываемым раздражением поинтересовался Алек. Он не мог объяснить себе, отчего вдруг почувствовал внутри что-то похожее на ненависть к другу, граничащую со злобной ожесточенностью. Но ощущать эту особую, домашнюю атмосферу, царящую на кухне; видеть Карла без пиджака, с закатанными рукавами рубашки, в непосредственной близости от Лоры; ее саму, угощающую Карла зразой, которую держала прямо в руке, что было… пусть и неосознанно!.. сделано очень… интимно — все это оказалось весьма и весьма неприятным для Алека.

— Очень! — довольно, с блаженной улыбкой удовольствия на лице, подтвердил Карл.

— М— да… наверное… Надо думать… — криво усмехнулся Алек. — Я смотрю, ты, Карл, осваиваешь новую профессию! — он кивнул на нож и луковицу в руках Карла. — Или рассчитываешь на дополнительное материальное вознаграждение с моей стороны?

— О, нет! — засмеялся Карл. — Алек, я выступаю всего лишь в качестве волонтера и дегустатора! И вдобавок, коротаю время томительного ожидания, скрашивая его приятной беседой с Лорой.

— Очень приятной, как я вижу! — едко согласился Алек. — Как только вы вместе — так сразу смех, веселье, шутки!.. Впрочем, тут я не совсем прав. Не только с тобой. Можешь не обольщаться на свой счет, Карл. Могу тебя авторитетно заверить, что Лора — на удивление общительная девушка. Я даже сказал бы, чрезмерно общительная.

— Господин Редфорд, вы желаете продолжить свои комментарии в мой адрес?

— многозначительно уточнила Лора, прямо и выразительно заглянув в его глаза.

— Судя по всему, я сегодняшним вечером могу рассчитывать на удво…

— Не можете! — категорично отрезал Алек, глаза которого недовольно сверкнули. Он перевел взгляд на Карла, смотревшего с недоумением то на него, Алека, то на Лору. Затем, стараясь держаться спокойно, спросил: — Ты уже закончил свои волонтерские дела, Карл?

— Не совсем… — усмехнулся тот, указав глазами на не дочищенную луковицу.

— Я буду в кабинете. Как только освободишься — приходи, — пригласил Алек, потом взглянул на Лору и бесстрастно уточнил: — Ужин готов?

— Через 20 минут, господин Редфорд, — коротко ответила она.

— Хорошо. Пусть будет через 20 минут. И сразу накрывайте на стол, распорядился Алек. — Как я догадываюсь, ты, Карл, остаешься?

— Безусловно! — энергично и жизнерадостно подтвердил тот и принялся быстро дочищать луковицу.

— Значит, Лора, накройте на две персоны.

С этими словами Алек ушел, по дороге что-то обсуждая с Агнессой. Баррет, вздохнув, направился вслед за ними.

Лора и Карл, оставшись одни, переглянулись и вдруг оба одновременно захохотали.

— Да-а… — сквозь смех заговорил Карл, лукаво поглядывая на Лору. придется признать очевидное. Как мы ни старались, Алек все-таки нашел повод выразить свое недовольство. Пусть не зразами, так вашей, Лора, коммуникабельностью. Не понимаю одного!.. — он пожал плечами. — Что в этом качестве Алек увидел плохого? Лично я нахожу вашу, Лора, общительность очень милой и привлекательной чертой характера.

— И не только вы, Карл. Все! Кроме господина Редфорда… — Лора вздохнула. — Он с редкой настойчивостью при любом удобном случае выражает свое неудовольствие из-за того, что я — не хмурая, насупленная, нелюдимая особа. Наверное, господин Редфорд мечтает, чтобы все были похожи на него! И разговаривали исключительно в одном случае. Когда возникает необходимость обсудить деловые вопросы и принять решение.

Лора так похоже скопировала интонации Алека и говорила все это с таким серьезным напыщенным видом, противоречащим ее обаятельной внешности и непосредственному живому нраву, что Карл вновь рассмеялся. Лора через мгновение рассмеялась вслед за ним. Потом устремилась к духовке, где уже подоспел кекс.

Карл снял фартук, помыл руки, надел пиджак и отправился в кабинет к ожидавшему Алеку.

4

Алек сквозь сон почувствовал легкое, но настойчивое прикосновение. — Алек… Доброе утро… — донесся до него мелодичный женский голос. С усилием заставив себя открыть глаза, Алек с изумлением увидел сидящую на краю его постели Ванду. Она приветливо улыбалась, наслаждаясь его потрясенным видом.

Ванда была невероятно привлекательной девушкой. И знала это. Сочетание ярко-голубых глаз и роскошных вьющихся черных волос, стройная высокая фигура и необыкновенная пластика движений создавали тот впечатляющий образ, к которому стремится, чаще всего безуспешно, прекрасная часть человечества. Ванде же особых усилий прилагать не требовалось, поскольку сама ПРИРОДА щедро одарила ее.

С Вандой Алека вот уже некоторое время связывали близкие отношения. Но в его доме она появилась впервые, что чрезвычайно удивило Алека. Он поморщился и вопросительно и недовольно взглянул на Баррета, стоящего в дверях спальни. Тот, хорошо зная хозяина, незамедлительно принялся объяснять:

— Я говорил, что вы еще спите. Но посетительница настаивала. Я подумал, что, возможно, это что-то важное. Хотел сначала сам подняться к вам. Но когда я пошел к вашей спальне, она опередила меня.

Алек провел рукой по лицу, как бы стирая с него остатки сна, и бесстрастно сказал:

— Хорошо, Баррет. Иди, — и как только тот ушел, плотно закрыв за собой дверь, взглянул на Ванду. — Так что такое экстренное произошло? Зачем я тебе так срочно понадобился, Ванда?

Она кокетливо улыбнулась и наклонилась к его лицу.

— Ты не хочешь поцеловать меня, Алек? — игриво спросила она, положив на его грудь свои руки.

Он слегка сжал их, решительно убрал и холодно ответил:

— Не хочу.

Затем, после недолгой паузы, продолжил:

— Я хочу другого. Я хочу знать, почему ты оказалась в моем доме, Ванда. Хочу знать причину.

Ванда встряхнула волосами и звонко рассмеялась:

— О, Боже! Алек, ты неисправим! Здесь что? Мужской монастырь, в который вход женщинам категорически запрещен?.. Ну сколько можно выстраивать из себя Бог знает что!.. Алек, ты же — нормальный мужчина. Ну с чего, скажи на милость, ты решил, что появление в твоем доме женщины повредит твоей репутации? Кого и в чем ты хочешь убедить? Своих будущих тестя и тещу? Жену?.. Да с их стороны было бы верхом наивности и глупости предполагать, что ты до 30 лет невинен, как новорожденный младенец!

— Ванда, я не желаю обсуждать ни с кем… и с тобой, в том числе!.. свой образ жизни, свое поведение, установленные правила! — с нескрываемым раздражением заявил он.

Она, заметив это, примирительно произнесла:

— Алек, не сердись! Я приехала, чтобы уговорить тебя изменить свое решение. Вчера по телефону ты был так категоричен. И мне показалось, что будет лучше, если мы обсудим все при личной встрече. Алек, ну объясни, почему мы не можем сейчас отправится со всеми вместе? Почему? Намечается такой веселый грандиозный пикник! Я очень хотела бы, чтобы мы с тобой…

— Нет! — резко отрезал он и нахмурился.

— Ну почему? Почему, Алек? — настойчиво продолжила огорченная его отказом Ванда. — Почему ты, взрослый самостоятельный мужчина, так тщательно скрываешь наши отношения? Что в них такого уж необычного? Подумаешь!.. Мы — свободные люди. Независимые! И можем поступать, как нам заблагорассудится. Не взирая на чье-либо мнение! Разве я не права, Алек?

— Возможно, — бесстрастно согласился он. — Но мое решение неизменно. Ни на какой пикник я не поеду. Ни сегодня, ни впредь. Потому что… и это главное!.. ты нарушила мое требование, Ванда. Явилась в мой дом. А значит…

— Нет!!! — громко воскликнула она, не дослушав. Ванда по его виду догадалась о том, что он собирается сказать сейчас.

Алек упрямо качнул головой и твердо завершил:

— А значит, наши отношения с этой минуты прекращаются. Пожалуйста, позволь мне встать. Я провожу тебя.

Она поднялась с постели, растерянно посмотрела на Алека, одевающего халат, и возмущенно запротестовала:

— Но Алек!.. Так не расстаются нормальные люди! Что за глупость! Нам было так хорошо вместе! Из-за такой пустяковой причины, как мой незапланированный визит, окончательно прерывать отношения!.. Господи! Я ничего не понимаю! Ты — одинокий мужчина. Алек, откуда такая тяга к какой-то немыслимой по нынешним временам благопристойности? Опомнись! Вспомни, в каком веке ты живешь! Ей— Богу, это даже смешно! Заниматься любовью с женщиной, а потом вдруг из-за какого-то малозначительного пустяка начинать изображать ангела с крылышками!

— Ванда, я никого не изображаю. И изображать не собираюсь. Я такой, какой есть. И занимались мы не «любовью», а сексом. Потому что любовью «заниматься» нельзя, — размеренным ледяным тоном произнес Алек, завязывая пояс халата. — Понимаешь, Ванда, о чем я? Можно заниматься сексом и можно любить. ЛЮБИТЬ! — подчеркнуто, по буквам, повторил он. — В нашем случае об этом не было и речи. Я благодарен тебе за все, что было между нами. Но ты совершила ошибку, Ванда. Не выполнила мое требование. Значит, доверять я тебе не могу. Поэтому, повторяю, с этой минуты наши отношения прекращаются. Пойдем, я провожу тебя.

— Хм— м!.. — презрительно выдохнула та и, резко развернувшись, направилась к выходу.

Алек распахнул дверь и, пропустив Ванду вперед, вышел вслед за ней. Едва он шагнул через порог, как внизу появилась Лора в сопровождении Баррета.

Брови Лоры высоко взлетели вверх, когда она заметила на площадке второго этажа господина Редфорда в халате и какую-то красивую девушку. Лора на мгновение замерла, затем, быстро справившись с собой, вежливо произнесла:

— Доброе утро.

— Доброе утро, Лора. Здравствуйте! — услышала она в ответ и вместе с Барретом проводила взглядом спустившегося по лестнице хозяина и его гостью, с которой тот коротко попрощался и самолично запер дверь.

После этого Алек медленно подошел к Лоре, сунул руки в карманы халата, помолчал какое-то время, потом вдруг зачем-то сказал:

— Это… одна моя… знакомая…

Лора равнодушно повела плечом и, донельзя удивленная тем, что господин Редфорд решил, непонятно почему, что-то объяснять ей, тихо произнесла:

— Да… Конечно… — и внезапно, прямо посмотрев в его глаза, едко заметила: — Вы напрасно придирались ко мне, господин Редфорд. Как оказалось, у вас не менее… если не более!.. общительный характер, чем у меня!

— Видите ли, Лора… — Алек ответил на ее взгляд внимательным задумчивым взглядом своих темных глаз. — Я не настолько уж и общителен, как вы только что заключили. Вы заблуждаетесь, Лора, на мой счет. В особенности, делая свои выводы, основываясь на единственном факте. Теперешнем. Он обманчив, Лора. Поэтому и заключение ваше — ошибочно.

— Да какая разница! — усмехнулась Лора. — Мне это безразлично, господин Редфорд. Я всего лишь хотела своим замечанием хотя бы немного оправдать себя в ваших глазах. И избавить в дальнейшем себя от упреков и придирок с вашей стороны по поводу моей сверхъестественной коммуникабельности. Я добивалась только этого. А выводы… какая разница, по какому поводу!.. человек вправе делать такие, какие сочтет нужным. О моих вы судить не можете, поскольку публично я их не высказывала. И можете не сомневаться! Не выскажу! Нигде и никогда! — она помолчала и уже более сдержанно, официальным тоном, спросила:

— Господин Редфорд, нам необходимо согласовать меню на сегодняшний день. Мне подождать вашего вызова? Или вы сами зайдете на кухню?

— Я зайду к вам сам, Лора.

Алек окинул ее изучающим взглядом и быстро ушел. Баррет посмотрел ему вслед, затем повернулся к Лоре и возмущенно проворчал:

— Вот ведь принесла нелегкая эту посетительницу! Ворвалась! Разбудила хозяина! Испортила ему настроение! Теперь он весь выходной будет мрачный да недовольный ходить. Ну что ты будешь делать!..

Лора молчала, думая о чем-то своем. Но все-таки кое-что из гневной речи Баррета она уловила и против собственной воли уточнила:

— Так эта девушка утром пришла?

— Ну да. Полчаса назад, — подтвердил Баррет. — Ворвалась в спальню! Разругалась с хозяином!.. Эх! Не задался день!.. Ну что ты будешь делать!..

Продолжая ворчать, Баррет неторопливо отправился к себе, а Лора поспешила на кухню. Там, медленно оглядевшись вокруг, Лора пожала плечами и с усмешкой, вслух, сказала самой себе:

— Это ничего не значит. Мне все равно. Аб-со-лют-но!!!

И в общем-то, это было правдой.

Вскоре господин Редфорд надолго уехал, и Лора, в результате, получила отпуск.

5

Алек нетерпеливо смотрел в окно лимузина, плавно движущегося по дороге. Желание скорее попасть домой после почти двухнедельного отсутствия возросло за последние дни до непомерных размеров. Внутреннее, как правило, сдержанное и бесстрастное самоощущение Алека теперь граничило с какой-то болезненной пронзительной ностальгией. Если бы злополучную командировку пришлось продлить еще хотя бы на один-единственный день, Алек, наверное, не выдержал и, плюнув на все дела и проблемы, сел в самолет и улетел домой.

И вот теперь, когда до желанной цели оставалось ехать всего лишь несколько минут, Алек вдруг начал нервничать, беспрестанно бросая взгляд на мелькавшие за окном автомобили, здания, беспорядочно снующих людей, яркие витрины магазинов и кафе…

Как только лимузин затормозил около особняка, Алек быстро выбрался из машины и устремился ко входу.

Баррет, очевидно, ждал возвращения хозяина и незамедлительно широко распахнул дверь.

— С приездом, господин Редфорд! — благожелательно поприветствовал он Алека, пропуская его в холл.

— Спасибо, Баррет. У вас все в порядке?

— Все хорошо. Все благополучно, слава Богу, — степенно произнес дворецкий и добавил: — А мы рассчитывали, что вы прибудете несколько позже.

Алек собирался что-то сказать, но в этот момент неожиданно зазвучала хорошо знакомая мелодия, исполняемая симфоническим оркестром, а затем вступил сильный женский голос необычайно красивого тембра с великолепным природным вибрато. Чувственно и проникновенно певица исполняла знаменитую каватину «Casta diva» из оперы Беллини «Норма».

Алек неподвижно стоял, с наслаждением и восторгом слушая бархатное бельканто.

По слуху Алек определил, что музыка доносится из кухни. Слегка отодвинув в сторону Баррета, Алек, как под гипнозом, направился туда. Внезапно мелодия оборвалась, и наступила тишина.

Алек толкнул дверь и остановился на пороге. Лора с отрешенным видом смотрела в окно. Очевидно она, увлеченная своими размышлениями, не заметила появления хозяина. Алек какое-то время озадаченно смотрел на ее силуэт, потом, стараясь не испугать девушку, негромко сказал:

— Здравствуйте, Лора.

Он с сожалением отметил, что она все-таки вздрогнула и напряглась. Затем как-то неловко, в пол-оборота, развернулась и едва слышно ответила:

— Здравствуйте, господин Редфорд. С приездом.

— Спасибо, Лора, — мягко откликнулся Алек, внимательно глядя на нее. Он помолчал, потом, желая разрядить обстановку, улыбнулся и спросил: — А зачем же вы так неожиданно остановили запись, Лора? Мне тоже нравится «Casta diva». Тем более, и оркестр замечательный, а уж голос!.. Я, конечно, не специалист, но такого восхитительного сопрано я давно не слышал. Давайте, Лора, поставим запись сначала и вместе насладимся потрясающей музыкой и великолепным исполнением! — бодро предложил Алек и направился к магнитофону, стоящему на столе.

— Нет!!! — с невероятным отчаяньем воскликнула Лора и бросилась к столу, прикрыв магнитофон ладошкой, как будто пытаясь тем самым спрятать его. — Пожалуйста, господин Редфорд… не надо… — умоляюще, очень тихо вымолвила она и подняла к Алеку свои выразительные глаза.

Он, растерявшись от происходящего, заметил, что они полны слез. Алек, чувствуя некоторую неловкость из-за возникшей ситуации, неопределенно пожал плечами и успокаивающе произнес:

— Конечно, Лора. Как хотите. Я не настаиваю. Можно и в другой раз.

Оба надолго замолчали, думая каждый о чем-то своем.

— Извините меня, пожалуйста, господин Редфорд, — вдруг заговорила Лора.

— Мы обязательно прослушаем эту запись… потом… когда-нибудь…

По интонациям, прозвучавшим в ее голосе, Алек понял, что Лора вполне справилась с собой и успокоилась. Он согласно кивнул.

— Вы, наверное, есть хотите? — заботливо продолжила она.

— Интересно, как вы об этом догадались, Лора? — шутливо спросил Алек и улыбнулся.

Она тоже улыбнулась в ответ и весело заявила:

— А я «не догадалась»! Я это просто знаю! Кому неизвестна нерушимая традиция, свято соблюдаемая всеми путешественниками: раз с дороги — значит, немедленно к столу!

— Вы — умница, Лора! — одобрил Алек. — И конечно, отдохнув за две недели, с небывалым энтузиазмом и невиданным вдохновением подготовились к возвращению хозяина. Я столько долгих дней неистово и страстно мечтал о домашнем питании, что, надеюсь, меня не постигнет разочарование. А, Лора? Иначе я умру от того, что мои надежды разбиты вдребезги. А также от того, что буду вынужден сегодня жевать сухую подгоревшую, слегка заплесневевшую корку хлеба, запивая ее водой!

Его слова заставили Лору вновь весело и звонко рассмеяться.

— Нет, господин Редфорд! — живо возразила она. — Уверяю вас, жалованье вы мне платите не напрасно. И голодная смерть вам не грозит. Равно как и перспектива самоотверженно грызть черствый хлеб. Думаю, — она лукаво взглянула на него, — мясные рулетики с запеченным фаршированным картофелем в качестве гарнира и слоеный торт, пропитанный нежнейшим заварным кремом, на десерт — весомое тому подтверждение.

— Еще какое весомое! — восторженно воскликнул Алек. — Я, не медля ни секунды, отправляюсь мыть руки и переодеваться. А вы, Лора, как можно быстрее накрывайте на стол! Я полон нетерпения самолично убедиться, что широко разрекламированное вами аппетитное меню соответствует действительности, а не является обычным пропагандистским трюком тщеславного мастера-кулинара.

— Соответствует, господин Редфорд! Соответствует! Не сомневайтесь! горячо заверила Лора.

— Какое потрясающее самомнение! — иронично усмехнулся Алек.

— Да! — Лора гордо вскинула вверх голову. — Потому что оно обоснованно!!!

— Посмотрим, Лора. Посмотрим…

С этими словами Алек удалился к себе, а Лора принялась накрывать на стол.

Поздно вечером Алек, зайдя на кухню, подошел к холодильнику, достал сок, налил его в высокий стакан, не спеша выпил, потом поставил стакан в мойку и направился к выходу. Неожиданно взгляд Алека остановился на кассете, которую Лора, очевидно, забыла. Соблазн вновь услышать дивное исполнение божественной «Casta diva» был велик. Алек вставил кассету в магнитофон, сел на стул и прикрыл глаза, с наслаждением погружаясь в море волшебной, завораживающей, упоительной гармонии звуков…

Спустя некоторое время Алек, привстав от удивления, широко открыл глаза и высоко поднял брови. Он ошеломленно взирал на магнитофон, не в силах сдвинуться с места.

Из этого состояния полного ступора от услышанного Алека вывел тихий щелчок отключившегося магнитофона.

6

Все было, как всегда. Но Алек, в очередной раз посмотрев на Карла, заметил, что тот снова бросил нетерпеливый взгляд на часы и с недовольным раздраженным видом перевел его на докладчика. Алек догадался, что Карл торопится и едва сдерживает свое желание немедленно встать и уйти.

Алеку и самому порядком поднадоели пространные доводы и аргументы выступавшего. К счастью, все, что тот сообщил, было взвешенным и убедительным. И продолжительная дискуссия, непременный атрибут любого совещания, не разгорелась.

Как только все участники попрощались и разошлись, Карл пулей вылетел за дверь и устремился в свой кабинет.

Его действия заставили Алека улыбнуться. Потом он вспомнил, что сегодня предстоит достаточно скучный вечер, и принялся обдумывать возможные варианты того, как избежать перспективы тоскливого бездеятельного одиночества.

Алек задумчиво оглядел свой кабинет, встал, подошел к окну, посмотрел куда-то вдаль, потом глубоко вздохнул, взял кейс и направился к выходу.

В коридоре Алек столкнулся с Карлом, который стремительно выскочил из своего кабинета, бережно и осторожно удерживая перед собой роскошный большой букет.

— О-о!.. — иронично протянул Алек. — Вот я тебя и разоблачил. А я-то гадаю, почему ты на совещании с такой лютой ненавистью взирал на каждого, кто открывал рот! Оказывается, у тебя свидание. Не отпирайся, Карл! Все признаки налицо: цветы, «бабочка», смокинг…

— А вот и нет! Ты ошибаешься, Алек. Я иду на банкет! — засмеялся Карл и раскаянно добавил: — Ты извини, Алек, но я опаздываю. А мне еще такси поймать надо.

— А твой шофер где?

— Заболел. А сам я за руль садиться не хочу. Потому что собираюсь обязательно выпить сегодня несколько бокалов шампанского! И вина! И виски! В общем, всего, что мне будет предложено! — объявил Карл.

— Замечательно! — одобрил Алек. — Рад за тебя! А знаешь что… Мой водитель на месте. Мы завезем тебя, куда скажешь. Тем более, лично я, в отличие от тебя, никуда не тороплюсь. И чем занять себя, чтобы не скучать весь вечер, еще не придумал. В общем, идем!

Карл и Алек вышли из офиса и сели в машину. Когда лимузин плавно тронулся с места, Алек вопросительно взглянул на друга.

— Ах, да! — спохватился тот и, наклонившись к водителю, назвал адрес. Потом посмотрел на Алека и сказал: — Послушай, а давай ты отправишься вместе со мной? А, Алек?..

Тот неуверенно пожал плечами.

— Да неудобно как-то. И вообще…

— Брось, Алек! Почему неудобно? — запротестовал Карл. — Уверяю тебя, твое появление окажется приятным сюрпризом.

— Хм!.. — с сомнением «фыркнул» Алек. — Тоже мне, нашел сюрприз!

— О, ты даже не догадываешься, Алек, какой фурор ты произведешь!.. загадочно улыбаясь, возразил Карл, а потом громко захохотал.

Алек, недоумевая, смотрел на веселящегося друга, не понимая причину такого его настроения. Затем, бросив взгляд в окно, ошеломленно спросил: — Карл, куда мы приехали? Ведь здесь живет Лора.

— Ну да! Постой!.. А ты-то откуда это знаешь, Алек? Впрочем… Карл, не договорив, тактично замолчал. Потом спокойно спросил: — Ну так что ты решил, Алек? Идешь вместе со мной в гости? Я уверен, тебе будут рады. Лора и сама пригласила бы тебя, но ты, Алек, держишься с ней так…

— Карл! — перебил его тот. — Ты же понимаешь!.. Я не могу по-другому. Карл заметил, каким холодным стал взгляд друга, и быстро согласился: — Да, конечно. Твое положение… Алек, я тебе не завидую! Лора — удивительная девушка! — восторженно объявил он.

— Удивительная… — задумчиво повторил Алек и вдруг решительно произнес: — Я пойду с тобой, Карл!

— И правильно! — одобрил тот.

Они вышли из машины, открыли калитку и по затейливо выложенной плиткой дорожке к дому.

Дверь им открыла молоденькая горничная. И тут же навстречу вышла сияющая Олимпия. Она на мгновение оторопела, увидев Редфорда, но быстро справилась с собой и приветливо сказала:

— Здравствуйте. Пожалуйста, проходите.

Карл и Алек, слегка поклонившись, поприветствовали ее. Из гостиной доносились оживленные голоса. Олимпия широко распахнула двери, жестом приглашая Карла и Алека войти.

Оба сразу заметили Лору. Она сидела в кресле, на одном из подлокотников которого располагался внешне очень привлекательный молодой человек. Судя по всему, он был довольно высок ростом, строен. Выразительное лицо, умные глаза, элегантная стрижка пышных темно-русых волос, какая-то особая, невероятно спокойная манера поведения производили неизгладимое и очень приятное впечатление. Молодой человек нежно обнимал Лору за плечи.

На втором подлокотнике — в белоснежном смокинге, сорочке, галстуке-«бабочке» и таких же белоснежных туфлях — устроился Энтони, одна рука которого лежала на спинке кресла, а другая — на колене. Напротив, в кресле, сидел Джордж.

Все четверо склонились над какой-то раскрытой книгой, лежащей на коленях Лоры, и, перебивая друг друга, о чем-то горячо спорили.

Наблюдая эту живописную сценку, Алек помрачнел. Карл же, наоборот, широко и открыто улыбнулся.

Олимпия поняла, что дочь в пылу дискуссии появления вновь прибывших гостей не заметила, и поэтому громко и мелодично позвала:

— Ло-ра!..

На ее голос вся группа сразу повернула головы. Лора, увидев господина Редфорда, удивленно вскинула вверх брови, потом легко поднялась с кресла и с милой приветливой улыбкой поспешила навстречу гостям.

И Алек, и Карл сразу отметили, как восхитительно и непривычно выглядела она сегодня. Лоре необыкновенно шло нежно-розовое, так называемого «цвета утренней зари», кружевное платье, пышная юбка которого мягкими складками спускалась до пола, а лиф, полностью декольтированный, обнажал печи и шею. Атласный широкий пояс перекликался своими переливами с ожерельем из розового турмалина и такими же серьгами-подвесками. Белокурые волосы Лоры были уложены в высокую затейливую прическу.

Джордж и Энтони двигались за ней, а молодой человек, вальяжно устроившись в кресле, из-под полу прикрытых век спокойно наблюдал за происходящим.

— Карл, господин Редфорд, добрый вечер! — радостно произнесла Лора. Очень рада видеть вас у себя в гостях! — она посмотрела на Олимпию и Джорджа и с улыбкой продолжила: — Мама, папа, позвольте представить вам господина Карла Хэкмана. Замечательного отзывчивого человека. Карл, это мои родители — Олимпия и Джордж Хендрикс. Господина Редфорда, думаю, представлять не надо. Карл, а это мой друг Энтони Деверо. Антуан, перед тобой — Карл Хэкман. Я тебе рассказывала о нем.

Пока длилась процедура знакомства, Алек успел справиться с только что испытанным потрясением. Оказывается, Джордж и Олимпия — родители Лоры! Алека сразу озадачил вопрос: почему и зачем девушка из такой состоятельной благополучной семьи стала работать уборщицей, поварихой? Конечно, не потому, что ей надо зарабатывать себе на жизнь и пропитание. Но тогда почему же?.. Ответа Алек не находил.

Тем временем Лора насмешливо продолжила:

— А вот там, в кресле, мой брат. Старший. Стас, прошу тебя, хотя бы ради меня, соверши мужественный поступок — подойди, пожалуйста! Иначе мои гости решат, что ты недостаточно хорошо воспитан. А ведь это не так!

Все дружно засмеялись. Карл и Алек обменялись крепкими рукопожатиями с подошедшим братом Лоры. Заметно повеселевший Алек с интересом рассматривал Стаса, о котором получил когда-то необычную интригующую информацию.

— Ну а теперь, Лора, — многозначительно заговорил Карл, — когда завершена официальная часть всеобщего знакомства, позвольте вручить вам этот букет и поцеловать вас. Я от души поздравляю вас, Лора, с днем рождения! Будьте счастливы!

— Как… день рождения?!! — удивленно воскликнул Алек, но на это никто не обратил внимания.

Все смотрели на Карла, который вручил сияющей Лоре цветы, звонко поцеловал ее в щеку и весело добавил:

— А еще примите этот скромный подарок.

Карл протянул Лоре небольшую коробку. Лора незамедлительно открыла ее и достала красивый изящный подсвечник, выполненный из стекла.

— Лора, видите узор из тонких трещинок? — принялся объяснять Карл. — Это кракле. А красное стекло, из которого сделан подсвечник, называется гематион. А вот здесь, на ножке, обратите внимание, какой прозрачный рисунок! Профессионалы называют его дифания.

— Теперь я тоже могу считать себя профессионалом! Потому что запомнила ваши объяснения, Карл, на всю жизнь! — объявила Лора.

Когда она сама и все гости, и родители, и Стас налюбовались подарком Карла, она поставила в вазу цветы, а подсвечник — на рояль и, радостно улыбаясь, поблагодарила:

— Спасибо, Карл, за цветы и подарок. И за поздравление.

— Я сделал это с огромным удовольствием, Лора! — ответно улыбнулся Карл.

— А меня поставил в дурацкое положение! — с укором добавил Алек. Почему ты меня не предупредил?

Карл виновато пожал плечами и раскаянно произнес:

— Алек, извини, пожалуйста, но как-то так… нечаянно получилось…

Алек посмотрел на Лору.

— Лора, простите, пожалуйста, но я по милости этого безответственного человека, которого до этой минуты считал своим лучшим другом, мало того, что явился на ваш день рождения без приглашения, так еще и с пустыми руками.

— Да что вы, господин Редфорд! — бурно запротестовала Лора. — Это совершенно не важно! Я рада, что вы пришли. Этого вполне достаточно.

Алек задумчиво и внимательно смотрел на нее, потом вдруг загадочно улыбнулся, сунул руку в карман и что-то достал.

— Подождите, Лора. Я тут кое о чем вспомнил. Позвольте сказать мне. Я поздравляю вас, Лора. И присоединяюсь к пожеланию Карла. Примите от меня вот этот маленький сувенир. Я когда-то путешествовал и привез его… уж и не помню, из какой страны!.. Но это не важно. Будьте счастливы, Лора!

Алек взял руку Лоры и положил на ее ладошку свой подарок. Это оказался брелок. Он состоял из двух сцепленных тонких колец, на одном из которых висело несколько крошечных замочков, а на другом — связка таких же крошечных ключиков. Все — и кольца, и замочки, и ключики — было выполнено из золота.

— А это имитация? — с интересом рассматривая брелок, уточнила Лора. — Нет! — улыбнулся Алек. — Все работает. Это довольно забавная игрушка. Надо подобрать к каждому замочку свой ключик. Тогда он откроется. Но у каждого замочка еще есть свой особый секрет. Поэтому подобрать нужный ключик — дело не простое. Я много раз пытался это сделать. Увы, безуспешно. Возможно, вам, Лора, повезет больше, чем мне.

Все плотной группой окружили Лору, которая сразу же принялась старательно подбирать ключики к замкам. Ее действия дружно комментировались, со всех сторон сыпались советы и рекомендации. Но это не помогло Лоре. Она громко и огорченно вздохнула, что вызвало общий дружный смех. Попытки Лоры и каждого из присутствующих продолжались до тех пор, пока Олимпия не пригласила всех к столу.

Ужин проходил очень весело и непринужденно. Шутки и смех не смолкали ни на секунду. Апофеозом явился рассказ Олимпии.

— Друзья мои! — живо произнесла она. — То, как Стас, учась в школе, сдавал тесты по алгебре, я не забуду никогда в жизни! Я могу рассказать об этом, Стас? — она взглянула на сына, который привычно снисходительно, с мягкой улыбкой сразу согласно кивнул. — Прекрасно! Итак… Математические познания Стаса, должна вам сообщить, приближаются к абсолютному нулю. Поэтому предстоящая сдача нашим сыном теста по алгебре обеспечила мне и Джо немало бессонных ночей. Я от тревоги и отчаянья обливалась горючими слезами! Целыми днями произносила страстные речи во славу точных наук и алгебры, в частности. Зачем-то сама принялась осваивать предлагаемый в учебниках материал, подключив Лору, чтобы она помогла мне во всем этом разобраться. Джо, профессиональный математик, усиленно пытался вложить в голову Стаса хотя бы элементарное представление об алгебре. Увы!.. Джо может растолковать самую сложную проблему! Убедить кого угодно в какой-нибудь заумной научной гипотезе или теории! В случае с собственным сыном, путающимся в простейших формулах, с трудом вспоминающим таблицу умножения, Джо оказался беспомощен, как младенец. После нескольких занятий со Стасом Джо был близок к инфаркту. Лора попеременно утешала то меня, то Джо… В общем, все были озабочены и готовились, каждый по-своему, к сдаче этих злополучных тестов. ВСЕ!!! Кроме самого Стаса. Он как раз в это время увлекся скандинавскими странами. Тогда, как вся семья изнемогала от прилагаемых усилий вложить в его голову хоть какое-то представление об алгебре, он, отрешившись от всего… и от нас, в том числе!.. возлежал на диване, зарывшись в энциклопедиях, справочниках, словарях и прочем, и самозабвенно изучал Скандинавию. И вот… Ровно в полночь, накануне того дня, когда Стасу предстояло сдавать алгебраические тесты, он появился в моем кабинете… а я всегда работаю по ночам!.. и глубокомысленно изрек, что надо бы к завтрашнему тестированию подготовиться. Вы не представляете, какое фантастическое счастье я испытала в этот момент! Почти такое же, как при рождении Стаса! Но выходя из моего кабинета, он сделал дополнение, от которого меня чуть не хватил «удар»! «Я, — заявил Стас, — должен выяснить, как на разных языках мира пишется и произносится слово «алгебра». Я выразила некоторое сомнение по поводу того, что в тестах будет необходимо написать слово «алгебра», например, на древнеперсидском языке. Стас отверг мои возражения, как неубедительные, с достоинством удалился и до утра осваивал заинтересовавшую его тему. На тестирование он отправился, точно зная, как слово «алгебра» пишется на фарси, хинди, на языке минангкабау. Равно как и мпонгве, овимбунду, суахили. А также матагуайо. Не говоря о галльском, португальском, турецком, финском и прочих…

На всем своем протяжении рассказ Олимпии вызывал дружные взрывы смеха. Хохотал вместе со всеми и сам герой повествования.

— Олимпия, поясните, пожалуйста, так сдал или нет Стас эти тесты? заинтересованно уточнил Карл.

— О, да! — кивнула та.

Джордж в свою очередь иронично добавил:

— Сдать-то он сдал. Но подозреваю, что над Стасом просто смилостивились. Так же, как по физике и химии. Когда Стаса на уроках по этим предметам, равно как и по математике, вызывали отвечать, он глубокомысленно молчал. Объяснял он свое поведение просто. «Одноклассникам, — утверждал он,

— мой ответ неинтересен. А педагог, безусловно, материал знает. Так для кого я должен его излагать?»

— Логично! — одобрил Алек и засмеялся. Потом взглянул на Лору и шутливо спросил: — А у именинницы были какие-нибудь проблемы с обучением?

И сразу пожалел о своем вопросе. Потому что почувствовал мгновенно возникшее общее напряжение и заметил, что на лицо Лоры как будто набежала тень.

Лора на секунду замерла, потом, прямо глядя в его глаза, лучезарно улыбнулась и спокойно сказала:

— Нет, господин Редфорд. У именинницы проблем с обучением не было.

Алеку показалось, что после ее слов обстановка моментально разрядилась. Но происходящее озадачило Алека. Что-то было не так.

— Тогда как с характером… — иронично и многозначительно добавил он.

— О, да! — Лора засмеялась. — И вы это понимаете, как никто другой. Поскольку, как мне кажется, проблема у нас с вами, господин Редфорд, одна и та же!

— До недавнего времени я был убежден, что мой характер…

Алек не договорил, потому что Лора быстро добавила:

— …со знаком «минус», господин Редфорд!

— Как и ваш, Лора? — усмехнувшись, уточнил он.

— Как и мой! — иронично согласилась она.

В их перепалку вмешался Энтони.

— Лорелея, Александр, мне кажется, вы необъективны и к самим себе, и друг к другу. И чрезмерно пристрастны в своих оценках. А ведь персидское изречение гласит, что «Чужой ум можно узнать в какой-нибудь час, но нужны годы, чтобы узнать чужой характер». Тем более, что, по словам Вольтера, «Хорошие характеры, как и хорошие сочинения, не столько поражают вначале, сколько под конец».

— Антуан, ты нарисовал мне и господину Редфорду вдохновляющую долгосрочную перспективу! — опять засмеялась Лора. — Сомнительно только, удастся ли нам в тандеме дочитать сочинение до конца, чтобы выяснить и определиться, какой знак — «плюс» или «минус» мы должны поставить, оценивая собственные характеры! Подозреваю, что результата мы так и не узнаем!

Энтони мягко улыбнулся и возразил:

— Извини меня, пожалуйста, Лорелея, но я тебе отвечу словами Гартмана: «Женщина многое угадывает скоро и метко чутьем; ошибается она лишь когда рассуждает».

Алек захохотал. Засмеялись и остальные.

— Антуан!!! — Лора возмущенно всплеснула руками.

— Ах, Лорелея!.. Каюсь! — Энтони сложил руки, прижав ладони друг к другу, лукаво прищурился, бросил исподлобья взгляд на Редфорда, затем на Лору и дополнил: — Как сказал Ренан, «Сердце женщины право даже тогда, когда ее ум заблуждается». И я с ним солидарен.

— Ты опять о том же?!! — шутливо нахмурилась Лора. — А сказал «каюсь»!..

— Лорелея, дорогая, не сердись! Я всего лишь наглядно проиллюстрировал мудрое изречение Ницше. «Раскаиваться — значит прибавлять к совершенной глупости новую»! — торжественно объявил Энтони и захохотал.

Его слова вызвали очередную волну общего дружного смеха.

Когда, завершив ужин, все перешли в гостиную, Алек подошел к Лоре, сел рядом и, внимательно глядя на нее, иронично сказал:

— Лора, вы так пылко и страстно оппонировали Энтони! Но согласитесь, что наш контракт не исключает возможность долгосрочной перспективы обоюдного, взаимного сотрудничества.

Она, опустив голову, увлеченно подбирала ключики к замочкам, затем устремила на Алека выразительный взгляд и серьезно ответила:

— Да. Не исключает. Но только в том случае, если один из нас будет постоянно и последовательно нарушать условия договора. А это вряд ли возможно. Поскольку мы оба стремимся к тому, чтобы не обанкротиться, в чем заинтересованы вы, и не работать бесплатно, что является моей целью.

Лора вновь склонилась над подаренным брелоком. Алек молча и задумчиво наблюдал за ней. Внезапно Лора громко вскрикнула и удивленно и немного растерянно посмотрела прямо на него.

— Я… кажется… — медленно заговорила она, — открыла… один замочек… — и сразу же громко, на всю гостиную, радостно объявила: — Я открыла! Открыла! Открыла один замок! Открыла!!!

Моментально вокруг Лоры и Алека образовалось плотное кольцо. Довольная сияющая Лора демонстрировала всем желающим, в чем состоял секрет, и как ей удалось его разгадать. Она, покраснев от удовольствия, принимала поздравления.

Но как ни старалась и сама Лора, и другие, до конца вечера больше ни одного замочка никто открыть так и не смог.

Поздно ночью, как только Олимпия легла в постель, Джордж ласково привлек ее к себе и нежно поцеловал. Она чуть отпрянула от мужа, и тот, проницательно заглянув в ее глаза, мягко спросил:

— Ли, тебя что-то тревожит?

Она уткнулась лбом в его грудь и глухо прошептала:

— Да… да, Джо… — потом подняла лицо и тихо продолжила: — Понимаешь, Джо, мне показалось, что Редфорд…

Джордж, не давая ей договорить, ласково потрепал волосы жены и успокаивающе, с легкой иронией в голосе произнес:

— Ли… Моя изумительная фантазерка Ли… Ты так много и плодотворно трудишься, сочиняя многочисленные любовные истории и коллизии, что начала переносить их в жизнь. Ли, по-моему, в твоей очаровательной головке затейливо перепутались реальность и вымысел!

Он ободряюще улыбнулся и поцеловал жену в макушку. Но она не приняла предложенного тона и встревожено возразила:

— Нет, Джо. Мне кажется, я не ошибаюсь. Тем более, за Редфордом весь вечер наблюдала не только я, но и Энтони. Ты, Джо, хорошо знаешь его отношение к Лоре. Она ему очень нравилась и нравится. Очень. И если бы!.. Олимпия глубоко вздохнула. — Вспомни, Джо, те изречения, которые сегодня приводил Энтони, возражая Лоре. Они не случайны, Джо. Энтони почувствовал то же, что и я. Джо! Я боюсь за Лору! Боюсь!

— Но Ли… — Джордж плавно и ласково провел рукой по волосам жены. — Вспомни! Сегодня нашей дочери исполнилось 23 года. 23!!! Она, слава Богу, не принимала монашеский постриг! И несмотря ни на что у нее должна быть полноценная личная жизнь. Как минимум, такая же, как у всех нормальных женщин. И ты прекрасно понимаешь, Ли, что при любых обстоятельствах можно быть счастливым. Все зависит от самого человека. Прости, я никогда не говорил об этом, но меня беспокоит, что все эти годы Лора общается только с Энтони. Я ничего не имею против него лично. Энтони — большая умница! И очень порядочный человек. Но раз все так сложилось… в том числе, и между ними!.. надо принимать жизнь такой, какая она есть. И я не понимаю, почему Лора проводит все свободное время, отдыхает, путешествует исключительно с нами или Энтони.

— Но Джо!.. — горячо воскликнула Олимпия. — Ты же знаешь…

— Да, — согласился он. — Знаю. Но тогда почему бы, в конце концов, мне и тебе не встретиться и не поговорить…

— Нет, Джо! Нет! — Олимпия, не давая закончить начатую фразу, прикрыла ладошкой губы мужа. — Мы не можем этого сделать! Тебе прекрасно известна позиция Лоры, ее аргументы. Своего решения она не изменит. А за ее спиной, без ее ведома предпринимать что-то… — она глубоко вздохнула. — Мы не имеем на это права, Джо. Не имеем!

— Ли, ты меня неправильно поняла, — Джордж серьезно посмотрел в глаза жены. — Никаких сепаратных действий я совершать не предлагаю. Я просто хочу, чтобы наша дочь была счастлива. Только этого, Ли. Счастлива!

— Я тоже этого хочу, Джо… — Олимпия приникла к мужу и продолжила: — Поэтому меня и насторожило поведение Редфорда.

— А я ничего особенного не заметил… — задумчиво сказал Джордж. — И потом, Ли… Даже если это и так, то что здесь страшного, в конце концов? — Как это «что»?!! — она привстала, не в силах справиться с собственными эмоциями. — Он — взрослый опытный мужчина. Они почти ежедневно встречаются. В его доме. Практически, наедине. И если…

— Ли! Милая моя, хорошая Ли… — улыбнулся Джордж и вновь притянул ее к себе. — Поверь, наша дочь — вполне самостоятельный человек. Во всяком случае, сейчас пытается им быть. Я думаю, Лора во всем разберется сама. И поступит так, как сочтет нужным. Я уверен, поступит правильно. Тебе не стоит изводить себя этим пресловутым «если», которое так пугает тебя, и которое ты произнесла с таким чувством! Ли— и… — протянул он. — Нашей дочери сегодня исполнилось 23 года.

— Да… 23… — повторила Олимпия и улыбнулась. — А помнишь, Джо, каким чудесным и солнечным было то утро, когда родилась Лора?

— Конечно, помню, — согласился он.

— А как звонко и мелодично она произнесла «уа»?

— Я бы сказал, оглушительно прокричала, — усмехнувшись, объективно уточнил Джордж. — А знаешь, Ли … Я так волновался за тебя и ребенка, что именно в этот незабываемый исторический момент провозглашения Лорой первого «уа» отчетливо понял, как глубоко и сильно я люблю тебя и наших детей.

Олимпия с признательностью поцеловала мужа и засмеялась.

— А Стас, мало того, что решил родиться глубокой ночью, так еще и наотрез отказался произнести хотя бы единожды «уа», как принято в таких случаях и считается врачами обязательным!

— О, да! — тоже засмеялся Джордж, довольный тем, что все тревоги отступили, и Олимпия повеселела. — Стас глубокомысленно и неопределенно «хмыкнул» и погрузился в философские размышления. После чего мы не слышали его голоса вплоть до той поры, когда он, едва ему исполнилось семь месяцев, изрек «очки», месяц спустя, «часы»…

— …затем «крокодил»! — живо дополнила Олимпия.

— А потом принялся осваивать и другие, не менее важные, на его взгляд, слова! — добавил Джордж.

— Кроме «мама» и «папа»! — захохотала она.

— Они, очевидно, показались ему слишком примитивными! — объявил Джордж и захохотал вслед за женой.

Супруги еще долго вспоминали разные забавные эпизоды, связанные с проделками детей, погружаясь в тот особый мир светлых трогательных родительских чувств и ощущений, которые делают жизнь любящих друг друга людей красочной и наполненной.

Алек и Карл, возвращаясь с дня рождения, тоже говорили о Лоре.

— Ты знаешь, Алек, — восхищенно произнес Карл, — Лора сегодня выглядела потрясающе! И я весь вечер сожалел только об одном!.. — он вдруг громко, от души, засмеялся.

— О чем же? — улыбнулся Алек, с интересом взглянув на друга.

— О том, что мне уже тридцать лет! — объявил тот. — Эх!.. Будь я чуть помоложе!..

Он оборвал себя, заметив, как помрачнел и нахмурился Алек. Карл на секунду задумался, потом бодро продолжил:

— Впрочем… Что такое 30 лет? Подумаешь!.. Для мужчины — это пора расцвета!.. А знаешь, Алек, я пришел к выводу, что, кажется, мне все-таки передались некоторые черты характера моей драгоценной мамочки. В частности, проницательность. Ведь это я… Я!!! Я заметил Лору и познакомился с ней. И сразу понял, какая передо мной необыкновенная чудесная девушка. Умная! Очаровательная!.. Как ты думаешь, Алек, у меня есть шанс…

— Нет, Карл! — коротко и резко отрезал тот.

— Почему? — Карл высоко поднял брови и насмешливо улыбнулся.

— Потому что — нет. Нет. И все!!! — категорично заявил Алек.

— М— да… — Карл вздохнул, задумчиво помолчал, затем шутливо сказал: — Алек, я, любуясь сегодня весь вечер Лорой, не мог избавиться от одной-единственной завистливой мысли: такая необычная повариха есть только у тебя! С поступью герцогини, выправкой балерины, внешностью фотомодели, невероятным очарованием молодости и ума! И она… ОНА!.. на кухне!!! Печет пирожки для тебя и готовит гарниры и соусы. Обалдеть!!! Тебе неописуемо повезло, Алек! Ты можешь наслаждаться как мастерством своей поварихи, так и самим ее присутствием в доме. Ей— Богу, Алек, я бы на твоем месте поселился на кухне!

— Ты — возможно! — криво усмехнулся тот.

Оба долго молчали, затем Алек, глядя перед собой в одну точку, вдруг откровенно рассказал о том случае с записью на кассете. Его слова поразили Карла до глубины души.

— Карл, я не хочу лукавить с тобой, — продолжил Алек. — Мы друзья. Я всегда доверял и доверяю тебе. Понимаешь, Карл, моя жизнь какая-то… неправильная. Так, как есть на данный момент, дальше продолжаться не может. И дело тут совсем не в Лоре. Мне кажется, ее появление в моем доме — та случайность, которая явилась катализатором, чтобы я, наконец, смог объективно оценить все то, что происходит со мной и вокруг меня. Просто настало время все переосмыслить. Поменять. Решительно. Но как? Как?!! И могу ли я? Вправе ли?.. Посоветуй, что мне делать, Карл? Что?

Тот беспомощно развел руками и глубоко вздохнул. Что посоветовать другу, Карл не знал. Не знал, черт побери!!! И сознавать это было дьявольски обидно.

7

Лора решила провести ревизию на одной из верхних полок подвесного шкафчика. Она забралась на стул и принялась перебирать различные баночки и коробочки, отсортировывая то, что еще могло пригодится, от тех продуктов, срок использования которых истек.

Наверху шкафчика лежала тетрадь, в которую Лора скрупулезно записывала то, что необходимо было закупить в ближайшее время для последующего использования. Она увлеченно работала, едва слышно напевая легкомысленную эстрадную песенку. Повернув голову на звук шагов, Лора заметила, что в кухню вошел господин Редфорд.

Он, не произнося ни слова, долго наблюдал за ее действиями. А когда понял, что Лора решила спуститься со стула, шагнул к ней и крепко обнял за талию. Его столь естественный мужской галантный порыв привел к плачевному катастрофическому результату.

Лора, по своему истолковав действия и намерения Алека, со всей имеющейся силой ударила по его плечу крепко сжатым кулачком. Он, никак не ожидая с ее стороны подобной агрессии, потерял равновесие и, стараясь удержаться, еще крепче уцепился за талию Лоры и, падая, потянул за собой. Усугубил трагичность ситуации свалившийся на Алека, помимо Лоры, стул, на котором она стояла.

По просторам кухни разнесся дуэт голосов.

— Уо— ум— м!.. Ч— черт!.. — громко возопил Алек, все тело которого пронзила острейшая боль.

— Что это вы себе позволяете?!! Я немедленно… не-мед-лен-но!.. разрываю наш контракт!!! Ваше поведение!.. Я слов не нахожу!.. — возмущенная Лора быстро вскочила на ноги, гневно сверкая глазами.

— Что— о?!! Вы разрываете контракт?!! Нет, моя дорогая! Ошибаетесь! — с яростью возразил Алек. — Ч— черт!.. Это не вы… м— м… а я… Я!!! М— м… я разрываю наш контракт! Быстро берите лист бумаги… ум— м… ручку… и садитесь за стол! — задыхаясь от боли и гнева, повелительно распорядился Алек.

— А что вы раскомандовались? Не собираюсь я выполнять ваши приказы! — возразила Лора, нервно и возбужденно бросая в сумку свои вещи.

— Я… ум— м… говорю вам… ч— черт… садитесь за стол! С ручкой и листом бумаги! Ч— черт!.. — настойчиво потребовал Алек и поморщился. — Вы хорошо меня поняли, Лора? Я жду! И советую… м— м… выполнить мое требование… по-хорошему… Ч— черт!!!

Она, наконец, поняла, что с ним что-то неладно. И уже более миролюбиво уточнила:

— Но зачем?

— Подсчитаете и запишете все, что я вам должен! Ум— м!..

Лора встревожено посмотрела и шагнула к нему.

— Господин Редфорд, вам плохо? — заботливо, с состраданием, спросила она, пристально всматриваясь в его лицо. — Может быть, я могу вам помочь? Вам больно?..

Алек выбросил в ее сторону руку и резко произнес:

— Не подходите! Ч— черт!.. Садитесь и занимайтесь делом! Быстрее! Она, испытывая одновременно жалость и чувство вины, послушно взяла лист бумаги, ручку и села за стол.

Как раз в этот момент в дверях кухни выросла фигура Карла. Он удивленно воззрился на Алека, лежащего на полу, и весело сказал:

— О! Как мило!.. Алек, ты прав. Ничего не может быть более приятным для настоящего мужчины, чем расположиться у ног прекрасной дамы! Как славно, что и в наше сумасшедшее суматошное время хоть кем-то сохраняются столь похвальные традиции, свято соблюдаемые когда-то благородными рыцарями средневековья! — и, взглянув на Лору, приветливо добавил: Здравствуйте, Лора.

— Здравствуйте, Карл, — тихо ответила она.

— Ты очень кстати появился, Карл! Проходи и садись рядом с Лорой! Лора, дайте Карлу ручку и лист бумаги! — потребовал Алек. — Садись, Карл! Садись! И пиши!

Карл, в недоумении пожав плечами, подошел к столу, сел на стул, взял ручку и бумагу и с интересом спросил:

— Итак, Алек, что я должен писать?

— Расчеты. Окончательные. Между нами. Ты уволен! — резко отрезал тот и нахмурился.

От неожиданности Карл потерял дар речи. Он ошеломленно посмотрел на Лору, сидящую рядом тоже с ручкой и листом бумаги, потом на Алека и, обретя голос, изумленно уточнил:

— Но почему?

— Потому!!! — ни мало не медля, объявил Алек и с раздражением и сарказмом продолжил: — О! Я теперь понял! Хорошо понял, в чем состоит твой тщательно продуманный коварный план! Ты захотел избавиться от меня и подослал эту… террористку! Ты, Карл, можешь быть доволен! Она почти достигла намеченной цели! Ч— черт!.. Отравить меня не смогла, так решила одолеть в рукопашной схватке! Ч— черт!..

Его слова вызвали неудержимый смех Карла.

— Алек!.. Ну право!.. Хватит дурачиться!.. Сколько можно лежать на полу? И главное, почему ты выбрал столь странное место для того, чтобы, пребывая в горизонтальном положении посреди кухни, произносить какие-то невообразимые речи и выступать, как прокурор на суде, с глупейшими обвинениями, да еще к тому же увольнять всех без разбора, не взирая на заслуги и доблести?

— Карл! Занимайся делом! Ум— м… ч— черт!.. Пиши!!! — вновь последовало настойчивое требование.

Карл повернулся к Лоре и озадаченно спросил:

— Что произошло?

Она не успела закончить свой короткий рассказ о только что произошедших событиях, как Карл стремительно вскочил со стула и бросился к телефону, попутно с возмущением обращаясь к другу:

— Ты что?!! Спятил?!! Лежишь и остришь!!! Издеваешься!!! Столько времени!!! Ну какой же ты болван, Алек!

Он вызвал скорую помощь, подошел к лежащему другу и участливо спросил:

— Очень больно? Алек, ответь честно!

— Да нет… ч— черт… не очень…

Пока прибывшие врачи оказывали Алеку необходимую помощь, Лора и Карл нетерпеливо ждали результата.

— Как вы думаете, Карл, не произошло ничего страшного? — взволнованно спросила Лора.

— Надеюсь!.. Ох, Лора, натворили вы дел!.. — грустно усмехнулся он.

— Но все получилось… нечаянно. Я вовсе не хотела… ничего плохого господину Редфорду… Я сожалею… — Лора горестно вздохнула.

К счастью, выяснилось, что у Алека перелома нет, а только небольшое растяжение связок и довольно болезненные ушибы. Ему было рекомендовано не перегружать ногу, соблюдать щадящий режим, а лучше всего, находясь дома, постараться поменьше двигаться.

Когда врачи уехали, Лора с виноватым видом подошла к дивану, на котором лежал Алек с забинтованной ногой, и раскаянно сказала:

— Господин Редфорд, пожалуйста, извините меня. Ну я не знаю, почему все так получилось… по-дурацки! Но я… я… Хотите, я буду ухаживать за вами, пока вы вынуждены будете лежать? Я буду и поварихой, и сиделкой. Я буду рядом с вами круглые сутки. Бесплатно!

Он скептически усмехнулся и едко произнес:

— Да уж!.. Обрадовала!.. Рядом она будет!.. Чтобы окончательно меня угробить?.. Лучше признавайтесь сразу, что за очередной план возник в вашей голове?

— Н— никакого плана нет. Я просто хотела… за вами… уход… бесплатно… — смущенно и растерянно пробормотала Лора, покраснев от его пристального взгляда до корней волос.

— А ты что скажешь, Карл? Что ты думаешь? — задумчиво посмотрел на друга Алек. — Следует ли мне рисковать?.. И не надо так самодовольно улыбаться! Я и так догадываюсь, насколько ты будешь рад, когда сформированная тобой «пятая колонна» в лице Лоры вновь начнет активные террористические действия. И ведь как вы все хорошо и тщательно продумали!.. Знаете, что от выгодной финансовой сделки я отказаться не могу! И именно ее предлагаете. Чертовски соблазнительно получить бесплатный круглосуточный уход сиделки и плюс к этому безвозмездные старания поварихи!.. Пожалуй, я все-таки рискну! Итак, Лора, из вашего великодушного предложения следует вывод, что вы до моего выздоровления поселяетесь в моем доме, в отведенной вам комнате и ухаживаете и кормите меня бескорыстно. Я правильно понял вас?

— Да, господин Редфорд. Правильно! — Лора энергично кивнула головой, обрадованная возможностью загладить свою вину перед господином Редфордом за полученную им травму.

— Алек!.. — засмеялся Карл. — Я всегда поражаюсь, и как только тебе удается каждый раз заключать максимально выгодный контракт? Ей— Богу, Алек, ты — гений! И вами, Лора, я тоже восхищен! — он посмотрел на девушку и пояснил: — Вы поступили очень благородно!

— Когда именно? — тут же въедливо уточнил Алек. — Когда предложила бесплатно обслуживать меня или когда покалечила?

— Алек! Ну что ты за человек! Сейчас мне уже кажется, что экстренно следовало бы лечить не твою ногу, а голову. Да ты Лоре спасибо должен сказать! Ее стараниями ты получил как минимум недельный отпуск. Вот и отдыхай в свое удовольствие!

— Да уж!.. Удовольствие… Ну ничего, ничего… Ты— то, Карл, уходишь. А вот Лора остается! — с угрожающей интонацией в голосе сказал Алек. — И уж будьте уверены, я воспользуюсь привилегированным положением больного на всю «катушку»! Буду целыми днями и ночами капризами и придирками изводить и сиделку, и повариху! Чтобы обе на всю жизнь запомнили, какова может быть расплата за безответственные скоропалительные поступки. А поскольку в данном случае обе будут представлены в одном лице… А конкретно, в вашем, Лора!.. То, уж поверьте, вы насладитесь сполна результатом собственных эмоциональных порывов и экстремистских действий.

— Алек, ты совсем запугал Лору! — засмеялся Карл. — Смотри, а то добьешься того, что я решу заменить ее своей персоной. Хинин покажется тебе манной небесной по сравнению с тем, что, как повар, буду готовить я!

Он так забавно произнес это, что и Алек, и Лора захохотали вслед за ним.

Карл остался с Алеком, а Лора, на выделенной по распоряжению господина Редфорда его личной машине, отправилась домой. Там она объяснила родным сложившуюся ситуацию, собрала необходимые вещи и вернулась в особняк Редфорда, чтобы приступить к незнакомой пока роли сиделки при тяжело больном и хорошо известным обязанностям поварихи.

Вечером, когда Лора готовила ужин, на кухню зашел Баррет. Он с несвойственным ему возбужденным видом прошагал к Лоре и возмущенно заявил:

— Эта хроническая язва желудка… — заметив, как широко открылись глаза Лоры, донельзя удивленной его словами, быстро пояснил: — Гилберт… Так вот… она мне только что сообщила, что будто бы ты, девочка, покалечила господина Редфорда. Будто бы ты его так сильно толкнула, что он упал и бросила в него стул. Вот ведь что напридумывала!.. Ведьма зловредная!..

Лора смутилась, отвела в сторону взгляд, глубоко вздохнула и с нескрываемым раскаянием честно признала:

— Баррет… Госпожа Гилберт сказала правду…

Тот замер, потом отступил на шаг, внимательно посмотрел на Лору, медленно развернулся и, согнув спину, как будто нес тяжелый груз, пошел к двери.

Лора вскинулась и устремилась за ним. Она положила Баррету на плечи руки, вынудив тем самым остановиться, и повернула к себе.

— Баррет… дорогой… — задыхаясь от волнения, нервно заговорила она.

— То, что ты узнал — правда. Но только… Все вышло нечаянно… Не нарочно… Случайно! Честное слово! Я сама переживаю из-за этого! Очень переживаю!

Она с тревогой вглядывалась в его лицо и заметила, как потеплел взгляд дворецкого. Баррет понимающе покачал седой головой и степенно произнес:

— Бывает! Это ничего… ничего… Со всяким может случиться…

— Ты мне веришь, Баррет? — Лора проницательно посмотрела в его глаза.

— Да, девочка. Верю, — твердо произнес он.

Лора обняла старика и уткнулась лбом в его грудь. Баррет погладил девушку по голове и прошептал:

— Только в дальнейшем, пожалуйста, будь поосторожней. Пожалуйста, Лора… — проникновенно повторил он свою просьбу.

— Да, Баррет… Конечно… — в ответ прошептала она и, отпрянув от него, бодро добавила: — Я искуплю свою вину, Баррет. Я буду так вкусно кормить господина Редфорда, как никого и никогда не кормила! Он у нас поправится в считанные дни. И встанет на ноги весь из себя толстый и красивый! — пошутила Лора и засмеялась.

Баррет тоже засмеялся и, заметно повеселев, ушел к себе.

Через некоторое время Лора подошла к кабинету господина Редфорда, тихонько постучала и, получив разрешение, открыла дверь.

Господин Редфорд располагался полулежа на диване, вытянув ноги и опираясь спиной на подушки, и изучал какие-то деловые бумаги.

— Господин Редфорд… — начала Лора.

Он повернул в ее сторону голову:

— Да?

— Ужин готов, — сообщила Лора.

— Подавайте! — распорядился он и вновь занялся бумагами.

Она постояла какое-то время, потом направилась к выходу, но вдруг остановилась и нерешительно позвала:

— Господин Редфорд…

— Угм… — неопределенно откликнулся он, сосредоточенно что-то исправляя в документе. Через несколько секунд бросил взгляд на ожидавшую Лору и спросил: — Что вы хотите, Лора?

— Я… — она слегка пожала плечами и уточнила: — Ужин накрывать в столовой или…

Он не дослушал и коротко бросил:

— Принесите сюда!

— Хорошо.

Лора прошла на кухню, составила на сервировочный столик все приготовленное, отвезла в кабинет, вернулась и взяла поднос, на котором стояли столовые приборы.

Почти у самых дверей кабинета она столкнулась с Агнессой. Та окинула Лору и поднос в ее руках оценивающим взглядом и бесстрастно спросила:

— Куда вы направляетесь?

— Несу ужин господину Редфорду, — невозмутимо пояснила Лора.

— В кабинет?.. — Агнесса была явно удивлена.

— Да.

— Что за выдумки? Господин Редфорд вполне в состоянии нормально поужинать в столовой. Ваша забота несколько… чрезмерна, — Агнесса холодно взирала на Лору.

Руки Лоры оттягивал поднос, который с каждой секундой казался все более и более неподъемным. Она нетерпеливо повела плечом и, стараясь скорее закончить разговор, быстро пояснила:

— Это — не моя выдумка и чрезмерная забота. Таково желание господина Редфорда.

Агнесса вскинула брови и немного оторопело произнесла:

— Вот как?.. — затем, справившись с собой, невыразительно продолжила: — Хорошо. Выполняйте распоряжение господина Редфорда, Лора.

Она отступила в сторону, пропустила Лору и открыла перед ней дверь в кабинет.

— Спасибо, Агнесса.

Та ничего не ответила и, как только Лора шагнула через порог, плотно закрыла за ней дверь.

Господин Редфорд к этому времени убрал все бумаги в папку и отложил ее в сторону. Он, приподнявшись и удобно устроив больную ногу на небольшом валике, сидел, терпеливо ожидая возвращения Лоры.

Она аккуратно поставила поднос ему на колени, придвинула поближе сервировочный столик и принялась накладывать в тарелку еду.

Он спокойно наблюдал за действиями Лоры и вдруг, неожиданно для нее, предложил:

— А не выпить ли чего-нибудь? Как вы думаете, Лора?

— Не знаю… — она пожала плечами и улыбнулась. — Хотя…

— Нет! Надо выпить обязательно! Что-нибудь покрепче! — решительно объявил Алек. — Нога-то все-таки болит… — он, усмехнувшись, прищурил глаза и посмотрел на сразу погрустневшую девушку. — А— а!.. Мучает совесть! Мучает!.. То-то же!.. — удовлетворенно констатировал он. — А теперь, чем изображать из себя раскаявшуюся великомученицу, отправляйтесь в столовую и принесите… Так… Что же заказать?.. А! Вот что! Мне — курвуазье. А для вас…

— Я не буду! — горячо воскликнула Лора.

— Будете! — Алек вновь усмехнулся и иронично заявил: — Насколько я помню события не столь уж отдаленного прошлого, вас, Лора, после них… а я имею ввиду день рождения и тот кутеж в служебном кабинете господина Хэкмана!.. Так вот, после этого никто не решился бы объявить вас почетным членом международного клуба трезвенников. Это во-первых. А во-вторых, я тоже не являюсь заслуженным алкоголиком нашей страны. Поэтому не желаю пить в одиночестве. Следовательно, ваш, Лора, отказ не принимается. Итак, напоминаю, для меня — курвуазье, а вам… Шамбрез вас устроит? Или вы хотите, как и я, коньяк? Или что-то другое?.. — он вопросительно посмотрел прямо в ее глаза.

Она ответила спокойным взглядом своих необычайно выразительных карих глаз и, мило улыбнувшись, сказала:

— Меня вполне устроит шамбрез, господин Редфорд.

— Хорошо. Идите.

Лора подходила к двери, когда услышала его голос.

— И захватите себе тарелку и приборы.

Она обернулась и неуверенно возразила:

— Но я…

— Что? — не дослушав, насмешливо уточнил Алек. — Пьете, не закусывая? — Нет, конечно! — моментально вспыхнула Лора.

— Тогда без лишних разговоров выполняйте, что вам велено! Что у вас за страсть такая — по любому поводу разворачивать дискуссии? Вы упорно добиваетесь того, чтобы мое терпение кончилось, и, как следствие этого, в два раза уменьшилось ваше жалованье. И потом… Вы теперь — не только мой личный повар, но и сиделка. А значит, должны быть со мной рядом постоянно. По-сто-ян-но! — по слогам произнес он. — А я полдня лежу здесь совершенно один.

— Но я же должна была готовить! — возмущенно начала оправдываться Лора.

— На это нужно довольно много времени!

— Согласен! — кивнул Алек и едко дополнил: — Но это ваши проблемы! Вы же сами, без всякого постороннего вмешательства и давления, выразили готовность быть и моим поваром, и моей сиделкой одновременно. О чем же вы думали, когда давали свое опрометчивое обещание? Рекомендую впредь тщательно просчитывать все: собственные силы, возможности, последствия.

— Хорошо, господин Редфорд, — сдержанно сказала Лора, пристально глядя на него. — Впредь я буду неукоснительно следовать вашему совету.

— Совету умного человека и удачливого бизнесмена, — назидательным тоном добавил Алек.

— Да, господин Редфорд. Я могу идти за коньяком и вином?

— Давно пора! У меня в тарелке уже все остыло из-за ваших неуместных и неуемных возражений!

Лора хотела что-то сказать, но, заметив его насмешливый взгляд, передумала и вышла из кабинета.

— Та-ак… — протянул Алек и весело и бодро предложил: — Лора, надо выпить еще по рюмочке!

— Я больше не буду пить! — бурно запротестовала она и отрицательно помахала из стороны в сторону кистями рук.

Алек засмеялся. Он, прищурившись, неотрывно смотрел на Лору. Она была необыкновенно хороша сейчас: глаза блестели, щеки порозовели, пышные белокурые волосы рассыпались по плечам слегка вьющимся каскадом локонов, жесты были плавными и изящными. Алек испытывал какое-то невероятное состояние покоя, наслаждаясь той непередаваемой аурой домашнего уюта, которая всегда появлялась в присутствии Лоры. Хотелось, чтобы этот ужин длился до бесконечности.

— Опять возражаете?!! — он шутливо нахмурился, грозно сдвинув брови к переносице. — Ло-ра… Не упрямьтесь!

— Но господин Редфорд… — начала она, но Алек перебил ее.

Он прямо посмотрел в ее глаза и проникновенным бархатным баритоном, понизив голос, сказал:

— Лора… Я хочу, чтобы вы выполнили одну мою просьбу.

— Какую? — осторожно уточнила она, не отводя своего сосредоточенного пытливого взгляда от его глаз.

Он немного помолчал, затем задумчиво продолжил:

— Она несколько… необычная. На первый взгляд… В общем… — Алек перевел дыхание и мягко попросил: — Лора, я хочу, чтобы в неформальной обстановке… как сейчас, например!.. мы относились друг к другу менее официально.

Лора была озадачена его словами и просьбой. Она не понимала, чего он добивается. Ужин, по ее мнению, итак проходил слишком свободно и непринужденно, чему во многом способствовало выпитое спиртное. Лора свела брови к переносице и откровенно призналась:

— Простите, господин Редфорд, но я не понимаю вас.

Алек и сам об этом догадался, поэтому, открыто улыбнувшись, как можно более непосредственно и убедительно произнес:

— Лора, я предлагаю, чтобы мы с вами хотя бы иногда… когда мы, так сказать, не при исполнении служебных обязанностей… вели себя просто, как хорошие знакомые. Мы же — взрослые люди. Достаточно умные. Я уверен, что мы вполне в состоянии разграничить деловые и обычные, нормальные, человеческие взаимоотношения. Согласитесь, так поступают многие. Работа — это одно. Все, что происходит помимо нее — другое. Поэтому…

— Подождите, господин Редфорд! Подождите! — перебила его Лора и энергично встряхнула волосами.

Они буквально ослепили Алека своим золотым блеском. Он прикрыл глаза на долю секунды и глубоко вздохнул.

Лора, не обратив ни малейшего внимания на его реакцию, вдруг засмеялась и объявила:

— Вы меня совсем запутали и сбили с толку! А возможно, я так плохо соображаю из-за трех рюмок великолепного шамбреза, которые безответственно выпила. Пожалуйста, господин Редфорд, объясните более конкретно, что вы предлагаете.

Алек улыбнулся и немного насмешливо произнес:

— Я предлагаю вам называть меня по имени. Алек.

Он и представить не мог, что за этим последует. Лора вдруг откинулась на спинку кресла, на котором сидела около его дивана, и громко захохотала.

— Ох, господин Редфорд!.. Это что-то невообразимое!.. Оказывается, не у меня одной, но и у вас, голова пошла кругом! Только у меня — от вина, а у вас — от коньяка!.. Ха— ха— ха!..

— Лора, ну почему вы смеетесь? — Алек вдруг почувствовал внутри себя что-то похожее на обиду и даже ревность. — Ведь Карла вы называете «Карл», а не «господин Хэкман». Почему же тогда вам и меня не называть… хотя бы в тех случаях, когда мы с вами наедине… «Алек». Какая уж такая особая разница между мной и Карлом? Что я предлагаю такого уж невозможного и сверхъестественного? Уверяю вас, мне тоже иногда хочется быть обычным человеком. Не руководителем. Не хозяином. Просто человеком. И все. Или вы считаете, что я, в отличие от Карла, хочу получить слишком много?

Лора оборвала смех и задумалась. Потом нерешительно, с сомнением, откровенно призналась:

— Я не знаю… как правильно поступить…

— А я знаю! — твердо заявил Алек. — Надо принять мое предложение.

Она молчала, опустив голову и пристально глядя на свои сцепленные руки, лежащие на коленях.

Алек широко улыбнулся и тут же потребовал:

— Лора, пожалуйста, налей нам еще по рюмочке! Я, увы, придавленный обстоятельствами и подносом, не могу сейчас проявить себя галантным рыцарем так же впечатляюще, как несколько часов назад. Это, конечно, обидно для меня, как мужчины. Но что делать!.. Не по своей воле я оказался прикован к постели. ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ!!! В особенности, если «фам» носит имя «Лора»! — с легкой иронией завершил он.

Она засмеялась и принялась наполнять рюмки. Затем протянула одну Алеку, другую взяла себе.

— Твое здоровье, Лора! — он чуть приподнял рюмку и одним глотком осушил ее.

— И вы будьте здоровы, госпо…

— …Алек! — мгновенно поправил он.

Лора, склонив голову, исподлобья посмотрела на него, потом послушно повторила:

— Алек…

От нежных мелодичных интонаций, прозвучавших в ее голосе, Алек едва не потерял сознание. ТАК его имя не произносил никто!!! Никогда!!!

Он нетерпеливо протянул Лоре рюмку и попросил:

— Лора, налей, пожалуйста, еще!

Лора находилась в каком-то безмятежном настроении и не обратила внимание на то, что Алек давно обращается к ней на «ты». Она вопросительно и удивленно взглянула, но просьбу выполнила. Лора взяла бутылку, наполнила рюмку, затем наклонилась и поставила коньяк на нижнюю полочку сервировочного столика. А когда подняла голову и протянула рюмку, громко рассмеялась.

Алек сидел, широко раскинув в стороны руки, в одной из которых держал нож, в другой — вилку. Он точно скопировал и изобразил ту забавную позу, в которой находился на кухне Карл.

Лора вновь захохотала и покачала головой, отчего ее волосы колыхнулись плавной золотистой волной.

Алек на секунду замер, затем лукаво взглянул на нее и нараспев произнес:

— Ло-ра… я хочу… выпить коньяк… — и с подчеркнутым возмущением воскликнул — Есть у тяжело больного, в конце концов, сиделка или нет?!!

— Ну разве что… сиделка!.. — сквозь смех согласилась Лора и поднесла к губам Алека рюмку.

Он пил очень медленно, пристально глядя в глаза Лоры. Она слегка сконфузилась и отвела в сторону взгляд.

— Ум— м!.. — с наслаждением выдохнул Алек, когда рюмка опустела. Никогда не замечал до этого момента, насколько вкусен курвуазье… Чудо, как хорош! Карл прав. В положении больного есть своя прелесть. И мой личный повар, и моя сиделка, и очаровательная знакомая девушка по имени Лора — все трое так внимательны ко мне! Заботливы! Покладисты! Выполняют безропотно любые мои желания и капризы! Вот бы так было всегда!.. — мечтательно сказал он, вопросительно взглянув на девушку. — Как ты думаешь, Лора, я могу рассчитывать…

— Нет! Не можете! — усмехнулась Лора. — Мы трое — повар, сиделка и девушка Лора — будем оставаться такими только на период вашей болезни…

— …Алек, — быстро добавил он, желая вновь услышать те завораживающие интонации, которые звучат в голосе Лоры, когда она произносит его имя.

— Да… конечно…

Лора опять смутилась и ничего невидящим взглядом уставилась в пол. Ей было до конца не ясно, как же вести себя с господином Редфордом. И поэтому испытывала некоторый дискомфорт и чувство растерянности. Лора по-человечески понимала его желание немного расслабиться, желание вести легкомысленную шутливую беседу, желание отвлечься от дел, проблем, болей в травмированной ноге. Все это в совокупности повлияло на решение Лоры держаться с господином Редфордом по возможности просто и раскрепощено. Однако теперь ей стало казаться, что, наверное, она, Лора, совершила ошибку, потому что понятия «Алек» и «господин Редфорд» постепенно начинали переплетаться в ее сознании в замысловатый запутанный клубок.

К огромному разочарованию Алека, его имя Лора так ни разу и не повторила до конца ужина. Бесконечное напряженное, увы, бесплодное ожидание вновь услышать, как она произносит «Алек», омрачило его веселое безмятежное настроение. Алек почувствовал, как внутри нарастает раздражение и почему-то даже злость на Лору. Хотя умом он понимал, что обвинять ее в том, что его, Алека, какие-либо желания остаются нереализованными — глупо и нелепо.

Вскоре, предварительно постучав, в кабинет вошла Агнесса. Она бросила скептический быстрый взгляд на Лору, потом посмотрела на хозяина и бесстрастно сообщила, что постель для господина Редфорда приготовлена.

Сразу же в дверях выросла фигура Баррета, который хотел узнать, не помочь ли господину Редфорду подняться в спальню.

Алек усмехнулся и иронично объявил:

— О, нет! У меня есть сиделка. Вот она-то и проводит меня… в спальню.

— Но господин Редфорд… — Лора немного растерялась от всего происходящего.

— Да, Лора? — он внимательно посмотрел в ее лицо.

— Господин Редфорд, мне же… убрать здесь надо… — нервно заговорила она. — Все отнести…

— А— а!.. Вот они — подлинные трудности совмещения двух профессий! насмешливо заявил он. — Вы не справляетесь со своими обязанностями, Лора! Поэтому, уж так и быть, в помощь вам я направляю госпожу Гилберт. Агнесса, — обратился Алек к домоправительнице, неподвижно, как скала, стоящей с непроницаемым видом. — Уберите в моем кабинете, пожалуйста! — он взглянул на Лору и все так же насмешливо произнес: — Видите, Лора, как я великодушен и предприимчив? Разрешил вашу проблему в два счета. Учитесь! А теперь подойдите и помогите мне встать.

— Может быть, лучше я, господин Редфорд? — с готовностью предложил дворецкий.

— Нет! — категорично отрезал Алек. — У меня есть сиделка! Это ее обязанность — оказывать мне помощь и поддержку.

Они с огромным трудом поднялись по лестнице, вошли в спальню, и, как только оказались у кровати, Алек мгновенно свалился на нее, тяжело дыша от только что испытанной боли и затраченных усилий.

Лора стояла около, с состраданием и участием глядя на него, испытывая чувство невероятного, щемящего душу раскаяния в содеянном; не зная, как и чем помочь человеку, пострадавшему по ее вине.

Алеку понадобилось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя; чтобы хоть немного отпустила боль, назойливо терзающая потревоженную ногу.

— Лора!.. — наконец позвал он неподвижно стоящую перед ним с задумчивым видом девушку.

Она, очевидно, о чем-то сосредоточенно размышляла, потому что вздрогнула при звуках его голоса.

Лора глубоко вздохнула и, посмотрев прямо и открыто, заботливо спросила:

— Как вы, господин Редфорд?

Алек сразу помрачнел и нахмурился. Теперь они были наедине, и она могла бы забыть это пресловутое обращение «господин Редфорд»! Могла! Но какого-то черта проявляла необъяснимое здравым смыслом упрямство!

— Что вы хотите, господин Редфорд? — все так же участливо уточнила она.

— Как это, «что я хочу»?!! — с сарказмом и раздражением переспросил он.

— Я хочу, чтобы вы, наконец, приступили к своим прямым обязанностям! Вы же — сиделка! Не так ли?

— Да… конечно… — Лору озадачивала какая-то непонятная ей мгновенная смена его настроений. Она сделала шаг вперед, приблизившись почти вплотную к постели, и виновато уточнила: — Простите, господин Редфорд, но я… я не знаю, что необходимо выполнить… Пожалуйста, объясните, что я должна сделать, и я это сделаю…

Алек криво усмехнулся, долго и пристально смотрел на Лору, затем, заметив, как стушевалась она от его взгляда, невозмутимо произнес:

— Хорошо. Сейчас объясню… — он выдержал паузу, прищурил глаза и с некоторой долей иронии заявил: — Для начала помогите мне раздеться, Лора.

Она широко открыла глаза и ошеломленно уточнила:

— Раздеться?!!

— Ну да!

Алек с невозмутимым видом принялся медленно расстегивать пуговицы на рубашке, не отводя взгляда от лица Лоры, которая стояла так неподвижно, как будто в одно мгновение окаменела. Алек все так же, не спеша, вынул запонку из одной манжеты, затем из другой. Потом демонстративно принялся расстегивать кожаный пояс на брюках.

Удовлетворенно отметив, что нежный румянец постепенно начал разливаться по щекам Лоры, что она отвела взгляд в сторону, бесстрастно сказал:

— Лора, с рубашкой у меня особых проблем не возникло. А вот брюки!.. Помогите мне, пожалуйста, — его слова прозвучали, скорее, как распоряжение, а не как просьба.

Лора чувствовала, каким огнем полыхает ее лицо. Она никак не могла заставить себя посмотреть в сторону господина Редфорда и хоть что-то ответить.

— Да-а… Послал Бог сиделку! — язвительно прокомментировал он. — В каком монастыре он ее только выискал? Мне теперь что, по его милости, одетому ложиться спать?!! Ничего не скажешь, дивный уход! — в дверь постучали, и Алек раздраженно откликнулся: — Да! Войдите!

Это, конечно же, была госпожа Гилберт. Собственной персоной. Она окинула высокомерным взглядом Лору, затем перевела его на хозяина и невыразительно произнесла:

— Я зашла узнать, не требуется ли вам еще что-нибудь, господин Редфорд. Может быть, вам необходима помощь?

— Требуется! — резко выпалил он. — Очень требуется. И помощь необходима. Снимите с меня брюки и облачите, наконец, в пижаму, черт возьми!!!

Агнесса обледенела за долю секунды. Ее взгляд остекленел. А в следующее мгновение она покраснела до корней волос.

Алек смерил домоправительницу изучающим скептическим взглядом, потом в упор воззрился на Лору и с сарказмом заявил:

— А вот ваша единомышленница и сподвижница, Лора! Сестра Агнесса. Из соседнего монастыря. Прошу любить и жаловать! Сестра Лора и сестра Агнесса. Как мило! Кругом, от дверей спальни до постели — сплошная чистота и невинность! С возрастным диапазоном от 23 до 52 лет! И я, 30-летний, где-то посередине. На кровати и в брюках! Беспомощный, как младенец, рядом с вожделенной, страстно желаемой пижамой. В непосредственной близости от собственной сердобольной сиделки. И в некотором отдалении от благочестивой сестры Агнессы. Вот ведь как в жизни бывает!.. А мужчины еще так мечтают попасть в женский монастырь! Глупцы!!! Их ждет жуткая перспектива — провести всю ночь, сидя на постели, в застегнутых брюках и полу расстегнутой рубашке!..

Лора, наконец, полностью справилась с собой, весело посмотрела на него и звонко засмеялась:

— Алек, ну что за ерунду вы тут нагородили!

От ее обращения Алек расцвел и широко заулыбался, а Агнесса, поперхнувшись, громко закашляла и бросилась за дверь.

Алек рассмеялся, потом лукаво взглянул на девушку и спросил:

— Так, значит, ты все-таки поможешь мне, Лора?

— Да, конечно, — согласно кивнула она, хотя при этом вновь отвела взгляд и опустила ресницы.

— Замечательно! — одобрительно и воодушевленно воскликнул он и со скрытой иронией уточнил: — Итак… Мне самому расстегнуть брюки? Или это сделаешь ты, Лора?

Она молчала, нервно покусывая нижнюю губу.

— Ло-ра… я жду…

— Лучше все-таки… вы… сами… А я… потом… с больной ноги… снять… и пижаму одеть… — едва слышно пробормотала она.

— М— да… — усмехнулся Алек, помолчал, пристально глядя на смущенную девушку, потом засмеялся и категорично заявил: — Ну вот что! Отправляйтесь-ка, сестра Лора, вслед за сестрой Агнессой! И дуэтом помолитесь за мое выздоровление! Никакой другой помощи мне, больному, от вас, послушниц монастыря, ждать не приходится. Да молитесь поусердней! И пришлите мне Баррета.

— Я здесь, господин Редфорд! — тут же донесся голос дворецкого. Он стоял у распахнутой Агнессой настежь двери.

— Войди, Баррет! — позвал Алек и, когда тот перешагнул через порог, иронично спросил: — Я надеюсь, тебя, Баррет, отца троих детей, имеющего восьмерых внуков и 40-летний стаж супружеской жизни, не шокирует необходимость стянуть брюки с многострадального больного и переодеть его в пижаму? Или ты тоже записался в послушники монастыря, соседствующего с монастырями сестры Лоры и сестры Агнессы?

Баррет добродушно засмеялся, оценив шутку хозяина, и мгновенно ее поддержал:

— Пока не записался. Но подумать есть о чем. Если ближе монастырь сестры Лоры — я согласен. А если сестры Агнессы — ни за что на свете!!!

Алек и Лора дружно захохотали, так одновременно серьезно и забавно сделал Баррет свое заявление.

Лора направилась к двери, но ее остановил возглас Алека.

— Куда же вы, Лора, уходите? Я не давал разрешения.

Она повернулась к нему и мягко сказала:

— Простите, пожалуйста. Я слушаю вас.

Он прямо посмотрел в ее глаза и тихо попросил:

— Лора… скажи «Алек»… Пожалуйста…

Что-то особенное прозвучало в его интонации, и Лора, понимающе и ласково улыбнувшись, мелодично произнесла:

— Спокойной ночи… Алек…

— Спокойной ночи, Лора, — глухим низким голосом отозвался он.

— Доброй ночи, — благожелательно добавил Баррет, старательно скрывая, насколько удивила его необычная просьба хозяина, с которой тот обратился к Лоре.

Баррет глубоко вздохнул и печально покачал головой, глядя вслед уходящей девушке.

Алек тоже проводил ее долгим взглядом, затем посмотрел на Баррета и грустно произнес:

— Вот так, Баррет… Что скажешь?..

Если бы Баррет знал, что сказать! Но он не знал, и поэтому беспомощно, с отчаяньем, махнул рукой.

8

Лора не могла понять, почему и зачем господин Редфорд настаивал на ее круглосуточном пребывании в его доме. В этом не было никакой необходимости. Что же конкретно входило, в конце концов, в обязанности сиделки — оставалось загадкой для Лоры. Да их, этих обязанностей, попросту не было! Не бы-ло!!!

Единственное, что, как и прежде, требовалось от Лоры — это готовить завтраки, обеды и ужины для господина Редфорда. Ну и еще, пожалуй, ее непременное присутствие. Впрочем, за столом, помимо нее, всегда, как правило, сидела Агнесса Гилберт. Это, естественно, предполагало строжайшее соблюдение всех общепринятых норм поведения и, одновременно, вносило в отношения определенное напряжение, поскольку их весьма своеобразный триумвират — Лора, господин Редфорд, Агнесса — неукоснительно подчинялся предписанным правилам этикета.

Ежедневно господин Редфорд часами вел какие-то бесконечные деловые переговоры по телефону, ему подвозили какие-то бумаги, документы, приезжали различные посетители. Постоянно наведывался Карл Хэкман. Он и господин Редфорд, закрывшись в кабинете, подолгу что-то обсуждали, решали вопросы и проблемы, требующие обязательного одобрения лил, наоборот, решительного отказа или значительных поправок лично господина Редфорда.

В общем, день больного был расписан по минутам. И только вечером, после ужина, господин Редфорд вспоминал о своей сиделке и приглашал ее в гостиную или кабинет.

Оставаясь с Лорой наедине, Алек первое время упорно напоминал ей о взаимной договоренности держаться менее официально и обращаться друг к другу по имени.

Спустя 3–4 дня, Лора, незаметно для себя, стала считать это привычным и нормальным. Она больше не смущалась, когда произносила обращение «Алек». Для нее стало обычным и естественным совмещать столь разные понятия, как «Алек» и «господин Редфорд». Да она попросту не задумывалась об этом, принимая предложенные правила игры, поскольку считала себя не вправе диктовать какие-либо условия, так как постоянно чувствовала горькое сожаление и раскаяние.

В один из вечеров Лора привычно расположилась в кресле около дивана, на котором полулежал Алек. Оба, как всегда, обменивались насмешливыми, ироничными репликами, непрестанно подшучивая друг над другом. Потом внезапно замолчали, предаваясь покою и погрузившись в собственные раздумья.

Алек долго смотрел на Лору и вдруг размеренно и негромко сказал:

— Лора… Помнишь тогда, в день моего приезда, ты слушала кассету? Ты обещала, что когда-нибудь мы ее обязательно послушаем вместе. Я бы хотел узнать, когда наступит это «когда-нибудь». Потому что мне очень нравится «Casta diva». Я не слишком назойлив и бестактен?

Она, что его удивило, спокойно восприняла его вопрос. Лора устремила на Алека невозмутимый чистый взгляд и мило улыбнулась.

— Да нет! Отчего же «бестактен»? Конечно, мы можем послушать «Casta diva» в любое, удобное для вас, Алек, время. Хоть сейчас!

— Сейчас?!!

Алек был до крайности поражен ее предложением. Он не ожидал от Лоры такой бесстрастной реакции. Но мгновенно взяв себя в руки, сразу согласился:

— Это было бы чудесно! А у тебя кассета с собой, Лора?

— Да. Сейчас принесу.

Она встала и ушла.

Вскоре в гостиной зазвучало оркестровое вступление. Алек из-под полу прикрытых век пристально наблюдал за Лорой. Она, уютно устроившись в кресле, с очевидным наслаждением слушала каватину Нормы. Затем последовало замечательное исполнение еще нескольких популярных во всем мире арий.

Когда кончилась кассета, в гостиной довольно продолжительное время был слышен только тихий ход часов.

Алек бросал на Лору короткие задумчивые взгляды. Она пребывала в полной неподвижности. В очередной раз посмотрев на девушку, Алек тихо сказал:

— Лора, я не буду оспаривать тот факт, что в музыке я — дилетант. Это так. И все же… Неужели ты считаешь меня абсолютным тупицей, Лора?

Она сначала неопределенно пожала плечами, потом неожиданно подалась корпусом вперед, пытливо посмотрела в его глаза и серьезно уточнила:

— Почему вы так решили, Алек?

— Почему?.. — он усмехнулся. — А сама ты не догадываешься, Лора?

— Но… — начала она и вдруг замолчала. Лора, откинувшись в кресле, положила руки на подлокотники и опустила ресницы.

— Вот именно, Лора… именно… — криво усмехнувшись, произнес Алек. В тот поздний вечер, когда он решил прослушать кассету Лоры, все началось, как обычно: лента крутилась, инструменты симфонического оркестра добросовестно исполняли свои партии, но… Изумительное по красоте, сильное наполненное сопрано так и не зазвучало.

— Это другая запись. Другой певицы. А тогда пела ты, Лора. Ты! Я же поздно вечером, оказавшись на кухне, случайно обнаружил забытую тобой кассету и решил послушать «Casta diva», но… И я догадался, что слышал твой голос. Лора, ты — изумительная певица! У тебя необыкновенно красивый завораживающий тембр! Я поражен, что ты, такая хрупкая и тоненькая, можешь петь настолько сильно… мощно… проникновенно… и очень чувственно. Я восхищен, Лора! Искренне восхищен! — восторженно воскликнул Алек, а затем озадаченно спросил: — Но я не понимаю, почему ты… не на сцене?.. Тебя ждет мировая известность! Певиц с такими уникальными природными данными — единицы. Почему, Лора? Почему?

Она, не открывая глаз, едва уловимо покачала головой и почти беззвучно ответила:

— Я не хочу… об этом… говорить… — и неожиданно резко вскочила с кресла, посмотрела на Алека взглядом, полным душевной муки и страдания, и сквозь спазмы, сжимавшие горло, повторила: — Не хочу… говорить… Никогда!!!

Лора закрыла лицо руками и убежала.

Алек глубоко вздохнул, внутренне ругая себя за то, что невольно причинил Лоре боль. Он понял, что, очевидно, в жизни Лоры произошла какая-то трагедия. И был прав.

Все случилось почти три года назад. Лора чувствовала себя невероятно счастливой. Ее…ЕЕ!!! Ее!.. студентку консерватории, молоденькую начинающую певицу пригласили исполнить партию Лакмэ в одноименной опере Делиба. Партию, о которой можно было только мечтать. Красивейшую! Драматическую! Главную!!!

Лора буквально летала на крыльях, не зная усталости. Полгода напряженной работы промелькнули, как одно мгновение. И теперь, когда до спектакля оставалось два дня, Лоре они казались бесконечно долгими. Она не испытывала волнения, потому что все ее существо было переполнено ощущением безграничного счастья.

Лора вышла из консерватории и привычно свернула на тихую спокойную улицу. Прогулки в одиночестве всегда доставляли Лоре радость, потому что давали возможность не спеша все обдумать или, наоборот, не размышлять ни о чем.

Почти сразу внимание Лоры привлекла группа озлобленных неистовствующих молодых парней, которые, сгрудившись плотным кольцом, с ожесточением что-то пинали ногами. До Лоры отчетливо долетали потоки нецензурной разнузданной брани.

Лора остановилась и вдруг с ужасом разглядела, что на земле, в луже крови, лежит человек. Она узнала его. Это был студент их консерватории. Замечательный флейтист. Лора не была с ним лично знакома, но они оба всегда вежливо обменивались приветствиями, испытывая одинаковое чувство взаимного уважения и симпатии друг к другу. Лора знала, что об этом деликатном и серьезном юноше отзывались, как о перспективном будущем большом музыканте.

А теперь он лежал, захлебываясь в крови, не имея уже сил закрыть лицо руками, и страшно хрипел. А озверевшие подонки наносили ему удар за ударом и растаптывали с садистским удовольствием вандалов выброшенную из футляра флейту.

Лора быстро огляделась и устремилась к телефону. Она вызвала полицию и, отчетливо понимая, что мерзавцев надо во что бы то ни стало остановить, бросилась к ним.

— Прекратите!!! Немедленно прекратите!!! Я вызвала полицию!!!

Она с неожиданной силой растолкала их и опустилась около истекающего кровью юноши.

— Полицию?!! Стерва!!!

Лора вдруг почувствовала, как стальная рука обхватила сзади ее шею и начала медленно сдавливать, запрокидывая голову назад. Подбородок, казалось, разломится на куски от страшного нажима локтя. Лора максимально напрягала мышцы шеи, стараясь не задохнуться, и отчаянно пыталась освободить свои руки, которые оказались в цепком захвате напавшего.

В какой-то момент удушающий болезненный зажим ослабел, и Лора пронзительно и неистово закричала. И тут же в глазах потемнело… блеснули ослепительные всполохи… Лора заскользила по бесконечному узкому черному тоннелю… Последним, что запечатлелось в сознании Лоры, был невероятно далекий вой полицейских сирен и скорой помощи…

Все закончилось трагично. Несколько ничтожеств, не имеющих права называться людьми, отняли с ничем неоправданной жестокостью жизнь талантливого, умного, воспитанного человека, и ногтя которого не стоили. Юноша умер по дороге в больницу, а Лора…

После неоднократных консилиумов врачи объявили свой страшный вердикт: Операция не требуется, несмыкание связок будет устранено после соответствующих процедур и курса лечения, голос восстановится, но… Многочасовые вокальные нагрузки в репетиционный период и во время спектаклей голосовой аппарат не выдержит. А следовательно, о карьере профессиональной певицы не могло идти и речи.

Это была катастрофа. Крах всех надежд.

Из-за несмыкания связок Лора не могла говорить. Да и не хотела! Потому что все в этом мире потеряло смысл. В 20 лет жизнь кончена… Кончена!!! Лора впала в состояние безысходной тоскливой депрессии.

Родители немедленно организовали длительное путешествие, куда незамедлительно и отправились всей семьей. Они хотели отвлечь Лору от тяжелых раздумий и увезти подальше, заграницу, от многочисленных вопросов, сочувствия, взглядов.

И действительно, после отдыха, последующего лечебного курса голос Лоры вновь зазвучал наполнено, мощно, выразительно, поражая природной красотой тембра. Но петь она могла не долее 30 минут: голос «садился», «уставал», связки постепенно размыкались, из горла вырывались хриплые прерывистые звуки.

Диагноз врачей подтвердился со всей своей беспристрастной объективностью.

Лора, с трудом заставляя себя мириться с трагичными обстоятельствами, по совету родителей, педагогов, друзей перевелась на отделение контрапункта и композиции, поскольку это в какой-то мере соответствовало и ее выбору: Лора с детства делала робкие попытки к сочинению музыки.

Учеба, творческая работа до определенной степени приносили удовлетворение. Но такого душевного подъема и вдохновения, как прежде, не появлялось. Угнетенное потерянное состояние не проходило. Оно мучило Лору. Тем более, в консерватории ей приходилось встречаться с однокурсниками по вокальному отделению, посещать концерты, слушать выступления, что болезненно травмировало и бередило незаживающую рану. Лора свои чувства старательно скрывала, искренне радуясь чужому успеху. Не своему. Исключением, пожалуй, стала дипломная работа Лоры. Ее и саму удивляло, как буквально на одном дыхании ею была написана «Рапсодия погасшей звезды». На выпускном концерте это произведение имело оглушительный успех. Лора принимала многочисленные, вполне заслуженные поздравления.

И тем не менее, по возвращении с концерта Лора объявила родным свое выстраданное, многократно обдуманное решение радикально поменять свою жизнь. Ей казалось, что отдаленность и отстраненность на какое-то время от мира музыки обязательно поможет ей окончательно смириться с обстоятельствами и успокоиться.

В результате, СУДЬБА в лице Карла Хэкмана свела Лору с Александром Редфордом.

9

Вскоре господин Редфорд выздоровел, и услуги сиделки стали не нужны. Теперь Лора, как и прежде, приготовив ужин, возвращалась домой. Ее отношения с Алеком Редфордом снова стали сугубо официальными. Во многом из-за того, что сама Лора придерживалась именно такой, отчужденной линии поведения. Ей она казалась логичной и правильной. Ведь, в конце концов, Лора была всего-навсего поварихой. И только. Поэтому не считала больше возможным продолжать те отношения, которые сложились между нею и господином Редфордом во время его болезни. В противном случае, ситуация неизбежно усложнилась, стала бы непонятной и запутанной. Разве реально и правильно было держаться с господином Редфордом так же, как, например, с Карлом Хэкманом? Нет, конечно. Поскольку Алек Редфорд являлся ее хозяином, работодателем. Тогда как с Карлом Лору ничего не связывало, она от него никак не зависела. Поэтому без труда вела себя легко и непринужденно. Просто. По-дружески.

Но чем больше проходило времени, тем все очевидней было то, что взаимоотношения Лоры и господина Редфорда становились день ото дня напряженнее. Лору удивляло, что, приезжая домой, едва встретившись с ней и обменявшись несколькими фразами, он вдруг мрачнел. Его настроение, казавшееся безоблачным и веселым, мгновенно портилось. С лица не сходила хмурая недовольная гримаса. Иногда он был так неожиданно резок и саркастичен, что Лоре порой изменяла выдержка, и отпор с ее стороны следовал незамедлительно. Правда, границ дозволенного ни один из них ни разу не преступил.

Как-то, в один из выходных дней, Карл по приглашению Алека приехал к нему на обед. И сразу отметил ту предгрозовую атмосферу, которая реально ощущалась в доме.

Когда после обеда они уединились в кабинете, Карл сел в кресло и проницательно посмотрел на друга.

Тот стоял посередине, засунув руки в карманы. Алек нервно притопывал носком туфли по полу и, прищурив глаза и слегка отвернувшись, не отводил взгляд от окна. Внезапно Алек перевел его на Карла, посмотрел в упор и отрывисто и коротко бросил:

— Ты должен срочно разыскать Изабеллу!

От удивления Карл даже привстал. Это была та тема, к которой они не возвращались больше полугода. И главное, за столько времени Алек впервые произнес это имя вслух.

Карл медленно опустился в кресло, не сводя с друга пристального взгляда, и серьезно спросил:

— Ты что-то решил, Алек?

Ответ был тверд и категоричен:

— Да.

Карл молча наблюдал, как Алек прошел несколько раз туда и обратно по диагонали кабинета, затем буквально упал в кресло и с силой потер рукой лоб. Карл немного подумал и, стараясь держаться бесстрастно, уточнил:

— Это… из-за Лоры? Да, Алек?

Тот прикрыл ладонью глаза, глубоко вздохнул, потом посмотрел прямо и открыто на Карла и честно признал:

— Да, Карл.

— М— да… Откровенно говоря, я и сам давно начал догадываться, что…

— Да, Карл. Да. И я с этим ничего не могу поделать. Лора… нравится мне. Да что там «нравится»! Ты и сам все прекрасно понимаешь, Карл, и ясно видишь…

— Алек немного помолчал и с отчаяньем продолжил: — Карл, Карл!.. Все складывается дьявольски запутанно!.. Господи, Боже мой, ну почему ты не остановил меня, когда я принимал идиотские решения и совершал идиотские поступки? Почему, Господи?!! И вот теперь… теперь, когда все… ВСЕ!.. могло бы сложиться по-другому, я — в тупике. Какой бы шаг я ни сделал, что бы ни предпринял, я оказываюсь подлецом и негодяем!.. Карл, я не могу расстаться с Лорой! Не могу не видеть ее постоянно, ежедневно! Не могу!!! Но то существующее положение, в котором я нахожусь, не дает мне возможности попытаться изменить мои отношения с ней. А я хочу… безумно хочу, Карл!.. чтобы она называла меня «Алек»! Хочу видеть ее улыбку! Слышать мелодичный голос! Беззаботный смех! Но как это возможно, если для Лоры я — хозяин. Господин Редфорд! Черт бы его побрал!!! И только «господин Редфорд». Меня это, естественно, раздражает. Я подчас не могу справиться с собой. Становлюсь резким и нетерпимым. Это нелепо и глупо. Я знаю. Но… В общем, наши отношения с Лорой, Карл, ухудшаются с космической скоростью. Еще немного — и Лора уйдет от меня. Я этого, безусловно, допустить не хочу ни в коем случае. Необходимо срочно действовать, Карл, поэтому ты должен бросить все и во что бы то ни стало найти Изабеллу. Я хочу получить свободу. Как можно скорее. Найди Изабеллу, Карл! Предложи любые деньги! Я готов отдать все, что имею! Все! Соглашайся на любые… лю-бы-е!.. ее условия. В общем, мобилизуй все, Карл! Все! Свой ум! Силы! Деньги! Занимайся только этим. Но добейся ее согласия. Я хочу быть свободен. Мне, как воздух, нужен этот чертов развод!

Карл глубоко вздохнул и, не удержавшись, с сожалением сказал:

— Эх, Алек, Алек!.. Как ты только мог тогда так безответственно изломать свою жизнь! И не только…

— Я это знаю! Знаю, Карл! — горячо воскликнул Алек. — Но чего ты от меня ждешь? Больше наказать, чем уже наказал себя я сам — невозможно! И теперь я это понимаю особенно ясно и отчетливо!

Оба замолчали, сосредоточенно размышляя. Затем Карл деловито и спокойно сказал:

— Алек, честно говоря, я пока не представляю, где искать твою жену.

— Карл, я уверен, что она — в Европе! Возможно, где-нибудь путешествует! — нетерпеливо и возбужденно объявил Алек. — Переверни вверх дном все бюро путешествий и экскурсий, пансионаты, курорты… В общем, все! В конце концов, наш шарик не так уж и велик!

— Послушай, Алек, а может быть, лучше опять нанять сообразительного надежного частного детектива? — предложил Карл. — Он, без излишней огласки, без промедления и, главное, в отличие от меня, профессионально займется поисками Изабеллы?

— Хорошо, — согласился Алек, — поступай так, как сочтешь нужным, — он сильно постучал сжатым кулаком по подлокотнику кресла. — Но постарайся сделать это в кратчайшие сроки, Карл. Не жалей денег. Мне важен только результат. Как только детектив разыщет Изабеллу — вылетай без промедления. Немедленно. И добейся развода любой ценой! Любой!!!

— Не беспокойся, Алек. Обещаю, что с завтрашнего дня начнутся интенсивные поиски Изабеллы. Я уверен, что результат мы получим в ближайшие дни. Ведь Изабелла — человек достаточно… неординарный.

— Вот именно! — громко воскликнул Алек и вновь с невероятной силой ударил по подлокотнику.

— А следовательно, исчезнуть бесследно — для нее задача невозможная. Наверняка, найдутся многие, кто что-либо знает о ней, — убежденно заявил Карл, стараясь ободрить друга. — Не переживай, Алек. Все уладится.

Тот с сомнением покачал головой и тяжело вздохнул.

— «Уладится»… — криво усмехнувшись, повторил Алек. — Уладиться-то уладится! В этом я не сомневаюсь. Но как скоро? Думаешь, мне легко, Карл, каждый день мучиться от неопределенности моего положения? От того, что я не знаю… не знаю, Карл!.. как мне вести себя с Лорой. Начать открыто ухаживать за ней — бесчестно. Быть бесстрастным болваном — невозможно. Усиленно изображать только хозяина и работодателя — глупо. Карл, Карл!.. — с горечью воскликнул он. — Как бы я хотел, чтобы моя дурацкая затея с женитьбой была бы лишь сном или плодом фантазии сумасшедшего! Если б можно было навсегда забыть о своей… жене! А главное, я ведь еще не знаю, Карл, как ко всей этой истории… к моему прошлому… отнесется Лора. Ведь рано или поздно я обязан буду все честно ей рассказать. Все. Честно и откровенно. И я не уверен, Карл, что этот мой рассказ прибавит мне авторитета в глазах Лоры. И не откажется ли она после этого вообще поддерживать со мной какие-либо отношения? — Алек вопросительно взглянул на друга.

Тот неопределенно пожал плечами и печально, с явным сожалением и сомнением, покачал головой.

Точного однозначного ответа ни у одного, ни у другого не было.

Удивление Карла, когда Алек упомянул имя своей жены, было вполне естественно и объяснимо. По негласному взаимному соглашению ни Карл, ни, тем более, сам Алек об Изабелле не говорили. Да и что тут можно было сказать! Карл, сочувствуя другу, понимал без слов, насколько переживает тот из-за того, что по собственной воле и желанию осложнил и запутал свою жизнь.

Женитьбу Алека удавалось сохранять в тайне, поскольку брак был им заключен заграницей. О нем было известно только Карлу, родителям Алека, Баррету и Агнессе.

Это было похоже на какое-то помешательство. Создавалось впечатление, что Алек, следуя и подчиняясь лишь своим внутренним порывам и чувствам, несется по шоссе, ведущему к пропасти, когда полностью теряется ощущение вполне реальной, давно запредельной, скорости, и притупляется инстинкт самосохранения.

Никакие доводы и аргументы Карла, его отчаянные попытки повлиять на друга, его призывы не могли остановить Алека. Он сходил с ума от страсти, неистовствовал, ревновал, делал баснословно дорогие подарки, тратил кучу денег на любые прихоти и капризы той, которую позже даже «про себя» никогда не называл по имени. Только «Она» или «Эта Женщина».

Но вот то, что происходило с Алеком тогда — здравому объяснению не поддавалось. Сколько впоследствии он ни пытался осмыслить и понять все свои действия и поступки, которые совершал с необдуманной легкостью и безответственностью, каждый раз поражался, каким идиотом был и безумцем. Именно безумцем! Потому что только много позже бесстрастно констатировал, что влюбился в самим же придуманный образ, которому избранница нисколько не соответствовала, да и соответствовать не могла. И вряд ли хотела. Она умело подыгрывала Алеку и использовала и его самого, и его финансовые возможности с максимальной пользой и выгодой для себя. Это было очевидно всем. В первую очередь, Карлу. Но сам Алек оставался глух и слеп.

Ей нравилось путешествовать, и он с готовностью оплачивал дорогостоящие круизы, поездки, проживание в фешенебельных гостиницах, пансионатах, снимал виллы и особняки. Он соглашался на все, хотя каждый день разлуки казался нестерпимым, бесконечно длинным и скучным. Алека изводило гнетущее чувство ревности. Он хотел быть с Ней рядом постоянно. Но Она отказаться от своих поездок не хотела, а он сопровождать ее не мог, как бы этого ни желал: обязанности главы компании давили тяжелым грузом, сбросить который было невозможно.

Она путешествовала, а Алек при любой возможности мчался на край света, чтобы хотя бы день или несколько часов побыть рядом.

Тогда, по Ее желанию, как обычно, заграницей, им была снята шикарная вилла на побережье, где Она отдыхала, принимая многочисленных друзей. Их пребывание обходилось Алеку в немалую сумму. Но какое это имело значение, если этого хотела Она!

Алек изнемогал от желания видеть Ее, провести вместе хотя бы несколько дней. Он работал едва ли не по 20 часов в сутки, стремясь поскорее решить самые неотложные дела.

В очередной раз довольно жестко и резко поговорив с Карлом, не скрывавшим своего презрительного и неприязненного отношения к той, что затмила собой для Алека весь белый свет, Алек, с горячностью отвергая все доводы Карла, переложил на него нерешенные проблемы и улетел.

Как только лайнер совершил посадку, выяснилось, что погода портится, и местные авиалинии пока будут закрыты на неопределенное время.

Ждать Алек не хотел ни секунды. Он взял автомобиль и помчался к той, которая была его… его… и только его!..

Он подъехал к вилле поздно ночью и заметил в окнах свет. Значит, Она ждет его! Ждет!!!

Алек вбежал в дом и устремился к спальне. Он толкнул дверь и, споткнувшись на пороге, замер. То, что он увидел, не оставляло никакого маневра для оправданий. Все было однозначно. Алек вдруг подумал о том, каким идиотом выглядит с огромным роскошным букетом в руках, цветы в котором перевиты длинной ниткой жемчуга.

Он резко швырнул букет на кровать, вышел за дверь и, как ошпаренный, выскочил из дома. Алек сел за руль и погнал машину по трассе, желая оказаться как можно дальше от того места, где только что испытал немыслимо болезненные чувство, когда отчетливо понимаешь, что все — твои мечты, твое счастье, твоя жизнь — истоптано, истерзано, изрезано, разбито…

Алек мчался по шоссе и повторял с назойливым упорством ту клятву, которую дал себе, когда стоял в дверях спальни. И Алек выполнил ее.

Позже у Алека была одна-единственная встреча с той, которая так много значила для него и для которой теперь в его душе и сердце не осталось даже крошечного уголочка. Лишь выжженная прерия… пустыня… пустота… Только это стало результатом их союза.

Алек только теперь, при этой последней встрече, глядя на Нее, отчетливо осознал, что любви… ЛЮБВИ!.. между ними никогда не было. А было лишь буйное помешательство и необузданная страсть с его стороны и корыстолюбивые интересы — с ее. Но теперь Алек образумился, а страсть бесследно исчезла. Истиной же являлось то, что он, Алек, и Эта Женщина всегда были абсолютно чужими друг другу людьми. Каковыми теперь, уже по его воле и желанию, и стали.

Любые попытки с Ее стороны что-либо изменить — бесполезны. Об этом Алек объявил категорично и спокойно. Их жизненные пути пойдут в диаметрально противоположных направлениях и не пересекутся никогда. Он, не давая Ей возможности объясниться или оправдаться, говорил бесстрастно, холодно, жестко. Его слова повергли Ее в шок. Она поняла, что совершила ошибку.

А он больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не брал в руки цветы. И уж тем более, не дарил! Ни одной женщине. Никогда.

К концу следующей недели Карл сообщил Алеку, что, увы, результат поиска пока неутешителен. Изабеллу найти не удалось. Она как будто растворилась в пространстве.

Алек метался по кабинету и громко проклинал себя. Карл, как мог, утешал друга.

— Карл, да пойми же ты, наконец! Пойми! — с отчаяньем, пылко восклицал Алек. — У меня нет больше времени и сил! Нет!!! Я стараюсь держаться с Лорой спокойно и приветливо. Невозмутимо. Но если бы ты знал, Карл, чего мне это стоит! А она… Она почему-то воспринимает любые мои слова и действия, даже самые безобидные и незначительные, с какой-то необъяснимой настороженностью. И очень предвзято. Да, я знаю, что во многом сам виноват. Я уже говорил тебе, что был излишне… нетерпелив и раздражителен. Не знал, на что решиться! Мучился! Терял выдержку! Срывался!.. Все это было! Признаю. Но теперь-то я веду себя иначе. Абсолютно по-другому. Но Лора упорно видит во мне какого-то… монстра! Ну, может, не монстра… В общем, это все равно!.. Я читаю это в ее глазах. Как бы Лора ни старалась держаться со мной вежливо и спокойно, выражение ее глаз отражает ее истинные чувства. Но даже не это то главное, что меня беспокоит. Видишь ли, Карл, временами я совершенно не понимаю, что происходит в ее душе. Но ясно чувствую, что что-то происходит. Не скажу, чтобы Лора испытывала ко мне неприязнь. Нет. Этого нет. Во всяком случае, мне хочется так думать. Карл, я не могу пока этого понять, но что-то есть еще, помимо злополучного официального восприятия ею «господина Редфорда». Оно, это «что-то», стоит между нами дополнительной преградой. Лора как будто чего-то опасается или… сомневается в чем-то.

— Может быть, ей известна правда о тебе, Алек? — предположил Карл, внимательно выслушав друга.

— Исключено! — категорично бросил Алек и сел в кресло у стола.

— В общем-то, да, конечно, — согласился Карл.

— Здесь что-то другое! Какая-то загадка, Карл! — Алек вдруг замолчал, а потом спокойно продолжил, высказывая вслух свои размышления: Знаешь, Карл, я все время думаю об этом. Я буду откровенен с тобой. Я предполагаю, что в личной жизни Лоры что-то сложилось непросто. Это вполне возможно. Но ведь ей всего 23 года! Впереди — целая жизнь! А Лора ведет себя так… настороженно и неприступно, как будто боится возникновения любовных чувств… близких отношений между нею и каким-либо мужчиной. У меня почему-то складывается именно такое впечатление. А это, согласись, Карл, полный бред! Лора — молода и хороша собой. Умна. Общительна.

— О! Ты уже считаешь это положительным качеством Лоры, Алек? — насмешливо перебил Карл. — Какой прогресс! — иронично восхитился он.

— Нет! Я, — подчеркнул Алек, — так не считаю. Просто констатировал факт. А я желал бы, чтобы общительной Лора была только со мной! — Алек стукнул ладонью по столу и повторил: — Со мной, Карл. СО МНОЙ! — выделил он и нахмурился.

Карл улыбнулся и покачал головой.

— Алек, не сердись, — попросил он. — Ну что ты стал таким мрачным?

— Мне веселиться и радоваться пока нечему, Карл, — Алек сдвинул брови к переносице. — Изабеллу мы найти не можем. Лора в любой момент может уйти от меня. Я из-за этого живу в постоянном страхе. Да еще никак не могу понять, в чем причина ее загадочного поведения. В общем, ничего хорошего пока нет.

— Будем надеяться, что скоро все изменится! В лучшую сторону! — бодро заявил Карл и понимающе улыбнулся.

Его прогноз оправдался. В середине следующей недели Карл, запыхавшись, «влетел» к Алеку в кабинет, стремительно подошел к столу и, с трудом переводя дыхание, коротко сказал:

— Взгляни!..

Алек не мог отвести взгляд от крупных четких букв, которые сразу бросились в глаза. «Изабелла Конти… Изабелла Конти… Изабелла Конти…» — читал он снова и снова, чувствуя, как кровь прилила к лицу, и почему-то задрожали руки.

Немного успокоившись, Алек посмотрел на Карла, расположившегося в кресле напротив, и с нескрываемой надеждой спросил:

— Теперь нет проблемы, Карл?

— Да, это упрощает все, — сразу согласился тот. — Вообрази, Алек, я… именно я!.. обнаружил это по чистой случайности!

— Я не могу поверить… не могу… Так в жизни не бывает, Карл… Только в снах или сказках… — тихо произнес Алек и прикрыл рукой глаза. Затем, как бы очнувшись, выделяя каждую букву, громко прочитал вслух: — ИЗАБЕЛЛА КОНТИ… Боже мой! Господи!..

— Алек, погоди… Все-таки для тебя не это — главная проблема, Карл постарался вернуть друга к действительности. — Ведь Лора…

— Нет, Карл! Нет! — Алек, не дослушав, перебил его и вскочил с кресла. Он заговорил убежденно и категорично: — Я уверен, что, получив свободу, добьюсь ответного чувства. Потому что… я и сам не знаю, почему!.. но мне кажется, что все будет хорошо. И согласись, Карл, теперь все… все совсем по-другому. И Лора, и я будем счастливы! Обязательно!

— Я был бы рад этому, — серьезно ответил Карл. — И был бы рад за тебя, Алек. Искренне рад, если бы тебе удалось добиться любви Лоры. И она, я думаю, узнав тебя, не испытает разочарования. Ты — хороший человек, Алек. Преданный. Надежный. Но все-таки… Давай не будем торопить события и обольщаться. Пока сделан только первый шаг. А вот каким окажется весь путь — неизвестно.

— Да, Карл. Не будем раньше времени предаваться эйфории. Но как только детектив представит отчет — все данные принесешь мне без промедления, — спокойно согласился Алек и деловым тоном продолжил: — Я хотел бы вот что обсудить с тобой…

Спустя несколько дней, Карл, стараясь держаться бесстрастно, вошел в кабинет Алека и молча положил перед ним на стол папку. Тот раскрыл ее и невозмутимо принялся знакомиться с содержанием. Но почти сразу вновь начал внимательно читать все сначала. Дойдя до конца, Алек откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и с каким-то подчеркнутым спокойствием спросил:

— Это точные сведения, Карл?

— Да.

Алек неподвижно сидел все в той же позе, а Карл направился к двери. Его остановил неожиданный громкий призыв:

— Карл!!!

Тот остановился, развернулся и вопросительно взглянул на друга. Алек вдруг схватил со стола и бросил в Карла папку, бумаги из которой в одно мгновение разлетелись по всему кабинету…

10

Лора пересекла холл и направилась к двери, когда услышала за спиной голос господина Редфорда.

— Лора… — мягко позвал он.

Она остановилась, медленно повернулась в его сторону и вопросительно посмотрела. Лора была озадачена: зачем вдруг она понадобилась господину Редфорду, если перед этим они успели все обговорить и попрощаться?

— Да?.. Слушаю вас, господин Редфорд, — бесстрастно произнесла она.

Алек недовольно поморщился, но сразу же выражение его лица изменилось. Он открыто улыбнулся и непринужденно сказал:

— Лора, я завтра еду на один из заводов. И хочу предложить тебе небольшую экскурсию. Помнится, тебя заинтересовали тогда, на дне рождения, объяснения Карла. Поэтому, думаю, тебе будет любопытно посмотреть, как именно делается кракеляж или дифания, изготовляется гематион. Это все то, что есть в подаренном тебе Карлом подсвечнике. Но вряд ли ты, Лора, можешь считать себя профессионалом в полной мере, обладая только этими знаниями. Ведь есть еще галле, свиль, флинт, иризация, эгломизе, авантурин, миллефиоре, ретичелли и многое другое…

Лора какое-то время неподвижно стояла, проницательно и заинтересованно глядя на него, потом улыбнулась и чуть насмешливо заявила:

— После всего, перечисленного вами, господин Редфорд, я отчетливо поняла, что не то что не являюсь «профессионалом в полной мере», а скорее, в «полной мере» являюсь профаном. Сознавать это, конечно, не очень приятно. И увидеть все своими глазами — соблазнительно. Ведь быть причастным к таинству процесса создания… да все равно, чего!.. всегда притягательно и интересно для любого человека. Каждый мечтает заглянуть за кулисы театра, прочитать только что написанную писателем страницу, понаблюдать за художником, когда на полотне из бесчисленного количества беспорядочных мазков вдруг рождается портрет или пейзаж…

Алек согласно кивнул и быстро уточнил:

— Значит, эти твои слова, Лора, я могу расценивать, как согласие на поездку?

Он видел по выражению ее лица, что она колеблется, какое решение все-таки принять. Желание посмотреть все то, что перечислил Алек, боролось с чем-то, что было внутри нее.

— Итак, Лора, принимаешь мое приглашение отправиться завтра на экскурсию? — она молчала, и Алек шутливым завораживающим тоном продолжил: Ло-ра… Эгломизе… миллефиоре… кракеляж… А?..

Он настолько проникновенно и таинственно это произнес, что Лора засмеялась. Она прижала ладошки к зарумянившимся щекам и покачала головой. Золотистая волна волос плавно колыхнулась от этого легчайшего, почти неуловимого движения. Глаза Алека сверкнули, он широко и открыто улыбнулся и снова нараспев позвал:

— Ло-ра…

Она всплеснула руками и громко воскликнула:

— Ну не знаю я! Не знаю!.. — потом вздохнула и честно признала: — Хотя соблазн, конечно, велик…

Алек видел, что Лора все еще затрудняется с ответом. Он вдруг шагнул к ней, приблизившись почти вплотную, осторожно взял ее ручку в свою руку и весело сказал:

— Все! Раз такие сомнения — я… Я!.. принимаю решение. Окончательное.

Лору смутили и насторожили его действия. Она быстро убрала руку и, высоко подняв брови, иронично уточнила:

— А по какому праву?

— Прежде всего, по праву мужчины. Согласись, Лора, он должен быть решительным и ответственным. Вот я сейчас старательно и проявляю эти качества, — усмехнулся Алек. Он держался невозмутимо, хотя «про себя» отметил, что Лора, словно ежик, в одно мгновение выпустила иголки, бдительно приготовившись отражать возможную агрессию. — А еще по праву хозяина. Гостеприимного радушного хозяина, — спокойно дополнил он и опять обворожительно улыбнулся. — В конце концов, могу я отблагодарить своего повара за его старания, организовав интересную экскурсию?

— В общем-то, да, — согласилась Лора и уже увереннее добавила: Господин Редфорд, я благодарна за ваше любезное приглашение. Я принимаю его.

— Вот и замечательно! — радостно одобрил Алек. — Я заеду утром за тобой, Лора.

— Хорошо, господин Редфорд. До завтра.

— До завтра, Лора.

Алек открыл дверь, пропустил Лору, какое-то время смотрел ей вслед, затем глубоко вздохнул и удовлетворенно улыбнулся. Потому что с самого начала был уверен, что добьется согласия Лоры на поездку. И не обманулся в своих надеждах.

Экскурсия прошла на славу. Лора была под огромным впечатлением от увиденного. Единственное, что удивило ее, было то, что господин Редфорд практически все время находился при ней. Она-то предполагала, что он поручит кому-либо сопровождать ее, а сам займется собственными неотложными делами и проблемами. Но он неотлучно следовал рядом, самолично показывая и объясняя все то, что привлекало ее внимание, заинтересовывало.

Впрочем, было и еще одно, что поразило Лору. Утром, когда господин Редфорд заехал за ней, он был без водителя. Лоре это показалось странным. Но господин Редфорд держался так невозмутимо и спокойно, что Лора отбросила всякие сомнения и не стала уточнять, почему он предпочел сесть за руль сам. Весь путь он вел непринужденную беседу, старательно придерживаясь нейтральных тем. Постепенно Лора втянулась в разговор и расслабилась, оживленно и непосредственно отвечая ему.

Когда они двинулись в обратную дорогу, искать какую-либо тему необходимости не было. Лора и Алек подробно и обстоятельно обсуждали проведенную экскурсию. Лора была настолько увлечена, что насторожилась только тогда, когда заметила, что машина свернула с основной трассы.

— А куда это вы едете, господин Редфорд? — встревожено спросила она, слегка развернувшись в сторону Алека и отпрянув к дверце.

— Не волнуйся, Лора, — мягким успокаивающим тоном откликнулся тот и пояснил: — Здесь неподалеку… есть небольшая рощица и…

Он не успел договорить, потому что Лора громко и требовательно воскликнула:

— Немедленно поворачивайте обратно! Немедленно!!!

Алек, искоса посмотрев на нее, заметил, каким гневом и возмущением засверкали ее глаза. Он улыбнулся и продолжил:

— Лора… прошу… не паникуй! Мы же полдня ничего не ели. Я всего лишь хочу, чтобы мы перекусили немного. Не знаю, как ты, а я страшно голоден. Даже машину вести не могу! В глазах от голода двоится. И голова кружится.

Лора почувствовала себя крайне неловко. Его объяснение было вполне логичным и убедительным. Она и сама, в общем-то, была не прочь перекусить. И теперь испытывала некоторое раскаяние и сожаление и из-за своей излишне горячей и неуместной реакции, и из-за того, что не позаботилась приготовить в дорогу хоть какие-нибудь разнесчастные бутерброды. Лора, недовольная своим поведением и собственной непредусмотрительностью, слегка покраснела и опустила голову.

— Я захватил кое-что съестное. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что готовишь ты, Лора, — продолжал говорить Алек, как будто совсем не замечая ее смущения, — но, думаю, для голодных путешественников любая еда годится. Так, Лора?

— Да… конечно…

Вскоре Алек остановил машину около небольшой лужайки. Он помог выйти Лоре, затем вынес сумку и достал скатерть. Вместе они расстелили ее в тени деревьев и принялись доставать и раскладывать припасы.

— А… это… что?..

Лора, открыв упаковку, с изумлением взирала на «нечто», оказавшееся внутри.

Алек, стоявший, склонившись над скатертью, на коленях, распрямился и гордо объявил:

— Луковый пирог.

— ЧТО?!! — глаза Лоры широко открылись. Она ошеломленно, потеряв дар речи, воззрилась на то, что было в ее руках и, оказывается, громко называлось «луковый пирог», затем перевела взгляд на Алека.

— Луковый пирог, — раздельно, с нескрываемым самодовольством, повторил он.

— Вот как?.. — Лора все еще не могла справиться с собственными чувствами.

— Да. Я его вчера полночи готовил! — важно сообщил Алек. — По кулинарной книге. Это мой первый опыт. Обычно ты кормишь меня, Лора. Но на этот раз мне захотелось сделать, как гостеприимному хозяину, ответный жест. Вот я и испек этот пирог.

Лоре невероятно приятно было его внимание. Она была тронута до глубины души. Подобного она никак не ожидала. Да и представить не могла, даже предавшись самой буйной фантазии.

— Надеюсь, он удался! — завершил свою речь Алек.

— О! Да я по одному только виду и ароматному запаху, не пробуя, могу сказать, что приготовленный вами «луковый пирог» — великолепен…

— …Алек, — быстро дополнил он и многозначительно посмотрел в глаза Лоры.

Она засмеялась и весело согласилась:

— Ну, хорошо!.. Пусть будет пока по-вашему…

— …Алек, — незамедлительно прозвучала настойчивая повторная просьба.

— Алек, — послушно сказала Лора и слегка кивнула. — И пожалуйста, дайте мне нож! Я хочу немедленно порезать этот чудо-пирог и побыстрее попробовать.

— О, нет! Я порежу его сам! — живо возразил Алек.

Как только он отрезал кусок, Лора протянула руку и мгновенно взяла его. Она с таинственным непроницаемым видом откусила немного, затем быстро доела и одобрительно сказала:

— Замечательно!

Довольный сияющий Алек, не сводя с нее глаз, на ощупь взял себе кусок пирога и откусил. Через секунду замер, с трудом проглотил то, что было во рту, и ошеломленно произнес:

— Лора… да это же… только под дулом пистолета… съесть можно…

— Разве? — она пожала плечами. — Мне кажется, вы слишком самокритичны, Алек. Приготовленный вами пирог — великолепен! Я, пожалуй, еще съем! — и она принялась с аппетитом и удовольствием уплетать второй кусок. — Возможно, муки несколько… многовато… Из-за этого нет… особой пышности… Впрочем, это придает пирогу… некую пикантность… Ну и может быть, соли… чуть-чуть… в избытке…

— …лук где-то пережаренный, где-то сырой! — иронично добавил Алек.

— А! Пустяки! — отмахнулась Лора. — Это дело вкуса! Поверьте, Алек, такого пирога я не ела ни разу в жизни! — честно призналась она. — Да еще приготовленного лично для меня! Спасибо, Алек, за проявленную вами заботу и внимание. Мне очень, очень это приятно.

— Да уж!.. Боюсь, у тебя, Лора, после этой моей «проявленной заботы и внимания», навсегда пропадет желание впредь принимать их от меня! — усмехнулся Алек. — Подозреваю, что луковый пирог безнадежно…

— Ничего подобного! — горячо возразила Лора. — А в доказательство того, что я не отказываюсь от ваших знаков внимания и заботы, подайте мне, пожалуйста, вот тот дивный бутербродик и налейте минералки…

— …Алек!

Она захохотала и беззаботно повторила:

— Алек!

Если б это было в его власти, Алек только и слушал бы миллион и миллион раз, как Лора произносит его имя. От звуков ее голоса, когда она говорила «Алек», у него перехватывало дыхание и останавливалось сердце. А главное, сейчас, когда они были наедине, вновь вернулись те, прежние, легкие, непринужденные отношения, которые сложились во время его болезни и доставляли столько радости и счастья.

Лоре, когда Алек протянул ей бутерброд и воду, вдруг показалось, что он смотрит на нее каким-то странным взглядом. Потом Лора все чаще стала обращать внимание на то, что выражение его глаз мгновенно менялось, едва она, слегка озадаченная этим, бросала на него редкие пытливые взгляды. Что-то, похожее на беспокойство, росло внутри. Лора теперь не чувствовала себя так же раскрепощено и свободно, как вначале. Ей уже хотелось, чтобы обед побыстрее завершился, и они тронулись в путь. Но Алек явно не торопился. Он как-то лениво ел, старательно ведя легкомысленную беседу, с предупредительностью и заботой неназойливо ухаживая и предугадывая малейшие желания Лоры.

Она вдруг подумала о том, что ей, безусловно, приятно внимание Алека. Но и тут же бесстрастно отметила, что, по всей видимости, в том, как вести себя на пикниках такого рода, у него — немалый опыт. Оставалось надеяться, что у господина Редфорда хватит здравого смысла, чтобы не испортить и сегодняшнюю великолепную поездку, и их отношения неуместными сценами обольщения.

От этой мысли настроение Лоры сразу испортилось. Она все же постаралась взять себя в руки, убеждая в том, что глупо заранее, абсолютно на пустом месте, строить нелепые идиотские предположения. Тем более, из-за того только, что ей, Лоре, что-то там показалось или не понравилось в выражении глаз Алека. Да, возможно, он в этот момент думал о чем-то своем! А она уже напредставляла Бог знает что! И беспочвенно, безосновательно обвинила его, непонятно в чем!

Укорив себя, Лора испытала некоторое облегчение и заметно повеселела.

Насытившись, Алек лег на спину, подложив под голову руки, и закрыл глаза. Лора немного удивленно посмотрела в его сторону. Она сидела, поджав под себя ноги и развернувшись к нему в пол-оборота.

Оба довольно долго молчали. Вдруг Алек негромко спросил:

— Лора, тебе никогда не хотелось остановить время? Хоть ненадолго… Чтобы продлить какие-то мгновения, которые делают тебя абсолютно счастливым?

— он повернулся набок, оперся головой на согнутую в локте руку и вопросительно взглянул на девушку.

Она какое-то время раздумывала, потом неопределенно пожала плечами. — Не знаю, что вам ответить, Алек… Вот так сразу… Впрочем…

— Да? — заинтересованно уточнил он, пристально вглядываясь в ее лицо.

Лора вдруг звонко рассмеялась. Глаза ее заблестели, на щеках появился нежный румянец.

— Признаюсь честно! Было однажды такое! Было!!!

— Расскажи, Лора, пожалуйста… — проникновенным низким баритоном попросил Алек и добавил: — Если это не секрет, конечно.

Она встряхнула волосами, сверкнувшими в солнечных лучах и многочисленными бликами отразившимися в глазах Алека, сразу ослепившими его. Он на долю секунды прикрыл веки и незаметно перевел дыхание.

Лора, увлеченная своими воспоминаниями, ни на что вокруг внимания не обращала. Она улыбнулась и весело сказала:

— Секрета тут никакого нет! Вот только рассказ мой!.. Он несколько… неприличен, что ли… И я не знаю, уместно ли с моей стороны предавать его публичной огласке.

— Да брось ты, Лора! Прилично… неприлично!.. — бурно запротестовал Алек и убежденно заявил: — Мы — взрослые люди. И кстати, не совсем чужие друг другу.

— О, да! — захохотала Лора. — Еще насколько «не чужие»!.. Нас объединяет, как выяснилось, общая страсть. К занятиям кулинарией!!! А хорошее питание в жизни любого человека играет главенствующую роль!

— Не считая еще одной, не менее важной страсти! — насмешливо дополнил Алек, лукаво взглянув на девушку.

Она немного смутилась, но сразу смело согласилась:

— В общем-то, да. Хотя это все-таки спорный вопрос. Мне кажется, превалирует все-таки страсть к вкусной и здоровой пище.

— Ошибаешься, Лора. Ох, как ты ошибаешься! — засмеялся он.

— Но согласитесь, Алек, что вы исходите из собственных воззрений и опыта. И следовательно, субъективны в своих оценках! — горячо возразила Лора и упрямо качнула головой.

— Ты тоже!

— Вот! Видите! Наши взаимные возражения доказывают со всей очевидностью, что этот наш спор неразрешим. Поскольку взгляды на этот вопрос строго индивидуальны. И все-таки, я возьму на себя смелость утверждать, что в большинстве случаев первоочередной является страсть… а точнее сказать, жизненная потребность!.. утолить чувство голода.

— Ло-ра… Поверь, бывает так, что кровь буквально закипает в жилах от страсти и неистового желания. И тогда все другие чувства меркнут и отступают. Впрочем… думаю, ты и сама хорошо понимаешь, что я имею ввиду, — спокойно произнес Алек, смотревший в упор на девушку, чуть прищурив глаза.

Она опустила ресницы, подумала, затем прямо посмотрела в его глаза и едко сказала:

— Однако вы, Алек, едва перешагнув порог дома, почему-то тут же, без малейшего промедления, бросаетесь к столу!

— Да только потому, что у меня нет выбора, какой из страстей предаться!

— объявил он и громко захохотал. — Приходится довольствоваться тем, что есть! А именно, вкусной и здоровой пищей. Предлагаемой тобой, Лора!

Она немного сконфузилась, но, тем не менее, звонко рассмеялась вслед за ним.

— Но мы, кажется, немного отвлеклись… А я все-таки хочу услышать твой рассказ, Лора, — напомнил через некоторое время Алек.

— Ах, да! Я совсем забыла! — Лора на секунду задумалась и живо заговорила: — Так вот… Это было год назад. Тогда мы с Антуаном отправились в круиз.

— Вот как? — не сдержавшись, зачем-то произнес Алек и сразу же мысленно обругал себя за это. Внутри моментально появилось стойкое чувство ревности.

— Да, — продолжила Лора и улыбнулась. — Вот когда я хотела, чтобы остановилось время! Если бы ты знал, Алек, какое это удовольствие — находиться постоянно рядом с Антуаном! — увлеченно воскликнула она, не заметив, что обратилась к Алеку на «ты». — Быть рядом с таким красавцем на публике — мечта любой девушки. Я — не исключение. На меня все путешествие было направлено столько завистливых женских взглядов, что я буквально «летала» и «парила», как птица. Это были мгновения моего незабываемого триумфа!!! Хотя, конечно, признаваться в столь низменных тщеславных чувствах, которые я тогда испытывала, мне непросто. И вряд ли подобные признания украшают меня. Но вы, Алек, хотели услышать честный ответ. Вот он таков.

— М— да уж!.. — усмехнулся он. — Вот оно — непредсказуемое женское мышление и логика во всей красе!!! Радуют не восхищенные взоры покоренных мужчин, а завистливые взгляды соперниц!

— Да!.. — Лора вдруг громко засмеялась. — Боже мой! Хороша я со своим рассказом!.. Не только себя предала позорному бесчестью, но и весь женский род! Какая безответственность с моей стороны!.. Алек, пожалуйста, забудьте мой рассказ! Забудьте!

— Никогда!!! — категорично бросил он.

— Ну и ладно! Подумаешь!..

Лора чуть отвернулась в сторону, гордо вскинув вверх подбородок. Алек снова лег на спину и прикрыл глаза. Опять воцарилась длительная пауза. Неожиданно он встал в полный рост и лукаво посмотрел на Лору.

— А ведь, откровенно говоря, я тоже проявил себя сегодня не с лучшей стороны! Не правда ли, Лора?

— Когда? — она удивленно подняла вверх брови.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — медленно произнес он, многозначительно и проницательно глядя на девушку сверху вниз.

— Нет… не понимаю… — озадаченная его словами, она свела брови к переносице и задумалась.

— Лора, я в это никогда не поверю! Ни-ког-да!!! — категорично заявил Алек, но все же сразу уточнил: — Ведь наверняка ты после экскурсии решила, что твой хозяин — скряга, каких мало!

— Да почему?!! — недоумевая, воскликнула она.

— Потому что я не сделал тебе никакого памятного подарка, чтобы ты навсегда сохранила воспоминания о нашей экскурсии. Признайся, что я прав! — сказал он, пытливо вглядываясь в лицо Лоры, которое она подняла, устремив на стоящего перед ней Алека чистый выразительный взгляд.

Лора всплеснула руками, облегченно вздохнула, заметно расслабилась и звонко рассмеялась:

— Какие глупости! Это совсем не так!.. Во-первых, мне дали целый мешок разноцветной смальты, когда я выразила желание самолично заняться мозаикой. Во-вторых, разрешили взять кусочек изумительного по красоте витража. А еще… еще… Нет! Не буду скрывать! Вы сами напросились!.. У меня был бы еще один великолепный подарок. Был! Если бы не вы, Алек!.. Когда мы наблюдали за работой Норманна, я без устали восхищалась его мастерством. И он… я это почувствовала!.. хотел… ХО-ТЕЛ!!! — подчеркнула Лора, — подарить мне ту дивную лилию… а я их обожаю!.. Но вы, Алек, стояли с таким мрачным и хмурым видом, что Норманн, заметив реакцию хозяина… вашу, Алек!.. не решился преподнести мне цветок. Мы оба догадались, что вы не желаете, чтобы он сделал мне столь щедрый презент. Ведь та лилия — настоящее произведение искусства! Она бесценна, поскольку это — авторская работа. Эксклюзив! Конечно, для поварихи… а по вашему виду и поведению об этом догадались и я, и Норманн!.. эта чудесная лилия — слишком роскошный и дорогой сувенир. Не так ли? — несмешливо спросила она и добавила: — Поэтому, что уж теперь говорить о каких-то подарках!.. Вы начали размахивать кулаками после драки, Алек.

— Да что тебе далась эта лилия, Лора? — немного раздраженно уточнил Алек. — И ты, и Норманн — вы оба ошиблись и неправильно расценили мое поведение. Да Господи!..

Алек стремительно направился к машине, схватил телефонную трубку и, назвав адрес, распорядился немедленно доставить понравившуюся Лоре лилию.

— Господин Редфорд!.. — Лора вскочила на ноги и бросилась к машине. — Прошу вас!..

Заметив, что он не обращает на ее протест ни малейшего внимания, вернулась к импровизированному столу и снова села, приняв прежнюю позу.

Когда подошел Алек, Лора подняла к нему глаза и укоризненно спросила:

— Ну что вы наделали?.. Все видели, что мы вместе приехали, вместе уехали. И вот, спустя непродолжительное время, вы отдаете распоряжение доставить мне лилию. Все! Теперь ни у кого не осталось и мизерного сомнения в том, что предприимчивая повариха все-таки ухитрилась каким-то образом… тут неограниченный простор для разнообразных фантазий!.. добиться от хозяина столь желанного презента!

Алек захохотал и шутливо возразил:

— Ах, Лора!.. Поверь! Ты могла бы добиться значительно большего… тут неограниченный простор для разнообразных фантазий!.. — многозначительно повторил он ее слова, — чем какой-то стеклянный цветок! Было бы на то твое желание. Всего лишь одно оно!

— Я не меркантильна, господин Редфорд, — подчеркнуто чопорно ответила Лора, хотя его тон и слова смутили ее. Но остановиться и прекратить эту легкомысленную беседу, что проходила сейчас между ними, почему-то не могла, пребывая в каком-то непонятном, расслабленном и беззаботном расположении духа.

— Возможно! — согласился он и вновь направился к автомобилю.

Алек вернулся, держа руки за спиной. Он опустился около Лоры, затем быстро положил на ее колени великолепную стеклянную шкатулку.

— Это — тебе, Лора, — мягко сказал он, удовлетворенно отметив, каким изумленным восторженным взглядом она смотрит на его подарок.

— Боже… какое чудо… — едва слышно промолвила Лора, осторожно прикоснувшись к шкатулке.

Алек придвинулся вплотную к девушке, оперся за ее спиной рукой и с улыбкой произнес:

— Видишь, Лора, боковые стенки будто опутаны стеклянными тончайшими нитями? Это называется филигрань. А на крышке — так понравившийся тебе узор из тонких трещинок. Кракле. А теперь открой ее!

Лора послушно выполнила его просьбу и с любопытством заглянула внутрь.

— Поверни до упора несколько раз этот серебряный ключик!

Как только она это сделала, зазвучала музыка.

— О! Я догадалась! Это выполнено по принципу челесты! — Лора указала на стеклянные пластиночки, по которым ударяли крохотные молоточки. — И мелодию я узнала! Это танец Феи Драже! Из балета «Щелкунчик» Чайковского! — радостно объявила она. Когда мелодия закончилась, Лора бережно прикрыла крышку и трепетно погладила ее ладошкой. — Кракле… И узор такой красивый… такой затейливый!.. Не правда ли, Алек? — она искоса бросила на него взгляд и снова перевела его на крышку шкатулки, откровенно любуясь ею.

— А больше ты… ничего не видишь… Лора?.. — понизив голос, многозначительным проникновенным тоном спросил Алек. И вдруг поднял руку, на которую опирался, и провел по волосам Лоры.

Она замерла на долю секунды, вспыхнула и резко отпрянула.

— Зачем вы это сделали?!! — возмутилась она, в одно мгновение посерьезнев.

— Что? — улыбнувшись, уточнил он. — Подарок? Или поправил прядь твоих волос?.. Мне показалось, она тебе немного мешает.

— Ничего мне не мешало и не мешает! — сердито бросила Лора. Она переложила шкатулку на колени Алека и резко встала. — Нам пора, господин Редфорд!

С этими словами Лора чуть отошла в сторону и отвернулась.

Алек, стиснув в руках шкатулку, встал и медленно, разделяя каждое слово, попросил:

— Возьми… шкатулку… Лора…

— Спасибо, господин Редфорд, но это слишком дорогой подарок.

— Ты отказываешься его принять, Лора? — бесстрастно спросил он, в упор глядя на нее.

— Да. Отказываюсь! — твердо заявила она, по-прежнему не глядя в его сторону.

— Ну что ж…

В одно мимолетное мгновение Лора догадалась, что сейчас произойдет. Поэтому, в следующую долю секунды, стремительно бросившись к Алеку, выхватила из его рук шкатулку.

— Сумасшедший!!! — громко закричала она, крепко прижимая к груди драгоценное изделие. — Герострат выискался!!! Уничтожить произведение искусства!!! Столько людей вложили свой труд, душу, ум, знания, талант, мастерство!!! Вандал!!! Варвар!!! Дикарь!!! — неистовствовала Лора.

Алек отошел к раскидистому дереву и несколько раз с силой ударил по его стволу сжатым кулаком. Затем засунул руки в карманы, оперся о дерево плечом, глубоко вздохнул и тихо, слегка охрипшим голосом, спросил:

— Лора, ты принимаешь эту шкатулку только потому, что она, как ты утверждаешь, произведение искусства? Не более того?..

— Да! — последовал короткий ответ.

Лора неподвижно стояла, опустив голову, и медленно гладила стеклянную крышку.

Алек вдруг оттолкнулся от дерева, быстро подошел к девушке, сжал ладонями плечи, развернул к себе и уткнулся лицом в ее макушку.

— Лора… — глухо прошептал он. — Я хочу тебе сказать… важное…

Она не дала ему договорить. Резко отпрянув, Лора возмущенно выпалила:

— Все! Больше никаких разговоров! Никаких!!! Достаточно тех, что сегодня были! Их, по-моему, итак в избытке! Все, господин Редфорд! Мы немедленно уезжаем!!!

Лора устремилась к машине, заботливо положила на сиденье шкатулку, затем вернулась, быстро убрала со скатерти остатки «перекуса» в сумку, отнесла ее, потом, встряхнув скатерть, принялась тщательно сворачивать ее. Потом вернулась к автомобилю, устроилась на сиденье и захлопнула дверцу.

Все это время Алек стоял, глубоко засунув руки в карманы брюк, и задумчиво смотрел куда-то в сторону.

Вскоре Лора не выдержала. Она приоткрыла дверцу и негромко позвала:

— Господин Редфорд… Нам пора ехать!..

Казалось, он вообще отключился от действительности. Лора вздохнула и, хоть все и протестовало внутри против того недостойного приема, которым она собиралась сейчас воспользоваться, но ничего другого, заключила Лора, не оставалось. Она еще раз глубоко вздохнула и повторно мелодично позвала:

— А-лек… А-лек!..

Этот призыв мгновенно произвел нужный эффект. Редфорд повернул в сторону машины голову и, внимательно и осмысленно посмотрев, спросил:

— Что, Лора?

— Нам пора отправляться в путь. Не будем же мы стоять на одном месте всю оставшуюся жизнь?

— Давно пора… давно… — как будто размышляя вслух, согласился Алек.

— И стоять на одном месте мы не будем… Лора, мы сдвинулись бы с него гораздо раньше, если бы ты выслушала меня.

— Нет. На сегодня все разговоры прекращаются, господин Редфорд. Пре-кра-ща-ют-ся!!!

— Жаль… — вздохнул он, подошел к автомобилю, сел за руль и плавно нажал на газ.

За всю дорогу ни один из них больше не произнес ни слова.

11

При встрече с Энтони Деверо Лора подробно изложила ему свои впечатления от экскурсии и подробно рассказала обо всем, что последовало за этим. Она откровенно и открыто поделилась с Энтони своей тревогой по поводу необъяснимого, на ее взгляд, поведения Алека Редфорда и его настойчивых попыток поухаживать за ней с очевидной целью добиться взаимности.

Лора недоумевала, зачем ему это было нужно, поскольку, считала она, господин Редфорд, как человек опытный и неглупый, отчетливо видел и ясно понимал, что положительная ответная реакция с ее, Лоры, стороны исключена категорически.

Все это Лора честно и прямо изложила Энтони, надеясь, что он, и как мужчина, и как друг, даст ей необходимые советы и рекомендации.

Энтони, внимательно выслушав ее, обаятельно улыбнулся и мягко сказал:

— Лорелея, милая, мне кажется, ты излишне серьезно все воспринимаешь. Отнесись к происходящему со свойственным тебе чувством юмора. Ну что такого страшного ты нашла в том, что Редфорд пытается ухаживать за тобой? Что здесь такого особенного? Что тебя удивляет?

— Это абсолютно бессмысленно и бесполезно! — горячо воскликнула Лора. — И ты это прекрасно понимаешь, Антуан!

Он согласно качнул головой и вновь улыбнулся.

— Лорелея, конечно, я это понимаю. В какой-то степени. Но ведь Александр — не я. Он по-своему воспринимает и оценивает ситуацию. Скажи на милость, что здесь необычного, если молодой привлекательный мужчина, неглупый к тому же, увлекся и оказывает знаки внимания такой девушке, как ты, Лорелея? Ведь Редфорд — не слепой! Ты очень хороша собой, стройна, изящна, образованна, умна. Ты, в конце концов, композитор, сочиняющий не самую плохую музыку! И это только начало твоей творческой жизни, Лорелея. Ты очень необычная и интересная девушка. Поэтому подобное отношение Александра к тебе — вполне нормально и естественно. Тем более, вы занимаете одну и ту же ступень социальной лестницы. Оба получили хорошее образование и воспитание. У обоих — превосходные семьи. Ну и что, если пока, в силу сложившихся обстоятельств, он — твой хозяин, а ты, Лорелея, его личный повар? Это не исключает ни для него, ни для тебя возможность легкого флирта, когда вы наедине. Вот, пользуясь случаем, и пококетничай вволю! Для женщин, насколько я знаю… а я это знаю!.. флирт — самое увлекательное занятие на свете!

— Антуан! — Лора всплеснула руками. — Ну что ты говоришь!.. Да пойми, наконец, простую вещь. Как только я делаю малейший шаг от «господина Редфорда» к «Алеку» — все!!! Он истолковывает это, как призыв к действию! И если я буду поддаваться и уступать Редфорду, это заведет нас обоих Бог знает в какие дебри. А мне проблем не нужно. Мне их и без Редфорда хватает. Может, ему и нужен какой-то там флирт! А мне нет. Нет! Нет!!! Тем более, с ним. Подозреваю, что господин Редфорд только из соображений личного удобства остановил свой выбор на моей персоне. А уж никак не из тех соображений, которые высказал ты, Антуан. Поэтому я подожду немного, понаблюдаю и, если он будет продолжать в том же духе, уйду от него.

— М— да… — протянул Энтони, выслушав страстную запальчивую речь Лоры.

— Прав! Ох, прав Оскар Уайльд!

— В чем?

— Да в том, что «Каждая женщина — бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя»! — процитировал он.

— Глупости! Не согласна! — Лора упрямо качнула головой.

— Нет, Лорелея. Не глупости. Уайльд прав. И ты это хорошо понимаешь. И в том, что касается Редфорда, ты не совсем права, Лорелея. Ты напрасно говоришь о какой-то удобной личной позиции и выгоде. Напрасно! — Энтони немного подумал, внимательно глядя на Лору, глубоко вздохнул и тихо произнес: — «У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного». Это все тот же Оскар Уайльд. И в этом он, увы, тоже не ошибся.

— Что ты этим хочешь сказать, Антуан? — Лора пытливо и проницательно заглянула в его глаза.

Он ответил на ее взгляд спокойным, все понимающим взглядом, и, тщательно скрывая собственные чувства, произнес:

— Только одно, Лорелея. Не следует торопиться с выводами и принимать опрометчивые решения. Тебе нечего опасаться, Лорелея. Александр Редфорд, я в этом убежден, порядочный человек. А что ждет каждого из нас — тебя, его, меня — не дано знать никому. Ты излишне строга и придирчива и к себе самой, Лорелея, и к Александру. Ты пытаешься подчинить все, что происходит с тобой и вокруг тебя, собственной логике и воле. А ведь еще Буаст заметил, что «Будущее — это канва, по которой воображение вышивает сообразно своей прихоти, но рисунок его никогда не бывает верным». Подумай об этом, Лорелея.

Оба молчали какое-то время, потом Лора серьезно спросила:

— А что ты думаешь по поводу объявленного господином Редфордом пикника в ближайшие выходные, Антуан? С чего вдруг ему понадобилось организовывать на своей загородной вилле встречу с какими-то старинными друзьями, которых он, понимаете ли, давно не видел? Баррет мне сообщил, что ничего подобного раньше не было. Я, естественно, вынуждена ехать с Редфордом, чтобы обеспечить, как его личный повар, превосходный стол. В помощь мне он отрядил Агнессу. Меня все это настораживает, Антуан. Маму тоже. Что задумал Редфорд? Как ты считаешь?

Энтони громко рассмеялся.

— Лорелея, дорогая, ну нельзя же так, в конце концов!.. Ну почему ты во всем ищешь какой-то скрытый смысл и злой умысел?.. Олимпию я, конечно, понимаю. Ты — ее дочь. Да еще не следует сбрасывать со счетов профессиональную привычку писателя по любому поводу сочинять фантастические сюжеты!.. Ничего удивительного нет в том, что стародавние приятели однажды решают встретиться. Это, действительно, бывает крайне редко. Все работают. У большинства — семьи. Заботы. Поэтому лично я не вижу в этой поездке ничего необыкновенного или из ряда вон выходящего. Лорелея, ты сама усложняешь собственную жизнь. Ты можешь не принимать ухаживаний Александра. Это твое право. Но из-за того, что Редфорд — нормальный мужчина, и ничто человеческое ему не чуждо, в том числе, и проявление личной искренней симпатии к интересной молодой девушке, подвергать его постоянному остракизму и подозревать Бог знает в чем — несправедливо и неразумно. Поверь, я всегда и во всем — на твоей стороне. Но сейчас я пытаюсь встать на место Александра. Я бы, без всякого сомнения, действовал точно, как он. Да, собственно, я так именно и действую! Если мне нравится девушка — я ухаживаю за ней, добиваюсь ее расположения. Ты же не считаешь меня из-за этого каким-то коварным чудовищем? Ведь нет, Лорелея?

Она звонко засмеялась и согласно кивнула:

— Конечно, нет, Антуан!

— Вот! И так поступают миллионы мужчин!

— Да знаю я это! Знаю! Ну что ты объясняешь мне прописные истины, как какой-нибудь несмышленой девчонке? — обидчиво возмутилась Лора. — Я — взрослый человек. И взаимоотношения полов, к твоему сведению, для меня — не секрет!

— Удивительно! — насмешливо отозвался Энтони. — Только почему-то, когда речь заходит о Редфорде, его ты сразу и безапелляционно лишаешь права быть не одним только хозяином и руководителем, но и мужчиной. Обычным нормальным мужчиной.

— Да не лишаю я его права быть мужчиной! — Лора категорично взмахнула рукой. — Только это право он пусть реализует с кем-нибудь другим. Не со мной!

— Возможно, он именно так и поступит, — спокойно согласился Энтони. — В свое время я поступил именно так. Иногда я жалею об этом. Но, в общем, смирился. Наверное, мне следовало проявить настойчивость и попытаться переубедить тебя. А я смирился!.. — Энтони грустно вздохнул. — А ведь добиться расположения той женщины, которая нравится до безумия, до головокружения, до сердечной боли, не отступить — под силу только настоящему мужчине. А я отступил… — печально закончил он и отвернулся в сторону.

— Антуан… — Лора взяла его руку и крепко сжала в своих ладонях. — Ты напрасно так говорил о себе. Ты поступил очень мужественно. Так, как, наверное, могут поступать единицы. Таких удивительных, честных, порядочных, преданных мужчин, как ты, Антуан, редко встретишь в нашей жизни. Ты сделал то, что ни под силу никому: несмотря ни на что, ты остался со мною рядом. А это невыносимо трудно и больно, я знаю. Но ни ты, ни я ничего не можем изменить. И поэтому смирились оба. Я уверена, что у тебя все будет хорошо! — вдруг горячо воскликнула Лора. — Ты обязательно будешь счастлив! Ты встретишь самую лучшую девушку на свете, и она подарит тебе свою преданность и любовь. У тебя все будет прекрасно! А я… я… Ах, Антуан! Милый Антуан! Если бы ты знал, как нелегко мне сознавать, что никакого будущего у меня нет! И нет надежды обрести когда-нибудь счастье… быть любимой и любящей женщиной… матерью… — она громко, навзрыд, заплакала.

Энтони бережно и ласково прижал ее к своей груди. Он нежно гладил волосы Лоры и говорил, говорил, говорил какие-то бесконечные изречения и афоризмы. Оба не вдумывались в смысл, но мудрые мысли великих людей были тем спасательным кругом, за который и Энтони, и Лора цеплялись, чтобы не терять надежды и стойкости духа.

Энтони отвез Лору домой, потом остановил машину в одном из переулков и долго размышлял о том, как обидно и безжалостно распорядилась судьба жизнью такого замечательного человека, как Лора. Ей дано было так много: талант, красота, ум, доброта, милый нрав, обаяние. Но все это не могло помочь Лоре стать счастливой. Энтони глубоко вздохнул и подумал об Алеке Редфорде. Возможно, встреча с этим человеком, относящимся к Лоре… а в этом Энтони не сомневался!.. с искренней симпатией и расположением, окажется для Лоры тем событием, которое как-то повлияет или, может быть, даже изменит ее жизнь. Энтони почему-то казалось… а скорее, просто хотелось на это надеяться!.. что черная полоса жизни Лорой пройдена. И Лора обязательно обретет свое счастье. Обязательно. Даже если путь к нему окажется долгим и непростым. Потому что в мире действует ЗАКОН РАВНОВЕСИЯ. Всегда и во всем. Жизнь Лоры — не исключение. А значит, все будет хорошо.

Ободряя себя этим заключением, Энтони плавно тронул машину с места.

12

Алек, наверное, в тысячный раз пожалел, что не отправил Агнессу на виллу заранее. И теперь в ее присутствии вынужден был усиленно изображать, сам не зная кого!

Агнесса с бесстрастным видом гранитного изваяния располагалась на сиденье, соседствующем с тем, на котором сидели Алек и Лора.

Такая дислокация была единственным утешением для Алека, хоть это и стоило ему огромных усилий и недюжинной выдумки, которые он применил, чтобы добиться именно такого размещения при посадке в машину.

Они ехали уже больше получаса, но за все это время не было произнесено ни одной, даже малозначительной, фразы.

Агнесса будто застыла. Было очевидно, что она собиралась пробыть в этом состоянии до конца пути. Лора, отвернувшись, смотрела в окно. Сам Алек, глядя в одну точку прямо перед собой, был занят тем, что мысленно проклинал собственную бестолковость и глупость.

Он глубоко, с нескрываемой досадой, вздохнул и, слегка повернув голову, пристально посмотрел на Лору.

Она, казалось, не чувствовала… или только делала вид!.. этого взгляда, по-прежнему невозмутимо рассматривая все, что проносилось перед ее взором.

— Лора… — позвал Алек.

— Да, господин Редфорд?

Она, наконец, повернулась к нему и вопросительно посмотрела.

— Я совсем забыл спросить… Тебе доставили лилию?

— Да, — коротко ответила она, по всей видимости желая скорее закончить беседу.

Намерения Алека были прямо противоположными, и он продолжил, явно затягивая разговор.

— Надеюсь, цветок доставили в целости и сохранности? — поинтересовался он.

— Да.

Ответ был короток и однозначен. Лора, без сомнения, была настроена на то, чтобы держаться исключительно в строгих рамках сугубо деловых отношений, что входило в противоречие с теми целями, которых хотел достичь Алек.

Он улыбнулся. Отступать с поля боя было не в его правилах.

— Лора, а ведь ты тогда так меня и не поблагодарила. За подарки. Тебе не кажется это несколько… невежливым?

Лора неопределенно повела плечом и устремила на Алека немного недоумевающий и одновременно возмущенный взгляд.

— Разве? — уточнила она.

— Да, Лора. Да! — усмехнулся тот. — Я не услышал даже банального «спасибо». Не говоря о большем!

Лора с сомнением всматривалась в его глаза, потом возразила:

— Этого не может быть!

— Увы, Лора, может. И не просто «может». Это уже исторический факт. И мне обидно, что мои старания оставлены без внимания. Элементарного общепринятого внимания, — с подчеркнутой обидой в голосе заявил Алек.

— Но… — Лора напряженно вспоминала все, что произошло во время их поездки. В результате, она пришла к выводу, что Алек прав. Действительно, тогда все настолько непросто сложилось, что благодарности с ее, Лоры, стороны так и не последовало. Лора с сожалением вздохнула и негромко спросила: — Вы хотите, чтобы я сейчас сказала вам «спасибо»…

— …Алек! — весело добавил он.

Лора сразу же бросила на него предостерегающий взгляд, а Агнесса мгновенно напряглась и вытянулась, как струна.

Стараясь держаться невозмутимо, Лора изобразила на лице подобие улыбки и тихо произнесла:

— Благодарю вас за лилию и шкатулку, госпо…

— …Алек, — нараспев, настойчиво, не давая договорить, попросил он. Лора низко опустила голову, не зная, как вести себя дальше в этой нелепой ситуации. А Агнесса вдруг медленно развернулась корпусом и свысока, настороженно, воззрилась на хозяина.

— Ло-ра… Я жду… — не обращая ни на что внимания, легкомысленно и шутливо протянул Алек. Девушка никак не реагировала на его призыв, и он, подчеркнуто угрожающе, продолжил: — Та-а-ак… Бунт на корабле! Открытое неповиновение! Ну что ж!.. Придется прибегнуть к штрафам и взысканиям. Во-первых, Лора, за все то время, что я дожидался твоей благодарности, набежала значительная пеня. Во-вторых, ты не подчиняешься требованиям, предъявляемым мною. Причем, неоднократно и настойчиво. Следовательно, с тебя

— компенсация. За доставленные мне неудобства, волнения и неприятности.

— То есть? — Лора вскинула вверх брови и прямо посмотрела в его глаза.

Алек ответил спокойным невозмутимым взглядом и, усмехнувшись, ответил:

— Поцелуй!

Лора ошеломленно отпрянула к дверце, а донельзя потрясенная требованием хозяина Агнесса, потеряв обычную выдержку, с нескрываемым укором воскликнула:

— Господин Редфорд!

— Да, госпожа Гилберт? — с легкой иронией откликнулся он и демонстративно придвинулся к Лоре, которая тут же пересела, почти слившись с дверцей автомобиля в единое целое.

Алек протянул руку, взял ладошку Лоры и, не обращая внимания на явное сопротивление, мгновенно поднес к губам. Он прикоснулся к нежной атласной коже, затем медленно опустил сомкнутые руки на колени девушки и разжал свою ладонь.

Потрясенные до глубины души его действиями, Лора и Агнесса Гилберт смотрели на Алека широко открытыми глазами.

— Лора, я согласен впредь мириться с чем угодно, — весело и беззаботно произнес он, — если в перспективе меня ждет компенсация и вознаграждение, подобные тем, что я получил сейчас!

— Впредь вас ждет только одна перспектива! Остаться без повара! рассерженно объявила Лора.

Она испытывала смущение и дискомфорт из-за всего того, что произошло. Да еще в присутствии этой надменной Гилберт!!! Ей, Лоре, только пересудов и сплетен не хватало!

Алек засмеялся, непринужденно положил руки, широко раскинув их в стороны, на спинку сиденья, из-за чего Лора, поскольку он сидел почти вплотную к ней, оказалась фактически в его объятьях.

Она максимально распрямилась, старательно делая вид, что ничего особенного или необычного не происходит, что она не замечает вызывающих действий и поступков господина Редфорда.

— Ошибаешься, Лора! — живо возразил он. — Наш контракт, насколько я помню, может быть расторгнут только в случае притязаний личного… скажем прямо!.. сексуального характера или рукоприкладства одной из договаривающихся сторон. Так ведь, Лора? — он вопросительно взглянул на нее, но поскольку ответа не последовало, продолжил: — Я тебя не домогался, Лора, равно как и не совершал никаких насильственных действий. Следовательно, нарушений с моей стороны нет. Если ты считаешь, что полученный только что поцелуй — излишне смелая вольность с моей стороны… Что ж! Согласно нашему контракту, я готов удвоить твое жалованье, Лора.

— Я не оказываю платных услуг такого рода, господин Редфорд! — резко бросила она. — И хочу напомнить: вы — в автомобиле, а не в борделе!

— Лора!!! — громко воскликнула Агнесса, покраснев до корней волос.

Алек криво усмехнулся и невозмутимо парировал:

— Лора, к твоему сведению, если ты не в курсе, сообщаю, что целуются не только в борделях. И в упомянутом тобою автомобиле. Но и на яхте, в кино, музеях, парках, постели…

Его слова были прерваны умоляющим стоном:

— Прошу… остановитесь… Мне плохо…

Алек и Лора одновременно заметили, как побледневшая Агнесса медленно начала сползать с сиденья. Глаза ее сначала закатились под лоб, а затем закрылись.

По распоряжению Алека лимузин остановился. Он и водитель вынесли потерявшую сознание домоправительницу на свежий воздух. Лора колготилась вокруг.

Этот непредвиденный трагикомичный эпизод почему-то сказался положительным образом на отношениях Алека и Лоры. Остаток пути ими велись нейтральные разговоры, и поведение каждого отличалось максимальной благопристойностью, корректностью и тактом.

На виллу они приехали ближе к вечеру. Агнесса показала Лоре, где и что размещается в доме. А Алек организовал обход владений, который они и совершили втроем, к его большому разочарованию.

Как он ни старался избавиться от Агнессы, она упорно следовала за ними, куда бы они не направлялись, лишая его тем самым даже малейшей возможности побыть наедине с Лорой хотя бы непродолжительное время.

К концу экскурсии Алек был мрачен, словно грозовая туча. Тогда как Лора с интересом знакомилась с окрестностями, вполне довольная постоянным присутствием Агнессы.

Вернувшись на виллу, они поужинали, договорились завтра встать пораньше и разошлись по комнатам.

Алек долго метался по кровати, беспрестанно поворачиваясь с боку на бок, и угомонился, намучившись, далеко заполночь.

В отличие от него, Лора, едва коснувшись головой подушки, мгновенно уснула.

Агнесса, удостоверившись, что в доме все спокойно, последней погрузилась в забытье.

13

Рано утром были доставлены продукты, и работа на кухне закипела. Лора и Агнесса трудились в поте лица. Несмотря на то, что домоправительница держалась с Лорой по-прежнему холодно и надменно, взаимодействовали они друг с другом довольно слаженно. Никаких конфликтов не возникало. Обе, каждая со своей стороны, считали это собственной заслугой. Что, в общем-то, было не важно, поскольку главной целью являлся результат. А поскольку и Лора, и Агнесса понимали, что все задуманное удается воплотить на славу, обе сияли и светились.

Алек периодически заходил к ним, молча наблюдал какое-то время за кулинарным процессом, потом, понимая, что своим присутствием нарушает царящую здесь рабочую деловую атмосферу, покидал кухню. Он отдавал необходимые распоряжения временно нанятой прислуге, занимался напитками, звонил по телефону, отвечал на звонки и т. д.

К четырем часам дня все, в основном, было готово. Один за другим начали подъезжать приглашенные. Предполагалось, что таковых будет пять человек. Алек занимался своими гостями, Агнесса руководила прислугой, размещала гостей, водителей и охрану, а Лора, наконец, смогла позволить себе немного расслабиться и отдохнуть.

Самое лучшее, решила она, пойти к морю и искупаться. Лора переоделась в купальник, набросила легкий халатик, сложила в сумку полотенца, книжку, расческу, крем и прочие мелочи и отправилась на пляж, предварительно предупредив Агнессу, на случай, если она, Лора, вдруг срочно понадобится.

Погода стояла восхитительная. Море было теплым и ласковым. Лора с удовольствием поплавала, затем легла на расстеленное полотенце, припала щекой на сложенные руки и прикрыла глаза.

Читать почему-то не хотелось. В голове мелькали какие-то отрывочные несвязные мысли. И были они настолько пустыми и легковесными, что понять что-либо в их сумбурном течении было невозможно. Да она и не стремилась к этому.

Вскоре волосы высохли, и Лора, лениво потянувшись, попыталась на ощупь достать рукой до сумки, чтобы вытащить расческу.

— Позвольте помочь вам, — раздался рядом с Лорой приятный мужской голос.

И тут же Лора почувствовала, как к ее руке была придвинута сумка. Лора открыла глаза и, повернув голову, снизу вверх взглянула на незнакомца.

Молодой черноволосый мужчина, стоящий около, обаятельно улыбался.

— Благодарю вас, — ответно улыбнулась Лора и несколько раз быстро и плавно провела расческой по волосам.

Мужчина наблюдал за ее действиями, затем восхищенно произнес:

— Они роскошны. Ваши волосы.

— Спасибо.

Лора привстала и села, с интересом глядя на него.

— Позвольте представиться. Джеймс Энслер.

— Лора, — чуть замешкавшись, ответила она.

— Очень приятно, — вежливо отозвался он. — Я могу присесть рядом с вами?

— Пожалуйста, — заметив, что Джеймс решил расположиться прямо на песке, отодвинулась и, указав на полотенце, предложила: — Садитесь сюда, Джеймс! Зачем пачкать костюм?

— Благодарю. Вы внимательны и заботливы, Лора. Мне это приятно. А я решил немного прогуляться, выбрел к пляжу, заметил вас, потом…

— …решили помочь ослепшей от яркого солнца незнакомке, — завершила за него начатую фразу Лора и засмеялась. — Это был очень благородный порыв, Джеймс!

Он тоже засмеялся и, не скрывая своего любопытства, спросил:

— А вы, Лора, гостья? Не так ли?

— Нет, Джеймс, — она с интригующим видом качнула головой и лукаво прищурилась. — Я…

— Погодите! Я попробую сам угадать! — Джеймс немного подумал и начал размышлять вслух. — Итак… Вы находитесь во владениях Алека. Следовательно, вы — не посторонняя. И оказались здесь не случайно. Правильно?

— Да, — коротко подтвердила Лора.

— Как мне известно, вы не приехали ни с одним из нас. Отсюда вывод: к нашему приезду вы уже были здесь. У Алека нет сестры. Тетушкой или бабушкой вы, Лора, тоже быть не можете. Значит… — Джеймс с загадочным видом помолчал и, торжествуя, объявил: — Вы — подруга Алека! Так?

— Нет, Джеймс! Не так! — Лора звонко засмеялась. — Не угадали!

Он удивленно воззрился на нее, чуть отпрянув, и, недоумевая, уточнил:

— Нет?.. А— а!.. Кажется, я догадался! Вы, Лора, приемная дочь Алека!!! — громко и шутливо заявил он и захохотал. — Теперь… надеюсь… угадал?

— К счастью, нет!

— Опять нет?!! — воскликнул Джеймс. — Лора, пощадите! Скажите хотя бы: к Редфорду вы имеете какое-нибудь отношение или нет?

— Имею, Джеймс. Имею.

— Неужели… жена? — он, с подчеркнутым сомнением и лукавой улыбкой на лице, очень внимательно посмотрел на девушку.

Она энергично взмахнула руками.

— Да Бог с вами! Что вы! Я всего-навсего личный…

— Ло-ра!!! — раздавшийся громкий оклик Алека не дал ей возможности договорить.

На его голос Джеймс и Лора одновременно повернули головы. Алек быстро приблизился к ним и остановился, стараясь восстановить дыхание.

Джеймс улыбнулся, перевел взгляд на Лору и вернулся к тому вопросу, который интересовал его.

— Вы не договорили, Лора.

Ее немного «выбило из колеи» внезапное появление господина Редфорда. Лора потеряла нить беседы.

Джеймс, догадавшись об этом по ее растерянному виду, напомнил:

— Вы сказали, что являетесь личным…

— Ах, да! — встрепенулась Лора. — Я являюсь личным поваром господина Редфорда.

— Что— о?!! — ошеломленно воскликнул Джеймс. Он повернулся к Алеку и недоверчиво уточнил: — Лора — твой личный повар, Алек? Это правда?

Тот бесстрастно пожал плечами, скептично глядя на него и Лору сверху вниз.

— А что здесь удивительного или необычного?

— Да ничего… в общем… Только я и подумать не мог, что такая девушка, как Лора…

— Мне тоже вряд ли когда-нибудь пришло бы в голову загорать на пляже в сорочке, галстуке и костюме, — едко произнес Алек. — А ты это делаешь, Джеймс. Как видишь, у нас обоих общее пристрастие совершать экстравагантные поступки.

— Пожалуй, ты прав, Алек! — весело согласился тот и добавил: — Хотя должен уточнить, что я, главным образом, ставил своей целью, когда спускался на пляж, все-таки не облучение ультрафиолетом, а беседу с очаровательной девушкой.

— Я это понял, Джеймс. Кстати… Звонила твоя жена. Она просила, чтобы ты обязательно перезвонил ей, — сообщил Алек. — Не думаю, что это что-то срочное или важное. Очевидно, ей просто хочется услышать голос любимого супруга.

— Все! Извините, Лора! — Джеймс вскочил на ноги. — У меня — замечательная жена, но чуть-чуть… ревнивая. Я должен позвонить ей немедленно. Иначе она будет волноваться. А ей этого делать не следует. Потому что через пару месяцев у нас родится малыш. Извините, Лора, пожалуйста, но я вынужден покинуть вас.

— Да что вы, Джеймс! Конечно! — понимающе и мило улыбнулась Лора, глядя вслед уходящему Джеймсу.

Выражение ее лица мгновенно изменилось, когда ее взгляд встретился с пристальным колючим взглядом Алека. Он стоял перед Лорой, засунув руки в карманы брюк, и слегка потопывал носком туфли.

Лора, нахмурившись, серьезно спросила:

— Зачем вы разыскивали меня, господин Редфорд?

Он усмехнулся и саркастично ответил:

— Только затем, чтобы в очередной раз выразить свое восхищение твоей впечатляющей коммуникабельностью. И часа не прошло, как ты отправилась на пляж… а пожалуйста!.. уже нашла собеседника.

— Хм!..

— И почему ты отправилась на море одна, Лора?

Она широко открыла глаза и с изумлением воззрилась на Алека, потеряв дар речи от этого неожиданного вопроса, прозвучавшего, как претензия.

Алек вдруг тоже понял, насколько нелеп и неуместен заданный им вопрос, и, немного сконфузившись, быстро пояснил:

— Я хотел сказать, что… в незнакомом месте… одна… И море ты здесь не знаешь… Мало ли что!.. Лучше было взять кого-нибудь с собой, Лора. Хотя бы одного из охранников.

Лора услышала в его интонациях искреннюю заботу и беспокойство, поэтому немного раскаянно сказала:

— Наверное, вы правы… Но я… не заплывала далеко…

— Если ты хочешь купаться — лучше это делать в бассейне, Лора, — мягко добавил он.

Эти слова в очередной раз вызвали нескрываемое недоумение с ее стороны. Лора посмотрела прямо в лицо Алека и с едва уловимой иронией в голосе произнесла:

— В бассейне?.. Господин Редфорд, я ведь — не гость. Я — повар. И только.

— И что же? — он пожал плечами и помрачнел.

Усмехнувшись, Лора ничего не стала отвечать. Она набросила халат, собрала вещи и в сопровождении Алека вернулась на виллу. Весь путь они проделали, не произнеся ни единой фразы. Алек сразу ушел к гостям, а Лора, переодевшись, поспешила на кухню.

После ужина Алек и его приятели расположились в гостиной. Неожиданно раздавшийся шум и возбужденные возгласы нарушили общую оживленную беседу.

Когда на пороге появился один из охранников, Алек в упор посмотрел на него и немного раздраженно спросил:

— В чем дело?

— Извините, господин Редфорд, пожалуйста, но мы задержали банду злоумышленников. Они пытались проникнуть на территорию виллы. Мы не знаем, что с ними делать, и решили обратиться к вам. Это какие-то сумасшедшие. Один из них — буйно помешанный. Все время смеется. Второй сначала нес какую-то тарабарщину, теперь изображает глухонемого. Ну а …

Охранник не договорил, так как с разных сторон тут же посыпались оживленные реплики:

— О! Это интересно!

— Банда?..

— Наверное, воришки какие-нибудь…

— Мы хотим посмотреть на злоумышленников!

Поскольку общий настрой был очевиден, Алек согласно махнул рукой и, недовольно поморщившись, произнес:

— Ну кто там? Приведите сюда.

— Хорошо, господин Редфорд.

Через несколько секунд на пороге появился все тот же охранник, удерживавший за локоть одного из членов «банды».

Алек ошарашено привстал с кресла. Его глаза широко открылись. Он был не в состоянии вымолвить ни слова. Остальные тоже потеряли дар речи от удивления.

Наконец, обретя голос, Алек резко вскочил с кресла и изумленно воскликнул:

— Олимпия?!!

Это была именно она. Растерзанная, растрепанная, в узких брючках и разорванном ажурном блузоне. Спустя секунду за ее спиной выросли фигуры Стаса, державшегося с достоинством и абсолютно непроницаемым видом, и громко хохочущего Джорджа, тоже в сопровождении эскорта охранников.

— Стас! Джордж! Что случилось?!! — продолжал восклицать удивленный донельзя Алек, сделав охране знак удалиться. Те сразу вышли.

Мгновенно из разных концов гостиной послышались реплики заинтригованных гостей.

— О! Да это очередные гости!

— Сюрпризом, так сказать!..

— Весьма необычная ситуация…

На шум из-за двери выглянула Лора. Она обмерла, узнав родителей и брата, и незаметно скрылась на кухне.

Как и следовало ожидать, Олимпия, ни при каких обстоятельствах не теряющая присутствия духа, бросив быстрый взгляд вокруг, успела заметить дочь, но никак на это не прореагировала. Она улыбнулась и живо принялась объяснять то, что произошло, обращаясь как непосредственно к Алеку, так и к присутствующим.

— Ах, вы не поверите, какие совпадения бывают в жизни!.. Александр, какое счастье, что мы нарушили границы именно ваших владений!.. Какое счастье!..

— Олимпия, Джордж, Стас, пожалуйста, проходите, садитесь, — немного оправившись от первоначального потрясения, радушно пригласил Алек. — Позвольте вам представить… — Алек назвал своих друзей, затем обратился к ним: — Господа, это Олимпия Картер. Ее муж Джордж Хендрикс. Их сын Станислав. Олимпия, Джордж, Стас, может быть, вы хотите чего-нибудь выпить?

— Мне коньяк! — откликнулась Олимпия, устраиваясь в одном из кресел. — Мне тоже, — поддержал жену Джордж и сел в соседнее кресло.

— Сок, пожалуйста, — попросил Стас и устремился к дивану.

Внезапно один из друзей Алека встал и быстро подошел к Олимпии. Он какое-то время молча взирал на нее, затем вдруг выпалил:

— Вы — Олимпия Картер? Писательница? Да?

— Да, — улыбнулась она и приняла коньяк, который ей протянул подошедший Алек.

— Боже мой!.. Если б я только мог предположить, кто появится на вилле Алека!.. Олимпия, моя жена — страстная поклонница вашего творчества. Она зачитывается вашими романами. Когда она узнает, что я познакомился с вами, она расстроится.

— Почему? — весело засмеялась Олимпия и отпила немного коньяка.

— Потому что у меня не оказалось с собой вашей книги. А следовательно, я не привезу жене ваш автограф.

— Я, кстати, тоже! — донесся еще один голос. — Моя жена тоже огорчится.

— Ну что вы, господа! Какие пустяки! — Олимпия взглянула на опечаленных мужчин и, мило улыбнувшись, непосредственно добавила: — Это легко поправимо. Запишите номер моего телефона. Пусть ваши супруги позвонят мне. Мы договоримся о встрече. И я с большим удовольствием не только подпишу книги, но и побеседую с вашими женами.

— Спасибо, Олимпия.

— Моя жена будет счастлива!

— А я, честно говоря, не имею ни малейшего представления о том, что читает моя жена! — раздался еще один голос. — Но если позволите, я, на всякий случай, тоже запишу ваш номер телефона. Подстрахуюсь, так сказать. А то, не дай Бог, выяснится, что я не использовал представившуюся возможность, так меня жена потом со света сживет!

— Можешь не сомневаться! Твоя жена точно знает, кто такая Олимпия Картер! — насмешливым дуэтом откликнулись гордые собой знатоки литературных пристрастий собственных жен.

Когда телефон Олимпии был записан всеми желающими, Алек вернулся к своему первоначальному вопросу.

— Так все же… Что произошло?

— О! Это дивная история! — оживленно заговорила Олимпия. — Мы тут отдыхаем неподалеку. Остановились в гостинице. А сегодня вечером, после ужина, мы решили осмотреть окрестности. И вот, проезжая, я увидела чудную виллу. Ах, я обожаю различные архитектурные строения!!! Я попросила Джо остановить машину. Потом мне пришла в голову мысль рассмотреть великолепную виллу поближе. Хозяев беспокоить не хотелось, поэтому я решила осторожненько… перелезть через ограждение. Это у меня не совсем получилось. В результате, прибежала охрана и… какое счастье!.. хозяином виллы оказались вы, Александр! Такая непредвиденная приятная встреча! Надеюсь, вы извините нас за внезапное вторжение? — она бросила на Алека лукавый проницательный взгляд.

— Да о чем вы, Олимпия! Какие могут быть извинения!.. Я рад видеть у себя в гостях вас, Джорджа и Стаса, — открыто и широко улыбнулся Алек, затем иронично добавил: — Да-а… А совпадение, действительно, удивительное! Вы отдыхаете в непосредственной близости от моей виллы и именно ее границы нарушаете. Так бывает только в кино или романах. Не правда ли, Олимпия?

— В общем-то, да… Но, как видите, в жизни тоже! — засмеялась она.

— Еще бы! Конечно, вижу! — подтвердил Алек и, лукаво прищурив глаза, засмеялся вслед за ней.

Конечно, он без труда догадался, почему родители Лоры и Стас оказались здесь. Алек наклонился совсем близко к Олимпии и так, чтобы слышала только она, прошептал:

— Я надеюсь, когда-нибудь вы мне расскажете, как было на самом деле? Она загадочно усмехнулась, наклонила голову к плечу и тоже шепотом ответила:

— Любопытство — порок, дорогой мальчик…

— Я согласен взять еще один грех на душу! — насмешливо заявил он. Олимпия, обещайте, что расскажете… правду.

— Александр, я почти все… — начала Олимпия.

— Именно, что «почти». А как же было на самом деле?

Она звонко рассмеялась, потрепала его по волосам рукой и ничего не ответила.

А началось все с того, что Олимпия, когда Лора уехала, вдруг почувствовала, как нарастает, помимо воли, тревога за дочь. Она не могла объяснить, почему и откуда это чувство возникло, но, в результате, не смогла, как обычно, ночью работать, да и вообще не находила себе места.

Впрочем, Олимпия, как правило, бывала спокойна только тогда, когда вся семья находилась у нее на глазах. И безумно волновалась даже в тех случаях, когда муж и дети отлучались по каким-либо неотложным делам или отправлялись на работу или учебу. Возможно поэтому Олимпия могла сочинять и писать романы исключительно по ночам, когда муж и дети безмятежно спали в своих постелях, и волноваться и беспокоиться за них не было никаких причин.

Джордж, понаблюдав, как жена бесцельно мечется по комнатам, решительно подогнал к дому машину. Олимпия быстро собралась. Но едва они погрузились, на пороге дома выросла фигура Стаса. Он без единого слова подошел к автомобилю, открыл дверцу и, удобно устроившись на заднем сиденье, прикрыл глаза и, как обычно, расслабился.

Олимпия была до глубины души тронута пониманием и участием мужа и сына.

Благополучно добравшись до места, они сняли номера в гостинице и отправились разыскивать виллу Редфорда.

Подъехали они к ней, когда было уже довольно поздно. Стас и Джордж остались в машине, а Олимпия направилась к ограждению. Она надеялась потихоньку пробраться на территорию, тайно встретиться с Лорой, удостовериться, что с дочерью все в порядке, и, избавившись таким образом от тревог и волнений, вернуться в гостиницу, переночевать и утром уехать домой.

Возможно, план и осуществился бы в той мере, в какой был задуман. Но… Олимпия, перебираясь через высокую ограду, зацепилась за нее краем своего ажурного вязаного блузона. В результате, она не могла спрыгнуть на землю ни вперед, ни назад. Ей оставалось только одно: изо всех сил удерживать, как птице на жердочке, равновесие и звать на помощь. Что Олимпия и сделала.

Но произошло непредвиденное. На ее голос примчались не только муж и сын, но и охранники.

Дальнейшее развитие событий стало для Олимпии сущим кошмаром. Охранники начали тянуть ее в одну сторону, а Джордж и Стас — в другую. Мужчины были настолько увлечены, что не обращали внимание на отчаянные призывы Олимпии, которая была сейчас, как никогда раньше, близка к тому, чтобы ее тело оказалось расчлененным, как минимум, на две половинки.

Этот силовой спор противоборствующих группировок по перетягиванию Олимпии решил ее блузон. Нитки, не выдержав столь энергичного воздействия, в конце концов, порвались, и Олимпия, к своему несчастью, свалилась прямо в руки охранников. Впрочем, это было, как оказалось, уже не важно, потому что муж и сын были схвачены дополнительным подкреплением подоспевшей охраны.

Дальнейшее поведение «банды» повергло охранников в шок. Олимпия, едва оказавшись на земле, мгновенно обрела, в прямом и переносном смысле, временно утраченное равновесие. Она с озадаченным видом, чуть развернувшись, внимательно осматривала свой блузон, дыра на котором расползалась не то что от каждого движения или прикосновения, но даже при дыхании Олимпии. Она сразу заключила, что через полчаса окажется одетой уже не в блузон, а мексиканское пончо.

Было очевидно, что ничто другое, кроме одежды, женщину не волнует, поэтому один из охранников обратился к мужчинам.

— Что вы здесь делаете? — строго спросил он.

Джордж, до которого теперь, когда жена твердо стояла на собственных ногах на земле, дошел весь комизм сложившейся нелепой ситуации, и понимая, что им не избежать перспективы предстать «пред светлые очи господина Редфорда», оглушительно захохотал.

Охранники ошеломленно воззрились на него, затем дружно посмотрели на Стаса.

Тот неожиданно распрямился в полный рост, откинул назад голову, прикрыл глаза, скрестил на груди руки и замер. Весь его вид… а темноволосый Стас был одет в черные джинсы и черный свитер… и принятая им поза вдруг навеяли невероятное чувство ужаса. Оно усилилось, когда Стас заговорил. Он, очевидно, переволновался, поэтому свою речь произнес почему-то на каталонском диалекте. На фоне Джорджа, который теперь буквально рыдал от смеха, проникновенный выразительный голос Стаса звучал явным диссонансом.

Для охранников эффект этого необъяснимого здравым смыслом дуэта отца и сына явился эффектом разорвавшейся бомбы, которая оглушила и контузила каждого из них.

Когда Стас умолк, они, наконец, пришли в себя, схватили всю троицу сумасшедших бандитов и доставили к господину Редфорду.

Не поддавалось описанию удивление охраны, когда выяснилось, что эти «бандиты» мало того, что были хорошими знакомыми хозяина, но дамочка, к тому же, оказалась известной писательницей. А главное, никто так и не понял, почему эти трое не могли пройти на виллу, как все нормальные люди, через ворота и дверь?!!

Некоторое время спустя, Олимпия взглянула на Редфорда и с милой обаятельной улыбкой объявила:

— Александр, я хотела бы выпить стаканчик сока, но…

Он внимательно посмотрел на нее, хитро прищурился и, усмехнувшись, продолжил начатую ею фразу:

— …но пить вы его любите обязательно сильно охлажденным. При этом достать его из холодильника вы, Олимпия, должны непременно сами, как я понимаю.

Она засмеялась и, энергично кивнув головой, подтвердила:

— Вы понимаете все правильно, Александр.

— Кухня — там!.. — Алек выбросил руку в сторону и снова усмехнулся. — Вас проводить?

— Спасибо, не надо. Найду сама.

Едва они успели обменяться последними репликами, как тут же раздались ироничные комментарии друзей Алека, которые, как оказалось, с интересом слушали их короткую беседу.

— Олимпия, для вас сделано исключение!..

— Женщинам всегда везет больше, чем мужчинам!..

— Алек скрывает от нас своего замечательного повара и запрещает даже приближаться к кухне!..

— А нам интересно!.. Очень и очень!..

— Джеймс сказал, что этот личный повар Алека — очаровательная молодая девушка…

— Именно так! А волосы — золотая россыпь! — незамедлительно подтвердил тот.

— Чему же тогда удивляться?..

— Джеймс всегда был везунчиком! Один из всех ухитрился увидеть сокровище, которое так тщательно прячет от посторонних глаз Алек!.. Олимпия с улыбкой выслушала все, что прозвучало из уст мужчин, легко поднялась с кресла и сказала:

— Вы меня заинтриговали, господа! Это во-первых. А во-вторых, мне не терпится лично взглянуть на повара, в адрес которого прозвучало столько лестных отзывов!

С этими словами она вышла из гостиной и направилась на кухню.

Лора, стоявшая у окна, сразу повернулась на звук шагов.

— Мама!.. — обрадовалась она и поспешила навстречу Олимпии.

Та нежно поцеловала дочь в щеку и провела рукой по ее волосам.

— Лора, у тебя все хорошо? Все в порядке? — Олимпия проницательно всматривалась в лицо дочери.

— Да, мама. Все хорошо. А у вас? Что-то случилось? Почему вы здесь? забросала мать быстрыми вопросами Лора.

Олимпия успокаивающе улыбнулась.

— Ничего не случилось, Лора. Просто я отчего-то начала волноваться. Беспричинно, конечно. Ну ты же знаешь, какая я ненормальная! Втемяшится в голову какая-нибудь сумасшедшая навязчивая идея, и хоть ты убейся!.. И вот из-за этого моего, безусловно, глупейшего желания увидеть тебя мы и отправились в путь. Я хотела потихонечку, незаметно, встретиться с тобой. А в результате своей сумасбродной затеей поставила тебя в неловкое положение перед Редфордом… — Олимпия раскаянно и виновато вздохнула.

Лора хотела что-то ответить, но не успела. Ее опередил Алек, появившийся на пороге кухни.

— Вы напрасно так говорите, Олимпия, — Алек плотно прикрыл за собой дверь, дошел до середины кухни и, остановившись, продолжил: — Ваша материнская забота о дочери — выше всяких похвал! В наше время единицы матерей проявляют такую бдительность и развивают невероятную деятельность, чтобы сохранить безупречной репутацию и честь своей дочери. Ваш зять будет благодарен вам, Олимпия, всю жизнь!

Пока он это говорил, Лора вновь отошла и встала у окна, развернувшись в пол-оборота. Олимпия проводила дочь взглядом, перевела его на Алека и, скептически усмехнувшись, сказала:

— Александр, вы заблуждаетесь. Зятья, как правило, органически не выносят тещу. И именно из-за того, что она развивает бурную деятельность и во все сует свой любопытный нос!

— Возможно, в большинстве случаев это так, — невозмутимо согласился он, затем улыбнулся и добавил: — Но признательность зятя вам, Олимпия, гарантирована. Потому что, во-первых, вы вырастили и воспитали замечательную дочь. А во-вторых, потому, что вы, я убежден, будете изумительной тещей.

— Спасибо за ваши слова, Александр, — ответно улыбнулась Олимпия. — Хотя ваше оптимистичное мнение на проблему «зять — теща» объясняется исключительно отсутствием собственного опыта. А уж что касается меня!.. Хоть мне и приятно было слышать в свой адрес эпитет «изумительная», с этой оценкой мой зять вряд ли когда-нибудь согласится!.. — и она немного грустно засмеялась.

— Уверяю вас, Олимпия, зять будет носить вас на руках! — возразил Алек, с поразительной настойчивостью продолжая предложенную им самим тему. Он как будто не обратил особого внимания на то, как поменялась в лице Лора и отвернулась; что улыбка Олимпии стала несколько натянутой, а во взгляде появилось тревожное выражение, когда она бросила его в сторону дочери. Тем временем Алек беззаботно продолжил: — Я бы именно так и поступил. Прямо с этой минуты! Если, конечно, вы, Олимпия, признали бы меня своим зятем. Естественно, после того, как я и Лора назовем друг друга мужем и женой.

Олимпия оторопела. Алек фактически делал предложение ее дочери. Олимпия почувствовала, как кровь сильно запульсировала в висках, и в бешеном ритме забилось сердце.

А Алек спокойно подошел к Лоре, остановился около нее и, поскольку она стояла, отвернувшись к окну, сбоку, чуть наклонившись, заглянул в ее лицо и проникновенным тоном спросил:

— Лора… мы можем назвать друг друга мужем и женой?

Она молчала, напряженно вглядываясь в непроглядную черноту за окном.

— Александр, — поспешно вмешалась Олимпия и, стараясь перевести весь разговор в шутку и улыбаясь явно через силу, заявила: — Прямо с этой минуты стать моим зятем у вас вряд ли получится! Вы назвали слишком уж короткий срок, чтобы незамедлительно приступить к выносу тела новоявленной драгоценной тещи с территории виллы. Причем, на максимально удаленное расстояние!

— Олимпия, сроки — пустяк! Меня больше интересует ответ Лоры. А она почему-то молчит. А я хочу знать, согласна ли она в принципе… пусть не с этой минуты, с любой другой!.. назвать Александра Редфорда своим мужем?

Он пристально смотрел на силуэт Лоры, не отводящей своего взгляда от оконного стекла. Вдруг она неожиданно резко развернулась и коротко выдохнула:

— Нет!

Алек чуть приподнял вверх брови и с интересом уточнил:

— Почему, Лора? Почему «нет»? Почему?

Она низко наклонила голову и ничего не ответила. На кухне явственно ощущалось невероятное общее напряжение.

— Александр… — начала Олимпия, желая разрядить обстановку и, главное, избавить дочь от необходимости прямо сейчас что-либо отвечать Редфорду.

Но он упрямо качнул головой, бросил в ее сторону быстрый предостерегающий взгляд и настойчиво повторил:

— Лора, почему? Почему «нет»?

Она глубоко вздохнула, опустила на долю секунды ресницы, потом вздернула вверх подбородок, прямо посмотрела в глаза Алека и немного нервно, почти не справляясь с собственными эмоциями, произнесла:

— Потому что я…

— Александр!!! — раздался внезапно громкий возглас Олимпии. — Вас зовут!

— Разве?.. — он усмехнулся. — У вас — отменный слух, Олимпия. Богатая фантазия! Потрясающая предприимчивость! Недюжинный ум! Позвольте поцеловать вашу руку?

— Пожалуйста…

Алек шагнул к Олимпии, слегка наклонившись, вежливо поцеловал протянутую руку и быстро ушел.

Как только за Редфордом закрылась дверь, Олимпия подошла к дочери, крепко обняла ее, прижала к себе и убежденно сказала:

— Лора, доченька, прошу тебя, не совершай опрометчивых поступков. Милая моя, хорошая, славная, любимая девочка… Пожалуйста, не горячись! Я же знаю, что потом ты жалеешь, если сделаешь не до конца продуманный шаг, поддавшись сиюминутному порыву и эмоциям.

Лора подняла к матери лицо и тихо произнесла:

— Но ты же видишь, мама, что происходит. Редфорд…

— …фактически сделал тебе предложение, — закончила за нее фразу Олимпия. — В этом, в общем-то, нет ничего особенного. А вот почему он вполне осознанно пошел на это в моем присутствии — загадка. Я не могу понять логику такого его поступка… — задумчиво завершила она.

— Да Господи! Мама! — чуть отстранившись, горячо воскликнула Лора. Все совершенно очевидно и понятно! Редфорду прекрасно известно мое отношение к нему. Поэтому он решил… а Редфорд, безусловно, считает себя завидным женихом!.. обрести в твоем лице союзника. Какая мать откажется выдать дочь замуж за богатого, симпатичного, неглупого мужчину! К тому же он рассчитывал на фактор внезапности.

— Возможно, ты права, Лора, — подумав, согласилась Олимпия.

— Конечно, права! — Лора убежденно и энергично кивнула. — Хотя невесть откуда появившееся желание Редфорда взять меня в жены — необъяснимо. Я не давала ему никакого повода.

После этих слов дочери Олимпия громко рассмеялась:

— Лора, милая, поверь, мужчинам не требуется со стороны женщины какой-то особый повод, чтобы добиваться ее ответного чувства или согласия на брак. Мужчины совершают подобные действия сообразно собственной логике и… чувственному желанию. Впрочем, мы, женщины, тоже. Поэтому-то так безумно и интересно наблюдать, как выстраиваются взаимоотношения двух людей — мужчины и женщины. Об этом написано столько книг! И сколько еще будет написано! Потому что эта тема — неиссякаема. И каждый раз звучит по-новому.

— Да. Только для одних — в мажоре, а для других… — Лора глубоко вздохнула.

— Лора… — Олимпия заглянула в глаза дочери. — А может быть, тебе пора пересмотреть…

— Мама!!! — резко оборвала ее Лора. — Вопрос о моем замужестве закрыт раз и навсегда. Свое решение я не изменю.

Олимпия печально покачала головой, поцеловала дочь и ушла. Вскоре Лора увидела в окно, как родители и Стас направились к автомобилю в сопровождении Алека Редфорда, дружелюбно попрощались с ним и уехали.

А Лора еще долго стояла у окна, предаваясь раздумьям.

Далеко заполночь Алек позвонил Карлу. Тот, по счастью, оказался дома и спать еще не лег. Они обсудили некоторые деловые вопросы, потом Алек изложил Карлу то, что произошло за весь сегодняшний день.

— Карл, я пошел ва-банк. Я рассчитывал, что присутствие Олимпии сыграет свою положительную роль. Но ошибся. Карл, я очень хотел получить ответ Лоры. Ты понимаешь, насколько это для меня важно. Это решило бы многое. Но Олимпия остановила Лору, когда она хотела ответить мне. И все пошло совсем не так, как я рассчитывал. Я сразу понял, что добиваться дальше ответа — бессмысленно. Лора не даст мне его. Пришлось ретироваться.

— Алек, а не слишком ли ты торопишься?

— Тороплюсь?!! Ты шутишь, Карл?!! Да я, видит Бог, сдержан, невозмутим и холоден, как айсберг. Думаешь, мне легко бороться с собственным ежесекундным желанием схватить Лору и сжать в объятьях? Сегодня, когда я увидел ее на пляже с Джеймсом… черт бы его побрал!.. я был близок к полному сумасшествию. И от ревности, и от страсти! Карл, ты не представляешь, что я испытал, когда смотрел на Лору — золотоволосую, хрупкую, изящную, стройную Лору в белоснежном бикини. О, Господи!.. И как только я не умер от разрыва сердца?!! Я почти забыл об осторожности, Карл. И был готов прямо там, на пляже, объясниться с Лорой.

— А может быть, так и следовало поступить, Алек?

— Карл, ты же прекрасно понимаешь, что мы расстанемся с Лорой в ту же секунду, как только я успею произнести последнюю фразу своего рассказа. В этом я не сомневаюсь. И тогда мой единственный шанс будет безнадежно упущен! Карл, пока Лора со мной, я могу пытаться ухаживать за ней; могу надеяться, что она, узнав меня поближе, увидит, наконец, что помимо «господина Редфорда» есть «Алек». Обычный человек. Мужчина, который любит и добивается взаимности. Но Лора будто слепая! Я в отчаянье, Карл. Правда, у меня есть надежда вот на что. Завтра ребята уедут, а мы останемся здесь еще на пару дней. Собственно, я и встречу-то эту организовал ради этого. Возможно, за это время мне удастся переломить ситуацию. Природа, уединение, знаки внимания… Вот только бы Агнессу деть куда-нибудь! Но это невозможно. Карл, как это ни смешно и ни нелепо, но Лора наедине со мной не останется ни за что. Поэтому с присутствием Агнессы придется мириться. Карл, вообрази, какая идиотская ситуация! И-ди-от-ска-я!!!

— Да уж! — согласился Карл и громко захохотал.

— Тебе смешно… — Алек вздохнул. — А вот мне не до смеха. Карл, ответь, ну что дался Лоре этот «господин Редфорд»? Ну почему она упорно видит только его?

— Алек, не переживай и не отчаивайся. Лора — умная девушка. Она все поймет и правильно оценит. Ты только не спеши, Алек. Не торопи ее. Дай Лоре время.

— Легко тебе говорить, Карл! «Не спеши»… «время»… А я не хочу, не хочу, не хочу ждать!!!

— Тогда решительно объяснись с Лорой!

— Не могу! Не могу, Карл! Я сразу останусь без единого козыря на руках и проиграю все моментально!

— Ну тогда я не знаю, Алек, что делать…

— И я не знаю, Карл… Не знаю…

14

На следующий день после завтрака Алек проводил гостей, потом подошел к комнате Лоры и негромко постучал.

— Лора, — сразу начал Алек, заметив вопросительный и немного удивленный взгляд, устремленный на него девушкой. — Так вот… Я и Агнесса хотели бы сейчас отправиться на пляж и…

— Агнесса… на пляж?!! — брови Лоры в одно мгновение взлетели высоко вверх.

Алек пожал плечами и невозмутимо подтвердил:

— Ну да! А почему бы и нет? Гости разъехались, а значит мы все можем немного расслабиться и отдохнуть. Поэтому я и Агнесса решили пойти к морю. Но ты же понимаешь, Лора, что для Агнессы совершенно невозможно оказаться в такой вызывающе— компрометирующей обстановке, как пляж, наедине с мужчиной.

— О, да! — звонко засмеялась Лора.

— Вот! — вслед за ней засмеялся Алек. — Следовательно, чтобы не пострадала честь Агнессы, требуется компаньонка. Из женщин на вилле есть только ты, Лора. Ты согласна выступить в роли наперсницы, чтобы репутация госпожи Гилберт осталась безупречной?

— Мне некуда деться! Придется согласиться с предлагаемой ролью бдительного Аргуса при невинной деве и коварном искусителе.

— Пятнадцать минут тебе хватит на сборы, чтобы выступить во всеоружии, бдительный и неподкупный Аргус?

— Да.

— Все. Значит, через четверть часа встречаемся в холле.

Алек вышел из комнаты Лоры и быстрым шагом направился к Агнессе. Ее он обнаружил под одним из раскидистых деревьев, которые во множестве росли на территории виллы. Агнесса читала. Алек заметил, что это был роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Он едва заметно усмехнулся. Вот, оказывается, какие проблемы занимают и волнуют воображение закоренелой старой девы. Очень символично, при сложившихся обстоятельствах, с упоением погружаться в перипетии именно этого романа писательницы. Кстати, может и ему, Алеку, на досуге перелистать его?

Заметив приближающегося хозяина, Агнесса оторвалась от книги и сняла очки, которые никогда постоянно не носила и использовала исключительно для чтения.

— Агнесса…

— Да, господин Редфорд?

— Я и Лора собираемся искупаться и позагорать. Может быть, вы составите нам компанию? Вы же понимаете, что я — женатый человек, Лора — молодая девушка… В общем, ни ей, ни мне не нужны лишние пересуды и домыслы посторонних. Не так ли?

— Конечно, господин Редфорд, — поджав губы, чопорно откликнулась домоправительница.

— Ваша безупречная репутация и строгость нравов — общеизвестны. Поэтому ваше присутствие явится гарантией того, что все, происходящее между мной и Лорой, соответствует строгим требованиям этикета, высокой морали и не выходит за рамки приличия. Мне кажется, я правильно поступаю, приглашая вас, Агнесса, с нами на прогулку к морю? — серьезно и деловито спросил Алек, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

Агнесса с достоинством наклонила голову и одобрительно отозвалась:

— Вы поступаете очень разумно, господин Редфорд. Очень разумно.

Она закрыла книгу, встала и пошла к дому вслед за Алеком.

Он, войдя в свою комнату, упал на кровать и захохотал. Во-первых, потому, что был страшно рад и доволен, что план удалось реализовать в полной мере, как и было задумано. А во-вторых, беседуя с Агнессой, Алек не мог избавиться от чувства, что в эти минуты каким-то непостижимым образом перенесся в девятнадцатый век. Алек ощущал себя одним из героев романов Джейн Остин, которыми с таким трепетом и уважением зачитывалась госпожа Гилберт. Ему даже пришлось, чтобы соответствовать образу, формулировать фразы и использовать речевые обороты, которые давно и основательно были подзабыты и им самим, и другими. Алек радовался, что безупречно сыграл перед Агнессой роль благородного господина Редфорда. Впрочем, не так уж и плоха эта роль, если бы удалось совместить ее с собственной страстью и желанием, что бушевали в крови. И как можно скорее добиться ответного чувства Лоры. Господи, как же невыносимо это бесконечное ожидание!.. А может быть?.. Нет. Пока не будут расставлены все точки, пока не наступит полная определенность — нет. Нет, нет и нет!!! Алек вскочил с постели, быстро переоделся, собрался и устремился к выходу.

Обстановка на пляже отличалась крайней благопристойностью. Агнесса сидела в шезлонге под огромным зонтом и читала. Алек и Лора загорали на лежаках. Купались он и она поочередно.

Алек терпеливо выжидал удобный момент, чтобы начать осуществлять тщательно, до мельчайших деталей, продуманный план.

Вернувшись после очередного заплыва, Алек непринужденно и весело предложил:

— Лора, не желаешь покататься на катамаране? А? — и, не дожидаясь ее ответа, как будто он был вполне очевиден и заранее ясен, повернулся к домоправительнице: — Агнесса, если мы уплывем с Лорой, вы не будете скучать?

В свой вопрос он вложил особый смысл: пристойно или нет на взгляд госпожи Гилберт будет выглядеть его с Лорой совместное путешествие на катамаране?

Агнесса это поняла и по достоинству оценила благородное и сдержанное поведение господина Редфорда. Она спокойно посмотрела на хозяина и бесстрастно ответила:

— Я не буду скучать, господин Редфорд. Вы можете покататься с Лорой на катамаране. Только недолго. И недалеко, — подчеркнула она, чуть покраснев.

— Вдоль бережка, Агнесса. Исключительно вдоль бережка, — скрывая улыбку, заверил ее Алек и протянул Лоре руку. — Пойдем, Лора?

Он помог ей подняться, отметив, что свою руку Лора, сразу после того, как приняла его помощь, убрала из его руки.

Они погрузились на катамаран и поплыли.

Вскоре Лора обратила внимание на то, что катамаран неудержимо и целенаправленно поворачивает за выступающий мыс. Сначала Лора решила, что их разворачивает потому, что она, Лора, с меньшей силой, чем господин Редфорд, крутит педали, и, естественно, катамаран из-за этого движется по дуге. Потом поняла, что вираж получается исключительно благодаря усилиям, прилагаемым господином Редфордом, хоть и держался он бесстрастно, как будто не обращая ни на что особого внимания.

Лора не хотела на этот раз попасть в ту же неловкую ситуацию, когда господин Редфорд после экскурсии по заводу свернул к роще, чтобы поесть, а она, Лора, ударилась в панику, как впоследствии выяснилось, абсолютно напрасную. Поэтому теперь, стараясь не подавать вида и держаться невозмутимо, Лора принялась с удвоенным рвением крутить педали.

Алек, усмехнувшись, искоса посмотрел на нее и с легкой иронией произнес:

— Лора, хочу заметить, что только совместные, хорошо скоординированные действия и усилия двоих обеспечивают гарантированное продвижение вперед. Иначе, в лучшем случае, велика вероятность бесконечно долго оставаться на одном и том же месте. Либо, бесцельно растрачивая силы, совершать невообразимые путанные зигзаги и, в результате, опять возвращаться в исходную точку. А я все-таки хотел бы, чтобы мы продвигались. Вместе. В одном направлении.

— Причем, выбранном вами! — едко бросила Лора.

— Ну почему же? Впрочем… На корабле — один капитан. Только он точно знает пункт назначения и определяет курс. Остальные безоговорочно подчиняются. Согласись, Лора, подобное единоначалие — разумно и правильно.

— Конечно! — живо согласилась Лора и горячо продолжила: — Кто с этим спорит? Меня возмущает другое. Почему это вы себе…

— …Алек, — с мягкой улыбкой привычно вмешался он.

— …отвели роль капитана, — упрямо качнув головой, продолжила свою мысль Лора. — А мне, как всегда, почему-то досталась роль подчиненного лица. Я даже догадываюсь о той должности, которая предназначена мне на этом вашем корабле! Тут, что называется, без вариантов! — и громко объявила: КОК!!!

Алек весело захохотал и быстро возразил:

— Лора, на том корабле, на котором я хочу отправиться в плавание, для тебя найдется и другая должность. Было бы на то твое желание! Она, чуть склонив набок голову, насмешливо и лукаво посмотрела на Алека.

— Господин Редфорд, вспомните, вы сами утверждали, причем в присутствии третьего лица… а именно, Карла!.. что я — неумеха, каких мало. Что я только и способна, что разбивать бесценные вазы, ломать великолепные пылесосы, совершать подлоги, портить дорогостоящие костюмы и ставить вас в идиотское и смешное положение подопытного кролика! Каковым быть вы наотрез отказались. А теперь о каких-то должностях разглагольствуете!

— Да, — невозмутимо, скрывая улыбку, согласился он. — Это было. Но и ты, Лора, вспомни, что тогда я оказался не совсем прав. И честно признал это. Выяснилось, что ты в кулинарии — профессионал высокого класса…

— Вот!!! — перебивая его, насмешливо воскликнула Лора. — Круг замкнулся! Должность повара на суше или кока на корабле, как выяснилось, мой предел! Что вы сейчас и подтвердили! — и она звонко рассмеялась.

Алек рассмеялся вместе с ней.

Лора, увлеченная спором, педали давно не крутила, попросту забыв об этом, и вскоре катамаран оказался за поворотом. Пляж и сидящая под зонтиком Агнесса исчезли из поля зрения. Катамаран остановился, едва заметно покачиваясь на волнах.

— Искупаемся, Лора? — спокойно предложил Алек.

— Пожалуй!.. — согласилась она. Заметив его движение навстречу, строго и категорично предупредила: — Не приближайтесь!

— Лора… — Алек с долей некоторого недоумения усмехнулся. — Я всего лишь хотел помочь тебе спуститься.

— Нет! Спасибо, господин Редфорд. Я спрыгну сама.

— Хорошо, Лора.

Оба одновременно прыгнули в воду с разных сторон катамарана. Алек отплыл на значительное расстояние, а, вернувшись, сразу заметил, что Лора устала от неоднократных, как он догадался, попыток забраться на катамаран самостоятельно. Алек какое-то время, выжидая, плавал кругами с невозмутимым видом, затем улыбнулся и, не скрывая иронии, сказал:

— Может быть, тебе помочь, Лора?

Она тряхнула мокрыми волосами и, задыхаясь и отфыркиваясь, возмущенно и сердито отозвалась:

— Давно… пора… Вам, очевидно… доставляет наслаждение… госпо… дин… Ред… форд… наблюдать за… моими муче… ниями…

— Нисколько! — запротестовал он, быстро подплыл, крепко обхватил Лору за талию и, одним движением вытолкнув из воды, посадил на край катамарана. — Я бы сделал это гораздо раньше, но ведь ты, Лора, сама запретила мне приближаться, поэтому я не знал, на что решиться. А вот что касается наслаждения… — Алек выбрался из воды и потряс из стороны в сторону головой. — Твои мучения мне его не доставляют, Лора. Я предпочитаю получать наслаждение несколько другим способом. Садизм, как и мазохизм, для меня исключены. А вот ты, Лора, зачастую сама проявляешь излишнее упрямство. Вот и теперь не обратилась ко мне за помощью, пока я, невзирая на твой запрет, ее не предложил. Или это у тебя такая своеобразная форма кокетства?

— Пф!.. Глупости! — «фыркнула» она и отвернулась. — В чем вы тут увидели кокетство? Обессилев, пойти на дно и быть изъеденной рыбами?

— О, нет! — засмеялся Алек. — Кокетство в том, чтобы начать элегантно тонуть, затем оказаться спасенной, прижаться к мощной груди и замереть на руках сильного атлетичного красавца-мужчины. Согласись, Лора, это хрустальная мечта каждой женщины. Признайся, признайся честно, и твоя тоже!

— Ну…

— Ло-ра… Вспомни-ка свой недавний рассказ о круизе с Энтони! насмешливо напомнил Алек.

Она весело засмеялась и согласилась:

— О, да! Конечно! Жалею, что мне тогда не пришла в голову эта впечатляющая идея — начать элегантно тонуть. А красавец— Антуан нес бы меня на руках через весь пляж на глазах завистливых соперниц! Ах, Алек, ну где же вы раньше-то были?.. — подчеркнуто— горестно вздохнула Лора и беззаботно поболтала в воде ногами.

Он глубоко вздохнул и немного грустно усмехнулся.

Они устроились на сиденьях и прикрыли глаза. Спустя короткое время Алек чуть повернул в сторону Лоры голову и спросил:

— Я вижу, ты не расстаешься с моим подарком, Лора?

Она приоткрыла глаза и искоса бросила на него вопросительный взгляд. Он указал на брелок, который Лора каким-то хитроумным способом прицепила к лифу купальника.

— Ах, это!.. — она улыбнулась, согласно кивнула и опустила ресницы.

— И как успехи? — продолжил через несколько секунд расспросы Алек. — Удалось открыть еще какой-нибудь из замочков?

Ему доставляло какое-то пронзительное удовольствие слушать мелодичный голос Лоры, ощущать ее близость. Алек боролся с почти неодолимым собственным желанием протянуть руку и нежно погладить матовое атласное плечо… обнять Лору… прижать к себе крепко-крепко… прикоснуться своими губами к ее нежно-розовым губам… Алек незаметно вздохнул и усилием воли заставил себя вернуться к реальности.

— …и вот с самого моего дня рождения… — отчетливо донесся, наконец, до Алека огорченный голос отвечающей на его вопрос Лоры, — …увы! Ни к одному из замочков подобрать ключик мне не удалось!

— Возможно, ты прилагала слишком мало старания, Лора? Или, может, тебе просто не хватает элементарного внимания и наблюдательности? — серьезно и многозначительно произнес Алек. — Иногда разгадка секрета лежит на поверхности, да мы ее не замечаем с завидным упорством. И зачастую именно потому, что НЕ ХОТИМ замечать очевидного!

— Ну не знаю… — Лора пожала плечами. — Мне кажется, я потратила на эти замки бездну времени и сил! А результата нет. И ведь что удивительно, я НЕ МОГУ, — подчеркнула она, — не подбирать ключики! Не мо-гу!!! Вот даже вы обратили внимание на то, что я не расстаюсь с брелоком. Это прямо-таки какая-то навязчивая идея!

— Лора, не отчаивайся! Жизнь впереди долгая. И у тебя, как минимум, есть два способа избавиться от этой, как ты выразилась, «навязчивой идеи».

— И каковы они? — заинтересовалась Лора. Она привстала и подалась корпусом навстречу Алеку.

Он тоже привстал и наклонился к ней. Они почти соприкасались головами.

— Первый, — таинственным тоном заговорил Алек, — открыть все замки.

— Легко сказать!.. — вздохнула Лора. — А второй?

— Второй… — он выдержал паузу и объявил: — Выбросить брелок! Да хоть прямо сейчас! Далеко-далеко в море!

— Э-э… нет!.. — Лора, усмехнувшись, исподлобья посмотрела прямо в глаза Алека. — Выбросить — значит сдаться, отступить, смалодушничать! А это — не в моих правилах. Второй вариант исключен категорически. Еще варианты есть, Алек? — с насмешливой улыбкой спросила она.

— Есть, Лора. Есть!

Он вдруг осторожно обнял ее одной рукой, а второй нежно провел по ее волосам и плечу. Лора уперлась руками в его грудь и, прогнув спину, слегка отпрянула.

Алек, преодолевая сопротивление настойчиво притянул Лору к себе и, наклонившись к ее лицу, горячо зашептал у виска:

— Лора, пожалуйста… ответь на тот вопрос… что я задал тебе… тогда… Поверь, это очень… очень важно… для меня… для тебя… для нас обоих… Твой ответ может многое изменить… И наши отношения, в том числе… Я… я… я хочу сказать тебе… Нет! Сначала ответь ты, Лора!.. Пожалуйста…

— Да отпустите же меня! — Лора делала отчаянные попытки освободиться. — Господин Редфорд! Я отвечу на любые ваши вопросы! На любые! И для этого совершенно не обязательно применять ко мне силовые методы воздействия!

По едва уловимым интонациям, прозвучавшим в ее голосе, Алек догадался, что Лора делает вид, что не понимает ни его действий, ни его слов, ни его вопросов. То есть, понимает, но как бы, что называется, «впрямую». И навязывает ему, Алеку, именно такую манеру ведения дальнейшей беседы. Сомнений в том не было. Сейчас изменить настроение Лоры не удастся. Он разжал руки и, стараясь все, что произошло, сгладить и перевести в шутку, непринужденно заявил:

— Лора, я сожалею, что ты расценила мои действия, как «силовые». Я просто боялся, что ты откажешься выслушать, каков третий способ открывания замков, и так неуклюже подстраховался!

Она заметно повеселела и быстро уточнила:

— И каков же он? Этот третий способ?

— Взлом! Фомкой! — шутливо объявил Алек и захохотал.

Лора рассмеялась вслед за ним и иронично прокомментировала:

— Дело за малым!.. Отыскать подходящую по размеру фомку!

— Нет проблем! Сделаем на заказ! — живо предложил Алек.

— Договорились! — согласилась Лора и, улыбнувшись, многозначительно добавила: — Фомку вы подарите мне при нашем расставании. На память, так сказать! О замечательном совместном сотрудничестве.

— Хорошо, Лора. Когда мы с тобой надумаем расстаться… а тебе к тому времени не удастся открыть все замки!.. то ты в качестве прощального сувенира получишь от меня золотую фомку, — спокойно согласился Алек. Сделанную на заказ. Обещаю. Нет! Клянусь!!!

Он торжественно поднял руку вверх, затем приложил ладонь к груди. Лора звонко засмеялась и встряхнула волосами, которые золотой волной блеснули на солнце.

15

Карл открыл дверь. Его брови удивленно взлетели вверх, когда он увидел на пороге Алека.

— Как?.. Ты не уехал? Что-то случилось? — быстро спросил Карл, пропуская друга в дом.

— Нет, Карл. Ничего особенного не случилось. Меня задержали кое-какие неотложные дела. Я улетаю вечером, — спокойно сообщил тот.

Они прошли в гостиную и устроились в креслах.

— Честно говоря, я, увидев тебя, решил, что ты, Алек, передумал… — начал Карл.

— Нет. Я не передумал, Карл. Я хочу поставить точку. Хочу добиться полной определенности. Окончательно! — категорично заявил Алек. — Больше ждать я не буду. Все!

Карл какое-то время задумчиво смотрел на него, затем с сомнением произнес:

— Алек… и все же… Ты до конца уверен в том, что поступаешь правильно? Ты уверен?..

— Да! — твердо ответил тот и упрямо тряхнул головой.

— А может быть, подождать еще немного?

— Подождать?.. — Алек усмехнулся и серьезно возразил: — Карл, это исключено. После той поездки на виллу наши отношения с Лорой настолько… натянутые и какие-то… странные, что так дальше продолжаться не может. Подозреваю, что во многом тому виной мое неудавшееся предложение назвать друг друга мужем и женой. Черт!.. Конечно, я тогда погорячился. Этого не следовало делать. А теперь, естественно, Лора считает для себя невозможным дальше оставаться в моем доме. Тем более, ты же догадываешься, Карл, что я практически открыто ухаживаю за ней. Но чем настойчивее я оказываю Лоре знаки внимания, тем отчужденнее держится она. Мне уже кажется, что Лора боится меня. В общем, чем дальше, тем все хуже и хуже получается, Карл. Между мной и Лорой — стена. И что самое обидное, я знаю причину, но изменить, сколько ни стараюсь, ничего пока не могу. Я понимаю, что все мои усилия — напрасны. Лора хочет уйти от меня. И она это сделала бы теперь же, если бы не мой отъезд. Но он — всего лишь отсрочка. Лора вчера сказала мне, что после моего возвращения она надеется получить обещанный мною сувенир. А это значит только одно — расставание. Лора приняла решение. И она уйдет от меня, Карл. Воспрепятствовать я могу только одним способом: начать решительно действовать. Я хочу, Карл, как можно скорее добиться ясности и определенности. Во всем.

— В общем-то, ты прав, Алек, — согласился Карл. — Надеюсь, ты все хорошо продумал. И на этот раз не сделаешь ошибки.

— Я уверен, что все делаю правильно. Уверен! — убежденно произнес Алек.

— Карл, если бы ты знал, как мне осточертела эта моя нелепая двойственная жизнь! А я хочу приезжать домой, где меня будет ждать жена. ЖЕНА, Карл! — выделил Алек. — Любимая, любящая жена. Я безумно хочу ребенка! Своего собственного, родного, желанного ребенка!

— И лучше всего, не одного! — засмеявшись, благодушно добавил Карл. — Конечно, Карл, не одного! — весело согласился Алек. — Но это — в перспективе. А я очень надеюсь, что, меньше, чем через год, обязательно стану отцом. Карл, у нас с Лорой будет чудесный малыш!

— Не сомневаюсь! — усмехнулся Карл. — Дело за малым…

— М— да… — Алек изменился в лице. — Что-то я размечтался… Мало того, что я — уже муж! Так еще и отец! А ведь мне предстоит решить еще столько проблем… Господи, сделай так, чтобы все у меня сложилось хорошо! Прошу, Господи!..

Алек взмолился таким проникновенным голосом, что Карл покачал головой и снова от души рассмеялся.

— Карл, а что это так непривычно тихо в доме? — вдруг поинтересовался Алек и улыбнулся. — Где Грета?

— О! Мама отправилась в гости. К Дженнифер, — многозначительно сообщил Карл.

Алек засмеялся и понимающе взглянул на друга. Дженнифер была давней приятельницей матери Карла.

— И как скоро Грета вернется?

— Алек, это зависит только от одного, — усмехнулся Карл. — Если их беседа начнется сразу с политики, то мама прибудет с минуты на минуту. Если решение важнейших политических проблем состоится в конце встречи, то мама появится поздно вечером. Ты же знаешь, Алек, что по политическим вопросам она и Дженнифер — яростные многолетние антагонистки.

— И не только политическим!.. — согласился Алек. — А я-то гадаю, почему ты все время поглядываешь на часы.

Карл немного смущенно улыбнулся, покачал головой и возразил:

— Нет, Алек. Не из-за мамы. Просто сейчас ко мне должна приехать… Лора.

— Лора?!! — Алек привстал в кресле.

— Да, — спокойно подтвердил Карл и, заметив выражение лица друга, быстро пояснил: — Ну что ты, Алек?.. Даже побелел!.. Ты что, ревнуешь Лору ко мне? Только этого не хватало!.. Алек, не беспокойся, я и Лора просто друзья. Не более. А приедет она сейчас за книгой. После вашей экскурсии на завод Лора заинтересовалась стеклопроизводством. Она хочет узнать подробно о том, как делается кракеляж и прочее. Я обещал дать ей книги об этом.

— Но она могла бы обратиться ко мне! В моей библиотеке достаточно…

— А-лек… Ты же понимаешь, что… — Карл внимательно посмотрел на друга.

Тот глубоко вздохнул и согласно кивнул.

— Да, Карл. Понимаю… — Алек встал. — Мне лучше сейчас уехать, Карл. А то как-то… нехорошо получается. Лора, не дай Бог, решит, что я ее выслеживаю, преследую.

— Я провожу тебя, Алек.

Как только Карл и Алек вышли в холл, оба услышали шум подъехавшего автомобиля. Они одновременно посмотрели в окно. Это была Лора. Причем в сопровождении Энтони Деверо и Стаса.

Карл повернулся к Алеку и невозмутимо предложил:

— Иди в гостиную. Уходить теперь — глупо.

— Пожалуй!

Алек направился в гостиную, а Карл широко распахнул дверь в ожидании вышедших из автомобиля гостей.

Вскоре все четверо появились на пороге гостиной. Лора не смогла скрыть своего удивления, заметив сидящего в кресле с журналом в руках Алека. Тогда как ни Энтони, ни Стас своих чувств никак не проявили. Все спокойно обменялись приветствиями.

Карл, на правах хозяина, только собрался завести общий разговор на какую-нибудь нейтральную тему, как вновь донесся звук подъехавшей к дому машины.

— Ну вот! — громко воскликнул Карл. — Все-таки мама и Дженнифер начали свою встречу с решения насущных политических вопросов!

Алек захохотал, а остальные, недоумевая, переглянулись. И тут же на пороге гостиной появилась стройная, высокая, импозантная, седовласая, модно одетая дама. При ее появлении все дружно встали. Она оглядела поочередно каждого из гостей и быстро и резко произнесла:

— Добрый день! — затем повернулась к сыну. — Карл, вообрази, эта Дженнифер…

— Мама, позволь представить тебе моих гостей.

— Ну хорошо, Карл. Здравствуй, Алек! Что-то ты неважно выглядишь. Вам с Карлом пора бы вспомнить о возрасте и тщательнее следить за своим здоровьем. Вы оба — безответственны и легкомысленны! — заявила она и протянула Алеку руку.

Тот поцеловал ее и, усмехнувшись, сказал:

— Здравствуйте, Грета. Всегда восхищаюсь вашему умению найти для нас с Карлом оптимистичные, ободряющие слова. Особенно радует, что прозвучали они в присутствии молодой девушки.

— Действительно, мама… — начал Карл, но мать перебила его.

Она устремила прямой оценивающий взгляд на стоявшую неподалеку Лору и констатировала:

— Да. Девушка очень молода. И если вы оба этого еще не заметили, сообщаю, что она необыкновенно хороша собой.

— Это Лора, мама. Я тебе расска…

— Так это вы?!! — воскликнула Грета, с возросшим интересом глядя на девушку, и тут же, скептически осмотрев с ног до головы сына и Алека, едко сказала: — Только вам двоим могло прийти в голову предложить такой девушке, как Лора, место уборщицы и поварихи! На большее у вас, что совершенно очевидно, фантазии не хватило. Никогда не думала, что мой сын… впрочем, как и сын моих лучших друзей!.. оба окажутся такими болванами! — она вновь повернулась к Лоре. — А с вашими родителями я знакома. Не близко. Они — дивная пара! Редкая!

— Спасибо, госпожа Хэкман, — довольная ее отзывом о родителях, Лора открыто улыбнулась.

— Я рада, что теперь познакомилась и с вами, Лора. Вы, как выяснилось, не уступаете в экстравагантности своей матери. Впрочем… чему тут удивляться!.. Хотя вы могли бы заняться и чем-нибудь более увлекательным, чем мытье унитазов и чистка картофеля и моркови!

— Я люблю готовить, госпожа Хэкман, — мягко возразила Лора.

— Но только не подумайте, что я с пренебрежением или высокомерием отношусь к профессиям повара, прислуги и прочему. Нисколько! Я — демократка. Мои слова относились исключительно лично к вам и вашему необычному выбору. Карл!!! — неожиданно, без какого-либо перехода, воскликнула Грета.

— Да, мама? — живо отозвался тот.

— А почему этот молодой человек спит? Да еще, стоя?!! Что с ним?

Карл, Энтони, Алек и Лора, не сдержавшись, засмеялись. Грета говорила о стоящем около дивана Стасе, который с отрешенным видом, прикрыв глаза, о чем-то глубокомысленно раздумывал.

— Мама… — изо всех сил пытаясь справиться с наплывом собственных эмоций, принялся объяснять Карл. — Это — Станислав Хендрикс. Старший брат Лоры.

Стас приоткрыл глаза и медленно и вежливо поклонился.

— О вас, молодой человек, слагают легенды! — обратилась к нему Грета. — Как же это благородно и мужественно с вашей стороны, — иронично продолжила она, — сопровождать сестру. Хотя в этом нет абсолютно никакого смысла, поскольку вы погружены в анабиоз. Голубчик, не мучайте себя. Пожалуйста, садитесь! Располагайтесь поудобнее на диване. Не стесняйтесь! — насмешливо предложила она.

Внезапно Стас шагнул к ней, взял руку, слегка наклонившись, галантно поцеловал и по-французски сказал:

— Благодарю вас, мадам! Вы очень любезны. Счастлив, что вы так заботливы и внимательны ко мне. Благодарю.

Грета «расцвела», притянула его голову к себе, ласково поцеловала в лоб и тоже по-французски воскликнула:

— Станислав, вы — прелесть!

Стас, еще раз поклонившись, отошел к дивану и сел, удобно устроившись в углу на подушках.

Грета тем временем развернулась к спокойно стоящему и наблюдающему за происходящим Энтони. Безусловно, его необычайно красивая внешность и экстравагантный яркий наряд сразу же, при входе в гостиную, привлекли внимание Греты. Тем не менее, именно Энтони оказался последним, к кому она обратилась.

Пока Карл представлял его, Грета пристально и оценивающе разглядывала молодого человека. Он, с мягкой обаятельной улыбкой, невозмутимо смотрел на нее.

— Я не хочу оказаться идиоткой и попасть в нелепое положение, поэтому хочу точно знать вот что. Вы, молодой человек, выглядите очень мужественно. И дьявольски красивы!!! Но… — Грета многозначительным взглядом окинула наряд Энтони.

Действительно, Энтони был одет необычно и даже вызывающе. Его ярко-лимонного цвета узкие брюки, короткий, до пояса, пиджак, лиловая футболка-сеточка, такого же оттенка туфли и лента, повязанная вокруг головы, не могли не произвести несколько ошеломляющего впечатления.

Заметив, что Энтони спокойно ждет, когда она завершит свою мысль, Грета решительно заявила:

— Но все же… Вы — гомосексуалист, Энтони? «Голубой»?

— Мама! — возмущенно воскликнул Карл.

Но Энтони, слегка встряхнув волосами, широко и обаятельно улыбнулся и непринужденно возразил:

— Возможно, я вас разочарую, Грета… Вы позволите мне вас так называть?.. — когда та согласно кивнула, продолжил: — Я — не «голубой». Я обожаю женщин. Любой национальности и возраста. Потому что «Без женщин начало нашей жизни было бы лишено помощи, середина — удовольствий, а конец — утешения». Это утверждал Николя Шамфор. Я с ним согласен.

— Да! Он далеко не глуп, этот Шамфор. Вы тоже, Энтони! — одобрительно отозвалась Грета. — Прошу, садитесь!

Лора и Энтони прошли к дивану и устроились неподалеку от Стаса, который внимательно наблюдал из-под полуприкрытых век за происходящим в гостиной. Алек опустился в кресло, в котором сидел до прихода гостей. Карл и Грета расположились в соседних креслах.

— Грета, как поживает Дженнифер? — Алек, скрывая улыбку, взглянул на мать Карла.

Та сразу «вспыхнула» и возбужденно заговорила:

— Эта Дженнифер!.. Если бы вы только слышали, что она заявила, едва я появилась на пороге ее дома! Я — человек, придерживающийся демократических убеждений, восприняла ее слова, как оскорбление и вызов! И сразу уехала! Эта Дженнифер… эта несносная старая дева… эта ярая феминистка!.. Удивляюсь, Алек, почему они с твоей Агнессой друг друга на дух не переносят? Они же — копия! Сестры— близнецы!.. А я всегда была и буду противницей женской эмансипации. И феминизма. А Дженнифер утверждает, что поэтому я не имею морального права считать себя демократкой! Вот еще глупость какая!.. Не понимаю, ее-то каким образом угнетали мужчины, если она с юности вся из себя самостоятельная и независимая?!! Можно подумать, я, которая вышла замуж в 22 года, менее самостоятельная и независимая, чем она!

— Грета, мне кажется, вам и вашей приятельнице Дженнифер нужно вспомнить слова Иммануила Канта: «Удел женщины — владычествовать, удел мужчины — царить. Потому что владычествует страсть, а правит ум», — примирительно, с легкой улыбкой, процитировал Энтони.

— Вот это правильно! — одобрительно воскликнула Грета. — Рада, что Кант думал так же, как я.

— Мама!.. — засмеялся Карл. — Все-таки, наверное, точнее сказать, что ТЫ думаешь, как Кант.

— Как настоящий мужчина, Кант, без сомнения, благородно уступит пальму первенства женщине. Не так ли, Энтони? — Грета бросила в сторону молодого человека лукавый, немного кокетливый взгляд.

— Безусловно, Грета! — по-прежнему открыто и обаятельно улыбаясь, подтвердил Энтони. — И хочу заметить, что лично мне ближе ваша позиция, чем Дженнифер. Потому что еще Мадзини сказал, что «Мужчина и женщина — те две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного и полного аккорда».

— Он прав, этот Мадзини. Только я не понимаю, почему вы все… кроме Станислава, разумеется!.. ведете себя, как последние болваны? Неужели вы ослепли? — Грета окинула сына, Алека и Энтони долгим многозначительным взглядом. — Почему я не вижу, чтобы хоть один из вас проявлял чисто мужской естественный интерес к такой симпатичной и милой девушке, как Лора? Вас троих словно заморозили. Не понимаю!.. — Грета пожала плечами и встала. Она посмотрела на Лору и неожиданно заявила: — Лора, послушайте мой совет. Пошлите их всех к черту! Кому нужны такие скучные кавалеры? Вы же — невеста на выданье. Вам замуж выходить надо!

— Мадам Хэкман, — раздался ленивый голос Стаса. — Если вы нашли себе союзника в лице Энтони Деверо, то ваша Дженнифер смело может рассчитывать на поддержку Лоры.

— Вот как?.. — брови Греты удивленно взлетели вверх. — Вот уж никогда бы не подумала!.. Лора, — она вопросительно посмотрела на девушку, — ваш брат, очевидно, шутит?

— Отчасти, — улыбнулась Лора.

— То есть? — настойчиво уточнила донельзя заинтригованная Грета.

— Меня, как и Дженнифер, вопрос о замужестве не волнует.

— Лора, а почему? — быстро вмешался Алек и в упор взглянул на нее. Она молчала. Ответил за нее Энтони:

— Очевидно, Лора пока разделяет мнение Джона Милля: «Брак ныне единственное рабство, известное нашим законам. Нет больше рабынь, кроме хозяйки дома». Поэтому-то Лора, наверное, и не спешит становиться «хозяйкой дома». Впрочем, что это мы ведем речь только о Лоре? И одну ее допрашиваем с пристрастием? Насколько понимаю, я сам, Стас, Карл и вы, Алек, тоже свободны от брачных оков. Не так ли?..

Внезапно в гостиной зависла напряженная тишина. Нарушила ее Грета.

— Послушайте, Энтони, — обратилась она и хитро прищурилась. — У меня к вам одна просьба.

— Пожалуйста, Грета. Всем, чем смогу… — вежливо откликнулся тот.

— На днях у Дженнифер — день рождения. Как обычно, соберутся все эти ее сторонницы, рьяные феминистки. Вот если бы вы согласились сопровождать меня! Ах, как я мечтаю посмотреть на их лица, когда весь вечер среди них будет находиться такой неотразимый красавец, как вы, Энтони! Думаю, они моментально забудут о том, что мужчины — шовинисты, глупцы, напыщенные индюки, самоуверенные ослы с завышенным самомнением. И будут весь вечер бороться друг с другом, добиваясь вашего внимания. Еще бы!.. Мало того, что вы — обворожительный мужчина. Так к тому же — умница, каких мало! Редчайшее сочетание!!! Только уж вы, Энтони, не подведите меня. Подготовьтесь, как следует. Изречений, афоризмов побольше подучите…

— Ма-ма… да о чем ты?.. — засмеялся Карл. — Энтони — доктор философии. Преподает в университете. А ты «подготовьтесь»… «подучите»!..

— Карл, — строго возразила Грета. — В университете — это одно. А тут задача посложнее. Два десятка умнейших образованнейших женщин — это тебе не фунт изюма!

— О, Господи!.. — неожиданно для всех застонал Стас. — Два десятка воинствующих амазонок!.. Я бы ни за что не решился.

— А что? — загорелась новой идеей Грета. Глаза ее ослепительно засверкали. — Станислав, а почему бы, действительно, и вам не присоединиться ко мне вместе с Энтони? Вы — красивы, молоды, умны. Диванов у Дженнифер достаточное количество. Равно, как и кресел. Зато как бы выступило наше трио! Этот день рождения запомнился бы и самой Дженнифер, и ее приятельницам надолго! Ну что? Рискнем, друзья мои?.. — Грета вдруг вздохнула. Глаза ее заметно погрустнели, и она, старательно скрывая свои чувства, негромко произнесла: — У Дженнифер каждый день рождения проходит, как под копирку. А после смерти моего мужа, единственного мужчины, которого она всегда приглашала, мы откровенно скучаем и грустим. Если, конечно, не принимаемся спорить до хрипоты. И это все. А если я приеду с вами — это будет необыкновенный сюрприз! Так как вы решили, молодые люди? Идем?

Стас и Энтони быстро переглянулись и дуэтом откликнулись:

— Идем!

— Только одеться вы должны все-таки… посолидней! — распорядилась довольная своей затеей Грета.

— Госпожа Хэкман, — весело вмешалась Лора, — Антуан отправится на праздник в белом смокинге. В нем он был на моем дне рождения. Это что-то потрясающее! А Стас — в черном. Это его любимый цвет.

— Замечательно! Вот и устроим проверочку, такие ли уж они мужененавистницы, как утверждают! Когда увидят таких мужчин! А я завтра же займусь своим туалетом. Выход с двумя неотразимыми мужчинами — дело ответственное, — важно и серьезно объявила Грета. — А теперь извините, мне пора идти. Сейчас начнется обзор политических новостей. Пропустить его я не могу. До свидания!

Грета быстро удалилась. Лора вопросительно посмотрела на Карла, и тот незамедлительно протянул ей обещанные книги. Поблагодарив, Лора в сопровождении Стаса и Энтони сразу уехала. Вскоре уехал и Алек.

16

Лора, повернувшись к роялю, с сосредоточенным видом наиграла музыкальную фразу и, одобрительно кивнув головой, довольно рассмеялась. Она чувствовала, что у нее все задуманное получается! И еще как получается!!!

Подняв вверх руки и широко раскинув их в стороны, Лора с удовольствием потянулась и зажмурилась. Потом положила сцепленные пальцы на край рояля около пюпитра и прижалась к ним лбом.

Лора подумала о том, как удачно вышло, что господин Редфорд уехал именно тогда, когда ей была предложена очень интересная работа, и поэтому появилось достаточное количество свободного времени.

Не так давно Лора встретила одного своего знакомого. Звали его Грэм. Он закончил эстрадное отделение и теперь был восходящей звездой в мире поп-музыки. Грэм и его продюсер занимались поисками авторов, которые предложат что-нибудь необычное и впечатляющее. Случайно увидев в кафе Лору, Грэм вдруг вспомнил, что в их студенческой среде были очень популярны песенки, сочиняемые ради шутки и развлечения Лорой. Они мгновенно расходились и становились некими шлягерами местного значения. Творческой манере письма Лоры были свойственны своеобразие, легкость, искромётность, тонкий юмор и ирония. Это удивляло не только Грэма, но и остальных, поскольку ни для кого не являлась секретом та трагедия, которая безжалостно поломала мечты Лоры о карьере вокалистки. И каждый… ведь все они были творческими личностями… сочувствовал и понимал, как непросто смириться и не сломаться под таким жестоким ударом судьбы, найти свое место в жизни.

И вот теперь, встретив Лору, Грэм воодушевленно принялся убеждать ее написать для него несколько песен, Лора, считая сочинение эстрадной музыки занятием несерьезным, сначала отказывалась. Но потом, когда Грэм оживленно напомнил ей о той, студенческих времен, популярности ее легкомысленных творений, почему-то «растаяла». Лора почувствовала, как на душе отчего-то потеплело, и вдруг ощутила невероятный внутренний прилив энергии и вдохновения. Она ответила Грэму согласием и сказала, что в ближайшие 3–4 дня готова показать ему и его продюсеру несколько имеющихся, ранее написанных, песен. И если их что-то устроит, она, Лора, продолжит работу уже целенаправленно, сообразно их пожеланиям. С текстами, заверила Грэма Лора, пока проблемы нет. Она надеялась, что, как и прежде, их для нее напишет Стас.

То ли потому, что они были родными братом и сестрой, то ли потому, что с детства всегда прекрасно понимали и чувствовали настроения друг друга, мелодии, сочиняемые Лорой, и стихи, которые писал к ним Стас, идеально сочетались и дополняли друг друга.

Вскоре Лора принесла Грэму и его продюсеру несколько своих песен. Оба сразу поняли, что это то, что нужно. Мелодии Лоры хорошо «ложились на слух», а тексты Стаса легко запоминались. Сомнений не было, что некоторые из песен непременно станут шлягерами. Контракт был заключен, и Лора приступила к работе. Хотя, конечно, ей пришлось приложить немало усилий и старания, чтобы подвигнуть Стаса потрудиться на новом для него поприще эстрадного искусства.

Все это произошло незадолго до отъезда Александра Редфорда. И вот прошло больше двух недель, каждый день из которых Лора смогла целиком посвятить плодотворному творчеству. Ее так увлек процесс, что Лора вдруг, в какой-то момент поняла, что свободна от многолетнего угнетающего чувства постоянно присутствующей депрессии. Появилось то ощущение внутренней свободы и легкости, что было тогда, когда она самозабвенно занималась вокалом, мечтая о карьере певицы.

Да, где-то глубоко-глубоко в душе оставалась горечь несбывшейся надежды, но это как-то само собой стало лишь прошлым. Печальным. Трагичным. Но главное, ПРОШЛЫМ. Оно осталось позади, за плечами. А Лора теперь смотрела в будущее. И вступала в него без боязни и страха, уверенно, с новыми надеждами, полная сил и стремлений.

Лора вскочила с кресла и закружилась по комнате. Как же хорошо!.. Хорошо! Хорошо! Превосходно! Замечательно! Прекрасно!..

Услышав переливистые трели звонка, Лора плавными турами докружилась до телефона и сняла трубку.

— Алло!.. — весело, чуть запыхавшись, произнесла она.

— Алло… — едва слышно донеслось до нее. Затем прозвучало более отчетливо: — Лора?..

— Да! Я вас слушаю!.. — все еще не восстановив до конца дыхание, отозвалась Лора и присела на краешек стола, на котором стоял телефонный аппарат.

— Лора, это… Крис… — послышался в трубке глухой, как будто не очень уверенный мужской голос.

— Крис? — звонко переспросила Лора. — Какой Крис? — с интересом уточнила она и улыбнулась.

Последовала небольшая пауза, потом пояснение:

— Кристофер Эймс.

— Кристофер Эймс? — живо и удивленно повторила она. — Какой Кристофер Эймс? Простите, пожалуйста, но мне ваше имя ничего не говорит. Вы не ошиблись? Вам точно нужна именно я? Мы знакомы? — забросала вопросами невидимого собеседника Лора, находясь в по-прежнему возбужденном и беззаботном настроении.

— Да, — последовал короткий ответ.

— Что… «да»? — засмеялась она и шутливо объявила: — Если вы немедленно не объясните, кто вы такой, и не ответите на мои вопросы, я повешу трубку! А если вы будете досаждать мне звонками… так и знайте!.. обращусь в полицию! — угрожающе закончила Лора и, не удержавшись, вновь мелодично и звонко рассмеялась.

Сейчас на душе было так хорошо, что хотелось безудержно смеяться, петь, танцевать, шутить. Весь мир казался прекрасным и удивительным! И она, Лора, радовалась, что живет, дышит, разговаривает, слышит! И люди все замечательные! Добрые! Хорошие! И этот загадочный собеседник, несомненно, тоже!

— Да, Лора, — после недолгого молчания глухо и спокойно донеслось до нее из телефонной трубки. — На все, заданные вами, вопросы я отвечаю «да». Да, я не ошибся. Да, мне нужны именно вы. Да, мы знакомы.

— Вот как? Вы меня заинтриговали. Но вы не сказали главного. Кто же вы такой, Кристофер Эймс? — иронично спросила Лора. — И где же произошло наше знакомство? Как оказалось, для вас — незабываемое.

— Надеюсь, не только для меня. А произошло оно…

Он продолжал говорить, а Лора застыла и побледнела. В одно мгновение в голове пронеслись сменяющие друг друга картины путешествия, поездки в горы, остановка в маленькой деревушке, ливень, церковь… И этот голос… Теперь Лора узнала его. Глуховатый, размеренный, спокойный голос…

— А я, следовательно, тот, чьей женой вы тогда стали, Лора, — услышала она, вернувшись, наконец, к реальности. — Вот кто я такой. Ваш муж, Лора. Кристофер Эймс. Крис.

Лора молчала. Он тоже какое-то время молчал, затем встревожено спросил:

— Лора, вы меня слышите?

— Да… — вздохнув, почти беззвучно ответила она.

— Лора… — сразу продолжил он, перемежая свои слова паузами. Было очевидно по его прерывистому дыханию, насколько он волнуется. — Я понимаю… Все сложилось так… непросто и… запутанно. Мы женаты почти три года, но… Я искал вас, Лора. И вот, наконец, нашел. Нам надо… встретиться. Обязательно. Нам надо о многом поговорить… Да, Лора?..

Она молчала, тупо глядя себе под ноги. Он тоже молчал, ожидая ее ответа, затем вдруг огорченно вздохнул:

— Я понимаю… Я… я очень виноват перед вами. Простите меня, пожалуйста… простите… Я сожалею, что тогда все так получилось… для вас. Я очень виноват. И понимаю это, Лора… — он снова глубоко вздохнул и решительно закончил: — Я не вправе просить о встрече. И уж тем более, настаивать на этом. Я поступлю и сделаю все так, как сочтете нужным вы, Лора. Поверьте, я понимаю ваши чувства. Поэтому безропотно подчинюсь любому решению, которое вы примете. Ваше нежелание… видеть меня… я понимаю. Понимаю…

Оба слышали учащенное дыхание друг друга сквозь телефонную мембрану.

— Кристофер… — вдруг едва слышно обратилась Лора.

— Да, Лора? — с нескрываемой надеждой в голосе отозвался он.

— Я… я не знаю… что… ответить вам…

— Понимаю. Но может быть, будет лучше… в общем… если вы, Лора, подумаете? Вы спокойно примете решение, а я позже перезвоню? Это… возможно, Лора?

— Да… пожалуй… так будет… лучше всего… Перезвоните, Кристофер… потом… позже…

— Когда? Вечером?

— Да… вечером… Да…

— Сегодня?

— Да… Нет! Завтра… Да!.. Завтра… лучше завтра…

— Хорошо, Лора, — сдержанно согласился он. — Я перезвоню завтра вечером. До свидания, Лора?.. — с явно прозвучавшей вопросительной интонацией в голосе попрощался он.

— Да— да… до свидания… Кристофер…

Лора вдруг нервно положила трубку и отдернула руку. Неотрывно глядя на телефон, Лора попятилась, а затем резко развернулась, убежала в свою спальню, упала на кровать, зарылась лицом в подушку и расплакалась.

Здесь было все: отчаянье, злость, обида, раскаяние. Но главное почему-то — облегчение. И наверное, это чувство возникло из-за того, что за прошедшие три года впервые в этой странной ситуации с ее, Лоры, замужеством появилась какая-то надежда и возможность добиться, наконец, определенности и ясности. Произошло то, чего так хотела и о чем так мечтала Лора: чтобы муж сам… САМ!.. разыскал ее и захотел САМ расставить все по своим местам. Потому что Лора считала себя не вправе что-то решать в одностороннем порядке.

Кристофер заблуждался. Лора в огромной мере упрекала именно СЕБЯ за то поспешное трусливое бегство из церкви. Ведь он, ее муж, пытался объясниться с ней! Ему же в голову не пришло, что она не понимала того языка, на котором он говорил, и из-за несмыкания связок не могла произнести ни звука, когда он получил ее согласие повенчаться. Он же не обманом заставил ее, Лору, это сделать! Его вины нет. А то, что женился он на первой встречной… Что ж!.. Возможно, у него были на то свои причины. А возможно, для него, молодого человека, прикованного к инвалидной коляске, брак являлся той точкой опоры, что была ему необходима для самоутверждения, сознания своей полноценности, желания быть хотя бы в этом таким, как все. И он принял решение. Приехал в церковь. И Судьба послала ему ее, Лору. А кто, как не она, в ее положении, могла лучше всех понять весь трагизм его положения?..

Сколько Лору ни уговаривали позже родители, Стас, Энтони найти этого негаданного-нежданного мужа, объясниться с ним и потребовать развод, она не соглашалась. Лора считала, что он сам разыщет ее, когда сочтет это для себя необходимым и возможным. Ведь, по большому счету, они оба, такие молодые, должны были нести тяжкий крест собственной неполноценности. Оба оказались инвалидами. Только она, потеряв голос, а он — способность к передвижению. Поэтому она, Лора, как никто, понимала и принимала его проблемы.

Конечно, огорчало, что он за три года не сделал ни одной попытки встретиться или узнать хоть что-нибудь о своей жене. Эта неопределенность положения волновала Лору, расстраивала, приводила в отчаянье и даже раздражение. Но все эти чувства появились не так давно. А поначалу Лора принимала жизнь такой, какой она была, относясь к собственной судьбе с достаточной долей безразличия. Но чем больше проходило времени, тем сильнее тревожила Лору и личная неустроенность, и невозможность обрести счастье, быть любимой и любящей женщиной, познать радость материнства.

В последнее время в душу все чаще начало закрадываться сомнение: а так ли уж правильно и разумно соглашаться и подчиняться только желанию своего, так называемого, мужа? Ведь ей, Лоре, исполнилось 23 года. А вдруг она так навсегда и останется «соломенной вдовой»? И может быть, правы родители, Стас, Энтони, настаивая и убеждая ее, Лору, в необходимости развода?..

И вот теперь у нее, Лоры, появился реальный шанс поставить точку в этом непредвиденном скоропалительном замужестве. Отказываться от долгожданной встречи и избегать решительного объяснения — глупо и малодушно с ее стороны.

Посоветовавшись с родителями, Стасом, Энтони, Лора приняла окончательное решение.

Когда позвонил Кристофер Эймс, она выразила согласие встретиться. Решено было, что, как только Лора уладит все дела, она приедет к нему. Кристофер по-прежнему жил заграницей, в собственном загородном доме. Он сообщил Лоре адрес и телефон. Она обещала позвонить перед вылетом.

В один из ближайших дней Лора отправилась к Карлу Хэкману. Со дня на день должен был вернуться господин Редфорд, но дожидаться его и объясняться с ним Лора не очень хотела. Во-первых, посвящать Редфорда в подробности личной жизни, говорить о своем необычном замужестве, особенно, после его откровенных ухаживаний и фактического предложения о браке, казалось Лоре несколько бестактным и не очень правильным. Ей представлялось более уместным и удобным откровенно побеседовать с Карлом и через него предупредить господина Редфорда о причинах, заставивших ее срочно уехать. Даже себе самой Лора не желала честно признаться, что попросту избегает объяснений с господином Редфордом.

— Можно, в общем-то, позвонить Алеку, — предложил Карл, невозмутимо выслушав Лору. — Да хоть прямо сейчас!

Он потянулся к трубке, но Лора поспешно перехватила его руку.

— Карл, пожалуйста… — умоляюще и взволнованно заговорила она. Давайте сделаем так. Если господин Редфорд вернется до моего отъезда, я сама все ему объясню. Если нет… Карл, будет лучше, если это сделаете вы. При встрече. Лично. Ну согласитесь, разве по телефону можно толково объяснить что-то? Тем более, такую проблему, как моя!.. — Лора глубоко вздохнула.

Они помолчали. Затем Карл внимательно посмотрел на девушку и вдруг спросил:

— Лора, не сочтите меня бестактным, но… Как вы относитесь к своему мужу, Лора?

— Трудно сказать… — она неопределенно повела плечом. — Я же совсем его не знаю, Карл. Почти совсем, — неожиданно поправила она себя. Но… Мне почему-то кажется, что Кристофер… хороший человек. И он имеет право на свое счастье! Вот только получилось все… Он поступил не очень… разумно. И я оказалась… не готова. Да и вообще!.. — Лора с отчаяньем махнула рукой.

— Вряд ли я — то, что ему нужно!

— Понимаю… — Карл прищурил глаза. — К тому же, ваш муж — инвалид.

— Да при чем здесь это?!! — «вспыхнула» Лора. — Карл… что вы хотели… сказать… этим?.. — медленно произнесла она, проницательно всматриваясь в его лицо.

— Ну… — он пожал плечами.

Лора внезапно поднялась с кресла, на котором сидела, и резко и серьезно сказала:

— Я была с вами откровенна, Карл. Мне казалось, что мы — друзья. Что мы понимаем друг друга. А вы… Во мне сейчас бушует по отношению к мужу море чувств, Карл. Всех не перечислить. Но среди этого множества нет чувства жалости. И уж тем более, неприязни и брезгливости из-за того, что Кристофер — инвалид. И если вы имели в виду это, то я воспринимаю ваши слова, как оскорбление. Сожалею, что так ошиблась в вас, Карл. Что же тогда говорить о том, что выскажет в мой адрес господин Редфорд! — с горечью воскликнула она.

Лора направилась к выходу, но Карл быстро догнал ее, поцеловал руку и горячо возразил:

— Лора! Я не хотел обидеть вас! Но если вы истолковали мои слова именно так — простите, пожалуйста. Давайте помиримся! Лора…

Она оценивающе посмотрела на него и вдруг улыбнулась.

— Хорошо, Карл. Забудем это маленькое недоразумение между нами.

— А чтобы искупить свою вину, я безропотно и покорно соглашаюсь вести переговоры с Алеком, чтобы избавить вас, Лора, от так не желаемого вами объяснения с ним, — ответно улыбнулся Карл.

Он вновь поцеловал руку Лоры, проводил девушку и устремился к телефону.

Спустя два дня, Карл набрал номер телефона Алека и коротко сообщил: — Завтра утром Лора вылетает.

— Она не изменит своего решения, Карл?

— Нет, Алек. Ты хочешь?..

— Нет. Пусть произойдет эта встреча. Она необходима.

— В общем-то, да. А ты, Алек, не боишься, что Лора…

— Боюсь, Карл! Боюсь! Еще как боюсь! Карл, ты же догадываешься, каково мне. Но я уже не представляю свой дом без Лоры. Я не хочу возвращаться домой, если не будет ее.

— Ох, Алек!.. Кто бы рассказал мне эту историю — не поверил! Ты женат! Лора — замужем! Там — Изабелла и развод! Тут — Кристофер и перспектива возобновления супружеских отношений! С ума сойти!!! — Карл вдруг рассмеялся и иронично добавил: — Алек, ты добиваешься адюльтера! С порядочной замужней женщиной. Вот так это выглядит со стороны, дорогой друг!

— Карл, я люблю Лору. Люблю! Это самое главное для меня. А самое важ— ное — добиться ее любви.

— Что весьма проблематично пока…

— Да.

— Но, как я понимаю, ничего менять ты не намерен?

— Нет. Я очень надеюсь, что Лора во всем разберется, все правильно оценит, поймет и поступит…

— …так, как хотелось бы тебе, Алек, — закончил его мысль Карл.

— Да.

— Ну что ж! Может, на этот раз удача будет на твоей стороне, Алек.

— Я тоже на это надеюсь, Карл. Очень надеюсь.

17

Лайнер, на котором летела Лора, стал заходить на посадку. Повернув голову и взглянув в иллюминатор, Лора вдруг закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Почему-то именно в эту минуту она с сожалением подумала о том, что зря отказалась от предложения родных. Те настаивали, чтобы один из них обязательно сопровождал Лору в поездке. Так было бы спокойнее всем. И прежде всего, самой Лоре. Но она была убеждена в том, что свои личные проблемы должна и может решить самостоятельно. Тем более, с мужем.

Кристофер… правда, всего лишь исходя из телефонных разговоров с ним… показался Лоре очень спокойным, сдержанным, умным человеком. Человеком, хорошо понимающим свою ответственность за то, что произошло, и испытывающим искреннее неподдельное раскаяние.

Лора, сама не зная почему, ощущала даже чувство симпатии и сострадания к Кристоферу. Она по-прежнему не считала одного его виновным за скоропалительное венчание, которое связало их брачными узами.

В общем, Лора была настроена достаточно миролюбиво. Хотя, конечно, испытывала невероятное волнение, готовясь к предстоящей встрече. Во многом потому, что не знала и не догадывалась о планах самого Кристофера Эймса. Лоре была ясна лишь преследуемая ею цель — обговорить возможность развода. И если стремления ее и Кристофера совпадут, то никакой особой проблемы в том, чтобы прийти к обоюдному согласию, не будет. Но если взгляды на брак окажутся прямо противоположными… Лора глубоко вздохнула. Ну что ж!.. В принципе, она готова к трудным, серьезным, напряженным переговорам. Надо только во что бы то ни стало справиться со своим волнением. Успокоиться. Собраться с мыслями. И решительно действовать. Как намечено.

Лора поднялась с кресла, перебросила через плечо ремешок сумочки и направилась вслед за другими пассажирами к выходу.

Получив багаж, Лора прежде всего решила взять такси и снять номер в какой-нибудь гостинице, поскольку не знала, как быстро ей удастся разыскать дом Кристофера Эймса, и далеко ли от города он расположен, и насколько быстро завершится беседа, и, главное, с каким результатом. В общем, вопросов была масса, на которые пока ни одного ответа не было. Поэтому позаботиться о ночлеге лучше заранее.

Но как только Лора шагнула из дверей аэровокзала на улицу, к ней сразу обратился, слегка тронув за локоть, симпатичный молодой человек, великолепный строгий костюм которого подчеркивал атлетичную стройность его фигуры.

— Простите, пожалуйста. Вы — Лора Хендрикс?

— Да, — Лора внимательно посмотрела на него.

— Меня зовут Виктор Корруно. Я — секретарь господина Эймса. Мне поручено встретить вас, — открыто улыбнулся молодой человек. — С приездом, госпожа Хендрикс!

— Благодарю, господин Корруно, — ответно улыбнулась Лора.

— Позвольте?..

Виктор сделал знак водителю стоящего неподалеку автомобиля. Тот быстро подошел, взял сумки, которые стояли у ног Лоры, и понес к машине.

— Но господин Корруно… — забеспокоилась Лора. Она не была готова к тому, что сейчас происходило, и немного растерялась.

— Да, госпожа Хендрикс? — Виктор учтиво, с почтением и предупредительностью взглянул на нее.

— Господин Корруно, видите ли… — Лора окончательно стушевалась и невнятно забормотала: — Я… сначала гостиницу… и снять номер… А потом… на такси… позже… Да— да! — уже уверенней воскликнула она. — Я возьму такси, позабочусь о ночлеге и приеду, как мы и договорились, к господину Эймсу. Передайте ему, пожалуйста, мою благодарность за проявленную заботу. И вам, господин Корруно, спасибо. Но вы напрасно беспокоились! Я вполне сама!.. — быстро произнося фразу за фразой, завершила свою речь Лора.

Она заметила, что Виктор Корруно растерялся. Очевидно, он не знал, как правильно поступить в этой непредвиденной ситуации. Безусловно, ему были даны четкие инструкции, а поведение Лоры и ее просьба этим инструкциям противоречили.

Как и следовало ожидать, Виктор об этом незамедлительно и объявил:

— Извините, пожалуйста, госпожа Хендрикс… Вы, несомненно, можете поступать так, как вам угодно. Но… Почему обязательно такси? И о гостинице вы можете не беспокоиться. Как только мы приедем в дом господина Эймса, я сразу забронирую для вас любой номер, какой вы пожелаете. Вы, наверное, устали с дороги. Поэтому решение всех проблем я лучше возьму на себя. А сейчас зачем нам зря терять время? Господин Эймс ждет вас. Он очень беспокоится.

— Ну хорошо… — сдалась Лора, понимая, что доводы Виктора Корруно не лишены логики. Да и почему бы не принять с благодарностью ту заботу и внимание, которые проявил Кристофер? Лора честно признала, что идея с такси, на которой она настаивала, была для нее всего лишь той отговоркой, что давала ей, Лоре, возможность еще хоть ненадолго отсрочить момент неизбежной встречи с Кристофером Эймсом. Конечно, это было малодушие и трусость с ее стороны. Лора постаралась «взять себя в руки» и, улыбнувшись через силу, повторила: — Хорошо. Едемте, господин Корруно.

Виктор широко улыбнулся в ответ, открыл дверцу автомобиля, усадил Лору на заднее сиденье и сам устроился впереди, рядом с водителем.

По дороге он по мере сил вежливо развлекал Лору тем, что объяснял ей все, что привлекало ее внимание. Она охотно беседовала с Виктором, потому что боялась поддаться неизбежным размышлениям и раздумьям о том человеке, встреча с которым предстояла, и который роковым образом почти три года назад изменил ее судьбу.

— Отсюда начинаются владения господина Эймса. Они довольно обширны. Но через несколько минут мы будем на месте, — донеслось до Лоры пояснение Виктора Корруно.

— Я вижу, господин Эймс — довольно состоятельный человек, — задумчиво заметила Лора, глядя в окно.

— Да.

Вскоре машина, проехав по дороге через красивейший ухоженный парк, остановилась около большого двухэтажного особняка. Виктор Корруно быстро выбрался из автомобиля и помог выйти Лоре. Она сразу заметила пандусы, ведущие ко входу в дом.

Как только Лора и Виктор Корруно подошли, дворецкий незамедлительно распахнул дверь, пропустил их внутрь и, вежливо поклонившись, ушел. Виктор провел Лору через просторный холл в уютную гостиную и, извинившись, быстро удалился.

Оставшись одна, Лора с интересом оглядывала интерьер. Ее внимание привлек большой камин, красиво инкрустированный металлом и деревом. Лора осторожно провела рукой по гладкому покрытию, затем подняла глаза и принялась рассматривать весьма необычную, своеобразную картину, написанную каким-то художником-абстракционистом и висевшую над камином. Лора, сколько ни прилагала усилий, никак не могла решить: что же все-таки изображено? Наверное, было бы легче понять замысел художника, если бы удалось прочитать название.

Картина настолько заинтриговала Лору, что она быстренько взгромоздилась на одно из кресел, подвинув его вплотную к камину и сбросив туфли. Опершись о каминную полку руками, Лора подалась вперед, стараясь рассмотреть, нет ли где поясняющей надписи.

— Иллюзия… — вдруг донесся до нее знакомый глуховатый голос.

Лора на мгновение оторопела и растерялась. Она медленно повернулась и зачем-то переспросила:

— Что?..

Она сразу узнала его: роскошные длинные волосы, впалые щеки, придающие лицу немного аскетичный вид, очки с тонированными стеклами… И голос… размеренный… приглушенный… спокойный…

Взгляд Лоры встретился с его взглядом. Глаза… его глаза… Больше Лора почему-то не видела ничего.

Казалось, прошла целая вечность, когда он ответил:

— Картина называется «Иллюзия».

— Ах!.. Картина… — Лора встряхнула волосами. Она напрочь забыла, почему оказалась стоящей на кресле у камина. Лора перевела взгляд на картину: — Да— да!.. теперь я и сама ясно вижу… Конечно, это «Иллюзия»…

Он очень пристально смотрел на нее, и Лора, как и следовало ожидать, сконфузилась. Она взглянула еще раз на картину, потом на кресло и свои ноги, затем на туфли, лежащие на полу, вздохнула и внезапно непонятно о чем задумалась.

Очнулась она от призыва, прозвучавшего рядом с ней.

— Прошу!

Ей была предложена помощь подъехавшего на коляске Кристофера.

— Спасибо… — Лора оперлась на его руку. И рука эта оказалась очень крепкой и сильной. Опустившись на пол, Лора быстро обула туфли и снова повторила: — Спасибо.

Они одновременно посмотрели друг на друга. Оценивающе. Задумчиво. Немного растерянно. Скрывая тревогу и собственное волнение.

Первым нарушил затянувшееся молчание Кристофер.

— Я думаю, что мы… наверное… сначала должны определиться вот с чем. Как нам обращаться друг к другу. Может быть, учитывая почти 3-летний стаж нашего супружества, нам сразу перейти на «ты»? И называть друг друга просто «Лора» иЛора» и «Крис»?

— Да… наверное… так лучше… Я… я согласна, Крис.

Он перевел затаенное дыхание, мягко улыбнулся в ответ, достал сигарету, щелкнул зажигалкой и вдруг подъехал к столу, быстро затушил в пепельнице зажженную сигарету и, повернув Лоре лицо, хрипло сказал:

— Извини, Лора.

Она чуть наклонила голову и с улыбкой возразила:

— Ну что ты, Крис! Не беспокойся. Если хочешь, кури, пожалуйста.

— Спасибо, Лора.

Крис вновь достал сигарету. По гостиной сразу разнесся ментоловый аромат.

— Я, очевидно, своей привычкой доставляю тебе неудобства, Лора, негромко кашлянув, произнес он. — Вообще-то я много курю. Но в твоем присутствии постараюсь сократить…

— Нет— нет, Крис! — бурно запротестовала, не дослушав, Лора. — Я достаточно спокойно отношусь к сигаретному дыму. А тем более, у этих сигарет, что ты, Крис, куришь, очень приятный запах.

Они немного помолчали, думая каждый о чем-то своем. Потом Крис вдруг спохватился.

— Да что же я!.. Лора, пожалуйста, садись.

— Спасибо, Крис.

Когда она опустилась в ближайшее кресло, он снова закурил и глуховатым низким голосом сказал:

— Я не знаю, насколько уместно то, что я хочу предложить… Но… Я понимаю, что ты, Лора, приехала, чтобы… Но может быть, ты… — он замолчал, глубоко вздохнул, затушил сигарету, с силой надавив на нее, затем решительно продолжил, устремив на Лору прямой проницательный взгляд: — Я хотел бы предложить тебе, Лора, немного погостить у меня. Столько, сколько захочешь. Это возможно?

Его предложение было неожиданным. Все с самого начала складывалось так непонятно, что Лора не могла разобраться в собственных чувствах. Как правильно поступить в сложившейся ситуации — она не знала. Почему-то казалось не очень уместно прямо сейчас вести разговор о разводе, выяснять отношения. Логичнее казалось отложить все вопросы и дать себе время собраться с мыслями.

Лора сидела, низко опустив голову, и смотрела ничего не выражающим взглядом на крепко сцепленные пальцы рук, лежащих на коленях.

— Для тебя, Лора, приготовлена комната, — донесся до Лоры приглушенный размеренный голос Криса. — Тебя никто не потревожит. Ты можешь спокойно отдыхать.

Она подняла к нему лицо, на котором явно читалось сомнение и растерянность.

Крис понимающе улыбнулся и чуть насмешливо продолжил:

— Я думаю, что прошедшие три года наших брачных отношений — достаточно веский аргумент, чтобы ты без опасения приняла мое предложение о нашем совместном пребывании в одном доме. Я — не маньяк. И человек, как считается, достаточно надежный. Я гарантирую тебе, Лора, полную безопасность. Пока ты — замужем, ты будешь постоянно находиться под защитой своего мужа. Моей, Лора, — серьезно завершил он.

— Но… Я не знаю… Я хотела… в гостинице… И я не рассчитывала, что… задержусь… — едва слышно произнесла Лора и неожиданно густо покраснела.

— Понимаю… — тихо, с неподдельной горечью и печалью в голосе, откликнулся Крис и снова закурил, часто и нервно стряхивая пепел с сигареты.

Воцарилась долгая пауза. Взаимное напряжение ощущалось Лорой и Крисом почти физически. Казалось, стоит протянуть руку, и можно будет осязать это вязкое плотное обоюдное молчание.

— Крис… — вдруг робко позвала Лора.

— Да, Лора? — глухо откликнулся он.

— Я, пожалуй, приму твое предложение. Действительно, смешно и даже глупо ехать в какую-то гостиницу, когда предоставляется возможность провести ночь в таком шикарном особняке в обществе гостеприимного хозяина, — улыбнулась она.

— Я очень… очень рад, Лора. Очень рад! — Крис затушил сигарету и посмотрел на Лору. — Пойдем, я сам покажу тебе твою комнату, Лора. Затем распоряжусь доставить твои вещи. Потом пообедаем.

С этими словами Крис развернул коляску и медленно поехал. Лора послушно пошла за ним. Но не удержалась и спросила:

— А куда мы направляемся?

— К лифту, — улыбнулся Крис. — Твоя комната — на втором этаже. Впрочем, моя тоже. Но пусть тебя это не смущает, Лора. Они — в разных концах коридора.

— Крис! — звонко засмеялась Лора. Она с признательностью в душе отнеслась к благородному поведению Криса и, стараясь вести себя непринужденно и непосредственно, пошутила: — Что, интересно знать, может смутить женщину с почти трехлетним супружеским стажем? Соседство мужа? Вряд ли! Тем более, огромное количество супружеских пар разъезжаются в разные концы коридора гораздо раньше, чем мы! Правда, и причины для этого у них менее романтичные, чем у нас с тобой, Крис!

— Да! — весело согласился он, кашлянув в сжатый кулак. — Это так. Но, справедливости ради, замечу, что большинство мужей и жен встречаются все-таки несколько чаще, чем раз в три года! Отсюда и ускоренный процесс разъезда в противоположных направлениях!

Оба, одновременно посмотрев друг на друга, беззаботно захохотали. Лора не могла объяснить себе, почему и откуда у нее было ощущение, будто она давным-давно знает Криса. Сами собой каким-то образом выстраивались легкие открытые отношения. Отступили напряжение, волнение, тревоги. Появилось чувство полного доверия к этому спокойному человеку, Кристоферу Эймсу, державшемуся с редким достоинством.

— Прошу! — Крис широко распахнул перед Лорой одну из дверей. Проходи, Лора! И пожалуйста, честно скажи, устраивают ли тебя эти апартаменты?

Лора с показной подчеркнутой придирчивостью осмотрелась, не спеша обошла комнату, равнодушно пожала плечами и бесстрастно произнесла:

— Ну, раз не имеется ничего лучшего, придется смириться с обстоятельствами, — потом неожиданно повернулась к Крису и мелодично рассмеялась: — Все замечательно, Крис! Не беспокойся! И спасибо за заботу.

Она вдруг решительно подошла к окну, отдернула тонкую прозрачную занавеску, помолчала, потом развернулась в пол-оборота к наблюдавшему за ней Крису и удивленно спросила:

— Лилии?.. — Лора бережно дотронулась рукой до белоснежного цветка. — Это… случайность, Крис? — она проницательно и пытливо заглянула в его глаза.

— Нет, Лора. Лилии здесь не случайно, — спокойно отозвался он. Этот букет — тебе. Мне очень приятно, что ты заметила его. Сразу же.

— Но откуда?.. — начала она.

— Я же искал тебя, Лора, — догадавшись, о чем Лора собирается спросить, пояснил он. — Из-за этого мне многое стало известно о тебе. Извини за невольное вмешательство в твою личную жизнь. Но… так сложились обстоятельства.

— Да… конечно… — едва слышно, как-то потерянно, согласилась Лора.

— То, что лилии — твои любимые цветы, для меня — не секрет, Лора, — продолжил он.

— Спасибо, Крис… — немного смущенно поблагодарила она и отвернулась к окну, пристально глядя на букет.

После недолгой паузы до Лоры донесся глуховатый голос Криса, направлявшегося к двери:

— Располагайся, Лора. Сейчас доставят твои вещи. Если что-нибудь понадобится — вот здесь звонок, — заметив, что Лора повернулась в его сторону, рукой указал он.

— Хорошо, Крис.

Когда за ним закрылась дверь, Лора глубоко вздохнула и уткнулась лицом в цветы.

Крис въехал в свою комнату и энергично потер рукой лоб. О том, что ТАК пройдет встреча с Лорой, он не смел и мечтать!.. Как же он волновался! И готовился к самому худшему, все это время до встречи просчитывая и моделируя бесконечное множество различных вариантов и своего поведения, и поведения Лоры, и свои аргументы, и ее доводы. Он готов был выслушать и принять с пониманием ее возмущение, негодование, обиду, гнев, даже ненависть. Потому что полностью отдавал себе отчет в том, что тогда, почти три года назад, коренным образом ЕДИНОЛИЧНО изменил не только свою судьбу, но и судьбу молоденькой девушки, чего делать был не в праве! Каким же бездушным эгоистом он был тогда!!! И оправданием не могли служить личные неурядицы и сложные обстоятельства его жизни.

Три года назад ему казалось, что он нашел единственно возможный выход. Единственно правильный.

Крис посвятил в свои планы одного из приятелей. Тот пообещал помочь. Выяснилось, что у подружки приятеля родной брат был священнослужителем в церкви небольшого селения в горах.

В один из ближайших дней, погрузив Криса и его коляску в машину, приятель и его девушка отправились к священнику для предварительных переговоров.

Того несказанно удивила необычная просьба Криса. Священник убедительно и красноречиво пытался объяснить неразумность и безответственность решения, принятого Крисом. Но его доводы летели в пустоту и вызывали одно лишь раздражение. Крис, стараясь быть терпеливым и сдержанным, доказывал, что священнику-то, по большому счету, какая особая разница, какую конкретно пару венчать, если не только он, Крис, добивается этого, но и та, которую он готов назвать женой, выразит согласие. Здесь нет и не будет обмана или насилия и принуждения. Священник, принимая в целом его аргументы, продолжал настаивать на неразумности и поспешности подобных поступков. Спор между ними стал довольно горячим и возбужденным.

Неожиданно в дверях церкви появилась девушка. Ее лицо и фигуру скрывал плащ с капюшоном, по которому стекали многочисленные струйки воды.

Крис, ни мало не медля, устремился к ней и, стараясь быть убедительным, предложил прямо сейчас стать его женой. Он серьезно и твердо пообещал значительную материальную поддержку со своей стороны, если девушка ответит согласием. Она как-то смущенно и растерянно улыбалась и утвердительно кивала в такт его словам.

Конечно, ему, в том состоянии, в котором он находился, и в голову не могло прийти, что девушка не знает и не понимает языка, на котором он говорил! Крис почему-то был уверен, что она — местная.

Поскольку на все вопросы священника девушка по-прежнему согласно кивала, у того не осталось никаких сомнений в том, что она приняла предложение Криса о заключении брачного союза.

Конечно, происходящее было весьма необычным. Но поскольку и жених, и невеста выразили согласие, священник приступил к обряду венчания.

Немного удивило всех, что неожиданно девушка самостоятельно вписала свои данные в книгу записи рождений, смерти и венчаний. Но впрочем… Очевидно, она не уступала в экстравагантности поведения своему жениху.

Каково же было потрясение каждого, когда после обряда девушка, не ответив на обращенный к ней вопрос, виновато указала на горло и прижала палец к губам. Она, оказывается, была НЕМАЯ!!!

На голову Криса обрушился гнев и негодование священнослужителя. Но изменить теперь ничего было нельзя.

А девушка вдруг быстро направилась к выходу. Крис догнал ее, придержал за руку, пытаясь повторно объяснить ей, что ее материальное благополучие он обеспечит, что она может рассчитывать на его помощь и заботу. И тут неожиданно Криса, как игла, пронзила ошеломляющая мысль: девушка, вдобавок ко всему, НЕ ПОНИМАЛА того, что он ей говорил!!! От волнения Крис перешел на свой родной язык и внезапно догадался, что теперь она его хорошо понимает. Крис судорожно искал какие-то разумные доводы, слова утешения, но девушка, резко выдернув свою руку из его руки, побежала к двери.

Крис устремился вслед за ней. Когда он выехал на порог церкви, девушки он, внимательно оглядевшись, так нигде и не увидел. Она как будто растворилась в ливневом потоке.

После дождя Крис и его друзья, сколько ни искали хоть какие-нибудь следы, что подсказали бы направление, в котором скрылась девушка, ничего так и не обнаружили.

Впоследствии прилагаемые усилия по ее розыску результата не дали. И только теперь, спустя почти три года, встреча, наконец, состоялась. Встреча с женой. Лорой.

Он многое узнал о ней. Многое понял и переосмыслил. Он одновременно раскаивался в содеянном и… радовался. Более того, он был счастлив. Потому что тогда, три года назад, Бог послал ему в жены красивую, умную, милую, обаятельную девушку. Крис, не смея и мечтать об этом, неожиданно получил тот фантастический выигрыш, который выпадает раз в жизни. И не использовать теперь, когда Лора была рядом, свой шанс стать, наконец, счастливым самому и, главное, сделать счастливой ту, судьбой которой распорядился когда-то безответственно и хладнокровно, не мог.

Крис достал сигарету, закурил, затем нажал на кнопку и вызвал секретаря.

После обеда решено было прогуляться по парку, окружавшему дом.

Лора необъяснимым образом чувствовала себя легко и свободно с Крисом. К тому же превосходный обед в немалой доле поспособствовал улучшению настроения. Как и предложенные Крисом шабли и дюбонне.

Лора и Крис не спеша двинулись по дорожке. Крис сразу закурил, а Лора одобрительно произнесла:

— Крис, твой повар замечательно готовит! Очень— очень вкусно.

— Рад, что тебе понравилось, Лора, — отозвался Крис и улыбнулся. Тем более приятно услышать это из уст такого профессионала, как ты.

— Да какой я — «профессионал»!.. — Лора всплеснула руками и звонко рассмеялась.

— Но ты же, насколько мне известно, работаешь поваром. Значит, ты профессионал, — возразил Крис.

Лора утвердительно кивнула.

— Ну, если только потому, что работаю… — протянула она.

— И хорошо работаешь, — добавил он.

— А почему ты так решил, Крис? — вновь засмеялась Лора и бросила лукавый взгляд в его сторону.

Крис затушил сигарету в пепельнице, которая была прикреплена к коляске, задвинул крышечку и, усмехнувшись, ответил:

— Хотя бы потому, что твои услуги до сих пор не отвергнуты. Следовательно, твоя работа устраивает хозяина. Не так ли, Лора?

— В общем-то, да. Господин Редфорд, действительно, доволен… — на ее лицо как будто набежала легкая тень. Лора вдруг отвернулась и едва заметно вздохнула.

Смена ее настроения не ускользнула от Криса, внимательно наблюдавшего за ней. Он достал сигарету, прикурил и задумчиво сказал:

— М-да… Господин Редфорд доволен… Но ты сказала об этом таким тоном, Лора… Значит, ТЕБЯ, — подчеркнул Крис, — что-то не устраивает все-таки. Да, Лора?

Она долго молчала, затем снова вздохнула и согласилась:

— Да, Крис.

— Ты не хочешь об этом говорить, Лора? — быстро уточнил он и вдруг резко отбросил в сторону сигарету.

Оба проследили за ее полетом и затем, как, недолго потлев, она погасла.

— Не то, чтобы не хочу… — неожиданно произнесла Лора, с опозданием реагируя на заданный вопрос.

— Господин Редфорд мало платит? Он скуп? У него придирчивый нрав? Он капризен? Или… — многозначительно сказал Крис и замолчал.

— Нет— нет! — бурно запротестовала Лора. — Господин Редфорд оплачивает очень щедро мою работу. И хозяин он покладистый… — она внезапно слегка покраснела, опустила ресницы и не очень убедительно продолжила: — Ни о каком «или» и речи идти не может. Между мною и господином Редфордом… сугубо деловые отношения. Хотя, конечно, я намерена уйти от него в самое ближайшее время. Сейчас я… ты, Крис, наверное, знаешь об этом!.. пишу песни для одного певца. На это требуется много времени. Именно по этой причине я уйду от господина Редфорда. А не из-за какого-то «или»… На него и намека нет… Нет. И не может быть…

— Честно говоря, удивлен… — Крис прикурил новую сигарету. — Насколько знаю, Редфорд — молод. Холостяк. Так ведь, Лора?

— Да, — коротко подтвердила она.

— А ты, Лора, необыкновенно хороша собой, — он бросил на нее восхищенный взгляд. Крис как будто не обратил и малейшего внимания на ее рассказ о новой работе — сочинении песен, настойчиво придерживаясь только одной темы — о Редфорде. — Да неужто Редфорд — слепой? Я бы на его месте ни за что не удержался и обязательно начал ухаживать за такой привлекательной и симпатичной девушкой, как ты, Лора!

— Что явно свидетельствует о порядочности господина Редфорда и твоем вопиющем легкомыслии, Крис! — уклончиво и шутливо отозвалась Лора, желая закончить разговор и обсуждение ее взаимоотношений с Алеком Редфордом.

— О, нет! — в ответ засмеялся Крис. — Это свидетельствует прежде всего о том, что твой хозяин, господин Редфорд, бесчувственный соляной столб! Если, конечно…

— Если только «что», Крис? — усмехнулась Лора.

— Если только твой рассказ соответствует действительности, Лора, иронично пояснил он.

— У тебя есть сомнения? — Лора свела брови к переносице. Ты, Крис, хочешь сказать, что я лгу?

— Нет, — он отрицательно качнул головой. — Ты не лжешь, Лора. Конечно, нет. У ТЕБЯ, — выделил Крис, — безусловно, с господином Редфордом только, как ты выразилась, «сугубо деловые отношения». В ЭТОМ, — снова подчеркнул он, — у меня никаких сомнений нет.

Она проницательно посмотрела на него, немного помолчала и вдруг спросила:

— А там, — Лора указала рукой вперед на дубовую рощу, находящуюся в некотором отдалении, — тоже твои владения, Крис?

— Да, Лора. Ты хочешь, чтобы мы отправились туда? Ради Бога! К этой роще ведет превосходная дорога. Впрочем, в моих владениях все дороги превосходны, — с ироничной гордостью объявил Крис.

— А вот это свидетельствует о том, что ты, Крис, любишь прогулки, улыбнулась Лора, отметив тактичность его реакции на ее слова о роще и предупредительность. — И это замечательно!

— А ты, Лора? Ты любишь прогулки?

— Да! Очень! — восторженно отозвалась она. — Особенно, в одиночестве. Ой!.. — по лицу Лоры разлился нежнейший румянец. — Крис, извини, пожалуйста… Я…

Заметив ее смущение и растерянность, Крис мягко улыбнулся и возразил:

— Что ты, Лора… За что же тут извиняться?.. Я тоже люблю прогулки в одиночестве. А когда еще и мыслей в голове никаких не возникает — это вообще доставляет фантастическое удовольствие! Точнее, не то, чтобы совсем никаких мыслей… а так… нечто неопределенное… бездумное… несвязное… О!.. — вдруг засмеялся он. — Кажется, я только что в очередной раз доказал, насколько справедливы твои слова, Лора, о моем легкомыслии!

— Да, Крис… — согласилась Лора и грустно улыбнулась.

Он оборвал смех, сразу догадавшись о той ассоциации, что, безусловно, мгновенно возникла в голове Лоры.

— И, увы, доказываю я это с первой нашей встречи… — глухо, едва слышно, откликнулся он, вновь закурил и огорченно произнес: — Ч— черт!..

Лора отметила, что и она сама, и Крис, беседуя, хорошо понимали то, что каждый из них не договаривал; и даже то, о чем вообще не хотел упоминать. Вот и теперь Крис моментально уловил невысказанный вслух подтекст. Лора вдруг пожалела о своем намеке на события трехлетней давности, чем омрачила так славно начавшуюся прогулку. Из-за этого Крис, конечно, вновь почувствовал себя виновным во всем. Зря! Зря она, Лора, не сдержалась! Зря!

При обоюдном молчании они добрались до рощи.

— Ну что, Лора? Ты не разочарована? Вблизи дубы так же хороши, как казались издали? — спросил Крис с едва уловимой улыбкой на лице.

— О, нет!.. — выдохнула Лора. — Крис, я не «разочарована», а очарована! О-ча-ро-ва-наочарована! О-ча-ро-ва-на!.. Господи, какая красота!..

Восхищенно глядя вокруг, Лора переходила от дерева к дереву, плавным жестом поглаживая кору мощных исполинских стволов. Затем быстро наклонилась, подняла несколько желудей и веточек и весело обратилась к Крису, пристально наблюдавшему за ней.

— А ты никогда не делал из желудей забавные фигурки, Крис?

— Делал, Лора. В детстве! — улыбнулся он.

— И я — в детстве! — задорно объявила Лора. — Может быть, попробуем? Вдруг получится? — предложила она.

Крис пожал плечами и, усмехнувшись, согласился:

— Давай, Лора! Вдруг, действительно, получится?

Она споро собрала желуди, подходящие веточки, подошла к Крису, высыпала все это ему на колени и вновь занялась сборами.

— Вот только… делать фигурки… — прерывисто дыша, увлеченно говорила, неустанно наклоняясь, Лора, — … мы будем… не просто так…

— А как? — уточнил Крис, не сводя с нее глаз.

— Мы… проведем конкурс… и выясним… кто не утратил… прежних навыков… и является… лучшим мастером…

— И назначим приз! — воодушевленно добавил он и хитро усмехнулся. — Конечно! — беззаботно согласилась Лора и наклонилась за очередным желудем.

— Гран-при — поцелуй! Твой, Лора!

Медленно разогнувшись, она в упор, оценивающе и сосредоточенно, посмотрела на Криса, потом встряхнула волосами и, изображая недоумение, насмешливо спросила:

— И каким же образом Я, — выделила она, — получу подобный приз?

Крис лукаво прищурился, наклонил голову и категорично заявил:

— А ты его не получишь, Лора! Можешь не беспокоиться! Потому что Гран-при достанется мне.

— Какая самоуверенность! — едко произнесла она. — Интересно бы узнать, на чем она основана?

— Не скажу! — засмеялся Крис. — Но выиграю точно я.

— Тогда проводить конкурс бессмысленно! Он отменяется! — решительно и серьезно, старательно пряча улыбку, объявила Лора.

— Но это нечестно, Лора! — запротестовал он. — Нельзя отменять соревнование только потому, что один из участников уверен в своей победе! — Но и нечестно проводить его, если один из участников будет лишен возможности получить приз! — возразила Лора. — Поэтому…

— Хорошо, Лора. Давай условимся так, — миролюбиво предложил Крис. Пусть для участников будут назначены два разных приза. Назови, чтобы хотела получить ты, Лора?

Она долго смотрела на него, затем задумчиво сказала:

— Вообще-то приз должен быть один…

— Наш конкурс — особый! — вмешался Крис. — И почему обязательно надо подчиняться правилам, придуманным кем-то? Мы установим свои. Нестандартные. Так гораздо увлекательнее.

— Возможно… — Лора согласно качнула головой. — И все же…

— Ну пожалуйста, Лора… Не упрямься! И что это у тебя за комплекс неполноценности какой-то, в конце концов? — подчеркнуто— притворно возмутился Крис. — Почему ты не уверена в своих силах? В собственной победе? Я же уверен! В своей победе. Бери пример с меня!

— Хорошо, Крис, — сдалась Лора и вдруг, довольная пришедшей в голову идеей, рассмеялась. — И я уверена в своей победе. Поэтому… Ты предлагаешь мне любой приз. На выбор. Так?

— Да, Лора. Все, что пожелаешь! — подтвердил он.

Она помолчала и на одном дыхании объявила:

— Я желаю «Иллюзию»!

— «Иллюзию»?.. — удивился Крис.

— Да. Или теперь ты тоже согласен на отмену конкурса? — язвительно спросила Лора.

— Нет. Не согласен, — Крис хитро улыбнулся. — В том случае, если победишь ты, Лора, картина станет твоей собственностью. Честно говоря, я думал, ты назначишь более высокую цену своего выигрыша. Рад, что ошибся. Очень рад. А теперь нам надо уточнить еще один нюанс, — многозначительно дополнил он.

— Какой, Крис? — заинтересовалась Лора, заинтригованная загадочностью его тона.

— Итак, Лора… — Крис помолчал, прикурил сигарету, не спеша сделал несколько затяжек и продолжил: — Выигрываю я — получаю поцелуй. Выигрываешь ты — получаешь картину. А вот как быть, если мы с тобой разделим пополам призовое место?

— Господи! Да что тут решать?!! — Лора всплеснула руками. — В этом случае ты, Крис, остаешься с «Иллюзией», а я…

— Вот! Я так и знал! — не дослушав, воскликнул Крис. — Поэтому и предложил обговорить заранее все возможные варианты. Лора, я выражаю решительный протест. Решительный!!! Я не желаю иметь какую бы то ни было иллюзию. Я желаю получить реальный поцелуй обворожительной девушки! Твой, Лора. И на другое не согласен!

— Крис, ты — прагматик! — осуждающе и насмешливо одновременно констатировала Лора. — Это печально… Разве можно жить без иллюзий в нашем мире? Подумай! Подумай хорошенько, Крис!

— Ло-ра… Своего решения я не изменю. Ты мечтаешь об «Иллюзии»? Ради Бога! Ты ее получишь. Если выиграешь, конечно! А я считаю, что мой приз — гораздо ценнее. И я буду бороться за него, как никогда и ни за что не боролся в своей жизни! Итак, договор заключен, Лора?

— Да! — быстро согласилась она и вдруг насторожилась. — Крис… погоди… Что же это получается?.. В оценке своих работ мы можем не сойтись во мнениях… и тогда придется принимать компромиссное решение… То есть, делить пополам призовое место и значит… проигравших нет…

— …и каждый получает желаемое!!! В любом случае! — громко захохотал Крис. — Все-таки ты это поняла, Лора. Только теперь уж поздно! Договор-то заключен!

— Ах, как ты коварен, Крис! Оказывается, с тобой надо держать ухо востро! И как же я сразу-то не сообразила… — огорченно посетовала Лора.

— Не переживай раньше времени, Лора, — иронично посочувствовал довольный собою Крис. — У тебя же есть шанс на выигрыш. Борись за победу!

Лора глубоко вздохнула:

— А что еще мне остается?.. — затем вдруг глаза ее сверкнули, и она решительно объявила: — Я уверена, что получу свой приз! Именно моя работа будет признана лучшей. Без всяких сомнений и возражений! ЛУЧШЕЙ!!!

— Ошибаешься, Лора. Лучшей будет моя!

— Посмотрим — посмотрим… — скептически усмехнулась она.

Крис ничего не ответил и весело рассмеялся. Он проводил взглядом отошедшую на некоторое расстояние Лору и приступил к обдумыванию «шедевра», который принесет ему страстно желаемую победу, в чем Крис был уверен.

18

Весь следующий день, как и предыдущий вечер, оба напряженно трудились в уединении. После ужина намечено было представить на суд результат собственных усилий.

Крис с нетерпением ожидал Лору в гостиной. Вскоре она, с загадочным выражением на лице, появилась в дверях. Лора держала руки за спиной и лукаво улыбалась. Крис ответно улыбнулся, потом с легкой иронией в голосе сказал:

— Итак, наступает торжественный момент открытия выставки. Судей призываю быть беспристрастными и объективными. Участников — спокойными.

Он направился к низкому столику, на котором стояло что-то, закрытое сверху полотном.

— Прошу к демонстрационному столу! — пригласил Крис и отвернулся, предоставляя Лоре возможность разместить то, что она сделала.

Когда она произнесла «Готово!», Крис, развернувшись, быстро отбросил в сторону покрывало и взглянул на Лору. Он удовлетворенно отметил, насколько ошеломлена она.

Лора, широко открыв глаза, пристально смотрела на стол, затем, встряхнув волосами, восхищенно выдохнула:

— Крис!..

— Да, Лора? — прищурившись, с показным внешним спокойствием, отозвался он, тщательно скрывая собственное волнение.

— Крис… Крис… — повторяла и повторяла она, не отводя глаз от его работ.

Такого Лора и представить не могла!!! Крис сделал из желудей невероятное фантастическое чудовище, рядом с которым стояла маленькая фигурка забавного гномика.

— Крис!.. Да о чем ты?.. Что там моя черепашка! Ах, Крис, Крис!..

Он заметил, как легкий румянец окрасил ее щеки, как яркими звездочками заблестели глаза. Лора была невероятно мила в выражении своего искреннего восторга. Она, очевидно, забыла об их договоре и назначенном Гран-при. Ее откровенно-восхищенный отзыв доставлял неповторимое удовольствие Крису. Он немного помолчал, затем, пряча улыбку, спросил:

— Лора, как ты считаешь, у жюри есть расхождение в оценке работ участников? Или?..

Не договорив, Крис проницательно посмотрел на нее. Она быстро воскликнула:

— Да что ты, Крис! Никаких сомнений! Моя работа не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал ты! НИ В КА-КО-Е!!! — подчеркнула Лора. — Этот гномик — очарователен! А чудовище — настоящее произведение искусства!

— Лора, с этой минуты они — твои! — улыбнулся Крис. — И спасибо за твою высокую оценку. Спасибо!

— Крис, эта оценка — объективна. А твой подарок я принимаю с огромным удовольствием. И это не мне, а тебе, Крис, спасибо!

Лора взяла в руки гномика и чудовище и принялась рассматривать со всех сторон. Она вдруг почувствовала устремленный прямо на нее пристальный взгляд Криса и только теперь вспомнила о назначенном Гран-при. Лора внезапно отчетливо поняла, что Крис, безусловно, догадывается о той мысли, что пришла сейчас ей в голову. Лора густо покраснела, опустила глаза и, как сквозь сон, услышала спокойный голос Криса.

— А я, если ты не возражаешь, оставлю себе твою черепашку.

— Конечно, Крис… — едва слышно вымолвила она. — Пожалуйста…

Чувство растерянности и смущения все сильнее и сильнее охватывало Лору. Стараясь справиться с собой, она направилась к креслу, но вдруг споткнулась и выронила из руки гномика.

— Ой!.. — громко и огорченно воскликнула Лора, быстро поставила на столик чудовище и, наклонившись, принялась собирать «горестные останки», которые рассыпались в разные стороны от удара при падении. С грустью констатировав, что сделанная Крисом фигурка серьезно пострадала, Лора опустилась в кресло и несколько раз глубоко вздохнула.

Крис мягко улыбнулся, подъехал к ней и остановился так, что подлокотники его коляски и кресла, в котором сидела Лора, оказались напротив друг друга. Крис осторожно взял из рук Лоры то, что до катастрофического падения называлось «гномом», и отложил на столик. Затем нежно провел ладонью по золотистой пушистой россыпи волос и ласково сказал:

— Не переживай, Лора… Я все исправлю. Гномик будет, как новенький. Обещаю.

Когда она подняла голову и устремила на него выразительный взгляд, Крис буквально перестал дышать.

— Я обещаю… что все… исправлю… — хрипло и глухо, прямо глядя в ее карие глаза, зачем-то повторил он и, судорожно переведя дыхание, вдруг спросил: — Ты мне… веришь… Лора?..

Лишь на короткий миг опустились ее ресницы, и до Криса, как будто издалека, донеслось мелодично и тихо:

— Да…

И в эти секунды все вокруг мгновенно исчезло, растворилось в пространстве. Реальностью были только взгляды, устремленные друг на друга, и они сами, Крис и Лора, заскользившие по единой волне безбрежного космического океана Вселенной…

Плавным размеренным жестом взяв теплые маленькие ладошки Лоры и слегка сжав их в своих руках, Крис наклонился вперед, почти вплотную к ней, так, что она ощущала его прерывистое дыхание, и, понизив голос, проникновенным полушепотом произнес:

— Лора… я должен сказать тебе…

— Господин Эймс, извините, пожалуйста.

С этими словами, предварительно деликатно постучав, на что они не обратили внимания, на пороге гостиной появился Виктор Корруно.

Крис распрямился, неохотно выпустил руки Лоры из своих рук, глубоко вздохнул, повернулся к секретарю и немного раздраженно, но старательно скрывая это, спросил:

— В чем дело, Виктор?

Тот, догадываясь, насколько некстати оказалось для хозяина его непредвиденное неожиданное вторжение, повторно извинился и пояснил:

— Срочный звонок, господин Эймс. Вы будете разговаривать здесь?

— Нет. Из кабинета, — коротко ответил Крис, затем ласково улыбнулся Лоре, вновь накрыл своей ладонью ее руки и мягко произнес: — Извини, пожалуйста, Лора. Я постараюсь быстро разрешить возникшую проблему. Не скучай!

— Не волнуйся, Крис. Скучать я не буду, — ответно улыбнулась Лора. Потому что я остаюсь наедине с «Иллюзией»! — шутливо пояснила она.

Весело рассмеявшись, Крис направился в кабинет, но на пороге гостиной внезапно остановился и, прищурившись, взглянул на Лору. Потом широко улыбнулся и произнес:

— А ты ведь тогда оказалась все-таки права, Лора. В нашем противоречивом быстроменяющемся мире, действительно, уж чего-чего, а иллюзий хватает каждому. Иногда даже с избытком.

Она звонко рассмеялась и быстро дополнила:

— А вот мне их появления и ждать не надо! Передо мною уже есть одна. И вполне реальная! — Лора красноречивым жестом указала на картину. Чтобы наслаждаться визуально, так сказать! И этого мне вполне достаточно.

— Скромность украшает человека. Тем более, желаний. И уж тем более, хорошенькую девушку! — Крис одобрительно и чуть лукаво кивнул головой и, усмехнувшись, уехал.

Возвратившись, он догадался, что за все время его отсутствия Лора, по всей видимости, так и просидела неподвижно, откинувшись на спинку кресла и устремив пристальный взгляд на картину. На лице Лоры явно отражалось желание понять и осмыслить замысел художника, совместив его с собственным восприятием того, что было изображено на полотне. Поэтому-то она и не заметила его, Криса, появления.

А он, остановившись и не желая нарушать течение мыслей Лоры, молча наблюдал за ней.

В белоснежных джинсах, в сияющем ослепительной белизной пушистом свитере, золотоволосая, она напоминала Крису, как это ни банально, одуванчик или ромашку. Неожиданно Крис грустно улыбнулся. Увы, ассоциация с этими цветами ему самому оптимизма не внушала. Одуванчик от малейшего дуновения ветерка или неосторожного движения в одно мгновение мог улететь. А ромашка… Предскажет ли кто заранее, «да» или «нет» скрывают ее лепестки? Вряд ли. И он, Крис, в том числе.

Увлеченный собственными размышлениями, Крис машинально достал сигарету и щелкнул зажигалкой, чем сразу выдал свое присутствие.

Ментоловый аромат Лора почувствовала моментально.

— Крис?.. — удивленно произнесла она, повернувшись в его сторону. А я и не заметила, что ты вернулся.

Он быстро подъехал к ней. Следом вошел Виктор Корруно и подкатил к ним сервировочный столик, на котором стояли бутылка вина, два бокала, фрукты, коробка конфет. Затем погасил центральную люстру, оставив гореть только два маленьких бра на стене, и сразу ушел, плотно прикрыв за собою дверь.

— И как это понимать? — засмеялась Лора, выразительно указав глазами на столик.

— Сейчас все объясню, — Крис откупорил бутылку вина, наполнил бокалы, один протянул Лоре, другой взял себе. — Мы должны выпить обязательно. Первый тост очевиден, Лора. Он короткий. За успешно проведенный конкурс мастеров прикладного искусства! То есть, за нас. Виват!

Когда бокалы опустели, он вновь их наполнил и продолжил:

— Теперь тост номер два.

— Крис! — Лора всплеснула руками. — Ты предложил какой-то немыслимый темп. Пить с такой скоростью!.. — она с сомнением покачала головой.

— После второго тоста будет перерыв, — усмехнувшись, успокаивающе пообещал Крис. — Итак, тост второй. За победителя и его Гран-при! — заметив, что Лора хочет что-то сказать, нараспев протянул: — Ло-ра… Согласись, второй тост логично вытекает из первого.

— И главное, как скромен и деликатен тот, кто его предложил! — иронично прокомментировала Лора.

— Что есть, то есть! Не отнимешь! — лукаво сверкнув глазами, согласился Крис, пряча улыбку.

Лора недолго подумала, потом взяла протянутый бокал и солидарно приподняла его. Она слегка покраснела под пристальным взглядом Криса и, чтобы избавиться от нахлынувших чувств неловкости и смущения, сделала несколько больших глотков.

Свой бокал Крис осушил в одно мгновение. Потом чуть подался вперед, забрал у Лоры опустевший бокал и поставил его на столик. Крис не отводил ни на секунду своего взгляда от ее зардевшегося лица.

Она растерянно потянулась к коробке конфет, но Крис мягким плавным жестом перехватил ее руку, слегка сжал и приложил раскрытой ладошкой к своей груди. Лора ощущала каждый удар его сильно бьющегося сердца. И этот монотонный ритм завораживающе действовал на нее. Догадаться о дальнейших действиях и намерениях Криса было не трудно. Все было очевидно. А вот разобраться в собственных чувствах Лоре оказалось не под силу. Она не понимала своего внутреннего состояния, а какие-либо мысли и вообще покинули голову! Лора знала только одно: все шло совсем не так, как ею было намечено. И было ли правильным то, как ситуация складывалась в реальности, или то, что было запланировано ею раньше, оставалось под большим вопросом. Сию секунду найти ответ вряд ли представлялось возможным, и Лора доверилась естественному развитию событий. Она широко открытыми глазами посмотрела прямо в глаза Криса. Этот взгляд… Его взгляд…

Крис свободной рукой легко, почти неосязаемо дотронулся до волос Лоры, медленно обвел кончиками пальцев контур ее лица и неуловимо быстро, совсем неожиданно для Лоры, нежно приник к ее губам, зарывшись ладонью в ее волосах и не давая возможности отпрянуть.

В какой-то момент Лора очнулась и вдруг подумала о том, что поцелуй длится неприлично долго, и ей, Лоре, наверное, следует что-то предпринять. Но что?.. Лора запаниковала.

Крис, очевидно, уловил перемену ее настроения. Он мягко выпустил ее из своих объятий и слегка ошеломленно и удивленно выдохнул:

— Лора?..

Его реакция почему-то рассмешила ее. Она откинулась на спинку своего кресла, положила руки на подлокотники и весело, сквозь смех, согласилась:

— Да— да, Крис! Да! И я предупреждала тебя! Честно. Но ты настаивал на своем выборе. Теперь сам видишь, что полученный тобой Гран-при… — она чуть приподняла кисти и развернула раскрытыми ладошками вверх.

Лора не успела договорить, потому что Крис порывисто наклонился к ней и бурно запротестовал:

— О, нет! Нет, Лора! О таком Гран-при я даже не мечтал! Это фантастика какая-то!!!

— Да никакой фантастики!.. — Лора криво усмехнулась и, неожиданно даже для самой себя, вдруг откровенно продолжила: — Все закономерно и логично. Понимаешь, Крис, я выросла в очень хорошей, заботливой семье. «Домашняя девочка». Всеобщая любимица. Много училась. Потом, когда мне не было и двадцати, встретила Энтони Деверо. Антуана… — она глубоко вздохнула и заметно погрустнела. — Знаешь, Крис, у нас с ним, наверное, получился бы великолепный роман! Но… Все только-только начало складываться между нами… Антуан относился ко мне очень бережно… Было несколько поцелуев… Скорее дружеских, чем любовных… Но куда нам было торопиться? Мы оба знали, что все у нас — впереди. Будущее казалось таким прекрасным! И вдруг… Ты ведь знаешь, что тогда произошло со мною, Крис? — Лора вопросительно взглянула на него. Он очень внимательно слушал то, что она говорила. После его утвердительного кивка продолжила: — А дальше… Какая уж тут любовь, когда я почти три года пребывала в депрессии!.. Наши отношения с Антуаном сами собой стали только дружескими. Он поддерживал меня все эти трудные годы. Был рядом. Антуан — замечательный человек. Я очень люблю его. Очень! Иногда я сожалею, что все так сложилось между нами. А чаще все же думаю о том, что, наверное, так, как есть теперь — лучше. Что бы вышло из любовных отношений — неизвестно, а преданный понимающий надежный друг — это невероятно много! Так что в каком-то смысле мне повезло.

— Только с Антуаном… — усмехнулся Крис и тяжело вздохнул.

Искренний, полный драматизма, рассказ Лоры болью отозвался в сердце. Скрыть своего огорчения Крис не смог. Угнетало сознание собственной вины.

Заметив это, Лора неопределенно кивнула и, стараясь сгладить печальный эффект своего повествования, иронично произнесла:

— Как ты догадываешься, Крис, и мое «скоропостижное» замужество поспособствовало переходу всего лишь в одно качество. «Соломенной вдовы». Поскольку новобрачная, даже не познакомившись с собственным мужем, сразу после венчания ударилась в бега. Можно сказать, была унесена стремительным бурным горным потоком!

— Под непрекращающийся проливной дождь! — дополнил Крис. — Который смыл все следы. Да еще как тщательно смыл! В результате, «унесенную потоком» невесту не смогли разыскать в течение трех лет лучшие сыскные агентства, в которые обращался безутешный супруг.

— Так уж и «безутешный»?.. — брови Лоры взлетели вверх, на губах появилась саркастичная усмешка.

Внезапно Крис порывисто взял руки Лоры в свои, долго смотрел на изящные узкие ладони с длинными тонкими пальцами, затем устремил свой взгляд прямо в глаза Лоры и тихо и серьезно произнес:

— Ты была откровенна со мной, Лора. Я отвечу тем же. Честно и искренне. Я, увы, не могу похвастать тем, что был верен своей жене. Так же верен, как она. Не скажу, что вел какой-то особо разгульный образ жизни, но… — он помолчал и с тяжелым вздохом грустно завершил: — Я сожалею… Очень…

Лору несколько смутило его неожиданное и непредвиденное признание. Она мягко убрала свои руки из его рук и горячо возразила:

— Крис, ну что говорить об этом! Мы живем в реальном мире, в предлагаемых жизнью обстоятельствах и условиях. И какие могут быть сравнения того, как жила эти годы я и как жил ты? Супружеская верность с моей стороны — вовсе никакая не доблесть. Моей личной заслуги в этом, можно считать, никакой. Я не уверена, что осталась бы старой девой до 23 лет, если бы не моя депрессия. Ведь это болезнь. Болезнь тяжелая. Вот ты, Крис, сейчас, наверное, удивишься, но я очень признательна господину Редфорду. Очень! Во многом благодаря ему… вернее, его характеру — жесткому, волевому, решительному!.. я стала выздоравливать. Потому что мне приходилось выживать, противостоять, самоутверждаться в жутких условиях! Невыносимых!!!

— О, Господи! Да неужели Редфорд так ужасен?!! — воскликнул Крис и с сомнением пожал плечами.

— Не то слово, Крис! Он — саркастичен, насмешлив, ироничен! — запальчиво произнесла Лора и вдруг умолкла, опустила голову, сцепила руки в крепкий замок и едва слышно продолжила: — Нет… Я не совсем права… Я говорила… необъективно и предвзято, — она подняла к Крису немного растерянное и смущенное лицо. — Таким господин Редфорд, действительно, был… вначале. Потом… Он такой… разный и … непонятный… В общем, несмотря на то, что мы виделись практически ежедневно и довольно много общались, я… я совсем не понимаю его, Крис. Совсем не понимаю!

— Но ты пыталась сделать это? Да, Лора? — Крис проницательно всматривался в ее глаза.

Пауза, которая последовала после его вопроса, казалось, длилась бесконечно долго. Крис уже не надеялся услышать ответ погрузившейся в раздумья Лоры, когда зазвучал ее мелодичный голос:

— Крис, я только сейчас… да-да, только сейчас!.. Крис, я отвечу тебе честно. Нет, не пыталась. Я… — Лора едва заметно усмехнулась. — Да и зачем? Господин Редфорд — мой хозяин. Зачем мне понимать что-то, кроме заказываемых им блюд? Ведь так, Крис? Правильно?

Ответа не последовало, поскольку Крис принялся разливать вино по бокалам.

— Я хочу выпить за тебя, Лора, — мягко сказал он, протягивая один ей. — Ну что ж! Спасибо, Крис! — отозвалась она и взяла бокал. — А я выпью за тебя.

— Пусть у тебя, Лора, все будет хорошо. Сбудутся все твои мечты и желания!

— И у тебя, Крис!

Они дружно выпили вино и съели пополам апельсин. Почему-то говорить ни у одного из них желания не было. Как будто все, что требовалось сказать, было произнесено, и слова больше никакого значения не имели. Казались лишними, ненужными, пустыми…

В какое-то мгновение Лора, неведомым для себя образом, вновь оказалась в объятьях Криса. Она хотела отпрянуть и… не смогла. Его глаза… его взгляд гипнотизировал ее, лишая воли, а поцелуй мягких теплых губ дарил удивительное наслаждение. Голова Лоры «шла кругом», сердце колотилось, как в лихорадке. Это было какое-то наваждение, избавления от которого не наступало…

Будто внезапно вспомнив о неотложном деле, Лора излишне поспешно и суетливо выскользнула из объятий Криса, сунула руку в карман, достала брелок и, низко наклонив голову, подчеркнуто— увлеченно занялась подбором ключиков к замкам.

Крис какое-то время спокойно наблюдал за ее действиями из-под полуприкрытых век. Лицо его озарила едва уловимая, все понимающая улыбка, когда Лора, справившись, наконец, с чувством растерянности, неторопливо и укоризненно произнесла:

— Мне кажется, призер несколько… злоупотребляет своим положением победителя…

— Разве? — усмехнувшись, притворно удивился Крис. — И из чего следует такой вывод, Лора?

Она неопределенно повела плечом.

— Ну как же «из чего»? Полученный Гран-при — в рамках правил, а вот повтор… — Лора многозначительно замолчала.

— … тоже в рамках правил, — быстро продолжил за нее Крис и весело засмеялся.

— Вот как? — Лора вскинула брови и бросила на него исподлобья мимолетный взгляд, затем сразу опустила глаза.

— Да, — уверенно подтвердил Крис. — Это был… приз зрительских симпатий!!! И предназначался он тебе, Лора. За красавицу-черепашку.

— Ах, вот оно что! — Лора покачала головой. — Значит, как выяснилось, именно Я, — выделила она, — должна быть счастлива и довольна?

— А ты недовольна, Лора? — мгновенно уточнил Крис, лукаво прищурившись.

Она вновь качнула головой и звонко рассмеялась. Брелок, лежащий на ее коленях, соскользнул и упал на пол.

Крис, наклонившись, поднял его и протянул Лоре.

— Забавная вещица! Да, Лора?

Та мило улыбнулась и пояснила:

— Это подарок господина Редфорда. На мой день рождения! — чуть поспешно уточнила она. — Но пока я смогла открыть только один замочек. Честно говоря, брелок своим упрямством потихоньку начинает выводить меня из себя! — шутливым тоном, недовольно нахмурившись, продолжила Лора. — Закончится это взломом! В самое ближайшее время. В самое ближайшее! Потому что я скоро ухожу от господина Редфорда, а он на прощанье обещал подарить мне фомку.

— Ты мечтаешь о фомке? — спросил Крис, затем усмехнулся и, не скрывая иронии, сказал: — Зачем же так радикально? Почему не использовать «мастер-ключ»?

— «Мастер-ключ»? — удивилась Лора. Она внимательно посмотрела на Криса.

— А что это такое?

— Это ключ, который открывает любые… абсолютно любые!.. замки, серьезно пояснил он.

— Но… — растерянно протянула Лора и зачем-то торопливо начала перебирать ключик за ключиком, словно и без того не знала, что никакого «мастер-ключа» в связке не имеется. — Господин Редфорд подарил мне только это…

— Удивительно! — в голосе Криса по-прежнему слышалась нескрываемая ирония. — Ведь «мастер-ключ» у него есть наверняка! Впрочем… Может быть, Редфорд его потерял. Или решил испытать твою выдержку, Лора. Да мало ли!..

— Вот именно, Крис! — сразу согласилась Лора. — С него станется! Да он мог так поступить из обычной вредности. Ну и ладно! Зато уж фомку я получу точно. Тут господину Редфорду не отвертеться! — злорадно и торжествующе завершила она.

— Ох, Лора!.. — захохотал Крис. — Твои глаза так свирепо сверкают, а вид такой воинственный и решительный, что, будь я на месте Редфорда, лучше бы добровольно расстался с «мастер-ключом»!!! Не доводя дело до фомки и взлома!

Лора весело и беззаботно захохотала вслед за ним, потом, заметив его взгляд, устремленный прямо на нее, встала с кресла и неуверенно произнесла:

— Уже поздно… Я пойду, Крис?..

Он понимал, что стремительность происходящих событий ошеломила Лору. Ей было трудно теперь же сориентироваться и осмыслить то, как складывались их отношения. У Лоры, что следовало и из ее собственного признания, и ее поведения, не было никакого любовного опыта. Она терялась в самых обычных, рядовых ситуациях легкого незамысловатого флирта, хотя… и Крис это признавал… держалась она достойно, с невероятным обаянием и очаровательным интуитивным природным женским кокетством — не наигранным, не заштампованным, а очень естественным — открытым и милым. А ее то мелодичный, то звонкий, как колокольчик, голос сводил с ума, доставляя пронзительное наслаждение каждым звуком, каждой интонацией.

— Хорошо, Лора, — стараясь держаться невозмутимо, согласился Крис. — Я провожу тебя?

— Нет-нет! — быстро отказалась она и слегка покраснела. — Я… — не зная, как продолжить, Лора замолчала.

— Спокойной ночи, Лора, — мягко попрощался он и ласково улыбнулся. — Спокойной ночи, Крис, — на одном дыхании, едва слышно, ответила она и почти бегом выскочила из гостиной.

Проводив ее взглядом, Крис несколько раз глубоко вздохнул, ударил сжатым кулаком по подлокотнику коляски, затем достал из пачки сигарету и закурил. Он, не отрываясь, долго смотрел на тлеющий огонек, потом бросил сигарету в пепельницу и, когда она потухла, отправился в кабинет. Эта чертова работа отнимает столько времени и сил!!! И думать о ней сейчас совсем не хочется! Но надо. Надо. Надо. Надо, черт побери! Надо…

Когда трубку взял Стас, Лора несказанно удивилась. Брат только в исключительных случаях первым подходил к телефону.

— Я это делаю не по своей воле, — сразу начал объяснять он. — Я заступил на пост по просьбе мамы. Она сейчас отправилась за коньяком и кофе, чтобы скрасить собственное продолжительное ожидание твоего звонка. Мама почему-то считает, что ждать надо, находясь в непосредственной близости от телефонного аппарата. Из-за этого я сижу около него, как проклятый, уже целых четыре минуты!

— Бедненький… — с ироничной жалостью в голосе посочувствовала Лора.

— Да уж!.. — шутливо заворчал Стас. — А вот, кстати, и мама. Все! Конец моим мучениям! — с редким воодушевлением объявил он и вдруг серьезно и заботливо спросил: — У тебя все нормально, Лора?

— Да, Стас.

— Тогда все! Пока! Вахту сдал!

— Вахту принял! — донесся до Лоры звонкий голос матери. — Лора, здравствуй!

— Здравствуй, мама. Ну что ты там напридумывала — дежурить около телефона?

— Ну ты же знаешь, какая я ненормальная! — отозвалась Олимпия. — И потом, Стас все преувеличивает. И только из-за того, что ему пришлось потрудиться, поднимая телефонную трубку!

— Конечно— конечно… — насмешливо согласилась Лора.

— Доченька, у тебя все хорошо? — в голосе Олимпия слышались тревога и волнение.

— В общем-то, да, — быстро заверила Лора и восторженно воскликнула: — Ой, мама, видела бы ты сейчас мою комнату! Она буквально утопает в цветах! Я никак не могу проследить, когда успевают доставить лилии и занести их. Мама, ты не представляешь, какая красота меня окружает! Я и сама не знала, что существует столько разных сортов лилий. Это чудо! Чу-до!!! Впрочем, я отвлеклась, а мне надо многое рассказать тебе. Обязательно.

— Слушаю, малышка.

Лора подробно изложила матери все, что произошло за сегодняшний день.

— Мама, честно говоря, Крис поставил меня своим признанием в тупик, — возбужденно и горячо сообщила Лора. — Ну ясно же, что наш брак необычен. И ни о каких изменах при сложившихся обстоятельствах и речь идти не может! А Крис…

«Она его старается оправдать, — подумала Олимпия. — А ведь он добивался этим своим признанием другого! Он косвенным образом хотел дать понять Лоре, что является полноценным мужчиной. А она, глупышка, конечно, не придала этому ни малейшего значения! Интересно, он об этом догадался или нет? Скорее всего, да. Уж что-что, а опыт у него есть. Его стремительное наступление ошеломило Лору. Она под огромным впечатлением. И голос довольный и радостный. Она совсем не обращает внимания и никогда не упоминает о его инвалидности. Совсем! Кажется, что Лора этого просто не видит. НИ-ЧЕ-ГО не видит!!! Господи, Боже мой! Сделай так, чтобы наша девочка стала счастливой! Прошу тебя, Господи!..»

— Мама, наверное, все складывается неправильно? Может быть, я… и все не так?.. — донесся до Олимпии встревоженный голос дочери.

— Ах, Лора!.. Вы оба еще так молоды! И ты, и он! Поэтому можете себе позволить жить, чувствовать и поступать ВО-ПРЕ-КИ!!! — подчеркнуто, по слогам, произнесла Олимпия. — Вопреки всему: общественному мнению, принятым правилам, установленным нормам, сложившимся обстоятельствам, каким-либо существующим причинам и условностям. Не все можно… да и надо ли!.. подчинять только разуму. Иногда это только мешает дышать полной грудью; ощущать жизнь каждым нервом; не дает прозвучать в полную силу мелодии, которая есть в душе; делает окружающий мир тусклым и однообразным! И не появляется это потрясающее чувство свободного полета! А оно должно быть… обязательно!.. в жизни каждого человека.

— Мамочка, милая, ты — самая удивительная мама на свете! — тепло воскликнула Лора.

— Возможно… А еще я жутко романтичная особа. И старомодно-сентиментальная к тому же.

— Конечно! И это здорово! Поэтому-то у вас с папой и такая необыкновенная любовь!.. Как бы я хотела, чтобы в моей жизни все было так романтично, как у вас!

— О, Господи! Уж у кого-кого, а у тебя, Лора… В твоем браке столько романтики, что где уж нам с папой за тобой угнаться!

Лора беззаботно рассмеялась и вдруг, оборвав смех, негромко спросила:

— Мама, а… господин Редфорд?..

Она не продолжила, и Олимпия быстро сказала:

— Я не так давно беседовала с ним, Лора. О тебе.

После небольшой паузы прозвучал тихий голос Лоры:

— Впрочем… Это не важно. Сейчас меня волнует другое. Мама, за эти дни… В общем… Я пока ничего не понимаю и не знаю. И никакого конкретного решения у меня пока нет. Как мне быть, мама?

— Я тоже этого пока не знаю, Лора. Я знаю только одно. В любом случае не следует торопиться. И тобой, и… Крисом было совершено достаточно необдуманных поступков. Надеюсь, теперь вы оба образумились. Повзрослели. Постарайтесь понять друг друга, все хладнокровно оценить. По возможности. И только тогда, тщательно взвесив все «за» и «против», принимайте окончательное решение. А гадать о том, так или нет вы сейчас поступаете — занятие пустое! Наверное, по-другому быть и не могло… — задумчиво закончила Олимпия.

— Наверное, не могло… — повторила вслед за ней Лора.

Вскоре они попрощались, в душе надеясь каждая на свое.

— Олимпия! — услышала та, едва успев положить трубку, и удивленно посмотрела на мужа, стоявшего посредине комнаты.

Вот так, называя полным именем, Джордж обращался к жене крайне редко. Как правило, только тогда, когда этого требовала окружающая официальная обстановка, или когда Джордж бы чем-либо недоволен и рассержен. Сейчас, безусловно, причиной являлось второе.

— Да, Джо?.. — откликнулась Олимпия, высоко вскинув брови.

Он быстро подошел к ней, опустился в соседнее кресло и, с трудом сдерживая эмоции, произнес:

— Я слышал твою беседу с Лорой. Ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас наговорила нашей дочери?

— Почему ты об этом спрашиваешь, Джо? Да еще таким тоном? — мгновенно «вспыхнула» Олимпия и выпрямилась, как натянутая струна.

— Извини. Но…

Джордж порывисто поднялся с кресла, засунул руки в карманы брюк и стремительно и широко зашагал туда-сюда перед креслом жены, ошеломленной его необычным поведением.

— Извини, Олимпия… — повторил он и, резко остановившись, взволнованно продолжил: — Но… То, что я услышал, не укладывается в моей голове! Лора обратилась к тебе за советом. Конкретным советом! РАЗУМНЫМ! подчеркнул Джордж. — А ты…

— И что я? — возбужденно уточнила, не дослушав, возмущенная Олимпия. — Пожалуйста, поясни.

— Хорошо. Поясняю, — Джордж перевел дыхание и жестко и категорично сказал: — Ты — мать. МАТЬ! Пойми же это, наконец! В данный момент — именно мать, а не писательница Олимпия Картер!!!

— Да что ты хочешь этим сказать?!! — Олимпия, как пружина, вскочила с кресла и подбежала к мужу.

— Я хочу сказать, что ты могла бы иногда спускаться из заоблачной выси на землю. Хотя бы тогда, когда решается судьба твоих детей. Пойми, Лора — не героиня одного из женских сусальных романов! Твоих, в частности! Она — наша дочь. Реально существующий человек, а не придуманный персонаж очередной любовной истории! Лоре требовались осмысленные здравые рекомендации матери, а не выспренние сентиментальные сентенции писательницы-романистки!

— Я не согласна с тобой, Джо! Категорически не согласна! — горячо запротестовала Олимпия. — И прежде всего с тем, как ты говорил о жанре, в котором работаю я! Да, Джо, в женских романах не ставятся глобальные проблемы, не решаются и не рассматриваются социальные и общественные вопросы. В них только одно. Взаимоотношения двух людей — мужчины и женщины, их движение навстречу друг другу. Но это же в жизни — самое главное! Да, во многом сюжеты женских романов похожи на сказку. Ну и что? Это всего лишь преувеличение, гиперболизация. Но отражается-то при этом реальная жизнь и то, что происходит вокруг. Отражается доходчиво и понятно для всех людей. Независимо от их социального статуса и образования. Да, есть очень серьезные романы талантливейших авторов. Но их творчество — это… Это как симфонии или оперы в музыке. Нечто фундаментальное. Значительное. И как правило, для довольно узкого, в некотором роде элитного слоя людей. Но ведь помимо серьезных жанров в музыке есть, например, эстрада и оперетта! Так вот, любовные романы — та же оперетта, только в литературе. И пусть в них все утрировано! И мы, мужчины и женщины, вряд ли похожи на идеальных героев, описываемых в них! Но согласись, Джо, чувства есть у каждого из нас. У каждого! Без исключения. Поэтому добротно написанный женский любовный роман очень многим помогает не терять надежду на лучшее. А это возможно только тогда, когда веришь в чудо, в сказку, мечту. Пусть далекую и призрачную! Но именно это дает человеку возможность увидеть всю палитру красок, услышать полную гармонию звуков!..

— Олимпия, погоди, — вмешался Джордж. — Я говорил не о том, имеет или нет право на существование жанр любовного романа. По этому вопросу у меня возражений нет. Если я высказался излишне резко и некорректно извини, пожалуйста. Речь о другом. О нашей дочери, — стараясь держаться спокойно и бесстрастно, уточнил он.

— Да, Джо. Но мои слова имеют самое прямое отношение к судьбе Лоры, — Олимпия энергично кивнула головой, как бы подтверждая тем самым свое глубокое убеждение в собственной правоте. — Я не понимаю, что тебя возмущает? Я была с дочерью искренна. И сказала то, что думаю и чувствую.

— Очень мило! Опять о том же!.. — вздохнул он. — Ты была обязана сказать другое! Подчеркиваю, здравое и осмысленное. Дать нормальный родительский совет.

— Какой именно? — рассерженно и взволнованно уточнила Олимпия, криво усмехнувшись.

— Очень простой. Чтобы Лора немедленно, очень серьезно поговорила с мужем и потребовала развод. А ты своими «советами» затягиваешь ее в какую-то нелепую игру!

— То, что происходит в жизни Лоры — не игра, Джо!

— Вот как? «Не игра»?!! Не «игра» ты говоришь?!! А что же?!! Да я до сих пор все еще никак в себя прийти не могу после твоей ПОТРЯСАЮЩЕЙ, — выделил он, — беседы с Редфордом! А теперь ты и с Лорой…

— Джо, ты мыслишь слишком… прямолинейно, — хладнокровно заявила Олимпия.

— А ты? Ты, Олимпия?.. Редфорд, Эймс… Неужели ты не видишь, что Лора запуталась?

— Очень может быть, что ты прав. И что? Ты же сам утверждал, что наша дочь уже взрослая. И сама во всем разберется.

— Да! Утверждал! Вот и пусть разбирается! Но после того, как станет абсолютно свободной! И от брачных уз с Эймсом, и от договора о деловом сотрудничестве с Редфордом!

— Одно другому не мешает, Джо! Наоборот! Мне лично кажется, что как раз логичнее…

— Только не рассуждай о том, что «логично», а что нет! Ты и логика несовместимы! — отрезал Джо и упрямо тряхнул головой.

— Допустим! — согласилась Олимпия. — Но возможно ли всегда поступать прагматично, выверяя с математической точностью последовательность принятых решений и сделанных шагов?.. Это ты, Джо, спустись на землю! Жизнь — не аксиома! И не безупречно просчитанная задачка с единственно правильным ответом! Впрочем, и тут, прежде, чем получишь его, совершаешь кучу ошибок. И кстати, все открытия… в том числе, и в твоей любимой математике!.. делались людьми, которые мыслили всему и вся ВО-ПРЕ-КИ!!! — громко и возбужденно заявила Олимпия, резко взмахнув в воздухе рукой.

Джордж вдруг рассмеялся, шагнул к жене, стоящей перед ним с воинственным непокорным видом и гордо поднятой головой, подхватил ее на руки и пылко поцеловал.

— Ли… Любимая моя Ли… А ведь ты в данном случае права, черт возьми! Не зря я всю жизнь восхищаюсь нестандартностью твоего мышления!

Обвив шею мужа руками, Олимпия крепко прижалась к его груди и проникновенным ласковым полушепотом сказала:

— Ты тоже во многом прав, Джо. Я понимаю твое волнение за Лору. Мне тоже нелегко. И еще как нелегко! Ведь это не к тебе, Джо, а ко мне обращается Лора, апеллирует Редфорд. Я сочувствую дочери, вхожу в положение Александра, объясняюсь с Энтони, выслушиваю твои упреки, Джо. Но я — не истина в последней инстанции. Я сама не знаю, как и что правильно делать. Не знаю, Джо. И логично… тут ты совершенно прав!.. объяснить ничего не могу. Я действую больше по наитию. Просто внутри что-то подсказывает мне, что я — на верном пути… А может быть, я ошибаюсь… — она устремила на мужа вопросительный взгляд, полный тревоги и сомнения.

Он еще раз поцеловал ее и осторожно опустил на пол.

— Не переживай, Ли!.. И извини меня за излишнюю горячность и несдержанность. Извини, пожалуйста.

Олимпия взяла его руку в свою, слегка сжала и тепло ответила:

— Ну что ты, Джо…

Их взгляды встретились, и, любовно и ласково улыбнувшись друг другу, супруги разошлись по своим кабинетам.

19

Едва Лора шагнула за порог дома, как вслед за ней вышел Виктор Корруно. Они вежливо обменялись приветствиями и несколькими общими фразами о погоде. Затем Лора, заметив озабоченное выражение на его лице, встревожено спросила:

— Что-то случилось? С господином Эймсом?

— Нет, госпожа Хендрикс. С господином Эймсом все в порядке, — успокаивающе улыбнулся в ответ Виктор. — Он довольно рано уехал. По делам. Проблема в другом. У повара заболели зубы, и он отправился к врачу. Работать сегодня он вряд ли сможет. Господин Эймс поручил мне срочно найти другого повара. Но задача усложняется тем, что сегодня — праздник и…

Лора мягко дотронулась до руки секретаря и весело сказала:

— Можете не утруждать себя поисками, господин Корруно. Перед вами неплохой повар. Думаю, господин Эймс не будет разочарован тем, как готовлю я.

— Но госпожа Хендрикс… — растерялся Виктор. — Это невозможно…

— Почему? Здесь нет ничего страшного. Тем более, делать мне абсолютно нечего, и я с удовольствием займусь приготовлением и обеда, и ужина. Это мне даже необходимо, хотя бы для того, чтобы не терять профессиональных навыков! — звонко и весело засмеялась Лора и потянула Виктора Корруно за собой в дом.

— Идемте! Посмотрим, что имеется в наличие. Возможно, потребуется кое-что докупить. Вот этим вы и займетесь. Хорошо? Договорились?

— Ну хорошо, госпожа Хендрикс, — помолчав и подумав, со вздохом согласился Виктор и, пропустив Лору в дверь, повел на кухню.

Чуть позже, созвонившись с хозяином, Виктор окончательно успокоился, поскольку тот распорядился действовать сообразно пожеланиям госпожи Хендрикс, оказывая ей максимальную помощь и безоговорочно выполняя любые ее требования.

Как раз тогда, когда Лора, закончив работу, принимала душ и переодевалась, вернулся Крис. Она поспешила вниз, окинула быстрым взглядом сервировку стола, удовлетворенно и одобрительно кивнула сама себе и пошла на кухню.

Вскоре в дверях появился Крис. Он широко улыбался и держал в руке огромный букет белоснежных лилий.

— Добрый вечер, Лора. Извини за мое долгое отсутствие. Надеюсь, ты не скучала, — произнес он, протянул цветы и мягко добавил: — Устала?

— Я нисколько не устала. Не беспокойся, — Лора приняла протянутый букетьукет. — Спасибо за цветы, Крис.

Оба вдруг отметили странным образом внезапно появившееся одинаковое, какое-то обостренное чувство реальности соприкосновения, хотя их руки не соприкоснулись даже кончиками пальцев. Крис и Лора слегка ошеломленно одновременно посмотрели друг на друга, и во взаимных взглядах прочитали обоюдное удивление и некоторую растерянность от этого совпадения ощущений.

Последовавшая длительная пауза дала Лоре возможность преодолеть возникшее чувство неловкости. Сначала она отвела взгляд, затем, вполне справившись с собой, улыбнулась и, весело посмотрев на Криса, объявила, что ужин готов.

Как только Крис разместился за столом, она принялась накладывать в его тарелку приготовленные блюда, не обращая внимания на его протестующие жесты.

— Ты обязательно должен все это съесть, Крис. Все. Обязательно, приговаривала Лора. Потом она наполнила свою тарелку и решительно заявила: — Я заметила, что ты очень мало ешь, Крис. Так не годится! Я же вижу, как напряженно и интенсивно тебе приходится работать. На это требуется много сил. А откуда им, скажи на милость, взяться, если ты питаешься, словно какая-нибудь манекенщица дома моделей, для поддержания формы изнуряющая себя строжайшими диетами? Посмотри на меня повнимательней!.. Щеки совсем ввалились! И еще эти твои бесчисленные сигареты!.. — в голосе Лоры явно слышался мягкий укор и осуждение.

— Лора, признаю свою вину и раскаиваюсь. Можешь не сомневаться, все, приготовленное тобой, я съем с огромным удовольствием! — улыбнувшись, заверил донельзя довольный ее заботой сияющий Крис, незамедлительно приступая к еде. — Ум— м… — восторженно протянул он через некоторое время, с нескрываемым аппетитом поглощая пищу. — Давно я не лакомился подобными деликатесами!.. Кажется, я начинаю проникаться сочувствием к Редфорду. И очень сомневаюсь, что он в ближайшее время устремится заказывать фомку и согласится по доброй воле расстаться с таким превосходным поваром, как ты, Лора! — шутливо заключил он.

— Ему придется это сделать, — серьезно откликнулась Лора, устремив немигающий взгляд в свою тарелку. — Придется… — задумчиво повторила она и продолжила есть.

Крис внимательно посмотрел на нее, как будто о чем-то размышляя, затем тихо произнес:

— М— да… понимаю… — он вдруг достал сигарету и зажигалку, прикурил и все так же тихо и размеренно сказал: — Сочинение музыки — дело трудное. Совмещать две профессии — задача, конечно, сложная. Рано или поздно необходимо будет делать однозначный окончательный выбор. Проблема для тебя, насколько я понимаю, только в этом. Так, Лора?

— Да, — быстро согласилась она, затем вдруг, уловив подтекст, что был в его словах, понимая и сожалея об опрометчивой поспешности и некоторой бестактности собственного утвердительного ответа, отложила приборы, проницательно посмотрела на заметно помрачневшего Криса и сумбурно и взволнованно добавила: — Это… не совсем так… Крис… Есть многое… другое. Не все так… просто и однозначно. Я… я пока… — Лора замолчала, потом неожиданно объявила: — Крис! А какой десерт я приготовила! Чудо!

Он догадался, что Лора таким несколько неловким способом старается перевести разговор. Впрочем, Крис и сам этого хотел. Потому что продолжение неизбежно подвело бы их обоих к той теме, которую до этой поры оба избегали. Теме их дальнейших взаимоотношений и совершенно нежелательного для Криса обсуждения возможного развода. Он этого боялся, хотя и понимал неотвратимость окончательного объяснения.

Единственным, что вселяло в его душу мизерную надежду, было то, что Лора пока не сделала ни одной попытки заговорить о разводе. Хотя… и Крис это отчетливо понимал… приехала она именно с этой целью. Как понимал и то, что ему все-таки удалось переломить этот настрой Лоры. Но предсказать окончательный результат Крис не мог, так непрочны и зыбки еще были их отношения. Странные необычные отношения объединенных почти 3-летними брачными узами, и тем не менее, малознакомых друг с другом супругов. И если в собственных целях, чувствах и желаниях никаких сомнений у Криса не было, то дальнейшие планы и намерения Лоры, ее чувства и желания оставались для него туманны и размыты. Временами появлялась уверенность, что ему, Крису, удается добиться расположения Лоры, к чему он стремился всеми силами. А иногда казалось, что все, предпринимаемое им, безнадежно и ведет в «никуда»; и мечты о совместном будущем — мираж, который в какой-то момент вдруг растворится в пространстве, и наступит жестокое прозрение и горькое разочарование.

Когда Лора вынесла на блюде огромный торт, Крис восторженно ахнул. Она, донельзя довольная его реакцией, установила торт на середину стола, порезала, положила Крису и себе по большому куску и налила по чашечке кофе.

Покончив с десертом, они, по предложению Криса, переместились в гостиную и устроились у камина. Оба молчали, глядя на огонь.

Внезапно Крис плавным жестом взял руку Лоры, поднес к губам и с признательностью поцеловал.

— Я благодарен тебе, Лора, за превосходный ужин, — проникновенно произнес он и заглянул в ее глаза.

У Лоры защемило сердце. Она была до глубины души тронута теми интонациями, что прозвучали в его голосе.

А Крис вдруг мягко, но настойчиво потянул Лору за руку, вынудив встать с кресла, в котором она сидела, ласково и бережно усадил к себе на колени, нежно и крепко обнял и сразу же пылко и чувственно приник к ее губам.

А дальше… Дальше поцелуи стали следовать один за другим с ошеломившей Лору страстью, как собственной, так и Криса. Наверное, прошла Вечность, когда Лора в какой-то момент все-таки очнулась от сладостного забытья. Она выскользнула из объятий Криса, смущенно всплеснула руками, густо покраснела, прошептала «спокойной ночи» и быстро выбежала из гостиной.

Крис, тяжело дыша, устремился к бару, налил полный бокал вина, залпом выпил, посидел, не двигаясь, затем направился к лифту. Крис чувствовал себя таким счастливым, каким не был ни разу в жизни. Ни разу!!! Сердце колотилось с неистовой силой. Казалось, еще один удар, и оно выскочит из груди. Голова кружилась. Крис буквально задыхался от захлестнувших его эмоций. То, что Лора пришла к нему в объятья, ее поцелуи подарили такое непередаваемое наслаждение, что хотелось громко кричать от счастья и радости, которые переполняли душу.

И даже позже, лежа в кровати, Крис не мог избавиться от того чувственного угара, который опьянял его, давая надежду, что все мечты сбудутся, и Лора… восхитительная, нежная, женственная, милая Лора станет его. Навсегда.

Уснуть Крис не мог. Голову заполоняли мысли только о Лоре. Понимая, что подобными раздумьями будет мучить себя до утра, Крис решил, что ему просто необходимо хоть как-то отвлечься. Он нажал кнопку звонка.

Через некоторое время раздался деликатный стук. После короткого разрешения, отрывисто брошенного Крисом, дверь слегка приоткрылась, и, к его несказанному неописуемому удивлению, в спальню заглянула Лора.

Крис приподнялся; подтянувшись, оперся спиной на подушки; быстро протянул руку к столику, взял очки, надел их и растерянно, охрипнув от волнения, пригласил:

— Лора?.. Пожалуйста, проходи…

Она нерешительно вошла, потом сделала еще нескольконескоько робких шагов и остановилась.

В прозрачном серебристо-белом пеньюаре и коротенькой ночной сорочке Лора казалась призрачной феей, возникшей и сотканной из лунного света, спокойно струящегося из окна. Ее стройный силуэт почти не скрывало тончайшее плетение нитей. Прозрачная ткань, зыбко колеблющаяся при малейшем движении, усиливала до невероятной степени сказочную загадочную прелесть грациозной фигурки.

Спазм сжал горло Криса, скулы свело. Он не в состоянии был произнести ни слова, потрясенно и пристально глядя на спокойно стоящую перед ним Лору.

Та, по-своему истолковывая его состояние, помолчала, затем улыбнулась и мягко, стараясь быть деликатной, сказала:

— Крис, в доме никого нет. Все ушли на праздник. Виктор тоже. Я случайно услышала твой звонок. Возможно, я смогу заменить твоего секретаря? Тебе что-то нужно? — Крис не двигался и не произносил ни слова, и Лора, секунду подумав, невозмутимо, как о само собой разумеющемся и самом обыденном, обыкновенном, продолжила: — Ты только, пожалуйста, не стесняйся? — и мужественно завершила: — Может быть, тебе надо… в туалет?

Ее предложение вывело, наконец, Криса из состояния полного ступора. Он встряхнул головой и улыбнулся:

— Нет, Лора, такого рода помощь мне не требуется. Просто я… Мне совсем не хочется спать. Поэтому надумал поработать… — Крис немного помолчал, перевел дыхание и вдруг тихо предложил: — А может быть, ты, Лора, посидишь немного со мной? Если, конечно…

Крис не продолжил, с надеждой глядя на растерянную Лору. Она раздумывала какое-то время, потом улыбнулась и согласно кивнула.

— Иди сюда, Лора… — мягко позвал Крис и указал рукой на край своей кровати.

Какие-либо сомнения в уместности и целесообразности подобной просьбы куда-то отступили сами собой, и Лора, повинуясь только внутреннему голосу, послушно, без малейшего колебания выполнила ее.

— А я совсем забыл о том, что все отправились на праздник, — негромко и размеренно произнес Крис, когда Лора села и в пол-оборота развернулась в его сторону. — И мы… одни… — глухо, полушепотом, добавил он.

— Да… — почти беззвучно откликнулась Лора, прямо глядя широко открытыми глазами в его глаза.

От ответного взгляда Криса, как всегда, еще с момента встречи, у Лоры «захолонуло» сердце и «поплыло» в голове. Этот взгляд… его взгляд… взгляд…

Она даже не удивилась, когда в следующее мгновение Крис притянул ее к себе, крепко прижал к обнаженной атлетичной груди и приник жаждущим зовущим поцелуем к ее губам…

Волны упоительного наслаждения и счастья захлестывали сознание Криса, все сильнее и сильнее сжимавшего трепетное податливое тело Лоры в своих объятьях. Каждый поцелуй обжигал, заставляя сердце неистово и громко стучать.

Мягким, едва осязаемым жестом Крис развязал атласную серебристую ленту пеньюара, и он соскользнул вниз. Следующим прикосновением Крис спустил тоненькие бретельки сорочки, обнажил плечи и грудь Лоры, лаская нежно и страстно теплую бархатистую кожу.

Время остановилось. Все вокруг исчезло. Изнемогая от желания, бурлящего и кипящего в крови, Крис, дойдя до последней черты, за долю секунды понял, что теперь, именно теперь решается их с Лорой судьба. И от него, только от него зависит то, какой будет их дальнейшая жизнь.

Крис усилием воли заставил себя немного отстраниться, крепко сжал плечи Лоры своими горячими ладонями, уткнулся лицом в пышную россыпь ее волос и, едва справляясь со спазмами, перехватывающими дыхание, глухо произнес:

— Лора… я должен… сказать тебе… важное… Я…

В следующее мгновение он почувствовал, как Лора вдруг замерла в его руках, потом плавно выскользнула из его объятий, широко открыла глаза, устремив взгляд прямо в его глаза, быстро соскочила с постели и возбужденно, но одновременно как бы виновато, тяжело дыша, тихо заговорила:

— Крис, прости… пожалуйста… Я… Это совсем… не то, что ты… думаешь. Я… мне… мне надо… понять… Да— да! Понять!.. Иначе все будет… неправильно… А я этого не хочу!.. А сейчас… не могу. Потом… позже я… все объясню тебе, Крис…

— Лора, выслушай меня… пожалуйста… — проникновенно и умоляюще попросил он, потянувшись к ней.

— Нет, Крис, нет… — она, выбросив вперед руки, медленно отступала к двери, не сводя с Криса неподвижного взгляда. — Сначала я… я все объясню тебе… чтобы ты все понял… обязательно понял правильно. А потом… позже… у нас будет много времени, Крис. Я обещаю. И ты мне все-все скажешь… Все-все, Крис! Что захочешь!..

— Лора!.. — с безнадежным отчаяньем выдохнул Крис вслед Лоре, скрывшейся за дверью, и сжатыми кулаками с силой стукнул около себя по постели.

Дальнейшие действия Лоры Крис предугадал безошибочно. Он метался и мучился, не зная, на что решиться, как правильно поступить.

Ранним утром, глядя на Лору, садящуюся в такси, Крис пожалел, что не остановил ее. Он принялся судорожно открывать окно, но тут же передумал. Нет. Пусть Лора сделает все так, как решила. А ему теперь остается только ждать. Ждать.

Крис проводил долгим взглядом отъехавшее такси, пока оно не скрылось из вида, глубоко вздохнул и, сам не зная, зачем, направился в комнату, где жила Лора. Он сразу заметил на аккуратно застеленной кровати белый лист бумаги, сложенный пополам. Крис быстро развернул его.

«Крис, — писала Лора, — я хочу извиниться перед тобой за то, что уезжаю, не попрощавшись. Но я постараюсь тебе объяснить, почему поступаю так, и уверена, ты поймешь меня, как понимал с первой минуты нашей встречи. Крис, я не знаю, как это случилось, но… Ведь я ехала договориться с тобой о разводе. Но эти несколько дней, что мы провели вместе, все изменили. Ты так открыто, заботливо, нежно, искренне относился ко мне, нам было так хорошо вместе, что… В общем, я хочу честно признаться, что я… я… я полюбила тебя, Крис. Наверное, так не бывает! И все глупо и нелепо! За несколько дней… полюбить!!! Но у меня почему-то с первого мгновения, как я увидела тебя, Крис, возникло внутреннее убеждение, что мы давно знакомы и очень близки. Все между нами было так прекрасно! Наверное, ты сейчас задаешься вопросом, почему же тогда я уезжаю? Крис, пойми, не из-за того, что могло быть сегодняшней ночью между нами, а я в последний момент струсила. Не из-за этого, Крис. Из-за другого. Ну как тебе объяснить, чтобы ты все понял правильно и не счел меня сумасшедшей взбалмошной барышней с воспаленным бредовым воображением?.. Понимаешь, Крис, все то время, что мы были вместе, я… только пойми меня правильно, Крис!.. не могла заставить себя забыть о господине Редфорде. Он незримо и постоянно как будто находился всегда рядом со мной, и ничего с этим поделать я не могла, как ни старалась. Я должна признаться, Крис, что не сказала тебе всей правды о нем и о себе. Признаюсь теперь. Господин Редфорд ухаживал за мной и даже сделал весьма своеобразным способом предложение руки и сердца. Но это ничего для меня не значит, Крис! Потому что я никогда, подчеркиваю, НИКОГДА не видела в господине Редфорде кого-либо другого, чем только хозяина. И уж меньше всего мужчину! Чего он не понимал и не понимает до сих пор! А я озадачена всего лишь тем, что почему-то не могу вычеркнуть его из своей жизни, зачем-то думаю о нем, вспоминаю его! Может быть, виной тому наши беседы, когда ты или я упоминали его имя. Не знаю! Но ночью именно из-за него, этого злосчастного господина Редфорда, от мыслей о котором я не могу избавиться, я ушла и сегодня утром уезжаю. Я хочу все осознать. Понять себя. Дай мне время, Крис, и возможность побыть наедине с собой и своими мыслями. И не обижайся на меня. Хорошо? Лора. P. S. Чудовище забираю с собой. До слез жаль пострадавшего гномика! Интересно, кое-кто выполнит свое обещание?..»

В висках Криса больно пульсировала кровь. Из всего послания, до глубины души тронувшего искренностью интонаций, что отчетливо звучали в нем, главными и важными для Криса были слова Лоры «полюбила» и… о гномике.

Полюбила!!! Полюбила!!! О, Господи!.. Как же он этого ждал и добивался! А шутливая фраза «Интересно, кое-кто выполнит свое обещание?» дарила надежду и уверенность, что Лора не прощается с ним. И они будут вместе. Обязательно. Вместе. Навсегда.

Олимпия подняла трубку телефона и звонко произнесла:

— Алло! — услышав ответ, с легким вздохом продолжила: — Ах, это вы, Александр. Здравствуйте!

— Здравствуйте, Олимпия. Я хотел бы… узнать о Лоре. Она вернулась? Последовала непродолжительная пауза, после которой Олимпия сказала: — Видите ли, Александр… В общем… Нет, Лора еще не вернулась. Она звонила и сообщила, что хочет… попутешествовать.

— Попутешествовать?!! Как долго? — в голосе Алека отчетливо слышались тревожные интонации.

— Лора пока… не знает точно. Может быть, дней 10–12. Скорее всего, так.

— Ну что ж!.. Если позволите, я позже перезвоню.

— Хорошо, Александр. Всего доброго!

— До свидания, Олимпия. Благодарю вас.

Она, глядя в одну точку прямо перед собой, еще долго стояла и держала назойливо гудевшую трубку, пока вошедший в комнату Джордж не забрал ее из руки жены и не положил на рычаг.

Без всяких объяснений Джордж догадался, с кем именно только что беседовала Олимпия, и понял ее состояние. Он притянул жену к себе, ласково погладил по голове и нежно поцеловал пылающую щеку.

Подняв к мужу глаза, Олимпия растерянно и печально посмотрела в его лицо, глубоко вздохнула и уткнулась лбом в его плечо.

Оба хорошо знали и понимали чувства друг друга. Без всяких слов. Тревога и беспокойство за дочь были едиными для Олимпии и Джорджа все последнее время.

20

Уезжая ранним утром из дома Криса, Лора находилась в эпицентре собственных противоречивых чувств. Точно она знала только то, что ей необходимо побыть какое-то время одной, чтобы собраться с мыслями и принять окончательное решение. Поэтому она позвонила родителям и сообщила о собственном намерении немного попутешествовать. Лора подробно, хоть и сумбурно, изложила Олимпии все, что произошло между нею, Лорой, и Крисом; о своем изменившемся отношении к нему; о том непонятном смятении, что появлялось при мыслях о Редфорде; о собственных чувствах и сомнениях. Олимпия согласилась с желанием дочери, деликатно скрывая свое материнское беспокойство, которое, и Лора об этом знала, не оставляло ту ни на секунду.

Это спонтанное незапланированное путешествие неожиданно оказалось для Лоры тем спасительным средством, что было так необходимо ей при сложившихся непростых обстоятельствах ее личной жизни. Странным образом исчезли все вопросы, переживания, мысли. Голова была абсолютно пустой.

Лора переезжала из города в город, бесцельно бродила по улицам, сидела в кафе, флиртовала с молодыми людьми, категорически отказываясь от продолжения знакомства и последующих встреч. Она принимала участие в различных экскурсиях, с энтузиазмом осматривая местные достопримечательности, и даже купила специальный блокнот, куда скрупулезно заносила полученную информацию.

К середине второй недели этого праздного бездумного существования Лора вдруг поняла, что все само собой выстроилось в логическую цепочку, получены ответы на все мучительно трудные вопросы, и все стало простым и ясным.

Лора незамедлительно купила билет на самолет. И вот теперь, благополучно приземлившись и направляясь получать багаж, Лора была полна нетерпения как можно скорее попасть домой и увидеть родных, по которым страшно соскучилась. Конечно, телефонные разговоры давали возможность поддерживать с близкими постоянную связь, но все же желание увидеть и обнять мать, отца и брата было огромным и неодолимым.

Улыбнувшись, Лора подумала о том, как рады будут они подаркам и сувенирам, во множестве купленными ею для них во время путешествия. Неожиданно раздавшийся знакомый голос, назвавший ее имя, заставил Лору остановиться. Она медленно повернула голову и, удивленно вскинув вверх брови, спросила:

— Господин Редфорд?.. Какими судьбами?.. Вы улетаете? Или, как и я, только что прилетели?

Он пристально и долго смотрел на нее, как будто о чем-то раздумывая, затем усмехнулся и с легкой иронией в голосе ответил:

— Нет. Я не улетаю. И не прилетел. Я всего-навсего встречаю тебя. Здравствуй, Лора! С благополучным возвращением! — доброжелательно завершил он и широко и открыто улыбнулся.

Алек мгновенно отметил, насколько изумил Лору своими словами. Она опустила ресницы, затем посмотрела куда-то в сторону, повела плечом и без какой-либо определенной интонации произнесла:

— Здравствуйте, господин Редфорд. Спасибо за заботу, конечно. Но… Она была излишней. И я не понимаю, каким образом… — Лора озадаченно замолчала, потом с недоумением уточнила: — О своем приезде я не сообщила даже родным. Хотела сделать им сюрприз. Откуда же вы узнали, когда я прилетаю?

— Это очень просто, — снова улыбнулся Алек, словно не обращая внимания на холодность и неприветливость ее тона. — Я поручил отслеживать все рейсы. Ежедневно. И как только ты, Лора, купила билет и зарегистрировалась, мне незамедлительно сообщили день, время, номер рейса пассажирки по имени Лора Хендрикс, двадцати трех лет. Вот так.

Конечно, она, Лора, и сама могла бы об этом догадаться, если бы не была ошеломлена внезапностью происходящих сейчас событий. Вздохнув, Лора упрямо качнула головой и тихо повторила:

— Ваши заботы и старания, господин Редфорд, излишни. Я…

Лора не успела договорить, потому что к ним внезапно устремился плотный коренастый молодой человек, громко восклицая:

— Алек! Привет! Улетаешь или?..

Мужчины обменялись рукопожатиями и короткими репликами.

— Все! Мне пора! — объявил знакомый Редфорда и, усмехнувшись, шутливо добавил: — А ты, Алек, что-то невеселый какой-то. Похудел даже, по-моему!

— Ты бы тоже похудел, лишившись на долгое время персонального повара! — в ответ засмеялся тот.

— А-а!.. Вот в чем дело! А я уж думал, любовь тому причиной… Ну, желаю удачи! Пока!

Мужчины вновь крепко пожали друг друга руки и распрощались.

Все время их беседы Лора неподвижно простояла, чуть развернувшись и безучастно глядя в сторону. Почему-то появилось стойкое чувство досады из-за вынужденной встречи с Редфордом и его неуместного, назойливо предлагаемого внимания. Лора нетерпеливо повернулась к Алеку, спокойно наблюдавшему за ней с невозмутимым видом.

Оба продолжительное время молчали, затем он предложил:

— Идем за багажом, Лора?

— Да, — коротко бросила она и, не взглянув на него, направилась к багажному отделению.

Алек прищурил глаза, недолго подумал, криво усмехнулся, качнул головой и пошел за ней.

Позже, разместившись в машине, он развернулся в пол-оборота к Лоре, смотревшей в окно, и участливо спросил:

— Как прошло путешествие, Лора? Наверное, впечатлений — море?

Его искренняя заинтересованность и проникновенные интонации неожиданно расслабляюще подействовали на Лору. Она отвела взгляд от окна, улыбнулась и воодушевленно принялась рассказывать о своих многочисленных приключениях.

Алек попутно задавал множество наводящих вопросов, что в немалой степени поспособствовало непринужденности проходящей беседы.

— А мои прогулки к фонтанам закончились очень плачевно! И комично! — засмеялась Лора, увлеченная своими воспоминаниями. — Одна малышка уронила туда свой мячик. А поскольку гуляла она с довольно упитанной пожилой няней, доставать его пришлось мне. В результате, в гостиницу я возвращалась, мокрая до нитки! И весь, проделанный мною путь, с меня не сводили глаз ни проходящие, ни проезжавшие!

— Вот они — звездные мгновения так желаемого тобой триумфа быть в центре всеобщего внимания! — шутливо напомнил Алек их давнюю беседу.

— Ну уж нет! — живо возразила Лора. — Как раз в эти мгновения я больше всего на свете желала, чтобы время не остановилось, а наоборот, побежало быстрее. Подобного триумфального шествия практически в обнаженном виде по улицам города я и врагу не пожелаю! — весело захохотала она.

Алек засмеялся вслед за ней, затем взял руку Лоры в свою и, стараясь поймать ее взгляд, что сделать никак не удавалось, понизив голос, сказал:

— Надеюсь, ты не простудилась, Лора?

— К счастью, нет. Все закончилось благополучно! — беззаботно подтвердила она и вдруг нахмурилась и попыталась убрать свою руку из его руки.

Это не получилось, потому что Алек, крепко удерживая ее, внезапно придвинулся вплотную и, старательно преодолевая собственное волнение, произнес:

— Лора, я… я очень соскучился… Мне кажется, что мы не виделись целую Вечность. Мы… Нам надо поговорить.

— Да. Надо, — бесстрастно и твердо согласилась она. — Но для этого совершенно необязательно…

Договорить Лора не успела, потому что Алек вдруг притянул ее к себе и пылко зашептал, уткнувшись лицом в ее макушку:

— Лора, пожалуйста… выслушай меня! Я должен сказать тебе две очень важные вещи.

К его огромному удивлению она внезапно замерла, не делая и малейшей попытки освободиться. Он, стремясь не упустить благоприятный момент, сразу продолжил:

— Лора, первое и главное, что я хочу сказать… В общем… Я… я… он перевел дыхание. — Я люблю…

— …пирожки, пиццу и прочую снедь, которую готовлю я! — не дослушав, громко объявила Лора и решительно выбралась из его объятий.

— Да! — быстро согласился Алек, затем раздраженно выдохнул: — Ч — черт!.. — и почти моментально, но с явным усилием, справившись со своими чувствами, улыбнулся и иронично воскликнул: — О! Какой же я — болван! Совсем забыл!

Он взял с соседнего сиденья красиво упакованный сверток, протянул Лоре и мягко сказал:

— Это — тебе, Лора. Возьми, пожалуйста.

После продолжительного очевидного колебания она, вздохнув, приняла подарок, развязала ленту и распаковала обертку. Внутри лежал чудесный букет нежнейших лилий…

Лора секунду задержала на нем взгляд, бесстрастно произнесла: «Спасибо, господин Редфорд!» и равнодушно положила цветы на сиденье между собой и Алеком.

Наблюдая за ее действиями, тот сменился в лице и побледнел. Он пристально смотрел на Лору. Она, уперев взгляд в пол, сидела неподвижно, как изваяние. На лице не отражалось никаких эмоций.

Вдруг до Алека донесся ее невыразительный голос:

— Нам, действительно, надо серьезно поговорить, господин Редфорд.

— Да, Лора, надо, — сразу согласился он. — Поэтому…

— … поэтому самое главное должна сказать я, — не дослушав, закончила начатую им фразу Лора и решительно объявила: — Мы не можем дальше продолжать наше сотрудничество. Наш договор должен быть немедленно расторгнут, — жестко и требовательно сказала она и уже чуть мягче добавила: — Я благодарна вам, господин Редфорд, за все, что вы сделали для меня. Вы очень помогли мне. Очень. Я желаю вам всего самого хорошего и доброго.

Ее удивило, что он никак не прореагировал на ее заявление. Лора искоса бросила на Алека вопросительный взгляд. Редфорд, казалось, окаменел, погрузившись в напряженное раздумье.

— Господин Редфорд… — позвала она. — Вы меня слышите?

— Да, Лора. Слышу, — невозмутимо откликнулся он, в одно мгновение очнувшись. — Но я хотел бы услышать и другое. Например, объяснение того, почему мы непременно должны завершить наше сотрудничество и расторгнуть взаимную договоренность. То есть, причину. Это первое. Второе. Требуется уточнить сроки, когда это произойдет…

— Это произойдет сейчас! Немедленно! С сегодняшнего дня! — поспешно, перебивая его, воскликнула Лора. — А причина… Ну вы же знаете… знаете, господин Редфорд!.. почему и с какой целью я уезжала!

— Да. Мне это известно, — холодно подтвердил он. — И что же?

— Как это «что»?!! — возмутилась Лора.

— Да— да, Лора! Что это меняет? — усмехнулся Алек. — Во всяком случае, в ближайшее время?

— Вы… издеваетесь?.. Или на самом деле не понимаете? — рассерженно спросила Лора. — Я ездила…

— …знакомиться с собственным мужем, насколько мне известно. Надеюсь, на этот раз знакомство все-таки состоялось. В отличие от той, первой встречи. При венчании, — иронично произнес Алек.

— Да! Состоялось! — запальчиво выкрикнула Лора.

— Ну и слава Богу! — с нескрываемым сарказмом одобрил он. — Только не могу понять, каким образом это должно изменить наши с тобой взаимоотношения, Лора.

Она возмущенно всплеснула руками.

— А таким! Я — замужем! У меня есть муж! Я должна жить с ним! Вместе! Рядом!

— Да ради Бога, Лора! Живи на здоровье! — засмеялся Алек.

— Так я этого и добиваюсь! Поэтому и намерена уйти от вас, чтобы… — Ло-ра… — протянул Алек. — Не горячись. Успокойся. Давай без лишних эмоций во всем разберемся. Ведь не собираешься же ты немедленно, очертя голову, мчаться к мужу? Наверное, нужно все же хорошенько узнать человека, с которым собираешься прожить всю оставшуюся жизнь. Не правда ли? Ты же едва-едва знакома с мужем. Поэтому, очевидно, в дальнейшем планируется еще немало интересных встреч с ним. Не так ли? На это, естественно, потребуется достаточно много времени. Поэтому, думаю, конкретно Я, — подчеркнул он, — и твои обязательства по отношению ко мне никоим образом познанию мужа не мешают. А поскольку процесс познания… и это общеизвестно!.. как правило, бесконечен, я… что, надеюсь, понятно!.. страдать из-за этого не должен. Следовательно, ты, на то время, пока окончательно не определишься и не разберешься с собой и собственным мужем, останешься моим личным поваром. Одно другое не исключает. По-моему, все логично. Полагаю, ты, Лора, согласишься с этим.

— Нет, конечно! Не соглашусь! — бурно запротестовала она. — Вы все… ВСЕ!.. оцениваете неправильно, господин Редфорд! Вы… вы… В общем, вы заблуждаетесь! Я уже во всем разобралась и все оценила! И мой муж тоже! Мне не надо других встреч! И ему! Мы достаточно узнали друг о друге, чтобы понять: наш брак — не случайность и не ошибка. И я намерена сегодня же расстаться с вами. Потому что… Да! Да! Да! Я собираюсь уже послезавтра «мчаться», как вы выразились, к мужу! Потому что хочу как можно скорее оказаться с ним рядом! Хочу родить ему ребенка! Много детей!..

— О!.. — усмехнулся Алек. — Даже так?.. Лора, а ты вполне уверена, что… — многозначительно произнес он и замолчал.

— Да!!! — запальчиво воскликнула она, по-своему истолковав смысл его вопроса. — Уверена! А раз вам, господин Редфорд, так нравятся интимные подробности чужой супружеской жизни — получите! Крис — великолепный муж и потрясающий любовник!!!

Возбужденная раскрасневшаяся Лора с сердитым видом отвернулась к окну, а Алек схватился за голову и откинулся на спинку сиденья.

— О, Господи!.. Лора!.. Впрочем… Не торопишься ли ты с выводами? И не слишком ли категорична в своей оценке? Сомневаюсь, что можно вынести окончательный вердикт без сравнительного анализа. Что, естественно, предполагает наличие предварительных опытных вариантов. От моего предложения, помнится, ты отказалась.

— Да, господин Редфорд. Отказалась! — незамедлительно подтвердила она.

— И никакие сравнения и предварительные эксперименты и опыты мне не нужны, чтобы понять очевидное: Крис — самый лучший из всех мужчин, которых я знала!

Алек помолчал, потом серьезно спросил:

— Ты твердо решила ехать к мужу, Лора?

— Да. Послезавтра.

Алек задумчиво посмотрел на лилии, которые лежали между ним и Лорой, и отложил их в сторону.

— Лора, пожалуйста, окажи мне одну услугу, — мягко попросил он.

— Какую? — миролюбиво уточнила Лора, почувствовав перемену его настроения.

— Перенеси свой отъезд к мужу на более поздний срок.

Заметив, как она протестующе вскинула голову, спокойно пояснил:

— Совсем ненадолго. Просто так сложились обстоятельства, что через два дня приезжают мои родители. Всего лишь на несколько дней. Я обрадовался, что ты, Лора, успеваешь вернуться к этому времени. Я рассчитывал, что ты приготовишь… что-нибудь… необычное… вкусное… Я ведь до этого хвастался родителям, какой у меня замечательный повар! И хотел их удивить и порадовать.

Лора долго раздумывала, глядя на свои сцепленные руки, потом глубоко вздохнула и медленно сказала:

— Ах, господин Редфорд!.. Вы ставите меня в трудное положение. Крис ждет меня. Очень ждет!.. И я должна и хочу быть с ним рядом. Как можно скорее! Но и вашу просьбу… не выполнить… Ну что ж! — вдруг решительно воскликнула она. — В конце концов, расставаться надо уж если не друзьями, то хотя бы не врагами! И поэтому я пока остаюсь на прежней должности. А вы извольте приготовить, как и обещали, фомку!

— Все! Договорились! Спасибо, Лора, — тепло поблагодарил Алек и протянул свою руку. — Кстати, мы приехали.

Лора бросила взгляд в окно и радостно засмеялась:

— Вот я и дома! — затем положила свою ладошку на ладонь Алека и доброжелательно попрощалась: — Я выполню свое обещание, господин Редфорд. Спасибо, что встретили и довезли меня. До завтра!

— До завтра, Лора.

Алек слегка сжал ее руку, потом помог Лоре выйти из машины и выгрузить вещи. Заметив выскочивших из дома родных Лоры, повторил «до завтра» и быстро сел в лимузин, который мгновенно тронулся с места.

Забытые Лорой лилии казались ослепительно белыми на фоне темного кожаного сиденья автомобиля…

Олимпия сидела на краю кровати и задумчиво смотрела на мечущуюся по постели дочь. Та говорила очень возбужденно и сумбурно:

— Мама, все для меня было так ясно! А тут опять Редфорд!.. Я озадачена его поведением. Не понимаю, почему он проявляет такую совершенно неуместную настойчивость? — Лора вопросительно взглянула на мать и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ведь я же все ему объяснила. Все! Решительно и откровенно. А он!.. Нет, ну что за характер такой у человека?!! Без особых усилий Редфорду удается осложнять жизнь других людей! Мою, в частности. Со дня знакомства! Этот господин Редфорд — упрямец, каких мало. Поставил перед собой какую-то никому непонятную цель и добивается своего с завидным упорством и изощренной предприимчивостью!

— Лора… — Олимпия ласково и успокаивающе дотронулась до руки дочери.

— А не кажется ли тебе, что ты… слишком идеализируешь Криса и чрезмерно предвзято и необъективно оцениваешь Александра?

Лора протестующе всплеснула руками и горячо возразила:

— Ничего подобного! Что ты, мама!

— И все же… — начала Олимпия.

— Нет, мама! Нет! Если бы ты узнала Криса так, как я, ты бы поняла, что я его нисколько не идеализирую. Он — замечательный! Необыкновенный! — воодушевленно воскликнула Лора. Ее глаза возбужденно блестели, щеки раскраснелись.

— И тем не менее, — после продолжительной паузы настойчиво продолжила Олимпия, — ты, Лора, говорила, что тебя не оставляли мысли об Александре. Наверное, это не случайно. Подумай об этом, Лора. Прошу, подумай. По возможности, беспристрастно и спокойно.

Олимпия решительно поднялась, поцеловала, наклонившись, дочь и направилась к двери. У порога она повернулась и повторила:

— Пожалуйста, подумай, Лора, хорошенько. И еще раз все проанализируй. Обстоятельно и объективно. Прошу тебя.

Мать проявляла такую несвойственную для нее ранее настойчивость, что Лора, проницательно взглянув на Олимпию, вздохнула и серьезно пообещала:

— Хорошо, мама. Я подумаю над твоими словами.

— Спокойной ночи, Лора.

— Спокойной ночи, мама.

Как только Олимпия ушла, Лора выключила свет и долго лежала с открытыми глазами, пристально глядя в одну точку в углу спальни, а потом, незаметно для себя, уснула, так и не придя ни к какому заключению.

21

Помимо того, что Редфорд готовился к приезду родителей, на вечер того же дня им был намечен прием гостей. Поэтому Лоре пришлось трудиться, не покладая рук.

Накануне она так устала, что безропотно согласилась с предложением Алека отвезти ее домой.

За эти суматошные двое суток Алек и Лора впервые оказались наедине. Она сидела, опустив ресницы и откинувшись на спинку сиденья, а он, бросая редкие взгляды в ее сторону, сосредоточенно вел машину. В очередной раз посмотрев на Лору, Алек сбавил скорость и виновато сказал:

— Я, кажется, чрезмерно загрузил тебя работой, Лора… Ты совсем не успеваешь отдохнуть. Прости…

— Что говорить об этом!.. — она усмехнулась, так и не взглянув на него.

— В конце концов, работа есть работа. Равно, как и обязанности. Их надо выполнять. И выполнять хорошо. Я старалась справиться со своими как можно лучше. Надеюсь, вы останетесь довольны, господин Редфорд. Что же касается моего отдыха… — Лора вздохнула и иронично сказала: — Думать только о собственных интересах, неинтересах, не заботясь больше ни о ком другом!.. Это так характерно для вас, господин Редфорд. И совсем не удивительно.

— Вот как?.. — Алек искоса посмотрел на Лору. — Значит, исходя из твоих слов, следует вывод, что я — законченный эгоист. Да, Лора?

— Скорее, эгоцентрист, господин Редфорд, — невозмутимо уточнила она. — Все и вся должны быть только вокруг вас и для вас.

— Ты не права, Лора, — спокойно возразил Алек, глядя перед собой на дорогу. — И, как никто другой, знаешь это.

— Нет, господин Редфорд! Не знаю! — Лора, открыв глаза, приподнялась и упрямо качнула головой. — Да теперь уж и не узнаю. Не к чему. Пройдет несколько дней, и наше знакомство, и наше сотрудничество останутся лишь в воспоминаниях. Я уеду к мужу, и на этом все закончится.

— Ты уверена?

— Конечно!

— А я — нет.

— Как это «нет»?!! Почему вдруг? С чего вы так решили? Зачем вы упорствуете? Чего добиваетесь? Я хочу…

— …как можно скорее уехать к своему замечательному мужу! — насмешливо продолжил начатую ею фразу Алек, подражая ее интонациям.

— Да! Замечательному! В отличие от некоторых! Придирчивых, саркастичных, упрямых, несносных, нетерпимых себялюбцев! — едко парировала Лора.

— Это обо мне?

— Вы догадливы, господин Редфорд.

— Из чего же следуют такие выводы о моем характере?

— Из опыта! Продолжительного личного общения с вами!!!

— Ты так категорична, Лора. А ведь я не столь однозначен, как ты живописуешь. Мы с тобой можем припомнить некоторые эпизоды из этого нашего «продолжительного личного общения», когда я не казался тебе грандиозным собранием одних только отрицательных качеств.

— Вы обольщаетесь на свой счет, господин Редфорд. Ничего подобного я не помню! И вообще… Как когда-то говорили, вы — не герой моего романа.

— А кто герой твоего романа, Лора? — криво усмехнулся Алек.

— Крис! Мой муж! — не задумываясь, отрезала она.

— То есть, он — воплощение одних добродетелей, а я — пороков? Так, Лора?

— Да! — незамедлительно последовало запальчивое подтверждение. — Во всяком случае, Крис не придирается по пустякам! Из-за замены пылесосов, например. Не устраивает истерики из-за разбитых ваз и испорченных дорогостоящих костюмов! — с сарказмом перечислила Лора.

— Так ты, оказывается, и у Криса успела поработать уборщицей?!! — с нескрываемой иронией в голосе и подчеркнутым удивлением воскликнул Алек.

— Никем я у него не работала! Что за глупости! — сердито запротестовала Лора.

— Вот! — торжествуя, произнес Алек и остановил машину. — В этом-то все и дело! Лора, в своих оценках ты исходишь из разных параметров. Ты упоминала, что Крис — деловой человек. Но ты, согласись, не знаешь, каков он, так сказать, при исполнении служебных обязанностей. Ты делаешь выводы, опираясь на впечатления от общения с ним в уютной домашней обстановке. Где… кто же в этом сомневается?.. он мил, обаятелен и что там еще?.. В общем, не важно. Но вспомни, Лора, в той же обстановке господина Редфорда. Так ли уж он резок и неприятен, придирчив и своенравен?

— Этот разговор абсолютно бесполезен и лишен всякого смысла, потому что мне совершенно безразлично, каков господин Редфорд в быту, — твердо и категорично возразила Лора. — Постарайтесь, наконец, понять, что я — замужняя женщина. Жена. Жена, которая любит своего мужа.

— А может быть, ей это только кажется? — Алек, прищурив глаза, в упор смотрел на Лору. — Может быть, пока она просто не достаточно хорошо знает своего мужа?

— Нет, господин Редфорд. Не кажется, — убежденно произнесла Лора. — И мужа я знаю. Знаю!!!

Алек какое-то время задумчиво молчал и смотрел в окно, потом вышел из машины, помог выйти Лоре и вежливо попрощался. Он дождался, когда она зайдет в дом, потом сел за руль и резко нажал на газ. Автомобиль послушно рванулся вперед.

22

Лора, сколько ни старалась держаться твердо и уверенно с господином Редфордом и родителями, все же, оставаясь наедине с собственными мыслями, вынуждена была признать, что до конца она ни саму себя, ни того, что происходит вокруг, не понимает. Настойчивость Редфорда сбивала с толку, равно как и неопределенность поведения родных. Было бы проще и легче оценивать ситуацию, если бы мать, отец, Стас высказались прямо. Но они упорно молчали или говорили уклончиво и туманно, иногда явно, иногда нет, избегая однозначных прямых ответов. Лора пришла к заключению, что родители и брат не хотят открыто вмешиваться, чтобы их мнение не подавляло стремления и желания самой Лоры, и оставляют тем самым за ней свободу выбора. Наверное, это было правильно. Во всяком случае, тактично и деликатно. Чего явно не хватало господину Редфорду! Он упорно не придавал должного значения ее многочисленным заявлениям о муже и отношении к нему. Редфорд или демонстративно игнорировал упоминания о Крисе, или бросал ироничные саркастичные реплики, чем буквально выводил Лору из себя. Она прилагала космических масштабов усилия, чтобы держаться невозмутимо и бесстрастно, хотя чаще эти усилия, увы, оказывались бесплодны.

За прошедшие двое суток после возвращения домой Лора неоднократно подходила к телефону, намереваясь позвонить Крису. Она даже несколько раз начинала набирать номер, но почему-то в последний момент передумывала. Ей безумно хотелось услышать голос Криса, но в то же время не оставляло желание вернуться к нему неожиданно. Так, будто она, Лора, и не уезжала никуда, а просто возвратилась после непродолжительной прогулки. А Крис обязательно догадается и почувствует это, и не надо будет никаких слов и объяснений, и все сложится очень— очень— очень хорошо.

Все эти мысли пронеслись в голове Лоры еще до того, как она, проснувшись рано утром, успела открыть глаза. В одно мгновение появилось какое-то невероятно приподнятое настроение и предчувствие чего-то необычного.

В этом состоянии легкой эйфории Лора энергично вскочила с постели, умылась, быстро собралась и поехала к Редфорду. Наверное, думала Лора, ее сегодняшний бодрый оптимистичный настрой объясняется тем, что впереди — ответственный напряженный день, приезд родителей Редфорда, последующий прием. А значит, ей, Лоре, надо быть в надлежащей форме и выполнить все, от нее, Лоры, зависящее, наилучшим образом и не подвести господина Редфорда, чтобы он остался доволен, и, следовательно, тогда они расстанутся благожелательно и бесконфликтно, как и положено здравомыслящим воспитанным людям.

Полная энтузиазма и решимости, Лора в хорошем настроении приступила к работе.

Спустя какое-то время на кухню зашел Алек. Он обменялся с Лорой приветствием, сел на стул и долго молчал, наблюдая за ней. Алек догадывался, что Лоре неуютно от его пристального взгляда, да и само его присутствие на кухне мешало ей сосредоточиться. Но уйти не мог, поэтому оставался на месте, легонько постукивая кончиками пальцев по столу.

— Лора… — негромко позвал Алек, наконец собравшись с мыслями. — Да? — откликнулась та, слегка повернув в его сторону голову.

— Я зашел сказать, что еду встречать родителей, — после недолгой паузы сообщил он, и вновь его пальцы несколько раз быстро пробежали по столу.

Лора молчала, с сосредоточенным видом вручную взбивая что-то в глубокой миске.

— М— да… — Алек вздохнул, помолчал, потер рукой лоб, затем опять вздохнул и повторил: — М— да…

Он на долю секунды прикрыл глаза, потом взглянул на невозмутимо державшуюся Лору и вдруг тихо произнес:

— Ты необыкновенно хороша собой, Лора… Необыкновенно хороша…

Его неожиданные слова слегка ошеломили ее. Лора замерла и, удивленно вскинув вверх брови, прямо посмотрела на Алека. Тот открыто улыбнулся, быстро поднялся, шагнул к ней и осторожно сжал ее локти своими ладонями.

— Я давно собирался сказать тебе… Ты безумно нравишься мне, Лора. Больше того… Я хочу признаться, что… — договорить он не успел.

— Господин Редфорд!!!

Ее возмущенный взгляд и холодный категоричный тон не оставили Алеку ни малейшего шанса быть услышанным. И он это сразу понял.

— Если вы, господин Редфорд, продолжите в том же духе, я немедленно… слышите?.. немедленно покину ваш дом. Сию же секунду!

— Но…

— Нет, господин Редфорд. Никаких продолжений. Ни-ка-ких!!!

— Ч— черт! — Алек отошел и стукнул сжатым кулаком по столу. — Ч— черт!

— повторил он, потом упрямо качнул головой и громко и резко воскликнул: — Да выслушай же меня до конца хотя бы один-единственный раз!!!

— Нет.

Лора отвернулась к плите, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.

Не отводя взгляд от ее силуэта, Алек долго и напряженно раздумывал, затем бесстрастно, даже холодно спросил:

— Ты отказываешься выслушать меня, Лора?

— Отказываюсь.

— Настаивать, как я понимаю, бесполезно?

— Да, господин Редфорд. Абсолютно бесполезно.

Она вдруг повернулась к нему и твердо повторила:

— Бесполезно, господин Редфорд. ВСЕ, — выделила она, — бесполезно. И прошу вас… Давайте впредь придерживаться деловых рамок в своих взаимоотношениях. Без лирических отступлений. Я не хочу, чтобы вы расценивали это, как шантаж с моей стороны, но… Если вы сделаете хотя бы еще одну попытку «объясняться» со мной, я…

— Ты покинешь мой дом, — усмехнувшись, закончил ее мысль Алек. — Ты не оставляешь мне выбора, Лора. Я вынужден принять твои условия. ВЫНУЖДЕН, — подчеркнул он, затем направился к выходу, но у порога оглянулся и, вновь грустно усмехнувшись, с горечью добавил: — Если бы ты знала, Лора, как дьявольски обидно и досадно, что мои настойчивые попытки добиться того, чтобы ты выслушала меня, каждый раз оканчиваются крахом. Подскажи, Лора, что еще я могу предпринять? Что?!! — с чувством выдохнул он.

Лора неопределенно пожала плечами и тихо, серьезно ответила:

— Хорошо. Подскажу. Вспомните свое обещание… Нет! Клятву!.. и подарите мне фомку, господин Редфорд. Поверьте, это единственное, что вы можете теперь сделать.

Он долго молчал, из-под полуприкрытых век пристально глядя на нее, затем качнул головой и с едва уловимым сарказмом в голосе возразил:

— Ну почему же «единственное»? Ты ошибаешься, Лора.

— Не думаю! — иронично бросила она, потом на секунду задумалась, сдвинув брови к переносице, и едва слышно, как бы «про себя», прошептала: — Впрочем… Да— да, я вспомнила!.. Есть же еще… хотя… Вряд ли!.. — затем уже громко и запальчиво заявила: — Вы переоцениваете свои возможности, господин Редфорд. Мне жаль вас! Вы слишком самонадеянны и самоуверенны! Во многом поэтому… извините за прямоту!.. находиться в вашем обществе невыносимо трудно и… — Лора хотела сказать «малоприятно», но вовремя остановилась и не очень уверенно закончила: — В общем… не важно… Возможно, что это только я…

— Возможно.

Резко повернувшись, Алек стремительно шагнул за дверь.

— Господин Редфорд… извините, пожалуйста… — вслед ему пробормотала Лора, но он этого, казалось, не услышал.

В холле приехавших хозяев торжественно встречала вся прислуга во главе с Барретом и Агнессой Гилберт. Пока родители обменивались с ними приветствиями, Алек быстро прошел на кухню и вскоре вернулся, крепко удерживая за руку растерянную раскрасневшуюся Лору.

Остановившись напротив родителей, Алек повернул к Лоре голову и, глядя сверху вниз, спокойно и негромко сказал:

— Это мои мама и папа. Нина и Отто Редфорд.

Лора никак не реагировала, поскольку, пытаясь делать это незаметно для присутствующих, старательно выдергивала свою ладошку из его руки. Она была так увлечена, что не обратила внимание и не ответила на обращенное к ней вежливое приветствие супругов Редфорд.

Те, хоть деликатно и не подавали вида, но были донельзя удивлены как поведением сына, так и странным поведением стоящей перед ними красивой золотоволосой девушки, статус которой пока являлся для них полнейшей загадкой. Отто и Нина, ничего не говоря больше, вопросительно взглянули на Алека. Тот усмехнулся, обвел поочередно каждого из находящихся в холле неторопливым взглядом и остановил его на Лоре, которая по-прежнему не сводила глаз с их сцепленных рук, упорно стараясь освободиться. Алек терпеливо выжидал какое-то время, затем посмотрел на родителей и бесстрастно произнес:

— Мама, папа, перед вами — моя жена.

— ИЗАБЕЛЛА?!! — одновременно, дружным дуэтом, выдохнули Отто и Нина. В холле наступила пронзительная тишина. Происходящее было так неожиданно и необычно, что все взгляды устремились на Лору и Алека.

— Да, — спокойно подтвердил он, отметив, как мгновенно похолодела и напряглась рука Лоры в его руке. — Но настоящее ее имя — Лора. До замужества — Хендрикс. И это так же точно, как то, что меня… и это вам хорошо известно… зовут Александр Кристофер Редфорд— Эймс.

Лора, слегка отпрянув и побледнев, как полотно, окинула всех ничего не выражающим взглядом. Она пробормотала, едва шевеля губами, «извините», резко выдернула свою руку и почти бегом, не оглядываясь, устремилась на кухню.

Алек вместе с остальными посмотрел ей вслед, улыбнулся, отпустил прислугу и попросил Баррета и Агнессу проводить родителей в комнаты и помочь им разместиться. Со всей возможной непосредственностью он пообещал, что скоро зайдет к ним. Алек объяснил изумленно молчавшим отцу и матери, что его жена собственноручно готовит парадный ужин, чем и вызван ее поспешный уход. Затем заявил, что должен немедленно узнать, не требуется ли ей его помощь, и быстро удалился.

За то короткое время, которое понадобилось, чтобы пройти расстояние от холла до кухни, в голове Алека с бешеной скоростью пронеслись воспоминания о тех событиях, что связали его судьбу и судьбу Лоры в одну…

Тогда, той злополучной ночью, Алек мчался на запредельной скорости, не разбирая дороги. Он ослеплен был неистовой яростью, что кипела в крови. Та, которую он страстно любил и собирался назвать женой, предала и обманула, в один миг низвергнув в пропасть жесточайшего гнева и тяжелейшего разочарования.

Алек, словно помешанный, повторял и повторял совершенно безумную клятву, казавшуюся единственно правильной: он, Алек, женится на первой встречной, чтобы впредь не поддаваться искушению и необузданным порывам страсти, и отомстит тем самым той, которая принесла ему столько горя и страдания.

Принимая решение, Алек ни на секунду не задумывался, что, согласившись в силу каких-либо собственных причин или личных обстоятельств стать его женой, избранница, в результате, окажется несчастной. Как не думал и о том, что рано или поздно ему самому захочется иметь нормальную семью и детей, а родителям — внуков.

В общем, к череде предыдущих безумств Алек своей клятвой добавил очередную порцию, что понял с запоздалым сожалением только впоследствии.

Увы, тогда контролировать должным образом свои эмоции и порывы Алек не мог, равно как и свои действия. В результате он не справился с управлением, машину «занесло», и Алек с переломами обеих ног, ребер, множеством ушибов и сотрясением мозга попал на больничную койку.

Несмотря на изматывающую боль, изнурительные мучительные процедуры и продолжительное лечение, отрезвления не наступало: от своего сумасшедшего замысла Алек не отказался. И как только появилась возможность пересесть в коляску, он со всей опрометчивой решительностью приступил к претворению в жизнь своей бредовой идеи.

Казалось, не предвидится никаких неожиданностей. Все до мельчайших деталей было «хладнокровно» продумано: Алеком была запланирована женитьба без последующего совместного проживания, достойное материальное обеспечение жене, спокойная жизнь, огражденная от любых безумств и соблазнов.

Но реальность преподнесла жестокий сюрприз.

Венчание состоялось, как и было намечено. Но… «Первая встречная», во-первых, оказалась немой. Во-вторых, внезапно исчезла.

Поначалу родители Алека и Карл опасались, что новоявленная жена, судя по ее скоропалительному легкомысленному согласию на венчание, окажется искательницей приключений, авантюристкой и займется шантажом и вымогательством, хотя сам Алек подобный вариант, не зная, почему, исключал категорически. Что и подтвердилось с течением времени. В гораздо большей степени Алека волновало то, что он, как раз наоборот, НЕ МОГ оказать своей жене какую-либо материальную поддержку, которая, возможно, была ей жизненно необходима.

Алек расценивал свой брак с незнакомой девушкой, обиженной судьбой, как испытание и возмездие за собственные, до конца непродуманные поступки. Он даже был готов к тому, чтобы публично признать и представить свою жену, а также поселить ее в своем доме, так сильны были в нем чувства раскаяния и вины за содеянное.

Однако его жена, даже лица которой он не разглядел, каким-то непостижимым образом оказалась миражом, грезой, галлюцинацией, иллюзией. Она бесследно исчезла, и найти ее, в чем убедился Алек, было практически невозможно.

Начать поиски Алек логично решил, опираясь на те данные, которые стали ему известны, благодаря собственноручной записи, сделанной девушкой при венчании. Казалось, это сразу же решит проблему и расставит точки над «и». Увы!.. На запрос Алека был получен ответ, что девушка с такими анкетными данными никогда не проживала и не проживает в их городе и не была крещена в указанной им, Алеком, церкви. Отсюда следовал вывод, что девушка вписала неверные сведения о себе. Но почему? Ведь на венчание она согласилась добровольно. Да и скрываться и прятаться после того, как Алек пообещал солидную сумму денег, было глупо и бессмысленно. Подобные действия девушки ставили в тупик. Но факт оставался фактом: дата, место рождения — все было обманом, мистификацией.

Мог ли Алек и нанятые им детективы предположить, что они заблуждались фатальным образом! И дата, и место рождения были абсолютно точными.

Так случилось, что Джорджу Хендриксу по контракту какое-то время пришлось работать заграницей, куда он и отправился с маленьким сыном и беременной женой. Спустя полтора месяца родилась девочка, которую окрестили в одной из местных церквей и назвали Лорой, о чем была сделана соответствующая запись.

Камнем преткновения, вводившим всех в заблуждение, как выяснилось только много позже, стало имя. Лора, находясь в угнетенном подавленном состоянии, не отдавая себе в том отчета, почему-то указала свой сценический псевдоним — Изабелла Конти. Это было имя ее прабабушки — примадонны одного из знаменитых оперных театров. Лора взяла его себе, готовясь к карьере певицы.

Поэтому-то, естественно, на запрос Алека об Изабелле Конти и был получен отрицательный ответ.

Попытки вести поиск, опираясь только на имя, а не дату и место рождения, тем более оказались тупиковыми. Немых девушек приблизительно 20-летнего возраста с такими инициалами не было обнаружено ни в одной из стран, которые последовательно изучали детективы.

После двух лет интенсивных поисков Алек оставил попытки найти жену. Он положился на судьбу. И оказался прав. Судьба, посредством ближайшего друга Карла Хэкмана, послала Алеку случай. Лора и Алек, наконец, встретились, не подозревая, что связаны почти 3-летними брачными узами.

Как только Алек возобновил поиски Изабеллы, на помощь ему пришел все тот же ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ. И опять в лице все того же Карла.

Зайдя с одним из приятелей в музыкальный салон, Карл, неспешно прохаживаясь вдоль стеллажей с нотными изданиями, заметил крупную надпись на титульном листе — Изабелла Конти «Рапсодия погасшей звезды». Карл купил ноты и без промедления помчался к Алеку.

Посланный к редактору издательства детектив вернулся ни с чем: редакция категорически отказалась дать какие-либо сведения об Изабелле Конти, поскольку таково было ее непременное условие.

После раздумий и анализа детектив справедливо рассудил, что написать подобное произведение мог только композитор-профессионал. Значит, он где-то должен был учиться. Не мудрствуя лукаво, детектив отправился в консерваторию и после непродолжительных расспросов и бесед выяснил, что девушку по имени Изабелла Конти здесь прекрасно знают и помнят. Начинала она как певица, но потом вынуждена была перейти на отделение композиции и контрапункта. Что Изабелла Конти — сценический псевдоним. А зовут ее Лора Хендрикс.

Когда детектив с подробным отчетом явился к Карлу, тот, прочитав все данные, буквально онемел от изумления. Карл не мог поверить собственным глазам.

Точно такой же была первоначальная реакция Алека. А вот потом… Бросив в Карла папку с полученными сведениями, Алек вскочил, подбежал к другу и на радостях чуть не задушил того в объятьях.

Лора, покорить сердце которой он мечтал, которую хотел назвать своей женой, ею БЫЛА уже почти три года! Любимая, страстно желаемая, нежная, красивая, милая Лора!!! А он, Алек, был, был, был ее мужем!!! О чем она, судя по всему, не подозревала, как и он сам. Происходящее было похоже на чудо, но, к счастью, являлось реальностью.

Алек понимал, что между ним и Лорой сложились непростые отношения. Поэтому объявить, что называется, «в лоб» о супружестве не мог. При существующем положении вещей это неизбежно привело бы к немедленному разрыву. Решение могло быть только одно: попытаться изменить сложившиеся отношения, постараться расположить Лору, дать ей возможность узнать его, Алека, поближе, и только потом объясниться с ней. Увы… Как ни нелепо и ни обидно было это сознавать, Лора упорно не замечала ничего: ни самого Алека, ни его ухаживаний. Мощным непроницаемым монолитом перед взором Лоры постоянно стоял «господин Редфорд», которого она не воспринимала и не хотела воспринимать ни как обычного человека, ни, уж тем более, как влюбленного мужчину. Алек с грустью отмечал, что Лора НИКОГДА не смотрит на него. В лучшем случае скользнет мимолетным взглядом и все.

Время шло, но ничего не менялось. И Алек решил встретиться с Лорой в другой обстановке, приняв тот знакомый ей образ, который она наверняка запомнила при венчании. Тогда, за время лечения, Алек отпустил длинные волосы, бороду, усы. Он здорово похудел, выглядел измученно и изможденно. Яркий свет раздражал, и Алек носил очки с тонированными стеклами.

И теперь, готовясь к встрече с Лорой в качестве мужа, Алек, практически отказавшись от еды, больше трех недель просидел на строжайшей диете. Нанял высококлассного гримера. Беспрестанно курил, чтобы «посадить» голос. В остальном он оставался самим собой: в жестах, интонациях, манере поведения. Если бы Лора проявляла хоть малейший интерес и внимание к господину Редфорду, то сразу же узнала бы его в Кристофере Эймсе. Алек был готов к объяснению и серьезному разговору при разоблачении. Но этого не произошло, хотя Лора, не понимая причину, и чувствовала постоянное присутствие «господина Редфорда», в чем откровенно призналась в прощальном письме. Да и могло ли быть иначе? Ведь перед нею был не «Алек» и не «Крис», а Александр Кристофер Редфорд— Эймс. Но все то, что вызывало неприятие в господине Редфорде, в Кристофере Эймсе Лора не замечала. Как не замечала до этого положительных качеств, присущих Крису, в Алеке Редфорде.

Искать выход из заколдованного круга сложных запутанных взаимоотношений им, Алеку и Лоре, теперь предстояло вместе. Хотелось надеяться, что они поймут друг друга, поскольку… и это было главным и обнадеживающим фактором… несмотря ни на что, они любили друг друга. И даже Лора не сможет это категорично отрицать: в руках Алека было ее изумительно откровенное письмо с признанием в любви. Это, как ничто другое, давало Алеку силы и уверенность, что все будет хорошо. Пусть не сразу, но будет.

Алек, дойдя до кухни, остановился и перевел дыхание.

Нина и Отто, безусловно, находились под огромным впечатлением от неожиданного сообщения сына. Нина быстренько отослала невозмутимую бесстрастную Агнессу с каким-то поручением, потом усадила Баррета в кресло, сама устроилась напротив на диване рядом с мужем и незамедлительно приступила к расспросам на волнующую и ее, и Отто тему.

— Баррет, а… — она глубоко вздохнула и продолжила: — А как давно… появилась в доме… Лора?

Баррет ответил не сразу. Он довольно долго размышлял, как будто что-то решая «про себя», затем спокойно посмотрел на хозяев и коротко назвал точную дату.

Было заметно по лицу Нины, что она разочарована тем, что Баррет обошелся без каких-либо подробностей. Подождав, не продолжит ли тот свой лаконичный ответ, и, догадавшись, что нет, спросила:

— Баррет, ты ведь сам отец и понимаешь, как мы беспокоимся… Скажи, как тебе показалась Лора?

— Она — хорошая девочка, госпожа Редфорд, — сразу же, без раздумий, с достоинством произнес Баррет и, проницательно взглянув поочередно на хозяев, многозначительно добавил: — Честная, добрая, порядочная.

— Да— да, — быстро откликнулась Нина. — Мне тоже так показалось.

Она мягко дотронулась до руки мужа и вопросительно посмотрела на него. Отто согласно кивнул, встал, отошел к окну, постоял, засунув руки в карманы и глядя куда-то вдаль, затем повернулся к Баррету и жене, молча наблюдавшими за ним, и, не скрывая собственных чувств недовольства и удивления, спросил:

— Но почему же ни ты, Баррет, ни Агнесса, ни Алек ничего не сообщили о произошедших изменениях, переменах?.. Мы столько времени… мучились от неизвестности… неопределенности… Переживали… беспокоились… И вот, пожалуйста!.. Поиски давно позади. Сын благополучно живет с женой. А родители узнают об этом последними! Все в курсе событий! Все! Лишь мы отец и мать… А— а!.. — он с отчаяньем взмахнул в воздухе рукой.

Баррет знал, что это далеко не так, и мог бы утешить Отто Редфорда и его жену заверениями, что не только для них, но и для самого Баррета, как и остальных, заявление молодого хозяина явилось полной неожиданностью. Но Баррет молчал, потому что не знал, в силу каких причин Алек так долго скрывал от всех свой брак с Лорой и почему только сегодня поставил о нем в известность. От Баррета не укрылось, насколько поражена была совами Алека Лора, к которой Баррет испытывал искреннюю симпатию и дружеские чувства. Судя по ее реакции и поведению, о том, что Алек — ее муж, до этого дня она тоже не догадывалась. Баррет вполне справедливо посчитал, что у молодых — свои причуды, и пусть разбираются сами, как поступать, что делать.

Одним словом, подводить молодого хозяина Баррет не хотел, поэтому придерживался строго нейтральной позиции при расспросах на протяжении всей беседы, которая, в результате, не прояснила Отто и Нине сложившуюся ситуацию, еще больше заинтриговав их. Им оставалось терпеливо ждать, когда придет сын и все, как и обещал, до конца объяснит.

Оставшись наедине, супруги пришли к общему мнению, что девушка, на первый взгляд, действительно, милая и симпатичная. Отто и Нине хотелось надеяться, что сын не ошибся в своем выборе и будет, наконец, счастлив.

Толкнув дверь, Алек решительно шагнул через порог и стремительно подошел к Лоре. Она сидела на стуле и немигающим взглядом смотрела в одну точку прямо перед собой.

— Лора… — тихо позвал Алек и повторил: — Лора…

Он, наклонившись, сбоку заглянул в лицо Лоры и сразу заметил, что ее глаза полны слез. Алек помолчал, затем, взяв за руку, осторожно потянул, вынудив встать, и направился к выходу, увлекая податливую безмолвную Лору за собой. Она послушно, словно во сне, шла, не делая и малейшей попытки освободиться.

Войдя в спальню, Алек плотно прикрыл дверь, отпустил руку Лоры и мягко произнес:

— Лора… пожалуйста… давай поговорим…

Она какое-то время неподвижно стояла, затем медленно дошла до кровати, села на край, устало и безвольно положив руки на колени и низко опустив голову.

Ее хрупкая тоненькая фигурка была полна таким пронзительным отчаяньем и внутренним надломом, что у Алека защемило сердце. Сделав несколько шагов, он остановился, сел рядом, взял холодные ладошки Лоры в свои ладони, слегка сжал и проникновенно, с искренним раскаяньем, сказал:

— Лора… прости меня, пожалуйста… Прости…

Его негромкий голос, прозвучавший так близко, заставил Лору очнуться. Она, резко вскинув голову и выдернув руки, отпрянула в сторону и, сквозь спазмы, перехватывающие горло, возмущенно заговорила: — Вы! Вы!.. Да как вы!.. О, Боже!..

Она закрыла лицо руками и заплакала.

— Лора… пожалуйста… не плачь… Я тебе сейчас все объясню. Все… объясню… — Алек, заметно волнуясь, ласково погладил белокурые пряди волос, рассыпанные по плечам Лоры. — Я хочу, чтобы ты поняла меня. Очень хочу…

До конца неуверенный, слышит ли она его, воспринимает ли, Алек все же начал подробно излагать всю цепь событий. Он рассказывал о своих поисках; о том, как было для него непросто прожить эти почти три года тягостной неизвестности; о своем постоянном чувстве вины и раскаяния, назойливо изводивших его днем и ночью.

— Ведь тогда, отправляясь на экскурсию на завод, я уже знал, что мы женаты. И, если ты помнишь, тогда же хотел откровенно объясниться с тобой, Лора. Не получилось. Как и позже, на вилле. Я думал, что после моего предложения назвать друг друга мужем и женой, ты признаешься, что уже замужем, и тогда я в ответ честно расскажу, кто является твоим нечаянным мужем. Я рассчитывал, что присутствие Олимпии поможет тебе справиться с фактором неожиданности. Но все вышло не так, как я предполагал. Вспомни, Лора, и потом, позже, я много раз делал попытки объясниться. Увы!.. Взаимопонимания мы не находили. Я видел, что отношения не складываются между нами и идут к разрыву. Ну что… что мне оставалось делать?!! Возможно, то, что я предпринял, является ошибкой. Возможно! Но у меня… пойми это, Лора!.. не было другого выхода. НЕ БЫ-ЛО!!! И я сделал то, что сделал. Поверь, для меня это было непростым решением. Но Лора… Благодаря этому, мы, наконец, смогли услышать, узнать, понять друг друга! Лора… Лора… — проникновенно позвал он.

Она подняла глаза, взглянув на стену прямо перед собой, на мгновение замерла, потом вдруг вскочила, сделала несколько шагов и с горьким сарказмом воскликнула:

— Иллюзия!.. Да— да! Да! Конечно! Иллюзия!!!

Словно завороженная, Лора не сводила глаз с картины, которую Алек привез и повесил в спальне.

— Господи! Ну почему?.. Почему, Господи?!! — взмолилась она. — Все, все в моей жизни — иллюзия. Все!.. Мечты стать певицей! Замужество! Любовь! Почему, Господи? За что?.. — Лора вдруг резко повернулась к молчавшему Алеку. — Вы!!! Вы виноваты во всем!!! Вы все разрушили, поломали! Отняли у меня надежду на счастье! Личное счастье! С любимым человеком!!!

— Но Лора… — Алек встал и порывисто направился к ней. — Ты несправедлива.

— Несправедлива?!! — она гневно и возмущенно сверкнула глазами.

— Да. И прошу тебя, пожалуйста, успокойся.

— Не приближайтесь ко мне! — Лора выбросила вперед руку и отступила. — Призывать меня успокоиться!.. Когда вы лишили меня всего! ВСЕГО!!! Обманом! Представляю, насколько всласть вы повеселились, наблюдая, что я веду себя, как наивная дура!

— Ты ошибаешься! — бурно запротестовал Алек. — Я был счастлив рядом с тобой, Лора! Впервые в жизни по-настоящему счастлив!!!

— Ха-ха!.. — с едким сарказмом выдохнула Лора. — Как это похоже на вас! Быть счастливым от того, что сделал несчастным другого!

— Возражаю! Это не так. Я готов сделать все… и делал!.. для того, чтобы моя жена была счастлива!

— Очень может быть! Но ко мне… КО МНЕ!.. — подчеркнула Лора, — … это не имеет ни малейшего отношения! — с яростью взглянув на Алека, запальчиво заявила она.

— То есть?.. — опешил он.

— Я — не ваша жена, господин Редфорд. И никогда ею не буду.

— Но Лора… Подожди. Ты же не станешь отрицать, что на данный момент являешься замужней женщиной? — Алек вопросительно заглянул в ее лицо.

— Не стану, конечно! Вот только и мое замужество, и мой муж — ИЛЛЮЗИЯ, — многозначительно выделила Лора и горько усмехнулась. — Фактически нет ни того, ни другого. Мой муж не существует в природе! Он — фантом!!! Вот так.

— Ничего подобного! — категорично и громко запротестовал Алек. — Никакой ни «фантом»! И в природе он существует! Он — перед тобой, Лора.

— Передо мною — вы, господин Редфорд! — Лора упрямо качнула головой и нахмурилась. — Того, которого я считала своим мужем, зовут… — Лора глубоко и тяжело вздохнула, отвернулась, опустила голову и почти беззвучно, с нескрываемой болью и печалью, словно через силу произнесла: Крис… И его я перед собой не вижу. Не вижу…

— Ах, Лора, как я тебя понимаю! — улыбнулся Алек, делая очередную попытку изменить ее настроение. — Как никто другой! И полностью с тобой согласен. С именами, действительно, произошла небольшая путаница. Как в твоем случае, так и в моем. Да, твоего мужа зовут не только «Крис» и, уж тем более, не только «господин Редфорд». А мою жену — не Изабелла Конти, как я думал. Ее имя Лора. До замужества Хендрикс. А твоего мужа Александр Кристофер Редфорд-Эймс. Недоразумение, как выяснилось, только в этом. Но, я думаю, мы быстро освоимся и привыкнем. Ло-ра!.. Мы, конечно, почти три года были друг для друга миражами и, как ты выразилась, фантомами. Не спорю. Но теперь, к счастью, мы стоим рядом — два вполне нормальных человека, из плоти и крови. Мужчина и женщина. Муж и жена. И это — не иллюзия, а реальность. Лора… — Алек подошел к ней вплотную и проникновенным полушепотом, понизив голос, сказал: — Лора, давай помиримся… Поверь, я понимаю твои чувства. Понимаю… И поэтому прошу тебя… прости меня, пожалуйста… Прости!..

— Ни в коем случае! Никогда!!! Боже мой!.. Ну что мне теперь делать? Что я скажу родным? Как мне им все объяснить?.. — с тоской и отчаяньем воскликнула она, отпрянув. Лора сцепила руки в замок так крепко, что побелели пальцы.

— Тебе ничего не придется объяснять своим родным, Лора. Это уже сделал я, — спокойно сообщил Алек.

— Вы?!! — брови Лоры удивленно взлетели вверх. — Когда?!!

— Сразу же, как только ты села в самолет, отправляясь на встречу с мужем, — держась все так же внешне невозмутимо, пояснил он. — Я догадывался, как переживают твои родные. Ведь ты летела одна, к практически незнакомому человеку, хоть он и являлся формально твоим мужем. Впереди тебя ждала неизвестность. А я знаю, как любят тебя родители, как всегда волнуются. Поэтому позвонил им и честно признался, кто такой на самом деле Кристофер Эймс.

— Так значит… мои родные… знали?.. Знали и молчали?.. О, Боже!.. — Лора уткнулась лицом в ладони.

Алек осторожно и бережно сжал ее поникшие плечи в своих руках и успокаивающе мягко возразил:

— Ты не должна обижаться на них, Лора. Все далеко не так просто… как кажется на первый взгляд. Поверь, я имел очень и очень тяжелый разговор с Олимпией. Но я просил дать мне шанс. И получил его. Хотя Олимпия оставила за собой право по собственному усмотрению, когда сочтет это нужным, откровенно рассказать тебе обо всем. Я вынужден был согласиться. Она, в силу каких-то причин, этого все же не сделала, но я-то постоянно жил, как на иголках! Поэтому вновь позвонил твоей маме. Выслушать мне пришлось весьма нелицеприятные вещи. Я жутко переживал, оправдывался, убеждал, отчаивался!.. А Олимпия вдруг, совершенно неожиданно для меня, завершила нашу тяжелейшую беседу заявлением, что вмешиваться ни она, ни кто-либо другой в наши с тобой отношения не имеет права и не будет. Олимпия объявила, что с того момента, как ты, Лора, стала замужней женщиной, не они, родители, а я, твой муж, несу за тебя полную ответственность. И что, возможно, мы с тобой всю оставшуюся жизнь собираемся мистифицировать и разыгрывать друг друга, поэтому она сама, Джордж и Стас будут относиться к нашим с тобой супружеским взаимоотношениям нейтрально, принимая их, как должное. И вмешаются только тогда, когда твоей жизни и здоровью будет что-либо угрожать, в том числе, и с моей стороны; или если ты, Лора, сама, по собственной инициативе, обратишься за помощью. В завершение хочу сказать, что у тебя, Лора, замечательные родители! Очень деликатная мудрая мама и умный, сдержанный, понимающий отец. Я безмерно уважаю их.

— Спасибо! Я ваших близких тоже уважаю! — серьезно произнесла Лора и, освободившись из рук Алека, отступила на шаг. — Поэтому прямо сейчас намерена честно объяснить им происходящее. Чтобы на мой счет у них не возникло никаких иллюзий. Никаких!!! Потому что вы и я расстаемся немедленно! Сегодня же!!!

С этими словами Лора решительно направилась к двери. Алек огорченно вздохнул и, сунув руки в карманы, с бесстрастным видом двинулся за ней.

Супруги Редфорд были несказанно удивлены, когда на пороге их комнаты появился не только Алек, но и Лора. Однако своего крайнего изумления ни Отто, ни Нина ничем не выдали.

— Мама, папа, — сразу начал Алек, — Лора… — он вздохнул. — Лора и я хотим сказать вам нечто очень важное.

Родители, как по команде, многозначительно переглянулись, безошибочно угадав ту мысль, которая мгновенно пришла в голову каждого из них.

Заметив это, Алек с опозданием понял, насколько неправильно истолкованы родителями его слова, и помрачнел.

Лора, занятая только собственными чувствами и ни на что вокруг не обращая внимания, быстро произнесла:

— Госпожа Редфорд, господин Редфорд, мы… то есть… я… — она вдруг смутилась и покраснела под оценивающим прицелом направленных на нее глаз.

Лора замолчала, пытаясь сосредоточиться и преодолеть свою растерянность и волнение.

Нина мягко улыбнулась, посмотрела на сына и вновь перевела добрый ласковый взгляд на Лору. А Отто неожиданно подошел к комоду, выдвинул один из ящиков, что-то достал и, вернувшись, серьезно обратился к Лоре:

— Пожалуйста, Лора… Позвольте сначала сказать мне.

Внезапно все заметили, насколько он взволнован. Отто говорил медленно, перемежая слова паузами и слегка задыхаясь.

Лора деликатно ждала, вопросительно глядя на Редфорда-старшего, ответный внимательный взгляд которого светился непередаваемой теплотой.

— Лора… — продолжил Отто. — Во-первых, мы… я и моя жена… очень рады… знакомству с вами. Мы и предположить не могли, какая очаровательная девушка… стала женой… нашего сына…

— Господин Редфорд… — тихо и робко прервала его Лора, но отец Алека сделал повелительный протестующий жест, и она послушно замолчала.

— А во-вторых… — после длительной паузы произнес Отто. — И это самое главное… Я хочу рассказать вам, Лора, одну небольшую историю. Семейную. Так вот… У моего тестя родились четыре дочери. Та, что стала моей женой — младшая. Когда у нас появился Алек, тесть… а он тогда был уже смертельно болен… пожелал, чтобы мы дали сыну его имя — Кристофер… и присоединили к фамилии Редфорд фамилию Эймс. Мой тесть был последним в роду мужчиной и не хотел, чтобы его фамилия ушла в небытие вместе с ним. Мы с женой выполнили его просьбу. Вот так наш сын и стал Александром Кристофером Редфордом— Эймсом, хотя все в основном знают его, как Алека Редфорда. А еще мой тесть велел отдать Алеку, когда тот подрастет, свои часы. На память. Мы это сделали. С тех пор часы деда всегда при нем. Мне это запало в душу. Вы, Лора, наверное, знаете, что я болен. И может так случиться… случиться…

— Отто… — мягко вмешалась Нина и ласково дотронулась до руки мужа.

Тот в ответ успокаивающе постучал своей ладонью по ее руке и немного натянуто, преодолевая собственные чувства, улыбнулся:

— Все в порядке… Не беспокойся, Нина. Так вот, Лора… У меня к вам просьба. Единственная. Пожалуйста, если так случится, что меня… что я… в общем, если я сам не смогу этого сделать… передайте мои личные часы… часы Отто Редфорда… моему внуку. Пока они будут идти, мое сердце… продолжит биться… рядом с моим внуком… всегда… — он перевел дыхание и завершил: — А если родятся только внучки, то отдайте часы моему правнуку… или своему зятю, Лора… В общем, в этом случае поступайте по собственному усмотрению… — он помолчал и проникновенно попросил: — Возьми, пожалуйста, мои часы, девочка…

Он протянул Лоре раскрытую ладонь, на которой лежали часы. Лора, окончательно стушевавшись, смотрела на них, как зачарованная. Тронутая до глубины души искренностью чувств Отто Редфорда, она взволнованно произнесла:

— Но господин Редфорд… Зачем?.. Вы это сделаете сами. Я… я…

— Нет, Лора. Не уверен, что смогу это сделать… Хоть и очень надеюсь… Поэтому, пожалуйста, выполни мою просьбу, — настаивал Отто, проницательно глядя прямо в глаза Лоры. — Сделай, девочка, как прошу… пожалуйста…

Она еще больше сконфузилась и опустила глаза. Алек, придвинувшись вплотную, наклонился к ее голове и, обжигая кожу виска своим дыханием, приглушенным полушепотом спросил:

— Каково твое решение, Лора?

Прозвучавшие в его голосе, так хорошо знакомые Лоре завораживающие интонации, присущие Крису, оказали неожиданное воздействие. Лора вдруг замерла и едва слышно, с очевидным сомнением, ответила:

— Я не знаю… как мне быть…

Лора чувствовала, что пауза затягивается. Внезапно в ее голове отчетливо пронеслись фразы, сказанные недавно Алеком: «Я был счастлив рядом с тобой, Лора! Впервые в жизни по-настоящему счастлив!». В искренности этого признания Лора не сомневалась. И именно оно помогло Лоре принять решение.

Медленно и плавно протянув руку, Лора взяла часы, крепко сжала ладонь и в этот момент каким-то неведомым образом интуитивно ощутила изменившееся состояние Алека, стоявшего чуть позади нее.

— Спасибо, девочка… — донесся до Лоры негромкий голос Отто.

Он, согнув спину, тяжелой походкой отошел и отвернулся к окну. Нина проводила его взглядом, затем быстро поцеловала Лору в пунцовую щеку, устремилась к мужу и приникла к нему, ласково обняв за талию. Вдруг она обернулась к Алеку и Лоре и с интересом спросила:

— А что вы хотели сообщить нам с Отто?

— Да, действительно, что? — поддержал ее муж, вопросительно посмотрев на невестку и сына.

— Ах, да!.. — подчеркнуто— беззаботно засмеялся Алек. — Папа своим историческим экскурсом в прошлое сбил нас с толку. Мы хотели сообщить вам, что сегодня вечером намечается грандиозный банкет. Да, Лора? — он с тревогой взглянул на Лору и, когда она едва заметно утвердительно кивнула, продолжил, явно повеселев: — Будут родители Лоры, ее брат. Вы с ними, наконец, познакомитесь. Ну, естественно, Карл и Грета. Энтони обязательно. Все. Пожалуй, я никого не забыл. Впрочем… Будет еще одно лицо. Официальное. И приглашенные будут иметь честь присутствовать при нашей с Лорой регистрации. Мы хотим, чтобы сегодня наш брачный союз был окончательно скреплен по всей форме.

— О! Это замечательно! Наконец-то вы и о родителях вспомнили! Мы об этом и не мечтали! Спасибо, сын! Спасибо, Лора!.. — дружно восклицали довольные сияющие Отто и Нина.

— Поэтому, дорогие родители, отдыхайте и набирайтесь сил, чтобы вечером быть бодрыми и веселыми! — шутливо заявил Алек. — А нам пора.

— Конечно, конечно…

Алек взял Лору под руку, повел к выходу и, наклонившись к ней, насмешливо, чтобы слышала только она, произнес:

— Надеюсь, сегодня ты, Лора, не ошибешься и не подпишешься, например, «Чингачгук — Большой Змей» или «Красная Шапочка»!

— Скорее уж, «Летучий Голландец»! — грустно усмехнулась Лора.

— Ничего у тебя не выйдет! На этот раз я прослежу тщательнейшим образом, чтобы тебя, Лора, не одолел внезапный творческий порыв к сочинению какого-нибудь нового экзотического имени. Как это ни сложно для тебя, но придется запомнить, что отныне тебя зовут Лора Редфорд— Эймс.

— Не запомнить, а смириться, — с нескрываемой горечью уточнила она. При последующем обоюдном молчании они вернулись в спальню. Лора, положив часы на небольшой столик, грустно смотрела на них какое-то время, затем прошла на балкон и, облокотившись о перила, устремила взгляд высоко-высоко в небо.

После непродолжительного раздумья Алек вышел вслед за Лорой и стал рядом, искоса глядя на нее. Проходила минута за минутой, но никто из них не произносил ни слова. Первой нарушила молчание Лора. Она, не меняя позы, вдруг размеренно спросила:

— В этом доме… найдутся… сигареты?

— Сигареты?!! — удивленно переспросил Алек, до глубины души ошеломленный неожиданностью и необычностью ее просьбы.

— Да. Сигареты, — последовал бесстрастный ответ.

— Конечно, найдутся… Принести?.. — немного растерянно предложил он. — Да.

— Хорошо. Сейчас…

Вскоре Алек вернулся и, протянув пачку, сказал:

— Вот… Как ты хотела, Лора, сигареты…

Она бросила на его руки быстрый взгляд, потом вновь устремила его вверх и невыразительно предложила:

— Покурим?..

— Что— о— о?!! — от изумления Алек едва не выронил из рук пачку, потом пожал плечами, не понимая настроения Лоры и пытаясь по ходу беседы быстро сориентироваться, согласно кивнул. — Если хочешь…

— Прикури сам… пожалуйста…

— Хорошо.

Алек достал сигарету и, щелкнув зажигалкой, протянул Лоре.

— Вот… возьми…

— Спасибо, — она взяла сигарету и посмотрела прямо в лицо Алека. — А себе?

— СЕБЕ?!! Я?!! Вообще-то я… Впрочем!..

Он достал еще одну сигарету и повторно щелкнул зажигалкой.

Едва Алек выдохнул, Лора, державшая перед собой на вытянутой руке тлеющую сигарету, на огонек которой, не отрываясь, пристально смотрела, тихо, с грустной усмешкой, задумчиво произнесла:

— Ментол… знакомый аромат… Или мне это только кажется?.. Может быть, это где-то там… в ПЯТОМ ИЗМЕРЕНИИ… ДРУГОЙ ГАЛАКТИКЕ… и может быть, не со мной… а с кем-то другим… немного в чем-то похожим на меня… или даже непохожим… все происходит?..

Алек нервно выбросил свою сигарету, затем ту сигарету, которую держала в руке Лора, сжал ладонями ее плечи, развернул к себе и взволнованно заговорил:

— Лора, я все понимаю!.. Не считай меня таким уж бесчувственным болваном! Но мы не можем дальше… вот так… как есть. Ты не смотришь на меня. Никак не называешь. Но я же — живой человек. И тоже переживаю! Так что нам делать?.. — он перевел дыхание и тихо и проникновенно добавил: — Ты приняла часы моего отца… и я подумал, что ты… ты решила… что мы должны… остаться вместе. И это правильно. Потому что вместе нам с тобой было так хорошо! Вспомни, Лора! Хотя, я уверен, ты ничего не забыла! Ведь так? Так, Лора?.. Но почему же сейчас между нами пропасть, стена, песчаная бескрайняя пустыня? Я не хочу, чтобы так было! Не хочу!!! Поэтому ответь прямо. Ты, действительно, согласна быть моей женой? Или просто пожалела отца? Проявила, так сказать, душевную доброту, поддавшись благородному благотворительному порыву. Ответь!

Опустив голову, Лора молчала, потом едва слышно возразила:

— Я никогда не совершаю поступков из одной только жалости или сиюминутного сострадания. Если сегодня на регистрации я скажу «да», то, в отличие от венчания, на этот раз сделаю это вполне осознанно.

— Но что значит «если скажу»? — поспешно уточнил Алек. — У тебя есть какие-то сомнения? Или ты нарочно мучаешь меня?

— Я говорила о другом.

— Хорошо! Оставим это! — нервно и возбужденно перебил он Лору и быстро сказал: — Сейчас меня волнует только один вопрос, конкретный ответ на который я хочу получить немедленно. Ты будешь моей женой, Лора?

Алек притянул Лору к себе, крепко обнял и, уткнувшись лицом в ее макушку, глухо повторил:

— Ты станешь моей… — и после недолгой паузы добавил: — … женой?

Против воли и разума Лора вдруг ощутила, что рядом с ней в эту минуту… Крис. Ему ответить отказом Лора не могла. Поэтому, зажмурившись, нежно, но почти беззвучно, вымолвила:

— Да…

Это, наверное, было за гранью человеческих возможностей, но Алек услышал ее короткий ответ, потому что все его существо было настроено на ожидание этого так страстно желаемого «да». Алек ликовал.

Но все же Лора интуитивно поняла, что он ждет не только этого. Она встряхнула головой, вздохнула и все так же тихо дополнила:

— … Алек…

Он был немного разочарован тем, что Лора не назвала его «Крис». Это его имя могло стать тем мостиком, который соединил бы их с Лорой счастливое, безмятежное, радостное общее прошлое и настоящее. Имя «Крис» являлось тем особым символом, благословенным знаком судьбы, что напоминал секунды, минуты, часы душевной близости и полного единения, которые Алек безумно хотел бы вернуть.

— Я … — начал он, но договорить не успел.

Лора, к его огромному огорчению, мягко выскользнула из объятий и торопливо покинула балкон. Алек пошел за ней, с сожалением думая о том, что Лора прервала его, и он так и не успел сказать то, что собирался. О своей любви.

Занимаясь неотложными делами на кухне, Лора пыталась объективно разобрать и осмыслить как все то, что произошло, так и свое решение.

Стараясь не поддаваться эмоциям и заставляя себя быть беспристрастной, Лора, хоть и вынужденно, но признавала, что «Алек» и «Крис», действительно, во многом похожи, да вот она этого долгое время упорно не замечала!.. Только теперь Лора поняла неоднократные настойчивые призывы матери как следует обдумать, внимательно и серьезно оценить свои отношения как с Крисом, так и Алеком. Ну почему было не прислушаться к здравому совету той, которая дала ей, Лоре, жизнь, безумно любила и всегда и во всем являлась авторитетом, тактично и ненавязчиво излагая собственное мнение; всегда и во всем предоставляя детям свободу выбора?!! Мать хотела ей помочь, подсказать, где искать правильный выход! А она, Лора, этого не поняла, занятая лишь собственными чувствами, доверяясь лишь собственному восприятию и мнению. И вот теперь…

Правильно ли она, Лора, поступила, соглашаясь стать женой Алека? Или Криса?..

О, Господи! Она совсем сошла с ума! Зачем-то еще больше запутывает сама себя! Ей, Лоре, не надо искать ответ на вопрос: быть или не быть Лорой Редфорд— Эймс. Хотя бы потому, что это уже свершившийся факт, во-первых. А во-вторых… Честно приходилось признавать, что человек, который уже является ее мужем, несмотря ни на что, все-таки ей, Лоре, не безразличен. Конечно, многое в нем до конца непонятно, многое кажется отрицательным, негативным. Но есть и то, что, как магнит, притягивает, вызывает симпатию и, что уж скрывать, пусть отдаленную по времени… увы, прежнюю!.. но любовь. Ну нельзя не признать, что среди множества чувств, которые причудливо смешались в душе, куда-то сами собой отступили чувства неприязни, раздражения, гнева, обиды, злости. Во многом, наверное, из-за того, что Алек в этой непростой ситуации держался с подкупающей искренностью, невероятно сильным раскаянием и неподдельным сожалением. Не откликнуться, хладнокровно отвергнуть и оборвать все нити, связавшие с ним ее, Лору, казалось совершенно невозможно.

И вообще… Может быть, потом… когда улягутся страсти… все встанет на свои места?.. Да в конце концов, кто угодно, вступая в брак, вряд ли точно знает и прозорливо предвидит все достоинства и недостатки будущего спутника жизни! Только пожив какое-то время, что называется, «бок о бок», супруги, ежедневно открывая друг в друге приятное и не очень, начинают осознавать, ошибочен или нет заключенный ими союз. Другой возможности нет. Ни у кого. И у нее, Лоры, в том числе.

Почему-то вдруг именно сейчас отчетливо вспомнились постоянная забота и внимание мужа; минуты беззаботного веселья и радость общения; шутки, которыми они неустанно обменивались; какие-то забавные эпизоды и… упоительные головокружительные поцелуи и объятья…

От этой мысли Лора густо покраснела, энергично потрясла головой из стороны в сторону и с удвоенным рвением продолжила работу.

Вскоре пришла Агнесса Гилберт. Она держалась невозмутимо, бесстрастно и почтительно обращаясь к Лоре «госпожа Редфорд», что немного сбивало с толку и каждый раз вызывало непроизвольную оторопь.

Агнесса сообщила, что господином Редфордом наняты официанты на сегодняшний вечер, а также сделан дополнительный заказ некоторых блюд и напитков. Агнесса невыразительно все перечислила, затем спросила, не будет ли госпожою Редфорд внесено каких-либо дополнений или изменений. Лора ответила отрицательно.

Появившийся на пороге Алек застал их за обсуждением предстоящего ужина. Лора попросила Агнессу проследить, чтобы все было выполнено, как ими намечено, потом объявила, что ей необходимо срочно съездить домой. Алек с готовностью вызвался отвезти ее, но вначале предложил зайти на минуту в ту комнату, которую Лора занимала во время его болезни.

Они поднялись по лестнице, и Алек, широко распахнув дверь, пропустил Лору вперед.

Роскошное платье, лежащее на кровати, сразу бросилось в глаза. Оно было очень похоже на то, в котором Лора отмечала свой день рождения: тоже из кружевного полотна, отделанное атласом, только на этот раз цвета «чайной розы».

— Вот… Я выбрал его для тебя, Лора… — негромко и глухо произнес Алек, стоя за ее спиной. — Потом посоветовался с Олимпией. Она пока… лучше знает твой вкус. Олимпия заверила меня, что тебе понравится это платье.

— Да… Оно великолепно… — Лора медленно сделала несколько шагов, остановилась около кровати, помолчала и тихо поблагодарила: — Спасибо…

Алек внимательно наблюдал за ней какое-то время, потом подошел, наклонился, взял в руки футляр, который лежал около платья, раскрыл его, и протянул Лоре.

— Это — тоже тебе.

На черном бархате матово сверкал гарнитур из удивительно красивых и необычных, нежнейшего кремового оттенка топазов. Они казались такими притягательно-теплыми, что Лора, не удержавшись, осторожно дотронулась до них рукой и все так же тихо повторила:

— Спасибо…

Потом, чуть развернув в сторону Алека голову, подняла глаза, лишь на долю секунды задержала взгляд на его лице, сразу опустила ресницы, отвернулась и почти беззвучно добавила:

— …Алек…

Он свободной рукой бережно, ласково и одновременно решительно обнял Лору, но она быстро и мягко выскользнула, пробормотав: «Нам надо ехать…», и стремительно направилась к выходу. Алек вздохнул, усмехнулся, захлопнул крышку, положил футляр на прежнее место и, исподлобья взглянув на стоящую у дверей Лору, согласился:

— Ну что ж!.. Надо, значит надо. Идем, Лора!

При обоюдном молчании они вышли из дома и сели в машину. По дороге Алек попытался завести разговор на первую, пришедшую в голову, тему, но Лора отвечала смущенно и невпопад, очевидно, занятая собственными мыслями и чувствами. Алек, мягко улыбаясь, бросал на нее редкие взгляды, решив не торопить и не форсировать события, принимая пока все, происходящее между ним и Лорой, как должное.

Едва машина затормозила около дома Хендриксов, раздался звонок телефона.

— Извини, Лора, — Алек взял трубку. — Да. Слушаю… Минуту! — он повернулся к Лоре и немного виновато сказал: — Это срочно. Пожалуйста, извини.

Она понимающе кивнула и почему-то робко спросила:

— Может быть… я пойду? А ты… когда договоришь и все решишь… присоединишься?

Ласково улыбнувшись, Алек вдруг притянул ее к себе и у самого уха прошептал:

— Я сделаю так, как хочешь ты, Лора…

— Но… — сразу смутившись, она слегка отпрянула.

Лора не договорила, потому что Алек вновь привлек ее к себе, ошеломляюще быстро и нежно прикоснулся своими губами к ее губам, затем спокойно произнес:

— Хорошо, Лора. Иди. Я скоро… — и тут же занялся переговорами.

Она без промедления выбралась из автомобиля и торопливо пошла к дому.

Как только Лора шагнула через порог, к ней устремилась Олимпия. И хотя на ее лице сияла безмятежная улыбка, Лора безошибочно угадала, насколько взволнованна и встревожена мать.

— Лора… доченька… — Олимпия протянула навстречу Лоре руки, обняла и поцеловала в щеку. — Я собрала и приготовила все, что ты просила… — срывающимся голосом прошептала она и вдруг отпрянула и отвернулась, сдерживая подступавшие слезы.

Но все же это заметили и Лора, и вошедшие в гостиную Джордж и Стас. Последний, стремясь разрядить обстановку, небрежно бросил: «Привет сестренка!», направился к дивану, удобно устроился среди подушек и иронично произнес:

— Как выяснилось, я заблуждался самым фатальным образом! Лора сделала более головокружительную карьеру, чем я предсказывал. Едва успев занять место уборщицы, она за короткий срок ухитрилась стать не какой-то жалкой домоправительницей, а госпожою Редфорд. Потрясающее достижение! Впечатляющее!!!

Но вступивший в разговор отец не поддержал предложенного тона. Джордж внимательно посмотрел на дочь и серьезно спросил:

— Лора, ты все хорошо обдумала?

Она неопределенно повела плечами и тихо откликнулась:

— Да… кажется…

— То есть, что значит «кажется»? Это не ответ. Прости, Лора, но вся твоя эпопея с замужеством от начала до сегодняшнего дня напоминает какой-то фантастический… мало того, мистический фильм. У меня в голове не укладывается происходящее с тобой и вокруг тебя. Тем более, Редфорд, на первый взгляд — серьезный взрослый человек, совершает какие-то неподдающиеся здравому смыслу и объяснению поступки и шаги. Где он, кстати?

— Когда мы подъехали, ему позвонили… Он сейчас придет… — едва слышно пояснила Лора и опустила голову, не в силах выдержать проницательный строгий взгляд отца.

— Впрочем, не о нем сейчас речь!.. Меня беспокоишь ты, Лора, — продолжил Джордж, нервно вышагивая по гостиной. — Я понять не могу, как ты не опознала при встрече Александра? Как это могло быть? Не понимаю!!! Он же

— не профессиональный гениальный актер, чтобы безупречно полностью преобразиться настолько, что ты безоговорочно приняла его за другого человека!

— Я и сама не знаю… как это получилось, папа… — пробормотала Лора, глубоко вздохнула и с горечью добавила: — Иллюзия…

Отец остановился прямо перед ней и, взирая сверху вниз, повторил:

— Вот именно… Иллюзия… Поэтому я и хочу понять все. До конца разобраться. То, что происходит теперь, это что? Очередная иллюзия? Или осмысленное окончательное решение?

— Если б я знала!.. — снова глубоко вздохнула Лора и закрыла лицо руками.

Олимпия, молчавшая до этого момента, неожиданно вскочила с кресла, в котором сидела, и пылко заговорила:

— Чего ты добиваешься от Лоры, Джо? Конечно, она ничего определенного и конкретного сказать сейчас не может! Как не может этого сделать никто!

— То есть?.. — Джордж развернулся к жене, вопросительно глядя на нее.

— Ситуация сложилась непростая! И только будущее покажет, правильным или нет было принятое решение! — отрезала Олимпия, взмахнув в воздухе рукой.

— Особенно, при заключении брака!

— Я… я тоже так… считаю, — ободренная поддержкой матери, подтвердила Лора и уже более уверенно взглянула на отца.

— А— а… — саркастично усмехнулся Джордж. — Понятно, откуда ветер дует!.. Ли, прошу, образумься! Речь идет о судьбе нашей единственной дочери. Подумай о ее будущем!

— А я и думаю о нем!

— Нет! Не думаешь! Ты… — он перевел дыхание и с подчеркнутым спокойствием назидательно продолжил: — Ли, люди, вступая в брак, должны это делать, серьезно и тщательно взвесив все «за» и «против». Осмысленно. Трезво. Здраво, — твердо заявил Джордж, прямо глядя в глаза жены, хотя было понятно, что его слова предназначались прежде всего дочери.

— Папа прав, — донесся голос Стаса.

— Если бы!.. — громко воскликнула Олимпия, упрямо качнув головой. — Откуда такая уверенность в собственной правоте, Джо?

— Мой личный опыт — лучшее тому подтверждение, — убежденно ответил он.

— Я в свое время заключил брак именно так. Осмысленно и серьезно.

— Вот оно что… — криво усмехнулась Олимпия. — Замечательно! Рада за тебя! Но ты сказал о себе. А брак, как тебе известно, заключают двое, едко произнесла она. — Джо, а МОЕ мнение тебя не интересует? По этому вопросу? А?

Джордж, высоко вскинув брови, ошеломленно посмотрел на жену и удивленно спросил:

— Ли?.. Мы связаны супружескими узами 27 лет. Любим друг друга. Счастливы. О чем ты?

— Я о том, что не все так просто в жизни, Джо. И я, выходя за тебя замуж, совсем не была так уверена, как ты. Меня мучили сомнения. И не напрасно!!! — запальчиво объявила Олимпия.

— Даже так? Ну и ну!.. — Джордж недоверчиво покачал головой и засмеялся.

— Ты зря веселишься, Джо! Я долго молчала. Но раз уж ты сам начал этот разговор, то я выскажу все! Пора, пора нам поднять забрала и открыть все карты!!!

Свою речь Олимпия произнесла решительно и пылко. Вид ее был необычайно воинственным, что входило в противоречие с ее мягкой женственностью и хрупкостью.

Стас и Лора озадаченно переглянулись. Джордж молчал, изумленно взирая на разгоряченную возмущенную жену, судорожно вычисляя, что же такого ужасного и криминального нашла она в их совместной жизни.

Эта немая выразительная сцена и предстала перед взором появившегося на пороге гостиной Алека.

— Здравствуйте… — растерянно произнес он, поочередно оглядывая каждого. Сердце сильно забилось, хотя в груди похолодело. Конечно, речь шла о нем, Алеке, и его отношениях с Лорой! И, возможно, прямо сейчас ему сообщат принятое семейными усилиями неутешительное и малоприятное решение.

— Ах! Александр!.. — мгновенно развернулась в его сторону Олимпия. В выражении ее лица что-то неуловимо быстро поменялось. — Вы очень кстати. Проходите, пожалуйста. Располагайтесь. Мы тут обсуждаем персональное дело Джорджа. Вы, как лицо независимое и беспристрастное, будете третейским судьей.

От этого неожиданного и непредвиденного заявления Олимпии Алек буквально обалдел. Он был готов к чему угодно, только не такому!.. И облегченно перевел дыхание.

— Ли, ну что ты придумала? — ласково и мягко обратился к жене Джордж. — Может быть, отложим разбирательство моей особы? До лучших времен?

— Ну уж нет!.. Мне представился уникальный случай! Раз в жизни! И я им воспользуюсь! — запальчиво и горячо возразила Олимпия, загадочно сверкнув глазами.

— Мама!.. — Лора всплеснула руками и покачала головой с нескрываемым изумлением.

Олимпия медленно, не торопясь, вышла на середину гостиной и высоко вскинула вверх подбородок.

— Итак… — торжественно начала она, развернувшись к мужу. — Сегодня я открою всю правду о тебе, Джо. А она такова. Я, вступая с тобой в брак, не подозревала и не догадывалась, что буду иметь дело всю оставшуюся жизнь даже не с двуликим, а многоликим Янусом. Безусловно, ты самодовольно обольщался, считая, что я этого не пойму. Нет! Я все… ВСЕ!.. поняла! Но, увы, слишком поздно. Да я, к твоему сведению, Джо, в первое же утро после нашей свадьбы хотела потребовать развод! — категорично объявила Олимпия и гордо расправила плечи.

— О, Господи! — выдохнул Джордж, сдерживая улыбку. — С чего вдруг?

— А с того, что именно тогда во всей красе проявился твой коварный нрав и изощренный ум!

— Вот это да! Ай— да папа! — донеслось иронично-восторженное восклицание Стаса. — А мы и не знали, что он таков! Как же ловко он маскировался!

— Еще бы!!! — без промедления подтвердила Олимпия, воинственно взирая на мужа.

— И что же сделал Джордж? — осторожно уточнил Алек, с нескрываемым интересом и восхищением посматривая на супругов Хендрикс.

— Вот именно! Что, мама?.. — поддержала его донельзя заинтригованная происходящим Лора.

— О! Когда вы это узнаете, то упадете в обморок! — Олимпия выдержала длительную паузу и, насладившись произведенным эффектом, продолжила: — Так вот, друзья мои… В то первое утро начала нашей совместной жизни я, как добропорядочная жена, отправилась на кухню и приготовила на завтрак Джо, который спешил на работу, свой любимый молочный суп.

— Свой? — подчеркнув, многозначительно уточнила Лора.

— Да! — энергично кивнула в ответ Олимпия.

— О, Ли!.. — Джордж оглушительно захохотал, моментально догадавшись, на что именно намекала жена. — В чем же ты меня обвиняешь? Я поступил, на мой взгляд, тактично и благородно.

— Тактично и благородно?!! — повторила Олимпия. По ее виду было ясно, что ее возмущению нет предела.

— Да, дорогая! — незамедлительно подтвердил Джордж, подавляя душивший его смех и изо всех сил стараясь держаться невозмутимо. — И для меня откровение, что тот незабываемый молочный суп мог стать в первый же день нашего супружества основной причиной развода.

— Мог, Джо! Не сомневайся! — Олимпия стремительно повернулась к детям и Алеку. — Вообразите такую ситуацию… Я готовлю, стараюсь, подаю на стол суп. Джордж его ест. Я провожаю мужа до двери, он меня целует и нежнейшим невиннейшим голоском заботливо предлагает отведать суп. Коварство Джо заключалось в том, что я, наивная, накануне честно призналась ему, что никогда не завтракаю. Поэтому его просьба сразу насторожила меня. Как только Джо ушел, я устремилась на кухню и незамедлительно продегустировала суп. Да! Признаю! Суп получился немного… В общем, я ухитрилась, очевидно, посолить его раз десять! Щедро! Но я же была новобрачной!!! Мое состояние любой поймет! ЛЮ-БОЙ!!! Только не собственный муж, уверяющий теперь всех в своем такте и благородстве!

— Но я же безропотно съел суп! — горячо возразил Джордж.

— Вот именно, мама! — поддержал его Стас, а Лора и Алек одновременно согласно кивнули.

— Да! Съел! — подтвердила Олимпия и вдохновенно продолжила, по-прежнему обращаясь к детям и Алеку. — Но Джордж не сказал прямо и честно, что я предложила ему на завтрак концентрированную солевую смесь! А поступил коварно и изощренно. И сколько раз за всю нашу жизнь он поступал так же! Джордж вел себя как… как какой-нибудь восточный владыка! Повелевая! Подавляя меня! Единолично распоряжаясь! И при этом яростно сверкая глазами. Вот как сейчас!.. — Олимпия красноречивым широким жестом выбросила руку в сторону мужа.

Ее слова вызвали взрыв дружного хохота, потому что Джордж любовно и ласково, со смешинками в глазах, смотрел на жену.

— Но ты же утверждала, — быстро запротестовал он, — что тебе нравятся гривастые, грозно рычащие представители фауны, Ли! Добиться того, чтобы к твоим ногам пала царственная особа — вот задача для настоящей женщины!

— И мама с нею превосходно справилась! — смеясь, одобрительно заключила Лора.

— О, да! — сразу же согласился Алек. — Сафари Олимпии оказалось на редкость удачным!

— Несмотря на злополучный суп! — иронично добавил Стас.

— А — а!.. — обреченно и разочарованно всплеснула ладошками Олимпия. — Что с вами говорить!.. Разве вы поймете всю драму моей жизни? Вы же узнали только маленькую часть.

Джордж подошел к жене, крепко обнял ее и громко прошептал:

— Я постараюсь искупить свою вину, Ли. Дай мне хотя бы еще один шанс.

— Я подумаю над твоим предложением, Джо, — важно отозвалась Олимпия, потом звонко и весело рассмеялась, поцеловала мужа в щеку и позвала дочь: — Пойдем, Лора! А мужчины пусть пока побеседуют.

Когда они ушли, в гостиной некоторое время царило напряженное молчание, но вскоре Джордж предложил какую-то нейтральную тему, которую они и обсуждали до возвращения Олимпии и Лоры.

Проводив Лору и Алека, Олимпия, Джордж и Стас долго смотрели вслед отъехавшему автомобилю. Когда он скрылся из вида, Стас, повернувшись к родителям, иронично произнес:

— М — да… Мама, папа, вы наглядно продемонстрировали молодым супругам потрясающий урок редкого взаимопонимания! А пример с молочным супом столь впечатляющий, что забыть его вряд ли когда-нибудь будет возможно. Как и внезапный разбор персонального дела Джорджа Хендрикса. Мама, ты была неподражаема!

Чуть склонив набок голову, Олимпия взглянула на сына, пожала плечами и живо заговорила:

— Видишь ли, Стас… Александр — не глупый человек. И он, безусловно, догадывался, какую именно тему мы обсуждаем в его отсутствие. Вообрази, каково ему было сознавать как всю неопределенность своего положения, так и зыбкость своих отношений с Лорой. Да и с нами тоже! Я по-матерински посочувствовала ему и поэтому…

— …без долгих раздумий и колебаний отдала на заклание собственного мужа! — усмехнувшись, завершил за нее мысль Джордж.

— Зато как эффектно! — добавил Стас и захохотал.

К нему присоединился Джордж. А Олимпия, сделав шаг в сторону, задумчиво оглядела обоих и тихо произнесла:

— Но я не шутила. Я говорила серьезно. В том числе, и все то, что касалось супа.

Джордж мгновенно оборвал смех и проницательно посмотрел на жену. Вслед за ним умолк и Стас, вопросительно и встревожено глядя на мать.

Понимая, что муж и сын ждут пояснения, Олимпия, глубоко вздохнув, продолжила:

— Да, мои дорогие… Я говорила серьезно. Об очень важном. Лично для меня. Ведь тогда, после свадьбы, я воспринимала многое, что происходило между мною и мужем… тобою, Джо… очень болезненно и обостренно. Конечно, теперь я могу рассказывать об этом с юмором. И точно знаю, что обижалась и переживала чаще всего напрасно. По пустяшному поводу. Но это я теперь так считаю. А тогда… — она вновь вздохнула. — Как было бы просто жить на белом свете, если бы поступки, мысли, чувства каждого из нас можно было втиснуть в строго определенные рамки! Но вот принесло бы это всем нам подлинное счастье?.. На мой взгляд, уж лучше ошибаться, обижаться, отчаиваться, находиться в вечном неустанном поиске, но рано или поздно все же испытать грандиозное наслаждение взаимной победы двух любящих друг друга людей, смысл жизни которых идти, как это ни парадоксально звучит, не просто в ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ, — выделила Олимпия, — но и в то же время НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ. Разбивая и царапая в кровь локти и колени, обламывая «до мяса» ногти, но идти именно так: В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ! — вновь, с нескрываемым сильнейшим душевным порывом, подчеркнула она. Потом недолго помолчала, глядя куда-то вдаль, встряхнула волосами и перевела взгляд на мужа и сына. — У нас с тобой, Джо, это к счастью, получилось. Надеюсь, что у Лоры и Александра тоже получится. Очень надеюсь… — тихо закончила Олимпия, развернулась и медленно ушла в дом.

— А я… никогда… не предполагал, что… А должен был … — размышляя вслух, произнес Джордж. Он сдвинул брови к переносице, глядя перед собой в одну точку в каком-то невероятном напряжении. — М — да…

Стас задумчиво и внимательно посмотрел на отца.

— Папа… — ему показалось, что тот его не слышит, но тем не менее продолжил: — А знаешь, па… Ты, действительно, не ошибся в выборе.

Джордж вдруг мягко улыбнулся, утвердительно качнул головой и с едва заметной иронией, под которой старательно скрывал свои чувства, произнес:

— Да, Стас. Не ошибся. И всегда был в этом уверен. Хотя Ли постоянно возмущается и упрекает меня в избыточном прагматизме и чисто математическом «сухом» подходе при решении предлагаемых жизнью задач!

Отец и сын быстро переглянулись, с обычным пониманием солидарно кивнули друг другу, дружно рассмеялись и тоже направились в дом.

23

Вечером того же дня, когда все приглашенные во главе с Лорой и Алеком перешли в гостиную, словно само собой получилось так, что Олимпия и Нина Редфорд оказались вдвоем в отдалении на диванчике.

Впрочем, Олимпия догадывалась, что это, скорее всего, не случайно. Она с пониманием отнеслась к желанию Нины поговорить о детях и их взаимоотношениях. Олимпия заранее прозорливо предполагала, что это произойдет непременно, и, в целом, была готова к беседе. Поэтому ее не удивило, что Нина заговорила первой, едва они остались наедине.

— Олимпия… — Нина взволнованно перевела дыхание, бросила взгляд на Лору и сразу продолжила: — Я хочу вам сказать, что Лора и мне, и Отто очень понравилась. У вас — хорошая дочь. Мы рады принять ее в свою семью. Поверьте, искренне рады.

— Спасибо, Нина, — спокойно отозвалась Олимпия и мягко улыбнулась. — Александр нам тоже нравится. Надеюсь, ни вы, ни мы в дальнейшем не разочаруемся.

— О, да! — горячо воскликнула Нина. — Хочется верить, что наши дети будут счастливы! — она немного помолчала и, понизив голос, проникновенно заговорила: — Знаете, Олимпия… Сегодня утром, когда мы с Отто приехали, Алек и Лора хотели нам что-то сообщить. Важное. Оба выглядели такими взволнованными и… смущенными… растерянными… Потом… В общем, они объявили о сегодняшнем празднике и ушли. И мне, и Отто показалось, что сообщить они хотели все же о другом. Но почему-то… и это остается для нас загадкой!.. вдруг передумали. Мы с Отто предположили… — Нина взяла руку Олимпии, сжала в своих ладонях и быстро сказала: — Олимпия, вы ближе к Лоре. Дочь с вами откровеннее, чем с кем бы то ни было другим. Поверьте, мы с Отто были бы очень рады… очень!.. если бы… Олимпия, прошу вас, скажите, может быть… появление внука не за горами? Отто так мечтает об этом! Вы же понимаете его желание дождаться и увидеть малыша. Подержать его на руках. Как можно скорее! А Лора и Алек… они уже достаточно продолжительное время вместе. Скажите, Олимпия, я и Отто… мы… правильно догадались?

Глаза Олимпии засверкали, и она звонко рассмеялась. К ответу на подобный вопрос Олимпия оказалась совершенно не готова. Нина поставила ее в трудное положение. Было очевидно, что Алек не сказал родителям о том, что Лора все это время находилась в его доме всего лишь в качестве личного повара, а не полноправной жены. Наверное, на то у него были свои причины. Кстати, ей, Олимпии, вполне понятные. А значит…

Олимпия открыто посмотрела в глаза Нины, взгляд которых выдавал нетерпение той узнать истину, и, стараясь быть убедительной, непринужденно сказала:

— Нина, возможно, я вас разочарую, но, увы!.. Ничего конкретного я не знаю. А знаю я точно… исходя из личного опыта!.. только одно. Для пополнения семейства требуется как минимум девять месяцев. Ждать появления Лоры нам с Джо пришлось именно столько.

— Мы с Отто ждали появления Алека ровно столько же! — засмеявшись, согласилась Нина. — Жаль будет, если Лора и Алек намерены отложить решение этого вопроса на неопределенный срок. Отто просто жаждет иметь внука!

— Ну что ж! Его мечты о внуке понятны. Продолжатель рода. Наследник! — Олимпия решительно уходила от темы, избегая прямых однозначных ответов. — Но Нина… — она наклонилась и, улыбнувшись, с таинственным видом прошепталапрошеитала: — Я предпочла бы все-таки внучку…

— Я тоже… — таким же загадочным шепотом доверительно откликнулась Нина и лукаво добавила: — Но это между нами…

Обе обменялись понимающими взглядами и захохотали. Насмеявшись, Нина вдруг вздохнула и тихо произнесла:

— Вы не представляете, Олимпия, что мы с Отто пережили за эти три года!..

— Думаете, не представляю? — с легкой грустью усмехнулась та.

Нина всплеснула руками и, покачав головой, вновь засмеялась:

— О, Господи!.. О чем это я?.. Конечно! Уж кто, как не вы!.. — потом, после короткой паузы, продолжила: — Но Олимпия… Я не понимаю, почему Лора, в отличие от Алека… а он, поверьте, потратил огромное количество сил на розыски!.. не пыталась найти мужа? Ей для этого достаточно было лишь прочитать запись о венчании. И все данные об Алеке были бы ею сразу получены. Почему же Лора этого не сделала?

Глубоко вздохнув, Олимпия задумчиво посмотрела на дочь, затем на Алека, перевела взгляд на собеседницу и серьезно ответила:

— Все это очень сложно объяснить в двух словах. Понимаете, Нина, в жизни Лоры все на тот момент сложилось очень трагично. Немаловажным оказался и тот фактор, что Александр… В общем… инвалидная коляска… Лора посчитала, что они с новоявленным мужем — товарищи по несчастью. Лора же не знала, что Александр из-за травмы вынужден был временно передвигаться подобным образом. Впрочем, не только это повлияло на ее решение ждать предложения о разводе со стороны мужа. Если бы не особые личные обстоятельства, возможно, все воспринималось бы Лорой по-другому. И действовала бы она иначе. Да просто никакого непредвиденного венчания не случилось бы! И встречи с Александром не было!

— Понимаю… — едва слышно сказала Нина и, разделяя материнскую боль и тревогу Олимпии, качнула головой, принимая и на себя долю вины за опрометчивый, до конца непродуманный поступок сына.

— Ну да что теперь говорить об этом!..

— В общем-то, да, — согласилась Нина. Она помолчала и другим тоном продолжила: — А знаете, Олимпия, Грета рассказала мне, как Карл и Алек наняли Лору уборщицей в офис! Я никогда в жизни так не хохотала!

Догадавшись, что Нина таким образом хочет перевести беседу в другое, менее грустное и более миролюбивое бесконфликтное русло, Олимпия живо поддержала ее. Обе, заметно повеселев, продолжили разговор, обмениваясь мнениями о необычных событиях в жизни детей.

В это же время Алек и Карл, сидя в креслах в противоположной стороне гостиной, неспешно потягивали напитки из стаканов, которые держали в руках.

Карл, в очередной раз взглянув на друга, вдруг весело рассмеялся:

— Алек! Имей сострадание!.. У тебя такой неприлично счастливый и сияющий вид, что я умираю от зависти. И потом… — Карл наклонился к другу и ироничным полушепотом заявил: — Алек, поверь, мне понятно твое горячее желание, чтобы мы все как можно скорее растворились в пространстве, а также твое нетерпение остаться с женой наедине. Но все же… Ты весь вечер смущаешь Лору своими испепеляющими взглядами. Не боишься, что, вспыхнув в очередной раз, твоя молодая жена сгорит до дотла, и ты, в результате, окажешься в гордом одиночестве у брачного ложа? А?..

— Уверен, что этого не произойдет! — усмехнулся Алек. — Не такой уж я — огнедышащий дракон, как ты представил.

— Ошибаешься, Алек! Именно, что «такой»! — вновь засмеялся Карл, лукаво прищурившись. — Впрочем, я на твоем месте, наверное, вел бы себя точно так же. Если не хуже!!! Я бы послал к черту все приличия, схватил жену и…

— Герой!!! — насмешливо бросил Алек и сделал небольшой глоток. — Легко рассуждать… Посмотрю, как ты, когда будешь жениться, реализуешь свой план. «Послал», «схватил», «и…»!.. Роль жениха не так проста, как кажется, Карл. Но в одном ты прав. Лора, действительно, сводит меня с ума.

— Она необыкновенно хороша сегодня. Как никогда! — восторженно произнес Карл. — Эти топазы и платье — твой подарок, Алек?

— Да.

— Вкус у тебя есть! — одобрил Карл. — Как и дьявольское везенье! Подумать только!.. Жениться, не глядя, на первой встречной, чтобы, познакомившись, в нее же и влюбиться!!! Потому что эта «первая встречная» оказалась очаровательной умной девушкой, а не какой-нибудь зловредной малопривлекательной особой. Алек, ты чертовски рисковал!

— Как видишь, не зря. Удача на моей стороне! — самодовольно согласился тот, не сводя глаз с Лоры, которая стояла у окна с Энтони.

— А кстати… — Карл многозначительно усмехнулся. — Не сочти меня излишне корыстолюбивым и бестактным, но… Вспомни наше пари, Алек. Ты был тогда так категоричен, утверждая, что никогда… ни разу в жизни!.. не встречал Лору. Эх, жаль, я тогда не сориентировался! Ведь ты проиграл то пари дважды. Не так ли?

— Да! Так! — засмеялся Алек. — В умении неузнаваемо преображаться Лоре нет равных!

— Тебе тоже… — иронично намекнул Карл.

— К счастью, да! — быстро согласился Алек, устремив очередной пылкий взгляд на Лору и откровенно любуясь ею.

Внезапно, и Карл это сразу заметил, Алек напрягся, а его взгляд стал жесткими колючим.

— Э — э… — протянул Карл, мгновенно догадавшись о причине смены настроения друга. — Так не пойдет! Брось, Алек!.. Ревность — занятие, хуже не придумаешь. Тем более, беспочвенная. Да она и бывает чаще всего именно таковой. Алек, у тебя совершенно нет причин изводить себя. Успокойся.

— Нет?.. Ты говоришь, «нет причин»? — Алек залпом осушил стакан и крепко, так, что побелели пальцы, сжал его в руке. — Карл, я безропотно и с пониманием принимал и принимаю те отношения, что сложились между Лорой и Энтони. Но ты же видел сейчас… видел!.. как и я… Подобные нежности не вписываются в понятие «дружба». Согласись!

Карл забрал стакан из его руки, посмотрел на Лору и Энтони, затем на Алека, который, сдвинув брови к переносице, мрачно взирал гневным взглядом прямо перед собой, и быстро возразил:

— Брось, Алек! Ерунда, ей— Богу! Пустяк! Жест Лоры вполне невинен. Лично я расцениваю его так.

— А я… иначе… — медленно, растягивая слова, произнес Алек.

Он хотел встать, но Карл удержал его.

— Не глупи, Алек. Возьми себя в руки, наконец! Сейчас я принесу нам еще чего-нибудь выпить. Обещай, что не двинешься с места, пока я не вернусь. Не послушаешь меня — все испортишь. Я тебе плохих советов никогда не давал, ты знаешь. Поэтому доверься мне. Постарайся успокоиться и быть объективным. Я знаю Лору. Ты тоже. И Энтони — хороший парень!

Алек долго и сосредоточенно размышлял, потом несколько раз глубоко вздохнул, посмотрел на безмятежно беседующих Лору и Энтони и согласно кивнул.

— Все, Карл. Я — в порядке. Ты прав. Не стоит на пустом месте… Ч— черт! Этот ее жест не идет у меня из головы! Хотел бы я знать, почему Лора так сделала? О чем она беседует с Энтони?

Неопределенно пожав плечами, Карл, уверившись, что гроза миновала, пробормотал: «Да мало ли!..» и отправился за напитками.

Утешало в этой ситуации то, что Лора, кажется, не заметила, какую бурю страстей вызвала ее беседа с Энтони.

Они какое-то время просто молча стояли у окна, спокойно вглядываясь сквозь блики стекла в неясные контуры, окутанные темнотой.

— Как ты думаешь, Антуан… — не поворачиваясь, тихо спросила Лора, опираясь руками о подоконник. — Я правильно поступила?..

Искоса взглянув на нее, Энтони мягко улыбнулся и спокойно произнес: — Ты все-таки сомневаешься, Лорелея?.. «Только одно лекарство есть против этого: противопоставить ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ натискам ВООБРАЖЕНИЯ». Это не мои слова. Так сказал французский философ Поль Бурже. По-моему, ты пошла именно по этому пути, Лорелея. И на мой взгляд, этот путь, действительно, единственно правильный.

— Наверное… — с коротким вздохом согласилась Лора.

Они помолчали, вновь устремив за окно задумчивые взгляды.

— Лорелея… — негромко позвал Энтони. — Не надо мучить себя. Александр тебе небезразличен. Ведь так? — на стекле отразился ее робкий утвердительный кивок. — А это главное. Есть и еще одно. Не менее важное. Александр любит тебя.

Она вдруг, чуть повернув голову через плечо, посмотрела на Алека, весело беседующего с Карлом, и быстро отвернулась.

Энтони постучал по подоконнику кончиками пальцев, хотел что-то сказать, но в этот момент услышал тихий голос Лоры.

— Антуан… понимаешь…

Конечно, он не оставил без внимания ее действия, поэтому, не давая договорить, откликнулся:

— Понимаю, Лорелея. Все понимаю… — и внезапно, с неожиданно сильным внутренним чувством, продолжил: — Да ведь это замечательно, что ты, в отличие от большинства, узнала самые разные стороны характера своего мужа! Увидела его при самых различных обстоятельствах! На работе, в быту, на отдыхе. Узнала как руководителя и хозяина, одинокого человека и влюбленного мужчину. Мужчину, способного добиваться поставленной цели! Александр делал все возможное и невозможное, но результат налицо: твоего ответного чувства он добился.

— В том-то и дело, Антуан… Не он… Крис… — едва шевельнув губами, почти беззвучно, с нескрываемым сожалением и горечью вымолвила Лора.

Проницательно посмотрев на нее, Энтони тряхнул волосами и медленно, растягивая слова, как бы размышляя вслух, возразил:

— Ты не права, Лорелея… Пусть позже… но ты обязательно поймешь… что… твое сердце… откликнулось ИМЕННО, — выделил он, — Александру Кристоферу. И не напрасно. Твой муж, Лорелея, достойный человек. Порядочный.

— Может быть. Но лучше тебя, Антуан, все равно никого на свете нет! — с теплотой, глубоким внутренним убеждением, непередаваемой искренностью и особым чувством отозвалась Лора.

Повернувшись, она посмотрела на него лучистым проникновенным взглядом.

Энтони замер и вдруг пылко и страстно произнес:

— «Судьба, подобно распутным женщинам, никогда не бывает так опасна, как тогда, когда она расточает свои ласки»!!! Я наивно и самонадеянно считал себя баловнем судьбы, когда встретил тебя, Лорелея! А в итоге…

— Антуан…

Подняв руку, Лора кончиками пальцев нежно и ласково провела по его виску и щеке. Энтони, осторожно перехватив ее кисть, прикоснулся губами к раскрытой маленькой ладошке и медленно разжал свою ладонь…

Карл заблуждался, когда думал, что ни Лора, ни Энтони не обратили внимания на реакцию Алека. В этот момент они одновременно, почувствовав его взгляд, незаметно и быстро посмотрели в его сторону. Оба ощутили какую-то неловкость и смущение, как будто сделали что-то неподобающее и бестактное. Лора сразу отвернулась к окну и нахмурилась. А Энтони вдруг насмешливо произнес:

— «Люди сделали из судьбы всесильную богиню, чтобы сваливать на нее свои ГЛУПОСТИ». Это утверждение Оксеншерна входит в некоторое противоречие с его же словами, процитированными мною чуть раньше. Но по-моему, он прав как в первом случае, так и во втором. Не так ли, Лорелея?

Они обменялись понимающими взглядами и внезапно звонко рассмеялись.

— И вот еще… что я… вспомнил… — с трудом преодолевая смех, сказал Энтони, удовлетворенно отметив повеселевший вид Лоры. — Я вспомнил Ницше… Сейчас скажу… Как же там?.. А— а… вот!..» Пока не покорила нас судьба, надобно водить ее за руку, как ребенка, и сечь ее; но если она нас покорила, то надобно стараться полюбить ее».

— Вот— вот! — вновь засмеялась Лора. — Ты очень кстати припомнил Ницше, Антуан! — она лукаво посмотрела на Энтони и иронично продолжила: — Поведай — ка о том, как ты выполняешь его завет! — и, сразу посерьезнев, спросила: — Как твои дела с Лиз, Антуан? Она — чудесная девушка.

— Да… милая… — он согласно кивнул и мягко улыбнулся. — Я не знаю, как мне быть, Лорелея. Тут особый случай. И потом… Лиз — молоденькая совсем. Ей, наверное, всего-то 20 лет.

— Ну и что?!! — горячо запротестовала Лора. — Ты — тоже не старик! — Да. Не старик. Но… Роман преподавателя университета и студентки… Это не поощряется, Лорелея. Да и вообще!.. — Энтони махнул рукой. Лиз, конечно, нравится мне. Она умная, серьезная девушка. И при этом временами невероятно забавная!

— Она влюблена в тебя, Антуан.

— Я склонен думать, что у нее это — обычное девичье увлечение. Не более того. Поэтому я и стараюсь удержать то, что есть между нами, в рамках обычных, нормальных, сугубо деловых отношений.

— А походы в кино и кафе? — с хитрой и доброй усмешкой напомнила Лора.

— В кино мы забрели случайно. А встречаемся по просьбе Лиз. У нее есть вопросы. Я не могу отказать ей в помощи.

— Это благородно, Антуан.

— Просто это — моя обязанность.

— Которую ты с радостью выполняешь. И к счастью, количество вопросов, требующих пояснения, нарастает от встречи к встрече, как снежный ком! Что, опять же, к счастью, свидетельствует не о бестолковости Лиз, а о ее любознательности. Представляю, какую кучу заумной философской мысли ей приходится перелопачивать, чтобы изыскать тему, которая заинтересует тебя, Антуан! Бедная девушка не подозревает… в отличие от меня!.. что не ее научные изыскания — главная движущая сила, заставляющая тебя встречаться с ней, а…

— …она сама! — тепло улыбнулся Энтони. — Но мы с тобой об этом Лиз не скажем!

— ПОКА, — подчеркнула Лора, — не скажем!

С видом заговорщиков они одновременно шутливо подмигнули друг другу и, склонившись голова к голове, продолжили беседу, пока Джордж не позвал дочь. Лора, извинившись, поспешила к отцу, который сидел в компании Греты, Отто и Стаса.

Как только Лора отошла, и Энтони остался у окна один, Алек, отставив стакан, встал и решительно направился к нему. Энтони стоял, задумавшись, и сразу не заметил подошедшего Алека, который слегка тронул его за локоть и негромко сказал:

— Энтони…

Мгновенно развернувшись, тот благожелательно улыбнулся.

— Слушаю вас, Александр.

Взгляд его умных темных глаз был полон внимания.

— Энтони… — вновь повторил Алек и перевел дыхание. — Черт! Нелепая ситуация!

— Александр!.. — Энтони добродушно засмеялся, вопросительно глядя на собеседника. — О чем это вы? — с интересом уточнил он.

— Я… Черт!.. Энтони, — решившись, серьезно заговорил Алек, прямо глядя в его глаза, — я сделал кое-какие выводы из рассказов Лоры… да и сам догадываюсь о вашем истинном отношении к ней. Я склонен думать… даже уверен!.. Ч— черт!.. — выдохнул он и твердо продолжил: — Я, действительно, уверен, что ваша с Лорой дружба… Вот дьявольщина!.. В общем, я вас считал и считаю благородным человеком, Энтони. Я хочу, чтобы вы знали, что я ничего не имею ни против вас лично, ни против ваших взаимоотношений с моей женой. И еще. Я благодарен вам, Энтони, что все эти годы вы были рядом с Лорой. Поддерживали ее. И главное, не перешли ту грань… В общем, вы, Энтони, как мужчина, надеюсь, понимаете, что я хочу сказать.

— Понимаю, — невозмутимо согласился Энтони. — Но то, что вы имеете в виду… Это — целиком и полностью заслуга Лоры. Она — чистый цельный человек. Умный. Интересный. К ней невозможно относиться иначе, как только предлагая взамен то же самое. Я рад, что вы правильно и спокойно оцениваете все то, что есть между мною и Лорой. Тем более, что для вас, Александр, оказывается, не секрет мои чувства к ней. Лора их не замечала и не замечает. Поэтому я — не соперник вам, Александр. И очень хорошо, что мы оба категорически отвергаем ту мысль, которую когда-то высказал Расин: «Я обнимаю своего соперника, но только с целью задушить его». Слава Богу, что у нас хватает обоюдного здравого смысла, чтобы не идти по этому пути, как теперь, так и впредь.

— Надеюсь, — согласился Алек, проницательно глядя на Энтони.

— Я тоже, — спокойно откликнулся тот.

Но Лора, в очередной раз встревожено взглянув в их сторону, по-своему истолковала их серьезный вид и устремленные друг на друга взгляды. Она заключила, что Алек, очевидно, предъявляет Энтони какие-то претензии и, возможно, даже в чем-то обвиняет его.

Улучив удобный момент, Лора быстро выскочила из гостиной, а возвратившись, высоко вскинула голову и сразу объявила, обращаясь ко всем, но при этом прямо глядя на стоявших рядом Алека и Энтони:

— Я хочу спеть. Конечно, для всех вас. Но главным образом, для МОЕГО, — подчеркнула она, — Антуана… — чуть помолчав, Лора лучезарно улыбнулась: — Ты догадываешься, Антуан, что за произведение сейчас прозвучит?

В гостиной царило всеобщее молчание. Неожиданные слова Лоры вызвали у кого удивление, у кого недоумение, у кого любопытство. Стас с интересом смотрел на сестру. Джордж, скрывая внутреннее напряжение, старался держаться абсолютно бесстрастно. Готовая в любой момент прийти на помощь, принять на себя любой удар, смягчить его или по возможности отвести, Олимпия устремила на дочь вопросительный взгляд.

Один лишь Карл, усмехнувшись, с нескрываемой иронией пристально смотрел из-под полуприкрытых век только на Алека. Тот спокойно отошел от Энтони и с невозмутимым видом сел на прежнее место рядом с Карлом, сразу протянувшим ему стакан с напитком.

Энтони, обаятельно улыбнувшись, мягко согласился:

— Конечно, Лорелея, догадываюсь.

Лора, встряхнув волосами, громко и четко, как на концерте, объявила:

— Франц Шуберт. Серенада.

Она включила запись.

— «Песнь моя летит с мольбою тихо в час ночной…».

Зазвучавший после оркестрового вступления голос Лоры был наполнен пронзительными интонациями. Он завораживал и очаровывал, увлекая за собой слушателей в мир упоительного наслаждения прекрасной музыкой, в каждом звуке, в каждой фразе которой слышались чистота и чувственность, любовь и сомнение, надежда и отчаянье. Лора пела очень выразительно, пристально глядя в глаза Энтони, который так же прямо и открыто смотрел в ее глаза.

Когда отзвучала последняя нота, все восторженно зааплодировали, а Энтони не спеша подошел к Лоре, взял ее руку, с признательностью поцеловал и благодарно произнес:

— Спасибо, Лорелея. Я никогда не забуду сегодняшний вечер и твое изумительное исполнение. Никогда. Спасибо.

Воспользовавшись тем, что все взгляды были устремлены на Лору и Энтони, Карл, слегка подтолкнув локтем Алека, насмешливо прошептал:

— А Лора — молодец! Во-первых, друг она потрясающий. Надежный. Преданный. А во-вторых, умеет защищаться. Алек, учти на будущее, с ней шутки плохи. Ответный удар не заставит себя ждать. Лора только что с блеском продемонстрировала это! Ха— ха!..

— Да уж… — тихо отозвался Алек. — Она все-таки заметила… Это ясно, как день. И ход, действительно, сделала блестящий.

С этими словами Алек, передав Карлу стакан, легко поднялся и, быстро подойдя к Лоре, с видом собственника крепко обнял ее за талию, привлек к себе, поцеловал в висок и, широко улыбнувшись, восхищенно сказал:

— Лора, я — в восторге. И счастлив, что СВОЕ, — выделил он, — любимое произведение в твоем очаровательном исполнении могу слушать хоть каждый день. Я не слишком самонадеян в собственных желаниях, дорогая моя жена? — вскинув брови и чуть свысока, повернув голову, глядя на Лору, с легкой иронией в голосе завершил он.

Понимая, что они находятся в центре внимания, Лора улыбнулась и шутливо, в тон Алеку, ответила:

— Не слишком. Хотя я озадачена. Я готова петь, но… Знать бы, что!

— А ты так— таки не знаешь? — усмехнулся он.

— Н — нет… Кажется, нет…

— Знаешь, знаешь! Только не хочешь публично признаваться! Впрочем… Пусть это останется нашей маленькой семейной тайной! Надеюсь, господа, вы с пониманием к этому отнесетесь и не обидитесь на нас с Лорой? — Алек обвел гостиную веселым вопросительным взглядом.

Все засмеялись, а Карл, незаметно для остальных, слегка приподняв руку, показал Алеку победный знак и одобрительно кивнул.

— Алек, — раздался полный сарказма голос Греты. — Ты — ужасно требовательный супруг. Не представляю, и как только Лора тебя терпит! Ты неутомим в своих фантазиях. То уборщицей в офисе заставляешь жену работать! То поварихой! Принуждаешь скрывать от всех свой статус! Теперь… пожалуйста!.. Пой тебе с утра до ночи! Ты невыносим!

— Грета, дорогая, — вмешалась, засмеявшись, Нина, — прошу тебя, как старого друга нашей семьи, оставь Алека в покое! А то, боюсь, если ты дальше продолжишь свою пылкую речь, мы с Отто, по ее завершении, останемся без снохи, а Алек — без жены!

Всеобщий дружный хохот был ответом на ее проникновенную ироничную просьбу.

Едва гости вышли из дома, Алек неожиданно подхватил Олимпию на руки и решительно понес к машине. Все ахнули, а Нина, удивленно взглянув на сына, громко воскликнула:

— Алек, что ты делаешь?!!

Он остановился и невозмутимо ответил:

— Выполняю свое обещание.

— Именно! — весело и звонко рассмеявшись, подтвердила сияющая Олимпия.

— И к вашему сведению, господа, так поступают самые умные и дальновидные зятья. Благорасположение тещи дорогого стоит. Тем более, такой неугомонной и взбалмошной, как я!

Алек двинулся дальше. Остальные, обмениваясь шуточными репликами и непринужденными комментариями, направились вслед за ним.

Наклонив голову к уху Олимпии, Алек полушепотом, чтобы слышала только она, произнес:

— Я ведь еще тогда, утверждая, что зять будет носить вас, Олимпия, на руках, знал, кто есть этот самый зять. Вы отдали мне бесценное сокровище. Я безмерно благодарен вам за Лору, Олимпия. Вам и Джорджу. Я очень люблю вашу дочь. И обещаю, что сделаю ее счастливой. А свои обещания, как видите, я выполняю.

— Пока — да. А дальше… — Олимпия вздохнула и, когда Алек осторожно опустил ее около автомобиля, выразительно посмотрела в его глаза и серьезно добавила: — Я не сомневаюсь в том, что вы любите мою дочь, Александр. Но… Постарайтесь отнестись с пониманием к чувствам Лоры. У нас, женщин, превалируют именно они, а не самые разумные и убедительные аргументы и доводы.

— Я это учту. И спасибо за совет, Олимпия, — так же серьезно ответил Алек и другим тоном, улыбнувшись, добавил: — Все-таки с тещей мне повезло ничуть не меньше, чем с женой!

С этими словами Алек почтительно и галантно поцеловал руку Олимпии.

Энтони и Лора вышли из дома последними. Они чуть задержались на пороге, затем Энтони взял руку Лоры, слегка сжал и, заглянув в глаза, тихо, с нескрываемой теплотой в голосе, сказал:

— Я желаю тебе счастья, Лорелея.

— Думаешь, это… возможно, Антуан? — задумчиво отозвалась она и глубоко вздохнула.

Он немного помолчал, затем ободряюще улыбнулся.

— Уверен, что да. И знаешь, почему, Лорелея?.. Потому что, «Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая; но мы часто не замечаем ее, уставившись взглядом в закрытую дверь».

— Ты это замечательно сказал, Антуан, — недолго подумав, произнесла Лора, грустно улыбнувшись в ответ.

— Не я, Лорелея. Американская писательница Хелен Келлер. И я рад, что ты по достоинству оценила ее слова. Нам всем следовало бы почаще вспоминать их.

— Да… следовало бы… — согласилась Лора и снова вздохнула.

Энтони провел рукой по ее волосам, ласково попрощался и быстро, не оглядываясь, пошел к автомобилю.

Вскоре все гости разъехались, и Отто, Нина, Лора и Алек вернулись в дом. Лора хотела подключиться в помощь Агнессе, которая отдавала распоряжения и осуществляла общее руководство официантами и прислугой, но Алек, при горячей поддержке родителей, остановил ее.

— Лора, деточка, — ласково запротестовала Нина, — у нас всех сегодня был невероятно напряженный день. Особенно, конечно, он был труден для вас с Алеком. Поэтому идите и спокойно отдыхайте. Агнесса вполне справится со всеми делами и проблемами.

— Мама права, Лора, — спокойно произнес Алек и взял жену под руку. — Агнесса, действительно, все сделает, как надо, и без нашего непосредственного участия. Мама, папа, доброй ночи!

— Спокойной ночи… — покорно кивнув головой, тихо добавила Лора.

— Доброй ночи! — дуэтом попрощались с ними родители и степенно направились в свои апартаменты.

Едва Алек и Лора при обоюдном молчании преодолели несколько ступенек, как снизу раздался голос появившегося Баррета.

— Господин Редфорд…

— Да?.. — Алек остановился, слегка повернув голову в его сторону.

— Господин Редфорд, вам звонит господин Вайсман.

— Все — завтра! — недовольно поморщившись, коротко бросил Алек.

— Он говорит, что вы нужны ему срочно, — Баррет, как бы сожалея о своей неуместной настойчивости, развел руками.

— Какого черта? — хмуро буркнул Алек, потом посмотрел на Лору и уже другим, мягким и ласковым тоном сказал: — Извини, Лора…

Быстро сбежав по ступенькам, Алек устремился в кабинет, сварливо приговаривая «себе под нос»:

— Черт знает что! Каждый раз… каждый!.. одно и то же!!! В самый неподходящий момент обязательно находится желающий звонить мне! Выброшу к чертовой матери все телефоны!!! Ну а уж на сегодня этот идиотский звонок — точно последний. Пусть хоть Земля слетит с орбиты! Хоть весь мир рухнет! Ч— черт!.. — и разъяренный Алек, поспешно ворвавшись в кабинет, схватил трубку и гневно выдохнул: — Да! Слушаю!

Разговор показался бесконечно долгим. Завершив его, Алек широко зашагал к лестнице. Встретив Баррета, Алек резко притормозил и категорично и грозно объявил:

— Баррет, предупреждаю… Еще один… без разницы, срочный или нет!.. вызов, и я задушу тебя собственными руками. Без сожаления. Не взирая на твои заслуги и седины. Я доходчиво излагаю?

— Еще как доходчиво! — Баррет качнул головой и, лукаво прищурившись, заверил: — Можете не беспокоиться, господин Редфорд. Ни единого звонка или вызова больше не будет.

— Ох, и люблю я тебя, Баррет!

Схватив дворецкого в охапку, Алек, крепко стиснув его, тут же отпустил, затем, перепрыгивая через ступеньки, быстро взбежал по лестнице, устремился к спальне, толкнул дверь и скрылся, плотно прикрыв ее за собой.

Баррет проводил его взглядом, вновь покачал головой и добродушно засмеялся, отлично понимая настроение хозяина.

В спальне царил полумрак. Горели лишь два крошечных бра по обе стороны висевшей на стене картины, перед которой, не сводя с нее взгляда, неподвижно стояла Лора. Казалось, она, в который уже раз, пытается разглядеть или найти в замысле художника что-то особое, потаенное, скрытое; обнаружить и понять то, что являлось для нее, Лоры, очень важным и нужным; получить какой-то ответный отклик на те вопросы, что были в ее душе и мыслях.

Глядя на силуэт жены, Алек все это осознал за какую-то долю секунды.

Лора была настолько погружена в себя, сосредоточенна, что очнулась только тогда, когда услышала у своего виска приглушенный проникновенный голос.

— Лора… взгляни, пожалуйста…

Перед ее взором, будто по мановению волшебника, появилась знакомая фигурка.

— Ой! Мой гномик! — удивленно восклицая, Лора осторожно взяла его в руку.

— Как видишь… я выполнил свое обещание… Гномик опять, как новенький.

Увлеченно рассматривая со всех сторон маленькую фигурку, Лора восторженно и радостно откликнулась:

— Это замечательно, что ты не забыл! Спасибо, Крис!

Она быстро повернулась и вдруг, встретившись глазами с глазами стоящего за ее спиной Алека, поникла и смущенно и растерянно опустила голову.

Он, словно совсем не обратив внимания на ее реакцию, весело продолжил:

— Лора, ты невнимательна! Смотри!.. Гномик предлагает тебе нечто более подходящее, чем фомку. Теперь ты можешь не утруждать себя мечтами о ней. А следовательно, и моя клятва теряет всякий смысл. Не правда ли? — многозначительно, намекая на то, что впредь расставание исключается категорически, спросил он.

Лора молчала, пристально глядя на «мастер-ключ», висевший на шее гномика на тоненькой цепочке.

— Теперь ты, Лора, можешь открыть любой из замочков. Хоть все разом! — Алек широко и обаятельно улыбнулся. — Все замки, без исключения, в любой момент. По собственному усмотрению и желанию.

— Но я… не уверена, — задумчиво и тихо возразила Лора, — есть ли у меня… такое желание… Или достаточно ограничиться тем единственным замочком… что я открыла… совершенно случайно…

Глубоко вздохнув, она отошла к окну. Скрытая за тонкой занавеской, Лора казалась призрачной и далекой. Бесплотной и недосягаемой.

Упрямо тряхнув головой, Алек сделал несколько шагов и решительно отдернул штору, как ненужную неуместную преграду, разделяющую его и Лору, сразу, в одно мгновение, ставшую реальной и близкой. Крепко обняв сзади за плечи, Алек привлек ее к себе и пылко прошептал:

— Лора, а я уверен в том, что «случайно» ничего не бывает!.. Все происходит так, как должно быть… И мы, ты и я, не случайно вместе… Я это точно знаю. Знаю, Лора… знаю… — глухо повторял он, покрывая мягкими нежными прикосновениями своих губ волосы, шею, обнаженное плечо Лоры.

Она чуть отпрянула, подавшись вперед, и едва слышно, с нескрываемым сомнением, вымолвила:

— А я… не знаю… пока…

— Доверься мне! И все будет хорошо! — горячо и убежденно выдохнул Алек, развернув ее лицом к себе. — Пожалуйста, Лора… Не надо понапрасну мучить себя и меня! Ло-ра… — он раскрытой ладонью ласково погладил ее волосы.

Лора уперлась одной рукой в его грудь, слегка прогнулась в спине и уже более уверенно попросила:

— Отпусти меня… пожалуйста. Так… вести разговор… невозможно.

Послушно разжав объятья, Алек глубоко вздохнул и с усмешкой предложил:

— Может быть, «вести разговор» будет уместнее завтра, например? С утра. На «свежую голову», так сказать. Поскольку сейчас все-таки… гм… довольно поздно.

— Может быть, уместнее… — Лора неопределенно пожала плечами и, тоже глубоко вздохнув, повторила: — Сейчас поздно… Уже поздно…

Алек был полон нетерпения и желания и ему вдруг, непонятно, почему, показалось, что настроение Лоры изменилось.

— Вот и замечательно! — бодро и радостно воскликнул он и воодушевленно заявил: — А теперь быстренько примем душ и в постель!

Если бы не та эйфория и возбуждение, что владели им, он, бесспорно, никогда не произнес бы этой, обычной, в общем-то, и естественной фразы. Только заметив ошеломленный взгляд оторопевшей Лоры, Алек понял, насколько сглупил, опрометчиво поддавшись порыву собственных чувств. Внутренне обругав себя «последними» словами, Алек, догадываясь, что Лоре хочется побыть хоть какое-то время одной, бесстрастно, как о само собой разумеющемся, негромко спросил:

— Лора, ты не возражаешь, если первым воспользуюсь ванной комнатой я?

Ее стройная фигурка заметно расслабилась, в глазах почти исчезло выражение настороженности.

— Да, конечно! Не возражаю, — быстро откликнулась Лора. Она даже нашла в себе силы посмотреть, наконец, на Алека, наблюдавшего за ней с легкой и мягкой улыбкой на лице. — Я пойду на балкон. Сегодня такая удивительная… необычная ночь…

— О, да! — сразу согласился Алек, глаза которого лукаво и многозначительно сверкнули.

Но Лора этого не заметила, в одно мгновение скрывшись за балконной дверью.

Устроившись в небольшом уютном кресле, она устремила задумчивый взгляд высоко в небо. Потом несколько раз глубоко вздохнула, положила на перила сцепленные руки и уткнулась в них лбом.

Закружившись в том водовороте стремительных событий, которые произошли сегодня, ей поначалу казалось абсолютно правильным принятое решение о браке с Алеком. Но теперь Лору вновь начали одолевать и мучить те сомнения, которые она прятала от всех и, прежде всего, от самой себя глубоко в душе. И только в ту минуту, когда оказалась в спальне… Даже нет! Позже!.. Когда пришел Алек. Лора постепенно стала осознавать, что все то, что было между ними до этого, продолжать невозможно. Отношения с неумолимой неизбежностью переходят на новый этап. Сомневаться в этом не приходилось, поскольку намерения Алека были совершенно очевидны, да он и не скрывал этого. Тогда как сама Лора!..

Как легко и просто было вспоминать утром на кухне о поцелуях и объятьях! О том наслаждении, что они дарили!.. Но тогда эти поцелуи и объятья почему-то ассоциировались с каким-то абстрактным размытым неопределенным образом мужа. Просто мужа. И все. А вот сейчас!..

В общем-то, Лору не пугала возможная физическая близость, которая сама по себе никакого внутреннего неприятия или отторжения не вызывала. Дело было в другом. В том, что, глядя на Алека, она, Лора, каждый раз видела перед собой «господина Редфорда». И это повергало ее в шок. Сердце лихорадочно билось. Мысли беспорядочно путались. В их судорожном сумбурном хаотичном беге найти выход было за гранью возможного. Ну о каком, хоть крохотном, ответном чувстве могла идти речь, если весь сегодняшний день Лора ощущала себя попеременно то сплошным комком обнаженных нервов, то застывшей на лютом морозе ледяной глыбой, так велико было душевное напряжение, испытываемое ею.

Спальня, постель, муж… Ее муж… Почти «Крис»… Не совсем «Алек»… И в огромной мере пока, увы, «господин Редфорд». О, Боже!.. Что может быть нелепее и ужаснее?!! Господин Редфорд — ее муж! С которым ей предстоит разделить постель. В спальне которого она, Лора, уже находится. А этого ей как раз хотелось меньше всего! Но выбора теперь не было. Спальня, постель и «господин Редфорд» в качестве мужа — реальность. Тогда как Крис, его любовь, ее, Лоры, ответная любовь — иллюзия.

Ну почему, почему, почему?!! Как горько и обидно!.. Но… Надо смириться. Просто смириться. А потом… позже… Возможно, все окажется не таким уж трагичным. Конечно, так и будет! А сначала надо смириться. Потом появится фактор привыкания. Все постепенно встанет на свои места. Если брак окажется неудачным… Что ж!.. На этот случай умные люди придумали развод.

Итак, дальнейшая перспектива была более-менее ясна. А вот что делать сейчас?.. Через несколько минут?.. Когда придется вернуться в спальню… чтобы снова увидеть перед собой…

В душе Лоры поднялась исполинская волна категорического протеста. Лора поняла, что смириться с обстоятельствами сию секунду она не в силах. И неожиданно, как-то вдруг, успокоилась.

А собственно, в связи с чем и по какому поводу она, Лора, паникует? Можно подумать, что ей, против ее желания, кто-либо собирается насильственно навязывать свою волю! Уж в чем-чем, а в порядочности своего мужа, хоть его и зовут «господин Редфорд», Лора ни капли не сомневалась.

«Захочу, буду всю ночь сидеть на балконе! — подумала Лора, безмятежно поглядывая кругом. — Или наберу полную ванну воды… много-много пены… потом…»

Лора прикрыла глаза и, откинувшись на спинку кресла, мечтательно расслабилась в предвкушении блаженной истомы…

Войдя в ванную комнату, Алек вдруг решил сначала побриться. Он надеялся, что это отвлечет его и погасит тот жар желания, который бушевал в крови.

Беседуя с Лорой, Алек ощущал такую неистовую жажду обладания, что хотелось, как выразился Карл, без малейшего промедления «наплевать на приличия», «схватить», «и…». Это пресловутое «и…» временами распаляло воображение до такой крайней степени, что Алек, поскольку здравость рассудка он все же не потерял окончательно, невероятным усилием воли останавливал себя в шаге от воплощения в жизнь безумного чувственного порыва. Он понимал, что подобная решительность действий и стремительный натиск, скорее всего, оттолкнут и испугают Лору.

От Алека не укрылось ее настороженное поведение; взгляды, полные тревоги и сомнения; душевное смятение из-за непредвиденности и неожиданности событий. Ведь еще сегодня утром Лора не подозревала, что стоящий перед нею хозяин, личным поваром которого она является, ее муж. А… что уж тут лукавить!.. «господин Редфорд» особой симпатии у нее не вызывает. Но почему? Почему?!!

Конечно их с Лорой знакомство в офисе, не считая того, при венчании, оказалось несколько… неудачным. Что иначе, как злобными происками судьбы, не назовешь.

Он, Алек, всегда держался с сотрудниками спокойно и корректно. Особенно, с женщинами. А вот с Лорой… черт его знает, по какой причине!.. «срывался» и «выходил из себя» неоднократно.

А ведь она понравилась ему сразу. П усть не с первого… искаженного гневом и яростью, а значит, напрочь лишенного объективности!.. а со второго взгляда, когда, выйдя из офиса, бросилась на шею ожидавшему ее Энтони.

Алек, вспомнив об Энтони, сочувственно вздохнул. Чертовски не повезло парню! Наверное, тот был бы с Лорой очень счастлив. И начиналось у Лоры с Энтони все замечательно. Не то, что с ним, Алеком!

В голове вдруг пронесся рассказ Лоры и ее слова: «Было даже несколько поцелуев… Скорее, дружеских, чем любовных…». Глупышка! Она не поняла, что Энтони… благородный, умный Энтони!.. относился к ней очень бережно, осторожно делая шаг за шагом к сближению, постепенно переводя дружеские отношения в русло любовных. И действительно, куда было спешить?.. Если бы спокойное размеренное течение их жизни не разрушилось из-за внезапного вторжения Александра Редфорда, Энтони, вне всякого сомнения, добился бы ответного чувства Лоры. Но все получилось иначе…

Алек с уважением подумал об Энтони, понимая, как мужчина, сколько душевных и физических сил потребовалось тому, чтобы так и не преступить ту черту, которая разделяла понятия «любовь» и «дружба», оставаясь все эти годы с той, что безумно нравилась; даже путешествовать вдвоем… так близко, что стоило только протянуть руку и…

Черт! Опять это «и…»!!! Вот ведь незадача! Он, Алек, достаточно опытный 30-летний мужчина, терялся, не зная, каким образом попасть с собственной женой в постель. Позавидуешь, как легко и естественно все получалось у Криса! У Криса!!! С его ограниченными возможностями к передвижению, недостаточной мобильностью… Эх! Что за время было!.. А та ночь!.. Боже! Какой упоительной была та ночь!.. И Лора… нежная… трепетная… податливая… Тогда она стала бы его. Вне всякого сомнения. Как же он этого хотел!!! Но… Даже в те мгновения, когда желание затмевало разум, он, Алек, отчетливо понимал, что, подчинившись, поддавшись порыву страсти, потеряет Лору навсегда. Потому что близость без предварительного объяснения станет настоящим обманом. Жестоким. Бесчестным. И поэтому Алек заставил себя остановиться, в последний миг сделав попытку честно признаться, кто такой на самом деле Крис. Впрочем, Лора почувствовала это и без его объяснений. Почувствовала. И если бы не то волнение и возбуждение, что владели ею. Она безошибочно узнала бы в Крисе Алека Редфорда.

Как жаль, что Лора даже не задумывается о том, что он, Алек, всегда, вопреки всему, был с ней до конца искренним и честным! Абсолютно честным. Возможно, потом… позже… Лора все-таки правильно и по достоинству оценит и его самого, и его поступки. И откликнется. Откликнется не «Крису», а именно ему, Александру Кристоферу Редфорду-Эймсу. Надо только проявить терпение и выдержку, точно выверяя каждый свой шаг.

Да уж! Легко сказать! А на деле… Нет, ну надо было свалять такого дурака!!! Вот уж выступил так выступил! «Быстренько примем душ и в постель!..». Идиот!!! Ну точно, черт за язык дернул! Каждый раз его, Алека, «заносит», стоит остаться с Лорой наедине. Как нарочно!

Алек выключил воду, схватил полотенце, энергично растерся, набросил халат, завязал пояс, несколько раз глубоко вздохнул, придирчиво осмотрел собственное отражение в зеркале и, собрав всю имеющуюся волю «в кулак», призвал себя успокоиться. Он вновь с сожалением подумал о том, что Лора держится пока отчужденно и настороженно. Хотя, конечно, ее поведение легко объяснимо и понятно.

А может быть, стоит дать Лоре время привыкнуть к тому, что она теперь его, Алека, жена? И только потом… позже… «Нет! — Алек резко тряхнул из стороны в сторону волосами, затем твердо и уверенно повторил: Нет. Нет. Любая, даже самая кратковременная отсрочка еще больше отдалит нас друг от друга, заведет Бог знает в какие дебри и усложнит отношения. Это во-первых. А во-вторых, я… Я!.. не хочу ждать. И не могу. Дольше ждать не хочу, не могу и не буду!!! Я люблю Лору. Люб-лю!!! Люблю…».

На долю секунды Алек прикрыл глаза, затем спокойно и решительно вышел из ванной комнаты. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Лора по-прежнему находится на балконе.

Подойдя к дверному проему, Алек сунул руки в карманы и оперся плечом о косяк.

Лора, опустив ресницы, сидела, не двигаясь.

Алек, глядя прямо на нее, негромко позвал:

— Лора… Ты спишь?.. Тебе не холодно?

Для нее, вероятно, явилось полной неожиданностью его присутствие. Она чуть отпрянула и, искоса бросив на Алека взгляд, который моментально отвела в сторону, быстро возразила:

— Нет-нет! Я не сплю! И мне совсем не холодно! — затем, недолго помолчав, неожиданно продолжила: — А вот после горячей ванны стоять на сквозняке опасно! Можно простудиться.

— М— да… — Алек усмехнулся и слегка прищурил глаза. Он пристально смотрел на жену. Она нервно поглаживала кончиками пальцев подлокотники кресла, в котором сидела. — Лора, поясни, пожалуйста, как мне расценивать твои слова? Как проявление заботы о моем здоровье или как намек незамедлительно удалиться?

— Ну… — Лора была явно смущена. — Конечно, как заботу о здоровье… прежде всего…

— Спасибо, дорогая, — Алек широко и открыто улыбнулся. — Мне приятно твое внимание. И беспокойство.

— Но следовать моим рекомендациям ты, однако, не намерен, насколько я вижу?

В голосе Лоры слышалась легкая ирония. Она, очевидно, вполне справилась с собой и с каждой минутой держалась все более уверенно.

— Отчего же?.. — Алек пожал плечами и вновь усмехнулся. — Игнорировать разумные советы — глупо. Действительно, сквозняки после горячего душа опасны для здоровья. Поэтому без промедления возвращаюсь в спальню. Не желаешь присоединиться, Лора?

— Я… — она низко опустила голову, затем вдруг подняла ее и тихо продолжила: — Я хотела бы… еще… Ночь такая… теплая… чудесная…

— Ну что ж!..

Алек, не торопясь, вернулся в комнату, сел в глубокое кресло, откинулся на спинку, вытянул ноги и слегка скрестил их.

Неожиданно с балкона донесся мелодичный голос Лоры:

— Спать мне совсем… ни капельки!.. не хочется.

— Мне тоже, — коротко откликнулся Алек и задумался.

Это было какое-то наваждение!!! Алек никак не мог взять верный тон, беседуя с Лорой. Ее необходимо вытащить с этого чертова балкона! Но как?!! А может быть, просто подхватить Лору на руки, обнять крепко-крепко, поцеловать, отнести в постель и… Дьявольщина!!! Ну не уверен он, что действовать надо именно так. А значит, следует прислушаться к внутреннему голосу, собственной интуиции. Ошибиться нельзя ни в коем случае! Да— да. Надо терпеливо дожидаться благоприятного момента, не поддаваясь провокационным сиюминутным порывам и импульсам. Он убежден, что такой момент непременно настанет.

Прошло достаточно много времени, когда Алек вдруг, как бы для себя самого, спокойно сказал:

— Что-то ночь уже не кажется мне такой теплой, как вначале. Довольно прохладно… Особенно, когда долго сидишь неподвижно. Я начинаю замерзать.

— Естественно! — живо откликнулась Лора. — Надо было сразу после душа без промедления мчаться в постель!

— Наверное… — невозмутимо согласился Алек и загадочно улыбнулся. Глаза его засверкали озорным блеском. Воодушевленный той мыслью, что промелькнула в голове, Алек все так же невыразительно продолжил: — Только вот что делать в той постели, если одолевает бессонница? Мучиться?

— Почему обязательно мучиться? — сразу же уточнила Лора.

— Как это «почему»? Сна же нет!

— Есть прекрасные способы борьбы с бессонницей.

— Снотворные препараты?.. Уволь! Я — категорический противник подобных лечебных методов, — серьезно заявил Алек, тщательно скрывая внутреннее ликование.

— Нет— нет! Я говорю не о снотворном! — звонко возразила Лора.

— О! Лора, поделись, пожалуйста, — проникновенно попросил Алек, усилием воли заставляя себя оставаться в кресле.

— Хорошо. Способ первый…

— Лора, извини, пожалуйста… — перебил он ее. — Если тебе не трудно, не могла бы ты… В общем, сейчас довольно поздно. Боюсь, как бы наша беседа… достаточно громкая и животрепещущая!.. не помешала спокойно отдыхать остальным обитателям нашего дома. Может быть, ты пересядешь в кресло, которое стоит по соседству с моим, поскольку я не могу присоединиться к тебе на балконе? А мне не терпится получить консультацию знатока.

Последовала бесконечно долгая пауза, после которой в дверном проеме появилась стройная тоненькая фигурка Лоры.

— Ну что ж!..

Лора неторопливо подошла и опустилась в предложенное кресло. Она аккуратно расправила платье, откинулась на спинку кресла, положила руки на подлокотники и исподлобья посмотрела на Алека, не сводящего с нее ласкового спокойного взгляда.

— Итак, Лора… Способ первый, — мягко напомнил он и улыбнулся.

— Способ первый, — повторила она и серьезно продолжила: — Необходимо лечь в постель и представить себя, например, солнцем. Или раскаленной печкой. Образно представить. Чтоб, как наяву…

— Допускаю, что этот способ, действительно, эффективен. Ну а если с воображением не очень? Тогда как быть?

— В этом случае следует воспользоваться способом номер два, — назидательно произнесла Лора, бросив мимолетный оценивающий взгляд в сторону Алека.

— Я весь полон внимания, — деловито и сосредоточенно откликнулся тот.

— Так вот. Главное условие успешного засыпания — тепло. Поэтому надо надеть пижаму, лечь в постель, накрыться теплым одеялом и обязательно постараться согреть ноги. Подчеркиваю, о-бя-за-тель-но!

— Электрогрелкой? — заинтересованно уточнил Алек, сдерживая улыбку. — Можно и электрогрелкой, — согласилась Лора и пояснила: — Потому что человек засыпает только тогда, когда прежде всего согреваются его ноги.

— Так… понял. А дальше?

— А дальше следует максимально расслабиться, — авторитетно завершила Лора.

— Что-то не верится, что эти два способа — верное средство в борьбе с бессонницей… — с сомнением протянул Алек и скептически усмехнулся. — Мне кажется, ты, Лора, переоцениваешь…

Заметив его реакцию, Лора порывисто вскочила с кресла и запальчиво воскликнула, не давая ему договорить:

— Прежде, чем подвергать что-либо сомнению — это надо узнать, попробовать, испытать! Если у человека — не хроническое заболевание, предложенные иною способы подействуют обязательно! Я в этом уверена!

— Возможно… А вот я… Впрочем… — Алек серьезно и проницательно посмотрел прямо в ее глаза и бесстрастно продолжил: — Раз уж ты, Лора, такой горячий и убежденный сторонник изложенных тобою методов, думаю, ты не имеешь морального права теперь отступать, не доказав на деле справедливость собственных рекомендаций.

— То есть?.. — ошеломленно глядя на него, переспросила Лора.

— Ну как же! Наука есть наука. Чистота эксперимента — прежде всего. Я готов незамедлительно испытать на себе предложенные тобою способы. Но объективности в этом случае не будет. Необходимо сравнение. Так сказать, контрольный вариант. Нас здесь двое. Следовательно, твое участие обязательно. Ты согласна, не правда ли? Ведь для тебя доказать действенность своих рекомендаций — дело чести. Да, Лора?

— Но…

Было видно, насколько она растерялась. Удовлетворенно отметив это, Алек легко поднялся с кресла и напористо продолжил:

— Вот и замечательно! Электрогрелки я организую. Так что там еще?.. Ах, да! Пижамы. У тебя есть пижама, Лора?

Она едва заметно отрицательно качнула головой.

— Не проблема! Готов поделиться одной из своих. Что еще?.. Теплое одеяло? Имеется! Все есть. Сейчас принесу пижаму!

До самого его возвращения Лора так и простояла, будто пригвожденная к полу. Алек действовал так спокойно и настойчиво, его предложение было настолько внезапным и стремительным, а тон и поведение — деловыми, что Лора не видела никакого выхода. Алек практически не оставил ей выбора. Ну что ж!.. В конце концов, сидеть всю ночь на балконе или лежать в ванне гораздо глупее и нелепее, чем участвовать в этом смешном импровизированном эксперименте по борьбе с бессонницей! Да и потом… Ничего… абсолютно ни-че-го!.. не следует из того, что она, Лора, и Алек окажутся в одной постели. Спать все равно где-то надо. Не на прикроватном же коврике располагаться, в самом деле!.. Но решающим фактором для Лоры было деликатное поведение Алека. Ей понравилось, что он не сделал ни одного хоть сколько-нибудь двусмысленного намека на нечто большее, чем тактичное и одновременно шутливое и забавное предложение провести эксперимент-игру. В той ситуации, в какой они находились, это было единственно приемлемым для обоих вариантом.

А действительно, интересно, каков будет результат?..

Лора взяла протянутую Алеком пижаму, нашла среди своих вещей халат и мягкие тапочки и отправилась в ванную комнату.

Прикрыв глаза, Лора стояла под теплым душем. Многочисленные струйки воды приятно массировали тело. Лора мысленно воспроизводила «Иллюзию» и радовалась, что хорошо и отчетливо помнит каждую деталь так понравившейся ей картины.

Лору удивило, что ровно льющийся водопад внезапно прекратился. Она ошеломленно замерла и в этот момент почувствовала, как с головы соскользнула шапочка, прикрывавшая волосы, и мягкое пушистое большое полотенце окутало ее, Лору, словно в кокон. Вцепившись руками в его края и прижав их к груди, Лора, слегка покраснев, широко открыла глаза и медленно повернулась. Она не могла произнести ни слова, мгновение спустя оказавшись в объятьях Алека, который, подхватив ее на руки, быстро вышел из ванной и устремился, широко шагая, в спальню.

Этого времени Лоре хватило, чтобы хоть немного прийти в себя. Едва он остановился у постели, Лора, стараясь изо всех сил не терять присутствия духа, насмешливо сказала:

— Мне кажется, оговоренные условия научного эксперимента нарушаются самым возмутительным образом уже на начальном этапе. Эффективность двух предложенных способов борьбы с бессонницей может быть достигнута только при строжайшем соблюдении…

Она не договорила, потому что Алек, наклонившись совсем близко к ее лицу, многозначительно прошептал:

— Не отчаивайся, Лора… Я знаю третий… как мне кажется, не менее эффективный и более приятный… способ…

Отпрянув, Лора вдруг тихо и умоляюще произнесла:

— Пожалуйста…

Смысл ее просьбы был ясен. Алек осторожно поставил жену на ковер, но из кольца своих рук не выпустил. Он какое-то время молча смотрел на Лору, которая неподвижно стояла, низко опустив голову, затем ласково привлек ее к себе и проникновенно и пылко заговорил:

— Да Бог с ними, этими способами! Не о том сейчас речь! Лора, милая, я… я больше не могу так! Но пойми же, наконец!.. Мы вместе, рядом. Ты же помнишь… ведь помнишь? Да?.. как нам было хорошо?.. Особенно, той ночью… И теперь… будет так же… даже лучше… Я столько ждал этой минуты! А сегодня… Да я с ума сходил весь день, страстно мечтая, когда мы, наконец, останемся наедине! Ведь ты обещала, что… станешь моей…

— …женой, — чуть отстранившись, почти беззвучно добавила она. — Я ею стала.

— Почти… — прошептал Алек и вновь привлек ее к себе. — Но это «почти» длится без малого три года! Зачем оно, это «почти», нам теперь, когда мы вместе? Когда мы можем быть близки так, как только могут быть близки друг другу два человека. Мужчина и женщина, которые… Лора, я помню наизусть каждую строчку твоего письма. Каждую. Ты откровенно и искренне написала, что… любишь меня…

«О, Господи! — пронеслось в голове Лоры. — Если бы это было так! Но я… Я писала, увы, другому человеку… Крису… Боже мой!..»

А Алек, пристально глядя на нее, пылко продолжал говорить:

— Я благодарен тебе, Лора. И очень счастлив! Я ведь тоже много раз пытался сказать тебе, что… Лора! Моя нежная… моя удивительная… моя восхитительная Лора! Я люблю тебя! Люблю! Люблю!

Его голос, прозвучавший сильно и страстно, заставил Лору поднять голову. И в то же мгновение ее взгляд встретился с его взглядом. Завораживающим… пылающим страстью и нежностью… таким знакомым… притягательным… призывным… любовным… Лора видела только этот взгляд устремленных на нее темных глаз. Все остальное вокруг вдруг стало расплывчатым, размытым, лишенным четких очертаний… Лора узнавала и не узнавала лицо, которое медленно приближалось к ее лицу… Нежное прикосновение знакомых губ, лишая воли, подарило негу и наслаждение…

Мягко и плавно соскользнуло к ногам полотенце Лоры, а вслед за ним упал на ковер халат Алека…

Проведя рукой по пушистой россыпи волос, Алек нежным коротким поцелуем прикоснулся к виску неподвижно лежащей жены и ласково позвал:

— Ло-ра…

Она не шевельнулась, будто прислушиваясь к себе и осмысливая что-то, и после продолжительной паузы тихо откликнулась:

— Да?..

Алек, повернувшись набок, оперся головой на согнутую в локте руку, долго смотрел на изящно очерченный профиль жены, потом с легкой иронией в голосе произнес:

— Увы… Кажется, предложенный мною метод борьбы с бессонницей не так уж эффективен, как я предполагал! А главное… Не знаю, насколько уместно то, что я хочу сказать, но… Весь сегодняшний день я думал только о тебе, любовь моя, и в результате остался голодным. Ты, я заметил, тоже за целый день съела лишь две дольки апельсина. И теперь, надеюсь, на личном опыте убедилась, что в том нашем споре во время пикника на прелестной лужайке прав оказался все-таки я!!! Главенствующей является все же не страстьстарсть к вкусной и здоровой пище! Хотя, конечно, в данную минуту… В общем, как ты, Лора, смотришь на то, чтобы перекусить? А? Честно говоря, у меня разыгрался зверский аппетит!

Его голос и прозвучавшие в нем привычные интонации оказали самое неожиданное и непредсказуемое воздействие. Лора вдруг, как по команде, привстала и быстро сказала:

— Хорошо, господин Редфорд. Я сейчас прине… — она, не договорив, умолкла на полуслове, крепко вцепилась руками в край одеяла и замерла, заметно сконфузившись.

Ее слова в первое мгновение повергли Алека в состояние глубочайшего шока. Он нахмурился, сведя брови к переносице, затем, преодолевая собственные чувства, обнял безмолвную Лору и, немного натянуто рассмеявшись, шутливо сказал:

— Лора, милая, что за «черный» юмор? Поздней ночью? Так же до смерти можно напугать любого человека! И уж тем более, собственного мужа. Неужели тебе не терпится остаться вдовой? Впрочем, мне, как мужу, весьма лестно подобное уважительное отношение со стороны молодой жены. Расцениваю твое обращение, любовь моя, как ответный жест на то мое незабываемое галантное падение к твоим ногам, после которого я не мог сделать без тебя и шага почти две недели. Мы на удивление понимающая гармоничная пара! Идеально дополняем друг друга! Не правда ли?.. — он заглянул в ее глаза, растерянные и смущенные, и весело добавил: — После сегодняшнего пиршества, думаю, осталось огромное количество всякой снеди. И принесу ее я, а не ты, дорогая.

Он начал выбираться из постели, но Лора удержала его, схватив за руку.

— Нет— нет! Я!

— Лора, милая, почему? — озадаченный ее реакцией, уточнил Алек.

— Потому что я лучше тебя ориентируюсь на кухне. Если туда отправишься ты, то перебудишь весь дом. Лично я в этом нисколько не сомневаюсь. Особенно, если тебя внезапно осенит идея испечь очередной луковый пирог!

Алек громко захохотал, а Лора спустила с кровати ноги и, прижимая к груди одеяло, растерянно осмотрелась вокруг.

— Ну хорошо! — сдался Алек, потом лукаво улыбнулся. — Ты права насчет кухни, Лора. Там, действительно, мне с тобой не сравниться. А вот в спальне ПОКА, — многозначительно подчеркнул он, — лучше ориентируюсь я! — заметив, как смутилась от его слов жена, добавил, усмехнувшись: — Поэтому…

Наклонившись и протянув руку, Алек поднял свой халат, лежащий на ковре у кровати, и заботливо набросил на плечи Лоры.

— Спасибо…

Запахнув полочки, Лора встала, прошла в ванную, переоделась в свой халат, затем бесшумно выскользнула за дверь спальни.

Едва Лора, возвращаясь, поднялась по лестнице, как дверь распахнулась, и ожидавший Алек мгновенно перехватил тяжелый поднос, который она принесла. Установив его посреди кровати, Алек сделал приглашающий жест, потом вдруг легонько стукнул себя ладонью по лбу и заявил:

— Ну уж нет! Пировать так пировать! Я сейчас…

— Куда ты? — встревожилась Лора.

— Жди меня. Я скоро…

Через минуту он вернулся. В одной руке Алек держал бутылку вина, а в другой — два бокала.

Удобно устроившись на кровати, Алек разлил вино и, прямо глядя в глаза жены, сидящей напротив, по другую сторону подноса, нежно и ласково сказал:

— Я хочу выпить за тебя, любимая! За нас! И нашу любовь! — и залпом осушил бокал до дна.

Позже, насытившись, отставив поднос и вытянувшись прямо в халатах поверх одеяла, они какое-то время в ленивом блаженном изнеможении перебрасывались ничего не значащими легкомысленными фразами и, незаметно для себя, одновременно уснули, ближе к рассвету инстинктивно забравшись под одеяло.

24

Алек, повернувшись, моментально проснулся оттого, что почувствовал, что находится в постели один. Лоры рядом не было. Алек взглянул на часы, удивленно отметив, что еще довольно рано. Какое-то время он напряженно прислушивался, но вскоре понял, что жены в спальне нет. После непродолжительного раздумья Алек прошел в ванную, побрился, принял прохладный бодрящий душ, растерся полотенцем, оделся. Все это он проделал быстро и четко и сразу поспешил вниз. Он догадывался, где можно обнаружить пропавшую жену.

Тихонько приоткрыв кухонную дверь, Алек незаметно и осторожно подкрался к стоявшей у плиты Лоре и, ласково обхватив ее за плечи руками, привлек к себе. Он поцеловал изящный изгиб шеи, зарылся лицом в волосы и прошептал:

— Доброе утро, любимая… моя…

— Доброе утро… Алек… — мелодично и немного смущенно откликнулась она.

— Ну почему ты так рано встала? Зачем? — мягко упрекнул Алек и проникновенно и вкрадчиво продолжил: — Это же наше первое утро… Я хотел проснуться… чтобы ты была в моих объятьях… и мы… Давай вернемся в постель! — пылко попросил он. — Ло-ра…

Развернув ее к себе, Алек приник жадным призывным поцелуем к ее губам. Она напряглась и испуганно отпрянула.

— Ты… сошел с ума!.. Сюда… могут войти… — задыхаясь от волнения и беспокойства, бурно запротестовала Лора, пытаясь выбраться из крепкого кольца его сцепленных рук.

— Ну и что? — невозмутимо спросил Алек и улыбнулся. — Кого, интересно знать, удивят поцелуи мужа и жены? Что здесь криминального и необычного? — и после короткой паузы завораживающим полушепотом добавил, приблизившись вплотную: — Еще очень рано… Все спят… Лора, милая, давай вернемся в постель! Пойдем…

— Н — нет… Это исключено… — тихо и смущенно возразила она и отвернулась.

— Почему, Лора? Почему «исключено»? — настойчиво и нетерпеливо переспросил он.

— Ну…

Внезапно Алек громко рассмеялся, крепко обнял жену и иронично заявил:

— Кажется, что-то подобное уже было со мной. Совсем недавно. Прямо на этом самом месте. Точно— точно! — он наклонился и, обжигая висок Лоры своим дыханием, вдохновенно продолжил: — Помнится, тогда я вот так же держал в объятьях очаровательную девушку, и она сказала буквально то же самое — «ис-клю-че-но». Ах, как убедительна и категорична она была! Но… К счастью, ошиблась. Впрочем, не только она. Я, опять же, к счастью, тоже. Прошло совсем немного времени, и вот, сегодня, я обнимаю на том же самом месте очаровательную ЖЕНЩИНУ, — выделил он, — получив все права — и мужа, и любовника. Причем, хочу особо подчеркнуть, по обоюдному согласию. Это «исключено», как выяснилось, хороший знак, обещающий исполнение всех желаний! Поэтому…

Умолкнув, Алек хотел подхватить покрасневшую до корней волос Лору на руки, но она выскользнула и отступила.

— Мне… мне надо… готовить завтрак… — неуверенно пробормотала она, упорно глядя в сторону плиты.

Ее фигурка излучала непередаваемое смущение и растерянность. От умиления и желания, с каждой секундой все более закипавшего в крови, у Алека перехватило дыхание.

— Да Бог с ним, этим завтраком! — горячо воскликнул он. — В доме полно продуктов!

Алек решительно шагнул к жене, но она вновь отступила и неожиданно выпалила:

— А почему ты не захватил поднос?

Взмахнув рукой, Алек криво усмехнулся и равнодушно заявил:

— А— а!.. Убирать — обязанность прислуги. Сейчас я думаю не о завтраках и подносах, а…

Оборвав себя на полуслове, Алек с изумлением увидел, как Лора, сменившись в лице и широко открыв глаза, опрометью бросилась мимо него за дверь. Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы догадаться о причине. Понимающе улыбнувшись, Алек устремился за женой. Он настиг ее в тот момент, когда Лора, тяжело дыша, остановилась около кровати. Алек, с ходу схватив Лору в объятья, рухнул вместе с ней на постель, страстно целуя пунцовые щечки, чуть припухшие нежно-розовые губы.

Лора слабо сопротивлялась, слегка отталкивая Алека и делая отчаянные попытки хоть что-нибудь сказать.

Понимая, что пока изменить боевое настроение жены не получается, Алек, не выпуская ее из плотного кольца своих рук, чуть отпрянул и шутливо заявил:

— Честно говоря, меня несказанно порадовало, что моя жена мчится в постель с фантастической скоростью. Жаль только, что не мои страстные призывы явились причиной спринтерского забега на дистанции «кухня спальня», а всего лишь угроза появления в последней… а именно, спальне!.. прислуги. Увы— увы! Как выяснилось, котировка моих акций ничтожна! Я опечален. Ло-ра… святой долг жены утешить страдающего мужа!..

Он произносил свою речь с такими забавно-серьезными жалобными интонациями, что Лора звонко рассмеялась. Алек, решив не упускать благоприятный момент, крепко прижал грациозное трепетное тело к своей груди и приник к губам Лоры призывно, жадно, с нескрываемой страстью. И хотя жажда обладания туманила рассудок, Алек почувствовал напряжение жены, ее беспокойство.

— Лора… любимая… — он покрыл милое прелестное лицо короткими нежными поцелуями. — Сюда не войдет никто… Здесь мы одни… Ты и я… Я безумно… хочу тебя… любимая… моя…

— Н— нет… пожа… луйста…

— Ну почему «нет»?.. Ты боишься, что… Любимая моя, теперь все будет иначе! Наслаждение… только его… мы будем дарить друг другу… Всегда… любимая… всегда…

Его ласки становились все более настойчивыми.

— Алек… пожалуйста… не сейчас…

Что-то, прозвучавшее в ее голосе, насторожило и остановило его. Он проницательно, внимательно и задумчиво посмотрел в глаза Лоры, потом перевел дыхание и, осененный мыслью, что только теперь пришла в голову, воскликнул:

— О, Боже! Какой же я — дурак! Я совсем не подумал, что… Господи! Я даже не поинтересовался… — явно недовольный собой, он с раскаянием тряхнул из стороны в сторону головой, затем нежно провел кончиками пальцев по лицу Лоры и участливо спросил: — Лора, как ты себя чувствуешь?

Она мгновенно вспыхнула и тихо прошептала:

— Я… я…

— Родная моя!.. — Алек прижал ее к своей груди и ласково погладил пушистые волосы. — Мы с тобой — муж и жена. Этой ночью мы стали очень близкими людьми. Единым целым. Не надо стесняться меня! Я очень люблю тебя. И дороже тебя, Лора, у меня никого не было и нет. Я хочу, чтобы мы всегда были с тобой откровенны. Говорили открыто и честно на любые темы. Спокойно обсуждали любые вопросы. Скажи, любимая, наверное… В общем, надо подождать немного? Да?

— Д— да…

— До вечера? — с надеждой уточнил он.

— Н— не знаю… наверное… — неопределенно, опустив глаза, ответила она и снова густо покраснела.

— Хорошо. Отложим пока этот вопрос. Но есть еще один. Мы должны обсудить его обязательно. Этот вопрос, конечно, тоже несколько… Но… Это важно. В общем… — Алек перевел дыхание и, прямо глядя в лицо Лоры, решительно продолжил: — Лора, ты, безусловно, понимаешь, что мы теперь вместе и… Постоянная супружеская близость предполагает беременность. Я хочу, чтобы ты знала вот что. Я страстно желаю, чтобы ты родила мне ребенка. Я мечтал и мечтаю об этом. И буду счастлив, если… Но я бы не хотел, чтобы появление малыша стало для тебя свершившимся нежелательным фактом. Поэтому… Прошлой ночью… — Алек опять вздохнул. — Тут уж как распорядится Господь Бог! Но дальше… Возможно, у тебя другие планы. Творческие, в том числе. И значит, пока мы должны отложить рождение нашего первенца. Надеюсь, на не слишком отдаленное время. В общем, как ты пожелаешь, Лора, так и будет. Что скажешь?

Наверное, то, о чем говорил Алек, обсуждали и обсуждают миллионы супружеских пар. Эти вопросы и проблемы были естественными и нормальными. И не являлись для Лоры секретом. Обычно она спокойно и вполне свободно беседовала на любые темы. Но почему-то сейчас оказалась сконфужена и растеряна до такой степени, что смогла лишь бессвязно повторить вслед за Алеком:

— Планы… отложить…

Она хотела сказать, что какие бы то ни было планы вряд ли повлияют на ее желание иметь собственного ребенка, появление которого отложить на какой-либо срок она ни в коем случае не собиралась и не собирается. Она была убеждена, что необычный скоропалительный брак, последующее развитие событий, теперешние взаимоотношения с мужем никакой определенности, душевной стабильности пока, увы, дать не могли. Будущее оставалось для Лоры тайной за семью печатями. Она не знала даже, станет ли для нее и Алека это «будущее» совместным или… Но чувствовала и знала совершенно точно только одно: от этого человека она хотела бы родить ребенка. И чувство это, и понимание созрели в душе Лоры еще тогда, когда она возвращалась домой после встречи с Крисом. Еще тогда она мечтала о ребенке, горячо и запальчиво излагая по дороге из аэропорта свое желание Александру Редфорду. Увы, Крис безвозвратно исчез!.. Впрочем… Не совсем так. Крис существовал и существует. Наяву. Пусть составляющей частью господина Редфорда, но су-щест-ву-ет. А значит… Уж если кому и суждено быть отцом ее ребенка, им будет… и Лора это твердо знала!.. Алек. Тем более, что… Но ничего подобного Лора вслух не произнесла.

По-своему истолковав ее слова и тщательно скрывая собственное разочарование, Алек улыбнулся и невозмутимо сказал:

— Я все понял, Лора. Пока вопрос о ребенке откладывается на неопределенный срок. Помни одно. Я буду очень ждать того момента, когда ты будешь в моих объятьях и скажешь, что мои мечты и желания стали общими для нас. Поверь, в это мгновение не будет на Земле никого, счастливее меня! — с чувством завершил он.

— Но… — начала Лора, делая слабую попытку возразить, объяснить свою позицию. — Я…

Алек вновь мягко улыбнулся и бережно и ласково провел раскрытой ладонью по виску и щеке Лоры.

— Не тревожься об этом. Поскольку у тебя опыта, можно считать, никакого, решение этой проблемы я беру на себя. Можешь полностью довериться мне, Лора.

Взгляд, который она устремила прямо в его глаза, Алек понять оказался не в силах. Что-то явно было не так. Но что?..

Сколько позже Алек ни раздумывал, разгадать, что же скрывалось там, глубоко внутри выразительных умных глаз безмерно любимой женщины… жены… Лоры… так и не смог. В душу закралось сомнение, а все ли то, что он, Алек, говорил или делал, было верным и правильным? Где-то в чем-то он ошибся. Но в чем конкретно и в какой именно момент?.. Ответа не было.

Вечером того же дня Лора, удобно устроившись в уголке дивана, ничего не выражающим взглядом смотрела в светящийся разноцветьем экран телевизора. За то время, пока передавали сводку новостей, блок всевозможных рекламных роликов, в голове успели пронестись некоторые события прошедшего дня.

Почему-то вдруг вспомнилось, насколько удивлен был Алек, когда заметил, что сразу после завтрака Лора куда-то засобиралась.

— Я думал, что сегодня мы… — он перевел дыхание, — будем вместе. Целый день. Я отложил все дела. Попросил Карла…

Почувствовав внутри себя одновременно и раскаяние, и сожаление, и вину, Лора низко опустила голову и не очень уверенно пробормотала:

— Я не знала… что вчера… все так получится. А сразу после возвращения договорилась о встрече с Грэмом. И сейчас он ждет меня. Теперь уже я не могу отменить… Извини… — почти шепотом, едва слышно, завершила она и глубоко вздохнула.

После недолгого раздумья Алек понимающе кивнул и, улыбнувшись, бодро произнес:

— Ничего страшного! Какие могут быть извинения? Вчерашние события, действительно, внезапно и кардинально изменили твою жизнь, Лора. Я это понимаю. Что ж!.. Не всегда все получается так, как хочется. Ну да ладно! Дело есть дело. Все, что намечено тобой — должно быть выполнено обязательно. Давай договоримся так. Я буду в офисе. Ты, как только освободишься, подъезжай прямо туда. Хорошо? Я буду ждать тебя.

— Да.

Он ласково провел рукой по волосам Лоры, нежно прикоснулся губами к ее губам, затем уткнулся лицом в ее макушку, постоял неподвижно несколько секунд и быстро ушел переодеваться.

Встреча с Грэмом получилась довольно продолжительной, и Лора освободилась значительно позже, чем планировала. Поначалу она даже хотела вернуться, не заезжая за Алеком, поскольку тот наверняка был давно дома. Но потом передумала и решила все-таки предварительно позвонить. Его не было. Значит Алек, как и было ими обговорено, ждал в офисе.

Лора остановила такси и вскоре была на месте. Она расплатилась, выбралась из машины и стремительно вошла внутрь офиса.

Охранник, узнав ее, приветливо улыбнулся.

— Здравствуй, Лора! Решила-таки снова вернуться на прежнее место работы?

— Здравствуй, Фил! — ответно улыбнулась Лора и, ощущая себя крайне неловко, немного растерянно и бессвязно сказала: — Н-нет… У меня… я… с господином Редфордом… встретиться…

— Понимаю… — Фил многозначительно поджал губы и, криво усмехнувшись, сочувственно покачал головой. — Знаешь, Лора, он, конечно, мужик крутой! Но работать с ним можно. Ты не отчаивайся! Примет он тебя обратно! Точно тебе говорю. Только, на мой взгляд, такой классной девчонке, как ты, держаться за работу уборщицы не стоит. Правда— правда!

— Да я особо… — почему-то начала оправдываться Лора, совсем смутившись от его искренних доброжелательных слов. — Я…

— Брось, Лора! Что я?.. Не понимаю, что ли?.. Всякое в жизни бывает! Фил широко взмахнул в воздухе рукой. — Иногда так складывается, что согласишься на что угодно! Главное, не переживай. Не получилось пока найти работу получше, сгодится и место уборщицы. В общем, знаешь, что я тебе посоветую, Лора? Ты, если он будет очень уж артачиться и гонор свой показывать, внимания на это не обращай, а просись не прямо к нему в кабинет убирать, а куда-нибудь еще… Чтоб от его глаз подальше. Он не откажет. Я уверен.

Вконец сконфуженная Лора через силу улыбнулась и, вздохнув, отвела взгляд в сторону.

— Спасибо, Фил, за участие… но… Мне надо…

— Не беспокойся! Сейчас позвоню, узнаю, что и как. Подожди. Очевидно, секретаря на месте не оказалось, потому что в трубке раздался голос Алека.

— Слушаю! — коротко произнес он.

— Господин Редфорд… — Фил, не ожидавший, что ему придется говорить напрямую с самим боссом, растерялся. — Господин Редфорд, тут передо мной… стоит ваша уборщица… то есть, уборщица вашего кабинета…

— Кто— кто?.. — недоумевая, с легким раздражением в голосе спросил Алек.

— Ну… та… что вы уволили недавно… Уборщица Лора…

После секундной паузы в трубке отчетливо и размеренно зазвучали фразы, произносимые ледяным бесстрастным тоном:

— Перед вами стоит госпожа Лора Редфорд. Моя жена. Надеюсь, впредь ни вам, ни другим объяснять не придется, что входить в офис она может беспрепятственно в любое время.

— Хорошо… господин Редфорд… — пробормотал ошарашенный его словами, совершенно обалдевший Фил, во все глаза глядя на покрасневшую до корней волос Лору.

Она понимала, насколько нелепа сложившаяся ситуация. Как отчетливо и ясно понимала и то, что сразу же, едва она, Лора, скроется из поля зрения Фила, новость начнет распространяться с космической скоростью. Причем с той же скоростью эта самая новость начнет обрастать самыми немыслимыми подробностями и предположениями.

Поэтому Лора, чуть виновато улыбнувшись Филу, к которому всегда испытывала искреннюю симпатию, негромко пояснила:

— С господином Редфордом мы женаты без малого три года, Фил. Вот так.

— Три года?!! — окончательно потеряв самообладание от услышанного, выдохнул тот. — Но почему же тогда?.. — и моментально, с усилием взяв себя в руки, поправился: — Извините, госпожа Редфорд, за неуместные вопросы. Пожалуйста, проходите. Господин Редфорд ждет вас.

— И ты, Фил, извини, что все так… неловко получилось… — тихо и раскаянно произнесла Лора и повторила: — Извини, Фил. Пожалуйста, извини…

Потом, заметно погрустнев, опустила голову и медленно направилась к лифту.

Фил озадаченно посмотрел ей вслед, пожал плечами, затем долго сидел с задумчивым видом, строя различные предположения и догадки о непонятных супружеских отношениях и причудах Лоры и Алека Редфордов.

А Лора, двигаясь по длинному коридору, думала о том, что, наверное, не стоило соглашаться на встречу с Алеком в офисе. Во всяком случае, сегодня. Да и в ближайшее время. Все вокруг… и особенно деловой холодный тон Алека лишний раз напомнили о «господине Редфорде». И сразу сердце как будто сжало острыми колючими тисками, в душе появилась пустота и чувство отторжения и неприятия. А ведь Лора со вчерашнего дня старательно и упорно заставляла себя забыть, забыть, забыть все, что когда-то было связано с «господином Редфордом», убеждая себя, что теперь рядом с ней, Лорой, муж. Просто муж. Алек. И вот теперь, как только она вновь попала в знакомую до боли обстановку, все усилия в одно мгновение были перечеркнуты.

Настроение Лоры не изменилось даже тогда, когда Алек, нетерпеливо ожидавший ее, выскочил в коридор и устремился навстречу, радостно и открыто улыбаясь. Лора, подавляя собственные чувства, с некоторым усилием ответно улыбнулась, но дальше вела себя все же отстранено и отчужденно, хотя и старалась не показывать своих истинных чувств. Наверное, ей удавалось быть убедительной в своей роли и вводить Алека в заблуждение, потому что, как ей казалось, Алек ровным счетом ничего не замечал.

Ее бы очень удивило это, но она ошибалась. Алек прекрасно уловил ее настроение. Но посчитал, что Лора смущена новой для нее ролью жены и хозяйки. Он понимал, что требуется время, чтобы привыкнуть и к теперь уже семейным, нормальным, супружеским отношениям, в том числе, и интимным; и друг к другу, в качестве полноценных и полноправных мужа и жены. Вряд ли единственная ночь, проведенная вместе, объединила их настолько, что он и Лора стали абсолютно близкими родными людьми. Это было ясно. И вполне объяснимо. Так сразу сбросить со счетов всю цепь предыдущих, своеобразно развивающихся, ошеломляюще-внезапных событий и изменить сложившиеся в связи с этим непростые запутанные отношения было невозможно. Поэтому Алек не придавал особого значения необычному для новобрачной поведению жены, стремясь изо всех сил преодолеть те преграды, которые разделяли его и Лору.

Реклама, наконец, завершилась, и начался увлекательный психологический детектив. Лоре нравились такие фильмы, и она с интересом погрузилась в перипетии сюжета.

Вошедший Алек поочередно оглядел родителей, сидящих с сосредоточенными лицами в креслах прямо перед телевизором, затем посмотрел на Лору, подошел к ней и устроился рядом.

Какое-то время он взирал на экран, потом придвинулся вплотную к жене, обнял ее одной рукой за плечи, другой сжал узкую ладошку в своей ладони и, чуть наклонившись, иронично прошептал:

— Что же такое интересное показывает телевидение?

— Детектив, — не отводя взгляда от экрана, пояснила Лора и немного отстранилась.

Алек улыбнулся. Спустя несколько минут с мягкой настойчивостью снова притянул Лору к себе, уткнулся лицом в пушистые волосы и проникновенно, у самого ее уха, едва слышно произнес:

— Лора… да ну его… этот дурацкий детектив!..

Она вновь слегка отпрянула и быстро возразила:

— Он — не дурацкий, а очень даже интригующий.

— Да — а?..

Терпения тупо и бессмысленно взирать на экран у Алека хватило ненадолго. Сбоку пристально глядя на Лору, он поднес к своим губам ее руку и чувственно и пылко принялся целовать один за другим изящные тонкие пальчики.

Лора сразу же отвлеклась от фильма, слегка покраснела и попыталась убрать руку. Но Алек, лукаво улыбнувшись, отрицательно покачал головой и, заметив, что Лора собирается что-то сказать, многозначительно указал глазами на сидящих впереди родителей, которые с неподдельным интересом следили за происходящими на экране событиями.

Стараясь не привлекать внимания Отто и Нины, Лора почти беззвучно запротестовала:

— Ну Алек… пожалуйста… что ты…

Лора не договорила, потому что Алек вдруг крепко обнял ее и приник своими губами к ее губам жадным призывным поцелуем. От его ошеломляющего натиска Лора растерялась, потом, чуть отпрянув, возмущенным полушепотом воскликнула:

— Ты сошел с ума!..

— Нет, милая… как раз наоборот! — Алек приблизил свое лицо к ее лицу.

— Лора… давай плюнем на этот детектив… и уйдем… к себе…

— Но я… я очень хочу посмотреть этот фильм… — она вздохнула.

— В самом деле? — серьезно уточнил Алек, пытаясь поймать взгляд жены, который она не сводила с экрана. Хотя, и это было ясно, действия героев, как и сам сюжет, в данный момент она вряд ли воспринимала.

Неожиданно Лора прямо и открыто посмотрела в глаза Алека и так же серьезно ответила:

— Да. Я очень хочу посмотреть этот фильм. Он невероятно увлекательный. И актеры заняты замечательные.

— И как скоро наступит развязка? — быстро уточнил Алек, сведя брови к переносице.

Лора тихо рассмеялась и пояснила:

— Фильм 20 минут, как начался! И он — двух серийный!

— Да— а?.. — протянул Алек. — И что? Обе серии покажут сегодня?

— Угм… — утвердительно кивнула Лора, делая очередную попытку вникнуть в ход стремительно развивающихся событий детектива.

— Ты меня обрадовала, дорогая…. — усмехнулся Алек и о чем-то задумался, плавными мягкими движениями пальцев перебирая пряди волос, рассыпанные по плечам и спине жены.

Не прошло и пяти минут, как Алек внезапно поднялся с дивана и отошел к телевизору. Вернувшись, опустился рядом с Лорой, приблизился губами к ее уху и прошептал:

— Лора… проблема решена. Мы досмотрим этот фильм… позже… или завтра… Я включил запись.

— Но я… хочу узнать… кто же ее убил… — слабо запротестовала Лора, обескураженная его решительными действиями.

— Конечно— конечно… Мы это обязательно узнаем… — Алек встал и потянул ее за руку. Когда Лора поднялась с дивана, ласково обнял ее за талию и повел в спальню, по дороге продолжая вкрадчиво шептать: — Мы все… выясним… Но… чуть-чуть позже… Обязательно выясним…

Когда они удалились, Нина и Отто, переглянувшись, одновременно рассмеялись.

— Если подобное происходит каждый вечер, то долго ждать появления внука нам не придется, Отто! — убежденно заявила Нина.

— Уверен, что так и будет! Алек — молодец! Не теряет зря время! — одобрительно отозвался тот и вновь довольно рассмеялся. — И главное, предприимчив и изобретателен наш сын чертовски! Молодец, Алек! Молодец! — вновь повторил он.

Больше супруги не отвлекались, внимательно наблюдая разворачивающуюся детективную интригу и горячо обсуждая возможные варианты разгадки тайны.

25

Сразу после отъезда Отто и Нины стало очевидно, что размеренное течение супружеской жизни Алека и Лоры во многом обеспечивало непродолжительное присутствие родителей. Хотя все то время, что Отто и Нина гостили в доме сына, в полном составе семья встречалась лишь за ужином, который традиционно готовила Лора. А с утра, как правило, дом пустел. Алек уезжал на работу. Отто и Нина навещали многочисленных знакомых, и, чаще всего, их визит завершался приглашением на обед. Лора сразу же после завтрака отправлялась домой, к родителям, где напряженно работала в собственной, специально оборудованной, музыкальной мини-студии. Возвращалась она после полудня, чтобы успеть приготовить ужин.

Таким образом, наедине с Алеком Лора оставалась только поздно вечером. В спальне. Где, естественно, обсуждать что-либо, решать какие-то вопросы, обмениваться мнениями или излагать волнующие каждого проблемы было невозможно и неуместно. Обстоятельства складывались так, что единственными отношениями, объединяющими молодых супругов, были отношения интимные.

Алек, пребывая в безмятежном состоянии полнейшего счастья и необычайной эйфории, этого не замечал. Тогда как Лора…

Только много позже Алек начал понимать, насколько был слеп и глух в тот период.

Алек, как только он и Лора проводили родителей, отправился по неотложным делам. Вернувшись домой, он удивился, что жены нет. Незамедлительно вызванный Баррет сообщил, что госпожа Редфорд приготовила ужин и уехала. Недавно она звонила и предупредила, что все еще работает.

Появившаяся вслед за Барретом Агнесса бесстрастно уточнила, подавать ли ужин. Алек отказался и устремился к телефону. Трубку взяла Олимпия. Они обменялись несколькими фразами, затем к телефону подошла Лора. Сразу после приветствия Алек заботливо спросил:

— Лора, ты, наверное, устала? — и весело пошутил: — Мужа кормить собираешься? А? Я голоден! И потому зол и свиреп!!! — подчеркнуто— грозно добавил он. — И потом… Я соскучился за день. Приехал домой, а жены нет. Я жду, жду, жду… Но, увы-увы, напрасно.

— Алек, — голос Лоры звучал не очень уверенно. — Поужинай один?.. Агнесса превосходно справится вместо меня. А я должна еще немного поработать. Хорошо?

— Ну что ж!.. Хотя, конечно, предложение заменить тебя Агнессой меня несколько… гм… смутило. Согласись, Лора, это все-таки далеко не одно и то же! — засмеялся Алек и серьезно добавил: — Мне приехать за тобой?

— Нет-нет! — чересчур поспешно и немного нервно возразила Лора. — Не надо! Ужинай. Отдыхай. Меня Стас привезет. Он обещал.

— Хорошо, — добродушно согласился Алек. — Только, пожалуйста, не задерживайся долго, Лора.

— Да-да. Я постараюсь, — быстро заверила она.

— Целую тебя. До встречи!

— До встречи, Алек, — Лора, едва договорив фразу, повесила трубку.

Алек посмотрел на телефонный аппарат, все так же беззаботно усмехнулся и отправился переодеваться к ужину. Его, безусловно, немного огорчило, что делать это придется в одиночестве. Но Алек с уважением относился к творчеству Лоры, поэтому ее просьба — остаться у родителей и поработать — никакого протеста или настороженности не вызвала. Что делать! Жена— композитор… Для ее работы вдохновение — все!!! Увы, но творческую личность Муза по желанию кого-либо не посещает. И по желанию его, Алека, в том числе. С этим и многим другим придется мириться, привыкать.

Подобное рассудительно— философское настроение и взгляды сохранялись у Алека достаточно продолжительное время.

Во всяком случае этим вечером Алек терпеливо дожидался возвращения жены и как только услышал шум подъехавшего к дому автомобиля, сразу поспешил вниз. Алек спускался по лестнице, когда дверь открылась, и в холле появилась Лора. Она удивленно посмотрела на Алека и растерянно спросила:

— Ты… не спишь?

— Нет, конечно! — улыбнувшись, ответил он и, подойдя, слегка обнял и поцеловал жену.

— Но… — Лора вздохнула. — Сейчас так поздно… Я думала, что… Ведь тебе завтра рано вставать.

— Ничего страшного! — бодро возразил Алек и участливо поинтересовался:

— Как поработала? Успешно?

— В общем-то, да, — улыбнулась Лора.

Они поднялись в спальню. Закрыв дверь, Алек порывисто обнял жену и пылко прошептал:

— Я очень соскучился за день, Лора… И очень ждал тебя, любимая…

Он приник к ее губам, целуя жадно и призывно.

— Алек… Алек… — как только появилась возможность, настойчиво произнесла Лора, пытаясь выбраться из его объятий.

— Да?.. — глухо откликнулся он, уткнувшись лицом в белокурую ароматную макушку. Лора почему-то молчала. Он, недолго подождав, нетерпеливо прошептал: — Лора… пойдем скорее в постель… Пойдем?.. — с вопросительной интонацией повторил Алек, заглянув в лицо жены. Он заметил, как оно вдруг вспыхнуло.

— Нет!!! — неожиданно резко заявила, чуть отвернувшись в сторону, Лора. Потом смутилась и уточнила: — То есть… да… конечно… Но… — она вздохнула и снова замолчала, упорно глядя перед собой в одну точку.

— Лора!.. — засмеялся Алек и подхватил ее на руки. — Какая ты забавная! И смешная! Прелесть! Чудо! — он легко закружился по спальне. — Как же я люблю тебя! И сейчас докажу это!

— Н — нет… — последовало робкое, едва слышное, возражение.

— По-че-му?.. — игриво, по слогам, уточнил Алек и громко поцеловал пунцовую щечку явно смущенной его поведением и настойчивостью жены.

— Н — ну… потому что… потому что… — пробормотала она, по-прежнему отводя взгляд в сторону.

Остановившись, Алек осторожно опустил взволнованную и сконфуженную Лору на пол, проницательно, прищурившись, посмотрел на нее, потом понимающе улыбнулся и мягко продолжил за нее:

— …потому что сегодня я ждал напрасно. И мириться с этим «напрасным» ожиданием мне придется еще несколько дней. Я мыслю в правильном направлении, Лора?

— Да, — подтвердила она, с усилием справляясь с собственными чувствами и стараясь держаться как можно естественнее и свободнее.

Лора была рада, что объяснение по такому поводу, как ее недомогание, прошло достаточно корректно. Она осталась довольна тем, что ей самой ничего не пришлось говорить. Алек в этой непростой, как считала Лора, ситуации повел себя очень тактично и сумел подобрать те слова и выражения, которые ей, Лоре, не удалось сформулировать за целый день напряженных раздумий. Ее мучила необходимость обсуждать подобные вопросы. А главное, с кем!!! Перед глазами на протяжении всего дня возникала высокая фигура Алека. Но не как мужа. В уютной домашней обстановке. А как «господина Редфорда». И почему-то в рабочем кабинете офиса. Все это в совокупности и по отдельности никак не укладывалось в голове, и Лора переживала. Но все оказалось много проще, чем она представляла. Лора вздохнула с облегчением. Хотя бы одна проблема сброшена с плеч, и то хорошо! А дальше… Что будет дальше — ясно не было. В голове громоздилась бесчисленная груда вопросов, ответов на которые Лора пока не находила.

26

В этот день Алек, со свойственной ему собранностью и деловой хваткой, решал насущные проблемы компании, стремясь поскорее освободиться и вернуться домой пораньше.

По дороге он забрал заказанный заранее букет роскошных лилий, купил бутылку великолепного портвейна и, подъехав и сгорая от нетерпения увидеть жену, буквально «вломился» в дверь и прямо с порога громко позвал:

— Ло-ра!.. Лора!..

На его голос медленно вышел Баррет и сразу сообщил, что госпожи Редфорд нет. Она отправилась на какую-то важную встречу и предупредила, что, возможно, задержится. Поэтому просила к ужину ее не ждать.

— Вот как?.. — разочарованно выдохнул Алек, потом отдал цветы и вино Баррету и, задумавшись, направился к лестнице.

В душе появилась обида на Лору, хотя, конечно, с его, Алека, стороны это чувство было очевидной глупостью. Он это понимал, но ничего с собой поделать не мог. Возможно, во многом тому виной были не оправдавшиеся надежды, которые Алек весь день трепетно лелеял в душе, строя радужные планы о том, как замечательно он и Лора проведут сегодняшний вечер и… ночь.

«Впрочем, — подумал Алек, — я зря предался отчаянью. Еще довольно рано. И Лора, конечно, скоро вернется. Потому что знает, как я ждал и жду этого вечера. И все будет… замечательно…».

Алек переодевался, когда раздался телефонный звонок. Это была Лора.

— Добрый вечер, Алек. Извини меня, пожалуйста, — быстро заговорила она,

— Но я забыла предупредить тебя, что у меня сегодня встреча. Деловая. Пожалуйста, извини.

— Ну что ты, Лора… — ласково возразил Алек и, не удержавшись, загадочно объявил: — А тебя дома ждет нечто приятное. Очень любимое тобой.

— Да?.. — скорее растерянно, чем радостно, произнесла Лора.

— Да! — засмеялся Алек. — Лора, попробуй угадать!

— Н — не знаю… — после паузы откликнулась она.

— Но узнать, наверное, хочется? А? Любопытство — неотъемлемая черта характера женщин. Не думаю, что ты — исключение! — пошутил Алек.

— Ты прав! Я — не исключение! — рассмеявшись, согласилась Лора.

— Вот и приезжай скорее!

— Алек, понимаешь… — веселые интонации в голосе Лоры поменялись на серьезные. — Я не могу точно сказать, когда освобожусь.

— Может быть, за тобой приехать? — заботливо предложил он. — Позвони перед выходом, и я…

— Да зачем? Я превосходно доберусь сама. Извини, Алек, но мне надо идти. Не скучай! — и Лора, не дожидаясь его ответа, повесила трубку.

Расчеты и надежды на то, что намеченная на сегодняшний вечер программа состоится, рухнули, как карточный домик. И Алек это понял. Он убеждал и утешал себя тем, что, слава Богу, этот вечер — не единственный и не последний, чтобы предаваться унынию и отчаянью.

Лору он все-таки дождался. Алек лежал в кровати и читал, когда Лора, сумбурно извиняясь, прошла в ванную, переоделась, потом быстро «юркнула» в постель и увлеченно и возбужденно принялась излагать результаты проведенной встречи. А потом, завершая рассказ, полусонным тоном объявила, что у нее «слипаются глаза» и вяло ответила на поцелуй Алека. Он глубоко и разочарованно вздохнул, а спустя какое-то время вдруг услышал размеренное, очень-очень тихое бормотание погружавшейся в сон жены:

— Лилии… Они… прекрасны… — и почти беззвучное добавление: — Спасибо… Крис…

Эти ее слова сделали Алека невероятно счастливым. Лора, как когда-то, непостижимым образом все-таки заметила цветы!!! А значит… значит…

Все тревоги и раздумья, огорчение и обида отступили и моментально забылись. Алек ласково обнял жену и почти сразу уснул.

27

Понять дальнейшее поведение и поступки Лоры, равно как и то, как складывались… а точнее, не складывались!.. его отношения с женой, Алек оказался не в силах. Каким-то невообразимым образом эти «отношения» сами собой зашли в тупик. Все в их с Лорой супружеской жизни получалось настолько логично, естественно, бесконфликтно, будто иначе и быть не могло. И выходило так, что возмущаться, негодовать, протестовать особого повода как бы и не было вовсе. Но в том-то и было дело, что этот самый «повод» существовал!!! Все, все шло совсем иначе, чем желал и планировал Алек. То есть, вроде бы так, но и в то же время совсем не так.

Казалось бы, нет видимых, ясных, однозначных причин, которые осложняли его и Лоры отношения. Во всяком случае, Алеку вычислить и понять их не удавалось.

С одной стороны, его с Лорой совместная жизнь была спокойной и размеренной. Он работал. Работал, как всегда, много и интенсивно. Но, как ни странно, теперь его к этому в огромной степени вынуждали личные обстоятельства. А они были таковы, что никакого смысла стремиться домой Алек не видел. Конечно, как обычно, дома его всегда ждал превосходный ужин, заботливо приготовленный Лорой. Но ЕЕ-то самой дома НЕ БЫЛО!!! Да что там!.. Прошло три недели после отъезда родителей, а ни одного… НИ ОД-НО-ГО!.. совместного с Лорой ужина так и не случилось. Не говоря уж о том, чтобы провести вместе ночь. ВМЕСТЕ, а не рядом!!! И это «рядом» являлось той, другой, отрицательной досаждающей стороной вопроса их с Лорой взаимоотношений, которая озадачивала и повергала Алека в недоумение. Он не мог понять, почему все так нелепо складывается между ними. Обвинить Лору в том, что она намеренно избегала его общества и, уж тем более, близости, было бы верхом несправедливости и глупости. Алек с сожалением замечал, насколько она устает: Лора возвращалась опустошенной и выжатой, как лимон. К тому же она ни разу не позволила себе переложить на плечи Агнессы приготовление завтраков и ужинов по будням, а помимо этого еще и обедов в выходные дни. Лора рано вставала, и к пробуждению Алека стол ею всегда был накрыт. Проводив Алека на работу, она уезжала, решала какие-то свои дела и проблемы; приезжала, готовила и вновь уезжала в свою студию. Алек сознавал, насколько изматывающим был график, которому неукоснительно подчинялась Лора. И, конечно, поэтому было понятно, в силу каких причин его жена «замертво» падала в постель и тут же засыпала. Во всяком случае, Алек именно этими причинами объяснял поведение жены и ее отношение к нему, как мужу.

После неоднократный раздумий и анализа Алек наметил четкий план, каким образом можно снять с жены часть проблем, облегчив тем самым ее жизнь, поскольку искренне хотел видеть свою Лору не изможденной и изнуренной «каторгой» семейной жизни и творческим энтузиазмом рвущегося к бессмертной славе композитора, а веселой и довольной.

Подтолкнули Алека к скорейшей реализации намеченного плана развернувшиеся в начале недели события.

Когда Лора позвонила и, сославшись на то, что ей «позарез» необходимо кое-что срочно доделать, попросила разрешения остаться у родителей на ночь, Алек, хоть и был недоволен ее просьбой, все же ответил согласием. Но на следующий день, услышав ту же просьбу, больше собственных чувств не скрывал. Он говорил с Лорой достаточно холодно, хотя в итоге категоричного возражения или запрета с его стороны так и не последовало.

Эта ночь… вторая ночь без Лоры… стала для Алека сущим кошмаром. Он так и не уснул до самого утра. Но в результате, после напряженных раздумий, встал с постели с готовым решением.

Два дня спустя, в очередной раз поужинав в одиночестве, Алек позвонил жене и, несмотря на бурные возражения Лоры, сел в машину и отправился за ней.

Она к его приезду послушно завершила… а может быть, и нет!.. свои дела и покорно ждала. Недолго побеседовав с ее родными, Алек повез жену домой.

Как только они оказались в холле, Алек, посмотрев на Лору, спокойно произнес:

— Мне кажется, ты чрезмерно загрузила себя работой, Лора. К тому же эти твои бесконечные поездки туда-сюда по сто раз кряду за день! До глубокой ночи. Так нельзя.

— Но что же делать, Алек? — Лора устало и обреченно развела руками. — Я долго… — она умолкла, подбирая подходящее выражение, затем продолжила: — …путешествовала… И теперь обязательно должна завершить все, что намечалось. Я обещала Грэму. И подвести его не могу. Аранжировка песен — дело не простое, Алек. В общем… Я обязана выполнить контракт. И ты это понимаешь, как никто. Так ведь?

— Да, милая, — добродушно и широко улыбнувшись, согласился Алек.

— А все, что мне необходимо для работы, у меня дома. То есть… — быстро поправилась Лора. — То есть, в доме моих родителей. Без своей мини-студии мне не обойтись. Я без нее, как без рук! Поверь! — горячо и убежденно завершила она, глядя прямо в глаза Алека.

Тот вновь улыбнулся и невозмутимо кивнул:

— Конечно, верю, Лора!

— Вот поэтому я… — она вдруг смутилась, озадаченная и обезоруженная его поведением, а затем нахмурилась, устремив взгляд слегка прищуренных глаз куда-то мимо Алека. — Наверное, я должна сама… подавать тебе ужин…

— Угм… — не удержавшись, неопределенно усмехнулся Алек, пристально и чуть лукаво глядя на жену.

Чувствуя этот взгляд, Лора закусила нижнюю губу, потом невнятно пробормотала:

— И наверное… нам следует… больше времени проводить вместе… Общаться… беседовать…

— Угм… — вновь многозначительно отозвался Алек.

Он не произносил ни слова, предоставляя Лоре право вести разговор и направлять его в то русло, какое она сочтет необходимым, чем ставил ее в затруднительное положение, заставляя поневоле оправдываться и объясняться.

Но что объяснять? Как? Да и зачем?.. Конкретных ответов у нее не было. А поэтому все казалось пустым и бессмысленным. Разве стоящий перед ней человек, ее муж, понимает, что всей правды она, Лора, ему не скажет никогда? Хотя и лгать тоже не будет. Да, Грэм и его заказ были весомым аргументом, который, с одной стороны, давал возможность быть убедительной при разговоре с Алеком; с другой — отвлекающим фактором, что был так необходим самой Лоре, не давая ей возможности утонуть в море собственных раздумий и сомнений, одолевающих ее все то время, которое она находилась рядом с Алеком. Если бы было возможно откровенно признаться ему в том, что, как бы она, Лора, ни старалась, сколько ни прикладывала усилий, разглядеть, почувствовать того человека, Криса, которому когда-то открылись ее, Лоры, душа и сердце, не могла! Не могла и все!!!

Вряд ли Алек догадывался, что его деловые… иногда — короткие, иногда

— не очень… пусть и достаточно редкие переговоры по телефону, которые ему приходилось вести из дома и свидетелем которых случайным образом становилась Лора, во многом способствовали тому, что в эти минуты «господин Редфорд» представал перед ней во всем своем величии, тем самым неизменно вызывая чувства отторжения и неприятия. Ну почему? Теперь-то почему? Когда она, Лора, стала женой? И откуда в ней эти негативные чувства? Можно ли их перебороть? Если «да», то когда это будет? И будет ли вообще? Или все, что связывает ее, Лору, с мужем, окажется всего лишь очередной иллюзией, на которые так щедр господин Редфорд?..

Вопросы, вопросы, вопросы… Бесконечные, бесчисленные вопросы. И ни одного ответа. Ни единого!!!

Лора тяжело вздохнула, бросила быстрый взгляд на молчавшего Алека и, против воли, снова заговорила первой:

— Ты извини, что все так… Но по-другому пока… вряд ли получится…

— Думаешь, «вряд ли»? — Алек хитро улыбнулся. — Ошибаешься!

Он взял жену за руку и повлек за собой. Толкнув дверь одной из отдаленных комнат, Алек сделал приглашающий жест и коротко сказал:

— Прошу!

Шагнув вперед, Лора ошеломленно замерла и широко открыла глаза, оглядывая все вокруг.

— Надеюсь, ты довольна, дорогая моя жена? Рояль, синтезаторы, компьютер… — начал перечислять Алек.

Но Лора, не дослушав, всплеснула руками, внимательно и придирчиво оценивая музыкальную студию, созданную для нее Алеком.

— Все замечательно! Но зачем? Ведь у меня… у родителей… все есть. — Не сомневаюсь, — утвердительно кивнул головой Алек. — А теперь не только у них, но и у нас с тобой, в нашей доме, есть все, необходимое для твоей работы. По-моему, все, что тебе требуется, учтено и ничего не забыто. Я получил заверения консультантов, что мой бесценный композитор иметь претензий не будет и останется вполне доволен. Я принял их доводы. Но все же твои, Лора, мнение и отзыв — решающие. Если тебе что-то не нравится — заменим!

Она вдруг звонко и мелодично рассмеялась и возразила:

— Консультанты не подвели тебя, Алек! У меня нет никаких претензий! Во всяком случае, пока… — Лора вдруг сменилась в лице, свела брови к переносице и тихо добавила, оборвав смех: — Впрочем… Вряд ли что-то получилось бы не так, как того пожелал ты, Алек! Твоей деловой хватке и предприимчивости любой позавидует! Да и может ли быть иначе?.. Не выполнять добросовестно требования, которые ты предъявляешь… ну, например, таким тоном, как только что… Нет! Это что-то фантастическое… несбыточное… Ты вынуждаешь подчиняться. Это у тебя хорошо получается, Алек.

Ее вид, голос, слова насторожили и неприятно удивили Алека, но он заставил себя преодолеть собственные чувства. С мягкой усмешкой он, понизив голос, выразительно сказал:

— Не только это у меня получается хорошо, Лора. По-моему, для тебя не секрет и некоторые другие мои таланты и способности. Но ты почему-то о них вспоминаешь не слишком часто! — заметив, как вспыхнуло лицо жены, невозмутимо добавил: — Например…

— Хвастовство — порок! — быстро перебила его Лора.

— И все же… — опять настойчиво начал Алек.

— Да верю я! Верю, что у тебя талантов и способностей — огромное количество. Поэтому обойдемся без доказательств!

— А вот в этом ты как раз не права, Лора, дорогая! — Алек стремительно подошел к ней; обняв за талию одной рукой, ласково привлек к себе, другой нежно провел кончиками пальцев по щеке, приподнял подбородок Лоры и вкрадчиво прошептал: — А так ли уж ты уверена, что и я, и ты «обойдемся без доказательств»? А?..

Лицо Алека приблизилось к лицу Лоры. Оба задохнулись, таким неистовым и долгим был поцелуй. А потом еще один… и еще… и еще один…

Неожиданно Лора отпрянула и, умоляюще заглянув в глаза Алека, прерывисто заговорила:

— Ты… извини, пожалуйста… но… В общем, спасибо за студию, Алек. Мне приятны твои забота и внимание. Спасибо! Это, действительно, намного упрощает мою жизнь.

— А за что же «извини»? — улыбнувшись, с легкой иронией в голосе, уточнил Алек, настойчиво притягивая к себе упирающуюся жену.

— Да— да! Сейчас объясню… Ну пожалуйста… Алек… выслушай… меня… — Лора старательно отклоняла голову то в одну сторону, то в другую, потому что Алек покрывал ее лицо и шею короткими обжигающими поцелуями. — Алек… Ну Алек!.. Подожди!..

После значительных усилий и продолжительной борьбы Лора смогла-таки выбраться из его объятий. Она отскочила за рояль и оттуда принялась поспешно объяснять:

— Алек, понимаешь, ты так внезапно приехал за мной сегодня. Я многое не успела. А это срочно. Я, конечно, смирилась с необходимостью прервать работу. Хотя, скажу откровенно, твоя настойчивость огорчила меня. Но что было делать? Я захватила кое-что с собой и решила, что смогу здесь… сегодня… или завтра… прямо с раннего-раннего утра… Но ты приготовил мне неожиданный сюрприз. Я очень благодарна тебе и… Алек, я хочу обратиться к тебе с одной просьбой. Извини, если она… ну… я не знаю… В общем… Для меня это очень нужно и важно, — она перевела дух и выпалила: — Алек, можно я прямо сейчас приступлю к работе?

— Сейчас?!! — удивленно повторил Алек. — Но может быть, ты сделаешь это чуть позже? Или завтра?.. Лора, вспомни о времени! Ну нельзя же так, в конце концов! — нетерпеливо и выразительно воскликнул он.

Она сложила перед собой руки ладошками друг к другу и, серьезно глядя в его глаза, твердо сказала:

— Я говорила уже тебе, что понимаю, как мало времени мы бываем вместе. Ты работаешь. Я работаю. Режимы — твой и мой — не совпадают. Может быть, на первый взгляд, это странно, что супруги редко встречаются. Но что делать? Так уж складывается, что объединяет нас немногое… — Лора вдруг замолчала и густо покраснела.

— Да! — пораженный до глубины души ее жесткими и категоричными высказываниями, Алек криво усмехнулся и нахмурился. — Да! Ты права! Слишком «немногое»! И то «немногое», что я могу сейчас вспомнить, всего лишь общая крыша над головой да стены вокруг! — Алек сделал широкий жест рукой около себя. — Увы! Только это! Даже не общий стол! Я уж не говорю о постели. А— а!.. — он «резанул» ладонью по воздуху, резко развернулся и направился к выходу.

— Алек, пожалуйста, извини, но я… Я должна работать, — вслед ему упрямо произнесла Лора, но он не откликнулся.

После этого и Лора, и Алек упорно придерживались собственной линии поведения. Лора сидела целыми днями в студии. Алек работал. Правда, теперь они все-таки встречались. За ужином. Но беседа проходила натянуто. В основном, по необходимости. Потом каждый удалялся к себе: Алек — в кабинет, Лора — в студию.

Когда Лора ложилась в постель, Алек, как правило, спал. А может быть, только делал вид. Впрочем, Лору это совсем не волновало. Она даже не задумывалась об этом, занимая себя мыслями только о работе, которая близилась к завершению. И вела себя Лора так совсем не потому, что была бесстрастной куклой. Нет. Просто плотское желание, чувственное влечение перечеркивались в ее душе и сознании все тем же неизменным вопросом: зачем? ЗАЧЕМ?!! У нее была единственная мечта, но… Почему-то получилось так, что Лора, принимая на себя брачные обязательства, обманула сама себя. Лора терялась и не могла понять, как, каким непостижимым образом Алек заставил ее подчиниться, безропотно принять условия и правила, которые противоречили ее, именно ее, Лоры, желанию. Наверное, она сама тоже была отчасти виновата в этом, растерявшись в решающий момент. Наверное поэтому и обижаться вроде было не на кого, кроме себя самой. Лора осознавала, что запуталась в силках собственных поступков и чувств. И осознание это было, как хинин, горьким. Алек вновь предложил ей иллюзию. Только на этот раз, иллюзию любовных отношений. Впрочем, не только… больнее всего, горше всего было сознавать одно: та единственная мечта, что могла объединить ее, Лору, и мужа, увы, тоже оказалась иллюзией.

Поэтому, чем дальше, тем больше внутри Лоры зрели ростки разочарования и безразличия. Безразличия ко всему. И прежде всего, к мужу. Александру Редфорду.

28

Лениво, с наслаждением, потянувшись, Лора открыла глаза, потом привстала, оперлась спиной на подушку и удивленно воскликнула, задавая самой себе риторический вопрос:

— Боже мой! Который час?!!

— Двенадцатый, — донеслось до нее. — Точнее, 11 часов 21 минута.

— Одиннадцать…двадцать одна… — растерянно повторила Лора и вновь громко воскликнула: — Боже мой! Как же долго я спала! Господи! Я проспала! Про-спа-ла!!! — потом внезапно замолчала и, озадаченно глядя через плечо на Алека, стоявшего у окна, спросила: — А почему ты… не на работе?

Он бесстрастно качнул головой и спокойно ответил:

— Наверное, потому, что сегодня — выходной. И то, что я, как и миллионы других людей, сегодня не работаю — нормально и совсем не удивительно. Удивительно другое. Почему не работаешь ты?

Весело и звонко рассмеявшись, Лора забросила руки за голову и безмятежно объявила:

— Потому что с сегодняшнего дня я — безработная!

Алек заметил, как легкая грусть отразилась на ее лице, хотя и озаренном беззаботной улыбкой. Стремительно прошагав к кровати, Алек сел на край и вопросительно посмотрел на жену:

— И как это понимать, Лора?

— Очень просто, — она пожала плечами и быстро пояснила: — Миссия композитора завершена. Работа перешла на следующий этап, где его участие не требуется. У песен теперь своя дорога, своя судьба. И будет ли в дальнейшем их судьба успешной, зависит в большей степени от исполнительского таланта Грэма, чем моих усилий композитора. Вот так, Алек.

Скрыть своих чувств Лора не смогла. На глазах ее появились слезы, и она низко опустила голову, пытаясь справиться с собой.

Ласково проведя рукой по спутавшимся после сна волосам жены, Алек мягко улыбнулся и весело заявил:

— А ведь это прекрасный повод отправиться сегодня ужинать в ресторан! Как ты считаешь, Лора?

Она вытерла ладошками мокрые щеки, мило и открыто улыбнулась и с воодушевлением откликнулась:

— Считаю, что твое предложение — замечательное! А еще пригласим Стаса и Карла! Жаль, Антуан в отъезде.

По виду Алека было ясно, что он предпочел бы ужин наедине с женой. К счастью, она, увлеченная своими мыслями, этого не заметила. А Алек, мгновенно взяв себя «в руки», в тон ей, одобрительно отозвался:

— Что ж! Хорошая идея! Ты, я, Стас и Карл составим великолепную компанию! А кстати… Звонили твои родители. Обещали заехать в половине первого.

— Да— а?.. — протянула Лора и быстро начала выбираться из постели, с нескрываемым укором ворча на Алека: — Почему же ты сразу не сказал? Почему не разбудил?..

Перехватив ее руку, Алек легонько притянул Лору, посадил к себе на колени и проникновенным полушепотом произнес:

— Ты такая… нежная… теплая… мягкая… после сна… Я… я с ума сойду сейчас… Ло-ра…

Говоря последнюю фразу, Алек покрыл пылкими короткими поцелуями шею и лицо жены, а затем приник к ее губам. Поцелуй длился бесконечно долго. Желание и страсть туманили рассудок. Все крепче обнимая жену, ощущая сквозь тонкую ткань почти прозрачной сорочки каждый изгиб изящного стройного тела, Алек упал на постель, увлекая за собой Лору. Лаская ее все более пылко и неистово, Алек забыл обо всем на свете. Но Лора, когда, казалось, вот сейчас наступит страстно желаемый миг близости, вдруг опомнилась и сделала слабую попытку отстраниться. Задыхаясь, она проговорила:

— Алек… сейчас… Алек… родители…

— Н-нет… еще… есть время… Лора… Лора…

— А… лек… пожалуйста… ро… дители… сейчас… скоро…

— Мы… Лора… подожди…

— Нет… Алек… Я так… не могу… нет… Сейчас… папа и… мама…

— Ч— черт!.. — огорченно выдохнул Алек, понимая, что она права. Он с сожалением разжал объятья и повторил: — Ч— черт!!!

— Ну и ну!.. — засмеялась Лора и быстро соскочила с кровати. — Таким изысканным термином назвать тещу мог только очень любящий зять! Слышала бы моя бедная, наивная, доверчивая мамочка!.. Думаю, после этого ее визиты в дом зятя прекратились бы навсегда! Как и его, ответные, в ее дом! А-лек… — насмешливо сказала она и лукаво улыбнулась. Может быть, мне, чтобы сделать тебе приятное, стоит намекнуть маме, насколько разнообразной и цветистой становится твоя лексика перед ее визитом? А? Мама очень понятливая женщина. И воображения ей не занимать!

— Ло-ра… — Алек покачал головой и тоже засмеялся. — Вот уж чего я меньше всего желаю, так это испортить отношения с Олимпией! Война с тещей — всегда проигрышная. Потому что теща — противник жестокий, беспощадный и влиятельный. С тестем еще можно договориться. Как мужчина с мужчиной. Но теща!.. Лора, умоляю, и думать забудь о каких-либо намеках! — жалобным тоном, нараспев, шутливо попросил Алек.

— Не знаю— не знаю! — живо возразила Лора, направляясь в ванную комнату. У порога она обернулась и, нахмурившись, подчеркнуто— строго заявила: — Алек, это для тебя Олимпия Хендрикс — теща. А для меня — мама. Очень-очень мною любимая! А ты…

— Я?!! — Алек вскочил с постели, будто выброшенный катапультой. — А, собственно, причем здесь я?!! Что я такого…

— Ты неприлично выражался, — пряча улыбку, назидательно упрекнула Лора.

— О, Господи! Тебя послушаешь — с ума сойдешь! — запротестовал Алек. — Это же ты… ты сама!.. так все повернула, что… Я сказал «черт» об обстоятельствах, а никак не о визите твоих родителей! И уж тем более, не о них самих! Боже упаси!!!

— Так я тебе и поверила! Можешь не оправдываться! Вот расскажу все маме, будешь знать!..

С этими словами Лора открыла дверь и прошла в ванную.

— У меня — не жена, а мегера! — вслед ей громко крикнул Алек и захохотал, заметив, как дверь тут же приоткрылась и со свирепым нахмуренным выражением на лице выглянула Лора, угрожающе потрясая сжатым маленьким кулачком.

За последнее время они, пожалуй, впервые не чувствовали себя скованно и напряженно. Сами собой отступили отчуждение, обиды, злость, раздражение, недовольство и многое другое, что, как яд, травили душу и мутили разум. Появилась надежда, что теперь супружеские отношения перейдут на новый этап. Этап счастливый и радостный. И продлится он долгие— долгие— долгиедолгие-долгие-долгие годы…

Джордж и Олимпия приехали точно в назначенное время. Свой непредвиденный визит они никак не объяснили, чем озадачили Лору. Хотя цель была очевидна: они хотели поддержать дочь, понимая, как непросто творческой личности, когда очередная работа завершена, и поставлена точка.

Олимпия сразу же потребовала коньяк, ведя с дочерью и зятем оживленную беседу на самые разнообразные темы со свойственной ей непосредственностью и юмором.

Как всегда выдержанный и спокойный Джордж добродушно улыбался, бросая на жену ласковые любовные взгляды.

Родители поздравили Лору с завершением работы, пожелав ей дальнейших творческих успехов. Узнав, что сегодня намечается торжественный ужин в ресторане, Олимпия звонко рассмеялась и живо объявила:

— Сожалею, дорогие мои, но вынуждена огорчить вас. Стас пойти с вами не сможет.

Алек и Лора быстро переглянулись и в один голос удивленно спросили:

— Почему?

— О — о!.. — протянула Олимпия и загадочно улыбнулась.

Она встала, налила в рюмку коньяк, удобно устроилась в кресле, сделала большой глоток и зажмурилась от удовольствия.

Джордж усмехнулся, заметив направленные в свою сторону вопросительные взгляды дочери и зятя. Он пожал плечами и указал глазами на жену.

Та вновь, не торопясь, отпила коньяк, выдержала паузу и продолжила объяснение:

— Стас вечером отправляется на свидание.

— Отправляется на свидание?!! Стас?!! — воскликнула Лора и покачала головой, не в силах до конца поверить в услышанное.

— А что тебя удивляет, Лора? — Олимпия вскинула вверх брови. Ее глаза лукаво и шаловливо сверкнули. — Слава Богу, в поклонницах у Стаса никогда недостатка не было! Другое дело, что подвигнуть его на романтическую встречу удавалось не многим. Но тем не менее, в отдельных случаях Стас развивал невиданную для себя деятельность. Причем, настолько бурную, что его энергичности даже я завидовала!

— Это говорит о многом, Олимпия! — засмеялся Алек.

— Так значит сейчас… — начала Лора.

Олимпия согласно кивнула и протянула пустую рюмку мужу. Тот встал, наполнил ее и поднес жене. Она благодарно улыбнулась, отпила немного коньяка и снова заговорила:

— Дорогие мои… теперешний случай — особый. Уверяю вас, вы будете потрясены, как и я, когда услышите мой рассказ. Вообразите… Не так давно Стаса пригласили прочитать лекцию. В общем, ничего особенного, казалось бы. Но… — Олимпия выдержала многозначительную паузу, не забыв сделать очередной глоток из рюмки. — Результатом блестяще прочитанной Стасом лекции стал визит в наш дом молодой… я бы даже сказала, юной!.. особы. Стас сиял, словно хрустальная люстра в вашей гостиной, друзья мои! Это меня немного озадачило, но не больше. Милая стройная худенькая девушка. Обычная внешне. На лице — никакой косметики. И поразительной красоты длинные, до талии, пепельные прямые волосы! Впрочем, тут тоже ничего удивительного. Вкус Стаса неизменен, по-моему, на протяжении всей его жизни. Насколько помню, первое и пока единственное предложение руки и сердца он сделал, когда ему было два года, именно такой даме.

— Два года?!! — воскликнул Алек, от изумления привстав с дивана, на котором сидел рядом с Лорой.

— Именно! — невозмутимо заверила его Олимпия.

Алек поочередно взглянул на жену и тестя. Те, хоть и улыбались, но подтвердили слова Олимпии энергичными кивками головы.

— Олимпия, расскажите, — попросил Алек. — Если это — не секрет, конечно. И если Стас не обидится.

— Это не секрет! — засмеялась та. — А Стас… Эта история — уже давным-давно общее достояние, Александр. Потому что я описала ее, с согласия Стаса, разумеется, в одном из своих романов. Так что, думаю, ничего страшного нет в том, что вам будут предложены не листы книги с отпечатанным текстом, а устный пересказ сюжета. Так вот… Едва Стасу исполнилось два года, он влюбился в девочку, живущую с нами по соседству. Она была почти на год старше. Стас, получив приглашение на ее день рождения, был счастлив. Наряженный в костюм и галстук, с подарком в одной руке и букетом цветов — в другой, он гордо шагал рядом со мной. Но у самого порога споткнулся, упал и поломал несколько цветов. Мои просьбы оставить только целые цветы были категорически отвергнуты. Букет был подарен именно в том виде, в каком оказался на момент вручения. Довольно жалком виде, должна заметить! Когда все гости собрались, Стас, не задумываясь ни на минуту, дождался паузы и громко заявил: «Я предлагаю имениннице руку и сердце. И готов на ней жениться!». Представьте, он именно так и сказал: «Готов!»! Эффект был ошеломляющий! Можете мне поверить!

— Так почему же тогда Стас холост до сих пор? — от души хохоча, поинтересовался Алек.

— Увы!.. — вздохнула Олимпия. — С возрастом взгляды на предмет собственной пылкой страсти иногда меняются. И неизбежно появляется горькое разочарование. Вы согласны со мной, Александр? — она бросила на зятя внимательный серьезный взгляд.

Алек замешкался, решая «про себя», известно ли Олимпии что-либо о его прошлом или ее вопрос был случайностью, затем спокойно и прямо посмотрел в ее глаза и невозмутимо ответил:

— Пожалуй, да. Согласен! — и твердо повторил: — Я согласен с вами, Олимпия.

Она немного помолчала, как бы оценивая то, что услышала, потом широко улыбнулась.

— Но мы, кажется, отвлеклись.

— Да, мама! — быстро согласилась Лора. — Хоть твой исторический экскурс и позабавил Алека, меня все-таки больше волнует настоящее. Так что там у Стаса с этой потрясающей пепельной блондинкой?

— Все. Больше не отвлекаюсь и говорю по существу, — горячо заверила Олимпия и лукаво улыбнулась. — Так вот… Как-то на днях Стас снова привел ее к нам в дом. Беседа получилась довольно продолжительной. Было поздно, и я заволновалась. Ведь Стасу предстояло провожать девушку. Внезапно она… эта хрупкая, на первый взгляд, «тростинка»!.. шикарно поигрывая неизвестно откуда появившимися вдруг мускулами, спокойно и тихо заявляет, что я могу не беспокоиться, поскольку с ней Стас в полной безопасности. Представляете? Стас — в безопасности, потому что она рядом!!! Я чуть в обморок не упала! И слава Богу, что не сделала такую глупость. Потому что выяснилось, что уверенность девушки вполне обоснованна. Она великолепная пловчиха. Увлекается легкой атлетикой. То ли бегом, то ли прыжками, то ли еще чем-то там! Мало того, имеет… я забыла, какой, потому что абсолютно в них не разбираюсь!.. дан по дзю-до. И ко всему прочему, она — чемпионка по стрельбе из пистолета!!! Вы можете подобное вообразить?.. Стас от нее в полном восторге. Мне и Джо девушка, естественно, тоже нравится.

— Да— а… — Лора качнула головой. — Ну что ж!.. Все логично. Стасу как раз не хватает подобных талантов и тяги к спорту. Возможно поэтому…

— Девушка хорошо образованна и умна, — донесся спокойный голос молчавшего до этой минуты Джорджа.

— Да— да! Воспитанная! Деликатная! — горячо поддержала мужа Олимпия. — Одним словом, вы избранницу Стаса одобряете, как я поняла, — с мягкой улыбкой заключила Лора.

— Конечно! — дружным дуэтом откликнулись родители.

Они недолго посидели, отказались остаться на обед и уехали.

Лора отправилась на кухню. Вслед за ней пришел Алек. Он вызвался помогать ей. Проку от его помощи было мало, но Алек забавлял Лору различными историями из собственной жизни и из жизни своих приятелей. Они много смеялись, снова и снова возвращаясь к той новости, что сообщила о Стасе Олимпия.

В общем, все складывалось, как нельзя лучше. Алек сиял. Он неустанно, с огромным удовольствием, ухаживал за Лорой. С не меньшим удовольствием отмечая, что она его ухаживания принимает.

Вечером они отправились в самом радужном настроении в ресторан, куда клятвенно пообещал всенепременно приехать Карл.

Алек и Лора, встретив Карла, вошли в зал ресторана. Их появление сразу же было замечено одним из стародавних приятелей, который в окружении шумной веселой компании праздновал, как выяснилось, свой день рождения. Отказаться от настойчивого радушного приглашения присоединиться к застолью было невозможно. Поневоле Алеку, Карлу и Лоре пришлось влиться в общий праздник.

Поскольку для большинства людей, знавших Алека, его брак по-прежнему являлся тайной, а возможности в разноголосо галдящей компании представить жену должным образом тоже не было, статус Лоры оставался для всех загадкой. Присутствующие вряд ли могли прийти к однозначному заключению, кто кем доводится в этом необычном триумвирате — Алек, Карл, Лора. Впрочем, всем было не до глубокомысленных размышлений, поскольку веселье было в самом разгаре.

Вскоре Алек и Карл от души смеялись, наблюдая, как за Лорой активно, наперебой, начали ухаживать многочисленные поклонники, непрестанно приглашая ее танцевать.

Щеки Лоры покрывал нежный румянец, глаза ослепительно блестели. Она явно наслаждалась теми знаками внимания и восхищением, которые ей оказывали мужчины. Лора, по общему признанию и Алека, и Карла, действительно, выглядела потрясающе. А ее обаятельная милая улыбка свела с ума не одного мужчину в зале.

Алек и Карл добродушно усмехались, обсуждая и представляя тот эффект, который произведет их сообщение, что обворожительная Лора — жена Александра Редфорда. Алеку и Карлу не терпелось увидеть воочию вытянутые от изумления лица своих приятелей, когда те поймут, что шанса продолжить знакомство с Лорой ни у одного из них нет.

В какой-то миг Лора решила, что необходимо дать себе небольшой отдых. Она, улучив удобный момент, ускользнула от очередного поклонника и, захватив сумочку, незаметно скрылась в зимнем саду ресторана.

Там никого не было. Упав на скамейку, Лора звонко рассмеялась. Она была довольна и сегодняшним собственным триумфом, и тем, что Алек, хоть и являлся ее мужем, предоставлял ей полную свободу действий. Ей понравилось, что он относился с пониманием, без тени ревности, к тому легкому флирту с другими мужчинами, который так веселил и забавлял саму Лору. В общем, вечер проходил настолько радостно и замечательно, что лучшего и желать было нельзя.

Одиночество Лоры было нарушено внезапным появлением в зимнем саду яркой, красивой, великолепно одетой девушки, которая огорченно, как-то странно изогнувшись, смотрела куда-то вниз, не обращая внимания ни на что вокруг.

Сделав несколько стремительных шагов, девушка остановилась и громко воскликнула:

— Нет! Ну что за невезение такое!!! Во всем! Абсолютно во всем!!!

Она произнесла эти слова с такими забавно-ожесточенными интонациями, что Лора, не сдержавшись, рассмеялась.

Девушка подняла голову. Она, очевидно, только теперь заметила Лору. Та немного виновато улыбнулась, оборвав смех.

— Извините… я…

Обе, посмотрев в глаза друг друга, вдруг одновременно вновь звонко рассмеялись. Девушка быстро подошла к скамейке, на которой сидела Лора, опустилась рядом и непринужденно сказала:

— Привет! Я — Джина.

— Привет! А я — Лора.

Джина раскрыла сумочку, достала пачку сигарет и предложила Лоре. Когда та отказалась, щелкнула зажигалкой и закурила. Джина сделала глубокую затяжку и шумно выдохнула. Потом недовольно качнула головой и криво усмехнулась.

— Представляешь, Лора, — она вновь глубоко затянулась, — сегодня явно не мой день. С утра не задался! Чувствовало мое сердце, что не стоило ехать в ресторан. Дьявольщина!

— Проблемы? — с искренним сочувствием откликнулась Лора.

— Да! И еще какие!.. Вообрази, как мне не везет! — доверительно заговорила Джина, повернувшись к ней в пол-оборота. — Только приехала, и вот тебе… пожалуйста!.. порвала к чертовой матери чулок! Можешь представить, какое у меня теперь настроение?

— Могу, — пряча улыбку, серьезно ответила Лора. Потом все-таки рассмеялась и доброжелательно продолжила: — Не огорчайся, Джина. Твоя беда легко поправима. Я всегда, когда куда-нибудь отправляюсь, беру чулки «про запас». Мы с тобой приблизительно одинаково сложены. Так что… — Лора раскрыла сумочку, достала крохотную, красиво упакованную коробочку и протянула новой знакомой: — Возьми, Джина!

Та отбросила в сторону сигарету, пылко обняла Лору, громко поцеловала в щеку и радостно воскликнула:

— Ты — моя спасительница, Лора!

Джина внимательно посмотрела вокруг. Лора, догадавшись о причине, успокоила ее:

— Здесь никого нет. Можешь без опасения менять чулки, Джина, — и тактично отвернулась в сторону.

Вскоре они опять сидели рядом на скамейке и беззаботно болтали.

— А знаешь, Лора, — неожиданно разоткровенничалась Джина, доверительно наклонившись к ней. — Дело ведь не только в этих проклятых чулках. Представляешь, какая ситуация сложилась… Едва я со своим приятелем перешагнула порог ресторана… оп-ля!.. столкнулась «нос к носу» со своим любовником. Как тебе это нравится?!!

— Ужас! — согласилась Лора.

— Вот именно! Ужас!!! Меня всю аж затрясло. Я потому и чулок порвала. Черт его знает, за что зацепилась и порвала! Знаешь, Лора, я никогда не думала, что способна настолько потерять самообладание. Я, словно сумасшедшая, бросилась, «куда глаза глядят»! В результате, попала сюда. А тут ты. Хоть в этом повезло! А ты, Лора, здесь с кем? С приятелем?

— С мужем.

— А-а… — понимающе протянула Джина. — Как я сразу не догадалась! Любой женщине хочется хоть на несколько минут скрыться от всевидящего ока драгоценного супруга! Поэтому-то ты и спряталась в этих непроходимых зарослях! — пошутила она.

— Точно! — согласно кивнув, засмеялась Лора.

Джина вновь достала очередную сигарету и закурила.

— А я не знаю, Лора, как мне теперь возвращаться в зал. Могла бы, сию секунду уехала! — она вздохнула.

— Из-за… НЕГО? — избегая термина «любовник» и понимая, что Джине хочется «излить душу», тихо спросила Лора. — Ты боишься его потерять? Потому что он увидел тебя с приятелем?

— Да как тебе сказать… — Джина поморщилась и надолго замолчала. А потом вдруг с невероятным внутренним чувственным накалом продолжила: — Лора! Ты не представляешь, что это за человек! Обалденный любовник! А его роскошные… баснословно дорогие подарки… драгоценности… Он все… ВСЕ!.. что только можно желать, бросил к моим ногам!

— Но почему же тогда?.. — робко начала Лора и замолчала, посчитав бестактным задавать вполне логичный вопрос, почему же тогда Джина изменяет такому великолепному мужчине с каким-то там приятелем.

Но та поняла ее. Джина криво усмехнулась.

— Не все так просто, Лора. Конечно, он — страшный ревнивец! Страшный!!! Но… Его безграничная любовь, щедрость в деньгах и неистовых ласках, доводящих нас обоих до безумия — все это прекрасно. Да только я, Лора, рассчитывала, как и большинство женщин, на большее. Быть не просто любовницей, а женой. Понимаешь разницу? ЖЕ-НОЙ!!!

— Да, Джина, понимаю. Конечно, понимаю, — Лора, немного смущенная ее откровенными признаниями, успокаивающим мягким жестом положила свою руку на руку возбужденной взволнованной Джины.

Но та, казалось, не услышала ее, занятая только своими чувствами. Джина стремительно вскочила со скамейки и запальчиво произнесла:

— Но он обманул меня! Обманул!!! Я этого не знала, а он оказался женат. Давно женат!!! На какой-то… официантке! Каков выбор! У него отменный вкус!

— едко бросила она. Внезапно выражение ее лица поменялось. Джина, очевидно, вспомнила, что беседует с замужней женщиной. Поэтому, вдруг успокоившись, продолжила: — Я, конечно, этого не потерпела и прощально помахала ему ручкой. Слава Богу, холостяков — в достатке! Не хватало только терять время на женатых мужчин! Да и непорядочно это. Так ведь?

— В общем-то, конечно, — согласилась Лора. — Ты, Джина, молодец! Обычно, редко кто из нас, женщин, думает о чувствах другой. Мы же — невероятные эгоистки!

— И завистницы!

Обе дружно рассмеялись, потом, обмениваясь шутливыми легкомысленными репликами, направились к выходу из сада.

Едва они оказались в зале, Джина крепко схватила Лору за руку.

— Стой… — прошептала она. — Никуда не уходи пока. Ладно?

— Почему? — так же, шепотом, спросила озадаченная Лора.

— Потому что меня, кажется, ждет сейчас «приятная» беседа.

— С кем?

— С тем, о ком я тебе говорила. С моим любовником! — возбужденно пояснила Джина. — Он направляется к нам. Только, ради Бога, Лора, не уходи! Не бросай меня одну. Прошу тебя!..

— Хорошо, Джина. Не беспокойся. Конечно, если ты хочешь, я останусь с тобой, — заверила ее донельзя заинтригованная происходящим Лора и многозначительно спросила: — А где… ОН?

— Да вот тот! Высокий! В элегантном костюме!

— Ох и приметы ты сообщила, Джина! Здесь все мужчины одеты в элегантные костюмы. Я… — Лора с любопытством крутила головой в разные стороны, пытаясь угадать того, о ком говорила новая знакомая, когда почувствовала, как Джина дернула ее за руку.

— Лора… он совсем рядом…

В этот момент Лора заметила Алека, который, лавируя между многочисленными танцующими парами, решительно пробирался к ней. Взгляд Лоры встретился с направленным прямо на нее взглядом мужа. Ее удивило какое-то «каменное», застывшее выражение его лица. Открыто улыбнувшись, Лора подняла руку и приветливо помахала ему. Алек никак не реагировал. Лора иронично усмехнулась и демонстративно— гордо подняла вверх голову, изображая полную независимость и невероятное самодовольство.

— Лора… ты смотришь прямо на него… — неожиданно донесся до нее шепот Джины. — На моего любовника… Алека… Я вижу, в какой он ярости… Что сейчас будет!.. Ужас!..

Лора обомлела. Ей показалось, что в это мгновение на нее из жерла вулкана обрушилась всей мощью кипящая бурлящая лава, которая с неумолимой жестокостью сжигала, испепеляя дотла, её, Лору. В голове протяжно загудело, в глазах помутилось и поплыло, ноги, подкашиваясь, не держали…

— Мне… нехорошо… — пробормотала, едва шевельнув губами, Лора, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она потеряет сознание.

— Вот… — Джина быстро взяла с подноса стоящего рядом официанта бокал и протянула ей. — Выпей! И все пройдет.

За этот бокал Лора ухватилась онемевшими бесчувственными пальцами, как за последнее средство спасения. И как раз в этот момент подошел Алек.

За то время, которое ему понадобилось, чтобы добраться до жены, он понял, что крохотная искорка надежды, теплившаяся в душе, когда он увидел Лору, мило и беззаботно беседующую с Джиной, погасла. По виду жены Алек догадался, что Джина успела сообщить такие немыслимые «подробности» их связи, которые, без сомнения, повергли Лору в шоковое состояние.

Ни один путь не был для Алека так тяжел, как тот, который он сейчас преодолевал. Каким же счастливым был сегодняшний день! И каким роковым оказался вечер!

Остановившись напротив жены, Алек тяжело перевел дыхание.

Неожиданно пальцы Лоры разжались, и она выронила бокал, который держала в руке. Лора быстро наклонилась, будто хотела поднять его, не сознавая, что бокал разлетелся на мельчайшие осколки.

И вдруг раздался оглушительный хохот Джины. Затем она, оборвав смех, с нескрываемой ненавистью и сарказмом заговорила:

— Вот оно что… Я все поняла теперь!!! Ну надо же!.. Вот ведь как бывает в жизни!.. Я только что, оказывается, имела честь познакомиться с загадочной, тщательно скрываемой от посторонних глаз женой Александра Редфорда! И мы так мило побеседовали… А ты не хочешь, наконец, поприветствовать меня, Алек? Можно подумать, ты меня не узнаешь! Второй раз за сегодняшний вечер, кстати! А ведь мы очень… очень!.. близкие знакомые. Не так ли?

— Я не знаю вас, — холодно и бесстрастно произнес Алек, не бросив в ее сторону даже случайного, нечаянного взгляда. Казалось, он, действительно, не замечал, не видел и не слышал никого и ничего вокруг. Он смотрел только на Лору, которая медленно разогнувшись, с неизвестно откуда появившимся хладнокровием вдруг спокойно произнесла:

— Судя по всему, вам есть о чем поговорить. Не буду мешать. Извините. Она прошла мимо Алека, который никак не мог заставить себя сдвинуться с места, хотя всеми силами души стремился вслед за женой.

Джина тем временем едко продолжала говорить:

— Кажется, отныне тебя ожидает немало приятных минут. С женой. Она далеко не глупа. Поэтому, подозреваю, в самое ближайшее время ты снова станешь холостяком, Алек! Вот тогда-то, вероятно, и наступит подходящий момент освежить собственную память! Догадываюсь, что о своем бурном прошлом ты жене не сказал ни слова. А зря! В этом твоя ошибка, Алек. Прошлое все-таки настигло тебя. Вот так, дорогой мой. Ты поступил со мной, как последний негодяй! Обманул! Тайно женился! Безжалостно и расчетливо вычеркнул меня из памяти. Ха— ха! Всего лишь из памяти! Но не из жизни. И я теперь счастлива! Я рада! Потому что отомщена! Какое же это сладостное чувство!.. У тебя восхитительная жена, Алек. Но тебе, увы, не суждено наслаждаться прелестями супружеской жизни! Случай… слепой нелепый случай и твое прошлое!.. разрушили… и будь уверен, разрушат до основания!.. твой семейный очаг. За все надо платить, Алек! Твоя плата за мои страдания будет именно такой, если на этой Земле есть справедливость! А она есть, Алек! Есть! И ты в этом, ох, как скоро, убедишься!!! — зло и возбужденно выкрикнула она.

Так и не взглянув на нее, Алек развернулся и пошел прочь. Увы, но среди сумбурных слов и фраз, произносимых Этой Женщиной, к сожалению, прозвучало и то, что было в мыслях самого Алека. Страх потерять Лору сжимал сердце. И как объясняться с женой, что говорить, Алек не знал. Надо, надо было раньше самому честно и откровенно рассказать о себе. Все рассказать. Хорошее и плохое. Лора — умный человек. Она все поняла бы правильно. И поняла бы, что все его безумства — в прошлом. Конечно, надо было не ждать, пока гром грянет. Но так складывались обстоятельства, что подходящего случая все никак не представлялось, и поэтому он, Алек, молчал. А вот теперь… теперь…

Карл и Лора сидели рядом и, казалось, мирно беседовали. Это, безусловно, было не так, о чем Алек догадывался. Алек заметил знак, который, незаметно для Лоры, подал ему Карл. Он понял, что друг пытается поправить ситуацию и считает, что пока ему, Алеку, не следует подходить, предоставив Карлу возможность вести с Лорой переговоры.

Алек остановился, недолго подумал, потом медленно направился в бар. Там, устроившись на высоком стуле, он заказал виски, сделал несколько жадных судорожных глотков и вновь задумался, тупо глядя на стакан, который неспешно поворачивал на стойке бара кончиком пальца.

Вновь и вновь в голове проносилась одна и та же картина: беззаботная веселая Лора, выходящая из зимнего сада с Этой Женщиной. Женщиной ненавистной когда-то, презираемой, давно безразличной, и потому — забытой. Именно забытой. Алек почти уверился, что все, что произошло три года назад, произошло не с ним, а с кем-то другим, совершенно отличным от него, нисколько не похожим на теперешнего Александра Редфорда. Но это его убеждение оказалось самообманом, жалким заблуждением. Убежать от самого себя и собственного прошлого, как убедился Алек, было за гранью человеческих сил. Прошлое, действительно, настигло его. И понял он это сразу. Ему пришлось принимать непростое решение. Практически, не раздумывая. Потому что на размышления времени не было. Алек не мог допустить, чтобы Лора оставалась даже на короткое мгновение рядом с Этой Женщиной. Мизерная надежда была на то, что та не успела ничего сообщить Лоре. Но это могло произойти в любой момент, если Лора продолжит беседу. Ей будет невыносимо больно и тяжело. Поэтому увести ее надо было немедленно. И Алек, отчетливо понимая, что вряд ли Эта Женщина упустит уникальный шанс нанести ему жестокий беспощадный удар, все же отказался от предложения встревоженного происходящим Карла идти вместе. Алек, собрав в «кулак» всю свою волю, мужественно направился к жене один. А дальше…

Алек допил виски и протянул стакан бармену, сделав знак повторить. Он ощущал себя так, будто находился под завалом многотонной груды обломков рухнувшей на него огромной скалы. Было ясно, какие потребуются грандиозные титанические усилия с его стороны, чтобы выбраться, уцелеть, освободиться из давящего удушающего тяжкого плена.

Карл без промедления поспешил навстречу Лоре, когда она, внешне абсолютно спокойно и независимо, шла по залу.

Они устроились у столика и долго молчали. Потом Карл протянул ей бокал вина, еще один, с виски, взял себе. Едва бокалы опустели, Карл, все так же молча, вновь наполнил их, затем внимательно взглянул на Лору и подчеркнуто— спокойно предложил:

— Может быть, нам лучше уйти отсюда?

Лора повела плечом, посмотрела прямо в глаза Карла и иронично спросила:

— Уйти?.. Почему?.. Карл, я не вижу причин, которые мешали бы лично мне наслаждаться таким чудесным вечером. В великолепном ресторане! Прекрасном обществе!.. Мой муж сделал все… возможное и невозможное!.. чтобы порадовать меня! Чтобы сегодняшний дивный ужин в ресторане я не забыла никогда! Вы же понимаете, Карл, что я не могу после проявленной им заботы, недюжинной выдумки, фантазии, предприимчивости, изобретательности, нестандартных идей, по-тря-са-ю-щих, — выделила она, — поступков оказаться неблагодарной. Нет, Карл! Я останусь в ресторане. Чтобы доставить удовольствие своему сверх всякой мере ЗАБОТЛИВОМУ, — едко подчеркнула Лора, — мужу. И делаю я это для него, надеюсь, последний раз. Давайте лучше выпьем, Карл!

Тот невозмутимо и бесстрастно слушал полные сарказма слова, понимая, как тяжело сейчас Лоре. Он вновь налил Лоре вина, себе — виски, затем солидарно приподнял бокал, осушил его одним большим глотком и сказал:

— Лора, пожалуйста, теперь послушайте меня.

— Минуту, Карл! — перебила она, упрямо качнув головой. — Я желаю договорить. Чтобы в дальнейшем не было никаких недоразумений, хочу сразу пояснить: все, сказанное только что — это мое последнее упоминание о муже. Как сегодняшним вечером, так и впредь.

— Лора, подождите! Не горячитесь! И пожалуйста, выслушайте меня! — со всей возможной убедительностью быстро запротестовал Карл. — Я вам все сейчас объясню. Поверьте, я понимаю ваши чувства. Но Лора… Я убежден, что многое из того, что вам стало известно об Алеке — ложь. Гнусная циничная ложь! Я уверен, что вам надо обязательно выслушать Алека. Он…

— Карл! — прозвучал категоричный призыв Лоры, прервав его. Таким тоном она не говорила никогда. Ни с кем. — Карл, если вы сделаете хотя бы еще одну попытку заговорить со мной о господине Редфорде, я перестану считать вас своим другом! — и, сменившись в лице, с горечью добавила: — Пожалуйста, Карл…

В ее голосе было столько мучительной боли, что Карл, как ни хотелось ему помочь Алеку, согласно кивнул, поднял руки открытыми ладонями вверх и твердо заверил:

— Я принимаю ваше условие, Лора. Хотя по-прежнему считаю, что в сложных житейских ситуациях любое… пусть даже самое тяжелое и неприятное объяснение!.. всегда предпочтительнее неопределенного молчания. Вы еще очень молоды, Лора. Это, конечно, хорошо. Но все же в некоторых случаях молодости не достает хотя бы капли мудрости, сдержанности, здравомыслия, понимания. И сейчас я сожалею об этом, как никогда!

Оба замолчали, неспешно потягивая напитки из бокалов. Впрочем, вновь зазвучавшая громкая танцевальная музыка не давала возможности продолжать разговор.

Карл нашел Алека в баре. Тот вопросительно посмотрел на друга и по его виду сразу понял, что тому изменить настроение Лоры не удалось. Алек опустил голову и тяжело вздохнул.

Похлопав Алека по плечу, Карл ободряюще сказал:

— Алек, постарайся не терять присутствия духа и выдержки. Я уверен, что все рано или поздно уладится. Все будет нормально.

— М — да!.. — горько усмехнулся тот. — А будет ли?

— Послушай, Алек. Главное, держи себя в руках. Не поддавайся эмоциям. Сейчас Лора, конечно… — Карл покачал головой. — Думаю, объяснение с ней предстоит нелегкое. Но ты не отчаивайся, Алек. Лора — умная женщина. А это, в любом случае, самое важное. Очень важное. Поэтому… В общем, надо идти, Алек.

— Да.

Когда они вернулись в зал, там царил невиданный ажиотаж. Большинство присутствующих толпились у сцены, где разворачивалось увлекательнейшее действо.

Под аккомпанемент небольшого оркестра солистка исполняла джазовую композицию. Но не это было тем ошеломляющим фактором, который заставил Карла и Алека в одно мгновение застыть на месте.

Рядом с певицей стояла Лора. Она вдохновенно и уверенно вела вторую партию. Потом между исполнительницами началось соревнование. Импровизации следовали одна за другой. Едва отзвучала последняя нота, раздались бурные аплодисменты восторженных зрителей. Крики с просьбой исполнить еще что-нибудь летели со всех сторон. Лора вдруг быстро окинула глазами зал. Она заметила стоящих неподалеку от сцены Алека и Карла. Повернувшись к музыкантам, Лора о чем-то с ними поговорила, потом села за рояль и заиграла вступление. Оркестр подхватил мелодию, и Лора запела. Солистка оркестра негромко и неназойливо подстраивала фон.

В абсолютной тишине зала звучала проникновенная лиричная мелодия. Это была песня о прекрасной любви мужчины и женщины; о том, как хорошо им вместе; их мечте всегда оставаться рядом, потому что они открыли для себя и друг для друга огромный волшебный МИР. МИР безмерной ЛЮБВИ и нескончаемого СЧАСТЬЯ. Все в этой песне… и текст, и мелодия… было светлым, теплым, ласковым, солнечным, нежным. И только легкая, едва уловимая грусть, звучавшая в ней, навевала какие-то странные, зыбкие и неопределенные предчувствия.

Эту песню Лора написала, вернувшись домой после знакомства с Крисом. Написала и слова, и музыку.

Алек сжал кулаки, сунул руки в карманы брюк и тяжело вздохнул. Он, единственный, догадался, что Лора, исполняя эту песню со сцены ресторана… РЕСТОРАНА!.. прощалась таким образом с теми мечтами, которые были в ее душе. Она, как обессилевшая от высоты и долгого полета птица, обреченно спускалась с небесной лазурной выси на землю, не веря больше в возможность, расправив крылья, легко и свободно парить. И осознание этого невыносимой острой болью пронзало сердце Алека.

Такого количества неизвестно откуда появившихся цветов Лора не получала ни разу в жизни. Под непрекращающийся шквал аплодисментов она раздала из музыкантам и солистке оркестра, один букет взяла себе и, прощально взмахнув рукой, направилась к выходу.

Попытка части поклонников сопровождать ее была решительно пресечена Алеком и Карлом.

Как только они вышли из ресторана, Карл, спокойно попрощавшись, быстро уехал. Вслед за ним сели в подъехавший лимузин Алек и Лора.

До дома они доехали в «гробовом» молчании. Единственная робкая попытка Алека заговорить — не удалась, поскольку сразу же, как только он произнес «Лора», жена демонстративно отвернулась к окну.

Едва они оказались в холле, Алек, дотронувшись до руки жены, быстро сказал:

— Лора, нам надо поговорить.

Она, даже не взглянув на него, резко отпрянула и, ничего не ответив, направилась к телефону. Лора решительно набрала номер, но не успела произнести и двух фраз, как Алек, устремившийся вслед за ней, отключил аппарат.

— Я хочу вызвать такси, — бесстрастно промолвила Лора и вновь потянулась к телефонной трубке.

— Зачем? — незамедлительно последовал вопрос Алека, хотя он и без объяснений догадывался о намерениях жены.

— Я хочу вызвать такси, — упрямо повторила все ту же фразу Лора, глядя в сторону, противоположную той, где находился Алек.

— Нет! — коротко и категорично отрезал он, потом перевел дыхание и настойчиво сказал: — Нам надо поговорить. Пожалуйста, Лора, выслушай меня.

Казалось, она не обратила ни малейшего внимания на его просьбу. С сосредоточенным видом, занятая только собственными чувствами и мыслями, Лора не спеша начала подниматься по лестнице.

Тяжело вздохнув, Алек пошел следом. Войдя в спальню, он сразу увидел, что Лора не отказалась от принятого решения. Она быстро, подчеркнуто— деловито, бросала в сумку какие-то вещи. В основном те, что попадались под руку.

— Лора… — тихо заговорил Алек. — По-моему, ты поступаешь не разумно. Взгляни на часы. Уже далеко заполночь. Подумай, стоит ли в такое позднее время беспокоить родных? Тем более, вряд ли они уснут после того, как среди ночи приедешь ты. Разве я не прав?

Конечно, он был прав. В запале Лоре не пришла в голову такая очевидная мысль. Она выпустила сумку из рук, и та с легким стуком упала на пол. Лора долго смотрела на нее ничего не выражающим взглядом, потом отодвинула ее кончиком ноги в сторону и устремилась в ванную. Вскоре она вышла. В руках Лора держала халат и сорочку.

Только тогда, когда жена оказалась за порогом спальни, Алек догадался о ее намерении. Он мгновенно выскочил следом и, пройдя по коридору, дернул ручку двери той комнаты, которую Лора когда-то занимала во время его болезни. Как и следовало ожидать, дверь оказалась заперта. Несколько повторных рывков результата не дали.

— Лора, открой, пожалуйста. Нам надо поговорить. Открой, Лора. Открой!

Призывы Алека остались без ответа. Он в отчаянье с силой потер рукой лоб, стараясь найти выход из создавшегося положения. Надо! Надо во что бы то ни стало добиться того, чтобы Лора открыла дверь и выслушала его! Потому что откладывать решительное объяснение категорически нельзя. Нельзя. Алек понимал, что рано утром жена покинет его дом. И в этом случае ситуация усложнится и запутается самым немыслимым образом. Будет безумно трудно уговорить Лору о встрече. Что, что ему делать в том случае, если от любых переговоров жена откажется… а скорее всего, именно так и будет!.. и без малейшего промедления и каких-либо объяснений подаст на развод?!! Допустить подобного развития событий Алек не мог.

Несколько раз глубоко вздохнув, он вновь ухватился за ручку двери и стал настойчиво потрясывать ее.

— Лора, пожалуйста, выслушай меня! Открой! Лора!.. Лора!.. Ну пожалуйста, открой!..

Ответом ему была полнейшая тишина.

Теряя выдержку и не думая о том, что может быть услышан остальными обитателями дома, Алек заговорил громко и твердо:

— Лора, я все равно не уйду и буду настаивать, чтобы ты выслушала меня. Открой дверь. Открой!

После продолжительного ожидания стало ясно, что Лора этого не сделает. Алек нахмурился и, в упор глядя на проклятую дверь, с яростью произнес:

— Лора, я все равно добьюсь своего. Поэтому, прошу, открой мне. Давай поговорим! — он выжидал еще какое-то время, потом сжал кулаки и воскликнул:

— Клянусь, я вышибу эту чертову дверь!!! Вышибу к чертовой матери!!!

Неожиданно раздавшийся голос не дал Алеку возможности немедленно выполнить свое обещание.

— Господин Редфорд…

На лестничной площадке стоял встревоженный Баррет.

— Да?!!

— Господин Редфорд, может быть, будет лучше, если вы… — начал дворецкий.

— Баррет, иди к себе. Я сам в состоянии решать, что лучше, а что нет, — мрачно произнес Алек, пристально взглянув в его лицо.

— Баррет прав, господин Редфорд, — внезапно донесся из-за спины Баррета с лестничного пролета бесцветный невыразительный голос Агнессы Гилберт. — Будет лучше, если вы оставите госпожу Редфорд в покое.

— Повторяю. Мне и моей жене зрители и комментаторы не требуются. Баррет, Агнесса, уходите! — повелительно— жестко потребовал Алек и, повернувшись к двери, с силой ударил по ней сжатым кулаком. — Лора! Открой! Иначе…

— Алек… — задыхаясь от волнения, Баррет говорил почти шепотом. — Если ты… обидишь Лору… я… я сию же секунду покину твой дом!

— Я тоже! — с небывалой резкостью жестко добавила Агнесса.

Две пары глаз преданнейших людей серьезно и осуждающе смотрели на Алека. Он вздохнул и так же серьезно произнес:

— Агнесса, Баррет, идите к себе. Вы напрасно беспокоитесь. Ни малейшей опасности для Лоры нет. Уверяю вас. Просто… просто… Я не могу… понимаете?.. не могу поступить по-другому! Не могу!!! — с сильным внутренним чувством воскликнул он.

Домоправительница и дворецкий оценивающе посмотрели сначала на него, потом друг на друга, согласно кивнули и разошлись по комнатам.

Оставшись один, Алек, немигающим взглядом взирая на дверь, одним мощным ударом ноги вышиб ее и буквально «ввалился» в комнату.

Лора стояла у окна. Раздавшийся оглушительный грохот заставил ее повернуться. Она, ошеломленная действиями Алека, широко открыла глаза. Слушая призывы и клятву Алека, Лора и в мыслях не держала, что он выполнит обещание.

— Извини… Лора… — тяжело дыша, сразу заговорил Алек. — Я… не хотел… испугать тебя. Нам надо, обязательно надо поговорить!.. — он замолчал, потом прямо глядя в ее глаза, спокойно и серьезно спросил: — От ЧЕГО ты прячешься за закрытой дверью, Лора? От жизни?

Она вдруг отвела взгляд, низко опустила голову и отвернулась к окну.

— Лора, пожалуйста, выслушай меня, — проникновенно попросил Алек.

Не поворачиваясь, она отрицательно покачала головой.

— Нет, — твердо произнес он. — Мы поговорим. Серьезно. Не откладывая. И не здесь.

Он решительно подошел к жене, крепко взял за руку и потянул за собой. Лора вырывала руку, упиралась, но силы были не равны. Через минуту оба были в спальне.

Алек плотно закрыл дверь и, внимательно посмотрел на жену, заговорил первым:

— Лора, я хочу… поблагодарить тебя. За песню. Я очень тронут. Спасибо, Лора. Спасибо!

— Пожалуйста! — холодно откликнулась она и с едкой усмешкой уточнила: — Не пойму только, за что ВЫ благодарите меня?

— Не лукавь, Лора! Я догадался, о ком эта песня. Она — о тебе и обо мне. О нас. О нашей…

— Возможно, песня обо мне, — перебивая его, согласилась Лора. — Но вы-то тут при чем? Не обольщайтесь! Песня написана о другом человеке. Ничего общего не имеющим с вами! — она сделала паузу и бесстрастно спросила: — Вы об этом так настойчиво хотели говорить со мной? Надеюсь, теперь вы удовлетворены. Я продолжать дальше беседу не желаю.

Конечно, Лора понимала, что говорить он хотел о другом. Но ей казалось, что еще можно каким-то образом избежать объяснений, совершенно ненужных ей. Но Алек проявлял поразительную настойчивость, да и деться до утра было некуда, и Лора поневоле вынуждена была вести диалог с человеком, от которого, как когда-то из церкви, хотелось далеко-далеко убежать. Только на этот раз, навсегда.

— Нет, Лора, — донеслось до нее сквозь поток собственных мыслей. Поговорить я хотел не только об этом. Я хочу все объяснить тебе. Все рассказать. О себе. Честно и откровенно.

— Нет! Вы напрасно теряете время. Мне это неинтересно. Да и знать что-либо о вас и вашей жизни мне незачем! Можете не утруждать себя, — холодно возразила она, отошла к окну и отвернулась. Лора вцепилась руками в подоконник, пристально глядя в одну точку прямо перед собой.

— И все же я настаиваю, — сказал Алек и, поскольку Лора молчала, продолжил: — Лора, я признаю связь, что у меня была три года назад с той женщиной, с которой ты сегодня случайно познакомилась в ресторане. Отрицать это бессмысленно. Тогда, три года назад, я вел себя, как помешанный! Поверь, это не было любовью. Даже ничего похожего! Что такое настоящее, подлинное чувство я узнал только тогда, когда встретил тебя, Лора. А все, что происходило со мной в тот период — это было какое-то безумие! Карл пытался меня остановить. Родители. Все напрасно! Я совершал глупость за глупостью! — Алек, стараясь быть деликатным, без излишних подробностей, оперируя только конкретными фактами, изложил Лоре весь ход событий трехлетней давности. Завершая рассказ, он был готов ко всему. Но реакция Лоры повергла его в состояние, близкое к шоковому. Он, Алек, на личном опыте убедился, что понять логику женщины ни одному мужчине не под силу. И ему, в том числе.

Неожиданно резко Лора развернулась в его сторону и, с яростью сверкнув глазами, запальчиво, с сарказмом, воскликнула:

— А — а!.. Так вот в чем дело!.. Я— то, дура, за три года навыдумывала кучу объяснений, почему человек принял решение жениться на первой встречной! Оправдывала этот его безумный поступок! Мне, идиотке, и в голову не пришло, что я… что я… — Лора начала задыхаться. — Господи, Боже мой! А все ведь так просто! Я оказалась всего— навсего орудием мести!!! Ха— ха!.. О! Ты можешь быть доволен собой! Выбор оказался на редкость удачным! Первая встречная в моем лице не подвела тебя! Кажется, мне удалось произвести хорошее впечатление! Конечно, моя профессия немного подкачала! Всего лишь… официантка! Но ведь не панельная проститутка! И не страшилище из фильмов ужасов! Ты можешь радоваться! Цель достигнута! Поход в ресторан подвернулся как нельзя кстати! И ты, и… она, вы оба насладились вдоволь обоюдной изощренной предприимчивостью! Теперь можно вновь падать в жаркие объятья друг друга! Отбросив в сторону основное орудие мести! За ненадобностью!!!

— Лора! Ты все неправильно поняла! — бурно запротестовал Алек, пораженный до глубины души ее заявлением. — Я говорил совсем другое. Черт! Да! Конечно! Тогда я женитьбу в какой-то степени считал местью. Но Лора… Ты понравилась мне сразу, как только мы встретились, как только я тебя увидел из окна, когда ты вышла из офиса и уехала с Энтони. Ну что же делать, если так сложилось, что мы сначала повенчались; потом познакомились, как сотрудники; затем, как супруги; вскоре зарегистрировались и, наконец, стали в полном смысле мужем и женой. И я очень счастлив, что Бог послал мне именно тебя, Лора.

— Еще бы! — едко бросила она. — Разве можно найти вторую такую дуру, как я?!! Слава Богу, сегодня у меня открылись глаза!!!

— Лора, пойми… — начал Алек и умолк, потому что Лора вдруг снова, запальчиво и яростно, заговорила.

— Понять?.. Что я должна понять?!! Что ты использовал меня, как надежный щит, ограждающий тебя от натиска многочисленных любовниц, жаждущих выйти за тебя замуж?!! Да мне… мне… — задохнулась от гнева Лора. — Мне уже повеситься хочется на чулках твоих любовниц! Связав крепким узлом и те чулки с обезьяньей лапой! И порванные сегодня в ресторане! А также те, что были на красотке, с которой ты вышел ранним воскресным утром из этой самой спальни!!!

— Лора, прошу, успокойся. Давай все-таки будем сохранять объективность, — проникновенно, понимая и разделяя в душе чувства жены, попросил Алек. — Во-первых, я не могу похвастаться своими, как ты сказала, многочисленными любовницами. Это далеко не так, Лора. И о том, что по какому-то роковому стечению обстоятельств тебе стало известно об их существовании, я очень сожалею. Я виноват перед тобой, Лора. Во многом виноват. И оправдываться глупо и бессмысленно. Но в одном, Лора, позволь с тобой не согласиться. В то воскресное утро, в тот конкретный момент, из этой спальни вышла все же не любовница, а посетительница. Явившаяся с незапланированным неожиданным визитом. И ты прекрасно знаешь это, Лора. Что касается нашего дома и, уж тем более, спальни… В качестве любовницы здесь НИ РАЗУ, — подчеркнул он, — не было ни одной женщины. В этом я могу поклясться. Уверен, что не найдется никого, кто мог бы утверждать обратное. В этом моя совесть чиста.

— Мне это безразлично! — мрачно и резко откликнулась Лора и нахмурилась. — И вообще я тебе не верю!

— Но почему? — Алек внимательно смотрел на нее, напряженно сведя брови к переносице.

— Потому что ты наглядно доказал своими поступками обратное! Никаких табу ни на этот дом, ни на эту спальню нет! Я лично в этом убедилась. Потому что именно мне ты без малейшего колебания предлагал провести вместе ночь. В этом доме! И без сомнения, в этой спальне!!!

От ее слов Алек опешил. Действительно, все было так, как сказала Лора. Тогда он мог… впервые!.. нарушить собственную клятву. С одной стороны, абсурдно было бы обвинять его в этом. Ведь он, Алек, хотел провести ночь с собственной женой. Но с другой стороны, тогда он соблазнял не жену, а очаровательную девушку, которая на тот момент являлась всего лишь его поваром. Поэтому аргументов для оправдания того опрометчивого предложения у Алека не было. И он молчал, надеясь, что Лора, выплеснув эмоции, сможет продолжать беседу объективно, уравновешенно и беспристрастно.

А она вновь отвернулась к окну и оперлась руками о подоконник. Казалось, что таким образом она пытается обрести не только материальную, но и душевную опору.

Не желая допустить, чтобы дальнейшее обоюдное молчание стало завершающим этапом беседы, Алек сделал новую попытку оправдаться.

— Лора, пойми, я не хочу, чтобы мое прошлое разрушило наш брак. Я понимаю, что приведу сейчас довольно слабый довод, но… Мне — 30 лет. Конечно, жаль, что ты появилась в моей жизни только сейчас. Очень жаль! Произойди это раньше, многое сложилось бы по-другому. Но разве в силах кто-нибудь изменить то, что было? Увы, нет! И я не могу. Как бы ни желал этого, не могу! Я хочу, чтобы ты поняла главное, Лора. Я люблю тебя. Люблю сильно и глубоко. По-настоящему. При одной мысли, что могу потерять тебя, у меня останавливается сердце и…

— Вы смешны в роли влюбленного! — саркастично прервала его Лора, пристально глядя на стекло, отражающее ее и Алека силуэты.

— Смешон? — переспросил он и слегка прищурился. — Почему смешон? Почему, Лора? — настойчиво и требовательно повторил Алек. — Почему?

Она неопределенно повела плечом, затем вдруг повернулась и резко бросила:

— Потому что вы — господин Редфорд! И этим сказано все!

Неожиданно Алек громко рассмеялся.

— Вот как!.. Ну и ну!.. Оказывается, «господин Редфорд» — это некое особое понятие… нечто неодушевленное… А потому бесчувственное. Так, Лора?

— Да, — коротко подтвердила она и слегка повернула голову, отводя в сторону свой взгляд, избегая пристального внимательного взгляда Алека.

— Но ты не корректна в своем заявлении, Лора. Ты допустила значительную погрешность. Возможно, некий «господин Редфорд» и соответствует полностью тому, о чем ты говорила. Возможно. Но Лора… Наверное, ты будешь разочарована, но тот, кого ты считаешь, — подчеркнул он, — «господином Редфордом», и я — не идентичны. Поэтому твой краткий и категоричный ответ не выдерживает критики. Напоминаю, меня зовут не «господин Редфорд», а господин Редфорд— Эймс.

— К сожалению… — тихо выдохнула Лора, но Алек услышал ее.

Он широко улыбнулся и, разведя руками, с легкой иронией в голосе продолжил:

— Не уверен. Потому что фамилия Эймс принадлежит мне по праву с рождения ровно так же, как и фамилия Редфорд. Так что вряд ли справедливо с твоей стороны предвзято и настойчиво делить целое пополам, решительно отвергая одну из составляющих. Прошу тебя, Лора, постарайся, наконец, взглянуть на все… и на меня, Александра Кристофера Редфорда — Эймса, в том числе!.. открытыми глазами. Уверен, тогда многое тебе покажется другим. Сейчас ты немного заблудилась. Потому что пошла по дороге, которая привела тебя в тупик. Кругом — кривые зеркала. Они искажают все. Не отражают в истинном свете того, что есть на самом деле. Они создают иллюзию. Наверное, в чем-то прекрасную, но в чем-то и трагично— безысходную. Жить в этом иллюзорном мире все время нельзя. Потому что теряется ощущение реальности. И рано или поздно этот мир неизбежно разрушится. Лора, бесспорно, человеку нужны иллюзии. И пусть они будут! Прекрасные, загадочные, таинственные, многообразные! Но лишь иногда. А жить… хотим мы этого или нет!.. должны в настоящем, пусть не очень совершенном, но РЕАЛЬНОМ мире.

— Вы напрасно обращались ко мне с такой пылкой проникновенной речью! — быстро возразила Лора. — Я никогда не строила иллюзий. В особенности, на ваш счет.

— Ошибаешься, Лора, — серьезно сказал Алек и продолжил: — Я убедился в этом на личном опыте.

— Не понимаю, каким образом!.. — не очень уверенно воскликнула Лора.

— Поясняю, — Алек старался держаться невозмутимо. Он сел в кресло и сделал рукой широкий жест, предлагая Лоре разместиться по соседству. Она отрицательно тряхнула волосами, и Алек, после недолгой паузы, сказал: — Ты, Лора, создала… хочу особо подчеркнуть!.. САМА ДЛЯ СЕБЯ образ какого-то идеального мужчины, в который безоглядно влюбилась. Я говорю о Крисе Эймсе. Согласись, для тебя в нем не было и нет ничего отталкивающего, вызывающего неприязнь и раздражение. Абсолютно ничего! Но ведь это иллюзия. Крису Эймсу… а я, как никто другой, знаю это точно!.. далеко до безупречного идеала. Очень далеко! Но ты не замечала ничего отрицательного ни в его внешности, ни в его характере, ни в его привычках, ни в его поступках! Ты для себя решила, что Крис — совершенство, равного которому нет и быть не может. И все. Точка!!! Как говорится, комментарии излишни. Точно такой иллюзией стал и Алек Редфорд. Только, в отличие от идеального Криса, Алек воплотил собой скопище всех негативных качеств, которые только можно представить! Ничего, хоть мало-мальски привлекательного, в Алеке Редфорде ты не нашла: ни во внешности, ни в поведении. Но разве это соответствует действительности? Конечно, нет. Поэтому я утверждаю, что Алек Редфорд, как и Крис Эймс, иллюзия. По отдельности нет ни того, ни другого! Лора, пойми, все это время рядом с тобой находится обычный живой человек. Человек, конечно, разный. Но ты…

— В чем вы хотите меня убедить?!! — запальчиво спросила Лора. — Повторяю, я никогда не строила никаких иллюзий! Я всегда оценивала вас так, как вы того заслуживали. И относилась соответственно!

— «Заслуживал»?.. «Соответственно»?.. — возмущенно повторил Алек и, потеряв выдержку, вскочил с кресла. — Объясни, почему же тогда все то время, что мы живем вместе, ты вела и ведешь себя далеко не как жена? Такое ощущение, что ты по-прежнему всего лишь нанятый мною повар! Повар, а не жена!!! — возбужденно подчеркнул он. — Да в последнее время мне кусок не лез в горло! Я вкус еды перестал понимать! И качество блюд, приготовленных тобой, тут ни при чем! Я не сомневаюсь, что готовишь ты по-прежнему безупречно. Это радовало бы меня, будь твои кулинарные старания одной из составляющих нашей супружеской жизни. Жизни полноценной. Не иллюзорной! Которую настойчиво предлагаешь ты.

— Да что вам дались иллюзии? В чем вы обвиняете меня? — вскинулась Лора.

— Я тебя не обвиняю, Лора. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас обдумала мои слова. Это моя просьба. И вот что еще. Давай сядем, немного успокоимся, помолчим, подумаем. Нам обоим есть о чем подумать, Лора. А потом… В общем, я собираюсь сделать тебе одно предложение. Принимать его или нет, решать тебе. А пока… — Алек указал рукой на кресла, стоящие рядом.

После продолжительной паузы Лора подошла и с каким-то невероятным покорно— обреченным видом опустилась в одно из них. Алек тоже сел.

Оба молчали, погрузившись в размышления, стараясь осмыслить собственные чувства, слова, действия. А также чувства, слова и действия другого. Конечно, с чем-то и Лоре, и Алеку приходилось соглашаться, что-то вызывало бурный протест. Каждый старался найти убедительные аргументы, защищая свою позицию, изыскивая слабые стороны в позиции другого и в соответствие с этим выстраивая собственную тактику поведения при продолжении разговора.

Минуты бежали одна за другой, но ни Алек, ни Лора на время не обращали внимания. Каждый по-своему готовился к тому моменту, когда придется принимать окончательное решение. Предугадать, каковым оно будет у противоположной стороны, ни один из них не мог, да и не пытался делать это.

В общем, и Алек, и Лора собирались с мыслями, стараясь, максимально освободившись из плена разноречивых эмоций, выстроить собственную убедительную концепцию. Убедительную как для другого, так и для себя.

Прошла, казалось, Вечность, когда Алек, внимательно посмотрев на жену, спокойно начал говорить:

— Лора, я хотел бы, если ты не возражаешь, сказать о том предложении, которое намерен сделать, и которое ты вправе принять или отвергнуть, — подождав, когда Лора взглянет на него, Алек серьезно продолжил: — Лора, я хочу, чтобы мы с тобой начали нашу семейную жизнь с «чистого листа». Я не предлагаю вот так, в одно мгновение, перечеркнуть, порвать, сжечь, развеять по ветру и забыть предыдущие страницы. Нет. На них написано много того, что хотелось бы сохранить навсегда. И именно потому, что в наших с тобой воспоминаниях есть не только плохое, я и предлагаю сделать повторную попытку и возобновить наши отношения. Выстроить их так, как того хочешь ты, как хочу я. Пожалуйста, дослушай! — заметив, что Лора собирается возразить, запротестовал Алек. — Я не скрывал и не скрываю, что люблю тебя. Но и ты, согласись, Лора, не можешь категорично утверждать, что я тебе безразличен. Да я в это и не поверю! Следовательно, есть основа, которая дает нам возможность стать счастливыми в браке. Что касается остального… Я не знаю, что именно мешает тебе, Лора, взглянуть на меня непредвзято. Но мы… ты — со своей стороны, я — со своей… надеюсь, сможем устранить разногласия, во всем разобраться, что-то изменить в себе. Мы обязательно научимся понимать друг друга. Но для этого мы должны вести нормальную супружескую жизнь. Быть как можно больше вместе. И возможно, нам никогда не захочется расставаться! По сути, мы с тобой пока даже не знаем, что это такое — супружество в полном смысле этого слова. Мы супругами, можно считать, еще не были. В общем-то, что такое несколько недель? Мгновение!.. Лора, я уверен, все у нас получится. Мы будем счастливы. И поэтому мы не должны упускать шанс исправить сложившуюся ситуацию. Расставаться сейчас — безумие! Поэтому ответь, Лора: ты принимаешь мое предложение?

Алек проницательно всматривался в ее лицо, пытаясь угадать, каково будет решение Лоры. Она долго молчала, потом вдруг тихо воскликнула:

— Я не знаю!.. Не знаю!.. Я боюсь… — Лора перевела дыхание и почти беззвучно закончила: — Боюсь, что мне предложена… очередная иллюзия… Я боюсь… что… вновь ошибусь…

— Нет, Лора! — Алек, порывисто наклонившись, взял ее ладошку и сжал в своих ладонях. — Не надо бояться! И отвергать меня не надо! У нас все получится. Уверяю тебя, получится! Ты только постарайся увидеть в том, кого называешь «господином Редфордом», обычного человека. Мужчину. Мужа. Мужа, который до безумия любит свою жену! Тебя, Лора! — пылко и проникновенно произнес он и заглянул в глаза жены.

Та вдруг опустила ресницы, смущенная его напористостью и его страстью, которая буквально захлестнула ее, как аркан, и, не давая возможности свободно дышать, увлекала, увлекала, увлекала за собой…Сил сопротивляться, противостоять почти не осталось.

— Хорошо… — на выдохе произнесла Лора. — Я отчасти принимаю те доводы и аргументы, что прозвучали. Да, наверное, глупо бросаться разводиться с той же безрассудной опрометчивостью и безответственностью, с которой мы заключали наш брак. Уж во всяком случае, теперь необходимо предпринять все возможное, чтобы впоследствии не ругать и не корить себя и друг друга за совершенные непродуманные действия. Я согласна… хоть и считаю это бесполезным и бессмысленным… начать с «чистого листа» наши отношения. Я буду стараться находиться рядом с мужем столько, сколько он пожелает.

— Мне кажется, Лора… — Алек задумался, потом медленно продолжил: — Ты заранее настраиваешь себя не на полноценное супружество, а…

— Не понимаю, — она посмотрела прямо в глаза Алека.

— Ну что значит «сколько он пожелает»? Мы будем вместе, рядом столько, сколько ОБА, — подчеркнул он, — пожелаем.

— Возможно, я выразилась… несколько… не точно… Я не хотела… — немного смущенно отозвалась Лора. Ее щеки покрыл легкий румянец. Она отвела взгляд, чуть отвернулась в сторону и убрала свои руки из рук Алека.

— Что ж!.. Я рад, что ты приняла правильное решение. Я очень боялся, что ты отвергнешь мое предложение, Лора. Я, честно признаюсь, с ужасом и страхом думал об этом. Я уверен, мы обязательно поймем друг друга. Все у нас будет хорошо! — Алек немного помолчал, потом проницательно посмотрел на жену. — И вот еще что я хотел бы уточнить, чтобы не осложнять и без того непростую ситуацию, и чтобы между нами не возникло новых недоразумений, — он бросил взгляд на свои руки, затем на руки Лоры. — Лора, я надеюсь, мы оба одинаково понимаем смысл выражения «полноценное супружество». Оно включает, помимо всего прочего, физическую близость. Я…

— Нет! — твердо и резко заявила Лора и, вскинув голову, прямо посмотрела на явно огорченного ее ответом Алека. — Ну почему, Лора? Почему «нет»? — быстро возразил он. — Я… я понимаю твои чувства. Понимаю, Лора. И не настаиваю на том, чтобы мы… немедленно… Разумеется, мы подождем… немного… Но Лора! Пойми и ты меня! Спать каждую ночь в одной постели с женщиной… причем, женщиной любимой!.. и оставаться бесстрастным и равнодушным… Это же мука! Пытка!!!

— Значит, мы зря тратили время на обсуждение! И завтра… точнее, уже сегодня… я вернусь к родителям! — Лора непреклонно и упрямо настаивала на своем. — Я согласна вести супружескую жизнь, но без интима. Таково мое обязательное условие.

— Но пойми же! Пойми! Любовные отношения объединят нас! Сблизят! Мы будем лучше понимать друг друга! Станем дороги и нужны друг другу! — горячо запротестовал Алек, потом вдруг замолчал, подумал какое-то время и тихо спросил: — Лора, ответь, пожалуйста, предельно честно. Ты отвергаешь физическую близость между нами из-за меня? И моего прошлого?

— Нет.

— Тогда, почему? — Алек пытался поймать ее взгляд, но Лора упорно смотрела в сторону. — Почему ты отвергаешь физическую близость между нами?

Молчание Лоры показалось Алеку бесконечно долгим. Наконец, когда он уже отчаялся получить ответ, раздался тихий и мелодичный голос жены.

— Потому что я пока не вижу в этом никакого смысла. Таков мой ответ. Он предельно честный и достаточно откровенный.

Алек был озадачен ее словами. В них явно прозвучал какой-то особый подтекст. Алек пообещал себе все, что сказала жена, позже хорошенько обдумать, а вслух предложил идти спать, поскольку и он сам, и Лора были опустошены и утомлены и событиями прошедшего дня, и напряженным разговором.

Заметив, что Лора вновь направилась к двери, Алек встревожено спросил:

— Ты куда?

Остановившись, Лора через плечо слегка повернула голову в его сторону и негромко пояснила:

— Мне надо забрать халат и ночную сорочку. Они остались…

— А-а… — не дослушав, протянул Алек и перевел затаенное дыхание. Лора открыла дверь, шагнула через порог, потом вдруг вернулась и, на секунду замешкавшись, серьезно сказала, глядя прямо в глаза Алека:

— Я… В общем, я подумала вот о чем… — и неожиданно замолчала.

Алек, не отводя своего внимательного взгляда, мягко уточнил:

— О чем, Лора?

Она вздохнула, посмотрела в сторону кровати и тихо продолжила:

— Я о том, что ты прав, наверное…

— То есть? — Алек был явно озадачен как ее словами, так и поведением. — В чем я прав, Лора?

— В том, что… спать в одной постели и оставаться равнодушными и мужчине, и женщине, наверное, не просто…

— Лора!.. — с воодушевлением воскликнул Алек и бросился к жене. Он сжал в своих ладонях плечи Лоры и, близко наклонившись к ее лицу, снова повторил:

— Лора… Лора…

Та на мгновение замерла, потом отпрянула и, опустив глаза, поспешно возразила:

— Ты не так понял меня. Я хотела сказать… Нет! Предложить. В общем, если ты, действительно, считаешь пыткой и кошмаром то, что мы вынуждены делить одну постель, может быть, будет более разумным поступить так: я буду спать в той комнате, которую занимала прежде, а ты — здесь?

Алек глубоко засунул руки в карманы брюк, заметно помрачнел и нахмурился.

— Нет! — коротко и категорично бросил он.

— Почему, Алек? В нашем случае это вполне логично и нормально. Зачем усложнять собственную жизнь? И потом… Что здесь необычного? Так живут многие супружеские пары.

— Пусть живут! На здоровье! Лора, чтобы впредь не возвращаться к этой теме, я хочу, чтобы ты запомнила следующее: пока я и ты — муж и жена, мы всегда будем спать в одной постели. Всегда!!!

— Но ты же сам только что говорил, что… пытка… — слабо и неуверенно запротестовала Лора. — А я совсем не хочу, чтобы ты… мучился… едва слышно добавила она.

— М — да… — криво усмехнулся Алек. — Твоя забота выше всяких похвал! Но она напрасна. В такого рода утешении я не нуждаюсь. Поверь, я в состоянии справиться с любыми проблемами. Возможно, ты этого еще не поняла, Лора, но я

— волевой и сильный человек.

— Да нет… — она глубоко вздохнула. — В этом как раз я не сомневалась и не сомневаюсь. И даже немного завидую тебе.

— Хм… — вновь усмехнулся Алек, потом вдруг широко и открыто улыбнулся и спокойно произнес: — «Завидую»… Глупышка!.. Тебе ли жаловаться?!! У тебя тоже есть характер, Лора. Хоть он и доставляет кучу проблем, но, черт побери, мне это нравится. Нравится!

Свое последнее восклицание Алек произнес с такими восторженно— забавными интонациями, что Лора, неожиданно для самой себя, звонко рассмеялась, покачала головой и быстро вышла из спальни.

Алек задумчиво и пристально смотрел на дверь, за которой скрылась Лора. Конечно, основную проблему он все-таки решил. Жена отказалась от немедленного разъезда по «разным квартирам». А вот в решении главной задачи до ответа было, ох, как далеко!..

29

С каждым днем Лору все больше и больше ошеломляло и удивляло то, с каким невиданным размахом Алек решительно менял их совместную жизнь. Он дарил подарки, роскошные букеты лилий, так любимых Лорой; устраивал почти ежедневные походы в различные театры, на всевозможные выставки; организовывал ужины в самых экзотических ресторанах. И главное, неустанно ухаживал за Лорой, окружая постоянным вниманием и заботой.

Казалось, Алек хотел таким образом восполнить тот пробел в их отношениях, который образовался в силу сложившихся обстоятельств. Ведь волею судьбы он и Лора «проскочили» так называемый «период жениховства», когда двое, он и она, встречаются, узнают, привыкают понимать друг друга с полуслова и полувзгляда; когда крепнет день ото дня тоненькая нить, соединяющая их в единое целое.

Алек надеялся, что бастионы, выстроенные Лорой, обязательно рухнут. Надо было только набраться терпения и выдержки.

Как-то вечером они отправились посмотреть новый мюзикл. Потом поужинали в одном из ресторанов и вернулись домой в превосходном настроении, чему поспособствовало выпитое в значительном количестве шампанское. И Алек, и Лора вволю насмеялись, от души дурачась по дороге.

В общем, все складывалось, как нельзя лучше, пока они не оказались в постели. Алек почему-то решил, что именно теперь наступил тот благоприятный момент, когда можно окончательно изменить их с Лорой супружеские отношения. Он, державшийся до этого уравновешенно и спокойно, едва Лора легла, мгновенно притянул ее к себе и, сжав в объятьях, пылко приник к ее губам.

Не ожидавшая подобных действий со стороны мужа, Лора забилась в его руках, оказывая отчаянное сопротивление. Но Алек проявлял все большую настойчивость, без особых усилий подавляя попытки Лоры отстраниться. То, что происходило в этот момент между ними, напоминало, скорее, борьбу, чем страстные любовные ласки. Безусловно, силы были не равны, и противодействие Лоры постепенно слабело.

Разум Алека напрочь отключился. Он перестал что-либо соображать. Поэтому едва Лоре каким-то фантастическим образом удалось выскользнуть из его рук, он вновь стремительно и нетерпеливо притянул ее к себе и, тяжело дыша, с непонятно почему и откуда появившимся раздражением, гневным полушепотом запротестовал:

— Нет, Лора!.. Довольно!.. Я устал от этих дурацких игр! Детских глупых забав!.. Я не хочу больше ждать! И не буду! Все!!! Ты… моя жена! И ты… должна…

— Должна?.. Должна?.. — от возмущения и прилагаемых усилий освободиться Лора задыхалась. — Я же … доверяла тебе! Твоему слову!.. А ты… ты всего лишь хочешь… получить долг!.. Что ж! Конечно, я… жена… и мне придется… подчиниться и выполнить… твои требования. Сегодня… сейчас… придется. Но запомни, Алек! Только сегодня! — Лора замолчала, прекратила сопротивление и закрыла глаза.

Будто сквозь толстенную бетонную стену до Алека доносился ее голос. Слов он почти не воспринимал. Но что-то, скорее, на подсознательном уровне, подало сигнал тревоги и опасности и мгновенно изменило намерения Алека. Он вдруг резко отпрянул, перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и, казалось, тут же уснул.

Отодвинувшись, Лора задумчиво посмотрела на него, потом легла набок, глядя в одну точку перед собой.

В голове одно за другим проносились воспоминания прошедших дней, что дарили столько радости! Лора почти поверила, что ей и Алеку удастся обрести счастье в браке. Потому что за последнее время она все чаще и чаще чувствовала себя рядом с Алеком такой же беззаботной, веселой, даже влюбленной, как когда-то с Крисом. И вот так внезапно… жестоко… разрушилось все… все… Увы! Права оказалась именно она, Лора. С нею рядом по-прежнему был господин Редфорд, и он… в который уже раз!.. предложил ей всего лишь еще одну иллюзию. И сам, когда счел это необходимым для себя, беспощадной твердой рукой отнял.

Лора вдруг с ужасом подумала о том, в каком заблуждении пребывала все последнее время. Предавалась мечтам и грезам о счастье с заботливым любящим мужем! Готова была открыть ему душу и сердце! Любить! Страстно, пылко, нежно, самозабвенно любить! Ха— ха!.. Кого она собралась любить? Кого?!! Мужа? Его нет. Есть только господин Редфорд. Господин Редфорд… господин Редфорд… Кругом он. Постоянно. Один он. Неизменный господин Редфорд.

Как она могла обольщаться на его счет? И как же тяжело и больно сознавать, что ее, Лоры, любовь не нужна… что Алек так и не понял самого главного… не понял… так и не понял…

Лора закрыла лицо руками и беззвучно и горько заплакала. Слезы катились и катились нескончаемым потоком. Соленые слезы обиды… сожаления… безысходности…

Проснувшись утром, она рядом с собой на подушке увидела записку. Отпрянув, Лора отвернулась, закрыла глаза, долго лежала неподвижно, потом привстала и нерешительно протянула руку. Глаза быстро побежали по строчкам: «Лора! Любимая моя Лора! Прости меня, пожалуйста. Прости! Поверь, я горько сожалею о том, что произошло ночью. Пожалуйста, прости! Алек».

Лора отложила записку в сторону, долго и пристально смотрела на нее, потеряв счет времени, потом тряхнула головой, словно отгоняя тем самым появившиеся сентиментальные мысли, несколько раз глубоко вздохнула и быстро встала с постели.

Едва Алек с огромным букетом белоснежных лилий в руках перешагнул порог дома, навстречу ему вышел Баррет, который, окинув хозяина проницательным взглядом, спокойно поприветствовал его и замолчал.

— А… госпожа Редфорд дома? — быстро спросил Алек, слегка растерянно и смущенно оглядываясь кругом. За последнее время он привык, что Лора всегда выходила встречать его.

— Госпожи Редфорд нет, — бесстрастно сообщил Баррет и, заметив встревоженный вид хозяина, продолжил: — Госпожа Редфорд уехала.

— УЕХАЛА?!! — раздельно, по буквам, переспросил Алек и, резко отбросив букет в сторону, устремился к лестнице.

— После обеда госпожа Редфорд, — донесся вслед ему размеренный голос дворецкого, — звонила господину Деверо.

Остановившись на полпути, Алек порывисто развернулся и нетерпеливо сказал:

— И?..

Баррет пожал плечами.

— Затем госпожа Редфорд, как обычно, приготовила ужин. А когда появился господин Деверо, они сразу вместе уехали.

— А?.. — начал Алек, потом взволнованно, больше не скрывая собственных чувств, уточнил: — Баррет, Лора… В общем, она… что-нибудь сказала?

— Да, — согласно кивнул дворецкий.

Алек стремительно подошел к нему, все так же порывисто сжал ладонями его плечи и легонько потряс их.

— Баррет! Что? Что сказала Лора?!!

Тот криво усмехнулся, степенно отстранился и невозмутимо сообщил: — Госпожа Редфорд просила не ждать ее к ужину. Потому что она не знает точно, во сколько вернется.

— Вернется? Она сказала «вернется»?!! — возбужденно переспросил Алек и повторил: — Она именно так сказала, Баррет?

— Да, господин Редфорд. Именно так, — подтвердил тот, донельзя озадаченный поведением хозяина. Помолчав, Баррет спокойно спросил: — Ужин подавать, господин Редфорд?

— Конечно, Баррет! Подавать! — согласно кивнул явно повеселевший Алек.

Он сделал несколько шагов, наклонился, поднял букет, заботливо расправил помятые цветы и быстро ушел.

Баррет проводил его взглядом, постоял, потом направился к Агнессе распорядиться об ужине.

Часы показывали четверть первого ночи, когда раздался телефонный звонок. Алек, наАлек, на протяжении всего вечера беспокоившийся за жену, схватил трубку.

— Слушаю!

— Александр, — раздался голос Энтони Деверо, — извините, что звоню так поздно, но я не мог не узнать, благополучно ли Лора добралась до дома.

— То есть… как?.. — оторопел Алек. — Вы же были с ней, Энтони.

— Да. Мы были вместе. Посидели в баре. Я хотел отвезти Лору, но она пожелала прогуляться в одиночестве и сказала, что возьмет такси. Мы попрощались. Лора ушла, а я встретил друзей. Поэтому и не мог позвонить раньше. Погодите, Александр! — встревожился Энтони. — Разве Лора еще не вернулась? Мы расстались с ней больше трех часов назад!

— Какого черта, Энтони, вы сами не привезли ее домой?!! — вспылил Алек.

— Но… — начал оправдываться Энтони, затем быстро сказал: — Я немедленно возвращаюсь в бар и постараюсь выяснить весь дальнейший путь Лоры.

— Я тоже подъеду! Где этот чертов бар? Как он называется? Где нахо… Погодите, Энтони! Кажется, перед домом остановилась какая-то машина. Сейчас посмотрю. Возможно, это Лора… — спустя короткое время Алек подтвердил: — Да. Это Лора.

— Слава Богу! — выдохнул Энтони. — До свидания, Александр!

— Да— да! До свидания, Энтони!

Алек повесил трубку, и в этот момент в дверном проеме появилась Лора. Она, небрежно размахивая сумочкой, сделала несколько шагов и упала в кресло.

— Добрый вечер! — громко произнесла Лора и выронила из рук на пол сумочку.

— Добрый вечер, Лора, — откликнулся Алек и проницательно посмотрел на жену. — Хотя, наверное, точнее сказать не «вечер», а «ночь».

— Но-о-очь?.. — безмятежно протянула Лора и засмеялась. — Да неужели ночь? А почему же тогда ты не спишь?

— Жду тебя, — коротко пояснил Алек и, прищурив глаза, удивленно покачал головой. Его первоначальная догадка подтвердилась: Лора была «вдрызг» пьяна.

— За-а-ачем?.. — она наклонилась, подняла сумочку, снова выронила ее и равнодушно махнула рукой. — Впрочем… Какие глупости я спрашиваю!.. Ах, какой это чудный вопрос!.. Зачем?.. За-чем?.. За-чем?.. За-чем?.. — повторяла и повторяла Лора, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Криво усмехнувшись, Алек пересек гостиную, подошел к креслу, в котором сидела Лора, подхватил ее на руки и направился к лестнице.

— Как мило! — едко произнесла Лора. — Надо понимать, что это и есть ответ на мой вопрос! Не так ли… АЛЕК?!!

— Возможно, — спокойно согласился он. — Хотя, не уверен. Потому что не знаю точно, к чему именно отнести этот твой вопрос «зачем?».

— О-о!.. Как ты хитроумен и коварен! Ты все знаешь! Все-о-о!.. У тебя на любые вопросы всегда есть готовые ответы! — с сарказмом воскликнула Лора.

— Но ты упорно избегаешь ответа на главный — «зачем?»!!!

— Ничего подобного! Я готов отвечать тебе, Лора. Но что ты хочешь услышать? Поясни! — пряча улыбку, серьезно откликнулся Алек.

— Стой! Не двигайся! — вдруг потребовала Лора. Когда Алек замер на лестничной площадке, продолжила: — Зачем ты это сделал?

— Что именно?

— Поднял меня на руки! Вот что! Никогда не думала, что ты такой… бестолковый!!! Или ты притворяешься?.. Точно-точно! Притворяешься! Потому что, как всегда, замышляешь что-то!

— Лора!.. — Алек засмеялся. — Ничего я не замышляю. Я всего лишь хочу помочь тебе добраться до спальни и уложить тебя в постель.

— Вот ты себя и разоблачил!!! — громко и горячо воскликнула Лора. — Наконец-то!!! Ты добивался и добиваешься только этого! Всеми силами! И зря! Пока не будет получен четкий и ясный ответ на вопрос «зачем?», не будет ничего!!! Ни-че-го!!! — она энергично затрясла головой из стороны в сторону, потом вдруг крепко вцепилась пальцами в плечо Алека и с трудом выдохнула: — О-ох!.. Мне… мне… не… хоро… шо…

Она забилась в его руках, но Алек, не обращая на это внимания, бегом устремился в туалет.

Едва справившись с приступами тошноты, Лора опустилась на пол, обхватила голову руками, зарылась пальцами в волосах и протяжно застонала:

— Ум-м… О, Боже!.. Какой ужас!.. Какой стыд!.. Лучше бы я сразу умерла!..

Алек сел рядом с ней, одной рукой, обняв за плечи, прижал к себе, другой плавно и ласково провел по волосам жены и мягко, приглушенным проникновенным баритоном возразил:

— Сейчас тебе станет значительно лучше, Лора… И не переживай ни о чем…Все пройдет… Все будет хорошо…

Она вдруг уткнулась лицом в его грудь и тяжело вздохнула:

— Мне так плохо… так плохо… Очень плохо… Крис…

— Понимаю, любимая.

— А ты?.. Где ты… Крис?.. Где?..

— Я рядом, Лора. Всегда рядом с тобой, любимая.

— Но я не вижу тебя, Крис!.. Наверное, я ослепла… оглохла… сошла с ума… И все это одновременно… Неужели… навсегда, Крис?..

— Конечно, нет, любимая. Так иногда бывает. Бывает. А потом все-все меняется вокруг. Надо только подождать. И все будет хорошо… Все будет хорошо… хорошо… — повторял и повторял он.

Почувствовав, как отяжелело и обмякло тело Лоры, Алек, приложив немалые усилия, встал, удерживая жену на руках, отнес ее в постель, раздел, укрыл одеялом, принес и поставил на прикроватную тумбочку графинчик и стакан с водой и несколько таблеток аспирина. Он был уверен, что завтра утром все это непременнонепеременно понадобится Лоре, которой, скорее всего, впервые в жизни придется на собственном опыте ощутить, что такое похмельный синдром. После чего она вряд ли когда-нибудь впредь захочет повторить эксперимент по избыточному потреблению каких бы то ни было спиртных напитков.

Алек разделся, лег в постель и какое-то время напряженно прислушивался к дыханию жены. Убедившись, что она спокойно спит, вскоре и сам уснул.

30

Проходили дни за днями. В отношениях Алека и Лоры, казалось, мало что изменилось. Но тем не менее, эти отношения стали другими.

Ни Алек, ни Лора не вспоминали о предыдущих событиях. Оба держались спокойно, достаточно свободно общаясь друг с другом. Хотя некоторая доля напряжения и отчуждения все же сохранялись. Алек замечал, что Лора как будто заново присматривается к нему. Иногда ее обычная настороженность исчезала без следа. И это были невероятно счастливые мгновения, приносящие радость и дающие надежду, что все изменится между ним, Алеком, и женой.

В один из вечеров Алек вернулся домой довольно поздно. Лора не спала. Она сидела в гостиной и смотрела телевизор.

— Добрый вечер, Лора! Что за беспечность? — с шутливым упреком заговорил он, едва перешагнув порог гостиной. — Двери дома нараспашку!..

— Добрый вечер, Алек! — откликнулась Лора и, улыбнувшись, пояснила: — Ты напрасно сердишься! Я услышала, что ты подъехал, и открыла дверь.

— А где Баррет?

— Ему позвонил сын. Какие-то проблемы. Что-то срочное. В общем, Баррета я отпустила. А Агнесса, как ты знаешь…

— …сидит у одра очередной умирающей престарелой родственницы, — закончил фразу Алек.

— Как прошел ужин? — с интересом взглянула на него Лора.

— Как обычно. Ты не скучала, Лора? — Алек подошел к мини-бару и оглядел напитки, решая, чему отдать предпочтение.

— Нет. Поскольку готовить сегодня не надо было, я занялась творчеством. И написала, по-моему, неплохую мелодию! — похвасталась Лора.

— Умница! Я могу ее послушать?

— Пока — нет. Кое-что надо изменить. Вот когда окончательно будет готово, тогда… Налей, пожалуйста, и мне чего-нибудь! — вдруг попросила она.

— Чего ты хочешь?

— Все равно. На твой вкус.

— Хорошо.

Вскоре Алек принес высокие стаканы с напитками, один протянул Лоре и устроился рядом с ней на диване. Лора, делая небольшие глотки, смотрела телевизор, а Алек, полу прикрыв глаза и удобно откинувшись на подушки, молчал, лениво потягивая напиток из стакана.

— Повторить? — через некоторое время спросил он.

— Угм… — согласно кивнула Лора.

Когда Алек вернулся, телевизор она отключила. Оба молчали, наслаждаясь тишиной и покоем.

— Лора… — негромко позвал Алек, искоса взглянув на жену.

— Да?.. — отозвалась она.

Он долго молчал, потом, совершенно неожиданно для нее, все так же тихо произнес:

— Роди мне ребенка, Лора…

Она чуть отпрянула и иронично спросила:

— Прямо сейчас?

— Ну, это из области фантастики! Я не так наивен! — засмеялся Алек. — А вот через девять месяцев — это вполне реально.

— Сына, конечно? — подчеркнуто деловито, усмехнувшись, уточнила Лора. — Почему? Не обязательно! Можно и дочку. А потом еще одну. И непременно двух сыновей! — серьезно и невозмутимо ответил Алек, пристально глядя на жену.

Она, старательно подавляя смущение, звонко рассмеялась.

— Всего лишь! Как скромны, оказывается, твои желания, Алек!

— Да я просто тебя пугать не хотел! Поэтому и поскромничал! — вслед за ней вновь засмеялся он.

Внезапно взгляды Алека и Лоры встретились. И в тот же миг какая-то неведомая сила бросила их в объятья. Пылкие, жадные, обжигающие поцелуи, неистовые ласки, нежность и наслаждение дарили они друг другу. Чувства переполняли их. В каком-то непостижимом любовном угаре Алек и Лора устремились в спальню, сбрасывая по дороге одежду, и упали в постель…

31

Проснувшись, Алек быстро посмотрел вокруг, потом набросил халат и вышел из спальни. Он остановился на одной из ступенек лестницы и засмеялся:

— О! Кажется, я успел вовремя! Уборка в самом разгаре! Но я тоже не хочу оставаться сторонним наблюдателем.

С этими словами Алек устремился к жене. Лора бродила по комнате и подбирала вещи, разбросанные вокруг. Она, услышав его, подняла голову и остановилась.

— Доброе утро, любимая! — Алек с ходу подхватил жену на руки, поцеловал ее зардевшуюся щечку и закружился. — Доброе, доброе, доброе утро! — только теперь он, наконец, обратил внимание на нахмуренное недовольное выражение, которое явно читалось на лице жены, и обеспокоено спросил: — Что-то случилось, Лора?

— Да! — коротко бросила она и попросила: — Пожалуйста, отпусти меня.

— Хорошо.

Алек осторожно поставил жену на пол и внимательно заглянул в ее глаза.

— Так что случилось, Лора? — повторил он свой вопрос.

Отвернувшись, она неопределенно повела плечами и после продолжительной паузы воскликнула:

— Можно подумать, ты не знаешь!

— Н— нет… — удивленно, недоумевая, что же явилось причиной такого непонятного настроения жены, протянул он.

— Конечно, «нет»! Другого ответа я и не ждала!

— Лора, я тебя не понимаю, — серьезно произнес Алек, пристально вглядываясь в ее лицо. — Пожалуйста, объясни, что такое невероятное произошло сегодняшним утром?

Она широко взмахнула вещами, которые держала в руках, затем бросила их и, в упор посмотрев на растерянного Алека, едко сказала:

— Это произошло не сегодняшним утром. Пожалуйста, не лукавь! Лучше ответь прямо, ты считаешь все то, что было этой ночью, нормальным?

Какое-то время Алек, ошеломленный ее неожиданным вопросом, молчал, потом быстро шагнул вплотную к жене, ласково обнял, притянул к себе, растрепал ладонью ее золотистые волосы и засмеялся:

— Лора, любимая, я считаю все, что было это ночью не просто нормальным. А восхитительным, чудесным, потрясающим! Я никогда не представлял, что подобное бывает! Вот уж, воистину, любовь творит чудеса! Даже подумать страшно, что я, если бы не встретил тебя, мог прожить целую жизнь, так и не узнав, что такое настоящее наслаждение и подлинная страсть! Я счастлив! Я люблю тебя! Безумно люблю! И еще больше счастлив от того, что ты…

— Вот именно! Я!!! — прервала его восторженную речь Лора. Она резко отпрянула и возмущенно воскликнула: — «Счастлив»!.. Люблю»!.. «Наслаждение»!.. А обо мне ты подумал?!! Да как ты мог… вот так… — Лора начала задыхаться. — Безжалостно… бесчестно… поступить со мной?

Алек опешил и, до глубины души пораженный ее словами, уточнил:

— Прости, Лора, но я не могу понять, о чем ты. По-моему, ничего…

— Вот-вот! Конечно, ты ничего необычного не заметил! — не дослушав, с сарказмом воскликнула Лора. — А я… я… Разве это правильно? Разве ТАК должно быть?!!

— Ах, вот ты о чем!.. — Алек с явным облегчением перевел дух, вновь обнял жену, наклонился к ее виску и проникновенно, стараясь быть деликатным и убедительным, зашептал: — Лора, любимая, все я заметил. И очень этого ждал. Я страстно хотел, чтобы ты почувствовала тот восторг наслаждения, что дает близость. Лора, любимая моя Лора, этой ночью ты, наконец, стала женщиной в полном смысле этого слова. И я счастлив, что такой восхитительной, обворожительной женщиной ты стала именно со мной!

— Да! Именно с тобой! — Лора резко отскочила в сторону. — Потому что только ты мог додуматься… — она вдруг замолчала, затем прямо посмотрела в глаза изумленного ее поведением Алек и требовательно спросила: — Что ты вчера вечером подсыпал в мой стакан? Признавайся!!!

Глаза Алека «вылезли на лоб». Он даже дышать перестал. Затем медленно, с сомнением, до конца не веря в услышанное, произнес:

— Лора… о чем ты… говоришь?..

— Я хочу знать, — настойчиво повторила она и упрямо тряхнула волосами,

— ЧТО ты дал мне выпить вчера вечером. Что? Что я пила?!! ЧТО?!!

— То же, что и я, — негромко, но твердо ответил Алек. — Самый обычный слабоалкогольный коктейль. Подожди, Лора… В чем ты меня подозреваешь и обвиняешь?

— В подлости! — нервно выкрикнула она и закрыла лицо руками.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? — жестко спросил Алек и нахмурился, сведя брови к переносице.

— Да! — Лора убрала от лица руки и сжала кулаки. — Да! Отдаю! Я обвиняю тебя в подлости! Потому что ты… только ради одной цели — любой ценой затащить меня в постель!.. пошел на все!!! Поступил низко! Мерзко! Подло! А теперь пытаешься скрыть это, высокопарно рассуждая о любви, наслаждении, счастье!

— Ты сошла с ума! Опомнись, Лора! — Алек раскрытой ладонью взъерошил свои волосы, потом сунул руки в карманы халата. — Господи, Боже мой!.. Как только тебе подобное в голову могло прийти!

— Пришло! Потому что это — правда! — убежденно заявила Лора. — Ты оказался способен на низость и подлость, чтобы затащить меня в постель!

Алек сжал челюсти и кулаки, стараясь не поддаваться эмоциям. Но не справился с собой и, потеряв контроль, саркастично и надменно бросил:

— Думаешь, это такая уж радость? Не обольщайся!

Лора замерла на долю секунды, потом высоко вскинула голову и запальчиво воскликнула:

— А я и не обольщаюсь! Где уж мне сравниться с твоими многочисленными многоопытными любовницами!

— Да. Сравнивать тебя с кем-либо — бессмысленно, — с усилием подавляя гнев и ярость, многозначительно согласился Алек и вдруг спросил: — Ты не хочешь извиниться, Лора?

— Извиниться?!! Я?!! — вскинулась она. — За что? За что?.. А-а!.. Догадываюсь! Наверное, за то, что ты вынужден был все это время делить постель с женщиной, которая не отвечает твоим высоким запросам! Да! Я — не «секс-бомба»! И быть ею не собираюсь! Но зато я — не интриганка! И тайно замышлять и совершать мерзости, гадости и подлости никогда и ни за что не буду!!!

— Превосходно! — вспылил Алек, окончательно потеряв выдержку. — Передо мной — святая! Насмотреться не могу на светлый образ! Один я — сексуальный маньяк, обманщик, герой-любовник, гнусный мерзавец, коварный обольститель и подлец!!! Хорошего ты мнения обо мне! О собственном муже! Твои мысли… твое мнение… твои слова… Ты… ты… Нет!!! Все!!! С меня довольно!!!

Неожиданно Алек резко развернулся и вышел из гостиной. Лора медленно и обессиленообессиленно опустилась в кресло и уткнулась лицом в ладони.

Спустя некоторое время Алек снова появился в гостиной. В руках он держал кейс и сумку.

— Я уезжаю. По делам.

— Но как же?.. — удивленно начала Лора. — И что же мне…

— Поступай, как сочтешь нужным, — не дослушав, холодно произнес он и быстро ушел, не попрощавшись.

В огромном особняке Редфордов Лора осталась одна.

Изо дня в день Лора беспомощно металась по дому, не зная, на что решиться, как правильно поступить. Она принималась судорожно собирать свои вещи, чтобы немедленно уехать, потом вдруг передумывала и раскладывала все по местам. Лора не понимала ни себя, ни своего настроения, ни быстроменяющихся собственных желаний и поступков. Конечно, оставаться было глупо и бессмысленно. С одной стороны. Но с другой… Могла ли она покинуть дом, когда отсутствовали хозяин, дворецкий, домоправительница?.. Конечно, нет. Хотя это было всего лишь жалкое оправдание ее, Лоры, собственной нерешительности. Почему и откуда брались сомнения, было непонятно и необъяснимо. Однозначного ответа, как поступить, что делать, Лора, сколько ни размышляла, не находила. Она мучилась, плакала, отчаивалась. И думала, думала, думала…

Вернулись Баррет и Агнесса, но Лора по-прежнему не уезжала, хотя ежедневно клялась, что сделает это. И каждый раз нарушала клятву, находя многочисленные оправдания.

И однажды Лора вдруг осознала, что далеко не одинока в этом мире. Ведь у нее был, был, был человек, способный понять и помочь! Как же она сразу?.. Господи, наверное, она и впрямь сошла с ума!.. Мама… умная, заботливая, любимая мамочка… только она… одна она!.. подскажет, где искать выход. И выведет… обязательно выведет!.. ее, Лору, из запутанного жизненного лабиринта.

32

Олимпия, прикрыв глаза, долго молчала. Потом внимательно посмотрела на дочь, которая, завершив свой откровенный рассказ и вскочив с кресла, металась по гостиной.

— Мама! Алек уехал! Взял и уехал! Вот так легко и просто поступил! И где он — никто не знает! А я — в отчаянье! Я не знаю, что мне делать! Не знаю!..

— Лора, сядь, пожалуйста, — строго произнесла Олимпия. Она дождалась, когда дочь выполнит ее просьбу, и продолжила: — Я разочарована, Лора. Мне и Джорджу казалось, что мы вырастили умную дочь. Я впервые в жизни не понимаю тебя, Лора! Прости, но создается такое впечатление, что ты — наивная неразумная девочка-подросток! Наверное, в этом есть доля и нашей с папой вины. Мы оберегали тебя. Щадили твои чувства. Как видно, зря! Нам казалось, что ты, пройдя через многие тяжелейшие испытания, узнав боль потери, понимаешь все. Во всяком случае, многое. А ты… Чего ты ждала, Лора? Что жизнь — это аккуратно выстриженный ровненький зелененький газончик среди благоухания ярких цветочков в миленьком прелестном садике, где ты будешь беззаботно порхать, словно легкокрылая бабочка, наслаждаясь нежнейшим щебетанием райских птичек?.. Нет, дорогая моя девочка. Жизнь — это, по большому счету, трудно проходимая чаща, бездорожье с ухабами и рытвинами. Тем более, жизнь семейная. Да, впереди брезжит свет. И там, где-то далеко-далеко — АБСОЛЮТНОЕ СЧАСТЬЕ и НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ. Но туда надо дойти!!! А это не просто. Многие малодушно отступают, вместо того, чтобы упорно, кирпичик за кирпичиком, строить супружеские отношения. И строить их, Лора, приходится ежедневно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Это колоссальный труд. Труд без отдыха и выходных! Но зато и награда имеет цену, не сравнимую ни с чем.

— Но мама… — вмешалась Лора. — Строить должны двое! Вот, например, ты и папа…

— Что я и папа?!! Ты думаешь, у нас с Джорджем все было гладко и складно, как в сказке?!! — горячо воскликнула Олимпия. — Это далеко не так. Я и твой папа проделали огромный путь, прежде чем обрели свое счастье. Просто ты, Лора, и Стас, когда подросли, увидели результат наших усилий. А сам процесс — для вас тайна! Да вы и не интересовались нашими, сугубо взрослыми проблемами. Что вполне естественно. Мы с твоим папой очень долго и мучительно учились понимать друг друга. И нам это удалось. Но задумайся, Лора, вот о чем. У папы — очень сложный характер. А я так вообще — сплошной кошмар и ужас! И к тому же мы — очень разные. Но это и хорошо. Каждый находит в другом то, чего не достает самому. Мы научились мириться с какими-то недостатками, прощать, понимать, наконец, любить. Но на это ушли годы… Поверь, Лора, что даже теперь мы все равно до конца не знаем друг друга. И всякий раз, открывая для себя что-то новое, удивляемся! Потому что неожиданно вместо привычного образа возникает какой-то другой человек. И заново начинается процесс взаимного познания. Мне непонятно, почему тебя, Лора, возмущает и удивляет то, что рядом с тобой не застывшее в первозданном виде гранитное изваяние, а своеобразный неординарный человек. На мой взгляд, Александр — человек очень интересный. И мне не нравится, что ты настойчиво пытаешься изменить его. Причем, в худшую сторону! Чего ты добиваешься, Лора? Что тебя не устраивает? Сексуальная сторона?

— Как раз наоборот! Устраивает! И это только все осложняет! — возбужденно и горячо запротестовала Лора и всплеснула руками. — Мама, скажи, что мне делать? Как поступить?

— Этого я не знаю. А даже если бы и знала, все равно не сказала! — твердо возразила Олимпия.

— Почему?

— Потому что никогда и ни за что не возьму на себя смелость и ответственность вмешиваться и решать чью-то судьбу. Даже если это судьба моей единственной дочери!

— А я так надеялась, что ты…

— Напрасно! — Олимпия категорично покачала головой. — Я могу сказать только вот что. Первое. Поступать всегда надо честно. И по отношению к другим, и по отношению к себе. Второе. Двери родительского дома для тебя всегда открыты. Третье. Главное. Это моя личная просьба. Иди в свою комнату, Лора, возьми лист бумаги и ручку и честно напиши в два столбика все, до мельчайших подробностей, что сможешь вспомнить о муже. В один положительное. В другой — негативное. Записывай любой пустяк. И сделай это, не откладывая, прямо сейчас, Лора.

— Пожалуй… — после продолжительного раздумья согласилась та и медленно направилась к себе.

Лора села за стол, положила перед собой лист бумаги, взяла ручку, приготовилась писать и задумалась. Плавными механическими движениями Лора кончиком пальца водила по крышке стеклянной шкатулки, которую когда-то подарил ей Алек и которая так и осталась стоять на столе в ее комнате в доме родителей.

Неожиданно Лора замерла, воззрилась на шкатулку и громко закричала:

— Мама! Мама!

Олимпия незамедлительно явилась на ее призыв. Лора подбежала к матери, крепко обняла ее, поцеловала и возбужденно заговорила:

— Я все поняла! Мама, я знаю… теперь знаю все! Все!!! И я должна…

Лора еще раз громко поцеловала мать и пулей вылетела из комнаты. Олимпия проводила ее взглядом, затем посмотрела на стол. Лист бумаги сиял девственной белизной. На нем не было написано ни единого слова, ни единой буквы…

33

— Господин Редфорд — Эймс… — с трудом переводя дыхание, нервно и возбужденно начала Лора и умолкла.

— Он — на прогулке, — последовал бесстрастный ответ.

Лора бросила у порога сумку и, не обращая внимания на удивление, вызванное ее странным поведением, побежала по дорожке, ведущей к дубовой роще.

Вскоре она нашла Алека. Он сидел на земле, прислонившись спиной к дереву, и, казалось, дремал.

Сделав несколько осторожных шагов, Лора положила на плечо мужа руку и тихо сказала:

— А это я…

Он не шевельнулся.

— А — лек… Это я… Лора… Ты меня слышишь?..

— Слышу, — бесстрастно откликнулся он. — Зачем ты приехала?

— Я… — растерялась Лора и убрала руку.

Она представляла, что встреча произойдет по-другому. Что Алек обрадуется, увидев ее, и поймет без слов то, что Лора собиралась сказать ему. А все складывалось совсем… совсем не так!

— Хотя… — он открыл глаза и, повернув голову, холодно посмотрел на молчавшую Лору. — Тебе, очевидно, срочно потребовался развод? С этим вопросом можешь обратиться к моему адвокату. Я не буду возражать и соглашусь с любыми твоими условиями. Только, ради Бога, оставь меня, наконец, в покое! — не выдержав, с невероятно сильным душевным порывом воскликнул он и отвернулся.

Лора изменилась в лице. Она постояла долю секунды неподвижно, потом резко развернулась и побежала, не разбирая дороги. Лора потеряла всякий контроль над собственными чувствами. Она, задыхаясь и спотыкаясь на каждом шагу, бежала вперед и громко, с болью и отчаяньем, выкрикивала:

— Ты ничего не понял!.. Не понял!.. Не понял!.. Какой же ты дурак… Александр Кристофер Редфорд — Эймс!.. Не понял, что я хочу называть тебя так… как ты пожелаешь!.. Алек… Крис… Мне все равно!.. Мне нравится любое имя!.. Лишь бы оно было твоим! А ты этого не понял!.. Не понял, что я люблю тебя!.. Только, как последняя дура, сама не знала этого!.. До сих пор!.. Но я все-таки прозрела! А ты оказался дураком! Дураком!.. Ты не понял даже того… что у нас всегда… с самого начала… была одна… общая… мечта!.. Ты — дурак, Александр Кристофер! Дурак!!! Потому что ты не понял… что я очень… очень хочу родить тебе дочку!.. Потом еще одну!.. И двух сыновей!..

Сильные руки крепко схватили ее. Лора так резко затормозила, что Алек не устоял на ногах, и они оба упали на землю.

— Лора… Лора… это правда?.. — он покрывал ее лицо, шею, плечи обжигающими поцелуями.

— Что? — сурово нахмурившись, выдохнула она, хотя глаза ее засверкали довольным счастливым блеском.

— Что тебе нравятся мои имена?.. Что ты любишь меня?.. Про дочек и сыновей?..

— Правда то, что ты — дурак! — лукаво улыбнувшись, выпалила Лора.

— Согласен! И все же… Правда?

— Да!!! Правда!!!

— Любимая моя!!!

Алек с таким пылом сжал ее в объятьях и поцеловал, что Лора, отбиваясь, засмеялась:

— Ты намерен приступить к претворению в жизнь нашей общей мечты прямо здесь? Сейчас?

— О, нет! — живо возразил Алек, быстро встал и помог подняться Лоре. — Мы это сделаем в той постели, в которой были безумно счастливы! Только тогда, той неповторимой удивительной ночью ты возникла передо мной, словно сотканная из лунного света фея. А теперь будет много солнца! Счастья! Наслаждения! Нежности! Любви!!! И я хочу, чтобы в такие минуты ты называла меня «Крис». Потому что только ты… единственная!.. называешь меня так. А в остальное время я буду наслаждаться тем, как мелодично ты произносишь «Алек». Вот таково мое желание, дорогая жена! И только попробуй не выполнить его! Как и остальные мои желания. Можешь не сомневаться, в этом случае тебе не избежать омовения в бассейне с шампанским!

Лора покачала головой и звонко рассмеялась.

Они пошли к тому дому, где она впервые встретилась с Крисом. Своим мужем. Где впервые полюбила. Где впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Внезапно Лора остановилась, подняла к Алеку лицо и сказала:

— А ведь я разгадала тот секрет, который таила шкатулка, подаренная тобой.

— Вот как? — мягко улыбнулся Алек. — Может быть, поделишься?.. Вдруг ты ошибаешься?

— О, нет! Не ошибаюсь! — убежденно возразила она. — Я знаю точно, что скрыто в рисунке кракле на крышке шкатулки.

— И что же, любимая?

— Наши имена! — торжественно объявила Лора. — Александр Кристофер и…

— …Лора!!! — быстро добавил Алек.

Они одновременно посмотрели в глаза друг друга, звонко и счастливо засмеялись и, обнявшись, медленно побрели по дороге…

Впереди предстоял долгий-долгий путь. Но они были уверены, что никогда не разобьется тонкое хрупкое стекло их СЧАСТЬЯ и ЛЮБВИ; что навсегда сохранится плетение 22 букв, составляющих три слова — Александр Кристофер, Лора — в затейливой вязи кракле.