Красавица и Чудовище

Джорджия ле Карр Красавица и Чудовище

Глава 1

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=8AHCfZTRGiI

Johnny Cash — Hurt

Стояла прекрасная зимняя ночь, но я почти не замечал ее. У меня больше не было времени на подобные вещи.

В последнее время я потерял интерес даже к женщинам. Конечно, я спал с ними, но делал это как можно более анонимно. Для меня они были лишь телами в гостиничных номерах, которые я трахал и забывал после того, как удовлетворял свои потребности. Каждую я выбирал за красоту и не более того. Иногда, когда они начинали говорить, мне приходилось сдерживать желание сказать им, чтобы они заткнулись нахрен.

Иногда я смотрел в зеркало и не мог узнать холодного, бессердечного монстра, которого видела отражении. Его глаза походили на морг, заполненный замороженными телами всех тех, кого он казнил.

Я превратился в своего отца.

Для нас с братом он был отличным отцом, но невозможно вести бизнес, подобный нашему, являясь кем-то другим. Наш бизнес безжалостен. Всегда нужно быть готовым убить или быть убитым.

С того места в беседке, где я сидел, можно было услышать звуки вечеринки, доносившиеся из большого дома. Скучное сборище подонков и их баб. Я даже не знал, зачем пришел сюда. Такое давным-давно перестало меня интересовать. Выкурив сигарету, я планировал убраться через садовую калитку, которую приметил по дороге сюда.

Я затушил сигарету каблуком и, подняв голову, увидел женщину в белом коротком платье, направляющуюся к беседке. Ночь стояла прохладная, а на ней не было пальто. Что-то в том, как она двигалась, заставило меня присмотреться к ней. Даже в почти полной темноте я мог сказать, что она выглядела очень молодо. Лет двадцать с небольшим, наверное. Светлые волосы и невероятные ноги. Длинные и стройные. Когда она открыла дверь летнего домика, я мельком увидел ее губы. Они были самыми сексуальными, что я когда-либо видел.

Мой член дернулся. Он хотел оказаться в этом ротике.

Девушка закрыла дверь и прислонилась к ней. Она быстро вытащила телефон из сумочки.

— Мариам, — настойчиво сказала она. — С папой все в порядке?

Она выслушала ответ и чуть не осела от облегчения.

— Слава Богу. Значит, это была просто ложная тревога.

В свете экрана ее телефона я мог разглядеть, как она кивает головой в ответ на то, что ей говорят.

— Я? Я в порядке. Конечно, я в порядке. Ничего, если я зайду к нему завтра?

Пока она слушала, воцарилась тишина, потом она сказала:

— Да, в пять — нормально. Пожалуйста, передай ему, что я его очень люблю.

Она закончила разговор внезапно, как раз в тот момент, когда из нее вырвался тихий сдавленный всхлип. Она прижала руку ко рту, будто хотела остановить еще больший поток слез. С огромным интересом я наблюдал, как она делает глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

— Все будет хорошо, — прошептала она себе. — Все будет просто отлично.

Издалека донесся мужской голос, и она замерла. Ее будто парализовало. Мужской голос раздался ближе. Со своего места у окна я мог видеть, как к нам приближается мужчина. Было слишком темно, чтобы разглядеть его как следует, но мне показалось, я узнал голос.

— Скай, — позвал он.

Девушка открыла дверь и вышла.

— Я здесь.

— Что ты там делаешь? — спросил он.

— Ничего. Просто хотел отдохнуть от шума.

— Возвращайся на вечеринку, детка. Мне без тебя скучно.

Она не ответила.

Вместе пара направилась к дому. Он обнимал ее за талию. Ее руки безвольными плетями висели по бокам. Я увидел, как мужчина опустил руку на ее задницу, погладил ее, а затем грубо, жадно сжал. Она ничего не сделала.

Внутри меня что-то ожило. Некий дракон, дремавший много-много лет. Он открыл глаза, почуял поблизости добычу и начал передвигать свое хладнокровное тело к теплому, дышащему существу. Он вспомнил, что уже давно ничего не ел. И был голоден. Очень, очень голоден.

Я поднялся с ротангового кресла, на котором сидел, и неторопливо направился обратно на вечеринку.

Я не спешил.

Я точно знал, кто этот мужчина, и точно знал, как обращаться с такими, как он.

Глава 2

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=RrxePKps87k

Nick Cave & The Bad Seeds — Red Right Hand

Я почувствовала, как его мерзкая рука хватает меня за задницу и мнет ее, как кусок теста. Боже, как я его ненавидела.

Впереди меня ждала долгая ночь. Судя по его верхней губе, он явно нанюхался кокаина в туалетах, и всякий раз, когда он это делал, ему хотелось веселиться всю ночь.

По мне пробежала дрожь, когда я подумала о его потном теле на мне. Я так отчаянно пыталась придумать какую-нибудь отмазку, что на долю секунду даже решилась сломать лодыжку на ступеньках, ведущих к дому. Боль стоила бы того. Но, зная его, он бы бессердечно спросил в своей раздражающей манере: «Но твоя киска не сломана, не так ли, детка?»

— Пойдем, — настаивал он, подталкивая меня на ступеньках к дому. — Хочу, чтобы ты отсосала мне в туалете.

Я заставила себя не отпрянуть от него в отвращении. Я подавила слепую ярость, которую чувствовала внутри, и ответила ему так спокойно, как только могла.

— Может, дождемся возвращения к тебе домой, Сальваторе? У меня болит голова. Сейчас мне нужно принять пару таблеток, но через час я приду в норму.

Он остановился и коварно посмотрел на меня.

— Похоже, в последние дни у тебя часто болит голова.

Я отступила от него на шаг, и его рука упала с моего тела.

— Наверное, я слишком сильно беспокоюсь о своем отце. Ему, возможно, потребуется еще раз сдать анализы.

Его глаза сузились.

— Ты просишь больше денег?

Я покачала головой.

— Нет, я просто объясняю тебе, почему волнуюсь.

— Хорошо. Потому что я не дам тебе больше, когда мне даже не отплатили за прошлый раз.

При этих словах мою плотину ярости прорвало.

— Вообще-то, я отплатила. Мы заключили соглашение на один месяц, а ты растянул его уже более чем на два. Когда соглашение закончится, Сальваторе?

— Я никогда не говорил, что соглашение заключается на один месяц. Я сказал, что обычно требуется месяц, чтобы женщина мне надоела. Ты предположила, что мне понадобится месяц, чтобы ты мне надоела. Ты мне еще не наскучила.

Я проглотила желчь, подступившую к горлу.

Он обманом заставил меня стать его сексуальной рабыней на неопределенный срок, и я знала, что это моя вина. Следовало составить контракт, записать условия на бумаге, но я так отчаянно хотела получить 120000 долларов на лечение отца.

Когда владелец итальянского ресторана, где я работала, сказал, что у него нет таких денег, чтобы одолжить мне, я попросила его помочь найти ростовщика. Он уверял, что ростовщик — это чистое безумие, так как я никогда не смогу вернуть кредит вовремя. Он предложил узнать у своего друга Сальваторе, который иногда выдавал ссуды и более снисходительно относился к срокам погашения.

Сальваторе, как оказалось, имел в виду другой способ оплаты. Он хотел, чтобы я стала его любовницей на один месяц. На самом деле, он полагал, что, скорее всего, будет пользоваться мной еще меньше времени, так как одна и та же женщина ему быстро приедалась, и он любил менять их чаще, чем рубашки.

Я даже не раздумывала. Согласилась сразу. Жизнь отца висела на волоске, и не было ничего важнее, чем его спасение. И поскольку мой босс сказал, что Сальваторе был его другом, мне и в голову не приходило, что он меня обманет.

Первый месяц я вынесла еле-еле, считая дни, когда все закончится, но теперь, когда конца уже не было видно, я чувствовала физическую боль от мысли, что лягу с ним в постель. Особенно в последнее время, когда я начала замечать, что его сексуальные потребности медленно, но верно принимали неприятный оборот. На днях он шокировал меня, рассказав о том, что хочет заклеймить меня горячим утюгом или вытатуировать свое имя на обеих моих грудях.

От ледяного ночного воздуха у меня по рукам побежали мурашки, я обхватила себя за талию и постаралась говорить ровным голосом.

— Когда ты думаешь, я тебе наскучу, Сальваторе?

Он снова коварно улыбнулся и его рука скользнула вниз по моему телу.

— Не знаю. Я имею в виду, какому мужчине может наскучить вся эта красота? Потому что ты потрясающе горячая красотка, малышка Скай.

Мои руки сжались в кулаки.

— Ты должен назвать дату, Сальваторе. Я не могу продолжать в том же духе вечно.

Он усмехнулся.

— Знаешь, что с тобой не так? Ты слишком напряжена. Тебе нужно выпить.

— Пожалуйста, Сальваторе, — умоляла я, мой голос срывался. — Я просто не могу так больше…

— Эй… что все это значит? Разве я плохо с тобой обращаюсь? Я вожу тебя по хорошим вечеринкам. Я тебя не бью. Покупаю дорогие платья. Черт возьми, я обращаюсь с тобой как с королевой.

Я стиснула зубы.

— Я знаю, что ты хороший человек, и знаю, что ты хорошо со мной обращаешься, очень хорошо, но наша договоренность была рассчитана на один месяц, а сейчас прошло два месяца и пять дней. Мне нужно, чтобы это закончилось.

Он пожал плечами.

— Почему?

— Потому что я хочу снова быть свободной, — страстно воскликнула я.

Сальваторе вскинул руки в жесте непонимания.

— Ты свободна.

— Как я могу быть свободна? Я должна приходить к тебе домой всякий раз, когда ты мне звонишь, а это происходит почти каждую ночь.

— Что в этом плохого? Ты наслаждаешься сексом со мной. Я заставляю тебя кончать. — Его голос был таким мерзким.

Мне казалось, я бьюсь головой о кирпичную стену. И моя голова уже превратилась в кровавое месиво, а он был так уверен в своем праве использовать меня до того дня, когда ему станет скучно. Я перепробовала все. Лесть, гнев (который имел впечатляюще неприятные последствия), нежелание (которым он чрезвычайно наслаждался), холодность (тоже возбуждала его). Единственное, чего я еще не пробовала — суровая правда.

Я посмотрела ему в глаза.

— Мне не нравится секс с тобой. Я никогда с тобой не кончала.

Его глаза изменились. Почернели от ярости. Впервые я увидела, что попала ему в самое больное место, но он быстро оправился.

— Знаешь, что я подумал, когда впервые тебя увидел. Я подумал, что этот рот создан для того, чтобы отсасывать. Ты — шлюха, малышка Скай. Обычная шлюха. Не я искал тебя. Ты пришла ко мне и предложила себя за деньги. И теперь, когда эти деньги у тебя есть, ты пытаешься сбежать. Что ж, мы заключили сделку. Я буду использовать тебя, пока мне не надоест. Мне не надоело. Так что же ты сделаешь? Но прежде чем ответить, подумай хорошенько, потому что я уже однажды рассказывал тебе, что происходит с теми, кто отказывается от обещаний, данных мне. Близкие им люди, которых они любят больше всего, страдают.

Я опустила голову в знак поражения. У меня похолодело внутри. Что бы я ни говорила или ни делала, мы всегда оказывались в этом тупике. Я хотела убежать. Мне хотелось вонзить нож в его черное сердце. Я не знала, что делать. Тихий голосок внутри меня сказал: «Просто держись, Скай. Ему станет скучно. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больше он захочет удержать тебя. Будь холодна. Будь бесстрастна».

— Я помог тебе, когда никто другой этого не сделал. Немного благодарности не повредило бы.

Я знала, что эта ночь будет очень долгой. Меня накажут за мою честность. На этот раз я ранила его, и он не позволит мне выйти сухой из воды. Нужно заглушить надвигающуюся боль. Я подняла голову.

— Да, мне нужно выпить, — медленно сказала я. Мой голос звучал глухо, так же пусто, как я чувствовала себя внутри.

— Хорошо. Выпей немного. Это поможет избавиться от головной боли, потому что сегодня ночью я заставлю тебя насладиться сексом со мной. И не остановлюсь, пока ты не кончишь.

Он открыл французские двери, и я вошла в тепло дома. Как только он закрыл двери, я быстро направилась в главную гостиную, где вечеринка была в самом разгаре. Звуки смеха захлестнули меня, и я почувствовала себя зверем в клетке. Я подошла ко входу в комнату, мой взгляд отчаянно блуждал по сторонам в поисках выпивки. Большая порция крепкого напитка заставила бы меня почувствовать оцепенение и подготовить к предстоящему испытанию.

Я не нашла того, что искала.

Вместо этого мой взгляд столкнулся со взглядом высокого мужчины с волосами цвета воронова крыла. Его глаза были шокирующе светлыми. Несколько секунд я не могла пошевелиться. Застыв, я уставилась в ледяные серые глубины. Все равно, что смотреть в глаза хищнику. Никакой жалости. Никакого чувства добра или зла. Никаких эмоций. Ничего, кроме острого, как бритва, взгляда.

Я узнала его. Я читала и слышала о нем. Да и кто не слышал? Но никогда раньше я не видела его лично. Внутри меня что-то происходило. Единственный способ, которым я могла бы описать это, — просмотр одного из тех замедленных видеороликов, в которых семя укореняется, а затем превращается в растение, которое раскрывается в великолепный цветок.

Посмотрев в глаза Сальваторе, я поняла, кем он был. Скользким, недалеким, мелким мошенником, притворявшимся крупным гангстером. Когда я посмотрела в глаза этого мужчины, я точно знала, кем был он.

Чудовищем с каменным сердцем.

Глава 3

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=EPo5wWmKEaI

Pitbull — Give Me Everything

В ярком свете люстры ее светлые волосы переливались. Она оказалась гораздо красивее, чем я себе представлял. Ангел, созданный для греха.

Я пристально смотрел на нее, пока наши глаза не встретились. Я знал, какой эффект производил на женщин, когда смотрел на них так, как смотрел на нее, и, как маленький олененок в свете фар, она застыла от шока.

И тут я почувствовал это. Сильное желание раздвинуть эти длинные-предлинные ноги и трахать ее, пока она не закричит. Да, одного раза будет недостаточно.

Удовлетворенный своим решением заполучить ее, я позволил взгляду соскользнуть с нее на мужчину, подошедшего к ней сзади. Ах да, теперь я ясно его вспомнил. Приблизившись к ней, он сказал ей что-то, на что она не ответила. Я направился к счастливой паре. Когда я встал перед ними, мужчина поднял глаза, увидел меня и чуть не выпрыгнул из своей кожи.

— Дон Мессана! — выпалил он, выпучив глаза от удивления.

— Сальваторе, — тихо ответил я.

Его удивление было почти комичным.

— Вы знаете меня?

— Я никогда не забываю ни лиц, ни имен. Мне указали на тебя на похоронах Гарибальди пять лет назад. Ты раньше выполнял для него кое-какую работу, не так ли?

Все его лицо светилось от восторга.

— Да-да, совершенно верно. Но это невероятно потрясающе. Я и не знал, что вы вообще знаете о моем существовании. Я очень счастлив. Правда, очень счастлив узнать, что Дон Мессана знает меня. Если я хоть чем-то могу быть вам полезен, пожалуйста, прошу, дайте мне знать, и я буду более чем рад это сделать.

Я позволил одному уголку своих губ приподняться.

— Хм… возможно, есть кое-что, что ты можешь для меня сделать.

Он радостно просиял.

— Замечательно. Просто великолепно. Буду рад помочь вам всем, чем смогу.

Гарибальди был прав, этот тип был довольно жалок.

— Ты не присоединишься ко мне, чтобы выпить?

— Да. Конечно, — нетерпеливо воскликнул он. — Это было бы совершенно чудесно.

— Хорошо. Давай пройдем в кабинет Сулеймана. Полагаю, там он держит свой лучший виски.

— О, да. — Он повернулся к женщине. — Жди меня здесь, Скай. Я вернусь, когда закончу с Доном.

Я не смотрел на нее, но краем глаза заметил, что ее ответом был деревянный кивок.

— Пусть идет с нами, — тихо сказал я.

— О, нет, ей становится скучно от мужских разговоров, — быстро сказал он.

Я повернулся к девушке и позволил ей насладиться всей силой моего взгляда.

— Это правда?

— Я… я… да, то есть… нет, — пробормотала она в замешательстве.

Я заставил себя отвести взгляд от ее рта и вернул его к шуту передо мной.

— Вот так. Ей не будет скучно.

Сальваторе заставил себя улыбнуться.

— Конечно, Скай может пойти с нами.

— Сюда.

Я повернулся и направился к кабинету Сулеймана. Я знал, что он не будет возражать, если я воспользуюсь им или даже допью его редкий виски. Я открыл дверь и включил свет. Одна стена очень большой комнаты была заставлена полками, заполненными книгами в кожаных переплетах. Книги поднимались до самого потолка. Перед окном стоял большой антикварный письменный стол, а в углу — черные кожаные диваны.

Я махнул рукой в сторону диванов, направляясь к мини-бару.

— Присаживайтесь.

Я плеснул в три хрустальных бокала щедрые порции лучшего виски Сулеймана и отнес их к диванам. Сальваторе тут же вскочил, будто сидеть, пока я стою, было прямым оскорблением мне.

— Садись, — приказал я. Его стремление угодить начинало раздражать.

И он снова опустился на диван. Я протянул стакан Скай. Намеренно позволив нашим пальцам соприкоснуться. Она дернулась, будто от ожога, ее глаза взлетели вверх, встретившись с моими. Ее глаза были широко распахнуты и удивленными, а щеки порозовели от румянца. Итак, мы были на одной волне.

— Спасибо, — прошептала она, поспешно опуская взгляд.

Я поставил стакан Сальваторе на кофейный столик и опустился на диван напротив него. Я поднял свой бокал.

— За хорошие времена.

— За хорошие времена, — повторили Скай и Сальваторе одновременно.

Я откинулся назад и сделал глоток.

— Ух ты! Отличный виски, — заявил Сальваторе.

Именно в этот момент я решил, что больше ни секунды не выдержу его присутствия.

— Я хочу твою женщину, — сказал я прямо.

Скай в шоке ахнула, а Сальваторе поперхнулся виски.

— Извините? — пролепетал он.

— Ты меня слышал, — мой голос звучал холодно.

На секунду мужчина казался совершенно сбитым с толку. Он посмотрел на меня, потом на Скай, потом снова на меня. Открыл рот, закрыл его и снова открыл, как рыба с крошечным мозгом. Затем сглотнул так сильно, что кадык дернулся. На его лбу выступили капельки пота.

Я ждал.

Тишина в комнате стала такой оглушающей, что я слышал дыхание женщины. Быстрое и поверхностное. Как маленький зверек, который очень долго убегал от хищника и, наконец, на краю обрыва, когда бежать больше некуда, развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со своим врагом. Он знал, что обречен, но не собирался сдаваться. Он собирался сражаться не на жизнь, а на смерть.

Я не смотрел на нее. Не сводя глаз с Сальваторе. На женщину он тоже не смотрел. Вместо этого он опустил глаза вниз на свои сцепленные руки. Я с любопытством уставился на него, пока он вел уже заранее проигранную битву. Он не хотел отказываться от женщины, но соблазн работать на меня был слишком велик.

— Конечно. Это будет для меня честью, — наконец, пробормотал он.

— Ты принял мудрое решение. Кто-нибудь свяжется с тобой утром и сделает… предложение.

— Спасибо вам. Огромное спасибо. Буду с нетерпением ждать визита и предложения.

— Теперь можешь идти.

Он вскочил на ноги.

— Приятной ночи, Дон Мессана.

Я кивнул.

— Так и будет.

При моих словах его лицо покраснело. Я не думал, что это возможно, но женщина, должно быть, была ему дорога. Когда он повернулся и направился к двери, я переключил внимание на Скай. Она побледнела, как полотно, а восхитительные губы дрожали.

От ярости или страха. Я не знал, и мне было все равно.

Глава 4

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=DUT5rEU6pqM

Shakira — Hips Don't Lie

— Я не шлюха, — выпалила я, пребывая в таком состоянии сюрреалистического неверия, что мой голос прозвучал неузнаваемым хриплым шепотом. Никогда в жизни меня не передавали от одного мужчины к другому. В моем присутствии, но при принятии решения я не имела права голоса. Будто никаких последствий не будет. Будто я вещь.

— Знаю, — тихо ответил он. — Но поскольку ты явно его ненавидишь, и тебе нужны деньги для оплаты медицинских счетов отца, я подумал, ты ухватишься за возможность убить двух зайцев одним выстрелом.

Я подалась вперед, мои глаза расширились от шока и неверия.

— Откуда вы знаете, что мне нужны деньги для отца?

Он небрежно пожал плечами.

— Я наслаждался сигаретой в беседке, когда ты вошла и позвонила кому-то.

— О.

Я была слишком поражена, чтобы мыслить здраво. Я потрясла головой, пытаясь прояснить ее. Он был в летнем домике в глубине сада. Я зашла туда всего на мгновение, ища убежище, а там был он. Я думала, что одна, и позволила горю выйти наружу, а он видел меня. Я чувствовала себя оскорбленной. Я сделала глубокий вдох.

— Значит, — мой голос дрожал от ярости. — У меня нет выбора. Я просто должна уйти с вами сегодня и стать вашей любовницей, а не его.

— Нет, — спокойно возразил он, — у тебя есть выбор. Если ты не уйдешь со мной сегодня, Сальваторе, по понятным причинам, и, судя по его нежеланию отпускать тебя, тут же снова предъявит на тебя права.

Впечатляющий гнев, который я испытывала по отношению к нему, потому что он хладнокровно наблюдал за мной в самый уязвимый момент и решил воспользоваться этим, превратился в бесформенный комок. Я не могла сдержать дрожь отвращения при мысли о возвращении к Сальваторе.

— Ты получишь финансовую компенсацию, — мягко добавил он.

— Что со всеми вами такое? — с горечью взорвалась я. — Неужели никто из вас не может найти себе женщину, не купив ее?

Он улыбнулся, если это вообще можно назвать улыбкой. Скорее невеселая усмешка.

— Покупать женщин — мое предпочтение. Заключение сделки при этом проходит гладко и бесстрастно. Обе стороны точно понимают условия.

— Это ужасно, — выдохнула я с отвращением.

Мое осуждение абсолютно его не тронуло.

— Вот мои условия. Либо ты их принимаешь, либо нет. Я буду оплачивать все медицинские счета твоего отца до тех пор, пока его не выпишут. Взамен ты на месяц станешь моей любовницей.

Ох, только не это снова. Меня больше не обманешь сделкой на один месяц.

— Где я уже слышала эту чушь раньше? — саркастически спросила я.

Он нахмурился.

Это выражение придало ему такой устрашающий вид, что я почувствовала, как по спине пробежала дрожь страха, но я зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Внутри кипела ярость, скопившаяся за месяц и пять дней.

— Своим предложением «хочу твое тело на месяц», вы пользуетесь женщинами, которые отчаянно нуждаются в деньгах, а затем продолжаете следовать своей цели. Месяц превращается в два, три и…

Внезапно я остановилась, увидев холодную ярость, наполнившую его глаза.

Его голос был обманчиво спокойным, ровным, шелковистым.

— Если мы собираемся поладить, Скай, то ты должна помнить одну вещь. Никогда не ставь меня в один ряд с тем мошенником, с которым ты была. Да, ты прекрасна, но не больше, чем некоторые другие, которые у меня были. Могу тебя заверить, что ты мне понадобишься не больше чем на месяц. На самом деле, мы подпишем контракт с нашими условиями.

Я замерла.

— Подпишем контракт?

Он кивнул.

— Тебе также придется подписать соглашение о неразглашении, которое запрещает тебе раскрывать кому-либо что-то обо мне, наших отношениях или о том, что ты увидишь или услышишь в моем доме за время работы у меня.

Работы у него. Ух ты! Никаких завуалированных определений. Он нанимал меня для секса. Я буду лишь телом для утоления его похоти. Он точно знал, как заставить кого-то почувствовать себя маленьким и ничтожным. Но в каком-то смысле это даже лучше. Когда Сальваторе называл меня малышкой, мне хотелось плеснуть ему в лицо кипятком. Я не была его малышкой. Ему было плевать на мои чувства. Он использовал мое тело против моей воли.

Я опустила голову и изо всех сил постаралась рассеять наполнявший ее туман. Каков мой выбор? Позволить Сальваторе снова наброситься на меня. Фу… я бы предпочла умереть.

Я подняла голову и посмотрела в опасные глаза, наблюдающие за мной. На фоне угольно-черных ресниц, радужки казались такими светлыми, как у волка. Зернистые фотографии, которые я видела в журналах, не отдавали ему должного. Несколько секунд я смотрела в эти удивительные глаза, заинтригованная тем, насколько они на самом деле прекрасны. Не прекрасны, как чудесный тропический закат или цветок идеальной формы, но прекрасны, как ядовитая змея с ярким окрасом.

Затем мой взгляд упал на белый шрам, рассекающий левую щеку. Были ли слухи правдивы? Оставил ли его когти тигра? Скорее всего, нет. Этот мужчина был настолько неуловим, что большинство даже не знало, как он выглядит. Мои пальцы чесались от желания пробежаться по искалеченной, блестящей коже, но, конечно, я ничего подобного не сделала.

Нос у него был гордый и аристократичный. Напоминал носы мраморных статуй древнего Рима с их идеально широкими ноздрями. Я позволила взгляду опуститься ниже. Если бы не губы, его лицо казалось бы невыносимо суровым. Лишь губы придавали ему человечности. Полные и чувственные, особенно нижняя. Я почти могла представить их мягкость, если бы подошла и поцеловала его. Очевидно, я не собиралась делать ничего подобного.

Мой взгляд опустился к волевой челюсти. Настолько идеально мужественной, что ей следовало бы быть на развороте журнала. Я позволила глазам путешествовать по плавной линии вниз к золотисто-коричневой колонне его шеи. Густые волосы цвета воронова крыла касались накрахмаленного белого воротничка рубашки.

Я проследила за широкими плечами его безупречно скроенного пиджака по рукам до самых кистей. Одна большая кисть, слегка согнутая и расслабленная, лежала у него на бедре, а другая держала бокал. Мои глаза переместились с мощных мышц, проступающих под натянувшимся материалом брюк, вверх. К выпуклости между его ног.

На секунду я остановилась и уставилась на нее. Внутренне попытавшись пробудить инстинктивное отвращение, которое почувствовала, когда Сальваторе впервые прикоснулся ко мне, но ничего не было. Я совсем оцепенела. Я позволила взгляду подняться выше пояса, по рубашке и обратно к безжалостным глазам.

— Так каков ответ? — спросил он.

— Вы будете оплачивать папины счета, пока он полностью не поправится?

— Да.

— Даже если это будет стоить сотни тысяч?

— Да.

— И я получу заверения в письменном виде?

— Конечно.

Я почувствовала, как всем телом осела от облегчения. Вылечится ли наконец отец?

— Ты на таблетках?

— Да, но мы должны использовать презервативы.

Он покачал головой.

— Тебе придется сдать анализы. Как только результаты придут, если ты чиста, мы не будем их использовать.

— Что, если у вас ЗППП? Вы тоже сдадите анализы?

Его губы скривились.

— Я здоров, и тебе просто придется поверить мне на слово.

Несмотря на отказ пройти обследование, тот факт, что ему нужно удостовериться во мне, прежде чем мы переспим, означал, что он был чрезвычайно осторожен в отношении своего сексуального здоровья. Все это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Зачем такому мужчине, как он, платить столько денег за такую женщину, как я? Особенно, когда, по его словам, у него были женщины и покрасивее. Здесь должен быть какой-то подвох, и мне вдруг показалось, что я знаю, в чем он заключается.

Все в нем говорило о безжалостной жестокости. Однажды, когда он опустил взгляд, густые, угольно-черные ресницы отбросили тень на его щеки, смягчая суровость лица, почти создавая иллюзию, что, возможно, он не опасен. Однако, когда он снова поднял глаза и уставился на меня, его светлые, почти прозрачные серые глаза были достаточно пронзительными, чтобы по мне пробежала дрожь.

Я с трудом сглотнула.

— Мне придется заниматься извращениями?

Он покачал головой.

— Тебе не придется делать ничего, чего ты не хочешь.

— Я не хочу спать с вами, — не удержалась я.

Его настороженное выражение лица совсем не изменилось.

— Ты уверена в этом, Скай?

Я почувствовала, как от лжи к лицу прилил жар.

— Да.

Одна бровь сардонически приподнялась.

— Докажи.

— Ч-что? — от шока я начала заикаться.

— Иди сюда и докажи это, — мягко поддразнил он.

Глава 5

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=SwYN7mTi6HM

Van Halen — Jump

Он оставался неподвижным, но его зрачки расширились. Я, будто под гипнозом, уставилась в их бездонные глубины. Заглядывать в них было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Затем, без предупреждения, атмосфера в комнате изменилась. Воздух стал густым и напряженным. Кожу покалывали электрические разряды. Что-то начало шевелиться у меня в животе. Желание. Непреодолимое. Оно жаждало, чтобы я подошла к нему и… о, боже, отдалась ему. К моему удивлению, от мысли о нем я промокла.

В тот момент больше ничего не существовало, лишь непреодолимая потребность в этом холодном, расчетливом монстре.

Я хотела сказать, чтобы он отвалил, или встать и сказать, чтобы он оставил свои чертовы деньги себе… но не могла двигаться, не могла думать, не могла даже дышать. Воздух, словно выкачали из моего тела. Я могла только смотреть в полном шоке.

— Я спущу это тебе, но больше никакой лжи, — пробормотал он.

Я почувствовала, как у меня сжались кулаки, но на автомате тупо кивнула. Что, черт возьми, только что произошло?

— Готова идти?

Я снова кивнула, но не встала. Не была уверена, что ноги достаточно сильны. Я потянулась за стаканом виски и одним глотком осушила бронзовую жидкость. Виски было не по мне, но огонь, пробежавший по горлу, был желанным. Он достиг желудка и опалил теплом мои растерянные, ошеломленные клетки. Я поставила стакан обратно и обнаружила, что он наблюдает за мной. В его глазах стояло холодное веселье.

— Не любишь виски, — заметил он.

Я нахмурилась.

— Почему вы так говорите?

— Просто интуиция.

Я застенчиво коснулась волос, и что-то в этих поразительно светлых глазах изменилось. Он протянул руку, и я замерла. Теплая ладонь обвилась вокруг моего предплечья. Он слегка повернул его, открывая внутреннюю сторону руки. Я взглянула вниз, чтобы посмотреть, на что он смотрит, и увидела четыре синеватых отметины, оставленные Сальваторе, когда он сильно схватил меня прошлой ночью. Он не был по-настоящему груб. Просто у меня легко появлялись синяки. На бедрах и их внутренней стороне, где он хватал очень сильно, их было больше.

Наши глаза встретились. Никто из нас не произнес ни слова, затем он отпустил мою руку, отодвинулся и спокойно посмотрел на меня.

— Достань телефон и напиши мне свое полное имя и адрес.

— Зачем?

— Моему адвокату понадобится необходимая информация для составления контракта.

— О, хорошо.

Он продолжал пристально смотреть на меня.

— Хотите, чтобы я сделала это прямо сейчас?

— Да.

Прекрасно. Только этого и не хватало в моей жизни. Немногословного мужчины. Я порылась в сумочке, открыла кармашек и выудила телефон. Он назвал свой номер, и я отправила ему свое имя и адрес.

— Как мне к вам обращаться? — спросила я.

— Лука, — ответил он просто.

Когда из внутреннего кармана его пиджака раздался сигнал телефона, он встал.

— Пойдем. У меня впереди долгая ночь.

Я встала, и мы вместе направились к двери. Между нами было не меньше фута, но я чувствовала силу и энергию, исходящие от его поджарого, но крепко накачанного тела.

Он открыл дверь и придержал ее для меня. Я вышла, и мы молча двинулись по длинному коридору в сторону вечеринки. Когда мы подошли ближе, звуки музыки и гости начали появляться в коридоре. У входа в гостиную я увидела, как множество голов повернулось, чтобы посмотреть на нас. Сначала они посмотрели на Дона, потом на меня, потом снова на него.

Я ничего не могла с собой поделать. Мой взгляд нашел мужчину в ярко-синем костюме. Сальваторе стоял у колонны. В руке он держал напиток и смотрел на меня со странным выражением. Было ясно, что он не был счастлив.

Я вспомнила, в каком восторге он был, когда ему удалось заполучить приглашение на эту вечеринку. Как хвастался, что там будут богатые и влиятельные люди. Что он поднимался по лестнице успеха, раз его посчитали достаточно важным, чтобы пригласить сюда.

Что ж, его желание исполнилось. Теперь ему представилась возможность, которая выпадает раз в жизни.

Я почувствовала, как рука Луки коснулась моей поясницы. Всего лишь легкое касание, но оно было полно обладания. Я увидела вспышку ревности, промелькнувшую на лице Сальваторе, прежде чем он скрыл ее. Должно быть, считал, что будет держать меня долго-долго, а теперь меня отнял у него более крупный хищник. Я испытала огромное облегчение. Без вмешательства Дона одному Богу известно, как долго он держал бы меня в ловушке, как свою собственность. Я молча вознесла молитву Богу.

Пожалуйста, Боже, защити меня. Не позволь случиться тому, чтобы я попала из огня да в полымя.

С бесстрастным выражением я отвела глаза от Сальваторе и посмотрела на арку, которая вела в фойе дома. Я никогда больше не хотела его видеть.

Глава 6

Скай

Когда мы приблизились к арке, к нам подошел мужчина, которого Сальваторе представлял как хозяина. Он взглянул на меня и на микросекунду удивился, увидев, что я ухожу с Доном Лукой, прежде чем его лицо расплылось в широкой улыбке и все свое внимание он перевел на Дона.

— Уезжаешь так скоро?

— Я задержался гораздо дольше, чем намеревался, — ответил Лука.

— Надеюсь, тебе понравилось.

— Гораздо больше, чем я думал, — загадочно ответил он.

Хозяин рассмеялся.

— Рад слышать. Возможно, скоро придешь снова.

— Увидимся в четверг в офисе.

— Конечно. Доброй ночи.

— И тебе тоже, — официально сказал Лука, затем направил меня к входной двери, где на страже стоял мужчина.

— У тебя есть пальто? — спросил меня Лука.

— Да, — ответила я и подошла к девушке, отвечающей за гардероб. Я отдала ей номерок, и она вернулась с моим старым зеленым пальто. Не успела я взять его у нее и надеть, Лука забрал пальто и помог мне. Теплые пальцы коснулись моей шеи, и я вздрогнула.

Швейцар вежливо кивнул нам и открыл дверь.

Порыв холодного ветра накинулся на нас, когда мы вышли в ночь.

Мы начали спускаться по ступенькам, и из длинного черного лимузина, припаркованного перед нами, вышел мужчина и вежливо кивнул Луке. Очевидно, шофер Луки. Сальваторе припарковался дальше по подъездной дорожке, но, похоже, Луке Мессана была оказана честь парковаться прямо перед входом.

— Домой, Куллинан, — коротко распорядился Лука.

Куллинан, шофер, был худощавым мужчиной лет пятидесяти или, может, даже шестидесяти. Со стоическим, отстраненным выражением лица он подошел, чтобы придержать для меня дверь. Внутри меня ждал салон из совершенно новой, роскошной черной кожи.

На мгновение я замешкалась.

После этого пути назад не будет. Я повернулась и посмотрела на Луку. В свете фонарей он выглядел почти зловеще, шрам на лице казался мертвенно-бледным, и все же тот жар, то неопознанное чувство между нами, шипело в холодном воздухе. Он не Сальваторе. С ним я никогда такого не ощущала.

Этот холодный, бессердечный мужчина не испытывал ко мне никаких чувств, кроме желания использовать как временную игрушку, которую можно выбросить, как только она ему наскучит. Но для меня все было по-другому. Не похоже ни на что, что я испытывала к любому другому мужчине в своей жизни. Я почувствовала, как холодный палец страха пробежал по позвоночнику. Некий инстинкт подсказывал бежать. Сейчас. Пока еще было время. Потому что этот мужчина сломает меня, и я уже никогда не буду прежней.

Затем в голове вспыхнул образ отца. Облысевший после химиотерапии и выглядящий старше своих лет, бледные руки безвольно лежали по бокам, но он храбро улыбался мне. Я знала, что он хотел мне что-то сказать, поэтому наклонилась к его бескровным губам.

— Не беспокойся обо мне. Я иду туда, где мне самое место: к твоей маме, — прошептал он мне на ухо, чтобы моя мачеха, стоявшая у двери, не услышала.

— Нет, папочка. Тебе еще не время уходить. Мама может подождать тебя еще немного. Не оставляй меня сейчас, — сдавленно прошептала я ему на ухо, а на глаза навернулись слезы. В тот момент я решила, что сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать его на этой земле.

И я сделала. И ни о чем не жалею.

Ради тебя, папа, я бы повторила все это снова. Абсолютно все. Даже те невыносимо долгие ночи с Сальваторе, когда я, вся в синяках, чувствовала себя изнасилованной, потому что он пытался и пытался, но все не мог кончить из-за того, что был чертовски обдолбан.

Было легко скользнуть в машину и услышать, как дверь тихим щелчком решает мою судьбу.

Секундой позже Лука присоединился ко мне на мягком сиденье. Я повернулась к нему. В полумраке салона он казался еще более отчужденным и неприступным. Водитель занял свое место, и машина тронулась. Почти сразу я заметила другие две машины, ехавшие с нами. Одна спереди, другая сзади.

— Можешь занять себя в течение следующего часа? — спросил Лука.

— Конечно, — ответила я деревянным голосом.

Он открыл ноутбук, а я отвернулась и уставилась в окно. Я смотрела на пейзаж и наблюдала, как здания превращаются в дома, а дома — в деревья и сельскую местность. Затем, наконец, мы подъехали к большим черным воротам. На столбах стояли статуи черных львов.

Конечно, это был его дом. Торрингтон-холл — один из самых известных домов Бостона. Когда-то он стоял в Англии. Один миллиардер влюбился в него и решил перевезти в Штаты. Каждый блок известняка, кусочек черепицы, дубовая панель и мраморная плита были тщательно разобраны и собраны на территории огромного поместья, которое он купил в сельской местности. Особняк попал в новости два года назад, когда миллиардер, которому он принадлежал, продал его за шестьдесят два миллиона оффшорной компании.

Очень странно, но когда-то я была так им очарована, что мне даже снилось, что я в нем живу. В моем сне я была Белль из «Красавицы и Чудовища» и находилась в величественной столовой с высокими потолками. Я восседала одна за длинным обеденным столом, накрытым на двоих. Комнату освещало множество свечей в несчетном количестве подсвечников и огромных канделябров, расставленных повсюду. Я была одета в длинное белое платье, а мои волосы уложены в старомодном стиле. Словно я вернулась в прошлое, в другое столетие.

Я знала, что жду Чудовище.

Я уже слышала, как его тяжелые шаги гремят по дому, заставляя даже пол дрожать от страха. Во сне я не испытывала страха. Я спокойно встала и повернулась ко входу в прекрасную комнату. Когда шаги Чудовища приблизились, даже огромные двойные двери начали дрожать.

Как только позолоченная ручка повернулась, я внезапно проснулась.

Глава 7

Скай

И вот… я здесь.

Слишком сложно было поверить, что я нахожусь в доме своей мечты, пока лимузин не обогнул незабываемый и массивный фонтан со львами, пускающими воду из пасти, и не остановился перед известняковыми ступенями.

Мои руки слегка дрожали, когда водитель поднялся со своего места и подошел к моей стороне открыть дверцу. Его лицо было неподвижным и ничего не выражающим, глаза не встречались с моими. И все же я чувствовала исходящее от него осуждение. Я прибыла для развлечения его хозяина. Обычная шлюха.

Когда я вышла из машины, поднялся зимний ночной ветерок, и я почувствовала, как холод пробирает меня до костей. В моем старом пальто не было карманов, куда я могла бы спрятать руки, поэтому держала их за спиной и молча следовала за Лукой, благоговея перед окружением и колоссальным богатством, превосходящим все мною виденное, и необходимое для владения таким местом.

Потрясающий особняк и его окрестности были щедро освещены. Лучи света исходили от скрытых фонарей, разбросанных среди кустарников и густых деревьев. Когда мы поднимались по ступенькам, я заметила массивный молоток в виде львиной головы. По обе стороны от больших дверей горели две лампы, и никакого звонка, я решила, что это логично, поскольку только те, кому разрешен доступ через ворота, смогут приблизиться к этой двери.

Через несколько секунд дверь распахнулась, явив женщину в униформе с приличной сединой в темных волосах, уложенных в шиньон. У нее было круглое лицо и пышная фигура, но пронзительный взгляд, брошенный на меня через очки в круглой оправе, вызвал дискомфорт. Она отступила в сторону, давая нам войти.

— Мелания, это Скай. Она пробудет здесь месяц. Посели ее в Устричной комнате, — сказал Лука.

— Да, сэр, — немедленно ответила она с глубоким почтительным кивком.

Не сказав больше ни слова и не взглянув на меня, Лука ушел, а я осталась стоять посреди гигантского фойе с женщиной, которая явно меня не одобряла.

— Следуйте за мной, — холодно сказала она и быстро пошла прочь.

Горло сжалось от эмоций, потому что какая-то маленькая частичка меня тайно знала и признавала, кем я стала, но я проглотила чувство отчаяния. Ну и что с того, что она и водитель думали, что я шлюха. Их осуждение ничего не меняло. Они ничего не знали о моих обстоятельствах. Я делала это ради отца, и ничто из того, что кто-либо говорил или делал, не могло изменить мое мнение или заставить меня почувствовать, что я поступаю неправильно.

Я быстро догнала ее и последовала за ней по широким коридорам, усеянным мраморными статуями, вдоль стен, украшенных огромными, пугающими, темными картинами, пока женщина не открыла дверь в другую часть дома. Гораздо более скудно обставленную, с пустыми стенами и плохо освещенными узкими коридорами. Кроме того, здесь было намного холоднее. Мы поднялись по деревянной лестнице и прошли по другому коридору, настолько плохо освещенному, что я зацепилась туфлей за край ковра.

Услышав мой «ох», женщина остановилась и обернулась, пронзив меня взглядом.

— Простите, — прошептала я.

Я не была робкой, но то, что произошло этой ночью, встреча с Лукой, этот пугающий дом, ее суровое неодобрение — все это заставило меня почувствовать неуверенность.

Она развернулась и продолжила свой путь. Внезапно она остановилась и открыла другую дверь, и, к моему удивлению, мы снова оказались в величественной части дома. На полпути по широкому коридору, полному дверей, она повернула ручку одной из дверей и открыла ее.

Я проследовала за ней в совершенно потрясающую комнату и с благоговением огляделась вокруг. Изысканные обои, чудесная огромная кровать, полная белоснежных подушек, сказочные окна, великолепные бархатные занавески. Комната была почти волшебной. В детстве, живя в крошечном доме, я читала сказки о принцессах и всегда представляла себе такие комнаты.

— Это будет вашей комнатой, — механически объявила она.

Я повернулась, чтобы посмотреть на ее неулыбчивое лицо, и тут меня осенило: она намеренно провела меня через помещения для прислуги, чтобы продемонстрировать, насколько низко я стою.

— Сюда, — позвала она и направилась к ванной комнате, отделанной розовым мрамором. На пьедестале стояла ванна на львиных лапах. Я влюбилась в нее с первого взгляда, едва обращая внимание на женщину, когда она объясняла, как работают душ и ванна.

— Гардеробная вон там. — Она указала на дверь. Затем повернулась и направилась обратно в комнату.

Я последовала за ней.

Посреди комнаты она остановилась и повернулась ко мне. Указала на звонок на стене у кровати.

— Звонок для прислуги, если вам что-нибудь понадобится. Нажмите его, и к вам кто-нибудь придет, или можете поднять трубку и набрать 9. Можете заказать завтрак, его вам принесут сюда, либо в Солнечную комнату. Если требуется полноценный завтрак, просьба сообщить об этом за полчаса. Ужин подается в восемь. Одежда официальная. Если больше ничего не нужно, желаю вам спокойной ночи.

— Больше ничего не нужно.

Она кивнула и вышла из комнаты.

Когда дверь закрылась, напряжение в теле спало. Я подошла к кровати и села на нее. Палец коснулся богатого дамасского покрывала. Оно казалось прохладным и шелковистым на ощупь. Реальным. И все же… в состоянии неверия я огляделась вокруг. Неужели это действительно происходило со мной? Похоже на сон. Абсолютно фантастично. Я встала и подошла к сказочным окнам.

Они выходили на фасад дома. Внизу виднелся фонтан со львами и ряд фонарей, освещавших подъездную дорожку, но большую часть территории поместья окутывала ночная тьма. Я подняла лицо к небу и обнаружила, что оно полно мерцающих звезд.

Несмотря на холодную погоду, я открыла окно и высунулась наружу. На секунду я почувствовала себя заколдованной принцессой из сказки. И только на этот мимолетный миг я забыла, что я купленная женщина. Затем тишину зачарованного воздуха разорвал громоподобный двигатель высококлассного спортивного автомобиля. В конце подъездной дорожки появились фары, и я инстинктивно отпрянула назад, спрятавшись за занавеской.

Канареечно-желтый «Ламборгини» с визгом остановился перед каменными ступенями. Водительская дверца открылась, и зазвучала рэп-музыка. Оттуда выскочил лысеющий дородный мужчина. Он был одет в голубую рубашку, а яркий свитер был накинут на плечи, как это иногда делали мужчины со Средиземноморья. В руке он держал большой конверт. Он проворно взбежал по каменным ступеням и исчез из поля зрения.

Холодный зимний ветер ворвался в комнату, но я не сдвинулась ни на дюйм.

Я не могла разглядеть лица, но в машине сидела молодая женщина, рыжеволосая, с очень бледными руками. Я наблюдала, как она переключает каналы стереосистемы. Она опустила козырек с зеркальцем и накрасила губы. Затем осмотрела ногти. Потом достала из сумочки маленький тюбик крема и намазала им руки.

Мужчина появился снова. Дверца машины снова открылась. Зазвучала поп-музыка. Он сел в автомобиль и с ревом рванул с места. Я поняла, что в комнате очень холодно, и меня била дрожь. Закрыв окно, подошла к кровати, села и стала ждать. Вокруг сердца крепко сжимался стальной коготь.

Долго мне ждать не пришлось.

Глава 8

Лука

Я рывком открыл дверь в ее комнату. Там было холодно, и единственным источником света была лампа у кровати. Все еще одетая в то же белое платье, что и на вечеринке, она сидела на краешке кровати. В желтом свете лампы ее светлые волосы мерцали, как золото. Она казалась неземной, почти нереальной. Я чувствовал себя так, словно заманил ничего не подозревающего ангела в свое логово греха.

Я закрыл дверь и прислонился к ней.

Мы уставились друг на друга, и я почувствовал, как похоть разливается по венам. Я не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал такое чистое, интуитивное, неконтролируемое вожделение к женщине. Я был заинтригован тем эффектом, который она на меня произвела. Дело не только в ее красоте. В ней было нечто такое… чего я не мог понять. С первого момента, заметив, как она идет к беседке, еще до того, как хорошенько разглядел ее лицо, мое внимание было приковано к ней.

Да, я хотел услышать ее крик, когда переведу ее за грань здравомыслия, чтобы она дрожала и содрогалась от охватившей бури удовольствия, но здесь было нечто большее. Я уже попал в ловушку, в которую угодил Сальваторе. Я хотел удержать ее, сделать своей на долгое, долгое время. Я отогнал эту мысль. Это походило на ситуацию мотылька, летящего на пламя. Нет, она пробудет здесь месяц и ни дня дольше, и в чем бы ни заключались ее чары, к тому времени они должны полностью развеяться.

Я оттолкнулся от двери и направился к ней. Остановившись в паре футов от нее, протянул тонкую стопку бумаг, которую держал в руке. Она молча взяла ее и взглянула на документы.

— О, контракт… и соглашение о неразглашении. Так быстро, — пробормотала она.

— Да, попросил адвоката составить их, пока мы ехали сюда. Довольно стандартная процедура.

— У вас есть ручка? — Ее голос был тихим, побежденным.

Это меня разозлило. Я не хотел, чтобы она была кроткой и побежденной. Я хотел, чтобы она была дикой и сильной.

— Разве ты не хочешь сначала прочитать?

— Не очень.

Я нахмурился.

— Неужели ты не вынесла никакого урока из своих отношений с Сальваторе? Прочти контракт. Он всего лишь на страницу. С соглашением о неразглашении можешь ознакомиться завтра.

— Хорошо.

Я достал из кармана ручку и протянул ей. Затем направился к бархатному креслу, стоявшему напротив кровати, и устроился в нем.

Пока она просматривала контракт, в комнате царила тишина.

В моем прошлом не было такого времени, когда я бы сидел и смотрел, как кто-то читает контракт. Мне бы чертовски это наскучило, но я не мог перестать наблюдать за ней. Казалось, она не совсем понимала, о чем там говорилось. Просто позволяла случайным словам осесть у нее в голове. Она тихо выдохнула и положила документы на колени. Затем сняла колпачок с ручки и начала подписывать, ставить даты и вносить свой адрес во все места, где это требовалось.

Тихое возбуждение пробежало по венам. Теперь она стала моей.

Закончив, девушка положила подписанные бумаги на кровать рядом с собой и подняла на меня глаза.

— Распусти волосы, — приказал я.

Она подняла руки, вынимая заколки, удерживавшие ее волосы, и я снова увидел уродливые синяки, которые оставил на ее коже двуличный мошенник. Это меня разозлило. Я с любопытством изучал эту эмоцию. Странно, но гнев не был той эмоцией, которая ассоциировалась у меня с женщинами. На самом деле, кроме глубоких чувств, которые я испытывал к своей матери, я никогда ничего не испытывал к женскому полу. Кроме похоти, конечно.

Блестящие светлые волосы каскадом ниспадали ей на плечи и спину. От ее красоты у меня перехватило дыхание.

— Хорошо. А теперь раздевайся.

Ее голубые глаза встретились с моими, и то, что я увидел в них, дало мощный толчок моему либидо. Я привык к робости, кокетству, стремлению понравиться, иногда даже страху у женщин, которых брал в постель, но никогда к откровенному неповиновению и тлеющей ненависти.

— Ты передумала, Скай? — усмехнулся я, хотя знал, что она не сделает ничего подобного. Она так отчаянно хотела спасти отца и вырваться из лап Сальваторе, что продала бы себя самому Шейлоку (прим.: Шейлок — один из главных персонажей пьесы У. Шекспира «Венецианский купец», еврей-ростовщик).

Она не сказала ни слова. Не отвела взгляда, но и не встала, сидя, просунула руку под бретельку белого платья и позволила ей соскользнуть с плеча. Она пыталась раздеться как можно более несексуально. Но и понятия не имела. Ничто из ее действий не могло быть несексуальным. Далее последовала вторая бретелька, пуговица сбоку, и материал соскользнул по ее телу.

На ней был кружевной черный бюстгальтер, открывающий соски. Я сразу понял, что на ней будут подходящие трусики без промежности, и что мошенник навязал ей эту невообразимую атрибутику сексуальной рабыни. Я позволил глазам скользнуть по розовым соскам и кремовой коже и почувствовал, как член становится горячим и твердым.

Ей пришлось слегка поерзать, чтобы снять платье с бедер и спустить до колен. Затем оно соскользнуло с ее ног и собралось лужицей на полу. На бедре я увидел еще больше иссиня-черных синяков, которые меня разозлили. Она сидела в нижнем белье шлюхи и смотрела на меня так, будто надеялась, что я не попрошу ее пойти дальше.

Будто это возможно.

Я всегда получал то, за что платил деньги.

— Раздвинь ноги. Шире, — скомандовал я.

Она сжала губы, отвернулась от меня и раздвинула ноги. И я увидел то, что украл у ее тюремщика. На внутренней стороне бедер чернели уродливые синяки, но за трусиками без промежности ее киска была юной, свежевыбритой и сладко розовой. Словно фрукт, который только что разрезали, чтобы показать сочные внутренности. У меня потекли слюнки.

— Сними лифчик, — я слышал сексуальное напряжение в своем голосе. Но крепко держал себя в узде. Хотел, чтобы она оседлала мое лицо и уткнулась этой прелестной киской мне в рот.

Она потянулась за спину и сдернула оскорбительное белье. Полные, великолепные груди появились в поле зрения.

Я уставился на возвышающиеся холмики. Бледно-розовые бутоны были плоскими и нераскрывшимися. Мне понравилось. Это пробудило во мне охотника. Никогда еще ни одна женщина не была так равнодушна в моем присутствии.

Внезапно она вскинула голову и посмотрела на меня. Вот, именно такая она мне и нравилась. Бросающая вызов, опаляющая ненавистью и чем-то еще, кружащимся между нами. Я уже чувствовал, как ее аккуратная узенькая киска плотно обхватывает мой член.

Глава 9

Скай

Мне потребовались все силы, чтобы продолжать смотреть на неприкрытый голод в его пронзительных глазах. Благодаря нелепым трусикам, которые Сальваторе настоял, чтобы я всегда носила, я была практически голой. И мои ноги были раздвинуты, как у шлюхи, но я не доставила бы ему удовольствия узнать, насколько униженной и уязвимой себя чувствовала, когда со мной обращались как с куском мяса.

Я вызывающе смотрела на него, пока не произошло нечто странное, чувства стыда и унижения рассеялись и сменились чем-то другим. С Сальваторе такого никогда не случалось. Во мне нарастало дикое возбуждение. Пульсация между бедер отдавалась невыносимой болью. Несмотря на то, что я пыталась сдержаться, поток влаги оросил влагалище. Мне хотелось свести ноги вмести, скрыть влагу, но я знала, что если сделаю это, то только привлеку внимание к своей постыдной похоти.

Слава Богу, комнату освещала лишь прикроватная лампа слева от меня, и, может быть, только, может быть, эти полупрозрачные волчьи глаза не могли видеть, что происходило в тени между моими ногами.

Он встал, и я замерла. Думала, он собирается подойти ко мне, но он неторопливо приблизился к ряду выключателей на стене и включил один.

— Будь ты проклят, — выругалась я себе под нос, щурясь от пролившегося на меня резкого света. Моя единственная защита исчезла.

Когда глаза привыкли, я поняла, что лампа освещала только то место, где я сидела. Остальная часть комнаты все еще была в тени. Я едва могла его разглядеть, когда он вернулся к креслу и лениво опустился в него.

— Поиграй с собой, Скай. Заставь себя кончить. — Это был приказ, но странно соблазнительный.

Я резко выдохнула от шока. Никто никогда не просил меня мастурбировать, пока они сидели в тени и наблюдали. Я не хотела этого делать. Мысль о том, чтобы позволить себе расслабиться и кончить перед полностью одетым незнакомцем, заставила меня содрогнуться. Но, словно на автопилоте, я потянулась к своей киске, чтобы выполнить команду. Готовность тела повиноваться ему, даже против воли, заставила меня понять, что я продала себя самому дьяволу.

Мои пальцы нежно коснулись клитора.

— Трахни себя пальцем, — крикнул он из темноты. В его голосе звучало что-то новое и жестокое. Он не хотел нежности. Он хотел, чтобы это было бесчувственно и бесстрастно. Хотел, чтобы я вела себя как проститутка.

Я впилась зубами в нижнюю губу, чтобы та не дрожала, но подчинилась. Я засунула в себя два пальца. От грубого проникновения раздался хлюпающий звук, и у мужчины вырвался непроизвольный стон.

В этот момент все изменилось.

В этот момент я поняла. Я — не жалкое создание, которое он купил. Которое можно заставить раздвинуть ноги и обращаться с ней как со шлюхой. Я обладала той же властью, как и Далила над могучим Самсоном. Однажды я могла бы остричь ему волосы.

И он тоже это понял.

Я облизнула губы, а другой рукой прикоснулась к соску. Большой палец щелкнул по набухшему пику. В тени я увидела, как мужчина напрягся. Тихо застонав, я ущипнула себя за сосок и увеличила скорость движения пальцев. Я не могла кончить таким способом, но я делала это не для себя. Это должно было поставить на колени его.

Откинувшись на кровать, я подняла ноги в воздух и медленно развела их, так, что они образовали большую букву V. Я развела ноги так далеко, как только могла, пока они почти не коснулись кровати. Теперь он мог видеть меня всю. Распутные трусики даже позволили бы ему увидеть мою анальную дырочку. Поскольку я больше не видела его реакцию, то продолжала трахать себя, зная, что должна быть осторожна, чтобы шоу не длилось слишком долго. Я не хотела его утомлять.

Со стоном я чувственно выгнула спину, напряглась всем телом и начала дрожать, изображая оргазм. С Сальваторе у меня очень хорошо получалось. Это было неизбежное зло. Иногда это сокращало время, когда он вдалбливался в меня, менее чем наполовину.

Закончив шоу, я распласталась на кровати, тяжело дыша, с раздвинутыми в разные стороны ногами. Я знала, что его глаза прикованы ко мне. Чувствовала, что он наблюдает за мной. Я не знала, что будет дальше, но предполагала, что он займется со мной сексом. Этого не должно было случиться, но мысль о том, чтобы оказаться под его сильным, стройным телом, возбуждала меня. Заставляла киску покалывать.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, затем я услышала звук аплодисментов.

Глава 10

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=1w7OgIMMRc4

Guns N' Roses — Sweet Child O' Mine

Я перестал хлопать в ладоши, когда она приподнялась на локте, прищурившись в темноте. В позе, которую она бессознательно приняла, было что-то поразительно красивое. Довольно увлекательно наблюдать за ее поведением, но эта неожиданная реакция была тем, за что я ее купил.

На лице Скай отражалось множество мимолетных эмоций, о которых я мог только догадываться. Я ежедневно имел дело с преступниками, для меня эта женщина была открытой книгой, все ее чувства ясно читались на лице.

— А теперь повтори все снова, но на этот раз по-настоящему, — приказал я.

— Ч-что? — выдохнула она, ее глаза расширились от шока или страха.

— Забирайся на подушки. Ляг на них. Раздвинь ноги и начни все сначала, — объяснил я скучающим голосом.

Сначала она никак не отреагировала, потом плюхнулась обратно на кровать и уставилась в потолок. Я предположил, что она взвешивала варианты. Мой член был горячим и тяжелым, но я не спешил. У нее нет выбора. Проходили минуты, пока она перебирала открывающиеся перед ней возможности.

Затем сделала нечто настоящее. Что заставило меня с интересом наклониться вперед.

Она сорвала с себя вульгарные трусики и отшвырнула их прочь. В этом действии была неподдельная страсть. Она ненавидела их так же сильно, как и я. Все мое внимание сосредоточилось на этом моменте. Даже не взглянув в мою сторону, она поползла к подушкам. Я смотрел на ее киску с жадностью гребаного пещерного человека. Она легла так, чтобы я мог ясно видеть ее лицо. Оно было полно ярости и неповиновения.

Она ненавидела меня до глубины души. Именно то, чего я хотел.

— Раздвинь ноги шире, — скомандовал я.

Она раздвинула ноги еще шире.

— Так-то лучше, — одобрительно пробормотал я. Теперь я мог видеть каждую ее частичку.

— Отъе*ись, — выпалила она.

Я замер, и она тоже.

Я уставился на нее, а она уставилась на меня в ответ… я видел страх в ее глазах, но ее губы были плотно сжаты, а взгляд суров. Она отказывалась брать свои слова обратно или даже извиняться. Смотрела на меня так, будто ненавидела всеми фибрами души, и не боялась дать мне это понять. И мне это нравилось. Женщина, которая противостояла мне. Так-так.

Внезапно мне отчаянно захотелось оказаться внутри нее, но я не хотел, чтобы она знала, как сильно я ее хочу. И даже сильнее, чем желание оттрахать ее до бесчувствия, была моя потребность не позволить ей выиграть этот первый раунд.

— Сегодня отъе*ут только одного из нас, и это буду не я. А теперь продолжай, — тихо сказал я.

Она сглотнула со смесью облегчения и ярости. Затем грубо накинулась на свой холмик, и у меня перехватило дыхание от этого внезапного и яростно чувственного движения. Наблюдая за ее лицом, я возбудился больше, чем когда-либо. Не мог поверить, что такая девушка была с тем слизняком, Сальваторе. Но уродливые синяки на ее бедрах не давали мне об этом забыть. Я ненавидел то, что они — его рук дело. Хотел, чтобы их оставил я. Чтобы эти отметины принадлежали мне.

Она принялась массировать большим пальцем область вокруг набухшего клитора.

Теперь я видел, что она тоже возбуждается. Несмотря на то, как сильно пыталась бороться с этим, мышцы нижней части ее живота начали еле заметно сокращаться, глаза остекленели.

Мою кожу покалывало от возбуждения, когда ее средний палец начал ласкать киску вверх и вниз. Я почувствовал, как член увеличился вдвое.

Скай не смогла сдержать гортанного стона, почти вздоха, и совершенно другого тембра, чем те, которыми она развлекала меня раньше. Несмотря на то, насколько легким он был, звук донесся до меня. Ее шея выгнулась, обнажая длинную белую плоть. Затем она просунула мокрый палец в узенькую киску, и все, что у меня ниже пояса онемело.

Она нанизывала себя на этот палец, ее глаза теперь были едва приоткрыты, а затем еще один палец присоединился к шоу.

— Третий палец! — прохрипел я напряженно, мой голос звучал чуждо даже для собственных ушей.

Девушка интуитивно и незамедлительно отреагировала на команду. Третий палец присоединился к тем, что уже двигались внутри нее, а затем ее спина выгнулась дугой. Сначала пальцы осторожно входили и выходили из нее, а затем их скорость увеличилась.

Почти в мгновение ока она перешла от томного и медленного ритма к быстрым и почти жестким толчкам, трахая себя. У меня пересохло во рту, когда я наблюдал, как ее бедра нетерпеливо реагируют на натиск, раскованно двигаясь в ритме с пальцами, пока ее стоны не прорвались наружу.

Я вцепился в подлокотники кресла, когда она приблизилась к грани оргазма, ее тело дергалось и сжималось от потока удовольствия, который ее пронизывал.

Затем пальцы выскользнули из нее. Соки стекали по бедрам, когда она продолжала жестко гладить набухшую плоть и клитор. Теперь я был так тверд, что был близок кончить.

Из ее горла вырвался всхлип. С закрытыми глазами она поднесла мокрые пальцы к губам… и сунула их в рот. Я больше не мог сидеть спокойно, когда она начала обсосала пальцы, затем вернула их обратно в себя, только для того, чтобы снова взять их в рот. Вновь с жадностью обсасывать свои соки.

Желание узнать ее вкус превосходило все, что я когда-либо испытывал. Сам того не осознавая, я вскочил на ноги. Едва отдавая себе отчет в своих действиях, подошел к кровати. Не успел я опомниться, как уже забрался на кровать.

Ее глаза распахнулись, когда матрас прогнулся под моим весом, но прежде чем у нее появилась возможность что-либо заметить, я схватил ее за бедра и уткнулся лицом между ее ног.

— Нет! — услышал я ее резкий протест, но ничто не могло меня остановить. Я уже попробовал ее на вкус, и он оказался райским.

Мои губы сомкнулись вокруг клитора и глубоко всосали.

— Бл*ть, — закричала она, ее руки опустились мне на голову, пытаясь отстранить. Затем пальцы вцепились в мои волосы, и она начала извиваться от моего безжалостного и жесткого натиска.

Когда мои губы спустились к ее отверстию, чтобы с жадностью изголодавшегося мужчины напиться ее соков, ее спина выгнулась дугой над кроватью.

— Отпусти меня, — закричала она, и что-то в ее тоне подсказало мне, что она уже на грани. Прикосновение к клитору положило бы этому конец, но я не хотел, чтобы это заканчивалось. Еще нет. Поэтому засунул язык в ее маленькую дырочку и вылизал ее.

Ее руки вцепились в простыни, когда я скользнул пальцами внутрь. Она изо всех сил старалась мне не поддаваться, поэтому я подключил пальцы, но как только увеличил темп, безжалостно трахая, пока не нашел ритм, который был достаточно жестким и быстрым, чтобы полностью лишить ее самообладания, она начала стонать и умолять меня остановиться. Я оставался внутри, отыскав чувствительное местечко и ублажая его, пока глаза Скай не начали закатываться.

— Остановись, — закричала она, но я отказался, даже когда ее ногти впились мне в руки.

Вместо того, чтобы остановиться, подушечка большого пальца левой руки присоединилась к ублажению клитора.

Она взорвалась в моих руках, ее оргазм хлынул горячим, непрерывным потоком, и в тишине комнаты разнесся крик. Я вынул промокшие пальцы и поддался безумной жажде ее вкуса.

Накрыл ртом ее лоно, лаская и посасывая, пока каждая капля ее освобождения не была вылизана. Затем поднял голову и посмотрел на нее. Она лежала на подушках, золотистые волосы разметались за спиной. Легкий блеск пота, несмотря на прохладу комнаты, выступил у нее на лбу, отчего несколько прядей прилепились к вискам. Кожа раскраснелась, а нижняя губа распухла от того, что она ее кусала. Ее тело все еще слегка дрожало после оргазма.

Она была поразительно красива.

И я так сильно хотел ее трахнуть, что почувствовал резкую боль в паху. Но я уже сделал то, чего никогда не делал раньше. Потерял контроль. Этот раунд остался за ней. Я обернулся и увидел лежащий на кровати контракт. Взяв его, положил под ее тело. Затем снова окинул ее взглядом.

Вот. Нужно видеть все в истинном свете. Я купил ее. И у меня тридцать гребаных дней, чтобы избавиться от этого… зуда.

Не сегодня, потому что сегодня вечером я должен доказать самому себе, что все еще могу уйти, но после сегодняшнего вечера ее несчастная киска будет должным образом оттрахана. Днем и ночью. Пока она мне так не надоест, что я даже не смогу находиться с ней в одной комнате.

Я отстранился, встал с кровати и, не оглядываясь, пошел прочь.

Глава 11

Скай

Я не помню, как заснула, но когда открыла глаза, то находилась в темной незнакомой комнате.

В мгновение ока я села, каждая клеточка тела напряглась, в тревоге глаза дико забегали по комнате, но заметив окружающую меня обстановку, когда в поле зрения появилось кресло, в котором он сидел, воспоминание о прошлой ночи вернулось.

О, боже!

Я плюхнулась обратно на кровать и закрыла глаза. То, как я вела себя прошлой ночью. Я съежилась при воспоминании о том, как жадно слизывала свои соки с пальцев. Это совершенно, однозначно и абсолютно не я. На самом деле, я была чрезвычайно консервативна и не склонна к приключениям в постели. Мне не нравилось делать минет, никакого анала, никакого секса втроем, никакого БДСМ, даже легкой порки. Однажды, когда Сальваторе вышел из себя, он сказал правду о том, что действительно думал обо мне, и назвал меня фригидной.

Я понятия не имела, что на меня нашло прошлой ночью, но сама себя не узнавала. Я отчаянно хотела его внутри себя. Непрошеный образ лучшего оргазма, который я когда-либо испытывала в жизни, начал прокручиваться в голове. Этот оргазм был таким сильным, таким ошеломляющим, что казалось, будто он вырвал мою душу из тела. Даже сейчас тело снова начало жаждать такого же освобождения.

Я резко собралась с мыслями. Помимо открытия того, что такие оргазмы существовали даже для меня, в моей ситуации вряд ли было что праздновать.

Я продала себя другому мужчине, и теперь стала пленницей и сексуальной игрушкой холодного, безжалостного чудовища. Я снова подумала о его прозрачных глазах. Какими ледяными они были. Даже когда его рот был у меня между ног, и он смотрел мне в лицо.

В голове пронеслись другие мысли. То, о чем я не хотела думать. О том мощном, непреодолимом влечении, которое я испытывала к нему. Как если бы он обладал некоей странной темной властью надо мной. Я почувствовала это в тот момент, когда наши глаза встретились. Как если бы я принадлежала ему. Конечно, ничего подобного. Никто не принадлежал такому мужчине, как Лука. И он не мог бы выразиться яснее. Я была для него просто сексуальным объектом. Во всяком случае, его внезапный уход прошлой ночью был самым ясным подтверждением этого факта.

Я потянулась за телефоном и посмотрела на время. Уже половина восьмого, хотя плотные шторы не пропускали свет в комнату. Звонить папе было еще слишком рано, но я пообещала навестить его позже, и мне нужно как-то договориться с сотрудниками Луки о визите. Я встала с кровати и, голая, подошла к одному из окон. Я раздвинула занавески и ахнула. Ночью выпал снег, и территория утопала под белым покрывалом.

Никогда в жизни я не видела ничего более прекрасного.

Ух ты! Как повезло тому, кто здесь жил. Продолжительное время я позволяла себе наслаждаться особым покоем и тишиной, которые исходили от вековых деревьев, стоящих в пушистом снегу.

В конечном итоге, я направилась в великолепную ванную комнату. К моему удивлению, мраморный пол не холодил босые ноги. Никогда раньше я не ходила по теплым полам и наслаждалась такой восхитительной роскошью.

Я забралась в стеклянную душевую кабинку и включила воду.

Мощный каскад омыл тело, и я купалась в его успокаивающем тепле. Я выдавила немного средства для мытья тела на руки, но не решалась прикоснуться к себе.

Это слишком сильно напомнило мне о прошлой ночи и о нем… холодном, безжалостном взгляде, спокойной стали голоса и чистой магии его губ и рук. Я намеренно выбросила его образ из головы и быстро вымылась.

После душа я накинула толстый халат, аккуратно сложенный на бело-голубом кресле. Воспользовалась феном и высушила волосы пальцами. Выглядело не так уж плохо. Затем почистила зубы, воспользовавшись дорожным набором, аккуратно разложенном рядом с раковиной.

Мне не во что было переодеться, поэтому я снова надела белое мини-платье. Я подумала, не съездить ли мне в свою квартиру за одеждой, но вспомнила, что одним из условий подписанного мной контракта было то, что все необходимое для моего благополучия в течение оговоренного тридцатидневного срока, включая жилье, питание и одежду, должен предоставить только он.

Когда я надевала обувь, у меня зазвонил телефон. Это была Кэти, моя лучшая подруга. Она всегда находилась со мной рядом в трудные времена.

— Скай, — донесся легкий голос Кэти, и, боже, как я была рада ее слышать. — Где ты?

Я вспомнила, как она впервые задала мне этот вопрос. Тогда я в первый раз встретилась с Сальваторе. Она спросила меня, где я нахожусь, и я не могла ответить. Только после того, как она пригрозила обратиться в полицию и заявить обо мне, как о пропавшей, я, наконец, выложила правду.

Сначала я умоляла ее не вмешиваться в мою жизнь, но Кэти походила на терьера. Никогда не сдавалась. В конце концов, я испытала огромное облегчение, рассказав ей, и хотя мне было трудно признаться даже самой себе в том, что я сделала, мне нужен был кто-то, кому я могла бы выплакать свою сердечную боль. Кто-то, кто не осудил бы меня.

Открывшись ей, я сумела пережить последние два месяца и не свихнуться. Но сейчас я не была готова рассказать ей о Луке. У меня самой это не укладывалось в голове.

— Кэти, мы можем поговорить через пару часов?

Ее тон сразу же стал настороженным.

— Где ты, черт возьми? Он тебя еще не отпустил, да?

Я тяжело вздохнула. Пока мне не хотелось заводить этот разговор.

— Кэти, пожалуйста. Могу я тебе перезвонить?

— Нет, не можешь, Скай Моррисон. Клянусь, я пойду в полицию, — крикнула она в трубку. — Прямо сейчас. И не смей думать, что я шучу.

— Ох, Кэти! — пробормотала я. — Зачем ты так драматизируешь?

— Драматизирую? Я? — взвизгнула она. — Ты хоть понимаешь, в каком опасном положении находишься?

Я глубоко вздохнула, но прежде чем успела что-то сказать, она разразилась тирадой.

— Я не могу остановить тебя и не виню за то, что ты принимаешь рискованные решения ради своего отца, — сказала она. — Но ты обещала не держать меня в неведении. Этот ублюдок опасен, Скай, и ты обещала всегда сообщать мне, что происходит. Он снова продлил срок?

— Нет, — тихо ответила я. — Я… ох… заключила другую сделку.

На несколько секунд она замолчала.

— Что ты имеешь в виду? — выдохнула она.

Мой голос прозвучал тише, чем я хотела, но ничего не могла с собой поделать.

— С другим мужчиной. Эм… он оплатит все, Кэти. Все папины медицинские счета. Пока папе полностью не станет лучше.

— Скай!

— Прошу, не заставляй меня чувствовать себя хуже, чем уже есть.

— Тогда зачем, черт возьми, ты снова согласилась на что-то подобное?

Слезы жгли глаза. Я не могла говорить. Знала, что все остальные считали меня шлюхой, но я бы не вынесла, если бы Кэти тоже начала так думать.

— Прости, — извинилась она скрипучим голосом, и я знала, что она тоже пыталась сдержаться, чтобы не заплакать. — Я просто… хочу, чтобы ты снова была в безопасности и свободна.

— Я тоже этого хочу, — пробормотала я. — Но не могу упустить возможность помочь папе поправиться. Если бы я не заключила эту сделку, все то время с Сальваторе было бы потрачено напрасно. Ты меня понимаешь?

— Нет, не понимаю, Скай. И если бы твой отец знал, он бы тоже не понял, почему ты согласилась стать любовницей еще одного слизняка.

— Он не слизняк… — Я взглянула на скомканные бумаги, лежащие на прикроватном столике. — И на этот раз у меня есть подписанный юридический контракт. Тридцать дней и ни днем больше.

— А что же Сальваторе? — Ей пришлось выплюнуть его имя. Так она была разъярена и испытывала к нему отвращение.

— Он согласился отступить.

— Что?

— Человек, предложивший мне сделку прошлой ночью, — Лука Мессана.

— Нет! — взорвалась она так громко, что мне пришлось держать телефон подальше от уха. — Боже мой. Лучше бы ты шутила.

— Я не шучу, — тихо ответила я.

Я услышала шуршание. Догадалась, что она села.

— Боже, у меня голова закружилась, — тихо сказала она. — Как это произошло?

— Он увидел меня на вечеринке и решил, что хочет меня.

— Вот так просто? — недоверчиво спросила она.

Я вздохнула.

— Вот так просто. Когда ты безумно богат, можешь покупать людей для своего развлечения.

— Ты в порядке? — выдохнула она.

— Конечно. Я бы сказал тебе, если бы это было не так.

— Нет, не сказала бы. Ради отца ты отправишься в ад и вернешься оттуда без единой жалобы.

Я грустно улыбнулась, потому что Кэти говорила истинную правду.

— Хотя на этот раз все немного лучше.

— Каким образом?

Я вздохнула и села на кровать, мой взгляд не отрывался от далекой точки за окном.

— Он… — Я заколебалась. Все слова в голове казались слишком простыми и неправильными, чтобы описать его внешность или темную и притягательную силу, исходившую от его глаз, лица, тела. В утреннем свете он казался почти нереальным. Как сон или кошмар. Возможно, тени сыграли злую шутку с моим разумом, и когда я увижу его при ярком дневном свете, он будет выглядеть как обычный человек.

— Он, что? — нетерпеливо подтолкнула Кэти.

Но, как по команде, в мою дверь постучали. От этого звука сердце затрепетало, и я обернулась, чтобы посмотреть на дверь.

— Мне нужно идти. Кто-то пришел, — прошептала я в трубку. — Я позвоню тебе позже.

— Пожалуйста, Скай, держи меня в курсе, — настойчиво сказала Кэти. — Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. И, может, пришлешь адрес?

— Позже, детка, — сказала я и закончила разговор.

Открыв дверь, я увидела молодую горничную в униформе, она вежливо стояла у порога. Ее карие глаза светились дружелюбием, а каштановые волосы были зачесаны назад и закреплены шпильками.

— Доброе утро, мисс, — поприветствовала она с легкой улыбкой. — Я Мэри Джейн. Завтрак готов. Не хотите ли спуститься, или я могу принести его вам сюда?

— Прежде всего, не могла бы ты, пожалуйста, с этого момента называть меня Скай, — попросила я.

Ее глаза расширились, затем она ухмыльнулась.

— Конечно, могу.

— Во-вторых, я не инвалид, так что никаких завтраков в комнату.

Ее ухмылка стала шире.

— Тогда, прошу, сюда, Скай.

Глава 12

Скай

Завтрак подали в огромной оранжерее. Она была, по меньшей мере, в три раза больше моей квартиры. Высоко расположенная стеклянная крыша позволяла зимнему солнечному свету заливать комнату. Внутри росло множество растений и цветов, а виноградные лозы ползли по стенам. Несмотря на зимнюю страну чудес снаружи, тепло, исходящее от полов, создавало уютную атмосферу внутри стеклянного зала.

Мэри Джейн подвела меня к длинному банкетному столу, на котором разместилась впечатляющая, почти расточительная, экспозиция блюд. Подобный ассортимент я наблюдала только в пятизвездочных отелях или на роскошных круизных лайнерах. Не то чтобы я там присутствовала, лишь видела на фото в журналах. Я уставилась на выбор выпечки и хлеба, фруктов, блюд с приготовленной едой, стоящих на электрических подогревателях, джемов, меда и различных хлопьев в высоких стеклянных контейнерах, но на все это я только взглянула лишь мельком. Что действительно привлекло мое внимание, так это вид за стеклянными стенами.

— Шеф-повар также может приготовить для тебя омлет или яйца любым способом, какой предпочитаешь, — тихо сообщила Мэри Джейн рядом со мной, но я не могла оторвать глаз от пейзажа.

За стеклом открывался панорамный вид на другую сторону дома. Живописный, бесконечный гобелен холмистых, тщательно ухоженных газонов и живых изгородей. Вдалеке возвышался еще один массивный фонтан. Слишком красиво, чтобы выразить это словами.

Я снова обратила внимание на Мэри Джейн.

— Прости, — извинилась я. — Но здесь просто невероятно. Так величественно и красиво.

— Да. Территория простирается на 1065 акров, а дом недавно признан журналом «Дом и страна» самым красивым в Бостоне.

— Я не удивлена, — пробормотала я.

— Так… не хочешь ли яиц? — повторила она, протягивая мне тарелку.

Я снова посмотрела на богатый выбор блюд и почувствовала себя ошеломленной доступными вариантами. Кто съест всю эту еду? Дом казался пустым. Или, возможно, это просто здешний образ жизни?

— Здесь так много еды. Это всегда так? — спросила я, махнув рукой в сторону стола.

Она покачала головой.

— Хочешь сказать, шеф-повар пошел на все эти хлопоты ради меня? — потрясенно спросила я.

— О, это не проблема, — ответила она. — В любом случае, у нас редко, кто бывает. Вообще-то, на выходные у нас останавливался только один посетитель.

— Я не очень люблю завтракать, так что не смогу съесть даже малую толику всей этой еды.

Она улыбнулась теплой дружелюбной улыбкой.

— Не волнуйся. Есть много ртов, чтобы доесть то, что ты не осилишь. К тому же, наш Антон не мог не перегнуть палку. Думал, босс останется на завтрак, чего он никогда не делает.

— О, — сказала я, взяв кусочек хлеба.

— Позволь приготовить тебе тост, — предложила Мэри Джейн.

Используя щипцы, она взяла ломтик хлеба и положила его на вращающийся тостер. Я наблюдала, как хлеб исчезает в машине, и размышляла, стоит ли узнать от нее больше информации о Луке. Я не видела причин не делать этого.

— Босс обычно не остается на завтрак? — небрежно бросила я.

— Нет. Честно говоря, я никогда его не видела, хотя работаю здесь уже почти два года. Иногда я даже задаюсь вопросом, не мираж ли он. Босс приходит в самое неподходящее время и уходит так же незаметно. Мадам Миттеран, экономка, — лично прислуживает ему. Кроме нее, никто другой не имеет к нему доступа, кроме его многочисленных телохранителей, конечно.

— Значит, ты никогда его не видела?

— Нет. Мадам не позволяет никому из нас прислуживать ему. — Она с любопытством посмотрела на меня. — Ты видела его прошлой ночью?

Я кивнула.

— Правда? Прошлой ночью? Так ты…

Она вовремя остановилась, но мы обе знали, что она собиралась сказать. Весь персонал, в конце концов, поймет, что я здесь для того, чтобы ублажать их босса. Мой желудок сжался от этой мысли, но я расправила плечи и выпрямилась. Не имело значения, что кто-то из них думал. Все, что имело значение, — это то, что мой отец поправится. Я бы предпочла, чтобы меня миллион раз назвали шлюхой, чем если бы он не смог пройти курс лечения, потому что моя любовь была сильнее гордости.

— Прости, что надоедаю тебе, — извинилась она.

— Ты не надоедаешь. Я рада, что мне есть с кем поговорить. — Я знала, что она не хотела ничего плохого, и улыбнулась.

Девушка взяла маленькую миску.

— Хочешь фруктов? Сока?

— Эм… конечно, — согласилась я.

Тост поджарился до идеально золотисто-коричневой корочки, и я потянулась за ним. Взяв маленькую баночку клубничного джема и кусочек масла в форме цветка, я направилась к столу.

Я села на стул и принялась за еду.

Вскоре подошла Мэри Джейн и поставила на стол миску с фруктами и стакан апельсинового сока.

— Садовникам, должно быть, требуются часы, чтобы эти растения выглядели такими здоровыми, — заметила я.

— Это ерунда. Подожди, пока не увидишь теплицу. Она намного больше, и там выращивают всевозможные овощи. Даже фрукты.

Сердце пропустило удар от этой информации.

— Здесь есть теплица?

— Да, — кивнула она. — К югу от поместья. Чтобы до нее добраться, нужно пересечь мост через озеро.

— Теплица. Там только съедобные растения? А цветы?

— Хм. — Она подняла взгляд, раздумывая. — Не совсем уверена. За теплицу отвечает садовник, и, полагаю, он больше занимается выращиванием овощей, чем цветов. Босс предпочитает, чтобы блюда готовили из местных овощей и фруктов. Тебе нравятся цветы?

— Я их обожаю. Всегда хотела иметь возможность выращивать их, но никогда не получалось. Не было ни места, ни времени. — Я пожала плечами. — Я живу в маленькой квартире.

В ее глазах сверкнуло любопытство по поводу моего положения и того, как я очутилась в этом доме, но она знала, что лучше туда не соваться.

— Теплица огромная, уверена, Джон, главный садовник, не будет возражать, если ты захочешь вырастить там какие-нибудь цветы.

— Было бы замечательно, — ответила я проникновенным тоном, чувствуя искру возбуждения, которую так давно не испытывала.

Если бы я смогла получить доступ в теплицу, то, возможно, скоротала бы там время, ухаживая за цветами. Ничто другое не сделало бы меня счастливее.

— Оставлю тебя в покое, — объявила Мэри Джейн и повернулась, чтобы уйти, но я быстро ее остановила.

— Могу я пойти туда после завтрака? Встретиться с садовником?

— Не сегодня, — ответила она. — Кажется, мадам говорила, что сразу после завтрака у тебя встреча со стилистом.

— Да?

— Да, мадам сказала, что ночью ты прибыла без багажа.

— О, понятно.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

Я покачала головой.

— Хорошо. Если что-нибудь понадобится, просто нажми эту кнопку. — Девушка указала на маленькое устройство, похожее на компьютерную мышь.

Я кивнула.

— Хорошо, спасибо.

— Отлично. А теперь, думаю, мне лучше заняться настоящей работой. Увидимся позже, Скай.

— Увидимся позже, — повторила я, и она ушла.

После ее ухода я почувствовал себя опустошенной, но отогнала это чувство и сосредоточилась на окружении. Всюду было так чисто и красиво, что я невольно испытала легкую зависть к тому, как мало Лука, казалось, ценил свою удачу. Я даже представить себе не могла, что владею всей этой удивительной красотой и прихожу сюда только для того, чтобы переночевать и исчезнуть до того, как кто-нибудь проснется.

Тогда мне пришло в голову, что, несмотря на то, что вокруг так много богатства и роскоши, все это казалось пустым и безжизненным. Ирония жизни ошеломила меня, и на ум снова пришел Лука. Я задавалась вопросом: почему он решил так жить. Без настоящего общения, детей или теплого семейного очага. Его поведение намеренно не позволяло никому приближаться к нему.

Покончив с завтраком, я решила немного побродить по дому. В конце концов, я должна буду прожить здесь целый месяц. Однако, как только я подошла к двери, то встретила экономку, выходящую из коридора.

— Пожалуйста, оставайтесь здесь, — холодно сказала она. — Мисс Анна Франклин скоро прибудет.

Инстинктивно я отступила на шаг назад, и она сделала вид, что собирается развернуться и уйти, но я остановила ее.

— Мадам Миттеран, — позвала я.

— Да, — ответила она, нахмурившись.

— Я хотела вам сообщить, что у меня назначена встреча в пять, поэтому я вызову Uber.

Она нахмурилась еще сильнее.

— У меня нет никаких распоряжений с позволением покинуть вам дом.

— Прошу, мне нужно уехать. Я должна увидеться с отцом. Он болен, — на последнем слове мой голос сорвался, потому что понятие «болен» не объясняло то, насколько плохо было папе.

Она стояла неподвижно, как статуя. Сначала я подумала, что ее совершенно не трогает мое бедственное положение, но потом она спросила:

— Вам нужно быть на встрече в пять или выйти из дома в пять?

— Я должна быть там в пять, — мой голос был полон надежды.

— Я попрошу Стивена ждать вас у входа в четыре часа. Не опаздывайте.

— Большое вам спасибо. Я очень ценю это.

Мадам не улыбнулась.

— Он доставит вас к месту назначения. И подождет. И привезет обратно, когда вы закончите.

— Спасибо.

Официально кивнув, она ушла.

Глава 13

Скай

Мисс Анна Франклин, с ее темно-рыжим боб-карэ, россыпью веснушек и изумительно ухоженными ногтями, выкрашенными в бледно-розовый цвет, являла собой воплощение изысканности и солнечного света. В момент своего появления, она одарила меня яркой улыбкой, и я благодарно улыбнулась в ответ.

Я не могла не оценить ее внешность. На ней был твидовый блейзер, толстое пальто баклажанного цвета, небрежно наброшенное на плечи, черные брюки и кожаные ботинки. В руках она держала массивную темно-красную сумочку, цвет которой в точности соответствовал нитям блейзера.

Я проглотила остатки апельсинового сока, и немедленно встала, чтобы встретить ее.

— Скай, — поздоровалась она. — Приятно познакомиться.

Я приняла протянутую руку.

— Я тоже рада знакомству.

— Извините за опоздание. Движение на дорогах убийственное. Клянусь, я могла бы добраться сюда быстрее пешком, — драматично заявила она.

Она поставила большую красную сумку на пол и села рядом со мной. В этот момент в дверях появилась мадам, неулыбчивая и отстраненная.

— Могу я предложить вам что-нибудь поесть или выпить?

— Боже, нет. Я сыта. Съела на завтрак целое яблоко, — серьезно заявила Анна.

Я подавила смешок и решила, что мне очень нравится Анна Франклин.

— Я тоже в порядке, — пробормотала я, и мадам удалилась, ее напряженная поза выражала неодобрение.

— Она — само веселье, не так ли? — прокомментировала Анна, открывая сумочку.

— Может, у нее золотое сердце, — сказала я с улыбкой.

— Если бы было так, оно бы уже расплавилось от ее кислоты.

Я хихикнула.

— Хорошо, давайте перейдем к делу и посмотрим, что мы можем для вас сделать, — объявила она, вытаскивая толстый ежедневник в кожаном переплете.

Она сняла колпачок с тонкой ручки, открыла что-то похожее на бланк оценки и попросила меня описать мой личный стиль.

Я тупо уставилась на нее.

— Эм, что вы имеете в виду?

Она мило пожала плечами.

— Какие наряды вас больше всего привлекают? Как вы хотите выглядеть?

Я была немного озадачена сложностью вопросов.

— Наряды необязательны. Просто немного одежды на несколько недель.

Она помолчала.

— Я не знаю ваших обстоятельств, Скай, но позвольте выложить все карты на стол, чтобы вы знали, что к чему. Я лучший стилист в Бостоне, если не во всем мире. Люди приезжают ко мне со всего мира, чтобы воспользоваться моими услугами. Платят кучу денег, потому что я действительно хороша в том, что делаю. Я могу превратить лягушку в принца. Меня наняли, чтобы вы выглядели на миллион долларов, и к тому времени, как я с вами закончу, так и будет, или меня зовут не Анна Франклин.

— Хорошо.

Она улыбнулась.

— Итак, начнем с цветов. Какие ваши любимые?

— Э-э, черный?

Ее улыбка стала шире.

— Мой тоже. А как насчет ткани?

— Шелк. — У меня не было никаких вещей из шелка, но мне всегда нравилось ощущение.

Она записала.

— Что-нибудь еще?

— На самом деле, мне понадобится нижнее белье, толстые носки, что-нибудь для сна, а также обувь. Все, что у меня есть, — это то, что на мне надето, — призналась я.

Я увидела, как в ее глазах промелькнула быстрая догадка, и была почти уверена, что она точно догадалась, что происходит, но она кивнула и сказала:

— Без проблем. Мы приобретем вам целый гардероб.

Затем продолжила задавать вопросы. Тридцать минут спустя она закрыла темно-красную сумочку, радостно помахала мне рукой и поспешила прочь. Ее план состоял в том, чтобы вернуться в час дня с первой партией одежды.

После ее ухода, мне ничего не оставалось, как побродить по потрясающему дому. Я с трудом могла поверить, насколько все прекрасно и роскошно. Словно во сне. Куда бы я ни посмотрела, везде виднелась красота и чистота. Когда я выглянула из высоких окон, то увидела еще больше красоты: нетронутый снег на тщательно подрезанных живых изгородях и ровных участках, которые, казалось, тянулись вечно. Я бы с удовольствием пошла прогуляться, но на высоких каблуках это было бы невозможно, не говоря уже о том, что я, скорее всего, замерзну. Приближалось время обеда, а я все еще не закончила осмотр особняка.

Я возвращалась в оранжерею, когда увидела идущую мне навстречу Мэри Джейн.

— Вот ты где, — весело позвала она. — Доктор здесь, чтобы осмотреть тебя.

Я почувствовала, как желудок сжался, но улыбнулась.

— О, хорошо.

Она улыбнулась в ответ.

— После визита врача, сможешь пообедать.

— Приятно слышать, потому что я проголодалась.

— Хочешь поесть в оранжерее, голубой комнате или столовой?

— В оранжерее будет здорово, — тихо сказала я.

Мы завели непринужденную беседу о доме, пока не добрались до маленькой комнаты, которая выглядела точь-в-точь как кабинет врача. Я повернулась к Мэри Джейн.

— В доме есть смотровая.

— Да, но ей никто раньше не пользовался.

В этот момент из смежной двери вышел мужчина в белом халате. У него была смуглая кожа и темные бегающие глаза. Он холодно посмотрел на Мэри Джейн.

— Теперь можешь идти.

Она испарилась, как дым, и он повернулся ко мне.

— Это не займет много времени.

Мужчина открыл свою сумку. Я боялась медицинского осмотра, но все, что он сделал, это взял немного крови. Спросил, принимаю ли я таблетки, и я кивнула. Уточнил, какие именно, и записал. После этого официально кивнул и сказал, что я свободна.

Облегчение от того, что в меня не тыкали и не ощупывали, было так велико, что я чуть не вприпрыжку помчалась к оранжерее. Я знала, что не больна. За всю жизнь я ни разу не занималась сексом без презерватива. Мэри Джейн ждала меня.

— Ты быстро, — заявила она.

— Что всегда хорошо.

Она засмеялась и предложила мне выбор между лазаньей, жареной на сковороде куриной грудкой с салатом из рукколы и слегка копченым лососем с диким рисом. Я выбрала лосося, и это оказалось лучшим, что я когда-либо пробовала. Кем бы ни был шеф-повар, он удивительно хорош.

Рис был нежным, со слабым привкусом какой-то специи, которую я не могла распознать, а за сливочно-желтый соус, который к нему прилагался, можно было умереть. Десертом был кусок вишневого пирога, приготовленный не так, как американские пироги, а открытый с тонкой слоеной корочкой. Это напомнило мне печенье, которое я однажды купила во французской кондитерской.

Анна Франклин, должно быть, пришла, пока я обедала, потому что, как только я закончила, она стояла в дверях и приготовила все для меня в другой комнате.

— Готовы к примерке?

Я кивнула и встала.

— Почти уверена, что все подойдет идеально, но, может, одна или две вещи вам не понравятся, и мы их уберем.

Она повела меня в музыкальную комнату, где стояли три стойки с одеждой и зеркало в полный рост на колесиках. Темноволосая бледная девушка в джинсах и свитере с высоким воротом улыбнулась мне.

— Это Элизабет, моя ассистентка, — представила Анна.

— Привет, — поздоровалась я.

— Приятно познакомиться, мисс, — официально ответила она.

— С чего хотите начать? — поинтересовалась Анна, махнув в сторону вешалок. На них висели ткани с блестками, шелк и твид. Платья, пальто и юбки.

— Эм, с нижнего белья.

— Конечно.

Она указала в сторону одной из вешалок. Ассистентка бросилась выполнять ее команду. Я взяла кружевной белый бюстгальтер и трусики, и женщины вежливо отвернулись, когда я сняла свой распутный лифчик и надела новое нижнее белье. Очевидно, оно стоило очень дорого, потому что село идеально, а материал казался мягким и шелковистым.

— Готово, — объявила я, и обе женщины повернулись ко мне.

— Отлично, давайте начнем с этого платья, — сказала Анна, потянувшись за кроваво-красным шелковым платьем с глубоким вырезом.

Я осторожно ступила в него, и ассистентка застегнула молнию. Оно было так искусно скроено, что облегало тело, как вторая кожа. Я шагнула в красные туфли, которые ассистентка Анны поставила передо мной. Скромный разрез платья доходил примерно до середины правого бедра. Если бы цвет был голубым или зеленым, я бы почувствовала себя русалкой.

Анна удовлетворенно хлопнула в ладоши.

— Ух ты! В тот момент, когда я его увидела, сразу поняла, что оно идеально вам подойдет. Выглядите фантастически.

Ассистентка повернула зеркало ко мне, и я увидела свое отражение.

Несколько секунд я не могла удержаться от изумленного взгляда. Я выглядела… царственно и прекрасно, как принцесса из сказки. И все же не была царственной особой или принцессой из сказки.

Я была…

В детстве мне всегда давали роль феи или принцессы в школьных спектаклях, и еще два месяца назад я чувствовала себя незапятнанной и чистой, но теперь больше не знала, кто я такая.

Когда Кэти впервые узнала о моей договоренности с Сальваторе, она спросила, как я собираюсь пережить психологические последствия, продав себя за деньги?

Мой ответ был прост:

— Не думая. Если я не буду думать об этом, то переживу. И, кроме того, здесь действительно не о чем думать. Это всего лишь один мужчина и один месяц. Жизнь отца того стоит. На самом деле, это не так уж и важно.

Потом это превратилось в два месяца, а теперь — в двух мужчин. Внезапно внутри поднялась паника, и я не выдержала, когда платье оказалось на мне. Это не то, кем я была. Я сразу же начала его снимать.

— Эй, — позвала Анна, ее глаза наполнились удивлением. — Вам не нравится?

— Оно прекрасно. Я просто не уверена насчет цвета, — пробормотала я, расстегивая молнию.

— Хорошо, без проблем. Но красный — всегда идет блондинкам.

— Да, уверена, что так, но эм… может… гм… что-нибудь черное.

— Хорошо, попробуем что-нибудь черное, но я не заберу красное платье. Оно создано для вас. Однажды вы это поймете.

Я тупо кивнула.

Анна с ассистенткой пробыли почти два часа. В конце концов, у меня появилось больше одежды, чем дома. Я продолжала утверждать, что мне не нужно так много, но Анна продолжала напоминать, что ее наняли наряжать меня в течение месяца, и она должна зарабатывать себе на жизнь. Они также принесли с собой обтянутые бархатом шкатулки с драгоценностями. Я ошеломленно пялилась на свое отражение, пока они суетились вокруг меня.

Наконец, они ушли. Некоторое время я в смятении смотрела на обувь, украшения и две вешалки с дизайнерской одеждой, которая теперь принадлежала мне. Я была из тех девушек, кто совершает покупки в Target. Как только месяц подойдет к концу, я даже не буду знать, куда надеть такую прекрасную одежду.

Затем я вышла из оцепенения и быстро переоделась в джинсы, футболку и толстый свитер. Натянула черные сапоги до колен на плоской подошве и надела великолепное мягкое пальто кремового цвета.

Почти пришло время навестить папу.

Глава 14

Скай

Темно-зеленый «БМВ» ждал меня у подножия лестницы возле входа. Двигатель работал, а на водительском месте сидел мужчина с черными волосами и очень суровым лицом. Когда он увидел меня на верхней ступеньке лестницы, то выскочил из машины и придержал для меня пассажирскую дверцу. Он не поздоровался и не улыбнулся. Но я уже привыкла к этому. За исключением Мэри Джейн, это, казалось, было популярным поведением среди персонала, с которым я встречалась до сих пор. Милая девушка была столь необходимым глотком свежего воздуха в этом доме.

После того, как я села в машину, водитель закрыл дверцу и устроился на своем сиденье. К своему удивлению, я заметила, что папин адрес уже введен в GPS автомобиля, а это означало, что, должно быть, его дал Лука. Я не хотела думать о том, как Лука о нем узнал. Не сказав ни слова, угрюмый водитель тронул машину с места, и мы поехали в отцовский дом в Бикон-Хилл.

Я повернула голову к окну и подумала о папе. Два года назад он победил рак толстой кишки и освободился от болезни. Пять месяцев назад я была опустошена, узнав, что болезнь вернулась, и врачам нужно удалить метастазы в левом легком.

Я потратила все свои сбережения на лечение и операцию во время его первого приступа. У меня не осталось денег. Банк отказал мне в ссуде. Я даже связалась с ростовщиком, который посмеялся над моей наивностью, когда я заявила, что я официантка и буду платить из своей зарплаты. А потом мой босс рассказал о Сальваторе. Тот предоставил мне деньги на начальное лечение, но уже дал понять, что на дальнейшие обследования и лечение нечего надеяться.

Потом в мою жизнь вошел Лука…

Я опустила взгляд на дрожащие руки, и, отцепив их друг от друга, пожалела, что не заехала в свою квартиру и не переоделась в собственную одежду. Папа, вероятно, не заметил бы моей роскошной одежды, но мачеха могла бы.

Я не могла заставить себя лгать им, поэтому молилась, чтобы этот вопрос не всплыл. Со вздохом я прислонила голову к холодному окну. Что же нужно человеку, чтобы выбраться из нищеты, чтобы его жизнь не рушилась изо дня в день? Без сомнения, этот вопрос каждый день задавали миллионы людей по всему миру и тоже не находили ответа.

Деревья и пустоши превратились в пригородные массивы и растворились в городском пейзаже. Машина свернула в более бедные районы, и, наконец, мы прибыли к месту назначения.

— Не могли бы вы припарковаться и подождать меня здесь, пожалуйста, — попросила я, когда мы были примерно в двух домах от дома отца.

Водитель нахмурился, но сделал, как я просила.

Я подумывала о том, чтобы оставить пальто в машине, но так выглядело бы еще подозрительнее. Снег хрустел под моими новыми черными сапогами, когда я подошла к красной облупившейся двери, которую видела с детства. Поднялась по старым деревянным ступенькам и позвонила в колокольчик.

Через несколько минут Лаура, моя мачеха, открыла дверь. Лаура мне всегда нравилась. Иногда я жалела ее, потому что она была такой хорошей женщиной, и не заслуживала того, чтобы быть замужем за мужчиной, который все еще любил свою покойную жену. Но она оставалась с ним, стойкая, преданная и непоколебимая в своей любви и преданности моему отцу. Когда она открыла дверь, на ней был фартук, в руке она держала морковку и все еще заканчивала договаривать кому-то фразу, скорее всего, моему отцу.

— Привет, — поздоровалась я.

Мне уже стало немного грустно, потому что первым дуновением изнутри дома стал затхлый запах лекарств и болезни. Разница между условиями жизни моей семьи и семьи Луки не могла быть более разительной.

— О, замечательно. Ты застала Диану. Она как раз уходила, но теперь вы можете повидаться друг с другом.

Сердце замерло от ее слов. Диана была дочерью Лауры и моей сводной сестрой, и мы не ладили. Расти вместе и делить комнату в крошечном доме было, мягко говоря, трудно. Диана была на четыре года старше меня, и я отчаянно хотела угодить ей, даже походить на нее, но что бы я ни делала, мне всегда удавалось рассердить ее и досадить. Мне, должно быть, было десять, когда я, наконец, перестала пытаться и просто избегала ее, как могла. Странно, что перед родителями мы обе притворялись подругами. Это было почти невысказанное соглашение.

Я изобразила на лице улыбку.

— Как хорошо.

Диана уже надела пальто и стояла посреди маленькой гостиной. При виде меня ее глаза сузились.

— Девочки, присядьте и немного поболтайте. Я пойду поставлю чайник. Вашему отцу скоро пора принимать таблетки.

— Откуда у тебя такое пальто? — потребовала Диана, как только Лаура скрылась на кухне.

— Подарок друга, — сказала я небрежно.

Называть Луку другом — немного натянуто, но, какого черта. Я не обязана ничего объяснять Диане. Она уж точно не посвящала меня в подробности своей жизни.

— Друга? Что за друг? — недоверчиво спросила она.

Я с любопытством посмотрела на нее.

— А тебе какое дело? Тебя никогда не интересовало то, что происходит в моей жизни.

Ее голова дернулась.

— Ты знаешь, что это пальто было на обложке Vogue в прошлом месяце?

— Да?

— Да, и стоит оно двенадцать тысяч долларов, — яростно прошипела она.

Я моргнула в шоке. Конечно, я знала, что пальто дорогое, но понятия не имела, что оно стоит моей полугодовой зарплаты в ресторане.

— Так… кто тебе его подарил?

Я слышала, как дети играют в снегу, беззаботно кричат. На кухне Лаура с любовью разговаривает с папой. Здесь, в гостиной, воздух был густым и ядовитым.

— Мой парень, — тихо ответила я.

Когда она подошла ко мне, на ее щеках выступил румянец. Она стояла прямо передо мной. Ее глаза странно блестели. И тогда я поняла, что она завидует. И всегда завидовала. Может, даже с первого дня, когда папа и Лаура представили нас друг другу. Ей было десять, а мне шесть, и когда мой отец и ее мать вышли из комнаты, она сказала мне, что мои светлые волосы уродливы, и я должна покрасить их в другой цвет. Может, в каштановый или черный. Я была маленькой и невежественной, что действительно поверила ей и расстроилась, что мои волосы не каштановые, как у нее.

Теперь, глядя в ее завистливые глаза, я заявила:

— Мой парень — Лука Мессана.

Она потрясенно ахнула.

— Я тебе не верю. — Она снова понизила голос до шепота. — Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься. Как оплачиваешь медицинские счета своего отца. Ты шлюха, Скай. Обычная дешевая шлюха. Можешь надеть самое дорогое пальто в мире, и оно не изменит этого факта.

Не дожидаясь моего ответа, она вышла из дома. Повернувшись к окну, я смотрела ей вслед, ее движения были резкими и полными ярости.

— Она ушла, не попрощавшись? — удивленно спросила Лаура, входя в комнату.

Я повернулась к ней.

— Да, кажется, ей нужно было куда-то успеть.

— О, она не упоминала об этом, но ничего. Я увижу ее завтра, — весело сказала она.

— Как дела у папы?

— Проходи и сама увидишь, — пригласила она.

Я сняла пальто и бросила его на диван.

— Какое милое пальто, — восхитилась Лаура. — Никогда тебя в нем не видела. Оно новое?

— Да, новое. Подарок друга.

— Я рада. Ты хороший человек, Скай. И заслуживаешь только лучшего.

Я посмотрела ей в глаза, и все, что могла в них увидеть, — это искренность. В отличие от своей дочери, Лаура, казалось, поверила моей истории о том, что я заняла денег у своего босса, чтобы оплатить все папины счета. Что ж, я снова собиралась воспользоваться ее доверчивостью, сказав, что скоро займу еще больше денег.

— Спасибо за то, что ты с папой, Лаура.

Она пожала плечами.

— Нет другого места в мире, где я предпочла бы быть.

Ее слова были простыми, но сильными, потому что лучились правдой. В этом крошечном домике, пропахшем лекарствами и болезнью, она сияла, как ангел. Она была настоящей героиней, и я восхищалась ею.

— Ты героиня, Лаура, и однажды я надеюсь стать такой же, как ты, — тихо сказала я.

— Ты уже сделала для своего отца гораздо больше, чем смогла бы я, — тихо и печально ответила она.

И вдруг я поняла, что она знает, каким способ я достала деньги для папы, но в ее словах не слышалось осуждения. Лишь печаль, что мы обе доведены до такого отчаяния системой здравоохранения, которая становилась причиной двух из трех банкротств в Америке. Больше говорить было не о чем, и мы тихо пошли по темному узкому коридору в сторону кухни. Звуки телевизора становились все громче.

Папа сидел в инвалидном кресле, что меня безмерно удивило. Хотя его седая и редеющая голова была обращена к телевизору, легкий наклон шеи подсказал, что он, вероятно, спал. Казалось, совсем недавно я слышала, как Лаура разговаривала с ним, но такой быстрый сон не был для меня новинкой. Он всегда мог заснуть в мгновение ока, как и я, пока не взяла на себя ответственность за его больничные счета.

Я осторожно потянула Лауру обратно в коридор.

— Почему он в инвалидном кресле? — прошептала я

— Он поскользнулся, — ответила она со вздохом.

Мое сердце пропустило удар.

— Что? Когда? Почему ты мне не сказала?

— А тебе есть до этого дело? — раздался с кухни слабый, но раздраженный голос отца.

Лаура подтолкнула меня к кухне и улыбнулась.

— Иди. Тебя не было целую неделю, и он скучал по тебе. Очень сильно.

— О чем, черт возьми, ты шепчешься за моей спиной, женщина? — снова послышался недовольный голос.

Лаура закатила глаза.

— Прошлым вечером ты назвал меня пираньей, — огрызнулась на него Лаура. — Почему, черт возьми, мне не шептаться сегодня за твоей спиной?

Затем она легонько втолкнула меня на кухню.

— Привет, здоровяк, — сказала я, обогнув инвалидное кресло и оказавшись с ним лицом к лицу.

Я, определенно, не была готова увидеть, сколько он потерял в весе всего за неделю. Он выглядел хрупким, болезнь быстро высасывала из него жизнь, и я почувствовала отчаяние, сможем ли мы когда-нибудь справиться с этим. От этого чувства я начала задыхаться.

Он наблюдал за мной, всегда способный прочитать, что происходит у меня внутри.

— Перехватывает дыхание при виде меня, а сама бросаешь меня на неделю?

— Я не бросала тебя! — тихо оправдываюсь я. — Я была занята. Ты же знаешь, я бы никогда не сделала этого нарочно.

Некоторое время он молчал, а я отказывалась встречаться с ним взглядом.

— Знаю, — сказал он наконец. — Вот почему я так волновался.

— Ох, папа, — прошептала я, и плотина сердечной боли прорвалась.

Я отвернулась, когда поток страданий тихо побежал по моим щекам. Папа подождал, пока я возьму себя в руки, и его молчание позволило мне достичь этого состояния быстрее, чем если бы он или Лаура суетились вокруг меня. Я вытерла глаза и повернулась к нему.

Он протянул мне руку, и я поспешила к нему, опустилась перед ним на колени и отчаянно сжала его костлявую руку. Кожа на его ладонях стала нежной, как у женщины. Он пристально посмотрел на меня.

— Ты похудела.

— Ты тоже.

— У меня рак, а у тебя какое оправдание?

Я неуверенно улыбнулась, но все же улыбнулась.

— Я до смерти беспокоилась, что у тебя рак.

— Тогда почему не приходила повидаться со мной? И не рассказывай мне эту дерьмовую историю о том, что слишком занята. Я борюсь за свою жизнь, и я знаю тебя. Ничто не удержало бы тебя, если только…

Он пристально посмотрел на меня, надеясь увидеть что-то в моих глазах, но я ничего не ответила.

— Если только это не связано со мной. Ты доставала для меня больше денег. Ведь так? Ты этим занималась?

Я заставила себя улыбнуться шире.

— Да, и у меня хорошие новости. Я нашла кое-кого, кто готов помочь. — Я всем сердцем надеялась, что на этом все закончится.

Он нахмурился и покачал головой.

— Ты что-то мне не договариваешь. Ты ведь не сделала ничего противозаконного, не так ли?

Я застонала.

— Конечно, нет.

— Если сейчас же не скажешь мне правду, я не возьму эти деньги, — пригрозил он.

— Папа!

— Я не шучу.

— Я не лгу тебе, папа. Правда. Я не крала, не убивала и не совершала никаких преступлений ради этого. Я бы никогда так не поступила. Мне улыбнулась удача, и я нашла кое-кого, кто одолжил мне деньги.

Он еще некоторое время пристально смотрел мне в глаза.

— Кто эта великодушная душа?

— Если тебе вскоре станет лучше, я вас познакомлю. Как тебе это?

Он медленно кивнул.

— Как ты упал?

— Я не падал, — ответил он, фыркнув. — Слегка поскользнулся, когда выходил из душа, и подвернул лодыжку. Так что я прилип к этой чертовой штуковине, пока не заживет нога.

В гостиной зазвонил телефон, и Лаура вскочила со стула, на котором сидела, и пошла отвечать.

Я наклонилась вперед и заключила отца в нежные объятия. Я чувствовала запах болезни, и это вызвало новые слезы. Я не хотела отпускать его. Хотела принять болезнь в собственное тело и бороться с ней самой, но я не могла.

— Ну-ну, — тихо успокаивал он. — Не плачь, малышка Скай. Все будет хорошо.

— Ты только борись, папа. Сражайся изо всех сил ради меня. Ты все еще нужен мне. Если ты умрешь, я останусь совсем одна в этом мире. Не дай болезни победить, — всхлипнула я.

— Я борюсь с ней, милая. Борюсь изо всех сил.

Я услышала шаги Лауры в коридоре, поэтому поцеловала его в щеку и выпрямилась.

— Почему ты назвал Лауру пираньей?

— Потому что она злобная, — сказал он, но по его тону я поняла, что он не говорил серьезно, а просто сорвался. — Все не умолкает из-за падения, постоянно настаивает, чтобы я всегда обращался к ней за помощью.

— Тебе нужно быть с ней повежливее, папа.

— Знаю, — сказал он, как только Лаура вошла в кухню. — Кто звонил?

— Звонили из больницы, — ответила она, но что-то в ее тоне заставило меня посмотреть на нее.

— Что они хотели? — обеспокоенно спросила я.

Она ошеломленно посмотрела на меня.

— Они посылают скорую помощь за твоим отцом. По-видимому, кто-то это устроил. Врачи его осмотрят и немедленно приступят к лечению. Я спросила, кто будет за все платить, но они сказали, что все расходы покроет страховая компания. Ты знаешь, что происходит, Скай?

— Да, должно быть, все это устроил мой друг. Он сказал, что поможет, но я не ожидала, что так скоро.

— Кто этот человек? — снова потребовал папа.

Я повернулась к нему.

— Тот, о ком я тебе рассказала ранее, который сказал, что поможет. Ты скоро поправишься и сможешь встретиться с ним и сам поблагодаришь за помощь.

И папа, и Лаура казались ошеломленными, а я вспомнила, что водитель Луки ждал через два дома.

— Сейчас мне пора уходить, но я позвоню завтра и вернусь через пару дней.

— Ты уходишь так быстро? — спросил он, безмерно разочарованный. — Почему бы тебе не остаться здесь на несколько дней?

— Скоро, папа, — заверила я и наклонилась, чтобы напоследок поцеловать его в лоб. — Очень скоро.

Глава 15

Лука

В Бостон я вернулся поздно вечером.

Чувствовал я себя дерьмово. Сегодня пролилась кровь. Я не занимался мокрой работой, но с таким же успехом мог бы выполнить ее сам. По моему приказу людей калечили и убивали. Где-то в пылающих глубинах ада, на моей стене греха появилось еще одно пятно. Иногда мне снилась эта стена. Снилось, что я ее стираю. Тщательно стираю, но как только заканчиваю, уродливые пятна вновь проявляются.

Но сейчас меня беспокоило не это.

А непонятное внутреннее ощущение. Предчувствие, что должно быть нечто лучше этого. Богатство, власть, контроль, уважение, нескончаемый парад женщин, достоинство моего положения — все это казалось пустяком. Пылью под ногами. В моем сердце не было счастья.

Я оцепенел.

В такие моменты мне хотелось стать таким же пресыщенным, как мой отец, в отношении мира, в котором мы жили, где собаки едят собак. «Почуму ты плачешь? Он убил бы тебя в мгновение ока, если бы оказался на твоем месте», — говорил он, когда я был намного моложе, тогда он был тигром, а я — всего лишь детенышем. Теперь он стал беззубым тигром, а я — capo del capo (с ит. — «босс боссов») нашего мира.

Когда мы с Куллинаном ехали домой по знакомым загородным дорогам, мне в голову пришла мысль о девушке.

Я мгновенно почувствовал, как член дернулся от предвкушения. Доктор дал понять, что она чиста. Да, было бы хорошо погрузиться в ее жар. Отогнать тяжелое чувство. Я подозревал, что это будет лишь временное облегчение, но даже этот мимолетный миг без тяжести страха был бы желанным. Я взглянул на часы. Намного позже, чем я ожидал вернуться к ужину, но если она выполнила инструкции, которые я оставил Мелании, то должна была ждать меня в столовой.

Как только машина остановилась, я взбежал вверх по лестнице. Как обычно, один из моих людей уже был предупрежден и стоял у входной двери, готовый открыть ее для меня. Я вошел в дом и направился прямо в столовую. На первый взгляд я подумал, что она ослушалась меня и не дождалась, но потом понял, что она там.

Я остановился у входа и уставился на открывшуюся передо мной картину. Столовая моя, но я почти ее не узнавал. Девушка. Дело было в девушке. Она изменила все.

Она сидела в освещенной свечами комнате в дальнем конце длинного обеденного стола, но ее белокурая головка склонилась над белоснежной скатертью, и она деловито строчила карандашом в маленьком блокноте. Занятие так глубоко ее поглотило, что она, казалось, совершенно не замечала моего присутствия.

К моему удивлению, я обнаружил, что мне любопытно, что она пишет, и, как ни странно, это раздражало меня. Поскольку мне хотелось знать, я решил сознательно лишить себя этого знания.

Я направился к своему месту, и это движение привлекло ее внимание. Она тут же вскочила со стула.

Мой взгляд скользнул вниз по украшавшему ее шею бриллиантовому колье и шелковому красному платью. Странно. Любая другая женщина выглядела бы в этом платье — в зависимости от размера сисек — распутной или сексуальной, но она выглядела как кусочек рая: чистая, незапятнанная и странно хрупкая. Как будто я запятнал бы ее чистоту, если бы позволил своим грешным рукам прикоснуться к ней.

Мой взгляд переместился вверх.

Я был загипнотизирован волшебным видом: теплый свет свечей заставлял ее кожу сиять и освещал волосы. Она в неуверенности широко распахнула глаза. Приблизившись к ней, я коснулся ее губ. Они первые бросились мне в глаза, когда я увидел ее в гостиной Сулеймана.

Нежные и шелковистые… покрытые красной помадой. Взяв со стола белую салфетку, я стер помаду. Все это время она просто стояла, как кукла. Моя кукла. Я мог бы сделать с ней все, что угодно. Я ее купил. Я оставил небольшое пятно вокруг губ, что мне понравилось. Так она казалась менее чистой, но, возможно, я слишком грубо действовал, потому что теперь губы выглядели опухшими.

Словно она отсасывала мне несколько часов.

Показался розовый кончик язычка, чтобы лизнуть набухшую плоть, и у меня зачесались руки бросить ее на стол и взять прямо там, но я заставил себя не поддаваться этой потребности. Хотел доказать себе, что сильнее любых желаний собственного тела. Это всего лишь секс. Я мог бы устоять перед ней. Она — обычная женщина. А все женщины — просто хорошенькие игрушки. Я бы никогда больше никому не доверился. Трахну ее после ужина, но не раньше.

Я подошел к главе стола и сел.

— Подойди и сядь рядом со мной, — пригласил я, но даже для собственных ушей мой голос в тишине комнаты прозвучал холодно и безразлично.

Она повиновалась. Мне понравилась ее походка. Не как у модели, вышагивающей по подиуму, а плавная и бессознательно чувственная. Это привлекло мое внимание, когда я впервые увидел, как она идет к беседке.

— Спасибо за все, что ты сделал для моего отца, — сказала она, опускаясь на стул рядом со мной.

Меня не интересовала ее благодарность. Я сделал это не для того, чтобы доставить ей удовольствие. Это была моя часть сделки. На самом деле, мне не интересно здоровье ее отца или ее жизнь вне нашей договоренности.

В дверях появилась Мелания.

— Добрый вечер, сэр. Не хотите ли аперитив перед ужином?

— Нет, несите еду, — ответил я, не отрывая глаз от Скай.

Мелания попятилась, а Скай снова повернулась ко мне. Я протянул руку и коснулся ее волос.

— Они настоящие?

Не отрывая от меня широко распахнутых глаз, она кивнула. В комнате стало так тихо, что я почти слышал биение ее сердца. Я позволил пальцу пробежаться по ее шее, по колье, до точки, где ее пульс трепетал, как пойманная пташка. Остановившись на этом месте, я почувствовал, как быстро и неистово бежит кровь по венам.

Это напомнило мне наблюдение за львицей, притворяющейся, что у нее течка, и несколько дней спаривающейся со львом-мародером, потому что она пыталась утомить его и помешать найти детенышей, спрятанных неподалеку в кустах. Я был тем мародерствующим зверем, и, как и он, мне было все равно, почему она здесь. Достаточно знать, что лев, в конце концов, устал от львицы. Он пошел в противоположном направлении от ее детенышей. Она получила, что хотела, как и он. Аналог «долго и счастливо» в стиле африканской саванны.

В этот момент вернулась Мелания с тремя девушками, которые несли корзины с хлебом, бутылку вина и тарелки с едой. Было странно видеть так много людей, но, опять же, я никогда здесь не ел и не знал, сколько сотрудников требуется, чтобы управлять этим домом.

— Обжаренные морские гребешки со сливочным соусом из пастернака и острыми закусками из креветок, — объявила она, когда девушки поставили перед нами тарелки и налили вино в бокалы. Все это время я не сводил глаз со Скай, и она, словно загипнотизированная, не могла отвести взгляда от меня.

Потребность обладать ею была так сильна, что мне снова захотелось смести со стола тарелки, вино и хлеб и совокупляться с ней в течение нескольких дней. Пока я не смог бы оттолкнуть ее и уйти в противоположном от нее и ее беспокойной жизни направлении.

Убрав руку от ее теплой кожи, я взял бокал с вином и сделал глоток. Когда я отпустил ее взгляд, то почувствовал, как она выдохнула с облегчением. Вино приятно холодило язык. Позже на нем будет ее вкус.

Глава 16

Скай

Если я надеялась на легкий ужин, то меня постигло разочарование. Лука появился так тихо, что вырвал меня из мира грез, и теперь мне было трудно обрести равновесие.

Начнем с того, что меня уже одолевала целая гамма чувств. С одной стороны, я безумно обрадовалась, что папа, наконец, получит наилучший возможный уход, но, с другой стороны, чувствовала себя кошкой на раскаленной крыше из-за ситуации, в которой оказалась. Быть с Лукой — совсем не то, что быть с Сальваторе. С ним я полностью контролировала свои чувства и реакцию тела. Единственные эмоции, которые я когда-либо испытывала, — стыд или отвращение, а с ними я могла справиться.

С Лукой я чувствовала себя, как сухой трут. Одно прикосновение, и я загоралась.

Даже сейчас, от касания к моему горлу, желание снова ощутить его язык на мне и узнать, как будет двигаться его член внутри меня, было настолько сильным, что я почувствовала, как между ног разливается жар. Это сделало мою кожу особенно чувствительной, и я покраснела.

Лука очень интриговал, привлекал и смущал.

Он был таким завораживающим, и все, что я хотела сделать, это продолжать смотреть на него, но я заставила себя опустить взгляд на свою тарелку. Подальше от его волчьих глаз и рассекающего щеку шрама, который из-за темной щетины выделялся сильнее. Это делало его греховно великолепным.

Что, черт возьми, со мной такое? Я уставилась на еду. Она больше походила на произведение современного искусства, чем на тарелку с едой. Но я все еще чувствовала свободное падение в бездну неизвестности, где зияла только тьма и эти полупрозрачные глаза, наблюдающие за моим падением. Господи, мне действительно нужно взять себя в руки. Прежде чем я сделаю что-то очень глупое… например, влюблюсь в него.

Я уже вела себя не так, как обычно.

Например, надела на ужин это красное платье. Зачем я так поступила? Хотела, чтобы он видел во мне царственную и утонченную особу, а не какую-то женщину, которую он перекупил у мелкого мошенника? Но как я могла хотеть его, когда он так чертовски ясно дал понять, что ему нужно от меня одно — секс? Когда он не проявлял ни капли привязанности. На самом деле, — если быть по-настоящему честной с собой, — он обращался со мной как с проституткой больше, чем Сальваторе. У Сальваторе все всегда заканчивалось снисходительностью, нежностями, подарками и взглядами, полными обожания.

Взяв нож и вилку, я отрезала кусочек гребешка. Положив на него крошечную капельку соуса из пастернака, сунула в рот. Роскошная закуска таяла на языке и была самой вкусной вещью, которую я когда-либо пробовала. Будь я с кем-то другим, то издала бы протяжное «ммм» в знак признательности, закатила бы глаза и с энтузиазмом прокомментировала, как вкусно, но с ним я походила на каменную статую.

Я украдкой взглянула на него и не увидела никакой признательности за вкусную еду. Казалось, он ел ее так же, как простой кусочек тоста. Будто в ней нет ничего особенного.

Я потянулась за бокалом вина, поднесла его к губам и сделала глоток, и, сама того не осознавая, мои глаза остановились на его шраме. Что-то в нем привлекло меня. С первого момента, как я его увидела, мне захотелось провести пальцами по искаженной линии.

Должно быть, он почувствовал, что я на него смотрю, потому что внезапно повернулся и поймал мой пристальный взгляд. Я быстро отвела глаза на свою тарелку, но было слишком поздно. Я привлекла его внимание.

Его глаза не отрывались от меня, когда я поставила бокал на место и попыталась как можно небрежнее наколоть креветку на вилку и поднести ее ко рту. В смущении я прожевала мякоть и проглотила, но удушающая тишина, заполнившая пространство между нами, заставила меня почувствовать себя так, словно я проглотила камень. Я больше не могла этого выносить. Я прочистила горло.

— У тебя был хороший день? — Отлично, голос у меня не пропал. Он звучал немного натянуто, но достаточно четко и спокойно.

— Прошу, не вступай со мной в светскую беседу, — тихо предупредил он и продолжил есть.

Мои глаза расширились от удивления. Он, в самом деле, намеревался провести весь ужин в полной тишине. Послание не могло быть яснее: по его мнению, ничто из того, что я скажу, не имеет ценности, и разговор со мной лишь наскучит ему.

Что же, у меня тоже было для него послание. Я резко опустила вилку на тарелку, и в тишине раздался громкий звон, но мне было все равно. В этом-то и смысл. Жаль, что тяжелый стул не издал ни звука по ворсистому ковру, когда я отодвинула его назад и поднялась.

— В таком случае, мне нет смысла сидеть здесь, — заявила я дрожащим от эмоций голосом. — Если позже я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Часть меня ожидала, что он будет груб со мной, схватит за руку и дернет вниз, но вместо этого он наблюдал за мной, его прозрачные глаза были совершенно непроницаемы.

Я повернулась, чтобы уйти, и он не остановил меня. Мои колени дрожали в ожидании возмездия.

— Вернись и сядь, — разнесся по комнате его тихий голос.

Я застыла на полушаге. Медленно повернулась к нему лицом. Мои губы слегка приоткрылись, чтобы ответить, но ничего не вышло. В ушах оглушающе гремела кровь. Со смесью гнева и страха, бурлящей в груди, я попробовала снова.

— Зачем? Совершенно ясно, что я не представляю для тебя никакой ценности, кроме секса. Я буду ждать тебя в постели.

На его губах появилась улыбка, но она была короткой и насмешливой.

— Ты занимаешься сексом только в постели?

Все мысли мгновенно вылетели из головы. Я сглотнула и попыталась придумать подходящий ответ, но ничего не нашла.

Лука впился в меня пристальным взглядом и откинулся на спинку стула, уверенность, исходящая от него, была подобна удару под дых, потому что ему снова удалось заставить меня почувствовать себя неуклюжей и наивной. Он взял со стола небольшое устройство и нажал на нем кнопку. Затем потянулся к пряжке ремня и приказал:

— Иди сюда.

Мои глаза широко распахнулись от шока.

— Персонал… — прошептала я в ужасе. — Любой может войти и увидеть нас…

— Я активировал знак «Не беспокоить», — сказал он, небрежно пожав плечами, поднялся на ноги и направился ко мне.

Мое сердце подскочило к горлу, и с губ слетела ложь:

— Сначала мне нужно в ванную.

Он остановился и посмотрел на меня своими непроницаемыми глазами.

— Никакой лжи, Скай. Помнишь?

Я уставилась на него, как олень, попавший в свет фар.

— Прости, — прошептала я.

Он продолжал приближаться, и внезапно, без предупреждения, меня охватил ужас. Глубоко укоренившийся страх удерживал меня на грани побега. Не потому, что я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, а потому, что хотела… отчаянно. Я уже знала, что он обладал способностью воскрешать во мне то, о чем я не подозревала, что похоронено внутри меня.

Я пыталась стоять на своем, но мои ноги жили собственной жизнью. Они начали отступать, пока я не уперлась спиной в широкие двойные двери, и больше бежать было некуда.

Глава 17

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=rfSN_lJ7cuw

Rod Stewart — When I Need You

Его взгляд не отрывался от меня, и я, как загипнотизированная, смотрела в эти поистине странные и волнующие глаза. Я дрожала, и мое сердце так сильно колотилось в груди, что в ушах шумела кровь. Я не пошевелилась, даже когда его ладонь легла мне на щеку. Походило на прикосновение горячих углей. Я глубоко вдохнула, ощутив его запах. Невероятно, какой эффект оказывал на меня этот мужчина.

Я изо всех сил старалась вести себя невозмутимо, но потерпела неудачу, когда он слегка согнул пальцы, и ладонь заменили костяшки пальцев, и он нежно провел ими по щеке. Румянец распространился по лицу, как пожар.

Затем он коснулся моей нижней губы, и его взгляд опустился на дрожащую плоть. Гладкой подушечкой большого пальца он оттянул губу вниз, отпустил ее, а затем с любопытством наблюдал, как она возвращается обратно. Единственное, как я могла описать выражение его глаз, — как кот играет с мышью. Трогает лапкой; подбрасывает в воздух и позволять бежать; снова ловит с помощью быстрых рефлексов; позволяет сбежать…

Медленно его взгляд вернулся к моим глазам. «Поцелуй меня», — умоляло мое сердце, но я все еще мыслила достаточно здраво, чтобы не произнести этого вслух. Мои руки сжались в кулаки по бокам. Я страдала от мучительной потребности схватить его и поцеловать в эти чувственные губы или оттолкнуть как можно дальше от себя.

Он опустил голову, и я тут же зажмурилась и стала ждать момента, когда его губы коснутся моих. В тот момент мне казалось, что только его вкус утолит порочную потребность внизу живота. Но его губы не соприкоснулись с моими, вместо этого он опустил их на открытую выпуклость моей груди.

Это было такое простое движение, — его губы на моей коже, — но оно пронзило меня невероятной волной удовольствия, и с моих губ сорвался вздох. Кости превратились в желе, и, не веря, что колени удержат меня в вертикальном положении, я схватилась за его рельефные бицепсы.

Затем он лизнул меня, как животное. И я ахнула от боли, пронзившей тело. Это походило на разряд электричества. Весь пах онемел.

Пока я стояла в шоке, он выпрямился и начал ласкать мою грудь через ткань платья. Большой палец погладил предательски затвердевшую горошинку. Мне невозможно было скрыть настолько очевидное влечение к нему. Когда он убрал руку, у меня чуть не вырвался жалобный крик.

Пронзительные серые глаза наполнились пониманием, и он просунул руку в разрез платья. Я зачарованно уставилась в его глаза. Одним быстрым движением он разорвал материал до самых бедер.

Я опустила голову, чтобы увидеть урон, нанесенный прекрасному платью. Это была самая красивая вещь, которую я когда-либо носила, а он уничтожил ее, не задумываясь. Меня захлестнула волна печали. Метафора между мной и этим платьем не может быть яснее. Я была этим платьем. То, за что он так дорого заплатил, и все же оно представляло для него такую малую ценность.

— Раздвинь ноги, — приказал он.

Я слепо повиновалась.

Одна ладонь скользнула по моим бедрам, поглаживая упругую задницу, в то время как другая смело схватила меня между ног, имитируя то, что я делала с собой прошлой ночью.

Стимулирующий всплеск был слишком сильным, и я заметно дернулась от прямого нападения. Я уже промокла и была готова, поэтому его длинные пальцы сразу же отодвинули кружевные стринги и с легкостью скользнули между влажных складок. Затем он начал неторопливо входить и выходить в меня, и я стала извиваться.

Наклонившись и обняв меня за талию, он подался вперед и что-то прошептал мне на ухо. Однако я так ничего и не услышала, потому что внезапно и неожиданно он усилил толчки до такого чудовищного темпа, что у меня действительно закружилась голова.

Верхняя часть моего тела отстранялась от него, в то время как нижняя толкалась в него, когда он основательно трахал меня пальцами. Никогда раньше меня так не использовали. Непристойно. Порочно. А также потрясающе вкусно и дико возбуждающе. Я хотела позвать его по имени. Мне нужно было это… Иначе, казалось, я сойду с ума. Я хотела, чтобы мозг связал этого мужчину со свирепым удовольствием, которое испытывало мое тело. Но я этого не сделала. Я не хотела доставлять ему удовольствие от осознания того, что даже это безразличное, равнодушное, бессердечное обращение с моим телом было чистым раем.

Все это время его глаза наблюдали за мной. От приложенных усилий, которые потребовались, чтобы не показать ему, как я возбуждена, у меня на лбу выступил пот. Затем моя спина начала выгибаться дугой. И скрывать свои чувства больше было невозможно.

Тем не менее, он удерживал меня на месте и вколачивался, пока я не упала ему на грудь с мучительным криком. Зрение затуманилось от оргазма, пальцы цеплялись за его бицепсы. Пол был мокрым от влаги, капающей из моей киски. Что очень смущало.

Я ненавидела свое состояние… что он смог довести меня до такого, поэтому уткнулась лицом в изгиб его шеи и ударила его кулаком в грудь.

Наверное, нападать на него таким образом было очень плохой идеей, но мне было все равно. Как он смеет? Как он смеет так обращаться со мной? Просто потому, что он искушенный мужчина, который точно знает, как работает женское тело, не означало, что он должен заставлять меня чувствовать себя такой грязной дешевкой.

Он оставался неподвижным, пока я била его. Я знала, что мои усилия были ничтожны и бесполезны.

Когда я выдохлась, он схватил меня за запястья и отвел их от себя. Крепкой хваткой удерживая их над моей головой. Сорвал тонкие стринги с бедер и отбросил клочья прочь. Они упали на пол с шепотом поражения.

Моя грудь все еще вздымалась, пока я пыталась отдышаться.

«Я его ненавижу», — решила я, наблюдая, как темнеют его глаза. Он расстегнул молнию на брюках, и прежде чем успел вытащить член, я закрыла глаза и отвернулась.

— Смотри на меня! — прорычал он.

Тихая угроза в его тоне пугала, и я повернула голову.

Он вытащил член, и это был самый массивный, толстый, агрессивно выглядящий член, который я когда-либо видела. Пульсирующие вены змеились по гладкой коже. Что-то странное произошло внутри меня. Ненависть сменилась обжигающим желанием. Оно проникало в каждую щель и клеточку.

Я хотела этот агрессивный, неукротимый член глубоко внутри. Глубже, чем кто-либо из мужчин проникал раньше. Я чувствовала себя близко к тому, чтобы сгореть, и нуждалась в освобождении. Убежать и спрятаться я могу потом, но сейчас…

Мои бедра бесстыдно дернулись вперед с силой потребности, рвущейся из меня. Схватив основание члена, он протолкнул его вдоль складок, распределяя влагу по всему стволу. Сверля меня взглядом, Лука чуть присел, расположил толстую головку твердого, как камень, члена у моего входа и вонзился одним яростным толчком.

Я зашипела.

Он был таким большим, что на секунду мне показалось, будто меня разорвало на части. Затем я откинула голову назад, наслаждаясь незнакомым растягивающим ощущением. Он подумал, что причинил мне боль, и замер, но он не знал, что я приветствовала сладость этой боли. Хотела, чтобы все было именно так. Как у животных. Дико и без извинений. Без всякого притворства.

Пригвожденная к двери, я прижалась к нему бедрами, а влажный, набухший бутон клитора отчаянно терся о его кожу.

— Не останавливайся, — настаивала я, не в силах больше выносить эту пытку.

— Умоляй об этом, — прорычал он.

— Трахни меня, Лука. Умоляю, трахни меня, — прорычала я в ответ.

Я потеряла контроль. Не заботилась ни о чем другом, кроме необходимости чувствовать восхитительное трение, когда он двигался внутри меня. Я хотела дотянуться до его задницы, чтобы притянуть еще глубже в себя, и я боролась, но его тело походило на гранит. Я не могла сдвинуть его ни на дюйм. Отчего не сдержала крик разочарования.

— Пожалуйста, Лука, пожалуйста, — взмолилась я, почти обезумев от желания.

Он пристально смотрел в мои полные отчаяния глаза. В его взгляде смешались суровая похоть и удовлетворение. Затем он освободил мои руки. Не раздумывая, я запустила пальцы в его волосы и сильно дернула, пытаясь притянуть к себе. Казалось, он этого не почувствовал.

Широкие ладони обхватили мои бедра. Затем он присел еще немного, и, наконец, дал то, что я хотела. Врезался в меня. Жестко. Одним толчком задел то место внутри меня, которого никто никогда не достигал, и удовольствие, которого я раньше не испытывала, начало лучиться наружу. Я как никогда была переполнена до отказа. Даже боль от толщины члена была несущественной, когда я упивалась экстазом от его буйной одержимости.

Когда он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, я вонзила зубы ему в плечо. Он не дрогнул. Его пальцы впились в мою задницу, и я прижалась пахом к его паху. Это было потрясающе. Подхватив меня сзади и оторвав мои ноги от пола, Лука заставил меня обвить руки вокруг его шеи, а ноги вокруг его талии.

Он трахал меня безжалостно, бесконтрольно. Комната наполнилась звуками шлепающей плоти и животными стонами. Трение его плоти о мои стенки и жар, охвативший от кончиков пальцев ног до макушки, перевернули мой мир. Я прижалась к его телу, почувствовав, как моя душа отлетает от тела.

— Вау, — выдохнула я.

Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Не хотела выходить из этого состояния, когда было совершенно ясно, что я перешла на другой уровень. Он прижал меня к двери и начал толкаться в расслабленном ритме.

Меня совершенно устраивал этот новый темп. Изнуряющий, но в то же время заставляющий продлить это как можно дольше. Он не торопился, и это было восхитительно. Я почувствовала, что парю на краю пропасти.

— Я сейчас кончу, — выдавила я.

Лука сразу же ускорил темп до безумной скорости. Мои крики разносились по комнате, пока он снова и снова врезался в меня. Я насаживалась на него, желая грубости. Мы оба сошли с ума, и моя киска страдала из-за этого. От силы его траха, внутри у меня, наверное, все будет в синяках.

А потом я кончила. Сильнее и интенсивнее, чем когда-либо за всю жизнь.

Слезы жгли глаза и катились по лицу, но мне было плевать. Я закричала ему в плечо, когда оргазм взял верх. Я не узнавала себя, так как маску сдержанности, которую я обещала удержать, сорвали с меня. В этот безумный момент я почувствовала внутри взрыв его горячего семени, и была окончательно уничтожена.

Я начала вколачиваться бедрами в его бедра, отчаянно пытаясь выжать каждую оставшуюся каплю удовольствия. Будто ничто другое не имело значения. Все, о чем я могла думать, — это как продлить оргазм, нуждаясь в том, чтобы душа продолжила подниматься до точки невозврата.

Меня больно шлепнули по заднице, и резкий удар вызвал еще один всплеск ощущений. Я дрожала, держась за него, не желая расставаться. Не желая смотреть в лицо тому, что он сделал со мной.

Секс с Сальваторе был отвратительным, и даже до него не был ничем особенным. Мне приходилось довольствоваться тем, что было. Честно говоря, я получала больше удовольствия от своего вибратора, чем от любого мужчины, с которым была.

Теперь я понимала, из-за чего весь сыр-бор.

Никогда бы не подумала, что так может быть. Что нечто такое удивительное, вообще могло существовать. Я продолжала толкаться в него бедрами, пока тело больше не могло совершать никаких движений, но не перестала дрожать. Невозможно, чтобы он был так же разрушен, как и я, но мы словно слились в одно убийственно пресыщенное существо.

Потом я почувствовала, что он начал отстраняться, и вцепилась в него. Прежде чем он смог отбросить меня от себя, как собаку, я его отпустила, расцепив ноги. Но я не могла стоять. Колени были как желе. Все силы покинули тело. И я медленно начала оседать.

Он отступил от меня.

Я рухнула на пол и безвольно прислонилась к двери. Я чувствовала себя незащищенной и уязвимой, одураченной и истерзанной, но вызывающе посмотрела на него. К черту его. Я отказывалась испытывать стыд.

Бесстрастно уставившись на меня сверху, Лука заправил член обратно в брюки и застегнул молнию.

Затем открыл дверь, к которой я сейчас прислонялась, и вышел. Я ничего не могла, кроме как слушать стук каблуков его начищенных ботинок, пока его шаги не стихли вдали.

Я уронила голову на руки. Как могло случиться, что лучший секс, который у меня, вероятно, когда-либо будет, случился с мужчиной, которого я, без сомнения, возненавижу.

Хотелось бы мне никогда больше его не видеть, но я прекрасно понимала, что мое тело уже отсчитывало секунды до следующего раза.

Глава 18

Лука

Я хотел остаться с ней. И держать в объятьях.

Поразительная потребность пронзила мою грудь.

Поэтому я заставил себя уйти. Теперь я стоял посреди кабинета, почти в оцепенении уставившись в окно. Дыхание все еще не выровнялось, сердце бешено колотилось, а тело дрожало от жара и посткоитального удовольствия. Что, черт возьми, только что произошло?

За свою жизнь я перетрахал столько женщин, все они были такие же красивые, а некоторые даже красивее ее, но секс ни с одной из них даже отдаленно не напомнил тот, что только что был у нас. Черт возьми, я выстрелил, как сжатая пружина. Это было самое близкое к чуду, что я когда-либо испытывал за последние годы.

Что в ней такого? Почему она так на меня действовала? Она просто тупая баба. Достаточно глупая, чтобы связываться с таким мудаком, как Сальваторе, и таким монстром, как я. Но с первого момента, как я ее увидел, что-то внутри меня пробудилось к жизни. И я хотел узнать, что.

Теперь я знал. Теперь я, бл*ть, знал.

Мне нужно избавиться от внутренней турбулентности. С судорожным вздохом я перевел взгляд на поднос с бутылкой выдержанного виски и единственным хрустальным бокалом, стоявших на низком столике рядом с камином. Его выставляли для меня каждый вечер. Иногда я его пил, а иногда — нет. Подойдя к столику, я плеснул себе щедрую порцию золотистого напитка.

Затем рухнул на диван и откинулся на удобную кожаную спинку. В камине потрескивал огонь. Я сделал глоток, наблюдая за танцующим пламенем, но видел перед собой только ее… в этом красном платье. Я был с богатыми наследницами, которые не смогли бы продемонстрировать ту царственность, что она придала этому платью. Я вспомнил шок на ее лице, когда разорвал платье. Ей оно нравилось. Кто-то вроде нее никогда бы не смог позволить себе такое платье.

Внезапно я испытал укол сожаления. Это случалось так редко, что по мере того, как оно появлялось в голове и перемещалось в область сердца, я изучал его. Мне не понравилось это чувство. Не следовало уничтожать платье. Это было неправильно. Когда через двадцать девять дней она уедет, я бы хотел, чтобы она взяла его с собой. Я вытащил из пиджака телефон и отправил сообщение своей помощнице.

«Красное платье порвалось. Нужно новое»

Кратко и без контекста, но Джемму выбрали и платили огромные деньги за ее удивительную находчивость. Я бы поспорил на свой последний доллар, что к концу завтрашнего дня она добудет для меня точно такое же платье.

Я сделал еще один глоток и почувствовал жжение, когда жидкость скользнула по горлу. Я заставил себя сосредоточиться на проекте, которым занимался на Сицилии, но не мог перестать думать о ней. Даже при том, что я притворялся перед самим собой, что она немногим лучше шлюхи, — я, в конце концов, заплатил за ее тело, — в глубине души я знал, что она не шлюха. То, что она сделала для своего отца, было высшей формой любви. Она пожертвовала собой ради него. Это редкая и драгоценная вещь. В своей жизни я встречал только тех людей, кто ставил себя на первое место. Все лучшее для себя, а для других — остатки.

Я залпом допил виски и почувствовал смутное раздражение на самого себя. Какого хрена я делал, оправдывая ее? Если бы продолжил в том же духе, то еще запал бы на нее. Я больше никогда не пойду по тому пути, где доверял бы женщине или заботился о ней. Зазвонил телефон. Это мой брат Анджело.

— Да, — ответил я.

— Эй, что с тобой?

— Ничего, — буркнул я.

— Если бы я не знал тебя лучше, то сказал бы, что женщина вскружила тебе голову и…

— Уже поздно, — холодно перебил я. — Я весь день был на Брайтон-Бич и устал.

— Хм… — Его тон говорил, что я его не убедил. — В общем, все готово. Приезжай завтра.

— Хорошо.

— Тогда, ладно. Увидимся завтра.

— Анджело?

— Да?

— Ты молодец, — искренне похвалил я.

— Спасибо, Лука. — Я слышал гордость в его голосе. Похвалу от меня было трудно получить.

Я закончил разговор и встал с дивана. Все, о чем я мог думать, это о ней, лежащей в своей постели наверху. Мое тело пульсировало. Оставалось всего двадцать девять дней, и я собирался пресытиться ею. Я бы устал от нее. Как обычно. Даже самая вкусная еда наскучит, если есть ее каждый божий день, тем более, чаще одного раза все двадцать девять дней.

Я вошел в ее комнату без стука. Просто повернул ручку и переступил порог. Красное платье бесформенной кучей валялось на полу. Оно, вероятно, просто свалилось с нее. Недалеко от платья лежал кружевной лифчик.

Мой взгляд переместился с брошенной одежды на закрытую дверь ванной. Я представил, как она принимает душ или ванну. Наверное, смывает сперму. Я видел, как мое семя вытекало из нее.

Я подумывал о том, чтобы отправиться в ванную и трахнуть ее там, но меня манила кровать, обладая большей силой. Там я хотел исследовать с ней все позы. Мои руки потянулись к пуговицам рубашки, пока я скидывал ботинки.

Я избавился от рубашки и как раз в тот момент, когда вытаскивал ремень из пряжки, услышал, как открылась дверь в ванную. Я не обернулся, чтобы посмотреть на нее, хотя прекрасно понимал, что мое присутствие поразило ее.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула она.

Я почти улыбнулся ее браваде.

— Разве это не очевидно?

— Я устала, — прошептала она. — Разве я не имею права устать?

— Нет.

Я позволил себе взглянуть на нее… и не мог отвести взгляд. Она закуталась в белое полотенце, волосы были мокрыми и свисали прядями на бледные блестящие от влаги плечи. Ресницы все еще были мокрыми, глаза цвета океана огромными и наполненными детской невинностью, а лицо очищено от макияжа.

Она выглядела хрупкой, уязвимой… и слишком юной. Слишком юной для меня. Я чувствовал себя так, словно залез к ней в колыбель. Мне невыносимо было видеть ее такой. Я хотел, чтобы она была просто шлюхой с великолепным ртом, которую я купил на вечеринке, и меня бесило, что на каждом шагу ей удавалось взять надо мной верх. Ей гребаных двадцать три года, я не залезал ни в какую колыбель, и я ее купил. Я сел на край кровати и уставился на нее.

— Встань на колени, — приказал я. — И отсоси мне.

В ее глазах вспыхнул вызов, но она подавила его и пошла вперед. Она встала передо мной, гордо вздернув подбородок. Будто говоря: «Можешь использовать мое тело, но тебе никогда не сломить мой дух».

— Сними полотенце, — скомандовал я.

Она стянула ткань с тела, и полотенце растеклось у ее ног. Я жадно пожирал глазами ее тело. Окинув его взглядом, увидел новые синяки вокруг ее запястьев и сразу понял, что это сделал я, когда схватил ее и держал за них. Я потянулся вперед и взял ее за руку. Погладил синяк большим пальцем и посмотрел на нее.

— Больно?

Она молча покачала головой. Сейчас в ней было что-то печальное и жалкое. И мне это не понравилось. Я вспомнил, как сильно она дрожала недавно и как цеплялась за меня, почти отказываясь отпускать, в моей груди вспыхнул вызов вновь довести ее до такого состояния.

Другой рукой я дотронулся до синяков между ее бедер, и она вздрогнула.

— Больно?

Она снова покачала головой.

Мне хотелось наклониться вперед и лизнуть ее маленькую киску, но я не поддался искушению. Пинком я отбросил полотенце в сторону.

— Приступай к работе, — сказал я, раздвигая ноги шире и опираясь руками на кровать.

Ее колени коснулись пола, а руки потянулись к молнии моих брюк. Хотя все мое тело переполнялось предвкушением того момента, когда ее руки и рот соприкоснутся с моей кожей, ее дилетантская возня с молнией, а затем с трусами, когда она попыталась их стянуть, была захватывающей. Ясно, что она не так опытна, как я себе представлял, и по какой-то странной причине эта идея возбуждала и волновала меня.

Я наблюдал, как она оценила размер моего члена, натягивающий ткань трусов. А затем ее глаза поднялись вверх, чтобы украдкой взглянуть на меня. К моему удивлению, ее глаза были полны желания. Она хотела отсосать у меня!

Я приподнял задницу с кровати, и она быстро просунула пальцы под резинку трусов по бокам и стянула их вниз. Секунду она ничего не делала, просто смотрела на мой возбужденный член, как загипнотизированная, затем ее рука скользнула вверх по моему бедру. Я зачарованно наблюдал, как бледные пальцы пробираются сквозь темные волосы моей промежности к члену. Когда она коснулась его, он дернулся, и из головки вытекло немного спермы.

— Оближи, — прохрипел я.

Она нежно обхватила член тонкими пальцами и направила свои пухлые губки навстречу сперме. Кончиком языка Скай слизнула каплю. Я изо всех сил старался сидеть спокойно, пока она играла с моим членом, как котенок. Но это было трудно. Ни одна женщина раньше так со мной не поступала. Не исследовала меня на вкус с таким любопытством.

Пухлые розовые губки приоткрылись, и я затаил дыхание, когда она накрыла головку. У меня из груди вырвался стон, моя голова откинулась назад, и на мгновение я подумал поддаться охватившей меня слабости.

Как было бы восхитительно просто лечь на спину и отдаться сводящим с ума прикосновениям, но тогда я не только ослабил бы бдительность, но и пропустил выражения, мелькавшие на ее лице, когда она отсасывала.

Ни за что на свете.

Мой член казался чудовищных размеров по сравнению с ее ротиком, пока она изо всех сил пыталась вобрать в себя сколько возможно. Она так и не научилась глубоко глотать. Искреннее старание выглядело несколько милым, что я не мог не протянуть руку, чтобы удержать ее за затылок.

Ее волосы были влажными на ощупь, и на мгновение это отвлекло меня, и в моем сознании вспыхнул образ. Скай сидит на кровати, а я подношу фен к блестящим золотистым локонам, перебираю их пальцами, пока сушу.

С моих губ сорвался глубокий, гортанный стон, но я не мог сказать, он от минета или от уютного, романтического образа крайне маловероятной ситуации, которая всплыла в моем сознании.

Я потряс головой, чтобы прояснить ее, и сосредоточился на ее губах, обхватывающих мою длину. Я наблюдал за осторожными и ритмичными ласками, и толчки удовольствия, пронзившие тело, заставили меня задрожать. Дрожь должна была быть минимальной, как и всегда, но сладкая агония была невыносима.

— Бл*ть! — зашипел я и крепко зажмурился.

Усилив хватку, она скользнула рукой вниз по всей длине, а затем начала сосать. Сначала медленно, но по мере того, как становилась все увереннее, увеличивала темп, и я превратился в бездыханного идиота. Затем она снова подалась вперед, вбирая глубже, и я сдался.

Рухнул на спину… полностью поддавшись ее магии. И это было волшебно. Магия ведьмы. Очень опасная, но мне было все равно.

Глава 19

Скай

Видеть его таким было волнующе.

Я не хотела возбуждаться, но уже промокла. Казалось, что в животе жужжит целая колония шершней. Мне хотелось раздавить их всех, но не хватало злости для нападения. Чего я действительно хотел в данный момент, так это мести.

И не им, а Луке.

В столовой он превратил меня в бесхребетное, бормочущее месиво, и я ничего так не жаждала, как сделать то же самое с ним. Пробиться сквозь эту непроницаемую броню и доказать себе и ему, что он такой же восприимчивый, как и все.

Я сильнее сосредоточилась на толстой, пульсирующей плоти в моей руке и во рту и еще раз восхитилась зрелищем. Внутри меня он ощущался огромным, тщательно заполняя и растягивая, но впервые я видела его так близко.

Член Сальваторе был отвратителен на вид, длинный, тонкий, изогнутый и почти никогда полностью не возбужденный. Каждый раз, когда я хотя бы мельком видела его, меня подташнивало. Однажды, когда он глубоко пихал свой вялый обрубок мне в рот, я не смогла сдержаться, и меня чуть не вырвало. Пришлось притвориться, что у меня болит живот.

С Лукой я не могла отвести взгляд или насытиться тем, как выглядел его член, каким он был на ощупь и вкус.

Гладкая, как шелк, кожа и легкий мускусный аромат, смешанный с запахом табака и специй — возможно, корицей — витал у ноздрей и подстегивал удовольствие, которое я от него получала. Я лихорадочно сосала широкую головку, втягивая в рот как можно больше. Приложив к задаче обе руки, я быстро нашла ритм, который заставил его спину выгнуться дугой.

— Бл*ть, — снова выругался он низким и хриплым голосом.

И мне это нравилось.

Схватив рукой пульсирующую головку, я провела языком по толстой длине, пока не добралась до его яичек, тугих и тяжелых. Я пососала их, нежно лаская мешочки свободной рукой, прежде чем облизать член по всей длине вверх. По пути я останавливалась, покрывая чувственными поцелуями выпуклые вены, и ответные подергивания подстегнули меня.

Теперь он был скользким от смеси слюны и спермы, и это только усилило мою жадность.

Колени, вжимавшиеся в ковер, болели, но я чувствовала, как мои соки стекают по бедрам, и отчаянно хотела, чтобы его член оказался внутри меня. Я приспособилась, чтобы взять его еще глубже, но примерно на полпути вниз, головка уперлась в заднюю часть горла, и я была вынуждена остановиться, но не прекратить. И снова я почувствовала, что теряюсь, но не знала, как сдержаться. Я так же возбудилась, как и он, и, возможно, даже больше, а жажда увидеть его кульминацию была еще более мучительной, чем моя потребность в освобождении.

Я втягивала щеки, двигаясь вверх и вниз по его твердой, как камень, длине.

— Господи, — пробормотал он, будто сам себе не верил.

Мое сердце ускорилось, как и движения.

Он раскачивал бедрами в жестком и быстром темпе, и вскоре бездумно трахал меня в рот, гортанные стоны, грохочущие в его теле, посылали электрические разряды по моему позвоночнику.

Теперь я отчаянно нуждалась заставить его кончить, чтобы получить свое освобождение. Обеими руками обхватив твердый член, я повела его навстречу кульминации.

Его стоны заводили меня, пока внезапно он не кончил, выстрелив в заднюю часть горла. Густой и невыносимо горячей струей. Я схватилась за его бедра, когда он ударил кулаком по кровати. На напряженной шее вздулись вены, а тело сотрясали спазмы от интенсивности освобождения.

Он судорожно хватал ртом воздух, а я продолжал сосать, не желая, чтобы хоть одна капля пропала даром, пока его освобождение все еще изливалось в мой рот. Широко открытые глаза Луки были прикованы к потолку, пока я услужливо дочиста вылизывала каждый дюйм его члена. Когда все, наконец, закончилось, я отпустила его и встала, глядя на него сверху вниз. Секунды бежали, а он пристально смотрел на меня. Я не могла сказать, о чем он думал или как долго я стояла, очарованная его прозрачными глазами. Я только знала, что не могу оторвать от него глаз.

Без предупреждения, он молниеносно схватил меня за бедра и швырнул на кровать.

С моих губ сорвался испуганный крик, но прежде чем я смогла собраться с мыслями, он перекатился на меня и облизал мои губы.

Действие было настолько животным, что я застыла в шоке.

Лука проник языком в мой рот и втянул мой язык себе в рот. Я была так поражена, что даже не смогла ответить. Затем он начал посасывать мой язык, жадно, будто не мог насытиться. Мой живот сжался, и показалось, словно из меня высасывают душу. Внезапно я испугалась реакции своего тела. Я осознала неоспоримый факт, что теряю над собой контроль.

Я не была дурой, поэтому с первого момента, как увидела его, прекрасно понимала, что меня дико и иррационально влечет к нему, и я бы довольно легко могла безумно и бессмысленно в него влюбиться.

Но я убедила себя, что секс с ним будет испытанием, которое я должна вынести ради отца, точно так же, как это было с Сальваторе. Я притворялась перед собой, что моя самая большая опасность заключалась не в том, что он разобьет мне сердце и оставит безутешной, а в том, что я буду чувствовать себя проституткой. Теперь я ясно видела, что не выйду из этого испытания невредимой.

По мере того как поцелуй становился все глубже, его вкус начал проникать в меня. Он был восхитителен. Я отогнала грустные мысли и, зажмурив глаза, обняла его, решив насытиться им до того, как потеряю навсегда.

Я дико сосала его язык, и это перенесло меня на другой уровень блаженства и близости. Шквал эмоций и ощущений ошеломлял, и я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.

«Остановись», — разум смутно уловил мою слабую мольбу, но не послушал.

Ясно, что нас обоих окутывал кокон опасного влечения и обжигающей похоти, и никто из нас не хотел выбираться из этого состояния. Но у меня, на самом деле, страшно закружилась голова, и я прервала поцелуй и отвернулась. Мне было жарко, и я почувствовала, как кровь стучит венах.

— Посмотри на меня, — прорычал он.

Я слышала его команду, но не выполнила ее.

Я почувствовала, как его руки грубо раздвинули мои бедра, и я позволила ему.

Шелковистый член коснулся моего входа, и я затаила дыхание в ожидании сильного толчка, но он скользнул в меня медленно и целеустремленно. Я выдохнула воздух, который задерживала. Повернула голову, чтобы посмотреть на него, и выражение его глаз потрясло меня. Я ахнула.

Притягательное. Боже, такое собственническое.

Он намеренно медленно входил в меня, пока я не начала извиваться на кровати, запустив одну руку ему в волосы, а другой — сжав его плечо.

Моя голова моталась из стороны в сторону. Затем Лука снова наклонился и захватил мои губы, и я забыла выражение его глаз, ощущение его тела поверх себя, то, как его член достигал глубин моего естества. Я даже забыла об изысканном ощущении пылающей похоти, распространяющейся по нашим телам.

Я кончила. Так сильно, что мои глаза закатились к затылку, тело застыло, и я увидела радугу.

Я была так растеряна, что не поняла, когда он перестал меня трахать и теперь жадно пил мои соки. Слизывал их, пока я, тяжело дыша и задыхаясь, возвращалась к реальности. Я чувствовала себя слабой и беззащитной. Лука продолжал вылизывать, пока я не положила руки ему на голову.

— Хватит, — прошептала я, у меня было такое ощущение, что моя киска так распухла, что стала вдвое больше своего размера.

Он оторвался от меня и двинулся вверх по моему телу. Я почувствовала, как между нами что-то изменилось, когда он крепко держал меня в своих объятиях и, будто боготворя, пробовал на вкус каждый дюйм моего тела.

Пока я смотрела, его член вернулся обратно в меня. Я сглотнула. В моей набухшей плоти он казался невыносимо большим. Словно зная, что причиняет мне боль, Лука провел дорожку обжигающих поцелуев по моей шее и груди.

Когда он начал двигаться, я ожидала, что он, как и раньше, яростно врежется в меня, но он этого не сделал. Его движения были спокойными и нежными. Когда он качнул бедрами, я уткнулась лицом ему в шею, чтобы заглушить хныканье от охвативших меня эмоций.

Мне хотелось открыть глаза и посмотреть в его прекрасные светлые глаза, но не желала портить момент. Что, если я увижу в них то, чего не хочу видеть? Мне нужно было, чтобы этот момент оставался таким же совершенным, каким был. Однажды он меня бросит, оставит на произвол судьбы, и именно этот момент навсегда запечатлеется в моем сознании, его я буду вспоминать в старости и в последние минуты своей жизни, и я не позволю никаким подводным камням реальности испортить его.

Я хотела погреться в лучах лжи, в чем-то самом сладком, что я когда-либо испытывала. Не имело значения, что это обман.

Медленно я снова потеряла рассудок. И это было прекрасно. Я так и не поняла, кончил ли он, потому что уплыла слишком далеко. Все, что я осознавала, — как я распадалась, разбивалась в его руках на крошечные кусочки.

Я закричала, горло горело от звуков его имени.

Долгое время он оставался внутри меня. Я почувствовала усталость до глубины мозга костей, чего так давно не испытывала, и отключилась.

Глава 20

Лука

Лампа отбрасывала теплый свет на кожу и волосы Скай, которые теперь немного подсохли и спутанными волнами обрамляли лицо, как золотистый ореол. Глядя на нее спящую, я в сотый раз спрашивал себя: что, черт возьми, все еще здесь делаю.

Но просто не мог ее оставить.

По венам бежал непрерывный поток жидкого огня от желания снова быть внутри нее. После моей жены Алессы я ни с кем не оставался в постели после секса. И планировал делать так в обозримом будущем. Ее соблазнительное тело манило меня, но я заставил себя отвернуться. Я предостерегал себя, что она сирена — опасное создание, из-за которого моряки в явном безумии сами направляли свои суда на скалы и разбивались.

Внезапно Скай застонала, и я, как наркоман, которому предложили еще одну дозу, беспомощно, нетерпеливо повернулся к ней, но она всего лишь потянулась во сне. Из-под сползшего одеяла показалась одна грудь, с невинно-розовым соском, и этот прекрасный, уязвимый образ приковал меня к месту.

Нежность моих мыслей ясно показывала, что у меня начинает развиваться к ней некая привязанность, отчего я запаниковал. Даже не обувшись, босиком, я умчался прочь.

Вернувшись в свою комнату, я никак не мог уснуть. Голова гудела от событий этого вечера. Впервые я был так щедро вознагражден за то, что пришел сюда поужинать. Придется приходить чаще. Возможно, каждый вечер. Никакие планы это бы не нарушило. Я по-прежнему следовал бы своей стратегии.

Трахал бы ее до полусмерти, пока не потерял бы интерес. Да, отдам ей должное, она была особенной, но через двадцать девять дней мне абсолютно точно станет с ней скучно. Ни одна женщина не привлекала моего внимания дольше двух недель. На самом деле, я начинал уставать от них уже на первой.

Мой самолет на Сицилию вылетал в шесть утра, и с чувством уверенности, что мое увлечение Скай не продлится долго, я закрыл глаза. Тогда пришел сон.

Глава 21

Скай

— Извини, очевидно, у главного садовника нет разрешения впускать тебя сегодня в теплицу, — с сожалением объявила Мэри Джейн, возвращаясь в оранжерею с банкой клюквенного сока.

Я перестала жевать тост с копченым лососем. Положив недоеденный завтрак на тарелку, глубоко вздохнула и обдумала ситуацию.

— У главного садовника нет разрешения? Чье разрешение ему нужно?

— Думаю, босса. Но он ушел сегодня утром до рассвета, так что Джон не сможет встретиться с ним до его возвращения, и никто не знает, когда это будет. Имей в виду, даже после возвращения, застать его дома почти невозможно, не говоря уже о встрече с ним.

Мои мысли обратились к мужчине, который довел меня прошлой ночью до изнеможения, а затем накрыл одеялом мое обессиленное тело. Я покачала головой, избавляясь от тут же нахлынувших обжигающих воспоминаний.

— Могу я встретиться с Джоном? Я хочу с ним поговорить.

— Ооо… не знаю, — ответила девушка и принялась без нужды переставлять блюда на столе.

— В чем проблема?

Она скорчила гримасу и заговорила приглушенным голосом.

— Мадам Миттеран не очень любит… когда гости бродят по территории. Это очень охраняемый комплекс, поэтому обычно предпочтительнее, чтобы все оставались в пределах… эм… их личного пространства.

Я в удивлении уставилась на нее, не в силах придумать ответ. То есть, я даже не могу гулять по территории? Должна сидеть в заключении в закрытом помещении все время своего пребывания здесь? Нет, это не было частью контракта. Я должна предоставлять себя Луке для… секса, но в остальном была вольна поступать так, как мне заблагорассудится.

«Я найду его сама», — решила я. И мадам Миттеран как-нибудь переживет это.

После завтрака я вернулась в свою комнату. Собрала волосы в хвост на затылке и встала перед своим новым обширным гардеробом.

Я собиралась рыться руками в земле, но оказалось, что мой гардероб содержал только дизайнерскую одежду. Как бы ни было больно думать, что я испорчу предметы роскоши за тысячи долларов, другого выбора у меня не было. Я выбрала черные узкие джинсы от Armani, неоново-зеленую толстовку от Dolce and Gabbana и сапоги от Gucci. Я поймала себя на том, что стараюсь не смотреть на бирки, когда отрывала их. Натянув толстую куртку с воротником из искусственного меха и нахлобучив красивую черно-белую бейсболку с логотипом Chanel, я была готова.

Все еще смутно обеспокоенная мыслью о том, что надела такую дорогую одежду, чтобы заняться садоводством, я быстро вышла из комнаты.

Я покинула поместье через оранжерею и начала пробираться по холмистому ландшафту лужаек, покрытых нетронутым снегом. Я всегда жила в городе, и у меня никогда не было привилегии ходить по таким просторам, где на земле оставались только мои следы и стояла невероятная тишина.

Хотя я находилась в зимней стране чудес, холода я не чувствовала. Воздух был свежим и бодрящим, и я пожалела, что не могу привезти сюда папу. Подальше от пропахшего лекарствами и нищетой дома. Может, перед отъездом мне удастся уговорить Луку согласиться на такой визит. Папе точно пошло бы на пользу пребывание в этой прекрасной части света.

Я перешла по узкому мостику, под которым протекал ручей. У меня возникло искушение последовать за бегущей водой, просто чтобы посмотреть, куда она впадает, но отбросила отвлекающий курс и сосредоточилась на следовании инструкциям, которые дала мне Мэри Джейн.

Вскоре в поле зрения появились стальные рамы и стеклянные панели теплицы, и мое сердце подпрыгнуло от волнения. Всю свою жизнь я любила растения и выращивала их сама. В детстве, я пыталась вырастить на заднем дворе помидоры и перец чили, но по какой-то странной причине они погибали. Сначала все шло очень даже хорошо, а потом они внезапно бурели, сморщивались и умирали. Я так и не поняла, почему, и после многих попыток, наконец, сдалась и перестала пытаться обустроить свой огород.

Я заметила мужчину, который, как я предполагала, должен был быть Джоном, так как, по словам Мэри Джейн, он единственный, кто работает в теплице. Он толкал тачку, полную земли, в закрытом стеклом пространстве. Мэри Джейн также объяснила, что он ревностно относился к своей территории, поэтому я не сразу вошла в теплицу, а остановилась снаружи и вежливо окликнула его. Со своего места я видела большие, здоровые на вид кочаны капусты и всевозможные растения, которые росли лишь летом.

Я поняла, что могу найти здесь свое счастье.

Из-за гряды с помидорами показался мужчина с очень густыми седыми бровями. В руке в перчатке он держал лопатку и хмуро смотрел на меня, будто я вторглась в его священное пространство.

— Чего вы хотите? — спросил он.

Его голос источал ту же враждебность, как и его лицо и поза. Если он думал, что сможет избавиться от меня этим проявлением недружелюбия, то ему стоило бы подумать еще раз. Я привыкла к вечному папиному ворчанию, и знала, что оно напускное.

— Я буду жить в этом доме месяц, — вежливо объяснила я, — и надеялась, что смогу приходить сюда. Хочу набраться опыта в садоводстве и, если возможно, посадить несколько цветов.

Говоря это, я огляделась, но не заметила никаких цветущих растений. Вокруг были лишь овощи и травы, и они наполняли зеленый дом чистым и землистым ароматом.

— Нет, — последовал его немедленный и, казалось бы, не терпящий возражений ответ. Не дожидаясь моего ответа, он нырнул обратно за помидорные грядки.

Я улыбнулась. Теперь я точно знала, что он не был большим злым волком. На самом деле, он прятался от меня! Я последовала за ним и обнаружила его за растениями. Он наполнял маленькие горшочки черной почвой с удобрениями.

— Почему, нет? — поинтересовалась я.

Он не смотрел на меня.

— Мы не сажаем цветы в теплице. И вы испортите свою красивую одежду.

— Хорошо, вместо цветов я посажу овощи, и мне все равно, если я испорчу свою красивую одежду.

— Вы ничего не вырастите за месяц, — пробормотал он.

— Знаю, но я все равно хочу начать.

— Это тяжелая работа, вы себе ногти сломаете.

Я вытянула вперед руки.

— Мои ногти уже сломаны, и я люблю тяжелую работу.

Мужчина повернулся и посмотрел на меня из-под кустистых бровей.

— Почему вы хотите здесь работать?

— Потому что люблю садоводство. Ребенком я пыталась вырастить что-нибудь на папином заднем дворе, но растения всегда умирали, и я хочу знать, что делала не так.

Что-то промелькнуло в его глазах. Желание профессионала помочь мне понять мои ошибки, но он заглушил его.

— Сначала вам придется спросить разрешения у Дона Мессаны.

— Хорошо, я спрошу, — согласилась я и улыбнулась.

Он хмыкнул и вернулся к работе.

После я долго бродила по снегу. Это было чудесно — быть одинокой в такой красоте. На ветку неподалеку приземлилась малиновка. Она сидела так близко, что я могла заглянуть ей в глаза. Птичка была так прекрасна, что мне захотелось протянуть руку и погладить ее. Вдалеке я увидела небольшую группу оленей, но не попыталась приблизиться к ним. Руки и ноги у меня замерзли, но я чувствовала себя в полной гармонии с самой собой.

К тому времени, как я вернулась в дом, было уже время обеда, и я, почувствовав голод, направилась сразу в оранжерею. Мэри Джейн уже ждала меня там. Она улыбнулась мне.

— Подавать обед сейчас?

Мне вновь подали изысканные блюда. Свежеиспеченный хлеб с маслом и баранью ножку, которой, по словам Мэри Джейн, славился шеф-повар. Мясо было таким нежным, что даже не требовалось его резать. Все, что нужно было сделать, это поднять косточку за один конец, аккуратно тряхнуть, и мясо отвалится само. Я попробовала так сделать, и все получилось. Мясо просто соскользнула с кости. Я с жадностью набросилась на него. Оно было восхитительно. Затем я съела маленькую миску крем-брюле и попыталась позвонить по номеру, который Лука дал мне, когда мы встретились, но телефон, похоже, был выключен. Я не могла себе представить, что его телефон может быть выключен, поэтому предположила, что у него, должно быть, не один номер.

— Есть ли способ, которым я могу связаться с Доном? — спросила я Мэри Джейн, потягивая кофе.

— Понятия не имею, — ее голос был пропитан недоумением от одного только предположения. — Я же говорила, что даже не…

— Знаешь, как он выглядит, — закончила я за нее.

А потом я испытала сожаление, потому что не намеревалась ее задеть. Просто то, как все говорили о Луке, заставляло его казаться богом или призраком. Я улыбнулась девушке.

— Все в порядке. Спрошу его, когда увижу.

Как только обед закончился, я вернулась в свою комнату, бросила куртку на кровать и рухнула рядом.

В голову сразу же хлынули воспоминания о нашей ночи. Я покраснела, подумав о том, как отсасывала ему. Будто он был самым вкусным леденцом на палочке, который я когда-либо пробовала. То, что мы делали друг с другом в темноте, при дневном свете казалось невыразимо чувственным. Мои пальцы потянулись к ширинке джинсов, но я отдернула руку. Я должна остановиться. Я была на пути к тому, чтобы стать зависимой от секса.

Со вздохом я вытащила из кармана куртки телефон. Сначала позвонила папе и убедилась, что с ним и его анализами все в порядке, потом позвонила Кэти, но она была занята на работе и обещала перезвонить мне позже. От нечего делать я начала изучать все о цветах, которые могла бы выращивать в зависимости от сезона.

Меня переполняло волнение, когда я просматривала бесчисленные фотографии рассады и читала о выращивании овощей в теплицах. Мэри Джейн постучала в дверь, чтобы спросить, не хочу ли я чаю с пирожными. Я сказала «да» и снова спустилась в оранжерею. Меня ждали булочки с густыми сливками и джемом, сэндвичи с яйцом и кресс-салатом и какой-то французский торт, похожий на башню из слоеного теста, покрытого заварным кремом и свежими фруктами.

Мммм… восхитительно.

После этого я забрела в громадную библиотеку. Там, должно быть, были десятки тысяч книг. Я стояла посреди комнаты и восхищалась томами, выстроенными в ряд на стеллажах вплоть до высокого потолка. Я предположила, что содержимое библиотеки, вероятно, тоже пришло вместе с домом, потому что ни за что на свете не поверила бы, что Лука собрал все эти книги. Должно быть, на создание этой коллекции ушли годы.

Все издания были старые, и по мере продвижения, я отметила, что они расставлены по категориям. Древняя европейская архитектура, философия, антропология, медицина, алхимия и целый раздел по эзотерическим и оккультным знаниям. Я вытащила несколько книг и заглянула в них. Страницы пожелтели от времени, а язык был архаичным и трудным для понимания.

Странно, но мне нравилось находиться в этой библиотеке. Я будто вернулась в прошлое. В любой момент дверь откроется, и войдут мужчина или женщина, одетые по моде прошлых времен. К своему удивлению, я нашла старинную книгу с множеством иллюстраций о выращивании экзотических растений в холодном климате. Я бы с удовольствием осталась в библиотеке и почитала книгу там, но камин не горел, и было слишком холодно.

Я вернулась в просторную гостиную, выходившую окнами на подъездную дорожку. Стены были выкрашены в солнечно-желтый цвет, а в изысканном мраморном камине горел огонь. Я свернулась калачиком на диване рядом и открыла «Бесстрашного садовника» Сэмюэля Дж. Сноудена.

Луку не ждали к ужину, поэтому я поела в одиночестве в большой столовой. Без него мне было странно и одиноко. Звуки столовых приборов эхом отдавались вокруг. Я задавалась вопросом: где он, думает ли обо мне. «Конечно, нет», — насмешливо произнес тихий голосок. Я знала, что голос был прав. Я — всего лишь игрушка для неприлично богатого мужчины. Тот факт, что он даже не потрудился появиться на вторую ночь, сказал мне все, что требовалось. Он не так отчаянно нуждался в моем теле, как я в его.

Когда я понесла графин с ежевичным вином и бокал с собой в солнечную гостиную, в которой провела вечер, мадам Миттеран посмотрела на меня с неодобрением, но ничего не сказала. Я устроилась рядом с камином и приготовилась ждать Луку. Решила, что будет легче услышать о его прибытии отсюда, чем если бы я осталась в своей комнате. Я не хотела, чтобы он тайно вернулся и так же ушел, ничего не узнав про меня.

Но после второго бокала ягодного вина я почувствовала сонливость и легкое опьянение. Не помогло и то, что я сидела в, вероятно, самой уютной комнате, известной человеку. Не желая уснуть, я встала и вышла в фойе. Несмотря на многочисленную охрану поместья, вокруг никого не было, стояла жуткая тишина, и я еще раз отметила, каким холодным и одиноким казался дом. Моя комната была оформлена в теплых тонах, и этого было достаточно, чтобы подавить это чувство, но находиться там, где нет ничего, кроме бесконечно высоких потолков и широких известняковых ступеней, было слишком зловеще.

Решив смочить пересохшее горло, я отправилась на поиски воды. Я нашла дорогу на кухню; место, куда я никогда бы не рискнула сунуться и наткнуться на пристальный взгляд мадам Миттеран. Я нащупала выключатель, и когда свет залил пространство, увидела, что оно такое же великолепное, как и весь дом, — с гранитными столешницами и блестящими хромированными бытовыми приборами.

Я открыла дверцы огромного холодильника и увидела несколько бутылок воды. Откупорив одну, поднесла ко рту. Вода была холодной и желанной, и я закрыла глаза, чтобы насладиться ею. Внезапный звук позади заставил меня отскочить в шоке.

— О, Боже, — испуганно выдохнула я, резко обернувшись и облившись холодной водой.

Этого человека я раньше не видела. Крупный мужчина с блестящей лысиной был одет в темный костюм и держал в руке нечто похожее на портативную рацию, и я сразу же поняла, что это сотрудник службы безопасности.

— Вы не должны быть здесь, — сказал он нейтральным тоном. Не упрекая, а просто констатируя факт.

— Я хотела пить.

— Все в порядке. Возьмите то, что нужно, и я провожу вас обратно в ваше крыло.

Не находя слов, я закрыла бутылку и вышла из кухни. Он молча следовал за мной. Когда мы добрались до гостиной, где я провела вечер, я сказала:

— Отсюда я сама найду дорогу.

Он кивнул.

— Хорошо. Доброй ночи.

— Э-э… ваш босс, — поспешно сказала я. — Я его увижу? Сегодня?

— В настоящее время он в отъезде по делам.

Слово «в отъезде» имело множество возможных коннотаций.

— В отъезде, как если бы вернулся завтра, или в отъезде, как если бы вернулся примерно через неделю.

— У меня нет на это ответа.

— Потому что вы не знаете или просто не хотите говорить?

Выражение его лица не изменилось.

— Потому что меня в эти вопросы не посвящают.

Я прикусила нижнюю губу. Кажется, мое терпение на исходе. Все в этом доме были такими скрытными.

— Тогда есть ли способ, которым я могу с ним связаться?

— Минутку, — заявил он и вытащил из кармана телефон.

Мое сердце подскочило к горлу. Я ожидала отказа. Неужели я поговорю с Лукой?

Но, нет. Мужчина быстро набрал текст на телефоне и убрал его. Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я отправил вашу просьбу, — сообщил он. — Доброй ночи, мисс Моррисон.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Секунду, пожалуйста. Разве вы не подождете немного, чтобы узнать, ответит ли он?

Он обернулся, в его глазах мелькнуло ироничное веселье.

— Ваш телефон с собой, не так ли?

— Да.

— Он свяжется с вами напрямую… если того захочет.

Глава 22

Лука

Мы с Анджело и отцом разговаривали по видеосвязи в нашем семейном особняке на Сицилии, когда пришло сообщение. Увидев, что оно от Люка из Торрингтон-Холла, я сразу же открыл его и прочитал.

«Мисс Моррисон хочет поговорить с вами, босс».

Глядя на сообщение, в голове проносились всевозможные мысли, пока я не понял, что Анджело пытается привлечь мое внимание с одного из двух экранов передо мной. Я убрал телефон.

— Все в порядке? — спросил он.

Я коротко кивнул.

Отец никак не прокомментировал мою заминку. Он всегда был полностью сосредоточен на работе и презирал любые эмоции или слабости. То, как он поступил с Алессой после того, как она сделала то, что сделала, навсегда запечатлелось в моей памяти.

— Как обстоят дела с этим идиотом Фишером? — холодно спросил он.

Я сосредоточился на разговоре, но осознание просьбы, ожидающей моего ответа, отвлекало больше, чем я думал. Как только разговор закончился и отец отключился, я поднял трубку и уже собирался ответить на сообщение, когда понял, что Анджело все еще наблюдает за мной.

— Все в порядке? — снова спросил он вкрадчиво.

Я небрежно отбросил телефон в сторону и хмуро уставился на него.

— Разве тебе не нужно к невесте?

— Ее сейчас нет дома. Она отправилась за продуктами. С тех пор как мы съехались, она экспериментирует с едой, когда не на работе.

— Ты жалуешься?

— Нет, — мгновенно возразил Анджело. — На самом деле, очень интересно наблюдать, как она с энтузиазмом создает для меня новые блюда. Мне пришлось удвоить свои тренировки в спортзале, иначе из-за нее я растолстею, пока она сохраняет себя в божественной форме.

Мои мысли сразу же вернулись к формам Скай. К впадинам и изгибам во всех нужных местах. Она совершенно божественна.

— В тебе что-то изменилось. Что происходит, Лука?

Я наклонился вперед.

— Ничего не происходит. У меня дела. Поговорим завтра. — Прежде чем он успел возразить, я завершил разговор, и экран почернел.

Барабаня пальцами по столу, я уставился на свое размытое отражение.

Я не должен ей звонить. Она не имела права требовать моего времени. На самом деле, меня сильно раздражало, что я весь день не мог выбросить ее из головы, по крайней мере, полностью. В те короткие мгновения, когда хаос успокаивался, ее образ возникал в моем сознании очень яркими воспоминаниями. Как она стонала, тяжело дыша, в муках страсти… выкрикивала мое имя, когда достигла кульминации.

Я хотел услышать, как этот рот произносит грязные слова. Вспомнив о том, каково целовать ее, и по мне пробежала дрожь. Я все еще не мог понять, почему мной двигала почти отчаянная потребность попробовать ее на вкус. Одним поцелуем она разрушила стены, на возведение которых я потратил годы. Стены, которые я не хотел опускать. Моя жизнь устраивала меня такой, какая она была. От меня никто не зависел. Никто, кто по-настоящему любил бы меня. Однажды я умру так же, как жил, насильственной смертью, но меня это тоже устраивало.

Я не нуждался ни в ней, ни в ком другом.

Так было лучше всего. Я взял телефон и поднялся с кресла. Нашел ее номер в списке контактов и направился к двери, выходящей на балкон. Оттуда открывался вид на океан. С этой точки обзора я мог видеть темные волны, накатывающие и разбивающиеся о скалистые берега. Открыв дверь, я вышел в ледяной ночной воздух. В меня ударил сильный порыв океанского бриза и откинул назад мои волосы. На мне была только тонкая рубашка, и холод пробирал меня до костей, но на самом деле я его не чувствовал.

Невидящим взглядом я уставился на темный океан. Он был непостижим, полон странных и чудесных тайн, и множества душ, которые он крал на протяжении веков.

«Послушай, что она хочет сказать», — прошептал внутренний голос.

Я нажал кнопку вызова и поднес телефон к уху. Подождал пять гудков, а когда она не ответила, закончил разговор.

«Вот и все», — подумал я. Я дал ей шанс, а она его упустила. У меня был долгий день, а завтра будет еще длиннее, и мне пора ложиться спать. Однако я не мог заставить себя вернуться в комнату. Анджело был прав. Я сам не свой. Что-то происходило внутри меня. Чем больше я пытался остановить это, тем хуже становилось. Я ухватился за перила балкона, закрыл глаза и наклонился к океану. Вспомнил, как Скай звала меня, когда кончала. Как сирена.

А потом я сделал самую странную вещь.

Я захотел, чтобы она перезвонила мне.

Когда мой телефон зазвонил, я открыл глаза и с удивлением уставился на него. Волосы на затылке встали дыбом. Я приказал себе не быть дураком. Это не я призвал ее на расстоянии, просто она увидела пропущенный звонок. Я принял вызов и поднес телефон к уху.

Я ничего не говорил, и в первые несколько секунд она тоже.

— Что? — спросил я.

Она прочистила горло.

— Эм, извини, что беспокою, но я хотела спросить о теплице.

О теплице? Я рассмотрел, по меньшей мере, пятьдесят разных причин, по которым она хотела бы поговорить со мной, и теплица не попала бы в список, если бы я перечислил тысячу.

— Что с ней? — с любопытством спросил я.

— Ну… эм, мне здесь особо нечего делать, когда тебя нет рядом, и я хочу… я хочу вырастить какие-нибудь цветы.

Ее голос заполнил голову. Я почти представил себе все эти нерешительные слова, слетающие с этих восхитительных губ.

— И в чем проблема?

— Главный садовник, э-э… он говорит, что не может подпустить меня к теплице без твоего разрешения.

Я обдумал просьбу.

— Теплица находилась в его ведении еще до того, как я купил дом. Ему вообще не нужно мое одобрение.

Она замолчала.

Она была так далеко, а я так отчаянно хотел услышать ее голос. Пусть говорит о чем угодно. Даже если речь зашла бы о том, что она нашла платье или украшение, которое хотела, чтобы я ей купил, что казалось странным, потому что меня ужасно утомляли женские разговоры на подобные темы. Поскольку я так сильно этого жаждал, я сказал:

— Если это все…

— Подожди, не отключайся пока!

Я ждал.

— Я… — начала она. — Может, ты хотя бы замолвил за меня словечко? Я могу ему помочь. Просто сидеть, сложа руки, и бездельничать — не очень хорошо для моего психического здоровья.

Я подавил желание улыбнуться. Мысль о том, что она может захотеть посвятить свое время садоводству, была новой. Я бы подумал, что она захочет пройтись по лучшим бутикам.

— Я дал тебе свой ответ, Скай, — отрезал я. — Джону не нужно мое одобрение. Если он говорит об обратном, значит, не хочет, чтобы ты была в его пространстве.

— О! — пробормотала она, и невозможно было не заметить разочарования в ее тоне.

— У меня есть для тебя предложение.

— Да? Какое? — в ее голосе послышалась надежда.

— Он — обычный мужчина. Околачивайся вокруг него. Много улыбайся. Принеси ему угощение и сломи его сопротивление с помощью обаяния.

— Думаешь, это действительно сработает?

— На мне бы сработало, — сухо сказал я.

— Хорошо, — она почти ворковала от счастья. — Завтра же начну наступление очарованием.

Я понимал, что теперь пришло время заканчивать разговор, но мне не хотелось. Удовольствие от звука ее голоса заставило каждый нерв в моем теле ожить и затрепетать.

— Спокойной ночи, — сказал я и, не дождавшись ее ответа, отключился.

Глава 23

Скай

Я удивленно уставилась на мобильный. Как раз в тот момент, когда я думала, что мы поладили, он так резко заканчивает разговор. С какой стати ему понадобилось так делать? Я отбросила телефон в сторону, и он отскочил от кровати, но, к моему облегчению, приземлился чуть поодаль от края.

Последнее, что мне сейчас нужно, — это сломанный телефон. В этом доме не так уж много приветливых людей. Я снова подумала о садовнике и о том, каким должен быть мой план по очарованию его.

Должна признать, что Мистер Сноб был совершенно прав.

Наладить отношения с садовником гораздо лучше, чем врываться в теплицу и требовать долю его территории. Кроме того, он мог бы меня чему-нибудь научить, так что завоевать его расположение — очень хорошая идея.

С этой мыслью я долго нежилась в ванне, затем надела ночнушку из самого тонкого шелка, которого когда-либо касалась, и забралась в постель. Кэти позвонила, когда я собирался выключить прикроватную лампу.

— Как дела? — спросила она.

— Все хорошо. Завтра попытаюсь завоевать сердце сварливого старого садовника.

— Что?

— Здесь работает один садовник. У него густые брови и слезящиеся от старости глаза. Думаю, ему должно быть не меньше восьмидесяти. Я попытаюсь уговорить его разрешить мне работать с ним в теплице.

— Скай, ты напилась?

— Выпила пару бокалов, но не пьяна. Честно. Разве ты не знала, что я всегда хотела заниматься садоводством? Мне нравится чувствовать, как пальцы перебирают почву, и наблюдать, как прорастают семена. Самое печальное, что я не думаю, что у меня легкая рука, потому что все мои растения всегда умирали, и я хочу спросить Джона, — это тот старый садовник, — почему это продолжает происходить с моими растениями.

— Как странно. Мы знакомы много лет, а я не знала о тебе такого.

— Ах, что же. Я была занята тем, что зарабатывала на жизнь.

— А как дела с Доном?

Я нахмурилась.

— Не знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду… между нами что-то есть. Чего я не могу объяснить. Словно нас соединяет невидимая нить. А секс… секс просто не от мира сего.

— Господи, Скай. Ты же не влюбляешься в этого парня? — В ее голосе звучало недоверие.

— Нет, конечно, нет.

— Лучше бы тебе этого не делать. У вас с ним договор на один месяц. А потом все будет кончено. Ты уйдешь оттуда. И вернешься к тому, чтобы жить своей жизнью так, как тебе хочется. Не как сексуальная рабыня богатого мужчины.

Я прикусила губу. Конечно, она была права, но я должна заставить ее понять мои чувства.

— Я знаю, что у меня небольшой опыт с парнями, но, Кэти, это кажется хорошим и правильным.

— Два парня и идиот Сальваторе — это не «небольшой опыт», Скай. Это практически его отсутствие, — твердо заявила Кэти. — Может, он хорош в постели, но тебе нужно перестать обманывать себя тем, что это к чему-то приведет.

— Я знаю, что это ни к чему не приведет, — пробормотала я.

Ее кто-то позвал, и она сказала:

— Послушай, мне пора, но я позвоню тебе завтра.

— Поговорим завтра, — ответила я.

— Пока.

— Пока, — тихо повторила я, и линия оборвалась.

Выключив свет, я легла и уставилась в стену. Радость, которую я вновь испытала от возможности заняться садоводством, исчезла. Кэти была права. Я должна уберечь свое сердце. В конце концов, этот великолепный дом, эта роскошная кровать, теплица и мое удивительное окружение исчезнут, и мне придется снова выйти в мир и быть Скай, официанткой.

С этого момента я должна помнить об этом.

Я — не сказочная принцесса.

Я — просто Скай, официантка.

Глава 24

Скай

На следующее утро еще не рассвело, когда я встала с постели и пошла на кухню. Вокруг больше никого не было, но мадам Миттеран уже сидела за столом, попивая что-то из чашки и заглядывая в открытую записную книжку. Она посмотрела на меня и нахмурилась.

— Что-то не так?

Я покачала головой.

— Все в порядке. Я хотела спросить, нельзя ли мне взять бисквиты или печенье.

Ее глаза расширились.

— Бисквиты или печенье?

— Да, я хотела отнести их Джону.

Она посмотрела на меня так, будто я сошла с ума.

— Вы хотите отнести Джону бисквиты и печенье?

— Да, прошлым вечером я разговаривала с Лукой, и он мне разрешил.

На секунду она, казалось, потеряла дар речи, затем отодвинула стул и исчезла за дверью. Должно быть, там была кладовая или что-то в этом роде, потому что она вернулась с двумя серебряными банками. Она молча положила в белую картонную коробочку несколько шоколадных печений и бисквитов. Затем перевязала ее красной лентой и протянула мне.

— Его любимые, — сказала она.

— Большое вам спасибо, — ответила я с благодарной улыбкой.

Она не улыбнулась в ответ, но и не выглядела враждебной. Просто формально кивнула.

Свет снаружи отливал голубизной, и я бежала по снегу, как ребенок. Меня переполняла надежда. Теперь я знала, что я — официантка Скай, но быть официанткой Скай было нормально. Жизнь по-прежнему была хороша. Папа получал лучшее лечение, какое только можно купить за деньги, а я жила здесь, в самом прекрасном месте на земле. И собиралась снова научиться ухаживать за растениями.

В поле зрения появилась теплица. Свет в ней не горел, так что, возможно, Джона еще там не было.

Однако, когда я пригляделась через стеклянные стены, то увидела, что он уже склонился перед овощной грядкой.

Так. Широкая улыбка. Я распрямила спину и уже собиралась направиться к двери, когда он обернулся и увидел, что я наблюдаю за ним.

Он многозначительно вздохнул.

Давай, Скай, улыбайся.

Я ухмыльнулась ему, как дура, и подняла коробку со сладостями, чтобы показать ему, что у меня для него кое-что припасено.

С еще одним вздохом он поднялся на ноги. Когда он направился ко входу, я быстро подбежала, чтобы встретить его у двери. Он остановился в нескольких футах от меня.

— Я принесла вам угощение, — выпалила я и снова улыбнулась.

— Какое?

— Шоколадное печенье и сливочные бисквиты.

На его лице появилась улыбка.

— Мадам упаковала?

Я кивнула и, быстро сократив расстояние между нами, протянул ему коробочку.

— Чем именно вы хотите здесь заниматься? — спросил он, поглаживая морщинистыми пальцами красную ленту на коробке.

— Помогать вам, — тихо сказала я. — Научиться сажать цветы.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — отрезал он грубо. — Какие цветы вы хотите посадить?

— Душистый горошек, аллиум, аюгу. Что угодно. Даже овощи, если у меня не получится выращивать цветы.

— У вас есть саженцы?

Мой пульс участился.

— Я… закажу их завтра.

Он бросил на меня раздраженный взгляд, затем повернулся, чтобы пройти вглубь теплицы. Мое сердце наполнилось волнением, когда я последовала за ним в огромный застекленный рай, благоухающий землей и чудесными ароматами.

— Вот. — Он указал на необработанный участок земли.

Но мне он показался особенно красивым, потому что был отделен небольшим прудом, который я пересекла по дощатой платформе, служившей мостом. На поверхности пруда виднелись огромные лилии, и время от времени мелькали серебристые плавники рыбок. Я внутренне взвизгнула и сложила ладони вместе в знак благодарности.

— Вы знаете, как подготовить почву? — спросил Джон у меня за спиной.

Я кивнула.

— Думаю, да.

— Инструменты вон в тех лотках.

— Отлично, — сказала я, направляясь к ним.

— Вы занимались этим раньше?

— Когда была ребенком.

Он приподнял бровь, но я отказалась поддаваться сомнениям.

— Хорошо. Берите, что нужно, и приступайте к работе. И не мешайтесь у меня под ногами.

— Поняла. И, спасибо, — поблагодарила я и приступила к делу.

Вскоре свободные лотки были разложены на платформах в отведенном мне месте, и я начала подготовку. Почистила платформы, которыми, казалось, некоторое время совершенно пренебрегали, а также лотки для горшков, которые мне понадобятся. Следующие несколько счастливых часов я разбирала и чистила горшки, даже те, которые не буду использовать. Я не могла припомнить лучшего дня за последние месяцы. Затем я подмела свою территорию.

В середине работы я услышала, как меня зовет Мэри Джейн. Я почти хотела спрятаться от нее, чтобы продолжить начатое, но мысль о ней напомнила мне обо всей вкусной еде, которую я пропустила, решив поработить здесь вместо того, чтобы пойти на завтрак.

— Ты не пришла завтракать, — ласково сказала она. — И не можешь пропустить и обед тоже.

Я размяла затекшую спину и улыбнулась стакану золотистого чая со льдом, который она принесла для меня. Воздух снаружи был холодным, но тепло за стеклянными стенами теплицы меняло вкус напитка, делая его освежающим и чрезвычайно кстати.

Я осушила весь стакан, прежде чем глубоко вздохнуть.

— Обед я не пропущу. Я могла бы съесть лошадь, — заявила я ей. — Что будет сегодня?

— Мадам сказала, что, поскольку ты много работала, тебе понадобится что-нибудь существенное, поэтому на обед будет стейк на ребрышках и пюре из молодого картофеля.

— Звучит восхитительно, — пробормотала я.

— Так и есть, — подтвердила девушка, оглядываясь по сторонам. — Ого, ты хорошо тут все устроила.

— Ты была здесь раньше? — спросила я, продолжая подметать.

— Конечно. Иногда я приходила сюда за овощами для шеф-повара. Раньше здесь росло гораздо больше разнообразных растений, но с тех пор, как Джон… — она огляделась, чтобы убедиться, что его не видно, и прошептала: — потерял свою дочь в начале этого года, он вел себя довольно сварливо и отстраненно. Его интерес к растениям также поубавился. Теперь шеф-повар покупает большую часть того, что ему нужно, и я нечасто сюда захожу.

Услышав это, я посмотрела в сторону старика, и мое сердце смягчилось, когда я подумал о его потере. Потеря любимого человека — самое разрушительное событие в мире. Я знала это из первых рук. Много-много ночей я плакала, пока не засыпала. Я до сих пор не оправилась от потери мамы. Последние пару лет я жила с ужасом, что однажды лягу спать, а на следующее утро мне позвонят и скажут, что папы больше нет.

— Пойдем, — позвала Мэри Джейн.

Я убрала метлу и последовала за ней.

— Не могу поверить, что ты работаешь в теплице, — сказала Мэри Джейн. — Я бы подумала, что ты воспримешь свой визит как отпуск и будешь отдыхать у крытого бассейна.

— У крытого бассейна?

— Да. Он великолепен. После обеда я отведу тебя туда.

Идея звучала очень многообещающе, потому что, поработав в теплице, было бы невероятно полезно размять мышцы и расслабиться.

— Было бы здорово, спасибо, — поблагодарила я.

Мадам ждала нас в оранжерее.

— Сегодня вечером вы идете на ужин с Доном Мессаной. Пожалуйста, будьте готовы к шести.

Глава 25

Лука

Я ждал Скай в отеле «Boston Harbor» с его шестидесятифутовой каменной аркой и панорамным видом на городской пейзаж. Он считался моим личным предпочтением и по другим причинам. Моим людям было легко обеспечить мне здесь безопасность, а мои просьбы о конфиденциальности всегда немедленно выполнялись. Поскольку я, в основном, находился в тени, то ценил места, которые помогали мне поддерживать этот образ.

Поперек террасы были установлены частные и обогреваемые прозрачные кабинки, похожие на иглу, чтобы защищать от холодного зимнего воздуха и обеспечить уединение. Одна из вещей, которая мне больше всего нравилась в этих кабинках, заключалась в том, что стекло позволяло вам видеть то, что происходит снаружи, но никто не мог видеть, что происходит внутри.

Я сидел в своей обычной кабинке с привычным бокалом «грязного мартини» и пытался представить работающую в теплице Скай… и не смог. Я даже никогда там не был. Должен признать, что особо не задумывался об идее садоводства, но у меня сложилось впечатление, что садовники работали садовниками, потому что не могли найти лучшей работы. Мысль о том, что Скай, которая могла бы занять свое время миллионом других способов, решила усердно работать в теплице, удивила и заинтриговала меня.

Я взглянул на часы. Без минуты семь. Я знал, что она придет вовремя. Мои люди не допустили бы опоздания. Когда я поднял глаза, Матео сопровождал ее к моей кабинке.

Скай накрасила губы алой помадой и закуталась в длинное иссиня-черное пальто, отчего ее волосы сияли, как золото. Я встал и предложил помочь ей снять пальто. На мгновение она заколебалась, ее руки сжали мягкую шерсть. Затем она отпустила материал и повернулась, чтобы я мог помочь ей выбраться из него и передать пальто Матео. Он будет держать его при себе в соседней кабинке. Скай повернулась ко мне.

И мое дыхание участилось.

Платье с длинными рукавами и высоким воротом, который изящно облегал ее шею, создавало иллюзию приличия. Но вещица целиком была сделана из кружева, поэтому ее кожа, а иногда и целые участки тела, были очень хорошо видны сквозь ткань.

Я был совершенно уверен, что под ним на ней нет нижнего белья, потому что я мог видеть полную округлость ее груди, и единственной частью, скрытой более плотными кружевными узорами, были области, окружающие соски и промежность. Мои глаза скользнули по коже ее бедер, которая виднелась сквозь маленькие дырочки в узорах кружева.

И я мгновенно возбудился.

— Добрый вечер, — поздоровалась она, не встречаясь со мной взглядом, и села на свое место. Ее волосы были убраны с лица тонкой блестящей бриллиантовой заколкой. В ушах сверкали простые бриллиантовые гвоздики.

Я потерял аппетит к еде и жаждал чего-то другого.

В моей голове закружились мысли о том, чтобы прервать ужин и утолить свой голод. Все, что мне нужно, — это двадцать минут. А потом я остановил себя. Что это было за влечение, которое заставляло меня вести себя как обуреваемого гормонами подростка? Я встречал и более обнаженных женщин, чем она, но мне никогда не хотелось трахнуть их на столе в ресторане.

Я находился в таком состоянии с тех пор, как впервые увидел ее. Тогда я приписал это любопытству, но я трахал ее долго и основательно, и все же мой голод не проявлял никаких признаков ослабления. Во всяком случае, нужда становилась все острее. Чтобы отвлечься, я взял бокал с «грязным мартини» и осушил его.

Сомелье прибыл вместе с официантом. Широким драматическим жестом они открыли бутылку «Dom» и разлили ее по двум бокалам. Затем вышли и закрыли стеклянные двери.

Когда я поднял взгляд на Скай, то обнаружил, что она наблюдает за мной. Свет свечи отбрасывал прекрасное золотистое сияние на ее кожу. От нее просто захватывало дух.

Я поднял свой бокал.

— За твои цветы.

Она улыбнулась и подняла свой бокал.

— Это могут быть и не цветы. Это могут быть овощи.

Мой взгляд переместился на ее губы.

Я сделал глоток и наблюдал, как двигаются мышцы под бледной кожей ее горла, когда она глотала. Она поймала мой взгляд и впилась зубами в нижнюю губу. Боже, как я хотел ее трахнуть. Я молча взял меню, и она сделала то же самое.

На самом деле, мне не нужно было изучать меню. Я хорошо его знал, но мне требовались эти несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Вожделение к ней было невероятным. Через некоторое время я отложил меню, и вскоре она повторила за мной. Я нажал кнопку вызова, и довольно скоро раздался легкий стук по стеклу.

— Входите, — ответил я, и официант открыл стеклянную дверь.

Он улыбнулся.

— Вы готовы сделать заказ?

Я кивнул и жестом показал ему, чтобы он сначала принял заказ Скай. Он учтиво повернулся к ней.

— Я буду… — начала она, не отрывая глаз от меню.

Но официант вдруг воскликнул:

— Скай? Скай Моррисон?

Ее голова дернулась вверх.

— О, боже, Джеймс, — воскликнула она, поднимаясь на ноги. Она обняла его, и он так же крепко обнял ее в ответ. Она слегка отстранилась, но все еще оставалась в его объятиях. — Я так рада тебя видеть. Столько лет прошло.

— Примерно четыре, да?

— Да, — ответила она, и нежное выражение ее лица, когда она посмотрела на него, ошеломило меня. Оно было полно глубокой привязанности. Я никогда не видел у нее такого выражения. То, что она так на него смотрела, произвело на меня странное впечатление. В груди все вспыхнуло от раздражения.

— Как у тебя дела? — спросила она.

— Все хорошо. Но ты, Иисусе. Ты выглядишь…

— Нам нужно наверстать упущенное, — перебила она и, как будто только вспомнив обо мне, бросила на меня быстрый взгляд. Она увидела выражение моих глаз и отступила от парня на шаг, но, конечно, этот придурок ничего не замечал.

— Боже, ты выглядишь потрясающе. Что ты здесь делаешь? — Он послал мне улыбку, на которую я не обратил внимания. И, наконец, он тоже почувствовал исходящий от меня холод и слегка откашлялся.

— Прости, — извинилась она, возвращаясь на свое место.

Он бросил на меня еще один извиняющийся взгляд.

— Простите. Мы давние друзья. — Он снова повернулся к Скай. — У тебя все еще есть мой номер? — быстро спросил он.

Я видел, что в их отношениях не было сексуального подтекста, но мне хотелось разорвать его в клочья.

— Нет, некоторое время назад я потеряла свой сотовый и не смогла восстановить контакты.

— Не волнуйся. Я буду обслуживать вас до конца ужина, так что обязательно передам его тебе, прежде чем вы уйдете.

— Было бы здорово.

— Около трех недель назад мы с друзьями сидели в «Провале», и я видел твою сестру. Она все такая же сумасшедшая.

— Да, — ответила она, и я заметил промелькнувшую в ее глазах вспышку печали.

— Ох, что ж это я, все болтаю и болтаю. Что будешь заказывать, красавица?

Я знал, что в этом ласковом слове не было ничего особенного. Что оно безобидно. Дружеский жест, но мне пришлось с трудом сдержаться, чтобы не вскочить со стула и не ударить придурка.

Со сверкающей улыбкой Скай говорила ему свой заказ, и он тоже улыбнулся, когда, наконец, откланялся.

Я кипел от гнева, но не спрашивал ее о парне. После нескольких напряженных мгновений молчания она объяснилась.

— Несколько лет назад мы работали вместе в закусочной. С тех пор я его не видела. Прошу прощения за вмешательство.

Я решил, что ее нужно наказать за то, что она вела себя так дерзко и вызывающе передо мной.

— Иди сюда, — скомандовал я, и ее глаза слегка расширились от шока.

Глава 26

Скай

От его слов по позвоночнику пробежала дрожь.

Потому что я знала этот его взгляд, почти свирепый, и знала, что обычно за ним следует. В последний раз, когда Лука так на меня смотрел, он велел мне подойти к нему, трахнул у двери и оставил растекаться жидким месивом у его ног.

— Эм, — я сглотнула. — Можно мне сначала сходить в дамскую комнату?

— Ты пожалеешь, если мне придется повториться.

— Пожалуйста. Кто-нибудь может войти. — Все, о чем я могла думать, это о Джеймсе и том, что он работал здесь. Я не хотела, чтобы кто-то из моего прошлого увидел меня такой.

— Никто не войдет, пока я не разрешу.

Через стекло я видела другие иглу вокруг нас и людей, проходящих между ними. Я почти уверена, что они не смогли бы нас разглядеть за стеклами, но определенно могли бы услышать, тем более что мне не удавалось оставаться спокойной после того, как Лука прикасался ко мне.

— Но нас могут услышать, — прошептала я.

Его взгляд потемнел еще больше, и мне пришлось принять болезненную правду о том, что у меня не было выбора. Мне за это платили. Я поднялась и обошла стол, пока не встала перед ним. Лука пристально смотрел на меня своими волчьими глазами. Он положил руку мне на задницу, а затем притянул ближе, пока не уткнулся лицом мне в промежность, после чего вдохнул. Я была без нижнего белья, чтобы отдать платью должное, которого оно заслуживало, поэтому знала, что он чувствует мой запах.

Его хватка на моей заднице усилилась, когда другой рукой он скользнул под мое платье и вверх по бедру. Затем он обхватил мой холмик ладонью, и я задрожала. В тот момент все, о чем я могла думать, — это задрать платье до талии и оседлать его лицо. Я уже так делала, и это свело меня с ума, но мы находились в общественном месте.

— Ты такая мокрая, — пробормотал он.

Сама мысль о нем и его возможная реакция на меня в этом платье уже возбудили меня несколькими часами ранее, так что он был прав, я уже промокла насквозь для него. Однако все пошло не так, когда я, должно быть, разозлила его своей чрезмерной фамильярностью с Джеймсом. Но я ничего не могла с этим поделать. Мы с Джеймсом дружили долгое время, хотя в тот момент мне казалось, что прошла целая вечность.

Он отодвинул в сторону бокал и столовые приборы.

— Сядь на стол.

Мне хотелось заупрямиться, усложнить ему жизнь, но я понимала, что в этом нет смысла, потому что либо я избавлюсь от скопившегося внутри напряжения, либо буквально взорвусь от неудовлетворения. Я молча повиновалась.

— Раздвинь ноги и покажи мне свою киску, — скомандовал он.

Я медленно раздвинула бедра, и он сам увидел, какая я мокрая.

Протянув руку между моих ног, он начал ласкать меня, его пальцы погрузились между складками и терзали набухший бутон возбуждения. Я поджала губы, чтобы сдержать хныканье, но затем его средний палец скользнул в мою киску, и я ухватилась за край стола, от резкого движения бокалы тихо задребезжали.

Он начал трахать меня пальцем, и вскоре к вторжению присоединился еще один. Я чуть не закричала. То, как восхитительно двигались его пальцы внутри меня — никогда не надоест. Мимо нас прошла пара, и они казались так близко, что, протяни я руку, могла бы дотронуться до них.

— О, боже, — пробормотала я, запрокинув голову и зажмурив глаза, когда его толчки стали быстрее.

Я крепче сжала край стола, чтобы удержаться, когда он не замедлил темпа. В мгновение ока мое тело скрутило в тугую пружину, и потом я кончила. Когда оргазм пронзил меня, пальцы на ногах поджались, а тело содрогнулось.

Я бы совсем упала, если бы Лука меня не подхватил. Он держал меня одной рукой за живот, в то время как другая продолжала играть с моей киской. Я видела пятна на скатерти. Это было неловко, но ему, казалось, было все равно. Лука раздвинул мои бедра еще шире и провел языком по влажным складкам. Я позволила ему вылизать меня дочиста. Мне было приятно видеть его голову у себя между ног.

— Оседлай меня, — внезапно приказал он.

Я в ужасе покачала головой. Уверена, нас услышали достаточно. Я бы никогда не смогла заняться с ним сексом без того, чтобы не закричать во все горло.

— Я хочу… мне нужно в туалет, — сказала я, начиная вставать со стола.

Не успела я опомниться, как он дернул меня вперед и посадил к себе на колени. Хотя я боролась с ним, но старалась не производить слишком много шума. Последнее, что мне нужно, — это поднять такой шум, чтобы все глаза на крыше были прикованы к суматохе, доносящейся из нашей кабинки. Я наблюдала, как его рука быстро и умело высвободила член. Не успела я опомниться, как оказалась верхом на его мощном члене.

Я не могла поверить, что мы делаем это здесь, но как только почувствовала твердость его длины, не удержалась и задвигалась. Приподняв бедра, я размазала влагу по гладкой головке.

— Остановись, — прошептала я, но мои слова больше ничего не значили.

Он вонзился в меня, и с моих губ сорвался глубокий стон, когда я почувствовала, как туго мои стенки обхватывают его. Я закрыла ладонью рот, чтобы заглушить любые другие внезапные восклицания. Медленно я начала подпрыгивать на его члене, и шелковистая головка ткнулась в сокровенное местечко. Я застонала от невероятного наслаждения, моя голова упала ему на плечи, и я оказалась на грани очередного оргазма.

— Бл*ть, — закричал я, не в силах контролировать себя.

Я ненавидела то, что он мог довести меня до такого состояния, но ничего не могла сделать, чтобы остановиться. Это было выше моего понимания. Я была бессильна перед своим телом, чтобы не дать ему предать меня. Я просто собиралась позволить ему объездить Луку так же сильно, как и он меня, и взять от него то, что ему нужно. Мои пальцы запутались в его волосах, и я потянула так сильно, как только могла. Моим наказанием был болезненный шлепок по заднице.

— Отпусти! — резко приказал он.

Я послушалась, но, к моему удивлению, ожог от его удара был самой желанной болью. Я почувствовала, как еще больше влаги потекло по бедрам. Поставив ноги на пол и обхватив его рукой за плечи, я начала скакать на нем. Лука приподнимал бедра, грубо вонзаясь в меня, и я встречала каждое порочное движение. Затем он уперся бедрами в мой пах. Обхватив руками за талию, потянул меня вверх, пока во мне не осталась только широкая головка. Глядя мне в глаза, он резко толкнул меня вниз по всей длине, пока не погрузился по самые яйца. Я ахнула от шока.

Это было только начало.

Он трахал меня сильнее, чем я думала, что это возможно. Звуки наших стонов, хриплого дыхания и ударов плоти о плоть заполнили пространство вокруг нас и, несомненно, вырвались за пределы кабинки. Я смотрела на горизонт, когда Лука возносил меня к вершинам экстаза, и это было потрясающе, похоже на сон. Сверкающие огни, темное безоблачное небо и висящий в вышине полумесяц. Я никогда не забуду этого, пока жива.

Лука схватил меня за талию, его толчки стали быстрее, и довольно скоро я больше не могла за ним угнаться. Он пришел в ярость, и я слышала это в его рычании. Он выругался мне в ухо, и мои глаза закрылись, чтобы насладиться звуками. Прошло два дня с тех пор, как я видела его в последний раз, и правда заключалась в том, что я скучала по нему, и это было чистое блаженство — чувствовать его внутри себя.

Моя рука двинулась, чтобы погладить клитор. Я кружила по набухшему бутону в бешеном темпе, пока не лопнула. Удивительно, но именно он зажал мне рот ладонью, чтобы заглушить мой крик. Я сильно укусила его.

Я услышала грубое заявление о его собственном освобождении, когда он уткнулся лицом мне в шею, в то время как его семя выстреливало в меня густым и горячим потоком, заливая лоно.

Я встала и, спотыкаясь, отошла от него так быстро, как только могла. Когда он снова застегнул молнию на брюках, я вернулась на свое место. Я чувствовала себя смущенной и растерянной. На скатерти с его стороны виднелось мокрое пятно, оставленное мной. Все еще далекая от нормального состояния, я взяла бокал шампанского, осушила его и поставила обратно.

— Я хочу уйти, — заявила я ему.

— Не раньше, чем мы поужинаем, — отрезал он, доставая салфетку. Не торопясь, развернул ткань, положил ее себе на колени, прежде чем снова взглянуть на меня.

Я не могла удержать свой язык за зубами.

— Я не могу здесь есть.

Он склонил голову набок.

— Почему?

— Нас слышали!

Он снова наполнил мой бокал.

— Ешь свою еду и выходи, как ни в чем не бывало. Никто тебя здесь не знает, и никому нет до тебя дела.

— Кое-кто здесь знает меня, — набросилась я на него прежде, чем смогла остановиться.

Его глаза сузились.

— Так вот почему ты смущена?

Тогда я поняла, что его спровоцировало. Я недоверчиво покачала головой.

— Значит, поэтому ты это сделал? Потому что я встретила здесь друга? Не знала, что ты так неуверен в себе.

Выражение его лица не изменилось, однако рука медленно оторвалась от ножки бокала и легла на стол. Его взгляд потемнел, пальцы начали постукивать по поверхности, и тогда я поняла, что перешла черту, но я бы ни за что не извинилась… даже если бы он причинил мне боль.

Дрожащей рукой я потянулась за своим напитком, но тут же отдернула ее и спрятала под столом. До меня начал доходить тот факт, что он не был обычным человеком и не управлял компанией по вывозу мусора, как Сальваторе.

Что, если он нападет на Джеймса? Такие, как Лука, способны на все, не моргнув глазом. Господи, во что, черт возьми, я играю?

— Извини, — выпалила я в порыве. — Пожалуйста… прошу, не причиняй вреда Джеймсу. Я сожалею о том, что сказала.

Он посмотрел на меня с любопытством. Словно на существо, которое он не понимал. Раздался тихий стук в дверь, и я подпрыгнула.

— Войдите, — позвал он, и дверь открылась.

Снаружи стояли два официанта, один из которых толкал тележку. Он натянуто улыбнулся нам и начал раскладывать наш заказ на столе. Я не обращала внимания на блюда, потому что мой взгляд был прикован исключительно к нему и к тому факту, что это был не Джеймс.

— Приятного аппетита, — сказал мужчина, когда закончил, но прежде чем он ушел, я спросила:

— Где Джеймс?

Казалось, официанта поразил мой вопрос. Затем его глаза нервно забегали между Лукой и мной.

— У него появились личные дела, — сказал он извиняющимся тоном, прежде чем закрыть дверь и уйти.

Судя по всему, тот, кто защищал интересы Луки, видел, как мы с Джеймсом обнимались, и подумал, что это неуместно или неуважительно по отношению к Луке. Прежде чем я успела заговорить, Лука опередил меня.

— Я хочу насладиться едой, — сказал он, беря столовые приборы. — Так что, ешь. Не выводи меня из себя больше, чем уже есть.

Я взяла вилку и почувствовала, как его сперма вытекает из меня.

Глава 27

Лука

Мы возвращались в Торрингтон-Холл, сидя, по крайней мере, в двух футах друг от друга. Когда мы выехали из города, я уставился на погруженные во тьму деревья.

На кого я злился? На самого себя? За то, что отреагировал как ревнивый дурак. Или на нее за то, что указала на это? Я не мог решить, но в любом случае мне было не по себе.

Я понял, что она боялась за безопасность своего друга, но не собирался ничего с ним делать. В тот момент, когда он так небрежно прикоснулся к ней, мне захотелось придушить его, но теперь, когда вскипевшая кровь успокоилась, я ясно видел, что он был всего лишь ничтожным комариком. Даже крошечное усилие, необходимое, чтобы раздавить его, не стоило бы моего времени.

— Я… э-э-э… хотела поговорить с тобой о теплице, — нерешительно сказала она. Ее тон был мягким и послушным.

Я повернул голову к ней. В мягком свете, исходящем от приборной панели, ее кожа выглядела алебастровой.

— Спасибо, что позволил мне там работать, — продолжила она. — Мне нужно приобрести немного семян. Конечно, я куплю их сама, но хочу удостовериться, что их можно доставить в поместье.

Прежде чем я успел ответить, поступил звонок. Он не был срочным, но я все равно ответил и намеренно заговорил по-итальянски, чтобы отгородиться от нее. Я закончил разговор пять минут спустя, но к тому времени она передумала напоминать о своей просьбе. И я оставил все как есть.

Как только мы приехали, Скай скрылась в доме, а я стоял и смотрел ей вслед. Мне было трудно понять, что происходит внутри меня. Почему я чувствовал себя таким собственником по отношению к ней. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Даже к Алессе, а я женился на ней.

Я задержался на несколько минут, чтобы дать моим людям последние указания. После чего вошел в дом, закрыл за собой дверь и остановился в фойе. Она ждала меня у подножия лестницы.

— Что мне сделать, — страстно спросила она, — чтобы помешать тебе причинить боль Джеймсу?

Я с любопытством уставился на нее. Ее преданность сначала отцу, а теперь и другу была совершенно невероятной. Ясно, что она безумно волновалась. Это заставляло меня чувствовать себя школьным хулиганом. Я никогда не был таким.

— Иди спать. Твой друг в безопасности. Я не прикоснусь к нему, — холодно сказал я, продолжив свой путь.

Несколько мгновений спустя позади раздались ее шаги. Я остановился и обернулся, чтобы увидеть, что она действительно следует за мной.

— Что еще? — спросил я.

— Я… эм… хочу провести с тобой ночь, — выпалила она. Ее руки были спрятаны за спиной, а выражение глаз сменилось со страха на благодарность.

Мне не нужна была ее гребаная благодарность, и я бы отверг ее, но потом подумал о холодной ночи. А еще у меня была фантазия трахнуть ее на роскошном белом ковре перед ревущим огнем камина.

— Хорошо, — услышал я собственный голос. — Иди за мной.

Она кивнула и сразу же двинулась вперед.

Моя рука потянулась к ней, но прежде чем коснуться поясницы девушки, я отдернул ее. В этом намерении было что-то слишком нежное, чего я определенно не хотел. Немного позже мы добрались до лифта, который должен был доставить нас на нижний уровень. Двери со свистом раздвинулись перед входом в мою берлогу.

Я пошел впереди нее, открыл широкую дверь и направился к винному шкафу. Как только взял графин с выдержанным виски, до меня дошло, как часто я тянулся к нему в эти дни. «Это не из-за нее», — рассуждал я, плеснув себе щедрую порцию. Я поднес бокал к губам и вдохнул дымный аромат жженого вереска и дерева.

Обжигающая жидкость, скользнувшая по горлу, была как нельзя кстати. Казалось, она вернула мне чувство легкости и контроля. «Это не из-за нее», — повторил я, поворачиваясь и обращая внимание на незнакомку, которую привел в свое самое личное пространство. До сих пор, кроме персонала, который поддерживал здесь порядок, сюда никто не допускался.

Она неловко переминалась посреди комнаты, обхватив себя руками за талию, в то время как ее глаза блуждали по моей комнате.

Привести ее сюда — не самый умный шаг, но мы были здесь, так что я, черт возьми, собирался отдать должное своей фантазии и трахать ее всю ночь на этом пушистом ковре. В очаге уже потрескивали поленья, которые один из слуг загодя приготовил, так что обширное пространство уже было наполнено теплом. В моем животе бушевал огонь. Я знал, что это из-за того, как тот идиот прикасался к ней, но я отказывался признаться в этом даже самому себе.

Я залпом выпил виски.

— Раздевайся.

Я отвернулся и поставил пустой бокал, затем снял пиджак и отшвырнул его. Повернувшись к ней, я увидел, как она снимает туфли. Мое лицо исказила гримаса. Иногда мне было трудно поверить, что она была настолько сексуально неопытна. Никогда еще женщина, которой я приказывал раздеться в подобной ситуации, не начинала с обуви. Каждая из них была достаточно умна, чтобы подойти ко мне голой в одних туфлях на высоких каблуках.

— Туфли оставь.

С порозовевшим лицом она надела их обратно.

Не сводя с нее глаз, я вытащил рубашку из брюк и начал расстегивать пуговицы. Заведя руки за спину, Скай боролась с застрявшей молнией.

— Иди сюда, — мягко пригласил я.

Сначала она колебалась, потом направилась ко мне, все еще держа руки за спиной и изо всех сил пытаясь расстегнуть молнию. Оказавшись в футе от меня, она повернулась, и ее руки упали по бокам. Я уставился на уже обнаженную кремовую кожу. Середина ее плеча была увенчана крошечной коричневой родинкой. Я не мог оторвать глаз от детали, которую не замечал раньше. Мои руки потянулись к молнии, но пальцы наткнулись на теплую кожу, и я почувствовал, как меня пронзил разряд электричества. Она тоже это почувствовала, потому что подпрыгнула. Я осторожно подергал замок. Мне не хотелось портить еще одно платье. Он поддался, и я начал опускать язычок вниз. Материал упал по обе стороны. Под ним не было лифчика, и, распахнувшись, платье открыло безупречную кожу.

Мои руки скользнули под платье, обхватили гладкие плечи и стянули ткань вниз по рукам. Я наблюдал, как она выпутывается из материала. Горели только настольные лампы, так что комнату освещало, в основном, ярко-желтое пламя в массивном камине. Атмосфера была интимной и страстной, и каждое движение казалось одновременно слишком медленным и слишком быстрым. Я стянул платье с ее бедер, и оно растеклось лужицей вокруг ее ног. Скай стояла передо мной совершенно обнаженная, и я не мог не пялиться на всю эту красоту. Мои глаза скользили по прекрасным и нежным формам ее тела, изгибам ее талии и задницы.

Я ласково перекинул ее волосы через плечо и опустился ниже, пока мои губы не соприкоснулись с ее кремовой плотью. Она была теплой, невероятно теплой, и пахла как рай. Сладкая смесь роз и каких-то других нот, которые я не мог точно определить. Мои руки скользнули вокруг ее талии.

Я услышал ее легкий вздох от прикосновения кожи к коже, ее голова наклонилась в сторону, когда я продолжил свой след поцелуев по ее плечам. Они были неторопливыми и горячими, и с каждым мягким всасыванием я наслаждался вкусом ее кожи. Она начала беспокойно извиваться, и я стал посасывать крошечную родинку у нее на спине. Она повернулась в моих объятиях, и я позволил ей. Скай пристально посмотрела мне в глаза из-под отяжелевших век полным потребности взглядом, пославшим болезненный толчок возбуждения к моему уже ноющему члену.

— Трахни меня, — сказала она, отводя глаза. — Нет необходимости притворяться, что это нечто большее, чем… просто секс.

Мое сердце громко колотилось в груди, и для мышцы, которая годами тренировалась сохранять спокойствие, независимо от того, с какими внешними дилеммами я сталкивался, реакция на ее слова была, мягко говоря, разочаровывающей. Я схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе, пока не вернул ее взгляд.

«Не указывай мне, что делать», — хотел я сказать, но в тот момент слова не слетели с моих губ, потому что я был очарован ее глазами. Внезапно в голубых омутах я увидел невообразимые глубины самоотверженности и решимости.

Я пристально посмотрел ей в глаза и, сам того не осознавая, сжал слишком крепко. В знак протеста она обхватили мое запястье, и только когда я заметил страдание на ее лице, понял, что немного потерял контроль. Я отпустил ее, и она отшатнулась назад, ее золотистые волосы подпрыгнули.

Девушка выпрямилась и уставилась на меня, ее грудь тяжело вздымалась.

Я не мог отвести взгляд от картины, которую она собой представляла. Она была ангелом, а я — грешником. Я не заслуживал даже прикосновения к такой чистой плоти. Да и какая разница? Лука Мессана отправится в ад, а там не обитали ангелы, которых я мог бы трахнуть. Единственные ангелы, которые у меня были, жили здесь, на прекрасной Божьей земле. Это все, что я получу, и этого чертовски достаточно.

— Ляг на ковер и раздвинь ноги, — резко приказал я.

Глава 28

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=JF8BRvqGCNs

Rihanna ft. Mikky Ekko — Stay

Я едва могла дышать.

Челюсть все еще покалывало от его хватки, но не это вызывало у меня беспокойство. А тот почти насильственный рывок отчаянной потребности, чтобы он так сильно вошел в меня, чтобы мои ногти впились в его широкую спину. Он повернулся ко мне спиной, и я жадно наблюдала за его рельефными мышцами, каждое движение завораживало.

Я знала, что не должна была быть так груба с ним, но поцелуи на моей спине напугали меня. Это были поцелуи влюбленного, того, кому не все равно. Я уже пребывала в таком состоянии, что все время забывала, что он купил меня и планировал выбросить меньше чем через месяц, но если он будет не торопиться и начнет уделять внимание каждой частичке моего тела, то мне конец.

Отстраненность — вот что мне нужно. Я отчаянно нуждалась в отстраненном, жестоком мужчине, который видел во мне не более чем тело, готовое для него на все в ближайшие недели. Именно такого представления о нем мне нужно придерживаться.

Я направилась к роскошному ковру. Он был белым, пушистым и восхитительным на ощупь. Я чуть не застонала, когда мягкий ворс соприкоснулся с моей кожей. Я не хотела, чтобы меня поймали за тем, что я пялилась на него, поэтому намеренно перевела взгляд на потрескивающий очаг передо мной. Я смотрела, как горят поленья, и у меня возникло сюрреалистическое впечатление, что я больше не на земле. Я была в каком-то фантастическом мире или сказке. Возможно, в замке посреди темного леса из высоких островерхих деревьев.

Мои мысли прервало бряцанье металлической пряжки его ремня.

Казалось, оно пронизывает атмосферу комнаты. Я посмотрела на его бесспорно прекрасное лицо, даже шрам добавлял ему таинственности и красоты. Его лицо было сосредоточенным и настороженным, когда он расстегивал ширинку. Я напряглась и насторожилась, наблюдая, как брюки соскальзывают с мускулистых бедер. Он вышел из них и направился ко мне в черных трусах, обтягивающих возбужденный член.

Сердце застряло в горле, и я быстро перевела взгляд на мышцы его бедер, затем на плоский живот. Там вилась тонкая полоска волос, которая исчезала в трусах. Поразительно, насколько хорошо сложен этот мужчина, на его теле почти не было жира.

— Ложись, — приказал он, опускаясь на ковер.

Я повиновалась, он встал на колени, оседлав меня, и двинулся вверх, пока его пах не оказался перед моим лицом. Я облизнула губы в неконтролируемом предвкушении того, что должно произойти. Лука проник рукой в трусы и вытащил член, и я не могла не смотреть на агрессивный орган, который пульсировал и бился в его руке. Прежде чем он успел податься вперед, я уже перенесла свой вес на локти и приоткрыла губы, обхватывая широкую головку.

Какие бы слова он ни собирался сказать, они застряли у него в горле, и Лука выгнулся с протяжным стоном. Мои руки обвились вокруг его бедер, и я потянула его на себя, чтобы лечь на спину, упереться в мягкий ворс и сосать его… сильно. Однако я старалась держать глаза открытыми, глубоко и ритмично вбирая его в себя, когда первая струйка спермы опьянила меня. Обхватив одной рукой его толстое основание, я непрерывно двигала головой.

Вперед-назад. Вперед-назад.

Я знала, что сводила его с ума. Об этом говорили движения его кадыка, искаженное прекрасное лицо и сжатые кулаки. Я не могла удержаться, чтобы не прикоснуться к нему. Моя рука двинулась вверх, и я положила ладонь на его плоский живот.

Надавив на эту груду мышц, попыталась выскользнуть из-под него, но задыхающийся стон замер у него на губах.

— Останься, — прохрипел он.

Но я извивалась, как маленький угорь, и полностью выбралась из-под него. К моему удивлению, Лука не протестовал, просто смотрел на меня своими волчьими глазами. Тогда я решила, что буду делать с ним все, что захочу. Я опустилась на колени так же, как и он, и обвила руками его шею. Он наблюдал за мной, когда я наклонила голову, чтобы слегка прикусить линию его подбородка. От меня не укрылся резкий вдох.

— Умение слушаться — не одна из твоих сильных сторон, не так ли? — сухо спросил он.

Я пробормотала свой ответ в его разгоряченную плоть, прокладывая дорожку поцелуев вниз по мощным бицепсам.

— Так и есть. Покорность — это не мое.

Он издал приглушенный звук. Это мог быть смех, но могло быть и раздражение.

Я снова выпрямилась, мои груди прижались к его груди, а его член сильно уперся мне в живот.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сказала я ему, и он нахмурился, однако не попытался остановить.

Моя дерзость проистекала из непреодолимой внутренней потребности обладать им так же, как он обладал мной. Мы были в его личном пространстве, и так же, как он ворвался в мое и разбил меня вдребезги, я отчаянно хотела сделать то же самое с ним.

Я поймала его нижнюю губу зубами и нежно прикусила податливую плоть. Глаза Луки все еще были открыты и смотрели на меня, и от этого у меня по спине пробежали мурашки. Но они также разожгли огонь, пожиравший меня изнутри. Я нежно пососала аппетитную нижнюю губу, затем перешла к верхней. Вскоре его губы приоткрылись, чтобы вдохнуть, и я проникла языком внутрь. Крепче обхватив Луку, я ласкала его язык своим, а затем погрузилась еще глубже, чтобы насладиться как можно большим количеством его вкуса. От последовавшего за этим долгого и глубокого поцелуя его глаза закрылись, и я почувствовала, как мое тело ослабло. Это не должно было быть так разрушающе, но вот я снова здесь. Разваливаюсь на части.

Обхватив меня рукой за талию, он осторожно опустил меня на ковер.

Я хотела вернуть себе контроль и начала целовать каждый дюйм кожи, до которого могла дотянуться. Когда почувствовала, как его палец скользнул в мое лоно, толчок был мучительным, и я почти хотела поддаться изысканному удовольствию, которое, как я знала, он мог доставить.

— Нет, — пробормотала я и вытащила его палец. — Ты первый.

Он нахмурился, но прежде чем у него появилась возможность отказаться, я снова выбралась из-под него и оседлала. Я чувствовала его член на своей влажной киске, и искушение позволить ему трахнуть меня было почти слишком сильным, чтобы сопротивляться, но я толкнула его в грудь. Он откинулся на пушистый ковер. Подушечкой большого пальца я щелкнула по ореолу его затвердевшего соска, а затем наклонилась вперед, чтобы накрыть бутон ртом. Глубоко всосала его, затем перешла к другому соску.

К тому времени, как я решила перевести дух, его рука прикрывала глаза.

С улыбкой я двинулась за дорожкой темных волос вниз по его торсу, пока снова не вернулась к его члену.

Я сомкнула руки вокруг слегка изогнутой длины, нежно и почти извиняясь за пренебрежение, а затем снова взяла его в рот, втягивая глубоко, до задней части горла. Никогда раньше я не брала мужчину так глубоко и боялась, что все испорчу, задохнувшись, но, к моему удивлению, ничего такого не произошло. Мне нравилось ощущать его так глубоко в своем рту. Его пьянящий запах заполнил ноздри, и я не могла остановиться.

— Бл*ть, — услышала я ругательство.

Высунув язык, я жадно лизнула влажную плоть. Держа руку у основания, начала сжимать его в кулаке, в то время как мои губы лихорадочно сосали головку.

Его бедра дернулись, руки пробрались мне в волосы, и я наслаждалась резким рывком, так как больше всего на свете это передавало эффект, который оказывали на него мои поддразнивания.

— Быстрее, — прорычал он.

Я послушалась.

Лука врывался мне в рот, и я встречала каждый толчок, всасывая его все сильнее.

Это было так возбуждающе, что я почувствовала, как моя киска сжимается от чистого вожделения. Подстегиваемая своей и его страстью, я сосредоточилась на том, чтобы вытянуть из него все до последней капли, и чуть позже он кончил мне в рот. Я крепко обхватила его губами, когда его взрыв пронесся по моему горлу, жидкость была восхитительно горячей и густой.

Я проглотила все, и его удовлетворенное рычание разнеслось по комнате.

Лука все еще прикрывал рукой глаза, скрывая от меня лицо, но я наклонилась вперед и убрала его руку. Тогда он посмотрел мне в глаза. То, что я увидела, потрясло меня. Он не был монстром. Он был прекрасен. Невыносимо красив. Как падший ангел. Я не хотела видеть его таким, и было ясно, что он тоже не хотел, чтобы я видела его истинную сущность.

Я не знала, что делать. Прервав зрительный контакт, я сконцентрировалась на единственном, что, как я знала, могло вывести меня из этого места невредимой. На сексе. Я здесь ради секса. То, что у нас было, — просто секс. Да, я так сильно промокла и возбудилась, что больше не могла оставаться неподвижной, поэтому начала тереться киской о его полутвердый член.

Его руки легли мне на бедра, и внезапно стальная хватка сжалась на моей талии, и меня оторвало от его тела.

Я ахнула в шоке. Не успела я опомниться, как моя киска нависла над его лицом. Затем его рот накрыл влажную, пульсирующую плоть, и я закричала, мое страстное желание, наконец-то, исполнилось. Волна расплавленного удовольствия, разлившаяся по телу, была невероятной.

Моя спина выгнулась, а груди выпятились вперед, когда его язык вошел в меня, а затем изогнулся. Пока я беспомощно стонала, он лакал вытекающие из меня соки, прежде чем переместиться к набухшему клитору и сильно начать сосать в сводящем с ума ритме.

Я вцепилась пальцами себе в волосы, дико извиваясь на его лице, и вскоре кончила. Полностью отдаваясь пронзившему меня насквозь оргазму. От этого по телу пробежала сильная дрожь, и мои крики разнеслись по подземелью.

Его губы прожгли дорожку вдоль внутренней стороны моих бедер, а затем вернулись к лону для последнего поцелуя. Я ахнула от удивления, когда он скользнул моим телом вниз по своей груди и животу, пока моя киска не погладила его член по всей длине. Потянув меня вперед, он перекатил меня на спину, на мягкий ворс ковра.

Головка члена скользнула в мои гладкие стенки, и потрескивание огня было похоже на фейерверк, взрывающийся в моих ушах. Я схватила его за задницу, и мне пришла в голову мысль, что в какой-то момент он снял трусы, но я была в таком безумии, что даже не заметила этого. Он вошел в меня до самого основания, и из моего горла вырвался протяжный стон.

Он погрузился глубоко. Боже, невероятно глубоко.

Мое сердце переполняли чувства, кости превратились в теплый воск, а киска восхитительно плотно обхватывала его твердость.

Он обхватил мою голову руками и начал входить в меня, начиная с медленных ударов, от которых таяло сердце, позже переходя на более быстрый темп. С этого момента все, что я могла делать, это чувствовать: его обжигающее тепло вокруг меня, его резкие гортанные звуки, переплетающиеся с моими тихими всхлипами и криками. И извивание, бесстыдное извивание. Я была как рыба, выброшенная на сушу. Но мне не нужен был воздух, мне нужен был он. Я хотела большего: больше его, больше ощущений, больше трения.

Когда я приблизилась к освобождению, то выругалась и забилась в его объятиях, но вместо того, чтобы позволить мне кончить, он сбавил темп. Делал это снова и снова. Его член обрабатывал мою киску с таким мастерством и фамильярностью, что я была потрясена и уничтожена. Зрение затуманилось, несмотря на то, что глаза были широко открыты, уставившись в потолок.

— Лука, пожалуйста, позволь мне кончить, — выдохнула я, задыхаясь, когда головка члена погладила сокровенное местечко внутри меня.

— Бл*ть! — прорычал он, словно до этого момента сдерживался. Его бедра дернулись, как и мои, когда я разлетелась на миллион крошечных осколков.

Он продолжал трахать меня, его движения, хотя и отрывистые, были безжалостными. Теперь я поняла, почему французы называли это маленькой смертью. Потому что меня больше не существовало. Ни тела, ни разума, ни остального мира. Я превратилась в поток чистого блаженства, связанного со всем во Вселенной.

Его бедра прижались к моим, выплескивая каждую каплю экстаза, пока он не рухнул на меня со стоном.

— Поверить не могу, что ты платишь мне за это, — прошептала я. В тот момент я поняла, что если бы знала, что секс с ним может быть таким, я бы встала на колени и умоляла бы взять меня.

На секунду он замер, затем поднял голову и усмехнулся.

Я в шоке уставилась на него. Боже, как же он прекрасен, когда смеялся. Так невероятно красив. Из меня вырвался тихий ответный смешок. Обхватив его руками, я прижала его к себе, стиснув ноги вокруг его талии. Это было то, что я не должна была осмеливаться делать, но мне уже было все равно.

Лука не протестовал, поэтому я закрыла глаза и купалась в волшебстве нашего единения. Не знаю, как это произошло, но не успела я опомниться, как уже спала. Когда я проснулась, то подумала, что, должно быть, уже утро. Огонь все еще горел, и вокруг меня обвились мощные бицепсы мужчины, в котором я утонула прошлой ночью.

Осознание этого сразу же сжало сердце, и грудь стиснуло от эмоций.

Я заснула в его объятиях.

Я заснула в его объятиях.

Я почти боялась дышать. То удивление, которое я испытала, будучи так тесно прижатой к нему, каждый дюйм моей кожи, приклеенный к его, и его мягкое дыхание на моей шее. Прошлой ночью я полностью отдалась ему.

И теперь не знала, что чувствовать.

У нас все еще оставалось три недели нашей договоренности, но я остро осознавала, что если все будет продолжаться в том же духе, я не смогу уйти невредимой. Я снова осторожно вздохнула, но затем по комнате разнеслась еле слышная мелодия. С колотящимся сердцем я закрыла глаза и замерла, стараясь оставаться тихой, насколько это возможно.

Глава 29

Лука

Меня разбудил звонок моего телефона.

Сначала я не мог сориентироваться, почти не понимал, где нахожусь, и это нервировало. Поднявшись, я сразу же насторожился. Потом понял, что нахожусь в своей берлоге. Я смущенно провел пальцами по волосам.

Черт, это плохой способ начать день.

Я понял, почему все казалось таким сбивающим с толку. Впервые за очень долгое время я проснулся от тепла женского тела, обжигающего кожу, и это вызвало у меня шок. Я вскочил на ноги, подошел к телефону и приложил его к уху.

— Pronto, — ответил я по-итальянски и поднял взгляд, чтобы посмотреть на Скай (прим.: pronto с ит. — алло, я вас слушаю).

Девушка все еще спала на ковре, ее тело было слегка прикрыто толстым пледом, который я стянул ночью с одного из кресел и накрыл нас. Внутри этого уютного теплого кокона я погрузился в самый глубокий и бодрящий сон, который у меня был за последние годы. С ней. Было странно и, если честно, довольно удивительно видеть ее золотистую головку на моем ковре. И тут я почувствовал тоску. Мне захотелось, чтобы она всегда была здесь, со мной, и от одной этой мысли мне становилось не по себе.

Я не сводил с нее глаз, когда она пошевелилась во сне. Едва рассвело, так что я подумал, что она поспит еще несколько часов, но она потянулась, и угол пледа сполз с нее, обнажив изящные изгибы обнаженного тела.

Потом она встала, и я не мог отвести от нее взгляда.

Слушая Матео вполуха, я наблюдал, как она застенчиво и поспешно заворачивается в плед. Какой резкий контраст с распутной женщиной прошлой ночи, что мои губы скривились от удовольствия. Не глядя в мою сторону, она начала собирать свою сброшенную одежду. Она подскочила, когда раздался стук в дверь.

— Войдите, — позвал я.

Дверь распахнулась, и вошел Луиджи с конвертом в руке. Если он и удивился, увидев меня голым с женщиной здесь, внизу, то не показал этого, и у него хватило ума не смотреть на Скай.

— Я иду в теплицу. Увидимся позже, — крикнула Скай, проплывая мимо Луиджи к двери.

Ее плечи были обнажены, волосы взъерошены, вокруг голого тела обмотан большой плед, но с тем величием, с которым она вышла из комнаты, могла бы сойти за королеву.

Луиджи положил конверт на стол и молча удалился. Как только дверь за ним закрылась, в комнате воцарилась жуткая тишина. Или, возможно, она всегда там была, просто я никогда по-настоящему ее не замечал и не беспокоился об этом. До сих пор.

Я нетерпеливо отогнал эту мысль. Мне всегда нравилось быть здесь одному. Одиночество не было для меня бременем, напротив, я жаждал и лелеял его.

Я вскрыл конверт. Доставка сообщений о вопросах, которые нельзя отправлять по электронным средствам связи, было необходимостью в моем бизнесе, но я не испытал никакого интереса к содержимому. Листок выпорхнул из моих рук.

Скай

Невероятно, что я бегала по этому огромному дому голая, закутавшись в плед. Что заставило меня вот так выбежать из его спальни?

Идиотка.

Я мысленно пнула себя, когда лифт открылся. Широкий коридор, слава Богу, был пуст. Я поспешила по нему, волоча за собой плед. Может, все обойдется. Я доберусь до своей комнаты незамеченной. В конце концов, за окнами все еще темно, наверняка никто не встает так рано.

Я ошибалась.

Когда я миновала половину коридора, в конце его возникла фигура мадам Миттеран. Ясно, что она увидела меня, но притворилась, что не заметила, и быстро исчезла в первой попавшейся двери. Я вздохнула с облегчением. Нам обеим было бы неловко, если бы она пошла дальше по коридору и ей пришлось пройти мимо меня.

Я добралась до своей комнаты, никого больше не встретив. Мне хотелось сохранить запах Луки на своем теле, поэтому я не приняла душ. Быстро переоделась в потную толстовку с капюшоном и узкие джинсы. Затем натянула пальто и ботинки и побежала вниз по лестнице. Я зашла на кухню, где мадам Миттеран сидела на том же стуле, на котором я увидела ее вчерашним утром. Пила из той же чашки и смотрела в блокнот.

На краю ближайшего ко мне стола лежали две маленькие коробочки, перевязанные красной лентой.

— О, это для Джона? — удивленно спросила я.

Женщина подняла глаза, ее лицо было спокойным и ничего не выражающим.

— Овсяные мини-кексы и миндальный круассан, — сообщила она.

— Благодарю вас, мадам. Большое спасибо, — искренне прошептала я.

Она кивнула и вернулась к блокноту.

Схватив коробочки, я побежала в фойе и открыла огромную дверь. Снаружи уже светало, тихо падал снег, и было невероятно тихо и спокойно. С песней в сердце я направилась к теплице.

Сегодня я что-нибудь посажу. Что-нибудь прекрасное.

Глава 30

Лука

Я зашел в смежную ванную комнату и принял душ. Затем направился в гардеробную, натянул джинсы и свитер с высоким воротом и сел за свой стол. Я пытался работать, но все время поглядывал на пустой ковер.

Через некоторое время я откинулся на спинку кресла и уставился на огонь. Он начинал затухать. Среди пепла тлеющие угли светились красным.

Теплица.

Мне даже в голову не приходило пойти посмотреть на нее с тех пор, как я купил этот дом, и все же она так очаровала Скай. Пока я смотрел на угасающий огонь, во мне прорастало семя любопытства. Я понял, что никогда не ходил по территории поместья. Когда я только его купил, агент по недвижимости провел меня по нему, чтобы показать точные границы, но с тех пор меня он больше не волновал. Мне крайне редко выпадало свободное время, даже будучи на отдыхе, но, возможно, этим утром я мог бы осмотреть территорию собственного дома.

Я поднялся на ноги и, натянув теплую куртку и прогулочные ботинки, вышел из своей берлоги.

Снаружи непрерывно валил снег. Темные силуэты деревьев за окном покрывали мягкие, белые шапки. Я вдохнул холодный воздух. Странно, насколько все было по-другому. Матео и двое других моих телохранителей внезапно появились позади, потрясенные тем, что я делал. Они знали, что я всегда ходил только от дома к машине, так что охранять меня было легко. На этот раз из-за размеров территории у них не было плана для обычной прогулки возле дома.

Я велел им расслабиться и оставаться в поместье, а сам направился в сторону теплицы. Я чувствовал себя прозревшим слепым. Видел то, чего обычно не замечал. Куда бы я ни посмотрел, везде была красота.

Невероятно захватывающе.

Я сказал себе, что должен делать это почаще. Вскоре в поле зрения появилась теплица. В тот момент, когда я вошел в застекленное пространство, услышал шаркающие звуки и звяканье керамики. Пахло влажной землей. И было тепло. Я прогуливался между рядами растений, и вскоре в поле зрения появилась она.

Она представляла довольно интересное зрелище.

Скай только что вышла из кладовой, держа в руках поднос с горшками. Однако в тот момент, когда она заметила меня, она уронила поднос, и все горшки разлетелись по земле. В то время как некоторые пережили падение, некоторые не выжили. Ее окружали осколки, целые горшки и темная почва.

Не обращая внимания на беспорядок, Скай в шоке уставилась на меня.

— Что ты здесь делаешь?

Я пожал плечами.

— Пришел посмотреть, чем ты занимаешься.

— О.

Маленькие зубки впились в нижнюю губу. Это был не сексуальный жест, а жест неуверенности, но когда мой член затвердел, я быстро отвернулся и сосредоточился на окружающем.

Девушка присела на корточки и начала ставить целые горшки обратно на поднос. Встав, она опустила поднос на деревянную платформу неподалеку и вытерла ладони о бока джинсов. Изгиб ее бедер сразу же притянул мой взгляд.

Я шагнул к ней.

— Что сажаешь? — поинтересовался я. Мой голос звучал странно чужим.

— Цветы.

Я сделал еще один шаг к ней.

— Почему?

— Потому что я люблю цветы, — сказала она, шагнув ко мне.

— Почему бы просто их не купить? — спросила я, подходя ближе.

— Потому что мне нравится идея бросить семя в почву и наблюдать, как оно растет.

Теперь нас разделяла всего пара футов. Сквозь стекло проникал дневной свет, и Скай выглядела несравненно красивой.

Она была одета в объемную темно-синюю толстовку с капюшоном, которая заканчивалась на талии. Обтягивающие темные джинсы облегали плоть, открывая взору каждый изгиб и впадинку. Мое либидо уже билось от этого зрелища, особенно когда она, нагнувшись, собирала осколки. При виде ее округлой попки я почувствовал болезненную боль в яйцах. Мне нужно было проникнуть членом между этими ягодицами и погрузиться в ее глубины.

Однако я знал, что лучше не поддаваться безумному порыву. Я не животное. Я мог контролировать себя. Однако, наблюдая за ней, я задавался вопросом, не отплыл ли уже этот корабль, и какие последствия это имело бы для меня, если бы я поплыл вместе с ним.

У меня давно выработалась привычка сознательно отказывать себе в желаемом, чтобы укрепить свою волю. Это помогало выявить любую внутреннюю слабость и заставить предпринять шаги, чтобы убить это в зародыше. Однако Скай обнажала во мне поразительную уязвимость, и я ничего не мог с этим поделать.

Я был как наркоман. Знал, что это уничтожит меня, но не мог с собой совладать. Сжав кулаки, я сказал:

— Что ж, хорошего дня.

Я повернулся, чтобы уйти, но она остановила меня.

— Джона здесь нет, а мне нужна помощь, чтобы принести мешок земли. Не мог бы ты помочь мне, пожалуйста?

Секунду я ничего не делал. Никто не просил меня заниматься настолько грязной работой. Никогда. За всю мою жизнь. Все это делали слуги. Я медленно обернулся.

— Не мог бы ты мне помочь, пожалуйста? — вновь попросила она. Ее глаза были огромными.

Я должен был сказать ей, чтобы она подождала Джона. Грязь и почва не были моей стихией, но, к своему удивлению, обнаружил, что говорю:

— Где он?

Глава 31

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=b_zHQ6kFuQ0

Jennifer Rush — The Power Of Love

Что, черт возьми, я делала?

Не было никакого долбаного мешка с землей! Я уже высыпала большую часть накануне и разложила по свободным горшкам и лоткам, чтобы подготовить к посадке семян. Однако с того момента, как Лука появился в теплице, я потеряла способность здраво мыслить. Мое лоно пульсировало, влажное от возбуждения, будто узнало мужчину, осыпавшего его вниманием прошлой ночью.

А еще его одежда. До сих пор я видела его только в костюмах и пиджаках, но сегодня он был одет с небрежной роскошью: кожаная куртка и черный кашемировый свитер. Но именно облегающие бедра черные джинсы заставили меня захотеть снять с него все и облизать каждый дюйм его тела.

Я нервничала из-за лжи, которую выпалила, и соображала, что бы сделать, чтобы выпутаться из передряги. С застрявшим в горле сердцем я, наконец, призналась:

— Лука, на самом деле, ничего не нужно. Я… я только что вспомнила, что уже израсходовала его вчера. Прошу прощения за беспокойство.

Он нахмурился.

— Прости, — снова извинилась я.

Он склонил голову набок.

— Ты что, играешь со мной?

— Нет-нет, — быстро запротестовала я. — Я просто…

Я не смогла закончить предложение.

Но Лука стоял, ожидая ответа.

Я повернулась, чтобы убежать, но он схватил меня за руку и грубо притянул к себе. Я врезалась в его твердую грудь и охнула.

— Лука, — выдохнула я, когда он одной рукой обнял меня за талию, но в этом касании не было ничего нежного.

— Что ты делаешь, Скай? — прошептал он мне на ухо.

Дрожа всем телом, я покачала головой.

— Ничего, я просто… хотела побыть с тобой.

Он замер.

— Почему?

Я почувствовала, как жар поднимается к горлу.

— Я… хотела, чтобы ты… чтобы ты… поцеловал меня.

— Поцеловал? — спросил он, и что-то темное вспыхнуло в его глазах.

Я сжала дрожащие губы и кивнула.

— Где Джон? — пробормотал он.

— Ему пришлось уехать, забрать заказ из хозяйственного магазина. Он ушел около десяти минут назад. — Мой голос звучал прерывисто.

Его ответом стала расстегнутая пуговица на моих джинсах, за ней последовала молния, он просунул руку мне в трусики и обхватил ладонью мой холмик. Я безвольно упала на него.

Я насквозь промокла, так что его пальцы сразу же погрузились в мою гладкость. Дрожь экстаза начала бурлить внизу живота.

Все, в чем я сейчас нуждалась и о чем могла думать, — это восхитительное освобождение, которое мне мог дать только он, но я запаниковала, что он подразнит меня, а затем бросит, не доведя дело до конца. В конце концов, сейчас было утро, и прошло всего несколько часов с тех пор, как мы лежали в объятиях друг друга.

— Ты этого хотела? — спросил он, грубо поглаживая мой набухший бугорок.

Я кивнула, мои глаза закрылись, но я очень хотела поцеловать его, обхватить ногами, и чтобы он вошел в меня. Я чувствовала пустоту без его толстого члена, растягивающего и наполняющего меня, доставлявшего почти сводящую с ума боль. Я пришла к тому состоянию, что быть наполненным им было для меня нормально, а не иметь его внутри себя — непривычно и странно.

Он скользнул в меня двумя пальцами, но на его пути было слишком много препятствий. Я стянула обтягивающий материал с бедер, подставляя задницу холоду. Невероятно, насколько бесстыдной я была, но мое желание к Луке полностью завладело разумом, и я вся отдалась ему.

Его рука крепче обхватила меня, спина изогнулась вместе с моей, когда он начал погружать пальцы все глубже и быстрее. Я вскрикнула от быстрого и восхитительного натиска. И чуть не рухнула на землю, когда меня пронзил умопомрачительный оргазм, но Лука поддержал меня и вместо этого повел к одной из деревянных платформ.

В тот момент, когда моя задница соприкоснулась с поверхностью, он стянул с меня левый ботинок и сдернул штанину. Затем опустился на корточки и еще сильнее раздвинул мои бедра. Наклонился вперед, накрыл меня ртом и втянул чувствительный, набухший клитор.

Восхитительное посасывание вырвало из меня протяжный стон, и когда все стало происходить слишком быстро, я вцепилась в его плечо, борясь, чтобы освободиться от его хватки, но он не отпускал, пока не замучил меня ради своего удовольствия, и я не захныкала, умоляя об освобождении.

Только тогда он поднялся на ноги и несколько секунд ничего не делал, просто смотрел на меня, сидящую с широко раздвинутыми бедрами и дрожащую всем телом. Затем наклонил голову и захватил мои губы своими. Поцелуй был декадентским и порочным, и я наслаждалась им с отчаянием, от которого у меня кружилась голова. Его язык, насыщенный моим вкусом, погрузился в мой рот. Лука покусывал и посасывал мои губы и язык.

К тому времени, как он отстранился, мои губы опухли и, возможно, позже на них проявятся синяки.

— Ты уже получила, что хотела? — прохрипел он.

На ум пришла только одна просьба, и она снова и снова крутилась в голове.

— Нет, я хочу, чтобы ты трахнул меня, — выдохнула я, спрыгивая с платформы.

Я нащупала пуговицу на его джинсах. Поспешно расстегнула молнию, сунула руку в трусы и вытащила член. Он был твердым, как камень. Через несколько мгновений мои губы окружили головку. Я облизала член по всей длине, а затем взял в рот столько, сколько смогла. Я испытывала невероятную жадность. Дикую жадность до его вкуса.

Какое-то время он позволял мне отсасывать ему. Что я и делала. Я отсасывала ему так, как никогда и никому раньше. Жадно, будто пожирала его. Словно не могла насытиться. Словно от этого зависела моя жизнь.

Я полностью наслаждалась им, когда он вырвался из моего рта и поднял меня на ноги.

— Хочу кончить в тебя, — прорычал он. Через несколько секунд меня развернули, мои руки прижали к платформе, а ноги раздвинули.

Он собирался взять меня сзади, и моя грудь чуть не сжалась от волнения.

Где-то в глубине сознания я почувствовала, что в помещении откуда-то повеяло холодом, но в этот момент меня окружали волны тепла и настойчивости, исходящие от наших тел. В крови бурлило желание, а в ушах звенело от бешеного сердцебиения. Лука не терял времени даром.

Головка члена скользнула по моим створкам, и он расположился там, где всегда должен был быть. С первого момента, как наши взгляды встретились, мое тело уже знало это. Лука скользнул внутрь, и я стиснула челюсть от мучительно жесткого вторжения. Схватив меня за бедра обеими руками и согнув колени, он вошел в меня так сильно, что все мое тело дернулось вперед.

Я закричала.

Он начал толкаться. В его темпе не было ничего медленного или контролируемого, он вгонял в меня член и выходил, и мои стоны разносились по всему пространству. Все, что я могла сделать, это сжать кулак и ударить им по деревянному столу.

— Лука, — выкрикнула я его имя, обливаясь потом и дрожа.

Но он не унимался. Усилил натиск, его ворчание побуждало меня придать мощи его движениям. Я встречала бедрами каждый его удар, и звук нашей бьющейся плоти раздавался знакомой песней, которая навсегда запечатлеется в моей памяти.

В таком темпе ни у кого из нас не было ни единого шанса продержаться долго, и довольно скоро наши бедра забились в конвульсиях. Лука обхватил руками мою талию, чтобы удержать на месте, атакуя быстрой чередой сильных погружений. Мой таз онемел, и оргазм пронесся сквозь меня влажным, тяжелым потоком. Глаза закатились к затылку, а мозг отключился. Мне казалось, что я парю над своим телом. Все, что было зафиксировано в этот сюрреалистический момент удовольствия, — это его горячее высвобождение, затопившее мою киску.

Я наслаждалась каждым мгновением.

Лука уткнулся лицом мне в шею, заглушая собственный стон, и я никогда не узнаю, как долго мы оставались в таком положении, плотно прижатые друг к другу и соединенные как одно целое, но он пошевелился первым, и вместе с этим пришло непреодолимое разочарование, что нас снова разлучат. Он вышел, и поток спермы закапал на пол. Я уставилась на капли, пытаясь отдышаться, не в силах смотреть ему в лицо.

Я стояла голая ниже пояса, с одной штаниной и трусиками, все еще цепляющимися к ноге, в то время как другая нога была босой. Я не могла пошевелиться, поэтому просто стояла, как дура, пока он поправлял свою одежду. Я всем сердцем надеялась, что он не уйдет, не сказав мне ни слова. Он этого не сделал.

Он поднял мой ботинок. Затем опустился передо мной на колени. Будто ребенку, приподнял мою ногу, нацепил на нее трусики и джинсы, а затем надел ботинок. Встав, натянул на меня джинсы и даже застегнул их.

По какой-то странной, совершенно необъяснимой причине мне захотелось плакать.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я покачала головой.

Не знаю, чего я от него ожидала, но определенно не того, что он замрет. Вздрогнув, я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Я знала, что в моих глазах стояли слезы. Лука, будто в шоке, уставился на меня. Затем отступил на шаг, словно я представляла для него опасность или была заражена какой-то инфекционной болезнью. Я лишь в замешательстве пялилась на него. Что происходит? Что я сделала?

Внезапно он повернулся и, не говоря ни слова, вышел из теплицы.

Я наблюдала, как он идет по снегу. Черная фигура на белом фоне. Он выглядел одиноким и страдающим, почти раненым. Странно, потому что, безусловно, он не был одинок и не ранен. Я хотела побежать за ним и вернуть его, но он быстро исчез из виду.

Медленно я опустилась на землю и уткнулась головой в колени. Я была по уши в дерьме. Я долго просидела в такой позе. Чувствовала себя ошеломленной и глупой. Лишь звук шагов вернувшегося Джона заставил меня пошевелить затекшими конечностями.

Пожилой мужчина увидел меня на земле и бросился ко мне.

— Вы упали?

— Нет-нет, — хрипло прошептала я.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Да. Думаю, я просто почувствовала легкую слабость, но сейчас я в порядке.

— Принести горячего чая?

— Нет, со мной все будет в порядке. Думаю, мне нужно вернуться в дом.

— Позвольте отвезти вас обратно на грузовике.

Я благодарно и виновато улыбнулась ему.

— Спасибо вам, Джон. Честно, это пустяк. Прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу.

Он кивнул, и я быстро направился к выходу. Я знала, что он наблюдает за мной, поэтому шла быстрым и уверенным шагом, чтобы он удостоверился, что со мной все в полном порядке.

Глава 32

Скай

Я сразу же вернулась в свою комнату и оделась. Мне нужен был перерыв, подальше от Луки и этого кокона безумной похоти, а также, чтобы предаться умственной нагрузке и притвориться, что все по-прежнему в порядке. Что мое сердце не собиралось разлететься на тысячу зазубренных осколков. Я позвонила Кэти, и мы договорились встретиться в торговом центре на нашем обычном месте, а потом вместе пообедать.

Как только я собралась, я позвонила папе. Он хотел вздремнуть, но взбодрился и настоял на том, чтобы поговорить со мной. Он был в хорошем настроении, и меня обрадовало известие, что через пару дней его отправят на лечение. Я пообещала, что зайду к нему в ближайшие дни, так как не хотела, чтобы он видел меня в сегодняшнем состоянии. Сбитой с толку и неопределенной в своем будущем. Мы попрощались, я положила телефон в сумочку и посмотрела на свое отражение, прежде чем выйти из комнаты с подарком для Кэти.

Очевидно, я не хотела снова звонить Луке с просьбой отпустить меня на день, поэтому направилась к камере наблюдения, спрятанной в одном из углов. Я посмотрела в нее и помахала рукой, надеясь, что дом действительно так тщательно охранялся, как предполагала Мэри Джейн, потому что до сих пор я встречала только одного охранника, когда тот нашел меня, копающейся в холодильнике посреди ночи.

Повернувшись, я прислонилась к стене комнаты и стала ждать. В течение более чем минуты ответа не последовало, затем зазвонил мой телефон. Номер, конечно, не определился.

— Мисс Моррисон, — донесся мужской голос из динамика. — Какие-то проблемы?

Я была впечатлена. Дом действительно охранялся еще строже, чем предполагала Мэри Джейн.

— Мне нужно встретиться с подругой в городе, — сказала я со всей уверенностью, на которую была способна.

Он замолчал.

— Алло? — позвала я в тишину.

— Минуту, пожалуйста, мисс Моррисон.

Линия замолчала, и я догадалась, что он уточняет мой запрос у босса. Я глубоко вздохнула. В контракте ничего не говорилось о том, что я не могу встречаться с друзьями, и я знала, что Лука не откажет, но все равно немного нервничала.

Раздался щелчок, затем мужской голос вернулся.

— Конечно, мисс Моррисон. Если хотите выехать сейчас, машина будет ждать вас у входа.

Я спустилась по лестнице и вышла во двор. Действительно, тонированный черный внедорожник с работающим двигателем уже ждал меня. Водитель вышел и открыл мне пассажирскую дверцу.

Когда он захлопнул дверцу и скользнул на водительское сиденье, я устроилась поудобнее.

— Куда едем? — спросил он, переключая передачи.

— Торговый центр «Старфилд».

— Хорошо, — ответил он и больше не произнес ни слова, пока мы не прибыли к месту назначения.

Ожидая Кэти у магазина японского чая, где мы договорились встретиться, я увидела, как она поднимается по эскалатору в униформе менеджера по продажам — темном брючном костюме в полоску, и мое настроение сразу же поднялось. Прошло три недели с тех пор, как я видела ее в последний раз, так что я даже не могла спокойно стоять на месте. Махая рукой, я направилась к ней.

— Боже мой, Скай, — воскликнула она, ее карие глаза округлились, как блюдца. — Посмотри на себя. Выглядишь потрясающе. Где ты взяла это пальто? Оно божественно.

Я ухмыльнулась ей.

— Ты и сама выглядишь довольно сексуально.

— Не сходи с ума. Конечно, нет. Я в своей уродливой старой униформе, — отругала она, шлепнув меня по руке.

Я притянула ее в крепкие объятия. Ее боб-карэ знакомо пах лавандой, вернув мне чувство безопасности и покоя. Я очень скучала по ней, и мне было так приятно снова увидеть и обнять ее. Ресторан находился всего в паре магазинов отсюда, поэтому мы, болтая, направились к нему.

— Так ты скажешь мне, откуда у тебя это пальто?

— Его доставил нанятый Лукой Мессана стилист.

Она остановилась на полпути.

— Ты серьезно?

Я тоже остановилась и кивнула.

— Да. Они живут в совершенно другом мире, чем мы, Кэти.

— Держу пари. Ну же. Давай сядем, и ты мне все расскажешь.

Дружелюбная официантка подвела нас к нашему столику. Она вручила нам меню и поспешила уйти. Кэти мгновенно перевела внимание на меня.

— Итак, рассказывай. Как дела. Выглядишь потрясающе, но по телефону твой голос звучал так странно и напряженно. Выкладывай, какого черта происходит? — приказала она.

— Расскажу, как только мы закажем. — Я передала ей запечатанную бутылку воды, и она приняла ее.

Она поднесла бутылку к губам и сделала большой глоток.

— Я бежал всю дорогу сюда, так что лучше бы ситуация была по-настоящему чрезвычайной.

— Так и есть, — подтвердила я с улыбкой.

Ее пристальный взгляд сузился, когда она искала в моих глазах хоть какой-то намек на неприятности. Как раз в этот момент к нашему столику подошел официант. Я заказала бокал белого вина, а она остановилась на кока-коле, так как ей нужно было возвращаться на работу. Официант ушел, и я повернулась к Кэти. Она пристально смотрела на меня. Я подтолкнула к ней меню.

— Заказывай все, что хочешь, — сказала я. — Лука Мессана угощает.

Она подняла брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера я обнаружила на своем банковском счете несколько лишних долларов.

Ее глаза драматически расширились.

— Сколько?

Я понизила голос.

— Двадцать долбаных тысяч.

— Ого!

— Да, и это тоже для тебя. — Я подтолкнула подарок к ней.

Она нетерпеливо схватила пакет.

— Что это?

Мне не нужно было ничего говорить. Я просто наблюдала, как она с рвением ребенка разорвала оберточную бумагу и ахнула от удивления при виде своего подарка.

— О, Боже! Не верю. Это классическая куртка от Burberry. — Вытащив вещицу, она недоверчиво уставилась на нее. — Она великолепна, Скай. Именно такую я и жаждала многие годы.

— А то я не знаю, — согласилась я со смехом.

Она подняла глаза на меня.

— Ох, Скай. Я не могу ее принять. Она, должно быть, стоит тысячи.

— Ну, мне она ничего не стоила. Как я уже упоминала, Лука нанял стилиста, чтобы купить мне целый дизайнерский гардероб. Вряд ли я смогу носить все это, как только вернусь к своей прежней жизни официантки.

Она снова посмотрела на куртку.

— Но разве ты не хотела бы оставить ее себе?

— Нет, вовсе нет. Как только я увидела ее на вешалке, сразу решила, что она твоя. В любом случае, я не такая уж большая поклонница Burberry.

— Да, ты поклонница Target, — сухо сказала она.

— Что плохого в Target?

— Если спрашиваешь об этом, то смысла отвечать нет. — Она потянулась ко мне и обхватила мою руку. — Спасибо, Скай. Это потрясающий подарок.

— Рада, что тебе нравится. А теперь, что будешь заказывать? Я буду спагетти с омаром.

Глаза Кэти расширились. Цена блюда в сорок восемь долларов была абсолютно сумасбродной по нашим меркам. Затем она ухмыльнулась.

— Двадцать тысяч, говоришь?

Я хихикнула.

— Да.

— Ладно, я буду то же самое. Всегда хотела попробовать это блюдо.

— Так, я не буду пить в одиночестве, мы должны взять бутылку вина, что скажешь?

Ее глаза озорно блеснули.

— Да, давай. Конец света не наступит, если я вернусь чуть под хмельком. У меня сегодня нет слишком важных дел.

Подошел официант и принял наш заказ.

— Пока не забыла, — сказала Кэти, когда он уходил. — На днях я встретила Диану, и она сказала, что пыталась связаться с тобой.

Я удивилась упоминанию моей сводной сестры.

— Она пыталась связаться со мной?

— Ага. На самом деле, она была довольно дружелюбна. Пыталась выяснить, не видела ли я тебя.

— Что ты ей сказала?

— Расслабься. Я ей ничего не сказала, но ты должна ей позвонить.

Я вздохнула. Аппетит начал пропадать при мысли о звонке сестре, поэтому я выбросила это из головы и сосредоточилась на Кэти. Я редко видела Кэти и не собиралась позволять Диане портить мне обед с моей лучшей подругой.

Принесли вино, мы подняли тосты друг за друга и сделали по глотку. Я заказала самое дорогое вино, и на вкус оно было восхитительным и прохладным.

— Итак… почему этим утром ты казалась такой напряженной и несчастной? — спросила Кэти поверх края бокала.

— Думаю, я влюбляюсь в Луку, Кэти.

— Что? — выпалила она, разбрызгивая вино по всей скатерти.

Я ничего не могла с собой поделать. Я рассмеялась. Она была такой забавной.

Покраснев, она принялась вытирать стол.

— Ты серьезно?

— Да, серьезно.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Как ты можешь влюбиться в кого-то меньше чем через неделю?

— Не знаю, но с первого момента, как наши глаза встретились на вечеринке, мне показалось, что я связана с ним на более глубоком уровне. И каждый раз, когда мы занимаемся сексом, я чувствую, что соскальзываю все дальше.

Она потеряла дар речи.

— Он настолько хорош?

Я в отчаянии покачала головой.

— Иногда я даже плачу.

— Вау, — сказала она и откинулась на спинку стула. — Это плохо.

— Теперь понимаешь, почему я паникую.

— У тебя не может быть к нему чувств. Ты уберешься оттуда через сколько? Две недели?

— Две с половиной, — поправила я. — Звучит так, будто ничего особенного, но для меня это долгий срок. Я не могу этого объяснить, но когда нахожусь в его доме, я словно в другом мире. Я просто… — Я раздосадовано вздохнула. — Полагаю, я просто хочу выяснить, как отключиться. Как не реагировать на него каждый раз. Как бы ты это сделала?

Ее взгляд смягчился.

— Понятия не имею. У меня никогда не было таких отношений.

Я издала разочарованное «о-о-о», хотя ничего другого и не ожидала услышать.

— Есть ли какой-нибудь способ, чтобы ты смогла уйти от него раньше?

Я покачала головой.

— Нет. Я подписала контракт, и папе это нужно.

— Знаешь, Скай, это не конец света. Я имею в виду, если бы я была на твоем месте, то рискнула бы. Ну и что, если при этом я разобью себе сердце, черт возьми? Большинство живут так, будто уже мертвы. По крайней мере, сейчас ты по-настоящему живешь. Честно говоря, я бы с удовольствием оказалась на твоем месте.

Я покачала головой.

— Мне казалось, ты не одобряешь мои отношения с ним.

— Это было до того, как я увидела твое пальто, — сказала она со смехом.

В этот момент официант принес наши блюда, и мы обе перевели внимание на еду, но слова Кэти продолжали звучать у меня в голове.

«На твоем месте я бы рискнула».

Я задавалась вопросом, что произойдет, если я действительно рискну…

Глава 33

Лука

Дверь в мой кабинет внезапно распахнулась, но я уже держал пистолет наготове и взвел курок. Я слышал незнакомые шаги. Не принадлежащие ни одному из моих охранников. Одни легкие, другие намного тяжелее. Что меня насторожило, так это то, как они звучали вкрадчиво. Я был спокоен. Никаких эмоций. Пистолет был взведен и направлен на дверь. Я был готов застрелить ублюдков в ту же секунду, как они откроют гребаную дверь.

Все произошло стремительно. Если бы мои рефлексы не были такими быстрыми, я бы застрелил Анджело. Ибо на пороге моего кабинета стоял мой брат.

— Ты что, бл*ть, рехнулся? — зарычал я в ярости, пробежавшей по моим венам. — Я мог бы снести тебе башку.

— Именно это я ему и говорила, — произнес мягкий женский голос у него за спиной, и тогда я понял, что за братом кто-то стоит.

Девушка шагнула вперед с сияющей улыбкой, и передо мной предстали мой брат и его невеста. Я переводил взгляд между ними, стараясь подавить гнев на брата. Я мог бы его убить.

Анджело рассмеялся.

— Скажи мне спасибо, старший брат. Я проверял твою реакцию.

— Больше походило на то, что ты пытался выиграть премию Дарвина, — пробормотал я. Затем повернулся к его невесте. — Сиенна, — поздоровался я.

— Привет, — сказала она с легкой улыбкой, взяв моего брата за руку и переплетая с ним пальцы.

Она была полной противоположностью Скай. Загорелая, уверенная в себе, уверенная в своем месте в этом мире. Ей никогда не приходилось продавать себя, чтобы оплачивать медицинские счета отца. Огромное защитное чувство наполнило мою грудь. В тот момент я дал себе обещание. Когда наши тридцать дней закончатся, я позабочусь о том, чтобы она была финансово обеспечена до конца своей жизни. Никогда больше ей не придется продавать себя подонкам за то, что ей нужно сделать или купить.

— Могу я предложить вам выпить? — спросил я.

— Сядь и расслабься. Я принесу, — сказал брат, направляясь к бару.

Я подошел к кожаным диванам у камина. Опустившись в кресло, оставил диван для них. Я пребывал не в очень разговорчивом настроении, но, к счастью, Сиенна пустилась в рассуждения об алкоголе и рассказала о содержимом холодильника моего брата, когда она впервые его встретила.

Следующие полчаса мы провели за беседой. Почти настало время ужина, когда вошла Мелания, чтобы поинтересоваться у меня, останутся ли гости.

Я переадресовал этот вопрос Анджело и Сиенне.

— Хотите поужинать дома или отправимся куда-нибудь?

Анджело посмотрел на Сиенну, нежившуюся в его объятиях.

— Все просто. Чего хочешь ты?

— Давайте поедим в городе, — сказала она. — Я почти ничего не видела в Бостоне.

Я посмотрел на Меланию.

— Ужинать мы не останемся. — Затем я вытащил телефон и поднялся на ноги. — Попрошу Маттео зарезервировать столик.

Мы немедленно покинули кабинет и уже приблизились к входной двери, когда она внезапно открылась.

У меня перехватило дыхание при виде Скай.

На мгновение мы все замерли, так как никто из нас не ожидал увидеть друг друга. В последний раз я видел ее в теплице, когда спрашивал, все ли с ней в порядке. Она покачала своей золотистой головкой, и мое сердце, которое, как я думал, умерло навсегда, снова пронзила боль.

Я прекрасно понимал, что брат и его невеста смотрят на меня. Оба ожидали, что я их представлю, но мне не хотелось знакомить ее с ними. Она была моей великолепной тайной. Словно поняв, что я не хочу ее представлять, Скай отступила в сторону, давая нам пройти, будто была одной из служащих или кем-то недостойным быть представленной. Ее действие вызвало у меня приступ беспокойства. Она не была моей служащей и была достойна знакомства с кем-то. Я эгоистично не хотел представлять ее, потому что жаждал держать при себе, а не потому, что стыдился.

— Так-так, — услышал я, как Анджело пробормотал себе под нос.

Я выругался себе под нос. Он хорошо понимал меня и знал, что у меня что-то на уме. С протянутой рукой он устремился вперед.

— Я Анджело, брат Луки, — сказал он с очаровательной улыбкой.

— О, — воскликнула она и неуверенно посмотрела на меня.

— Не обращай на него внимания. Он сварливый старый медведь, — ободряюще сказал брат.

Ее глаза расширились.

— Ой. Ну, а я Скай.

— А это Сиенна, моя невеста.

— Приятно познакомиться с вами обоими, — застенчиво ответила Скай.

— Мы как раз отправлялись поужинать. Почему бы тебе не присоединиться к нам? — спросил Анджело лукавым и вкрадчивым голосом.

Ее глаза слегка расширились от этого приглашения.

— Э-э-э… не думаю… — Ее взгляд встретился с моим. Она смотрела на меня, спрашивая совета.

И снова это странное защитное чувство наполнило грудь.

Однако прежде чем я успел ответить, она застенчиво коснулась своих волос и сказала:

— Я была на прогулке, так что не совсем одета для ужина.

— Не волнуйся, мы не собираемся выходить в свет. Если впустят моего брата, то впустят и тебя, — сказал Анджело.

— Да, пойдем с нами, — добавила Сиенна и подошла, чтобы слегка коснуться ее руки.

— Да, идем с нами, — услышал я свой голос.

Скай повернулась, и я, положив руку ей на поясницу, вывел из дома и направился к ожидающему «Роллсу». Старина Куллинан двигался плавно и грациозно, открывая ближайшую к Скай дверцу. Впереди я видел, как мои люди запрыгивают во внедорожники. Одна из машин тронулась с места, в то время как другая ждала, чтобы последовать за нами сзади.

Скай помедлила в дверях, уставившись на гладкое кожаное сиденье так, словно ее отправляли в змеиную нору.

— Так ты едешь или нет? — прошептал я ей на ухо.

— Да, — ответила она и забралась в салон. Остальные присоединились к ней внутри, Куллинан завел мотор, и мы тронулись.

Атмосфера в машине не успела стать неловкой.

— Чем ты занимаешься, Скай? — спросил Анджело.

— Я официантка.

— Серьезно? — удивилась Сиенна. — Я работала официанткой, когда жила в Лондоне. Было ничего, но иногда мне хотелось пнуть какого-нибудь клиента.

Я изумился ее откровению. Будучи единственной дочерью одной из крупнейших мафиозных семей в штатах, она, безусловно, не должна была нуждаться в работе, пока училась за границей.

Скай улыбнулась.

— Ну, эта работа оплачивает счета.

Сиенна тихо рассмеялась, и разговор зашел о том, как они познакомились с Анджело.

Зная брата, как чрезвычайно тихого и сдержанного человека, я ожидал, что выбранная им девушка тоже будет такой же спокойной, но обнаружил, что это не так.

Как только мы прибыли в эксклюзивный загородный клуб, нас усадили за уединенный столик в одном из ресторанов. Мы устроились, и к нам подошел официант, чтобы узнать наши заказы на напитки.

— Сейчас мне пить нельзя, — радостно прощебетала Сиенна, — так что я буду клюквенный сок.

Анджело улыбнулся и погладил ее по руке, и я сразу понял, что она беременна. Я почувствовал острую боль. Сейчас моему сыну было бы семь лет. Я опустил голову и притворился, что изучаю меню, пока этот момент не прошел. Так всегда было.

После того, как мы назвали наши заказы и получили напитки, Сиенна поднялась из-за стола.

— Прошу меня извинить, мне нужно в туалет. — Она повернулась к Скай. — Скай, не хочешь составить мне компанию?

Скай поставила свой бокал с вином на стол.

— Конечно, — сказала она, и обе женщины ушли.

— Не хочешь рассказать, кто она такая? — спросил Анджело, как только девушки оказались вне пределов слышимости.

Я уставился на невероятно зеленую траву поля для гольфа, простиравшуюся насколько хватало глаз.

— Может, сам мне расскажешь? Кажется, ты уже принял ее в нашу семью.

Он усмехнулся.

— Если бы ты не хотел, чтобы она пошла с нами, ее бы здесь не было.

Это правда, и он знал это. Как и я.

— Может, я просто не хотел ее обидеть.

Анджело расхохотался.

— Назови хоть один раз, когда тебе было не плевать на то, что ты кого-то обидишь? Четыре года назад ты наставил пистолет на отца и приказал ему уйти в отставку, иначе заставишь его, прострелив колено.

Воспоминание не причинило боли.

— Он выходил из-под контроля. Это был необходимый шаг.

— Вот именно, — сказал он с удовлетворением. — Теперь ты расскажешь мне, кто она такая?

— Нет. — Я не был готов говорить о Скай ни с кем, даже с Анджело. Пока нет. А, может, и никогда. Может, она станет призраком, как мой маленький мальчик.

Глава 34

Скай

Было немного неловко находиться в туалетной комнате с Сиенной.

Во-первых, казалось, что мы единственные в обширном пространстве, и наши действия в кабинках эхом отражались от стен. Даже справлять нужду казалось слишком громким. Я мыла руки, когда она вышла, улыбаясь мне в отражении зеркала.

Она была миниатюрной, великолепной женщиной с длинными волосами цвета воронова крыла, которые почти достигали талии. Животик у нее еще не показался, но из ее комментария о том, что она не пьет, я поняла, что она, должно быть, беременна.

— Какой у тебя срок? — спросила я, закрывая кран и потянувшись за пушистым белым полотенцем.

— Примерно двенадцать недель. — Она прижала ладонь к белому свитеру на животе, ее голос стал ласковым и мечтательным. — Не могу дождаться, когда стану по-настоящему большой. Звучит странно, но мне всегда нравилось, как выглядят беременные женщины. Даже походка вразвалку привлекательна для меня.

С тихим смехом она начала мыть руки.

— В таком случае, надеюсь, ты станешь очень большой, — ответила я с улыбкой.

Она казалась невероятно дружелюбной, из-за чего понравилась мне, хотя я не знала, сможем ли мы когда-нибудь по-настоящему сблизиться. Несмотря на то, что она работала официанткой в Лондоне, мы явно принадлежали разным мирам, и я особенно хорошо понимала, что, не смотря на ее простой образ — свитер, полинявшие синие джинсы и практически полное отсутствие украшений, кроме обручального кольца, — она, скорее всего, была какой-то богатой наследницей. На самом деле, я бы поставила на это деньги. У нее просто был такой вид, как у человека, рожденного в богатой семье. В очень богатой семье.

— Как давно ты знаешь Луку? — спросила она, когда мы вышли из дамской комнаты и двинулись мимо кажущегося бесконечным аквариума с рыбками в коридоре.

— Совсем недолго.

— Ах, — тихо сказала она и легонько коснулась моей руки. — Я пригласила тебя, потому что Лука никогда не приводит гостей в свой дом после… несчастного случая в прошлом. Думаю, Анджело был очень шокирован, увидев тебя там.

Я вспомнила лицо ее жениха, когда он впервые меня увидел. Я не уловила на нем никакого выражения, подтверждающего ее слова, но, возможно, они могли читать друг друга лучше, чем другие люди.

— Ты придешь на мою свадьбу? — спросила она. — Мы не хотим торопить события, поэтому думаем о том, чтобы устроить ее после рождения ребенка.

Я не совсем знала, что ответить, так как не могла сказать ей, что к тому времени меня уже не будет рядом. Вообще-то, я уйду примерно через две недели. К счастью, мы уже подошли к столу, и ее жених отвлек ее, встав и галантно отодвинув стул. Впервые в жизни я почувствовала острый укол зависти. Как ей повезло. Она нашла мужчину, который явно и по-настоящему обожал ее.

Лука даже не смотрел в мою сторону. Я почувствовала болезненный холодок, пробежавший по телу, и мгновенно вернулась к своему все еще недопитому бокалу вина.

— Скай, ты мне не ответила, — продолжила Сиенна.

— Если звезды сойдутся, — загадочно сказала я и сделала глоток вина.

— Для меня этого достаточно, — сказала она с сияющей улыбкой.

Затем прибыли наши закуски.

Я, конечно, не знала о том, как сойдутся звезды позже, но в данный момент они, казалось, находились в достаточно хорошем положении, чтобы папа получил лучшее лечение, которое можно было купить за деньги, поэтому изо всех сил старалась расслабиться.

Моя закуска из испанских запеченных креветок была восхитительной. А потом последовало нежное филе миньон с легким привкусом розмарина. Сиенна говорила достаточно за всех нас, и я подозревала, что это в порядке вещей, не потому, что она болтушка, а потому, что ее жених был не очень разговорчив, а Лука едва произнес два слова, и я не могла не чувствовать себя как рыба, вытащенная из воды.

Жених обнимал ее за талию на протяжении большей части ужина, и его глаза сияли, как звезды в ночном небе, когда он с обожанием смотрел на нее. Много раз у меня перехватывало дыхание, просто наблюдая за ними и за поразительной разницей между теплом и обожанием, которые светились в его глазах, и холодным, отстраненным взглядом Луки.

Затем она заговорила о начатом ею обувном бизнесе, и с моей все еще растущей мечтой работать с цветами я с искренним интересом задавала вопросы, когда это было уместно.

Однако, несмотря на все это, было чрезвычайно трудно игнорировать присутствие мужчины, который так неподвижно сидел рядом со мной. Его запах, в сочетании с теплом ресторана и мягкой атмосферой блюза, разожгли внутри меня пламя.

С каждым его легким движением в груди становилось тесно, и при его четких и кратких ответах сила его присутствия покалывала мою кожу. В какой-то момент мимолетный взгляд на его пальцы, когда те управлялись столовыми приборами, вызвал воспоминания об этих руках, раздвигающих мои ноги, и проникающих в меня пальцами.

С моих губ сорвался вздох. Двое наших спутников сидели слишком далеко, чтобы услышать его, но Лука повернулся ко мне. Я не осмеливалась взглянуть на него, но он смотрел на меня, казалось, целую вечность, прежде чем снова перевести взгляд на своего брата, и я чуть не разорвала в клочья салфетку у себя на коленях.

— Было приятно снова увидеть вас, — сказал Лука, подзывая официанта.

Я испустила глубокий вздох облегчения.

Расписавшись в полученном счете, он поднялся на ноги. К моему удивлению, Анджело и Сиенна не пошли с нами. Их ждала другая машина. Сиенна заключила меня в теплые объятия.

— Надеюсь скоро увидеть тебя снова, — сказала она.

Я просто кивнула, хотя знала, что, скорее всего, никогда больше ее не увижу, если только это не произойдет случайно на улице или если я не буду в качестве официантки на вечеринке, на которую ее пригласят.

В машине Лука погрузился в мрачное молчание. У меня сложилось впечатление, что это не имеет ко мне никакого отношения. Его мысли были заняты чем-то другим.

Как только мы вошли, мадам ждала нас в фойе. Она предложила принести нам напитки и закуски, но Лука отмахнулся от нее и пошел в сторону своей берлоги.

Я направилась обратно в свою комнату. Я чувствовала себя странно одинокой и покинутой. Надеясь, что позже ночью Лука придет ко мне в постель, я приняла ароматную ванну и отмокла в ней. Я также вымыла волосы, чтобы они приятно пахли.

К тому времени, как я забралась в постель, прошел час.

Я легла на кровать и уставилась в потолок. Возможно, он не придет. Возможно, я ему уже наскучила. Я свернулась калачиком и вспомнила, как Сиенна упомянула о «несчастном случае» и о том, что Лука никогда не приглашал гостей к себе домой.

Когда я подняла руку, чтобы выключить прикроватную лампу, дверь открылась, и там стоял он. Мгновение мы пристально смотрели друг на друга.

— Оставь свет включенным, — сказал он и прошел в комнату.

Моя рука упала обратно на кровать.

Он уткнулся носом в изгиб моей шеи и глубоко вдохнул. Мне показалось, как он что-то сказал, но слова прозвучали приглушенно. Затем он поднял голову.

— Ты ведьма, Скай, — прорычал он, задирая мою ночную рубашку.

На мне не было нижнего белья, поэтому он спустился ниже и уткнулся головой мне между бедер. Я вздохнула от удовольствия. После того, как он довел меня до оргазма, он меня трахнул. Невозможно описать, как жестко он вонзался в меня. Когда все закончилось, он натянул штаны и ушел, не сказав ни слова.

Услышав звук закрывшейся двери, я почувствовала, как рыдание подступило к горлу. Я потушила свет.

И потекли слезы.

Глава 35

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=u9Dg-g7t2l4

Disturbed — The Sound Of Silence

Меня окружал смех.

Безудержный и бесконечный. Прекрасный звук. Мы плавали в бассейне, вокруг его пухлых детских ручек привязаны надувные манжеты, а его щечки раскраснелись от жаркого солнца. Я держал его за талию, пока он бултыхал ногами внизу.

— Не отпускай меня, — кричал он веселым голоском.

Я почувствовал, как стиснуло грудь. Никогда. Рокка. Никогда.

Мысленно сосчитав до трех, снова ослабил хватку. Он издал тихий вскрик, когда начал погружаться в воду.

— Продолжай бултыхать ногами, — инструктировал я. — Сохраняй спокойствие.

Он пытался, но все равно продолжал погружаться лицом в воду из-за того, как сильно нервничал.

— Папа, спаси меня. Спаси меня. Я умираю! — закричал он от страха.

Звук пронзил сердце. Я поймал сына, притянув к груди… но он исчез, словно превратился в дым. Все, что осталось, — это его крик ужаса.

«Папа, папа, спаси меня, спаси меня. Я умираю».

Мои глаза распахнулись.

Я лежал на своей кровати, и мое тело было скользким от пота. Прошло много лет с тех пор, как я помнил его в таких подробностях. Вокруг меня сгустилась темнота, и я тупо уставился в потолок. Долгое время я даже не моргал. Не смел. Я все еще слышал его счастливый смех, и мне хотелось сохранить воспоминания о нем как можно дольше. Но звук исчез. Точно так же, как в моем сне. Как струйка дыма.

Все, что я мог слышать, это как сердце колотится в груди. А потом пришла ужасная, жгучая печаль от его потери. Она наполнила меня. Каждая клеточка была заражена этой потерей. Я зажмурил горящие глаза. Нет, только не это снова.

Я давным-давно закрыл сердце от воспоминаний, даже вытеснил их из головы, потому что боль была слишком невыносимой. Единственное, что я по-настоящему любил в мире, отняли у меня, и хотя с тех пор я каждый божий день чувствовал, как пустота затягивается, это лишь означало, что жизнь стала терпимой.

Теперь мучения вернулись с удвоенной силой.

Я понимал, что это из-за ребенка Анджело. Я не завидовал, просто хотел вернуть своего мальчика. После всех этих лет я все еще тосковал по нему, будто его забрали у меня вчера. Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось разнести все вдребезги и завыть от боли. Я подумал о бутылке алкоголя внизу. В течение нескольких месяцев после смерти Рокки я так напивался, что даже не помнил своего имени. Мной обуревала такая ярость, что даже телохранители, не зная, что от меня ожидать при малейшей ошибке с их стороны, держались на расстоянии. Я был пьяным сумасшедшим, возглавлявшим жестокую империю.

Глубоко вдохнув, я сосчитал до трех и с усилием поднялся. Спустил ноги с кровати и сел, обхватив голову руками. Медленно, методично выровнял дыхание. Вернув себе частично контроль, я, не раздумывая, вышел из комнаты. Я даже не знал, который час, но это не имело значения.

Все, о чем я мог думать, — это полностью погрузиться в эмоции другого рода. В пьянящий, бурный порыв, который вывел бы меня из состояния отчаяния и горечи и снова вернул в царство живых.

Я толкнул ее дверь и с удивлением увидел, что лампа горит, но в постели ее нет. Дверь в ванную была открыта, но там зияла темнота, так что я знал, что ее там нет. Я почувствовал порыв холодного воздуха и с ужасом понял, что она, должно быть, вышла на балкон. Приблизившись к открытой двери, я увидел, что девушка стоит там в тонкой ночной рубашке. Мои босые ноги не издавали ни звука, но она внезапно обернулась.

Ахнув, Скай отшатнулась назад. Ее лицо побледнело, рот открылся в беззвучном крике. Я протянул руку и поймал ее прежде, чем она смогла упасть и ушибиться.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.

Страх был настолько реален, что я прижал ее к себе и крепко обнял. Ее кожа была холодной. Воспоминание о его коже в тот день всплыло в сознании. О, Боже! Меня чуть не стошнило от ужаса. Не раздумывая, я уткнулся лицом ей в шею, чтобы мое тепло проникло в нее, но она сильно замерзла. Я чувствовал ее дрожь. Я втащил ее в комнату и закрыл дверь.

— Лука, — прошептала она, но я уже направлялся в ванную. Мне нужно согреть ее. Чтобы ее кожа вновь стала теплой. Я включил душ и сделал воду горячее, чтобы было жарко. Затем затащил Скай под струи.

Она не сопротивлялась и не спорила. Позволила мне это. Поток был мощным и теплым, и постепенно она начала согреваться. Глядя мне в глаза, она протянула руку и коснулась моего шрама. Я слегка вздрогнул, но не схватил ее за руку и не отстранился. Часть меня не могла поверить, что я позволяю ей это.

— Правда, что тебя ранил тигр?

Я покачал головой. Правда была более прозаичной и менее романтичной.

— Драка на ножах, когда мне было пятнадцать. Я проявил неосторожность.

— Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо знала, — прошептала она.

Я нахмурился.

— Нет. Моя душа уродлива и не подлежит искуплению.

— Я знаю, что когда-то она была красивой. Что с тобой случилось, Лука?

Внезапно это стало уже слишком. Я отвернулся от нее.

Но она обняла меня и прижалась щекой к моей спине. Затем начала целовать, ее губы скользили вниз по моей спине. Руки двинулись по мышцам пресса, а затем вниз, в спортивные штаны.

Она обхватила мой член и начала дрочить мне, сначала нежно, но затем все быстрее и быстрее, пока не перешла к сладким, ритмичным движениям. Я зажмурился и упивался захватывающим ощущением удовольствия, струящегося по венам. Пустота в груди осталась на месте, но боль в груди исчезла. Она сняла с меня все напряжение. Точно знала, что мне нужно в тот момент, даже не сказав ни слова.

Силы и темпа лишь ее движений не хватило бы, чтобы довести меня до края, и мне нужно было видеть ее прекрасное лицо, поэтому я поймал ее за руку и развернулся, чтобы посмотреть на женщину передо мной.

Она была богиней: вода струилась по ее волосам, алебастровая кожа выглядела еще более бледной и совершенной. Глаза сверкали, и когда я посмотрел на нее, то почувствовал, как что-то шевельнулось в груди.

Прежде чем я смог уделить слишком много внимания анализу того, что это было, я наклонил голову и завладел ее губами в глубоком поцелуе. От этого прикосновения сердце болезненно заколотилось, подогрев мою жажду большего. Удерживая ее лицо в нужном положении, я сильно пососал ее нижнюю губу. Она захныкала, как маленький зверек. Я просунул язык ей в рот, пускаясь в танец с ее языком.

Я толкнул ее к плитке. Собственнически провел руками по ее телу вниз, а затем схватил за задницу.

— Возьми меня, — выдохнула она.

Я поднял ее с пола, и ее ноги идеально обвились вокруг моей талии. Мой член, толстый и твердый, изогнулся напротив ее влажной киски. Она нетерпеливо прижалась ко мне скользкой плотью. Поддерживая ее рукой, я просунул руку в небольшое пространство между нами и расположил свой член у ее входа. Теперь я действительно хотел исчезнуть… в ее глубинах, в блаженстве, которым она была. Где не было ни боли, ни мыслей, только рай на земле.

Она с криком прервала поцелуй, когда я скользнул в нее, растягивая ее стенки в восхитительном трении о чувствительную плоть.

Скай застонала, когда я пососал и прикусил обнаженную кожу ее шеи. Я был нежен с ней. По ее опухшим глазам я понял, что заставил ее плакать. Я не хотел заставлять ее плакать. Ее жизнь и без этого была достаточно печальной. В детстве я однажды спас бельчонка, у которого голова застряла в банке. Он боролся и царапал мне руки, пока я освобождал его. Оказавшись на свободе, он не поблагодарил меня. Так быстро, как только мог, он взлетел на дерево и исчез, но когда я посмотрел на свои кровоточащие руки, мне стало хорошо.

Было приятно, что я спас Скай. В конце концов, мои руки будут кровоточить, но это того стоило.

Я вонзался в нее до тех пор, пока огонь нашего единения не разгорелся так ярко и красиво, что она открыла рот в крике и потеряла рассудок. Ее голова моталась из стороны в сторону под каскадом воды, а тело извивалось и корчилось. Ее вопль превратился в жалобные крики, которые раздавались в замкнутом пространстве, когда оргазм потряс ее до глубины души.

Вот тогда-то я и позволил себе переступить через край.

Я закрыл глаза и смаковал каждую частичку огня нашего единения. Я выжег это воспоминание в архивах своей памяти ярким клеймом, нуждаясь в его присутствии там, чтобы возвращаться к нему, когда Скай больше не будет моей. Из меня вырвалось рычание, дикое и неудержимое, и оно прекрасно сочеталось с ее неистовыми криками.

Мы рухнули друг на друга, обмякшие и измученные, и ни один из нас не хотел шевелиться. Она облепила меня, как вторая кожа, покачав головой, когда почувствовала, что я вот-вот сниму ее с себя. Впервые она держалась так крепко, и это затопило меня опасным теплом.

Я перестал пытаться убежать от нее. Все это лишь временно. Однажды все исчезнет. Почему бы не насладиться этим? В жизни я знал так мало счастья. Пока не пришла она, я жил, словно в бесплодных землях. Все, что у меня было, — это деньги и власть, но моя душа была разорвана и кричала. Я бы никогда больше не доверился женщине, но сейчас она была здесь, и я тоже.

Теплая вода обрушивалась на нас, пока Скай неохотно не расцепила конечности и не попыталась встать сама. Мы оба избегали глядеть друг на друга, но ни один из нас не хотел отпускать другого. Она слегка повернулась и потянулась за гелем для душа.

Затем поймала мою руку, перевернула ее и брызнула немного голубой жидкости мне на ладонь. Послание было ясным. Она пока не хотела, чтобы я уходил. Она еще не закончила. Как и я.

Потирая руки друг о друга, пока между ними не образовалась мягкая мыльная пена, я снова слегка отстранил ее от каскада и накрыл ее красивые груди.

Скай тихо ахнула.

Глава 36

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=epJG4q3mcqg

Scorpions — When You Came Into My Life

Сначала он съел меня в душе, потом отнес обратно в постель, высушил мне волосы и стал поклоняться моему телу. Он целовал, сосал и лизал каждый дюйм. Даже сосал пальцы на ногах. Один за другим, будто самые вкусные лакомства в мире. Затем перевернул меня и, раздвинув мои ягодицы, лизал даже там, пока я играла с клитором. Я была потрясена, но в то же время все мое тело, будто вибрировало от электричества.

Моя кульминации была настолько мощной, что мне действительно показалось, будто я умерла и попала на небеса.

Позже, когда я вернулась на землю, Лука перевернул меня на спину и занялся со мной любовью, глубоко погружаясь в меня. Я знала, что в моем сердце постепенно образуются маленькие трещинки. Не от боли, а от… тоски. Сейчас я хотела этого мужчину, сильнее, чем когда-либо, и гораздо больше, чем могла себе представить.

Судорожно вздохнув, я крепко зажмурилась, когда он погрузился в меня еще глубже. Я притянула его ближе и сдержала горе от того, чего не могло быть. Я заснула, все еще чувствуя его внутри себя.

В следующий раз, когда я проснулась, его уже не было. Сев, я оглядела пустую комнату. Прошлая ночь казалась мне сном, который я выдумала. Но когда я повернулась и увидела рядом смятую подушку, я поняла, что это не так. Я уткнулась лицом в подушку и вдохнула запах Луки.

Ох, Лука, Лука, Лука. Что я буду делать, когда ты меня бросишь?

Через некоторое время я встала с кровати и начала одеваться. Темная почва и маленькие семена, обещавшие расцвести, исцелили бы меня. Я пошла на кухню. Думала, для мадам будет слишком рано быть там, но она сидела на своем привычном месте и пила из чашки. Две коробочки с угощениями тоже были уже приготовлены.

— Благодарю вас, мадам. Вы очень добры, — сказала я, подходя к коробочкам.

— Не за что. Это пустяки.

— Нет, не пустяки. Джон очень ценит это. Я вижу, как сильно он наслаждается пирожными и печеньем, когда устраивает перерыв. Вы всегда точно знаете, что ему нравится. Он съедает одну коробочку во время перерыва на кофе, а другую приберегает для перерыва на чай.

— Правда?

— Да. Вы действительно делаете его день лучше.

— Нет, не я. А вы. Это ваша идея. Я только упаковываю десерт. — Затем она позволила улыбке тронуть ее тонкие губы. Она была совсем крохотной, но это была первая улыбка, которую я увидела на ее лице, что придало ему привлекательности.

Я просияла в ответ.

— Хорошего дня, мадам.

Она кивнула.

— Вам тоже. — И вернулась к изучению своего блокнота.

Еще не рассвело, когда я вышла из дома и направилась к теплице. Приблизившись, я увидела, что свет уже горит. Джон, должно быть, уже там. Когда я протиснулась через вход, он вышел из-за каких-то растений и встал, с тревогой глядя на меня.

— Доброе утро, — радостно поздоровалась я.

— Как вы себя чувствуете сегодня? — спросил он.

— Отлично. Готова трудиться целый день.

— Хммм, — сказал он с сомнением.

— Серьезно, — уверила я с усмешкой.

— Вчера я ездил в город и купил вам семена цветов. — Его голос звучал хрипло.

Мои глаза расширились.

— Правда?

— Вижу, вы подготовили почву в горшках, и луна прибывает, так что сегодня был бы хороший день для посадки.

— Почему возрастание луны имеет значение? — с любопытством спросила я, подходя к нему.

Мы вместе направились в мою часть теплицы.

— Не спрашивайте меня, почему, но луна влияет на рост растений. Всегда сажайте при растущей луне, и обрезайте при убывающей.

— Поняла. Я этого не знала. Может, именно поэтому все растения, которые я пыталась вырастить, погибали. Все до единого, — мрачно призналась я.

— Странно. Луна может повлиять на здоровье растений или способствовать более обильному урожаю, но она не убивает. Может, почва была неправильной.

— Не думаю. Они прекрасно росли, а потом в один прекрасный день просто съеживались и умирали. Все одновременно. Такое случалось каждый раз, независимо от того, что я пыталась вырастить.

Он остановился и почесал подбородок.

— Хммм… странно. Единственное объяснение, которое я могу придумать, — это саботаж. Однажды такое случилось со мной, когда я выращивал самую большую репу. Один из моих конкурентов пришел в гости, и после этого мое растение начало чахнуть. У меня возникли подозрения, поэтому я отправил образцы репы и почвы в лабораторию, и результаты показали, что образцы отравлены.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, была такой недостойной и недоброй, что я тут же отбросила ее прочь и отказалась даже думать о ней снова.

Остаток утра я потратила на помощь Джону. Мне очень нравилось работать с ним. Он так много знал, чудесно работать с кем-то таким знающим. Кроме того, у меня возникло ощущение, что ему нравилось мое присутствие, так как я была вполне счастлива убирать за ним.

Почти наступило время обеда, когда я плашмя плюхнулась на кафельный пол. Я чувствовала себя измотанной, но в хорошем смысле. Затем мой взгляд остановился на том месте, где мы с Лукой занимались сексом, и при очень ярком напоминании острая боль возбуждения пронзила меня до глубины души. Я закрыла глаза и постаралась отвлечься от мыслей о нем. Пришло время вернуться в дом, принять душ и навестить папу. Я услышала шаги по кафелю и быстро открыла глаза.

— Освежающий напиток, — сказала Мэри Джейн с улыбкой.

— Спасибо, — с благодарностью ответила я и поднялась на ноги.

Я осушила большой стакан чая со льдом, который она мне принесла, и, когда закончила, почувствовала, как холод пробирает до костей. Мэри Джейн ушла смотреть на мои плоды тяжелой работы, одаривая меня комплиментами.

— Все это сделала ты? — восхищенно спросила она.

— Это по-прежнему только почва, — засмеялась я. — Еще ничего не проросло.

— Но семена уже посеяны, да?

— Да.

Она кивнула, но нахмурилась от невысказанной мысли.

— Могу я задать тебе вопрос? — спросила она, прикусив губу.

— Конечно.

— Я не пытаюсь умничать или что-то такое, но зачем сажать, когда ты остаешься всего на месяц? В смысле, ты заберешь их с собой или останешься подольше?

Услышь последнюю часть ее вопроса всего несколькими днями ранее, я бы пожала плечами и сказала ей, что сажаю, потому что мне нравится ощущение почвы между пальцами, но теперь я почувствовала сильную печаль при напоминании о моем временном пребывании в Торрингтон-Холле.

Мне нравилась эта теплица, нравилось работать с Джоном, нравилось гулять по холодному воздуху, и более того, я влюблялась во владельца поместья. Даже работая на грядках, я скучала по нему. Он оставался в моем сознании, его голос звучал в моих ушах, а его запах ощущался настолько остро, что я задалась вопросом, прилип ли он ко мне или это просто очень глубоко засевшее воспоминание.

В любом случае, это вселило беспокойство в душу, заставило испытать грусть и потерю. И я ненавидела эти чувства.

Я посмотрела на Мэри Джейн.

— Я знаю, что меня не будет здесь, чтобы увидеть, как они зацветут, но я всю жизнь любила заниматься садоводством, и для меня радостно вырастить что-нибудь в этом сказочном поместье, что будет цвести еще долго после того, как я уйду, и, надеюсь, Джон найдет в них такую же радость.

Глава 37

Скай

Я отправилась с Мэри Джейн в дом и пообедала. Я проголодалась, и, как всегда, еда была просто восхитительна, и я смела с тарелки все до последней крошки.

Потом я поднялась в свою комнату, чтобы собраться для визита к отцу, но когда вышла из душа, позвонила Лаура и сообщила, чтобы я не приходила, потому что приедет ее сестра и проведет с ними день в парке. Она попросила меня отложить мой визит до завтра. Затем передала телефон папе. Он был в раздраженном настроении. Он ненавидел сестру Лауры. Я рассмеялась, попросив, не быть с ней таким ужасным. Он поворчал еще немного, потом я послала ему воздушный поцелуй и со смехом пообещала увидеться с ним завтра.

Но как только звонок завершился, я встала в полотенце посреди этой прекрасной комнаты и снова почувствовала грусть. Натянув теплую куртку, я отправилась на долгую прогулку. Завершила я ее в теплице. Джон находился в своем маленьком кабинете-кладовке. У него был включен обогреватель на две панели, а ноги он положил на стол. Увидев меня через стекло, он махнул мне рукой. Он заварил чай, и мы выпили его вместе с пирожными мадам в теплом уютном кабинете. Мы поговорили о растениях, а потом он рассказал мне о своей родной стране. Он родился в Шотландии и приехал в Штаты, когда ему было пять лет. Он был хорошим человеком. Честным и простым. Мне было приятно разговаривать с ним. Я бы скучала по нему. Очень.

Потом я помогла вымыть кружки, и заодно вытерла его пыльный стол.

— Вы добрая девушка, — неожиданно сказал он мне.

Я улыбнулась ему.

— Вы напоминаете мне мою дочь. Конечно, не внешне, но у нее было золотое сердце. Как и у вас.

Я подошла к нему и легонько поцеловала в обветренную щеку.

— Вы действительно уезжаете через месяц?

— Осталось меньше месяца, Джон. — Я слышала печаль в своем голосе.

— О, — произнес он и в замешательстве почесал затылок.

— Мне пора. Увидимся завтра.

Уже начинало темнеть, когда я поплелась обратно по снегу. На сердце лежал тяжкий груз, и когда я вернулась в дом, то не смогла сосредоточиться на книге по садоводству. Я продолжала прислушиваться, ожидая прихода Луки. Но он все не приходил. Я поужинала в одиночестве в большой столовой. Отнесла десертное вино в гостиную с большим камином и стала ждать его.

Но Лука не вернулся. Зная теперь, что кругом охрана и за домом всегда наблюдают, я была вынуждена вернуться в свою комнату и лечь спать, но не смогла заснуть. Прождав его допоздна, сон сморил меня только где-то после двух часов ночи.

Я резко проснулась на рассвете и поспешила на кухню за пирожными Джона. Как обычно, мадам подготовила коробочки, я взяла их и направилась по снегу в теплицу. Джон уже ждал меня, и мы приступили к работе. Я не позволяла себе думать о Луке. Где он был или с кем провел ночь. Как обнимал другую женщину. Эта мысль обжигала, как кислота.

После обеда я поехала повидаться с папой. Он спал, когда я пришла, но Лаура казалась взволнованной и взбудораженной, показав мне билеты на самолет в первый класс, и сказала, что их с папой отправят в специальную больницу в Швейцарии, чтобы отцу внутривенно вводили минералы и витамины для восстановления иммунитета, и провели курс переливания крови молодых людей. По-видимому, это был новый способ восстановления больного или старого организма, вошедший в моду у богатых и знаменитых.

Со слезами на глазах она крепко обняла меня.

— Однажды, — всхлипнула она. — Однажды ты будешь вознаграждена за то, что была такой хорошей дочерью своему отцу. Я люблю свою дочь и готова умереть за нее, но вижу, что ты — дочь, о которой мечтает каждый родитель.

Потом она вытерла глаза и повела меня к папе. Мне показалось, что он выглядел немного лучше, чем в последний мой визит, но не могла сказать наверняка.

Он крепко сжал мою руку.

— Ты так много сделала для меня.

Я покачала головой.

— Я сделала то, что сделала бы любая дочь.

— Нет, Скай, — горячо прошептал он. — Ты пожертвовала собой ради меня. Я знаю. Ты одна на миллиард, Скай. Одна на миллиард. И я люблю тебя, Скай. Я очень тебя люблю.

Слезы наполнили мои глаза. В тот момент я поняла, что все это того стоило. Все те разы, когда я впускала Сальваторе в свое тело. Все те разы, когда брала его в рот. Все это того стоило. Даже зная все, что я знала сейчас, я бы сделала все это снова… без всякой задней мысли.

— Я тоже тебя люблю, папочка.

Лаура сказала, что ей нужно кое-что сделать, и вышла из комнаты, но, думаю, она просто хотела дать нам немного уединения. Когда они только стали жить вместе, она ревновала к тем отношениям, что были у нас с папой, но через некоторое время успокоилась и научилась любить нас обоих. Поняла, что я не представляю для нее угрозы.

Я сунула руку в карман пальто и вытащила шоколадный трюфель, который шеф-повар приготовил и подал мне вчера вечером. Он был таким вкусным, что я завернула его в оберточную бумагу и приберегла для папы. Развернув лакомство, я положила его ему в рот.

— Знаю, что сладкое тебе нельзя, но совсем немного не повредит.

Он покатал трюфель на языке, и его глаза расширились. Бедняга. Его пища была намеренно пресной, без специй и сахара. Прошло много времени с тех пор, как он ел что-нибудь по-настоящему вкусное. Я смотрела, как он медленно посасывает шоколад, его глаза затуманились любовью. Я прислонилась щекой к его коленям и заплакала. За него. За себя. За то, что жизнь так несправедлива. Все, чего я хотела, у меня всегда отнимали.

Он нежно погладил меня по волосам.

— Не плачь, мой ангелочек. Все будет хорошо.

— Когда ты вернешься, я отведу тебя и Лауру в хороший ресторан.

Он усмехнулся.

— Нам обязательно брать старую ведьму?

— Папа, — пожурила я, поднимая голову.

Он притворился, что вздыхает.

— Ладно, мы возьмем ее с собой.

Лаура вернулась в комнату и начала заваривать чай. Мы сидели и разговаривали, пили чай и ели печенье из жестянки. После этого я вернулась к машине. Водитель молча тронулся с места.

Глава 38

Скай

Как только мы вернулись в Торрингтон-Холл, я побежала в свою комнату. Сев на кровать, достала телефон и набрала номер Луки. Сердце билось так быстро, что в груди что-то странно трепетало. Что, если он с женщиной? Что, если она возьмет трубку? Что, если он пошлет меня подальше? Я так сильно сжимала телефон, что у меня заболела рука.

— Скай, — произнес глубокий, ровный голос Луки.

Я выпалила свою подготовленную речь:

— Просто звоню, чтобы сказать тебе большое спасибо за то, что ты делаешь для моего отца. Я искренне благодарна.

Последовавшая за этим тишина могла означать, что связь оборвалась, но я не была уверена. Затем он заговорил:

— Не нужно меня благодарить. Я просто выполняю свою часть сделки.

— Отправить папу первым классом в Швейцарию для восстановления не является частью сделки.

— Сегодня я должен присутствовать на благотворительном балу больницы Чарингтона. Ты идешь со мной.

— Во сколько? — прошептала я.

— Тебя заберут в 7 вечера.

— Хорошо.

— Ладно. Увидимся позже.

Связь оборвалась, я поднялась с кровати и направилась в гардеробную. Просмотрела платья. Они варьировались от ярких — красных, зеленых, розовых — до более нейтральных оттенков — серого и бежевого. Некоторые были сексуальными, а некоторые милыми, но платье не совсем подходило для моего настроения. Я знала, что на вечеринке будут светские львицы вроде Сиенны, и хотела выглядеть утонченной и уверенной в себе. Показать им, что мне не нужно ничье одобрение. Хотела надеть то, что никто другой не стал бы надевать.

Я повернулась к вешалкам с брючными костюмами.

Мой взгляд сразу же привлек сшитый на заказ белый костюм с легким блейзером. К нему прилагалась невероятно красивая кружевная блузка с высоким воротом. Я провела пальцем по тонкому материалу. Никогда в жизни я и представить себе не могла, что у меня будет что-то такое красивое или что я буду это носить. Я не примеряла его в тот день, когда его принесла Анна. Он был так похож на другой черный костюм, который я примерила, что Анна сказала, что он должен тоже подойти. Я сняла его с вешалки и переоделась.

Безусловно, костюм сел идеально, но оказался совсем не таким, как черный.

В черном я смотрелась взрослой и выглядела профессионально. Этот же цеплялся за каждый изгиб тела. Я могла только восхищаться искусным пошивом и тем, как великолепное кружево обрамляло мою шею.

Я разделась и быстро приняла душ, вымыв голову. Как только волосы высохли, я собрала их в высокий конский хвост. Надела брючный костюм и встала перед зеркалом. Чего-то не хватало.

Я открыла ящик с аксессуарами и остановила свой выбор на простой нитке жемчуга с золотой застежкой. Бусы были блестящими и роскошными и идеально дополняли наряд. Я села перед зеркалом туалетного столика и накрасила губы кроваво-красной помадой, завершив наряд такими же ярко-красными туфлями на шпильках от Лабутена.

Встав перед зеркалом, я с трудом узнала себя. Я выглядела как незнакомка. Очаровательная, уверенная в себе незнакомка. Будет ли Лука гордиться, держа меня под руку?

Возможно. Я на это надеялась.

Я проверила время, радуясь, что закончила приготовления примерно на двадцать минут раньше. Я нервничала, поэтому решила спуститься в Голубую комнату и выпить чего-нибудь. Небрежно перекинув пальто через плечо, я вышла. На полпути вниз по лестнице у меня зазвонил телефон. Я не узнала номер. Но, ответив на звонок, обнаружила, что это один из охранников у главных ворот.

— Здесь женщина, которая говорит, что она ваша сестра. Хотите, чтобы я ее впустил?

Я была ошеломлена и потеряла дар речи. Что, черт возьми, здесь делала моя сводная сестра? Как она вообще нашла это место?

— Мисс Моррисон? — вежливо позвал охранник.

Я крепко вцепилась в перила, и мой голос прозвучал странно, когда я сказала:

— Да, впустите ее.

Я замешкалась в огромном фойе, не зная, стоит ли мне подойти к входной двери и впустить сестру, или это было бы неправильно, но персонал Торрингтон-Холла управлял хорошо отлаженным кораблем. Охранник, должно быть, позвонил заранее мадам, потому что она уже выходила со стороны кухни. При виде меня, ее глаза расширились, затем она вежливо кивнула.

— Я провожу ее в музыкальную комнату.

Я устремилась по каменным плитам, цокот моих каблуков эхом отдавался вокруг, прошла в музыкальную комнату, где стоял рояль, и направилась прямо к бару. Выпивка мне требовалась больше, чем когда-либо. Я плеснула себе в бокал чистого виски и осушила его. Эффект был мгновенным. Алкоголь проник в пустой желудок, огнем распространяясь по всему телу и согревая. Раздался тихий стук в дверь, и вошла мадам.

— Мисс Диана Моррисон, — объявила она официально.

Я была потрясена. Никогда не думала, что мадам когда-нибудь будет обращаться со мной, как с хозяйкой дома, принимающей посетителя. Эта женщина намеренно провела меня наверх через лестницу для прислуги, когда я впервые приехала сюда.

— Спасибо, мадам, — ответила я с благодарной улыбкой.

Затем в поле зрения появилась сестра.

— Привет, — сказала она, ее яркая улыбка потеряла свой блеск при виде меня. Ее глаза округлились. Я знала, что это из-за того, как я выглядела. Пока я наблюдала за ней, она изо всех сил пыталась взять себя в руки.

— Привет, Диана, — тихо поздоровалась я.

— Мне принести чая или прохладительных напитков, мэм? — спросила меня мадам.

— Нет, спасибо, мадам. За мной через несколько минут приедет машина.

Она вышла и закрыла за собой дверь. Я повернулась к сестре.

— Ого, так ты теперь живешь здесь. Должно быть, тут мило.

— Как ты узнала, где я? — спросила я.

— Кэти упомянула, поэтому я решила нанести тебе визит. Посмотреть, как живут другие люди, — беспечно сказала она, закончив фальшивым смехом.

— Что я могу для тебя сделать, Диана?

Она не ответила. Вместо этого подошла к большой картине и остановилась, разглядывая ее.

— Красиво, да? Бьюсь об заклад, она, должно быть, стоит целое состояние.

Я ничего не сказала.

Она повернулась ко мне с фальшивой улыбкой.

— Так… ты его любовница?

Я пожала плечами.

— Полагаю, ты могла бы назвать это так.

— Должно быть, очень гордишься собой. Поймала такую крупную рыбу.

Я не собиралась доставлять ей удовольствие ответом. Я вздернула подбородок.

— Да, мне повезло.

В ее глазах промелькнула вспышка ревности, но исчезла за долю секунды.

— Мне нравится твой наряд. Блузка от Dior, да?

— Наверное.

Она кивнула.

— Да, от Dior. Я видела ее в осенней коллекции. У Ким Кардашьян такая же. — Она подошла ближе. — Мама сказала, что ты устроила так, чтобы ее с отцом отправили в Швейцарию на какое-то экспериментальное лечение в дорогой клинике для богатых и знаменитых.

— Не я, — поправила я. — Лука, вероятно, дал распоряжение своим помощникам.

— Конечно. Должно быть, здорово иметь прислугу, которая все делает за тебя.

Я взглянула на часы.

— Мне скоро нужно уезжать. Ты пришла сюда по какой-то причине, или только посмотреть, как живут другие?

— Да, на самом деле, причина есть. — Она сверкнула еще одной фальшивой улыбкой. — Я хотела спросить, не могла бы ты одолжить мне немного денег, Скай. Обещаю, что верну, как только смогу. Мне нужно оплатить несколько непредвиденных счетов.

— Да, могу. Но сначала мне нужно кое-что узнать.

Ее глаза сузились.

— Что?

— Ты… убила мои растения?

Она не ожидала такого, и у нее отвисла челюсть от шока.

— Что?

— Когда я пыталась обустроить маленький садик, ты губила мои растения? — медленно повторила я.

Она захлопнула рот и решительно отвергла это обвинение.

— Конечно, нет. Зачем мне делать такое? Я даже не люблю растения.

Но я видела вспышку правды в ее глазах. Это была она. Ревнивая отравительница. Как она, должно быть, ненавидела меня все эти годы. Так сильно, что ей было невыносимо видеть, как я преуспеваю даже в чем-то незначительном. Даже в том, что ее абсолютно не интересовало.

— Сколько тебе нужно? — тихо спросила я.

Она заколебалась.

— Пять тысяч.

Я посмотрела в ее жадные, лукавые глаза.

— Почему так мало? Оглянись вокруг. Здесь столько всего. Почему не попросить десять, двадцать или даже сто тысяч?

Она в ужасе уставилась на меня. Беспокоилась, что попросила слишком мало.

— Ну, я не хотела просить слишком много, но было бы лучше, если бы ты дала мне, то есть, одолжила, десять тысяч.

Я засмеялась.

— Что смешного? — спросила она.

— Ах, Диана. Не верится, как отчаянно я хотела быть твоей младшей сестрой, чтобы ты любила меня. Многие и многие годы я пыталась угодить тебе, но все это время ты обращалась со мной так, будто я кусок грязной жвачки на твоей красивой туфельке. А теперь ты приходишь сюда, желая, чтобы я одолжила тебе деньги, которые я заработала, занимаясь проституцией. Неужели ты не уловила иронии?

— Слушай, я знаю, что мы не ладим, но готова попытаться… ради родителей. Давай попробуем снова стать семьей, хорошо?

— Нет, — отрезала я. — Ты — яд, Диана, и я искренне желаю никогда больше не сталкиваться с тобой. Но, без сомнения, когда-нибудь пересекусь у папы дома, и тогда хочу, чтобы ты игнорировала меня, даже не смотрела в мою сторону, и я сделаю то же самое в отношении тебя.

Ее лицо побелело от гнева, и она показала свое истинное лицо.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Разоделась как королева, но по сути всего лишь проститутка. Не лучше шлюхи с улицы, выкидывающей фокусы за наличные. Не забывай об этом.

— А как ты назовешь женщину, которая пытается занять денег у упомянутой проститутки?

Ненависть сделала ее уродливой. С рычанием она бросилась вперед, нацелившись в меня ногтями. Я точно знала, каковы ее намерения. Ей хотелось разрушать. Разорвать мою прелестную кружевную блузку. Точно так же, как она убила мои растения и убедила меня, что мои волосы, за которые все всегда делали мне комплименты, уродливы и я должна покрасить их в каштановый или черный цвет.

Я двигалась слишком быстро для нее. Отступила в сторону, и инерция ее выпада безжалостно понесла ее вперед, и она с криком рухнула на пол. Она закричала со смесью раздражения, ярости и боли.

Я посмотрела на ее распростертую фигуру, и мне стало грустно. Она позволила ревности поглотить себя. Я не хотела причинять боль Лауре, поэтому никогда не рассказывала о Диане, даже когда она делала мне больно, но с меня достаточно. Я никогда больше не хотела видеть Диану.

Отвернувшись, я направилась к двери. Она кричала мне вслед, называла шлюхой и дешевкой, но ее оскорбления были как с гуся вода. Мне больше не было дела до того, что она говорила или думала. Я не обернулась. Мы закончили.

Мадам стояла за дверью и мрачно улыбалась мне.

— Вы идите, мэм. Серхио ждет вас снаружи. Я позабочусь о ней.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я и вышла на улицу, на чистый свежий воздух. Я поступила правильно, и мне стало легче. Больше не притворяться ее другом. Даже для того, чтобы сделать Лауру счастливой.

Глава 39

Скай

Ровно в восемь мы прибыли на бал. На здании висел огромный баннер, и вокруг толпились люди в красивых нарядах.

Я нервничала, прекрасно понимая, что мне не место среди этой элиты и светских львиц, и не знала, куда идти, но из толпы выступила женщина в черном платье.

— Мисс Моррисон, я Тина. Я провожу вас к вашему столику, — сообщила она с улыбкой.

Она взяла у меня пальто и передала его девушке, которая присматривала за гардеробом. И мы вошли в большой зал. В дальнем конце располагалась сцена, а в середине — танцпол.

Яркий золотистый свет, небольшой оркестр в углу сцены, ослепительные улыбки, казалось бы, неиссякаемый поток шампанского, передаваемого по кругу, доказывали, что мероприятие действительно важное.

Когда мы с Тиной проходили через зал, я заметила мэра Бостона, основателя Reebok и пару голливудских знаменитостей. Все безукоризненно одеты в вечерние платья и смокинги, но многие повернули головы, чтобы посмотреть на меня. Наверное, я единственная прибыла на бал в брючном костюме. Тина подвела меня к главному столу прямо перед сценой. Убрала табличку с моим именем и выдвинула для меня стул.

Круглый стол, рассчитанный примерно на десять посадочных мест, уже наполовину заполняли гости. Они с любопытством посмотрели на меня, когда я заняла свое место. Внутренне я была близка к панике, но улыбнулась им отстраненно и так царственно, как только могла, будто принцесса из малоизвестной европейской страны. Это сработало, потому что они вежливо кивнули и улыбнулись мне в ответ. Прежде чем они смогли завязать со мной разговор и узнать, что я официантка, я отвернулась и начала оглядываться по сторонам.

Я искала Луку.

На самом деле, поиски так меня поглотили, что я чуть не подпрыгнула, когда стул рядом со мной внезапно отодвинули. Я посмотрела в завораживающе сияющие глаза Луки. Он медленно улыбнулся мне, и мое сердце начало биться о грудную клетку. Он зачесал волосы назад и выглядел совершенно потрясающе в накрахмаленной белой рубашке, изысканном смокинге и галстуке-бабочке.

Он занял свое место, и я могла сказать, что все остальные за столом прекратили разговоры и повернули головы, жадно наблюдая за нами, но он даже не потрудился никого заметить. Его глаза были прикованы ко мне. Мой желудок сделал небольшие сальто, и я почувствовала, как жар приливает к щекам при взгляде в его глаза.

— Лука! — позвал тихий голос с придыханием.

Я почувствовала этот женский голос где-то в глубине живота. Как женщина чувствует себя, осознав, что мужчина в капюшоне следует за ней по пустынной автостоянке. Я понимала, что от этой женщины жди неприятностей. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я повернулась, чтобы взглянуть на обладательницу соблазнительного голоса.

Она была прекрасна. В ярко-красном платье, облегавшем ее сексуальную фигуру.

— Ирэн, — поприветствовал Лука и поднялся из-за стола.

Мне пришлось опустить голову, потому что я не могла доверять выражению своего лица, и тем эмоциям, что на нем отразились.

— Вчера вечером ты не сказал мне, что будешь здесь, — услышала я ее слова.

— Ты не спрашивала, — ответил Лука.

Он флиртовал с ней прямо у меня на глазах? Я увидела красное. Это было жалко, но мне хотелось выцарапать ей глаза. Я поднялась на ноги.

— Извините меня, — сказала я, нуждаясь в том, чтобы уйти оттуда, но не раньше, чем увидела палец, который она дразняще прижала к его груди.

— Кто она? — услышала я вопрос Ирэн, когда поспешила прочь.

Как только я покинула огромный зал, то прислонилась к стене. Впереди виднелись указатели к туалетам, но мне нужно было время, чтобы просто успокоиться. Я чувствовала себя разбитой. Я так ревновала, что это походило на кислоту, заполнившую желудок. Так вот что испытывала Диана все эти годы. Теперь я почти ее понимала. Почему она убила мои растения. Я хотела отрезать палец той женщине. Я ненавидела даже мысль о том, что она прикасается к Луке. Я закрыла глаза. Мне нужно взять себя в руки.

— Это не имеет значения, — прошептала я себе. — Ничто не имеет значения. Скоро все закончится.

— Выглядишь потрясающе, — протянул рядом со мной голос, который я надеялась никогда больше не услышать.

Моя бурлящая кровь застыла. Неверие пронзило меня, и на мгновение я слишком испугалась, чтобы открыть глаза. Этого не могло быть. Но я открыла веки, и там стоял он. Мой худший кошмар. Я просто пялилась на него, а все тело покалывало от отвращения.

На его лице расцвела садистская улыбка.

— Ух ты, — сказал он с натянутым смехом. — Любой может подумать, что ты меня ненавидишь.

Он сделал шаг ко мне, и я отшатнулась.

Он притворился обиженным.

— Что? Я тебе больше не нужен?

Желчь подступила к горлу. Я с трудом сглотнула.

— Мы закончили, Сальваторе.

— Скай, ты не понимаешь. Его месяц почти закончился, а потом ты вернешься ко мне. Я все сделал правильно, Скай. Теперь я зарабатываю большие деньги. Я могу позаботиться о тебе… и твоем отце. Я буду добр к тебе. Я поведу тебя по магазинам и куплю еще что-нибудь вроде этого наряда, который сейчас на тебе.

Глава 40

Лука

Я избавился от Ирэн и нетерпеливо взглянул на пустой стул рядом со мной. Я чувствовал себя дураком. Неужели я действительно так хотел увидеть ее после одной ночи, проведенной вдали от дома, что не мог вынести, если бы она исчезла с моих глаз ради простого перерыва в ванной комнате?

Каждая приличная клеточка моего тела говорила мне оставаться на месте и ждать ее возвращения, но я не мог сидеть спокойно. Я чувствовал себя взволнованным и даже раздраженным. Я поднялся со своего места и вышел из зала. Увидел своих людей, слоняющихся по периметру. Они уставились на меня с настороженным выражением.

Когда я прошел дальше, то увидел Скай. Потом его. Ярость, вспыхнувшая во мне, была подобна лаве.

— У тебя нет выбора, — услышал я его слова, произнесенные злым и ядовитым голосом. — Как только он покончит с тобой, я заберу тебя обратно.

— Я лучше умру, — процедила Скай сквозь зубы.

— О, нет, не ты, — парировал он. — Умрет твой папочка. Если ты не вернешься ко мне, я причиню ему боль.

— Отойди от нее, — прорычал я. Ад замерзнет, прежде чем я позволю ему завладеть ею.

Слизняк повернулся ко мне лицом. Наши взгляды встретились, в его широко распахнутых глазах отражалось потрясение, и он начал отступать.

— Дон Лука! Я не… я просто…

Я замахнулся и ударил его в челюсть кулаком. Он отлетел назад и приземлился на спину. Я пристально посмотрела на него, но он даже не пошевелился. Он был без сознания. Вокруг нас раздались потрясенные охи. Краем глаза я мог видеть своих людей. Они держались на расстоянии, но были готовы вступить в бой. Костяшки пальцев ныли, и я глубоко вдохнул, прежде чем посмотреть на Скай.

Она прикрывала ладонями рот. Я почувствовал нереальную боль, когда увидел напряжение на ее лице.

Я подошел, чтобы прикоснуться к ней, но она мгновенно отпрянула.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— Не обращай на меня внимания. День был долгий.

Я подхватил ее на руки. Девушка ахнула, но тут же обвила руками мою шею.

— Что ты делаешь? — воскликнула она.

Не говоря ни слова, я направился к выходу.

— Отпусти меня! — настаивала она. — Я могу идти сама.

Я не ответил, вместо этого крепко сжал ее в объятиях. Когда она поняла, что ей от меня не вырваться, то заколотила кулаками мне в грудь, но, увидев, что это на меня не действует, ее атака сошла на нет. В конце концов, Скай, все еще дрожа, уткнулась лицом мне в шею. Мои люди уже связались по рации с Куллинаном, и он ждал у крыльца.

Даже Куллинан не смог скрыть удивления на своем обычно невозмутимом лице, увидев, как я несу ее вниз по ступенькам. Я усадил Скай на заднее сиденье машины и обошел с другой стороны. Как только дверца за мной захлопнулась, я снова притянул ее в свои объятия. Она прильнула ко мне.

— Ты спал с ней прошлой ночью? — пробормотала она мне в шею.

— Что?

— С той женщиной, Ирэн? Ты спал с ней прошлой ночью? — Ее голос звучал жалобно.

Я отстранил ее от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Ирэн — жена моего делового партнера.

— Но ты виделся с ней вчера, — настаивала она.

Я не мог поверить, что объяснял свои поступки женщине, но видел, как ей больно.

— Да, мы пересеклись с ней вчера, когда она заехала за своим мужем, чтобы забрать его с нашей деловой встречи.

— Но она коснулась твоей груди.

Я пожал плечами.

— Ирэн от природы кокетка. Она делает так со всеми.

Скай облизнула губы, и я почувствовал, как мой член дернулся.

— Эм… тогда, почему ты не вернулся ко мне прошлой ночью?

— Заработался допоздна, а рано утром у меня была назначена встреча в городе.

— Я ждала тебя, — прошептала она.

Я хотел сказать ей, что не мог уснуть, думая о ней, но слова застряли в горле. Я просто притянул ее поближе и слушал ее ровное дыхание. Мне казалось, что стены, которые я так старательно возводил вокруг себя на протяжении стольких лет, рассыпаются в прах. По одному кирпичику за раз. Но я сказал себе, что план не изменился. Скоро придет время отпустить ее. Она вернулась бы к своей жизни, а я вернулся бы к своей. Как и должно быть.

— Прости, — пробормотала она.

— За что?

— За твое мероприятие, — объяснила она. — Я все испортила.

— Ты ничего не испортила, — пробормотал я. На некоторое время воцарилась тишина. А потом я ее нарушил. — Я говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь сегодня?

Скай подняла голову.

— Нет. Ты, правда, считаешь меня красивой?

Я улыбнулся ее наивности.

— Ты была самой красивой женщиной в зале. — Я сделал паузу. — Возможно, ты даже самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.

Даже в тусклом свете салона лимузина я видел, как она покраснела от комплимента, а затем уткнулась лицом мне в грудь. После этого никто из нас не произнес ни слова. Мои мысли были слишком запутанными и сложными для осознания. Прошло много-много времени с тех пор, как женщина пряталась на моей груди. И если быть по-настоящему честным, это было чудесно.

Мы подъехали к дому и вместе вошли внутрь. Никто из мужчин не пошел с нами, будто по невысказанной команде, что нас двоих нужно оставить в покое. Я закрыл дверь и повернулся, чтобы посмотреть, как она идет впереди меня. Ее походка привлекла мое внимание с самого начала. Что-то притягательное и чувственное было в том, как двигались ее бедра.

Она остановилась и полуобернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты поднимешься? — спросила она, и легкая дрожь ее нижней губы заставила меня захотеть трахнуть ее прямо здесь и сейчас.

— Хочешь есть? — спросил я.

— Умираю с голоду, — призналась она.

— Я тоже.

Ее глаза сверкнули.

— Может, совершим набег на холодильник?

Я медленно улыбнулся.

— Вероятно, это лучшее предложение, которое я слышал за целый день.

Холодильник был забит до отказа, но все, чего ей хотелось, — это сэндвич с ветчиной и сыром.

Я спустился в подвал и отыскал бутылку выдержанного вина, которую приберегал для особого случая. Пить его с сэндвичем с ветчиной и сыром было почти грешно, но больше ни с кем в мире я не хотел разделить эту бутылку. К моменту моего возвращения, сэндвичи были готовы.

Мы спустились в мою берлогу и сели на ковер перед камином, ели и пили. Вино было действительно хорошим, а Скай очаровательна. Я не мог перестать пялиться на нее. На то, как отблески пламени ласкали ее розовые щеки, на то, как двигались ее губы, на то, как она смеялась.

Когда она спросила меня о себе, я замолчал. Я не был готов говорить о сыне, а все остальное обо мне не имело значения. Поэтому она рассказала о своей семье. Об отце, которого она, очевидно, очень любила, о маме, которая умерла, когда она была очень маленькой, о мачехе, к которой она испытывала большую привязанность, и почти ничего о сводной сестре, с которой она не ладила.

Но я уже знал это. Матео сообщил мне о сегодняшнем инциденте и о том, как мадам пришлось выгнать ее сестру, пока та бросала мерзкие оскорбления и обвинения в адрес Скай.

Я чувствовал себя расслабленным и спокойным, просто лежа перед огнем и слушая ее голос.

Часть меня начала желать, чтобы это оказалось по-настоящему. Чтобы время нас не ограничивало. Чтобы остановить распространение этого ощущения, я потянулся к ней и накрыл ее пухлые губки поцелуем.

Было только это. Ничего больше. И чем скорее я это пойму, тем лучше будет для нас обоих.

Скай

Я проснулась от красного свечения догорающих углей в камине.

Пришло время идти в теплицу, но впервые с тех пор, как мне дали разрешение работать там, я с трудом испытывала радость от этой перспективы. Мне хотелось остаться под большим одеялом рядом с теплым, сильным телом Луки, прижатым ко мне. Потом я подумала о ждущем меня старом Джоне, о его коробочках на кухне, и очень-очень медленно, миллиметр за миллиметром отодвинулась от Луки. Видимо, недостаточно медленно, потому что он шевельнулся и, повернув голову, открыл глаза.

Волчьи глаза сразу же стали настороженными.

Радостное приветствие замерло у меня на языке.

Он выглядел… отдохнувшим и красивым. В то время как я, должно быть, выглядела ужасно из-за не смытого макияжа, размазанного вокруг глаз.

— Куда это ты направляешься? — пробормотал он, поворачиваясь на бок лицом ко мне.

Густая прядь волос падала ему на лоб, отчего глаза казались еще более пронзительными, хотя чувственные губы были расслабленными. Мне хотелось протянуть руку, пальцами зачесать его волосы назад и обхватить его великолепное лицо ладонями. Я с трудом могла поверить, что передо мной холодный, бессердечный, мистический Лука. И все же, как только он покинет этот теплый очаг и оденется, он снова станет неприступным незнакомцем.

— В теплицу, — пробормотала я.

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Тебе действительно нравится возиться с растениями, да?

Я улыбнулась.

— Очень нравится.

— Ладно, я быстро. Максимум десять минут, — пообещал он и внезапно нырнул под одеяло. Я почувствовала, как его рот прижался к клитору, и ахнула. Что ж, он пробыл там гораздо меньше десяти минут. Думаю, земля раскололась подо мной уже через пять.

К моей чести, я была еще быстрее. Потребовалось гораздо меньше пяти минут, чтобы разрушить его мир. Со смехом я уклонилась от его хватки, пока он все еще был слишком дезориентирован, чтобы двигаться так же быстро, как я, сорвала с него одеяло и отползла. Завернувшись в него, выбежала из комнаты.

И снова я увидела мадам, когда бежала по коридору. На этот раз она не исчезла в первой попавшейся комнате. Она прошла мимо и почтительно поздоровалась со мной:

— Доброе утро, мэм.

— И вам доброе утро, мадам, — крикнула я, проносясь мимо.

Глава 41

Скай

Неделю спустя

Дни пролетали быстро. У папы все было хорошо в Швейцарии, и Лаура звонила каждый день во время их утреннего перерыва. Он плавал и хорошо питался, ему регулярно переливали кровь и, в целом, казалось, что он более сильный и в гораздо лучшем настроении. Мои растения превратились в крошечные саженцы с бледно-зелеными листиками. Просыпаясь каждое утро, я мысленно отмечала в календаре еще один день и горевала о его потере.

Вчера вечером Лука уехал на Брайтон-Бич, но сказал, что к ужину вернется.

Все утро я провела в теплице с Джоном. С моими растениями больше нечего было делать, кроме как любовно за ними наблюдать, поэтому я принялась помогать ему. Джон был в почтенном возрасте, и я замечала, что к середине дня у него начинала болеть спина. Прежде чем покинуть этот дом, я пообещала себе, что поговорю с Лукой о том, чтобы найти для него помощника. Он был слишком горд, чтобы признать это, но он отчаянно в этом нуждался.

Сегодня Джону нужно было выполнить кое-какие личные поручения, и он ушел около десяти утра. Я вернулась в дом, чувствуя себя измученной. Не от физического труда, который приветствовала, а от постоянных мыслей о том, что скоро покину это место. Мучения не прекращались, хотя я так усердно готовилась к этому. Для меня было невыносимо думать, что всего через неделю Луки больше не будет в моей жизни. Или что я никогда больше не войду в теплицу или не лягу с Лукой на белый ковер перед камином. Я бы даже скучала по мадам.

Последняя неделя прошла как во сне. Иногда Лука обнимал меня так, будто никогда не отпустит, а в других случаях уходил, как только наши тела истощались. Я хотела удержать его, но знала, что это не допустимо. Он не был моим.

Я села на кровать и нашла в контактах его номер, но прежде чем смогла что-либо сделать, остановилась и вместо этого отправила сообщение Кэти.

«Давай пообедаем».

Через несколько секунд она ответила.

«Хорошо, где?»

Я слегка улыбнулась.

«Выбирай».

Ее ответ был мгновенным.

«Мистер Чоу».

«Договорились. Час дня тебя устроит?»

Мне не пришлось долго ждать ответа.

«Увидимся там. Кстати, когда у тебя заканчивается этот контракт?»

Я уставилась на сообщение с тупой болью в сердце, от которой почти оцепенела. Я не могла заставить себя напечатать эти слова. Нахмурив лоб, я ответила:

«Скоро».

Ее сообщение прилетело молниеносно.

«Ты в порядке?»

Мое умчалось также быстро.

«Да. Увидимся в час».

Я думала, что на этом переписка закончится, но пришло еще одно сообщение.

«До обеда хочу сделать педикюр».

«Я с тобой».

Ей потребовалось немного больше времени на ответ, без сомнения, из-за клиента или чего-то еще на работе.

«В торговом центре? У Оноры?»

«Звучит чудесно. Ты закажешь или я?»

Ее ответ пришел с пятью сердитыми смайликами.

«Я, но мне пора. Сволочной клиент. Ох. Увидимся там».

С улыбкой я бросила телефон на кровать и рухнула рядом с ним.

Глава 42

Скай

Полтора часа спустя я прибыла в шикарный маникюрный салон в нашем любимом торговом центре. Кэти уже ждала меня там и оживленно беседовала с персоналом. Все девушки были из Таиланда и ее хорошими знакомыми, и всегда делали нам большие скидки, когда мы приходили вместе. Странно думать, что я не нуждаюсь в этих скидках так сильно, как раньше.

— Скай, — позвала она и бросилась ко мне.

Я улыбнулась ей, но ее лицо исказилось беспокойством.

— Эй, ты в порядке?

— Да, — прохрипела я. — А что?

— У тебя темные круги под глазами, и ты смертельно бледная. Ты ела сегодня?

— Да, я в порядке, — уверила я ее и слегка похлопала себя по щекам, чтобы придать им румянца.

— Ну, ты так не выглядишь, — пробормотала она, уставившись на меня и удивленно нахмурив брови. — Что такое? Ты ведь не беременна?

Мои глаза расширились.

— Не глупи. — Даже сама идея была смехотворной. — Я принимаю таблетки.

— И уверена, что не пропустила ни одного дня?

— Ни единого, — твердо заявила я.

— Ладно, пойдем. — Она потянула меня за собой в салон. — Потом перекусим. Суши. Они потрясающие.

Я выбрала стандартный педикюр и устроилась на низком сиденье. Девушки начали хлопотать над нами, и помещение наполнилось дружелюбной болтовней и смехом. К счастью, обо мне речь не заходила, поэтому я просто слушала рассказы девушек об их жизни, работе, детях и достойных порицания мужчинах.

Слушая их, мне казалось, что каждая хорошо понимает свою реальность и то, куда они движутся. В то время как я, напротив, чувствовала себя так, словно бреду во сне. Я бредила Лукой Мессана, от которого дико пылало мое сердце, но даже дурак знал, что любой пожар должен когда-нибудь потухнуть.

Когда наш сеанс педикюра подошел к концу, мы решили прогуляться по торговому центру до «Мистера Чоу».

— Итак… — начала Кэти. — Твой контракт скоро закончится. Как ты себя чувствуешь?

Больше я не могла терпеть. Горло перехватило, когда я попыталась сдержать слезы, но подруга уже увидела их. С горящими глазами я уставилась на свои ноги. Мы обе все еще были в одноразовых шлепках из маникюрного салона, и мои красиво ухоженные ногти казались как в тумане.

— Скай.

Кэти встала передо мной и подождала, пока я приду в себя. Она не торопила. Просто положила руку мне на плечо и ждала.

Когда я, в конце концов, смогла произнести эти слова, они прозвучали шепотом.

— Я уже скучаю по нему так сильно, что это причиняет боль.

Я боялась увидеть выражение ее лица. Боялась, что она посмеется над тем, что я такая идиотка. Кто влюбляется в такого мужчину, как Лука? Это походило на муравья, который мечтает водить машину. Очень глупо. Глупо. Глупо. Глупо.

Я чувствовала, как слезы текут по лицу и капают на шлепки.

— Ох, Скай, — пробормотала она и притянула меня в объятия.

Я крепко держалась за нее и плакала навзрыд. Прямо в торговом центре, среди движущейся вокруг нас толпы.

— Все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо.

— Я чувствую себя дурой. Как я могла позволить себе влюбиться в него? Я — никто, — всхлипывала я.

— Скай, посмотри на меня, — твердо приказала Кэти, отстраняясь.

Я взглянула в ее добрые глаза.

— Как ты могла не влюбиться в него? Это классический сценарий «Красавицы и Чудовища». Ты пожертвовала собой ради отца и переехала жить в большой одинокий замок, где влюбилась в Чудовище. Думаю, со мной было бы то же самое, тем более, что он сексуальное Чудовище и осыпает тебя прекрасными вещами, которых у тебя никогда не было в жизни. На твоем месте я бы вернулась в замок и наслаждалась оставшимся временем. Жила бы на полную катушку и ценила каждое драгоценное мгновение. И стала бы горевать, только когда придет время уйти. Я бы не стала сейчас портить себе время печалью о том, чего может и не случиться.

— Что ты подразумеваешь под «может и не случиться»?

Она пожала плечами.

— Ничто не вечно. Ты можешь выйти отсюда, попасть под машину и умереть на месте, Лука может влюбиться в тебя и попросить остаться.

Я печально покачала головой.

— У нас не такие отношения, Кэти. Он не хочет сближаться. Каждый раз, когда это происходит, он сразу же эмоционально дистанцируется, но ты права. Я трачу впустую то немногое время, что у меня осталось. Я должна наслаждаться им. Такого больше никогда не будет.

— Это моя девочка. — После чего Кэти добавила: — У меня, вроде как, пропал аппетит. Давай съедим по огромному кренделю вместо китайской еды.

— Уверена?

— Да, уверена. А к «Мистеру Чоу» сходим на следующей неделе или как-нибудь потом.

Мы купили в киоске по большому кренделю и сели на скамейку, чтобы съесть их. Я не чувствовала себя лучше, но знала, что Кэти права. Мне нужно перестать хандрить и жить как можно более полной жизнью. Наслаждаться каждой секундой, потому что все исчезнет менее чем через две недели.

— Забыла сказать, что мне звонила Диана, — сообщила Кэти, обмакивая крендель в контейнер со сметаной.

— Я закончила с ней. Никогда больше не хочу ее видеть или говорить о ней.

Ее глаза расширились.

— Ого! Как радикально. Что случилось?

— Она заявилась в Торрингтон-Холл и вела себя мерзко.

— Упс… не стоило мне говорить ей, что ты там живешь, да?

— Все в порядке, ты не знала, что все так обернется.

— Извини, Скай, но она, вроде как, обманом заставила меня проболтаться. Я понятия не имела, что она отправится туда и устроит тебе неприятности.

— Не волнуйся. Я рада, что так все случилось. Теперь тайное стало явным. Больше никакого притворства. Многие годы я терпела ее осуждение и сарказм. Мне это больше не нужно в моей жизни. Пусть считает меня шлюхой. Ее мнение нисколько меня не волнует.

Съев крендели, мы переобулись. Кэти обняла меня на прощание.

— Все будет хорошо, — прошептала она.

Я благодарно улыбнулась. Ей удалось заставить меня увидеть мою ситуацию в другом свете. Я уже решила не тратить впустую ни секунды из того времени, что у меня оставалось.

— Конечно.

Затем я последовала за ней к эскалатору и наблюдала, как она спускается по нему и сворачивает к автостоянке.

Я еще не хотела возвращаться. Мне нужно было побыть немного наедине с собой. Я прошлась по торговому центру к кафе-мороженому, купила себе рожок с двумя шариками и вернулась на скамейку в главном вестибюле. Я наблюдала за мириадами приходящих и уходящих посетителей. Они казались взбудораженными, или, возможно, это из-за праздничных украшений, сверкающих золотым, зеленым и красным, которые заставляли всех и вся казаться такими живыми.

— Не подскажете, где дамская комната? — спросил кто-то рядом со мной.

Я подняла глаза и увидела женщину средних лет. Пухленькая, одета в джинсы и толстый свитер. Она была в очках, а ее каштановые волосы с челкой беспорядочно вились вокруг лица.

— Вон там, — вежливо ответила я, указывая в направлении туалетов.

— Спасибо, дорогуша. Не возражаете, если я на минутку присяду рядом с вами? Ноги убивают меня, — сказала женщина.

— Конечно, — согласилась я и подвинулась, освобождая для нее место.

Она села и повернулась ко мне.

— Ничего, если я вам кое-что покажу?

На самом деле, я была не в том настроении, чтобы меня втягивали в чужую жизнь. Мне просто хотелось побыть немного одной, поэтому я вежливо улыбнулась и сказала:

— Извините, но мне пора идти.

— Минутку, дорогуша, — сказала она и вытащила бумажник, который, как я заметила, был очень похож на те, что я видела во многих фильмах. Мои глаза расширились. Затем она открыла бумажник. На одной половине я увидела удостоверение личности Федерального бюро расследований, а на другой крепился блестящий значок ФБР.

Глава 43

Скай

Женщина захлопнула бумажник.

— Прошу, сохраняйте спокойствие, — посоветовала она мне с самой очаровательной улыбкой. — Не паникуйте, иначе очень усложните нам жизнь. А если вы усложните жизнь нам, мы, в свою очередь, очень усложним жизнь вам.

По мне пробежала дрожь.

— Ч-что это значит?

Агент мило улыбнулась.

— Пожалуйста, улыбнитесь мне в ответ. За вами повсюду следят, чтобы обеспечить вашу безопасность. Лука Мессана — сама бдительность.

Я в замешательстве огляделась. Действительно ли люди Луки следили за мной повсюду? Потом мне пришло в голову, что она не знала о моих отношениях с Лукой. Я не была его девушкой. Он не заботился обо мне настолько, чтобы его люди повсюду следовали за мной и охраняли меня.

— Вы не понимаете… — начала я.

— Нет, это вы не понимаете. Если не будете следовать моим инструкциям, вы и ваша семья будете нести ответственность за последствия. Полагаю, ваш отец уехал в Швейцарию, и пока мы разговариваем, наслаждается преимуществами общения с кланом Мессана.

Я ощутила, как по мне скользнуло что-то холодное.

— Улыбнитесь мне, а затем отправляйтесь в туалет, на который мне указали. Не оборачивайтесь, смотрите вперед и делайте это непринужденно.

Она мягко улыбнулась. Любому стороннему наблюдателю это показалось бы искренне, только я знала, что это далеко не так.

— Вы встанете раньше меня и пойдете в туалет, там будут ждать мои коллеги, чтобы поговорить с вами.

Я безучастно кивнула. Я не была по-настоящему напугана, просто ошеломлена.

Она ласково похлопала меня по колену.

— Если будете сотрудничать с нами, вам не о чем беспокоиться. Мы на вашей стороне.

Сделав глубокий вдох, я поднялась. Бросила недоеденный рожок в мусорную урну и медленно направилась к туалетам. В голове у меня все кружилось. Чего они хотели от меня? Я не сделала ничего плохого. Когда я подошла к туалету, то чуть не постучала, но сдержалась и толкнула дверь.

Когда она за мной закрылась, я подняла глаза и увидела ожидающих мужчину и женщину. Они были в гражданском, но как только увидели меня, подошли и представились.

— Сара Йель, — сказала женщина. У нее были густые темно-каштановые волосы и настороженный, ничего не выражающий взгляд.

— Грегори Ванг, — сказал мужчина. У него слышался акцент, он был худой, почти изможденный, с черными глазами.

Я нервно переводила взгляд с одного на другого.

— В чем дело?

— Мисс Моррисон, нам стало известно о ваших… отношениях с мистером Мессана.

Если он и ожидал реакции, то не получил ее. Я не сделала ничего дурного и не собиралась позволять им запугивать меня.

— Мы уже пару лет следим за преступной семьей Мессана на предмет различных уголовных преступлений, таких как коррупция, отмывание денег, подозрительные связи с русской мафией и даже убийства. Тем не менее, мы не смогли заставить кого-либо дать показания на этих скользких ублюдков. Особенно, на Capo Луку Мессана, который действует, почти не оставляя следов, даже цифровых. Его деятельность была надежно скрыта от нас… пока на горизонте не появились вы. Нам требуется ваша помощь.

Я чуть на автомате не выпалила: «идите нахрен!», но старалась не показать этого и особенно не произнести вслух.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

— У нас есть веские основания полагать, что масштабная операция по незаконному обороту наркотиков в сотрудничестве с их итальянскими партнерами продолжается. В сделке будут участвовать крупнейшие игроки в обеих странах, так что это наш шанс поймать всех с поличным. Иметь внутри кого-то вроде вас, кто на нашей стороне, было бы бесценно.

— Я не внутри, — спокойно сказала я. — Он почти не разговаривает со мной, не говоря уже о том, чтобы держать меня в курсе своих дел.

Грегори Ван взглянул на свою коллегу, затем снова на меня.

— Мы понимаем, но на данный момент любой рычаг воздействия, который мы можем получить, был бы сродни чуду. Этот потенциальный арест — самое крупное дело, над которым мы когда-либо работали, и оно также уже привело к смерти одного из наших офицеров и слезам слишком многих наших сотрудников. На карту поставлены жизни людей. Мы надеемся, что вы захотите и сможете нам помочь.

— Вы меня не слушаете, — повторила я. — Он не говорит со мной о делах. Никогда.

Они снова обменялись взглядами. Сара Йель взяла инициативу в свои руки. Если они играли в хорошего и плохого полицейского, я задавалась вопросом, кто из них плохой.

— У нас есть сценарий, которому вы должны следовать. Он очень надежный. Просто выполняйте инструкции, и по большей части все получится само собой. Все преступники любят хвастаться, и им просто нужно немного поощрения. Лучшего результата можно добиться после секса.

Я сделала глубокий вдох.

— Так это «медовая ловушка»?

— Не совсем.

— Как вы планируете записывать разговоры? Установите жучки в доме?

— Сейчас мы наденем на вас прослушку, и если вы согласитесь нам помочь, пошлем наших оперативников, переодетых вашими друзьями, и установим оборудование в доме.

— Вы хотите нацепить на меня прослушку? — недоверчиво спросила я. Это было за пределами понимания. Никогда за миллион лет я не думала, что буду вести подобный разговор с офицерами ФБР.

— Да, не волнуйтесь. Ваша безопасность никоим образом не будет поставлена под угрозу. Мы позаботимся о том, чтобы все выглядело совершенно незаметно.

Я почувствовала, как у меня на лбу появились глубокие морщины. Внутри клокотал гнев.

— Вы понимаете, о чем просите?

Они молча кивнули.

— Вы говорите, что он глава одного из крупнейших преступных семей в Штатах. Что годами безрезультатно охотились за ним, а потом просите меня, ничтожную официантку, надеть прослушку и подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь всей моей семьи. Знаете, что? Основываясь на этой информации, он умнее вас, и, следовательно, умнее меня.

— Мисс Моррисон, мы будем у вас под рукой и готовы немедленно вмешаться, если возникнут какие-либо проблемы, — уверил Грегори Ванг.

Голос Сары Йель был мягким и убедительным.

— Вы могли бы помочь многим людям, мисс Моррисон. Внесли бы большой вклад в бюро и общество, помогая упрятать этих монстров туда, где им самое место.

Я сухо рассмеялась.

— Вы точно понимаете, какие у меня с ним отношения?

— Мы в курсе, — ответил Грегори. — Сальваторе Пиколло сообщил нам подробности.

— Сальваторе?

— Да. Один из его людей стал осведомителем. Мы держим его под стражей.

Я вздрогнула. Неужели Лука заставил одного из своих людей пойти против него?

— Если вы знаете суть моих отношений с ним, то вы также должны понимать, что я не могу носить прослушку так, чтобы ее не обнаружили. Кроме того, мое время с ним почти истекло.

— Мы знаем детали, и именно поэтому нам нужно попытаться сейчас. Мы…

— Я пошла на это, чтобы спасти жизнь отцу. — Я уставилась на них, четко произнося каждое слово. — Продала себя двум мужчинам, потому что не могла позволить себе оплачивать медицинские счета отца. Но теперь вы просите меня, возможно, снова пожертвовать его жизнью, просто чтобы я могла… внести свой вклад в общество? Если бы я попросила это общество помочь с папиными счетами, разве ему было бы не наплевать?

— Мисс Мо…

— А что потом? Что, если вы добьетесь успеха и его преступное предприятие будет свернуто? Разве это не ставит целью меня и мою семью на всю оставшуюся жизнь?

— Вы попадете в программу защиты свидетелей. Мы обеспечим…

— Меня не волнует, что вы обеспечите. Я знаю, что такое защита свидетелей. Вам наплевать на людей, на которых вы наступаете, чтобы добиться своих великих побед. Вы можете продолжить жить своей жизнью, в то время как я буду оглядываться всю оставшуюся часть своей? А как насчет моего отца? Должна ли я оставить его? Смогу ли перевезти его в совершенно чужое ему место? Сможет ли он взять с собой мою мачеху? Сможет ли она привести свою дочь? Нет? Я так и думала.

Кипя от злости, я выпрямилась и дала свой окончательный и уверенный ответ:

— Нет! Я не буду этого делать. Найди кого-нибудь другого.

Со всей уверенностью, на какую была способна, я повернулась, чтобы выйти из туалета.

— Мы будем преследовать вас в судебном порядке, — холодно сказала Сара Йель.

Я остановилась как вкопанная. Так оно и было: она играла роль плохого полицейского.

— За налоговые преступления, — продолжила она. — Сальваторе Пиколло и Лука Мессана платили вам наличными, и в обоих случаях вы не отдавали то, что причитается Налоговому управлению. Недекларирование денежных средств, полученных в связи с оказанными услугами, является преступлением, которое может привести к тюремному заключению и, безусловно, повлечет за собой крупный штраф. И поскольку мы являемся правительственными чиновниками, мы обязаны сообщать о таких нарушениях и действовать, согласно букве закона.

Я медленно обернулась.

— Вы угрожаете мне?

— Нет, мисс Моррисон, — возразил Грегори. — Мы вам не угрожаем. Мы даем вам выбор. Можете либо оплатить причитающуюся сумму, которая, по нашим расчетам, при вашей налоговой ставке будет близка к ста тысячам к тому времени, когда все счета вашего отца будут приняты во внимание, либо… согласиться сотрудничать с нами.

Слезы обожгли глаза, когда я посмотрела на них обоих.

Ублюдки.

Я с трудом сглотнула, затем заговорила, каждое слово отдавалось еще большей болью.

— Что именно вам нужно, чтобы я сделала?

— Во-первых, попытайтесь найти способ продлить свое пребывание с ним. Таким образом, мы сможем работать с вами, чтобы получить необходимую информацию. Все слишком внезапное или поспешное заставит его заподозрить неладное и замолчать.

— А что, если он не захочет продлевать отношения? — спросила я. — И вообще, почему вы считаете, что между нами существует привязанность?

— А ее нет? — спросила Сара. — Судя по словам Сальваторе об инциденте на благотворительном приеме, похоже, так оно и есть.

— Сальваторе оскорбил меня, и Лука помог Сальваторе понять ошибочность его поступков. Разве это не элементарная человеческая порядочность?

Сара Йель спрятала улыбку.

— Не для такого человека, как Мессана. Мисс Моррисон, как уже упоминалось ранее, мы преследуем его многие годы и знаем о нем больше, чем, вероятно, его собственная мать. Это не тот человек, которым движет привязанность или забота о ближних. Он посылал своих людей на верную смерть.

— И все же вы просите меня предать такого человека?

Обоим нечего было на это сказать.

— Ситуация все та же. Не поможете нам, вам грозит тюремное заключение. Если не хотите делать это ради себя, сделайте ради своего отца. Его сердце разобьется, если вы окажетесь в тюрьме.

При упоминании папы я вздохнула.

— Хорошо. Я помогу.

В ту же секунду, как я это произнесла, Сара Йель подняла с пола портфель, открыла его и достала прослушку. Грегори вышел из комнаты, пока она цепляла на меня провода. Она работала быстро и умело. Потом кому-то позвонила.

— Работает?

— Четко и ясно, — последовал ответ.

— Хорошо. — Она повернулась ко мне. — Все, что вам требуется сделать, это разговорить его. Начните с похвалы его деловой хватки и проявите восхищение его талантом, а затем немного полюбопытствуйте о его делах. Не торопите события. Заставьте его говорить.

Я кивнула. Затем внезапная мысль пронзила сознание.

— Что произойдет, если он подойдет достаточно близко и обнаружит, что на мне прослушка? Раз, по вашим словам, он так опасен, тогда я — труп!

— Не позволяйте ему подходить к вам слишком близко в данный момент. Как только уговорите его остаться с ним подольше, мы сможем должным образом установить жучки в доме, и тогда вы подберетесь так близко, как это необходимо, — спокойно закончил Грегори.

Меня это не убедило, но я сказала:

— Хорошо.

— Хорошо. Мы свяжемся с вами снова завтра, — сказала Сара Йель.

— Как?

— Возможно, вы захотите снова навестить свою подругу.

— Хорошо.

Она ободряюще улыбнулась мне.

— Вы поступаете правильно.

Я не улыбнулась в ответ.

Глава 44

Скай

Выйдя из туалета, я немного побродила по торговому центру. Мне нужно было подумать. Я зашла в магазин и притворилась, что просматриваю одежду на вешалках. Я чувствовала себя страшно спокойной. Позвонила Серхио и сказала ему встретить меня у торгового центра.

Воздух снаружи был холодным, но я этого не чувствовала. В машине я напечатала длинный текст. Затем выключила телефон и стала глядеть в окно. Когда мы добрались до Торрингтон-Холла, я вышла из оцепенения и оглядела заснеженную территорию. Моя рука коснулась холодного оконного стекла.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала я, когда машина двигалась по длинной, обсаженной деревьями подъездной дорожке к поместью.

Я знала, что Лука вернется только к ужину, поэтому, войдя в дом, собиралась направиться прямо к себе, когда меня окликнули по имени.

— Скай.

Сердце чуть не остановилось. Я обернулась и выдохнула с облегчением, когда увидела, что это всего лишь один из его людей. Эхо в фойе заставило мужской голос звучать почти так же, как у Луки.

— Босс хочет видеть вас в его кабинете.

Мои глаза расширились.

— Он вернулся?

Мужчина кивнул.

— Пойдемте со мной.

Я распрямила спину. Итак, дело нельзя откладывать на потом, нужно сделать все сейчас. Меня прослушивали через устройство, прикрепленное к моему телу. А значит, я не могла позволить Луке прикоснуться ко мне, иначе он обнаружит прослушку, и все будет кончено. Однако я не считала это проблемой.

Нервничая, я последовала за мужчиной, пока он не подошел к кабинету Луки и сильно не постучал в дверь.

— Войдите, — услышала я ответ.

Охранник толкнул дверь и отступил, позволяя мне пройти.

В камине горел огонь, и кабинет наполняло чудесное тепло. Лука был одет в черную рубашку с закатанными рукавами и работал на ноутбуке, но отодвинул его от себя, и его обжигающий взгляд встретился с моим. Независимо от того, сколько раз я его видела, я всегда чувствовала, как внутри нарастает странное притяжение.

Сделав глубокий вдох, я привела в действие события, которые навсегда изменили бы мою жизнь.

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=XVsWD1_GqwE

Rag'n'Bone Man — Lay My Body Down

Я не видел ее два дня, и мне отчаянно хотелось прижать ее к себе, но выражение ее глаз заставило меня остановиться и присмотреться повнимательнее.

— Что такое? — тихо спросил я.

Она прошла вперед.

— Привет, дорогой.

Мои брови поползли вверх. Я уставился на нее, когда она подошла к столу, затем положила на него свой телефон. Она указала на экран, затем очень осторожно подтолкнула его ко мне, продолжая говорить.

— Я так скучала по тебе, и мне было интересно, можно ли продлить мое пребывание у тебя?

— Зачем? — спросил я, подтягивая ее телефон к себе. Я увидел текстовое сообщение, которое она напечатала для меня, но еще не отправила. Пока я читал, она говорила.

— Хочу проводить с тобой больше времени. Я поняла, что ты лучший любовник, который у меня когда-либо был, и поскольку у тебя, как и у меня, никого нет, было бы хорошо, если бы мы оба провели вместе немного дольше времени. В этом есть смысл, не находишь? Ну, по крайней мере, с моей точки зрения. Если ты найдешь кого-нибудь, я, конечно, немедленно уйду. Что думаешь?

Я закончил читать ее сообщение. В нем говорилось:

«ФБР связалось со мной в торговом центре. Они хотят использовать меня, чтобы получить информацию о тебе. Я не хотела этого делать, но они пригрозили посадить меня в тюрьму, потому что я не заплатила причитающиеся Налоговому управлению суммы за деньги, что получила от Сальваторе и тебя.

На мне сейчас прослушка.

Поэтому, когда я попрошу тебе позволить мне остаться еще ненадолго, пожалуйста, откажи. Может, нам о чем-нибудь поспорить, и ты притворишься, что сегодня же вышвырнешь меня из дома. Таким образом, это не будет моей виной, и они ко мне больше не обратятся».

Я поднял на нее свой пристальный взгляд.

— И еще, мне может понадобиться еще немного денег для папы. Так что, если не возражаешь, чтобы я осталась еще ненадолго, тогда… я была бы тебе очень признательна.

Я спокойно наблюдал за ней, и она отчаянно взмахнула рукой.

— Выходи за меня замуж, — выпалил я.

Она застыла. Долгое время ничего не говорила, просто ошеломленно смотрела на меня. Наконец, ее рот открылся, и голос превратился в карканье.

— Что?

— Выходи за меня замуж. Я уже решил, что хочу, чтобы ты осталась на неопределенный срок, так что это идеальное решение. — Пока говорил, я удалил ее сообщение и набрал собственное.

Затем обошел стол и дал ей телефон с моим сообщением. Скай быстро просмотрела текст.

«Скажи «да». Они не могут просить жену свидетельствовать против собственного мужа».

— Итак, что скажешь? — тихо спросил я.

Ее губы приоткрылись, чтобы заговорить, но так сильно дрожали, что она закрыла рот и сжала их вместе.

— Скажи «да», — напирал я.

— Да, — пробормотала она, но ответ прозвучал еле слышно.

— Громче, — одними губами сказал я, и она повторила на этот раз немного громче.

— Да, — сказала она, задыхаясь. — Я выйду за тебя замуж.

— Сегодня.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит.

— Что?

— Прямо сейчас, — подтвердил я. — Наша семья очень хорошо знакома с преподобным в Королевской часовне. Он будет более чем счастлив поженить нас. Тогда это будет официально. Мы можем устроить пышную свадьбу позже.

— Да, — ошеломленно ответила она. Ясно, что я ее ошарашил.

Я переплел наши пальцы.

— А теперь почему бы тебе не подняться и не переодеться во что-нибудь более… изящное. Мне нравится то белое платье с открытыми плечами.

Глава 45

Скай

Я знала, почему Лука попросил надеть белое платье без бретелек, когда у меня даже не было такого платья. Агенты, прослушивающие меня, поймут, что я не могу носить жучок в таком платье. Я побежала наверх, в свою комнату, захлопнула дверь и прислонилась к ней.

Закрыла глаза и стала ждать. И вот мой телефон зазвонил.

— Алло, — спокойно ответила я.

— Откажите ему! — приказ прозвучал яростно и резко. — Он не может заставить вас выйти за него замуж. Положите конец этому браку сейчас же, или понесете ответственность так же, как и он.

Мне казалось, что я лечу на скоростном поезде в неизвестное и, возможно, опасное место назначения, но это было не так страшно, как второй вариант, который состоял в том, чтобы спрыгнуть и скатиться на острые камни вдоль железнодорожных путей, — вот на что походило согласие предать Луку. Потому что при таком варианте я бы лучше вырезала свое сердце и скормила его воронам.

Мои губы дрожали, когда я пыталась заговорить, но не от страха, а от странной ярости. Как они смеют? Как смеют правительственные чиновники вести себя как головорезы? Я видела в фильмах, как ЦРУ и ФБР угрожали людям, принуждая их сотрудничать с ними, или же они разрушат их жизни, и даже тогда я считала это неправильным, но и не мечтала оказаться в такой ситуации.

Цель не оправдывала средств.

Они не имели права разрушать мою жизнь, чтобы поймать того, кто явно намного умнее их, судя по тому, как им не удалось схватить его даже при всем высокотехнологичном цифровом наблюдении и доступной им рабочей силе. Моя жизнь и жизнь моего отца оценивалась в их продвижении по службе и хлопках по спине, которые они получили бы за поимку Луки.

— Я не могу положить этому конец, — спокойно ответила я.

— Мисс Моррисон, это обрушит всю мощь бюро на вас обоих.

Прижав телефон к уху, я подошла к окну и уставилась на окружающую меня красоту. Мой взгляд остановился на далекой точке. Сердце затрепетало. Мне не пришлось бы покидать это место, теплицу, Джона, мои растения. Я могла бы еще немного побыть с Лукой.

— Он делает это, потому что думает, что если вы выйдете за него замуж, то не сможете свидетельствовать против него.

— Он прав, не так ли? — тихо спросила я.

Наступила взрывоопасная тишина.

— Скай, вы разоблачили нас?

Я чувствовала себя спокойной, как безмятежное озеро. Отыскав маникюрные ножницы, перерезала провода жучка. Эти люди ничего не могли мне сделать. Не сейчас. Никогда.

— Вы слышали каждое слово. Я сделала, как вы просили, но, похоже, он снова вас перехитрил.

— Мисс Моррисон, вы не… — начал агент.

Но я потеряла к этому интерес.

— Вы потерпели неудачу. В следующий раз повезет больше. А теперь мне нужно идти. У меня свадьба, которая требует моего присутствия.

— Мисс Морр…

Я отключилась и направилась к гардеробу. Я не знала, что ждет меня в будущем, я выходила замуж за мужчину, который меня не любит. Я понимала, что Лука делает это, потому что это лучший способ для нас обоих выбраться из затруднительного положения, в которое нас поставило ФБР, и через некоторое время соглашение будет расторгнуто, но мне было все равно. Я чувствовала себя так, словно сбылась моя величайшая мечта. А пока я буду жить в этом прекрасном доме с мужчиной, в которого была влюблена.

Я выбрала бледно-лимонный с белым костюм от Dior. Застегивая пиджак-футляр, я увидела себя в отражении. Кто эта девушка в зеркале? Мои глаза блестели от возбуждения. Так много всего произошло за три короткие недели. Мои губы шевельнулись, и с них сорвались слова:

— Привет, я Скай Мессана. — Слова не звучали чуждо. Они звучали правильно.

Я отвернулась от своего отражения. Не осмеливаясь испытывать счастья, потянулась за кремовыми туфлями, но не смогла унять дрожь в руках от волнения и нервов. Глубоко вздохнув, вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

Лука ждал меня у подножия лестницы. Я чуть не потеряла равновесие, когда наши взгляды встретились. Его глаза излучали темноту и власть. Он был одет в черную рубашку и голубовато-серый костюм. Он выглядел как рай. Боже, я так его любила, что у меня почти кружилась голова. Добравшись до нижней ступеньки, я остановилась.

Я почувствовала, как теплая ладонь обвилась вокруг моего запястья. Я посмотрела вниз на его сильную и загорелую руку, на фоне моей бледной кожи, и мое сердце бешено заколотилось. Что со мной? Что все это значило? Мой взгляд поднялся к нему, и он тихо сказал:

— Выглядишь прекрасно.

Я хотела поблагодарить его, но не могла вымолвить ни слова. Не могла издать ни единого звука.

Он повел меня к машине. Холодный ветер взметнул мои волосы и бросил их мне в лицо. Я чувствовала себя живой, каждый нерв трепетал. Я выходила замуж за Луку Мессана. Водитель открыл дверцу, и я забралась в салон. Откинулась на спинку кожаного сиденья. Оно уже прогрелось, машина была готова к отъезду. Высокое тело Луки скользнуло рядом со мной. Я повернулась, чтобы взглянуть на него. Его лицо осветила легкая улыбка.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

После этого никто из нас не проронил ни слова. Словно момент был слишком важен, чтобы портить его словами. Мне казалось, будто я витаю в облаках. Когда мы подъехали к церкви, дверца машины открылась, и я вышла наружу, чтобы взглянуть на здание. Это была древняя каменная церковь. Ее охраняли серые ангелы и горгульи. Именно здесь я собиралась выйти замуж за Луку Мессана. Прохожие оборачивались, чтобы посмотреть на меня. Может, я светилась от счастья.

Затем я почувствовала на талии руку Луки. Мы поднялись по ступенькам. Его люди окружали нас. Перед нами открылись широкие деревянные двери, и мы вошли внутрь. Там было прохладно и тускло. Бледный зимний свет проникал сквозь витражные окна. Наши шаги отдавались эхом, когда мы шли к алтарю. Я ощущала себя как во сне. Из одной двери появился дородный мужчина с румяными щеками в одеянии священника. Он улыбнулся нам и вышел вперед для приветствия. У него был сильный итальянский акцент. Лука представил его как Луиджи Сабелла.

Немного погодя мы с Лукой стояли лицом друг к другу. Люди, которых я не знала, находились рядом в качестве свидетелей.

— Берешь ли ты, Лука Мессана, Скай Моррисон в законные жены, чтобы с этого дня заботиться и быть с ней, в невзгодах и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, чтобы любить и лелеять ее, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — ответил Лука сильным и наполненным убежденностью голосом.

— А ты, Скай Моррисон, берешь Луку Мессана в законные мужья, чтобы с этого дня заботиться и быть с ним, в невзгодах и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, чтобы любить и лелеять его, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — прошептала я.

Священник радостно улыбнулся нам.

— Властью, данной мне Богом и человеком, объявляю вас мужем и женой. То, что Бог соединил воедино, пусть никто не разлучит. Теперь можете поцеловать невесту.

Рука Луки легла на мой подбородок, и я снова обратила на него свое внимание. Затем, опустив голову, он наклонился и прижался теплыми губами к моим. Мне пришлось заставить свои руки не обвиться вокруг его шеи и не углубить поцелуй. Этот момент был таким особенным для меня. Я хотела, чтобы он длился и длился.

Но я этого не сделала, и Лука прервал поцелуй. Священник поздравил нас, и мы двинулись к выходу. Снаружи Лука или кто-то, кто работал на него, устроил так, чтобы маленькие девочки бросали в нас рисом. Я стояла, оцепенев от счастья. Если бы только это было по-настоящему. Но тихий голос сказал: «Это по-настоящему. Наслаждайся этим. Такого никогда не повторится».

Мы ехали обратно к дому в молчании.

Теперь я официально была женой Луки.

Когда мы вернулись в поместье, мадам ждала у входной двери.

— Поздравляю вас, — тихо сказала она.

Лука кивнул в знак благодарности.

— Спасибо, мадам, — промолвила я.

— Теперь вы — хозяйка этого дома. Пожалуйста, зовите меня Мелания.

Я улыбнулась ей.

— Только если вы будете называть меня Скай.

Ее глаза расширились, но она кивнула и отступила назад.

Лука привел меня в свою берлогу. В камине пылал огонь, и комнату наполняло удивительное тепло. Как только он закрыл за мной дверь, то поднял меня на руки и отнес на пушистый ковер. Осторожно уложив, стянул с меня трусики… и поглотил. Не было другого способа описать то, как он съел меня.

После этого он овладел мною, и это был лучший секс в моей жизни. По благоговейному выражению его лица я поняла, что в его жизни тоже. Все эмоции, все волнение слились в огромную волну ощущений, накрывшую нас.

— Через час я должен улететь в Китай, и меня не будет целую неделю, но ты ведь останешься здесь и подождешь меня?

Я кивнула. Я всегда буду рядом с ним, до тех пор, пока он будет нуждаться во мне.

Глава 46

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=VJKm0KxQ2L4

Meat

Loaf

— Heaven Can Wait

Ночи без Луки тянулись долго. Я была счастлива в теплице с Джоном и каждый день разговаривала с папой, но когда день превращался в ночь, я оказывалась одна и скучала по Луке. Я пригласила Кэти приехать и остаться со мной на ночь, и она согласилась. Она все еще не могла поверить, что я замужем за Лукой, но как только оправилась от шока, вызванного Торрингтон-Холлом, мы устроили вечер для девочек, заказали пиццу и, нанеся на лица маски, сели смотреть романтические фильмы. Но на следующий день она уехала.

На третью ночь я сидела в Голубой комнате и читала книгу, когда вошла Мелания.

— Не желаете ли чего-нибудь еще, прежде чем я уйду спать, мадам?

Сколько бы раз я ей ни напоминала, она всегда возвращалась к тому, чтобы называть меня мадам, и теперь я смирилась с тем, что ей так удобнее. Она не могла видеть во мне никого другого, кроме хозяйки дома и своего босса.

Я покачала головой.

— Нет. Думаю, я в порядке.

— Тогда спокойной ночи. Увидимся утром.

— Хотя, пока не уходите, Мелания. Выпейте со мной.

Ее глаза расширились.

— Ох.

— Пожалуйста. Мне бы не помешала компания.

Она провела руками по своему черному платью и шагнула вперед.

— Хорошо. Полагаю, один маленький глоток не повредит.

Я очень обрадовалась, что она приняла мое приглашение и вскочила на ноги.

— Что бы вы хотели?

— Бокал белого вина был бы кстати.

— Садитесь, пожалуйста, Мелания, — пригласила я, когда она неловко встала у дивана. Она примостилась на краешке напротив того места, где сидела я, пока сама наполняла два бокала жидкостью соломенного цвета.

Один я протянула ей и села тоже.

— Спасибо, мадам, — сказала она, изящно делая глоток.

— Знаете, на самом деле, я не хозяйка этого дома.

Она нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Лука женился на мне только потому, что ФБР заставляло меня шпионить за ним, а если бы мы стали супругами, то я бы не могла свидетельствовать против своего мужа. Так что, на самом деле, я не хозяйка этого дома. — Я улыбнулась, чтобы скрыть свою боль. — А теперь, пожалуйста, зовите меня Скай.

Она пристально смотрела на меня несколько мгновений, затем спокойно отпила глоток вина и произнесла:

— Не знаю, почему хозяин женился на вас, но знаю, что это не из-за страха, что вы будете свидетельствовать против него.

— Почему вы так говорите?

Она пожала одним плечом — изящный жест.

— А хозяин когда-нибудь обсуждал дела в вашем присутствии?

— Нет.

— Вот именно, — просто сказала она. — Кроме того, предполагаю, вы нашли какой-то способ сообщить ему, что ФБР хотело, чтобы вы его предали.

Я кивнула.

— Так что, необходимости жениться на вас не было. Он мог бы просто попросить вас удалиться из дома, — логично закончила она.

Я вздохнула.

— Все немного сложнее. Я задолжала деньги налоговому управлению, и они угрожали отправить меня в тюрьму, если я откажусь сотрудничать.

Она сделала еще глоток.

— Вы задолжали много миллионов?

— Нет, конечно, нет. Я точно не знаю, сколько, потому что не подсчитывала, но, скорее всего, меньше ста тысяч.

— Это мелочь на карманные расходы для такого человека, как хозяин. Он легко мог бы заплатить за вас налоги и уйти свободным.

Я поставила бокал на низкий столик и посмотрела на нее.

— Так почему, по вашему мнению, он женился на мне?

Женщина улыбнулась.

— Этого я не знаю. Он непостижимый человек. За все время, что я работала на него, он показывал себя глубокомысленным и умным мужчиной. Часто думающим далеко вперед, и только годы спустя я понимала причину его поступков. Я даже признаю, что в первую ночь, когда он привел вас сюда, я подумала, что он совершил ошибку. Что вы охотитесь за его деньгами, но оказалась совершенно неправа. Он выбрал добросердечную девушку с прекрасным характером и душой.

Я покраснела от ее слов. Исходящие от такой женщины, как она, они очень много значили.

— Спасибо за то, что сказали это.

— Это правда. — Она поставила недопитый бокал на стол. — Теперь я должна идти. Мне рано вставать.

Я поднялась вместе с ней.

— Спасибо вам, Мелания.

— Спасибо вам, мадам, что пригласили выпить. Очень любезно с вашей стороны.

— Мне было очень приятно, — сказала я с улыбкой.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и она вышла из комнаты. Я приблизилась к камину и уставилась на танцующее пламя. Меня поглотила собственная драма. Я не смотрела на ситуацию с той спокойной логикой, что и мадам. Почему Лука женился на мне? Не из-за любви. Это совершенно ясно. Если бы он просто хотел задержать меня здесь подольше, все, что ему нужно было сделать, это попросить. Безусловно, мне нравилось жить в таком великолепном доме.

Что здесь могло не нравиться?

Даже сейчас, зимой, когда дни подходили к концу слишком быстро, это было похоже на жизнь в сказке, но как только наступит весна, я смогу дольше времени проводить в теплице и на открытом воздухе, это будет мое определение рая на земле. Кроме того, я была так благодарна за то, что Лука делал для моего отца, что осталась бы с ним навсегда хоть в хижине, если бы он только попросил. И это даже не принимая во внимание то, что он не знал… как глубоко и бесповоротно я любила его.

Зазвонил телефон. Я побежала к нему. Это был Лука.

— Привет, — прошептала я.

— Все в порядке?

Я закрыла глаза, чтобы насладиться его голосом.

— Да. Все хорошо.

— Я возвращаюсь завтра, а на следующий день забираю тебя с собой в Италию. Так что приготовься к поездке на несколько недель.

Мои глаза распахнулись.

— Несколько недель? В Италии?

— Да. Несколько недель. В Италии. — В его голосе звучало веселье. — У тебя есть паспорт?

— Да, есть, — на автомате ответила я.

— Хорошо, — решительно сказал он.

В голове у меня все помутилось.

— Зачем мы едем в Италию?

— Чтобы ты могла познакомиться с моими родителями.

Глава 47

Лука

Она вела себя тихо, более тихо, чем я когда-либо видел.

Мы летели на моем частном самолете на Сицилию. Сначала Скай казалась ошеломленной тем, насколько легко и приятно летать без обычных формальностей, присущих коммерческим рейсам. Без длинных очередей, унизительных обысков со стороны дородных сотрудников таможенной службы, необходимости проходить через излучающие радиацию металлоискатели.

Когда мы заняли свои места друг напротив друга, к нам подошла стюардесса.

— Могу я предложить вам напитки?

— Любой сок, — спокойно ответила Скай.

— Я бы выпил виски, — сказал я.

— Отлично. Вот ваши меню, — сказала она, кладя две карточки на стол перед нами.

Подошла другая стюардесса и поставила перед нами тарелку с фруктами и двумя маленькими вилками. Скай взяла вилку и наколола кусочек арбуза.

Я не знал почему, но она выглядела печальной, будто отягощенная чем-то. Я заставил ее выйти за меня замуж, и, возможно, она просто не была готова к этому.

— Нам не обязательно оставаться женатыми слишком долго, — мягко сказал я. — После того, как ситуация с ФБР разрешится, ты будешь свободна.

Она замерла, но не повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Хорошо, — сказала она и положила арбуз в рот.

— В любом случае, этот брак должен выглядеть настоящим, поэтому я купил это для тебя.

Я вытащил из кармана коробочку с кольцом и, наклонившись вперед, положил ее на стол. Скай уставилась на него, а затем повернулась ко мне с широко распахнутыми глазами.

— Ты купил мне еще одно кольцо?

Я кивнул.

— То, что ты носишь, — помолвочное кольцо. Тебе нужно обручальное.

— Да? Оно… нужно?

— Да. Мои родители будут этого ожидать.

Ее взгляд остановился на бархатной черной коробочке. Затем она положила вилку и потянулась за ней. Открыла ее и ахнула.

— Вау! — Скай посмотрела на меня. — Боже. Оно настоящее?

— Конечно.

Я взял у нее коробочку, извлек кольцо и надел на ее тонкий пальчик. Секунду она ничего не делала, просто в шоке смотрела на него. Это было красивое кольцо. Я выбрал его из вариантов, предложенных лучшими ювелирами Пекина и Шанхая, но не ожидал, что она будет так ошеломлена.

Девушка пошевелила пальцами, и блеск центрального бриллианта стал ослепительным. Она посмотрела на меня.

— Лука, кольцо очень-очень красивое. Должно быть, оно дорого стоило.

— Безусловно.

Она несколько раз кивнула.

— Ты купил его в Китае?

— Да, попросил лучших ювелиров Пекина и Шанхая прислать изделия в мой гостиничный номер, и остановился на этом. Оно разработано итальянским дизайнером по имени Альдо Морро.

— Оно более чем красиво. Я хорошо позабочусь о нем и верну перед уходом.

Я нахмурился.

— Оно твое.

Ее глаза расширились.

— Я могу оставить его себе?

— Конечно. Что бы я с ним делал?

— Ого. Не знаю, что сказать… или как тебя благодарить.

Я медленно улыбнулся.

— Я точно знаю, как ты можешь меня отблагодарить…

Она улыбнулась в ответ.

— Слышала, что в таких самолетах есть кровать.

— В этом, безусловно, есть, — подтвердил я, внезапно охрипшим голосом.

Скай впилась зубами в нижнюю губу.

— Можно мне взглянуть на твою кровать?

Мой член жаждал ее. Так как мы уже были в воздухе и таблички «пристегнуть ремни» не горели…

— Думал, ты никогда не спросишь, — заметил я, поднимаясь с кресла и протягивая ей руку. Она вложила руку в мою ладонь, и я повел ее в спальню.

Я позволил ей войти в комнату первой, затем закрыл дверь и прислонился к ней.

— Какая большая кровать, — пробормотала она, прежде чем повернуться ко мне.

Все слова вылетели из моей головы. Я просунул руку за пояс ее джинсов, пристально глядя на ее красивое лицо. Все, чего я хотел, это снова оказаться внутри нее и почувствовать, как она связана со мной.

Скай потянулась к верхней пуговице моей рубашки и начали расстегивать ее. Я нетерпеливо ждал, когда она закончит. Она не торопилась, целуя и посасывая появлявшуюся обнаженную кожу. Когда последняя пуговица была расстегнута, я снял рубашку и отбросил ее в угол.

Затем начал подталкивать Скай к кровати. Когда она оказалась подо мной, расстегнул пуговицу на ее джинсах и дернул молнию вниз. Я поцеловал ее через кружево нижнего белья, и ее спина выгнулась дугой.

— Лука, — прошептала она, вздрогнув.

Я наслаждался звуком моего имени, слетевшего с ее губ. Мне казалось, что я не был с ней несколько месяцев, хотя находился внутри нее только прошлой ночью.

Я сорвал с нее трусики и отбросил их в сторону. Я нуждался в ней, быстро и срочно.

Ее губы приоткрылись в судорожном вздохе. Накрыв их своими губами, я полностью погрузился в нее, и ее удивленный крик затерялся у меня во рту. Она схватила меня за предплечья, когда я начал вбиваться в нее. Снова и снова. Пока мы не стали единым целым.

* * *

Мы прибыли на Сицилию в полночь, и нас сразу же отвезли на большую отцовскую виллу на побережье.

Персонал ждал, чтобы отвести нас наверх, в нашу спальню. Скай так устала, что почти сразу же уснула. Я стоял над ней и некоторое время наблюдал. Невероятно, какой уязвимой и юной она выглядела во сне. Из слегка приоткрытых окон доносился шум беспокойного моря, и мне хотелось, чтобы Скай проснулась. Я хотел сводить ее на пляж. Где мы могли бы бродить босиком по холодному песку.

Не в силах найти успокоения, я спустился вниз в поисках отца. Я знал, что найду его в кабинете из полированного дуба. Он страдал бессонницей и почти никогда не спал. Он сидел на своем обычном месте, на темно-зеленом диване, с бокалом коньяка в одной руке и увеличительным стеклом в другой. Он читал газеты. Говорил на нескольких языках, поэтому ему доставляли газеты со всего мира. Ему нравилось читать их по ночам, когда все остальные спали. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я знал, что он был рад меня видеть, но на его лице не отразилось ни улыбки, ни приветливого выражения.

— Я слышал, как вы приехали, — сказал он по-итальянски, откладывая увеличительное стекло и откидываясь назад.

Я подошел к бару и налил себе выпить, прежде чем сесть напротив отца.

— Мама спит? — спросил я.

Он издал звук, означающий согласие.

— Она пыталась бодрствовать, чтобы дождаться тебя и твоей новобрачной, но заснула. Подожди до утра.

— Я так и сделаю.

— Где вы с ней познакомились?

— На вечеринке.

Он нахмурился.

— Я слышал, ты купил ее у этой бесполезной жабы, Сальваторе. Разве это не заставляет тебя усомниться в ее натуре?

— Я знаю ее натуру, — холодно ответил я.

— Хммм. Время покажет.

— Время покажет, — тихо повторил я.

Отец принял мои слова и перешел к другой теме.

Глава 48

Скай

Я спала гораздо лучше, чем ожидала, и к тому времени, как проснулась на следующий день, было уже позднее утро. Невероятно, насколько я устала. Обычно я так не уставала. Никогда. Луки уже не было.

Но когда я попыталась встать, мир вокруг меня закружился, и я упала обратно на кровать. Тревожный момент быстро прошел, но почему я чувствовала себя такой слабой и дезориентированной? Может, проголодалась? Помнится, что последние несколько дней я ела только перекусами и небольшими порциями, поэтому первым делом у меня на повестке дня был обильный завтрак.

Теперь, придя в себя, я была так потрясена, что даже толком не помнила, как меня привели в эту комнату. Я посмотрела на кольцо. Достала телефон и сфотографировала его, а затем отправила изображение Кэти.

Ее ответ был мгновенным и полным смайликов и gif-изображений падающих в потрясении котиков.

«ОГО!!!!!!!!!!!!!! Я еще сплю, но позвоню тебе через пару часов. Приготовься рассказать все».

Я подсчитала разницу во времени и поняла, что в Бостоне четыре утра. Вздохнув, я встала и направилась в ванную. После горячего душа я почувствовала себя в сто раз лучше, поэтому затянула пояс халата и подошла к балкону. Было довольно холодно, поэтому я не стала выходить, но от вида за стеклянными дверями у меня перехватило дыхание. Вилла располагалась прямо на побережье, а вдалеке виднелись горы и скалы с построенными на них домами. Походило на картину, и пока я смотрела, чувствовала, как все мое тело расслабляется и успокаивается.

У меня заурчало в животе, поэтому я развернулась и пошла к своему чемодану, откуда вынула бледно-зеленый свитер и темно-синие джинсы. Потом собрала волосы в конский хвост. Я знала, что сегодня в какой-то момент встречусь с родителями Луки, поэтому приложила немного больше усилий к макияжу. Я нервничала из-за встречи с ними и хотела постараться выглядеть презентабельно. Собравшись, я направилась к двери.

Я открыла ее и выглянула в богато украшенный коридор. Я не хотела бродить по чужому дому, но в то же время не хотела оставаться в комнате. В этот момент телефон подал звук входящего сообщения. Сердце дрогнуло, когда я увидела, что оно от Луки.

«Проснулась?»

«Проснулась и очень голодна».

Его ответ согрел сердце.

«Я приду за тобой. Позавтракаем вместе».

Через несколько минут он подошел к двери, и я распахнула ее. Он выглядел потрясающе. Во всем черном, с густыми волнами волос и чуть отросшей щетиной, он казался не иначе как итальянским принцем.

— Готова? — тихо спросил он.

Я застенчиво кивнула и пошла с ним. Он провел меня через прекрасную виллу в столовую на первом этаже, где был накрыт роскошный шведский стол. Слуга, ожидавший у стола, пожелал нам обоим доброго утра по-итальянски.

— Будешь завтрак поплотнее? — спросил меня Лука.

Я покачала головой. Даже мысль об этом вызывала у меня легкую тошноту. Лука заговорил с мужчиной по-итальянски. Он объяснил мне, что выбрал тост и яйца-пашот. Я сразу же потянулась к фруктам и хлопьям. Все на столе выглядело восхитительно, но мне хотелось только чего-то сладкого.

Мы сидели за круглым обеденным столом с видом на бассейн.

— Мои родители хотели познакомиться с тобой, — сказал он.

Я чуть не подавилась из-за полного рта молока с хлопьями.

Он протянул мне салфетку, которую я с готовностью приняла и быстро промокнула губы.

— Они вернутся к обеду, — спокойно продолжил он. — Так что, вероятно, встретятся с тобой тогда.

— Хорошо.

— У меня также есть сестры-близнецы, но сейчас они учатся в школе-интернате в Нью-Йорке. Без сомнения, в будущем ты встретишься и с ними.

Я очень удивилась. Тому, что у него были сестры-близнецы, и тому, что он упомянул о будущем, сделав меня его частью.

— Правда? Сколько им лет?

— Шестнадцать, — ответил он.

Я кивнула и продолжила трапезу. Затем к столу подошел официант с тарелкой, украшенной золотисто-желтой яичницей и ломтиками тостов с маслом.

Выглядело восхитительно, но когда запах яиц достиг ноздрей, желудок внезапно скрутило. Я отпрянула и так быстро встала, что чуть не опрокинула стул на пол.

— Скай, — с тревогой позвал Лука, тоже поднимаясь.

Я выставила руку перед собой, чтобы удержать его на расстоянии, пока меня сотрясали сухие спазмы.

— Извини, — пробормотала я. — Все нормально. Я в порядке.

Придя в себя, я повернулась к нему. Его взгляд метался по моему лицу, пока я пыталась справиться с внезапным приступом тошноты. Я обнаружила, что даже не могу вернуться за стол. Настолько ужасным был для меня запах.

— Видимо… я на самом деле не голодна, — сказала я, нахмурившись.

Я посмотрела на него, и он уставился на меня со странным выражением. Будто увидел привидение. Он выглядел как незнакомец. Я замерла. Затем он задал самый ужасный из всех вопросов.

— Ты беременна?

Глава 49

Скай

Прежде чем я успела ответить и сказать, что никак не могла быть беременна, в комнату вошел мужчина. Я оторвала взгляд от странно ошеломленного лица Луки. Между появившимся мужчиной и Лукой не наблюдалось явного сходства, но когда на меня устремились холодные, мертвые глаза, я сразу поняла, что это отец Луки.

Кровь отхлынула от моего лица. Не могло быть худшего способа познакомиться с тестем, чем этот. Я глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться ему, но он не улыбнулся в ответ. Затем перевел взгляд на сына.

Медленно, словно двигаясь во сне, Лука встал.

— Отец, это Скай, — сказал он безжизненно. — Скай, познакомься с моим отцом.

Мужчина вышел вперед и встал передо мной. Несмотря на уже немолодой возраст, в нем чувствовалась опасность. Я инстинктивно испытала страх перед ним, и мне пришлось сопротивляться желанию отступить назад. Я услышала, как он тихо выдохнул.

— Теперь понимаю, почему мой старший сын так околдован.

— Отец, — услышала я предостережение Луки.

Его отец не повернулся к нему, он не сводил с меня холодных глаз.

— Успокойся, Лука. Это был комплимент. Будь я на тридцать лет моложе, кто знает… может, поступил бы также.

Я с трудом сглотнула, не понимая завуалированных намеков в их разговоре. Я обняла себя руками.

— Я… я собиралась прогуляться, так что оставлю вас поговорить. Прошу меня извинить.

— Неужели? Похоже, ты почти не притронулась к еде, — пробормотал мужчина.

Я была потрясена тем, насколько он наблюдателен. Я заставила себя улыбнуться.

— Кажется, я все же не голодна. Было очень приятно познакомиться с вами.

— Да, мне тоже было приятно с тобой познакомиться. — Его улыбка не коснулась глаз. — Что же, тогда наслаждайся прогулкой по окрестностям, пока я перекинусь парой слов с сыном.

— Увидимся позже, — откликнулась я и, не глядя на Луку, выбежала из солнечной комнаты.

Я прошла по коридору к входной двери. Оказавшись снаружи, я поняла, что на мне нет пальто, а было холодно. Не так, как в Бостоне, но ветрено. Насыщенный солью воздух обдувал меня, когда я шла к пляжу.

Лука ошибался. Я не беременна. Конечно, нет. Сама мысль об этом была нелепой. Я принимала таблетки и, что более важно, почти параноидально относилась к тому, что случайно забуду их принять, поэтому скрупулезно относилась к этому. С той вечеринки я не пропустила ни одного приема.

Так что не расстраивалась из-за возможной беременности, я знала, что это не так. Наверное, меня просто тошнило от чего-то. Я расстроилась из-за реакции Луки на мысль о том, что я могу быть беременна. Он выглядел так, будто услышал худшую новость в жизни. Эта мысль явно привела его в ужас. Я могла лгать себе сколько угодно, но теперь было неоспоримо, что моя единственная ценность для него — это тело в постели.

Все, чего он хотел от меня, — это секса.

Это сильно огорчало, мне захотелось выплакать все глаза, но я, скрепя сердце, взяла себя в руки. Я вела себя как дура. Чего я ожидала? Он никогда не обещал мне любви. На самом деле, он ясно дал понять, что я ему быстро надоем.

По периметру территории слонялись мужчины в темных костюмах. Добравшись до пляжа, я вслепую направилась по песку. Сняла обувь и поплелась к кромке воды. Меня била дрожь, но я продолжала идти, пока не оказалась на мокром песке. Над головой летали чайки, а ледяные волны пенились вокруг ступней.

Я чувствовала себя такой потерянной. Такой совершенно несчастной. Мне хотелось кричать.

Внезапно кожу начало покалывать. Я обернулась и увидела идущего ко мне Луку. Ветер хлестнул волосами мне по лицу, и я убрала пряди и придержала их.

Он подошел и встал рядом со мной. Сняв пиджак, накинул его мне на плечи. На его лице была маска отчужденности, и он выглядел как тот непостижимый незнакомец, которого я впервые встретила на вечеринке.

— Выглядишь неважно, — сказал он, его голос смешался с шумом волн.

— Я не беременна, — сказала я морю. — Я принимала таблетки.

— Я послал человека в город за тестом для беременности. На данном этапе он не надежен, но может показать результат даже спустя три недели.

Я кивнула.

— Конечно, я пройду тест.

Мы возвращались к дому молча. Я хотела что-то сказать, но слова не шли с языка. У входной двери он заявил:

— Мне нужно работать, увидимся, когда привезут тесты.

Затем он прошел по коридору и исчез в глубине дома. Я поднялась в нашу спальню и легла на кровать, уставившись в потолок. Позвонила Кэти, но я не нашла в себе сил ответить на звонок. Очень скоро раздался тихий стук в дверь. Я пошла открывать. У порога стояла темноволосая девушка в униформе с подносом.

— Завтрак, — объявила она с сильным акцентом.

Должно быть, ее прислал Лука. Я поблагодарила ее и забрала у нее поднос. На нем стояла миска, наполненная хлопьями и фруктами, и молочник. Я попыталась немного поесть, но тошнота вернулась. Я перестала пытаться впихнуть в себя еду и легла на кровать. Полчаса спустя дверь открылась, и вошел Лука. В руках он держал два пакета. Не говоря ни слова, он приблизился к кровати и протянул их мне.

Я взяла их и направилась в ванную. Сердце так бешено колотилось, что я едва могла дышать. Я выдернула палочку из упаковки и села на унитаз. Я готовилась выйти из ванной и показать ему, что не беременна, и он мог бы вернуться к тому, чтобы просто трахать меня днем и ночью. Но в глубине души я знала, что все изменилось. Я больше не могла притворяться перед собой, что он что-то чувствует ко мне. Что между нами возникло нечто особенное. То, о чем он не мог сказать, но оно было.

Пару минут спустя я в шоке уставилась на результат. Я словно полностью оцепенела. Это невозможно. Должно быть, это ошибка.

— Скай, — позвал Лука, и я ладонями прикрыла рот.

Я поднялась с унитаза и натянула трусики. Затем пошла открывать дверь. Я передала ему палочку и села на кровать. Мне действительно нужно было сесть. Я никогда, даже в самых смелых мечтах, не думала, что забеременею. Как такое возможно?

В комнате воцарилась гробовая тишина. Затем я услышала, как он подошел ко мне. Я не могла заставить себя взглянуть ему в лицо.

— Ты беременна.

— Похоже на то. — Вероятно, я пребывала в таком шоке, что мой голос прозвучал легкомысленно и беззаботно. Будто мне все равно. Ничто не могло быть дальше от истины. Я прочистила горло и попробовала снова: — Я не специально. Я так же потрясена, как и ты.

Он уставился на меня так, будто видел впервые, и то, что он видел, вызывало у него отвращение.

— Не волнуйся. Я не буду просить тебя позаботиться об этом или что-то в этом роде. Я сама во всем разберусь.

— Неужели «разобраться во всем» — это эвфемизм для того, чтобы избавиться от ребенка? — его голос звучал так холодно, что леденящий страх пробрал меня до костей.

— Я не име…

— Ты носишь моего ребенка, — прорычал он. — И ты — моя жена. И я никогда не позволю тебе избавиться от него, поняла?

Я перестала дышать.

— Я и не собиралась.

— О, умоляю, — холодно сказал он. — Если не хочешь ребенка, отдай его мне после родов.

Сбитая с толку, я уставилась на него. Я даже не могла поверить, что мы ведем подобный разговор.

— С чего бы мне отдавать тебе своего ребенка?

— Сегодня вечером я улетаю в Бостон. Мой визит сюда закончен. Можешь либо остаться здесь и закончить свой отпуск, либо отправиться обратно со мной.

Я вскочила с кровати.

— Я еду с тобой.

— Отлично. Будь готова выехать в семь. — Затем он повернулся и вышел.

Я уставилась на закрытую дверь, силы начали покидать меня. Слезы, которые я так старательно сдерживала, потекли по щекам.

Глава 50

Лука

Это снова со мной случилось.

Я вышел из нашей спальни, желая уничтожить все, что попадется на глаза. Внутри бурлили всевозможные эмоции. Я ей доверял. Ослабил бдительность и доверился ей. Действительно поверил в ту фантазию, которую она наколдовала. Каким же дураком я был. Одного раза мне было недостаточно.

Угораздило же меня снова совершить ту же чертову ошибку. Я доверял другой представительнице ее пола. Все они бессердечные лгуньи. На них приятно смотреть, но они ядовиты. Они используют свои тела, чтобы заманить неудачников в ловушки.

Прекрасные лгуньи.

Я прошел по коридору и быстро сбежал вниз по лестнице. С шумом от грохочущей в ушах крови я ворвался в библиотеку. Отец сидел в кресле, курил трубку и играл сам с собой в шахматы. Его старый пес Пунто свернулся калачиком у него на коленях. Собаке было уже почти двадцать. В детстве мне иногда казалось, что он любит собаку больше, чем собственную семью.

Отец с любопытством посмотрел на меня.

— Кое-что произошло. Вечером я уезжаю, — объявил я.

Секунду он молчал, потом вынул трубку изо рта.

— Однажды я прочитал статью в российской газете. Речь шла о человеке, который сорвал прекрасный цветок, растущий в дикой природе, и принес его домой. Его любимая кошка съела его и умерла. Некоторыми цветами суждено лишь любоваться издали, но их нельзя приносить домой.

Я с трудом сглотнул. Впервые в жизни мне захотелось по-настоящему сильно ударить отца. Да, Скай была ядовитым цветком, но она была моим ядовитым цветком, и я не мог вынести, чтобы ктото говорил о ней что-то плохое.

— Она беременна, — холодно сообщил я.

Он посмотрел на меня без всяких эмоций, и я знал, о чем он думает, но даже он не осмелился произнести эти слова. Я отвернулся от него и вышел за дверь.

Я нашел маму в музыкальной комнате. Она разговаривала по телефону. Резко закончив разговор, она позвала меня сесть рядом с ней. Я остался стоять.

— Мама, вечером я уезжаю. Кое-что случилось.

— О, — удивленно воскликнула она. — Ты вернешься?

— Нет, увидимся в Бостоне, когда ты приедешь весной.

— Но я даже не познакомилась со Скай, — запротестовала она.

— Она сейчас в спальне. Если хочешь, можешь подняться и увидеться с ней.

Она казалась удивленной.

— Без тебя?

— Да, мне сейчас нужно уехать.

— Лука, что происходит?

— Ничего не происходит. Я просто тороплюсь.

— Понимаю. Я устроила званый ужин в твою честь и чтобы поприветствовать Скай в семье.

— Прости, что испортил твои планы.

Она встала.

— Лука, что случилось?

— Все в порядке. Но ты должна знать, что Скай беременна.

Она нахмурилась.

— Отличная новость, но ты, кажется, не рад этому?

— Рад, — сказал я и, к своему шоку, понял, что это правда. Несмотря ни на что, я хотел этого ребенка. Хотел ребенка, которого снова мог бы назвать своим. Прошло слишком много времени с тех пор, как я видел маленькое личико, смотрящее на меня снизу вверх, и слышал тихий голосок, зовущий меня папой.

Глава 51

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=1y6smkh6c-0

Swedish House Mafia ft. John Martin — Don't You Worry Child

Обратный полет был невыносимым. Большую часть времени я провела одна в спальне, а Лука в салоне работал на ноутбуке. Когда я раз рискнула выйти, то увидела его спящим в кресле. Сердце обливалось кровью при виде того, как он спит в такой неудобной позе, потому что не хочел приходить в спальню и делить со мной постель.

Обратный путь в Торрингтон-Холл прошел в полной тишине. Я откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Мне нравилось это место, и все же я не испытывала радости, видя, как открываются большие ворота, впуская нас. Когда мы добрались до дома, Мелания стояла в дверях, чтобы поприветствовать нас.

Лука коротко кивнул ей и вошел в дом.

— Что случилось? — мягко спросила она меня.

И это стало моей погибелью. Я обняла ее и зарыдала, как ребенок.

— Ну-ну, — утешала она. — Все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Пойдемте со мной. Что вам нужно, так это большая кружка горячего шоколада, но не простого, а по моему секретному рецепту.

Чувствуя себя совершенно несчастной, я последовала за ней в крыло для прислуги, пока мы не подошли к маленькой двери. Она отперла ее, и я прошла в небольшую гостиную. Она была оформлена просто, в кремовых и шалфейно-зеленых тонах, и выглядела на удивление стильно. Гостиная вела в кухонку.

— Присаживайтесь, — пригласила она, роясь в своих шкафах в поисках ингредиентов, необходимых для приготовления ее особого горячего шоколада.

Шмыгнув носом, я уселась на табурет у квадратного островка. Мадам молча вскипятила молоко и добавила какао. Затем бросила несколько зефирин и села со мной.

— А как же вы? Разве вы не будете?

Она улыбнулась.

— Нет. Я пью его только на свой день рождения и в особых случаях.

Я подула на поверхность и сделала глоток. Она была права, это лучший горячий шоколад, который я когда-либо пробовала.

— Восхитительно, — похвалила я.

Она снова улыбнулась.

— Знаю. А теперь расскажите мне, что случилось.

Я сделала глубокий вдох.

— Я беременна.

— Ах.

— Полагаю, Лука думает, что я сделала это нарочно, но, клянусь, это не так. Когда я попыталась ему объяснить, что я этого не планировала, и ему не нужно думать, что я попрошу его о поддержке и финансовой помощи, потому что сама разберусь с ситуацией, у него сложилось совершенно неверное впечатление, и он решил, что я хочу избавиться от ребенка.

— О, боже, — сочувственно пробормотала она.

— Он пришел в ярость, Мелания. Я никогда не видела его таким. Он даже сказал, что если я не хочу ребенка, то должна отдать его ему, как только он родится. Все так запуталось. Чего я не могу понять, так это как возможно забеременеть, если я принимаю таблетки и ни разу не пропустила ни одного дня, и не меняла время их приема.

Она посмотрела на меня с любопытством.

— Вас когда-нибудь тошнило? Потому что это тоже может помешать таблетке подействовать эффективно.

Я нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями.

— Нет, не думаю, — начала я, но остановилась и в ужасе уставилась на Меланию. — О, боже.

Да, я ясно вспомнила, что в вечер перед тем, как встретила Луку, меня стошнило. Я только приняла таблетку, как Сальваторе приказал отсосать ему. Мне было так противно, что я еле подавила рвотные позывы, а потом меня действительно стошнило в туалете. А так как я пропустила ужин, из меня вышла только желчь. И мне даже в голову не приходило, что вместе с ней могла выйти и таблетка.

— О, боже, Мелания. Меня вырвало вечером перед тем, как я встретила Луку. Должна ли я рассказать ему об этом? Объяснить, как это произошло?

Она покачала головой.

— Нет, это плохая идея. Он не готов это услышать. Он уже слышал подобное раньше.

— Что вы имеете в виду?

Через окно я увидела на подъездной дорожке машину Луки. Он покидал дом. Я спрыгнула с табурета, подбежала к окну и наблюдала, как он скрылся из виду.

— Лука, — выдохнула я. Мне казалось, что он уехал навсегда.

— Подойдите сюда, мадам. Я должна вам кое-что рассказать.

Я медленно вернулась к островку и села. Внутри я чувствовала себя мертвой.

— До того, как хозяин купил это поместье, он жил в большом особняке в самом центре Бостона. У него было много поклонниц, которые часто приходили в тот дом. Иногда даже оставались с ним на несколько ночей. Одной из них была женщина по имени Алесса. Должна признать, она полностью одурачила меня. Она была самой доброй и дружелюбной женщиной, которую он когда-либо приводил в дом. Брюнетка с задорным смехом.

Она повернула голову и посмотрела в окно.

— На самом деле я надеялась, что он на ней и остановится, но этого не произошло, и через две недели для него все было кончено. Несмотря на ее отсутствие, она звонила мне и обращалась со мной так, будто я ей очень важна. Примерно через месяц она вернулась, чтобы встретиться с хозяином. Сказала, что беременна. Я слышала, о чем они спорили. Она утверждала, что один из презервативов, должно быть, порвался, но я кое-что вспомнила. Однажды я видела использованный презерватив, засунутый под ее подушку. Она взяла использованный презерватив и каким-то образом оплодотворила себя. Я никому не рассказала об увиденном, и это была моя ошибка. Если бы я это сделала, хозяин был бы предупрежден и знал, что ей нельзя доверять. Он женился на ней. После свадьбы она изменилась. Вся доброта исчезла. Она обращалась со мной холодно, будто я не более чем ее прислуга. Она думала, что хозяин ее полюбит, но с течением времени он отдалялся от нее все сильнее и сильнее. В глубине души он знал, что она каким-то образом обманула его.

Я резко вдохнула. Теперь я понимала, почему он смотрел на меня так, словно видел в первый раз. Он думал, что я тоже его обманула!

— Но после рождения ребенка, все стало только хуже, — продолжила свой рассказ Мелания. — Алесса ошибочно полагала, что ему не нужно ее беременное тело, и как только ребенок родится, он снова ее захочет. Произошло обратное. Он полностью потерял к ней интерес и вместо этого влюбился в ребенка. Никогда раньше и с тех пор я не видела, чтобы мужчина так любил ребенка. Он любил его больше самого себя. Кинулся бы в огонь ради своего сына. Не было ничего, чего бы он ни сделал для этого мальчика. А Алесса становилась все более и более ожесточенной. Она ревновала к собственному сыну.

Он был таким хорошим ребенком, но однажды я вошла в его комнату и увидела, как она щиплет его без всякой причины. Я была так потрясена, что не знала, что делать. Я не хотела доносить на нее, но ребенка нужно было защитить и большую часть заботы о нем доверить другому человеку, поэтому я посоветовала хозяину нанять няню. С появлением няни Алесса видела ребенка только тогда, когда хозяин был в доме. Тогда она притворялась, что любит его, нежничала с ним и ворковала. К тому времени хозяин уже не посещал ее в спальне.

Мальчику было два года, когда это случилось. Няня сказала, что заболела, и я уже планировала оставить ребенка у себя на утро, но мне нужно было срочно сделать заказ на продукты. Я думала сделать это первым делом, чтобы их могли доставить тем же вечером, а затем пойти в детскую, но прежде чем я успела закончить заказ, я услышала плачь и крик Алессы. Когда я выбежала, она скрючилась над мертвым телом сына у подножия лестницы. Коронер сказал, что его смерть наступила от перелома шеи. Он не страдал. Умер мгновенно. Это сочли несчастным случаем. Но я знала. И хозяин знал. Это не было случайностью. Не знаю, почему она это сделала. Разве можно таким способом заставить хозяина перестать любить сына и вместо этого полюбить ее. Абсолютно бессмысленно. И так бесчеловечно. Так бессердечно. Так непростительно.

Гроб был белым. Я никогда не видела такого маленького гроба. На похороны она надела черное дизайнерское платье и черную вуаль. В руке держала белый носовой платок с кружевной каймой, которым промокала сухие глаза. Впервые с тех пор, как я начала работать на хозяина, я увидела, как он плачет. Он упал на колени рядом с гробом и зарыдал. Как только похороны закончились, мы все вернулись в дом. Я не могла даже смотреть в ее сторону.

В тот вечер она позвонила мне и попросила принести стакан теплого молока. Я хорошо помню ту ночь. Она лежала на кровати в нежно-розовом пеньюаре и розовых туфлях с пухом и на высоких каблуках в тон. Она не выглядела печальной или несчастной. На самом деле, она смотрела «Красотку» на айпаде. Она уже сняла макияж, и я видела, что ее глаза не покраснели и не опухли от слез. Она убила единственный лучик света и смеха в этом доме и выглядела совершенно невозмутимой. Будто ничего не случилось. Тогда я возненавидела ее, и пожелала не работать на нее.

Мое желание исполнилось. Тот вечер был последним, когда я ее видела. На следующее утро ее нигде не было. Несколько дней спустя ее тело выловили из реки. При полном макияже, в черном платье, в котором она была на похоронах, кусочек черной вуали все еще прилипал к ее волосам. Она потеряла туфли в реке, но из ее гардеробной пропали черные туфли Джимми Чу, которые она надевала на похороны.

Я ахнула от шока, и Мелания кивнула.

— Да, это была месть. Око за око. Жизнь за жизнь. Таков их путь, в данном случае я не могу его осуждать. В газете появилась статья о том, что ее так потрясла смерть сына, что она покончила с собой. Все в доме знали, что это неправда, но никто не говорил об этом. Никто не оплакивал ее. Но с тех пор хозяин изменился. Стал неузнаваем. Продал тот дом, купил это поместье и поселил здесь всех своих старых сотрудников, но почти никогда не приезжал погостить и никогда не приводил сюда женщин… до вас.

Я сделала глубокий вдох. История шокировала.

— О, боже. Какая ужасная трагедия.

— Да, ужасная. Теперь вы понимаете, почему он так отреагировал?

— Боже, он подумал, что я хочу убить его нерожденного ребенка. Неудивительно, что он хотел, чтобы я отдала ему ребенка после родов.

— Да, шрам так и не зажил. Если честно, я думала, он влюбится в вас, но, к сожалению, случилось это.

— Что мне делать? — прошептала я.

— Ничего. Он должен победить своих демонов и найти собственный путь к вам. Оставайтесь здесь и будьте собой. Однажды он поймет, что вы — не она. Вы — ангел, посланный спасти его жизнь.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я так сильно люблю его, Мелания.

— Знаю, — сказала она и накрыла мою руку своей. — Но вы сильная, и можете это пережить. Только вы можете его спасти.

Глава 52

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=t99KH0TR-J4

Queen — The Show Must Go On

Лука не вернулся ни через день, ни через два, ни через три, ни через четыре, ни через пять. Дни перетекли в неделю, затем в две. Мое сердце болело от его потери. Потом из Швейцарии вернулся папа. Я отправила сообщение на телефон Луки с вопросом: могу ли привезти отца в гости в Торрингтон-Холл на некоторое время. Объяснила, что свежий воздух, чистая, полезная еда и красоты природы пошли бы ему на пользу. Через час он отправил свой ответ.

«Да».

Я долго смотрела на сообщение из одного слова. Мне показалось, что сердце пронзил нож. В конце концов, я нашла в себе силы ответить ему.

«Спасибо. Это очень много значит для меня».

Потом я убрала телефон и пошла прогуляться. Я знала, что быть подавленной и несчастной вредно для крошечной жизни, растущей внутри меня, поэтому намеренно отвела свои мысли от Луки и стала размышлять о том, как мне повезло жить среди такого великолепия. А еще лучше, что папа с Лаурой тоже смогут приехать сюда и насладиться всей этой красотой. Снег начал таять, и я с нетерпением ждала весны.

Когда меня одолела усталость, я вернулась в дом. Мадам ждала с чашкой своего фирменного горячего шоколада. Я не знала, как она узнавала, когда мне больно, но она знала об этом всегда.

— Все хорошо, — мягко успокаивала она. — Не теряйте веру. Он придет в себя.

А затем я садилась у камина с чашкой вкуснейшего напитка.

Когда папа вернулся из-за границы, Серхио отправился за ним и Лаурой и привез сюда. Я была так рада его видеть. Он выглядел посвежевшим и живым. Кожа утратила бледность. Что касается их, то они не могли поверить, насколько прекрасен Торрингтон-Холл. Они ходили повсюду в ошеломленном оцепенении. Я разместила их в восточном крыле, где они могли уединиться. Также я знала, что Лаура захочет пригласить Диану к себе, и подумала, что таким образом она может войти через восточный вход и пройти прямо в их апартаменты. И мне не нужно было бы ее видеть.

Мы с папой вместе гуляли по территории поместья. Разговаривали и смеялись. Однажды он положил руку мне на живот и со слезами на глазах сказал, что так гордится мной, что иногда ему кажется, будто сердце вот-вот вырвется из груди.

Недели перетекали в месяц.

Однажды ночью я крепко спала, когда почувствовала, что он подошел ко мне.

Я мгновенно раскрыла объятия, и он стянул мою одежду через голову, спустил трусики с моих ног и вошел в меня. Я ощущала запах алкоголя в его дыхании, когда крепко прижималась к нему, пока он овладевал мною, как одержимый. Как мужчина, который больше не мог терпеть и сорвался.

Когда я кончила, все внезапно закончилось очень быстро.

Лука отстранился от меня и сел на край кровати, запустив руки в волосы. Я знала, что он еще не кончил. Он выглядел таким измученным, что мое сердце обливалось кровью за него. Когда я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, он отпрянул и посмотрел на мое обнаженное тело так, как человек, презирающий свою слабость, смотрит на объект своей зависимости. Со стоном отвращения к самому себе он встал, застегнул молнию на брюках и вышел.

Я привыкла разговаривать со своим ребенком, поэтому положила руку на живот и сказала своей маленькой семечке, что все будет хорошо. Папочке просто нужно снова найти дорогу домой. Наступил День Святого Валентина. Лука так и не пришел и даже не позвонил. Мадам купила мне кексик с красным сердечком и открытку. Сообщение на открытке гласило: «Однажды». Однажды.

Однажды утром я проскользнула в его спальню. Он не появлялся там уже несколько недель, но в воздухе витал слабый запах его одеколона. Я подошла к его кровати и легла на нее. Очевидно, наволочки сменили давным-давно, но я все равно уткнулась лицом в подушки. Когда я повернула голову и посмотрела на прикроватную тумбочку, то обнаружила, что смотрю в смеющиеся глаза маленького темноволосого мальчика. Я протянула руку и коснулась невинного личика. Он казался таким живым, таким жизнерадостным.

Боже, как она могла? Как она могла?

Один месяц превратился в другой, затем еще в один. Я сходила на УЗИ.

— О, посмотрите на его маленький стручочек, — пошутила медсестра.

По возвращении домой я со слезами на глазах объявила Мелании:

— Это мальчик.

— Время для горячего шоколада, — сказала она с грустной улыбкой.

Я сидела у камина и спокойно пила горячий шоколад. Готовилась позвонить Луке. Когда последняя капля напитка исчезла, я взяла телефон и набрала его номер. Он ответил после третьего гудка.

— Сегодня я ходила на УЗИ. Это мальчик, — прошептала я.

Он издал какой-то звук. Нечто среднее между всхлипом и стоном боли. Затем линия оборвалась. Я опустила телефон и ласково коснулась руками своего увеличившегося живота.

— Видишь, твой папочка так сильно тебя любит, что даже не смог говорить, — сказала я своему нерожденному сыну.

Затем отправилась на поиски Мелании. Она стала мне как мама. Лаура так до конца и не смогла стать мне настоящей мамой, потому что Диана была такой собственницей по отношению к ней. Теперь Мелания воплотила в себе тот образ, о котором я всегда мечтала. Я легла на ее кровать и, должно быть, заснула, потому что, когда проснулась, было утро, а Мелания уже ушла. По вмятине на ее подушке я поняла, что она спала рядом со мной.

Пришла весна, и это было прекрасно. На территории расцвели поля нарциссов. Утренняя тошнота и усталость исчезли, и я часами гуляла по прекрасной местности. Папу отправили на операцию. Я надеялась увидеть Луку в больнице или что он хотя бы позвонит, но так и не дождалась. Однажды я наткнулась в больнице на Диану и увидела, как она направляется в мою сторону, не сводя глаз с моего живота, но я развернулась и пошла прочь. Я не позволю ее ядовитым глазам касаться моего ребенка.

Он был моим подарком Луке. Самое ценное, что я могла ему дать.

В доме поселились две медсестры. Они заботились о папе днем и ночью, и он быстро окреп. Возможно, так влиял Торрингтон-Холл. Возможно, вся любовь, которую мы с Лаурой вложили в него, но его выздоровление удивило даже врачей.

Мои цветы начали распускаться. Джон стоял рядом со мной.

— Ого! Они потрясающие. У тебя легкая рука, — сказал он.

— Спасибо, Джон. — Я гордилась собой.

— Может, мне срезать их и отнести тебе в дом?

Я повернулась к нему с улыбкой.

— Нет, пусть остаются здесь. Украшают это место для нас.

Он улыбнулся в ответ.

— Знаешь, ты права. Они действительно скрашивают обстановку. Думаю, нам следует посадить больше цветов.

— Я тоже так думаю, — согласилась я.

В каком-то смысле я считала себя дочерью, которую он потерял. Довольно часто я приглашала его домой поужинать с папой, Лаурой и мной. В такие дни он выпивал слишком много эля и ночевал в одной из свободных комнат.

От Сиенны пришло приглашение на свадьбу. Мое сердце забилось, как барабан. Я знала, что Лука там будет. Ничтожная часть меня говорила, что, может, он уже с другой женщиной. Может, даже приведет с собой кого-то еще, но отказывалась этому верить. Он найдет свой путь обратно ко мне.

Однажды. Однажды.

Мой живот становился все больше и больше. Стояло начало лета, и я была на шестом месяце, когда в поместье пришла женщина. Она сообщила, что ее наняли в качестве няни для моего ребенка. Было безумно больно, но я сразу все поняла. Лука не доверял мне своего сына. Я выделила ей комнату в доме. Хорошо, что этот большой холодный дом наполнялся людьми, голосами и смехом.

Не моим. Пока нет.

Глава 53

Скай

Свадьба

https://www.youtube.com/watch?v=CfihYWRWRTQ

John Newman — Love Me Again

Свадьба состоялась в аббатстве древнего города Портофино.

Я сидела в лавандовом платье рядом с папой и мачехой. Мой желудок скручивало от нервов. Дверь сбоку от алтаря открылась, и вышел Анджело. На нем был белый костюм, и выглядел он самым счастливым человеком на земле. Лука, будучи шафером Анджело, следовал за ним.

Я не могла перестать пялиться, не могла перестать жадно разглядывать его. На нем был кремовый пиджак, белая рубашка, бордовый жилет и черные брюки. Все такой же сногсшибательный, как всегда, но казался похудевшим. Шрам на лице выделялся еще сильнее, придавая еще более неприступный и суровый вид. Ох, как я тосковала по нему. Казалось, сердце вот-вот вырвется из груди. Он не смотрел на гостей, сидевших на скамьях.

Не искал меня.

Папа сжал мою руку. Я взглянула на него, и выражение его лица говорило: «Выше голову, ты вытерпишь». Я кивнула и улыбнулась ему. Сегодня, меня наполняла решимость, что все будет солнечно и радужно. В этот момент музыка сменилась, и из задней части аббатства послышался шум. Мы все повернулись, чтобы посмотреть на приближающуюся вереницу из почти двадцати подружек невесты и шаферов, одетых в розовые воздушные шифоновые платья и безупречно белые костюмы.

Когда Сиенна приблизилась, я не могла не поразиться тому, как потрясающе она выглядела. Новоиспеченная мама и краснеющая невеста была одета в красивое свадебное платье, расшитое кружевами и жемчугом, которое делало ее похожей на сказочную принцессу. Она была такой миниатюрной, что никто бы никогда не догадался, что всего два месяца назад у нее родился ребенок. Я задавалась вопросом: смогу ли прийти в форму так же быстро, как она. Бессознательно я погладила живот.

— Осталось два месяца. Выходи целым и невредимым, мой милый ангелочек. Мамочка и папочка ждут тебя, — прошептала я животу, затем поняла, что, должно быть, кажусь цивилизованному обществу сумасшедшей, и быстро подняла глаза.

Но никто не смотрел на меня, только папа, а он ободряюще улыбался. Я одарила его ослепительной улыбкой. Папа не знал подробностей моих отношений с Лукой и никогда не спрашивал, но часто смотрел на меня с грустью. Конечно, они с Лаурой догадывались, что что-то не так. Лука ни разу не навестил меня, и все же мы все жили в его роскошном поместье.

Я наблюдала за ним, когда Сиенна, в конце концов, подошла к своему жениху. От счастливой пары невозможно было оторвать глаз, но мой взгляд был сосредоточен только на одном — на высоком и красивом мужчине, стоявшем рядом с ними.

Странно, но, словно руководствуясь примитивным инстинктом защищать то, что мое тело считало своим, я заметила, как подружка невесты украдкой поглядывает на него. Мне потребовались все силы, чтобы оттолкнуть зеленоглазого монстра чистой ревности. И все же я не могла ее винить. Он был великолепен. Лучшая партия. Все, о чем мечтает женщина. Иногда, за то короткое время, что я была с ним, мне приходилось щипать себя, чтобы убедиться, что я не сплю.

Церемония началась, а затем завершилась. Их объявили мужем и женой. Анджело обнял жену и страстно поцеловал. Гости зааплодировали и закричали. Даже я улыбнулась такому чудесному проявлению любви.

Затем пришло время приема. Он проходил в садах аббатства. Мы растворились в толпе и двинулись вместе с ней к большому шатру.

Свадебный организатор Сиенны проделала замечательную работу. В золотом свете заката все выглядело потрясающе сногсшибательно. Я осмотрела впечатляющее аббатство, с обеих сторон окруженное отвесными скалами, и его прекрасные сады эпохи возрождения, соединенные беседками с цветущей глицинией. На террасах цвели разноцветные гардении.

Мы с Джоном уже приступили к планированию цветочных клумб в Торрингтон-Холле. В следующем году, если будем работать усердно, сможем вырастить поистине великолепное разнообразие цветов. Я с трудом могла дождаться результат наших усилий. Я поймала себя на мысли, что совершенно не представляю, что ждет меня в следующем году. Я быстро отбросила эту мысль, так как сегодняшний день был посвящен радости и замечательному событию.

Отовсюду раздавался смех, шампанское лилось рекой, бесконечный стол ломился от всевозможных блюд, но мои глаза искали только одного человека. Снова появились Анджело и Сиенна, и все захлопали в ладоши и зааплодировали. Тогда я и увидела его. Сразу за ними. Внезапно наши взгляды встретились. Значит, он тоже искал меня! Я перестала дышать. Все звуки стихли. Мир замер. Не было ничего. Никого. Только мы. Мое сердце взывало к нему. Легкие горели, и я почувствовала, как мой рот открылся, чтобы сделать вдох.

Затем Лука отвел взгляд.

Задыхаясь, я наблюдала, как Маттео что-то шепчет ему на ухо. Лука нахмурился и огляделся. В его глазах застыло встревоженное выражение.

Кто-то объявил:

— Пора фотографироваться.

Я думала, что хорошо спряталась, но увидела, как ко мне направляется отец Луки. Его взгляд опустился на мой живот, затем он встал передо мной.

— Присоединяйся к семье для совместного фото.

Я была ошеломлена. Когда мы гостили в его доме на Сицилии, он дал мне понять, что не хочет, чтобы я была частью его семьи.

— Это мой отец, Пит, и моя мачеха, Лаура, — представила я и повернулась к папе. — Это, — тут я поняла, что даже не знаю имени мужчины, — отец Луки.

Он вежливо кивнул папе, но было абсолютно ясно, что совершенно не заинтересовался его персоной.

— Пойдем со мной, — снова позвал он.

— Я скоро вернусь, — обратилась я к папе и Лауре.

— Да-да, иди. Мы подождем здесь, — сказали они в унисон.

Я пошла за отцом Луки. К своему удивлению, я увидела самого Луку, бегущего в нашу сторону. Его лицо было искажено ужасом. Он что-то кричал. Это было последнее, что я запомнила, прежде чем его отец схватил меня за руку и дернул так сильно, что я потеряла равновесие и начала падать вперед. Раздался выстрел. Издав шокированный крик, я выставила руки вперед, чтобы остановить падение и защитить моего ребенка.

Все вокруг погрузилось в хаос: стулья, столы и керамика взлетали в воздух и разбивались вдребезги. Крики продолжались еще секунду, а затем раздался еще один выстрел. Он прозвучал слишком близко ко мне, и я снова закричала.

Все произошло так быстро, что я не могла осознать причину трагедии, разворачивающейся вокруг нас.

Звук выстрела прозвучал слишком близко, но я не почувствовала никакой боли, поэтому знала, что в меня не попали. Рядом я увидела отца Луки, тоже не пострадавшего. Я повернула голову, чтобы найти папу и Лауру, — они оба, съежившись, лежали на земле, как и все остальные, — когда прозвучали еще два выстрела.

— Скай! — услышала я резкий оклик Луки.

Глава 54

Лука

https://www.youtube.com/watch?v=ByfFurjQDb0

Calum Scott, Leona Lewis — You Are The Reason

Мне казалось, я схожу с ума. Я не мог поверить в то, что видел. Этого не могло произойти. Просто не могло. Я упал на колени рядом со Скай. Мои руки дрожали. Господи, Боже, нет. Не она. Только не она. Не мое чудо.

Она смотрела на меня со странным выражением, будто была удивлена моим присутствием, будто это я ранен, тогда как кровь сочилась из ее раны и растекалась по лавандовому платью в области живота. Убийца целился в моего отца, но вместо этого попал в нее. Несмотря на то, что отец больше не стоял во главе мафиозной семьи, это случилось по его вине. Из-за его прошлого. Можно уйти из семьи, но прошлое найдет тебя в любое время. В лице сына старого врага, жаждущего мести.

Раздался еще один выстрел и громкое объявление:

— Все чисто! Мы его взяли!

— Привет, — прошептала Скай. Затем нахмурилась, все еще прижимая руки к животу. — Что случилось?

Я вздрогнул и потянулся к ней, чтобы коснуться ее лица. Я был так напуган, что меня почти парализовало.

— Все в порядке, — прошептал я. — Все будет хорошо.

Она в замешательстве покачала головой. Затем ее рука оторвалась от живота, и она подняла ее так, чтобы ее можно было видеть. Ее покрывала кровь.

— Нет, нет, в моего ребенка попали? — спросила она, когда реальность обрушилась на нее.

При ее словах меня охватила безмерная паника. Вдалеке я услышал, как меня окликнули по имени, но не отвернулся от ее потрясенных, отчаянных глаз.

Она схватила меня за ворот рубашки и трагически воскликнула:

— Мой малыш… Лука. Мой ребенок.

— Лоренцо! — взревел я, когда первый парализующий шок от вида ее, истекающей кровью, прошел. Лоренцо был нашим семейным врачом, и я знал, что он присутствовал на свадьбе. — Где Лоренцо?

Он уже мчался в мою сторону. Я быстро освободил ему место, чтобы он мог ее осмотреть. Когда он быстро водил по ней руками, отец и мачеха Скай опустились на землю в нескольких футах от нас. Они выглядели ошеломленными. Никто не произнес ни слова. Мой отец крикнул, чтобы все отошли назад. Анджело и Сиенна подбежали и остановились, беспомощно глядя на Скай.

Лоренцо повернулся ко мне. Он так меня боялся, что его заметно трясло. Затем он заговорил со мной не по-английски или по-итальянски, а на сицилийском диалекте. Я сразу понял, что он не хотел, чтобы кто-то другой понял.

— Похоже, пуля не задела ни один жизненно важный орган, и ребенок все еще жив… но если отвезти ее в больницу, врачам, вероятно, придется сделать выбор между спасением жизни ребенка или матери. Они всегда спасают мать и позволят ребенку умереть. Я могу вытащить ребенка, но не могу обещать, что смогу спасти ее.

В груди вспыхнула жгучая ярость. Мне хотелось задушить его голыми руками. Что с ним такое? Неужели он действительно думал, что я такой монстр, что позволю ей умереть? В мгновение ока я вспомнил лицо Алессы, когда она умоляла меня оставить ее в живых. Как я мог его винить? Все знали, что я с ней сделал. И даже сегодня я не испытывал сожаления. Я был чудовищем.

— Останови кровотечение. Я отвезу ее в больницу, — процедил я сквозь стиснутые зубы.

Кто-то принес аптечку первой помощи, и Лоренцо быстро и умело туго перевязал рану.

Я немедленно пришел в движение.

— Ее можно поднять?

— Возможно, будет лучше, если мы…

— Я не собираюсь ждать гребаную «скорую». Мы в Италии. Она может приехать через час.

— Я хотел сказать, что было бы лучше, если бы ее несли двое.

— Нет! Я понесу ее сам.

Я мог сказать, что шок уже прошел, и Скай изо всех сил старалась вытерпеть боль.

— Все будет хорошо, мой ангел. Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе. Сейчас мы отвезем тебя в больницу.

Я осторожно поднял ее на руки и направился к ожидающему внедорожнику.

— Я сяду за руль, — услышал я Анджело, уже выхватывающего ключи у Маттео. — Мы поедем с тобой.

— Нет! — возразил я. — Сегодня у тебя важный день. Ты ничего не можешь сделать для Скай. Все будет хорошо. Я позвоню тебе позже.

Тогда заговорил мой отец.

— Твой брат прав. Останься и успокой гостей.

— Нет, — заупрямился он, — я хочу поддержать Луку.

Но увидев взгляд, который я бросил на него, он понял, что я не хотел, чтобы он ехал со мной. Я не хотел портить его свадьбу еще больше, чем она уже была испорчена. Он вернул ключи Маттео и отступил назад.

— С ней все будет в порядке, — попытался он заверить меня, сжимая мое плечо.

Лоренцо сел на переднее сиденье, а я осторожно забрался на заднее, положив Скай себе на колени. Кто-то закрыл за мной дверцу, и машина помчалась. Я погладил ее золотистые волосы. Она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Если встанет выбор, спаси моего ребенка. Он — мой подарок тебе, — прошептала она.

Мои глаза впервые за много лет наполнились слезами. Боже, как я был неправ. Как жестоко ошибался на ее счет. Позволил прошлому затуманить мой взор. Она действительно была ангелом. Все эмоции, которые я подавлял, выплеснулись наружу. Мои слезы упали на ее бледную щеку.

— Не плачь, Лука. Я люблю тебя.

— О, моя дорогая, милая Скай. Пожалуйста, прости меня за то, что я бросил тебя на все эти месяцы.

— Мне нечего прощать, — прошептала она.

— Я люблю тебя, мой храбрый ангел, всем своим извращенным, жестоким сердцем.

Она улыбнулась сквозь боль.

— Ты меня любишь?

— О, ты не поверишь, как сильно.

— Сможешь показать мне это позже.

— Да, черт возьми, я так и сделаю. С тобой все будет хорошо. Просто отлично. Я обещаю.

Машина летела слишком быстро и, наехав на ухаб, нас тряхнуло. Она вскрикнула от боли.

— Ради всего святого, осторожнее, — яростно взревел я.

Как только мы остановились, ее сразу же отвезли в отделение неотложной помощи. Во время осмотра врача я стоял рядом с ней. Лоренцо вкратце изложил ему результаты своего первоначального обследования и вердикт.

Скай с искаженным болью лицом стонала, извиваясь в агонии. Я крепко держал ее за руку. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким уязвимым и беззащитным.

— Схватки становятся слишком частыми…

Комната начала заполняться медсестрами.

— Где акушерка? — рявкнул доктор.

— Уже в пути, — спокойно сказал кто-то.

— Лоренцо, что происходит? — потребовал я в панике.

— Частота сердечных сокращений ребенка опасно падает с каждой схваткой, и девушка слишком слаба, чтобы тужиться, поэтому им придется немедленно сделать кесарево, — с тревогой объяснил он.

— Подготовьте ее и отправьте в операционную, — приказал доктор.

— Мы должны забрать ее, — сказала мне медсестра.

Я поцеловал Скай в губы.

— С тобой все будет в порядке. Клянусь. С тобой все будет хорошо. Скоро все закончится. Я буду здесь ждать тебя.

Затем я отпустил ее руку.

Мое сердце разбилось, когда она издала тихий испуганный вскрик. Ее выкатили из палаты. Дверь захлопнулась у меня перед носом. Дальше мне идти было нельзя.

Все произошло так стремительно, и впервые за многие годы я понял, каково это — быть беспомощным и ничего не контролировать. Я крепко сжал кулаки. Нет. На этот раз исход будет другим, и я собирался защитить то, что принадлежало мне. Ничто не отнимет у меня жену и ребенка. Ничто и никто.

Глава 55

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=YrLk4vdY28Q

Leonard Cohen — Hallelujah

Когда меня вкатили в операционную, я еле различала свет от круглых лампочек на потолке. Единственное, о чем я думала, — это о силе схваток. Волны боли пробегали по телу и, чтобы немного ослабить давление, я впивалась ногтями в ладони.

Никогда в жизни я не испытывала такой боли.

Но потом вспомнила об обещании Луки. Все будет хорошо. Я верила ему, и это больше, чем что-либо другое, давало сил надеяться на то, что эта боль, которая, казалось, никогда не закончится, скоро пройдет.

Анестезиолог надела мне на лицо маску.

— Считайте в обратном порядке от десяти, — ласково сказала она.

10, 9, 8, 7… 6… затем все погрузилось во тьму.

* * *

Я медленно просыпалась. Все тело налилось тяжестью. Даже пошевелить пальцами было непросто. Я знала, что нахожусь в больнице. Мне стало страшно. Мои губы шевельнулись.

— Мой малыш, — слабо позвала я. — Где мой ребенок?

Только тогда я поняла, что не одна. На моих бедрах лежали рука и голова. Голова поднялась, и Лука выпрямился. Я в шоке уставилась на него.

Он выглядел изможденным. Более неопрятным, чем я когда-либо его видела или думала, что увижу. Глаза, полные боли, покраснели и источали напряжение.

Я запаниковала.

— Успокойся, Скай, все хорошо, он жив, но слишком маленький. Его поместили в инкубатор, — сказал он прерывисто.

Я вздохнула с облегчением.

— Он вырастет, — сказала я с легкой улыбкой.

Я подняла руку и приложила ладонь к его лицу, Лука прикрыл глаза, будто наслаждаясь прикосновением. Я вспомнила о поездке в машине, когда он сказал, что любит меня. Померещилось ли мне это?

— Я тебе не безразлична? — спросила я неуверенным голосом.

Его глаза тут же открылись.

— Я люблю тебя, Скай. Люблю всем сердцем.

Я скользнула пальцами в его волосы, отчаянно желая прижать к себе.

Он откликнулся на мою безмолвную просьбу и повернул голову так, чтобы я могла коснуться губами его щеки.

— Я так долго ждала, чтобы услышать это.

Я почувствовала, как он вздрогнул, когда повернулся ко мне, и его губы скользнули по моему лицу, пока не нашли мои, и поцелуй стал самым сладким, что я когда-либо испытывала. Лука поднял голову.

— Я должен кое в чем признаться.

Я знала, что он не святой, и насколько сексуально активен. Иногда мы занимались сексом пять или шесть раз за ночь. И все эти месяцы без меня он мог быть с другими женщинами. На самом деле, я не хотела этого слышать. Я приложила палец к его губам.

— Не рассказывай. Это не важно. Все в прошлом. Я люблю тебя, и все остальное не имеет значения.

— Ты ведь даже не знаешь, что я собираюсь сказать.

— Что был с другими женщинами?

Он удивленно покачал головой.

— Ты считала, что последние несколько месяцев я спал с другими женщинами?

Мое сердце затрепетало.

— Ты этого не делал?

— Конечно, нет. Я был в аду.

— Хорошо, потому что я тоже. Я безумно по тебе скучала.

— И я, — сказал он с улыбкой. — Значит, ты не хочешь услышать мое признание?

Я рассмеялась, отчего очень заболел живот.

— Ой.

— Что такое? — забеспокоился Лука.

— Больно, когда смеюсь, — сказала я со счастливой улыбкой. — Ладно, скажи мне. В чем суть твоего важного признания?

— Помнишь, как ФБР вышло на тебя и попросило шпионить за мной?

— Да, — осторожно сказала я.

Он прочистил горло.

— Это не были сотрудники ФБР. Всего лишь несколько актеров, которых отец нанял, чтобы сыграть свою роль.

— Что?

Он выглядел немного смущенным.

— Да, извини.

Я уставилась на него в изумлении.

— Зачем тебе делать что-то настолько ужасное?

В его глазах читалось раскаяние.

— По многим причинам. Потому что я знал, что наше время подходит к концу, и хотел задержать тебя подольше. Потому что это был хороший способ проверить тебя и твою лояльность. Прошлый опыт научил меня не доверять никому. А еще потому, что мне предстояло уехать, и я боялся, что кто-то другой заберет тебя у меня. И потому что действительно хотел жениться на тебе, но мне нужно было разобраться со своими внутренними демонами, и я просто выигрывал себе немного времени.

Я удивленно заморгала. Мысль о том, что кто-то, не говоря уже о таком мужчине, как Лука, пойдет на подобные изощренные меры, чтобы удержать меня в своей жизни и жениться на мне, была, мягко говоря, ошеломляющей.

— Лука, ты мог бы просто попросить меня остаться с тобой.

— Нет. Я не был готов принять то, что знало мое сердце. Мне требовалось время.

— Значит, ФБР на самом деле не охотилось за тобой? — спросила я, все еще сбитая с толку.

— Нет. У них нет на это причин. Я веду чистый бизнес. Не отрицаю, что когда я впервые унаследовал власть от отца, бизнес был преступным, и у меня все еще сохранились знакомые, связи и услуги, которые причитаются мне из того мира, но боссы мафии рано или поздно оказываются в тюрьме или преждевременно заканчивают жизнь насильственной смертью. Я не хотел этого для себя. На это ушли годы, но постепенно, шаг за шагом, я превратил бизнес в абсолютно законное и честное предприятие.

В голове у меня было пусто. Все, что я о нем думала, оказалось абсолютной неправдой.

— Скажи что-нибудь, — пробормотал он.

— Хорошо, я прощаю тебя за обман. И раз мы заговорили об обмане, я хочу рассказать, как забеременела. Я была на таблетках, но за день до того, как встретила тебя, меня стошнило сразу после приема таблетки, и Мелания сказала, что, должно быть, поэтому это не оказало должного эффекта.

— Я знаю, что ты никогда бы не обманула меня. Ты не такая. Меня так ослепило прошлое, что тогда я этого не понимал.

— Эй, как выглядит наш сын?

Он ухмыльнулся.

— У меня есть для тебя фотография. — Он достал телефон и показал его мне.

У меня защемило сердце, когда я увидела невероятно крохотное тельце и покрасневшую кожу. Как бы мне хотелось подержать его в себе подольше, пока он не подрастет и не станет сильнее. Лука услышал мой вздох и опустил голову, прислонившись к моему лбу, чтобы оказать поддержку.

— Знаю. Мне тоже больно.

Я подавила слезы, но они все равно наполнили глаза и потекли по щекам. Я крепко держалась за него, пока он баюкал меня в своих объятиях.

— Спасибо, — сказала я ему. — За то, что спас меня. За то, что подарил мне сына. Он — лучший подарок на свете.

Эпилог

Скай

Год спустя

https://www.youtube.com/watch?v=an4ySOlsUMY

Ellie Goulding — How Long Will I Love You

Вся семья собралась в гостиной резиденции отца Луки в Бостоне, чтобы отпраздновать первый день рождения нашего сына Данте. Повсюду висели воздушные шары, а стол был завален подарками. Мы все собрались за длинным обеденным столом, где Фабио, сын Анджело и Сиенны, и Данте сидели перед большим праздничным тортом. Малыши всегда шалили, когда оказывались вместе, но я не ожидала, что они учудят такое.

Мы все пели «С днем рождения», когда оба мальчика внезапно и без всякого предупреждения вступили в состязание, кто больше слизнет глазури с торта.

Лука бросился вперед, схватил Данте и оттащил его от испорченного торта, в то время как Сиенна бросилась оттаскивать Фабио, но было уже слишком поздно, их лица покрывала глазурь. К удовольствию матери Луки. Она ужасно баловала детей, позволяя мальчикам делать все, что они хотели.

На днях она дала Данте поиграть со старинным римским артефактом, который стоил много тысяч долларов. Конечно, он его сломал. Я пришла в ужас, когда увидела, что он сделал, пока я принимала ванную, но она лишь рассмеялась и почти с гордостью заявила, что древность пережила великие войны и сотни лет, пока не встретила сына Луки.

Закончив петь и смеяться, Лука наклонил Данте над тортом, и тот безрезультатно пытался задуть свечу, пока Лука незаметно не сделал это за него. Мы все захлопали, а Данте выглядел довольным собой. Лука поставил его на пол, и он тут же побежал к Фабио. Они врезались друг в друга и упали на попки. На мгновение они выглядели удивленными, а затем Данте заплакал. Я подняла его.

— Ох, малыш. — Я попыталась его утешить.

Но он не хотел меня. Он хотел своего папочку. Я подняла бровь, взглянув на Луку, и он подошел и забрал у меня Данте. Малыш сразу же перестал реветь. Лука выглядел таким гордым и счастливым, что мое сердце подпрыгнуло.

— Если продолжишь так смотреть на меня, то вечер для тебя ничем хорошим не закончится, — прошептал мне Лука на ухо.

Даже спустя столько времени я почувствовала, как щеки начинают краснеть.

Лука рассмеялся.

Подошла его мама.

— Нам нужны мальчики, чтобы сфотографировать их, — сказала она и выхватила Данте из рук Луки. Когда она уносила его, наш сын пытался сорвать с нее дорогую жемчужную нить.

— Думаешь, она собирается превратить его в избалованного ребенка?

— Нет. Мы все исправим, когда придет время, но это правильно, что все бабушки абсолютно и полностью балуют своих внуков.

Его руки сомкнулись вокруг моей талии, пока мы наблюдали за двоюродными братьями, родившимися с разницей всего в два месяца.

— Их действительно водой не разольешь, — заметил Лука.

— Знаешь, что было бы действительно забавно?

Он повернулся, чтобы взглянуть на меня.

— Нет, что?

— Если бы Сиенна или я забеременели и добавили бы еще одного малыша им в банду.

— Не надо, — засмеялся он. — Сиенна тебя не простит. Она уже думает, что Данте плохо влияет на ее сына.

Я ничего не сказала, и он внезапно повернулся ко мне с недоверчивым выражением. Наши взгляды все сказали друг другу.

— Ты серьезно? — спросил он голосом, полным надежды.

Я кивнула.

— Ага. У нас появится еще один монстр.

Обхватив меня руками за талию, он поднял меня в воздух и закружил.

— Что происходит? — спросил кто-то, и я легонько ударила его по плечу, чтобы он поставил меня на ноги. Однако Лука был так счастлив, что отказался опустить меня, не переставая кружить.

Остальная часть вечеринки прошла в счастливом оцепенении. Каждый раз, когда я поворачивалась, чтобы посмотреть на Луку, он смотрел на меня.

— Мама, — позвал он, — ты не могла бы ненадолго присмотреть за Данте?

— Конечно. Позволь мальчику остаться здесь на ночь.

Лука посмотрел на меня.

— Да?

Словно в трансе, я кивнула. Прошло много времени с тех пор, как мы были только вдвоем. Мы даже брали Данте с собой в наш медовый месяц. Лука не повез меня домой. Мы направились в отель. Мы не разговаривали, пока коридорный провожал нас до нашего номера. Когда он ушел, Лука прижал меня к двери и крепко поцеловал. Это оказало разрушающий эффект на клетки мозга.

— Спасибо, — сказал он. — За краски, которые ты привнесла в мою жизнь.

— Не за что, — ответила я и поцеловала его в ответ.

Лука начал расстегивать пуговицы и молнию на моем брючном костюме. Как только он от него избавился, он принялся за кружевной бюстгальтер и стринги.

Убрав и эту преграду, Лука позволил своему взгляду задержаться на моей груди, спуститься к бедрам и промежности, прежде чем вернуться к моим глазам. От его страстного взгляда мои колени подогнулись.

Он повел меня назад, пока мои ноги не уперлись в кровать. Затем толкнул назад, наблюдая, как я подпрыгиваю на кровати. Сняв с себя одежду, он накрыл меня своим телом.

Мои глаза не отрывались от его губ, влажных, розовых и таких мягких. Я почти чувствовала его язык у себя во рту, живо вспоминая все те случаи, когда он зацеловывал меня до бесчувствия. Наши губы потянуло друг к другу, будто невидимыми магнитами, но Лука остановился, едва не поцеловав меня, предпочитая вместо этого дразнить до безумия. Неудовлетворение скрутило меня узлами.

Мы прижимались друг к другу, его голова была наклонена к моей. Кончиком носа он скользил по моей шее и щеке, а затем отступал, чтобы посмотреть на меня. Слегка коснулся моей нижней губы.

— Я уже говорил тебе, какая ты красивая? — спросил он.

— Не повредит услышать это снова, — поддразнила я.

— Скай Мессана, ты — самая красивая женщина во вселенной, — выдохнул он.

— Ради бога, поцелуй меня уже, — взмолилась я, — пока я не сошла с ума.

И он поцеловал…