Красная роза

Пролог

За каждой ложью скрывается правда. Правда, которая может тебя растоптать и унизить у всех на виду или правда, которая может изменить твою жизнь, не вернув обратно. Мимо этого никогда невозможно пройти. Ведь каждый раз, когда наступают дни, скрывающие ложь, раз и навсегда убьют в тебе прежнюю. Ты желаешь вернуть себя настоящую, быть сильной, независимой, грубой. Так было…уже давно.

Я знала ту самую девушку, которая потеряла в себе всю сущность. Она была все также хороша и прекрасна, но, открыв сердце парню, она слишком сильно убила себя изнутри.

Тот день хорошо запомнился мне. Я помню, как она пыталась уйти от него подальше, только бы не слышать всего этого ужаса. Помню, как брюнет побежал за ней, лишь бы вернуть ее, сказать все то, что спрятал в глубине своей душе. Помню первые слезы. Помню, как она орала и не хотела слушать парня. Помню, как уехала туда, где ее точно не сможет найти он…

Что же случилось с ними обоими?

Столько времени прошло после того вечера. За все эти дни никто, знающие их, ни разу не интересовалась жизнью обоих. Он вместе с ней исчез с поле зрения. Потерялись там, где их не смогут достать.

Никто не слышал, вместе ли они или все так и осталось не изменчивым.

Мне хотелось верить, что их любовь сможет побороть эту тяжкую боль. Я видела, насколько сильно горит спичка между ними. Иногда казалось, что это реакция огня на бумагу. Их близость создавала туман в голове. Такие горячие, страстные, опьяняющие, забывающие и теряющие связь с внешним миром. Это не была сказка, не был какой-то рассказ о выдуманной истории. Это был реальный факт того, как зарождается любовь, окутанная ложью.

Во всем мире так происходит. Все люди врут, стараются скрыть свои ошибки. И вдруг…рушится построенная жизнь рядом с другим человеком.

И знаете, что самое интересное? Во всем виноват лишь один человек. И кара за несказанное всегда может коснуться именно тебя.

Хочешь спасти свои отношения, чтобы не ушла любимая или любимый. В первую очередь ты должен исправить самого себя. Исправить свои ошибки и раскрыть себя для других людей: для близких, для родных, для друзей и…для нее.

А он любил ее. Любил так сильно, что не хотел отпускать.

Он любил меня.

Вяло улыбаюсь. Эти черты лица никогда не покидали меня. И каждый раз вспоминала об этом дне. Сопоставила все факты, чтобы удержать себя и найти новый поток жизни. Мне хотелось забыть его ошибку, стереть из памяти. Быть с ним, но это бы могло продолжаться. Бесконечно. А мне не хотелось всего этого терпеть и верить в то, что существовать уже не может.

Воспоминания заполнили мою голову. Это стало настолько больным для моего сердца, что почти два года прятала это глубоко внутри. Ходила, дышала, ела и спала, но как раньше чувствовать глубокость ощущений — пусто. Как будто во мне больше не было солнце и не расцветали цветы…

Никогда не смогу забыть парня, который ворвался спонтанно и изменил мою жизнь. Можно сказать "разрушил", но это не так. Я благодарна судьбе за то, что могла понять этот мир. И теперь не жалею о содеянном.

Всего два года назад я познакомилась с этим парнем. Поняла его характер, душу, переживала с ним беды и проблемы. А тем временем между нами горел огонь, готовый сжечь нас дотла. Ведь…

Это наша история.

1 глава

Собираю свои длинные волосы в хвост. Беру в руки прозрачный блеск для губ и подчёркиваю не слишком пухлые губы. Никогда не любила пользоваться яркими помадами, так как ни одна из них мне подходила. Выглядела, мягко говоря, дешёвой девушкой. А небольшой блеск придавал образ скромности и немного дерзости. На реснице наношу тушь и взгляд становится моментально ярким и более оживлённым.

Смотрю на свой результат и удивляюсь, насколько сильно изменилась моя жизнь. Я даже представить не могла, что смогу подняться на ещё одну ступеньку выше и исчезнуть из того потока хаоса…

Слышу, как мой телефон вибрирует и беру его в руки. На экране высвечивается знакомое имя, и уголки губ дёргаются вверх.

— Привет, — с долькой счастья в голосе говорю я. Немного кашляю, чтобы убрать писк в голосе.

— Ну, что? Мисс Эллингтон готова к очередному занятию в престижном университете?

Закатываю глаза от ее серьезного голоса и иду к кровати. Все вещи уже готовы, которые понадобятся в университете…

В Нью-Йорском университете…

Порой казалось, что я сплю, потому что ещё не могу поверить в то, что буду там учиться. Я изо всех сил старалась подтягивать свои оценки, достигала цели, билась головой до изнемождения, но некоторые сомнения оставались и нервировали меня ещё больше. Страх, проще сказать, что в один момент хотелось завыть и опустить руки.

Нам с Кимберли упала прямо под ноги такая удача и не могли проворонить. Конечно, были какие-то нюансы по поводу денежных средств, но мы знали, как будем действовать дальше. Просто нужно терпение и верить в лучшее.

Уже три дня назад начался новый учебный год в самом популярном заведении после двух месяцев отдыха. Я много работала за все это время, пыталась получать новые знания, которые пригодятся. Для мамы я была умницей и отличницей, и старалась для ее счастья создавать свою обеспеченную жизнь.

За последние годы я ни с кем больше собиралась встречаться, огорождая себя за горой любых дел, которые могла придумать на ходу, если оставалось свободное время. Мои дни были составлены на день вперёд. И все они проходили либо в школе, либо за учебниками. Лишние мысли не должны были вырваться в мою голову, тогда это станет крахом моего усердия.

Долгий труд и усердия, отказ от бездельничества и посторонних занятий сделали свое дело,

Я поступила на факультет дизайнера.

Мне очень нравилось рисовать и создавать что-то своими руками. Один раз, попробовав сшить свое платье, мне сильно приглянулось это дело. Постепенно, набивая руку, я смогла получить самостоятельно знания о рисовании, о моде, о профессии дизайнер. Теперь даже не оставалось сомнения, что это и есть мой путь — отдавать свой талант другим людям, то есть показывать им свое творчество.

Мама первоначально была против такой затеи, ведь я должна в будущем обеспечивать свою семью. Но не желала даже слушать про это. Да, было много профессий, где есть выгода, но они не подходили моему сердцу. Старалась убедить ее, давала факты, и в итоге через несколько месяцев она пришла к согласию.

— Ханна? — отзывает женский голос.

Встряхиваю головой. Ушла глубоко в себя и забыла про время и про Ким. Какая я растерянная сегодня.

— Да? Я тебя слышала, — наконец произношу я. — Ты же прекрасно понимаешь, что это будто в сказке. Я не могу ещё поверить в это.

— Не ты одна, — издает смешок подруга и вздыхает. — Встречаемся у входа в здание?

— Конечно, — говорю я, попутно складывая оставшиеся вещи в сумку.

Моя мама постаралась и купила мне вещи, которые понадобятся для начала в университете. Нам тяжело жить на данный момент, но она старалась меня обделить хоть чем-то. Я не была одета как простушка, но была в тренде, как говорят богатые подростки. Мы немало потратили деньги, но основные вещи для ежедневного использования были необходимы: кроссовки, сумка, канцелярия и обновление в гардеробе. Юбка-карандаш очень сильно приглянулась мне. К добавлению была блузка с кружевными вырезами на рукавах. Я удивилась, что мама согласилась на небольшой шоппинг, тоже не хило добавив в свой гардероб платья на работу.

Поболтав ещё немного с Ким, сбросила вызов и все же отправилась в университет.

Оказавшись около кухни, заметила маму, которая стояла у плиты. Она уже успела мне приготовить обед.

— Я пошла. — Подхожу к ней ближе и целую в щёчку, забирая пакет.

Найдя свои белые кроссовки в коробке, быстро надела их. Взяла с тумбочки ключи и открыла дверь.

— Удачного дня! — крикнула на последок мама, и я скрылась за дверью.

На улице было очень тепло. Солнце находилось высоко на небе и опаливала всех людей, которые сейчас спешат на работу или учебу. Прикрываю глаза, чувствуя, как прекрасно на душе. Все также ясно и спокойно, аж летать охотно.

До занятий остаётся минут пятнадцать, но я даже не спешу. Сам университет находится практически рядом с нашим домом. В двух кварталах отсюда, и поэтому можно пешком добраться за считанные минуты.

Позади меня неожиданно сигналит машина и машинально вздрагиваю. Поворачиваю голову, продолжая идти, и замечаю красную Audi. Вроде бы марка правильная. Не особо разбираюсь в этом.

Машина догоняет меня за считанные секунды и медленно начинает ехать рядом со мной. Со стороны пассажирского переднего места открывается окно и оттуда появляется рыжий парень. В глазах играют смешинки, а на губах давно красуется самодовольная улыбка.

Хмурюсь, когда вижу, как бегло осматривает меня он.

— Девушка, не хотите покататься на такой красотке? — интересуется он, жадно смотря на меня. Я все также иду и не собираюсь останавливаться. Вдруг взбредёт в голову им украсть меня.

— Нет! — коротко и строго произношу я, ускоряя шаг.

Я слышу, как он снова начинает сигналить. Продолжаю идти вперёд, не имея желания обращать внимание на его способы. Надеюсь, он отстанет.

— Девушка, я же не кусаюсь. Не бойся, я лишь хочу познакомиться с такой… — посмотрев на мои обнаженные ножки. Вижу, как дёргается его кадык. Боже. — Милашкой.

— Оу, тогда я с вами не хочу знакомиться. Сойдёт так, чтобы вы от меня отстали? — смотрю на него, сощурив глаза.

— Слушай, со мной все хотят познакомиться, потому что устоять не могут от моей красоты. Чего ты отказываешься от такого шанса?

— Я заметила, — отвечаю, закатив глаза. — Но я — не все те "девушки", которые крутят задом перед такими, как ты.

Вижу, как рыжий смотрит вперед и улыбается. Что тут может быть смешного? Издевательство. Как только угораздило меня встретиться с ним?

Только сейчас замечаю брюнета на водительском месте, но разглядеть хорошо лицо не удается. Он вообще не смотрит в нашу сторону и, похоже, не желает вступать в "разговор".

— Может перестанешь быть такой недотрогой?

— Эм, нет. — Поправив выбившуюся прядь из хвоста, иду дальше. — Всего хорошего!

Каждый раз, когда со мной пытаются познакомиться какие-то придурки, я включаю свой режим. Проще быть дерзкой, грубой, недоступной, чем с ними заводить разговор о знакомстве. Знаю же, что может получиться из такого общения.

— Ещё увидимся, крошка! — кричит парень.

Грациозно подняла руку вверх и показала средний палец. Достали!

Машина резко обогнала меня, увозя этого наглого пристовучку. Тоже мне "Аля, мачо". Надеюсь это была наша первая и последняя встреча.

2 глава

Еще с самой дороги, прилегающей к университету, не трудно было заметить худую девушку с копной каштановых волос. Эти волосы при ярком свете солнца переливались блеском, становились похожи на бушующийся шторм в море. Восхищалась ею, принимала ее недостатки и была ее подругой.

Подхожу ближе к Ким.

Кимберли Джонсон.

Она не была известна или богата, не привлекала парней своей фигурой и не старалась менять в себе хоть капельку сантиметра на теле. Худая, спортивная, имеющая второй размер груди; яркие и искристые цвета сверкающего изумруда глаза, что могла любого очаровать. Мимо такой девушки не каждый сможет пройти.

Она, как и я, не интересовалась отношениями и романтикой. Но всегда старалась верить, что сможет найти свою любовь. Она уже с самого начала наметила план на свою жизнь, что казалось, будто эта девушка в другом мире живёт. Правда! Она летала в облаках. Я тем временем строила совсем другие предпочтения на жизнь и никак не могла включать туда брак. Хотя мама надеялась, что когда-то придет момент, и она сможет нянчиться со своими внуками. Только еще где-то пять лет этому не бывать. Везде разбросаны самодовольные, наглые, эгоистичные и двуличные парни, бросающиеся своими денежками направо и налево. Живут за счет обеспечения родителями, распоряжаются жизнью как хотят и каждый их день наполнен «весельем» до дурдома.

Жаль, остались только такие придурки, которые ездят на тачках с маркой Audi.

— Какие мы очаровательные сегодня, — начинает Кимберли. — На свидание собралась?

Усмехаюсь от ее нелепой шутки.

— Не смешно, — чуть не по слогам произношу…

После двух пар, я отправилась в сторону столовой. За нашим обедом ожидался изнуряющийся диалог с подругой, ей каждый день хочется чем-нибудь поделится впечатляющим со мной. Я не смогу удивится, если там будут слова "фантастика", "круто" и "сука, как классно". Последние слова больше смешат, чем удивляют.

Помимо меня Кимберли Джонсон поступила на другой факультет, ведь она сильно любила изучать природу. Ее навыки в растениях и в химии позволяли достичь хороших успехов. Но кроме этого большого влечения к данному интересу был бег, от которого она никогда не любила отказываться. В разных конкурсах, эстафетах, фестивалях участвовала и приносила почетные грамоты. Я тоже гордилась ею.

Самое забавное из наших воспоминаний было не совсем удачное начало тренировки для меня. Вставать в шесть утра, одеваться и отправляться на холод. Она утверждала, мол улучшает здоровье. Я знала, эту связь между ранним утром и бегом. И знала, что этот надзиратель не оставит меня никогда в покое. Так сильно гоняла по утрам, когда ещё находилась мысленно в кровати. Сколько матов в ее сторону накидала, столько было стычек с асфальтом, что теперь я тоже окунулась с головою в бег по утрам. И то бывает от моего желания оказаться по ту сторону окна.

За все обучение здесь, нам пришлось не хило постараться, чтобы запомнить расположение здания. Бывали ситуации, когда мы с подругой заблудились. Благо незнакомые для нас учителя подсказывали для нас наши аудитории. И сейчас с лёгкостью смогу найти столовую даже закрытыми глазами.

Толкнув дверь вперёд, зашла в слишком яркое помещение. Начала сканировать весь зал и заметила свою подругу за столиком, который располагался недалеко от буфета. Прекрасно. Не придется бегать другим ребятам с этими подносами на руках, проходя каждый раз возле нашего столика.

Кимберли уже, видимо, готовилась к следующей паре, так как по ее мимике можно заметить, насколько она занята и сосредоточена.

Приземляюсь напротив нее и сумку вешаю на подлокотник стула. Стучу пальчиком рядом с тетрадью брюнетки, которая сразу же обращает на меня внимание.

— Заучка ты, Джонсон, — в шутку критикую девушку. Она закатывает глаза от моего заявления, но смеется.

— А ты недотрога, Эллингтон.

Хмыкнув на ее комплимент, достаю из сумки приготовленную еду мамы. М-м, пахнет многообещающе. Никогда бы не подумала, что смогу прожить без еды этой женщины. Готовит как бог.

— Ты хотела мне рассказать про самое "важное", — выделив последнее слово, говорю ей. Кладу в рот свой полезный салат, внимательно следя за подругой. Она также достала уже свой обед.

— Точно…

Ким рассказывает мне о своих новых полученных знаниях, и не могу не заметить, насколько сильно светятся ее глаза при упоминании самого простого слова "растения". Кажется, моя подруга влюбилась в свое же дело.

— Дело дрянь, — грустно произношу я вслух.

— Это ещё почему? — находясь в негодовании восклицает Джонсон.

— Бедные парни, упустили они такую красотку. Когда свадьба у тебя с "растением"? — издеваюсь над ней, за что получаю по руке. Кривлю лицо, будто мне больно. Кимберли смеётся от души.

— Как я тебя ещё терплю. Знакомы всего три года, а будто знаю целую вечность.

Уже три года прошло с того самого вечера, когда мы случайно познакомились. Я и не могла предположить, что смогу найти друзей или приятелей, так как в старшей школе никто не имел желание общаться со мной. Все считали, что я отброс в этой жизни, ведь денег у нас с мамой нет, мы не живём в огромном доме да в придачу обман сыграл со мною злую шутку… Я это терпела. Терпела все три года. Эти унижения ни к чему хорошему не приводили. Жаловаться мне было некуда, а получать ещё после жалобы намного больше боли — спасибо, нет!

И в очередной раз унижая меня, эта незнакомая брюнетка ворвалась в наше пространство. Она не боялась выражаться, говорить все то, что она о них думает. Я была поражена и удивлена, что Ким была отважна. Я тоже могла за себя постоять, но тогда я забывала о всей своей уверенности. Они били по мне битой, каждый раз напоминая, какой статус на меня навесили своим же реками…

После этого случая мы старались налаживать отношения и узнавать друг о друге лучше. Рассказывали свои секреты, тайны, мечты. И теперь не только мы с ней дружим, но и наши мамы.

— Сама удивляюсь, как я терплю тебя.

Посылаю воздушный поцелуй. Она мило улыбается и смотрит сквозь меня.

— Кстати, видела, какие здесь учатся мальчики? — оглянувшись позади меня, спрашивает Ким.

Хоть у нас и не было парней, но посплетничать с ней не являлось закрытой темой. Да, я относилась с мужскому полу отрицательно, не могла даже слышать о них, но интерес о том, какие есть парни, остается всегда.

— Ты про кого? — интересуюсь я.

— Позади тебя находятся самые популярные парни Нью-Йорского университета…

Повернувшись назад, замечаю через два столика компанию парней. Примечательно это то, что практически все брюнеты, только один выделяется среди них рыжим цветомю. И он показался мне знакомым… Вот это да! Это тот утренний индюк! Так значит, он учится в этом учреждении? Больше всего на свете мне не хотелось встречать такую восхитительную находку, да ещё я зная, какие на уме мысли у таких парней.

— Только не говори, что вот тот рыжий остолоп "популярный парень" учреждения? — бурчу себе под нос, ощущая накатывающееся раздражение.

— Да. Это он… — в оцеплении подтверждает мои догадки. — А ты откуда его знаешь?

— Сегодня утром подкатывал ко мне. Такой прилипала, — кратко взглянув на нее, снова отвернулась. — А что за парень рядом с ним?

Мое внимание привлекает больше высокий брюнет, который в свою очередь не очень болтал со своими друзьями. Такой красавчик каждому сможет приглянуться. Чуть смуглая кожа, такие выразительные глаза, острые скулы. Его взъерошенные волосы придают ему больше шарма, пухлые губы так и манят собою, что каждая девчонка захотела бы с ним поцеловаться, и, как всегда, подтянутая фигура. Не удивительно, если там имеются кубики.

Только сейчас понимаю, что это и есть тот самый брюнет, который сидел за рулём. Он мне кажется каким-то другим среди его друзей. Больше скрытный и загадочен. В нем не видно озорства и счастья. Парень-загадка.

— Оу, это Эрик Росс — бунтарь университета. Каждая девчонка готова с ним переспать, да ещё и встречаться. Хотя никому из них не выпадает шанс. Всех гонит после ночи.

— Вот как, — говорю я, вздернув бровь вверх и больше не смотря на них. Пускай он непонятен для меня, но все такой же очередной бабник. Как предсказуемо.

— А его дружок…Аарен Фейн — озорняк их банды. Никогда к серьезным делам не относится с головою. Все время ведёт себя как ребенок.

— Я даже как-то не удивлена, — хмыкнув на ее описание парня, кладу в рот недоеденный салат. — Шут среди белого дня решил со мной познакомиться. Благо я его отшила.

— Как тебя только угораздило с ним столкнуться? — интересуется она, странно глядя на меня.

— Ой, только не говори, что это судьба, — ворчу, как бабушка престарелая. Кимберли смеётся.

— Даже не начинала.

Закончив наш перекус, мы договорились с подругой после учебы пойти вместе домой, где вновь останусь одна с собой. Сегодняшний вечер будет очередным вечером позади ушедших дней. Сделать вперед домашние задания, почитать, расслабиться, сходить в ванную, нарисовать очередные зарисовки… Впрочем, ничего нового здесь нет.

Ким убежала минуту назад, сославшись на то, что сейчас будет пара в другом корпусе. Убедив ее, что все в порядке, она встала и быстро ушла.

Посидев здесь ещё несколько минут, все же решила пойти на литературу. Пускай это был не любимый урок, но читать книги мне нравилось. Был выбор среди исторических и современных произведений.

Даже не обдумав свои действия, повернулась к столику, где до сих пор сидели парни. Неожиданно для самой себя я поймала задумчивый и заинтересованный взгляд брюнета. Эрик, кажется. Он без особого смущения смотрел в мою сторону. В один миг наши взгляды пересеклись и мне стало как-то неловко. Такой глубокий взгляд не нарочито встревожил меня: холодок пробежался по спине, а вместе с ним в душе начался оставаться осадок. Некомфортно и что-то душно становится.

На лице застыла непринужденная мимика, будто это вовсе не учебное заведение, а что он где-то отдыхает и развлекается. Смотрел так, как никто другой не смотрел на меня в старшей школе. Он не показывал свою неприязнь ко мне, не смеялся через взгляд, не старался задеть… Простой, незначимый взгляд, упавший на меня…

Отвернулась, делая вдох. Успокойся, Ханна. Наваждение. Приступы прошлого. Он…

Черт!

Сорвалась с места, лавируя каждый стол, как олимпийский чемпион по лыжным гонкам. Так гибко и быстро, что и пяти секунд не прошло, когда оказалась около двери.

Я чувствовала, как он прожигает во мне дыру своим взглядом…

3 глава

Эрик Росс

Не знаю какого черта я вообще послушался Аарена. Он не может пропустить ни одну юбку. Каждый раз, когда увидит девушку, начинает клеится к ней. И каждая по своему посылает его или липнет ещё больше. Этот человек больше похож на ребенка, чем на парня, которому скоро двадцать один год. Вообще не понимаю, как мы с ним смогли познакомиться?

Направляясь в сторону университета, мой друг все ещё рассказывал свои "впечатления" по поводу той брюнетки. Она не была похожа из этих куриц, которые вешаются на каждого парня. Скромная, худая брюнетка, которая не хило так отшила. Никто прежде нам средний палец не показывал, точнее моему пассажиру.

Пока пытался ехать рядом с той девушкой, парень играл особую роль, нежели я. Больше всего я был его шофером, чем другом.

— Черт, брат! Ты видел вообще ее ножки и…сиськи, м-м. Прям взял бы ее в этой машине. Такая аппетитная, — взрываясь от очередных эмоций, вырывает Аарен от мыслей.

Закатываю глаза от его комментариев по поводу той особы. Ничего в ней особенного нет. Такая тихая и обычная простушка ничем мне даже не привлекла. Я пытался скрывать свое лицо, чтобы она не заметила меня на водительском месте. Был в сторонке, не желая принимать участие в спектакле.

— Успокойся! Это все же моя машина, так что будь добр, воображай свои пошлые фантазии в другом месте.

Заворачиваю на перекрестк, который ведёт в сторону учреждения. Нахожу среди парковки свое привычное место и заезжаю. Все прохожие уже давно смотрят в нашу сторону. А девки бросают восхищённые, любопытные и влюбленные взгляды. Неудивительно, мы элита среди всех них. Особенно ровняться со мной никто не может. Всегда получит с полна.

Выхожу из машины. Все взгляды очень резко находят меня, и ухмылка расползается на лице. Да, я здесь папочка для всех.

— Эрик, какой же ты мудак! Не даёшь даже нормально пофантазировать. Сам-то небось уже занимался сексом в своей машине? — подшучивает надо мной друг, выйдя из машины. Бью его в руку, намекая, чтобы не оскорблял честь моей малышки. — Ладно-ладно. Я же забыл, что вы обручены с этой крошкой. Как она в постели?

Запрокидываю голову кверху и смеюсь. Этот весельчак когда-нибудь прихватит на свою жопу проблемы. Ему я это гарантирую.

— Давай студент, учителя нас ждать не буду, — подталкивая друга к входу здания, говорю ему.

— Когда ты стал правильным? — Упираясь моим действиям, он отходит в сторону.

— Я им и не был, — усмехаюсь и хлопаю Аарена по плечу. — Пошли. Не хочу чтобы ты остался на помойке.

Прохожу мимо него, все же заметив как его выражение лица поменялось. Удар друг другу — самая наша любимая забава. Никогда не упускал ход со своей стороны.

Отдергиваю кожаную куртку, замечая на себе эти девичьи взгляды. Каждая девушка уже была в моей постели, каждая ждёт от меня каких-то шансов, каждая от меня что-то требует. Бл*ть, что за бабы пошли в этом современном мире?

***

Наш профессор по экономике как всегда любила задерживать нас. И каждый раз нам доставалось одно и тоже. Спрашивая про наши оценки и посещаемость, она любила переводить темы в более личные. Пускай она была молодая, всего двадцать семь лет, но чтобы заигрывать со студентами — ни в какие рамки не лезит.

Наконец, выйдя из этой аудитории, я с Аареном заржали как кони. Мы постоянно смеялись над этой женщиной. Решила закадрить нас и постоянно искала уловки, чтобы быть ближе. Было прикольно и очень интересно участвовать в этом цирке. Хотя этот цирк должен уже закончиться, потому что в следующий раз я не выдержу ее таких похотливых взглядов.

Зайдя в столовую, мы направились на наше привычное место. Я заметил издалека уже знакомые мне две фигуры: Джейк и Рик. Эти парни были для нас знакомыми и выручали в трудную минуту, но считать их за друзей — увы, не было уважением.

В штанах выбрирует телефон и по инерции тянусь за ним. Включив телефон, вижу очередное сообщение от надоедливой девки, с которой решил недавно развлечься. От нее покоя нет уже около двух дней.

Зая, ты приедешь ко мне?

Почему ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения?!

Ты делаешь мне больно, сволочь…

Усмехаюсь от ее набора букв. Такая наивная, что можно с лёгкостью сказать, что мозга в этой голове не существовало вообще. Она набазарилась на меня ради выгодного секса и денег. Не учла лишь одного — я ни с кем не встречаюсь. Не в моих это правилах.

Захожу в настройки и блокирую данный номер телефона. Мне придется сегодня вечером немного попотеть, так как есть ещё целых пятьдесять баб, которые якобы в меня влюблены. Пускай катятся в черный список все, кроме родных и близких.

Падаю на стул напротив Аарена и продолжаю пялиться в телефон. Удивительно, как ещё мое зрение не скатилось под минус от такого количества просмотра экрана.

Открываю свою привычную социальную сеть и проверяю наличие новых уведомлений. С*ка. Эти поклонницы уже здесь успели найти меня. И каждая норовит искать со мной встречу. Вот глупышки. Сами знают мою репутацию и все равно тянут свои паршивые ручки.

Парни между собой начинают о чем-то беседовать, но вникать в разговор нет желания. В последнее время я нахожусь между реальным миром и выдуманном, потому что постоянно летаю где-то далеко отсюда.

Листаю свою ленту и читаю несколько новых новостей за десять часов. И как всегда все оказались такими нудными, что сразу же вышел из сети. Эх, даже тут не могу себя развлечь чем-нибудь.

— Эй, дружище, ты идёшь на посвящение первокурсников? — дёрнув меня за плечо, говорит Аарен. Вдумчиво кошусь на него и, не оценив ситуацию, отвечаю положительно. Всё-таки не могу отказаться. — Интересно, что на этот раз приготовили наши профессора.

— Поверь, полную херню, от которой глаза будут закрываться, а рот открываться каждые пять секунд, — предполагает свою догадку Джейк.

— С этим я не поспорю, — соглашаюсь с ним.

Эти старики каждый раз проводят посвящение в скучной форме. Одни какие-то выступления, где нет даже толка, а ещё эти конкурсы. Бр, никогда не любил принимать в них участие. Пускай был бы там выигрыш пять миллионов долларов. Похер! А ещё эти малолетки могут вздумать о себе хрен пойми что и своей прекрасной задницей вертеть около нас.

Я бы смог отказаться, но есть такое правило, что за отсутствие на мероприятии тебе следует наказание. Ведь запрещают пропускать хотя бы один праздник. Изверги!

Откладываю телефон в сторону и сканирую внимательным взглядом столовую. Все уже потихоньку начинают расходиться по сторонам. Кому-то в другой корпус, кто-то хочет не опаздывать на занятие, а кто-то хочет посетить перед этим библиотеку. Жаль, они не понимает вкус опоздания на пары. Прекрасное ощущение.

Мой взгляд падает на одну брюнетки, которая не быстро собирает свои вещи в сумку. Замечаю, в чем она одета и знакомый образ всплывает в моей голове. Кажется, эту девушку я мог видеть, когда…

Бинго!

Уже собираясь уходить, брюнеточка поворачивает голову в нашу сторону и сталкивается с моим взглядом. Собственной персоной та самая девушка, с которой хотел повеселиться Аарен. Успеваю ее исследовать и заметить, что эта девчушка просто атас. Такие изгибы тела, осиновая талия и грудь ближе к третьему размеру. Ух! Заставляет моего дружка стать твердым за несколько секунд. Теперь ясно, что понравилось моему другу в ней. Хочет ее затащить в постель.

Только вот она не в моем вкусе, пускай такая аппетитная.

После минутных гляделок, она гордо расправляет плечи и спешит скрыться за дверью. Быстро толкаю рядом сидящего парня и указываю ему посмотреть в сторону выхода. Его глаза округляются от увиденного и интересный огонек вспыхивает в его глазах. У кого-то однозначно появился шанс поиграть с ней.

— Ох, не думал, что она тут учится, — спустя минуту произносит он, облизывая губы. — Это намного упрощает мои поиски, но остаётся лишь одно…

— Дай угадаю, ты хочешь ее затащить в постель? — уточняю я, зная наперед ответ.

— Чувак, она сама меня попросит ее трахнуть по самые яйца. Поиграет в свой спектакль и сдаться, если, конечно, хорошо постараться мне над этим.

— Ого. Тогда удачи тебе, мастер, — смеясь, встаю с места и движусь по направлению к выходу. — Позвони мне через три часа. Есть дело.

Не хочется мне здесь больше находиться. Лучше прогуляю оставшиеся занятия и поеду развлекаться в свой фирменный клуб для боёв. К тому же, нужно вправить себе здравый смысл и, наконец, найти окончательную точку решения проблемы, которая грызет уже который день.

4 глава

Ханна Эллингтон

Просыпаюсь от надоедливого шума около уха. Тянусь рукой к тумбочке и стараюсь найти этот чертов телефон. Ощутив под ладонью металл, нажимаю на кнопку выключения, и через секунду комната снова погружается в тишину.

Вчера вечером пришлось долго сидеть за учебниками, так как на носу была первая серьезная самостоятельная работа. И так вышло, что я уснула где-то в два часа ночи в обнимку с учебником истории о моде.

Приподнимаюсь на локтях, пытаясь сфокусировать взгляд. Блин, голова жёстко болит. Никогда бы не подумала, что зубрёжка настолько доводит людей.

Открываю и закрываю глаза, все ещё балансируя между сном и реальностью. Хватаюсь рукой за голову и чувствую под ладонью жар. В моей комнате действительно слишком жарко. Кажется, я вчера забыла открыть окно перед сном.

Свисаю ноги со своей скромной кровати и поднимаюсь. Чуть не теряю равновесие, но вовремя ориентируюсь, плетусь в ванную и первым делом включаю холодную воду. Однозначно, мне нужна самая холодная вода, так как я горю. Ополаскиваю свое лицо, и хотя бы немного веки стали лёгкими. Только вот само тело требует совсем другой исход.

Это будет тяжёлый день…

Прихожу на пары за десять минут и удобно устраиваюсь в середине рядов. Сидеть на первых рядах не в моих компетенциях, а за самыми последними — я вряд ли что-нибудь увижу.

Профессор в возрасте заходит в аудиторию и как всегда по своей привычке бросает портфель на стол, делая шаг к нам. Все лениво с ним здороваются, а я чуть не валюсь с ног, так как засыпаю. Нужна разрядка, а кофе в такой ситуации все равно не поможет. В моем организме уже целых три кружки горячего крепкого кофе.

Занятие он начинает в своей привычной обстановке. Преподаватель повторяет темы прошлого занатия, а, учитывая наши знания и его метод преподавания, все в спокойной форме отвечают с тетрадей, хотя такого не должно быть. Видно же, что следит за ними, но, как выяснилось, ему на это наплевать. Отлично я буду сдавать зачёты.

У этого мужчины есть самая не удачная черта — нудный чересчур. Пускай я была на этом занятие экономики всего два раза, но выводы смогла сделать запросто. Смотря по сторонам на своих однокурсников и старшекурсников, я замечала насколько скучно им слушать эти темы, которые нам рассказывает профессор. Кто-то в такие моменты сидит в телефоне или слушает музыку в наушниках, а кто-то болтает со своим соседом. Лишь мне приходится коротать время тем, чтобы рисовать на полях всякие замысловатые рисунки, так как ни с кем ещё не успела подружиться. Чувствуется, так будет целых три года, если, конечно, на место "старичка" не поставят другого.

Неожиданно для всех дверь аудитории начинает скрипеть, и все учащиеся устремляют свое внимание на вошедшего. Как только в поле зрения появляется парень, который является элитой учреждения, все девочки шумно начинают суетиться вокруг меня. И каждая из них поправляет свой макияж. Что за бред?

— Оу, мистер Росс. Всё-таки решили посетить мой предмет? Не думал, что вы окажите мне такую услугу, — грубым голосом начал мужчина, поправляя свои очки. Мне не кажется, что он ставит себя выше всех и даже перед этим старшекурсником.

— Не льстите себе, мистер Форд, — огрызается парень.

Хм, видимо, кто-то уже с утра не в духе.

— В следующий раз, будь добр, приходи вовремя.

Сжав плотно челюсть, Эрик Росс направляется в сторону рядов и поднимается до самой середине. Я вижу, как он смотрит на место, которое рядом со мной и без всяких слов усаживается. Прекрасно!

Пока он достает нужные вещи, больше не обращаю внимания на него. Снова начинаю водить ручкой по рисунку, забывая о том, что сейчас происходит.

Дорисовываю последнюю деталь и смотрю вперёд, чтобы убедиться, что пропустила достаточно мало информации и ненужной. Как оказалось, это действительно так. Мистер Форд до сих пор исповедует нам историю, не переходя ближе к сути.

Краем глаза замечаю, что парень вообще находится не в этом мире точно. В уши он воткнул наушники и смотрит в телефон, иногда хмурясь или расслабляясь.

Смотрю на него внимательно и замечаю, что он не такой смазливый, чем другие старшекурсники. У него есть какая-то изюминка, которая помогает ему быть выше всех здесь в данный момент. И, конечно, он не спешит ее опускать на дно океана.

Его мимика меня слегка вводит в ступор, так как настроение парня кардинально меняется: от веселого до самого гневного. Такое ощущение, что он участвует в боевых соревнованиях и уже натренирован не только физически, но и натренировал свои эмоции: жёсткие, холодные и хладнокровные. Впервые могу понять человека только снаружи, а вот саму душу даётся очень тяжело.

До меня только сейчас доходит, что смотрю на него, даже не стесняясь. Прикусываю нижнюю губу и отворачиваюсь. Не знаю, что на меня нашло. Обычно на людей так не засматриваюсь. Возможно, это связано с тем, что я слишком сильно любопытна.

— Эй, — окликает меня голос с правой стороны, и автоматически поворачиваюсь. — Классно рисуешь.

Приподнимаю левую бровь, потому что не могу сообразить. Какого черта от начал со мной диалог?

— Прости? — не понимая его намека, уточняю. Именно сейчас у него настолько равнодушный вид, будто это является простой беседой двух незнакомых людей об очередной теме пары.

— Я говорю, что ты красиво рисуешь. — Придвигается ко мне ближе так, что наши коленки соприкасаются. — Мне нравится твой стиль рисования…

Вот это однозначно поворот. Я много слышала от людей восхищения и похвалу моей развивающейся личности, но ожидать того, что явно является относительной истиной — лучше ожидать очередную глупую сказку.

Хмурю брови, стараясь в голове определиться с тем, что все же срывается за этим вялым тоном парня.

— Спасибо, — без радушия вставляю выученное слово и вдыхаю воздух, подбирая нужные слова, — но какое это имеет значение для тебя? Мне кажется, что тебя в последнюю очередь интересовала первокурсница с художественного отделения.

Он опешил. Опешил так, что брови приподнялись от такого удара в его персону. Угрюмо взглянула из-под ресниц на него.

— А какая тебе разница, что меня интересует в первую очередь, а что в последнюю? — послышался резкий рев в голосе, смешавшийся с шепотом. На заднем фоне преподаватель что-то все еще рассказывал, но, походе, я вообще не проявляла инициативу прислушаться к этому. Было уже все равно.

— Не знаю.

Эрик слегка улыбается, но по его глазам можно заметить, что он немного раздражен. Хмыкаю, желая прервать нашу беседу.

— Почему ты такая грубая? Ты что ли типа «антилюбитель мальчиков»?

Округлила глаза, вслушавшись в заявление этого недоразвитого парня, по существо обладающий такими правами в этом учреждении, что не каждый сможет. Он начинает переходить границы того, что я могла бы стерпеть. Я никогда не обсуждаю свою запретную зону с кем-то посторонним.

И не хочу об этом говорить с ним!

Глаза встречаются, и радужка его глаза становится еще темнее. Напряжение Эрика проходит по каждому сосуду и вене, заставляя его воспламениться в прямом смысле. Взгляд становится каким-то отрешенным и пугающим, что чувствуется, как сам демон вселяется в него. Параллельная вселенная.

— Не занижай мою самооценку и не смей ничего предъявлять, пока это не обдумаешь. Ты не знаешь, что было в моей жизни, так что, пожалуйста, заткнись и отвали!

Плотно сжала губы и вскинула подбородок. Пускай катится ко всем чертям. Нашелся великий и всемогущий.

Эрик посмотрел на меня пять секунд и отвернулся, зловеще тихо посмеиваясь. Я это заметила по тому, как отрывался его рот. Челюсть его напрягалась, а желваки дергались из-за пульсации. У кого-то явно проблема с держанием эмоций.

Тепло около моей ноги исчезло, а вместе с тем он отстранился. Окинув его презрительным взглядом, повернулась вперёд, все же пытаясь себя заставить думать над этой темой урока. Лучше слушать речь профессора, чем отвлекаться на нелепые беседы очередного мажора.

Время летит очень быстро, и не успеваю моргнуть глазом, как пара экономики кончается и вместе с этим заканчиваются испепеляющее пожиранием глазами моего тела. Каазалось. Что из меня он высасывал всю душу, норовя сделать больно в самое слабое место. Быстро справляюсь с вещами и спускаюсь вниз, мечтая оказаться отсюда подальше. Красивые мальчики — без мозга пальчики.

— Стой! — кричит мужской голос в след. Продолжаю идти дальше, наплевав на его приказ. Я не повинуюсь по чьему-то приказу, который означал некую серьезность и опасность ситуации.

Чья-то рука касается локтя и разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, встречаясь с мощной грудью высокого брюнета. Упираюсь руками об грудь и отталкиваю его от себя, хотя бы на безопасное расстояние.

— А ты наглая девчонка! — голос полный холода, смешанный с привкусом недовольства, обдает мое тело. А ещё это самоуверенная поза. Чувство, будто меня ставят в угол за плохие оценки.

— Что тебе надо? — злобно шиплю прямо в лицо. Не оглядываюсь по сторонам на любопытные взгляды, падающие на нашу пару. Если интересно, как Эрик Росс решил закадрить еще одну девушку, пусть смотрят, наслаждаются зрелищем, где я себя не продам.

— Какого лешего ты тут решила поставить свои законы? Разве тебе не читали сказки о том, что не стоит идти в руки самого страшного зверя?

Молния. Она только что ударилась об землю прямо рядом с нами.

Мурашки босиком пробежались от шеи до впадины на спине. Холод, исходящий от него, был слишком отталкивающим. Он не то, что бы морозил, он оставлял меня стоять на месте, замороженной в глыбах льда. Это было предупреждение. Предупреждение чего-то крупного, масштабного, чего не знала ни я, ни он да никто другой. Его намерения всплывали в его взгляде, он сам себя предал и показал то, что доказывало мою правоту.

— Знаешь, — сделала опасное приближение к нему, по-стервски касаясь его рубашки и поправляя ворот. Мне хотелось ему показать свой непобедимый характер. — Глупышки существуют в этом мире, но я не одна из них. Если ты посчитал, что твои слова меня как-то запугают, что мне придется бежать к мамочке, то ты глубоко ошибаешься. Я уже давно перестала верить в какие-то там сказки о людях с рогами.

Некоторые проходящие ахнули, услышав мои последние слова. От результата мило улыбнулась, отступая и гордясь тем, что одно слово и столько эмоций вспыхнуло в его теле. Злоба. Агрессия. Ненависть. Неприязнь.

— Ты… — рыкнул с такой силой, что показалось, будто и взаправду выросли клыки и появился гортанный рык. Парень хватает и рывком притягивает за кисть, что наши дыхания переплетаются между собой. Посмотрела него бесстрашно, воинственно, как обычно сражаются наши за свою Родину. — Да кто ты здесь такая? Кто тебе дал право вступать на мою дорогу?! Кто?!

— По-другому никак. На твоем лице написано, что ты мудак, которого даже искать не надо. Вот он, рядом стоит! Красуется передо мной, показывает, кто здесь главный! Да таких людей лучше отправить помойки убирать, чем быть примером для будущего поколения.

— С*ка! Ты совсем охренела!

Его пальцы больно вцепились в кожу. Почувствовала, насколько сильно кровь бурлит в нем. Это не назвать очередным взрывов на первую попавшуюся девушку, это огромный вулкан лавы, которая готовая взорваться в очередной пик-момент.

— Ты считаешь, что я упаду сразу же к твоим ногам, как только ты со мной заговоришь? Мне не нужны эгоистичные, думающие только о своих «числах в заметках», обновляющиеся каждые пять часов, парни. Я не одна из тех, кто будет на коленях умолять трахнуть меня, — на повышенном тоне возражаю, готовая разнести все к чертям на своем пути. Ещё никогда мне не приходилось делать рывок для очередной глупой выходки со стороны незнакомого парня. Брать грубо, бросаться, как дикий зверь. — Мне не нужно от тебя ничего. Вас, таких животных, даже нельзя назвать людьми. Вы для мира никто. Думаете своими яйцами, нежели мозгами. И мне все равно на твои слова, которые, как ты думаешь, могут испугать меня. Я — немаленькая девочка, умею за себя постоять и дать отпор тем, кто не заслуживает моего хорошего отношения к нему. И ты, и твой дружок прописаны в списке ненужный мусор не нужен обществу.

Ударяю его в грудь, но он все также стоит на месте. Моя рука немеет, а боль нарастает от давления мощной мужской руки. Непробиваемая скала, чертов железный человек, который своими глазами истребляет меня молниями. Не хочу здесь больше оставаться! Не хочу его слышать.

Он молчит, но терять времени я больше не хочу.

Закидываю руку назад и ударяю Эрика прямо по щеке, оставляя аккуратные красные следы от своих пальцев. Я практически не чувствую дикое жжение в области ладони. Он разжимает свою сильную руку.

Не смотрю на него, не имею желания узнать, насколько сильно исказилось его лицо. Обхожу парня, оставляя за собой легкий ветер, и следую подальше от места, изменивший мой мир…

Тело обдает бешеным жаром, а голова идёт кругом. Перед глазами маячат эти глаза, похожие на пуговицы. Они мне напоминают один мультик, который в детстве был для меня ужастиков из всех остальных. И если учитывать такое сравнение, не стоит даже открывать дверь по ту сторону реальности..

5 глава

Весь оставшийся день прошел более-менее гладко, не учитывая того, что после инцидента любознательные люди косились в мою сторону, неестественно и даже с неким надмением испепеляя взглядом. Про себя фыркала. Неужели, настолько привыкли выражать свое «сочувствие» в такой форме? Оставалась подолгу в аудитории, ожидая, когда все уйдут вперед. Краем уха слышала от причудливых девушек, какие догадки в их голову только не лезли. Они перечисляли все без остановки: и правду, и ложь, — тем самым накручивая другим всякие небылицы.

Оказалась на улице и заметила Ким, болтавшая оживленно по телефону.

Сегодня уже пятница, а два последующих — выходные. Такое счастье снова побыть в тишине и спокойствии, где тебя не заставляют пахать и пахать. Не придется так усердно читать учебники в электронном виде, записывать очередные конспекты, так как все я это сделала наперед. Кто молодец? Я молодец.

Посмеялась про себя над глупым заключением.

Выходные то будут, но домашние дела никто не оставлял на потом. К тому же, давно не сидела просто так с мамой, обсуждая последние новости из политики или шоу-бизнеса. Так люблю свою маму, что подсадила нате увлечения, которые нравятся всей молодежи в стране, с исключением некоторых зануд, как, например, Ким

Шатенка, увидевшая меня, приветливо машет рукой, а на лице расплывается улыбка. Так и блещет яркостью и теплом, даже аура такая чистая и неиспорченная во всякой грязи мусора…

— Конечно, мам. А сколько надо? — слышу с конца провода знакомый женский голос ее мамы.

Пока она продолжает запоминать какие-то слова, успеваю заметить на ней новые вещи. Черные обтягивающие брюки до талии и скромненькая блузка цвета слоновой кости, распахнутая в области вороты за счет расстегнутых двух пуговиц. Создает образ новой преподавательницы в университете.

По крайне мере, я не решила сегодня надевать официальное, а облачилась в простое, но по моде. Светлые джинсы с дырками на коленках из-за неудачного катания на велосипеде в начале лета. Тогда я чуть не разбила себе нос и не вывернула руку, обошлось легкими ушибами. Наверх подобрана просторная кофточка без рукавов и кожаная куртка далекой давности, вроде с юности моей мамы.

— О'кей. Пока, мам, — томно выдохнув, отключилась подруга, ия переключила внимания на нее. — Моя мать достанет кого угодно.

— Что на этот раз? Сказала, чтобы ты не целовалась с мальчиками? — подкалываю ее, так как она слегка взбешенная. Соглашусь, если моя мама точно также действует мне на нервы.

— Ха-ха, но нет. Она попросила купить всего несколько продуктов, а тут целый список.

Смеюсь над ее недовольством. Мама Ким слегка со своей повернутой головой, как и в некоторых моментах моя, но с ней классно проводить время. Ей всегда удается нас развеселить, попытаться улучшить настроение другому человеку, чтобы он совсем не раскис, как тряпка. И я каждый раз думаю, как отец Кимберли вообще терпит такую женщину.

— Пойдем. Зайдём по пути в магазин.

Всю дорогу мы болтаем о всякой глупости, упоминаем про преподавателях, вспоминаем наши школьные будни, рассказываем что-то новое из детства, о чем не говорили никогда. Я упоминаю про своего профессора по экономике, самостоятельной работе, которую успешно сдала, а Ким рассказывает о своих новых достижениях. Признаюсь, иногда бывает скучно слушать рассказы, но мне приятно видеть, как сияют ее глаза от этой науки. Поэтому не стараюсь ее остановить, сказать, что это меня никак не привлекает. Главное, она рада.

Тема разговора плавно перетекает на слухи о парнях и девчонках. Она рассказывает самые пошлые и развратные истории, что меня готово вырвать. Ким упоминает свою сокурсницу, которая совсем недавно отсосала одному из элиты, а ее якобы подружки, как оказалось их куча, занимались сексом, чуть ли не в приличных местах. Боже! Не думала я, что такие девчонки и парни вообще есть в университете.

Но я же все равно не надеялась, что все окажутся добрыми, милыми и общительными. Ведь так?

— Ох, забыла рассказать, — воодушевленно говорит она и хлопает в ладоши. — По университету расползся слух о том, что какая-то первокурсница нехило наехала на Эрика Росса. Все ребята только и болтают о нем и этой девушке, не понимая, почему ситуация не завершилась трогательной сценой, в главных ролях который сам сердцеед…

Открываю рот, а потом закрываю.

— Она назвала его животным и дала пощечину. Никому не понятно, как парень ее не остановил и не вправил мозги, как обычно это делает.

Сглатываю, ощущая в горле металлический вкус. Все о чем разговаривали эти глупые девицы, сводилось к тому, что Росс легко поддался девушке, при этом не опозорив ее на глазах других. Вот о чем все говорили! Они не понимали актуальность в этой ситуации, не понимали, почему его останавливало в своих действиях.

Мне самой бы хотелось знать, так как тот хищный взглдя мне не забыть.

— Ким, — полушепотом окликаю ее, и пара сверкающих глаз смотрят на меня, — та девушка, в общем, это я…

В ответ следует тишина. Поворачиваюсь к ней, продолжая медленно вышагивать вперед, и замечаю по ее лицу всю сосредоточенность в анализе сказанного.

— Ты… — Я киваю. — И ты знаешь, что можешь получить в ответ удар?

Не понимаю ее вопроса. О чем она вообще говорит мне?

— Ханна, ты хоть понимаешь, что не стоило влезать с ним в дискуссию. Эрик хоть и парень, не должен издеваться над девушками, но для каждого он найдет слабое звено. Он ненавидит, когда ему перечат или переходят дорогу. По его словам и убеждениям, в этом мире должен каждый платить за все, что совершил…

— Это рассуждение маленького мальчика, которого в детстве не обделили игрушками. Согласись, кто будет так считать? Ни один здравомыслящий не найдет в этом суждении точку правды и не будет ею следовать.

— Да, но… — на мгновении промелькнула неловкая пауза, — этот парень немало женских сердец растоптал о свою обувь. Он не использует физическую силу, а уничтожает тебя душевно, давая обрести опустошение во всей своей силе, которая была…

Какой это будет случай, когда мною будут снова играть? Очередной кукловод решил потешиться и усмирить свое достоинство до самого пика наслаждения, но я больше не готова быть тем, кем была тогда…

В этот раз пора брать оборону во все оружия.

— Ханна…

— Ким, успокойся и перестань нервничать. — Остановилась, а следом за мной подруга. Мы смотрели друг на друга, находясь между неизвестной нам пропастью. — Я — сильная девушка. Меня когда-то сломали и выставили на всеобщее обозрение, но я не хочу подвергаться этому больше. Тогда…я ничего не понимала и не могла строго относиться к подходу, в который меня втянули. Но я знаю, что нужно для безопасности для самой себя…

Будь сильной, научись чувствовать силу в каждом слове. Это спасет от гибели тебя изнутри.

Это стало для меня девизом. Каждый день я прокручиваю в голове ее слова и стараюсь находить всегда выход из ситуации. Женщины бывают милыми, заботливыми, ранимыми, но дикая кошка должна иногда спасать себя от нападения. Поступки научили меня жить дальше, даже не взирая на какие-то проблемы. Всегда будет выход, просто надо решить их.

— Если все так вышло, то придется принять удары, при этом отдавая свои намного сильнее и непобедимее по отношению сопернику! Знай, спасение найдется для меня, если я закончу эту игру. Я постою за ту правду, в которую должен верить каждый. Даже если придется идти на риски.

Подруга моргает несколько раз и приоткрывает рот. Ей точно тяжело принимать информацию, учитывая, что последует за этой ситуацией, но она хочет меня защитить. Я на ее месте защитила бы ее.

Теплые прикосновения обвивают меня за плечи, притягивая к себе. Мы обнимаемся посреди дорожки, пока люди обходят нас стороной. Я чувствую между нашими телами невидимую связь, которая ни в коем случае не должна исчезать. Она тот якорь, который мне помог когда-то…

Она отпускает меня. Делаю вдох и смотрю на девушку. Немного, совсем капельку пришла в себя, но до сих пор не может заставить себя смириться с этим случаем…

Оказываемся мы у магазина ближе к часу-пика, когда на стоянках стоят много машин, а люди слоняются туда-сюда. Мне не удивительно, но торчать в этой очереди так не охотно. Учитывая то, что разные бабушки будут все расспрашивать и займет это все на два часа, не больше. Понятное дело, старики — они такие.

Пробираемся в магазин. Я беру корзинку. Ким бегает из угла в угол, пытаясь найти нужные продукты, и корзинка потихоньку начинает наполняться. Я удивляюсь, когда вижу среди продуктов, которые должна купить подруга, кетчуп. Некоторые члены семьи терпеть его не могут, в частности это Ким и ее маленький брат.

Продуктов становится все больше, вес прибавился, что не много тяжеловато нести такую массу. Ахаю, узнав, что мы направляемся уже на кассу, но там был приятный сюрприз в виде большой очереди на всех свободных кассах. Впереди нас стояло около четырех человек и у всех содержание корзинок или тележек было разное. Кто-то вообще додумался скупить чуть ли не весь магазин, и нам пришлось ждать около десяти минут, пока кассир, наконец, пробьет последний товар.

Очередь двигается очень медленно. Духота настигает нас за считанные минуты. Понимаю, что на улице тоже не подарок, но почему здесь настолько жарко?

От такого долгого продвижения мне приходится рассматривать разные сладости, которые пристроены на кассе. Все эти конфетки, жвачки, шоколадки и многое другое. Выучила каждое их расположение и готова зазубрить состав таких лакомств для детей. Господи, мы когда-нибудь двинемся?

Проглядываю все остальные кассы и замечаю, что такая толпа на каждой. Люди уже не могут терпеть эту суматоху и всем видом показывают свое недовольство. У меня случится такое ровно через десять минут, если мы не двинемся дальше.

Простояв в очереди двадцать минут, мы все же выбираемся из душного помещения. Никогда бы не подумала, что ходить за покупками — полный кошмар. Да, бывало, что я ходила в магазин, но такого "апокалипсиса" в середине дня не было. Сейчас большую часть были люди в зрелом возрасте, которые настолько долго задерживали очередь, что некоторые делали шаг вперёд, демонстрируя свое возмущение. Нам лишь приходилось молчать и, плача от ожидания, ждать.

Оказываемся у переулка, где наши пути расходятся. Ким рассказывает ещё несколько трендов в Инстаграме и все же заканчивает свою тираду. На ее телефон приходит оповещение, и она тянется рукой. Разблокировав и прочитав уведомление, на ее лице расцветает еле-еле заметная улыбка.

— Ханна, совсем забыла. Завтра устраивают вечеринку для первокурсников и меня туда пригласили. Пошли со мной?

Я встаю в ступор. Вечеринка? Терпеть их не могла, да и запах алкоголя и вечно гуляющего терпкого вкуса в воздухе вызывало отрицательные воздействия организма.

Пребывать в сборище наркоманов не похоже на веселье. Пыталась когда-то давно в прошлом сходить на одну из весенних вечеринок, но полностью отказалась, так как правда обожгла мне все внутренности. Это была настолько мерзко и отвратительно, что закрылась в своих учебниках, находила куда менее интересное увлечение, но полезное для своего развития.

Все твердили, что я стала заучкой. Вовсе это не так, я была другой…

Из-под ресниц она смотрит на меня, ожидая услышать ответ. Только я не знаю, что сказать.

— Эм… — тяну букву «э», как прирожденная певица, — я как-то не желаю туда идти…

— Ты можешь туда прийти на два часа, а потом уйти. Пускай ты относишься отрицательно к этим вечеринкам, но мне всегда хотелось побывать там… В школе… Да ты сама знаешь.

Разрываю нашу беседу слишком долгим молчанием. Не могу заставить себя переубедить и рискнуть, но факт остается фактом, что это поможет найти развлечение на свою больную голову. Побывать под действием алкоголя, выплеснуть весь свой гнев, разочарование и обиды и почувствовать во всем теле неимоверный прилив тепла.

Тогда-то можно понять, что кайф — он и есть тот самый кайф на вечеринках.

Мне восемнадцать лет, я живу одним днем, не извлекая пользы. Польза в получении новой дороги. Причины всегда есть, но…риск слишком велик. Риск в лишении оставшихся путей.

Так, что мне выбрать? Почему я всегда себя загоняю? Все так сложно.

— Пожалуйста, пойдем со мной, — умоляет Кимберли, грустно взглянув на меня. — Мне нужна чья-то поддержка в этом сборище людей, где я себя почувствую лишней. Не оставляй меня одну.

И тут я сдаюсь.

— Хорошо, я пойду, — на выдохе разочарования произношу.

— Спасибо тебе! — Рывком набрасывается на меня с объятьями. — Никогда не сомневалась, что мои чары так действует эффективно.

Закатываю глаза. Она отпускает, и тогда передаю ее второй пакет с продуктами.

— Завтра в полседьмого вечеринка! За нами заедет один пареньт, так что будь готова в шесть. Увидимся! — идя задом вперёд, говорит она, а потом посылает невидимый поцелуй.

Слежу за ней, пока она не скрывается за углом дома.

Называется, хотела помочь маме по дому, сделать несколько домашних заданий наперед, погулять по парку, а вместо этого иду на эту тупую тусовку. Мысленно бью себя по лбу от такого решения. Почему я даже не отказалась? Ведь же знаю, что от этого мне не весело никак. А эти пьяные люди только что и делают, так гадят или целуются по углам, а вообще возможно… Нет! Даже думать не хочу.

Придется все двадцать четыре часа искать себе хоть что-то стоящее, потому что мой гардероб не так велик, как кажется. А это меня ещё больше раздражает. Суетиться ради того, чтобы выглядеть лучше, никогда меня не заботило. Но, если учитывать завтрашнюю ситуацию, тут нужна будет помощь.

Встряхиваю головой. Осматриваюсь по сторонам и все же решаюсь двинуться в сторону дома…

6 глава

Утро субботы начинается не с ожидания того, что начну стонать и умолять бога пристрелить меня, пока не поздно. Почему-то в слишком приподнятом настроении, что готова кричать об этом на весь город. Безумие.

Сладко улыбаюсь и потягиваюсь в тёплой кроватки, ощущая, как вяло тянутся мышцы. Между шторами прокладывается небольшая щель и можно увидеть за окном голубое небо. Отлично! Хоть сегодня погода радует своей ясностью, и нет вечного дождя, как обычно это бывает. В этому году лето вовсе никак не порадовало своей жаркою и сухою погодой, поскольку пришло низкое давление.

Принимаю все утренние процедуры и следую на кухню, где обнаруживаю бодрую и сияющую маму. Она читает свежую газету и пьет свой любимый зелёный чай. Мне всегда было интересно, почему она пьет обычно чай. Сколько раз наблюдала за ее плавными и заученными движениями, но ни разу ее пальцы не касались коробки с кофем. Я уже начала ссылаться на ее аллергию, про которую она не говорит. Но это не сто процентов.

Подхожу к ней ближе и целую. От ее улыбки на щечках появляются ямочки, и от этого она становится ещё красивее. Марта Эллингтон не обладала роскошной красотой, что могла всех очаровать. Нет. Она была сама собой: темные короткие волосы зачесаны назад, яркие зелёные глаза, вздернутый носик, эти миленькие и пухленькие щёчки, губы маленькие, а больше всего меня поражали ее ямочки. Не знаю, почему мне не передались эти уникальные данные. Большую часть я была похожа на своего отца, которого уже очень давно не видела. Как всегда говорила мама, что больше выделялось во мне — глаза, папины глаза. Они были выразительными, с идеальными контурами, а особенно карий цвет, будто кофе влили в зрачок. Подруги мамы каждый раз удивлялись цвету зрачка. Кофейный взгляд всех очаровывал.

Мои внешние данные никогда меня не стесняли. Я была не слишком худой и не толстой, не имела огромную накаченную попу, искусственную грудь, не обладала теми качествами, чтобы привлекать внимание парней. Я была я. И мне всегда нравилось то, как выгляжу, что имею рядом с собой. Чужое мнение никогда не затрагивало мое эго, да и старался уходить от таких мест, где могут обсуждать тебя. Сплетни и комментарии — залог недооцененности самой себя, если это принимаешь и анализируешь, а что в тебе не так.

А так я точная копия Марты. Такая же вредная, надоедливая, смешная и лучезарная. Мы были во всем похожи. Даже в моде. Никогда с ней не заморачивались насчет внешности и не старались "гоняться" за модой. На новые и дорогие бутики относились с безразличием и не искали встреч с магазинами, чтобы лишний раз убедиться, какие мы бедные. Следили за собой также, как стараются это делать богатенькие дамы и девушки. И нам все нравилось! Мы никому не жаловались в рубашку.

Наливаю себе горячий напиток и устраиваюсь напротив нее. Она не обращает на меня внимания, продолжая вычитывать новые статьи. Подбираю под себя ноги и смотрю в одну точку, тихонько попивая кофе. Непривычно сидеть в такой тишине, но нарушать мамино чтение не хочется.

Мама начинает шуршать газетой, и я замечаю, что откладывает ее в сторону. Поднимаю глаза, она заинтересовано на меня смотрит. Становится немного не уютно, ведь такой взгляд всегда говорит об одной и той же теме.

— Как обстоят дела в университете, Ханна? — интересуется она, допив свой чай.

Встаёт со стула и ставит кружку в раковину. Поворачивается ко мне лицом, опираясь бедрами об столешницу. Что-то подсказывает, тема зайдет куда дальше, чем учеба.

— Все в порядке. На следующей неделе собираюсь записаться в некоторые клубы. Возможно, увеличатся часы посещаемости, ведь тратить на клубы время тоже надо. Но я особо не переживаю, — без запинок посвящаю ее в курс дела, следя за реакцией. Но она остаётся довольной о моем достижении.

— Хорошо. А…появился кто-нибудь из знакомых? Может быть… парень? — начинает она. Я закатываю глаза. Такое ощущение, моя собственная мать решила меня сплавить куда подальше.

— Нет. Ни с кем ещё не познакомилась, даже с парнем, мам.

Она ласково улыбается и подходит ко мне. Ее рука ложится мне на плечи, притягивая к себе. Мягкость и доброта женщины втягивает меня в свои сети. Вдыхаю запах ее любимых духов и поднимаю голову на маму.

— Тут недавно звонил Дерек…

О, нет! Снова этот напыщенный индюк. Я ничего плохого против этого парня не имею, но…она иногда переходит все границы.

Дерек Паркер — сынок из среднеобеспеченной семьи, можно сказать немного выше уровнем меня. Мы с ним познакомились случайно в кафе, когда он пролил на меня кофе. Этот паренёк с первого взгляда показалась общительным, милым, добрым, не выделялся среди других. Он не был спортивного телосложения и ботаником тоже, но любил заниматься большую часть учебой либо программированием (его хобби). Мы с Ким общались с ним некоторое время, только все оказалось таким недолгим и невечным. В один из обыденных дней он признался в том, что я ему небезразлична. Я, конечно, понимала, что может дойти до такого, поэтому наперед предугала все действия. Его отказ никак не устроил… Полгода он старался меня пригласить на свидания или прогуляться, но всегда уходила, не давая никаких надежд парню. Видимо, так и не понимая меня, в эту ситуацию он впутал мою мать, которая теперь стоит на своем мнение, что Дерек — отличный будущий кандидат на роль мужа. Первоначально приходилось с ней спорить, но постепенно я уже не так остро реагировала на разные наставления родительницы. Скрытно смеялась и уходила в свою комнату.

Теперь это длится уже ровно восемь месяцев, а как-то завершить эту ситуацию, прийти к выходу, не получается.

Мне очень хотелось изменить бы прошлое, ведь сейчас сомневаюсь в том, что вообще тогда познакомилась с ним. Оказывается я плохо знала его; знала его внутреннюю душу. Это полный псих, который всеми способами бегает за мной, как ненормальный, приглашая куда-нибудь или даря подарки.

— Дерек пытался тебе позвонить, но ты не брала трубку. Он хотел тебя пригласить на свидание.

Хмурюсь от одного только слова… Свидание с ним? Ой, спасибо, но нет.

— Да? — делаю такой вид, будто и правда не видела его звонки и сообщения. — Я не слышала.

Мама качает головой и ещё больше сжимает мое плечо. Соглашусь, со мной трудно спорить.

— Не пойму, почему ты не хочешь с ним встречаться? — будто задаёт вопрос сама себе, но с точностью адресован мне. — Из приличной семьи, имеет хорошую работу, отличный парень…

— Мам, прошу, не надо, — перебиваю прежде, чем она начнёт перечислять якобы лучшие качества парня. — Ну, не нравится он мне. Он…он странный. К тому же ничего к нему не чувствую.

— Ох, моя девочка. — Нежно целует в макушку волос. — Иногда мне тяжело тебя понимать. Надеюсь, со временем ты поймёшь, что я была права. А пока продолжай хорошо учиться. Хорошо?

— Конечно, мамочка, — мило щебечу и, как маленький ребенок, расплываюсь в довольной улыбке.

Родительница отходит в сторону и берет со стола газету. Она идёт уже к выходу, но, остановившись у проема, поворачивается ко мне.

— И да, милая. Сходи с ним хотя бы разок на свидание. Это парень слишком настырный и не отстанет от тебя.

— Мам, — возражаю я, на что она лишь поднимает руки вверх и уходит. Мотаю головой из стороны в сторону, ужасаясь, что мне придется идти на свидание с…ним. О, мамочка, никогда о таком представить не смогу.

Допиваю свой кофе и оставляю кружку в раковине. Захожу в комнату и плюхаюсь на крутящееся кресло, осматривая содержание полок. Сейчас только одиннадцать часов, так что есть время слегка позаниматься. Кладу все учебники на стол и открываю книгу по самому любимому предмету — графика. Придется узнать несколько техник, историй и методов, раз на понедельник нас ожидает новая самостоятельная работа. А учитывая то, насколько сильно я влюблена в этот предмет со стороны практики, будет не настолько интересно читать учебник…

Надоедливый шум жужжит прямо под ухом и неприятно морщусь. Нащупываю рукой предмет на тумбочке, который мешает спать, и выключаю. Кое-как открываю один глаз, но мне настолько хочется ещё чуть-чуть поспать. Побывать в царстве Морфея… Стоп! Я уснула?

Как ужаленная подскакиваю на месте. Такое резкое движение быстро действует болью, и хватаюсь за голову. Вспоминаю все прошедшие часы и понимаю, что на истории моде я уснула. М-да, никогда не думала, что мои силы уже за неделю исчерпались до такой степени, что я не замечаю, как засыпаю.

Так будет ещё три года, — напоминаю себе.

Непринужденно выдыхаю и откидываю лениво руки на стол. Поворачиваю голову в сторону часов и ужасаюсь. Уже пол пятого, а через полтора часа вечеринка. Блин. Она же меня прибьет, если я вовремя не буду готова.

Подбегаю моментально к шкафу и бросаю все подходящие вещи на кровать. Забегаю в ванную и среди разных средств, нахожу свою небольшую косметичку. Подчёркиваю свои глаза тушью и аккуратно наношу на губы темно-бежевую помаду, поправляя контур карандашом. Расчёсываю свои длинные волосы и убираю их в взлахмоченный хвост. Оглядываю свой вид и, довольная результатом, возвращаюсь в комнату.

На наряд уходит оставшееся время и даже сейчас не могу определиться, что надеть. Учитывая наше сбережение, то не сказать, что у меня много вещей. От простых футболок до джинсов. Платья, можно считать, не носила за все лето, да и нету их у меня в принципе. Остаётся вариант одевать то, что есть на кровати или спросить у мамы. Но рисковать настолько не хочется.

Кусаю от нервов нижнюю губу, всё же решаясь пойти и спросить у мамы. Захожу в гостиную и обнаруживаю, что мама увлечено смотрит телевизор.

— Мам, у меня к тебе есть просьба.

Ее голова поворачивается на девяносто градусов в мою сторону. Глаза внимательно смотрят на мое лицо. Через секунду она хмурится и поднимается с дивана, идя ко мне.

— Почему ты накрасилась? Ты куда собралась? — низким голосом спрашивает она, уже вблизи более детально сканируя мой макияж.

— Я согласилась пойти на вечеринку… Ким будет здесь с минуты на минуту. А у меня… — замолкаю, приглядываясь к мимике женщины. Немного страшно говорить ей об этом, ведь она может переживать за меня. — У меня нет наряда. Поэтому…нет ли у тебя какого-нибудь платья более летнего?

Несколько минут ее яркие глаза недовольно прожигают во мне дыру. Мне становится чуточку страшновато, ведь она заменяла ещё и отца, поэтому всегда требовала порядочную дисциплину.

— Есть у меня одно старое платье, которое отлично бы тебе подошло. Пойдем.

Мама достает из своего старого шкафа новую коробку, которая, кажется, пролежала года, а осталась все такой же не изменившейся. Она снимает крышку, и я замечаю ярко-жёлтый сарафан. Достаю его с коробки и расправляю в воздухе, более детально осмотрев. Платье превосходное: открытые плечи, прекрасная на ощупь ткань, доходит ниже середины бедра, а самое удивительное V-образный вырез на спине. Неужели, когда-то давно это было ее платье?

Вопросительно перевожу взгляд на женщину. Не пойму, почему она хранит такое платье? Его можно было бы надевать куда угодно, пускай это лето или вечеринка.

— Думаю, тебе подойдёт, — немного грустно отвечает она.

Я удивляюсь, насколько сильно отголосок поменялся в ее речи. Сейчас она летает где-то в далёком мире и вспоминает все свои забытые моменты. Более точно можно заметить, как ее глаза меняют свою окраску: от яркого до тусклого. Я могла читать эмоции людей по глазам и с лёгкостью добавлю, маму гложет чувство, которое всеми способами поедает ее изнутри. Только она так стойко держится, что скажешь, будто в ней нет никакой борьбы. Такая женщина уже давно закрылась для других и уж точно не захочет рассказать причину своего поведения.

— Ты в порядке? — тихонько спрашиваю я, касаясь ее руки.

Она дёргается и устремляет свой взгляд на меня. Несколько секунд она думает над чем-то, это можно заметить, а затем смотрит на платье.

— Ладно. Раз ты собралась идти на вечеринку, то не смею задерживать. Но перед этим попрошу меня выслушать…

О! Начинаются нотации. Любому другому на моем месте это бы точно поднадоело.

— Первое, что ты должна придерживаться — никакой выпивки. И не думай там загуливать или же потом приходить сюда и устраивать для меня вечеринку…

Прислоняю руку в губам, сдерживая смех.

— Второе — не думай там спать с мальчиками. Узнаю, того еще ремня получишь. Я за себя выручать не буду!

— Мам, мне уже не пятнадцать лет. Давно известно об этом.

— Кто тебя знает, дорогуша ты моя… — Кокетливо подмигивает. — И последнее, даже не смей…ДАЖЕ НЕ ПРОБУЙ никакую химию. У меня и так больное сердце, а эта проблема окончательно сведет меня в могилу.

— Эй-эй! Мне еще мама нужна живая, — восклицаю и смеюсь из-за ее правил. — Не переживай ты так, все будет хорошо.

— Посмотрим.

Пройдя в комнату, замечаю новое сообщение от Ким и ускоряюсь за считанные секунды. Решила, что нижнее белье будет лишним, поэтому надела платье на голый вверх и сразу же почувствовала всем телом приятный шелк ткани, а ещё этот…аромат. Такой сладкий и вкусный на запах, что хочется из-за него есть. Платье отлично сидит на фигуре, подчеркивает мои стройные ножки, которые за лето успели загореть.

Хватаю со стола сумочку, телефон и ключи, выбегаю из комнаты и прямиком бегу надевать обувь. В быстром темпе завязываю свои белые кроссовки и выпрямляюсь. Поправляю сумку и напоследок смотрюсь в зеркало. Помада слегка размазалась, но ее легко поправляю. Открываю дверь, но с порога слышу мамин голос.

— Будь аккуратно! Что б дома была ровно в одиннадцать!

Кричу в ответ "хорошо" и захлопываю массивную дверь, которая в скором времени слетит со своих петель…

7 глава

Дорога занимает практически около получаса. Сам дом, в котором проводилась вечеринка для первокурсников, находилась на окраине города в самом престижном месте среди элит. Как только машина уже подъезжала к проспекту, ведущий к тому самому дому, было слышно, насколько там все…сворачивается в настоящий фейерверк.

Машина останавливается около свободного места, протиснувшись между здоровой машины и маленькой, более схожей для девушек. Автомобилей было повсюду: газон был испорчен от большого числа колес, остановка около тротуара у этого дома и соседних так и кипело количеством железяк. Народу неимоверно много, каждый слоняется туда-сюда, то выкрикивают неразборчивые слова, то блеют за кустами, то устраивают драки и спектакли. Территория очень большая и неудивительно, что половина людей решили выйти на улицу. Просканировав участок, замечаю разбросанный мусор на каждой точке газона, в цветах, кустах. Сама постройка выглядит весьма богато и деликатно, даже чересчур: дом настолько большой, широкий в ширину, а самое главное сделан роскошно и со вкусом. Вечеринка набирает обороты, и не удивлюсь, если завтра здесь ничего живого не останется, учитывая, что все люди давно пребывают в экстазе и на все им наплевать.

Смотрю на нового знакомого парня Ким с другого факультета, Дарена. Он тоже на вид выглядит никак простолюдин, а вперемешку с простотой и богатством. В течение поездки мы общались в некоторых моментах, рассказывали истории, и выделила не приятную сторону этого парня. Характер у него весьма мягкий и харизматичный; сам он сильно самолюбив и лицемерен. Симпатичный, приятный на внешний вид, но это не давало мне увидеть положительного человека. Уж больно он кого-то мне напоминал из прошлого. Какая-то часть меня кричала во весь голос, что нужно его опасаться, но я прогоняла такие мысли. Не думаю, что он совсем не такой, каким кажется. Паренёк спортивный, имеет хорошее телосложение, высокий рост, а особенно эти яркие серо-голубые глаза. Выделялся он среди других не так четко, как элита университета, но был он ахти. Любая девушка не сумела бы пройти мимо него, попала бы в его ловушку. Но все больше уделяют внимания тем красавцам.

Мы зашли в дом. Ким общалась со своим новым другом и полностью не обращала внимания на меня, а я тем временем двинулась вглубь помещения, приближаясь к своей заметной цели. Пить я умела, особенно хорошо, но сейчас мне обязательно нужно быть трезвой, если подруга решит влезть в неприязнь. Удобно усаживаюсь на высокий стул и подзываю к себе молодого человека, который быстро оказывается напротив меня.

— Алкогольное мохито, — перекрикивая музыку, говорю ему. Он в знак "понял" кивнул и приступил к своим трюкам.

Повернула голову в сторону, и мой взгляд углубился в поток людей, пребывающие в таком роскошном доме. Сейчас внутри дома все кажется таким пустым, потому что половина мебели отсутствует здесь вообще, раз учитывая то, что люди начнут ломать и портить мебель. Очевидно, все вещи отправили либо в подвал, либо наверх, но и там все равно смогут подпортить вещи своими пошлыми делами. Вдалеке находится лестница, которая ведёт как раз на второй этаж, но оттуда потихоньку выходят парочки, у которых вид уже весьма потрёпан. Вся обделка дома сделана в мягких тонах, не присутствует никакой вульгарности. Сейчас очень сложно понять, какой на вид внутри дом. Замечаю слева от себя проход, ведущий на террасу и бассейн. Из-за разных огней можно заметить переливание воды в разнообразных красках и освещение волнами проем. По бокам проема расставлены столы с напитками и небольшими закусками. Представители мужского пола гораздо чаще берут неизвестный мне напиток в стаканах и за один раз могут выпить все содержимое.

Смотрю на танцпол, где сумасшедшие люди танцуют и стараются подпевать музыке. Некоторые забывают о рамках приличия, в частности это дамы. Они без стеснения трутся своим телом об тело парня и позволяют ему лапать себя, где захочется. Из одного угла в другой можно увидеть разных парней, окружённые готовыми девочками, которые способны продать свое тело. Одеты они развратно: короткие платья, если сесть, то можно увидеть какого цвета белье; глубокий вырез на груди, чересчур глубокий, что практически видно обнаженную округлую плоть; такой яркий макияж, что они похожи на настоящих шлюх…

— Ваш заказ! — кричит парень, подвигая мой напиток.

Мило улыбаюсь ему и беру охлаждённое мохито в руки. Через трубочку делаю небольшие глоточки, чувствуя, как прохлада вперемешку с среднедействующим алкоголем разливается по моему телу. Все напряжение тела слегка стихает, но какое-то предчувствие от всего этого комфорта не создаёт для меня спокойствие. Казалось, что за мной следят. Потому что я прекрасно чувствую напор на своем теле. Может я преувеличиваю, но что-то с этим похоже.

Запрокидываю ногу на ногу и продолжаю пить свой любимый напиток. Мелодия сменяются одна за другой и не успеваю моргнуть, как слышится моя самая любимая песня Ariana Grande — Dangerous Women. Тело само начинает двигаться в такт музыки, мышцы расслабляются.

Прикрываю глаза и улетаю в другой мир, где меня снова окружают совсем иные вещи, окружающие. Такое ощущение, что там мне намного спокойней и умиротворенней. Кажется, что мои яркие краски там оживают с такой силой, что заполняют меня до краев. Я всегда мечтала быть любимой и умной дочкой для мамы и папы, закончить школу, поступить в университет, встретить свою половинку, выйти замуж, родить детей… В моих фантазиях все это кажется самым настоящим, но, возвращаясь в реальность, я понимаю, что никогда мы не сможем избежать трудности, как бы ни хотели. Меня много что окружало за все десять лет, но я смогла научиться понимать себя и все остальное, что ждёт меня впереди. Я воспитывала в себе способность уметь решать проблемы, а не избегать. Если бежишь от них, значит, ты слабак и боишься всё исправить, чтобы не ранить другого…

Сквозь шум, слышу, как кто-то падает на рядом стоящий стул. Открываю глаза и поворачиваю голову к тому, кто решил так неожиданно влезть в мое пространство. Какого было мое удивление, когда я увидела это красивое личико самоувренного коня… Аарен собственной персоной сидел рядом со мной и ни капельки не скрывал своего интереса ко мне. Его взгляд так и пожирал меня всю, не отставляя живой. Паренёк выглядел очень соблазнительно, ни одна бы девка не прошла мимо него: голубая рубашка с расстегнутыми на верху двумя пуговицами, предоставляя идеальные мышцы груди; растрёпанные волосы, которые спадали ему на лицо, но при этом придавали некий шарм и сексуальность, что даже хотелось запустить пальцы в такие густые волосы; а что было неотъемлемой частью — его завораживающая улыбка, которую он не раз использовал. Нахмурила брови. Что этот красавчик хочет от меня? Неужели, решил снова испытать удачу?

— Привет, красотка, — его хриплый голос заставил мое тело неумолимо среагировать очень странно. Неприятная дрожь пробежалась по моей спине, и я слегка напряглась. — Не думал, что ты сюда придёшь.

— А я не думала, что такой болван начнет клеиться к простой девушке, как только здесь окажется. Что, другие тебе не дают? — самодовольно хмыкнула, замечая в его взгляде подступающую агрессию. Хотя, он всем своим видом говорил об обратном. Хороший из него актер.

— Не переживай, пупсик. Я ещё не слишком стар, чтобы мне отказывали. Может, именно сейчас мне повернется удача.

Удачно жестикулирует бровями. Я замираю, когда его рука касается моей кожи на ноге. Рука очень большая и так сильно начала сжимать мою нежную кожу, что заерзала на месте. Мне неприятно, что он старается меня затащить в постель, а взамен ничего не предлагать. Даже такое лёгкое прикосновение не даёт мне сидеть на этом месте спокойно, хочется ему, что ли, врезать… Не знаю! Хочется все сделать, чтобы он убрал свои грязные, похотливые руки.

— Оу, смотри, как бы твой друг не выдохся. Печально будет для других, — мило прошептала, невинно облокотившись об барную стойку и все ещё чувствуя, как его рука бегло гуляет по моей коже на ноге.

Парень, заметив мое положение, нервно облизнулся и опустил взгляд вниз. Мои ножки стали прожигать горящие глаза Аарена, чуть ли не вылезая из своих орбит. В такой момент, хотелось бы со всей силы ударить ему в глаз коленом. Ему, однозначно, понравилось бы.

— Ты плохо знаешь о моем дружке. Он ещё тот… боец, — хрипло прошептал, взглянув на меня. Фу, не очень-то интересно знать о его… органе! — Могу даже испробовать на практике именно для тебя. Как тебе идея?

— Спасибо, пожалуй, откажусь. Меня не привлекают такие… партнёры.

Рука Аарена замирает. Парень хлопает несколько раз глазами, находясь в неком шоке. Что ж, пора включать новый уровень, чтобы от меня отвалил этот индюк. Наш диалог ни к чему хорошему не приведет, как было с его другом.

Он находится в таком недоумении, что приходит в себя не сразу. Резко убирает руку с моего колена и встаёт на ноги. Внимательно слежу за тем, как он пытается от меня отойти. Ух, неужели, его не привлекают лесбиянки?

— Что такое? — притворяюсь и делаю невинное личико, будто не понимаю его реакцию. Хотя, в душе я лишь посмеиваюсь.

— Знаешь… Я вспомнил, мне нужно кое-куда. — Он делает короткие шаги назад, готовясь к отступлению. Его язык заплетается, а глаза бегают туда-сюда. — Пока!

Аарен быстро скрывается с поле зрения, и я, словно змея, скрючиваюсь, утопая в смехе. Господи, его лицо просто божественно. Бедный мальчик был разочарован, что девка, которая ему понравилась, не повелась на удочку из-за того что лесбиянка. Насколько нужно быть самоуверенным и слепым, чтобы не заметить, что меня привлекают парни, а не девушки. Ужас. Хорошо, что на неопределенный срок он отстал, надеюсь, вместе со своим другом.

Вдалеке замечаю свою подругу в окружении незнакомой компании: две девушки и два парня. Незнакомые люди расспрашивают ее, но подруга каждый раз кратко им отвечает, можно заметить по губам. Самое главное, ее выражения лица: она краснеет, смущается и бросает странные взгляды в правую сторону, где сидит знакомый парень. И это сам новый друг Ким…

Дарен болтает с парнями, и каждый раз смеётся с их сказанных слов. Я немного лучше приглядываюсь и вижу, что эти парни отличаются от Дарена, а ведут себя с ним будто лучшие друзья. У одного светловолосого проколота бровь и нос, а одет по-бунтарски. Второй, темноволосый, имеет куча татуировок не только на руках, но и на лице. Взгляд его напоминает дьявола, так как постоянно хмурится. Одет также, как и его дружок. Меня настораживает то, что Дарен с ними общается. На фоне таких бунтарей он выглядит как…"чистый" мальчик. Это так странно.

Перевожу взгляд на девушек, но они выглядят не так вызывающе, как парни. Хотя, тоже не лучше. Можно сказать, на них нет никакого белья вообще, если можно считать, что этот лоскут ткани ничего, практически, не прикрывает. Как Кимберли там оказалась и зачем?

Громко ставлю стакан на барный стол и встаю на ноги. Голова слегка кружится, но стоять на ногах пока есть силы. Поправляю свое платье и снова смотрю в сторону Ким. Девушка теперь вовсе сидит в сторонке от них и смотрит в одну сторону. Беру себя в руки, чтобы по пути не упасть, и следую к диванам, где сидят эти…люди. На лице принимаю достаточно решительный и более-менее дружелюбный вид. Вовсе не хочется сейчас с кем-то ругаться, а вот помочь моей подруги уйти оттуда, — стоит.

Кимберли поднимает свои большие голубые глаза. В ее взгляде появляется немое слово "наконец". Подхожу ближе к столику и взгляды пугающих парней направляются на меня. Они пробегаются по мне своими глазами, как будто я живой экспонат для личного оприходования.

— Всем привет, — без намека на неприязнь, приветствую всех и взмахиваю рукой.

Девушки резко смотрят на меня. Вижу по их лицам, что они не очень настроены на дружелюбное общение. Сухо здороваются и снова продолжают болтать друг между другом. Парни бросают заинтересованные взгляды на мою персону, но ничего не говорят. Воспользовавшись моментом, беру подругу за руку и поднимаю ее с дивана. Дарен на нас смотрит, изгибая бровь, но ничего не спрашивает.

— Мы ещё вернёмся! — предупреждает Ким, хотя лучше бы не делала.

Иду вперёд, а подруга плетется рядом со мной. Надо найти тихое и безлюдное место, где можно спокойно у нее все расспросить. Сидеть полчаса и смотреть в пустоту, — не самое лучшее занятие для меня.

Пробираемся сквозь толпу. Уши уже гудят от настолько громкой музыки, что иногда закладывает. Люди со всех сторон ещё больше оживают и ведут себя несноснее, чем было вовремя нашего прихода. Аккуратно толкаю девушек и парней, чтобы для себя построить путь и выйти к лестнице. Все оборачиваются нам вслед, бросая злые взгляды, но потом снова возвращаются к своим "делам".

Через несколько шагов выходим из толпы и собираемся подняться по лестнице, как я врезаюсь в чью-то широкую грудь. Неожиданно холодная жидкость выливается на платье. Отскакиваю от человека и открываю рот от шока. Какого… По платью растекается жёлтое пятно, которое с каждой секундой становится все больше. Капли неизвестной жидкости касаются моих бедер и стекают вниз, вызывая этим щекочущим чувством табун мурашек.

Он…он испортил мамино платье! Боже, как я заявлюсь с таким пятном домой? Злость медленно начинает растекаться по моему телу. Я сжимаю руки в кулаки и стараюсь держаться не так остро, готовая убить всех на своем пути. Этот придурок вылил на меня свое пиво! Как можно быть таким слепым и не заметить девушку?!

Медленно поднимаю голову и встречаюсь уже со знакомыми мне раскосыми глазами, которые самодовольно смотрят на меня. Меня всю передёргивает. Он так воистину победоносно и самоотверженно смотрит на меня, будто выиграл миллион долларов, что хочется залепить ещё одну пощечину… Нет! Лучше коленом ему в одно место зарядить.

Он сделал это специально! Специально вылил свое говно на меня! Но я так просто не оставлю…

8 глава

— Что ты наделал?! — растерянно и злобно с долькой дикости, таившаяся внутри груди, распирая на части клетки, цежу сквозь зубы.

Поднимаю свой разъяренный взгляд. Парень передо мной возвышается. Стоит гордо с кривой довольной улыбкой, в глазах пляшут смешки, которые так и твердят, в этот раз ты в пролете. Руки чешутся от желания стереть с его лица самоотверженную и ехидную улыбочку, и в частности ленивую позу, передающая всю его победу. Всем своим нутром начинаю не переносить его. Все в нем такое ниже совести, подлое и беспощадное. Для него случайный случай — потеха для удовлетворения своих потребностей.

— Как теперь мне отмыть твое пиво на платье? — тыкаю пальцев на это темное и грязное пятно, растекающееся с каждой секундой, но по нему видно, его это не волнует. — Тебе вот все равно! Тебя не любезничает тот факт, что стоит извиниться и как-то помочь, проявить свою лучшую сторону!

— Что я должен сделать? — складывает руки на груди. Лицо становится таким ядовитым для моих глаз, а усмешка раздражает от того, что посчитал меня полной идиоткой. — Ты думаешь, что я буду извиняться? Ау, проснись! Я тебе тут не принц, чтобы подавать туфельку и везти во дворец, где исполняются твои желания.

— Правда? А я даже не заметила, — скрипнула зубами, все еще придерживая край подола, не позволяя пятну стать больше. От этого мои ножки оголяются чуть выше колена.

— Уясни такое правило, мисс! Я… — делает опасный шаг ко мне, направляя палец на себя, — НИКОГДА не целую обувь людей.

На своем плече ощущаю тепло, вовсе не свойственное для восприятия бушующего урагана. Ким становится ровно со мной, слегка дергает за плечо и старается меня отвлечь на себя. Но я не реагирую. Я не вижу ничего рядом с собой.

— Не целуешь, значит…

Тихо посмеиваюсь. Вот о чем и следовало догадываться. Сопли — это та жидкость, не способная заставить плохого парня упасть в глазах своего народа, ведь когда-то сам себя возвысил на пьедестал. Не способен проявить милосердие и уважение. Для таких нет слово «совесть», нет полноценной жизни и процветания. Для таких мир — залог для каких-то никчемных будущих желаний: завоевать и пользоваться.

А я что? Я мелочь среди людей, меня никто не должен видеть, слышать. Меня не должно существовать в этом мире, где каждый сам за себя, где мы — оболочка бедноты и нищебродства. Если быть вкратце, отбросы. Те самые «грязные» люди.

— Да кто ты вообще такой, что здесь считаешься великим?! В тебе нет ничего живого, ты имеешь деньги, машину, дом, поклонников, регулярный секс, а самое ценностное в своей жизни выкинул через окошко автомобиля. Я не понимаю тех, кто считает тебя примером подражания. Мое уважение ты уж точно не получишь. Ты грязь, растоптавшая людьми, петух, который задирает голову к небу!

— Что ты сказала? — прищурился, окидывая меня терпким и изнуряющим взглядом. Дыхание участилось в два раза. Я конкретно горела, меня распирало от злости.

— Открыла глаза тебе, раз духу не хватило самому это сделать, идиот! Пора уже поумнеть и искать в своей жизни настоящее счастье и смысл. А не вечный круговорот веществ…

Пухлые губы Эрика складываются в одну тонкую линию, передавая этим растущее напряжение. Мышцы под тонкой тканью футболки, которая уж очень сильно обтягивает его мускулатуру, что невольно заглядываешься на движения тела, делают свой первый ход перед боем. Я прямо вижу на его лбу, он готов кинуться на меня.

— И еще, — перехватываю одноразовый стаканчик у мимо проходящей девицы, огрызающаяся на меня неуместными словами, на что не обращаю внимания, и делаю уверенный шаг к Россу. Вблизи он выглядит еще красивее с этими растрепанными волосами и дурацкой физиономией. Жалко, придется испортить. — Не будь уверен в том, что сможешь меня уделать. Не дорос быть проворным в деле.

Не успевает и слова вставить, как все содержимое стакана оказывается на его волосах, стекающее на лицо и футболку. Белый цвет превращается в темный, в настоящий облик «темного рыцаря средневековья».

Поворачиваюсь к подруге, наблюдая за картиной с открытым ртом, и передаю ей никчемный стаканчик. Щеки горят, дыхание возвращается в свой прежний ритм, как будто после десяти минут передышки. За эти минуты, я успела закипеть пару раз. Трясущимися руками она берет.

И снова смотрю на него.

Ровные белые зубки зверя оголяются в звериный оскал. Только сейчас замечаю Аарена, который уж нехило напрягся за своего лучшего друга. Он делает шаг к Эрику, кладет руку на плечо и в этот момент парень дергается…Аарен молниеносно перехватывает его. На моем лице расцветает корыстная улыбка, что сил становится куда больше. Заткнуться пришлось не мне, а ему. Пока что 2:1.

Эрик обезумел: свирепый взгляд, желваки сходят с ума от постоянного движения, вены на мышцах выпирают, готовые лопнуть в любой момент. Он всеми способами рвется в мою сторону, но Аарен продолжает его удерживать. Делаю два шага вперёд и оказываюсь возле них. Две пары глаз моментально испепеляют недобрым огоньком. А этот чокнутый на всю голову готов высечь мне голову с одного рывка.

— Как же приятно чувствовать себя…раздавленным. Видимо, никогда такого не происходило с другими до меня?

— Ты! — выплевывает как жевательную резинку на асфальт. — Закрой свой рот, стерва! Хватит вести себя так, как будто ты тут королева вечера. Ты никто!

Стерва? Что-то новенькое и креативное…

Осматриваюсь по сторонам. Люди уже, похоже, недавно наблюдают нашу сценку дружелюбия. Да и музыка стихла.

Вести себя скромно я не смогла бы, где кругом нас столько людей, но, учитывая подлый поступок с маминым платьем, я не хочу стоять в стороне и слезы лить. Сильные и боевые девушки не бегут домой, а смогут справиться с таким парнем, пускай у него даже не все дома. Только быть в эпицентре сборища алкоголиков становится весьма неуютно. Они все ждут предвкушения чего-то сладкого от этого конфликта и следят за тобой даже чересчур внимательно.

Остаться дома — залог спокойствия вокруг себя.

— Кажется, Главный Король Бурундуков уже здесь, прямо передо мной. Только взгляните, так и мечется, чтобы не упасть перед глазами стольких людей. Это так интересно, милый…

Отвожу голову, нервно проваливаясь в смех. Обстановка становится психушкой для меня.

— А теперь ты услышь… — приближаюсь к нему на слишком опасное расстояние, что эти слова сможет услышать только он, — я выиграла этот раунд!

— Черт, как же ты меня взбесила…

Он собирает все свои силы и снова повторяет рывок. И на этот раз парень оказывается на свободе, будто его вообще не держали. Смотрю на Аарена, и вижу, как он улыбается. Вот черт! Он специально поступил так. Он…

— А теперь мы поиграем по моим правилам!

Гром среди ясного неба.

Глаза Эрика становятся черными, пугающими и дикими. Резко разворачиваюсь и уже собираюсь уходить отсюда прочь, подальше об безумства. Неожиданно чья-то рука меня хватает за ладонь и резко разворачивает обратно. Я врезаюсь в мощную грудь парня и ошеломлено поднимаю взгляд вверх. Холодок пробегает вдоль позвоночника, а ноги подкашиваются. Мне становится не по себе. Неизвестность пугает до чёртиков.

Его большая рука сжимает мою бедную кисть, и боль, несравнимая с душевной, проходится по моему телу. Стискиваю зубы, терпя невыносимый дискомфорт. Завтра точно останутся синяки от его пальцев. Он наклоняется и грубо перекидывает меня через плечо. Дыхание перехватывает, а глаза бегают по каждому человеку. Господи! Никто не реагирует на наш "спектакль" и мне становится не по себе. Я начинаю бить его по спине и орать во весь голос, чтобы отпустил. Эрик никак не реагирует, усиливает хватку и направляется к лестнице, поднимаясь аккуратно наверх. Людей становится все меньше, а уже после очередной пройденной ступеньки никого не остается в поле моего зрения. Боже, как же меня спастись? Решаю попробовать ещё раз ударить его. Замахиваюсь, и моя кисть больно ударяется об каменную спину.

— Хватит! — рявкает Эрик, и его свободная рука проходится звонким шлепком по оголенной ягодице. Взвизгиваю от такой дерзости со стороны парня.

— Не трогай меня, урод! — разрываю, что есть мочи, свои голосовые связки.

Ищу глазами хоть какой-то выход из положения, но ничего попутного не попадается. Вот же блин.

Он подходим к какой-то двери, отворяет, заходит в комнату и ставит меня на пол. Дверь закрывается, а темнота поглощает хоть какой-то участок светлого места, куда только что падал луч от ламп. Мне приходит на ум не самые примечательные идеи: убить, зарезать, избить, куда хуже, изнасиловать. Сразу же становится нечем дышать. Нет, нет, нет! Я ему не позволю!

Набрасываюсь на парня и снова начинаю его бить, только на этот раз уже везде. Бью его по груди, по лицу, по рукам. Он старается блокировать мои удары, но в темноте это выглядит куда хуже, как кажется. Ощущаю жжение в области ладони, когда моя рука соприкоснулась с его щекой. Я не могу видеть Эрика, но я могу прекрасно знать, что за эмоции его окружили. Он хватает обе кисти и прижимает меня к себе. Брыкаюсь, пытаясь хоть как-то от него отойти, но все тщетно.

— Отпусти меня! Ты мне противен… — кричу я, ворочаясь в разные стороны.

В ответ следует тяжёлая тишина. Он делает ещё один толчок, и мое лицо оказывается слишком близко к нему. Я поняла это по щекотливому чувству от его дыхания. Замерла на месте. Стараюсь отдышаться и прийти в себя. Меня совсем не устраивает эта поза: соприкасаюсь с его телом, горячим телом, которое чувствуется сквозь белую футболку. Всего в каких-то несколько сантиметров от его лица, а будто нас разделяет всего один миллиметр. Я максимально четко прислушиваюсь к тишине, но она настолько беззвучна, что мурашки по моему телу пробегают с волнением.

— Отпусти меня, — повторяю я более тихо, пытаясь снова вырвать руку.

Комнату озаряет свет, и я зажмуриваюсь. Сначала открываю один глаз, а потом второй. Осматриваюсь вокруг себя и отмечаю про себя, что мы находимся в ванной комнате. Здесь чересчур свободно и, видимо, поэтому почувствовала, что воздуха здесь не хватает.

Поднимаю голову вверх и заглядываю в эту пучину дикости и неизбежности. На его лице давно проявилось красное пятно от моей пощёчины. Я думаю, что, возможно, тут будет синяк… Очерчиваю взглядом каждый миллиметр на его лице: брови, глаза, скулы — и останавливаюсь на его губах. Они настолько пухлые и алые, что желание прикоснуться к ним велико. Облизываю свои пересохшие губы, закусываю нижнюю губу, что не ускользают от внимания парня. Эрик приподнимает правый уголок губ и усмехается.

— Я знаю, что ты не можешь устоять от моих губ и от желания поцеловать меня, — смехотворно и корыстно говорит он, — но, кажется, у нас совсем другие планы…

Меня всю передёргивает от его слова "планы". Нервно сглатываю и опасно кошусь на него, но он лишь самодовольно улыбается и своими глазами разрезает меня на мелкие кусочки. Сама для себя подписала приговор.

9 глава

— Ты не посмеешь, — в частности убеждаю саму себя, веря во что-то сверхъестественное.

Вон он король великих подвигов, он стоит рядом со мной, смотрит на меня, готовый убить своего врага. Ожидать стоит разные фантазии в его голове, которые отображаются на его лице, но самое страшное — это поистине темные глаза. В них не было никакого намека на то, что это для него обычное развлечение. Наказание для такой студентки, как я.

Боже! Что же придумать?

Делаю шаг назад, стараясь набирать дистанцию между нами. Я не хочу связываться с ним. Не хочу, чтобы он что-то со мной сделал. Я просто хочу оказаться у себя дома и больше никогда не выходить оттуда. Но судьба поиграла со мной не на шутку, сделала обманчивый ход, оставляя меня с ударом под дых.

Кожей ощущаю, какой накал стоит в этой ванной. Каждая крупинка или пыль наэлектризованы чем-то таким опасным, кровожадным, жестоким. Тело все содрогается, кожа становится колючая. Ох.

Эрик смотрит хищно и безумно, норовя сделать во мне дырку. А я продолжаю отступать назад, пока не чувствую спиной холодную и мокрую стенку… Душевой? Черт, черт, черт!

Хочу уже выбраться с этой кабинки, как меня снова толкают внутрь, перекрывая дорогу к отступлению. Мощная грудь парня приближается ко мне все ближе и ближе, пока сам он не встаёт вплотную ко мне. Поднимаю глаза вверх, сталкиваясь с тем, что попала в настоящий капкан, в который никогда не хотела больше оказаться… Все тело больше не чувствует свободы, оно находится под натиском этого зверя, который сорвался с цепи. И сейчас он может сделать, все что угодно.

— Ну, что… Не хочешь помыться? — Оскал сам по себе рвется наружу на его лице. Неудивительно, что он неуравновешенный.

— Ч-что?.. — Выпрямила спину и нервно сглотнула. — Ты в своем уме?

Но он ничего не отвечает. Его рука перемещается на стенку позади меня, и я не могу понять, что он делает, пока холодная вода полностью не окатывает. Взвизгиваю из-за резкого холода и пытаюсь выбраться отсюда, но мне вновь этого не дают.

— Нет! — перекрикиваю шум воды, который неприятным ощущением касается моих участков голой кожи.

Ледяная вода намочила меня до нитки: все было мокрым. Из-за этого одежда на мне сильно начинает липнуть, меня пробивает на озноб. Поднимаю руки вверх и тянусь к этому чертову душу. Но мне даже не дают его взять, как Эрик перехватывает, направляя поток воды прямо мне в лицо. На всю ванную раздается противный, пропитанный злостью и отчаянием, писк, он наполняет эти стенки комнаты противной, мерзкой и удушающей атмосферой. Прикрываюсь руками, чтобы не сильно попадала вода на меня, но все остается бестолку. Тяжело вдыхаю воздух сквозь воду и опускаю руки вдоль тела, терпя такую "бодрящую" водичку.

Когда Эрик вдоволь насладился моментов триумфа, выключает душ и откладывает его в сторону. Протираю глаза своими ладонями и открываю, концентрируя взгляд на физиономии парня. Весь довольный, сияет ярче Луны и, тем не менее, улыбается во все тридцать два зуба. Радуется до небес.

Внутри меня закипает агрессия на его похабный поступок, и сжимаю свои ладони в кулаки, стискивая зубы. Чертов придурок! Большую часть из нас намочилась я, а не он. На него брызнуло всего-то несколько капель, а я окончательно промокла. Как мне теперь добираться до дома?

— Ты сумасшедший! — Дергаю плечами. Неимоверный холод!

— Нет, просто не стоит надеяться, что выйти из воды сможешь сухой, — сладко проговорил он, легонько ударяя меня по носу.

Приподнимаю уголок рта в ехидной улыбке и приближаюсь к нему вплотную. Жар с табличкой «ОПАСНО» разносится по всему телу, а мышцы груди парня дергаются. Его руки опускаются на мою талию, стискивая в своих жадных объятьях.

— Не думал, что такие…мышки могут быть не только червями, но иметь при себе таки формы. Уф…

Эрик наблюдает за каплями, стекающие по моей шее и убегающие в проем между грудями. Его кадык дернулся, и он прикусил нижнюю губу.

— Хотелось бы узнать, какова ты в постели.

— Не дождешься, козел!

— Сучка!

Не лучшее начало обучения в Нью-Йорском университете. Грубо говоря, это нечто подразумевается под словом «говно». Никогда бы не поверила, что все так обойдется именно таким образом. Эрик Росс — мимолетное столкновение, погубившее мое начало изменения своей жизни… Если была бы возможность вернуться назад и переиграть ход событий, не случилось всего этого хаоса.

Надеюсь, в скором времени я выйду с этой воды.

Глаза Эрика медленно опускаются вниз, но останавливаются в начале пути. В них загорается какой-то опасный огонек, а потом вовсе затуманиваются. Слежу за его взглядом и опускаю голову, обнаружив, что мои соски торчат к верху сквозь мокрый сарафан. Блин!

Моментально прикрываюсь своими руками и делаю шаг назад, загораживая всеобщее внимание этому парню.

Эрик хмыкает.

— Что я только не видел там, — возражает парень, будто это мелкий пустяк. Конечно, под юбки к бабам он умеет лезть. — Каждый раз одинаково знакомо.

Приподнимаю брови вверх от его заявления. А вот это уже наглость. Одной рукой скрываю от парня мой позорный вид, а второй прохожусь по его щеке в третий раз, как хлестом. Но он даже никак не реагирует.

— Держи свой язык за зубами! Не умеет он выговаривать разумные вещи.

— А я погляжу, ты умеешь. — Смеётся он, смыкая руки на груди. — На тебя посмотреть, так ты — невинная овечка. Мне с такими скучно…

— Знаешь, лучше быть овечкой, чем дураком, которому ноги целуют да раздвигают ноги. А раз тебе скучно…найди себе развлечение в другом месте, но не рядом со мной.

Сузила глаза, рассматривая его лицо. Этот парень в считанные секунды может меняться в настроении. А это нужно знать, когда именно. Осторожность ещё никогда не подводила.

— Ты сама кайфуешь, что я рядом с тобой и трогаю тебя. Другим бы такое не прилетело…

— Ах, так мне еще повезло! — огрызнулась, дернув головой. — Так хочу тебя расстроить, что мне до этого как-то все равно. Лучше стоило тебе пройти мимо моей выходки, а не творить весь этот хаос.

— Видишь ли, — прочистил горло, — ты встала поперек моей дороги. Я не могу пройти мимо, при этом, не учудив с тобой ничего плохого,

— Ты сам решил со мной познакомиться. Я тебе ответила — нет! Что ты не понял тогда?

В ответ мне следует тяжёлая тишина, разрывающая наше напряжение. Он отводит голову в сторону и пятерней поправляет свои взлохмаченные волосы, устраивая беспорядок ещё больше. Смотрю на его одежду и убеждаюсь в том, что на футболке появились разводы, а джинсы были сырые в районе бедер и выше. Сдерживая свою улыбку, закусила губу.

Эрик безразлично смотрит на меня. Желваки на его лице еле-еле уловимо дёргаются, то и дело, придавая его образу больше злодейства. Лоб хмурится, а брови сводятся на переносице.

— Знаешь, — начал он, — я лучше пойду…

Уходит от ответа?

Только сейчас до меня начинает доходить, что я не могу в таком виде выйти в люди и опозориться. Хватаюсь за руку парня, чувствуя какой жар исходит от кожи. Он дёргается, как от тока, и поворачивается ко мне, лениво взглянув.

— Я не могу в таком виде пойти в люди, — намекаю на свое платье, которое уже ничего не скрывает от него.

Но, видимо, Эрика ничего не смущает на данный момент. Внутренности сжимаются, а по телу пробегает противный осадок. Господи, за что мне такое наказание?

— Не вижу проблемы, — пожимает плечами.

— Ты шутишь?! — взрываюсь от его слов. — Да я буду опозорена на весь университет, если меня увидят. Разве ты не понимаешь?

— Ну и что? Решай это как-то сама. — Интонация становится черствой, а голос эхом звучит в моей голове.

Безразлично фыркнул, развернулся и направился к двери.

— Нет в тебе живой души. Ты не хочешь даже признавать свою ошибку и исправлять ее. Родной тебе человек оставит тебя, уйдет из дома и выкинет все воспоминания с тобой, как карту памяти… Никто о тебе не будет вспоминать с достоинством и теплом, исходящие из сердца.

Сказанные слова, казалось, отражались на стенах. Эрик прислушался к ним, а потом скрылся за дверью.

Приоткрываю рот от изумления. Ему…ему все равно. Он этого и добивался, чтобы обойти мою границу, четко поставив свою. Пробудить в нем человечность уже не покажется легким способом, такого человека быстро не исправить, но дать намек…один крохотный намек, чтобы все исправить, для него оказалось фальшивым.

Но что делать мне?

Запускаю пальцы в свои волосы, с силой сжимая голову. Что же придумать? Здесь даже нет ничего такого, что могло бы высушить платье. Есть всякие шампуни, гели, бальзамы, маски для волос, лица и т. д. Полотенце висит на вешалке, но оно такое короткое, что ничего не сможет прикрыть. Да и зачем я буду выходить в люди в полотенце?

Мне нужна Кимберли. Но, видимо, это невозможно. Мой телефон сейчас в ее сумочке. А там однозначно пропущенные звонки от мамы, ведь не выполнила обещанное нравоучение. Я должна была уйти отсюда десять минут назад, но мне этого не дали. Точнее кое-кто встал на моем пути.

Обессилено вышла из кабинки, закрыла дверь ванны на замок, подошла к раковине и оперлась об нее. Подняла свои глаза на зеркало и тут же ужаснулась на свое лицо. Вся тушь потекла, создавая такой эффект безобразия, что сразу же включила воду. Сполоснула свое лицо, насухо вытерев полотенцем.

В дверь кто-то постучал. Дернулась, ощущая, как в жилах леденеет кровь. Дыхание замедлилось в два раза, а сердце стучало быстрее и, кажется, только оно было слышно. О, боже. Только не сейчас.

Кто-то снова стучит, но я ничего не отвечаю, продолжая стоять смирно, не издавая звука. Облегчённо вздыхаю, как только слышу родной голос за дверью.

— Ханна? Ты в порядке? — обеспокоенный голос подруги позволяет мне немного прийти в себя.

Подхожу к двери и пропускаю подругу.

Ручка двери дёргается и в ванную влетает вся на эмоциях Кимберли. Она замирает около меня, рассматривая, в каком я сейчас состоянии.

— Как видишь, со мной не все в порядке, — тихим голосом отвечаю.

Выпученные глаза смотрят на меня с сожалением. Я уже сама сожалею, что смогла так глупо во все в это вляпаться. А как очиститься, уже ничего не представляется мне возможностью…

10 глава

Такси мчалось по ночному Нью-Йорку. Улицы сменялись одна за другой, а яркие фонари бликами стояли перед глазами. Сейчас по ту сторону стекла все казалось каким-то неинтересным. Мое настроение было настолько вялым, а желание убить парня каждый раз в голове больно отдавалось…

Прошло около полутора часа, как я смогла выбраться с той ванны. Время давно перевалилось за полночь, а мне хотелось провалиться сквозь землю. Дома меня ожидала моя мама, которая, видимо, себе место не находила. А все виной этому был Эрик, оставивший меня не произвол судьбы ради каких-то девиц.

Как только мы с Ким спустились по лестнице вниз, я заметила его вдалеке около бара, а вокруг него крутилось столько девок. Стало вовсе дурно здесь находится в одном помещении с ним. Идиот.

Облокотившись об кожаную спинку кресла автомобиля, устало перевела взгляд вперёд, убедившись, что до дома осталось всего несколько минут. Время все сокращается, а мое волнение и ритм сердца увеличивается. Мне страшно представить, что будет ожидать дома…

— Я не понимаю, почему он решил поиграть в свои игры с тобой. Ты же…совсем обычная, не представляющая ничего из себя, — не унималась моя подруга, мучая меня уже много времени. Меня укололо в самое сердце от ее слов. Совсем обычная… Но тут же погнала прочь секундную слабость.

— Сама не до конца осознаю, но жалею об этом, — тихо выдала, не поворачивая голову в ее сторону.

Водитель впереди изредка бросал на нас взгляды через зеркало заднего вида, странно морщась. Делала вид, что все равно, но это портило атмосферу вдвойне.

— Самое главное, что он хочет от тебя? — будто сама себе сказала Ким. В мыслях пронеслось всего лишь слово не знаю. Я действительно не знала. — Говорят, что ему наплевать на серых мышей. Его интересуют девушки с третьим размером груди, большой попой и на отлично делавшие минет. А тут такое…

— Да мне все равно, Ким! — подпрыгнула на месте, возмутимо вскинув руками. — Меня он не интересует, а уж тем более, какой шикарный минет могут сделать эти накрашенные девки…

Взгляд водителя встретила в зеркале.

— Ты чего? — вскинув брови, нервно усмехнулась девушка.

Неужели, она никак не поймет, что этот парень меня бесит?! Чертовски до изнемождения уже достал.

— Ничего, — отвернулась, даже не стараясь больше смотреть на ее выражение лица.

Эрик Росс не только вымотал мне нервы не так давно, но ещё поставил меня на цель, чтобы обыграть его. Сделать другой ход. И уж тем более в свою сторону, которую не заслужил этот парень.

— Кстати…

Вспомнила тот момент, когда Росс уносил меня прочь от посторонних глаз. Меня удивило то, что Кимберли не пошла за мной сразу же. Ее что-то держало.

— Что случилось после того, когда меня унесли наверх? Почему ты не пришла?

Вновь посмотрела на нее и прищурилась, разглядывая ее. Девушка вдруг стала такой напряжённой, такое ощущение иголки в спину воткнули. Я ей сказала слишком укоризненно, совсем как ее мать. Но она нас все равно любит.

— Эм… — промямлила Ким, прикусив нижнюю губу.

— Говори! — требовательно попросила. Хотя это больше похоже на приказ, чем на просьбу.

— Меня остановил Аарен, — она зажмурила глаза и голову вжала в плечи. — Он хотел проучить тебя, поэтому встал передо мной.

— Сволочь! — громко добавила, делая вид, что не желаю больше слушать об этих двоих.

Такси довезло нас до наших домов. Расплатившись с таксистом, пожелавший нам доброй ночи, машина тронулась с места и через минуту скрылась за небольшими жилыми домами.

Повернулась к Кимберли, которая топталась на месте не понятно из-за чего. Ее руки теребили замок маленькой сумочки, а глаза были опущены. Казалось, что она нервничает.

— Кимберли, с тобой все хорошо? — поинтересовалась у подруги, дотронувшись до плеча. Она вздрогнула, но не подняла голову. — Посмотри на меня.

Но она мою просьбу ноль внимания.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — мягким голоском снова попросила, приобнимая девушку за плечи. Она вела иногда как маленький обиженный ребенок, но прощала намного быстрее, чем я. Я могла дуться намного дольше, где-то неделю.

Ее пушистые ресницы взлетают вверх, а зеленые глаза проницательно взглядывают на меня. Сквозь бронь дружелюбия замечаю некую обиду и печаль.

Ох, я же на нее наорала.

Что же я за подруга такая, раз отрываюсь на ней? Она никогда не обижала и не придавала меня, а уж тем более поддерживала в трудные минуты. А теперь…моя злость на парня отразилась не на нем, а на девушке. Я такая эгоистка!

— Ки-им, — сморщила лоб в извинительном выражении, захватывая подругу в плен объятий. — Ты прости, что я…сорвалась. Мне так стыдно…

— Ты не виновата, — прошептала темненькая, устраивая свои ручки на моей спине. Я чувствую в ее голосе отголосок грусти.

— Нет, нет! Я виновата. Мне надо было отыгрываться на Эрике, а получилось все наоборот. Я не хотела так поступать с тобой.

— Ничего страшного, — ее рука успокаивающе прошлась по спине, — Но ты же знаешь, что делать?

Отстранилась и поправила ее волосы холодными руками, спадающие на глаза. В ответ девушка вздрогнула, но выглядела уже более спокойной.

Из-под ресниц посмотрела на меня, будто уже зная мой ответ наперед.

— Этот парень ещё попляшет у меня…

— Что ты хочешь сделать?

— Раз я пару дней назад ударила его по щеке, а он посчитал это началом новой войны, то он получит у меня войны…

Посмотрела на нее выжидающе, хотелось знать ее реакцию. Но на мое удивление, подруга поддержала меня, расплываясь в ехидную улыбочку. За столько лет общения, я запомнила самое важное, раз кто-то из нас начинает или продолжает играть, то обе мы в этом участвуем. А это двойной плюс для моей победы…

Сколько раз буду себя винить за весь этот балаган, который ждёт нас впереди, столько раз никогда не буду отступать. Мне хотелось не только быть в выигрыше, но и доказать этому идиоту, кто здесь главный. Его с дружком будут ждать неожиданные подарки.

На всю пойду, если это будет не той историей, которую могла ожидать я сама.

— Есть у меня одна идея…

11 глава

В университете оказываюсь ровно за минуту до звонка. Не понимаю, как так получилось, но сегодня мой организм решил поспать чуть дольше назначенного времени. Я проспала свой завтрак и с такой скоростью собиралась в университет, что чуть не сбила маму с ног, не упала с лестницы и не опоздала на маршрутку.

Ускоряю шаг. Вот точно не хотела начинать учебный год с первого прогула. Я дала честное слово маме, что эти годы будут приносить плод, а там не далеко можно попробовать воплотить идею, о чем мечтала с детства, когда впервые взяла в руки карандаши и нарисовала платье.

Оказываюсь в классе, когда звенит звонок, а сборище из подростков начинают толпиться возле дверей. Вдалеке на нашем привычном месте замечаю Ким. Поднимаюсь по лестнице, чувствуя на себе внимательные взгляды некоторых девушек. Непонимающе на них оглядываюсь, но тут же припоминаю не такой давний случай. Ясно, что не так.

Плюхаюсь на рядом стоящий стул около Ким, успевая отметить, что студенты с наискучающим видом заняли свои места, а профессор появился в аудитории, вальяжно расшагивая в сторону своего стола.

— Привет, — шепчу подруге, укладывая на стол свой ежедневник, тетрадь и ручку.

— Я думала, ты вообще не придёшь на пару. Что случилось? — поправляет выбившуюся прядь подруга, приковывая взгляд на нашего старичка, который уже вовсю начинает свой монолог. — Ты не ответила даже на мой звонок.

Ох, черт. Достала свой старенький смартфон из заднего кармана джинс и увидела уведомление. До такой степени волновалась, что не почувствовала вибрирование.

— Извини, — перевела дух, так как до сих пор сердце колотилось бешено. — Я проспала. Меня разбудила мама, и я, как на минном поле, стала собираться.

Профессор даёт указание писать за ним, подходит к доске и начинает рисовать какие-то каракули. Все студенты один за другим берут в руки ручки, готовясь к самому худшему: успевать все записывать.

— Ты заставила меня побеспокоиться, — безвучно подмечает подруга, записывая на листке первые появившиеся слова на доске. — Кто тебе приснился?

Если честно, всю ночь я не могла уснуть. В голове от одного к другому врывались ужасные мысли и этот Росс. Дело дошло до того, что я уже придумала план, как его убить бесследно и не создать шум.

— Никто, — ответила после минутной паузы.

Краем глаза уловила движение. Ким посмотрела на меня, сощурив глаза, потом снова уткнулась в тетрадь.

— Ты сделала эссе по литературе?

— Напомнила, — сморщила нос, недовольно вздохнув. — Промучалась с ним целое воскресенье да ещё вчера вечером. Не думала, что писать о истории моды восемнадцатого века будет сложно, тем более приводить аргументы, используя материал историков того века.

Как бы мне не хотелось усаживаться на стул и думать над эссе, которое должна сдать сегодня, потратила время куда больше, чем казалось. Знала все детали и концепции, а все равно забывала слова на половине каждого предложения.

Я смогла уделить внимание на продумывание план-возмездия за его выходку. Выглядело как детский сад — мальчик забрал у девочки игрушку, а другая девочка забрала у мальчика машинку. Круг, но он такой маленький.

Самое надоедливое было, постоянно передо мной сверкала картина субботнего вечера и этот взгляд, пронизывающий до самых костей, не выражающий ничего человеческого. Мне казалось, что я живу в земле, где воздуха нет, а вокруг меня черви, жаждующие съесть мое тело. Из-за этого мурашки пробегали каждый раз по моему позвоночнику. Это было гнилое представление масштаба, разворачивающийся в моей жизни. Как же стыдно вспоминать.

Мотаю головой, сосредотачивая внимания на взмахи мужчины. Он повысил голос, но от этого некоторые ребята все равно перешептывались между собой и сидели в телефонах. Посмотрела на свою соседку, которая задумчиво отвела взгляд за окно.

— Тебе хотя бы не пришлось описывать состав самых редких растений. — Она отрывается от окна и смотрит на меня. Зеленые глаза переливаются всеми красками радуги. — Пожалуй, в следующий раз выберу классификацию распространенных растений.

— Мы с тобой только сейчас поняли, как облажались. — Скрестила руки на груди и подтолкнула ее. Речь профессора до меня доходит спонтанно. — А сейчас нам нужно слушать его, — киваю головой, — чтобы не провалиться на экзаменах в конце сессии.

— Согласна, — усмехается Ким и вместе со мной возвращается к теме урока…

Закрываю кран и вытираю насухо руки, кидая взмокший кусок в урну. Опираюсь руками об раковину, вглядываясь в свое отражение. Оценивающе пробегаюсь по одежде: свободная футболка, тёмно-синие джинсы и старые, изношенные кроссовки. М-да, не каждому дозволено получить то, о чем мечтаешь. Я не исключение.

Дверь в туалет раскрывается, а женские голоса разрушают идиллию тишины. Поворачиваю голову, замечая трёх блондинок. Они толком на меня не обращают внимания, все время обсуждая косметику. Выворачивает наизнанку от такой тухлости и фальшивости в их лицах.

Пользуюсь моментом, беру свою сумку и пулей вылетаю с душного туалета в холл. Все студенты между собой толпятся, то и дело задевая плечом, обгоняя, и никто не обращает по сторонам. Делаю шаг с места, направляясь на следующую пару, которая расположена в другом корпусе.

Мотаю головой, разглядывая незнакомых мне людей. Каждый занят свои делом: кто-то бурно обсуждает между собой, какие стоит выбирать марки, кто-то толпиться в своей большой компании, кто-то стоит в стороне от суеты своих друзей. Толпа из парней болтают о очередной вечеринке или девушках, девушки не подалеку от них рассказывают о своих достижениях и деляться секретиками, кучка ботаников, носящие дешёвые очки, информируют о научных открытиях и прочей чепухи. И как ни странно, я не вижу себя среди такой свиты.

Дохожу до оконных дверей, даже не удосужившись посмотреть через них. Дверь неожиданно раскрывается и меня сбивает с ног в сторону. Хватаюсь руками за кирпичную постройку, до боли вонзая пальцы, чтобы только не встретиться с полом лицом к лицу. Губы искривляются в букве "о", а в голове вертится мысль "Надо же быть такой не внимательной".

Плотно встаю на ноги и выпрямляюсь. Со стороны слышу знакомый мне смех и тут же поворачиваю голову, удивляясь такому столкновению. Какого…

— Что тут смешного?! — Прекрасно. День ещё не начался, а само высочество сейчас стоит передо мной.

— Жалко, не смог заснять это на видео, — улыбаясь ещё шире, насмехается Эрик и прикусывает кулак, чтобы только не рассмеяться еще сильнее.

Ха-ха, конечно, тут у кого-то цирк-шапито.

Губы искривляются на подобии улыбки.

— Только попробуй. Все-таки ты заснимешь не по моему добровольному согласию, я могу подать за это в суд, и тебе вынесут приговор в виде двухнедельной работы.

— Смешно-о, — слышится сарказм, а его тембр голоса становится такой жёсткий. — Но не забывай, я легко могу от этого отделаться.

Закатываю глаза и не думаю о том, какие маневры скрыты за непроницаемой скалой. Замечаю на своих штанах грязь и быстро отряхиваю.

— Куда так спешишь? Вроде бы столовая в другой стороне, — хмыкает, скрестив руки на груди.

Это он так намекнул мне на то, что я толстая?

— Я так понимаю, ты захотел еще одной пощечины. Я могу тебе предоставить…

Сделала шаг к нему и занесла руку, только вот парень оказался куда проворнее. Эрик ухватил меня за запястье, завернул руку за спину и встал ко мне вплотную. В нос ударил дорогой парфюм.

— Только попробуй, — процедил сквозь зубы, — могу устроить куда получше пощечины именно тебе.

Свела брови на переносице и завертелась, высвобождая свою руку из цепки. Положила руки на его грудь и оттолкнула от себя, вбирая воздух. Его запах был для меня каким-то поглощающим все живое. Да все в нем было отталкивающим и мерзким, что стоять с ним вплотную было невыносимо.

— Пошел ты! Я спешу. — Встряхиваю головой, перекидывая волосы в одну сторону, таким образом создавая эффект пышности.

Парень, облокотившись на стеклянную дверь, засунул руки в карманы брюк и своими карими глазами стреляет в меня искрами. Он перегородил мне путь.

— Зачем тебе идти на пары? Это же ведь так занудно, — искривляется в лице на последнем слове. — Ах, точно. Я же забыл, что ты ботан.

— Я не ботан. — Отрезала, как сказала. — Люблю учиться и достигать своих целей, а не… — пальчиком показываю в области его паха, намекая на самые пошлые картины, — не вставлять своего дружка в кого попало.

Голова высокого парня откидывается назад, а смех заполняет стенки коридора. На удивление, здесь мы совсем одни. Так не привычно.

— Ты бы знала, какие вещи может сделать мой дружок с тобой. Неделю не смогла бы ходить…

Заливаюсь румянцем, услышав с уст парня такое предложение. Как же это отвратительно и тошнотворно слушать. К тому же вбирать в себя сказанные слова с каким-то отдельным вкусом…

— Мне нет… — в горле образуется ком, поэтому приходится прокашляться. — Мне нет до этого никакого дела. Лучше дай мне пройти, не заставляй набрасываться с когтями.

— Могла бы, и наброситься своими коготками на меня и расцарапать мое симпатичное личико…

Оскал отражается на губах. Зубы такие белые и ровные, что становится ненадолго завидно. Я не удивлена, богатые любят быть в сверкающем образе. Чертята мелькают в его глазах, намекая, что Эрик Росс отнеся к этому выражению с долькой похоти.

Поправляю свою сумку, подхожу к двери и жду, когда он соизволит отойти в сторону. Играть с ним в самую не интересную игру для меня — аморально. Эрик поднимает руки в жесте: простите миледи, — и отходит в сторону, обеспечивая мне выход. Дёргаю дверь и быстрей проскальзываю через нее, унося себя отсюда как можно дальше. Не знаю, что еще за разговор произошел между нами, но явно не дружеский и намекающий на перемирие. Видимо, кто-то решил перед боем отвлечь противника. В тихом омуте черти водятся, никак иначе.

Своей спиной чувствую, насколько горячий взгляд прожигает во мне дыру. Дёргаю плечами, стараясь почувствовать во всем теле расслабленность, а не жжение на каждом участке тела. Не сравнится ни с какими болезнями, чем с опасным оружием двадцать первого века…

Вся пара проходит как в тумане. Никого и ничего не замечаю вокруг себя, не разбираю речь преподавателя и не стараюсь понимать новую тему, а на полях тетради появляются до боли знакомые глаза.

12 глава

План составлен.

— Ты точно уверена в этой затеи? Тебя же потом Эрик убьет из-за такого поступка… — все никак не успокаивалась моя подруга, следуя по пятам и твердя одни и те же правила морали.

Конечно, я была наслышана об столь важных нюансов, вертящиеся вокруг Росса, но упускать тот самый обоюдный шанс — никак не хотелось. Учитывая наш с ним не до конца решённый вопрос, я готова поставить точку в том месте, где заканчивается мое имя.

— Будем считать, что здесь сложно найти доказательство того, что я сделаю. Сама проанализируй, — взмахиваю руками, вырисовывая невидимое облако. — К тому же, не ты даром согласилась на мою идею в выходные? Или ты уже передумала?

Она фыркает, а потом переводит взгляд на соседний столик. Ким сминает пальцы от напряжения. Значит, она волнуется.

Мы сидим в столовой около десяти минут, поговорив только об одной теме — Эрик Росс. За это время много народу собиралось возле кассы, а потом все расходились по своим столикам. Шум и гам стоял неимоверный. На удивление, компашка из самых горячих парней третьего курса пока что не появлялась в поле нашего зрения.

— Я не передумала, — неуверенно с долькой растерянности ответила Ким. — Просто…ох, просто…у тебя будут проблемы…и ты будешь страдать…

— Хм, кто сказал, что я так легко сдамся? — приподняла бровь в немом вопросе. — Если этот человек не понимает простого слова «нет», тут и речи быть не может о том, чтобы нам разойтись в разные стороны…

— Ханна, я…

— Я говорю, что он не отстанет от меня, пока не получит свой ценный приз. Подумай сама, сколько девушек готовы лечь к нему в койку?

Подруга поджала губы, понимая, что ответ очевиден. За неделю я «очень» много слышала слухов, всяких "красочных" рассказов. Каждые шептались за моей спиной о его дружке, сексе и прочей ерунде, которую вытворяет Эрик в постели. И легко было догадаться, что ему никто не отказывал до моего появления.

— Вот тут и оно, — ехидно усмехаюсь. — Поэтому, чтобы он отстал от меня, должен получить внимание в миллион раз. Я уже нашла человека, который в этом поможет…

— И кто же? — Девушка хмурится, недовольная тем, что происходит вокруг нас…

В поле моего зрения попадает знакомый мне человек, с которым я познакомилась на совместной паре. Я смогла найти общий язык сразу же и немного подружиться. Не приходилось его уговаривать и просить, он сам был только «за». И вот сейчас парень с ростом около ста восьмидесяти направлялся в нашу сторону. В форме, при хороших параметрах, блондин со слишком красивой улыбкой и самыми яркими глазами. Само загляденье для девушек!

Он подходит ближе и обворожительно улыбается мне. Натягиваю на губах дружелюбную улыбку, указывая место возле меня. И он с оптимизмом усаживается.

— Ким, знакомься, — всё-таки заставляю себя не смотреть на его улыбку и поворачиваюсь к подруге, замечая, что в ее взгляде мелькает та же самая симпатия к этому парню. — Эрик Брюс — футболист нашей сборной команды "Тигры" университета.

— Привет. — Подмигивает моей подруге Брюс, а та чуть в обморок не падает.

— Иисус! Как вас земля ещё держит на этой земле… Вы же… — подруга старается пальчиками указать на его тело, но выходит это нелепо. — …опасные бомбы.

— Заслуга моих родителей, да ежедневные тренировки! — смеясь на комментарий Ким, хвастается парень. И она тут же тает. — Пользуюсь я популярностью, но таких очаровашек я еще не встречал…

Мы тут же расплываемся на своих стульев от его баритона. Не сравнимый ни с каким другим танком. Кроме, конечно, другого Эрика.

Эрик Брюс это не какой-то там смазливый ботаник со старыми оправами на глазах, а это больше, чем просто "простой парень". Выразительные скулы и милые ямочки придают ему больше пикантности в образ, делая из него бога. Глаза, ярче софитов, могут тебя загипнотизировать, что путь домой потом не найдешь… Ох, а эта улыбка. Да от нее можно упасть замертво. Только увидешь и тут же помутнение рассудка. И все что тебе остаётся ждать — скорую помощь, которая ещё не скоро доберется до тебя.

Ему огромно повезло с такими данными, да ещё натренировав свое тело до острых конечностей. Факт оставался фактом, что Эрик Росс и Эрик Брюс не только тёзки, но и враги уже несколько лет. В самое яблочко, детка!

Сказать по правде, целую пару я то и делала, что слушала речь Брюса. Понимала, что должна была взять дурацкую ручку и записывать конспект, но это было не так легко. Во всем виноват Брюс, который так и манил своими владением языка, внешности и манерами.

Не то что некоторые!

— Ау, земля вызывает Ханну Эллингтон. — Перед моими глазами проносится рука моей подруги, и я, проморгав, тут же возвращаюсь с небес на землю. — Так…что за план ты придумала?

Переглядываюсь с парнем и решаюсь рассказать ей.

— Я хочу выставить на всеобщее обозрение голую задницу Росса. Эрик как раз согласился мне помочь, потому что уже очень давно находится в тесных отношениях с ним.

С ее лица сползает умиротворенное выражение.

— Ты спятила?! — не с того сего возмущается Ким.

Посматриваю вокруг нашего столика. Некоторые люди с любопытством взглянули в нашу сторону, а девушки завистливо присвистнули, заметив рядом сидящего Брюса. Стало неудобно.

— Успокойся! Пожалуйста, пойми ты меня правильно. На этой вечеринке он испортил мамино платье, которое годами хранилось, ведь было подарком папы. Я не могу так просто бездействовать и смотреть, как он весь такой…повелительный, будто он здесь папочка…

— Ну, почему нельзя выбрать другой вариант? Есть же самые невинные гадости…

— Есть, — вклинивается в наш разговор Эрик, — но нам хочется обоим испытать кайф от задуманного. Ханна хочет его проучить, а я лишь посмеяться.

Смотрю на него и взглядом благодарю, что помогает мне переубедить девушку. На его лице мелькает легкая улыбка, но серьезность затмевает ее.

— Что же будет… — обессилено закрывает руками лицо и мычит. — Ладно, я с вами. Но потом ты, — указывает на меня пальчиком, — не жалуйся.

Закатываю глаза.

Эрик радуется и выставляет ладонь для «дай пять». Мы поочередно хлопаем в его большую ладонь, и я, и Эрик расплываемся в радостной улыбке.

— Отлично, — потираю ладони от предвкушения. — Тогда послезавтра Эрика Росса ждет сюрприз…

13 глава

Эрик Росс

Чертовы пары, из-за которых собственно я никогда не бываю в настроении. Хотя отец строго и отчетливо уверен в том, что я должен от зуба до зуба знать все по юридическому и экономическому направлению. Как никак, впереди меня ждало огромное наследство…

Все эти дни ничем не отличались. Скучные пары, нудные преподаватели и все те же девчонки с младших курсов. В глаза бросались некоторые ботаники, которых либо загоняли в угол мои знакомые либо крутились в этом коридоре, обсуждая новые открытия века. Девушки вообще бросали на мою персону заинтересованные и пытливые взгляды, они уже издалека, только завидев меня, поправляли прическу и одежду. Я отзывался на это любопытством, игривостью, которые мелькали в моих глазах и на моей привычной усмешке.

Поднял руки вверх, потягиваясь. Лизи как всегда уехала в свой Лондон на недельный показ и уверила меня в том, что если она узнает о моих изменах, то мне будет не здобровать. Хотя верил мало охотно. Кто сказал, что нельзя развлекаться, когда твоя подружка свалила отсюда на все четыре стороны? На этой неделе мне посчастливилось заметить одну красавицу. От таких сисек из самой Франции не может устоять мой боевой товарищ, да и сам я… Хочется утолить дикое желание — свою физическую потребность.

Оперся бедром об подоконник и косо посмотрел в сторону лестницы. Не понимал, что хотел там увидеть.

Тоненькая ручка девушки ласково легла мне на грудь, цепляясь своими коготками за ткань футболки. Иногда она как бы невзначай задевала и кожу, но от этого энергия во мне только разливалась приятной судорогой. Я положил руку на бедро и стал поглаживать оголенные участки тела, вызывая у моей подружки мурашки. Она прильнула ко мне всем своим телом, и я опустил глаза на вырез платья, откуда виднелись ее красивые сестры.

— Эрик, — проворковала моя подружка, а в ее глазах сверкнул неподдельно опасный огонек. — Может, сегодня снова поедешь ко мне? Я так соскучилась по тебе…

Ручка проказницы проскользнула вниз, сжимая под натиском мой уже готовый член. Стискиваю челюсть, сдерживая своего вырывающегося наружу зверя. Она умело действовала своим телом по отношению к мужчине, от чего отделаться от стояка было, ох, как сложно.

— Зайка, как получится. — Встретился с кофейной парой глаз, в которых гулял туман соблазна и дикости. — Есть кое-какие дела, так что…я тебе позвоню.

На самом деле мне хотелось сегодня развеять самого себя и устроить праздник с… Мишель, Марго или как ее там. Уф, никогда не запоминаю имена этих шлюх. Мой день с самого утра был настроен на какой-то позитивный расклад событий. Такое ощущение, что мне выпадет ценный приз за отличные работы, которые, в общем, никогда не попадают мне в руки.

Эта девка надувает губки как у утки. Лицо ее перекашивается в детской гримасе.

— Ну, милый, — хнычет она и трется телом об меня, вызывая ощущение трахнуть прямо здесь, а накрашенным ногтем рисует невидимые линии на моей шее. — Я подготовила тебе небольшой сюрприз, который ты сможешь снять с меня в два счета.

Представляю это, что аж дух захватывает. Вчера я уже видел ее голой и сказать правду, такое могу даже врагу пожелать.

— М-м-м, — что только, получается, выговорить в данный момент, и отворачиваюсь от нее.

Замечаю недалеко от нас группу студентов. Они бросают похотливые взгляды на девушку рядом со мной, но от этого в груди ничего не трепещет. Меня устраивает только наше выгодное положение, а ревность, романтика, цветы и прочая чепуха не вписывается в мой веселый образ жизни.

Ребят, она скоро будет ваша! — хочется крикнуть на все здание этим жалким уродам.

Вдруг неожиданно к нам с… — не важно, как ее там зовут, — подбегает Аарен с таким выражением лица, будто только что вышел с туалета. Он старается отдышаться после пробежки. У него были пары в другом здании и, видимо, бежал сюда со всех ног. Как будто конец света объявлен.

— Здорово, — выговаривает он, набирая в грудь больше воздуха. Его глаза обращают внимание на девушку, намекая, что она тут лишняя для нашего разговора.

— Милая, иди. Я потом найду тебя, — расплываюсь в фальшивой улыбке, чтобы девушка из Франции смогла уйти отсюда.

— Хорошо. — Не пререкается, чмокает меня в губы, спрыгивает с моих колен, а потом уходит в неизвестном направлении, раскачивая свой большой орех..

Аарен завистливо присвистывает, наблюдая за этой особой до того, пока не она не скрылась.

— Ух, я ее потом поимею.

Без возражений поднимаю руки вверх. Пока я вдоволь не наиграюсь этой дамой, то она еще моя, но, конечно, поделиться с другом я смогу.

Хмурю брови, понимая, что друг сюда пришел не просто поболтать.

— Чего прибежал-то? Небось, новые новости появились от них.

— Да не, здесь куда получше, чем эти "девочки в юбочке".

Ухмыляюсь при упоминании тех парней с первого курса. Смелые ребята. Опираюсь спиной об окно и убираю руки за голову, с превеликим удовольствием готовясь к рассказу.

— Я тут забрел на какую-то страничку, мне ссылку скинул Джейк, так там такое зрелище высветилось на самой первой странице…

Смотрю на него как на дурака, который несет полный бред. Естественно, меня надо осведомить в последний момент. Хотя меня это не парит.

— Оказывается, дружище, ты теперь у нас звезда, — смеясь, выговаривает друг, что-то ища в этом телефоне. — Никогда бы не подумал, что ты туда выложешь фотку с такой-то позой.

Фотку? Какую ещё фотку я выложил в непонятно куда? Что он вообще несет.

Аарен тыкает пальцем по сенсору, все еще ища в этом телефоне то, что хотел мне показать. У меня поджилки как-то странно среагировали, что медленно возгорались. Задышал я чаще.

— Ты смотри, не роди тут раньше времени, — в грубой форме отвечаю я, хмуря лоб. — Объясни по-человечески.

— Ладно, неженка, — фыркает Аарен и, походу, находит ту странную фотку. — Короче, ты теперь звезда среди геев…

— Что?

Подрываюсь с места и встаю рядом с другом, вглядываясь в его смартфон. У него открыта какая-то страничка для всяких гомосеков и среди всего не понятного я нахожу свою, сука, голую задницу, а немного расплывчато мелькает мое лицо.

Выхватываю телефон из рук и открываю настолько неприемлемую фотографию. Опускаю вниз и прочитываю описание, сжимая телефон в своей руке, что костяшки белеют:

"Крепкий орешек готовит именно для вас свой секс-марафон. Звоните мне по номеру, чтобы вы, мои сладкие, были вдвойне довольны".

И ещё этот долбанный поцелуй в конце текста и номер телефона. Моего номера телефона!

— Черт! — ору на весь холл и бросаю телефон на подоконник. Запускаю руки в волосы, нервно отдергивая, что боли совсем не чувствуется. Внутри разрастается такая атомная война, что лучше бы меня сейчас не трогали.

— Из всего этого мне понравилось описание, крепкий орешек, — смеётся надо мной Аарен. Поворачиваюсь к нему, агрессивным взглядом пожирая его душу. Мне сейчас уж точно не до шуток! — Молчу!

— Какого хера там вообще забыла моя фотография с раздевалки, о которой я и знать не знаю?! — Как потерпевший набрасываюсь на бедного друга. Мои нервишки дают ход назад, а вот глаза готовы вылезти из своих орбит. Наверное, напоминаю какого-то убийцу.

— Я не знаю, Эрик. Тот, кто это выложил, сделал снимок на последней нашей тренировке в среду. Только вот…человек анонимный, будет сложно выследить, кто это сделал.

Запрокидываю голову, и рык вырывается с самой глубины моего сущей черной души. День начинается просто отлично! Меня выставили не только на сайт для этих гомиков, да ещё осквернили мое положение. Люди же сейчас начнут шептаться и показывать на меня пальцем, если увидят!

Замахиваюсь, и мой кулак врезается в стенку, что костяшки сразу же разбиваются и из ран сочится кровь. Друг скептически смотрит на меня, не зная, что делать ему в такой ситуации.

Убью того человека, кто вообще решил так надо мной отыграться. До такой степени вызвать самого дьявола для своей погибели — еще никто так не делал. Никто. До появления этой первокурсницы…Ханны.

Эта фифа, видимо, никогда не видела, что значит переходить дорогу самому страшному мажору в этом городе. Я был чрезмерно обеспечен богатством, мною обожествлялись и хотели быть таким же, как я.

Чертовка нашла смелости вызвать меня на настоящий ринг, только вот она не до конца знает мои действия и решения.

Вытер руку об свои черные джинсы.

— Ей не жить! — сквозь зубы поговорил, тут же подрываясь с места и направляясь в сторону, где может обитать эта чертовка.

Она ещё посмотрит, как может по-крупному наступить на грабли. Со мной никто не смеет шутить шутки!

Ханна Эллингтон

Вышло так, что в аудиторию я прихожу раньше всех. Все места пустуют, даже нашей профессорши нет, которая вечно любит опаздывать на занятия по черчению. Мне кажется, в последнее время эта женщина на сто процентов не хочет нам читать теорию. До практики нам ещё далеко, но она уже по-тихому ссылается на то, что бы дать задания, а самой валять дурака, читая модные журнальчики. Но я вовсе не была готова уже так быстро приступить к работе, ведь навыка в этом было хоть отбавляй.

Усаживаюсь на свободное место впереди. Достаю уже другую тетрадь и одну единственную ручку. До конца звонка ждать ещё семь минут. А все остальные придут после звонка, ведь знают, где бывает в это время преподаватель.

Подбородком опираюсь об ладонь и задумчиво смотрю в окно.

На улице сегодня было немного попрохладней, шел дождь. Добираться до университета была куда сложнее, ведь не было зонтика. Благо, меня спас от холода и дождя моя черная толстовка, купленная в день распродажи год назад. Мама тогда получила хорошую премию за отличную работу, что оказался шанс, выйти в люди и прикупить для нее и меня что-нибудь новенькое.

Даже после всех пройденных магазинов, мы как в старые добрые времена пошли в кафе, заняли место в углу, где нас никто не увидит, и болтали о чем угодно.

Расплываюсь в улыбке, вспоминая, как горели мамины глаза. Да и сейчас она сверкает, пускай иногда все не так гладко, как хотелось бы.

В аудиторию влетает как ошпаренный, весь злой и готовый прыгнуть на кого-нибудь Эрик Росс. Он переводит свой взгляд на меня и мои пальчики на ножках поджимаются, увидев страшную картину. Глаза парня не то, что горели, да они пылали сильным огнем.

Встаю со стула, заметив, что он движется на меня. Я его не боялась, он мог сделать со мной все, что угодно душе, когда глаза как сфера дьявола. Пробирается эта агония до самых костей, вызывая лёгкое трясение во всем теле.

Всё-таки он увидел мой подарочек. Но кто же мог подумать, что его это взбесит до такой степени. Но я ни сколько не жалею об этом поступке. Он нарвался сам, его никто не просил.

Осматриваюсь позади себя и аккуратно поднимаюсь задом по лестнице. Я не хочу чувствовать его мерзкие прикосновения на своем теле. Не хочется вообще видеть его самого. Он получил по заслугам, должен радоваться, что популярен среди этих. гомиков, и просто наслаждаться жизнью. А вместо этого старается меня убить…

— Что, испугалась? — оскаливается своими белыми клыками, все ближе подходя ко мне.

Упираюсь спиной во что-то твердое, и внутри меня все леденеет. Стена. Тупик. Боже, да мне некуда бежать.

Взглядом пробегаюсь по рядом стоящим партам, но никакой лазейки для себя не нахожу. Остаётся шанс — проскользнуть мимо этого танка с опасными ноготками. Ух!

Хочу уже сделать трусливый побег с этого место, но его рука жёстко меня отталкивает назад, как и тогда в ванне. Как вспомню, что творилось там, внутри все леденеет. Но здесь я становлюсь настоящей ледышкой.

Наши взгляды схлестываются в новом поединке. Меня трясет, ноги подкашиваются, а весь воздух забирает лишь единственный человек, который питается страхом других. За что его вообще можно боготворить?

Рот приоткрывается, как только его руки опускаются на мою талию, а сам он встаёт вплотную. Невозможно сбежать или сказать хоть что-то. Я парализована.

— Чего ты так перепугалась, если сама это сделала? — зловеще говорит он, а его дыхание одеялом касается кожи лица. Запах сигарет ощущается очень остро вперемешку с одеколоном.

Облизываю губы, а Эрик не упускает возможности опустить взгляд вниз.

— Я…тебя не боюсь, — беря себя в руки, все же отвечаю дрогнувшим голосом. — Ты сам решил, что здесь всеми командуешь, но никто не может давать мне указания!

На все сказанное он лишь хмыкает.

— Вот как ты решила. — Желваки на его лице ходят ходуном от такой агрессии. — Взяла эту фотографию и выложила на всеобщее обозрение, тем самым понизив мою репутацию.

— Нельзя жить за счет репутации! — огрызаюсь на парня, делая рывок, но он ещё сильнее сжимает пальцы на моей талии, сдерживая меня. — Если ты думаешь, что жизнь такая длинная и ею можно вдоволь наиграться, то ты глубоко ошибаешься. Все в ней кратковременно и не вечно, что оглянуться не успеешь, как мир рухнул…

— Ты не знаешь того, что происходит в моей жизни. Ты представить себе не можешь, как я обезображен всем этим гнилым веществом внутри меня. Не тебе судить, как я должен ее прожить.

Опускаю взгляд вниз, а потом снова поднимаю вверх.

— Может быть, это и правда было чересчур, но оно того стоило, чтобы ты мог понять одну маленькую вещь, — улавливаю свободу для своей руки и тыкаю тоненьким пальчиком в его грудь. Меня удивляет, насколько она мощна, а под подушечкой пальца тает его мускул.

— Какую же? — Желваки на его лице дернулись, а мрачный взгляд выражал все то презрение, которое было и во мне. Мы оба друг друга недолюбливали. Оба испытывали противоположные чувства.

— По-моему ты поехал с катушек! — заключила грозно с интонацией, придавая больше достоинства в свои слова. Эрик посмотрел в сторону, а его руки на талии сжались еще сильнее.

— Ты не умеешь быть понимающей и впредь аккуратной. Почему ты такая сложная?

— Я сосем обычная. Тебе бы следовало полечить свои психические отклонения.

— Дура! — рявкнул он, вжимая в стену, что она готова треснуть от давления. — Ты начинаешь меня выводить из себя. Я тебя терпеть не могу.

— Поверь, это взаимно, идиот!

Наступила тяжелая тишина, и были слышны только наши тяжелые дыхания. Мы всем своим видом показывали, насколько присутствие друг для друга для нас схоже с рвотой. Я скривила лицо. Сейчас вблизи он выглядел совсем испорченным и грязным, пускай с такой смазливой внешностью. Каждая деталь лица: еле заметные веснушки, две складки на лбу, морщинки под глазами, — окрашивали его высокомерное лицо.

— Ты… — выговаривает, но запинается. Глаза Эрика вспыхивают при таком ярком освещении.

— Ты мне ничего не сделаешь, Росс! Ты не сможешь опуститься до уровня того мусора, который лежит в баке на улице, если поднимешь на меня руку или, куда похуже, изнасилуешь и заснимешь на видео. Ты тряпка за маской тщеславия!

Дёргает челюстью, но не отвечает. Он сам даже не знает, что сказать. Он получил в лицо свою же настоящую правду.

Выражение лица Эрика изменяется в загадочной гримасе. Напрягаюсь, когда он наклоняется к уху. Сжимаю руки в кулаки, надеясь на хороший выход из этой ситуации.

— Когда-нибудь ты влюбишься в меня до беспамятства. Будешь дрожать, когда я дотронусь до тебя, твои глаза будут сверкать и переливаться желанием быть моей. А твое дыхание, — он лизнул мочку уха и меня затрясло. Что со мной? — будет сбиваться, как только встану вплотную. И уже тогда ты не сможешь отвертеться от того, что сама полюбила меня. Не я принудил, а ты сама. Интересно будет посмотреть, что на это скажешь.

— Этого никогда не произойдет! — выдохнула прямо ему в шею. Чувствовала, что старается меня озадачить, сбить с толку.

— Ты прибежишь ко мне и заходешь большее, чем простой поцелуй. Животный, потный и истерзающий секс заставит тебя пересмотреть вещи вокруг себя. Как думаешь, мой член сможет уместиться в твоей дырочке?

Мое лицо начинает гореть от смущения и стыда. Ещё никогда я не слышала такие похабные слова в свою сторону. Но самое отвратительное, я только что все это представила…

— А как громко ты будешь кричать, когда я начну входить в тебя и кусать твои соски на груди… Ты будешь просить меня о большем, а я захочу поиздеваться над тобой, насладиться тем, как ты будешь извиваться, а потом ускорю темп, что твои стоны заставят нас оглохнуть…

Отворачиваю от него голову. К горлу подкатывает мерзкий привкус комка. Меня сейчас стошнит, зная, что он делает так постоянно со всеми девицами нашего университета. Его благородие над самим собой превышает хоть капельку намека на адекватность. На данный момент он хочет всего одну вещь на этой планете — секс.

— Когда ты начнёшь трястись от подходящего оргазма, я не остановлюсь, продолжу мучить, но добавлю ещё одну сладость для тебя, чтобы твои лепестки начали сжимать мой могучий и толстый член. Пальцами буду массировать твою дырочку, обводить вокруг, а потом ускорять темп. Тебе понравится, что я с тобой сделаю…

— Хватит! — наконец выговариваю, заставляя его замолчать. Не могу это слышать! — Хватит, прошу, Эрик! Ты отвратителен!

— О, нет! — рычит Росс. Хватает рукой меня за лицо и заставляет смотреть на него. — Ты начнёшь прогибаться в спине, а затем…резко войду-выйду, войду-выйду, войду-выйду… И ты откинешься назад, получая всю смесь из кайфа и блаженства… Нас втянет в настоящую эйфорию, которую ты никогда не испытывала.

— Это…это низко. Не надо предугадывать будущее, если я уже сама давно знаю, что между нами ничего НИКОГДА не будет.

Я готова говорить много раз никогда!

— Не будь уверена в этом, если ты сейчас дрожала, как осенний лист. — Щурит глаза, надавливая подушечками пальцев на щеки.

Остаётся всего три минуты до звонка! Если сюда войдут люди, им "так понравиться" это представление, что на следующий день слухи могут окутать весь университет города. Обо мне будут шептаться каждый. Ни этого я добивалась в своей жизни.

Я не то что боялась испортить свою репутацию, потому что у меня ее не было, мне не хотелось быть снова посмешищем за счет рук Эрика Росса.

До десятого класса я верила в ту мысль, что это когда-нибудь закончится и мир миром. Как вышло, все это казалось для моего маленького мира мифом… Пришлось брать все в свои руки и находить путь к справедливости.

И сейчас это может снова напомнить мне старые раны…

— И это случится, ведь ты по глупости наступила на самые большие грабли. Все, что тебе останется сделать, это извиниться…

Он упирается своим пахом в мое бедро, и я ощущаю твердость в его штанах. О, боже… Это в то же время нравится и не нравится.

— Ты не заслужил моего извинения, — от поступающих эмоций мне трудно совладать собой. Да вообще невозможно! — Мы оба знаем, какие рамки нас держат до такой низости.

Эрик качает головой и все же отстраняется от меня, давая вдохнуть чистый воздух. Он тянет руку и заправляет выбившуюся прядь, задевая с каким-то трепетом мою шею, от чего тело расслабляется. На время.

— Когда это случится…

— Я… — Палец наглеца затыкает мне рот, не давая мне сказать.

— Когда это случится, нас уже не будут касаться рамки приличия.

Прожигает убийственным взглядом и убирает свой палец, пропитанный удушающим запахом сигарет. Бросает на меня короткий взгляд, который тут же растворяется в воздухе, и, перепрыгивая по две ступеньки, направляется к выходу. Через несколько секунд я уже не чувствую его присутствие в этом помещении.

Хватаюсь рукой за свой лоб, томно вздыхаю и хватаюсь за парту. Обстановка накалилась, что в ней не хотелось вообще пребывать.

Провожу руками по лицу и с трудом делаю шаг, кое-как шевеля ногами от ещё не отошедшего неприятного осадка внутри груди. Не успеваю дойти до своего места, в аудиторию заходит толпа народа. Затем звенит звонок, но я все равно нахожусь в каком-то трансе.

14 глава

Эрик Росс

― Это дряная девчонка оказалась такой бесстрашной, когда решила выставить мою фотографию… на этот ничтожный сайт! ― устало прошёлся руками по лицу, откидываясь на гладкую обшивку дивана. Запрокинул голову, и горячая жидкость проникла в мое горло, опаляя огнем. Музыка грохотала на всю громкость, пока перед нашим столиком крутились три девки с объемными формами. Смотрел на них, гипнотизируя эти ничего не скрывающие трусики, и чувствовал, как меня распирает.

Сидеть дома больше не хотелось после случившегося. Чертовы мысли атаковали мою голову образом девушки, которая смогла сделать свой омерзительный шаг ко мне. Разговаривал сам с собой, орал на отражение в зеркале, что походило на сбежавшего психа с больницы. Поэтому оставаться одному дома, где не единой души, ― не было заманчивой идеей. Позвал друга в клуб, который без отталкивания сразу же согласился на мою авантюру, притащив вдобавок Джейка, Рика и незнакомые лица. Как и обычно, забрели в знакомые стены веселья, где нас поджидали знакомые лица официантов и девушек, липнувшиеся на каждом шагу. Первый час я мог хоть как отрываться по полной, чувствуя в себе пустоту, что закидывал без оглядки в себя виски и непонятную жидкость в градусов 90, так точно. Зачётные куколки, отличный алкоголь, море кайфа, получаемый от некоторой эйфории внутри помещения, и никакого сумасшествия. Проще сказать, лёгкое блаженство в виде наркотика ― закинуть в себя как можно больше алкоголя и быть в экстазе.

Персонал элитного заведения из себя строил фальшивых добрых и вежливых людей, появляющиеся в тот момент, когда мы только собирались позвать. Омерзительно было смотреть на вечное почтение, в которой сквозило лишь выгода из такого ухаживания. Конечно, если в заведении у них постоянный сын известного бизнесмена, то, как тут не подлизаться для больших чаевых. Хотя я был не таким уж зверем с чаевыми…

Время давно перевалило за полночь, а народу стало еще больше. С парнями расположились в самом углу VIP-зоны, отгородившись от лишних глаз. Сидеть в открытом месте, где толпища могла только больше мешать и лезть не в свое дело, не казалось удобным расположением. Одно только развлекало, но не так уж остро, эротические танцы любимых, дорогих красоток этого заведения. Две из них давно пристроились на коленях Аарена и все равно не запомнившегося парня. Туго у меня с именами, когда я пьян.

― Зато смотри, сколько поклонников появилось у тебя. ― Подтолкнул друг, и все парни за столом разразились в смехе. В этот момент за столик вернулся Джейк с уединившейся телочкой, даже не обращая внимания на нас.

Мрачно посмотрел на каждого, но задержал взгляд на Аарене.

― Что? ― Аарен только стрельнул белоснежной улыбкой и повернулся к девке.

Сжал руку в кулак, в которой держал стакан, что чуть он не треснул от давления и тяжело выдохнул. Челюсть напряглась от нарастающего гнева. До сих пор видел перед собой её образ и не мог остановить бурю внутри себя.

― Эрик, ей богу, беспокоишься о какой-то там бабе. Ты, друг мой, уже не раз влипал в такие ситуации и всегда выходил сухим из воды. Что ты сейчас-то кипятишься?

Разомкнул пальцы и поставил стакан на стол. Стекло громко ударилось об поверхность дерева, что некоторые пары глаз посмотрели на меня. Друг продолжал флиртовать с брюнеткой, а та в свою очередь тихо смеялась.

― Потому что…

― Потому что она не такая, как все. В курсе. ― Махнул он рукой и повернулся ко мне. ― Девчонка боевая, видно, как старается держать свой статус на одной линии. И просто так не поднимет белый флаг. С такими нужен особый, деликатный подход, а не резкий шторм по среди спокойного океана.

― Сука, я знаю! ― жёстко ударил кулаком по столу, смерив яростным взглядом рыжего. Чем больше он, бл*ть, говорит про нее, тем сильнее поджилки закипают. Почему же меня приспичило на нетрезвую голову о ней говорить с ним?

― Друг…а может ты хочешь ее просто трахнуть? Ну, согласись, у тебя такое было с некоторыми девицами.

― Было да сплыло, те оказались покладистыми, нежели эта…

Хотя я сам даже не знаю!

Признаться честно, когда я только впервые ее увидел, почувствовал внутри себя какой-то шквал странных ощущений. Пока друг разговаривал с Ханной, я успел взглянуть на виновницу регулярных проблем, проверил каждый изгиб её тело, рассмотрел очертания лица и чертовски сильно взбудоражился. Не знаю, как, но девчонка выглядела для меня некой чистой девушкой, за которой нет никак грязной порчи. Даже при всем этом под её дешёвой одеждой скрывалась бархатная, гладкая кожа, идеальные контуры тела и соблазн прикоснуться к ней.

И, возможно, из-за её своенравного, решительного характера меня что-то толкает прямо к тому, чтобы точно метить свою жертву. Стоять рядом с ней присуще к бегству, так как руки не могут находится поодаль от ее тела. Хочу трогать. Буду трогать. Сколько раз я делал какие-то маневры для того, чтобы только встретить случайно эту вертихвостку. Случайно зацепиться, поболтать не в самой лучше обстановке, но все эти идеи мигом становились пеплом. Как не увижу её в коридоре университета, выключатель во мне щелкал, и мне приходилось только и делать вид, что вовсе не знаком с ней.

Объяснения моему поведению не было. Этот жалкий порыв временное и с ним точно что-то нужно делать.

― К тому же если бы хотел, то уже давно бы трахнул, ― выплюнул, хватая наполненный стакан официантом и выпил залпом сожержимое. Подставляю кулак прямо к носу и глубоко втягиваю ноздрями воздух, ощущая горячую жидкость, растекающая по крови.

― Хм… Парень, так что ты хочешь получить от неё? ― спрашивает блондин, наклонив голову в игривом намеке.

― Ха, самому бы знать, ― честно ответил я. ― Но…

Другие отвлеклись от баб, настраивая свои уши для того, что скажу я сейчас. Самому даже неудобно стало, хоть и выговариваю, чуть ли не каждый день, когда речь заходит о наших похождениях.

― Может, стоит затащить её в постель, и все дела решатся? ― Вскинул ладони в вопросительном жесте, ожидая услышать хоть один разумный ответ от них. Но парни молчали, такое ощущение, ожидали пояснений от меня до конца.

В голове вспыхнул кое-что давно забытое. У меня была одна идея с начала года, но все как-то не решался её использовать. Случаи были не те. С парнями мы разговаривали на эту тему, придумывали ходы и выигрыш на такую авантюру…

Может это шанс?

― Ребят, может, я знаю, как поступлю…

Хитро ухмыльнулся, прикусывая нижнюю губу. Во мне загорелись органы вдвойне от вкуса попробовать и испытать на моей подопечной такой триумф…

Теперь мы с тобой поиграем, мисс Эллингтон.

Ханна Эллингтон

В кафе, где мы должны встретиться с Брюсом, это в двух километрах от университета, было наполнено все пространство кофейными зернами вкусного кофе. Как только вступила на порог заведения, тут же ощутила запах горького, опьяняющего, терпкого вида напитка в перемешку со вкусностями, которые были видны на витрине. Нельзя было сказать точно, что кафе было очень изысканно, но, пожалуй, людям нравилось здесь находиться. Со вкусом обставленный интерьер; столики рассположены в середине зала, а по краям, даже около окон стоят чёрные недорогие диваны для тех, кто желает насладиться минутами покоя дольше, чем другие; витрины, прилавки, шкафчики, набор специальной механики стоят не в каком-то сумасшедшем порядке, а на своём месте, чёткие промежутки между ними; за прилавков работает молодая девушка, бегая из одного места в другое, чтобы обслужить клиентов; а официант тихо и подолгу ждёт, когда девушка выполнит заказ, который заказали минут пять назад пара, мужчина или компания из друзей.

Но ностальгия здесь очень даже с теплотой. Не хочется отсюда уходить. Так как и люди…

И легко было среди нескольких людей, которые расположились за столиками: кто-то компанией, кто-то одиноко распивает свой напиток, а кто-то со своей половинкой ― заметить одинокого парня, сидящего в самом углу. Он неотрывно разглядывал что-то в своём телефоне, то хмурясь, то вскидывая брови, то расплываясь в улыбке.

Так я простояла около пяти минут, разглядывая кафе и наблюдая за мимикой лица парня. Со стороны бы показалось странным.

Только стоило мне подойти ближе, как пара глаз голубой бездны поднялись на меня и сразу же внимательно прошлись по моему внешнему виду. Я немного съежилась под натиском его взгляда, но все же села напротив него.

Взглянула на знакомого и расплылась в улыбке, таким образом, приветствуя.

― Быстро ты добралась, ― выделил первое слово с особой изюминкой Эрик, намекая на то, что ехала сюда не так уж и быстро.

А я ничего не могла поделать, так как пробки в такой час пик в этом городе бывают существенной проблемой.

― Знаю. И ты сам знаешь. ― Подмечаю я.

К нашему столику подходит официант, но я прошу принести только тортик Звездочка, ведь кофеина во мне было хоть отбавляй.

― К тому же, я же пришла тебе рассказать про сегодняшний день, ― лукаво улыбаюсь, ерзая бёдрами на месте.

Брюса сегодня не было на занятиях, так как его тренер с нашего университета по футболу решил устроить мощную тренировку, ссылаясь на то, что скоро будет очень тяжёлая игра с самой непобедимой командой с другого учреждения. Он хотел было отказаться, но вечно орущего мужчину сложно переубедить.

И было обидно как мне и ему, что Эрик не увидел лицо Росса!

― Что все-таки вышло? Эрик не пришиб там тебя, ведь он ещё тот вспыльчивый парень?..

Сейчас он это предложение произнёс как старый лучший друг Эрика, даже не припоминая, через какие события прошла их давно забытая дружба…

― Как видишь, я ещё живая, ― подперла рукой подбородок, с пристрастием наблюдая за моим собеседником. ― Ты бы видел его лицо! Весь красный от злости был, просил… Нет, умолял, чтобы я удалила эту фотографию. Но я же девочка стойкая, решила, что не буду это точно убирать…

Парень отвёл взгляд в сторону, смеясь над тем, как я пересказываю ему краткий пересказ.

― Когда он только вырос передо мной, хотелось поначалу бежать без оглядки, но потом… Я долго от этого улыбалась. Надеюсь, там никто случайно не пострадал…

Прикусила изнутри щеку, все еще пылая от нашего с ним разговора. Неприязнь обволакивала меня. Скрывать часть рассказа было не так сложно, но что-то меня гложило.

― Как ты говорила, ― Брюс почистил горло и начал пародировать мой голос, ― он хотел свои яйца сделать знаменитыми, вот ему слава!

Рассмеялась от того, что мой голос из его уст звучал уж дико похожий на писк. Парень тоже не сдержался и прыснул со смеха, давясь собственной слюной. Но нас прервал откуда-то возникший официант.

Парень поставил передо мной мой десерт и, пожелав приятного аппетита, скрылся.

― Я оплачу твой заказ… ― вдруг сказал Эрик, делая глоток недопитого напитка. Посмотрела на него и помотала головой. Я не очень люблю, когда за меня платит едва знакомый человек и ещё не понятно, за что. ― Да брось, это тебе маленький подарок за сделанную работу. К тому же, хочу сделать тебе приятное, как другу. Позволь…

Мне слабо верилось, что у нас что-то выйдет с дружбой, так как мы общаемся из-за одной темы в нашей жизни… А когда он сказал слово "друг"… Правда, было приятно услышать такие слова, но все равно не хотелось, чтобы он платил за мой заказ!

― Не стоит. Правда. Я не настолько бедна, чтобы за мой заказ платили.

По моей интонации Брюс понял, что не стоит больше брать эту тему и сразу же перевёл на другую.

― Скажи, ты сильно занята в выходные? ― поинтересовался парень, пятёрней поправляя свои волосы.

Ненадолго задумалась, но потом все же ответила.

― Нет. Мне бы хотелось отдохнуть, но я уже вижу в твоих глазах какую-то идею…

Уголок его губ приподнялся вверх, а он сам немного смутился.

― Вообще, я хочу тебя позвать на вечеринку, которую устраивает Росс. Это отличный шанс, чтобы тебе сделать ещё один ход. Да и при всем этом познакомиться с моей девушкой и друзьями. Что думаешь?

Ах, вот и новость.

На самом деле мне не хотелось светиться перед мажором два дня, чтобы он успел немного прийти в себя и понять, как сложно найти зацепку. А с другой стороны быть снова среди кучки алкоголиков и этой суеты вызывало тошнотворное состояние. Увы, не мой образ жизни.

Но раз парень предложил сделать ещё один ход, который точно удивит парня до побеления, то, пожалуй, соглашусь. Прекрасный шанс доставить удовольствие этому самоуверенному парню. Да и к тому же было бы жаль, если бы не увидела собственной персоной девушку Эрика Брюса.

― Знаешь, я пойду… Только со мной пойдёт Ким. Можно?

― Конечно. Вы же теперь мои новые знакомые. ― без намека на желчь сказал Эрик, оголяя свои белые блестящие зубки, как у вампира.

Я еще недолго посидела в компании Брюса, спросила его о жизни, планах и перспектив на будущее. Друг между другом поделились полезной информацией, но наша встреча завершилась на обрывистых фразах. У него появились неотложные дела, а меня дома ожидала мама в качестве помощницы.

15 глава

Осматриваю чёрное облегающее платье, которое выше всех приличий, и недоверчиво кошусь на Эрика. Я смогла бы все что угодно надеть, но точно не такой развратный наряд. Кто бы мог подумать, что вкус у Брюса едва отличим от моего. Хотя мне всегда было интересно, как выглядят все эти откровенные вещицы на мне.

После той вечеринки, когда Росс облил мамино платье, я решила, что страдать всем моим другим платьям это точно не следует. Я и так долго извинялась перед мамой. Пятно было почти на весь подол. Но избавиться из-за тщательной стирки мне все-таки удалось…

За помощью в выборе наряда на вечеринку мне пришлось обратиться к Брюсу, так как он уверял, что в этот раз я должна явиться с поднятой головой вверх и манящим остатком себя, что все мужчины должны падать. Я доверилась, решила, что ничего такого не случится.

Но мои предположения оказались крахом.

― Ты серьезно? ― у меня глаза полезли на лоб, увидев это в своих руках.

Сейчас я находилась вместе с Ким дома у Брюса. У мамы я получила свое разрешение на ещё одну вечеринку, и как ни странно, не стала неодобрительно посматривать на меня. Она не вставила пару слов насчет вечеринок, и продолжала заниматься своими делами. Тем более, особого внимания не обратила и молниеносно ушла с дома, так как такси не любит вечно ждать.

После прибытия в квартиру знакомого, который был, как и все остальные, с немаленьким финансовым положением, меня сразу же потащили в комнату парня, где уже лежало готовое платье.

Я задыхалась от стыда, представляя на себе это черное платье.

― Ханна, это платье моей девушки. Я с ней…кмх, ― Эрик запнулся, нервно почесав затылок, ― познакомился из-за этого платья. Ведь оно очень сексапильное.

― Я это заметила, ― проговорила я, ужасаясь ещё больше. ― Я ни за что не надену его. На каждом углу будут ко мне приставать парни!

Брюс кое-как сдержал смех на губах, вновь делая серьёзное лицо. Знаю, виду себя как маленький ребёнок, но мне ничего не остаётся делать, как только жаловаться, лишь бы не одеть. Мало мне хватило того посмешища из-за Росса, так это только накалит до предела.

― Господи, что же ты такая нежная! Ты практически целый вечер будешь в моей компании, а я и мои парни отвечаем за новых людей. Тебе нечему волноваться!

Подошла к нему очень близко и ткнула пальчиком в мощную грудь, вонзая больно ноготь в кожу.

― Ты смотри у меня, Эрик Брюс! ― сощурилась, испытывая недоверчивость в его словах. ― Если со мной что-то случится, жди моё колено у себя между ног!

― Оу! ― он вскинул руки вверх. ― Ты аккуратней будь! Тебя моя девушка убьёт тогда.

― Я с ней договорюсь…

Мило улыбнулась и отошла на приличное расстояние. В комнату дверь отворилась и зашла подруга, обратив внимание сразу же на черную ткань на кровати. Она подошла чуть ближе и взяла в руки, рассматривая со всех сторон это нечто. И ее выражение лица было таким непроницаемым, что догадаться практически невозможно, хорошо или плохо.

― Для тебя как раз, Ханна. ― Брюс воодушевленно потер руки, а я устало прикрыла руками лицо, громко вздыхая.

***

Добраться до квартиры, в которой проводилась очередная вечеринка, не изменяющаяся во внешнем облике и расположенная в центре города, нам хватило около десяти минут. Нам повезло, что Брюс жил почти что в этом районе, где Росс. Только одно озадачивало, что бежать мне было просто некуда.

К тому же не очень я завидовала людям, которые находятся по соседству с этим парнем потому, что, когда вышли с лифта на нужный этаж, из далека уже было слышно музыку и крики с ума сходящих людей. Будь у меня такой сосед, я бы вынесла ему мозг за два часа, что на следующий день и духа его здесь не будет.

Как только перед моим носом раскрылась дверь, всем своим телом почувствовала дискомфорт от непонятного ощущения. Одернула платье, хотя уже было невозможно, и за друзьями прошла вперёд, окутываясь в несносный балаган веселья и кайфа, смешанный с запахом сигарет и пиво. В воздухе витал приторный запах, полуголые девушки сновали из одной комнаты в другую, а парни по-зверский провожали взглядом…меня. Сглотнула ком, делая вид, что это не относится ко мне и последовала за парнем.

Брюс ввёл нас все дальше, углубляясь в центр квартиры, пока не остановился около небольшой компании людей: три парня и две девушки. Встала около Ким, обхватывая её руку. Прошлась взглядом по каждому, но большую часть меня зацепила рыжеволосая девушка в коротком топике и джинсовых шортах, сияя ярче звезды и расплываясь во влюбленной улыбке, когда подошел Брюс. Она была очень на кого-то похожа. Такие знакомые черты лица и этот…игривый взгляд, когда хочется владеть тем, что хочешь заполучить. Странное сравнение!

― Привет, любимая, ― нежно сказал Эрик и наклонился к рыжей девушки, захватывая её губы в кротком поцелуе. ― Хочу тебя познакомить с той девушкой, которую ты хотела давно увидеть… Это Ханна, а рядом с ней её подруга ― Кимберли…

Девушка хмурит брови, оценивая мой внешний вид. Ох, на мне же её платье. Но она мне ничего не отвечает, а на лбу складочки расправляются и на лице расцветает лёгкая улыбка, которая постепенно становится ещё шире.

― Ханна, давно хотела с тобой познакомиться! ― наконец, слышу её голос. Она встаёт со своего места и подходит к нам. ― Грейс Фейн… Думаю, ты уже успела познакомиться с моим братцем…

Она его сестра. Аарена. Вот почему были такие знакомые глаза! Какое удивительное совпадение. К тому же, она не кажется такой самодовольный и стервозной до тошноты на первый взгляд, как этот парень. Она сияет, горит ярче звезд и. кажется, довольствуется жизнью с той стороны, которая является противоположностью ее брата.

― Успели, ― низким голосом ответила, вспоминая мою первую встречу с ним. ― Не думала, что у него есть такая очаровательная сестра.

― Ох, что ты. ― Она краснеет от моего комментария и опускает глаза в пол. ― А вот я не могла подумать, что ты так легко и без страха дала пощёчину да ещё обозвала перед всеми людьми Росса. Мужественно. Давно было пора ему спуститься с небес на землю.

Я усмехнулась на её слова. На тот момент я не думала даже что-то выяснять с ним. Хотелось быстро скрыться из его виду.

― Ну, что? Присаживайтесь.

Подтолкнув Ким, мы расположились рядом с девушками, а напротив нас сидели парни, уже что-то оживлено обсуждая. Где-то со стороны гремела музыка, а люди сновали туда-сюда. Аккуратно взглянула по сторонам, оценила обстановку. По близости нигде не было самого хозяина дома, может, оно и к лучшему.

― Та-ак… ― Грейс потерла ладошки от предвкушения. ― Знакомьтесь, это Лили ― моя лучшая подруга. Рядом с Эриком темненький, Майкл, а другой темненький его брат Джордж. Блондин ― Карл.

На секунду парни примолкли. Они дружелюбно улыбнулись и подмигнули, затем снова вернулись к своим разговорам. На внешность они были симпатичными, но не мой вкус, как и Ким..

Девушки не отставая от других тоже ожили и начали нас расспрашивать обо всем, что было интересно. Так продлилось около получаса, мы обсуждали разные темы: какой алкоголь любите; каких парней, музыку, еду предпочитаете; какой образ жизни; чем увлекаемся и прочее… Нам хватило уйму времени обсудить между собой девичьи предпочтения, пока Грейс не изменилась в лице, что-то разглядывая позади нас.

Инстинктивно почувствовала резкий удар прожигающего взгляда между лопаток и аккуратно повернулась, сталкиваясь с раскаленным напором самого Эрика Росса. Он не стеснялся меня разглядывать среди толпы, при этом попивая свой алкоголь. Глаза то полыхали, то холодели, то вообще становились черными из-за освещения, что ничего невозможно было разглядеть в них.

По моему позвоночнику пробежала легкая приятная дрожь, стекая прямо к бедрам. Я загорелась, когда его взгляд опустился чуть ниже, заметив мой внешний вид. Даже издалека было заметно, как в этот момент его зрачки загорелись опасным огоньком, а на лице расползалась едва знакомая самоуверенная ухмылка.

Меня передернуло. Стало душно.

― Собственной персоной явился мой любимый брат… ― услышала я кое-как речь Грейс, не сводя взгляд с парня. Почему-то я не желала даже отвернуться, не могла до конца насладиться тем, как реагирует Эрик.

― А с ним и сам хозяин этих хором, ― сказала Лили без особо энтузиазма.

Мы смотрели друг на друга. Его пожирающие черные глаза проникали в самую глубь моей души. Там внутри…внутри своих страхов и опасений стала зарождаться куда сильнее чувство безвыходности. Меня душил не тот факт, что наша война с ним ни к чему хорошему не приведет, а то, что может, мы с ним окажемся совсем близко друг другу…

Сердце именно сейчас стало биться быстрее, а щеки горели от легкого румянца. Стало очень тяжело от представления подобной фантазии…где мы вдвоем, обнаженные, и никто нам не мешает… Я помотала головой, прогоняя прочь эти ненужные мысли. Странное чувство опьяняло меня.

Взяв в руки силу, повернулась обратно к девочкам. Меня уже столько времени после знакомства волновал любопытный вопрос…

― Грейс, а как относится к вашим отношениям Аарен? ― задала неожиданный и даже чересчур резкий вопрос, что чуть девушка не подавилась, пока делала глотки из своего стакана.

― Вообще, ― она посмотрела за меня, расплываясь в фальшивой улыбке, и помахала ручкой, возвращаясь к нашему разговору, ― ему дико и раздражающе не понравилась новость о том, что я девушка врага Росса. Да и сейчас не нравится. Я много чего заслышала со стороны братца по поводу того, что он мною попользуется и бросит, что он настоящий мажор, что не жди счастливый конец…Но я сказала ему, что пошел он в жопу со своими комментариями, это моя жизнь, и я ею распоряжаюсь…

Сестра Аарена перевела дух, снова отпивая со своего стакана. Мне кажется, ей было дурно и неприятно рассказывать эту часть истории. Не каждый брат смог бы терпеть тот факт, что девушка встречается с тем человеком, которого знаешь лучше других. Только вот где гарантии, что они знают Брюса на все сто процентов? Если бы у меня был брат, он тоже не одобрил такую новость… Я ее понимаю частично.

― Аарен отстал от меня и пока что не старался вновь лезть ко мне со своими нравоучениями. Хотя когда-то замечаю, с каким гневом он поглядывает на моего парня. Как и сейчас…

Проследила за взглядом Грейс и заметила, что ее брат был не в лучшем состоянии и недобрым взглядом прожигал в спине нашего нового знакомого дыру.

― Короче, я кое-как уживаюсь с ним. Вечно таскает к нам в дом своих баб, а потом по ночам слышу "какие сны им снятся". Я ничего ему не говорю по этому поводу, а ему следует препираться насчет моего выбора.

Хмыкнула, так как уже знала последнюю деталь.

Снова посмотрела на Аарена, и более детально пригляделась к обстановке вокруг парня, но я нигде не могла обнаружить Эрика. Где он был всего две минуты назад, пустовало место, а Аарен, кажется, вообще был одиночкой на данный момент… Да и какая разница. Ушел куда ему хотелось, а меня это вообще не должно волновать.

На секунду прикрыла глаза, ощущая в висках легкую пульсацию.

― Простите, я пойду немного проветрюсь… ― сообщила я, вставая со своего места, и одновременно присутствующие устремили свои глаза на меня. ― Тут же есть второй этаж?

Кажется, когда я шла за Эриком, краем глаза заметила лестницу.

― Да. Как выйдешь с комнаты, слева будет лестница, ведущая на второй этаж, ― равнодушно объяснила мне подруга Грейс, снова опуская голову.

Бросив последний взгляд на друзей Брюса, последовала прочь отсюда. Кое-как протиснулась между толпой ребят и целующимися парочками и добралась до лестницы.

На втором этаже царила тишина. Стала раскрывать практически все двери, но не обнаружила за ними нужную комнату. Добралась до самой последней, надеясь найти хоть за ней туалет, но это был промах. Пригляделась к комнате, но она немного отличалась от всех предыдущих: здесь было темно, но неоновые лампы синего цвета освещали достаточно хорошо, чтобы разглядеть идеальный порядок. Кровать заправлена, нигде не валялась одежда, как обычно это бывает в комнатах мальчиком, и приятный запах мяты парил по комнате.

Хотела уже, было, уйти, но меня странно потянуло обратно. Не знаю, как, но я уже успела закрыть дверь, при этом осмотрев холл в наличие на пустоту. Осмотрелась вокруг себя, когда глаза привыкли к такому освещению, все никак не находя точное сравнение с другими. Здесь было вычищено до блеска, до мелкой пылинки, нельзя было высказать, что человек неосознанно относится к своей комнате.

Прошерстила глазами по кровати, но вдруг мимолетом заметила кое-что интересное. Сделала несколько уверенных шагов, следуя к заветной цели. Рядом с рабочим столом располагался шкаф, на полках стояли книги, что сию минуту оказалась рядом. Была сильная страсть к книгам. Еще с детства мама приучила меня к чтению разных русских или иностранных классиков, изучала книжки одну за другой. Все это постепенно казалось малым, и с большим энтузиазмом переходила более к другому направлению…

На свой вкус взяла первую попавшуюся книгу, и на столе включила настольную лампу. Сколько раз перечитывала «Ромео и Джульетту», все никак не могла насладиться прочтением до конца. Такое ощущение, здесь было много не договоренности и какого-то провала в книге. Но она манила меня своей красивой историей любви двух влюбленных.

Открыла любую страницу и начала читать первые строки, как за спиной раздался тихий скрип. Я вздрогнула и аккуратно развернулась в сторону двери, пряча книгу за спиной. Дыхание перехватило, замечая в кромешной темноте того самого дьявола, о которых повествуется в мифах, рассказах. Темноволосый парень замер в дверях, исподлобья рассматривая меня. Эрик буквально навевал на мысль о том, что где-то позади него вырастают черные крылья, а некогда красивое, милое личико не кажется таким, каким мы видим. Было страшно. Пугало до чертиков. Сердце забилось в унисон, а ноги подкосились под напором двух таинственных глаз.

Сейчас я чего-то боялась…

― Сама же попала в мою ловушку… ― хрипло высказал он, медленно приближаясь ко мне…

16 глава

Дергаюсь от невиданного тока, когда он практически оказывается передо мной. Книга сразу же падает из рук. Руками стараюсь найти точку опоры, чтобы вовремя не упасть от неловкости, и кое-как опираюсь об полку с книгами, прислоняясь всем телом к ней.

Тело неимоверно начинает трястись, Эрик настолько близко ко мне. Колючие мурашки пробегаются вдоль позвоночника, а в животе возникает дикое желание сделать чертовски неприятную для себя вещь… И только сейчас осознаю, что вновь попала в ловушку. Хватает всего пяти секунд, как горячее, спортивное и мощное тело соприкасается с моим, прижимая ближе к стеллажу. Руки парня оказываются по обе стороны от меня. Такое же случилось и вчера. Та же самая картина.

— И почему же ты вечно в моих руках?

Поднимаю свой взгляд и тут же встречаюсь с опасным гранитом в глазах, который никогда нечему хорошему не приводит. Он проницательно смотрит на меня, упивается замешательством в моих глазах и странно улыбается, чуть ли не как чеширский кот. Опускаю глаза вниз и замечаю, насколько соблазнительно при таком освещении выглядят его губы. Они приоткрыты, что его дыхание мягко касается лица, вызывая внутри меня смешанные чувства. Очерчиваю медленно взглядом каждую родинку на его лице, не понимая, что же все-таки в нем есть такого…масштабного для созерцания и использования его дружка.

Дурман.

— Что же ты здесь забыла, мышка? — хрипло, будто после сигарет, голосит он, приближаясь ко мне ещё ближе, что наши дыхания соединяются в единый кислород. Ударяю себя мысленно по голове, ведь внимательно слежу за ровным очертанием его губ.

— Я… — как будто забыла все на этом свете, как только почувствовала его настолько близко.

Я не могу к нему что-то чувствовать! Нет!

Облизываю свои пересохшие губы, но сказать что мне, так и не приходит в голову. Что это со мной? Почему я постоянно попадаю к нему?

— Я искала ванную, но наткнулась на комнату. Хотела уйти, только… — Сжимаю руки в кулаки, беря в себя как можно больше сил. И не с такими я справлялась ситуациями! — Только не сдержала любопытство к книгам. Если это закрытая территория, то я лучше уйду.

Я очень хочу уйти.

Притронулась к руке парня и хотела ее сдвинуть, но это было вообще невозможно, как будто старалась сдвинуть тяжёлый камень. Тогда решила пройти под горой мускул на руке, но ловкие пальцы наглеца оказались у меня на талии, возвращая на привычное место. Запрокинула голову от резкого рывка назад и столкнулась с огнём напрямую. Там, где пальцы сжимаются, остается жгучая ненависть.

— Не так быстро. — Его баритон был наполнен дольками игривости, пошлости и любопытства. Он смотрел на меня, как на очередную дешевую куклу. — Я спрашивал тебя, зачем ты пришла на вечеринку? Ты же не любишь весь этот…хаос.

— Кто сказал, что я не люблю? — с дерзостью обратилась к нему. По одной причине я перестала величать такое сборище великим подвигом: выбраться из своего дома и оторваться по полной. Только никогда меня не останавливало сюда не приходить. Лишний алкоголь в организме не казался для меня абсурдом в том случае, если это не связано прямо с университетом. А так…можно испытывать, сколько душе угодно.

— По твоему лицу это всегда понятно. Ты же девочка тихая, скромная, вечно любишь читать книжки… Так зачем тебе такое общество, как мы?

Получается, он считает, что раз я настолько сильно слежу за своим распорядком дня и стараюсь быть тем, кем учила меня мама, то я должна сидеть дома и бить баклуши? Эрик видит во мне какую-то простушку, которую можно легко водить за нос, она должна быть вне зоны видимости. А я не настолько проста, как кажусь на первый взгляд…

Смотрю в сторону, сильно сжимая губы от накатывающей злобы. Моя проблема всегда состояло в том, что злость порождалась очень быстро, а он легко заставлял её снова выйти наружу.

— Послушай, не поднимай свой нос выше себя! Тебя не должна касаться моя жизнь, потому что ты и есть то самое гнилое общество, которое свое поколение ничему хорошему не научит. И знай, что игра со мной не даст плоды для твоей победы. Заруби себе на носу, в этой игре я сделаю все, чтобы ты провалился под натиском насмешек.

Эрик покачал головой и расплылся в очаровательной улыбке. Он приблизился ещё, но затем оттолкнулся руками об стеллаж и сделал два шага назад, давая мне вдохнуть воздух.

Чертов псих.

Взглянула на него, и заметила, с какой жадностью и дикостью он смотрел на мой внешний вид. Каждый участок моего тела горел под его пристальным взглядом, а внизу живота очень сладко начинало сводить. На долю секунды в голове закралась мысль, что лучше бы он не убирал свои нахальные руки с моего тела. Жар, просящийся наружу, возбуждал до кончиков пальцев, чем еще сильнее вводило то ли в ступор, то ли в решимость. Какое-то заплутавшее чувство… Уф.

Эрик стоял всего в двух шагах от меня, не стесняясь рассмотреть в моем образе что-то стоящее для его вкуса. Он потёр шею, засунул в карманы джинс свои руки и поднял глаза на меня. И все моё тело загорелось, и в комнате становилось душно. Как будто миллионы импульсов обрушились, заставляя сердце биться сильнее, а расплавленный свинец тянул низ живота и грудь.

— Знала бы ты, о чем я сейчас думаю, — неожиданно сипло выдал Росс, сверкая своими глазами в тени. На долю секунду, я тоже представила не то, что следовало бы когда-нибудь. — То, что бы тебе понравилось.

— Не будь так уверен в том, что мне будет это приятно. — Под напором его взгляда сжала пальчики на ногах.

Темные глаза опустились на мою грудь, которая при таком наряде, казалось внушительно больше. Эрик нервно облизнулся, делая шаг ко мне. Я по инерции была готова увеличить между нами расстояние, но это невозможно. Я стояла в тупике все это время.

— Ты же помнишь, что я тебе сказал вчера? Помнишь, какой секс я описывал для нас двоих, разгоряченных и не знающих преград? — Сделал ещё один короткий шаг.

Он пытается меня запугать? Или медленно наслаждается тем, как я растеряна?

— Мы не можем опуститься ниже рамок приличия…

Хотя я уже не понимала смысл сказанных мною слов. Я считала, что это глупость.

Сглотнула и навалилась всем телом снова на стеллаж. При таких обстоятельствах я думала даже сейчас о его словах. Воображала, что бы со мной сделал сам Эрик Росс. И это казалось все дико странным и непонятным. Очередным сумасшествием, которое в природе не должно существовать.

— Почему ты до сих пор не хочешь отдаться во власть страсти, желания и похоти? Что в этом такого плохо, Ханна?

Ещё один шаг, и его сильные руки опустились на мою талию, притягивая к себе. Почти наши губы коснулись, и я выдохнула скопившийся горячий воздух прямо ему в губы. Эрик сильнее сжал пальцы, и смотрел на меня в упор такими горящими глазами, которые я видела несколько минут назад внизу, там, где нас уже потеряли.

— При всем этом ты держишься холодно и отрицаешь то, что тебе не понравится, какое наслаждение я тебе доставлю… — Желваки на лице парня ходили ходуном, а твёрдая выпуклость уже упиралась в моем бедро. Без сомнений, он был возбужден. Я тоже. — А я очень сильно хочу тебя раздеть прямо сейчас и доставить глубокий кайф, который ты не забудешь…

— Нет… Ты мне не нравишься… — в полголоса провозгласила и закусила нижнюю губу. В такой критический момент тело переставало подчиняться разуму. Оно слушала только инстинкты, пробудившиеся от долго сна.

Умелые руки опустились на мои ягодицы и смяли, заставляя меня прижаться к нему сильнее, а пальцы вцепились в его черную футболку. По спине пробежали приятные мурашки, а до самого фейеричного соприкосновения тел разделяла эта чёртова одежда. Он был так близок…

— Ты…сошел с ума, — кое-как сказала я, хватая ртов воздух. Мне не хватало кислорода.

— Сошел, потому что хочу тебя… — Его губы приоткрылись и мне вдруг захотелось его поцеловать. Руки опустились ещё ниже, почти касаясь подола платья. И лёгкое касание подушечек пальцев наэлектризовало между ног.

Сердце ещё сильнее отдавало ритм и казалось, что в этой тихой и звуконепроницаемой комнате слышно, как оно хочет выскочить из груди. Стук сердца был слышен и ему. Черт. Да тут все предавало саму меня, все мои правила. Давно забытя Ханна Эллингтон начинала просыпаться внутри меня, требуя, что бы вечер никогда не заканчивался. А рассвет продлил эту эйфорию.

— Ханна, ты сводишь меня с ума. Ты везде… — прошептал у самого уха, потихоньку приподнимая край платья.

Здравый смысл уже давно был отключён. Мною движело нечто запретное, развратное для нашего понимания. Мне хотелось ощутить какое-то запредельное, ещё никогда не испытывающее чувство. Я хотела его! Господи…

До самого желаемого шанса, о котором после этого я бы сожалела, оставалось совсем ничего… Огонь порождал темную сторону, порождал пепел, сквозящийся в моих жилах. На что же я иду?..

— Эрик, ты срочно ну… — я услышала грубоватый и недовольный голос постороннего человека. Как по щелчку пальца, разум снова включился. Картинка перед глазами не плыла набором различных цветов и, собрав в себе оставшиеся силы, резко оттолкнула Росса.

Под вниманием какого-то парня поправила подол и, не посмотрев со смущением и неприятностью на него, выбежала с комнаты, ощущая как щеки горят от стыда. Что же я наделала?! Черт. Черт. Черт.

За спиной я услышала недовольного и агрессивного Эрика…

— Бл*ть, сука… Почему в такой момент все идёт черёд задницу? Ханна…

А дальше я ничего не слышала, как только свернула и бегом спустилась по лестнице. В пучине народа искала глазами знакомый силуэт подруги… Надо убираться отсюда как можно быстрее.

17 глава

Голова до сих пор идёт кругом, а ноги подкашиваются от каждого сделанного шага. Дыхание сбилось и кое-как хватаю ртом воздух, хотя это не помогает мне остыть. Щеки горели, в трусиках стало так влажно. Грудь от возбуждения стала ещё больше. Не то от временной эйфории, не то…из-за этого беса.

Не помню, как нахожу Ким и уговариваю её уехать. Быстро и как можно дальше отсюда! Брюс в недоумении посмотрел и оглядел меня с ног до головы, задав из-за беспокойства несколько вопросов, но я быстрей увернулась. Меньше всего мне хотелось уточнять во всех деталях то, что произошло этажом выше. Его друзья и девушка тоже не понимали, что случилось со мной, но не старались интересоваться.

Сухо и коротко с ними прощаюсь, сбегая отсюда как последняя трусиха. А чего я боялась? Сама этого не понимаю…не понимаю, что со мной случилось рядом с ним.

Уже в такси восцарила тишина. Кимберли, как только увидела меня в таком состоянии, избегала спрашивать. Не пыталась начать разговор со мной. Да я тоже не имела желания объясняться ей.

Чувствовала я себя в смятении, душу раздирало неопределённое чувство, а в глазах стояли все ещё не отошедшие страсть и желание. Проще сказать, все смешалось в какое-то месиво. Я была и зла, и подавлена. И возбуждена, и холодна. И горела внутри, и не понимала ничего. Замыкалось все в районе сердца, а потом бурлило с новой силой.

Хочется оказаться дома и закрыться от всего.

Распрощалась с подругой отстранённо, обменявшись несколькими словечками. Она вышла около своего дома, а меня довезли до самого подъезда. Поднялась до нужного этажа, вставила в замок ключ и открыла дверь, наконец, ощущая себя далеко от шумного и людского недопонимания. В квартире было очень тихо, видимо, мама уже спала. В адской темноте включила экран телефона, обнаружив, что на часах было только десять часов вечера. Сегодня я очень рано.

Отбросила кроссовки в сторону и на цыпочках проследовала в свою комнату, перед этим заперев входную дверь на замок. Добрела до комнаты и сразу же упала на кровать, устало пробубнив в подушку. Соприкосновение тела с мягкой тканью усилили все обострившиеся ощущения. Почувствовала, как к горлу подкатывает кислый вкус кома, а желудок сворачивает…

Под конец дня все обрушилось на меня так спонтанно и запутанно, что чувства во мне обжигали органы кипятком. Перевернулась на бок и взглянула на потолок. Никак не ожидала, что моё тело меня же подведёт. Всё, что произошло в той комнате…не назвать правильным и вообще человеческим, учитывая, наше звериное возбуждение. Это отнюдь не просто реакция, это куда глубже и мощнее, что разум больше неподвластен тебе.

Его руки, хищный и голодный взгляд блуждали по моему телу. Он прикасался ко мне резко, без приличий, но нежно и мягко. Я горела под слоем кожи, вибрация от кончиков пальцев отдавала энергетические импульсы по всему телу. Я была готова отдать всю себя, чтобы только почувствовать вкус губ мажора.

Эрик вскружил мне голову. Ещё два дня назад я мечтала его усадить на месте, показать, что так легко ему не сдамся, но это была моя же иллюзия. Пока он был рядом, трогал меня, смотрел на меня, мне захотелось стать для него ядом, отравить себя и его. Отдаться, в конце концов, в его сети, а уже потом вспоминать, что же я наделала, что последует за этим безумием…

И в самом деле, что же было бы потом?

Он ждёт от меня очередной подарок животного секса, о котором он будет помнить, но меня выкинет из жизни. Бросит как ненужный мусор. И мне кажется, если бы нам кто-то не помешал, все это случилось бы именно сейчас. Мы лежали бы вдвоём обнажённые, потные, усталые, но сытные, как коты после молока. В последний раз, взглянув на него, я встала, оделась и исчезла бы из его жизни. И только окажусь в стенах моего спасения, тут же посыпалась бы на мелкие крупинки осознания того, что произошло.

Я этого не хочу. Не хочу, чтобы меня взяли силой, а потом забыли. Я хочу горячей, обжигающей, взаимной, сносившая головы обоим влюблённым, любви. Мне хочется романтики, цветов, подарков, нежности, страсти, полёта в небе. Та ситуация в школе доказала мне, что таким парням верить никогда не стоит. Даже отдавать отчет в том, что для нас обоих секс покажется одним развлечением, ― быстро перепихнуться и оставить до следующего раза, если оно еще будет.

Без сил поднялась и через голову сняла это чёртово платье. Именно оно привело меня в такое не удачное положение. Случайно задела свою грудь рукой и удивилась, насколько твёрдыми стали соски. Под тканью хлопчатых трусиков я чувствовала всю влагу, вызванная от одного касания пальцев парня моей кожи.

Из-под себя достала край одеяла и целиком укуталась, огорождая от каких-то невидимых прикосновений в темноте. Прикрыла глаза, но образ все ещё оставался свежим: накаченный парень, мышцы которого ходили ходуном, вены вздувались, напряжение передавалось от меня к нему и наоборот, когда крепко прижимал меня к себе, стоял передо мной, пока я не почувствовала, что уплываю в царство Морфея…

В понедельник с утра успеваю встать позже будильника и в спешке начать собираться на учёбу. Все валилось из рук. Успевала по несколько раз уронить один и тот же предмет, пока все же не удосужилась его положить на нужное место. Рассеянность меня очень сильно подводила. Без какого-либо желания на выбор наряда надела джинсы и простую футболку, убрала волосы в неопрятный пучок, наконец, выбежала из квартиры, перед этим попрощавшись с мамой и прихватив рюкзак, телефон и ключи.

До начала пар оставалось около пятнадцати минут, а я не знала, успею ли вообще добраться до университета. Моя дорога от дома и до учреждения занимала около десяти, если учитывать, что я вовремя приходила к светофорам. В первый день на неделе так подвести себя не входило в мои планы. Если бы я не просидела за эссе вчера до двенадцати, возможно, утром не случилось бы такого конфуза.

Добегаю до здания вся запыхавшись, ноги сводило от такой резкой пробежки, а сердце стучало с бешеной скоростью. Не приходилось ещё так бегать, что хочется откинуть свои коньки. Вбегаю по лестнице и рывком вхожу внутрь, чуть не сбивая с ног других людей.

Должна успеть.

Пара должна проходить на втором этаже и ускорила шаг, как могла, чтобы точно не оказаться в списке «опоздавших». Оставалось всего три минуты. Миновав лестничный пролёт и толпы людей, собравшихся в коридорах, мне удаётся дойти до нужного кабинета и ворваться туда с красным и измученным лицом. День хуже некуда…

На нашем привычном месте обнаружила Джонсон и, кое-как поднявшись по ещё одним ступенькам, плюхнулась рядом с ней. Откинула рюкзак в сторону, достав оттуда принадлежности, и оперлась головой об руку.

― Ханна, ― заговорила Ким, и в тембре голоса прозвучали нотки смеха и недоумения, ― еще бы чуть-чуть и ты опоздала бы.

― В курсе, ― не поднимая головы, пробубнила в стол. ― Воскресенье было напряженным.

― Понятное дело, эссе нужно было сделать, ― без каких-либо наблюдений, Ким сам сделала заключение. ― Но нужно себя жалеть, Эллингтон. Такими темпами ты будешь лежать в постели с больной головой.

Она мягко погладила по голове.

― Не каркай, воронка, ― приподняла левый уголок рта, но все же задумываясь над ее словами. И, правда, в последнее время я вся в работе и совсем не слежу за перерывами. А мигрень не очень стати.

Прозвенел звонок, и подняла голову, замечая в дверях нашего профессора. Ноги до сих пор еще гудели после утренней прогулки и кое-как удалось подняться, при этом всем своим видом давая понять, что я недовольна. Мужчина указал жестом нам сесть.

― Хотела тебя спросить по поводу субботней вечеринки.

Пока профессор, полностью игнорируя нашу болтовню в группе, раскладывал вещи на столе, мне хватало времени мысленно настроиться на семичасовой лад. Но, похоже, подруга решила ковырнуть прошедший день, о котором я старалась забыть все воскресенье, нагружая неимоверной работой.

― У тебя точно ничего не случилось? ― с беспокойством в глазах она выглядела невинной овечкой, старавшаяся найти связь между нами. ― Не думай, что я пытаюсь лезть в твою жизнь, но я твоя подруга, ты можешь надеется на меня.

Тяжело выдохнула, потирая ладони от подступившейся виновности в том, что не бываю с ней честной до конца. Но здесь проблема в том, что об этом мне стыдно говорить. Я не хочу ее в это впутывать.

― Ким…

Но я не успеваю ей ничего ответить, как она кладет ладонь поверх моей руки. Это облегчает.

― Кажется, я понимаю, о чем ты не можешь мне рассказать, но никогда не думай решать дела самостоятельно. Тогда, какого хера, я тут делаю?

Расплываюсь в улыбке от ее шуточного тона.

― Ладно-ладно, мисс Скромность. Потом об этом поговорим, обещаю…

День прошёл очень быстро. Пары сменялись одна за другой, а мои нервы и железная стойка уже давали трещину. Казалось, подвох был со всех сторон, стоило мне ходить по знакомым местам в холле, где можно столкнуться с Россом.

Прозвенел последний за сегодня звонок, и все мои одногруппники начали собираться и потихоньку уходить, прощаясь поочерёдно с преподавателем. Вышла я первая и ждала Ким в коридоре, задумчиво разглядывая всех людей, которые проходили мимо меня…

Облечение состояло в том, что за сегодня я так и не увидела Росса. Хотя почему-то в глубине своего сознания я надеялась его встретить в коридоре, взглянуть на него и найти малейший ответ на позавчерашнюю ситуацию. Но, увы и ах, как будто парень растворился среди мегаполиса, не оставил даже единственного намека на свое существование здесь и сейчас. Постоянно смотрела по сторонам, постоянно выслеживала один единственный шанс увидеть его. А это были лишь мои одногруппники, группа очередных «крутых» парней, ботаников и спортивных ребят. Приходилось аж все время одергивать себя, убеждая тем, что накручивать небылицу ― не перспективная идея.

По идеи, мы и взаправду друг другу никто. Слежка за его жизнью, где он обитает, ― это должно было меня волновать в самую последнюю очередь. Он мне не парень, так что им должны заниматься очередные куклы с современного пошлого фильма…

Фыркнула, отводя голову в сторону. Сама же знаю, что эти факты меня не остановят… Так все равно на них опираюсь.

Ким вышла с кабинета, и мы вместе направились к гардеробу. На улице сегодня стояло солнышко с самого утра. Мое состояние более-менее улучшилось после обеда, когда в организм залила два стакана кофе, но, кажется, этого все равно было недостаточно. Все спешащие и мимо проходящие весело обсуждали предстоящие свои дела, в их глазах играли озорные огоньки, но вот во мне бушевал ветер в девять метров в секунду.

Выйдя из университета, в лицо дунул холодный воздух. Прикрыла на мгновение глаза, подставляя лицо к солнцу. После такой нервотрепки мне нужна была подзарядка, а лучи ― это отличный способ зарядить себя энергией на оставшийся день.

― Тут, кстати, моя мама придет к вам вечером. Ты молчи про все эти вечеринки. ― Вдруг отчужденно проговорила подруга. Открыла глаза и тут же сощурилась.

― Ты маме не говоришь про них?

Она отрицательно мотает головой.

― Она относится к ним враждебно. Говорит, мол, нужно нагружать себя знаниями, а не развлекаться, где попало.

Кимберли насупливается и скрещивает руки на груди. Ее взгляд устремляется куда-то вперед.

― Я тут краем уха услышала, что Росс встречается с девчонкой из группы поддержки. Я уж не думала, что она вот такая… ― Я громко сглатываю, услышав знакомое имя. Прослеживаю взглядом за подругой, и пальцы впиваются в ткань моих джинс. В нескольких метрах от нас находится компания золотых детишек, среди которых замечаю слащавое выражение лица блондинки в тонне косметики. ― К тому же, поговаривают, что Аарен недавно занимался сексом с какой-то первокурсницей прямо в туалете. Их даже чуть не поймали с паличным…

― А как зовут ее? ― вопрос вырывается еще до того, как осознать, что любопытство взяло вверх.

― Не знаю. Но это все равно не наше дело, ― мимолетно оглядываюсь на Ким, которая пожимает плечами, и возвращаю все свое внимание на эту компашку.

Меня подстреливают. Пронзительность во взгляде Эрика Росса выбивает остатки воздуха. Но эмоции в глазах не могу прочитать. Как будто передо мной неживое существо. Что же он так смотрит на меня?

― Ладно, я побежала. Увидимся завтра.

Помотала головой, избавляясь от идиотских мыслей, и, сдвинувшись с места, обняла крепко девушку. Она задорно усмехнулась и пошла в другую сторону, так как ей нужно было в другую сторону. Смотрела на спину подруги, пока та не скрылась с поле зрения, и собиралась уже уходить, как почувствовала на своём запястье сильную мужскую руку…

Кожу стало показывать от касания, а сердце подпрыгнуло.

Повернула голову, на прямую сталкиваясь с взглядом раскосых глаз. В них снова стоял туман дикости и неизбежности, что ноги стали подкашиваться. Лицо Эрика было суровое, грубое, от чего морщинки под глазами придавали ему еще больше красоты…

Закусила изнутри щеку.

― Ханна, ― отрывисто выдохнул, делая шаг ко мне. Я вся напряглась, его тело практически было вплотную с моим. ― Давай поговорим.

Поговорить? Со вчерашнего дня я была вся на иголках, шарахалась от незначимого звука, когда в голове настоящий сумбур. После проявления тумана в голове, когда тело жаждет лишь одного, после возникших ощущений, пульсаций, хочется на время забыться где-то в другом мире и осмыслить с правильной точки зрения. Я мечтала, но не получалось.

К тому же, нам не о чем было говорить. За нас говорили инстинкты…

― О чем? ― все же ответила тихо, опуская глаза вниз. ― По-моему, было все ясно уже тогда…

― Ты меня неправильно поняла…

― А что мне понимать? ― вспыхнула, заставляя гореть огонь еще больше. Я, правда, не понимала, что от меня хочет этот парень. Его намерения не написаны на лбу, не высвечивались на вывеске. ― Ты хотел мое тело в качестве еще одного трофея на своих плечах, но остался в проигрыше. Тебе помешали сделать это до конца. А сейчас ты пытаешься мне объяснить какую-то возникшую глупость в твоей голове, которую слышать не хочу…

Грубые пальцы стиснули бедную ладонь, что лицо перекосила гримаса от неприятной боли. Выдохнула, стараясь высвободить бедную кисть из лап чудовища. Меня вновь остановили резкие выходки Эрика…

― Неужели, ты ничего не почувствовала? То как я к тебе прикасался, как смотрел, как желал, черт тебя дери, поцеловать? Ты не видела?

― Нет. Ничего подобного! ― тихо, а потом с вызовом ответила.

Притянув к себе, дыхание перехватило. Его алые, пухлые губы были всего в миллиметре от моих. Меня начинало лихорадить немыслимыми мыслями, а сладкое желание вело в ненужное русло. Со стороны выглядело, что влюбленная парочка готова поцеловаться. На самом деле не так! Смущенно опустила глаза, сосредотачивая взгляд на шнурке мужской толстовки.

― Разве тебе не хотелось меня поцеловать?

Щеки загорели. Ох…Да я уже ни раз представляла о том, какой вкус у его губ, насколько они влажные, мягкие и опытные.

― Разве ты не желала, чтобы я тебя трахнул так, что встать не смогла бы? ― жестко и с взрывом, прибавляя нотки сексуальности, проговорил Эрик, сталкивая нас лбами.

― Эрик…

Руки беса забрались под мою футболку, распаляя меня еще больше, а трусики намокли. Его умелые руки ласкали кожу, оставляли ожоги, задевали бюстгальтер, а тело с мольбой требовало совсем другое. На одну минуту испарилась в своих мыслях. Там я была такой развратной, ненасытной, заставляя терзать себя еще и еще…

А перед ним убивалась стыдом и смущением!

Я желала всем своим нутром почувствовать силу, мощь, жестокость его тела. Только здравый смысл твердил другое…

― Это неправильно! ― Замотала головой, кое-как преодолев легкое затуманивание, и отпихнула от себя самоуверенного парня. ― С самого начала мы делаем все неправильно. Между нами лишь неразбериха.

― Но факт остается фактом, что мы оба этого желаем! ― сделав выпад и всплескивая руками, оскалился встревожено Эрик. Желваки на его лице начинали подрагивать. ― Что тебе мешает нам обоим почувствовать кайф в этом?

― «Это», как ты выразился, грязное дело! ― тыкнула в него пальцем, стискивая зубы. ― Если тебе не хватает забыться, то используй для этого другую куклу. Что тебе от меня надо?

Руки сомкнулись в кулак, а он нервно посмотрел в сторону. Его начинало бесить, только вот меня путало еще больше.

― Ты.

Я оторопела, послышав в этом простом местоимении какую-то скрытую силу. То как он произнес вообще заставило меня понять, что между, черт дери, происходит!

― Я уже жалею о том дне, когда столкнулась с тобой.

Ярость в его взгляде усилилась, вываливаясь наружу. Мне почувствовалось, как его тело наполнилось тяжелой жидкостью, распаляя в нем какого-то демона.

― Жалеешь?! ― повысил он голос. ― Знаешь, о чем я жалею?!

― Даже знать не хочу…

― Мое желание…

Но ему не дают закончить фразу.

― Ханна! ― раздался знакомый с нежностью голос за моей спиной, вынуждая прервать наш разговор с Россом. И у меня дар речи пропал, как только заметила бывшего друга ― еще одного самоуверенного клоуна. Дерек Паркер. ― Я тебя как раз ждал…

Закатила глаза из-за его беспечности, мысленно ударяя себя по лбу. Не хватало еще его вдобавок! Устало выдохнула и помотала головой, принимая еще один удар об судьбы…

18 глава

— Д-дерек? — еще не до конца отойдя от накрывших эмоций из-за близости Эрика, на выдохе говорю я. Но потом меня накрывает волной раздражения. — Что ты здесь делаешь?!

Хотя я очень рада, что Паркер вовремя вступился. Еще чуть-чуть и мне понадобилась скорая, так как сердце стучало ужасно громко, отдавая болью. Недолгая близость дурманила и опьяняла.

— Решил тебя встретить. Твоя мама сообщила мне, когда заканчивается последняя пара, — расплываясь в теплой улыбке, его речь была наполнена неподдельной радостью. Он сделал еще один шаг ко мне. Только тут он заметил рядом стоящего Росса. — Оу, ты не одна…

Такое ощущение, что он играл какую-то роль.

Из-под ресниц взглянула на Эрика, замечая в его взгляде дольку раздражения. На данный момент мое настроение мигом стало вновь ужасное. Выходки надоедливого Паркера раздражали меня быстрее, чем самого Росса. К тому же, мама решила окончательно — сводить меня с этим нахалом, — когда знала, какое мое отношение к этому человеку. И оно вовсе не положительное, как ей бы хотелось.

Отвращение. Недопонимание. Злость. Раздражение. Такое мое отношение теперь к напротив стоящему человеку. Мы уже выросли из того возраста, когда ценили друг друга, ведь взрослость дало трещину дружбе…

Как будто он и не видел до этого Эрика, посмотрел на меня своими ясными глазами, по-щенячьи гипнотизируя.

— Так что? Мы идем?.. — выводя меня из некого транса, с умоляющим голоском поёт Паркер.

— А она не давала согласие с тобой идти! — вдруг низким баритоном вступился Эрик, встав наполовину передо мной. Его крепкая спина выросла в считаные секунды.

— Прости? — приподнимая бровь, надменно переспрашивает Дерек.

Покосилась на Росса, наблюдая за его профильной мимикой. Его скулы напрягались, а взгляд опасливо то отводился в сторону, то смотрел на моего бывшего друга. Но он не смотрел на меня. Его недобрый, предостерегающий, свирепый взгляд заставляет холодок подкрасться со спины. Четкой целью спортивного, накаченного парня был Дерек. И, кажется, дело может попахивать дракой.

— Она тебе не сказала «да», идиот! Какого фига тогда из себя строишь крутого мачо? — Чуть ли не нападая, огрызаясь, как самый голодный волк с округи. В глазах появились какие-то опасные чертики. Видимо, Эрику помешали обсудить с какой-то очередной девчонкой предстоящую ночь. И теперь он всеми способами показывает свое раздражение. Я это знаю.

— Парень, давай ты не будешь лезть в мои отношения с Ханной? — немного дерзко, как бы тыча брюнету не влезать в бой с ним.

На всякий случай встаю между ними, преграждая сделать хоть малейший намек на бессмысленную драку. Не хватало еще перед дверью университета стать свидетелем. К тому же, кому-нибудь точно не захочется после учебы заниматься исправительными работами.

— Ты сейчас мне хочешь сказать, что встречаешься с ней? — Глаза Эрика чуть ли не вылезают из своих орбит. Он похож на психопата, готовый перегрызть любому глотку. Вцепляюсь руками в грудь Росса, сминая под пальцами ткань футболки, и останавливаю его совершить оплошность.

Дерек хочет ответить, но я выступаю первая.

— Нет, мы не встречаемся, Росс! — громко с четким напором ставлю точку в этом разговоре. Ей, богу! Как дети малые. Тошно слушать. — В такой обстановке все тянется к одному… Иди, пожалуйста, не лезь хотя бы сейчас…

Наши взгляды с Эриком встречаются, и меня вновь накрывает чем-то немыслимо воодушевляющим. Снова тону в пучине своего же ада. Что-то смягчающее в очертание его лица появляется, но заглушает очередная вспышка напряжения. Стою к нему очень близко и чувствую, как жар и вибрация исходит от ходячего секса для девушек. Он плотоядно и одержимо смотрит на меня. Будто мы соревнуемся в гляделках, кто дольше устоит… А я уже теряю равновесие. Он облизывает нижнюю губу, а потом отходит назад, возмутимо оглядывая.

Последний раз наши взгляды встречаются, а потом он срывается с места и, как бомба, взрывается, уходит отсюда прочь.

Поджимаю губы, чувствуя, что тело тянет меня за ним.

— Ну? Мы все-таки пойдем? — нарушая недолгий покой в тишине, Паркер касается моего плеча.

Поворачиваюсь к нему и недовольно смотрю на это «ангельское» личико. Так и сияет, радуется тому, что смог добиться своего. Противно смотреть, на что только не идет этот человек ради призрачной иллюзии. Никогда не видела в нем настоящего мужчину, готовый стать верным, любимым и самым лучшим для женщины. Слабак.

— Вот скажи… — многозначно взглянула на него, но он лишь нахмурился, даже не понимая, что снова буду заводить одну и ту же дудку, — сколько тебе повторять, что бы ты отстал от меня? Я, кажется, уже сказала где-то десять раз, что нас никогда не будет существовать, а ты все идешь и идешь ко мне. Не надоело?

— А тебе не надоело меня френдзонить? — вопросом на вопрос говорит парень.

Усмехаюсь на его не уместные слова. Если бы когда-нибудь я испытывала к нему симпатию, то не стала бы тянуть резину до такой степени. Я ему объясняла, давала понять, что он мне безразличен, но, видимо, для него «влюбленность» подразумевает — добиваться своего до конца, чтобы крышу снесло навсегда.

Даже включая сюда маму, они не собираются видеть линии моей жизни. Не стараются учитывать того, а что меня интересует, кто мне нравится, как обстоит моя жизнь… Я люблю маму, но иногда она перегибает палку. А Дерек…бесит с каждым днем.

— Слушай, мы уже обсуждали это месяц назад. Я расставила все точки на «i», ты согласился. Чего ты от меня хочешь еще? — поправляя свои длинные волосы, смотрю в сторону.

— Хочу, чтобы ты стала моей…

— Хватит повторять это снова! — не дала ему договорить одну и ту же повторяющую фразу, от которой становится неудобно и скованно. — Это меня уже достало… Ты можешь от меня уже отстать? Я все понимаю, ты влюблен в меня, но я к тебе ничего не чувствую. В конце концов, найди себе девушку, которая полюбит тебя, а не гоняйся вечно, как сопляк, за мной. Это уже начинает переходить границы!

— Если я тебе не нравлюсь, тогда к кому ты испытываешь симпатию? — прищуривается, стараясь найти во мне разгадку на свои вопросы.

— Тебя это не должно касаться!

И знаете, как по щелчку пальца выражение лица парня меняется за одну мелкую секунду. Надменная улыбка растекается на его губах, холодный двуличный взгляд направлен на меня. Я не вижу тех ярких эмоций, кроме как грязи и тёмной души. Вот настоящая личность! Вот тот самый идеал, к которому стремился все свое время Дерек. Он его тщательно скрывал, но, наконец, показал.

— Неужели, мисс Элингтон влюбилась в того придурка, который был с ней эти пять минут… — чуть ли не аплодируя слишком по-актерски, с вызовом расставил он границы.

— Даже если и так, тебе какая разница? Надежд я тебе не давала, дружбу ты сломал своими идиотскими выходками, а теперь хочешь меня поставить на место? — Как будто прочитав его мысли, я сделала верный вывод из его резко поменяющегося вида. Он напрягся.

— Я видел, как вы обнимались. Не понимал, почему же ты ничего не предприняла в такой ситуации. Не оттолкнула, не наорала, а меня постоянно посылала восвояси, — хмыкнул, скрещивая руки на груди. — Может честно признаешься, что влюбилась.

Влюбилась? Нет.

Может быть, слабость в мимолетных моментах проскальзывает, но… Черт. Не понимаю я свое тело. Не понимаю, почему горю, когда он ещё даже не коснулся меня. Не понимаю, почему сердце бьётся в унисон. Я пьянею быстрее, чем от обычного виски. Я либо утопаю в пучине его глаз, либо замерзаю от недостатка какого-то тепла с его стороны…

Если бы полюбила его, сумасшедшего, дерзкого и наглого парня, то не призналась бы никогда. Все знают, какие последствия поведут за такой выбор. А я не готова стать и здесь изгоем из-за разбитого сердца, в котором будет виноват сам Эрик Росс. Очередной кукловод и кукла.

Никто не узнает об этом. Никогда не позволю этим самым унижать меня. Как делает это Паркер.

Прикусываю внутреннюю сторону щеки, делая уверенный шаг, тем самым сократив дистанцию между нами до минимума. Бить в слабые места является чистым эгоизмом со стороны человека. Его не волнуют чувства другого, его волнует душевное удовлетворение. А я нираз с таким сталкивалась в свои шестнадцать лет, когда люди отыгрывались на мне…

— Знаешь, Дерек. Ты был отличным другом, помощником в мои-то детские годы, но стать кем-то больше ты не мог. Всё дело в том, что твои черты характера, образа жизни, поведения говорят совсем об обратном. Даже сейчас ты стал меня давить в землю, лишь бы затронуть во мне частичку истерики и безвыходности. Но ты этого не сможешь сделать, так как сил у тебя не останется. — Приблизилась до конца, обдавая своим горячим дыханием мочку уха парня. Его затрясло. — В войне, где меня пытаются уделать, остаётся в проигрыше лишь один человек… Но это точно не я. Жизнь меня научила тому, чтобы искать звенья и пути решения не эмоционально, а логически. Хочешь сделать мне больно, — делай. Хочешь быть выше меня, — пожалуйста. Только запомни, выйти из воды ты не сможешь сухим! Жизнь отыграется на тебе по полной.

Расплылась во все тридцать два зуба, оголяя каждый ряд и отмечая, что парень почувствовал себя застреленным зайцем в ловушке. Надеюсь, до него дойдёт, что будет, если он продолжит совать свой нос куда не надо.

Хотела было уйти, но вспомнила одну не законченную тему.

— Мой маме передай, что меня не дождался. И не смей говорить об этом разговоре… — В воздухе помахала указательным пальцем. Развернулась и, виляя задницей, направилась, наконец, домой…

Эрик Росс

Твою мать!

Ударил ногой со всего размаху по урне, выворачивая наружу весь скопившийся мусор в ней. Меня дико трясло, а нервы пошатывались. Не знал, что мне сделать, чтобы остыл пыл, но было такое желание придушить того парня.

С*ка! Этот пафосный лицемер строил из себя хер пойми кого. Будто манил пальцем, а потом приказывал, что и как делать. От таких маменькиных сынков меня тошнило, хотелось им как следует дать в лицо, чтоб знали, где раки зимуют. Только чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет. Потом будут устраивать разборки и звонить моему уважаемому папочке, которому даже плевать на меня.

Поднял голову к небу, обнаружив, что ни одного облачка там нет. Пустота. Бездна. Одиночество. Такое было и в моей душе уже достаточно давно, начиная лет с девяти…

Добрался до машины, чувствуя, что земля трещит по швам под моими ногами. До чёртиков был злым, даже вены вздулись на шее, создавая не самый лучший образ. Образ ледяной Ханны все еще маячил перед глазами и этот невинный взгляд…. Черт! Да меня распирало.

Открыл дверь и плюхнулся в кресло, упираясь руками в руль и опуская голову. Вдыхал намного чаще и глубоко воздух, старался искать компромисс в самом себе, но это было куда сложнее, когда образ не отстает.

Только оказавшись возле неё, почувствовал, каким благоуханием она пахла. Нежный, ягодный вкус оставался на языке, что хотелось провести языком по чувствительной точке на шее у этой стервочки. Её ресницы дрожали, когда я говорил эти чёртовы слова, как долбанный романтик. Сама она еле держала себя на ногах, пока мои руки касались её мягкой кожи. Мне хватило стерпеть, хватило не сорваться прямо там и не поцеловать. А я сильно хотел.

Не уж то она реально стала заводить меня?!

Ударил со всего размаху по рулю и стиснул руки в кулаки.

Я хотел всего лишь поговорить с ней о том вечере, когда немного под действием алкоголя дал напор. Но не думал, что я начну нести весь этот лепет, обнимать её и слушать, как учащается её дыхание. В моих руках она вся текла, электричество соединялось между нами, укрепляло ещё больше наше не законченное дело.

А мне, бл*ть, надо как-то это ускорить. Тот цветок, подаренный моими друзьями, не продержится дольше месяца.

Поднял голову и вдалеке заметил знакомый мне силуэт. Ханна слишком близко стояла к этому Дереку или как его там и что-то говорила. А затем меня поразило ещё больше. Она приблизилась к его уху…

— Да что б тебя! — отрешенно провозгласил, откидываясь на спинку кресла и закрывая руками лицо.

Меня возбудило. Так сильно возбудило, представив такую картину между нами. Девчонка не была похожа на опытную секс-девушку, но обладала таким талантом будоражить и разворачивать во мне целое цунами. Какая-то колдунья! Когда я увидел её в своей спальне в том чёрном, ничего не прикрывающем платье, слюни скопились на языке. Как не ненасытный зверь смотрел на неё, пожирал своими глазами. Со стороны выглядело, что я какой-то маньяк. А я им был!

19 глава

Ханна Элингтон

Ускоряю шаг как могу, будто сбегая от дома страхов. До жути боялась его в период хеллоуина. Происходил хаос, все люди наряжались либо в своих любимых героев, либо до жути страшных чудовищ. Никогда не ценила этот праздник, ссылаясь на то, что он основывался на легенде о призраках, которые в этот день являлись из мира иного в реальность. Бред и сказки!.. Но это не главное.

Как можно скорее хочется оказаться подальше от стен университета. Всё эти события ужасно отдавали болью в голове. Меня передергивало, и чувствовала себя ужасно. После разговора с Дереком внутри кое-как колыхнулось некое волнение вперемешку с вялостью во всем теле.

Я знала, если приду домой, то первым делом отправлюсь в ванну. Посидеть и насладиться минутами расслабленности в спокойной обстановке. И никакие излишние разговоры и нервотрепки не заставят меня чувствовать в себе целый шквал отрицательной энергии. Особенностью был мой монстр.

Машин, на удивления, сейчас на дорогах очень мало, могла, конечно, добраться на автобусе, но прогулка по своему городу поможет мне развеять свои и так запутанные мысли. Частичный плюсик для уставшего организма.

Позади себя улавливаю приближающуюся машину, которая постепенно тормозит и едет рядом со мной. Замечаю краем глаза еле различимый цвет ауди… Насторожившись, прислушиваюсь к звукам намного острее. И в этот момент раздаётся сигнал, и я подпрыгиваю на месте.

Сердце пропустило удар. Останавливаюсь и поворачиваюсь с застывшим на лице шоком. Передо мной снова была до боли знакомая машина, а в ней собственной персоной сидел Эрик Росс, с ехидно улыбкой наблюдая зрелище. Его поза сама за себя кричала об открытости личности. Жаль, что мне было не под силу понять парня.

Что он снова от меня хочет?

Скрестила руки на груди и подошла к окну машины, которую сразу же парень открыл. Опустилась, оперевшись руками об дверь, и взглянула на водителя, который не сводил с меня свой внимательный и горячий взгляд.

— Может тебя подбросить, Ханна? — предложил Эрик, приподнимая уголок рта.

Ходящий дьявол без рожек. И такой красивый…

— Спасибо, но я сама в силе дойти до дома. А кому-то я вообще сказала езжать к своим бабам. Неужели, твой боец не желает разрядки? — многозначно взглянула на него, прикусывая нижнюю губу. Моё тело снова было напряжённо. И плевать было, что я не срыто флиртую с Россом.

— Видишь ли, меня давно интересует куда привлекательнее особа, и я до кончиков пальцев желаю её…

Ох!

Выстрелив прямо из лука стрелой, я легко поддалась на его слова. Во мне все загорелось с новой, ещё большей силой, а щеки приняли пунцовый оттенок. Это точно становилось чем-то опасным и жестоким. Если во мне начинались развиваться чувства, ни к чему хорошему это не приведёт…

В салоне машины витал воздух дорогого, мужского парфюма. Это был его запах. Я не могу ни за что прогадать. Он такой манящий…

Наши взгляды встретились, и миллион импульсов отозвались внизу живота. Бабочки трепыхали, живот сводило, а дыхание сбивалось, стоило мне только увидеть его красные губы. Захотелось поцеловать. Захотелось прикоснуться к нему. Захотелось узнать, каков великий Эрик Росс в постели…

Стыд. Позор. Такое унижение перед самой собой.

Опустила глаза вниз, понимая, что мои мысли тянут меня куда-то не в ту сторону. Даже несколько минут назад, когда мы стояли настолько близко, и он касался меня, я не чувствовала под собой земли. Всё было как в тумане, где парить легче всего.

— Так чего ты ждёшь? Мог бы её затащить сразу же, раз такой великий… — слова сами собой вырвались из уст. Тишина воцарилась между нами.

Я ждала ответа, нервничала и хотела узнать, что скрывается за маской такого эгоизма.

— Увы, — после минутной паузы, — её не так легко взять, как хотелось бы. Но от этого меня разжигает ещё сильнее…

Теперь меня тоже! Ещё две недели назад, когда мы только встретились, я его презирала и терпеть не могла, но потом…во мне проснулся таинственный цветок, который с каждым днем становился ярче и больше. Это была какая-то магия… Запретный плод сладкого вкуса.

— Что ж, — пожала плечами, ощущая в своём сердце какой-то серый осадок, — не все всегда можно взять сразу же, Росс. Возможно, тебе не повезёт с таким выбором…

Парень усмехнулся, наклоняясь.

— Вдруг её тоже тянет ко мне, как меня к ней… Мы же не можем знать это точно. И я не могу сказать, что добьюсь своего желаемого, но быть рядом с ней — мне этого пока что хватает.

— Будь разумнее — отступи. Ты же понимаешь, на кого в большей степени тянет девушек.

— Конечно, на бунтарей, байкеров. Тут даже думать не надо, дорогая моя… — Он цокнул языком, гипнотизируя своими чёрными от желания глазами. — Так что, может хотя бы мне окажешь услугу, чем тому остолопу?

Немного подумала и осознала, в какую кашу лезу. Всё, чего мне хотелось получить в университете — больше пользы для моей будущей профессии и меньше проблем. А все получилось куда наоборот: Ким таинственно ведет себя, я связалась с Россом и меня тянет к нему, а Дерек вдвойне стал надоедать. Это вечный круг с начала школьных времен, как будто от этого невозможно было спастись.

Мне нужно уйти. Я должна быть не с ним, не здесь в середине города. Я должна быть дома… За своей крепкой стеной. Потому что…я уже ничего не понимаю в своей жизни.

Он лишь играет мной.

— Спасибо, но я сама дойду до дома. В твоей или в чей-то другой помощи я не нуждаюсь. Вы и так мне испортили весь оставшийся день. — Стрельнула в него убийственным взглядом. Он промолчал. — Как говорила и раньше, езжай к своим бабам и забудь про свою ту "желаемую девушку"… Пока!

Получилось весьма дерзко, но другого варианта сбежать из лап зверя не было. Мне не хотелось больше слышать, чувствовать, наблюдать за ним. Хотелось побыть со своей любимой мамой, рассказать ей все о том, что происходило у меня в душе. Она была мне сейчас куда важнее, чем Эрик, Ким, Дерек и другие.

Дом и мама носят в себе такую силу, которая поможет мне найти себя. Обрести верный выход.

Мама моё родное! Она одна растила меня! Она одна была моей вечным богом…

Слишком резко дернулась и отошла от машины, как перед глазами стало мутно и все раздваивалось. В ушах начало гудеть, а со стороны звуки казались какими-то громкими для моего слуха. Приложила палец к виску, прикрывая глаза. Такая притягивающая темнота забирала во мне все силы прийти в себя. Подо мной росла чёрная дыра, ноги подгибались от моего неуверенного шага.

На втором плане я услышала надрывной голос…

— Ханна!

Дверь машины открылась, и кто-то подбежал ко мне, как я тем временем полностью отключилась, проваливаясь в страшную темноту, от которой старалась спасаться…

20 глава

Сквозь сон ощущаю на своём теле такую лёгкость и неизбежность, но вместе с этим огонь атакует, что становится чересчур жарко. До кожи касается шелковистая ткань, немного остудившая пыл, только это никак не помогает. Подо мной матрас очень мягкий, нет извилин, что продолжать спать хотелось бы всегда, лишь бы не чувствовать ломку в костях, но… Какое-то невиданное чувство толкает меня очнуться и открыть кое-как глаза.

Мой взгляд падает на прикроватную тумбу дубового цвета и на извилистую современную включенную лампу, повешенная рядом с изголовьем кровати на стене. Кое-как приподнимаюсь на кровати, когда в голове снова бьёт невидимый молоток. Мне удаётся разглядеть перед собой размытые предметы декора… Боже, что со мной произошло, раз мне так тяжело?

Грудь сдавливает, а сил держать себя не хватает. Падаю снова на подушку, поднимая глаза на полоток. Такое чувство, что меня накачали чем-то запрещённым…

Краем глаза отметила, что за окном уже приближались сумерки и город зажигался разными красками фонарей… Стоп, а где я вообще?

Ворочаю головой в разные стороны, разглядывая обстановку комнаты, и понимаю, что это вовсе не моя комната. Я вообще не понятно где. Вспоминанию несколько часов ранее… После пар я разговаривала с Эриком, потом пришёл Дерек, затем я быстро пошла домой, меня догнал Росс, но я его послала, как почувствовала под собой пропасть… И до отключки услышала голос Беса.

Сглотнула, припоминая сказанные слова Росса, и почувствовала засуху в горле. О, господи, так хочется пить.

В комнату пробрался звук открывающейся двери, и я повернула голову. В зоне видимости появился высокий с взъерошенными темными волосами, без футболки, со спущенными чуть ниже бёдер штанами парень, держа в руках поднос… Меня это не волновало, только от увиденного накаченного пресса и острых очертаний кубиков внутри потекла сладкая истома. Облизнула пересохшие губы, не сдерживая в своей голове совсем не правильные мысли. Я замерла, наблюдая за движениями его мышц, то, как они переливались под слоем кожи. Это завораживало! Ох, черт!

Эрик, заметив, что уже проснулась, подошел ближе к кровати и сел около меня. Поставил на прикроватную тумбочку поднос и первым делом предложил мне стакан воды. Меня так мучила жажда!

— Спасибо, — произнесла сипло, что голос даже пропадал и, привстав и оперевшись об спинку кровати, приняла стакан. За пять секунд опустошила воду, а внутри утих такой могучий пожар.

Но мне все равно трудно дышать, а тело продолжает гореть. Слишком жарко! Жарко!

— Как ты себя чувствуешь? — отдернув себя от гляделок, поинтересовался холодно Росс. Сейчас он был совсем не свой… Такой отстраненный и недоступный, хотя голый торс говорил об другом.

Посмотрела на его грудь, опуская взгляд все ниже и ниже, не стараясь отвернуться. То ли жар действовал так на меня, то ли мои мозги поплыли, что мыслить не оставалось сил.

— Ужасно. Мышцы тянет в неприятной боли, будто занималась целый день в зале… — Моргнула несколько раз, все же отведя глаза куда-нибудь в другую сторону. Чувствую, что мои чувства какие-то другие…

Только сейчас ощутила на своём теле свободу. Не было тугих джинсов или душной толстовки. Опустила глаза вниз и опешила, заметив на себе одну футболку… Что? Он…он меня раздел?

Подняла голову и встретилась с чертиками в огоньке пылающего взгляда. Вблизи это казалось опасным, пугающим и чем-то увлекающие игривым. Высокая температура действовала уже по своим правилам…

Какой же стыд… Он же видел меня в одном белье, а это настолько унизительно. Унизительно, что меня раздевает посторонний человек.

— Извини, — как будто понимая, насколько мне стало некомфортно рядом с ним, — мне пришлось снять одежду, так как у тебя поднялась температура… Да и смотрю она не прошла.

Мужская грубая рука дотронулась до моего лба, вызывая бурные импульсы, переходящие от кончиков пальцев на ногах до самого чувствительного места. Там становилось слишком мокро и начинало пульсировать. Всего одно прикосновение — я уже воспламенилась.

— Подожди, я принесу тебе таблетку для снижения жара… — без намека на что-либо, как обычно он любит это делать, прошёл в ванную комнату, которая соединена со спальней.

Несколько секунд копошился, гремел шкафчиками, а потом вернулся обратно. Парень налил с графина воду и вновь протянул ко мне стакан, но уже с таблеткой, растворенной в воде. Без предисловий быстро выпила.

Пробежалась беглым взглядом по комнате снова, учитывая, какая все же она мрачная. Тёмные обои, интерьер сделан по вкусу души парня, а все выглядело очень дорого. Каждая извилина, акцент в этой мебели так и кричал о своем дорогом состоянии. Телевизор, висевший напротив кровати, был огромнее моего маленького ноутбука. Мы с мамой себе такое не смогли бы позволить. Взгляд остановился на довольно знакомом шкафу с книгами, и в голову полезли воспоминания… В тот раз я чуть не отдалась ему. И не понимаю, на кой черт меня понесло посмотреть на ассортимент книг.

Эрик Росс проследил за моим взглядом и посмотрел на эту никчемную полку. Но его выражение лица оставалось все такое же застывшее, без эмоций. Ни один мускул не дёрнулся на выразительном лице, половину которого освещал жёлтый свет, придавая больше таинственности и красоты…

— Что ж, я пойду на кухню. Ты отдохни часик, а потом отвезу тебя домой. И… — пятерню запустил в свои волосы, создавая ещё больше бардак на голове, — с твоего телефона написал твоей маме, что с тобой все в порядке. А то она звонила много раз…

Ох, черт! Мама! Она же могла поставить всех на уши… С её-то характером каждый уголок нашего двора будет осведомлён новостью, что я не вернулась домой. Не из чего может создать переполох, при этом, как королева, этим умело регулируя.

— Она что-нибудь написала? — робко спросила я. Таблетка вроде начинала действовать.

— Только то, что ждёт дома…

Эрик из-под ресниц посмотрел на меня изучающим взглядом, от которого сердце закололо, и встал с постели, собираясь уходить.

Но что-то странное толкнуло меня, и я схватилась за его руку. Негодующе повернул голову, хмуря лоб.

— Ты…можешь… — слова застревали на середине языка. Я сама толком не знаю, зачем останавливаю его. Но я очень сильно желаю побыть с ним… Мне одной тяжело. — Пожалуйста, останься со мной…

Его удивили мои слова. Это я поняла по тому, как напряглись мускулы, как расширились его глаза, как чаще стал дышать. Я тоже была сама не своя. В предвкушении чего-то нового, сидела и смотрела на него, ждала его последующих решений.

— Хорошо, — выдохнул, нервно почесав затылок.

Обошёл кровать и, оперевшись об спинку, как и я, лёг на противоположную сторону. Комната погрузилась в тягучую тишину, наполненная неловкостью. Подтянула коленки к груди и положила голову на колени.

Каждый из нас думал о своём. Каждый оценивал обстановку по своему… Я уже ничего не могла понимать. Не могла понять, почему же он вечно рядом со мной. Где не окажусь я, там он, и так по кругу. Мне уже начинается казаться это чем-то подозрительным. Но больше меня волновало, почему он не отвез меня домой…

— Скажи, — не переставая смотреть в одну точку, вымолвила, — почему ты мне помог? Ты же мог меня отвезти домой, ведь точно знал, где я живу…

— Я не знал…

— Не ври! Ты знал все с самого начала, — перебила его вранья, повышая немного голос. Но это удалось очень сложно из-за засухости. — Ты не образцовый парень, вечно сидящий за учебниками и подчиняющийся своим родителям. Ты — бунтарь. Для тебя нет преград или опасностей, а любой человек становится твоим врагом, и ты всеми способами найдёшь информацию про него, чтобы сполна отыграться…

Захотела посмотреть на него. Увидеть в его глазах то, что он тщательно скрывал. Мне легко было проанализировать внешне парня, понять все выходки и действия, и можно было любому догадаться, что предпримет Эрик Росс, чтобы достичь желаемой цели.

Я была права.

Наши взгляды скрестились, а тугой узел всего того безобразия вокруг нас сокращался без остановки. С нашей первой встречи, мир мой пошёл ко дну со всеми те правилами и порядками, поставленные мною.

Теперь меня тянуло к этому человеку. Чертовски уничтожало мою стойкость, самообладание и серьёзность. В меня ввели яд…

— Твоя вечная проблема заключается в ежедневном поединке с кем-либо, где ты становишься победителем. Тебя не волнует, что чувствует человек, какие муки он испытывает, но для тебя это подобно наркотику… И вот назревает такой вопрос, зачем тебе я? Что ты хочешь получить от меня? Неужели, этот долбанный секс безумцев?

Хотела получить вопрос на одно, а перевела тему на другое. Но факт оставался фактом, что этот вопрос затронулся бы когда-нибудь. Сколько бы мы не разговаривали или бросались друг в друга словами, нас бы привело в самую ключевую проблему нашей стычки.

Зачем я ему нужна?

А почему меня тянет к нему?

Вопрос на вопрос, а ответа так и нет. Никогда я ничего не знаю, никогда не получается найти в себе правду. Тогда почему же сейчас сердце бьётся слишком быстро, дыхание сбивается, а колючие мурашки атакуют моё давно бездыханное тело? Что со мной на самом деле?

— Ханна, — еле слышно позвал меня Эрик.

На глаза стали наворачиваться слезы. Это невозможно. Меня пугает вся моя нерешительность ко всему, за что берусь силой. И сейчас барьер всей мои силы рушится на мелкие невидимые кусочки. Комната сужается, а дышим мы за счет друг друга.

— Эрик, — губы вяло зашевелились, но парень услышал меня.

Резко он схватил за кисть и рывком притянул к себе, усаживая сверху. Не подчиняясь своему рассудку, придвинулась к нему ещё ближе так, что наши губы были в двух сантиметрах друг от друга. Грубые руки опустились мне на талию, а затем на ягодицы. Эрик приподнял края футболки, пробираясь в таинственные места моего тела.

Я задрожала в его руках.

Приоткрыла рот, ловя воздух, так как задыхалась до беспамятство. Судорожно вздохнула, как Эрик приблизился настолько близко, сколько оставалось до рокового шага. Подняла глаза, и наши взгляды впились друг в друга. Тёмный шарик то сокращается, то увеличивается, как у голодного одичавшего зверя. Обратила внимание на его острые скулы, на его заостренный подбородок, поднимаясь чуть выше. Дотронулась тихонько до его щеки и почувствовала лёгкую остроту на пальце, переходящая в спектр острых ощущений.

Не верила сама себе. Не верила тому, что происходило со мной в эту самую минуту. Я была в руках самого востребованного мажора в нашем университете и таяла из-за его прикосновений. Может это сон? Может это моя глупая фантазия? Нет, это происходит наяву…

Положила руки на его плечи, ощущая все мужество в мышцах. Они такие окаменелые, твёрдые, что невольно представляю, как напрягаются в ходе безбашенного секса. М-м-м… Опустила ресницы, так как наши гляделки смущали меня, и повела ладонь вниз, спускаясь по бугоркам накаченного торса. Никогда не приходилось трогать голую грудь мужчины, но сказать честно, это было пикантно.

Обвела ногтем каждый кубик, без тиснения опуская его ещё ниже… Как же Эрик напрягся, когда я добралась до V-образного места, щекотливо дразня вздувшиеся венки. Дотронулась до ремня штанов, и парень шумно выдохнул, стискивая мою нежную кожу на талии.

Прикрыла глаза от удовольствия.

— Ты прекрасна. — Услышала мягкие слова, утопая в них. Ещё никто не говорил мне с такой силой, готовая меня взять под свой контроль. Ещё никто не трогал и смотрел на меня так, как делает это Росс.

Шершавые пальцы поднимались вверх и коснулись застежки бюстгальтера. Выгнулась в спине, сокращая до минимума расстояние между нашего первого поцелуя. Широко распахнула веки, выжидающе посмотрев на парня… Хочу его! Очень сильно хочу! Хочу попробовать на вкус его пухлые губы, которые так и манили собою.

Как только я почувствовала в груди свободу, Эрик наклонился и захватил мои губы в требовательном, нежном, горячем поцелуе, унося остатки разума далеко на дно самого глубокого океана мира…

21 глава

Мой первый поцелуй за все эти два года. Первый! Не с каким-то парнем младше меня, носящий клетчатый пиджак, классические штаны и очки, все время поправляя. Не с тем, который читает мне заученные строки из научно-популярной литературы, постоянно диктуя, что же на самом деле представляет из себя жизнь и как следует ею распоряжаться… Это был тот самый мажор, с которым мне по стечению обстоятельств пришлось столкнуться и выйти на неизведанную дорогу, подаренную судьбою.

Он целовал меня трепетно, прижимал к себе плотно, а я сгорала между соприкосновением наших тел и сердцем. Все происходило как в тумане. Перед нами не существовало никаких преград, мы были во власти бурной и испепеляющей стихии, забирающая нас в тяжкие цепи дурмана в крови.

Не могла сказать, что это было чем-то ежедневным, не носящее смысла в наших действиях. Наша близость была велика между нами до такой степени, что сжигала мосты. Для нас теперь существовала одна четкая граница в нашей решительности — обладать друг другом. Это я почувствовало во всем теле, когда его умелые руки поднимали края футболки вверх, оголяя идеально ровный живот и черный расстегнутый бюстгальтер.

Языки сплетались между собой, играли по своим правилам, рисуя невидимые узоры. Эрик мял губы, кусал, лизал, а я кое-как старалась оставаться на равных. Не могла оторваться от него. Не могла отдалиться, когда язык немел от воодушевления и агрессивности одновременно. Мы то были нежными, невинными, аккуратными в своих движениях, то набрасывались друг на друга, снося друг другу головы.

Он здесь…Он рядом.

В легких уже не оставалось кислорода. Меня душило, и все внутренности сгорали от нехватки воздуха.

Эрик опустил губы на шею и начал атаковать каждый ее участок. Он больно вонзал в кожу зубы, заставляя меня возбуждаться еще сильнее, что в трусиках было немыслимо мокро, затем зализывал свои проделки, как будто ничего не произошло. Руки потянулись к его волосам, зарываясь в них. Вздрагивала от каждого движения его губ и рук, не находя на это верного ответа. Все тело меня как будто не слушалось, не хотело подчиниться разуму, который сверкал еле различимо за туманом страсти. Необъятное, неизлечимое закрадывалось в моей душе. Мне захотелось в этот миг быть только его! Он — моим!

Он прервался, и черная футболка, которая была всего секунду назад на мне, полетела в неизвестную нам сторону. Бюстгальтер полетел следом. Взглянула из-под полуопущенных ресниц на брюнета, заставляя себя не затонуть на дне кофейных глаз, которые обволакивали меня в пучину дерзости и похоти. Не готов еще Титаник затонуть из-за повреждения осколком льда, ведь огонь готов его расплавить в однородную жижу…

Я замерла. Вслушивалась в мирное дыхание партнера, совладея своими нахлынувшими чувствами. Его глаза потемнели, опускаясь на грудь и нахально сканируя. Соски набухли, стали твердыми от столь простых поцелуев и касаний тела к телу. Грудь болезненно заныла в предвкушении попробовать сладкий плод.

— Какая же ты ах*енная! Бл*ть, почему никто этого не замечал?! — надрывно проговорил парень, накрывая загрубевшими ладонями мои прелести.

Ох! Черт!

Он умело начал дразнить грудь, сжимая в своих цепких лапах или мучительно для меня задевая соски. Прогибалась в спине, не могла сидеть на месте, жаждала, наконец, почувствовать его губы на выточенных ореолах и упасть в самую пропасть. Но Эрик медлил. Вызывающе смотрел на меня, любовался тем, как задыхаюсь от каждого его прикосновения, медленно уничтожал в щепки, одаривая губительной улыбкой… Ему нравилось меня заводить. Хотя и он уже не мог держать своего друга в нейтральной зоне.

Там, где сочился сок возбуждения, своей плотью ощутила теплый, твердый бугор, который увеличивался под напором моего трения ягодицами об пах. Искры исходили со всех участков кожи, больно обжигая, но придавая больше адреналина. Казалось, что мой слух обострился, как будто слышала его сердце, то как оно стучалось в бешенном ритме. Мое же сердце мог услышать даже за километр любой человек.

Ток прошелся по всему позвоночнику, а еле слышный стон вырвался из самой груди, когда теплые губы коснулись нежного соска. Чертыхнулась и запрокинула голову назад, поддаваясь волшебной остроте ощущений. То ли я совсем обезумила, то ли температура меня совсем испортила, что я вот так легко проиграла ему… Но мне это нравилось! Безумно, неукротимо! Было во всех его движениях долька соблазна, которая передавалась и мне через наши тела. Возможно, он мог проделывать так со всеми, вкладывая в свои способности столько пошлости, также с жаром давил на меня, как на других…

В голове промелькнула огромная надпись, которая не могла меня покинуть с начала нашего знакомства. ОН ВСЕХ ИСПОЛЬЗУЕТ, ЕМУ НЕ НУЖНЫ ОТНОШЕНИЯ. Она так и билась, проскальзывала в мою голову, чтобы я, наконец, проснулась. Я ее видела во мраке своего сознания, чувствовала, что передается от нее и тут все изменилось… Сердце екнуло, задребезжало с волнением, а уже острые ощущения казались мне чем-то отдаляющим и отталкивающим. Глотнула больше воздуха и распахнула глаза, осознавая, что же я делаю.

Это катастрофа! Я сдалась же по собственной воле в лапы льва!

Трепыхая под тяжестью давления на груди, кое-как запротестовала про себя и замотала головою. Все не должно быть именно так. Все это однозначно какая-то ошибка.

Нашла остатки разумной силы и, положив руки на грудь Эрика, оттолкнула его. Поднялась с его колен, постыдно прикрываясь руками. Позор! Позор! Позор! Совсем потеряла голову от глупых чувств. Эрик недоуменно посмотрел на меня, дыша как паровоз. В его взгляде промелькнуло некое разочарование вперемешку с кайфом, который еще витал в этой комнате, все никак не решаясь раствориться и исчезнуть, чтобы не мозолил глаза.

На стуле, стоящий около рабочего стола, заметила свои вещи. Второпях подбежала к стулу, наделала толстовку и джинсы и, прихватив свою сумку, побежала прочь отсюда. Не могла я больше здесь оставаться! Это настоящая пытка, когда наручниками тебя приковывают к кровати, а потом берут насильно. Он желал меня в качестве своей игрушки, как и всех других… и ничего больше. А мне этого не надо…

Спустилась на первых этаж, при этом спотыкаясь об свои ноги. Обула обувь, а на плечи накинула куртку, подбегая к злосчастной двери, через которую на выходных мне пришлось пройти. Она поддалась свободно и, наплевав на то, что там остался мой бюстгальтер, который с легкостью заменю на другой, выбежала с квартиры.

Как и всех других… Как и всех других…

Эти слова вертелись в голове. Не давали мне думать. Они забирали во мне всю свою уверенность и храбрость в том, что будет хорошо. Но это не так…

Перед глазами стоял полный туман неразборчивости, а ноги подгибались. Мне было катастрофически плохо, но мне удалось спуститься на лифте, выйти на улицу и добраться до дома, где я сразу же упала в объятья родного человека…

22 глава

— Доченька, что случилось? Почему ты плачешь? — прижимая еще ближе к себе и гладя по голове, обеспокоенно спрашивает мама после пятиминутной тишины.

Поверить не могла, что отдала себя в порыв чувств, хотя слышала звуки разума. Он твердил мне, что все девушки Эрика Росса неотъемлемая часть его безумных игр на одну ночь. Дура! Идиотка! Поддалась на его чары, утонула в его глазах, ища там погибель для себя… И самое безумное, я этого желала, хотела всем нутром.

И сейчас, пребывая в смешанных чувствах, на глаза наворачивались все больше слез, все больше утыкалась носом в мамину домашнюю футболку. Мне было все равно на то, что там остались мокрые следы и разводы от туши. Я хотела быть рядом с мамой в этот ужасный момент, почувствовать рядом с собой твердую стену, об которую можно опереться.

Но я все равно боялась.

— Почему я так сделала?.. Какая я дура! Дура! — завопила еще сильнее, от чего голос перешел на писк. Головная боль снова давала о себе знать. Каждая секунда превращалась в сильную боль.

— Милая, успокойся! — Теплые руки коснулись моего лица, отстраняя от груди. Пальцы стерли новые слезы, и сквозь пелену расплывчатости увидела родные мне глаза, которые искрились теплом и любовью. — Сделай вдох, вытри слезы и объясни, что случилось…

Вдохнула настолько глубоко, насколько мне хотелось поймать воздух, что я чуть не подавилась.

— Мам, я боюсь своих чувств к этому человеку… — от отчаяния прохрипела, вдыхая ртом воздух. — Он…он ужасный человек. Ты не представляешь, какой он бабник, использующий девушек ради развлечения. Я говорила себе не быть доступной для его лап, но все пошло не так…

— Почему ты думаешь, что он ужасный человек? — аккуратно спросила мама, будто старалась найти другой подход узнать о нем.

— Потому что весь университет его боготворит.

Мама прижала меня еще сильнее к себе, обезопасивши от всех сдвигающихся вокруг меня стен.

— Милая, понимаю, что парень не подарок, да в принципе они никогда ими не были. — Я вяло улыбнулась. — Но не стоит о нем так судить, если не знаешь человека достаточно.

— Поверь мама, ни к чему хорошему все это не приведет.

Ее руки замерли на моей спине, стоило только услышать двусмысленную связь в этих словах. Она как почувствовала, что прошлое, казавшееся для меня настоящей сказкой, — отнюдь не рай для мечтаний.

И мое откровение, пускай не открытое, дела между мной и парнем, который управляет людьми, подтолкнула внутри груди болезненный ком. Я не делилась с ней своими школьными проблемами, сталкивающимися со мной ежедневно и нанося больше морального ущерба. Не секретничала с ней о парнях, так как никто не нравился, не спрашивала совета насчет отношений. Всю свою жизнь была замкнута в себе, ища проблемы, на которые обращали мои сверстники…

Только вот…мне нужно было хоть что-то устойчивое в этом запутавшимся клубке. Надо схватиться и не падать вновь, и, кажется, если я начала новую жизнь, то стоит начать с этой большой проблемой в нашей маленькой семье.

— Мама, — выдохнула, прикрывая глаза от приятного касания к моей щеке. Это успокаивало. Знакомый запах ее любимых духов вдыхался как отрезвляющий и возбуждающий до костей. Любила эти духи, они были такими вкусными и ароматными для мужчин, как мне представлялась мама в молодости.

— Ответь немедленно, тебя кто-то обидел до поступления в университет?

— Я тебе никогда не рассказывала…о своей жизни за пределами дома, но… — запнулась, так как не могла говорить четко и уверенно об этом. Даже Ким боялась поднимать эту проблему. — Но счастье учиться в той школе мне не приносила позитива. И вот сейчас это повторяется снова, а все из-за одного парня в университете…

— Что ты мне не рассказывала? — Мама еще больше насторожилась.

Я почувствовала волну напряжения, то, как она напряглась от моих слов.

— Я…

Господи! Мне не хочется этого говорить, ведь врала все три года об этом маме. Чертовы подростковые годы, чертовы одноклассники, чертово клеймо на всю мою жизнь.

— Скажи! Пожалуйста, скажи! Мне становится плохо от твоих слов…

Отодвинулась чуть дальше, убирая тем самым со своего лица руки мамы. Виновато опустила голову, теребя края своей толстовки. Трудно собраться с мыслями, а уж тем более не терзаться всеми этими ощущениями.

Я все еще помню вкус его губ. Приторный вперемешку с ягодным. От этого губы онемевшие, слегка покалывает кожу, будто туда вонзили острые иголки. Прикосновения еще гуляют по моему телу, а живот тянет от воспоминаний его похабных движений…

Прикрыла лицо руками и вытерла мокрые следы дорожек от слез, поправляя растрепанные волосы. Состояние, слегка говоря, ужасное. Жар снова дал о себе знать, а перед глазами мутнеет. Внутри происходит такая яростная борьба, что в один момент просто хочется застрелиться.

Резкое движение головой привело меня в еще больше тяжелое состояние. Образ мамы закружился в трех картинках, а в голову ударили чем-то тяжелым. Таблетка слишком быстро прекратила действовать. Да и что за таблетка тогда была!?

Схватилась за голову и заморгала часто-часто. Че-ерт! Только не это. Меня начало тянуть в сторону, что я сразу же упала на мягкую кровать мамы. Услышала, как она занервничала и поднялась с кровати. Мама перевернула меня на спину и стала трясти за плечи…

— Мам…мам, мне очень плохо…

— Боже…

Последнее слово я услышала четко, а потом все стало таким далеким и недосягаемым.

***

Придерживаю правым плечом телефон, стараясь найти на своем столе нужный материал. Десять минут назад Ким позвонила мне, спросить, как обстоят мои дела со здоровьем, которое немного захворало. Она много зудела мне под ухо о том, что стоит себя беречь, одеваться теплее, следить за своими нагрузками, правильно питаться и не ложится позже десяти. Вообще, услышала я тоже самое, что и от своей мамы, как только почувствовала под собой твердую поверхность.

Наши «рационные» беседы, а точнее ее беседа со мной, резко прервалась на том, что подруга неожиданно вспомнила об каких-то там листочках, которые оставила у меня в последний раз. Я пыталась найти везде, где только можно, но ничего примечательного не попадалась на глаза. Везде были мои зарисовки и рисунки.

— Ты точно уверена, что оставила у меня? — переспросила в сотый раз, пыхтя в трубку. Было нелегко напрягать свои плечи и руки одновременно.

— Да. Мама потребовала их сегодня найти…Они ей зачем-то нужны.

Сосредоточив внимание на мелькавшие перед глазами разные листочки, под руку попалась небольшая стопочка бумаг, закрепленные скобкой. Вчиталась впервые строчки текста и проморгала несколько раз. Это же официальный документ об зачислении в университет… А что он тут вообще делает? И зачем он ее маме?

— Кажется, я нашла… — глухо вставила три слова, гипнотизируя эти бумаги взглядом.

— Ух, отлично! Можно я сегодня вечером приду к тебе и заберу?

Мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. Я просто себя нагружаю.

— Да, конечно… Расскажешь, что и как обстоит в университете. — Мой голос стих на последних словах.

Медленно сглотнула, припоминая понедельник. До сих пор нахожусь в бреду…

— Обязательно! Столько нового! — пропела с веселым голоском Кимберли, хотя мне было не до веселья. — Ладно, я побежала. Мама зовет на завтрак. Целую, обнимаю, жди в шесть. И следи за своим здоровьем.

Закатила глаза на ее слова. Несколькими словами перекинулись и, наконец, отключились.

Отложила и телефон, и документы в сторону, на самое видное место, бредя к своей кровати. Плюхнулась, вглядываясь в белый поток, который сиял от солнечных лучей за окном. Сегодня вновь была ясная погода, пели птицы, машины шумели с главной дороги, а люди слонялись туда-сюда. Сегодня суббота и переполох неимоверный. Некоторые затаривались к следующей неделе, кто-то устраивал шопинг, пополняя запасы гардероба, а другие гуляли, наслаждаясь спокойным днем.

Только я вот сидела в четырех стенах.

Во вторник утром я проснулась в еще худшем состоянии, голова гудела, перед глазами стоял черный туман, а тело жутко горело. Мама вызвала к моему пробуждению врача, и он поставил диагноз, что мой организм немного дал сбой, не выдержав такую резкую нагрузку. И для восстановления нужно было отлежаться всего пару деньков, а потом с новой головой возвращаться к работе.

Четыре дня пролежала дома. А такое ощущение в психбольнице.

Все эти дни мои мысли занимал лишь Росс.

Росс. Росс. Росс. Какое помешательство на нем. Да и не только в этом.

Мучили меня и отголоски прошлого: мои одноклассники, вечно насмехающиеся надо мной, и этот неизбежный штамп на мне. Голова еще сильнее начинала болеть, стоило припомнить тот день, когда моя жизнь стала похоже на ад. Я держала себя стойко, гордо с двойной силой, посылала всех, плевала на все, что говорят мне в лицо — это я делала умело и даже без колебаний. Но, оказавшись в своей комнате, когда их спины повернуты ко мне, роняла слезы одна за другой и загоняла себя в угол.

И вот такая ошибка, которую я решила исправить вопреки всему, встретила меня снова.

За все эти дни немало думала о том, что случилось в понедельник. Прокручивала и прокручивала в голове, придумывала всякие небылицы. Верила, а потом убеждала себя, что это обман и тем самым, толком ничего не давала разумного.

Только я была убеждена в том, что мое временное притяжение к этому человеку подействовало из-за жара. Один поцелуй и много фейерверков в моей душе не изменили моего отношения к нему. Все тот же кретин со своими эго и статусом в обществе «я здесь король». За ним бегают миллионы девчонок, он берет одну за другой, меняет как перчатки, а потом бросает, не дав надежд на отношения. Ко всему этому, держит свои правила в университете.

Помешательство на нем — качество, которого в принципе не существует во мне. Кто-то боготворит его, кто-то боится, а кто-то презирает. К чему я относилась в частности, так точно к последнему. Девушки, верующие в то, что не сочинял для них сказки Эрик, либо глупые, либо работают ради своей сексуальной потребности во всех позах. Фу, даже представить не могу себе это.

Наморщила нос, так как мои мысли привели меня не к тому, на что я наткнулась вчера.

Отвратительно. Низко. Подло.

И лучшим вариантом было бы, сделать неожиданный подарок, который явно не будет ждать парень…

Прерывает мои размышления неожиданный звонок. Нехотя встаю на ноги и тянусь через весь стол к телефону, на ходу принимая вызов, даже не взглянув.

— Да? — робко ответила, потерев переносицу.

— Привет. Это Грейс, сестра Аарона. Думаю, ты помнишь. — Раздался с той линии знакомый певучий голос девушки.

Невозможно было забыть ее. Она мне понравилась сразу же, как только ее увидела. Выразительная, стойкая и бунтарская девушка, смотрящая на вещи с трезвой головой. Я даже не почувствовала рядом с ней неловкость, смятение и недоброжелательность. Девчонка прикольная, имеет такт в общении и не старается кого-то осудить за неправильное слово. В ней было что-то такое, что я не могла найти в других таких девушках, похожих на Грейс.

Рыжая бестия произвела фурор с первого знакомства.

— Оу, привет. Да…я тебя помню, — уголки губ дернулись в теплой улыбке. — Как ты узнала о моем номере?

— Эрик помог…

Наморщила лоб.

А-а-а. Вот оно что. Ну, тогда можно отложить догадки, что она за мной следит. Глупая же мысль была.

— Я к тебе с предложением, — страстно проговорила девушка, вздыхая. — Мы можем сегодня встретиться? У меня к тебе несколько вопросов, да и думаю у тебя тоже…

— Вот как… Я сегодня свободна, но ко мне должна прийти подруга.

— Бери ее с собой. Мне хотелось бы поближе вас узнать. Все-таки не каждый день мне кто-то нравится, как человек. А вы — интересные личности…

— Приятно это слышать, — почесала нервно затылок и поправила свои взлохмаченные волосы. Не ожидала, признаюсь, такое услышать от нее, но меня все же это поразило. — Мы придем. Куда надо приехать?

В следующие секунды сестра Аарона продиктовала адрес кофейни, в которой я была с Эриком. Она добавила несколько слов, а потом мы отключились. Шумно выпустила воздух с легких.

Вечер ждет меня насыщенный.

В этот момент дверь скрипнула, и я увидела голову мамы, которая расплылась в добродушной улыбке.

— Пошли завтракать. Я приготовила такие вкусные блины…

— Обожаю блины! — подорвалась с места, чуть ли не встречаясь носом с полом и пошла быстрым шагом за мамой на кухню…

А я до сих пор не рассказала ей то, что держала в себе. Чувствую себя последней сволочью.

23 глава

Приблизился вечер, настроение было никаким, а надо было подбирать наряд для далекого плавания в океане. Все-таки, то самое кафе было не так уж близко, как хотелось бы. По прогнозу обещали, что температура спадет до десяти градусов и будет сильный ветер. А оказаться в очередной раз в кровати и с температурой — не имею желания. В шкафу было всего несколько нарядов: от простых футболок до джинсов, — которыми в принципе пользовалась регулярно, не препираясь на свою и так бедную маму.

Отложила теплые вещи на кровать и взяла в руки телефон, отправляя напоминающееся сообщение Ким. Я сообщила ей о том, что сестра Аарена хочет увидеть нас, но подругу это даже никак не озадачило и не удивило, будто она знала заранее об этом.

Хотела обратно отложить телефон, как он завибрировал в руке. На дисплее высветилось уведомление:

«Через десять минут выхожу».

Решила, что тоже не буду задерживаться и быстренько надела одежду. Расчесала волосы, убрав их в высокий конский хвост, и проследовала на кухню, чтобы съесть яблоко. С самого утра, после порции блинчиков, ничего не ела и даже не удосужилась перекусить любой едой, которая завалялась в холодильнике. Хотя желание поглотить сейчас всю еду — было для меня чем-то пассивным и нежелательным.

Взяла в руки вымытое яблоко и откусила кусок, смачно прожевывая и отправляя по пищеводу прямо в желудок. Живот заурчал от удовольствия.

— Не бережешь ты себя, доченька, — с нотками недовольства в голосе проговорила мама, войдя на кухню. Она открыла холодильник и что-то пыталась найти среди горы еды. — Могла бы и нормально покушать, чем замаривать червячка.

— Так получилось, — поднимаю плечи вверх, — настроение совсем не настроено на получение пищи и ее обработки.

— Только ты не загоняй себя. Хорошо? — Ногой толкнув дверцу, мама выразительно взглянула на меня. — Ты куда-то собралась?

Внимательно проследила за тем, как она ставит на плиту кастрюлю с супом и включает на определенную температуру плитку. Красный фонарик загорается, оповещая о том, что начинается поступление энергии и через несколько минут будет совсем горячий.

— Да. — Почесала лоб, снова откусывая дольку от яблока. — Одна девочка хочет пообщаться со мной и Ким и, кажется, о чем-то спросить…

Плотно сжала губы, догадываясь, о чем все же пойдет речь, учитывая положение этой девушки вокруг свиты.

— Это хорошо, что ты смогла найти новых знакомых.

Мама удовлетворенно улыбнулась, но потом морщинки на лбу проявились из-за хмурости на лице.

— Милая, понимаю, что сейчас не лучший момент, — оперевшись бедром об столешницу тумбочки, мама многозначно взглянула из-под бровей. Мне не показалось, что ее тревожило чувство непонимания того, что на самом деле происходит с ее дочкой. — Но мое волнение за тебя бьется ключом. За последние дни сама не своя. А тот не законченный разговор заставил мое сердце сделать большой выпад…

Не могла смотреть на нее, понимая, что все же чувствует мать, когда ребенок подавлен. Мама была в немом шоке, она не знала всю историю моей школьной жизни, так как я боялась ее реакции. Любое дитя, подвергнувшееся такой пытке, заставит мать испытать горе в виде смерти. Особенно такое…никто не сможет забыть.

Отвернулась, так как это было выше моих сил смотреть на ее грустные глаза. В них даже проскользнуло отражение серости и потери связи между нами. Глаза увлажнились от представления того, что мама плачет и умоляет меня рассказать ей обо всем.

— Я не старалась напоминать тебе об этом, не загружала лишним твою голову, но мои нервы уже не могли терпеть. Так что, — громко вздохнув, — я хочу услышать то, что ты от меня скрывала. Ты же понимаешь…

Ее голос дрогнул, из-за чего по моей щеке скатилась одинокая слеза. Я ломала своими принципами чье-то сердце, родное и близкое.

— Мамочка, — сдержала рвущийся глухой крик, — я обо всем тебе расскажу, но…чуть позже. Просто это нелегко уложить в полку, где когда-то было завершено мое обучение в школе. Нелегко принять реальность того, что со мной на самом деле произошло и снова происходит. Я…сломалась, хотя старалась быть сильной и не принимать глупости, от которых больше заплутаешь в темном лесу.

Вяло улыбнулась, аккуратно и незаметно вытерев влажные дорожки на лице. Посмотрела с уважением на женщину, которую всего девятнадцать лет назад бросили одну с ребенком, но не сдавшаяся на пути к новой жизни.

Доела до конца яблоко и подошла ближе к маме, открыв дверцы тумбы и выкинув в мусорное ведро остатки. Без промедлений обняла ее крепко-крепко, заставила почувствовать, что я рядом и с ней буду переживать наши радости и несчастья.

— Я обязательно тебе расскажу… Ты у меня одна, и я не хочу тебя терять. Я люблю тебя, мама.

Показалось, она была готова разрыдаться от моих слов, но обняла настолько сильно, чтобы не отпускать никогда. Гладила, успокаивала своими нежными прикосновениями, целовала в макушку, в щеки, в лоб, принося моему сердцу горячий огонь. Не каждый день мне приходится говорить ей такие легкие, но со смыслов слова. И сейчас я вложила всю чувственность, теплоту и искренность в сказанное. У каждого из нас есть скелеты в шкафу, и мое не без исключения.

Мы добираемся до *** квартала за полчаса, успевая по дороге найти себе неприятности и кое-как спастись от них. Эти времени суток не очень перспективны для гуляния по городу, но интерес, подламывающий наш страх, заставил двигаться и двигаться вперед. Было уже все равно на пьяных мужиков, готовые запрыгнуть к любой бабе в трусы. Господи, что за нравы?

Мелодичный колокольчик звякнул, и теплота в помещении окутала нас с головой. Помяла плечи, ощущая, как мурашки бегут по моим ногам. На улице стоит влажность и крапает небольшой дождик, от этого кости ломит, а кровь неохотно функционирует.

Примерно за столиком, расположенный у самого бара в ряде четвертом, сидела знакомая рыжая бестия, с интересом рассматривая что-то в своем телефоне. На секунду она оторвала свой взгляд и посмотрела в сторону двери, готовая снова заняться привычным делом, но заметила нас, активно помахала рукой и подозвала к себе.

Расположилась напротив сестры Аарена, а Ким села справой стороны. На лице Грейс сверкала яркая и жизнерадостная улыбка, заряжающая любой настрой из уныния в позитив.

— Как я рада, что вы пришли! — посмотрела на каждого, после чего всецело поглотила меня своими карими, цвета кофейного зерна, глазами.

Поерзала на месте, так как ее внимательный и оценивающий взгляд был слишком сфокусирован на мне. В этот момент что-то знакомое промелькнуло в ее глазах, но не придала этому значения.

— Ты хотела о чем-то поговорить, — напомнило ей, и она несколько раз моргнула.

— Да, и эта тема, возможно, тебе не понравится…

Так и знала. Все дело в Россе.

— И тебе, Джонсон.

Я немного удивилась, когда Грейс с серьезным подходом обратилась к моей подруге.

— Грейс, — немного поникши, отозвалась Ким. В ее глазах на долю секунду пронеслась удивление, сменяющаяся на тревогу.

Подруга остановилась, боясь сказать лишнего.

— Ох, девочки, не переживайте вы так. Я не те все девочки, которые готовы посплетничать за каждым углом о вечно ходящем «мускулистым сексом» по университету, — посмеялась искристым голосом, откидывая длинные рыжие волосы через плечо на спину. Было видно, что она нервничает, но не подает вида. — Может быть, со стороны я выгляжу никак все простые смертные на земле, но по крайне мере умею ценить и уважать достоинства, мнения и скелеты в шкафу других. Не мое это — продавать своих подруг или знакомых…

Грейс была такой простой и в тоже время странной. В ней горел живой, не тронутый огонек веселья, добра, пофигизма, но все это не складывалось с ее внешним образом: черные с дырками в районе ляжек брюки, короткий топик без бретелек, на поверх надета байкерская куртка, разрисованная замысловатыми небольшими рисунками, а грим был в тоже время дерзкий и умеренно нарисованный; тонкие длинные стрелки практически чуть ли не до ушей, подчеркнутые брови карандашом, а губы накрашены оттенком «NICE FUCHSIA», — который не оценил бы в зрелом возрасте человек. Сказали бы: «Стыд и позор». Но ее это не беспокоило. Как и меня, и Ким тоже.

Краем глаза заметила, что Кимберли не презирала девушку, не показывала свое недовольство по отношению Грейс. Она относилась к ней спокойно, с размеренным удовлетворением и пониманием, что такого в этой особе. Не нужно было даже её принуждать для понятия в том, что не так уж и плоха Грейс Фейн. Подруга кивнула на сказанные слова девушки.

— Это успокаивает, — хмыкнула брюнетка, но на губах играла лёгкая улыбка.

— Мило, — лукаво подметила Грейс и снова посмотрела на меня.

К нам подошла молоденькая официантка, прервав собеседницу начать задавать вопросы, и мы, не включая девушку напротив меня, заказали по латте и чаю, вдобавок взяли предложенные по усмотрению официантки пирожные.

Официантка ушла, удостоверив нас, что заказ будет готов через десять минут, и без препятствий заговорила сестра Аарена:

— Ханна, не хочу тянуть резину и вводить тебя в заблуждение, где можно запутаться, так что скажу прямо. Что у тебя происходит с Эриком Россом?

Нервно прикусываю нижнюю губу. В голову снова полезли ненужные мысли минувшего дня. Вот так просто задала вопрос… Так легко поинтересовалась тем, что её мучило, а мое сердце сжималось от боли.

— Ничего, если оценивая ситуацию со стороны…романтики. Мы с самого начала не поладили друг с другом, я наехала на его высочество, а он решил мне это припомнить. И сейчас у нас некая игра "Кто первый".

Рыжая прищурилась, будто улавливая в моих словах какой-то обман. Но это чистосердечное признание.

— Забавно. — Посмеявшись над моим ответом, она откинулась на спинку стула, задумчиво обведя взглядом помещение. — Как кошки-мышки играете и не обращаете на внешний мир. Интересно, он еще не задумал действовать с другой стороны…

— В каком это смысле?

— Не бери в голову. Это у него называется «прерывистая полоса», где на дороге можно обгонять по другому ряду машины. А я погляжу, у вас счет равный…

В ее глазах танцевали хитрые лисята.

— Равный. Но я не готова отдать ему выигрыш.

Грейс оголила свои ровные зубы и утвердительно кивнула. Она со мною согласна, и это меня поразило. Девушка придвинулась чуть ближе и отпила со своей кружки остатки кофе.

— Что бы там ни было, не позволяй ему даже дать надежду. А то, сколько мне посчастливилось увидеть девушек с разбитыми сердцами… Уф, тысячи.

Стиснула зубы. Тысячи. Их было столько, что на пальцах невозможно пересчитать, тем более даже узнать, как их звали. Какой кошмар, о чем в тот момент думала я, что мною движело?

— Грейс. — Она отозвалась вялым звуком. — По твоим рассказам все склоняется к тому, что ты слишком близка к Эрику. Ты знаешь его предпочтения, его манеры, характер и будто его внутреннее состояние.

— Да, мы близкие приятели с ним, но этого человека не могу понять, как впрочем, и его родители, друзья, девушки, которых меняет без разбора. Парень — загадка со своими тараканами и секретами. Никто еще не сумел пробраться в его сердце до такой глубины, чтобы найти участок зараженности.

— То есть…

— Он отравлен с детства. По рассказу Аарена и Эрика, Росс рос не счастливым ребенком в семье. Что-то скрывается за его маской бессердечности, жестокости, тщеславия и эгоизма.

Оперла подбородок об свою ладонь, устремив взгляд вниз, на невидимую точку в столе. Получается, все же что-то кроется за этой горой мышц, стеклянных глаз, которые оставляют в душе промелькнувший холодок, от которого тебя знобит. Эрик Росс — бунтарь и сердцеед, но каков он, если его видеть за маской? Да и, наверное, это его не оправдывает. Его психика давно испорчена и, кажется, уже ничто не поможет ему.

Проморгала несколько раз.

— А как относятся люди в университете к ситуации, возникшая две недели назад? — задала давно интересующийся вопрос, но на минуту нас вновь прервали. Официантка принесла заказы, расставив их перед нашими с Ким носами. Взяла в руки теплую кружку с чаем и сделала небольшой глоток, чувствуя в себе полное умиротворение.

— На самом деле все относятся нейтрально. Конечно, находятся люди, которые несут полную ерунду, убеждая других в том, что грядет настоящая война. А эти нейтралисты уже полностью понимают, чем все может закончиться…

— Чем? — вдруг вклинилась в наш разговор Кимберли.

— Во-первых, все будет попахивать драматизмом, что свойственно проделкам Эрика, а во-вторых, убегать, возможно, ты будешь с разбитым сердцем. Но это не моя теория, а их. — Подняла руки вверх, чтобы мы не подумали ничего плохого о ней. Только даже на ум такое не приходило.

— Не переживай, мы не настолько ядовиты, — тепло улыбнулась подруга, доедая свой заказанный пирожок.

— Спасибо.

Вдруг между нами повисла тяжелая тишина, но со стороны дверей звенел колокольчик, создавая обстановку не такой натянутой. Тихонько допила горячий напиток и откусила кусок лакомства, утопая в смешанных чувствах. Как вкусно!

— Ах, да, Ким! — вдруг воскликнула Грейс и хищно прищурилась, осматривая мою недоуменную подругу. — Я тут недавно увидела сцену одну между моим братом и одной девушкой, в главной роле которой играла ты. У вас была такая эмоциональная беседа… Что это мой брат вдруг забегал за тобой?

Я чуть не поперхнулась от услышанного. Чуток прокашлявшись, посмотрела на побелевшую девушку, которая была готова скрыться от нас. Нет, провалиться под землю. От испуга и смущения она не дожевала до конца пищу. Смотрела на сестру Аарена так, словно ее поймали за неприступными делами с ее братом. Видимо, подруга думала, что разговор пройдет мимо нее.

— И самое главное, Аарен так к тебе клеился. Может, поделишься, что там у вас происходит?

Очнувшись от транса, Кимберли дожевала и сглотнула так громко, в чем можно было уловить волнение. Хотя я не понимала, что вообще происходит.

— Я… — тихим голоском начала, но не продолжила. Ей было некомфортно об этом говорить. А меня вот подмывало узнать одно, почему об этом не знала я? Почему я слышу от Грейс о том, что ее брат отхаживает мою подругу? — Он идиот.

Твердо заключила и допила латте, пристально смотря на нас. И былого смятение больше не сквозило в ее глазах.

— Тот еще мальчик, который так и желает залезть под юбку любой девушке.

— Воу, мой братец тот еще похотливый цыган, но не думала, что он начнет клеиться к простеньким. Без обид. — Театрально девушка напротив меня поклонилась, но наигранности в ее словах вовсе не пахло.

— Он не то что бы клеится, он достает меня. Не дает проходу с той самой первой вечеринки для первокурсников…

Еще тогда…А тогда произошло самое гадкое со стороны Росса.

— Возможно, ты его зацепила, но я точно не знаю. Все же мой братишка такой еще весельчак, что думать порой не хочет. И не удивительно, если он вдруг захотел пристроить одно место между твоих ног.

Кимберли подавилась, когда только положила в рот последний кусок, и начала кашлять. Кусок упал на тарелку. Я подорвалась и постучала по ее хрупкой спине, пока она не остынет. Указав жестом руки, что все хорошо, села обратно на место.

— Извини, что грубо, но не могу описывать его другими, менее нецензурными, словечками.

— Я уже поняла, — вся раскрасневшаяся, она поправила свои волосы. — И спасибо за разъяснения. В будущем учту.

Рыжая бестия подмигнула ей.

— Ладно, не очень хочется разговаривать больше об этих мальчиках. Я уже спросила то, что нужно, а теперь хотелось бы поболтать с вами. Расскажите о себе…

Следующий час мы просидели в обстановке, где уже не было той неловкости, непонимания и желания уйти отсюда. Между нами наладилась такая связь, как будто мы давние друзья и спустя пару лет делимся впечатлениями о том, как протекала наша жизнь вдали друг от друга. О Грейс я узнала столько нового, что не могло сочетаться с ее натурой. На самом деле она не была той еще двоечницей, позоря свою семью. Даже наоборот. Она с энтузиазмом училась, старалась постигать что-то новое в своей выбранной профессии, которая, кстати, почти была совместима с моей. Творческая личность девушки была направлена на реализации задумок в области дизайна интерьеров и строительство домов. Она уведомляла нас красками о том, какие работы готова впустить в ход после окончания университета. А оставалось всего два года и как птица в полете. Сейчас она на третьем курсе, что явно удивляет.

Не каждому легко доходить до такой ступеньки, но у нее нервы железные и стойкие.

В рассказе о своей личной жизни и семье, она с трепетом вспоминала детские годы, а когда речь заходила о Брюсе, то на глазах расцветала, оживленно перечисляя все те моменты, которые повлияли на их будущие отношения. Узнали, что уже три года вместе, с самого первого курса, что как год не девственница и вовсе не жалеет того, что когда-то поддалась на чары своего парня. А вот что забавное, об этом не знает ее брат. Хотя, как сказала Грейс: «Ему не обязательно знать все!»

После полного повествования о своей жизни и между перерывами шуток и интересных историй, мы с Ким рассказали ей о себе, упоминали много смешных случаев. Перечисляли свои невзгоды, мечтания и светлые пути. Конечно, некоторые моменты мы скрывали и не вдавались в подробности. Да было ни к чему…

Наш смех привлек внимание некоторых посетителей. Разрываясь вдребезги от услышанного анекдота, мы все никак не могли остановиться. Боже, никогда еще так не смеялась!

Все было такое комфортное и родное, что какие-то проблемы уже не казались для меня препятствием. Так было хорошо.

Колокольчик снова звякнул, и кто-то вошел в кафе. На миг Грейс взглянула в сторону дверей и ее смех затих. Я прекратила тоже смеяться, увидев на ее лице виноватое и вопросительное выражение. Ким следом за мной.

— Что с тобой? — отозвалась я, дотронувшись до ее руки. Она выглядела такой недовольной.

— Походу, наше веселье закончилось в одночасье.

Недоуменно поморщилась и решила посмотреть позади себя. Кимберли первая обратила туда внимание, и удивление скользнуло в ее глазах. Повернулась как в замедленной съемке и застыла. В двух шагах от моего стула стояли двое парней. На их лицах красовались ядовитые и гадкие улыбки, а напряжение, скованность, злость и учащенность биения моего сердца вспыхнуло так быстро, как только подняла глаза на виновника моих тревог, встречаясь с чертиками в его глазах, которые манили в свои сети.

Стиснула спинку стула руками, чувствуя почву под ногами уже не такой твердой. Боже!

24 глава

― Привет, сестренка! ― вытянулся и расправил встречи Аарен, приветствуя своего близкого человека. ― Какая же неожиданная встреча. Не думал, что вы теперь дружите.

― Братик, если ты пришел сюда выпить кофе, то можешь идти. Не думаю, что тебя интересуют женские секреты.

Аарен сложил руки на груди, делая в нашу сторону шаги. Его улыбка расползалась до самых ушей, чем самым вызывало что-то некомфортное и отвергающее во всем его образе. Как будто это не сам весельчак, которого я знаю, а тот человек, в котором породнилось тьма со светом.

― Я мастер секретничать. ― Выгнул бровь. ― А может, вы нас обсуждали? Не похоже, что все эти женские штучки будут занимать весь ваш разговор.

Он задумчиво постучал пальцами по подбородку, будто обдумывая.

― Нет. Я уверен в этом.

― Засунь свою уверенность себе в зад, Аарен.

Мне пришлось откашляться, чтобы скрыть смех. Росс, прищурившись, метнул взгляд на меня. Во всей этой стойкости промелькнуло нечто плотоядное и губительное, что недавняя наша близость отразилась на моих щеках. Отвернулась и посмотрела на точку на столе, не желая быть пойманной спаличным.

Взгляд клоуна коснулся Ким, опустившая ресницы, тем самым не позволяя увидеть ее глаза. Я так и почувствовала, какая вибрация прошлась по ее телу: холод, скованность, неприязнь или же… Значит, между ними явно есть что-то незнакомое, о котором я побоюсь спросить. Ведь…это же не мое дело.

― Можешь идти, тебя никто не держит. ― Грейс сказала это таким тоном, что ее брат оказался лишь прислугой, который выполнял указания.

Фейн издал какой-то рычащий звук.

― Аарен, успокойся! ― вклинился в разговор тот, кого не хотелось бы видеть всю оставшуюся свою жизнь.

Еще он стоял настолько близко, что дорогой парфюм так и врезался в нос. Максимально близко. Отчетливое напоминание его присутствия прошлось колючей вибрацией. Снова подняла голову на парней.

― Пойдем, не будем дамам мешать обсуждать свои…развлечения, ― Эрик посмотрел на каждого сидящего человека, но задержал свой колючий взгляд на мне.

― Эй, я еще не закончил!

― Пойдем, у тебя был тяжелый день. Наш столик как раз не занят.

Эрик подтолкнул рыжего вперед. Они прошли до самого конца зала и только в углу, где стоял свободный столик, устроились на диванах. Самое ужасное, что Эрик сел как раз ко мне лицом. Боже…

― Грейс, что у вас происходит? Неужели, вы никак не ладите? ― неожиданно подала признак жизни Ким, нарушая нашу испорченную атмосферу с опьяняющим и наркотическим чувством.

По недоброму взгляду Грейс, обрушившийся на мою подругу, я поняла, что сейчас ее лучше не трогать. Ким съежилась и виновато опустила глаза. По лицу девушки прошлась серая маска, сменяющаяся на безвыходность и злость. Отношения брата сестра не царили идиллией, и цветы не цвели таким уж благоуханием, явно есть секреты, в которых нас не просветит девушка.

― Ничего интересного. Маленькие передряги брата, о которых я узнаю случайным образом, а потом стараюсь его оттуда вытащить. Вы не представляете, как меня за*бало это. ― Выговорилась на последнем предложение достаточно громко сестра Аарена, привлекая внимание людей. Покрутила плечами, так как всеобщее обозрение не очень приятно для восприятия. ― Я беспокоюсь о нем каждый раз, а он плюет на мои чувства, продолжая в том же духе. В последнее время это уже накаляется.

И ничего больше. Ни у кого не было потребность сказать что-нибудь еще.

Грейс измождено выдохнула и, не поднимая глаз, взяла в руки салфетку. Она начала ее потихоньку потрошить на мелкие кусочки.

Несколько минут сидели не подвижно. Потом я оперлась подбородком об ладонь и заметила, насколько сильно настроение девушки превратилось в настоящий порох. Глаза стали уже не такими веселыми, улыбка сползла окончательно с ее губ. Даже какой-то двусторонний ветер дунул на наш столик, вынуждая съежиться от холода.

Между нами сквозил невидимый дым серости и грязи. Никто не желал поддержать атмосферу, которая быстрыми темпами закрыла за собой дверь. Со стороны были слышны разговоры, смех и озорство, но мы сидели бесшумно. Каждый был в своих мыслях.

Аккуратно, будто опасаясь чего-то устрашающего, посмотрела вглубь кафе. И утонула вновь в том взгляде, в котором тонула пять дней назад. Гранитные софиты смотрели на меня, они блестели, манили, дразнили и даже пугали. Эрик расслабленно сидел, положив руки на стол, его не волновало все остальное, что происходило вокруг. На одно мгновение мне показалось то же самое. Так вот легко, без трудностей, препятствий, всяких барьеров смотреть друг на друга, забывать про других, когда пульс подымается, давление растет от летающего желания… Это желание всегда рядом со мной.

Не могу точно сказать, но к этому человеку возникают не самые приятные для меня чувства. Я постепенно теряю ту злость, агрессию, зверство, которое хотела да желала вылить на него. Убеждаю себя в том, что парень вовсе не тот, кем себя считает, что есть за его настоящим запретное и ограниченное место в шкафу, о котором хотелось бы когда-либо узнать… Но в то же время не хочется. В то же время хочу себя проклинать. В то же время ненавижу его, терпеть не могу.

― Я сейчас приду. ― Сообщила девочкам, пускай они даже не услышали, подрываясь с места. Надо прийти в себя. Надо быть той, об которую не будут вытирать ноги. О которой не будут шептаться за спиной. О которой забудут навсегда.

Навсегда.

Ноги несли меня в туалет, пока воздуха в легких не оставалось. Во мне разрастался такой пожар, такая сжигающая все живое стихийная опасность. Эти чертовы воспоминания медленно убивали меня…

Вбежала в туалет, быстрей выкручивая на полную мощь кран. Ополоснула лицо холодной водой, чувствуя, как грудь не сдавливает невидимая веревка. Схватилась за раковину, вонзая свои ногти прямо в нее. Сильная боль обрушилась на меня как ядовитый плющ, душила, колола, убивала и воскресала.

Смотрела в одну точку, не мигая. Смотрела и дышала. Как же я запуталась в этом беспорядке своей судьбы. Все вертится на одной нитке, все происходит по одному и тому же сценарию. Каждое мое действие не противодействие другому, а синоним. Все между собой взаимосвязано, а я хожу по кругу, ища в лабиринте выходы. Что же я должна сделать?

Отключила воду, взяла несколько бумаги и вытерла насухо лицо. В зеркале на меня уже смотрела не та Ханна, которую я знала. Сейчас передо мной девушка, закомплексованная в своих чувствах, желаниях и решениях. Противно осознавать такую мелкую глупость. А все началось из-за того человека, который растоптал мою уверенность в себе…

Со стороны скрипнула дверь. Через зеркало заметила входящего парня. Пальцы еще больнее впились в раковину. Нет. Только не это… Снова он.

― Привет, Ханна…

Задрожала всем телом, услышав его басистый голос. Он стоял в двух метрах от меня, смотрел на меня. Обстановка накалилась, стоило ему войти сюда. Кровь бурлила в сосудах, на глаза наворачивались слезы, но кое-как их сдерживала, а сердце…будто вовсе не бьется. Смотрела только на раковину. Не хочу сейчас видеть этого человека, ворвавшийся в жизнь с моим прошлым.

― Ханна, я хотел поговорить…

Поговорить? А нам есть о чем разговаривать? Мне уже давно стало ясно, что выяснять или разговаривать нам не о чем. Вокруг нас вертится одна и та же проблема, от которой в первую очередь хочется навсегда избавиться.

― Скажи честно, что ты ждешь от меня? ― выпалила прежде, чем задумалась над своим вопросом. Я задавалась этим вопросом на протяжении месяца.

― Ты о чем? ― подняла голову и посмотрела на него через зеркало. Эрик нахмурился, от чего на лбу появились две полоски морщин, а губы искривились.

― Зачем тебе все заморочки? Зачем тебе нужна я? ― Ногти впились в край раковины и вместе с ними моя решимость. Пора выяснить до конца нашу недосказанность. ― Мне надоело вся наша вражда. Надоело видеть тебя постоянно, где бы ты ни был, и испытывать смешанные чувства. Я запуталась в этом балагане, который ты устроил. Все к чему я стремилась, готовила с самого лета цели и задачи, рухнули в один момент, стоило нашим кораблям врезаться друг в друга. Я устала быть мишенью для мажора, который ищет в своих поступках достоинство и уважение к себе. Ты слишком эгоистичен, назойлив и…просто бесишь меня! И сколько раз мы сталкивались, оскорбляли друг друга, ничего хорошего не выходило в ситуациях. Я не знала, почему, а теперь в голове вертятся одни и те же вопросы. Зачем я нужна Эрику Россу? Неужели, я одна из тех кукла, которой хочется наиграться вдоволь? Что вообще хочет от меня папенькин сынок, разбрасывающий деньги налево и направо…

Открыла рот от нехватки воздуха. На одном дыхании я выговорила все то, что копилось во мне. Высказала ему прямо в лицо, выплюнула под ноги. И сейчас я готова была вылить еще больше грязи, но сдержалась. Чего-то побоялась.

Резко развернулась к нему и тут же была прижата. Эрик в два счета оказался возле меня, ухватил руками под бедрами и усадил прямо на раковину, устроившись между моих ног и вжимая в зеркало с размеренной силой. Я замерла. Вслушалась в наши сбивчивые дыхания. Внутри все перевернулось, тягучее ощущение отдавалось в низ живота. Что же происходит со мной?

― Мне ничего не нужно от тебя, ― сбивчиво сказала он, дотрагиваясь рукой до моей щеки. Я выпрямилась, хватаясь за это прикосновение всеми возможными нитями. ― И ты не похожа на тех девиц. Ты особенная.

― Я…

Но я не смогла договорить. Его кроткая открытость выбила меня из колеи. Я особенная? Что он имеет виду под этим словом? Что он мне хочет этим сказать?

Он медленно провел большим пальцем по моей скуле, опуская вниз. Шершавая поверхность кожи коснулась моих губ, чем гипнотизируя моей тело. Оно жалко заскулило на его ласки.

― Как же мне хочется прекратить всю эту игру… ― голос притих. Казалось, что язык сам за себя работает, пока я полностью отключилась.

Расстояние от наших лиц было максимально маленькое. Вблизи он был еще красивее: губы были влажные; около носа прослеживались маленькие, еле заметные веснушки; цвет глаз переливался при изменении угла освещения, а черные волосы падали ему на лоб. Одна рука парня медленно сползла с бедер на колени, а вторая подцепила мой подбородок, заставляя смотреть только в глаза.

Рвано задышала, стоило ему опустить руку на шею.

― А ты этого хочешь? Действительно хочешь меня забыть? ― наклонил голову как искусный дьявол, мягко поглаживая самую возбуждаемую точку на шее. Он знал, где моя слабость.

Нет. Я не хочу.

― Да. Хочу вернуть тот день, когда мы столкнулись. Хочу изменить прошлое.

Я и правда сказала это?! В глубине души у меня закрадывалось совсем иное утверждение. Черт.

― Хочешь, значит? ― задумчиво проголосил, откидывая упавшую прядь на спину. ― Так что же тебе мешает?

Он отстранился от меня, положив вторую руку на коленку. Воздух был для меня на свободе.

― Ты.

Если бы мне сказали месяц назад о том, что моя жизнь изменится до такой степени, то я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Много раз повторяла про себя, что, строго придерживаясь четкого плана, ты можешь обыграть ход некоторых событий. Ты сможешь не только уйти от них, но и в следующем не подпускать мысль об этом. Но мои сомнения оказались куда реалистичнее, чем эти сказанные слова великого философа.

― Хм…

Росс открыл рот и закрыл. Он встал в ступор. В его взгляде промелькнуло на долю секунду что-то новое, неизвестное и светлое. Как будто крошечный лучик солнца попытался осветить душу Эрика Росса, но не сумел от сильного потока густых туч.

― Эрик, ― тихо выговорила его имя. Он действовал на меня опьяняюще, мои мысли разбегались куда-то в сторону. Но я нашла откуда-то последнюю силу, чтобы добить это до конца. ― Я думаю, мы должны жить как раньше, до нашего знакомства.

Пальцы больно надавали на коленки, от чего сидеть на раковине стало не уютно. Отметила про себя, как настроение парня вмиг изменилось. От спокойного до злого. Таким я его увидела в первый раз, в тот день.

― Ты… ― агрессивно накинулся на меня, но его прервали.

Дверца в туалет снова открылась, из-за нее показалась Ким. Глаза подруги округлились, а сама она замерла на месте. Затем красные пятна отразились на ее щеках, и взгляд упал на пол. В меня будто брызнули холодной водой. Мне стало так дурно, что Ким это увидела.

Взяла в руки силу и оттолкнула Эрика от себя, спрыгивая с раковины. Он кое-как сдвинулся с мертвой точки и отошел на приличное расстояние. Вся эйфория, витавшая в этом замкнутом пространстве, напросто исчезла. Но спасибо за это Джонсон.

Подошла к Кимберли и хотела уже уйти вместе с ней, как бросила последний взгляд на парня. Росс был напряжен, губы плотно сжаты, а глаза горели адским огнем. Он смотрел на меня совсем дико, будто видя свою жертву перед тем, как наброситься. Было видно, что в нем боролись противоречия и чувства.

― Надеюсь, ты поймешь это и не станешь больше лезть в мою жизнь.

Он отвернулся.

Поджала губы и проследовала за подругой, закрывая за собой дверь. Мы двинулись вперед по узкому коридору.

― С тобой все в порядке? ― немного поколебавшись, спросила Ким.

Мне очень хреново! Все хуже некуда.

― В порядке, ― посмотрела на нее и мягко улыбнулась.

― Ладно, ― я услышала в ее голосе нотки недоверия. ― Нас Грейс ждет. Мы уходим, кажется, ее настроение окончательно испортилось.

Хмыкнула. Не только ее. У нас у всех настроение мерзкое и противное до кончиков пальцев.

Вышли в зал, заметили Грейс, стоявшая у входа, и двинулись отсюда куда подальше. Нет ни в одном дне спокойствия.

25 глава

Помечаю галочкой последний пункт в задачах и поднимаю голову, удивляюсь, как все же мы отлично потрудились с Ким.

Все намеченные и приготовленные украшения, декор по соответствию с цветом развешаны с точностью с моим представлением, как должно гармонировать та или иная вещь с другой. Бумажные фонари цвета перламутрово-ежевичного свисали с потолка, создавая иллюзию, будто с неба падает фонарь желания. На пустой стене, где расположен выход, во весь рост большими буквами располагалась надпись "Тигры, мы с вами!". Сцену освещали софиты с двух ракурсов, а на дискотечный шар был направлен большой прожектор, который отображался и освещал весь зал разными цветами радуги. Также были развешаны над сценой гирлянды с жёлтыми фонариками, придавая небольшую изюминку на такую яркую и слишком громкую вечеринку.

Сегодня вечером должна пройти вечеринка в честь нашей команды "Тигры" по футболку, которая уже через два дня будет сражаться за шанс попасть на городское соревнование, а там уже куда выше. Ректор университета серьёзно и слишком напряжённо относится к этому мероприятию, ходит весь на эмоциях, нервничает, хмурится, иногда даже чересчур требователен, чем выводит других. Но все же дал не большую слабость для команды, которая месяц пахала без остановки.

Две недели назад должны были провести "Просвещение первокурсников", но какие-то проблемы помешали организовать. Зато на эту вечеринку очень сильно надеются уже все.

За неделю до назначенной вечеринки в стенах учреждения искали помощников, которые смогут украсить актовый зал. По началу никто не выдвигал свою кандидатуру, некоторые конфликтовали, мол, совет должен этим заниматься, но мы с Ким немного подумали и решили принять участие. И нисколько не пожалели. Были, конечно, трудности, но с лёгкостью решили ещё вчера.

Стоя в центре зала, все никак не могла оторвать глаз от нашей проделанной работы. Подруга где-то в стороне обсуждала некоторые недочёты музыки и освещения, а мне оставалось проверить закупки по закускам и напиткам. Самое важное было в этом задании — не допустить, чтобы на столах оказался алкоголь. С нас могут потом шкуры спустить за такое невежество и не подчинение. С этим было очень строго, хоть и понимала, что старшекурсники пронесут все равно алкогольные напитки, только что бы этого не заметили взрослые.

Облизала пересохшие губы, прижала к груди планшет с листочками и посмотрела по сторонам. Завтра здесь будет полный бардак после такого веселья. Студенты с такой гордостью и поддержкой будут подбадривать игроков, с таким увлечением с ними будут веселиться, что бедные останутся все вещи, располагавшиеся в помещении. Такие силы, старания и всё коту под хвост.

Подошла к столу с закусками, осмотрела содержимое, проверила на наличие безалкогольных напитков и подозвала к себе помощницу. Девушка с параллельного курса, блондинистыми короткими волосами, заостренным носом и ясно-голубыми глазами. Я встречалась с ней в коридорах пару раз, но ни разу не пересекались.

Яркая улыбка растянулась на ее губах.

— Вот список, — её тоненькая ручка подала мне распечатанный листок. — Продукты мы выбирали точно по рекомендациям. Алкоголь не заказывали.

Откинула на спину мешающиеся волосы и посмотрела на листок, пробегаясь быстро глазами по содержимому, почти не вчитываясь. И, правда, не было алкоголя.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

Посмотрела на её личико. Изучающие обвела взглядом некоторые изюминки её внешности, подмечая, что такие недочёты больше украшают её. Милая, красивая и такая хрупкая из-за светлой кожи.

Девушка кивнула и удалилась.

Подошла Джонсон, смотря вслед удаляющейся белокурой девушке.

— Такая миленькая. Будет сложно ей сливаться со средой общества университета, — подметила Ким, проницательно посмотрев на меня.

— Угу. — Знаю. Несколько раз такое видела. — Но ты же привыкла.

Она фыркнула, но на губах появилась яркая улыбка. Да мы обе уже привыкли к такому образу жизни университета. Хотя в первое время было нелегко.

— Что у тебя там? — перевела тему на более важную.

Кивнула в сторону сцены. Подруга недовольно цокнула и вручила мне под нос бумагу. По первой строчке уже догадалась, как обстоят дела.

— Настолько плохо?

— Как сказать, некоторые маленькие прожектора прогорели, так что освещение будет не такое уж ахти. А стереосистема иногда зависает. Но надеюсь, что все будет хорошо и вечеринка пройдёт как надо.

— Надеюсь.

Закрепила два листка на планшете. С минуту на минуту сюда придет проверяющая, а потом все участники по организации должны отправиться домой и подготовиться к вечеринке по выбранной тематике. Дома уже давно подготовлено платье, который купила в секонд-хенде неделю назад, в тот момент мы с мамой, наконец, выбрались за границы дома. Конечно, не обошлось без ссор, когда наши мнения различались, подходит или больше обезкураживает.

Двери раскрылись. К нам подошла женщина со строгим и выразительным взглядом, голова была вздернута к верху, губы плотно сжаты. Она направлялась к нам с гордой походкой, постукивая каблуками по деревянному полу. Я переглянулась с Ким неприветливым взглядом. Все в этой даме…высокомерное. Подруга мысленно согласилась со мной, еле-еле кивнув.

Женщина посмотрела на нас двоих. В её глазах сквозила пустота.

— Девушки, как продвигаются дела? — поправила свои тонкие очки, выхватывая из моих рук планшет и опуская голову вниз.

Мои руки замерли в воздухе, а затем сжала их в кулаки. Так нагло. Но сделала вид, будто мне все равно на неё. Хотя так и есть.

— Прекрасно. Мы уже завершили работу.

Желчным взглядом оценивающие прошлась по моему лицу, а потом отвернулась. Некоторые студенты уже ушли, завершив свои мелкие дела. Оставалась пару человек, которые проверяли технические работы.

Глаза дамы сузились.

— Что ж, выглядит все хорошо. Думаю, эта вечеринка пройдёт гладко и никаких неполадок не будет. — В ее интонации проскользнуло еле уловимый намек на то, что мы можем что-то испортить.

— Не переживайте, все будет хорошо, — отчеканила, чтобы эта женщина уже поскорей ушла. Как-то неприятно с ней рядом стоять.

— Можете идти, — выдала грозным приказом.

Благо, она не заметила эти косяки. Все-таки техника уже неновая и когда-нибудь прогорит. А производить замену уже нет времени и нужных денег, пускай это деньги учреждения.

Ещё раз она проверила помещение своим невооружённым глазом и поспешила на выход, оставляя нас смотреть ей под ноги.

— Мне показалось или она с нами обращалась по-рабски, — фыркнула я, подойдя к стулу, на котором лежала моя сумка. Достала из неё бутылку с водой и сделала глотки.

— И не говори. Она — воплощение зла. И как только таких берут в преподаватели работать, уму не постижимо.

— Самое главное, она ничего не ведёт у нас. И хочу в это верить до конца обучения. — Съежилась, представляя, каким мог бы быть этот год, если оказалась бы вот такая преподавательница по любой дисциплине. Наступил бы полный ад с её то "трудолюбием" в работе.

Обратно сунула бутылку и взяла сумку. Подруга быстро сбегала на сцену, прихватила свои вещи, и мы вместе двинулись на выход.

***

Поправила складку на подоле платья и всмотрелась в центр зала, где многие танцевали под энергичную музыку. Вечеринка только начиналась, на некоторых точках стояли взрослые и, как надзоры, наблюдали за толпой. Музыка грохотала, била по ушам, а некоторые студенты стояли на входе, у столов с закусками и сцены. Все было не так уж ажиотажно, но тоже ничего.

Мы с Ким стояли поодаль ото всех, захватив до этого напитки с колой. Атмосфера была приятная, не сумбурная и не настолько экстремальная. Студенты веселились, пили, ели, танцевали и, кажется, всех устраивала такая программа вечера. Всего прошло двадцать минут, а люди до сих пор приходили и приходили. Даже из родительского комитета удосужились прийти мамы и папы богатых студентов. Ну да, они же обеспечивают университет всем, что имеют.

Музыка сменялась одна за другой, но через несколько минут на сцену выйдет со своей речью ректор, затем последует потасовка. Команда должна будет выбежать в спортивной форме в центр танцпола и станцевать приготовленным ими танец. И произойдет сумасшедшая волна, за которой последуют вздохи, сексапильные позы и поцелуи наших девушек. Все они будут потом вешаться на них, манить своими маникюрными пальчиками. И в частности это сделает Лизи Бофорт, третьекурсница. Та еще выскочка, не имеет короны на голове, а всем тут возглавляет и тычет каждому, что в нем не так. В сто раз лучше приманивает парней, чем ее подружки. Сегодня она явилась после двухнедельной отлучки.

Я практически с ней не знакома, но за месяц узнала по сплетням, разносящиеся по корпусу ребятами. И самое унизительно было услышать в последний момент — она девушка Росса. Самая настоящая, живая и ощутимая, если дотронуться. Это меня раздавило, погрузило до самого дна океана, где в темноте я почувствовала себя использованной и никому не нужной. Злость вновь вернула мне обладание и раскрыла глаза на настоящую реальность, а не сказку.

Только вот выяснять отношения с ним я уже не собиралась.

Прошло ровно две недели с того инцидента в кафе. С Грейс мы немного сблизились, виделись на переменах в столовой либо пересекались в коридоре. Несколько раз у них проводились пары совместно с первым курсом, так уроки проходили в более приободряющей обстановке и не было ощущения уснуть в любой момент. Хотя иногда она была не в самом лучшем настроении и не хотела контактировать ни со мной, ни с Ким.

Аарен все чаще стал приставать к Джонсон: то приглашать на вечеринки, спрашивать про задания, то невзначай пошутить про какую-нибудь ерунду. Мне на секунду казалось, что парень запал на мою подругу. Успела рассказать свое предположение Ким, но она лишь отмахивалась либо смеялась. Согласна, в такое трудно поверить. Или же она скрывает настоящие чувства за маской безразличия… Чем-то схоже с моей ситуацией.

А что касалось Эрика, то с ним я больше не разговаривала и не видела перед глазами. Парень как приведение, появлялся в тот момент, когда его не ждали. Стоило мне вспомнить про него, пройти по коридору и посмотреть на компанию, в которой он обычно находился, то его там не было. Место, привычное для его пребывания, пустовало. Да и потом я меньше стала уделять внимания. Он был везде: в моих снах, там, где его никогда не было, среди людей…

Все-таки меня удивило и в то же время озадачило, Эрик принял всерьез мои слова. Но иногда хотелось, что бы где-то за углом оказался он, прижал меня к себе и поцеловал глубоко. Мне захотелось вновь ощутить вкус его губ, чтобы молекулы активизировались и возбудили во мне таинственные ощущения послевкусия. Это на подобии алкоголя. Потом…я старалась не думать над такой идеей. Он пусть и будоражил мою кровь, что перехватывало дыхание, а внутри меня возрастало возбуждение, только все было неправильно. В нас было неправильно с самого начало.

Помотала головой, возвращаясь в реальность. Слишком часто я замыкаюсь в себе.

Музыка неожиданно стихла, и свет вовсе погас. Софиты, направленные на сцену, на которую вступал сам мистер Робертс, освещали ему дорогу. Выглядел он элегантно, поджаро и молодо и нельзя было сказать, что ему уже сорок пять лет. Все присутствующие поддержали громкими овациями, а мы тихонько похлопали в ладоши.

Ректор встал около микрофона, постучал по нему, что издался фальшивый звук, затем заговорил. Он со всеми поздоровался, напомнил о том, для чего же все-таки собрались, рассказал о стараниях нашего университета, похвалил всех присутствующих за желание поддержать нашу команду, затем перешел к другому разговору, в который я вообще не вникала. Вбирала себя слова обрывками и то не до конца.

— Ты заметила, что сегодня Аарен не пришел, а с ним и Эрик. Не уж то затеяли какую-то махинацию или же решили развлечься другим делом. — Ким сосредоточено смотрела на сцену, но была уверена, она даже не слушала речь. Расслабленные брови, приоткрытые губы и вялый взгляд говорили о том, что девушка скучала.

— Без них будет намного лучше, — прозвучало скорее печально, чем равнодушно.

— Это точно, — усмехнулась она, делая глоток из своего стакана, — меньше всего мне хочется слушать от ректора нотации.

— Кстати, о нём… Одет он сегодня как-то поджаро. Не заметила?

Кимберли хотела сделать еще один глоток, но тихо посмеялась, не сводя глаз со сцены. Она хватала ртом воздух, чтоб успокоиться, и показывала на мужчину.

— О, да. В этом костюме он выглядит лет так на пятнадцать моложе. — Наконец выдохнула она.

— А сколько ему?

— Говорят, что тридцать пять, но его безвкусные наряды говорят об обратном. — Она сморщила свой миленький носик и посмотрела в сторону входа, где появились еще несколько людей.

— С каких пор ты стала разбираться в моде? — приподняла уголок рта в насмехающей ухмылке. В последнее время она меня удивляет все больше и больше.

— Когда связалась с тобой.

Она повернулась ко мне и показала язык. Взаимно ответила, и мы посмеялись над двумя дурами. Взгляд снова упал на сцену, где мужчина не собирался останавливаться в принципе. Он все говорил и говорил о каких-то прошлых матчах, что пробежалась глазами по залу, который был готов заснуть. Все ждут Тигров.

— Мистер Робертс как-то слишком придирчиво отнеся к своей речи. Не уж-то интересно знать всем о том, что твердят на парах сами преподаватели.

— Поверь, его это не волнует. Главное, возвысить авторитет учреждения за счет красивых слов. Все-таки не зря сюда приглашены состоятельные родители, они не только могут дать интервью или рекомендацию, но обеспечить финансовой помощью.

Краем уха слышала в свободное время, о чем разговаривали некоторые преподаватели. Ректор был тем еще назойливым и подлизывающим мужчиной, некоторые не уважали его, как мужчину, но видели в нем величайшего главного Нью-Йоркского университета, который сможет выдвинуть учебное заведение в тройку лучших. Только в моих глазах он был ниже плинтуса.

— А все же я не понимаю, зачем так до вылизывания твердить какие-то заумные слова и выглядеть на все сто баллов красоты. Хоть я и нейтрально отношусь к нему.

Я улыбнулась. Посмотрела на подругу, с каким напряжением теперь она смотрела на сцену. Вот кто-кто, а критик она точно.

— Успокойся. Все же, с таким мы еще не раз столкнемся в будущем, когда пойдем работать и жить новой жизнью.

— О, лучше не напоминай, — звонким голосом проговорила Ким, и глаза немного повеселели. — Не готова я к этому. Пока.

— Я тоже.

Отголосок грусти показался в глубине моего голоса. Если прислушаться. Можно было его услышать.

Наконец, голос мистера Робертса затих. Все выжидающие смотрели на него, так и сияли в предвкушении чего-то интересного и веселого. Он хищно оглядел зал, а потом заговорил достаточно громко, что с улицы могли услышать:

— Встречайте! Тигры!

Крики, свист, хлопки разорвали зал. Дверь открылась из нее выбежали во всей своей красе наши спортсмены. Некоторым студентам пришлось сделать шаг назад, так как парни не знали меры предосторожности. Они сделали круг, а потом построились в выжидательной позиции перед сценой, пока капитан взял микрофон и начал говорить языком «спорта».

— Всем привет! — Шум только усилился. Голос мне показался знакомым. — Мы рады, что вы болеете за нас, чуваки. Рады, что идете вместе с нами до конца. Я не хотел бы много говорить, как делал это мистер Робертс. Я не настолько болтлив. — Посмотрела на ректора, который недовольно отвернулся. — Скажу только, что послезавтра мы порвем соперников. Обыграем их, и я гарантирую вам, что вы будете нас носить на руках. А сейчас…мы с ребятами за это хотим вас отблагодарить самым зажигательным сюрпризом. Надеюсь, вам понравиться.

Капитан махнул рукой.

Все затихли. Интригующее ожидание прошлось по зрителям. Я тоже замерла, наблюдая за игроком под номер 3, которым и являлся капитан. В нем было такое знакомое, каждое движение, голос и строение тела. Мурашки неожиданно прошлись по позвоночнику, когда он повернул голову в нашу сторону. Я не видела лица из-за шлема, но глаза сверкнули опасным огоньком сквозь темноту. Он отдал микрофон попавшемуся человеку, спрыгнул со сцены и встал в самом начале, возглавляя свою команду.

Музыка сменилась на альтернативный рэп. Визг ненадолго оглушил меня. Некоторые студенты начали пританцовывать, а команда выстроилась в треугольник, скрестив руки и опустив голову. Проиграла вступительная, затем начались сильные и низкие ритмы и басы. Спортсмены подпрыгнули, и их унесло в водоворот танца: крутились, выполняли опасные трюки, делали пугающие выпады, чем больше взрывали танцпол. Двигались дерзко, агрессивно, без намека на нежность. Каждая их мышца была напряжена. Они были такими горячими, соблазнительными и отпугивающими, что невольно заглядывалась на самые примечательные места. В частности я смотрела на капитана.

Девушки восторженно кричали, визжали, и мне захотелось вместе с ними так восторгаться. Непроизвольно прикусила губу, очерчивая контур рельефных мышц у всей команды. О, мой бог, теперь я понимала, почему все так сходят с ума. Приятная теплота расползлась по телу.

Вдруг они остановились и с конца начали снимать поочередно шлемы. Затаила дыхание, наблюдая за самым интересующим игроком. Оставались три последних, и я удивилась, когда один из них оказался Аарен. Он вызывающе откинул шлем в сторону, расплылся в широкой улыбке, потом послал воздушный поцелуй. Краем глаза уловила волнение Ким. Я себя почувствовала также. Предпоследний был Брюс, который бросил свой шлем в толпу поклонниц. Они молниеносно стали бороться за эту вещь. Сумасшедшие.

И вот остался он. Игрок 3. Мир вокруг меня остановился и все как в замедленной съемке он снял свой шлем. Перехватило дыхание, сердце застучало бешено. Собственной персоной оказался сам Эрик Росс. Откинул шлем и пятерней прошел по своим волосам, взъерошивая и без того беспорядок на голове. При темном освещении он казался мне брутальным, грубым и совсем таинственным парнем. Форма шла к лицу, подчеркивала стройную и спортивную фигуру. На мгновение в голове вспыхнули мои извращенные фантазии, из-за чего к щекам прилила краска, и жар ударил прямо в лицо.

Сама хотела забыть о нем и жить спокойной жизнью. Ты сама хотела, Ханна.

Опустила взмокшие руки на платье и смяла ткань. В этот момент наши глаза перекрестились. Во мне не было все так чисто и без ранений, я сильно попала в логово зверя, где потихоньку уничтожали. Красивого и экстравагантного тигра, что дух захватывало, стоило увидеть его или оказаться рядом с ним.

Он прищурился. Магма сладко растекалась внизу живота, отдавая импульсы в самый центр влагалища. Ох, что же со мной происходит? Я начинаю медленно таять. Я чем-то заражена. Никогда не приходилось быть чьим-то желанием без остатка, чтобы меня медленно распаляли и уничтожали в щепки. Никогда.

Уголок рта парня приподнялся в каком-то манящем жесте, затем он отвернулся.

Я знаю, что происходит со мной, но признаться в этом боюсь.

26 глава

Эрик Росс

По случаю нашей игры с соперниками через два дня нам организовали вечеринку.

Подошел к столу с закусками, прихватывая апельсиновый сок. Сделал медленные два глотка и изучающие смотрел на фуршет стола. В одно мгновение мне хотелось что-нибудь взять, но потом…аппетит вовсе пропадал. Как-то было не до еды, хотя с полудня ничего не кидал в свой желудок.

Разочарованно выдохнул и повернулся к центру зала, где мои ребята отрывались по полной с некоторыми девчонками, которых успели очаровать своими сияющими улыбками. Аарен вообще входил в тесный контакт с одной блондинкой, трогал оголенные участки тела, будто случайно задевал интимные места, не стесняясь недовольных взглядов взрослых.

Оперся бедром об стол, измучено наблюдая картину, и залпом осушил стакан. В горле так сухо. До сих пор не мог отойти после этих танцев, все силы потратили на это…

Вечер оказался не таким тухлым, как мы загадывали с парнями вчера в клубе. Каждый из нас предлагал свои идеи и представления о том, что смогут учудить совет и некоторые преподаватели с этой вечеринкой. И нас это удивило и напрягло. Все тут было…слишком деликатно и склонялось вовсе к идиллии во всем мире. Обстановка была разнообразной, в воздухе витал терпкий запах из смеси различных духов и пота, когда мы только ворвались в зал. Дресс-код был не таким примечательным, подчеркивающий верховенство большей части студентов. Девушки были облачены в короткие платья, парни в рубашку и штаны. Вполне в духе такого престижного университета.

Останавливало не совершить какую-нибудь выходку, — заполненный зал, который мы вовсе поразили своим сюрпризом. Все студенты, которые болели за нас каждый сезон, были здесь, смотрели на нас с гордостью и ликованием, что и в этот раз порвем всех. Каждый выражал нам крики поддержки в виде шума, взрывающий мои бедные перепонки после тяжелой ночи, в придачу голова раскалывалась от дикой музыки, которую мы выбрали на прошлой неделе. Но я все равно чувствовал себя стойко, энергично, не выражая своего недовольства по этому поводу, ведь брал на себя частичную ответственность перед своим народом.

Когда мне только пришлось выйти на сцену, дух перехватило от большого количества эмоций. Все на меня в этот момент смотрели, ждали мою речь, которую словом не умел никогда разумно толковать. До этого за нас уже большую часть рассказал мистер Робертс, который уж слишком красноречив и не умеет вовремя остановиться, когда это уж точно надо. Сквозь щель двери до выхода я заметил, с каким наискучающим видом все смотрели на него. В этот момент мне хотелось уже просто плюнуть и со своей командой выбежать, предстать под свет софитов. И плевать на последствия. Во мне все закипало от кончающего терпения.

После триумфального выступления нас отправили надеть рубашки и штаны, но я все равно задыхался от нехватки кислорода. Перед вечеринкой у нас была тренировка, а еще повторяли танец. Но тренер был сегодня в расположительном духе. Перед тем, как отпустить в зал, выразил одобрительные слова и похвалу, что мы до сих пор остаемся такими же оболдуями, как и раньше. Сейчас он обитал где-то здесь среди этого хаоса.

Мне понадобилось несколько минут для восстановлений сил.

Огляделся по сторонам, отмечая, что сами преподаватели были не в благоразумном состоянии. Они тоже успевали скрытно и незаметно для учеников уйти в укромное местечко. Я был в курсе их дел, но настолько плевал на это. Мы тоже не чистосердечные и где-то среди нас имеются фляжки с алкоголем. А вот родители…была отдельная тема. Они вообще не подавали признак жизни, сидели в конце зала на стульях и болтали о своем, но догадываться не надо было, что речь шла вовсе не о вечеринке. Их лица, взгляды, которые они бросали на студентов, говорили о том, что послали они это куда подальше. Мой папочка был тоже среди них… Видимо, успевал поддерживать тему, и выводил свои несусветные предложения.

Не стоило даже поднапрячься и найти отца среди них, как его образ сразу же бросился мне в глаза. Сидел между двумя мужчинами, бурно, с эмоциями, раскидывая руки в разные стороны, обсуждал деликатные дела. Выглядел он, как и всегда, строго и официально. Черный костюм, белоснежная рубашка, галстук в полоску и зачесанные волосы гелью, что в некоторых местах мелькала седина. Не помню, когда вообще его видел в домашней одежде и вне обстановки своей работы. Да и уже представить этого не мог.

Лицо отца было непроницаемым, безразличным, двуличным. На этих людей он смотрел свысока, ледяным тоном окатывал, когда те вставляли свои слова, видимо, не совсем схожие по его мнению. В такие моменты я вообще ни в чем не сомневался, он властелин в каждом в своем слове и движении и этому должны поклоняться другие. Я его никогда не слушал, не прислушивался мнения. Я жил как мне нравится! И не постыжусь, назвав его ублюдком, которого поискать стоит!

Вздрогнул, когда чья-то рука легла на мое плечо. Повернул голову, сталкиваясь с яркими карими глазами, в которых сквозил легкий не скрытый от других кайф. Лизи прильнула ко мне, я по инерции положил свою руку на попку и придвинул к себе ближе, что тепло наших тел соединилось. Она игриво наклонила голову и руки скрестила на моей шее.

— Почему Эрик Росс стоит в одиночестве? — В ее взгляде вспыхнуло что-то темное.

— Эрик Росс отдыхает перед боем, — прошептал возле ее губ, затем захватил в плен. Я целовал ее с жадностью, страстью и напором. Наши языки увязли в каком-то бурном споре, что легкие жгло от нехватки воздуха. Но это было совсем не то.

Лизи укусила меня за нижнюю губу и отстранилась, загипнотизировано следя за моими губами.

— Чувствую, как ты сильно соскучился по мне. С такой силой придавил, — хихикнула она.

Я усмехнулся, бродя руками по глубоким изгибам тела. Такая идеальная. Во всем. Но меня уже это мало тянуло в последнее время. Что-то во всем ее образе нет никакого влияния, что по велению тела девушки упасть между ее ног.

— Ты же не забывал обо мне? — томно прошептала, положив голову на мою грудь. Оперся подбородком об ее затылок.

— Вспоминал каждый день. Так тебя не хватало, — соврал с такой актерской ролью, придавая нотку тоски, при этом исследуя толпу в поисках знакомого человека. Конечно, ей не обязательно было знать о моих похождениях, пока она отдыхала хрен пойми где и с кем. Все-таки у нас с ней свободные отношения.

— Ох, я тоже о тебе думала. Думала о нашей с тобой предстоящей ночи, — со сбивчивым дыханием сказала она и укусила меня за шею, в слабой точке, от которой тело налилось тянущимся свинцом. — Может, мы свалим отсюда прямо сейчас? Мне хотелось бы тебе показать, какое белье сегодня на мне одето… Поверь, малыш, ты не пожелаешь.

Бофорт стала липнуть ко мне с удвоенной силой, от чего внутри разрасталось раздражение. Девчонка в этом плане бесила еще сильнее, особенно, когда по ее приказу должен был тут сразу же повиноваться. Она забывала, кто все же начальник во всех «сотрудничествах» между нами.

Лизи наклонилась, вновь пытаясь соединить наши губы, но я ее мягко оттолкнул. Отставил стакан на стол и встретил непонимающий взгляд.

— Что это с тобой? Как будто ты меня посылаешь.

Размял шею, не переставая смотреть на нее.

— Со мной все хорошо… Только мне сейчас не до этого, Лизи. Давай чуть-чуть попозже. Я позову тебя, когда понадобишься.

Рот девушки открылся и сразу же закрылся. Лицо ее приняло красноватый оттенок, глаза сузились, а невозмутимый и мрачный вид говорили только об одной вещи — она закипала от злости. Ее никогда не устраивало, что я могу так резко и без объяснений отшить и уверить, что это получится у нас в следующий раз. В чем-то мы с ней были похожи, но факт оставался фактом, что она предмет для удовлетворения возбуждения. Ничего больше.

Выпрямился во весь свой рост сто восемьдесят метров, выжидающе наблюдая за девушкой, которая вот-вот взорвется.

— А вот это уже хамство! — вдруг вставила она свои копейки. Приподнял левую бровь в немом жесте. — Я тебе тут не игрушка, которую можно использовать, когда ты поколдуешь. И не стоит мне давать такие подачки, над которыми ты собственно никогда не задумываешься. Ведь все очевидно на твое лицо: сказал, заверил, использовал некоторое время, а потом выплюнул в лицо. Ты… Ничтожество!

— Что ты кипятишься? — устало закатил глаза от ее прекрасной речи. Захотелось даже похлопать, но сдержался, чтобы еще больше не разозлить Лизи. — Мы с тобой ни о чем не договаривались, никаких обещаний не давали. У нас с тобой как у нормальных людей обычный секс без обязательств…

— У нормальных людей?

Бофорт вскинула руками, расширив между нами расстояние. Молнии исходили прямо из глаз, испепеляя меня в щепки. Но мою бронь она не могла сломать.

— Я рассчитывала, что между нами будет что-то большее, чем просто секс. Мы идеальная пара, каждый это замечает, в нас обоих есть что-то схожее, которое до сих пор держит наши отношения на крепком замке. Неужели, ты этого не чувствуешь?

— Лизи, не выводи меня из себя. — Схватил ее кисть в цепкой хватке, толкнув к себе, что она чуть не упала. Я вовремя удержал. — Не устраивай сцену посреди вечера! И будь предельна понятлива, когда я говорю такие простые вещи.

Стиснул челюсть и удвоил хватку на ее бедной руке.

— Ты — не моя, это давным-давно известно всем моим друзьям, так как они используют тебя по кругу.

Ее глаза округлились, будто сказал что-то сверхъестественное, а кровь от лица отхлынула. Она сглотнула.

— Думаешь, я не знал? Об этом все говорили мне, как чертовски ты хороша в постели, искусительница моя. Мне не нужна такая девушка, которая дает налево направо, когда сама требует от меня честности. Да плевать я хотел вообще на твои чувства!

Между нами прошлась минутная пауза. Девушка лишь покачала головой.

— Вот теперь я увидела другого Эрика Росса, не того, который делал меня счастливой. — Издал рык, раздражаясь еще больше. Эти слова мне говорила каждая девушка, их вечная заезжая пластинка. — Ты бесчувственный! Не видишь дальше своего носа. Не завидую я той, которая сможет затронуть твое сердце. Ты разрушишь ее жизнь, затоптаешь ее в землю, не понимая, что уже не вернуть после разбитого и сломанного сердца. Она сбежит от тебя при первой возможности!

— Пойми уже, наконец, такова моя натура. И чхать мне хотелось на чушь, которую мне ты только что сказала.

Влепил как пощечину, сказав такие слова. Да и мне было все равно, как они звучали. Я так думал, действовал, не собирался останавливаться и не хотел извиняться. Моя жизнь, в общем, никогда не состояла из ярких и душевных моментов, пробирающиеся до радости во всем сердце. Не приходилось быть великодушным, приветливым и благоразумным. Никому не понять меня. Они не знают, что творится в моей душе и от чего все изменилось в такое положение.

Отвернулся от нее, не собираясь больше выяснять конфликт, который никак не найдет окончательного заключения, и посмотрел на зал. Вечеринка превратилась в настоящее безумство. Студенты стали более откровенны в своих движениях и не ускользало то, с каким видом за этим наблюдали взрослые. Я бы не упустил шанса тоже там оказаться, а не здесь.

Краем глаза заметил, что Лизи запрокинула голову и едко засмеялась, выражая в этом все свое пренебрежение ко мне. Через несколько минут девушка успокоилась. Мельком бросил взгляд и увидел, как она посмотрела на меня уже совсем иначе, как будто я больше не та любовь, от которой требовала взаимности. В ее глазах сквозило презрение.

— Знаешь, пошел ты, Росс! Теперь пудри мозги другой курице.

Она эффектно развернулась, что волосы упали прямо ей на одно плечо. Сделала было шаг, но мой голос ее остановил:

— Так получается, ты была тоже курицей?

Рассмеялся от своих слов, но сдерживаясь. По телу распустилась ниточка облегчения. Она сама верно подметила, и не надо было даже поправлять. Лизи откинула на спину свои крашеные волосы, показала средний палец и продефилировала, виляя задницей, до самого выхода. Скрылась за деревянными дверями также быстро, как завершился наш разговор.

Сжал несколько раз руки в кулаки. Ух, сейчас бы мне потребовалось капелька алкоголя. Внутри все кипит после нашего разговора, что хочется чем-то заглушить и уйти в отрыв. Чуть позже мы должны с парнями отправиться в клуб, так там я уже быстро найду замену на свое развлечение на ночь.

Больше не колебавшись ни секунды, последовал на выход. Вроде у Аарена где-то было припасен алкоголь в спортивной сумке. Когда ему требовалось проснуться перед тренировкой, он его использовал.

Вышел в коридор, ощущая себя здесь как-то немного скованно. Было пусто, холодно и немного темно. До самого конца коридора тянулись шкафы с наградами, доска объявлений, некоторые фланеры с рекламой кружков и предстоящими мероприятиями. Чищенный блестящий пол отражал лучи от ламп, более-менее разряжая коридор светом. Только в другом конце коридора, который вел прямо к лестничной площадке пребывал в темноте. Как раз отличное место побыть в укромном месте от любопытных глазах и этих…преподов.

Прошел к центру освещенного коридора и свернул направо, где сразу же попалась первая дверь в раздевалку. Вошел внутрь, подошел к знакомой синей сумке и открыл ее. Потный запах вырвался оттуда и вместе с тем вещи друга. Начал перебирать одну вещь за другой и через пять секунд на самом дне обнаружил знакомую фляжку. Быстрей вытащил, запихивая неаккуратно обратно одежду. Аарен сам разберется потом с этим, хотя уверен, что он не такой уж честолюбивый.

Застегнул сумку и отложил обратно на место. В каком-то подготовленном напряжении вышел из раздевалки, следуя в быстром темпе подальше от двери зала. Оттуда мог в любой момент выйти кто угодно, даже отец, которого видеть сейчас мне никак не хотелось.

Свернул на какое-то углубление и ушел в самый угол, что темнота скрыла меня всего. Расплылся во все тридцать два зуба, довольствуясь тем, что так легко добыл самое сокрушительное для себя оружие. Алкоголь — единственный источник сбить меня с толку. Открыл фляжку и, запрокинув голову, сделал два глотка дорогого виски. Горло обожгло, а потом вообще ударило прямо грудь, что ненадолго сдавило пищевую трубку.

Откинул голову на стену, прикрыв глаза от расслабления. По телу разлилось тепло, от чего стало лучше дышать, и картинка вечного кошмара постепенно рассеивалась.

Вокруг была неимоверная тишина, но потом послышался стук каблуков. Они приближались ко мне с каждой секундой, но я никак не собирался реагировать, просто слушал и дышал тихо, без шороха. В какой-то момент во мне что-то щелкнуло, словно предостерегая или призывая открыть глаза. Я повиновался и взглянул туда, где свет поглощал тьму. Сердце отбивалось в такт движению каблуков, а потом появился хрупкий образ девушки, облаченный в черное короткое платье.

Она остановилась неожиданно.

Уловил знакомые очертания внешности, но разглядеть удавалось тяжело. Прошелся глазами по стройному телу, задерживая на красивых, худых ножках, которые украшали каблук, добавляющий некую изюминку. Темные волосы были зачесаны назад и завивались еле заметными кудрями, как-то смог заметить, что несколько прядей закреплены, видимо, невидимками.

Девушка что-то разглядывала впереди, как я тем временем смотрел на нее из своего темного угла. И через некоторое время спустя она посмотрела сюда, прямо на меня своими сверкающимися глазами. Я узнаю этот взгляд из тысячи, особенно тот, каким она смотрела на меня, когда я был вблизи. Черствый, холодный, жестокий, безэмоциональный.

Ханна была одета в платье с открытыми плечами, подчеркивая тем самым выразительность ее острых плеч. Пышная грудь кое-как вмещалась в пространство платья, как будто оно было не по ее размерам, но это вовсе привлекало. А талия стала только худее из-за объемного подола, который подчеркнул и так широкие бедра. Выглядела она как настоящая леди: вся такая невинная, милая, скромная и…слишком красивая. На лице было минимальное количество косметики.

Когда я только вышел на сцену, среди толпы я заметил сразу же ее. Только ее. Я сам не понял как.

Во мне что-то вспыхнуло, такое приятное, мягкое и щекотливое чувство. Смотря на нее, просто не мог оторвать глаз. Хотелось вовсе сейчас снять с нее это чертово платье и сделать своей так, как бы она сама захотела. Я все еще помнил ванильный запах и вкус ее тела, сладкие губы и наши пунцовые лица. Тогда во мне проснулось новое, совсем не различимое для понимания ощущение, от чего сердце бешено стучало. Какой бред.

Тогда в кафе мы на славу поговорили с ней про наши вздоры, и я всерьез отнеся к ее словам. Она ясно дала понять, что между нами нет определенной точки, которая смогла бы наши отношения не держать на волоске вечного срыва. И это признание… Она видела во мне бесчувственного кретина, вечно портящий ей планы. В чем-то я был согласен.

Все эти две недели я думал о ней и ее словах ежедневно, определял, чем же сейчас занимается эта девчонка-ботаник, где она, и никак не мог понять: с какого перепуга меня это интересовало? Хотя любимый алкоголь заглушал эти бредовые мысли. В университете старался даже не попадаться ей на глаза, а самому не видеть ее. И, кажется, это выходило не так уж сложно, если не один минус.

Мне хотелось снова с ней говорить.

Моргнул несколько раз и вгляделся в лицо Эллингтон. Она свела брови на переносице и вглядывалась в эту кромешную темноту. Походу, она почувствовала постороннее присутствие. Вяло следил за ней, как она делала уверенные короткие шаги, все больше приближаясь ко мне. Я еще раз проверил крышку фляжки, сунул ее в задний карман и оттолкнулся от стены. Ханна услышала мои шорохи и остановилась, напрягаясь телом. Это напряжение и передалось мне.

Девушка помедлила, заколебалась, а потом сделала шаг и вдруг ее нога подвернулась. Она не успела ухватиться за стенку, как начала падать. Ринулся с места и ухватил за талию руками, сокращая под ноль нашу дистанцию. Руки Ханны вцепились в плечи, а ногти вонзились в кожу сквозь рубашку. Стиснул зубы.

Придерживая, поставил ее на ноги, не стараясь как-то отойти или же убрать руки. Мы оба уставились друг на друга. Губы девушки приоткрылись, а невидимая искра между нами проскочила настолько быстро, насколько хватило ее увидеть. Рваное дыхание, которое касалось моей кожи, слышалось ощутимо. Она смотрела на меня из полуопущенных ресниц, и что-то незнакомое во взгляде промелькнуло, от чего медленно сглотнул.

Никогда себя не ощущал сопляком при девушке.

— Эрик? — подала голос Ханна. Ее грудь часто-часто вздымалась.

Опустил вниз глаза, отмечая про себя, какая грудь была большая, прижатая не только мной, но и корсетом. Мне, возможно, показалось, но обе груди могли в каком-то момент вырваться наружу.

Облизнулся, понимая, что близость ее давило на низ.

Чертовка, с которой я познакомился по собственной глупости. Но сейчас…я вовсе не жалел этого, на удивление…

27 глава

Не знаю, как мне описать свое состояние, когда рядом со мной была она. Мир вдруг стал не таким паршивым, что вечно рушит мои мосты, он позволил мне сделать спасительный шаг, которого вообще не просил. Чувствовать трясущееся тело девушки оказалось таким привычным, но в то же время совсем неизвестным для моего ощущения.

Я не знал, куда надо было деть руки. Поглаживал талию руками, вызывая на теле девушки миллион одинаковых мурашек. Смотрел на ее лицо, в глазах замечая что-то знакомое, которое видел тогда на вечеринке, у себя в постели. Конечно, так не должно было продолжаться вечно, ведь мы не понимали, что творилось с нами. Я вовсе хотел утешить свое эго, поиграв с этой мышкой, но что-то подсказывало, это уже была не такая уж безобидная игра. Всем нутром чувствовал.

Ханна ослабила хватку и опустила руки на мою грудь. Она была неотразимо прекрасна в этом платье, пускай оно было не из линии модного дизайнера. Прическа, которую, видимо, сделала она или ее мама, только дополняла образ роковой дамы. Девушка прикусила губу, обжигая своим взглядом меня, что сердце забилось с таким напором, готовое разорваться на части. А потом…

Она переступила с ноги на ногу, и тут же ее лицо искривилось в мучительной боли. Помотал головой, не понимая, что случилось.

— Что с тобой? — спросил я, на что девушка удивлено, посмотрела на меня, но резко дернулась, опасаясь какого-то подвоха. Соглашусь, не каждый день я могу интересоваться состоянием чужого мне человека. Бред за бредом, если честно. Сам не понимал, что поспособствовало так активно заволноваться.

— Кажется, я подвернула немного ногу, — сипло выдала и, приподняв ногу, крепко удержалась за меня.

— Тебе нужен холодный компресс, чтобы боль не распространилась еще больше. Ты сможешь идти? — Немного перестроился и встал рядом с девушкой, прихватывая за талию и положив ее руку на свою плечо. Она кротко взглянула и кивнула. — Оке’й. Только переступай медленно и не торопясь, мало что может произойти.

Усилил хватку на осиной талии и прижал тело Ханны к себе. Вдруг она выдохнула, как будто воздуха до этого в легких не было. Я сам задыхался. Ее тело действовало на меня не самым утешительным расслаблением на мои клетки. Она так была близка. Никчемная миллиметровая ширина ткани разделяла наши горячие тела, но это давало силу, чтобы не слететь с катушек не в самый лучший момент. Понятно было и без специалиста, я просто желал ее, это обычная мания на девушку. Ничего больше.

Мы двинулись, перебирая ногами самым коротким шагом за всю мою жизнь. До этого мне не приходилось никому так помогать, вызволяя больную из ситуации.

Добрались до раздевалки через несколько минут, и тут же ее усадил на скамейку возле своей сумки. Быстро сбегал в кабинет тренера, взял с маленького холодильника несколько штучек льда и положил в специальную грелку, закрывая крышкой. Проверил, отдает ли холодом, который может заморозить некоторые клетки и, убедившись, что все нормально, пошел обратно. Когда вернулся, Ханна уже сняла каблук, поставила его в сторону и смотрела в одну точку, явно пребывая в задумчивости. Услышав мои шаги, она подняла голову, и усталый вид отразился на ее лице. То ли это от учебы, то ли от какой-то другой проблемы. Но я не мог об этом спросить, так как было не моим делом.

Сел на корточки рядом с ней и бережно взял ногу, нащупывая болевую точку. Только нажал на лодыжке, то Эллингтон дернула ногой. Погладил ушиб мягким прикосновением, что показалось, будто девушку затрясло. Вибрация почувствовалось, стоило только коснуться подушечками пальцев бархатной кожи. Взял в руки лед и положил на лодыжку.

Ханна заерзала на месте.

— У тебя растяжение. Ты раньше носила каблуки? — поинтересовался, не поднимая взгляда. Перемещал лед поочередно, размеренно наносил холод на поврежденное место.

— Носила год назад, — отозвалась девушка, и ее рука коснулась моей. Повернул голову, утопая в этих глазах маленькой ведьмы.

На свету я разглядел ее лицо, обвел глазами каждую мелочь, только бы помнить в своей голове ее образ. На лице макияжа, такое ощущение, не было практически. Она была такой естественной, открытой и строящей из себя великую царицу мира. Хотя наша перепалка говорила об обратном. А может быть это просто ее очередная маска. Она смутилась от моего внимательного наблюдения, на щеках показался румянец.

— Я могу дальше сама подержать. Спасибо.

Уголки губ дернулись, но вовремя сдержал улыбку.

Мало знакомые люди, а от одного невинного взгляда с ее стороны, улыбка сама по себе лезла. Внутри затрепетало очень теплым огоньком, которого давно потерял. Что же за дерьмо?

Живая улыбка была всего-то пятнадцать лет назад. Заново улыбаться для меня являлось некой проблемой, если честно. Есть и всегда будет одна маленькая вещь, собственно, изменившая всю судьбу семьи Росс. Где-то в далеком прошлом я был счастливым и озорным мальчишкой, смеялся день напролет. Жил той жизнью, которую смог бы захотеть каждый. Ничто не представляло угрозы, пока момент не настал так рано для моих лет. Он испортил меня. Я больше не был тем Эриком, помогающий и жертвующий ради других, с которым когда-то дружили многие люди. Что-то щелкнуло, и жизнь рухнула, не успев расцвести. А такое легкое движение губ…какое-то запредельно чужое для меня.

Сейчас же я гоняюсь за драйвом, живу на полную, ищу для себя слабость, за которой можно закрыться от всего. Улыбка стала только оружием, но никак не зеркалом, на котором отражалось мое состояние. Мне не свойственно было улыбаться искренне, без фальши и дерзости. Я сам превратился в нахального и жестокого парня, не знающий такого слово, как «стоп».

И в общей сложности я не должен быть таким слабым перед девушкой, с которой когда-то замутил «драку». Здесь я по той воле, которая потребовалась ей в качестве помощи. На большее я не рассчитывал.

Тяжело вздохнул, запуская руки в волосы. Рядом с ней в голове творилось черт пойми что. Частички прошлого, сломанные за счет рук моего отца, отражались перед глазами смелыми картинками. Это совсем не то, что мне сейчас требовалось. Это, черт возьми, запретное для меня!

Встал на ноги и, как мрачная туча, прошелся вдоль скамейки туда и обратно. Во мне снова появился пепел, что руки произвольно сжались в кулаки, и его не хотелось показывать перед человеком, которого вообще не знал да знать не хочу. В последнюю очередь мне бы захотелось хоть когда рассказать свою проблему — так это ей. Именно из-за ее присутствия что-то бурлило вокруг меня по-другому. Не было того вкуса веселья в очередной учебный год, когда хочется оставить после себя память на долгие годы. Стоило только отойти, не видеть ее, как все было предельно спокойно и без очередного шторма.

Что же мешает мне забыть и выкинуть из своей головы?

Присел рядом с ней и уставился вперед себя, не позволяя взглянуть на нее хоть мельком. Не должен я быть тряпкой. За меня держатся много людей, которые верят в то, что мы — величайшая сила.

— Эрик, с тобой все в порядке? — женский голос выдернул меня из мыслей и привлек тем, что таилась под этим вопросом.

Ее голос — приятная музыка для ушей, но в то же время хочется заткнуть ей рот.

— В порядке, — отмахнулся, не стараясь как-то вывести наружу свое душевное состояние.

— Я же вижу, что это не так.

— Какая ты догадливая, — обернулся к ней, своим высокомерием сбивая с толку еще больше девушку. Ханна нахмурилась, сведя брови на переносице.

Через секунду она сделала вид, что мы вообще не разговаривали.

Прядь волос упала прямо на лицо Эллингтон, когда она наклонилась. Мимику лица можно было с легкостью отгадать. Одно единственное ее движение только подтверждало мои мысли: заправляла выпадающие пряди за уши, нервно прикусывала нижнюю губу и долго касалась своего лба. Ей здесь становилось неуютно рядом со мной.

Я сам уже готов сбежать отсюда с этим своим поганым разногласием в своей голове.

Протираю лицо руками, каждым обострившимся нервом чувствуя, как меня отпускает. Коньяк как ветром сдуло, будто я его вообще не принимал. И вся моя пустота обрушивается сильным ветром в пекло бьющегося сердца.

Достаю с заднего кармана фляжку, откручиваю пробку и подношу к губам, как меня останавливают, выхватывая из руки вещь. Непонимающе моргаю, затем перевожу взгляд на виновника, испепеляя гнев в своих глазах. Челюсть сильно напрягается, что улавливаю тихую боль. Ханна нисколечко не съеживается от моего напора.

— Отдай ее мне обратно! — рявкнул и потянулся за фляжкой. Но она только еще сильнее увернула руку назад.

— Нет.

Мышцы окаменели от налившегося раздражения.

— Ханна, не вынуждай меня делать тебе больно…

— Ты и так сделал мне больно… Куда уж больше? — печально хмыкнула, посмотрев на меня каким-то другим взглядом.

Поджал губы. Отражение моих поступков промелькнули в темных глазах девушки. Судорожно брал в себя больше воздуха, сдерживая внутри смешанные чувства. Две недели назад она была права. Между нами давно установился шторм, который ни в какой степени не помогает нам сойти на берег. Мы постоянно сталкиваемся друг с другом, я ищу в ней свою дозу, которую можно легко заманить к себе. Я и представить не мог, как все обернется на самом деле, если не согласился бы на авантюру друзей…

И что же мне теперь делать, раз я хочу только одного от нее, но не знаю, как это получить?

Подстава. Самая настоящая подстава. Делать из ряда вон свои трофейные поступки, показав этой девушке себя совсем не человеком. А в итоге, что получаю в ответ? Кислое бессилие в том, что не могу уже остановить нашу игру, разрезать наши сплетенные нити. Я и так потерял все, что имел сейчас. Живу каким-то нереальным миром, постоянно ищу в толпе знакомый силуэт, а друзья только и требуют начать действовать. Как это сделать, если, черт возьми, дал общение самому себе? А не сдержал…

— Прости меня… — пролепетал, добавляя в слова раскаяние. Вся уверенность как ветром сдуло.

И вот тот самый момент, когда мой мир больше не был прежним. Самая маленькая, тонкая нить порвалась окончательно, и большой камень упал в черную дыру, которая вбирала в себя все, что попадется. И все начало кружится совсем не по-черному, где люди самые настоящие марионетки. Все преобразилось в тусклые светлые цвета.

— Что? — не веря в услышанное, повторила Ханна. Ее глаза заблестели, и не стоило даже угадывать, что это были слезы.

Девушка отодвинулась, не мигая. Крупинка стойкости упала на пол, предоставляя совсем другого человека, в ней больше не было того холода, что чувствовал рядом с ней при встрече. Она засомневалась в себе, во мне…

— Простить… Ты же понимаешь, что так легко это не делается? — вот-вот голос готов был пропасть от сбитого дыхания и вздохов, которые помогали ей успокоиться.

— Знаю, — плотно сжал губы и отвернулся, с резкой силой запуская пальцы в волосы. Оттянул пряди, и дискомфорт не стал себя долго ждать. — Я многое сделал по отношению к тебе, такое трудно выкинуть из головы. Только ты не представляешь, какие вещи были и похуже этого. Моего прощения не заслуживали кто-либо другой, им только было бы в радость получить такое в лицо. Это стало бы слабой точкой, чтобы раздавить меня. А с тобой…уже другое дело.

Повисло молчание. Атмосфера превратилась в раскаленную лаву. Ханна ничего мне не говорила, но и я не требовал. Сидела смирно, слышал ее дыхание, а в моей голове все слова превратились в настоящую кашу.

— По правде говоря… — заговорил тихим сбивчивым голосом и опустил глаза в пол. — После нашего первого поцелуя пошло все не так, как рассчитывал на самом деле. Целью всего этого беспредела не была ты… Был лишь я. В детстве меня обделяли вниманием злобы, ехидства и поощрения в виде синяков на теле. Это терпел день за днем, вбирал себя сказанные слова, доказывал им, что я могу достичь куда больше перспектив, но меня не слушали…

Теплая ладонь коснулась моей руки, а затем податливое тело приблизилось ко мне. Ханна приняла такую же позу, как у меня: оперевшись локтями об ноги, подперла другой рукой голову и смотрела в пол.

— Конечно, причиненная травма оказалась воздействием на отклонение в самом себе. Больше я не был уверен в себе, не был образцовым парнем, готовый стать защитой для кого-то. Во мне обитала пустота. На картинках в интернете выглядит, будто у меня все отлично… Нихера это не так! — огрызнулся, и маленькие пальцы вцепились в мою руку. — И эту боль направлял на других, хотел им показать, каково быть тем, кого из тебя воспитали с самого детства, сломав жизнь. Жизнь полная дерьма, фальшивой роскоши и любви.

— Что ты с ними сделал? — В ее словах скользнула доля сожаления, но тон был тверд, как и раньше.

— Поиграл и выбросил. — Стук сердца отдавался в ушах, я не различал больше никаких звуков. Перед глазами возникли те самые картины прошлого. — Ты — не случайная жертва моей игры… Это должно было оказаться совсем другим водоворотом развития сюжета, а все смешалось в какую-то комбинацию карт. Я себя чувствую хуже некуда, когда рядом со мной ты. И это меня в тебе раздражает до сих пор! Но меня не останавливало сказать эти два слова…

— Я не знаю, что сказать.

Честно признаться, я сам не знаю, что теперь делать после этого. Хочу, надеется, что мои слова не были сказаны бессмысленно. Никому до этого не приходилось слушать историю возникновения такого Росса, а не милого мальчика. Обо мне настоящем знает только Аарен и мой родной человечек… Никто другой не смел лезть в мою жизнь…До этого дня.

— Не могу поверить, что ты изменился из-за принципов других. Мне так жаль. — Жалость? Мне она не была нужна никогда.

— Только знай, я сказал это от чистого сердца. На большее я уже больше не рассчитываю…

Пора выходить из этой роли.

Скинул с руки ладонь Ханны и поднялся на ноги. Решаемым выходом из всего этого нашего хаоса было бы забыть навсегда нашу стычку и разойтись. Высказал давно застрявшие в горле слова, не жалея о них, но после этого я не буду быть с ней дружелюбной паинькой.

Не наградив больше своим вниманием девушку, двинулся на выход. Друг мог меня потерять из виду, а там еще осталось столько веселья, которого должен получить по всем свои ощущениям. Сейчас требовалось как никогда. На ходу встряхнул головой и поправил свои растрепанные волосы. Подошел к двери и потянулся к ручке, но рука так и замерла в воздухе, когда я услышал не верящие для восприятия слова:

— Эрик, я тебе наврала две недели назад. — Честное признание. Нет никакого намека на шутку или же надменности с ее стороны. — Точнее… Я не хочу вот так просто с тобой прекратить разговаривать.

Медленно повернул головой, сталкиваясь с проницательными глазами. Они говорили все сами за себя, и это показалось каким-то сном. Я не был до конца уверен в том, что она сможет меня простить. Ханна — гордая и решительная, может бить больно, — не стоило даже узнать по лучше, но ее что-то тревожило, что, в общем, повлияло на мнение о людях. Не каждому она могла дать шанс, простить и впустить снова в свою жизнь.

И…раз она не хотела прекращать наше общение, то, возможно, поможет нам одно предложение, которое впервые могу предложить другому полу. Внутри себя я маловероятно надеюсь, что между нами не появится что-то большее. Но как судьба решит.

Просканировал глазами ее тело, всматриваясь в лицо. Такую девушку даже врагу не пожелаю, так что…теперь мне больше не хотелось противоречить с самим собой.

— Ханна, звучит это совсем нелепо… Но давай попробуем все сначала. Как друзья.

Черты лица девушки сгладились, и еле заметная умиротворенная улыбка отразилась на ее манящих губах.

28 глава

Ханна Эллингтон

На тот момент, когда мы были наедине в раздевалке, когда между нами как будто обрушилась стена, я на мгновение утратила реальность с внешним миром. Все, что мне говорил Эрик, было чем-то уникальным, новым и таким неожидаемым. Открытость ― вот что поспособствовало меня сбить с толку. Не могла я так здраво верить в его слова, понимать, что оказывается, его жизнь состоит вовсе не из приятных и счастливых моментов, которые описывают в некоторых сериалах о любви. Глубокость ситуации навела только на одну мысль, которая смогла его сделать таким ― незажившая рана с самого детства.

При знакомстве с Брюсом парень мне поведал щепетильную историю о его старом друге, который в свою очередь закрылся от внешнего мира. Оказывается, связь между ними оборвалась, когда в семье произошли первые ссоры, которые не выходили из дому, но хранились в стенах большого и богатого дома. Рассказ блондина был ключевым источником, только история была поверхностная, ведь…никто не знал больше о том, что же скрыто за воротами особняка Россов.

Это столкновение. Подвернутая лодыжка. Извинения. Разговор. И…дружба?

Дружба…так странно произносить это слово в своей голове или даже вслух, когда между нами вовсе не может быть дружбы. Забыть старые обиды, больше не бросаться друг на друга, ― наверное, лучший вариант для неконфликтного выхода из положения, ― но создается всегда такое ощущение, что это вовсе не то, что мы хотим друг от друга.

А не могу забыть наше с ним столкновение, призывающее делать не самые правильные вещи… Я до сих пор не могу находиться рядом с ним с трезвой головой и отделаться от мысли, что это похоже на глупость. Мысли беспорядочно бегают, мурашки ползут вдоль позвоночника и пробираются в самое сердце, которое стучит все быстрее-быстрее. Складывается впечатление, что я схожу с ума от такой реакции своего тела…

Избегать его, предложив закончить нашу дискуссию, было заманчивой идеей, чтобы больше не приходилось заполнять свою голову всякими бредами о Эрике Россе. Только вот…я пожалела об этом, стоило нашим взглядам пересечься в тот самый момент, когда команда по футболу выступала. Я ни на что больше не рассчитывала, не верила в то, что в любой момент у нас завяжется простой разговор, но, кажется, судьба сама подтолкнула меня в тот темный промежуток в коридоре.

И что я имею сейчас? И что мне делать, когда я только увижу его, если я до сих пор путаюсь в себе?

До университета добираться приходится в бешенном ритме из-за неожиданной новости о том, что ректор объявит объявление до начала первой пары да притом маршрутка опаздывала не на шутку. Я успевала, как могла: бежала, шла быстрым шагом, чтобы перевести дух, перебегала на красный свет. Мне хватило такого усердия достичь территории учреждения, что в аудиторию влетела, как от пушечного выстрела.

Все мои одногруппники собрались, перешептываясь между собой, и безразлично озираясь, кто вошел в аудиторию. Поднялась по ступенькам на свой ряд и села рядом с Ким, увлеченно читавшая какую-то книгу. Выдохнула так громко, откинувшись на спинку стула, что подруга посмотрела на меня не мигающим взглядом.

― Ты такая…взбешенная что ли, ― поджала она губы, закрывая книгу и откладывая ее в сторону. С ней мы не виделись с вечеринки, даже не переписывались в WhatsApp. Я совсем потеряла границу между своими мыслями и реальным, пребывая в вечной задумчивости.

Мне приходится перевести дух, прежде чем удастся хоть что-то вымолвить. В горле образовалась такая засуха, что язык немеет.

― По-другому ты меня бы не увидела. Утро началось превосходно, ― всплеснула рукой и помассировала лоб, так как напряжение в голове нарастало еле заметным ощущением.

― М-м, говорить тебе «доброе утро» сейчас не уместно? ― аккуратно начинает Кимберли, хотя в ее голосе читается легкое озорство. Я поднимаю глаза, делая свое выражение лица более понятным для восприятия, но схожее на шуточное. ― Ладно, поняла.

Больше не трогая меня, Джонсон продолжила читать свою книгу.

Смотрю вперед и перед собой ничего не вижу, кроме как пустоты. Глаза до сих пор болят от сонного состояния. Краем уха улавливаю некоторые фразы студентов и меня еще больше опаляет каким-то несильным раздражением. Вечеринка была отличной, можно сказать, успешной, но я готова была провалиться сквозь землю и оттуда не подниматься. Мне тяжело и почти невозможно связать нити и собрать себя по пазлу, а эти дурацкие воспоминания того дня больше мешают мне, чем помогают развеять гнетущее поражение тела…

Хочется забить на учебу, исчезнуть с радара и никого не видеть.

Через несколько минут в аудиторию заходит мужчина в своем эксклюзивном смокинге, пробегаясь по рядам серьезным и холодным взглядом, а за ним следовал сам же профессор, как маленькая собачка на побегушках. Мычу и мысленно готовлюсь к тому, что придется слушать нудную речь этого человека. Испытывать наискучающее чувство, пока он читал свою заученную речь всем присутствующим на вечеринки, было свойственно не только мне одной. Но, похоже, его тогда это не волновало.

Несколько широких шагов вперед и теперь ректор стоял к нам лицом, пока на лице образовалась такая мимика, что будто ему уже надоело это говорить каждый раз. Видимо, ему придется обходить еще несколько групп.

― Доброе утро, студенты, ― подал своим стальным голосом, не смягчая своего выражения лица. Не возможно было догадаться, речь пойдет о плохом или же положительном. ― Приятно видеть, что все в сборе и никто не опаздывает.

К губам подступал очередная зевота.

― Ну, ладно, перейду сразу же к делу. ― Мистер пунктуальность прокашлялся и нервно поправил галстук. ― Все вы знаете, что сезон осени только в самом разгаре и прошло уже полтора месяца. По традиции университет устраивает день выезда на природу для открытия нового учебного года, но это также является как неким событием посвящение первокурсников в студенты. Мы отправляемся на самый популярный курорт, расположенный вдали от городской суеты, устраиваем «ночевку», отдыхаем, и для нас проводят интересные экскурсии…

Прикусываю нижнюю губу, мечтательно анализируя сказанные слова. Ким восторженно переводит взгляд на меня и понимаю, что это есть шанс сблизиться со студентами с других курсов.

― Отдых заключается в том, чтобы вас, студентов, не только порадовать отличным времяпровождением, но и завести новые знакомства. Мы обеспечиваем всех номерами в отеле; расписанием завтрака, обеда и ужина; незабываемым развлечением. Родительский комитет выделил в этом году достаточно денег, чтобы каждый студент смог побывать там, где, возможно, для каждого станет началом новой жизни. Многие говорят, что место настоящий рай, и надеюсь, что в этом году оно станет для вас также особенным местом.

Мужчина замолкает и поочередно осматривает присутствующего. Не могу поверить в услышанное. Никогда бы не подумала, что такое учреждение устраивает выезд за пределы города, обеспечивая студентов горой предвкушения перед началом короткого отдыха. В голову забегает какое-то сомнение вперемешку с шоком.

Медленно поднимается рука, и по лицу мистера Робертса пробегает тень настороженности.

― Прошу, ― разрешает он ответить студенту.

― Мистер, Робертс, а каковы шансы, что ничего серьезного не произойдет?

Все удивляются такому вопросу. Но удивление сменяется на тихие шепоты одногруппников.

― Понимаю, что прошлый случай немного подорвал наши планы и весь отдых был испорчен. Только мы собираемся в этот раз относиться с особым требованием и вниманием. Об правилах и требованиях вам сообщит ваш куратор чуть позже.

― А когда мы отправляемся? ― пискнула со стороны девушка, с удвоенным заигрыванием накручивая локон на палец. Вид ее был таким…броским.

― На следующей неделе, прямо в понедельник. Продлится до пятницы.

И как ожидалось, многие радостно воскликнули на услышанное, переговаривая свои восхищения своему собеседнику. Мы перекинулись с Джонсон радостными взглядами. Тут слова не были нужны.

― Студенты, все это неожиданно для вас. Но мы делаем все самое лучшее перед началом трудной и кровопотливой работы. Сейчас вы можете не беспокоиться насчет отправления, программы и прочего. Как говорил, вам все скажут позже.

Все-таки день не смог начаться так уж ужасно. Это определенно что-то новое среди моих повседневных дел. Отправиться на природу ― самое необычное путешествие за всю мою жизнь. Нам с мамой никогда не удавалось оказаться в удивительных местах, о которых мечтали на протяжении всей своей жизни. Кое-как хватало денег прожить злосчастный месяц до зарплаты, кое-как могли обделить себя чем-то новым либо в гардеробе, либо в изменении квартиры. Пожалуй, тут повезло в том, что оплачивает такую необычную поездку сами родители богатеньких людей.

― Но нам нужны два проводника, которые будут следить за вами. Скажите, кто из родителей смогут поехать с нами?

Я хватаю Ким за руку и дергаю немного жестче, чем обычно. Подруга смотрит на меня недоуменно, но постепенно до нее доходит, почему вдруг я так оживилась. Нашим мамам давно бы не помешал отдых. Они этого заслужили, как никто другой.

― Моя мама и Ханны смогут поехать.

Джонсон резко подняла руку и тут же плавно опустила, не переставая улыбаться. Глаза сверкали неподдельным блеском ясности и предвкушения. Мне самой на удивление захотелось улыбнуться живой улыбкой, которую давным-давно не чувствовала.

― Хорошо. Я позвоню им чуть позже. ― Мистер Робертс продолжает реагировать безразлично. ― Скажите свои имена.

― Кимберли Джонсон и Ханна Эллингтон. ― Взволновано взяла под руку Ким, прижимаясь к ней. Сердце заколотилось от восторга.

Мистер Робертс записал в свой ежедневник несколько слов, закрыл его, а потом выпрямился.

― На этом все, пожалуй. Думаю, теперь у каждого из вас поднялось настроение. Хорошего вам дня, студенты.

Мужчина разворачивается на одной ноге, двигается к выходу, что даже наш профессор не спешит начать. Внимательно слежу за ним, пока дверь не закрывается с громким грохотом. После этого наш профессор начинает вести урок, упоминая прошлую тему как ключ для продолжения того, что на самом деле до нас хотят донести.

Спускаюсь на первый этаж, следуя в столовую. На первой паре мысли только и вертелись об обсуждаемом вопросе и связи между мной и Эриком. Сколько бы мне не приходилось сосредотачиваться на теме, пускай было нудно усваивать такой материал, я возвращалась в самое начало. Теперь тема о поездке была второстепенной. Мне еще предстояло сообщить об этой новости маме, думаю, ей понравится такая неожиданность.

Урок был каким-то озадаченным, тянуло меня на сон, а зевать никак не могла прекращать. Да и рассеянность начинала о себе давать из-за пребывающего разбитого состояния. Мне требовалось немедленно выпить кофе. Тело ломило, кости ныли, что выдержки до обеда больше не хватало.

Издалека в глаза бросилась знакомая фигура в том самом месте, куда я больше всего боялась посмотреть. За промежуток времени в две недели я несколько раз обращала взглядом на этот подоконник, который был для меня опасной зоной для приближения. Мне не удавалось видеть или замечать те самые глаза среди знакомой толпы, да практически я его вообще не видела. Иногда даже пробегала в быстрой спешке, что вокруг себя не смотрела.

Глубоко втянула воздух, не замедляя шага. В такой момент мне срочно нужна Джонсон, которая поможет не упасть на ровном месте. Мамочки, да я могу споткнуться, только сделав один шаг. Шум был ото всех углов коридора, студенты сновали туда-сюда, а я не могла отвести глаза, любуясь профилем Эрика Росса. Он болтал со своими друзьями, то смеясь, то вставляя свои фразы, полностью наслаждаясь такой атмосферной обстановкой. На нем были темные джинсы, белая широкая футболка с каким-то рисунков на груди, разглядеть было невозможно. На голове так и царил вечный хаос, свойственный ему. Могла с уверенностью сказать, что не раз девушки восхищались шармом, прослеживающийся при попытке парнем поправить свои волосы. Мне нравилось его прическа, что невольно представила, как запускаю пальцы, а пряди волос щекочут ладонь. Параноя.

Расстояние между нами сокращалось с каждым шагом и мне оставалось сделать всего два шага, чтобы пройти мимо, как сверкающие глаза посмотрели на меня. Росс сделал выпад назад, преграждая тем самым путь. На губах царила спокойная и легкая улыбка. В каких-то местах глаз проскальзывало то чувство, которое было между ним и его друзьями одну секунду назад. Он светился. Не помню, а видела ли я когда-нибудь его улыбку? Он выглядит еще симпатичнее, когда улыбается.

― Привет. ― Снова заинтересованный взгляд, снова игривая поза, но новое ― это реакция друзей на случившееся. Аарон и другие не могут поверить в то, что Эрик заговорил со мной. С простой… ― Куда ты направляешься?

Сглотнула накопившийся комок, расплываясь в милой улыбке.

― Привет, ― протараторила, что послышался писк, ― я иду в столовую… И…

Поднимаю руку, в котором находится телефон, снимаю разблокировку на дисплее и удостовериваюсь, что до начало следующей пары осталось немного времени.

― Очень сильно спешу.

В его глазах сверкает огонек, сменяющийся на заинтересованность. Пробегается оценивающе по моему внешнему виду и заостряет внимание длительное время на лицо. Краска так и поступает на щеки от пытливого и такого глубокого взгляда.

― Я пойду с тобой. Хотел кое-что тебе сказать..

Удивленно смотрю на него, несколько раз проморгав. Раньше бы он даже за мной не увязался, послав на все четыре стороны. И слушая его сейчас, так не привычно воспринимать такого обычного Росса. Он совсем другой.

Эрик кивает Аарону и берет меня за руку, утягивая по направлению в столовую. Шевельнулась с места с особым трудом, так как горячая рука молодого парня сбила меня с толку. Она была такой большой, крепкой, чувствовалась шероховатость в некоторых местах, как тогда он трогал мои оголенные участки тела… Боже, снова эти воспоминания! В настоящие время это не интим, а простой жест в дружеском направлении… Ведь так?

В столовой не было много народу, но очередь все-таки пришлось простоять в компании нескольких студентов и Эрика. Незнакомые девушки оборачивались в его сторону, загадочно прищуривались, все как-то привлекая его внимание. Я насторожилась с интересом, только вот Россу, кажется, было на них все равно.

Подошла к кассе и попросила латте и булочку с корицей. Пока мой заказ оплачивался карточкой, краем глаза уловила близкое присутствие парня рядом со мной. Стоял он чуть ли не вплотную, что на бедре почувствовалось легкое касание его руки даже сквозь ткань джинс.

Поблагодарила буфетчицу, взяла в руки напиток и булочку и последовала к выходу. Время оставалось катастрофически мало, но, благо, пара проходила на первом этаже, только с другой стороны.

Эрик продолжал молчать, следуя рядом со мной. Мне показалось, что он колеблется.

― В столовой тобой налюбоваться не могли эти…девушки, ― заговорила первой, не имея больше терпения находиться в молчании. ― У них были такие перспективы.

Услышала, как парень усмехнулся. Все еще не могу быть комфортной и самой собой с ним после случившегося. Все это…преследует меня уже третий день. А видеть, как он спокоен, уравновешен и не набрасывается на меня, ― смахивает на виртуальный мир.

― Ну, моего внимания заслуживают только избранные. ― В голосе отобразилась некая двусмыслица. Я повернула голову, сталкиваясь с гранитными софитами, которые блестели при изменении угла освещения.

― То есть, по твоему суждению, я получается избранная? ― удивилась, приподнимая левую бровь.

― И да, и нет. Между нами ты сама знаешь, что получилось. Я старался закончить наше не лучшее положение и быть друг с другом что ли…мягче, не нападая.

― Воу, Эрик Росс рассуждает. Где же твои похабные словечки?

Ровный ряд белых зубов отразился на его лице. Такая идеальная улыбка. Такие идеальные губы. Господи, да он идеален во всем.

― Если быть откровенным с тобой до конца, то…мне бы хотелось загладить вину за свои не самые лучшие выходки. Я имею в виду…

Остановилась и встала перед Россом. Мы как раз дошли до главной лестнице, и что-то мне подсказывало, что у кого-то пары будут сейчас вовсе на другом этаже. К тому же…услышать из уст парня тот момент мне хотелось в последнюю очередь. Я сама не знала, что тогда делала, что мной движело, и пока не готова открыть эту тему со всех сторон. Обсуждать ее ― уж точно под запретом!

― Я поняла! ― подняла свободную руку вверх, и Эрик понял этот жест, что лучше не продолжать. ― В той ситуации каждый из нас действовал не пойми чем, но…разговаривать об этом я не могу сейчас. Пока что. Но раз ты приготовил что-то интригующее… Ведь так?

Он кивнул, и в его глазах заплясали чертята.

― То я с удовольствием тебя прощу.

― Значит, ты согласна со мной прогуляться? ― Огонек только усилился.

― Да. Но с одним условием. ― Росс насторожился, не переставая изучать мое лицо. В такие моменты он мешал мне здраво мыслить. ― Никаких приключений и оскорбительных слов.

― Все равно я не собирался этого делать. Я предложил дружбу не для того, что бы тебя больше раззадорить, а наладить общение. А ты быка за рога…

Парень закатил глаза и сложил руки на груди, вызывая всю непринужденность и свободу в своих действиях.

― Я стараюсь как лучше, Эрик. ― Провела рукой по ткани, вытирая ладошки от волнения. Почему так трудно быть спокойной?

― Ладно.

Между нами пронеслась мертвая тишина, и каждый из нас неотрывно смотрел друг на друга. На мгновение все какие-то мелкие дела больше не касались меня, не задевало то, что сейчас прозвенит звонок. Легкость, безмятежность, возвышенность, гармоничность отзывались в районе сердца, стоило ему только оказаться рядом. Еще с первой нашей встречи он показался мне интересной личностью, которую бы когда-либо захотелось изучить. А что я теперь вижу?

Эрик Росс не пай мальчик, не герой мира, но его таинственная сторона, которую, вероятно всего, знает не каждый, вряд ли ускользнет с моих рук. Наше с ним примирение в тот день раскрыло одну маленькую частичку, что скрывалось за кулисами семьи Росс. Он деспотичный, властный и любит доминировать, только вот сердце его заставило найти такой путь. Тогда я поняла, что мои рассуждения ошибка или сказать по-другому, маска, за которой и спрятался Эрик.

Смотреть с другой стороны ― он не такой уж…злой, схожий с чем-то со злодеем из мультфильмов.

Я хочу постичь в нем того, чего не узнает никто другой.

Все развеивается, стоило звонку нарушить нашу недолгую связь. Росс добродушно с капелькой дерзости улыбается мне.

― Пора на урок. Ты же не хочешь опоздать?

Медленно помотала головой. Ком в горле помешал сказать ему слово «нет».

― Последнее спрошу, к вам же приходил ректор?

― Да, он нам рассказал о поездке за город. Мы с Кимберли собираемся туда отправиться. А что?

― Ничего, ― снова его двухсмыленность. Парень обошел меня и поспешил к лестнице. Повернулась всем телом, наблюдая за удаляющейся фигурой. Мышцы переливались под слоем кожи, от чего было любопытно наблюдать. Такие бицепсы понравятся каждому. Вдруг Росс остановился на середине лестницы и повернулся лицом ко мне, как будто заманивая в свои сети. ― Удачного тебе дня, Ханна. Надеюсь…тебе он понравится.

И бегом взбегает, скрываясь за колонной. Только невидимый след остается после него.

О чем я думаю? Бр. Моя голова окончательно подвела меня. Где же моя былая уверенность в себе, где мой разум, где та боевая Ханна Эллингтон?

Я пропала.

29 глава

― Последнее, о чем я буду мечтать, так пойти на идиотское предложение Фейна. ― В раздраженном голосе Ким читается самый чистый яд, немиролюбивое отношение к самому парню. Не удивительно, в его голове творится полный сумбур.

Пожалуй, за начало этой недели парень приставал к девушке раз пять, предлагая самые пикантные и дерзостные идеи насчет их времяпровождения, в котором не хотела принимать участие Кимберли. Его наглость и навязчивость билось через край терпения. Все-таки Аарен Фейн ― тот еще бабник, который получает все, что ему понравится и пойдет по вкусу.

― Это же надо было мне предложить пойти на «реванш». Что возомнил он о себе?

― Это же богачи… Тут нечему удивляться, если он тебе предложит куда похуже идею.

Подруга бредет со мной рядом после окончания последней пары. День прошел достаточно спокойно и без происшествий. Не считая того, что наше «перекинуться несколькими фразами» с Эриком прошла в напряженной обстановке, особенно его последние слова.

Удачного тебе дня, Ханна. Надеюсь…он тебе понравится.

Низкий и такой басистый голос Эрика откликается в моей голове. Он звучит уже с самого утра, напоминая о том, что наша дружба самая реальная, похожая как на некую договоренность между мужчиной и женщиной о том, что они наравне.

― Я не доступная девушка, которая даст по велению кривого пальца, который побывал во многих промежностях, себя на растерзание. Лучше отдаться тому, кого полюблю искренне и без фальши.

― Ну да, ― в пространстве соглашаюсь с ней, припоминая, в каком положении оказалась моя мама восемнадцать лет назад. Я не могла поверить в это, когда год назад она решилась рассказать мне всю правду. Чистую правду. До этого иллюзия состояла в одном факте ― папа работает моряком, он зарабатывает деньги. Какая же ложь гнилая. ― А что ты ему вообще сказала?

― Что бы он засунул свой член в свой зад! ― огрызается Кимберли, мрачнея с каждой секундой. Да этот парень заставил мою подругу не хило раздракониться до чертиков.

Прокашливаюсь, сдерживая тем самым улыбку. Спектакль между этими двумя будет самым веселым, мне кажется.

Мы приближаемся к выходу, и отворяю дверь, вываливаясь из университета. На улице сегодня стоит замечательная погода. На небе есть облака, но это не мешает солнцу выглядывать и радовать своим теплом. В глаза ударяется слишком яркий свет, и произвольно хмурюсь, прикрывая на время глаза.

Останавливаюсь на пороге, немного отойдя от дверей.

На дворике учреждения образуется несносная суета студентов. Дорогущие машины выезжают одна за другой, но от этого людей не убавляется. Справой стороны около колонны замечаю компанию Лизи Бофорт. Две ее подружки как повелению королевы находятся рядом с ней, исполняя любую прихоть девушки, а парни то и дело бросают свои похотливые взгляды на ее вырез. И такая короткая юбка… Неужели, в Нью-Йорском университете принято так вульгарно носить одежду?

― Ох, не удивляйся, что она так одета. Как мне сказала Хейли, девушка слишком раскрепощена, чтобы замечать в себе такие…открытые места, ― будто прочитав мои мысли, говорит подруга и поправляет свои каштановые волосы из-за вдруг ударившегося в лицо ветра.

― Кто такая Хейли? ― поворачиваюсь к девушке, заинтересованная, с кем она уже успела познакомиться.

― Хейли Брукс ― председатель университетской газеты. На днях я познакомилась с ней, когда…решила записаться в редакцию.

Удивленно приподнимаю брови вверх, изумлено таращась на свою краснеющую с каждой секундой подругу. Еще со школы она любила занимать себя каким-нибудь делом в виде сплетен и сенсаций, которые вкладывала все свои способности. Но дело никогда не доходило до печатания новостей в нашей школьной газете. Всегда подруга находила предлог.

― Я подумала, что, может, стоит себя занять чем-нибудь помимо помощи родителям и учебой. К тому же…ты сама знаешь, какая у меня страсть к рутиной работе. ― Скрещиваю руки на груди и задумчиво гляжу на нее. Ее перемены меня порой удивляют, порой восхищают. Но судить ее в этом я никак не могу. Доля правда здесь есть, ― не всегда стоит разрываться на учебу и семью. С моим отношением к моде я нашла занятие по вкусу. ― Да и сама Хейли недавно поймала меня с очередной статьей в библиотеке. Ей понравилось.

― Ким это замечательно! Почему ты мне не сказала об этом? ― не понимая до конца ее поведение, уточняю. На ее милом личике проступает виноватое выражение.

― Прости, думала, ты меня не поймешь…

― Да, работа требует много времени, и ты практически будешь занята в этом, только это не является тем, что бы мне тебя осуждать.

Черты лица Кимберли смягчаются. Приобнимаю ее, все еще радуясь ее решению. Хоть какой-то плюс проскользнул в ее жизни. Также это помешает постоянно думать об Аарене, что наблюдается крайне часто. Конечно, она сама в этом не признается, но между ними искра начинает давать свои обороты.

Отстраняюсь от нее и снова гляжу в сторону парковки. Шум стоит неимоверный. Среди кучи студентов я замечаю знакомую мне фигуру, которая легкой и непринужденной походкой направляется в нашу сторону. Волосы Эрика развиваются на ветру, на лицо падают лучи солнца, от чего в этих солнцезащитных очках он выглядит как босс в этом районе. В глаза бросается, с каким восхищением смотрят девицы, и их мысли так сильной кричат, оповещая не самые лучшие моменты.

Росс нависает надо мной в буквальном смысле. Его рост точно превышает около ста девяносто сантиметров, а с моим то сто семьдесят я вообще как карлик. Он приподнимает очки и наши взгляды скрещиваются. Сердце подпрыгивает от того, как он смотрит на меня…

― Ты готова? ― хрипло спрашивает парень, маня своей привлекательной улыбкой.

Дыши. Это же тот самый Эрик Росс, которого я терпеть не могу… А ненавижу ли я его?

― Готова к чему? ― сдерживая поток накрывающих эмоций, прокашливаюсь. Рядом с ним я становлюсь совсем другой, не имеющая стойкости.

― Как же, ― он усмехается, ― мы же собирались вместе прогуляться. Ты забыла?

Вместе прогуляться.

Я и он?

Немного наклоняюсь в правую сторону, и меня прошибает многочисленное количество завистливых и злобных взглядов. Девушки смотрят на спину Эрика Росса с такой благосклонностью, уважением, с чувством восхваления. Они видят в нем парня, способствующий удовлетворить любые их желания. А как только их глаза направляются на меня…тут и слова не нужны, как они меня терпеть не могут. Готова поклясться, они меня пытаются убить своими взглядами.

Хмыкаю и снова смотрю на парня.

― Нет, не забыла. ― Прикусываю нижнюю губу от подступившего волнения, на что Эрик сразу же обращает внимание, и расплываюсь в улыбке.

Поворачиваюсь к Кимберли, которая все эти три минуты следила за нами, обнимаю и говорю, что позже напишу. Она понимающе кивает и оставляет нас одних стоять в тени от солнца.

Росс удовлетворенно оглядывает меня с ног до головы. И мне то ли кажется, то ли мерещится, что в его глазах вспыхивает какой-то огонек предвкушения.

― Так, куда мы едем?

― Узнаешь, ― подмигивает, разворачивается и спускается по лестнице. Томно вздохнув, плетусь за ним, гадая, что же он мне приготовил.

***

― Ты это несерьезно?

Несколько раз моргаю, прежде чем удается уловить информацию, которая открывается перед моими глазами. И это мне не кажется каким-то сном или же розыгрышем. Все это настоящее. Господи, да я поверить не могу.

― Почему же… Как раз небольшое развлечение поможет мне загладить вину и расслабиться нам после тяжелого дня.

На ободке, где иллюстрируется название места, я задерживаю достаточно долго свой взгляд. Луна-Парк на Кони Айленд. Каждый ребенок мечтает оказаться в этом месте, ощутить все прелести этих масштабных, безбашенных и энергичных аттракционов. В детстве я пыталась сюда вытащить свою маму, насладиться атмосферой этого окрыленного веселья, ощутить во рту вкус сладкой ваты и завести новые знакомства. Но это был такой детской и наивной мечтой, что на мгновение мне пришлось напомнить себе, почему же нам так и не удалось. Эти вечные дилемма с деньгами, тяжелые решения проблемы с расчетом за квартиру и питания, что жизнь кажется уже выживанием за место в обществе.

Маленькие детишки, имеющие родителей с высоким заработком, вселяли в моей душе чувство безвыходности и опустошения. Я завидовала им. Завидовала в том, что их детство было наполнено переизбытком счастья. Завидовала в том, что они получали все, о чем попросят. Завидовала в том, что проблемы не мешали им выглядеть хуже. Только…если бы мне пришлось расти в богатой семье, не стала бы я той, которую бы назвали шлюхой и стервой? Так и было бы.

Эти детишки не знают жестокости жизни за пределами высоких ворот.

Эрик Росс не исключение. Ему было дано все, о чем мечтал бы каждый нищий. Хорошо одет, статус в обществе закрепляет его величественное положение в университете, а что уж говорить о его будущем, то оно ему давно обеспечено…

― Ты тут? ― Парень щелкает пальцами перед моими глазами и, моргнув несколько раз, гляжу на него. Он любопытно наклонил голову набок, исследуя мою душу. Я чувствую, что стоит ему посмотреть на меня, как он прочитает, что творится во мне.

― Прости, задумалась…

Парень наклоняется за меня, и я вздрагиваю от резкого хлопка двери. Затем раздается гудок машины, оповещая, что двери все заблокированы.

― Пойдем. Тебе здесь понравится.

Не успеваю я что-либо ответить, как Эрик берет меня за руку и тянет вперед. Он подводит нас к кассе и расплачивается за абонемент, рассчитанный на пользование без ограничений. Закатываю глаза. Своим поведением он может точно испортить все мое настроение и настрой на предстоящее веселье вместе с ним… Интересно, он со всеми девчонками так развлекается, когда решает их затащить в свою постель?

Бр. Что ещё за мысли?!

Народу здесь оказывается около пятидесяти человек, что вполне меня удивляет. Еще не наступил час-пик, когда родители тащат своих детей сюда ради того, чтобы ненадолго отдохнуть от «беспорядка в их доме».

Мы двигаемся вглубь, проходя мимо различных палаток со своими играми, сладостями и подарочками. Лица людей мелькают в хаотичном порядке, что не удается более-менее запомнить черты. Каждый за прилавком обслуживает клиента с широкой улыбкой. Они с неподдельной добротой разговаривают, объясняют и отдают приз своему маленькому клиенту. У ребенка сразу же счастье так и кипит вовсю, вытекая за край кастрюли.

Меня это чем-то настораживает. Возможно, я уже давно не маленький ребенок, мечтающий выиграть свой приз.

Эрик сжимает мою руку в своей хватке, отчего тепло внизу живота растекается плазматической магмой. Рука такая мощная, большая и приятная на ощупь… В голове в ненужное время вспыхивают обрывки того дня. Его прикосновения меня сводили с ума. Я поддалась ему.

У меня медленно поедет голова?

Чуть не врезаясь в спину парня, останавливаюсь и выглядываю из-за него. Непонимающе осматриваю ларек и тут же замечаю автоматы, лежащие на столе перед нашими носами. Поднимаю голову к верху и читаю надпись: «Тир». Оу. Никогда в жизни не стреляла.

― Привет, Анна, ― спокойный тон заставляет девушку обратить на нас внимание. На ее лице озаряется легкая улыбка, а ее веснушки только добавляют красочность в этом простом жесте. Блондинка с голубыми глазами не так уж похожа на тех куриц в университете. Она такая…простая во всем.

― Эрик! Рада тебя снова видеть. ― В ее голосе я не слышу никакого флирта или намека на пикантность, как обычно это делают те выскочки. Она подходит к нам и жмет руку парня. Я столбенею. ― Почему не заходишь сюда?

Не заходишь? Почему Эрик Росс вообще должен сюда ходить, ведь он уже давно не мальчик с игрушкой на руках?

― Салли немного приболела. Да и я стал каким-то рассеянным в последнее время, что забываю ей предложить сюда сходить.

Эта Анна печалиться и озорство в ее глазах сменяется на грусть. Кажется, неизвестная Салли очень сильно нравится девушке.

Тут же голубые капельки обращают на меня внимание, и на ее лице читается любопытство. Девушка щурится, приглядываясь ко мне, как я в это время нахожусь в какой-то нестабильной неловкости. Ее взгляд меня заставляет съежиться на месте. Но ее слишком проницательное оценивания сменяется на дух веселья. Улыбка снова расцветает на ее губах.

― Эрик, а как зовут твою симпатичную спутницу? ― Она облокачивается на стол и кладет голову на свою руку, воодушевленно наблюдая за нами.

Росс же не теряет самообладания, не то, что я, и встает так, что бы он видел и меня, и Анну.

― Анна, знакомься это Ханна. Ханна, это Анна, по совместительству любимица моей сестры Салли.

Анна еще больше расцветает.

― Не думала, что ты, Эрик, наконец, найдешь свою половинку.

Поверьте, в такой момент мне вовсе не показалось, что она так сказала. Я была настолько парализована услышанным, что губы то приоткрывались, то закрывались. Она меня назвала половинкой? Краем глаза замечаю, что губы Росса сжались в одну тонкую линию, а взгляд немного помрачнел. Мне знакомо это. Он недоволен тем, как выразилась его знакомая.

― Нет, Анна. Это моя…подруга, ― нерешительность или же скованность послышались в нотках голоса. Росса напрягало то, как он меня назвал.

― У-у, а разве у тебя есть подруги?

Для меня это показалось какой-то дерзостью со стороны девушки, но стоило мне взглянуть на нее, то стало ясно, что в услышанное она не могла поверить. Ее внимательный взгляд так и прорывал дыру в лице парня.

― Вообще, мы пришли сюда немного узнать друг о друге. Так что давай начнем уже.

Блондинка поджала нижнюю губу, удостоверившись в то, что он от нее что-то скрывает. Но лишние вопросы больше не стала задавать. Она скрылась за прилавком, присев на колени, и через несколько секунд в ее руках была маленькая коробочка. На коробке я заметила рисунок, который напомнил пули.

Я подошла чуть ближе, готовясь слушать инструкцию. Росс встал около меня, касаясь своей длинной рукой бедра.

― Что ж, Ханна, я так понимаю, ты впервые будешь стрелять? ― Медленно киваю. ― Хорошо. Тогда слушай меня внимательно и следи за моей рукой.

Следующие пять минут мне пришлось в два уха слушать и понимать, о чем она вообще говорит. Она перечисляет много несусветных слов, о которых я впервые слышу, и только потом показывает на деле. Помогает освоить технику использования автомата и демонстрирует, как заправлять патронами затвор. Парень же пристально наблюдает за моими неуклюжими движениями справиться с этой вещью.

― А теперь тебе надо попасть по любому месту у фигурок. Чтобы она упала. ― Слежу за ее рукой и только сейчас замечаю стену с фигурами. Анна придвигает мне подставку и помогает его правильно расположить. ― Она предназначена для более удобно расположения перед выстрелом. Если ты ниже наклонишься, то сможешь промазать почти со всех попыток.

Только сейчас удостаиваю взглядом Эрика. Он дергает головой и перед ним тут же оказывается десять патронов и подставка. Слежу за тем, как его мышцы напрягаются, когда он загибает автомат, чтобы заполнить затвор пулей. Потом кладет его на подставку и тут же наши глаза снова встречаются. В них проскакивает странное отражение его состояния.

― Итак, у вас есть десять попыток. Если кто-то из вас наберет по шесть очков, то получает приз. Можете приступать.

Девушка отходит, и все мое внимание направляется на эти ужасные на вид фигурки, распложенные на расстоянии восьми метров. Наклоняю голову и с помощью прицела нацеливаюсь на свою жертву. Снимаю с магазина и готовлюсь нажать на спусковой крючок. На один миг вокруг меня весь мир замирает. Я даже не слышу, как парень уже выстрелил и попал прямо по большой фигурке домика. Выдыхаю и плавно нажимаю на крючок, раздается выстрел, и фигурка в самом вверху падает.

― Неплохо. Ты раньше стреляла? ― спрашивает Эрик, загибая снова автомат.

― Нет. Мы с мамой не могли себе такого позволить… ― Может, я поспешила рассказывать ему о том, что все мое детство было не таким насыщенным и прекрасным, как всегда хотелось, но от этого между нами стена больше не казалось плотной. Мне показалось, что наши разногласия больше не питались невидимым недоверием.

― Тогда, пора наверстать упущенное. ― Он расплывается в кривой улыбке. От этого смущение и приятность заставляют меня ощутить в себе полное умиротворение.

Следующие девять попыток были наполнены атмосферой энергичности, веселья и полного отсутствия зажатости, казалось бы, специально парализующая наши попытки попробовать начать общаться. Только…всего на один миг мне показалось, что это никак не может быть дружба. Ее место уже давно заменили совсем другие ощущения.

В этом раунде мне удалось не только обыграть Эрика, но и получить свой выигрыш, ― среднего размера плюшевого мишку, который заставит меня вспоминать этот день с сияющей улыбкой на губах.

***

― Расскажи про свою сестру. Какая она?

Мы удобно устраиваемся на скамейке на берегу пирса, откуда открывается потрясающий вид на Атлантический океан. Лучи солнца весело играют на поверхности воды, заставляя иногда щурить глаза, чтобы хоть как-то запечатлеть такой момент. Небо потихоньку начинается окрашиваться градиентом голубовато-оранжевым, так как до заката остается всего полтора часа. Но от этого вид становится только краше.

― Салли слишком капризная девочка, бывает, что не старается слушать и понимать наши нравоучения. Но она искренняя, активная, артистичная и добрая девочка в свои-то годы. Ей удается найти общение с человеком старше ее на десять лет при первой минуте общения. ― То, как отзывается о ней ее брат, заставляет меня умилиться. У них точно очень крепкая связь, учитывая, что они много времени проводили вместе.

Отламываю кусок сладкой ваты с рук Эрика, немного переборщив с размером, и сразу же съедаю. М-м, такая сладкая и пушистая, что внутри так трепещет от ощущения оттаивания льда после большого времени заморозок. Росс тоже тянется к вате и отламывает кусок гораздо больше моего, отчего на палке остается всего ничего. Мы только его купили, а уже успели такую здоровую пушинку практически съесть.

― Даже если она была бы тут рядом, то ты определенно ей понравилась. ― Встречаюсь с затуманенным взглядом парня, и мои пальчики на ногах тут же поджимаются. Матерь божья, он также смотрел на меня, когда мы целовались. ― Она бы тебя так заговорила, что пришлось бы спасаться.

Он тяжело усмехается и смотрит вперед, где волны океана бьются об берег. Здесь людей, можно считать, нет, если не брать в расчет двух пожилых парочек. Но шум от воды так успокаивает и гармонирует с моим состоянием, что невольно забываюсь в своих мыслях. Никогда бы не поверила, что день окажется куда лучше.

После тира мы побывали чуть ли не на всех аттракционах. Так громко смеялись, веселились, бесились и подшучивали друг над другом, что время пролетело незаметно и наши ушедшие силы давали о себе знать. Конечно, прокатиться на пародии американских горках было куда страшнее, чем окунуться с головой в адреналин сумасшедших кувшин. Мне пришлось даже от временного ужаса вцепиться в Эрика, и что было удивительное, ему это понравилась. Я поняла это по многозначительному взгляду.

После всех этих диких приключений мои ноги, наконец, ощутили покой. Стоило только сесть, почувствовать, что ты больше не на ногах, как слабость растеклось по телу. За сегодня меня вымотали до изнеможения.

― Ты сказала мне в тире, что вам было невозможно сюда попасть, ― вдруг напомнил парень о моих словах, хмурясь от своего раздумья. ― Как же вы жили?

― Как все обычные люди, не имеющие кредиток с кучей денег и большого дома. ― Запустила руку в волосы, отчесывая назад пряди. Ветер здесь был прохладным, но развеивал все мои сомнения. ― Мама вырастила меня после ухода папы. Она старалась давать мне все, что требуется от жизни, научила быть независимой и чистой, чтобы в дальнейшем моя жизнь была не заляпана. Ее труды были слишком велики, только от этого легче жить не становилось. Кое-как старалась находить деньги на замену старому оборудованию или вещей, старалась отделять деньги на надобные принадлежности в школу. Мне было горько смотреть на то, как ее силы с каждым разом становились все меньше и меньше…

Обняла себя за талию и притянула ноги, окунаясь с головой в тот беспорядок, что творился с нами. Я была ребенком, но так понимала, что же происходит в этом поганом мире.

― В старшей школе я решила даже устроиться на работу. И тогда я увидела после всей этой неразберихи облегчения на сердце. Мои дополнительные деньги давали нам жить и ничему не огорчаться. Проработала два года, и мама попросила уволиться, чтобы я думала только о получении профессии. А теперь…гора работы снова сваливается на маму, смотреть на эту могу лишь со слезами.

― А где же твой…папа? ― сжимаю кожу на боках. На глаза наворачиваются слезы, стоило припомнить, кто же является виновником этой проблемы. Всю жизнь я искала проблемы в себе, но как оказалось, она заложена в том низком поступке моего неизвестного отца.

― Сбежал до моего дня рождения. Оставил маму ни с чем, кроме ребенка под сердцем. Мама никогда не рассказывала мне про него, не показывала фотографии, потому что была уверена, она давно их сожгла, и старалась не подавать виду, что в порядке. Но это была лишь ложь. Я видела, как она скучает по нему, как мучает себя воспоминаниями прошлого. ― Глаза глядят в пустоту. Я ничего теперь не вижу. Передо мной лишь все мои грезы и страдания вместе с мамой. ― Скажи, как тебе жилось в этом дворце?

Не солгу, но мои слова были наполнены желчью, неприязнью, только не по отношению к нему. Я не понимаю, к чему вообще отношусь так презрительно.

― Ханна… ― мне не послышалось, что он начинал раздражаться и в то же время отзываться чувством бессилия. Его тело приблизилось к моему, и теплая рука коснулась моего подбородка, направляя взгляд прямо на него. Опустила глаза на его майку, как будто пытаясь там что-то найти. ― Посмотри на меня, прошу.

Пальцы на подбородке вдруг стали такими черствыми. Прикрываю на время глаза, а потом я смотрю на него. Раздражение на его лице читалось как неким вожделением.

― Я понимаю твои чувства, они мне знакомы с того момента, когда моя жизнь больше не была сахарной. Казалось бы, идеальная семья Росс никогда не раствориться в воздухе, но ее уже давно нет. Эти деньги ― это лишь знак того, что мы здесь все еще сильны, имеем власть над всеми мелкими и готовы нападать. Поверь, жизнь богатых не наполнена до краев бокала дорогущим вином. Мы живем иллюзией того, что все хорошо, проблем нет. Они есть всегда.

Шероховатая подушечка пальца стирает с моей щеки все-таки проскользнувшую слезу. Вдыхаю морской воздух, пережевывая его в успокоительное, и выдыхаю. Я открылась перед Эриком Россом. Пускай не буквально все распотрошила в своей душе, но одна маленькая часть больно уколола прямо в сердце.

То как он смотрит на меня, то как вбирает в себя мои вздохи, то как трепетно касается. Нет. Я уверена на все сто. Между нами НИКОГДА не будет дружбы.

― Пойдем. Я отвезу тебя домой. ― Мягкий голос прошелся вибрацией по коже, вызывая миллион колючих мурашек. Невидимая нить между нами сверкнула опасным предчувствием. Он берет меня за руку и тянет на себя, прихватывая мои вещи, а затем приобнимает за плечи, тем самым давая понять, что я нахожусь под защитой.

Но по дороге до машины каждый из нас не проронил ни слова, обдумывая, что все же произошло на той скамейке, когда стена окончательно рухнула…

Прошу прощения, что пропадаю из виду, но моя жизнь тоже наполнена несчастливой драмой. Сейчас все в порядке, и я готова к труду и обороне))

30 глава

Побывать подальше от вечных сносящих друг друга студентов была заманчивой идеей. Библиотека как раз была наполнена тем самым чувством, когда твои мысли сосредоточены на одной сути. Попроще, здесь, среди множества старых пыльных книг я была скрыта от лишнего внимания на мою персону. Да и сам реферат не будет откладываться до самых выходных, когда появилось такое мимолетное свободное время.

Перелистываю на следующую страницу однотомника «Секреты FASHION-Терапевта» и замечаю, что уже оказалась на середине книги. Осматриваю мимолетно содержание следующей главы и закрываю книгу, при этом, не забыв вложить между страницами мою фирменную маленькую закладку.

Устало выдыхаю, притягивая книгу к груди.

С одной стороны было очень интересно узнать методы и секреты моды, раскрыть для себя новые термины и вещи, в которых обычно юные модельеры запутываются и не могут найти к ним особый подход. А с другой…это сильно выматывает, когда еще предстоит выложить на бумагу свою часть пересказа.

Отодвигаю стул и следую между длинными рядами шкафов с книгами в самую сердцевину библиотеки. Где-то мелькают дубовые столы, покрытые свежим лаком не так давно, за которыми сидят юные студенты, чем похожие на меня. Где-то попадаются юные инженеры или менеджеры, которые застенчиво или же по принципу «держатся от всех подальше» смотрят на точку в полу, сбегая до того, как мне удастся пройти мимо них.

Все-таки мне давно стало понятно, что это место не рассчитано на студентов, потратившие свое внимание попусту на вечеринки.

Подхожу к нужному разделу, как раз в том месте, где была взята мною книга и без запинок вставляю в ряд, на свое место. В задней части кармана дребезжит телефон, оповещая о новом сообщении. Тянусь назад. Старый смартфон, купленный около пяти лет назад, снова издает короткую вибрацию, от чего на дисплее высвечивается окошко с сообщением.

Оно от Эрика.

Опираюсь правым плечом об полку, попутно открывая диалог.

Ты где?

У тебя есть свободная секунда?

От одного текста во мне просыпается неуловимое торжество. На губах еле заметным почерком появляется, если со стороны, странная улыбка. Да, кажется, на моем лице уже давно написано крупной черной надписью «Тебе написал Эрик Росс». Не сказать, что приятно ощущать себя не одинокой овечкой, но, складывается мнение, что меня будто магнитом тянет к нему. Он сам, словно и пытается это делать… Не знаю, но этот парень слишком сильно действует на меня, хотя мы даже не пара. Не странно ли?

Быстро строчу ответ, оповещая его, что можно встретиться на парковке.

Убираю телефон обратно в задний карман, и по спине тут же пробегает приятный холодок, добавляя какую-то экстравагантность в этом замкнутом пространстве. Мотаю головой из стороны в стороны и даже удосуживаюсь посмотреть куда-то вдаль, подмечая, что никого рядом со мной нет.

Качаю головой. Что еще за мистика в моей голове?

Разворачиваюсь в другую сторону, откуда мне только что пришлось прийти, и высокое поджарое тело под слоем какой-то там толстовки впечатывается в мое. У меня дыхание перехватывает, руки сами собой ложатся на живот парня, где чувствуются рефлекторные кубики, а взгляд врезается в надпись на ткани. В нос врывается такой сильный, мужественный и сладкий, видимо только для меня, запах Росса. Проклятье. Меня начинает трясти.

— Привет, — ухо обдает теплое дыхание. Ноги подворачиваются в трубочку. — Ты освободилась?

Мысленно себя подготавливаю держаться стойко, но стоит мне посмотреть на его лицо, прилетает кромешная потеря памяти. Зачем нужно быть таким красивым? Зачем нужно сводить всех с ума?

— А… — дряхлый звук сам по себе вырывается с губ. Мне кажется, или тут взаправду стало не хватать воздуха, или я просто все накручиваю? — То есть, ты за мной следил?

Обворожительная улыбка растекается на его губах.

— Есть такое. — Не ускользает от внимания, как смачно он прикусил нижнюю губу. — Вдруг что случится. А так…я хотел тебя увидеть.

— Хм, — делаю такой вид, будто обдумываю ситуацию. — А женщина не заметила, как один студент слишком подозрительно следит за юной дамой?

Эрик усмехается от моей шутки и правым локтем опирается на стеллаж, от чего мышцы на его шеи напрягаются, и из-под кожи проявляется вена. Только сейчас в нос ударяется такой соблазнительный запах, что голова снова начинает идти кругом. Зачем нужно так пахнуть?

— Мне кажется, ей важнее свой дневной сон.

Приоткрываю рот, переваривая информацию с неверующим видом.

— А вообще, — он наклоняется к моему уху и обдает теплым дыханием, щекочущее мои обострившиеся нервы, — я еще тот маньяк, способный удовлетворить все желания дамы, которые могут доставить ей неземное удовольствие.

— Все? — шепотом, что практически невозможно услышать, выдыхаю. Сердце предательски бьется в унисон. — Почему же ты так в этом уверен?

— Потому что тебя предает твое собственное тело…

Холодный ветерок касается моего уха… Тело в это же мгновение странно отзывается на его властное движение манящих губ. Такое ощущение, что парализует каждую ткань в моем организме, каждый орган, даже на пять крошечных секунд дыхание не поступает в легкие. Почему же наша с ним общение под предлогом «дружба» не может оставаться в таком же положении? Какая-то сила гложет меня подчиняться не разуму, а как ни странно чувствам. Черт, он же прав. Мое тело все говорит за меня, язык пламени этого бурлящего потока не позволяет мне брать вверх власть над собой, но в то же время…я сгораю от своей беспомощности, страха и стыда.

Все это конкретно заходит в тупик.

Росс отстраняется на небольшое расстояние, от чего тепло, исходящее от него, больше не согревает меня, пока…я пытаюсь что-то увидеть на его толстовке. Увидеть хоть малейший знак, что же все-таки делать. Мне не нужно все это. Я не готова быть снова убитой.

Перед моим носом щелкают пальцами и, несколько раз моргнув, смотрю вверх.

— Пойдем.

Он берет меня за руку и тянет в сторону, где я только что сидела и читала книгу. Не успеваю что-либо сказать, так как его большие шаги заставляют меня чуть ли не бежать, спотыкаясь. Этот парень готов мне ноги свернуть ради того, чтобы увести, наконец, из этого места. Я уверена, ему здесь настолько скучно, насколько бы ему не хватило побывать минимум час. Захватываю свою сумку и тетрадь с ручкой, попутно запихивая их в сумку, и под требовательным шагом Эрика направляемся на выход. Мельком успеваю заметить, что женщина, следящая за библиотекой, не обращает никакого внимания, пребывая в своем спокойном сне. Эрик был прав. Снова.

Когда оказываемся в коридоре университета, отдергиваю руку, из-за чего Росс останавливается в двух шагах. Он нетерпеливо обращает на меня внимание.

— Куда ты меня ведешь? — сурово уточняю, скрестив руки на груди. Мне не понравилось то, как он силой вытаскивал меня из библиотеки.

— Я хотел с тобой погулять. Это теперь считается чем-то незаконным?

Его идеальная бровь выгибается.

— Возможно, если ты не решил меня закопать. — Обольстительно ему улыбаюсь, хотя внутри меня трепещет самый нескончаемый пожар и негодование. Эти наши с ним перепалки чем-то напоминает парочку влюбленных.

— Плохого ты обо мне мнения, Ханна. — Мое имя парень выделяет с сильным акцентом. Хм, только сейчас я заметила, что его разговор на английском чем-то схож с испанским. — А если мне захотелось тебя убить, то я бы уже давно тебя похитил. Ты не знаешь, каков я бываю коварным, когда злость переполняет меня.

— О, поверь, меня мало это волнует. Я бы сама не отказалась тебя выставить почти голым перед всеми ребятами, которыми ты манипулируешь.

— Я ими не управляю.

— А что ты делаешь? Ешь их на завтрак? — незаурядно поглядываю на него исподлобья, наблюдая, как в его глазах разрастается волна негодования, смеха, растерянности и иронии.

Эрик глубоко вдыхает, что ноздри раздуваются. М-м, кажется, бесить его — мое маленькое зловредное дело.

— Ханна, ты заставляешь меня делать дурацкие поступки…

— Да? Я думала, рыцарство называется благодушием со стороны парня и подвигом, — завоевать сердце прек…

Я не успеваю закончить, как мощное тело Эрика Росса оказывается возле меня, он приседает и перекидывает через плечо. Ахаю. Сумка падает на пол. Большие пальцы опускаются на мои бедра, крепко и даже чересчур больно вонзаясь прямо в кожу. Юбка чуть выше колен задирается, что можно увидеть, какие сегодня я надела трусики… Вовремя я надела ее.

— Эрик! Поставь меня! — мой крик эхом разлетается по коридору, чем больше пугает. Дергаюсь, стараясь выбраться из этого хитрого капкана, но все четно, как и в тот раз. Росс сильнее меня из-за каждодневных тренировок.

— Тише, а то сюда могут прийти преподаватели. — Он шикает на меня, а в ответ в его спину прилетает мой кулак. — Черт, больно же! Ты как дикая кошка.

— Поставь меня, живо! — это больше похоже на приказ, чем предостережение. Что он вытворяет? Он даже подумал о том, что взрослые могут сюда прибежать в любой момент. Чертов Росс!

Дергаюсь, когда грубая рука ударяет меня по правой ягодице. Какая-то тягучая сладость растекается по всему телу, опускаясь все ниже. В то самое место, где влага остается на моих трусиках.

— Будь паинькой, и я тебя опущу, когда доберемся до машины.

Мне удается только фыркнуть на такой «снисходительный» поступок. Рыцарь пожаловал на своем ауди. Боже, прям таю.

На улице из-за подступающей осени оказывается весьма прохладно. Хорошо, что я прихватила свою кожанку в библиотеку и там ее надела, а то меня бы унесли в такую холодину, не позаботившись об здоровье.

Парень все же соизволил опустить меня лишь в тот момент, когда передо мной была открыта дверца машины. Выхватываю из его рук сумку и сажусь на сиденье, затем следует хлопок двери. Росс оббегает машину и садится на водительское кресло, ловко заводя эту машину. Она отзывается громким ревом своих высокомощных моторов.

Следующие пять минут мы едем в гробовой тишине, и где-то на заднем плане играет тихо музыка Ariana Grande. Съежившись в этом неудобном кресле в комочек и отвернувшись к окну, весь город проносится перед моими глазами как в замедленной съемке. Эрик ведет машину подозрительно медленно, но я не спешу у него это спросить. Ведет он себя похабно, что заставляет меня вновь задуматься над нашим общением. А не послать ли его куда подальше?

— Мне очень нравится, когда ты такая холодная и отстраненная, но твое молчание просто убивает.

Поворачиваюсь на звук его голоса. Он внимательно следит за дорогой, даже не взглянув на меня, и успевает переключать передачу и управлять рулем. Но признаться, выглядит это очень притягивающее. То как его ладони обхватывают руль и как костяшки белеют, когда сжимает руль. Интересно, как же его руки напрягаются в постели?..

Прикусываю нижнюю губу и сдерживаю свой порыв представить картину запредельного.

— А твои выходки становятся слишком извращенными.

— Оу, детка, я пытался как лучше, но ты сама не желала идти, подшучивая надо мной.

Пускай его серьезность была на переднем плане всяких других эмоций, но в его голосе было слышно та язва, под которой он скрывал восхищение в моих шутках. Ему определенно понравились мои слова.

А еще это обыкновенное простое слово «детка»… От него щеки заливаются краской.

— Эрик, — тяжело вздыхаю, пальцами массируя висок. Давление подскакивало за последнее время немного чаще после того обморока посреди дороги, поэтому мама посоветовала быть более-менее спокойной. Но как мне ею быть?! Я не жалею себя. ― Когда ты сможешь уже вырасти? Тебе двадцать лет ― это период, когда твои сомнения и рассуждения должны быть воедино, способные решать проблемы. А ты ведешь себя по-детски.

Он хмурится.

― Ой, не заводи вот эту дудку, ― он бросает недовольный взгляд на меня, стискивая челюсть. Здесь закрадывается что-то новое, чего терпеть явно не хочет парень. ― Ты нифига не знаешь о моей жизни…

― Но ты же позволил мне в нее войти.

Машина останавливается на светофоре, и Эрик поворачивается всем корпусом ко мне. Скажите мне, что происходит с девушкой, когда на нее смотрит парень от переизбытка желания задушить и сделать первый шаг? Меня закручивает в какой-то водоворот его всех проблем. Этих идиотстких мальчишеских поступков, которые совершает он изо дня в день ради получения своего кайфа.

Не опуская глаза, он медленно наклоняется ко мне. Как лист, упавший с дерева, я закручиваюсь в воздухе.

― Позволил. Но ты ― не та, которая сможет узнать все!

Раздражение. Злость. Предвкушение. Неодобрение. Обида. Сглатываю их в своем горле.

Прикусываю щеку изнутри, ощущая по всему телу покалывание. Он смотрел на меня совсем по-другому: водилась как будто темная сила, пожирающая все живое, но и…притяжение не как другу, а что-то больше. Это не посчитать тем, что было между нами две недели назад. Не посчитать тем, что мы ощущали рядом друг с другом, стоило просто коснуться. Это глубже.

Может мне кажется, и я стараюсь только больше накрутить на себя. Я не знаю. Пускай наша связь крепчает с каждой секундой, пока мы смотрим друг на друга. Но знаете, как обидно… Мне обидно за его слова, обидно от того, что я для него, оказывается, ничего не значу. Хотя он же не давал мне клятвы и прочей лапши, что может навешать другим, только от этого сердце по глупости сжимается. Грудная клетка начинает болеть. Верила… А я верила в такую позицию.

Отвернула голову, вглядываясь в поток машин, которые лавировали в центре скрещения. Подняла глаза на светофор, и в этот момент красный цвет сменился на зеленый. Впереди нас машина тронулась с громким ревом, уносясь по прямой, а Росс даже не шевельнулся. Кожу сильно покалывало от его напористого взгляда. Только смотреть на него я больше не могла. Не хочу. Не хочу быть втянута во все его дерьмо. Не хочу больше с ним ни о чем разговаривать. Я поняла, что горько ошибалась в своих несносных мыслей. Не может быть между нами ничего.

Позади послышались нетерпеливые сигналы.

Эрик быстрым движением руки переключает передачу и с большой скоростью срывается с места, оставляя после себя небольшую пыль от колес. Вжалась в сидение, отвернулась к окну, не пытаясь с ним больше говорить. Теперь я хочу оказаться у себя дома, а не в салоне его автомобиля. Пока не поздно, лучше сказать об этом ему…

Рингтон на мобильнике Росса раздается на весь салон. Поворачиваюсь и вижу, как раздраженно парень достает телефон с кармана штанов. Через секунду из динамика доносится знакомый голос, который никогда не забудешь. Особенно моя подруга.

Прислушиваюсь к словам, которые в быстрой спешке говорит Аарен, но разобрать ничего не получается.

― Черт! ― костяшки на руке белеют от силы, с которой он обхватывает руль. Мне даже послышалось, как его зубы заскрипели от усиленной злости. ― Буду чрез десять минут! Не думайте даже лезть?!

Подпрыгнула на месте, когда Росс рявкнул в трубку последнее предложение. Радужка его глаз даже с профиля заметна, как чернеет. Значит, что-то случилось.

Эрик бросает на панель телефон.

― Мне надо ехать по делам. Сначала отвезу тебя домой…

― Нет. Едем вместе.

― Что? ― он бросает насмешливый взгляд на меня, но продолжает серьезно смотреть на дорогу. Знаю, действую как отверженный рыцарь, хотя я просто не хочу, чтоб он снова втянулся в передрягу. Друзья и есть помощь. ― Ты с ума сошла?! Там же опасно.

― Мне все равно. Мы едем туда и точка.

Челюсть парня ходит ходуном, но он молчит. Обдумывает. Это заметно по его сжимающимся рукам на руле, которые вот-вот окажутся на моей шее. Ну и пусть. Главное, что я туда все равно поеду, без его нравоучений. Если он продолжит тыкать мне своими «опасно», я не представляю куда могу засунуть его язык. Лучше бы мне и самой об этом не знать.

Молчание затягивается, и я уже понимаю, что он не согласен с этой идеей…

― Хорошо. Но ты сидишь в машине и не высовываешься! ― его указательный палец показывает на мое сидение. ― Поняла меня?!

― Да, ― отвечаю в таком же повышенном тоне, полностью отвернувшись от него.

Город за окном сменяется разными картинами фасадов зданий. Не удивительно, что практически центр города наполнен самыми дорогущими компаниями и пентхаусами, в которые собственно и живут такие люди, как Эрик Росс. Но вот я больше настораживаюсь, когда все яркие места вдруг превращаются в медленное захолустье, в котором никогда не вступала моя нога. Район чем-то напоминает мою улицу, но это куда уродливее и отвратительнее. Кажется, тут вообще никто не может жить.

Стискиваю ткань юбки. Ладошки вспотели от волнения и подкрадывающегося чувства того, что здесь вовсе не обычные разбирательства между людьми. Тут куда хуже.

На улице уже начинает потихоньку темнеть. Фары машины освещают маленький участок домов, что дает возможность более детально осмотреть. Все они изношены, в каких-то местах образовались большие пятна, что дает гарантий, ― скоро здание начнет разваливаться. Краска на них выцвела и потрескалась, а состояние окон вовсе оставляет лучшего. Некоторые из них побиты, а в других горит свет, который помогает увидеть всю грязь, расположившуюся на стекле. На улице вовсе никого нет, только один мусор и тишина…мертвая тишина. Где же мы находимся?

Поздравляю всех женщин с наступающим 8 марта!♥ Расцветайте также, как и все красивые цветы. Пускай любимые люди окружат вас в этот день не такими важными подарками, как поступки, но они все равно будут что-то значить для вас.

Хороших выходных!

31 глава

Машина проезжает чуть дальше, пока не останавливается около высокой кирпичной стены. Мотаю головой, пытаясь определить, что же на самом деле случилось, что друг Эрика оказался в этом месте. Росс тем временем отстегивает ремень и устало опрокидывает голову на спинку кресла, вглядываясь вперед сумбура этого района. Улица была пропитана тягучей и нездоровой атмосферой, что если выйти, можно почувствовать яд в крови. Мусор валяется по всем углам, что в большей степени только подтверждает мои раздумья.

Сжав руки в кулаки, я придержала свое подступающее недовольство вперемешку со страхом, и посмотрела на парня. Он сидел неподвижно; челюсть была напряжена, это заметно по перекатывающей мышце под слоем кожи, а глаза сощурились до минимума, придавая угрожающий вид. Затем парень запустил пальцы в волосы, оттягивая с такой силой, что они могли вырваться с корнем.

— Зачем мы здесь? — поспешно задала вопрос, пока Росс не ушел помогать своему дружку. Он даже глазом не повел, как будто созерцать внимательно какой-то знак снаружи, — важнее всего, чем я. — Зачем мы вообще сюда приехали? Что происходит?!

Молчит. Напряжение в машине разрастается с силой урагана, захватывая мое все минусное настроение с собой. Если он сейчас же не скажет, что он тут забыл, я не сдержу себя.

Но он все же решает дать знак:

— Не уладившееся дело. Ничего серьезного.

Ничего серьезного? Этот район не попахивает добром и простодушием. Он прям кишит всей мерзость, в виде крыс, оберток, валяющиеся на асфальте, людьми, которые прячутся в этих уродливых домах, кажется, с целью не показывать свой социальный статус. Какая-то неприятная дрожь, казавшаяся из-за прохлады в салоне, подкрадывается из спины. Это не похоже на обычные разборки школьников из-за ерунды, которые они себе вбивают в голову, стоит только почувствовать власть. Попахивает здесь куда хуже, чем я могла предположить. Не такое я мечтала увидеть в своей жизни.

— Мы должны отсюда уехать немедленно! — положила руки на колени, что ногти впились сквозь колготки в кожу, и грозно прошипела. Не позволю ему лезть в эту передрягу. Не хочу видеть это зрелище.

— Что?! — Он резко повернул голову. — Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Мы не можем уехать отсюда! Эти люди совсем недобрые волшебники.

В глубине дикости я уловила тот самый огонек, пропитанный грязью.

— То есть ты признаешь, что вляпались по самые уши?

Сложила руки на груди, смерив его испепеляющим взглядом. Он на секунду отвернулся, но снова посмотрел на меня, и на лице отразилась смесь различных эмоций. Злость была наравне со стыдом. Все отражалось в той последовательности, вводя все сильнее в ступор. То, что я видела особенно в глазах, не было ничего хорошего. Господи, парень настоящая катастрофа со своими тараканами в голове.

— Тебе не понять…

— Что не понять? — потрясла руками и дотронулась ладонью до лба, откинувшись на спинку сиденья. — Вы оба придурка! Вы жертвуете собой ради одной чертовой таблетки. Не так решаются проблемы, которые ТЫ, — ткнула в него пальцем, — создал в своей жизни.

— Лучше помолчи, Ханна! — рявкнул он и оскалился. Парень наклонился ко мне и схватил за запястье чуть сильнее, не рассчитывая из-за пелены в глазах. — Держи свой язык за зубами! Не учи уму разуму, не смей мною командовать или даже тыкать моими проблемами! Я лучше знаю, чего хочу от этой жизни…

Мускул на его лице дернулся, перекосив лицо в гримасе презрительности. К горлу подкатил ком. Вон он настоящий Эрик Росс, от которого мне стоило с самого начало бежать. Остерегаться. Не видеть. Вообще не подпускать к себе. А я же себе твердила и не раз. Но разум уже давно подчинен моему нечистому сердцу.

Фыркнула ему прямо в лицо и вырвала руку, не удосужившись больше посмотреть на «святошу». Проглотила черствый и склизкий ком, при этом сдерживая слезы. Ты сильная, Ханна. Никто тебя больше не сможет сломать.

Через несколько минут, пока мы сидели в гробовой тишине, а молнии сыпались одна за другой, я заметила Аарена. Он двигался быстро, небрежность в его позе сама за себя говорила, а натянутость мышц под слоем обтягивающей его накаченную фигуру джемпера только подтверждало, что его нервы на взводе. Росс не стал медлить и быстро выскочил наружу и поспешил к нему. Между ними завязался разговор, который либо был спокойным, либо на повышенных тонах, что они чуть друг на друга не набрасывались.

Мне хотелось было уже бежать, но неожиданное появление из-за угла двух амбалов прервало мой порыв. Боже! Они хищно смерили взглядом этих двоих, как только подошли чуть ближе. У одного на лице появилась противная ухмылка, в которой читалась все лицемерие. По сравнению с парнями они выглядели пугающе и вдвойне плотнее. Да это настоящая груда мышц.

Поерзала задницей по сиденью.

Не могу спокойно сидеть здесь и смотреть на цирк, который может превратиться в любой момент во взрыв бомбы. Прикусила нижнюю губу. Мое волнение било ключом. Никогда так не приходилось волноваться, пускай даже это не решение таким путем. Я должна что-то придумать. Должна вразумить этого идиота, чтобы он не запятнал свое будущее.

Тут же, почувствовав чье-то лишнее внимание, поймала заинтересованность ледяных глаз. Я вся съежилась. Я даже слышала отсюда, о чем были его мысли, стоило заметить меня через слегка затемненное стекло. Лысый с татуировкой на шее, заметивший меня, обратился с явным намеком к Эрику. Мне издалека хорошо была видно, как мышцы Росса окаменели, а руки сжались в кулаки. Пока этот тип высматривал меня, он успевал шевелить губами, пытаясь настроить Росса на какую-ту сделку.

И во мне все заледенело.

Зачем я вообще с ним отправилась сюда? Руки непроизвольно вцепились в кожаную обивку.

Но, кажется, дело шло совсем не в лучшую сторону. Тут же другой амбал смерил парней до дрожи в коленях дьявольским взглядом. Им нужно оттуда бежать, немедленно!

Аарен поддался вперед, стараясь как-то уладить появляющийся конфликт с каждой секундой, но этим двоим не было интересно. Они пришли сюда не ради того, что б отдать с гордостью маленький пакетик, который заметила в кармане куртки у высокого. Они пришли за своей долей. И как бы брат Грейс не старался, то его попытки были тщетны.

В следующую минуту я все видела сквозь своего шока и страха. Меня сковало в трансе. Кулаки летели с разных сторон, и было не реально разглядеть, у кого какая сноровка в следующие шаги. Приоткрыла рот, хватая ртом воздух, придвинулась чуть ближе к стеклу и дрожащими руками дотронулась до панели, не спуская глаз с ребят. Они отбивались, как могли, успевали наносить удары под дых, в лицо, сворачивали руки. На лице Эрика образовывалась хищное выражение, глаза горели огнем, а с виска стекала кровь. Зверь в его душе веселился по полной.

Этот лысый откинул в сторону Аарена, тем самым высвобождаясь из клубка ниток, и повернулся в сторону машины. Внутренности сжались в тугой узел. Он стал двигаться к машине большими шажками, а я как завороженная следила за ним, даже не попытавшись защититься. Дверь открылась и, схватив мертвой хваткой, вытащил меня наружу под мои сопротивления. Этот тип повел меня в другую сторону от драки, и мои глаза раскрылись от ужаса, что может со мной произойти в лапах этого чудища.

Видимо, его не касались слова, сказанные Эриком, и решение, которое он принял, только больше запугивало. Мысли вертелись одна за другой, пока мне приходилось сопротивляться: била по ногам, рукам, старалась упираться в асфальт, ― но он был гораздо сильнее меня. Я могла не вернуться к маме живой. Не-ет.

― Эрик! ― оттаскивая меня все дальше, я закричала что есть мочи, зажмуривая глаза. На глаза наворачивались с каждым толчком слезы. Необратимые последствия мне застилали разум, зрение. Я даже не поняла, услышал ли он. ― Эри-ик?! Помоги!

Голос сорвался.

Послышались быстрые шаги, и в следующий момент я повалилась на бетон. Слезы лились, не переставая, тело подрагивало, а силы, чтобы подняться, покинули меня. Сделала попытку встать на ноги, но неудачно упала, слегка задев голый участок кожи. Внутри все раздирало на части, как будто там поселилась мертвая тишина, способная убить во мне все живое.

Сильные руки коснулись моей талии, поднимая на ноги. Я ухватилась за парня, обнимая за шею и прижимаясь к нему всем телом. Он мог и не оказаться рядом. Он мог и не спасти до того, как я бы лежала не пойми где. Каждый участок тела изнывал, проливал под собой лужу, а меня начинало знобить. Шок, сошедший на нет, подействовал ледяным током.

― Все хорошо… Спокойно, Ханна. Я рядом. С тобой… ― тихое шептание доносилось до моих ушей, пока я не переставала плакать. Эрик гладил меня по спине, целовал в макушку, не отпускал. В этих объятьях я чувствовала себя в безопасности. В этих объятьях я была защищена. ― С тобой…

Со мной…

― Мне было страшно, Эрик. Я…я… ― но связать так и не получилось, разрывая грудь очередным рыданием.

― Я не опоздал. Слышишь?! Я не уйду от тебя.

Кое-как подняла глаза на него. Лицо было наполнено искусством: синяк на правой щеке, губа распухла, на виске виднелась маленькая трещина, откуда вытекала кровь. Но меня это не отталкивало, не воротило, он был красив даже в таком виде. Заглянула в пучину его радужных глаз, куда боялась с самой первой нашей встречи. Они сияли разными оттенками, в них сквозили разные эмоции, которые я впервые увидела. Росс открылся передо мной, подал ключ, давая проход вовнутрь всех его тайн. Я увидела в нем свою частичку половинки, потерявшая давным-давно светлый мир. Увидела совсем с другой стороны, которую, прежде всего, скрывал под маской властного парня. Мучения наши воссоединились в одну нитку.

Уткнулась в его шею, вдыхая любимый запах парня. Его тело странно отозвалось на мою безобидную выходку, оно наэлектризовалось импульсами желания. Я это тоже почувствовала. Вкус нашей близости преобразился во что-то яркое в наших сердцах, не давая покинуть друг друга. Показалось, что прошлые обиды были только подделкой нашего разрастающего притяжения, нашей вечной борьбы за пустую мелочь, доказывающая положения, нашего отрицания в вещах, которые вовсе не подавляли нас, а давали жить… Одна из важной частью как раз и являлись, ― чувства к нему, поселившиеся в моей груди, в моем сердце…

― Пойдем. Отвезу тебя домой… ― приобнимая за плечи, мы последовали к машине.

Было бы очень хорошо, оказаться сейчас в своей комнате, забыться в своих мыслях, но меньше всего мне хочется отчитываться перед мамой. Мой вид был не самый лучший, а она отдает больше сил и внимания на свою единственную дочь, стараясь обеспечить всем до ухода с дома. Я не хочу напрягать ее этой неприятностью, не хочу, что б она волновалась, кричала и сходила с ума от услышанного.

Лучше будет поехать к нему.

― Нет. Поехали к тебе. Я не готова оказаться дома в таком состоянии.

Он понимающе кивнул, не переставая вести меня аккуратно, с легким трепетом.

***

Войдя в знакомую квартиру, в голове подкрались совсем недавние воспоминания. Здесь проводилась вечеринка, где наши желания с Россом подтолкнули нас. Здесь я впервые с ним поцеловалась в его же постели, он касался меня с вожделением, безмятежно, блаженно. Как будто это было только вчера.

Сейчас я себя чувствовала лучше, чем по пути в его квартиру, но усталость накрыла меня с головой. Кое-как могла добраться до комнаты, отправив меня туда с целью помочь обработать раны.

Как только оказалась в комнате, первым делом отправилась в ванную и взяла аптечку. Пока мне приходилось рассматривать ее содержимое и взять самое необходимое, Эрик успел зайти в комнату и сесть на кровать. Подойдя к нему, легонько дотронулась до лица, осматривая раненные участки. Что ж, мазь поможет ослабить боль, но надо сначала продезинфицировать.

Молча намочила вату хлоргексином и коснулась кожи над бровью. Эрик дернулся.

― Не шевелись. Мне надо прочистить твою рану, а то может быть заражение крови. ― Снова поднесла вату, и ему пришлось скривить свое милое личико. Подула, наклоняясь максимально низко. ― Какие мы неженки.

Не переставая заниматься делом, я заметила, как уголки его губ приподнялись.

― Просто меня не устраивает такое положение обработки раны.

― Да? ― приподняла брови. Поменяла вату на чистую, сосредоточено обрабатывая теперь висок. ― Что тебя еще не устраивает?

Неожиданно кожа под ватой пропала, отдалившись назад, а затем мужественные руки ухватили меня за бедра. Я села верхом на Эрика, который в свою очередь улыбался во все тридцать два зуба. Наше соприкосновение тел было похоже уже на интим. Юбка вообще задралась выше середины бедра. А наглые руки легки мне на ягодицы, еле-еле сжимая в своих тисках. Возбуждение волнами прошлось по мне, передаваясь вниз живота и еще ниже. Росс меня сводит с ума своими выходками… А может уже пора себе не врать, что мне это нравится? До чертиков нравится, когда он рядом со мной.

― Можешь продолжать, ― его губ коснулась обаятельная улыбка.

Я закатила глаза.

Каждый из нас думал о своем, молча находясь в этой комнате. Я закончила обрабатывать его раны через пять минут и намазала появившийся синяк, и маленькие раны мазью. Эрик водил большим пальцем по моей ягодице, вырисовывал непонятные узоры, чем подмывало меня рассеяно делать свое дело.

Когда я закончила, то хотела было встать, но руки усадили меня обратно. Парень поднял свою голову, испепеляющее изучая меня. Мурашки пробежались вдоль позвоночника, чары парня были непосильны даже сильной магии. Магнетизм манил за собой.

― По поводу случившегося, ― на лбу образовались складки, стоило ему вспомнить, но в голосе звучали нотки сожаления, усталости и грусти. ― Прости, что все получилось не в самой лучшей форме. До сих пор не могу отойти после того, как тебя насильно тащили в неизвестное направление…

― Я сама по дурости согласилась с тобой поехать.

Положила ладони на его плечи, немного наклоняясь к нему. Потаенное и такое темное желание вспыхнуло в его взгляде.

― В такой ситуации была виновата я. Если бы я не остановила тебя, то этого бы не случилось.

― Ханна, ― он произнес мое имя мягко, будто пробуя на вкус, очерчивая каждую букву своим акцентом. ― Я дурак, который не остановил тебя, пока была возможность. Ты не представляешь, как я раскаиваюсь. Прости меня. Прости за то, что заткнул тебя тогда в машине. Прости за этот бред, что творится в моей жизни.

Он слабо улыбнулся. Эрик Росс так напоминал мальчика, провинившегося в маленьких грехах, что мое сердце забилось еще сильнее. Под слоем одежды энергетика наших тел разрасталась, требуя той кульминации, которую оттягивали уже несколько недель.

― Я живу, как чертов разбойник, всегда влипаю в какие-либо передряги. Ищу свою дозу, которая вылечит меня и даст шанс забыть те страшные моменты детства. Я так хочу все изменить. Но не знаю как.

Руки парня поднимались все выше, поглаживая изгибы моего тела. Свела лопатки, когда ток ударил прямо во влагалище. Боже, как мне справится со своей потребностью? Секса не было так давно, я не требовала этого для себя, но мой голод был так велик рядом с ним, что кое-как хватало сил не наброситься.

― Эрик, ты можешь все изменить. Сначала ты должен найти себя. Найти кромешную частичку себя, которая сломала всю систему.

― Я уже нашел ее…

Ах. Наши губы находились всего в миллиметре друг от друга. Он маняще прожигал мои губы. Дыхание перехватило, когда Росс приблизился еще. Оставалось немножечко.

― Так и не теряй ее…

Но наше сексуальное напряжение прервалось. Проморгав несколько раз, отстранилась от Росса, который пытался достать из своих штанов телефон. Печально выдохнула, при этом не пытаясь слезть с колен. На нем очень удобно сидеть.

— Да? — ответил грубо он, сводя брови на переносице. Когда Эрик хмурится, выглядит еще красивее.

— Милый, я уже к тебе еду… — послышался слащавый, пропитанный сладким шоколадом, голосок девушки на связи.

Внутри меня все перевернулось. Она едет к нему, как тем временем я чуть ли не поцеловалась с ним или куда больше занялась сексом? Больной и глубокий укол вонзился прямо в грудь в области сердца. Снова, снова мне морочат голову. Значит, он просто хотел развлечься сначала мною, а потом… Вдохнула глубоко. Как же это низко с его стороны, — в сразившейся борьбе получить ценный приз. Я-то думала…

А, в самом деле, о чем я думала? Что между нами, наконец, установилась связь, и мы будем вместе? Черт с два! Пошел он!

Резко дернулась, что чуть он не уронил телефон на пол, и встала с его колен, больше не намереваясь здесь оставаться. Прихватила по пути к двери свою сумку, оставленную у стола, и выбежала бегом с комнаты…

Кое-как удалось надеть ботинки и накинуть куртку, как меня припечатали к стене, преграждая путь к спасению. Не могу находиться в его квартире и знать, какие планы ожидали на этот вечер наглого и лживого человека. Я попытала счастья, но его руки стали знаком креста, — вход запрещен. Облокотившись на стенку, тяжело вдохнула грудью.

— Ты неправильно все поняла, — выговорил Эрик, прижимаясь ко мне. В районе бедра я ощутила твердость его дружка. Мать честная, можешь ты меня уже избавить от мучений! Да, я злюсь, но мое тело до сих пор кипит. — Бофорт я не приглашал к себе. Вообще не звонил уже очень давно, так как послал тогда на балу…

— С трудом в это верится, — пробурчала себе под нос, смотря куда угодно, но точно не на него. — Она проговорила так, как будто ты этого ждал с самого утра. Почему ты меня за идиотку держишь?

— Я не обманываю тебя! Почему ты мне не веришь? — запах его тела запутывал мои мысли.

— Потому что это и есть твоя сущность. Сначала попользоваться одной, потом позвать другую… Ты делаешь это регулярно.

Удар в стену кулаком около моей головы отдался эхом в этой одинокой квартире, а вибрация отозвалась по коже. Росс встряхнул рукой и посмотрел на меня убийственным и двояким взглядом. Я тоже не отставала от него: прям испепеляла его на кусочки.

— Не ставь меня в своей голове ниже плинтуса. Это вовсе не так!

— Да мне плевать! Плевать на тебя и на твои ставки. Ты в моих глазах никогда не растешь. — Его кадык дернулся. Знаю, больно осознавать, как думает о тебе человек, но я нисколько не жалею о словах. — А теперь отпусти меня! Я не хочу больше находиться рядом с тобой.

— Нет, — выдал он чересчур спокойно, когда парня чуть ли не трясло от злости. Конечно, план провалился. — Я хотел этот день провести именно с тобой. Мне не нужен был кто-то другой.

— Пожалуйста, не надо…

— Ты же сама хотела быть со мной…

Он столкнулся с моим лбом, тяжелое дыхание коснулось моего лица, а тягучее наслаждение близости тянуло меня вниз. Пальцы мужских рук коснулись бедра, медленно, как будто издеваясь, поднимая вверх. Мурашки табуном пробежали по местам, где касались его пальцы.

— Перехотела. — Попыталась еще раз оттолкнуть его и в этот раз он не сопротивлялся. — Прекрасно тебе провести вечер, милый. Не забудь доставить ей неземное удовольствие.

Подошла к массивной двери и открыла, выбегая с квартиры под тягучим предлогом. Перебирала ногами до самого лифта как могла, что чуть не споткнулась. Как только оказалась около поворота, собственно ведущий к лифту, вслед мне прилетели слова:

— Удовольствие, которое ты в скором времени ощутишь в своей маленькой дырочке.

Развернулась на сто восемьдесят градусов, искривляя лицо в отвращении. Никогда я не поддамся на его уловки. И не нужно мне его общение со своим долбанным кодексом «дружбы». Мало надеюсь, что я окажусь когда-нибудь снова рядом с ним.

— Пошел к черту! — выкрикнула это достаточно громко, что сомнения в нарушении покоя для остальных жителей меня не волновали. Подняла две руки вверх, показывая средние пальцы.

В ответ прилетела неотразимая улыбка.

Развернулась, продолжая идти вперед, и проклинать тот день, когда судьба свела меня с этим гнусным человеком, от которого волосы встают дыбом, стоит ему меня коснуться…

32 глава

― Такими темпами ты кому-нибудь сломаешь мозги, ― вставила свой комментарий Ким, направляя в рот лазанью на вилке. Мне удалось лишь только закатить глаза.

― Я не пытаюсь вам подробно расписать всю систему бизнеса и его нескончаемые правила, но кое-какие факты напрягают уже который раз.

Взяла в руки карандаш из-за уха и начертила линию на своем эскизе, отделывая наряд в более дерзкое самовыражение. В голове выглядела это точно также, когда вчера вечером после моего скандала с Россом я вернулась домой и устало плюхнулась на постель.

― Брось ты, Ким. Ханна лишь пытается быть умной, ― вклинилась в разговор Грейс, скрывая за маской серьезности насмехающуюся улыбку.

― А я смотрю, вы умные, ― обвела другим концом карандаша эту парочку. ― Ты вообще, Грейс, тоже с этим сталкиваешься.

― Ну да, ― согласилась она, отпивая из трубочки свой апельсиновый сок. ― Иногда кажется чем-то ненормальным, но потом стараюсь смириться с этим. Ведь это моя давняя мечта.

― Эй. То есть, ты не на моей стороне? ― обиженно воскликнула брюнетка, посмотрев на нас хмурый взглядом.

Мы с Грейс рассмеялись. Лицо Кимберли перекосилось в немом вопросе, а брови поползли вверх, пока мы старались успокоиться. Хотя я очень сильно люблю свою подругу, но ее мимика не дает шансов стать снова уравновешенным.

― Ладно-ладно, я ни за кого. Так сойдет? ― успокоила ее Грейс.

Подруга демонстративно выпрямилась, как будто была оскорблена такому воссоединению в одну команду. Но мы все знаем, что это лишь ее коронная обида.

― Вдвойне.

За сегодняшний день я успела сделать дела куда больше, как мне этого не удавалось прошлые разы. Новые лекции на уроках, подробный рассказ преподавателей, помог уладить до сих пор не начатые дела. Это не только принесло мне больше свободного времени, но и помогло отыскать для себя что-то новое. Я удосужилась в перерыве между основной методики обучения модельера и практикой в начинании правильного использования манекена и подручных средств сбегать в библиотеку и найти книжку, которую порекомендовал однокурсник.

За нашим обедом, где к нам присоединилась Грейс, вместо того, чтобы сидеть в компании своего парня и футбольной командой. Ее подруги поблизости никак не наблюдалось, но нутром чувствовала, что вовсе дружба не кипит красками. Джонсон взяла себе лазанью, панкейки и латте, без которого обычно она не может жить. Грейс, кажется, не питается здесь, раз в ее руках был только сок. Мне удосужилось только заморить червячка овощным салатом в виде брокколей, помидоров, огурцов, заправленные маслом. Голода так такого нет, если учитывать мою постоянную задумчивость, стоит перенестись на несколько часов назад.

Колючие мурашки метнулись вверх по позвоночнику, стоило снова вспомнить прикосновение его рук.

Стиснула зубы и уткнулась снова в свой эскиз.

― Девочки, а вы едете на следующей неделе? ― спросила многообещающе сестра Аарена.

Не поднимая головы, ответила:

― Да.

― У-у, это так здорово! Может там мне удастся вас, наконец, разговорить, а то вы такие кислые ходите. Больно смотреть.

Линию, которую снова решила провести уже в другом месте, так и не была доведена до конца. Подняла голову, сталкиваясь с этими алмазными не по-детски глазами, в которых сквозила вся открытость и уверенность, что нам ее ни за что не обмануть. Плечи обмякли, и я выдохнула. Если честно, я уже устала носить на себе тяжелые грузы. А Грейс только подталкивает меня приходить к осознанию всей суеты, от которой мне никак не удается сбежать.

Я относилась неуверенно, стоило одной теме коснуться нашего разговора, и потом не желала рассказывать никому о своей жизни. Мне приходилось обходить Кимберли, не впутывая в свои дела. Доверенность, которую я долгое время хранила для одного человека, ― стала только пеплом. Больше мне ничего не помогало открываться также легко, как я делала раньше. Только девушка, сидящая напротив меня, говорила всегда об обратном. По одному взгляду это можно было понять. Она нас видела насквозь. Мы не были знакомы так хорошо с Грейс, мы с ней практически чужие люди, но это меня не отталкивает, чтобы снова ощутить облегчение.

― Я заметила, Ханна, как ты совсем поникла. На тебе лица нет. Но ты умело это скрывала под слоем работы, которую так желала сегодня сделать.

Через стол она дотронулась до моей ладони и сжала. Я поджала нижнюю губу.

― А ты, Джонсон, ― повернулась Грейс к брюнетке, которая отвела глаза в сторону буфета. ― Поверь, я вижу, что между вами происходит.

― Что же? ― дрогнувшим голоском спросила Ким. И мне не показалось, что она боялась услышать ответа рыжей бестии.

― У вас, ― маникюрным пальчиком показала на нас по очереди, ― в жизни кипит гамма событий с этими сексуальными красавчиками. Не сказать, что мне завидно, но они бы просто так не стали бегать за вами уже столько времени. Поверьте моему-то опыту.

Бегать за нами. Столько времени…

Посмотрела сквозь большое окно буфета, и в голову ударило ошеломляющее известие. Уже прошло почти два месяца моего обучения в Нью-Йорском университете. Совсем недавно на дворе стояла настоящая жара, испепеляющая каждого человека в этом городе, а теперь подступает маленькими шажками зима. Листья падают одна за другой, готовя деревья к предстоящему холоду. А трава больше не выглядит такой же красочно-зеленой. Боже.

Как будто я вовсе не неделю назад пыталась прилагать настолько усилия, чтобы почувствовать то самое чувство, когда твоя мечта реальна. Сколько раз я опускала голову, но все равно не отступала от начатого дела перетекаемое в мое будущее. Диплом с отличием, хорошая рекомендация от директора школы, в то время боготворящий меня, и совсем ни не удачное собеседование при поступлении. И вот. Два месяца я здесь учусь, получаю что-то новое из лекций, проникаюсь с головой в свою любимую работу, а также…я влюбилась в Эрика Росса, который раньше не давал мне прохода нигде. Куда бы я не пошла, там он. Стоило заснуть, он в моих снах. Мысли каждый день занимал только он.

Но вчерашние события больно вонзают иголки в сердце.

За сегодняшний день я ни разу не видела его, что показалось…

Мотаю головой, вовсе не соглашаясь с возникшей мыслей. Давать нам обоим шанс не послужит спасением. Это больше приведет возгоранию войны между нашими душами.

― Пускай бегает, мне уже все равно, ― четко вставила слова и повернулась к ним.

Грейс удивлено поднимает брови вверх, но вовремя себя отдергивает, запивая слова на языке соком. По лицу видно, как мои слова настораживают и в то же время подпирают узнать лучше.

― Грейс, по поводу твоего брата. ― Кимберли взволновано сжимает пальцы, не пытаясь даже глянуть на нас. Ее скромность и тихость всегда меня поражала, ― за счет них она умела выживать в грязном мире. Я же была бы давно убита. ― Что мне с ним делать?

Лицо рыжей перекосилось в напряжении, что на лбу проявились две полоски.

― В каком смысле?

― Ну… ― Кимберли замялась, пытаясь подобрать более подходящие слова. Ее зрачки бегали из стороны в сторону. ― В последнее время он стал слишком назойлив ко мне. Иногда, кажется, что теперь он дышит за меня, так как воздуха не хватает в легких.

― Оу, понимаю, к чему ты клонишь. ― Теплая улыбка расцветает на наших лицах с Грейс. Всего несколько дней назад она говорила о другом, а ее чувства высказали сами за себя. Она не знает, как поступить, я не знаю, как уйти. Мы обе запутались в этих двоих. ― Но мы поговорим обо всем этом, когда будем отдыхать на курорте «Мончестер».

Она торжественно подняла руки вверх, демонстрируя свою пластичность в движениях, как команда поддержки помогает настроить спортсменов идти вперед. Я подняла большой палец вверх, затем Ким.

В другом конце буфета раздались громкие разговоры, и мы инстинктивно повернули голову. Через четыре стола расположилась знакомая парочка, и в горле застрял болезненный ком. Глаза увлажнились. Что ж, его выбор был очевиден. Лизи Бофорт всем телом льнула к Эрику, соблазнительно бросала взгляды и касалась его везде, где только можно. Он же не старался отгородить эту девицу, вырез которой так и бросался всем парням на глаза. Некоторые из компании Аарена и Эрика не переставали следить за ней, конкретно пожирая глазами ее тело. И, словно заметив мой взгляд, Росс посмотрел на наш столик. Вид у него был помятый, да и взгляд говорил об одной усталости. Во мне закипела настоящая ярость.

Не теряя больше времени на рассмотрение этой парочки, сложила все свои вещи в сумку и повесила ее на плечо. Встала со стола, взяв в руки поднос, и натянуто предупредила подруг:

― Я, пожалуй, пойду. У меня еще много дел. Увидимся чуть позже.

Со столовой выходила в неприятных ощущениях. И не надо было проверять, что он смотрел мне вслед.

Эрик Росс

Наношу одна за другой удары на грушу, выплескивая всю желчь и серость в себе. Мышцы перекатываются под слоем кожи, напрягаются, что ноющая боль, растекающаяся от плеч до живота, совсем меня не останавливает. Я теряюсь на время в пространстве. Образ всплывает так медленно, так сексуально в моем воображении, что ток ударяет прямо вниз. Во тьме отыскиваю знакомые глаза, и вновь меня захлестывает волна в беспамятство. Тонуть в ее глазах схоже с погружением под воду. Я, мать вашу, был так рядом с ней. Ее кожа плавилась под слоем одежды. А еще задравшаяся юбка… Черт!

Размахиваюсь со всей силы и жгучий удар, переносящийся по всей руке, приходится на грушу. Добиваю еще несколько раз ногами, делаю кувырок и одновременно ударяю рукой и ногой. Пожар на маленькую часть стихает в груди, но это определенно не помогает мне.

Ханна в моих мыслях постоянно. Она везде.

Ловлю раскатывающуюся взад-вперед грушу, останавливаю и опираюсь лбом на нее. Дышу, словно паровоз, изгоняя из себя остатки таинственного и преследующего несколько ночей чувства.

Пустой зал разрывается глухим звуком отрывающейся двери, и поворачиваюсь к вошедшему, попутно снимая с себя повязки. Два года назад мне приходилось пользоваться специальными перчатками, да и занимался я с тренером, который сумел из меня сделать что-то большее, чем просто сопляк, так на данный момент мои навыки развивались в скоростном режиме. Только недавно мужчина дал понять, я могу переступить следующий порог, ведь лучший успех, ― достичь я СМОГУ. И к этому стремлюсь.

С моего лица капает на пол капли пота, а тело вовсе раздирает на куски от прекрасного ощущения ломки мышц. Завтра я встать не смогу, но мне глубоко все равно. Скорей бы сходить в душ и поехать…домой.

С голым торсом, а на плече висит полотенце, Аарен направляется ко мне такой же мокрый после тренировки. Я занимаюсь американским боксом, а он ― дзюдо. Центр построен так, что несколькими видами боевых искусств можно заниматься в одном месте, чем строить отдельные корпуса.

― Как тренировка? ― спрашиваю его, направляясь к скамье. Беру в руки воду и выпиваю половину своей бутылки. За полтора часа оттачивания приемов ни разу не отходил на недолгий отдых.

― Практически ничего не делали. Я только тягал штанги с другими, пока Рэн занимался новичками.

Рэн ― тренер и по совместительству двоюродный брат Фейна.

― У вас пополнение? ― удивленно взглянул, а потом повернулся убрать повязки в сумку, как и все остальные вещи.

― Не сказать, что пополнение, но, кажется, он активно ищет еще одного. У нас пустое место образовалось после ухода «раненного». ― Месяц назад из их группы один из парней оказался в тяжелом состоянии в больнице. И врачи сделали рекомендацию, чтоб он больше не старался возвращаться к боям. ― Видимо, ему не нравится, когда кого-то не достает.

Застегнул молнию сумки и повернулся к другу. Он посмотрел на меня серьезно, без капли своего чудачества, как это бывает в университете. На его лице так и было написано: «Без рук! А то ударю». У кого-то сегодня настроение не ахти. Впрочем, у меня тоже.

― Я вот че зашел, ― переминаясь с ноги на ногу, Фейн опустил глаза в пол, затем снова посмотрел на меня. В его взгляде промелькнуло знакомое очертание нашей идеи. ― Ты все еще не готов сдаться?

Нахмурил лоб, стиснув зубы.

― Нет.

― Тогда почему она все еще от тебя бегает? ― В его словах сквозила насмешка надо мной, как будто Эрик Росс не способен быть таким уж великим и всех очаровывать.

― Это вопрос времени. Осталось совсем чуть-чуть.

― Да? Я пока что этого не заметил, ― скрещивая руки на груди, он устало выдохнул. ― Слушай, осталось ровно две недели…

― Помню. Я делаю все возможное, но мне почти это удалось, пока не позвонила Бофорт.

Сжал руки в кулаки, припоминая нашу с Ханной перепалку после звонка этой девчонки. Вчера в университете она мне сказала, что готова дать нам еще один шанс, забыв ту неприятность на балу. Я был в то же время ошарашен заявлением, в то же время распирало на части, чтоб не послать подальше. Когда я шел в буфет, она только и делала, что вилась около меня, терлась об меня своими сиськами и манила пальчиком. Это было отвратительно, мерзко и неудачно, так как меня это никак не возбуждало. Мне удалось даже поймать озлобленный взгляд моей провокаторши, которая быстрыми темпами испарилась с помещения. Неужели, я настолько был ей противен? Да мне самому было противно за себя.

Теперь я не знаю, что делать с этим дерьмом…

― О’кей.

Настало мое время поинтересоваться одной занимательной темой, которую заметил случайно на неделе.

― Может, ты мне расскажешь, с чего вдруг решил бегать за подругой Ханны?.. Кимберли, кажется.

Он остолбенел. Массивные плечи друга зашевелились от подкатывающего раздражения. Аарен посмотрел на меня исподлобья убийственным взглядом.

― Тебе какая разница?

Не ожидавший услышать от него такого нападения, приподнял руки. Этого дикого зверя нужно успокоить, а то может случиться непоправимое в ходе затуманенного разума злобой.

― Воу-воу, чувак, остынь. Я же просто спросил

На мгновение Аарен прикрыл глаза, устало потерев переносицу. Мышцы снова обмякли под слоем его кожи, когда он понял, что наехал без причин.

― Прости. Со мной в последнее время творится такая хрень.

― Не хочешь рассказать мне?

Предложил ему свою руку, расплываясь в улыбке. После моего провалившегося детства я по случайности нашел человека, похожий чем-то изнутри на меня, и с тех пор никогда не отступаю от него, если творится безумие в его жизни. Мы все время помогаем друг другу, выручаем в трудную минуту, воплощаем дурацкие идеи вместе. Мы ― одно целое в центре обвалившегося дома.

Я заметил, как уголки его губ дернулись в слабой улыбке.

Ханна Эллингтон

― Наконец мы оторвемся! ― закричала на весь лес Грейс, поднимая руки к верху, от чего ровный рельефный живот показался из-под топика. Сегодня она выглядела совсем иначе. Такая простая, без косметики, одетая в рванные расклешенные джинсы и топик, под которым нет лифчика. Мне нравился ее оптимизм и легкое баловство с одеждой. Думаю, она специально не надела лифчик, лишь бы позлить Брюса. ― Девчонки, это рай для нашего отдыха.

Соглашусь. Место, в котором мы будем отдыхать последующие дни, не вызывает сомнений, что тут легко будет оставить на второй план проблемы и стрессы. Отдых мне сейчас как раз нужен был.

Погода вновь нас порадовала теплом, не таким как в сентябре, тогда дышать было нечем, но пение птиц и звук качающихся деревьев в такой день был успокивающим. На такое маленькое путешествие мы с мамой успели даже пройтись по магазинам и купили несколько вещей, уложившиеся в наш бюджет. Одна из новых вещей, ничем не отличавшаяся от дорогой одежды, была надета на мне. Белое платье чуть ниже середины бедра, с открытыми плечами и подчеркивающее мое стройное тело было чем-то новым в моем гардеробе. Обычно эта раскрепощенность в таких вещах вызывало во мне бурные несогласия, но именно сейчас я захотела перемен. Я захотела из-за Росса. По пути сюда я замечала несколько заинтересованных взглядов на мою персону и без колебаний могу сказать, что его взбесит и взбудоражит, если он увидит, как на меня смотрят.

Прикусила нижнюю губу, сдерживая свой порыв внизу живота. Мой план коварен, но ради задуманного стоит того.

Повернулась к новым, как сказала Грейс, которые недавно выпустили, автобусам и рассматривала студентов, выходящие по очереди из салона. Мамы незнакомых детей раздавали каждому из отсека для багажа их вещи, а где-то дальше были и наши с Кимберли. Совсем неподалеку от нас стоял лектор с несколькими преподавателями, и расслабленно обсуждали, видимо, предстоящие планы на эту поездку.

― В прошлом году было столько же народу? ― поинтересовалась Ким, подходя к нам после получения багажа. Все мы втроем ехали в разных автобусах, но это меня не огорчало, так как целых два часа в наушниках играл мой плейлист, который загрузила за день до отъезда.

― Нет. В том году здесь отдыхали только дети состоятельных родителей, ну и некоторые их друзья из малообеспеченных семей. Народу так такового не было и активности никакой, но существовал большой риск на то, что богатые студенты здесь все распотрошат. Поэтому родительский комитет решил выделить деньги от себя, чтоб дети более культурнее подавали пример другим в этот раз.

― Мистер Робертс дал намек, что прошлый год получился не удачным. ― Вспомнила, как один мой однокурсник спросил про прошлый год у него неделю назад.

― Но это не останавливает перед созданием нашего лучшего отдыха. Пойдемте ближе. Нас сейчас поведут вглубь, где и располагается сам домик.

Собственно, это здание невозможно было назвать домиком. Когда преподаватели в сопровождении с ректором повели нас от дороги чуть дальше, я успевала несколько раз спотыкаться об ветки и корни деревьев со своим чемоданом. Девочки подхватывали меня каждый раз, стоило не так вступить на землю, потом мы вместе посмеивались. Неуклюжество в таких местах мое все.

Поток нескончаемых студентов был очень длинным, что разглядеть границы было невозможно. По неведомой причине среди них я искала знакомый образ, но натыкаясь на человека, который был похож на Эрика сзади, оказывался провалом. Его как будто здесь и не существовало или это лишь мое наваждение. Глупое и такое приятное. Все выходные думала только о нем и, отвлекаясь за рисунками, руки произвольно рисовали только его. Какое-то проклятье.

Толпа из университета подошла ближе к семиэтажному дому, где фасад около здания напоминал сады: высаженные по бокам от широкой тропинки деревья, аккуратно подстриженные кусты у входа и идеально обработанные клумбы с красивыми цветами. Интересно, задний двор не менее впечатляющий?

Нас всех разделили по частям, чтоб было удобнее отправлять толпу по своим комнатам. Вчера, поздно вечером, мама сказала, что мы должны быть с ней в одной комнате вместе с Джонсами, так как договорилась об этом с мистером Робертсом. Так что беспокоиться на счет, с кем мне придется ночевать в одной комнате, было не к чему.

Я попала во второй поток, а девочки в третий. На стойке регистрации нам каждому выдали ключи по списку, видимо, специально составленному, и попросили послушать одного из преподавателя, которого впервые видела.

― Уважаемые студенты. Сейчас вы можете направляться в свои номера, располагаться, раскладывать вещи. Чуть позже первокурсников мы поделим по командам и проведем для них ознакомительную экскурсию. В ваших номерах будут лежать расписания завтраков, обедов, ужинов, мероприятий, запланированные на наши выходные. Также студсовет организует обход и проведет для вас лекцию по безопасности. Надеюсь, что в этот раз вы не станете вести себя неподобающе. Спасибо. Можете расходиться.

Непрерываемое гоготание студентов обрушилось волной. Все мы последовали в сторону лифта и стали ожидать прибытия. Посмотрела на ключ, выданный приятным молодым человеком, и пригляделась какой номер комнаты. Там же под большими цифрами располагалась надпись, что эта комната находится на шестом этаже.

Поднявшись на свой этаж, вышла вместе с тремя девушками, которые сразу же свернули в левую сторону. Осмотрелась по сторонам и приметила, что мне нужно в противоположную. Покатила чемодан вдоль коридора чуть ли не в самый конец и, наконец, нашла номер. Провела карточкой по приборной панели и дверь открылась. Рядом, всего в несколько шагов, открылась другая дверь, и из нее показался Эрик.

Я шумно выдохнула, и тут же его глаза столкнулись с моими. Ноги подкосились от проницательного гранитного взгляда. Ухватилась за ручку, чтобы не упасть прямо на пол. На нем были надеты джинсы и майка, подчеркивающая широкоплечие, узкую талию и мышцы. От вида его кубиков, просачивающиеся сквозь ткань, в горле стало сухо. Бох ты мой, как таких земля носит? Я в прямом смысле пожирала глазами его идеальное тело, которое он годами тренировал и тренировал, от чего слюна сама по себе скопилась в уголке губ. Тяжелая магма ударила прямо вниз живота и грудь. Черт! Я еще и без лифчика.

― Привет, ― хрипло сказал он, обдавая мое тело жгучим металлом. В его взгляде промелькнуло что-то темное, когда он заметил платье. Я загорела.

Не надо было дотрагиваться, что б знать, как кожа пылает, как горят щеки.

― Привет.

Мой ответ выдался чуть тише, и не была уверена, что он услышал его. Мне надо уходить. Проморгав пару раз, взяла за ручку чемодан, приоткрыла дверь для прохода и зашла внутрь. Дверь за моей спиной закрылась со звуком блокировки и, откинувшись на нее, выдохнула так громко, что с каждого этажа могли услышать.

Господи! Пока стояла там, я не дышала. Грудь вздымалась часто-часто, будто я пробежала километр. Опустила глаза вниз и обнаружила, что соски просвечивали сквозь плотную ткань. Я выдержу. Это несложно, если учитывать, что оборона медленно падает вниз и вместе с тем, я не могу удерживать планку сопротивления. Надеюсь, что выдержу…

33 глава

Складываю последнюю вещь в строенный в стену шкаф и убираю чемодан под свою временную кровать. Прохладный воздух касается моих волос, развивая на ветру, от чего спокойствие накрывает меня с головой.

Все же мне удалось убрать свои вещи и разложить их на свое место после экскурсии, проведенная по этому «домику», и лекции на счет правильного поведения во время отдыха. Оказывается, все сюрпризы этого великолепия мне предстоит еще увидеть во всей красе: большой бассейн обустроен так, что его половина находится внутри, обустроенного окнами, помещения и снаружи, где деревья и кустарники окружают сплошь и рядом; на первом этаже, слева от стойки регистрации расположен ресторан, совмещенный с баром. Все вчетвером мы ходили отведать фирменные блюда современного и имеющего большой рейтинг курорта, что вполне нам понравилось. Особенно та часть, когда подали запеченную курочку в картошке. Слюнки сами собой текли с моих губ.

Также рядом с бассейном, а он встроен по плану в здание, находится навороченный всеми приспособлениями для тренировок зал. Беговые дорожки, велосипед, штанги с размером моего чемодана, фитнес-коврики, тренажер для сгибания ног, шведская стенка и много чего. В таком месте захотел бы жить каждый спортсмен. Еще есть зал для йоги и фитнеса.

Оу, а где-то за бассейном снаружи простилается зимний сад, в котором я не с нетерпением хочу побывать вечером. Темнота, звезды на небе и листья шуршат от ветра, а фонарики создают иллюзию, будто ты в сказке. Надеюсь, мне удастся завтра оказаться там…

― Это… невозможно назвать словами!

Комната разразилась громким возгласом тети Жасмин, которая вошла с удивлением, восхищением, пристрастием и ошарашенностью на лице. Следом за ней появилась миниатюрная брюнетка, одетая в широкую футболку и короткие шорты черного цвета, в которые заправлен только перед футболки. В прошлом году такая мода вошла в тренд.

Они прошли в центр комнаты, пока мисс Джонсон не переставала отходить от шока. По ней переливались краски эмоций.

Я улыбнулась.

― Что такое, Жасмин? ― насторожилась мама, выглянув с ванны. Она как раз укладывала принадлежности и проверяла ванну. ― Ты чего такая…

Мама, увидев ее растрепанный вид, отвернулась от нас, и тихий смех нарушил недолгую тишину. Кимберли скрывала свой смех за ладонью, стоя сзади своей мамы.

― Марта, ты бы видела всю эту роскошь. Мне бы и тридцати лет не хватило, чтоб на такое накопить. Это же надо иметь столько денег…

Теперь комната погрузилась в веселую атмосферу, где каждый не сдерживал своего смеха. Мне пришлось присесть на кровать, а то в любой момент упала бы на пол. Тетя Жасмин была той еще активной женщиной в сорок лет и ни капельки не скрывала в себе позитивность, стараясь поделиться с нами. Мама с ней еще познакомилась в свои молодые годы, а именно в роддоме. У нас разница в возрасте с Ким около недели.

― Я уже подумала, пожар или наводнение случилось. ― Вытирая рукой слезы под глазами, мама подошла к тёте. ― Такими темпами ты сведешь меня в могилу.

― Нет, милочка, я тебя туда не отдам.

Они недолго посмеялись и пошли в ванную, переводя тему о домашних хлопотах и работе, и оставляя нас с Ким одних. Подруга проследила взглядом за матерью и подошла к моей кровати, устраиваясь рядом со мной. Что-то в ней было такое странное, что отчетливо виднелось в глазах. Зрачки расширились, и только сейчас я заметила приоткрытые губы и томные вздохи. Она нервно поправила волосы, разбросанные на спине, пригладила их и с готовностью посмотрела на меня.

― Так не привычно здесь находится, ― оглядывая комнату, уточнила вслух она. Мне даже показалось, что Ким хотела сказать о чем-то другом. ― Кажется, что это сон.

― Есть такое. ― Покачала головой. Впервые нам приходится столкнуться с роскошью, на которую потратили родительский комитет. ― Как тебе тут природа?

― Ты еще спрашиваешь?!

Подруга вся воодушевилась и посмотрела на дверь, откуда доносились голоса наших мам. Они снова начали спорить о своих порядках.

― Теперь у меня есть шанс обследовать некоторые растения. О, еще я хочу покормить белочек.

― Тут есть животные?

― Да. В частности мелкие, так как территория огорожена забором с расстоянием километр от постройки. Никогда прежде не была так близка с природой.

― Я тоже.

Не буду брать тот факт, что Джонсон обожает изучать мелкие бактерии и состав растений в мельчайших подробностях, но вот я полюбила бывать в местах, где пение птиц успокаивает меня, еще с детства. Тогда мама постоянно меня возила на прогулку в лес, и мои приключения были насыщенными. По ее рассказам я была тем еще несносным ребенком, везде пыталась что-то узнать. Но чуть старше я не прекращала сюда не приходить, когда мое вдохновение появлялось среди больших и высоких деревьев и от приставучих белочек, которые просили еды очень часто.

А на данный момент времени больше не хватает. Я постоянно в учебе.

― Пойдем на балкон? ― предложила я, вымучено улыбнувшись. День выдался тяжелым, ноги немного подкашиваются. К тому же я хочу с ней поговорить.

― Конечно.

Мы дружно поднялись с кровати и прошли на балкон, прикрывая за собой плотно дверь. Перед моими глазами расстилалось ночное небо, заполненное полностью звездами. На улице было немного прохладней, но когда я села в кресло, то накинула плед, который лежал на журнальном столике. Думаю, мама сюда их положила, чтоб за ними не бегать.

Небольшой участок света со стороны окна освещал наши лица, но мы с головой погрузились во тьму, довольствуясь огнями вдалеке, где как раз находился зимний сад. Прикрыла ненадолго глаза и подставила лицо как раз в тот момент, когда ветер коснулся моей кожи. Длинная копна волос развивалась на ветру, изображая узоры, из-за которых путались кончики. Но меня не волновало это мелочь. Я была так расслаблена, как не ощущала себя очень давно. Штиль мыслей растворился в моем сознании, на смену им пришли долгие разноцветные картинки. Кругосветные и мечтательные.

― Здесь красиво, ― тихо выговорила Кимберли. Открыла глаза и посмотрела, как на ее лице мелькает безмятежность, наполненное осознанием своего спокойствия. Ветер снова дунул, и девушка задрожала, прикрываясь пледом. ― Хотелось бы жить тут.

Всем хотелось бы жить так, как мечтали об этом с самого детства. Дворцы, прекрасный принц, много красивой одежды…

― Ким, ― мой голос показался серьезным, жестким, но подруга посмотрела на меня ясным взглядом. И снова в ее глазах пробежалась тень огонька. ― Скажи, тебе кто-нибудь нравится?

Поначалу она моргала, приоткрыв свои пухлые губы, а затем на ее щеках появился легких румянец. Смущение так шло ей, как маленький ребенок, когда его похвалили. Но она не спешила ответить на мой вопрос, который уже третий день мучает.

― А почему вдруг тебя заинтересовало? ― хватает ртом воздух, заправляя прядь волос за ухо. Никогда не понимала, какой же все-таки цвета ее волосы: каштановый или темно-коричневый.

― Не знаю. ― Пожала плечами. ― В последнее время мы перестали так близко общаться. Между нами больше нет тех секретов, что раньше.

Наклонила голову набок, задумчиво наблюдая за ней. Если меня не обманывало то, что я послышала в ее голосе в столовой в четверг, то тут без сомнений можно прийти к выводу. Только мое любопытство так и не терпело услышать признание от нее самой. Это будет намного честнее, чем за ней вести слежку, как ненормальный друг.

― Да, ― тон сменился на раскаяние, но я вовсе не это имела в виду.

― Я не пытаюсь тебя или себя сделать виноватыми, ― поспешила быстрей объясниться. ― Но все же, тебе кто-то нравится?

Глаза блеснули в темноте, подтверждая мои догадки.

― Не могу сказать, что я влюбилась в него, но он мне не безразличен. В последнее время я только и думаю о нем, и вижу в своих снах. Но он своим поведением каждый раз все портит.

― То есть…Аарен? Я правильно поняла?

Посмотрела на нее исподлобья как можно аккуратней, а то в любую секунду она сможет закрыться от меня снова. Наш разговор с Грейс все больше подталкивает меня быть открытой для людей, которые в жизни значат намного сильнее, чем обычный знакомый. Постепенное накапливание в себе всего дерьма, ― появится подарок в подарочной упаковке не с самой лучшей стороны. А нам предстоит еще долго бороться, проваливаться, подниматься, пока наш путь не окажется совсем близок к тому, чего мы добивались. А открытость и доверие должны сыграть важную роль в своей цели, когда весь мир повернется против тебя.

Кимберли кивнула головой, поднялась со своего места, заворачиваясь в теплый плед, и подошла к оградке. Мне не было видно ее лица, но я почувствовала, что творится в ее душе. Знакомое и тягучее, что не знаешь, как действовать. Она оперлась локтями и опустила голову вниз. Встала со своего места, подошла к ней, затем положила руку на спину, давая поддержку. Каждый из нас сталкивается с проблемами.

Разве не за счет них мы учимся?

― Неделю назад я отправилась в библиотеку с Дареном, с тем, кто нам подвозил на вечеринку в первый раз.

Помню этого парня. Для меня он показался подозрительным и не стоящий внимания Кимберли.

Девушка снова затихла. Что же ее смущает?

― Дарен мне рассказывал о марках автомобилей, друзьях, вечеринках, дисциплинах и прочей лапши. Я слушала это сквозь реальный мир, думая над предстоящей контрольной, к которой, собственно, хотела подготовиться. Но этот парень прохода не давал мне. Извини, что не сказала об этом. ― Она виновато улыбнулась мне и повернулась к горизонту, откуда поднималась луна. ― Везде был около меня. Когда мы только подошли к библиотеке, то мягко попыталась его отшить. Я ему намекала по-разному, но он был настолько глуп, что бесило. А потом…

Пригляделась к темноте, откуда виднелись человеческие тени, и где раздавались тихие смешки. Студенты сидели в зимнем саду и развлекались, шутя и подкалывая друг друга. Такие беззаботные, но в то же время безответственные. Их не заботило, что скоро будут некоторые преподаватели обходить комнаты.

― А потом, ― подруга сглотнула тяжелый ком, прикусывая нижнюю губу, ― из темноты появился Аарен. Ты бы видела его лицо, когда взгляд упал на Дарена. Каждая его мышца была напряжена, а злость прямо отразилась в его зрачках, ― они были большими. Не знаю, о чем они разговаривали, все было как в тумане, но я очнулась, когда Фейн занес кулак. Я не на шутку перепугалась. Дикий, озлобленный, неуравновешенный парень наносил удары без разбора, мне кое-как удалось их разъединить. Когда Дарен, лицо которого было разбито, ушел, проклиная нас обоих, я не сдержалась и высказала все, что о нем думаю. Он смотрел на меня со спокойным лицом, только челюсть была напряжена, и кулаки были все еще сжаты. Я на него выливала, выливала грязь, а он стоял и слушал, как последний идиот. И в следующий момент, не успев понять, была уже припечатана к стене, а его губы требовательно накрыли мои…

Открыла рот от шока, смотря на свою скромную подругу. В голове завертелись непрошенные мысли с Россом, когда впервые наш поцелуй оказался лучше моего представления…

Кимберли продолжала смотреть в пустоту, нервно теребя свои пальцы. Я провела ладонью по ее спине и приобняла за плечи, от чего она вздрогнула, как будто ее укусили.

― Что ты по этому поводу думаешь? ― поинтересовалась, прижимаясь к ней.

― Он разжег во мне большое пламя. Никогда прежде такого не ощущала. Это не сравниться ни с чем другим.

― А что сейчас между вами?

Она положила голову мне на плечо, и всхлип вышел прямо из грудной клетки.

― Не знаю. Чем больше я думаю над случившемся, тем хуже становиться для меня. Я запуталась. Очень сильно запуталась… Да потом он ходил от меня за километр, даже не постаравшись посмотреть. Для него того фееричного момента не существовало никогда…

Оу. Поцеловала ее в макушку и, развернув, прижала к себе, а ее руки сильно вцепились в меня, будто стараясь укрыться от всей грязи. Мы были с ней одного роста, но она настолько поникла в этой ситуации, что сил не оставалось посмотреть прямо на меня. Успокаивающе гладила по голове, слушала ее неровное дыхание, и ощутила мокрые следы на своей футболке.

― Ханна, он сильно мне нравится. Да, ведет себя как полный придурок, что его внимание меня бесило, но это только толкает к нему. Толкает. Как с этим бороться?

― Понимаю тебя, Ким. Не ты одна сталкиваешься с таким влечением. Но борьба тут не поможет.

Она мне не помогла.

― Возможно, в отношениях я полный профан, ― хмыкнула, припоминая старшую школу, ― но я тебе скажу одно: послушай своей сердце внимательно и без отвлекания. Дай ему затрепетать, застучать в быстром темпе, пусть оно отзовется слабой болью, а затем спроси саму себя: «А что я чувствую к нему?» Истина приходит в тот момент, когда ты сама собой наравне, ― как снаружи, так и внутри. И вспомни все те ситуации, когда ты вся тряслась, дрожала и мякла рядом с ним.

Какое-то шуршание послышалось под нами, но меня это никак не интересовало. Подруга поникла окончательно. Она прижималась ко мне как маленький зайчик, испугавшийся летнюю грозу, тряслась то ли от холода, то ли от нахлынувших чувств.

― Тогда ты и обретешь согласие с тем беспорядком, что в твоей голове. Тогда ты найдешь ответ.

Проходили секунды, минуты, а мы продолжали стоять и обниматься. А затем раздался скрежет металла, и дверь, ведущая на балкон, открылась, откуда показалась мама Кимберли. Она непонимающе на нас посмотрела, но, слава богу, не заметила, что глаза ее дочки красные после слез. Темнота помогала скрыть.

― Вижу, вы хорошо поговорили между собой, девочки, ― одобрено кивнула миссис Джонсон, расплываясь в теплой улыбке.

― Да, мам, ― подала хрипловато после беззвучного рыдания Кимберли и выпрямилась, отстраняясь. Из-под ресниц она многозначно взглянула на меня, шмыгая носом.

Насморк не ускользнул от ее мамы.

― Ох, золотые мои, вы себя не бережете. На улице уже холодно, а вы сидите тут. Давайте, пойдемте внутрь.

― Мы сейчас придем, ― ответила я прежде, чем нас заставили немедленно войти внутрь или силой оказаться там. Миссис Джонсон долго недоверчиво смотрела, потом согласилась и скрылась за шторами.

Теплая ладонь коснулась моей руки, и я посмотрела на Кимберли. Сырые дорожки были видны из-за света, просачивающийся с номера, но она выглядела уже не такой отчужденной. Былой румянец окрашивал снова ее бледные щеки, и выглядела она куда свежее, чем до нашего разговора.

― Спасибо, Ханна, ― искренность в ее словах пробудил во мне штиль тепла. Мне приятно, что я помогла ей поделиться сокровенным, которое хотела обойти стороной.

― Для этого и нужны друзья.

Кимберли поджала нижнюю губу.

― Ты права. У нас были разные берега и совсем забыли друг про друга.

― Пойдем, ― мягко улыбнулась и, сбросив с себя плед и положив его на кресло, пошла к двери. ― Ты же не хочешь слушать нотации наших мам?

― О, нет, ― жалобно проголосила и, последовав моему примеру, подошла ко мне, и мы вместе зашли внутрь. Мамы как раз организовали удобные места для нашего вечернего времяпровождения за кинофильмом.

***

Спустились в холл ровно восемь. В раннее время наших однокурсников оказалось в большом количестве. Разговоры были с разных углов, каждый радовался, рассказывал о своих впечатлениях, кому-то даже не было скучно обсуждать очередные сплетни. Боже, даже в такой выходной нужно думать о парнях, которые переспали чуть ли не со всеми в городе.

Войдя в сам ресторан, тут оказалось все куда похуже. Помещение было набито битком, что свободных мест не осталось. Хостесс, встречающий и провожающий людей к их столику, возник из ниоткуда, что я аж перепугалась. На его губах расползлась рабочая улыбка, волосы были зачесаны назад с помощью геля, а рабочая одежда так и кричала о дорогом состоянии. Снизу-вверх оглядела его выглаженный пиджак и бейджик с именем.

Мама встала рядом со мной, и первая заговорила с молодым человеком, пока я оценивающе смотрела на одежду:

― Доброе утро. Я смотрю, все столы заняты?

― К сожалению, да. ― Он мельком посмотрел на меня и повернулся к залу, где как раз освобождали столик у окна. ― Подождите. Кажется, появились свободные места. Пройдемте.

Мы двинулись вперед, а хостесс шел рядом со мной. Его близость была такой подозрительной, что я стала волноваться. Никогда мне не нравилось, что незнакомый парень идет рядом, чуть ли не прикасаясь к девушке.

Нас проводили к столику, и подали меню. Долго не пришлось гадать, что заказать. Выбрала наугад салат и омлет с сырной начинкой, все это запивая кофеем со сливками. Кимберли выбрала яблочный сок и блины с медом, а наши мамы манный пудинг и две чашки зеленого чая. Поэтому официант обслужил нас сразу же, предупредив, что будет готов через десять минут, и скрылся.

― Ханна, на тебя так смотрел тот молодой человек, ― неожиданно сказала мама, кивая в сторону входа. Повернулась и натолкнулась на заинтересованный взгляд парня. Он не сводил глаз с нашего столика, прямо таки пожирая меня глазами. ― Ой, он до сих пор не сводит своих глаз с тебя.

― Мам, не начинай.

― А что такого? ― не понимая моего возмущения, поинтересовалась тетя Жасмин. ― Симпатичный молодой человек. К тому же, не вечно тебе быть одной.

― Я пока что этого не хочу, ― неоднозначно ответила и встретилась глазами с Кимберли, которая точно не поверила моим словам. ― Я настроена только на учеба, а там…в дальнейшем как получится.

― Как бы ты свое счастье не упустила, ― махнула рукой мама Кимберли, видом показывая, как она недовольна моими перспективами на будущее. ― И тебя тоже касается, Кимберли.

Подруга только закатила глаза, скрещивая руки на груди. Порой наши мамы с ума сходят лишь бы сосватать первому попавшемуся. Настолько им не терпится уже нянчиться с внуками, что готовы нас разубедить в том, ― что девушка обязана подняться с нижней ступеньки. Девушка сама должна зарабатывать, трудиться не покладая рук, а не вешаться на шею какому-нибудь двуличному ухажеру. Мамы, что с них взять.

― Мама, не надо. Я и так это слушаю дома, дай хотя бы сейчас насладиться минутами покоя от твоего занудства, ― пожаловалась Ким.

― Не такая я уж и занудная! ― Миссис Джонсон остро отреагировала на ее комментарий, но за столом атмосфера была веселой. Она угрожающе повела пальчиком на свою дочку, с выражением «я тебе это припомню», что хотелось засмеяться. ― Мои годы еще стоят того.

― Снова ты за свое, Жасмин.

― А что? Дети должны знать, что их мамы только начинают расцветать в свои сорок лет. Ты мне сама рассказывала, Марта, про свою бабушку, как она отжигала, когда ей было уже семьдесят лет…

Весь завтрак нам только удается разговаривать о нудных темах и припоминать, что мы непременно должны найти себе парней. Мысленно добавляю, что судьба не работает по щелчку моих пальцев. Да и кто может представить, что произойдет через час или завтра. Мы отменно позавтракали, не прерывая светского разговора, где шуточки разрывали нас на части. Мама с тётей Жасмин успевали нас дергать за ниточки, хотя это выглядело жутко нелепо. Они плохо знают, как я могу отстоять себя, при этом не оскорбив человека.

Чуть позже в номере я уже лежала на кровати и читала очередную литературу, занимая свою голову всяким повествованием в книжках. Отважные герои сражаются за место быть признанными в этом жестоком мире, но их жизненные цели обрушаются на них с миллионными препятствиями, которые стоит решить. Ранимая и не сдающаяся девушка сделает все ради своей любви к мужчине и не отдаст себя на растерзание. Жестокие люди только и будут в них видеть отбросов и презрение, в чем они нуждаются в частности, чем достойность. Раньше законы и нравы были совсем другими: один неверный шаг, и ты в глазах других пал.

А еще эта мистика и интриги пробуждают интерес без остановки читать. Я даже не замечаю, как время переваливается за обед. Хотя аппетита так такого нет, так что родители и Кимберли уходят без меня обедать.

В пять часов студентов первого курса собирают на входе снаружи здания. Нас отводят в другую сторону от курорта, обозначая это тем, что флора и фауна ограничена на территории нашего отдыха, так что нас ведут вместе с проводником в ту часть, где легко заблудиться. Нам показывают всю красоту природу, а солнце придает искру такому представлению. Сквозь листья лучи пытаются пробиться в темные места леса, что пейзаж перед глазами открывается с теневыми играми. Девушки, завидевшие удобный участок, спешат быстрей запечатлеть себя на фотографиях. Мы же остаемся стоять в сторонке, продолжая внимательно слушать речь проводника. Кимберли только успевает открывать и закрывать рот от накатывающей радости. Сегодня она предельно с хорошим настроением…

Возвращаемся мы ближе к восьми, и стоит упасть на кровать, как усталость атакует меня замертво. Никогда прежде столько не ходила, что ноги готовы в любой момент отвалиться. Но по плану я должна еще сходить в зимний сад. А откладывать на последнее место не горю желанием.

Привела себя в порядок, утеплившись достаточно, чтобы не замерзнуть, ведь сегодня снова ожидается прохлада. Надеваю вязаный джемпер и джинсы, обувая ноги в белые кроссовки. Оказывается, в моем гардеробе все-таки кое-какие вещи завалялись, которые не носила с девятого класса. Ух, столько времени прошло, и не замечала.

Предупредила маму, что приду через час, взяла телефон и закрыла за собой дверь.

На улице было зябко, что сон и усталость как рукой сняло. Вышла на задний двор спустя многие пролеты и двери и побрела в гущу, откуда виднелись тусклые огни фонарей. Вокруг меня не было ни единой души, только скрипение деревьев из-за ветра и стрекотание сверчков. Подошла чуть ближе и ахнула, увидев необычайное оформление. Разные виды растений были повсюду, дополняя интерьер экзотичностью. Так таковой загруженности мебели не было: пару светильников и маленьких стульев; диван стоял в самом углу, а рядом кресло; круглый, среднего размера стол пролегал поодаль от дивана, а свет здесь был настроен каким-то оттенком, ― то ли салатовый, то ли голубой, как море. Но вступить было не так-то просто. А вообще, здесь невероятная обстановка, как и атмосфера. Она пропитана загадочностью.

Подошла к креслу, обводя взглядом каждую деталь, ― стекла были немного затонированы своеобразным рисунком.

Присела с некой аккуратностью и подняла глаза на потолок. Крыша была прозрачна, и кое-как проглядывались звезды на небе. Я даже заметила созвездие дракона. Подняла руку вверх и пальцем прочертила невидимую нить. Как же здесь красиво!

Со стороны послышались приближающиеся шаги, и с настороженностью посмотрела на проход. Вся магия, витавшая в этом саду, перезарядилась напряжением и послевкусием. Мурашки пробежались по моему позвоночнику. Человек, передвигающийся в полумраке, подходил все ближе-ближе к проходу, и через пять секунд показался во всей своей красоте Эрик. На голове был настоящий бардак, что только его украшало, на нем была футболка и светлые джинсы. Как ему не холодно в такое время?

Инстинктивно поднялась с кресла, когда наши глаза встретились в поединке. Он сделал пару шагов вперед, останавливаясь ближе к центру сада и не переставая пожирать взглядом меня. Участки кожи, куда касался глазами Эрик, горели адским пламенем, а через невидимую нить пронеслась искра, вонзая свой ток прямо вниз живота. Нас разделяло всего несколько несчастным метров, мы были на дистанции и каждый не могу дотронуться друг до друга, но возбуждения это не останавливало.

Проглотила скопившуюся слюну, стоило заметить выступающие вены на его руке, когда он поднял ее вверх, поправляя свою прическу. Затем встал в соблазнительную позу: руки спрятал в карманы джинсов, а тело манило своим сексуальным магнетизмом. Сдержала рвущийся наружу стон. Держи себя в руках, Ханна. Не будь такой тряпкой!

Он так хорош собой, бог ты мой!

― Что ты здесь делаешь? ― взяла под контроль свои чувства и, выдохнув, задала интересующий меня вопрос. Не с проста он здесь появился.

34 глава

— Пришел отдохнуть от суеты, — спокойно сказала он, пожимая плечами.

Волна тяжелого притяжения ударила по мне, когда он сделал еще один шаг вперед.

— Не ври. — Прищурилась, замечая, что творится в омуте стали. Ложь сама собой растворяется между нами, а правда отчетливо рисуется в его глазах. Она так и бьется кулаками, чтобы вырвать наружу тот самый ответ, заставляющий меня разгореться свыше ста градусов. — Ты бы не стал тут сидеть.

— Почему ты думаешь, что я не могу находиться в таких…милых местах? — недоуменно выгнул бровь, сверля всепоглощающим взглядом.

Я так и чувствовала, как силы покидают меня.

— Потому что это не твое, Эрик, — выдохнула, а показалось, будто тихо простонала. — Ты любишь ажиотаж. Ты любишь адреналин. А тут царит идиллия и тишина.

Повисла гнетущая тишина. Наглец смотрел с заинтересованностью, впитывал в себя мою энергетику без остатка, пока я хваталась за каждый поручень, лишь бы не приземлиться лицом вниз. Это невыносимо! Его сексуальность доводит меня до пика. На минуту мне стало ясно, что долго я сдерживать себя больше не смогу. Наше противостояние только усиливает соблазн сорваться с цепи.

Он еще долго пялился, не обращая внимания на внешний мир. Затем, запустив пятерню в волосы, стал медленно, словно хищник перед нападением на свою добычу приближаться ко мне. Каждая молекула сделали свое сальто, демонстрируя учащенное сердцебиение, которое отдавалось в барабанные перепонки. Казалось, что Эрик услышал громкие удары сердца. То, как коснулась его аура с моей, переворошила каждый закоулок внутри меня и его, что отразилось на бесноватой ухмылке.

— Ладно, — не переставая наступать, голос парня был пространственным, как будто это не мне он говорил, но таким глубоким, пробирая до самых костей. — Допустим, что я пришел сюда не отдыхать. Что с того?

Сглотнула ком. Теперь мысли беспорядочно бегали в моей голове. И Росс заметил, насколько он действовал на меня. Насколько был подвластен над моим телом и чувствами. Сладость, пламенность, страсть поднимали пульс.

— Что от этого будет, Ханна? — отчеканил, медленно и так сексуально проведя языком по верхней губе. Заворожено наблюдала за этим, а грудь отяжелела, стоило представить, что может сделать со мной этот похабный язык.

Парень остановился в паре шагов от меня, что по стойке смирно выпрямилась. Ускоренное дыхание посвидетельствовало о подкрадывающемся безумии между нами.

— Признайся, что следил за мной.

Эрик расплылся в плотоядной улыбке, высовывая как искусный дьявол, кончик языка. Да что б тебе провалиться! Дотронулась руками до бедер, сминая ткань джинсов. На одну секунду он посмотрел на прямоугольную клумбу, затем его взгляд упал на мое тело. Он глазами пробежался по всем возможным участкам тела, где было доступно для воображения взрослых картинок.

— Да, следил. Но ты же сама бегаешь от меня.

— Я не бегаю от тебя… — тихо выдала, скрещивая руки на груди. Так хотя бы смогу сдержать ноющее ощущение в груди. До такой степени тело требует этого наглого парня. — Просто…ты не оставляешь другого выхода, как только сторониться.

— Сторониться? От чего?

— Ты сам все знаешь.

— Ох, Ханна. — Из уст Росса это прозвучало настолько искренне и чарующе, что прежде не слышала от других. Наконец, радужка его глаз сменилась на более черное пятно, одержимое и рассеянное, все прошлые обиды и настоящее смешались в одноразовый флакон путанности. Мне стало ясно, что же все это время гложело популярного парня университета. — Я не желаю сделать тебе больно… Черт!

Снова этот взволнованный жест руками, проводящим по волосам. Месиво неразберихи в себе самом больше не было скрыто за маской безразличия.

— Я сам не знаю, чего хочу от тебя.

С наружи послышались еле уловимые звуки смеха, которые затем испарились в ночи. Я смотрела прямо на него. Смотрела и вбирала каждое его слово.

— Не знаю, как объяснить все это… Впервые не могу найти слова, которые бы мне помогли разъяснить наше молчание.

— Какие слова?

— Которые бы объяснили, что ты значишь для меня больше, чем просто девушка на одну ночь…

Приоткрыла рот, хватая воздух. Было невозможно слышать такое раскаяние и легкость в его речи, такую чистосердечность, от чего крылья вырастали за спиной. Ладошки даже вспотели от накаливания, которое разрасталось неимоверными шажками.

— Ханна, ты небезразлична мне…

И мир перевернулся с ног на голову, время затормозилось, а ноги подкосились. Я ему небезразлична? Повертела головой из стороны в строну, переваривая услышанное как полный бред. В голове затворился сумасшедший бардак, путая все мои лживые и правдивые слова. А постепенное, наполняющее каждую вену, каждую мышцу теплом, заставляющий затрепетать, обуздало мое состояние. Я чуть ли не взлетела на небо, чуть ли не упала в самое пекло, пожираю и повторяю про себя простое слово «небезразлична». Господи! Да мне сносит крышу, сносит тормоза, которые в любой другой раз дали бы резким нажатием на «стоп».

Границы разрушаются громким ударом кирпича об кирпич.

— Эрик…

Но мне не дали сказать, прервав низким и хриплым баритоном:

— Ты мне небезразлична. Безумно желаю лишь тебя одну, не тратя время на других. Веду себя как малолетний девственник, — горько усмехнулся, взглянув из-под темных ресниц. Острая игла вонзилась мне прямо в сердце, отзываясь приятной болью. — Я всюду за тобой таскаюсь, куда бы ты не пошла. Сторожу, как чертова собака, чтоб никакой другой парень не смел смотреть и дотрагиваться до тебя. Бл*ть! Да мне хреново, когда я представлю тебя с кем-то другим.

Сделал еще один опасный шаг ко мне. Взмахивает руками, не смея дотронуться хотя бы пальцем. Боится сделать ошибку, боится меня напугать, но куда я сбегу? Куда мне теперь сбегать?

Ноги пригвоздились к полу, тело обмякло, а в груди отдавались самые разные чувства: удивление, решимость в своих поступках, сексуальное напряжение, необузданность, подвергающая опасности влюбленность. Да, я влюблена в него. Одно касание, один взгляд, один поцелуй и мной правит лишь он. Беда, свалившаяся на меня своей сломанной судьбой, но которая старается идти наперекор своих неудач. Беда, не терпящая препятствий на своем пути и ломающая любые судьбы одним щелчком пальцев. Моя беда, вставшая передо мной во всем своем искреннем обличие. Ни капли лжи, двуличия, сарказма. Ни тайн, ни темноты. Открытость — то, что я ждала столько времени от него, когда поняла, что это не просто влечение, а невидимая связь наших сломанных сердец…

— С самого детства меня не учили выражать на показ свои чувства, не давали понять, что честность способна сделать большее, чем утихомирить боль в груди. А у меня здесь все болело, Ханна. Так чертовски ныло, — он положил свою руку на грудь в районе сердца, и кислород вообще не поступал в мои легкие. — Смотря на тебя в тот первый день, — ты была такой простой, ничем не привлекающей… А моя находчивость сыграло против меня в злую шутку. Одурманен одной единственной девчонкой, которая держит при себе «нет»…

Покачала головой.

— Это защита. От тебя.

— Но я не стал бы тебе причинять физическую или моральную боль. Люди, которые дороги мне, достойны лучшего отношения с моей стороны. Ни стервозности, ни ужасного поведения, ни обмана…

Честность рассеяло холод.

— Знаешь, что я испытывала к тебе все эти три недели? Что меня мучило ежедневно? — выговорила дрогнувшим голосом, из последних попыток держась на ногах. Мне нужна опора, чтобы не упасть.

Приблизилась почти вплотную, указательным пальцем тыкая ему в область живота. Рост парня был таким заметным, что еле-еле дотягивала до подбородка. Наэлектризовавшийся нейтрон проник в кровь, заставляя ее циркулировать с удвоенной силой, что жар ударил прямо в лицо. Он был так близок ко мне.

— Я тебя ненавидела и влюблялась… Смотреть на тебя — боль в сердце. Чувствовать твое присутствие, тело — головокружение. Ты меня уничтожал в щепки одним невинным взглядом…

— А ты не давала мне покоя во снах. Представлять и не иметь возможность дотронуться. — Он преподнес руку к моей щеке, нежно поглаживая большим пальцем мои разгорячившиеся щеки. Наслаждение волной отдалось в спину, вынуждая к нему прильнуть. — Пытка. Ты так близка, но все время далека от меня.

— Ты сильно ранил меня в тот день…

И без объяснений Эрик понял, о каком дне я говорю. О каком дне мне тяжело вспоминать из раза в раз.

— Прости меня, — теплые губы коснулись моего лба, перемещаясь короткими поцелуями вниз, — целует в висок, скулу, щеку, потом в уголок рта. Я сжалась под давлением моего возбуждения. Наши взгляды встретились в тягостном молчании: смотрели и смотрели, ища друг в друге свои спасательные круги. — Прости меня идиота. Смотреть на то, как задеваю чувства девушки, похоже на страшную испытание. Ты не заслуживаешь такого отношения, Ханна. Ты невероятная девушка. Ты ангел в плоти.

Ох, Эрик. Ангел давно запачкан.

— Ханна, да я еще никогда себя не чувствовал так окрылено, что вся планета больше не была похожа на ежедневную суматоху людей. Ты заполнила мой мир красками.

— Что же тебя останавливало оживить свой внутренний мир?

Легкое касание губ и искры так и полетели в разные стороны. Тело налилось свинцом, в трусиках стало совсем мокро, а груди болели, желая разрядки. В бедро, вообще, упирался бугор. Росс был также на взводе, как и я.

— Внушение, что я не способен достичь лучшего в этой жизни.

— Это не так… — Прикрыла глаза, пока моя осязаемость действовала за меня. Каждый вздох, выдох; каждое движение. Все это отражалось мурашками на теле. — Ты лучшее, что случилось в моей жизни…

Кладет руки мне на талию, очерчивая изгибы и опускаясь к моим бедрам. Легкое касание даже сквозь ткань способны пробудить во мне дикие инстинкты. Одним самоуверенным движением, и он приподнимает меня над землей, что наши лица оказываются друг напротив друга. Дыхания сплетаются в один кислород, мы дышим за двоих.

Момент настал. Момент, который оттягивали столько дней.

— Без тебя я бы не воскрес…

Я ничего не успеваю ответить, сладкие, со вкусом мяты, губы обрушиваются на меня, унося остатки разума. Поцелуй получается робким, нежным, невинным, но Эрик углубляет его, проталкивает язык в глубину темного, сверкающего шторма. Властный, настойчивый, страстный, ненастный. Языки сплетаются между собой, танцуя свой танец интима, что головокружение усиливается, отдавая импульсы прямо в центр влагалища. Это происходит в бешенном ритме, мы теряем какую-либо связь с миром, нами работает горячая влюбленность.

Запускаю пальцы в его растрепанную шевелюру и оттягиваю пряди, от чего парень стонет прямо в губы. Вибрация от прекрасного звука проносится по моему телу, только сильнее подначивая сгореть. Щеки горят, сердце бьется в унисон, легкие горят пламенем от нехватки кислорода. Росс мучительно и кровожадно сжимает талию, не отпуская ни на шаг. Словно боится, что все это окажется сном.

Но это не сон.

Опьяняющий поцелуй электризует каждую крупицу вокруг нас. Пылкость, безумность пленит нас в своих сетях, заставляя уйти в агонию нескончаемого потока кайфа в мышцах. Я прямо изнываю от предвкушения чего-то больше, чем поцелуй.

Эрик оттягивает мою нижнюю губу и заглядывает в глаза, откуда так и читается крышесносное томление. Потребность ощутить его всего, в себе! Я больше не могу скрывать, больше не могу ходить вокруг…

Он нужен мне.

— Я хочу тебя, — выговариваю сбивчивым голосом, ощущая его руки почти во внутренней стороне бедра, где самое потаенное место. Мой внешний вид точно выглядит потрепанным, будет не удивительно, что волосы торчат в разные стороны.

Уголок его рта приподнимается в самодовольной ухмылке.

— Ханна Эллингтон просит меня трахнуть ее. Какая неожиданность!

Он быстро чмокает меня в губы, но я только углубляюсь, впитывая в себя его страдания, муки, боль. Забираю все взамен на свет.

— Не ехидничай. — Отстраняюсь и провожу своими ногтями по мощной шее, вонзая в кожу, и ощущаю, как он дрожит.

— Опасная кошка.

— Мой тигр.

Обвиваю ногами мужскую талию и беру в ладони его идеальное лицо: черные брови, которым позавидовала бы каждая мечтающая девочка о красоте; выточенные скулы, стоит прикоснуться, и порежешься; небрежная прическа, с чем-то схожая с соломой, из ряда вон пытаясь прикоснуться; и мои самые любимые глаза. Азартный огонек проскакивает во взгляде, плотоядная улыбка озаряет его лицо, что придает стимул не завершать начатое, как красная тряпка для быка.

Он набрасывается на меня с удвоенной силой, не забывая переворачивать наши чувства.

Не знаю, как мы оказываемся в его комнате, но последующие минуты длятся в густом тумане. Эрик кладет бережно меня на кровать и ловким движением руки снимает с меня джемпер, открывая вид на мои округлости, затем добирается до брюк, снимая вместе с трусиками. Я приподнимаюсь, когда его руки оказываются за спиной, и он расстегивает бюстгальтер, откидывая в неизвестное направление. Перед ним остаюсь полностью голая, открытая, не укрывающая свое прошлое и не пытающаяся скрыть свои тайны.

То, как он смотрел, — с интересом, с похотью, с восхищением, — смутили меня, машинально прикрывая свою грудь. Но он останавливает меня, перехватывая руки и задирая над головой. Я выдохнула, а соски коснулись натренированной груди.

— Не стесняйся. Теперь ты моя, — опускается ниже, проведя языком за мочкой уха. Внизу стало еще мокрее.

Потом эффектно, как в кино, приподнимается, снимает через голову футболку и обрушивается своими теплыми губами на топорщенный сосок. Я ахаю и выгибаю спину, когда в дело задействовались зубы. Хватаю ртом воздух и подчиняюсь блаженству, что заставляет вспорхнуть до самого космоса, оставляя после себя пыль. Он кусает, вылизывает, сосет ареал, не переставая нагло дразнить, берет меня с превосходным умением. Переходит к другой груди, вытворяет точно также: мучительно и излишне лишая рассудок.

И затем спускается вниз, оставляет влажные дорожки из поцелуев, нежно касается шершавыми пальцами разгоряченной кожи. Замираю, нервы обострились, когда он оказывается у самого масштабного центра мучительного возбуждения. Холодный воздух касается подрагивающих складок, от чего я сжимаюсь изнутри. Мучительно и подло с его стороны исчерпывать мое крайне изможденное состояние. Подо мной все трескается от ожидания, каждая ниточка трещит по швам, услышав наши изголодавшееся колебание и отчетливые конвульсии.

Кажется, следующее мгновение длится в неизвестном промежутке времени… Эрик, ощутив контроль и подвластность надо мной, не медлит и проводит по почти раскрывшимся складкам. Искры слетают с глаз. Хватаюсь руками за ткань, рвя на клочья, чуть ли слыша сквозь гул в ушах, как она трещит от моих пальцев. Он двигается с полной уверенностью, добавляя нотки сердечности и мягкости. Касается чувствительной точки, переходя на выступающие, как будто требующие ласки, бугорки. Исступление проскальзывает в моем сознании, но такие размытые картинки кое-как улавливаются мной. Все касающиеся муторные события остаются напоминанием того бедствия, от которого давным-давно мне приходилось остерегаться. А разрыв в груди дает понять, что слабость — не позор за саму себя. Слабость преподносит красный, с колючками плод, который забирает вас в свои заросли, давая найти друг в друге частичку светлости.

— Ты прекрасна, Ханна…

Приподнимаю бедра, ловя каждое кое-как доходящее до сознания движение его языка. Эрик набирает оборот, берет с усердием, чуть ли не проталкивая глубже, где царит мой сладостный рай.

— И совсем мокрая…

— Эрик… — С пересохших губ срывается глубокий, поистине восторженный стон.

Он проталкивает еще глубже язык, затем вынимает. Поднимается вверх и опускается вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Протяжно стону, на ощупь находя его волосы, сжимая в своих тисках, и ни за что не останавливая его… Горестная однако штука — получать наслаждение в столь интимном месте. Потому что мука становится слащавым испытанием перед полноценным воссоединением.

Кончиком языка он начинает дразнить, что все ощущается намного острее. Стягиваю волосы на затылке парня, от чего вибрация от восхитительного удовлетворительного стона разносится пылким своеобразием, подталкивая к завершению. Мышцы скручивает, ноги начинают дрожать, а подступающий оргазм исходит от самого низа живота, еле заметными шажками подкрадываясь к медовому послевкусию… Но к моему огорчению Росс не успевает даже завершить, как отстраняется.

Не сдерживаю в себе возглас негодования, ведь определенная перчинка почти коснулась меня.

Совладав с собой, поднимаю голову, боясь увидеть мастерски спрятанное вранье за маской, но вижу, как он снимает с себя джинсы и боксеры. Берет из ящика в столе презерватив, рвет упаковку и распределяет на внушительно большом члене. Боже. Это в меня поместится? Облизываюсь, понимая, что его член не позволяет посмотреть куда угодно, но только на него. Вот о чем Эрик говорил, я не смогу отрицать потребность ощутить в себе. Его мустанг такой возбужденный, длинный и удивительно большой, что не сравниться с прошлой партией… Но это никак меня не омрачняет.

Росс возвращается ко мне с лукавым озорством и надменной деликатностью в том, что отлично проделал свою выходку.

— Это было нечестно, — выдохнула, когда он навалился, кожа к коже, сплетая окончательно наши нити. Огромный, самых больших размеров, дружок его упирался мне в промежность, заставляя пульс подскочить. Ох.

— Кто сказал, что я умею играть честно? — С дикостью коснулся кожи на шее и еле ощутимо укусил. Громко ахнула, сменяя на кокетливый смех. Провела ногтями по напряженным плечам, что кожа стала гусиной, а сам член дернулся от моего прикосновения.

Эрик заглянул в мои глаза, откуда сквозила вся чувственность нашей откровенности прямо сейчас. Ни фальшь, ни слухи не заставляют меня увидеть перед собой совсем другого, не настоящего Эрика Росса. Темень от ожидания в радужке глаза застилала восприятие на данную ситуацию, но отблески разоблачали его с потрохами. Учтивость, усмирение, стойкость в своих действиях иной раз доказало, что это не его мимолетное игра на одну ночь. Это куда длинее.

— Ты готова? — с нежностью хрипит он, дотрагиваясь рукой до моей щеки. Не теряя и так много потраченного времени, киваю в ответ.

Он касается моих губ, и наши языки вновь сплетаются, аритмия подсказывает, как нужно правильно исповедать свою симпатию, что я теряюсь навсегда в своем прошлом. Забываю все моменты школьных будней, издевательское отношение учеников, свою первую любовь и алчный день, который в принципе меня растоптал и выкинул, как испорченную вещь. Остаемся только мы с Эриком. Я и он. Один момент. Один миг. И наш союз вместе.

Неторопливыми шажками делает уверенное движение, сантиметр за сантиметр входит в меня, раздвигая складки, и приподнимается на руках. Нарастающие неприятность, отчужденность сковывают мое тело и сквозь поцелуй громко стону, разрывая тишину комнаты. Я вцепляюсь в парня, обвивая ногами талию. Господи! Такое ощущение, что тебя разрывают на части. Разрывают, уничтожают, но в то же время поднимают вверх. Узость во мне сменяет дискомфорт на нечто запретное, сладкий и долгожданный кайф разносит мои чувства в пух и прах. Естественность и никакого тщеславия. Утонченность и отсутствие гордости. Да-а, этого я никогда прежде еще пробовала и не испытывала на себе.

Зарываюсь руками в волосах и чуть ли не приклеиваюсь к парню. Когда он оказывается во мне полностью, закатываю глаза, впитывая в себя все сомнения этого нахала.

Потихоньку тяжесть сосредотачивается во мне, он делает незамедлительные движения, давая привыкнуть к его размеру, от этого это только заставляет кровь прилить к лицу, щекам стать пунцовыми, тело обмякшим. Верчу головой, пребывая в космическом эффекте, поскольку невозможно было его сравнить ни с чем другим. Задыхаться и разгонять в себе миллион живых красок — это вполне не свойственно мне после дичайших приключений. Но сейчас…жизнь остановилась, а мое сердце — нет.

Эрик начинает ускоряться, разгоняя во мне бушующую лаву, да так энергично, что нежность больше не уступала страсти. Благосклонность не питала в себя первые впечатления, бремя заменилась нашей яркой звездой на небе. Довериться ему — не оказалась моей ошибкой. Сойти с ума — не оказалось порочным деянием, которое питается чувствами стыда и унижения, а алый закат стал символом нашего восхождения.

В комнате оказываются слышны лишь наши соприкосновения кожи к коже, мои не прерывистые, временами громкие ахи и крики. Бо-о-же! Стенки матки разрывает очередной толчок. Эрик опирается локтями и вонзает зубы в нижнюю губу, подначивает, не останавливаясь в этом изрядном потоке эйфории, которая накрывает тебя с головой. Забыться, потерять реальность и лишиться сознательности, будто ты вообще не в своем теле, будто ты живешь за другую жизнь. Потрясающее чувство! Неземное, порой абсурдное, которое не поймет никто другой. Лишь ты, когда твоя жизнь похожа на потерянный ключ в темноте.

Огонь настигает меня, охватывает грудь, низ живота, точку, где соединяются наши тела. Царапаю спину парня, оставляя красные кровоподтеки, жадно целую, двигаюсь вместе с ним, ловя каждый его напор.

Кульминация подкрадывается заметными шажками, и мы вместе напрягаемся, что Эрик начинает насаживать меня еще мощнее, и изгибаюсь в спине, тянусь к чему-то забвенному. Стоны заполняют каждый простор этой комнаты. Извиваюсь, кричу, кусаю его шею, ломаю ногти от удовольствия. Внутренний свет просыпается после долгой спячки, озаряет каждый закоулок души, переворачивает старые воспоминания, возобновляя их чем-то новым, неизведанным, которое мне предстоит узнать.

Кое-как в полузабытье пытаюсь разглядеть Эрик, интенсивного, вспыльчивого и такого красивого. Лицо непроницаемое, удовлетворенное, перекошенное в блаженстве, пот стекает со лба к носу и капает прямо мне на грудь. Вены выступают на руках, демонстрируя всю силу здорового парня. Не перестану вторить себе, что он невероятен. Все в нем характеризуется самой сильной энергетикой, способной разорвать свою жертву в клочья…

Как будто почувствовав мой взгляд, он открывает глаза и долго, с жаром, открыто смотрит на меня. Прочитываю все его эмоции, мысли, растекаясь в лужицу, когда обнаруживаю что-то глубинное и опасное, которое мне удосужиться увидеть. Испытать. Познать сущность Эрика Росса…

Вдруг пространство сужается. Мышцы влагалища начинают сжиматься вокруг члена. Дыхание вовсе учащается, а надрывные стоны оглушают нас двоих, а давление в истекающей точке нарастает, от чего спазм стягивает внутренности в приятном дискомфорте. Оргазм обрушивается на меня мощью в сто киловатт, разрезая пространство минутами забвения. Пик кипения врывается в пространство: оглушает слух, парализует тело, а перед глазами возрастает пелена. Сквозь нее я уже ничего не могу разглядеть, ничего не могу воспринять… Отдана в руки беспощадного зверя.

Росс делает еще несколько толчков, стараясь получить свою дозу упоения, но меня разносит намного большее расслабление, потом содрогается во мне и изливается. В следующий момент только могу кое-как уловить движение со стороны. Вбираю как можно больше воздуха… Прикусываю нижнюю губу и наслаждаюсь минутами неимоверного удовлетворения, перекручивая момент за моментом, прикосновение за прикосновением, поцелуй за поцелуем, пока не нахожу тот самый цветок, который завял совсем давно.

35 глава

Тяжело вздохнула, утыкаясь носом в грудь парня и вдыхая такой приторный со вкусом ежевики мужской запах. Мне нравится его одеколон. Боже. Да когда он рядом вблизи, вплотную со мной, мои ноги подкашиваются от одного вдоха этого великолепного аромата.

Огрубевшая ладонь прошлась по моей оголенной спине, вызывая поток приятных мурашек. Эрик поцеловал меня в макушку, зарываясь носом в мои темные волосы.

Только спустя какое-то время мне удосужилось увидеть бардак, который мы устроили в этой ни в чем неповинной комнатке. Вся наша одежда валялась по разным сторонам: на соседней кровати лежали мои брюки, лифчик свисал с напольного светильника, у дверей валялась футболка и пр.

По комнате до сих пор еще парил не успокоившийся огонек страсти, что порой мне приходилось ловить многозначительный взгляд парня. Но на лице тут же появлялся румянец от догадок, что же вертелось у него на уме. Когда мы только ворвались сюда, мы не удосужились даже включить свет, так как тьма питала в нас не самые человеческие ощущения. Зверский и в некоторых местах одичавший сумбур врывался в нас с острым копьем, который так и упирался в нашу кожу. Нет. Это не было больно.

И по существу лежа рядом с ним, во мне, наконец, утихомирилось бушующее море. Никакие былые опасения и сомнения не терзали и так забитую голову, дурные и в каких-то местах отчужденная с капелькой иронии слабохарактерность не питалась моим страхом перед неизбежным. В груди было настолько тихо, настолько мирно, что слабость растекалась по мышцам мучительной, грозной и в то же время теплой волной, как после двухчасовой тренировки.

Борьба, за которую вы цепляетесь с самого начала, не доводит вас до точки завершения. Вы сдаетесь физически. Но победно сдаетесь с самим собой.

Провела указательным пальчиком по выступающим кубикам на животе Эрика, поднимаясь чуть выше. Ногтем мягко поцарапала кожу на груди, подкрадываясь к соску. Обвела вокруг него, оставляя белые, потом перекрасившиеся в красные, полосы, от чего мышцы под слоем кожи сократились. Прислушалась… прибой его сердца звучал мелодично: зазывал, в каких-то промежутках стучал бешено, норовя в скором времени выскочить наружу, а затем разгонял жар. Горячий воздух растворился в моих волосах, и потом, опустив глаза ниже, заметила, что эрекция парня не стала себя долго ждать.

Наши голые тела прикрывало кое-как одеяло.

― Может, хватит меня мучить, ― взвыл Росс, и его рука сжала мою талию. Похотливый, разгневанный и рассеянный парень. Прекрасное сочетание.

С коварной и самодовольной улыбкой взглянула на него.

― Ну, ты же меня мучил. Теперь моя очередь…

Не краснея от своих некультурных движений, просунула руку под одеяло и сжала член Эрика.

― Твою мать! ― зашипел он, подпрыгивая на месте. Я провела большим пальцем на основании головки, затем еле-еле стала двигать рукой. ― Ханна… С*ка! Искусительница…

Все его слова застревали на середине языка, не подгоняя вывести наружу свои ощущения.

Не переставая двигать рукой, следила за его опьяненным состоянием. Эрик оперся головой об спинку кровати и томно или даже с напором, как паровоз, вдыхал кислород. Ноздри раздувались, глаза от удовольствия и экстаза закатились. Вот как нужно его испытывать. Мы будем с ним наравне.

Ускорила процесс, двигала от основания до конца рукой мощными движениями, от этого он чуть ли стал не задыхаться. Мне послышалось, как не связные слова шептал он, как просил не останавливаться, как хрипел, переполняя мою душу большой энергией сокровенной разрядки. Но я ему просто так не дам насладиться минутами приятного течения. Доставлять неземное чувство оказывается самым лучшим делом из всех, что когда-то мне приходилось делать. Приятная магма растекалась внизу живота, когда из уст Эрика вырвался удовлетворенный рык… Как только между нами прошелся ток, подталкивающий меня принять хитрое и умышленное издевательство, я сделала пару раз вверх-вниз и убрала руку.

Прикусив губу, Эрик посмотрел на меня помутневшим взглядом, в котором читалось неимоверная симпатия и нечто потаенное, не поддающееся объяснению. Но в одну секунду его лицо перекосилось в гримасе мучения, недоумения, разочарования. Выжала из себя виноватую улыбку, как будто и правда провинилась в своем деле, и завладела его губами, пока он до конца не очнулся, забираясь на него, как повелитель искусного мастерства. Одеяло скатилось по моему телу, оголяя светлую кожу.

Наши языки снова встретились в вихре, переплетаясь и чуть ли не жалобно съедая друг друга. Эрик притянул меня плотнее, нагло и собственнически сжимая мои ягодицы. Болезненное ощущение коснулось моих сосков, стоило груди отяжелеть от наших столкновений, требуя продолжения банкета. Эта война затягивалась озорной, злобной и торжествующей улыбкой на губах парня. Он провел языком по нижней губе, потом прикусил ее и стал жадно посасывать. О, боже…

Протяжно простонала, когда его загрубевшие пальцы коснулись соска. Он его помассировал, оттянул и болезненно сжал, вызывая смутное потерявшееся сознание в глубине котлована.

― М-м-м…

Такими темпами я еще не скоро уйду с этой комнаты. Хотя уже давным-давно должна была вернуться в свой номер. А может, это подождет…

Я отстранилась, но он вновь грубо припал, не давая гарантий убежать от него. Так продлилось около пяти минут, все никак допуская оторваться друг от друга, как в мощнейшей схватке за право владеть этим местом.

Эрик чмокнул напоследок меня в губы и оперся подбородком об мое плечо. Я зарылась руками в его шевелюре, перебирая темные пряди. На его голове был такой беспорядок за счет моих рук, но от мысли, что это сделала я, а никто другой ― во мне заполнилась упоение. Как же с ним хорошо!..

― Не хочу тебя отпускать, ― прошептал он, поглаживая талию и поднимаясь выше. ― Может, ты останешься со мной?

― Не могу, ― отодвинулась и заглянула в магнетические глаза. Там прямо горел огонь надежды. ― Я приехала сюда с мамой, поэтому, если мне придется задержаться, то драмы не избежать. Ким бы поняла причину моего отсутствия с первой минуты, ведь слишком знает мои приключения…

― О, а ты хорошо попутешествовала? ― Задрожала. Большие пальцы дразнящие находились от груди всего сантиметр.

― Прелестно.

Коснулась его щеки, под кожей ощущая покалывания из-за появляющейся щетины. Мягко и бережно обвела скулу, челюсть и дотронулась большим пальцем до пухлых губ… Нарастало дикое желание снова припасть к ним. Этот парень действует словно наркотик: медленно парализует, медленно разворачивает шторм, медленно увлекает в пекло. Точно сын дьявола…

― А ты сомневалась, ― хмыкнул он, перехватывая мою руку и целуя внутрь кисти. Закололо с удвоенной силой.

― Вообще, у меня были сомнения, что ты хорош в постели, ― серьезно сказала я, делая скептическое лицо. ― Сказать, это было где-то средненько…

― Средненько? ― удивленно ответил Эрик и приподнял брови. ― Я тебе покажу, что значит средненько.

Не успела опомниться, как меня перекинули на другую часть постели и пригвоздили к матрасу. Я пискнуть не успела, как грубая рука накрыла мой рот. Возбуждение теплой жидкостью протекло от пяток до груди. Ох, чертов Эрик Росс. Он задрал мои руки над головой, мертвой хваткой цепляясь в запястья рук.

Мое голое тело было под управлением этого самоуверенного парня.

― Мне стоит продолжать? ― низким баритоном спросил он, гипнотизируя своей властью.

Промычала в его руку и ахнула, когда пальцы коснулись моих лепестков. Выгнулась всем телом навстречу этому волшебному чувству. Эрик провел вдоль складок пальцем, утоляющие и мастерски, под натиском поглощающего и утонченного желания взорваться в маленькие крупинки. Пальцы впились в кожу рук, от чего они стали неметь. Но это скованность не сравнится с тем, насколько с вожделением меня тянет поддаться вперед.

Росс, надавливая на плачевное место, повторил свой трюк, ни на шаг не щадя меня. Он упивался, наслаждался и победно рисовал замысловатые круги там внизу. Низ тянуло, меня драконило изнутри и вместе с тем ― хотелось проклинать весь мир. Мои мучения не стоят этого: всего одно нажатие и дайте мне подогреться.

Вот правду говорят, тысячи наслаждений не стоят одной муки. Только Эрик готов к тому, чтобы меня сильно раззадорить. Добить до ключа воды, чтобы получить свой триумфальный выигрыш.

Горько всхлипнула, так и не получая заветного плода.

Комнату оглушил звонок моего телефона, останавливая все наши, мягко говоря, не внушающие правильного подхода действия.

Росс закатил раздраженно глаза и освободил меня из своей хватки, переворачиваясь на свою половину. В глаза бросился дружок Эрика, походу уже было готовый начать снова свои пошлые дела. Но стоило посмотреть на парня, мне удосужилось увидеть обиженное и в то же время недовольное лицо. Он так мило выглядел, еще и при таком освещении, где свет луны проскальзывал через окна. Невольно улыбнулась и, завернувшись в одеяло, пошла на звук мелодии. Оказалось, что телефон отбросило с моих брюк к двери, ведущая ванную.

Догадываясь, кто прервал наши занятия, без предварительного просмотра на экран отвечаю на звонок.

― Алло? ― придерживая за край ткани на груди, сказала я, хотя больше было похоже на жалобное мычание. Ей богу, остановить в такой момент ― испортить мне настроение. Да и не мне одной.

― Ох, наконец, ― облегчено выдохнула в трубку мама, чем-то шурша прямо в динамик. ― Я тебе уже три раза звонила, но ты упорно игнорировала меня. Где вы, мисс, ходите?

Покраснела точно как помидор, понимая, почему же я не услышала звонок. Боже, жар бросился на щеки от неловкости и представления картинок полчаса назад. Стоны, крики, пламя, соединение с ним воедино. Благо мама об этом сейчас не догадывалась, что творится у ее дочки в голове вместо того, что бы связно отвечать.

― Мама, я…тут так получилось…что я сижу у своего однокурсника, ― замямлила в ответ, подбирая хоть какие-то идеи на счет оправдывания перед мамой. ― Мы с ним так заболтались, что…мне стало так хорошо… то есть я не услышала свой телефон. Прости за рассеянность. Совсем мысли перепутались.

Позади меня послышался смешок на мое жалкое, нелогичное бормотание. Чертов Росс!

― Хорошо. ― В трубке снова послышалось шуршание. ― Надеюсь, ты придешь сейчас в номер?

― Конечно. Я буду через десять минут.

― И, Ханна, ― мне хотелось уже отключиться, как остановилась, послышав в голосе мамы тревогу, серьезность и рассудительность, ― надеюсь, вы там предохранялись…

Не успела я ничего ответить, как на той линии послышались непрерывные гудки. Она сбросила трубку, оставив меня в полном смятении да с переживающим лицом. Сердце дернулось, отдавая беспокойством. Господи! Как она об этом догадалась? Хотя…учитывая, как мне пришлось ей отвечать, возможно, за моими словами она услышала настоящую правду, а не все это невнятное бормотание в виде однокурсник, который пригласил меня к себе.

Мамы всегда догадаются с полуслова.

Отогнала от себя бушующее волнение, сделала пару глубоких вдохов и развернулась, собираясь собрать свои вещи: лифчик, трусики, брюки и джемпер. Кроссовки валялись около кровати. Эрик пристально следил за мной, не упуская ни единой мелочи в моих быстрых движениях.

Я подошла к его половине с кучей своей одежды и присела рядом с ним. Черт, вот он сейчас лежит передо мной совершенно голый, даже не попытавшись укрыться чем-нибудь. Остужая свои обострившиеся нервы, стянула с себя одеяло и кинула в Росса, наконец, прикрывая его достоинство. Именно оно не давало мне с мыслями собраться и пойти к себе.

― Эй, женщина, не надо быть такой грубой, ― проговорил он, выбираясь из моего препятствия и хищно рассматривая мою наготу. Как будто он до этого не видел меня голой.

― Слюнки придержи, ― съязвила и провела по уголку его губ, невидимо снимая слюну. Он лишь оскалился, расплываясь в своей фирменной и ослепительной улыбке. ― А то подавишься.

― Ты и сама несколько минут назад давилась слюнями из-за моего члена. А он был мощный…

Эрик провел пятерней по своей шевелюре, все равно не устраняя бардак, который мне посчастливилось сотворить.

― Фу, как пошло.

― Но тебе это нравится.

― Не скрою. ― Мило улыбнулась в ответ.

Не придерживаясь больше ни за какие выходки надела на себя бюстгальтер и трусики, а затем уже джемпер и брюки. Эрик, видимо, уже смирившись с тем, что что-нибудь случится, и мы вновь окажемся в кровати, последовал моему примеру и надел только джинсы. Он поднялся с постели и подошел к окну, приоткрыв на небольшую щель, и впуская сюда прохладный осенний воздух.

Потом вяло развернулся, встречаясь с моим взглядом. Между нами пробежала минутная тишина, и только мысли держали, чтобы я не свалилась на пол.

― Завтра мы встретимся? ― нарушила тишину первая, делая мелкие шаги к нему. Он, как столб, смиренно и немигающее следил за мной. Огонек в его глазах заставил меня аж поджать пальчики на ногах.

― Конечно. ― Не утруждая больше терпеть между нами расстояние, сделал большой шаг ко мне и прижал к своему оголенному торсу. Положил руки мне на ягодицы, сминая и впиваясь пальцами, прямо таки вдавил в свое искусно натренированное тело. Мозги вновь поплыли от вкусного запаха его тела. ― Но мне так не хочется тебя отпускать.

― Надо, Эрик, надо. ― Скрестила руки за его шеей, наклоняя голову с интересом. ― Мы с Кимберли завтра собрались идти в бассейн. Ты можешь присоединиться к нам…

― М-м-м, бассейн, ― загадочно пропел он, склонившись ко мне. ― Давно хотел посмотреть, как ты выглядишь в купальнике. Возможно, мне удастся сделать что-нибудь развратное…

― Возможно, ― кокетливо ответила и прикусила нижнюю губу, плавясь под мужскими руками. Где он касался, даже сквозь одежду оставались ожоги.

Внутри снова затрепетали бабочки щекочущим ощущением, и мурашки пробежались по позвоночнику, оставляя за собой маленький слой пота. Искушать, портить и помогать взлетать ― ему все же удалось это сотворить со мной. Почему же, встречаясь с элитным парнем школы, я была не на своем месте? Почему же я не горела адским огнем, сжигая каждый сантиметр окружавшегося меня мира? Наверное, тогда я была совсем юной, неопытной и скучной, с которой вдоволь поиграл мой ухажер…

― Во сколько вы завтра идете? ― прошептал возле моего уха и втянул носом воздух. По неведомому инстинкту откинула голову, открывая участок шее. Мне захотелось, чтобы он там поцеловал.

― Где-то в полдень перед обедом. Я напишу.

― Будет очень хорошо.

И вонзил свои зубы, словно вампир, в чувствительную точку на шее, всосал кожу, затем облизал свои проделки.

― Это будет тебе мое напоминание, ― приподняв уголок рта, он поглотил меня своим искусством очарования. Мне пришлось еще долго с ним воевать, пока он не отпустил меня со свободной душой…

Эрик Росс

― Аарен, может, тебя хотя бы это развеселит? ― проговорил я, как только дверь за нами закрылась.

Мы зашли следом за несколькими парнями, которые по-видимому с младшего курса, и я заметил огромный бассейн посередине помещения с плескающейся чистой водой, что создавалось впечатление, будто вода из моря. Пространство хватало ― здесь оказаться около сотни людей, чтобы как следует отдохнуть и поплавать в компании своих подруг или второй половинки.

Около больших панорамных окон были расставлены в одну колону примерно около семи шезлонги, которые заняли пару человек. Девушки ходили с одного края бассейна на другой, маняще вертели попкой и соблазнительно кидали на нас с другом свои взгляды. На моем лице отсутствовал хоть какой-то намек на то, что меня как-то завлекает их неудачные попытки меня охмурить. Безразличное, выразительное и отвращенное выражение могло показаться гордым и тщеславным отталкиванием, которое бы не оценили все вокруг. Но мне было плевать. Главное ― я жду свою девушку.

Девушку.

Мать честная, ущипнул бы кто-нибудь, чтоб сказали мне, что я сплю. До сих пор не могу поверить, что Ханна оказалась так близко в моих руках и все же поддалась тому жгучему чувству, что я не ощущал ни с кем другим. Быстрый и без капельки надежды на продолжение секс ― был моим маленьким азартным увлечением. Все девки бегали ко мне со своими раздвинутыми ногами, умоляли меня дать нам шанс, которого в принципе видел в одном месте. Еще наша любимая игра с Аареном давала нам шанс повеселиться на огромную славу, закрепив статус в этом долбанном учреждении. А вчера…мне крышу снесло от одного невинного взгляда и ванильного запаха ее тела.

Эта погоня за невероятно строптивой мисс Эллингтон поменяли мои взгляды. Да что б тебя, поменяли меня всего! Я как будто ожил после долгой спячки и, наконец, чувствовал в себе миллион мурашек, легких ощущений и маленького лучика моего будущего. Она оживила во мне старого Эрика, который перед скандальным происшествием в семье замкнулся в себе и испортил отношения со всеми ему близкими людьми. Никакие силы не помогали мне выкинуть груз на своих плечах. Выпивка; драки; наркотики; секс; гонки, которые увенчались не самым лучшим успехом, ― пробуждали во мне драйв забытья и недолгого наслаждения поодаль от проблем.

Но после появления нее, я не захотел возвращаться к прежней жизни. Шаг вперед и уже пути нет назад.

Рычаги сломались, механизмы завертелись и, не помня ничего, кроме манящих губ Ханны и наших голых тел, произошел во мне настоящий взрыв. Мне было с ней очень хорошо. Нет, мне пиздец как ХОРОШО! Подо мной извивалась, умоляла довести ее до исступления, кричала, впивалась своими острыми коготками в спину, ― ох, бл*ть, это было лучше, чем с кем-то другим.

Конечно, мы еще не обсуждали о том, что произошло между нами, но думаю, это случится. Нам обязательно нужно поговорить, так как отвязаться от этой девчонки будет сложнее, чем запасть на нее…

Очередная дамочка прошла мимо нас, стрельнув глазами и не сводя внимания с моего друга. Повернулся к нему и отметил про себя мысленно, что Аарен вовсе не нацелен на весь этот балаган, которым раньше располагался всесильно, самокритично и не утруждено. Его не забавляло эти жестовые подкаты. Хмур как черт.

― Мне как-то не хочется сегодня веселиться, ― мрачно отозвался он, скрещивая руки на груди.

Перед тем, как тут оказаться, мне пришлось миллион раз его уговорить вытащить свою задницу хоть куда-нибудь. После нашего разговора несколько дней назад, прежний Аарен духом пал в моих глазах. Казалось бы, все под силу присвоить себе, свершить свои цели, но этот парень жалко облажался. Надеюсь, в скором времени он снова загорится огоньком озорства, веселья и похоти. Хотя маловероятно в это верю. Влюбиться в девчонку и не знать, как расположить ее доверие и показать себя с другой стороны, ― это катастрофа.

― Да ладно тебе, братан, ― положил свою руку на его плечо, сжимая в знак поддержки. ― Не падай духом раньше времени. Все еще впереди. Не всегда легко добиться того, что находится под запретом с первой ваше встречи. Я это понял достаточно ясно…

― Помню. ― Мускул на лице парня дернулся, оповещая, что он погрузился в воспоминанья. Ему было неприятно это припоминать.

― Девчонка боится влипать в неприятности, которые так и сверкают на твоем приличном месте, поэтому избегает любой контакт с тобой. Никогда не стоит опускать руки ради какой-то брошенной фразы.

― Эрик, ты не представляешь, с каким выражением лица она мне тогда об этом сказала… Это как будто мой страшный сон, крутившийся в голове, и надоедая своей громкой фразой. Да и…

Нервно поправив свои волосы, его кадык дернулся. Аарен стал такой черной тучей, что смотреть страшно. Ох, ему настолько тяжело, насколько сильно ранила девушка. Да, сложно принять тот факт, что когда тебе нравится человек, взамен ты получаешь мешок грязи, который загрузили на твою спину и выпроводили за дверь. Но она не такая. Подруга Ханны не будет черствой и мерзкой сукой, гляди куда и увидишь таких повсюду; она просто замкнута в себе.

Скорей бы эти два придурка поумнели.

Да и мы тоже не лучше с Ханной.

― Что б она не сказала, она это не со зла. ― Приобняв его за плечи, немного встряхнул парня, а то видеть поникшее лицо не самое лучшее дело перед отдыхом. ― И почему ты печалишься, если слышал разговор? Она же ясно сказала: неравнодушна. А ты, тряпка, тут льешь сопли.

Усмехнувшись на мое удавшееся сравнение, друг посмотрел на меня с надменным, но знакомый только мне, взглядом. Демоны в его глазах плясали свой танец вокруг костра, высокомерно завывая и призывая прийти в себя. Аарен немного изменился в лице, но бледность все еще давала о себе знать.

― Ладно. Послушаюсь твоего совета.

Вот это уже лучше.

36 глава

― И тебе вовсе не хочется, немного развлечься? ― поинтересовался у друга, выражая в своем голосе намек, что девушек можно разбирать на отвал.

Мы прошли к не занимавшимся шезлонгам, положили на них свои полосатые полотенца, которые используем после тренировок по футболу, и во всей своей красе уселись. Друг нервно почесал свою шею, не сводя глаз с входной двери.

По правде говоря, сюда я его позвал ради компании. Пока мне удастся дождаться девчонок, пройдет немало времени, ― все мы знаем, насколько долго они умеют собираться. Конечно, это выматывает и раздражает, что в какой-то момент захочется уйти, именно поэтому компания моего страдальческого друга как никогда стати. Что касается Кимберли, то по факту как дело пойдет. Он еще не знает, что здесь будет она. Главное, они должны поговорить, пока мне посчастливиться утащить Ханну в укромное местечко.

― Нет, друг. Моя голова не готова слушать речи этих зазнавшихся кукл.

― Это верно. ― Усмехнулся и откинулся на спинку шезлонга, располагаясь в удобной для меня позе и вытягивая ноги. Со стороны покажется, как насытившийся кот балдеет на солнышке, которое просачивается через окна.

Не могу скрыть свою сытость. Да и она отражается в моем взгляде, усмешке… Черт, я так счастлив, как никогда прежде! Только вот очень скоро мне понадобится снова мисс скверность, дырочка которой, ух, какая узкая. Твою мать, никогда бы не подумал, что с такими широкими бедрами и осиной талии она будет тесна для моего друга.

― Эй, братан? ― помахав перед моими глазами рукой, Аарен вернул меня на землю. Перевел взгляд на него, ухватив на его губах насмехающуюся ухмылку. ― Неужели у тебя получилось?

Получилось. Но от своей победы я не рад.

― Ты потише говори, ― встревожился, помотав головой. Никто не должен услышать наши игры с Фейном. ― Это случилось, но я готов отказаться от выигрыша.

― С чего вдруг? ― удивленно проголосил друг, выгнув свою широкую бровь. Он прищурился, как будто пытаясь во мне разглядеть намек на то, что же все-таки подействовало отказаться Эрику Россу от награды за свое дело. И тут его лукавая улыбка, читающаяся по губам в виде «мне все ясно», стала еще шире. ― Оу, да Эрик Росс влюбился.

Он сказал это достаточно громко, что некоторые дамы обернулись в нашу сторону, уже обдумывая, кто запал прямо в сердце дамскому угоднику. Их перекосившиеся лица и поджатые губы давали понять, ― они не очень довольны. А парням было вес равно, занимавшись своим делом: как бы привлечь внимание очередной шикарной дамы. Да уж… Отсосать член надо кому-то же. Хотя не скрою, что я раньше точно также действовал, наплевав на всякие стереотипы и рамки приличия, что мне читала моя ненаглядная…

Моя. Она вся моя.

― Ей богу, Фейн, когда-нибудь мой кулак встретиться с твоим глазом.

Аарен показал мне средний палец и разлегся на шезлонге, спокойно устроившись в зазывающей позе: руки закинул за голову, ноги скрестил.

― Ты, мой хороший, это еще не скоро случится. Любовь твоя ко мне победит зло. ― Фейн проговорил это сладким голосочком, добавляя в него нотки экстравагантности и женственности. Меня в любую секунду могло вырвать. Звучало отнюдь слишком фальшиво и мерзко. ― О’кей. Просто прикалываюсь.

И тут вдалеке мелькнула знакомая мне девушка, фигура которой мог позавидовать любой обдолбанный пацан, позволивший себе зайти на зону, где уже его права будут ограничены. Тело и ее душа были со вчерашнего дня взяты под мой контроль. Как и она взяла мое. На Ханне был раздельный купальник белого цвета: бюстгальтер прикрывал кое-как третий размер груди, а сквозь ткань топорщились две бусинки, трусики были выше талии, но от меня не уходила удачливая картинка, как раздвигаю ее худые ножки и пробираюсь под ткань к чувствительному месту девушки. В член сразу же ударило молотком. Такая аппетитная, изящная, без капельки косметики, и простая девушка срывала мне крышу, уничтожала разум в клочья.

Эллингтон шла в нашу сторону в компании своей подруги, перекидываясь фразами, которые мы уж тем более не могли услышать. Они были настолько увлечены беседой, что не сразу заметили нас. Чем ближе они были, тем чувство тревоги на счет моего друга росла с неимоверной скоростью, что драка начинала тут прям таки закипать.

Девушки практически подошли к нам, как наши взгляды с Ханной скрестились, и ее невинность и мечтательность отразились на лице, что мое тело потянуло именно к ней. Я, не сопротивляясь силе магнетизма, с которой дружил ну очень хорошо, поднялся с места и сделал пару шагов к ним. Краем глаза уловил взволнованность моего друга и замешательство с такой встречей, а Кимберли вообще побледнела, стоило заметить в радиусе трех метров самого Фейна. Но главная головная боль уже несколько недель стояла напротив меня, то опуская смущенно глаза вниз, то взметая ресницы, как птица в полете.

Не разделяя такого ужасного расстояния между нами, встал вплотную и положил руку на ее талию. Она тут же вздрогнула, дрожь волной охватила нас двоих. Хватило этакой силы с самой могущественной силы удержать себя на ровном месте и не забрать девушку отсюда, перекинув через плечо. Разделялись желания: уйти или поцеловать. И терпеть больше не мог. Припал жадно к манящему ротику, проталкивая язык. Жар покрыл наши тела, подталкивал к наслаждению, от чего сквозь поцелуй услышал тихий всхлип Ханны. Ее холодные и тоненькие ручки легли мне на грудь, но не чтобы отстранить от себя, а чтобы чувствовать себя в полной моей власти.

По правде сказать, целоваться с девушкой не было для меня интересным занятием ради одной ночи. Все эти двуличные «зайки» были обычным похождением: мы встречались, развлекались, запирались в удобном для нас месте и занимались взрослыми делами. Минеты и куни ― обычные занятия с этими проститутками. Взять у них то, что приносило мне кайф, ― но ничего не отдавать взамен этим девкам. Так действовало в моем своде законов. Только после столкновения… На данный момент такой потребности, которая росла с каждым днем, никогда прежде не приходилось на себе ощутить. Мной явно действовало нечто сверхъестественное, не подчиняющее объяснению. Я просто брал ее рот, наши зубы сталкивались и скрипели, а языки играли опасным огнем страсти. Искры и огоньки пылкости затмевали наше сознание, наши тела начинали плыть по течение сумасшедшей реки. И никто не мешал нам быть рядом друг с другом, ощущать каждое прикосновение, иметь возможность, наконец, забрать друг у друга все наши переживания и обиды.

Но вечно не могло это продолжаться, ведь наши друзья были рядом.

Кое-как отстранившись от ее вкусных губ, посмотрел на пылающее лицо девушки. Рваное дыхание свидетельствовало о нашем ненасытном поцелуе. Я снова ее увидел.

― Привет, ― прошептал возле ее губ и с трепетом заправил прядь волос. Каждое мое движение давало понять, ― девушка принадлежит только мне.

― Привет, Эрик, ― робко пропела она и аккуратно коснулась моих губ, оставляя легкий поцелуй. ― Я вижу, ты не один.

― Да… ― уже немного с тревогой ответил я. ― Ты же не против?

― Я? ― задумчиво спросила она скорей себе и поглядела на свою остолбеневшую подругу. Все же удосужилось расплести наши объятья, но не чувствовать ее рядом с собой, словно пытка.

Ханна прикусила сексуально нижнюю губу.

― Я не против, но не сказать это про Ким.

Мы оба посмотрели на этих двоих, которые пожирали друг друга то ли ненавидящими, то ли ужесточающими, то ли гипнотизирующими взглядами. Я склонялся к мнению, что между ними напряженность выдавало их глубокое состояние с верной стороны: желание и влюбленность.

Их гляделки затягивались.

― Ким? ― позвала Ханна, дотронувшись до ее руки. Кимберли качнулась и посмотрела на девушку, стоящую рядом со мной. ― Ты себя хорошо чувствуешь?

На ней лица отнюдь не было: краска с лица сползла, от чего щеки стали белее мела, губы иссохли, глаза метались в диком ужасе. Вообще, она не была рада такому столкновению с парнем, который какими только способами не пытался за нею ударить.

― Д-да. Все в порядке. ― Но под дрогнувшим голосом выражалось совсем другое.

― Тогда пойдем поплаваем…

И, бросив кокетливый взгляд на меня, Ханна удалилась следом за подругой, они пошли дальше. Эллингтон ухватила свою подругу под руку, тревожно спросила о чем-то, ни на шаг не отставая от бежавшей Ким. Да уж, Аарен смог в этой девушке пробудить отталкивание и страх от своего образа. Но и он выглядит не хуже ее.

― Почему ты не сказал, что она будет здесь? ― скрепя зубами, задал злобно вопрос друг и поднялся с шезлонга. Как я мог понимать, он уже готов отсюда уходить.

― Не злись, пожалуйста. Я и не думал, что вы так оба отреагируете…

― А как мы должны реагировать, когда я ее поцеловал из-за желания, а она увидела в этом нападок? ― Он сделал рывок в мою сторону и сверкнул не сулящий ни чем приятным взглядом. Мышцы его напряглись в агрессивном противостоянии с самим собой, огонь хлынул со дна души. Черт! ― Ты, Эрик, нихрена не понимаешь, что происходит!

― Для начала успокойся! ― поставил перед собой руки, как бы показывая, что не хочу с ним драться. ― И не нападай на меня. Я лишь только помог тебе ухватиться за край ткани, который может в любой момент разорваться. Может, это и есть шанс поговорить тебе с ней?

― Поговорить?! ― взвыл и отвернулся, приоткрывая рот и ловя воздух. Нервы у него с детства были пошатаны из-за гнусных родственничков, и мне больнее было видеть, как он извивается, мучает себя этими воспоминаниями и как жгучая смесь говна пожирает его. Семья их ― кровоизлияние в королевстве Фейн. Не все так гладко, как выглядит на обложке журнала.

Кадык друга дернулся. В гримасе ужаса отражалась вся нечистая сила, не сравнимая с моей, которая была убийственна для каждого прохожего. Кожа покрылась красными пятнами, челюсть парня плотно была сжата, ― знак того, что он энергично обходит стороной мои слова. Им завладел туман злости.

Он посмотрел на меня надменным взглядом, выражая всю свою неприязнь и отвращение по отношению ко мне.

― Никогда не смей лезть в то, о чем не знаешь до конца. ― Ноздри раздулись, изображая самого настоящего дьявола в плоти. ― Пошел ты к черту, Эрик!

Он всплеснул руками, развернувшись, взял полотенце и пулей полетел на выход. Я видел только голову друга, который фактически всех сбивал с пути и не обращал внимания на недовольные возражения.

Опустил глаза в пол и перебирал в памяти все сказанные слова Аарена, сопоставил каждую деталь в последовательность, анализировал, что же могло до такой степени вывести его. Но кроме одного единственного имени ничего не пододвигало меня. Ким была его жесткой грушей для битья, с которым ему было неподвластно справиться, с которым переломает себе кости. Он уязвим и неразборчив во всех этих романтических делах. Он не ищет в ней свою половину себя. Он не считается с тем, что уже давно ключ отдан девушке, которую проклинал миллион раз… Он лишь жаждал от нее взаимного удовлетворения… Но как же он просчитался, когда смог влюбиться. И вместе с ним я тоже медленно и угнетающее погибал и терял всю мощь, что однажды дало шанс выжить в этом дерьмовом обществе…

Только от острого и глубокого чувства, что не считается привязанностью, я воскрес заново. И в скором времени Аарен поймет, ― какое влияние оказывает легкое помутнение рассудка из-за непростой и неслабой в обороне девушки.

37 глава

Углубившись в свои мысли, мне не сразу удается заметить две женские фигуры рядом с собой. Утруждено поднял взгляд на Ханну, которая тревожно глядела на меня: в ее глазах читалось негодование.

Хватило украдкой взглянуть на Ким, как мысли про Аарена сразу же заполнили мою голову. Этот парень с каждым днем становится сложнее и неразборчивее для понимания. И мне все больше кажется, что наши с ним дружеские узы не способствуют установить контакт, заключавшийся в этом узле неразберихи в его жизни. Но мне ясно одно: он боится делать шаг!

― А где… ― немного боязливо спросила девушка, садясь рядом со мной на окорку бассейна. В глаза снова бросились эти выразительные соски, так и пытавшиеся меня заманить в свои сети.

― Ушел. ― Повернулся к подруге Ханны, только бы не видеть ее грудь. Кимберли выглядела немного остуженной, но окраска зелени выдавала ее внутреннее состояние. Возможно, мне так кажется, но она слишком скромная, от чего в ней вырабатывается ранимость. ― Привет, Кимберли.

Девушка вздрогнула, застенчиво опустив глаза.

― Привет, ― тихо выдавила из себя и потеребила, обвязанный вокруг тонкой талии, подол полотенца. Нет, все же она замкнута в себе.

― Прости, что так не складно получилось… Я не рассчитывал…

― Ничего, Эрик, ― перебила она меня и взметнула длинными ресницами, смотря на меня как на обезумевшего. ― Все хорошо.

― О’кей. Это радует.

Буду надеяться, что с ней все хорошо. Но не скажешь это по позе.

Повернул голову снова на свою подругу и взял ее хрупкую ладонь в свою руку, сплетая пальцы между собой. Рядом с ней мне вновь захотелось думать о чем-то хорошем, представлять яркие картины, а не ходить вокруг болота, где не каждый сможет услышать тебя и спасти. К тому же не то время, когда следует омрачнять наш отдых, который уже совсем скоро закончится. А у меня еще много планов насчет моей девушки.

И ее глаза встретились с моими: чисто-голубые, в которых сквозило неподдельное веселье, напряженность, безграничное благодарность и затмение моего сердца. Дааа… Тот самый участок ее души показал себя в обличии, продемонстрировал внутреннюю силу своей безнравственной уверенности. Она не та боевая Ханна, а кто-то больше для меня…

Погладил большим пальцем по выпирающей костяшке у основания указательного пальца. Надо с ней уединиться, терпение, казавшееся долгим и таким безграничным, кончалось с каждой секундой рядом с ней. Одной ночи мне не хватило. Я хочу ее прямо сейчас.

Наклонился к ее уху и шепотом, чтоб это было между нами, сказал:

― Приходи через пять минут в темный коридор. Он сразу же после выхода из бассейна.

Не дождавшись реакции своей спутницы, поднялся на ноги и поспешил скрыться в другом месте, перед этим захватив с собой полотенце. Я так и не искупался, но сильнее меня волновало откровенное тело Ханны, манящая своим пальчиком. Член терся об плавки, а позориться своим стояком ― не хотелось в таком многолюдном месте.

Вышел из большого помещения и сразу же свернул через десять шагов в темный промежуток, где ничто не способствовало увидеть путь и наличие тут предметов. Отлично. Прошел чуть дальше, пока не уперся руками в стену и не задел бедром что-то твердое и острое, отчего боль отразилась на маленьком участке кожи. Стиснул зубы. Потрогал руками, что бы такое могло быть, и удивился. Что здесь делает тумбочка, кажется, с испортившимся покрытием?

Ну да ладно.

Не такая проблема.

Оперся об нее задом, внимательно с точным осмотром наблюдая за тенями людей. И через каких-то крошечных секунд появляется виновница моих бед: мучений со стояком, желания разнести здесь все, только быть рядом с ней. Ее вид просто божествен: растрепанные волосы, убранные в пучок, который мне придется распустить, шикарная фигура, так и призывающая меня ударится головой обо что твердое, и мои любимые губки, приоткрывающиеся от нехватки воздуха. Ох, бл*ть! В член ударил несокрушимый ток.

Девица была вся выжита из себя: стройная, сексуальная, красивая и только для меня. Никто не посмеет пальцем даже тронуть сокровенное, где мне пришлось побывать не так давно.

Ханна сделала пару боязливых шагов, смотрела с опаской вглубь такого узкого коридора, а когда ей пришлось чуть ли не упереться в меня, я силой прижал к себе. Она ахнула прямо в губы. Горячий воздух обдул мой подбородок, по пояснице прошлась судорога, увязая в точке икс.

― И зачем ты меня сюда позвал? ― прошептала она возле моих губ.

Я ухватил ее за бедра и усадил на эту непонятную тумбу, удобно устраиваясь меж разведенных ног. Не был удивлен, что в ее трусиках было так влажно. Меня тоже било кувалдой, потому что друг чуть ли не упирался в ее щелку.

Девушка томно ахнула.

― А ты не догадалась? ― Наклонился и поцеловал уязвимую точку на шее девушки, всасывая кожу. Ее тело задрожало под моими руками, руки растворились в моих волосах. Очень нравится, как она реагирует, отрываясь по полной на моих отросших волосах. Иногда думаю, что пора их подрезать, а то становится невыносимо трудно справляться с обвисшей челкой, только Ханна переубедила меня. Окончательно. ― Соскучилась?

Прошелся носом по шее и внюхался в обычный и вкусный аромат ее тела. Все эти одноразовые шлюхи использовали мерзкие и горькие на зуб духи, обливаясь до пяток, что тошнота могла в любую секунду испортить их идеальный образ. Но у Ханны…тело манило своими настоящими, открытыми вкусами, хотелось изучить как можно глубже ее.

― Очень… ― жалобно просипела, и ее наглая ручка опустилась на мой член, по-игровому сдавливая.

Поверьте, я аж подпрыгнул от такой неожиданности. И все забурлило с невыносимой силой, выбивая со счета, с дистанции, с позиции. Твою мать! Да я освирепел.

В кромешной темноте нашел пухлые губы и зверски набросился на нее. Ладонь девушки все еще покоилась на паху, а моя рука начала свое исследование под название «Испробовать все и вся». Прошелся по гладкой коже во внутренней стороне бедра, еле ощутимо коснулся полозки трусиков и положил на талию. Сквозь поцелуй Ханна дернулась, углубила наше воссоединение губ, что мы чуть не стали грызть друг друга.

Низкий рык вышел прямо из груди, когда моя рука стала опускаться через живот вниз, к лепесткам, которые содрогались от накатывающего, раздирающего мышцы, кости желания.

Провел пальцами по резинки, слегка поддевая, Ханна откинулась назад, прервала наш поцелуй и своими коготками очерчила каждую вздутую венку на V-образным мышцах. Стиснул челюсть, ее указательный палец в пяти сантиметрах от члена сильно царапнул кожу. Мне стало нечем дышать в таком пространстве, где вентиляция была вокруг нас. Что же она со мной делает?

Рука нырнула в трусики, и я ощутил на пальцах такую влагу, что в любой момент здесь мог оказаться потоп. Ханна была мокрой, пальцы исчезали в складках, принося ей сказочное удовольствие, что точно не могла ощутить ни с кем другим. Только я мог ее воспламенить. Только я мог сокрушить на нее такую тягу в потребности почувствовать меня в себе. Никто!

Ханна ухватилась свободной рукой за мою руку, бродящая в потаенном месте, и уж тем более мучительно принося наслаждение. Она умоляюще простонала, ублажая мой слух и сердце мелодичным звуком. Кровь забурлила в жилах, пробудила во мне утоляющую потребность быть целиком ее. Жить с ней в одном ритме, обеспечивать нас одним кислородом и не подчиняться нудным, устаревшим правилам. Даже моя маленькая порча не касалась нас в таком масштабе, что могла разрушить наш ровный, не поломанный мостик. Мостик, построить который составила немало труд и упорности… Я просчитался, когда она разрешила мне увидеть в себе другой огонь обеспечения жизни. Наше лобовое столкновение преобразило мои стремления, поменяли перспективы насчет нее. Ханна не на одну ночь.

Влюбленные идиоты, сносящие друг другу головы…

― Эр-р-рик! ― рвано прошептала моя беглянка. Мой палец погрузился в ее пучину.

Девушка содрогнулась и своими губами уткнулась мне в шею, жадно кусая кожу. Сделал движение пальцем вперед, затем вынул, ощущая неземное вибрирование в этом пространстве. Прошелся сверху вниз, срывал с нее тихие всхлипывания. Если мне не удастся сейчас же войти в нее, то мне придется целиком испепелить такую нежную крошку…

Испарина появилась на моем лбу от подкатывающего предвкушения, сердце забилось в унисон и, кажется, в такт с ее сердцем. К горлу подкатил душераздирающий стон, заполняющий остаток разума не своеобразными мыслями.

Вводил палец в ее узкую дырочку медленно, разжигал в ней свою пародию монстра, который вот-вот должен был соединиться с моим, стать чем-то новым, породить себя из огня и пепла. О, да… Огонь горел в нас неутешительно и не щадя никого. Ханна острыми ноготками до пронзительной боли провела по моей спине, что мурашки отозвались ликованием в моем боевом товарище, мышцы свело приятно, отдавая легким, как перышко, полетом.

Когда ее киска начала сжиматься вокруг пальца, не стал больше тратить впустую и ввел сразу же два, ускоряя движения, дыхание, сердцебиение. Ощутил, как ее ноги задрожали, и она стала чуть ли не насаживалась на мои пальцы. Стены сотрясались равномерными стонами, тяжкое дыхание разразило или же пробудило двигаться глубже, набирать частоту. Я прямо добивал девушку своим проникновением пальцев, задевал до искушения стенки, но она хотела все больше и больше. Че-е-ерт!

Не закончив свои россказни, вытащил пальцы с трусиков и облизал их, чувствуя привкус солености от вкуса ее плоти. М-м-м…

― Вкусная девочка. ― Не надо было видеть, что она вся красная и запыхавшаяся, но не до конца удовлетворенная.

Вонзил до чуть ли не хруста пальцы в ее бедра, стиснул на край тумбочки Ханну, стянул эту злосчастную ткань, а с себя плавки, и резким толчком на всю длину проник в эту вязкую тесность… Ох, бл*! Как же хорошо. Мышцы влагалища сжали мой член, давая понять, что этого только и ждала она. В темноте увидел, как девушка развязала вверх, выпуская наружу идеальные сиськи. Положил свою руку на ее грудь и с силой сжал, заставляя ее выгнуться и пропеть не разбирающие слова…

Никогда прежде мне не хотелось так сильно, как Ханну Эллингтон.

Подорвался на бомбе со страшной двусмысленностью. И так было пространственно на режущие лишние звуки со стороны, где просачивался свет в этот уголок. Мне было плевать, что кто-то нас увидит. Если бы и заметили, то это оказалось бы простой шуткой для меня. Они даже не догадываются, в каких ракурсах беру эту шикарную девушку.

― Да-а-а… ― отозвалась Ханна.

Помещение стало заполняться звуками шлепков.

Двигался равномерно, иногда придавая тяжесть, упоение, иногда лишая остатки рассудка в таком положении. Мы были лишены возможности говорить, выражать свои восхищения, чувства, но за нас так изнуряющие говорила вся эта атмосфера. Она трещала по швам, вырывала с нас последнюю энергию и принося успокоение. Ржавое лезвие резало нашу кожу, по нам ездили миллион поездов, и один микроскопический импульс взрывал кайф до максимума.

Могущественно и с такой жаждой подчинить себе всю ее вышел и снова ворвался. Она аж от столько зачетного блаженства ухватилась ручками за мою шею и притянула к себе. Дурман давил мне прямо в висок, мышцы каменели на руках из-за столь мощной массы, но ничего не чувствовал, пока понимал, как Ханна требует не останавливаться. Невидимо и незаметно, но ощутимо для меня.

Мы обезумели буквально. Моя крыша стала ломаться, на место ее появилось куда прочное, терпимое, агрессивное, чистое существо… И я понял, что же значит забыть все и начать с самого чистого листа…

***

― Это было нечто! Эрик Росс умеет волновать даму, ― восхищено сказала Ханна, клюнув меня в нос. Она все еще отходила после такого безумного секса.

Удовлетворенно улыбнулся и одновременно рассмеялся. Да уж…

Жар пронеся по органам от столь милого поцелуя. Ее губки умели приносить будоражу. Но в голове крутился один волнующий вопрос, ведь она была не девственница.

― Скажи. ― В темноте помог ей завязать сзади вверх купальника, затем натянул на себя плавки, прикрывая еще не отошедшего младшего Росса. ― До меня же у тебя был парень. Я прав?

Повисла тягучая тишина. А потом девушка ответила безразличным, но дрогнувшим голосом:

― Да, был.

И даже не знаю, какой дьявол меня потянул спросить об этом. В этих коротких словах читалось желание закончить разговор, только останавливаться расспрашивать мне не хотелось. Интересно, почему тот остолоп упустил такую замечательную девушку, наверное, променяв на очередную потаскуху.

― А…почему вы расстались? ― почесал нервно затылок, приблизившись по ощущениям к ней. Положил руки на талию и придвинул ее ближе к себе.

― Скажем так, что наши пути распределены по статусу: низших и высших.

Ханна положила голову мне на плечо, а в нос ударил приятный запах ее шампуня: шиповник и яблоня.

― Неужели, он тебя предал…

― Можно и так сказать, ― выдохнула она и погладила мою грудь, где находится сердце. Игла вонзилась прямо в сердце, как только мне представилось то, что могло произойти между ними. Я догадываюсь, на какой поступок тот парень мог пойти, что озноб прошелся по позвоночнику.

Я не лучше него.

― Только я не хочу о нем говорить.

― А о чем? ― опустил голову, и кончики наших носов столкнулись друг с другом.

― Эрик…

Немного двинулся к стене, чтобы устоять на месте перед тем, что за разговор нас ожидал. И тут же свет в этом коридорчике осветил наши горящие лица: розовые щеки, распутанный пучок, розовые губки и затуманенный взгляд девушки; меня же распирало, волосы точно были в беспорядке хаотичном, а возбуждение так и читалось на моем лице.

Но куда важнее было услышать, что невозможно было избежать.

Это та самая ситуация, когда никто нам не мешает, если не считать, что слышны шаги людей.

― Что между нами творится? ― Ее ресницы затрепетали, смущение проскользнуло во взгляде, будоража мое сознание. Была она умелой, но все равно стесняющейся меня. ― Я так сильно запуталась в нашем балагане, что не увидела конец нитки. Не увидела, что за автомобиль проехал между нами, что показал своим сигналом в тишине наших томных вздыханий…

Мне бы и саму знать, что происходит с нами двумя. Я не могу назвать ситуацию одним словом, не могу сообразить, что же заставило до боли принять на себя такую едкую влюбленность. Она просочилась под саму кожу, оставляя за собой кровь и разрезы до глубины души.

― Ханна, ты сама понимаешь, что мы сошли с ума, ― тихо усмехнулся, сталкивая нас лбами. Прикрыл глаза, слушал ее неровное дыхание, переплетающееся с моим. ― Нами одолели чувства…

― Одолели… Но что будет дальше? Ты видишь, как между нами стоит невидимая стена этой чертовой вереницы соблазна, ― укоризненно, видимо, для себя сказал она.

― Я не могу тебе сказать прямо про наше будущее, ― выговорил это намного громче, оглушая свои легкие тяжким грузом. Отпускать ее под предлогом, что между нами стоят многие стереотипы ― бред. ― Не хочу даже упоминать об этих рамках. Ханна, я столько шел рядом с тобой, столько навязывал себя быть рядом с тобой не ради формальной напыщенности. Я делал это из-за чувств к тебе… Неужели, ты не понимаешь?

Взял ее лицо в свои ладони и заставил посмотреть на себя. Несколько прядей волос упали ей прямо на глаза, и поспешил заправить за ухо, чтоб видеть свежее и нелицемерное личико. Видеть небольшие морщинки в уголках глаз, расслабленность, выразительные скулы, маленький носик, который хочется целовать всегда и губы, приоткрывающиеся от каждого моего прикосновения к ней.

― Я влюблен тебя до беспамятства. Вижу тебя везде, как бредовый сон, слежу за тобой, словно параноик. Ты завладела моим сердцем.

― Эрик, ― ее губы задрожали, глаза прикрылись. Видел, как на нее накатывает благоверная истерика. Не та, что устраивают девицы, оказавшиеся в моей постели, а на следующее утро за дверью. Истерика, ― где чувства выражены ничего не стоящими слезами: солеными и мокрыми ― и улыбкой, зная, что ты нужна кому-то. ― Ты же издевался надо мной вначале года. Для чего? Ради потехи, веселья, забавы? Скажи, что не было твоим очередным ходом завоевать доверчивостью и растоптать…

― Нет. Не было, глупенькая. Никогда.

Не хочу вредить настоящей правдой.

Одна одинокая слезинка скатилась по ее щеке, которую я сразу же стер большим пальцем. Ханна все не пыталась посмотреть на меня: боялась найти во мне ошибку, испортившая ее и так чуть ли не разбившееся сердце.

― А что тогда?

― Еще при первой нашей встречи, когда Фейн решил к тебе подкатить, ты показалась для меня слишком зацикленной на учебе и замкнутой в себе. Но с каждым шагом, с каждым новым толчком, пробиваясь сквозь чащу на путь выбранный сердцем, я видел в тебе уникальную личность, пытающаяся строить свое будущее. И меня задело, продинамило и убило…

Грустная улыбка коснулась ее губ.

― Мне тяжело было совладать с собой, думая о том, чем ты зацепила меня. Сколько костяшек было мною разбито об стенку, когда стервозная девушка била меня по мозгам. Да, я психовал, бунтовал, злился на самого себя… Но ни за что на тебя.

― Успокаивает, ― хмыкнула она, пытаясь посмеяться над картиной «Эрик Росс сносит все на своем пути». ― В тот период я была задета до мурашек твоим присутствием. Только это не главное…

Девушка раскрыла свои большие глаза и взглянула на меня, заставляя видеть, какой хаос учудили мои слова внутри. Во мне тоже не шуточно все перевернулось и заиграло каким-то ходом против короля. Мелкие карлики бегали, сновали туда-сюда, выбивали из колеи самых сильных и крепких, проделывая дорогу к сильному и высокому господину. Шах и мат. Она выиграла в этом раунде.

― После твоей первой проделки во мне проснулось забытое и сгнившее чувство, от которого всеми способами бежала. Вот только…ты продолжал мне напоминать об этом, испытывать на состязании, и все больше я боялась заглянуть за границы настоящего.

Эллингтон вцепилась в меня пальцами, стараясь удержать себя на весу. У нее от каждого слова ноги подгибались, глаза становились мокрее. Не видел ее никогда прежде такой раскисшей, сломленной и задетой. Она призналась мне, пускай не открыто, но все же я понял, ― очередные отношения не увенчались бы успехом для ее состояния, разорвали бы на части.

Я собирался попользоваться и отступить, предлагая это другим. Все изменилось. Больше мне не хочется эгоистично и наигранно играть свою роль, выполнять такие знакомые действия, чтобы добиться девушку ради одной ночи, потом получить сполна удовольствие от слез. Ханна Эллингтон рядом со мной. В моем сердце. Мне не хотелось ей причинять боль, вредить морально и физически. Я хочу стать для нее больше, чем обычный человек: быть спасителем, любимым, родным и милым… Как бы это не звучало, но, да, быть милым мне хотелось только с ней. Ни с кем другим.

― Эрик, я не хочу тебя отпускать, ― дрогнувшим голосом ответила она, прижавшись губами к моей щеке.

Такие простые слова. Всего шесть слов. Боже, да я расцвел нисколько от слов, сколько от понимания, как сильно ее скрепляет рядом со мной. Я не могу допустить тот факт, что Ханна будет с кем-то другим, не со мной рядом в обнимку, не в одной постели, не на глазах у тысячи студентов, которым предстоит узнать об этом уже в понедельник.

― Ты заставил меня ожить по-новому, открыться со всеми своими тайнами перед тобой и почувствовать себя, наконец, настоящей.

― А ты, Ханна, вытащила меня с тьмы. Я тебе благодарен. Сильно. Безумно. Чувственно. Благодушно.

Я не умел любить, не знал, что такое благосклонность, не распоряжался своей жизнью так, как желаю на самом деле. В жизни циркулировал один четкий и строгий пункт: быть сильным, бить больно и не подпускать к себе никакого. Отец воспитал во мне монстра, навязывающий другим, что в мире мы поодиночке выживаем, боремся за право быть признанными. Он сделал меня врага своей страны, внушил чертово самолюбие и тщеславие, гордость и агрессивность, злость и силу.

Но сейчас я готов бороться за нас двоих. Я уверен, она та, кто мне нужен. Мы оба будем выживать и доказывать, как же некоторые ошибаются в своей правоте.

― Ты, мое солнце, ― выговорил с оттенком тепла, и принялся целовать каждый закоулок милого личика: щеки, скулы, лоб, нос, подбородок, губы. ― Будь моей девушкой, будь для меня моим якорем.

― А ты моим путеводителем…

От переизбытка счастья утянул девушку в долгом, податливом и желанном поцелуе, сминая губы в очередной схватке. Я держал ее лицо в своих ладонях, она вцепилась руками в мои руки, будто стараясь не терять меня. Нас ничто не могло сейчас рассоединить. Языки встречались, касался кончиком языка неба, что вибрация от стона передавалась и мне, а соленый привкус от слез только усиливался. Она плакала.

Непонимающе отстранился и посмотрел на ее заплаканное лицо.

― Ты чего? Я же с тобой, рядом. ― Поцеловал в щеку, уголок рта, губы, повторяя так несколько раз. Она хрипло рассмеялась, запуская пальцы в мои волосы.

Наши тела загорелись вновь. Прикоснулись друг к другу: скрепились в одну систему, действуя по своим правилам.

― Моя маленькая, я не уйду от тебя.

― Я приму к сведению твои слова, ― прикусив нижнюю губу, заговорщически подмечает она. Улыбка, наполненная искренним мироощущением, медленно появилась на моих губах.

Девушка оголила ряд белых ровных зубов, демонстрируя сияющую улыбку. Радостная и с мокрыми дорожками от слез, ― вот что я бы хотел видеть. Не падающая духом. Всегда.

― Но и ты не сбежишь от меня, милая, ― напомнил я, наклоняя нас обоих назад, упирая ее идеальный зад в деревянную тумбочку.

Ханна с темной игривостью провела языком по губам, призывая тем самым приступить к десерту. Мы только что его получили… Хитрая, однако, дама.

― Поверь, отступать от дороги, что ведет вперед, ― скрещивает руки в замок на моей шее, ― будет моей страшной ошибкой. Я не боюсь препятствий…

― Тогда я с тобой.

Мы вместе. И мой отец это не испортит никогда!

До конца истории осталось несколько глав))

38 глава

Ханна Эллингтон

Все следующие дни были наполнены таким фейерверком полнейшего безумства между нами. Я не верила тому, что видела перед своими глазами, не верила, насколько сильно он проник в вены и отравил меня, не верила тем свиданиям, что устраивал Эрик. Плавать и не погружаться на дно, ― было прекрасным чувством превосходства над тем, что между нами закрепилась неопределенность в наших раскрытых языках тела.

На следующий день Росс устроил целый пикник под звездами, что замерзла не худо. Спасало мощное и горячее тело такого жеребца, за которого хватались бы руками и ногами девушки, только получить бы желаемое и востребованное среди наглых парней. А Эрик был тем еще хищником: все принадлежало ему, ни трогать и ни смотреть, забираться в участок сердца и прорастать свои корни до глубокого экстаза. Мы буквально не отлипали друг от друга, целовались, вгрызались, сплетались в один клубок. Мама в тот вечер смотрела на меня украдкой, но мне было заметно, какая ироническая улыбка закреплялась на ее уголках губ. Да я и не собиралась скрывать своего неземного счастья.

В четверг и пятницу были организованы некие игры на природе: дистанции, баклуши, гири, мячи и много чего заполняли не такой уж большой дворик загородного отдыха, что в такой суете легко можно было затеряться и погрузиться в какую-то новую страну сказок. Так и поступил Эрик, отделив меня от моей команды и утащив в неизвестное направление. И снова его шуточки, намеки и похабные прикосновения, заставляющие гореть адским пламенем мое нутро. Мы до такой степени доиграли в свое развлечение, что застряли до окончания этой бессмысленной на тот момент игры. Сколько раз я дергала его, просила пойти обратно, только всякие уговоры по отношению такому типажу парней карается похотливой усмешкой, и отражения своей души в омуте темного и стального взгляда, где легко можно заблудиться и встретить на пути своего дьявола, сидящий на левом плечу.

А дьяволенок, уменьшенная копия меня и с рожками, кричал о моей распутности, в целом нашей общей, и одобрения в этом. Ангел же мотал недоверчиво и брезгливо головой. Что ж поделать, я связалась не с тем парнем.

Но от этого только еще слаще и интереснее.

В субботу мне дали хоть какую-то свободу в общении и отдыха. Я не видела Эрика с самого утра, когда случайно столкнулись в лифте. Он как раз позавтракал, ни в свет, ни заря, и собирался заняться своими делами, давая намек под предложением, что моего места в его объятьях не стоило ожидать. Конечно, я расстроилась. Как иначе? Только четкая картина того, чем должен был заняться парень, всплыло в мою голову совсем неразборчиво и неожиданно.

Догадывалась, что дружеская поддержка и общение следовало отдать незамедлительно. Мы за эти дни отстранились от своих друзей на целый километр. Я практически с Ким не общалась: перекидывались пару фраз за завтраком, в комнате, когда в свободное время сидела в четырех стенах. Что касается Эрика, то, видимо, он немного позабыл о своем друге и в этот выходной и следующий день до отъезда ограничивался кругом общения с ним.

Я против ничего не имела, если это не связывало с девицами.

Мне же удалось более ближе побыть в кругу семьи и наслаждаться атмосферой уюта и тепла, исходящая от близких. Кимберли снова поделилась со мной своими небольшими увлечениями, пересказами сериалов, интересными моментами за этот отдых и самым нерадушным в нашем разговоре ― это про Аарена.

Мама же мной сильно гордилась и восхищалась. Твердила мне, что за эти дни в ее глазах я казалась такой расцвеченной и живой, что за два года не наблюдала. Нам как-то удалось скрыться от Джонсонов и насладиться минутами личного пространства между матерью и дочкой. Услышать из уст своей мамы было чем-то удивительным и не реальным о ее приключениях, когда она перешла только в старшую школу. Как оказалось, она была той еще горячей штучкой, что не свойственно учительнице младших классов. Со временем, бесспорно, фигура меняется, у кого-то появляется животик, у кого-то виднеется пресс в свои-то годы. Но такую красивую женщину небольшой вес украшал и прибавлял свою изюминку и экстравагантность, зрелостью здесь и не пахло…

Естественно день должен был приблизиться незаметно и быстрыми шажками, но никак не могла поверить, что это случится лишь тогда, когда закроешь и откроешь глаза.

Автобусы уже ждали нас за небольшим слоем деревьев, верхушки которых развевались на ветру. По вечер ветер выдался немного холоднее и сильнее, что шум листьев стоял вокруг курорта…

Закрыла чемодан, проверив еще раз наличие всех вещей. Нужные принадлежности, такие как телефон, записная книжка, ручки, наушники и другое лежали в сумке у мамы. На этот раз мы должны были ехать вместе.

Подняла голову и обвела взглядом каждую деталь этой комнаты, отмечая, что за время нашего пребывания наши мамы постарались сделать обстановку на свой вкус. Подошла к окну и снаружи увидела, как толпа студентов становится все больше и больше, многие уже заранее собрались, желая по скорей уехать отсюда. А я так не хотела.

Поджала губы, чувствуя, как накатывает волна разочарования. Это были лучшие дни в моей жизни.

― Доченька, ты все собрала? ― мама появилась на пороге комнаты и зашагала к моей кровати. Обессилено следила за ее движениями, как она проверяла чемодан и, вытащив ручку, поставила на пол. ― Футболки, свитшот, джинсы, телефон, тетради… Все взяла?

Кивнула и снова взглянула за окно. Ректор пробирался сквозь толпу в начало, расталкивая болтливых и не угомонных студентов со своей дороги.

― Милая? ― позвала мама. Неохотно взглянула на нее. ― Ох, да ты совсем раскисла. Что же ты?..

Она подошла ко мне и прижала к себе, позволяя мне утонуть в объятьях родного наслаждения, спрятаться за горой, где тебя успокоят. Ее рука мягко гладила меня по голове, успокаивала мои оборвавшиеся нервы, которые вот-вот дадут ток в несколько киловатт. Ток пропитан переполняющей грустью.

― Не хочу отсюда уезжать, мам, ― уткнулась в грудь женщины, вдыхая аромат духов. Рост мамы был чуть выше моего и не удивительно, что я родилась со своими сто семьдесят. ― Побывать на балу и уже по щелчку пальца уехать домой, даже не насладившись прекрасными забвениями одиночества с принцем.

― А принц очень красивый и горячий, ― с наигранной томностью сказала она.

Удивленно посмотрела на нее.

― Что? Твоя мать еще не настолько стара, чтоб не обсудить мальчиков.

― Ты точно перечитала много романов. ― Блеск в ее глазах дал утвердительный знак. ― Тебе пора думать о внуках и уютном гнездышке, где проживешь счастливой жизнью.

― Ну-ну, не нагоняй мне тут годы, ― отсекла меня мама, тыкнув пару раз по моему лбу указательным пальцем. ― Что касается внуков, то когда мне их ждать?

― Их ты дождешься. Я тебе гарантирую.

Вместе с мамой усмехнулись, не прерывая наших объятий. Тепло снова заполняло грудь, давало воздух.

***

Понедельник, начало новой недели, был нетрудный и бодрый. Обычно первый день выдается с наибольшим нежеланием начинать рабочий день, но во мне бурлило активом и жизнерадостью. Так рвалась в университет, лишь бы скорей увидеть Эрика. Вчера нам все-таки удалось на ночь глядя поболтать от силы двадцать минут, дальше его ждали какие-то появившиеся проблемы, а я легла спать. Даже сон приснился чрезвычайно яркий и горячий.

По дороге до учреждения я с улыбкой вспомнила кусочки сна. Настолько сильно осел в памяти, что оттуда никак не удастся убрать.

Вступив на территорию большого учебного заведения, обратила внимания, что студенты наполняли стоянку своими новомодными машинами. Девушки готовились к своему бою ― как бы охмурить красивого кровососа девственности. Зануды в виде худеньких, как скелет, парней, в старых клетчатых рубашках, очках, которые поправляли через каждые пять секунд, и каких-то старомодных штанах встречались мне на пути, утыкаясь в свои книжки.

Спину свело от напряжения. Огляделась вокруг себя и сконфузилась, когда несколько пар глаз устремились на мою персону. Смотрели на меня исподлобья с явной издевкой и отвращением.

Как такое мог терпеть Эрик? Поразительно. Когда я встречалась с тем козлом, то такого притока всеобщего обозрения отнюдь не переходила отметки «открыто смотрят». А тут прямо таки съедали и расщепляли на куски, сканировали и искали в моем образе что-то знакомое для них.

От странного ощущения оглядела себя: темные джинсы выше талии, белая блузка, которую надевала последний раз вначале сентября, поверх еще не вышедшее из моды и по дешевой цене пальто и старые, оборванные в некоторых местах кроссовки.

Чем-то я напоминаю простушку, но за модой следить умела в обществе, где встречают только по одежке. Когда было время, я могла успеть сделать из простой безделушки что-то элегантное, нового дизайна, что точно не носят мои сверстники. И блузка, которая на мне, это подтверждала. Добавила кружева на воротник и сделала вставки в виде прозрачной ткани на спине, обведя большой каплей.

Но, кажется, здесь скрывалось кое-что другое. Эрик Росс.

― Смотрите, наша заучка уже успела явиться на учебу. Не слишком поздно?

Остановилась, повернулась на звук злорадного упрека и собственной персоной увидела перед собой Лизи Бофорт. Эта выскочка смотрела на меня. В ее компании находились несколько подружек, кажется, подчиняющиеся без своего права слова и свободы. Выглядели они по теме своей королевы. Все такая же со страшным вкусом ― розовое, розовое и еще раз розовое. Так банально и скучно.

Она смерила меня гневным и высокомерным взглядом, задирая подбородок. Приподняла в немом вопросе бровь.

― Что за тряпку ты купила. Разве не в курсе, что такая мода постарела и стала только предлогом для воспоминания? ― Усмехнулась она, указывая пальчиком на мою блузку. Озадаченно оглядела ее и ничего противозаконного не заметила. ― Каким ты веком живешь, дорогуша?

― А ты, прости, что-то хотела?

― Хотела сказать, что из тебя модельер как собаку надрессировать. Никакого стиля, вкуса, лишь дешевка…

Двусмысленность коснулась только одного слова. И мое возмущение и злость к тому, что она так легко судит человека, не зная его, переполняет мое тело. Сжимаю руки в кулаки, терпя едкого и поедающего все живое во мне демона. Да, злость в таком не правосудии воспламеняет меня, кровь начинает шуметь в ушах.

Она старается тебя разозлить, выиграть этот спор. Не поддавайся.

Натянула принужденную и такую любезную, до тошноты противную, улыбку и сделала несколько шагов к ней. Девушка даже не шелохнулась, довольствуясь своим преимуществом. Вся сущность этой гадюки отражалась на ее лице, где косметика скрывала всякие изъяны ее уродливой внешности.

Меня не вывести из себя.

Глубоко вдохнула кислород, заполняя легкие водой, которая поможет не нарваться на большую бомбу.

Эта Бофорт не на ту напала.

― Лизи, что ты хочешь от меня? Твои действия оставляют желать лучшего ― одна фальшь и демонстрация того, что ты тут правишь.

Уголок ее идеального рта дернулся, изображая змеиную ухмылку. Увертливая и гибкая.

― Я и есть королева такой империи. ― Лизи обвела рукой толпу, проходящая мимо нас и украдкой бросающая любопытные взгляды. Не на что смотреть тут! ― А ты, милая, должна подчиняться моим правилам. Слушаться лидера, если желаешь выжить среди богатых и знаменитых учеников, которые в любую минуту смогут тебя разодрать в клочья.

― Ты пытаешься меня запугать, Лизи? ― Сделала еще один шаг. Наши лица находились в десяти сантиметрах друг от друга. Холодок, предвещающий что-то не самое приятное, дунул из-за спины. Да и атмосфера начинала трещать по швам, пока мы перекидывались не добрыми молниями.

― Пытаюсь поставить на место своего подчиненного. ― Оскалилась и сложила руки на своей груди третьего размера. Из-за этого движения блузка натянулась и оголила в большей степени ее грудь. ― Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне! И об этом знает каждый, кто сумел познакомиться с моей темной стороной. Ты должна была узнать, уяснить в своей тупой голове и не лезть туда, где тебя легко смогут использовать.

Победа в ее глазах всколыхнула также быстро, как стремительно угасла после моих слов:

― Тупые мозги здесь только у тебя, ― показала на ее голову, откуда было видно невидимую дырку. ― А по существу, ты мне ни королева, ни мать, чтоб тебя слушать. Твоя власть заключена в одной проблемной мелочи ― деньги. Ты покупаешь и легко продаешь, насаживаешь всем свою цену и появляется товар под названием «Тело Лизи Бофорт»…

― Что?

Она похлопала своими наращенными ресничками. Подруги искривили свои рты в букве «о».

― Да ладно тебе, ― всплеснула руками, не понимая, что она так удивляется, ― не делай вид, будто впервые слышишь о своих похождениях. Такая новость ни для кого не секрет, как впрочем и цена.

Расплылась в довольной улыбке, упиваясь, как багровые пятна появляются на таком жалком личике. Ее переполняет страшная и совсем не важная для меня злость, порождая из нее настоящую дочь Сатаны. Маленькие рожки тому подтверждение.

― Ой, смотри, как бы твои морщины не появились из-за эмоций. В твоем возрасте это вредно.

Несколько подружек этой особы спрятали улыбки за кашлем.

― Да ну? ― ретировавшись, она все же приблизилась максимально близко ко мне. ― Не смей приближаться к Эрику Россу. Он давно принадлежит мне, по договору и на деле.

― Он хотя бы в курсе, что стал вещью? ― спросила я.

Что, значит, по договору он принадлежит ей?

― Поверь, знает. ― Мысленно послала в меня удар в несколько вольт, который отразился моей броней. ― И ты должна знать, что Эрик отлично провел субботу и воскресенье в моей компании. Мы пили, расслаблялись. Он сказал, что такого никогда не было в его жизни.

Краем глаза уловила, что кучка не знающих, чем заняться, студентов, которым лишь бы увидеть скандал или куда похуже драку, собирались вокруг нас. Им правда нечем заняться?!

― Не уж то ты не смогла удовлетворить дикого зверя…

Все! Достала!

Бросила сумку, схватила эту драную курицу за волосы и стала тянуть на себя, что та от боли и шока начала вопить и кулатить своими никчемными кулачками по моим рукам. Только вот я не собиралась останавливаться на том, что так подмывало сделать с того дня, когда впервые увидела ее эгоистичную и потрепанную ауру. Высокого о себе мнения, циничная и лживая во всех своих позах. Таких и приходится называть шлюхами, ― они не заслуживают доброго слова, когда думают, что способны контролировать мужчин своим телом.

В какую-то секунду я ощутила великое чувство превосходства, дух захватывало, пока мне приходилось выдирать из ее головы искусственные волосы. А потом девушка ловко сделала ход, вгрызаясь и набрасываясь с длинными ноготками, как будто пытаясь расцарапать мое лицо. Она схватила мои волосы, больно таранила корни, дергала, как искусный кукловод, пытаясь идти по уровень со мной. Не так просто.

Я резким выпадом повалила на землю Бофорт и села сверху, добавляя в свои действия удары. Возбужденные голоса обрушились на наши головы, пока бой разрастался между нами: цеплялись друг в друга, она ударяла меня по животу, ногам и в грудь, я била по лицу, смывала с нее отвратительную косметику, чуть ли не рвала ее одежду. Все смотрели на нас, судя по голосам, восхищено и интересно, кому-то удавалось нас снимать на камеру. Но в порыве своей злости, которая застилала остатки разума, не обращала внимания на этих придурков. Моей целью оставалась Лизи Бофорт ― мы обе мочили друг друга жестко и без намека на пощаду.

Подняла руку и мой удар пришелся ей прямо на щеку, затем взяла ее голову и ударила об асфальт. Пелена в глазах действовала на меня с двойным усилием стойкости и боевого настроя. Ненавидела фибру всей душой, ненавидела, что когда-то Росс с ней встречался и теперь связан с ней с головы до ног. Картина того, что она с ним развлекается в постели моего парня, ослепила новой вспышкой, которая ненадолго сбила меня, и я уже была под нахальной Бофорт, улыбающаяся во все свои тридцать два зуба.

Мощный удар пришелся коленом мне по низу живота. Боль резким потокам прошлась по всему телу, вырывая из глубины груди хриплый стон. Черт! Как же это невыносимо терпеть.

Сглотнула и дико посмотрела на своего соперника, снова хватая ее за волосы. С новой хваткой перестала контролировать то, насколько моя сила может сказаться на ее хрупком теле. Била свободной рукой куда могла, щипала, дергала голову, и наши громкие вздохи и крики превращались в месиво крови и пота. Людей становилась больше, и все желали увидеть драку, точно стоящая той бдительности, когда обычная девушка встала против королевы. Пора свергнуть с нее этот титул, она ничто по сравнению с нами, простыми смертными.

Ее тонкие пальцы вжались мое горло, что в легкие перестал поступать воздух. Но я отчетливо продолжала видеть ее красное и расцарапанное лицо и синяки.

Хотела было залепить пощечину, только ее быстро оттащили от меня. Потом почувствовала мужские руки, помогающие встать и удержать меня. Человек крепко держал меня за талию, я рыпалась, рвалась к Бофорт, не окончив борьбу таким способом.

― Отпусти меня! ― взвизгнула и ударила по рукам, дергаясь в очередной попытке.

С другой стороны круга Лизи смотрела на меня брезгливо, смешивая с грязью. Скрипнула зубами и все же вырвалась, собираясь снова ударить продажную дешевку. Кто из нас ею был? Она! Но мне не дали этого сделать, снова сцепляя руки вокруг тела и оттаскивая подальше.

Она должна получить по заслугам.

― Отпусти, сейчас же! ― крикнула, пытаясь освободить хоть какую-то руку, но парень не давал мне этого сделать. Жар начинал спадать, только сердце билось бешено и в унисон от адреналина.

― Тише, Ханна, ― голос Эрика обволакивал слух и помогал возвращать уравновешенность. ― Что же вы устроили здесь…

― Кто-то должен был это сделать, ― злобно просипела и никто больше ничего не сказал…

Когда Эрик оттащил меня на достаточное расстояние от студентов, все еще бурно обсуждающие произошедшее, он опустил на землю и взял за руку, мягко поглаживая костяшки. Расслабленность растекалось по жилам, кровь возвращалась на свое русло, что даже осознание того, что я натворила там, ударило краской и ужасом после забвения. Тело даже кольнуло иглами ― там, где ударяла Бофорт, саднило и отдавало неприятной, но терпящей болью.

Прильнула телом к нему, утопая в аромате любимого. Эрик погладил меня по волосам и спине.

― Не думал, что ты можешь быть такой страшной в гневе, ― прервал тишину первым, подталкивая сесть на скамейку.

Он плюхнулся первым и усадил к себе на колени вместо того, чтоб мне сесть рядом. Мужские руки обвились на талии, давая намек, что наша близость действует на нас дурманом. Стоило ему появиться рядом со мной, я почувствовала себя больше не сломанной и ненормальной, снося крыши. С ним мне становилось легче, внутри все трепетало, пульс участился ласкающим стеблем свежих не колючих роз.

― Тебе стоит бояться, когда нарвешься. ― Эрик хмыкнул и коснулся губами за мочкой уха. Мурашки табуном пробежались по позвоночнику.

― Зачем ты с ней так? ― поинтересовался он, продолжая путь из поцелуев к подбородку и выше. Заерзала на его коленях, так как тепло мяло мышцы.

― Когда-нибудь найдется человек, готовый извергнуть с пьедестала правителя, не заслуживающий своего места в правлении над такой толпой. Я лишь показала пример.

Росс рассмеялся и чмокнул меня в нос, зарываясь лицом в волосы.

― Я защищала свою честь. Нечего оскорблять и унижать меня, давая понять, что всем тут правит она.

Нахмурила брови, вспоминая, что сказала она про Эрика.

Я должна буду узнать у него!

― Ты выглядишь сейчас такой сексуальной, вся испачканная, растрепанная и гневная…

Ох, черт. Мне же еще в таком виде идти на пары. Ладно, пальто еще можно отстирать, а что мне делать с белой блузкой? К тому же не хотелось бы выглядеть в глазах преподавателей объектом унижения. Да и сможет поступить информация об этом ректору… Боже. Прекрасный день.

― У меня есть футболка, ― все таким же загадочным голосом проговорил Эрик, заглядывая в глаза, ― но, кажется, придется для начала справедливо заполучить.

― У тебя все сводится к одному.

― Не у меня, а у него.

Он указала на своего друга подо мной. Поерзала еще раз и села ближе к его паху, ощущая, как там стало твердо. Не удивлюсь, если младший Росс горел от предвкушения.

― Лучше отдай мне футболку по-честному. Ты же не хочешь лежать в больничке? ― мило улыбнулась.

Росс печально цокнул.

Мы поднялись со скамейки, и тут же шлепок прилетел на одну из ягодиц, заставляя трепыхнуться внутри моих бабочек. Посмотрела на него предостерегающим взглядом, а Эрик лишь восхищенно улыбнулся, довольствуясь проделанной работой.

39 глава

Оперлась бедрами об подоконник в коридоре, отслеживая, как суетится толпа. Некоторые незнакомые студенты бросали то ли восхищенные, то ли предупреждающие взгляды, обводя безразличием состояние моей одежды. Боже, что им не нравится в ней?

После этой драки, что при воспоминании кровь снова стыла в жилах и дикость превращалась в лаву, заставляя меня напрягаться, Эрик предложил переодеться в его футболку, которая оказалась большой. Плечи открывались, демонстрируя мои ключицы, и ничего не оставалось, как завязать поудобней ее спереди. Только вот…парень все-таки решил меня немного обмануть и как следует изучить тело своими руками, пока я переодевалась в его машине, и замучить меня дурманящим поцелуем.

Да что отнекиваться, я сама хотела.

Телефон в руке завибрировал, и увидела очередное сообщение Росса.

Ты еще не соскучилась;)?

Ха. Уже после первой пары стремится меня как-то поймать в свои цепкие лапы, но я увертливо находила отговорки. Все же устраивать сцены в учреждении, где требуют дисциплину и уважение к учебной системе, — не было предназначено для наших открытых высказываний. Не привыкла я к такому, не говоря уже о том, что делает Лизи Бофорт в каждом кабинете.

Бр. Даже думать не хочу об этом.

Ну а все же, мне поразило, что она решила мне почитать свои нотации. На предмете моделирование мне не удосужилось все цело слушать преподавателя. Каждое слово отзывалось кратким изречением, все шло сквозь меня, не закрепляясь в памяти. Виной тому было — слова Бофорт. Я уверена была, услышав о девушке, которая стала официальной возлюбленной Эрика Росса, ее взбесило. Отчетливо припомню, какие сплетни разносились вначале года, и одна из них закрепилась надолго в памяти. Эта девушка была как-то связана с Россом, не только партнерша в постели, а большее в его жизни. Сколько наслышалась, что она якобы его будущая жена.

Напечатала быстро ответ:

Нет, Эрик. Встретимся после пар. Ты же сильный парень, потерпеть не сможешь?)

И это вязкое и гнилое утверждение: тебя легко смогут использовать. Разве бы Эрик стал мне признаваться в чувствах, если хотел мною поиграть и расстаться после той роковой ночи? Не думаю. Я не видела призрачной надежды на то, что это не на несколько часов, это куда длиннее и опаснее для нас двоих. Мы вдвоем стали сильными и счастливыми. Не надо утверждать, что б не заметить как горят глаза, как на губах расплавляется расслабленная и медвяная улыбка, как нам хорошо друг с другом.

Это точно не на один час!

Но предчувствие не подводит — наше тихое море может в скором времени разбушеваться из-за наступающей грозы.

Телефон снова ожил.

Не смогу. Ты мне нужна.

А он нужен мне.

— А вот и я, — вырвав меня из моих сказочный снов, передо мной выросла довольная Кимберли.

Заблокировала телефон, так и не удосужившись ответить на сообщение Росса, что впоследствии мне прилетит, и решительно взглянула на подругу. Он сможет потерпеть, не с таким справлялся. А я давно не общалась с Джонсон, что очень нехорошо с моей стороны, да принципе, с нашей общей.

Проморгала пару раз, не веря тому, что Ким выглядит как оживший человек после долгого сна. Щеки приобрели свой яркий и красноватый оттенок, что не замечала несколько дней назад, блеск отражался в глазах, где покоилась ее детская и игривая восприимчивость. Улыбка на ее губах заставила меня улыбнуться в ответ.

С ней явно что-то случилось.

— Ты где так долго была? — поинтересовалась, сложив руки на груди.

Ким встала рядом со мной и откинула назад каштановые волосы, ставшие на два сантиметра длиннее. Интересно, когда-нибудь она захочет их подстричь?

— Мне надо было заскочить…эм, — она взволновано улыбнулась и прикусила нижнюю губу, — в библиотеку. Дали задание по практике…

Не смогу поверить в эту короткую историю. С каким трепетом и воодушевлением она смотрела на проходящих мимо людей, и как неуверенно была рядом со мной. Кажется, мне знакомо такое поведение, когда радуешься каждой маленькой мелочи. В ней же горело все: яркость, активность, непоседливость, адреналин. Со мной было тоже самое впервые, стоило окунуться в бездну с Россом, взглянуть на райское наслаждение, что так долго ждали и воевали.

— Ким? — подозрительно просканировала ее эмоции. — Ты же не была в библиотеке?

— Почему же? — Ее небесного цвета глаза распахнулись, напоминая детский взгляд ребенка.

— Во-первых, ты возбуждена, — сказала я, выставив вперед руку и загнув один палец. — Во-вторых, у тебя волосы немного взлохмачены. А в-третьих, на тебе горит искра, что меня аж ослепила. Так что тут не библиотека виновата, а кто-то.

Ким закатила глаза, кое-как сдержала рвущуюся наружу добродушную улыбку и отвернулась от меня.

— Ладно. Признаю, была не в библиотеке.

— Тогда где?

Она посмотрела на меня скованным взглядом, по видимому обдумывая, стоит ли мне рассказывать свою интересную тайну. И тут же девушка смягчилась и расслабилась, повернувшись к окну.

Я следом за ней.

— Я была с Аареном, — выдохнула томно Ким.

Округлила глаза и приоткрыла рот от шока. Она и Фейн? Неужели они смогли поговорить друг с другом? Конечно, раньше я была против всего этого союза с Фейном и Россом, только сейчас кардинально изменились наши положения, что усугубляет пойти против чувств. Я видела, что испытывает моя подруга, — стресс, уязвимость, страх, печаль, — и как никто другой заслуживала счастье с кем-то. Поверить в то, что это мог оказаться Аарен, вообще никак не верить. Взбалмошность, регулярный секс, игры, озорство не предназначалось в виде кандидата на сердце моей подруги, но, кажется, судьба сама решила, как должна сложиться жизнь у этих двоих, таких противоположных людей.

На данный момент я сильно рада за Ким.

— Вы…вы вместе? — не отойдя от услышанного, уточнила.

— Получается — да.

Меня наполнили чувства радости, пылкости и гордости. Смешалось в какую-то кашу переизбытка ощущения легкого ветра, что позволял мне летать.

— Ким, как я рада за тебя.

Набросилась на нее с объятьями, утопая в аромате ванили. Положила голову ей на плечо, приобняла за плечи. Подруга задорно хихикнула, нежность поселилась в наших сердцах, помогая набирать силу против тьмы, как я смогла почувствовать подкрадывающееся облегчение. Неужели, я обрела то, что представить не могла ни в каких снах и мечтаниях? Мы наслаждались долгожданным спокойствием, задумчиво глядели на площадку университета за окном и радовались, как будто выиграли билет в путешествие.

Только через минуту нашу идиллию прервал мелодичный голос Грейс, которая пристроилась рядом с Ким и весело щелкнула ее по носу. Она тоже была воодушевлена чем-то, запах ее сладких духов, без горчинки, проникнулся в каждую клеточку моего тела, а кофейные глаза глядели в упор, гипнотически и зловеще восторженно.

— Привет, подружки мои. — Она набросилась на нас объятьями, чуть ли не сбивая с ног. Хоть мы и мало общались и развлекались на прошлой неделе, но я успела соскучиться по ее удивительно смешной харизме. — А тебе, сестричка, особенный.

Грейс Фейн изумленно и в то же время торжественно не сводила взгляда с Ким, от чего подруга немного смутилась. Не удивительно, что сестра Фейна была в курсе его дел. Из нее отлично бы вышел вымогатель важной информации, а также разоблачении любовных интриг.

— Привет, — ответила я, выбираясь из капкана объятий. Девочки остались стоять в обнимку, а я, запрыгнув на подоконник, удрученно разглядывала прохожих. Надеюсь, Эрик не соизволит прийти в эту секцию.

— Я вас так долго искала. Думала, что вы уже по своим кабинетам сидите.

— Мы решили немного побеседовать перед занятием, — мило сказала Кимберли и потянула собачку на своей сумке, принимаясь искать непонятно что.

— Почему ты без подруги…кажется, Лили? — задала я давно интересующийся вопрос.

Грейс немного сконфузилась при упоминании имени ее подруги, но тут же сориентировалась, не снимая со своего лица сияющее выражение. Она была также полна энергии, смотрела как-то дико, только особенно со своими близкими людьми.

— Она…где-то ходит. Я особо сейчас не общаюсь с ней.

Мы переглянулись с Кимберли, и тут же она победоносно обрадовалась и вытащила нужную тетрадь. Принялась листать страницы, детально просматривая свое написанное сочинение с очередного урока по ботанике.

Я отвернулась к Грейс.

— Вы поругались? — прищурилась, следя за ее реакцией. Ни один мускул на идеально красивом лице не дернулся.

Девушка прошлась языком по губам, конкретно задумываясь над моим вопрос, посмотрела куда-то в сторону и потом обратила свое внимание на меня.

— Не сказать, что поссорились. Просто мы в последнее время отдалились: я общаюсь с вами, а она — с приспешниками Лизи Бофорт… М-м-м. Горячая тема, не правда ли?

Дернулась, в голове коверкая имя этой выскочки с разных подходов. Мне до сих пор то холодно, то жарко об упоминании этого имя, что даже в голове вспыхивают картинки ситуации, минувшей несколько часов назад. В груди трепыхал не угасший огонь бурности, который смог осадить не до конца Эрик. В голове до сих пор стоял картина, как на мелкие кусочки уничтожаю принципиальную королеву точно не Нью-Йоркского университета. Но всеобщее выделение интереса и нападок с разных сторон, носящих положительный и отрицательный вердикт — не было полезным в данный момент.

Эта тема разогрела уши студентов, любители посекретничать или половину соврать за углом, только это также устрашающая для моей самооценки. Стремясь к высокому достижению, впредь учитывала дистанцию со своим миром и миром обсуждающего заведения, где многие модельеры смогли постигнуть свой жизненный путь.

И я действовать хотела всегда: быть в тени, не наводить разговоры вокруг себя и не испытывать удары со стороны смеющихся людей, готовые растоптать жалких бедных.

Я не была жалкой! Я шла по своей дороге и этот конфликт уж точно не должен все испортить в один миг!

— Как тебе только удалось так смачно на нее наброситься! — иронически воскликнула Грейс.

Она достала из своей маленькой сумочки зеркало и проверила макияж. Даже рыжие, огненного цвета, волосы были убраны в идеальный конский хвост, делая из нее леди, проходящая в всемирно известный список Forbs.

— Как-то получилось…не удачно…

— Да брось ты, — отмахнулась Фейн, захлопывая крышечку зеркальца и убирая его в сумку. Она подошла к Джонсон и мельком взглянула, что же там увидела девушка. — Все только и обсуждают твою драку с мисс Элегантность. Ей давно нужно было устроить встряску, но ты сама знаешь, что на это пойдет не каждый.

— У тебя никогда не было претензий с ней? — спросила невзначай и в толпе заметила знакомую фигуру.

Двигалась она высокомерно и чересчур пафосно, демонстрируя свою власть. Лизи Бофорт вела за собой шайку, так и подманивая своим указательным маникюрным пальчиком следовать только ее идеалу. Выглядела она уже не в таком растрепанном состоянии: волосы снова завивались в небольшие кудри (волосы у нее были короткие), макияж поправлен, одежда как после стирки да выглажена. Вообщем сверкала она по-прежнему, подчеркивая свои идеальные изгибы тела, на которые не упускали посмотреть парни.

Грейс заметив мой пренебрежительный взор, повернулась навстречу ведьмы. Притом Ким тоже посмотрела туда.

— Нет. Нам не за что было вцепиться, хотя ее наглые подружки пытались заманить моего парня, что план «Как бы убить лапочку» за одну секунду ослепил мне сознание.

В этой свите я заметила Лили, подругу Грейс, болтающая с одной из якобы подруг Бофорт. Она практически не обращала внимания на нас и окружающих, делала вид, что Грейс Фейн здесь не существует.

— Поверь, — рыжая повернулась ко мне, — не стоит давать надежду ей в своем поражении. Это приведет к таким последствиям, что многие студенты перетянуться на ее сторону, доказывая, как они преданы ей.

— Знаю. — Прикусила внутреннюю кожу щеки. — Скорей бы она ушла с университета.

— Оу, возможно, многое поменяется в механизме этого заведения, потому что Эрик Росс тут находится во главе всего, что делают студенты и преподаватели. Он в любой момент уберет ее в сторону.

Уберет в сторону? Что, черт возьми, значат эти слова?

В эту же секунду все прохожие остановились, пропуская вперед высокопочтенную Лизи Бофорт. Они завистливо упирали взгляды в ее образ, мечтательно оценивали возможности суметь заговорить с ней и утвердительно поставить галочку в своих планах.

Наши глаза встретились, и гадкая ухмылка отразилась на губах, окрашенные в ярко-красную помаду. Мы друг друга уничтожали, угрожали, не выдавая наружу свои мысли. Каждое слово предавалось мысленно, как будто его вовсе не существовало. Но я-то знала, что таилось в янтарной радужке ее глазах, какое послание давило в меня, чтоб дать понять, мне никогда с ней не выиграть. Мы обе понимали, удар сможет прилететь в любую минуту…

Вышла на улицу, вдыхая полной грудью. Наконец, первый день закончился в пространстве дикого ощущения начавшейся вражды.

Достала и разблокировала телефон, надеясь прочитать сообщение парня, которое он прислал совсем не вовремя. Возможности ему ответить было равно нулю — профессор вновь завалил нас тестом по истории моды. Боже. Это сильно начинает выматывать мою нервную систему, пускай заучиваю конспекты после учебного дня.

Открыла всплывшееся окно, и улыбка сама собой коснулась моих уголков губ. Тепло растекалось от самого сердца, которое забилось в унисон пения птиц.

Приятное с полезным нам предстоит испробовать;) Буду ждать у своей машины.

Подняла голову. Не надо было искать среди ряда машин одну единственную, броско бросающаяся в глаза из-за своего цвета и марки. Эрик облокотился об капот Ауди и глядел в мою сторону, выглядя в очках при этом слишком сексуально. Грудь даже сдавило от одного томного стона.

Не теряя драгоценное время, двинулась вперед, лавируя между разных иномарок и двигаясь к своей намеченной цели. Он следил за каждым моим движением, смачно облизывался и взъерошивал на своей голове густоту волос. Высокий, манящий и более чем строптивый, сносящий разум от налетающий, как мухи, неприемлемых мыслей. На улице стояла теплая погода, но во мне полыхал такой жар, что температура в радиусе одного метра от меня была отнюдь испепеляющее. Кн иг о ед . нет

Как только я подошла на близкое расстояние к нему, он без прелюдий притянул к себе и впился в долгожданном поцелуе. Языки схлестнулись, увязая меня в пучину забытья. Мы целовались при всех жадно, нежно, обжигающе, аккуратно, пробуя на вкус каждую деталь нашего воссоединения. Не виделись всего несколько часов, а будто целую вечность, — я сильно по нему соскучилась, без эпатажного и наглого парня, требующий каждую минуту порцию изысканного деликатеса.

Охнула, когда его зубы вонзились до боли в нижнюю губу и оттянули. Подняла взгляд и встретилась с глазами полные темноты и желания. Ноги подкосились от тяжести в моей груди, от чего невыносимо было вдохнуть. Я буквально растворялась в нем.

— Любишь ты ставить преграды. — Эрик наклонился и провел носом по щеке, вызывая табун мурашек. — Я места себе не находил, пытаясь вытащить мисс зануду из своего кабинета. Долго будешь надо мной издеваться?

— Это не издевательство, милый, — сладко улыбнулась, стирая с его кожаной куртки невидимую пылинку.

Я почувствовала, какое напряжение передалось ему, как напряглись плечи, и осознала, что бугор, упирающий мне в живот, — доказательство наполненного возбуждения.

— Я не хочу выделяться среди подростков за счет тебя. Мне было и будет комфортней находиться с тобой, рядом, за пределами учреждения.

Эрик немного насторожился и изменился в лице: от расслабленного до беспокойного.

— Не пойми меня не правильно, — поспешила оправдаться, — но шумиха это то звено, которое даст трещину моим планам.

— То есть…в твои планы я не вхожу? — серьезно спросил он. Боже.

— Нет! Что ты?! Эрик, наши отношения лучшее, что со мной случалось, только вот…они не стоят внимания других. Это наше личное и между нами. Друзья и близкие могут быть в курсе наших взаимоотношений, но не они, — повернулась в сторону молодых людей, выходящие из корпуса. — Пожалуйста, поверь мне. Я не хочу быть униженной из-за имени Росс.

Эрик болезненно поджал губы и отвернулся от меня, задумчиво глядя на дорогу, ведущая в центр города. Перед глазами открылся вид заостренной челюсти, что, если проведешь пальцем, сможешь порезаться, и профиль симпатичного молодого человека. При чем моего.

— Хорошо, Ханна, — на выдохе изрек он, теплые губы коснулись моего лба. — Поехали. Не хочу, чтоб наше веселье испарилось из-за этих тараканов.

Усмехнулась над сравнением Росса.

— А куда ты собрался меня везти?

— Тебе же не надо делать кучу домашки и прочей ерунды?

Закатила глаза. По тону легко понять, как терпеть он не может всю эту неразбериху в конспектах, сочинениях, тестах. Но меня это больше забавляет и производит фурор в виде горячих чувств к нему.

— Нет.

— Отлично.

Он отпустил меня и прошел к пассажирской двери, персонально открывая мне. Я недолго постояла, сканируя желанное тело жеребца, представляя эпичные картинки нашего вечера. Потом медленно подошла, залезла внутрь машины и дверь следом закрылась. В быстром темпе Эрик обошел машину и сел на водительское место, заводя машину…

— М-м-м… Мороженое восхитительное. Никогда в жизни не ела такое! — застонала, отправляя в рот очередную порцию вкусного мороженого. Обалдеть.

Как же раньше я не знала об этом месте, где прямо рай для моего удовлетворения, когда это захочется. Возможно потому, что живу не в центральном районе. Только печалиться даже как-то не хочется, пробуя с каждой ложечкой превосходный вкус шоколадного и таящего мороженного. На мгновение в голове проносились яркие картинки моего детства, когда мама покупала мороженое, и мы весело развлекались либо на детской площадке, либо мило щебеча на скамейке в парке. Отчетливо помню, как мы один раз перепачкали друг друга ради забавы, доказывая, что кто-то грязнее другого.

Вымучено расплылась в улыбке. В последнее время я чаще стала смеяться и улыбаться с появлением в моей жизни парня.

— Я бываю тут каждую неделю с Салли. Ей нравится есть фисташковое, банановое и какое-то синее, больше схожее с блевотной жижей.

Я засмеялась, откидываясь на барный стул. Эрик оголил ряд белых ровных зубов и положил в рот заготовленный кусочек пломбира.

В кафе «Сладость» народу было в достаточном количестве и большую часть с детьми, которые все никак не могли оторвать свой взор от холодильников, где остужали мороженное. Некоторые родители пытались успокоить непоседливого ребенка, объясняя, что нужно дождаться нашей очереди. Кто-то нетерпеливо и даже со злобой смотрел на длинную очередь, все время поглядывая на часы.

Помещение самого кафе было огромным, но все занимали столики, гарнитура, барные стойки и детский уголок, предназначенный для веселого времяпровождения детей за рисунками и красками. Гудели кофе-машины, открывались и закрывались холодильники. Краски стен и полов дополняли атмосферу заведения каким-то снежным и сказочным приключением: голубые обои вперемешку с темным мрамором, наклейки в детском уголке и плакаты, в которых отражалась информация. Шум и гул был вокруг нас, кто-то умудрялся нас задеть, проталкиваясь через столики, чуть ли не плотно стоящие друг другу, но это не мешало наслаждаться нашим общением и комфортом друг с другом.

Было здесь тепло и иногда жарко, так как углекислый газ повышался, только развеивался, когда дверь открывалась, и маленький холод проникал вглубь. Мы сидели практически у дверей.

— Еще мне предстояло слушать ее рассказы о принцессах, которых спасают принцы из снежного заточения. — Сердце подпрыгнуло, стоило ему посмотреть на меня безмятежно и заботливо. — Знаешь, никогда не представлял себя рядом с девушкой, в которую влюблюсь так сильно, что отпустить не смогу. У тебя нет такого ощущения?

Сглотнула ком в горле.

— У меня постоянно такое ощущение, — ответила застенчиво, глядя на него исподлобья.

— Ханна, — он коснулся моей холодной руки и мягко взял в свою ладонь, поглаживая тыльную сторону. — Спасибо, что не отвергнула меня и дала шанс.

— Я и не смогла бы, — пожала плечами, чувствуя ожог в местах, где касается его палец. Бабочки внизу живота оживают и трепыхают в огне влечения. — Ты пропитался в каждой клетке моего тела, что ни одна таблетка или же медицина не поможет.

Эрик зачерпал на ложку пломбир и протянул к моему рту, выжидающе ожидая моего действия. Открыла рот и наклонилась вперед, съедая холодный пломбир, который сразу же прогнался холодом по груди и вниз.

Тут же Эрик потянулся рукой и стер с уголка рта большим пальцем оставшийся пломбир. Вдруг мир вокруг нас остановился, люди замерли по щелчку времени и перед нами стоял один миг. Глаза в глаза, ладонь в ладонь — знаки того, что темнота не смогла до конца погрузиться в нашем внутреннем мире. Мы живы, дышим, но я точно кое-как, сердце бьется в такт с сердцем парня. Ощущения превосходства и парения оживает в груди, я чувствую, как крылья за спиной вырастают и дают возможность мне взлететь в полет своего соблазна. Прошлое как бы я не старалась от него избавиться, наконец, исчезает в свете солнца и перед глазами остается образ Эрика…

И искры полетели, когда он нагнулся через стол и коснулся холодными из-за мороженого губами моих губ, запечатлев поцелуй нашего единства и множества красок, которые окрасили мир еще ярче. Прикрыла глаза, не отстраняясь от него и позволяя бережно сминать губы. Мне становится глубоко все равно на людей, видимо, наблюдавшие за нами, становится все равно, что ожидает меня в будущем… Я хочу быть сейчас с ним, чувствовать привкус сладкого мороженого, запах одеколона, видеть, какое помутнение образуется в пучине тьмы впоследствии касания к моей кожи.

Мы чертовы безумцы. И я боюсь признаваться, что чувствую что-то глубоко в сердце. Самое сильное и крепкое.

Росс отстраняется от меня неохотно и вглядывается в выражение моего лица: оно стало неподдельно пунцовым и красным от пылкости, разразившая наши души. По инерции облизываю губы, готовясь еще к одному поцелую, но разочаровано поджимаю губы. Парень садится на место и усмехается, заметив, с каким огорчением поглядываю по сторонам. Никто и не заметил нашей открытости.

— Ты такая милая, когда надуваешься, — отметил Эрик и доедает свою порцию мороженного.

— Ты не дал мне насладиться десертом до конца.

Уткнулась в мороженное, принимаясь доедать.

— Каким? — многозначно спросил он.

— Да ну тебя.

Он посмеялся и достал свой телефон, по-видимому, проверяя уведомления. Пока доедала сладкое, лицо его приобрело сосредоточенную гримасу.

— Что-то случилось?

— Все в порядке, — выдавил он из себя подобие улыбки и отложил телефон в сторону. — Кстати, Ханна, у тебя есть Instagram?

Тихонько прокашлялась.

— Есть…

— Не даешь мне его?

Он разблокировал телефон и протянул его мне. Я несколько минут всматривалась в черный айфон, взвешивая свои доводы. Не знаю, мне не было приятно, что кто-то увидит мою страничку либо из школы, либо из университета, и потом будет обсуждать. Это нечто второстепенное для меня. Но Эрик…стал мне родным человеком.

— Хорошо.

Взяла в руки телефон и нажала на окошко социальной сети. В ленте Instagram высветилась публикация неизвестного пользователя, который рассекал бассейн на каком-то курорте. Перешла в поисковую часть и нажала на поиск, вбивая в строку свой никнейм. Страничка высветилась моментально среди множества других, и мне хотелось уже нажать на нее, как грубый и низкий мужской голос прервал:

— Здравствуй, сын.

Собственной персоной перед нами вырос знаменитый мистер Росс в деловом костюме и с демонстративным видов, будто это заведение не считается с его вкусом. Проморгала несколько раз, не веря тому, что впервые увидела отца Эрика. По правде говоря был на взгляд весьма строгим: уложенные седые волосы вызывающе показывали, что он глава, ухоженный и без капельки грязи костюм до жути выражался дерзостью. Выражение лица мистера было ядовитым, морщины добавляли перчинку в виде надменности и нахальства. Только глаза были схоже с парнем: раскосые и темные.

В нос ударил терпкий аромат парфюма мужчины, что я чуть не закашлялась.

— Отец? — подорвался с места, яростно глядя на своего отца. Они были одного роста, с разницей около одного или двух сантиметра. Кулаки парня сжались в рискованном нападении. — Что ты тут делаешь?

Он оценивающе посмотрел на Эрика, про себя фыркая над видом сына, и перевел интерес на меня. Пальчики на ногах поджались, когда убийственные граниты начали таранить мое тело, он впрыскивал в меня яд.

— Захотел устроить Салли подарок, — без эмоций выдал он, не открываясь от подробного изучения — его взгляд проникал под одежду. — Эрик, не представишь.

Эрик обреченно выдохнул и расставил руки по бокам, поза так и кричала о том, что помешавшему посетителю тут не рады.

— Ханна, это мой отец — Ричард Росс. Папа, это Ханна — моя…подруга.

— Здравствуйте, мистер Росс, — подала признаки жизни, кивнув головой.

— Да? — изумленно воскликнул, игнорируя мое уважение, что я одеревенела. Во взгляде мужчины мелькнули подозрительные огоньки. Он не поверил Эрику. — С каких пор у тебя появилась подруга?

— С этого, — сквозь зубы выжал парень, испепеляя всей душой образ статного отца. Но потом смягчился и потер переносицу. — Что ты хочешь?

Ричард Росс хищно прищурился, не сводя с меня глаз. Откуда-то из-за спины выросло неизвестное существо и вонзил свои коготки между лопаток, пробираясь к моему сердцу. Мне в этот момент стало не по себе: напор взгляда мужчины давил на голову, тело отзывалось чувством страха, гусиная кожа покрылась по рукам. Ричард Росс — не только всемирный миллионер, за ним скрывается зловещая и гнилая усмешка, готовая растоптать тебя на ровном месте.

Сглотнула, когда опасный огонек сверкнул в глазах — отражении его души.

— Подошел поздороваться и поинтересоваться, что за милая дама в твоей компании сидит, — поправив свое пальто, глухо выдал. — Сын, а что случилось между тобой и Лизи?

— Мы с ней расстались, папа. — Беря себя в руки, он старался сохранять равновесие между своими чертями и спокойствием. Я видела, что творилось у него внутри, пока отец находился рядом. Это совсем не тот Эрик Росс, с которым мне фантастично хорошо. Что же между ними произошло? — Наши отношения так таковыми и не были. Встретиться, развлечься и переспать друг с другом: наше ежедневное занятие. Было. Почему ты спрашиваешь?

— Мы с тобой не видимся достаточно долго, но видеть твое вранье — я не унял в своей специфике. Скажи честно, ведь девушка, Ханна, вовсе не подруга?

Мистер Росс приподнял подбородок, ожидая услышать ответ.

— Да, она… — Росс остановился и посмотрел на меня. — Она моя девушка.

— Хорошо. — Он изменился в лице: натянуто улыбнулся, но глаза до сих пор смеялись. — Ханна, приятно с вами познакомиться. Простите, что вы были свидетелем такого нескладного разговора.

— Все нормально. Такое бывает между сыном и родителем.

Нет. Такое я вижу впервые. Эрик чуть ли не рвет себя на куски, так и норовя накинуться на своего отца, а мистер Росс… Боже, он актер потеха. Никогда не встречала настолько алчного человека.

— Бывает. — Уголки губ мужчины дернулись. Он задумчиво опустил глаза в пол, несколько секунд потирал подбородок, потом обвел нас серьезным взглядом. — Молодая леди, как вы смотрите на то, что бы поужинать с семейством Росс завтра вечером?

Эрик несколько раз проморгал и сделал движение.

— Папа!

Мистер Росс поднял рук в знак «молчи и сиди» и продолжил:

— Знаете, неудобно знакомиться с…девушкой сына не в самой удачной обстановке. К тому же моя жена и дочь, Салли, буду рады познакомиться и пообщаться с вами. Как вы на это смотрите?

Я растерялась. Смотрела на него, перебирая в мыслях все возможные рычаги, чтобы найти ответ на этот простой вопрос. Не так представляла себе знакомство с семейством Росс, учитывая, что Эрик ни разу не заикался об отце. Господи! Почему судьба решает постоянно подкидывать какие-то трудности тогда, когда я еще не смогла освоиться со своим новым статусом. Прежде чем вступать на территорию богатых родителей моего парня, мне предстояло распознать и ощутить, какая химия царит между нами.

Даже с мамой я не была готова знакомить Эрика. Слишком рано. Мы встречаемся всего неделю, а знакомы…два с половиной месяца.

Как же сложно выбирать: согласиться или же отвергнуть.

— Бросьте вы, мы не настолько злые и не кусаемся.

— Папа, я не думаю, что это отличная идея…

— Это всего ужин, где мы познакомимся с твоей новой девушкой. Узнаем о ней поближе.

— Этого я и боюсь, — сипло ответил он и потер руками свое лицо. Нервы не к черту.

Я вообще хочу отсюда уйти и больше не встречать его отца.

— Мистер Росс, я принимаю ваше предложение… — протараторила заплетающимся языком, принимая на удар непонимающий взгляд Эрика. Я ему объясню…чуть позже.

40 глава

До моего дома мы ехали в долгом и затягивающемся молчании. Украдкой поглядывала на Эрика, который с перерывами выглядел как сущий дьявол: сжимал до хруста пальцы на руле, стискивал челюсть, огненно смотрел на дорогу. Мистер Росс пробыл в уютном кафе еще несколько минут, потом удалился, ссылаясь, что спешит. Даже когда он сказал своему сыну не забывать про семейный отдых, я заметила, какой огонь полыхал в недрах дикости, что увидела в Эрике вначале нашего знакомства. Бешенство и враждебность, которые не спешили покидать его долгое время.

В какой-то момент показалось, что в порыве агрессии он не сможет справиться с машиной, а движение на дорогах в это время было многообещающим, и мы попадем в ДТП. Но это не произошло потому, что машина остановилась возле старого четырехэтажного дома.

Окна нашей квартиры горели ярким светом. Сумерки начинали сгущаться, хотя только шесть часов.

Повернулась к нему, расстегивая ремень безопасности. Только парень был все еще не доволен, даже не пытаясь посмотреть на меня. Понимаю, что согласиться на ужин с его семьей было не самым удачным выходом, но мне следовало так поступить. Сколько еще придется выискивать секреты Росса? Он не начнет меняться, пока не сможет встретиться со своим прошлым лицом к лицу. Не начнет постигать цели, которые он желает воплотить за счет своего труда. А для этого я хочу ему помочь. Я хочу понять, что случилось между отцом и сыном, узнав об этом в такой неприятной форме. К тому же, отец Эрика не отстал бы со своим предложением.

― Эрик? ― Вздохнула достаточно громко, выражая всю усталость и запутанность. ― Посмотри на меня, пожалуйста.

Парень лишь повел бровью, отвернувшись к окну со своей стороны.

― Я не хотела таким образом сделать тебе больно. Все что я ищу в этом решении ― это суть в вашей вражде. Пойми меня правильно, я помогаю тебе идти вперед…

― Ханна, ― раздражительно оборвал он, стрельнув колючим взглядом, ― ты не должна лезть туда, где можешь легко обжечься. Почему ты вечно выбираешь такие пути?

― Потому что я неравнодушна к тебе! ― всплескиваю руками. ― Дети с родителями всегда должны находить компромисс, искать ошибки в испорченном отношении друг между другом. Как ты не понимаешь?

Он обречено вздохнул, но не старался больше смотреть на меня. Мне стало совсем плохо: по нему было видно, что все эти ситуации с его отцом сплошная для него безразличность. Но я то знаю, какая рана скрывается за черствой броней Эрика Росса. Он не показывает вида, только не надо видеть, стоит почувствовать.

― Я понимаю, детка. Но мой отец вовсе не заслуживает разговора на самую затруднительную тему, которая осталась в воспоминаниях…

― Понимаю. ― Положила ладонь на руку парня, покоившаяся на его колене. ― Давай хотя бы попробуем действовать. Мне нужно лишь знать одно ― какая причина стоит за вашей ссорой…

Он отрицательно помотал головой.

― Прости, я не могу. Ты… ― Эрик взволновано зарылся пальцами в волосах, оттягивая несколько прядей вперед. ― Ты не представляешь, как тяжело сидеть за одним столом с чудовищем, разговаривать с ним и быть его сыном после сломанного детства и жизни родного человека… Я готов рвать волосы на голове, сдирать кожу, лишь бы выкинуть из головы губительные картинки прошлого.

Боже. Смотреть на разрывающуюся душу на куски затруднительнее, чем строить дом или начинать новую жизнь. Эрик несколько мальчик с высоким авторитетом, сколько пораненный об острый нож, где кровь заляпала каждый обрывок его жизни. Сложно всегда принять к сведению слова, за которыми скрыт тот или иной секрет, но легче двум влюбленным ощутить тяжесть на сердце.

В моей жизни тоже не было идеально. Я восходила, падала, шла одинаково с другими, но старалась искать пути решения. Пока…один двуличный парень не решил истоптать мое сердце во вранье, затащив в постель. Ничего примечательного ― это сплошь иллюзия того, что мы любили друг друга. Ему выиграть батл, отобрать девственность, врать мне несколько месяцев и уйти с «чистой» совестью. Потом мне испытывать на себе смешки, ненавидящие взгляды, ложные и накладывающие отпечаток позора слухи…

Мы никогда друг друга не любили…

И сейчас, находясь друг с другом, я сотый раз удивляюсь, что судьба недаром организовала наше столкновение, пускай не в самом лучшем свете. Мы должны будем спасти друг друга, ведь может завтра станет совсем поздно.

― Боль других ― мой наркотик. Был, по крайне мере…

Эрик горько усмехнулся и пошевелил челюстью, что-то обдумывая.

― Я есть у тебя. ― Взяла его за подбородок и повернула голову, заставляя смотреть в глаза. ― Будь со мной рядом и иди вперед. Как бы не было больно, что душа изнывает в своей дозе, найди решение.

Он долго разглядывал мое лицо, обводя каждый контур теплым и спокойным взглядом. Мое дыхание остановилось, когда его глаза остановились на моих губах. Потребность вновь ударила горячим притоком возбуждения: мне не терпелось ощутить вкус пухлых губ.

― Стараюсь. Но я все равно не одобряю твой выбор пойти на этот дерьмовый ужин.

И замок снова отразился на недовольном выражении лица парня.

― Эрик! ― шикнула на него.

― Не осуждай меня! Я не желаю видеть идиллию в этой семье, где приходится все время играть свою отведенную роль. Это тошно! А после «бала» карета превращается в тыкву.

― Ты не возможен! ― обесиленно потерла лоб, так как напряжение в голове отозвалось ударом молотка. Мне нужно уговорить его! ― Пожалуйста, давай сходим на ужин. К тому же я уверена, что не просто так он пригласил меня.

― Неспроста! ― Как будто он это и имел в виду, взбунтовал и жестко взглянул на меня. ― Я не желаю быть там! И ты не должна идти.

― Мы все равно пойдем, как бы ты не хотел. ― Прикрыла глаза, стараясь быть спокойной и найти вразумительный повод, что подтолкнет его пойти вперед. ― Ты меня отталкиваешь, делая по своему. Может в этот раз спросишь, что для тебя я желаю?

Но он промолчал, отвернувшись. Между нами пробежалась долгая и тяжелая тишина. Мои мысли беспорядочно ходили вокруг да около, испытывая все один тот же спектакль. Я не могла найти одного четкого поручня, за который мертвой хваткой смогла бы уцепиться. Он должен! Ему не уйти в этот раз.

― Ханна, ― медленно повернула голову, ― я пойду с тобой на ужин. Только и ты мне пообещай.

― Что? ― Нахмурилась, сведя брови на переносице.

― Что бы они тебе не говорили, ты ни за что не уйдешь от меня. Ты не представляешь, сколько сердец сломал не только я, но и родители…

Семейка просто чудо, однако.

― Хорошо, ― голос дрогнул.

Эрик нагнулся ко мне, оставил трепетный поцелуй и выпрямился, глядя на меня с потаенным вожделением.

Оказавшись в квартире, скинула пальто и кроссовки, прошлась вперед и чуть не столкнулась с мамой, которая выпорхнула из кухни с молниеносной скоростью. Она оглядела мое состояние, и тень беспокойства отразился в выражении подтянутого лица.

― Все хорошо? ― поинтересовалась мама, вытирая руки об полотенце, висящее на ее плече. ― Выглядишь такой измученной. Не уж то он сделал тебе больно?

― Нет, мам, ― тихо посмеялась, подойдя к ней ближе. Навалилась на нее своим весом и горячо обняла. Ее успокаивающие движения рук навевали на мое состояние больше расслабленности и обессиление. ― Все хорошо. Я пойду немного полежу, а то сил никаких.

― Конечно, милая, ― согласилась она, поцеловав в макушку.

Неохотно от нее отстранилась и побрела до своей комнаты. Стоило только оказаться в комнате, подойти к кровати и упасть на нее, как усталость взяло вверх над разумом. Никакие больше переживания и сомнения не терзали мою голову, погружая меня в сон…

Сожмурила глаза, терпя в голове разрывающий на мелкие кусочки шум, который вырывал меня из тьмы. Он продолжал исходить от источника, что находился рядом с моей головой. Попыталась дотянуться рукой до тумбочки и наткнулась рукой на свой телефон. Наугад провела по экрану старого смартфона и положила его обратно, возвращаясь в свой царственный мир и сладко причмокивая. Но в голову сразу же врезалась неутешительная мысль, что заставила подорваться и присесть на кровати. В глаза больно ударил свет, исходящий из окна…

Сколько времени?

Снова взяла в руки телефон и, попытавшись разлепить ресницы, взглянула на дисплей. Шесть утра… Как шесть утра? Черт. Я же вчера уснула и проспала одиннадцать часов, так как силы покинули мое тело, оставив пустой бак.

Размяла шею и более детально просмотрела уведомления. Эрик звонил и писал. Ким скинула какие-то фотографии в нашей беседе в WhatsАpp, где есть еще Грейс. Несколько смайликов в их переписке. Потом уведомления в Instagram. Некий пользователь пролайкал мои тридцать публикаций, также подписался. М-м-м… Не припомню, когда в последний раз сидела в нем да выкладывала какие-то фотографии и видео. Собственно, моя галерея состоит из подборок на тему модельерной жизни: мой рабочий стол, зарисовки, посты и пр. Внизу есть мои пару фотографий, но там ничего интересного… Как в принципе мой блог. Всего тысяча подписчиков, я подписана на известных модельеров и певцов, незанимательные мои темы под фотографиями.

Пролистала до конца уведомления и зашла на страничку пользователя.

Эрик Росс. Драйв и тусовки ― полный ажиотаж.

Бог ты мой, я совсем забыла, что вчера давала ему свою страничку в социальной сети. Я думала, перед тем, как ему отдать телефон, полностью закрыла окошко, но, видимо, не до конца. В поисковике есть раздел «недавно посетившие».

Нажала на последнюю публикацию парня. 3 сентября. Фотография переполнена гаммой серости и темноты, что практически невозможно различить какие-нибудь силуэты. Кажется, это боевой ринг или нет. Прокрутила вниз и наткнулась на снимок, где Лизи Бофорт стоит вплотную с ним и целует его в щеку. Вокруг них царит веселая и кайфующая вечеринка, свет мерцает со всех сторон разными огнями, а они смеются и радуются в объектив камеры. Быстро перелистываю и останавливаюсь на видео.

Оттачивать мастерство на груше ― это больше похоже избить самого себя, чтобы ощутить пустоту внутри, дойти до точки истощения. Бокс мое все!

Вот чем любит заниматься Эрик. Да еще таким методом, чтобы избить в своем сознании кромешную частичку прошлого… Пожалуй, я мало знаю о нем, но для нас будет время, чтобы наверстать упущенное и узнать друг друга по ближе, раскрыть все наши интересы, увлечения и секреты. Мы теперь вместе…

На видео Эрик отбивал каждую атаку с неимоверной силой, оглушительный звук удара нарушал тишину зала, заставлял кожу покрываться мурашками. Он тяжело дышал, кожа блестела от пота, мышцы переливались под слоем кожи, заманивая в какую-то ловушку мое зрение. Его техника взбудоражила мою кровь, довела пульс до скачки, ― я не переставала пересматривать, шаг за шагом движения.

― Дочка, ты встала? ― В комнату открылась дверь, и голова мамы показалась в проеме.

Выключила телефон, при этом успев подписаться на него, и, будто ничего не сделала, села прямо.

― Только что.

― Пойдем. Я приготовила завтрак. ― Одарив меня теплой улыбкой, она ушла.

Выдохнула скопившейся горячий воздух и неохотно поднялась на ноги, все еще ощущая, как мое состояние похоже на зомби. Такими темпами я снова окажусь в ужасном состоянии, и придется вызывать врача, а это заботы, хлопоты и переживания мамы. Оглядела свой вид и ужаснулась. Уснула прямо в одежде, в которой вчера ходила в университет.

По неизведанной интуиции взяла ворот футболки Эрика и внюхалась, что стенки носа защекотало. Она пахла парнем, еще свежая и насквозь пропитанная его потом и одеколоном. Надо будет ему отдать футболку как-нибудь.

Скинула с себя вещи, оставшись в нижнем белье, прихватила с собой полотенце и пошла в ванную, которая находилась напротив моей комнаты. Теплые струи воды были как никак необходимы для моего пробуждения ото сна…

― Что у нас на завтрак? ― поинтересовалась у мамы, как только зашла на территорию кухни. Пахло здесь вкусными специями и фирменной готовкой мамы.

― Сегодня омлет с беконом, ― гремя посудой, сквозь шум ответила она.

Прошла к столу и устроилась на своем привычном месте. Передо мной сразу же поставили тарелку с завтраком и горячий чай. Поблагодарила ее и потянулась за вилкой, что находилась на середине стола. Аппетит я сильно нагуляла.

― Сегодня ты допоздна? ― невзначай спросила мама, продолжая что-то перебирать в горе посуды.

Отломила кусок омлета, положила его в рот и запила чаем, тщательно прожевывая.

― Не думаю, ― пробубнила. Немного откашлялась и продолжила: ― Я приду в четыре, но после этого должна буду уехать на ужин.

Посмотрела на женщину с интересом: изменится ли в лице или нет. Но она только нахмурилась.

― Что за ужин?

― Я ужинаю с… ― сделала глоток чая, ― с семьей Эрика (Да, мама знала, как зовут моего парня).

Что-то упало с большим грохотом прямо в раковину, а мама замерла на месте, поглядывая на меня с непонимающим видом. Она несколько раз моргнула, то хмурилась, то выглядела серьезной. Отложив всю грязную посуду в сторону, села рядом со мной и с нескрываемой строгостью и материнством смотрела на меня.

Мне стало не по себе.

― Как ты ужинаешь с семьей… ― она не смогла даже договорить. ― Ладно. Когда вы решили пойти на ужин?

― Это случилось неожиданно: мы вчера сидели с ним в кафе, разговаривали, потом появился ни с того сего его отец и слишком официально пригласил меня с Эриком на ужин сегодня в полседьмого. Представляешь? Он мне показался скверным и заносчивым типом, строил из себя не пойми кого.

― Боженьки. ― Мама разнервничалась, что мне пришлось отложить завтрак в сторону и взять ее за руки. ― Ханна, я боюсь за тебя. Эти люди не представляют из себя ничего хорошего. Я надеялась, что ты повстречаешься с…Эриком несколько месяцев, потом разбежитесь, и знакомство с его богатыми родителями обойдет нас мимо. Как же я ошибалась!

Она рассчитывала… Я понимаю материнскую опеку по отношению к единственной дочери в семье, но что мне стоит подразумевать под ее словами? Скрытость так и подчеркивается в некоторых словах, пытается биться об барьер щита, который установила мама. Здесь что-то неладное.

― Мама, что ты говоришь? ― свела брови на переносице. ― Почему ты думала, что это мои временные отношения?

― Ты, милая моя, ― она бережно обхватила мое лицо загрубевшими от мытья, стирки и готовки руками, ― не представляешь, какие последствия поведут за собой встреча с его родителями. Они не станут тебя щадить! Выкидывать и нейтрализовать соперников являлось их преимуществом в обществе. Что бы сын встречался с какой-то простой девушкой ― абсурд, не подлежит их правилам.

― Что?..

― Не пойми меня не правильно. Господи! ― нервно мама облизала пересохшие губы и отвернулась. Она боялась смотреть мне в глаза. ― Любая мать поставит свою дочку в известность перед шагом в пропасть. Родителе парня давно нашли ему жену.

В горле застрял болезненный ком, сердце пропустило глухой удар и остановилось. Значит, я не зря волновалась насчет тех слов Лизи? Это настоящая правда. Такая реальная… Положила ладони на коленки и несколько раз поводила по ткани брюк. Во мне разрастался непонятный тошнотворный и мертвый сгусток темноты, на меня вновь навалилась вчерашняя усталость, будто она никуда не уходила.

― Я это знаю. Мне самой приходилось сталкиваться с такой правдой, ― горько всхлипнула мама. Смотрела я на нее сквозь, слышала все пространственно. Двойственная связь в голове хлестала мои мысли, щекотала нервы. ― Ханна?..

Рука мамы опустилась на мое плечо.

Я продолжала брать в себя всю грязь как последний шанс на ложь. Не могла такая правда оказаться смесью позора и боли. Почему же он мне об этом не рассказал? Почему?..

― Не дури себе голову, солнце. Сначала тебе надо поговорить с ним, выяснить деталь, чтобы потом не быть вымотанной за счет рук его родителей. Слышишь?

― Слышу, ― тихо вымолвила.

Встретилась с глазами, в которых плескался огонек сердечности, что заставил меня расцвести по-другому и принять другое решение. Перед этим шагом мне нужна мудрость и моя энергия. Я должна пройти через этот путь.

― Что могут сделать мне Россы? ― уже твердо спросила маму, понимая, что на этот день настроение мое совсем скатилось под ноль. Надеюсь, Ким меня поймет.

― Они сделают все, чтобы ты исчезла с жизни Эрика. Моя судьба повторяется в твоей жизни, но ты не должна дать им намек на свою слабость. Не в этот раз.

Так вот что произошло в прошлом между мамой и неизвестным мне отцом.

Тогда я не стану даже быть частью этой семьи, но не отступлю от намеченной цели.

41 глава

― Мисс Эллингтон? ― Подошла к открытой двери по просьбе мамы и увидела на пороге курьера, в руках которого была большая коробка.

Кивнула, хмурясь. Что за посылка мне пришла? И от кого?

― Распишитесь здесь, ― проговорил молодой курьер, сунув в руки планшет и ручку.

Черканула свою подпись и снова посмотрела на коробку. Медленно обвела взглядом каждое украшение вещи, поглядела на атласный лоскут, обвернутый вокруг, и, наконец, соизволила вернуть парню планшет.

― Держите. ― Он передал мне в руки коробку, и я чуть не пошатнулась, так как из-за громадного размера легко можно потерять равновесие, если взять неправильно. Но она была легкой. ― Всего хорошего.

Мама проводила курьера и последовала вместе со мной в гостиную, любопытно поглядывая на таинственную доставку. Мне самой не терпелось снять эту обвертку и взглянуть на подарок, что столь решил устроить человек. Где-то внутри себя я знала, что такой сюрприз мог устроить лишь один человек…

Положила коробку на диван и развязала ленточку, откидывая ее в сторону. Потянула крышку наверх, и тут же наружу выпорхнул фатин из множества прослоек, обделанный различными маленькими вставками, придавая этому волшебству изящество. Протянула руки и за гладкую ткань вытащила на свободу…элегантное бежевое платье, наполненное такой нежностью, что не передать словами. Обрезанный рукав, невидимая молния, каждая обделанная деталь без намека на вылезающие нитки, длина до колена, а подол придает неимоверный сказочный образ, добавляя легкость в движении и комфорт. Роскошь.

Боже мой! Я держу само платье от Versace, известного модельера за весь двадцать первый век. О таком могла мечтать любая, кто готов был жить в богатстве, купаться в нарядах от законодателя моды, демонстрировать свое великолепие на дорожках. Мне же удостоилось взять в руки искусство, воплощение грации и сентиментальности, ощутить под подушечками пальцев упорный труд над известной коллекцией.

Аккуратно провела пальчиком по сатиновой ткани, опустилась ниже и обвела каждый узор. Вот как выглядят популярные вещи, за которые готовы продать свою душу. Вот что значит иметь в руках воплощение мечты, летающая где-то на просторах твоей ленты в социальных сетях или в другой параллельной вселенной. Анализировать, изучать объект как нечто новое, осматривать шов, линии…

― Ох, Ханна! Какое платье! ― хлопнув в ладоши, воодушевилась мама и подошла ближе. Она прищурилась и рассмотрела платье с каким-то теневым подозрением. ― Не уж то это…

― Да, мама, ― выдохнула с горечью и тем временем переизбытком чувств. Я не знала, как реагировать на такой подарок.

Передала в руки женщины платье и опустила глаза на внутрь коробки, замечая пару каблучков и записку, с рисунком на первой страничке. Взяла ее в руки, открыла и вчиталась в содержание текста:

«Сегодня ты должна выглядеть как девочка с богатой семьи. Но для меня ― чистым лучиком солнца.

С любовью, Э.Росс»

Помотала головой, полностью опровергая такую реальность. Любая…любая могла бы оказаться на моем месте! Только это место досталось по неизведанной причине мне, судьба столкнула меня настолько неожиданно с человеком, социальный статус которого намного выше моего. Это схоже с каким-то шуточным чудом, который в скором времени превратится в черный прах, ― воспоминание…

За весь день я ни разу не разговаривала с Россом, да и время не позволяло. Труд исходил из разных углов: встретиться с Ким, сходить в библиотеку, поговорить насчет новой статьи в нашу газету с председателем, отнести по просьбе учителей документы на кафедру, хотя этим занимается староста. Даже простое общение выходило нескладным и слишком коротким, ― учеба забирала все свободные минуты на ответ. В какой-то момент пришло сообщение, что Эрик сильно обиделся из-за моего невнимания к нему, и я послала поцелуй.

Мельком я видела его в компании друзей, некоторые из них умудрялись бросать на меня испытующие взгляды. По не обыкновению становилось неловко и как-то подозрительно. Лизи Бофорт бывала в этой компании, и каждый раз смотрела на меня вызывающе и надменно, будто принуждая завидовать ее почтительной интеллигенции, от которой сохли дружки Росса. Помилуйте. Я останусь в стороне.

К тому же я не хотела разговаривать с Эриком после услышанной информации утром. Во мне кипела обида и негодование, которые не покрывали тот факт, что он скрыл и не сказал прямо в глаза.

Проморгала несколько раз и отложила записку.

― Ты еще хочешь идти туда? ― уже который раз спрашивает мама.

Положительно кивнула головой.

― Не понимаю, чего ты ищешь в этом ужине?

Она мягко подтолкнула меня сесть, положила на спинку старого дивана платье и примостилась рядом со мной, приобнимая за плечи. Когда мы вместе, мне настолько спокойно, океан умиротворен заботой мамы.

С Эриком я сгораю.

― Разрешение конфликта между Эриком и его семьей.

― Детка, ― тяжело выдохнув, мама пыталась подобрать правильные слова, ― это все правильно, но он должен сам к этому стремиться…

― Я лишь пытаюсь ему посодействовать. Девушка, которая любит своего парня настолько сильно, что и дня не может без его теплых объятий и нежных поцелуев, пойдет на любой риск.

― Так ты его любишь? ― Сдерживая улыбку, она хитро подмигнула.

Я почувствовала, как щеки налились горячей кровью, как смущение и одновременно осознание того, что я смогла признаться в своих чувствах, легли на мои плечи легким перышком. Мне не было смысла утаивать от нее правду, что сидела во мне достаточно долго, ― я просто теряю стадию влюбленности. Любовь сама возникает на пороге наших дорог.

― Оу, Ханна. ― Ее медвежьи объятья забрали остатки кислорода, что даже вдохнуть не смогла. ― Как же прекрасно видеть налаженную жизнь у своей дочери… Но по поводу истории, о которой ты мне хотела рассказать…

Я насторожилась.

― Знаешь, долго думала, что же случилось с тобой до поступления в университет, какие приключения встречались на твоем пути в старшей школе, и правда не стала себя долго ждать.

― Так ты знаешь? ― Отстранилась от нее. Сердце в груди сжалось об упоминании старшей школы. Мерзко и склизко.

― Да. Мне по случайности рассказала директор твоей школы, когда мы на днях пересеклись. Я завезла несколько документ в школу и столкнулась с ним: он рассказал изменения за эти пять месяцев, спросила у него, как поживают выпускники и их родители, и совершенно мельком он упомянул инцидент с тобой и каким-то парнем. ― Внутренности сжались от нехватки энергии, что так легко рассеивалась в дыре, все еще не залечившаяся после того случая. ― Почему ты мне не рассказала? Я думала, у тебя нет от меня тайн.

― Это так. ― Горло сжалось. ― Только я держала в себе тайну, думая, что будет лучше. А потом…все поменялось, во мне не было пустоты и желания задушить того парня.

Я взяла ее ладони и посмотрела глубоким взглядом на маму, поджимая губы. Как бы мне неприятно было вспоминать о прошлом, оно должно остаться в прошлом.

― Миллион раз я хотела тебе признаться в этом, но гордость не позволяла. Сейчас же… ― вымученно улыбнулась и положила голову на плечо женщины. Она крепко сжала мои руки, потирая, ― знак, что она всегда за меня. ― Это вовсе не тот страшный сон, от которого бежала полтора года. Мне хочется петь, танцевать, смеяться и жить той жизнью, которую выбрала… Я очень счастлива, мама. Эрик подарил мне лучик затмения, где смогла найти свое предназначение.

Она кивала несколько раз головой.

― Ты забыла про него и идешь дальше. Я тобой горжусь. ― Поцеловала в макушку, запустила пальцы в мои непослушные волосы и перебирала каждую прядь, вызывая по телу щекочущие мурашки. ― Мне стоило бы поговорить с тобой еще на эту тему, но понимаю, что это не нужно. Ты выросла, девочка моя. Я услышала в твоем голосе самое важное и намерена придерживаться твоего выбора.

― Спасибо, ― ответила скорее пространственно, нежели благодарственно, уносясь в промежуток между адом и землей.

Время перетянулось на ровно пять часов, и тиканье часов нарушило наше тихое уединение, предвещая о том, что ужин не станет сам себя ждать. Мама, кажется, без моих слов уловила в моем напряжении замечание.

― Пора собираться. Не понравится Россам опоздание новой девушки их сына, верно?

― Соглашусь.

Мы тихо рассмеялись и поднялись с места, впирая взглядом в новое и гламурное платье.

― У меня есть идея, как уложить твои длинные и пушистые волосы…

***

Сделала пару вдохов и выходов, толкнула железную дверь подъезда, которая висела на не прочных петельках, и вступила на асфальт, где солнце заходило за горизонт и небо поистине выглядело с точностью, как мое платье. Сделала пару не уверенных шагов, ощущая дискомфорт в новых туфлях. Боже, мне постоянно сложно привыкнуть к каблукам? Как будто это обувь, а гора, по которой взбираешься и раздираешь кожу до крови.

Застенчиво опустила глаза, когда заметила Эрика, наряженного в белую рубашку и черные штаны, у машины, припарковавшись на выезде с маленькой стоянки. Мерцание блесток и сияющего декора помогли мне сосредоточить свое смятение на них и следовать вперед, кое-как перебирая ногами, хотя шла я ровно.

Стоило только подойти к нему ближе, как сильные руки ухватили меня за талию и припечатали к мужскому телу, от которого так и несло диким сексом. Ахнула.

Наши тяжелые дыхания слились в одну горячую магму, которая растворилась внизу живота, наэлектризовала каждую волосинку на коже.

― Отлично выглядишь, ― проворковал он, не стараясь меня отпускать. Да и не стоит, потому что ноги совсем отказали. ― Так и знал, что платье отлично подойдет моей малышке.

― Твоей малышке? ― прикусила нижнюю губу, сдерживая глубокий стон со дна возбуждения.

― Моей, ― самодовольно расплылся и поцеловал меня в нос. ― Ты не представляешь, как сильно соскучился по тебе.

― Я тоже, ― запыхавшись, ответила я. В грудь направились потоки тяжелого побуждения. ― А все же, кто выбирал мне наряд?

Хитрые лисята блеснули в радужке глаз. Все-таки я так и думала, что у него был помощник.

― Салли. Ей не терпится увидеться с тобой. Все уши прожужжала. ― Братская любовь была чем-то уникальным, и этого невозможно было не заметить в Эрике. Он сиял ярче золота об упоминании сестры, говорил с ласковым акцентом, растягивал слова, будто упиваясь. ― Поспешим, а то потом она мне плешь съест.

Добираться до особняка Россов оказалось в пятнадцати минутах езды. Пробки на самых забитых перекрестках Эрик объезжал, что даже мы уехали в незнакомую мне часть города, по которой выехали за пределы города, но не на далекое расстояние. Поселок из обеспеченных домов находился на возвышенности горы, в самой чаще леса, и открывал красивый и в то же время страшный вид, пока дорога шла извилисто впереди нас.

Огромные дома сменялись по очереди, что даже обратить точного внимания на одного из них попусту не хватало времени. Одно примечательное использование в постройке частного дома ― это одноразовая задумка в расположении. Они практически ничем не отличались, кроме цвета и окон. Конечно, все окна таких домов горели ярким огнем, кто-то даже гулял на лужайке возле своего дома с собакой, а другие встречались по пути либо с пробежки, либо отправившиеся на прогулку. Соглашусь, тут было невообразимо «круто» и как раз подальше от цивилизации, но это чересчур…дорого.

Машина останавливается у самых огромных ворот в этой местности. Сжала и разжала пальцы на руках. Волнение не сравнить с тем, когда я ждала результаты поступления в университет. Меня до жути пугала неизвестность перед такими высокими людьми, которые с легкостью смогут выставить перед другими в виде посмешища.

Эрик заметил мою бледность и заботливо сжал колено. Дрожь не помогло утихомирить.

Сердце ушло в пятки, как только ворота раскрылись перед нами. Парень умело тронулся вперед и въехал на территорию, освещенную со всех концов. В глаза бросились несколько черных фигур, распределенные по периметру, некоторые по стойке смирно стояли возле дома. Дом же состоял из трех разрядов, оформление походило на скучность и никакой гаммы цветов: большие окна, помогающие увидеть, что творится внутри особняка; два балкона спереди, наклон крыши с резким углублением вниз и черно-коричневый декор. Ухоженные кусты мерцали перед глазами, посередине сада стоял высокий фонтан, палисадники разбились рядом у дома, при въезде. Отражение света исходил от воды, которая увлажняла сочно-зеленую траву.

― Правда «мило»? ― спросил со скучающим голосом Эрик. Посмотрела на него и увидела, насколько для него это одноразово: безразличный и смуглый вид. Видимо, вся эта мишура только угнетает молодого парня.

Меня, наоборот, впечатляет. Наверное, это связано с тем, что я впервые вижу что-то обычнее клумб в центральном парке.

Мы подъехали прямо к двери, и тут я заметила поджарого мужчину, облаченный в дорогой смокинг. Этот незнакомец был настолько сосредоточен на своей работе, что на лишние шорохи попусту не обращал внимания. В ухе у него был маленький наушник, в руках держал рацию, в которую заговорил, когда Эрик заглушил мотор.

― Ты сильно волнуешься? ― спросил он, поворачиваясь ко мне. Охранники засуетились и окружили автомобиль Эрика.

― У меня руки трясутся, ― подытожила, поднимая руки в воздух. Они и, правда, дергались. ― Не думала, что будет так трудно встретиться с твоими родными.

― Не переживай. ― Ласковая улыбка коснулась его губ. ― Помни, Эрик Росс все время с тобой.

― Такое не забудешь.

Я попыталась улыбнуться, но все обрушилось на полный ноль. Так сложно утихомирить шторм внутри, наладить контакт с тем, что все пройдет хорошо. Ничего хорошего не произойдет!

Эрик вышел первым, затем помог мне выбраться из машины. Дергано проверила состояние своего внешнего вида, и мы одновременно двинулись к двери. Эти охранники глядели на нас хмуро, перекрывая хоть капельку настоящих эмоций. Стоило нам оказаться напротив деревянной двери, обделанной в лак, как она распахнулась и на пороге появилась высокая и стройная женщина в черном облегающем платье.

Шок отразился в гулком ударе сердца.

Миссис Росс походила на всемирную модель: худая, осиная талия, длинные ноги, подтянутая грудь, аккуратные и ровные черты лица, иногда кажущиеся либо большими, либо маленькими. Платье не то чтобы подчеркивало ее изъяны, у нее полностью отсутствовали какие-либо проблемы с фигурой. Идеальная в каждом сантиметре.

Наши взгляды с женщиной встретились, и она оценивающе прищурилась, что чуть ли не пробралась под слой кожи. Еще несколько минут обескураживающее осматривала меня, иногда хмурилась, а потом первая нарушила недолгое молчание.

― Эрик, наконец, ты приехал. ― Миссис Росс подошла к парню и поцеловала деликатно его в щеку. ― Мы вас заждались.

― Конечно, ― кивнув почтительно, он обратил внимание на меня. ― Алекс, познакомься, это моя девушка ― Ханна.

Поворот неожиданный. Значит, женщина вовсе не родная мама Эрика. Но возникает вопрос: где его мама?

Натянула на лицо милую улыбку, пытаясь сгладить свои черты лица и скрыть обеспокоенность и трясучку, что так нервировала меня.

― Приятно познакомиться, миссис Росс, ― первая решилась сказать.

― Оу, что ты. Называй меня Алекс. Я еще не настолько стара, чтобы ко мне обращались на вы. ― Ее смех был таким изуродованным, будто это не она смеется. ― И мне приятно, Ханна.

Мы тихонько пожали друг другу руки. Кожа этой женщины была ухоженной и гладкой, бек намека на маленькую грязь, что не сравниться с родным прикосновением моей мамы. Мне ли казалось или было похоже на бред, но она выглядела, как фарфоровая игрушка ― дотронешься и тут же ее сломаешь.

Из-за ее спины вырос отец Эрика все с таким же высокомерным лицом. Наша обстановка стала какой-то скованной и нерешительной, холод откуда со спины повеял, развивая закрученные локоны.

― Добрый вечер, ― официально поздоровался он. ― Вы как раз вовремя. Ужин уже почти готов.

― Знаем, отец, ― сдержанно ответил Эрик, хотя за маской не могучей спокойности, таилось куда сильнее разрядка в несколько ватт.

― Пройдемте.

Я вступила на кафельный пол и глаза заболели от иллюминации в большом и просторном коридоре. Сощурилась, осматривая дом изнутри. Слева выходил проем, кажется, в гостиную, а справа располагался небольшой проход, где вдали виднелась комната. Прохожая была чрезвычайно яркая и белая, люстра на потолке переливалась камнями, звук каблуков отдавался эхом. Как к такому привыкают? Мне уже неуютно в такой обширной обстановке, здесь таится темная магия.

Пригляделась к лестнице, что ведет на второй этаж, и удивилась, насколько она широкая и длинная. Я бы вечность поднималась на ней, не чувствуя под ногами земли.

― Пришли! ― послышался звонкий голос со второго этажа, заставляющий меня обратиться внимание на маленькую девочку.

Она быстро перебирала ножками, бежала с молниеносной скоростью, придерживая свое платье такого же цвета, как у меня. Лестничный пролет ей удался на славу: пару секунд и она уже около меня с парнем. Щеки ее горели красным оттенком, волосы немного растрепались, сама она дышала тяжело. В глаза тут же бросились две сверкающие пуговки.

У них с Эриком одинаковый взгляд: теплый, глубокий, настороженный, напыщенный.

― Братик! ― Салли заключила в маленьких объятьях своего брата. ― Ты заставил меня поволноваться.

― Принцесса моя, мы же здесь. ― Он ловким движением поднял ее на руки, что бежевое платьице немного задралось. ― Познакомься, Салли, это Ханна.

Маленькие бусинки по-доброму, что свойственно маленькому ребенку, посмотрели на меня. В них таилась такая сила, такая уверенность, что любые сомнения насчет ее плохого поведения развеивались в моей голове. Ни одной грязной порчи, ни одной соломинки, ничего нет, что можно было вычитать в душе ребенка. Она чистый ангел. Только не понятно, чья именно она копия ― мистера Росса или Эрика.

Салли любопытно наклонила голову набок, в точности как ее брат, когда флиртует со мной, и белозубая неровная улыбка искривилась на тоненьких губах.

― Привет, Ханна, ― она помахала ручкой и приблизилась ко мне, что парень чуть не уронил ее. Такая энергичная девочка. ― А ты даже симпатичнее другой девушки, что бывает тут ежедневно.

― Кмх, приятно слышать, Салли, ― смущенно ответила я, поправляя выбившийся локон.

Это, наверное, Лизи.

― Скажи честно, ты с Эриком не из-за его денег?

Если открыто ― такой вопрос поставил меня в неловкое положение. Ошеломлено уставилась на сестру Эрика, пока его отец и мачеха распустили уши, пытаясь не упустить детали в моем ответе. Выражение обоих было отнюдь перекосившимся.

Я наклонила голову и шепотом, чтобы слышно было только ей, ответила:

― Твоего брата я люблю не за деньги. ― Между нами пробежалась мимолетная искра невидимого контакта. ― Ты сама прекрасно понимаешь, ведь его обожаешь.

― Я его сильно люблю.

В знак подтверждения она повисла на шее Эрика, пряча свою счастливую улыбку. Парень, не ожидавший такого восторга от своей сестры, поцеловал ее в волосы и погладил по спине.

Выпрямилась и тут же наткнулась на сомнения в глазах взрослых. Они осторожно и без эмоций наблюдали за мной, при этом не скрывая своего видимого червячка, который помогал определить, что они обо мне думают. Это будет сложный вечер. Но я здесь лишь из-за Эрика, к которому испытываю самые магнетические чувства, что не могу найти края в нашей свалке.

Миссис Росс первая натянула фальшивую улыбку.

― Думаю, можно проходить за стол. Эрик, проводи даму в столовую. А мы скоро подойдем.

― Конечно. ― Мотнув головой, он взял меня за кисть руки и повел в другую часть дома.

Я оглянулась назад, замечая пугающие лица родителей Росса, которые бурно что-то начали обсуждать, только шепотом. Мне невозможно было понять по губам, какая тема затронула их обеспокоенность и прямая вражда, но что-то в голове откликалось не самым лучшим предчувствием.

Эрик продолжал держать на руках свою сестру, пока двигались вперед и не завернули за угол, где вышли на точно такую комнату, похожая на коридор. Только здесь было много мебели: стол, стулья, аксессуары, зеркала (неизвестно, для чего), два комода и вдалеке журнальный столик с диваном и креслом. Как же тут все броско и так одинаково. Такие дома без разнообразия в интерьере вызывали во мне зуд и желание самой что-то переделать в интерьере. Неужели, так и живут в один тон богачи?

Я сделала пару шагов, оглядывая каждую деталь. Черствый взгляд уперся мне в спину: я чувствовала, как эмоции в Эрике бушуют неукротимым ураганом.

― У вас очень хороший вкус в оформлении дома, ― решила нарушить первая вязкую тишину, повернувшись к ним.

― Это мама захотела чуть ли не все комнаты сделать в чистый цвет, ― сказала Салли, когда парень поставил ее на ноги. Она подбежала ко мне, взяла за руки и стала покачивать. ― Ты интересная девушка. Скажи, тебя иногда бесит Эрик?

Сдержала рвущийся смех наружу, придавая виду невозмутимость. Знала бы она, насколько сильно меня раздражает его неукротимость. Порой складывается ощущение, что этого тигра предстоит мне много раз ударять веревкой.

― Бывает.

― Это просто прелестно!

Она захлопала в ладоши и посмотрела на брата, показывая ему язык.

― Видишь, дамы не без ума от тебя. Врунишка ты!

― Я? ― приподнимая брови, переспросил он. ― А ты у нас принцесса?

― Королева! ― гордо подняла голову. ― Ты должен мне подчиняться.

― Как скажете, мисс Росс! ― Он отдал честь и подошел к нам ближе, приобнимая меня и посматривая на сестру внимательным и долгим взглядом. ― Ну, что, принцесса, что ты хотела сказать Ханне…

― Ой, точно…

Салли отпустила мои руки и неуклюже взобралась на стул, равняясь со мной где-то около груди. Маленькая ручонка легла мне на плечо.

― Ханна, мне очень приятно, что ты пришла к нам на ужин. Надеюсь, из этого ослика вырастит стоящий Росс…

Я усмехнулась.

― Эй, ― воскликнул Эрик. ― Ах ты, мелкая хитрюга.

Парень, словно ураган, взял девочку на руки и стал кружить ее по комнате. Детские визг и крики обрушились на уши тяжелым и больным звоном. Эхо здесь было неимоверным от столь большего простора комнаты и высокого потолка. Но мне не это было важно увидеть, а картину полного счастья Росса: играть с сестрой, любить ее, дразнить друг друга.

Сомкнула руки в замок, расслабленно следя за движениями Эрика. Он подбрасывал ее, щекотал, целовал, подшучивал, что слезы сами собой собрались в глазах. Столько лет ожидала и верила, что мой отец вернется в семью и жизнь наша станет намного лучше: любовь, семейный очаг, полная семья. А итог оказался куда хуже…

Я ничего не знала про него.

Сдержала слезы и заметила в проеме мистера и миссис Росс, которые не одобряюще взглянули на союз брата и сестры. Женщина сложила руки на груди, сомкнула губы в трубочку и выжидающе ждала завершение их идиллии. Она всем видом давала один жуткий намек, ― будьте правильны и воспитаны. Что они за родители, что не позволяют им баловаться?

― Можно присаживаться, гости дорогие, ― сказал вкрадчиво мистер Росс и подошел к столу, усаживаясь в центр.

Эрик фыркающее прошел возле меня, я последовала за ним. Джентльмен он был сегодня от бога: отодвинул стул и стал ждать, когда мне удастся сесть на свое место. Алекс села напротив меня рядом с мужем, Эрик около меня, и только малышка Салли была в компании не самой удачной мамы мира.

Поджала губы, увидев на столе нескончаемый выбор разных блюд. От закуски до мяса. Я набрала побольше воздуха в легкие, готовясь принять тяжелый удар прямо в желудок. Надеюсь, меня не заставят есть в большом количестве еду, а то парень не узнает на следующее утро свою девушку.

К столу приблизилась женщина, которая подошла в первую очередь к мистеру Россу, и стала разливать красное вино. Миссис Росс отказалась в свою очередь, девочку, конечно, пропустили, Эрик хоть и был за рулем, но ему не мешало согласиться выпить бокал вина. Полненькая из-за возраста женщина подвела бутылку к бокалу, но я вежливо отказалась. Мне не хотелось затуманивать свой некрепкий разум алкоголем перед удушающим боем. Обстановка между нами была уже совсем не кстати, заряженные частицы больно кололи кожу.

― Ханна, ― обратилась Алекс, взяла в руки салфетку и положила на ноги, ― не стесняйся в своих действиях. Расслабься и наслаждайся приятной атмосферой.

― Попытаюсь, ― кивнула ей и расплылась в вялой улыбке.

Рассмотрела менее калорийную еду на столе.

Как мне быть расслабленной, когда за тобой наблюдают две пары глаз? Они будто ищут в каждом движении очередную игру, за которой всегда можно раскусить настоящую оболочку тщеславия. Но я настолько обычна, сколько пыталась меня воспитывать мама. Во мне нет…такого дерьма, как у Эрика.

В этой комнате стены начали потихоньку сдвигаться.

Выбрала менее тяжелую пищу на вечер и положила какой-то неизвестный, но красивый на вид, салат. Служанка подлила мне в другой стакан апельсиновый сок. Сколько все же здесь приборов: десертная, столовая, чайная ложка, разные виды вилок, о которых вообще не знаю, и различные стаканы. Легко запутаться.

― Ханна, милая, ― разорвал тишину глубокий голос мистера Росса, что я от испуга заерзала на стуле. Боже. ― Расскажи немного о себе. Мне интересно, какие цели у тебя на будущее и чем ты живешь.

Бросила взгляд на Росса младшего, в котором не скрывалась тревога и напорственная злоба, что мне показалось, парень пытается подать какой-то намек.

― Ну, я поступила в университет только три месяца назад на факультет дизайнера в сфере модельера. Могу сказать, что свой талант и навыки, которые уже развиваю в учебном заведении, будут развиваться дальше, но больше в открытой направленности.

Прикусила кончик языка, стараясь держаться стойко и гордо. Взяла в руки на выбор вилку, захватила часть салата, положенного на тарелку, и положила себе в рот, съедая. Питательно и, кажется, там только овощи и капустный лист.

― Так ты хочешь быть модельером? ― заключила Алекс, кладя себе на тарелку кусок жареной курицы и какой-то диетический салат.

― Получается, да. Понимаю, что уже много существует модельеров в нашем мире, только я хочу превозносить свой вклад с другой стороны, что прежде не замечали другие. По-другому, мне хочется немного изменить тенденции и направить в прямое русло без всякого углубления в эксперименте.

Алекс, кажется, удивилась моей рассудительности, потому что заинтригованное выражение лица само собой очерчивалось яркой краской. Кроме мистера Росса. Он был также серьезен и безэмоционален.

― Похвально, ― вставил кратко мужчина, обрывая возможность своей жене что-то сказать. ― В будущем желаете идти вперед?

― Не в конкретном смысле вперед… Все-таки жизнь всего одна и мне не хочется быть увязанной в болоте, не глядя вокруг себя. Мой мир улучшился с появлением Эрика, и я переоценила некоторые моменты и перспективы будущего.

Мужская ладонь опустилась мне на середину бедра. Пульс подскочил, когда она переместилась чуть выше и коснулась кромки белья. Подвинулась вперед, прямо к краю стула, скрывая не самый пикантный момент для взрослых. Эрик в такой момент нашел время дразнить. Он прекрасно знает, как я намокаю, как только сильная рука коснется любого участка тела, остается путь ― выжимать и насладиться долгим процессом.

Точно искуситель сладкого!

Сжала ноги вместе, не давая волю его наглой руке, и кое-как выдавила из себя полуулыбку.

― То есть Эрик тебя подтолкнул раскрыть глаза шире? ― переспросил мистер Росс, в воздухе указав ножиком на своего сына. Я кивнула. ― Что ж, очень пикантно.

― Ричард… ― предостерегающе шикнула на него Алекс.

Как по маслу, магнетизм между мной и парнем рассыпался на мелкие крупицы.

― Милая, я просто восхищаюсь силой духа и оптимизма юной студентки. ― Слова сорвались с уст мужчины настолько презрительно и омерзительно, что мои страхи и переживания начинали стихать в потоке бурного шторма. Во мне вспыхивало негодование.

Я сглотнула желчный ком и взяла себя в руки. Рука Эрика сжалась на моем бедре: я почувствовала, какой зверь в нем просыпался.

― А как обстоит твоя жизнь?

― То есть?..

― Ой, какие интересы, увлечения нравятся. С кем общаешься.

― А, вы про это. ― Отпила немного апельсиновый сок и натолкнулась на тяжелый взгляд парня. Он поглядывал и попивал вино, пока терпя назойливость своего отца. ― Раз я учусь на модельера, то мне интересно рисовать. Увлечений так таковых не было еще с младших классов, но раньше играла с баскетбол ради развлечения.

Мистер Росс внимательно меня слушал, поедая положенный на тарелку жаркое.

― Общаюсь со старшей школы со своей подругой. Недавно познакомилась с Грейс Фейн…

― Даже так. Правда, она милая девушка?

― Она временами своенравная, но учтивая, замечательная и добрая девушка. Общение у нас как-то быстро завязалось.

― Не каждый с ней может контактировать, ее некоторые называют немного пессимисткой.

― Папа! ― оборвал его Эрик. ― Не забывай, что ты говоришь о сестре моего лучшего друга.

Но мужчина пропустил мимо ушей замечание своего сына. Он делала вид, что увлечен едой.

― Я хотел вот еще спросить: вы с мамой живете одни?

Что? Откуда он знает?..

― А какому роду принадлежит твоя семья? Пойми меня правильно, мы ― семья самых известных аристократов XVI века, из поколения в поколение передаем свое состояние и инвестиции. И в первую очередь, заботясь о своем сыне, мне важно учитывать положение предков и родственников девушки моего сына.

Так вот оно что! Сначала он заговаривал мне зубы, и теперь начал спрашивать о самом главном. Я надеялась, придя сюда, смогу прийти к выводу, что следует делать Эрику в дальнейшем. Жизнь не была сахаром ни для кого из нас, и в первую очередь мне хотелось помочь парню. Он стал важен для меня за такой малый срок, я ему отдалась, попыталась раскрыться и не хочу видеть, что происходит с ним.

Эрик Брюс единственный дал мне подсказку месяц назад, и только оставалось убедиться, но все оказалось куда наоборот. Я растеряна и в полном замешательстве.

― Я…

― Папа, зачем тебе это знать? ― изумился парень, убирая руку с моего бедра. ― Что ты пытаешься выпутать из нее?

― Ничего, сынок. Я стараюсь узнать ближе твою девушку.

― Что-то не очень получается, отец! ― рыкнул парень, дернувшись, что стул скрипнул по мрамору. Звук оглушил мои перепонки.

― Не заводись. ― Он так спокойно и хладнокровно, точно король холода, обращался к семье. Мускул лица не подергивался, теплые качества были стерты с его глаз.

Посмотрела на Салли, смотревшая на эту ситуацию хмурым и обидчивым видом. Уткнулась в тарелку и ковыряла свой небольшой ужин, состоящий из картошки и помидоров. Во мне больно кольнуло ― все напоминало мое детство, когда ждала с таким же настроением своего отца. Верила, вторила.

― Ты, ― сквозь зубы выговорил Эрик, ― прямо намекаешь на то, что Ханна не имеет императорские корни и вполне не подходит мне. Это так подло с твоей стороны, ты лживый…

― Эрик! ― рявкнул на него мистер Росс, что голос разнося устрашающей дрожью до пяток по всем присутствующим. ― Простите.

Демонстративно поправил галстук, только от меня не ушло, как нервно он это делал. Зазвучали столовые приборы, затем мужчина добавил уже более спокойно:

― Давай лучше выйдем. Нам надо поговорить.

По мрамору проехались ножки двух стульев, и двое мужчин поднялись на ноги. Самый старший вышел и пошел вперед, словно главарь стаи, уводя Эрика в неизвестное мне направление. Парень напоследок бросил волнующийся взгляд, в котором отразилась глубокая пустота, что впитывала в себя любые способы противодействия.

Теперь я поняла, моя помощь здесь не нужна была. Здесь ничего не поможет.

Шаги стихли, и тогда Алекс сложила руки в замок, подперев подбородком. От нее исходила энергия отстраненности и ядовитой плоти, что сидела в самой глубине ее души. Мне не нужно было догадываться, перекошенное лицо в непроницаемости и грозности сами собой выдавали женщину.

― Послушай, Ханна, ― смачно облизав губы, на которых ровным слоем была намазана темного бордового цвета помада, миссис Росс бросила в меня осуждающий взгляд, ― мне знакомо твое положение: влюбиться в парня и следовать за ним до беспамятства. Испытывать горячие чувства, плавиться в его объятьях и мечтать о будущем вместе с ним… Но ты, деточка, поспешила со своим выбором.

― Что вы хотите этим сказать? ― помотала головой, стараясь выглядеть стойкой. Они знают о моем финансовом состоянии и семьи.

― Я не хочу тебе навевать сомнения…

― Но вы же это делаете! ― выдохнула и болезненно посмеялась, что большие глазки девочки посмотрели на меня. В них я видела сожаление ко мне.

― Я помогаю молодой девушке, которая учится на стипендии, выбрать другой путь. Пойми, что вы с Эриком не можете быть вместе ни в каком смысле. Вы разные: в характерах, по положению, статусу. Ты не кандидат на жену сына Ричарда. Эрик должен жениться на той девушке, которая обладает высоким стимулом и процентами для продолжения семейного бизнеса…

Для продолжения семейного бизнеса… Для них обычная девушка является мусором, из-за которого бизнес пойдет под минусы. Это стало таким приоритетом в современном мире, что родители попусту забывают о чувствах и желаниях детей.

― Признаться честно, мне плевать на ваши мнения, ― поджала нижнюю губу, не стесняясь своего открытого заявления. ― Оценивать жену сына мистера Росса сходно с безразличием на чувства Эрика. Это подло и низко. Моя мать столько раз твердила мне с детства, что залог успешной жизни не лежит в жалких купюрах или же в браке по расчету. Семья, здоровая и крепкая, превозносит любые преграды и неудачи. А я вижу в этой семье полный крах…

Губы Алекс сжались в тонкую линию, взгляд заострился.

― Пожалуйста, услышь меня, ― низко сказала она, что Салли сжалась. Боже, у них скандалы ежедневно, от чего ребенок бледно запугивается. ― Ты должна расстаться с Эриком! Через несколько месяцев или даже год состоится его помолвка с Лизи Бофорт, с девушкой, которая отлично подходит на роль жены Эрика Росса.

Встала со своего места, резко отодвигая стул, и смерила эту женщину ненавидящим взглядом. Меня выворачивало наизнанку от слов, ломающих грудь острой болью. Черствый, наглый и принципиальный тон, двуличное и пустое выражение лица, от милой женщины до отсутствующей приветливости во всех своих движениях. Прошли какие-то жалкие пятнадцать минут нашего ужина, а напряжение в воздухе ухудшилось за долю секунды.

Что нужно сделать, чтобы ситуация стала такой кардинально не восприимчивой? Будьте обычной смертной, носите простые вещи и живите в доме, где капитальный ремонт делали не пойми когда.

Привыкли измерять «принцев и принцесс» по внешнему виду и далекому поколению.

― Не стоит выражать свои эмоции. Это не подобает девушке, которая в скором времени исчезнет из жизни Эрика.

Дразнить и добивать ― девиз очередных стерв. Я думала, в ней помимо ее мужа есть человеческая особенность. Ошибка.

― Миссис Росс, мне вас жалко. Правда.

― Не стоит меня жалеть, милочка. Я счастлива, благодарна своему мужа за подарок в моей жизни. ― Она указала на девочку. ― С детства мечтать о великолепии, замке и роскошной жизни. И мои желания осуществились не без старания.

― Я знаю, каким старанием вы это получили…

Кажется, я пожалею о своих словах.

Алекс раздулась, пятна на лице напоминали неспелый помидор, в глазах загорела ярость и нешуточное пламя. Женщина сжала руки в кулаки, поднялась тоже со своего места и не переставала гипнотизировать мой образ. Она хотела явно меня придушить.

― Нахалка! ― рявкнула она. ― Убирайся отсюда! Убирайся из жизни Россов. И не смей лезть к Эрику.

― И не подумаю, ― оскалилась, сощурив глаза. ― Вы мне не указ, как впрочем ваша дурацкая система. Эрик сам выбрал того, с кем желает быть по душе и характеру, и вы не смеете принимать решения за него.

Обошла стул и направилась к большому проему, куда ушли несколько минут назад мужчины. Перебирала ногами как могла, каблуки стучали по мрамору гулким ударом, и громкий, яростный голос донося из столовой:

― Ты никто! Жалким девушкам не выжить в этом мире, сгниешь на помойке, куда отправится в скором времени твоя мать.

На глаза навернулась пелена. Оскорблять мою мать никто не смеет. Дать мне жизнь, подарить смех и счастье смогла только она. Этой женщине не понять, как мы выживали все это время, как боролись за право находиться в этом мире. И в итоге, обливают грязью и смеются за спиной.

Остановилась и в полчетверти повернулась.

― Вам не понять, как я выживаю. Вы меня не знаете, не знаете ничего, что так смеете нагло оскорблять. Держите свой язык за зубами, миссис Росс…

Уже около дверей я ждала парня примерно десять минут. Не припомню, как смогла найти холл. Действовала по интуиции и в пространстве, летая в облаках.

Меня выдернула из мыслей тонкая ручка, что дотронулась до моей руки. Печально взглянула на Салли, шмыгая носом.

― Ханна, прости мою маму и папу за всю злость. Они не специально.

Уголки губ дернулись. Опустилась на коленки и положила руки на плечи маленькой девочки, которая не догадывается, как жестоко смогут с ней обойтись родители через несколько лет. Я долго глядела в знакомые глаза, изучала подводный мир, сравнивала с глубиной парня. Озорные искры разбегались по разным сторонам.

― Салли, милая принцесса. ― Поправила выбившуюся прядь волос и мягко погладила по ее нежной пухлой щечке. ― Тебе не следует извиняться. Ты не виновата в том, что за меня и за твоего брата решили твои родители… Не стоит.

― Я должна. Мне жалко моего брата, я хочу только благо ему. А ты, Ханна, самая лучшая девушка из всех его предыдущих. Не оставляй его, пожалуйста…

― Хорошо. Я буду с ним рядом. ― Трепетно обняла ее, уткнувшись в хрупкое плечо девочки. Ее ладони сомкнулись на моей спине, будто боясь отпускать. Ей страшно и одновременно больно.

Мои страхи и опаляющая боль сжимали внутренности в тугой узел. Этого я не могла с точностью предвидеть, но мама меня предупреждала. Я обожглась на их адском семейном очаге и сильно пожалела. Мистер Росс и миссис Росс совсем не те люди, от которых стоит брать пример. Брать и отдавать. Уничтожать и восхвалять. Бить и благословлять. Вот какая оплошность ― эти пары слов имеют два варианта: высшие и низшие. И где я оказалась? В их чертовом мнении, что мне нет места в жизни богатых людей.

И не надо.

Мне так хочется кричать, выпустить долгий и тонущий в пепле смерти грудной звук. Но не здесь…

― Мы уходим! ― как гром среди ясного неба, громко сказал Эрик. Из-за угла выскочил он весь на нервах и эмоциях, следом за ним недовольный его отец. Кажется, у кого-то тоже не выдался разговор.

― Куда ты пошел? ― злобно стиснув челюсти, спросил мистер Росс. ― Ты не смеешь уходить, не дослушав мое мнение.

― Как ты меня достал со своим мнением! ― резко развернувшись, крикнул на весь холл парень и максимально близко подошел к мужчине.

― Иди в свою комнату, Салли. Тебе не стоит заставать такую картину, ― шепнула девочки, поглядывающей на ситуацию чуть ли не со слезами на глазах. Вечер не самый лучший.

Все же сестра Эрика примирилась с моим вердиктом и быстрее побежала по лестнице наверх, скрываясь из виду. Молния ударила между двумя разъяренными мужчинами, ужасное предчувствие укололо здравый рассудок. Я впервые вижу своего парня таким обостренным до кончиков пальцев, слишком окаменелым в чертах лица и мышцах. Он стал похож на статую, в которой не читается никаких живых эмоций.

― Пошел ты к черту! Ты никогда не учитывался с тем, что я желаю, что я хочу делать всю оставшуюся жизнь. Мною только умели тщательно руководить, направлять, но не любить всем сердцем, чтобы дать напутствие, когда перейду порог взрослой жизни. Мне плевать на все, что ты там сказал!

― Эрик, ты не смеешь отказываться от этого! У вас скоро помолвка.

― Пускай катится эта Бофорт. Не люблю я ее! Не люблю?!

― Полюбишь, пока будешь с ней налаживать контакт. ― Мужчина всеми способами добивался эффективного воздействия на сына. Какой только бред не слетал с его уст.

― Ты себя слышишь? ― всплеснув руками, процедил парень. ― Отвратительно. Тоже мне отец…

― Эрик?

Но он не стал повиноваться ему. Подошел ко мне, взял за руку и, открыв дверь, мы вышли на улицу. Машина стояла как раз близко и мне всеми способами хотелось оказаться подальше от дурдома. Мистер Росс что-то выговаривал за спиной в сторону сына, но я не слушала, точнее полностью отключила слух. Покой, тишина, уединение самой собой ― это мне было необходимо. Все смешалось, перепуталось и запуталось в гнилом кубке.

Усевшись в автомобиль, быстрым движением рук Эрик завел машину, и машина тронулась с места, когда мистер Росс подошел к окну с его стороны. Я пожалела, что пошла на этот ужин.

Последняя глава после майских каникул!

42 глава

― Проходи. ― Ключи со стуком упали на тумбочку в прихожей, и следом за звуком вошла я. Свет зажегся мгновенно. Квартира вновь меня встретила серыми гамами красок и некого забвения. ― Надеюсь, ты помнишь расположение комнат?

В нотках безразличия блеснула легкая двусмысленность.

― Такое не забыть, ― ухмыльнулась я, положив телефон на тумбочку.

― Отлично.

Эрик развернулся ко мне и попытался улыбнуться, но отнюдь выходила слишком слабо и исчерпано. Из него выпили последние соки, и теперь напоминал нечто кошмарное, зверское. Аккуратно подошла к нему ближе, положила руки ему на грудь, заглядывая в свои любимые изумруды. Отстраненность, необузданность, отвращение, злость ― были источником питания для парня, готовые ему помочь устоять на ногах.

― Эрик, ты в порядке? ― спросила и обвила шею руками, скрепляя в замок.

― Нет. Мне никогда не бывает хорошо после общения с…родителями.

― Ты хочешь об этом поговорить? ― Прекрасно знаю, что парень никогда прежде со мной не старался разговаривать на самые углубленные темы, но попытка всегда должна быть. ― Если ты будешь молчать, избегать и скрывать в себе эмоции ни к чему хорошему это не приведет.

Эрик усмехнулся, отвернув голову.

― Не думал, что ты бываешь такой напористой.

― Этого у меня не отнять. Ты ничего не должен от меня скрывать, если мы вместе.

― Знаю, ― глухо ответил он, отошел от меня и запустил руки в волосы. Руки опустились вдоль тела. ― Ты не представляешь, как чертовски больно скрывать от тебя правду. Только я не могу себе позволить рассказать эту историю… Историю моих родителей.

― Скажи, ведь из-за нее ты поменялся?

В ответ последовала тишина, а мы продолжали смотреть друг на друга.

― Да, ― наконец громко выдохнул он, развернулся и прошел вглубь квартиры, включая попутно свет.

Плотно сжала губы, чувствуя, что меня начинает лихорадить от неспокойной обстановки: ветер дует со спины, кровь стынет от воспоминания прошедших часов, в голове то и дело стоят образы статной дамы и высокомерного мужчины в дорогом смокинге.

Я прошла следом за парнем, который ушел в сторону кухни и снял свою белую рубашку, бросив на диван. Эрик не на своем месте. Мне не стоило догадываться и расспрашивать о разговоре, закрутившейся за пределами столовой. Каждая мелочь в движении, каждый брошенный взгляд, напряжение мышц выдавали внутреннее состояние ― выпить, забыться и не вспоминать больше. Прежде мне также хотелось поступать, действовать по адреналину и способу наткнуться на экстаз, чтобы в дальнейшем забыться, только путь меня никак не устраивал. В нем было полно дерьма и привычек, от которых не всегда легко избавиться.

На кухне раздался звук стекла, утверждающий, что Эрик уже достал выпивку и готов сладко насладиться им.

Прошлась взглядом по обстановке при ярком и холодном свете, а не тех огней, что омрачняли, навевали похоть и экстрим. В последний раз моего визита в эту квартиру закончился очередным побегом, хотя не исключить тот факт, что тогда я сходила с ума от недостаточности поцелуев и прикосновений Эрика. И сейчас не удивляюсь, что в прошлые разы мне так и не удосужилось прикинуть обстановку холостяцкой квартиры. Чутье никогда прежде не подводило: современный интерьер, белые и серые стены, дорогая мебель и прочей ерунды, что не нужно ему.

Бульканье наливающейся выпивки вновь нарушил тишину.

Бросила печальный взгляд на проем, куда скрылся несколько минут назад Росс и, развернувшись, последовала по памяти в спальню. Мне не хотелось оставлять его одного на всю ночь, себя мучить терзаниями и сомнениями, когда я ключ к его выздоровлению. Ему как-никак нужна поддержка. Маме я позвонила во время поездки в его квартиру и удостоверила ее, что меня не будет до завтрашнего утра. Не могу оставить его таким, исчерпанным и побитым, как будто маленький ребенок испытал вновь тяжелую судьбу своей семьи.

Поднялась на второй этаж и дошла до конца холла. Обычная черная дверь поддалась на мою силу и тут же перед глазами растелилась комната парня. Нашла около двери светильник и включила его. Как всегда здесь было чисто, кровать заправлена, ни одной соринки и загвоздки, рабочий стол в своем совершенстве и пр. Вышла в центр комнаты и вокруг себя снова оглядела неимоверную гладь. Впервые могу видеть ухоженность и в меру порядочность своего жилья от парня. Сколько помню, некоторые девушки в Интернете в самых популярных статьях о домохозяйках поговаривали о чересчур изгаженных апартаментах своих хозяев. Жаловались, обзывались и убеждали, что не встречали на своем веку такого свинства.

Но Эрик был совсем другим.

Завела руки за спину и расстегнула тонкий замок, который от легкого касания мог сломаться. Собачка подалась без запинки. Сняла сначала с плеч, немного, но с осторожность, стянула вниз, так как бедра не позволяли проехаться платью, словно на гоночной трассе, потом оно упало к моим ногам. Перешагнула и взяла в руки, повесив дорогое и изящное платье на спинку стула.

Я осталась в одном черном нижнем белье.

В этот момент, как только собиралась лечь на шелковые простыни, в комнату отворилась со скрипом дверь. Медленно, как в замедленной съемке повернулась на встречу горячим, затуманенным глазам, жадно вылизывающие мой образ: ноги, бедра, талию, район груди, затем… Мы смотрим друг на друга.

Оголенный торс парня, натренированный пресс, где проглядывают несколько кубиков, V-образные мышцы практически скрываются за брюками ― все это манит своим пальцем. Между ног наливается горячая магма, заставляя меня без стеснения следить за фигурой парня.

Эрик делает первые медленные движение, словно хищник, приближаясь ко мне. По потаенному желанию ступаю назад, пока не удается упереться в холодную стенку. Тело настолько стало горячим, что ни один холод не способен меня остудить. Кожа горит под напором взгляда, низ живота ноет от трепыхания бабочек, груди отяжели, и соски встали торчком. Господи, что со мной делает этот человек?

Чем ближе он подходил, тем больше мне хотелось вместе с ним сгореть. Я видела, что творится в его душе: потребность, злость, насмешка, алкоголь, нежность, дикость, искренность. Предвкушение ломало кости. Страсть и влечение сбивало с ног и валило в пропасть.

Расположив руки по обе стороны от головы, он прижался ко мне всем своим телом. В нос ударил запах дорогого виски. В районе живота в меня упиралось что-то отнюдь слишком возбужденное и твердое. Опустила глаза, внимательно очерчивая контур груди и ниже.

― Посмотрим на меня, Ханна, ― томно попросил он, скорее приказал, наполняя пространство нешуточной агонией.

Подняла глаза и встретилась с огнем, что полыхал в бездонной пучине гордости и напряжения. Его кристальные глаза были похожи на камень, который в чаще леса напоминал мрак и предупреждение. Знаю, вижу, как он ломится под системой своего отца, спрашивает взглядом, готова ли я быть с ним. Ни за что мы не оставим друг друга.

― Что ты чувствуешь? Скажи, какие ощущения у тебя вызывают мое присутствие, прикосновения, поцелуи…

Он наклоняет голову и целует в шею, в самой чувствительной точке, что слабость накрывает с головой. Ноги подкашиваются, и мне приходится вцепиться руками в ткань брюк парня, лишь бы не упасть от полыхающего влияния наглеца.

― Эрик… ― с губ срывается то ли вздох, то ли стон, призывающий его не останавливаться.

― Скажи мне! ― рычит Эрик и резко приподнимает меня за бедра, что член упирается прямо в центр влагалища. Боже мой! ― Ты не представляешь, как медленно убиваешь меня своим невинным образом, своим застенчивым взглядом… В тебе есть неподдельная искренность и легкость, плавность и стойкость, робость и сарказм. Черт! Не люблю я ее! Не люблю!

― К-кого?

― Бофорт. Ты единственная, кто так важен мне…

― Эрик…

― Ты моя! ― Целует меня за ухом и утыкается носом в волосы, шумно вдыхая. ― Я никому тебя не отдам! Слышишь меня?!

Слова на языке сами собой возникают, так и норовя освободиться, но по неизвестной причине молчу. Прячу надежду в своем защитном панцире, откуда когда-нибудь мне удастся взять частичку для полного воссоединения. Но не сейчас… Я чувствую, что еще слишком рано.

― А ты мой! Пожалуйста, поцелуй меня… Я хочу тебя чувствовать глубоко в себе…

И Росс тут же припадает к губам, уводя хоть капельку сознания за закрытую дверь. Между нами вспыхивает новый поток озорства, возбуждение начинает играть по новому методу, взвинчивая за пределы нормы. Это получается наподобие экстремального секса: без границ, открыто, пошло, развратно и чертовски горячо.

Языки сливаются, вырисовывая никому не понятные узоры. Вкус алкоголя на языке парня помогает получить разрядку. Мы чуть ли не накидываемся друг на друга, пробуя, насколько сильно соскучились и готовы к бою.

Удерживая меня на весу, Эрик отталкивается и несет по направлению постели. Наш поцелуй ни на минуту не прерывается, лишь сквозь него слышатся наши частые и взбудораженные дыхания, они сплетаются между собой. Уложив на простыни, устраивается между разведенный ног. Его рука касается груди, сжимая в своих тисках и будоража мое тело, опускается ниже, касаясь каждого голого участка кожи, и останавливается у края трусиков.

Они стали такими мокрыми.

― Проверим, насколько ты мокрая. ― Прерывается парень и подтверждает свои грязные мысли, проникая пальцами под ткань.

Всхлипываю, когда пальцы находят бугорок, из-за которого я стала еще мокрее.

― Ты вся течешь… ― ухмыляется он.

Прикусываю нижнюю губу и рукой дотрагиваюсь до его друга, сжимая тоненькой ручкой.

― Твой дружок сейчас лопнет от желания…

Росс прижимается плотнее ко мне и вновь завладевает моими губами. Его руки сами собой цепляются за жалкие клочья белья, срывая и до боли впиваются в нежную кожу. Он стягивает с себя брюки и боксеры и возвращается ко мне, продолжая сладостную пытку.

Провожу ногтями по его спине, привлекая и позволяя расширенный доступ изучения тела. Влажные губы целуют шею, ключицу, грудь, застревая на заостренных сосках, сладко и плотоядно вылизывает розовые горошины. Спускается вниз, прокладывая влажные дорожки до пупка, и оказывается около клитора. Замираю и слышу, как быстро бьется мое сердце. В венах начала циркулировать кровь, превращаясь в горячую смесь, дыхание стало прерывистым, мышцы раскисли, не позволяя сделать лишнее движение.

― Пожалуйста, ― молю его, хватаясь за черствые пряди волос парня.

Эрик дует на нежные складки, от чего дергаюсь и растекаюсь словно мороженное. Такими темпами от меня не останется ничего живого. Гореть, стонать, извиваться, молить, задыхаться… Такое ощущение, что он распространяет свой ядовитый плющ, который берет контроль надо мной, уничтожает в щепки, переворачивает внутренности от всепоглощающего жара.

Целует внутреннюю сторону бедра, дразня, убивая адской потребностью ощутить внутри себя. Нужен только он! Сейчас же…

Возвращается снова ко мне и долго смотрит, высматривая в моем лице неизведанную морщинку, эмоцию или же вожделение… Щеки стали красными, волосы разметались по простыням, голое тело прижато к мускулистому телу, который прямо таки и кричит о своем развратном положении.

― Будь со мной всегда. Для меня твой лучик солнца стал спасительным выходом из бермудского треугольника.

Мне может показалось или нет, но он хотел сказать совсем другие слова… Те, что с горечью не могли выйти из меня.

― Я в твоей власти, в твоей сети страсти. ― Провела ладонью по щеке, что кожу стало покалывать от выступающей щетины. ― И всегда буду твоей…

И нас накрывает штормом, где все мнения и сомнения мы полностью выбрасываем на необитаемый остров.

***

Легкое касание спины, как будто перышко щекочет кожу, вызывает по телу нежные вспышки и табун мурашек. Кручу головой, пытаясь понять, происходит наяву или же это очередной сон… Разлепляю кое-как ресницы и в глаза бросается серая стенка. Ощущение окрыленности не покидает меня, еще больше поддавая пара в очаг моего наслаждения.

Мягкое, бархатное касание к коже переходит из одного участка в другое: спина, плечи, руки, ладонь… И тут я понимаю, стоило слегка коснуться пальцами вещи, что это роза.

В полусознательном состоянии переворачиваюсь на другую сторону, подтягивая к груди одеяло, и меня тут же ослепляет яркий свет. За окном уже стоит утро.

― Доброе утро, ― с хрипотцой в голосе бодрствует Эрик и целует в лоб, вызывая миллион новых трепыхающих бабочек. ― Как спалось?

― Доброе. Спала прекрасно. ― Смотрю на него прямо, не скрывая своего интереса и влечения. Тянусь рукой к волосам и убираю со лба мешающиеся пряди. Такой очаровательный с самого утра, нет всей этой напыщенности, стойкости и грубости, от чего чувства вдвойне бурлят поток дикости. ― А ты как спал?

― Великолепно! Одна красотка спала в моих объятьях и не сбежала в кое-то веки.

Ухмыльнулась, понимая к чему он клонит. Да, мои побеги стали некой привычки, но он сам провоцировал меня.

Опускаю глаза на красную розу, что держит в руках Эрик.

― Когда ты успел купить? ― спрашиваю и приподнимаюсь.

Только сейчас замечаю на парне спортивные треники и обтягивающую белую футболку, подчеркивающая каждый рельеф мышц. Это навевает на меня голод. Выглядеть таким беззаботным, домашним и нейтральным в своей квартире, и в то же время возбуждать до кончиков пальцев. Такое ощущение, будто он и вовсе не знает о своей силе сокрушать нас слабых своим любым видом, от крутого наряда до лохмотьев…

― Нашел время. Оказывается, ты такая соня. Можно переделать кучу дел, пока мисс Эллингтон проснется.

Ударяю его в руку, продолжая без стеснения смотреть на него. Не могу им налюбоваться.

― Почему ты смотришь на меня так? ― тихо спрашивает Росс, придвигаясь ко мне ближе.

Опускаю глаза на пухлые губы, держа своего зверя на привязи. Если я его поцелую, то мне будет тяжело справиться с манией, что так бурно вызывает парень. Он доза моего опасного секса, если принять и произойдет передозировка, то считай ― можно попасть в рекорд по числу оргазмов.

― Не честно быть таким красивым в любой одежде. Вот вы, парни, точно колдуны, нежели мы, якобы ведьмы…

― А тебе не честно меня заводить своим обнаженным видом.

Его дыхание становится рванным. Судорога охватывает каждый миллиметр тела.

― Я укрыта.

― Это не считается…

Мы вновь погружаемся в вихрь нашего безумства, приоритеты только добавляют перчинки в страшном, горячем, опасном, полностью пропитанном тьмой, поцелуе. Сливаемся так, как будто это наша последняя встреча, прикасаемся друг другу так, словно больше никогда не ощутим близость. Танцуем так, как будто от этого зависит наше будущее…

Не знаю, сколько проходит секунд, минут, чтобы отстраниться от ненадежного алкоголя. Росс протягивает руку, в которой роза, и подносит к моему носу, позволяя вдохнуть аромат свежести. Ноздри щекочет запах цветка.

― Это тебе, Ханна, ― с нежностью в голосе, в глазах, в движениях говорит он. Я беру за ствол розу и кручу ее, рассматривая такой искренний и простой подарок.

Не нужно для полного счастья большой букет цветов, цените того, кто есть рядом с вами. Тот, кто подарил его вам.

― И вот что еще… ― Он переворачивается, тянется рукой к тумбочке и через секунду передо мной появляется темно-синяя бархатная коробочка. ― Знаю, подарок очень дорогой…

Я уже собираюсь открыть рот, для того чтобы зачитать ему лекцию, как Эрик прикладывает палец к моему рту.

― …но я хочу, чтобы это было напоминанием нашего времени, проведенного вместе. Поверь, не каждой девушке я дарил дорогие безделушки. Только это подарок от чистого сердца, где давно живешь ты Ханна. Ты особенная.

Росс открывает крышечку квадратной коробочки и легкий блеск озаряет кулон с подвеской. Прикладываю руку ко рту, сдерживая переполняющие мою душу эмоции: ошеломление, ужас, радость, теплота, ― на глаза наворачиваются слезы. Не знаю, не понимаю себя, я задыхаюсь то ли от открытости Эрика, то ли от подарка, где на кулоне выгравирована надпись «С любовью, Эрик».

Кулон в форме сердца.

Никогда прежде мой бывший парень не дарил мне подарки. Он ограничивался цветами и комплиментами, жалкими и убогими. Как вспомню себя моложе и мои отношения ― это было похоже на обычную дружбу между парнем и девушкой. Ни искры, ни влюбленности, ни чувства, что таятся в сердце, ничего, что выдает тебя перед человеком. Мы с ним были партнерами в постели. А потом вес перевернулось с правдивой стороны, наши отношения превратились в прах.

― Эрик, это… ― Слова застревали в горле, пока глаза пожирали дорогое украшение. Снова это чувство, что пожирает внутренности от осознания того, что подвеска с кулоном стоит не малых денег. ― Спасибо тебе, честно. ― Обвиваю руками его за шею, утыкаясь носом в шею и вдыхая знакомый терпкий парфюм. Одеяло сползло, оголив налитую грудь. ― Но это слишком дорогой подарок…

― Не думай даже отказываться от него. ― Немного серьезно отвечает он, поглаживая мою оголенную спину. Я целую уязвимую точку на шее парня, и дрожь мимолетно проскальзывает сквозь Эрика. ― Я подарил тебе в знак того, что дорожу тобой и не намерен отпускать. Мне плевать, что подарок стоит кучу денег, только так он способствует передать силу, мои чувства, тепло и наши с тобой воспоминания…

― Это так мило. ― Отстраняюсь и оставляю воздушный поцелуй на его алых губах. ― Но у меня нет для тебя подарка…

Боже. Как же это неудобно, когда минутное помутнение от восхищения проходит и приходит осознание, что не может ничего подарить взамен.

― Что? ― удивляется Эрик, заправляет мне за ухо прядь волос и ненасытно смотрит вниз. От его откровенного взгляда я до сих пор стесняюсь, поэтому тут же прикрываюсь. ― Не стесняйся. Ты в любом виде выглядишь просто сногсшибательно… А насчет подарка не переживай. Я понимаю, твое положение не из лучших и не стараюсь как-то упрекать тебя в этом.

Лизи Бофорт стала бы. У нее все основывается на деньгах и славе. Ни одной капельки человечности.

― Так что я не жду от тебя ничего. Лучший подарок ― это ты сама. Особенно аппетитная фигура…

― Фу, у тебя все сводится к сексу. ― Смеюсь, распотрошив на макушке, видимо, уложенные волосы.

― Молчу…

После завтрака нам приходится в быстрой спешке собираться и ехать ко мне, чтобы забрать вещи. До начала пары оставалось полчаса. Все же проснуться в семь утра и потом в спешке собираться в университет ― отнюдь не приемлемая обстановка с самого утра. Как только не подгоняла Эрика, что он уже стал косо смотреть на меня и кажется, продумывать план «высадить и пускай сама добирается». Но я знала, что мальчишеская обида долго не смогла держать зверя в клетке, мои чары его окончательно поразили.

***

― Какой красивый кулон, ― подметила Ким, рассматривая подарок на моей шее.

Нам еще долго приходилось с Эриком препираться насчет украшения: я ему говорила, что ни за что не надену его в университет, но парень был слишком убедителен и настойчив. Казалось, что он специально меня заставлял его носить в учреждении ради того, чтобы другие парни не смели заглядывать на меня. Но пару игривых взглядов не ускользали от внимания, в прочем и от Росса.

― Эрик подарил позавчера. Я его пока что не хотела надевать, так как некоторые девочки начали бы распускать слухи. Но ты же знаешь ― упрямых парней…

― …не сможет уговорить сам черт. Аарен точно также мне выносил мозг обязательным присутствием на их матче уже завтра.

― Оу, точно. ― В прошлый раз наши футболисты смогли выиграть соперников, счет был практически наравне, если бы команда из другого университета могла более энергичнее себя отдать в игре. ― Эрик меня не звал на игру…

― Не переживай. Я уверена, что он придумает гениальную лазейку приманить на игру и после нее как следует провести вечер…

Ухватилась за плечо подруги и рассмеялась, хотя встревоженность не могла расслабить меня. Почему же до сегодняшнего дня Эрик не заикался об игре?

― Надеюсь…

Джонсон расплылась в улыбке и сощурила глаза, поглядывая на дорогу. Погода на улице была сегодня просто невероятной: тучи окончательно затянули голубое небо и жуткий холод пробирался под кожу. Несмотря на это, мы все равно решили посидеть подальше от душного помещения, насладиться минутами тишины и поговорить на любые темы. Жалко, что Грейс не смогла. Ее внеплановая ошибка заставила задержаться у преподавателя.

Достала из заднего кармана джинсов телефон, разблокировала его и зашла в Instagram. Ни одного нового сообщения. Странно. Обычно он ежечасно загружает меня сообщениями, носящие бессмысленное и двусмысленное содержание. Вчера вечером тоже на удивление было тихо, и мой телефон не вибрировал от каждого уведомления, что мама постоянно жаловалась на жужжание и просила вообще выключить его.

Ладно, возможно, я себя накручиваю. Но молчать тоже не стоит.

Быстро напечатала парню сообщение «Привет. Как дела?» и положила телефон в сумку. Мое тоскливое выражение не скрылось от Ким.

― Ты чего? ― Ткнув меня в бок, она придвинулась ближе. Стоило ей заглянуть в мои глаза, так можно было и не отвечать. Она сама все поняла. ― Не переживай. Позовет он тебя. Может, он сейчас занят…

― Он даже ничего не написал за сегодняшнее утро, а уже стрелка переваливается на час дня. Да и не пришел ко мне.

― Ну-ну. Не вбивай в голове всякую ерунду. ― Девушка по-дружески сжала мою руку, переплетая наши пальцы, и заговорщески продолжила: ― Лучше расскажи об ужине с семьей Росс.

Сглотнула ядовитый ком и прикусила с внутренней стороны щеку. Эта тема не поднимается уже два дня между мной и Россом, я даже не понимаю, как поступать дальше и какие преграды могут стоять на нашем пути. На следующий день после ужина его отец звонил несколько раз, пока я была рядом с Эриком, но он всячески отговаривался брать трубку. Но я знала, что втайне от меня он с ним разговаривал, знала, какие слова мужчина мог говорить своему сыну. И мысль о том, что мистер Росс категорически против нашего союза, ― убивала каждую нервную клетку.

И, вспоминая картинки вечера, меня настораживает лед, который смог превратить семейные отношения в разборки между дикими волками.

― Нечего там говорить, ― глухо ответила и облокотилась об спинку скамейки, заворожено наблюдая за людьми, проходящие мимо нас. ― Меня не приняли, насыпали на руку кучу оскорблений и выставили за дверь. Точнее я сама хотела оттуда сбежать. Не семья, а дурдом, честное слово. По пути в квартиру Эрика долго корила себя, что рискнула побеседовать с ними.

― Прости, ― виновато проголосила подруга. ― Я думала, что ужин прошел на ура, а вышло совсем по-другому… Причина хоть в чем?

― В Лизи Бофорт, ― скорее выплюнула, нежели ответила на вопрос Кимберли. Всеми фибрами ненавижу эту стерву, что яро проросла в особняке Россов, хотя раньше относилась «не нравится и не обращать внимания». Теперь мистер и миссис Росс не смогут видеть дальше этой девушки, навязывая ее партию в качестве хорошей прибыли в компании. ― Оказывается, у Эрика и Лизи скоро помолвка.

― Что? ― подпрыгнула на месте девушка, неверующе хлопая глазами. ― Как такое возможно? Что…что говорит Эрик по этому поводу?

― Ни-че-го.

― Попахивает чем-то нехорошим.

― Значит, я не одна почувствовала изменение ветра…

Мама час назад отправилась спать из-за боли в голове и попросила, чтобы я не засиживала до поздно ночи. Пожелав доброй ночи, удобно расположилась на своей старой кровати, у которой ножки в скором времени могут сломаться, а сама она издает скрипучие звуки, и принялась дочитывать книжку.

После очередного рабочего дня мне как раз не хватает минуты расслабления. Вдобавок парня, который, бог знает, куда запропастился. Ни звонил, ни отписался на мое дневное сообщение, ни дожидался меня на парковке после учебы… Я нигде его не видела. Зато победную ухмылку Бофорт не смогла не заметить.

Мы пересекались в некоторых местах, и всегда между нами проносилась на опасной скорости машина, что в любой момент могла задавить кого-то лишнего в наших гляделках. И все время выражение лица девушки не предвещало никакого должного успокаивающего эффекта: смотрела злобно, тая в себе массу накопленных матов, еще и делала вид, как будто смогла победить меня. Походка же кричала о любопытном торжестве, триумфе, шла уверенна, а лицо кривилось в умиротворении и надменности.

И поэтому мне нужно было на время забыть о событиях, что так молниеносно проникают в мое сознание.

Дергаюсь, когда на телефон приходит уведомление. Опускаю голову и вижу, что это сообщение от Эрика. Положив закладку между страницами, отложила книжку в сторону и открыла диалоги.

Приезжай в пиццерию на *** авеню. Нам надо поговорить.

Дочитываю последние слова, и сердце пропускает волнующий удар. В этом сообщении нет и капельки намека на теплую встречу. Прямо по ту сторону экрана сквозит вихрь бессердечности и серьезности, окутанные пренебрежением. Если перечитать это несколько раз, то в глазах видится совсем иное содержание текста. Господи. Что случилось?

Подорвавшись, подбегаю к своему шкафу, достаю первую попавшуюся толстовку и джинсы и снимаю с себя домашнюю одежду. Мне нужно срочно туда попасть. Чем дольше я буду находиться в своей комнате, теряться в догадках, о чем нам следует говорить, тем скорее сердце ускоряло ритм. Волнение накрывало меня с головой, грудь сдавливало от нехватки воздуха.

Боже. А вдруг… Нет. Не может быть такого.

Обула на ноги кроссовки, надела пальто, схватила с вешалки ключи и выбежала из квартиры. Да, маме не понравится, что среди ночи я отправляюсь неизвестно в какое место, потому что ни разу во тьме не гуляла, но остановить меня никто не сможет. Она и сама бы меня поняла, оказавшись в таком критическом положении.

В поисковике забила улицу и удивилась, насколько близко она располагалась рядом с нашей. Это в двух кварталах и где-то около перекрестка.

На улице похолодало в два раза, что пар исходил изо рта, когда отдышка появлялась из-за быстрого шага. Переводила взгляд из стороны в сторону, рассматривая эту чертову пиццерию, набирала номер Эрика, но взамен отвечал автоответчик, двигалась все дальше и дальше, следя за стрелочкой на карте. Не хватало еще заблудиться в темное время суток.

Движения так такого не было, поэтому светофоры быстро загорались, подавая знак переходить на другую сторону. Завернула еще несколько раз, прошла вперед около пятисот метров, снова завернула и передо мной выросла небольшого размера вывеска пиццерии. Недоверчиво покосилась на экран мобильника, но там показывало, что я оказалась на нужном месте.

Подняла голову и сквозь окно заметила силуэт Росса. Он был повернут ко мне спиной, что не давало увидеть его лица. Только могла смотреть в спину, прожигать черную дыру и следить за напряженными маханиями рук. Я не могла отчетливо разглядеть сидящих рядом с ним, но подкрадывающаяся беда смогла меня подтолкнуть к неизвестности.

Мое нутро пропустило удар мяча, когда колокольчик надо мной мелодично звякнул.

Прошла чуть-чуть вперед, все никак не решаясь подойти к столику, что находился у стенки. Народу в пиццерии было невелико, но давало шанс спрятаться за некоторыми людьми, чтобы бросить изучающий взгляд на компашку Эрика.

В жилах похолодело, стоило просто наткнуться на «милое» личико Бофорт, наваливаясь своей огромной грудью и отвратительным телом на активного в беседе парня. Я заметила макушки двух парней, возможно, они были с команды по футболу или же приятели, но не суть, и наткнулась на приятное присутствие Грейс. Рядом с ней, по левую руку, облокотившись об стену, сидел Аарен.

Не могла с точностью определить, почему же Фейны сидят за столиком с Лизи, которую на дух не могут переносить. Особенно конкретно раздражало открытое флиртование и касание кожи наглой девчонки к смуглой коже моего парня. Сделала глубокий вдох и двинулась по направлению столика, моя озадаченность росла с каждым шагом, а гнев и желание придушить Бофорт позволяли не потеряться во вселенной своих мыслей. Меня сбивала вся ситуация, не давала четко мыслить неожиданное примирение моей подруги, ее брата и моего парня с ней. И пока я шла твердым, уверенным шагом, все больше убеждалась, ― здесь она не случайно оказалась.

Подойдя чуть ближе к компании, и встав за спиной «голубков», меня замечает Грейс, удивление промелькнуло в ее глазах, но потом она виновато опустила голову. Аарен же смотрел куда-то сквозь стенку напротив себя, не желая встречаться взглядом, а, может, не имея выгоды влезать в то, что назревает с самым громким названием. Только он меня заметил. Тем временем незнакомые мне парни спокойно попивали свои безалкогольные напитки и смотрели в телефоны.

― Не помешаю? ― жестко спрашиваю я, добавляя в голос негодование и обиду.

Мышцы парня дергаются, и через несколько секунд он поворачивается ко мне, поднимая свои гранитные глаза на меня. Блеск в его глазах затуманивается чередой недовольства, призрачной нежности, которая не могла пробиться сквозь темноту, проницательностью. Ни один мускул не дергается при моем появлении, лишь какое-то не желание видеть меня прослеживается на застывшем лице. Следом за ним поворачивается Лизи с перекосившимся лицом от недовольства, видите ли ей помешали, сверкая огнем сквозь глаза в глубине души.

― Ханна?

― Что происходит, Эрик? ― издаю протяжный выдох, скапливая в нем утраченную картину ситуации. ― Зачем ты мне написал, попросил прийти сюда? Что здесь делает она, в конце концов?

― Я… ― Он сбивается с толку, несколько раз моргает и косо глядит на светловолосую особу. Прочищает горло, поднимается с места, вставая практически вплотную ко мне. ― Я тебе ничего не писал.

― Как? ― отшатываются, будто мне зарядили пощечину. ― Тогда почему мне пришло сообщение с ТВОЕГО номера? Еще скажи, призраки мне написали.

Смех глупой девицы разорвал наш контакт, сопровождая гоготанием и уморой. Бофорт поднялась со своего места, демонстративно поправляя короткую юбочку и стреляя в Эрика многозначительный и кокетливый взгляд. Закатила глаза, раздражаясь тем, что при моем присутствии умудряется кокетничать с моим парнем.

Мельком отметила, что Грейс и ее брат уже с напряжением смотрели в спину девушки, мысленно, видимо, предупреждая не делать какого-то шага.

Якобы милая улыбочка озарила силиконовые губы блондинки, и она сложила руки на груди.

― Поверь, призраки не водятся, глупая. Это я написала тебе, так как нас, то есть тебя, меня и его, ждал самый откровенный разговор…

― Заткнись! ― рявкнул на нее Эрик, вставая передо мной спиной и не позволяя видеть лицо Лизи. Руки так и зачесали от желания дотронуться любимого тела, но вовремя спрятала их за спиной. ― Ты не станешь ей этого рассказывать! Ты не смела даже трогать мой телефон, Лизи!

― Почему же? ― сарказм так и читался в ее речи. ― Не стоит держать свою девушку в неведении. Ей стоит знать о том, как начались именно ваши отношения. Не правда, ребята?

Двое незнакомых парней кивнули пару раз, не отрываясь от телефонов. Кто они такие? Фейны позеленели, услышав в ее словах сигнал к самому сокрушительному моменту. Я сама похолодела, когда поняла, что только что сказала эта девица. Наши отношения…

Отодвинула с дороги высокого парня и встретилась с насмешливым выражением. Она была довольна, что смогла получить эффектный результат со своих слов: стрелять стрелами на поражение и не оставлять никого в живых. Сжала руки в кулаки, набрала в легкие побольше воздуха, не обращая внимания на попытки Росса меня отгородить от информации, что так легко могла меня растоптать. Теперь гневу уступила та слабость, хранящая в себе весь пепел от сильного пожара.

― Что ты хочешь этим сказать, Бофорт? ― сквозь зубы выжала из себя остатки жизни. С каждой секунды грудную клетку сдавливало, в легкие не попадал кислород, что придавал головокружительность. ― Почему наши с Эриком отношения так сильно тебя касаются?

― Я думаю, потому что ты не захочешь встречаться с человеком, что так жалко тебя использовал.

Что?

Мир рухнул в одночасье, в голове закрутились шестеренки, переваривая услышанное. Сердце ушло в пятки, и мои старые раны вновь стали трещать по швам. Только что недавно воскресить и уже быть убитой изнутри, подорванной на мине, ведь я услышала такие знакомые слова прошлого… Самое обманчивое и лживое, что прежде испытывала на себе.

Посмотрела в глаза любимого, стараясь в них найти обман или дурацкую шутку, но нет и капельки намека на то, что она решила устроить розыгрыш. Эрик поникает духом, опускает плечи и смотрит таким щенячьим взглядом, будто в этом он не был никогда виноват, будто это вовсе не он участник игры.

― Что? ― произношу тихим, почти полушепотом, обыкновенный вопрос. Повернулась снова к девушке и почувствовала, как я раскисаю на глазах, как от меня не остается ничего живого. ― Что значит…использовал?

В полутьме своих мыслей всплывает момент школьного времени. Я нахожусь на вечеринке, там мой парень, мои старые друзья, его друзья и все обрывается на том, что каких-то несколько слов втоптали меня в грязь. И мне не слышится музыка, не чувствуется присутствие других людей, я остаюсь одна с собой. Со своими комплексами и проблемами, подчеркнуть которые смог нагло бывший парень с рогами на голове. Нечеткий и громкий смех погружает остаток жизни в бессознательную оболочку, где пришлось проводить бессмысленное время последующие полгода.

― Ханна, не слушай ее. Давай я тебе сам все расскажу, но подальше от нее. Ты должна будешь услышать только от меня. ― Эрик берет бережно мою ладонь, но я резко вырываю, не имея желания ощущать прикосновение этого человека. Кожу покалывает в месте, где он прикоснулся, только игнор позволяет не рухнуть окончательно в пекло. ― Прошу тебя. Детка…

― Как трогательно! ― иронично говорит Бофорт, закатывает глаза, чуть ли не показывая все своим видом, что ее тошнит.

― Кто-то из вас немедленно признайтесь мне! Какую деталь из-под носа я упустила?

― Хорошо, я скажу. ― Наклонив голову, Лизи расплылась в «доброжелательной» улыбке. Но все мы знали, что скрывалось за формальной улыбочкой: куда страшнее дикая кобра. ― По случаю мне самой только что недавно удалось узнать об этом у Аарена, поэтому не хочу оставлять бедняжку Ханну без ответа.

― Мать твою, Лизи, ты меня достала!

Эрик ухватил ее за локоть и дернул на себя, только вот девушка молниеносно вырвалась, посылая убийственные молнии в броню парня.

Перевела взгляд на Аарена, что молчком следил за дискуссией, превращавшаяся в самую опасную бомбу. Еще немного и тут ничего не останется. Понимаю, что парень Ким практически не принимает в ажиотаже между нами, но предчувствие никогда меня не обманывает: он здесь играл немалую роль.

― А теперь слушай Ханна: вначале года при встрече с тобой парни заключили пари ― если Эрик сможет охмурить тебя, то выигрыш в размере сто тысяч долларов достанется ему, к тому же месяц его будет подвозить водитель Аарен Фейн. А если у него этого не получится, то на растерзание тебя бы отдали милому Аарену.

Пари? Пари?!

На глаза навернулись слезы, вызывая пелену. Уставилась в пол, в самую чистую пустоту, не понятно что там выискивая. Я была очередной ставкой для выигрыша. Меня использовали. Господи, как же я ошибалась насчет Эрика Росса… Вот в чем крылась загадка его вечного присутствия рядом со мной, этих пошлых жестов и заманивание в постель ― девушка на ночь.

― Я тебе верила… ― выговорила осипшим голосом, не поднимая головы. ― Верила так сильно, до боли в коже, что не заметила самого главного в наших отношениях. Зачем?.. Зачем ты так поступил?

Сожмурила глаза, не вынося шума в голове.

Соленая слезинка скатилась по щеке, пропала в уголке губ и только тогда подняла на него полный страданий взгляд. Мне не стоило видеть себя со стороны, чтобы понять, как мною пользовались, играли и вели за нос лишь бы получить один идиотский выигрыш. И не составила сил заметить полосу боли и унижения во взгляде парня: она носила в себе потерявшуюся надежду, скомканную злобу в сердцечности и поддавленную боль.

Я умерла. Снова умерла от чужих рук.

Больше не приходилось сдерживать накопившиеся эмоции, и поток слез обрушился на меня, пока глядела на знакомое и любимое лицо.

― Ты…мерзавец. Ты растоптал мое нежное сердце в своих грубых пальцах. Как ты вообще посмел? Кто ты, чтобы так лицемерно лезть в мою жизнь и рушить стены?

― Ханна, я…

Он сделал шаг.

― Не подходи ко мне! ― выпалила заплаканным голосом. ― Не смей меня трогать пальцем! Не смей даже называть меня по имени.

― Кстати, добавлю, что Эрик победил, но выигрыш не взял. И срок у него рассчитывался на красную розу: до того, как она завянет… ― не в самый лучший момент встряла Бофорт, добавляя дров в огонь. Она наслаждалась этим моментом, радовалась, что так сладко смогла меня задеть.

Красная роза. Тот цветок, подаренным им, был символом того, что смог меня победить?

― Послушай меня, детка! ― взвыл от душераздирающей муки парень и подошел вплотную ко мне. Меня начало воротить от его образа, от запаха, от тепла, исходящее от поджарого тела. ― Давай спокойно с тобой поговорим, только не здесь. Я дурак, всегда влезаю не в самые лучшие ситуации, но, пожалуйста, выслушай меня. Я не хочу тебя терять.

Оттолкнула его от себя и стала пятиться назад, даже не пытаясь смотреть под ноги. Спиной ощущала, что люди смотрят на нашу сцену.

Его подрагивающие ресницы говорили о том, что он весь на нервах. Выражение лица выражало рассеянность, угрюмость, горе и утрату последнего шанса все исправить. Уже ничего не получится исправить, как бы не хотелось. Я не хочу верить ни одному его слову, не хочу видеть его. Не хочу принимать тот факт, что человек, которого люблю, унизил перед этой выскочкой. Сердце трепыхало, благоухало, гамма цветов наполняло его свежестью, а теперь ничего не осталось… Оно разбилось об землю: с криком, с болью и унижением.

Мотала головой, смотря на расплывчатый образ парня. Слезы продолжали литься из глаз, мой бледный вид выдавал мое терзание в глуши леса.

Во всем виноват ты, Эрик. Ты!

― Молодец, Эрик Росс! Ты победил в этой игре. И сейчас больше тебя не должна волновать я, ты же король! Великий и всемогущий! ― Взмахнула руками и рассмеялась каким-то никчемным смехом, что отражал мое состояние. ― Надеюсь, ты доволен? Нет… Счастлив? Поймать такой улов и остаться чистым, не запачкавшись об мою жизнь. Пошел ты к черту!? Ненавижу тебя всем сердцем. Ненавижу!

Развернулась и быстрым шагом направилась на выход, игнорируя жалостливые взгляды посетителей. Наугад шла вперед, обходя чертовы столы, поскорей желая скрыться с этого места. А в спину летели мерзкие слова Бофорт и голос бывшего парня:

― Скатертью дорога, неудачница! Никто никогда не уходит победителем, если наткнулся на саму Лизи Бофорт!

― Ханна?!

Тело задрожало от мощного, глубокого крика Эрика. Ухватила себя за плечи и всхлипнула, принимая на себя удар судьбы. Меня сломали окончательно, внутри ныло, как будто кто-то порезал внутренности, ноги подкашивались от нехватки воздуха. Мне уже кажется, что легкий путь избавиться от лжи вокруг себя ― исчезнуть с земли бесследно. Единственный путь, который навсегда останется мечтой любого сломленного человека.

Выбежала с пиццерии, не стараясь оглядываться на режущий глаза свет. Идти вперед и никогда больше не возвращаться.

Вот так подчеркнулась наша история будущего, и мы исчезли, не оставив кромешное послание в этом темном мире.

Да, да, да! История подошла к концу. Спустя чуть ли не полгода завершить книгу, оставив читателей в неведении судьбы главных героев. Я мастер! *смех по ту сторону экрана* Но не переживайте, надеюсь, у них будет все в порядке, они найдут в себе последние силы противостоять борьбе с миром, победят свои страхи и сомнения и т. д.

А пока скажу спасибо тем, кто читал историю на протяжении написания.

Не стану тут писать целое сочинение, но постараюсь передать самое главное. Я благодарю каждого читателя, кто активно читал мою работу. Именно большие просмотры за день прибавляли оптимизм и дух, желание трудиться и воплощать длинную задумку в главу. Спасибо, что комментировали, ставили звездочки, помогая мне не унывать. Я очень рада, что смогла завершить историю)) И даже позавчера решила нарисовать нашу главную героиню ― Ханну Эллингтон ― в своем новом блокноте, подаренный близкими подругами. Все мои переживания, счастье, страх, боль, желание и многое другое остались в книге, передались между героями. Все-таки не зря я решила начать писать три года назад, воплощать свои сказочные фантазии.

Пока история остается не корректной, то есть в некоторых местах имеется не удачные «дубли», но она мне нравится больше, чем предыдущие работы. И я буду стараться идти вперед, добиваться успехов, принимая негатив, восторженность с правильной стороны.