Лабиринты фей

Пролог

-Мы абсолютно и полностью разорены!

Изабель подняла голову от письма, которое писала подруге, и посмотрела на своего брата, что с шумом ворвался в комнату и теперь стоял перед ней бледный и расстроенный.

-Ты это столько раз говорил, Марсель, что я уж не знаю, верить тебе или нет.

Она отложила перо и посыпала письмо песком, ожидая, когда высохнут чернила. Ее каштановый локон соскользнул ей на плечо, когда она подперла рукой щеку.

-На этот раз все серьезно, Изабель. Я проиграл де Муйену. И де Муйен получит наш дом.

Франсуа де Муйен слыл чернокнижником, и связываться с ним было себе дороже. Тем неприятнее было знать, что брат ее не брезгует даже такими партнерами.

-Придется снять дом поменьше, если наш он отберет, - вздохнула Изабель.

Марсель, казалось, рассвирепел.

-Поменьше? Да мы третий год живем в долг, и теперь, когда дом будет отнят этим проклятым старикашкой, нам никто ничего не сдаст! - закричал он, и Изабель привычно закрыла уши руками.

Нрав у Марселя был несдержанный, но она привыкла к нему и даже по-своему любила.

-Я должен был еще два года назад выдать тебя замуж! А теперь ни приданого, ни дома, ничего! Куда мне тебя девать?

-Так, а кто виноват в том, что ничего нет? - спросила она устало, - нечего было столько играть.

В душе Изабель, привыкшая к постоянным провалам брата в карты, к бесконечным скандалам из-за ее собственных трат, не верила в то, что все закончено. Марсель как-нибудь да выкрутится. А месье де Сен-Селен обязательно сделает ей предложение и представит ко двору. Он еще вчера являлся к ней с огромным букетом, и розы его до сих пор стояли на столике в гостиной. Месье де Сен-Селен был совсем юн, не намного старше ее самой, и безоговорочно в нее влюблен. Вряд ли его заинтересует приданое. Ему интересна только она сама.

Чернила высохли, и Изабель стряхнула с письма песок.

Брат смотрел на нее расширившимися от злости глазами. Потом вырвал письмо из ее рук, скомкал и бросил на пол. Изабель поджала губы. Все их неприятности из-за его несдержанности в вине, картах и женщинах, но виновата сейчас будет она.

-Ты еще смеешь обвинять меня в тратах? - заорал он, будто Изабель стояла на другом берегу Сены и не могла его слышать, - ты, которая три недели назад заказала этот чертов убор с сапфирами? Где твои поганые украшения? Где? В ломбарде за них хоть что-то дадут!

-Не три недели назад, а год, - вздохнула Изабель, - и они уже в ломбарде.

-Дьявол! Дьявол! - Марсель в приступе гнева смахнул со стола все бумаги, которые разлетелись по полу, - дьявол!

Изабель поднялась. Она была невысокого роста, но стройная, с тонкой талией и длинной изящной шеей. Ясные голубые глаза смотрели на брата без тени страха.

-Марсель, тебе надо проспаться. Ты много пил. Ты устал.

-Да не пил я, - вдруг тихо и миролюбиво сказал он, - Бель, сейчас на самом деле все пропало.

-И ничего не спасти?

Он смотрел на нее такими же синими глазами, как у нее самой. Изабель нахмурилась, вдруг уловив в них искры раскаяния.

-Есть один вариант, - сказал он.

Она замерла, понимая, что брат должен сказать нечто очень важное.

-Старый черт готов оставить меня в покое... если...

-Если? - повторила она.

-Если завтра я сыграю с ним партию в шахматы. Если я соглашусь, то дом останется у меня.

-Ты согласился? - спросила она.

Марсель кивнул, как-то виновато посмотрев на нее.

-Каковы же условия? - спросила Изабель.

Он замялся, будто отвернулся и прошелся по комнате.

-Граф хочет жениться, - наконец сказал он, - и если я проиграю, ты выйдешь за него замуж.

Глава 1. Явление Синей бороды

Салон мадам де Клери казалось, жужжал от возбуждения. Обсуждали чью-то скандальную свадьбу, сбежавшую, а потом пойманную невесту, которую волокли к алтарю трое мужчин.

Изабель пряталась в самом углу, крепко сжимая руку своей подруги Габриель де Састр. Обычно приветливая и общительная, сегодня Изабель надеялась, что ее никто не заметит. И прежде всего Он.

Граф де Муйен не был стар. Изабель смотрела на него не отрываясь. Волосы его, щедро посыпанные пудрой, были собраны в длинную косу, которая доставала ему почти до талии. Синий камзол с золотым позументом и драгоценными красными пуговицами сидел идеально на его широких плечах. Конечно, он годился ей в отцы, но стариком совсем не был. Изабель впивалась глазами в правильные черты его лица. Двадцать лет назад он был наверняка невероятным красавцем, ведь и сейчас он может покорить любую даму, что находится в этом зале.

-Что ты уставилась на этого чернокнижника? - спросила Габриэль, проследив ее взгляд.

Изабель перевела глаза на подругу.

-А по мне так он весьма привлекателен, - сказала она, - и, говорят, сказочно богат.

-Ну да. И не далее, как на Рождество сделал предложение мадемуазель дИреньи, но получил отказ.

-Они нищие, как мыши, - удивилась Изабель, - почему они ему отказали? У него вон все пуговицы рубиновые. Смотри, как блестят.

Габриэль посмотрела на рубиновые пуговицы и пожала плечами.

-Забудь о нем, Изабель, - сказала она, - лучше посмотри, сколько вокруг интересных молодых людей. Многие из них тоже богаты. И все они подходят тебе намного лучше, чем этот..., - она замялась, подбирая слово, - алхимик.

Вокруг действительно было много молодых людей, и Изабель знала среди них почти всех. Мадам де Клери приглашала самых интересных и перспективных женихов Парижа. В другой раз Изабель непременно поучаствовала бы в танцах или прошлась вдоль группы молодых людей, призывно хлопая ресницами и обмахиваясь веером, усыпанным блестками, но не сегодня. Сегодня ее интересовал только один человек.

--Почему забыть? - спросила она подругу, - Марсель считает, что месье де Муйен сделает мне предложение и мне следует его принять.

Брови Габриэль взлетели вверх.

-Значит, твой брат ничего не знает о нем.

--Габриэль, не томи. Расскажи, что не так с этим господином.

Подруга рассмеялась. Глаза ее озорно сверкнули, когда она посмотрела на Изабель.

-Он три раза был женат. И все его жены умерли одинаково. Родив дочь, они исчезали. И никто никогда их больше не видел. Поговаривают, что они все лежат с отрубленными головами в тайной комнате, которую он запирает на золотой ключик.

-Что?

Изабель поежилась, чувствуя, как холод заставляет замирать ее сердце. Она будет умолять Марселя отменить партию с этим человеком! Пусть они останутся без дома, но она совсем не хочет оказаться четвертой в этой милой компании! Она не хочет в комнатку, где ненужные жены остаются без головы!

-Я... - она в панике посмотрела на Габриэль.

-Теперь ты понимаешь, почему никто не хочет выдавать за него своих дочерей? - продолжала подруга, - он и знатен, и богат, но жениться не может. А ему нужен наследник. Он владеет несметными сокровищами, и если наследник не появится, то лен уйдет в казну. И дочери его останутся только с приданым под защитой короля. А ты сама знаешь, как устраивает браки наш король...

Изабель не слушала, что говорит ее подруга. В ушах эхом отзывались слова: все три его жены умерли одинаково. Родив дочь, они исчезали. И никто никогда больше их не видел! В груди разгоралась паника. Она ни за что не выйдет замуж за этого человека! Ни за что! И пусть брат делает, что хочет! Она не готова последовать за тремя несчастными женщинами в небытие, оставив своему мужу в наследство ненужную дочь!

…
-Марсель, пожалуйста! - Изабель бросилась к брату, как только он вошел в двери темного дома.

Сама она давно уже приехала и ждала брата, не веря, что он знает про графа де Муйен все то, что ей поведала Габриэль, и что он способен выдать ее замуж за современного Жиля де Ре.

-Что случилось, сестренка?

Он был нетрезв и с трудом держался на ногах. Где он был, когда решается ее судьба? Где он опять напился, и, наверняка, что-то проиграл?

-Марсель, - Изабель взяла его за руку и повела в глубь дома, где усадила в кресло.

-Что ты хочешь от меня? - спросил он, пытаясь сосредоточиться, - пусти меня спать. Я ужасно устал.

-Что ты проиграл, Марсель? Вчера ты проиграл совесть, завтра проиграешь меня, а сегодня?

--А сегодня я выиграл перстень! - похвастался он, доставая из кармана перстень с сапфиром, - вот, надень!

Изабель смотрела на драгоценность, вертя ее в руке. Хороший большой сапфир, и огранен правильно. Она примерила его на палец, и он пришелся в пору. Можно носить, пока брат не потребует его обратно, чтобы заложить, как и все остальные ее драгоценности.

-Марсель, - устало сказала она, садясь рядом, - я прошу тебя отменить свою безумную идею про партию в шахматы. Я не хочу выходить замуж за Жиля де Ре!

-Жиля де Ре? - он нахмурился, - вроде бы его как-то иначе зовут.

--Его зовут Франсуа де Муйен, но он и есть Жиль де Ре! Алхимик и любитель убивать жен.

Казалось, Марсель резко протрезвел.

-Убивать жен? Кто тебе это наплел?

Изабель в отчаянии попыталась говорить убедительно.

-Все три жены его пропали без вести! Их никто не видел!

-Но это не значит, что он рубит им головы в тайной комнате, - сказал он, - это было бы странно, Изабель. Всё это средневековые сказки для детей, будь современнее!

-Но...

-Если я выиграю, ты останешься со мной, сестричка, и заодно мы получим кучу денег, - он притянул ее к себе и обнял. Изабель почувствовала сильный запах алкоголя и сморщив носик, оттолкнула его.

-Прошу тебя, Марсель, отмени эту партию. А вдруг ты проиграешь?

-Я давно не проигрывал в шахматы, - сказал он, - со мной никто и садиться не желает. Так что не переживай, Изабель, я обязательно выиграю.

Ей было страшно. Зачем тогда граф де Муйен предложил эту партию? Не будет ли вечно пьяный и уверенный в себе Марсель легкой добычей другого, более достойного, игрока?

Она соскользнула на пол и упала перед ним на колени:

-Брат, пожалуйста, давай отдадим дом? Я очень боюсь его! - прошептала она.

Марсель затряс головой, показывая, что спорить с ним бесполезно.

-Зачем же ты слушаешь сплетни, сестрица? - он поднялся и, покачиваясь, пошел к лестнице, - успокойся и ляг спать. Завтра будет новый день, а потом ночь, и мы с графом сыграем в шахматы. Всего одну партию. Я клянусь тебе, что буду трезвым ради такого случая!

Глава 2. Партия

Трезвым он не был. Марсель еще с утра начал пить, и к вечеру он был совершенно пьян. Изабель смотрела на него огромными от страха глазами, но понимала, что умолять его бесполезно. Он весь день сидел за доской, с трудом ворочая мозгами. Изабель, чья жизнь зависела от его умения сосредоточиться, пыталась не давать ему пить, но в итоге получила пощечину и пожелание не лезть в мужские дела, а одеться попривлекательнее.

-Зачем, если ты выиграешь? - спросила она, держась за щеку и вытирая непрошенные слезы.

-Раз графу нужна именно ты, то он будет отвлекаться на тебя. Так что найди что-нибудь с вырезом поглубже.

Изабель была достаточно скромна в своих предпочтениях, поэтому у ее платьев не было глубоких вырезов. Девушка позвала служанку, и они вдвоем перекроили голубое бальное платье, увеличив вырез так, что полная грудь Изабель буквально вываливалась из него. Она надела сорочку с кружевами, чтобы те хоть как-то прикрыли наготу, и, чувствуя себя раздетой, нашла в шкатулке блестящее стеклянное ожерелье. Когда-то оно было выполнено из драгоценных камней, сияло сапфирами и бриллиантами, но сейчас вместо них были вставлены стекляшки. Зато они сияли, как настоящие, а самый нижний алмаз проваливался как раз в ложбинку между грудей. Из-за громоздкости она никогда не надевала это ожерелье, доставшееся ей от бабки, но сегодня был именно тот день, когда она должна была вся сиять. Каштановые волосы Изабель украсила бриллиантовой в прошлом диадемой, сиявшей стекляшками не менее ярко, чем ожерелье.

-Ты прекрасно выглядишь, - Марсель с бокалом вина стоял перед ней, - я уверен, что граф ни за что не сможет сосредоточиться на партии, когда я посажу тебя рядом с собой. Это и будет моим преимуществом.

Изабель в этом сильно сомневалась. Возможно, сияние поддельных алмазов и даст преимущество ее брату, зато каждый выпитый им бокал вина - это преимущество графа де Муйен.

-Сначала мы пообедаем, - сказал брат, - и уже после пройдем в гостиную, где будем играть. Так что очаруй его, как умеешь.


…
Изабель никогда не была чаровницей. Конечно, она умела строить глазки и знала язык веера, но не более. Сегодня же от ее умения зависела ее жизнь.

Граф де Муйен явился во время. Изабель смотрела на него, и по позвоночнику ее тек холодный пот. Вся надежда на брата, который вышел встречать гостя нетвердой походкой. Изабель бросила на Марселя тревожный взгляд. Слабая, очень слабая надежда.

За столом в гостиной они находились втроем. Беседа не клеилась, хотя месье де Муйен был весьма учтив. Светлые глаза его смотрели на Изабель немного лукаво, и она терялась под его взглядом. Как хлопать ресницами, если человек напротив посмеивается над тобой, забавляется, как ребенком, и, возможно, считает дурочкой. Дурочкой Изабель не была, и видела, что месье граф пьет только воду, ест мало и все больше сладкое. Марсель же подливал в свой кубок, и Изабель всерьез опасалась, что к концу ужина он уснет, уронив голову на стол.
Этого, однако, не случилось. Марсель тяжело встал, поклонился гостю, и пригласил его в небольшую башню, где стоял шахматный столик и три стула. Граф последовал за ним, пропустив вперед Изабель.

-Приступим, господин граф, - проговорил Марсель, грузно падая на стул напротив черных фигур, - прошу вас, ваш ход.

Изабель опустилась на свою табуретку у окна и замерла, положив руки на колени. Граф совсем не соблазнился ее формами, ее вырезом и ожерельем. Он выглядел подтянутым и сосредоточенным.

--Давайте я еще раз озвучу условия, - проговорил де Муйен, опускаясь напротив белых, - разрешите повторить, месье?

Марсель кивнул.

-Если я выигрываю, то ваша сестра, мадемуазель Изабель де Сен-Рем становится моей женой. Если выигрываете вы, то получаете обратно свой дом.

Марсель кивнул, протягивая графу руку.

-Идет, господин граф. Но давайте уже приступим.

Белая пешка пошла на е5, черная встала напротив. Разыграли коней, потом в ход пошли слоны. Изабель наблюдала за партией, широко раскрыв глаза. Марсель на самом деле играл хорошо, несмотря на то, что периодически просил ее принести новый бокал бургундского. Казалось, вино ему было нипочем, ходы он делал верные и против совершенно трезвого соперника держался отлично. Изабель уже начала верить в его победу, когда под конец, уже в эндшпиле, Марсель вдруг зевнул слона. Грязно выругавшись, он сделал неверный ход, занервничал, оглянулся на Изабель. Та сидела подавшись вперед, и глаза ее сияли ярче поддельных бриллиантов. Граф де Муйен же сохранял полное спокойствие, на лице его не дрогнул ни один мускул. Он долго сидел, думая над ходом, потом пошел ферзем, ставя шах и одновременно угрожая ладье. Тут защита Марселя посыпалась, он проигрывал фигуру за фигурой, ругался и пил бокал за бокалом.

-Мат, господин де Сен-Рем, - наконец провозгласил граф де Муйен и обернулся к Изабель.

Та поднялась, смотря на него полными ужаса глазами. Губы ее дрогнули, она бросилась к брату, ища у него защиты, но тот смахнул со стола фигуры и молча развел руками, показывая, что он сделал все, что мог. Изабель замерла, бледная и испуганная настолько, что не могла даже кричать.

-Я возвращаю вам ваши расписки, дорогой шурин, - проговорил граф, поднимаясь и вынимая из кармана бумаги, - это все, что вы мне были должны, дарственная на дом и расписки от стряпчего о выплате мне долга. Мадемуазель, - он обернулся к полумертвой от ужаса Изабель, - я официально прошу у господина де Сен-Рем вашей руки.

Граф подошел к Изабель, заставив ту непроизвольно попятиться, и опустился на одно колено. В руках его сиял огромный алмаз, настоящий и горевший в свете свечей яркой звездой. Этот алмаз он надел на дрожащий пальчик Изабель, которая перевела глаза на брата.

-Марсель! - закричала она, бросаясь к нему, - нет, нет!

-Моя сестра согласна, дорогой шурин, - проговорил Марсель немного заплетающимся языком. Он поднялся, подошел к Изабель и положил руку ей на плечо, - господин граф, налейте же вина всем! Даже юной деве, что вскоре станет вашей графиней!

Изабель переводила глаза с одного мужчины на другого, и, когда граф протянул ей хрустальный бокал, задохнулась, в глазах ее потемнело, и она упала на руки жениха, потеряв сознание.

Глава 3. Замок Белистер

Париж остался позади. Изабель, которая никогда не удалялась более, чем на десять лье от его стен, обреченно смотрела как исчезают знакомые пейзажи.

Она сидела в карете рядом со своим мужем, и смотрела в окно, на пробегающие мимо поля и редкие хижины.

Последние дни Изабель помнила, как в тумане. Граф не пожалел денег на свадьбу, и платье ее из прекрасной розовой парчи, шитой по линии корсажа розетками с рубинами, было великолепно. Брат был на редкость трезв и бесконечно счастлив. Граф де Муйен подарил ему вороного коня с волнистой гривой, на котором Марсель красовался перед дамами и завистниками.

-Ты сделала отличную партию, сестрица, - сказал он, когда Изабель под руку с графом де Муйен выходила из церкви, чтобы сесть в карету, которая навсегда увезет ее в ее новый дом. В Бретань. В какую-то глушь, где она потеряется так же, как три предыдущие его жены.

-Это ты сделал хорошую партию, - усмехнулась Изабель.

Смотреть на брата ей было больно. Он предал ее. Вместо того, чтобы защищать и выдать замуж по склонности, он поставил ее на кон в игре с настоящим дьяволом.

Изабель мельком взглянула на своего мужа. Он спал, положив голову на бархатную подушку. Во сне черты его лица расслабились, и Изабель подумала, что он не может быть злодеем. Как человек с такой мягкой складкой губ может кого-то убить? Граф Франсуа де Муйен казался сейчас моложе и спокойнее, будто женившись, сбросил несколько лет. Складка на его высоком лбу расправилась, а ресницы подрагивали, как у ребенка. Изабель отвернулась к окну и снова стала смотреть на поля. Как бы она ни уговаривала себя, перед ней убийца и современный Жиль де Ре. И она - его следующая жертва.

…
Переночевали они в небольшом городке, где граф снял для этой цели целый дом. Изабель безумно боялась брачной ночи, но он оказался ласков и терпелив, поэтому она не сильно испугалась, когда брак их был утвержден его превосходством над ней. Ее всхлипы смешались с его стоном удовольствия, но граф тут же принялся утешать свою юную жену, будто она была маленькой девочкой. Он принес ей сладостей и какого-то невероятно вкусного взвара из ягод, от чего настроение Изабель тут же улучшилось, и вот она уже сидит с ногами в кресле и беззаботно болтает с ним, будто никогда его и не боялась. Действительно, разве могут быть опасны такие чистые голубые глаза, как у него? Не мог же он сначала любить своих жен, а потом убивать их теми же руками, что недавно обнимал? Всему есть другое объяснение. Наверняка есть.

Изабель рассказала графу о своей жизни с братом. Родители их умерли много лет назад, и она осталась на попечении Марселя, когда еще была так мала, что не помнила никого более. Он был намного старше, и она боготворила его. Она прощала ему все до того самого дня, как он проиграл ее совершенно чужому человеку с ужасной репутацией, думая только о собственной выгоде.

-Я уверен, что вы будете счастливы в своем замке, мадам, - проговорил граф, поднимая бокал, - за вас, моя прекрасная жена, я безумно рад, что женился на вас.

Замок Белистер встречал их ветром и дождем. Изабель смотрела на него сквозь мокрое стекло, и видела серые промокшие стены, темно-синие крыши и стяги на башнях, которые рвал ветер. Еще вчера светило солнце, но стоило им выехать к побережью, как зарядил дождь, шедшей с самого утра и заставивший их три дня провести в каком-то Богом забытом городке. Граф учил Изабель играть в карты так, чтобы всегда выигрывать. Изабель смеялась и строила ему глазки. Ей нравились их дождливые дни, ей нравились и их ночи, полные страсти. Граф оказался прекрасным умелым любовником, и Изабель наслаждалась его любовью.

Возможно, она сделала отличную партию, решила Изабель, рассматривая замок сквозь пелену дождя, и даже должна благодарить брата за то, что так удачно устроилась. У нее есть муж, который к ней благоволит, у нее есть титул, у нее есть богатство, и ей принадлежит этот мокрый серый замок, чьи стены вздымаются в небеса как продолжение серой скалы.

Лакеи принесли полог и встретили своего господина и юную графиню у дверей. Граф взял Изабель на руки, чтобы она не промочила туфли, и понес к дверям под широким пологом в цвета его стягов - белого и синего. Изабель совсем не промокла, и стояла в огромном холле, осматривая широкую лестницу, ведущую наверх, с перилами, будто сотканными из кружев, и синей дорожкой, усыпанной белыми звездами. Три вифлеемские звезды были на щите с графской короной, который возвышался над лестницей.

Изабель крутила головой, стараясь одновременно сохранять достоинство. Ей представили дворецкого, который провел молодую графиню до ее апартаментов. Вид из окна на море, которого она никогда не видела, настолько впечатлил молодую женщину, что она, забыв обо всем, залезла на подоконник и стала смотреть, как белогривые валы, перегоняя друг друга кидаются на темные скалы. Зрелище было страшное и прекрасное, завораживающее своим бесконечным бегом. Серое море, серые стены, серый дождь...

Внутри замок был отделан совсем недавно, позолота и шелка были повсюду, и внутренняя его красота никак не сочеталась с внешней строгостью. Изабель казалось, что и он должен хранить в себе холод средневековья, откуда был родом, он же сиял современным декором и отсвечивал зеркалами.

Лакеи внесли ее багаж, горничные, присланные дворецким, забегали, развешивая платья. Вся эта суматоха отвлекла Изабель от морских валов, и она тоже приняла участие в суете, выбирая платье для ужина, на который ждал ее муж, чтобы представить своей старшей дочери мадемуазель Ортанс.

Изабель нервничала. Она спустилась в столовую в нежно-голубом платье и скромном жемчуге, который ей удалось утаить от брата. Сейчас эта нитка ей очень пригодилась, чтобы не чувствовать себя бедной родственницей, как и подаренный братом сапфир на ее пальце. Граф обещал преподнести ей родовые бриллианты, но сейчас Изабель должна была довольствоваться тем, что имела.

Ортанс оказалась ей почти ровесницей. Всего на год младше, девушка смотрела на нее колдовскими травянисто-зелеными глазами. Такого цвета глаз Изабель никогда не видела, и долго рассматривала девушку из-под ресниц. У нее было длинное тонкое лицо с маленьким ртом и тонким носом. Зато глаза были на пол лица, и они сияли, будто сами были источником света. Или Изабель так показалось, и это играл в них отблеск алмазов и изумрудов в ее ожерелье. Волосы ее юной падчерицы были почти совсем белыми, они немного отливали золотом, и были завиты тонкими локонами и подняты надо лбом по новой моде. Кроме мадемуазель Ортанс за столом присутствовала совсем старая дама, которая оказалась вдовствующей графиней де Муйен. Она хлопала выцветшими глазами, подведенными длинными черными линиями сурьмы, и на голове ее сидел парик, устаревший лет на десять, и весь увитый какими-то украшениями в виде звезд. Морщинистое ее лицо было сильно напудрено, делая ее похожей на белую статую. Вскоре после начала ужина, когда граф торжественно представил свою юную жену всей семье, появился еще один родственник. Молодой человек вошел в зал, и Изабель поднялась, чтобы приветствовать его.

-Господин Мартин де Куланж, - провозгласил дворецкий, и господин де Куланж склонился в поклоне перед присутствующими.

Ему было около тридцати лет, волосы его были так же светлы, как и у мадемуазель Ортанс, что говорило об их родстве.

Господин де Куланж занял свое место, и лакеи стали разносить тарелки с резанными фруктами.

-Девушка слишком юна, - вдруг заговорила мадам графиня, переводя взгляд холодных выцветших глаз на Изабель, - ты женился на ребенке. Выдержит ли она жизнь в наших краях?

Изабель съежилась под ее взглядом. О чем графиня вообще говорит? Что не так с этими краями, что ей не выжить в них в силу возраста?

-Мадам Изабель вполне здорова и крепка духом, раз согласилась выйти за меня, - улыбнулся граф, подбадривая Изабель, - Ей уже девятнадцать лет.

Старая графиня хмыкнула.

-Мари было двадцать. Но она не смогла. А Валентина? Той было двадцать три, когда она родила!

-Мама, вы пугаете мою юную жену, - проговорил граф де Муйен, переглядываясь с господином де Куланжем, - Изабель только прибыла сюда, и вы уже пугаете ее всякими сказками.

-Но Мари заблудилась в лабиринте, и ты сам знаешь, чем все закончилось. Изабель очень хорошенькая, мне было бы жалко ее.

-Тетушка, я уверен, что эти разговоры ни к месту, - подал голос Мартин де Куланж, я уверен, что мадам Изабель совсем не интересны все эти вещи. Более того, они к ней не относятся.

Глава 4. Луч солнца

Утро было солнечным и ветреным. Изабель смотрела в окно, на морские валы, кидающиеся на скалы с какой-то ленивой злобой.

Вчерашний вечер закончился не так плохо, как могла бы ожидать Изабель. После ее выступления все оживились, и даже старая графиня казалась очень довольной. Господин Мартин начал рассказывать какую-то историю, постепенно втягивая всех в разговор. На первое подали черепаховый суп, и Изабель, любившая это блюдо, с удовольствием оценила старания графского повара. Пришли музыканты, которые играли на скрипках, и беседа стала легче и спокойнее. Даже мадемуазель Ортанс, казалось, оттаяла, и что-то говорила, когда к ней обращались. У нее был звонкий девичий голос, хороший для того, чтобы петь детские песенки, и переливчатый серебристый смех...

В дверь постучали.

-Мадемуазель Ортанс и мадемуазель Виолетта приглашают вас на утреннюю прогулку, мадам, - проговорила служанка, делая книксен.

Интересно, кто такая мадемуазель Виолетта? Наверняка вторая сестра. Сколько их? Три? Почему тогда на прогулку идут только две?

Изабель позавтракала в постели, вспоминая вчерашние утехи, которым предавалась здесь со своим мужем. Как жаль, что он не может спать с ней до самого утра. Одевшись, она послала служанку к мадемуазель Ортанс, сообщить, что готова к прогулке.

Вчерашний дождь оставил на земле множество луж, но солнце делало свое дело, поэтому дорожки хоть и сияли водой, но были вполне проходимы.

Изабель стояла на крыльце, смотря в небольшой сад, разбитый в стенах замка.

-Мадам...

Она обернулась. В дверях стояла мадемуазель Ортанс в темно-синем бархатном плаще на розовой подкладке. Волосы ее были заплетены в косы и уложены вокруг головы, чтобы их не трепал ветер. Из-за спины ее выглядывала девочка лет двенадцати, темноволосая и очень похожая на графа де Муйен.

-Это Виолетта, моя сестра, - сказала мадемуазель Ортанс.

Девочка потупилась и сделала книксен. Глаза у нее были голубые, как озера в погожий день, а волосы, тоже уложенные в косы, вились надо лбом. Длинные серьги не по возрасту, усыпанные мелкими изумрудами, касались ее плеч.

-А третья... сестра? - спросила Изабель, пожимая ручку девочки.
Обе сестры уставились на нее.

-А про третью мы ничего не знаем, - сказала Виолетта, - трлько это не сестра, а брат. Но он... он в лабиринте.

-В лабиринте? - повторила Изабель, видя, как Ортанс одергивает сестру.

-Не слушайте ее, мадам, - сказала она, - она еще ребенок и верит в сказки. Третьей сестры нет. Она не родилась. Третья жена нашего отца умерла в родах вместе с ребенком. И мы даже не знаем, дочь у нее была или сын. Нам не сказали.

Проговорив это, мадемуазель Ортанс взяла за руку сестру и предложила Изабель:

-Вы еще нигде не были у нас, мадам. Куда бы вы хотели сходить? В церковь, или на развалины старого аббатства? Или, может быть, к лесу на источник?

-Я никогда до этого не видела моря, - призналась Изабель, - мы можем сходить к морю?

Сестры переглянулись.

-Сегодня опасно у моря, - сказала Ортанс, - но раз уж вам хочется, мы не будем подходить близко.

Ветер рвал одежду, и Изабель быстро пожалела, что захотела увидеть море вблизи. Волны, казавшиеся огромными даже из окна, были на самом деле страшны в своем гневе. Они неистово бились о прибрежные скалы, разбиваясь с шумом и злостью. А высоко над волнами с криками проносились белые чайки, планируя на раскинутых крыльях.

-У нас говорят, что тот, кто идет в море, вручает ему свою жизнь, и что смерть такого человека будет добровольной. Море - это опасность, и даже в хороший день оно не надежно.

Они отошли на расстояние, где морские валы были хорошо видны, но возможно было говорить, не крича друг другу в ухо. Сестры держались за руки, и Изабель вдруг пожалела, что у нее никогда не было сестры. Она бы тоже могла держать ее за руку, и чувствовать себя не такой одинокой, как привыкла, оставаясь одна в огромном парижском доме.

-Вы вчера прекрасно пели, - сказала вдруг Ортанс, - у вас настоящий талант, мадам.

Изабель смутилась, как всегда, когда ее хвалили.

-Вы учились?

Она кивнула.

-Да, пока брат готов был оплачивать учителя.

А потом он проиграл их замок и ее приданое. И деньги закончились. Навсегда. С тех пор Изабель пела, только когда оставалась одна, стесняясь исполнять песни на публике. Откуда ее муж узнал о ее таланте? Она никому никогда не говорила об этом. Даже Габриэль, которой поверяла все тайны. Неужто Марсель проболтался? Наверно нахваливал ее, как породистую лошадь, и не забыл упомянуть про голос. Изабель вздохнула, стараясь выкинуть прошлую жизнь из головы. Как же прекрасно, что она вышла замуж за графа де Муйен! Она должна быть благодарна Марселю, что он заставил ее. Как хорошо, что Марселя она больше не увидит!

-А вы можете спеть для меня? - спросила Виолетта, смущаясь, - я люблю слушать пение. И сама немного учусь...

-А что мне спеть? - растерялась Изабель.

Ортанс смотрела на нее внимательными травянисто-зелеными глазами.

-Есть такая песенка. Там что-то про солнце. Помните?
Солнце выйди из-за туч,
Пусть земли коснется луч...

Изабель посмотрела на серые кучевые облака над морем. Да, песня про солнце будет очень кстати. Но, желая угодить своей падчерице, она запела эту песню, вложив в нее весь свой пресловутый талант. Песня лилась из ее уст, и Виолетта в восхищении смотрела на нее, будто Изабель делала действительно нечто важное. Когда же песня кончилась, девочка захлопала в ладоши.

-Как прекрасно! - воскликнула она, - я так рада, что вы спели для меня, мадам! У вас такой приятный и сильный голос! Приходите, когда я занимаюсь с учителем, мы споем с вами вместе...

Девочка взяла ее за руку и они пошли, обсуждая пение, в сторону замка. Изабель не видела, как мадемуазель Ортанс остановилась, как она скрестила руки на груди и смотрела, на луч солнца, прорвавшийся из-за туч, и осветивший морские валы. Вот он пробежал по морю, и коснулся земли, будто спеша за своей хозяйкой. Ортанс вскинула голову, следя за ним. Но в этот момент тучи схлопнулись, и солнце исчезло, будто его и не было.

--Мадемуазель Ортанс! - Изабель обернулась, ожидая, когда та поспешит за ними, - вы отстали, а Виолетта говорит такие интересные вещи. Она рассказала мне легенду о морской деве. Вы знаете ее?

-Конечно знаю, - Ортанс стронулась с места, смотря на Изабель расширившимися глазами, - в нашей стране много легенд, мадам... Их знает наша бабушка. Если пожелаете, можете вечером спуститься к камину и послушать. Она часто их рассказывает. А сейчас надо поскорее идти в дом, иначе дождь нас промочит.

Первые капли упали на каменистую дорожку. Виолетта потянула Изабель вперед, и все трое бегом побежали в сторону замка.
Ортанс снова оглянулась на море. Но солнечного луча больше не было.

…
-Она и правда талантлива, - Ортанс стояла в небольшой комнатке, грея руки над жаровней, - дядюшка, я уверена, что отец не сошел с ума, когда женился на ней. Он сделал это, чтобы найти вход. Ты помнишь, как Виолетта смогла заставить их показывать дорогу? У нее слабый голос, да она еще была слишком мала, но правильные слова сделали свое дело. Будь у нее талант, как у мадам Изабель, мы все смогли бы пройти.

-Франсуа сам хочет пройти этот путь, и, главное, вернуться, а не как Мари.

-Тише!

Ортанс прислушалась. Зазвучали шаги, и они услышали, как кто-то прошел мимо.

-Ладно, - сказала она, - дядюшка, нужно следить за мадам. Главное, не давать ей петь, пока она сама не поняла, что умеет делать. Отец вряд ли просветит дурочку, во что он ее втягивает. Тут я спокойна. Но мы обязаны держать ее подальше от ее же умений. И от камней.

-Тише! - Мартин де Куланж схватил племянницу за руку, - зачем ты говоришь то, что могут услышать другие? Ты не умеешь хранить тайны! Будешь глупой курицей, выдам тебя замуж. И разберемся без тебя!

Глаза его, того же цвета, что и Ортанс, яростно сверкнули.

-Без меня не получится.

-Это еще почему?

-Где ты возьмешь деву? - она усмехнулась.

-Возьмем Виолетту. Не переживай, она тоже подходит!

-Виолетта - ребенок! - закричала Ортанс, пытаясь вырваться.

Глава 5. Эстен

Приснится же такое.

Изабель резко села в постели, хватая ртом воздух. Голова болела нещадно, в глазах стояли слезы ужаса. Сердце стучало в груди, будто она пробежала несколько лье. Протянув руку, она нащупала на затылке отличную шишку. Поморщившись, Изабель стала оглядываться, ища, обо что она могла ударится, и решила, что во сне, больше напоминавшем бред, она металась по постели и ударилась о кроватный столбик, от чего и проснулась.

В окно стучал дождь. Серый рассвет немного осветил небо, поэтому было хорошо видно, как бьются о скалы серые волны.

Диоргиль? Что это за имя? Изабель никогда не слышала, чтобы кого-то звали Диоргиль.

Кто она такая? Уж не родственница ли Мартина де Куланж, такая же светлая и зеленоглазая? Надо будет спросить у Ортанс.

Изабель встала, подошла к окну. Когда же это закончится? Неужели дождь с небольшими перерывами может идти вечно? Ведь бывает же, что море спокойно, на небе светит солнце, и рыбаки выходят в море? В такое море могут выходить только откровенные самоубийцы. Она залезла на подоконник, и стала смотреть на волны, чтобы немного успокоиться. Но успокоиться не удавалось. Голова болела, будто она на самом деле упала на камень, а мысли путались, то возвращаясь в длинные коридоры, где она блуждала во сне, то перекидываясь на странные разговоры ее новых родственников.

День брал свое, а Изабель все сидела, смотря на море, пока замок не начал просыпаться. Постепенно сон забылся, а голова перестала так сильно болеть. Когда пришли служанки, Изабель уже сидела за туалетным столиком, готовая одеваться к завтраку.

…
-Я так счастлива, мадам, сегодня прибывает мой жених!

Ортанс в струящемся белом платье казалась белой лебедью на сине вод, когда стояла на синей дорожке на лестнице. Волосы ее были убраны по последней моде и сильно напудрены, от чего стали тоже белыми, а зеленые глаза сияли, словно изумруды. Хотя нет, не изумруды. Бывают хризолиты такого цвета, травянисто-прозрачные. Изабель смотрела на падчерицу и любовалась ею. Ортанс обычно была замкнута и сосредоточена, но, когда радостные эмоции трогали ее необычное лицо, становилась невероятно красивой. Почти... почти как Диоргиль, - вдруг подумала она. Да, вот на кого похожа Диоргиль! На Ортанс! Надо же такому присниться, снова одернула себя Изабель. Но ее не покидало ощущение, что ночью был совсем не сон. Что Диоргиль, звавшая ее сквозь стекло, существовала на самом деле.

-Ваш жених будет восхищен, мадемуазель Ортанс, - сказала Изабель, - вы сегодня прекрасны, как никогда.

Ортанс посмотрела в зеркало и поправила жемчужину в прическе.

-Благодарю, мадам. Вы так редко делаете мне комплименты, что я уверена, что сейчас не льстите.

Она пробежала мимо, чтобы ожидать жениха в гостиной под семейными портретами, а Изабель нахмурилась. Ее никто не предупредил, что ждут гостя. Возможно, о ней просто забыли? И даже Франсуа не сказал ни слова о прибытии незнакомого человека.

-Почему вы не готовы к приему? - услышала она голос старой графини у себя за спиной.

-Меня не предупредили, - Изабель резко обернулась.

Графиня стояла прибранная на свой манер, в темном платье, вся замотанная в жемчужные бусы. Пальцы ее были унизаны перстнями.

-Месье де Куланж привезет своего родственника, - сказала графиня, - этот господин на днях должен сделать предложение нашей Ортанс. Так что поспешите, мадам, если не успеваете сделать приличную прическу, так хоть платье переоденьте.

Но Изабель не успела переодеться. Она так и стояла на лестнице рядом со старой графиней, когда двери распахнулись и в холл вошли двое. Один из них был Изабель хорошо знаком - это был Мартин де Куланж собственной персоной, а второй...

А второй гость был весьма молод. Изабель решила, что ему не может быть более двадцати трех лет. Он был прямой противоположностью месье де Куланжу, будучи жгучим брюнетом, чьи волосы от природы вились кольцами, и с трудом удерживались в укладке всеми возможными средствами. Изабель вглядывалась в его лицо, смуглое, с правильными чертами, с широкими бровями и широкими, готовыми всегда улыбаться, губами. На нем был синий камзол, расшитый золотом, и шляпа с синими перьями, которую он снял и держал в руках.

-Вот и предстанешь перед женихом Ортанс в домашнем платье, - прошептала сквозь зубы старая графиня.

Но поделать было уже ничего нельзя. Графиня стала спускаться вниз, чтобы встретить дорогого гостя, и Изабель ничего не оставалось, как последовать за ней. Она ощущала себя служанкой в простом домашнем платье с вышитым корсажем, и в чепце, прикрывавшем ее неубранные волосы.

Лицо Мартина вытянулось, когда он увидел наряд Изабель, но он вежливо раскланялся с дамами, представляя их своему родственнику.

--Господин Эстен де Белэ, маркиз де Монтроа.

Черные глаза молодого маркиза задержались на лице Изабель, от чего она вспыхнула и потупила взгляд. Он ей понравился. Такой живой среди этого замка теней. Он, несомненно, сможет расшевелить сдержанную и тихую Ортанс и будет ей прекрасным мужем.

Старая графиня рассыпалась в комплиментах и причитаниях, а Изабель стояла за ее спиной, и пыталась придумать, как бы поскорее улизнуть, чтобы успеть переодеться и предстать перед красивым маркизом в приличествующем виде. Она все выскажет Франсуа, который забыл предупредить ее о прибытии такого важного гостя!
…
Маркиз де Монртроа остановился в доме Мартина де Куланж, и исправно навещал свою юную невесту в замке Белистер. Конечно, Ортанс никуда не могла выйти с ним наедине, поэтому Изабель постоянно сопровождала их на правах старшей родственницы. Они прогуливались в парке, Ортанс показывала им разные интересные места, и, однажды, отвела их к источнику, который бил фонтаном из земли недалеко в лесу.

К источнику вела дорожка, заросшая кустами, которые то и дело цеплялись своими колючими ветвями за одежду. Изабель он показался, будто сошедшим со страниц сказаний о короле Артуре. Чтобы добраться до него нужно было пройти испытания. Сначала они рвали платья о колючие кусты, потом перепрыгивали по бревнышкам через бурный ручей. Если бы не маркиз, поймавший ее в последний момент, Изабель бы ни за что не прошла это испытание, а невежливо свалилась бы в холодную воду. Маркиз поймал ее и на руках перенес через струящуюся воду, поставив на ноги только на другом берегу. От его прикосновений у Изабель закружилась голова, ее всю охватила нервная дрожь, и, чтобы не выдать своих чувств, она постаралась держаться от него подальше, как только почувствовала под ногами каменистую землю.

Ортанс была более ловкой. Она легко преодолела скользкие бревна, ни разу не оступившись, и, как настоящая нимфа ручья, прыгнула на большой камень у самого берега. Светлые одежды ее разлетелись, и она стояла, похожая на Деву Озера, невероятно красивая и нереальная, будто готовая раствориться в этом волшебном мире.

За ручьем испытания не закончились. Впереди ждала скалистая тропа с вырубленными в ней ступеньками, стершимися от времени, и уже на скале, в ее разломе, стояла маленькая беседка, где бил источник. Он выглядел, как обычный фонтан, вода вырывалась из земли струей, и падала кругом в розовый мраморный бассейн. На вбитом в землю столбе висел серебряный ковш, которым можно было зачерпнуть воды.

-Если полить воды на землю, то появится Черный рыцарь? - спросила Изабель у Ортанс, вспомнив легенду о сэре Ивейне.

Та рассмеялась.

-Можно попробовать, если не страшно, - сказала она, - как вы, маркиз? Не желаете вызвать врага на бой?

Маркиз улыбнулся. Когда он улыбался у Изабель начинало ныть сердце, такая теплая и спокойная была у него улыбка. Черные глаза смотрели на Изабель, хотя отвечал он Ортанс.

-Если прекрасная дама прикажет, то непременно...

Ортанс вдруг занервничала.

-Пожалуй, не сегодня, - произнесла она, подошла к источнику и подставила руки под струи воды, - а знаете, что еще говорят люди?

Оба посмотрели на нее.

--Говорят, что если в полнолуние зачерпнуть воды в котелок и поймать отражение луны, то можно увидеть будущее.

-Вы пробовали? - спросила заинтригованная Изабель.

Ортанс помолчала.

-Нет.

Изабель внимательно смотрела на нее, уверенная, что Ортанс врет.

-Я бы не удержался, - сказал маркиз, - непременно бы пришел сюда в полнолуние.

-Цена велика, - откликнулась Ортанс, вскидывая голову, - котелок показывает только самые страшные картины. И это будущее нельзя изменить.

Они замолчали, переглянувшись. Изабель снова отвела глаза, встретив теплый черный взгляд, который, казалось, согревал ее изнутри.

-Вы не хотите знать, что вам грозит? - спросил маркиз, переводя глаза на невесту.

-Не хочу, - сказала она тихо, и потом добавила еле слышно, - в мире есть очень страшные вещи.

-Что может быть страшнее собственной смерти? - удивился маркиз, - ну, выпустят мне кишки, даже если я буду знать это, жизнь мою это не изменит.

Ортанс смотрела на него, как на дурачка.

-Смерть или испытания близких, - прошептала она, - потери любимых. Ужасные сцены, что могут произойти с вашими детьми... Как потом жить, зная, что этого не изменить?

Повисло молчание, прерываемое только звоном падающей воды, да пением птиц. Изабель задумчиво смотрела на источник.

-Я, пожалуй, тоже не стала бы смотреть в воду, - сказала она, - это безумие, знать такие вещи.

---
Вечерняя прохлада опустилась на замок Белистер. Изабель куталась в шаль, стоя на небольшом балкончике над морем. На этот раз море было спокойно. Тихое, смирное, оно лизало скалы с дружественным мурчанием. Лунная дорожка вела куда-то в небеса. Изабель отметила, что скоро полнолуние. Речи Ортанс смутили ее разум, и теперь она все время думала об источнике. Она следила за луной, ожидая, когда она станет полной. Ее мучило любопытство, что покажет ей волшебный источник? Или... или это просто легенда? Дурацкая старая легенда для девушек на выданье?

Сердце Изабель тоже было неспокойно, как и разум. Но если разум смутила Ортанс своими рассказами, то сердце смутил ее жених. Молодая женщина то и дело ловила себя на том, что не перестает думать о маркизе Эстене де Монтроа. Он снился ей ночами, она представляла его, когда ее супруг приходил к ней в постель, чтобы любить ее и показывать ей новые ласки. Изабель хорошо относилась к графу де Муйен, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось, чтобы вместо Франсуа к ней пришел он... чтобы... чтобы они любили друг друга не менее страстно и изощренно, чтобы он целовал ее губы, чтобы он шептал ей слова любви. Ей хотелось... она старалась держать эти мысли в узде. Но каждый раз, когда маркиз входил в комнату, сердце ее начинало биться быстрее и все страстные сцены пробегали перед глазами.

-Мадам... - прозвучал его голос.

Ей показалось, что это неправда. Не может он появиться тут, в самом сердце ее покоев, ночью... Сердце ее сделало кульбит, и прежде, чем обернуться и убедиться, что это не морок, Изабель закрыла глаза, стараясь унять дрожь.

-Позвольте составить вам компанию?

Шум моря и звенящая тишина замка сплелись в единый громкий звук. Изабель стояла не шевелясь, не веря в то, что такое возможно. Если она обернется, а его там нет, она прыгнет с балкона на скалы. Если...

Его рука легла на ее плечо. Сразу же стало жарко, хотя он коснулся ее совсем легко и тут же убрал руку.

-Изабель... - прошептал он.

Она резко обернулась и уперлась взглядом в его глаза. Темные, как ночь, и страстные, как ночь любви. От этого человека шло тепло, в котором хотелось согреться. Ей хотелось оказаться в его объятьях, и никогда их не покидать. Никогда.

Изабель отступила, но маркиз потянул ее в комнату, где был разведен камин и вся обстановка располагала к запретной любви.

-Мой муж может прийти, - зашептала она, пытаясь вырваться из его рук.

-Он занят внизу с дочерьми, - проговорил маркиз.

--Тут очень опасно, - Изабель наконец отступила, и обошла столик, чтобы поставить препятствие между ними.

-Тогда приходите через день к источнику. В полночь. Изабель... - он попятился к двери и тронул бархатный занавес, - поклянитесь, что придете. Мне нужно многое вам сказать!

-Я... я приду! Только уходите сейчас! Я обещаю, что приду!