Лавандовый вечер

Посвящается другу.

Ты всегда верила в мои самые безрассудные идеи и мечты.

Верь с такими же светом и силой в свои.

24.06.2022 г.

Если бы не эта история, вы вряд ли бы когда нибудь узнали о городе F.

Маленький, кукольный городишко, окруженный с одной стороны зелеными полями, которые слипались с голубым небом, с другой, забором пушистого леса с круглыми мохнатыми деревьями. Это зеленое ограждение отделяло таинственный городок от остального мира.

Количество жителей города F чуть дотягивало до тысячи. Поэтому в нем было только самое необходимое. А именно:

Один продуктовый магазин.

Одна церковь.

Одна главная улица.

Одна аптека.

Один памятник.

Одна школа.

Одна автобусная станция.

Одна больница.

Один парк.

Никто бы никогда не узнал о городе F, если бы не моя машина, которая утром 11 июня сломалась на пустынном шоссе 22L, на которое, видимо, до меня очень много лет не ступала нога человека.

Вы когда-нибудь случайно разрушали кропотливо собранный пазл? Когда стоишь злой и разочарованный напротив разбросанных в разные стороны кусочков и не знаешь какой схватить первым, чтобы восстановить картинку. Так вот я разрушал. Точнее был тем самым разбитым пазлом, который я создавал по меньшей мере 35 лет. У многих наверное бывают такие периоды, когда разом пропадает всё – работа, любимые люди, вроде как преданные друзья, юношеская вера в свое супер успешное будущее и желание. Желание чего-то желать. Обрастаешь каменным безразличием ко всему и лишаешься ощущения нужности, важности себя на земной карте местности. Убери свою фигурку и на карте ничего не изменится. Тогда остро ощущаешь, что созданный за многие годы пазл тебе не подходит и начинаешь думать, какой новый кусочек необходим для новой картинки. Так вот, такие разочарованные и потерянные как я обычно собирают осколки (я бы даже сказал крошки) надежды, берут машину, распихивают по карманам оставшиеся деньги и отправляются в прекрасное и трепетное НИКУДА! Ведь в темные времена всем очень хочется найти свет. Любым путем. Для меня поиски света – это одиночный побег в неизвестность. Именно поэтому я и оказался в этой безлюдной глуши шоссе 22L.

Мне пришлось оставить свой старенький автомобиль “Касия” на обочине и отправиться на поиски ближайшей заправки или магазина.

Я шел долго. Сначала по шоссе в надежде встретить какую-нибудь машину. От равнодушного сухого солнца асфальт был мягкий как песок и мои ботинки начали единодушно плавиться в такт пеклу. Но несмотря на дьявольскую жару на протяжении всего пути меня подбадривал и даже в какой-то мере освежал вид зеленых полей, которые тянулись вдоль дороги. Они были как изумрудное море, образцово скошенная трава которого, переливалась и рябила от ветра как морская гладь. От поля веяло приятной прохладой и каким-то уютным спокойствием и защитой. Я подумал, что за этим местом должен кто-то ухаживать, и этот кто-то может быть поблизости. В общем, когда моя надежда на встречу с кем-либо на дороге сгорела, как движок на моем “Касия”, я нырнул в одно из зеленых полей.

Так я прошел еще часа 3 по наручным часам, а по ощущениям все 6. Поля конечно были прекрасные, но без признаков человеческой жизни. Ни одного намека на близлежащий город или деревню. Когда солнце уже выполнило все земные дела и оставило на службе холодную белую Луну, мои остатки надежды на помощь испарились. Беспросветная черничная ночь, оглушающая тишина, бескрайнее чертово поле, отекшие ноги, вырывающиеся из ботинок, сломанная машина, оставленная в подарок бродягам, урчащий живот и мой приятель Отчаяние – вот и все итоги уходящего дня!

Я уже хотел повернуть назад, но увидел впереди что-то похожее на столб. Я подошел ближе – это был знак “До города F 5 км”. После знака, который кому-то понадобилась втыкать именно в этом месте, поле обрывалось и начиналась пыльная узкая дорога, которая вела к скоплению маленьких огоньков – городу!

Я никогда не хотел так сильно увидеть человека! А если с ним еще можно будет поговорить – это был бы двойной восторг! Я подумал, какое человек противоречивое существо. Я был в скоплении людей и стремился к уединению, но когда я почувствовал себя единственным человеком на планете, мне захотелось людской близости и теплоты. И так во всем. Слишком – слишком. Я подумал, почему крайность для человека проще достижима? Почему в гармонии нам так сложно существовать? Я оглянулся вокруг: сзади темное травянистое море, наверху ночное небо с включенной на всю полной луной, впереди неизвестный город и в центре этого я и шепот ветра. Нет никого, кто мог бы дать совет, утешить, указать верный путь. Приходится делать самое неудобное и страшное – слушать себя и делать выбор самостоятельно. Мне пришла мысль, что может в крайности для нас прячется истина? Загнанный в самый темный угол, ты, рваный и слепой, начинаешь искать свет на ощупь. Где компас – сердце, а глаза – душа. Так притягиваешься к своему пути внутренним магнитом и поэтому вступаешь на него твердо, точно зная свой дальнейший маршрут. Без лишнего шума и чьей-либо помощи. И вот ты в балансируешь на канате гармонии. А потом… А потом рано или поздно сваливаешься в другую крайность. Все опять по-кругу. Какое же человек противоречивое существо…

Моего лица коснулась теплая капля дождя. Я пробудился от философских мыслей и даже не заметил, как небо затянули темные тучи. С него повалили крупные капли, а потом зарычал гром, угрожая яркими вспышками молний. Я был рад дождю. Я запрокинул голову наверх и закрыл глаза – теплый ливень смывал с меня всю пыль и усталость этого безумного дня. Я немного постоял, а потом начал пробиваться сквозь плотную дождевую стену и даже не заметил как оказался перед выгоревшим щитом, который освещали три вяло мигающие лампочки:

“Добро пожаловать в город F!

Ты такой один!”

– Спасибо, я уже понял… – сказал я и прошел мимо многообещающего знака, а дождь тем временем стих и смыл после себя все звуки, передав место напряженной тишине.

Город F спал. Фонари сонно заливали пустую улицу (и как я писал выше единственную). В окнах одноэтажных домиков не горел свет. Единственный в округе магазин, который я нашел, был закрыт. Не было ни одного праздно шатающегося прохожего. Ни одной мимо проезжающей машины. Ни одного звука. Было слышно только вялое трещание сверчков и чмоканье моих подгорелых ботинок по мокрому от дождя асфальту. Но город не был заброшенным. Всё говорило о том, что за ним ухаживают с особой любовью: дома были ярко раскрашены каждый в свой цвет, рядом припаркованы маленькие машины “жуки”, газоны и кустики причудливо подстрижены в виде разных животных, под ногами лежал новый, идеально ровный асфальт, на котором блестели крупные капли дождя.

Меня одолевало два чувства: страха – полное отсутствие признаков жизни казалось подозрительным, необъяснимым и походило на начало фильма ужасов, и разочарования – я безуспешно протопал весь день, никого не нашел и понимал, что теперь придется топать обратно (от этой мысли ноги завывали от боли). Но я решил обойти весь городок в надежде все-таки найти помощь.

Учитывая все содержимое F, что я перечислил ранее, то прошел город я быстро и минут через 15 уперся в окраину города – парк. В парке (о, неужели!) людей не было тоже. К тому же не было и фонарей – только одинокий луч тускло горел впереди. Я пошел, прости Господи, на свет.

Глаза привыкли к темноте и я мог спокойно идти по тропке, рассматривая очертания рядом растущих деревьев, кустов и цветов. Вообще город был очень зеленым, некоторых видов растений я никогда не видел и не знал, что такие существуют. К тому же вокруг стоял приятный запах – смесь свежескошенной травы, ароматных цветов и сырой земли. Но был и еще один. Чем ближе я подходил к лучу света, тем сильнее до меня доносился очень знакомый аромат. От него по телу растекалось тепло. Он меня успокаивал. Благодаря ему я проникся к этой безлюдной темноте парка и почувствовал себя в безопасности.

Подойдя на достаточное расстояние, я увидел, что луч – это фонарь, который сверху освещает большое, пушистое дерево, похожее на клен. Только вместо зеленый листьев на нем росли фиолетовые цветы. Под деревом стояла деревянная скамейка, на которой (о, неужели!) сидел человек! Я радостно рванул к нему. Этим долгожданным созданием божиим оказался старик. Голова его склонилась к груди, морщинистые руки были собраны на животе, одна нога вальяжно лежала на другой. Тихое похрапывание внесло ясность – старик спит. Я очень хотел схватить его за грудки и растормошить. Но я не решился на столь дерзкий поступок. Тем более я устал и не чувствовал ног. Я громко бухнулся на скамейку рядом со спящим (в надежде этим его разбудить).

По его одежде я понял, что он не бродяга. На старике был темно-серый пиджак в полоску из тонкой шерсти, который вместе с хозяином повидал многое: слегка растянутый, с потертыми рукавами и единственной пуговицей, висевшей на нитке и вот-вот готовой сорваться в небытие. Под пиджаком был свитер (да, в июне) с непонятным фиолетовым узором. Серые брюки в полоску были слегка коротковаты и открывали его высокие фиолетовые носки. На старике были черные ботинки и серая шляпа, спущенная на нос. В общем вид был странный, но опрятный.

Мне не давал покоя этот знакомый запах, который тут был особенно силен. Такой успокаивающий – ему хотелось довериться и унестись мыслями в приятные воспоминания; освежающе-прохладный – в нос словно попадал холодок и будоражил все тело; аромат, который впитал в себя всю душевную теплоту, будто это был запах любимого человека. Это знакомое дыхание полотно висело в воздухе. Я начал вертеться по сторонам, чтобы найти источник, а затем запрокинул голову наверх. Надо мной висели фиолетовые звезды – цветы, которые мелкими, пушистыми гроздьями росли на дереве, которое укрывало сверху нашу скамейку. Фонарь подсвечивал цветы, и они на фоне темно-синего неба горели холодным фиолетовым огнем.

– Да, прекрасное дерево. – услышал я рядом хриплый, сонный голос. Повернув голову я увидел, что старик так же как и я смотрел наверх. – Единственное в своем роде.

– Извините, сэр, я разбудил Вас. – сказал я . – Меня зовут Джон. – я протянул руку, старик медленно оторвал голову от просмотра цветочного неба, быстренько потряс мою ручонку и снова мечтательно запрокинул голову. Меня удивила не его безразличная реакция, а то, как он посмотрел на меня. На его лице были две противоположные эмоции, которые причудливым образом очень ему шли, но другому бы человеку придали вид сумасшедшего. Тут было и удивление, как будто до этого он не спал и разговаривал сам с собой, а я как по волшебству вырос перед ним из под земли со словами “Меня зовут Джон”. Но вместе с тем в глазах старика была озорная искорка, какая-то добрая насмешка, будто он только что разыграл меня и был очень этому рад.

– Сэр, мне нужна помощь. Я ехал по шоссе 22L и моя машина сломалась. Может быть Вы подскажите, где я могу найти механика вашем городе? Или магазин запчастей? Или отель на крайний случай, где можно переночевать?

– А ты знаешь, что это за дерево? – спросил старик, проигнорировав мои вопросы.

– Нет, не знаю. Извините, может Вы все-таки скажите, кто тут может мне помочь?!

– Это лавандовое дерево. – сказал он медленно и поучительно, а затем посмотрел на меня.

– Лавандовое? – я запрокинул голову наверх и действительно, это же были цветки лаванды, как я мог их не узнать! – А, вот что это за знакомый запах! Это лаванда! Точно! Я первый раз вижу, чтобы лаванда росла на дереве.

– Да, лаванда растет на дереве, но только на этом и только здесь. Такое дерево только одно. Оно прекрасно, и ему очень-очень много лет. Люблю так приходить к нему, сидеть, наблюдать, размышлять, вспоминать…

– Сэр, дерево и вправду прекрасное, но не скажите ли Вы, где здесь у вас можно найти механика? Мне нужно вернуться к машине, если она ещё конечно стоит на шоссе…

– Джон, ты разве не заметил, что все спят?

– Ну Вы же не спите!

– Это потому что ты меня разбудил.

– Прекрасно! – я вскочил со скамейки. – И что мне делать? Бред какой-то! Все тут спят! Нельзя что ли какого-то разбудить? Или пробуждение ото сна в этом городе уголовно наказуемо?!

– Смешная шутка. – ответил он серьезно. – Хотя преступление пострашнее, как по мне, это не пробудиться от сна и жить с закрытыми глазами.

– Я очень рад, что дал вам интересный повод для размышления, – сказал я, но подумал, что старик того… – но если серьезно, мне очень нужна помощь! Пожалуйста давайте разбудим какого-нибудь механика, я сварю ему кофе, собственноручно сделаю яичницу, заплачу сколько он запросит, уеду от сюда и вы дальше будете спать мирным сном и никогда меня не увидите!

– Всему свое время, Джон. – сказал он и немного улыбнулся. Именно в этот момент я заметил небольшой шрам на его морщинистом лице. – Садись рядом, отдохни, подыши свежим воздухом нашего города.

– Надышался я воздухом за сегодняшний день! – я бухнулся на скамейку. Мы немного посидели в тишине.

– Кстати, а что Вы тут один делаете ночью?! – спросил я.

– Вспоминаю.

– Что?

– То, что дает силы жить.

– Здоровый юношеский сон?

– У тебя неплохое чувство юмора, Джон для отчаявшегося. – снова улыбнулся старик. Затем он закрыл глаза, набрал в грудь воздуха, на выдохе запрокинул голову наверх к лавандовому дереву.

– Я вспоминаю о любви. – сказал он.

– Неплохо. И часто Вы сюда так приходите посидеть, подумать о любви и поспать в одиночестве?

– Как придется.

– Ясно…

– А как часто ты думаешь о любви, Джон?

– Я? Как придется. – скопировал я манеру его ответа. – Но с каждым разом все реже.

– Это отчего же?

– Не знаю. Как-то так получилось со временем.

– А что такого случилось с твоим временем?

– Ну знаете, иногда по разным причинам, наступает момент, когда внутри тебя щелкает какой-то выключатель, – я продемонстрировал это щелчком пальцев. – и всё угасает. Весь свет и тепло. Сплошная темнота и холод. И в этой среде, знаете, любви как-то совсем нет места. Просто полый костюм человека, болтающийся взад вперед…

– Это я так понимаю ты про себя говоришь? Полый костюм, темнота, выключатель?

– Вроде того.

– Сынок, что могу сказать… Твои дела плохи! – сказал он посмотрев мне в глаза, а потом по-детски запрокинул голову наверх к лавандовому дереву.

– И всё?! Ну спасибо за дельный совет! Если бы Вы были психологом, то число самоубийств ваших пациентов равнялось бы их количеству!

– А ты разве совета у меня просил, Джон? Я думал мы просто разговариваем. Ну, знаешь, как случайно встретившиеся незнакомцы на скамейке. – сказал он с той же озорной искоркой в глазах.

– Да, да..

– Джон, верь в себя и в других – вот и все, что я могу тебе посоветовать.

– Ммм… Спасибо, очень глубоко. Ладно, а что насчет Вас?

– А что я?

– У Вас же наверняка есть какая-то история, которая заставляет Вас сюда приходить, и как Вы говорите о чем-то вспоминать?

– Ну, у каждого есть история. Я не исключение.

– И что это за история? История о первой любви? Счастливом случае? Сложном выборе в жизни? Плохих советах?

– А какую историю ты бы хотел услышать?

– Ну учитывая все обстоятельства сегодняшнего дня, история о счастливом случае была бы кстати.

Старик внимательно посмотрел на меня.

– Хорошо. Поскольку веры в светлое будущее в тебе не больше, чем в подводном камне, я расскажу тебе одну историю.

– Глубоко благодарен! – ответил я, положа руку на сердце.

– Благодарить будешь после. Так вот, это случилось одним теплым июньским вечером. В этот вечер в маленький, парфюмерный магазинчик №9 зашел Майкл Кор. Это был высокий молодой человек с острыми, словно высеченными из камня чертами лица, с пытливыми темно-зелеными глазами, в которых засела несвойственная для молодой души грусть и с густой вьющейся шапкой темных волос. Вся его осанка, вид и движения были с налетом высокомерности и вот, деловито сложив руки за спину, он важно шагал от одной витрины с парфюмами к другой.

– Добрый вечер, Вам что-нибудь подсказать? – спросила у него блондинка в фиолетовом фартуке.

– Да, знаете, я ищу какой-нибудь особый парфюм… – ответил Майкл, внимательно разглядывая витрины.

– Начало интригует! – ответила девушка. – А что в Вашем понимании особый?

– Чтобы парфюм был такой один. Как я. – ответил Майкл, не обращая внимания на блондинку. Этот ответ нисколько её не смутил. Она улыбнулась, открыла дверцу прилавка, на цыпочках подошла к увлеченному покупателю, который нагнулся к полке с цветочными ароматами, поравнялась с ним и тихо наклонилась, оказавшись под его длинным туловищем.

– Ну тогда мне нужно больше вводных про Вас! – сказала она. Майк опустил голову вниз, увидел под собой блондинку и от неожиданности отскочил.

– Простите не хотела напугать. – засмеялась девушка. – Но соблазн оторвать Вас от чтива был уж очень велик! Не знала, что составы парфюмов настолько захватывающее и увлекательные.

– Я не испугался. – смущенно ответил он. – Простите и меня, я и вправду что-то увлекся.

– Ну так что, какой Вы, извините как Вас зовут?

– Майкл, Майкл Кор.

– Какой Вы, Майкл Кор? Дайте мне краткие вводные о вашей уникальности, и тогда я попробую подобрать аромат.

Большие, круглые, голубые глаза блондинки смеялись. Майкл только в этот момент увидел насколько она хороша. Дело было даже не во внешности, хотя надо признать, девушка была красива: вьющиеся золотые волосы спадали мягкими прядями до плеч, пухлые, розовые губы она кокетливо прикусывала, чистые голубые глаза смотрели сейчас на него и смеялись. Майкл в первый раз видел, чтобы можно было смеяться только одними глазами. Но больше всего его удивил теплый свет. Свет, который исходил от девушки и освещал ее саму и всё вокруг. Он не мог этого понять и объяснить. Майкл просто почувствовал, что ее свет дошел и до него. Внутри стало тепло и спокойно – ощущения, которые давно его не посещали.

– Я читал, что запахи вызывают сильнейшие воспоминания… – заговорил он, оторвавшись от девушки и впился глазами обратно в витрину. – Это называется прустианский эффект, знаете о таком?

– Ну, допустим. – блондинка внимательно следила за Майклом.

– Мне показалось это очень интересным исследованием. Информация о запахах попадает в гиппокамп – это зона мозга, которая формирует ассоциативную память. А амигдале, другая важнейшая часть мозга, обрабатывает чувственные воспоминания и формирует эмоциональную память. Пруст считал, что сильнейшие воспоминания вызываются именно запахами, а не звуком или картинкой. И проведя некоторые свои исследования я вынужден с ним согласиться.

– Вы первый покупатель, который знает, что-то больше меня про запахи. А откуда такие глубокие познания?

– Я учусь на медицинском… – он оторвался от витрины и посмотрел на девушку. – Учился. – он сказал это быстро и сразу отвернулся.

– Понятно. Но не совсем. Что Вы хотите найти в этом магазине?

– Дело в том, что я скоро ухожу на войну. – он опять посмотрел на нее. – У меня есть младшая сестра и кроме меня у нее никого не осталось. Я хочу, чтобы в мое отсутствие что-то особенное напоминало ей о брате. Я вспомнил Пруста и подумал о парфюме … И мне показалось, что это идеальный подарок. Когда сестре будет страшно, грустно или одиноко, она откроет парфюм и почувствует мое присутствие. Я хочу, чтобы это сильнейшие воспоминание было рядом и она всегда могла взять его с собой.

– Знаете, это прекрасная идея, Майкл. – начала блондинка после некоторой паузы. – Только Вы не найдете такой парфюм на этих полках, да и в других магазинах тоже.

– Это почему же?

– Ну, во-первых, парфюмерия – это не медицинская лаборатория! Это если хотите поэзия, понимаете? – сказала она жестикулируя и на щеках выступил румянец. – Даже больше – это поэзия, умноженная на волшебство! Вот что это! А вы говорите о парфюме, как о каком-то опыте или эксперименте. Здесь нужно верить!

– Верить? – усмехнулся Майкл. – Во что?

– В волшебство. В то, что надевая этот аромат, ты становишься особенным. – девушка начала медленно ходить вокруг Майкла, касаясь его своим плечом. – В этом флакончике все ваши секреты. Ваша сила. Ваши желания. Ваши сверхспособности.

– Простите, мы все еще говорим о парфюме?

– Конечно. Просто если не вкладывать во все, что ты делаешь немного волшебства, то в чем смысл? Тогда получается скучная жизнь, в которой все можно объяснить сухими фактами.

– А что Вы имеете против фактов? Факты рождаются из наблюдений. Если бы не они, мы бы до сих пор сидели в каменных пещерах и рисовали буйволов углем.

– Я не умоляю достоинств науки, я лишь хочу сказать, что мечтать и верить, также важно как исследовать и доказывать.

– У вас будет во-вторых? – резко сказал Майкл.

– Во-вторых, – нисколько не смутившись продолжила блондинка. – Вы же такой один, и аромат должен быть единственный в своем роде. Но… – девушка зашла обратно за прилавок.

– Но?

Блондинка сложила руки на стол и по-детски положила на них голову.

– Я могу сделать его сама прямо сейчас. Только при одном условии.