Лёд твоего сердца

Глава 1

– Алёён… иди сюда… ты ж моя девочка…

Без всякого сомнения, Руслан был пьян. И не просто пьян – в хлам, в дрянь, в разноцветную вермишель и какие там еще существуют эпитеты и метафоры... Что в принципе неудивительно, учитывая, что на дворе десять часов вечера, тридцать первого декабря.

Я, правда, надеялась, что Русика хватит хотя бы до часа ночи. После часа Новый Год можно будет считать засчитанным и попадающим под всем известное правило – как год встретишь, так его и проведешь.

А в десять – нетушки. Я на такое не подписывалась.

Особенно, учитывая, что это моя первая самостоятельная вылазка во взрослую жизнь, первый полноценный, переходящий в «завтра» тус.

К которому, на минуточку, я готовилась месяц. Обрабатывала родителей (они у меня из тех, кто, несмотря на мои законные девятнадцать, любят встретить ночью в коридоре, грозно потрясая ремнем и часами). Закупалась вместе с подружками продуктами для новогодней вечеринки и провела весь сегодняшний день в приятных, но безумно утомительных хлопотах.

Новый год решили встречать всей группой, у Женьки Самсоновой на дому – ее предки свалили на все праздники в Европу, а недавно отремонтированная, трехкомнатная квартира в московской новостройке идеально подходила для новогоднего разгула.

Москвичка как и я, Женька пользовалась всеми благами студента, живущего с родителями –однако ее предки, в отличие от моих, строгостью воспитания доченьки не особо заморачивались.

Разумеется, даже они слабо представляли себе, что эта доченька имела в виду, когда скромно попросила разрешения пригласить несколько «друзей из университета» на новогодний сабантуй. Например, вряд ли они представляли себе, что этих студентов будет двадцать пять, а выпивки – примерно по бутылке на каждого.

– Твой масик, похоже, всё, – перекрикивая музыку, отметила очевидное Аня Сорокина, красавица-блондинка из Екатеринбурга.

– Ага, - грустно подтвердила я.

Будто почувствовав, что говорят о нем, масик, а точнее Русик, поднял на нас мутный взгляд, нахмурился и икнул. И вспомнил, что хотел усадить меня к себе на колени.

– Ну Алёёён… – призывно замычал он, пытаясь схватить меня за платье.

Я увернулась, просочилась сквозь дрыгающуюся под музыку толпу и, вконец расстроенная, пошла на кухню.

Руслан был мои официальным парнем уже месяца три – мы познакомились во время моей подработки в «Кофемании», куда он приезжал чинить кондиционер. Он был старше меня года на четыре, уже закончил учебу по специальности, откосил от армии и работал в небольшой фирме механиком по охлаждению.

В принципе, он меня вполне устраивал – до сегодняшнего дня, когда вдруг оказалось, что пить он не умеет от слова совсем. И это в ту ночь, когда я собиралась, наконец, позволить ему разобраться с моей даже мне надоевшей девственностью, и показать тот самый «мастер класс», от которого у меня «поедет крыша и глаза полезут на лоб».  

То, что никаких фейерверков, кроме новогодних, у меня сегодня не будет, я поняла еще часов в девять, когда Руслан приканчивал свой четвертый коктейль, поглядывая не на меня, а на бутылки крепкого алкоголя, ждущие своего часа на накрытом девочками праздничном столе.

Ну, это бог с ним – не горит.

Но Новый год-то встретить хотелось по-человечески – желательно без шушуканий и насмешек за моей спиной, пока мой парень блюет в туалете.

На кухне вовсю шли приготовления к выносу горячего – утки, запеченной со всеми фруктами, какие только пришли нам в голову, включая ананасы. Основной готовкой занималась хозяйка квартиры и две ее лучшие подруги – Марина и Сонечка, болтливые, как и полагается студенткам журфака.

Проскользнув за стол, я села и подперла подбородок рукой.

– Занять тебя чем-нибудь? – понимающе спросила Женька.

Я кивнула. Если сюда ввалится пьяный Руслан, я буду «занята» резкой салатов.

Передо мной поставили банку соленых огурцов и шмат колбасы – дорезать в Оливье, уже порядком поетый.

– Ну, вооот… – продолжила Марина прерванный моим приходом рассказ. – А потом он посадил меня на себя сверху и говорит – прыгай давай...

Я подавилась кусочком огурца, который как раз решила попробовать. Нет я не ослышалась – совершенно невозмутимым, даже каким-то скучным голосом, Марина во всех подробностях расписывала, как она «вкусно» кувыркалась со своим новым, искушенным в вопросах полового воспитания хахалем – у него на даче.

Нет, я не ханжа.

Но слушать про чьи-то посторонние «стояки» и «оргазмы» было противно, и колбасу я нарезАла уже ооочень быстро. Кинув неаккуратные кубики в тазик с остатками Оливье, я вышла на маленькую лоджию при кухне и плотно закрыла за собой дверь. Достала из сумочки сигареты, открыла окно.

Задумчиво подкурила, размышляя о том, насколько все это… неправильно.

Все неправильно. И то, что у меня до сих пор нет той распрекрасной любви, о которой описывают в книжках. И то, что мужчина, которому я собиралась отдать свою девственность, оказался на поверку жалким пропойцей – недостойным такого подарка. Даже то, что под Новый Год, вместо того, чтобы кружиться в Венском вальсе – прекрасные, как сказочные снежинки – мы сидим на кухне, режем утку с солеными огурцами и слушаем какую-то несусветную пошлятину про чьи-то письки и сиськи.

Не хочу, поняла я. Не хочу так встречать Новый Год. Вообще ничего этого не хочу.

Выпустив колечко дыма в морозный воздух, я проследила за тем, как оно ширится, растворяется и исчезает – в точности, как мои мечты о красивой, новогодней сказке.

1-2

***

– Где она?.. Алёёён?!..

– Русланчик, успокойся, вышла пока покурить она…

– Где…

Пьяный голос вырвал меня от созерцания сюрреалистичного зрелища. Лимузин во дворе обычной московской новостройки. Откуда?..

В крохотное помещение лоджии, чуть ни ломая хлипкую дверь, ворвался Руслан. В кухне взвизгнули – по всей видимости, он отпихнул одну из девочек, по глупости своей пытающуюся преградить ему дорогу. Да, преграждать дорогу Руслану - это всегда ошибка.

– Куда ты пропала?.. – пыхтя и омывая меня перегаром, Руслан надвинулся, заслоняя собой свет.

– Да просто... вот… – попыталась оправдаться я, показывая ему сигарету.

– Я говорил тебе, что терпеть не могу, когда ты куришь?

 Грубо выхватив сигарету, он отодвинул меня в сторону и выкинул бычок из окна лоджии. Я проследила за его искристым полетом – описав полукруг, сигарета приземлилась в самый центр крыши белого лимузина. Который, как ни странно, остановился у самого нашего подъезда.

– Ну, я не так чтобы много и курю… – попыталась оправдаться я.

Это была правда – курила я исключительно на вечеринках и исключительно хорошие сигареты ­– на которые у студентов не хватит денег, если курить много.

– Поцеловать курящую женщину… – подняв вверх указательный палец, завел Руслан хорошо знакомую в народе песню.

Знаю, как же. Все равно, что облизать пепельницу. Ну вот и не облизывай. Тем более, что у меня есть пара метафор для пьяного мужчины, которые никак не хуже этой самой «пепельницы»…

– Ни х*я ж себе, ёбушки-воробушки! – на секунду отвлекшись от меня, Руслан уставился на оскверненную им белоснежную машину.

И в этот момент я решила. С меня хватит.

Нет, сейчас, разумеется, когда Новый Год, веселье и всеобщая благодать, никто никого бросать не будет, но в ближайшем времени – вне всякого сомнения. Потому что, если останусь с ним, вот эти вот «ёбушки-воробушки» - это то, что ждет меня в ближайшие двадцать-тридцать-сорок лет. Вкупе с попойками, разбросанными по квартире грязными труселями, выходными на даче с тяпкой, свекровкой-стервой и хлипким букетиком гвоздичек в качестве поощрения по большим праздникам.  

Как же я раньше-то этого не поняла?

– Солнце, я в туалет хочу… Пропусти, а?

Проскользнув под его локтем прежде, чем он успел опомниться, я выскочила на кухню. Пока разворачивался да соображал, куда я просочилась, выбралась в коридор, схватила с вешалки куртку и выбежала на лестничную площадку.

Понятия не имея, зачем и куда.

Глава 2

На улице было сухо, морозно и почти светло от высоких, искрящихся сугробов – погодка словно по заказу к тридцать первому декабря. Закутавшись плотнее, я осторожно, по бордюру обошла притихший, сливающий со снегом лимузин – не переставая удивляться откуда взялось это чудо и кого ожидает во дворе обычного многоквартирного дома. И пошла в сторону одинокой детской площадки.

Посижу на качелях, подышу свежим воздухом – пока Руслан не упьется вусмерть и не уснет где-нибудь на диванчике. А там и Новый можно спокойно встречать.  

Однако дойти до качелей мне не дали.

– Куда пошла?! – прорычал сзади голос, который я еще пару часов назад рассчитывала услышать шепчущим в мое ухо всякие милые пошлости и нежности.    

– Отпусти! – взвизгнула я, пытаясь обернуться – Руслан схватил меня сзади за капюшон.

– Ты не в курсе, что своему парню надо говорить, куда пошла и зачем? – шипел он мне в ухо, обдавая винными парами.

От возмущения я даже задохнулась. Слова застряли у меня в горле, мешаясь со слезами.

– С какой это стати?! Я пока еще не твоя жена!

А даже если бы и жена – пронеслось в голове. С какой стати я должна отчитываться перед мужем за каждый свой шаг.

Развернувшись, я приготовилась залепить своему горе-бойфренду пощечину за плохое поведение, но в этот момент, сперва прижав к себе, он размашисто толкнул меня прямо в сугроб.

Плохое поведение стремительно скатывалось в отвратительное.

– Я тебя научу, как себя вести, сучка! – покачиваясь на широко расставленных ногах и по бычьи опустив голову, Руслан пошел прямо на меня.

Я открыла рот, что-то пискнув – от страха пропал голос.

А пугаться было чего – новогодняя ночь, на улице ни души, а в домах наоборот светло, шумно и пьяно. Никто меня не услышит – сколько не кричи. Никто придет на помощь. Да и не увидит никто – даже если в окно выглянет – площадка чуть в удалении от домов, а сама я – скрыта высоким, сотворенным руками дворника сугробом.  

– Руслан, ты с ума сошел, – смогла, наконец, выдавить я из себя, пытаясь встать и нелепо загребая руками воздух пополам со снегом. Весьма «удачно» усадив меня попой в ямку в снежной горе, Руслан сделал все, чтобы встать было очень и очень не просто. Все, что я в конце концов смогла, это перевернуться на живот.

Что не сослужило мне хорошей службы, потому что я тут же оказалась вдавленной в снег крепким, мужским телом.

– Я тебя научу, как врать… – жарко дыша мне в ухо, Руслан пихался в меня бедрами, поддевая руки под живот и дергая в ответ своим толчкам.

– Я не врала… Пусти, идиот!

– Да? Это так ты в туалет, бл*дь, пошла?!

Этого не может быть – крутилось в голове. Какая чушь, какая несусветная чушь! Он же не может… это же все не всерьез…

 Но, судя по горячим рукам у меня под юбкой и по тому, как стремительно твердело пихающееся в меня мужское достоинство, Руслан отнюдь не шутил.

Хотела потерять сегодня девственность – вот и потеряешь, пронеслась истерическая мысль.

– Не надо… Рус… Пожалуйста… – всхлипнула я, плюясь снегом.

Но, без всякого сомнения, он уже был в том состоянии, когда эти слова воспринимаются, как часть сексуальной игры.

Дернув за бедра, Руслан поставил меня на колени и окончательно и бесповоротно задрал мою куртку вместе с юбкой. Еще секунда и колготки с трусиками проделают путь в противоположном направлении…

– Оставь человечку в покое, парень, – холодным, исполненным властью голосом приказал за моей спиной некто невидимый. – Я ее забираю.

2-2

– Чего?! – от неожиданности Руслан действительно остановился.

Краем глаза я увидела, как он повернул голову, почувствовала, что его хватка на моих бедрах ослабела.

Воспользовавшись моментом, я рванулась из-под него и поползла куда-то вверх и в сторону. Почти ничего не видя перед собой, не интересуясь, кто это там так кстати появился в новогоднюю ночь на одинокой детской площадке, невольно сыграв роль моего спасителя. И уж точно не желая наблюдать, как пьяный Руслан будет делать из него котлету.

Мне хотелось только одного – бежать отсюда, словить хоть какую-нибудь машину и ехать домой встречать Новый Год так, как я это делала последние восемнадцать лет – со своими строгими, но самыми любимыми мамой и папой.

Но что-то остановило меня. Какое-то нездоровое любопытство – уж больно странным показалось мне это обращение – «человечка».

И я обернулась, присев на коленях на верхушке сугроба.

Перед успевшим подняться Русланом стоял человек.

Высокий – выше моего далеко не маленького «бойфренда», закутанный в нечто похожее на старомодную, черную, медвежью шубу. Или это меховая накидка, наброшенная на плечи? С моего угла зрения таких подробностей было не рассмотреть, но выглядело одеяние более, чем необычно.

Человек был светловолос, но не блондин, а скорее светлый шатен, в аккуратной, даже красивой бороде – из-за которой был не совсем понятен его возраст. Однако, судя по широким плечам и прямой спине, до старости ему было явно далеко.  

А еще я увидела, что у припаркованного поодаль лимузина настежь распахнута задняя дверца. Неужели мой странный спаситель оттуда?..

– Мужик, шел бы ты по своим делам… – угрожающе сплюнув, Руслан принялся обходить незнакомца кругом – похоже на то, как хищники обходят друг друга, перед тем, как напасть.

Человек усмехнулся.

– Как ни странно, я именно по ним и шел. Мне нравится эта человечка, и я ее у тебя забираю.

У Руслана даже челюсть отвисла – видно было, что он никак не может решить, удивляться ему или уже можно начать сатанеть, сжимать кулаки и бить этого наглеца по мордасам. Вероятно, его тоже выбивало из колеи это странное «человечка».

– Что ты несешь, придурок? Куда ты ее забираешь?

Мужчина охотно разъяснил.

– К себе домой. В Анрем – королевство льда и вечной зимы.

Руслан нервно хохотнул и обернулся – будто хотел задействовать меня в представлении.

– Ты слышала, Алён? Это типа Король Севера за тобой приехал на люксовой тачке. Вон и шубейка у него, как у этого… как его… – повернувшись к незнакомцу, он скривился, явно подстегивая себя, чтобы вновь разгорячиться. – Сейчас я ему бороду-то повырыва…

Он не договорил.  

Легко и быстро подавшись вперед, человек в шубе сделал весьма странную вещь – дунул Руслану в лицо. Просто дунул – как дуют на замерзшее по зиме окно, пытаясь отогреть его.

Вот только, результат, судя по тому, что произошло дальше, был прямо противоположным… отогреванию. 

Качнувшись под потоком искрящейся субстанции, которая вырвалась вдруг изо рта незнакомца, мой несостоявшийся насильник замер в неестественной, невозможной позе, будто бы окаменел в полудвижении, так и не успев упасть.

С нарастающим ужасом я наблюдала, как сначала его руки, торчащие из-под куртки, а потом и лицо покрываются чем-то белым и прозрачным. Лёд, поняла я через секунду. Эта белая штука – самый настоящий лёд! Руслан леденеет, превращается из живого человека в мертвую, хоть и безумно красивую ледяную статую. Леденеют его ботинки, его шапка, застывшим у рта облачком леденеет пропитанное спиртом дыхание.    

Незнакомец тоже наблюдал за этим невероятным превращением – только без ужаса. Равнодушно наблюдал, чуть прикрыв глаза, будто медитировал.

Потом перевел взгляд на меня взгляд, и я поняла, что лед был не только в его дыхании.     

– Ты идешь со мной, – сказал он мне. Даже не приказал, просто сказал – будто знал, что слова его не нуждаются в усилителях, вроде приказного тона или восклицательных знаков в конце предложения. Просто констатировал факт – я сейчас встану, отряхнусь, обойду эту жуткую ледяную статую и пойду за ним.

В его машину. Которая повезет меня…  

– Куда я и-иду?.. – смогла выдавить я единственный вопрос, который на данную минуту имел значение.

Уже успев отвернуться, он бросил через плечо.

– Пока в машину.

Глава 3

В белой изнутри и снаружи машине было холодно. Очень холодно. Почти как на улице – только от того холода могла защитить теплая одежда, а этот проникал под самую кожу, пронзал сердце, и не было от него никакого спасения.

Я не понимала, почему пошла за ним – он не угрожал, не тянул за собой на веревке. Не сковывал руки и ноги, чтобы я шла, повинуясь его воле.

Просто он был ответом. На все, что произошло – на то невозможное, что он сотворил с Русланом… Да к черту Руслана – на всё, о чем мы мечтаем, ворочаясь бессонными ночами в кроватях, взбудораженные полнолунием или просто проснувшись от неприятного сна. На все те пугающие фантазии, что лезут в голову в предрассветные часы, когда дневные заботы кажутся несущественной суетой.

Он был частью мира, открывшимся мне в ту самую секунду, когда здоровенный бугай оказался бессильным перед лицом сверхъестественного.

И я знала, что, если упущу сейчас частичку этого сверхъестественного, никогда не получу ответов на свои вопросы.

Он знал, что я пойду за ним сама, а потому не прилагал никаких усилий к тому, чтобы «забрать» меня.

– Вы… убили его? – стараясь не заикаться от страха, спросила я, кутаясь в оказавшуюся довольно тонкой куртку. Это были мои первые слова после того, как за мной захлопнулась дверца белого лимузина.

Не сводя с меня холодного взгляда, человек в шубе протянул искрящийся, серебряный кубок с чем-то густым и красным.

– Нет, не убил. Пей.

И снова этот спокойный, властный голос – никакого напряга, никаких восклицательных знаков. Просто констатация факта – ты выпьешь.

Я осторожно пригубила. По вкусу, похоже, вино – терпкое, благородное. Явно дорогое.

Закрыла глаза – по венам медленно разливалось благодатное тепло. И в этот же момент почувствовала движение – невидимый водитель тронул педаль газа и повел роскошный автомобиль вперед.

– Куда вы… куда мы едем?

Вместо ответа человек в шубе мотнул головой, указывая на кубок.

– Пей, если не хочешь сойти с ума.

Что ж, дельный совет. Присосавшись к кубку, я в три глотка вылакала все до самого дна. И вовремя – потому что только поплывший от алкоголя мозг смог бы воспринять то, что произошло в следующие несколько секунд.

Проехавшись метров сто по заснеженной подъездной дороге, машина дернулась, подскочила, будто на ухабе, но вместо того, чтобы нырнуть носом… резко рванула вверх.

Иными словами – взлетела.

– О, боже, что это… – захныкала я, цепляясь взглядом за ухнувшие вниз крыши домов.

Вино резко ударило в голову, и я почувствовала, что растекаюсь, тону в этом роскошном кожаном сиденье, барахтаюсь, будто в море расколотого льда… И что мне холодно. Снова очень холодно.

– Как жаль… – сказали над моим ухом.    

На грани между явью и беспамятством, я вздрогнула и сфокусировала взгляд.

Его лицо нависало надо мной – такое же, как и раньше – холодное и отстраненное. Только в глазах появилось нечто новое. Будто лунку пробурили в вечной мерзлоте, под которой – хоть и заснувшая на зиму, но всё же жизнь.

Когда он успел пересесть на мое сиденье? И неужели мы и в самом деле… летим?  

– Что… жаль? – вместо всех этих вопросов спросила я.

– Жаль, что ты скоро станешь такой же, как они, – ответил мой спаситель и провел пальцем вниз по моему носу. – Что тебе нужно будет лишь знание…

Я зажмурилась – до такой степени непреодолимо тянули вглубь его глаза – еще секунда, и я с головой погружусь в этот плещущийся синевой ледяной бассейн. И покрутила головой.

– Я не хочу… знание… Не хочу, как они…

Он отпрянул, и я открыла глаза.

– Не хочешь?

Я помотала головой.

– А чего же ты хочешь, человечка? – спросил он, взяв меня пальцами за подбородок. – Чего еще ждешь от Снежного Короля?

Холод подобрался под самое сердце и окружил его, будто армия орков эльфийский замок. Выстукивая зубами чечетку, я просипела.

– Хочу тепла… Чтобы тепло было… И домой… домой хочу…

Он улыбнулся – не холодно, а как-то грустно, будто в осознании некой истины, недоступной мне.

А потом, нырнув головой вниз, накрыл мои губы своими.

3-2

Лед. Невозможно мягкий и податливый – вот, что я почувствовала от прикосновения его рта. Его поцелуй был похож на мороженное – холодный, тягучий и невыносимо сладкий.

– Слушай меня внимательно, детка, – оторвавшись от моих губ, мужчина привстал, перегнулся через сиденье и достал что-то большое и пушистое из багажника. Шуба, поняла я. Серая, лоснящаяся соболиная шуба. Накинув мне на плечи, он плотно запахнул эту красоту и зашпилил у шеи заклепку, чтобы не сваливалась.

Я счастливо вздохнула – наконец-то тепло. Закуталась и вновь потянулась к нему руками – в такой-то шубе и ледяные поцелуи не страшны…

Но он снял мои руки со своей шеи и продолжил.

– Меня зовут Лорд Арген, но ты можешь называть меня Освальд.  Как я уже представлялся, я повелитель государства Анрем, которое издревле охраняет переход из этого в другие, далекие и ближние миры…

– Миры... – слабо повторила я.

– Да. Потом объясню. Я подобрал тебя потому, что уже много лет ищу одиноких, не очень счастливых, но очень красивых молодых девушек, забираю их и делаю подобными себе. Обучаю магическому знанию, делаю неуязвимыми к болезням и отправляю служить при дворах королей и правителей. Эти девушки – мои глаза и уши, мое орудие против интриг и дворцовых козней. Они пробиваются на самые высокие посты, продолжая тайно служить только мне – даже когда выходят замуж. Часто они становятся прародительницами кланов, приносящих мне клятву верности и выполняющих мои поручения.

Что ж… Звучит неплохо. Еще бы немного поцелуев и тепла… и такая перспектива меня вполне устроила бы…

Хотя, возможно это все алкоголь – в трезвом состоянии я вряд ли бы смогла спокойно размышлять о других мирах, сидя в летающем над крышами домов лимузине.  

А возможно, я вообще сплю. Упилась вусмерть под Новый год и вырубилась, не дождавшись «фейерверков» - во всех смыслах этого слова.

– Каждая из этих красавиц уходит со мной сама, спасенная от лихой беды, и каждой я предлагаю выбор…

Сейчас он протянет мне две таблетки – пронеслось в голове, и я прикусила губу чтобы не залиться истерическим хохотом. На самом деле, было отчего истерить – судя по пейзажу, машина летела уже высоко над облаками. Как, интересно, радары аэропортов не засекают этого модернизированного Санту Клауса?     

И он действительно предложил – и, увы, синяя таблетка не входила в комплект альтернатив.

– Я могу оставить тебя такой, какая ты есть и дать тебе возможность пожить ровно столько, сколько выдержит твое тело – пока ты не замерзнешь насмерть… А могу… – бесцеремонно отодвинув край только что накинутой на меня шубы, он просунул под нее холодную ладонь, – заморозить тебя вот тут…

И он прижал эту ладонь к моей груди – чуть повыше того места, под которым забилось испуганным воробышком мое сердце.  

– З-зачем заморозить? – вновь задрожав от холода спросила я, мечтая о том, чтобы эта рука вдруг стала теплой, и продвинулась на пару сантиметров вниз и правее.

– Чтобы ты смогла жить рядом со мной. Чтобы человеческая потребность в тепле не мешала тебе учиться и познавать Тайное Знание. Ты сможешь спать в постели из снега и днями сидеть у моего ледяного трона, изучая книги, цены которым нет. Сможешь бродить по моему Саду, в котором ледяные фигуры повторяют формы деревьев, и песней заставлять улечься любую бурю.

– К-красиво звучит… – выстучала зубами я. – А в чем уловка?

– Умная девочка… – усмехнувшись, он слегка отстранился и налил себе в бокал янтарной жидкости из темной, пузатой бутылки. – Уловка в том, что, замерзнув сердцем, ты навсегда перестанешь что-либо чувствовать. Перестанешь испытывать сострадание, счастье… никогда не познаешь, что такое любовь – даже к своим будущим детям. С другой стороны, ты и отрицательным эмоциям будешь неподвластна – что, согласись, большой плюс. Не говоря уже о том, что в обмен ты получишь все знания мира и еще чуть-чуть… Как думаешь, почему я говорю на твоем языке и понимаю его?

Но последние слова я уже не слушала, пытаясь осмыслить суть предложенного.

Итак. Выбор у меня прост – либо смерть от холода, либо превращение в бессердечную статую, которая сможет спать в сугробе и никогда ни в кого не влюбится. И как только я умудрилась попасть в такое дерьмище?

– А можно просто… высадить меня на следующей остановке? – спросила я, все плотнее зажимая на груди шубу. И поняла, что его рука все еще там, у меня за пазухой – готовая «заморозить» мое бедное сердце.

Он вдруг закинул голову и рассмеялся.

– Какая ты милая… Пожалуй, я дам тебе несколько дней на принятие решения. Интересно, насколько тебя хватит…

Нет – я поникла головой – не отпустит.

– Ты сама пошла за мной, – вытащив руку, Освальд откинулся на роскошное, белое сиденье, внимательно наблюдая за мной. – Я никогда никого не забираю против воли. Вы – любопытные, человечки. Сами летите на пламя свечи. Или, в данном случае, в сердце бури…

– Мне же не дали ознакомиться с условиями контракта! – вскричала я, от возмущения даже немного согревшись. – Вот сказали бы сразу, что, если я сяду к вам в машину, в перспективе у меня замерзнуть или… замерзнуть… я бы ни за что не села.

– Выпей еще… – перебил он меня. – А то тебя не хватит надолго. И поешь.

– Что… поесть? – в недоумении я огляделась и прям взвизгнула от изумления – будто из-под земли, а точнее из днища летающей машины возник маленький круглый столик, а на нем блюдо с какой-то дымящейся, явно мясной похлебкой.