Леди и сокольничий

Лорен О'ДОННЕЛ

ЛЕДИ И СОКОЛЬНИЧИЙ

— Кто не спрятался, я не виновата! — прозвенел в отдалении чистый девичий голос.

Солейс Фариндейл зажала ладошкой рот, засмеялась и, согнувшись в три погибели, укрылась за скирдой сена. Она понятия не имела, где спряталась ее подружка Гвен, поскольку, как только Хелен отвернулась и начала считать, Солейс молнией метнулась в сторону, влетела в конюшню и зарылась в сено. Она ничуть не сомневалась, что горничная Лилиан, увидев ее покрытое пылью новое бархатное платье, придет в ярость. Но разве можно упустить такое замечательное место, как конюшня?! Сладкий запах свежего сена слегка щекотал ноздри Солейс. Она обожала бывать па ферме у Хелен. Сегодня ее и Гвен отцы позволили им ненадолго прийти сюда. Ферма Хелен находилась далеко. От дома Гвен сюда пришлось скакать верхом все утро, но дело того стоило.

Сделав небольшое окошко в плотном слое соломы, Солейс осторожно выглянула, но не увидела ни души. Несколько старых стойл, где раньше держали лошадей, теперь пустовали. Солейс знала, что из-за страшного неурожая прошлой осенью родителям Хелен пришлось продать не только лошадей, но и почти весь скот. Поскольку Хелен в конюшне не было, девочка вздохнула и приготовилась ждать.

Вдруг она услышала скрип — дверь конюшни распахнулась. Солейс опустилась на солому, прилагая неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться и не выдать тайну своего убежища. Но странно, ничто по-прежнему не нарушало тишину. Судя по всему, ее никто не искал.

Солейс снова прильнула к дырочке в соломе и увидела Анну, мать Хелен.

— Добрый день, Анна, — прозвучал мужской голос.

Услышав испуганный возглас Анны, девочка устремила взгляд на дверь. На пороге конюшни стояли двое мужчин в кольчугах, а третий был уже внутри. Девочка вздрогнула от дурного предчувствия. От этого человека исходило что-то дурное. Его черные, как ночь, волосы, безупречно причесанные и подстриженные, были уложены в модную прическу. Алый бархатный камзол плотно облегал мускулистое тело и широкие плечи. Холодный взгляд синих глаз особенно поразил девочку.

— Лорд Рэндал, — пролепетала Анна и неловко присела. Мужчина подошел к ней.

— Похоже, ты тут неплохо следишь за порядком.

— Но ведь это наш дом, милорд. Нам и следует заботиться о нем.

— Полагаю, тебе следовало бы так же хорошо заботиться и о своем хозяине, — ухмыльнулся Рэндал. — А где твой муж?

В поле, милорд. Мужчина чуть заметно кивнул.

— Я приехал за деньгами, Анна. Пора платить, моя дорогая.

— Но, милорд, разве мой муж не говорил с вами? Вы же знаете, как долго шли дожди! А потом паводок!.. Весь наш урожай погиб!

— Вот уже почти три месяца, Анна, — словно не слыша ее, продолжал Рэндал, — как я не получал от вас ни гроша!

Заметив, как Анна судорожно стиснула пальцы и чуть слышно всхлипнула, девочка похолодела от страха. Надвигалось что-то ужасное.

— Я это знаю, милорд, — тихо отозвалась несчастная женщина, — но нам нечем вам заплатить. Вы же видите, пришлось продать весь скот. У нас нет ни зерна, ни…

— Зерно меня мало интересует. Сегодня я приехал не за этим. — Рэндал провел пальцем по шее Анны.

Побледнев, она оттолкнула огромную ладонь лорда:

— Вы зашли слишком далеко! Вы обобрали нас до нитки, но меня не получите!

— Боюсь, выбора у тебя нет. — Рэндал покачал головой. — Раз у вас больше ничего нет, решай сама: или ты, или ваш дом!

Анна отшатнулась от него как от прокаженного:

— Да я лучше буду спать в поле под открытым небом, чем терпеть ваши прикосновения!

— Зимой ты запоешь по-другому, — процедил Рэндал и шагнул к Анне так стремительно, что та не успела увернуться. Он рванул ворот ее платья, и ветхая ткань сползла с плеча.

Солейс хотелось бы провалиться сквозь землю, исчезнуть и никогда больше не видеть этого ужасного человека, но она боялась даже шелохнуться. Застывшие в дверях вооруженные мужчины тут же схватили бы ее.

Анна бросилась к двери, но Рэндал, удержав испуганную женщину, с силой рванул ее за руку и прижал к груди.

— Какая шустрая девка! — воскликнул он, ухватив зубами ее ухо.

С мужеством отчаяния Анна кинулась на обидчика и вцепилась ногтями в его лицо.

Взревев от ярости, лорд Рэндал швырнул ее на землю, а сам схватился за исцарапанное лицо.

— Сука! — злобно прошипел он. — Грязная сука! Негодяй расстегнул пояс на штанах, и они упали к его ногам.

— Нет! — Анна попыталась отползти в сторону, но Рэндал, опустившись на колени, прижал ее к земле.

Теперь Солейс уже не видела, что происходит. Любопытство побудило ее расширить отверстие в соломе, но она разглядела лишь искаженное гримасой лицо лорда Рэндала. Он оскалил зубы и сейчас походил на голодного зверя. Ледяной взгляд его немигающих глаз завораживал, как у ядовитой змеи. Солейс слышала, как стонала и плакала несчастная Анна, как пыталась оттолкнуть лорда Рэндала, как барабанила ему по груди. Тот же, не обращая ни малейшего внимания на ее удары, навалился на женщину всей тяжестью.

Слезы застилали Солейс глаза. Она не понимала, что происходит, однако не сомневалась: Анне мучительно больно. Зажав ладонями уши, чтобы не слышать воплей несчастной женщины, Солейс зарылась лицом в солому.

И вдруг все стихло. Поднявшись, Рэндал снова провел ладонью по исцарапанному лицу и направился к двери.

Глаза девочки покраснели от слез, и она, вся дрожа, закусила губу, чтобы не выдать себя. Ведь тогда этот ужасный человек услышит и вернется. При мысли о том, что он может с ней сделать, сердце ее ушло в пятки.

Внезапно Анна застонала. Солейс пискнула от страха, увидев, что лорд Рэндал шагнул к распростертой на земле женщине. Вдруг он сделал какое-то быстрое движение, и в воздухе сверкнула серебряная молния. Тут же все стихло. Девочка взмолилась, чтобы все наконец кончилось и эти ужасные люди ушли. Тогда она сможет убежать отсюда. До нее донеслись слова Рэндала:

— Никогда не поднимай руку на своего господина!

И вновь стало так тихо, что стук собственного сердца барабанным грохотом отдавался в ушах Солейс. Девочка всхлипнула, боясь поверить, что Рэндал не заметил ее. «Господи, сделай так, чтобы он не нашел меня!»

Однако к ней приближались тяжелые шаги. Под сапогами зашуршала солома. Солейс зажмурилась от ужаса и вся сжалась, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

Потом шаги стихли, и Солейс услышала, как ее окликнули и велели немедленно открыть глаза. Девочка подняла голову. Сердце ее трепыхалось, как у затравленного зайца. Она оцепенела, вновь увидев это дьявольское лицо. Темные, холодные, словно льдинки, глаза смотрели на нее немигающим взглядом.

Что-то сверкнуло в лучах утреннего солнца, и Солейс заметила, что лорд Рэндал все еще сжимает в руке окровавленный меч.

Дрожащая девочка не могла оторвать от него глаз, но внезапно лезвие опустилось, а Рэндал направился к двери, которая вскоре с грохотом захлопнулась. Солейс словно приросла к месту, уверенная в том, что ей грозит неминуемая гибель, если она покинет свое убежище. Подумав же о том, что увидит, если выберется отсюда, девочка ощутила дурноту. А вдруг эти ужасные люди еще не ушли? Что, если они поджидают снаружи, намереваясь разделаться с ней?

Но вокруг по-прежнему было тихо, поэтому Солейс осторожно выбралась и осмотрелась. Конюшня была пуста.

Анна неподвижно лежала на полу. Понимая, что должна подойти и посмотреть, что с ней, Солейс не могла заставить себя сделать это. Страх парализовал ее. «Надо помочь ей», — убеждала она себя. Нерешительно направившись к Анне, Солейс с ужасом подумала: «Неужели она мертва?» Глаза женщины были закрыты. Тоненькая струйка крови бежала из угла рта к подбородку.

Слезы застилали глаза Солейс. Она вытерла их и нагнулась к Анне. Веки несчастной дрогнули.

— Солейс, — чуть слышно прохрипела она, и кровь тут же хлынула у нее изо рта.

Вид крови до смерти перепугал девочку, и она бросилась к двери. Убежать, поскорее убежать из этого страшного места, забыть все немедленно, иначе она сойдет с ума. Но, внезапно вспомнив о Хелен, Солейс остановилась. Хелен обязательно спросит, почему она не помогла ее матери! Вся дрожа, девочка пошла назад.

С трудом приподнявшись, Анна непослушными пальцами ухватилась за подол бархатного платьица Солейс.

— Скажи своему отцу, — мучительно закашлялась она, — пусть он… Рэндал должен заплатить за это! Моя смерть — на его совести. Отомстите… за меня!

Перепуганная насмерть, Солейс покачала головой.

— Прошу тебя, — взмолилась Анна. — И скажи Хелен, что я люблю ее!

Девочка онемела, увидев, как рука Анны бессильно упала на землю. Поняв, что та умерла, Солейс закричала и выбежала из конюшни.

Лорд Фариндейл развернул пергамент и прижал его ладонью. Этот высокий, импозантный мужчина со спутанной гривой каштановых волос и густой бородой задумчиво склонился над лежавшим перед ним свитком и долго рассматривал начерченный на нем план. Отодвинув свиток, он поднял зеленые глаза на мужчину, стоявшего по другую сторону стола.

— Пройдут годы, прежде чем нам удастся построить такой замок.

Его собеседник кивнул, и его голубые глаза выразили одобрение.

— Да, задача не из легких. Зато какой у вас будет дом, мой друг! Настоящая крепость! Думаю, во всей Англии не найти более мощного форта!

Улыбка тронула губы лорда Фариндейла.

— Черт возьми, Эриксон! Держу пари, у тебя на уме совсем не это! Прежде всего ты подумал о том, какая это будет защита для тебя!

Эриксон весело усмехнулся. Он был гораздо ниже ростом, чем лорд Фариндейл, не так широк в плечах и с изрядно поредевшей шевелюрой.

— К чему кривить душой? Такой великолепный замок, как этот, привлечет много славных рыцарей.

— Вдобавок к тем, кого давно манит мой доверху набитый деньгами сундук?

— Само собой. К тому же у меня камень упадет с души, если я буду уверен, что мой добрый друг, к тому же ближайший сосед, имеет у себя под началом столько вооруженных людей!

Захохотав, Фариндейл поднялся и дружески хлопнул своего собеседника по спине.

— До чего же я рад видеть тебя, Эриксон! Ладно, шутки в сторону. Скажи откровенно, что ты думаешь об этом чертеже. Может, тут нужно что-то исправить?

Дверь комнаты вдруг с шумом распахнулась, и мужчины разом обернулись. К ним бежала Солейс. Увидев ее, Фариндейл раскрыл объятия, но тут же нахмурился. Даже в неверном свете свечей он заметил, что щеки девочки раскраснелись, а глаза распухли от слез.

— Что случилось, милая? — спросил он, и сердце его дрогнуло.

Бросившись в объятия отца, Солейс спрятала лицо у него на груди. Девочка сотрясалась от рыданий.

— А где Гвен? — встревожился Эриксон. — Где моя дочь?

Солейс повернула к нему залитое слезами лицо.

— Она с Лилиан. И с Хелен.

Фариндейл перехватил испуганный взгляд Эриксона.

— Все в порядке, любовь моя, — нежно прошептал он, усаживаясь.

Девочка привычно устроилась у него на коленях.

— О папа! — плакала она, все теснее прижимаясь к отцовской груди. — Это было ужасно!

Фариндейл приподнял ее подбородок и заглянул в глаза, полные страха.

— Расскажи мне все.

Губы девочки задрожали.

— Папа, они убили Анну!

— Анну? — Фариндейл бросил на Эриксона настороженный взгляд.

— Анна — жена одного из арендаторов Рэндала. Они живут почти на самой границе его земель. Девочки сегодня утром отправились туда поиграть с их дочерью. Они дружат, — пояснил Эриксон. Фариндейл кивнул.

— Так я и знал! Не надо было отпускать их туда. С этим Рэндалом всегда жди беды!

Эриксон, кряхтя, опустился на колени возле кресла Фариндейла и ласково провел рукой по спутанным локонам Солейс.

— Кто убил ее?

Солейс подняла на него огромные, залитые слезами зеленые глаза.

— Лорд… лорд Рэндал и его люди. — Она повернулась к отцу. — Он ударил Анну, когда она сказала, что ей нечем ему заплатить. Он… он сделал с ней что-то ужасное! А потом заколол мечом.

Стиснув зубы, Фариндейл прижал к себе дочь.

— Он обидел тебя? — Лицо его потемнело, и ледяной страх стиснул сердце.

— Нет, — всхлипнула Солейс. Фариндейл с облегчением вздохнул.

Дверь отворилась, на пороге появилась худенькая женщина в черном и почтительно присела перед лордом Фариндейлом.

Лорд Фариндейл выпустил дочь из объятий и опустил на пол.

— Беги к Лилиан, любовь моя, — прошептал он, ласково вытерев жесткой ладонью ее мокрые от слез щеки. ~ Она напоит тебя горячим сидром.

Но Солейс продолжала цепляться за отца. Тот снова прижал ее к себе, поцеловал в макушку и, разжав обвившиеся вокруг его шеи руки, подтолкнул дочь к горничной.

— Иди к Лилиан, — повторил он, ободряюще улыбнувшись.

Солейс взглянула ему в глаза.

— Ты обязан остановить его. Это не должно сойти ему с рук!

Лорд Фариндейл смотрел на дочь и не верил своим ушам. Он не узнавал ее. Лицо девочки припухло от слез, заплаканные глаза блестели, щеки и нос покраснели. Она дрожала всем телом, но голос ее был тверд. Солейс вдруг показалась ему совсем взрослой, и в эту минуту Фариндейл восхищался ею.

— Ты ведь отомстишь за Анну, правда? — спросила она.

— Тихо, дитя мое. — Фариндейл ласково погладил каштановые локоны. — Поговорим об этом позже.

Солейс неуверенно кивнула и высвободилась из отцовских рук.

Фариндейл проводил дочь любящим взглядом. Подойдя к горничной, девочка взяла ее за руку и возле двери обернулась, бросив на отца умоляющий взгляд. Фариндейл, вздохнув, подумал о том, что эта очаровательная малышка, прелестная и невинная, вырастет настоящей красавицей. Его огромные руки сжались в кулаки.

— Сегодня этот ублюдок зашел слишком далеко.

Эриксон положил руку ему на плечо.

— Успокойтесь, друг мой. Рэндал — могущественный человек.

— И могущественный, и страшный, судя по тому, что ты рассказывал.

— Это верно, — вздохнул Эриксон. — Со своими людьми он обращается дьявольски жестоко. Я уже не первый раз слышу о том, как он убивает кого-то из своих крестьян.

— Да. Только на этот раз свидетельницей убийства оказалась моя дочь. — На скулах Фариндейла заходили желваки. — А я ведь так старался оградить ее от жестокости нашего мира!

— Она была на его земле, — тихо заметил Эриксон.

— Может, пора исправить это? — Фариндейл подошел к столу и свернул пергамент с планом своего нового замка. — С этим пока можно подождать. Мы не будем строить замок, друг мой. — Скомканный пергамент хрустнул в его кулаке. — Вместо этого мы захватим его!

День клонился к вечеру. Погода стояла чудесная. Жара понемногу спадала, хотя было еще так тепло, словно лето не спешило выпустить день из своих объятий. Солейс Фариндейл и ее подруга Гвен Эриксон не торопясь шли через заросшее травой поле. За спиной девушек высилась громада Фултонского замка с многочисленными башнями, вздымавшимися в небо. Через глубокий крепостной ров был перекинут подъемный мост, и по нему, как хлопотливые муравьи, сновали крестьяне. Мимо Солейс и Гвен быстро прошел монах, видимо, направляясь в замковую церковь. Голова его была смиренно опущена, губы чуть заметно шевелились, творя беззвучную молитву. Девушки ничуть не удивились — закутанные в унылые коричневые одежды фигуры часто встречались в этих местах. Благочестивые слуги Божьи наводняли замок Фултон. Монахи, направлявшиеся в аббатство святого Михаила, как правило, останавливались переночевать в замке. Обычно они путешествовали по одиночке, хотя Солейс иной раз видела и группы паломников.

Справа от девушек, в поле, вооруженные рыцари упражнялись в воинском искусстве. Их громкие крики сотрясали воздух. Услышав за спиной топот копыт, Солейс обернулась — всадник, свирепо потрясая в воздухе копьем, метнул его в столб со щитом на перекладине. Но прикрепленный к копью противовес ударил воина в плечо, и тот под хохот других рыцарей рухнул с коня и покатился по земле.

Тут же забыв о них, Солейс взглянула на подругу:

— Это серьезно?

— Я… не знаю, — пробормотала Гвен. — Отец, кажется, очень слаб…

— Уверена, все обойдется, — ободряюще улыбнулась Солейс, хотя в глубине души не сомневалась в обратном. От ее взгляда не укрылись ни синеватая бледность, покрывавшая щеки Эриксона, ни его устало поникшие плечи. Она догадывалась, что силы старого рыцаря тают с каждым днем. — Тебе удалось разыскать лекаря?

— Господи, да кого только к нему не приводили! — воскликнула Гвен. — Какими только травами не поили! И мочу его смотрели! Ничто не помогло, даже кровопускание! Уж чего мы только не делали, сколько денег переплатили, чтобы поставить отца на ноги… — Гвен подняла на Солейс встревоженный взгляд. — Отец не посвящает меня в свои финансовые дела, но я все понимаю. Думаешь, я не знаю, на что он надеется?

— О чем это ты?

— Отец надеялся, что лорд Фариндейл ссудит ему немного золота. — Гвен поспешно огляделась, желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Но раз он уехал вместе с королем…

— Ты в опасности? — озабоченно спросила Солейс.

— Нет, что ты! Просто мы сейчас на мели. Раньше будущего года, когда поступят деньги от арендаторов, нам ждать нечего, а ведь рыцарям, которые несут службу в замке, тоже нужно платить… а платить нечем.

Солейс понимающе кивнула:

— Ничуть не сомневаюсь, что отец даст вам денег.

— Он-то дал бы, но вот твоя мачеха?..

Не успела Солейс ответить, как высоко в небе раздался резкий птичий крик. Девушки подняли головы. Под синим куполом неба, взмахивая широко распростертыми могучими крыльями, кружил великолепный сокол. Птица была такой ухоженной, что Солейс подумала, не улетела ли она от хозяина. Однако через мгновение девушка поняла, что ошиблась. Окинув взглядом поле, она заметила неподалеку сокольничего.

На его высоко поднятой руке сидела еще одна птица — сокол-перегрин. Пальцы ловчего крепко сжимали тонкие кожаные путы, обвивавшие лапки птицы. Чтобы сокол легче примирился с неволей, сокольничий держал перед ним кусок сырого мяса, от которого птица жадно отрывала большие куски. От сокола было невозможно оторвать глаз: золотисто-коричневые перья птицы переливались в лучах теплого солнца, как драгоценный шелк. Но внимание Солейс привлекли не птицы.

Каждый раз взгляд девушки останавливался на ловчем, заметно отличавшемся исполинским ростом и статью от окружавших его охотников. Молодой человек вдруг замер, точно почувствовав, что за ним наблюдают. Впрочем, ничего удивительного в том не было — внешность его невольно приковывала к себе внимание. Он походил на великолепную статую, ожившую под резцом искусного мастера. Чеканные, на редкость правильные черты прекрасного лица, прямой, с небольшой горбинкой нос, придававший ему сходство с хищной птицей, твердо очерченный подбородок, жесткий, суровый и вместе с тем восхитительно чувственный рот — от этого действительно захватывало дух. Солейс вдруг показалось, что солнце льет свет только на него одного, ласково касаясь черных как смоль волос и окружая голову сокольничего чем-то вроде ореола.

Крошечная девочка Мэри бросилась ему навстречу, перебежала через мост и остановилась у самых его ног, дожидаясь, когда он заметит ее. Солейс видела, что они обменялись несколькими словами. Внимательный взгляд мужчины задержался на соколе, сидевшем у неге на руке.

И вдруг он протянул девочке кусочек мяса. Малышка, поморщившись, брезгливо взяла неаппетитный кусок двумя пальчиками и предложила его соколу.

Птица, выхватив у нее окровавленное мясо, тут же проглотила его.

Сокольничий одобрительно погладил девочку по голове, и та вспыхнула от гордости и смущения.

Солейс ощутила признательность к этому незнакомому человеку, внезапно подумав о том, что кроется за его привлекательной внешностью.

Гвен, посмотрев на сокольничего, лукаво улыбнулась подруге:

— Какой красавчик, верно?

Покраснев от смущения, Солейс потупилась и сделала вид, будто внимательно разглядывает что-то у себя под ногами.

Девушки совсем забыли, что они не одни. Старый Бен, с трудом ковылявший за ними, вдруг натужно закашлялся, перевел дыхание и прохрипел:

— А он никакой не сокольничий!

Бен был самым старым из всех, кого знали обе девушки. Его кожа, морщинистая и коричневая, напоминала иссохшую на солнце кору старого дуба. С годами Бен почти облысел, лишь несколько седых прядей, похожих на свалявшуюся овечью шерсть, свисало на плечи.

Обменявшись понимающими взглядами, Солейс и Гвен ласково улыбнулись старику. Ох уж этот старый Бен, вечно он на что-то жалуется! Но Солейс хорошо знала, как трогательно, почти по-детски гордится старик ловчими птицами, требуя, чтобы его драгоценным питомцам доставалось все самое лучшее в замке. Старик надышаться не мог на своих соколов. Может, именно по этой причине отец Солейс и сделал его главным сокольничим Фултона.

Старый Бен вдруг недовольно заворчал и начал размахивать руками, стараясь привлечь внимание сокольничего.

— Не так, не так! — крикнул он. — Если она обожрется, какой с нее будет толк?! Много не давай, слышишь? Только чтоб она почувствовала вкус мяса! — Забрав сокола-перегрина с руки сокольничего, старый Бен заковылял дальше.

А Солейс как завороженная смотрела на исполина-сокольничего. Об этом человеке в замке Фултон ходили легенды. Девушки и молодые женщины шушукались по углам, рассказывая о нем небылицы. Да и то сказать, разве иначе, как на ушко, поведаешь о том, что его огненный взгляд способен вмиг раздеть любую женщину донага? Или о том, как играют литые мышцы под тонким полотном сорочки, облегающей его широкую грудь и кажущейся особенно белой по сравнению с бронзовой от загара кожей? Разве промолвишь вслух о том, как его низкий, чувственный голос заставляет забиться девичье сердце, а уж если этот голос произнесет твое имя, у тебя подкосятся ноги и сладко закружится голова?

Откуда-то из-под самых облаков донесся сердитый крик, и черный сокол, широко раскинув могучие крылья, камнем упал вниз. Умная птица безошибочно нашла своего хозяина и села ему на плечо, глубоко вонзив острые когти в заплату из грубой, толстой кожи, специально пришитую на плечо куртки сокольничего. Любой другой, кроме гиганта сокольничего, покачнулся бы. Но этот, возможно, и не заметил бы ничего, если бы Мэри от восторга не захлопала в ладоши. Мужчина покосился на черного сокола, который переступал когтистыми лапами, устраиваясь поудобнее у него на плече, а потом с улыбкой кивнул довольной девчушке. Похлопав ее по плечу, он подтолкнул ее к замку.

От этого движения у Солейс захватило дух от восхищения — свободная, естественная грация молодого человека невольно завораживала ее.

Гвен деликатно кашлянула.

Солейс неохотно оторвала взгляд от сокольничего и, обернувшись, сжала руки подруги.

— Не волнуйся. Вот увидишь, все будет хорошо!

Иголка уже, наверное, в сотый раз вонзилась в палец Солейс, и она тихо чертыхнулась себе под нос. А ей-то казалось, что эта вышивка — причудливый, изысканный цветок — получится у нее куда лучше, чем все прежние работы. Девушка упорно трудилась над ней каждый вечер, стараясь не слушать, о чем болтают рядом Гвен и ее мачеха. Порой к ним присоединялась и Бет, единокровная сестра Солейс. Но все усилия девушки были напрасны. Сколько ни пыталась она сосредоточиться на работе, образ сокольничего преследовал ее. Его мужественная красота, чеканный профиль сурового лица не давали Солейс покоя.

Солейс украдкой покосилась на Гвен и завистливо вздохнула. Склонив голову над шитьем, та щебетала о чем-то, а иголка так и мелькала в ее проворных пальчиках. Казалось, Гвен даже не смотрит на работу, однако в ее руках самая обычная штопка превращалась в настоящее искусство. Солейс подумала, не смущает ли и подругу тот же пленительный образ, но поняла, что это не так. Мысли Гвен были заняты явно не сокольничим.

Солейс бросила взгляд на сестру. Та проворно шила. Свадебное платье водопадом сверкающих кружев стекало с коленей Бет и падало к ее ногам. Солейс, хорошо зная сестру, и не предполагала, что та способна грезить о каком-то незнакомце. К тому же всем в замке было известно, что Бет душой и телом предана лорду Грэму Харперу, своему жениху.

В эту минуту мачеха Солейс, леди Элисса, резко выпрямилась в своем кресле, и взгляд девушки обратился к ней. Рассеянно пригладив свои пышные каштановые волосы, та снова склонилась над шитьем. Новое пурпурное платье, отороченное белым пушистым мехом, облегало фигуру Элиссы, всегда одетой по последней моде. Она, наверное, не пережила бы, если бы кто-то застал ее в простом домотканом платье, которые так любила Солейс. Благодаря грации и элегантности, Элисса казалась почти красивой. Если бы не надменность, она была бы неотразима. Понаблюдав, как шьет мачеха, Солейс вздохнула. Ложившиеся один за другим ровные стежки казались безупречными и ни на волос не отличались один от другого.

Девушка уныло посмотрела на свою вышивку. Никто во всем замке не попросил бы ее заштопать или зашить что-то из одежды. Конечно, никому бы и в голову не пришло обидеть Солейс, но стоило ей предложить свои услуги, как от них уклонялись под любым предлогом. Девушка поклялась себе, что теперь все будет иначе! Она сделает все безупречно. Закрепив нитку, Солейс перекусила ее, разгладила на коленях ткань и придирчиво оглядела свою вышивку.

Увы, цветок больше напоминал жирную дохлую змею, чем великолепную розу. Странно! Ведь она все делала правильно! Девушка обвела взглядом женщин. Пышные золотистые волосы Гвен, занятой работой, рассыпались по плечам, будто роскошным плащом укрыв ее от подруги.

Солейс посмотрела на Бет. Иголка молнией мелькала в проворных пальчиках сестры, и под ее умелыми руками на роскошной шелковой ткани корсажа расцветал дивный узор из роз, переплетенных ветками плюща, — главное украшение подвенечного платья невесты.

Под конец Солейс обратила свой взор на мачеху и вздрогнула, встретившись с Эллисой взглядом. Неприятная усмешка кривила тонкие губы.

— Что, уже закончила, Солейс? — Отложив в сторону шитье, Элисса встала.

— Я… я… — растерянно залепетала девушка. Но мачеха уже стояла возле нее.

— Можно взглянуть? — Она протянула руку к шитью. Солейс поспешно скомкала вышивку и спрятала за спину:

— Я пока не закончила. Надо еще…

Элисса надменно кивнула. В карих глазах ее мелькнуло презрение.

— Что ж, если тебе нужно время, чтобы закончить свой… цветок, ради Бога!

Бет чуть слышно фыркнула.

— Позови меня, если понадобится помощь, — величественно предложила Элисса, возвращаясь на свое место.

Солейс перехватила сочувственный взгляд Гвен. Подруга смотрела на нее с любовью и жалостью. Обе девушки прекрасно знали, что никогда, ни при каких обстоятельствах Солейс не позовет на помощь мачеху. Просто гордость не позволит. Ведь та никогда не позволит Солейс забыть о том, что она ей не родная дочь.

Девочке не было двух лет, когда умерла ее мать, а через год отец привел в дом Элиссу. Год спустя родилась Бет.

Убедившись, что мачеха вновь занялась работой, Солейс незаметно вытащила из-за спины смятую вышивку и удрученно уставилась на свое творение. Ну почему, почему другим вышивание дается так легко?

Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался закованный в кольчугу вооруженный стражник. Женщины испуганно уставились на него. Воин хрипло и тяжело дышал. Его густые волосы были в беспорядке, лоб покрывала испарина. Глаза воина выражали ужас и отчаяние.

Подойдя к Элиссе, воин почтительно преклонил перед ней колено.

— Миледи, простите, что я так ворвался…

— В чем дело, Флетчер? — осведомилась Элисса, не удостоив его взглядом. — Разве ты не в отъезде?.. Мне казалось, тебя послали нести караул… или что-то вроде этого?

Солейс знала, что Флетчер состоит в отряде, постоянно объезжающем границы Фултона.

Воины несли караульную службу по очереди, и как раз в этот день дежурил Флетчер. Мачехе это было известно, поскольку именно ей командир патрульного отряда каждое воскресное утро должен был отдавать список воинов, назначенных в караул. Но Элисса, никогда не встававшая до рассвета, передоверила это Солейс.

— Да, миледи, — почтительно пробормотал Флетчер и перевел встревоженный взгляд на Солейс.

— Что случилось, Флетчер? — спросила она.

— Похоже, барон Баркли, миледи, собирает армию. Мне удалось насчитать по меньшей мере три сотни вооруженных людей.

— О Господи! — пробормотала Бет. — Неужели из-за всего этого придется отложить свадьбу?

На губах Флетчера мелькнула презрительная усмешка.

— Он сооружает машины для осады, миледи. К тому же у барона достаточно припасов, чтобы продержаться несколько месяцев.

— Он не осмелится! — вскричала Элисса, вскочив со стула и топнув ногой. — Пошли! — И она быстро удалилась.

Флетчер последовал за ней. Солейс метнулась к двери.

— Ты куда? — окликнула ее Гвен.

— Надо приготовиться! Держу пари, Баркли вздумал взять в осаду замок Фултон!

Царившая в донжоне (Донжон — главная башня в средневековом замке, возведенная в самом недоступном месте и служившая убежищем в случае нападения врага. Ее подземная часть использовалась как тюрьма) темнота окутала Логана Грея как густой, липкий туман. Смрад разложения и прокисшей мочи заставил его поморщиться. Вязкий комок подступил к горлу, его едва не стошнило. Логан и прежде видел смерть — и на поле битвы, и на зловонных, грязных улочках Лондона, где ставкой в игре порой была его собственная жизнь, и этот опыт не прошел для него даром.

Логан осторожно завернул за угол неподалеку от того места, где обычно стоял часовой. Почти месяц он наблюдал за тем, как меняется стража на посту возле донжона, и теперь знал: чтобы проникнуть в замок и незаметно исчезнуть, лучшее время — рассвет. И вот он здесь… и только один человек стоит теперь между ним и его братом. Логан опустил руку, и его пальцы пробежали вдоль тяжелой длинной палки. Достаточно одного хорошего удара по голове, и страж рухнет на пол. А к тому времени, как он очнется, Логан уже заберет Питера и они будут далеко.

Питер. Он не видел брата тринадцать лет, с того злосчастного дня, когда Питер умолял его не покидать замок. Все эти долгие годы Логан считал, что Питера убили вместе с матерью и отцом. И только совсем недавно один из самых близких друзей Логана сказал, что какой-то его приятель видел Питера и даже говорил с ним… в замке Фултон. Логан тут же бросился туда и теперь дни и ночи слонялся возле замка, ловил каждое слово, надеясь услышать что-нибудь о брате. Конечно, он понимал, что расспрашивать о Питере нужно очень осторожно, и это особенно усложняло его задачу. Уже больше недели Логан провел здесь, но так и не узнал ничего о брате. Никто из тех, с кем он говорил, и слыхом не слыхивал о Питере. Логану казалось, что он охотится за призраком. Может, тот человек ошибся и говорил вовсе не с Питером. Но Логан знал, что не вправе рисковать. Он должен убедиться сам, чтобы успокоиться.

Мысленно Логан вдруг перенесся на много лет назад, и перед глазами вновь воскресли воспоминания… такие живые и яркие, что у него не хватило мужества их прогнать. Вот они с братом, еще малышами, играют в замке. Вообразив себя доблестными и храбрыми рыцарями, мальчишки горделиво сжимают рукоятки деревянных мечей и прикрываются такими же деревянными щитами, которые смастерил для них отец. На обоих мальчиках броня, сделанная матерью. Они заняты своей любимой игрой — обшаривают замок сверху донизу в поисках воображаемых вражеских лазутчиков.

Прижавшись спиной к стене, Логан ощутил прикосновение шершавого, грубо отесанного камня и медленно, стараясь не шуметь, на ощупь двинулся вперед. Повернув за угол, он затаил дыхание — высоко над головой, на стене потрескивал факел, а перед ним, спиной к Логану, развалившись на стуле, мирно похрапывал стражник, закинув ноги в тяжелых сапогах на второй стул. Вдруг стражник закряхтел и заворочался, и Логан окаменел, будто прирос к стене. Под ножкой стула громко хрустнула обглоданная баранья кость. Стражник открыл припухшие со сна глаза и обвел ими коридор. Его кольчуга тускло поблескивала в свете чадящего факела.

Все произошло мгновенно. В три прыжка преодолев разделявшее их расстояние, Логан метнулся к нему из темноты и занес руку над головой опешившего от неожиданности стражника. Тот, похоже, даже не успел ничего понять. «Один сильный удар, — подумал Логан, — и тяжелое тело рухнет на пол к моим ногам». Он мрачно улыбнулся. Очнувшись, нерадивый страж вряд ли вспомнит, что произошло ночью, а вот головная боль ему обеспечена, и надолго. И тут под ногами Логана тоже что-то хрустнуло. Он опустил глаза и осторожно поднял ногу — на полу валялась раздавленная кость, видимо, оставшаяся после вчерашнего обеда.

Когда Логан вновь поднял глаза, перед ним стоял стражник.

— Что ты здесь делаешь, сокольничий? — подозрительно осведомился он и оглядел Логана. Его глаза задержались на здоровенной дубине, которую тот сжимал в руках.

Взгляды мужчин встретились.

Уверенный, что все пропало, Логан, однако, держался спокойно. Стражник наверняка что-то заподозрил. Не слепой же он в самом деле! На скулах Логана заходили желваки. Он весь подобрался, готовый ринуться в бой. Рука его крепче стиснула тяжелую палку.

Логан и глазом моргнуть не успел, как стражник схватился за рукоять меча. Тишину разорвал пронзительный скрежет, и лезвие вылетело из ножен. Караульный легко поднял его над головой, описав в воздухе широкую дугу, и огненные отблески факела вспыхнули на его блестящей поверхности.

Логан думал только о Питере, представляя себе, как брат скорчился в темноте мрачного подземелья и, прикованный железной цепью к стене, задыхается от зловония — исхудавший, полумертвый от голода и лишений. Нагнувшись, Логан сделал быстрое движение рукой и выбросил вперед тяжелую палку — свое единственное оружие. От удара по ноге стражник завопил, покачнулся и резко взмахнул мечом. Это едва не стоило Логану жизни.

Но он снова поднял палку, и смертоносный меч со звоном отлетел в сторону. Стражник по инерции качнулся вперед и распростерся на каменном полу. Латы и кольчуга угрожающе зазвенели.

В тот же момент палка Логана опустилась на его затылок. Стражник вскрикнул, дернулся и тут же затих. Тело его обмякло. Склонившись над ним, Логан поспешно обыскал его, нашел ключ, схватил факел и, как призрак, растворился в темноте каменного коридора.

Было так темно, что он видел лишь тусклый кружок света от немилосердно чадившего факела.

— Питер? — негромко позвал Логан, но ответило ему только эхо. Он сделал еще несколько шагов вперед, туда, где в самом сердце донжона сгустился непроглядный мрак.

Камеры… Логан остановился возле первой из них и высоко над головой заметил узкое оконце. Приподнявшись на носках, он ухватился за толстые прутья решетки и попытался заглянуть внутрь.

— Питер? — Ему вдруг стало страшно, точно он обращался к мертвому.

Снизу донесся слабый стон.

Господи, ведь это может быть Питер! «Возможно, это мой брат… или какой-то другой несчастный, спятивший от одиночества и темноты в этом каменном мешке и готовый перегрызть мне горло, лишь бы вырваться на свободу». Крепко стиснув палку, Логан вставил ключ в замок, и деревянная дверь распахнулась. Высоко подняв факел над головой, Логан вгляделся в темноту. Ее обитатель, скорчившись на полу, жалобно застонал и, словно сова, захлопал отвыкшими от света глазами. Это был старик, похожий на скелет. Его одежда за долгие годы почти истлела, превратившись в лохмотья. Но не эти ужасные тряпки ужаснули Логана, а то, что он увидел под ними, — смрадные, сочившиеся гноем язвы сплошь покрывали тело. Проказа!

Не помня себя, Логан выскочил из камеры, с грохотом захлопнул дверь и всем телом привалился к ней. От ужаса он забыл обо всем. А что, если и Питер?.. Логан помотал головой, убеждая себя, что такое попросту невозможно.

Следующая камера была пуста, как и другая. От несчастных, когда-то обитавших здесь, остались только груда сгнивших лохмотьев на полу да дочиста обглоданные кости. Но когда уже потерявший надежду Логан распахнул дверь четвертой камеры, сердце его сжалось. На полу, скрестив ноги, спиной к нему сидел молодой человек. Брат! Протянув в сторону узника руку с чадившим факелом, Логан неуверенно сделал шаг вперед.

— Питер! — с надеждой прошептал он.

Однако молодой человек не ответил, и недоброе предчувствие охватило Логана. Ступая на цыпочках, он двинулся вперед, чтобы обойти неподвижного, словно окаменевшего пленника. Дрожащий свет факела упал на его лицо, и Логан оцепенел. Надежда, проснувшаяся в его душе, умерла, а сердце, казалось, превратилось в кусок льда. То, что он увидел, не было лицом брата. Молодой человек устремил вдаль пустые и безжизненные, как кусочки слюды, глаза. Это был безумец.

Логан попятился к двери и, оказавшись в коридоре, с трудом перевел дух. Значит, все кончено. «Брата здесь нет, и моя жизнь опять превратится в ад. Придется смириться с тем, что я теперь единственный оставшийся в живых представитель семьи Грей».

Вернув факел на прежнее место, Логан взглянул на бесчувственного стражника. Голова несчастного свесилась на бок, отсвет факела играл на оголившейся шее. «Что ты здесь делаешь, сокольничий?» — вспомнил он вдруг его слова.

Стало быть, этот человек узнал его. Логан не мог рисковать. Если его заподозрят, он окажется там, откуда пришел, — в подземелье донжона. Значит, нельзя позволить стражнику рассказать о том, что здесь произошло.

Слишком многое поставлено на карту.

Логан высоко занес палку над головой, и странное спокойствие снизошло на его душу.

Той же дорогой, что и пришел, Логан осторожно пробрался по коридору к двери, ведущей во внутренний дворик замка. На пороге он помедлил и прислушался. Высоко над ним, на крепостной стене, сонно перекликались часовые. Логан поднял голову. Вставало солнце, и первые лучи его осветили горизонт. Несмотря на ранний час, замок даже сейчас напоминал растревоженный муравейник. Мерно стучали молотки — вдоль крепостной стены возводили леса. Вдохнув, Логан почувствовал едкий запах горящей смолы и понял, что замок готовится к осаде.

И тут он живо вспомнил другую осаду. С тех пор прошло уже много лет. Логан бросил быстрый взгляд на открытые настежь ворота, которые вели во внешний двор замка. Именно здесь Питер когда-то умолял его не уезжать. Логану показалось, что он снова слышит голос Питера, видит страх в его глазах. Это воспоминание много ночей подряд не давало ему спать.

Звон колоколов замковой церкви заставил Логана очнуться. Мимо него проходили люди, спеша к началу утренней мессы.

Логан вышел во двор, залитый лучами утреннего солнца. Из зала потянуло дымком — это разожгли большой камин. Логан невольно втянул носом воздух. Он мог бы поклясться, что до него доносится запах горячей овсянки, которую наверняка уже варят в огромном котле над очагом.

В стороне двое мужчин вкатили последний бочонок с элем на самый верх тяжело груженной повозки. Напротив пивоварни, где была прачечная, суетились женщины, торопливо убирая в дом тяжелые корыта.

Логан сделал несколько шагов, наслаждаясь знакомыми с детства запахами и царившей повсюду суетой. Решив вернуться в Фултон, он больше всего боялся, что кто-то из торговцев или слуг признает его или, чего доброго, окликнет по имени. Слава Богу, этого не произошло. Никто не узнал Логана. Правда, сам он встретил немало знакомых с детства людей, но все они, к счастью, помнили только худенького мальчика и равнодушно скользили взглядом по лицу рослого красивого мужчины.

Мысли Логана вновь вернулись к брату… к жизни, закончившейся здесь много лет назад. Все его счастливое, беззаботное детство прошло в этих стенах. Но с тех пор минуло немало лет, и сейчас Логан, сколько ни старался, не мог представить себе, что значит быть счастливым. Беспечная юность безвозвратно ушла, оставив после себя едкий привкус горечи. Теперь ему нередко снились кошмары, и он просыпался весь в липком поту, а потом долго лежал без сна, проклиная то, что сам называл «дурацкой чувствительностью».

«Питер мертв, — устало подумал Логан. — И теперь уже ничего не изменишь. У меня больше нет семьи».

При воспоминании о брате опять всколыхнулось горе, которое, как считал Логан, было давным-давно похоронено в его сердце. Раньше он полагал, что прекрасно умеет владеть своими чувствами. Однако вновь оказаться в знакомых с детства стенах было куда тяжелее, чем ожидал Логан. Но теперь пора выкинуть из головы детские воспоминания и подумать о мести. Месть — это единственное, что ему осталось. «Слава Богу, что Фариндейла нет в замке. Я бы не сдержался и на глазах у всех перерезал ему глотку». Забывшись, он до боли сжал кулаки.

— Да, — вдруг донесся до него чей-то голос, — спросите Питера Грея!

Логан оцепенел и на мгновение даже подумал, что это ему почудилось. Он убеждал себя, что воображение вновь сыграло с ним дурную шутку. Тем не менее Логан обернулся и поискал взглядом ту, что произнесла имя его брата.

Она стояла на другом конце двора. Ветер разметал ее темные блестящие волосы, а на губах играла улыбка.

«Может, я сплю, — вдруг со страхом подумал Логан. — И эта женщина — ангел, посланный мне с неба сообщить, что мой брат жив?»

Девушка направилась к воротам, ведущим во внешний двор замка. Сердце Логана сжалось от мучительного беспокойства. Неужели Питер все-таки жив? Логану стало трудно дышать. Он вдруг до смерти перепугался, что эта женщина уйдет. А что, если она единственный ключ к этой тайне? И Логан устремился за ней. С грохотом отлетел в сторону перевернутый бочонок, жалобно заблеяла овца, но Логан ничего не слышал.

В ту минуту, когда девушка уже почти вошла во двор, какой-то мужчина остановил ее, крепко взяв за руку. Логан настороженно оглядел полноватого женственного незнакомца с остриженными в кружок светлыми волосами и насмешливо улыбнулся. Однако синий бархатный камзол неопровержимо свидетельствовал о том, что этот человек благородного происхождения и богат. Скорее всего ему никогда не приходилось ничем утруждать себя. Глаза незнакомца обежали двор, и Логан, решив, что ему лучше держаться поодаль, отступил назад и затаился в тени.

— Ты сегодня утром не была на мессе, — проговорил мужчина.

— И ты тоже, — ответила девушка. — А зря. Для тебя самое подходящее место… возле твоей нареченной.

— Мне следовало многое сделать.

— Бог с тобой, Грэм, никогда не поверю, чтобы ты пошевелил пальцем хоть раз в жизни!

— Ну, это не значит, что я собирался все делать сам, — улыбнулся мужчина.

Девушка высвободила руку.

— Ну еще бы! Мне бы такое и в голову не пришло! Однако у меня дел по горло.

— Как всегда, миледи. Ваша доброта к людям безгранична.

В эту минуту другой мужчина, похожий на крестьянина, в перепачканных штанах и залатанной рубахе, быстро вошел в ворота. Грудь его тяжело вздымалась. Заметив девушку, он просиял.

— Леди Солейс! Леди Солейс! Дороти!..

— Дороти? — эхом откликнулась Солейс.

— Она рожает!

— Сейчас? Но до родов ведь еще целый месяц!

— С ней Агнес. Но больше никого нет.

Солейс молча повернулась и схватила под уздцы лошадь, запряженную в повозку. Логана охватил ужас. Девушка так же молода, как и сам он когда-то. Так же молода, беспечна и наивна.

Забыв обо всем, Логан кинулся к девушке и схватил ее за руку.

— Не ходите!

Она попыталась высвободиться, но его пальцы сжали ее запястья, как стальное кольцо.

— Что вы делаете? — возмутилась Солейс. — Пустите меня!

Взглянув на нее, Логан онемел. Таких огромных зеленых глаз он не видел никогда.

— Подумайте о том, что вы собираетесь сделать, — твердо сказал он, стараясь не смотреть на незнакомку. Но она будто приворожила его.

— Но у меня нет выбора.

— Выбор всегда есть.

Солейс смерила его холодным взглядом, искоса посмотрела на свою руку, и Логан, точно обжегшись, отпрянул. Недовольно фыркнув, девушка отвернулась от него и легко вскочила в повозку. Расправив юбку, она оглянулась и презрительно бросила:

— Не вздумайте увязаться за мной. — И хлестнула лошадь.

— Солейс, погоди! — крикнул Грэм вдогонку.

Логан, нахмурившись, смотрел, как девушка нахлестывает лошадь. Каштановые волосы, словно плащ, развевались у нее за спиной. Между тем Грэм выругался, сплюнул сквозь зубы и бросился к конюшне. Через минуту он вывел свою лошадь, оседлал ее и поскакал за девушкой. Логан видел, как девушка скрылась из виду на дороге, ведущей к деревне. Его охватило дурное предчувствие. Тогда, в тот злосчастный день, Питера, вероятно, тоже охватило смутное предчувствие беды. Поэтому брат и пытался остановить его. Логан расправил плечи, стараясь отогнать дурацкие мысли. Но страх побуждал его следовать за девушкой. Логан стиснул зубы. Ему незачем тревожиться из-за этой глупой упрямицы. Нужно отыскать брата.

Но как это сделать, если только что оборвалась единственная ниточка, которая могла привести его к Питеру?

«Будь он проклят, этот наглец сокольничий, вздумал помешать мне!» Солейс опустилась на колени возле узкой постели Дороти и отвела мокрые от пота темные волосы с лица измученной женщины. Бедняжка Дороти не переставая мотала головой, будто не желая смириться с болью, от которой судороги пробегали по всему ее телу. Хриплые стоны срывались с губ женщины. Солейс украдкой бросила взгляд на повитуху Агнес. Та, застыв в напряжении меж расставленных ног Дороти, нахмурилась, и ее морщинистое лицо стало похоже на печеное яблоко.

В дверь заколотили, и Солейс испуганно вздрогнула. «Неужели это люди Баркли?» — подумала она. Но раздавшийся снаружи голос не принадлежал ни барону, ни кому-либо из тех, кого стоило опасаться. Это был Грэм.

— Они идут! — заорал он и снова забарабанил в дверь как одержимый.

Окунув чистую тряпку в тазик с холодной водой, Солейс тщательно выжала ее и осторожно обтерла мокрый от пота лоб женщины.

— Не волнуйся, Дороти, — прошептала она, — все будет хорошо!

В дверь снова застучали.

— Леди Солейс! — донесся до нее голос Грэма.

— Теперь уже недолго ждать, — взволнованно пробормотала повитуха. — Я вижу головку!

— Солейс! — снова заорал Грэм.

Девушка оглянулась на дверь и крепко сжала руку Дороти.

— Я сейчас.

— Только недолго, дорогая, — попросила Агнес.

Солейс бросилась к двери и распахнула ее. Перед ней стоял Грэм. Он стиснул кулаки так, словно собирался вновь атаковать злосчастную дверь. Его карие глаза выражали отчаяние и ярость. Улица за его спиной была пустынна. Крытые соломой деревенские хижины и дровяные сараи купались в тусклом лунном свете и казались призрачными. Увидев луну, Солейс с удивлением подумала, что прошло так много времени.

— Они уже почти здесь! — воскликнул Грэм. — Я чуть с ума не сошел, стучу и стучу, а никто не открывает! Черт возьми, ты сегодня вообще не должна была выходить!

— Роды были трудные, вот я и задержалась, — объяснила Солейс.

— Один из наших караульных сейчас отыскал меня и предупредил, что люди Баркли уже возле самых стен города. Еще минута, и они подожгут деревню! Надо уходить!

— Но не могу же я бросить Дороти!

Грэм вспыхнул:

— Что ж, поступай как знаешь, но я не намерен здесь оставаться! Не хочу проститься с жизнью из-за какой-то деревенской шлюхи и ее ублюдка!

— Тогда уходи. В конце концов, тебя никогда не считали храбрецом, Грэм, так что какая разница!

На скулах Грэма заиграли желваки.

— Не будь ты женщиной, Солейс, я заставил бы тебя поплатиться жизнью за такие слова!

— Боюсь, даже для этого у тебя кишка тонка! — презрительно фыркнула девушка.

Не сказав более ни слова, Грэм повернулся и зашагал к привязанным возле дома лошадям.

— Запряги лошадь в повозку! — крикнула вдогонку Солейс.

Но, уже закрыв за собой дверь, почувствовала раскаяние. Черт бы побрал ее ядовитый язык! Если бы она обошлась с ним поласковее, Грэм остался бы. И что ее дернуло оскорбить его, да еще так больно! Но даже сейчас Солейс презирала Грэма за трусость и слабодушие. Неужели он не заметил, что сама она перепугана до смерти? И все же, несмотря на страх, Солейс никогда не решилась бы уехать, бросив обезумевшую от боли, беспомощную женщину на произвол судьбы. Даже если бы Баркли и вся его армия уже стояли у ворот замка!

Да, барон и впрямь на редкость удачно выбрал время для нападения, улучив момент, когда отца не было в замке. Фариндейл, оставив Фултон на попечение Элиссы, вместе с королем Ричардом отправился в Лондон — убедить парламент, что пришло время напасть на Францию. И все же появление Баркли казалось девушке странным. Зачем ему понадобилось нападать на Фултон? Ведь ее отец никогда не враждовал с бароном. И для чего Баркли вообще нужен Фултон? Или у барона мало своих земель? А может, в его владениях неурожай?

Услышав отчаянный крик, Солейс бросилась к Дороти, схватила мокрую тряпку, обтерла лоб роженице и с тревогой взглянула на Агнес. Но та сейчас думала лишь об одном — как помочь новой жизни войти в этот мир. И тут пронзительный вопль Дороти снова разорвал воздух, а почти сразу после этого раздался жалобный детский плач.

— Надо уезжать. Помоги им, — торопливо проговорила Солейс. — А я позабочусь о повозке.

Но едва девушка перешагнула порог, как едкий, удушливый запах дыма ударил ей в лицо.

Баркли уже в деревне!

Оглянувшись, Солейс увидела повозку и лошадь, привязанную к дереву неподалеку от дома, и возблагодарила небеса за то, что Грэм в спешке все-таки не забыл ее просьбу. Она уже собиралась вернуться, когда увидела Агнес. Старую ха, поддерживая Дороти, вела ее к повозке, а та, слабая после родов, спотыкалась на каждом шагу, прижимая к груди крошечную новорожденную, укутанную в теплое одеяльце. Солейс подхватила Дороти с другой стороны и помогла ей взобраться в повозку. За ней последовала и Агнес.

Вскочив в повозку, Солейс схватила поводья, хлестнула лошадь и свернула на единственную еще свободную дорогу к замку. Сейчас она многое бы отдала, чтобы рядом с ней оказался кто-нибудь из солдат отца или хотя бы один из купцов, так часто бывавших в замке. Но Солейс так поспешно покинула Фултон, что о ее отъезде, пожалуй, никто и не знал, кроме Грэма… и сокольничего. Й если бы за красивой внешностью всегда скрывалось храброе сердце, то сейчас она была бы в такой же безопасности, как кошка, свернувшаяся в клубок у огня.

Повозка вдруг подскочила на ухабе, и Солейс едва не вывалилась. Она обернулась и немного успокоилась, убедившись, что все в порядке. Дороти по-прежнему крепко прижимала к груди новорожденную, стараясь уберечь ее от резких толчков.

Ветер донес до них удушливый запах дыма — это горела деревня, которую они только что покинули. Девушка вглядывалась вперед, надеясь увидеть опущенный им навстречу подъемный мост. Но увы, они были еще слишком далеко от замка. Их со всех сторон обступила непроглядная тьма. Сердце Солейс отчаянно колотилось. «Ничего, — думала она, — главное — выполнить свой долг. И если не ради себя самой, так хотя бы ради этой несчастной матери и ее новорожденного ребенка».

Логан сердито мерил шагами крепостную стену, как, наверное, делал это его отец много лет назад. Кулаки молодо го человека сжимались и разжимались, но он не замечал этого. Несколько минут назад в замок вернулся Грэм и раздраженно сообщил, что Солейс все еще в деревне. Какого дьявола, что она задумала? Логан не находил себе места. Толпившиеся на стене воины зорко вглядывались вдаль, пытаясь разглядеть приближающуюся армию Баркли, но Логан видел лишь дорогу, ведущую из замка в деревню. Впереди багровело зарево пожара, означающее, что неприятель уже близко. Казалось, огненное поле надвигается на замок. Но Логан знал, что это вражеская армия, сотни воинов Баркли с факелами в руках. Сидевший на плече Логана сокол тоже почувствовал приближение опасности и вглядывался во тьму блестящими глазами.

Неподалеку на крепостной стене стояла леди Элисса. Логан слышал, как она бормочет сквозь зубы проклятия, призывая гром небесный на голову Баркли. В ярко-алом колпачке и красной вуали, которую яростно трепал ветер, она походила на исчадие ада.

«Рассердился бы на меня отец, если бы узнал, о чем я думаю?» — вдруг спросил себя Логан. Ему стало стыдно. Он пытался вернуться мыслями к пропавшему брату, забыть о девушке, но… не мог. Логан успокаивал свою совесть тем, что только Солейс может навести его на след Питера.

Элисса, ухватившись руками за край стены, о чем-то размышляла. Наконец она глубоко вздохнула и в глазах ее появилась решимость. Она выпрямилась, расправила плечи и надменно вздернула подбородок.

Логан чувствовал, что ловушка вот-вот захлопнется. Ничто не изменит этого — рок неумолим. Он видел, что страшные слова вот-вот сорвутся с губ Элиссы… Как жаль, что много лет назад его отцу не хватило решимости произнести те же самые слова… и спасти замок, спасти семью!

Логан снова бросил отчаянный взгляд на дорогу и в тусклом, безжизненном свете луны вдруг заметил повозку, несущуюся к воротам замка. Зажмурившись, он произнес короткую благодарственную молитву. Но в ту же самую секунду прозвучал приказ леди Элиссы:

— Закрыть ворота.

— Но она уже здесь! — Логан указал на повозку. Горящие яростью глаза Элиссы на миг устремились на него, после чего она бросила подоспевшему стражнику:

— Слышал? Делай, что приказано! Закрывай ворота!

Повозка Солейс, подпрыгивая на ухабах, во всю прыть неслась к замку Фултон. И вдруг сердце ее упало — девушка увидела, как в замке подняли мост. Не может быть! Верно, ей почудилось. Солейс с ужасом смотрела, как мост со скрипом поднялся вверх и будто прилип к стене, в мгновение ока отрезав им единственный путь к спасению. Лошадь пронзительно заржала, колеса повозки, разбрызгивая жидкую грязь, дернулись в сторону.

— Миледи! — позвала сзади Агнес.

— Слезайте! — крикнула через плечо Солейс, боясь оторвать взгляд от дороги.

У девушки мелькнула мысль, не попытаться ли проскочить в замок через еще остававшуюся щель, но она отвергла ее, понимая, как это опасно. Ведь у нее в повозке роженица с малышом. Их жизнью Солейс не вправе рисковать.

Почуяв опасность, обезумевшая от страха лошадь неслась вперед так, словно разгоравшийся сзади пожар уже обжигал ей ноги.

Солейс натянула поводья, но животное, уже не слушаясь узды, стремглав летело к замку.

А мост между тем поднимался, открывая темный глубокий ров, заполненный мутной водой.

— Ух ты! — воскликнула Солейс и почти повисла на поводьях, напрягая все свои силы, чтобы сдержать лошадь, но та неслась вперед.

Ров был уже совсем близко…

— Смотрите! — вскрикнула Агнес.

Солейс оторвала взгляд от взмыленной лошади и увидела, что тяжелый подъемный мост вздрогнул, замер на мгновение, а потом со скрежетом неровными толчками пополз вниз. Его деревянная поверхность была уже почти вровень с землей. Должно быть, в замке заметили их. Девушка с нечеловеческой силой натягивала поводья, но бушевавшее сзади пламя пожара гнало лошадь вперед. Теперь они были в нескольких десятках футов от моста. Увы, он опускался слишком медленно. Им не успеть! Грохот подков похоронным звоном отдавался в ушах Солейс. В отчаянии она закрыла глаза, умоляя Господа пощадить их ради невинного младенца.

Девушка услышала громкий вопль Агнес, затем повозка ударилась с размаху обо что-то твердое и резко качнулась. Грохот усилился, и Солейс вдруг поняла, что копыта лошади стучат по деревянному настилу моста.

Открыв глаза, она увидела гостеприимно распахнутые для них ворота замка. Все обошлось! Мост коснулся земли за мгновение до того, как они оказались перед ним. Еще секунда — и повозка, сорвавшись в ров, исчезла бы под водой.

Едва не плача от радости, Солейс направила лошадь во двор замка. Отовсюду бежали воины. Как только повозка остановилась, девушка соскочила на землю, отмахнувшись от протянутых к ней со всех сторон рук. Не успели ноги ее коснуться земли, как она бросилась к Агнес и Дороти. Но подоспевшие крестьяне помогли женщинам выбраться из повозки.

Прижимая к груди ребенка, Дороти бросила на Солейс благодарный взгляд.

— Спасибо вам за все, миледи. Если бы не вы…

— Боюсь, ты совсем без сил. — Девушка заставила себя улыбнуться. — Иди, тебе надо отдохнуть.

Толпа крестьян плотным кольцом окружила молодую мать и увела ее куда-то. Все наперебой предлагали помощь. Заметив одобрительный кивок Агнес, Солейс с облегчением вздохнула, и, вдруг ее охватило ликование. Но это длилось лишь мгновение. Очень скоро радость сменилась отупляющей усталостью. Подумав, что денек выдался не из легких, Солейс решила немного отдохнуть.

И вдруг щеку ей обожгла хлесткая пощечина. Элисса накинулась на падчерицу как разъяренная тигрица. Солейс растерялась. Рука у Элиссы была тяжелой — щека девушки побагровела и распухла.

— Как ты посмела поставить на карту наши жизни? — заорала Элисса. — Если бы Баркли из-за твоей глупости ворвался в замок, я бы… я бы… — Элисса закусила губу.

Видя, что мачеха едва сдерживается, Солейс вздернула подбородок и смело встретила ее гневный взгляд.

— …я бы велела тебя повесить! — взвизгнула та, уже почти не владея собой.

— Но Дороти нуждалась в помощи. Я знала…

— Ты никогда ничего не знала, кроме своих желаний! По теперь заруби себе на носу — речь вдет о безопасности замка! И ты будешь выполнять мои приказы, как последний из наших крестьян! Поняла?

Солейс потупила взгляд. Слезы душили ее. Она же ни в чем не виновата! Что было бы с Дороти и малышкой, если бы не она?

— Тебе ясно? — процедила Элисса.

— Но я же не сделала ничего плохого!

— Ты скверная, эгоистичная и распущенная девчонка! И никогда не думала ни о ком, кроме себя!

Слезы обиды навернулись девушке на глаза, но она скорее умерла бы, чем позволила мачехе увидеть их.

— Дороти не успела бы добраться до замка, если бы не я!

— Значит, ты не только эгоистка, но и дура! — усмехнулась Элисса. — Самая настоящая дура, раз так легко подвергаешь опасности собственную жизнь! — Мачеха повернулась и пошла прочь, всем своим видом показывая, что больше не желает тратить слов на непокорную падчерицу.

Только когда Элисса наконец скрылась в доме, Солейс нашла в себе силы сдвинуться с места. Но, сделав шаг, увидела, что лошадь все еще понуро стоит рядом. Никто не выпряг ее из повозки. Солейс со вздохом потянулась к поводьям и вдруг заметила, что руки у нее дрожат. Девушка бросила взгляд на крепостную стену. Оттуда на нее глазели любопытные крестьяне. «Мне следовало бы остаться здесь, — подумала она, но тут же решительно покачала головой. — Нет, я не сделала ничего плохого! В конце концов, Дороти куда больше, чем кто-либо, нуждалась в моей помощи!»

Вечно мачеха недовольна! Ничем на нее не угодишь! А уж Солейс всегда считает виноватой! И тут уж ничего не поделаешь. Постепенно девушка смирилась с этой мыслью. Что ж, придется поступать по

собственному разумению. Делать то, что нужно самой… или другим. Только не мачехе.

Но почему же сегодня слова Элиссы так больно задели ее?

Солейс, стиснув зубы, снова взялась за поводья.

Вдруг чьи-то большие горячие руки ласково накрыли ее пальцы. Быстро обернувшись, девушка вспыхнула и смущенно потупилась. Серебристо-серые, как древесный уголь, глаза в упор смотрели на нее. Сокольничий осторожно разжал пальцы девушки и сам взялся за упряжь.

— Ступайте, — сказал он, и от этого низкого, рокочущего голоса по всему телу Солейс пробежала дрожь.

Руки ее упали, девушка покорно отошла в сторону. Не глядя на нее, сокольничий молча выпряг лошадь из повозки. Солейс рассеянно следила за уверенными движениями больших умелых рук. Его черные как смоль волосы трепал налетевший из-за крепостной стены ветер, под рубахой перекатывались бугры железных мышц. Он снял с лошади упряжь и ласково потрепал по холке измученное животное.

Потом сокольничий повернулся и посмотрел на Солейс.

Она смущенно улыбнулась:

— Спасибо.

Не ответив, он снова занялся лошадью.

Девушка вздохнула и направилась через двор к кладовой.

Доброта этого человека заставила Солейс забыть о жестокости мачехи. И все же совесть по-прежнему грызла ее за то, что своим поступком она подвергла опасности столько людей. Конечно, тогда девушка не подумала об этом, хотя и следовало!

Войдя в холл, Солейс направилась по коридору в ту часть замка, где находились жилые помещения. Дорогу освещали висевшие на стенах факелы. Девушка поднялась к себе в комнату, размышляя, почему прикосновение какого-то сокольничего так умиротворяюще подействовало на нее. Это прикосновение… было таким нежным, таким ласковым. Свинцовая усталость, навалившаяся на Солейс, куда-то исчезла, будто бы он перелил в нее свою силу, и девушка сразу почувствовала себя в безопасности.

— Любопытно… как подобные вещи могут тебя забавлять, — прошептал сзади чей-то низкий голос.

Солейс испуганно обернулась и смутилась так, словно кто-то подслушал ее мысли.

— У тебя все еще пылает щека после того, как твоя мачеха столь нежно приласкала тебя, а между тем твои очаровательные губки раскрылись в улыбке, точно бутон. — Грэм вышел из темноты и стоял в свете факелов. В отблесках пламени его светлые волосы отливали медью.

— Ты напугал меня, — сказала Солейс, стараясь успокоиться. — Вот уж не ожидала застать тебя здесь.

— Охраняю твою сестру, — усмехнулся Грэм.

Солейс уловила скрытую издевку в его голосе. Глаза ее сузились. Грэм был уже почти полгода помолвлен с Бет. Шесть месяцев… По мнению Солейс, это была целая вечность. Она до сих пор не понимала, что нашла Бет в Грэме, отчаянном трусе, вечно прятавшемся за спины других и приходившем в ужас при одной мысли о сражении. О его отношениях со слугами ходили темные слухи. И все-таки Бет была от него без ума. Зная это, Солейс старалась поладить с будущим зятем, хотя, видит Бог, это порой давалось ей нелегко!

— Да уж, — лукаво усмехнулась она, — самое место для тебя! Тихо, темно и уютно! — Увидев, как оскорбленный Грэм шагнул к ней, девушка покаянно вздохнула и отбросила растрепавшиеся волосы. — Прости, пожалуйста, Грэм. Ты ведь знаешь, я не хотела тебя обидеть.

— Конечно, — кивнул он, — конечно, понимаю. Я не обижаюсь, Солейс, но все же скажи, что тебя так позабавило. Я бы тоже с радостью хоть ненадолго забыл об этой дурацкой осаде.

«Что за ерунда, — подумала девушка. — Не рассказывать же ему, как простое прикосновение мужских рук, один взгляд серебристо-серых глаз успокоили меня?»

— Я… я… так. Вспомнила кое-что, — солгала она. Впрочем, лгать Солейс никогда не умела и поэтому потупила глаза, надеясь, что Грэм ничего не заметит.

— А я уж, грешным делом, решил, что ты замышляешь, как отомстить мачехе. — Он слегка пожал плечами. — Ну за то, что она дала тебе пощечину… во дворе.

Солейс невольно коснулась горевшей щеки.

— А вообще-то это тебе следовало бы отхлестать ее по щекам, — продолжал Грэм, понизив голос, — Она сделала все, чтобы ты осталась по ту сторону стены.

— Элисса не посмела бы…

— Еще как посмела бы! Дала же она приказ запереть ворота и поднять мост! Хотя все мы видели, как твоя повозка показалась на дороге!

Конечно, Солейс прекрасно знала, что Элисса ни во что не ставит ее и никогда не относилась к ней, как к родной дочери, но решиться на подобную низость… Нет, этого девушка не могла постичь.

— Но ворота же были открыты, — неуверенно возразила Солейс. — Может, Элисса изменила решение?

Грэм насмешливо улыбнулся.

— Нет, моя милая. Она никогда не отменяет своих приказов. Сам до сих пор не понимаю, как ворота оказались открытыми. Думаю, надо поблагодарить за это какого-нибудь стражника!

Солейс застыла как громом пораженная. Возможно, Элисса и в самом деле ненавидит ее, но решиться на такое!.. Подумать только — захлопнуть перед носом у падчерицы ворота замка, оставив ее на растерзание солдатам Паркли?!

— Бедняжка ты, бедняжка! — Грэм легонько обнял девушку за плечи. — Если я что-то могу для тебя сделать… Все что угодно, Солейс, понимаешь? Только скажи…

Смутное подозрение кольнуло Солейс.

— Надеюсь, ничего такого не понадобится. — Сейчас он был ближе к ней, чем подобало, и куда ближе, чем хотелось бы девушке.

— Грэм! — послышался из коридора женский голос, и Солейс обрадовалась, что их прервали. Вывернувшись из рук Грэма, она увидела спешившую к ним по коридору Бет. Темные волосы сестры мягко переливались в свете факелов. Платье из венецианской парчи, вышитое красными и золотыми цветами, облегало точеную фигурку. Вспыхнувший в глазах огонек мгновенно сменился холодным презрением, когда Бет увидела, что Солейс стоит так близко к Грэму. Повернувшись к сестре спиной, Бет схватила жениха под руку.

— Я везде искала тебя!

— Я разговаривал с твоей сестрой.

— О! — Бет поджала губы. — Здравствуй, Солейс.

Солейс кивнула. Господи, как замечательно было бы иметь сестру, с которой всегда можно поделиться тайной. Но с Бет… Об этом даже думать нелепо. Сестры никогда не были близки, а в прошлом году между ними точно черная кошка пробежала. Всякое подобие родственных отношений исчезло бесследно. И все лишь потому, что Бет до смерти влюбилась в молодого рыцаря, который, как она утверждала, положил к ее ногам свое сердце. Бет познакомилась с ним при дворе во время одного из рыцарских турниров. Потом он явился в замок Фултон. Бет чуть не сошла с ума от радости. Впервые в жизни она позволила Солейс разделить с ней свое торжество. И Солейс узнала, что сестра собирается замуж за молодого рыцаря по имени Роберт, мечтает прожить с ним много счастливых лет и нарожать кучу крепких ребятишек.

В тот день он въехал во двор их замка, как сказочный рыцарь: блестящие доспехи ярко сверкали на солнце, знамя гордо развевалось на ветру. Солейс стояла тогда рядом с сестрой, искренне разделяя ее восторг. Но как только ее представили Роберту, в душу Солейс закрались ужасные подозрения. Она поняла: что-то здесь не так. Влюбленная Бет ластилась к нему, явно не замечая, что избранник едва обращает на нее внимание.

Не прошло и недели, как Солейс позвали к отцу. Там же сидела и Бет с красными, припухшими от слез глазами. Отец сообщил Солейс, что попросил Роберта уехать. Когда она подошла утешить сестру, та вдруг с диким воплем оттолкнула ее. В том, что случилось, Бет обвиняла Солейс. Кричала, что Роберт по уши влюбился в нее! Что она, именно она, украла его у нее, Бет!

Отогнав тяжелые воспоминания, Солейс поспешила отойти от сестры и Грэма. Рядом с ними ей было не по себе. Да и злобный взгляд Бет ясно говорил, что сестра считает ее лишней. А бедная Солейс все еще мечтала восстановить дружеские отношения с сестрой.

— Я быстро переоденусь и спущусь в большой зал, — пробормотала девушка и с надеждой добавила: — Пойдешь со мной?

— Нет, — надменно ответила Бет и потянула Грэма за руку.

Солейс проводила их взглядом и. что-то похожее на зависть охватило ее. Как чудесно, должно быть, любить кого-то! И снова перед мысленным взором девушки всплыло лицо сокольничего. Она невольно бросила взгляд на свои руки, которые еще чувствовали жар его ладоней, и вновь ощутила мягкое тепло, согревшее ее, когда их пальцы соприкоснулись.

Да, наверное, любовь восхитительна. Прелестная улыбка расцвела на губах Солейс, когда она, подобрав юбки, побежала в свою комнату.

Бет втащила Грэма в альков, где царила полная тьма. Только бледный свет луны, пробиваясь сквозь неплотно прикрытые занавеси, освещал их лица. Обхватив Грэма за шею, Бет притянула его к себе и с улыбкой заглянула ему в глаза.

Руки Грэма блуждали по женственным округлостям соблазнительного тела Бет. Наконец он накрыл ее груди ладонями.

Вдруг она резко высвободилась из объятий Грэма и оттолкнула его.

— В последнее время я что-то слишком часто вижу тебя возле моей сестрицы. Будь я ревнива, пожалуй, вообразила бы, что ты волочишься за ней.

Пропустив ее слова мимо ушей, Грэм крепко прижал девушку к себе. Его напрягшаяся от желания плоть упиралась ей в живот.

— Ты же знаешь, Бет, для меня не существует никакой женщины, кроме тебя! — пробормотал он, обнимая ее за плечи.

И опять Бет отпрянула, обиженно надув губы.

— Ах, если б я только могла в это поверить!

Грэм потянулся за ней, схватил за руки, притянул к себе и прижал к стене.

— Верь мне, дорогая. Сама ведь видишь, я безумно хочу тебя. Ради тебя я готов на все, любимая.

— Докажи это, — потребовала Бет.

Грэм медленно приподнял ее юбки, и губы его скользнули по шее Бет вниз.

Она обеими руками уперлась ему в грудь.

— Нет, я имела в виду кое-что другое.

Смущенный и сбитый с толку, Грэм отодвинулся. Вдруг хищная волчья усмешка тронула его губы. Быстро повернув Бет спиной к себе, он закинул пышные юбки ей на голову.

— Значит, вот как ты хочешь на этот раз? Я угадал?

— Нет! — Отпихнув Грэма, Бет проскользнула к окну. В глазах ее вспыхнул опасный блеск. — Я просто подумала… если бы не Солейс, все это принадлежало бы нам с тобой. Только она стоит у нас на пути.

— Но мы же знали это с самого начала, еще до помолвки. Все это ничего для меня не значит.

Бет бросила на него быстрый взгляд.

— В самом деле? Однако мне известно, что ты просил у матушки руку Солейс прежде, чем посватался ко мне. Конечно, матушка согласилась, но Солейс отвергла тебя.

— Откуда тебе это известно?

— Я же не дурочка. Стать хозяином замка Фултон — значит получить и богатство, и власть.

— Бет, клянусь, мне нужна только ты!

— Тогда докажи мне свою любовь, и я постараюсь все забыть. — Бет повернулась к Грэму и выжидающе посмотрела на него. — Женитьба на Солейс — не единственный способ заполучить замок Фултон.

Брови ничего не понимающего Грэма поползли на лоб.

— Есть и другой путь.

Ночь прошла на удивление спокойно, и это встревожило Солейс. Направляясь к караулке у внешних ворот замка, она удивлялась, что все выглядит так мирно. Даже не верилось, что в нескольких десятках футов, за крепостной стеной замка, тысячи солдат готовятся к штурму Фултона, ее родного дома. Это казалось настолько нереальным, что Солейс хотелось ущипнуть себя.

Она все еще не отдохнула, однако знала, что не сможет уснуть. Солейс до сих пор не верилось, что мачеха готова была бросить ее на произвол судьбы. Но больше девушку удивляло то, что Хэйган, дозорный у ворот замка, ослушавшись приказа Элиссы, спас ее. Почему он так поступил? Солейс ведь почти не знала его.

Девушка толкнула деревянную дверь и вошла в караулку. Два солдата, стоявшие у дверей, при ее появлении вытянулись в струнку. Узнав Солейс, они обменялись быстрыми взглядами, и девушка заметила, что они смущены.

Один из них шагнул к ней и поклонился.

— Миледи, вы пришли сюда одна?

— Да, — удивилась Солейс, не раз приходившая в караулку одна. Прежде дозорных это не настораживало.

— Чем мы можем служить вам, госпожа? — любезно спросил второй дозорный.

— Я хотела бы поговорить с Хэйганом. — Солейс направилась к узкой каменной лесенке, ведущей наверх, туда, где над замковыми воротами, в башенке, была небольшая комната дозорного. Но мужчины так странно посмотрели на нее, что девушка остановилась. — Что-то не так? — осведомилась она.

— Да… нет. Просто… — Караульный неуверенно взглянул на своего товарища, словно прося его о помощи. — …Дело в том, что люди барона уже под самыми стенами замка… Пожалуй, вам не стоит подниматься туда одной, госпожа.

— Но они же снаружи, — возразила Солейс, — а не внутри замка.

Второй воин, с длинными белокурыми волосами, кивнул.

— Ваша правда, миледи.

Солейс поднялась в башню, размышляя, почему караульные так заботятся о ее безопасности. Или их смущало что-то другое? Уж в собственном замке ей ничто не угрожает.

Открыв еще одну дверь, девушка вошла к дозорному.

Рыжеволосый, веснушчатый Хэйган был почти на голову выше Солейс. Увидев девушку, он вскочил и отвесил неловкий поклон.

— Здравствуй, Хэйган, — приветливо сказала Солейс. — Можно поговорить с тобой?

Он кивнул, и они отошли в дальний угол караульни. Девушка невольно бросила взгляд на деревянный блок, вокруг которого были обмотаны толстые канаты, — с помощью этого механизма, по приказу Хэйгана, поднимали и опускали мост через ров. Вспомнив, зачем пришла, Солейс повернулась в рыжеволосому парню, застывшему в почтительной позе. Хэйган служил лорду уже десять лет. Солейс не понимала, как он решился открыть ей ворота вопреки воле Элиссы.

— Я хотела поблагодарить тебя.

— Меня, госпожа? Но за что?

— За то, что открыл для меня ворота.

— О, так это не я. — Хэйган покраснел. — Я бы никогда на такое не осмелился, тем более получив приказ! Поверьте, госпожа, я ничего против вас не имею… да только…

— Так, значит, это не ты открыл ворота?

— Я. — Хэйган отчаянно махнул рукой. — Да только заставили меня, вот что!

— Заставили?!

— Да. Дело было так. Закрыл я, значит, ворота и смотрю. Сердце у меня разрывалось, госпожа, ей-богу, да толь ко ведь против приказа-то не попрешь, верно? А тут, откуда ни возьмись, этот дьявол! Вихрем взлетел по лесенке и ко мне! Сшиб с ног тех двоих, что у двери, а потом и меня сгреб за грудки. Сказал, что вышибет мне зубы, если я не открою ворота. — Хэйган растерянно пожал плечами. — Вот я и открыл.

— Кто же он такой?

— Да откуда мне знать? В жизни никогда его не видел.

— А описать этого человека можешь?

— Описать? То есть, на кого он смахивает? — уточнил Хэйган. — Чистый дьявол из преисподней, госпожа! Черен, как ночь, с ног до головы, только глаза серые! И горят, как угли!

Солейс рассеянно кивнула.

— Спасибо, — чуть слышно сказала она.

— Знаете, госпожа, а я так даже рад, право слово, рад, что открыл их… ворота то есть. У меня бы сердце разорвалось, если бы вас сцапали.

Солейс благодарно улыбнулась ему. «Интересно, — подумала она, — кому же я обязана своим спасением? Неужели Грэму? Ну уж нет. Он никогда не посмел бы нарушить приказ Элиссы».

— Госпожа!

Солейс подняла на Хэйгана глаза:

— А где же ваш эскорт?

— Эскорт? Я пришла одна.

— Прошу прощения, госпожа, коли сую нос не в свое дело, но неужто вы не боитесь ходить повсюду одна?

— Мы в замке Фултон, — сердито бросила Солейс. — Разве тут небезопасно?

Хэйган опасливо покосился на двух солдат у двери.

— Так-то так, да только нам вечером сказали, что, дескать, по замку бродит убийца!

— Что?! — выдохнула девушка.

— И велели держать ухо востро!

— Убили одного из караульных в донжоне, миледи, — почтительно объяснил один из стражников.

— Но почему же мне не сказали об этом? — возмутилась Солейс.

— Лорд Харпер решил, что не стоит понапрасну пугать дам, — ответил Хэйган.

— Лорд Грэм Харпер? — гневно переспросила Солейс и выбежала из караульни.

Серые, холодные глаза, похожие на дымчатый хрусталь, внимательно следили за армией барона Баркли сквозь узкую щель деревянного щита, одного из многих, прикрывавших верх крепостной стены замка. Люди барона переправлялись через ров. К сожалению, на таком расстоянии стрелы защитников замка не достигали их. Воины Баркли, как муравьи, суетились возле гигантской мортиры. Как только ее соберут, град ядер обрушится на головы защитников Фултона.

Незадолго до этого к леди Элиссе прибыл гонец и вручил ей письмо от барона Баркли с требованием немедленно и без всяких условий сдать ему Фултон. Согласиться на такое было бы величайшей глупостью. Все, в том числе и барон, отлично понимали, что пойди она на это, и Фариндейл, вернувшись, собственноручно перережет ей горло. Фултон был почти неприступен. Сотни и сотни людей погибли бы под его стенами прежде, чем пал бы сам замок. Логан знал это не понаслышке. Ему столько раз приходилось участвовать в осаде замков, что всех их сейчас он и по названиям-то не помнил. Дело это было прибыльное, а главное, благодаря ему Логан снискал расположение и милость власть имущих.

Барону удалось собрать большую армию. Его лагерь, казавшийся отсюда большим муравейником, простирался до самой горы Салливана. Гора Салливана…

И память перенесла Логана на много лет назад. Все тогда было, как сейчас. Только крепость другая…

В самое небо грозно вздымались высокие дозорные башни замка Фултон, вспарывая острыми шпилями угрюмые, серые тучи. Издалека они походили на руки, простертые вверх с мольбой о пощаде. Повсюду, вдоль крепостных стен, в галереях для дозорных, толпились воины, снимавшие рукояти тяжелых боевых мечей. Лучники в последний раз проверяли крепость тетивы, щелкая по ней ногтем, и слушали, как она звенит, или придирчиво осматривали только что выточенные стрелы. А над ними, на самом верху крепостной стены, уже воздвигали тяжелые деревянные щиты. Когда нападающие пойдут на приступ, именно оттуда польются на их головы кипящее масло и смола.

Логан вспомнил, как чей-то пронзительный крик привлек внимание воинов. Закованный в латы стражник увидел мальчика, с громкими воплями мчавшегося вдогонку за овцой. Та, видимо, отбилась от стада, которое в это время загнали в замок. Пятеро мужчин выбивались из сил, стараясь, чтобы норовистые животные не разбежались по двору. Логан перевел взгляд с пастухов на дорогу, ведущую в замок. Сейчас она была забита повозками, нагруженными пшеницей, провизией и всяческим добром. Повозки сопровождали хмурые, озабоченные крестьяне, спешившие поскорее укрыться за надежными каменными стенами замка Фултон.

Неподалеку от Логана другой солдат, подойдя к только что въехавшим во двор повозкам, пальцем показывал, куда следовать дальше. Повсюду царил такой шум, что бедняга орал, перекрывая его. Крохотный пятнистый котенок, соскочив с одной из повозок, стремглав бросился наискосок через двор и молнией прошмыгнул меж ног боевого коня Логана. Светло-серый крапчатый жеребец испуганно фыркнул и шарахнулся в сторону, но всадник твердой рукой осадил его. Тогда Логану было только тринадцать лет. Налетевший ветер трепал его черные как смоль волосы. Отведя глаза от котенка, он посмотрел на брата, стоявшего рядом с конем.

— Не делай этого, Логан, — взмолился Питер, поглаживая дрожащей рукой серого жеребца.

Мальчишеская улыбка осветила лицо Логана. Глаза его сверкнули, как полированная сталь меча в ярких лучах утреннего солнца.

— Это слишком большой риск, — продолжал брат. Его карие глаза выражали тревогу. — Не глупи, слышишь?

— Что, струсил, Пит? — насмешливо спросил Логан. Его по-мальчишечьи пухлые губы презрительно скривились.

Тот молча расправил плечи, считая, что отвечать на подобные оскорбления ниже его достоинства.

— Сам ведь знаешь, что скажет отец, когда вернется и обнаружит, что тебя нет.

Логан нахмурился, глядя на ворота замка, в которые вливался поток тяжело груженных повозок, испуганных животных и людей.

— Стало быть, ему и незачем знать. — Он повернулся к брату. — Не так ли? Не переживай, Пит. Я только взгляну, и все. Вернусь еще до заката солнца.

Пришпорив жеребца, Логан пустил его легкой рысью по направлению к городу.

— Будь осторожен! — крикнул Питер ему вдогонку.

Но Логан уже не слышал. Его мысли были далеко. То, что предстояло ему сейчас увидеть, опьяняло его. Вражеская армия! Воины в полном вооружении, да еще на могучих боевых скакунах! Логан еще никогда не видел ничего подобного. Интересно, сколько у них рыцарей? Сколько пеших воинов? Он уже не раз сопровождал отца, когда тот объезжал строящиеся крепостные укрепления, но разве можно сравнить это с настоящей армией, готовой к бою? Логан хотел лицезреть это собственными глазами. Он только взберется на гору Салливана, и все. А потом сразу же назад…

Но ему так и не удалось это сделать.

Логан отогнал горькие воспоминания своего детства. Все это в прошлом. Теперь ему следует думать только о поражении Фариндейла. И, судя по всему, ждать этого недолго. А пока нужно отыскать брата.

Для этого он должен найти Солейс. Но как ему, простому сокольничему, заставить благородную леди рассказать ему то, что она знает о Питере? А может, лучше выложить все начистоту?

«Добрый день, миледи. Мы не знакомы, но дело в том, что я ищу брата. Да, мы намерены убить вашего отца, но это пустяк, не заслуживающий внимания».

Логан тяжело вздохнул. Как просить об этом ее, дочь смертельного врага? Может, сказать, что Питер — его друг? А что, если брата держат в темнице замка Фултон? Как признаться, что он разыскивает злейшего врага ее отца?

А может, лучше пока держать рот на замке, а глаза и уши открытыми? И что тогда? В таком случае он может провести в замке Фултон долгие годы.

Вдруг ему вспомнились теплые, нежные руки и мягкие, женственные губы девушки. Будь все трижды проклято! Мысли об этой красивой девушке преследовали его весь день. Ее покорность, а вместе с тем упрямое сознание своей правоты перед лицом разъяренной мачехи внушали уважение. А когда та женщина ударила Солейс, неведомое доселе чувство вдруг охватило Логана. Он даже не сразу осознал, что это было желание защитить и утешить Солейс. Только усилием воли он подавил желание броситься на помощь девушке.

И вот теперь, поздно ночью, вместо того чтобы думать, как спасти брата, Логан старался вызвать в памяти ее глаза, похожие на омытую дождем зеленую листву, и гадал, каковы на вкус губы девушки.

Господи, ну почему судьба так несправедлива к нему? Почему из всех девушек в мире он выбрал именно дочь Фариндейла? Неужто не мог найти смазливую девку, чтобы удовлетворить похоть и навсегда забыть о ней? Да вот хотя бы ее сестра… уж она бы не отказалась. Логан вспомнил, как та то и дело словно случайно появлялась у него на пути, всем своим видом показывая, что заинтересовалась им. Но это не трогало Логана. Он и прежде встречал таких, как она, и не раз — несмотря на благородное происхождение, эти дамы не знали, что такое истинное благородство. При мысли о Бет Логан презрительно усмехнулся. Конечно, она хороша собой. Но в ее голубых глазах нет ни теплоты, ни сострадания, ни настоящей доброты. Возможно, она и потешила бы его мужское тщеславие, но только на короткое время.

Вдруг сокол, сидевший на его плече, забеспокоился и вцепился когтями в кожаную нашлепку. Покосившись на него, Логан заметил, что сокол настороженно вглядывается в темноту.

Он приник к бойнице, гадая, что встревожило птицу. Воины Баркли суетились внизу, строя осадные машины. Логан перешел к другой бойнице, пошире, и посмотрел вниз. Глаза его внимательно обежали внутренний двор замка. Множество факелов возле дозорной башни бросали вниз дрожащие отблески, и Логан мгновенно убедился, что двор пуст.

И тут хрупкая фигурка, вынырнув из темноты, быстро пересекла двор и проскользнула в дозорную башню. Он тотчас узнал ее. Странно. Что она делает здесь, да еще ночью? Что задумала Солейс?

На следующее утро Логан вышел в большой зал к завтраку и, как обычно, оказался в полном одиночестве. Крестьяне избегали сидеть рядом с ним и его соколом. Логана это вполне устраивало. Служанка, наполнив его кружку, двинулась к другому концу стола. Обмакнув ломоть хлеба в блюдо с подливой, Логан откусил большой кусок и покосился на сокола. Птица с явным интересом разглядывала содержимое его тарелки, и Логан, отрезав маленький кусочек мяса, угостил своего пернатого приятеля.

Вдруг птица, насторожившись, подняла голову. Логан проследил за ней взглядом и увидел Солейс. Она пробиралась к своему месту мимо выстроенных рядами длинных столов. С первого взгляда он понял, что девушка чем-то раздражена. Впрочем, заметил это не только он. Даже слуги, сновавшие от стола к столу, торопились поскорее убраться с ее дороги, а собаки, грызшиеся из-за кости, поспешно залезли под стол.

Сжав кулаки, Солейс остановилась напротив господского стола, за которым сидели ее мачеха, Бет и Грэм. Гул голосов в зале мгновенно стих — все с любопытством ждали, когда наследница Фариндейла даст волю гневу. Логан вытянул шею, стараясь не пропустить ни единого слова.

Грэм поднял голову и, встретившись взглядом с Солейс, улыбнулся.

Девушка решительно взошла на помост, на котором стоял хозяйский стол.

— Мне следовало бы велеть, чтобы тебя заковали в кандалы!

— Солейс! — возмущенно прошипела Элисса. Упершись кулачками в стол, Солейс подалась вперед и в упор взглянула на Грэма.

— Ты… как ты смеешь? По какому праву ты отдаешь приказы моим солдатам? По замку бродит убийца, а я ничего не знаю?

— Убийца? — Элисса побелела как полотно.

Логан оцепенел. По залу прокатился изумленный, испуганный шепоток.

— Миледи, — примирительно проговорил Грэм, — я только хотел защитить…

— Защищай мою мачеху! Защищай мою сестру, если уж тебе так хочется! Но мне твоя защита не нужна!

— Что это за разговоры о каком-то убийце? — спросила Элисса.

— Охранника нашли в донжоне с размозженной головой, — вполголоса объяснил Грэм.

И вновь при этих словах по залу прокатился тревожный ропот. Когда снова наступила тишина, Логан услышал вопрос Солейс:

— Кто-нибудь из пленников исчез?

— Нет, — ответил Грэм. — Это-то и странно! А беднягу стражника даже не ограбили.

— Пленников расспрашивали? Может, кто-то из них что-то заметил? — осведомилась Солейс.

Логан стиснул кружку с элем. Если те бедняги что-то рассказали, значит, ему предстоит еще один, даже более опасный поход в донжон. Он поднес кружку к губам и сделал большой глоток, но даже не почувствовал вкуса эля.

— Но ведь все они давным-давно разучились разговаривать, — заметил Грэм. — Дорогая моя, вам незачем забивать этим вздором свою головку! Поверьте, я со всем управлюсь!

— Ты?! — задохнулась от возмущения Солейс… — Да ты не управишься с убийцей, даже приставив меч к его горлу!

— Солейс! — возмущенно одернула ее Элисса.

— Послушай, Солейс, раз уж я здесь, то постараюсь быть полезным, насколько смогу, — елейным тоном сказал Грэм.

— Тогда почему бы тебе для начала не присоединиться к нашим воинам, которые несут караул на крепостной стене? — поинтересовалась Солейс.

— Думаю, я принесу больше пользы здесь, в замке.

— Солейс, — снова вмешалась Элисса, — хватит об этом. Грэм прав. Это мужское дело. Ты не можешь командовать воинами во время осады замка. Тем более заниматься поисками убийцы. Господи помилуй, ну что бы ты сделала, даже если бы узнала, кто это?! — Она дерзко расхохоталась, и Логан вздрогнул, как от удара хлыстом. Высокомерное презрение, звучавшее в ее смехе, было невыносимо.

— Ступай, дитя мое. — Элисса небрежно махнула рукой в сторону двери. — Займись лучше своим вышиванием.

Солейс молчала несколько минут. Логан знал, что сейчас испытывает эта девушка. Бессильный гнев… смущение… ярость. Она должна дать этому выход. Это нельзя так оставить.

Но девушка, не проронив ни слова, стремительно вышла из зала с высоко поднятой головой. Логан проводил ее взглядом и вдруг, подчинившись какому-то безотчетному чувству, поднялся со скамьи и последовал за девушкой. В коридоре он сразу увидел Солейс. Та, как пантера в клетке, металась взад и вперед, не замечая ничего вокруг. Девушка яростно сжимала кулаки, губы ее шевелились, порой она останавливалась и в бешенстве топала ногой, словно вела спор с невидимым противником.

Скрестив руки на груди, Логан прислонился к стене. Глядя на разъяренную девушку, он насмешливо скривил губы и подумал, что гнев ей к лицу. Пожирая глазами ее стройную фигурку, Логан вдруг услышал:

— Приказал моим людям молчать! Как он посмел?! И это когда опасность грозит всем нам! Занимайся своим вышиванием! — с отвращением повторила Солейс. — С радостью… накинуть бы тебе его на шею, да затянуть покрепче!

Смех душил Логана. Наконец он не выдержал и захохотал.

Солейс быстро обернулась и оказалась с ним лицом к лицу. В сумраке ее огромные глаза мерцали, как два влажных изумруда. На сердитом лице плясали отблески пламени. Девушка надменно вздернула подбородок. Взгляды их встретились.

— Это у вас такая привычка — шпионить за женщинами?

— Шпионить? — изумленно переспросил Логан. Уж в чем, в чем, а в привычке шпионить за прекрасным полом меня никогда никто не упрекал. Да и к чему? Женщины способны принести мужчине величайшее наслаждение. Особенно такие, как та, что стояла сейчас перед ним — с сияющими зелеными глазами и чуть припухшим ртом, при одном взгляде на который у Логана кружилась голова. — Нет, — чуть слышно пробормотал он.

На лице Солейс появилось брезгливое недоумение.

— Что вам нужно? — спросила она. Логан с трудом оторвал взгляд от ее губ.

— Хотел предложить вам свои услуги.

— Услуги?

Да, вот уж кому бы он с радостью услужил, так это ей… Только бы она сказала ему, где сейчас Питер!

— В качестве вашего защитника.

— Защитника? Но ведь вы всего лишь сокольничий!

— Если по замку и в самом деле бродит убийца, то для девушки небезопасно ходить одной, особенно во внутреннем дворике.

— Так, значит, вы все-таки шпионили за мной!

— Нет. Просто я был там и случайно заметил вас, — рассмеялся Логан.

— О! — смутилась Солейс. — Что ж… спасибо. Но сомневаюсь, что в отцовском замке мне грозит какая-то опасность.

Это признание мгновенно отрезвило Логана. Ах, как она еще молода и наивна!

— Напрасно вы так уверены в этом. Ведь где-то в замке бродит убийца. И он может оказаться кем угодно… даже тем, кому вы доверяете. — Он тут же заметил, как изменилось ее лицо. Глаза Солейс выразили решимость. Логан догадался, что задумала эта плутовка. Брови его сдвинулись. — Стало быть, вы охотитесь за ним! Верно?

Она вздрогнула и отшатнулась от него, пряча глаза:

— Вы несете вздор!

Логан быстро приподнял подбородок девушки, заставив ее взглянуть ему в глаза. Он увидел вызов: Солейс недвусмысленно давала понять, чтобы он не становился у нее на пути. Она была так трогательно беззащитна, и вместе с тем глаза ее выражали такую решимость, что у Логана защемило сердце.

— Солейс… — хрипло прошептал он. При одной мысли о том, что придется, возможно, оборвать эту юную жизнь, если девушка подберется слишком близко к его тайне, Логана замутило. Рука его упала. — Будь осторожна, — добавил он.

Молча кивнув, Солейс ушла. Логан все смотрел вслед девушке, даже когда темнота уже поглотила ее.

Склонившись над столом, где была расстелена огромная карта замка Фултон, Солейс внимательно разглядывала ее.

— По всей внешней стене замка выставлены дополнительные часовые, — проговорил стоявший рядом капитан Монтгомери.

Капитан обвел на карте очертания замка и задумчиво взъерошил большой загорелой рукой пышные белокурые усы, потом пригладил светло-каштановую бородку. Карие глаза его устремились на план замка. Наконец он вздохнул и посмотрел на Солейс:

— Держу пари, теперь па нас в любую минуту может обрушиться шквал стрел. А катапульта будет готова самое позднее завтра утром. Если только нам не улыбнется удача и не польет дождь. Тогда им волей-неволей придется прерваться.

— Вы удвоили число воинов в караульне? Капитан кивнул:

— И еще несколько человек засели в погребах — я велел им держать ухо востро на случай, если они готовят подкоп. Так что, уверяю вас, сейчас даже мышь не проскользнет незамеченной в замок Фултон!

— Отличная работа, капитан. Барону Баркли придется немало потрудиться, чтобы проникнуть в Фултонский замок.

— Спасибо, миледи.

— А леди Элисса… вы уже видели ее? Монтгомери утвердительно кивнул.

— Миледи ничего не сказала, поскольку не смыслит в обороне замка.

— Однако прошу вас, если вдруг леди Элисса что-то предложит вам… постарайтесь запомнить каждое ее слово. И держите в тайне наши с вами встречи. Вы меня поняли, капитан?

Монтгомери склонился в низком поклоне.

— Конечно, миледи.

— Послали гонца сообщить моему отцу, что барон Баркли осадил замок?

— Да, миледи. Он выехал из Фултона сразу же, как нам стало известно о приближении войска барона.

— Значит, очень скоро отец со своими воинами будет здесь и положит конец этому безумию, отправив проклятого ублюдка Баркли в ту же темную нору, откуда он вылез. А нам остается только продержаться до его прихода.

Капитан Монтгомери не отрывал встревоженного взгляда от карты замка.

— Что-то не так, капитан? — спросила Солейс.

— Не знаю, что затевает Баркли, но вот что странно… Вы заметили, что он не приказал разбить шатры для своих людей?.. Ничто не напоминает лагерь, хотя бы временный. В этом есть что-то загадочное. И мне это не по душе. Похоже, Баркли не собирается задерживаться у стен Фултона.

Неприятный холодок пробежал по спине Солейс.

— Что ж, боюсь, нам придется разочаровать его, — ответила она, но беспокойство уже закралось ей в душу.

Побывав на утренней мессе, Солейс вышла во внутренний дворик замка и вдохнула прохладный воздух. Над головой нависло серое небо. В воздухе пахло дождем. Девушка вдруг поняла, что ей отчаянно не хватает Гвен. Теперь ей не с кем было даже поговорить по душам. Гвен и ее отец покинули замок, как только стало известно, что осада Фултона неизбежна. Им не хотелось оказаться в ловушке, да еще, возможно, на много месяцев. Однако Солейс очень скучала по Гвен.

Войдя во двор, Солейс остановилась перед свинарником Тома Рида, который наливал черпаком теплое дымящееся пойло своим откормленным маткам. Взглянув на стену замка, девушка нахмурилась. Простая изгородь… вряд ли послужит надежной защитой, когда начнется осада. Солейс знала, что ее долг — уберечь замок и его обитателей от града стрел и камней, который скоро обрушится на их головы.

— Так дело не пойдет, — пробормотала она. Том поднял голову и бросил на девушку недоуменный взгляд. — Один хороший залп, и все свиньи будут перебиты, — объяснила она. — Надо бы построить для них хороший хлев и обязательно с крепкой, надежной крышей.

Том кивнул.

— Непременно, госпожа.

— Если тебе что-нибудь понадобится… инструменты или помощь, скажи Неду.

— Миледи… — Том нерешительно взглянул на девушку. — Как вам кажется, что задумал барон? Уморить нас голодом? Или… Неужели он и впрямь решился на приступ?

Солейс охватило теплое чувство к нему. Вот он стоит перед ней — один из многих обитателей замка, не знающих о том, что происходит снаружи. Эти люди питаются самыми невероятными слухами. И однако Том спокоен!

— Надо приготовиться ко всему, — ответила она. — Вот так-то, Том. А тебе советую позаботиться о свиньях. Возможно, наши жизни будут зависеть от них.

Том мрачно кивнул.

Солейс двинулась дальше. В спешке она перевязала волосы шнурком, надела простенькое коричневое платье и накидку чуть более светлого оттенка. Одежда была удобной, да и Лилиан не станет ворчать, если она перепачкается. Солейс знала, что сегодня ей предстоит немало, дел.

Задумчивый взгляд девушки устремился на подъемный мост. Сейчас он был поднят, а тяжелая решетка у ворот опущена. Те самые ворота, которые раньше, казалось, гостеприимно приглашали всех желающих заглянуть в Фултон, теперь превратились в неприступную преграду. Солейс рассеянно подумала о монахах, часто посещавших Фултон. Теперь, когда ворота замка закрыты, кто приютит их на пути в аббатство святого Михаила? А ведь раньше их смиренные фигуры в грубых коричневых плащах были неотъемлемой частью замка. Проклятый барон! Это из-за него Гвен и ее отцу пришлось уехать из Фултона, а теперь вот и монахов не видно! А без них замок уже не тот, что прежде.

Солейс окинула взглядом донжон и кладовые. Она уже давно собиралась заглянуть туда, поговорить кое с кем из заключенных, да все руки не доходили.

Девушка потерла глаза. Полночи она провела без сна. Боже милостивый, убийца в замке Фултон! Какой ужас! Значит, жизни каждого из них угрожает опасность. И ее долг — защитить людей. Значит, она должна найти убийцу. Солейс окинула взглядом толпу крестьян и воинов. Многих из них она хорошо знала: одних — по имени, других — в лицо. Неужели один из них подкуплен бароном? Солейс нахмурилась. Конечно, она понимала, как притягательна сила серебряных монет, но твердо верила в то, что все ее люди верны замку Фултон и его обитателям.

Однако вовсе не страх перед убийцей, бродившим по темным закоулкам замка Фултон, не давал ей покоя. Девушка чувствовала, что она под защитой. Под защитой человека с такими необыкновенными глазами цвета жидкого серебра.

Отбросив со лба прядь волос, она окинула взглядом внутренний дворик замка и почти сразу заметила могучую фигуру сокольничего — он почти на голову возвышался над всеми. Сокольничий разговаривал со старым Беном, а сокол, как обычно, сидел у него на плече.

Вдруг какой-то человек, направлявшийся к кухне с охапкой дров в руках, заслонил от нее знакомую фигуру. Солейс вытянула шею и снова посмотрела на сокольничего. Дьявольски привлекателен, ничего не скажешь. Горячий румянец залил щеки девушки, когда она вспомнила, как эти сильные руки совсем недавно лежали у нее на плечах.

Вдруг она заметила, как сокольничий повернулся, и, проследив за его взглядом, увидела Бет. Сестра явно направлялась к нему. Солейс нахмурилась. Светло-голубое бархатное платье прекрасно подчеркивало лазурь глаз Бет и обнажало плечи и грудь, насколько позволяли приличия. Темные волосы девушки, завитые по последней моде, чуть прикрывали маленькие уши. Бет величественным жестом протянула руку сокольничему, и тот поднес ее к губам. Плечи Солейс поникли. «Так и должно быть, — уныло подумала она. — Да и какой мужчина устоит перед красотой Бет?»

Заметив хозяйскую дочку, Бен заковылял прочь. Теперь Логан стоял спиной к Солейс. Забыв обо всем, девушка залюбовалась гривой черных как ночь волос, небрежно разметавшихся по широким плечам.

Бет протянула руку к соколу. Но птица, зашипев, ударила ее клювом. Солейс удовлетворенно улыбнулась, заметив, что сестра отдернула руку. И тут же устыдилась своего недоброго чувства.

В то же мгновение сокол забеспокоился, взъерошил перья, расправил могучие крылья и издал пронзительный, клекочущий крик.

Его услышал один из воинов, укрывшийся в башенке на крепостной стене замка.

Солейс увидела, что Логан оцепенел, будто превратившись в каменную статую. Внезапно он резко обернулся, и взгляды их встретились. От Солейс не укрылась его тревога. И тут же воздух наполнился шипением и свистом. Вскинув голову, Солейс испуганно вскрикнула — стрелы, будто туча, закрыли небо. Осада замка началась.

Десятки стрел, как злобные осы, свистели в воздухе, готовые в любую минуту ужалить насмерть. Одна воткнулась в землю у самых ног Солейс, перепугав стайку крохотных цыплят. Вокруг захлопали двери — это крестьяне поспешили укрыться за толстыми каменными стенами внутренних строений замка.

Инстинкт побуждал Солейс бежать, но она, повинуясь какому-то неосознанному чувству, оглянулась через плечо и увидела, как сокольничий, схватив за руку Бет, тащит ее через открытые ворота внутрь замка.

Солейс кинулась вслед за всеми. Вдруг рядом истошно закричала молодая женщина и, рухнув на колени, склонилась над пронзенным стрелой мужчиной. Солейс с ужасом узнала мельника и его дочь Дженни. Расталкивая охваченных паникой крестьян, она бросилась к упавшему. Глаза Дженни, залитые слезами, с мольбой остановились на Солейс. Девушка склонилась над мельником. Тот закашлялся, и изо рта у него хлынула кровь.

— Беги во двор! — Солейс обернулась к рыдающей Дженни.

— Но отец… — всхлипнула девушка.

— Беги! — крикнула Солейс.

Заметив, что Дженни колеблется, она ласково утерла ладонью ее мокрое от слез лицо и мягко подтолкнула к распахнутым настежь воротам.

Когда та ушла, Солейс вновь склонилась над стариком. Она и раньше видела раны, нанесенные стрелой и мечом, поэтому лишь горестно вздохнула. Ее опыт свидетельствовал о том, что кровь изо рта предвещает неминуемую смерть.

Старик опять закашлялся, и кровь залила его рубашку. Солейс осторожно отерла покрытый испариной лоб старика. Несчастный обратил на нее взор, полный муки, потом дрожь пробежала по его телу, глаза закатились, и он затих. Тяжело вздохнув, девушка закрыла старику глаза.

И тут ее будто подхватил ураган.

Солейс вскочила. Перед ней стоял сокольничий. Его глаза скользнули по лицу девушки, и она вновь ощутила спокойствие. Прижав Солейс к себе, он потянул ее за собой. Тут только она заметила в его руках крышку от большой деревянной бочки. Сокольничий подтолкнул девушку к стене и поднял над головой крышку, укрыв их обоих, точно щитом. В то же мгновение одна из стрел вонзилась в крышку, и Солейс вздрогнула, услышав, как металлический наконечник расколол толстое дерево. Ошеломленная девушка поняла, что чудом избежала смерти, и страх стиснул ее сердце. Она в ужасе уставилась на сокольничего.

Отшвырнув уже бесполезную крышку, он прижал Солейс к стене, заслонив своим телом от дождя стрел, сыпавшихся во двор. Закрыв глаза, девушка приникла к его груди и блаженно замерла, чувствуя, как сокольничий обхватил руками ее голову.

Стрелы вонзались в землю рядом с ними.

Схватив девушку за руку, Логан потащил ее за собой под защиту стен замка. Солейс едва поспевала за ним. Наконец они ворвались во внутренний дворик, и ворота с грохотом захлопнулись за ними.

Дороти вихрем подлетела к Солейс и схватила ее за руки.

— Госпожа, госпожа, вы живы?!

Железные пальцы, сжимавшие запястье девушки, разжались. Но когда она обернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя, он уже исчез в темноте. Солейс приоткрыла рот, и в то же мгновение толпа крестьян увлекла ее за собой. Слова благодарности замерли у нее на губах. Глаза Солейс обежали двор, но сокольничий будто растворился в воздухе.

Логан издали видел, как сбежавшиеся со всех сторон крестьяне обступили Солейс. «Ну что ж, по крайней мере с ней все в порядке», — устало подумал он. И сам себе удивился.

Логан быстро направился к клеткам, где держали соколов и других ловчих птиц. Едва он подошел, как сокол с криком сорвался со своего шестка и сел ему на плечо. Логан вздохнул, понимая, что должен разыскать Солейс и постараться завоевать ее доверие. Но следует быть осторожным. После того как в донжоне обнаружили убитого солдата, подозрение могло пасть на каждого. Даже старик Бен порой поглядывал странно на него. Может, лучше выждать пару дней, прежде чем задавать вопросы.

К тому же еще есть время все обдумать. Возможно, даже слишком много времени…

Перед глазами Логана снова возникло прелестное видение — густые, темные волосы, упрямо вздернутый вверх подбородок и тоненькая, женственно округлая фигурка. Все тело его вдруг мучительно напряглось. Проклятие, и почему только Солейс так дьявольски… Логан яростно потряс головой. Она — Фариндейл. А значит, его враг. И все же…

Он ведь знал, чем рискует, когда приказал открыть перед ней ворота замка. А потом напряженно ждал, готовый биться насмерть, ждал, что стража явится за ним и бросит его в темницу. Но ничего не произошло. Вероятно, леди Элисса сочла, что Логан недостоин ее гнева, поэтому не приказала заковать его в кандалы, хотя он ослушался ее приказа.

Старый Бен оставил открытой дверь в маленький домик, где содержались самые ценные птицы. А сам хлопотливо чистил полы, усыпанные пометом и остатками пищи. Взглянув на старика, Логан направился к маленькому помещению возле клеток, отведенному ему для жилья, надеясь проскользнуть незамеченным. Но старый Бен окликнул его. Логан поморщился. У старика слух получше, чем у иного сокола.

— Опять бродишь без дела, парень? — Бен поскреб заросший щетиной подбородок. — Какой ты сокольничий? — пробормотал он в двадцатый раз, не меньше.

Логан уже привык к этому. Старик с самого первого дня настороженно относился к нему. Однако Бен работал не покладая рук, и Логан уважал его за это. Старик поддерживал в клетках безукоризненную чистоту и порядок и следил, чтобы птицы были сыты и довольны.

— С соколами все в порядке? — спросил Логан.

— С соколами? Еще бы! Мои крошки! Они-то в порядке. Но твоей заслуги тут нет. Где опять пропадал? По девкам шлялся? Сам, небось, знаешь, малый, замок в осаде. Сейчас каждая пара крепких рук да с мечом в придачу у нас на вес золота. А я-то, старый дуралей, решил, что ты для того и явился.

Логан направился к своей каморке.

— И нечего обижаться, парень. Что бы ты там не натворил до того, как явился сюда, мне на это начхать. Я тебе и раньше так говорил и теперь повторяю. Только не держи меня за старого дурака, ладно? Я-то вижу, что ты такой же сокольничий, как я — святой Михаил, хоть ты и расхаживаешь повсюду с этим красавцем на плече.

Сделав вид, что не слышит его, Логан вошел к себе и прикрыл за собой дверь. В этой клетушке едва можно было повернуться. Она больше напоминала конское стойло, чем человеческое жилье. Да и холод здесь стоял, как на конюшне. Спал Логан в углу, на старом тюфяке, набитом соломой. Что ж, по крайней мере ему не приходится ни с кем делить его. Логан плотнее прикрыл дверь, чтобы не слышать брюзгливого ворчания Бена.

Сокол тут же вспорхнул с его плеча и устроился на насесте, который Логан сколотил специально для него. Логан зажег свечу и поставил ее на шаткий столик возле постели, чувствуя на спине настороженный взгляд птицы. Ему вдруг стало не по себе.

— Ну, чего уставился? — бросил он. Ответа, естественно, не последовало. Однако Логан мог бы поклясться, что птица по-прежнему не сводит с него глаз.

В общем-то старик Бен прав — никакой он не сокольничий! Но ничего лучше Логан придумать не смог. К тому же его выдумка неплохо сработала, во всяком случае, ему удалось проникнуть в Фултонский замок без особого труда. И в том, что он одурачил леди Элиссу, немалая заслуга принадлежала соколу.

Присев на край топчана, Логан вытащил из ножен кинжал и, бесшумно приподняв один из камней, которыми был вымощен пол, осторожно провел по нему сверкающим лезвием.

Чувства его странным образом обострились. Подумав, что причина тому — обстрел замка, Логан снова провел клинком по камню.

Впрочем, и нервы Логана были на пределе. Он уже ощущал терпкий запах приближающейся битвы, и кровь бурлила в его жилах.

А может, виной всему — мягкое, податливое женское тело, еще совсем недавно так доверчиво прижимавшееся к его груди? Или же дурманящий аромат роз, до сих пор сладостно круживший ему голову? Или все дело в этих зеленых глазах, воспламенивших его?

Тяжелый валун вдруг вывернулся у него из рук.

— Проклятие!

Логан подул на горевшую огнем руку. Потом посмотрел па окровавленные пальцы и вдруг подумал, что неплохо бы нот так же, хоть и вместе с кожей, содрать с себя все, что мучило его в последнее время. И пусть от боли, но забыть обо всем, кроме того, что привело его сюда. Он должен отыскать Питера. Все остальное не важно.

Сидя за столом в большом зале, Солейс немигающим взглядом смотрела на стоявшее перед ней блюдо с едой, но вряд ли по-настоящему видела его. Одна и та же навязчивая мысль преследовала ее. У девушки с утра маковой росинки во рту не было. Собственно, сегодня впервые присела перекусить, хотя уже смеркалось. Солейс падала с ног от усталости — весь день она то хлопотала возле раненых, то утешала и успокаивала тех, кто потерял близких. Кроме мельника, от стрел погибли еще трое.

И однако Солейс то и дело уносилась мыслями прочь, забывая о раненых и убитых. Ее терзали угрызения совести. Но что делать, если отовсюду на нее смотрят эти необыкновенные глаза цвета расплавленного серебра, а грудь волнуется при воспоминании о сильной мужской груди и учащенном стуке его сердца? Все это раздражало Солейс, сводило ее с ума… и вместе с тем очаровывало.

Девушка рассеянно откинула с лица волосы. Она ведь даже не успела поблагодарить его. Отодвинув блюдо, Солейс встала и направилась к двери. Конечно, уже довольно поздно, но вдруг он еще не спит.

Миновав кладовые, девушка устремилась к клеткам ловчих птиц. В небе ярко светила луна, заливая серебристым сиянием дворик замка. Солейс скользнула в проход между клетками. От тишины у нее зазвенело в ушах. Даже соколы уже спали. Солейс, как тень, двинулась между клетками к небольшому домику сокольничих, толкнула дверь, вошла в тесный коридорчик и нерешительно покосилась на ближайшую к ней дверь. Та была закрыта. Дальше виднелась еще одна, ведущая в комнату старого Бена. В другой комнате жил сокольничий. Внезапно сообразив, что даже не знает его имени, Солейс остановилась в нерешительности. Ладно, сейчас узнает. Но она все медлила, гадая, какая же из дверей ведет к нему. Наконец, глубоко вздохнув, девушка осторожно постучала в дальнюю дверь, и та с тихим скрипом открылась. Солейс вгляделась в темноту.

— Бен! — чуть слышно позвала она.

Она напрягала слух, но в комнате было темно и тихо, как в могиле.

— Бен! — позвала девушка, на этот раз громче. Почему дверь открыта? Может, старику стало плохо? Солейс решительно толкнула дверь и вошла. — Есть здесь кто-нибудь? — спросила она.

Вдруг ей показалось, что сквозь неплотно пригнанные доски стены пробивается лунный свет. Девушка сделала шаг вперед и увидела небольшой, грубо сколоченный стол, на нем свечу, а рядом — кремень.

Солейс высекла огонь и зажгла свечу. Слабый огонек рассеял тьму, и Солейс огляделась. В углу была постель, вернее, связка старой соломы, прикрытая тонким одеялом. На ней никого не было. Рядом стоял куль, туго перевязанный веревкой. Солейс растерялась, но тут же заметила на стене насест, а нем — знакомого сокола и немного успокоилась, поняв, что это его комната.

Дрожь охватила ее. «Надо уходить, — подумала она. — Мне не следует тут оставаться». Девушка уже собиралась задуть свечу, но вдруг странный блеск привлек ее внимание. Что-то снова блеснуло в соломе, служившей сокольничему постелью. Солейс вгляделась повнимательнее, испугавшись, что это огонь. Шагнув к постели, она осторожно раздвинула солому.

Там сверкал остро отточенный меч. На что он ему? Дурное предчувствие охватило Солейс. С трудом подняв длинный и тяжелый меч, Солейс положила его на колени. Обтянутая кожей рукоять потерлась и залоснилась. Почти у самого основания она была украшена крупным драгоценным камнем. Стоило девушке слегка повернуть меч, и он сверкнул кровавым блеском, как огромный, чудовищный глаз. Серебряная рукоятка была сделана в форме распятия — два скрещенных меча напоминали крест. Солейс нахмурилась. Где-то она уже видела что-то похожее. Но где?

Зачем сокольничему меч? — снова удивилась девушка. Или он вовсе не сокольничий? А кто? Вор? Или… воин?

Вдруг за ее спиной послышались шаги. Солейс поспешно сунула меч в солому и вскочила. Обернувшись, она увидела на пороге сокольничего. Он молча смотрел на нее.

— Что вы здесь делаете? — грозно осведомился Логан. Солейс замерла.

Он осторожно прикрыл за собой дверь и вошел в комнату. Глаза Логана скользнули по Солейс, и от его внимательного взгляда не укрылись ни смертельная бледность девушки, ни то, как испуганно она вздрогнула, застыв у топчана, будто он застал ее врасплох. Логан чуть не застонал от досады, ощутив знакомую тяжесть в чреслах.

— Дверь была открыта, — пролепетала Солейс. — Я… вот я и подумала, может, что-то случилось.

Глаза смущенной девушки, казалось, стали еще больше, чем обычно. И Логан признался себе, что никогда не видел таких прекрасных глаз.

Торопливо оглядев комнату, он не заметил ничего необычного и снова посмотрел на Солейс:

— Что вам нужно?

— Я искала вас. Хотела поблагодарить. То есть… я хотела сделать это раньше, но…

— Поблагодарить?

— За то, что вы спасли меня.

Логан видел, как испуганно Солейс стиснула руки.

— И для этого вы вломились ко мне в комнату?

— Я же ведь уже сказала — дверь была открыта. Я и решила, что, может, Бену плохо или…

— Стало быть, вы просто толкнули дверь и вошли?

— Но я же не знала, что это ваша комната. Логан сердито нахмурился:

— А вам не пришло в голову подождать до утра? Она смущенно переступила с ноги на ногу.

— Я была занята весь день, а утром, возможно, дел будет еще больше. Мне не хотелось показаться неблагодарной.

Свет луны коснулся ее глаз и утонул в их загадочной глубине, как тонет месяц в тихом лесном озере. Завороженный Логан замер в двух шагах от девушки. Сладкий аромат роз коснулся его ноздрей, окутав благоуханием. Огромная тень Логана накрыла ее лицо, и он чуть не проклял все на свете, потому что теперь не видел сияния ее глаз.

— И какого же рода благодарность вы намерены мне предложить? — Его голос прерывался от волнения.

Не успела Солейс ответить, как Логан, нежно откинув с лица девушки волосы, положил руки ей на плечи, стиснул в объятиях и чуть не потерял голову, ощутив прикосновение округлых грудей.

Вдруг что-то едва слышно звякнуло у него под ногой. Бросив взгляд вниз, Логан замер: из-под топчана на несколько дюймов высовывался острый конец его меча. Подняв глаза, он заметил, что Солейс тоже смотрит вниз, на меч у них под ногами. Логан мог поклясться, что в ее взгляде мелькнул ужас. Из зеленых они стали почти черными.

Не сказав ни слова, Солейс вдруг с силой оттолкнула его и рванулась к двери. Логан схватил ее за руку.

— Пришли, значит, поблагодарить меня, да? Он навалился на дверь всем телом.

Солейс трясла и дергала дверь, прекрасно сознавая, что оказалась в ловушке.

— Что вам нужно? — спросил Логан. — Зачем вы явились сюда?

В ее глазах вспыхнула ярость.

— Что вы скрываете? — бросила она ему в лицо.

Он прижал дверь и другой ладонью, так что девушка оказалась в кольце его рук. Их разделяло лишь несколько дюймов, и Логану казалось, что он чувствует исходящий от нее запах страха.

— Вы затеяли опасную игру, леди Солейс.

— Кто вы такой? — надменно осведомилась девушка, хотя ее била крупная дрожь.

Логана восхищали сила духа и мужество этой хрупкой на вид девушки. В свете свечи нестерпимым пламенем горели ее глаза. Она напоминала тигрицу в клетке. Логан придвинулся еще ближе, стараясь, однако, не коснуться ее. Неужели эта глупышка не чувствует опасности? А если чувствует, почему не падает на колени и не просит сохранить ей жизнь?

— Сокольничий, — усмехнулся он.

Глаза Логана жадно впились в ее нежную шею, и он заметил, как она с трудом проглотила вставший в горле комок.

— У сокольничих не бывает мечей, — едва слышно промолвила Солейс.

— А настоящим леди не к лицу бродить по замку и вынюхивать чужие тайны.

— Я ничего не вынюхивала! Я пришла сказать вам спасибо!

— Тогда каким образом вы наткнулись на меч? — Презрительная усмешка скривила губы Логана.

Девушка стиснула зубы и нахмурилась. Зеленые глаза выражали упрямство.

— Я и не думала вынюхивать. — Солейс потупила взгляд. — Мне очень жаль.

Неприятное предчувствие закралось в душу Логана. Чтобы признаться, порой требуется немалое мужество. И не многие способны на это. А она даже не пыталась отрицать, что видела меч с его фамильным гербом. Догадалась ли Солейс? Известно ли ей, кто он на самом деле? И для чего явился сюда?

— Тогда скажите, что вам здесь понадобилось?

Она подняла голову. Их взгляды встретились, и Логан опять со страхом и волнением понял, что тонет в загадочной глубине ее глаз. Как он мечтал поцеловать эти гневно сжатые губы, сделать так, чтобы обида сменилась пламенем страсти! Как бы Логан хотел увидеть, какими станут эти удивительные глаза, когда в них загорится огонь любви! О, как бы он хотел услышать, что Солейс пришла сюда среди ночи, желая оказаться в его объятиях, подставить ему для поцелуев губы…

— Что ж, пожалуйста. — Девушка пожала плечами. — Мне и в самом деле хотелось поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня этим утром. Вы рисковали жизнью, чтобы спасти меня.

— Я не об этом, — отмахнулся Логан.

— Но именно для этого я и пришла.

Логан насторожился, подумав, что она слишком опасна. Нельзя, чтобы эта девушка догадалась, кто он такой, пока не найден брат. Его рука с растопыренными пальцами медленно поползла к ее шее. И замерла на полпути. Потом ласково коснулась щеки Солейс. Логан не мог оторвать глаз от ее лица. Взгляды их встретились, и Логан задохнулся.

Что за дьявольщина, что это с ним? Он оттолкнулся от стены.

— Убирайтесь! — Логан повернулся к ней спиной. «Вот сейчас громко хлопнет дверь, — с тоской подумал он, — и она исчезнет навсегда. Я опять останусь один».

Девушка действительно бросилась к двери, потом вдруг остановилась и ухватилась за косяк.

Логан поднял голову и увидел, что она еще здесь. Господи, помилуй! Эта девушка сводила его с ума. Логан умирал от желания прикоснуться к ее нежной шее… губами… или кинжалом. Она даже не успеет понять, что случилось. Всего лишь…

— Спасибо вам, — прошептала Солейс.

И глубокая искренность, звучавшая в ее голосе, заставила его похолодеть. Значит, это правда… вот зачем она пришла… поблагодарить его.

Скрипнула дверь, и Солейс исчезла, беззвучно растворившись в темноте.

Логан растерянно уставился в пустоту. «Боже, какой я идиот! Рисковал свободой, чтобы спасти ее, а сейчас… сейчас поставил на карту свою жизнь, дав ей уйти! Девчонка непременно поднимет тревогу, переполошит всех стражников, и мне конец!»

Он без сил опустился на край топчана, тупо уставившись на торчавший из-под него меч. Потом выдернул соломинку и задумчиво повертел ее перед глазами. «Что со мной, отец? — Логан вгляделся в блестящую поверхность клинка. — Она словно околдовала меня. При одном только взгляде на нее я весь дрожу. И это когда жизнь Питера зависит только от меня, когда мне нужно быть неумолимым и холодным, как этот меч!»

Логан рассеянно повернул лезвие. И вдруг увидел несколько багровых капель на его поверхности. Казалось, даже клинок жаждал ее крови. Взгляд Логана метнулся к двери, за которой исчезла Солейс. Почему же все его существо терзает совсем другой голод?

— Я плохо вижу, госпожа, — донесся голос из зловонной глубины камеры узников. — Мои старые глаза нынче уж не те, что раньше. А тут еще и факел… уж так он ярко горел, совсем невмоготу!

Слушая старика, Солейс рассеянно кивала. Всю ночь ее преследовали соколы со сверкающими серебром глазами. Она пробиралась по каким-то коридорам, во тьме которых таились неведомые чудовищные твари, и сейчас чувствовала себя совсем разбитой. Проснувшись утром, девушка решила заняться поисками неведомого убийцы. И первым делом расспросить узников в донжоне — а вдруг им что-то известно о таинственной смерти стражника?

— Может, в нем было что-то необычное? — спросила она старика. — Ну хоть что-нибудь!

Наступило долгое молчание. Солейс оглянулась на стражника. Тот терпеливо ждал, прислонившись к стене, почти невидимый в темноте коридора. Но вот старик снова заговорил, и Солейс, забыв о стражнике, вся обратилась в слух. Через крохотное оконце в тяжелой деревянной двери на нее смотрели налитые кровью глаза. Изборожденное морщинами лицо сплошь было покрыто гноящимися язвами и уже поджившими струпьями.

— У него была с собой палка… или что-то вроде этого, — прошамкал старик.

— Палка?

— Угу, вроде посоха, значит.

— Или дубинки, — подал голос стражник из-за спины Солейс.

А она уж почти забыла о нем! Он шагнул в круг света, падавший на пол от факела на стене. По каштановым, об резанным в кружок волосам пробегали красноватые блики. Кольчуга и латы на широкой груди ярко засверкали. У бедра воина висел тяжелый меч.

— Да, да… точно, ваша милость. — Старик, явно довольный собой, заулыбался.

— Должно быть, ею он и убил стражника, — сказал воин и протянул руку, чтобы увести Солейс подальше от камеры прокаженного.

Но Солейс решительно отстранила его руку.

— Он о чем-нибудь спрашивал тебя? Может, ему было что-то нужно?

Прокаженный напрягся, припоминая.

— Сдается мне, он кого-то искал. Я слышал, как он звал… все повторял какое-то имя…

— Какое? — встрепенулась Солейс. Старик сокрушенно покачал головой.

— Не припомню…

— Неужели не можешь вспомнить, как он выглядел? Ну хоть что-нибудь…

— Ох! Ваша милость, да какой с меня спрос? Я и не разглядел его вовсе. Вот разве что… Вот разве что здоровый он был, этот парень… или нет…

— Толстый? — подсказала Солейс.

— Нет-нет. Сильный, вот что. И высоченный. Здоровый, значит.

Стражник поднял вверх руку над головой Солейс.

— Такого вот роста?

Старик решительно покачал головой.

— Нет. Куда там!

Стражник поднял руку на уровень своей головы.

— Значит, примерно с меня?

— Вроде этого, — кивнул старик.

Солейс обернулась к воину, и глаза их встретились. Он вздохнул и безнадежно пожал плечами.

— Спасибо тебе, Эд, — ласково сказала Солейс прокаженному. — Если вдруг припомнишь еще что-то… пусть хоть самую малость, позови стражника, а он тут же даст мне знать. И не волнуйся, Эд. Как только закончится осада, я сама прослежу, чтобы о тебе заботились как следует.

— Благослови вас Бог, госпожа, — прошептал несчастный. Сопровождаемая своим телохранителем, Солейс вышла из донжона.

Ее спутник хранил мрачное молчание. Только когда они поравнялись с кладовыми, он наконец заговорил:

— Ты ведь не собираешься принимать его слова всерьез, не так ли?

— Почему бы и нет? Мы ведь опросили всех в замке. И кроме него, бедняги, никто ничего не видел и не слышал. Только старик видел убийцу.

— Но, Солейс, он — вор и обманщик! Именно поэтому старик и сидит за решеткой уже семь лет! Разве можно доверять тому, что он мелет?!

— У него проказа! И потом, он уже очень стар. Зачем ему обманывать нас? Я ведь пообещала позаботиться о нем, даже если он ничего не расскажет! Так что какой ему прок лгать?

— И все же я не верю ему. И предупреждаю, Солейс, это может оказаться опасно!

— Знаю. И клянусь, я буду очень осторожна!

— Боюсь, этого недостаточно. Не забывай, мы имеем дело с убийцей! Он уже прикончил одного. Вспомни стражника в донжоне! Так что с таким же успехом он может перерезать горло и тебе, если ты встанешь у него на пути! И думаю, рука у него не дрогнет!

— Но ведь пока он на свободе, всем нам грозит опасность!

— Дьявольщина, с тобой бесполезно спорить! Но прошу, если выяснишь, кто этот ублюдок, тут же дай мне знать. Ладно?

Солейс ласково улыбнулась.

— Обещаю. Я позволю тебе делать что угодно ради моей безопасности!

Мужчина наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.

— Господи, только не заставляй меня волноваться из-за тебя! А в последнее время, дорогая, ты делаешь это довольно часто!

— Ты ворчишь точь-в-точь как отец!

— Если бы он был здесь, тебе бы и в голову не пришло сунуть нос в это дело!

— Если бы он был здесь, мне бы и не пришлось совать в него нос! — насмешливо парировала девушка.

Воин грустно усмехнулся.

— На этот раз его нет слишком долго.

Солейс кивнула, и сердце ее заныло. Она скучала по отцу. В памяти девушки вдруг всплыла улыбка отца — как она любила ее! Солейс всегда забавляло, как причудливо двигались длинные усы, когда отец улыбался. Когда он уезжал, в его волосах только-только начинала пробиваться седина. А вдруг отец вернется совсем седым? Он прислал два письма, где пересказывал последние придворные сплетни. В них не было ничего от человека, которого помнила и любила Солейс. «Да, — подумала она, — его слишком долго нет».

— А мне, пожалуй, пора вернуться на мой пост, — сказал ее спутник. — Будь осторожна, Солейс.

— Спасибо, Питер, — кивнула она, провожая его взглядом.

Девушка задумалась, вспомнив, как старый Эд описал таинственного убийцу. Сильный мужчина. Высокий. Ростом с Питера. Невесело усмехнувшись, она вновь посмотрела вслед удалявшемуся воину. В замке почти не было таких высоких мужчин, как он. А уж о силе и говорить не приходилось. К тому же ни у одного, насколько знала Солейс, не было дубинки.

Нахмурившись, девушка перебирала в памяти то одно, то другое. И вдруг воспоминание о том, как сильные, горячие мужские ладони легли ей на плечи, заставило Солейс забыть обо всем. С губ ее слетел печальный стон. Весь день взгляд этих серо-стальных глаз преследовал ее, и весь день девушка с мужеством отчаяния старалась думать о своих бесчисленных обязанностях, о чем угодно, только не об этом человеке.

Но что-то тревожило ее, не давая покоя… что-то бесследно ускользавшее всякий раз, когда она возвращалась к тому, что произошло накануне. И вдруг перед глазами Солейс возник герб… тот, что она видела на мече сокольничего! Мысли вихрем закружились у нее в голове. Рукоять меча в виде креста… это так долго не давало ей покоя, что Солейс даже нарисовала — два меча крест-накрест на фоне полной луны. Где-то она уже видела их, девушка не сомневалась в этом. Но где? Ах, если бы здесь была Гвен! Вот с кем она поговорила бы по душам!

Остановившись у двери своей комнаты, Солейс вдруг замешкалась и вздохнула. Столько еще надо сделать! Заглянуть к раненым, успокоить крестьян, выяснить, у кого из них стрелами перебили скот, узнать у слуг, сколько осталось воды и пищи. Вероятно, очень скоро им придется ограничивать себя и в том, и в другом. Отыскать убийцу. Только успевай поворачиваться. Тогда почему же ее так неудержимо тянет к деревянным домикам, служившим пристанищем множеству охотничьих птиц?

Круто повернувшись, Солейс направилась к узкой винтовой лестнице в самом конце коридора. Ах, как много нужно успеть! Люди привыкли во всем полагаться на нее. Девушка поднималась по ступенькам. Ей надо все хорошенько обдумать. Немного побыть одной… хотя бы до тех пор, пока она не справится наконец со странными чувствами, одолевавшими ее.

Длинный подол ее платья поднял с пола облако пыли, и сейчас Солейс плыла в ней, как в тумане, почти ничего не видя вокруг. Здесь явно давным-давно никто не бывал. Серая паутина свешивалась с потолка, висела по углам. Коридор походил на пристанище нечистой силы. Да и слуги, считая, что это так, не решались заглянуть за массивные деревянные двери, ибо за ними, по слухам, водились привидения. Но только не Солейс. Привидения, какая чушь! Девушка любила приходить сюда, зная, что уж в эту-то комнату никто не последует за ней. Остановившись перед деревянной дверью, она залюбовалась изумительной резьбой — неизвестный художник много лет назад с потрясающим мастерством покрыл дерево узором из гербов и геральдических символов. Солейс толкнула дверь, и та протяжно заскрипела.

Перед ней был большой зал. Вдоль стен выстроились фигуры в доспехах. Молчаливые рыцари, закованные в кольчуги и латы, через прорези в шлемах наблюдали за девушкой.

Солейс тихо вошла в комнату. Фигуры в древних латах ничуть не пугали ее. Через огромное окно на противоположной стене в комнату потоком лился солнечный свет и расползался по полу, как исполинская паутина. Девушка приблизилась к окну.

Перед ее глазами бесконечной чередой холмов раскинулся Фултон. С высоты башни она едва различала далеко внизу копошившиеся фигурки воинов Баркли. Если на мгновение забыть о них, то все было точь-в-точь как всегда в этот чудесный летний день, словно и не грозила смертельная опасность, не стонали внизу раненые, не оплакивали погибших. Солейс тяжело вздохнула, вернувшись к ужасной реальности. Сейчас она мечтала ненадолго забыться и как следует подумать о том, что не давало ей покоя. Кого же искал в замке этот таинственный убийца? Что заставило его пойти на преступление? Угрожает ли опасность кому-нибудь еще? Ответов на эти вопросы девушка не знала.

Что-то хрустнуло у нее за спиной, и Солейс, обернувшись, быстро оглядела комнату. Неужели кто-то следит за ней? Но в комнате никого нет. Странно… Пожав плечами, она вновь погрузилась в свои мысли.

Наверное, не у нее одной нервы напряжены до предела, тем более сейчас, когда замку угрожает смертельная опасность. А что, если начнется эпидемия…

Шаги. Солейс снова испуганно обернулась. Но огромная комната по-прежнему была пуста. Сердце девушки неистово забилось. Она внимательно прислушалась. Ни души. Взгляд Солейс перебегал от картины к картине, скользил по развешанному по стенам древнему оружию. Вероятно, весь этот арсенал принадлежал предыдущему владельцу замка, лорду Рэндалу. Именно его предки следили сейчас за ней с семейных портретов. Когда-то отец Солейс приказал вынести отсюда весь этот хлам, чтобы уничтожить даже память об этом чудовищном семействе. Но жена лорда Фариндейла боялась, что духи разгневанных предков, оскорбленные святотатством, не дадут им спать по ночам, и в конце концов убедила его оставить все как есть.

Первое время Солейс, побуждаемая странным любопытством, украдкой заглядывала сюда, но тут же пугалась и убегала. Девушке мерещилось, будто призрак лорда Рэндала грозит ей пальцем, и Солейс охватывал такой страх, что волосы шевелились на голове. Но упрямая девочка твердила себе, что не позволит этому мерзкому духу запугать ее. Она же не ребенок! Однако ей долго не удавалось преодолеть страх.

Девушка приложила руку к груди. Она, несомненно, что-то слышала. В привидения Солейс давно уже не верила, иначе вряд ли осмелилась бы прийти сюда. Мысль о бесплотном духе лорда Рэндала, который может явиться в любую минуту и потребовать назад свой замок, способна была лишить мужества кого угодно, но только не Солейс. Упрямо закусив губу, девушка вновь повернулась к окну. Но теперь она уже была настороже и чутко ловила каждый звук, каждый шорох в этом гулком, пустом зале.

Однако вокруг стояла мертвая тишина.

Солейс рассмеялась. Призраки, как бы не так!

Вдруг что-то зашелестело и чуть заметное дуновение коснулось ее щеки, будто что-то невидимое пролетело по воздуху. Солейс вздрогнула.

— Кто здесь? — пролепетала она побелевшими от ужаса губами.

Ответом ей была гробовая тишина. Со всех портретов остановившимися глазами за девушкой наблюдали давно умершие предки. Словно ледяные пальцы стиснули ей горло. По спине побежали мурашки. Дрожащими руками Солейс потянулась к подоконнику. И чуть не закричала, почувствовав вместо холодного камня что-то теплое…

Живое, горячее человеческое тело!

Сдавленный вопль вырвался из груди насмерть перепуганной Солейс, когда перед ней словно из-под земли выросла высокая фигура сокольничего. При свете солнца казалось, будто вокруг его головы сияет нимб. Растерявшись, девушка отпрянула назад и с трудом подавила крик.

Логан шагнул к ней, но Солейс, заметив его холодный взгляд, испуганно попятилась. Этот человек пугал ее.

— Вам не следует быть здесь одной, — спокойно сказал Логан.

Солейс пятилась, но он неумолимо приближался. В его спокойствии, во взгляде, которым Логан смотрел на нее, было что-то зловещее.

— Это опасно, — добавил он.

Эти слова прозвучали в ее мозгу будто удар набата. Девушка наткнулась спиной на один из висевших на стене щитов, и тот отозвался громким гулом.

Рука Логана с быстротой молнии метнулась вперед, и Солейс вновь испуганно вскрикнула, но он даже не притронулся к ней. Логан прижал щит ладонью, и гул прекратился. Вновь воцарилась тишина. Глаза сокольничего впились в лицо девушки.

Его сильная рука сейчас была так близко от нее, что Солейс чувствовала исходивший от нее жар. Девушка вздернула подбородок.

— Вы мне угрожаете?

— А следовало бы!

Она сглотнула, и взгляд Логана скользнул по ее губам. Собрав все свое мужество, Солейс сердито топнула ногой.

— И все-таки я хотела бы знать, зачем сокольничему понадобился меч?

Сработало! Даже слишком хорошо сработало.

Темное облако заволокло его лицо. Логан придвинулся к ней вплотную, и она ощутила его прерывистое дыхание на своих губах.

— Этот меч мне подарил один очень близкий человек.

— Кто вы такой? — тихо спросила девушка.

— Логан.

Сердце Солейс глухо застучало.

— Логан, — эхом повторила она, едва слыша свой голос.

Девушка была будто во сне. Ее снова околдовали эти необыкновенные глаза. От Логана исходил терпкий мускусный запах кожи и… и чего-то еще. Странный, волнующий, чисто мужской запах, от которого у Солейс закружилась голова. Вдруг девушка поймала себя на том» что умирает от желания вновь почувствовать ладони сокольничего на своих плечах. Она отдала бы все на свете, лишь бы ощутить прикосновение его губ. И это ужаснуло Солейс. Отпрянув от Логана, девушка с такой силой ударилась головой о висевшие на стене старинные рыцарские доспехи и щит, что они рухнули вниз.

Все произошло так быстро, что Солейс даже не успела ничего понять. Ее будто подхватило вихрем. Одно мгновение, и она оказалась в объятиях Логана. Прижав девушку к груди, он навис над ней, прикрыв своим телом от падавшего сверху огромного щита.

Щит с грохотом обрушился на них, и оба оказались на полу. Солейс, придавленная тяжестью исполинского тела Логана, только жалобно пискнула. Когда стих шум, она открыла глаза и вдруг сообразила, что распростерта на полу, а поверх нее лежит Логан. Он крепко обнял Солейс, и, как ни странно, в его объятиях ей было на редкость спокойно и уютно. Их взгляды встретились, и Солейс затрепетала, увидев в его глазах нежность, заботу… и тревогу. Девушка ничуть не удивилась бы, если бы Логан объяснил ей то, чего она до сих пор не понимала… Почему, к примеру, у нее нет ни малейшего желания оттолкнуть его? Или отчего она так безмятежно спокойна, будто на свете нет ничего естественнее, чем лежать на полу в объятиях красивого сокольничего?

Невольно смутившись, девушка обвела взглядом комнату. В ярком солнечном свете лежавший рядом щит ослепительно сверкал и переливался золотом и эмалью цвета небесной лазури. В центре его был герб… Но как следует разглядеть его Солейс помешала рука Логана, обхватившая се подбородок. Лицо сокольничего вдруг оказалось совсем рядом. Твердые, мужские губы смяли рот девушки, и он поцеловал ее с такой голодной страстью, что у Солейс потемнело в глазах. Все ее тело откликнулось на этот поцелуй. Она прижалась к Логану так, будто отныне ее жизнь зависела только от этого человека. Поцелуй Логана становился псе более нежным, походя скорее на попытку обольщения, чем на проявление чувственного голода. Он нежно обвел языком губы девушки, побуждая ее открыть рот и впустить его.

Солейс с готовностью подчинилась ему, и это возбудило Логана до такой степени, что он не устоял. Его язык скользнул в сладкую пещерку ее рта, проникая все глубже и глубже. Из груди Логана вырвался хриплый стон. Чуть вскрикнув, Солейс еще крепче прижалась к нему.

И вдруг Логан отстранился.

— Вам не следовало приходить сюда одной, — повторил он.

Солейс томно взглянула на Логана из-под полуопущенных ресниц. Девушке казалось, что могучий поток уносит ее прочь.

— Это опасно, — прошептал сокольничий.

«Опасно», — откликнулось эхом в ее затуманенном сознании. Взгляд Солейс вновь потянулся к его губам в надежде еще раз погрузиться в пучину упоительного восторга. И вдруг она поняла, что улыбка на его губах, еще мгновение назад нежная, сменилась высокомерной и презрительной усмешкой. «Опасно!» — прогремело в ее мозгу. Что ж, его урок не прошел для нее даром!

Оттолкнув Логана, девушка вскочила и вихрем вылетела из зала.

Логан проводил ее взглядом. С шумом захлопнулась дверь, и ему вдруг стало холодно и одиноко. «Это какое-то безумие», — подумал он. Безумием было целовать ее! Но губы Солейс такие нежные, такие сладкие, что он не устоял! Да и она… она тоже хотела его, Логан мог бы поклясться в этом!

Нечеловеческим усилием воли он взял себя в руки, окинул рассеянным взглядом валявшиеся на полу доспехи и замер, заметив тяжелый щит. Его голубая с золотом эмаль ярко сияла на солнце. Щит украшало изображение луны, на фоне которой горделиво сверкали скрещенные мечи. «Если Солейс успела разглядеть этот герб, мне конец. Она непременно догадается, кто я такой, поскольку видела тот же герб на моем мече».

Логан задумчиво взял в руки щит, слишком большой для того, чтобы унести его и спрятать в своей комнате. Глаза его обежали зал в поисках подходящего места.

И взгляд Логана упал на старинный гобелен, прикрывавший одну из стен зала.

Легкий поворот запястья — острое лезвие кинжала проложило в дереве глубокую борозду, добавив еще один тугой локон к прическе деревянной куклы. Но мысли Логана были сейчас далеко, и думал он не об этих локонах. Перед его мысленным взором мягко переливались кудри цвета красного золота. Он и думать не смел о том, чтобы поцеловать се. У него не было ни малейшего желания обнимать девушку. Но по странной иронии судьбы Солейс стояла как раз под портретом его прадеда. А доспехи, которые она свалила на пол, принадлежали отцу Логана.

Да и крест на рукоятке его меча ничем не отличался от того, что красовался на фамильном гербе, украшавшем тяжелый щит. И поэтому Логан действовал не раздумывая. Впрочем, и прежде способность мгновенно принимать безошибочные решения не раз спасала ему жизнь. Так почему же на этот раз все обернулось против него?

Зачем он поцеловал ее, дочь своего смертельного врага? Ведь все его мысли должны быть сосредоточены на поисках Питера! Ему следовало лишь снискать доверие девушки! Обольстить ее!

Уложить в постель, наконец.

Логан мрачно усмехнулся. Он полагал, что судьба свела его с юной, неопытной девушкой. И вдруг увидел, как другой украдкой сорвал с ее губ поцелуй. Даже сейчас мысль об этом привела Логана в бешенство. Но больше всего его возмутило то, что ее это ничуть не шокировало. А потом она подарила поцелуй и ему. Логан помнил, как покорно Солейс подставила ему губы, когда он дерзко раздвинул их языком. Стало быть, никакая она не девственница, а такая же шлюха, как и ее сестрица.

Что ж, это упрощает его задачу. Есть ли лучший способ пометить Фариндейлу, чем оставить его дочь брюхатой? Он неплохо проведет время, а заодно выведает, где Питер. Ног только ему не стоило обходиться с ней так грубо в последний раз. Прошло уже несколько дней, а Логану так и не удалось увидеть Солейс.

Окинув взглядом свою работу, Логан одобрительно крякнул. Потом отложил куклу в сторону, распахнул дверь, выглянул и поморщился — моросил мелкий, унылый дождь. И, судя по свинцовым тучам на горизонте, скоро польет как из ведра. Логан вышел из дома. На его плече, как обычно, сидел сокол.

— Слушай, малый, да ты, никак, умом тронулся! Застудишь птицу! Как пить дать застудишь! — крикнул ему старый Бен.

Но Логан только хмыкнул. Застудишь, как же! Проклятый сокол его самого переживет!

— Что ж, можно, конечно, и наплевать на то, что говорит старый человек! — негодующе бросил Бен. — Будто это не я ходил за каждой птицей всю жизнь, ровно как за малым дитем!

Логан не ответил.

— Только не вздумай слоняться где-то и бить баклуши до самого вечера, слышишь? Тебе еще клетки чистить, не уж-то забыл? Ишь, негодный!

Логан вышел во двор и огляделся, но не увидел маленькой Мэри. Девчушка обожала возиться с птицами и не раз являлась навестить своих любимцев, выводя из себя Бена. Но Логан мог бы поклясться, что, ворча, старик лишь скрывал нежность к очаровательной девочке. Логан тоже любил ее, тем более что в ту же ночь, как он появился в Фултоне, сердобольная девочка раздобыла где-то одеяло и принесла.

Вдруг до Логана донесся знакомый смех. Вздрогнув от неожиданности, он прислушался и быстро направился в сторону кладовых. Завернув за угол, он остолбенел. Возле каморки, где делали свечи, стояла Мэри и радостно хохотала. А рядом с ней заливалась смехом. Солейс. Судя по всему, обе они укрылись здесь от дождя.

Схватив Мэри за руку, Солейс потянула ее за собой под дождь, и обе с визгом закружились, взявшись за руки и хохоча, как расшалившиеся дети. Логан как завороженный смотрел на сиявшее радостью лицо Солейс. Темная копна волос спадала ей на спину. Насквозь промокшее платье прилипло к телу, подчеркивая каждую линию, каждый изгиб изящной женственной фигурки.

Сокольничий не отрывал от Солейс глаз, а она все кружилась под дождем, ничего не замечая. И Логан вдруг мысленно перенесся в далекие дни своей беззаботной юности… Как ему хотелось порой вновь стать таким, как сейчас Солейс, — безмятежно счастливым, способным смеяться лишь от того, что на душе весело и легко. Ее радость тронула его, и он сделал шаг к ней…

…и остановился. Нет, не сейчас. И никогда. Однажды он уже вырвался на волю и тогда лишился всего, что было дорого ему. Всех, кого любил.

Больше никогда, поклялся себе Логан. Слишком уж высока цена!

Он уже собирался уйти, но невольно бросил последний взгляд на девушку. Желание скрутило его с такой силой, что Логан, скрипнув зубами, круто повернулся и решительно направился к домикам, где держали соколов. Рассеянно покрутив перед глазами куклу, он решил, что отдаст ее Мэри в другой раз. Когда рядом не будет Солейс.

Конечно, лучше всего было бы объясниться с девушкой, дать ей понять, что тот их поцелуй был ошибкой. Но Логан не мог заставить себя сделать это.

Он тихо выругался. Ему следует сейчас думать о том, как спасти брата, но перед его глазами неотступно стоит зеленоглазая колдунья. Нет, надо положить этому конец!

Слишком большую власть эта девушка приобрела над ним. Пора покончить с этим, пока не стало уже слишком поздно!

Логан глубоко вздохнул. Кто-то же в этом проклятом замке наверняка видел Питера или хотя бы слышал о нем. Может, расспросить старого Бена? Нет, старик и так подозревает его, а уж коли пронюхает, что он появился в замке не случайно, ему конец.

Да, судя по всему, Солейс — единственная, кто может привести его к Питеру. Но тогда нужно видеть в ней только дочь злейшего врага, владеющую необходимыми ему сведениями. Значит, нужно похитить девушку, допросить ее и…

— …Теперь надо позаботиться о ней, — услышал Логан женский голос.

Оглядевшись, Логан понял, что стоит почти в самом центре круга, где обучали соколов, неподалеку от псарни. По правую его руку тянулись домики с клетками и конуры для собак, а по левую — стояло несколько забытых щитов для стрельбы из арбалета. Логан затаил дыхание. Этот голос показался ему смутно знакомым.

— Какая разница — сегодня, завтра или на следующей неделе? Все равно замок окружен! — возразил мужской голос.

— Но мы же не знаем, когда он вернется, — ответила женщина.

Логан осторожно шагнул вперед, желая узнать, кому же принадлежат голоса. Эти люди явно замышляют недоброе. Впрочем, вполне возможно, они просто договариваются о свидании. Тогда его это не касается. И тут он услышал такое, от чего кровь разом застыла в его жилах.

— Я хочу избавиться от Солейс, — произнесла женщина.

Думая, что сошел с ума, Логан затаил дыхание. «Солейс!» — подумал он, надеясь, что ослышался.

— И как же я должен исполнить твое желание, моя дорогая? — насмешливо осведомился мужчина. — Прикажешь отравить ее?

— Нет. Это внушит подозрения.

— Столкнуть с крепостной стены?

— Тоже рискованно. Тебя могут увидеть.

Наступило долгое молчание. Логан тихо подобрался к открытому окну домика и снова прислушался. Ничего не услышав, он испугался, не спугнул ли заговорщиков. И вдруг до него снова донесся тот же женский голос:

— Нет. Лучше просто свернуть ей шею. Не забывай, по замку бродит убийца, так что подумают на него.

Холод страха пробежал по спине Логана. Кто же эта женщина? И за что она так ненавидит Солейс?

— Да ты просто гений! — восхищенно присвистнул мужчина.

Логан прижался спиной к собачьей конуре и осторожно выглянул, но было уже поздно. До него донесся легкий шелест одежды и удаляющиеся шаги.

Только тут он сообразил, что заговорщики направились к двери. Заглянув в окно псарни, Логан увидел двух собак, спавших на сене. Но комната была пуста. Заметив, как притворилась дверь, Логан решил использовать последний шанс II разглядеть, кто эти заговорщики. Спрыгнув на землю, он сделал, крадучись, несколько шагов и заглянул за угол дома.

Увы, дворик перед псарней был полон людей. Настороженный взгляд Логана обежал двор в поисках подозрительной парочки. Знакомые и незнакомые люди, занятые своими делами, сновали по двору, и Логан понял, что опоздал. Ему не отыскать в этой толпе заговорщиков.

Надо уберечь Солейс от грозящей ей опасности. Он не позволит, чтобы с ней случилась беда. Тем более что только эта девушка может привести его к брату. Но ему не удастся охранять ее с утра до вечера. Значит, нужно предупредить Солейс.

Держа в одной руке факел, а в другой — кувшин, Солейс медленно и осторожно спускалась по узкой винтовой лестнице, тонущей в темноте. Спустившись, девушка с облегчением вздохнула и подняла факел повыше. В желтоватом круге света она увидела деревянную дверь, ведущую в кладовую. Толкнув ее, Солейс оказалась в низеньком помещении, сплошь заставленном ларями, бочками и коробками. Девушка уверенно двинулась туда, где хранилась соль. Сунув факел в кольцо на стене, она подняла крышку одного из сундуков.

Вдруг что-то пушистое и теплое прильнуло к ее ногам. Солейс улыбнулась и глянула вниз.

— Пудинг? Что ты здесь делаешь? — Присев на корточки, она ласково почесала кота за ухом и взяла его на руки. — И сколько же ты просидел тут, бедняга? — Девушка зарылась лицом в пушистый мех. — Ох, Пудинг, боюсь, если ты не перестанешь совать нос куда не следует, то в один прекрасный день попадешь в беду!

— Кгхм… а если бы на его месте был я, ты бы тоже так радовалась?

Испуганно вскрикнув, Солейс обернулась. В дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Логан. Его исполинская фигура почти заслонила собой проем. Он был красив как сам дьявол, и девушка пожирала его взглядом.

Чувствуя себя оскорбленной, она уже несколько дней избегала сокольничего. Но теперь, когда он появился на пороге, Солейс вдруг поняла, что тело снова готово предать ее. Смутившись, она крепко прижала к себе кота. Грудь ее тяжело вздымалась.

— Будь ты котом, я с радостью отдала бы тебя собакам на растерзание. — Девушка отвернулась от Логана, боясь, как бы он не заметил ее смятения.

— Едва ли ты способна так жестоко поступить с беднягой! — усмехнулся сокольничий.

И вдруг он оказался совсем рядом. Солейс сразу ощутила это, мгновенно покрывшись испариной. Ей мучительно захотелось коснуться Логана, даже если бы он, как и в прошлый раз, снова оттолкнул ее.

— Чем ты здесь занимаешься? — Сокольничий небрежно щелкнул ногтем по пустому кувшину, который Солейс поставила на крышку сундука.

— Пришла за солью. А ты что здесь делаешь?

— Хотел кое о чем предупредить тебя.

— Предупредить? О чем?

— Тебе нельзя ходить одной. Ни в коем случае! «Должно быть, он имеет в виду себя, — решила Солейс. — Один его взгляд, один поцелуй, и я погибла». Даже теперь девушка не могла думать ни о чем, кроме обжигающего прикосновения губ Логана и того, как таяла от страсти в железном кольце его рук. Пудинг, напоминая о себе, ткнулся головой ей в подбородок и заурчал, но Солейс ничего не замечала.

— Тебе грозит опасность.

— Ты уже говорил это. И теперь я отлично понимаю почему. Хватит с меня твоих нравоучений! — Оттолкнув Логана, она бросилась к лестнице.

Но он заступил ей дорогу.

— Я пришел вовсе не для того, чтобы читать тебе нравоучения. Просто хотел предупредить… Кто-то хочет убить тебя!

— Убить меня? Но кто?

— Я случайно услышал разговор мужчины и женщины. Но кто они, не знаю.

— Какая чушь! У меня нет врагов!

— Ошибаешься. Теперь я почти не сомневаюсь, что и осаду замка подготовил кто-то из твоих ближайших друзей.

— Ни одному человеку не перебраться через стены Фултона! — с вызовом бросила она.

— Думаю, тебе известно кое-что об этом, Солейс. Иначе ты бы так не боялась!

— Я вовсе не боюсь!

— Тогда почему так дрожишь?

Только в эту минуту девушка осознала, что ее бьет крупная дрожь. Но она понимала, что это вовсе не от страха и не от холода.

— По-твоему, это кто-то из людей Баркли? Или тот убийца?

Логан отодвинулся в тень.

— Не знаю. Но кому и зачем нужна твоя смерть? Ты ведь ни для кого не представляешь угрозы.

— Я — наследница замка! — Девушка высокомерно вскинула голову.

— Да. Но твой отец пока жив. Кроме того, есть еще твоя мачеха. Так что ты на третьем месте, моя дорогая.

— Понятия не имею, кто и почему хочет убить меня.

— Что ж, до той поры, пока мы не выясним, кто это, тебе следует быть предельно осторожной. Прошу тебя, отнесись к этому серьезно. Кто бы ни задумал черное дело, он шутить не станет.

Можно ли верить Логану? И вдруг Солейс охватило дурное предчувствие. Что делать?

— Ты умеешь пользоваться мечом? — внезапно спросила Солейс.

— Да, — помолчав, ответил Логан.

— Обучишь меня нескольким приемам… чтобы я сумела защитить себя. Нельзя же рассчитывать на то, что кто-то все время будет рядом со мной. А так мне будет спокойнее. Может…

Логан приложил палец к ее губам.

— Я научу тебя.

От его прикосновения мурашки вновь побежали у нее по спине. Казалось, это блаженство будет длиться вечно. Наконец он отодвинулся.

— Бери свою соль. Я подожду тебя.

— Сегодня? — спросила девушка.

— Согласна учиться ночью, при свете луны да еще с совершенно чужим человеком? Не боишься?

— Нет. И я не одна, а с тобой.

Слова Солейс бальзамом пролились на душу Логана. Значит, она доверяет ему. И вместе с тем он был раздосадован. Наивная дурочка! «Ей вообще не следует мне доверять, ведь она совсем не знает меня, не подозревает, что это я прикончил стражника! Солейс понятия не имеет, что я задумал. А если бы понимала, не полагалась бы на меня».

Они условились встретиться после ужина возле помещения для ловчих птиц, но Логан только потом сообразил, что к тому времени уже стемнеет и убийца сможет подкараулить ее. Нет, этого допустить нельзя. Логан не привык полагаться на судьбу — уж слишком часто она проявляла к нему жестокость в последние годы. После ужина он притаился в тени, слившись со стеной большого зала.

Рядом послышались тихие шаги, и Логан повернулся, ожидая увидеть Солейс. Однако его ждало разочарование — по коридору шла Бет. Жеманно улыбнувшись, она потупила взгляд. Логан поклонился.

— Уж не меня ли вы поджидаете? — кокетливо спросила она.

— Увы, нет. Но если бы только мог предположить, что вы снизойдете до меня, миледи, то ждал бы вас всю ночь напролет!

Бет захлопала ресницами.

— Значит, вы ждете другую? О, как жаль!

— Но ведь вы же помолвлены! — Логан возблагодарил за это судьбу.

Ее пальцы скользнули по его руке.

— Ну, одна ночь блаженства помолвке не помеха!

— Да. Если только он не узнает.

— Кто же ему скажет?

— Да уж, наверное, не я, — усмехнулся Логан. — Но в замке полным-полно любопытных ушей и глаз!

— Мы будем осторожны, — игриво прошептала Бет, и Логан почувствовал себя крысой, попавшей в ловушку.

Он поднял глаза и вдруг заметил какое-то неясное движение в темноте, за плечом Бет. Это была Солейс. Она наблюдала за ними, и глаза ее казались огромными. Логан заметил в них боль и смущение.

Соблазнительная мысль затащить Бет в постель мгновенно исчезла.

— Простите, — быстро пробормотал он и бросился за Солейс. Догнав девушку, Логан взял ее за руку. — Солейс, я ждал тебя.

Она бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц.

— А нашел мою сестру. Я понимаю. Если Бет… Логан обхватил ладонями ее лицо.

— Это Бет нашла меня. А ждал я тебя! — Он вглядывался в нее в темноте, и глаза его сияли, как расплавленное серебро. Солейс казалось, что взгляд Логана ласкает ее.

— Итак? — спросил он, улыбнувшись девушке так, что у нее подкосились колени.

Она качнулась к нему всем телом. Уголки губ ее смущенно дрогнули.

Логан увлек Солейс к клеткам. Через несколько минут они вышли на площадку, где сокольничие обучали своих птиц, и он объяснил:

— Самое главное — вовремя закричать, нанести удар, а потом бежать что есть сил.

Солейс кивнула.

— Хуже всего, если тебя застигнут врасплох. Так что всегда держись настороже. Постоянно смотри, кто рядом с тобой. Не исключено, что твои враги скрываются под личиной самых преданных друзей. Все возможно, даже такое. Но предположим, тебя все же застигли врасплох. Если это мужчина, постарайся ударить его между ног. Бей что есть сил, а потом беги. Поняла?

Солейс кивнула.

— Давай попробуем. Иди сюда. — Девушка остановилась перед ним, но он повернул ее спиной к себе. — Предположим, на тебя нападут сзади. — Логан обхватил Солейс за шею, не очень сильно и стараясь держаться на расстоянии. И все же он заметил, как нежна ее кожа. Мягкие волосы Солейс щекотали ему руку. — Что ты сделаешь? — спросил Логан, прижав девушку к себе.

Она инстинктивно вцепилась в него.

— Я… буду кричать… и отбиваться.

— Боюсь сделать тебе больно, но постарайся представить себе, что он сдавит тебе горло так, что ты не сможешь зaкричать.

От волос Солейс исходил слабый аромат роз, и Логан осторожно зарылся в них лицом. Она слегка откинулась назад, легко коснувшись его спиной. Тело Логана откликнулось мгновенно. Господи помилуй, как же он желал ее!

Пальцы девушки коснулись его руки, и Логан едва не застонал. Боже, и он еще должен учить ее!

— Я… не знаю, — растерянно прошептала Солейс. «Нет, она обречена», — подумал он устало, но эта мысль привела его в бешенство.

— Считай, что тебе повезло, если у того, кто на тебя нападет, не будет при себе кинжала. Иначе тебе конец, Но если ему будет нужно что-то еще…

Логан быстро поцеловал девушку в шею, прямо в укромное местечко за ухом, и она чуть слышно ахнула от неожиданности и испуга. Повернув Солейс лицом к себе, Логан с голодной страстью припал к ее губам. Он целовал ее жадно, отчаянно стараясь сохранить контроль над своими чувствами, чтобы не испугать, а научить девушку.

Но она реагировала вовсе не так, как ожидал Логан и как следовало бы женщине, захваченной насильником врасплох. Солейс вела себя так, будто только и мечтала о том, чтобы он овладел ею. С губ ее сорвался легкий стон.

— Что ты делаешь?! — совсем потеряв голову, прохрипел Логан.

Полузакрыв глаза, девушка потянулась к нему губами, и у Логана не хватило сил оттолкнуть ее. Слегка приоткрыв ей губы, он скользнул языком внутрь. Руки его легли на грудь Солейс, и Логан вздрогнул, почувствовав под одеждой напрягшиеся соски. Она снова застонала и потерлась грудью о его руку.

Логан уже едва владел собой. Рука его ласкала ее груди, наслаждаясь их упругой пышностью, гладя и сжимая набухшие соски. Губы ее были сладкими как мед, такими мягкими, нежными, такими жаждущими, что голова у него шла кругом. Логан чувствовал, что горит на медленном огне. Больше всего на свете он желал бы до конца вкусить ее сладость. Его ладонь легла на живот Солейс, совсем рядом с сокровенным местечком, и когда она раздвинула ноги, он чуть не закричал. Его мужская плоть мучительно пульсировала.

— Тебе нравится, да? — пробормотал Логан и почувствовал, как она кивнула. — Это хорошо, — едва слышно добавил он. — Значит, если кто-то захочет изнасиловать тебя, тебе не придется кричать и звать на помощь. Будешь просто таять от наслаждения.

Ее тело под его руками вдруг вздрогнуло и закаменело. Логан устыдился своей жестокости. Господи, что за идиот — мечтал пробудить в ней страсть, а вместо этого пришлось защищаться. И утешаться мыслью, что он сам ее научил. И все-таки Солейс застигла его врасплох. Он и ахнуть не успел, как она со всей силы лягнула его, да так, что ее каблук «печатался ему в голень.

Руки его тут же разжались, и Логан запрыгал на одной юге.

Круто повернувшись, Солейс стрелой полетела к замку.

— Очень хорошо! — крикнул ей вслед Логан. — Как раз то что надо!

Но она не остановилась. Он провожал ее взглядом, пока ловушка не завернула за угол, к кладовым. На этот раз Логан зашел слишком далеко и сам прекрасно понимал это. Он сокрушенно покачал головой. Боже, Солейс была так близко, он обнимал ее, вдыхал аромат роз, упивался сладостью губ! Но, Боже милостивый, Логан хотел большего! Да, он хотел ее всю!

Грэм с усмешкой посмотрел вслед Солейс, вихрем промчавшейся мимо него. Повинуясь инстинкту, он уже собирался последовать за ней, но остановился и, сунув руку в лосины, начал поглаживать свое возбужденное тело.

Барон Эдвин Баркли, поглядев на замок Фултон, выругался сквозь зубы. Длинные белокурые волосы барона трепал ветер. Прищурившись, он всматривался в далекие, казавшиеся неприступными башни. Лицо его потемнело от гнева. С губ опять сорвалось проклятие.

— Милорд! — окликнул барона всадник, осадив храпящего коня возле белого походного шатра Баркли. — Они не собираются опускать подъемный мост. Боюсь, у нас ничего не вышло!

Могучий кулак барона мелькнул в воздухе и с размаху впечатался в челюсть незадачливого гонца. Тот кубарем скатился с коня и рухнул на землю.

— Это у него не вышло! Должно быть, его обнаружили и прикончили на месте! Но у меня… у меня все получится! Я возьму замок Фултон и увижу, как Фариндейл будет ползать в грязи у моих ног!

Гонец утер кровь, струившуюся из разбитой губы, и с трудом поднялся на ноги.

— Конечно, милорд.

Баркли будто не слышал. Его холодные голубые глаза были прикованы к замку.

— Ты падешь! — поклялся он.

На следующий день Солейс вдруг с удивлением обнаружила, что стоит возле церкви. Оттуда доносился неясный хор голосов. Она и прежде в трудные минуты приходила сюда, чаще всего, когда отец, отправляясь сражаться во Францию, оставлял ее на попечении Элиссы. Вот и сейчас ей хотелось отыскать отца Дэвиса и, поговорив с ним, облегчить наболевшую душу. Однако девушка знала, что сейчас священнику не до нее, поскольку в замке много раненых и умирающих. Вряд ли у него найдется время выслушать Солейс. А ей отчаянно хотелось с кем-то поговорить… рассказать о чувствах, которые пробуждал в ней Логан, о том, что она снова невольно попала под обаяние этого человека. Девушка не понимала, почему он обрел над ней такую таинственную власть.

Тяжело вздохнув, она отвела глаза от шпиля колокольни и уже собиралась уйти, когда кто-то окликнул ее. Солейс окинула взглядом церковный дворик, но никого не увидела. И только снова услышав голос, она подняла глаза к колокольне. Оттуда ей махал рукой отец Дэвис, приглашая войти.

Усмехнувшись, Солейс подобрала юбки, взбежала на крыльцо, прошла мимо длинных рядов скамеек и остановилась перед алтарем. Потом повернула налево, толкнула низенькую дверь и поднялась по узкой винтовой лестнице на колокольню. Дряхлые ступеньки предательски поскрипывали.

— Осторожнее, дитя мое, — предупредил сверху отец Дэвис, старый, лысый человек в коричневой сутане. При виде Солейс в его карих глазах засветилась радость.

— Ты настоящая цыганка, — любовно заметил он. — Ей-богу, деточка, в жизни не видел столь опасных глаз!

— А вы всегда говорили, что они у меня красивые!

— Так и есть. Что же ты забыла меня, а?

— В замке много раненых, и я думала, что вы возле них. Не хотела мешать вам.

— Дитя, ты никогда не мешала мне. Она усмехнулась.

— Я скучала о вас.

Отец Дэвис устало кивнул.

— А все эта богопротивная осада! Сколько лет прошло… а я помню ту, другую осаду! Да и не только я.

— Мой отец.

— Да, твой отец. — Священник облокотился на подоконник и устремил глаза к хмурому небу. — Правда, благодаря той осаде в моей жизни появилась ты, и уже за одно это я благодарен небесам. Но что будет сейчас, когда твоего отца нет в замке?

— Он вернется, — с жаром возразила Солейс, — и тогда войску Баркли не поздоровится! А нам нужно лишь продержаться до его возвращения.

Отец Дэвис окинул долгим взглядом взволнованную девушку.

— Это нелегко. Солейс, дай мне слово, что если они все-таки проникнут в замок, ты сделаешь все, чтобы спастись.

— Бежать?! — Она посмотрела на него, не веря своим ушам.

— Да, бежать, чтобы спасти свою жизнь. Я хочу, чтобы ты исчезла, если им удастся взять Фултон приступом. Не исключено, что Баркли явился сюда за тобой.

Солейс нетерпеливо махнула рукой, словно отметая это нелепое предположение.

— И куда же, по-вашему, мне бежать? Священник крепко сжал ей руку.

— К отцу. Ты должна разыскать его, Солейс. И никому не доверяй. Слышишь меня, никому! Ни одной живой душе!

— Вы пугаете меня.

— Вот и хорошо. Именно это и нужно такой упрямице, как ты. — Глаза священника затуманились. — Страшные дни настали, дитя мое… нет уж больше честных людей, на которых можно полагаться… которые не продадут тебя, если им предложат хорошую цену. Чего-чего, а уж золота у Баркли хватает, и ты это знаешь!

— Отец, вы… с вами все в порядке? — встревожилась Солейс. Священник всегда радел о спасении заблудших душ, а не о делах военных, поэтому Солейс насторожилась.

— Да, — кивнул он. — Прости меня.

Девушка поняла, что сейчас не время говорить с ним, особенно о Логане. Мысли старика явно заняты совсем другим. А может, их роли переменились и теперь она должна выслушать отца Дэвиса.

Солейс долго успокаивала старика, терпеливо выслушивая его жалобы и советы. Когда она вышла из церкви, уже стемнело. На душе у нее стало еще тревожнее. С кем же поговорить? Элисса? Бесполезно, мачеха ничего не поймет. А Бет и вовсе недосуг слушать сестру. Вот если бы сейчас был рядом отец! Правда, он и раньше нечасто бывал в Фултоне, но все же Солейс всегда удавалось улучить минутку и побеседовать с ним по душам.

И вдруг глаза девушки радостно вспыхнули, лицо просветлело. Был в замке еще один человек, которому она доверяла, как брату. Только он всегда находил время выслушать ее.

Солейс торопливо направилась в сторону галереи, точно зная, что сегодня Питер несет караул на крепостной стене.

Логан прильнул к узкой бойнице. Полная луна заливала все бледным серебристым светом. Бросив взгляд через крепостной ров, он с неудовольствием обнаружил, что катапульта почти готова. Логан упрекнул себя в том, что потерял много времени. Давно следовало найти Питера и исчезнуть из замка прежде, чем станет слишком поздно.

Он тихо выругался. Солейс нарушила его планы. Стоило ему только увидеть ее, и мысли о брате мигом улетучивались из головы. Даже сейчас перед мысленным взором Логана стояла эта зеленоглазая колдунья. Ему казалось, что он вновь обнимает трепещущую девушку, вдыхает сладкий аромат волос, и горячие губы вновь приоткрываются под его губами.

Логан покосился в сторону, на разбитый ряд щитов вдоль стены. Накануне огромный валун с грохотом пробил в этом ряду гигантскую брешь.

Внезапно мелькнувший неподалеку свет привлек его внимание. С каждым мгновением он приближался, становясь все ярче. Что за идиот идет сюда со свечой?

Едва неизвестный повернул за угол, как Логан заметил, что перед ним женщина. Прыгнув вперед, он сшиб ее с ног и упал сверху. Свеча покатилась по полу, и Логан ударил по ней кулаком. Фитилек зашипел и потух. Наступила тишина. Вдруг ее разорвал слабый свист, и что-то тяжелое ударило в щит.

Они застыли. Логан вдавливал девушку в землю, а та хватала воздух ртом, похоже, не сознавая, что при каждом движении ее грудь, поднимаясь, касается груди мужчины. Вдруг девушка точно очнулась и начала отчаянно извиваться под ним, пытаясь высвободиться. Ее бедра терлись о Логана, доводя его до безумия.

— Тише! — сердито шикнул он, зажав ей ладонью рот.

Серебристый свет луны упал ей на лицо, и брови Логана взметнулись вверх. Солейс! Казалось, она волшебным образом соткалась из воздуха благодаря его неотвязным мыслям о ней.

В свете луны ее лицо было особенно бледным, а глаза — огромными и бездонными. Как же он мог так долго жить, не видя манящего света ее глаз, этого точеного лица с высокими скулами, под которыми лежали легкие тени. Под своей ладонью он ощущал теплые и нежные губы Солейс.

Она снова начала вырываться, толкая его в грудь маленькими руками. Стоило Логану убрать ладонь с ее губ, как девушка оттолкнула его.

— Что ты делаешь? Немедленно отпусти меня, слышишь? — гневно потребовала она.

Логан видел, что Солейс уселась, подобрав под себя ноги. Ее силуэт ясно вырисовывался в свете луны.

— Какого дьявола ты явилась сюда со свечой?! — взорвался он.

— Логан? — вдруг удивленно прошептала девушка. — Это ты?

— А кто же еще?!

— Ну, я… — Она смущенно потупилась. — Нет, ничего. Не обращай внимания.

— Со свечой в руке ты была отличной мишенью.

— Я… без света ничего не видела.

— Так нечего было и приходить сюда.

Солейс попыталась встать, но Логан схватил ее за руку и удержал.

— И еще глупее было показываться им на глаза. Она сердито отдернула руку.

— Слишком далеко!

Логан указал вверх, и девушка испуганно вздрогнула. В нескольких дюймах от ее плеча, глубоко засев в деревянном щите, торчала стрела.

— Как видишь, не слишком, — бросил он.

Солейс вздернула подбородок. Лунный свет омывал девушку с головы до ног, и от этого ее кожа казалась прозрачной, как у русалки. В огромных зеленых глазах застыли боль и страх.

Вдруг она вскочила и отступила в тень.

— А что ты здесь делаешь?

— Не могу уснуть, — ответил Логан. — А ты? — Разыскивала своего друга.

«Друга? А может, возлюбленного? Конечно, иначе для чего бы она явилась сюда, да еще так поздно?» Логан сердито повернулся к ней спиной и молча уставился на вражескую стрелу.

— А вместо него нашла меня, — устало заметил он и сам удивился тому, что в его голосе прозвучала такая горечь.

Солейс подошла к нему и опустила глаза.

— Ты видишь их? Что они делают?

Логан окаменел. В словах девушки был неприкрытый страх. Внезапно память вновь перенесла его на тринадцать лет назад…

Он нахлестывал коня, спеша добраться до горы Салливана. Быстро, одна за другой, мелькали деревенские улочки. Армия лорда Фариндейла! От этой мысли дрожь пробежала по его телу. Мысль о том, что враги осадили его родной дом, должна была привести его в неописуемую ярость. Очень скоро его родная земля обагрится кровью убитых. Он знал это, но все в нем пело от возбуждения. В жилах бурлила молодая кровь — как же, ведь он своими глазами увидит настоящую битву! А кроме того, у него и в мыслях не было, что отец может потерпеть поражение.

Логан натянул повод, и лошадь резко повернула. Он решил сократить путь, проехав через поляну Милли напрямик к горе Салливана. Вокруг стояла тишина. Поля казались вымершими. Не слышно было ни детского гомона, ни криков гусей. Все крестьяне укрылись за надежными стенами замка. Только стук копыт его коня нарушал мертвую тишину.

Через несколько минут перед ним выросла гора Салливана, и Логан, пришпорив коня, взлетел на вершину. Кроваво-красное солнце брызнуло ему в лицо. Прикрыв глаза рукой, он взглянул вниз, и сердце у него ухнуло в пятки.

Воины в латах по двое двигались маршем по дороге. Рыцари в сверкающих доспехах ехали рысью на покрытых попонами боевых конях, а перед ними ровным строем шли лучники и пехотинцы. Войско напоминало змею, покрытую блестящей металлической чешуей. Извиваясь, она ползла к замку. Хвост ее скрывался где-то вдали, и сколько Логан ни напрягал зрение, он так и не увидел, далеко ли растянулось это чудовище.

Он в жизни своей не видел такого количества рыцарей! Радостное возбуждение угасло, сменившись растерянностью. Когда Питер говорил о пяти тысячах, осадивших замок Фултон, ему казалось, что он понимает. Но как выяснилось, до этой самой минуты Логан не представлял себе, что это означает. Надо поскорее вернуться в замок.

Логан натянул поводья, но от волнения или от страха переусердствовал, и лошадь рухнула наземь, испуганно хрипя. Логана выбросило из седла. Он вцепился в поводья, но тонкий кожаный ремешок выскользнул из его сведенных судорогой пальцев. Все было кончено. Последнее, что запомнил Логан, это сильный удар о землю. Головой юноша стукнулся о валявшийся под ногами осколок скалы. Миг, и все потемнело перед его глазами…

Логан помотал головой, стараясь отогнать мучительные воспоминания. Гнев на Солейс бурлил в его душе. Ему хотелось встряхнуть ее за плечи, сказать, что она ведет себя как последняя дура, словно не имеет понятия, что сейчас поставлено на карту… что она может потерять!

Но вместо этого он, стиснув кулаки, отвернулся от нее. До этого времени Логан всегда гордился тем, что умеет держать себя в узде. Но наивное любопытство этой девушки привело его в бешенство. Неужто Солейс не понимает, что делают под стенами замка все эти люди? Или ей невдомек, чем это может закончиться? Он терялся в догадках… А может, девушка даже не догадывается, что они не остановятся ни перед чем в своем стремлении захватить замок?

— Какое великолепное зрелище! — тихо воскликнула Солейс.

Задохнувшись от возмущения, Логан схватил ее за руку, отшвырнул к стене и навалился сверху.

— Великолепное зрелище?! — рявкнул он. — Да ведь они хотят захватить твой замок, глупая, а ты восхищаешься, вместо того чтобы ненавидеть их всеми силами души! Тебе бы проклинать врагов, осмелившихся посягнуть на твой дом, а ты… Как ты можешь?! Они — враги, поняла? И не смей говорить о них с восхищением! — Он тяжело дышал, его руки сдавили ей плечи.

— Логан! — взмолилась она.

Он отступил. «Мне бы стоило последовать своему собственному совету и возненавидеть ее всеми силами души. Да, именно так. Я уже ненавижу Солейс». При этой мысли кровь бросилась ему в голову, ибо Логан прекрасно знал, что это не так.

— Я ведь предупреждал, чтобы ты не ходила одна по замку, тем более по ночам. Тот, кто задумал прикончить тебя, мог легко сделать это сегодня.

Сунув руку в карман юбки, Солейс вытащила миниатюрный кинжал. Лезвие его сверкнуло в темноте.

— Вот, — прошептала она, — смотри, что у меня есть. Его глаза насмешливо блеснули.

— Что это, ножик для фруктов? — Молниеносным движением он выбросил вперед руку, и не успела девушка опомниться, как кинжал полетел вниз со стены.

Она удивленно приоткрыла рот, и взгляд Логана помимо его воли устремился к ее дрожащим губам. Они притягивали, как истекающий медвяным нектаром цветок — пчелу. Он уже не мог думать ни о чем. Целовать ее, упиваясь сладостью ее губ! Самообладание покинуло Логана.

— Будь все проклято! — Обхватив Солейс за плечи, он рывком прижал ее к себе и припал к губам девушки с голодной страстью.

Язык Логана скользнул в ее рот, настаивая, умоляя впустить его. Солейс запылала, желание охватило ее с пугающей силой. Только Логан пробуждал в ней такую бурю. Наслаждение волнами прокатывалось по всему телу, дурманя ей голову и заставляя забыть обо всем. Губы Солейс раскрылись, словно предлагая Логану завладеть ими. Его губы, теплые, нежные, накрыли ее рот, и она ощутила жгучую ласку языка Логана. С каждым мгновением он все больше хмелел. У Солейс захватило дух.

Она сдавленно ахнула, хватая ртом воздух, и Логан, приподнявшись на локтях, осыпал ее поцелуями. Горячие, влажные губы Логана обжигали ей кожу. Девушка запрокинула голову, глаза ее затуманились. Губы Логана скользнули по ее шее вниз, и мурашки удовольствия побежали по спине Солейс. Он нежно куснул девушку, словно пробуя ее на вкус, и она услышала, как низкий, мучительный стон сорвался с его губ. В темноте блеснули его зубы, и Солейс стало страшно. Казалось, сейчас, забыв обо всем, он, как обезумевший дикий зверь, вопьется ей в горло.

Рука его скользнула вниз, и сильная ладонь сжала ей грудь, жадно, ненасытно, но искусно лаская ее. От этой ласки соски напряглись, и Солейс окончательно потеряла голову. Почти не сознавая, что делает, она закинула руки ему на спину, прижала Логана к себе, и ногти ее впились ему в спину. Голова девушки запрокинулась, и Логан обезумел при виде ее шеи, белевшей в темноте.

Он стянул платье с плеч Солейс, желая увидеть ее обнаженную грудь. Тихо вскрикнув, девушка выгнула спину и подалась вперед. Грудь ее легла на его ладонь, и ураган страсти закружил девушку, унося в поднебесье…

Логан умело расстегнул пуговки корсажа, хотя руки у него дрожали. Сорвав с Солейс платье, он пылающим взглядом впился в ее обнаженную грудь и, взяв в губы сосок, втянул его в рот. Логан почувствовал, как Солейс содрогнулась от сладостной муки.

Пальцы его спустились на бедра и трепетно сжали их, и ноги девушки раздвинулись будто сами собой. Рука Логана переместилась на живот, потом скользнула ниже и сжала мягкий холмик.

Девушка вцепилась в его ладонь, понимая, что должна положить этому конец. То, что сейчас происходило между ними, было почти преступно. Она убеждала себя, что не должна этого позволять, но… ничего не могла поделать с собой.

Логан вдруг убрал руку, и Солейс охватило такое разочарование, что она чуть не разрыдалась.

Логан задрал подол платья, и Солейс выгнулась дугой навстречу ему.

Пальцы Логана мягко сжали крохотный бугорок, и Солейс вскрикнула. Страх перед этими новыми ощущениями терзал ее. Но еще больше она боялась, что Логан оставит ее. Однако он не ушел. Дразнящими движениями он возбудил девушку так, что она забилась под его руками, забыв обо всем. Ей казалось, что весь мир кружится вместе с ней в каком-то безумном, головокружительном водовороте.

Вся дрожа, Солейс вцепились в его рубашку. Логан снова припал к ее губам.

Желание, страстное и неистовое, обрушилось на Солейс. Ничего подобного она никогда не испытывала. Девушка протянула руки к Логану, но он, чуть отстранившись, поспешно расстегнул широкий кожаный пояс, и его мужское достоинство вырвалось на свободу.

Солейс застыла от восхищения, увидев обнаженного Логана. Казалось, это не человек, а великолепная статуя, высеченная из гранита гениальным скульптором. Широкая мускулистая грудь, плоский сильный живот.

Солейс протянула к нему губы. Ей безудержно хотелось вновь испытать сладость его прикосновений, стать частью Логана… Страсть настойчиво требовала выхода.

Логан, всей своей тяжестью придавив Солейс, раздвинул коленом ее ноги и устроился между ее бедрами. Почувствовав, как что-то горячее, пульсирующее настойчиво упирается ей в живот, девушка застонала и посмотрела на Логана. В его глазах клубился серый туман. Только в самой глубине горел огонь желания, казавшийся отражением страсти, которой пылала и она. Солейс замерла, чувствуя, как горячие пальцы осторожно раздвинули нежные створки ее раковины, и его напряженное древко скользнуло внутрь.

Горячий, пульсирующий фаллос, казалось, заполнил ее всю. Задыхаясь, Логан опять приник к губам Солейс. Поцелуи сыпались градом, и девушка с неистовством отвечала на них.

Вдруг Логан начал двигаться в ней, вначале медленно и осторожно, потом все быстрее.

Солейс трепетала, и все ее существо мечтало об освобождении. Внезапно она заплакала, тихо, беспомощно, жалобно. А Логан все яростнее и беспощаднее врезался в нее.

И с каждым его движением Солейс взмывала все выше и выше в заоблачные дали. Бесконечное, томительное блаженство накатывало волнами. Волна экстаза, накрыв девушку с головой, закружила ее, унесла к сверкающим звездам, а потом отхлынула, оставив без сил, усталую и насытившуюся.

Приоткрыв глаза, Солейс благоговейно взглянула на Логана. Странная усмешка тронула его губы. Он вновь задвигался, все быстрее и глубже, пока не почувствовал, как ее тело вдруг замерло, а потом содрогнулось под его руками.

Логан скрипнул зубами, дернулся и застыл, а через мгновение Солейс услышала глубокий, удовлетворенный вздох.

Они затихли, счастливые, насытившиеся, и только ночные звуки вернули их к реальности. Где-то неподалеку послышались голоса. Звякнула подкова привязанной лошади.

Пальцы девушки ласково скользнули по покрытым потом плечам Логана, взъерошили ему волосы.

— Солейс! — Он приподнялся и заглянул ей в глаза.

Она смотрела на него, лукаво улыбаясь. Впервые в жизни Солейс была абсолютно счастлива. Покой и какая-то странная умиротворенность снизошли на нее. Она и вообразить не могла, что такое случается. Только Логан мог подарить ей подобное блаженство.

Не удержавшись, он быстро поцеловал девушку, потом решительно встал на ноги и натянул штаны.

Солейс села, беззастенчиво наблюдая за тем, как он приводит себя в порядок.

Усмехнувшись, Логан протянул ей руку, и девушка, поднявшись, почти упала ему в объятия. Грудь ее мягко прижалась к его груди, и он почувствовал, как мгновенно напряглись ее соски, превратившись в упругие бутоны. Логан быстро прикрыл обнаженную грудь девушки.

— Нас могут увидеть, — прошептал он. — И не смотри на меня так, слышишь! Иначе я снова возьму тебя, и пусть все летит к дьяволу!

Логан был так близко, что у Солейс вновь закружилась голова. Руки и ноги не повиновались ей. При воспоминании о его поцелуях все плыло у нее перед глазами.

Взяв Солейс за руки, Логан потянул ее за собой вниз по лестнице. Она остановилась.

— Только один поцелуй, последний! — задыхаясь, прошептала она.

Застонав, Логан обнял ее.

— Какая ненасытная! — с усмешкой пробормотал он, и его горячие губы жадно смяли ее рот.

В то же мгновение Солейс снова обожгло огнем. Не в силах совладать с собой, она теснее прижалась к Логану. Ничуть не стесняясь своего желания, Солейс стремилась слиться с ним в единое целое.

Логан быстро отстранился, будто ее пламя обожгло и его. Сжав руку девушки, он начал спускаться с ней вниз. Возлюбленные вышли во двор замка, и только тут Логан выпустил Солейс. Они остановились возле кладовых.

— Приходи ко мне утром, — прошептал Логан. — На рассвете я буду обучать соколов, но потом… потом…

— Хорошо, приду, — шепнула Солейс.

Его прощальный взгляд опалил ее огнем. Легкая улыбка тронула губы Логана, и он растворился в темноте.

Хэйган, дозорный, укрывшись в тени стены, настороженно следил за Логаном, когда тот, нисколько не подозревая об этом, крался между клетками к себе. Хэйган уже ничуть не сомневался, что именно этот человек накануне заставил его опустить подъемный мост и открыть ворота. Но кто он такой? Вдруг мягко зашелестели огромные крылья, и откуда-то сверху, из непроглядной мглы, на плечо незнакомца упала гигантская птица.

Логан бросил на землю последний кусок мяса, и великолепный сокол-перегрин, камнем упав на землю, вонзил в него когти. Логан ничуть не сомневался, что девушка придет к тому времени, как он закончит

возиться с птицами. Он и сам сгорал от желания вновь увидеть ее. Время, казалось, остановилось. Подобрав свою кожаную рукавицу и остатки приманки, Логан отправился к двери, ведущей наружу.

Во внутреннем дворике замка он огляделся. Торговцы открывали свои лавочки. Начинался новый день. Кухонная прислуга копалась в огороде в поисках свежих овощей к господскому столу. К кладовой пыхтя спешил мальчишка с увесистым кулем на спине.

Логан заторопился было к площадке, где сокольничие обучали своих питомцев, как вдруг…

Ему показалось, что он попал в эпицентр крохотного смерча! Гигант Логан даже не покачнулся, но от сокрушительного толчка тот, кто налетел на него, распростерся на земле.

Логан ошеломленно уставился на Солейс. Даже сейчас, встрепанная и растерянная, она была очаровательна! Губы его растянулись в улыбке.

— Вы никогда не пробовали просто ходить? — насмешливо осведомился он, протянув девушке руку. Логан поднял ее рывком, и она оказалась у него на груди. — Ты что-то рано, — шепнул он.

Они смотрели друг другу в глаза, объятые знакомым огнем. Солейс неохотно отступила на шаг.

Его взгляд скользил по опушенным ресницами, глубоким, как лесные озера, глазам, по упрямому, чуть вздернутому носу, по припухшим губам. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Солейс приоткрыла рот и покачала головой. Заметив, что она смущена, Логан с трудом скрыл удовлетворенную усмешку.

— Стало быть, ты пришла помочь мне?

— А ты нуждаешься в моей помощи?

— Твоя помощь может быть бесценна.

Логан подошел к клетке в самом конце ряда, где на высоком шесте, нахохлившись, сидел белоснежный сокол. Логан изнывал от желания. Всю ночь напролет лицо Солейс стояло у него перед глазами, а утром он понял, что не способен сосредоточиться на занятиях. Ему хотелось одного — оказаться внутри ее.

— Логан, — прошептала Солейс. — Почему ты сам не сказал мне?

— Не сказал? О чем? — Он нахмурился.

— Неужели ты надеялся, что я ни о чем не догадаюсь?

Логан оцепенел. Сердце у него упало, а потом быстро заколотилось. Значит, она догадалась? Но как? Много ли ей известно? Мысли лихорадочно теснились у него в голове.

— И для чего было делать из этого тайну? Тем более от меня. Я и в самом деле не понимаю, почему ты так поступил.

Логан устало покачал головой.

— Стоит ли поднимать такой шум из-за ерунды? — пробормотал он, надеясь понять, о чем идет речь.

— Это же измена! Если моя мачеха когда-нибудь пронюхает, что это сделал ты, она велит бросить тебя за решетку!

— Собираешься ей рассказать?

— Конечно же, нет! — возмутилась Солейс, и Логан заметил, как обиженно дрогнул ее голос.

Значит, она имеет в виду то, что произошло в донжоне! Наверное, догадалась, что это он прикончил стражника.

— У меня не было другого выхода.

— Но ослушаться мою мачеху…

Логан нахмурился.

— Ослушаться?

— Это было так безрассудно… так смело с твоей стороны! Если бы ворота успели закрыть, сейчас я уже была бы в лапах у Баркли!

— Ворота! — с облегчением выдохнул он. Так вот она о чем! Логан расхохотался. — Похоже, ты обязана мне жизнью!

Солейс энергично кивнула.

— И вечной благодарностью! — Ее изумрудные глаза скользнули по его губам.

Жаркая волна желания накрыла Логана с головой. Кровь Христова! Да он загорается от одного взгляда этой чертовки! Логан уставился на сокола. Чем раньше он покончит со своими занятиями, тем скорее останется наедине с Солейс. Все его тело ныло от неудовлетворенного желания. Еще ни одна женщина не действовала так на Логана. Ни одна женщина так не занимала его мысли, не овладевала всем существом.

Вытащив приманку, Логан отступил от шестка. Солейс не отодвинулась, когда он оказался так близко к ней. Неужто она тоже так сильно хочет его?

— Скажи, что мне сделать? — спросила девушка. Невеселая усмешка тронула губы Логана.

— Не провоцируй меня.

Солейс опустила голову, но он успел заметить, как дрогнули ее губы. Усмехнувшись, она подобрала юбки, подошла к перевернутой клетке, уселась на нее и начала наблюдать за ним.

Логан вышел на середину площадки. Широко расставив ноги, он поднял приманку и завертел ею над головой. Белоснежный сокол насторожился, переступил с ноги на ногу, а потом впился в Логана блестящими, черными глазами.

В воздухе раздался хриплый крик, и Логан, вскинув голову, увидел черного сокола. Устроившись на ближайшем шестке, он не сводил с приманки голодных глаз.

Логан неторопливо вертел над головой тяжелый мешочек, наполненный песком и обшитый птичьими перьями, описывая широкие, ровные круги, и в который уже раз напоминал себе, что его задача — следить за своими питомцами, а вовсе не за Солейс. Но вот беда — глаза его сами собой возвращались к девушке. А на нее, безусловно, стоило посмотреть, особенно сейчас, когда она горделиво, будто королева, восседала на опрокинутой старой клетке. Впрочем, в своем роскошном платье из голубого бархата Солейс и походила на королеву.

Логан все быстрее и быстрее вращал приманку, слыша, как она со свистом рассекает воздух у него над головой.

— Ну хватай же, проклятая птица! — пробормотал он. Белоснежный сокол, словно обидевшись на его слова, встопорщил перья и пронзительно крикнул.

Смерив Логана возмущенным взглядом, птица переступила лапами и демонстративно повернулась к нему спиной. Солейс ехидно усмехнулась.

Логан бешено вращал приманку, пока у него не заболела рука. Наконец он с проклятием отшвырнул приманку в сторону.

— Чудесно! Так ты никогда не научишься охотиться! — процедил он сквозь зубы.

— Нельзя ведь винить в этом сокола. Он не может летать с такой скоростью.

Логан обернулся. Глаза его потемнели и стали почти черными. Подобрав с земли приманку, он пригладил растрепанные перья и с поклоном подал девушке увесистый мешочек.

— Может, попробуете сами, миледи?

Солейс подошла к нему, взяла приманку, отпустила бечевку подлиннее и повернулась к Логану спиной. А тот мечтал об одном — обхватить ее за талию и прижать к груди. Проклятие! Напрягшаяся плоть болезненно пульсировала.

Солейс мелодично свистнула, и сокол тут же насторожился. Птица покосилась на нее через плечо, и девушка нежно заворковала:

— Пойдем, милая. Нельзя лениться, детка! Будешь сидеть весь день на шестке — разжиреешь, как каплун!

Подбросив кверху приманку, она начала крутить ее над головой. Белый сокол забеспокоился, переступил с ноги на ногу и заинтересованно уставился на Солейс.

Девушка, подражая старому Бену, издала повелительный свист, заставляя сокола броситься на жертву. Блестящие глаза птицы впились в мохнатый клубок перьев, с легким шорохом рассекающий воздух. Солейс продолжала равномерно крутить приманку над головой. И вдруг сокол с пронзительным криком сорвался с шеста, взмыл в высоту и, сделав небольшой круг, камнем упал на приманку. А потом как ни в чем не бывало вернулся на свой шесток, зажав лапой мятый комочек перьев.

Окинув сокола долгим одобрительным взглядом, Солейс повернулась к Логану. Ее изумрудные глаза сияли торжеством.

Улыбка девушки была так заразительна, что он улыбнулся в ответ.

— Мы сберегли бы кучу времени, если бы ты с самого начала взяла дело в свои руки.

Логан направился к белому соколу.

— Ты так спешишь?

Он через плечо бросил на нее голодный взгляд. Подойдя к нему вплотную, Солейс приподнялась на цыпочки и потянулась к его уху.

— Ты ведь никакой не сокольничий, верно?

Логан застыл на месте. Кровь Христова! Неужто этой чертовке удалось выведать все его тайны?

Ее мягкий смех прозвучал в ушах Логана музыкой.

— Ну… может, ты и сокольничий, но по крайней мере не из самых опытных!

Он натянул толстую кожаную перчатку.

— Интересно, а ты у кого научилась, как надо делать манок?

Подойдя к белому соколу, Логан протянул к нему руку в перчатке. Птица все еще сжимала в когтях свою добычу, имеющую уже довольно жалкий вид. Логан осторожно коснулся взъерошенных перьев сокола, но тот, сразу придя в ярость, встопорщился еще больше и больно ударил его клювом.

Солейс потупила глаза.

— Знаешь, я раньше постоянно вертелась вокруг старого Бена. Вот и научилась;

Получив сокрушительный отпор, Логан отступил и, вытащив из сумки кусок окровавленного мяса, предложил его перегрину. Мгновенно забыв о прежней добыче, птица разжала когти и бросилась на новую. Выхватив аппетитный кусок из рук Логана, птица начала терзать его клювом.

Подобрав мешочек с перьями, Логан обернулся к Солейс. При виде ее сияющих на солнце волос в нем вспыхнуло желание. Их пламя манило его, как пламя костра манит ночью усталого путника. Едва владея собой, Логан как зачарованный двинулся к ней. Солейс подняла на него глаза, и он почувствовал, что тонет в их зеленой глубине. Пальцы Логана ласково коснулись ее виска, запутались в пушистых волосах, скользнули к затылку, и он одну за другой вытащил шпильки. Роскошные волосы водопадом заструились по спине девушки.

Глаза их встретились.

— Стало быть, тебе известно немало о повадках ловчих птиц?

— Что ты, совсем нет.

— Они порой довольно непредсказуемы.

— Да, я знаю.

Солейс и опомниться не успела, как его железные пальцы сжались на ее запястьях, а сама она оказалась тесно прижатой к груди Логана.

— Иной раз приходится надевать им на лапы путы, чтобы они не могли улететь далеко. Иначе только их и видели.

Логан обвел пальцем упругую округлость ее груди. От этой ласки дрожь пробежала по всему ее телу.

— Логан! — умоляюще прошептала девушка.

Он знал, что может овладеть ею прямо здесь и сейчас и она не станет возражать. Но торопливые ласки были не для него. Логан мечтал ласкать ее медленно и неспешно, а здесь это было вряд ли возможно. Он нежно провел пальцем по губам Солейс.

— Не сейчас, миледи. — Логан мог бы поклясться, что слышал, как разочарованно вздохнула девушка, когда он отодвинулся от нее и снова повернулся к соколу.

Тот, расправившись с куском мяса, внимательно следил за ними сверкающими круглыми глазами. Логан снова поднес к нему руку в кожаной перчатке, и на этот раз сокол перебрался к нему на запястье.

— Откуда ты? — тихо спросила Солейс.

Подобрав манок, Логан направился к помещению, где стояли клетки с соколами. Солейс последовала за ним.

— Из Кэвиндейла, — неохотно ответил он.

— О, так это далеко отсюда! А что тебя привело сюда?

— А я по натуре бродяга, — непринужденно солгал он. — Иду куда глаза глядят.

— Но почему именно сюда?

Логан насмешливо улыбнулся при мысли о том, что эта причина стоит у него перед глазами.

— Деньги, — пояснил он. — У бродяг в карманах обычно свистит ветер.

Войдя в помещение, Логан осторожно посадил белого сокола на шесток.

— Но ты умеешь пользоваться мечом. Разве ты не смог бы… Сообразив, что она имеет в виду, Логан покачал головой.

— Ты не права. Я знаю, как держать его в руках, но это вовсе не означает, что мне это по душе.

Солейс, прислонившись плечом к косяку, задумчиво смотрела, как Логан кладет на место манок.

— А где ты научился владеть мечом?

— Если бы тебе довелось побродить по свету столько же, сколько и мне, то, поверь, и ты научилась бы владеть клинком. Либо быстро научишься, либо тебя прикончат, вот и все.

— А твой сокол?

Он бросил на девушку вопросительный взгляд.

— Где ты нашел его?

— Не я, а он нашел меня. — Логан на мгновение унесся мыслями назад, в тот далекий день, когда судьба свела его с пернатым товарищем. — Проклятая птица привязалась ко мне и вот уж лет пять как со мной.

— Откуда он, как ты думаешь?

Логан бросил взгляд в сторону клетки, где, не сводя с хозяина зорких, блестящих глаз, горделиво восседал черный сокол — его сокол, как назвала его Солейс. И чуть ли не впервые Логана неприятно поразила мысль о том, что за все эти годы он так и не удосужился дать птице имя.

— Я охотился в лесу… хотел подстрелить что-нибудь себе на ужин, кролика например. Заметил одного в кустах и уже натянул тетиву, чтобы послать в него стрелу… Но вдруг что-то черное молнией пронеслось мимо моего лица. Это сокол кинулся за добычей. Он тоже охотился за кроликом, но моя стрела уже поразила его. Поэтому, камнем бросившись вниз, сокол промахнулся, но с этого самого дня постоянно держался поблизости от меня.

Солейс не сводила с него широко раскрытых глаз, и у Логана язык прилип к гортани. Она была так хороша! Дьявольщина, да пропади пропадом все эти соколы и кролики! Как можно думать о такой ерунде, когда она рядом! И о мести тоже.

Схватив девушку за руку, он потянул ее за собой, юркнул за угол и привлек к себе.

— Тебе не надоело меня расспрашивать?

— Я… — начала Солейс, но Логан запечатал ей рот поцелуем. Кровь бросилась ему в голову. Он хотел гораздо большего.

— Ты пойдешь со мной? — спросил Логан.

— Да.

— Но ведь ты даже не знаешь, куда я тебя отведу! — Увидев, каким желанием горят ее глаза, Логан добавил: — В мою комнату.

Взявшись за руки, они поспешили к помещению сокольничих.

Услышав громкие крики, молодые люди замерли.

— Тревога! На нас напали!

Они подняли глаза к крепостной стене. Там уже шло сражение.

В мгновение ока воцарился невообразимый хаос. Крестьяне, испуганно крича, спешили укрыться за массивными дверями кладовых замка, лавочники закрывали ставни и задвигали массивные засовы, матери созывали к себе детей. Повсюду доносился звон металла и зловещий свист стрел.

Солейс направилась к лестнице, ведущей к укреплений на крепостной стене замка, но Логан решительно заступил ей дорогу.

— Тебе туда нельзя!

— Но я должна быть там!

Логан схватил девушку за плечи:

— Там сражаются! Разве ты в силах им помочь?

— Там мои люди, и я должна видеть, что происходит!

Логан нахмурился, поняв, что число защитников замка уменьшается с каждой минутой.

— Беги, спрячься в кладовых. — Он слегка подтолкнул девушку к лестнице. — Я приду за тобой, когда все закончится.

Солейс сделала уже несколько шагов, когда один из воинов, сражавшихся на стенах, вскрикнул и рухнул на землю прямо у ее ног. В его груди зияла страшная рана. Но не вид крови напугал девушку. Она вдруг представила себе, что на месте этого человека мог быть Логан, и холодок пополз у нее по спине.

Взгляд Солейс метнулся к лестнице, по которой поднялся Логан, но он уже исчез. Ни минуты не раздумывая, она бросилась за ним.

Оказавшись на самом верху крепостной стены, Солейс остановилась. Галереи были заполнены воинами Баркли. Рыцари Фултона, закованные в доспехи, отчаянно отбивались. Звон стали, скрежет мечей, вопли и крики сражающихся — от всего этого кровь стыла в жилах.

Солейс приникла к одной из узких бойниц. Внизу, возле самой крепостной стены, почти уткнувшись в основание башни, замерла осадная машина. Угол башни занялся огнем, и багровые языки пламени жадно лизали каменные стены. Нужно было бежать за помощью. Но куда же подевался Логан? Глаза девушки обежали двор, усеянный телами. Там кипел бой, но Логана она не увидела. Необходимо отыскать его, но как?

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Солейс обернулась. Перед ней был Питер.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул он. — Уходи отсюда, да поживее!

Солейс спустилась по лестнице во двор замка. Возле клеток для ловчих птиц стоял воин в латах и то и дело оглядывался.

Подхватив юбки, девушка кинулась к нему, но когда воин обернулся, Солейс с ужасом поняла, что это один из людей Баркли. Девушка отпрянула, но, потеряв равновесие, упала навзничь.

Кто-то рывком поднял ее.

Солейс отчаянно отбивалась. Она уже хотела позвать на помощь, как тут перед ее глазами появилась рука в кольчужной перчатке, и острие кинжала ткнулось ей в горло.

— Отпусти ее! — Низкий властный голос музыкой прозвучал в ушах девушки.

Знакомая мощная фигура выступила вперед из темноты, неслышно отделившись от крепостной стены. В руках мужчины была увесистая дубинка. Логан двинулся вперед, и выражение его лица не сулило врагу ничего хорошего.

Воин, внезапно выкрикнув, метнул кинжал в Логана, но тот поднял дубинку, и кинжал глубоко вонзился в дерево.

Воин Баркли быстро отпрянул, подтолкнув Солейс к лестнице. Еще двое людей барона, вооруженные мечами, преградили путь Логану. Но тот решительно шагнул вперед.

Один из воинов бросился на Логана, но, получив удар в челюсть, рухнул навзничь. Метнувшись в сторону, Логан парировал удар другого воина. Лезвие меча вонзилось в дерево, а кулак Логана со страшной силой врезался в лицо Врага. Воин покатился по земле.

— Баркли, грязный ублюдок! — бросил Логан.

Вдруг где-то рядом послышались голоса, и Солейс увидела еще пятерых людей барона. С мечами наголо они спешили к месту схватки.

Воин, державший ее, наклонился, чтобы поднять с земли меч. Воспользовавшись этим, Солейс вырвалась и бросилась бежать, но воин оказался проворнее. Схватив ее за волосы, он намотал их на руку и резко дернул. Потом, прижав девушку к себе, угрожающе поднес к ее шее меч.

— Солейс! — донеслось с лестницы.

Девушка подняла глаза и увидела Питера. Держась за каменную балюстраду, тот с тревогой смотрел вниз. Воин, пленивший девушку, на мгновение отвлекся, и Солейс, оттолкнув его, кинулась бежать.

Легко перехватив девушку, Логан закрыл ее собой. Через мгновение появился и Питер. Встав плечом к плечу с Логаном, он угрожающе поднял свой меч.

Даже приподнявшись на цыпочки, Солейс ничего не могла разглядеть из-за спин высоких и широкоплечих мужчин. Под охраной таких воинов она чувствовала себя почти в безопасности. Питер первый кинулся в бой.

Логан тоже отражал удар за ударом. Оба бились, как опытные воины. Питер был вооружен мечом, а Логан — только дубинкой. Когда один из воинов Баркли пошатнулся, Логан, молнией метнувшись к нему, одним мощным ударом дубинки выбил у него меч.

Солейс отступила к стене и теперь ничего не видела и не слышала, кроме лязга металла и свиста дубинки.

Один из нападавших бросился через двор к сторожевой башне. За ним последовал Питер, созывая лучников Фултона.

Двор запрудили воины из гарнизона замка. Расчистив себе дорогу мечами, они ринулись в бой и быстро покончили с врагами. Солейс заметила, что их возглавляет капитан Монтгомери.

— Капитан! — громко позвала она.

Но Логан, схватив ее за руку, решительно потащил к дверям кладовой.

— Что с замком? Атака отбита? — взволнованно спросила она.

— Да! — крикнул Монтгомери. — Мы покончили с ними! Мало кому удалось уйти! И мы сожгли осадную машину!

Логан шагал так стремительно, что Солейс едва поспевала за ним.

Как только они оказались внутри, девушку поразила тишина. Дрожа всем телом, она взглянула на Логана.

Застыв в дверях, он молча смотрел на нее. Грудь Логана тяжело вздымалась, рубашка прилипла к телу. Отбросив дубинку, он хрипло выругался.

Подняв к лицу руку, чтобы убрать прядь волос, Солейс заметила кровь на рукаве. Она повернула ладонь… и чуть не упала в обморок! Вся рука была залита кровью, струившейся из ранки в ладони. Девушка поднесла к лицу вторую руку — та тоже была в крови. Только тут Солейс почувствовала острую боль.

— Что случилось? — встревожился Логан.

— Должно быть, я поранилась, оттолкнув меч. — Солейс со страхом уставилась на кровь. — Теперь я умру? — От вида собственной крови у нее потемнело в глазах.

— Нет, — усмехнулся Логан и подтолкнул девушку в сторону домика для сокольничих.

— Я должна убедиться, что замок в безопасности. — Солейс посмотрела на крепостную стену.

— Все уже закончилось. Твой замок в безопасности… по крайней мере пока. — Открыв дверь в свою комнату, Логан усадил девушку на соломенный тюфяк, порылся в мешке, стоявшем возле стола, и что-то вытащил. Затем, опустившись перед Солейс на колени, смыл кровь с ее рук и перебинтовал их чистым куском полотна.

Между тем девушка украдкой разглядывала Логана. Бронзовая от загара кожа, длинные, густые ресницы, черные волосы, чеканные черты лица. Какое-то странное чувство не давало ей покоя. Очень уж умело он сражался… и к тому же совсем не походил на сокольничего. Может, прежде он был рыцарем? Это объяснило бы многое. Например, откуда у него меч. Солейс догадывалась, что с этим человеком следует держаться настороже, ведь ей ничего не известно ни о нем самом, ни о его прежней жизни.

Перебинтовав Солейс ладони, Логан помог ей встать. Его тепло согревало ее. Глаза Логана были подернуты дымкой, тяжелые веки сонно опущены.

И вдруг она поняла, что ни одного мужчину в мире еще не знала лучше, чем его!

Логан стоял так близко, что Солейс чувствовала его дыхание на своих губах. Она робко подняла на него глаза и затрепетала от жадного взгляда Логана. Краска бросилась ей в лицо.

Логан склонился к ее губам и коснулся их легким поцелуем. Его ладонь легла на ее затылок, и девушка откинула голову. Он припал губами к шее Солейс и застонал, прокладывая цепочку обжигающих поцелуев к подбородку.

Логан целовал девушку неистово, пил ее поцелуи, как вино, обещал вновь погрузить Солейс в пучину наслаждения…

И она отвечала ему с такой же нескрываемой страстью. Опустив руку, она слегка сжала тугой, пульсирующий комок, распиравший его штаны. Логан вздрогнул.

— Бесстыжая девчонка, — прошептал он, усмехнувшись. — Кровь Христова, да ты совсем не стесняешься!

— Ну, я…

— Тогда сама выпусти его. — Логан слегка отстранился.

Руки Солейс слегка дрожали от желания. Стянув с Логана рубашку, она обнажила широкую грудь, покрытую броней литых мускулов. Потом провела пальцами по гладкой, горячей коже, погладила мощные плечи, спину, бугрившуюся упругими мышцами. Руки ее скользнули вниз, к талии. И вдруг ее пальцы нащупали широкий шрам, тянувшийся от основания ребер вниз, к бедру.

— Что это? — испуганно спросила она.

— Простая неосторожность. Забыл, что сзади тоже может угрожать опасность. — Логан отвел ее руки.

Солейс нащупала застежку штанов. Нетерпеливо расстегнула пуговицы и невольно зажмурилась. Логан стоял, широко расставив длинные, мускулистые ноги и ничуть не стесняясь своей наготы. Его мужская плоть вздымалась. Ощутив на ней пальцы девушки, Логан вздрогнул от наслаждения.

— Ты… такой большой, — выдохнула она и засмеялась.

— Клянусь, когда он окажется внутри тебя, ты уже не станешь смеяться! А теперь моя очередь!

Его пальцы пробежали вниз по длинному ряду пуговиц. Он снял с Солейс платье, и оно упало к ее ногам. Взгляд Логана ласкал девушку. Взяв в ладони ее лицо, он нежно обвел кончиками пальцев высокие скулы, коснулся шеи. Логан снова припал к губам Солейс, и у нее закружилась голова.

Она даже не заметила, как Логан снял с нее сорочку. Его ладони сжали груди девушки. Соски мгновенно превратились в тугие, упругие бутоны. Во взгляде Логана блеснуло восхищение.

— Господи, да ты само совершенство! — Погладив сосок, он взял его в рот.

С губ Солейс сорвался стон, и по ее телу пробежала сладостная дрожь.

Опустив голову, Логан очертил языком кружок вокруг соска, и стон повторился. Ладони его ласкали плоский, упругий живот девушки. В его взгляде сквозило неприкрытое восхищение и страсть. Этот взгляд опалял Солейс огнем, и она вся трепетала, мучительно желая, чтобы он снова прикоснулся к ней.

Наконец Логан опять завладел губами Солейс и, обхватив ладонями упругие ягодицы, осторожно раздвинул ей бедра. Рука его легла на пухлый холмик, покрытый тугими завитками волос. Солейс протяжно застонала и подалась вперед, стараясь продлить мучительно-сладкую пытку. Палец его легко скользнул внутрь, нежно раздвигая влажную женскую плоть в поисках крохотного бутона. Девушке показалось, что в нее ударила молния. Она выгнула спину и закричала.

— Скажи, что тебе это нравится, — прошептал он. Колени у нее подкосились, и Солейс ухватилась за его плечи.

— Скажи, что тебе приятно, когда я ласкаю тебя, — с какой-то странной тоской повторил Логан.

— О! — выдохнула она, уносясь ввысь.

— Скажи, что хочешь меня!

— Я хочу тебя, — простонала Солейс. Пальцы Логана ритмично ласкали нежную расщелину, и мир раскололся над головой девушки. Мириады ослепительных звезд вспыхнули перед ее глазами. Солейс извивалась в нестерпимом опьяняющем наслаждении, пока душа ее взлетала в сверкающие выси рая. Волны экстаза накатывали одна за одной, и она содрогалась в каком-то сладостном безумии.

Осторожно опустив ее на соломенный тюфяк, Логан приподнялся над ней на локтях и раздвинул ей ноги. Солейс, ощутив его напрягшуюся плоть, нетерпеливо застонала.

Логан осторожно скользнул внутрь, раздвигая упругие створки маленькой, влажной раковины. На лбу его выступила испарина.

Он задвигался… сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, по мере того как сжигавшая его страсть требовала выхода. Обезумев от желания, Логан вторгался в нее снова и снова. Наконец его тело выгнулось, как туго натянутая струна, а с губ сорвался мучительный стон освобождения.

Обняв Солейс руками, Логан откатился, увлекая ее за собой. Удовлетворенные и насытившиеся, они лежали, крепко прижавшись друг к другу. Блаженно зажмурившись, девушка прислушивалась к стуку его сердца.

Наконец, будто вспомнив о чем-то, она села и потянулась за своей одеждой.

Он схватил ее за талию.

— Интересно, куда это ты собралась?

— Надо проверить, все ли в порядке.

— Думаю, это не самая удачная мысль. Дело в том, что я еще не закончил…

Издав слабый, протестующий крик, Солейс вдруг почувствовала, как его плоть снова набухает и твердеет в ней…

Прошло много времени, прежде чем Солейс вышла, оставив Логана мирно спящим на тюфяке. В дверях она остановилась, окинув его на прощание долгим взглядом. Лунный свет заливал лицо Логана, дышащее покоем и счастьем. Его густые волосы разметались по подушке.

Солейс осторожно выглянула во двор, желая убедиться, что рядом никого нет. Вокруг царила тишина. Холодный порыв ветра ударил ей в лицо, но она не заметила этого.

Тело ее горело после ночи любви. Подняв голову, Солейс посмотрела на усыпанное яркими звездами небо. И вдруг подхватила юбки и закружилась от радости.

Свернув за угол, девушка двинулась вдоль круга, где обучали ловчих птиц. Вдруг чья-то рука, вынырнув из тени, больно сжала ей запястье. Грэм заступил Солейс дорогу.

— Интересно, что это порядочной девушке вдруг понадобилось в комнате мужчины, да еще в такой час?

Солейс попыталась высвободиться.

— Немедленно отпусти меня!

— Ох, ох! Не слишком ли много гонора для маленькой шлюшки? — презрительно фыркнул Грэм, но руку все-таки выпустил.

Она сунула ему под нос перебинтованные ладони.

— Он перевязал мне раны!

— И это все? — усмехнулся Грэм. Солейс испуганно отшатнулась.

— Что это? Обычно ты более щедро даришь свои поцелуи!

Ошеломленная Солейс не нашлась, что ответить.

— Чем еще ты его одарила?

Обхватив девушку за талию, Грэм грубо рванул ее к себе. Она заколотила кулаками ему в грудь, но он, задрав юбки до пояса, бесцеремонно сунул руку ей между бедер. Потом оттолкнул Солейс и презрительно усмехнулся:

— Его семя! Стоило ли отдаваться такому мужлану, когда я был бы счастлив обладать тобой? — Грэм впился в ее губы.

И в это мгновение нестерпимого ужаса перед глазами Солейс вдруг мелькнула картина из прошлого: лорд Рэндал, смяв нетерпеливыми губами рот несчастной Анны, жадными руками вцепился в ее тело. Только сейчас девушка поняла, чему стала свидетельницей много лет назад. Страх прибавил ей сил, и она бросилась на Грэма, пытаясь выцарапать ему глаза, но промахнулась и только поцарапала ему щеку, оставив на ней три кровавые борозды.

— Оставь меня, ублюдок!

Все произошло так быстро, что Солейс даже не успела закричать. Кулак Грэма врезался ей в скулу, и она распростерлась на земле. Ошеломленная девушка хотела позвать на помощь, но Грэм схватил ее за горло. Солейс пыталась бороться, но он упал сверху, придавив ее своим весом.

— Ну-ка, сейчас посмотрим, будешь ли ты такой же влажной и горячей для меня?

Захлебываясь слезами, она отчаянно отбивалась.

В одурманенное сном сознание Логана вторгся яростный вой и рычание собак. Он рывком сел на постели. Сердце гулко стучало в груди. Глаза настороженно вглядывались в полумрак.

Вдруг Логан заметил, что остался один. Солейс исчезла. Он сорвался с постели, натянул штаны и вылетел во тьму.

Свора собак, рыча и заливаясь злобным лаем, бесновалась на псарне. Что-то явно было не так. Охваченный дурным предчувствием, Логан осмотрел крепостные стены. В любую минуту на замок мог снова обрушиться дождь стрел или камней, но до Логана не донеслось ни звука. Так что же так встревожило собак?

Он оглядел клетки с ловчими соколами. Куда же запропастилась Солейс?

И вдруг в воздухе мелькнула тень, тихо прошелестели крылья, и черный сокол опустился на плечо Логана. Беспокойно переступая лапами, птица склонила набок голову и прислушалась. Только тут Логан услышал слабый крик и неясный шум, напоминающий борьбу. Схватив дубинку, предусмотрительно оставленную возле клеток, Логан кинулся на звук.

Сокол, сорвавшись с его плеча, сделал круг над клетками и полетел к площадке. Логан устремился туда же и увидел мужчину, придавившего к земле женщину. Он сразу узнал Солейс, и безумная ярость охватила его. Логан ринулся вперед и нанес мужчине сокрушительный удар в челюсть. Насильник отлетел в сторону.

Логан схватил девушку в объятия. Не узнав его, она начала отчаянно отбиваться.

— Солейс! Успокойся! Все в порядке. Это я, Логан.

— Нет! — Она снова попыталась вырваться. Логан сжал ее сильнее.

— Солейс, это я, Логан!

— Нет! Не надо! — всхлипывала она. Логан несколько раз с силой встряхнул ее.

— Очнись, это я!

Она подняла на него обезумевшие от ужаса глаза и снова всхлипнула.

— Все в порядке, — повторил он. — Все хорошо. Девушка уронила голову ему на грудь и разрыдалась.

Логан едва подавил желание раскроить дубинкой голову перепугавшему ее ублюдку.

— Ты за это заплатишь, — прохрипел незнакомец и, с трудом поднявшись, утер кровь, выступившую на разбитых губах.

Логан сжал тяжелую дубинку и вдруг узнал в насильнике Грэма.

Стараясь подавить гнев, Логан успокаивал девушку, которая искала защиты у него на груди. Но сам он не мог успокоиться. Слегка отстранив Солейс, Логан посмотрел на залитое слезами лицо, ласково коснулся щеки, потом бросил взгляд на Грэма. При воспоминании о том, что произошло, Логан обезумел от бешенства.

Тяжелая дубинка просвистела в воздухе, и Грэм покачнулся от сокрушительного удара. За ним последовал еще один, и мерзавец рухнул на землю. Подскочив к нему, Логан отшвырнул дубинку, схватил негодяя за воротник и вздернул вверх. Дикий страх заметался в глазах Грэма. Но Логан уже не владел собой. Желание придушить мерзавца собственными руками было настолько сильным, что он потерял голову.

— Умоляю… — прохрипел Грэм.

— Логан! — взмолилась испуганная Солейс.

Услышав ее, Логан остановился. На скулах его заходили желваки. Наконец он медленно разжал руки.

— Если ты посмеешь еще раз коснуться ее, я скормлю тебя на обед моим соколам! — Его тяжелый кулак с хрустом врезался в нос Грэма.

Тот взвыл от боли и ужаса, и кровь хлынула у него из ноздрей.

Отшвырнув разом обмякшего Грэма, Логан повернулся к Солейс. Она была бледна как смерть. В зеленых глазах застыл страх. Подойдя к ней, он опустил руки ей на плечи.

— Как ты?

Она прижалась щекой к его груди.

Логан крепко обнял девушку. За спиной послышались неверные шаги: Грэм предпочел удалиться. Поглаживая волосы Солейс, Логан спросил:

— Он сделал тебе больно? — Солейс замотала головой.

— Нет… но я никак не могла сбросить его.

Логан снова прижал ее к груди.

— Все в порядке, — прошептал он. — Теперь все хорошо.

Задержись он на минуту, было бы уже поздно! При этой мысли Логан похолодел от страха, и в глазах его снова вспыхнула ярость.

Внезапно он заметил, как что-то блеснуло на земле неподалеку от них. Логан прищурился. Кинжал! Роскошная вещица, с чеканной рукояткой, украшенной позолоченным узором в виде букета цветов. Скорее всего кинжал принадлежит Грэму. А может, его обронил кто-то еще? Логан насторожился…

Он хотел наклониться и поднять кинжал, но тут Солейс вцепилась ему в плечо, и Логан забыл обо всем на свете. Он повел девушку к своему дому, шепча ей на ухо ласковые слова.

Уложив Солейс на соломенный тюфяк, Логан лег рядом и прижал ее к себе.

— Все хорошо, — снова прошептал он. — Я не позволю никому обидеть тебя, клянусь! Никогда, слышишь!

Поглаживая волосы девушки, Логан позволил ей выплакаться. И вскоре заметил, что она спит. Он улыбнулся и поцеловал ее.

Дверь в комнатушку Логана с грохотом распахнулась, и трое вооруженных воинов ворвались внутрь. Солейс рывком села на постели, стараясь понять, что происходит. Неужели на замок снова напали? Трое мужчин навалились на Логана и скрутили ему руки за спиной.

— Нет! — отчаянно закричала Солейс. — Не смейте! Что вы делаете? — Узнав в двоих стражников из гарнизона замка, она топнула ногой. — Немедленно отпустите его!

— Ах, какая забавная ситуация! Вот только немного компрометирующая, не правда ли? — раздался за ее спиной насмешливый голос.

Солейс обернулась. В дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Грэм. Плотоядный взгляд его, казалось, мгновенно раздел девушку. Она испытала злорадное удовлетворение, когда заметила нашлепку у него на носу, сквозь которую проступила кровь.

Логан, зарычав, дернулся, чтобы броситься на Грэма, но воины оттащили его и поволокли к двери.

Грэм отступил, пропустив стражников, потом бросил издевательский взгляд на поникшую Солейс.

— Интересно, что скажет леди Элисса?

— Ты не посмеешь! — взорвалась Солейс.

— Еще как посмею! Впрочем, я уже сказал ей!

Он сделал шаг к Солейс, но она, увернувшись, бросилась вслед за Логаном. Догнав его, девушка крикнула:

— Я не позволю им ничего сделать с тобой!

— Главное, держись подальше от Грэма! Поняла меня? Солейс кивнула. Обернувшись, она вихрем кинулась на Грэма.

— Куда они ведут его?

— В донжон, конечно.

Девушка опустила глаза и вздрогнула. За поясом Грэма, поблескивая золоченой рукояткой в виде букета цветов, сверкал небольшой кинжал.

На следующее утро Солейс стояла в главном зале замка неподалеку от Логана. Его охраняли двое воинов. Руки ему туго скрутили веревкой. Солейс бросила на Логана встревоженный взгляд и попыталась ободряюще улыбнуться, но губы ее дрожали. Она думала только о том, как освободить Логана.

Девушка посмотрела туда, где на небольшом возвышении восседала леди Элисса, слушая склонившегося к ее уху капитана Монтгомери. Он докладывал о состоянии дел в Фултоне. С трудом подавив зевоту, леди Элисса взмахом руки отослала его. Перехватив умоляющий взгляд Солейс, она презрительно усмехнулась.

Слева от девушки несколько крестьян поджидали, когда придет их очередь обратиться с жалобами к хозяйке замка.

Неподалеку от них стоял Грэм, рассеянно поглаживая нашлепку на носу. Солейс похолодела от страха при воспоминании о том, как Он навалился на нее, а его похотливые руки грубо раздвинули ей бедра. Она вздрогнула и отвела взгляд…

Логан тоже смотрел на Грэма. Лицо его потемнело, тело напряглось, как перед прыжком.

В его горящих глазах Солейс увидела дикую ненависть, такую же, как ночью, в разгар схватки. И тут на нее нахлынуло смутное воспоминание… Перед мысленным взором девушки всплыло лицо Питера. Тогда, тринадцать лет назад… он был пленником и так же глядел на ее отца. Та же смертельная ненависть читалась в его глазах, то же безудержное стремление отомстить. Питер и Логан вообще были очень похожи — тот же гигантский рост, могучее сложение… Что-то вдруг снова шевельнулось в памяти Солейс, а потом вылетело у нее из головы, потому что стражники подтолкнули Логана вперед.

Солейс шла рядом с ним, будто и сама была такой же пленницей. В зале воцарилась тишина. Стараясь подавить страх, девушка надменно вздернула вверх подбородок и расправила плечи. Глаза всех устремились к ним.

Взгляд Элиссы остановился на Логане, потом переместился на Солейс и наконец на Грэма.

— В чем суть вашей жалобы? — осведомилась она. Солейс покосилась на Бет. Та, устроившись в кресле позади матери, небрежно откинулась на спинку.

— Он ударил меня. — Грэм указал на красовавшуюся на носу нашлепку.

— Вы осмелились поднять руку на рыцаря?

— Да, — кивнул Логан.

— Он защищал меня. — Солейс сделала шаг вперед и встала перед Логаном. — Грэм напал на меня.

По залу прокатился ропот.

— Наглая ложь! — возмутился Грэм. — Я наткнулся на них, когда они… хм… были вдвоем. Скорее всего сокольничий просто не хотел, чтобы им мешали!

Солейс вспыхнула:

— Это ложь!

— Пусть объяснит, почему у него расцарапано лицо, — вмешался Логан.

Глаза Грэма испуганно забегали.

— Это случилось во время драки!

— Женская рука! — бросил Логан. — Я предпочитаю драться кулаками!

— Достаточно! — Элисса встала, и шум мгновенно стих. Дождавшись тишины, она величественно объявила:

— Совершенно ясно, что кто-то из вас лжет. — Презрительный взгляд мачехи остановился на Солейс. — И чтобы выяснить правду, придется обратиться к Божьему суду. Вас ждет испытание огнем!

Солейс похолодела. Испытание огнем! Такого в замке не было уже много лет. Обвиненному во лжи предлагали удержать в руке раскаленный докрасна кусок железа. Если на руке после этого не оставалось следов ожога, считали, что он говорил правду. Однако ни одному человеку на памяти Солейс не удавалось выдержать подобное.

— Если сокольничий не лжет, Господь в своей милости защитит его! — язвительно усмехнулась Элисса.

Солейс бросила взгляд на Логана. Мысли лихорадочно кружились у нее в голове. Нужно что-то придумать! Заметив гнусную ухмылку на тонких губах Грэма, она сжала кулаки. Мерзавец! Жалкий трус!

Вдруг спасительная мысль пришла ей в голову, и девушка бросилась за мачехой.

— Почему бы не дать им возможность сразиться?

— Ты что? — воскликнула пораженная Элисса. — Хочешь лишить своего любовника последнего шанса на спасение? Что понимает какой-то сокольничий в высоком рыцарском искусстве владения мечом? А ведь лорд Грэм — рыцарь!

— Вы правы, матушка. — Солейс пристыженно опустила глаза. — Я не подумала об этом.

Элисса замерла, явно о чем-то размышляя. Бет что-то прошептала мачехе. На тонких губах Элиссы появилась злобная улыбка, и она кивнула. Потом повернулась к собравшимся.

— Как воинам, так и крестьянам нужны развлечения. Пусть исход дела решит поединок. Эти двое будут биться до смерти или до победы одного из них!

Через час двор замка заполнили любопытные. Стражники наблюдали с крепостных стен. Торговцы выглядывали из лавок. Проворная маркитантка сновала в толпе, принимая ставки, которые делали на каждого из соперников. Вдруг она замерла. Двое стражников проталкивались сквозь толпу к месту боя, а между ними высилась исполинская фигура Логана. Грэм уже ждал его в центре площадки, со всех сторон окруженной людьми.

Конечно, Логан слышал, что ставки делают не на него. Впрочем, ему было плевать на ставки. Опасность угрожала Логану не в первый и не в последний раз. Он нетерпеливо искал глазами Солейс, ничуть не сомневаясь, что она где-то рядом. И наконец нашел ее! Стиснув руки, с тревогой устремив на него взгляд, девушка замерла возле садовой изгороди. Теплая волна захлестнула Логана. Какая умница — предложила решить дело поединком! Ведь ни один человек в замке не догадывался, что под личиной сокольничего прячется воин! Логан вдруг ощутил гордость.

Он поднял голову и, приложив руку к глазам, увидел своего сокола. Тот описывал в ясном небе широкие круги над замком. Это показалось Логану дурным предзнаменованием.

Чертова птица! Даже сокол сейчас против него!

Элисса выступила вперед.

— Пусть они начинают! — воскликнула она и, обернувшись к Грэму, слегка кивнула ему. — Прошу вас, лорд Грэм!

Грэм швырнул Логану меч, но тот не успел осмотреть оружие. Грэм сразу атаковал его. Логан, откинувшись назад, отбил его удар. Как опытный воин, он понимал, что следующий выпад последует незамедлительно. Логану приходилось помнить и о том, что ему следует притворяться неумелым бойцом, иначе обман раскроется. Он сделал вид, что отступает.

Видя, что соперники сошлись лицом к лицу, толпа взволнованно зашумела. Грэм был неважным бойцом, и Логан заметил это мгновенно. Его противник терялся, как только он делал выпад.

Почувствовав спиной стену, Логан заметил на губах соперника торжествующую усмешку. Он представил, как вчеpa эти самые губы шарили по телу Солейс, и у него потемнело в глазах. В это мгновение Грэм прыгнул вперед, и лезвие его меча скользнуло по руке Логана. Поморщившись от боли, тот приказал себе не думать пока о Солейс.

Уверенный в скорой победе, Грэм поднял меч и занес его над головой Логана. Молниеносно присев, тот отшатнулся, и лезвие просвистело в воздухе. Одним прыжком оказавшись за спиной Грэма, Логан сделал стремительный выпад. Это заставило его соперника прижаться к стене. В воздухе мелькнул меч, и пригвоздил к стене рубаху Грэма.

Толпа дружно ахнула. Раздались ободряющие возгласы, адресованные, однако, не Логану.

Вытащив из стены застрявший клинок, он отразил нападение Грэма. В глазах благородного рыцаря метался страх. Теперь пришел черед Логана торжествовать. Шагнув вперед, он сделал молниеносный выпад, и лезвие его меча сверкнуло возле горла соперника.

С мужеством отчаяния Грэм поднял свой меч, чтобы отразить удар. Клинки со звоном скрестились, и вдруг меч Логана сломался у него в руках. Не удержавшись, он пошатнулся и сделал несколько неуверенных шагов назад.

Толпа издала вздох облегчения. Судя по звону серебряных монет, переходивших из рук в руки, многие уже не сомневались, что сокольничего ждет поражение.

Логан посмотрел на обломок меча в своей руке, потом перевел взгляд на Грэма и увидел в его глазах ликование. Того ничуть не удивило случившееся! Значит, он планировал это с самого начала. Догадка молнией блеснула у Логана в голове. Так вот почему этот негодяй не дал ему возможности осмотреть меч! Рассвирепев, Логан отшвырнул бесполезный обломок.

Шаг за шагом он отступал, а Грэм, мерзко усмехаясь, играл с ним, как кошка с мышью. Логан знал, что этот трус не остановится. Сам же он был слишком горд для того, чтобы просить о пощаде.

С губ Грэма сорвался торжествующий смешок. Он размахивал мечом как безумный, и Логану приходилось все время быть начеку. Этот ублюдок жаждал его крови.

— Логан!

Он обернулся и на лету поймал дубинку, брошенную ему Солейс. Логан поднял ее и тут же отразил занесенный над его головой меч. Теперь, когда у Логана появилось оружие, он молнией кинулся на Грэма и отшвырнул его к живой ограде из кустов, тянувшейся вдоль небольшого садика у восточной стены замка. Логан смертельно устал и от этой игры, и от этого своего соперника. Больше всего ему хотелось бы ударить его по голове дубинкой, чтобы она треснула, как гнилая тыква.

И вдруг судьба посмеялась над ним — случайно наступив на сломанный меч, Логан поскользнулся и рухнул на землю. Дубинка, вылетев из его руки, отлетела в сторону.

В следующее мгновение Грэм уже стоял над ним с высоко поднятым мечом. Логан откатился в сторону, не дав противнику нанести новый удар. Пальцы его шарили по земле в поисках хоть чего-нибудь. И вдруг рука наткнулась на обломок меча. Схватив обломок, Логан поднял его как раз в тот момент, когда Грэм с торжествующим криком ринулся вперед.

Логан метнулся вбок, и лезвие меча воткнулось в землю возле самой его шеи. Похолодев, он слепо ткнул перед собой обломком клинка.

Лицо Грэма выразило изумление. Изо рта его хлынула кровь. Он вдруг закашлялся, обдав Логана кровью, и тяжело упал на землю. Пораженный Логан сел. Вокруг воцарилось гробовое молчание. Сотни округлившихся от ужаса и удивления глаз, приоткрытые рты, побледневшие лица. Логан поднялся и посмотрел на распростертое на земле тело Грэма.

Душераздирающий крик разорвал тишину, и Бет, расталкивая толпу, кинулась к месту трагедии. Подбежав к телу Грэма, она рухнула возле него на колени и отчаянно разрыдалась.

Логан бросил взгляд на Солейс. Потрясенная девушка застыла на месте, зажав ладонью рот. Зеленые глаза казались особенно темными на белом, как простыня, лице.

— Убийца! — пронзительно взвизгнула Бет, заливаясь слезами.

— Стража! — раздался повелительный крик Элиссы. Двое воинов, вооруженных мечами, выросли возле Логана.

— В донжон его! — приказала она.

Логан даже не сопротивлялся, когда стражники поволокли его прочь. Лишь один-единственный раз он обернулся и в последний раз посмотрел на Солейс…

Сердце Солейс разрывалось от боли, когда уводили Логана. Чувство страшной вины тяжелым грузом легло ей на плечи. Ведь это она предложила, чтобы исход дела решил поединок. Именно ее защищал Логан, когда ударил Грэма. Ее хотел изнасиловать Грэм. И если бы не она, ничего бы не случилось.

Горестные рыдания Бет заставили ее очнуться. Солейс бросила взгляд на сестру, припавшую к залитой кровью груди Грэма. Рядом с дочерью стояла Элисса, пытаясь успокоить ее.

Солейс кинулась к сестре. Мачеха бросила на нее предостерегающий взгляд, но она, не обратив на нее внимания, опустилась на колени возле убитой горем Бет и обняла за плечи.

Но та с ненавистью посмотрела на нее, и Солейс отшатнулась, точно обжегшись.

— Ты, — прошипела Бет, — ты, мерзкая сучка!

И, в дикой ярости кинувшись на Солейс, вцепилась ей в горло. Упав навзничь, перепуганная девушка попыталась оторвать пальцы Бет, но обезумевшая от злобы сестра была куда сильнее. Бог знает, чем бы все это кончилось, если бы не Элисса. Схватив дочь за плечи, она оторвала ее от Солейс. Девушка отползла в сторону, растирая шею. Она никак не могла поверить в то, что произошло.

— Тебе мало быть наследницей Фултона! — заливаясь слезами, бросила ей в лицо Бет. — Нет, ты всегда хотела заполучить именно то, что принадлежало мне! Шлюха! Воровка! Не стеснялась красть у меня мужчин, которых я любила!

Пораженная Солейс думала, что ослышалась. Только сейчас она поняла, какую ненависть все эти годы питала к ней Бет.

— Я всегда желала тебе счастья. И никогда не хотела обидеть тебя. Поверь мне, Бет! — Солейс душили слезы.

— Обидеть?! Ты украла у меня Роберта! Думаешь, я забыла? А теперь и Грэма!

Солейс вздрогнула как от удара.

— Грэм напал на меня прошлой ночью возле клеток с соколами. Он пытался изнасиловать меня!

Бет издевательски расхохоталась.

— Ну конечно, еще бы! Ведь при одном взгляде на тебя мужчины теряют голову! Кто способен противиться твоим чарам? — Внезапно она схватила Солейс за волосы. — А ну-ка, объясни, почему твои волосы всегда так аккуратно заправлены под платок или заколоты нарядными гребнями? Почему?! — саркастически вопрошала Бет.

Солейс растерялась, ибо никогда не делала ничего подобного. Собравшись с духом, она высвободилась. Бет ткнула пальцем в бархатное платье сестры:

— Ты всегда наряжаешься по последней моде! Ничего не понимающая Солейс озадаченно нахмурилась.

Бет вцепилась в загорелые щеки Солейс.

— И кожа у тебя белая, как сливки! А все потому, что на солнце не бываешь! И губы у тебя…

Девушка с ужасом отшатнулась.

— Солейс, — вмешалась Элисса, — ты, должно быть, заблуждаешься. Грэм никогда не проявлял к тебе интереса.

Гнев захлестнул Солейс.

— Да неужели? — фыркнула она. — Наверное, именно поэтому он все последние месяцы мне проходу не давал!

Бет презрительно пожала плечами.

— Хочешь верь, хочешь нет, — продолжала Солейс, — но Грэм и вправду напал на меня. Вот почему у него все лицо расцарапано. Это я сделала, не Логан.

— Логан, — мечтательно и сладострастно протянула Бет и посмотрела на мать. — Он убил Грэма! Вели казнить его, матушка!

— Нет! — Солейс бросилась к Элиссе. — Вы не можете так поступить!

— Он убил Грэма и, конечно, будет казнен.

Мстительная радость исказила лицо Бет, сделав его почти уродливым. От ужаса у Солейс все поплыло перед глазами.

— Но ведь вы сами велели устроить поединок! Он победил! А значит, ни в чем не виновен!

Темные глаза Элиссы остановились на лице Солейс.

— Если бы ты не вмешалась, Грэм не лежал бы сейчас мертвым!

— Не вмешалась?!

— Да ведь это ты кинула ему дубинку, когда он остался без оружия!

— Нет!

— Сожгите его, матушка! — истерически завопила Бет. Элисса кивнула.

— Прошу вас, матушка! — Солейс вцепилась в ее руку. — Он только пытался мне помочь!

Глаза Элиссы презрительно сузились, и она отдернула руку.

— Да, помочь, как же! Он помог тебе стать шлюхой!

— Похоже, сестричка, тебе придется теперь раздвигать ноги для кого-то еще! — Бет язвительно рассмеялась. — Сука!

— Матушка… — умоляюще простонала Солейс, цепляясь за Элиссу.

— Распутница! — бросила Бет.

Солейс отпрянула назад, ужасаясь тому, что события приняли такой оборот и она не в силах ничего изменить. Внезапно она бросилась бежать, расталкивая любопытных, не обращая внимания на недоброжелательные взгляды. Солейс не знала, куда бежит, и хотела только одного — не слышать ужасных обвинений, сыпавшихся на нее, как пощечины.

Она не считала себя ни распутницей, ни шлюхой.

Девушка остановилась перед огромной деревянной дверью, ведущей в старый зал — покои прежнего владельца Фултона. Серые клочья паутины по-прежнему свешивались по углам, пол был покрыт таким густым слоем пыли, что, когда она поднялась в воздух, Солейс расчихалась до слез.

Подбежав к окну, девушка опустилась на колени и прижалась щекой к холодному каменному подоконнику. Лицо ее пылало. Во всем виновата она! Логан старался ей помочь, спас от Грэма… и за это теперь его ждет мучительная казнь!

Нет, она не позволит казнить его! Но что же делать? Если бы удалось отсрочить казнь до возвращения отца! Солейс успела бы что-нибудь придумать и спасти Логана.

Повернувшись, она уперлась взглядом в висевшие на стенах семейные портреты. Они казались ей живыми.

— Ну же, — бросила Солейс, — что молчите? Расскажите мне свою тайну! Может, тогда я выручу Логана!

Голос ее эхом прокатился по комнате. И снова воцарилась тишина.

Девушка покачала головой. Нечего и надеяться на то, что Элисса поверит ей. Уж скорее Бет, но не мачеха. Будь она мужчиной, все обстояло бы куда проще. Если бы она приходилась Бет не сестрой, а братом. Тогда между ними не было бы этого глупого соперничества. Солейс и сама всегда мечтала иметь брата. Заменить его мог только Питер. Всегда, когда ей бывало трудно, он приходил на помощь.

И вдруг на Солейс нахлынули воспоминания. Она как будто воочию увидела Питера и Логана, сражавшихся плечом к плечу. И опять поразилась тому, как они похожи, — тот же рост, то же могучее сложение! Их можно легко принять за…

Солейс оцепенела. Догадка молнией пронзила ее. Вот оно что! Герб! Она и раньше видела его, но где? Сердце девушки гулко заколотилось. Геральдический знак! «Так, надо вспомнить, где я видела его!»

Солейс припомнила, как в прошлый раз свалила на пол древний щит, и огляделась. Старые доспехи так и валялись на прежнем месте. Однако щит исчез!

Девушка нахмурилась. Ей казалось, будто пропала самая важная часть головоломки. Она осмотрела весь зал, но щит словно испарился.

Солейс знала, что еще недавно щит был здесь. Может, она видела этот герб на чем-то еще? Например, на одном из покрывавших стены гобеленов? Девушка подняла глаза.

Картина изображала двух сражавшихся всадников. Скрестив мечи, они замерли в смертельной схватке. Но Солейс убедилась, герба на гобелене не было.

Девушка почему-то не сомневалась, что разгадка тайны находится именно в этой комнате. Она уже собиралась уйти, но вдруг странная выпуклость под гобеленом привлекла ее взгляд. Подойдя поближе, Солейс коснулась ее рукой. Да, там было спрятано что-то массивное.

Приподняв гобелен, она расчихалась от пыли. Когда пыль рассеялась, Солейс замерла от изумления.

Спрятанный за гобеленом старинный щит ярко сиял в лучах солнца. Два скрещенных меча, символизирующих крест, а над ними — полная луна украшали его. Древний герб старинного рода Греев! Такой же, какой она видела на рукояти меча, спрятанного под кроватью Логана!

Монотонное «кап-кап» сводило Логана с ума. Его бросили сюда, надев на шею широкий металлический ошейник и приковав толстой цепью к кольцу в стене. Первые несколько часов он бушевал, яростно дергал за цепь, пытаясь вырвать кольцо из стены, но делал это скорее, чтобы дать выход гневу, чем в надежде освободиться. Логан твердил себе, что Солейс найдет способ вытащить его отсюда. Теперь она была его последней надеждой. Его единственной надеждой. Горькая ирония этих слов поразила его.

Устав от бесплодных усилий, он опустился на грязный земляной пол, обхватил руками колени и уткнулся в них горячим лбом. Сюда, в каменный мешок, никогда не заглядывало солнце, поэтому нечего было и пытаться определить, который час. Один раз ему удалось задремать, и Логан проспал несколько часов беспокойным сном, вздрагивая от каждого шороха и испуганно озираясь. Судя по тому, что ему дважды приносили есть, прошло не меньше полусуток с тех пор, как он сюда попал. За это время Логан, обмотав вокруг запястий толстую цепь, чтобы не гремела, обшарил всю камеру в поисках чего-то, что позволило бы ему спастись. Все напрасно! Им овладело отчаяние. Логан уже почти не сомневался, что вряд ли ему когда-нибудь суждено снова увидеть солнечный свет. Лишь одно не позволяло ему размозжить голову о камень: сладостное воспоминание о прозрачных светло-зеленых глазах… и смутная надежда увидеть их еще раз.

Медленно текли часы. Логан тоскливо подумал, что ему не удастся выполнить то, за чем он пришел. Обидно, что Питер так никогда и не узнает, что, разыскивая его, брат был совсем рядом. И Солейс… она тоже не узнает, как много для него значит. Впрочем, и сам он понял это совсем недавно… только когда наткнулся на них с Грэмом. Получив от судьбы шанс своими руками уничтожить этого зверя, Логан тут же ухватился за него, забыв обо всем, кроме желания защитить Солейс. И отомстить.

Отомстить… Это была ошибка. Логан пытался заставить себя забыть о том, что случилось, вернуться мыслями в прошлое, к тому, что ему предстояло выполнить. Закрыв глаза, он снова перенесся на тринадцать лет назад и увидел гору Салливана так же ясно, как если бы все это случилось только вчера…

Темнота. Вокруг кромешный мрак. Только немного погодя Логан понял, что лежит ничком на траве, обратившись лицом к ночному беззвездному небу. Краем глаза он заметил крохотный огонек, который мигнул и погас. Не обратив на него внимания, Логан приподнялся на локте. Голова раскалывалась от боли. Он провел рукой по лбу и тут же брезгливо отдернул ее — слипшиеся волосы покрывала отвратительная корка. Логан сразу догадался, что это кровь. Морщась от боли, он сел и осторожно ощупал голову.

Потрескивание пламени… Запах дыма вновь защекотал ему ноздри… Логан вздрогнул и обернулся назад, туда, где стоял замок… его замок! Он пылал! Оранжево-черные языки жадно облизывали каменные стены Фултона.

— Отец, — беззвучно прошептал Логан, чувствуя, как страх скручивает внутренности в тугой комок.

Логан, как подброшенный пружиной, вскочил, и все поплыло у него перед глазами. Он покачнулся, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Дождавшись, когда туман перед глазами рассеялся, Логан осмотрелся в поисках лошади. Но ее и след простыл.

Он спустился по склону холма, стараясь не бежать, да и что было толку, скорее всего он бы тут же свалился, а потом истек кровью. Как же так случилось, что Фултон пал? Эта мысль не давала ему покоя. Почему все

произошло так быстро? Ведь Логан знал от отца, что съестных припасов в замке хватит едва ли не на год!

Он уже почти бежал. Что-то было не так, и Логан понимал это.

Он пробрался через деревушку, прячась в тени домов и стараясь ступать бесшумно. И вот он стоит перед замком. Небо над Фултоном почернело от дыма. Логан привычно вышел на дорогу, ведущую к воротам… и едва успел юркнуть обратно в тень.

По дороге сновали группами и поодиночке вооруженные люди.

Наконец Логану удалось подобраться почти вплотную к стене, туда, где к ней прилепилась лавчонка портного.

Отблески пламени, пляшущие на стенах, выхватили из темноты фигуры воинов… И глаза Логана округлились от удивления. Все они были украшены знакомым изображением льва — герб Фариндейла Логан знал его с детства.

Он видел, как воины один за другим скрылись в темноте, направившись к кузнице, и на скулах его заходили желваки, глаза зажглись недобрым огнем.

Вдруг какое-то движение в конце улицы привлекло внимание Логана. Он укрылся в густой тени и разглядел человека, идущего по дороге. Тот подволакивал ногу, но явно пытался спастись бегством.

Прежде чем броситься к нему, Логан внимательно посмотрел, нет ли поблизости солдат. Он изо всех сил старался позабыть о терзающей его боли. Главное, выяснить, что же произошло. Прокравшись поближе к ковылявшему по дороге человеку, Логан догадался, что тот серьезно ранен. Мужчина уже не шел, а тащился, прижимая руку к груди, к тому месту, где изорванная в клочья рубаха была обагрена кровью, и едва слышно стонал. Логан сразу узнал красовавшийся на его рубахе герб — два скрещенных меча, а над ними полная луна. Фамильный герб его семьи.

Логан осторожно тронул раненого за плечо. Мужчина вздрогнул и с криком отпрянул. Только разглядев Логана, он немного успокоился.

— Что случилось? — Логан кивнул в сторону замка.

— На нас напал лорд Фариндейл. Его люди сожгли деревню и всех, кто в ней был, — прошептал раненый. — Ив замке тоже.

Он поежился. Глаза Логана жгли его, как раскаленные угли.

— А моя мать? — выдохнул юноша.

— Убита, милорд, — ответил раненый.

— А отец? — с отчаянием спросил Логан. — Где он?

— Тоже убит. В бою, — тяжело вздохнул раненый.

Гнев вдруг охватил юношу с такой силой, что глаза застлала кроваво-красная пелена. Отказываясь верить тому, что услышал, он схватил раненого за плечи и начал яростно трясти.

— Этого не может быть! Ты лжешь! Фариндейл не мог так просто проникнуть в замок!

— Ворота замка оказались открыты, — с горечью заметил воин.

— Что?! — не веря собственным ушам, спросил Логан.

— Ваш отец отказался закрыть ворота, милорд.

— Отказался?! Но почему?! Ведь он знал, что Фариндейл рядом!

Откуда-то до них донесся звук голосов, но Логан ничего не слышал. Раненый попытался было ускользнуть, но юноша держал его мертвой хваткой.

— Нужно уходить, — взмолился раненый. Но Логан был неумолим.

— Почему ворота были открыты? — сурово допытывался он.

Раненый замотал головой.

— Если мы не уйдем, нас прикончат!

— Почему?

— Ваш отец ждал…

— Ждал? Но чего? Неужели это было для него так важно, что он забыл о воротах?

— Он ждал вас.

Логан окаменел. Леденящий ужас сковал его. Заметив это, раненый легко вырвался и заковылял дальше. Но Логан уже забыл о нем. Его родной замок пал, разрушен! Родные, близкие и все друзья зверски убиты. Казалось, жизнь кончена. Он остался один. Мать, отец… все погибли.

И все это по его вине.

Ощутив, горькое раскаяние, Логан до боли сжал кулаки. Глаза его заволокло слезами, и, задыхаясь от горя, он упал на землю и зарыдал. Сердце его разрывалось.

А за спиной Логана пылал Фултон.

Прошли годы. И все это время Логан ждал. Терпеливо ждал случая вернуть родной замок и отомстить. И вот это время пришло. Теперь он здесь, в Фултоне, однако думает только о Солейс. Она, как живая, стоит у него перед глазами. Нежная. Невинная. Очаровательная. Логан хрипло выругался.

И вдруг дверь распахнулась. Сердце его затрепетало от радости. Факел, ярко осветивший камеру, заставил Логана зажмуриться. Солейс все-таки пришла! Значит, он свободен! Логан поднялся, ожидая, что с него снимут кольцо и разомкнут тяжелую цепь. Но ничего подобного не произошло. Логан приоткрыл глаза и увидел женщину. Но это была не Солейс!

Стоя в нескольких футах от Логана, вне пределов досягаемости, Бет презрительно разглядывала его холодными голубыми глазами. В свете факела они напоминали колючие льдинки.

Она усмехнулась.

— Похоже, мой милый сокольничий, у тебя большие неприятности!

Логан молчал. Если Бет надеется, что он будет молить о прощении, то ошибается.

— На рассвете тебя казнят, — добавила Бет.

— Решила обрадовать меня?

— Нет. Решила спасти тебе жизнь. Логан насторожился.

— От тебя нужно одно: признайся, что идея принадлежит Солейс. Она все это придумала, обещав заплатить тебе за убийство Грэма. А для этого бросила тебе дубинку.

— И что будет с ней, если я признаюсь?

— Она займет твое место, — равнодушно сообщила Бет. — Но возможно, ее просто отошлют из замка.

— И это все?

Бет презрительно фыркнула.

— Даже моя матушка поостережется навлечь на себя гнев Фариндейла.

— За что ты так ненавидишь сестру? — невольно спросил Логан.

— Сколько я себя помню, она всегда получала все, что пожелает. Ее невинный взгляд, сладкая улыбка, смущенно потупленные глазки — и готово! Отец таял как воск! Ну, на этот раз ей воздадут по заслугам!

Логан молчал.

— Итак, что скажешь? Ее жизнь в обмен на твою.

— Не пойдет.

— Дурак, — бросила Бет, отвернувшись, и махнула рукой.

В камеру вошел стражник, за ним еще один. Схватив Логана, они приковали его к стене.

— Надеюсь, воспоминание о проявленном тобою благородстве согреет тебе душу, когда твое изуродованное лицо больше уже не будет привлекать взгляды женщин и моя блудливая сестричка откажется раздвинуть для тебя ноги, — злобно процедила Бет.

Страх охватил Логана. На пороге появился палач, но не с остро наточенным топором, а с куском раскаленного железа.

— Солейс!

Подняв голову, девушка увидела Питера, направлявшегося к ней. Они были в большом зале. Подойдя к столу, он устроился в кресле рядом с ней.

— Боялся, что опоздал и уже не застану тебя. Прости, что я так поздно. — Он взял с тарелки краюху хлеба.

За ужином Солейс почти не притронулась к еде. Она уже опасалась, что Питер не придет. А теперь задрожала от волнения. Девушка не знала, как начать разговор. Следовало осторожно расспросить Питера о щите наверху или о мече, который она видела. Но как это сделать, не упоминая имени Логана?

— Все в порядке, — наконец вымолвила Солейс, рассеянно поднеся к губам кружку с пивом. Действительно ли Логан член той же семьи? Или она ошиблась, и он попросту украл этот меч, и все это не более чем простое совпадение?

— Баркли еще раз послал людей на приступ, — сказал Питер, — но, слава Богу, нам удалось отбиться. Хотелось бы, однако, чтобы твой отец вернулся поскорее.

Солейс облизнула пересохшие губы.

— Питер, — неуверенно попросила она, — расскажи мне о своей семье.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее.

— Ты, наверное, снова поднималась в тот зал, верно? Девушка пожала плечами.

— Не понимаю, откуда у тебя такая страсть ворошить прошлое? — вздохнул Питер.

Она ласково положила руку ему на плечо.

— Я вовсе не хотела тебя обидеть. Скажи… те портреты на старинных гобеленах…

— Ты меня ничуть не обидела, поверь. Просто та часть моей жизни давно уже в прошлом. И что тут знать? К тому же я все уже и так рассказал.

— У тебя есть двоюродные братья? — спросила Солейс.

— Наверное. По-моему, один живет в Кэвиндейле. Но я давно не слышал о нем. — Питер впился зубами в сочный ломоть оленины.

Кэвиндейл! Мурашки побежали у нее по спине. Логан говорил, что пришел из Кэвиндейла.

— А родные братья у тебя есть?

Рука Питера дрогнула, глаза потемнели, и он бросил на Солейс тяжелый взгляд.

— Да.

— А мне ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.

— Был брат. Его давно уже нет в живых.

— А что с ним случилось? Лицо Питера исказилось от боли.

— Он предал всю семью.

— Что?!

— Он бросил нас. И с того самого дня, как пал наш замок, я больше его не видел.

— А как его звали? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Его звали Логан.

Логан очнулся от жгучей боли в щеке. Он вдруг вспомнил Х-образное клеймо, надвинувшееся на него из мрака, — раскаленное железо светилось в темноте багрово-алым цветом. Он боролся, как дьявол, но против стражей, закованных в доспехи и вооруженных мечами, мускулы бессильны. Потом раскаленное железо прижали к его щеке… и больше Логан уже ничего не помнил.

Он обвел взглядом камеру. Свет факела, пробиваясь сквозь толстую железную решетку, кое-как разгонял мрак. Логан разглядел стоявший у ног поднос с какой-то снедью. Он потянул носом и поморщился — в воздухе все еще пахло горелой человеческой плотью. Его плотью! Логан отшвырнул поднос ногой. И в ту же секунду нахлынули полчища крыс и набросились на еду. Металлический ошейник растер шею. Логан бешено рванул за цепь, которой его приковали к стене, но от этого боль в щеке стала нестерпимой.

Сейчас он проклинал Солейс за то, что она вошла в его жизнь. Проклинал за красоту, за колдовское очарование, которое не оставило Грэма равнодушным. За то, что свела его с ума, заставила потерять голову и забыть обо всем. Но больше всего Логан проклинал себя самого.

В тишине донжона опять слышалось лишь монотонное «кап-кап», вызывавшее томительную боль в висках. Логан устало откинул голову, устроившись так, чтобы меньше тер ошейник. Обожженная щека пульсировала.

Услышав клацанье ключа в замке, он насторожился. Наверное, стражник пришел за подносом. На полу появился желтый кружок света, но Логан даже не поднял головы. Уставившись в стену тусклым взглядом, он не шелохнулся, пока свет не упал на его черные сапоги. И вдруг ему показалось, что зашелестел шелк. «Должно быть, схожу с ума», — решил он. Теперь сердце грохотало так, что едва не лопались барабанные перепонки, но Логан был даже рад этому — по крайней мере не слышно надоедливого «кап-кап». В кружке света появился край шелковой юбки, почти коснувшись его сапог. Неужели Бет вернулась? Или это?.. В его душе ожила надежда. Но Логан обругал себя за глупость. Это не Солейс.

Стоявшая перед ним женщина опустилась на колени, и нежные пальчики сжали его руку. Взгляд Логана невольно остановился на упругих полушариях груди, двинулся вверх, по стройной белой шее к ярким алым губам, над которыми сияли зеленые звезды глаз. Ярость и боль, терзавшие его, стихли. Логан был почти счастлив. Он уже ничего не желал, только бы смотреть на нее, утопая в зеленой глубине глаз, и чувствовать прикосновения девушки, исцеляющие мучительную боль в щеке.

Аромат ее дыхания окутал Логана. Он потянулся к Солейс, схватил ее в объятия и прижал к груди. Мягкие волосы защекотали ему щеку. И вся она была такая теплая… особенно в холоде этого каменного мешка.

— Прости меня, — чуть слышно прошептала девушка.

— Простить? — с трудом шевеля пересохшими губами, удивился Логан.

— Это я во всем виновата.

Солейс попыталась высвободиться из его объятий. Но Логан не выпустил ее.

— Ты не виновата. Да и этот ублюдок получил по заслугам.

— Ох, Логан. — Солейс, слегка отстранившись, подняла руку, чтобы погладить его по щеке… И увидела обезображенное лицо. От ужаса глаза ее округлились. Сдавленный крик сорвался с губ девушки, и она отдернула руку.

— Твое лицо… — простонала она.

Господи, конечно! На одну блаженную минуту Логан позабыл о том, что лицо его обезображено алым тавро, которым узника заклеймили, будто беглого раба. Он прикрыл ладонью изуродованную щеку. В душе его шевельнулся страх. Неужели Бет права, и теперь Солейс отвернется от него? Чтобы заглушить терзавшие его подозрения, Логан воспользовался единственным доступным ему оружием — ожесточил свое сердце. Убрав руку от щеки, он заглянул Солейс в лицо.

— Что, полюбоваться пришла?

— Кто это сделал?

Расплакавшись, девушка потянулась к нему.

Но Логан отпрянул. Ее прикосновение могло причинить боль куда более страшную, чем раскаленное железо.

Рука Солейс повисла в воздухе. В лучистых зеленых глазах мелькнули страдание и обида, но тут же сменились твердой решимостью. Она поднялась и сурово посмотрела на Логана, точно собираясь начать допрос.

— Расскажи мне, кто ты такой и что здесь делаешь.

— Ты это и так уже знаешь. — Он опустил глаза.

— Это ты убил стражника в донжоне?

— Ты пришла допрашивать меня или вытащить отсюда? Но Солейс будто не слышала его.

— Ты кого-то искал?

Логан окаменел. Итак, она знает. Он подозревал это. Значит, ей известно, кто он такой и кого разыскивает в Фултоне. Теперь ему вряд ли вновь удастся увидеть солнце.

— Логан — это твое настоящее имя?

Он поднял глаза, и взгляды их встретились.

— Что ты имеешь в виду?

— Так кто ты на самом деле и зачем пришел в замок?

Логан нахмурился. Может, Солейс хочет, чтобы он подтвердил то, что она и без того уже знает? Или она блефует и ей ничего не известно?

— Ты искал Питера, поэтому и пришел сюда?

Холодок побежал у него по спине. Не сказать ли ей правду? И что она сделает? Кликнет стражу? А вдруг это очередная ловушка, придуманная Бет? Но роковые слова невольно слетели с его губ:

— Где он?!

— Что тебе нужно от него? — насторожилась Солейс.

— Где он?!

— Ты пришел убить его?

Логан растерялся. С какой стати ему убивать собственного брата?

— Он пленник?

Логан заметил, как потрясена девушка. Может, он попал в точку?

— Где Питер? Говори же! — Логан схватил Солейс за плечи. — Где Питер?

— Здесь.

Логан вздрогнул. Чей-то темный силуэт выступил из густой тени коридора. Свет факела выхватил из мрака мощную фигуру.

Мужчина шагнул к ним и вырвал Солейс из рук Логана.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил он. Солейс кивнула.

Бережно отстранив девушку, Питер сделал шаг вперед. Мерцающий свет факелов упал на его лицо, и Логан едва не вскрикнул. Он уже видел прежде это лицо! Всего несколько дней назад он сражался плечом к плечу с этим самым человеком, даже не подозревая, с кем свела его судьба. Но теперь, когда братьев разделяло лишь несколько шагов, Логан вдруг узнал мальчишеское лицо Питера в этом суровом, рослом воине. Теперь это было лицо взрослого мужчины. Мальчик вырос и превратился в воина.

— Питер? — неуверенно прошептал Логан.

Сердце его, казалось, вот-вот разорвется. Даже сейчас, стоя лицом к лицу с братом, которого так долго и безнадежно искал, Логан не верил в то, что удача наконец улыбнулась ему.

— Да, — чуть слышно сказала Солейс, — перед тобой Питер Грей, твой родной брат. Питер, твой брат, Логан.

Питер вдруг мучительно покраснел.

— Логан, это и вправду ты? — Голос Питера предательски дрожал.

Краем глаза Логан заметил, что Солейс выскользнула в коридор, оставив его наедине с братом, и был благодарен ей за это. Слезы вдруг навернулись ему на глаза, и он сердито затряс головой. Ему хотелось прижать Питера к груди, убедиться, что это не сон.

Но не успел Логан сделать шаг, как кулак Питера впечатался ему в челюсть.

Логан со стоном врезался в стену и едва не потерял сознание.

— Я же просил тебя не уезжать! — взревел Питер. Следующий удар пришелся Логану в живот. Он рухнул на землю.

— Я проклял тебя, Логан! Проклял на веки вечные! Я был уверен, что ты мертв! И черт возьми, ты еще пожалеешь, что это не так!

— Я и был мертв, — с трудом вымолвил Логан, ухватившись за живот. — Тринадцать лет я провел в аду!

— Вот и прекрасно! Там тебе самое место! После того что ты сделал… Это все по твоей вине! Мама, отец… — Голос его сорвался.

Логан пристально посмотрел на брата. С чего он взял, что Питер встретит его с распростертыми объятиями? Представляя, как все это произойдет, Логан ничуть не сомневался, что брат кинется ему на шею, а потом поможет отомстить. Но такого он не ожидал… Логану и в голову не приходило, что брат ненавидит его всей душой, считает виновником гибели их семьи… Впрочем, Логан и сам обвинял во всем лишь одного себя.

— Будь ты проклят, Логан! — угрожающе прохрипел Питер. — Я уж надеялся, что никогда больше не увижу тебя.

Логан стоял теперь перед братом, низко опустив голову, пусть Питер выместит на нем гнев. В конце концов, он давно уже и сам осудил себя.

— Ты должен был вернуться! Ты сам мне пообещал! А ютом словно в воду канул!

«Что изменится, если я скажу, что в этом не было моей вины? — устало подумал Логан. — Что проклятый конь попросту скинул меня на землю? Что вдобавок я треснулся головой об этот чертов камень и до вечера провалялся на земле без сознания? Что это даст?» Он печально покачал головой. Все равно это не снимет с него вины за смерть отца с матерью. Их уже не вернешь.

Огромные руки Питера вцепились в Логана. Тот и опомниться не успел, как брат опять отшвырнул его к стене. Ударившись спиной, Логан сполз на землю.

— Отец с ума сходил от страха за тебя. Во всем винил меня! Потому что я позволил тебе уехать! И я сам ненавидел себя за это!

Логан вдруг заметил страдание в глазах брата.

— Прости меня, Питер. Я виноват…

— Виноват?! — Отпустив Логана, Питер отошел и с трудом перевел дыхание. — И это все, что ты можешь сказать?

— А что еще мне сказать? Думаешь, я сам тысячу раз не прокручивал это в памяти? Как же я был глуп, Боже мой! Чего бы сейчас не отдал, чтобы все было по-другому!

— Надо было оставаться в замке!

— Да. Надо. Но я не послушался тебя и уехал. — Логан отвел глаза. — Я думал, вы все погибли. Уже ни на что не надеялся. Мне оставалась одна только месть, ею я и жил. — Он снова посмотрел на Питера. — А потом вдруг узнал, что ты жив. И сразу же кинулся сюда.

— Долго же ты ждал!

Логан пропустил это мимо ушей.

— По ночам мне снился ты, в цепях, в подземелье. Я обыскал донжон снизу доверху. Но тебя не нашел. Потом обшарил замок, кладовые, подвалы… словом, все места, где могут держать пленника. Но тебя не было и там. — Логан умоляюще заглянул Питеру в глаза. — Где же ты был?

Питер потупился:

— Теперь я служу Фариндейлу. Ярость опалила Логана.

— Фариндейлу?! — переспросил он, не веря тому, что услышал. — После того что он сделал?!

Питер презрительно ткнул его пальцем в грудь.

— Нет. После того что сделал ты!

Но Логан, не помня себя от бешенства, отшвырнул брата.

— Он захватил Фултон! Что, в этом тоже ему помог я?!

— Если хочешь, да! Кто виноват в том, что ворота остались открыты? Если бы не ты, у нас был бы шанс!

— Да, тут ты прав. Но это не причина, чтобы служить ему! Ведь он наш враг!

— Это было давно! — пылко возразил Питер. — Да, вначале я был пленником, потому что и слышать не хотел о примирении. Несколько месяцев мне пришлось провести здесь. Знаешь ли ты, что такое место способно сделать с человеком? С мужчиной? А если это не мужчина, а мальчик? Я не смог вынести этого. Вечный мрак… гробовая тишина… одиночество. Так я в конце концов и поклялся, что не буду пытаться бежать. Тогда Фариндейл приказал выпустить меня.

— И тогда-то ты и решил пойти к нему на службу? — презрительно бросил Логан.

— Нет. Все было иначе. Шли годы… а я по-прежнему оставался в доме, в котором родился.

— Да, только вот твоей семьи там больше не было! — с язвительной усмешкой заметил Логан.

— Верно. Но все Фариндейлы были добры ко мне. Особенно Солейс. Так добра, так терпелива… так ласкова. И красива. Красива как ангел!

Логан похолодел. Кровь застыла в его жилах.

А Питер между тем продолжал:

— Солейс делала все, чтобы подружиться со мной. Поначалу я всячески старался задеть ее, но она делала вид, что ничего не замечает. — Питер вдруг рассмеялся, видимо, что-то вспомнив. — Я был груб. с ней, говорил разные гадости, а Солейс… она вела себя как святая! И вдруг я поймал себя на том, что скучаю без нее. Вскоре мы стали неразлучны.

Логан не желал больше слушать. Не хотел знать, насколько они стали близки. В Питере он видел себя самого. И впервые ему пришло в голову, что им ловко манипулировали. Солейс вошла в его жизнь так же, как перед этим — в жизнь его брата. Ведь он тоже с нетерпением ждал ее прихода, ловил себя на том, что глаза его неотступно следовали за Солейс.

— И тогда мне предложили стать телохранителем Солейс.

— Чего уж лучше… быть все время возле ее юбки, — буркнул Логан, начиная понимать.

— И защищать ее. Мне дали оружие, меч… — Питер беспомощно посмотрел на Логана. — Понимаешь… я люблю ее.

Логан застыл словно громом пораженный. Другой мужчина, его собственный брат, влюблен в Солейс! Дикая, бешеная ярость ослепила Логана. Он рывком подтащил к себе Питера, заставив того посмотреть на свое изуродованное лицо.

— Как ты можешь любить ее?! Она — наш враг! — Логан отшвырнул Питера. — Предатель! Убирайся прочь! — И, круто повернувшись, Логан отошел в дальний угол темницы.

Значит, он попал в ту же ловушку, что и Питер! Сгорал от желания увидеть Солейс, то и дело выдумывал причины, чтобы только оказаться рядом с ней. Целовал эту девушку, любил так нежно, как мог бы любить собственную жену. «И что дальше? — подумал он. — Через несколько месяцев я тоже стал бы слугой Фариндейлов?» Обезумев от бешенства при этой мысли, Логан с яростным криком ударил кулаком по стене.

И вдруг услышал скрежет поворачиваемого ключа. Цепь, удерживавшая Логана, валялась на земле. Он недоумевающе посмотрел на Питера.

— Как видишь, я не предатель! — Питер швырнул ему ключ.

Логан поймал его на лету. Что-то звякнуло внизу, и, опустив голову, Логан заметил небольшой кинжал. Когда он обернулся, Питер уже был на пороге темницы. Поспешно разомкнув тяжелый ошейник, Логан сорвал его, потер рукой шею и бросился к двери.

Итак, Питер любит Солейс. Забыв о том, что сам влюблен в нее, Логан намеренно разжигал в себе гнев. Предатель! Как он посмел полюбить эту девушку! Ведь ее отец лишил их отца и матери! Как же Питер мог держать Солейс и объятиях, зная, что она дочь человека, уничтожившего всю их семью?

«А как мог ли?» — ехидно осведомился голос в его душе.

Тихо выскользнув в коридор, Логан, как разъяренный тигр, прыгнул на ничего не подозревавшего стражника. Тот так и не понял, что произошло, когда лезвие кинжала полоснуло его по горлу.

«Я им покажу, — кипя бессильной яростью, думал Логан. — Сначала верну себе Фултон, а потом…»

Питер любит Солейс.

Как тень, Логан выбрался из донжона и растворился во мраке.

«…И замок моих предков станет моим. Я буду править, как правил отец…»

Питер любит ее!

Прячась в тени башен, Логан с проворством кошки пробирался через двор.

«…И верну себе честное имя!»

Питер любит Солейс!

С искаженным от горя и гнева лицом Логан толкнул дверь в свой домик. Как он мог позволить члену семьи Фарндейлов стать частью его жизни?

Сорвав с тюфяка одеяла, Логан швырнул его в стоявший возле стола мешок. Туда же последовали и другие его пожитки. Оглядевшись, не забыл ли чего, Логан вдруг заметил, как что-то тускло блеснуло в соломе.

Господи, как же он забыл про меч, доставшийся ему от отца? Логан любовно провел рукой по рукоятке. Да, Питер оказался предателем, раз согласился служить Фариндейлам. Как он мог забыть семью? И влюбиться в Солейс? Все это не давало покоя Логану.

— Логан?

Он резко обернулся. Серебряной молнией лезвие меча сверкнуло в воздухе, но в последнее мгновение он остановился.

Солейс с испуганным криком отшатнулась.

— Что тебе нужно, шлюха? — процедил он сквозь зубы. — Откуда ты узнала, что я здесь?

— Питер сказал мне… я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— А на самом деле надеялась соблазнить меня, как соблазнила моего брата?

— Не понимаю… — растерянно прошептала она.

Логан окинул девушку взглядом. Ее волосы, распущенные по плечам, окутывали хрупкую фигуру. Щеки, чуть тронутые загаром, нежно розовели. Зеленые, как лесные озера, глаза были прозрачны и чисты. Полные губы так и манили к себе.

Забыв обо всем, Логан отшвырнул меч и схватил девушку за плечи.

— Зачем ты пришла? Что тебе нужно от меня?

Она уже открыла рот, чтобы ответить, но в следующее мгновение Логан жадно приник к ней поцелуем, голодным, страстным, неистовым, опалившим Солейс огнем. Почувствовав, как она замерла, а потом отчаянно забилась, он только теснее сжал ее в объятиях, с яростью дикаря продолжая осыпать безумными поцелуями.

Кулачки Солейс забарабанили по его груди.

Логан надеялся наказать ее за то, что она имела дерзость быть такой соблазнительной. Ведь эта Цирцея заставила его забыть обо всем! И вдруг Логана охватило смятение. Что он делает? Не иначе, как она околдовала его! По лицу Логана пробежала судорога.

— Уходи, — хрипло приказал он.

Ее глаза выразили боль и непонимание. Застонав, Логан оттолкнул девушку:

— Убирайся отсюда, шлюха!

Солейс в испуге отпрянула, и слезы заволокли ей глаза. Она бросилась к двери и исчезла.

А Логан, оставшись один, почувствовал, как душа погружается во мрак. Страшное одиночество охватило его. Подобрав свой мешок и меч, он вышел.

Крепко сжимая меч в руке, Логан прокрался через двор. Он только начал мстить. Главное еще впереди.

Пришло время вернуть замок Фултон законному хозяину.

Вбежав к себе в комнату, Солейс бросилась на постель. Слезы заливали ее лицо. «За что? Почему он был так жесток со мной? Почему оттолкнул меня? В глазах его не было ни нежности, ни доброты. Один лишь гнев. И холодная ненависть». Боль разрывала ей сердце, такая же острая, как если бы Логан пронзил его мечом.

Вспомнив затравленные глаза Логана, девушка задрожала. Неужели это тот самый человек, который совсем недавно целовал и ласкал ее с такой страстью, с такой нежностью, а потом подарил ей наслаждение… мужчина, которого она полюбила безумно и безнадежно?

Всхлипнув, Солейс утерла рукавом мокрое лицо и спустила ноги с постели. «Дурочка, — подумала она, сердито шмыгая носом. — Как я могла так потерять голову? Только потому, что он дьявольски красив… Красив даже теперь, когда его щека навеки изуродована клеймом? А вдруг он считает, что я причастна к этому?»

Вдруг тишину разорвал хорошо знакомый звук, и кровь застыла в жилах у Солейс. Она замерла, прислушиваясь. Звон и лязганье мечей эхом разнеслись по всему замку. Солейс ужаснулась своей догадке. Шум все приближался, громкие, испуганные крики и проклятия, грохот оружия… все это было похоже…

То, что пришло ей в голову, было так страшно, что она не могла пошевелиться. Внезапно, сорвавшись с места, девушка вихрем вылетела из комнаты. Она бежала по лестнице, понимая, что это конец. Вот и большой зал. Солейс лихорадочно огляделась. Никого! Казалось, все вымерло.

Она бросилась к окну в алькове. Грохот мечей становился все ближе. Сердце Солейс разрывалось от страха. Она уже потянулась к ставням, но испугалась того, что увидит. И все же… Девушка распахнула ставни, выглянула во двор и похолодела. Внизу шло сражение. Воины Баркли заполонили двор замка. Воины Фултона отчаянно отбивались, но их было слишком мало.

— Нет, — простонала Солейс. — Этого не может быть!

Она подняла глаза. Через распахнутые настежь ворота замка во двор Фултона вливались все новые и новые полчища солдат. Солейс задрожала. Подъемный мост спущен! Но… как же это? Неужели барон подкупил кого-то из стражи? Девушка слышала, что такое случалось.

Из коридора вдруг донесся душераздирающий вопль, и Солейс бросилась туда, но замерла на пороге. Как она сможет противостоять вооруженным воинам? Но ведь там ее люди! А как же крестьяне, вдруг подумала она, женщины, дети? Нельзя же бросить их на растерзание воинам Баркли. Солейс побежала туда, откуда раздавались крики.

И вдруг она остановилась, вспомнив, что отец Дэвис взял с нее обещание покинуть замок, если он падет. А отец? Как же ей бежать? Оставить замок? Своих людей? Нет, никогда.

Грохот доспехов вернул девушку к действительности. Обернувшись, Солейс увидела бегущих к ней воинов Баркли. Но откуда они взялись?

Страх погнал ее к дверям. Солейс вихрем вылетела из зала и, толкнув еще одну дверь, оказалась во внутреннем дворике замка. О Боже! Казалось, вокруг воцарился ад! Кузница была охвачена огнем, исходивший от него жар обжигал даже на расстоянии. От душераздирающих криков, доносившихся с крепостной стены, кровь стыла в жилах. Из-за двери домика, где жил лучник, вырывался дым. Девушка мучительно закашлялась. Повсюду лязгала сталь. Задыхаясь, Солейс выбралась из клубов дыма и огляделась. Страх снова погнал ее вперед, в темноту, туда, где слышался шум битвы. Она искала…

Оказавшись поблизости от клеток с ловчими птицами, девушка стремглав кинулась к домику сокольничих. Рывком распахнув дверь, она влетела в комнату.

— Логан!

Но комната была пуста. Солейс огляделась — исчезли все вещи Логана! Подбежав к постели, она опустилась на колени и сунула руку под соломенный тюфяк — меча тоже не было.

Слезы заволокли глаза Солейс. Горло стиснула судорога. Ну что ж, значит, ему удалось бежать, и он жив!

И зачем бы ему оставаться? Логан выполнил свою задачу — нашел того, кого искал.

Девушку охватило отчаяние. Она навсегда потеряла возлюбленного, а враги завладели ее родным домом! Солейс вышла из домика и снова оказалась в аду: шум схватки, вопли раненых и умирающих, душераздирающие крики охваченных ужасом ее людей. А над всем этим распростерлось усеянное звездами ночное небо!

— Так-так, что тут у нас?

Один из воинов Баркли уставился на Солейс. Разглядев, что перед ним девушка, он опустил залитый кровью меч. Лицо его пылало от ярости.

— Похоже, наконец-то мне повезло! — ухмыльнулся он. — Награда за доблесть, ха!

Воин шагнул к ней, и Солейс оцепенела от ужаса. Этот взгляд… он был ей знаком. Девушка видела такое выражение… на лице Грэма… и еще раньше, много лет назад — на лице лорда Рэндала!

— Подожди! — взмолилась она, вытянув вперед дрожащие руки.

— Я уже достаточно ждал. — Воин схватил ее за руку. Воспоминание о том, как лорд Рэндал когда-то одним рывком разорвал одежду несчастной Анны, вновь всплыло перед глазами Солейс.

Мужчина притянул ее к себе, и его руки обвились вокруг девушки.

— Барон сказал: все, что найдете, любое сокровище — ваше! — Его горячее дыхание опалило ухо Солейс. Грубые руки жадно мяли ей груди, шарили по всему телу.

В ужасе и отчаянии Солейс попыталась оттолкнуть его.

— А моей наградой, милочка, будет твое сокровище! — усмехнулся он.

— У меня есть золото, — надеясь выиграть время, прошептала девушка.

Мужчина замер. Потом, отстранив Солейс, недоверчиво посмотрел на нее.

— Золото? — В нем боролись жадность и похоть. Солейс кивнула.

— И я отдам тебе все, только отпусти меня.

— Тебе так и так придется отдать золото. Говори, где оно? — Мужчина тряхнул ее. В глазах его вспыхнула алчность.

Девушка ткнула пальцем за спину. Там торчал деревянный столб.

— Вон там. Я закопала его под столбом.

— А ну, показывай, — велел он. Солейс догадывалась, что воин не верит ей. Ничего. Хватит и того, что он решил отправиться на поиски. Она воспользуется подходящим моментом, оттолкнет его и убежит. Солейс подвела мужчину к столбу.

Недоверчиво взглянув на нее, он наклонился и осмотрел землю возле столба.

— Где это место?

Солейс хотела уже бежать, но тут увидела на земле знакомую дубинку. Нагнувшись, она схватила ее.

— Вот здесь. Прямо у столба.

Мужчина начал отбрасывать сваленные возле столба поленья. Воспользовавшись этим, девушка занесла дубинку над головой и с силой опустила ее на его затылок. Отскочив назад, она с ужасом оглянулась. Воин рухнул на груду дров, и они с грохотом раскатились по земле. Приподнявшись, ОН затряс головой и взглянул на оцепеневшую Солейс. Лицо его исказила злоба.

Девушка бросилась бежать, но воин вскочил, вырвал у нее дубинку, и она увидела, как блеснуло лезвие меча.

Солейс прикрыла голову руками и зажмурилась. И тут что-то легко ударило ее по плечу. Открыв глаза, девушка увидела у своих ног бесчувственное тело воина.

— Неплохая попытка, — раздался знакомый низкий голос.

Рядом с Солейс стоял Логан с дубинкой в руке. Радость и облегчение захлестнули девушку, и она едва не разрыдалась.

— Надо было бить изо всех сил, а то… Солейс бросилась ему на шею.

— О Логан! — всхлипнула она. Прижавшись к нему мокрой от слез щекой, она почувствовала, как он обхватил ее за талию, а губы его коснулись ее макушки.

— Я подумала… — Впрочем, не важно, решила Солейс. Главное, что Логан здесь, рядом. — Надо выбираться отсюда. Баркли взял замок. Нам придется…

— Все в порядке. — Логан откинул прядь волос, упавшую ей на глаза.

И Солейс поверила ему. Все действительно будет хорошо. Взяв девушку за руку, Логан потянул ее за собой. Они выбрались во двор, крадучись, пробежали мимо горевшей кузницы и захлопнули за собой тяжелую дверь кладовой.

Солейс безропотно шла за ним. «Может, — подумала она, — Логан решил запастись чем-то съестным на дорогу? А может, единственная возможность спастись — это выбраться из замка через потайной ход? Но откуда Логан знает о нем?»

Толкнув двойную дверь, он вышел из кладовой. Ведь Логан один из Греев, вдруг вспомнила Солейс. Наверное, он знал о потайном ходе из Фултона, когда его семья еще жила в замке.

Пустым коридором они пробрались в большой зал. У входа стоял один из воинов Баркли. Солейс крепко сжала руку Логана. При мысли, что сейчас снова прольется кровь, ее замутило. Но Логан прошел мимо воина, будто того вовсе не было.

«Что-то здесь не так», — решила Солейс. Она потянула его за руку.

— Логан… — неуверенно начала девушка, и в эту минуту они оказались в большом зале Фултона.

Слова замерли у нее на губах. Весь зал был заполнен воинами барона! Сердце Солейс бешено заколотилось. Она дернула руку, отчаянно стараясь высвободиться.

Но Логан шел, высоко вскинув голову и увлекая ее за собой. В нескольких шагах от горящего камина он остановился. Солейс посмотрела на него и содрогнулась — его лицо было безжизненным, как маска статуи. Проследив за его взглядом, девушка увидела леди Элиссу, а рядом с ней Бет. Отблески пляшущего в камине пламени падали на них. Глаза Бет опухли и покраснели от слез. Всегда голубые, сейчас они казались тусклыми. Элисса держала дочь за руку.

Прислонившись плечом к камину и глядя в огонь, возле них стоял мужчина. Внезапно он толкнул ногой большое полено, и оно рухнуло, увлекая за собой другое, поменьше, и подняв сноп сверкающих искр. Из-под надвинутой на глаза шляпы по плечам его рассыпались белокурые пряди, казавшиеся на фоне черного бархата совсем светлыми. Услышав сзади шаги, он обернулся. Его холодные голубые глаза сузились. Похолодев от страха, Солейс поняла, что перед ней барон Баркли!

Охваченная отчаянием, девушка посмотрела на Логана. Должно быть, он что-то задумал. Может, убить Баркли?

— Неужели это Солейс? — прозвучал голос барона. Надменно вздернув подбородок, девушка оглядела его с головы до ног. Она заметила злобную усмешку, искривившую тонкие губы барона. Что же задумал Логан? Зачем привел ее сюда?

— Что ж, рад познакомиться. И крайне сожалею, что наша встреча произошла при таких прискорбных обстоятельствах, — продолжал барон.

Солейс стиснула зубы. Холодный, оценивающий взгляд Баркли, от которого у нее по спине побежали мурашки, остановился на ней и Логане. Барон удовлетворенно усмехнулся:

— Отлично проделано, Логан, в самом деле великолепно!

У девушки потемнело в глазах. Она отказывалась верить тому, что услышала.

— Так это был ты! — с ненавистью выкрикнула Элисса, обвиняющим жестом указав на сокольничего.

Ужасная догадка пронзила Солейс. Ее охватило странное оцепенение. Она умоляюще смотрела на Логана, надеясь, что тот опровергнет страшное обвинение.

Но он не сделал этого.

— Мы с Логаном старые друзья, — объяснил барон. — Он снабдил нас подробным планом всех потайных ходов, ведущих в замок Фултон. И к тому же открыл ворота замка.

Вскрикнув от ярости, Солейс брезгливо вырвала у Логана руку и вытерла ее о подол платья.

— Потайные ходы в замок? — Элисса непонимающе уставилась на барона.

— Да-да. Без этого мы никогда не взяли бы Фултон. А так мои люди проникли в него изнутри, пока основное войско входило через любезно открытые для нас ворота.

Солейс пошатнулась, и все поплыло у нее перед глазами. Не в силах выдержать ее взгляд, Логан отвернулся.

— Да, если бы не он, вряд ли нам удалось бы так быстро взять Фултон. — Баркли вытащил меч из ножен и залюбовался своим отражением в сверкающем, как зеркало, лезвии.

Солейс заставила себя выпрямиться, хотя больше всего в эту минуту ей хотелось умереть.

— Жаль, что с твоим лицом произошла маленькая неприятность, — промолвил Баркли. — За что тебя так? Слышал, ты осмелился ударить рыцаря?

Логан покачал головой, и его густые волосы разметались по плечам.

— Нет, я убил его.

У Солейс перехватило дыхание.

— Удалось отыскать брата? — спросил Баркли у Логана.

— Да, — ответил тот. — Спасибо за помощь. Весьма признателен тебе, но больше она не понадобится. С остальным управлюсь сам.

— Конечно. — Барон задумчиво взвесил на ладони меч. — Прикончить Фариндейла теперь куда проще, верно?

Солейс едва устояла на ногах. Острое сознание своей вины, боль от того, что ее предали, — все это было выше сил девушки. Она решила не думать сейчас об этом. Все это вернется потом, а пока надо забыть о гордости, и сосредоточиться на несчастье, постигшем семью по ее вине. Но его взгляды… его поцелуи… Он просто использовал ее!

— Придет и для этого время, — кивнул Логан. Услышав это, Солейс задрожала.

— А с ними что будем делать? — Барон указал на прижавшихся друг к другу леди Элиссу и Бет.

Логан повернул голову, и Солейс увидела его профиль. Взгляд его был холоден, как сталь. Челюсти крепко сжаты.

— Ты же знаешь, как я ненавижу оставлять что-то недоделанным, — усмехнулся Баркли.

— Теперь это моя забота, Эдвин, — шагнув вперед, сурово молвил Логан и подошел к камину.

— Это все ты виновата! — с ненавистью глядя на Солейс, крикнула Элисса. — Если бы не ты, он был бы в подземелье, в донжоне!

Несмотря на чувство вины, Солейс смело встретила пылающий презрением взгляд мачехи. Но тут вмешался Логан.

— Она тут ни при чем, — перебил он Элиссу.

— Зачем так сурово обращаться с собственной дочерью? — с упреком заметил барон.

— Она мне не дочь, — бросила Элисса. — А что до тебя… варвар… немедленно убирайся вон из моего дома!

В глазах барона сверкнул недобрый огонек.

— Вы, моя милая, настоящая заноза! — Он сделал быстрое движение, в руке его блеснул меч, и голова Элиссы упала с плеч и покатилась по полу. — А занозу оставлять нельзя! Нет, нельзя!

Душераздирающий вопль Бет прокатился по залу.

Солейс, побелев как полотно, кинулась вперед и упала на колени возле тела мачехи. Струей бившая из шеи кровь залила ей платье.

Всплеснув руками, девушка дико закричала.

— Чудовище! — бросила она барону. — Ублюдок! — И как коршун, бросилась на него. Она так и не увидела, как он поднял обагренный кровью клинок.

Но Логан оказался быстрее. Метнувшись вперед, он оттащил Солейс прежде, чем опустился тяжелый меч. Истерические рыдания и вопли Бет звенели в воздухе, эхом отражаясь от толстых каменных стен.

Заметив дьявольскую радость в глазах Баркли, Логан загородил от Солейс обезглавленный труп мачехи.

— Какого черта, Эдвин? Что за бес в тебя вселился? — сурово осведомился он. — Для чего эта бессмысленная жестокость? Ведь замок и так в наших руках!

Почувствовав, как Солейс дергает руку, пытаясь высвободиться, Логан крепче стиснул пальцы. Девушка дрожала от гнева и жалости. Впрочем, и у Логана на душе кошки скребли. Сейчас он не мог бы заставить себя взглянуть в глаза девушки. Логан и так едва справлялся с тем чувством, которое пробуждало в нем одно присутствие Солейс. Об этом чувстве он раньше даже не подозревал.

Баркли вытащил из-за пояса заскорузлый от крови лоскут и неторопливо обтер лезвие меча. Глаза его с видимым удовольствием следили, как на тряпке проступала свежая кровь.

— Эти люди должны помнить свое место. Задача не из легких…

— Уверяю тебя, я вполне сознаю, с какими трудностями придется столкнуться, — перебил его Логан. — Мы ведь обсуждали это, верно? Но о том, чтобы убивать жен-шин, речь не шла.

Баркли усмехнулся и, убрав меч, отвесил Логану шутливый поклон:

— Небольшое изменение в планах, старина!

Логан понял: что-то не так. Инстинкт подсказал ему, что надо спасаться.

— Знаешь, Логан, — снова повернулся к огню Баркли, — а ведь когда ты в условленный час не открыл нам ворота, я подумал, что ты погиб. Или, не дай Бог, попался.

— Чтобы отыскать брата, мне понадобилось больше времени, чем я предполагал.

— Что ж, я не в обиде. По крайней мере я успел хорошенько поразмыслить о нашем соглашении. — Баркли скрестил руки на груди. — Эта наследница Фултона… просто очаровательна, клянусь Богом! Одна из тех кошечек, чьим воспитанием я был бы не прочь заняться.

Такой оборот дела совсем не нравился Логану.

— Я открыл ворота твоим людям, как только смог.

— К тому же еще и земли в придачу… — продолжал Баркли. — Кстати, старина, ты не упомянул, насколько это лакомый кусочек!

— Земли Фултона принадлежат мне. Баркли холодно улыбнулся.

— М-да… замок Фултон — это ведь еще и крепость, верно? И прекрасная! Ни один лорд от такой не отказался бы. Земли и крепость — о таком можно только мечтать. Что ж, весьма благодарен тебе за помощь, Логан. Не открой ты ворота, мы простояли бы тут еще много недель, если не месяцев!

Окинув взглядом зал, Логан убедился, что он со всех сторон окружен воинами барона.

— Неужели ты и впрямь вообразил, что я так просто отдам тебе Фултон? — издевательски усмехнулся Баркли. — Да ты меня, никак, за дурака принимаешь!

Четверо вооруженных рыцарей выросли за спиной Логана.

— Ах ты ублюдок! Проклятый предатель! — взревел Логан, забыв, что оставил дубинку на столе. Сейчас она очень пригодилась бы ему! Однако он прекрасно сознавал, что стоит ему сделать шаг к барону, и его прикончат.

— Уверяю, старина, в отношении тебя у меня есть особый план. Не оставлять же в живых одного из Греев — вдруг ему придет в голову вздорная мысль о мести! Видишь ли, в отличие от Фариндейла я всегда заканчиваю то, за что берусь. Дурацкая сентиментальность не должна мешать делу!

— Что ты задумал, Баркли? — угрюмо спросил Логан. Но тот лишь молча кивнул, и четверо рыцарей, обнажив мечи, окружили Логана.

— В донжон его, — приказал Баркли. — Побудешь там, пока мы не отыщем твоего брата.

Логан указал глазами на Солейс:

— А как ты поступишь с ней? Баркли усмехнулся:

— Она станет очаровательной невестой. Женившись на ней, я обрету законные права на Фултон. И когда Фариндейл покинет этот мир, никто уже не усомнится в моих правах!

Логан бросил взгляд на Солейс. Девушка не поднимала глаз. Лицо ее было бледно, щеки мокры от слез, платье перепачкано кровью. Логан понимал, что она считает его предателем. И все же он не мог позволить Баркли завладеть Солейс. «Но для начала, — подумал Логан, когда его выводили из зала, — хорошо бы спасти свою шкуру».

Солейс старалась держаться твердо, хотя, глядя на нее, люди Баркли торжествующе ухмылялись. Девушке хотелось бы не думать об этом, но предательство Логана сразило ее. Боже, как глупо, что она поверила этому человеку и отдала ему не только тело, но и душу!

Услышав рыдания Бет, Солейс обернулась к ней. Залитые слезами глаза сестры не отрывались от тела Элиссы. Взяв ее за руку, Солейс попыталась отвести ее в сторону, избавив от ужасного зрелища. Но Бет брезгливо отдернула руку.

— Дай слово, что не попытаешься сбежать, — потребовал Баркли, — иначе мне придется держать тебя под замком.

Увидев надменный взгляд девушки, барон сорвал с головы шляпу и отвесил ей грациозный поклон.

— Я слишком презираю вас, сэр, чтобы бежать.

— Так, так, — присвистнул Баркли. — Забавно, ей-богу! Но, милая моя, вынужден предупредить вас — я не потерплю неуважения от моей нареченной.

На языке Солейс уже вертелось несколько ядовитых слов, но, посмотрев на Баркли, она предпочла промолчать.

— Вы так расстроены из-за Логана? — осведомился Баркли. — Вероломный ублюдок! Только не говорите, что этот негодяй сумел очаровать и вас! — Баркли сокрушенно покачал головой. — Ну что ж, вам незачем стыдиться этого, Солейс. Мне не раз приходилось видеть, как он пользуется своим влиянием на женщин. Перед обаянием этого негодяя трудно устоять. Поверьте, в эту ловушку до вас попадались многие, куда более искушенные, чем вы, дитя мое! Так что не вините себя, дорогая!

Солейс продолжала молчать.

— Скажите мне лучше, где его брат, — вкрадчиво промурлыкал барон.

Солейс охватил ужас. Нет, этого он от нее не дождется!

— Я не знаю, где сейчас мои люди! Тем более воины гарнизона!

— Воины? — прищурился барон. — Что ж, это уже кое-что!

Солейс прикусила язык. Она и глазом моргнуть не успела, как попалась в расставленную ловушку и невольно и выдала Питера.

Баркли подошел к ней вплотную. В уголках его губ таилась усмешка.

— Благодарю вас за помощь. — Он приподнял девушке подбородок. — Надеюсь, наши отношения в будущем станут более… доверительными. — Барон поднял руку, и двое воинов выросли рядом с Солейс. — Отведите даму в ее комнату.

Солейс уныло смотрела на закрытые ставнями окна комнаты. Неожиданно похолодало. Резкий, холодный ветер проникал во все щели. Оказавшись в своей комнате, она сразу же переоделась в черное бархатное платье. Потом вымыла руки и лицо, перепачканные кровью Элиссы.

«Что же Баркли уготовил для меня? — думала девушка. — Неужели он и впрямь собирается жениться на мне?»

Логан! Солейс стиснула зубы, чтобы не дать волю слезам. Вот наконец все и выяснилось. Именно он убил стражника, когда проник в донжон, разыскивая Питера. Логан оставил открытыми и ворота замка, но вовсе не для того, чтобы спасти ей жизнь. Просто она была еще нужна ему. Без нее ему никогда не удалось бы отыскать брата.

«Предатель!» — мысленно повторяла Солейс. Но сердце ее молчало. Она заставляла себя забыть о Логане. Сейчас не время горевать. Нужно собраться с мыслями и решить, как быть. Нельзя ждать, пока барон силой заставит ее стать его женой. Значит, остается одно — бежать. Покинуть Фултон. Она постараться разыскать отца.

Вспомнив о жестокости воинов Баркли, Солейс вздрогнула. Залитый кровью пол замка… Может, когда она будет не нужна Баркли, он убьет и ее?

Солейс немедленно принялась бы за дело, если бы не Бет. Она не могла сбежать, оставив сестру в лапах барона. Сначала надо отыскать Бет.

Подойдя к окну, Солейс распахнула ставни. Ледяной ветер, с воем ворвавшись комнату, разметал ей волосы, проник под одежду. Девушка поежилась. Близился рассвет. Лучи восходящего солнца, пробившись из-за туч, окрасили небо над горизонтом в нежно-розовый цвет. Но Солейс не обратила внимания на эту красоту: глаза ее были прикованы к воинам Баркли, стоявшим вдоль крепостных стен.

Девушка закрыла лицо руками. Ее терзало бессилие. К тому же на Солейс навалилась страшная усталость — следствие пережитого прошлой ночью. «Что же делать?» — в отчаянии подумала она.

И тут же одернула себя. Нельзя опускать руки. Нужно найти способ выбраться отсюда, и побыстрее. Но как?

«Где сейчас отец? Собирается ли вернуться? Почему не ответил на последнее письмо?»

Впрочем, ждать его возвращения незачем. Если к тому времени, как вернется отец, она или Бет все еще будут в руках Баркли, он не решится рисковать жизнью дочерей.

В дверь постучали.

— Да?

На пороге появился стражник.

— Барон просит вас немедленно спуститься в большой зал. — Стражник дал понять, что ей следует поторопиться.

Бросив тоскливый взгляд за окно, где начинался новый день и где, возможно, ее ждала свобода, Солейс прикрыла ставни и молча прошла мимо стражника.

По коридорам замка сновали люди Баркли. Радостно гогоча и хвастаясь, они пересчитывали награбленное. Многие уже успели напиться. При виде девушки они улюлюкали и отпускали непристойные шутки. Гордо вскинув голову, Солейс не удостоила их ни единым взглядом.

Войдя в большой зал, она увидела Бет — сестра сидела возле барона за длинным столом, держа кусок оленины. Солейс нахмурилась. Бет была явно взволнована… щеки ее разрумянились, глаза сияли, волосы она уложила в красивую прическу, со вкусом подобранное элегантное платье сидело безупречно, подчеркивая упругую молодую грудь.

Солейс охватило дурное предчувствие. Видимо, она попала в ловушку. Интересно, что Баркли пообещал Бет, если она так сияет?

Стражник, сопровождавший Солейс, кашлянул, желая привлечь внимание хозяина. Встав с кресла, Баркли пригласил Солейс присоединиться к ним.

Девушка покачала головой, но стражник подтолкнул ее вперед.

— Рад, что вы согласились составить нам компанию, — усмехнулся Баркли и указал Солейс на свободное кресло возле себя.

Стражник подвел к нему девушку, подождал, пока она сядет, а потом безмолвно встал за ее спиной.

— Прошу вас. — Барон протянул ей кружку. Солейс не шелохнулась.

Глаза Баркли настороженно впились в девушку.

— Похоже, жажды вы не испытываете. Может, проголодались? Не хотите ли ломтик оленины? — И с небрежным изяществом он подал ей блюдо с жарким.

Солейс отвернулась.

— Неужели воспоминание о сокольничем до сих пор заставляет вас хмуриться и кусать свои прелестные губки? Уверяю вас, мои поцелуи куда слаще.

Солейс смущенно посмотрела на Бет, но та не удостоила ее даже взглядом.

— Нынче утром у нас гость, — объявил Баркли. Обглодав большую кость, он бросил ее на тарелку и утер рукавом рот.

Двери в дальнем конце зала распахнулись, и двое стражников ввели закованного в цепи Логана. Плечи его устало поникли, голова опустилась. Подведя пленника к столу, воины бросили его на колени перед бароном.

При виде кровоподтеков на лице Логана сердце Солейс болезненно сжалось.

В эту минуту за ее спиной вдруг послышался голос Баркли:

— Твоя сестра сказала мне, что вы с Логаном были неразлучны. — Он положил руки ей на плечи.

— Я ненавижу его, — невозмутимо бросила Солейс. Шепот Баркли коснулся ее уха:

— Сейчас ненавидишь, но, как я слышал, прежде ты была не так… равнодушна к нему.

— Негодяй! — вспыхнула девушка. — Как вы смеете так разговаривать со мной!

Баркли придвинулся еще ближе, и Солейс отпрянула от него. Он наклонился к ней, и она почувствовала жар его дыхания у себя на щеке.

— Возможно ли, чтобы будущая супруга барона Баркли не сберегла свою девственность? Я решил овладеть тобой сегодня же, сейчас. И Богом клянусь, если не увижу на скатерти твою кровь, то отдам тебя на забаву своим людям как последнюю шлюху!

Солейс схватила тяжелую кружку с элем. В ту же секунду барон бесцеремонно задрал ей юбку. Вскрикнув, девушка швырнула в него кружкой, но барон уклонился, и глаза его загорелись гневом. В воздухе просвистел кулак, и Солейс с криком схватилась за лицо. Второй удар пришелся в живот. Опрокинув девушку на стол, Баркли навалился на нее, почти вдавив в стол.

— Если не умеешь вести себя, не обижайся, я так же обойдусь и с тобой.

Солейс покосилась на стоявшего в стороне стражника, но его лицо выражало только похоть. Ее затравленный взгляд метнулся ко второму воину, но увы, и на его губах блуждала, похотливая усмешка, а в глазах горел голодный огонь.

Насмешливо улыбаясь, Баркли неторопливо поднял ей юбки до талии.

Солейс перехватила взгляд Логана. Спутанные черные волосы упали ему на лоб. Глаза горели адским пламенем.

— Баркли, — хрипло бросил он, и на скулах его заходили желваки, — отпусти ее!

Барон положил ладонь на затылок Солейс.

— Разве тебе неприятно посмотреть, как насилуют дочь твоего врага? Так сказать, в отместку за то, что он сделал с твоей семьей!

При этих словах у Солейс мелькнула смутная догадка. Так вот почему Логан соблазнил ее! Увы, это была не любовь и даже не похоть, а всего лишь месть. Отчаяние и безнадежность захлестнули девушку. Вцепившись руками в край стола, она зажмурилась и перестала сопротивляться.

— Что здесь происходит?

При звуке так хорошо знакомого ей голоса Солейс открыла глаза. Отец Дэвис! Руки Баркли тотчас разжались Но девушка, отупев от пережитого потрясения и ужаса, даже не попыталась встать.

— Отец! — с нарочитой веселостью воскликнул Баркли. — Прошу вас!

Солейс приподнялась, дрожащими пальцами оправила юбки и смущенно взглянула на отца Дэвиса. Он не сводил с нее глаз. Лицо священника выражало искреннюю тревогу.

Взгляд Логана тоже был прикован к Солейс. Чувствуя это, она боялась посмотреть на него, чтобы не лишиться остатков мужества, не превратиться в ту испуганную, дрожащую маленькую девочку, которая много лет назад затаилась от страха в стоге сена.

— Что это вы затеяли? — сурово спросил отец Дэвис.

— Да ничего. Просто обедали, — с легким беспокойством ответил барон. — Присоединитесь к нам, отец?

Священник взглянул на Баркли так, что тот не выдержал. Побагровев до корней волос, он уставился в пол. Проходя мимо Логана, отец Дэвис приветливо кивнул ему.

— Отведите пленника в донжон, — поспешно приказал Баркли.

Двое стражников, подскочив к Логану, поставили его на ноги и поволокли к двери.

— Как вы посмели так обращаться с этим человеком? — сурово спросил отец Дэвис.

— Держу пари, отец мой, Господь Бог посмотрит на это сквозь пальцы, особенно если я пожертвую еще два мешка серебра нашей матери церкви.

Священник поморщился, но сделал вид, что не слышит. Ласково положив руку на плечо Солейс, он участливо заглянул ей в глаза.

— С тобой все в порядке?

Солейс не успела ответить. Баркли кивнул, подозвав одного из стражников.

— Леди Солейс неважно выглядит, — сказал он. И, галантно поддерживая под локоток, помог ей встать. — Проводите леди в ее комнату.

Священник с подозрением взглянул на барона и убрал руку с плеча девушки.

Стражник взял Солейс за руку и повел к двери. Сделав несколько шагов, девушка обернулась и увидела склоненную голову Баркли. Отец Дэвис поднял руку, готовясь благословить трапезу. Но глаза его не

отрывались от Солейс. Она скорее догадалась, чем услышала, как он произнес:

— Да пребудет с тобой благословение Божие, дитя мое!

Дверь комнаты захлопнулась за ней, и Солейс услышала, как в замке повернулся ключ. Обхватив себя за плечи, девушка заметалась по комнате. Надо выбираться отсюда. И поскорее. Но как? Из ее комнаты был только один выход… или нет?

Ее глаза лихорадочно обшарили стены. Баркли, кажется, что-то говорил о потайном ходе, к тому же не одном. Подбежав к стене, она поспешно ощупала каменную кладку, гадая, нет ли за стеной потайной лестницы.

Если кто и знал это, то, конечно, Логан. Солейс старалась не думать о нем. Для этого еще будет время. Но не сейчас.

Надо выбраться из замка. И спасти Бет. Господи, где же этот потайной ход? Может, он ведет из ее комнаты в комнату Бет? Удастся ли воспользоваться им? И известно ли о нем Баркли?

И опять она вспомнила Логана — уж он-то наверняка знал! Мог бы рассказать и ей. А впрочем, с какой стати? С чего бы ему помогать ей? Да и сама она… доверилась бы вновь этому человеку?

Перед мысленным взором Солейс пронеслись события последних дней. Да, тогда она верила ему… он был ее другом, возлюбленным, а сейчас? Сейчас она пленница в собственном замке.

Девушка вытерла глаза, досадуя на свою слабость. Нет, она не станет плакать! Да, Логан предал ее, но она не позволит ему добиться задуманного. Не позволит ему одержать над ней верх. Солейс будет бороться. И для начала надо заставить Баркли убраться из замка. Но как?

Ее взгляд упал на большой деревянный сундук в изножье кровати. Девушка бросилась к нему, откинула тяжелую крышку и начала лихорадочно рыться в нем, разбрасывая платья, туфли, украшения — все, что отец дарил ей последние годы. Шелковые ткани струящимися ручейками одна за другой стекали на землю. Бархат, мягче которого, наверное, не было в целом мире… кольца с изумрудами, рубиновое ожерелье… Солейс небрежно отбросила все это и постепенно добралась до самого дна, где лежало то, что она искала.

Девушка извлекла тяжелый клинок и любовно подержала его на руке. Когда-то клинок подарил ей отец. Смертельно опасная игрушка! Вволю натешившись клинком, Солейс бросила его в сундук и постепенно забыла о нем. Но сейчас она благословляла отца за предусмотрительность. Девушка поднесла кинжал к свету. Лезвие отливало серебристым блеском. Кинжал был совсем новый, без единой царапины. Должно быть, он еще ни разу не отведал крови врага. Что ж, скоро отведает.

Услышав тихий свист, Солейс обернулась, окинула взглядом комнату, оглядела стены. Может, кто-то следит за ней сквозь потайную щелку в стене? Она быстро спрятала кинжал, второпях оцарапав запястье. Потом оправила платье, и кинжал надежно укрылся в складках пышной юбки.

Громкий птичий клекот разорвал тишину. Бросившись кокну, Солейс распахнула ставни. Могучий черный сокол, сложив крылья, сидел на подоконнике.

Лицо девушки просветлело.

— Стража! — крикнула она. На пороге появился стражник.

— Что вам угодно?

— Отведи меня в донжон, — сказала Солейс. — Хочу взглянуть в глаза человеку, который предал меня!

— Но барон Баркли… — растерялся стражник.

— Барон сам сказал, что я это заслужила, — солгала девушка.

— Мне велели не спускать с вас глаз!

— Ну и не спускай на здоровье! Мне все равно. Я хочу посмотреть на прикованного к стене Логана Грея. Такое животное, как он, ничего другого и не заслуживает!

— Но барону…

— …не нравится, если его беспокоят по пустякам, — перебила его Солейс. — Он дал мне разрешение. Но если тебе так уж хочется спросить об этом его самого, что ж, дело твое!

Воин неохотно кивнул и распахнул перед ней дверь.

Логан в бешенстве дергал за цепь, которой были скованы его руки. Сделанная из тяжелых железных колец, она одним концом крепилась к широким браслетам, врезавшимся ему в запястья, а другим — к массивным крюкам в каменной стене подземной тюрьмы. Ноги Логана тоже были скованы.

Будь проклят этот лживый ублюдок! Логан хрипло чертыхнулся — воспоминание о том, как руки Баркли мяли обнаженные бедра Солейс, не выходило у него из головы. Он снова выругался. Если бы не отец Дэвис… Отец Дэвис!

И как он раньше не вспомнил о священнике? Отец Дэвис помог бы ему отыскать Питера. Он помнил Логана еще мальчиком, всегда был предан его отцу, порой ласково журил братьев за то, что болтали в церкви. Отец Дэвис научил Логана читать и писать. Священник, добродушный и милый человек, был поглощен своей верой.

Какая удача, что отец Дэвис именно в тот момент заглянул в зал! На редкость богобоязненный, барон перед каждой битвой молил Господа о победе, а после возносил благодарственную молитву. Баркли до смерти перепугался, что совершит смертный грех и Господь отвернется от него, поэтому и поспешил пожертвовать золото церкви в надежде обеспечить себе доступ в рай.

Логан стиснул зубы. Он дружил с Баркли много лет. Каким же он был глупцом, поверив ему! Уже по тому, с какой готовностью барон согласился помочь, следовало бы заподозрить неладное. «Чума на его голову! И на мою тоже! Сам виноват во всем — так рвался отомстить, что забыл об осторожности».

Логан снова яростно тряхнул скованными руками, и грохот цепей наполнил тесную камеру. «Теперь Баркли постарается избавиться от меня, и как можно скорее. А Питер для него не опасен, и Баркли скоро это поймет. Да и что может один Питер против целой армии? К тому же брат не станет мстить. Увидев, что произошло со мной, он поймет, куда может завести человека жажда мести».

В замке с лязганьем повернулся ключ, и дверь распахнулась.

Свет факела на мгновение ослепил Логана. Он видел лишь неясную тень. Вдруг знакомый легкий аромат коснулся его ноздрей… Розы! Как только глаза Логана привыкли к свету, он увидел перед собой Солейс. За ее спиной стоял с факелом в руке воин Баркли.

— Солейс! — прошептал Логан.

Девушка размахнулась и ударила его по лицу. Стражник удовлетворенно хмыкнул. Логан смерил Солейс холодным взглядом.

— Не меньше, чем вы, рад нашей встрече, миледи.

— Ублюдок! — Она сделала шаг к нему. — Ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной… со всеми нами!

В ту же секунду Логан почувствовал, как тяжелая рукоятка кинжала легла на его ладонь.

— Помогите! — вдруг взвизгнула девушка. — Он схватил меня!

— А ну отпусти ее, пес! — Стражник занес кулак над головой Логана.

Солейс юркнула в сторону.

Логан глубоко вонзил лезвие кинжала в грудь стражника, и тот рухнул на пол.

Присев возле него на корточки, Логан снял болтавшиеся на поясе ключи и отстегнул цепи.

Упавший в грязную лужу на полу факел вспыхнул, зашипел и потух.

Логан бросил быстрый взгляд на Солейс.

— Ты в порядке?

— Я хочу, чтобы ты забрал Бет и помог ей выбраться из Фултона.

— Солейс… — В голосе его слышалась мука. Логан сжал холодные руки девушки и осторожно привлек ее к себе. — Баркли… он… не посмел?.. Он оскорбил тебя?

Она покачала головой и высвободилась.

— Я не хотел тебя обидеть, — тихо прошептал Логан, ощутив тяжкий груз вины. Много лет он нес этот груз, но еще никогда так не страдал. Эта девушка дача ему то, о чем Логан мечтал всю жизнь… нежность, ласку, любовь. А что он дал ей взамен? Ненависть? — Солейс, так не должно было случиться.

— Ты не рассчитывал, что придется открыть ворота?

— Мы условились, что Фултон достанется мне. Баркли обещал помочь мне взять замок, а взамен он получил бы кое-какие земли и часть урожая.

— Какое это имеет значение? — холодно перебила его девушка.

— Поверь, имеет. Знай я, что он задумал… да я бы позволил отрубить себе руку, но не отдал ему тебя! Пожалуйста, поверь мне! Больше всего на свете я хотел бы защитить тебя. И ты должна быть на моей стороне!

Она молчала. Логан видел, как ее раздирают сомнения.

— Полагаешь, теперь, когда мне известно, на что ты способен, я соглашусь снова поверить тебе?

— Значит, я зря надеялся…

— Согласен ли ты вывести Бет из Фултона и уйти сам? Сделай для меня хотя бы это!

Логан был не в силах видеть ее искаженное мукой лицо.

— Да, — ответил он.

— У входа в донжон стоит еще один стражник, тот, что дал нам ключи.

— Окликни его, — попросил Логан. — Надо, чтобы он вошел.

— Помогите! — истошно закричала Солейс. — На помощь!

По коридору торопливо прогромыхали шаги, и на пороге выросла фигура стражника.

— Он схватил меня! — прозвенел испуганный голос девушки.

— А где Павиа? — спросил стражник.

— Помогите же! — завопила Солейс. Стражник двинулся к ней.

Одним прыжком обрушившись на стражника, Логан обхватил его за пояс и швырнул на землю. Лезвие кинжала вспороло бедняге живот. Схватив Солейс за руку, Логан потащил ее к лестнице.

— Где твоя сестра? — спросил он.

— Сюда! — Солейс бросилась к винтовой лестнице, и они оказались в узком коридоре. Убедившись, что у двери Бет никого нет, девушка отступила.

— Я отвлеку стражников, — прошептала она, — а ты бери Бет и уходите из замка.

Логан схватил ее за руку.

— А ты?

В глазах девушки горела непреклонная решимость пожертвовать собой ради сестры.

— Я не позволю тебе остаться. Несколько часов назад он пытался изнасиловать тебя! Или ты забыла? Тебе нельзя оставаться в замке!

— Что же мне делать… снова довериться тебе?

— Я понимаю твои чувства… но ведь выбора у тебя нет!

— Ошибаешься! — Солейс попыталась вырвать руку.

— Что ты задумала, Солейс? Не можешь же ты стать женой Баркли!

— Хочешь сказать, что не позволишь мне?

— Теперь Фултон в его руках.

— И это сводит тебя с ума, верно?

— Фултон — мой родной дом! Я здесь родился! И ждал тринадцать лет, чтобы отомстить!

— Значит, ты очень злой человек. — С этими словами Солейс повернулась к нему спиной.

— Солейс, опомнись! Пожертвовать собой — это не выход!

— Ты можешь предложить что-то еще?

— Стань моей союзницей.

Логан мог бы поклясться, что лицо ее озарилось надеждой, тут же сменившейся яростью.

— О, чудесно! — горько рассмеялась девушка. — Надо подумать. Итак, я могу стать женой человека, убившего мою мачеху, или союзницей того, кто предал меня. Замечательный выбор, верно?

«Я заслужил это», — уныло подумал Логан.

— Послушай, я хочу тебе помочь…

— Помочь? В чем, интересно? Тоже стать предательницей? Предать своих людей, свою семью?

— Нет. Помочь вернуть замок.

— Лжец! — гневно бросила она. — Обещаешь помочь мне только потому, что уверен — женщину легко обмануть! Я доверяла тебе, Логан, и ты преподал мне хороший урок! — Солейс вырвалась из его рук. — Я его не забуду! — И она бросилась прочь.

Логан молча смотрел ей вслед. То, что он совершил, предстало перед ним во всей своей ужасающей наготе. «Но я не сделал ничего дурного!» — твердил он себе.

Логан метнулся за девушкой, зажал ей рот ладонью, перекинул через плечо и нажал на панель. Стена раздвинулась, и он втащил Солейс во тьму. Панель встала на место, надежно укрыв их обоих.

Логан отпустил девушку.

— Тебе нельзя оставаться. Я попробую вывести вас обеих. — Он знал, что в ней кипят обида и гнев. Но замок Фултон принадлежал ему по праву! И Логан готов был на все, лишь бы вернуть его. Солейс на его месте поступила бы точно так же. И вдруг он замер… «Да, — подумал Логан, — точно так же! Вот что я наделал! Теперь она стала такой же, как я, — злобной, безжалостной…» Он догадался, что Солейс изменилась, в ней появилось что-то опасное. Теперь она непредсказуема. И в этом виноват только он.

Девушка окинула взглядом узкий коридор, уходивший куда-то вдаль. Потом посмотрела на Логана.

— Верни мне кинжал.

— Зачем? — опешил Логан.

— Если ты вновь предашь меня, я воткну его в твое верное сердце!

— Что ж, это справедливо!

Слегка толкнув скрытую в стене дверь, Логан приник глазом к узкой щели. В комнате царил полумрак. В слабом свете свечи он разглядел, что в постели кто-то лежит. Логан насторожился.

Солейс уже шагнула к двери, но Логан прикрыл ей рот ладонью. Девушка увидела, как он приложил палец к губам.

Вдруг у них на глазах фигура под простыней ритмично задвигалась, и они поняли, что в постели двое. Тусклый свет свечи выхватил из темноты лицо Баркли…

Рядом с ним была Бет.

Солейс сдавленно ахнула и прислонилась к Логану. Его рука обвилась вокруг ее талии. Логан нахмурился: неужели этот ублюдок изнасиловал Бет?

Пышные волосы девушки разметались по подушке. Вдруг лицо ее просияло.

— Видишь, дорогой, — проворковала она, — как я сговорчивая! Тебе незачем избавляться от меня. Скоро сам пойдешь, как я тебе нужна! — Рука Бет потянулась к его плоти.

Баркли отстранил девушку.

— Ах ты похотливая сучка!

Логан, потеряв голову, ринулся вперед. Пришел его час сама судьба отдает Баркли в его руки. Сейчас он свернет ему шею! И вдруг Логан замер. Бет! Она закричит, и двое стражников ворвутся в комнату. Он бросил взгляд на Солейс. Его долг — вывести ее из замка. А месть на этот раз подождет.

Осторожно оттолкнув Солейс назад, он бесшумно прикрыл потайную дверь. «Кровь Христова, — думал потрясенный Логан. — Да что же это такое? Лечь в постель с убийцей собственной матери!»

— Но почему? — ужаснулась Солейс. — Почему она пошла на это?

Логан развел руками:

— Нам нельзя оставаться здесь.

— Да. Надо уходить.

Невыразимое облегчение охватило Логана. Но червь сомнения все же точил его. Почему Солейс согласилась? Чтобы отомстить? Неужели и ее гложет то же неутолимое желание, которое столько лет одолевало его?

Через темный коридор Логан повел девушку к узкой лестнице, а потом вниз, к глухой каменной стене. Он уже не раз мысленно возблагодарил судьбу за то, что в детстве они с Питером обожали играть в искателей кладов и сверху донизу облазили замок, изучив все потайные ходы и лестницы. Даже сейчас он мог бы выйти из замка с завязанными глазами.

Питер… Оставалось надеяться, что ему удалось уцелеть. Горькая ирония судьбы — столько лет сходить с ума от страха за брата, чтобы потом найти его. И где же? Среди самых преданных вассалов их злейшего врага! Ну что ж, в конце концов, Питер сам выбрал свою дорогу. Впрочем, как и он.

Логан толкнул камень, и стена раздвинулась. Передними открылся проход. Пропустив Солейс вперед, Логан двинулся за ней.

Мрачные коридоры сменяли один другой, и Логан ускорил шаг. Должно быть, Баркли уже знает об их побеге. Очень скоро за ними кинется погоня.

И вот перед ними еще одна дверь. Осторожно приоткрыв ее, Логан заглянул в комнату и со вздохом облегчения распахнул дверь пошире. Велев Солейс подождать, он быстро проскользнул в комнату, снял со стены веревку и снова нырнул в темноту коридора.

Выбравшись из лабиринта потайных ходов, они оказались в комнате покойной леди Элиссы. Логан привязал веревку к тяжелой кровати, а другой конец обмотал вокруг талии Солейс. Потом, взяв девушку за руку, подвел ее к окну.

— Что ты задумал? — насторожилась она.

— Хочу спустить тебя вниз. Не бойся. Я удержу тебя. — Логан распахнул окно.

Солейс вспрыгнула на подоконник.

— Держись за веревку, — велел Логан. — И, главное, не смотри вниз.

Вдруг он услышал топот бегущих ног. И тут же распахнулась дверь.

— Поздно! — Он быстро отвязал веревку, снял девушку с подоконника, прижал к стене и заслонил собой. Солейс вцепилась в его пояс.

— Что ты делаешь?

— Держись за меня, — пробормотал Логан.

— Зачем?

— Молчи. Некогда объяснять.

Она обхватила его за плечи. Обернув конец веревки вокруг них обоих, Логан потуже затянул ее.

— Держись крепче.

Ухватившись за веревку, он вместе с Солейс вскарабкался на подоконник и бросил взгляд назад.

С подоконника Логан скользнул вниз, чувствуя, как девушка стиснула его плечи.

Веревка обжигала ему руки, но, не замечая боли, Логан продолжал спускаться. Посмотрев вниз, он выругался. Они были еще очень высоко. Ладони его вспотели. Ров под ними был до половины завален бревнами. Он вспомнил, что во время осады воины Баркли забрасывали его песком и бревнами в надежде подобраться по этому импровизированному мосту к стенам замка. На душе у него полегчало. Вот уж не думал, что придется когда-то поблагодарить этого негодяя!

Наконец ноги Логана коснулись земли, и он быстро отвязал веревку.

Вдруг высоко над ними раздался крик сокола. Логана охватила дрожь. Схватив Солейс за руку, он бросился к заваленному бревнами рву. Бревна предательски колыхались у них под ногами.

В воздухе просвистела стрела и впилась в бревно у ног Логана.

Вторая попала в цель.

Прорвав толстую накидку, стрела слегка оцарапала ему ребра. Но Логан даже не заметил этого. Потянув Солейс за руку, он помог ей выбраться из рва и увлек к лесу, подступавшему с запада к самым стенам Фултона. Но даже оказавшись там, Логан не остановился. Он бежал, не разбирая дороги, перескакивая через поваленные деревья, продираясь сквозь заросли и каждую минуту рискуя свернуть себе шею. Солейс старалась не отставать от него.

Увидев ручей, Логан прыгнул в воду, надеясь сбить со следа погоню. Вода была ледяной. Логан взглянул на Солейс и понял, что силы ее на исходе. Подобрав отяжелевшие от воды юбки, она с трудом брела за ним. От холода губы у девушки посинели.

Логан подхватил ее на руки и быстро зашагал дальше. «Надо бы отыскать лошадей, — подумал он, — и передохнуть». Логан тоже ощущал усталость.

— Куда ты идешь? — спросила Солейс.

— Не знаю… просто стараюсь сбить их со следа.

Выбравшись на берег, Логан выбрал укромное местечко под старым дубом и осторожно поставил девушку на землю.

— Отсюда до Вестхэйвена всего день пути. — Она указала на юг. — Там у меня друзья. Они помогут нам.

Помогут… «Конечно, они помогут… тебе! А меня бросят гнить в какую-нибудь нору вроде той, из которой я выбрался».

— Нет, мы пойдем туда, — бросил Логан, повернув на север.

— Какая муха тебя укусила? Я же сказала: там нам помогут! К тому же ты обещал доставить меня в безопасное место!

— Да. — Логан обвел рукой окрестности. — А где ты сейчас, по-твоему?

— Ты хочешь бросить меня здесь?

— Можешь отправиться со мной.

— Ты… грубое животное! Мне следовало бы знать, что такому, как ты, верить нельзя! Тем более после того, что ты сделал!

Логан шагнул к ней. На скулах его от гнева заходили желваки. Солейс испуганно попятилась и наткнулась на дерню. Отступать было некуда.

— Слушай, давай договоримся. Я сделал то, что обязан был сделать! На моем месте ты поступила бы точно так же.

В ее зеленых глазах заблестели слезы.

— Никогда… никогда в жизни я не смогла бы предать!..

Лицо Логана потемнело. Он еще не видел таких глаз — прозрачных, словно лесное озеро в тихую погоду. Но сейчас в них горела решимость и что-то еще… Но что? Страх? Нет, не похоже. Так что же она хотела сказать? Солейс облизнула губы.

— Я никогда не поступила бы так с тобой.

«Да, — с облегчением подумал он, — это правда! Она бы так не поступила!» И он снова почувствовал укол совести. Прозрачная глубина ее глаз так завораживала его, что скоро Логан забыл обо всем.

Взгляд его спустился к ее губам. Когда-то он изведал их сладостный вкус, но этому не суждено повториться. Никогда!

— Мне не нужны ни твои друзья, ни их помощь. — Логан повернулся и направился в лес.

— Но мы не в том положении, чтобы отказываться от помощи! У нас нет ничего: ни еды, ни…

— Обойдусь! — бросил он.

В душе его бушевала буря. Солейс хочет заманить его в ловушку! Что она задумала? Выдать Баркли? Неужели девушка предаст его? Впрочем, Логан прекрасно понимал, как поступил бы он на ее месте.

— Ты идешь?

Услышав хруст веток, он понял, что Солейс продирается сквозь кусты.

К вечеру так похолодало, что Солейс дрожала от холода. Она украдкой бросила взгляд на Логана. Вытянув длинные ноги и прислонившись спиной к дереву, он расположился рядом с ней. По дороге Логан подобрал увесистый сук, лежавший сейчас у него под рукой. Час назад стемнело. Солейс думала, что, если бы не холод, она давно бы уже заснула.

Логан не стал разводить костер, чтобы не привлекать к себе внимания. Девушка продрогла, устала и зверски проголодалась. Поковыряв землю острием кинжала, она попыталась вытащить толстый корешок, но тот упорно не желал вылезать. А ледяной ветер, словно в насмешку, трепал ей волосы и забирался под юбку, так что она уже дрожала, как осенний лист. Зубы ее стучали. «Черт побери! Будто я никогда не делала этого!»

Кинжала явно недостаточно. Нужно что-то другое. Или помощь. Ей нужно… Солейс украдкой взглянула на Логана. Ни за что! Она не унизится до того, чтобы попросить о помощи его.

В желудке у нее громко заурчало.

Ну… разве что в этот раз. Поднявшись, девушка с ненавистью посмотрела на проклятый корень. Чертова штука! Дернув его еще раз, она в упор посмотрела на Логана.

Обтерев перепачканный кинжал о свою черную юбку, Солейс приблизилась к Логану и осторожно тронула его за плечо.

И тут же догадалась, что он следил за ней. Железные пальцы стиснули девушке запястье, и он вырвал из ее рук кинжал.

Ошарашенная Солейс испуганно отпрянула.

Логан сунул кинжал за пояс.

— Не возражаешь, если эта штука какое-то время побудет у меня?

— Ты сделал мне больно!

— А ты надеялась, что я буду покорно ждать, пока ты перережешь мне глотку? — холодно усмехнулся он.

— Что?! Я… и не думала об этом. Просто хотела… — Солейс смутилась и замолчала. Потом решительно вздернула подбородок, и глаза ее блеснули в темноте. — Я не такая кровожадная, как ты! — И он еще смеет обвинять ее! Не она же предала его! — Впрочем, это неплохая идея!

Логан с угрожающим видом подался к ней.

— Тогда скажи, для чего ты достала кинжал? Решила на досуге побрить меня?

— Как смеешь ты обвинять меня во лжи? Ты, который только и делал, что лгал мне! Использовал меня для своих гнусных целей! Должно быть, такому искушенному развратнику, как ты, было до смерти скучно возиться с девственницей!

— С девственницей? — фыркнул Логан. — Это ты о себе?

— У меня никогда не было мужчины! — Солейс бесстрашно встретила его взгляд.

— Так ведь крови-то не было, — заметил Логан, но смутное сомнение уже закралось в его сердце. — А у девственницы всегда бывает кровь!

— А в этот раз не было! — отрезала она и повернулась к нему спиной.

«Сучка, распутница, шлюха», — звенело у нее в ушах. Откуда ей знать, почему не было крови? Впрочем, какая разница, все равно Логан не поверит. Он думает о ней не лучше, чем Бет и Элисса. Ну и ладно, наплевать. Это ничего не значит!

Неправда… кого она хочет обмануть?

Вернувшись на свое место, Солейс подтянула колени к груди и обхватила их руками в тщетной надежде согреться. Все было так же, как несколько минут назад, когда она решила позвать Логана. Только теперь у нее не было кинжала.

Наполовину выдернутый из земли корешок упрямо цеплялся за землю, отказываясь вылезать.

Солейс уронила голову на колени, и одинокая слеза скатилась у нее по щеке.

Стоя над спящей девушкой, Логан задумчиво смотрел на нее. Свернувшись клубочком и подтянув к себе колени, она дрожала от холода. «Другие женщины, — подумал он, — сейчас заливались бы слезами, проклиная все на свете и меня в том числе. И давным-давно отказались бы от борьбы».

Свет луны упал на маленькую, скорчившуюся на земле фигурку, коснулся бледных щек с нежностью, которой она не видела ни от мачехи, ни от сестры. «Да и от меня тоже». Логана охватило раскаяние. Сейчас, когда их обоих окутывал мрак, Логан не стыдился своих чувств. Он смотрел на девушку, и в груди его вдруг зашевелилось что-то новое и неведомое ему прежде. Логан понимал, что в этой хрупкой девушке таится мужество, которым может похвастаться не всякий рыцарь.

Он никогда не слышал о том, чтобы, овладев девственницей, не пролил ни капли ее крови. Но сейчас Логан вспомнил детскую неопытность Солейс, ее неумелые ласки и призадумался. Все, что она делала, было преисполнено невинного любопытства. Именно это вначале и привлекло его к ней. Но сейчас все изменилось. Теперь Логан восхищался девушкой, ее волей и силой духа.

Логан поежился от холода. Жаль, что, убегая из Фултона, они ничего не захватили с собой. Ни одеяла, ни пищи, ни воды.

С вершины дерева, под которым они устроились на ночлег, послышался громкий крик. Черный сокол, усевшись на ветку над головой Логана, переступил с ноги на ногу, потом, поджав одну под себя, закрыл глаза и погрузился в сон.

— Проклятая тварь, — чертыхнулся Логан, не желая признаться даже себе, что рад его видеть. — А я-то уж гадал, куда ты подевался!

Взгляд его опять упал на Солейс. О такой женщине любой мужчина может только мечтать! Но он — не любой! В его душе нет места ни любви, ни нежности. Ему нужно вернуть свой замок. И он не совершит роковой ошибки Питера — не позволит Солейс околдовать себя. Мысли Логана вернулись к брату. Жив ли он? Сердце его болезненно сжалось.

Отвернувшись от девушки, он решительно пошел прочь. Но, не удержавшись, бросил на нее прощальный взгляд.

Утреннее солнце, заглянув в окно спальни, согрело Солейс. Она улыбнулась, повернула лицо навстречу его лучам и невольно сморщилась от боли. Что-то впилось ей в спину. Повернувшись на бок, девушка поняла, что лежит на голой земле. Отряхнув прилипшие листья, она вспомнила, что в ее спальне солнечные лучи не падают на постель. Открыв глаза, Солейс удивленно заморгала. Над головой распростерся зеленый балдахин, но не тот, что над ее постелью. Она лежала под шатром из листвы.

Значит, это не снилось ей! Фултон и в самом деле в руках барона Баркли. Элисса злодейски убита. А Бет… Бет по доброй воле легла в постель с убийцей матери. Но разве она сама не поступила почти так же?

От порыва холодного ветра девушка задрожала. Натянув юбку на колени, она села и посмотрела, нет ли поблизости Логана.

Он ушел! Впрочем, это не слишком удивило Солейс. Но почему ей так больно? Ухватившись за дерево, Солейс с трудом поднялась на онемевшие ноги. Ну что ж, Логан выполнил свое обещание — вывел ее из Фултона. Теперь ему незачем оставаться с ней. К тому же в Логане нет ни капли галантности. Не человек, а гора мышц. Девушка вдруг задохнулась. Сильное, могучее тело… так надежно прикрывавшее ее от стрел… внушавшее ей такую страсть.

— Солейс!

Она обернулась с невыразимым облегчением, и тут же чувство вины охватило ее.

Подойдя к девушке, Логан протянул ей сложенные ковшиком ладони. Но взгляд Солейс был прикован к его губам.

— Смотри, — сказал он.

Она опустила глаза, и щеки ее вспыхнули. В его ладонях алели ягоды. Девушка приподняла подол верхней юбки, и Логан ссыпал туда ягоды.

Солейс положила в рот ягоду и смаковала ее, как самое изысканное лакомство.

Логан пожирал девушку взглядом. Она смущенно потупилась. Так он ни разу не смотрел на нее с того дня, когда они, любили друг друга в его домике. Вспыхнув до корней волос, Солейс протянула ему ягоды.

— Ешь, — прошептала она.

Логан посмотрел на ее губы, перепачканные алым соком, и лицо его осветилось улыбкой.

— Я уже отведал их.

И от того, как он это сказал, девушка зарделась еще ярче. Его голос, низкий, с чувственной хрипотцой, подсказал ей, что говорил Логан вовсе не о ягодах.

Они долго стояли, глядя друг другу в глаза, но мысли их были далеко. Над головами молодых людей тихо шелестели листья. Где-то в вышине пели птицы.

Увы, Солейс понимала, что былого уже не вернешь. В глазах Логана она навеки останется распутницей, дочерью его врага. Девушка вздохнула и потупилась.

— Я иду в Кэвиндейл, — наконец сказал Логан. — Думаю, тебе лучше пойти со мной.

Она поняла, что он уже все решил за них обоих. Внезапно ягоды показались ей безвкусными.

— Это невозможно! До Кэвиндейла далеко, а зима уже не за горами!

— Через неделю мы будем там.

— Прояви благоразумие, Логан! У тебя нет ни пищи, ни денег, ни убежища, ни даже теплого одеяла!

— Еды здесь хватает. — Он кивком указал на ягоды. — А лучше леса убежища не найти. Так для чего мне деньги?

— А зачем тебе я?

— Ты мне не нужна! Но по-моему, тебе некуда идти. Уж мне-то хорошо известно, что это такое.

— Да я бы даже умереть рядом с тобой не согласилась! — фыркнула девушка. — Я отправляюсь в Вестхэйвен!

Логан стиснул зубы.

— Ну и отправляйся.

Острая боль сжала ей сердце, но Солейс решила сделать еще одну попытку.

— Но не могу же я идти одна, это опасно. Прошу тебя, Логан. До Вестхэйвена всего лишь день пути. Проводи меня туда. Там у меня друзья. А после этого можешь забыть обо мне навсегда.

Логан понурил голову.

Утренний ветерок ерошил ему волосы. Сердце Солейс сжалось от нежности.

— Хоть такую малость ты должен для меня сделать. Логан поднял на нее потемневшие глаза.

— Ладно, пусть будет Вестхэйвен. Но после этого я был бы счастлив больше никогда не видеть тебя.

Солейс молча кивнула, не заметив, как выпустила юбку из рук и ягоды рассыпались по земле.

Город Вестхэйвен походил на громадный пылающий костер. Полуденное солнце щедро заливало светом каменные дома под тростниковыми крышами, стоявшие в центре города. Лучи солнца пробились сквозь облака, и казалось, что город полыхает пламенем. «Это знамение свыше», — подумал Логан. Только вот ему или Солейс?

Он покосился на девушку. Высунув голову из кустов, где они прятались, она разглядывала город, такая же взволнованная, как в тот день, когда войско барона взяло Фултон. «Что ж, пусть идет, если хочет», — решил Логан. Все утро его мучили сомнения. Неуверенность и гнев боролись в его душе. Думая, зачем ему Солейс, он украдкой любовался ее изящным профилем, прямым, чуть вздернутым носом, высокими скулами, пухлым, чувственным ртом и удивительными зелеными глазами, которые прежде искрились радостью. Логан вздохнул. Почему такая совершенная красота заставляет человека страдать?

Он снова посмотрел на город. Сейчас Вестхэйвен наводняли торговцы и разносчики. Логан решил дождаться наступления ночи. Вначале он предполагал проникнуть в город незаметно, среди дня, и смешаться с толпой. Однако Солейс сказала, что клеймо на его щеке сразу бросится в глаза.

Теперь он преступник, изгой. Одни будут глумиться над ним, другие — гнать его прочь, как бешеного пса, третьи — швырять в него камнями. Логан не раз видел, как это бывало. Он украдкой тронул подсохшую корку. Боль стала невыносимой, а Логан все рвал щеку ногтями, желая избавиться от позорной метки. К тому же это след для людей Баркли. Теперь ему больше нельзя даже показаться на улице. С этого дня он станет детищем ночи. Логан скрипнул зубами.

Может, для Солейс и впрямь безопаснее расстаться с ним? Не просить же ее разделить с ним жизнь, вернее, жалкое существование летучей мыши или ночной птицы! Логан напомнил себе, что не хочет этого. У него и без Солейс хлопот достаточно!

Он снова украдкой бросил на нее взгляд. Усевшись под деревом, она обхватила колени. Из-под подола юбки выглядывали ноги в стоптанных туфельках.

Скоро Солейс исчезнет из его жизни.

Весь день Логан отгонял от себя эти мысли. Теперь же, когда им осталось быть вместе совсем немного, они не давали ему покоя. Скоро она уйдет. Сердце глухо заныло. Он не может позволить ей уйти с ненавистью в душе. Логан приоткрыл было рот, чтобы сказать ей… Но что? В любом случае она ему не поверит. Он закусил губу.

Просить прощения бесполезно. Логан еще не забыл, какая ярость охватила его, когда он узнал, что его родной дом захвачен врагом. Тогда Логан думал только о мести. Никто не смог бы облегчить его боль!

Логан быстро обернулся и увидел, что Солейс смотрит на него, не отрывая глаз, словно старается запечатлеть в памяти. Брови ее слегка сдвинулись, как будто она силилась что-то понять и не могла.

Леденящий холод пробрал Логана до костей. Их разделяла стена, более неприступная, чем укрепления Фултона.

Сюда, в заросли кустов, к ним доносился дразнящий запах свежего хлеба и жареной рыбы. Логан жадно потянул носом. Он был голоден как зверь. Солейс, конечно, проголодалась не меньше его. С утра у нее во рту не было и маковой росинки. Ягоды так и остались на земле.

Так они ждали молча, делая вид, будто не замечают друг друга. Наконец солнце село. Через несколько минут они незаметно проскользнут в город мимо кузницы. За все это время молодые люди не видели людей Баркли, но Логан чувствовал, что они где-то рядом.

Улицы Вестхэйвена пустели на глазах. Торговцы закрывали лавки. Матери созывали детей. Мужья торопились домой. Логан опять украдкой бросил взгляд на девушку.

— Солейс!

Она молчала.

Он присел на корточки возле нее.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула, не поднимая головы, и темные волосы рассыпались по ее плечам. Как ему хотелось поднести их к лицу, вдохнуть их сладостный аромат! Вдруг Солейс подняла голову, и Логан увидел, что лицо ее залито слезами. В глазах девушки была такая печаль, что у него сжалось сердце.

Жалость к ней и гнев на себя захлестнули Логана. Неужели все это по его вине? Эта мысль терзала Логана.

— Через пару минут надо двигаться в путь, — сказал он. Внезапно девушка сорвалась с места и вихрем понеслась вниз, продираясь сквозь кусты.

— Солейс!

До Логана донеслись сдавленные рыдания.

— Ненавижу тебя! — услышал он.

Логан с отчаянием увидел, как хрупкая фигурка проскользнула мимо кузницы и растаяла в сумраке.

«Какая разница, что она думает обо мне? — сказал себе Логан. — Так и должно быть».

Он бросил прощальный взгляд на город, уже окутанный серой пеленой.

Логан повернулся и скрылся в лесу.

Когда Логан вошел в деревушку Кэвиндейл, солнце стояло уже высоко. Он не был здесь много лет и сразу заметил, что в округе появилось семь или восемь новых фермерских домов. Да, деревушка сильно изменилась. Только в его памяти она оставалась прежней.

Например, дерево за фермой, где жила Мэрион. Когда-то Логан с любопытством наблюдал, как Вильям, его двоюродный брат, вырезал на нем свое имя рядом с именем Элизабет, а ниже — сердце, пронзенное стрелой. Сам Логан даже тогда думал не о девушках, а о том, как отомстить. Он тогда тоже вырезал имя на том же дереве — имя Фариндейла, перечеркнутое крестом. Логан непроизвольно коснулся щеки. Что ж, теперь и у него есть такая метка.

Он шел через деревню, с любопытством поглядывая по сторонам. На косогоре, возле небольшой речушки, где они с Вильямом когда-то любили плескаться, выросла мельница. Они с братом плавали наперегонки, Вильям — забавы ради, а Логан — чтобы укрепить мышцы. А вот и луг позади лавочки вдовушки Джейн. Тут они с Вильямом учились биться на мечах.

Логан избегал освещенных солнцем улочек в людной части города. Склонив голову, он прикрыл рукой изуродованную щеку.

Перед лавкой Копплпота по-прежнему торговали яблоками. Много лет назад Логан нечаянно опрокинул тележку, и яблоки раскатились по улице. Старик Копплот тогда страшно разозлился, а Логану здорово влетело от дяди Хьюго.

Вспомнив о дяде Хьюго, Логан посмотрел туда, где, возвышаясь над городом и деревушкой, высился замок Кэвингвил, массивный, неприступный, но на редкость уютный внутри. Логан улыбнулся. Интересно, как они встретят его? С тех пор как он ушел, прошло уже немало лет. Усталость друг исчезла. Наконец-то он дома!

Но в какой-то части его души поселилась пустота, и это обескураживало Логана. Ему чего-то не хватало. Впрочем, он догадывался, чего именно. Сияющие, как изумруды, глаза вновь припомнились ему. Нахмурившись, Логан напомнил себе, что все это уже в прошлом.

Подходя к замку, он увидел впереди пожилого мужчину, беседующего с юношей. Старик, седой как лунь, казался изможденным и высохшим. Логан прищурился… Неужели?

Он улыбнулся, услышав высокий, надтреснутый голос со знакомой шутливой интонацией. Крокс! Логан остановился в двух шагах от старика. Тот обернулся, посмотрел на него ярко-синими глазами и ухмыльнулся.

— Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр?

«Похоже, все эти годы Крокс провел при дворе, — подумал Логан. — Образец хороших манер». Однако Крокс не переносил двора, а предпочитал тихую деревенскую жизнь.

— Сколько лет прошло, старина, а ты все тот же! — воскликнул Логан.

Крокс оживился. Морщинистое лицо озарилось радостной улыбкой.

— Логан, дружище, неужели это ты? Логан обнял старика.

— Господи помилуй, Крокс, да ты ничуть не изменился! Старик похлопал его по спине.

— Грех менять совершенство, — изрек он. Высвободившись из объятий Логана, Крокс отступил на шаг и оглядел его. — Да, парень, сколько лет прошло! А мы уж, признаться, решили, что ты мертв. — Над ними раздался резкий крик, и старик удивленно поднял глаза. — Господи! Так проклятая птица все еще с тобой?!

— Никак не могу от него избавиться. — Взгляд его был прикован к тяжелой, массивной двери Кэвиндейл-Мэнор. — А где дядя? И Вильям?

— Господин Хью в замке. Вернется через пару дней. А мастер Вильям в поле.

— Спасибо, — кивнул Логан.

— Логан, — окликнул его Крокс, — а что случилось с твоим лицом?

Логан развел руками и двинулся дальше.

Большой зал Кэвиндейл-Мэнор казался пугающе пустым. Таким же огромным Логан помнил его с детства. Справа тонула в темноте лестница, ведущая на верхний этаж. Вдоль задней стены стояли два стола, напротив была дверь в кухню. Логан почувствовал себя чужим. Уже не тем мальчиком… мужчиной… который жил здесь прежде.

— Эй, вам чего надо? Может, помочь чем? — прозвучал чей-то голос.

Логан обернулся и увидел мальчишку с огромными темными глазами. Интересно, откуда он взялся? В Кэвиндейл-Мэнор не было детей. Не успел Логан ответить, как из глубины комнаты донесся низкий голос:

— Обойдется! Таким, как он, здесь не подают!

Логан бросил взгляд в зал. Там сидел в кресле мужчина в темной накидке. В его облике было что-то неуловимо знакомое. Логан направился к нему.

— Сбегай, принеси ему эля, — сказал мужчина пареньку. — Судя по всему, ему пришлось изрядно попоститься.

— Что ты тут делаешь, Александр? — спросил Логан.

— Услышал про Фултон и смекнул, что ты наверняка появишься здесь.

— Опять остался без дел, вот и решил не давать покоя, — усмехнулся Логан, присев напротив.

— Я был в Лексингтоне, когда туда явились люди Баркли. Похоже, ты позарез нужен барону. Говорят, он обещал уплатить кругленькую сумму тому, кто доставит тебя к нему живым или мертвым.

Логан равнодушно пожал плечами:

— Тут ему меня не найти!

— Уверен? Я же нашел!

— Тебе известно, что я здесь вырос. А ему — нет. Его собеседник покачал головой.

— Большие деньги — ключ к любой тайне.

— Но о Кэвиндейле известно только самым близким моим друзьям!

— Таким, как Баркли?

— Я же сказал: Баркли ничего не знает о Кэвиндейле! Александр прищурился.

— А этот знак на твоей щеке… тоже дар твоего друга?

— Нет, Баркли тут ни при чем.

— С дамами всегда трудно, не так ли?

— Нет, — поморщился Логан. — Пожалуй, только с одной.

— Солейс?

Логан смерил Александра суровым взглядом.

— Люди Баркли разыскивали мужчину со свежим клеймом на щеке и дочку Фариндейла, — пояснил тот. Логан невидящим взглядом уставился в пространство, истые глаза Солейс, похожие на две зеленые звезды, опять сияли ему из темноты. «Она ненавидит тебя, разве ты забыл?» — напомнил он себе.

— Почему ты не попросил меня, Грей? Логан недоумевающе посмотрел на Александра.

— Не попросил? Но о чем?

— Я все ждал, когда ты попросишь меня помочь тебе вернуть Фултон.

Господи! Логан и не думал об этом. У него не было ничего: ни золота, ни драгоценностей. Что же он мог предложить Александру? К тому же к тому времени Логан уже заручился помощью Баркли.

— Я считал, что обойдусь без твоей помощи.

— Вот как? А кто прикрыл тебя собой от лучников в Виллоу-Ридж? А в битве при Вудланд-Хиллас? Забыл? Кто получил предназначенную тебе стрелу? И после этого ты говоришь, что рассчитывал обойтись без меня! Ха!

Логан пожал плечами.

— Просто слышал, что дела у тебя сейчас пошли в гору и ты зарабатываешь кучу денег. Это правда? Судя по твоей одежде, так оно и есть.

— Я готов, как и раньше, прикрывать твою спину. Словом, мог бы помочь…

Логан подумал, что Александр прав. Следовало обратиться к нему… или к Блэйду, или к Мак-Коллу. Да хотя бы к тому же Голиафу! Но он обратился к Баркли.

Мальчишка принес кружку эля и ломоть хлеба на подносе и поставил его на стол. Логан жадно сделал большой глоток. Свежий, чуть горьковатый эль приятно холодил пересохшее горло. Отставив пустую кружку, Логан вытер губы.

— Да, возможно, ты прав.

— У нас гость? — спросил с порога чей-то голос. В комнату вошел молодой мужчина, видимо, ровесник Логана. — Почему никто мне не сказал?

Логан встал, сразу узнав этот голос. Вильям! Как давно они не виделись! А он не изменился, все такой же худой, веселый и шумный! Как только Вильям вошел, дом, казалось, ожил. Вытирая на ходу руки о накрахмаленный передник, из кухни выскочил поваренок. Вслед за Вильямом, улыбаясь, в зал вошел Крокс.

Вильям направился к Логану.

— Добрый день, сэр, — учтиво начал он. — Кажется, я не имел удовольствия прежде…

— Удовольствия? — хмыкнул Логан. — В последнюю нашу встречу ты назвал меня вонючим куском дерьма, а потом швырнул в кормушку со свиным пойлом!

Вильям просиял:

— Логан?! Так это ты?

— Что, не узнал сокола?

— Ха-ха! — На ходу перескочив через стол, Вильям порывисто обнял двоюродного брата. — Господи, сколько же лет прошло! Мы уж думали, тебя и на свете-то нет!

— Крокс мне сказал.

Вильям отодвинулся, оглядел Логана и увидел свежее клеймо на щеке.

— За что? — спросил он. — Ты преступник? Что натворил? Ударил рыцаря?

— Убил одного.

— Предупреждал же я тебя! — Вильям с досадой покачал головой. При этом движении светлые волосы рассыпались по его плечам. — Ты в опасности? Значит, тебе нужно убежище, чтобы скрыться на время?

— Не то чтобы скрыться… просто не стоит об этом болтать. — Логан бросил выразительный взгляд в сторону Александра.

Тот понимающе ухмыльнулся:

— Буду нем как рыба.

— Само собой, — кивнул Вильям. — И вообще, что ты тут делаешь, а? Я уж думал, ты не покажешься, пока Фултон снова не станет твоим!

Насмешка Вильяма уязвила Логана. «Ублюдок Баркли, — с ненавистью подумал он. — Клянусь своей бессмертной душой, я верну Фултон!» Внезапно Логан заметил, что Вильям с любопытством разглядывает его.

— Ты по-прежнему одержим идеей вернуть замок? — спросил Вильям. — Впрочем, в твоей одержимости можно найти и забавную сторону.

— Ничего, у меня появится время для забав, когда Фултон снова станет моим.

— Эй, Логан, остынь! Забудь об этом наконец! — взмолился Вильям. — Прошло уже тринадцать лет! Пора начать новую жизнь!

— Не могу. Когда мои родители были убиты… Когда…

— Но, Логан, ты же не виноват в этом!

— Нет, это я во всем виноват! Если бы я тогда был там… Александр невозмутимо прихлебывал эль, будто ничего не слышал и не видел.

— Твоя жизнь отравлена ненавистью, — возмутился Вильям.

Логан понял, что брат все тот же.

— Послушай, я не хочу снова ссориться с тобой… Вильям вздохнул.

— Неужели ты не помнишь, как мало мы по-настоящему были вместе?

— Думаешь, я этого не понимаю? Все эти годы я воевал, брал приступом города… На моих глазах гибли сотни людей! И все это время я размышлял… и ждал своего часа. Ждал слишком долго. И я хочу вернуть Фултон немедленно… Понимаешь? Немедленно!

Вильям смотрел на него так долго, что Логан не выдержал и отвернулся. Но Вильям придвинулся к нему вплотную.

— Кровь Христова! Эта безобразная метка в самый раз для твоей мерзкой рожи! — с улыбкой воскликнул Вильям.

Логан разразился хохотом. Хорошо оказаться дома!

Несмотря на попытки Вильяма отпраздновать его возвращение домой, Логан держался отчужденно. Не помогли ни обильный ужин, ни разбитная служанка.

Александр с любопытством наблюдал за мрачным Логаном. Сколько он знал его, тот всегда был одержим своей навязчивой идеей. Логан мечтал об одном — вернуть замок Фултон. Женщинами он никогда особо не интересовался и не был дамским угодником. Конечно, Логан нуждался в них, но, удовлетворив похоть, легко оставлял, никогда не проводя две ночи подряд с одной и той же женщиной.

Но в таком настроении, как сейчас, Александр своего друга еще не видел. Похоже, Логан не в ладу с самим собой. И что-то подсказывало Александру, что теперь это не имеет ничего общего с Фултоном.

Дождавшись, когда все обитатели Кэвиндейла разойдутся по своим спальням, Александр решился. Логан в одиночестве сидел у камина. Отблески пламени плясали на его угрюмом лице. Придвинув кресло, Александр расположился возле Логана и долго смотрел в огонь.

— Ты скучаешь по ней, верно? — спросил он наконец.

— Нет, — отрезал Логан. — Она может делать все, что ей заблагорассудится. Это меня не касается.

Александр понял, что попал в точку.

— Я ведь говорил, что заехал в Вестхэйвен по дороге из Лексингтона. — Он покосился на Логана и заметил, как в то глазах вспыхнуло любопытство.

— К чему ты клонишь?

— Просто подумал, может, тебя заинтересует, что в Вест-хэйвене появился один занятный паренек… Вот с кем бы тебе объединиться!

— Паренек? — удивился Логан.

— Ну да… или женщина, выдающая себя за юношу. И притом крайне неумело.

Логан с подозрением взглянул на Александра.

— Одна из твоих плоских шуточек?

— Она пыталась уговорить и меня присоединиться к ней. Хочет набрать людей, чтобы отнять Фултон у Баркли. Логан побледнел.

— Солейс! — со стоном вырвалось у него.

— Смелая девушка! Жаль, что ей не суждено увидеть, как ее затея воплотится в жизнь.

— О чем ты?

— Девчонка вербует наемников, явно не понимая, что делает. Насколько я понял, денег у нее нет. А ведь не все они так благородны, как я.

Вскочив с кресла, Логан подошел к камину.

— Она добьется того, что ее прикончат.

Александр ухмыльнулся:

— Кажется, ты говорил, что тебе все равно.

— Нет, черт возьми!

Расположившись в самом дальнем уголке трактира «Вульфсинн», Солейс разглядывала мужчин, сидевших за столами. У самой двери устроился монах в коричневом плаще с капюшоном — скорее всего он держал путь в аббатство святого Михаила. Рядом с ним, уронив взлохмаченную голову на стол и не выпуская из заскорузлой ладони кружку с пивом, сладко похрапывал крестьянин. Третий, судя по иссеченному шрамами суровому лицу, был наемником. Он торопливо и жадно ел, ни на кого не глядя.

Забыв об ароматном рагу из кролика, Солейс не сводила с него глаз. Девушка поплотнее запахнула плащ и опустила капюшон на глаза. Ей уже до смерти надоело затягивать грудь, а вот в штанах было на диво легко и удобно. Правда, вначале они немилосердно натирали ей ноги, но вскоре она привыкла и по достоинству оценила преимущества этой одежды. Приятели Солейс, Митч и Джеффри, одобрили ее маскарад, и теперь мало кто заподозрил бы, что под личиной юного подмастерья кроется девушка.

Солейс надеялась, что если ей удастся собрать достаточное количество людей, то она вскоре вернет Фултон. Девушка ни на минуту не забывала об осторожности. Нельзя же подойти к приглянувшемуся человеку и предложить ему вступить в ее войско! Впрочем, к этому времени у нее уже созрел план. Солейс решила незадолго до наступления темноты, когда в трактире еще людно, пробираться в зал и, приглядев подходящего человека, заводить с ним разговор. И так каждый день, пока не наберется много людей.

Дверь распахнулась, и последние лучи заходящего солнца осветили помещение. Порыв ветра пронесся по залу, обдал холодом Солейс и угомонился. Осень была на исходе, а девушка прекрасно знала, что всякая попытка взять Фултон зимой обречена на неудачу. Отпущенное ей время истекало.

На пороге, заполнив собой дверной проем, появился мужчина. На две головы выше подскочившего к нему трактирщика, он казался великаном. Лицо незнакомца скрывал капюшон. Солейс пригляделась — на поясе мужчины висел меч. Наверное, один из людей Баркли. Нет, не похоже. Одежду незнакомца не украшал хорошо знакомый ей герб, да и цвета были не те.

Хозяин указал мужчине свободный стол рядом с Солейс. Тот, кивнув, направился туда, и у девушки перехватило дыхание: каждое движение мужчины было исполнено той неторопливой грации, какую дает только сила. Поравнявшись с девушкой, он немного помедлил, и Солейс могла поклясться, что его настороженный взгляд задержался на ней. Помедлив, он сбросил плащ и уселся за стол.

Лица мужчины Солейс по-прежнему не видела, однако хорошо разглядела его руки в тот момент, когда он небрежным жестом сдвинул меч к бедру.

Должно быть, наемник, решила она. Несомненно, ведь на нем кольчуга, да еще и меч в придачу. Значит, привык биться за большие деньги. Он был бы великолепным приобретением для ее будущей армии.

Хозяин трактира поставил перед незнакомцем кружку с элем.

Подождав, пока мужчина сделает несколько глотков, Солейс решилась подойти к нему. Краем глаза Солейс заметила, что кружка с элем почти утонула в исполинской ладони мужчины. Вдруг ей представилось, как эти руки сжимают чью-то шею, и по спине девушки пополз неприятный холодок. Увы, он был нужен Солейс. Собравшись с духом, она кивнула на свободный стул.

— Не возражаете?

Капюшон чуть заметно шевельнулся, и Солейс приняла; это за согласие. Сев напротив него, она пыталась угадать, что скрыто под низко надвинутым капюшоном, но лицо незнакомца было в тени, и ее попытки не увенчались успехом. «Впрочем, нет худа без добра, — подумала Солейс, — значит, и он не видит моего лица, а это уже хорошо». Однако что-то подсказывало ей, что надо держаться настороже. Интуиция убеждала ее, что этот человек опасен как сам дьявол.

— Вы наемник? — робко спросила она. Он молча кивнул.

— Я хотела бы нанять вас, — добавила она. Помолчав, мужчина слегка приподнял голову и взглянул на нее.

Солейс поежилась. Его взгляд проникал, казалось, ей в самую душу.

— Я убийца, — негромким, низким голосом вдруг произнес он. — Я могу пить с тобой эль, приятель, а могу перерезать тебе глотку, смотря по настроению. — Незнакомец лениво поднес кружку к губам. — Мне все едино.

При звуке его голоса Солейс вздрогнула.

— А… — неуверенно начала она, — как насчет еще одной кружечки? — И положила на край стола монету.

Девушка и глазом моргнуть не успела, как незнакомец накрыл ее руку своей огромной ладонью.

Поспешно выдернув руку, она сунула ее под плащ.

Мужчина небрежно смахнул серебро в кожаный кошель, подвешенный к широкому поясу.

— Я не хочу пить.

Собравшись с духом, Солейс снова заговорила:

— Так вы наемник или нет?

— Может быть. А вам не приходило в голову, что у меня уже есть хозяин? — Он снова поднес кружку ко рту и сделал большой глоток.

Девушка почуяла опасность.

— Что ж, если так, разговор окончен. — Она поднялась. «Ему ни за что не узнать, кто я на самом деле», — убеждала себя Солейс.

Схватив девушку за руку, мужчина усадил ее за стол.

— Кажется, я этого не говорил, — бросил он. Пальцы его разжались, и он погладил висевший на поясе пухлый кожаный кошель. — А потом, даже если хозяин и есть, всегда может найтись и другой.

Солейс судорожно сглотнула. Хоть бы он не догадался, что ей нечем ему заплатить… пока.

— Так вы свободны или нет? — осведомилась она. Почему-то этот человек вгонял ее в дрожь.

— Скажем так… я заинтересован. — В густой тени капюшона блеснули зубы, но была ли то улыбка или презрительная мина, оставалось только гадать. — Похоже, вам раньше не приходилось заниматься ничем подобным. Такие дела на людях не делаются. Никогда не знаешь, не подслушивает ли кто. Есть тут место, где бы мы могли поговорить?

Эти слова и его тон встревожили Солейс. Конечно, он прав, она никогда еще не вербовала людей. Но и не так уж глупа, чтобы пойти куда-то с подобным типом. Это может обернуться бедой.

— Нет, — ответила девушка. — Это место ничуть не хуже любого другого.

И вдруг острие меча под столом уткнулось ей в живот.

— Послушай-ка… — мужчина сделал выразительную паузу, — парень. Ну-ка живо выкладывай на стол все свое золото, не то насажу тебя, как цыпленка на вертел.

Солейс испуганно ахнула и попыталась вскочить, но, почувствовав укол, приросла к стулу.

— Я… у меня нет золота. Да и вообще-то не осталось ни пенса. Последнюю монету я отдала вам.

— Хочешь нанять меня, а платить чем будешь? Да ты, парень, никак, рехнулся! Какой бес тебя попутал, хотел бы я знать? Ну, за свою наглость ты поплатишься. Богом клянусь, я убивал людей и за меньшее!

— Прошу вас, — в отчаянии прошептала она. — Я в ужасном положении. Сейчас у меня нет денег, но я могу кормить вас, а потом… потом, когда все будет позади, вы получите, сколько запросите.

— Но откуда у тощего парнишки вроде тебя возьмется золото? Интересно, что тебе от меня нужно, если ты готов посулить золотые горы?

Солейс уже хотела признаться, что ее отец богат, но вовремя прикусила язык. А вдруг он потребует за нее выкуп? Конечно, она могла бы сообщить ему свое настоящее имя, но как бы не вышло еще хуже. Если незнакомцу известно, сколько Баркли назначил за ее голову, он вполне способен выдать ее барону. Острие меча снова кольнуло девушку.

— Я хочу захватить замок Фултон, — чуть слышно прошептала она.

Мужчина замер.

— Должно быть, я ослышался. Чтобы какой-то худосочный парнишка, да еще без гроша в кармане, собирался осадить замок Фултон!

Вздернув подбородок, Солейс посмотрела ему в глаза.

— Именно это я и имею в виду. Что ж, Рим не сразу строился. А теперь решайте, да или нет. Времени у меня мало, а люди мне нужны.

— Проклятый идиот! — прошипел незнакомец. — Рим был построен на телах тысяч и тысяч замученных людей! Рабов!

— Те, кто согласится служить мне, не будут рабами. Им хорошо заплатят. А теперь уберите свой меч!

Ей показалось, что он колеблется. Время тянулось бесконечно. Наконец незнакомец, пожав плечами, бросил меч на лавку и окинул взглядом тех, кто сидел в трактире: монаха, храпевшего крестьянина, хозяина за стойкой и угрюмого солдата.

— Эй, парни, все сюда! — пророкотал он. — Гляньте-ка, этот парнишка обещает нам звонкую монету! Целые горы золота! А всего-то и надо, что рискнуть головой задарма! Зато всем, кто уцелеет, хорошо заплатят!

Монах, бросив на него хмурый взгляд, снова уткнулся в тарелку. Солдат посмотрел на них без особого интереса и равнодушно отвернулся.

— Ублюдок! — выскочив из-за стола, бросила Солейс, понимая, что пора выбираться отсюда. Ей угрожала опасность. Она поспешно выскочила из трактира через заднюю дверь. Ветер охладил ее разгоряченное лицо.

Девушка надвинула капюшон на глаза и выругалась. Теперь придется выждать пару дней, а может, и всю неделю, прежде чем снова появиться в трактире.

Солейс шла, сама не зная куда. Гнев и страх терзали ее. Проклятый ублюдок! Ни стыда, ни совести! Угрожать нищему мальчишке! И с подобными людьми ей предстояло иметь дело. Господи! Где же отец?

Девушка повернула к кузнице. В это позднее время улицы опустели, ставни и двери лавок были крепко заперты. Страшное одиночество охватило ее, но Солейс не желала сдаваться. Нет, ни за что, какой бы безумной ни казалась ее затея, она пойдет до конца!

— Бродить по улицам в такой поздний час небезопасно! Даже для мальчишки, уверенного в том, что он может командовать армией наемников!

Солейс замерла. Этот голос! Она не знала, откуда он донесся, но могла бы поклясться, что это тот самый негодяй из трактира. Что ему нужно? Нет уж, лучше держаться от него подальше. Солейс прижалась к стене дома, испуганно вглядываясь темноту. Где же он? Увы! Ночь надежно укрыла его своим плащом, и сколько ни вглядывалась девушка, она так ничего и не увидела.

В страхе Солейс кинулась бежать.

Но тут, отделившись от стены, темная фигура заступила ей путь. Сердце девушки ушло в пятки. Она даже не заметила, что капюшон упал ей на плечи. Рванувшись в сторону, Солейс попыталась удрать.

Огромная ладонь мгновенно зажала ей рот, и незнакомец перекинул Солейс через свое широкое плечо.

— Баркли неплохо заплатит мне за тебя, — шепнул он, и жаркое мужское дыхание обожгло ей щеку.

Солейс заколотила кулаками по широченной спине. Страх застилал ей глаза. Черный капюшон, скрывавший лицо незнакомца, придавал ему зловещее сходство с палачом. Наконец, совсем потеряв голову, Солейс резко выбросила вверх колено и ударила его в пах.

Мужчина, охнув, согнулся и на мгновение отнял ладонь от ее рта. Она успела закричать, но он тут же снова зажал ей рот, слегка сдавив горло. С губ его сорвалось проклятие. Незнакомец понес ее в темноту. Нырнув в густую тень под деревьями, он судорожно вздохнул и выпрямился.

Хрипя и задыхаясь. Солейс пыталась отодрать от своего лица его железные пальцы, надеясь позвать на помощь.

— Уймись! — рявкнул незнакомец и подтолкнул вперед. Наткнувшись на стену трактира, девушка сползла на землю.

Она едва дышала. Мужчина, по-прежнему закрывая ей рот, с беспокойством всматривался в темноту.

И тогда она тоже услышала это. Шаги. Они приближались. Неужели кто-то преследовал ее? Господи, да что происходит? Шаги замерли у самых деревьев.

Рука, сжимавшая Солейс горло, легла на рукоять меча.

На мгновение все замерло. Шестым чувством Солейс угадала, что опасность исходит вовсе не от того, кто прижал ее к стене, а от кого-то, скрывавшегося в темноте под деревьями.

Вдруг снова послышался звук шагов. На этот раз они удалялись. Незнакомец перевел дыхание и привалился к стене возле Солейс.

— Со свиданьицем, — пробормотал он. Девушка отпрянула.

— Кто вы такой?

— Неужто ты уже забыла меня, Солейс? И всего-то за месяц? — Мужчина сбросил с головы капюшон, и свет луны упал на него. Серые глаза сверкнули, как расплавленное серебро. Клеймо на щеке побледнело.

— Логан! — ахнула Солейс.

Голова у нее закружилась. Гнев, облегчение и радость разом смешались в ее душе. Неужели это действительно он? Господи, как же она соскучилась! И вдруг безграничная печаль охватила ее. Каждую ночь девушка предавалась воспоминаниям о нем и теперь знала, что готова пройти через ад, лишь бы быть с ним рядом.

— Забавно выглядишь. Только довольно глупо, тебе не кажется? — От его слов на нее повеяло холодом.

Но она, будто не заметив его враждебности, радостно улыбнулась.

— И ты, Логан, с этими насупленными бровями выглядишь не лучшим образом.

Он рванул ее к себе.

— Это не игра, Солейс. Разве ты не понимаешь, как опасно слоняться по улицам в такой час, да еще вербовать наемных убийц?

— Ты пришел прочитать мне нотацию?

— Я пришел, чтобы помешать тебе наделать глупостей! И помешаю, черт тебя дери! Ты выкинешь из головы эту дурацкую затею!

— Когда наберу людей!

— Проклятие! Ты что, хочешь умереть? Неужели еще не убедилась, что рискуешь головой? — Логан, вздохнув, отстранился. — Послушай, я пришел не для того, чтобы спорить с тобой.

— Тогда для чего же?

— Ведь кто-то должен сказать тебе, что ты затеяла глупость! Ты понятия не имеешь, как делаются такие дела. Это опасно. Черт побери, тебе могут попросту свернуть шею, и конец!

— Я не позволю Баркли издеваться над моими людьми. Мне надо вернуть замок!

— Я хочу, чтобы ты отправилась со мной в Кэвиндейл. Солейс покачала головой и хотела уже возразить, но Логан опередил ее:

— Пойдем. Там тебя уже ждет армия.

Даже в ночной тьме Логан увидел, как при упоминании об армии глаза ее полыхнули огнем.

— Армия? Но… как?

Логан спрятал лукавую усмешку.

— Ну, месяца вполне достаточно, чтобы шепнуть словцо-другое. А слухами ведь земля полнится.

— Армия… наемная армия? Он кивнул.

— И ты согласен доверить ее мне?

Что ж, в смелости девушке не откажешь, и это восхищало Логана.

— С моей помощью, — уточнил он.

— Хотелось бы мне поверить в это.

— И поверь, Солейс!

В ясных зеленых глазах блеснула насмешка.

— Тогда для чего тебе я?

— Как по-твоему, для чего я проделал весь этот путь да еще битых полчаса уговаривал тебя бросить эту затею?

— Наверное, ради того, чтобы я не путалась у тебя под ногами.

— Неужели ты считаешь, что женщина в силах изменить ход сражения? Опомнись, Солейс! Это безумие!

— Только потому, что я женщина?

— Да нет же! Потому что ты понятия не имеешь, как вербовать солдат! Ты знаешь, с каким сбродом тебе придется иметь дело?

— Что ж, спасибо. Но я не нуждаюсь в твоей помощи. — Солейс пошла прочь.

Но Логан загородил ей дорогу.

— Достаточно одного человека, и все для тебя будет кончено. Он пойдет за тобой, как это только что сделал я, а потом затащит тебя в укромный уголок. — Заметив, что она помертвела от ужаса, Логан понял, что попал в цель. — И тогда вволю позабавится с тобой! Догадываешься, что тебе придется перенести?! Держу пари, нет! А потом снова отведет тебя в трактир и предложит приятелям! Когда же ты надоешь им, тебе перережут глотку и бросят где-нибудь на дороге!

Солейс помертвела. Ее била крупная дрожь.

— А когда ты умрешь, какая разница, кому достанется Фултон, верно?

— Откуда ты знаешь, на что способны наемники? — спросила девушка.

Логан придвинулся к ней вплотную, и зубы его блеснули в хищной усмешке.

— Неужели ты забыла, что я и сам наемник? Оттолкнув его, Солейс бросилась прочь.

Логан слишком хорошо понимал, что эта упрямица не откажется от своей затеи. Нет, Солейс ни за что не сдастся! Она не оставит Фултон и своих людей в руках Баркли. Значит, надо во что бы то ни стало убедить ее отправиться с ним в Кэвиндейл.

Он кинулся за девушкой и настиг ее в двух шагах от кузницы. И тут похолодел — совсем рядом послышались голоса. Логан схватил Солейс за руку и, приложив палец к ее губам, увлек за собой.

— В чем дело? — испуганным шепотом спросила она.

Глаза Логана были прикованы к кузнице, перед которой стояли три оседланные лошади. Из-за шторки на окне пробивался чуть заметный свет — видно, в комнате горела свеча. Чувства его обострились, как у хищного зверя, почуявшего ловушку. Странно… какой необычный запах! Он был ему знаком, но ветер отнес его прежде, чем Логан успел сообразить, чем именно пахнет.

Вокруг все казалось мирным и спокойным. Солейс, дернувшись, попыталась освободиться, но Логан, стиснув плечо, потащил ее в темноту.

— Погоди, — шепнул он. И Солейс замерла.

Дверь неожиданно распахнулась, и голоса стали приближаться. Слов по-прежнему было не разобрать, но при звуке одного голоса Логан помертвел.

Вдруг ночную тишину прорезал душераздирающий вопль, явно донесшийся из кузницы. Снова ноздрей Лога на коснулся знакомый тошнотворный запах. Он узнал запах горящей человеческой плоти! Логан дернулся так, словно раскаленное клеймо опять обожгло ему кожу.

Двое воинов Баркли, волоча чье-то бесчувственное тело, спустились с крыльца. А изнутри по-прежнему доносились стоны.

На пороге показался третий, и Логан догадывался, кто это. Лицо смертельного врага встало перед его мысленным взором. Тонкие, жестокие губы. Холодные голубые глаза. Когда-то красивое, это лицо стало почти уродливым от искажавшей его злобы.

— Найдите ее! — приказал третий, шагнув в темноту. В лунном свете перед ними предстал барон Баркли.

— Она в этой деревне. Перекройте все дороги. Прочешите округу. Никто не должен проскользнуть незамеченным. Если ей удастся скрыться, я сравняю этот город с землей! — Капюшон плаща сполз на плечи Баркли. Он повернул голову, и Солейс с Логаном будто приросли к земле.

Логан почувствовал, как дрожит Солейс. Он стиснул плечи девушки, боясь, как бы она не выдала себя.

Голубые глаза Баркли впились туда, где они стояли. Казалось, он видит в темноте. Наконец барон вернулся в дом.

Несколько минут Логан не мог пошевельнуться. Он только молча следил, как люди Баркли, забросив на спину лошади бесчувственное тело, снова вернулись в кузницу. Вдруг появились еще трое верховых. Миновав Логана и Солейс, они проехали мимо и скрылись в ночи.

Очнувшись, Логан потащил Солейс за собой. Он бежал и бежал, петляя по улицам и отлично понимая, что времени у них в обрез. Очень скоро люди Баркли наводнят весь город. А дороги из города скорее всего перекрыты уже сейчас.

Они довольно быстро добрались до трактира, где с оседланными лошадьми их уже поджидал Александр.

— Да, парень, город гудит как растревоженный улей! А ты, похоже, и есть тот медведь, который сунулся в него за медом! — бросил он на ходу.

Взяв у него поводья, Логан вскочил на коня и подал руку девушке. Но она оттолкнула его руку:

— Я не могу уехать.

— Что ты сказала? — грозно спросил Логан.

— Они уже убили Джеффри, — тихо ответила Солейс. — Значит, я должна остаться и помочь Митчу.

— Дьявольщина, да как ты справишься с целым войском? Ты уже один раз выдала себя… в трактире! А сейчас уже каждая собака в городе знает, что ты не мальчишка! Ну, и что теперь? — Фыркнув, он снова протянул ей руку.

Солейс отступила и упрямо покачала головой.

Сердце Логана дрогнуло — он увидел, как в глазах девушки блеснули слезы. Однако сейчас было не до сочувствия. Он знал, что они очень рискуют — следовало уехать гораздо раньше. Ловушка вот-вот захлопнется. В нем закипал гнев.

— Ты сама во всем виновата! Зачем было появляться в гостинице? Думаешь, так трудно выследить тебя? Ха! Задать несколько вопросов, а то и просто выследить тебя, как это сделал я, и готово! Так они узнали, где ты живешь. К тому же тебя мог кто-то выдать. Один из наемников, к примеру. Ладно, садись. — Логан снова протянул ей руку.

— Да, это я виновата, — покаянно прошептала девушка, — потому что просила их помочь мне.

— Теперь уже не важно, кто виноват. Ты жива, и это главное! Ты жива… и должна сражаться с Баркли!

Солейс растерянно вскинула на него глаза. Логан заметил в них боль… и твердую решимость. Схватившись за его руку, девушка села в седло позади Логана. Он пришпорил коня и погнал его галопом к Кэвиндейлу.

В лучах, заходящего солнца остроконечные сторожевые башни замка Фултон казались багровыми, будто истекали кровью, сочившейся из узких бойниц. В одной из таких башен зловещий кроваво-красный свет, вливавшийся сквозь смотровую щель, осенял багряным крестом Нолана Райдера, который разглядывал окрестности. Спускавшаяся на грудь борода почти касалась широкого кожаного пояса.

— Не по душе мне все это, — пробормотал он. — Так дела не делаются.

— Либо соглашайся, либо уходи, — прозвучал за его спиной женский голос. — За половину тех денег, что я плачу тебе, найдется немало охотников занять твое место.

Райдер прекрасно знал, что так оно и есть. Однако ни один из воинов не был так же искусен, как он. И она это тоже знала.

— Говоришь, в последний раз ее видели в Вестхэйвене?

— Да, пару дней назад. Должно быть, даже такой старой и опытной ищейке, как ты, трудновато будет взять ее след! — усмехнулась женщина, поигрывая мешочком с золотыми монетами.

«Хитрая сука», — подумал Райдер.

— Нужно нанять еще людей. Придется раскошелиться — ведь их надо кормить и все такое. — Он повернулся и взглянул на нее. В голубых глазах этой красивой женщины было что-то жестокое и опасное. Впрочем, Райдера это только возбуждало. — Мне понадобятся деньги.

— Отлично, — фыркнула она, — но я не дам тебе ни шиллинга сверх половины той суммы, на которой мы остановились!

— Мы ведь еще ни на чем не остановились… пока.

Полные губы ее скривились в усмешке.

— За чем же дело стало?

— Мне не по душе убивать женщин.

— А мне плевать, нравится тебе это или нет! Хочешь получить золото, делай, что тебе велят. Ну так что, по рукам?

Райдер еще раз взвесил все «за» и «против». Прикончить девчонку и получить пригоршню золотых. Что ж, дело нехитрое. За эти деньги легко найти того, кто сделает это за него… ну, под его присмотром, конечно… Да еще останется на хорошего коня и на шлюху в придачу. Потом, конечно. Улыбнувшись, он отвесил ей легкий поклон.

— Считайте, что ваши условия приняты!

Женщина извлекла из-за пояса небольшой кинжал с рукояткой, инкрустированной золотом, и протянула его Райдеру.

— Что это? — Поднеся кинжал к глазам, он залюбовался чеканной рукояткой, украшенной позолоченным узором в виде букета цветов.

— Тебе пригодится.

Райдер насторожился:

— Зачем?

— Я хочу, чтобы на моем кинжале осталась ее кровь. — В глазах женщины вспыхнул странный огонек. — Принеси мне голову Солейс Фариндейл.

Солейс сидела на берегу небольшой речушки, возле которой они решили устроить привал. Два дня и две ночи они гнали измученных лошадей, останавливаясь только для того, чтобы дать им передохнуть. И за все это время девушка не услышала от Логана ни слова сочувствия по поводу гибели ее друзей.

Смерть Джеффри навеки останется на ее совести.

От этой мысли непрерывно щемило сердце. Весь первый день Солейс украдкой оплакивала своих верных друзей. Теперь слезы высохли. Губы девушки шевелились — глядя невидящим взглядом на тихую гладь реки, она творила безмолвную молитву.

Солейс плеснула себе в лицо ледяную воду и поежилась. Скоро Рождество. Интересно, что скажет Баркли, когда странствующие монахи по старой привычке потянутся в Фултон? Сколько она себя помнила, каждый год по дороге в аббатство святого Михаила они всегда останавливались в замке. Ее отец радушно встречал их и усаживал за ломившиеся под тяжестью яств, столы. Баркли, похоже, человек весьма богобоязненный. Солейс вспомнила, с каким почтением он отнесся к отцу Дэвису. Может, барон и к монахам будет добр. Во всяком случае, она всей душой надеялась на это.

Повязка из плотной ткани туго стягивала ей грудь. Солейс давно хотелось избавиться от нее, и она решила сделать это сейчас. Встав на колени возле ручья, девушка развязала тугой узел.

Мысли ее обратились к их спутнику. Логан сказал, что это его друг. Солейс знала только его имя — Александр. Он был наемником. Должно быть, именно его она и пыталась завербовать в Вестхэйвене. Теперь девушка догадывалась, как Логану удалось так быстро пронюхать о ее планах собрать войско.

Стащив наконец повязку, она с облегчением вздохнула.

Итак, у Логана есть войско. Почему-то мысль эта неприятно кольнула Солейс. Целое войско! Но может ли она довериться ему? И следует ли ей так поступить? Нет. Во всяком случае, не сейчас, когда мысль о его подлом предательстве еще свежа в ее памяти.

Как Солейс хотелось верить ему! Вздохнув, она одернула плащ.

Внезапно что-то почувствовав, девушка обернулась. Сзади стоял Логан. Прислонившись спиной к дереву и скрестив руки на груди, он разглядывал Солейс. В его глазах горел огонь.

— Давно ты здесь? — вырвалось у нее.

— Вот убедился, что ты наконец избавилась от этой дурацкой штуки. — Он ткнул носком сапога валявшуюся на земле повязку.

Солейс вспыхнула.

— Шпионить нехорошо.

— А я и не шпионил.

Жаркая волна разлилась по всему, ее телу от звука его голоса. Тело готово было предать девушку. Солейс отвернулась.

— Так у тебя и в самом деле есть войско? — небрежно спросила она, чтобы переменить разговор.

Глаза Логана потемнели, и девушке показалось, что на нее повеяло холодом.

— Да.

— Расскажи мне о нем. Логан скрестил руки на груди.

— Людей у меня не так уж много, зато на каждого из них можно положиться. Я отбирал самых лучших.

— Но достаточно ли их, чтобы взять Фултон? — озабоченно спросила Солейс.

Неужели он рассчитывает обмануть ее? Через пару дней они будут в Кэвиндейле, и она своими глазами увидит его войско.

— Пока нет, но вскоре будет достаточно.

Солейс нахмурилась. Похоже, Логан чего-то не договаривает!

— Ведь для того, чтобы собрать войско, нужно время, — смущенно добавил он.

Девушка кивнула.

— Мы успеем сделать это до наступления зимы?

— Не лучше ли подождать до весны?

— Но ведь тогда мы дадим Баркли время закрепиться в замке!

— Если зима придет раньше, нам придется снять осаду.

«Что он задумал?» — гадала Солейс. И вдруг поняла, что рада… рада тому, что Логан вернулся за ней. Порыв ветра растрепал ему волосы, и они рассыпались по лицу. Солейс встала, отвела их с лица и легонько коснулась его щеки.

«Преступник», — напомнила ей услужливая память. «Человек, безвинно осужденный», — ответило ее сердце. Сколько же раз он спасал ей жизнь?

Логан спасал ее… только для того, чтобы разбить ей сердце.

Рука Солейс упала. Но Логан подхватил ее, поднес к губам и поцеловал каждый палец по очереди. В глубине его глаз полыхало желание, не имевшее ничего общего с похотью. Кровь вскипела в Солейс, жаркой волной пробежала по всему телу. Она потупилась. А Логан вдруг повернулся и ушел, оставив ее одну, еще более одинокую и сбитую с толку.

Постояв еще немного у реки, Солейс последовала за ним туда, где были привязаны их лошади. Однако Логана она не увидела. Александр разглядывал подкову одной из лошадей. Поискав Логана взглядом, Солейс подошла к Александру. Она замешкалась, не зная, как обратиться к нему.

— Что вам угодно? — вдруг спросил он.

— Вы давно знаете Логана?

— А почему это вас интересует? — Александр не отрывал глаз от подковы.

— Просто хотелось знать, насколько вы дружны.

— Достаточно для того, чтобы я отправился вслед за ним в Вестхэйвен, когда он надумал отыскать вас.

— О, понимаю. То есть вы… один из людей Логана. Ну, я имею в виду его войско.

Солейс, конечно, блефовала, но почему бы не попытаться? Вдруг что-то получится.

Наконец-то он поднял глаза. Но они были непроницаемы. Холодно оглядев девушку, Александр снова склонился над подковой.

Солейс, раздосадованная неудачей, украдкой показала ему язык.

— Вам следовало бы хоть изредка улыбаться, — не выдержала она. — Держу пари, вам бы это очень пошло!

И девушка решительно отошла, намереваясь подождать возвращения Логана в одиночестве.

В эту ночь, после утомительного дня, проведенного в седле, Логан долго не мог уснуть. Прислонившись спиной к высокому дубу, он рассеянно ковырял кинжалом толстый сук. Однако мыслями Логан был далеко. Перед его глазами стояла спящая Солейс — сбросив с себя одеяло, она разметалась во сне, хотя ночь выдалась холодной. Вокруг нее раскинулся ковер из желто-коричневой, алой и багряно-золотой осенней листвы. Один лист — кроваво-красный — запутался в ее волосах.

Солейс была прекраснее всех женщин, каких он когда-либо видел. Логан изнывал от желания поцеловать ее… Он и не заметил, как она стала для него центром вселенной. Но не мог… не имел права. По крайней мере сейчас. По том… когда Фултон снова будет в его руках. Или когда он отомстит.

Да и ко всему прочему, что может дать Солейс такой человек? Ведь он даже не рыцарь! Логан рассеянно коснулся клейма на щеке. «Клейменый, — с горечью подумал он. — Сможет ли она когда-нибудь полюбить меня? Нет! Тем более после всего, что я сделал с ее домом, с ее семьей. Она просто использует меня в надежде на мое войско». При мысли об этом Логан чуть не расхохотался.

Войско! Армия, поджидающая его в Кэвиндейле! Логан покачал головой. Господи, да он пообещал бы и не такое, лишь бы вытащить ее из Вестхэйвена! Солейс так бросалась в глаза, что Логан диву давался, как ее не заметили люди Баркли. Слепой дурак, и тот бы заподозрил неладное.

Но самый большой дурак — это он. Позволил девушке снова завладеть его сердцем. Она все время стоит у него на пути. Нет, это какое-то безумие! Именно поэтому Логан и уехал на пару недель из Кэвиндейла. Две недели для него потеряны, а это время он мог бы употребить с гораздо большей пользой в поисках союзников. Насколько он знал, Баркли не очень-то любили. Впрочем, Логан знал это и раньше, когда они с Баркли действовали заодно, но тогда это не слишком волновало его. Они ладили. Логан доверял ему. Похоже, он всегда доверяет не тому, кому следует. Логан стиснул зубы и дал себе клятву впредь быть осторожнее.

Солейс повернула голову во сне, и мысли его вновь вернулись к ней. Мягкие губы приоткрылись, и что-то дрогнуло в душе Логана. Она так обрадовалась, поняв, что перед ней именно он. Эта радость стоила того времени, которым Логан пожертвовал ради нее. Он смотрел, как мягко колышется ее грудь при каждом вздохе, и сгорал от желания вновь полюбоваться сокровищами, скрытыми под плащом.

А изящные бедра, туго обтянутые рейтузами, просто сводили его с ума.

С губ Логана сорвалось проклятие. Он отвел глаза, подумав, что это чистое безумие.

Вдруг чья-то рука легла ему на плечо, и Логан, сжав кинжал, рывком обернулся.

— Ух ты! — Александр отступил.

Логан опустил клинок. Проклятие, он даже не слышал, как подошел Александр! Опасное безумие… А всему виной — она!

— Немного нервничаешь, да, дружище? — Александр, иронически хмыкнув, опустился на землю рядом с ним.

Логан опять взялся за сук.

— Завтра после полудня будем в Кэвиндейле, — бросив взгляд на Солейс, сказал Александр. — Знаешь, а мне она нравится. Представляешь, сказала, чтобы я улыбался почаще! Смелая!

Логан едва не расхохотался.

— То есть не дрожит как овечий хвост, видя твою мрачную физиономию?

— Дрожит? Даже глазом не моргнула! Должно быть, привыкла к таким. — Александр выразительно посмотрел на Логана. — Да, ради такой, как эта девушка, можно многим пожертвовать!

— Она опасна.

— Опасна?

— Да, именно потому, что из-за нее мужчина и в самом деле готов забыть обо всем! Я не доверяю ей.

— Не доверяешь или не можешь доверять?

— Если хочешь знать, я и тебе не доверяю.

— Ах, право, ты мне льстишь, — засмеялся Александр.

— Мы через многое прошли вместе, — продолжал Логан. — У каждого из нас свои принципы. Больше того, у тебя есть и чувство чести, как бы ты этого ни отрицал!

— А у нее нет?

— У меня нет. Я пойду на что угодно, лишь бы отомстить. И на ее месте я ни за что не поверил бы мне снова! Во всяком случае, после того, что сталось с ней по моей вине.

— Но она — не ты. Может, девушка все-таки верит тебе.

Логан встал.

— Возможно… и это ее ошибка.

Александр пожал плечами.

— Солейс и сама это поймет, когда мы вернемся и она своими глазами увидит твое войско…

Наконец Логан въехал в Кэвиндейл. Несмотря на мрачный вид, в нем чувствовалась странная покорность судьбе — он словно заранее смирился с тем, что радостное возбуждение Солейс скоро сменится жгучей ненавистью и презрением. Логану не раз хотелось признаться ей во всем, но в последнюю минуту решимость его улетучивалась. Он отложил разговор до Кэвиндейла.

И вот они здесь. Но во рту у Логана пересохло, язык прилип к гортани, и слова, которые он собирался произнести, не срывались с онемевших губ.

Всю дорогу Логан чувствовал, что Солейс раздирают сомнения, хотя она и скрывала это. Он горько усмехнулся. Бедняжка боится верить ему… и все же верит. Душа ее, раненная его предательством, все еще жива. Девушка осталась такой же доверчивой, чистой и наивной, как и прежде. Глупо!

Уже на подступах к Кэвиндейлу Александр вдруг пришпорил своего жеребца и опередил их. Солейс повернула голову к Логану.

— А где же твои люди? — спросила она. Почудилось ли ему, что девушка встревожена, или он ошибся? Может, она просто смеется над ним, поскольку с самого начала заподозрила обман?

Дорога по-прежнему была пуста.

Логан понимал, что пора все рассказать ей начистоту. Ведь рано или поздно Солейс все узнает. И лучше ей узнать это от него, иначе… иначе будет слишком поздно. В глазах девушки он навсегда останется лжецом и предателем.

— Солейс, — неуверенно начал Логан.

— Там? — с любопытством спросила она, подавшись вперед.

— Солейс… — Логан покачал головой, но она, не заметив этого, спрыгнула на землю. Логан и слова вымолвить не успел, а девушка уже вихрем неслась к ближайшему холму.

Он замер. Сердце его сжалось. При мысли о том, какой удар ее ждет, Логану стало тошно.

— Ох, Логан! — выдохнула она.

Он спешился и пошел к ней, едва передвигая ноги.

— Я много раз хотел сказать… — начал Логан, пряча от нее глаза, но тут Солейс повисла у него на шее.

— Это чудо! — воскликнула она.

Перед ними расстилалась долина, пересеченная грядой невысоких холмов, склоны которых были сплошь усеяны бесчисленными шатрами. Люди, лошади… Глаза Логана чуть не вылезли из орбит. Оружие и доспехи ослепительно сверкали в лучах заходящего солнца.

— Бог ты мой! — прохрипел он.

Солейс устремилась вперед, навстречу поджидавшему ее войску. Логан неуверенно протянул руку, чтобы удержать ее, но девушка была уже далеко. А вдруг это войско Баркли? Впрочем, Логан понимал, что это не так. Не было ни реявших в воздухе знамен, ни знакомых гербов барона.

Взгляд Логана вновь скользнул по военному лагерю. Ничего! Ни гербов, ни геральдических знаков…

Вдруг громкий звук трубы разорвал воздух. Логан инстинктивно схватился за меч.

Солейс была уже у подножия небольшого холма, когда ее слуха коснулся воинский клич. Повернув голову, она замерла от ужаса — какой-то гигант несся к Логану, а над его головой сверкал обнаженный меч. Огненно-рыжие волосы исполина развевались на ветру. Огромные руки были иссечены шрамами. Схватка казалась неизбежной. Солейс испуганно вскрикнула — ей показалось, что земля дрогнула у нее под ногами, когда два могучих воина сшиблись грудь с грудью. Даже отсюда девушка видела, как вздулись жилы на шее Логана, когда он собрался отразить

нападение.

Подобрав юбки, Солейс стремглав кинулась к нему.

Гигант, крякнув, навалился на Логана, и тот откинулся назад. Вдруг с губ великана сорвалось проклятие, и он покачнулся. Логан молниеносно присел, и лезвие меча со свистом рассекло воздух в нескольких дюймах от его головы.

Солейс бросилась к нему. Но тут чья-то сильная рука обхватила ее за талию, и девушка, обернувшись, увидела Александра. Он странно усмехался, не сводя внимательных глаз с противников.

— Помоги же ему! — взмолилась Солейс.

Но друг Логана даже не шелохнулся.

Логан бросил на девушку быстрый взгляд, и его противник, воспользовавшись этим, нанес страшный удар ему в челюсть. Логан как мячик отлетел в сторону и грохнулся навзничь. Он едва успел поднять меч, чтобы отразить следующий удар. Гигант с поразительной легкостью метнулся к нему и снова занес меч. Только расторопность спасла Логана от неминуемой смерти. Извернувшись, как кошка, он откатился в сторону. Не успел его противник снова поднять меч, как Логан был уже на ногах.

Солейс огляделась в поисках оружия.

С яростным рычанием гигант вырвал из земли глубоко вонзившийся в нее меч и снова ринулся в бой, но Логан быстро отступил в сторону, схватил горсть земли и швырнул в глаза противнику.

Александр, засмотревшись, чуть разжал руки, и Солейс оказалась на свободе. Не успел он опомниться, как девушка подбежала к коню Логана и сорвала с седла привязанный к нему тюк. Дрожащими руками она развернула одеяла и едва не вскрикнула от радости, увидев увесистую дубинку Логана.

Солейс обернулась. Противников уже окружили воины и с любопытством следили за схваткой. Девушка устремилась на помощь Логану.

Между тем в воздухе снова сверкнуло лезвие меча, но Логан перехватил руку противника.

Сзади, крепко сжимая в руке дубинку, к великану подбиралась Солейс.

Глаза Логана расширились от удивления, и в этот момент великан всадил могучий кулак ему в живот. В ту же секунду Солейс, собрав всю свою силу, опустила тяжелую дубину на голову великана.

Все онемели. Девушка бросилась к Логану.

— Как ты? — спросила она, помогая ему подняться.

Заглянув в лучистые глаза Солейс, он осторожно коснулся ее подбородка.

— Похоже, ты овладела этим искусством. — Логан заставил девушку обернуться, и она увидела перед собой ухмыляющегося великана. — Да ты, похоже, вконец разленился, — хмыкнул Логан. — Кажется, я впервые тебя побил.

Великан поморщился, и Солейс заметила кровь у него на голове.

— Ты мне не говорил, что у тебя есть союзник. Логан протянул ему руку.

— Голиаф, это Солейс, — представил он девушку. — Голиаф — мой друг.

— Друг? — удивилась девушка.

— Я ведь пытался остановить тебя, — усмехнулся Александр.

— А у вас что, так принято приветствовать друзей? — язвительно осведомилась Солейс.

— У нас с Голиафом — да. Это уже стало традицией. С тех самых пор, как мы с ним встретились на поле битвы.

— Маленький проныра вечно умудряется стукнуть исподтишка. — Голиаф отер кровь огромной ручищей. — Если бы он не скакал туда-сюда, я бы давно его уложил!

Логан расхохотался.

— Мы с ним в тот раз остались вдвоем. Сражались до тех пор, пока совсем не выдохлись. Ну вот и пришлось стать друзьями.

— И что, вы с тех пор всегда так приветствуете друг друга? — изумилась Солейс.

— Всегда. — Логан улыбнулся.

Девушка посмотрела на великана. Струйка крови стекала по его лицу.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

— Пустяки, милая, — усмехнулся тот.

Логан шагнул к Солейс, и привычное чувство защищености охватило ее. Но он смотрел не на девушку, а на толпу вооруженных людей, окружавших их.

— Блэйд? Мак-Колл, Джон Джонс, Дорик… Что вы здесь делаете?

Один из них, с охотничьим луком, перекинутым через плечо, выступил вперед и протянул Логану руку, и тот радостно потряс ее.

— Блэйд, до чего же здорово, что ты здесь!

— Мы пришли, когда услышали, что случилось в замке Фултон.

— Все вы? — недоверчиво протянул Логан.

— Да, все. — Привлекательное лицо Блэйда озарилось улыбкой, и он обратил взгляд на смущенно потупившуюся Солейс. — Так-так, а это кто? — Блэйд галантно поднес ее руку к губам. — Меня зовут Блэйд.

Логан бесцеремонно оттеснил Блэйда.

— Это Солейс Фариндейл.

— Солейс Фариндейл?

Вокруг послышался угрожающий ропот, и девушке показалось, что она в кольце хищников, готовых кинуться на добычу. Многие с откровенной злобой смотрели на нее. Некоторые были смущены. Солейс растерялась, однако храбро выдержала направленные на нее взгляды. Ведь ей предстоит вести их за собой, а значит, они не должны заметить, что она боится. Девушка сделала шаг вперед.

— Да, я здесь, чтобы повести вас против барона Баркли.

— Солейс… — перебил ее Логан.

Кое-кто из мужчин удивленно вскинул брови. Послышались смешки. Вопросительные взгляды обратились к Логану.

— Вы? — недоверчиво протянул коренастый мужчина с окладистой бородой.

— Солейс, нам надо поговорить, — тихо сказал Логан.

Птичий крик резко прозвучал в тишине, и девушка, вскинув голову, увидела черного сокола.

— Логан, — вдруг прогремел чей-то голос.

К ним по склону спускался немолодой мужчина с суровым лицом.

— Логан! Боюсь, тебе придется дать мне ответ за все это… Эти… все эти проходимцы вытаптывают мои посевы и раздражают моих людей!

Сокол Логана опустился на плечо хозяина. Но тот, не заметив этого, повернулся к Блэйду.

— Я тут ни при чем.

Покачав головой, Логан взглянул на старика:

— Дядюшка, поверьте, это не моя идея. Я…

— Но ведь все они твои друзья, не так ли?

— Да, но у меня и в мыслях не было, что им придет в голову явиться сюда! — Логан беспомощно развел руками.

— Как это — и в мыслях не было? — вскинулась Солейс. — Но ведь ты же знал об этом! И сам мне говорил!

— Он ничего не знал, — объяснил Блэйд. — Мы собрались уже после того, как он уехал.

У Солейс вдруг засосало под ложечкой.

— После? Но он сказал мне, что уже собрал войско…

— А то как же! Еще бы не войско! Самое настоящее, прах меня побери! Того и гляди, сожрут все мои припасы, как саранча, а мы все помрем с голоду! — Старый Хью смерил Логана мрачным взглядом.

— Да не пыли, старик, — примирительно буркнул коротышка с грубым, обветренным лицом. — Сто раз тебе говорить, что ли? Не нужны нам твои припасы, задавись!

— Не смей называть меня стариком! На себя посмотри, пустозвон!

Сокол, забеспокоившись, вонзил когти в плечо Логана, и тот с силой стряхнул его. Птица взвилась в воздух.

Александр засмеялся.

— Похоже, твоему пернатому приятелю не очень-то понравилось почти две недели торчать на одном месте, да еще под замком.

Солейс смущенно потянула Логана за рукав.

— Послушай, ты ведь говорил, что у тебя есть войско… Логан выдернул руку.

— Нет тут никакого войска! Я лгал, чтобы убедить тебя уехать в Кэвиндейл. И чтобы ты наконец выкинула из головы тот безумный план!

Солейс отшатнулась. Хотя она смутно догадалась, что Логан снова обманул ее, услышав об этом из его уст, девушка ощутила острую боль.

А Логан между тем накинулся на дядю. Лицо его, потемневшее от ярости, напоминало злобную маску.

— Ничего, они пополнят твои запасы! И возместят убытки за все, что съели или выпили! И, будь я проклят, немедленно прекратят набеги на твои угодья!

Все умолкли и ошеломленно уставились на Логана. Обведя взглядом онемевшую толпу, он круто повернулся и быстро пошел к подножию холма.

«Идиотка, — обругала себя Солейс. — Дура несчастная!» Испытанное только что унижение разъярило ее. Пробормотав сквозь зубы проклятие, девушка гордо вскинула голову и быстро двинулась прочь. Она не думала, куда идет, но понимала, что с нее хватит.

Только одно могло привести Логана в чувство, когда он был в таком состоянии, как сейчас.

— Ты готов? — спросил Александр.

Логан опустил глаза на меч. Не в силах справиться с яростью, он отыскал безлюдное местечко у северной границы Кэвиндейла и вызвал Александра на поединок.

Противники молча смотрели друг на друга. Логан думал только о предстоящей схватке. Меч со свистом взметнулся в воздух, и Логан, прыгнув вперед, занес его над головой Александра. Но тот легко парировал удар.

— С чего ты так разозлился, Грей? — Александр отступил, чтобы отразить следующий удар. — Из-за Хью?

С губ Логана слетело проклятие.

— Не только, — рявкнул он, сделав быстрый выпад. Острие меча едва не задело ехидно ухмыляющееся лицо Александра.

Но тот был настороже. Сталь ударилась о сталь, и меч Логана отлетел в сторону.

— Значит, потому, что выставил себя идиотом?

Еще один стремительный выпад. Теперь Логан метил в живот, но противник его был очень проворен. Снова звякнула сталь.

— Не в первый раз!

— Тогда почему ты бесишься? — удивился Александр.

— Ты собираешься болтать или драться? — взорвался Логан.

Александр забавно, по-птичьи, склонил голову к плечу.

— Это из-за девушки? — Брови его поползли вверх. — Невероятно! Да ты что, дружище, влюбился в нее? Ведь она же дочь твоего врага!

Логан едва успел парировать быстрый выпад.

— Знаю. К тому же она ненавидит меня всей душой. Я обманул ее. — Он нанес удар.

— Тогда какое тебе дело, что она думает? — Теперь удар нанес Александр.

— Ей следовало бы знать меня лучше! Мечи скрестились.

— И что?

Логан вскинул меч над головой и, помедлив, вонзил его глубоко в землю. Откинув голову, он с тоской устремил глаза к небу.

— Ну почему Солейс все равно верит мне? Рука Александра легла ему на плечо.

— Она любит тебя.

Логан с проклятием сбросил его руку. — Ошибаешься! Как она может любить меня?! Ведь я помог Баркли захватить ее дом!

— Любовь слепа, старина! Иначе, держу пари, девушка давно углядела бы этот шрам у тебя на щеке, да только бы ты и видел ее! Или ты думаешь, она не нашла бы себе парня покрасивее? Вроде меня, например! Или Блэйда?

При этих словах кровь застыла в жилах у Логана. Блэйд! Кровь Христова — Блэйд! Господи, страшно вспомнить, сколько раз в прежние времена они с Блэйдом вздорили из-за женщин! Блэйд бегал за каждой юбкой, находя это восхитительно забавным, а Логан, зная страсть друга к состязаниям, всегда принимал в них участие. Однако про себя считал: та или другая хорошенькая куколка, какая разница? Но теперь все почему-то изменилось.

— О Боже! — со стоном выдохнул он и, вырвав из земли тяжелый меч, бросился к Кэвиндейл-Мэнор. Логан всей душой надеялся, что еще не поздно.

С каждым шагом, приближавшим его к цели, видения становились все отчетливее. Он представлял себе, как Солейс рыдает у камина, окруженная его приятелями, которые наперебой предлагают ей помощь… Особенно Блэйд. Он ласково обнимает девушку за плечи… потом его руки незаметно накрывают упругие девичьи груди и спускаются на бедра…

Рывком распахнув дверь в большой зал, Логан огляделся, ожидая чего угодно. Но к тому, что представилось его взору, он был явно не готов.

Когда с шумом распахнулась дверь, все, кто был в большом зале, обратили взгляды к Логану. Он не верил своим глазам: Солейс, окруженная его друзьями, что-то с жаром говорила. Рядом с девушкой стояли Блэйд и Голиаф. Все трое, увлекшись, не заметили появления Логана. Они склонились над столом и тихо о чем-то спорили. Солейс, упрямо вздернув маленький подбородок, что-то доказывала, и в зеленых глазах ее горел насмешливый вызов.

Огромными шагами Логан направился к ним. Друзья молча расступались перед ним. Глаза его сверкали от гнева. Что опять задумала эта чертовка? Решила обольстить кого-нибудь из его друзей, может, даже назначить тайное свидание? Взгляд Логана упал на стол, и он оцепенел.

Там лежал план пограничных укреплений замка Фултон! Так вот в чем дело! Солейс решила воспользоваться помощью его друзей, чтобы бросить вызов Баркли! Они строят планы осады его же замка!

Низкий, рокочущий смех прокатился по залу. Ах маленькая ведьма! А он-то боялся, что Солейс заманит кого-то из этих олухов к себе в постель! Вместо этого негодница вербует себе союзников!

— Если хочешь смеяться, убирайся во двор и смейся там! — с вызовом бросила Солейс.

В голосе ее звенел металл, и Логан прикусил язык, гадая, не спрятан ли у нее под туникой кинжал. Он не сомневался, что Солейс не дрогнув вонзит лезвие ему в сердце! Вот только бедняжка не знает, что сердца у него давно уже нет.

Взгляды их встретились. В глазах Логана горел холодный огонь. В зеленых глазах Солейс сверкали обида и жажда мести. И Логан вдруг понял, возможно, впервые за все это время, что перед ним уже не та девочка, которую он когда-то повстречал в Фултоне. Теперь перед ним стояла женщина, способная на многое… Ей вполне по плечу отбить у врага родной дом. Смех замер на губах Логана. Такая женщина вызывала беспредельное восхищение.

Логан молча направился к камину. Итак, Солейс получила свою армию. И именно он, Логан, дал ей людей. «Что я за идиот! Армия, пусть и маленькая, все эти годы была у меня под рукой, а я даже не заметил этого!»

Украдкой бросив взгляд назад, Логан увидел, что девушка снова сосредоточилась на плане. Друзья его сомкнулись вокруг нее плотной стеной. «Проклятие! Зачем мне понадобился этот мерзавец Баркли, когда рядом со мной были друзья?»

Рука Блэйда, лежавшая на плече Солейс, медленно поползла вниз. Лицо Логана потемнело. Сжав кулаки, он хрипло выругался и велел слуге принести ему эля. В эту минуту Голиаф, наклонившись к столу, что-то разглядывая, накрыл руку девушки своей. К ним присоединился и Александр. Логан потемнел как туча. Но когда он прислушался, губы его раздвинулись в улыбке. Будто солнечный луч, выглянувший из-за туч, осветил лицо Логана. Все его приятели напоминали сейчас мартовских котов.

Логан чертыхнулся. Будь он проклят, если уподобится этим олухам! У него, слава Богу, и так достаточно дел. Поднеся к губам кружку эля, Логан одним духом осушил ее.

Взгляд его был прикован к маленькой группе, средоточием которой была Солейс. «Предатели, — угрюмо подумал он. — Каждый из них в отдельности и все вместе они предатели! Только появится какая-нибудь юбка, и мои так называемые друзья кидаются к ней, будто свора голодных псов.

Ну и ладно, пусть ублажают эту маленькую ведьму. По крайней мере я успею хорошенько обдумать план мести».

Но в эту минуту Логан думал лишь о том, как вновь завладеть ее соблазнительным телом.

Было уже довольно поздно, когда Солейс выскользнула из комнаты, любезно предоставленной в ее распоряжение дядюшкой Логана. В Кэвиндейл-Мэнор царила тишина, почти все его обитатели крепко спали. Она долго ждала, прежде чем убедилась, что Логана уже нет в большом зале. В полной темноте девушка спустилась по лестнице и, свесившись через перила, прислушалась. В камине догорали угли, только в середине ярким пламенем полыхало огромное полено, и от него исходило приятное тепло. Солейс подошла и протянула к огню озябшие руки. Как давно она не наслаждалась теплом камина! Последний раз это было в замке Фултон.

Солейс уронила руки… Отблески другого пламени почудились ей в темноте — не мирного, а сжигающего, уничтожающего все вокруг.

— Замерзла?

Вздрогнув, Солейс обернулась и увидела Логана. Он сидел в кресле с высокой спинкой и держал кружку с элем. Девушка горделиво расправила плечи и вздернула подбородок.

— Да. Здесь прохладно.

— Я велю Вильяму принести тебе еще одно одеяло.

Его напускное добродушие лишь прикрывало дикую страсть, искажавшую лицо. Солейс пыталась получше разглядеть Логана, но не могла. Гнев и жажда мести, снедавшие его многие годы, скрывали от нее лицо того Логана, каким он был когда-то. Тому человеку она доверяла, хотя теперь считала, что это было глупо. И все же… и все же Солейс многое отдала бы сейчас, чтобы вновь увидеть того Логана. Конечно, она уже поняла, что совершила большую ошибку, согласившись приехать в Кэвиндейл. Но назад пути не было. Ведь войско, ее войско, было здесь. Впрочем, не совсем войско, но это только начало. Многие друзья Логана с охотой поклялись помочь ей вернуть Фултон.

— Для чего ты пришла в Кэвиндейл? — вдруг вырвалось у Логана.

Солейс задрожала и обхватила себя руками. — Сам знаешь. Ведь это ты уверял меня, что здесь наготове стоит твое войско.

— Ты пришла отомстить?

— Отомстить? — Она удивленно обернулась к нему.

— Хотела перерезать мне глотку, пока я сплю?

— Мне это и в голову не приходило!

Логан вскочил, Солейс и глазом не успела моргнуть, как он оказался рядом.

— А может, у тебя были и другие причины. Что, в Вест-хэйвене не нашлось охотника до твоих прелестей? Поэтому ты и шныряешь среди ночи по Кэвиндейлу? Что, надеялась отыскать меня? Или кого-то другого?

Так, значит, он по-прежнему считает ее падшей женщиной… шлюхой?!

Вдруг Логан прижал ее к своей сильной груди, и гнев Солейс улетучился как дым. Пламя его желания обожгло девушку. Взгляд Логана утонул в зеленой глубине бездонных глаз. Губы его, жесткие и требовательные, жадно накрыли ее рот, упиваясь его сладостью, и сопротивление было подавлено. Руки Солейс обвились вокруг него. Она отвечала на поцелуи с жаром, ибо изголодалась за долгие недели одиночества. Ей так не хватало его!

Вдруг он резко отстранил от себя девушку. Губы его раздвинулись в хищной усмешке.

— Похоже, ты стала куда горячее, чем раньше.

Жгучие слезы брызнули из глаз Солейс. Почему… ну почему он всегда так унижает ее?! Что она сделала?! Девушка до боли закусила губу. Нет, будь что будет, но она не позволит никому безнаказанно оскорблять себя! Хватит с нее и того, что так всегда поступала Элисса, а теперь вот еще и Логан. Пора положить этому конец! И Солейс приняла вызов. Не успел Логан понять, что происходит, как девушка прильнула к нему, а ее горячие, требовательные губы прижались к его губам. Вспомнив уроки Логана, она старалась разжать его рот кончиком языка, но на этот раз все получилось не так, как задумала Солейс.

Она, увы, чересчур поздно поняла, что зашла слишком далеко.

Логан поднял руку, и, онемев от страха, девушка замерла. Но он, не коснувшись ее, уперся рукой в стену.

— Ты затеяла опасную игру, — угрожающе бросил Логан. — Будь осторожна! — Он повернулся и растворился в темноте.

Солейс дрожала всем телом, но не от холода. Она впервые отчетливо поняла, что имеет такую же власть над ним и его телом, как и он — над ней. «Да, Логан прав — с огнем действительно опасно играть. Можно обжечься… как это и случилось с Логаном».

Едва добравшись до кресла, в котором еще недавно сидел Логан, девушка рухнула в него. От кресла пахло кожей и элем. И Логаном.

— Иногда он бывает настоящим ублюдком, верно?

Солейс вздрогнула и испуганно огляделась. Отделившись от стены, из темноты выступил Блэйд.

Свет одинокой свечи упал на его лицо, и девушка внезапно подумала, что многие женщины сочли бы весьма привлекательным белокурого Блэйда с ясными синими глазами.

— Верно, — согласилась она.

— Я забыл сказать… Мне очень жаль, что так получилось… с вашим замком, — продолжал Блэйд. Солейс кивнула. Ее замком!

— Какая трагедия, когда молодую, красивую женщину вот так выгоняют из родного дома!

Солейс снова кивнула. «Куда большая трагедия, — уныло подумала она, — вдруг узнать, что Логан лгал мне с самого начала».

— Я считаю, что Задета моя честь, когда вижу прекрасную даму в отчаянии… одинокую. — Теперь Блэйд стоял перед ней. — Если бы только женщины умели сражаться, — продолжал он, — все могло бы быть совсем по-другому. Но они так беспомощны, так беззащитны…

Если бы она умела сражаться! Уж тогда Солейс сумела бы вколотить немного здравого смысла в тупую голову Логана. Тогда он заметил бы наконец, какая она на самом деле. А не принимал ее как нечто само собой разумеющееся. Вдруг неожиданная мысль пронеслась в голове Солейс. Она вскинула голову.

— Да, умей женщина держать в руках оружие, у нее был бы шанс. Если бы она хотя бы могла защитить себя!..

— О да! — Блэйд потянулся, чтобы погладить девушку по плечу.

И тут Солейс наконец поняла, что может использовать рыцарскую галантность и нежные чувства Блэйда.

— Вы так нужны мне, — тихо прошептала она.

— Я пошел бы за вами на край света. Я бы… я был бы рад преподнести вам луну на золотом блюде! — пылко воскликнул он.

Когда Солейс сказала, что ей от него нужно, Блэйд лукаво усмехнулся.

— Будь я проклят, если откажусь! С великой радостью! С величайшей радостью, — поправился он.

Логан обливался потом. Новая дубинка молнией мелькала в воздухе. Он делал резкие выпады, уворачивался, будто уклоняясь от удара воображаемого противника, и снова нападал, нанося сокрушительные удары, пока не начал задыхаться. Решив немного передохнуть, Логан опустил дубинку и тяжело оперся на нее. «И все напрасно», — уныло думал он. Воспоминание о нежных губах Солейс неотступно преследовало его. Накануне она так тесно прижималась к нему! Логан чуть не взвыл от мучительного желания. Чего он только не делал, чтобы отвлечься, ничто не помогало.

Вдруг Логан насторожился. Что-то смутно подсказывало ему, что она здесь. Он чувствовал на себе ее взгляд. Логан медленно повернул голову — да, он не ошибся, на краю поля стояла Солейс. У него перехватило дыхание. Девушка походила на прелестное видение — нежно розовеющие, как лепестки роз, щеки, блестящие локоны, спадающие на плечи, огромные зеленые, сверкающие, как звезды, глаза.

Солейс быстро прошла мимо него через поле.

Логан бросился за девушкой и заступил ей дорогу.

— Куда это ты? — Он не сомневался, что она спешит на свидание с Блэйдом, сердце у него разрывалось от мучительной боли. Логан снова и снова твердил себе, что ему нет дела до этой чертовой вертихвостки. У него, будь он проклят, есть дела и поважнее! Но почему же тогда он схватил девушку за руку, притянул к себе и голова у него пошла кругом от нежного аромата роз?

— А ты понимаешь, что ему нужно от тебя? — процедил Логан сквозь зубы.

— Кому? — спросила ошеломленная Солейс.

— Блэйду! — Логан вдруг с пронзительной ясностью увидел, как Блэйд ласкает восхитительное тело девушки. Кровь у него закипела.

— Конечно, понимаю, — нетерпеливо кивнула Солейс, стараясь вырвать руку.

— Понимаешь?

— Конечно, — повторила она, — я ведь сама попросила его!

— Так ты сама попросила его?

— Да! А что мне было делать? Ведь ты не согласился бы!

— Я бы не… — Так вот почему она вчера бродила по дому среди ночи, когда все уже разошлись по своим комнатам! Маленькая дрянь сама предложила Блэйду забраться к ней в постель! Попросила его! Кровь Христова! — Ну, так и убирайся к нему! — в бешенстве заорал Логан.

Вздрогнув как от удара, Солейс бросилась бежать через поле.

Логан не мог шевельнуться. Так, значит, она сама предложила себя Блэйду! Попросила его! Попросила ласкать ее, целовать! «Ну что ж, если это все, что ей нужно, легче наплевать. И будь я трижды проклят, если буду и дальше так мучиться из-за этой похотливой сучки!»

И, твердо решив следовать принятому решению, Логан вскинул над головой дубинку, яростно завертел ею в воздухе и ринулся в бой с воображаемым врагом, который вдруг стал очень похож на Блэйда.

В тот же день, к вечеру, Логан сидел у камина, рассеянно поглядывая на огонь. Рядом с ним расположились Александр и Голиаф. Логан добился своего — тело его болело после долгих часов упражнений с дубинкой, зато голова была на удивление ясной. Стиснув зубы, он поклялся, что так будет и впредь. Лучше пускай ноют мышцы, чем сердце. Логан поднес к губам кружку эля.

Голиаф украдкой поглядывал на него, но Логан делал вид, что ничего не замечает. Он смотрел на огонь и наслаждался теплом. В зале было прохладно. Уже ощущалось приближение зимы. И в сердце Логана тоже был холод.

— Логан!

Узнав голос Блэйда, он чуть не вздрогнул, и глаза его заметались в поисках Солейс. Девушка поднималась по лестнице, явно направляясь к себе. «Не хочет, чтобы их видели вместе, — с горечью решил он, снова устремив взгляд на огонь. — Еще бы, показаться перед всеми в таком виде!»

— Что, настроение неважное, старина? — весело спросил Блэйд.

Логан молча отвернулся.

— Что ж, я тебя не виню, — ничуть не смутившись, продолжал Блэйд. — Очаровательная малышка. И неглупая! Схватывает все на лету.

Логан стиснул зубы.

— Эх, старина, ты никогда не умел достойно проигрывать. — Блэйд потянулся за кружкой эля. — Хотелось бы мне знать, что так бесит тебя. Или это Солейс виновата?

Логан поднес к губам кружку и недовольно поморщился, обнаружив, что она пуста.

— Логан? Это ведь наша старая игра, ты что, забыл? Если девчонка так много для тебя значит, только скажи, и я тут же дам отбой.

— Она ничего для меня не значит! — бросил Логан. Блэйд облизнул губы.

— Думаю, к завтрашнему утру я уже научу ее…

— К завтрашнему? — перебил его Логан. — Так завтра вы тоже увидитесь?

— Конечно. Девочка явно наслаждается моим обществом. А разве тебе не интересно узнать, чем мы с ней занимались сегодня?

— Нет! — рявкнул Логан. Блэйд расхохотался.

— Так я и поверил! Да ты сгораешь от любопытства, дружище, будто я не вижу! Ладно, не буду тебя мучить! Девочка просто прелесть — как она наслаждалась, держа в руках мой меч! И для новичка управлялась с ним весьма прилично! Думаю…

— Сказал же тебе — не хочу ничего об этом слышать! — Логан в три прыжка пересек зал, распахнул дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.

— Какая муха его укусила? — услышал он за собой слова Блэйда.

Логан замер в нескольких шагах от трактира, вглядываясь при свете луны в мрачный деревянный домишко. Ему не нужна Солейс. Уже давным-давно он понял, что удовлетворить желание способна в общем-то любая женщина. Еще в те далекие времена, когда они с Блэйдом соперничали из-за деревенских девчонок, Логан приучил себя к мысли, что все женщины одинаковы. И сейчас убеждал себя, что ничего не изменилось. Так почему же образ Солейс преследует его, сводя с ума? Почему ему кажется, что его предали?

Логан вошел в трактир и с грохотом хлопнул дверью. Посетители обернулись, но он, не удостоив их взглядом, уселся в самом дальнем углу.

Логан огляделся. Все были заняты едой, выпивкой и разговором. Через зал к нему направлялась женщина. Подойдя, она присела на стол. Логан, даже не подняв глаза, знал, кто это.

— Как давно тебя не было, Логан, — промурлыкал мягкий голос. Эта женщина умела ублажать мужчин.

— Привет, Марсия.

Она склонилась к нему так близко, что Логан почти уткнулся взглядом в ее пышную грудь. Посмотрев на Марсию, он удивился тому, что время почти не оставило следа на ее лице. И все же что-то изменилось. Сверкающая голубизна глаз Марсии потускнела, будто подернулась дымкой. Или это ему просто почудилось… потому что все ночи напролет перед ним сияли, как две зеленые звезды, другие глаза? Губы, прежде такие желанные, теперь казались тонкими и пожухшими в сравнении с яркими, как розовые лепестки, губами. Да, Марсия ничуть не волновала Логана. Не то, что та, другая… При одной мысли о Солейс кровь его мгновенно вскипала, а сердце неистово колотилось в груди.

Подивившись своему равнодушию, Логан взял женщину за руку и потянул за собой, снова и снова убеждая себя, что ему в общем-то все равно. Но едва они вышли, Марсия вырвала у него руку.

— Послушай, за кого ты меня принимаешь? За обычную шлюху, которой можно овладеть под первым же кустом?

Логан нетерпеливо притянул женщину к себе и прижался к ее губам. Он докажет себе, что Солейс ему не нужна. Сейчас его устроит любая. Губы Марсии покорно раздвинулись, и язык Логана скользнул в ее рот. Он едва не оттолкнул ее. Губы Солейс на вкус были как свежий мед, а изо рта этой женщины пахло прогорклым пивом.

Логан отпрянул от Марсии и бросился в темноту. Он бежал и бежал, пронзенный ужасной мыслью.

Ему не нужна любая… только Солейс. Впервые в жизни Логан понял, что месть для него не самое главное. И это сводило его с ума.

В ту ночь Логан вернулся поздно. Он долго и бесцельно бродил по улицам, стараясь совладать с чувствами. Все в нем бурлило. Тихо прикрыв за собой дверь в большой зал, Логан сделал несколько шагов, и

вдруг ноги его приросли к земле. Распростертая на столе, перед ним лежала Солейс. Ужас стиснул ему сердце. Ее убили? Но кто? Все друзья Логана знали о его неугасимой ненависти к Фариндейлу. Он и не скрывал этого. Неужто кто-то из них решил убить девушку, чтобы нанести ее отцу смертельный удар? Забыв обо всем, Логан бросился к Солейс и тут понял, что она мирно спит. Склонившись над ней, он заметил под головой Солейс смятую карту Фултона.

«Она будет так же упорно добиваться своей цели, как и я. Солейс ни за что не отступится. Ей нужно вернуть свой дом». А сам Логан хотел только ее. Всем сердцем, всей душой! Он мечтал лишь о том, чтобы заключить девушку в объятия, целовать и чувствовать, что она принадлежит ему. Не удержавшись, Логан осторожно коснулся нежного локона.

— Логан?

Отдернув руку, он отпрянул и только тут заметил, что глаза девушки широко открыты. Логан перевел дыхание и тяжело опустился на скамью.

— Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя, — призналась Солейс и села, спустив ноги со стола.

«Жду тебя». Произнесла бы она эти слова, если бы он вернулся домой, объехав дозором свои земли? Если бы они мирно жили вместе… в Фултоне? Логан смущенно отвел глаза. Или приберегла бы их для Блэйда?

— Я не смогла справиться с этим одна, — сказала Солейс. — Мне нужна твоя помощь.

Логан растерялся. Слова не шли у него с языка. Помочь ей? Но это же смешно, подумал он. Неужели она рассчитывает, что сможет это сделать?

— Сколько у тебя людей? — спросил он.

— Около пятидесяти.

Пятидесяти! Кровь Христова! Одна ее улыбка совершила чудо. Не иначе, как она околдовала их! Похоже, все его друзья потеряли голову от этой маленькой колдуньи. Интересно, сколько из них взялись помогать Солейс только из желания угодить ему, Логану? Он мог бы поклясться, что таких немного. И все же пятьдесят человек… Логан чуть не присвистнул.

— Логан! Это должно сработать…

Его сердце дрогнуло, и он понял, почему все мужчины в Кэвиндейле встали на защиту девушки. Голова Солейс склонилась на грудь.

— Я не позволю Баркли завладеть моим домом. Логан насторожился. Ведь он и сам говорил то же самое:

«Я не могу позволить Фариндейлу владеть моим домом!»

— Зачем тебе еще и моя помощь? По-моему, помощников и так хватает!

— Тайные ходы в замок… Их знаешь только ты.

— Почему ты притворяешься, будто доверяешь мне… после того, что я сделал? Неужели у тебя не хватает ума держаться от меня подальше?

Солейс подняла глаза, и Логан увидел в них гнев, боль, неуверенность. Ему захотелось взять ее за плечи и встряхнуть, встряхнуть так, чтобы она наконец поняла, с кем имеет дело! Ведь он лгал ей с самого начала, он предал ее, из-за него Солейс лишилась крова над головой! Почему же она снова вверяет ему свою судьбу?

— Я не могу помочь тебе. — Логан пошел к двери.

— Логан!

Он замер, но не обернулся.

— Где ты был?

— Зачем тебе это знать?

— Ты не понял. Я хотела узнать, где ты был, когда мой отец взял замок Фултон.

Перед глазами у него все поплыло.

— Не твое дело! — бросил он и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Проклиная ее любопытство, Логан почти бегом направился к конюшне. Какого дьявола? Что ей за дело до его прошлого?

— Грей!

Узнав этот голос, Логан остановился. Но сколько он ни вглядывался во тьму, так никого и не увидел. Внезапно навстречу ему двинулась темная фигура. Логан широко улыбнулся. «Еще один из тех, кто с радостью согласится последовать за Солейс», — подумал он.

— Рад тебя видеть, Райдер.

Солейс задрожала и села в постели. Не понимая, отчего в комнате так холодно, она поплотнее укуталась в одеяло. Посмотрев на окно, Солейс поняла — она неплотно закрыла ставни, и ночью одна из створок приоткрылась. Завернувшись в одеяло, девушка подошла к окну и протянула было руку, чтобы захлопнуть створку, но тут улыбка заиграла на ее губах, и она высунулась наружу. Пьянящая радость охватила Солейс. С неба, затянутого темными низкими тучами, медленно падали вниз пушистые хлопья снега. Все вокруг стало ослепительно белым. Даже деревья казались огромными белыми свечками.

Возбужденная Солейс услышала звонкий детский смех, и душа ее наполнилась покоем. Девушку охватило радостное предчувствие. Рассмеявшись, она сбросила одеяло и кинулась к большому сундуку, стоявшему в изножье кровати. Там лежали наряды, принадлежавшие покойной жене дядюшки Хью. Солейс вытащила сапожки, надела платье и понеслась вниз по лестнице навстречу морозному утру. Выскочив во двор, она подняла голову, с наслаждением ощущая, как снежинки опускаются ей на лицо. Набрав полные пригоршни снега, она подбросила его кверху.

— Да ты, никак, сошла с ума!

Услышав знакомый низкий голос, девушка вздрогнула, обернулась и оказалась лицом к лицу с Логаном.

— Посмотри только, какая красота! — воскликнула она. Еще одна снежинка коснулась ледяным поцелуем ее губ.

Логан не мог оторвать от них глаз — в холодном свете зимнего утра они казались алыми, как розы.

— Даже плащ не надела. Да и твои башмаки… посмотри, они уже мокрые насквозь.

Солейс видела, что Логан сердится — белые клубы пара вырывались у него изо рта. Она снова рассмеялась — сейчас Логан напоминал огнедышащего дракона из детских сказок.

— Кто бы говорил! — Девушка окинула взглядом его не застегнутую накидку. Кроме нее да штанов, второпях заправленных в черные высокие сапоги, на нем ничего не было.

— А все потому, что кое-кто поднял гвалт в такую рань! Вот мне и пришлось выскочить в том, что оказалось под рукой, и посмотреть, кому это не спится!

Солейс подошла к дереву, усыпанному снегом, и тряхнула его.

— Ничуть не удивляюсь, что тебе это показалось странным. Ведь в здешних местах не часто услышишь смех.

— Ну-ка марш в дом, пока не простудилась насмерть!

Солейс обернулась и метнула в Логана снежок. Уклонившись, он кинулся к ней. Но Солейс, засмеявшись, как озорная девчонка, слепила еще один снежок.

— Не смей!

Шлеп! Снежок угодил ему в грудь.

Девушка зашлась от хохота и присела на корточки, чтобы сделать новый снежок. Если уж кому-то суждено преподать этому наглецу урок, то именно ей. Выпрямившись, она метнула в него снежком и бросилась бежать со всех ног.

Схватив Солейс за руку, Логан повалил ее в снег. Оба упали в сугроб, и мягкий, рыхлый снег облепил их.

Девушка рассмеялась, белые облачка пара вырвались из ее рта и медленно растаяли в воздухе. Сердитое лицо Логана еще больше рассмешило ее. И тут она увидела в его руке огромный ком снега.

— Не смей! — взвизгнула Солейс.

Улыбка вдруг осветила это дьявольски красивое лицо и сделала его таким, каким его навсегда запомнила девушка. Сердце ее радостно дрогнуло. Прекраснее этой улыбки она ничего не знала. Пальцы Солейс, сжимавшие руку Логана, разжались, и смех замер у нее на губах.

— Если бы ты сейчас видел себя… то улыбался бы чаще! — прошептала она.

Невнятное восклицание сорвалось с губ Логана. Он заглянул ей в глаза, лаская взглядом короткий, упрямый нос, раскрасневшиеся от мороза щеки и влажно поблескивающие, полуоткрытые губы.

Снежок в его руке растаял, и струйка ледяной воды стекла на шею Солейс. Она боялась пошевелиться, боялась вздохнуть, опасаясь, что Логан встанет и уйдет не оглядываясь, как это бывало не раз.

Стряхнув с себя снег и вытерев мокрые щеки, Логан угрожающе нахмурился.

— Ну, ты мне за это заплатишь!

— Нет! Не надо! — истошно завопила Солейс, заметив его дьявольскую усмешку. Он легко разжал пальцы девушки, сжимавшие его руку, склонился над ней и провел снежком по ее губам. Солейс слабо вскрикнула. Очертив контур ее губ, Логан проложил влажную полоску вдоль изящной шеи к вырезу на платье. Солейс затрепетала. Грудь ее высоко вздымалась под его жадным взглядом. Логан заглянул в ее затуманенные глаза и запихнул снежок в декольте платья.

Истошно закричав, Солейс дернулась и вскочила. Она подпрыгивала, размахивала руками и хлопала себя по бокам, стараясь избавиться от снега. Ледяная струйка проложила дорожку между ее грудями, обожгла живот и закапала по ногам. Девушка отряхнула подол и свирепо взглянула на Логана.

— Что ж, война так война!

— Хочешь войны? — усмехнулся он, — Ну хорошо, раз так, ты получишь ее!

Солейс пятилась назад, пока не наткнулась на стену Кэвиндейл-Мэнора.

— Подожди, — умоляюще прошептала она, протянув руки и упершись руками в широкую грудь Логана. Ей показалось, что она наткнулась еще на одну стену — бугры мускулов, покрывавшие его грудь, были тверды как сталь. — Я просто пошутила! Я вовсе не хочу воевать с тобой!

А белые снежинки все кружились над ними и, опускаясь на землю, сверкали под лучами солнца. Солейс казалось, что она попала в волшебную сказку. Но что привело ее в этот волшебный мир — щедрый дар матушки-зимы или нежность, сиявшая в глазах Логана?

Он осторожно смахнул со щеки девушки снежинки.

— Ты совсем замерзла. Иди домой, не то простудишься. Тебе надо согреться.

Мысль о том, как было бы чудесно свернуться калачиком возле сильного, горячего тела Логана, да еще под теплым одеялом, огнем обожгла Солейс. Покорно вложив свою ладонь в его руку, она позволила отвести себя в Кэвиндейл-Мэнор.

— Беги наверх и переоденься, — сказал Логан, закрыв за ними дверь.

Смутная тревога вдруг охватила девушку. Еще несколько минут назад они были так близки… почти как прежде. И сейчас Солейс боялась выпустить его руку, боялась, что стоит им хоть ненадолго расстаться, как пропасть, разделявшая их, разверзнется вновь. Она взглянула на него, и в ее глазах Логан увидел страх.

— Ступай. — Осторожно высвободившись, он подтолкнул девушку к лестнице.

— Жди меня у камина, — прошептала она. В глазах его вспыхнуло пламя.

Придвинувшись поближе к камину, Логан протянул к огню озябшие руки. Стоило только растаять снежинкам, усыпавшим его волосы, грудь и плечи, как магическое очарование этого утра рассеялось, и Логан снова стал таким, как всегда, — холодным и немного циничным. Он задумался и оглянулся, лишь услышав позади себя шелест одежды. К нему шла Солейс. Логан загляделся на ее босые ноги. Маленькие, как у ребенка, они быстро мелькали из-под подола синего платья. Он вдруг догадался, что она не обулась из-за спешки. На плечи Солейс накинула одеяло. Мокрые от снега волосы девушки в беспорядке рассыпались по спине. Но взгляд Логана был прикован к ее глазам, сверкавшим, как изумруды.

Постояв рядом с ним и поглядев в огонь, девушка заговорила:

— Знаешь, когда я была маленькой, мне никогда не разрешали играть во дворе, если шел снег или дождь. Отец всегда считал… что у меня много других дел.

«Значит, решила восполнить то, чего ей так не хватало в детстве», — подумал Логан. Что ж, и он с радостью сделал бы то же. И вдруг… вдруг сообразил, что именно это и делал.

— Теперь отца со мной нет. И некому мне что-то запрещать. — Солейс завороженно смотрела в огонь.

Логан залюбовался теплыми отблесками пламени на ее порозовевшем лице. Красота девушки поражала воображение. Любой мужчина влюбился бы в нее без памяти.

Любой. Только не он.

Схватив Солейс за руку, Логан притянул ее к себе.

— Я не хочу тебя! Да и вообще, для меня важно одно — чтобы замок Фултон оставался в моих руках.

— Знаю, — отозвалась она.

При звуке ее мягкого голоса он обезумел от желания. Взгляд огромных, зеленых, как изумруды, глаз, туманил голову, кружил ее, как молодое вино, заставляя позабыть все клятвы, данные им когда-то семье и самому себе.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее хрупких запястий. «Что делает со мной эта колдунья?» — подумал он, теряя голову именно в ту минуту, когда ему был особенно нужен трезвый, холодный расчет. А он не мог думать ни о чем, кроме Солейс, и как одержимый припал к ее губам.

Когда его горячие губы обожгли ей шею, Солейс очнулась.

— Ты же говорил, что не хочешь меня.

Услышав мягкий укор в ее нежном голосе, он почувствовал себя презренным лжецом, отстранил девушку и заглянул в затуманившиеся глаза.

— Сокровище, что ты хранишь меж своих бедер, заставило бы любого мужчину пасть на колени!

Тихий, сдавленный стон вырвался из ее груди.

— Да… только не тебя.

— Значит, вот чего ты хочешь? Поставить меня на колени?

— Нет. Я мечтаю только о том, чтобы ты был на моей стороне.

Влажные изумруды ее глаз сияли в темноте, такие трогательные в своей чистоте и невинности, что сердце у него сжалось. Он заметил, как в них загорается желание. И знал, что в его власти подарить Солейс наслаждение, вознести ее на небеса или ввергнуть в ад. Не было ничего, чего бы он не сделал ради нее. Логан не мог лишь одного: стать ее союзником. Он по-прежнему хранил верность своей семье, семье, которой уже много лет не было на свете. Они мертвы… а в Солейс жизнь била ключом. Раздираемый мукой и сомнениями, терзавшими его днем и ночью, Логан со стоном оттолкнул девушку.

— Я не враг тебе, Логан, и не хочу больше сражаться… Он отшатнулся от нее.

За всю свою жизнь Логан Грей еще не испытывал такого страха. Он догадывался, что его ждет и что предначертано ему. Впереди его ждал Фултон. В один прекрасный день замок снова будет принадлежать ему. Фултон… это было все, о чем Логан мечтал, все, чего хотел от жизни. И вот теперь, глядя на женщину, стоявшую перед ним, ту, кого он должен был ненавидеть всей душой, он вдруг впервые усомнился в своем предназначении. В чем же его долг? Забыть о том, что многие годы было смыслом его жизни, за быть ради того, чтобы снова познать блаженство в объятиях Солейс? «Я угодил в ту же ловушку, что и Питер, но не позволю ей захлопнуться».

— Нет, — бросил Логан. — Ты хочешь уничтожить все, чем я жил до сих пор, все, что составляло смысл моей жизни! Этого я не допущу!

— Я вовсе не стремлюсь разрушить твою жизнь! — Солейс протянула к нему руки.

Но Логан отпрянул от нее.

— Не прогоняй меня! — взмолилась девушка. — Не надо, прошу тебя.

И столько боли и отчаяния было в этом крике, что он едва устоял.

— Позволь мне помочь тебе, Логан!

— Ты не можешь, — прошептал он. — И никто не может.

Солейс обвела рассеянным взглядом холмы. У подножия одного из них лежала деревушка. Девушка добралась до границ Кэвиндейла, прошагав в то утро немало миль и изо всех сил стараясь забыться. Снег уже понемногу таял, оставляя после себя раскисшую грязь. На небе весело сияло солнце, было не по-осеннему тепло, но Солейс дрожала от холода. Здесь, между холмами, гулял пронизывающий ветер. Она поплотнее закуталась в плащ.

Солейс отчаянно нуждалась в таком друге, как Логан, но он не желал даже слышать об этом. А ведь именно она должна была бы презирать его! Но увы, ей нужен тот, на кого можно положиться.

Но Логан не захотел стать для нее таким человеком.

«Ну и пусть», — подумала Солейс. Тогда почему ей так одиноко? Она, как заблудившийся ребенок, потерянно огляделась. Что делать? Кто ей поможет? Ветер с холмов пронизал девушку до костей, и она, потирая окоченевшие руки, зябко поежилась. Ее постигла неудача. С самого начала эта идея была обречена на провал.

Резкий крик птицы привлек внимание Солейс. Ветка над головой тяжело качнулась, девушка увидела черного сокола — неизменного спутника Логана. Птица внимательно уставилась на нее.

— Убирайся отсюда! Лети назад, к своему хозяину.

Где-то совсем рядом весело звенел детский смех. Неподалеку журчал ручей, и невысокая женщина, наверное, жена фермера, полоскала в нем белье. Двое ребятишек бегали взапуски вокруг матери и хохотали. Их замурзанные мордашки сияли радостью, щербатые рты улыбались. Все вокруг казалось очень мирным. Солейс, притаившись за деревьями, разглядывала всех троих с такой жадной тоской, какую никогда еще не испытывала. Дети! И скорее всего славный, любящий муж. Семья…

Вдруг сокол снова закричал — на этот раз пронзительно и тревожно. Взмахнув крыльями, он взмыл в воздух. И вдруг земля задрожала под ногами Солейс.

Лошади! Кто-то галопом скачет сюда! Ледяные пальцы страха стиснули девушке горло. Она быстро обернулась — вниз по склону холма к ней скакали два всадника. Неприятное предчувствие охватило девушку. Щурясь от солнца, бившего прямо в глаза, Солейс поднесла руку козырьком ко лбу. Кто же эти всадники? У них не было ни знамени, ни геральдических знаков. Когда они подъехали ближе, девушка с облегчением вздохнула, узнав в одном из них своего нового волонтера. Нолан Райдер появился несколько дней назад и сразу же выразил желание сражаться в ее войске. Подъехав поближе, он натянул поводья и спешился. Солейс приветливо кивнула ему. Второй всадник кружил возле них.

— Вам не следует оставаться одной, госпожа, — почтительно заметил Райдер.

Солейс нахмурилась. Такие же слова совсем недавно она слышала из уст Логана. Нервная дрожь вдруг пробежала у нее по спине. Девушка с тоской покосилась на незнакомого всадника.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она. Этот человек был незнаком Солейс, однако почему-то внушал ей неприязнь. Девушке не нравилось, что он упорно держится у нее за спиной и к тому же смотрит на нее похотливым взглядом. Солейс вновь повернулась к Райдеру.

— Случилось? — странным тоном переспросил он, и это насторожило ее еще больше.

— Тогда что вы оба здесь делаете?

Девушка вдруг заметила, что на поясе незнакомого всадника висит тяжелый меч в ножнах, а рядом — огромная боевая палица. От его зловещей ухмылки Солейс похолодела.

— Что происходит? — с вызовом обратилась она к Райдеру.

Услышав сзади шорох, девушка метнулась в сторону, но опоздала. Острая боль и яркая вспышка света перед глазами ослепили ее… и тут же Солейс погрузилась во мрак. Колени девушки подкосились, и она рухнула на землю, ее затуманенный взор устремился в небо. Застонав, Солейс попыталась встать на ноги. Голова раскалывалась от боли. По лицу стекала теплая струйка.

Повернувшись, девушка увидела, что незнакомый всадник спрыгнул на землю, направился к ней и выхватил из ножен небольшой кинжал. Закричав, Солейс поползла в сторону, но чуть не попала под копыта.

Вцепившись в его ногу, Солейс умоляюще посмотрела на него.

— Помогите, — прошептала она.

В зале стоял хохот, но Логан, погруженный в невеселые мысли, казалось, ничего не слышал. Блэйд и Голиаф решили помериться силами в поединке на мечах, и Логан делал вид, что с интересом следит за боем, хотя то и дело бросал взгляд на лестницу. Где, черт возьми, Солейс? Почему она не спустится вниз и не посмотрит, как мужчины упражняются в боевом искусстве? Ведь это ее люди.

— Чем-то расстроен, старина? — спросил Александр, подсаживаясь поближе.

— Нет.

Александр лукаво усмехнулся.

«Мерзавец, несомненно, догадывается обо всем», — с досадой подумал Логан.

— Не суй нос в чужие дела! — бросил он.

Александр сделал большой глоток эля и весело посмотрел на рассерженного друга. Заметив, что Логан опять смотрит на лестницу, он сказал:

— Ее тут нет. Она недавно ушла.

— Ушла?

— Видел своими глазами, как Солейс уходила из Кэшдейл-Мэнор.

Логан похолодел.

— Пешком?

Александр кивнул.

— Грей! — крикнул Голиаф, воткнув меч в деревянный пол. — Так и будешь глазеть весь день напролет, как мы, прах тебя побери, испытываем наше оружие?

Не ответив, Логан уставился на дверь, ведущую во двор. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Крокс.

Вслед за ним в зал вдруг влетел черный сокол и, взмахивая огромными крыльями, начал кружить под потолком.

— Логан! — взвизгнул дядюшка Хью. — Немедленно забери отсюда проклятую тварь!

Логан ухмыльнулся.

— Можно подумать, она меня слушается!

— А не снять ли ее стрелой? — предложил Блэйд.

— Попробуй! — издевательски подмигнул Логан, отлично зная, что птица легко увернется от любой стрелы, даже выпущенной меткой рукой Блэйда. Этот сокол не позволит себя убить.

И вдруг сокол камнем упал вниз, на голову Блэйду.

— Эй! — стрелок испуганно отшатнулся и прикрыл рукой глаза.

Логан задумался. Он не помнил, чтобы птица на кого-то так разозлилась. Ему стало не по себе. Что-то тут не так. Логана охватило предчувствие беды. Он вскочил и бросился к двери.

Александр последовал за ним.

— Что случилось? Черт возьми, да что с тобой такое?

Логан распахнул дверь, и сокол вылетел. Забежав в конюшню, Логан одним прыжком вскочил в седло. Горячий конь заржал и поскакал к двери.

— Открывай! — крикнул конюху Логан.

Тот молнией метнулся к двери и едва успел посторониться, как Логан, дав шпоры лошади, вихрем пронесся мимо него.

— Логан! — отчаянно завопил дядюшка Хью, но тот даже не обернулся.

Логан безжалостно погонял коня. Сокол летел вперед, будто указывая путь. Логана не покидало ощущение надвигавшейся беды. «Солейс! — повторял он. — Солейс!»

Между тем сокол улетел далеко вперед и сейчас казался черной точкой в бескрайнем небе. Птица явно устремилась к самой границе Кэвиндейла. Разглядев небольшой холм, отмечавший границу владений дяди, Логан снова пришпорил коня. Через мгновение он увидел неподалеку Солейс и похолодел от ужаса.

Нетвердо стоя на ногах, она не сводила глаз с мужчины, который крадучись приближался к ней. Солнце вдруг выглянуло из-за облака, и в руке мужчины зловеще блеснул кинжал. Лицо Солейс было залито кровью.

Поодаль, наблюдая за этой сценой, верхом на лошади сидел Райдер. Услышав топот копыт, он поднял голову и встретил взгляд Логана. Тут же соскочив с лошади, Райдер кинулся к Солейс.

Мужчина уже занес над головой девушки кинжал.

«Райдер не успеет», — подумал Логан.

Убийца взмахнул рукой.

Солейс отпрянула в сторону, но не смогла увернуться. Ноги не слушались ее, и лезвие полоснуло девушку по плечу.

— А-ааах! — вырвалось из груди Логана, когда он увидел, как Солейс рухнула на колени.

Но тут подоспел Райдер. Навалившись сзади, он схватил негодяя за шиворот и перерезал ему горло.

Вихрем слетев с лошади, Логан подбежал к девушке и упал возле нее на колени. Она без чувств лежала на земле. Гнев, отчаяние и страх разрывали ему душу. Он боялся дотронуться до нее, боялся окликнуть… со смертельным страхом думая, что Солейс не ответит.

Она застонала и, упершись дрожащими ладонями в землю, попыталась приподняться, но от слабости вновь упала.

Обезумев от радости, Логан подхватил девушку на руки, осторожно уложил на колени и, затаив дыхание, повернул ей голову, пытаясь разглядеть, что у нее с лицом. Вся левая часть головы была залита кровью. Волосы прилипли к щеке.

— Логан, — вдруг прошептала Солейс, приоткрыв глаза.

Взгляды их встретились.

— Я здесь, — выдохнул он, судорожно прижимая ее к груди.

— Я знала, что ты придешь.

Логан улыбнулся дрожащими губами.

— Только немного опоздал, да?

Ее лицо исказилось от боли, и зеленые глаза закрылись.

— Солейс! — хрипло вскрикнул Логан, оцепенев при мысли, что она уже никогда не откроет их. — Прости меня!

Девушка посмотрела на него сквозь слезы.

— Я люблю тебя. — И глаза ее вновь закрылись. Логан со страхом почувствовал, как обмякла Солейс в его руках. Обезумев от ужаса, он склонился над девушкой и осторожно коснулся поцелуем ее губ. Она дышала! Логан прижался щекой к Солейс, и одинокая слеза скатилась с его ресниц.

— Что я сделал с тобой? — в отчаянии прошептал он.

Логан привез Солейс в Кэвиндейл-Мэнор и осторожно внес ее в дом. Он упорно отказывался от помощи, не позволяя никому прикоснуться к девушке. На обратном пути его встретили друзья, кинувшиеся за ним вдогонку.

Логан поднялся по лестнице в комнату Солейс, бледный как смерть, с плотно сжатыми губами. Опустив девушку на постель, он склонился над ней и отер кровь, залившую ее лицо и шею. Но она даже не шелохнулась.

— Логан, — тихо сказал Вильям, — позволь Беатрис осмотреть ее рану.

Взгляд Логана остановился на окровавленном плече Солейс. Ее плащ пропитался кровью. Сердце его сжалось. При мысли о том, что девушку коснутся чужие руки, он сходил с ума.

— Ты же не сможешь сделать все сам, — проговорил Вильям.

Логан поднялся и впустил в комнату Беатрис. Вильям потянул его за рукав.

— Нам лучше подождать снаружи. Логан резко отстранил его.

— Я никуда не пойду!

— Пошли, мальчик, — шепнул Логану дядюшка Хью. — Поверь, для тебя же лучше не видеть ее рану!

— К тому же ты смущаешь бедняжку Беатрис, — добавил Вильям.

Логан нетерпеливо повел плечами.

— Я останусь здесь.

В комнате повисло неодобрительное молчание. Потом дверь тихо приоткрылась и вновь закрылась. Дядюшка и Вильям удалились. Взгляд Логана ни на минуту не отрывался от рук Беатрис, пока та разрезала пропитанный кровью плащ. Рана до сих пор кровоточила.

«Она не умрет, — лихорадочно твердил про себя Логан. Однако раны ее могли оказаться серьезнее, чем казалось. И Логан, как опытный воин, хорошо понимал это. Его замутило от страха. — Я не могу ее потерять!»

Вильям и Хью спустились в зал.

Александр, сидя на скамье, точил свой меч. Блэйд метался по комнате, как раненый зверь. Голиаф рассеянно обстругивал кинжалом тяжелый сук. Райдер, присев к столу, обгладывал большую кость. При появлении Хью и Вильяма все обратили к ним взгляды.

— Как там девочка? — с тревогой спросил Голиаф. Его глубокий, низкий голос прокатился по залу как гром.

Дядюшка Хью уныло покачал головой. Вильям опустил глаза.

— А Грей? — спросил Блэйд.

— Еще хуже, — промолвил Вильям. — Не отходит от девушки ни на минуту. Можно подумать, кинжалом ткнули его, а не ее.

— Может, так оно и есть, — понимающе кивнул Блэйд. — Бывают раны и похуже, чем от удара кинжалом. Смертельные раны…

Вильям расположился возле Александра.

— Ну и упрям же он!

— И ведь, похоже, даже ни о чем не подозревает, — заметил Блэйд.

Вильям мрачно покачал головой.

— По-моему, потихоньку начинает догадываться, — вставил Александр.

— Да и мы все тоже, — с сожалением протянул Блэйд.

— Если Логан когда-нибудь смекнет, что с ним происходит, то навязчивая идея мести может смениться другой, не менее сильной.

— Если только Солейс останется жива, — добавил дядюшка Хью.

Вильям тяжело вздохнул.

— Если останется жива.

Райдер стиснул золотую рукоятку кинжала, украшенную затейливой инкрустацией в виде цветов.

Набрав пригоршню воды из стоявшей на столе чаши, Логан плеснул ее себе в лицо. Потом подошел к окну и, распахнув ставни, поднял глаза к ночному небу. Темные облака, словно плотные занавеси, закрывали серебристый диск луны. Кое-где поблескивали одинокие звезды.

Все казалось ему бессмысленным. Как убийце удалось обнаружить Солейс? Логан с грохотом опустил на стол тяжелый кулак. Ведь в Кэвиндейле ей не должна была грозить опасность! Но на самом деле все вышло по-другому. Не подоспей Райдер вовремя, сейчас она была бы мертва.

Услышав тихий стон, Логан быстро обернулся. Солейс по-прежнему лежала не шевелясь. Ее лицо и руки казались белыми, как слоновая кость. Подойдя к постели, Логан придвинул к себе кресло и сел.

Как он и предполагал, у нее были две раны. Глубокую, но не слишком опасную в плече перевязала Беатрис. Вторая, на голове, волновала Логана куда больше. С каждой минутой страх за ее жизнь усиливался. Логан не раз видел, как здоровые, сильные мужчины умирали от таких ран. А ведь Солейс такая хрупкая…

Склонившись над ней, он бережно отвел со лба влажную прядь волос. Логан отдал бы все на свете, лишь бы она открыла глаза. Он осторожно провел пальцем по ее губам.

«Я люблю тебя». Слова Солейс не давали ему покоя. Нет, это невозможно! Она не может любить его! Во всяком случае, после того, во что он превратил ее жизнь! Должно быть, девушка сказала это в бреду.

Логан откинул голову на спинку кресла. «Разрази меня гром, как я мог быть до такой степени слеп?! Понесся в Вестхэйвен, а для чего? Чтобы отговорить ее? Заставить выкинуть из головы этот идиотский план? Ничуть! Нет, я рисковал жизнью, чтобы еще хоть раз увидеть ее. Будь проклято мое упрямство! Моя судьба столько дней подряд сидела передо мной в седле, а я так и не понял этого!»

Он взял хрупкую руку Солейс. В его большой, загрубевшей ладони она казалась такой слабой, что у Логана защемило сердце. «Мой долг — быть возле нее. Если бы только я понял это раньше! Тогда ничего бы этого не случилось!»

И вдруг он вздрогнул, поняв, что именно эти слова повторял про себя бессчетное число раз

за последние тринадцать лет! «Я должен был быть там. Господи, похоже, это моя злая судьба — никогда не оказываться там, где я больше всего нужен».

— Логан! Он вскочил.

— Солейс? — Свет луны отражался в ее изумрудных глазах.

— Логан, не уходи, — прошептала она. — Не оставляй меня!

Сердце его дрогнуло. Мерзавец! Сколько раз он отталкивал ее! Склонившись над ней, Логан произнес торжественно и твердо:

— Никогда!

Губы их почти соприкасались, и он вдруг почувствовал, как тело его отозвалось знакомой болью.

— Если я надоем тебе, ты сама вышвырнешь меня за дверь.

Она одарила его прелестной, слабой улыбкой. Дороже этой награды для Логана сейчас не было ничего на свете. «Неужели Солейс воплощение всех моих надежд?»

Ветер понемногу разогнал тучи, и при свете луны побледневшее личико Солейс казалось совсем прозрачным, только глаза сияли глубоким изумрудным светом. Логан с благоговением коснулся ее щеки. О такой, как она, любой мужчина мог только мечтать. Он снова склонился над ней.

— Ты проголодалась? Может, хочешь пить? Или что-то еще?

— Все, чего я хочу, и так уже здесь.

Трепеща, Логан заглянул в ее глаза. Он чувствовал себя полным идиотом. Как же он раньше-то не заметил?.. Кровь Христова! Сердце у него бешено колотилось. «Господи, — взмолился он, — сохрани мне ее, и, клянусь спасением своей души, я выброшу из головы мысль о мести! Только пусть она останется жива!»

Девушка потрогала забинтованную голову.

— Болит, — прошептала она.

— Он крепко тебя стукнул, — сказал Логан.

— Ты убил их? Логан кивнул.

— Да. Теперь все хорошо. Все будет чудесно, вот увидишь. И ни о чем не беспокойся. Просто лежи и набирайся сил. А позже я тебе сам все расскажу.

Солейс сонно кивнула. Глаза у нее слипались.

Она облизнула пересохшие губы, и взгляд Логана тут же остановился на них. Его бросило в жар при воспоминании о том, как он целовал их. Не владея собой, Логан опять склонился над девушкой… и опомнился, лишь когда их губы почти соприкоснулись. «Она же ранена! — одернул он себя. — А я все равно схожу с ума, когда Солейс так близко!»

— Отдыхай, — пробормотал Логан. — Утром я вернусь. Он пошел к двери, но, взявшись за ручку, обернулся.

Солейс тоскливо смотрела ему вслед. Ее огромные глаза сияли в темноте, как зеленые звезды.

В следующее мгновение Логан был уже рядом. Высвободив из-под одеяла руку, девушка потянулась к Логану.

Нежно обняв Солейс, он вытянулся рядом с ней на постели, прижал к себе бережно, как мать. Голова девушки покоилась у него на груди. Логан прижался щекой к ее макушке.

От близости Солейс его бросило в жар, и он с усмешкой подумал, что в эту ночь уснуть ему не удастся.

Через несколько минут Логан услышал ее спокойное, ровное дыхание. Он до утра сжимал Солейс в объятиях. Поняв, что скоро появится Беатрис, Логан осторожно опустил девушку на подушки и тихо выскользнул из постели.

Обернувшись, он долго смотрел на нее. Уткнувшись в нагретое им место, она спала мирным, спокойным сном. Глаза Логана обежали комнату в поисках…

Он невольно усмехнулся. В поисках кого? Убийцы, что прятался где-нибудь в тени, за балдахином? Или под кроватью? Но именно об этом и думал Логан. Он потер воспаленные глаза. Ему очень хотелось есть, но он не мог уйти, боясь оставить Солейс.

У него мелькнула мысль о Блэйде. Вчерашняя ревность к приятелю — ничто по сравнению с ужасом, который Логан испытал совсем недавно. Но уж теперь он не отдаст ее никому… и тем более Блэйду.

Вдруг раздался тихий стук. Логан приоткрыл дверь. Через порог шагнул Райдер.

— Как она?

— Лучше. — Логан пропустил Райдера и прикрыл за ним дверь. — Я еще не поблагодарил тебя за то, что ты прикончил того мерзавца.

— Пустяки. Не стоит благодарности. — Райдер не сводил пристального взгляда с Солейс.

Логан протянул ему руку.

— Нет, не пустяки, — твердо возразил он, — ведь она для меня — все!

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Их взгляды встретились. Какое-то смутное воспоминание вдруг всплыло перед глазами Логана. Ну, конечно, то, что он видел накануне: Райдер спокойно сидит в седле и равнодушно наблюдает за тем, как убийца подкрадывается к девушке.

Райдер посмотрел на Солейс:

— Это была чертовски долгая ночь. Сходи поешь чего-нибудь. А я побуду с ней.

И снова смутное беспокойство охватило Логана. Он отвел глаза, не зная, как полюбезнее отказаться, и внезапно заметил, как в полумраке комнаты на поясе Райдера что-то блеснуло. Логан прищурился — кинжал! Кинжал с золотой, отделанной затейливой инкрустацией рукоятью в виде букета цветов! Он нахмурился.

Рука Райдера легла ему на плечо, и вспыхнувшее было в мозгу Логана воспоминание погасло.

— Все в порядке, — повторил Райдер. — Иди, я посижу с ней.

Логан устало кивнул. В конце концов Райдер — его друг. С ним Солейс будет в безопасности. Дойдя до двери, он обернулся и бросил взгляд на спокойное лицо Солейс. Райдер прав, черт побери, все будет хорошо. И Логан тихо прикрыл за собой дверь.

Выйдя из комнаты Солейс, Логан замешкался. Он не выпускал ручку двери. Что-то не давало ему покоя. Почему-то ему не хотелось оставлять Солейс. Даже с Райдером.

Райдер… Почему он так невозмутимо сидел в седле, когда тот, второй, занес кинжал над головой Солейс? Странно… Логан потряс головой. «Ты становишься чересчур подозрительным, — с досадой подумал он. — Нельзя же в самом деле воображать, что все вокруг только и ждут возможности убить ее, будь она хоть сто раз дочерью Фариндейла!»

Отпустив наконец ручку, Логан неохотно отошел от двери и спустился по лестнице в большой зал. Окинув его взглядом, он убедился, что там нет ни души. «Так ведь еще совсем рано», — догадался Логан.

Тогда с чего это Райдер вдруг проснулся ни свет ни заря? Логан тяжело опустился на деревянную скамью, чувствуя, как от бессонной ночи ноет все тело. Взгляд его привычно устремился к лестнице, ведущей в комнату Солейс. Обычно, стоило ему только поднять глаза, и образ девушки мгновенно вставал у него перед глазами. Но сейчас что-то не давало Логану покоя. Вдруг он вспомнил… кинжал! Кинжал с золотой рукояткой, украшенный узором из цветов. В последний раз Логан видел этот кинжал за поясом Райдера. Но сейчас уже не сомневался, что видел его и прежде. Он нахмурился. Но где же… где?

И тут его осенило. Вскочив, Логан бросился к лестнице. Он мчался через две ступеньки, моля Бога, чтобы не опоздать. Вот и дверь в комнату Солейс. Логан двинул ее плечом так, что она чуть не слетела с петель, и ввалился в комнату.

Одной рукой Райдер сжимал горло девушки. В другой был зажат кинжал. Туман в голове Логана окончательно рассеялся, и он отчетливо вспомнил, как тот же самый кинжал со сверкающей рукояткой валялся в грязи возле птичьих клеток! Это было в замке Фултон. Именно с этим кинжалом Грэм напал на Солейс! И не изнасиловать ее он хотел, а убить!

Услышав грохот, Райдер вскинул голову, и с губ его сорвалось проклятие. Солейс вцепилась в пальцы Райдера, пытаясь разжать их. С ее полуоткрытых губ слетел слабый хрип.

Логан бросился на Райдера и ударил его в живот. Кинжал вылетел из руки Райдера. Логан замер, словно пантера, приготовившаяся к прыжку.

— Не будь идиотом, Грей, — прохрипел Райдер. — Она и так уже одной ногой в могиле.

— Кто тебя послал?

— Ведь она — твой враг, — вкрадчиво напомнил Райдер.

— Нет, не она. Ты! — взревел Логан.

Тяжелый кулак, как пудовая гиря, просвистел в воздухе и впечатался в челюсть Райдера. Райдер, взмахнув руками, отлетел в сторону. Он сделал отчаянную попытку удержаться на ногах, но голова его ударилась о массивный столбик кровати. Раздался отвратительный звук, и Райдер рухнул на пол.

Логан перевернул обмякшее тело, обыскал плащ, потом, схватив Райдера за волосы, поднял ему голову и поднес к лицу тяжелый кулак.

— Кто тебя послал? — Он приготовился нанести еще один удар, но, вглядевшись в лицо Райдера, опустил руку.

Логан понял, что Райдер уже ничего ему не скажет. Выпученные, словно от ужаса, глаза убийцы походили на мутное стекло. Разочарованный, Логан с досадой опустил мертвого Райдера на пол и быстро повернулся к постели.

С усилием приподнявшись, Солейс дрожащими руками ощупывала багровые метки, оставленные пальцами убийцы на ее шее.

Логан осторожно присел на край кровати и с тревогой заглянул в глаза Солейс.

— Как ты? — прерывающимся голосом спросил он. Девушка молча ткнулась головой ему в плечо. Обняв Солейс, Логан поклялся себе защитить ее от любой опасности. А она, с неожиданной силой обвив руками его шею, приникла к нему всем телом.

Вдруг дверь распахнулась, и дядюшка Хью вместе с Вильямом ворвались в комнату. Увидев тело Райдера, они замерли.

Логан заметил, как отец и сын обменялись тревожными взглядами. Он понял, что это значит. С этой минуты под крышей Кэвиндейла опасность грозила им обоим.

Почти всю следующую неделю Солейс провела в постели. Каждые несколько часов в комнату заглядывал Вильям и спрашивал, не нужно ли ей чего. Беатрис весь день напролет хлопотала возле девушки. Дядюшка Хью каждый раз шумно выражал удовольствие, видя, что Солейс быстро идет на поправку. Логан не отходил от нее ни на шаг. Стоило девушке шевельнуться, и она тут же ловила на себе его встревоженный взгляд. Как ни странно, с того самого дня Логан избегал приближаться к ней. Обычно он сидел или стоял возле окна, рассеянно поглядывая во двор.

На четвертый день, снова заступив на свой обычный пост возле окна, Логан вдруг оглянулся на Солейс, и она заметила, что он в смятении.

Солейс села. Опостылевшая за столько дней постель казалась ей сейчас ложем пыток.

Наконец Логан не выдержал:

— Почему эти люди хотели тебя убить?

— Не знаю.

Вытащив из-за пояса кинжал с золотой рукоятью, украшенной узором в виде цветов, он протянул его Солейс.

— Так это же кинжал Бет! — изумленно воскликнула она. — Откуда он у тебя?

Логан снова сунул его за пояс.

— Он был у Райдера. Солейс нахмурилась:

— Но как… откуда он у него? Не думаешь же ты, что Бет… — Девушка решительно покачала головой. — Нет, это невозможно! Она никогда не имела дела с наемниками!

— Может, ты и права, — кивнул Логан, но Солейс поняла, что он сомневается.

Логан направился к двери.

— Я скоро вернусь.

Солейс задумалась. Неужели Бет желает ее смерти? Неужели так ненавидит сестру, что заплатила наемному убийце? И вдруг Солейс вспомнила рассказ Логана о том, чему он как-то раз был свидетелем. Однажды ночью в замке Фултон он подслушал разговор мужчины и женщины. Речь шла об убийстве Солейс. Неужели… неужели той женщиной была Бет? Солейс содрогнулась. Но почему? Почему сестра хочет ее смерти?

Солейс взглянула на дверь, нетерпеливо ожидая возвращения Логана. Только с ним она теперь чувствовала себя спокойно. И вдруг она поняла, что осталась одна. Одна! Впервые с того дня, как Райдер пытался убить ее! Раздвинув полог, девушка попыталась встать и чуть не упала. В глазах у нее потемнело. С трудом сохраняя равновесие, она крепко ухватилась за край стоявшего возле постели столика. Господи, пролежать в постели четыре дня! Сейчас Солейс отдала бы что угодно за возможность проехаться верхом. Но об этом нечего было и мечтать. Вздохнув, она решила обойти комнату. Делая шаг за шагом, девушка наслаждалась тем, что двигается.

Луч солнца упал на пол, и Солейс жадно впилась в него взглядом. Потом подняла глаза к окну. Лицо ее осветилось радостью, и она распахнула его. Солнечный свет потоком хлынул в комнату, и Солейс подставила ему лицо.

— Неужели нельзя оставить тебя одну ни на минуту? Обернувшись, Солейс увидела Логана.

— Быстро в постель!

Посмотрев на кровать, она поморщилась.

Заметив, что девушка покачнулась, Логан бросился к ней. Едва он коснулся Солейс, возглас нетерпения сорвался с ее губ. Но Логан, не сказав ни слова, подошел к окну и захлопнул ставни.

Ее охватило разочарование. Еще мгновение назад он был так близко! Рука даже коснулась ее плеча. И этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы тлевшая в глубине Солейс искорка разгорелась в настоящий пожар. Взгляды их встретились, и она поежилась. Девушке показалось, что взгляд его пронизывает ее насквозь.

— Как ты себя чувствуешь? — низким, хриплым от волнения голосом спросил Логан.

— Что?

— Твоя голова… — Он осторожно поправил прядь волос, выбившуюся из-под повязки.

— Хорошо, — печально ответила Солейс, чувствуя себя обманутой.

Она потупилась. Логана беспокоят только ее раны, а она… она продала бы душу дьяволу за один его поцелуй. Всего один! И тут же Солейс поняла, что лукавит — вряд ли они ограничились бы одним поцелуем.

Логан осторожно потянул за шелковистый локон, спускающийся ей на щеку. Но стоило ему отпустить локон, как он, будто живой, обвился вокруг его пальца.

Рука Логана была так близко от ее щеки, что Солейс чувствовала исходившее от нее тепло. Так близко… и в то же время так далеко! Забыв обо всем, она потерлась щекой о пальцы Логана. Его рука повисла в воздухе. И в следующее мгновение губы Солейс защекотали его ладонь.

Закрыв глаза, она наслаждалась этой короткой лаской, прикосновением, запахом его кожи.

И вдруг Логан крепко обхватил ее. Солейс слабо ахнула. Губы его с какой-то отчаянной, голодной страстью впились в нее. Горячее дыхание Логана обожгло девушку страстью, и что-то вдруг всколыхнулось в самой глубине ее существа. Приоткрыв губы, она слабо застонала. Дерзкий язык Логана скользнул по ее губам, словно пробуя их на вкус.

Осторожно коснувшись губами повязки на лбу Солейс, он проложил цепочку поцелуев вниз по щеке к изящной линии шеи.

А она, обвив руками шею Логана, упивалась ощущением его сильного тела, прикрытого только накидкой. С каждым поцелуем пальцы девушки все сильнее впивались в плечи Логана.

Его ладони скользнули по ее телу, нежно подхватили упругие груди и слегка сдавили их. И тут он потерял голову. Склонившись, Логан ласкал губами упругие соски, сходя с ума от того, как они твердели под его прикосновениями. Желание становилось нестерпимым. Легкий стон сорвался с губ Солейс.

— Логан! — окликнул его из коридора знакомый голос. В комнату вошел дядюшка Хью, и Солейс поразилась тому, что Логан так невозмутимо встретил его взгляд. Сама она от смущения и растерянности готова была провалиться сквозь землю.

— А! — протянул дядюшка Хью, увидев, что Солейс уже на ногах. — Похоже, вам уже лучше. Тогда спускайтесь вниз и поешьте как следует! Хороший обед кого угодно поставит на ноги!

Логан искоса посмотрел на Солейс, и ей показалось, что она прочла обещание в его взгляде. Но обещание чего?

— Я пошлю Беатрис помочь Солейс одеться, — объявил дядюшка Хью, тронув Логана за плечо, — А этого негодяя заберу с собой.

Уходя с дядюшкой Хью, Логан увидел, что Солейс прижала руку к губам, еще горевшим от его поцелуев.

Солейс следила за пальцами Логана, скользившими по карте укреплений замка Фултон. Такие сильные, уверенные и… «Что же со мной творится, — подумала девушка. — Он объясняет, где находятся потайные ходы в замок, а я не могу думать ни о чем, кроме властной силы, таящейся в его руках, так нежно ласкающих меня, пробуждающих во мне страсть, которая сводит меня с ума».

Они ужинали за столом, за которым сидело не меньше дюжины людей, а им казалось, что они одни. Логан не сводил с нее глаз. И Солейс видела лишь его одного. От его взгляда у нее горели щеки. Девушке казалось, она вот-вот вспыхнет, как солома, к которой поднесли спичку.

Логан нахмурился, а глаза его перемещались по карте от точки к точке, отмечая что-то неизвестное Солейс. Она уже почти не замечала клейма на его щеке — оно давно стало неотъемлемой частью Логана. Наблюдая за ним, девушка вспоминала, как всего несколько часов назад он целовал ее, даря ей блаженство.

Только когда Логан в упор взглянул на Солейс, она осознала, что он о чем-то спрашивает. Смутившись, девушка огляделась и заметила, что Александр и Блэйд выжидающе смотрят на нее. Оба они присоединились к Солейс и Логану, чтобы обсудить план осады Фултона. Теперь, когда наступила зима, пришло время обдумать план нападения. Они осадят замок весной. Солейс вспыхнула.

— Прошу прощения. Я не расслышала…

— Ты, должно быть, просто устала, — подмигнул ей Блэйд.

Она кивнула.

— Да, день выдался… нелегкий. Александр начал сворачивать карту.

— Закончим завтра.

— Спокойной ночи, Солейс. — Блэйд вышел.

Пожелав ему доброй ночи, она направилась к себе в комнату. Что-то подсказывало девушке, что Логан смотрит ей вслед. Она обернулась.

Он стоял возле стола, в глазах его полыхало пламя. У Солейс подкосились ноги и закружилась голова.

— Спокойной ночи, Солейс, — тихо сказал Логан. — Увидимся утром.

Стояла глубокая ночь, но Солейс так и не сомкнула глаз. Окно было открыто. Она уже не раз ополоснула лицо холодной водой, но все было напрасно. Надев ночную сорочку и выпив кружку теплого козьего молока, девушка легла в постель и попыталась уснуть. Но сон не шел к ней. Солейс чудилось, что Логан рядом, в постели. Она изнывала от желания.

Поднявшись, Солейс на цыпочках прокралась к двери и, приоткрыв ее, прислушалась. Вокруг царила тишина. Выскользнув в темный коридор, она бесшумно прошмыгнула через большой зал. «Что я делаю?» — мелькнуло у нее в голове. Однако Солейс хорошо понимала, что делает и куда идет.

Открыв дверь во двор, она задрожала от холода. Быстро перебежав через двор, Солейс приоткрыла дверь в конюшню и вглядывалась во мрак, надеясь увидеть Логана. Он вырос перед девушкой как из-под земли и молча преградил ей дорогу. В руке его сверкнул меч.

Солейс шагнула к нему, и пальцы Логана разжались, выпустив тяжелый меч. Подхватив девушку на руки, он припал к ее губам. Обвив руками его шею, Солейс все теснее прижималась к нему. Пробежав пальцами по его спине, она двинулась к шее, обхватила ладонями его лицо, заглянула в глаза. Время, казалось, остановилось, и Солейс сейчас мечтала лишь об одном — бесконечно долго ласкать Логана.

А он, сорвав с девушки сорочку, обнажил упругие, молодые груди. Голова у него закружилась. Упав перед ней на колени, Логан поймал губами тугой, похожий на бутон розы сосок. Хриплый стон сорвался с губ Солейс, и она, обезумев, прижала к себе его голову. Желание обожгло ее.

Логан с восторженным удивлением посмотрел на Солейс, и их губы слились в поцелуе.

С исступленной страстью он ласкал восхитительное тело, упиваясь стонами, вырывавшимися из груди девушки.

— Боже, Солейс!

Логан быстро уложил ее на сено и придавил тяжестью своего тела. Его жадные губы вновь смяли рот девушки. Она чувствовала, как настойчиво упирается ей в бедра его мужское естество, и трепетала в предвкушении страсти. Логан широко развел ей ноги и подался вперед, осторожно коснувшись кончиком своего копья узкой щели между бедрами. Солейс пронзительно вскрикнула.

И в то самое мгновение, когда рука Логана, казалось, вот-вот коснется ее, когда она, уже не в силах сдерживаться, сама подалась ему навстречу, он резко отстранился. Логан повторял это снова и снова, до тех пор, пока Солейс не почувствовала, что еще немного — и она сойдет с ума. Застонав, девушка схватила его руку и потянула туда, где тело ее полыхало пламенем. Накрыв ладонью треугольник у нее между бедрами, Логан осторожно раздвинул нежные лепестки и приоткрыл трепетавшую от нетерпения жемчужину.

Он слегка коснулся ее пальцем, и ночь будто взорвалась разноцветными огнями. Солейс больше не чувствовала ни холода, ни колющей спину соломы. Исчезло все, кроме искусных рук Логана, ласкавших ее. Когда же он направил свое копье в ее плоть, она всем телом выгнулась навстречу ему.

Одним мощным толчком Логан ворвался в нее, и Солейс едва не зарыдала от наслаждения. Логан как безумный покрывал поцелуями ее лицо, волосы, шею. Она подставила ему губы, и он, припав к ним, вновь задвигался внутри ее сильными толчками.

Ураган страсти, подхватив Солейс, закружил ее и унес к вершинам наслаждения. Тело ее сотрясала крупная дрожь.

— О Логан! — прошептала она. — Логан…

Глядя в сияющие глаза Солейс, он легко коснулся поцелуем ее виска и снова задвигался… все быстрее и быстрее. Еще мгновение… последний удар… Логан содрогнулся и замер, глядя перед собой невидящими глазами.

Потом соскользнул с Солейс и откатился в сторону. Приподнявшись на локте, она заглянула ему в лицо и подумала, что еще никогда не видела его таким спокойным.

Сквозь тяжелые веки Логан разглядывал Солейс. Неужели ему вдруг так повезло? Его жизнь, сколько он себя помнил, всегда была наполнена горечью и жаждой мести. Как же случилось, что Солейс… не совсем равнодушна к нему?

— Что ты во мне нашла? — спросил он. Солейс ласково погладила его по спине.

— А я сейчас вижу твою голую спину, — лукаво прошептала она. — И то, что ниже ее, — тоже!

Обернувшись, Логан опрокинул девушку на спину и взял ее лицо в ладони.

— Скажи, — низким голосом, от которого что-то дрогнуло в ее душе, попросил он, — после всего, что я с тобой сделал… почему ты выбрала меня?

Солейс внимательно посмотрела на него.

— Видишь ли, я почему-то всегда ждала, что в один прекрасный день встречу того, кому смогу довериться. Того, кто всегда будет рядом со мной. Раньше я думала, что защитой мне будет моя семья. Но… но меня постигло разочарование.

Логан нахмурился.

— Но ты же не могла мечтать обо мне, Солейс! Я же не такой. Я обидел тебя. И это я позволил Баркли захватить твой дом.

— Да, ты сделал это, но не для того, чтобы причинить мне боль. Ты ведь не подозревал, что Баркли обведет тебя вокруг пальца.

— Я скорее отрубил бы себе руку, чем согласился бы причинить тебе боль, — сдавленным голосом признался Логан.

— Я знаю, хотя и не сразу поняла это. Но в конце концов до меня дошло, что тот, о ком я так долго мечтала, рядом со мной.

— Кто же он?

— Да ты, конечно! Ты открыл мне ворота, когда Элисса хотела захлопнуть их у меня перед носом. Ты всегда оказывался рядом, когда мне нужно было с кем-то поговорить. Ты помог мне убежать от Баркли. И когда Райдер напал на меня, ты снова спас мне жизнь. — Солейс приложила палец к клейму на его щеке. — Ты все время был рядом, Логан. Я люблю тебя.

От того, что он сейчас услышал, у него перехватило дыхание. Итак, она любит его, несмотря ни на что! Прижав ее к груди, Логан закрыл глаза. Ему хотелось сказать Солейс, как много она для него значит. Но слова не шли у него с языка. Мысль о том, что они никогда не смогут быть вместе, заставила Логана промолчать. Но он знал, что всегда будет любить ее. Что бы ни ждало их впереди.

Едва рассвело, Солейс выскользнула из конюшни. Услышав хриплый клекот, она подняла голову и улыбнулась — черный сокол Логана сидел на ветке и внимательно смотрел на нее круглыми глазами. Девушка помахала ему рукой, считая теперь эту огромную птицу ангелом-хранителем Логана.

У себя в комнате Солейс переоделась и отправилась в большой зал. На верхней ступеньке она по привычке остановилась и посмотрела, нет ли там Логана.

Он беседовал с Блэйдом, но, почувствовав ее взгляд, повернул голову, и улыбка тронула его губы. На полуслове оборвав разговор, Логан пошел навстречу девушке.

Подав Солейс руку, он торжественно проводил ее к столу. Сидя рядом за длинным столом, они не замечали никого и весь этот день были неразлучны.

Вечером, собираясь подняться к себе, где ее ждала одинокая, холодная постель, Солейс бросила на Логана умоляющий взгляд. В этот раз она не заперла дверь, уверенная, что он скоро придет. В ожидании его прихода девушка села у окна. Но луна взошла уже высоко, а Логана все еще не было. Уронив голову на подоконник, Солейс задремала.

Она проснулась, когда сильные руки Логана легко подняли ее, а потом бережно опустили на постель. Солейс приоткрыла губы, и он вновь подарил ей блаженство страсти.

А потом прижал любимую к себе и вытянулся рядом, поглаживая ее спутанные волосы.

Солейс зарылась лицом ему в плечо, чувствуя, как его любовь обволакивает ее, словно плащом.

— Боже милостивый, я, наверное, никогда не смогу насытиться тобой! — простонал Логан.

Солейс радостно засмеялась. Их пальцы переплелись.

— Пару дней назад ты говорил совсем другое.

— Я был ослом, — ответил он, и губы их слились в поцелуе.

Логан снова любил ее, и Солейс вновь и вновь теряла голову от тех чувств, которые пробуждал в ней только он.

Солнце еще не взошло, когда Логан выскользнул из объятий Солейс. На пороге он обернулся и взглянул на нее. Обнаженная, она разметалась на постели и спала сладким сном. Улыбаясь, он спустился в большой зал, где нашел Блэйда и Голиафа.

— Я голоден как волк! — воскликнул Логан.

— Логан, послушай, дело серьезное. Сегодня рано утром Александр выехал из Кэвиндейла… — начал Блэйд.

— И что же?

— Там, у гребня холмов, — указан на запад Голиаф, — где кончаются границы Кэвиндейла…

Дурное предчувствие охватило Логана.

— Что? — быстро спросил он.

— Там Александр увидел шатры. Похоже, чье-то войско остановилось там лагерем. Думаю, скоро они будут здесь.

— Войско? — тихо переспросил Логан. — Это Баркли?

— Нет. Фариндейл.

Лорд Фариндейл поднял руку, чтобы оруженосец застегнул пряжку на латах. Сквозь прорезь шлема он мрачно разглядывал расстилавшиеся перед ним земли Кэвиндейла.

Позади Фариндейла в молчании стояло его войско. Все смотрели в сторону Кэвиндейл-Мэнор.

Лорд Фариндейл бросил взгляд на смятую записку, полученную им месяц назад. С тех пор он прочел ее сотни раз.

Фариндейлу.

Жду тебя в Кэвиндейле. Солейс у меня.

Логан Грей.

Грей! Ярость вспыхнула в глазах Фариндейла. А он-то надеялся, что еще тринадцать лет назад очистил землю от этого проклятого семени. Но видно, дело еще не закончено.

Оруженосец подал ему латную рукавицу, и он молча сунул в нее руку. В последний раз перечитав записку, Фариндейл швырнул ее на землю.

«Я убью проклятого ублюдка, посмевшего поднять руку на Солейс. А если он тронул хоть волос на ее голове, то будь я проклят, если не сотру с лица земли все это гадючье гнездо». На скулах его заходили желваки. Так было всегда, стоило только Фариндейлу подумать о любимой дочери. Если он тронул ее хоть пальцем…

Лорд сел на лошадь и знаком подозвал к себе Малькольма Уэйна, единственного, на кого мог полностью положиться.

— Ты уверен, что у западной границы Кэвиндейла? Там, где русло реки сужается?

Малькольм кивнул.

— Его посланный сказал, что вы легко узнаете его по деревьям, которые растут крест-накрест.

Взгляд Фариндейла устремился к западу.

— Оставайся здесь и жди моего возвращения.

— Но, милорд!..

Лорд Фарйндейл окинул Малькольма холодным взглядом. Уж кто-кто, а Малькольм отлично знал, что, когда хозяин в таком настроении, только безумец осмелится ему перечить.

— Мой меч, — приказал лорд Фарйндейл.

Оруженосец подал ему боевое оружие. Взяв меч, Фарйндейл внимательно осмотрел его. Посеребренные сединой волосы лорда выбивались из-под шлема. На лбу пролегли глубокие морщины. Лицо осунулось. Сейчас он был гораздо старше, чем в тот день, когда сошелся лицом к лицу с Рэндалом Греем. Рэндал погиб по вине своего сына, этого самого Логана. И вот теперь мальчишка явился мстить.

Фарйндейл опустил меч в ножны, надеясь уничтожить Логана и освободить Солейс…

Пришпорив коня, он поскакал к подножию холма.

Логан оседлал коня, затянул подпругу и проверил стремена. Недавно ему казалось, что

благодаря любви Солейс жажда мести умерла наконец в его душе. Однако она, как ужасный демон из ночных кошмаров, подняла свою уродливую голову, стоило ему только услышать о том, что Фарйндейл стоит у границ Кэвиндейла. С тех пор он снова думал только о мести. Ему предстояло встретиться лицом к лицу с Фариндейлом. Ради отца. Ради погибшей семьи.

Да, Логан любил Солейс всей душой, но был бессилен вырвать из своего сердца это ужасное чудовище, уже ставшее частью его самого.

Хлопнула дверь конюшни. Он услышал шаги Солейс. Через минуту она уже обнимала его.

— Где ты был? — спросила девушка. — Не пришел обедать! А я ждала тебя!

Логан осторожно разжал ее руки.

— Мне надо кое-куда съездить. — Он заставил себя улыбнуться и нежно провел пальцем по щеке девушки.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

— Ничего.

Логан взял в руки меч, горько сожалея о том, что отцовский остался у Баркли. Его отобрали перед тем, как бросить Логана в подземную тюрьму. Что ж, и этот сойдет, подумал Логан и сунул меч в ножны.

— Ничего? А зачем же тебе меч?

— Просто верь мне, ладно? — Он вскочил на коня. — Я скоро вернусь.

— Логан! — крикнула Солейс, но он уже вылетел из конюшни.

Предчувствие надвигающейся беды зашевелилось в душе Солейс. Она велела конюху побыстрее оседлать ей лошадь, но Логан уже скрылся из виду. Девушка взобралась в седло и поскакала на запад.

Ей казалось, что она скачет целую вечность, но Логана нигде не было. Пришпорив лошадь, она погнала ее на ближайший холм. И там услышала…

Звон и скрежет боевых мечей.

Перевалив через гребень, Солейс сразу увидела Логана. Он сражался с высоким мужчиной в блестящих латах. Вначале Солейс подумала, что мужчины просто состязаются, но когда закованный в латы незнакомец, сделав молниеносный выпад, едва не задел лезвием меча бедро Логана, она поняла: это вовсе не состязание. Зачем Логан отправился в такую даль, чтобы сразиться с кем-то? И кто его противник?

Лошадь беспокойно переступала с ноги на ногу. Солейс рассеянно трепала ее по холке, пытаясь разглядеть герб на плаще незнакомца. Ей почудилось в нем что-то очень знакомое. В ту же минуту незнакомец рухнул на колени перед Логаном, и девушка с ужасом увидела герб — вставший на дыбы лев, окруженный золотой полосой. У нее вырвался сдавленный крик, когда Логан занес меч над головой ее отца.

— Нет! — пронзительно крикнула Солейс и зажмурилась. Слезы брызнули из ее глаз. Пришпорив лошадь, она погнала ее галопом… Прочь из Кэвиндейла! Прочь от Логана!

Девушку била дрожь. Еще вчера Солейс казалось, что она любит Логана! И он тоже любит ее… Однако после всего, через что им пришлось пройти вместе, он все-таки свершил свою месть.

Логан убил ее отца!

Тяжело дыша, Логан опустил меч и, обернувшись, увидел Солейс. Быстро вскочив в седло, он бросился за ней. Догнав девушку, Логан загородил ей дорогу. Он был зол как черт… на себя, на нее.

— Пусти меня, негодяй! — крикнула она.

— Солейс… — начал Логан, но осекся, заметив, что ее лицо пылает от жгучей ненависти.

— Ты идиот! — бросила она. — Глупец! Это я! Я уговорила отца взять Фултон! Во всем виновата только я!

— Ты?! — Ум Логана отказывался принять ужасную правду. Все поплыло у него перед глазами.

— Отец твой был такой же негодяй, как и ты. Все, кто служил ему, проклинали era день и ночь. Он был насильник и убийца! Я умоляла отца остановить его! И он это. сделал! — с вызовом бросила девушка.

Логан не раз слышал о жестокости отца, но никогда не верил в это.

— Ты ошибаешься! — гневно бросил он, но в голосе его прозвучало сомнение.

— Ты убил не того! — крикнула Солейс ему в лицо. Логана будто хлестнули по лицу. Подняв руку, он уже занес было кулак, чтобы ударить ее, но увидел в глазах девушки не только гнев, а боль, отчаяние, горечь… Солейс было куда хуже, чем ему. Рука его опустилась. «Я предан!» Сердце его сжалось. В порыве ярости Логан выхватил из ножен кинжал.

— Стало быть, это тебя я должен был убить!

Слова, брошенные ему в лицо, звенели у него в ушах. «Негодяй! Насильник! Убийца!» «Плевать, — в бешенстве подумал Логан. — Это был мой отец, и я должен отомстить за него». Он приставил кинжал к шее Солейс.

Но девушка даже не шелохнулась.

— Да, да, сделай это! Ты ведь готов пожертвовать всем ради мести. Ты не способен любить, Логан. Живешь только ради мести. Так сверши же свою месть! Убей меня! Но это не вернет тебе родителей!

Логан опустил кинжал. На его посеревшем лице, как угли, горели глаза.

— Убирайся! — прорычал он. — Убирайся к дьяволу! И чтоб ноги твоей тут больше не было!

Солейс пришпорила лошадь.

Провожая ее взглядом, Логан почувствовал, как что-то умерло в его душе.

Солейс гнала и гнала лошадь, пока не поняла, что несчастное животное вот-вот рухнет замертво. Едва она спешилась, отчаяние усилилось. Любовь к Логану была смыслом ее жизни. Солейс отдала ему всю себя, а он… он погубил ее семью. Он использовал ее, чтобы заманить в ловушку отца, и подло убил его!

Закрыв лицо руками, девушка безутешно зарыдала. Да, Логан предал ее! Разрушил ее жизнь. Уничтожил ее. Сердце Солейс истекало кровью. Она плакала, пока на землю не опустилась ночь.

Глядя, как солнце опускается за горизонт и окрашивает небо в зловещие багрово-алые цвета, девушка вдруг приняла решение. Душа ее, опустошенная болью и ненавистью, почернела. Если Логан способен любить только Фултон, он никогда не достанется ему! Она уничтожит замок так же, как он уничтожил ее, поклялась девушка. Он никогда не получит Фултон! Лучше она продаст душу дьяволу, чем допустит это!

В большом зале замка Фултон слышался беззаботный смех и шум голосов. Чуть в стороне от общего стола стоял другой — для гостивших в замке странствующих монахов. Близилось Рождество, а за ним — святки, и за этим столом с каждым днем становилось все теснее. В этот вечер там расположились шестеро монахов и скромно ели, о чем-то тихо беседуя.

Во главе господского стола рядом с Баркли восседала Бет. Утерев рот рукавом бархатного платья, она украдкой бросила взгляд на барона. Тот с аппетитом обгладывал баранью ногу. Бет жестом собственницы положила руку ему на плечо. Подняв на девушку глаза, Беркли улыбнулся и протянул ей ножку. Бет с улыбкой отщипнула небольшой кусочек. «Эдвин так добр ко мне, — подумала она. — Удовлетворяет все мои желания». Впрочем, Бет часто размышляла, не держит ли он ее в заложницах на случай возвращения отца. Однако девушка прекрасно знала, что осталась жива не только поэтому. Она положила руку на заметно округлившийся живот. Его ребенок! Бет самодовольно улыбнулась. К счастью, она сумела неплохо устроиться.

Глаза ее быстро обежали большой зал. Люди Баркли ели и пили в свое удовольствие. Конечно, немного шумно, но Бет в их присутствии чувствовала себя гораздо спокойнее. Она знала — пока в замке столько вооруженных воинов, к тому же преданных барону, Фултон в безопасности.

Бет опять украдкой посмотрела на Беркли. «Как он красив», — подумала она. Интересно, почему Эдвин не делает ей предложения? Может, ждет Рождества? Что ж, Бет не спешила. Ведь она носила под сердцем его ребенка.

Внезапно ее насторожила воцарившаяся в зале тишина. Бет увидела, как двое стражников ввели в зал женщину и, подталкивая в спину, подвели к хозяйскому столу. По спине Бет пополз холодок. Стараясь совладать с собой, она до боли стиснула зубы.

Баркли поднялся и, упершись руками в стол, пристально посмотрел на женщину.

Ее спутанные волосы в беспорядке спадали на плечи, одежда была изодрана, плечи поникли.

Солейс подняла голову, и взгляды сестер встретились. Бет заметила в ее глазах тоску и безысходное отчаяние.

Баркли ухмыльнулся.

— Чудесно, что вернулись, моя госпожа.

Бет встревожилась. Вот как, моя госпожа! Ее он никогда так не называл! Она впилась в лицо сестры горящими ненавистью глазами.

Один из тех, кто привел Солейс, подошел к барону и что-то долго шептал ему на ухо. Нахмурившись, Баркли посмотрел на девушку.

— А где Грей? — спросил он.

— Мы были в Кэвиндейле. Но едва ли он и сейчас там.

Бет и Баркли обменялись быстрыми взглядами. Потом барон повелительно махнул одному из воинов, стоявших возле двери, и тот выбежал из зала.

— И уверяю вас, знай я, где он сейчас, ни минуты не колеблясь, сказала бы вам, — с горечью добавила Солейс.

Баркли удивленно вздернул бровь:

— Что такое, дорогая? Ссоры влюбленных?

— Он убил отца. — Солейс бросила взгляд на Бет.

Та прищурилась. «Не иначе, как маленькая шлюха замыслила какую-то пакость», — с ненавистью подумала она и, склонившись к уху Баркли, прошептала:

— Не вздумай ей верить.

Не ответив, барон продолжал разглядывать Солейс своими холодными голубыми глазами.

— Зачем же ты вернулась в Фултон?

Солейс вздернула подбородок:

— Чтобы выйти за вас замуж.

Удивленный шепот пробежал по залу. Воины Баркли переглядывались. Бет, сжав кулаки, приподнялась, но барон схватил ее за руку и заставил сесть.

— Выйти за меня? — Он злорадно ухмыльнулся. — Но если не ошибаюсь, в последний раз, моя госпожа, вы ясно и недвусмысленно дали понять, что не желаете иметь со мной ничего общего!

— Сейчас я готова на все, лишь бы Фултон не достался Логану Грею. Я согласна даже стать вашей женой. Теперь, когда отец мертв, я — единственная законная наследница Фултона! Если вы женитесь на мне, то все эти земли перейдут к вам по закону!

Встав из-за стола, барон начал расхаживать взад и вперед по залу.

— Не слишком ли это большая цена, для вас, моя госпожа? И все только для того, чтобы не позволить Логану Грею завладеть Фултоном! Странно… Да и потом… откуда мне знать, выйдет ли из вас хорошая жена?

— Меня с детства учили управлять Фултоном. Я знаю о нем все. И все умею: вести счета, следить за уборкой урожая, заготавливать припасы на зиму…

— Признаться, я имел в виду несколько другие обязанности, — прервал ее Баркли.

Ярость ослепила Бет. Так, значит, он всерьез думает об этом!

— Эдвин! — воскликнула она.

— Я стану вам хорошей женой… во всех отношениях, милорд. Даю слово! — Солейс посмотрела в глаза барону.

— Так докажите это, — вкрадчиво прошептал он.

Солейс зябко поежилась. Встревоженная Бет внимательно наблюдала за сестрой. «Пусть только эта маленькая шлюха хоть пальцем коснется моего Эдвина, и я разорву ее собственными руками».

Вдруг, приподнявшись на цыпочках, Солейс прижалась губами к щеке Баркли.

Зашипев, как разъяренная кошка, Бет вскочила. Но Солейс уже отпрянула в сторону.

На губах барона заиграла улыбка.

— Ах, какой целомудренный поцелуй! Даже не верится, что его подарила моя возможная невеста. — Вытащив из-за пояса кинжал, он поиграл им перед глазами Солейс и вдруг приставил лезвие ей к горлу. — А может быть, куда проще убить вас прямо здесь, а потом жениться на той, которая станет мне любящей и преданной женой, а? Например, на вашей очаровательной сестре, моя госпожа?

Солейс вздрогнула. Бет горделиво расправила плечи и бросила на нее торжествующий взгляд. «Сделай это!» — взмолилась она, вцепившись в край стола.

Однако в глазах Солейс не было и тени страха. Только глубокая печаль. Она долго молчала.

— Крестьяне… любят меня, — наконец чуть слышно сказала девушка.

Баркли покосился на одного из своих людей.

Недоброе предчувствие охватило Бет. Она-то хорошо знала, сколько хлопот у барона с крестьянами Фултона. И началось все с того дня, как исчезла Солейс. Даже под угрозой немедленной и страшной расправы крестьяне работали кое-как. Все они ни в грош не ставили Бет. Впрочем, и Баркли тоже. Его они просто боялись. А Солейс… Солейс всегда была всеобщей любимицей. Для нее люди Фултона сделали бы все.

Баркли с усмешкой спрятал кинжал в ножны.

— Это хорошо, — хмыкнул он, усаживаясь. — Что ж, я обдумаю ваше предложение.

— Эдвин! — не веря собственным ушам, выдохнула Бет. Он успокаивающе сжал ее руку.

— У вас усталый вид, леди Солейс, — галантно проговорил Баркли. — Бет, пойди, помоги сестре.

Бет оцепенела. Ее душила ярость. В конце концов, кто она? Служанка?! Кулак ее опустился на стол, но барон предупреждающе сжал ей запястье.

— Тише, тише, голубка. Ведь именно она — наследница Фултона, не так ли? Разумнее не сердить, а успокоить ее, хотя бы на время.

Да, Бет с радостью сейчас же успокоила бы наглую шлюху… швырнув ее вниз с крепостной стены! Вскинув голову, Бет подошла к Солейс и, заглянув в ее зеленые глаза, с торжеством отметила, что они утратили свой обычный блеск.

— Пошли, — злобно бросила она.

Бет провела Солейс через зал. Сестер провожали удивленными взглядами.

— Поздравляю, — равнодушно промолвила Солейс, выразительно взглянув на округлившийся живот Бет.

Бет остановилась и оглядела сестру с головы до ног. Грязная до омерзения одежда, нечесаные и немытые волосы. Даже щеки перепачканы! От острого взгляда Бет не укрылись дорожки, проложенные слезами по впалым щекам сестры. Душа ее дрогнула от злобного ликования.

Солейс сейчас выглядела не лучше вшивой крестьянки.

— Так почему ты все-таки вернулась? — спросила она. — Что тебе здесь надо?

— Я же ведь уже все сказала Баркли.

— Опять взялась за свое, да? Вполне в твоем духе, дрянь ты этакая! Едва мне кто-то понравится, ты тут как тут! Хочешь украсть его?

— Как только мы обвенчаемся, можешь забирать его, — с отвращением бросила Солейс. — И будь уверена, я предпочла бы никогда не видеть Баркли! И уж тем более мне и в кошмарах не снилось сделать его полноправным хозяином Фултона!

Бет вздернула подбородок.

— Если ты умрешь, я стану наследницей Фултона!

— А уж это теперь решит Баркли, не так ли? — Проскользнув мимо Бет, девушка пошла в свою прежнюю комнату.

— Убей ее! — взмолилась Бет.

Присев на край роскошной постели, барон поднял бровь и с интересом посмотрел на стоявшую перед ним женщину. Только ли ревность заставляет Бет так ненавидеть сестру?

Вдруг Бет рухнула перед Баркли на колени, схватила его руку, поднесла к губам и покрыла быстрыми поцелуями.

— Прошу тебя, дорогой! Она не принесет нам с тобой ничего, кроме беды. Зачем она тебе?

Баркли высвободил руку. Эта похотливая, покорная шлюха уже изрядно надоела ему. А живот, который рос не по дням, а по часам, приводил его в бешенство. Баркли, как всегда, хотелось чего-то свеженького. А Солейс… О такой возлюбленной можно только мечтать! Он облизнулся. Хрупкая, пылкая девочка… Одно удовольствие приручить такую кобылку, а потом скакать и скакать на ней! При мысли о том, как будет извиваться под ним ее горячее тело, кровь быстрее побежала в его жилах, а в глазах загорелся похотливый огонек.

— Ты хочешь ее! — вскочив, крикнула Бет.

— Что ж, девчонка весьма привлекательна.

Во рту у Баркли вдруг пересохло. Представив себе, как он ласкает упругие груди Солейс, Баркли почувствован, что его плоть затвердела.

Бет уперлась руками в бедра.

— Что у нее есть такого, чего нет у меня?

— Живот. Плоский и упругий живот, — Баркли с наслаждением заметил, что в глазах Бет вспыхнула ненависть. — И к тому же Солейс никогда не ноет и не хнычет, — язвительно добавил он.

Бет, как тигрица, бросилась на него. Барон схватил ее за руки.

— Похоже, у моей маленькой кошечки еще не притупились коготки! — Баркли прижал Бет спиной к стене и расстегнул гульфик.

Бет похотливо улыбнулась.

Высунувшись из окна, Солейс окинула долгим взглядом расстилавшиеся перед ней земли Фултона. Ледяной ветер дунул ей в лицо, шаловливо куснул за щеки, но она ничего не замечала.

«Логан», — колоколом звенело у нее в ушах. Стоило только девушке вспомнить его улыбку, покой и счастье, которыми она наслаждалась в объятиях Логана, и снова жгучая боль разрывала ей сердце. Все кончено. Впрочем, с самого начала было ясно, что будущего для них нет. Если бы он любил ее, разве поднял бы руку на отца Солейс?

Девушка задумалась. Как бы там ни было, Фултон он не получит! Что ж, она насладится местью. А Логан пусть до конца своих дней терзается гневом и горечью, пусть никогда у него не будет крыши над головой, ни семьи, ни родного дома! Снова и снова Солейс твердила себе, что поступает правильно и негодяй должен наконец-то получить по заслугам, но…

Закрыв лицо руками, девушка разрыдалась. Все это, конечно, верно, но почему ей кажется, что она вырвала себе сердце?!

В камине весело пылал огонь. Перед ним в огромном кресле сидел Баркли и ждал Солейс. Услышав за спиной легкие шаги, барон обернулся. В зал вошла его нареченная.

Вид девушки разочаровал его. Голова ее склонилась на грудь, плечи поникли, руки были туго обмотаны веревкой. Перед ним стояла сломленная духом женщина. Приблизившись, Солейс подняла на Баркли потухшие глаза, выражавшие глубокую печаль.

— Добрый вечер, леди Солейс. Девушка протянула к нему связанные руки.

— Разве это было так уж необходимо? Баркли пожал плечами.

— После того как вы внезапно покинули нас, я не видел другого выхода.

Солейс молча опустила руки.

— Идите сюда, — повелительно сказал он. — Погрейтесь рядом со мной.

Девушка села рядом с ним. Обняв Солейс за талию, барон приятно удивился ее податливости. Он похотливо ухмыльнулся и подумал, не затащить ли ее в постель прямо сейчас, пока она не проявляет прежней строптивости. Впрочем, нет. Что за удовольствие брать женщину, если она даже не пытается сопротивляться?

— Признаться, я разочарован, леди Солейс! Только представьте, я рассылаю на ваши поиски отряды своих воинов, они рыщут повсюду, до самого Лондона, а вы вдруг появляетесь под самым моим носом и сами отдаетесь в руки моих людей! Подумать только, я не сплю ночами, мечтая о вас. И вдруг моя кроткая голубка сама летит ко мне в руки.

Солейс молча смотрела в огонь. Таинственная игра света и теней на ее лице делала его похожим на маску.

— И вот сейчас я гадаю, уж нет ли за всем этим ловушки… Что-то неуловимое мелькнуло на ее прекрасном и равнодушном сейчас лице… должно быть, воспоминания.

— Нет тут никакой ловушки, — отозвалась она. — Я и в самом деле хочу, чтобы вы стали законным владельцем Фултона. Тогда никто уже не осмелится претендовать на эти земли.

— Пусть только попробует. — Баркли поднес к губам руку девушки и скрепил их договор страстным поцелуем. — Когда устроим свадьбу? Скажем, через две недели?

Солейс кивнула.

— Я бы с радостью хоть сейчас повел вас к алтарю, да отец Дэвис почему-то заупрямился. Хочет, чтобы свадьба состоялась только на Рождество. Что ж, на Рождество так на Рождество. Я не стану спорить. Таким образом, наш с вами брак будет благословен вдвойне.

— Солейс, не могу поверить, что ты и в самом деле собираешься стать женой этого негодяя, — говорил отец Дэвис, стоя перед девушкой. Маленькие пухлые ручки священника лежали на его животе, глубоко посаженные темные глаза с глубокой тревогой вглядывались в лицо девушки. — Мне с большим трудом удалось уговорить его отложить венчание на две недели. Я сделал это, надеясь, что за это время ты одумаешься.

Солейс заметила, что в замковой церкви произошли изменения. Сверкающий золотом новый алтарь сразу бросался в глаза. Рядом появилась статуя Пресвятой Девы Марии. В ее незрячие глаза и смотрела сейчас Солейс, избегая участливого взгляда священника. Херувимчики взирали на нее со своих пьедесталов, украшенных великолепной резьбой, казалось, выражая неодобрение. Даже статуи святых кидали на нее укоризненные взгляды. Солейс поежилась. Прежде она никогда ничего не скрывала от отца Дэвиса, тем более говоря с ним в церкви. Так зачем же делать это теперь?

— Он самый бессердечный человек из всех, кого я когда-либо видел, — продолжал священник.

Солейс подняла на него глаза.

— Он чем-то обидел вас, отец?

— Меня? Нет, дитя мое. Не меня. Но я — один из немногих, кому удалось избежать его гнева. Скажи, ты уже видела кого-нибудь из крестьян Фултона?

Солейс два дня не выпускали из комнаты. Судя по всему, Баркли опасался, что она опять сбежит. Наконец он все-таки смилостивился: девушку под конвоем отвели в церковь и позволили побеседовать с отцом Дэвисом. Но у входа стояли три вооруженных воина. Они проводили Солейс в комнату, ставшую ее тюрьмой.

— Он ограбил их, Солейс, — тихо пояснил священник. — Войдя в Фултон, барон забрал весь урожай, И вот теперь, когда наступает зима и с каждым днем становится все холоднее и холоднее… — Отец Дэвис умолк, опустил голову и сокрушенно развел руками. — Остается только молиться, чтобы зима выдалась не слишком суровой.

Крестьяне! Солейс решила, что поступила разумно, вернувшись в Фултон. Может, ей удастся раздобыть для них еду и помочь продержаться до весны. Хотя бы тем, у кого есть дети.

— Потому-то я и решила выйти за него замуж, отец. Надеюсь, мне удастся смягчить его сердце.

— Ах, дитя мое, никто и никогда не смягчит сердце этого человека. Его волнует только слава. Слава на земле и в царствии небесном. — Священник покачал головой. — Да, он щедро одаривает церковь, но в сердце у барона нет ни любви, ни жалости. Вспомни только, как он поступил с твоей бедной мачехой. — Отец Дэвис приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. — Боюсь, ты горько заблуждаешься, дитя мое, надеясь пробудить в нем доброту.

— Я ни на что не надеюсь.

— Неужели ты любишь его?

Солейс замялась. Она не знала, что ответить, а кривить душой ей не хотелось.

— Вы же сами знаете… его любит моя сестра.

Священник презрительно фыркнул.

— У Бет всегда ума было не больше, чем у ослицы.

Солейс улыбнулась.

— Как славно снова видеть твою улыбку, дитя мое, — прошептал отец Дэвис. — С тех пор как ты исчезла, замок Фултон превратился в обитель скорби. Но расскажи мне, где ты была все это время. — Священник грузно опустился на скамью и пригласил девушку расположиться рядом.

— Так куда же ты направилась, сбежав из Фултона? — В Кэвиндейл.

— Вот как? Но ведь это же так далеко отсюда! И ты поехала туда одна?

— Нет.

Она чувствовала на себе проницательный взгляд священника.

— И кто же сопровождал тебя, дитя мое?

Девушку охватило отчаяние.

— Логан Грей.

— Логан?! Не может быть! — Отец Дэвис всплеснул руками. — Брат Питера?

Солейс кивнула, и прядь волос упала ей на лицо.

— Он служил в Фултоне сокольничим. Разве вы не знали?

— Сокольничим… все это время… Боже мой… и я не узнал его! — Священник поднял глаза к куполу церкви. — Мои молитвы наконец услышаны! — Оглядевшись, он шепотом спросил: — Так, значит, он вернется сюда, чтобы захватить Фултон?

— Наверное, Логан был бы счастлив сделать это, отец мой, но к тому времени, как он окажется здесь, будет уже слишком поздно.

— Слишком поздно? — ахнул отец Дэвис. — Но… ведь ты не рассчитываешь, что сама заставишь Баркли убраться отсюда?

— Нет, потому что не хочу, чтобы Фултон достался Логану.

— Но, девочка, ведь это наша единственная надежда!

— Он убил моего отца. — В глазах Солейс вспыхнула ненависть.

Опустившись на колени перед священником, девушка поднесла к губам его руки.

— Обвенчайте нас, отец! Умоляю вас!

— Ты не понимаешь, о чем просишь меня, — горестно прошептал он. — Сердце мое истекает кровью при мысли о том, что кто-то из моих возлюбленных чад будет страдать!

— О чем вы, отец?

— Дитя мое, я прожил в Фултоне много лет. Я старый человек, Солейс. Питер и Логан выросли у меня на глазах. Я любил их так же, как люблю тебя. И вот появился твой отец. Я видел своими глазами, как погибла вся их семья. Понимаешь, ведь они были как бы моими детьми… И ты тоже. И я никогда не позволю тебе совершить непоправимое. Я отказываюсь венчать вас!

— Прошу вас, отец!

— Иди, дитя мое, — сурово сказал священник. — Посмотри сама, что сделал Баркли с твоим родным Фултоном, и если ты и после этого будешь настаивать, что ж… тогда я обвенчаю вас. — Он печально покачал головой. — Сходи навести Питера. Позаботься о нем, дитя мое.

— Питера? — выдохнула Солейс. — Он здесь? И где же, отец мой?

Священник тяжело вздохнул.

— Где же ему быть, девочка, как не в донжоне, в каменном мешке?

На следующий день Солейс вместе с Баркли спустилась по узким каменным ступенькам в темный донжон. Высокая фигура Баркли заслоняла от девушки то, что ждало ее впереди, но стоны и вопли несчастных узников подземной тюрьмы долетали даже сюда. Когда же нога Солейс коснулась последней ступеньки, душераздирающие крики оглушили ее. Девушка уцепилась за скользкую каменную стену и похолодела от ужаса. От смрада у нее закружилась голова. К горлу подступила тошнота. Только усилием воли она сдержала мучительное желание убежать из подземного ада.

Баркли обернулся и взглянул на нее. На тонких губах его змеилась улыбка, более ужасная, чем отчаянные стоны несчастных, более страшная, чем темнота и мрак подземелья. Солейс похолодела, поняв, что барон наслаждается. А при мысли о том, что ждет ее там, задрожала от ужаса. Теперь девушка догадывалась, почему Баркли не возразил, когда она попросила разрешения навестить Питера. Догадка эта парализовала ее. Девушку ужаснула мысль о том, что она увидит. Солейс понимала, что страшная подземная тюрьма сделала с теми, кого она любила с детства. Ее люди… прикованные к стене цепями, словно дикие звери в клетке… Солейс зажмурилась.

В холодных голубых глазах Баркли сверкнуло злобное торжество. Он хотел, чтобы Солейс испугалась. Мечтал насладиться ее ужасом.

Но по мере того как мысль эта все глубже проникала в сознание девушки, решимость лишить его этого удовольствия укреплялась. Овладев собой, Солейс подавила страх и приняла невозмутимый вид. Разочарованный, Баркли повел ее за собой по кругам подземного ада. Ужасающий смрад сгущался. Добравшись до того места, где стоял стражник, Баркли велел девушке подождать.

Она обвела взглядом тесную камеру, перед которой они остановились. Багровый свет висевшего на стене факела выхватил из темноты фигуру женщины, скованной по рукам и ногам. Она лежала на полу. Одежда ее была разорвана в клочья, груди обнажены. Темные глаза несчастной уставились на Солейс невидящим взглядом. Спутанные и грязные волосы женщины превратились в колтуны.

Солейс узнала в бедняжке одну из деревенских женщин, когда-то ясноглазую дочку мельника. Отец ее в самом начале осады умер на руках Солейс.

Охваченная жалостью, девушка шагнула к ней, но барон тут же схватил ее за руку и рывком оттащил в сторону.

— За ней приглядывают, — жестко бросил он.

— Вы… вы варвар! — крикнула Солейс. — Только бессердечное чудовище способно обращаться с женщиной подобным образом!

— О, так вы еще не поняли! На самом деле все гораздо хуже, моя дорогая. Мои люди… используют ее… иногда, чтобы скрасить свою тяжелую работу.

Вскрикнув от ярости, Солейс метнулась к распростертой на полу женщине, но Баркли заступил ей дорогу. И вновь его голос, похожий на шипение ядовитой змеи, зашелестел возле ее уха:

— Потише, потише, моя дорогая. Иначе окажетесь на ее месте!

Рука его коснулась ее ягодиц, и Солейс отпрянула в сторону. Баркли увлек девушку за собой в темноту коридора.

— Жаль, что ваш батюшка не позаботился о том, чтобы устроить более просторную тюрьму. Из-за этого мне пришлось казнить немало бедолаг, которых попросту некуда было девать. Впрочем, они не доставили мне особых хлопот.

Солейс дернулась, но куда она могла бежать? Омерзительный запах смерти все усиливался.

— Ну вот мы и пришли. — Баркли остановился перед дверью камеры.

Здесь же когда-то сидел закованный в цепи Логан. Липкие пальцы страха сдавили горло Солейс. Барон отпер замок, втолкнул девушку в камеру и, сорвав со стены факел, последовал за ней.

Факел тускло осветил клетку, и два существа, едва различимые на полу, отползли в темный угол. Солейс чуть не лишилась чувств.

Вся дрожа, она приблизилась к одному из мужчин. Темные спутанные волосы падали на плечи, прикрытые жалкими обрывками когда-то белой ткани. Солейс с ужасом и содроганием разглядела на рубище остатки герба Фариндейлов.

Присев перед ним на корточки, девушка тихо сказала:

— Питер! Мужчина зашевелился.

— Убирайся! — хрипло пробормотал он. Баркли брезгливо ткнул его носком сапога.

— Не смей разговаривать так с моей нареченной!

— Не надо! — вскрикнула Солейс.

— Нет, только не это! — простонал мужчина. Девушка рухнула возле него на колени.

— Питер, это я, Солейс!

Тот, с трудом приподняв голову, посмотрел на нее. Солейс увидела налитый кровью глаз, из которого текли слезы.

— Не хочу, чтобы ты видела меня здесь, — прохрипел он.

— Питер! — Девушка ласково погладила его по щеке. — Все в порядке, Питер. Я здесь.

Казалось, голос девушки вырвал его из мрака и беспамятства, и Питер выполз на свет.

С губ Солейс слетел сдавленный крик, и слезы потекли по ее щекам. Все лицо Питера было изуродовано рубцами и шрамами. Более того, один глаз ему выжгли раскаленным железом.

— О Питер! — простонала девушка.

Он ткнулся лицом в землю, чтобы не пугать ее. Но Солейс, справившись с собой, обхватила ладонями его лицо.

— Все в порядке, все хорошо, — шептала она. Осторожно коснувшись щеки девушки, Питер смахнул с нее слезу.

— Не смей прикасаться к моей невесте, — рявкнул Баркли.

Солейс вздрогнула, как от удара хлыстом. Сжав кулаки, она бросилась на Баркли.

— Как вы могли?

— Тише, тише, дорогая, — усмехнулся он. — Не забывайте, я ведь разыскивал вас!

— Но откуда Питеру знать, где я?

— Вы забываете, что он тоже Грей! Поэтому мог догадываться, куда его брат увезет вас.

— Питер понятия не имел, что Логан в замке! И вы знали это, барон! Вы мучили его просто потому, что вам это доставляет удовольствие!

Барон угрожающе поднял руку.

— Нет, моя нежная голубка! Заметьте — мучить я люблю только врагов! — Он крепко схватил девушку за запястье. — Благодари Бога за то, что пока я не считаю тебя своим врагом.

Девушка смело встретила его взгляд.

— Солейс, — простонал Питер, пытаясь дотянуться до нее. Но он был слишком слаб… чтобы защитить ее.

Баркли вытащил Солейс в коридор.

— Скоро отец Дэвис обвенчает нас.

Солейс рассеянно оглядела стол, за которым обычно сидели монахи. С того дня, как неделю назад она явилась в Фултон, их число, похоже, удвоилось, если не утроилось. Никак не меньше двадцати мужчин в темных одеждах с капюшонами расположилось вокруг длинного стола. Склонив головы в надвинутых на лицо капюшонах, они с аппетитом ужинали. Солейс с радостью присоединилась бы к ним.

— Разве вы не голодны, дорогая? — спросил сидевший рядом Баркли. — Вы и не притронулись к ужину!

Солейс с отвращением уставилась на лежавшую у нее на тарелке сочную оленину и тут же вспомнила жуткий смрад подземелья.

— Прошу прощения, но мне не хочется есть. — Она поднялась, собираясь вернуться к себе в комнату, но рука Баркли тяжело легла ей на плечо.

— Надеюсь, что в постели у вас будет аппетит получше, чем за столом, — пробормотал он ей на ухо. Солейс высвободилась.

— Не тревожьтесь, мой господин. Мне хорошо известны обязанности жены.

Направляясь к двери, девушка чувствовала, что глаза всех собравшихся прикованы к ней. Баркли уже несколько дней назад распорядился, чтобы Солейс больше не связывали. Однако она не сомневалась, что множество внимательных глаз следят за каждым ее движением.

Она по-прежнему чувствовала себя пленницей.

Внезапно безудержное желание убежать, любой ценой спастись от того, что ждало ее впереди, нахлынуло на Солейс. Прислонившись к стене, она закрыла руками лицо. «Это какое-то безумие, — подумала девушка. — Зачем я это затеяла? Господи, выйти замуж за Баркли!» Но холодный голос рассудка одержал верх. «Я должна это сделать. Нельзя допустить, чтобы Фултон достался Логану!» Но только в том случае, если она станет женой Баркли, эти земли по праву будут принадлежать ему.

— Дитя мое, с тобой все в порядке?

Перед Солейс стоял отец Дэвис.

Ей хотелось броситься ему на шею, рассказать обо всем, возможно, признаться в том, что она сделала страшную, нелепую ошибку и теперь не знает, как быть, но… девушка не могла.

— Да, — спокойно сказала она, — со мной все отлично. Священник внимательно посмотрел на нее, и она тут же потупила глаза.

— До свадьбы осталась неделя, — сказала Солейс. — Мы должны обвенчаться на Рождество.

— Не делай этого, Солейс! — взмолился отец Дэвис. — Он… ты не понимаешь, что тебя ждет.

Солейс не поднимала глаз.

— Отец мой, я сделала то, о чем вы просили. И теперь каждый день хожу к Питеру.

— Значит, ты видела, что он с ним сделал. Надеюсь, теперь тебе ясно, почему ты не должна выйти за него.

Наконец Солейс подняла на него глаза. В них светилась решимость.

— Я выйду за него.

Ужас и недоверие — вот что увидела она на лице отца Дэвиса.

— Но, Солейс!..

— Вы обещали, — перебила его девушка. — Я решила стать его женой. И сдержу свое слово. Как вы не понимаете, я должна это сделать!

Отец Дэвис тяжело вздохнул.

— Что ж, я не нарушу своего обещания, если это действительно то, чего ты хочешь.

Стиснув его руки, Солейс кивнула.

— Спасибо, отец мой. Священник мягко высвободил руки.

— Остается надеяться, что ты изменишь решение. Подумай хорошенько, дитя мое. — Ласково погладив ее по щеке, отец Дэвис удалился.

Солейс проводила его взглядом. Если б он только знал, сколько она думала об этом! Думала день и ночь! Ей казалось, что это единственная возможность помешать Логану осуществить его план. И опять, словно в насмешку, он как живой встал перед ее глазами.

— Почему, — простонала девушка, — ну почему он убил отца?

Сомнения терзали ее. Опустив голову, Солейс пошла в свою комнату. Она сделала выбор. Вдруг что-то кольнуло ее в сердце. Быстро подняв голову, девушка заметила в полумраке высокого монаха, который внимательно наблюдал за ней.

Она ускорила шаг.

Сидя у окна, Солейс рассеянно смотрела на падающий снег. Мелкие снежинки мягко опускались на землю, словно чьи-то замерзшие слезы. Внезапно девушка вспомнила лицо Логана в тот страшный миг, когда он вонзил меч в сердце ее отца. Как она могла так ошибаться в этом человеке! Она любила Логана так, что ради него с радостью пошла бы на смерть, а он? Чем он отплатил ей? Лучше бы Логан убил ее! Все лучше, чем мучиться так, как сейчас!

Услышав, как открылась и сразу же захлопнулась дверь в ее комнату, Солейс даже не обернулась.

Вдруг перед ней оказался бокал.

С недоумением посмотрев на него, она подняла глаза и увидела Бет.

— Что это? — спросила Солейс.

— То, что избавит тебя от всех печалей и тревог, — тихо ответила Бет.

Солейс взяла бокал дрожащей рукой.

— Все произойдет очень быстро, — продолжала Бет, — ты даже ничего не почувствуешь.

Солейс как завороженная смотрела на бокал, не чувствуя ни удивления, ни гнева. Она словно ожидала чего-то в этом роде.

— Выпей, — сказала Бет, — а я тогда выйду замуж за Баркли, рожу ему сына, который станет законным владельцем Фултона. И все будут счастливы.

Солейс облизнула губы. Багрово-алая жидкость в бокале манила ее, обещая долгожданный покой. Но нет! Она не имеет права! Не может бросить своих людей! Кто тогда позаботится о них, Бет? Бокал опрокинулся, и алая жидкость пролилась ей на колени.

— Не могу, — прошептала Солейс.

— Но почему? Дурочка, у тебя нет другого выхода!

— Убить себя — это не выход.

— Что ж, тогда это придется сделать кому-то другому. С этими словами Бет вышла.

В ту ночь Солейс долго не могла сомкнуть глаз. Только под утро она уснула тревожным сном. Мерцающие, как жидкое серебро, глаза Логана вспыхивали и гасли в темноте. То ей слышался его низкий, волнующий смех, то чудилось его жаркое дыхание, и девушка беспокойно вздрагивала. Но стоило Солейс сомкнуть усталые глаза, как чьи-то нежные руки вновь касались ее. Она беспокойно вздрагивала, испуганно приподнималась и вновь забывалась тяжелым сном.

На следующее утро девушка ходила по замку как зачарованная. Какая-то странная серая пелена висела у нее перед глазами. Она не понимала, что с ней происходит. Все было будто во сне. Вдруг Солейс оказалась в церкви. Стоя на коленях перед статуей Пресвятой Девы, она отчаянно молила заступницу указать, каким путем ей идти.

Дрожа от рыданий, девушка не сразу почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо. Подняв залитые слезами глаза, она с трудом узнала доброе лицо отца Дэвиса.

— Солейс, — растерянно прошептал он, увидев ее искаженное болью лицо, — что случилось?

— Отец мой, не знаю… кажется, я не смогу через это пройти.

Священник нахмурился.

— Послушай, девочка, ты должна выйти за Баркли, — вдруг торопливо прошептал он.

— Что?!

— Для тебя это самое лучшее. Я… подумал и решил, что был несправедлив к барону…

— Но…

— Уверен, он станет тебе чудесным мужем. — Отец Дэвис осторожно смахнул слезу со щеки Солейс. — Поверь, девочка, ты все решила правильно.

Ободряюще похлопав ее по руке, священник пошел к дверям.

Солейс, открыв от удивления рот, проводила его взглядом. Как это удалось Баркли? Может, отца Дэвиса запугали? Так ничего и не поняв, она вновь вернулась к молитве.

Фултон был переполнен монахами. Солейс постоянно встречала закутанные в плащ унылые фигуры. До свадьбы оставался всего один день. В поисках уединения девушка отправилась на самый верх крепостной стены. Пронзительный ветер сорвал с нее капюшон, разметал волосы, проник под одежду.

Промерзшая за ночь земля была покрыта снегом. Поля опустели. «Завтра все будет кончено, — подумала девушка. — Как отреагирует Баркли, выяснив в первую брачную ночь, что я уже не девственница? Может, перережет мне горло?»

Мысли ее устремились к Логану. Интересно, где он сейчас? Отказался ли наконец от своей безумной затеи вернуть Фултон? Вспоминает ли о ней?

Едва Солейс вспомнила о том, как была счастлива с ним, слезы навернулись ей на глаза. Сейчас девушке казалось, что жизнь никогда не давала ей столько радости, как в те далекие дни. А теперь душа Солейс была пуста, словно выжженная зноем пустыня.

Совсем скоро она станет женой Баркли, хотя ненавидит его и питает к нему глубокое отвращение.

— Уж не замышляешь ли ты броситься вниз со стены? Услышав вкрадчивый голос барона, Солейс вздрогнула и смахнула слезы.

— Нет, милорд, — прошептала она.

— Вот и хорошо. — Он приблизился к ней. — Пока ты полезнее мне живая, а не мертвая.

Его пальцы игриво скользнули по руке девушки. Она почувствовала себя так, будто ее вываляли в грязи. Гнусно усмехнувшись, Баркли погладил ее по щеке, и пальцы его поползли вниз… Солейс отпрянула.

— Нет… с этим следует подождать до нашей брачной ночи.

— Но я настаиваю, дорогая. — Барон склонился к ней. Прижавшись к стене, Солейс замотала головой.

— А я считаю, что с этим можно подождать.

Взгляд Баркли гипнотизировал ее. Вдруг из его груди вырвалось что-то похожее на рычание, и девушка побледнела. Ее била дрожь.

— Здесь очень холодно.

Она поежилась и сделала шаг в сторону.

Бледно-голубые глаза Баркли вспыхнули холодным огнем. Схватив девушку за руку, он рванул ее к себе и прижал ее ладонь к выпуклому гульфику.

— Когда мы обвенчаемся, я научу вас множеству способов заниматься любовью. Возможно, некоторые из них вы найдете несколько… необычными. Но боюсь, вам придется подчиниться.

Солейс тщетно пыталась вырваться.

— У меня большие виды на вас, моя дорогая… Такое вогнало бы в краску и шлюху.

Наконец Солейс овладела собой.

— Разумеется, милорд. Ничуть не сомневаюсь, что так оно и есть.

— Вам придется выполнять мои прихоти не только в первую брачную ночь, но до тех пор, пока я этого хочу.

Выпустив руку девушки, Баркли впился поцелуем в ее губы.

Вскрикнув от отвращения, она оттолкнула его.

— Но это потом, милорд! А пока я буду делать только то, что хочется мне!

Солейс бросилась бежать.

Увидев в эту минуту его лицо, она поняла бы, что разбудила в нем зверя: глаза Баркли горели холодным огнем, на тонких губах играла похотливая усмешка. Он было устремился за Солейс, но тут перед ним словно из-под земли появился высокий монах в плаще с низко надвинутым на глаза капюшоном. Они столкнулись, и барону показалось, что он ударился о каменную стену.

Но когда Баркли, изрыгая проклятия, обратил свой горящий яростью взор на монаха, тот, невнятно пробормотав извинения, склонился перед ним в униженном поклоне. Барон стиснул зубы, но промолчал, увидев, что жертва его уже ускользнула.

Наступил день свадьбы. Стоя перед церковью, Солейс безучастно смотрела на отца Дэвиса, ожидающего ее возле сверкающего золотом нового алтаря. Сейчас она видела его сгорбленную спину и поникшие плечи. В коричневом плаще с капюшоном он походил на странствующего монаха. Девушка поежилась.

И вдруг ей показалось, что в церкви стало темнее. «Это из-за того, что в ней полно монахов», — равнодушно подумала Солейс. Как мрачные птицы, они сидели на узких деревянных скамьях, стояли вдоль стен. Не меньше было и воинов Баркли. Все они явились поглазеть на свадьбу нового владельца замка.

Солейс понимала, что только любопытство привело сюда этих людей. Баркли решил позаботиться о том, чтобы она не передумала в последний момент. Девушка печально покачала головой. Слишком поздно! Она сделала свой выбор, и пути назад нет.

Ощутив горечь в душе, Солейс вспомнила Логана и твердыми шагами пошла к алтарю. Никто из тех, кто провожал взглядом эту хрупкую девушку, не заподозрил бы, что ее сердце обливается кровью. В белом платье с широким поясом Солейс казалась выше. «Боже, это платье — насмешка над моей утраченной девственностью!» Но надеть черное значило бы бросить дерзкий вызов. Солейс не решилась на это, хотя черное символизировало бы ее разбитые надежды. Она наденет черное после свадьбы, когда все эти земли на законных основаниях перейдут Баркли. А сейчас придется сделать последний шаг… это будет местью за отца.

Барон в роскошном алом камзоле, отделанном пушистым мехом, походил на князя тьмы. Он ждал девушку возле алтаря. На поясе его висел тяжелый боевой меч, на эфесе которого тускло мерцали рубины, похожие на капли крови. Но взгляд девушки был прикован к его светло-голубым глазам. Сейчас в них сверкало нескрываемое торжество.

Она остановилась в двух шагах от Баркли, и он, ухмыльнувшись, протянул ей руку. Сделав вид, что не заметила ее, Солейс приблизилась к отцу Дэвису.

Услышав за спиной мерзкий смешок Баркли, она не удостоила его взглядом. Священник, бледный и напряженный, стоял вполоборота к жениху и невесте. Капюшон спустился до самых глаз, на лицо падала тень, и потому сейчас отец Дэвис напоминал хищную птицу. В полной тишине он поднялся по ступенькам к алтарю.

Сердце Солейс неистово колотилось. Через несколько секунд она станет леди Баркли, и теперь уже ничто не в силах этому помешать. Боже, какое безумие! Зачем она это сделала? Ужас непоправимой беды неумолимо надвигался на нее. Девушке хотелось закричать, выхватить из ножен меч барона и вонзить его в черное сердце негодяя. Она проклинала того, кто толкнул ее на это. Все кончено. Остается только молиться о том, чтобы побыстрее завершился этот фарс.

Солейс подняла голову. Отец Дэвис стоял уже перед ними. Взгляд девушки остановился на его стиснутых руках, и она чуть не покачнулась. То были не старческие руки со вздутыми венами, а сильные и молодые.

Господи, что за наваждение! Солейс так хорошо знала руки отца Дэвиса, столько лет связанного с их семьей!

Девушка подняла глаза к лицу священника, но не смогла разглядеть его под надвинутым капюшоном.

И вдруг сильная рука схватила девушку за запястье и рывком оторвала ее от Баркли.

Барон вытаращил глаза и уже сделал шаг вперед, но в ту же минуту священник откинул капюшон. Это был Логан.

Выхватив меч, он приставил его к горлу Баркли. Солейс оцепенела.

— Вот мы и снова встретились, дружище! — с яростью воскликнул Логан.

— Ах ты вероломная шлюха! — Глаза Баркли впились в помертвевшую Солейс. — Ты заманила меня в ловушку!

Девушка потеряла дар речи и едва держалась на ногах.

— Проклятый дурак! — заорал Баркли. — Думаешь, тебе удастся уйти живым?

— А ты обернись, — насмешливо отозвался Логан, — посмотри по сторонам да скажи своим людям, чтобы бросали оружие и сдавались!

— Один против всех? — Баркли расхохотался. — Да ты, никак, сошел с ума, парень!

Но Логан небрежным кивком указал на что-то в глубине церкви. Послышался топот нескольких десятков ног, звякнуло оружие, и закутанные в монашеские одежды фигуры выступили вперед. То же самое произошло и на хорах. Как только одежды были сброшены, Солейс увидела знакомые лица. Светловолосый Блэйд, улыбавшийся гигант Голиаф… Девушка всхлипнула.

Люди Баркли один за другим бросили мечи, и грохот оружия эхом прокатился под высокими сводами церкви.

Так, значит, они все-таки пришли взять Фултон! Солейс не верила своим глазам. Без катапульт, без осадных орудий, они просто просочились в замок, как вода просачивается сквозь песок. Да, чтобы придумать подобный план, а потом воплотить его в жизнь, нужно обладать не только умом, но и отчаянной храбростью.

Девушка украдкой взглянула на Логана. Ее охватила гордость за этого человека, но тут перед глазами вновь встало ужасное видение — блеснувший на солнце меч, которым Логан пронзил грудь ее отца. И радость сменилась гневом и скорбью. Солейс снова почувствовала, что ее предали. С силой толкнув Логана в грудь, она вихрем метнулась к потайной двери позади алтаря.

Через минуту она оказалась в небольшом алькове. Спиральная лестница вела еще к одной двери. Солейс уже поставила ногу на ступеньку, как вдруг за ее спиной с грохотом распахнулась дверь, и ворвался Логан. Его железные пальцы сомкнулись на запястье девушки, и он рывком развернул ее к себе. Ошеломленная Солейс растерянно качала головой. А когда пелена перед ее глазами рассеялась, она увидела глаза, в которых будто клубился серый туман.

Солейс попыталась высвободиться, но тщетно. Свирепо оглядев девушку, Логан прижал ее к стене. И тут же знакомое пламя вспыхнуло в ней.

— Оставь меня в покое! — сердито прошептала Солейс. Логан теснее прижался к ней.

— Мне следовало бы свернуть тебе шею! — угрожающе бросил он, и в тот же миг его горячие губы обожгли ей шею. — И видит Бог, я сделал бы это, не будь ты мне так дорога!

Потрясенная, Солейс не могла пошевелиться. Взгляды их встретились. Ей вдруг стало трудно дышать. Она уже стала забывать, как у нее слабеют ноги от одного взгляда этих дымчато-серых глаз, как обжигает прикосновение его губ. Колени у нее подкосились. Логан вдруг рассмеялся, и сердце девушки дрогнуло. Господи Боже, как же она скучала о нем! Солейс казалось, что душа ее уже наполовину мертва. Но нет! Она продолжала любить этого человека, убийцу ее отца!

— Ах ты маленькая упрямица! — прошептал он. — Глупышка! Ведь твой безумный план мог и сработать, понимаешь ли ты это? И сработал бы, не будь я так же упрям, как и ты, и не будь у меня привычки не выпускать из рук то, что я считаю своим!

Фултон! Опять Фултон. Прежняя вражда тотчас всколыхнулась в ее душе. Солейс вырвалась, заколотила кулаками по его груди и попыталась побольнее ударить Логана носком башмака по голени. Слезы ярости навернулись ей на глаза.

— Ты думаешь только о Фултоне! Да еще о твоей проклятой мести! Ну что ж, негодяй, радуйся! Месть твоя свершилась — мой отец мертв!

— Мертв?

— Да, да, можешь гордиться собой — ты отомстил!

— Солейс, о чем ты? Я забыл об этом еще в Кэвиндейле.

Солейс ошарашенно взглянула на него. Острая боль пронзила ей сердце.

— Ну конечно, — кивнула она, — конечно, ты забыл о ней… в ту минуту, когда пронзил мечом сердце моего отца. Я сама это видела. — Слезы брызнули из ее глаз, и она сердито утерла их тыльной стороной ладони. — Я видела тебя!

Логан отступил назад. Солейс понимала, что должна бежать, но не могла. У нее подгибались ноги. Вдруг лицо Логана смягчилось и в глазах засветилось понимание.

— Но он жив, Солейс… — чуть слышно прошептал он.

— Что?!

— Я не убивал его. Честно говоря, я… я просто не смог это сделать.

— Но я же видела…

Логан покачал головой.

— Я собирался его убить. Господи помилуй, как же я мечтал увидеть Фариндейла мертвым! Отомстить за мать, отца. Но… в тот момент я думал только о том, какое горе причинит тебе его смерть! И у меня не поднялась рука. Это разбило бы тебе сердце.

— Так мой отец жив?

Логан кивнул.

— Но… ты ведь столько лет мечтал отомстить!..

— Теперь уже не хочу. — Логан рассмеялся. — Представляешь, не хочу мстить! Не хочу даже завладеть Фултоном! — Смех его оборвался. Наклонившись, он заглянул в глаза девушки. — Все, чего я хочу, это ты, Солейс!

В ее душе вдруг вспыхнула надежда.

Логан нежно коснулся пальцами щеки Солейс.

— Ты, похоже, доверяла мне больше, чем я сам. Ты любила меня тогда, когда я сам себя не любил. Мне понадобилось немало времени, чтобы понять это, и еще больше — чтобы избавиться от гнева и жажды мести. Теперь я хочу только тебя! Я люблю тебя, Солейс.

Вдруг стена за спиной девушки бесшумно сдвинулась в сторону. Схватив Солейс, Баркли намотал на руку ее волосы и грубо рванул к себе, прикрывшись ею как щитом.

— Кажется, этот человек беспокоит вас, дорогая? — злобно прошипел он.

Логан шагнул вперед, но Баркли тут же приставил меч к горлу Солейс.

— Осторожно! — предупредил он. — Если я поскользнусь, мы оба лишимся этого сокровища.

Логан замер.

Боль и страх исказили лицо Солейс. Не обращая ни малейшего внимания на ее крики, барон поволок ее за собой в темноту коридора.

— И не вздумай преследовать меня, старина, — проговорил Баркли, — у меня не дрогнет рука прикончить ее.

Логан молча смотрел, как Баркли исчез в темноте потайного хода, скрытого за алтарем. Бешеная ярость охватила его. Весь дрожа, Логан бросился в церковь, где все еще свистели мечи и раздавались вопли и хриплые стоны сражавшихся и раненых. Один из людей Баркли заступил ему дорогу и занес меч над его головой. Взревев, как раненый зверь, Логан ринулся на врага и разрубил его пополам.

Прорвавшись к двери, Логан выбежал в длинный коридор, обежал взглядом затейливый орнамент каменной кладки, нажал на стену, и она сдвинулась. За ней чернел проход. Сердце Логана замерло. Еще никогда в жизни он не испытывал такого страха. Мысль о том, что он потеряет Солейс, пугала его больше, чем смерть. Ничего подобного не было с ним, даже в первую встречу с Голиафом, чуть не стоившую ему жизни… и много лет назад, когда он увидел армию Фариндейла возле Фултона.

Логан мчался сквозь темноту, думая только о том, что должен успеть вовремя. Ноги его скользили и разъезжались на покрытом слизью каменном полу потайного хода. Постепенно сужавшиеся стены покрывал мох. В нос ударил противный запах плесени. Пахло гнилью… и смертью. Логан бежал все быстрее, дыхание со свистом вырывалось из его горла, кровь с шумом стучала в висках. Он хорошо помнил, что этот ход ведет к северной башне замка. Если ему повезет, он настигнет Баркли прежде, чем тот доберется до крепостных стен. Коридор закончился стертыми от старости ступенями лестницы, ведущей в башню. Вихрем взлетев по ней, Логан выскочил на крепостную стену и лихорадочно огляделся. Никого!

Он устремился по стене к северной башне Фултона. Ветер выл и стонал, швыряя колющий снег ему в лицо. В ночном небе грозно клубились тучи. Вдруг Логан замер, увидев, что из-за потайной двери появился Баркли. Он волоком тащил за собой отбивавшуюся Солейс.

— Баркли! — крикнул Логан.

Барон обернулся и, заметив врага, снова приставил меч к горлу девушки.

Логан узнал клинок: это был меч его покойного отца. Й снова Логан содрогнулся от ярости. Пелена гнева застилала ему глаза, но голова вдруг стала ясной.

— Отпусти ее, — сказал Логан.

Сверкнула молния, и раскат грома расколол небо.

Логан медленно двинулся вперед. Ветер бил ему в лицо, будто стараясь оттащить от Солейс. Но никакая сила в мире уже не могла остановить его.

Барон, ухмыльнувшись, снова поднес меч к горлу девушки.

— Отпусти ее! — хрипло повторил Логан. В голосе его прозвучала смертельная угроза. — Это ведь я тебе нужен, а не она.

Опять ослепительно сверкнула молния.

— Мне плевать на тебя, слышишь? — крикнул Баркли. — А теперь назад — или она умрет!

Логан замер. Мысли лихорадочно метались у него в голове. Если он уступит, Баркли сбежит. А стоит ему сделать хоть шаг вперед, и негодяй с наслаждением перережет Солейс горло. Логан отступил.

Вдруг из-за облаков камнем упал черный сокол. Раздался хриплый клекот, и вслед за ним дикий вопль Баркли. Рассвирепевшая птица рвала барону лицо когтями, норовя вцепиться в глаза. Баркли, ослепленный ужасом и болью, завыл, как раненый зверь. Отшвырнув Солейс, он попытался пронзить сокола мечом, но тот, взмахнув огромными крыльями, взмыл в небо.

От толчка Баркли Солейс соскользнула со стены. Снова сверкнула молния, и в ее свете Логан с ужасом увидел, что она висит, вцепившись в зубец крепостной стены.

Выронив меч, он бросился к девушке и схватил ее за руку.

— Логан! — крикнула Солейс.

Страх стиснул его сердце, когда далеко внизу он увидел острые камни. Ни одно живое существо не уцелело бы, сорвавшись с крепостной стены.

— Держись! — закричал Логан. А проклятый ветер раскачивал Солейс, швыряя ее о стену. — Держись! — снова прохрипел Логан и начал подтягивать ее наверх. Наконец девушка ухватилась за край зубчатой стены.

И в этот момент Логан услышал за спиной осторожные шаги.

Выпустив Солейс, он обернулся и успел метнуться в сторону, уклонившись от удара меча. Лезвие лязгнуло о стену, и осколки камня брызнули им в лицо. Солейс вскрикнула, и Логан вдруг увидел, что она опять скользнула вниз.

В ту же минуту он ударил барона ногой в грудь, и тот, выронив меч, отлетел назад.

Логан как безумный бросился к оружию. Меч, его меч! Он крепко стиснул его в руке. Прохладная рукоять привычно легла ему в ладонь, и что-то дрогнуло в его душе. Проглотив комок в горле, Логан взглянул на барона:

— Убирайся!

Но тот и не думал сдаваться. Взяв свой меч, он ждал удара.

Бросив взгляд через плечо, Логан увидел, что Солейс отчаянно цепляется за стену. Ее глаза молили о помощи.

— Логан! — услышал он. Девушка оказалась между ним и Баркли. Если он бросится ей на помощь, Баркли всадит в него меч. Значит, надо отвлечь барона.

— Ну что ж, пора наконец покончить с этим.

Логан прыгнул вперед. Тяжелые мечи скрестились. Логан вложил в этот удар всю свою силу. Еще удар, еще! Баркли шаг за шагом отступал назад, все дальше от Солейс. Логан сражался с мужеством отчаяния, хорошо понимая, что каждая минута может стать для девушки последней.

Оттеснив Баркли, Логан устремился к Солейс, но барон был начеку. Сделав выпад, он заставил своего противника повернуться к нему лицом. Мечи снова скрестились. Из-за стены послышался слабый голос Солейс, и лицо Логана исказила судорога.

— В чем дело, старина? — издевательски прошипел Баркли. Молния вновь прорезала небо, и в ее мертвенно-белом свете Логан увидел отвратительную ухмылку на лице барона. — Слышал? Тебе стоит поторопиться. Если не ошибаюсь, девчонка вот-вот сорвется!

Обезумев, Логан рванулся к нему и нанес страшный удар, но барон парировал его. Однако сила удара бросила его на колени. Воспользовавшись этим, Логан ударил Баркли сапогом в лицо. Кровь ручьем хлынула из ноздрей барона, и он рухнул навзничь. Прижимая ладони к окровавленному лицу, Баркли рычал от боли и унижения.

Логан бросился на помощь Солейс, подхватил ее под мышки, рывком втащил на стену и осторожно усадил, прислонив к зубцу крепостной стены. Ее била крупная дрожь.

Прижавшись к Логану, Солейс заглянула ему в глаза. И вдруг пронзительно вскрикнула.

Логан, едва успев поднять меч, парировал рубящий выпад Баркли. И снова с грохотом скрестились тяжелые боевые мечи. Залитые потом, искаженные яростью лица противников едва не соприкасались.

Опять ослепительно вспыхнула молния, и от грохота грома земля, казалось, вздрогнула у них под ногами.

— Рассчитываешь выпутаться и на этот раз? Не выйдет, — прорычал Логан. — Твое место в аду!

— Ты сам продал душу дьяволу, — насмешливо бросил Баркли. — Не побрезговал затащить в постель дочь своего врага!

Оттолкнув его, Логан сделал несколько шагов назад.

Барон атаковал немедленно. Меч прошел так близко, что его острие едва не задело голову Логана. Быстро присев, он сделал выпад, целя барону в колено. Баркли едва успел опустить клинок, чтобы блокировать

удар.

Выпрямившись во весь свой исполинский рост, Логан занес над головой отцовский меч и прыгнул вперед. Лицо его выражало неутолимую ненависть, в глазах пылал мрачный огонь.

— Ты предал меня, негодяй, — прорычал он.

Мечи вновь скрестились, и сноп искр выхватил из темноты лица противников.

— Наивный дурак! — презрительно бросил Баркли.

— Ты предал и пытал моего брата! — Логан надвигался на барона, направляя острие меча то в горло врагу, то в грудь, то в лицо.

Баркли начал отступать.

— Твой брат — такой же упрямый идиот, как и ты!

— Ты подверг смертельной опасности жизнь моей дамы, — продолжал Логан, надвигаясь на него неумолимо, словно судьба.

— Твоя дама — обычная шлюха! — с презрительным смехом выкрикнул Баркли.

Логан ринулся в атаку, безжалостно нанося удар за ударом, заставляя барона отступать все дальше. Сделав ложный выпад, он занес меч над головой Баркли, и тот тоже поднял меч, чтобы отбить удар. А Логан, молнией метнувшись в сторону, коротким ударом вонзил клинок в живот барону.

Время, казалось, остановилось. Взгляд Баркли остекленел. Логан всем телом налег на рукоять меча, и острие вышло из спины барона. Он рухнул на колени, и Логан презрительно пнул его ногой.

Солейс бросилась к Логану. Обхватив девушку, он прижал ее к груди. Оба они смотрели на лежащего в луже крови Баркли. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди. Пальцы конвульсивно скребли рукоять родового меча Греев, пронзившего его. Он с трудом повернул голову, и взгляд его остановился на Логане. Знакомая кривая ухмылка появилась на губах Баркли. Он открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но не смог. Изо рта его хлынула кровь. Бледно-голубые глаза закатились, он содрогнулся и обмяк.

Все внезапно стихло. Не сверкала молния, смолкли раскаты грома. Высоко в небе мерно описывал круги черный сокол. Потом с хриплым клекотом птица скрылась за облаками.

Логан обнял Солейс.

— Кончено, — простонал он, зарывшись лицом в ее шелковистые волосы.

Первые капли дождя тяжело забарабанили по земле. Резкий порыв ветра хлестнул Логана по спине, и он теснее прижал девушку к себе. И тут хлынул дождь, мгновенно скрыв от них и башню, и сам замок.

Держась за руку Логана, Солейс вошла в церковь, битком набитую вооруженными воинами в латах. Увидев их, Блэйд приветственно замахал рукой. Широкая усмешка осветила его по-мальчишески привлекательное лицо.

— Эй, Грей! — радостно завопил он.

Услышав его крик, все разом обернулись и с радостными возгласами окружили Логана и Солейс.

— Они сбежали, Логан, — говорил Блэйд. — Голиафу удалось захватить нескольких воинов, но остальные предпочли исчезнуть. А эти утверждают, что большинство людей Баркли были наемниками. Так что скорее всего решили не рисковать жизнью ради проигравшего хозяина.

Логан хлопнул приятеля по плечу.

— Славно сработано!

Пробившись сквозь плотное кольцо друзей, он устремился вперед.

— Ах! Слава Богу!

Как хорошо Солейс знала этот голос! Сердце ее радостно встрепенулось.

— Отец! — смеясь и плача, крикнула она.

Воины расступились, и лорд Фариндейл кинулся к дочери.

— Ты не ранена? — с тревогой спросил Фариндейл.

— Нет, — прошептала Солейс, дрожа всем телом, — Господи, даже не верится! Ведь я считала, что тебя уже нет в живых! — Всхлипнув, она повисла у отца на шее. Девушка прижималась к нему всем телом, словно боясь, что он исчезнет.

— Все хорошо, Солейс, это я. — Фариндейл уткнулся лицом в волосы дочери.

— Отец! — Солейс обернулась. Прихрамывая, к ним шла Бет. — О отец! — воскликнула она, обнимая его. — Я уж думала, ты никогда не вернешься!

Лорд Фариндейл обнял младшую дочь, хотя они никогда не были особенно близки. Внезапно отстранив Бет, он окинул презрительным взглядом ее округлившийся живот.

— Это было ужасно, — потупив взгляд, жалобно прошептала Бет.

Лорд Фариндейл и Логан обменялись взглядами.

— Почему ты даже не дала мне знать? — сурово спросил лорд Фариндейл.

— Я… я не могла. Эдвин никого и близко ко мне не подпускал. И вообще держал меня под замком в собственной комнате. Как какую-то пленницу! Я…

— Я пробрался в Фултон вместе с другими под видом странствующего монаха, — прервал ее Фариндейл, — и провел здесь несколько дней. И видел, как ты увивалась вокруг этого мерзавца. Замолчи, Бет! Теперь я ничуть не сомневаюсь, что он легко затащил тебя в постель!

— Ну и что?! — взвизгнула Бет. — Должна же была я защитить себя!

Фариндейл выхватил из складок одежды кинжал с драгоценной рукоятью, тот самый, который Логан вырвал из руки Грэма, когда тот пытался убить Солейс. Позже этим кинжалом Райдер хотел перерезать ей горло.

— Узнаешь его? — спросил лорд Фариндейл. — Я подарил тебе его перед тем, как уехать.

— Узнаю, — пробормотала Бет. — Где ты его взял?

Лорд Фариндейл нахмурился.

— Он был у того человека, который напал на Солейс.

— Он украл его! — завопила Бет. — Клянусь! Я не видела кинжал уже несколько месяцев!

— Молчи! — остановил ее отец. — Твоя ложь уже никогда не тронет меня. Жажда власти, зависть, жадность — вот что одолевает тебя! В отличие от Солейс ты всегда любила только себя! А теперь слушай меня, Бет! Я отправлю тебя в монастырь, где ты проведешь остаток своих дней в молитве и покаянии, умоляя Господа, чтобы он простил твои злодеяния.

— Отец, прошу тебя! Я ношу под сердцем дитя! Ты не можешь быть так суров со мной! — заливаясь слезами, кричала Бет.

Сделав знак одному из своих людей, лорд Фариндейл отвернулся от дочери. Двое стражников повели ее к двери. Пронзительные вопли Бет эхом разносились под куполом церкви. Но вот наконец они стихли вдали.

— Добрые сестры позаботятся о ее ребенке, — сказал отец Солейс. — Не волнуйся, с Бет все будет в порядке.

Окинув Логана строгим взглядом, Фариндейл опустил руку ему на плечо. Солейс заметила, что Логан растерялся. — Я многим обязан тебе, сынок, — тихо проговорил старый рыцарь. — Моя дочь… мой замок… целы, и вселишь благодаря тебе. Скажи, чем отплатить тебе за все, что ты сделал для меня?

Сейчас Логан попросит вернуть ему Фултон — Солейс ничуть не сомневалась в этом. Ведь он всегда желал больше всего на свете снова вернуться в родной дом. И Логан получит его, это будет справедливо. Но почему-то странная, щемящая грусть вдруг охватила девушку.

— Лорд Фариндейл, — тихо сказал Логан, — есть только одно, чего я хотел бы больше всего на свете. Лучшая награда для меня — рука вашей дочери.

Сердце Солейс дрогнуло и радостно забилось. Она увидела улыбку Логана, и с губ ее сорвался радостный крик.

— Мне следовало догадаться, — добродушно сказал лорд Фариндейл. — Что ж, мальчик, она твоя!

Солейс бросилась Логану на шею. Он легко подхватил ее и, радостно смеясь, закружил по церкви. Когда ее ноги наконец коснулись земли, девушка, смеясь и плача, приподнялась на носочках и подставила ему губы для поцелуя.

Логан ждал у ворот, ведущих в Фултонский замок, и ветер трепал его темные волосы. Он с грустью смотрел, как его брат садится на лошадь. Сокол на плече Логана крутил головой и переступал с ноги на ногу.

Поправив черную повязку, прикрывавшую отсутствующий глаз, Питер протянул руку брату.

— Что ж, желаю тебе счастья.

— Надеюсь, ты когда-нибудь передумаешь, — ответил Логан. — Помни, что в Фултоне ты всегда желанный гость. — Помолчав немного, он добавил: — Теперь, когда мы наконец нашли друг друга, я не хотел бы снова потерять тебя, Питер.

— Думаю, пришло время и мне посмотреть свет. — Питер задумчиво посмотрел на расстилающуюся перед ним дорогу, потом вздохнул и украдкой бросил взгляд назад, туда, где, прислонившись к воротам, стояла Солейс. — Понимаешь… я не могу остаться.

Логан кивнул.

— Что ж, удачи тебе.

— И тебе. — Питер пришпорил коня, и тот рысью на правился к деревне.

Логан долго смотрел вслед брату, размышляя, испытал ли и Питер такое же чувство утраты, когда его брат выехал из ворот Фултона посмотреть на войско Фариндейла, стоявшее у ворот замка. Думал ли брат, что они встретятся лишь спустя много лет?

Солейс тронула его за руку, и Логан обернулся. В глазах его застыла боль. Она ласково погладила Логана по щеке.

И вдруг сокол расправил могучие крылья и взмыл в небо. Описывая широкие круги, он поднимался все выше и выше.

Еще один, последний круг сделал он над головами Солейс и Логана, и тут мощный порыв ветра подхватил его и понес вслед за Питером. Онемев от изумления, Логан увидел, как сокол догнал брата, покружил над ним, а потом камнем ринулся вниз.

Питер с досадой отмахнулся. Сокол же, снова взмыв в небо, начал описывать над ним широкие круги. Он не выпускал Питера из виду.

Логан и Солейс обменялись удивленными взглядами.

— Похоже, твой ангел-хранитель решил теперь опекать Питера, — улыбнулась она.

Логан только присвистнул.

— Держу пари, ты будешь скучать по нему.

— И не подумаю. — Логан обнял Солейс и заглянул в сияющие зеленые глаза. — Только не я!

Солейс усмехнулась. Логан прижался к ее губам.

— Не стану.

— Еще как станешь!

— Ладно, — нехотя согласился Логан, — твоя взяла! Буду… немножко. — Сейчас он согласился бы с чем угодно, лишь бы увидеть улыбку Солейс.

С обожанием глядя на нее, он чувствовал себя счастливейшим человеком на земле. У Логана было все, о чем он мечтал, и то, о чем даже мечтать не смел, — у него была Солейс.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.