Ледяное сердце

Глава 1

Дурман в голове никак не желал развеиваться. Даже навязчивый скрип кресла-качалки больше не вызывал раздражения, хотя первое время мне казалось, что я не вынесу подобного издевательства и сойду с ума от этого противного звука.

- Как моя дочь? – голос отца прозвучал глухо, будто издалека.

А ведь я и не заметила, когда он пришёл. Скрип сразу прекратился, это сиделка вскочила с насиженного места, завидев лорда.

- Ей становится хуже, милорд, - она и не думала скрывать истинное положение дел от своего господина.

Со служанками эта словоохотливая женщина бывала ещё более откровенной, уверенно заявляя, что жить мне осталось не больше недели. Поразительное бессердечие со стороны той, кому в обязанности вменялась забота о больных и немощных. Эту особу ничуть не волновал тот факт, что я прекрасно слышала всё, что она говорила. Видимо, дела мои и впрямь были плохи.  

- Сибелиус приходил к ней сегодня? – задал следующий вопрос отец, медленно приближаясь к моей постели.

Если бы я могла, то укрылась бы одеялом с головой, лишь бы он не видел меня настолько слабой и беспомощной, как сейчас.

- Приходил, ваша светлость, - послышался ответ. - Только проку от его визитов никакого. Бедняжке уже ничто не поможет.

Сиделка постаралась выразить голосом сочувствие, но у неё ничего не вышло – фальшь ощутила не только я.

- Избавь меня от притворной жалости, - отец резко оборвал её причитания. – Лучше смени бельё и проветри покои моей дочери. Я плачу тебе деньги не за пустую болтовню.

Герцог вышел из комнаты, хлопнув дверью, а сиделка принялась недовольно ворчать, что, мол, не ценят господа её усилий. Однако ослушаться хозяина она не посмела. Принялась ворочать меня с боку на бок, перестилая простыни, меняя ночную рубашку. Даже пару раз мазнула по моей спине и груди влажной тряпкой, на большее её не хватило.

С недавних пор тело отказывалось мне подчиняться, и потому я чувствовала себя безвольной куклой в чужих руках. Надо сказать, очень недобрых руках. После грубых касаний сиделки на моей коже наверняка останутся синяки. И где только отец её отыскал? Или это опять происки моей мачехи?

Сказав напоследок несколько нелицеприятных слов в мой адрес, сиделка распахнула окно и вышла из комнаты.

Я наслаждалась мгновеньями тишины и покоя. Разговоры слуг в основном состояли из сплетен и пересудов, что изрядно утомляло моё сознание, хотя только так и можно было узнать, кто и что из себя представляет.

К примеру, из двух горничных – Кори и Мари, я бы оставила только Кори. Мари слишком честолюбива, а ещё, кажется, не чиста на руку. Однажды я видела, как она рылась в моей шкатулке с драгоценностями. Зато Кори всегда добросовестно исполняла свои обязанности и старалась помалкивать, особенно если разговор заходил о господах.

Свежий воздух, приправленный ароматом жасмина, постепенно наполнял комнату. Я старалась дышать глубоко, получая несказанное удовольствие даже от такой малости. В последнее время у меня почти не осталось радостей в жизни.

Я так погрузилась в свои размышления, что не сразу заметила появления леди Люсинды – моей мачехи.

Отец женился два года назад, а год спустя, когда у Люсинды родился сын, меня поразила неизвестная болезнь. Никому не пришло в голову связать воедино эти два обстоятельства, но у меня было время подумать и прийти к определённым выводам.

Беспричинная слабость и головокружения стали лишь первыми симптомами смертельного недуга. Позже появились головные боли и обмороки, тошнота и невозможность принимать твёрдую пищу. За прошедший год из здоровой жизнерадостной девушки я превратилась в жалкую развалину. Думать не хочу, как я сейчас выгляжу, если даже родной отец во время своих кратковременных визитов старается не смотреть в мою сторону.

Леди Люсинда сперва мне очень понравилась. Я наивно поверила в то, что мы с ней непременно подружимся, ведь разница в пять лет не могла стать серьёзным препятствием на пути нашей дружбы. А вот обещанные мне в приданое серебряные рудники – легко справились с этой задачей.

Мачеха навещала меня довольно часто. Подолгу просиживала у кровати, рассказывала разные истории из своей прежней жизни, иногда читала вслух любовные романы. Вероятно в глазах окружающих она являлась образцом истинной добродетели. Я бы тоже поверила в доброту леди Люсинды, если бы однажды не стала свидетелем её разговора с сиделкой.

Они думали, что их никто не услышит. И будь я обычным человеком, не смогла бы разобрать ни слова из сказанного полушёпотом. Но от мамы-оборотня помимо всего прочего, мне достался ещё и отличный слух.

- Станешь добавлять это зелье в питьё, но так, чтобы никто не заметил, - говорила Люсинда, вкладывая в руку сиделки небольшой пузырёк, в котором плескалась мутноватая жидкость. – Да смотри, не более двух-трёх капель за раз. Быстрая кончина Элайны может вызвать у его светлости подозрения, но если соблюдать осторожность, он ни за что не догадается, что смерть его дочери не была случайной.

- Не сомневайтесь, миледи, я всё исполню в точности, как вы сказали.

Сиделка спрятала пузырёк в карман, и в руки ей тут же лёг небольшой мешочек с тихо звякнувшими монетами.

- Когда дело будет сделано, получишь вдвое больше против этого, - сказала Люсинда, а сиделка истово принялась уверять госпожу в своей безграничной преданности.

К сожалению, я не успела поведать об услышанном разговоре отцу. Сперва он находился в отъезде, а когда вернулся, я уже была настолько слаба, что не могла говорить.  

Визиты Люсинды превратились для меня в настоящую пытку. А она, будто чувствуя, что мне неприятно её присутствие, старалась задержаться подольше. Я отворачивалась к стене, чтобы не видеть злорадного блеска в её глазах, притворялась спящей, но мачеха всё равно не уходила.

Глава 2

Герцог ненадолго задержался у постели дочери. Элайна уже не выглядела смертельно больной. Она спала, и дыхание её было ровным, а не вырывалось рваными хрипами, как до вмешательства ведьмы. Оставалось решить, как уберечь дочь от последующих покушений, а в том, что они будут, Алвар не сомневался. Злодей может затаиться на время, но потом ударит снова, и будет бить до тех пор, пока не доведёт начатое до конца.

О том, кому выгодна смерть Элайны, гадать не приходилось. Люсинда не единожды намекала ему, что серебряные рудники, обещанные им в приданое дочери – это слишком щедрый жест с его стороны. Хватило бы и угольных шахт.

Алвар же стоял на своём и идти на попятный не собирался. Он желал для своей дочери только самого лучшего. Богатое приданое значительно увеличивало её шансы на удачное во всех отношениях замужество. С её внешностью и деньгами она могла бы позволить себе выйти замуж по любви. Будучи дважды женатым человеком, Алвар в полной мере ощутил разительное отличие брака по любви от брака по расчёту.

Свою вторую жену он не любил. В его сердце попросту не было место ни для кого кроме Юлали – его первой и единственной возлюбленной.

К сожалению, его счастье продлилось недолго. Да иначе и быть не могло. У оборотней всё не как у людей. Встреча с истинной парой неизбежно ставила крест на прежних отношениях. Алвара о таком предупреждали и он, как мог, ограждал любимую от встреч с соплеменниками. Но разве такую как Юлали удержишь под замком?

Однажды она ушла и не вернулась, и даже весточку о себе не оставила. Это уж после от её родителей пришло письмо с объяснениями и уведомлением о том, что брак их расторгнут, а Элайна остаётся под его опекой вплоть до совершеннолетия.

Второй брак являлся для герцога вынужденной мерой. Алвару нужен был наследник. Люсинда показалась ему достаточно холодной и рассудительной девушкой, чтобы довольствоваться титулом герцогини и не претендовать на его сердце.

Первое время всё действительно шло хорошо. Ровно до тех пор, пока супруга не узнала о серебряных рудниках. Тут то и выяснилось, что она вовсе не была бесчувственной особой, какой ему представлялась. Люсинда испытывала безумную всепоглощающую страсть к деньгам, настолько сильную, что отважилась даже на убийство. В том, что именно она и являлась злоумышленником, покусившимся на жизнь Элайны, герцог не сомневался. Больше то некому.

Алвар не ожидал, что Люсинда добровольно сознается в содеянном, да ему и не было нужды в её признании. Отдавать супругу в руки правосудия герцог не собирался. Всё же она являлась матерью его сына. А вот обезопасить себя и дорогих ему людей от её злых козней он был обязан. Сейчас она покусилась на жизнь Элайны, а позже возможно решит, что и супруг ей не нужен, ведь наследник уже имеется.

Алвар почувствовал себя неуютно в собственном замке. Он не был трусом и привык встречать опасность лицом к лицу, но как противостоять коварству и подлости, маскирующимся под истинное благочестие, мужчина не знал. Сражаться с женщинами прежде ему не приходилось. Герцог не мог понять, чего Люсинде не хватало. Он был достаточно богат и знатен, чтобы удовлетворить все её потребности. Её положению в обществе многие завидовали. Подобной глупости и жадности от супруги Алвар никак не ожидал.  

Пришлось, стиснув зубы, принимать нелёгкое решение: Люсинда должна отправиться в монастырь и провести остаток дней в молитвах о спасении своей души. Скандал, конечно же, разразится нешуточный, да и родители супруги вряд ли спокойно воспримут подобное известие, но им придётся смириться, чтобы избежать ещё больших неприятностей.

- За что мне всё это? – простонал герцог, обращаясь к небесам. Ответа Алвар, разумеется, не получил, да он его и не ждал.

Люсинда возникла на пороге комнаты неожиданно. Герцог ощутил её появление каким-то шестым чувством. В спальне Элайны сразу будто похолодало. И как он раньше не замечал, что присутствие Люсинды буквально вымораживает всё вокруг?

- Дорогой, что ты здесь делаешь? – спросила она нежным голоском.

- Это спальня моей дочери, Люсинда. Надеюсь, ты не забыла, что девочка тяжело больна, - ответил герцог язвительно.

Алвар стоял спиной к супруге и не думал поворачиваться к ней лицом. Видеть её сейчас, было для него худшим из зол. Герцог опасался, что не сдержится и впервые в жизни ударит женщину.

- Мне доложили, что ты приглашал в замок ведьму, - сказала Люсинда, и Алвар уловил в голосе жены тень тревоги.

Ему всё же пришлось обернуться, чтобы окинуть супругу долгим оценивающим взглядом. Герцогиня была бледна, но держалась прямо, чем вызвала в нём глухое раздражение. Ни капли раскаяния в серых льдистых глазах. Не женщина, а бесчувственная статуя. Казалось, ничто не способно поколебать её уверенность в собственной правоте. Даже сейчас, когда Элайна чуть было не умерла по её прихоти, видно, что Люсинда не чувствует за собой никакой вины. Она искренне полагает, что, действуя в интересах сына, имела полное право распоряжаться чужой жизнью.

- Зачем ты это сделала, Люсинда? – спросил он устало. Бессонная ночь и тревога за Элайну, казалось, полностью лишили его сил. 

Люсинда с вызовом посмотрела в глаза мужа, словно готова была признаться в содеянном здесь и сейчас, но в последний момент передумала и попыталась увильнуть от ответа:

- Не понимаю, что ты имеешь в виду, Алвар. Я не сделала ничего такого, что противоречило бы интересам семьи.

- Полагаю, моя старшая дочь Элайна, в твоём понимании, не является частью семьи, об интересах которой ты так рьяно радеешь.

Герцогиня пожала точёными плечиками и ответила уклончиво:

- Все дочери рано или поздно покидают родительский дом, Алвар. Сыновья – другое дело, они - продолжатели рода. Тебе ли не знать?

- К несчастью, дорогая супруга, лишая мою дочь права на жизнь, ты позабыла об одной незначительной детали, - герцог выдержал паузу и, когда жена в нетерпении подалась вперёд, пояснил, – Элайна наполовину оборотень.

Глава 3

Как не тянула я с отъездом, время летело неумолимо. И вот пришёл тот день, когда не осталось причин для дальнейшей задержки. Вещи были собраны, напутственные слова сказаны, торжественные обещания не уронить честь рода и постараться не влипать в неприятности, даны.

Провожали меня будто королеву. Во двор высыпали все обитатели замка, вплоть до кухонных работников. В другое время отец призвал бы слуг к порядку, но сегодня ему было не до них. Кажется, он вовсе не замечал скопления народа позади себя. Сжимал моё лицо в ладонях и смотрел так, словно хотел насмотреться на всю жизнь. Потом прижал к себе крепко и уткнулся лицом в макушку. Я сдавленно охнула, когда почувствовала, что ещё немного и мои рёбра попросту треснут, не выдержав наплыва родительской любви.

- Извини, - хриплым голосом сказал отец и выпустил меня из объятий. - Доброго тебе пути, Элайна, и возвращайся поскорее. Я буду скучать.

- Я тоже буду скучать, папочка, - ответила я и, привстав на носочки, чмокнула отца в колючую щёку.

В последний раз оглянувшись на замок, в котором прошла вся моя жизнь, я решительно шагнула к карете. Внутри меня бушевал целый ураган эмоций. И не скажу, что в нём наличествовали тоска и уныние. Напротив, меня буквально распирало от страстного желания поскорее отправиться в путь, навстречу новым впечатлениям. Кажется, кровь матушки всё же проявилась во мне такой вот неуёмной тягой к приключениям. Хотела бы я знать, чего ещё ожидать от себя обновлённой. Ясно одно, я изменилась и уже никогда не буду прежней - послушной папиной дочкой.

***

Как и ожидалось, желающих составить мне компанию в тесной карете не нашлось. И я этому даже обрадовалась. Сейчас мне было не до разговоров с попутчиками. Впервые в жизни я покидала родные места и потому неотрывно смотрела в окно, стараясь запомнить в мельчайших деталях проносящийся мимо пейзаж.

Два часа пролетели незаметно, за это время мы успели пересечь границу с соседним герцогством и теперь направлялись к постоялому двору. Очень вовремя, надо сказать. Насущные потребности организма уже давали о себе знать, моё терпение было на исходе, а я так и не придумала, как привлечь к себе внимание спутников, чтобы деликатно поведать им о своей проблеме.

К счастью, мои сопровождающие тоже оказались сделанными не из стали, да и коней своих по-видимому очень любили и берегли. Первым делом позаботились о них и только после того как убедились, что мальчишки-конюхи знают своё дело и не дадут разгорячённым животным воды прежде, чем те остынут от долгой скачки, вспомнили о собственных нуждах. Зато обо мне едва не забыли. Дружной компанией направились к гостеприимно распахнутым дверям таверны и застыли уже на пороге, недоумённо оглядываясь по сторонам.

- А где девчонка? Она что, отказалась идти с нами? - озадачился шедший позади всех оборотень.

Взгляды двуликих устремились в сторону кареты. А я вдруг поняла, что напрасно жду от сопровождавших меня мужчин проявления любезности. Никто из них не собирался приходить мне на помощь, открывать дверь кареты и предлагать руку для опоры. Пора бы мне перестать ожидать от своих спутников галантности и начать рассчитывать только на себя. У оборотней видимо не принято помогать дамам. Надо хорошенько это запомнить, чтобы в дальнейшем не попадать в неудобное положение.

Впрочем, чему я удивляюсь? Глядя на оборотниц, язык не поворачивался назвать их слабым полом. Такой даме предложишь помощь, а в ответ получишь град оскорблений. Ведь по её мнению, подобное предложение унижает её достоинство.

Под насмешливыми взглядами своих спутников я самостоятельно выбралась из кареты и с невозмутимым видом направилась к ожидающей меня компании.

- Ты что-то долго, - один из парней попытался меня задеть.

В ответ я лишь фыркнула, не удостоив насмешника даже взглядом. Внутрь помещения прошла первой. Не потому, что чересчур смелая или безрассудная, просто была уверена, что никто из находящихся там людей не захочет связываться с двуликими. Я же сейчас являлась одной из них. Пусть ниже ростом и изящнее телосложением, но одета и выгляжу точно так же, как мои спутники. Определённо, мысль сменить гардероб оказалась весьма удачной.

Самый большой стол располагался в центре зала, туда я и направилась. Оборотни шли следом. Они ступали тихо, почти невесомо, но я будто кожей чувствовала их присутствие за своей спиной.

Едва мы уселись, к нам поспешили подавальщицы. Девицы вели себя довольно развязно, но я постаралась сделать вид, что не замечаю их вызывающего поведения. Впрочем, мои спутники тоже не обращали на них внимания. В один миг стол был заставлен всевозможными яствами. Преобладали, разумеется, мясные блюда. Но и от сладкого двуликие не отказались.

- А теперь давай знакомиться, - сказал тот самый оборотень, которого я сочла старшим в этой группе. - Твоё имя нам известно. Меня зовут Рой. По правую руку от тебя сидит Мина, по левую - Клер. Дальше по кругу Чед, Захар, Раст, Алек, Керт, Венс и Гарнет.

Я обвела их взглядом, но к своему стыду, не смогла запомнить всех имён сразу. Однако, произнесла вежливое:

- Приятно познакомиться.

- Уверен, ты заметила, что мы обращаемся друг к другу по именам, - продолжил Рой. - Пусть тебя это не удивляет. Между родственниками допускается подобная вольность. Все мы в той или иной степени состоим в кровном родстве. Раст, Керт и Гарнет - родные братья. Клер - моя сестра. Твоя мать - старшая сестра Захара. Будем считать, что ты доводишься всем нам племянницей, так будет проще.

Привыкнув к тому, что у меня имеются только отец и брат, я была шокирована появлением столь многочисленной родни. Оказывается, у меня так много родственников, что даже всех имён сразу не запомнишь.

- Ты конечно сейчас взволнована, - верно оценил моё состояние Рой, - но скоро привыкнешь.

- Вряд ли она у нас приживётся, - мрачно предрекла Клер. Она хотела ещё что-то сказать, но осеклась под тяжёлым взглядом Роя.

Глава 4

Рой перехватил меня на полпути к воротам. Я была настолько раздражена, что не замечала, куда иду. Просто хотела оказаться подальше от Мины, а в особенности от Клер.

- Ты куда собралась, Элайна? - дядюшка схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

Я посмотрела на Роя с вызовом, но от его встревоженного взгляда скопившаяся в груди обида лопнула, будто мыльный пузырь. Я осознала, что веду себя глупо. В самом деле, куда я собралась идти одна среди ночи? Да я и шагу за воротами сделать не успею, как окажусь в лапах какого-нибудь зверя.

Перед мысленным взором возник образ снежного барса, напугавшего и заворожившего меня одновременно. Великолепное животное. Таким можно только восхищаться, но лучше делать это на расстоянии. Неужели он тоже оборотень? Хотела бы я увидеть его в человеческом обличье.

- Эй, ты о чём замечталась? - Рой пощёлкал пальцами перед моим лицом.

- Да так, ни о чём, - ответила я, невольно краснея под его внимательным взглядом. - Просто вспомнила кое-что.

- Или кое-кого, - Клер незаметно оказалась рядом. Буквально вынырнула из тени. Она всё никак не унималась и продолжала насмешничать надо мной. Однако в этот раз рядом со мной находился Рой, а он умел поставить сестру на место.

- Довольно, Клер, - сказал Рой непререкаемым тоном, - ты много болтаешь в то время, как нас уже ждут. Хочешь пойти на ужин к главе клана в таком виде? Или пойдёшь, умоешься и переоденешься с дороги?

Настала очередь Клер краснеть, но не от смущения, это точно, скорее от злости. Стоило только на неё посмотреть, чтобы понять это: кулаки крепко сжаты, верхняя губа приподнята так, что стали видны аккуратные белоснежные клыки. В этот момент никто не усомнился бы в её принадлежности к двуликим. Хищница, да и только.

- Остынь, Клер, я сказал, - в голосе Роя прибавилось угрозы. - Да что с тобой творится, сестрёнка? Ты же сама на себя не похожа. Опять какой-то дряни нанюхалась? И когда только успела? А ну выворачивай карманы.

Вот теперь Клер вспыхнула по-настоящему:

- Долго ты будешь мне вспоминать тот проступок? Не нюхала я ничего, вот смотри.

Клер рывком вывернула карманы и из них на мостовую посыпались мелкие монеты.

- Ладно, ладно, я тебе верю, прости, - Рой поднял руки в примиряющем жесте. - Тогда объясни, с чего ты взъелась на Элайну? Я думал, вы подружились.

Клер ничего не ответила. Развернулась и молча пошла к замку. Рой перевёл вопросительный взгляд на Мину. Та махнула рукой:

- Не обращай внимания, Рой. Девочки просто повздорили. Не случилось ничего такого, из-за чего тебе стоило бы волноваться. Клер не станет нападать на Элайну, ты же знаешь, слабых она не трогает.

Слова Мины наверное должны были меня успокоить, но почему-то взбесили ещё больше. Ну сколько можно повторять одно и то же? Да, я слабее любого из них, но это не делает меня ущербной.

Рой, видимо, понял, что я вот-вот взорвусь от негодования, и предпочёл перевести разговор на другую тему:

- Нас разместили в левом крыле замка на втором этаже. Отправляйтесь туда и приведите себя в порядок. Ужин состоится через час. Я зайду за вами. Постарайтесь вести себя тихо, чтобы мне не пришлось за вас краснеть.

Мы с Миной переглянулись и стыдливо потупились. Рой был прав, не стоило устраивать скандал в чужом доме, да ещё на виду у всех.

- Кошки… - покачал головой Рой и отправился по своим делам.

А я вдруг ощутила разливающееся внутри тепло. Захотелось потянуться всем телом и замурчать от удовольствия. Одним этим словом Рой признал меня равной себе. В его глазах я больше не была человеческой полукровкой, я стала кошкой. И не важно, что послужило тому причиной, главное, я почувствовала в себе пробуждение второй сущности, и это было просто восхитительно. Настолько, что я не удержалась и, схватив Мину за руки, закружилась с ней по кругу.

- Уймись, сумасшедшая, - рассмеялась Мина.

Она и не думала вырываться, всецело отдаваясь моему веселью. Вот она - кошачья натура, настроение переменчиво, как погода весной, а сумасбродство переходит все границы.

Продолжая смеяться, мы в два счёта догнали Клер и, обхватив её за талию с двух сторон, потащили в замок. Она продолжала дуться ровно три секунды, а потом природа взяла своё. Рой верно подметил: мы - кошки, и этим всё сказано.

Не останавливаясь ни на мгновенье, мы взлетели по лестнице на второй этаж, пронеслись по коридору и дружно впечатались в идущего навстречу Чеда.

Надо отдать ему должное, он устоял. Правда, для этого ему пришлось отступить на пару шагов назад и упереться спиной в дверь. На этом наше везение закончилось. Дверь оказалась не заперта и, разумеется, сразу же отворилась, не выдержав напора четырёх тел.

Чед упал первым, а мы навалились на него сверху, устроив настоящую кучу-малу на потеху случайным свидетелям. Таковых оказалось не много. Но что-то подсказывало мне, что уже к утру весть о происшествии облетит весь замок.    

-  Бедняга Рой, ему всё-таки придётся за нас краснеть, - прыснула в кулачок Мина. Мы с Клер не удержались и зашлись в приступе смеха. Чед, безуспешно пытавшийся выбраться из-под наших тел, глухо охнул и, кажется, выразился не совсем прилично. Значения некоторых слов я не знала, но видя, как расширились глаза Мины, решила, что непременно должна это выяснить.

Пожалуй, Клер единственная из нас поняла, чем вызвано недовольство Чеда. Она быстро откатилась в сторону и уже оттуда с торжествующим видом наблюдала за всем происходящим. Однако долго торжествовать мы ей не дали. Быстро поднялись и принялись отряхивать друг друга. Чед воспользовался моментом и выскользнул за дверь. С его стороны это было мудрым решением. Я и сама предпочла бы держаться от нас подальше. В груди нарастало желание вытворить что-нибудь эдакое и, судя по сумасшедшему блеску в глазах Мины и Клер, их мысли двигались в том же направлении.

Глава 5

Эрдану везло по жизни. Он родился в правильной семье. Отец - вожак клана, мать - умница и красавица каких поискать, да к тому же нежно любящая своих детей, не то, что иные кошки, которым нет дела до собственных котят.

Опять таки, старший сын в семье, наследник и гордость рода. И подтвердить своё законное право ему не составило ни малейшего труда - умом и силой природа его не обделила. Да и внешность не подвела, Эрдан никогда не ведал отказа. Женщины сами искали с ним встреч, навязывали своё внимание, ходили за ним по пятам. Временами это вызывало проблемы, и тогда он злился, не в силах отвязаться от очередной невменяемой поклонницы. Друзья ему завидовали, называли баловнем судьбы, а он не ценил её благосклонность. Не понимал, как крупно ему повезло.

Первый удар судьба нанесла ему восемь лет назад, когда в горах под завалом погибли его родители и младший брат. Сестра чудом выжила, но с тех пор наотрез отказывалась покидать замок. Даже во двор не выходила ни разу. А ведь ей через два месяца исполняется четырнадцать лет. Не успеешь оглянуться, как заневестится. И как такую дикарку замуж выдавать?

С трудом оправившись от удара, Эрдан взвалил на себя заботу о клане. Друзья и развлечения как-то разом отошли на второй план. Пришлось резко повзрослеть. Благо рядом находились советники отца. Иначе натворил бы он дел в первые месяцы своего правления. По утрам было страшно заходить в кабинет. Огромный письменный стол неизменно оказывался заваленным кипой бумаг. Жалобы, прошения, уведомления, договора - со всем этим теперь приходилось разбираться самому. Раньше он только изредка помогал отцу, да и то по его настоянию, а не по собственному желанию. Теперь же Эрдан неустанно благодарил безвременно почившего родителя за науку, иначе не знал бы, за что хвататься в первую очередь, а какие дела можно отложить на потом.

Вскоре он привык и научился перекладывать часть дел на помощников. Нанял шустрого мальчишку-секретаря. И тот сортировал бумаги прежде, чем подавать их ему на рассмотрение. Для судейских дел Эрдан отвёл один день в неделю. Жалобы и прошения отдал на рассмотрение совета, созданного по наущению мудрого Керана. Жаль, что сам Керан был слишком стар, чтобы работать в полную силу. Однако время от времени Эрдан навещал старика в его уединении, чтобы поговорить, посоветоваться, да и просто помолчать, отрешившись от каждодневной суеты.

Больше всего хлопот доставляли главе клана оборотней их ближайшие соседи - гномы. Этот ушлый народец так и норовил прибрать к своим загребущим рукам всё, что плохо лежит. Ещё прадед Эрдана заключил с ними договор на разработку полезных ископаемых в горах, расположенных на территории клана. При этом пятьдесят процентов своей добычи гномы должны были отдавать оборотням и ровно столько же оставлять себе. Договор был составлен предельно чётко и ясно. Казалось бы, какие тут могут быть разночтения? Но мелкие пройдохи не оставляли попыток переписать его заново, разумеется в свою пользу.

Снежные барсы и гномы испокон веков соседствовали в горах. Границы их владений были чётко определены и многие столетия не нарушались ни одной из сторон. Гномы понимали, что против двуликих им не выстоять, а оборотням было откровенно лень затевать свару с коротышками. Тем более, что в горах барсы только охотились, ни о какой добыче камней или руды речи не шло. И вот однажды гномы явились к оборотням с предложением, от которого те не смогли отказаться. Так у барсов появился дополнительный стабильный доход, а у гномов доступ к нетронутым природным ресурсам.

Всё шло хорошо, пока ушлые коротышки не начали наглеть. Они захотели большего и принялись заваливать Эрдана прошениями о пересмотре условий договора. А пока суть да дело, начали втихую присваивать чужое.

В этот день, ближе к вечеру Эрдан вновь получил доклад от смотрящего о нарушениях со стороны гномьей общины и вынужденно отправился к месту конфликта, вот только добраться туда не успел. Лапы сами понесли его в сторону от проторённой тропы. Сопровождающие его барсы устремились за ним.

В тишине леса хорошо были слышны голоса путников, устроившихся на ночлег на самой границе его земель. Ничего странного или противозаконного в этом не было. Рядом находилась переправа, а постоялого двора возле неё так и не построили. Никто не хотел вкладываться в заведомо убыточное предприятие. Вот и приходилось странникам ночевать под открытым небом. Правда, такое случалось не часто. Обычно и люди, и оборотни переправлялись чуть выше по реке. 

Эрдан сразу понял, что это не пришлые, свои. Решил подойти, поздороваться, тем более что его уже заметили. Было бы крайне невежливо уйти не показавшись, как будто он вор или тать какой. А ещё его по недомыслию могли счесть трусом, этого Эрдан точно не мог допустить. Честь для главы клана превыше всего.

Её он заметил не сразу. Только удивился, отчего это шерсть на загривке стала дыбом, а внутри будто что-то ёкнуло.

Незнакомцы безошибочно признали в нём вожака, такой аурой властности обладал только он. Поприветствовали, как полагается, стоя и поклонились низко, но с достоинством. Однако не все из присутствующих проявили к нему должное уважение. Тощий мальчишка остался сидеть, не выражая ему и толики почтения. Эрдан решил проучить наглеца сам, раз уж старшие родственники не научили мальца, как следует себя вести. Ничего страшного он бы ему не сделал. Тряхнул бы разок-другой за шкирку, чтобы уважал старших, только и всего.

Свою ошибку Эрдан осознал не сразу. Сначала толкнул мальчишку в грудь и навис над ним сверху, грозно скаля клыки, да так и замер, поняв, что перед ним девушка.

Вопреки ожиданиям, в глазах девчонки не было ни капли страха, только чистый восторг. И тут Эрдан допустил ещё одну ошибку - втянул ноздрями её запах, отчего его зверь как будто обезумел. Он собрался уничтожить всех, кто посмел находиться вблизи от его пары. Эрдану с трудом удалось вернуть контроль над своей животной половиной, правда для этого пришлось срочно убираться с поляны, подальше от девушки, вызвавшей в нём прилив агрессии. Единственное, что он сделал перед тем, как скрыться в кустах, это послал мысленный приказ незнакомцам следовать за ним.