Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ)

Примета 38: нельзя зайти в воду и не вымокнуть

Семнадцатое сектеля. После полудня

Таисия

Я с тоской осмотрела дом, который успела полюбить и уже считала своим.

— У нас есть хотя бы пара дней на сборы? — спросила я. — Нужно же упаковать вещи, организовать транспорт…

— Боюсь, риски слишком высоки. Мы вроде бы не привели хвост, но гарантировать я этого не могу. Что касается транспорта, то мобиль у дверей. Берите всё самое необходимое и поехали, — омерзительно бодро улыбнулся Блайнер. — Ваши поиски и так подзатянулись.

— Я не могу вот так взять и всё бросить! — воскликнула я, поворачиваясь к Эреру. — Пара дней ничего не изменит.

— Пара часов — это максимум, что мы можем себе позволить, — настаивал Блайнер.

Эрер перевёл взгляд на меня и сказал:

— Иди, прощайся с Таллой, а я начну собирать вещи. Потом зайду к старосте и скажу, что его заказ выполнен почти целиком, но доплачивать ничего не нужно. Он же выдавал тебе жалование авансом, будем считать сделку закрытой взаимозачётом в его пользу.

— Лучше я провожу, — встряла Кайра. — Мы, безусловно, очень благодарны вам за спасение жизни Эрера, однако один раз вы уже сбежали, и не хотелось бы, чтобы вы провернули этот трюк снова.

Эрер повернулся к ней и очень спокойно, почти ласково ответил:

— Она никуда не сбежит.

Блайнер тут же поднялся на ноги и вздёрнул с места свою напарницу.

— Луна моя, пойдём, осмотрим сени. Может, тоже чем со сборами поможем.

Он утащил Кайру в дальний угол, а потом ту сторону дома накрыла зловещая тишина. Через минуту они появились снова, Кайра раскрасневшаяся, а Десар — улыбающийся как ни в чём ни бывало.

— Если от нас требуется какое-то содействие, только скажите. Кайра вот, к примеру, хорошо разбирается в лекарственных растениях, может упаковать самые редкие и ценные. Обидно оставлять такое внушительное собрание разных трав.

И когда он успел всё высмотреть, а? Или наугад предположил?

В любом случае на данном этапе я бы скорее удавила эту гадину Кайру, чем позволила ей трогать наши вещи. Видимо, ответ на столь любезное предложение читался на моём лице, потому что больше на помощи никто не настаивал.

Оставив особистов одних, я вырвалась из враждебной атмосферы и побежала к Талле. К моменту, когда её дом появился перед глазами, их уже затянуло мутной плёнкой слёз. Внутрь ввалилась без разрешения, толкнув дверь сразу после стука.

Увидев меня, подруга широко распахнула глаза и поднялась с места:

— Что случилось? Эрер ушёл?

Я замотала головой и, рыдая, призналась ей во всём — и в своём происхождении, и в побеге из Армаэса, и в играх со спецслужбами. Не знаю, почему молчала раньше. Возможно, боялась, что Талла изменит отношение ко мне, если узнает, кто я такая. Но теперь это уже не имело значения.

Она погладила рыдающую меня по плечам и попыталась утешить:

— Тю-ю-ю… Полно тебе! И в тюрьме люди живут, и выходят из неё, и живут дальше лучше прежнего. Тоже мне конец света… Всё будет хорошо. Езжай и не думай о плохом.

— А как же вы с Дичиком?

— Справимся, — задумчиво проговорила она и обняла меня. — За нас не переживай, решим что-нибудь с дедом. Ну что ты, родная, не реви. Слезами делу не поможешь. Пойдём, помогу тебе собраться.

— Не надо. Там эти… особисты. Я просто пришла попрощаться. Хорошо, что зелья мы тебе наварили с запасом. Оно в шкафу, ты знаешь. Дверь запирать я не стану. Приходи и забирай, что захочешь. Старосту Эрер предупредит. Вот всё… даже не знаю, увидимся ли мы ещё.

Талла обняла меня крепко-крепко, а я от всей души пожелала ей удачи и поцеловала Дичика на прощание.

Выйдя от них, вытерла слёзы и попыталась собраться с мыслями.

У меня осталось ещё одно незаконченное дело, которое я всё откладывала. Сама тётка Фалья с извинениями ко мне не шла, а я ждала момента, когда она созреет. Но раз уж так сложилось, то нужно расставить все точки над Ё.

А возможно, я просто не хотела возвращаться домой и признавать этот этап моей жизни завершённым.

Дом тётки Фальи стоял тихий и одинокий — Давлик к матери так и не вернулся. Сказал, что будет жить самостоятельно, а из-за неё над ним вся деревня смеётся. Вышеупомянутая деревня с замиранием сердца ждала развития этой драмы. Хотя нужно отдать Давлику должное — мать он не бросал, ненадолго приходил каждое утро, следил за тем, чтобы она пила лекарство, помогал по дому.

Луняша рассказывала, что та даже к старосте ходила, просила повлиять на сына, настаивала, чтобы он домой вернулся, но сын-корзин оказался неожиданно упрямым — упёрся рогом и предпочитал сарай у плотника, а не родные пенаты.

Видимо, очень сильно задели его насмешки и слова Луняши, вот он изо всех сил и пытался показывать, что ни она, ни мать ему не нужны.

С одной стороны — достойно уважения, с другой — неконструктивно.

Я громко постучала в калитку и вошла во двор. Окно распахнуто, но никого поблизости нет.

— Ау! Есть кто живой?

На голос тётка Фалья выглянула из двери, мгновенно смутившись при виде меня.

— Солнечного дня, — пробормотала она и даже за ухват не взялась.

Может, просто новый не успела купить?

— Я уезжаю, вот зашла к вам парой слов на прощание перекинуться.

— Куды уезжаешь-то?

— В Лоарельскую Империю. Надолго или насовсем. Но это не важно. Я зашла попросить вас об одолжении.

— О каком это? — нахмурилась она.

— Позаботиться о том, чтобы Луняша хорошо замуж вышла, — на этот раз на мельницу чужой драмы я плеснула от души: — Не за Давлика, разумеется, а за другого парня, желательно — лучшего на деревне. Я ей все свои лекарские секреты оставлю и подарю хорошие книги. Толк из неё точно будет — знахарка получилась умелая и способная. К растениям подход она знает, зелья варить умеет, девушка хозяйственная, из небедной семьи. Всегда доход какой-никакой будет иметь. Хочу, чтобы в жизни у неё всё хорошо сложилось и жених ей достался самый лучший из всех. Только не Давлик.

Тётку Фалью перекосило так, что я чуть не расхохоталась, несмотря на максимально паршивое настроение.

— А почему бы и не Давлик? — тут же возмутилась она.

— Так как же? Вы же против. Вы, наверное, другую невесту ему в жёны прочите. Хотя… Зная его, он вас и не послушает. Сам выберет. На Таллу он последнее время засматривается. Вот женится — будет Дичику хорошим отцом.

Мне даже не было стыдно.

Любить — так дикого особиста, приручать — так лесного леопарда, помирать — так с весёлой музыкой.

— Да ты чего мелешь-то? — ахнула от ужаса тётка Фалья. — Талка-то вон насколько его старше! И… муж её выгнал… И Дичик этот больной весь…

— Зато будете бабушкой. Вы же хотите быть бабушкой, — вкрадчиво спросила я. — Других детей она, правда, рожать не будет, но зато этот внук уже готовый. А там, глядишь, и вернётся к вам домой сын вместе с новой женой. Всё же зелья Дичику дорогие требуются, экономить придётся. И приданое за Таллой никто не даст, так уж вышло. Зато вам радость.

— Какая? — истерично спросила та.

— В смысле «какая»? Что Давлар на Луняше не женится.

— Да пущай женится! — заголосила она, как главная по подъезду. — Пущай женится! Я ж разве хоть слово против скажу? Пущай женятся и домой возвращаются, я Луняшу ни словом, ни делом ни завжисть не обижу. Соларом клянусь! — она вскинула руки к солнцу в молитвенном жесте, а потом поклонилась до самой земли.

— Ну не зна-а-аю, — с сомнением протянула я. — Кажется, между Давларом и Луняшей всё уже испорчено, а вот с Таллой у него шансы ещё есть.

— Так я с ним поговорю! Завтра же поговорю… Да шо там! Сейчас пойду поговорю! — затараторила она. — И перед Лунькой извинюсь. Хорошая она девка, если подумать. И Амезег — мужик хозяйственный, приданое за ней какое-никакое даст. Дак пущай живут. Вот хоть бы у меня пущай и живут. И чего б ей за кого другого выходить, ежели к Давлику душа лежит? Чем мой сын хуже́е любого другого парня? Да он получше́е будет! Умный, внимательный и упорный мальчик. Как себе в голову чего втемяшит, так не вытряхнешь! В смысле — своего всегда добьётся, старательный. И добрый. И к женщинам уважительный. Другой, может, колотить станет, а Давлик — никогда! Не так он воспитан. А уж с внучиками-то я подожду. Не надо прям готовых, торопиться-то некуда.

— Ну… это вы уж сами разбирайтесь, но что-то сомнительно мне, что сможете вы Луняшу с Давликом обратно свести… — вбила я последний гвоздь в крышку гроба Лунькиного одиночества.

— Как не смочь? Смогу… Я уж расстараюсь!

— Ладненько. Пойду я тогда, мне ещё вещи собирать. Голова-то больше не болит?

— Не болит, — после паузы признала она. — И Давлик не просто так ушёл. Насела я на него так, шо он и не выдержал. Дурою была. Я уж и прощения просила, и объясняла, что не буду так больше поступать, а всё одно. Не верит он! Обижается, что перед людьми его дитятей неразумным выставляла. Всё ходил угрюмый, только и делал, что топор этот свой кидал. А я сейчас думаю: ну кидал и кидал. Чего я взбеленилась-то? Можно подумать, трагедь какая. Зато, вон, на ярмарке приз главный взял. Так ведь?

— Так, — ничего не поняла, но на всякий случай согласилась я. — Ну всё, прощайте. Пора мне идти.

— Тась, ты подожди… — сошла она с крыльца. — Ты уж прости, что я так… Сама не знаю, откуда во мне столько злости и глупых мыслей было. Девка ты хорошая. Счастья тебе!

Я всхлипнула и обняла тётку Фалью на прощание.

Подействовало всё же зелье-то. Оставлю Луняше запас и рецепт. Кончится — у другого целителя закажут.

К нашему дому я шла, переставляя ноги через силу.

Луняшу услышала издалека — рыдала она выразительно, громко, с подвываниями. Заметив, она кинулась в мою сторону, повисла на шее и зарыдала ещё горше.

— По что ты нас покида-а-аешь⁈

Вот не зря на похороны плакальщиц нанимают — послушаешь, как по тебе кто-то убивается, и сразу на душе светлее становится.

— Луня, отставить истерику, — дрожаще-суровым голосом скомандовала я, едва сдерживая свои собственные рыдания. — Всё будет хорошо. Я тебе в доме оставлю книги, запас зелий и кое-какие инструменты. Справишься. На прошлой неделе так хорошо рану сама ушила, любо-дорого смотреть.

— Та куда мне без ма-а-аги-и-и, — провыла она.

— Без магии тоже заживает, только медленнее. Главное помни: инструменты стерилизуй, рецептуру соблюдай и никому себе на шею садиться не давай. А я тебе сейчас адрес оставлю. Если будут вопросы — пиши.

Адрес мне дал Блайнер, сам Эрер его не помнил.

На Луняшин вой собрались деревенские, какие-то малознакомые бабы начали всхлипывать, а жена мужика, из которого я пазл собрала — и вовсе реветь в три ручья.

Вот что, никаких дел у них нет? А урожай кто собирать будет?

Хотя зря я — большую часть давно собрали, ведь вскоре ожидались заморозки. И уж кого можно упрекнуть в лени, так точно не полуденников.

Дядька Мелест вышел вперёд важный и мрачный:

— Как же так? Только я порадовался, что прижилась у нас целительница, та ещё и не одна… Али платили мы тебе мало? Дак мы и накинуть можем. Что мы, без понятиев?

— Не в деньгах дело. Спасибо вам за всё! Если б была моя воля — я бы никуда не уехала.

— Дак не уезжай! — от всей души предложил дядька Мелест.

— Не могу… Я вам всей правды не сказала. Когда вы меня нашли, я находилась под домашним арестом. Теперь мне лучше уехать обратно, чтобы последствия побега не коснулись ещё и вас.

— Ох-х-х, — прокряхтел он и обнял меня на прощанье. — Ты, Таиська, возвращайся, ежели чего. Мы тебе завсегда рады.

Разомкнув объятия, я последний раз вошла в ставший родным дом.

Оказалось, Эрер уже всё собрал, упаковал и подписал, мне осталось только проверить то, что я оставляю Талле и Луняше, пройтись по полупустым комнатам, переодеться в удобные брюки и кивнуть.

Сначала в мобиль часть вещей не уместилась, Блайнер распихал их с Кайрой сумки под сиденья, усадил её рядом с водительским местом, дал в руки дипломат, а в ноги поставил какой-то ящик. Надо ли говорить, что гадкая полуночница этому совсем не обрадовалась и смотрела так, будто я нарочно вещей накопила, чтобы ей досадить.

Появилась мысль надеть ей на голову самый закопчённый чугунок со словами, что он мне очень нужен, а поставить больше некуда. Но я не рискнула. Если эта девица стала особисткой, то лучше с ней не связываться. Наверняка она сильнее магически и тренированнее физически.

Зато я изящнее и красивее, если уж на то пошло. У неё, вон, всё бледное, как у поганки. Даже веснушки. И от солнца эта Кайра морщится и прячется, а мне — что день, что ночь, всё хорошо.

Кайра была именно такой полуночницей, какими их представляла Лана — белобрысой, бледной, голубоглазой, холодной и невыносимо предвзятой. А ведь не все маги такие — Эрер и Блайнер всё же адекватные. Или это им вместе с тёмными волосами передался ген человечности?

За погрузкой вещей в мобиль наблюдала вся деревня, а уж провожали нас с Эрером, будто в последний путь. Со слезами, причитаниями и пожеланиями другой, лучшей жизни. Практически загробной.

Когда мы с Эрером и Шельмой умялись на заднее сиденье, выяснилось, что места там не так уж и много, а ещё меньше — приватности. Мне ужасно хотелось поделиться с ним, но не при этой же бледной поганке…

Первые полчаса или около того ехали молча. Ехидные замечания я держала при себе, а Эрер задумчиво поглаживал мою руку, глядя куда-то сквозь переднее сиденье.

Блайнер несколько раз пытался начать светскую беседу, затрагивающую столь животрепещущие темы, как погода, урожайность и ожидающиеся театральные постановки грядущего зимнего сезона. Эрер иногда вежливо его поддерживал, но звучал при этом как чей-то чужой жених, что мне совершенно не нравилось.

Через пару часов я устала слушать бесконечный подкаст от Блайнера на отвлечённые темы. Ему на голову тоже захотелось надеть чугунок — его бархатистый глубокий баритон наверняка аутентично зазвучал бы внутри.

— Кстати, шикарный мобиль у тебя, Десар. Это серийная модель? Никогда таких не встречал, — учтиво заметил мой жених.

Блайнер закашлялся, а потом сдавленно ответил:

— Это твой мобиль. Его собрали по твоему проекту на базе Карра.

Эрер повернулся ко мне и сказал:

— Вот видишь, у меня, оказывается, есть мобиль. Может, ещё что-нибудь есть.

— А вас интересует список имущества Эрера? — обернулась бледная поганка с переднего сиденья, и я подумала, что просто надеть ей на голову чугунок — слишком милосердно.

Нужно нацепить на эту Кайру самое гулкое ведро, которое даже в углу стоять без звона не может спокойно, а потом лупасить по нему трофейным ухватом, пока у неё из ушей не хлынет кровища. Ради такого дела я даже потерплю подобную картину. Если задуматься, то красное на бледнопоганочном — вообще классическое художественное сочетание.

Десар положил своей неуёмной напарнице руку на колено и сжал, а Шельма проснулась и, не мигая, уставилась на источник моего раздражения.

— Кайра очень трепетно относится к Эреру и переживает за него, — попытался сгладить ситуацию Блайнер.

— Я всего лишь уточнила, нужен ли список. Я могла бы его составить под твою диктовку, — огрызнулась она.

— Давайте сделаем остановку, выгуляем Шельму и разомнёмся, — предложил Эрер, потерев виски.

— Опять начинается? — взволнованно спросила я, переключая внимание на того, кто этого стоил и заслуживал. — Может, и к лучшему, что всё так складывается? Зато без промедлений и проволочек покажем тебя хорошему врачу в Кербенне.

— Что начинается? — снова влезла в разговор Кайра, изогнулась змеюкой и посмотрела на Эрера, который сидел позади неё.

— А в СИБе вас не учат молчать и не вмешиваться не в своё дело? — не выдержав, процедила я.

— Вообще-то самочувствие напарников — это моё дело. Я — целительница.

— Наверняка такая, у которой пациенты, как мухи, выздоравливают, — съехидничала я в ответ, и атмосфера в мобиле стала окончательно невыносимой.

— Остановка, Десар, — с нажимом повторил Эрер, пока я положила одну руку ему на лоб, а второй вырисовывала на коже обезболивающее заклинание.

Мобиль резко сбросил скорость и съехал с тракта на обочину возле хилого пролеска, окружавшего расплескавшиеся до самых гор поля.

Шельма первой вылетела из салона, проторпедировав едва открывшуюся дверь. Следом вылезла я, чтобы не дать пятнистой непоседе выскочить на довольно оживлённую дорогу, но беспокоиться не стоило: киса на пятой космической уже улепётывала в лес.

Догонять её не стала — знала, что она поскачет и вернётся, как только разомнёт лапы и соскучится. Возможно, даже принесёт с собой очередной подарок — зазевавшуюся птичку или ящерку. Или ядовитую змею, которую можно будет подарить Кайре. Такая питомица ей в самый раз.

Эрер потянул меня за собой, и когда мы отошли от мобиля на расстояние пары десятков шагов, заговорил:

— Я понимаю, что тебе плохо и хочется кого-то за это ненавидеть, но не стоит поддаваться эмоциям. Возможно, эта Кайра тебя нарочно провоцирует. А возможно — действительно подозревает в лишении меня воспоминаний. Но даже если так — чем острее ты реагируешь, тем больше поводов у неё продолжать.

— Она меня с первого взгляда невзлюбила! — пожаловалась я.

— А ты её прям взлюбила? — насмешливо вскинул брови он.

От негодования хотелось топать ногами, и то, что Эрер встал на сторону этой гадкой полуночницы, которую даже не помнил, очень задевало. Я сердито прошипела:

— Она с порога принялась притворяться, что у неё живот болит, хотя сама, оказывается, целительница!

— А ты — сбежавшая из-под домашнего ареста чужемирянка, о которой она пока ничего хорошего не знает. На её месте логично предполагать, что ты и меня, бедолаженьку безвольненького, опоила, обманула, соблазнила и безжалостно в себя влюбила, — подначил он и поцеловал меня в нос. — Воспринимай это как комплимент своим манипулятивным способностям. А вообще, в чём-то Кайра права — ты троих ЭСБэшников вокруг своего тонкого очаровательного пальчика обвела, а меня и вовсе разума лишила. Я даже спать теперь без тебя не могу. Роковая конфетка.

Я немножко улыбнулась. Самую малость.

— И нашли они меня только потому, что им повезло! — припечатала, гордо насупившись.

— Нашли, потому что искали. Судя по всему, искали долго, методично и со знанием дела, так что если бы им не повезло, то всё равно нашли бы, только позже, — тон Эрера стал серьёзным. — Кстати, есть ещё одна причина не ссориться с этой Кайрой. Если я правильно понял со слов Десара, они по-хорошему обязаны были сообщить в ЭСБ о наличии чужемирянки на территории Эстрены. Вместо этого они везут нас в Лоарель, где есть хоть какая-то возможность повлиять на твоё наказание. Так что кончай психовать, конфетка, и прими как данность, что всяких лапушек и милашек в СИБ не берут, просто Десар свой характер вуалирует, а Кайра — нет. Девушка явно незаурядная, если смогла закончить боевой факультет и поступила на службу в СИБ.

— Бледная поганка, — я поковыряла землю носком ботинка, посмотрела на набежавшие облака, закрывающие солнце, и только потом спохватилась: — Тебе же не стоит на свету Солара находиться, пойдём скорее обратно в мобиль.

— Не стоит, — признал Эрер. — Но это лучше, чем ехать в компании с вами, девчонки. У меня от этого напряжения аж голова раскалывается. Я прекрасно понимаю, что ты в состоянии постоять за себя и отвечать на её колкости ещё более ехидными колкостями, но если конфликт эскалировать, то он закончится нашей с Десаром дракой. А мне не хотелось бы накалять обстановку, потому что он, возможно, понадобится мне в качестве союзника. Понятненько?

— Конечненько, — фыркнула в ответ, однако к словам Эрера прислушалась.

Когда мы все, включая очень довольную прогулкой и нацепленными на бока репьями Шельму, вернулись в мобиль, в салоне стояла гробовая анукавсезаткнулисьная тишина.

Кайра смотрела только вперёд или на Десара, а я — только в окно, на кису или Эрера. В такой чарующе уютной, дружеской атмосфере мы ехали ещё полчаса.

Водитель явно чувствовал общее напряжение, и оттого гнал всё быстрее и быстрее. Мобиль разогнался настолько, что мне уже было просто страшно. Я несколько раз порывалась попросить ехать помедленнее, потом представляла, как прокомментирует мою просьбу Кайра, и всё же молчала. Наверняка она ехидно скажет, что я не хочу как можно скорее оказаться в Лоареле или нарочно всех притормаживаю, чтобы нас догнали враги, или выдвинет ещё какую-нибудь конспирологическую теорию.

Внезапно Блайнер так резко ударил по тормозам, что нас с размаха бросило к передним сиденьям. Мобиль со свистом пошёл юзом, вильнул, но на тракте удержался и остановился, как вкопанный. Эрер успел рукой прижать меня к сиденью, а его самого мотануло и приложило довольно сильно. Теперь он снова держался за голову, и на этот раз я разозлилась всерьёз.

Блайнер что, не видит, куда едет⁈

Дорогу прямо перед нами тем временем степенно переходило семейство каких-то местных бурундуков.

— Прошу прощения, — кашлянул Блайнер и аккуратно свернул на обочину. — Раз уж остановились, предлагаю перекусить, а потом разделиться. Кайра с Эрером поедут дальше на мобиле и пересекут границу по нашим с ней документам, а мы с Таисией прогуляемся пешочком. Так как Странник уже обезврежен, особый режим с границы снят, поэтому сложностей не будет. Возражения?

У меня был целый вагон возражений, но все они застряли в горле, потому что с Эрером творилось что-то неладное.

Блайнер припарковал мобиль на симпатичной полянке и вышел в рыже-лиловые сумерки, а потом учтиво открыл дверь для Кайры и выдернул её наружу, оставив нас с Эрером, который морщился и бледнел на глазах.

Я сняла боль, вырисовала на его коже диагностическое заклинание, но опять ничего из него не поняла.

— Ты ударился головой? — сочувственно спросила его, готовая выйти и растерзать и Блайнера, и его бледную поганку.

— Есть немножечко, — признал Эрер. — Но сейчас уже лучше.

— Разумеется, лучше, раз я сняла боль. А что у тебя в голове на самом деле происходит, мы не знаем. Может, всё-таки опухоль?

— Тебе один раз показалось… — заговорил он успокаивающим тоном, но я на него больше не купилась.

Ну уж нет! Сделал предложение — пусть теперь как хочет доживает сначала до свадьбы, а потом — до совместной старости! И никакие оправдания о ранениях и тяжёлой судьбе особистов я слушать не намерена!