Лекарство от боли

Пролог

– Ваш кофе, пожалуйста, – улыбчивая девушка-бариста протянула одноразовый стаканчик и пакетики сахара.

– Спасибо.

Саша привычно сунула сахар в карман пальто, огляделась в поисках свободного места на фуд-корте и медленно направилась в сторону эскалатора. В выходной торговый центр набит людьми, место можно попытаться найти, но ради одного только кофе стараться не хотелось. Она и взяла-то его только ради того, чтобы не уходить совсем без покупки. Глупым показалось после стольких месяцев дома в изоляции впустую потратить на поход по магазинам целых три часа.

Девушка едва увернулась от пробегающих мимо детей, рассеянно кивнула спешащей за ними маме, пробормотавшей извинения, и поняла, что устала. Внезапно накатило раздражение от гула голосов, шума постоянной рекламы, толпы людей вокруг и огромного, чужого пространства, в котором она совсем не чувствовала себя в безопасности. Надо было остаться дома, а не слушать Ольгу, которая настойчиво советовала прогуляться и покинуть, наконец, «свою конуру».

В «конуре» хотя бы было тихо. Спокойно. И даже уютно. Все, нагулялась. Для первого раза вполне достаточно. Пора ехать домой.

Саша вспомнила про кофе, только подойдя к эскалатору. Хотела протянуть руку к поручню и едва не уронила стаканчик.

– Черт!

Она шагнула в сторону, уступая дорогу идущим позади людям, и сделала глоток. Горячий напиток обжег небо, язык и горло, вызвал приступ кашля и слезы на глазах.

– Да что ж за наказание…

Настроение испортилось окончательно, кофе отправился в ближайшую урну, а намерение немедленно поехать домой превратилось в непреодолимое желание. Если бы она могла телепортироваться, перенеслась бы в свою квартиру немедленно. Но, к сожалению, сначала придется вызвать такси.

Девушка достала телефон и зашла в приложение, чтобы указать пункт назначения, когда услышала странный гул, а затем рядом раздались возгласы:

– Смотрите!

– Что это?!

– Бежим!!!

Последний крик прозвучал совсем рядом и заставил вздрогнуть. Саша закрутила головой, пытаясь понять, что происходит. Кто-то толкнул ее в плечо, заставив попятиться и ступить на эскалатор. Она едва успела схватиться за поручень и подняла глаза вверх, к стеклянному потолку, куда смотрели все окружающие. И так и замерла, не в состоянии поверить в происходящее…

С неба падало нечто… Нечто большое. Стремительно увеличивающееся в размерах. Объятое языками пламени. Оно летело прямо на торговый центр. И гул все нарастал. Как и крики людей. Паника. Давка.

Ее снова толкнули, заставив обратить внимание на более близкую реальность. Кто-то пробирался мимо. Кто-то истошно кричал. Где-то раздался детский плач.

Саше показалось, что она спит. А все вокруг – просто очередной кошмар. Скоро все закончится, и она проснется. Надо только успокоиться и вспомнить, что она лежит на своей кровати, под мягким одеялом…

Очередной толчок и падение доказали, что происходящее – не сон. А потом раздался страшный грохот. Звон разбиваемого стекла. Скрежет. Девушка сжалась и закрыла глаза в ожидании удара. И он последовал, а вместе с ним пришла тишина…

Линкор «Фотис»

Чуть раньше…

Мигающая точка на радаре отражала неровную траекторию движения. Из передатчика доносился треск и помехи. Картинка на переднем мониторе постоянно сбивалась, не позволяя рассмотреть пилота последнего оставшегося военного катера.

– Талия, постарайся выровняться!

– Не… ходит… сис…ма…ста…ли…ции… пов…дена… Я уже в… притяж…

На боковом мониторе транслировалось изображение с внешних камер. Катер уже попал в атмосферу единственной обитаемой планеты этой системы. Вышедшая из строя стабилизация не позволяла маленькому судну сопротивляться притяжению. Еще и скорость не удалось загасить. Обшивка, возможно, и выдержит воздействие атмосферы, но вот удар…

– Катапультируйся! – резкий окрик Байона ударил по ушам и заставил поморщиться.

Даже если покинуть кабину катера, шансы на выживание ничтожно малы. Защитный костюм пилота не справится с перегрузкой.

– Протоколы запрещают входить в контакт со слабо развитыми мирами, – подал голос навигатор. Остальные в рубке управления предпочитали молчать.

– Плевать на протоколы! – капитан ударил кулаком по панели. – Талия, катапультируйся!

– Не…могу…прости…я….лю…те…

Изображение на центральном мониторе погасло. Из передатчика стали доноситься только помехи. Маленький катер пробил атмосферу как выпущенное ядро и стремительно приближался к поверхности.

– Талия!

Байон ударил по панели уже обеими руками и замер, сгорбившись над передатчиком. Звуки стихли. Несколько секунд в рубке царила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием капитана.

– Определить координаты крушения.

– Есть, коммандер! – навигатор вздрогнул и зашевелился, разворачивая на своем мониторе карту планеты.

Часть 1. "Фотис". Глава 1.

В районе катастрофы царил хаос. Создаваемые линкором помехи не позволяли службам синхронизировать свои действия. В итоге оцепление еще хоть как-то организовали, а вот спасительные работы начать не успели. Лишь пытались локализовать и устранить очаги возгорания.

Коммандер оглядел шестерых добровольцев, теперь составлявших группу быстрого реагирования, взамен погибших товарищей. Их костюмы максимально мимикрировали под окружающее пространство, создавая идеальную маскировку. Связь между членами группы устанавливалась на других частотах, поэтому не глушилась кораблем. Если действовать быстро, они успеют вернуться до того, как жители планеты развернут более масштабные действия.

– Первый и третий, вместе. На вас седьмой, восьмой и девятый квадраты. Второй, шестой – с первого по третий. Четвертый и пятый со мной, у нас с четвертого по шестой. Работаем быстро. Если найдете живых, оказывайте посильную помощь. Здесь и так достаточно жертв.

– Есть, коммандер, – слаженно донеслось по внутренней связи, и группы разошлись в стороны.

Они тенями скользили вдоль развалин. От удара катер разлетелся на осколки. Обломки обшивки валялись повсюду, тело Талии могло выбросить, куда угодно. Им нужно забрать все, что осталось. И ядро. Оно не пострадало, а медленно остывало и излучало остаточную энергию, которая могла повредить жителям планеты, если они приблизятся к нему без специальной защиты.

Помимо энергетической, ядро выполняло информационную функцию. Его данные потребуются для восстановления полной картины событий, когда будет проходить расследование смерти Талии. Специалисты выяснят все, что необходимо. Но принцессу это не вернет…

Ситуация усугублялась тем, что под ударом оказался гражданский объект, да еще и в разгар дня. Приборы фиксировали и выдавали на внутренний экран данные об органических останках. Посетителей завалило обломками и приложило взрывной волной. Множественные внутренние и внешние повреждения. Быстрая смерть. Излучение даже не успело на них отразиться. А мертвая материя его не накапливает.

– Коммандер, у нас очаг возгорания в восьмом квадрате. Здесь местное население. Обойти или вмешаться?

– Просканируйте местность. Если нет органических останков, подходящих под параметры принцессы, обойдите.

– Есть.

– Коммандер, здесь…

Он обернулся к Четвертому, который замер в стороне над одним из тел. Судя по информации на экране, кому-то невероятно повезло.

– Мне показалось, что это принцесса, но я ошибся. Прошу прощения, коммандер.

Он подошел ближе и склонился над выжившей. Внешность под слоем пыли не разглядеть, но параметры выдавали нечто очень близкое к Талии. Вот только легкие женщины заполнялись кровью. Не говоря уже о других, более серьезных повреждениях. Разрывы. Переломы. Она выжила, но еще немного, и будет мертва.

– Продолжай осмотр.

Четвертый ушел. А коммандер присел рядом с пострадавшей. Звук ее дыхания был едва слышен. Тяжелое. Слишком тяжелое. Скопившаяся кровь давила на легкие и мешала им полностью раскрываться. Если перекрыть дыхательные пути, ее смерть будет быстрой. Безболезненной, ведь она без сознания. Но так отчаянно цепляется за жизнь, что не оценить это невозможно. На Киорисе жизнь ценили превыше всего. Поэтому он искренне сожалел о погибших. Насколько мог.

И, наверное, поэтому не смог уйти. Ориентируясь на показания приборов, коммандер четко отмерил расстояние между третьим и четвертым ребром. Сделал надрез сформировавшимся на конце указательного пальца лезвием. Кровь сразу же пропитала грязную ткань. А женщина задышала ровнее. Теперь задохнуться ей не грозило, а вот инфекции… Ее организм не сможет сопротивляться им. Пострадавшие органы растратят все оставшиеся ресурсы. Дать ей подпитку? Если разрез местные еще смогут списать на удачное повреждение, то набор питательных макроэлементов уже нет. Анализы покажут аномалии. И в контексте падения неопознанного объекта возможные выводы могут чересчур приблизиться к реальности.

– Коммандер, мы нашли ядро, – доложил Пятый.

– Извлекайте.

Времени на размышления не оставалось. Либо действовать, либо уходить.

– Коммандер, на нашем участке все чисто, – подключился Первый. – Здесь был повторный взрыв. Похоже на стоянку местной техники. Все выжгло. Очаг возгорания еще устраняют.

То есть, останков Талии там нет.

– Направляйтесь ко мне. Второй, что у вас?

– Останки принцессы не найдены. Продолжаем осмотр.

– Четвертый?

– У нас только ядро, коммандер.

Больше он не сомневался. Раз уж решил вмешаться и начал спасать, стоит довести дело до конца.

Коммандер достал из медицинского набора чехол для перевозки раненных или убитых, набросил на тело, быстро ввел нужные параметры в блок управления. Синтетическая ткань плотно облепила фигуру, стянувшись под спиной единым швом, а на лице образовав прозрачную пленку-фильтр. Она не позволит умереть без кислорода, но в то же время не даст лишним инфекциям попасть внутрь. Высока вероятность, что до медицинского блока женщина продержится.

О том, сколько объяснений ему придется дать по возвращении на корабль, коммандер предпочел не думать.

Глава 2.

Сознание возвращалось тягуче медленно. Веки казались безмерно тяжелыми. А все тело — грудой камней. Или металлолома. Взгляд никак не фокусировался. Сплошное серое марево постепенно прояснилось и превратилось в потолок. Темно-синий. Гладкий. Слишком уж гладкий. В больницах такого не бывает.

Саша повернула голову, чтобы лучше разглядеть комнату. И встретилась взглядом с девушкой, сидящей рядом с ее… постелью. Ассоциации с больницей пропали полностью. Незнакомка, мало того что выглядела отдохнувшей, буквально излучала радушие и искренность, которые ни одной российской медсестре даже не снились.

– Добрый день, – она улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы. – Как вы себя чувствуете?

– Где…я?

Саша с трудом сглотнула, украдкой пытаясь рассмотреть помещение. Оно было небольшим. Без окон. С ровными, невероятно-гладкими стенами. Так и хотелось провести по ним рукой, убедиться, что это не сон. Кроме стула, на котором сидела собеседница, мебели больше не было. Как и всяких медицинских приборов.

Девушка, между тем, глубоко вздохнула, заправила прядь светлых волос за ухо и с ослепительной улыбкой произнесла:

– Вы находитесь на линкоре «Фотис». Вас доставила сюда после взрыва в крайне тяжелом состоянии. Мне и доктору Лезариусу удалось сохранить вам жизнь. Для меня это была первая сложная операция, но могу вас заверить, что все прошло успешно…

Саша постаралась сфокусировать взгляд на девушке. Смысл слов доходил до нее очень медленно. А еще создавалось впечатление, что говорит незнакомка совершенно другое. То есть слова звучат, а вот ее губы движутся как-то иначе… От напряжения заболела голова, где-то сверху раздался предупреждающий писк. Взгляд «медсестры» сразу стал внимательным и собранным. Она посмотрела на что-то наверху. И Александра перевела взгляд туда же. Пришлось буквально вдавить голову в подушку, чтобы разглядеть вмонтированные в стену экраны, на которых отражались непонятные графики. Это точно не больница.

Когда мама в прошлом году слегла с сердечным приступом, Саша провела в медучреждениях достаточно времени, чтобы понимать – такой аппаратуры там быть не может. Да и одежда…

Она снова взглянула на незнакомку, которая как раз встала и подошла ближе. На ней было надета короткая туника серо-голубого цвета с длинными рукавами, собранными у запястий, и закрепленная на плече брошью. Ноги обтягивали плотные серые леггинсы или узкие брюки, заправленные в странные ботинки. Медсестры так точно не ходят.

Писк сверху усилился. Как и головная боль. Ладони вспотели.

– Пожалуйста, не нужно нервничать, – вдруг заговорила девушка спокойным и нормальным тоном, больше не ослепляя улыбками и не светясь дружелюбием. – Я понимаю, что вы напуганы. Вы пережили сильное потрясение. Не говоря уже об операции. Но обещаю, здесь вам ничего не угрожает. Мы лишь вылечили вас.

– Кто... мы?

К Саше возвращалась чувствительность. Удалось сжать пальцы на левой руке, а затем и на правой. Писк стал чуть тише, но полностью не исчез. А вот боль схлынула, будто ее и не было.

«Медсестра» в ответ вздохнула, словно собираясь с духом, и заговорила ровно и уверенно – так обычно говорят с детьми. Или с истеричками, когда боятся, что те впадут в буйство.

– Мы – киорийцы. С планеты Киорис. Один из наших кораблей потерпел крушение на вашей планете. В ходе спасательной операции выяснилось, что из пострадавших выжили только вы. Мне очень жаль.

Александра моргнула, затем с силой сжала руку, вгоняя ногти в ладонь. Зажмурилась, внушая себе, что все происходящее – лишь плод ее больного воображения. Да, последнее, что она помнила – это нечто, падающее на торговый центр. Вот мозг и выдал ассоциативный ряд. Пришельцы, инопланетный корабль, чудесное спасение. Наверное, она сейчас просто отходит от наркоза. Сережка говорил, когда ему удаляли аппендицит, словил жуткие глюки. Вот и у нее также. Всего лишь галлюцинации.

Но стоило открыть глаза, и она снова оказалась в гладкой комнате рядом с незнакомкой. Та рассматривала ее с явной тревогой. И глаза у нее были серые. Матово-серые. Насыщенного графитного оттенка. Линзы? Наверняка линзы. Таких глаз просто не бывает.

– Как вас зовут?

В третий раз заговорить получилось проще. И вот странность – пить совсем не хотелось. А мама и Сережка жаловались, что после операции мучает жажда. Голода тоже не было. И в целом состояние мало походило на послеоперационное. Конечно, самой Саше не доводилось попадать в больницы, но на маму и брата она насмотрелась. У нее ничего не болело. Не считая легкой ломоты в висках. Не было дискомфорта, чувствительность возвращалась – она уже могла пошевелить пальцами на ногах. Осталась лишь небольшая дезориентация, а еще спокойствие… странное, отстраненное спокойствие…

– Клео, – девушка снова улыбнулась, но уже более естественно. – А вас?

– Саша. Александра. Светлова.

Добавлять отчество показалось глупым. Ладно, на «вы», но если собственные глюки начнут называть ее Александра Владимировна… Перебор. Однозначно.

– А вы меня отпустите? – решила она уточнить. Просто на всякий случай. Если эти глюки затянутся, нужно хотя бы знать примерное направление и глубины собственного психоза. Фантазии – это же отражение потаенных желаний? Пока желания у нее довольно странные и приземленные. В конце концов, почему рядом женщина, а не какой-нибудь прекрасный космический капитан?

Глава 3

Космос. Бескрайняя чернота с вкраплениями звезд. Яркие пятна туманностей, разбросанные в хаотичном порядке. И провал черной дыры, оставшейся позади.

Саша с трудом отвела взгляд от иллюминатора. Космос затягивал. Также как огонь или бегущая вода. Кажется, что смотреть можно бесконечно. Полностью растворившись в ощущениях. Забыв о проблемах и реальности. Впрочем, происходящее все равно казалось ей затянувшимся сном.

– Через пару дней мы уже прибудем на Киорис, – сообщила Клео, закончив сервировать обед на небольшом столике.

Из медицинского блока Александру перевели в типовую каюту экипажа. Обстановка оказалась минималистичной, но в то же время достаточно комфортной. Просторная кровать с подсветкой по полу. Рабочее место с монитором, встроенным в стену, и удобным креслом. Обеденная зона со столиком и парой стульев. Индивидуальный санузел, даже отдаленно похожий на земной, и шкаф для одежды, встроенный в стену. Двери в последние два пункта выглядели одинаково, и Саша несколько раз их путала, но потом усилием воли смогла запомнить. И неожиданно устала от столь простого действия...

Она никак не могла отделаться от странного ощущения полной нереальности происходящего. С одной стороны – вот они предметы. Она касалась стен, пола, лежала на кровати, крутилась в кресле, крутила регулятором света. Мучительно пыталась найти не состыковку, но… Стены оказались гладкими, пол немного шершавым, чтобы по нему не скользила подошва типовых ботинок, матрас в меру мягким и жестким, а кресло - анатомически подстраиваемым. Свет разгорался и погасал плавно, чтобы не раздражать глаза, и даже подсветка вокруг кровати ночью понижалась до едва заметного мерцания. И все-таки…

Саша села за стол. Механически взяла ложку и начала есть. На завтрак ей принесли лепешку с овощами и воду, на обед оказалась какая-то похлебка, похожая на густой суп, но без мяса. Отдельно лежали кусочки рыбы, если верить пояснениям Клео, и сыра, похожего на брынзу. Из напитков снова была вода.

На вкус еда оказалась довольно приятной. Сытной. Не острой, не сладкой. Скорее свежей и буквально кричащей о своей полезности.

– Наши космонавты питаются из тюбиков, – отметила она, чтобы скрасить тишину.

Ее отсутствие разговора не напрягало, но Клео… При более близком общении стало ясно, что девушка младше ее, и для нее это путешествие – первое. До этого Клео окончила базовый курс обучения для медика и прошла положенный год практики. А после подала заявку в космос. И ей повезло, что ее взяли. Обычно заявки рассматриваются намного дольше. До нескольких лет…

Да, медсестра, оказалась очень разговорчивой. И милой. Жизнерадостной. Открытой. Счастливой... Она искренне беспокоилась о состоянии своей пациентки и также искренне желала помочь. И от этой искренности и жизнелюбия становилось не по себе. Так и хотелось заткнуть уши руками и закричать: «Так не бывает!». Но Саша молчала и продолжала дальше смотреть странный сон.

– Ваша цивилизация только-только начинает познавать космос. Неудивительно, что вы используете упрощенное питание. На линкоре также есть питательные смеси, универсальные и сбалансированные, но их использование предусмотрено лишь в крайнем случае.

Девушка всегда отвечала развернуто. Даже на самую короткую реплику стараясь выдать как можно больше информации. С одной стороны – удобно, с другой… Странно. Давно никто так не старался заботиться о ней. Пояснять, объяснять, учить. И все – максимально доступно и ясно, но без нелепых повторений и снисходительности. Не как высший – низшему, а как равный – равному.

Александра уже знала, что на Киорисе говорят на другом языке, и что в космосе среди разумных рас, входящих в Совет Безопасности, принят также и всеобщий, упрощенный язык. Ни тот, ни другой, она не знала. Но могла понимать благодаря универсальному переводчику – небольшому наушнику, прикрепленному на манер каффа. Именно из-за него создавалось впечатление неправильности между услышанным и произнесенным. Клео говорила, что переводчик не только озвучивает, но и постепенно учит языку. Поэтому похже от него можно будет отказаться.

Сама киорийка использовала аналогичный прибор, чтобы понимать Сашу. И, судя по восторгу в глазах, у нее обучение шло довольно быстро. Иногда девушка старательно пыталась произнести новые слова на русском и просила оценить ее успехи. Неудачи ее не пугали. А вот энтузиазм просто зашкаливал. В ней крылось столько энергии и силы, что Александра испытывала легкую зависть. И раздражение...

Ей самой любое усилие давалось невероятно тяжело. А еще – ничего не хотелось. Ни есть, ни двигаться, ни изучать что-то новое. Даже на удивление сил не хватало. Только тупое созерцание и бессмысленное существование. Зачем ее спасли? Зачем везут на другой конец Вселенной? Почему не оставили на Земле?

Ответом служила универсальная фраза — так решил коммандер. Кто этот неведомый вершитель ее судьбы, и почему он принял столь странное решение, Саша не знала. Мельком ее собеседница оговорилась, что ситуация крайне необычна. И нарушает несколько пунктов правил, но затем резко сменила тему и больше к ней не возвращалась.

Саша отодвинула наполовину полную тарелку и попробовала рыбу и сыр. На нее снова накатывала усталость. Дома такое случалось довольно часто. К счастью, она работала удаленно и могла позволить себе не вставать с кровати сутками. А вес не набрала не иначе как чудом. Или от того, что почти ничего не ела. Ольга говорила, что она похожа на выходца из Бухенвальда. К счастью, Клео ничего не знала ни о фашизме, ни о концлагерях. Но при виде недоеденного обеда нахмурилась.

Глава 4

Земля

Годом ранее

Саша радостно крутанулась перед зеркалом, рассматривая, как на ней сидит новое платье. Красное. Яркое. С треугольным вырезом, драпировкой на груди и вдоль бедер. Длиной чуть выше колен. Оно чудесно подчеркивало, а вернее создавало ее фигуру, и в то же время выглядело элегантно. Волосы она завила в кудри и оставила распущенными. Накрасилась, подчеркнув помадой цвет платья. Получилось просто замечательно. И она чувствовала себя красавицей. Уверенной, привлекательной, счастливой. А если не вспоминать стоимость наряда и прочие траты на приготовления, то вообще чудесно. Но ведь годовщина бывает не так уж и часто. Тем более пятилетие брака.

Она уже знала, что Влад заказал столик в их любимом ресторане. Приготовила ему подарок – те самые часы, о которых муж так много говорил. Да, они дорогие, но на работе как раз дали премию. Она вся и ушла на подарок. Но разве деньги считают, когда речь идет о любимом человеке?

Из прихожей донесся звук открываемой двери. Отлично, Влад уже дома, и они как раз успеют в ресторан к семи. А когда вернуться оттуда, она продемонстрирует мужу еще и новое белье. Наверняка ему понравится. Бросив последний взгляд в зеркало, Саша устремилась к выходу.

– Привет! – радостно воскликнула она, пока муж снимал ботинки.

Он выпрямился и как раз окинул ее взглядом с ног до головы. На породистом лице Влада отразилось удивление.

– Нравится? – Саша закружилась, демонстрируя наряд и ожидая комплиментов.

– Ты куда так вырядилась?

Холодное возмущение стегануло как удар хлыста, заставив вздрогнуть. Улыбка померкла.

– Ну, мы же собирались… в ресторан, – с губ сорвался какой-то тихий лепет. Его внезапное раздражение всегда ставило ее в тупик. – У нас же сегодня годовщина…

– И ты решила там очаровать всех мужиков? Мало того, что красное, так еще и обтянула свои кости сверх всякой меры! И где ты вообще откопала это убожество? В секонде?

Каждая фраза как удар плети по обнаженной коже. В горле встал комок. Захотелось ответить. Резко. Зло. Поставить его на место и заставить замолчать. Но у них же годовщина. Пять лет. Она подарок купила.

– Хорошо, – выдавила Саша, сглотнув. – Я сейчас переоденусь.

Она направилась обратно в комнату, часто моргая, чтобы сдержать слезы, и на ходу стирая помаду ладонью. Вряд ли она подойдет к одному из старых платий, оставшихся еще со студенческих лет. Муж шел следом. В спальне он остановился, прислонившись плечом к косяку и наблюдая, как она раздевается.

– Обиделась? – тон сменился на более мягкий и спокойный.

Саша стянула наряд и бросила на кровать. Открыла шкаф и пустым взглядом уставилась на вешалки, пытаясь понять, что вообще хочет одеть.

– Саш, прекрати. Я ничего такого не сказал. Ты сама знаешь, что у тебя плоская фигура. Кожа да кости.

– Знаю!

Голос зазвенел, она ответила резче, чем хотела, и схватила первое, что попалось под руку. Черное. Закрытое. С рукавом до локтя и длиной ровно до колен. Скучное. Подходящее для экзаменов, но никак не для похода в ресторан.  

– Что ты начинаешь? И откуда, кстати, это белье? Я его раньше не видел.

– Купила, – теперь звон удалось сдержать и ответить получилось сдержанно. Вешалка отправилась обратно в шкаф, а платье оказалось на ней, скрыв и фигуру и обновки.

– И на какие деньги?

В голосе Влада появились хорошо знакомые ревнивые нотки собственника. Когда-то давно, когда они еще только начинали встречаться, ее приводила в восторг его внимательность, но за годы совместной жизни она превратилась в паранойю.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и мысленно считая до десяти, после чего обернулась и выдавила улыбку.

– На работе премию дали. Я раньше закончила проект. Заказчик остался доволен. Теперь пойдем?

Холодные голубые глаза окинули ее еще одним долгим взглядом, будто пытаясь прочесть мысли. Забраться в подкорку. В самую душу.

– И часто тебе премии дают? – обманчиво спокойно спросил муж.

Этот тон она тоже знала, также как и то, что может за ним последовать.

– Влад, я хорошо работаю. Меня ценят и не хотят, чтобы я ушла в другую фирму. Вот и выплачивают бонусы, – Саша старалась улыбаться, заметалась взглядом по комнате и наткнулась на подарок.

Сделала два шага в сторону тумбочки, подхватила коробочку с бантиком и обернулась, протягивая ее супругу.

– Вот, те самые, какие ты хотел. Посмотри.

Муж молча подошел, забрал коробочку и заглянул внутрь. Саша вглядывалась в его лицо, стараясь угадать реакцию. Она так хотела, чтобы подарок понравился, чтобы Влад, наконец, улыбнулся, и сегодняшний вечер прошел именно так, как ей и хотелось.

– Ты, что, в интернете подделку нашла?

Снова издевательский тон и холодный взгляд.

– Нет!

Она пролетела мимо Влада и достала из шкафа чек и упаковочную коробку из магазина. Не успела выкинуть и спрятала на всякий случай. К тому же, гарантия. Мало ли, что может случиться.

Глава 5

Саша не поняла, как оказалась на полу. Вот она кричала, а потом вдруг рухнула на задницу. Ее больше не держали. Мужчина отшатнулся к противоположной стене и смотрел на нее со странным выражением на лице. Вникать в подробности девушка не стала. Развернулась и, даже не пытаясь подняться на ноги, рванула к каюте. На четвереньках.

Расстояние в пару метров показалось ей бесконечным. Зубы клацали. Руки тряслись. По панели управления она попала лишь со второго раза, слыша, как вокруг открываются другие каюты. За спиной раздались голоса и сразу же стихли, отрезанные закрывшейся дверью.

Она буквально рухнула на пол, сжалась, пытаясь успокоиться. Но больше не чувствовала себя в безопасности. Неожиданно все, что происходило раньше, обрело смысл. Торговый центр. Падение неведомого небесного тела. Инопланетный корабль. Ее похитили. Неизвестно зачем. Взяли и забрали.

С губ сорвался какой-то невнятный стон. Саша заметалась взглядом по каюте, пытаясь найти безопасное место. И уже привычно направилась в сторону ванной. Заблокировала за собой дверь, вспомнив объяснения Клео, отползла к стене, забилась между раковиной и унитазом. Прижала колени к груди, уткнулась в них носом и замерла.

– Это все сон. Просто сон. Я проснусь. Обязательно проснусь. И все будет хорошо.

Зубы клацали так, что едва не прихватили кончик языка. Ее трясло как в лихорадке. И проснуться никак не получалось. Как же ей выбраться? Куда идти? Что делать?

Откуда сверху раздался смутно знакомый голос, заставивший подпрыгнуть на месте и в ужасе оглядеться по сторонам. Голос доносился из динамика рядом с дверью. И, кажется, принадлежал Клео, но Александра совершенно не понимала, что та говорит. Она коснулась уха, но не нашла уже привычную клипсу переводчика. Потеряла в коридоре. Теперь она даже не могла понять, что ей говорят…

– Да что же это такое?

Лицо стало мокрым. Голос из динамика вскоре перестал доноситься. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем дверь ванны распахнулась, и в проеме появился мужчина.

Высокий. Подтянутый. С черными, немного растрепанными волосами. Резкими чертами лица, будто высеченными из мрамора. Он остановился в шаге от входа и замер, глядя на нее невероятно глубокими зелеными глазами. Саша сжалась сильнее и попыталась вдавиться в стену. Сердце стало биться тяжело и гулко, все остальные звуки вообще исчезли. Остался лишь гул крови в ушах…

Коммандер вошел в каюту легко и стремительно. Подошел к двери в очистительный блок и на мгновение замер. За его спиной переживала ученица Лезариуса, считающая произошедшее своей ошибкой. Сам гиатрос хотел лишь получить доступ к помещению, а затем воздействовать на гостью медикаментами. Его специализация не позволяла предложить ей квалифицированную помощь. И все они понимали, что лекарства не решат проблему. Но что делать, если рядом нет жрицы?

– Передайте на мостик, чтобы немедленно установили связь с Киорисом, – неожиданно для себя приказал Искарис. – Мне нужна одна из старших жриц и ее помощь для установления контакта.

– Коммандер, при всем моем уважении… – начал Лезариус, но принц не дал ему договорить.

– Гиатрос, именно я решил забрать женщину с ее планеты. Принес на корабль и поручил вашим заботам. Ее состояние, в первую очередь, моя ответственность. Значит, мне и решать, как выйти из сложившейся ситуации. К сожалению, я не могу полноценно оценить состояние гостьи, поэтому мне нужна помощь жрицы. Введите ее в курс дела и переключите на мой транслятор, – он указал на свое ухо. – Мне наверняка понадобится помощь.

Старый гиатрос только вздохнул, но затем кивнул и отдал ему второй транслятор для девушки.

– Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам.

– Благодарю.

Сейчас первая задача состояла в том, чтобы вернуть устройство пострадавшей. Иначе ничего не выйдет.

Оказавшись в очистительном блоке, Искарис замер, сделав лишь один шаг, чтобы дверь могла закрыться.  Девушка сидела на полу у боковой стены. Сжалась в комок. И смотрела на него огромными глазами, в которых читался ужас. Сузившиеся зрачки и общая бледность позволяли прочесть это столь же точно, как остальным позволяет эмпатия.

Коммандер вспомнил, как однажды наблюдал за Талией, когда сестра приручала своего ликоса. Она смотрела зверю в глаза и старалась одновременно казаться неопасной и быть хозяйкой положения.

«Животное нельзя пугать. Но и нельзя бояться его. Он должен понимать, что ты – хозяин. А ты должен знать это. И вести себя соответствующе».

Искарис медленно и спокойно опустился на пол, не прерывая зрительного контакта. Скрестил ноги перед собой. Продемонстрировал раскрытую ладонь с транслятором. Показал на свое ухо. За ним наблюдали внимательно и настороженно. Точно также ликос смотрел на Талию. Только еще не забывал демонстрировать зубы и коротко порыкивать время от времени. Девушка не рычала, но с трудом сглотнула и закусила губу. Жилка у нее на шее билась чересчур быстро, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

Длительный стресс пагубен для организма. Его нужно снять, пока тело или разум не достигли своего предела. Он опустил прибор на пол и с силой толкнул в сторону гостьи. Транслятор оказался в полушаге от нее. Дотянуться можно. Кажется, чтобы приободрить зверя, Талия его хвалила…

Глава 6

Девушка слушалась. Она очень старалась успокоиться. Выполняла его указания. И даже смогла выровнять дыхание. Пусть и не сразу. Коммандер осторожно и бесшумно подвинулся ближе к ней. Если повезет, она не заметит сокращение дистанции. Он надеялся, что физического контакта удастся избежать, но нельзя исключать и такой вариант.

В трансляторе, наконец, раздался короткий треск, а затем мягкий голос иерии Элпис.

– Коммандер Искарис, я здесь, чтобы помочь вам. Гиатрос Лезариус ввел меня в курс дела. Вы можете говорить?

Пришлось кашлянуть, прочищая горло и одновременно привлекая внимание притихшей девушки. Она вскинула на него взгляд опухших, покрасневших глаз. Все ее лицо пошло пятнами. Сейчас она совсем не походила на Талию. Та плакала редко, с возрастом предпочитая направлять энергию в иное русло.

– Ясно. Я попросила гиатроса передавать мне данные с транслятора вашей гостьи и вашего. Так я смогу лучше понимать ситуацию. Прошу прощения, что приходится идти на столь крайние меры, нарушающие ваши границы.

Про свои границы Искарис не думал, скорее отметил, что так будет намного удобнее. И информативнее. К тому же, верховная жрица никогда не позволит себе нарушить основное правило храма и рассказать кому-то за его пределами об услышанном.

– Спасибо… что помогаете.

Девушка заговорила с трудом. Она явно устала. Пик нервного напряжения схлынул. Теперь организму требовался отдых, но адреналин вряд ли вернулся в норму, чтобы она смогла заснуть.

– Вы находитесь под моей ответственностью, учитывая обстоятельства вашего здесь появления. Я не мог поступить иначе.

Ответственность – первое, чему учат киорийцев. У каждого поступка есть последствия. Нужно понимать, какими они будут. Как с ними справиться. И не принесут ли они больше вреда, чем пользы. Когда он забрал умирающую женщину, думал только о том, что она останется жива. Но никак не о том, каково ей будет оказаться вне привычной среды обитания среди посторонних людей.

– Мне жаль, что мое решение доставило вам столько неудобств. Нам пришлось срочно возвращаться на Киорис. Операция заняла достаточно длительное время, и, когда она завершилась, возвращаться назад оказалось бы слишком долго.

– У вас хорошо получается, коммандер, – дала о себе знать жрица. – Вы ее успокаиваете. Продолжайте говорить. И постарайтесь сократить дистанцию. Вам нужно убедить ее доверять вам. Прикосновение станет лучшим показателем.

– А я… смогу вернуться домой? Как-нибудь потом, – теперь на лице девушки отразилась надежда. И страх. Она стиснула руки в кулаки, стараясь сдержать естественную реакцию и скрыть от него, как важен ей ответ.

– Мы редко посещаем закрытые сектора, – начал Искарис.

– Коммандер…

– Но в вашей галактике мы наткнулись на разведывательный корпус этроссов, – ровно продолжил принц, игнорируя взволнованный тон жрицы. Раз уж она сказала, что ему нужно говорить, он будет говорить. А женщина слушать. – У Киориса и Этры военный конфликт. Возможно, они искали место для построения новой базы. Поэтому позже, когда все данные будут изучены на Киорисе, обратно, с высокой вероятностью, будет отправлен исследовательский корпус. И с ним вы сможете вернуться домой.

Она выдохнула. И обмякла, будто у нее отобрали опору. Лицо искривилось. В глазах снова появились слезы, но гостья стерла их ладонью.

– Узнайте, кто ждет ее дома. Интерес к собеседнику располагает его к вам. Задавайте вопросы. Но только не настаивайте на ответах.

– У вас дома… остались родные? – спрашивать оказалось сложнее. Все же он не привык интересоваться чужой жизнью. Обычно киорийцы сами рассказывают о себе, если хотят чем-то поделиться. Но жрице лучше знать.

– Да… мама и папа. Брат. Его жена и племянник. Они подумают, что я погибла.

– Мне жаль, что им…

– Нет, – она вдруг покачала головой. – Они расстроятся, конечно, но… Мы не были сильно близки. Особенно последнее время. Маме будет плохо. А остальные… Наверное, им станет легче.

Лицо ее стало задумчивым и печальным. Подобные отношения наверняка имели под собой серьезные причины, но допытываться до них сейчас…

– Спросите о друзьях. Человек не может существовать в социуме в полном одиночестве. Ели только у него нет психических отклонений, а анализы показывают, что их нет.

– А кроме родственников. Есть кто-то еще? Друг?

Искарис понимал, почему жрица дает пояснения. Кому-то из пробужденных, тому же гиатросу, понадобилось бы куда меньше вмешательства и руководства. Но он слишком мало понимал в эмоциональных связях. Хотя и привык считать Бойонта своим другом. Довольно близким.

– Подруга. Ольга. Она… она будет меня искать. Наверняка.

– Замечательно, – он даже по голосу понял, что жрица улыбается. – Крепкая привязанность и преданность – хорошая основа. Ей есть, к чему возвращаться.

– Значит, вас будут ждать. И вы вернетесь.

Галактику в любом случае придется исследовать. На обратном пути они захватили часть обломков разрушенных кораблей этроссов, к тому же сняли данные излучения и прочего, но информации оказалось мало. Полезно будет узнать о планетах больше, тем более о населенной. В своей жестокости этроссы наверняка захотят ее захватить, если обнаружат что-то полезное. Возможно, столкновение немного их отпугнет. Или затормозит исследование. Но не остановит… Этра никогда не останавливается.

Глава 7.

Киорис

Вагон экспресса плавно качнулся на повороте, оставляя в стороне морской берег и направляясь вглубь материка. Справа, на горизонте, проступили очертания Алпасских гор. Белые пики терялись в облаках. Если смотреть только на них, кажется, что время замерло, а она так и осталась на побережье. Но когда приходит вызов от верховной жрицы, отказывать не принято.

Филис откинулась на спинку удобного кресла и оглядела салон. Вагон был полупустым. Ранним утром по делам отправляются только те, кто не может их отложить. Через проход от нее сидела охотница с ликасом на поводке. Дрессированный зверь крутил ушами и раздувал ноздри, готовый в любой момент сорваться с места. Его хозяйка встретилась взглядом с жрицей и приветливо улыбнулась, чуть склонив голову.

– Вызвали в столицу. Подкрепление для подготовки к Играм, – она потрепала светлую гриву зверя, и тот на мгновение прикрыл глаза от удовольствия.

– Вижу, для вас это не впервые, – Филис кивнула на наградные знаки, выполненные в виде переплетенных ветвей оливы и терновника. Два бронзовых и один медный.

Охотница коснулась знаков, и в глубине ее светлых глаз мелькнула тень прошлого. На лице явственнее проступили ранние морщины, все охотнике стареют до срока, как и военные. Ликос, ощутив настроение хозяйки, клацнул зубами и вздыбил шерсть, но рычать не стал. Опытный, матерый зверь не угрожает без повода.

– Пятые Игры на моем веку, надеюсь, пройдут спокойно.

Филис только улыбнулась и отвела взгляд, возвращаясь к пейзажу за окном. Белые пики стали чуть ближе, уже можно различить Близнецов и их Старшую Сестру. Экспресс продолжал плавно поворачивать, устремляясь навстречу солнцу. Информационное табло, встроенное в спинку предыдущего кресла, сообщало, что следующая станция будет уже через пятнадцать минут. В столицу они прибудут незадолго до полудня…

Надеждам спутницы не суждено сбыться, но секреты правящей семьи не выдают. Императрица сама объявит о трагедии. И скорее всего, именно на Играх, посвятив их памяти погибшей принцессы. Прекрасный способ попрощаться, учитывая, что даже прах Талии не будет доставлен на родину.

– Как думаете, на Играх нас ждет заявление от правящей семьи? – мужской голос донесся сзади и заставил жрицу прислушаться. – Давно говорят, что императрица сложит с себя полномочия и передаст их дочери.

– Такое событие вероятно, – холодно ответил второй мужчина. Непробужденный. Так говорят только они. – Анализ последних выступлений маеджи Софронии в Совете Безопасности показывает, что она придерживается прежнего курса, но уже не столь настойчива в своей позиции, как ранее.

– Тогда нас ждут перемены…

– Принцесса Талия менее дипломатична, чем императрица. Обострение конфликта с Этрой почти стопроцентно.

– Главное, чтобы другие это обострение поддержали… А то останемся мы с ними один на один. А война уже дорого нам обошлась…

– Анализ настроений планет, входящих в Совет Безопасности показывает, что…

– Вы тоже думаете, что война будет? – тихо спросила охотница, заставляя отвлечься от чужого диалога.

Филис обернулась к ней.

– К сожалению, опыт показывает, что дипломатия не может решить все конфликты. Но обострение всегда нежелательно.

– И я так думаю… – женщина кивнула собственным мыслям. – У меня два сына, один в охотниках, сейчас на побережье. А второй пошел в отца – военный. Тот первый конфликт он еще не застал, а если начнется сейчас…

Она покачала головой, продолжая поглаживать зверя. Тот также посмотрел на жрицу умными голубыми глазами. Показалось, что с укором. Будто чуял, что она знает, куда больше, чем может сказать.

Первое военное столкновение с Этрой застало Киорис врасплох. Слишком долго они жили в относительном мире, привыкнув, что Совет Безопасности контролирует многие планеты. И когда Этра проявила агрессию, оказались не готовы. Тот конфликт оказался коротким, все же Киорис своими разработками во многом превосходил противника, что и показал очень быстро. Но этроссы не умели признавать поражение. Главнокомандующему Иазону пришлось буквально прижать их в атмосфере собственной планеты, чтобы добиться капитуляции. На несколько лет Этра успокоилась, чтобы затем начать терроризировать уже другие планеты. Но не столь прямолинейно. А тихо и аккуратно. Не оставляя следов, но лишь намеки. Чтобы Совет Безопасности при всем желании не сумел призвать их к ответу.

В той войне Киорис лишился императора. Сейчас погибла принцесса. Мужчины, ведущие диалог, даже не представляли, насколько близко подобрались к истине. Перемены грядут. И обострение будет. Потому что простить такое Киорис не сможет.

На следующих станциях вагон постепенно заполнился путешественниками. Разговорами. Смехом. Жизнью. Группа девушек с жаром обсуждала, кто займет первое место в беге и дискоболе. Женщины постарше интересовались соревнованиями на колесницах. Мужчины говорили о более узких критериях, таких как точность, выносливость, длина шага и прочее. Киорийцы жили предвкушением Игр, проводившихся раз в пять лет. И их оживление невольно передавалось Филис. Она улыбалась, слушая разговоры и отвечая кивками на короткие приветствия, спеша насладиться мгновениями радости.

На подъезде к столице вагон покинула охотница, не забыв улыбнуться на прощание. Жрица снова кивнула и проводила женщину взглядом, наблюдая, как подтянутая фигура в коричневой, с болотным оттенком, форме пробирается сквозь толпу. Ликос смирно шел рядом, всем своим видом показывая, насколько он готов нести службу.

 Глава 8.

Линкор «Фотис»

Киорис оказался ярче Земли. Два материка, расположенные на примерно равном удалении от экватора и полюсов, полностью покрывала зелень. Серые горные пики почти сливались с ней. А между двух кусков суши протянулась узкая тропинка островов. Словно капли краски, упавшие с кисти. Планета выглядела совсем небольшой. Вряд ли больше Луны.

– А как императрица управляет обоими материками, если находится только на одном?

Саша отвернулась от экрана с изображением планеты и взглянула на Клео, поглощающую завтрак. Та явно опасалась оставлять ее одну и больше не покидала каюту. Как ни странно, ночь прошла спокойно. Александра приняла душ и быстро заснула, а утро началось с лекции о Киорисе. Видимо ее решили занять чем-то безопасным, чтобы не спровоцировать очередной приступ паники. И, пожалуй, выбранная тактика работала.

Она подхватила со стола тарелку с чем-то, похожим на гранолу, вылила в нее полстакана жидкости, напоминающей обезжиренный йогурт, и начала жевать. Вкус оказался таким, как и ожидалось. Пресно-травянистым, но не противным. Клео наблюдала за ней с явным опасением, после чего заглянула в свою тарелку и передернула плечами.

– Императрица не управляет планетой, – медсестра решила вернуться к более безопасной теме. – Она лишь принимает решения о внешней политике. Война и мир находятся в ее руках. Поэтому правители Киориса традиционно носят венки из лавра, оливы и терновника. Конечно, не натуральные, а символические.

Лавр. Олива. Терновник. Что-то вяло зашевелилось в памяти, но Саша поспешила задать следующий вопрос. Она тоже опасалась, до чего могут дойти ее мозги, если дать им свободное время для размышлений.

– А кто тогда правит планетой?

– Киорийцы, – Клео пожала плечами, будто другого варианта в принципе не существовало. – Налоговая система Киориса полностью отлажена, также как и социальное обеспечение. Если возникают вопросы, требующие принятия решения, они выносятся на всеобщее голосование.

Сказка. Александра невольно покачала головой, не представляя, как такое вообще может существовать. Разум, привыкший к иной реальности, отказывался воспринимать мир, в котором нет власти.

– А как же нарушение законов? Тюрьмы? Полиция?

– Такое случается редко. За порядком наблюдают охотники. Вместе с ликосами они легко выследят любого нарушителя. К тому же с нарушителями работают жрицы.

– Жрицы?

– Они посвящают себя служению обществу. Помогают, если у кого-то случается горе. Работают с теми, кто оступился.

– Преступниками?

Клео нахмурилась и задумчиво прикусила ложку.

– Мы не используем такое название. Любой человек имеет право на ошибку. И каждый может ее исправить. Нужно лишь понять, что толкнуло его на подобный шаг. Причины бывают разные. Жрицы выясняют их и помогают оступившимся найти путь назад.

Теперь нахмурилась Саша, пытаясь представить задушевные беседы с убийцами или насильниками. Как разговор им поможет?

– Разве можно исправить чью-то смерть?

Теперь в глазах собеседницы отразилось полное непонимание и удивление.

– Мы не убиваем своих. То есть… Жизнь на Киорисе ценится очень высоко. Смерть – это… трагедия. Поэтому наши ученые работают над возможностями продления жизни. Мы понимаем, что вечно жить нельзя, разум и психика не рассчитаны на подобные нагрузки, но несколько дополнительных лет дают новые возможности.

– А какая у вас средняя продолжительность жизни?

– Сто десять – сто двадцать лет, – как ни в чем, ни бывало, ответила киорийка. – Военные живут меньше, постоянный стресс изматывает организм и ослабляет его. Они редко доживают даже до девяноста.

– У нас столько живут только в Японии… – выдохнула Александра и снова посмотрела на экран.

Мир, который ей предстояло посетить, казался раем. Сейчас, как никогда, сложно было поверить, что происходящее реально. Неужели так бывает? Неужели такое возможно?

– Ваш мир только развивается. Вы еще не изучили космос. К тому же, насколько мы поняли по изученным данным, в вашем обществе высок уровень агрессии, а это не добавляет лет жизни.

Агрессия… Да, ее много. Саша нахмурилась и опустила взгляд. Сунула в рот еще одну ложку завтрака. Есть. Ей нужно питаться. Пусть даже аппетит отсутствует, есть надо. Раз уж она выжила в катастрофе, где погибло столько людей…

– Коммандер… Он забрал меня из-за того, что другие погибли, да? – она подняла глаза на Клео. – Если вы так цените жизнь, он мог почувствовать себя виноватым…

Губы девушки дрогнули в улыбке, которую она тут же попыталась скрыть.

– Прости, мне не стоило… Дело в том, что коммандер Искарис не мог почувствовать себя виноватым. Он ничего не может чувствовать.

Александра моргнула. Потом нахмурилась, пытаясь вспомнить, что уже слышала на данную тему. Непробужденные. Кажется, медсестра что-то уже говорила о них…

– Почему? Какая-то врожденная травма?

– Можно сказать и так… – взгляд собеседницы затуманился, она явно о чем-то задумалась, но продолжила говорить, словно пересказывая давно известную информацию. – Мужчины-киорийцы рождаются неспособные испытывать эмоции. У них не развиты зеркальные нейроны, то есть отсутствует способность к эмпатии. Возникают проблемы с социализацией, построением связей внутри общества. Поэтому на Киорисе от рождения всем детям рассказывают об эмоциях. О негативных их проявлениях и позитивных. Подробно описывают, что можно испытать при гневе или радости. Стараются больше физически контактировать внутри семьи. В каждом доме есть свои традиции, которые тщательно поддерживаются, чтобы мальчики чувствовали себя частью целого, а не одинокими…

Глава 9.

Оставшееся время до вечера прошло в разговорах о Киорисе и Земле. Обсуждали в основном музыку. Оказалось, что киорийцы используют более традиционные инструменты и мелодии. Более того, часто предпочитают живую музыку. Им неизвестны искусственные обработки или современные виды музыки, привычной для землян. Поэтому Клео так заинтересовалась чем-то новым.

Она походила на ребенка, который открыл коробку со сладостями, и не знает, что выбрать. Ведь хочется попробовать все и сразу. Стоит отдать ей должное, киорийка проявляла небывалую силу воли, выслушивая пояснения, которые Саша пыталась вытащить из своей памяти. Она делала пометки, составляла какие-то списки. Едва не подпрыгивала от нетерпения, но откладывала прослушивание всего интересного до момента уединения в собственной каюте.

Музыка никогда не являлась для Александры важной, но оказалось, что знает она о ней не так уж и мало. Хотя, конечно, разговор с каким-нибудь музыкантом или композитором оказался бы более полезен. Тем не менее, он отвлекал от более острых тем. Успокаивал. И даже заставил улыбнуться. Все же собеседница казалось ей невероятно юной. Наивной. Или точнее невинной. В каком-то более глубоком смысле…

Беседа прервалась внезапно, когда передатчик у двери в каюту издал писк. Саша вздрогнула и обернулась. Сердце громко забилось в груди, ладони мгновенно вспотели, дышать стало тяжело. Браслет чуть плотнее сжал запястье, и по телу прошла волна успокоения. Восприятие сразу же притупилось, ушло легкое, радостное возбуждение, возникшее во время разговора. Происходящее стало казаться далеким и ненастоящим. Наверное, поэтому, когда Клео подошла к двери и сообщила, что в коридоре стоит коммандер Искарис, она даже не удивилась.

– Впустить его?

– Да, конечно.

Странно представить, что можно не пустить в каюту одно из первых лиц на корабле. Но медсестра терпеливо дождалась ее ответа и только потом разблокировала дверь.

Гость выглядел более официально, чем вчера. В форме. Плотные черные брюки, красный мундир до середины бедра с брошью на левом плече и совершенно незаметной застежкой. Создавалось впечатление, что одежда представляет собой единое целое. Но как-то же оно должно сниматься?

Форма довольно четко обрисовывала фигуру, но в то же время, казалось, не сковывала движений. Волосы мужчины были аккуратно зачесаны назад. Сейчас он выглядел настоящим командиром, или как там его звание переводится? И Саша испытала робость, а еще странное ощущение, что весь прошлый вечер ей приснился.

– …Вы уже поужинали? – донесся до нее голос … Икара.

– Да, кажется, да.

Она взглянула на пустую тарелку. Оказывается, под разговоры разыгрался аппетит. И в целом самочувствие казалось намного лучше, чем даже утром.

– Я обещал вам прогулку, – спокойно продолжил мужчина, будто не услышал ее ответ. – Хотите пройтись сейчас?

Прогулку? Неужели, он вчера говорил серьезно? А не только для того, чтобы ее успокоить?

– А вы… У вас есть время?

– Моя смена закончена, – ровно подтвердил он.

И сейчас стало заметнее то, о чем говорила Клео утром. Непробуждённый. Ни удивления, ни улыбки, лишь спокойствие. Стена, как она и подумала прошлым вечером.

– Да, я хочу пройтись. Спасибо.

Саша встала и взглянула на медсестру. Та лишь ободряюще улыбнулась. Вот кто испытывал эмоции за всех присутствующих.

– Не буду вам мешать. Если что-то понадобится, ты помнишь, как со мной связаться?

После вчерашнего потрясения киорийка потратила едва ли не час, объясняя как с помощью медицинского браслета можно вызвать ее или доктора Лезариуса.

– Да, – Александра кивнула и не успела даже глазом моргнуть, как Клео ловко обогнула гостя и исчезла в коридоре. Ей явно не терпелось наконец послушать музыку.

– Пойдем? – напомнил о себе мужчина.

Она заторможено кивнула и сделала шаг, затем еще один, и остановилась на пороге каюты. Коммандер уже ждал ее в коридоре, оставалось сделать лишь еще один шаг. Но на нее вдруг накатило оцепенение. Вспомнилось, чем закончилась вчерашняя попытка выйти из каюты. Сегодня такого не будет, она ведь не одна. И ее не дадут в обиду. И с каких пор она так верит незнакомцам? Может быть… Что? Заманивает ее в свое логово, чтобы изнасиловать? Так уже мог, и не один раз, если вспомнить время, проведенное в медицинском блоке. Но не стал. Помог. И пришел снова, чтобы ей, идиотке, стало спокойнее. Надо идти. Просто сделать шаг.

Он дался Саше тяжело. Словно к ногам привязали гири, и их пришлось буквально волочь по полу, чтобы сдвинуться на несчастные оставшиеся полметра. Сердце колотилось где-то то ли в горле, то ли вообще в голове. В ушах шумело так, что остальные звуки исчезли. Ноги словно вообще онемели. А руки похолодели. Поток успокоения от браслета не поступал, а сейчас девушка бы от него не отказалась. Но должна же она хоть что-то сделать сама. Пусть даже и выйти из каюты.

Смогла. Остановилась в коридоре, почувствовала легчайшее колыхание воздуха от закрывшейся за спиной двери. Выдохнула. Подняла взгляд на мужчину. Лицо у него не изменилось. Он ждал. Просто ждал. Без раздражения или малейшего намека на недовольство. А Влад бы на его месте уже рычал от злости. И подгонял ее, не желая тратить время.

Глава 10.

Саша плохо запомнила, как они покинули техническое помещение. Перед глазами все еще стоял огонек, превращающийся в солнце. Она послушно переставляла ноги вслед за коммандером, но совершенно не понимала, куда они идут. Увиденное полностью вышибло ее из реальности. Кажется, Икар даже пояснял, как именно работает ядро корабля, и что там используется, но она ничего не услышала и не поняла. Внутри поселилась невероятная легкость. Будто она парила, а не шла. Захотелось смеяться и танцевать. И стоило смешку сорваться с губ, как она испуганно закрыла рот ладонью. Замерла. И встретилась взглядом с внимательными глазами мужчины. Быстро огляделась.

Оказалось, они вернулись в холл и стоят в самом центре.

– Вы очень восприимчивы к воздействию ядра, – медленно произнес Икар. – Мы не реагируем на него столь ярко. Я подумал, что демонстрация станет более результативной, чем слова, но не учел разницу нашей анатомии…

Саша моргнула, собирая слова в предложения и пытаясь осознать их смысл. Речь доносилась будто издалека. Сквозь плотную вату. Да еще и звучала как-то… искаженно. Она задумчиво коснулась уха, пытаясь поправить переводчик, и обнаружила, что устройства нет. Посмотрела на пол, затем коснулась другого уха. Наушник пропал. Видимо, упал еще рядом с ядром, когда Икар удерживал ее за плечи. Но тогда… Она понимает чужой язык?

– Я вас понимаю?

Тупее вопроса не придумаешь, учитывая, что задала она его на русском. Кажется.

– Вы очень активно пользовались переводчиком в эти дни, – собеседник оставался невозмутим и указал на свое ухо. – К тому же высокое нервное напряжение и, как я уже говорил, воздействие ядра. Процесс обучения ускорился. Понимание – лишь первая часть. Научиться говорить будет сложнее. Продолжим экскурсию?

Его манера мгновенно менять тему разговора выбивала из колеи. Наверное, это от того, что киориец не испытывает эмоций. Для него одинаково равнозначны действия и пояснения.

Саша еще раз оглядела холл. Легкость и эйфория немного улеглись, снова накатила усталость. Словно на плечи упало свинцовое одеяло и потянуло к полу. Захотелось прилечь. Но в то же время… Она точно знала, что не уснет. А оставаться одной не хотелось.

Девушка внимательно посмотрела на коммандера.

– Думаю, я уже достаточно увидела, чтобы поверить в реальность происходящего, – она постаралась выдавить улыбку, но на лице спутника в ответ ничего не изменилось. Конечно, отсутствие зеркальных нейронов. Он просто не понимает, зачем улыбаться. Как ни странно, простое осознание освободило от неловкости. Любого другого человека она боялась бы обидеть, задеть, а сейчас могла свободно сказать, что чувствует. И испытала огромное облегчение. – Я бы хотела немного отдохнуть, но… мне страшно быть одной.

– Позвать Клео?

– Нет! – получилось чересчур уж поспешно, и Александра невольно смутилась. А затем пояснила, чувствуя на себе внимательный, спокойный взгляд собеседника: – Она замечательная, но… очень эмоциональная. А я устаю от… эмоций.

Она не знала, как еще объяснить свою реакцию на медсестру. Как раз ее обижать не хотелось совершенно. Все же киорийка многое сделала для нее: объясняла, помогала, кормила, рассказывала и развлекала. Не хотелось быть по отношению к ней неблагодарной, но… Как быть не в одиночестве и в то же время не утомляться от чьего-то общества? Изоляция последних месяцев плохо на нее повлияла.

– Я полностью свободен до завтрашнего утра. Мне понадобится несколько часов на сон, чтобы не слишком перегружать организм, но вы тоже устанете и уснете.

Ей показалось, что левый уголок его губ дрогнул, словно в попытке улыбнуться. Впрочем, наваждение сразу пропало. Осталась лишь благодарность.

В молчании они дошли до каюты и, только оказавшись внутри, Александра поняла, что совершенно не знает, чем занять гостя. Взгляд заметался по помещению и остановился на компьютере. Клео понравилась их музыка. Возможно, коммандера заинтересуют фильмы?

– Хотите познакомиться с земной культурой? – она направилась к рабочему месту, с которым вполне освоилась.

– Должно быть весьма познавательно.

– Есть какие-нибудь пожелания?

– Выберите что-то на ваш вкус. Для меня любой контакт будет интересен, а вам нужно успокоиться.

Успокоиться. Да. Можно включить что-то из старого и знакомого. Тогда велик шанс, что она заснет под десятый пересмотр «Гордости и предубеждения» или «Джейн Эйр». Взгляд упал на знакомый заголовок. «Большая маленькая ложь». Ольга давно советовала посмотреть сериал, но руки все не доходили. Вообще после развода возникли проблемы с восприятием новой информации. Хотелось завернуться в прошлое, как в одеяло, и остаться там, в приятных воспоминаниях из детства и юности. Может быть, пора двигаться дальше? Серий-то всего семь. Выйдет как два длинных фильма.

Чтобы не затягивать с решением Саша запустила просмотр и обернулась к мужчине, чтобы придумать, как лучше сесть ближе к монитору, но он что-то сделал с управляющей панелью около двери, и изображение появилось на иллюминаторе. Несколько секунд сквозь него просвечивали звезды, а затем пропали. Появилось ощущение домашнего кинотеатра. Логичным оказалось сесть за столик и удобно устроиться на стуле. Икар занял место рядом. Как-то легко и естественно. Не произнеся больше ни слова. Словно они давно друг друга знают, и лишние пояснения ни к чему.

Глава 11.

Женщина заснула к концу третьей части. Голова ее свесилась на грудь. Руки расслабленно упали на колени. Устала. И, если останется сидеть, не отдохнет.

Икар осторожно просунул одну руку ей под колени, а второй обхватил спину. Встал, аккуратно прижимая безвольное тело к себе. Голова легла ему на плечо. Она почти ничего не весила. Мало ест. Плохо. Для восстановления организму нужно хорошее питание. А у нее впереди долгий путь.

Коммандер бережно опустил свою ношу на кровать. Снял ботинки. Иначе ноги к утру будут болеть. Достал из шкафа запасное одеяло и укрыл. Она даже не проснулась. Только перекатилась, устраиваясь поудобнее и кутаясь в теплую ткань. А он вернул все настройки в каюте к первоначальному виду и выключил свет. Обернулся перед самым уходом. Девушка крепко спала. Хорошо.

Принц вернулся к себе, избавился от формы и направился в душ. В голове все еще крутились увиденные образы. Стоило признать, искусство землян, пусть и не создавало эффекта полного погружения, выглядело вполне приемлемо. Лучше, чем у траллов или вети, где формы принимали совершенно безумные очертания и ставили в тупик метафорическим значением.

Талия, как наследница, обязана была посещать другие планеты, входящие в состав Совета Безопасности. Присутствовать на дипломатических мероприятиях, вести беседы, в том числе об искусстве. А он сопровождал ее последние три года. И повидал достаточно, чтобы научиться понимать основы. Вспомнилось, как сестра натягивала вежливую улыбку на выставке в честь какой-то памятной годовщины на Вет. Внимательно слушала правителя, кивала и даже что-то отвечала, пока он пытался понять, как правильно смотреть на представленные экспонаты и какое у них назначение. Кажется, тогда она первый раз сказала, что завидует его безэмоциональности. Ей изображать интерес и радость оказалось куда сложнее, чем объяснить безразличие брата.

Странное чувство заставило замереть на выходе из душа. Внутри будто стало теплее. Мужчина потер грудь с левой стороны, пытаясь понять, откуда взялось ощущение, и почему сменилось вдруг странной тяжестью. Поднял взгляд и увидел себя в зеркале. Что-то изменилось. В глазах? Или чертах лица? Он подошел ближе и коснулся пальцами гладкой поверхности, пытаясь понять. Ладонь закрыла нижнюю половину лица. И на мгновение показалось, что из зеркала на него смотрит Талия.

В груди заныло. Будто от удара. А в горле встал комок. Чтобы проглотить его пришлось приложить усилие. Ему не хватало сестры. С ее разговорами, рассказами о встречах и приемах. С ее страстью к полетам и умением командовать, принимать решения. Она была такой яркой, что ее уход будто оставил его в темноте. И осознание пришло только сейчас.

Ладонь безвольно упала. Если ему так тяжело пережить ее уход, то каково Байону? Императрице? Как отреагируют другие? Он механически вытерся полотенцем и вернулся в каюту. Отправил вызов другу. Тот ответил сразу. Не спал.

– Ты что-то хотел? – голос звучал хрипло и устало.

– Узнать, как ты себя чувствуешь.

Коммандер синхронизировал вызов с монитором. Здесь пришлось подождать. Капитан не очень хотел, чтобы его видели. И когда его лицо появилось на экране, стало ясно почему. Глубокие тени под глазами, запавшие щеки, щетина, повисшие вокруг лица волосы, потухший взгляд.

– Узнал?

– Чем тебе помочь?

– Скажи гиатросу, чтобы перестал пичкать меня успокоительным. Я не выхожу из каюты и больше ни для кого не представляю опасности.

– Он знает, но перестраховывается. На нем лежит ответственность за состояние всего экипажа.

– Значит, не скажешь… – выражение лица Байона не изменилось, успокоительное притупляло его эмоции и делало почти непробужденным. – А та девушка? С ней все в порядке? Я ее сильно напугал…

– Она уже оправилась, – Икар сел на кровать, вспоминая прошедший вечер. – Ты напомнил ей о прошлом, но сейчас кризис миновал.

В комнате воцарилась тишина. Мысли текли непривычно вяло. Байон молчал, явно погруженный в свои переживания.

– Она похожа на Талию… Но характер совсем другой, – отметил коммандер.

– В коридоре мне показалось, что я схожу с ума… – неожиданно ответил друг. – Вышел пройтись, а тут она… Живая. Рядом. Я бы, наверное, согласился даже на безумие, чтобы вернуть ее. Хотя бы на пару часов. А потом все забыть. И никогда не пробуждаться…

Взгляды мужчин встретились. И в глазах друга Икар увидел агонию. Которая неожиданно отозвалась тянущим чувством в груди.

– Я завидую тебе, – продолжил капитан, – я бы тоже сейчас хотел не чувствовать. Но прошлое не вернуть. Ты ничем не можешь мне помочь, Икар. Так хотя бы не мешай…

Изображение пропало, вызов завершился. Байон не станет вредить себе. Не на корабле. К тому же за ним постоянно следят. Но вот смогут ли ему помочь жрицы? Вернут ли они его к жизни? А Саша? Ее они восстановят? Стоит ли им сообщить подробности ее прошлого?

С точки зрения этики следовало молчать. Она доверилась ему. Рассказала и показала. Секретами не стоит делиться. Но можно намекнуть.

Коммандер легко нашел нужный файл в хранилище корабля и отправил его верховной жрице с коротким пояснением. Она поймет. И сможет правильно подобрать жрицу, которая поможет Александре.

Икар улегся в кровать, укрылся одеялом. Спать не хотелось. Яркие образы увиденного продолжали кружиться перед глазами. Его учили, что за пределами Киориса, каждая планета живет по своим законам. И не следует вмешиваться и навязывать свое виденье. Если потребуется помощь, ее попросят. И просят. Киорис оказывает гуманитарную помощь десяти мирам. А также принимает туристов со всех планет, входящих в Совет Безопасности. Но Земля слишком неразвита, чтобы попасть в круг интересов императрицы.

Глава 12.

Утро началось… странно. В кровати. И почему-то в одежде. Воспоминания о прошлом вечере обрывались где-то на сериале, а все остальное терялось во сне. Спокойном и глубоком. Саша чувствовала себя отдохнувшей. Выспавшейся. Едва ли не впервые за прошедший год. Словно у нее снова появились силы.

Подобное обманчивое ощущение уже не раз посещало ее раньше, и девушка не торопилась верить себе. Лежала, смотрела в потолок каюты. И неожиданно резко села, осознав, что в кровать ее перенес коммандер. А потом, видимо, ушел. Но сначала укрыл и снял обувь. Стало неловко. Странно. И где-то в памяти замаячило смутное воспоминание о Владе, в начале их знакомства проявлявшем подобную заботу.

Усилием воли Александра отодвинула воспоминания о бывшем и занялась бытовыми мелочами. Простые действия позволяли успокоиться. И не думать о всяких глупостях. Например, что коммандер вряд ли придет снова. Обещанную прогулку ей провели, а она в благодарность уснула. Отличную компанию составила, ничего не скажешь. Еще и попросила его не уходить специально. Интересно, что он подумал?

Вдох-выдох. Ничего. Он же не чувствует. Не злится, не обижается, и вообще вряд ли замечает ее существование. Если бы не ответственность и вовсе забыл бы.

Почему-то от осознания стало спокойнее. Ей не хотелось обижать человека, который спас ее. И снова странность. Он ведь спас ей жизнь. А она еще даже не поблагодарила. Истерику вот устроила. А про «спасибо» забыла.

– Как можно быть такой дурой, Саш? – отражение в зеркале промолчало в ответ, глядя на нее виноватыми глазами. Надо уже брать себя в руки и становиться адекватнее, а то ее изолируют где-нибудь подальше от общества и будут правы.

Она вернулась из ванной как раз в тот момент, когда Клео вошла в каюту. Непривычно бледная. И явно напуганная. Она очень старалась вести себя как обычно, но приветствие вышло вялым, а разговор за завтраком вообще не клеился.

Саша жевала свою порцию, почти не чувствуя вкуса. Спросить, что случилось? Или не стоит? Будет ли ее любопытством навязчивым? Или проявлять интерес к людям, окружившим ее заботой, нормально? Может быть, тактичнее сделать вид, что ничего не происходит?

Измучившись от сомнений до того, что голова начала трещать, она осторожно тронула Клео за руку и заглянула в глаза.

– У тебя все хорошо?

Та отодвинулась и отложила приборы. Затем вздохнула.

– У нас не приняты прикосновения. Точнее… Приняты только между близкими. Или между гиатросом и его подопечным. Лучше задать вопрос до прикосновения.

– Извини, я не знала.

На всякий случай Саша убрала руки на колени. И вспомнила, что сама совсем недавно избегала любых прикосновений. И не стремилась к контакту с другими людьми. Скорее держала дистанцию. Так что же изменилось? Дело в ней или… Вчерашнее прикосновение коммандера не показалось неприятным. Скорее наоборот. Успокоило. Подарило уверенность. И он не спрашивал, прежде чем прикоснуться к ней. Хотя, момент, прямо скажем, был неподходящий для вопросов. То она в истерике, то под впечатлением от увиденного, то спит… Их отношения уже можно считать достаточно близкими для физического контакта без разрешения?

Мысль показалась двусмысленной.

– Все в порядке, – Клео постаралась улыбнуться. – Я не обижена. Скорее предупреждаю на будущее. Завтра мы уже будем на Киорисе…

Она прервалась, словно споткнувшись о какую-то мысль.

– Что-то все-таки случилось, да?

Ей хотелось помочь. Поддержать киорийку, к которой за пару дней она успела привязаться. Происходи все на Земле, Александра постаралась бы обнять собеседницу, напоить чаем, выслушать. А сейчас совершенно растерялась и не знала, что делать. Как помочь правильно, ничего не нарушив и не навредив.

Но потрясение Клео оказалось сильнее привычных правил. Она заговорила сама, глядя на столешницу и перекладывая столовые приборы по одной ей известной схеме.

– Гиатросов ко многому готовят. Я знала, что наша работа сложная и требует задействовать все ресурсы организма. В том числе и ментальные. Нас проверяют на устойчивость к стрессу. И я показала достаточную пригодность, иначе меня бы не приняли. Но… Столько всего произошло. Все начиналось так хорошо. Перелет в дальний сектор. Исследования. Возвращение. И вдруг это столкновение с этроссами. Мы потеряли столько воинов. Принцессу. Едва спасли тебя. А теперь…

Сердце вдруг сжалось и пропустило удар. Случилось. Точно случилось. Внутри все похолодело от дурного предчувствия.

А Клео продолжала говорить деревянным, чужим голосом:

– Под утро поступил срочный вызов. Я схватила сумку и бросилась к указанной каюте. Даже не посмотрела, чья она, так торопилась. На входе столкнулась с инженерами. Дверь в каюту не просто заблокировали, а сломали панель управления. Им пришлось вскрывать дверь вручную. И потом также с очистительным блоком. Когда мы ворвались внутрь, все было залито водой. Ее было так много… Почти до колена. Все сливы оказались заткнуты. А система подачи сломана. Напор хлестал такой, что мы едва смогли подойти. Он зафиксировал себя там… у стены… он хотел… – голос девушки сорвался на шепот. – Хотел убить себя. И гиатрос Лезариус сказал, что все спланировано. Значит, он готовился заранее. Значит, мы плохо следили. Не заметили чего-то. Он… он был таким бледным…

Глава 13.

…Его снова разбудил вызов гиатроса. Но теперь все оказалось сложнее. И стремительнее. Когда кто-то из членов экипажа находится в опасности, на разговоры времени не остается.

Все обошлось, но…

– Он все продумал, – Лезариус выглядел подавленным и постаревшим. Будто прожил десять лет за неполный час, что ушел на спасение Байона. – Все продумал… Я надеялся, что предусмотрел любой вариант. Браслет отражал малейшие перемены в пульсе, давлении и гормональном составе, доза успокоительного подавалась исправно, я каждый день сам проводил осмотр и опрос. Дважды в день! И все равно не углядел…

– Вы бы и не смогли, гиатрос.

Коммандер просматривал записи с камер наблюдения в каюте друга. Ни одного лишнего движения. Лишь скупые, точно отмеренные жесты. Байону, с его отличным инженерным образованием, ничего не стоило намертво заблокировать двери в каюту и очистительный блок. Его доступ в другие помещения корабля существенно ограничили в связи с отстранением, но со своей каютой он мог делать почти все, что угодно. Разве что система жизнеобеспечения не поддавалась воздействию. Защиту на ее управление ставили специалисты на Киорисе, взлом занял бы слишком много времени и не остался бы незамеченным. Поэтому подача воздуха не прекратилась. Как и воды.

– Но что я упустил? Когда? Почему ничего не заметил? Ведь показатели были в норме!

Байону не давали столовые приборы. Еду приносил робот-разносчик. Оружие, как и защитный костюм изъяли. И на этом успокоились, посчитав, что капитан в безопасности. Не учли... Целеустремленность. Упрямство Байона не знало границ. Он мог тренироваться часами, отрабатывая приемы или выполняя авиационные маневры, оттачивая мастерство. Мог ночами сидеть за изучением новых статей по инженерии. Во всем, что касалось дела, он не умел отступать. И только Талия могла его отвлечь. Когда появлялась она, все остальное уходило на задний план…

– Должен был быть всплеск гормонов стресса или…

– Гиатрос, вы ни в чем не виноваты, – уверенно произнес Икар, наблюдая, как хладнокровно друг фиксировал себя под струей воды. – Он хотел умереть. И решение, скорее всего, принял давно. Возможно, сразу после смерти… принцессы. Он ждал. Обдумывал план. Просчитывал время между визитами. Подбирал способ. Вы не знали его так близко, чтобы предотвратить эту попытку. Если кто и виноват, то я. Мне следовало больше думать о нем…

Старый медик поднял на него усталый взгляд.

– При всем моем уважении, коммандер, но вы не могли понять, что происходит с вашим другом. А он наотрез отказался говорить с жрицами. Хотя я предлагал. Несколько раз.

– В таком случае, давайте сойдемся на том, что никто не виноват. Ответственность за произошедшее ляжет на меня. А вам стоит подготовить все необходимое для проведения расследования.

– Конечно. Я все подготовлю.

Старик потер лицо руками, явно пытаясь успокоиться и настроиться на работу. Принц обернулся к медкапсуле, в которой находился погруженный в медицинский сон Байон. Путешествие скоро завершится, пробуждение капитан встретит уже в Храме. В окружении тех, кто сможет ему помочь.

– И примите успокоительное, гиатрос. Вы нужны нам.

Покидая медицинский блок, коммандер затылком чувствовал пристальный взгляд Лезариуса. И ему стоило больших трудов не обернуться. А ведь раньше чужие взгляды его ничуть не задевали. Смотрят… Кто-то всегда на кого-то смотрит. Взгляды безобидны. Если что-то понадобится, ему скажут. А все остальное… Сложно.

Сейчас же Икар с трудом подавил непонятное стремление вернуться. И вколоть себе успокоительное. Чтобы вернуть ясность разуму. Чтобы заглушить неизвестно откуда взявшийся голос, твердящий, что стоило поговорить с Байоном раньше. Или дольше. Задержать его. Связать диалогом, не позволяя прервать связь. Но он был так уверен, что ничего не произойдет…

Ошибся. Не в первый раз неправильно понял чужие эмоции. Или дело не в них? Решение принимает разум. Эмоции дают лишь первичную информацию для анализа. Байон тяжело воспринял смерть Талии, и это понятно. Но его решение… Он принял его в тот же момент? Или позже, когда встретил в коридоре Александру? Все думали о девушке, и он в том числе. Она испугалась. Но что почувствовал капитан?

Дышать стало тяжело. И неудобно. Впервые форма словно душила его. Не давала вздохнуть полной грудью. Почему? Ему просто нужен воздух. Немного воздуха. И станет легче. Так бывает, когда происходит много травмирующих событий. Организм не справляется и начинает сбоить. Ему сейчас нельзя ломаться. Нужно вернуться в медицинский блок и попросить провести диагностику. Принять лекарства или энергетики. Скоро они вернуться домой… Но до дома еще нужно дотянуть.

Коммандер так и не понял, как оказался перед каютой землянки и постучал. А затем просто открыл дверь, пользуясь своим доступом. И это было неправильно. Нельзя столь бесцеремонно нарушать чужие границы, не имея на то должного основания…

Вот только все правила вдруг смешались. Они не помогали. А она обернулась и смотрела на него растерянным взглядом. Странно, но дышать стало легче.

…Командер выглядел странно. Не так как вчера. Или позавчера. В нем что-то изменилось. Лицо стало бледнее. Волосы растрепались. В глазах появился странный блеск. Он чем-то походил на Клео.

В голове Саши что-то щелкнуло. Смерть сестры. Попытка самоубийства знакомого.  Или друга? Еще и ее истерики. Каким бы бесчувственным от природы не являлся мужчина, он не может не переживать. Сердце трепыхнулось в груди. И пришло четкое осознание, что сейчас ему нужна помощь. Вот только он ее не примет. Не ту, которую Александра привыкла оказывать. Объятия. Горячий чай. Разговоры. Вряд ли он сможет говорить. Значит, нужно иное…

Глава 14.

Когда фильм закончился и за коммандером закрылась дверь, Саша опустилась прямо на пол. Приток сил, ощущавшийся утром, иссяк. Хотелось лечь и не шевелится. Почему? Она же ничего такого не делала. Но ужасно устала. Нахлынуло привычное безразличие, девушка с трудом прожевала обед, доставленный роботом и рухнула на кровать.

Она так и не спросила, что будет, когда они прибудут на Киорис. Что ее ждет? И как скоро она сможет вернуться на Землю? И самое главное, как объяснить родным свое отсутствие? Сочинить историю про лечение в закрытом центре? Амнезию? А документы? К счастью, в сумке лежала только ксерокопия паспорта, телефон и всякие мелочи. Телефон откровенно жаль, но его все равно нужно было менять, а она все не решалась. Вот и повод. Сбережений на карте хватит, чтобы купить новый и даже не заметить. После развода и переезда она почти не тратила деньги. Только вот карту тоже придется восстанавливать. И с начальством объясняться… А еще и с полицией, если ее объявят в розыск…

Перспектива вырисовывалась не самая приятная. Но решаемая. На амнезию многое можно списать. Главное — не затягивать с возвращением. Но о нем нужно говорить с коммандером, который даже не упомянул, заглянет ли вечером. И увидятся ли они после посадки? И нужны ли ей эти встречи?

Да, рядом с Икаром Саша чувствовала себя в безопасности. Он не переходил границы. И даже сегодня, будучи не совсем адекватным, вел себя совершенно прилично. Не то что Влад… С ним оказалось легко разговаривать. И интересно было бы обсудить фильм. Она поймала себя на том, что хочет именно разговаривать с коммандером. Не только сидеть рядом, но слушать. Говорить. Как в прошлый раз. Вот только она ему надоест со своими эмоциями и прочими глупостями…

А если нет? Если он пробудится, как говорила Клео? Ну да, ну да… пробудится, влюбится, проникнется ее душевной красотой и возьмет в жены. А потом превратиться в чудовище. Нет, сказка с ней однажды уже случилась. И в прекрасных принцев Саша больше не верила. Домой. Вот, что ей точно необходимо. Вернуться в квартиру, на любимый диван, к ноутбуку. И заняться работой. Снова… А что потом?

Неожиданно, собственная жизнь, сложившаяся за последний год, показалась Александре пустой. Бесперспективной. Серой. Она ни к чему не стремилась. Ничего не хотела. Только боялась. Пряталась. Выживала… Зачем? Для чего?

Вспомнился взгляд Ольги и ее тяжелые вздохи каждый раз, когда подруга приходила в гости. Сама Саша ни к кому не ходила. А родителей к себе и вовсе не приглашала. Даже не звонила. Только подруга и брат иногда нарушали ее одиночество. Сергей предлагал завести кота. Или собаку, чтобы иметь причину выходить из дома. Но она отказывалась. Панически боялась ответственности за еще одно живое существо. Ей и с самой собой тяжело было справляться, а заботиться еще о ком-то…

Может быть, слетать в Париж? Найти подходящий тур. Ей хватит денег на недорогую поездку. Дней на пять хотя бы. Или начать с чего-то попроще? Например, гулять по выходным? Сходить в кафе. В кино. Посмотреть какую-нибудь новинку. Пройтись по парку. Сменить прическу, в конце концов. Когда она последний раз была в парикмахерской? Или на маникюре?

Все это осталось в той, другой жизни. Где юная девочка Саша хотела быть красивой. Хотела нравиться мужу. Хотела, чтобы он смотрел только на нее и сыпал комплиментами, как в первый год их знакомства. После развода она выбросила все платья, оставив только удобные джинсы, объемные кофты и обувь без каблуков. В мусорку отправилась косметика, от которой чесались глаза, и духи, которые нравились Владу. Кажется тогда, освобождая шкаф и полки, она испытала облегчение. То чувство, когда обретаешь свободу и делаешь первый вдох. Полной грудью.

Да, она долго пряталась. И, когда снова вернется домой, больше не будет. Не будет.  Она научится жить. Без страха. Без воспоминаний. Без боли…

Под фантазии о будущей жизни девушка не заметила, как заснула…

...Благодарность… Она оказалась своевременной. Важной. Нужной. Пусть он нарушил протоколы, но сохранил жизнь. Хотя бы одну. Тонкой ниточкой протянувшуюся между Киорисом и Землей. Неожиданно ставшую очень важной…

Икар остановился посреди холла, где в дневную смену находилось достаточно экипажа. В основном инженеры. Со всех сторон доносились обрывки фраз. Рабочий процесс. Мозговой штурм по построению перспективных моделей развития Земли. Приказ никто не отдавал, но и инициативу не пресекали. Анализ поможет понять, является ли планета интересной для Этры. И соответственно, грозит ли ей нападение.

– Коммандер, с вами все в порядке?

К нему подошла Соройя. Первый инженер.

– Да, все хорошо.

Женщина остановилась на расстоянии метра. Заглянула ему в лицо.

– От лица всего инженерного состава я хотела бы выразить вам наши соболезнования. Мы искренне скорбим о гибели принцессы. И сочувствуем вам и капитану Байону.

– Благодарю…

Байону сочувствие могло бы помочь. Если бы его выразили раньше. Возможно, разговор с кем-то, имеющим богатый жизненный опыт, как Соройя, мог бы быть полезен. Но… Нет смысла теперь сожалеть. Никто не мог предположить такой поворот. Да. Никто. Ответственность ляжет на него, как на старшего по званию. Но его вина в произошедшем не больше, чем у любого другого члена экипажа.

Время, потраченное на просмотр фильма, позволило лучше понять ситуацию и взглянуть на нее рационально. Откуда только взялось чувство вины и…? Он не знал названия для того, что испытывал. И чем дольше анализировал свое состояние, тем больше понимал, что что-то изменилось. И уже не станет прежним…

Часть 2. Храм. Глава 15.

Киорис

Посадку Саша не заметила. Спала. А проснулась от навязчивого сигнала в дверь. Кто-то очень хотел ее увидеть. Коммандер? Вчера она все же досидела до конца фильма и проводила мужчину, а потом самостоятельно легла в кровать. Просто достижение на фоне остальных дней.

Девушка встала, одернула выданную для сна сорочку с треугольным вырезом и длиной до колена, пригладила волосы. И решила, что выглядит достаточно прилично для встречи раннего гостя. Ведь всегда можно попросить зайти попозже. Она доковыляла до двери и уже собиралась поздороваться, когда поняла, что посетитель ей неизвестен…

В коридоре стояла женщина. В бордовой тунике из какой-то тяжелой ткани, складками спускавшейся до пола. Руки оставались полностью открытыми. Левое запястье украшал изящный браслет-передатчик, из тех модификаций, которые показывала Клео. Псевдо-золото подчеркивало теплый оттенок кожи незнакомки, который немного смягчал острые черты лица. Рыжие волосы были собраны вокруг головы в сложную прическу. А глаза у нее оказались карими, темными, как вишни, и даже, кажется, с алым отливом…

– Добрый день. Меня зовут Филис, я – старшая жрица Храма, направленная к вам для встречи. Могу я войти?

– А… Здравствуйте. Входите.

Саша неловко отступила, позволяя гостье войти и чувствуя себя неуютно. Жрица двигалась плавно и легко, будто не шла, а парила над полом. Следом за ней скользнул робот-разносчик с завтраком. Филис остановилась возле столика, окинула каюту долгим взглядом и обернулась к ней, переминающейся с ноги на ногу.

– Я смутила вас своим появлением. Прошу прощения.  Нам требовалось как можно скорее забрать капитана Байона, и я решила не тратить время зря и познакомиться.

Она заняла стул, который предпочитал Икар. Поза ее казалась совершенно расслабленной, но в то же время невероятно изящной. А складки туники улеглись вокруг ног столь живописно, что хоть сейчас пиши портрет. И Саша невольно залюбовалась, зачарованная неспешными, уверенными движениями гостьи.

– Забрать капитана?

– Полагаю, вам сообщили о произошедшем несчастье, – лицо жрицы омрачила тень. – Капитану требуется внимание и уход, который ему окажут в Храме.

Александра заняла свободное место, как показалось, особенно неловко. Тело будто сковало напряжение, мышцы стали деревянными, а ладони вспотели. Внутри вспыхнуло раздражение. Время она терять не хотела, явилась с самого утра, застала врасплох, вся такая идеальная…

– Мне тоже нужен будет уход в Храме? – резко спросила она, пододвигая к себе тарелку с ассорти из фруктов, овощей, мяса и сыра. Точно такая стояла перед собеседницей. Есть полагалось руками, при желании обмакивая угощение в мед или соус. И больше половины из представленного Саша видела первый раз.

– Скорее спокойствие и изучение нового, – жрица умудрялась есть, не пачкая пальцы, одежду и лицо. – Скажите, вы готовы сейчас покинуть эту каюту? Корабль? Встретиться с киорийцами за его пределами?

Рука, только-только окунувшая кусочек сыра в мед, дрогнула, и сладкая капелька упала на стол. Есть расхотелось. Александра представила, как покидает корабль… Точнее попыталась. Господи, да она почти год из собственной квартиры не выходила. И вот вчера решила начать гулять по выходным, а тут… Чужая планета. Чужие… инопланетяне. Мир тоже чужой. И, пусть немного знакомый по рассказам, но совершенно непонятный и…

– Дышите, – ее запястья коснулись длинные пальцы с аккуратным маникюром. – Медленно. Вдох и выдох. Нам не нужно торопиться. Я всего лишь хотела сказать, что вы не можете прятаться здесь вечно. Вы, конечно, привыкли к своей каюте и считаете ее безопасной. Здесь вам комфортно. И я хочу предложить вам убежище. Место, где вас не станут беспокоить. Где вы сможете познакомиться с новым для вас миром без потрясений.

Пальцы раскрошили несчастный сыр, и мед размазался по всей ладони. Жрица взяла салфетку и подала ей. Глаза… Ее глаза казались совершенно невероятными. В них царило безмятежное спокойствие. Гармония. И в то же время сила. Тот комок энергии, что раздражал в Клео первые дни, здесь давно обрел свое место и предназначение. Превратился в мощный поток, не растрачивающий себя понапрасну.

– Вы читаете мои мысли?

– Жрицы не обладают сверхспособностями. Их заменяет опыт. Умение читать эмоции по лицам. Вы совершенно их не скрываете, и мне легко понять вас.

Ни грамма удивления. Интересно, ее вообще можно вывести из равновесия? Или эта женщина способна сохранять спокойствие в любой ситуации?

– Хорошо, – Саша глубоко вдохнула и выдохнула, понимая, что ее согласие в общем и целом никому не нужно и не интересно. Все уже решено, а ей лишь оставляют возможность сохранить достоинство и согласиться самой. – Я пойду с вами. Коммандер Искарис сказал, что я смогу вернуться домой, когда к Земле будет отправлена экспедиция. Но он не знает, сколько времени уйдет на подготовку. Все это время я проведу в Храме?

– Возможно, – кивнула жрица, – но давайте не будем торопиться. Сейчас речь идет лишь о сегодняшнем дне. Вам нужно позавтракать, собраться и позволить мне сопроводить вас. Об остальном подумаем завтра.

Знаменитый лозунг Скарлет О’Хара заставил вспомнить о том единственном, что связывало ее с домом.

– А я могу как-то забрать информацию с корабля? У меня нет никаких вещей, только те, что выдали здесь. И… мне бы хотелось что-то взять…