Летающая башня или до чего доводит дружба с демоном

Глава 1

Глава 1

– Осторожней, девушка! – раздался прямо надо мной недовольный голос симпатичного парня.

– Простите, я случайно! – попыталась извиниться за отдавленную ногу, но куда там, глаза незнакомца так гневно сверкали, словно ему по меньшей мере трактор по ногам проехал.

– Вот корова! Это надо же такой неповоротливой родиться! – воскликнул он и презрительно поджал губы.

«А они у него ничего, красивые, – подумала я, – Такими только комплименты девушкам говорить, а не гадости». Но мыслей моих к сожалению или наоборот к счастью никто читать не умел. Да и я вероятно не дотягивала до тех красавиц, с которыми незнакомец привык иметь дело.

В ответ на неуверенные повторные извинения, я получила взгляд полный лишь пренебрежения. Молодой человек недовольно покачал головой и уверенно отправился своей дорогой. Я же еще долго смотрела ему вслед, тяжело вздыхала и думала, как же несправедлива природа, почему вот таких грубых, невоспитанных типов она одаривает симпатичной внешностью, а меня наделила самой что ни на есть заурядной. Я на секунду притормозила у зеркала в коридоре. Ну, вот обычные карие глаза, сейчас правда чуть красноватые, да и какими еще им быть, если я пол ночи просидела над заданиями, отсыпанными лично щедрой рукой самого профессора, а если добавить сюда еще и бледность, да волосы, причесанные впопыхах – и вы получите полную картину моей внешности. «Эх!» – вздохнула еще раз и махнула рукой, зато вот ка-а-ак совершу какое-нибудь научное открытие в вопросах синтаксиса и пунктуации (интересно, а такое вообще возможно?) и прославлюсь на весь мир. Я мечтательно улыбнулась, потом снова наткнулась на свое отражение в зеркале и стремительно свалилась с небес на землю от четкого понимания: опаздываю. Наверняка, научный руководитель Франц Эбот уже ждет мою работу с распростертыми объятиями, чтобы в очередной раз с упоением покритиковать ее и отправить на доработку.

У знакомого до нервного тика кабинета уже толпились мои сокурсники, а попросту говоря такие же неудачники, как и я. Лица невеселые, в глазах полная тоска, кто-то судорожно пересматривает свое задание, кто-то зубрит, а основная масса вообще дремлет у стеночки, наплевав на все проблемы. Эх, ну и тяжела студенческая доля, особенно с таким научным руководителем как у нас. Видно у Создателя в тот день было то ли по-настоящему плохое настроение, то ли чувство юмора подкачало, если он поставил над нами этого противного старичка, который и устроил для своих студентов целый научный марафон, состоящий из бесконечной череды сложных заданий. Мне вот недавно досталось исследование на тему «Синтаксис и пунктуация в произведениях Тироля Эймса». Честно говоря, всегда считала его просто замечательным писателем, правда, только до тех пор, пока не вручила свою судьбу в руки досточтимого профессора. А потом… потом мне столько раз пришлось переписывать работу, что я уже и счет потеряла, а моему научному руководителю все мало. Дошло до того, что я просто возненавидела все эти точки, запятые и прочие закарючки, да и самого Тироля Эймса в придачу.

Неожиданно дверь распахнулась, и мы полились неторопливым ручейком на новую встречу с нашим мучителем.

В кабинете студенты привычно расселись вокруг преподавательского стола в ожидании неизбежного «разбора полетов». Внезапно где-то в углу за шкафом раздалось тихое покашливание. Все напряглись и опустили глаза, чтобы не привлечь к себе внимание вредного профессора. Каково же было наше изумление, когда в кабинете вдруг зазвучал приятный незнакомый баритон.

– А вот и мои студенты пожаловали!

Мы все как один подняли головы и воззрились на незнакомца. Перед нами стоял моложавый мужчина средних лет, хорошо одетый, довольно высокий, про таких иногда говорят – импозантный, вот и я воспользуюсь тем же определением.

– А где господин Эбот? – раздался совсем рядом несмелый голос Елизаветы, высокой худощавой девицы в очках.

– К сожалению, с ним произошел несчастный случай! – пояснил мужчина.

Студенты стали переглядываться, но уже через несколько минут взволнованно зашумели и в незнакомца полетели бесконечные «как?» да «почему»? Но он удостоил ответа лишь один из них, заданный звонким девичьим голоском нашей старосты.

– И что же нам делать? Как зарабатывать балы к экзамену? – спросила она.

– О, тут можете не беспокоиться! – заявил мужчина, – Я побуду вашим временным научным руководителем, а если понадобится, то и экзамен приму.

Студенты озадаченно переглянулись, сомневаясь к добру ли это. Характер нашего профессора мы уже успели изучить вдоль и поперек, и знали всех его тараканов, которые вполне мирно уживались с нашими, хоть и не без мелких незначительных конфликтов конечно же, а вот как поведут себя насекомые незнакомца еще неизвестно, в общем мы теперь совершенно справедливо побаивались, что новые окажутся гораздо страшнее старых.

– Меня зовут Говардом Томпсоном, – между тем представился мужчина, – А помогать мне будет Николсон, аспирант при нашей кафедре языковедения, – добавил он.

Тут же дверь отворилась и к нам как по волшебству явился этот самый помощник. Я тут же изучающе уставилась на него. Надо же, а ведь аспирантом оказался именно тот симпатичный, но жутко не воспитанный тип, с которым я уже сталкивалась сегодня. Он кивнул головой, словно даря свою милость всем окружающим, и профессору в том числе, а затем важно сел на стул. «Ну, и гусь!» – подумала я, разглядывая его модную прическу и пиджак в темно-синюю полоску, довольно популярную в этом сезоне.

Глава 2

Глава 2

– А… студентка, Наталия Ливси! – именно такой фразой встретил меня профессор и посмотрел так, что я невольно поежилась, – Невоспитанная, наглая девица, – добавил он.

Ясно, какую характеристику я получила от его помощничка. Теперь хоть из кожи вон вылезь, а ярлык, который на меня навесили, легко не снимешь.

– Вашу работу я все же засчитал, хотя, буду откровенен, она и далека от идеала, но твердую троечку вы все же заработали.

Я еле слышно выдохнула, пусть так, пусть такая оценка, но это лучше, чем бесконечное «переделайте», «допишите», «измените», от которых мне не спалось весь последний месяц.

– Я подготовил для вас новые задания, а выполнение одного из них жду прямо сейчас. Остальные же, так и быть, доделаете, когда вам заблагорассудиться.

Я тихонечко вздохнула и, присев на краешек стула, быстро пробежала взглядом текст. Задание оказалось легким и странным одновременно. Передо мной лежала обыкновенная анкета, только вот с необыкновенными вопросами. Я удивленно захлопала глазами не в состоянии понять, зачем вообще кому-то нужна информация подобного рода. Ну, вот, например, насколько легко вам дается изучение иностранных языков – это еще можно было как-то объяснить, все же у нас кафедра языковедения, но вот к чему вопрос: случалось ли в вашей жизни что-нибудь необычное? Тьфу ты! Да со мной постоянно происходят странные вещи и то стулья наглые попадаются, то призрачные дамы здороваются, то домовые угощение просят, или дерево вдруг заговорило. Интересно, вот это все считается? А если да, то зачем про это знать нашему профессору, ведь он имеет отношение только к синтаксису и пунктуации, а не к изучению паранормальных явлений? Или вот вообще дурацкий вопрос: верите ли вы в магию? А если «да», то почему? Ну, вот отвечу я положительно, допустим, или отрицательно, как это повлияет на изучение предмета, по которому меня ожидает экзамен? В общем все подозрительно! Тут и к бабке не ходи, а крутит что-то господин Томпсон. Из задумчивости меня вывело постукивание преподавательского карандаша по столу. «Ишь какой нетерпеливый!» – недовольно подумала и стала отвечать на вопросы. На большинство из них я написала коротко и ясно «нет», не вдаваясь в тонкости и всякие детали, вот не считаю нужным признаваться в собственной непохожести на остальных людей. А моя интуиция только радостно захлопала в ладоши, подслушивая тайные мысли своей хозяйки. Что ж, раз и она согласна, значит я поступила правильно!

– Ливси, заканчивайте уже! У меня кроме вас есть еще студенты! – строго проговорил профессор Томпсон.

И мне больше ничего другого не оставалось, как протянуть ему свои ответы. Он тут же быстро пробежал взглядом написанное, как-то совсем уж разочарованно поморщился, будто вместо вкусного сладкого персика только что откусил лимон, и махнул рукой на выход.

Я пожала плечами, ну и ладненько, и только оказавшись в коридоре, легко вздохнула. Напряжения, которое чувствовалось в присутствии научного руководителя, как не бывало. Я весело подмигнула девчонкам, что все еще страдали у кабинета господина Томпсона, затем развернулась и вдруг увидела этого противного аспиранта. Он уверенно шагал по коридору, а все студентки восторженно пялились на этого зазнайку. Честно говоря, после разговора с профессором я очень злилась на Николсона и пыхтела как обиженный ежик. Внезапно из стены высунулась голова моей призрачной знакомой, она медленно выплыла в коридор, как обычно поздоровалась едва заметным кивком, и полетела на встречу аспиранту. Дама на несколько секунд застыла рядом с ним, затем развернулась ко мне, изобразила такое же надменное лицо, как и у этого гада, а потом вдруг состроила смешную рожицу и показала язык.  Контраст оказался настолько резким, настолько неожиданным, что я громко расхохоталась.

Аспирант посмотрел на мою физиономию, лучащуюся весельем, недовольно покачал головой, выдавив при этом: «Ненормальная!», и помчался дальше, а мы с дамой смотрели ему вслед и по-прежнему смеялись. Потом моя знакомая степенно поплыла дальше, а я направилась к общежитию, по дороге размышляя, какие классные привидения все же обитают у нас в Академии.

Уже у себя я попыталась сразу разобрать остальные задания, но мне этого не удалось, а все из-за соседок по комнате. Дана и Мэйна сейчас сидели за столом, пили чай и перемывали косточки всем подряд, не делая особой разницы между преподавателями и студентами. При моем появлении, глазки девушек засверкали нездоровым любопытством, и тут же начался самый настоящий допрос про нового профессора, но главное – про молодого аспиранта, который уже успел наделать шума среди женской половины Академии.

– Натка, ну расскажи, какой он этот Николсон? – заканючили они.

– Противный, – выдала я, – Нос длинный задирает, глазами круглыми из стороны в сторону вращает, губы тонкие кривит.

– Ну, что ты такое говоришь?! – возмутились девушки, замахав на меня руками.

– А нос у него очень даже ничего, и вовсе никакой не длинный! – заявила Дана.

– И глаза красивые, большие, – добавила Мэйна.

– А губы…

И обе соседки мечтательно зажмурились. «Эй, эй! А ну-ка вернитесь! Снимите свои розовые очки и посмотрите наконец на этого типа без прикрас!» – очень хотелось крикнуть им в ответ, но я понимала прекрасно, что девчонки меня не послушают, поэтому, не долго думая, махнула на них рукой и завалилась на кровать, уставившись в потолок. С него на меня смотрел всеми восемью глазками маленький, но жутко разумный паучок. Он самым непостижимым образом куда-то прятался при каждой уборке, а потом так же неожиданно появлялся неизвестно откуда. Я даже привыкнуть к нему успела за те полгода, что он жил у нас. «Вот хорошо ему, – подумала, – никаких заданий для профессора выполнять не надо, виси себе на паутинке, обеда дожидайся, который сам, кстати, и прилетит, а тут ночи не спишь, днями в библиотеке пропадаешь, и все пишешь, пишешь, а допуска до экзамена так и не имеешь. Вот что за несправедливость такая?!»

Глава 3

Глава 3

На следующее утро я бежала в Академию на занятия. По дороге встретила Тришу, приветственно махнула ей и теперь по коридору мы неслись уже вместе. На первую пару по философии опаздывать не хотелось, уж слишком там преподаватель отличался щедростью на отработки.

К счастью, успели мы вовремя. Лекция тянулась мучительно долго, студенты строчили в тетрадях, преподаватель монотонным голосом рассказывал материал, сонно жужжала муха, соседка рядом зевала – в общем все, как всегда. Внезапно спокойное течение жизни нарушила призрачная голова, которая высунулась прямо из доски и внимательным взглядом обвела аудиторию.

«Хмм… я его не знаю», – подумала тут же, вглядываясь в незнакомые черты лица привидения. Оно медленно облетало ряд за рядом, пока не оказалось прямо передо мной. Маленький худенький старичок, неряшливого вида будто искал что-то, вглядываясь в студентов своими холодными, пустыми глазами, посмотрел и на меня, но я сделала вид, что его не замечаю, и старичок отправился дальше. Когда привидение пролетело всю аудиторию, то благополучно растаяло в воздухе, а я облегченно вздохнула и спокойно продолжила записывать лекцию.

После философии мы дружно принялись за изучение лиорийского, затем риторики. А вот после занятий нас ждал с распростертыми объятиями драгоценный господин Томпсон, который и дня не мог прожить без нашей группы. Так что хочешь, не хочешь, но мы снова оказались под его чутким руководством.

– Рад вас видеть, – лучезарно улыбнулся он.

«Ну, сейчас попьет нашей кровушки», – подумала грустно, отмечая про себя прекрасное настроение профессора.

– Я просмотрел работы и решил, что большинство из вас заслуживают автоматического зачисления всех заданий и экзамена в том числе. Сейчас вы ознакомитесь с результатами и те, кого они устраивают, можете быть свободны, остальные же, – и профессор ехидно ухмыльнулся, – будут и дальше грызть, как говориться, – и он противно засмеялся, – гранит науки.

Он вручил Аркадии кипу бумаг. Староста тут же быстро стала перебирать их в поисках своей работы, а когда нашла, расцвела словно роза. «Понятно, значит получила «автомат», – подумала я с легкой завистью.

Студенты один за другим радостно покидали кабинет. Глядя на них, я тоже надеялась уже совсем скоро освободиться от глупых заданий и вольной птицей улететь к себе в общежитие, даже речь благодарственную подготовила. Но… но сложилось все совершенно по-другому. Начать с того, что на моем листочке краснела крупная и четкая запись, сделанная рукой самого господина Томпсона – «не сдала». Вот это номер! А я так старалась и когда статью писала, и когда на вопросы отвечала, и в библиотеке столько просидела, когда умные мысли наших уважаемых классиков выписывала.

 «Эх, одни неудачники, вернее неудачницы», – подумала я, оглядываясь по сторонам. После того, как наши счастливчики покинули кабинет профессора, нас осталось лишь пятеро. «И за что он нас только не взлюбил?!» – подумала озадаченно. Все мы хорошо учились. Марго даже была отличницей, ее работы всегда считались самыми лучшими, а теперь она внезапно оказалась в числе отстающих. От обиды и разочарования девушка сейчас едва не плакала, я видела, как дрожат у нее губы и пылают щеки.

– Дорогие студентки! – обратился к нам господин Томпсон, когда мы остались одни, – Ваши работы не дотягивают до той планки, которую я ставлю перед своими учениками.

На этих словах Марго не выдержала и громко всхлипнула.

– Не нужно так сильно расстраиваться! – сочувственно проговорил преподаватель и улыбнулся.

Моя сокурсница, которая ожидала от него грома и молний из-за ошибок и недочетов, удивленно уставилась на него, даже позабыв на несколько секунд про слезы.

– Но вы все еще можете исправить, – заверил профессор.

Мы удивленно переглянулись и стали ловить каждое его слово. В этот момент решалась наша судьба на ближайшие полгода: либо мы преспокойно будем ходить на лекции и готовится к другим экзаменам, на которых преподаватели настроены к студентам более лояльно, чем господин Томпсон, либо еще долгое время будем мучиться, выполняя всякие дурацкие задания, от которых и так в последнее время голова шла кругом.

– Вы сейчас запишите новый материал, который я надиктую, а потом мы уже решим, что делать дальше. Все понятно? – спросил преподаватель.

Мы грустно закивали, а я подумала: «И что только еще взбредет на ум нашему сумасшедшему профессору?!»

Все дружно открыли тетради, и лекция началась. Преподаватель долго и нудно рассказывал что-то о роли сравнительных оборотов в современной литературе. Я даже кое-что пыталась записывать, но чем дальше, тем сильнее меня стало клонить в сон, в конце концов веки окончательно потяжелели. «Эх, не видать мне экзамена!» – помню, еще подумала я и отключилась, моментально нырнув в густое темное забытье, а очнулась только от легкого похлопывания по плечу. Я приоткрыла глаза, заморгала, щурясь от света: передо мной стоял аспирант и счастливо улыбался. «Он случайно умом не тронулся?! Смотрит так, будто перед ним не студентка невоспитанная, а самая последняя модель телефона или бриллиант какой-нибудь не ограненный, в который неожиданно превратился простой булыжник», – подумала я и покачала головой, затем перевела взгляд на профессора, он тоже странно смотрел на меня.

Глава 4

Глава 4

«Эх, свидание, свидание!» – все пело в моей душе. Столько комплиментов, как в этот день, я, наверное, не слышала никогда! Глаза мои сравнивали со звездами, губы – с лепестками роз, кожу – с бархатом, волосы – с небом черной осенней ночи.

Оказывается, Николсон заприметил меня сразу же, но не поверил своим чувствам и боролся с ними до последнего, а затем внезапно случилось озарение. «Я понял, что влюблен в тебя!» – признался он. А я растекалась от его слов словно воск на солнце и тонула в чужих глазах все глубже и глубже. Под конец свидания я даже согласилась принять предложение профессора Томпсона и писать курсовую именно у него, чтоб чаще видеться с Николсоном.

Вернулась в общежитие только поздним вечером. Соседок на месте не оказалось, но это и к лучшему. Счастье, от которого я светилась, как лампочка, вызвало бы кучу неуместных вопросов, на которые мне совсем не хотелось отвечать. Так что я спокойно заварила чай, достала пачку печенья, села за стол, а мечтательный взгляд сам собою устремился в чашку, но видел в ней не свое отражение, а темные глаза вездесущего аспиранта.

– Эй, Натка! Натка! – задергал меня кто-то под столом, и я тут же вернулась в реальность.

– Это ты? – удивилась, разглядывая знакомого домового.

– Я! – фыркнул он и тут же напустился на меня, – Ты вот что себе думаешь?! Расселась тут видите ли! Чаи гоняет!

– А что нельзя?!

– «Нельзя», – передразнили меня, – Ты обещание давала, а выполнять кто будет?! – добавил он.

Я непонимающе уставилась на домового.

– Ты мне вид не делай, что не помнишь! С деревом кто соглашение заключал?!

– Я.

– Ну, так и шагай теперь к нему, чего расселась?! – гаркнул мохнатик.

Я подскочила и пролепетала в ответ:

– А… может не стоит уже сегодня?

– Ты что же это, наказания захотела, последствий неприятных?! – удивился мой собеседник.

Я тяжело вздохнула: эх, видимо придется идти прямо сейчас. Натянула на себя плащ и вышла в промозглую осеннюю сырость, которой я совершенно не замечала еще каких-нибудь пол часа назад.

Я быстро шагала по уже знакомой дорожке, переступая осторожно то коряги, то кучи сухих листьев. А вот наконец и моя цель, поскрипывает от ветра ветвями, сверкает своими невозможно багровыми глазами из темноты.

– А… таки пришла! – хмыкнуло дерево и пробурчало, – Ну и студентки пошли, безалаберные, наглые, к тому же еще и слова своего держать не умеют.

Я сделала вид, что не слышу. Радостное настроение, что все еще пело во мне, совершенно не хотелось портить не нужными перепалками и лишними спорами.

– Так и какие у тебя новости?

– Все замечательно! – воскликнула в ответ и, не выдержав, широко улыбнулась.

– Понятно. Только это слишком короткий рассказ, а мне нужны подробности, так что не стесняйся, говори все, как есть!

– Ну, экзамен я сдала, оценку обещал профессор чуть позже поставить!

– Так, так… Значит больше никаких необычных заданий не будет?

– Не-а.

Дерево тяжело вздохнуло.

«Неужели показалось», – пробормотало оно тихо.

– А еще он предложил мне писать у него курсовую, представляешь?! – добавила торжественно я.

Ар тут же оживился.

– А остальным он сказал то же самое?! Или это предложение лично для тебя?!

– Лично! Господин Томпсон признался, что я – лучшая его студентка! – гордо произнесла в ответ, немного перевирая профессорские слова, но от общего смысла все же не отклонилась.

– Хорошо… хорошо… Да, нет! Это просто великолепно! – воскликнуло дерево и засверкало глазами.

Я подозрительно сощурилась: что-то здесь не так! А затем даже попыталась задать парочку-другую наводящих вопросов, но гадкое дерево и вовсе их проигнорировало.

– Значит, больше ничего нового не произошло? – спросило оно.

Я отрицательно замотала головой.

– Даже так?! А как же твое свидание?

– Какое?! – и я заморгала глазками, делая вид, что ничего не понимаю.

– Наточка, девочка моя тугодумная, – ехидным голосом начал Ар, – я хоть и росту в глубине парка, но ведь и слухами земля полниться, а я, как ты сама видишь, ухожу корнями прямо в нее. Ну, неужели же ты думаешь, что до меня не доходят никакие слухи?

– А раз доходят, так чего тогда спрашивать?! – и я окончательно рассердилась на этого приставалу.

– Вот вроде бы студентка престижного учебного заведения, а совсем не соображаешь, – фыркнуло дерево, – Ну, кто же не понимает разницы между слухами и информацией, так сказать, из первых уст? Поэтому соберись, вспомни все хорошенько и выдай уже мне наконец все, что случилось с тобой за последние дни! – рявкнул под конец мой собеседник.

Глава 5

Глава 5

– Как ты мог?! – орала я, – Почему вмешиваешься в мою жизнь?! Я сама решаю, в кого влюбляться, а в кого нет. Не позволю …

– Ну, ты и дура! – обиженно рявкнуло дерево и его глаза неожиданно погасли.

Я растерянно задрала голову вверх, но кроме голых ветвей больше ничего не разглядела.

– Эй! Эй! Я с кем разговариваю?! – снова крикнула куда-то в пустоту, но ответа не получила.

Ну, и ладно! Ну, и пожалуйста! Подумаешь!

Я тяжело вздохнула, гнев медленно стал угасать, скручиваясь и успокаиваясь, словно сытая змея, но зато на смену ему снова вернулась жалость к себе. Именно из-за нее я и села на холодную землю, заревев от обиды. Ну, вот кому приятно вдруг узнать, что парень, который ухаживает за тобой, на самом деле считает, что ты глупая, невоспитанная и еще черт его знает какая? А потом внезапно почувствовала легкое прикосновение, словно меня кто-то погладил. Я открыла глаза и увидела ветку, которая осторожно касалась моих волос, а напротив багровели все те же знакомые глаза, наполненные каким-то потусторонним светом.          

– И не надо меня жалеть! – пробормотала обиженно.

– А я и не жалею, – ответил знакомый голос и снова успокаивающе погладил.

– Как думаешь, Николсон сказал про меня правду? Неужели именно такой я кажусь окружающим?

– Нет, – четко ответил Ар, а потом пояснил, – Ты действительно поступаешь иногда не осмотрительно и выглядишь при этом чуть наивно, но в том есть и своя прелесть. А опыт… что ж, – это дело наживное! И все у тебя еще впереди! Попробуй посмотреть на всю ситуацию с другой стороны: ты теперь знаешь правду, и впредь будешь более осторожной, доверяя не словам, а поступкам.

– Да, ты, конечно же, прав, – задумчиво проговорила я, утирая слезы, а затем спросила, – А как ты догадался, что сразу же после нашего разговора меня понесет нелегкая к Николсону?

– Я всего лишь просчитал наперед твою реакцию.

– Это что же я такая предсказуемая? – снова немного обиделась.

– Натуленька, ну как тебе помягче сказать? – ехидно протянуло дерево, безбожно переврав мое имя и превратив его в какую-то приторно сладкую конфетку.

– Не зови меня так больше, – пробурчала в ответ.

– Натуленочек, как хочу, так и называю, – усмехнулся мой таинственный собеседник.

– Ну, и гад же ты! – фыркнула я.

– Зато отвлек тебя.

– И на вопрос не ответил!

– Ладно! Предположить, что ты пойдешь к аспиранту, было легко. Моим словам ты, конечно же, не поверила, но подозрения все-таки появились. А так как ты – девушка решительная, вот и пошла лично выяснять, кто тебе соврал: он или я.

– Все верно, – тяжело вздохнула, вспоминая, как эта мысль пришла мне в голову.

– А потом послал тебе в помощь знакомого домового, чтобы поддержал в случае чего. Он же проявил еще и инициативу, решив открыть глаза на помощничка твоего уважаемого профессора Томпсона.

– Понятно, – задумчиво проговорила я, – И что теперь делать? Как узнать, чего они от меня хотят?

– Да есть тут кое-какие подозрения…

– Какие?! – тут же вскинулась я.

– Неопределенные, – громко заржало дерево, а потом спросило, – Ты мне лучше скажи-ка, дорогуша, когда это ты поседеть успела?

– Не называй…

И только тут до меня дошло, что сказал Ар.

– Как поседеть? Где? Я старею?! – испуганно посыпалось из меня.

– У тебя белая прядь появилась, а раньше ее не было, – заявило дерево и так внимательно уставилось на меня, что я даже поежилась.

«Готов и клещами вытягивать из тебя правду», – словно говорил всем своим видом Ар. Только напрасно он ожидал от меня объяснений, а вместо них получил снова новые вопросы.

– Но откуда? Как же так? Слушай, а ты часом не врешь? – недоверчиво произнесла я.

– А надо? – хмыкнуло дерево, – И вообще, дома в зеркало посмотришь или подружек спросишь.

Я озадаченно кивнула.

– А с аспирантом поступай, как знаешь: можешь дальше этот цирк продолжать, если, конечно же, своих нервов не жалко, а можешь и не встречаться с ним больше. Кстати, ты с кем-то делилась своей «душевной драмой»? – снова съехидничал Ар.

– Нет, – буркнула в ответ, – разве что с одним болтливым деревом.

– И что, даже подружкам ничего не сказала?

Я отрицательно покачала головой.

– А может еще кому проболталась, родственникам там каким-нибудь или родителям?

Глава 6

Глава 6

– Ната, Наточка, подожди пожалуйста!

– И не подумаю! – фыркнула я, отбиваясь от настырного аспиранта, который уже успел достать до самых печенок.

Вот никогда не думала, что он может быть таким приставучим.

– Да, стой же ты! – и руки Николсона вцепились в меня.

Я вынужденно остановилась.

– Дорогой Ники, – торжественно начала свою речь, – Я не хочу и не буду с тобой встречаться! Ты мне не нравишься! Мы слишком разные и все такое прочее. Неужели я должна тебе все это объяснять?

– Не должна, но профессор…

– А ему можешь передать, что надоедать с курсовой тоже не нужно. Я сама прекрасно разберусь, у кого и на какую тему писать, – и досадливо поморщилась, вспоминая самое настоящее преследование, которое устроили эти двое.

– Наталия!

– Оставь меня в покое! – не выдержала наконец.

Молодой человек нахмурился, внимательно посмотрел на меня и произнес:

– Ладно! Раз я тебе настолько противен, то больше надоедать не стану.

– Ух! – облегченно выдохнула в ответ.

– Но если ты захочешь узнать о своих родителях, приходи сегодня вечером в кабинет к профессору.

Я растерянно заморгала, не ожидая такого поворота. Тема семьи всегда оставалась для меня довольно болезненной. А своих родителей я вообще не помнила.

– Но…

Мне хотелось возразить, крикнуть, что он врет и на самом деле ничего про них не знает. Однако Николсон прервал меня на полуслове:

– Послушай, Наталия, я не буду тебе сейчас ничего объяснять, просто приходи, и все. А там уже решишь, во что верить, а во что – нет, – и ушел, оставив меня одну.

Но долгожданное одиночество так и не принесло покоя. И теперь внутри непрестанно билось: родители… он что-то знает о моих родителях… хоть капля, хоть частичка правды… Я ведь их совсем не помнила, а фотографий у тетки почему-то не было. Вот и получилось так, что все эти годы в моем сердце и мыслях жили лишь фантазии: какими они могли быть, как выглядеть. Ну, разве теперь я могла упустить такой шанс, пусть даже совсем крошечный, и не пойти, не узнать о них хоть что-нибудь новое?! С другой стороны, я понимала, меня скорее всего ожидает ловушка. Вот черт! Надо срочно посоветоваться с Аром.

Сказано – сделано, я повернула к выходу и помчалась в парк. На улице сильно похолодало и теперь я неслась по мерзлой земле, несколько раз даже пришлось провалиться под тоненький ледок на лужах и промочить ноги, но сейчас меня волновали вещи, гораздо более серьезные, чем проблема мокрых носков, наверное, во всей вселенной вместе взятой.

– Привет! – крикнула я еще издали, как только заметила знакомую фигуру в конце парка.

Ар в ответ зашевелил ветвями, последние листья с которых давно уже облетели.

Тут же на стволе сверкнули знакомые багровые глаза.

– А, Натусик объявилась! – воскликнуло дерево, прекрасно зная, как я не люблю, когда меня так называют.

Поморщилась, но раздражение подавила, ведь это именно я пришла к нему за советом, а не наоборот, но вот сдержать ехидства уже не смогла:

– И тебе не хворать, старая коряга!

– Да кто это тут старый?! – возмутился Ар, – Я еще в самом расцвете сил! Я еще ого-го!

– Вижу, вижу! Значит, то что «коряга», ты уже не споришь, – фыркнула в ответ, разглядывая его неровный ствол с шершавыми кусочками коры.

– Сама-то вообще седая! – буркнул он, закатывая глаза, – Того и гляди парни скоро ухаживать перестанут, испугавшись твоего преклонного возраста!

Я фыркнула.

– Что, Николсон еще бегает за тобой? – снова спросило дерево.

А я тут же вспомнила цель своего визита. Шутки и смех слетели в одночасье.

– Я к тебе за советом! – выпалила в ответ.

– И что я за это получу?! – ехидно поинтересовался Ар.

– Информацию!

– О! Это я просто обожаю! А сведения достоверные и занимательные?!

– Еще не знаю.

– Хорошо. Тогда давай по порядку: кто, что, где, как и о чем. Я хочу знать все! – посерьезнел мой собеседник.

– Сегодня вечером Николсон предложил встретиться! – быстро проговорила я.

– Пф-ф-ф! Ну и что тут интересного?! Он периодически приглашает тебя на свидания, а ты – с постоянством барана, бодающего одни и те же ворота…

– Прошу, только без подобных сравнений! – поморщилась я.

– Ладно, спрошу короче: что изменилось на этот раз?

Глава 7

Глава 7

– Ната, постой! – окликнули меня.

Обернулась, надо же Николсон собственной персоной!

– Я хотел поговорить с тобой, – начал он.

– Ну, и…

Я посмотрела на него чуть прищурившись.

– Скажи, что я сделал не так? Почему ты так изменилась по отношению ко мне?

И он еще спрашивает?! Да, пусть спасибо скажет, что вообще с ним разговариваю!

– Некогда мне тут с тобой болтать. У меня еще куча лекций и экзамены на носу маячат, или ты думаешь, что профессор Говард Томпсон –единственный, кто считает, что его предмет у нас в Академии самый главный?!

– Ладно, я понял, но хотел сказать не только это.

Ну, ну, послушаем! А потом вермишельку с ушей стряхнем и гордо, по-королевски поплывем дальше.

– Я имел ввиду то предложение, которое сделал тебе профессор.

– Про курсовую? – ехидничала во всю, прекрасно понимая, о чем же на самом деле говорил Николсон.

– Нет. Просто я хотел попросить тебя хорошенько подумать, прежде чем принимать окончательное решение.

Странно слышать от него такое, до сих пор я считала, что аспирант просто жаждет затащить меня в Селению.

– А в чем дело? Я чего-то не знаю? – спросила у него тут же, пользуясь моментом.

– Ната, просто подумай, стоит ли капля информации о твоих родителях перехода в чужой мир?

– Ты отговариваешь меня? – я удивилась еще сильнее.

– Нет, то есть да, то есть сам не знаю. Прости! Я, наверное, пойду.

Николсон развернулся и быстро зашагал по коридору, а я хлопала глазами ему вслед, все еще не понимая, что же это в конце концов было. «Жаль, не умею залезать в чужую голову», – подумала разочарованно, но тут же испугалась собственного желания. Там же наверняка такие лабиринты и завалы, в которых любой заплутать может, и даже их владелец.

В тот день я больше не видела Николсона, хотя некоторые лекции и проходили недалеко от кабинета профессора и его аспиранта, но слова молодого человека все не выходили из головы. Мне почему-то казалось, что он хотел предупредить, предостеречь от чего-то, но тогда сказал бы прямо. Честно говоря, я уже давно устала от всех колебаний, мыслей, что жужжали во мне словно рой пчел, от бесконечного взвешивания всех «за» и «против». Мне хотелось уже разрубить одним махом этот гордиев узел. К тому же, внутреннему спокойствию не способствовало и исчезновение Ара, который так и не появлялся с того памятного вечера, когда произошло его превращение.

После лекций я отправилась в общежитие, на душе сгустились свинцовые тучи, готовые вот-вот пролиться то ли просто проливным дождем, то ли полноценной грозой. Раздражения добавляли и соседки, которые каждый раз так жалостливо смотрели на меня, что становилось совсем тошно. Почему-то Дана и Мэйна решили, что если я отшила Николсона, значит явно не в себе, и даже тайно поставили диагноз – умопомешательство. Они не в чем мне не перечили, только изредка переглядывались, вот и сейчас сели пить чай, а между тем шепотом обсуждать беднягу Николсона и мою жестокость.

Внезапно в комнате раздался стук в дверь. Мэйна бросила чай и пошла открывать, а я даже не пошевелилась, так и застыв на кровати с книгой в руках.

– О, вы к кому? – услышала чуть позже, – Если ко мне, то я не против, – выдала эта кокетка.

Я сразу же поняла, что на нашем пороге стоит очень-очень симпатичный парень, так заливаться соловьем Мэйна могла только перед таким. А мне даже любопытно стало, это кто же к нам такой пожаловал?

– А Натусеночек дома? – услышала я очень знакомый голос и тут же слетела с кровати.

Ну, наконец-то Ар вернулся!

Я бросилась к двери в чем была и застыла на месте.

– Натуська, привет!

– При… привет! – выдавила я.

– У тебя что-то взорвалось или еще какой катаклизм приключился? – весело спросил Ар, внимательно разглядывая меня.

– А что? – проговорила растерянно.

 Да и как тут не смутиться, когда вместо бородатого неухоженного чудовища перед тобой стоит обалденного вида мужик и улыбается.

– Ну, я думал у тебя есть зеркало, – еще шире улыбнулся он.

 И только тут до меня дошло, что я, полностью поглощенная своими мыслями, вылетела к нему в пижаме, с вороньим гнездом на голове.

– Это… я не успела, – пробормотала в ответ одновременно пытаясь пятерней кое-как пригладить волосы, торчащие во все стороны.

– Натик, не волнуйся! Я все понимаю! Ну, что я – не человек что ли? – и ухмыльнулся.

«Черт его знает, кто ты», – подумала я и обернулась к девчонкам, с воодушевлением рассматривающим моего гостя.