Лев

Глава первая

Все работающие женщины в моём понимании делятся на два вида. Нормальные, и такие, как я.

Нормальные - это те, кто после тяжёлого, или не очень, рабочего дня, спешат домой, к семьям. К мужьям и детям.

А такие, как я - неудачливые в личной жизни перфекционистки - засиживаются допоздна в офисах, чтобы качественно выполнить свою работу.

Дома-то никто не ждёт. Дома - тоска, как её не туши чтением книг и просмотров сериалов.

Кошку, что ли, завести?

Ну, а что ещё остаётся? Мне двадцать шесть, и я - одинокая женщина. И то ли у меня ворох необоснованных требований к мужчинам, то ли мне действительно просто не везёт.

Пробовали ли я знакомиться в сосцетях?

Пробовала и не раз. Два раза я даже на свидания ездила. Ну, как свидания... Фоточки и переписки - это одно, а когда видишь в реале человека, от поведения которого воротит так, что вежливость и чувство такта становятся орудием защиты - это совсем другое.

Первый был настолько глупый, что я даже удивлялась: бывают же такие люди. А второй - ненавидел и презирал женщин, и это чувствовалось в каждой его фразе, в каждой интонации и в каждом жесте.

Нет, лучше быть одной, чем рядом с одним из таких вот.

Но одной тоже грустно. Особенно тогда, когда простужаешься, вынужденно валяешься в постели, и понимаешь, что единственное сочувствие и забота - это смски и звонки мамы и подруг.

Ладно. Повздыхала, погрустила, выпила чайку, но работу делать надо.

Эти отчёты требуют дикой сосредоточенности. В одной циферке ошибёшься - потом не оберёшься проблем. Зато платят неплохо. Я хоть и не старший менеджер по продажам, а вполне обычный, но компания, в которой я работаю - вполне себе на уровне.

Коллеги у меня в основном замужем. Кроме Машки. Вот с ней мы и дружим. К тому же нас объединяют общие интересы и то, что мы уже четвёртый месяц подряд становимся лидерами продаж в нашем секторе.

Но сегодня Машки нет. Взяла день отпуска за свой счёт. Маме с папой на даче помочь.

Вот и кукую одна, в то время как рабочий день уже закончился.

В соседнем кабинете, как обычно торчит пузатенький зануда Олег - наш сисадмин, и при входе сидит Михалыч - охранник на смене. Он из ЧОПа, они всё время меняются, но Михалыч - работает у нас чаще всего. Вообще ему и пятидесяти нет, но по имени его никто не зовёт. Честно говоря, я даже не уверена - Александр он или Алексей. Поэтому тоже, на всякий случай, зову его Михалычем.

Тихонечко гудит ноутбук. Я стучу пальцами по клавишам и время от времени потягиваю остывший мятный чай.

Времени - девятый час, и время от времени я звоню клиентам согласно записям в клиентской базе. До девяти часов вечера, думаю, звонить можно. А вот позже уже не беспокою никого. Переношу такие звонки на следующий рабочий день. Причём по вечерам звоню только тем клиентам, с которыми у меня сложились приятные и взаимно благодарные отношения. Как правило это короткие и очень тёплые беседы.

В этом месяце мне осталось до выполнения личного плана чуть меньше двухсот тысяч рублей, при этом прошло только три недели. Так что план, думаю, выполню уже завтра-послезавтра. Два-три хороших заказа и всё, я снова претендент на премию.

Хоть что-то хорошее в жизни. Свои собственные маленькие победы.

Только я решаю встать и налить себе ещё чайку, как до меня доносится звук шагов в коридоре. Странно. Кто это может быть? Обычно в такое время никто уже не приходит. А сисадмин наш так шаркает, что не узнать его просто невозможно. Тут шаги другие. Увесистые, тяжёлые, мерные.

Поднимаю голову и, держа пальцы над клавиатурой, смотрю на дверь.

Она распахивается и в кабинет входит мужчина...

Я даже замираю, когда его вижу.

Роскошный атлет в деловом костюме, который явно ему сшили на заказ. Стильная короткая стрижка - полубокс, внимательный хмурый взгляд. Лицо будто вырезано из камня - настолько оно мужественное и суровое. Тёмная щетина, несмотря на аккуратность, придаёт ему ещё более жёсткий и опасный вид. Тонкая полоска губ не содержит ни намёка на улыбку. Даже вежливую.

Красивый, жёсткий и суровый мужик. Явно богатый. И совершенно мне незнакомый.

Я даже сглатываю, настолько опешила.

Что он тут забыл? Это вообще-то не клиентский отдел.

- Здравствуйте... - робко произношу я. - Вы кого-то ищете?

- Да.

Голос низкий, требовательный, с нотками звенящей стали. Голос брутала, как и внешность. Мне даже не по себе становится.

Мужчина, без капли какого-либо смущения, подходит к моему столу и, чуть нависнув, упирает руки в его край. Смотрит мне в глаза. Так внимательно, и даже пристально, что я даже запаниковать успеваю. Это что вообще за поведение такое?

- Мне нужен Роман Леонидович. Ваш финдиректор.

- Его нет, - нервно сглотнув, отвечаю я.

Интересно, как он прошёл мимо Михалыча? Посторонних тот не пускает - это точно. А кто он такой тогда, если не посторонний?

Мужчина выпрямляется и степенно смотрит по сторонам. На скулах играют желваки. Он, похоже, чем-то недоволен. Блин... Лучше бы я домой пошла вместе со всеми, а не рекорды свои бить собралась....

Снова вперивает в меня тяжёлый взгляд. На этот раз смотрит не только в глаза, но оглядывает меня до пояса. Хорошо, что ниже я скрыта столешницей. Но и без того очень не по себе.

- А вы... простите кто?

На его губах появляется лёгкая усмешка. Такое впечатление, что в наш кабинет зашёл самый настоящий хищник. И в том, что он опасен - у меня сомнений вообще нет. И сбежать не получится. Он огромный, широкоплечий и стоит между моим столом и выходом, который загораживает своей мощной фигурой. К тому же он высокий: навскидку - метр восемьдесят пять-метр девяносто.

- Лев, - он протягивает мне огромную ладонь. - Вас как зовут?

Поёжившись, смотрю на его руку, и легонько пожимаю её. Тёплая, сильная...

- Олеся... - глядя на него, как кролик на удава, тихонько отвечаю я.

- Что пальцы такие холодные? - усмехнувшись, спрашивает он. - Не холодно же вроде? Любовь не греет?

Глава вторая

Закончив разговор, этот нагловатый и бестактный мужик закидывает ногу на ногу и, поворачивается вместе с креслом в мою сторону. Чуть наклонив голову вбок, насмешливо на меня смотрит.

А я совершенно растеряна и испугана. Он кто - бандит? Говоря о "девочке", он же явно говорил обо мне... Что это значит вообще?! Как это "заберёт"?! Я ему что - вещь какая-то, что ли?!

Он хлопает ладонями по бёдрам.

- Ну что ж, - произносит он, чуть щуря глаза. - Раз у нас с вами есть полчаса свободного времени, предлагаю познакомиться поближе.

- У меня нет получаса свободного времени, - справившись со страхом, строго заявляю я. - И вообще - что вы себе позволяете? Почему вы сели на кресло сотрудницы, почему ругаетесь матом, почему...

Подняв ладонь, он совершенно по-хамски осекает меня звуком "Тшшш" и заставляет умолкнуть.

- Олесь, ты что так разволновалась? Релакс. На кресло я сел потому, что так удобнее. И матом я не ругался.

- Ругались, - возражаю я. - Вы сказали матерное слово.

- Обсценная лексика входит в мой вокабуляр, - поиграв желваками, заявляет он. - По той простой причине, что является частью великого и могучего русского языка. Она прекрасно передаёт экспрессию, причём вовсе не обязательно негативно окрашенную. Ты, например, пиздатая. Но это же не значит, что я тебя обругал.

Вскипаю от возмущения. Да что он себе позволяет вообще?! Только его грозный вид и явное физическое преимущество заставляют меня не ругаться с ним, а интеллигентно возразить.

- Во-первых, обругали. Я вам не... - осекаюсь.

Он снова склоняет голову набок и хитро на меня смотрит.

- Не "что"?

- Не то, что вы сказали.

- А, по-моему, как раз именно то, что я сказал. Прям в моём вкусе.

- Послушайте, Лев... - голос у меня дрожит уже, - или как вас там, вы, пожалуйста, перестаньте себя так вести... Вы, знаете ли, не в пабе здесь находитесь и... подобное вызывающее поведение - вовсе не то, что красит мужчину...

- Ты про "во-вторых" не рассказала, - невозмутимо произносит он.

- Во-вторых, - говорю я, - я не понимаю, почему вы решили вот так вот бестактно перейти на "ты". Я вроде как не позволяла себе...

- Ну, если тебе комфортнее, - воспользовавшись моей заминкой, произносит он, - можешь называть меня на "вы". Хочешь, даже по имени-отчеству. Лев Александрович.

- Вот ещё... - тихо говорю я. - Вы меня "девочкой", а я вас - по имени-отчеству? А не много ли чести?

- Да не, - ухмыляется он. - В самый раз.

Не знаю, что ответить на такую вызывающую наглость. Прямо теряюсь из-за его поведения. Наглый до ужаса просто.

Тем временем он со скучающим видом приподнимает согнутую в локте руку и смотрит на часы.

- Двадцать пять минут ещё, - взглянув на меня, произносит он. - Сделай мне пока кофейку.

- Что? - я уже просто офигеваю от его поведения.

- Кофейку, говорю, налей мне. Чёрный, без сахара.

- Я вам не... не секретарша... и не официантка... - я уже чуть ли не заикаюсь.

- Окей, - вздохнув, говорит он и резво встаёт с кресла. - Тогда налью сам. Раз ты такая негостеприимная.

Молча провожаю его взглядом, пока он идёт к небольшому столику в углу, где у нас стоят микроволновка, чайник, кофе, сахар, печенье и сушки. Слов у меня уже просто нет.

Он, тем временем, совершенно бесцеремонно берёт чистую чашку, причём Машкину, ставит на стол перед собой. Затем берёт банку кофе, открывает её и чайной ложечкой с горкой набирает растворимого кофе. Бросает его в чашку и нажимает на кнопку чайника.

- Вы вообще-то не у себя дома... - совершенно офигевшая от его наглости, наконец выдавливаю из себя я.

Он оборачивается.

- Это верно, - чуть кивнув, он щурит глаза. - У меня дома растворимого кофе нет. Но за неимением кофемашины, будем пить то, что есть. Тебе сделать?

Ничего ему не отвечаю. Это всё уже переходит всякие границы. Закрываю файл, затем ноутбук и встаю.

- Ты куда собралась? - вперив в меня взгляд, холодно спрашивает этот охреневший нахал.

- Вас это не касается, - складывая договора в стопку, отвечаю я. - У меня рабочий день закончился давно.

- На место сядь, - ледяным тоном произносит он.

Не верю своим ушам. Холодок по коже.

- Что? - сглотнув, спрашиваю я.

- Я сказал: сядь на место. Если твой начальник не подъедет в течение двадцати минут, ты поедешь со мной.

Он что прикалывается так?! Это розыгрыш или что это?!

- Никуда я с вами не поеду... - тихо выдавливаю из себя я.

Голос у меня предательски дрожит, хотя я изо всех сил стараюсь не показывать своего страха.

- Ошибаешься, Олесь, - поиграв желваками, холодно заявляет Лев. - Поедешь, как миленькая. Причём, в качестве трофея. Поэтому лучше сядь на место и, если не хочешь общаться, жди приезда или не приезда Романа молча. Я и так себе кофе сам делаю.

Самое жуткое в этой ситуации то, что я совершенно не в курсе, чего от этого человека можно ожидать. Он может оказаться кем угодно. Бандитом, проходимцем, сутенёром... Холодок по коже только от мыслей об этом... И ведь, судя по всему, он не шутит. Не блефует... Он реально намеревается меня... что? Похитить?!

Где, блин, Михалыч?!

Стоя у стола, я панически пытаюсь придумать, что мне делать. Ну, не бросаться же, схватив сумочку, к выходу?! Этот Лев меня поймает в один прыжок. И ещё неизвестно, что он после этого со мной сделает. Вид у него реально опасный. Угрожающий даже, когда он перестаёт ухмыляться и говорит ледяным тоном.

Да не, ну это бред какой-то! Этого просто не может быть! Я в Москве, в офисе немаленькой компании, у нас кроме Михалыча на этажа, охрана при входе! Там турникеты, так просто не войдёшь!

- Послушайте, - примирительно поднимаю ладони я, - я не знаю, кто вы такой, но я совершенно точно не виновата ни в чём, что касается каких-то ваших разборок с нашим финансовым директором. И то, что я задержалась на работе, совершенно не повод...

Глава третья

Судя по тому, что грозный вид Михалыча сменяется явной растерянностью, как только Лев встаёт и подходит к нему, обрадовалась я рановато...

- Так, отойдите от меня... - глядя на Льва снизу вверх и отступая, куда менее уверенно произносит Михалыч.

Лев с интересом смотрит на него.

- Ты меня выгнать решил, или что? - в низком, рычащем голосе явно слышится насмешка.

Михалыч смотрит на меня. И взгляд его - очень похож теперь на просьбу о помощи.

- Олеся, этот мужчина не хулиганит? - в голосе прям надежда на мой утвердительный ответ.

- Не хулиганит, - продолжая сверлить Михалыча взглядом, отвечает Лев. - По крайней мере, пока.

- Тогда... ммм... тогда... - Михалыч снова смотрит на меня. - Тогда, Олесь, если что - зови.

И это всё, что он сделал?! Нормально вообще?!

- Михалыч, - возмущённо говорю я, - вообще-то, этот мужчина - здесь посторонний. И вам следует его выпроводить из нашего офиса.

- Так он же ничего плохого не сделал...

Лев поворачивается ко мне. Тёмные глаза смеются.

- Он собирался меня похитить, если не приедет Роман Леонидович. По крайней мере, угрожал, что так сделает.

- Похитить? - Михалыч растерянно смотрит на меня, затем робко смотрит на Льва. - Она ведь шутит?

- Слушай, пенсионер, - усмехается Лев. - Я тут вообще-то жду вашего финдиректора. Он мне встречу назначил. Как ты думаешь, я на этаж к вам поднялся? У меня пропуск имеется. Показать?

Лев тянется рукой к внутреннему карману пиджака. Михалыч пожимает плечами

- Да не... Раз пропуск есть, то... А Роман Леонидович что, скоро приедет сюда?

- Обещал, по крайней мере. Так что можешь быть спококоен. Мусор тут никто не разбрасывает, стульями не кидается, сисадминов не бьёт.

- Ну, - робко улыбнувшись, с явным облегчением произносит Михалыч, - тогда всё в порядке.

- Ага, - щурит глаза Лев. - Всё просто заебись.

- Только вы, пожалуйста, не материтесь, - хмурит брови Михалыч. - Ведите себя культурно.

Лев ничего ему не отвечает. Просто сверлит взглядом.

Михалыч, кивнув, вздыхает и, не глядя на меня... уходит.

- Дверь оставляю открытой, - доносится его голос из коридора. - На всякий случай.

Ты, смотри, какой суровый... Ох, блин... Мда-а... Я была о нём более высокого мнения...

Лев, тем временем, снова садится в кресло и закидывает ногу на ногу. Смотрит на часы, потом на меня.

- Пять минут ещё, - хмуро говорит он. - Ты сразу вещи собери, чтобы долго не копаться, если Роман всё-таки сольётся.

- Я с вами никуда не поеду, - глядя ему в глаза, говорю я.

- Это я уже слышал, - невозмутимо произносит он, и достаёт из кармана пиджака смартфон. - О, ты смотри. Звонит.

И действительно, телефон по нарастающей принимается наигрывать какую-то этническую боевую музыку. Что-то скандинавское явно.

- Алло, - холодно произносит Лев. - Да. Отлично. Я в... - он смотрит на меня, и убрав телефон в сторону, спрашивает: - Какой это отдел? Продаж?

- Да, - оторопело киваю я. - Продаж.

- Я в отделе продаж. Да. Поторопись.

Отключает связь и убирает телефон во внутренний карман пиджака.

- Всё, я могу идти? - коснувшись сумочки, спрашиваю я.

- Нет, - холодно отвечает Лев. - Пока не можешь. Вот он придёт когда - тогда посмотрим.

Куснув губу, вздыхаю и отворачиваюсь в сторону. Наглый, нахрапистый хам. Пользуется тем, что огромный и физически сильный. А в Михалыче я прям разочарована. Сторож, блин, а не охранник... Чуть только увидел, что это хамло - огромный, как лось, так сразу и сдал назад. И за что ему, спрашивается, деньги платят? Чтобы он новости в телефоне читал и ходил с грозным видом с рацией по этажу? Ах да, он ещё проверяет, все ли кабинеты закрыты после того, как уходят все сотрудники. Мда-а...

Но теперь, когда я понимаю, что наш финдиректор вот-вот приедет, мне уже не так страшно, как было. Всё равно волнуюсь, конечно, но уже не так.

Спустя пару минут, Роман Леонидович входит в кабинет. В сером костюме и розовой рубашке с рубинового цвета галстуком.

- Приветствую, Лев, - с порога он широко улыбается и тянет ему руку.

Кто здесь главный, видно сразу. Потому что Лев даже не поднимается с кресла. И руку в ответ не протягивает.

- Деньги привёз? - хмуро спрашивает он.

- В смысле? - осторожно взглянув на меня, удивляется Роман Леонидович. - Олесь, а что ты тут делаешь?

Вообще оставаться после шести в офисе - приветствуется далеко не всем начальством нашей компании. Потому что нарушается регламент. И только в связи с тем, что не все сотрудники успевают сделать всю работу за день, а за время проведённое в офисе после окончания рабочего дня никому не доплачивают, на это смотрят сквозь пальцы.

- Работаю, - робко отвечаю я. - Задержалась просто.

- Ты беги, - распоряжается он. - У нас разговор конфиденциальный. Лев Александрович, давайте пройдём в переговорную и там всё обсудим.

- Ты не юли. На вопрос мне сначала ответь.

- Да я безналом перекину, - пожав плечами, торопливо произносит Роман Леонидович. - Всё нормально, не переживайте. Деньги я нашёл, и это наше недоразумение вскоре будет, так сказать, улажено.

- Окей, - вздохнув, произносит Лев и встаёт. - Но если снова попытаешься меня кинуть, я тебя из под земли достану. Понял?

- Да понял я всё.

Видно, что моё присутствие его угнетает. Он обычно такой важный, деловой и суровый, а тут с ним общаются, как с нашкодившим пацаном. И то, что я это вижу - его явно очень напрягает. Меня тоже. Как бы он потом ко мне придираться не начал, чтобы выгнать с работы свидетельницу его позора.

- Ну так что, пойдёмте? - снова предлагает он Льву.

- Окей. Пойдём.

Роман Леонидович выходит первым. А Лев перед уходом оборачивается в дверном проёме и, взглянув на меня, говорит:

- Яйца, Олесь, тут, походу, есть только у тебя. Спасибо за кофе, - он усмехается. - И за гостеприимство.

Глава четвёртая

Разумеется, на следующий день за ланчем я рассказываю Машке всё то, что случилось вчера. Она с распахнутыми от изумления глазами только ахает, вздыхает и качает головой.

- Нифига себе... - заключает она, когда я заканчиваю. - А он кто вообще?

- Да откуда я знаю? - размешивая ложечкой коричневый сахар в чашке кофе, отвечаю я. - По виду - бизнесмен, причём солидный. А повадками - ну, чистой воды бандит.

- А ты ему, значит, понравилась, да? - улыбаясь, щурит глаза Машка.

- Да какая разница, - хмурюсь я, - понравилась я ему или нет. Важно то, что он мне не понравился. И, естественно, я бы с ним никуда не поехала. Но нервы он мне потрепал не слабо, это да.

- А я бы, наверно, поехала... - задумчиво произносит Машка.

Не верю своим ушам.

- Ты что, прикалываешься, что ли? - воззрившись на неё, изумляюсь я.

- Не, ну а чё? Он же никого не оскорбил, не ударил. Ничего плохого не сделал. Ну да, диковатый. Зато темпераментный какой и юморной. Да и не глупый, как я поняла. Как думаешь, он женат?

Охреневаю просто от своей подруги.

- Понятия не имею, - говорю я.

- А кольцо на пальце было?

- Нет.

- Блин, надо узнать будет у Романа Леонидовича кто это такой.

Качаю головой.

- Не думаю, что он обрадуется такому вопросу.

- А чё такого-то? Поинтересоваться же можно. Случай неординарный.

- Ну, - пожимаю плечами я, - как знаешь.

Немного помолчав, мы меняем тему, и вскоре обсуждаем уже потенциальные продажи. Машка сейчас отстатёт от меня всего на двадцать три тысячи рублей. И если у неё выгорит крупный заказ, который он ведёт уже полторы недели - она сделает план раньше, чем я.

Понятное дело, что из-за этого соревнования, мы обе задерживаемся на работе. Так вообще бывает нередко, и я обычно это время, когда мы в кабинете только вдвоём - очень люблю. Никто не мешает заниматься документами, никто не отвлекает пустой болтовнёй, а звоним клиентам мы с Машкой обычно по очереди.

Только в этот раз я вовсе не так расслаблена, как обычно. Потому что любой шорох в коридоре вызывает у меня маленький приступ паники. Но часам к семи я успеваю продать больше, чем Машка, а она из-за этого азартно заводится и приниматься долбить клиентов из CRM звонками прямо по алфавиту.

- Ща я тебя уделаю, - глядя на меня, восклицает она. - Подумаешь, на триста тыщ продала! У меня, между прочим, два старых клиента ждут появления новой ткани. Вот сейчас я ещё разок проверю, поступила ли она, и если да, то, считай, что за сегодня - лучший продажник именно я.

- Ну-ну, - смеюсь я, глядя на неё из-за своего стола. - Можно подумать, у меня старых клиентов нет.

- Не веришь? - ещё больше щурит глаза Машка.

Она вообще девчонка очень прикольная и безумно азартная. Прямо удовольствие с ней соревноваться. Днём, когда в отделе больше десятка человк, мы обычно работаем молча. За исключением звонков, конечно, и перекидыванием слов на тему служебных записок и прочих рабочих вопросов. А вот вечером у нас часто такая жара!

И вскоре, увлечённая гонкой, я и думать забываю о том, что вчера какой-то наглый богатый тип грозился меня увезти с собой неизвестно куда.

Стук в дверь заставляет меня не просто вздрогнуть, а едва не выронить телефон, который я взяла для того, чтобы позвонить своим клиентам - милой семейной паре.

Испуганно смотрю на Машку. А она на меня. Только с интересом. Взглянув на дверь, снова смотрит на меня.

- Ты чего напряглась-то так? - улыбается она.

Напряжёшься тут...

- Да это кто-то из отдела маркетинга, наверное... - говорит Машка, а потом громко произносит: - Входите, дверь открыта!

У меня сердце сердце падает куда-то в ноги, когда я вижу, как на пороге появляется вчерашний хам и наглец Лев. Сегодня уже в чёрном костюме и белоснежной рубашке с расстёгнутой верхней пуговицей.

Входит он не сразу и явно прячет что-то за спиной.

А когда входит, вытаскивает из-за спины огромный букет длинных бордовых роз. Без всякого целлофана. Просто очень большой букет, перетянутый внизу блестящей красной ленточкой. Роз - штук пятьдесят, не меньше.

- Добрый вечер, - улыбнувшись, произносит он, и закрывает за собой дверь.

Взглянув на Машку, вижу, насколько она охреневшая. Прям зависла с руками, поднятыми над клавиатурой.

- Добрый... - отзывается она. - А вы, собственно, к кому?

- А я, собственно, - ухмыляется Лев, - к вот этой красотке.

- К Олесе? - вскинув тонкие брови, Машка бросает взгляд на меня, а потом, улыбнувшись, снова смотрит на Льва.

У меня же желание только одно. Стечь по стулу вниз и спрятаться под столом.

Сглотнув, снова смотрю на этого кадра, как кролик на удава. Наглости ему не занимать, это точно...

Он же, совершенно ничего и никого не стесняясь, уверенно подходит к моему столу. Протягивает букет.

- Это - тебе.

- Не нужно, - нахмурившись, отвечаю я.

- В смысле - не нужно? - чуть оторопевает он. - Это - подарок.

- И что?

Тряхнув головой, он усмехается, и кладёт букет на стол, прямо на файлы с документами.

- Обиделась на меня за вчерашнее, да? - насмешливо спрашивает он.

- Я, - развожу руками, - на вас не обижалась. Но подарков мне ваших - точно не нужно.

Машка встаёт из-за стола и, направившись к нам, говорит:

- Не обращайте внимания, она шутит.

Лев оборачивается на неё.

Машка тут же расплывается в улыбке и заправляет за ухо локон.

- Очень красивые цветы, - взглянув сначала на букет, а потом, подойдя ближе и чуть ли не заглядывая Льву в лицо, воркует она. - Загляденье просто. Безумно красивые.

Он же не обращает на неё никакого внимания. Сунув руки в карманы брюк, смотрит мне прямо в глаза.

- Ты на "яйца", что ли обиделась? - спрашивает он. - Да я характер имел в виду. Нет у тебя яиц, уверен. Были бы яйца, я бы тебе розы не принёс.

- Мне не нужны ваши розы. Так что купили вы их напрасно.

Глава пятая

Понятия не имею, как на это реагировать. С одной стороны, он - хамло, с другой - явно старается понравиться. Дикое сочетание.

- Лев, - оторопело говорю я, - по-вашему, мы конфетами тоннами едим?

Он недоумевающе смотрит на меня. Чешет репу.

- Ну... Если эти сладости тебе нравятся, то нафига покупать по штучке? Вот я и купил с запасом.

- Да тут у всего офиса попа слипнется, - усмехнувшись, говорю я, - если эти конфеты даже десятками в день есть. Тем более, что у нас далеко не все любят сладости.

- Ты не поняла, - качает головой он. - Это - тебе. Не офису. Мне на ваших педиков вообще плевать.

- Лев, - хмурюсь я, - почему вы такой хам?

- Почему "хам"? Не хам. Конфет вон тебе принёс.

- Вы русский язык понимаете? - удивляюсь я. - Мне от вас ничего не нужно. Совсем. Ни конфет, ни цветов, ничего.

Сузив карие глаза, он смотрит на меня. Играет желваками опять.

- Всё равно ты моей будешь, - жёстко произносит он.

- Что, простите? - офигеваю я. - Вашей? Да ни за что!

- Посмотрим, - вздохнув, произносит он, и, развернувшись, выходит, закрыв за собой дверь.

Смотрю на Машку. Она на меня.

- Олесь, - качая головой, говорит она, - я тебя вообще не понимаю. Ты за что его так?

- Я ж тебе рассказывала, - отвечаю я. - Хам он и быдло. Пришёл сюда, Олега напугал, Михалыча унизил. Мне угрожал, что похитит. С чего бы мне с ним цацкаться?

- А ты что не видишь, что он тебе понравиться старается?

- Да я как бы не маленькая девочка. И конфет себе купить вполне в состоянии.

- Дело-то не в этом, Олесь... Он же ухаживает так.

- Да и на здоровье! - хмурясь, восклицаю я. - Я не понимаю, ты что в его адвокаты-то записалась? Увидела мужика красивого и богатого и всё, слюнки потекли?

- Потекли, да, - холодно отвечает она. - На твоём месте я бы себя так не вела. А теперь он обиделся и ушёл. И не факт, что снова придёт.

- Придёт, - вздыхаю я, - даже не сомневайся. А раз потекли, может ты его на себя переключишь?

- Так я пыталась. Но, видишь, ему ты понравилась.

- Может, потому и понравилась, что не бегаю перед ним?

- А я, по-твоему, бегаю, да? - щурит глаза Машка. - Ну, спасибо, подруга.

- Слушай, - говорю я, - давай только вот не будем ссориться из-за этого придурка? Это вообще ни в какие ворота не лезет.

- Я с тобой не ссорюсь, - плюхается за компьютер она. - Мне вообще работать надо. А ты - езжай. Раз тебе конфеты не нужны.

Смотрит в монитор и принимается что-то активно, даже чересчур, печатать.

- Не нужны, - говорю я. - Будут нужны - куплю. Тоже мне, нашёл девочку, которую можно конфетками купить.

- Знаешь, - поднимает Машка глаза на меня, - вот теперь я понимаю, почему ты одна.

Сверлю её взглядом.

- Вот как ты, значит, заговорила, коллега... Решила по больному месту ударить?

- Да я тебе, как настоящая подруга, просто правду сказала. С твоим характером, ты так долго одна будешь.

Задела она меня. Прям больно даже стало.

- А ты со своим почему одна? - щурю глаза я.

- Потому что за мной вот так, как за тобой, мужики не бегают. А бегал бы - получил бы в ответ тепло и ласку.

- За мной тоже не бегают.

- Я вижу, - снова уставившись в монитор, огрызается она. - Ты идти хотела. Так иди.

- Вот уж без тебя разберусь, - огрызаюсь теперь я.

Настроение испортилось в хлам. Вот уж не думала, что мы с Машкой из-за этого кренделя поссоримся. Всегда так прекрасно ладили, а тут вон что... Причём, я действительно её не понимаю. Ей-то какое дело до того, отвечаю я этому Льву взаимностью или нет?

Вздохнув, беру сумочку и подхожу к ней. Касаюсь плеча.

- Что? - смотрит на меня она.

Явно расстроенная.

- Ладно, Маш, пойду я.

- Иди.

- Что ты на меня злишься?

- Хочу и злюсь. Мне бы так, как тебе. Но - фиг. Я же рожей не вышла.

- Да ты что! - искренне восклицаю я. - Ты - красавица вообще!

- Ага, - снова уставившись в монитор, бурчит она. - "Красавица". Только не нужна никому. Мне по семьдесят семь роз не дарят. И конфеты, которые я люблю, пачками не приносят.

- Да возьми хоть все!

Машка хмыкает.

- Это другое совсем, Олесь. Если бы тебя тут не было, тут и конфет бы не было. Он на тебя глаз положил, а ты строишь из себя не пойми чего. И ладно бы - рядовой мужик был, типа Олега там или Стёпки. Но ведь - крутой же парень. А ты решила из себя фифу изобразить. Ладно... Дело твоё. Всё, Олесь, мне работать надо. Не отвлекай, пожалуйста.

Вздохнув, киваю, и минуя стопку коробок, выхожу из кабинета.

Глава шестая

На улице темно. Только свет уличных фонарей освещает лестницу перед торговым центром и автостоянку поблизости.

Но я замечаю его мощную фигуру сразу, как только распахиваются стеклянные двери и тёплый, пахнущий ментолом воздух сменяется уличным и прохладным.

Скрестив руки, он стоит у дорогой и стильной тёмной машины. Судя по всему, поджидает меня.

На мгновение опешиваю и едва ли не замираю. Набрав в грудь воздуха, сбегаю по ступенькам.

Краем глаза вижу, как тёмная фигура отделяется от автомобиля и направляется в мою сторону. Стараюсь не паниковать. Ну, не маньяк же он, в самом деле!

Цокая каблуками, иду влево, привычным маршрутом. Надо перейти двухполосную улицу, а затем, миновав "Пятёрочку", выйти на проспект. Оттуда до метро - пять минут ходьбы.

- Олесь! - он мигом нагоняет меня.

Обернувшись, останавливаюсь. Сжав рукой сумочку, смотрю на него.

- Что вам нужно?

Стараюсь говорить спокойно, но здесь, на улице, мне в его присутствии снова становится страшно. И даже мне слышно, что голос у меня дрожит.

- Олесь, - низким своим голосом произносит он. - Ты всё, освободилась?

Смотрю на его огромную, пугающую фигуру. На суровое, с тяжёлым тёмным подбородком лицо.

- Вам-то какое дело?

- Ну что ты грубишь-то? - хмурится он.

В свете дальнего фонаря он выглядит каким-то ещё более опасным и мрачным.

Всплескиваю руками.

- Лев, вы отстанете от меня или нет?!

- Нет, - заявляет он. - Не отстану.

Куснув губу, стараюсь успокоиться. Какой нахальный, навязчивый тип!

- Я вас предупреждаю сразу, - подняв указательный палец, твёрдо говорю я, - если вы увяжетесь за мной, я вызову полицию.

- Хренассе, - ухмыляется он. - Сразу полицию, да?

- Да, - нервно отвечаю я. - Сразу полицию. Представьте себе.

- Они, наверное, меня в наручники закуют за то, что я позволил себе идти рядом.

- Что вы паясничаете?

- Да не паясничаю вроде. У вас повода нет полицию вызывать. Зачем тогда говорить об этом?

- "У вас"?! - переспрашиваю я. - "У вас"? А чегой-то мы на "вы", Лев? Что у нас случилось? На что жалуемся?

- Ни на что я не жалуюсь, - мрачно произносит он. - Кроме того, что одна принцесса отвергает все дары, которые я возлагаю к её ногам.

- А вы её спросили о том, нужны ли они ей, перед тем, как дары свои возлагать?

- Я её подружку спросил.

- Вот подружке и возлагайте. Можете ещё и с почестями, а не как привыкли.

Он подходит ближе.

- Олесь. Ну, ладно, я - медведь. Ухаживать не умею. Чё ты злишься-то сразу?

Щурю глаза.

- А кто меня похитить хотел?

- Да блин, ты соблазнительная знаешь какая? Я как тебя увидел, прям прихуел даже.

- Что-что вы сделали? - морщусь я.

- Это... - мнётся. - Удивился.

- Удивились?

- Угу.

- Ну, вот поудивлялись и хватит. Позвольте я домой поеду.

- Позволь я тебя на машине довезу.

- Нет, спасибо. Я доеду сама.

Усмехается.

- Что ж ты колючая-то такая?

- Лев, идите своей дорогой. Вы - не герой моего романа. И перестаньте, пожалуйста, приезжать в наш офис и пугать сотрудников.

- Чем я их пугал-то? - хмурится он. - Они по жизни ссыкуны.

- Лев!

- Что опять не так?

- Всё не так, Лев. Вы ведёте себя, как навязчивый мужлан. Воспитания - ноль. Хамства - полно.

- Где я хамил-то? Предложил на машине довести. Что обидного-то?

- Обидного - ничего. Но в услугах извозчика я не нуждаюсь. Нуждалась бы - вызвала бы такси. Вам всё понятно?

- Пиздец, ты вредная... - вздохнув, говорит он.

- Ещё какая! - заявляю я. - Так что лучше со мной не связывайтесь. А знаете что? Обратите внимание на мою коллегу. На Машу. Вот ей вы понравились. И если вы пригласите её, скажем, в кино, то, думаю, она будет рада.

Угрюмо на меня смотрит. Питекантроп просто.

- А если мне ты нравишься, а не Маша?

- Ну, - развожу руками я, - тогда не судьба. Всё, Лев, приятного вечера. И не идите, пожалуйста, за мной, будьте так добры.

Он остаётся на месте, а я ухожу. От диалога с ним меня просто трясёт. Переволновалась, наверное...

Глава седьмая

На следующее утро, придя на работу, я узнаю, что уже весь отдел судачит обо мне и этом ухоженном орангутане! Удружил, называется! Если он этого и добивался, то с задачей справился на все сто!

- Олесь, спасибо за конфетки!

Да ешьте, мне не жалко!

- Олесь, а что за мальчик к тебе ходит?

"Мальчик"?! "МАЛЬЧИК"?!

- Олесь, очень красивые цветы! Прям в офисе сразу стало уютнее!

Это для вас может быть так, а для меня эти цветы напоминание о том, что теперь в конце рабочего дня - фиг расслабишься! В любой момент этот перец, которого почему-то сюда пускает охрана, может заявиться вновь!

- Олесь, а он кто?

Откуда я знаю, кто он?! Я ему что, жена?!

- Олесь, а он красивый?

Он огромный и страшный! Михалыч едва не обгадился, когда он с кресла встал!

- Олесь, слушай, а можно тебя попросить в следующий раз заказать батончики или "Маску"?

Слушайте, вы совсем, что ли, с ума посходили тут?!

В общем, хмурая и насупленная я как могу пытаюсь работать, и как могу - вежливо и тактично прошу от меня отстать с этим Львом. Но - бесполезно. У нас в отделе продаж из десяти сотрудников - восемь женщин. И, походу, эти розы с рафаэлками стали темой дня.

Когда приходит время ланча - настроение портится ещё сильнее. Потому что, во-первых, Машка решила со мной не общаться, и всю первую половину дня говорила исключительно по делу и исключительно короткими фразами, а, во-вторых, зайдя в "Фейсбук", я вижу её новый пост. Сегодняшний.

Селфи с букетом роз. На фотке она стоит в жеманной позе с улыбкой и кокетливо опущенными ресничками. И надпись "Любимый подарил".

Судя по всему, Машка сделала эту фотку, когда я уехала домой.

Ну, прекрасно. Вообще огонь. Отчего-то становится очень обидно.

Поскольку она сегодня решила пообедать не со мной, а с Катькой Макаровой, встаю и подхожу к их столу. Кладу свой смартфон с этим селфи прямо перед Машкой.

- Это что? - спрашиваю я.

- А что? - глядя на меня снизу верх, она щурит глаза.

Интонации в голосе вызывающие. Походу ей вообще не стыдно.

- Это ж враньё, - говорю я.

- Что враньё?

- То, что написано.

- Почему враньё? - не теряется Машка. - Может он - любимый?

- Давно ли стал? - морщусь я.

- А это тебя не касается, Олесенька. Тебе пофиг должно быть. Ты же у нас недотрога. И он тебе точно не нужен. Правильно всё?

Секунд пять молча смотрю ей в глаза. Затем разворачиваюсь и возвращаюсь за свой столик. Злюсь, понятное дело. С одной стороны - мне не жалко, а с другой - ну зачем это?! Надпись эта?! Ну зачем?! А там ещё главные комменты такие... В духе: "он тебя, походу, обожает", "какая счастливая!", "мне бы так..." и тому подобное.

Мда-а. Не думала, что появление этого кренделя рассорит нас с Машкой. Не разлей вода были на работе. А теперь что? Можно подумать - он прям между нами встал.

Только под вечер мне удаётся хоть как-то сосредоточиться на работе и перестать, наконец, думать об этом поступке Машки, о том, что после ланча она меня вообще показательно заигнорила, впрочем, как и я её, и том, что коллеги, со своими шуточками и прибауточками на тему этих цветов и конфет уже порядком достали.

Однако расслабляюсь я рано... Потому что в самом начале шестого часа, открывается дверь в наш отдел, и...

...и начинается форменный дурдом...

- Молодые люди, - Лариса Михайловна строго смотрит на входящих один за одним курьеров, - а что, собственно, происходит?!

Они же, особенно не смущаюсь, продолжают заносить и заносить алые розы. Прям без целлофана и ленточек, огромными букетами.

- Ребят, а что случилось-то? - волнуются коллеги.

И при этом уже несколько человек на меня, оторопевшую настолько, что потерявшую дар речи, поглядывают, хихикают и перешёптываются.

- Так, - сосредоточенно сверяясь с накладной в руках, командует тот, что в синем свитере. - Ещё двенадцать букетов. Сань, беги вниз, и попроси Ваню заглушить машину и помочь. Чтобы мы не копались долго.

Не выдерживаю. Встаю.

- Ребят, что вы делаете?

Парень в синем свитере наконец-то решает ответить.

- Заказ выполняем. Разве не видно?

- Так тут никто ничего не заказывал! - восклицаю я.

- Ну как не заказывали? - удивляется он. - Заказывали. Тысяча и одна роза, алый цвет, ножка - шестьдесят сантиметров.

- А для кого это? - хитро взглянув на меня, интересуется Лариса Михайловна.

- Сейчас, секунду... - парень утыкается в бумаги, и откашливается. - Для Олеси.

Гвалт, шум, смех, шутливые поздравления и подколки, новый взрыв смеха.

А я готова со стыда под землю провалиться. Стою, губы кусаю.

- Так, - стремительно выхожу из-за стола и направляюсь к этому кадру в синем свитере, - молодой человек, Олеся - это я. Забирайте, пожалуйста, эти тонны цветов и несите обратно.

- Не могу, - хмуро смотрит на меня он.

- Как это "не можете"?

- Ну, так, - он коротко пожимает плечами. - Заказчик-то не вы. А мы должны свою работу сделать качественно и в срок. Так что, извините.

Только я хочу возразить, как он добавляет:

- Вот сейчас заказчик поднимется, и сами с ним уже решите, нужны вам эти розы или нет. А мы - люди подневольные.

Оторопев, широко раскрытыми глазами смотрю на него.

- А он что... - сглатываю, - сейчас придёт сюда?

- Ну да, - усмехается парень.

В отделе воцаряется почти полная, за исключением шорохов и шума кондиционера, тишина.

И в этот момент, разминувшись в дверях с вышедшими курьерами, в наш кабинет заходит... Лев.

- О, как много народу, - окинув замеревших сотрудников взглядом, усмехается он. - Всех приветствую, дамы и... смотрит на дальние два стола, за которыми сидят наши двое менеджеров-мужчин, - господа.

Поворачивается ко мне и улыбается.

- Привет, Олесь.

В кабинет, тем временем, заносят всё новые и новые цветы. Посторонившись, Лев, отходит в сторону и подходит ко мне. Невольно отступаю назад.

Глава восьмая

Вызвав лифт, я пытаюсь успокоиться, но внутри меня всё буквально кипит. Заламывая руки, хожу туда-сюда мимо закрытых дверей, и то и дело поглядываю на светящуюся кнопку и на высвечивающиеся на панно номера этажей. На полу валяется несколько зелёных листочков. Даже здесь на площадке, отчётливо пахнет розами.

Сзади слышатся шаги, и я нервно оборачиваюсь.

Лев.

Хмуро глядя в глаза, подходит ко мне.

- Ты правда не любишь розы?

- Да какая разница, - едва не психую я, - люблю я розы или нет?! Может вы отцепитесь от меня, наконец?!

- Не, - усмехнувшись, заявляет он. - Не отцеплюсь. Хочешь я тебя домой отвезу?

Бесит, придурок огромный. Прям бесит. Наглый настолько, что я просто слов даже не нахожу...

- Олесь, - он насмешливо смотрит мне в глаза. - Вот что ты злишься? Что я тебе сделал-то?

- Хочу и злюсь!

С шумом распахиваются двери наконец-то подъехавшего лифта, и из его нутра выходят несколько парней с огромными букетами роз в руках. Лев, взглянув на них, молча кивает в сторону коридора, в конце которого располагается наш отдел. Парни так же молча вереницей направляются туда. У последнего в руках огромная, размер с телевизор, коробка, на боку которой написано "не кантовать". Вазы, судя по всему.

- Короче, - дождавшись, пока они уйдут, произносит Лев. - Предлагаю тебе поужинать вместе со мной, а потом я отвезу тебя домой. К тебе, - усмехается он. - Хотя предпочёл бы к себе. Обещаю: отвезу.

- Нет, - твёрдо говорю я.

- Окей, - качнув головой, отвечает он, и поворачивается боком, чтобы уйти обратно.

Но не уходит.

- Твои коллеги, - посмотрев на меня, произносит он, - сказали, что завтра ты тоже работаешь. Это хорошо. Завтра жди вагон лилий.

И, сказав это, направляется к коридору.

Оторопев, смотрю на его удаляющуюся широченную спину.

- Стойте, Лев! - спохватившись, окликаю я его.

Он останавливается и, повернувшись ко мне, скрещивает свои огромные руки на мощной груди. Чуть наклонив голову вбок, насмешливо смотрит в глаза.

- Не надо лилий...

- Они же тебе нравятся?

- Нравятся. Но... тут и так теперь работать невозможно будет. Вы не понимаете, Лев. Вы же всё сделали для того, чтобы теперь я местной звездой стала. Они меня и так весь день доставали по поводу вас.

- Почему же не понимаю? - щурит глаза он. - Понимаю.

- Так вы специально?! - ошарашенно спрашиваю я.

- Специально.

- Ну вы и... - прикусываю губу и вздыхаю.

- Кто?

- Наглец.

- Есть такое. Мне когда женщина нравится - я её добиваюсь.

- Не мытьём, так катаньем, да? - щурю глаза я.

- Точно, - кивает он. - А надо будет - вообще украду. Моей ты по любому станешь. Хочешь того сейчас или нет.

Кровь приливает к щекам.

- А вы не много на себя берёте?!

- В самый раз, - спокойно, но жёстко отвечает он.

Встряхнув руками, смотрю на пол и, набрав воздуха в грудь, медленно выдыхаю. Поднимаю глаза на Льва.

- Зачем я вам?

Он с ног до головы окидывает взглядом мою фигуру, смотрит в глаза, и усмехается.

- Для секса, да? - куснув губу, спрашиваю я.

- Не, - говорит он. - Хороводы водить. Нравишься ты мне. И внешне, и характер твой - тоже нравится.

- Характер? - удивляюсь я. - Что вы вообще о нём знаете?

- Да уже немножко знаю, - усмехается он. - Таких у меня ещё не было.

- Так вы бабник к тому же? - горько усмехаюсь я.

- Ну, почему "бабник"? Просто люблю красивых женщин. Это нормально, доктор. Так и запишите в анамнезе.

- Думаю, что вы в состоянии найти себе много других женщин. Поинтереснее, чем я. И посговорчивее.

- Например, фрейлину твою? - насмешливо спрашивает он.

- А почему бы и нет, раз её к вам так тянет?

Он серьёзнеет.

- Потому что меня к ней не тянет.

- Ну, - сложив руки на груди, говорю я, - тогда у нас тут образовался клуб разбитых одиноких сердец. Потому что меня не тянет к вам.

- Это пока.

- Это - вообще, - парирую я.

- Я бы на твоём месте не зарекался. Хотя бы потому, что тебе нравятся лилии.

- Вот именно - лилии! Не вы!

- Короче, - холодно заявляет он. - Я препираться с тобой не буду. Не хочешь с мной поужинать, жди завтра три тысячи лилий.

- Сколько?... - тихо охреневаю я.

- Пардон, - усмехается он. - Три тысячи и одну.

- А вам денег не жалко? - прищурившись, развожу руки в стороны я.

- Неа, - тряхнув головой, спокойно произносит он. - Не жалко. Я их для того и зарабатываю, чтобы тратить. Причём на то, на что хочу.

- Ну, - недоумевающе покачав головой, говорю я, и вздыхаю. - Тогда вы выбросите их на ветер.

Он указательным пальцем чуть оттягивает воротник рубашки, чуть крутит шеей и невозмутимо произносит:

- Посмотрим. Извини, мне надо с ребятами расплатиться.

И, повернувшись, снова направляется в коридор.

- Лев!

Оборачивается.

- Что?

- Если вы мне обещаете, что... - опустив взгляд, медленно выдыхаю, чтобы хоть немного успокоить нервы. Снова смотрю ему в глаза. - Что после ужина сразу отвезёте меня домой... я согласна.

- Гуд, - кивает он. - Где тебя подождать?

Коротко вздыхаю. Меня прям колотит сейчас.

- Сумочку пойду заберу и...

Он поворачивается в сторону коридора и кивает:

- Тогда догоняй.

Глава девятая

Останавливаю Льва неподалёку от распахнутых дверей, откуда выходят, уже с пустыми руками, те парни, которые недавно вышли из лифта.

- Лев, - говорю я, - постойте, пожалуйста, пока здесь. Я бы хотела забрать сумку одна.

Взглянув на меня, он усмехается, но кивает.

Представляю, что будет завтра твориться в отделе...

Вздохнув, захожу в кабинет и волей-неволей поражаюсь тому, насколько он преобразился. Реально куда больше на оранжерею в Ботаническом саду стал похож, чем на отдел продаж. И коллеги, вместо того, чтобы работать, собрались двумя группками у двух столов и обсуждают вот это вот всё. А на столах - чашки с дымящимся чаем и вазочки с тарелками, доверху наваленные конфетами.

Незаметно убежать не получается.

- Ты всё, домой? - вскинув брови, насмешливо Галька. - Или... - и поиграв бровями, кивает в сторону выхода, имея в виду, конечно же, Льва.

- Домой, - хмуро отвечаю я. - Всё равно работы здесь сегодня уже не будет.

- Может с нами чайку попьёшь? - предлагает Лариса Михайловна, и кивает на стол, рядом с которым стоит, оперевшись ладонями.

- Нет, вы уж как-нибудь сами, - мотнув головой, неохотно отвечаю я.

Вижу, как Стас выглядывает из-за её плеча и тоже насмешливо на меня смотрит. Весело им, походу.

- Не пойму я девчонок... - пока беру сумочку, доносится до меня голос Женьки, тощего оболтуса с толстыми зато линзами в модных очках. - Когда за вами мужики ухаживают, вы нос воротите, а когда...

Не желая выслушивать это всё, коротко прощаюсь и выхожу.

Лев, стоя напротив парня в синем свитере, отдаёт ему стопку пятитысячных купюр.

- Тут с чаем, - говорит он. - Вазы уже без меня, окей?

Пытаюсь прошмыгнуть мимо них. Хотя бы для того, чтобы ещё эти на меня не пялились.

- Как скажете, - кивнув, отвечает парень в синем свитере. - И... спасибо вам.

Лев быстро хватает меня за руку, отчего я в ужасе распахиваю глаза, и идёт к лифту уже со мной.

- Да я не собиралась сбегать... - оправдываюсь я. - Просто хотела...

- Тш. Релакс.

Умолкаю. С ним вообще бесполезно разговаривать. Но пойдя рядом, руку он мою отпускает.

С колотящимся сердцем захожу с ним в лифт, двери которого на этот раз открываются сразу, как только Лев нажимает кнопку вызова.

Двери закрываются и лифт устремляется вниз.

Краем глаза смотрю на Льва. Страшно мне. Он огромный, пахнет дорогим сладко-горьковатым парфюмом, и молчит. Если закрыть глаза, можно подумать, что я вообще одна еду. Потому что он вообще звуков не издаёт.

Дрожащими пальцами поправляю сумочку на плече. Вскинув глаза кверху, смотрю на убывающие цифры на панно.

"Первый".

Звук колокольчика, пауза, и двери открываются.

Выходим.

Минуем турникеты, около которых дежурят охранники, и я вижу, как Лев бросает единоразовую карту в щель, для того, чтобы открылись дверцы из толстого стекла.

Проходим фойе, и заходим в крутящиеся двери. Затем выходим на улицу.

Полной грудью вдыхаю свежий воздух. Он сейчас, как нельзя кстати. Наш бизнес-центр находится в спальном районе, неподалёку от парка и окружён высаженными несколько лет назад деревьями. Поэтому воздух здесь больше похож на подмосковный, чем на московский. А сейчас ещё липами приятно пахнет.

- Лев, - останавливаюсь и смотрю ему в глаза.

Он тоже останавливается и вопросительно на меня смотрит.

Сглатываю. Прикладываю руку к груди и чувствую, как сильно колотится сердце. Волнуюсь ужасно.

- Я готова с вами поехать только в одном случае, - стараюсь говорить твёрдо и даже строго. - Если вы действительно не будете ко мне приставать.

Усмехнувшись, он суёт руки в карманы.

- Этого я не обещал.

- Тогда я не поеду.

Он делает шаг ко мне. Смотрит чуть ли не сверху вниз.

- Что ты имеешь в виду под словом "приставать"?

- Лапать... - потупившись, говорю я. - Пытаться... ээээ...

- Угу, - усмехнувшись, произносит он. - Ясно. Танцы считаются?

Едва не давлюсь собственным дыханием.

- Кк...какие танцы? - взглянув в его тёмные глаза, спрашиваю я.

В свете уличных фонарей он кажется каким-то нереальным. Брутальный герой голливудского фильма. Причём, герой мрачный, опасный, но насмешливый.

- Я чисто разобраться. Что ты конкретно имеешь в виду. А то мало ли? Может, если я тебе руку подам при выходе из машины, ты это как лапанье расценишь.

- Нет, - тихо говорю я, - это другое.

- Гуд, - усмехается он, и берёт меня за руку.

Замираю. Ладонь у него тёплая, обалдеть. И огромная.

- Пойдём, - кивает он в сторону уличной парковки. - Я вон там машину бросил.

Едва дыша от волнения, напряжения и страха, спускаюсь вместе с ним по ступенькам. Вижу, как на нас косятся поднимающиеся вверх двое мужчин, и, наверное, краснею.

Он подводит меня к огромному чёрному автомобилю представительского класса. Вот вообще не удивлена, что он ездит на этом...

Нажимает на кнопку брелка и, спустя пару секунд, галантно открывает передо мной переднюю дверь с правой стороны.

Чувствую, что меня охватывает паника. Что я делаю?! Я же его не знаю совсем! А вдруг он маньяк?! А вдруг он отморозок какой?! Он же явно бандит или...

Ноги слабеют так, что едва не подкашиваются. И голова кружится.

- Садись, ты чего?

- Лев, - повернувшись к нему, выдыхаю я. - А вы... вы мне точно ничего плохого не сделаете?

Он наклоняет голову вбок и прищуренно смотрит мне в глаза.

- Слушай, ты перетрудилась, походу. Я тебя в ресторан везу. Покормить. Ты, судя по фигуре - ешь мало, а, судя по тому, как реагируешь на то, что тебя мужчина за руку взял, в витаминах нуждаешься. Так что салатик и мясо я тебе обещаю.

Видя, что я всё ещё колеблюсь, он усмехается и добавляет:

- Ты, прям, как кошка.

Озадаченно смотрю на него.

- Они тоже на своей территории храбрые, - поясняет он, - а как границы её покидают, ссутся от каждого шороха. Уши прижмут, к полу прижмутся, глаза от страха выпучат, и в любой момент драпануть готовы.

Глава десятая

Машина несётся по освещённой фонарями вечерней Москве. Скорость высокая, но в салоне этого автомобиля она почти не ощущается. Когда Лев меняет полосы, ловко варьируя между машинами, едущими более медленно, я лишь легонько, под тихое шуршание шин, покачиваюсь из стороны в сторону. Настолько легонько, что это едва ощутимо.

Управляет машиной Лев весьма умело. Я бы даже сказала - профессионально. Сосредоточенно и одновременно с тем с какой-то лёгкостью, будто родился уже опытным водителем.

Достав смартфон, он, стоя на светофоре и дожидаясь зелёного света, нажимает пару клавиш, и спустя секунду в машине из колонок начинает негромко звучать ритмичная танцевальная музыка. Мотивом она очень напоминает что-то из американского техно середины девяностых, которое я любила слушать, когда была ребёнком, ещё на кассетном магнитофоне. Папа такую музыку тогда очень любил, и я как-то приобщилась к ней с самого детства. Но песня мне незнакома, как и та, что следует за ней. К тому же это явно обработки.

С интересом смотрю на Льва. По прежнему хмуро ведя машину, он чуть покачивает головой в ритм. Практически пританцовывает, сидя за рулём, но едва-едва заметно. Прячу улыбку.

- Нравится музыка? - хитро взглянув на меня, спрашивает он.

- Да, - киваю я, - ничего.

- Дружбан делает, - усмехнувшись, сообщает Лев.

- Это обработки какие-то, да?

- Ага. Ремиксы хитов конца прошлого века и начала этого. У меня их в телефоне штук триста, наверное.

- Да вы фанат, - улыбнувшись, тихо говорю я.

Он снова бросает на меня взгляд. Краткий и внимательный.

- Что ты меня всё на "вы"-то зовёшь? Мы уже практически переспали, а ты всё в нетраханную библиотекаршу играешь.

Умеет он одновременно озадачить, заставить опешить и вообще охренеть от своей какой-то бесшабашной наглости.

- Лев, я понимаю, вы, наверное, выросли в другой среде, да и крутитесь в ней, но... - поспешно подбираю слова, - но нельзя же так... с девушкой.

Краткий хмурый взгляд.

- А что я не так опять сказал?

Закатываю глаза, и вздыхаю.

- Лев, вы не обижайтесь только, но вы грубый, правда.

Молчит. Думает.

- А как надо то же самое спросить, только так, чтобы тебя устроило?

- Не так, чтобы меня устроило, а просто вежливо, - поправляю его я.

- Я прям Буратиной себя сейчас почувствовал, - ухмыляется он.

- Почему? - не понимаю я.

- Ну, которого Мальвина воспитывает. Вредина эта голубоволосая.

Хм. В начальной школе я пару раз была Мальвиной на Новый Год.

- Так как? - снова бросив на меня взгляд, только теперь насмешливый, допытывается он.

- Можно сказать "Давайте перейдём на "ты", - вздохнув, говорю я.

- Так я давно перешёл.

- Вы - да. А я - нет.

- Ну и что тебе мешает?

Надув щёки и медленно выпуская воздух, снова закатываю глаза я. Не, он невыносим. И неисправим, похоже.

- Вежливость, - говорю я, - мне мешает.

- Тогда откажись от неё, - покачивая головой в такт музыке, весело отвечает он. - Чесслово, не заругаю.

- Я так не могу.

- Когда будем сексом заниматься, ты меня тоже на "вы" будешь величать?

Тихо вскипаю. Вполоборота поворачиваюсь к нему.

- С чего вы взяли, что я буду заниматься с вами сексом?

- Чутьё, - ухмыляется он.

- Оно вас подводит, - щурю глаза я.

- Пока не подводило. Ехать со мной в ресторан ты тоже не собиралась.

- Так, - говорю я. - Остановите машину!

- Ага, - рассмеяшись, произносит он. - Щаз. Прям бегу и останавливаю.

- Лев, вы ведёте себя отвратительно!

На это он никак не реагирует. Просто ведёт машину и всё.

- Вы ведёте себя, - всё больше завожусь я, - как напыщенный индюк, как самовлюблённый нахал, как...

- Как хамло ещё, - ухмыляется он.

- Да, как хамло тоже! И что, вы этим гордитесь, что ли?

- Да не, просто тебя цитирую, - качнув головой, улыбается одними глазами он.

Скрестив руки на груди, отворачиваюсь к окну.

Молчим.

- Скажи, когда дуться перестанешь, ладно? А то я могу пропустить этот момент.

Ничего ему не отвечаю. Много чести.

- Я не понимаю, на что ты обижаешься, - будто просто рассуждая вслух, говорит он. - В отличие от тебя, я тебя не обзываю. Везу в прекрасный ресторан. Еда там - охуительная просто. Пытаюсь тебя разговорить, расслабить. А ты только дуешься.

Глубоко вздохнув, снова поворачиваюсь к нему.

- Похоже, вам это просто недоступно, - говорю я.

- Что именно? - взглянув на меня, хмурится он. - То, что ты очень обидчивая и вредная?

- Я не вредная, - спорю я. - И не обидчивая. Вам недоступно нормальное общение. вы ведёте себя так, будто... будто...

- Да как хамло, - усмехается он, - понял я уже. Как индюк ещё, и как этот, как его... в общем, самовлюблённый кто-то.

- Да, всё верно, - раздражённо соглашаюсь я. - Именно так вы себя и ведёте.

- Слушай, - ухмыляется он, - мы едем вкусно похавать или у нас тут конкурс, кого из детей на родительском собрании больше похвалят за хорошее поведение?

- Вас, как я понимаю, явно не хвалили, - парирую я.

- Ну... - качнув головой, пожимает плечами он. - В целом, да. Ругали, в основном.

- Оно и видно, - холодно говорю я.

- Знаешь, в моём классе в первой школе было трое мальчиков-паинек, которых постоянно хвалили. Они и учились хорошо и вели себя, как мамины оладушки. Тефтельки такие очень правильные, которых учителя всё время в пример ставили в вопросах поведения.

Озадаченно смотрю на него.

- И к чему вы это?

- К тому, что один из них всю жизнь жил с мамой, даже когда ему тридцать стукнул, не работал, и при этом тайком от матушки подбухивал на ворованные у неё деньги. Потом она, сыночку великовозрастного одна на себе тянувшая, заболела и умерла, а он, оставшись один, вконец спился и в позапрошлом году тоже помер. Другой, уже будучи подростком, принялся люто бунтовать и сбегать из дома, и чуть позже по малолетке загремел за грабёж. У женщины пожилой в метро сумку спереть по тихому пытался, а она засекла, сумку отвоевала, да ещё и ментов после вызвала, которые его, убегающего, сцапали. Когда отсидел и вышел, подсел на игровые аппараты, принялся проигрывать те крохи, что зарабатывал, залез в долги, связался с нариками, после сторчался, и тоже уже по земле не ходит. А третий стал полусектантом не от мира сего, нашёл себе подобную же дуру, детей наделал, надавав им имена из фэнтезийных фильмов, а потом бросил и детей и жену, причём беременную новым, шестым по счёту ребёнком, когда ему левая баба похитрее в уши надула про любовь большую. Сейчас доит какую-то третью бабу, и прячется от бывшей жены и приставов, чтобы алименты не платить. И я тебе честно могу сказать, что эти трое жалких пидорасов - мне вот вообще не пример.