Лицензия на убийство

Пролог

Пролог

«Мне восемнадцать... и я слепая!

Наверное, я начала немного не с того.

Но мне больше не с чего начать…

Я действительно слепая. Нет, не с самого рождения, но уже достаточно давно. Я долгие годы не видела солнечного света, красивых цветов и звезд. Не видела лиц прохожих, человеческих улыбок и своего отражения в зеркале.

Жить в постоянной темноте, поверьте, не так уж и плохо. Просто скучно, однообразно и банально. Открываешь глаза – темнота, закрываешь – снова она... Она везде, она всегда со мной, она моя постоянная спутница, которая преследует меня и не хочет оставить в покое, дать мне насладиться нормальной жизнью и посмотреть на этот мир, который я уже даже не мечтаю увидеть.

А теперь и вовсе боюсь...

Я всегда одна. Такие, как я, никому не нужны. Я обуза для других. Тяжелая ноша. Проблема.

Я одиночка...

Я смирилась со своей слепотой. Смирилась с жалостливыми вздохами, брошенными в мою сторону. Смирилась с безразличием, которое скрыто за многими лицами. Смирилась с брезгливостью окружающих. Смирилась даже со своей судьбой и просто ждала, когда придет мой час, и я исчезну. И все к этому и шло – часы медленно, но упорно двигались вперед, отматывая клубок ниток моей жизни. И ничего не предвещало изменений, пока в моей жизни не появился ОН. Именно он изменил ход моей истории и помог родиться заново, предварительно убив меня...»

Меня зовут Алина Ланг, и эта история обо мне.

Глава 1. Антон

«– Рядовой, прикрой! – Услышал громкий крик ротного сквозь череду пуль, которые свистели у нас над головой.

Уже второй год шла чертова гражданская война в Ливии, где генерал-майор Ливийской национальной армии объявил о широкомасштабной воздушной и наземной операции в районе города Бенгази, описав ее как «поправку на пути к революции», и где вооруженные противостояния проходили между исламистами с одной стороны и их противниками, с другой.

А так как Ливия обладала самыми крупными в Африке запасами углеводородов и была удобно расположена для экспорта нефти и газа в Европу, многие иностранные державы добивались влияния в Ливии, поддерживая одну из сторон в гражданской войне.

Россия не стала исключением и сунула свой нос, желая тоже оттяпать самый вкусный кусок от торта.

И нас почти месяц назад в составе восьми профессиональных бойцов и еще около тридцати духов со срочной службы для «мяса» отправили под шумок под Мальту, отбивать группу исламистов. По официальной версии поставив только одну цель – держать штурм и не дать врагу пройти в город. В действительности у нас была миссия узнать имя русского контрабандиста, который поставлял оружие исламистам.

Мне было плевать на политические разборки, я просто выполнял свою работу, за которую мне отлично платили.

Держать – значит, удержим. Узнать – значит, узнаем.

Год в срочной армии в погранвойсках, и почти два по контракту в элитных войсках.

Благодаря отцу и своей упорности я попал в войска особого назначения. За этот период побывал в разной заднице, но здесь происходила особенная жопа.

Всегда знал, что исламисты лютые, не боящиеся ничего. Особенно, если под наркотой, но мне было страшно по-настоящему впервые.

Я не успел глянуть на офицера, как рядовому, которому отдали приказ, размозжило череп, и осколки защитного шлема вместе с брызгами крови полетели в меня.

Солдат рухнул трупом мне под ноги.

Твою мать!

В ту же секунду увидел, как в наш окоп влетела очередная граната. Резко толкнул еще двух боевых товарищей и повалился на землю, чувствуя, как от взрывной волны меня откинуло на несколько метров и присыпало песком. Правое ухо прострелило болью, и потекла кровь. Опять разорвало перепонку.

В остальном же, не считая легкого головокружения, я был цел. Подскочив, стал осматриваться по сторонам.

Бойцы, которых я оттолкнул, уже отстреливались из Калаша по надвигающимся на нас врагам, а я в метре от себя увидел еще одного рядового.

– Салага, держись, – подорвался к нему, судорожно бегая взглядом по его телу.

По остаткам тела.

Я не впервой видел смерть, но это было слишком…

Он захлебывался черной кровью, потому что…

… потому что взрыв гранаты полностью оторвал ему нижнюю часть тела.

– Все будет хорошо, скоро наши придут...

Бросив автомат рядом с парнем, приподнял его голову за затылок, что бы он окончательно не захлебнулся кровью.

– Меня дома… де…вушка ждет. Катька… – хрипел он, а я пытался удержать рвотные позывы, так как не смотреть на кишки, которые вываливались из его брюшной полости, было невозможно.

– Дождется тебя Катька. Подлатают, и будешь как новенький, – врал я, отряхивая его от песка, который сыпался на нас.

Его не спасет ничего.

– В гробу… приеду... цинковом.

Дерьмо! Парень был совсем еще молод, и я знал, что это его последние минуты жизни. Он был один из немногих, кто со срочной службы вызвался добровольцем.

Дурак.

– Тоха… – позвал он. По званию я был старше, но в такой момент даже не думал ему об этом напоминать. – Спой «Осень»… – он отхаркнул черную кровь, – недавно на… вы…пускном в школе слушал ее.

Боже! В школе…

Совсем еще ребенок.

Я запел.

Что такое осень – это небо,

Плачущее небо под ногами…

(Прим. автора: ДДТ – Что такое осень)

И заплакал».

Дорогие мои, рада приветствовать вас в своей новинке))

Не пугайтесь, начало действительно жестковатое, но дальше будет проще.

К тому же, кто знаком с моей первой книгой " Изнанка прекрасного", те знают, что у Антона есть хорошие друзья, без которых никуда. А следовательно, и без юмора не обойдемся)

Чего стоят только Мерч и близнецы))

Глава 2. Антон

Резко распахнул глаза, сдергивая черную повязку с глаз.

Уснул.

Уснул в этой чертовой позе, вися вниз головой на турнике.

Легко подтянулся вверх, соскакивая на ноги, чуть пошатнувшись от того, что кровь прилила к голове. Почти четыре года прошло с того момента, как у меня закончился контракт, а сны о войне до сих пор не отпускали меня.

Мотнул головой, отгоняя звезды перед глазами, глянул на часы, которые показывали десятый час вечера. Руки немного тряслись, а в груди после тревожного сна сердце стучало через раз, но я уже знал, куда поеду прямо сейчас.

Я всегда ехал к ней, если меня что-то тревожило.

– Привет, Криси, – присев на корточки, в темноте разглядывал до боли знакомые очертания.

Четвертый год регулярно приезжаю сюда, чаще всего поздно вечером или вообще по ночам, благо сторож спокойно пускает. А чертовых фонарей здесь как не было, так и нет. Наверное, так даже лучше.

Гробовая тишина резала по сознанию, темень нагнетала, и я хоть и знал дорогу наизусть, все же в зимний период ориентироваться было легче, так как мартовский снег еще не сошел, и хоть немного освещал территорию.

– Не называй меня так. Ты же знаешь, меня это бесит. Привет, Тони.

Я хмыкнул и уселся на невысокую железную изгородь рядом с ней.

– Врешь. Я знаю, что ты без ума, когда я тебя так называю, – засмеялся я.

– Не помню, говорила ли я тебе, но ты до ужаса вредный…

Я знал, что она это скажет. Я так хорошо ее знал, что мог просчитать ее любое дальнейшее слово.

– О-о-о… поверь, говорила. Раз так… – призадумался я, – миллион.

– Ты безнадежен. А еще выглядишь паршиво. Опять мучали кошмары?

– Нет, – отмахнулся я, хотя спорить с ней было бессмысленно. Уж она точно знала правду.

– Не ври мне. Мы оба знаем, что ты приезжаешь ко мне, когда тебе особенно плохо.

Что и требовалось доказать.

– А приезжаешь ты ко мне очень часто, из чего можно сделать неутешительные выводы.

На мгновение я прикрыл глаза.

И снова она была права. Я регулярно ее навещал и не мог ничего поделать с этим. Общения с ней мне катастрофически всегда было мало.

Я не знал, что ответить на это. За последние четыре года моя жизнь превратилась в сущий мрак, словно меня определили в ад, где даже жаркое пламя огня не освещало ничего вокруг.

Даже в этом месте было света и надежды больше, чем в моей гребанной жизни.

– Тебе нужно развеяться. Отдохнуть. Ты же часто зависаешь со своими друзьями.

После моего затянувшегося молчания она сама сменила тему, и я обрадовался этому.

– Что есть, то есть. Только эти ублюдки меня и радуют, – улыбнулся я, вспоминая своих лучших друзей.

Она часто у меня спрашивала про них, и я с радостью рассказывал новые истории, поэтому с удовольствием поддержал эту тему. Говорить не о себе мне было легче.

С ней я мог поделиться всем. Рассказать обо всех секретах, даже чужих, потому что знал, что она никому не расскажет.

– Алексей по-прежнему беспорядочен в своих связях? – спросила она про одного из друзей.

– А куда ж он денется? И дня не проживет, что бы свой член куда-нибудь не присунуть. Поражаюсь, как он еще не подцепил себе букет венерических заболеваний?!

– Будем надеяться, что он придерживается главного совета Анфисы Чеховой.

– И не говори, – засмеялся я. – Думаю, Мерч просто пытается так спрятаться за своими переживаниями. Я уверен, что он безответно влюблен в Настю.

Меркулову, или как мы его просто называли Мерч, не повезло – он быть влюблен, еще и не взаимно. Каждая вторая девчонка мечтала о нем, а та самая, которую любил он – выбрала другого. Обидно было вдвойне.

Нас было четверо, и мы торжественно величали себя «Фантастической четверкой».

Мы никогда не обсуждали с Лехой или другими парнями тему личной жизни, но я был уверен, каждый из парней догадывался о тайных переживаниях друг друга.

Ладно, почти все знали, потому что Карамеля был полный тупица.

– А что на счет Тима, он так и не прозрел?

Меркулов и Карамельный с самого рождения были лучшими друзьями: вместе ходили в садик, вместе учились в одном классе, поступили в один универ в одну группу, но благо не делили никогда девчонок. Правда, в их компании детства их всегда было трое. И третьей как раз-таки и была девчонка. Наташка – их лучшая подруга, которая тайно была влюблена в Тима.

– Этот придурок может только бухать и вляпываться в какие-нибудь неприятности. На прошлой неделе мы оказались все вчетвером из-за него в обезьяннике, так как он решил пьяный отплясывать на барной стойке и упал прямо на бар. Разбил спиртное и зеркало. И не-е-ет… – протянул я, – я не уверен, что он вообще когда-нибудь поймет, что Нат сохнет по нему.

– Не представляю, каково ей.

– Я тоже, учитывая, что он тот еще блядун. Почти все его бабы так или иначе пересекаются с ней. Фрэнд-зона полное дерьмо, – заключил я.

Я не знал, как давно Наташка втрескалась в Карамелю, но так как мы частенько зависали вместе, я всегда видел ее взгляды, брошенные на Тима. Уверен, ей было нелегко, но она достойно храбрилась и держала лицо. Ни разу даже повода не давала ему, что бы он задумался о ее чувствах. Не знаю, почему она не решалась раскрыться перед ним, но я не лез. Она была классной девчонкой, своей в доску, и мне нравилась, как подруга.

Я как-то даже задумывался о том, что может, стоит к ней подкатить по настоящему, но потом откинул эту идею. Против Тима, хоть тот ничего и не знал, у меня шансов было мало. Да и не был я уверен, что у нас что-либо с ней могло получиться. Быть вместе только ради того, что бы забыться – херовая затея. Решил ничего не менять и оставить все как есть.

– А как дела у Стаса?

Мы плавно подошли к моему последнему другу.

– Говнюк влюблен по уши. – Я засмеялся. – Бэмби его по-прежнему динамит и шарахается.

Глава 3. Антон

Легче после разговора с Криси мне не стало. Куда там?

Вести диалог в своей башке с умершей девушкой не самая радужная картина. И вряд ли после таких бесед хоть кому-то станет легче. Вот и мне стало еще паршивее, хотя там, сидя с ней на кладбище, я всегда чувствовал себя намного лучше. Словно она снова была рядом.

Живая…

Мой телефон пиликнул в тот момент, когда с кладбища я выехал на автостраду в сторону города. Глянул на экран и не смог сдержать улыбки. Ожил чат в WhatsApp с лучшими друзьями.

Карамеля: Эй, ушлепки! Раз уж пятница, может тусанем?

Если мы снова окажемся из-за тебя в обезьяннике, то я пас.

Кристине я не врал, эти отбитые – единственные в жизни, кто мог заставить меня улыбаться.

Я был безумно рад, что поступил именно в тот универ, в котором учился сейчас. Помню, как первого сентября на первом курсе мы вчетвером не поделили самые козырные места на парковке. Там же разодрались на этой почве. И если Тим с Лехой отбивались вместе, так как дружили с пеленок, то мы со Стасом были каждый сам за себя, так как еще никого не знали.

И какого же было наше удивление, когда позже выяснилось, что мы учиться будем не только в одном универе, но и в одной группе.

Так и завязалась наша дружба, ведь я уже тогда отдал должное ребятам, так как они не испугались полезть со мной в драку. Мало того, что я был намного здоровее их, плюс ко всему обладал знаниями различных боевых искусств, хоть тогда они об этом не знали.

Карамеля: Фи-и-и… вот еще. Я не собираюсь развлекаться по одной и той же программе дважды.

Стасон: Страшно представить, что ты отмочишь в этот раз.

Карамеля: Все будет классно. Снимем девочек, закажем бухла, нажремся в говно. Леха сделает себе силиконовую грудь, Стасон женится на стриптизерше-трансгендере, а Тоха ебанет себе обрезание. Без анестезии.

А чего сразу мне и обрезание? Чем тебе мой член не угодил?

Очевидно, что он прикалывался. Хотя-я-я… тусовки с ним всегда были опасные. Стоит только моргнуть, как Мерча и за силикон можно будет полапать.

Мерч: Это похоже на сценарий к очередному фильму «Мальчишник в Вегасе». И я просто не могу такое пропустить.

Карамеля: Я не разглядывал твой член. И чем он должен мне угождать? Я же не баба…

Ты и не разглядывал? Не ври. Помню я, как после бани ты три дня возмущался на его счет.

Мда уж. Было дело. На первом курсе, когда наша дружба стала только крепнуть, в один из выходных решили собраться и отдохнуть по-пацански: баня, сауна, девочки. Хером, конечно же, я тогда засветил. В общем, я был не только физически больше их, но и длиннее на пару сантиметров. И я сейчас не про рост.

И не сказать, что я этим гордился, так как иногда это приносило некоторые проблемы. Не все девки тянули такие габариты.

Карамеля: А херли ты такую колбасу отрастил? Его вместо биты можно использовать и стены им крушить.

Не надо им ничего крушить. Он любит внимание и ласку.

Стасон: Парни, мы вам не мешаем? Уж слишком часто стало проскальзывать слово член. Попахивает гейской херней.

Мерч: Главное, что бы только слово проскальзывало, а не сам член.

Карамеля: Геи – это когда два парня. А пидорасом можно быть и поодиночке, да Тоха?

Ты просто завидуешь мне. Не беспокойся, и на твой корнишон найдутся любители.

Не смог не подколоть я Тима. Хотя у парня явно не было с этим проблем. Мы вообще все вчетвером были как на подбор. Красавцы, да еще и при бабках. Отбоя от девок не было.

Стасон: Задолбали! Через полчаса в «Ореоне».

Минутка внимания моему члену подошла к концу, но я не мог не отметить, что их пиздеж очень помогал отвлечься от мыслей, которые грызли мозг целыми сутками.

Отбросил телефон на пассажирское сидение рядом и газанул. Как раз до клуба полчаса. Послушаю совета Кристины и немного расслаблюсь.

В любимый клуб, где мы зависали уже не первый год, подъехали почти все одновременно. Я на своей тачке, а вот ребята оказались куда умнее и примчали на такси. Придется свою малышку бросить здесь на ночь, так как сегодня мне хотелось позволить себе больше обычного.

Нет, я не вел пример образцового парня. Куда мне? Но я всегда старался не упиваться до поросячьего визга, да и девок я не снимал на одну ночь. Секс на раз – это прекрасно, но как показала практика, не все цыпочки были готовы запрыгнуть на мой шланг. И дабы избегать казусов и обломов, я предпочитал пользоваться проверенными вариантами. И у меня были такие три кандидатки, которые осиливали мои габариты и почти ничего не требовали взамен. Конечно, они не знали, что их трое, и уж тем более даже не догадывались, что я частенько чередовал их.

Ну а что, мне двадцать пять. К серьезным отношениям я не готов. Ладно, это не так. Я готов, очень даже готов. Просто было слишком много НО. Да и не одна девчонка не выдержит моих закидонов. Черт возьми! Я разговаривал с мертвой девушкой. Даже друзья об этом не знали. А что говорить про мое военное прошлое и его последствия, когда я до сих пор подскакивал ночью с кровати в холодном поту, хватаясь за пистолет под моей подушкой.

С парнями мы как обычно завалились в нашу любимую Vip-ку на втором этаже, откуда было видно танцпол. Времени было почти час ночи, и народу набилось, как селедки в бочке. Мы же кайфовали отдельно ото всех, куда сквозь шумоизоляцию отдаленно просачивались басы.

Я откинулся на кресло, уставившись на своих друзей. Придурки не прекращали давить лыбу, кажется, никогда. Эта троица по жизни была весельчаками. Я сильно выбивался из нашей четверки, так как всегда сдерживал свои эмоции и частенько ходил хмурый и загруженный.

Они переживали. Я знал это, но не мог поделиться с ними своими проблемами. Не хотел их грузить, да и это было опасно. Они не должны знать другую сторону моей жизни. Лучше пусть думают, что я обычный парень, который отслужил, побывал в пару горячих точках, подержав автомат, а после трех лет службы решил получить высшее образование, поступив с ними в один универ.

Глава 4. Антон

«Он умер до того, как я допел первый куплет песни, а после я аккуратно ладонью прикрыл глаза рядового, которые навсегда застыли со стеклянным блеском.

Впервые кто-то умер у меня на руках.

Из минутного ступора вывел резкий толчок Ястреба – один из сослуживцев, кто, как и я, входил в элитную восьмёрку супер бойцов.

– Они приближаются, уходим Барс, – он фактически схватил меня за шкирку, и мы побежали обратно по окопам к разрушенному зданию. Сильно ущипнул себя за запястье, как часто это делал, что позволило мозгам вернуться на место после разорванных в клочья органов рядового. Помогло. Снова стал хладнокровен.

Мы с несколькими боевыми товарищами заскочили под чередой пуль в тёмное здание, погружающее нас во мрак. Я сразу включил тепловизор.

План здания мы знали наизусть, и сейчас ребята разбрелись на свои позиции, имея полный доступ к наблюдению за всеми входами и выходами. Четко подготовленная операция, и каждый знал, что необходимо делать, что бы выбраться живыми.

Нас учили и тренировались сутками напролёт именно для того, что бы даже в самой тяжелой ситуации обдумывать каждый шаг врага. И сейчас, стоя практически в полной тишине, где только монотонно капала медленно вода, нагнетая атмосферу ещё больше, мы услышали приближающие шаги исламистов.

Нас окружали, но у нас с самого начала был путь к отступлению. Боевики думали, что это они нас завели в тупик, но они даже не догадывалась, что было все наоборот.

Дальше чётко слаженные действия – череда выстрелов и взрывов. Перестрелка была недолгой, основная зачистка проходила за кулисами и в тишине – штык-ножом резали глотки, подкрадываясь как мыши сзади. И нет, в такой момент не грешно подойти со спины. Никто не задумывался о честности боя, потому что каждый хотел остаться живым. И сейчас, наблюдая за ярко красной точкой через тепловизор, видел необходимую нам цель. Действовал беззвучно, словно настоящий снежный барс – подкрался к боевику со спины и прижал нож к его горлу, произнося на ломанном ливийском:

– Опусти оружие.

Он сглотнул, понимая, что это его конец.

– Я знать русская речь, – хрипло ответил, а я сильней надавил ему на глотку. Забрал его оружие.

– Ещё лучше, – проверил его на наличие скрытых ножей или пистолета и потянул его вглубь здания, видя, что остальные прикрывают меня по обе стороны.

Пройдя ещё несколько метров, отдаляясь от основных боевых действий, сделал ему подсечку, из-за чего он повалился на колени, где я быстрыми и точными ударами заставил его упасть на спину на сырой пол. Коленом встал ему на грудь, перекрывая часть кислорода. Боевик попытался руками убрать мою ногу, но я чётко в лоб направил ему автомат.

– Мне нужно только имя, и тогда твоя смерть будет быстрой.

Он рассмеялся мне в лицо.

– Аллах покарать тебя и вся ваша земля. Вы будете тонуть в крови, – он стал откашливаться, а я сильнее давил коленом и дулом автомата одновременно.

– Имя! Кто поставляет вам оружие?

– Твой Бог тебя не спасти. Твоя душа гнить и страдать. Ты будешь мучиться в муках и гореть заживо. И ты потеряешь все, – он харкнул кровью в меня, попадая куда-то в область бронежилета.

– ИМЯ! – прикрикнул под звук приближающихся выстрелов. Он снова засмеялся. Я заглянул в его дикие глаза и увидел в них смерть. И он не то, что был готов к ней, он желал ее. Одними губами прошептал имя, и от пустых стен гулом отскочил звук выстрела, так как я нажал на курок.

А в голове ещё долго стучало:

"Леон…"»

Я вновь дернулся, пытаясь рукой нашарить ствол, но только услышал женский писк, который в ту же секунду вырвал меня из дымки сна. Распахнул веки.

Перед глазами появилось смутно знакомое лицо, которое начало краснеть, так как я в мёртвой хватке держал горло девушки, тем самым полностью перекрыв ей доступ к кислороду.

– Блять, прости... – я резко разжал руку, когда же она глубоко вдохнула спасительного воздуха и закашлялась. – Прости, я…

Черт! Давно этого дерьма не было, чтобы я во сне пытался кого-то придушить.

– Ты как? – я не знал, что говорить и как извиняться. Подобная ситуация у меня была лишь однажды. Красотка лишь подняла ладонь вверх, тем самым давая понять, что бы я заткнулся. Все так же сидя на мне, она потирала красную шею и откашливалась.

Сразу же вспомнил, как мы с ней жарко трахались на этом самом сиденье, и на нем же отключились. Причем она спала прямо на мне.

– Пить, – прохрипела длинноногая, а я быстро схватил бутылку воды с заднего сиденья, протягивая ей.

– Осторожно глотай, больно будет, – виновато произнес, протягивая воду.

Она послушно кивнула и медленными глотками стала пить, а после уставилась на меня. Тушь смазалась после жаркого секса и сна, как и помада. Волосы растрепались. И все равно красивая. Девочки вообще по природе своей красивые существа.

Я ждал истерику, но она молчала. Внимательно смотрела несколько минут мне прямо в глаза, а потом потянулась за платьем, которое висело на руле. Все так же сидя на мне, через голову накинула его на себя, пряча за ним сиськи.

– Я не хотел, правда, – вновь попытался извиниться.

Свои косяки я всегда умел признавать.

– Прекрати уже извиняться, – спокойно произнесла, открыла дверь и вывалилась наружу.

А где крики, истерики, оры? Я чуть не придушил её, а она спокойна как танк.

Я тоже выбрался на улицу, глубоко вдыхая носом, будто это мне недавно перекрыли кислород.

– Надо забрать одежду из клуба, – она направилась в «Ореон», откуда ночью мы вывалились пьяные. – Идёшь?

Я кивнул и молча последовал за ней.

– Тебя подвести? – попытался я сгладить паршивое утро. Она неоднозначно пожала плечами:

– Курить есть?

– В машине.

– Тогда подвези.

Я подождал, пока она курила, а потом тронулся по названному адресу.

– Долго служил?

Я удивлённо глянул на нее, когда же она отрешенно смотрела прямо перед собой.

Глава 5. Алина

Два года назад

Я сидела уже около часа, подставляя теплому солнцу лицо. Из глаз лились слезы и от того, что я каждый раз вытирала лицо рукавом жесткой кофты, кожа начала щипать. Я гнала из головы все мысли, пытаясь ничего не слышать и не чувствовать, но громкий рев приближающихся моторов не позволил мне абстрагироваться. По звуку легко определила, что на расстоянии четырёх метров остановились два мотоцикла. Ветер подул в мою сторону, и я почувствовала запах машинного масла, а так же запах бензина и стертых покрышек, а потом услышала медленные шаги.

– Ну и чего мы тут сопли по губам мажем? – спросил незнакомец, без приглашения приземляясь рядом со мной на скамейку.

Я замерла.

Незнакомые люди никогда не обращали на меня внимания, разве что пытались помочь перейти дорогу. И сейчас происходящее меня удивило. И нет, мне не было страшно. Я сидела средь бела дня недалеко от детской площадки и даже подумать не могла, что мне может грозить какая-то опасность.

Особенно от них, ведь я сразу догадалась, кто это был.

– Ничего я не мажу, – приподняла очки, вытирая скатившуюся по щеке слезу.

– Оно и видно, – весело произнес второй голос, и его тело плюхнулось по другую сторону от меня. Меня с двух сторон обдало жаром.

– Погода отпад, а ты тут ревешь! Парень бросил? – снова спросил первый.

– Нет. У меня нет парня, – покачала головой.

Какие глупости они говорят. Кому нужна слепая девчонка? От меня все шарахаются, будто я заразная.

– Отличная новость. А лет тебе сколько?

Я не совсем понимала, что они от меня хотят, но их беззаботный тон навевал мысли, что рядом со мной сидят мальчишки моего возраста, но я знала, что они старше меня. Да и тембр их голоса отчетливо это подтверждал.

– Шестнадцать.

– Круто. Если что, я тебя забронировал. Подожду два года, а там и поженимся, – совсем по-юношески и беспечно произнес один из них, на что второй с ним тут же заспорил:

– С фига ли? Я вообще-то первый её заметил, так что эта красотка выйдет за меня.

Слезы мгновенно высохли, и я против воли улыбнулась. Это было неожиданно и приятно. От этих взрослых парней веяло уверенностью, силой и в то же время легкостью. И сейчас, сидя между ними, мне стало так легко, что все мысли отошли на задний план.

– Вы братья? – решила влезть в их небольшой спор, при этом тростью ковыряя землю возле ног.

– А ты наблюдательная, – беззаботно произнес тот, что слева.

– Не вижу ничего смешного! – вырвалось у меня в ответ.

Повисла секундная пауза, а потом мы втроем разразился громким смехом от нелепости нашего диалога.

«Не вижу» и «наблюдательная». Ага! Прямо про меня.

Они явно поняли, что я слепая. Темные очки и трость говорили лучше любых слов.

– Почему ты решила, что мы братья?

Забавный он.

– Это же очевидно, – пожала я плечами, улыбаясь.

– Без обид, но ты же не видишь очевидных вещей. Точнее ты не видишь вообще никаких вещей, – произнес один из них, и мне нравилось, что он не юлил. Говорил прямо. Словно моя слепота не была проблемой для них или каким-то неприятным фактом.

– Не вижу, – согласно кивнула. – Но слышу и чувствую. У вас голоса похожи, но у тебя на пол октавы ниже, – повернулась я к одному из них. – Равномерное синхронное дыхание, и пахните вы почти одинаково – кожей от вашего снаряжения и детским кремом. Но ты недавно ел бананы, – я посмотрела на другого, – а от тебя пахнет яблочным гелем для душа. Плюс у вас одинаковая походка и длина шага, и вы почти одновременно чешите затылок. Вот прямо как сейчас, – закончила я, представляя их отвисшие челюсти.

– Это развод какой-то? – восторженно спросил один из них, а я засмеялась в голос.

– Вы близнецы! – проигнорировала его и победоносно заключила.

– Ты что, действительно, слышишь, как мы ходим и равномерность нашего дыхания? И только по этим пунктам поняла, что мы близнецы?

Я красиво выдержала минутку интриги, а потом сквозь улыбку все же ответила:

– Не совсем, – подставила снова лицо солнцу. – Весь город знает, кто вы такие. У нас в интернате только и говорят о вас и вашей сестре.

– Тогда это многое объясняет. Не думал, что мы такие популярные, – ответил другой, ковыряя ботинком землю.

– На самом деле, если бы я не знала, кто вы, все равно бы поняла это сразу. Даже незрячему ясно, что между вами не просто кровные узы, а нечто большее. Я много читала про связь близнецов, и сейчас я отчетливо ее чувствую между вами.

Я не врала. Аура этих парней была фантастической. Я никогда в жизни не встречалась с близнецами, и сейчас, сидя между ними, мне казалось, что они один человек.

– Да, есть такая хрень, – засмеялся тот, что подсел ко мне первый. – Иногда, когда этот идиот плачет по ночам в подушку, его паршивое настроение передается и мне.

– Эй, вообще-то ты рыдаешь чаще, чем я, – возразил ему брат.

Кажется, спорить друг с другом было их любимым занятием. И это было так мило.

– Ты забавная, как тебя зовут?

– Алина, – представилась.

– Я Макс, – произнес один, и я тут же почувствовала, как он беззаботно пожал мою руку.

– А я Кир, – представился второй и повторил действия брата.

– И что, ты вот тут сидишь, ничего не видишь, но все слышишь и чувствуешь? – с интересом спросил Максим. Так, словно мы давно старые друзья, и ему просто интересно, какого это – быть слепой.

– Что-то типа того, – скромно ответила ему.

– Я слышал, что если человек лишен одного из чувств, то остальные обостряются. Неужели это правда? – с небольшим сомнение спросил Кир.

– Не знаю как у остальных, но у меня точно.

– Класс, – как ребенок воскликнул Максим. – И что ты сейчас чувствуешь или слышишь? Можешь что-нибудь сказать о том, что происходит вокруг?

Я выдохнула, прикрыв по привычке глаза, хотя знала, что за очками они не увидят этого действия.

– Слева в песочнице две девочки лепят куличики, – начала я, прислушиваясь к происходящему и зная, что они перевели сейчас туда взгляд. – Одна из них работает усерднее, вторая же предпочитает все ломать. Справа парень ковыряется под капотом автомобиля, а вокруг него бегает блохастый пес. Прямо напротив нас за детской площадкой трое мужчин распивают спиртные напитки. Девушка за соседней скамейкой читает книгу, а за нашей спиной на балконе бабуля развешивает белье на втором этаже, – закончила я.

Глава 6. Антон

– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят... – с турникета я спрыгнул только в тот момент, когда мышцы широчайших горели огнем. Пот лился водопадом по всему телу, и я, скомкав майку, обтер ей лицо, убирая влажные капли.

Окинул взглядом мини-тренажорку в своей квартире. Я бесконечное количество времени провел на беговой дорожке, потом на различных тренажерах, отжался в общей сумме несколько сотен раз и столько же подтянулся, но картинки в голове никак не исчезали.

Я как чертов мазахист подолгу рассматривал фото. Словно это что-то могло изменить. В миллионный раз перечитывал дело, пытаясь найти хоть что-то, зацепиться за что-нибудь – но ничего.

Ничего. Такое же «ничего», как и в моей душе.

Я четыре года потратил на поиски, но не сдвинулся ни на шаг. Ни одной зацепки. И даже представить себе не мог, в какую сторону мне стоило копать. А ведь я даже не был на ее похоронах, потому что был на войне и потому что, мать его, мне никто не сказал о ее смерти.

Пока я там сидел в окопе и отстреливался, ее здесь хоронили в закрытом гробу, потому что ее тело было изуродовано. Даже патологоанатом, который проводил экспертизу, признался, что это самое жуткое, что он видел за свою карьеру. И фото, которые сейчас в беспорядке были разложены вместе с ее делом – тому подтверждение.

Каждый раз, глядя на них, я словно умирал. Я думал, что я пережил многое на войне, но то что пережила она… Ту боль, те страдания и пытки, через которые ее пропустили, словно через мясорубку, не шли ни в какое сравнение с огнестрелами, которые получил я.

Она всегда была самой лучшей. Та, с кем я всегда улыбался. Единственный человек, которого я любил в этой жизни.

Больше жизни.

Потеряв ее, я потерял себя.

И я до сих пор не знал ответов на главные вопросы: кто, а главное, за что?

Сделав несколько подходом, я все же вышел из качалки и направился в свою комнату за полотенцем. Скинув на ходу насквозь мокрую майку вместе с такими же мокрыми шортами и трусами, подошел к своему гардеробу, толкая дверь-купе в сторону. Створки разъехались, и я пробежался глазами по содержимому.

Армия хорошо приучила к порядку. Сложенные аккуратно в стопках постельное белье, полотенца, футболки, спортивные вещи на полках, а так же идеально выглаженные рубашки, пиджаки и брюки – это подтверждали.

Но взгляд выхватил другой отсек. Там были вовсе не рубашки и трусы.

Любимая Remington 700 откидывала идеальные блики, и от света ламп соблазнительно сверкала, предлагая дотронуться до холодного железа. На мой взгляд, это была лучшая винтовка, которую я когда-либо держал в своих руках. Имела множество модификаций, идеальный калибр и длину ствола. Удобный поворотный продольно-скользящий затвор и отъемный коробчатый магазин. Отличалась высоким качеством изготовления, обладала высокой кучностью боя, и входила в ладонь так, словно была продолжением руки.

Рядом с ней стояли два Ак-47. На службе я из аналогичных автоматов когда-то выпускал тысячи пуль, а потом по несколько часов после чистил оружие металлическим ершом и ружейной смазкой.

Мне всегда нравилось стрелять, и всегда нравилось возвращать былой лоск автомату. Все оружие, стоявшее в моем шкафу, было идеально вычищено, так как из него я не стрелял вообще. На гражданке надобности не было.

Рядом на полке лежало несколько пистолетов, острых ножей, тепловизор, датчик слежения, прибор ночного видения, оптический прицел, бинокль, два боевых дрона и дохрена коробок с патронами.

Я всегда старался не думать, сколько я убил людей на войне. Но знал точно – их были десятки... сотни. Потому что те гранаты, которые я швырял во врага, уносили жизни десятков людей за взрыв. Я тешил себя тем, что это были террористы, желавшие захватит власть, но я всегда помнил, что так или иначе они были людьми.

Все же не удержался и провел пальцами по холодному металлу винтовки, а после, отдернув руку, ввёл код на панели в стене. Невидимая дверь скрыла мой скромный боевой комплект, после чего отсек с костюмами переместился, окончательно пряча сейф.

Принимая ледяной душ, я слышал, как мне активно кто-то названивал на мой мобильник, но особо не торопился брать трубку. Вода, как и ожидалось, не помогала снять напряжение. И когда уже мои губы посинели, и яйца завыли, намекая, что им как бы вообще не заебись, я выбрался из ванной, глянув на свой телефон.

Скрипнул зубами и все же ответил на звонок.

– Привет, сын, – сходу поприветствовал меня отец, даже не пытаясь из голоса убрать военную твердость.

Даже его обычное приветствие звучало, как команда.

– Привет, – включил громкую связь и вернулся в комнату, вытираясь полотенцем.

– Мы давно не виделись.

– Не вижу для этого причин, – так же твердо произнес, полотенцем вытирая мокрые волосы.

У меня тоже есть военная выправка.

– Ты мой сын и моя кровь. Разве этого не достаточно?

– Нет, – я даже на секунду не собирался задумываться над ответом.

– Антон, приезжай домой. Поговорим по душам, как в старые времена, – его голос не дрогнул от моего отказа, но я знал, он начинал злиться.

Мой отец не любил, когда что-то шло не так, как хотел он. Военное прошлое, настоящее и будущее построило из него человека, требующего безоговорочного подчинения. И ему подчинялись. Его боялись. За ним шли. Все.

Кроме меня.

Больше подчиняться ему я не собирался.

– Как раньше уже никогда не будет, – откинув полотенце, натянул трусы, домашние шорты и направился в свой кабинет.

Кинул взгляд на жуткие фотографии, стараясь сейчас не акцентировать на них внимания. Из ящика в столе достал Макарова и вновь отправился в тренажёрку.

– Мы совсем не видимся и не общаемся. Так нельзя. Что мне сделать, что бы мы снова возобновили отношения? – так же жёстко спросил он. – Проси, что угодно.

– Я уже попросил тебя однажды, – я бросил на невысокий столик телефон и пистолет. Подкатил стол под турникет, взял повязку и стал натягивать на глаза, узлом завязывая на затылке.

Глава 7. Антон

Остановил свой неприметный Wolskwagen на заднем дворе и после того, как ворота медленно открылись, заехал на территорию дома. Сразу услышал рев мотора. Сквозь тонированные стекла автомобиля наблюдал, как девчонка ловко запрыгнула на красный спортивный мотоцикл, а два парня последовали ее примеру и оседлали свои черные байки. Лица всех были скрыты за шлемами, но я итак знал, кто эти люди.

Рыжая и компания.

Эта лютая трейсерша появилась в нашем городе пару месяцев назад, и Мерч постоянно о ней говорил. Рассказывал, какая она охуенная, и что нам обязательно нужно посетить ее гонки. Не было ни одной тусовки нашей «фантастической четверки», что бы мы не выслушивали о ее умении гонять на моте. И о ее шикарной заднице.

И собственно, когда они втроем объехали мою тачку и покинули территорию коттеджа, я убедился, что задница у нее действительно очень даже ничего, особенно в этих кожаных легинсах.

Заехал в гараж, пристроенный к дому, и только после того, как ворота закрылись, вышел из машины. Я всегда старался не святиться в этом доме, так как недалеко жили предки Вознесенского. Стасон периодически зависал у родителей, поэтому была вероятность пересечься с ним в этом коттеджном поселке. Исходя из этих побуждений ездил на другой машине и всегда предварительно прощупывал почву, собирается ли друг навестить своих родителей.

Лишние вопросы мне были не нужны.

– Привет, дружище, – из гостиной вышел Покровский, и тут же полез со своими дружескими обнимашками.

– Здоров, – постучал ему по спине ладонью, обнимая друга. Его я всегда был рад видеть.

– Что Рыжая делала в твоем доме? – не удержался я от интересующего меня вопроса.

– Вы знакомы? – покосился на меня друг.

– Нет, – ответил честно. – Так, видел ее в городе. На моте проезжала мимо.

– Она работает на меня, – ответил Андрей и повел меня в сторону своего кабинета.

– Рыжая? И что вас может связывать? – я действительно удивился его ответу.

– А по-твоему, кто гонки крышует по всей области? – хмыкнул он. – Наверняка слышал, что она гоняет как сумасшедшая и всегда приезжает первой. Девчонка зарабатывает мне отличные бабки, а я в свое время помог ей. Так что у нас все взаимовыгодно.

– Наш пострел везде поспел, – подколол его. – Ты в жопу и без мыла пролезешь.

Что есть, то есть. Андрюха хватался за любую возможность сорвать куш. И если он работал с этот гонщицей, значит она действительно рубила ему отличные деньги.

– Если бы ты был моим партнером не только на бумаге, но и сам рулил делами, не задавал бы таких вопросов, – он в миллионный раз ткнуть меня носом в то, что я не вникал в рабочие вопросы.

– А что за два парня, которые с ней? – красиво съехал я с темы.

Мы зашли в кабинет, и Андрей закрыл дверь на ключ. Я окинул взглядом до боли знакомое помещение. Рабочий стол, стул, диван, макбук, карта мира на стене и еще какие-то безделушки. Все было выдержано в одном цвете и стиле.

Но я всегда знал, куда надо действительно смотреть.

Сейф.

У Покровского был такой же, как у меня – скрытая панель в стене, едва заметные швы от почти невидимой двери, за которой хранились вовсе не деньги, а оружие. Только у друга его было раз в десять больше, чем у меня. Это был не просто сейф, а целая комната с отличным боевым арсеналом.

– Тебе лучше не знать, – туманно ответил Андрюха, отводя глаза.

Это было странно, так как он никогда ничего не скрывал от меня.

Да и хрен с ними. Мне плевать, с кем разъезжает Рыжая. Я не был с ней знаком лично и вряд ли когда-то познакомлюсь. Сейчас меня интересовало совсем другое. И ради этого я и приехал к Покровскому, предварительно позвонив.

– Что он еще сказал? – сразу перешел он к делу, когда я протянул ему свой телефон.

– По факту ничего дельного. Только то, что у него есть информация по убийству Кристины, и что он поделится ею со мной, если я выполню парочку услуг, – вспомнил я непродолжительный диалог с незнакомцем.

– Какого рода информация и услуги?

– Не ответил, но четко дал понять, что знает обо мне все. Про службу, про отца. Про детали убийства, о которых не афишировалось, – я крутанул глобус на его столе.

– Ты же понимаешь, что это может быть опасно?

– Конечно, я уверен, что так и будет. К тому же, сомневаюсь, что его «услуги» будут безобидными. Уверен, попросит кого-то убрать, – откинулся я на спинку, потирая переносицу между бровей.

Мой зверь утих в тот момент, когда позвонил этот незнакомец, но легче мне от этого не стало. Прошло меньше часа с его звонка, а я раз за разом прокручивал слова в голове, обдумывая, в какую сторону может повернуть моя жизнь теперь.

– И ты сможешь? – задал он очевидный вопрос.

Я задумался. Смогу ли я убить кого-то на гражданке? Последний раз по живой мишени я стрелял четыре года назад в Ливии. С того момента я только регулярно отстреливался в тире, чтобы не растерять навык.

– Я за четыре года не сдвинулся по ее делу ни на шаг, и сейчас, когда мне обещают информацию, я пойду на все.

Андрей продолжал крутить мой iPhone в руках, о чем-то задумавшись.

– Барс, это уже не война, где перед тобой враг и выживает тот, кто первый нажал на курок. На гражданке убивать сложнее. Ты будешь жалеть потом, – произнес он, поглядывая на меня. – А мы все знаем, что ты правильный и совестливый.

– А еще за почти восемь лет дружбы, два из которых мы работали в спецотряде, ты должен помнить, что я всегда иду до конца и добиваюсь своего, – парировал ему в ответ, на что он согласно кивнул. – К тому же он не сказал ничего конкретного, это лишь мои предположения.

Тоже мне психолог нашелся. Со своей совестью я как-нибудь разберусь сам.

– Думаю, мобилу я у тебя конфискую. У меня есть знакомый хакер. Паренек – мозг, но отказывается общаться в реале. Я знаю на него выход. Передам ему твой телефон, может он сможет отследить, кто тебе звонил.

Я согласно кивнул. Спорить с Ястребом я не собирался, он лучше был подвязан во всех вопросах, и у него было намного больше связей.

Глава 8. Антон

Покровский вернул мне iPhone уже через день. Сказал, что хакер со мной свяжется сам. Правда, сразу предупредил, чтобы я не тешил себя иллюзиями, так как звонивший явно не идиот. Отследить его будет не так просто.

Время тянулось мучительно медленно. Две недели казались вечностью. И я уже в какой-то момент подумал о том, что обо мне все забыли, но все же парень дал о себе знать. И не в самый подходящий момент.

Я с друзьями сидел как обычно в «Ореоне». Мерч тискал какую-то длинноногую блондинку, при этом воспевая дифирамбы Рыжей. Стас плакался из-за того, что его динамит по полной Бэмби. Его сестра Ника пыталась подбодрить Вознесенского, но по факту больше глумилась над ним и по доброму злорадствовала на тему того, что, оказывается, не все бабы текут при виде него. Собственно, мы тоже не отставали от нее. Ну а что, потролить лучшего друга – это святое.

Тим пол вечера залипал в телефоне с глупой улыбкой на смазливой роже, словно соцсети были важнее, чем общение с лучшими друзьями. Туська периодически бросала на Карамелю влюбленные взгляды, пытаясь их тщательно скрыть.

Я сторонился делиться своими проблемами, и вливался только когда мы над кем-то угорали или откровенно стебались. Крутил телефон в руке, как делал это последние две недели, и в какой-то момент мобила завибрировала.

Глянул на дисплей и нахмурился. Экран странно замигал, словно пошел сбой в системе. Привычные приложения пропали с рабочего стола, а спустя несколько секунд телефон и вовсе загорелся зеленым свечением. На экране отобразилась картинка чата, где мне быстро кто-то стал набирать сообщение.

Anonim: Выяснить, кто звонил тебе, не удалось ни по трекерам, ни по IMEI, ни через сотовые вышки. Источник сигнала уничтожили сразу. Телефон и sim-карта были разовые.

Вот так сразу по делу. Как и говорил Андрюха, обнадеживаться не стоило.

Anonim: Твой сотовый я перепрошил и установил систему слежения. Если вновь позвонят на него, есть мизерная вероятность отследить сигнал.

Я завис и совсем не обращал внимания на громкий смех друзей. Перспектива быть чьей-то подопытной мышкой, за которой наблюдали издали, меня не радовала, но я предполагал, что хакер выкинет что-то подобное. А как иначе ему отследить звонок еще? Конечно же, напихать всяких примочек в мою трубу было самым логичным вариантом.

Anonim: А так же я запеленговал твою мобилу. Отследить сигнал с него никто не сможет. Если что-то случится и будет острая необходимость связаться со мной, я установил приложение.

– Ты задрал сидеть в телефоне, придурок. С друзьями пришел оттянуться или с бабами переписываться? – оторваться от экрана меня вынудил недовольный вопрос Мерча, и когда я поднял глаза, увидел, что тот пихает в бок Карамелю.

– Да все-все, там просто такая малышка, – пошло облизался Тим, на что Туська на секунду нахмурила брови, а потом снова взяла себя в руки.

Эти мыльные разборки порядком бесили. Почему всегда всем все надо усложнить?

Я не успел обдумать свой же вопрос, так как мой телефон завибрировал вновь.

Anonim: Прекрати хмуриться – тебе не идет, так же как и желтый цвет.

И вот тут я напрягся, вытянувшись по стойке «смирно», потому что на мне, мать его, была желтая футболка.

Окинул взглядом компанию друзей, где Мерч драконил Карамелю, а остальные как обычно ржали над ними. Бросил обеспокоенный взгляд за спину.

Мы сидели в закрытой Vip-зоне на втором этаже, но через панорамное стекло отчетливо был виден танцпол и весь клуб. А так же посетители могли видеть меня, и это подтверждало тот факт, что парень где-то рядом.

Окинув огромную толпу, не заметив никого подозрительного, решил написать:

Следишь за мной?

Anonim: Присматриваю.

Зачем тебе это?

Anonim: Считай это дружеской акцией.

Его ответ меня напряг. Одно дело выполнить просьбу Покровского и попытаться найти звонившего, и совсем другое «присматривать».

И что ты попросишь взамен за этот «дружеский» жест?

Anonim: Чтобы ты не совершал ошибок. До связи, Антон.

Телефон вновь неестественно замигал и спустя пару секунд вернулся в свое привычное рабочее состояние, говоря о том, что беседа закончена.

Ну, зашибись просто. Я вновь бросил взгляд через стекло в толпу, потом покрутил телефон, пытаясь найти видимые намеки на то, что его вскрывали, но, как и предполагалось, ничего не обнаружил. Полазил в приложениях. Нашел то, о котором говорил хакер.

Этот самый Аноним действительно меня заинтриговал. Легко взломал мой сотовый и не постеснялся откровенно сказать, что в данную минуту следит за мной. Возможно, мне следовало напрячься, но в тоже время… Если его посоветовал Покровский, то никакой опасности от него ждать точно не следовало.

– Ты вообще хоть день можешь прожить без секса? – из раздумий меня вырвал голос Ники, и мне даже смотреть не надо было, что бы понять, кому она задала этот вопрос.

– Нет, конечно, – откровенно заржал Мерч. – Почему я вообще должен жить без него, когда трахаться нужно сейчас, пока молод, – довольно оскалился Леха, сжимая зад девчонки. – К сорока, знаешь ли, член будет как ветеран войны – ранения, шрамы, – развел он руки, на что все дружно заржали. – К тому же, у всех должна быть своя отличительная изюминка. Стасон вон ноет от безответной любви к Бэмби, Тоха просто унылое говно. Я – мастер секса, а с Карамелей все проще – он идиот и алкаш, – умозаключил он.

И собственно, сказал все по делу.

Глава 9. Антон

Четвертый курс закончился мгновенно. То, как мы с парнями отметили сессию, до сих пор не укладывалось в голове. Короче, бегать голышом по улицам города, прикрываясь только пластиковым стаканчиком, было не то что дерьмовой идеей, а просто уебищной.

И, конечно же, ее предложил Карамеля. Ведь все паршивые идеи шли только от него. И ладно парни – отбитые на всю голову, но я-то куда полез? Как я согласился пойти на эту авантюру, уму непостижимо. Но признаться честно, когда в тебе бурлит литр виски, ты уже не думаешь о последствиях.

Короче, в этот раз из обезьянника нас вытаскивал не я, так как был словно после водки «Буратино» – в полные дрова, а девчонки – Туська и Ника. Еще приехал лучший друг Вознесенского – Никитос со своей девушкой Ксюхой. По итогу, одна «трезвая четверка» спасла другую – нихрена не трезвую. И уж точно не «фантастическую».

И если Стас, Мерч и Карамеля реально любили так отрываться, то я же редко уходил в подобный разнос. И все потому, что впереди маячило лето, а я уже несколько месяцев ждал хоть какой-то весточки от того незнакомца, который позвонил всего лишь раз.

Этот пидорас перевернул все в моей голове вверх дном, а потом пропал. И когда я уже подумал, что он передумал делиться со мной информацией, он наконец-то снова объявился.

Несколько минут назад мы с друзьями проводили Стасона на сборы по футболу до сентября и разъехались каждый по своим делам, как мой телефон ожил. Я глянул на экран и напрягся.

Номер не определен.

– Я слушаю, – я сразу сбавил скорость, решив, притормозить. Остановил тачку.

– И снова здравствуй, Антон. Соскучился? – вновь искаженный компьютером голос послышался на том конце.

Он. Это снова звонил он.

– Скорее заждался, – уточнил я.

– Понимаю, – ответил собеседник и выждал мучительную паузу. – Наш договор в силе? Услуги за информацию?

– Какого рода услуги? И сколько их будет? Я не собираюсь прислуживать тебе на постоянной основе, – выпалил в ответ.

Меня напрягал тот фат, что он не говорил никакой конкретики, а только выражался абстрактно.

– Не переживай, брать на регулярную работу я тебя тоже не планирую, – ответил тот, – я попрошу выполнить всего лишь пару мелких поручений. Для тебя они не станут проблемой.

Через искаженный голос невозможно было понять интонацию собеседника. Мне казалось, что он надо мной насмехался.

– Почему я?

– Потому что у меня есть информация, которая нужна тебе.

– Ты мог попросить денег. Много денег. Ты же знаешь, что они у меня есть.

Я действительно не понимал, почему он хочет, что бы именно я что-то делал. Все же решают бабки. Он просто мог стрясти с меня хуеву тучу бабла, и я бы ради Кристины раскошелился на любые суммы. Я бы отдал все.

– Меня не интересуют деньги, – расставил он все по местам. – Для тебя есть первое задание, – резко перешел он к делу, и я напрягся еще больше, сжимая до хруста руль автомобиля.

– Я скину фотографию дома. Мне нужно, что бы ты передал мне содержимое сейфа в нем.

Охуенно просто! Мне надо кого-то обокрасть. Только этого дерьма мне не хватало.

– Ты же справишься с такой несложной задачкой? – словно снова насмехаясь, спросил собеседник.

– Да, – слыша, как скрепят мои зубы, ответил.

– Чудненько. Не разочаруй меня.

Звонок прервался, а я продолжал сидеть в напряжении, даже не заметив, что дышал через раз. Почти сразу мой телефон пиликнул, и пришел файл, который я развернул.

Фото двухэтажного коттеджа.

Дом я видел впервые и понятия не имел, чей он. Несколько минут разглядывал его, пытаясь найти хоть какие-то ответы на миллион своих вопросов.

Кто этот незнакомец? Какие цели преследует? Какая у него есть информация? Что в том сейфе? Что он попросит от меня еще?

Только фото мне не ответило ни на один вопрос, а вот экран телефона вновь странно замигал, и я увидел уже знакомое зеленое свечение.

Anonim: Источник звонка отследить не выходит. Кто-то отлично закодировал сигнал.

Охереть просто. Этот хакер, действительно, что ли за мной присматривал? Не прошло и пары минут, как закончился разговор, а он уже докладывал мне. Но меня напрягало, что меня со всех сторон отслеживали.

Anonim: И прекрати хмуриться, я уже говорил – тебе не идет.

Я бегло осмотрел людей вокруг, а потом и салон машины. И меня осенило.

Ты установил камеру в моей машине?

Anonim: Во всех шести. Так же в коттедже твоего отца и в том загородном доме. Про три квартиры я тоже не забыл.

Какого?.. Час от часу не легче. Этот парень совсем охренел? То, что Покровский сказал, что ему можно доверять, еще не значит, что у него есть право врываться в мою частную жизнь.

Пиздец!

Если хакер так легко узнал обо всем этом, то, получается, могут прознать и другие. Ведь у меня действительно были еще две квартиры. В одной из них я вообще не появлялся много лет и держал ее про запас. Во вторую приводил девчонок, что бы трахаться. В основную, где жил и хранил оружие, я старался вообще никого не пускать. Даже друзья были там один раз и то мимоходом, когда приперлись без приглашения.

Покровский всегда говорил, что таким людям как я и он, нужно иметь несколько путей для отхода, если в жизни вдруг произойдет какой-то пиздец. А рано или поздно он действительно произойдет, потому что то, что мы совершали на войне, нам в любой момент могло аукнуться. Мы убивали мужчин, у которых были отцы, сыновья и братья, которые, возможно, захотят отомстить. И даже не смотря на то, что наш отряд был засекречен, вскрыть базы таким, как этот хакер, не составит труда.

Нагрянуть могут в любой момент.

Я не ходил по улицам, оглядываясь, но с Покровским был согласен – лучше перестраховаться, поэтому четыре года назад прикупил в собственность небольшой домик в лесу. Конечно, вся недвижка была оформлена не на меня, поэтому я даже подумать не мог, что кто-то о ней прознает.

Глава 10. Антон

Аноним не обманул, и уже через день действительно связался со мной. Я как обычно висел вниз головой с закрытыми глазами и разбирал Макарова после изнурительной тренировки, как в дверь квартиры позвонили.

Я напрягся. Ко мне никто не приходил без приглашения, поэтому по привычке затолкав за пояс спортивных штанов пистолет, направился встречать незваных гостей.

Пистолет не пригодился, так как это оказался курьер. Объяснять, что он мне принес, парень не собирался, поэтому вынудил меня расписаться за доставку и отчалил, сунув в руки коробку.

Поставил коробку на стол в гостиной, обдумывая, как бы ее аккуратно вскрыть, как на телефон поступил звонок. На экране высветилось Anonim. Это было странно, так как я не забивал в контакты его номер. Невозможно забить то, чего не знаешь.

– Да, – ответил на звонок.

– Малыш, расслабь булки, это посылка от меня, – послышался тонкий голосочек на том конце. И такой знакомый. Было ощущение, что я разговаривал с мультяшным персонажем.

– Почему у тебя голос, как у… – я задумался, пытаясь вспомнить, где я мог слышать его. И меня вдруг осенило! – как у зайца из «Ну, погоди!»?

– А тебе не нравится? – пропищали на том конце. – Могу выбрать что-нибудь посуровее, – добавил он и уже совсем другим голосом. Голосом прокуренного волка из того же мультфильма.

Тоже мне любитель советских мультиков.

Я на мгновение завис. Аноним мне впервые позвонил и тоже изменил через компьютер свой голос. Что, если Покровский ошибался, и этому парню нельзя доверять? Вдруг он и тот незнакомец вообще один и тот же человек и решил поиграть со мной.

– Я прямо слышу, как в твоей голове закрутились все шестеренки, и ты начал активно думать. И ответ на твой немой вопрос – НЕТ! Я не он. Просто я не могу допустить того, что бы ты услышал меня, – поспешно проговорил на том конце все тот же волк.

– Боишься, что узнаю?

– Возможно, – снова повторил хакер это слово.

– Допустим, я тебе верю. Но ты не мог бы сменить голос на что-то другое? Разговаривать с мультяшным персонажем в данной ситуации немного не уместно, не находишь?

– О, без проблем. Могу подобрать что-то более серьезное! Такой подойдет? – послышался совершенно другой, и я чуть не заржал.

– О нет, только не этот! Так я себя буду чувствовать на приеме у президента, – ухмыльнулся я, потому что этот идиот действительно заговорил голосом нашего президента.

– Да ты зажрался парень, тебе не угодить! – как смеется глава нашей страны, я раньше никогда не слышал, но сейчас он громко заливался мне в трубку.

– Тебе что, четырнадцать? – не удержался я от вопроса.

Этот хакер несмотря на всю сложившуюся ситуацию вел себя, как подросток. Его явно забавляло происходящее.

– О-о-о, – протянул президент, – не переживай, алкоголь мне уже продают! Открывай коробку, – неожиданно перешел он к делу, и я вновь перевел взгляд на свою посылку. – Там камера, передатчик сигнала и гарнитура. Ты же умеешь пользоваться?

– Разберусь.

– Камеру слежения и прослушку наденешь в самом конце, – продолжал хакер, пока я осматривал его подарки. – Выезжать будешь сегодня ночью. Надень броник, я знаю, он у тебя есть в сейфе. Так же возьми с собой два пистолета и боевой нож. Автомат и винтовка тебе не понадобятся, а вот без прибора ночного виденья ты не справишься, так что его тоже прихвати с собой. Как и болгарку. На счет нее я не шутил, – хмыкнул он. – Черная одежда и маска на лицо. Из обуви черные кроссовки с мягкой подошвой, что бы передвигаться бесшумно. Возможно, за тобой следят, и лучше, что бы ты сбросил хвост. Поэтому когда будешь выходить из квартиры, сначала садись в обычной одежде в свой автомобиль, потом петляй по городу пару часов. Поменяй несколько своих машин, что бы избавиться от возможной слежки. Остановишься на своем ситроене, что припаркован недалеко от заправки в конце города. Переоденешься по дороге. Я свяжусь с тобой ближе к ночи. Вопросы есть? – пламенная речь президента подошла к концу, а я в голове отметил, что парень-то смышлёный. Все по делу говорил. А ведь еще минуту назад вел себя, как малолетний придурок.

– Нет.

– Отлично, до связи, – произнес он и оборвал звонок.

Вдох выдох. Игра началась.

Я отлично запомнил все его указания и, собрав все необходимое и кинув в черную спортивную сумку, в двенадцать вышел из квартиры. Сел в свой внедорожник и поехал по ночному городу, лавируя по дворам и мелким улицам. Ничего подозрительного я не увидел, но с хакером был согласен – лучше перебдеть.

Я был в том городе пару раз. Один раз мы ездили туда с Кристиной. Второй раз – с друзьями, когда у лучшего друга Вознесенского – Нестерова Никиты, был футбольный матч. У которого, кстати, в октябре была запланирована свадьба с Ксюхой, и я был в числе приглашенных.

Когда я проехал полпути по темной и почти пустынной трассе, мой телефон вновь ожил.

На том конце я услышал ворчливый голос… Фредди Меркури?

– Я из-за тебя был вынужден продинамить охеренную красотку, – забубнил Аноним, а я почему-то улыбнулся.

– Я думал, все хакеры очкастые задроты с толстым пузом и сальными волосами. Неужели вам еще кто-то дает?

– Идиотские стереотипы. Вообще-то, я очень даже ничего. А еще умный, веселый, обаятельный и достаточно спортивен. Так что проблем с сексом у меня не было никогда. Тормозни на обочине и переодевайся.

– Ха, ты говоришь так же, как один из моих друзей, – хмыкнул я, но все же остановился и, включив телефон на громкую связь, потянулся за сумкой. – Там тоже скромность не знает границ!

– Правда? – заинтересовался солист группы Queen. – И кого именно из них я тебе напоминаю?

– Я так понимаю, о них ты тоже все знаешь? – решил уточнить я, попутно натягивая на себя черные спортивки.

Мы не обсуждали с хакером мое окружение, но я был уверен, если он все прошерстил обо мне, то по моим друзьям тоже прошелся.

– Обижаешь, – подтвердил он мои слова. – Ну, так что?

Глава 11. Антон

Я сильнее обхватил ладонью оружие, принимая боевую стойку.

Если она попытается меня сдать, я пристрелю обоих мужчин быстрее, чем они успеют обернуться. Но она молчала, пока один из них ее не отвлек. Девчонка нехотя повернула голову в его сторону.

– Вячеслав скоро приедет. Ты уверена, что все правильно запомнила? – пробасил мужик. У него даже голос был таким, как будто он пережил девяностые. Хотя, судя по возрасту, он их точно пережил.

– Да, – коротко согласилась она, больше не смотря в мою сторону.

– Там больше тысячи чисел… – с сомнением уточнил другой.

– Для меня это не проблема.

Кажется, ей удалось убедить здоровяков, потому что один из них потянул блондинку за локоть, тем самым поднимая ее с дивана. Она послушно встала.

– Я провожу тебя наверх, – произнес он, на что она не стала спорить. Оба направились в мою сторону, а точнее к лестнице, в тени которой я прятался.

Мышцы тела окаменели, но холодный металл рукояти пистолета меня успокаивал. Даже поднимаясь вверх, они не могли меня видеть, но стоило им заглянуть целенаправленно под лестницу, то наша встреча была бы неизбежна. В голове раскидал два варианта возможных событий: продолжать отсиживаться молча и дальше или нахрен всех перестрелять здесь?!

– Не рыпайся, – услышал шепот Киркорова в гарнитуре. Этот засранец опять наперед знал все мои мысли.

Я замер. И даже не дышал.

Странная парочка оказалась в метре возле меня, и перед тем как начать подниматься по лестнице, девчонка вновь глубоко вдохнула воздуха, остановившись.

Мужик, придерживающий ее за локоть, не стал ее подгонял, а лишь предусмотрительно произнес:

– Ступеньки.

Она громко выдохнула воздух, и они оба отправились на второй этаж.

Я перевел взгляд на мужчину, который остался в гостиной. Он несколько секунд оглядывался по сторонам, а потом отправился в сторону кухни, скрываясь за стеной.

– А вот теперь вали, – почти прокричал мне в ухо Филя, и я быстро рванул из своего укрытия к выходу, который вел на террасу. – Камеры я выдерживаю на стопе, – пояснил хакер, тем самым подтверждая, что я не засвечусь на них. – Они приехали втроем, на улице больше никого нет, – продолжал докладывать он мне обстановку, а я бесшумно перебегал уже по двору в сторону калитки, направляясь к лесу и оглядываясь назад.

Глянул на дом и убедился, что меня никто не преследует.

– Тебе не показалось, что она меня заметила? – поинтересовался у Анонима.

– Нет, у тебя было отличное убежище. Так что вряд ли тебя можно было там разглядеть.

Что она вообще там делала с ними?

– Даже не думай, – рявкнул хакер.

Да он, блин, прикалывается? Я мог поверить, что он способен влезть в любую технику – в компьютер, телефон, планшет, часы, но, черт возьми! Как у него получалось так легко влезать в мою голову?

– Это не наше дело, – стал настаивать он на своем.

– А что если они ее вынуждают? – попытался хоть как-то вразумить его, потому что…

Да хрен его знает, зачем я это делал.

– Вынуждают что? Было похоже на то, что ее держат там насильно?

– Нет, – согласился с ним.

Поправил рюкзак, спрятал пистолет за спину и порадовался, что ничего из того, что я взял с собой, мне не понадобилось.

Бывший муж Пугачевой прав, здесь мне больше делать нехер.

***

– Вставь флэшку в ноут, – потребовал Аноним голосом какой-то смутно знакомой пивички.

– Ты уверен, что стоит это делать? – с сомнением спросил у него.

Прошел в кабинет и бросил два пистолета и нож на стол, на котором все так же валялись фото и бумаги по делу Кристины. Холодок пробежал по всему телу, но я отвел глаза, потянувшись к своему ноуту.

– Не уверен, но сдохну от любопытства, если не гляну хотя бы глазочком.

А ведь незнакомец не запрещал смотреть. Он только сказал, что бы я оставил украденное в контейнере магазина техники, куда покупатели сбрасывали севшие батарейки на утилизацию.

Умно.

– Есть предположения, что там может быть? – спросил у меня Аноним.

– Откуда?

Я откинулся на кресло, наблюдая, как в моем ноуте удаленно хакер стал проводить разные манипуляции. Сотни непонятных знаков и символов бегали по экрану. Хреного, когда ты ничерта в этом не понимаешь.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил я.

– Не так быстро, малыш, – пропели мне на том конце телефона, который я бросил на стол. Вести беседу по громкой связи с этим засранцем уже входило в привычку. – Данные неплохо зашифрованы. Теперь ясно, почему он не переживал, что ты можешь посмотреть, что внутри. Что бы взломать флэшку у тебя не хватило бы мозгов. Но как хорошо, что он не знает, что у тебя есть я, – весело добавил он, а я закатил глаза.

Скромняга прям! Но не согласиться с ним было бы глупо – этот парень действительно мне сильно помог. И продолжал делать это и сейчас.

– Ты же можешь узнать, что это за люди были в доме?

– Уже, – коротко ответил Аноним.

Так быстро? Этот чувак действительно крут.

– Обычные братки из девяностых. Рекет, разбой, вымогательства, – перечислил он, словно это было нормой, продолжая ковыряться в моем компьютере.

– На кого они работают?

– Хвостов нет. Оба недавно вышли, поэтому пока еще нигде не засветились.

Отлично, они еще и бывшие зеки.

– А та блондинка? – подошел я к самому интересному.

– А что, понравилась? – кокетливо спросил голос, а я закатил глаза. – Ее я тоже погуглил, – не стал дожидаться моего ответа хакер и продолжил. – Ничего интересного, забей.

Ок. Согласен. Не моя забота.

На экране отобразился целый поток движущихся цифр, и я пытался хоть что-то в этом понять.

– Интересненько, – загадочно протянул он.

– Что это? – этот засранец начинал раздражать своей интригой, а я злился от того, что ничего не смыслил в этих компьютерных финтах.

– Шифр, а если быть точнее код. Или ключ, – пояснил он, но мне все равно это не прояснило ситуацию.

Глава 12. Антон

Чувство того, что меня наебали, не отпускало все лето. После того, как я скинул флэшку, отследить дальнейшее ее передвижение не удалось. Сотрудниками магазина контейнер был отправлен на утилизацию, и на этом вся история закончилась.

А незнакомец все молчал, и с каждым днем мне все больше казалось, что он просто использовал меня.

Снаружи я был спокоен – тусовался все лето с Мерчем и Тимом, пока Вознесенский за бугром гонял мяч, и слушал вечный трёп хакера, который пиздел без умолку. Навещал Кристину и периодически заезжал к своим девчонкам, что бы слить сперму из яиц.

Внутри же меня разрывало на части – изнуряющие тренировки в своей квартире, висение вниз головой часами и жалкие попытки найти хоть какую-то информацию по делу Кристины.

Меня скручивало от незнания и отчаяния.

Сентябрь в этом году был ужасно душным. Наши южные широты долго не хотели отпускать уже ушедшее лето. В среду вернулся Стасон со своих сборов, и в тот же день мы торжественно накидались у него дома. Но по-настоящему решили отметить его возвращение в субботу. С парнями мы договорились, что я заеду за ними на своей тачке, так как напиваться до усрачки я не планировал, что нельзя говорить об этих троих.

– Ты серьезно приперся на пару в одних трусах? – уточнил у Стаса, сидевшего на заднем сидении с Лехой. Тим же расположился спереди и зависал либо в телефоне, либо довольно пялился по сторонам, пока мы ехали в сторону клуба.

– Ну да, – подтвердил он.

Вчера меня не было на лекциях, и только из общего чата я узнал, что Вознесенский, в очередной жалкой попытке подкатить к Бэмби, завалился голый на лекцию, где была смежная пара всего потока. И на весь курс заорал о том, что он всю ночь трахался с конопатой.

– Дебил! – покачал я головой.

А я думал, что в нашей компании Тим самый тупой.

– Ой, не начинай, – заныл Стас. – И без тебя херого.

– Не пробовал нормально себя с ней вести? Цветочки подарить, на свидание позвать? – как взрослый опытный альфач начал я учить друга.

– Кто бы говорил. Сам-то много шаришь в серьезных отношениях? – возмутился Стас.

– Побольше твоего, – ответил ему.

– Брэйк, девоньки, – влез Карамеля, отрываясь от своего телефона.

Все заткнулись. Мы никогда не ссорились и сейчас тоже не собирались. Просто я часто пилил Стаса тем, что он отвратительно себя ведет с Бэмби. А кто, если не я? И он знал, что я прав.

– Так, мне нужно много алкоголя и какая-нибудь жаркая девчонка, – запел песню Тим.

– Тебе лишь бы нажраться, – закатил я глаза. Хотя на счет девчонки с ним спорить не стал.

– А что такого? Ученые давно выяснили, что один бокал вина в день приравнивается к часу спорта. А спорт – это жизнь, – заржал Карамеля.

– Ага. Только ты бухаешь не вино, а вискарь. И литровыми бокалами, – поддел его Вознесенский, а я негласно согласился.

Леха втирал, что нам сегодня нужно всем оторваться за наше воссоединение, предлагая устроить жаркую оргию прямо в клубе. Слушая этот бестолковый треп, я отвлекся на секунду, а когда вернул внимание на дорогу, только и успел резко нажать на тормоз. Со свистом остановил автомобиль, потому что в нескольких сантиметрах прямо перед моей машиной замерла девчонка, которая переходила дорогу.

Я завис, сразу узнав ее. Вцепился взглядом в ее худую фигурку и вздрогнул, когда Тим вывалился в открытое окно с громким криком:

– Ты куда прешь, чокнутая? – заорал он. Если б не моя реакция, пришлось бы отскребать ее от капота. Хотя сам виноват. Она переходила по пешеходу, а я отвлекся на друзей. – Глаза разуй или жить надоело? – продолжал Карамеля, а я не мог оторвать от нее взгляда.

Я хорошо запомнил ее образ. И сейчас я был удивлен теми изменениями, которые произошли с ней. Черные солнцезащитные очки на пол лица странно смотрелись, учитывая поздний час.

Опустил глаза ниже на то, что она сжимала в руке. Пока в голове прогнал сотню вопросов, даже не заметил, как Стас потянул Тима обратно в машину.

– Заткнись, идиот! Она слепая, блин. Не видишь, что ли?! – возмутился Вознесенский.

Очки и белая трость, которую она сжимала в ладони, подтверждали его слова.

Она была действительно слепой.

Парни притихли, и в машине повисла напряженная тишина. Освещенная ярким светом фар автомобиля, она несколько секунд стояла в метре передо мной, как тогда, возле лестницы в том доме, а потом дернулась и пошла вперед. Я провожал неотрывно ее взглядом, совсем забыв, что здесь я не один.

– Тох, поехали! – услышал голос Стаса, но не отреагировал, прожигая ее спину. Девчонка уверенно перебирала ногами, направляя себе путь тростью.

– Понравилась что ли? На экзотику потянуло? – услышал голос Меркулова.

– Тох, норм все? – толкнул меня в плечо Вознесенский, и я только сейчас пришел в себя, потому что блондинка скрылась за домом.

Что с ней стало? Там, в доме, я был уверен, что она все видит. Что случилось с ней этим летом? И почему она в этом городе?

Этот поток мыслей крутился в моей голове, и даже громкая музыка в клубе и веселье друзей не могли меня отвлечь от мыслей.

– Она бомбическая! Это красное платье просто улёт. А вы видели, как она вылетела с этого трамплина? Рыжая просто бешенная, – активно жестикулируя, Мерч продолжал бурно обсуждать выступление трейсеров. – Мы просто обязаны хоть разик сгонять к ней на гонки.

Сразу, после того, как я чуть не сбил на дороге слепую незнакомку, мы остановились на светофоре, потому что Рыжая и ее компания решили повеселиться. Толпа ребят на различных мотоциклах перекрыла центральный перекресток в городе. Вывалили трамплин, колонки, пустили клубы дыма, и Рыжая в красном длинном шелковом платье устроила отличное шоу со своими двумя сопроводителями. Девчонка красиво и пафосно кружила на моте, завлекая зевак своим выступлением. Было эффектно, базару нет. Но даже ее выступление не произвело на меня такой фурор, как встреча с блондинкой.

В какой-то момент все парни зависли в своих телефонах. Стас снова доставал Бэмби и строчил ей смс-ки, Тим переписывался с Туськой, а Леха просто рыскал в своем справочнике, выбирая девчонку себе на сегодняшнюю ночь.

Глава 13. Антон

– Даже не думай, – услышал я сквозь шум в ушах голос хакера.

Убрать.

Одно слово, которое полностью меняет жизнь. Слово, которое забирает жизнь.

Я знал, что так будет. Почти на сто процентов был уверен в том, что под «услугой» мне обязательно придется замарать руки в крови. Но я не думал, что это будет слепая девушка. Я готов был убить насильника, вора, убийцу, мошенника…

Кому могла помешать девушка? Еще и слепая. В те бесконечные секунды, пока я всматривался в ее глаза, мозг разрывался от вороха мыслей. Меня рвало на части от того, что однажды я поклялся себе, что через чтобы мне не пришлось пройти, я найду убийцу Кристины. И ничего не сможет меня остановить.

И никто.

– Тоха. Твою мать! – заорал хакер, вырывая меня из мыслей. – Ты же не собираешься этого делать?

– От чего же? – я вновь завел машину, которую остановил возле бордюра в тот момент, как открыл файл с фото блондинки.

– Это, черт возьми, не шутки! – занервничал он, кажется, впервые. – Не смей даже думать об этом! Мы найдем другой способ.

– Я четыре года уже ищу, и как видишь, никаких продвижений, – свернул на дорогу, ведущую к моему дому.

– Блядь! – матерился он. – Раньше у тебя не было меня, но сейчас то дело сдвинулось с мертвой точки.

Я не ответил. Набрал скорость, зная, что уже через пару минут буду дома.

– Не молчи! – не унимался Аноним.

Он был слишком заинтересован в моей жизни. И слишком переживал. За эти месяцы, что он был рядом, он стал мне другом. Приглядывал за мной, веселил, бесил, поддерживал. А еще принимал меня таким, какой я был – со своими проблемами и закидонами. И у меня было такое чувство, словно я знаю его не один год.

В квартире бросил телефон на столик под турником и, подтянувшись, повис вниз головой, сжимая в руке Макарова.

Мне необходимо было снять напряжение. Я даже не тратил время на то, что бы завязать глаза. Только прикрыл их, глубоко выдыхая, чувствуя, как кровь приливает в мозг.

Для меня это было равносильно наркотику, который расползался по венам у наркомана. У всех своя панацея.

– Ты не можешь просто взять и убить ее. Прекрати меня игнорировать, поговори со мной, черт возьми! – разозлился он еще больше.

Если бы я мог, я бы сейчас же отключился от него, но даже с выключенным телефоном он легко выходил со мной на связь. И он категорически не хотел отвалить от меня.

Он еще несколько минут пытался привлечь мое внимание, но заткнулся, так как на мой iPhone поступил звонок, и я, раскрыв глаза, увидел входящий с незнакомого номера.

– Я слушаю, – я знал, кто мне звонил.

– Здравствуй, Антон, – компьютерный голос резанул по уху, словно кожу распороли лезвием. – Я знаю, что ты долго ждал моего звонка.

– Сколько таких «услуг» ты еще потребуешь от меня?

– Эта последняя.

– Мне нужны гарантии, что я получу информацию, которую ты мне обещал, – мне нужно было просто убедиться в том, что он не врет. Я не знал, есть ли у него что-то на Кристину, но если он сможет меня убедить, что есть, я пойду до конца.

– Понимаю твое желание, – неожиданно согласился он. – И могу дать тебе эти гарантии. Прямо сейчас.

Я подтянул корпус вверх и легко спрыгнул, сжимая телефон до хруста костей. Мобила завибрировал в руке, и я глянул на экран, на котором отображался входящий файл. Открыл его, и голова мгновенно закружилась. В глазах потемнело, а легкие обожгло так, словно в меня щелочью брызнули.

Боль.

Не физическая. Другая. Она ударила в меня мощной волной, когда я всматривался в любимое лицо. Лицо Кристины. На фото она сидела на стуле с завязанными за спиной руками и заклеенным скотчем ртом. Ее голова была откинута назад. Она была без сознания.

Но живая.

На ней не было тех увечий, которые я миллион раз рассматривал на ее посмертных фото, сделанных криминалистами, когда нашли ее тело.

Я был почти уверен, что это ее последняя фотография, где она еще дышала.

– Я думаю этого достаточно для того, чтобы ты убедился, что я не вру? – послышался вновь из динамика неестественный голос.

– Более чем, – прохрипел я в ответ.

– Сделай все чисто и не затягивай, – произнес незнакомец и оборвал связь.

Я бросил телефон на столик и схватился за волосы.

– Тох, успокойся. Давай ты сядешь, и мы подумаем, что со всем этим мы можем сделать, – послышался осторожный голос хакера.

– Удалось отследить его звонок? – спросил у него, но уже знал его ответ.

– Нет, – спустя несколько секунд, обреченно ответил он. Что и требовалось доказать. У нас не было ничего. Никаких зацепок. Не за что было хвататься, а я просто устал. – Ей нет еще даже восемнадцати, – пошел во-банк он, начиная давить на мою совесть.

Я пытался всячески убедить себя в том, что девчонка была в том доме, была с теми людьми, значит, она не была ангелочком. Только это был слабый и дерьмовый довод, но выбирая между ней и Кристиной, я не колебался.

– Съезди к Кристине, пожалуйста, – попросил он, и его просьба принесла невероятную тоску. – Поговори с ней.

– Ты же знаешь, что она будет против, – хмыкнул я, отметив его хитрый ход.

– Знаю, поэтому и прошу тебя об этом. Только она сможет тебя переубедить, – умоляюще попросил Аноним.

– Ты же понимаешь, что это просто голос в мой голове, – выдал ему итак очевидный факт.

– Мы оба знаем, что это не так. Вы всю жизнь были вместе. Эта гребанная связь между вами никогда не пропадет. Это не просто твое воображение – это она. Будь она жива, она бы не одобрила, – отчаянно пытался он убедить меня.

– Если бы она была жива, этого всего бы не было…

Повисла тишина.

– Ты пожалеешь, – последнее, что сказал он, и больше я его не слышал.

Он был прав. Я пожалею, и не раз. Но свой выбор я сделал.

Отследить слепую девушку в городе не составило большого труда.

Не смотря на свою неполноценность, она уверенно передвигалась, направляя себя тростью и… и часто оборачивалась по сторонам, словно знала, что за ней следят. В такой момент мне казалось, что она просто претворяется и за ее темными очками спрятаны вполне себе все видящие глаза. Я почти всю неделю не появлялся в универе, пытаясь вообще не пересекаться ни с кем. Даже с собственными мыслями. Голову я старался держать пустой. Даже к Кристине ни разу не съездил, зная, что она может посеять отросток сомнения. А я не хотел сомневаться. Я все решил, и наотрез отказывался думать о последствиях.

Глава 14. Антон

Щелчок. Вспышка.

Встряхнул головой и как на повторе увидел, как прошла… прошел объект. С этой секунды она именно им и стала. Я не мог никак ее называть – ни именем, которого не знал, ни прозвищем. Она была просто целью. Стеной, которую мне нужно было снести.

– Парни, мне пора, – подорвался я, и друзья, прекратив над чем-то смеяться, перевели все свое внимание на меня.

– Куда тебе так резко приперло? – вскинул вопросительно бровь Мерч, пристально на меня смотря.

– Вот именно, что приперло, – соврал, для убедительности сжимая показательно яйца в руке. Друг мне сам подкинул отличную идею, чтобы по-быстрому смотаться, и я мгновенно ухватился за нее.

– Сперма в мозг ударила? – заржал Вознесенский. Пусть лучше думают, что мне резко присралось трахаться.

– Иди к черту! – заставил себя засмеяться.

– Хорошо, но ты со мной! – парировал он мне в ответ.

Ох, знали бы друзья, что именно туда я и отправлялся. А если быть точнее – к Дьяволу, потому что он после содеянного будет ждать меня с распростертыми объятьями.

Прощаясь с друзьями, отметил отмалчивающегося Тима и хмурого Леху, и почти побежал на выход.

По привычке держал эмоции при себе, а когда прошел со стороны улицы мимо друзей, которые активно кривлялись мне в окно, не удержался и показал им фак. Быстро стал окидывать темную улицу взглядом, выискивая нужную мне фигуру.

Объекта на горизонте не было видно, и меня это напрягло. Ровно до того момента, как я свернул за угол дома и в нескольких метрах от себя увидел ее.

Она стояла на пешеходном переходе, ожидая зеленого света. Ее волосы легко парили от ночного ветра, разлетаясь в разные стороны, словно крылья птицы. Возле нее остановился мужчина и что-то сказал ей. Кажется, предложил помощь, на что она нежно улыбнулась, но от помощи отказалась. Я стоял чуть позади них, когда она медленно повернулась в мою сторону. Словно знала, что я слежу за ней.

Чуть наклонила голову набок, глубоко втянула носом воздух, как тогда в доме, и зависла на несколько секунд. Я хотел видеть ее глаза, но они скрывались за черным стеклом очков, а когда девчонка услышала характерных треск светофора, она мотнула головой и, шаря тростью по асфальту, уверенно пошла вперед.

Мне хватило двух секунд для того, что бы определиться со своими дальнейшими действиями. Я вернулся к машине, припаркованной недалеко от бара, и запрыгнул в нее.

– Твою мать, Вольный, – завопил голос из моего телефона, от чего я вздрогнул. А ведь я только свыкся с мыслью, что этот пиздюк окончательно оставил меня в покое. – Я в сотый раз повторяю, не смей этого делать!

Ухмыльнулся. Значит, этот засранец все-таки продолжал присматривать за мной. Стало интересно, он всю эту неделю следил или же… Или он был со мной в баре, и как и я увидел ее в окно.

Я держался на расстоянии от объекта, медленно управляя машиной, а когда приближался слишком быстро, притирался к бордюру, наблюдая за ней на расстоянии.

– Прости друг, но тебе лучше свалить, – ответил ему и выкинул телефон в окно куда-то в кусты. Нашарил под своим сидением холодный металл, крепко сжал рукоять пистолета в руке.

– Хуй там был, – выругалась стереосистема в машине незнакомым мне голосом. – Я вправлю тебе мозги на место.

Вот же настойчивый какой. И предсказуемый.

– Не сегодня, – долбанул я железной рукояткой по панели, и та, немного заискрив, потухла.

Сейчас мне нужна была тишина. И собранность.

Я давно научился отключать голову в нужные моменты. Спасибо войне, ведь когда у тебя очередное задание нервничать, накручивать и заниматься самобичеванием просто непозволительная роскошь. Вот и сейчас, я наотрез отказывался думать о чем-либо. О том, за что ее могли заказать? Виновна ли она в чем-то? Почему вообще она?

Сейчас в голове было пусто, но как только я это сделаю, меня просто разорвет от последствий. Гнев, ярость, безнадежность, отчаяние, ненависть, презрение и разочарование. Все это выльется на меня раскаленным железом и навсегда останется внутри меня. И будет жрать всю жизнь…

А еще я тешил себя мыслью, что сделаю «это» быстро. Безболезненно. Она ничего не почувствует и не будет страдать, как Кристина.

Ну же, Вольный, соберись! Сейчас ты наемник, как и четыре года назад. Тебя наняли и обещали заплатить информацией. Моя жажда знать, что случилось с Кристиной так сильно разрывала мне душу, что я был готов пожертвовать чужим мне человеком, лишь бы утолить того зверя, который требовал справедливости для Криси. Даже справедливость в этом мире решается отличным пистолетом.

Вновь посмотрел в зеркало заднего вида, а потом спустил глаза на небольшую игрушку, висевшую на зеркале, и именно в этот момент тачка стала барахлить. Хакер взломал электронную систему управления автомобилем.

Под рулем я открыл бортовую панель и дернул разом за провода, вырубая нахер всю электронику. Тем временем девушка скрылась в темноте дворов недалеко от ряда гаражей.

– Прости, друг, но это единственный вариант, – произнес я, глядя в спрятанную и давно мной найденную камеру в игрушке на зеркале. Я знал, что он следил сейчас за мной, больше не имея возможности связаться. Оторвал безделушку и вышел из машины.

Спрятал пистолет за пояс джинс и бесшумно в тени стал передвигаться следом за целью. В роль хищника мне не приходилось перевоплощаться. Я жил этим. Быстро сократил расстояние до нее, в последнюю секунду поняв, что она услышала меня, я упер в ее спину ствол пистолета и тихо прошептал на ухо:

– Не кричи…

Глава 15. Алина

Семьсот сорок восемь, семьсот сорок девять…

– Может быть вам нужна помощь?

Блин, сбилась… Ладно, секунда ничего не изменит.

Семьсот сорок девять, семьсот пятьдесят…

Я повернула голову на голос мужчины лет тридцати пяти, от которого пахло сливочным маслом и бензином. Хм. Интересная смесь.

– Нет спасибо, я справлюсь сама, – вежливо отказалась, параллельно отсчитывая еще и секунды на светофоре – сто десять секунд горит красный, сорок – зеленый.

– Уверенны? – уточнил мужчина, а я закатила глаза. Слава богу, он не мог видеть их за очками.

Надоело. Правда.

Нет, я рада, что люди стараются мне помочь, но идиотский стереотип о том, что слепые –абсолютно беспомощны – слишком утомлял. Сейчас в мире было более тридцати девяти миллионов слепых или мало видящих людей, но зрячее общество до сих пор считало, что мы абсолютно не приспособлены к самостоятельной жизни.

Глупости. Как и то, что не принято задавать вопросы слепому человеку о его инвалидности. Эта неловкость, с которой обращается к тебе кто-то, раздражает, а жалость в голосе просто убивает. Открою секрет, большая часть рожденных слепыми или тех, кто потерял зрение после, уже давно смирились со своим недугом и не воспринимают слепоту как ограничивающий фактор. Нам не всегда нужна помощь кого-то. Мы отлично осознаем то, что происходит вокруг, и вполне способны справляться с повседневными ситуациями самостоятельно. Особенно с такими, как переход дороги под звуковой светофор.

Семьсот семьдесят четыре…

До зеленого сорок семь секунд.

А еще печалит тот факт, что многие полагали, что мы не активны социально и сидим дома безвылазно, выбираясь на улицу только для того, чтобы закупиться продуктами на ближайшее столетие. Неправда. Как и то, что некоторые считали, что нам для образования хватит математики начальных классов и классических правил русского языка. «Зачем тебе химия или физика, ты же слепая!». Серьезно?

А саморазвитие? Да если бы окружающие знали, до чего я довела свои навыки, они бы ни за что не поверили!

Неверность суждений общества можно обсуждать часами, только это ничего не изменит.

Я кивнула мужчине, подтверждая тот факт, что справлюсь сама, и он отстал. В следующую секунду подул легкий сентябрьский ветерок, развивая мои распущенные волосы по воздуху и принося тысячи разных запахов и звуков. Я прикрыла глаза, а потом на секунду замерла, так как отчетливо учуяла нечто особенное.

Сладкое. Но не приторное.

Отдающий приятными нотками парфюм, смешанный с запахом хлеба, табака, мускуса и цитруса. И эта дикая смесь была омрачена запахом… отчаяния.

Да. Я могла легко сказать, каким чувством пахнет тот или иной человек – радость, ненависть, злоба, глупость, окрыленность, влюбленность, потеря или боль.

А летом познакомилась с еще одним… с отчаянием. И этот мужчина пах именно им.

Я глубоко вдохнула воздух, что бы среди остальных отыскать именно его, но ветер подул в другую сторону, и на осязание потоком обрушились другие запахи – кирпича, машинного масла, булочек, пива и асфальта. Вдохнула еще раз и поняла, что упустила его, интуитивно повернув голову туда, откуда пришел аромат.

Четыре, три, два, один. Светофор заскрипел привычным звуком, и, отбросив в сторону ненужные мысли, я двинулась вперед.

Восемьсот четыре, восемьсот пять, восемьсот шесть… Сто двадцать восемь шагов прямо, потом поворот налево на семнадцать градусов. Еще восемьдесят четыре шага, затем поворот направо на тридцать восемь градусов… и так дальше.

Подсчитывать секунды, чтобы не потеряться во времени, и параллельно шаги, чтобы не потеряться на территории, давно для меня было не проблемой. Я с каждым днем все больше развивала свои способности… о чем впервые успела пожалеть несколько месяцев назад.

Девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять. Тысяча секунд – это шестнадцать целых минут и сорок секунд. И можно начинать заново.

Один, два, три…

Почти еще пятнадцать минут беспрерывного пути, и я свернула последний раз, оказавшись в нужном дворе. Восемьсот сорок, восемьсот сорок один…

Учитывая, что во времени за сутки я сбилась около восьми раз, сейчас на часах должно быть двадцать четыре минуты первого. Интересно, как близко сегодня я окажусь к правде? С каждым днем я все точнее определяла время, уже давно даже не зацикливаясь на этом.

Ухмыльнулась своим мыслям, задев тростью бордюр, что немного сбило с толку, как в тот же момент на меня потоком обрушился тот самый запах. Он был очень близко, как тогда в доме – приблизительно в метре от меня, а я совсем не расслышала приближение его шагов. Осязание в этот раз сработало быстрее, чем слух. Я успела только раздуть ноздри и чуть дернуть головой, как со спины услышала шепот, от которого по всему телу побежали мурашки, а волосы встали дыбом.

– Не кричи… – горячее дыхание опалило кожу уха, шеи, побежало вниз по позвоночнику и остановилось ровно между лопатками, куда мне уперлось что-то холодное и металлическое. И я была уже знакома с этим ощущением и никогда не спутаю холодный металл оружия даже через слой одежды.

Меня нашли. А чего я, собственно, ожидала? Очевидно же было, что спрятаться не получится даже в соседнем городе.

Правда эти несколько месяцев тишины поселили во мне надежду, и я уже поверила в свое счастливая будущее.

Наивная.

А ведь я так ждала этот день, и что я получу в подарок? Свою смерть.

Я громко сглотнула нахлынувший страх, пытаясь не растерять здравый рассудок. Чуть дернулась, но он крепко сжал меня за локоть, надавив пистолетом мне на спину.

– Не стоит дергаться. Веди себя тихо, – раскаленный шепот сзади въедался в нутро, а я всячески пыталась удержаться на подгибающихся ногах. – Кивни, если ты поняла, – потребовал он. Не раздумывая, согласилась, прислушиваясь к окружающему миру. – Иди за мной. И без фокусов, иначе я люблю любого, кто попытается тебе помочь, – опалил он жаром дыхания и потянул вперед. Я интуитивно шагала рядом, волоча за собой трость, рукой вцепившись в его горячее запястье.

Глава 16. Антон

Стоит ли говорить о том, что все пошло по пизде или это итак ясно?

Встреча с Рыжей оказалась провалом, и это был полный пиздец! Мало того, что я даже не услышал, как она подобралась сзади, так еще и вломила по ребрам так, как я давненько уже не огребал.

И как же я охренел от того, когда увидел, кто все это время прятался за шлемом. Я бы в жизни не подумал, что тихоня Бэмби, из-за которой Стасон вытрахал нам мозг, на самом деле дерзкая сучка на мотоцикле, на которую дрочит каждый второй парень в городе. Вспомнил слова хакера и теперь понял, что он имел в виду, говоря о том, что я с ней знаком лично.

Залез в машину на водительское и кинул взгляд в зеркало заднего вида, где пришибленная и испуганная сидела...

Алина. Это единственное, что я захотел узнать о ней. Ее имя. Остальное было лишним.

Она тяжело дышала, обхватив себя руками.

– Вы же не убьете ее? – спросила блондинка, имею в виду Рыжую. Серьёзно? А своя судьба ее не интересует? Отчаянная.

– Нет, если она не будет трепать языком, – ответил ей, из бардачка доставая салфетки и хлороформ.

Я подготовил все заранее, еще тогда, когда только начал ее поиски. Я знал, что рано или поздно этот день настанет, поэтому пистолет, кепка, хлороформ, салфетки и инъекция фентамина уже давно ожидали своего часа в машине.

– А меня? – задала она правильный вопрос.

Что касалось Рыжей, то я не врал – трогать ее я не собирался, даже если она и проболтается. Несмотря на то, что я спалился перед ней, я знал отличное место, где никто не сможет найти Алину.

Нет тела – нет дела.

– Тебе лучше поспать, – уклонился я от ответа. Вылил на салфетку немного жидкости, предварительно натянув на нос и рот кофту. Даже через ткань в нос ударил резкий запах. Сам не отрублюсь, но даже косвенно надышавшись этой дряни проблеваться можно знатно. Знаем – плавали.

– Что? Пожалуйста, не надо, лучше прямо здесь меня уб... – взмолилась она, но договорить не успела, так как я перелез через кресло и заткнул её рот, приложив ткань.

Девчонка протестующе замычала, и я заметил, как она затаила дыхание. Сообразительная, но на долго ее не хватит. Попыталась брыкаться и даже больно пнула меня в живот, одной рукой толкая меня в грудь, а другой плотно вцепившись в моё запястье. Обратил внимание на ее кисть, на тыльной стороне которой красовался еще не полностью заживший шрам, словно кто-то потушил об нее сигарету.

Через мгновение она обмякла, и я аккуратно положил её на кресло. Вернулся на свое место и запихнул тряпку в плотный пакет. Хлороформ действовал всего несколько минут, поэтому только сейчас перешел к главному – ввел ей через подготовленный шприц дозу фентамина в вену на сгибе локтя, зная, что ближайшие часа два она точно не очнется.

Скинул шприц в тот же пакет и бросил в скрытое отделение под сиденьем.

Некоторое время петлял по ночному городу, предполагая, что хакер может отследить меня по городским камерам, но когда убедился, что слежки за мной нет, направился в противоположный конец города в гараж. Аноним о нем не упоминал, и я не знал наверняка – промолчал он или же действительно не нарыл на него никакой информации.

Доставая ее из машины убедился, насколько она была худенькой. Судя по ощущениям, килограмм пятьдесят, не больше. Чертовы подростки, которые нихрена не жрут. Я штанги в три раза тяжелее тягал.

Переложил ее в другую еще не засвеченную тачку, взяв пистолет, натянул кепку сильнее на глаза и выехал за ворота уже на другой машине.

Полтора часа, которые отдаляли меня все дальше от города, я провел в напряжении, заставляя свою голову не забивать всякими мыслями, чтобы не передумать.

Да, можно было найти другой способ – хакер был прав. Да, можно было набраться терпения и подождать еще, но я не мог больше ждать.

Последние несколько минут ехал по грунтовой дороге, которая с каждым метром становилась все более дикой и все глубже заводила меня в густой лес. Как бы не были нелепы шутки про вывоз людей в лес, но это до сих пор оставался действенный метод избавления от тела. Если знать места, где спрятать тело, то шансы найти его минимальны. А я знал эти леса. В детстве с отцом не раз здесь бывал, тренируя спортивное ориентирование.

Остановив машину, схватил приготовленную ранее камеру для того, что бы зафиксировать выполнение своего задания. Пистолет сунул за спину, на секунду дрогнув. Ну же... уже поздно отступать. И прежде чем вновь взять ее на руки, я засмотрелся на нее.

Семнадцать.

Ей было всего семнадцать. И до восемнадцати она уже не доживёт…

Аккуратно взял её на руки, услышав тихий стон. По моим расчётам она не должна была очнуться. И я не хотел этого. Смотреть в её глаза, нажимая на курок, я не планировал, даже зная, что она не увидит моего лица. Даже отрицать не буду, что поступал как трус, желая пристрелить её в отключке.

Дорога осталась далеко позади, но я уверенно двигался вглубь леса со своей ношей, пристально вглядываясь в нее.

Теперь я знал, что мне будет сниться в кошмарах до конца моих дней – ее красивое лицо.

Я нес её на смерть и сам же был её смертью.

Она вновь зашевелилась на моих руках, и ее веки затрепетали.

– Нет, нет, нет! Не просыпайся, слишком рано, – умоляюще зашептал я, сильнее прижимая девчонку к себе, продолжая обходить деревья, камни, коряги. Глянул вновь на шрам на ее руке и заметил точно такой же и на второй.

Осталось не далеко до того оврага, где я планировал все закончить. Лишь бы она не проснулась.

Пройдя ещё несколько метров, она стала шевелиться настойчивее и тут же громко застонала, разрезав гробовую тишину леса. Я замер в то мгновение, когда она широко распахнула свои глаза.

Мариинская впадина?

Хуйня…

Её глаза – самое глубокое, что я когда-либо видел в своей жизни. Ядрено неестественно синие глазища уставились сквозь меня.

– Что происходит? – прошептала она, приходя медленно в себя, а когда принюхалась, быстро втягивая носом воздух, напряглась. Она словно унюхала меня, как тогда в доме. – Куда вы меня несёте? Мы что, в лесу? – спросила дрожащим голосом.

Глава 17. Антон

Обратно я бежал. Быстро. Только убежать от самого себя не получалось.

Всю дорогу домой мой воспаленный мозг разрывался на части, но я отчаянно пытался не вспоминать, как ее глаза медленно стали закрываться сразу после выстрела. Нет, она не рухнула на землю, как я предполагал, а лишь медленно сползла по стволу дерева, к которому прижималась. Я успел ее подхватить, аккуратно укладывая на землю, когда же она вцепилась в мое запястье, но с каждой секундой ее хватка становился все слабее. Ладонь разжалась окончательно в тот момент, когда она сделала последний вдох.

Я оставил ее там, предварительно сделав фото. Вспышка слишком ярко озарила ночную темноту, а на фотографии было отлично видно расползшееся алое пятно на ее светлой футболке.

Смутно помню, как вернулся в гараж, где пересел обратно в свою машину, предварительно уничтожив пакет с уликами, и почти совсем не помнил, как добрался до своей квартиры.

А вот как сбивал в кровь кулаки об бетонную стену, помнил отчетливо. Как и то, что всю стену перемазал собственной кровью.

«Твой Бог тебя не спасти. Твоя душа гнить и страдать. Ты будешь мучиться в муках и гореть заживо. И ты потеряешь все».

Желая как можно больше причинить себе боль, в голове всплыли слова талиба. Перед своей смертью он будто что-то знал обо мне, потому что уже тогда он был прав. Меня не спасет ни Бог, ни чудо. Я уже горел в аду, как он и обещал. Я давно потерял Криси, но сейчас я потерял и себя окончательно.

– Думаешь, если переломаешь сейчас себе руки, это спасет тебя от собственных мук? Я же говорил, что это дерьмовая идея. Мы могли что-нибудь придумать вместе и пойти другим путем, – услышал я неизвестный мне женский голос из стереосистемы и вздрогнул.

– Скройся! – почти бесшумно прошептал, прекратив избивать стену голыми руками.

Я действительно хотел, чтобы он отвалил от меня, но только потому, что он хороший парень. Он помогал мне, поддерживал и стал другом, а я не заслуживал такой дружбы.

– Я до последнего не верил, что ты сделаешь это. А ты, твою мать, все это время готовился. Вырубил электронку на тачке, выкинул телефон и камеру. Я недооценил тебя и из-за этого не успел, – стал оправдываться он, будто это он убил человека.

– Прости…

– Поздравляю, теперь ее смерть не только на твоей совести, но и на моей, – обреченно произнес он, виня и себя.

– Ты не виноват, это я нажал на курок.

– О, спасибо. Мне, блять, определенно от этого легче. Надеюсь, сегодня тебя замучают кошмары, – злобно добавил он.

– Поверь, они будут мучить меня до конца моих дней, – я прислонился лбом к той самой стене, на которой пытался выместить все отчаяние.

– Тох, – позвал меня хакер женским голосом. – У нее сегодня День Рождения. Ей исполнилось восемнадцать, – добил он меня окончательно своими словами.

***

– В общем, я отследил IP адрес компа, куда ты отправлял фотку ее тела. Это городская библиотека. Прокрутил камеры за последние пару недель. Там огромный поток людей, но никого подозрительного не нашел, так что у нас опять глухо. Кто бы это ни был, он очень не хочет, что бы его нашли, – заорал мой iPhone рядом со мной голосом Симбы или Короля льва.

Опять эти диснеевские мультики, и опять этот хакер.

К слову о нем. Этот придурок сразу же через курьера вернул мне выброшенный мною же телефон, а так же игрушку с камерой, которую я срезал с зеркала.

Он действительно в ту ночь шел по моим следам, отслеживая сигнал, и был очень разочарован, когда понял, что я его опередил, избавившись от всех возможных «жучков». А так же он знал о моей встрече с Рыжей. Что делать с трейсершей, мы не решили, но он обещал последить за ней, чтобы она не взболтнула ничего лишнего. Если честно, меня это вообще не волновало, даже если бы она кому-то что-то сказала, никаких доказательств убийства Алины у нее не было. Да самой Алины не было, как и ее тела.

– У тебя же есть вся информация на нее? – проигнорировал его слова.

– Есть, – поразмыслив немного, все же ответил он, понимая, о ком я спрашивал.

– Ты читал ее медкарту? – разбирая тот самый пистолет Макарова из которого выпустил пулю, спросил, вися вниз головой.

– Да.

– Ты говорил, что у нее химический ожег глаз. Это можно было как-то исправить, или слепой она осталась бы пожизненно? – спросил то, что вторые сутки разрывало меня на части.

– Зачем ты это спрашиваешь?

– Хочу услышать положительный ответ и окончательно убедиться, что я распоследний ублюдок, – честно ответил ему.

Если он сейчас скажет, что ее зрение можно было вернуть, я возненавижу себя еще больше. А я бы хотел, чтобы можно было его вернуть…

– Ты распоследний ублюдок, – спустя долгое молчание, ответил хакер, вынося приговор. Хуже уже быть не может.

– Почему она тогда за столько лет ничего не сделала? Есть же какая-то пересадка глаз? – продолжил я.

– Насколько я знаю, удачной пересадки глаза целиком в мире еще не проводили, но делают пересадку роговиц, сетчатки и других частей, – стал пояснять Аноним. – В ее медкарте написано, что ей необходима сквозная кератопластика – это пересадка роговицы, но у нее какие-то есть осложнения с сетчаткой. Многие врачи отказываются браться за подобное, так как велик риск остаться слепой навсегда. И плюс, это не дешевое удовольствие, а она из интерната.

– Из интерната? – замер я.

Просто чудесно. У нее еще и жизнь дерьмовая была. Не только смерть.

– Да. Отца у нее по факту не было. Мамаша где-то нагуляла, а когда произошел несчастный случай, и девчонка ослепла, та вообще сбагрила ее на соцобеспечение. Зато сейчас живет себе припеваючи с каким-то мужиком. У них дочь. Здоровая и зрячая.

Нет, я ошибался. Хуже может быть. Еще есть к чему стремиться…

– Есть еще, что я должен знать о ней?

– Думаю, да, – не сразу ответил он. – Она вообще с сюрпризами. Ее медкарта за несколько томов сойдет. И про ее слепоту там как раз-таки немного информации. У нее другие фишки. Ее словно в неправильной лаборатории слепили. Например, у нее декстокардия и гипертиместический синдром, – произнес он незнакомые мне медицинские термины, но попросить их расшифровать я не успел, потому что запиликал мой iPhone.

Глава 18. Антон

Обзор камеры позволял видеть ее только до колен. Кристина стояла на фоне бетонной неокрашенной стены, а за ее спиной протягивались огромные водосточные трубы, ржавые и пошарканные. Опущенное лицо, на которое упали окровавленные волосы, и такие же опущенные руки говорили о том, что она была замучена почти до потери сознания пытками, но продолжала стоять…

Ее ладони были полностью в крови. И были проткнуты насквозь. И от каждой тянулась веревка в сторону…

– Ну, давай же, улыбнись, принцесса, – послышался за кадром мужской голос, который принадлежал оператору. В следующую секунду натянулась третья веревка, плотно сжатая вокруг ее шеи, тем самым перекрывая ей кислород. Кристина на мгновение приподняла голову, но снова обессиленно ее опустила. – Порадуй папочку, покричи для него. Ты же знаешь, как он любит, когда ты кричишь, – неизвестный, являясь настоящим кукловодом, подергал за еще одну веревку, и от этого движения ее правая рука задвигалась. Только измученная и израненная она совсем не реагировала. – Подними голову! – голос за кадром стал раздражаться, и мужчина снова дернул за веревку на ее шее, но не получив желаемого успеха, стал тянуть ее еще сильнее. И в этот раз он натянул ее под подбородком, четко фиксируя лицо Кристины на камеру. – Вот... Так-то лучше. Будь послушной. И в камеру смотри, сука! – злобно взвизгнув, потребовал мучитель и дернул веревки, приводя в действие обе руки девушки. – Открой глаза! – он завопил, как свинья, но в ответ не получил никакой реакции. Он дернул снова. Еще раз и еще. – Ну, все, сука, ты доигралась! – неизвестный отдалил объектив камеры, предоставляя взгляду ее ноги полностью. Босыми ногами она стояла на табуретке, на которой уже скопилось немало крови.

Показалась спина незнакомого мужчины, который целеустремленно направился к ее истерзанному телу. Он, резко сократив расстояние до Криси, дернул ее за волосы, наклоняя голову назад. Только сейчас, словно вернувшись из забвения, глаза Кристины резко распахнулись. Она на мгновение взвыла от рвущейся из всего тела боли, которая невыносимыми судорогами сотрясла ее. Кроваво красные глаза устремились в потолок, но она тут же вся собралась и больше не издала ни одного звука. Стиснула зубы от боли и продолжила молчать, что разозлило убийцу еще больше. Резкая пощечина хлыстнула больше по моему сознанию. И я только сейчас понял, что все это время не дышал.

– Ори, дрянь! – заорал он, и очередной удар пришелся ей по лицу, потом в живот. Еще и еще... И только когда, казалось, мужчина сам выдохнулся, он дал передышку и ей. И только спустя пару мгновений Криси подняла голову и пристально уставилась на убийцу, впервые смотря ему в глаза.

– Ты должна орать, сука, от боли и просить меня о пощаде! – зашипел он на нее.

– Да пошел ты! – слабая и полная боли ухмылка отразилась на ее лице, и она уже тогда знала, что это ее последние слова, так как именно в этот момент мужчина выбил табуретку из-под ее ног.

Неотрывно смотря в экран телефона, я почти не чувствовал, как по лицу текли одна за другой слезы, проделывая дорожку по щекам, подбородку, а потом, срываясь, падали в неизвестность, пока ее тело содрогалось в посмертных конвульсиях.

Ее распяли… А после повесили…

Я не чувствовал почти ничего. Было лишь желание сдохнуть вместо нее.

А потом он повернулся лицом к камере, и я нажал на «стоп», всматриваясь в незнакомое лицо.

– Найди мне его, – прорычал, вытирая катившиеся потоком слезы.

– Антон… – послышался до боли родной мужской голос, но в этом состоянии я даже не пытался понять, кому из моих знакомых он принадлежит.

– Найди мне его! – заорал Анониму, пытаясь не раздавить в ладони телефон.

– Уже…

***

– И долго ты еще будешь тянуть? Ты же знаешь, я могу найти его и сам, – произнес в пустоту.

Я двое суток лежал на кровати и пялился в потолок, не делая абсолютно ничего. Я не спал, не ел, не пил, даже зубы не чистил. Я вставал только несколько раз для того, чтобы тупо не зассать кровать. Хотя даже если бы сделал и это, мне было бы плевать.

– Знаю. Просто хочу, чтобы ты немного успокоился и пришел в себя.

Парень реально был на очке, боясь, что я натворю дел. А я тупо лежал на кровати в одной позе и даже не двигался. И это пугало его еще больше.

После того, как Аноним сказал мне, что по фото мгновенно пробил убийцу, я готов был сорваться, чтобы порезать ублюдка на мелкие ленты. Запытать так, чтобы он умер от болевого шока. Но этот компьютерный пиздюк отказался мне сразу слить его местонахождение. И на самом деле сейчас, когда меня разрывало не от гнева и ярости, а от пустоты и боли, я понимал, что он сделал все верно. Я уже наворотил дел с Алиной, отказываясь задумываться о последствиях. Для того, что я собирался делать теперь, нужна была холодная голова.

– Я спокоен…

– Ага…и тверд, как просроченный пряник, – отшутился он. – Не заливай. Мы оба знаем, что ты только внешне такой, а внутри медленно сводишь сам себя с ума.

– Ты же понимаешь, что я с ним сделаю? – уточнил у него.

– Конечно, понимаю, – вздохнул он. – И даже не собираюсь тебя останавливать, потому что это бесполезно, но это не значит, что я одобряю это. Тох, ты закапываешь себя. Твое безумие сожрет тебя. Я знаю, ты пытаешься отомстить и хочешь его смерти. Но я убежден, что убийство под предлогом мести не перестает быть убийством. И когда ты совершаешь первое убийство, то второе дается тебе уже немного легче, не говоря уже о третьем, четвертом и пятом. Это может засосать…

Я прикрыл на мгновение глаза, а он продолжал:

– Это не должно стать для тебя нормой. Малыш, ты же классный парень. Отличный друг. Всегда выручишь и придешь на помощь…

– Ты сказал, что не будешь меня отговаривать, но, кажется, именно это сейчас ты и делаешь.

– Я делаю это не ради него, – аргументировал хакер. – А ради тебя. Ублюдок действительно заслуживает самой мучительной смерти, просто я не хотел бы, что бы руки марал именно ты.