Лик

Глава 1

Я проснулась на полу ванной комнаты. Все болело. В рот будто мусор напихали. Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Последнее, что я помню — это отсчет до полуночи, трепет от того, что еще чуть-чуть и мне будет двадцать один, наконец-то законно. Еще я танцевала с Лорен и говорила с каким-то парнем. Потом БАЦ!

Текила.

Целая линия стопок с лимоном и солью.

Все, что я слышала о Вегасе, оказалось правдой. Здесь творятся плохие и ужасные вещи. Я хотела сжаться в комочек и умереть. Боже ты мой, о чем я думала, когда напивалась так сильно? Эта боль точно не была частью плана.

— Ты в порядке? — спросил мужской голос, глубокий и красивый. Очень красивый. Несмотря на боль, меня пробрала дрожь. Мое бедное тело пробудилось в неожиданных местах.

— Тебя снова тошнит? — спросил он.

О, нет.

Я открыла глаза и села, откинув свои жирные светлые волосы назад. Его лицо маячило передо мной. Я прикрыла рот рукой, потому что мое дыхание, скорее всего, было отвратительным.

— Привет, — пробормотала я.

Постепенно мой взгляд сфокусировался на нем. Его тело было красивым и до странности знакомым. Невозможно. Я никогда не встречала таких, как он.

На мой взгляд, ему было лет за двадцать пять, мужчина, уже совсем не парень. У него были длинные, темные волосы, спадающие ниже плеч, и баки. Темно-голубые глаза, которые просто не могли быть настоящими. Если честно, эти глаза были перебором. Я и без них могла бы с легкостью упасть в обморок. Даже красные от усталости, они были прекрасны. Рука и половина груди были покрыты татуировками. Сбоку его шею украшала черная птица, кончик крыла которой тянулся за ухо. Я все еще была в своем прелестном, грязном, белом платье, которое меня уговорила одеть Лорен. Для меня это был смелый выбор, так как оно еле прикрывало мою внушительную грудь. Но в выставлении кожи напоказ этот прекрасный мужчина легко меня обошел. На нем были лишь джинсы, потертые черные ботинки, пара маленьких серебряных сережек и свободная белая повязка на предплечье.

Эти джинсы... он выглядел в них замечательно. На его бедрах они сидели соблазнительно низко и идеально ему подходили. Даже мое чудовищное похмелье не могло отвлечь меня от этого зрелища.

— Аспирин? — спросил он.

Я начала строить ему глазки. Мой взгляд устремился к его лицу, и он одарил меня озорной, понимающей улыбкой. Чудесно.

— Да, пожалуйста.

Он схватил скомканную кожаную куртку с пола, которую я, видимо, использовала в качестве подушки. Спасибо господу, что меня не вырвало прямо на нее. Несомненно, этот прекрасный полуобнаженный мужчина видел меня во всей красе. Я могла бы утонуть в своем позоре.

Одно за другим он бросал содержимое карманов на холодный белый кафель. Кредитная карточка, медиатор, телефон и пачка презервативов, которая привела меня в замешательство, но вскоре я отвлеклась на кое-что другое. На пол посыпалось огромное количество клочков бумаги. На каждом были нацарапаны имена и телефонные номера. Этот парень — Мистер Популярность. Эй, разумеется, я заметила почему. Но что, черт возьми, он делает здесь, со мной?

Наконец, он вытащил пузырек с обезболивающим. Какое облегчение! Я обожала его, кем бы он ни был, и что бы он ни увидел.

— Тебе нужна вода, — произнес он и стал наполнять стакан водой из-под крана позади него.

Ванная была крошечной. Мы оба едва здесь помещались. Учитывая мое материальное положение и помощь Лорен, этот отель — лучшее, что мы могли себе позволить. Она вбила себе в голову отпраздновать мой день рождения модно. У меня же цель была несколько иная. Несмотря на присутствие моего нового сексуального друга, я была уверена, что потерпела неудачу. Соответствующие части моего тела чувствовали себя прекрасно. Я слышала о боли в первые пару раз. Она уж точно должна присутствовать после первого. Но моя вагина просто была частью тела, без какой-либо боли.

Все же я украдкой взглянула на переднюю часть своего платья. Уголок пакетика из фольги все еще торчал из моего лифчика. Потому что если он там был, закрепленный на мне, без вариантов, что меня застали бы врасплох. Презерватив остался цел и невредим. Как печально. А может, и нет. В конце концов, набраться мужества и взобраться на коня, если можно так выразиться, а потом не помнить этого, было бы ужасно.

Мужчина подал стакан воды и положил две таблетки обезболивающего мне в руку. Затем он сел на корточки и стал смотреть на меня. В нем чувствовалась сила, с которой я была не в состоянии справиться.

— Спасибо, — сказала я, проглотив аспирин. Мой живот издал шумный, урчащий звук. Замечательно, очень женственно.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросил он. Его чудесные губы изогнулись в усмешке так, будто мы обменялись пикантной шуткой.

Этой шуткой была я.

Все, что я могла делать — это смотреть. Принимая во внимание нынешнее состояние, его было слишком много. Волосы, лицо, тело, татуировки — все это. Кто-то обязан придумать слово, способное описать его.

После долгой паузы до меня дошло, что он все еще ждет ответа. Я кивнула, чтобы скрыть жуткий запах изо рта, и мрачно улыбнулась. Лучшее, что я могла сделать.

— Ладно. Это хорошо, — произнес он.

Он был таким внимательным. Я не знала, что сделала, чтобы заслужить такую доброту. Если я пообещала бедному парню секс, а сама провела ночь над унитазом в туалете, он должен быть недовольным. Может, он решил, что мне станет лучше утром, и я выполню обещание. Кажется, это единственное правдоподобное объяснение тому, что он все еще здесь.

В обычной жизни он был в световых годах от моей лиги, и (ради моей гордости) бесконечно далеко от моего типа. Мне нравились аккуратные. Они были милыми. Плохие мальчики слишком переоценены. Бог знает, я видела достаточно девушек, которые вешались на моего брата за эти годы. Он брал то, что они предлагали, если ему было выгодно, а затем двигался дальше. Плохие парни по определению не созданы для серьезных отношений. Не то чтобы я искала «навеки» вчера вечером, только позитивный сексуальный опыт. Что-то не касающееся Томми Бирнса, рассердившегося на меня за пятно крови на заднем сиденье машины его родителей. Боже, какое ужасное воспоминание. На следующий день придурок бросил меня ради девчонки из команды по легкой атлетике с размером вполовину меньше моего. Затем он усугубил ситуацию, распространяя обо мне слухи. К тому моменту этот случай меня не обижал и не коробил.

Что произошло прошлой ночью? В моей голове сохранялся абсолютный беспорядок, детали в тумане и разрозненны.

— Ты должна поесть, — сказал он. — Хочешь, я закажу тосты или что-нибудь еще?

— Не надо, — мысли о еде не доставляли удовольствия. Даже кофе не вызывал интереса, а кофе всегда привлекает. У меня был соблазн проверить свой пульс, мало ли что. Вместо этого я запустила руку в свои грязные волосы, убирая их с глаз. — Нет, я... Ой! — пряди за что-то зацепились, и я резко дернула головой, пытаясь их вытащить. — Дерьмо.

— Подожди, — он протянул руку и осторожно высвободил мои волосы. — Ну, вот и все.

— Спасибо.

Что-то блеснуло на левой руке, привлекая мое внимание. Кольцо, но не просто какое-то кольцо. Самое удивительное и сногшибательное из всех.

— Обалдеть, — прошептала я.

Не может такого быть! Оно было до неприличия большим. Камень, который вероятно стоил целое состояние! Я ошеломленно вглядывалась, поворачивая руку, чтобы поймать свет. Полоска металла была толстой и массивной, а камень, несомненно, сиял и искрился, словно настоящий.

Вроде бы.

— Ах, да. Насчет этого... — сказал он, нахмурившись. Он выглядел смущенным из-за ледовой глыбы на моем пальце. — Если ты все еще хочешь поменять его на меньшее по размеру, я не буду против. Этот камень, и правда, большой. Я понял твою точку зрения насчет этого.

Я не могла избавиться от ощущения, что откуда-то его знала. Еще до прошлой ночи, сегодняшнего утра и до того, как у меня появилось это превосходное кольцо.

— Это ты мне его купил? — спросила я.

Он кивнул:

— Да, прошлой ночью в «Картье».

— «Картье»? — мой голос перешел в шепот. — Ха.

Долгое время он просто смотрел на меня.

— Ты не помнишь?

Мне не хотелось отвечать.

— Сколько здесь каратов? Два, три?

— Пять.

— Пять? Вот это да.

— Что ты помнишь? — спросил он, его голос стал тверже.

— Ну... Все так туманно.

— О, нет, — он пронзил меня хмурым взглядом. — Ты, должно быть, шутишь. Ты, действительно, не помнишь?

Что тут сказать? Мой рот открылся, но я не издала ни звука. Так много всего, чего я не понимала. Насколько мне известно, «Картье» не производит бижутерии. У меня закружилась голова. В животе нарастало дурное предчувствие, и к горлу подступила желчь. Еще хуже, чем было.

Меня не вырвет перед этим парнем.

Не сейчас.

Он вздохнул.

— Я не понимал, что ты так сильно напилась. Я имею в виду, что я знал, что ты немного выпила, но… черт. Серьезно? Ты даже не помнишь, как мы плыли на гондоле в отеле «Венецианец»?

— Мы плыли на гондоле?

— Черт. А как насчет того, что ты купила мне бургер? Это ты помнишь?

— Прости.

— Подожди минутку, — произнес он, глядя на меня сощуренными глазами. — Ты что, просто поприкалывалась надо мной?

— Мне очень жаль.

Он отшатнулся от меня:

— Подожди, дай мне разобраться, ты вообще ничего не помнишь?

— Нет, — ответила я, сглатывая. — Что мы делали прошлой ночью?

— Мы, черт побери, поженились! — прорычал он.

На этот раз до унитаза я не добралась.

*

Я приняла решение развестись, пока чистила зубы, и репетировала, что скажу ему, в то время как мыла голову. Но с этим торопиться нельзя. В отличие от прошлой ночи, когда я, очевидно, поспешила с браком. Действовать поспешно — неправильно и глупо. Или же я дрейфила, принимая самый долгий душ в мире. Я остановилась на последнем.

Боже правый! Ну и дела! Я не могла в это поверить. Я. Замужем. Мои легкие отказали. На меня неотвратимо надвигалась паника.

Вряд ли мое желание сбежать от этой катастрофы станет для него сюрпризом. То, что меня стошнило на пол прямо перед ним, должно быть, было огромным намеком. Я застонала и закрыла лицо руками, вспоминая. Отвращение в его взгляде будет преследовать меня вечно.

Мои родители убьют меня, если они когда-нибудь узнают. У меня были планы, приоритеты. Я училась, чтобы стать архитектором, как мой папа. На этом этапе брак с кем бы то ни было не вписывался в эти планы. Может быть лет через десять, пятнадцать. Но выйти замуж в двадцать один год? Черт, нет. Я годами не была на втором свидании, а сейчас на моем пальце было кольцо. В этом не было никакой логики. Я обречена. И от этой безумной свадебной выходки спрятаться я не могла.

Или могла?

Разве что мои родители не узнают. Никогда. За эти годы у меня появилось что-то вроде привычки не вовлекать их в то, что кажется неприятным, ненужным или просто глупым. Этот брак, вполне возможно, подпадал под все три категории.

Собственно, может, никому и не нужно знать. Если я не скажу, то, как они узнают? Никак. Ответ впечатлял своей простотой.

— Да! — зашипела я и ударила кулаком по воздуху, сбив при этом душевую лейку. Вода разбрызгивалась повсюду, в том числе прямо в глаза, ослепляя меня. Не важно, у меня был ответ.

Отрицание. Я заберу эту тайну с собой в могилу. Никто никогда не узнает о моей крайне идиотской пьяной выходке.

Я улыбнулась с облегчением, мой приступ паники отступил, так что я смогла дышать. Слава богу. Все будет хорошо. У меня был новый план, как вернуться на старый правильный путь. Блестяще. Я не побоюсь, пойду и встречусь с ним лицом к лицу, откровенно объяснюсь. Двадцатиоднолетняя девушка с грандиозными жизненными планами не вышла бы замуж за совершенно незнакомого мужчину в Лас-Вегасе, не зависимо от того, насколько красивым этот незнакомец оказался. Это было бы прекрасно. Он бы понял. Скорее всего, он сидел там прямо сейчас, разрабатывая наиболее эффективный метод бросить все и сбежать.

Бриллиант все еще блестел на моей руке. Пока еще я не могла заставить себя снять его. Он был похож на Рождество на моем пальце, такой большой, яркий и искрящийся. Хотя, поразмыслив, мой временный муж совсем не казался богатым. Его куртка и джинсы были сильно изношены. Мужчина был загадкой.

Подождите. Что если он замешан в чем-то незаконном? Не исключено, что я вышла замуж за преступника. Я снова запаниковала. В животе все переворачивалось, а в голове застучало. Я ничего не знала о человеке, ожидающем в соседней комнате. Абсолютно ни черта. Я вытолкала его за дверь из ванной, даже не выяснив его имя.

От стука в дверь мои плечи подпрыгнули вверх.

— Эвелин? — позвал он, подтверждая, что ему, по крайней мере, мое имя известно.

— Секундочку.

Я выключила воду и вышла, обернув полотенце вокруг себя. В ширину его едва хватало, чтоб прикрыть мои изгибы, но на платье меня стошнило. Чтобы одеть его снова, не было и речи.

— Привет, — произнесла я, открывая дверь ванной на расстояние вытянутой руки. Он был на голову выше меня, и это притом, что я не была невысокой. Одетая только в полотенце, я пришла к заключению, что он весьма пугающий. Как бы много он ни выпил предыдущей ночью, он все еще выглядел эффектно, в отличие от меня бледной, нездоровой и насквозь промокшей. Разумеется, в этом виноват аспирин, он не помог так, как хотелось бы.

— Привет, — парень не смотрел мне в глаза. — Послушай, я позабочусь об этом, хорошо?

— Позаботишься?

— Да, — ответил он, все еще избегая зрительного контакта. По-видимому, отвратительное зеленое ковровое покрытие мотеля было более привлекательным. — Мои адвокаты займутся всем этим.

— У тебя есть адвокаты? — у преступников были адвокаты. Твою мать. Мне нужно самостоятельно добиться развода с этим парнем прямо сейчас.

— Да, у меня есть адвокаты. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Они пришлют тебе документы или что там еще нужно. Без разницы как это делается, — сжав губы в линию, он бросил на меня раздраженный взгляд и натянул свою кожаную куртку на обнаженную грудь. Его футболка все еще сушилась на краю ванны. Должно быть, посреди ночи меня стошнило на нее. Как отвратительно. На его месте я бы развелась со мной, ни минуты не сомневаясь.

— Это была ошибка, — сказал он, повторяя мои мысли.

— О.

— Что? — его взгляд метнулся к моему лицу. — Ты не согласна?

— Нет, — быстро ответила я.

— Не думаю, что так. Жаль, это имело смысл прошлой ночью, — он провел рукой по волосам и направился к двери. — Береги себя.

— Подожди, — глупое, восхитительное кольцо не хотело покидать мой палец. Я потянула и повернула его, пытаясь заставить его подчиниться. Наконец оно сдвинулось с места, задевая в процессе ободранный сустав пальца. На поверхность выступила кровь. Еще одно пятно в этой грязной истории. — Вот.

— Какого черта! — он со злостью посмотрел на сверкающий камень в моей ладони, как будто он оскорбил его лично. — Оставь себе.

— Я не могу. Оно, наверное, стоит целое состояние.

Он пожал плечами.

— Пожалуйста, — протянула я кольцо, рука дрожала, с нетерпением ожидая, чтобы избавиться от свидетельства моей пьяной дурости. — Оно принадлежит тебе. Ты должен взять его.

— Нет.

— Но...

Не говоря ни слова, мужчина вылетел как ураган, захлопнув за собой дверь с такой силой, что завибрировали тонкие стены.

Вот это да. Я опустила руку. У него определенно вспыльчивый характер. Не то чтобы я его не провоцировала, но все же. Хотела бы я помнить, что произошло между нами. Хоть малейший намек был бы хорош.

Между тем на попе с левой стороны ощущалась болезненность. Я поморщилась, осторожно потирая этот участок. По-видимому, чувство собственного достоинства — не единственное, что пострадало. Должно быть, я поцарапала зад, врезавшись в какую-то мебель, или навернулась на своих фантастически высоких каблуках. Очень дорогих, тех, которые, как настойчиво утверждала Лорен, отлично подходили к платью, и нынешнее местонахождение которых было загадкой. Я надеялась, что не потеряла их. Учитывая мою недавнюю свадьбу, меня уже ничего бы не удивило.

Я побрела обратно в ванную со смутными воспоминаниями о гудящем шуме и смехе, звенящем в моем ухе, о нем шепчущем мне. В этом не было никакого смысла.

Я повернулась и, приподнимаясь на носочках, подняла край полотенца, чтобы рассмотреть в зеркале свою задницу. Черные чернила и ярко-розовая кожа.

Весь воздух мгновенно покинул мое тело.

На левой ягодице было слово, имя.

«Дэвид»

Я развернулась, и меня вывернуло в раковину.