Ловушка для Котенка

Глава 1

Будущее. Земляне бороздят космические просторы, сотрудничают с другими расами и состоят в Союзе, в который входят старшие расы людей – развитые (центавриане, лирианцы) и развивающиеся младшие (земляне, орионцы, апранцы, веганцы). Представители старших рас живут около шести сотен лет, владеют психокинезом («эо»), являются телепатами, эмпатами, могут левитировать и чувствовать жизнь. Младшие расы эо только развивают и живут меньше.

Действие романа разворачивается на планете Центаврианской Федерации (ЦФ).

Глава 1

— У меня новость, — важно и торжественно объявила я сестре. — Я нашла своего будущего мужа.

Глаза Нери, обычно выражающие томную скуку, вспыхнули. Она отложила сумочку, в которой копалась, куда-то вдаль диванчика и посмотрела на меня так, будто я обзавелась чешуей.

— Да тебе и тридцати нет, какой муж?

— Идеальный, — самым загадочным тоном ответила я.

— Котенок, — Нери протянула руку и потрогала мой лоб, — ты не заболела?

— Я абсолютно здорова. Как и мой избранник, — мне ужасно хотелось выдержать загадочный тон до конца беседы и хорошенько поинтриговать сестру, но я не выдержала и выпалила: — Его зовут Дейриган Каркано, он тоже биолог по первому образованию, старше меня на десять лет, хорош собой и богат, очень богат!

— Каркано? — выражение удивления было редким на лице сестры, поэтому я не упустила возможности им полюбоваться. — Серьезно?

— Да! Моя генетическая карта появилась на рассмотрении у Рода Каркано, и они ее одобрили. Естественно, наш Глава Рода тут же поспешил этим воспользоваться, а папочка и рад меня сбыть. Жених сейчас на Гебуме, работает на научно-исследовательской станции. Туда устроили и меня, волонтером, даже закинули денег на счет. Всем будет выгодно, если я выйду за Каркано.

— Вот это сюрприз. — Нери все еще смотрела на меня, как на чешуйчатую.

— Этот Дейриган действительно идеален. В моем понимании. Если я сойду за первую кровь, то у меня есть все шансы его получить.

— Котенок, не беси меня, — резко бросила Нери. Она терпеть не могла, когда я упоминала, что не дотягиваю до высоких стандартов нашей расы. — С каких это пор ты вторая кровь?

— С детства. А то ты не знаешь.

— Чушь, — фыркнула Нери. — «Второй кровью» зовут тех, с кем гены сыграли злую шутку, недодав здоровья, красоты или ума. Тех, кого семьи предпочитают по возможности прятать от общества. А у тебя все, как надо. Ты просто привыкла считать себя ниже остальных. — Глаза девушки сверкнули недобро: — Твой отец постарался. С детства тебе вдалбливал, как ты плоха, что ты вторая кровь – а ты слушала, развесив ушки.

Я закатила глаза, не желая поднимать эту тему.

Ни для кого в Роду не секрет, что отец питает ко мне неприязнь. Моя мать была обычной центаврианкой, ее семья даже не имела статус Рода. Она спала с отцом, чтобы забеременеть и войти в Род Унсури. Не вышло. Она выносила меня, родила, и я отошла в Род отца. Матери же пришлось выплатить штраф за обман (она не сказала, что способна зачать) и подписать бумаги, что она никогда больше ни меня, ни отца не потревожит. Таковы наши законы – дети должны рождаться только с одобрения органов по контролю населения и с добровольного согласия мужчины и женщины.

— Забудь о папочке, он не стоит даже упоминания, — произнесла Нери. — Лучше покажи мне этого своего Дейригана. Его изображения есть в Сети?

Я кивнула и показала сестре в планшете то, что успела нарыть на своего будущего мужа. Тридцатисемилетний брюнет с правильными чертами лица и умными глазами – ну не прелесть ли? Он понравился мне сразу, причем, я не могла толково объяснить, чем. Однако глупо было бы игнорировать такие импульсы, учитывая, что меня не назвать влюбчивой. Словом, я решила, что это и есть тот самый мужчина, который вытащит меня из тисков семьи и сделает счастливой.

Нери задумчиво изучила изображение Дейригана Каркано и вынесла вердикт:

— Недурен. Но скучен, это я могу тебе сказать сразу.

— Ничего не скучный.

— Ты его даже не видела вживую.

— Я знаю, что он мой. Да и карты наши идеально совпадают.

— Кот-е-е-енок, — протянула снисходительно сестра, — браки устраивают не только по генетическим картам. А тебе не мальчишка этот нужен, которому даже пятидесяти не исполнилось, а настоящий мужчина, первоклассный самец первой крови. Такой, чтобы кровь играла.

— Все твои разговоры рано или поздно сводятся к самцам, — рассмеялась я.

Нери рассмеялась тоже, и внимания мужской половины посетителей кафе к нам прибавилось. Я давно уже не смотрела на сестру оценивающе, но сейчас не могла не отметить, насколько же она безупречна. Вот при взгляде на нее никто не усомнится, что перед ним первая кровь. И рост правильный, и телосложение, и глаза – радужка такая темная, что кажется черной; с такими глазами можно без труда ориентироваться в темноте и смотреть на яркий свет без страха ослепнуть. Правильные центаврианские глаза… да все в ней правильно. Разве что волосы Нери стрижет очень коротко, бросая вызов моде, но и это идет ей, выделяет из толпы длинноволосых красоток. Плюсом ко всему этому идет самоуверенность и сексуальность, которые она источает словно аромат духов.

— Знаешь, — Нери посмотрела на меня искоса, тоже оценивая, — говоря о самце, я не шучу. Где, говоришь, сейчас твой Дейриган? На Гебуме? Так вот, на Гебуме военные базы, а это значит, мужчины, много мужчин. Вышколенные, отборные. Понимаешь, о чем я?

Глава 2

Утром деловитая медсестра убедилась в том, что все мы благополучно пережили адаптацию, и отправила на инструктаж. Хотелось бы, конечно, принять душ, переодеться, привести себя в порядок, но нас торопили; к тому же, это все было невозможно, пока мы не получили новые браслеты.

Нам показали ролик с общей информацией о планете, о погоде в этой части материка, опасных растениях, животных и насекомых, распорядке дня сотрудников, обозначили правила и запреты, рассказали о корпоративной этике. Помимо этого, поведали кратко о самой станции и истории ее возникновения, упомянули самых известных исследователей, добавили с гордостью, что «Найрив» станция всесоюзная, поэтому встречаются здесь представители всех рас людей.

Во время инструктажа я с интересом поглядывала на окружающих. Пока что я видела только землян да центавриан. А где же остальные? Где круглоглазые апранцы, белокурые орионцы, волосатые веганцы, возвышенные лирианцы?

Когда с инструктажем было покончено, нас повели к заму начальника безопасности. Им оказался тщедушный невысокий землянин, рыжий, к тому же. Я старалась не смотреть на него больше, чем следовало, но не могла удержаться от искушения. Все его лицо было в бледных пигментных пятнышках разного размера, и пятна эти виднелись даже на губах. С ним все в порядке? Я прямо-таки озадачилась этими пятнышками.

— Веснушки, — сказал он, правильно истолковав мое любопытство. — Реакция на свет.

— Простите, не знала. Первый раз вижу подобное...

— Такое ощущение, что и землян вы в первый раз видите.

— Да, вживую – первый раз.

Начальник безопасности с этими, как их там, «веснушками», улыбнулся неожиданно озорно:

— Вы нас еще полюбите. А теперь – ваша очередь.

Я подошла к устройству, которое снимает и надевает браслеты, и протянула руку. Щелк! Идентификационный браслет слетел с запястья. Загрузив мои биометрические данные, рыжий начальник безопасности снова включил другой режим: раздался еще один «щелк» и на моем запястье плотно сел новый, широкий и плотный браслет.

Когда всем поменяли браслеты, рыжий объяснил, что они будут служить не только пропусками, с их помощью будут контролироваться посещение каждого помещения, приемы пищи и медикаментов, нарушения. В них также загружена схема станции для тех, кто плохо ориентируется – всегда можно включить режим подсказки.

Помимо браслетов, нам выдали форменную одежду для работы – комбинезоны синего цвета, перчатки, маски, полотенца, и наши вещи, уже проверенные службой безопасности. ТПТ-передатчики тоже перенастроили, загрузили самые необходимые контакты служб станции, и предупредили – разговоры дольше одной минуты будут автоматически сбрасываться. Ибо нечего тратить энергию ТПТ-вышки, она поблизости одна и военной базе нужнее.

Наконец, с оформлением на станцию было закончено. Одной группой мы, новички, двинулись к жилому модулю Б; часть парней отправились в модуль А. Общая зона для тех, кто жил в модуле Б, оказалась довольно уютным местечком. Стены не скучно-нейтральные, а яркие, мебель даже с виду мягкая, повсюду автоматы с закусками и напитками, выделено местечко для тех, кто любит поиграть в игры и посмотреть фильмы. А еще – в вазах свежие цветы.

Сотрудников в это время в общей зоне практически не было. Я немного отстала от женщины, которая обо всем рассказывала, но и без ее объяснений понятно, что здесь и как. Посоветовав нам закинуть вещи в комнаты и сразу идти на завтрак, она удалилась с чувством выполненного долга, мы же пошли смотреть комнаты.

Моя находилась в самом конце коридора. Приложив браслет к датчику, я подождала, пока дверь отъедет в сторону, и вошла, загруженная сумками, форменной одеждой и прочим.

Тесновато, душновато, темновато.

Сразу понятно, что в этой каморке лучше проводить как можно меньше времени, а то можно задохнуться от недостатка свободного пространства и словить депрессию от плохого освещения. К тому же, одна из коек уже занята. Вряд ли моя соседка обрадуется приезду новой «постоялицы».

Я не стала разбирать вещи, просто закинула их на кровать, и сразу же вышла, чтобы успеть на завтрак. Столовая оказалась точной такой, как я ожидала: ничего выделяющегося, нейтральные цвета, столы, стулья, типовые установки подачи пищи. Некоторые сотрудники столы сдвинули, чтобы сидеть вместе, одной компанией. Я могла бы присоединиться к парням, с которыми прибыла – они уже завтракали – но передумала. Общение оставлю на потом, сейчас главное – поесть!

Я поднесла руку к установке. Сканер считал данные с браслета, раздалось жужжание-ворчание-шипение, и я получила свой завтрак – яичницу, овощи, мутный напиток в прозрачном стакане, булочку не самого аппетитного вида. Не слишком аппетитно выглядит, но зато явно не концентраты, а нормальная еда.

Я подхватила поднос и подошла к ближайшему свободному столику. Как и на всякого новичка, на меня посматривали с интересом, но никто не подошел. И хорошо – мне пока не до этого. Скорее хочется в душ, переодеться, осознать окончательно, что я уже далеко-далеко от дома… Ведь это первый мой самостоятельный полет, первое задание от Главы Рода, первая ответственность. И где-то здесь бродит Дейриган Каркано.

Задумавшись о нем, я поднесла стакан ко рту.

— Благочки!

От неожиданности я пролила немного жидкости на стол. Девушка, которая испугала меня громким приветствием, оказалась младшей. Неудивительно: кажется, на станции работают одни младшие.

--- Я тебя испугала, да? Прости-прости, я не нарочно. Тебя вместе со мной заселили, да? Кэя Унсури, верно?

— Верно, — отставляя стакан, сказала я.

— А я Джуди Козловски! Рада познакомиться!

«Так вот откуда ты знаешь мое имя и номер комнаты», — подумала я, разглядывая девушку. Полненькая, низенькая, смазливо-сладенькая – как пирожное. Свои волосы у нее явно светлые, но она почему-то все равно вытравливает их до белесой платины. Значит, она – дочь того Козловски из административного модуля. Или, может быть, сестра. Не жена же?

Глава 3

Разобрав свои вещи в комнате, я вышла в общую зону. Несколько человек смотрели фильм, разлегшись на диване, один мужчина азартно рубился в какую-то игру. Я же прошла к вирт-экранам с выходом в Сеть.

Кто же ты, Ларио Гетен, и почему такой странный? На второй мой запрос Сеть информации не могла найти, зато на первый информация была. Гетен оказался очень молод по меркам своей расы: ему недавно исполнилось девяносто четыре года. Окончив Академию естественных наук на планете Кас по специализации «Биотехнология», он остался там работать на кафедре генетики, позже перешел в институт генной инженерии. Так и не получив звания профессора, отправился на Гебуму, где на данный момент и работает.

Значит, Гетен до сих пор доцент. Интересно, почему?

Я пробежалась по списку его научных статей – самые поздние касаются исключительно опытов с биологическим материалом гибридов, выведенных расой рептилоидов. Однако научное сообщество статьи раскритиковало, теперь доступ к подобным исследованиям для Гетена закрыт. Вот почему лирианец здесь. Его, скорее всего, сами коллеги со старого места работы выжили. Буду иметь в виду.

Заодно я еще раз освежила в памяти данные о Дейригане. Судя по всему, он большой умница, но записался на практику именно к Гетену, у которого подпорченная репутация. Тоже интересно: обычно амбициозные студиозусы желают набираться опыта под руководством светил, одаренных высокими степенями и званиями. Дейриган же выбрал человека, работы которого разгромили.

Дейриган… Как произвести на него впечатление? Знаниями? Здесь провал: в универе мы пока изучали только общие дисциплины, а Каркано уже подбирается к секретам генной инженерии. Так как его зацепить? Вряд ли он из тех, кто клюет на хорошенькую мордашку. В том и вся его ценность, что он никогда не станет оценивать меня сугубо по внешности и прочему, что дали мне гены и положение. Он будет видеть меня такой, какая я есть. Но понравлюсь ли я ему такая, какая есть?

Я шумно выдохнула. У меня нет опыта общения с такими мужчинами, но тем будет интереснее.

Очистив историю запросов, я поднялась с места. По злой иронии именно этот момент выбрал тот голый орионец из душевой, чтобы прийти. То есть, вошел-то он уже не голый, а одетый, но в душевой-то он был голый…

Я развернулась и пошла в сторону, чтобы не столкнуться с ним, встала в самый дальний уголок у автомата с закусками. Увы, его интересовал именно этот автомат.

Пришлось сделать вид, что и я здесь не случайно встала. Выбрав наугад, я ткнула на кнопку. Ничего не произошло. Я ткнула еще раз, сильнее. Да что такое с этим автоматом? Почему не работает?

Еще и этот здоровяк стоит сзади, и, конечно, смеется – хоть про себя, но обидно все равно. И вообще, у меня такое парадоксальное ощущение, что тогда в душевой не я его голым увидела, а он меня.

Орионец врезал кулаком куда-то по корпусу автомата. Автомат от такого потрясения выплюнул бутылочку с ало-красным содержимым. Поймав ее – она вылетела с подставки, мужлан хмыкнул:

— Проблемы с железом?

— Нет у меня никаких проблем.

— Тогда зачем вам препарат железа? Это автомат с биологическими добавками. Или вы здесь от меня спрятаться хотели, гражданочка?

Как он догадался? Ах, неважно. Я вспомнила, что лучшая защита – нападение, и ответила:

— «Гражданочка»? Вам не кажется, что такое обращение несколько фамильярно?

— И что?

На этот раз хмыкнула я, про себя. Он вел себя так намеренно, а не по простодушию, как Джуди. Видимо, задела его моя фраза про наготу и животных. Если я сейчас же не поставлю его на место, так и будет цепляться.

— Вы считаете, что имеете право обращаться ко мне фамильярно? — я была горда тем, как холодно и красиво прозвучал мой голос; таким голосом впору выносить обвинения.

— А вы, — он выделил последнее слово, произнес его мягко-мягко, в пику моей холодности, — считаете, что всякий младший на вас снизу вверх смотреть должен? Тогда я вас разочарую. Здесь у нас все равны и называть я вас буду так, как считаю нужным. Стерва высокородная.

Ах, вот как? Замечательно, орионец, спасибо, что дал понять сразу, кем являешься.

— Вы хам.

--- Бываю порой, — согласился он, когда встречаю дерьмово воспитанных гражданочек.

Орионец вручил бутылочку мне и повернулся к автомату. Какое-то мгновение я смотрела в его спину, широченную спину, подыскивая правильные слова в ответ, но передумала отвечать. Что толку связываться с грубияном? Пусть общается с себе подобными – по-настоящему дерьмово воспитанными.

На ужин я так и не пошла, обошлась тем самым препаратом железа, разбавленным вкусовыми добавками и водой. На вкус он оказался не так уж плох – при должном воображении может сойти за сок.

А вот Джуди на ужин ходила и расстроилась, не дождавшись меня. Вернувшись в комнату, она вздохнула:

— Так и думала, что ты здесь. Почему не пошла в столовую? Такое мясо вкусное подали!

— Аппетит пропал, — отозвалась я не слишком охотно. Девчонка явно набивается в подруги. Если она не такая простушка, какой кажется на первый взгляд, то должна правильно растолковать мою прохладную вежливость. Я не против общения, но не стоит лезть ко мне еще ближе.

— Вот, мне бы так. А то отрастила лишнего, — девушка выпятила и без того не плоский живот и похлопала по нему ладонью. — Но я прожорливая, никак не могу себя приструнить. Да и в семье у нас все пухленькие. А у вас в Роду все стройные?

— Да.

— Как вам это удается? — непритворно удивилась Джуди. — Вы метаболизм так ускоряете, что не успеваете полнеть? Ничего вкусного не едите? Или в спортзале каждое съеденное пирожное отрабатываете?

Глава 4

Настал мой первый выходной день на станции. Те, кто желали отправиться на военную базу, собрались в общей зоне модуля Б к десяти утра. Среди собравшихся был и Матео Крус.

— И вы здесь? — удивленно спросила я.

— А что вас удивляет, Кэя? — лукаво ответил землянин. — Это Гетен военных не любит, но не я. На базе есть залы виртуальной реальности для тестирования курсантов и военной подготовки, но можно и просто посмотреть фильм с эффектом полного погружения. А я, честно говоря, большой любитель вирта.

— Что же это за военная база такая, что туда пускают гражданских посмотреть фильмы?

— А разве мы просто гражданские? — Матео улыбнулся загадочно.

— А разве нет?

За нами пришел уже знакомый мне веснушчатый зам начальника безопасности и кратко обговорил, во сколько мы вылетим, сколько продлится полет, как вести себя «в гостях».

Шумная толпа двинулась по переходам к выходу из станции. Оказавшись на улице, в духоте, под прицелом трех гебумианских светил, я вспомнила, как мне было плохо в первый день. Да, тогда я умирала от мощного отката после искусственного сна, но и сейчас жара кажется убийственной. Здоровье у меня крепкое, обморока за всю жизнь не знала, но кто знает? Нужно быть осторожнее, не забывать, что я в другой звездной системе на планете, где комфортнее всего себя чувствуют инсектоиды.

Когда все разместились в аэробусе, нам раздали воду в бутылках и закрыли двери. Аэробус готовили к полету дольше, чем обычно. Видимо, техника в жарких условиях планеты часто капризничает. Не свалиться бы!

Зато как бы отец обрадовался новости: нелюбимая дочь сгинула в джунглях! Я расплылась в улыбке. Нет, не-е-ет, даже если случится катастрофа, я выживу. Из чувства противоречия тебе, папочка.

— Ну, — я обратила все свои чары на Матео, с которым мы сели вместе, — скажите, почему мы «не просто гражданские»?

--- «Найрив» основана и финансируется военным советом Союза людей. Нам ставят задачи: создать, к примеру, пищевой концентрат для роста мышечной массы, или препарат, улучшающий во много раз регенерацию. Мы находим подходящий биологический материал – животных, выделяем нужные гены, проводим манипуляции, получаем искомое. Результаты исследований секретны, станция должна быть хорошо защищена. Военная база близ Гебумы обеспечивает нашу безопасность, у нас общие базы данных. Каждый, кто попадает на станцию, предварительно проверяется военными. Чтобы никаких подозрительных родственников, никаких подозрительных деяний, никаких подозрительных высказываний. Так что они ничем не рискуют, впуская нас.

— Разве это ответ? — разочарованно протянула я. — Лучше бы вы мне что-нибудь пикантное поведали.

Практикант усмехнулся:

— За пикантным – не ко мне. Я очень скучный человек, Кэя.

«И закрытый», — добавила я про себя. У Круса мастерски получается давать развернутые ответы, притом по сути ничего не говорить. Или говорить то, что я знаю и без него. Попробовав вытянуть из него что-то ценное, я оставила бесплодные попытки.

Между тем, мы прибыли на место. Выйдя из аэробуса, я отметила количество силовых установок и генераторов для них и высокие, угрожающего вида заборы. Во всем остальном база показалась мне похожей на станцию – те же приземистые модули, что и у нас, те же аэро-площадки. Разве что последних больше, вдалеке виднеется ТПТ-вышка, а территория избавлена от лишней растительности. С пропускного пункта можно заметить спортивные площадки и полосы препятствий, а также еще ангары, склады.

Я ожидала, что нас будут долго проверять, прежде чем впустить, как на станции. Оказалось, пройти на военную базу так же просто, как и в другой модуль у нас. Прикладываешь браслет к сканеру – и добро пожаловать! Хотя, учитывая, что в браслете все биометрические и идентификационные данные, в отсутствии долгих проверок нет ничего странного.

Миновав пропускной пункт, я оказалась напротив нескольких вытянутых модулей; у последнего стояла группа курсантов в серых немарких комбинезонах. При виде нас они торопливо ушли.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал Матео, выходя следом за мной. — В модуле, который прямо перед нами, проводят сеансы виртуальной реальности. Через минут двадцать начнется сеанс с фильмом – я туда пойду. А вы, Кэя, если к вирту равнодушны, можете зайти во второй модуль – там установки релаксации. Сеанс длится два часа, потом еще два будете сонной, зато так отдохнете, не пожалеете!

— И вирт, и установки релаксации бесплатны? — поразилась я.

На Ланмаре сходить в клуб релаксации, где тебя расслабляют и лечат светом, звуком, запахом, воздействуют на определенные точки до состояния эйфории, стоит совсем недешево. Точнее – дорого, очень дорого! Да и вирт-сеансы фильмов удовольствие недешевое. К тому же, и вирт и релакс вызывают зависимость.

— У нас на станции такой роскоши нет, говорят, мощностей не хватает. На самом деле просто зажали, — поведал по секрету Матео. — А нам ведь расслабляться нужно, с ума сойти можно, работая с одними и теми же лицами в одних и тех же интерьерах.

— Точно, — рассеянно кивнула я, вся пребывая в думах о релаксе.

— Ах, да, еще: начальник гарнизона увлекается разведением гебумианских собак, тхайнов. У каждого своя вольера, во-о-он за той оградой. Дежурные разрешают посмотреть, если осторожно и без шума. Не пожалейте времени! Порода – у-у-ух, какая!

--- Погляжу обязательно.

— Ну, тогда я побегу, пока места не заняли, — быстро сказал Матео и покинул меня. Мальчишка…

Перекинув косу за спину, я украдкой стерла выступивший на лбу пот и пошла ко второму модулю. Здесь не было внутренних переходов, как у нас на станции, приходилось перемещаться по жаре.

Глава 5

Насчет сложного характера Гетена меня так часто предупреждали, что я напряглась, стоило ему только показаться в оранжерее.

Он пришел не один, с парнем-центаврианином. Последний явно был не из родовитых: физиономия простовата, лоска и воспитания в духе золотых стандартов не наблюдается. Я посмотрела на Гетена. Тот, как всегда, не сказал ничего лишнего и даже не попытался нас представить. Все, на что его хватило, это буркнуть:

— Еще один волонтер. Объясни ему все.

Я не успела даже кивнуть, как лирианец удалился. Ему не понравилось то, что пришлось самому подниматься ко мне на второй ярус и заниматься такими отвлеченными делами, как представление новеньких. Интересно, а если «милашку» Ларио чуть-чуть поддразнить, начать задавать глупые вопросы? Что он устроит? Разнесет все оранжерею, или лишь наорет? Часто говорят о том, что в гневе он страшен, но не преувеличивают ли?

— Э-э, блага, — ляпнул неловко незнакомец. — Ты тоже волонтер?

Я смерила его взглядом. И вот это недоразумение смеет обращаться ко мне на «ты»?

— Да. Как к вам обращаться?

Молодой человек с готовностью представился. Как я и думала, он просто назвал имя и фамилию, не добавив сакрального «Из Рода такого-то».

Я начала объяснять ему, как следует себя вести в присутствии Гетена, сколько у него практикантов и прочее. Новичок делал вид, что слушает, а сам крутил головой, разглядывая купол, ярусы, служащих, и на каждое мое слово по делу добавлял десять не по делу. Мало того, что он не слушал моих инструкций, так еще и мне не давал работать, все стремился поделиться своими мыслями насчет того, как рад, что его перевели из питомника, как здесь чисто и хорошо пахнет, какой вчера был шикарный ужин…

Я еле дождалась обеда! Но и в столовой этот несносный болтун не прекращал трещать, от него устал даже терпеливый Дейриган, а Дена Моран посмотрела на меня сочувственно, когда пришла пора возвращаться в оранжерею.

Позже я сделала еще одно открытие насчет «нового помощника». Он избегает любой работы. Точнее, работает, но лишь в кратких перерывах между болтовней, осмотром панорамы, почесыванием головы и трепанием браслета.

Вообразив для удобства, что это не волонтер, а ребенок, которого оставили на мое попечение, я глушила раздражение и терпеливо повторяла правила, которые он пропускал мимо ушей. А ведь мы работали вместе только один день!..

Когда я вечером вернулась в комнату, Джуди сразу отметила:

— Ну и злющая ты! Что случилось?

— Новый волонтер, — прорычала я, раздеваясь. Хотелось скорее отмыться не только от пятен земли и добавок, но и смыть с себя прилипчивую энергетику этого новичка. Кто знает, может, бестолковость заразна?

— Это тип по имени Мича, да?

— Да, — удивилась я. — Ты его знаешь?

— Его все знают. Сказочный раздолбай. Он сначала на складе помогал, его оттуда вытурили, потом отправили на самую простую работу в питомник, но и там он напортачил.

Я похолодела. Профессор Гетен… просто Гетен, это человек, который не станет задумываться о лишнем, то есть о том, что из себя представляет новый помощник. Так что в этом опасном сочетании факторов «раздолбай» и «Гетен» нет ничего странного, все к тому шло. И все же я уточнила:

— Ты хочешь сказать, этот Мича все портит?

— Именно так, — не пожалела меня Козловски. Да еще и коварно улыбнулась: — Нелегко тебе придется, задница.

--- Не зли меня, пузатая, я сегодня опасна, — прошипела я, понимая, что мне придется работать за двоих и всеми силами стараться сделать так, чтобы Мича ничего не натворил.

Каким-то образом мы проработали с новичком несколько дней, и ничего не случилось. Он, конечно, бесил меня безмерно и мешал сосредоточиться, но катастрофы не произошло. Главным образом потому, что я следила за ним так же бдительно, как следят матери за агукающими карапузами, активно познающими мир. Постепенно я начала немного расслабляться и думать, что способна даже из такого, как он, вылепить нормального работника.

— Уф, устал, — заявил Мича ближе к обеду, вытирая несуществующий пот со лба. — Идем уже в столовую?

Именно он за столом предложил нам всем, практикантам и волонтерам Гетена, перейти на «ты». Я была в какой-то мере благодарна ему за то, ведь так Дейриган стал звать меня ласково «Кэей» вместо обычного «вы», а в его устах мое имя звучало по-особенному нежно.

— Скоро. Выключи установку полива, и пойдем.

Миче нужно было всего лишь подойти к установке полива да ткнуть на одну кнопку. Но он до установки не дошел – споткнулся о провод, который по какой-то неведомой причине оказался на проходе. Инструмент для разрыхления почвы, чей провод и торчал на проходе, полетел прямо на Мичу, тот, испуганный, взмахнул рукой. Да не просто взмахнул, а использовал психокинез! Все, что находилось поблизости от парня, полетело в разные стороны. Я шарахнулась вбок, и только это спасло меня от возможной смерти; установка полива, поднятая с места мощным всплеском эо, сбила меня с ног, ударив в плечо.

Все произошло очень быстро, настолько быстро, что мне даже показалось, что это разыгралось мое воображение. Боли я не чувствовала, мои нервные окончания были в шоке. Зато я увидела, что ящик с удобрениями упал прямо на тщательно взлелеянные росточки образца номер четыре.

— Ростки, — охрипло и обалдело шепнула я. — Ростки… Мича! Мича, скорее спасай четвертый образец!

Мича, тоже обалдевший, вместо того, чтобы бежать к образцам, кинулся ко мне, схватился за угол установки, хотя мог бы преспокойно сдвинуть ее с меня с помощью эо.

— Ты жива?! — спросил парень, пытаясь одновременно освободить меня и оценить, не выгляжу ли я как раздавленная.

Глава 6

Пару дней спустя я была как новенькая. Как я и думала, «маленький инцидент» в оранжерее сослужил мне плохую службу: меня перевели в питомник мурнуков. В жару, в вонь, к животным, которые чаще испражняются, чем думают. Потрясенная, я стояла у огромного робота-уборщика и думала: неужели я летела сюда, чтобы убирать экскременты? Я, Кэя Унсури, родовитая центаврианка, чей Род вот-вот получит статус «высокого»?

Раздался громкий неприличный звук. Это мурнук, поворачиваясь, выпустил газы.

— Это неправда, — прошептала я, даже и не думая зажать нос – запах все равно уже пропитал не только мой комбез, но и волосы. — Это все неправда.

— Эй, Унсури, долго ты еще стоять будешь? — прикрикнул на меня один из волонтеров, которого поставили старшим по участку. — Робот сам не активируется! И мешок аккуратнее засовывай.

С непередаваемым выражением брезгливости на лице я коснулась заляпанного мешка, на котором осталось полусухое содержимое кишечника мурнуков, и начала запихивать мешок в специальное углубление. Перчатки были прочными, но такими тонкими, что складывалось впечатление, будто я работаю голыми руками. Закончив с мешком, я активировала робота и заняла свое место на нем. Робот поехал к тем загонам, откуда недавно вывели мурнуков. Помимо меня, уборкой занимались еще несколько человек.

Робот собирал огромными «руками»-ковшами жидкие и не очень кучки, но многие пропускал – пачкался глазок камеры. Так, одно и то же место приходилось проезжать несколько раз, а иногда робот еще и сам отключался, и тогда приходилось слезать, вручную запускать его, и снова залезать на нагретое сиденье. А еще мешки! Эти ужасные мешки слишком быстро наполнялись, мне приходилось постоянно их менять.

«Зато работа на свежем воздухе» — попыталась я себя утешить и тут же чуть не взвыла. Мича! Это он виноват, что я вылетела с прекрасной работы в оранжерее, где поливала цветочки и мило общалась с Каркано! Благодари Звезды, подлец, что тебя спрятали от моего гнева и гнева Гетена!

Я фыркала, переживая короткие вспышки гнева, поддавалась унынию, потом смирялась – и все по новой. Эмоциональная по натуре, я просто не могла спокойно воспринимать свои новые обязанности.

Да еще и время ползло убийственно медленно. Я часто смотрела на браслет, но коварное время не желало ускоряться, наоборот – оно ползло еле-еле, как и «слепой» уборочный робот. Когда он в очередной раз споткнулся о большую кучку «радости», я не выдержала: спустившись, пнула по корпусу ногой.

— Работай, железяка!

Железяка осталась равнодушна к моему призыву. Я проверила чип управления и пришла к выводу, что проблемы с начинкой робота. А это не мои заботы, а техников.

— Унсури! — заорал старший из-за ограждения. Он принадлежал к тому противному типу людей, которых власть – даже такая малая – портит и превращает в брюзжащих тиранов. — Что ты там делаешь?

— Робот сломался! Нужен техник!

— Ничего он не сломался! Просто заново активируй, и все! Нечего простаивать: скоро мурнуков заведут, а тут все в дерьме!

Я повернулась к роботу, тщетно стараясь успокоиться. Это не со мной происходит, не со мной! Я вынуждена слушаться какого-то сопляка и выполнять унизительную работу… это сон, верно? Нет, сны имеют обыкновение быстро заканчиваться, а мой кошмар плохо пах и длился слишком долго…

Перед тем, как сходить в столовую, я зашла на секундочку в уборную рядом с загонами, и взглянула в зеркало. Мое лицо… моя белая холеная кожа! Она вся покрылась пятнами – лучше не думать, какими! Волосы, как правило, послушно лежащие в прическе, от влажности и духоты выбились из косы, налипли на щеки, шею, лоб.

Это не я!

Из кабинки вышла Козловски:

— Ты здесь? Я не знала, что тебя перевели к нам!

Я ничего не ответила, продолжая себя рассматривать. Выглядели моя одежда и физиономия хуже, чем у Джуди.

— Ничего, привыкнешь, — вышеупомянутая подошла к раковине и начала мыть руки. — Умойся хорошенько и комбинезон сними – а то вся запачкалась. У тебя под ним есть что?

— Только футболка и нижнее белье.

— Под комбез надо обязательно еще что-то надевать, чтобы потом его можно было снять и не разгуливать по станции в грязном, — поучительно сказала Джуди.

— И в одном комбинезоне жарко, а что будет, если еще надеть что-то?

— Нормально будет, поверь мне, я калач тертый, — землянка осклабилась довольно: лицезреть меня запачканной и уставшей доставляло ей немалое удовольствие. Засмотревшись на ее мордашку, я отметила, что ее лицо уже покрылось загаром. А ей идет: сразу и глаза ярче стали, и получился интересный контраст с пронзительно-белокурыми волосами.

Мне же загар противопоказан: чуть я темнею, как цвет моих глаз меняется с изысканного изумрудного оттенка до мерзкого зелено-желтоватого.

— Я не пойду в столовую в таком виде, — севшим голосом сказала я.

— Я тоже, когда сильно заляпаюсь, не хожу. Давай тогда здесь перекусим, в питомнике? — предложила Козловски. — У моих приятелей бутерброды всегда есть, и пиво. Это такой напиток, похожий на апранскую болтушку – тоже мягкий, но в голову, бывает, бьет.

— У меня нет выбора…

Глупо было бы ожидать, что Джуди приведет меня к старшим. И все же я надеялась, что хотя бы один из ее приятелей окажется центаврианином. Но нет. Четверо потных, усталых младших расположились у ограды в тени высокого дерева с мохнатыми ветвями. Как они могут круглосуточно находиться на жаре? Неужели им не хочется прохлады и тишины?

— Благочки! — выступила вперед Джуди. — Знакомьтесь: моя подруга Кэя.

Глава 7

Я оторопела. У меня никогда не было ни малейших проблем с законом или нарушением правил, но если бы и были – Род меня защитил или… сам наказал. В общем, на лейтенанта я уставилась, как на голограмму, нереальную, неадекватную голограмму.

— Вы серьезно?

— Да, — он протянул руку и снова ухватил меня за руку.

— Отпустите меня, — стараясь сохранять спокойствие, сказала я. — Вы не смеете меня ни в чем подозревать. Мне всего лишь стало нехорошо, вот и все! Поэтому я задержалась.

— Почему вам стало нехорошо? — все тем же неживым металлическим голосом уточнил военный.

— Переела салата!

— Разберемся, — он потянул меня за собой.

Что за нелепое, неестественное развитие событий? Я перестала протестовать, понимая, что меня не услышат, а угрозы только усугубят дело. Так, меня привели в помещение с ярким, раздражающим освещением; в самой освещенной части помещения находилось кресло – огромное, годящееся даже для человека очень высокого и очень плотного. При виде этого кресла у меня по коже пошел мороз…

В этих чудных покоях нас встретила женщина, такая же ледяная и строгая, как лейтенант.

— Нигай пригласил на обед гражданку Унсури, — объяснил тот. — Есть все основания полагать, что со стороны гражданки была попытка эмпатического воздействия на капитана.

— Какие основания? — спросила я.

— Тошнота, сильная слабость и головокружение – симптомы отката после использования психокинеза.

— Я – не психокинетик, мой уровень эо – два. Все ваши обвинения просто смехотворны! Но если вы все-таки сомневаетесь, сообщите обо всем капитану.

— Капитан и дал приказ вас задержать, после того как выяснил, что вы все еще в модуле и вам плохо, — ответил лейтенант сухо.

Моя самооценка, недавно взлетевшая до небес, снова ушла в минус. Дура-дура-дура! Поверила, что настолько хороша, чтобы в меня влюблялись с лету! А на самом деле капитан просто счел меня подозрительной после того обморока у вольер, и потому проявлял внимание. Ненависть, что сбила меня с ног тогда, не была иллюзорной. Это мне хотелось, чтобы она была иллюзорной… Вот я и убеждала себя все эти дни, что мне действительно лишь голову напекло, чтобы не задумываться – а нормальная ли я, или у меня помимо неправильных глаз есть еще что-то неправильное?

— Садитесь, гражданка, — приказал лейтенант, указывая на кресло.

Я села, испытывая жгучую досаду на саму себя. Только моя спина коснулась спинки кресла, мой живот, запястья и лодыжки обхватили плотные повязки, фиксируя в кресле.

— Капитан приказал начать без него. Посмотри гражданку Унсури, — велел женщине лейтенант.

Она кивнула и подошла ко мне, протянула руку, расположила ладонь на моем лбу. От ее ладони пошло тепло, и я немного успокоилась. Она, судя по всему, сильный психокинетик. Пусть, пусть проверит меня и поймет, что не было никакого воздействия с моей стороны!

— Да, был всплеск эо, — констатировала психокинетик после непродолжительной проверки.

— Я так и думал. Ставьте блокатор.

Что?!

Женщина ушла готовить укол, а я ошарашенно замерла, хотя итак оставалась почти недвижимой из-за фиксации. Всплеск эо? У меня? Как такое возможно? Удивление быстро сменилось возмущением, когда я поняла, что мне поставят блокатор эо. Да что они о себе возомнили, да какое у них есть право вот так сразу, без следствия, ставить укол, который ставят буйным эо-одаренным?!

— Товарищ лейтенант, — сказала я голосом, выдающим страх, удивление, возмущение, и много чего еще, — повторяю: мой уровень эо – два. Я практически эо-ущербна и не могу ни на кого никаким образом повлиять.

— Проверим, — ответил мужчина, не приняв мои слова всерьез – я лишь дала им понять, что испугалась.

Это скверно. Но, поглоти меня Черная дыра, я никогда еще не бывала в такой ситуации – меня всегда оберегали от подобного, и я не знаю, как себя вести, когда такое случается! И все же, мне удалось задушить панику и добавить:

— Если вы это сделаете, то нарушите закон ЦФ и нормы морали Союза людей.

И вновь мои слова ушли в пустоту. Эти люди моралью не отягощены...

Укол был не болезненным – унизительным. С меня сняли ТПТ-передатчик (переговорное устройство, используемое также для защиты от внушения и чтения мыслей) и подождали, пока не подействует блокатор. Женщина заговорила со мной, пристально глядя в глаза, и, как я ни старалась не слушать, не смотреть, мои органы чувств предавали, подчиняясь повелительной силе ее голоса и взгляда.

Лейтенанта интересовало, имела ли я злой умысел, прилетая на базу. Женщина, следуя его указкам и вопросам, копалась в мыслях и воспоминаниях, связанных с Ларио Гетеном и его практикантами. Я, конечно, пыталась защищать свои мысли, но психокинетик легко обходила мою оборону. До смешного легко… Как уязвимо человеческое сознание без ТПТ-блока!

«Допрос» длился минут двадцать, но мне показалось – долгие часы. Естественно, я оказалась чиста, как младенец, и они не нашли ничего, что искали.

— Х-м-м, — под конец протянул лейтенант. — Я был уверен, что с гражданкой Унсури нечисто. Ты заметила какие-то следы манипуляций с ее сознанием? Ее память подчищена?

— Не могу сказать точно. Ее мысли, касающиеся последних дней, забиты сугубо романтическими переживаниями. Может, эти мысли – обманка, щит, чтобы не пробиться к правде. А может, и нет.

— Стерва, — проговорила я с отвращением. Меня мутило снова – но уже от того, как подло и цинично копаются в моих сокровенных мыслях.

Все было плохо, но стало еще хуже, когда в комнату для допросов вошел капитан Диль Нигай. Тот самый вежливый, первоклассный представитель первой крови, который совсем недавно казался мне очень интересным человеком. Да и я вела себя с ним как уверенная в своей привлекательности кошечка, еще и гордилась, что он мной интересуется.

Глава 8

Я весь день ждала момента, когда можно будет залезть в Сеть, но работа – превыше всего. К тому же мне нужны были доказательства, что я действительно эмпат. Я пыталась даже Джуди «прощупать», но быстро оставила попытки. Нет, с людьми у меня определенно не получается. Скорее всего, мой «приемник» настроен на энергии низкие, животные.

До окончания рабочего дня осталось меньше часа; мы с Джуди вели очередного мурнука в загон. Навстречу нам вышел старший по участку, тот самый, который с утра переполошился из-за поломки робота.

— Унсури, — сказал он, — твой робот настроен. Завтра продолжишь уборку.

— Мне понравилось работать с мурнуками. Могу я перейти на эту работу? — спросила я. — Козловски подтвердит, что я справляюсь неплохо.

Старший посмотрел на меня снисходительно, как на малое дитя, говорящее неразумные вещи. Такого же взгляда удостоилась Джуди. Но все же смилостивился:

— Ладно, тогда меняйтесь.

— Мне убирать экскременты? — возмутилась землянка.

— Кто-то должен этим заниматься. Решайте.

— Джуди, ты все равно плохо ладишь с животными, — сказала я, обращаясь к девушке. Однако та надулась обиженно – ее самолюбие оказалось не менее внушительным, чем мое.

— Ты хочешь спихнуть на меня дурацкую работу!

— Мурнуки тебя бодают, а так – никто не будет.

— Нет уж, я лучше с ними поработаю, чем буду возиться с какахами.

Старший пожал плечами:

— Значит, ты, Унсури, остаешься работать в загонах. Кстати, вот и техники. Забери управляющий чип. А ты, Козловски, уводи мурнука.

Я подавила протест, развернулась и пошла к техникам.

Ну, что за люди? Ведь это логично – направить каждого на такую работу, какая ему по силам. Вот же Козловски! С какахами она возиться не желает! А ведь согласилась меня во всем слушаться, да и я обещала за ней присматривать. Но как у нас сложится общение, если она будет так себя вести? И что будет с мурнуками? Они же все, как один, напуганные, нервные… Сердитая, я подошла к техникам.

Техников было двое, один из них – Арве Локен. Чистенький, с этими своими раскосыми глазами, он выбесил меня одним фактом своего присутствия. Еще и бровь приподнял, узрев меня, перепачканную и растрепавшуюся – какие люди, да в каком виде!

— Блага, — быстро сказала я, чтобы скорее покончить с этим и разойтись. — Робот настроен?

— Блага, — добродушно отозвался другой техник, субтильного телосложения. — Да, заменили кое-что, теперь все в порядке.

Локен протянул мне управляющий чип.

Я взяла чип, сохраняя спокойствие, но разочарование от нежелания Джуди меняться работой не отпускало, только становилось сильнее. Я начала подозревать, что мне специально будут давать самую унизительную работу, чтобы только посмеяться – смотрите, родовитая центаврианка копается в экскрементах!

— Что-то не так? — спросил субтильный озабоченно.

— Нет, с чего вы взяли?

— У вас лицо такое зл… хмурое.

— Ничего удивительного, ведь я работаю здесь, — холодно сказала я.

Послышалось протяжное «У-у» со стороны загона и девичий вскрик. Мы обернулись: заметив в загоне разлегшуюся Джуди, я сразу все поняла. Как всегда, Козловски получила от мурнука пинок, а старший, увидев это безобразие, тут же взялся за парализатор.

Вот он, закон кармы в действии! Джуди бодали, бодают и будут бодать!

Приложив парализатором неспокойного мурнука, старший на этом не остановился, продолжая нажимать на кнопку парализатора. Я взглянула в большие темные глаза животного и ощутила то же, что и он. Боль, сковывающая, доводящая до мучительного оцепенения… Боль, мешающая думать! Боль, которая не дает даже вздохнуть!

Мне самой стало не хватать воздуха, я встала, как вкопанная, ошарашенная чужим потоком ощущений.

Локен, в два счета добравшись до старшего, вырвал у него из рук парализатор. Только тогда боль меня отпустила, а мурнук смог издать еще одно жалобное «у-у-у». Я глубоко вздохнула, понимая, что такие сцены в питомнике повторяются слишком часто. Животных не желают понимать, их легче заставить подчиняться, причиняя боль.

— Гражданка, вам нехорошо? Воды? — спросил сердобольный техник, что остался рядом со мной.

— Нет, спасибо, — я отошла от техника к загону на неверных ногах.

Те мурнуки, что стояли у другого конца, замерли в настороженности, уставившись на тонкий черный парализатор в руках Локена. Старший по участку, оцепенев от неожиданности и возмущения, не сразу нашелся, что сказать.

— Верните парализатор! — наконец, брякнул он.

Локен тоже оцепеневший, но от ярости, отчеканил:

— Парализатор используется только в крайнем случае.

— Я знаю, в каких случаях используется парализатор!

— Не похоже. Одного разряда достаточно. Зачем вы использовали три? — рыкнул Локен.

— От одного разряда боль несущественная, поэтому я дал три!

Того, что произошло дальше, я не ожидала. Но одобрила.

Локен ткнул парализатором старшему в бедро и нажал на кнопку. Волонтер беспомощно открыл рот, как рыба, выброшенная на берег, после чего эффектно рухнул под ноги орионцу.

— Что же вы упали? — бросил Арве. — Ведь от одного разряда боль несущественная.

Так и не вернув парализатор, мужчина вышел из загона. Зевак уже собралось достаточно: кто-то кинулся в загон успокаивать мурнуков, кто-то – к лежащему старшему по участку. Одна громкоголосая девушка начала возмущаться, что мы нарушили порядок, принялась искать виноватых.