Лунные гости

Лунные гости

Уже четвёртый день, ночь, сутки, а свет всё один, без изменений — лунный. Именно столько времени она не могла уснуть, вернее, испытывала свой организм: насколько он выдержан и может противостоять недавно принятым канонам о «длительности суток» Вселенной. А принято было 32 часа, учитывая неизменность ночного мира до самого лета, когда можно было наблюдать дневной свет три недели, и из них сутки-двое приходилось даже на солнечные дни.

Мало кто в последние несколько лет приезжал на работу. А зачем, если всё можно делать дома, не вставая с дивана, держа в руках сенсор. Сенсор — по старинке, своего рода планшет с операционной системой Windows 40, направленной на голосовое взаимодействие. Минимум движений пальцами, все операции по звуку. Работодателям стало невыгодно содержать офисы, к тому же фрилансеры были нацелены на результат, от которого зависела сумма ежедневного денежного начисления на микрочип-банкинг. Микрочип был встроен в палец каждого хьюмана и при соприкасании с определенным видом электронного носителя выдавал нужную информацию, будь то пропуск, оплата, данные медицинской страховки, права на управление средством передвижения или владение оружием, судимость и много другой информации, прикреплённой к одному человеку. Всю его жизнь считывал чип. Договор о работе стандартно заключали на один месяц. При невыполнении плана или неполучении результата работодатель имел право в одностороннем порядке расторгнуть его и сразу же принять на работу другого кандидата. Все беседы по резюме можно было проводить тоже удалённо. Такая схема была выгодна работнику и работодателю, поэтому первые давали результаты, а вторые не тратили время на поиски нового сотрудника. Работодатель ничего не отчислял государству. Пенсия у всех была идентичной по достижении 45 лет, а страховка и любые услуги тоже оплачивались государством. Другое дело — дополнительный доход, который как пенсионеры так и студенты, да и всё население страны, могли устанавливать себе самостоятельно по результатам подработок, если возникало такое желание. Можно было этого не делать — хватало всего и на всё.

Девайс Иванко (отчеств давно уже не было), девушка с обычной для её времени внешностью — худощавая, бледная, с короткой стрижкой, без ботокса, гиалурона, перманентного макияжа (зато татуаж на теле и регенерирующие сыворотки десятилетиями не теряли популярности среди молодежи и людей постарше) и декоративной косметики — была студенткой IT-колледжа по метео разработкам и климатическим внедрениям. Несколько десятков лет назад — тогда еще прошло 70 лет со дня победы в Великой Отечественной войне — умели лишь разгонять облака для солнечной погоды, а к моменту 100-летия спутниковое воздействие на соседние планеты усилилось в разы. Мало кого волновали запасы солнечной энергии, которой почти не осталось, особенно когда, по мнению ученых, начиная с 2020-го черная дыра HOLM 25 приблизилась ещё на несколько световых миль и прикрыла четверть Солнца. Тогда человечество просто выдохнуло и было радо хоть какому-то свету, ожидая до того полную тьму и полное соприкосновение. Параллельно много людей во всём мире умерли от вируса COVID-19, так как одновременно с темпами роста эпидемии мир не успел так же ускоренно изобрести вакцину. Её придумали только через год и совершенствовали в течение двух лет, пока она не встала в ряды обычных профилактических прививок, по типу вакцины от ветряной оспы. Значительно важнее было поддерживать жизнедеятельность организма при недостатке этой энергии и обогащать его микроэлементами и витаминами от воздействия вредоносных микробов, которые научились обходить даже кварц и перемещались со скоростью Луны, наседая на живые ткани. Открыть окно или прогуляться на свежем воздухе было не для «каждого иммунитета». Маленькие дети и пожилые люди позволяли себе меньше прогулок, чем молодёжь, хотя и та, находясь в виртуальном мире, гулять не стремилась.

Про войну молодые люди знали меньше, чем их дедушки и бабушки. В общих чертах: предки предотвратили глобальную катастрофу вымирания Русии. Во времена войны их Родина называлась СССР и включала в себя разные нации, народы и человеческие культуры. Объединившись, они уничтожили врага, напавшего на «капиталистический» строй, боясь, что этот строй захватит их страну раньше, чем они применят нападение в качестве мнимой защиты. А потом, когда каждая нация захотела устанавливать свои порядки, страна стала меньше, а каждый народный клан ушел в отдельные государства со своими президентами, правлениями и экономиками. Страна стала называться Россия, и эти маленькие государства очень часто обращались к ней за помощью в мелких войнах, междоусобицах, нестабильной экономике, напоминая о дружном соседстве в составе когда-то существовавшего СССР.

В современной же недавней Русии, переименованной несколько лет назад новым президентом из партии Европолита, такая поддержка отрезавшимся по своей воле государствам не оказывалась. Из Евросоюза за Великобританией последовали еще несколько государств, но уже после того, как Европа оставила их умирать от вируса COVID-19, а Русия, наоборот, поддержала. Страны захотели стать такими же независимыми и сильными. Так, по типу Евросоюза или его остатков, образовался Европолит. Это негласный союз уже отдельных и независимых государств, готовых прийти друг другу на помощь в любой требующей того ситуации. Политика Русии уже была направлена сугубо на внутреннее развитие по типу европейских стран, всё делалось сугубо для комфортной жизни граждан Русии, их питания, материального достатка, здоровья и развития. Большая часть бюджета страны тратилась на дороги, воздушные туннели, медицинское обслуживание, операции всем нуждающимся взрослым и детям, жильё гражданам, техническое развитие, питание.

Статья «озеленение» исчезла с тех пор, как практически не стало Солнца. Солнце было дорогим ресурсом.

Страну переименовали и по той причине, чтобы другие государства, в частности Соединенные Штаты Америки и все западные страны Евросоюза, со временем забыли оккупацию Россией Республики Крым, некогда принадлежащей одной из небольших стран отделившегося тогда государства — Украине. Но Крым Русия всё-таки возвращать не собиралась ввиду собственных сугубо политических и географических интересов. Партия Европолита наладила дружественные отношения с ведущими странами мира и была единой в стране, выдворив конкурентов, которые только дестабилизировали политическую обстановку и провоцировали военные конфликты, угрожающие жизни мирных граждан.

Таким образом, ни у кого не осталось даже повода к применению оружия массового поражения. Люди и без того знали, что энергоресурсов планеты хватит максимум лет на 500. Нефть уже практически не использовали, заменив на энергию света; драгоценные камни, как богатство стран, перестали представлять ценность. На первом месте был жизненный ресурс. Единственное, с чем не было проблем, так это с водой. С тех пор как льды Антарктиды начали интенсивно таять, а африканские страны испытали на себе действие арктического циклона, страны, объединившись, вынуждены были сделать «Водный поток-4», который подводил водные ресурсы оттаявших ледников конкретно к каждому государству и использовался по назначению. Климат Русии значительно потеплел, несмотря на исчезновение Солнца, а вот отсутствием тропических фруктов уже никого было не удивить. Грамм заменителя витамина С и других витаминов и микроэлементов вполне мог удовлетворить суточную потребность любого организма.

Итак, Девайс предстоял очередной годовой экзамен. Она обучалась в колледже удалённо в течение трёх лет. Сроки получения высшего образования были существенно сокращены, а обучение стало более интенсивным. Пересдач не было, сразу следовало исключение или перевод на курс ниже для повторного прохождения. Стипендия позволяла девушке жить в полном достатке, независимо от родителей, правда, с онлайн-подработкой по созданию независимых программных обеспечений. Сложно было найти человека, живущего в виртуальном мире, кто не имел бы этой онлайн-подработки.

Настроение Девайс не располагало к обучению. Вот уже вторые сутки она не могла найти себе места. Ей предстояло принять непростое решение, от которого зависела судьба страны. Она не могла и подумать, что её ненавязчивое желание пообщаться с умершей бабушкой окажется судьбоносным стечением обстоятельств. Ей помогала привычка разглядывать своё тату — руну Белобога. Она была набита также по совету умершей бабушки, по преданию древней книги из её библиотеки, которую она успела подвергнуть цифровизации, руна должна была приносить удачу своему владельцу и защищать от всего негативного.

Значения рун, эзотерика, сверхъестественные способности, гадалки и ведьмы, секты, маги… литературы об этом давно не было, а если что-то и оставалось, то издавалось и публиковалось под грифом «фэнтези». Потому-то девушка и дорожила старинной книгой, никому о ней не говорила, с удовольствием читала её и даже была склонна верить во всё. Несмотря на то что школьники уже не изучали «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Ночь перед Рождеством», «Вий» и другую подобную литературу, а читали про цифровые коды и английские учебные пособия, человечеству, как и во все времена, продолжали сниться сны, люди получали судьбоносные знаки, у них происходили роковые встречи, они верили в нечто мистическое и потустороннее и держали это в себе как личный душевный секрет.

Девайс тоже искренне во всё верила и, начиная поглаживать тату, всегда впадала в глубокую задумчивость и расслаблялась. Ей хотелось с кем-нибудь поговорить о чём-то подобном, поделиться, услышать, что она такая не одна, что люди и чувства важнее цифровых кодов и жизни «по установленному плану». В этот раз она не заметила, как погрузилась в сон, пропустив некоторые звонки и сообщения от друзей на своём сенсоре.

Молодые люди редко виделись, в основном онлайн. Иногда выбирались на летучую party — встретить лунное затмение под баночку возбуждающего разум энергетика. На вечеринке присутствовало много молодых людей, у которых были лётные мобили, некоторые приезжали на тюнингованных автомобилях. Они считали, что воздушные туннели — это неудобно с точки зрения тесноты, а вот автодороги после появления лётмобилей значительно освободились, и можно было беспрепятственно гонять, не думая о ямах. Да и ям на дорогах давно нигде не было, за это очень наказывались дорожные службы, вплоть до закрытия предприятия и лишения права заниматься какой-либо деятельностью на пять лет. Было интересно наблюдать разнообразие технических средств, вживую общаться с друзьями, пить энергетики, смеяться, не контролируя время. Никому никуда не нужно было ехать, никто никуда не опаздывал.

Отойдём немного от темы и рассмотрим жильё Девайс, аналогичное жилищам общей массы граждан Русии. Мало что изменилось со времен России. Такие же дома, от одноярусных до высоток. Очень преобразилось только внутреннее содержание каждого жилого помещения. Владельцы вторичных квартир полностью переоборудовали их по технологии «умный дом», начиная от входной двери, заканчивая полом. Повсюду были датчики. Замки открывались по чипу после прикосновения к сенсору его хозяина. По отпечатку стоп на полу датчик включал обогрев пола и стен. Радиаторы остались далеко в прошлом. На встроенном сенсорном экране холодильника высвечивался список продуктов, которые закончились. Оставалось только нажать кнопку, чтобы склад-гипермаркет собрал коробку и курьер принес недостающее прямо домой. Параллельно виднелась реклама новых марок и упаковок продуктов, которые также путем одного нажатия можно было добавить в корзину для пробы, а потом включить в постоянный основной заказ. После списка продуктов реклама пролистывала и готовые блюда на завтрак, обед, ужин, ночник. Их предпочитали очень занятые люди — те, кто не хотел готовить, но в течение 32 часов непременно должен был принять пищу. Всё это можно было без труда приготовить и дома, только нажав кнопку.

Кофе — сразу любой, на выбор, плюс круассан из аппарата — на завтрак; уже разогретый крем-суп из выбранных и загруженных ингредиентов — на обед вместе с хлебом прямо из тостера. Туда заранее засыпались компоненты и затем расходовались, и выпекали нужное количество порций по нажатию кнопки. Ужин предполагал добавку или тюбик с суточной нормой всех микроэлементов для организма, обязательно включал в состав мясо, в большинстве своём искусственное, а ночник — вообще десерт на выбор: или пломбир из морозильной камеры, или фруктовый смузи, коктейль с добавками любых спиртных напитков. Под телевизор с ночником в руках люди любили отдыхать и засыпать.

Паркинги тоже не изменились. На них были как автомобили, так и лётмобили, за редким исключением попадания туда по чипу. Владельцам частных домов с собственными гаражами на территории вообще не приходилось думать об этом. Права по вновь принятым законам, учитывая специфику развития поколения, выдавались с 14 лет. В основном по достижении этого возраста чада отделялись от родителей, а взрослые же, в свою очередь, это только поощряли, помогая детям с жильём и первое время денежными переводами — воспитывая таким образом самостоятельность и способность к самообеспечению. Бездомных практически не было, максимум — временные хостелы с курсами обучения работе с сенсором, чтобы человек смог найти подработку, потом работу, потом снять жильё. Всё это было на обеспечении государства. Мигрантов в стране не было. Если и были, то те, кто доказал способность приобретения жилья и работы при въезде на территорию страны с целью постоянного проживания. Такие люди получали гражданство через один год, отказываясь от гражданства некогда бывшей родины, откуда они испытали острое желание уехать навсегда.

В плане самостоятельного проживания Девайс не была исключением. Когда ей исполнилось 14 лет, родители сняли дочери квартиру и помогали материально, пока та учится в колледже. Мобиля у неё не было. Помощь старших позволяла вызывать таксолёты с самостоятельным режимом ведения до нужной точки назначения и оплатой чипом через сенсор. Водители уже не требовались, только на большегрузные машины с определённой категорией прав на перевозку разного вида крупногабаритных грузов по стране и международных в том числе.

Семья Девайс считалась вполне обеспеченной, таких было большинство в Русии. Исключением считалась только каста многодетных. Это были глубоко религиозные люди, ввиду того что религия в стране, как и в мире, практически отсутствовала, а вероисповедания десятилетней давности приравнивались чуть ли не к язычеству. Они рожали естественным путем не более трёх детей, жили на специально отведённой государством территории с уже готовыми домами, также выделенными правительством автомобилями и даже пытались выращивать в условиях искусственного освещения овощи и делать продуктовые запасы по старинным рецептам. Страна всячески поощряла такие семьи. Они в техническом плане ничуть не отставали. Единственным отличием были религиозные каноны. Русии нужны были сильная и здоровая армия и демография. Основная масса семей имели не более одного ребёнка, максимум двух, и рожали искусственным путем. Феминистическое направление настолько распространилось и узаконилось, что женщины не хотели испытывать «муки ада» и рожать детей самостоятельно. Яйцеклетку и сперматозоид извлекали, и вся беременность проходила под контролем родителей в искусственном сосуде. Соответственно, по истечении срока семья забирала выращенного семимесячного малыша домой.

Мама Девайс была агентом по недвижимости, и ей вынашивать и рожать, естественно, катастрофически не хотелось в условиях дефицита времени. Отец — военный, полковник — вовсе почти не видел дочь из-за частых командировок. Армии уделялось всё время. Самая большая бюджетная статья страны была брошена на армию. Призыв с 18 лет, служба полгода включала усиленную военную подготовку и навык обращения с оружием. Большинство парней оставались на службе по контракту и связывали жизнь с военным делом. Русия щедро платила им и обеспечивала такие семьи. Военные обладали отменным здоровьем, знаниями во всех областях, особенно с выбранной специфической направленностью, выносливостью и находились под особым контролем, чтобы избежать утечки информации, но и имели много привилегий. GPS и датчик контроля информации по обмену цифровыми данными дополнительно встраивали в чипы людей этой профессии.

Проснувшись, Девайс чувствовала себя разбитой, ведь тревожные мысли не прошли. В голове несколько раз прокручивалось послание бабушки:

«Милый мой потомок, всё идет к тому, что жить вы будете лучше нас, изменится правительство и изменится жизнь. Не будет нищих, будет меньше больных. Вы будете в мире со всеми. Вас перестанут не любить, не уважать и относиться предвзято. Сейчас, в моё время, партия, которая кардинально изменит ситуацию, только зарождается. Очень надеюсь, что в ваши дни правительство полностью поменяется и улучшит вашу жизнь. Я работала… — далее бабушка показала бумагу с символами, послала воздушный поцелуй и дала напутствие. — Внеси свой вклад, дорогой родной потомок, спаси страну, спаси людей!»

Удивительным было то, что никто из родственников этого не заметил. Все видели милую улыбающуюся женщину с поцелуем и признаниями в любви своим родным. Как же тогда у неё получилось? Сбой программы, а может, бабушка задумала передать это именно внучке или внуку, заложив в послание скан молодости гена, который сработал бы, если бы перед экраном сенсора оказался молодой и амбициозный потомок, склонный верить глубоко любящему умершему предку.

Девайс не могла не думать об этом. Бумагу она давно отсканировала, но никак не получалось подобрать ключ к шифру. Мысль о том, что всем грозит опасность, не давала покоя. Кто же и зачем может нарушить такой комфорт, создававшийся веками, кто может не пожалеть людей, не пожалеть свой же род, ведь жить и так осталось не очень много, и неизвестно, что ждёт человечество через 500–1000 лет. И главное, как она, девушка, может спасти страну, мир и остановить то, не знаю что. Забыть грешно, прислушиваться сложно, страшно даже. Она даже жалела, что решила навестить бабушку.

Не стоит уже удивляться тому, что навещать умерших родственников можно было, не выходя из дома. Еще с 2019 года актуализировалась проблема недостатка мест на кладбищах. Неудивительно, ведь люди продолжают рождаться и покидать этот мир, а место на кладбище так и остается за умершим ранее. Даже выбор захоронения в виде праха после кремации не смог бы решить проблемы: его нужно всё равно где-то упокоить, а для этого также нужен участок на кладбище, что считалось роскошью, или просто отсек в колумбарии. Такие отсеки всё равно не остановили прогресс и желание обогащаться одних и экономить свои силы и время — других. Именно поэтому в 2020 начали создаваться цифровые клоны человека с подачи самих желающих. То есть любой мог обратиться в специальное IT-агентство, чтобы начать готовиться к черному дню. Его полностью сканировали внешне, копировали лицо в программу, в точности воспроизводили голос. Для искусственного интеллекта ставилась сложная задача: идентично воспроизводить речь человека, как если бы он сам говорил с родственником. Программа для заказчика была разделена на две части: биография и интеллект. Биографическую часть просто вносили в программу. При любом подобном вопросе цифровая копия человека могла ответить близкому на вопросы, например, о его рождении, школе, учебном заведении, семье, родственниках, детях, достижениях и т. д. Здесь учитывалось всё. Интеллектуальная же часть, напротив, создавалась самой программой на основе анализа характера. Заказчик проходил специальный тест, затрагивающий аспекты многих жизненных и научных областей. На его основе программа проводила анализ, как бы он ответил на тот или иной вопрос. Регулярно выполнялось тестирование. Оно протекало таким образом, что заказчик в уме и здравии общался с сотрудником агентства, отвечая на вопросы, как будто с ним общался его потомок. После этого такие же вопросы задавались тому же человеку в программе, согласно искусственному интеллекту. Когда совпадение ответов достигало 90 %, ПО официально выходило в обращение и только совершенствовалось для будущей работы с людьми. Возрастного порога на такие заказы официально не существовало. Естественно, молодежь не собиралась умирать, тем более дети. Люди готовились к этому осознанно, зная, например, о болезни или просто реально смотря на вещи, ведь в любой момент что-то могло произойти, а потомки так и оставались бы в неведении о его жизни.

Человек мог записать много отдельных или личных посланий для своих близких и потомков на несколько десятков лет вперед. Любой родственник имел право доступа к умершему предку, чтобы с ним поговорить, спросить что-то. На основе введённых данных, голоса, сведений об образе жизни, работе и уровне образования предка искусственный интеллект выдавал возможные правильные ответы с точностью до 90 %. Личные записи и обращения хранились так, чтобы их можно было воспроизвести в любой момент. Это были видео- или аудиофайлы.

Уже к 2040-му IT-агентство, перейдя под опеку государства, превратилось в крупнейшую корпорацию — электронное кладбище. Проект защищал государственные интересы, освобождал территории под их нужды, упрощал людям жизнь, храня вечную визуальную память о близком ушедшем человеке. Пришлось поступиться религией, которая всегда это отрицала и будет отрицать, и в воспитании поколений свести её к минимуму, как свершившийся исторический факт. Более распространялась уже доказанная теория происхождения человека от обезьяны. Тем не менее закон не отменял права человека на выбор веры. Религия существовала тысячелетиями, но вера оставалась единой в многообразии форм. Были и церкви, и мечети, и храмы, и просто религиозные движения. Вера осталась для людей чем-то нематериальным, негласным, тем, что невозможно было отобрать или запретить. Реальность и вера — как два отдельных мира, реальный и духовный, от слова «душа», вечно живущий, неутомимый, свободный и ранимый человеческий дух, передающийся с рождения испокон веков, поколениями, цивилизациями.

Корпорация электронного кладбища представляла собой целый город со множеством зданий, обслуживающих целую страну, каждое из которых выполняло определенные функции. Под контролем также были филиалы в каждом городе Русии, передающие электронные данные о новых умерших на центральное кладбище. И если ещё в 2025 году такие новинки возможны были по желанию и не всем оказывались доступны и понятны, то к 2040-му это было уже обязательной процедурой захоронения. Только так и не иначе. Целый законопроект был принят под эти нужды, и предусматривал он все последовательности процедуры, возраст, с которого начинают готовиться к цифровому воспроизведению, права доступа, электронный регистрационный номер могилы, закон о захоронении, данные в случае непредвиденной смерти или убийства и множество других нюансов. Самое мощное программное обеспечение сопровождало и хранило данные постояльцев кладбища и предоставляло или не предоставляло, а то и запрашивало дополнительные данные для доступа к тому или иному захороненному. Прах также расфасовывался по индивидуальным капсулам с биоматериалом умершего и собирался в контейнеры для погрузки на спутник, который раз в полгода вылетал на Луну или Марс, в зависимости от установленного маршрута, и оставлял на территории другой планеты эти капсулы. Марс причислили к территории кладбища наряду с Луной с тех пор, как исследования 2021 года по доставке грунта на Землю в три этапа не показали положительных результатов и не выявили признаков жизни, несмотря на все предыдущие гипотезы. Видео трансляция захоронения была доступна онлайн каждому родственнику умершего в указанный период вывоза капсулы, соответствующий периоду смерти и захоронения человека.

Вернемся к зданиям кладбищенского комплекса государственной корпорации AEC (automated electronic cemetery — автоматизированное электронное кладбище). Самое большое и полностью компьютеризированное здание выполняет свои основные функции по бесперебойному цифровому обеспечению, доступу и обслуживанию могил. В любое время суток любой гражданин мог беспрепятственно вызвать своего умершего и пообщаться с ним, и это должно, просто обязано было работать. В отличие от удалённой работы основных масс, сюда, как и в полицию, больницу, сотрудники приезжали на службу ежедневно. Рабочий день длился 32 часа и был разделён на 4 смены. Вход в комплекс был строго чипирован, сотрудники на каждую должность подбирались индивидуально. У них должна быть безупречная репутация с самого рождения. Заработок оправдывал подбор единицы труда. На приёмке за электронными дверями стоял ресепшен (а за ним — принимающий заявки и отвечающий на вопросы, ведущий запись приёма человек). Только после него можно было пройти к лифту с одобрения ожидающего. На первом этаже кроме ресепшен располагались ресторан, санитарные комнаты (туалеты), информационные кабинки с сенсорами, с помощью которых можно было также вызвать умершего или получить консультацию, чтобы не тратить время на запись и приём. На втором этаже были консультанты по личным и любым вопросам, специфически связанным с электронным кладбищем. Третий этаж принимал желающих смотреть видео трансляции капсульных захоронений спутниками на других планетах. Там были огромные мониторы, удобные кресла. Трансляции велись постоянно, одна за другой, по временным периодам. На каждом мониторе — свой период захоронения. Таким образом, желающим можно было не ждать, пока закончится чужой ролик, а сразу выбрать свой и начать просмотр. Периоды отражали электронные табло перед входами в залы. Четвертый этаж рассматривал сугубо жалобы, пожелания в целях улучшения и исправления качества работ. Пятый этаж занимал платёжный отдел. На шестом — технический отдел обслуживания спутников.

Еще один корпус располагался неподалеку: там были крематорий и отделы капсульного пакинга и лазерной гравировки капсул.

За стеной на задней стороне территории стояло невзрачное одноярусное полностью автоматизированное здание, огороженное проволокой, по которой был пущен электрический ток. Туда категорически запрещался вход посторонним. Это был серверный комплекс. Несколько комнат для определённого вида обслуживания общего программного обеспечения, мощное новейшее оборудование со сверхмощным ежечасно обновляющимся антивирусом. Во главе этого стоял один очень важный ввиду должности, но одновременно очень простой и крайне замкнутый человек по имени Донат Вепакин. Имя было ему дано ещё в центре искусственного выращивания младенцев, когда он родился и тут же попал в число отказников — тех детей, чьи родители добровольно передумали иметь ребенка во время выращивания, погибли или развелись и осознанно оформили отказ. Имя означало отсутствие амбиций, зато предвещало безграничные возможности в науке. Фамилию оставили родительскую. Илья Вепакин, его отец, напротив, был публичной личностью, рок-исполнителем. Во время очередных гастролей на сцене произошел взрыв из-за неполадок с освещением. Большой металлический каркас упал прямо на него. В интернете ещё год крутили это видео, которому ужасались и над которым скорбели поклонники. Илья не успел записать послание и воспроизвести клон для своего сына и жены, поэтому захоронение произошло с «отсутствием визуальной информации», только автобиография. Мать Доната так и не смогла прийти в себя от увиденного на сцене. Её нервы не выдержали, и она была помещена в специализированную клинику. Естественно, Донат навещал её, но в терапии не было каких-либо результатов или динамики. Он также периодически просматривал информацию усопшего отца, фотографии в интернете и уже дал запрос руководству корпорации на воспроизведение отца по фото и голосу, решив довести начатое до конца, чтобы иметь возможность общаться с родным человеком.

Донат рос в спецучреждении — государственном детском доме, где после 7 лет дети распределялись по обучающим классам согласно способностям, установленным при тестировании. Он попал в IT-технологии, потому что с двух лет без труда мог справиться с сенсором лучше других детей. IT-направленность особенно контролировалась специальными службами, и по запросу тот или иной ученик передавался на службу в государственных интересах. Стране было выгодно брать детей из детдома, чтобы за ними не стояло так называемых «лишних глаз» в виде родственников и родителей. Так и на Доната пришёл запрос на работу в AEC. Очень быстро из обычного программиста он стал руководить серверной. Никто не мог так легко интуитивно предвидеть потенциальные опасности, хакерские атаки и другие проблемы в работе системы, никто не мог с такой лёгкостью взломать любую АВС (антивирусную систему). Сотрудник проходил службу под грифом «секретно». Информация о нём была недосягаема в общедоступных источниках. Не было идеальнее кандидата при таком исключительном складе ума с параллельным диагнозом смыслового барьера. При такой профессии — это просто находка.

Внешне красивый, голубоглазый невысокий блондин с длинными волосами, спортивного телосложения был не очень прост в общении. К нему коллеги обращались только в исключительных случаях, предварительно зная, что это ничем для них не закончится, и они снова уйдут без результата либо с двусмысленным ответом. Донат излучал внутреннюю энергию. Людям казалось, что он сейчас взорвётся или выпрыгнет в окно, потому что находился в слишком замкнутом пространстве; пообщавшись, напротив, удивлялись холодному спокойствию, немногословию и выдержке. Многие вставали и уходили, не договорив, потому что он просто давил их взглядом, без слов доказывая их уязвимость на его фоне. У него не было друзей, потому что в них он попросту не нуждался, удовлетворяясь высокой, но зато реальной самооценкой. Естественно, речи о смысловом барьере не было. Просто очередной психотерапевт, не выдержав напряжения, поставил в карте диагноз, чтобы побыстрее избавиться от гнетущего напряжения и чтобы к нему потом не было вопросов. Однако диагноз имел место быть, хотя и формально. Донат даже был рад, что его наниматели думали именно о его смысловом барьере, не зная истинной силы духа. Да и незачем… Должно же хоть что-то оставаться втайне в его и так открытой для некоторых людей кристальной биографии.

То, что происходило с Девайс, невозможно было повернуть вспять, бабушка уже была и общалась с ней, послание было передано. Девайс понимала, что назад хода нет и не получится спокойно жить, зная, что всему государству, а может, и планете в целом угрожает опасность. Она искренне не понимала, что ей делать, как расшифровать послание. Все доступные и вновь приходящие в голову методы были испробованы, но ничего не помогало. Девайс уже почти отчаялась, но жить с этим, спокойно смотреть на красоту лунного света, переписываться с друзьями, общаться с родными без покоя в душе всё же не в её характере. Если что-то и должно было случиться, то уж точно не оттого, что она молча сидела на пятой точке и ждала по принципу «будь что будет».

Логически поразмыслив, она построила предполагаемый план действий: если послание было записано заранее, зашифровано в 2031-м, бабушка предполагала, более того, даже знала, что кроме внучки никто его не получит. Напрашивался вывод: послание было найдено на кладбище, и ключ к нему следовало искать там же. А где на кладбище? Консультанты, повара, бухгалтера или ресепшен корпорации точно помочь не могли. Искать нужно было глубже и серьёзнее. Ответ мог скрываться в программировании. Доступ в корпус серверной всегда был закрыт для обычных посетителей, данных о её работниках на открытых ресурсах не было, однако вся страна знала руководителя самого важного, можно сказать, её подразделения. Иногда его имя и фото мелькали в новостях. Оставалось одно: запомнить по фото из интернета руководителя серверной АЕС и ждать, пока он выйдет оттуда после рабочей смены, а потом наблюдать за ним. Других вариантов у неё пока не было. Она решила подумать об этом, если потребуется или когда убедится, что самый лучший хакер кладбища (она улыбнулась) сможет ей помочь.

Найдя в сети фото Доната Вепакина, Девайс начала готовиться к тому, что ей предстоит долгое время провести у здания. И потом, не подойдет же она к нему и не скажет в лоб: «Расшифруй мне какое-то там послание от какой-то старухи…». Так недолго и в больницу с соответствующей направленностью попасть. «Главное начать, а потом по обстоятельствам», — решила Девайс и стала собирать рюкзак с водой и едой. Девушка искренне надеялась, что он только суперпрограммист, но не водитель. Мысленно составив его предпочтения на основе двух-трёх старых новостей, она решила, что этот человек не то что бы не может позволить себе транспортное средство, он просто не станет напрягать себя подобной роскошью, и так имея очень трудную и ответственную работу. Куда проще вызвать лётмобиль после тяжёлой смены и, расслабившись, отправиться домой отдыхать. Очень много обременений подразумевал въезд или выезд из зон паркинга. В отличие от маршрутов авто или таксолётов, сюда нужно было въезжать и парковаться самому. Здесь автоматизированная система не была совершенной, и водитель вынужденно переключался на ручное управление, дабы не «свезти» краску о стены, поэтому для управления личным транспортным средством всегда нужно было пройти обучение и получить carticket (своего рода права). В дополнение — налоги, техническое обслуживание, зарядочные пункты и ещё много нюансов, связанных с автомобилем.

По поводу одежды девушка не волновалась. Да, в определённое время суток было холоднее, но в целом климат последние лет 25 всё больше склонялся к теплу. Средние температуры круглогодично и более тёплые летом давно не вызывали ни удивления, ни восхищения. Обычные вечные джинсы, никогда не выходящие из моды, и демисезонное пальто из водоотталкивающей ткани с капюшоном вполне устраивали большую часть как мужского, так и женского населения. Люди давно не гнались за модными канонами и уж тем более брендами. Больше всего ценились качество, практичность и комфорт. Это могли вполне легко дать все производители одежды без исключения, используя одинаковые технологии и ткани. Отличались только фасоны. Покупатель вкладывал деньги в одну вещь, которая верно и долго ему служила, и много одежды уже не требовалось. Удивлять было некого и нечем. О еде Девайс подумала чуть более, чем об одеянии. При любом жизненном раскладе суточную норму витаминов и микроэлементов никто не отменял. Она взяла термос с кофе, пачку витаминов, замещающих приём пищи один раз в сутки на выбор — обед, ужин или ночник; герметичный контейнер с хлебцами, колбасой и сыром (продукты были ненатуральные, но совсем безвредные для здоровья, причём не утратившие настоящих качеств для вкусовых рецепторов) и воду. К сожалению, крем-супы и смузи было сложно взять с собой. Такое по большей части подходило для питания дома.

Недалеко от здания электронного кладбища располагалась ещё зона ожидания, уже под открытым небом, но над каждым диванчиком был козырек. Если сесть на самом крайнем диванчике, до которого от центрального входа было 400 метров, можно обозревать крайнюю часть здания серверной. Это был самый далёкий и малозаметный диванчик в зоне, рассчитанный на случай чрезмерного количества людей. Если же посетителей приходило столько, сколько обычно, его никто не выбирал. Главное его преимущество — любой человек, вышедший из серверной, в любом случае должен был пройти мимо этого диванчика. К недостаткам, конечно, стоило отнести камеры обзора, не упускавшие ни одной зоны АЕС. Другой вопрос был в непрерывности наблюдения зон, а здесь по-прежнему не обходилось без человеческого фактора. Работники, отвечающие за безопасность, могли наблюдать не всё время, правда, записи архивировались на пять лет. Ещё одной новинкой, внедрённой в систему безопасности, были цифровые лазерные датчики, установленные на время: если тепловой сигнал в определённой зоне кладбища фиксировался более 8 часов, срабатывал звуковой датчик камеры, и охрана сразу могла посмотреть изображение. По инструкции они должны были проверить, установить причину столь долгого пребывания на территории. Каждый сигнал закреплялся объяснительной, составленной, естественно, в виде звукового файла, где сотрудник рассказывал о результате проверки.

Вход в зону под открытым небом на территории кладбища не нуждался в регистрации чипом. Девайс вызвала таксолёт, оделась и вышла на улицу. Долго ждать не пришлось. Мобильное такси приземлилось к ней через две минуты после того, как она вышла. Устройство определяло местоположение сенсора, с которого его вызвали, вплоть до одного метра, поэтому трудностей в подлёте, приземлении, открытии двери и выставлении подножки не возникало. Таксолёт разрешено было вызывать уже с 13 лет. Естественно, незарегистрированный сенсор был у каждого, он не подразумевал установки ПО с вызовом мобиля и многих других возможностей.

Сенсор содержал полную информацию о его владельце, включая личный отпечаток для прикладывания чипа в случае совершения онлайн-покупки, заказа продуктов и т. д. Девайс села в пассажирское кресло, задала адрес на навигационной панели, и автопилот полетел по выделенному тоннелю к месту назначения. Тоннелей в городе было немного, да много и не требовалось. В основном лётмобили избегали столкновения друг с другом на том или ином маршруте благодаря специально встроенному гиду. Если два мобиля должны были столкнуться с точностью до секунды, раздавался звуковой сигнал по типу сирены, и один из мобилей мог отсрочить свой маршрут на минуту или более. Встроенный гид второго мобиля сразу получал эту информацию, и сигнал пропадал. У второго отклонений от маршрута не возникало, а у первого была задержка на минуту. Путь по тоннелю тоже прокладывал гид, оставляя вокруг мобиля электронное поле диаметром в один метр, чтобы избежать столкновения. Соответственно, другой гид выставлял свое поле. По задумке производителей поля никак не могли технически пересечься, поэтому столкновения были исключены. На пешеходах устанавливались тепловые датчики. Основная масса переходов располагалась под землей. Там не ездили авто и не летали мобили.

Через 8 минут Девайс была на месте. Она приложила чип к сенсору оплаты лётмобиля и направилась в сторону того самого крайнего диванчика открытой зоны кладбища. Девушка решила, что, как только Донат выйдет из здания, она последует за ним и заведёт знакомство при первом удобном случае, а дальше будет действовать по обстоятельствам.

Работа для Доната была вторым домом, потому что между нахождением на работе и дома разницы практически не было, за исключением кровати, джакузи и бара, где он мог наконец расслабиться после тяжелой трудовой смены, поразмышлять, выпить кофе или расслабляющий коктейль, поспать. За всё время работы в корпорации у него не было ни одного срочного вызова в нерабочее время, а всё потому, что молодой человек знал своё дело и отладил рабочие процессы так, что форс-мажор практически исключался. Слишком важным был объект для государства и его граждан, чтобы позволять себе небрежности. Слишком много он знал и понимал, и слишком много о нём знали и понимали те, кто стоял за ним, хотя и негласно.

По таким же негласным должностным инструкциям каждый вызов с кладбища должен дополнительно отображаться и в серверной. Отображение не означало прослушивания беседы. Это предусмотрено, чтобы в случае технических неполадок во время вызова можно было сразу всё проверить и принять меры. Выборочно, конечно, слушали, но это знал только узкий круг сотрудников Доната. Если кто-то когда-то что-то слышал важное, это передавали. Далее уже определяли, вносить ли человека в специальный список или просто «снять с галочки». Донат знал, куда переслать самые важные такие «галочки». Он был обязан это делать для тех, кто его поставил на эту должность; в конце концов, это в интересах государства, а содержание бесед всегда оказывалось разным и непредсказуемым.

В один из рабочих дней к Донату подошел Руин, его сотрудник, как раз обязанный просматривать вызовы в серверной, и передал ему очередную запись. Недолго думая, Донат принялся изучать её. Говорила женщина, по беседе стало понятно, что с внучкой, потом на экране мелькнула какая-то бумажка с символами. Донат нажал стоп именно в этот момент. Символы даже близко не были ему известны. Дослушав запись до конца и услышав слова «спаси людей, спаси страну», он задумался, потом глянул по базе семью умершей. Никто из них не состоял на учете по нервным расстройствам, но он решил всё-таки оставить этот вопрос «на потом», так как если бы он обращал внимание на все бумажки или передаваемые символы, некогда было бы работать. Понятно, когда Руин отбирал запись, роль сыграли ключевые слова, и слово «страна», как и многие другие, относилось к списку тех, на которые стоило обращать внимание. Выборка стандартных фраз в каждодневных бесконечных беседах еще ничего не означала. Руин просто провел стандартную рабочую процедуру, передав запись.

Рабочая смена закончилась, и Донат отправился домой. Пройдя мимо того крайнего диванчика в открытой зоне, он мельком увидел человека, не разглядев толком пол и не обратив на это внимания, так как уже была ночь и он очень устал. И прошёл дальше. Девайс была рада, что не пришлось долго ждать. Она встала и тихонько последовала за ним, держа дистанцию. Конечно, идя за ним, она подумала, что совсем не было смысла следить до конца, ведь логично, что человек в такой час пойдет с работы только домой. Не будет же она ночевать у его дома, да и вообще — к чему эта слежка? Может, он так и будет каждый день ходить туда-сюда или сутками отдыхать дома. Знакомиться следовало сразу и напрямую. Мысль была трезвая, новая; Девайс осмелела и решила не терять времени, возможно, драгоценного для всех.

— Извините…

Донат оглянулся. Девайс подошла ближе.

— Извините, пожалуйста, здравствуйте, меня зовут Девайс, и я не просто так за вами пошла.

Донат внимательно смотрел на девушку, пытаясь уловить нотки безумства в её больших светлых глазах, но он видел только некоторый испуг, смущение и растерянность. Она показалась ему ненавязчиво красивой, образ — лёгким: и черты лица, и длина волос, и внешность в целом. Он не заметил ничего в ней лишнего. Каждая деталь и аксессуар были уместны, как будто человек нарисовал на картинке другого человека, отобразив всё то, что было удобно и красиво только ему, для него, и полностью применив рисунок к себе самому в реальности.

К нему часто подходили люди, нередко следили, звонили и назначали встречи. Он давно к этому привык, но это были серьёзные люди, в основном мужчины в возрасте, предлагавшие новые должности в своём бизнесе или большие деньги за ту или иную информацию. Всё это он игнорировал, а если собеседники становились невыносимо настойчивыми, брал визитку и отдавал своим покровителям. Дальше уже ничего не слышал и не знал об этих людях. Его проблемы решали, а вопросы закрывали в его пользу. Такой жизненный расклад устраивал Доната. Он знал, что властен и одновременно подвластен, и это по сей день его никак не смущало и не давило на него.

— Слушаю вас…

Донат сам удивился и немного растерялся: впервые его собеседником была девушка с таким неоднозначным взглядом, сразу признавшаяся, что шла за ним специально. Одновременно стало интересно, ведь общения с молодыми особами у него практически не было, кроме «специальных» посещений «специальных домов». Там не приходилось разговаривать, а встречаться с нормальной девушкой он не мог себе позволить ввиду сильной занятости на работе.

— Я не буду ходить вокруг да около, скажу всё прямо, а вы сами думайте, стоит обратить на это внимание или лучше пройти мимо. Я получила послание от своей покойной бабушки, и от того, что в нем, зависит судьба страны. Она работала агентом и была вхожа в правительственные кабинеты. Об этом никто не знал. Я это поняла сама. Бумагу расшифровать мне не удалось, но с тех пор не могу спокойно жить, есть, спать. Мне очень нужно знать, что там, и кроме вас помочь некому. Поверьте, я просто так не подошла бы именно к вам, пожалуйста, помогите мне. Вы лучший в этой области, вы больше знаете и понимаете. Или я успокоюсь, или же мне придется принять меры. Я живу в этом государстве, и защитить его так, как умею, — мой гражданский долг.

Молодой человек хорошо понимал, что за этой встречей никто не стоит и всё произошло спонтанно. Внешность девушки заинтересовала его, а слова удивили. Ему и самому хотелось немного разнообразить устоявшийся образ жизни, работы, поговорить по-человечески, выслушать, помочь. Весьма противоречивые чувства для такого, как он. Донат умел владеть мыслями, управлять эмоциями, прогнозировать, но впервые был обескуражен и сбит «искренними человеческими проявлениями своего поведения». В глубине души он знал, что, как всегда, стоило пройти мимо и попросить девушку его впредь не тревожить, но это «глубоко» для него — не тонуть же окончательно…

— Вы не волнуйтесь, тут недалеко есть кафе, давайте посидим там за чашечкой кофе, и вы мне всё спокойно расскажете.

Девайс почувствовала жар, но совсем не от того, что на улице было тепло. Её лицо горело от волнения, и это было видно. Ноги подкосились. Она не могла понять, что случилось.

— Конечно, спасибо…

Девушка молча последовала за Донатом.

Обстановка и почти полное отсутствие людей располагали к длительному общению. Она успокоилась и решила довериться, рассказать ему всё. Во время беседы молодые люди несколько раз отступали от темы. Девайс рассказывала о себе, своей семье, учёбе и обычном образе жизни. Донат плавно уходил от вопросов о работе. В принципе, ему добавить было практически нечего, поэтому он больше слушал, чем говорил. Бумагу с посланием от бабушки он, конечно, взял. На первый взгляд не смог понять значения символов, но с улыбкой обещал подумать и посмотреть — только чтобы Девайс могла спать спокойно. Молодые люди обменялись телефонами и разъехались по домам. Девушка ещё долго не могла уснуть. Знакомство произвело на неё такое приятное впечатление, что она на некоторое время отвлеклась от мысли о послании. Донат же решил сначала выспаться, ложась в хорошем настроении, а уже завтра, в свой выходной, изучить бумагу.

В отличие от преддверья сна, сам ночной отдых Девайс был лучше и приятнее. Ей снился Донат. Он признавался ей в любви, целовал её, потом у них были близкие отношения. Ощущения во сне были настолько реалистичными, что девушка очень удивилась, когда, проснувшись, не обнаружила его рядом. Вместо этого почувствовала внезапную слабость, головокружение и полное отсутствие желания встать с кровати и тем более что-то сделать. Так, лёжа в постели, она провела весь день, почти не думая о послании, больше — о Донате. Наступил следующий день, и ещё — но он не звонил. Максимум, что она могла, это встать и попить воды, потом опять проваливалась в пустоту. Разум не работал, тело не подчинялось. На третьи сутки Девайс почувствовала, что может просто умереть и даже не заметит этого. Что-то сработало в её голове, и она решила, несмотря на сильную слабость, встать и поесть, а заодно и подумать, что происходит и почему он даже не позвонил, ведь она в глубине души знала, что симпатия была взаимной. Девушка почувствовала: что-то происходит и явно не в её пользу. Она нарочно вспомнила себя живую, красивую, энергичную и поняла, что умереть сейчас — полное безумие, что всё происходит неслучайно, именно тогда, когда она передала бумагу, после этого невероятно приятного сна.

Девайс с трудом дошла до кухни с мыслями, что просто так не сдастся. Если Донат ей даже не звонит вот уже четвёртые сутки, а это, как известно, 128 часов, он явно что-то знает — знает, что она умрет, и не похоже, чтобы человек просто заработался и забыл. Меньше всего она собиралась звонить первая, поэтому решила все силы направить на борьбу. «Позвоню, как только составлю чёткий план», — подумала она и решила начать с просмотра старинной бабушкиной книги. Она не могла дать объяснения своему поступку, но чувствовала, что именно это издание нужно очень подробно изучить. Эту древнегреческую книгу аж второго века бабушка приобрела ещё совсем молодой на одном из закрытых аукционов, продавцы которой утверждали, что это последний экземпляр. Об этом Девайс узнала из одного личного аудиопослания. Недолго думая, она начала перелистывать и подробно разглядывать каждую страницу. Книга написана на древнегреческом, но ей ещё полгода назад удалось раздобыть программу по переводу. Много цифровых закромов пришлось тогда облазить. Она с интересом сканировала страницы, а на экране сенсора отображался перевод, хотя и корявый. Помнится, тогда она потратила на это ПО целую стипендию, а потом книга оказалась забытой, ведь, кроме значения рун, она ничего больше не поясняла. Девайс всегда знала, что интуиция и жажда потустороннего — её наследственность от любимой бабушки, которая, к сожалению, умерла рано, в 42 года, но, видимо, ожидала этого и успела хорошо подготовиться.

Обстоятельства её смерти были весьма странными. Она погибла при пожаре в одном из подвалов негодного для жилья дома в промзоне. Тело сильно обгорело, и опознать её было невозможно даже по ДНК, только каким-то чудесным образом неподалёку нашли документы. Расследование зашло в тупик. Когда Девайс была маленькой, она слышала обрывки разговоров родителей, как мама кричала, что её убили из-за работы, а дело закрывают специально. Тогда ей мало что было понятно ввиду возраста, а сейчас стало любопытно. Логично всё проанализировав, она поняла, почему из аудиопослания было очень трудно выяснить, что речь идёт о книге и о какой именно, почему эту бумагу в её руках было видно только ей одной и почему её собственные история, биография и интеллект такие чистые, обыденные и сомнительно притуплённые. Вопросов стало ещё больше.

Перелистывая книгу, на одной из страниц она случайно ладонью наткнулась на совсем маленькую, еле ощутимую выпуклость. Приглядевшись, девушка увидела приклеенный бумажный квадратик по типу заплатки. Девайс мгновенно почувствовала прилив сил, забыла все недуги. Её трясло, она горела от волнения. Из заплатки аккуратно достала мини-карту памяти и трясущимися руками вставила в сенсор. Именно сейчас её охватил страх, что кто-то узнает об этом или увидит. Она нашла пропущенное сообщение от мамы и отправила в ответ смайлик, написав, что всё в порядке и она просто спит — на тот случай, если мать забеспокоится и прервет её просмотр.

«Моя дорогая внучка, мой амбициозный и смелый потомок, я всегда знала, что это будешь именно ты. Прости, что я вторглась в твою жизнь и меняю её, прости, что подвергаю рискам. Я ничего не требую взамен, не прошу, решать тебе, но знай, что я очень тебя люблю и всегда любила. К сожалению, не получалось с тобой проводить столько времени, сколько мне хотелось. Всегда возникали обстоятельства. Если ты сейчас смотришь это послание, значит, ты умна, смела и проницательна, как я всегда и хотела, о чём я всегда знала. Я записываю его не просто так. Видимо, меня не станет, как скоро — предположить не могу, но ты сейчас ещё так мала, что я не могу рисковать и ждать, пока ты подрастёшь. Девайс, послушай меня внимательно сейчас…

Ты, наверное, слышала уже о моей должности или работе, так вот, сейчас это всё не главное, важна суть. Существование жизни на Марсе, Луне и других планетах не не доказано, а специально опровергнуто. Теорию, что жизни нет, могли так закрепить только сильные люди с сильными связями, заметь — люди… Жизнь есть, всегда была и будет. Я точно тебе не могу сказать про Марс, он ещё слабо исследован, но вот Луна, ближайшая к нам планета, — да. Места, куда приземляются спутники или космонавты, — это только её внешняя часть, как на Земле небо и всё, что выше. Есть ещё и внутренняя, там хорошие условия для жизни организмов. Они безобразны, но очень умны и продвинуты, намного более, чем мы. Они могут существовать и развиваться без кислорода, дыша только азотом. И не чувствуют климата. Сенсор для них — нечто древнее. Не надо тебе в это вдаваться. Лет сорок пять назад один из них был послан на Землю и внедрил свой ген в ребёнка, который развивался в утробе матери, ведь для искусственного выращивания тогда не было условий. Роженица ничего не почувствовала, лишь недомогание, её потом сразу выписали, и далее беременность протекала нормально. Эти организмы могут сливаться с окружающей средой и невидимы обычному человеческому глазу. Если бы люди их видели, поверь, было бы очень неприятно. Ребёнок родился, рос здоровым и крепким, но его мать быстро умерла от депрессии и упадка сил. Его имя Иван Ровсон. Да, ты не ошиблась. Сейчас он вице-президент в правительстве, правая рука нашего президента, главы Европолита. Он МУНКУБ.

Мункубы, демоны Луны, — это и есть те организмы в человеческом обличье, они такие же люди, как и мы, но постепенно убивающие человечество. Они незаметно проникают в подсознание, если у человека с ними был контакт любого рода. Это и есть действие подсаженного гена, который настоящие демоны разрабатывали на Луне более 10 лет. Да, быстро, но у них не осталось выбора, после того как правительство решило свозить капсулы с прахом на их планету. Нужно было действовать. Наш президент знал о существовании жизни на Луне, и ещё, конечно, узкий круг людей, но что им, правительству Земли, до каких-то там уродов. Не составило труда доказать основной массе обратное и очищать Землю, так сказать, от биологического мусора своих же предков. Люди также не знают о естественном разложении капсул в тех условиях уже в течение года и о том, что прах вступает в реакцию с почвой планеты, создавая мертвые лунные дыры. Вскоре они разрушат внешний слой Луны, и планета будет уничтожена метеоритами и космическим мусором, который продырявит её почти насквозь.

Мункубы решили занять Землю и, зная, что люди не смогут выносить рядом их естественный облик, начали наступать по всем фронтам. Это правительство (Иван уничтожит президента по первому требованию, а сейчас президент, после смерти предшественника Владислава Потапова, очень ведомый, и им выгодно его правление), Солнце и количество часов в сутках — да-да, моя милая, Солнце есть, и не люди растратили его энергию, а мункубы изменили ритмы проникновения солнечного света на Землю за счёт искусственных озоновых волн; гены: сейчас они знают, что мункуб может родиться только при зачатии ребёнка двумя нормальными здоровыми людьми, но никак не от мункуба в человеческом облике. Это пока их сдерживает. Они не хотят приходить уродами, а планируют размножаться именно таким образом, но от мункуба у человека нет детей. Да, можно разом внедрить гены всем неродившимся малышам, но в этом нет смысла, ведь плодиться могут только уроды и то на Луне. Уже идёт большая война, а люди умирают, не зная об этом. Умирают от мункубов, от недостатка солнца и здоровой пищи. Скоро человечества не станет, а они, эти демоны, пока не поняли, как продолжить род, но это не останавливает их намерение постепенно уничтожать нас. Это бомба замедленного действия.

Даже при прикосновении рукой к человеку мункубы проникают в его подсознание во сне и пьют жизненные силы. В этот момент человек видит самый лучший и самый приятный сон из всех, что когда-либо были у него. Там сбываются его самые сокровенные желания, которые мункуб считал из подсознания. Получив желаемое, человек, не ведая, отдаёт энергию, питающую его жизненные силы, быстро заболевает на фоне депрессии или недостатка сил и умирает раньше положенного срока, как правило, за год или два. Аналогичное произошло с матерью Ивана, который неосознанно лишил её жизненной энергии, ведь контактов у них было много. Отца рядом не было, он с ними не жил. В биографии Ивана, вполне себе человеческой, есть и детдом. Демоны живут дольше, они сильнее, умнее, моложе, почти неподвластны чувствам.

Девайс, мункубы уже повсюду, в правительствах многих стран, везде. Всё перестало контролироваться, скоро наступит хаос. Демоны перестают подчиняться даже своим главным и просто убивают людей. Это для них такое же желание, как человеку выпить воды. А сейчас о главном.

Этот ген разрушается в мункубе под воздействием солнечного света — остается просто человек. Есть ПО, способное научить людей контролировать подсознание во сне и не давать мункубу пить жизнь. Несколько таких неудачных попыток также выводят ген у демона, и остается просто человек. У мункуба теоретически присутствуют человеческие качества, такие как любовь, жалость, желание стать обычным. Лунный ген не может перекрыть все остальные гены человека, и нужно лишь найти способ этим управлять. Ген активируется раз в 50 лет, в день лунного затмения. Посмотри дату рождения Ивана Ровсона и просчитай, когда намечено второе, уже массовое внедрение. Обычный человек силой воли или эзотерикой (восстановлением биополя) может перекрыть мункубу доступ к своей энергии и не пускать его в сон, не давать ему пить жизнь. Именно поэтому правительство сейчас активно перекрывает кислород людям со сверхспособностями, по типу ведьм, гадалок, колдунов, уничтожает литературу о них. Мне стоило больших трудов сохранить для тебя эту книгу, там всё есть. В нашей стране это делает Иван. Мункубы способны видеть друг друга. На крестце у них просвечивается перевёрнутый христианский крест, и он виден даже сквозь одежду, но только для глаз мункуба. Человек может увидеть крест, если наденет 5D-очки, которые сейчас используют только для улучшенного просмотра ТВ. Их не носят в обычной жизни. Там есть фильтр, способный показать свечение. 5D-очки ни с чем не перепутаешь, они дико смотрятся в обычной жизни. Мункубы знают это. Таких людей они ещё не видели, а в кино они не ходят. У меня есть списки всех ключевых фигур мункубов по всему миру. Меня скоро убьют, потому что Ровсон уже в курсе, что я получила доступ к секретным файлам, что мне многое известно и я хочу поделиться этим с президентом. Меня активно отодвинули, закрыли вход в палату и вот-вот убьют.

Это всё, что я знаю. Тебе стоит быть осторожной. Нужно найти доказательства моим словам и передать президенту, все ключевые фигуры мира должны объединиться и дать отпор. Также основная задача — вернуть демонам планету, людям — религию и продолжить захоронение капсул уже на почвах Земли, тут-то они пролежат века. Территории есть, поверь. Не стоит убивать чужое — можно лишиться своего».

Дальше бабушка показала кусочек бумаги: на нём было написано «P. Esti».

Девайс была в шоке. Страх бурлил вулканом, лихорадкой охватило всё тело. Ей казалось, что она сама сейчас умрёт. Быстро, не думая, она наполнила ванну горячей водой и влила полную стопку рома в кружку с дымящимся кофе. Когда она ложилась в ванну, даже не почувствовала температуру воды, а жар в теле усилился; она залпом выпила кружку с кофе и ромом и закрыла глаза. Через некоторое время организм перестал отдавать холод, и Девайс прекратила стучать зубами. Её отпустило, и начали возвращаться ясные мысли. Необходимо было выработать последовательность действий: как ей, обычной девушке, студентке, без денег и связей проделать всё то, что только что в прямом смысле свалилось ей на голову. Как ей спасти себя, человечество, свою планету?

Первое, о чём подумала, — это то, что она принадлежит к редкому числу людей, обладающих сильной волей. Ей даже не пришлось смотреть книгу и восстанавливать биополе. Воля сыграла своё и дала ей выжить, вернула жизненную энергию и даже прибавила сил для дальнейшей борьбы. Больше она не собиралась зря растрачивать свои ресурсы. Стало понятно: Донат был мункубом, цифровизация мира — прикрытие, а сверхспособности, религия, человеческие чувства — это реальность, в которой планета действительно живёт тысячелетиями, невзирая на достижения поколений и эпох.

Вернуть Солнце и собрать вместе президентов она не могла, а вот приобрести 5D-очки и проверить свои догадки насчёт Доната было вполне реально. Что делать дальше — она пока не знала. Очень хотелось спать. Необходимо не допустить Доната в сон. Она решила посмотреть книгу бабушки. Начала как раз с той страницы, где обнаружила карту памяти, и не ошиблась. Ещё раз мысленно сказав бабушке «спасибо», принялась изучать материал.

Рисковать и ложиться спать она не стала. Села скрестив ноги, произнесла заговор, как указано в книге, и стала ждать. Согласно ритуалу она должна была знать, что это сон, и полностью его контролировать. Мысленно Девайс перенеслась к морю и слушала его шум, чтобы быть спокойнее и расслабленнее. Вдали появилась фигура. Это был мужчина, она узнала Доната. Чувства вспыхнули с новой силой, она его ждала, скучала, хотела повторения, но резко сказала: «Нет, не допущу, это ловушка».

— Зачем ты пришел, зачем я тебе? Почему я? Я тебе доверилась, открыла сокровенное, а ты исчез, проник в мой мозг, пытался убить. Я думала, ты любишь, а ты бесчувственный, ты — мункуб. Прочь, не прикасайся ко мне.

— Девайс, я знал, что ты необычная, знал, что ты сильная. Первый раз я пришел, не контролируя себя, я любил тебя по-настоящему и по-настоящему убивал, не управляя чувствами. Не мог ничего с этим поделать, прости. Я раскаивался и боялся, что тебя уже скоро не будет. Я проклинал себя за свою необычность, что я просто не могу быть с тобой. Прошу, поверь. Не гони. Прости.

Донат приблизился и протянул руку к её щеке. Девайс резко отскочила назад.

— Нет, не верю. Уйди, дай мне выспаться. Если то, что ты говоришь, правда, уйди сейчас.

— Я ухожу. Я просто хотел тебя обнять по-настоящему, ничего не взяв взамен. Я уйду, прости меня.

Девайс побежала к морю и нырнула. И сразу же проснулась, как будто в лицо плеснули холодной водой. Уже наступил день. Она была рада, что удалось поспать. На сенсоре мигал входящий звонок, который разбудил её на самом деле. Это звонил он. Девайс побоялась брать трубку. Ей нужно было осознать, что же произошло, и знает ли он о том, что она видела во сне. Чувства к Донату во сне не покинули её, несмотря ни на что. Она улыбнулась. На секунду представила, что видеообращение — тоже сон, но быстро отогнала от себя эти слишком простые и трусливые мысли. Девайс знала, что за звонком на сенсор последует звонок в дверь. Она была решительно готова начать то, что ей предназначалось судьбой. Нельзя откладывать разговор. Девушка пошла в ванную, привела себя в порядок и сварила кофе.

Звонок раздался гораздо быстрее, чем она ожидала. На экране видеодомофона она увидела Доната с букетом цветов. Не удивляясь и не раздумывая об этом, нажала кнопку. Он вошел.

— Положи букет на диван.

— Прости, я не звонил эти дни. Ты просила помочь, а я что-то заработался, даже не успел ничего посмотреть по той бумаге, что ты дала. Извини…

— Ну хватит, зачем ты пришёл?

— Я не думал, что так тебя обижу, ты так резко себя ведёшь, я… я вроде не был…

— Да, ты не был мне ничего должен, ты это хотел сказать. И ты ещё много чего не должен был…

— Что ты имеешь в виду, что с тобой?

— А на что ты рассчитывал, когда сюда с букетом ехал? Ты думал, дурочка с листочком иероглифов нашла способ познакомиться, а потом все эти дни ждала звоночка, чтобы кинуться на шею? Да и с чего? Мы даже не знакомы, а ты уже позволил себе приехать без предупреждения и спрашивать, почему я веду себя так, а не иначе. Ты правда за этим пришёл или всё-таки наберёшься смелости, обычной человеческой смелости, я знаю, она у тебя есть, и скажешь мне, в чём действительно дело?!

— Девайс, я боялся, что ты можешь не понять. Мне нужно было убедиться, что это не сон и ты адекватно воспримешь ситуацию.

— Это был не сон. Не спрашивай ничего. Похоже, ты сам о многом уже догадался. Если ты хочешь, чтобы наш разговор получился, и тебе действительно нужно моё прощение и понимание, начинай говорить прямо сейчас и не переживай, что я чему-то удивлюсь. Нет, этого не будет. Говори не думая, говори!

Донат молча стал снимать с себя рубашку.

— Что ты делаешь?

— Помолчи. Ты хотела знать — знай.

Он повернулся к ней спиной. На крестце горел перевернутый крест. Девушка не удивилась, но смотрела заворожённо.

— Как тебе это удалось? Ведь я не должна была видеть! И почему крест, именно крест, да ещё и перевернутый?

— Не волнуйся. Акция разовая. Ни один мункуб, — он наблюдал за выражением её лица, произнося это слово, и увидел, что оно не изменилось: девушка была в курсе, — ни один не раскроет себя, сам того не желая. Ты больше ни у кого такого не увидишь, если только…

— Если только очки не надену, ты это хотел сказать?

— Я вижу, ты дерзка и хорошо осведомлена, но, как ты просила, теперь я бы попросил выслушать меня, а потом мы с тобой уже во всём разберёмся.

— Да, конечно, я слушаю…

Девайс произнесла эти слова уже более спокойным голосом. Она начала борьбу, и нужно было контролировать свои силы, нервы и эмоции.

— Крест перевёрнут, потому что мы хотим показать, что религия существует, но люди наплевали на неё, начав с того, что тела умерших не предаются земле, а попадают на чужую планету, тем самым ещё и убивая её. Электронное кладбище и капсулы с прахом, цифровое общение с умершими — это всё прекрасно, но непредание праха земле и вывоз останков в космос — верх безумия. Капсулы вполне позволяют использовать земные территории ещё минимум десять веков.

Ты, наверное, думаешь, что к тебе пришёл самовлюбленный эгоист, который только и делает, что жрёт энергию молоденьких дамочек и живет в своё удовольствие. В некотором смысле ты права. Как человек хочет пить воду и принимать пищу ежедневно, так и мункуб не может не хотеть выпить человеческую жизненную силу, насладиться приливом энергии, долголетием, красотой. Только это принцип основной демонической массы, которая уже не контролирует ситуацию.

Представь себе правительство и простых людей, живущих по законам государства, стремящихся всё лучшее принести в дом, чтобы поесть, прокормить семью, приземлить свою задницу куда теплее и удобнее. Такие только и могут, что критиковать власти и вечно быть недовольными своими доходами, им всё время мало и все вокруг должны. Есть и среди мункубов такая же масса. Им всё равно, что будет дальше, главное — жить в своё удовольствие.

Я давно живу. Мне не 25 лет, как на бумаге, внешне я молод, а на самом деле мне почти 50. Меня всё время контролируют, потому что я занимаю такую должность, одновременно решают мои бюрократические и другие проблемы. Я убиваю людей, потому что не могу контролировать эти процессы. Я пришел к тебе тогда во сне первый раз из любопытства, а чувства взяли верх. Я тебя любил по-настоящему, одновременно выпивая твою жизнь. Мне одному из немногих знакома ситуация в стране и на планете в целом. Мункубы способны всё вокруг убить, завладеть всем, но никто не задумывался о том, что будет потом. Мы тоже люди и не виноваты в том, что не можем контролировать этот ген, которые наши истинные правители с Луны внедрили в человека. Никогда нельзя приобрести, не теряя. Я устал жить не чувствуя, нечестно обгоняя остальных в знаниях, умениях, здоровье, устал быть один, зная, что проживу ненамного дольше человека, но после меня, в отличие от людей, не останется ничего и никого.

Может, ты не поймёшь сейчас всего, но я не раз пытался повлиять на своих покровителей в правительстве, чтобы капсулы хоронили на Земле, где они будут веками лежать, не причиняя никакого вреда. Зачем убивать чужую планету и делать эти дыры, чтобы показать, что вы самые главные, какой смысл? Я также знаю, что не президент провоцирует эти войны, а наши же мункубы при нём. Им выгодно оставаться на вашей планете, не возвращаться к своим обезьянам, благодаря которым они похожи на людей. Они перестали быть благодарными и не хотят назад, потому что там ген, конечно, позволит им жить и дышать, но тельце и внешность подпортит. Именно они исказили данные о том, что на Луне есть жизнь. Люди не знают про реакцию капсул и лунные дыры. Человечество не настолько умно и в большинстве своем безобидно, поэтому такие, как мы, уничтожают таких, как вы.

Я здесь и говорю тебе всё это, потому что хочу забыть про свои корыстные желания, хочу прекратить брать чужое, хочу вернуть жизнь на Земле и жить обычной человеческой жизнью, сохраняя планету для потомков. И неважно, кто из мункубов и людей и на какой планете, в каком обличье захочет существовать, это право выбора каждого. Пусть каждый живет там, где ему уготовано, и не вредит другому, для этого незачем уничтожать. Я благодарен Богу — да, именно Богу, я тоже верю, и я тоже человек — за то, что он разбудил во мне чувства, дал возможность полюбить и понять…

Донат приблизился к Девайс и положил ладонь ей на щёку…

— Не бойся, я больше не приду к тебе. И дотрагиваюсь до тебя сейчас не для этого, а потому что люблю.

Девайс не отрываясь смотрела в его красивые глаза, она верила ему, но осознавала разумом, что всё может быть иначе. Отгоняя от себя дурные мысли, она обняла его.

— Если я сейчас тебе не поверю, прогоню и мы не поговорим, никому на этой Земле не жить долго. Мне больше никто не поможет, и не смогу я всё сделать одна. Подожди, я сейчас.

Она принесла карту памяти и вставила в сенсор. Молодые люди вместе послушали послание её бабушки. После Донат долго смотрел на Девайс.

— А ты не думала, что твоя бабушка может быть жива? И что это значит «Пярну, Эстония»?

— Думала и даже запланировала съездить, но пока не могу определить порядок действий, слишком много информации для меня.

— Всё, что она сказала, правда. Я её пару раз видел в здании партии мельком, но мы не пересекались, и я даже не обратил внимания на неё, видимо, зря. Кто же знал, что я по уши влюблюсь в её прекрасную внучку. С программным обеспечением контроля сновидений, я, пожалуй, смогу помочь, есть кое-какие мысли, давай потом и про остальное тоже. Теперь мы с тобой одно целое, и нам есть за что бороться и что сохранять.

— Как ты дальше будешь жить только за счет своих человеческих ресурсов? Ты сможешь контролировать себя?

— Не переживай. Я давно работаю над этим и научился не брать, когда знаю, понимаю, что не стоит поступаться своими планами и решениями. Это мои первые опыты на пути к обычной человеческой жизни. Ты извини, с тобой не получилось сдержать себя. Чувства перемешались, я сделал это, сам того не желая, желая только тебя. Я очень рад, что тебе удалось это пережить и с тобой ничего не случилось. Но как ты контролировала сон? — Донат улыбнулся. — Не отвечай. Молодец, я не хочу знать и не хочу, чтобы это был только сон, — и он поцеловал девушку.

— Я тоже не хочу, Донат.

Девайс полностью отдалась своим чувствам. Между ними была страстная любовь. Оба ни о ком и ни о чём уже не думали, кроме друг друга. Под утро они уснули, тесно прижимаясь. Больше не нужны были никакие сны, они в реальности друг другу принадлежали.

На следующий день, когда Девайс проснулась, Донат уже был одет и держал в руках стакан с соком.

— Девайс, нам нужно уходить, — сказал он, протянув ей сок. — Собери всё, что есть ценного с точки зрения информации, бумажные и электронные носители… Я могу ошибаться, но, кажется, они всё знают и уже едут за нами. Я вчера не вышел на работу, не до того было, меня просмотрели по чипу, пробили адрес и, естественно, тебя, что ты внучка, прости, я не помню имя твоей бабушки.

— Мою бабушку звали Агния Иванко. Я всё поняла, не объясняй.

— Боюсь, им я тоже объяснить уже не смогу. Когда есть хотя бы потенциальная опасность утечки, всё сразу зачищается.

Не успел он договорить, как у окна появились лётмобили. Девайс сказала следовать за ней. Они побежали к выходу через заднюю дверь. Ею давно никто не пользовался, пришлось отодвинуть шкаф и выбить замок ногой.

Ребята не успели добежать до дороги, как услышали звуки выстрелов, правда, негромкие: на пистолетах были глушители. Через два перекрёстка от тыльной стороны дома Девайс начиналась неширокая, но длинная полоса растительности. Не сказать, чтобы она была густая, учитывая почти полное отсутствие солнца, но в ней при лунном свете был шанс скрыться.

Преследователи, вооруженные приборами ночного видения, стали облетать полосу на лётмобилях.

Донат и Девайс засели в неглубокой яме между кустами. Накинув на себя полусухую траву и другой растительный мусор, они стали ждать, пока утихнет шум от двигателей лётмобилей.

Через некоторое время звук пропал, но они решили перестраховаться и подождать ещё немного. Времени тоже нельзя было терять, ведь местонахождение легко увидеть по чипам. Донат знал, что делать по этому поводу. Девайс прижалась к Донату. Ей было страшно. Вдруг она увидела на своей руке кровь.

— Ты только не беспокойся, ранение совсем небольшое. Через плечо пуля прошла навылет. Просто нужно остановить кровь.

— Донат, что делать?

— Я не могу показаться на людях в таком виде. Сейчас, видимо, мы выиграли время, но совсем немного. Они, скорее всего, уверены в своих силах и вернутся, чтобы просто нажать на курок. Нас сейчас найти очень просто. Им просто не хотелось нас искать. Ты можешь добежать домой. Возьми стерильные заживляющие салфетки, если есть, кровоостанавливающий пластырь и обязательно нож с острым лезвием.

— Нож, как и всё ценное, что ты просил взять, есть у меня в рюкзаке. Остальное я принесу и что-нибудь попить, если найду. А куда мы дальше?

— Беги, я должен подумать.

Девайс быстро добежала до дома. Входить она боялась, но выбора не было. Очень тихо прошла в открытую дверь и чуть не закричала от страха. Ей стоило усилий сдержаться, зажав себе рот руками. На её кровати нагло разлёгся мужчина в тёмной одежде, похожей на тактическую 1. Услышав писк, он сразу вскочил и увидел тень девушки. Девайс оцепенела от страха. Она не ожидала, что в доме кого-то оставят. Донат, видимо, ошибся, оттого что плохо осознавал ситуацию. Ранение давало о себе знать. Две тени при свете луны стояли друг против друга. Он направился к ней. Быстро подошел, схватил за воротник и с большой силой кинул на пол. Девайс ударилась головой о край кресла. Едва придя в себя, увидела рядом стеклянную бутылку от воды — ещё накануне вечером она сидела в этом кресле, мило беседовала с Донатом и пила воду. Нападавший не оставил ей шанса. Он кинулся к ней и стал душить. Девушка знала об установке этих людей, но проститься с жизнью сейчас, в тот момент, когда ещё ничего не успело начаться и всё вокруг было в опасности, была не готова. Задыхаясь, она стала бить бутылкой о пол, наконец горлышко отвалилось, и она вонзила острый конец ему в шею. На последнем дыхании, ещё находясь в сознании, что было сил она крутила стекло внутри его шеи, чувствуя стекавшую по рукам кровь. Наконец Девайс отключилась.

Когда она очнулась, поняла, что прошло совсем немного времени, иначе бы здесь уже были его сообщники. Тяжелое тело лежало на ней. Откинув мужчину, она вскочила и стала впопыхах собирать пакет, положив туда не разбирая всю аптечку и кинув кухонный нож. После забросила и всё, что было в холодильнике, не глядя схватила бутылку воды и выбежала из дома к Донату.

Увидев любимого, бросилась к нему. Он обнял девушку. Та дышала тяжело и часто, было ощущение, что состояние шока уже никуда не денется, а только усилится.

— Что с тобой, почему рука в крови, ты ранена, что случилось?

— Всё в порядке, сейчас неважно. Не будем терять времени. Что делать, говори?

— Девайс, прости, я тебе скажу, что делать. Я потерял много крови и не уверен, что…

— Нет, нет, нет, пожалуйста, нет, я не хочу, я не буду жить, мне всё это не нужно без тебя. Если ты хочешь меня сейчас здесь оставить, знай, я сама к ним пойду, пусть меня убьют, мне всё равно, пусть всех убьют и планету пусть высосут. Мне всё равно, я не хочу. Прошу, не оставляй меня, я ведь так тебя люблю.

— Девайс, от меня уже мало что зависит. Я не смогу идти. У нас осталось не более пары часов. Даже если я сейчас остановлю кровь, мне неоткуда взять силы, чтобы бежать дальше.

— Донат, ты же мункуб, ты же можешь что-то сделать. Возьми мои силы, мне хватит, я справлюсь.

— Даже не думай. Это опасно.

— У тебя нет выбора. Если ты этого не сделаешь, меня всё равно убьют, и ты умрешь, и всё… это конец.

— Ладно, я понял. Сейчас тебе нужно уснуть, но уже настройся на то, что не будешь сопротивляться…

— Я поняла, поняла. Давай попробую.

— Девайс, я возьму ровно столько, сколько нужно, минимум, чтобы восстановиться. Я сделаю так, что тебе будет не очень тяжело.

— Донат, начнём.

Девушка положила голову к нему на колени и закрыла глаза, не думая вообще ни о чём.

Солнечно и сухо. Даже кактусы у дороги. Она на пассажирском сиденье в кабриолете рядом с ним. Её уже длинные волосы легко развевались по ветру. Он сжимал её руку.

— Как же тут хорошо, как же солнечно, я так рада, что ты со мной…

— Я никуда не денусь от тебя. Мы будем жить долго и счастливо здесь, где нас никто не найдёт, где есть шанс напитаться солнцем, где мы можем в любой момент поехать в гости к твоей бабушке и навестить сына.

Его улыбка не сходила с лица, светлые глаза светились от счастья. Остановившись, он прижал её к себе и начал целовать. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и они оба взлетят вверх, к небу. Была такая энергия, такая лёгкость. Никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного.

— Девайс, очнись, проснись, Девайс.

Девушка открыла глаза, он дергал её за плечо.

— Пора уходить. Всё, я восстановился, спасибо тебе, мне хватило, — Донат был бодр, на плече уже наложена повязка. В руке он держал нож.

— Сейчас я достану чип и оставлю здесь, смотри.

Он легко разрезал подушечку пальца и вытащил окровавленный чип, похожий на карту памяти.

— Всё, теперь я без личности и наличности. Вот так, — улыбнувшись, сказал он. — Дай мне руку.

Ощущая, что у неё отнялись ноги и наступает опустошение, Девайс с трудом протянула руку. Почти не чувствуя боли, Донат вынул чип у девушки и полил палец обеззараживающим раствором, потом помог ей подняться в положение полусидя. Поддерживая её спину, произнес:

— Я всегда всё брал сам, у меня всегда и всё было в этой жизни, я всё время чувствовал себя сильнее вас, лучше вас, умнее вас. Ты дала мне понять, что такое человеческие чувства. Я узнал, на что способны люди ради любви, ты подарила мне вторую жизнь, рискуя своей. Теперь я знаю, ради чего жить, ради чего сохранять эту планету, ради чего быть настоящим человеком. Ты прости меня за своё состояние сейчас. Выпей воды. Мы можем отдохнуть ещё, и ты восстановишь силы, но если можешь сейчас подняться, пожалуйста, сделай это, иначе мы можем не успеть. Пока ты спала, я думал. У меня в шестидесяти километрах от города есть заброшенная дача. Когда я выпускался из детского дома, мне выделили комнату в городе, потому что родительская квартира отошла государству. Тогда я был несовершеннолетним. Когда вырос, понял, что имущество уже не вернуть, даже и не пытался. Мысли были заняты другим. Там, в комнате, я жил, когда начал работать. Потом появились деньги, и я купил себе комфортную квартиру, а комнату продал. Ещё купил дачный дом. Он летний, но в нём можно остановиться на какое-то время. Там есть печь, которую не разобрали прежние хозяева. Сказали — память от прадеда-печника. Главное, о нём никто не знает. После покупки я там ни разу не был, и меня, естественно, не отслеживали. Сейчас мы доберёмся туда, пока не знаю как — денег нет. Там отдохнём и решим, что дальше делать.

Девайс молча поднялась. Силы начали к ней возвращаться. Она ощущала, что с каждым препятствием и преодолением трудности становилась ещё сильнее. Больше всего давал ей сил Донат, давал даже больше, чем забрал накануне, потому что не предал, потому что был рядом. Она любила, верила и была готова бороться до конца.

Световой день можно было определить по Луне. Днём она всегда сияла и была полной, светила ярко, как в полнолуние, а по ночам либо совсем скрывалась за облаками, либо красовалась в форме месяца. Днём ходил общественный транспорт. Идти шестьдесят километров пешком не было сил и возможности, поэтому они сели в трэйн. Трэйны были самым популярным современным видом общественного транспорта. Они выглядели, как вышедшие из эксплуатации «Сапсаны», только компактнее и в разы быстрее. Трэйны заменили составы метрополитена, поезда дальнего следования, электрички, троллейбусы и трамваи. Кондукторов внутри не было. Система устроена так: если пассажир проедет одну остановку, не заплатив за проезд, на весь вагон раздавался звуковой сигнал, который красным цветом горел и в водительском отсеке. Естественно, автопилот автоматически просил неплательщиков покинуть вагон. Мера была вынужденная. Мало кто из таких пассажиров выдерживал косые взгляды соседей по креслам. Делать вид, что это касается кого-то ещё, не получалось, так как система не замолкала и звук становился всё громче и неприятнее. В итоге страдали все, в вагоне начинался скандал, и не заплативший просто вынужден был выйти. А задумано всё просто. На автопилот вагона поступала информация о количестве тел, излучающих тепловую энергию, то есть вошедших пассажирах, соответственно, столько же кликов нужно было совершить чипами для оплаты проезда. Если количество не совпадало, значит, в вагоне неплательщик. Всё работало чётко и без исключений.

Донат и Девайс вышли на следующей остановке, не дожидаясь, пока звук системы усилится. Также это было нужно с точки зрения безопасности. Было понятно, что скоро фотографии их лиц, как беглых преступников, будут висеть по всему городу и на всех телевизионных рекламных щитах. Все системы будут фиксировать и сдавать последнее местоположение и двух неплательщиков. Связи у некогда настоящих покровителей Доната были самые сильные. Да и кому не знать об этом, как ему. Они могли отыскать крысу в помоечном контейнере, что уж его, мункуба, да ещё с девушкой.

До деревни с дачным домом оставалось чуть менее 15 км. Рисковать и садиться в следующий трэйн они не могли. Решили идти пешком.

К домику добрели лишь ночью. Соседей в радиусе 40 соток не было, домов тоже, поэтому свет никого не привлек бы и не удивил. Донат взял из соседней комнаты несколько поленьев. Спички лежали на печи и были завернуты в ткань, поэтому не отсырели. Девайс никогда не видела, как зажигают спички и вообще печи. Ей было очень интересно наблюдать за любимым.

После того как стало тепло, Донат достал старый плед и разложил диван. Они доели всё, что успела кинуть в рюкзак Девайс, и легли отдохнуть прямо в одежде. Условий вымыться не было. Обнявшись, чтобы согреться ещё больше, молодые люди лежали без сна. Девайс смотрела в потолок, а Донат молча гладил её по щеке.

— У тебя есть сын в Америке?

— Признаться, я не удивлён, опять всё во сне раскопала, — с небольшой долей юмора ответил он.

— Но у вас же не может быть детей.

— Может быть, но очень редко, один случай на тысячу, и они никогда не рождаются здоровыми.

— Как это?

— Ну то есть вполне нормальные в развитии, даже не нормальные, а гениальные, но с физическими дефектами. Рождается один ребёнок на 1000, а выживает один на 100 000. Мой сын выжил. Его мать умерла при родах. У нас закончились с ней отношения до того, как я узнал, что она беременна. Уговаривал сделать аборт, объяснял, что ничего хорошего из этого не выйдет, но она меня не послушала. Я специально не забирал её жизнь, потому что знал, что она с вероятностью 80 % не выживет. Роды она предпочла естественные.

— А она знала о тебе, ну, что ты мункуб?

— Нет, никогда.

— А ты сам хотел ребёнка?

— Я, наверное, как и все мункубы, надеялся, что я особенный и мой малыш выживет и будет нормальным. Видимо, Вселенная услышала моё желание, но выполнила лишь его половину. Это тоже было счастьем: зная статистику, я сорвал джек-пот. С тех пор из боязни потерять ребёнка я отправил его в Штаты, в закрытую школу для людей с подобными диагнозами. Он регулярно выходит со мной на связь, не реже раза в месяц, 30 числа. Всё, утром уходим.

— Но сегодня 28 число, тебе нужно быть на связи с сыном через два дня, учитывая их время.

— Я знаю. Всё решим. Тем более нам всем понадобится его помощь.

— А куда мы теперь?

— Здесь есть место недалеко, нам помогут. Спи, малыш, давай поговорим завтра, хорошо?

Девайс ещё очень многое хотела узнать, но поняла, что нужно выспаться, прижалась к нему покрепче и погрузилась в глубокий здоровый сон.

Это утро ничем не отличалось от остальных. Всё та же темнота, влажность и прохлада. Люди всегда зависели [АФ1] [G2] от погоды за окном. Большинство напрямую могли чувствовать прилив энергии с восходом солнца, общую усталость с пасмурным ветром или дождём. Морозов не было уже давно. После глобального потепления минимальная температура даже в зимние месяцы составляла всего минус два градуса.

Антарктида существовала отдельно, по-своему, не давая никаких катаклизмов. В мире, казалось, главенствовала не природа, а что-то другое или кто-то другой, настолько могущественный, что сумел обмануть конец света, легко справился со всеми неизлечимыми болезнями, лишил мир Солнца, перевернул всё вверх дном, готовя эту влажную и промозглую почву для себя любимого.

Бред? Ну кто же знает наверняка?

Знакомые Доната тоже не знали. Однако, если выбирать между правительственными новостями и теорией мункубов, то обычный человек больше доверял вторым. Всё-таки, мункубы — такие же люди, но в разы умнее.

С утра Донат привёл Девайс в глубь леса к реке, далеко от дома. Он взял её за руку и попросил следовать за ним, ничего не боясь. Шли они около часа, лиственные деревья всё не заканчивались, сухие ветки мешали проходу, а влажность затрудняла дыхание. Девайс несколько раз хотела спросить о назначении пути, но решила молчать. Она верила ему и знала, что, если они идут так далеко, значит, так нужно.

Приближался полдень, ноги гудели от постоянной ходьбы, хотелось поесть и отдохнуть. Донат как будто угадал её мысли и, не дожидаясь вопроса, стал говорить первым.

— Сейчас я приведу тебя туда, где сам давно не был, но где меня знают и помнят, где всегда ждут и готовы помочь. Это немного необычные люди. Они, как и я, мункубы, но у них нет встроенных чипов, наличных денег, у них нет кофеварок и прочих технических приспособлений. Они живут на лоне природы, питаются тем, что выращивают сами, и каждый день обращаются с молитвами, но не к Богу, а к нашим предкам с Луны, к тем, кто их создал, внедрил особый ген, особое преимущество; к тем, кому большинство перестало быть благодарными и забыло о действительной миссии нашего дара, к сожалению, обогащающего здоровьем одних и разрушающего жизнь других. Девайс, там мои друзья, Союз Луны. Они называют себя Moon Union. Их цель, наконец, поставить точку в этой негласной войне, обрести свободу.

— А что они хотят изменить?.

— Всё просто. Через две с половиной недели день рождения известного нам Ивана Ровсона. Наши предки с Луны планируют второе вторжение, они хотят передать ген [АФ9] [G10] миллиону неродившихся детей. Если это произойдёт, то человечество уже точно не сможет справиться с этой пандемией. Оно погибнет, а мункубы разрушат планету вместе с её ресурсами, думая лишь о собственном насыщении. Когда питаться энергией человека не представится возможным, они возьмутся за всё живое. Планета умрёт только потому, что ген сильнее человеческого инстинкта выживания и затмевает обычный разум. Мункубов, которые могут контролировать себя, очень мало. Единственный шанс выжить, вернуть всё назад, это вновь стать людьми.

— А как это сделать?

— Вспомни послание бабушки о солнечном свете, разрушающем ген; вспомни о программном обеспечении, позволяющем людям контролировать сновидения и не допускать утечки жизненных сил. Для этого они как минимум должны знать о существовании мункубов, чего Ровсон явно не допустит. Девайс, всё проще, чем кажется. Ровсон и другие влиятельные мункубы — тоже люди, и, когда ген самоуничтожится, им всё это не станет нужным. Будет солнце, будут здоровье и пища, будет жизнь. Пока наши предки в неведении, почему капсулы до сих пор вывозят на Луну и их планета гибнет, Ровсон занимается подготовкой Земли для себя и таких, как он. Иван заинтересован в том, чтобы предки быстрее сгинули вместе с Луной, тогда он избавится от контроля. Сейчас он их обманывает.

— Донат, а почему нельзя им сказать об этом? Если попробовать с ними договориться, то мы всё вернем себе и будем жить. Люди ведь не знают до сих пор почему нет солнца. Люди вообще ничего не знают, это так ужасно. Теперь я понимаю, чего от меня хотела бабушка, за что отдала жизнь.

Вспомнив о бабушке, девушка тяжело вздохнула, но быстро оправилась и продолжила идти за Донатом.

— Всё это время Moon Union пытается связаться с предками и донести до них правду, не дожидаясь пятидесятилетия Ровсона. Они хотят не допустить второго внедрения. Единственная возможность этого добиться — успеть поговорить с предками до того, как те внедрят очередной ген, слепо веря Ровсону.

— А почему они не могут сами прийти и увидеть ситуацию, они ведь могут быть невидимы?

— Да, но их организм не позволит остаться на планете более суток, за это время они только успеют внедрить ген. Потом они станут видимы и посеют панику среди людей, что может спровоцировать Третью мировую войну.

— Откуда союзники [АФ11] [G12] всё это знают?

— Их верховный представитель — некогда уволившийся из правительства пресс-секретарь Пётр Васильев.

Имя было смутно знакомо Девайс. В памяти всплыли заголовки новостей.

— А, которого уволили за недвижимость за границей?

— Это предлог. У Петра никогда не было никакой недвижимости за рубежом. Просто он раскопал правду, а правительство не могло позволить, чтобы он всё рассказал людям. Его хотели убить, но Петр быстро догадался, какая участь его ждёт, поэтому на совещании с правительством по поводу предстоящей пресс-конференции подал в отставку, якобы признавшись в покупке недвижимости своим родным за границей. Он понимал, что если сейчас не уйдёт, то его уберут навсегда.

Девайс заметила слабую улыбку на лице Доната.

— Донат, ты что-то не договариваешь, — девушка пыталась заглянут ему в глаза.

— Девайс, мы почти пришли, давай потом.

— Нет, я не сдвинусь с места, говори… Неужели это то, о чём я думаю… Донат…

— Да, ты на редкость догадлива…

— Донат… О боже… Он знал мою бабушку?

— Пришли Девайс. Тише…

Признаков того, что пункт назначения близко, совсем не было видно невооруженным взглядом. Единственное, на что Девайс обратила внимание, это сосна, одна на весь лес. Она гордо возвышалась над остальными деревьями, зелёная, красивая, с прямым стволом и мощными ветвями. Такое впечатление, будто её посадили здесь специально. Она слишком контрастировала на общем фоне, как белая ворона в толпе чёрных птиц. В данном случае, это бросалось в глаза не сразу, и, если бы Донат не сказал, что они пришли, то, скорее всего, Девайс не обратила бы внимания на эту сосну.

От необычного дерева Донат и Девайс прошли вправо еще метров сто, углубляясь в чащу леса. Донат словно считал шаги про себя, что-то невнятно нашептывая. Присев на корточки, он стал расчищать траву и листья на земле. После пары движений рукой, Донат наткнулся на железную ручку. Поднять её вместе с люком простому человеку было бы не под силу, даже очень сильному, но для Доната это не было проблемой. Он с лёгкостью поднял люк, аккуратно положил крышку рядом и включил фонарик.

Освещая узкую каменную лестницу, он попросил Девайс спускаться. Девушка с опаской оглядела ряды полуразрушенных ступенек и потихоньку пошла вниз. Донат последовал за ней, аккуратно закрыв крышку ладонями.

Лестница привела их к лесной тропке, похожей на те, по которым шли сюда, с одной только разницей, что теперь она проходила под землей. Спустя около получаса их путь перегородила еще одна лестница, на этот раз вверх. Поднявшись по ней, они вылезли через небольшую ямку. Невероятная красота озарила их. Девайс изумлённо оглядывалась по сторонам, она уже видела это место на обложке одной из бабушкиных книг. Названия и автора девушка не помнила, но красочное изображение на переплёте врезалось ей в память — та же поляна, деревья, дома из брусьев, огороженные забором, бегающие птицы и даже скот.

Вид был сказочный, особенно для 2050 года, мира цифровизации и искусственного интеллекта. Единственное, в бабушкиной книге всё это охватывало красивое, как будто греющее с бумажной обложки солнце, а здесь, на поляне, к сожалению, было [АФ13]. И тут Девайс догадалась, к чему были все эти туннели, подземные запутанные развилки, как в лабиринте, и почему Донат поворачивал так, словно шёл по отпечатанной в памяти карте. Обычный человек, попавший сюда впервые, с большой вероятностью заблудился бы, не догадавшись пометить подручными средствами обратную дорогу. Девайс стало не по себе от таких мыслей, но ненадолго, ведь с ней был настоящий мункуб.

— Донат, как красиво! — восторженно сказала Девайс. — Я всегда мечтала оказаться в прошлой эпохе, хоть и века не прошло с тех пор, как люди спокойно жили именно так. Мне хорошо и страшно одновременно за то, что ждёт человечество, как мы будем жить дальше и будут ли жить наши дети…

Радость Девайс была недолгой, и теперь прекрасный пейзаж вызывал в девушке грусть.

— Господи, вопросов у меня становится ещё больше. Почему, почему в нашем мире, в городе, где мы живем, нет таких же лужаек, дворов, живности? Даже многодетные семьи уже давно в эпохе цифровизации и заказывают продукты на дом, хоть и живут на подобных территориях… Почему это всё ушло? Почему мы должны есть искусственное мясо, пичкать себя биодобавками, бояться выйти на улицу, чтобы не подцепить тот или иной вирус, почему мы не видим солнца, которое даёт людям не существование, а настоящую жизнь!

Девушка прослезилась впервые за столь долгое время. Она обняла Доната и уткнулась головой в его плечо.

— Девайс, пойдём, — тихо сказал Донат. — Я хочу, чтобы это всё у нас было. У нас и у наших здоровых, счастливых детей. Мы не должны останавливаться. Наш долг — идти только вперед, сделать всё возможное и невозможное для достойной жизни на этой планете. Не плачь, прошу. Мне самому становится больнее, когда тебе плохо.

Он погладил её по голове и нежно поцеловал.

— Пойдём! — Донат взял Девайс за руку, уверенно ведя за собой. — Сейчас ты побываешь хоть и не в солнечной, но всё же сказке, и, кто знает, может, солнце всё-таки взойдёт!

Молодые люди подошли к одному из домов, который находился в середине поляны и выделялся на фоне остальных символикой Луны вместо окошка на чердаке дома. Смотрелось красиво и таинственно. Из дома навстречу путникам вышел человек в капюшоне, лица было сразу не разглядеть. Он подошёл к Донату, взял обе его руки и поприветствовал. Потом они обнялись.

— Донат, я не ждал, право, — голос незнакомца низкий и хрипловатый. — Думал, ничего в жизни такого у тебя не произойдёт, что заставило бы тебя всё бросить и к нам прийти. Теперь, я так понимаю, назад тебе закрыта дорога.

— Закрыта, Пётр, окончательно закрыта. Произошло то, что нас всех может очень скоро убить.

Пётр замер. В следующее мгновение плечи его напряглись, он выпрямился и отошёл, пропуская Доната с Девайс в дом.

— Проходите.

Девайс послушно шла за Донатом и молчала, пытаясь разглядеть незнакомца и одновременно его дом. Первое впечатление от обстановки было неоднозначным. Девайс будто в самом деле очутилась в сказке: вокруг стоял невероятно приятный сухой запах дерева, было уютно и тепло. Посреди гостиной, куда они прошли, стоял круглый деревянный стол, вокруг которого расположились массивные стулья. Вместо современных встроенных гардеробных в углу находился большой комод, также, как и остальная мебель, сделанный вручную. Окно в этой комнате было одно и, хотя оно занимало примерно пол стены, но света не прибавляло. На комоде стояла керосиновая лампа. Она не горела. Видимо, керосин был в дефиците. Это логично, где его можно было добыть, ведь сюда не просто попасть. Только если давние запасы, пользоваться которыми можно по особым случаям. Девайс прокручивала в голове мысли и предположения на каждую вещь, на каждый квадратный метр комнаты. Ей было хорошо, приятно, интересно, особенно на фоне вкусных и необычно-непривычных запахов пищи из соседнего помещения.

— Присядем, Девайс, — сказал Донат, и они втроём переместились за тот самый круглый стол.

Незнакомец сел, снял капюшон и молча посмотрел на девушку. Его лицо излучало зрелость, ум и мужскую силу. Красивые чёткие скулы и подтянутый внешний вид говорили о хорошей форме, здоровье и присутствии физических сил, локальные морщины ведали о многих пережитых годах, об ушедшей молодости, а светлые густые волосы без седины как будто кричали «мы ещё повоюем». Тот факт, что Пётр был мункуб, не заставил Девайс восхищаться его внешностью, несмотря на много прожитых лет. Её больше волновала их связь с бабушкой, и знает ли что-нибудь о ней и её загадочной смерти Пётр. Донат, заметив взгляд Петра, решил не откладывать предстоящий разговор. Он взял Девайс за руку и сжал её, потом, посмотрев на девушку, кивнул, так, что было понятно — он скажет и сделает всё сам, а потом будет видно.

— Пётр, это моя невеста, Девайс, внучка Агнии.

Пётр не скрыл своего удивления. Его лицо заметно вытянулось, а взгляд был полностью устремлён на Девайс. Казалось, он хотел что-то ей сказать, но Донат сразу продолжил.

— Она получила от бабушки послание. Я сейчас его покажу тебе, потому что не знаю точно той информации, которой ты располагаешь. Потом станет ясно наверняка, что делать. Девайс, достань, пожалуйста, ноутбук.

Пётр внимательно слушал послание Агнии, но ещё внимательнее он смотрел на неё. Девайс показалось, что в отражении монитора она увидела блеск в глазах Петра. Неужели это слёзы? Её просто разрывало остановить запись и начать спрашивать, спрашивать и ещё раз спрашивать, но она, что есть сил, держала себя в руках.

— Всё было бы намного проще, если бы эта гнилая бесконтрольная масса не начала высасывать всё подряд из людей, — гневно проговорил Пётр, когда запись закончилась, — если бы хоть на минуту задумалась о будущем и о своём предназначении, а не о том, как скорее насытиться за счёт чужих жизней. Боже, как же ошиблись наши предки, доверившие всё Ровсону и как же они вновь ошибутся, спустившись для второго внедрения. Кто бы мог подумать, что их дом, их планету разрушает их же создание, их же детище, но никак не люди, понятия не имеющие о том, что сейчас происходит, и о том, что их ждет в ближайшее время.

Пётр встал из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Он был рассержен и крайне обеспокоен. Наконец, Пётр остановился и, переводя взгляд с Девайс на Доната, сказал:

— Донат, мне нужно подумать. Вы устали и голодны. Отдохните с дороги. Завтра я соберу союз в полдень, вы с Девайс должны присутствовать. Будь готов к тому, что тебе придется говорить. Там в комоде в первом ящике одежда, накинете перед выходом. Верста, Верста! — Пётр крикнул в сторону открытых дверей. — Пожалуйста, накорми гостей, а после покажи им комнату для ночлега.

Из соседней комнаты появилась пожилая женщина. На ней было длинное платье и светлая косынка, завязанная вокруг головы. Она мило улыбнулась молодым людям и попросила последовать за ней. Когда Донат и Девайс сели за стол, они были просто ошеломлены от увиденного.

Небольшой угловой столик был застелен белой скатертью, расшитой узорами. На нём стояло две тарелки с какой-то непонятной горячей жидкостью красного цвета и чем-то внутри. Как потом рассказала Верста, это был борщ. Она рассказала о происхождении блюда, его истории, способе приготовления и описала все ингредиенты. На закуску лежал испечённый недавно тёплый хлеб, рядом с тарелками стояли маленькие стаканчики с какой-то мутной жидкостью. Девайс поинтересовалась содержанием стакана. Верста попросила их сначала выпить и закусить, а потом обещала всё рассказать. После того как они выпили этот неприятный на вкус напиток, аппетит заметно усилился. Девайс попросила добавки из борща и налить ей еще стакан. Донат лишь молча сидел и опять, как он это умеет, загадочно улыбался, глядя на девушку. Верста тоже с улыбкой взглянула на Доната, одновременно радуясь, что девушке становилось всё лучше. Девайс чувствовала, как её стало отпускать от напряжения, от [АФ15] всех проблем, которые навалились на неё в последнее время. Донат встал и прошептал ей на ухо, что сейчас придёт. Они с Верстой переглянулись, когда он вышел. Девайс посмотрела на Версту внимательнее, уже не скрывая своего любопытства. Женщина села рядом.

— Ты сильная, необычная, добрая, я это вижу, — серьёзно сказала Верста, глядя на девушку. — Я здесь очень давно живу и помогаю по хозяйству Петру. Я всегда восхищалась мункубами, их способностями. Ты уже заметила, что я такой же обычный человек, как и ты. Здесь мункубы совсем другие. Они разумные, они лучшие, они умные и добрые, отзывчивые, готовые помогать. Думаю, ты сама уже это поняла, когда полюбила Доната. А вот в сердце Петра всегда была только лишь одна женщина…

— Моя бабушка Агния? — осторожно спросила Девайс. Она вновь вспомнила, как Пётр смотрел на бабушку, когда они с Донатом включили послание.

— Да. Он мне почти ничего не рассказывал о ней или об их связи, но я всегда знала и видела, что Пётр больше никого не сможет полюбить так, как её.

— А вы хотели видеть его рядом с собой?

— Нет, что ты, это не про нас, — Верста отмахнулась, улыбнувшись девушке. — Мой муж меня сюда когда-то привёл. Он тоже был мункуб.

— А почему был, где он сейчас?

— Ты ещё не знаешь, но мункубы в правительстве подозревают о том, что не все, в кавычках, соотечественники разделяют их мнение и планы на будущую жизнь. Они знают о тайных обществах, догадываются, что будут предприняты попытки связи с предками с Луны, чтобы это всё прекратить, поэтому по своим каналам вычисляют и стараются уничтожить такие сообщества. Так мой муж попал к ним, когда в очередной раз выбирался в город за некоторыми запасами продуктов и керосина. Внешне нельзя было его отличить от общей массы, но существуют нюансы, по которым их службы вычисляют нас. Чипы у нас есть на этот случай. Можно расплачиваться по счетам, перемещаться по стране, даже за границу. Есть некоторая техника, если понадобится, но вот мало кто, например, интересуется керосином или батареями, или топливом для генераторов. Здесь его проработали и взяли. Долго держали непонятно где, пытали, чтобы он нас выдал, наше местоположение, численность, замыслы. Он не сказал. Никакие сыворотки на мункубов не действуют, а вот пытки… бедный мой муж…

Верста всплакнула. Девайс хотела было её утешить, но она сама вытерла слёзы, сказала, что всё нормально и продолжила свой рассказ.

— Он выдержал всё, ничего не сказал… Потом мы его нашли всего изувеченного у лесополосы…

— Верста, не надо. Не надо плакать, пожалуйста, — Девайс с глубоким сожалением смотрела на бедную женщину. — Ваш муж — герой. Он погиб очень гордо и память о его подвиге будет жива вечно.

Верста погладила Девайс по голове.

— Я знала, что не ошиблась, когда увидела Доната рядом с тобой. Ты замечательная девушка. И я даже не удивилась, узнав, что ты внучка женщины, навсегда завладевшей сердцем нашего Петра.

Девайс были приятны слова Версты. Но девушке не терпелось узнать больше информации о том месте, где они оказались.

— А Донат, как он к вам всем относится, откуда знает вас, пути к вам, что вас с ним связывает? — вопросы вырывались один за другим, но Девайс не могла остановиться.

— А это, девочка моя, ты у него спроси, по случаю.

Верста улыбнулась.

— Я вижу, что ты можешь контролировать свои сны, ты проницательна и у тебя отличная интуиция, свойственная только людям, скажем так, с необычными способностями.

— Да что вы, Верста, я обычная, просто…

— Ты всё сама знаешь, Девайс. Если бы все люди могли противостоять мункубам так, как умеешь ты, может, и не страшно было бы это второе вторжение, как и все последующие.

Девайс внимательно посмотрела на Версту.

— Откуда вы всё это знаете обо мне? Вы тоже обладаете чем-то, что не свойственно обычным людям, поэтому вы и полюбили, как и я, необычного человека.

— У меня нечто другое, это сейчас не важно, — отмахнулась Верста. — Ты будешь счастлива с Донатом, держись его и запомни сейчас мои слова, они пригодятся тебе в будущем, просто запомни и всё: «его выделят глаза».

— Что это значит? — изумлённо спросила Девайс.

— Узнаешь в своё время. Больше не спрашивай меня ни о чем. Иди, я приберу. Прямо по коридору через две комнаты тебя ждёт Донат.

Комната для отдыха гостей выглядела весьма необычно. Девайс сразу обратила внимание на горящую керосиновую лампу, овечьи шкуры на кровати, теплую дровяную печь у изголовья и необычные, даже смешные нательные вещи, висевшие рядом. Обстановка была весьма уютной и располагающей к близкому общению.

Донат смотрел на Девайс со свойственной ему загадочной улыбкой. Было понятно и без слов, что он специально оставил её поговорить с Верстой. Сытость от вкусных блюд в сочетании с хмелем от необычного напитка успокоили и расслабили усталых путников. Тёплые чувства к Донату захлестнули Девайс, а улыбка любимого вообще отбила желание произносить лишние слова. Девушка просто кинулась к нему, села на колени и заключила его в объятия. Что происходило дальше, догадаться не сложно. Они просто любили друг друга, забыв обо всём на свете. Пускай завтрашний день принесёт новые трудности, но сегодняшняя ночь принадлежала только им двоим.

Утром, когда Девайс проснулась, Донат сидел рядом. На нём была необычная одежда. Он протянул девушке накидку и попросил одеться. Вместе они вышли во двор.

Много народу собралось вокруг дома. Все были одеты в тёмные одеяния. В самом начале толпы у порога стоял Пётр. Его накидка, в отличие от всех остальных, была светлая. Девайс с большим удивлением заметила, что её накидка имела тот же цвет. Она ощущала себя двояко: одновременно волнительно, так, что чувствовала удары сердца и пульсацию крови у висков, и так же ощущала ответственность за окружающих её людей, вернее, людей будущей эпохи — более умных, не ущемлённых в правах здоровых личностей.

Донат приобнял Девайс за плечо и повёл в середину уже собравшегося круга. Пётр поднял руку, призывая к тишине.

— Приветствую вас, Братья, союзники, самые преданные мои друзья и помощники!

Пётр обвёл взглядом всех собравшихся. Воцарилась тревожная тишина.

— Сегодня мы собрались с вами, чтобы ещё больше проявить правду, которую знаем; чтобы услышать то, чего мы ещё не успели узнать, и, наконец, чтобы перейти к активным и решительным действиям. Нам уже давно пора заявить о себе, добиться справедливости, донести до наших предков, что уже долгие годы ими пользуются, что ими пренебрегают, что им не благодарны. Не хочу быть многословным, потому сразу представлю вам моего очень хорошего друга, даже малость ученика и просто верного и честного товарища. Друзья, поприветствуйте Доната! Я прошу внимательно выслушать то, что он и его невеста Девайс скажут вам.

Вокруг раздались хлопки в ладоши и приветственные фразы. Донат вышел в середину круга. Сердце Девайс стало колотиться сильнее. Она понимала, что сейчас, как никогда в жизни, нельзя спасовать и отступить назад.

— Приветствую, мои друзья и соратники, — начал Донат. — Если я где-то повторюсь, прошу вас не считать, что зря отнимаю ваше время. Всё, сказанное мной — связано, и мы с вами должны вместе решить, как нам быть дальше. Все мы знаем какие плюсы нам дало электронное кладбище, как люди рады, что даже после смерти имеют возможность увидеть, поговорить и просто побыть рядом вместе с близким, некогда их покинувшим человеком. Мы десятилетиями развивались, прогрессировали, создавали себе комфортные условия проживания, придумывали лекарства от болезней, даже, вот, жизнь после смерти в виде этого кладбища придумали. И всё бы хорошо, если бы мы умели быть благодарными тем, кто нас создал такими продвинутыми и умными, кто нам помог ощутить, что человек может многое сделать. Именно сделать, но не разрушить. Теперь буду конкретен.

Как вам известно, приближается дата рождения Ивана Ровсона и второе внедрение гена. Это значит, что наши предки придут на Землю на сутки, и у нас появится возможность всё исправить. Ответить на вопрос, почему Иван Ровсон решил обмануть их и убить планету его создателей, не сложно. Он просто не захотел возвращаться в образ обычного человека. Он не мог предугадать, что с ним стало бы через месяц после появления Солнца. Может, в образе человека он потерял бы силу, здоровье, пост. А зачем? Только лишь для того, чтобы эти обезьяны продолжали жить на своей Луне? Конечно, он выбрал другой путь — долго жить, убивать, быть у власти, вкушать и уничтожать Землю, зная, что ему на его жизнь ресурсов хватит, а параллельно его предки сдохнут от дыр в лунной почве. Он живёт для себя, им движет исключительно эгоизм, Ровсон не думает ни о предках, ни о нас, не спрашивает мнения тех, кто его окружает. Для него никто не авторитет. Это ужасный, опасный и сильный мункуб, которого смогут уничтожить только его создатели, наши предки. Мы с вами не справимся с его возможностями, властью, потому и вынуждены бегать, бояться и скрываться в лесах без средств к существованию. Я предлагаю следующие меры борьбы.

Первое. Информировать человечество. Люди должны знать о мункубах, о нас, должны понять, что мы хотим всё вернуть, что мы не представляем и не будем представлять для них опасности. Это сложно, но можно сделать, вернув людям Солнце и став такими же как они.

Второе. Не допустить повторного внедрения гена мункубации. Это лишняя и ненужная никому, кроме Ровсона, мера.

Третье. Создать программное обеспечение контроля сновидений, чтобы люди, на этапе становления мункубов людьми, могли защитить себя от тех, кто не может или не хочет себя контролировать. Люди не должны позволить отбирать свои силы, тем более это временная мера, если вернётся солнце.

Ну и последняя, самая главная мера, не допустить захоронений капсул праха на Луне. Если мы донесём до наших предков правду, всё вышеперечисленное решится само собой. Они уничтожат Ровсона, а заодно его приближённых, вернут людям солнце, уйдут спокойно жить к себе в родной дом; мункубы станут обычными людьми и смогут продолжать свой род, человеческий род.

Я прошу у вас помощи только в одном: помогите поговорить с предками, кто что знает, у кого какие мысли, планы. Это сейчас для нас всего главнее. Я знаю, вам нужно подумать и всё осмыслить, потому перед тем, как вы вызовитесь помочь, я бы хотел, чтобы вы послушали ещё одного человека. Это обычная девушка, не мункуб. Уверен, она поможет вам определиться. И ещё я её люблю и очень хочу от неё детей!

Донат улыбнулся, люди вокруг начали хлопать, соглашаться, предлагать помощь, как вдруг один мужчина в круге из Л громко выкрикнул:

— А кто эти люди, кто эта чужая пара, почему мы должны им верить и рисковать собой?! Так мы ещё проживём. С предками говорить опасно, они нас убьют, не задумываясь, быстрее, чем Ровсон, не став слушать. Подумайте, ради чего и ради кого? Ради людей, которые тоже увидят в нас опасность и будут уничтожать вместо благодарности?

Как никогда в жизни Девайс захотелось говорить. Её разрывало от недоумения, обиды и противоречивых чувств. Не помня себя, она вышла в круг, подошла к человеку, кто был против, молча положила руку ему на плечо, и, глядя прямо в глаза, громко сказала:

— Вы правы. Как и каждый из нас вы имеете своё личное мнение. И здесь, в отличие от нашего правительства, мы его уважаем и к нему прислушиваемся. Потому вас очень прошу, прежде чем решать, хотите вы помогать или нет, прошу вас меня только выслушать. Я вас уважаю и все мы, мы услышали речь Доната, вашу речь. Прошу как гостья, как человек, у вас лично разрешения послушать и меня.

Все вокруг резко замолчали. Никто не ожидал от хрупкой молодой девушки такого вступления, ещё и против известного заводилы в Лунном союзе. На лице Петра впервые за дни её пребывания проскользнула улыбка, а лицо Доната выразило узнаваемое только ей восхитительное любопытство. Она успела увидеть самые главные лица в её двухдневной новой жизни в лесу на этой поляне. Она увидела и уверенный кивок Версты, и сыгравшее за неё смятение и недоумение лунного заводилы. Именно обратная реакция, прилюдное уважение его мнения, признание его правым, ввело его в смятение и дало ей преимущество перед только что зарождающейся самой главной в её жизни речью. Этот приём она с точностью исполнила, взяв из одной переговорной методики, которую проходила накануне по учёбе, ещё будучи не знакомой с Донатом. Возникшая ситуация просто обязывала вспомнить и опробовать эту методику в деле, не взирая на всё волнение и важность предстоящего события.

— В первую очередь я хочу вас поблагодарить за тёплый прием, за возможность высказаться. Меня зовут Девайс. Я родственница, точнее, внучка человека, благодаря которому наравне с вами могу участвовать в такой важной миссии по спасению нашей планеты. Именно моя бабушка Агния Иванко донесла до меня те вещи, о которых я бы никогда не догадалась и даже не подумала самостоятельно. Благодаря ей я познакомилась с Донатом, она привела меня сюда, и вчера я неожиданно узнала о том, что она тоже всю жизнь любила и была горячо любима одним человеком. Он среди нас.

В толпе возникло волнение, восхищённые переглядывания, вопросы друг к другу. Интерес к речи Девайс заметно подогрелся.

— Я пока не стану говорить, кто он, пусть он сам решит, и пусть также простит меня за то, что я сейчас это сказала, но это нужно всем нам, так как я прошу вас помочь мне уехать в Эстонию, чтобы найти её. Я знаю, она жива. Она знает больше, она поможет нам.

Толпа стала заметно волноваться, разговоры становились громче. Пётр не смог сдержать эмоций, а Донат был крайне обескуражен её неожиданной просьбой.

Пётр вышел в толпу, поднял руку и попросил тишины.

— Прошу вас, дорогие союзники, дайте сказать. Не расстраивайте, а главное, не осуждайте эту девушку. Я много лет молчал, но настало время наконец открыться вам, и спасибо ей за то, что она набралась смелости и вывела нас всех на откровенный разговор. Девайс внучка Агнии Иванко, и моя внучка тоже. Потому что я тот человек, кто любил, люблю и всегда буду любить Агнию. Она спасла меня ещё тогда, когда я был в правительстве, предупредила о том, что мне не стоит открывать всего того, что я узнал тогда на том совещании. Она дала мне возможность уйти оттуда живым, а сама взяла удар на себя. Они догадались, почему я ушёл, но уже было поздно и меня было не найти, зато Агния уйти не успела. Её убили. Подробностей я не знаю, потому что был в бегах и в розыске.

Вокруг стояла гробовая тишина. Пётр обратился к Девайс:

— Девайс, ты думаешь, Агния жива, но почему? И что она ещё может знать, кроме того, что уже нам поведала?

— Бабушка не стала бы так просто ставить себя под удар, — уверенно ответила девушка. — Она была умна. Я считаю, что она подстроила это убийство, потому что до сих пор тело не опознано, чип сгорел, ДНК 90 % тела не подлежало идентификации, только лишь волос, но его она могла там просто оставить. Могла положить туда. Всё это выглядит жестоко и продумано. Я думаю, у неё был помощник или она просто наняла кого-то, кто решил все эти вопросы. Мы многое не знаем. Возможно этот помощник из числа окружения Ровсона, кто знал её по работе, кто дал ей новый чип, кто помог всё устроить и представить Ровсону так, как будто её убили по его распоряжению. Этот человек был ей чем-то обязан и глубоко верил в неё. Просто так по службе такое не делают. Он знал, на что шёл, обманывая такого как Ровсон. Он тоже рисковал жизнью и до сих пор рискует. Она специально написала у себя в послании инициалы своего местонахождения, потому что только на родине своей прапрабабушки она могла спокойно прятаться.

Пётр держал руку на лбу, опустив голову.

— Это лишь догадки. Почему ты так уверена? — спросил Пётр.

— Потому что всё логично, — пожала плечами Девайс. — Оставить в послании место, где заведомо быть не может мёртвого человека. Про помощника тоже. Она не могла бы сделать всё одна, а потом отчитаться за своё убийство. Этот человек до сих пор при Ровсоне, и за что-то он его не любит и мстит. Есть у вас мысли по этому поводу?

В толпе послышались одобрительные возгласы, Девайс удалось переманить людей на свою сторону.

Поблагодарив всех, Пётр прервал собрание. В итоге пришли к тому, что члены союза согласились помочь и сделать всё от них зависящее. Пётр пообещал держать всех в курсе дела и сказал, что для тех, у кого появятся идеи или предложения, двери его дома открыты в любое время суток.

Пётр попросил Девайс и Доната пройти с ним в дом. Сам Донат не скрывал восхищения. Он был приятно удивлен, что девушка, в которую он влюблён, одновременно была самостоятельным и столь умным, решительным человеком, способным выносить такие планы, решиться на отъезд, не спросив его мнения и не связывать свои чувства и их отношения с общим жизненно важным делом. Он решил ничего не спрашивать по этому поводу, а только дать понять, что поддержит её и всегда будет рядом. Это Донат скажет Девайс потом, когда они останутся одни.

Донат, Девайс и Пётр сели за стол в гостиной. Пётр начал говорить первым. Он был взволнован после собрания и считал нужным обсудить несколько возможных версий. Донат в это время держал Девайс за руку.

— Если мы разыщем этого человека, который помогал твоей бабушке, всё станет проще, — сказал Пётр, обращаясь к Девайс. — Ты сможешь уехать за Агнией, он наверняка знает где она и держит связь с ней. Мы тут в это время подумаем, как суметь вызвать предков. Донат должен с ними поговорить.

— Это же опасно! — испуганно воскликнула Девайс — Предки могут убить Доната, вернуть ему такой же облик, как и у них, за счёт перестройки генов, даже не выслушав его. Вы же сами говорили, предки преуспели в развитии, они сильны ментально и очень умны, явно поумнее Ровсона. Я до сих пор не понимаю, почему они ему верят.

— Предки верят ему из-за своей слабости. Они не смогут скрыть свой истинный облик, оставаясь на Земле больше суток. Их слабое место — это их планета, их дом, Луна. Ровсон настаивает, что именно люди виноваты в происходящем с Луной, и пока существует человеческий род — Луну не спасти. Лунные мункубы верят ему. Они больше ничего не хотят слушать и в паническом страхе делают всё, что скажет им Ровсон, для спасения Луны.

— Девайс, за меня не волнуйся, — сказал Донат. — Я буду жить ради нас, ради тебя. Кто же ещё, если не я. Я знаю больше остальных здесь, я был и там, и тут, по разные стороны. Я должен попробовать.

— Но ты же подвергнешь свою жизнь опасности!

— Все мы сейчас в большой опасности. Пётр в опасности быть найденным, ты в ещё большей опасности из-за планов найти бабушку и вернуть её сюда, каждый их нас по-своему рискует. Все эти люди, которые сегодня были на собрании союза, тоже в опасности — их могут убить, если нас обнаружат. Предки — меньшее из зол. Они наш шанс выжить, спасти остальных, уберечь всю планету от гибели.

Девайс молча сидела, сжимая в ладонях руку Доната. Она явно сильно переживала, но и он переживал ничуть не меньше.

— Кем может быть этот человек? — Пётр решил отвлечь внимание любящих сердец друг от друга. Сейчас им важно продолжить борьбу. — Донат, кому мог насолить Ровсон, да так, чтобы он сам этого не заметил, а человеку рядом было очень больно?

— Я не знаю, ведь я всё время находился на работе, мне было подконтрольно только кладбище, — задумчиво ответил Донат. — Мои проблемы решались сами, без моего участия, я почти ни с кем не встречался. Лишь однажды мельком видел Агнию, когда меня за чем-то вызвали, но она с кем-то общалась, мы кивком поприветствовали друг друга и всё. Я так понимаю, у тебя, Пётр, больше простора для мыслей. Напрягись, вспомни, может она что-то рассказывала или просто упоминала во время ваших встреч, что-то необычное или волнующее её…

Пётр недолго помолчал, вспоминая.

— Было… да. Однажды мы договорились увидеться после работы, ещё до того времени, когда я узнал то, чего знать был не должен. Так вот, я ждал её в машине, а она вышла на улицу с мужчиной, они о чём-то эмоционально говорили. Агния несколько раз пыталась положить руку ему на плечо, а он злобно её убирал. Потом в итоге ей удалось его обнять. Он как будто всплакнул тогда, пока Агния его успокаивала, после резко оторвался от неё и вернулся в помещение. Я хотел выйти из машины и потребовать объяснений, во мне взыграла ревность, а когда открыл дверь, то услышал, как она вслед крикнула ему, что хорошо, она поможет, и что он может на неё рассчитывать. Агния села в машину явно не в духе и попросила вместо того, что мы запланировали, отвезти её домой. Я начал спрашивать, что случилось, но она не хотела это обсуждать. Я тогда не стал настаивать. Зато в следующую нашу встречу я всё-таки спросил ещё раз, потому как она вновь была не в настроении, чтобы успокоиться. Агния сказала, что это не важно, только лишь добавила, что тем мужчиной был Глинков, я его не знаю, он её коллега и друг, и что у него сын при смерти — такое часто случалось с немногими выжившими детьми мункубов. Ребёнку срочно нужна была квота на дорогостоящую операцию, а Ровсон его не услышал или не захотел слышать. Вместо помощи он отправил Глинкова в служебную командировку, оставив бедолагу в отчаянном положении.

Я тогда спросил, причём тут она. Агния сказала, что у неё есть связи в этой области и она могла бы вместо него эту квоту выбить для ребенка, якобы Глинков её об этом просил перед отъездом. Он тоже не мог тогда уволиться и боялся перечить шефу. После мы больше не общались на эту тему.

Донат с Девайс переглянулись. Всё сходилось. Кажется, они нашли, кого искали.

-

— А Глинков кем у Ровсона работал? — спросила Девайс у Петра.

— Девайс, да ты гений просто! — Пётр восторженно смотрел на девушку.

— Я нашёл его, это Глинков, — сказал Донат, напряжённо глядя в экран. — Он у Ровсона в службе безопасности заместитель начальника. Можно сказать, неофициальная правая рука в неординарных вопросах.

На лице Девайс в тот момент промелькнула неожиданная улыбка.

— Я кажется знаю, почему тогда не получила пулю в спину. Донат, ты помнишь, когда к нам домой приехали лётмобили и мы выбежали через заднюю дверь? Те люди начали стрелять. Когда мы выбегали, и ты держал меня за руку, тянув за собой, я мельком оглянулась. Один человек в маске был совсем близко, он целился в нас и легко мог попасть, но выстрел раздался где-то в стороне.

— Нет, я не обратил внимания, — изумлённо сказал Донат.

— Зато я обратила. Еще подумала, почему нас не смогли пристрелить на таком расстоянии, ведь они специалисты. Тебя потом только ранили, когда стреляли много и наугад сквозь кусты. Я просто промолчала тогда. Мне нечего было сказать, не было никаких мыслей, да и ситуация не располагала.

— Я только вспомнил, что нас было очень просто и быстро обнаружить, а они ушли и не искали аж до следующего дня. Мы же с тобой всю ночь были вне опасности и ты меня спасала.

— Я и себя тогда спасала, — Девайс засмеялась. — Если это был Глинков, то он мог дать распоряжение не искать нас, найти повод и так далее. Когда он оставлял в моём доме человека, явно не мог предположить, что я вернусь.

— Какого ещё человека? Девайс, ты о чем?

Пётр тоже с любопытством слушал.

— Говори, Девайс, что там было?

— Прости, ты тогда был ранен, послал меня за рюкзаком домой, — тихо проговорила Девайс.

— Да, помню, и что? — нетерпеливо ответил Донат.

— В общем, там меня ждали…

— Что… Девайс, что там было, говори. Он тебя обидел?! Кто это был?? Чёрт!

Донат опрокинул стул, резко встав из-за стола. Пётр успокоил Доната, заметив, что сейчас его эмоции уже не помогут. Девайс со слезами на глазах рассказала, как убила какого-то мужчину горлом от бутылки. Донат вновь сел и больше не двигался, словно оцепенел. Было видно, что эмоции зашкаливают, чувства просто бьют фонтаном, но Донат, как мог, сдерживался. Пётр их оставил, сказав, что вернётся через несколько минут, и они продолжат.

Донат вскочил и обнял Девайс что было сил.

— Девайс, прости, прости что я не оказался рядом тогда, — бормотал он, гладя волосы любимой и целуя её в макушку. — Это я виноват, не нужно было тебя посылать.

— Перестань, ты был ранен, никто этого не знал. И ни к чему тебя тогда было расстраивать. Ты должен был поправиться, иначе всё то, что я сделала, не имело бы смысла.

Донат покраснел.

— Что с тобой? Донат, что случилось? — обеспокоенно спросила Девайс, глядя на Доната.

Он опять прижал её к себе, как будто видит последний раз в своей жизни.

— Я каждый день узнаю тебя с новой стороны, я обескуражен и поражён от твоих поступков, — в голосе Доната слышались любовь и восхищение. — Ты как будто не молодая и хрупкая девушка, а просто обученный солдат особого назначения. Ты одновременна мила, нежна и сильна духом. Мои чувства к тебе словно лава вулкана, становятся всё горячее, скоро я просто погибну от такой мощи и огня. Я не отпущу тебя больше никуда и никогда. Я если тебя потеряю, жить не стану.

Донат смотрел, как переплелись их пальцы. Сидеть так, в этом доме, чувствовать прикосновения Девайс, смотреть на неё, быть рядом — больше всего на свете он хотел, чтобы так было всегда.

— Девайс, ты просто… Я не могу тебе передать словами, как я люблю тебя и как ты мне дорога. Я восхищаюсь тобой, я тебя всё…

— Донат, всё это взаимно, — Девайс нежно провела рукой по его щеке. — Прости, что я так неожиданно, я не хотела, правда…

— Ты не должна оправдываться за себя, за свои поступки. Я никогда ни в чём тебя не ущемлю, ты для меня равна мне самому. Я всегда буду на твоей стороне и рядом с тобой.

Она заплакала. Донат стал её целовать. Внезапно дверь открылась, вошел Пётр. Он негромко прокашлялся, обратив на себя внимание влюблённых.

— Ооо, я смотрю, тут море чувств… Я не вовремя…

— Всё нормально, Пётр.

Донат улыбнулся, Девайс тоже улыбнулась ему сквозь слёзы и сказала, что они готовы продолжить.

— Итак, я думаю, что это Глинков, сказал Пётр, сев напротив Доната и Девайс. — Он поспособствовал, чтобы вам удалось уйти подальше, помог Агнии уехать, и, если брать за основу всю логическую цепочку, должен быть с Агнией на связи. Возможно, он не откажет нам в помощи.

— Как мы выйдем на него?

— Я пошлю человека. Верста…

Верста вошла в гостиную в весьма необычной одежде. На ней уже не было платья и платка. Её волосы с проседью были убраны в тугой хвост. Плотные брюки, худи и рюкзак дополнили дерзкий образ человека современности.

— Ты куда-то собираешься? — удивлённо спросил Пётр.

— Пётр, после собрания я заранее знала, что потребуется моя помощь, — с готовностью ответила Верста. — Ты же в курсе, я могу это знать. Пришло и моё время внести свой вклад, помочь нам всем. Я пойду. Должен же быть кто-то, кто пойдет туда. Без этого не обойтись.

— Верста, а если что-то пойдет не так, если тебя поймают, если заподозрят? Твой муж был мункубом и на него сыворотка правды не действовала, а ты обычный человек.

— Не волнуйся за это. Если меня поймают, я уйду легко и быстро.

Она достала из кармана пузырёк и показала его.

— Нет, Верста, нет!

— Пётр, прости. Если ты мне не позволишь, я уйду сама.

Девайс подошла и обняла её.

— Ты только возвращайся, как же мы тут без тебя? — пробормотала Девайс, отходя от Версты.

Пётр попросил её зайти через полчаса за инструкциями и за чипом для оплаты текущих расходов.

Верста без труда добралась до города, а потом до соседнего квартала не далеко от правительственного здания. К самому зданию подойти было невозможно, но это место оказалось единственным, мимо которого можно было выйти к парковке или направиться дальше, если человек не ездил на машине. В лицо Глинкова никто не знал. Из описания Петра, а он лишь раз видел его мельком, была взята к сведению только одна отличительная черта: мужчина был лысым. Единственная надежда была на то, что при правительстве это не являлось чем-то вроде разрешённого «дресс-кода». Верста очень волновалась, ведь вся эта авантюра могла быть ошибочной. Агния могла быть в самом деле мертва, а Глинков мог и не способствовать Девайс и Донату уйти как можно дальше, дав им время. Одного жеста руки Глинкова будет достаточно, чтобы Версту поймали, и тогда у неё не останется иного выхода, кроме как выпить содержимое пузырька и уйти вслед за мужем. В любом случае, раздумывать уже поздно, необходимо действовать. Она или будет жить, или встретится с мужем. Оба выхода её устраивали. Размышляя, Верста автоматически озиралась на всех прохожих из-под капюшона худи. Вдруг её взгляд пал на мужчину, одетого в строгий костюм, он был лысым. Было видно, что он направлялся к парковке.

— Глинков! — выкрикнула Верста. Из-за волнения женщина покраснела. Мужчина на миг остановился, потом, недолго думая, направился к ней. Подойдя вплотную, он молча смотрел на неё, как будто ждал, что же она скажет дальше.

— Близится второе внедрение мункубации, мы хотим со всем этим покончить, покончить с обманом и Ровсоном, — быстро проговорила Верста, понизив голос. — Мы хотим жить нормально и свободно. Нам нужна Агния, нам нужны Вы. Помогите, умоляю вас. Если хотите, убейте меня прямо тут и прямо сейчас. Я, как и многие, готова отдать свою жизнь ради жизни наших детей. Вам, как никому другому, должно быть это известно.

Глинков молча достал стикер из своего кармана, что выглядело поразительно, почти дико. Всё было всегда в электронном виде, а тут бумага. Написал что-то и дал Версте.

— Пусть придут завтра! — отчеканил Глинков с непроницаемым видом. — Её родителей убили, передай! Они отдали за неё свою жизнь!

После сказанного, не останавливаясь, мужчина быстро направился по направлению парковки. Верста развернула бумагу и увидела какие-то цифры, похожие на координаты. О времени ничего не было сказано, понятно только, что прийти следовало после окончания рабочего дня Глинкова.

Убрав клочок подальше в рюкзак, Верста ещё долго сидела на скамейке, думая о том, как сказать Девайс про смерть родителей и когда это лучше сделать. Немного погодя она направилась домой в союз. По пути Верста часто оглядывалась, не веря в то, что всё оказалось так просто, но слежки за собой не заметила. Вернулась она уже глубоко под ночь. В гостиной, как будто и не покидая её, сидели Донат, Девайс и Пётр. Верста молча протянула им бумагу и сказала, что, похоже, мужчина был искренен. Поблагодарив Петра за доверие в таком важном деле, она пожелала всем доброй ночи и ушла к себе, понимая, что сегодня её помощь уже не требуется. Передать Девайс трагическую весть о родителях женщина решила следующим утром. Уж лучше пускай девушка поедет подготовленная и успеет хоть как-то успокоится, чем узнает всё на месте от Глинкова.

Координаты, согласно карте на экране ноутбука, указывают на колесо обозрения в парке аттракционов. Решили, что к Глинкову поедут Пётр и Девайс, а Донат останется на подстраховке в случае, если Глинков их обманул и им уготовлена засада. Такой вариант нельзя было исключать. Донат мункуб, а потому у него, в случае срыва плана, были хоть какие-то возможности их спасти. Успокаивало только то, что сказала Верста накануне — Глинков писал координаты сразу и наизусть, как будто давно ждал чего-то подобного. Девайс была рада, всё это укрепляло её веру в бабушкино спасение

Ранним утром Верста постучалась в комнату к молодым людям. Она зашла, мягко села на край их кровати и посмотрела на Доната так, будто просила его сейчас быть особенно чутким и внимательным.

— Простите меня, что так рано и неожиданно, — сказала Верста, делая глубокий вдох, перед тем, как продолжить. — Я не могла больше ждать. Они отдали жизнь за тебя, Девайс! Прости меня, милая… Твоих родителей больше нет, крепись, будь сильной…

Верста встала и вышла из комнаты, понимая, что она сейчас там точно лишняя. Петру она сказала накануне ночью, чтобы он тоже успел переварить информацию и был готовым к пересмотру решений на предстоящий день, если потребуется.

Девайс долго сидела неподвижно, её лицо не выражало эмоций, лишь взгляд лихорадочно перескакивал с одного предмета к другому, ни на чём на долго не останавливаясь, словно она отчаянно пыталась ухватиться за реальность, но та от неё ускользала. Говорил только Донат, одновременно обнимая её на случай истерики. Он просил её держаться, объяснял, что всё было слишком серьёзно и на кону целая цивилизация, что Ровсон сделал это от трусости, злобы и досады, что сейчас он насторожен и особенно опасен, и что Глинков очень рискует… Он говорил девушке о том, что она была самым главным в жизни родителей, и каждый родитель, не задумываясь, отдаст жизнь за своего ребенка, что они героически погибли за неё и за её правду, что они пытались уберечь, спасти, не только потому, что любили её, но и потому, что были уверены в исключительности Девайс, что они понимали: если их дочь ищут, значит найти не должны ни в коем случае. Донат убеждал девушку не сдаваться и приложить ещё больше усилий, чтобы уничтожить убийцу её родителей, что она обязана им жизнью и должна оправдать их надежды, их веру. Лицо Девайс не менялось. Она закрылась подушкой, но не плакала. Донату казалось, она плачет внутри, просто слёз у неё уже не осталось. Он решил больше ничего ей не говорить, а просто быть рядом и молчать. Девушка долго ворочалась, потом он не слышал никаких звуков, видимо от стресса и волнений ей удалось ненадолго уснуть. В очередной раз он был удивлен и поражен её необычной реакцией на такую новость, но он знал — внутри неё слез так много, что если дать им волю, то Девайс просто не выдержит, сломается. Она скорбит внутри, но не даёт этой боли завладеть ею полностью, сейчас она как никогда твёрдо настроена на дальнейшую борьбу. Он осторожно гладил её волосы, вновь убеждаясь, как сильно её любит.

Позже, утром, он услышал от неё вопрос.

— Ты же найдёшь доступ? Я смогу с ними поговорить, я смогу всегда, когда только пожелаю их увидеть? Видимо, всё было подстроено как несчастный случай, их похоронили правильно, за счёт государства, я знаю. Он ждёт, что я захочу их увидеть, что я приду на кладбище. Да, я обязательно приду, но сначала сдохнет он сам, — твёрдо сказала Девайс. — Донат, ты добудешь доступ.

— Девайс, сейчас он этого и ждёт. Нам нужен доступ к коду, чтобы закончить ПО для контроля сновидений, а он был только у умершего президента и, возможно, есть у твоей бабушки. Ты должна сейчас не поддаваться эмоциям, а думать о поездке к Агнии. Она жива, любимая, та, кого ты считала мёртвой, жива. Я обязательно добуду доступ, я даже вернусь на свою работу, я для тебя сделаю всё. Мы будем хоронить капсулы здесь, в земле, а с рассветом солнца навещать всех своих умерших и живых близких, всех, кого хотим, будем говорить с ними и рассказывать о них своим детям. Я готов всё за это отдать, я отдам всё за тебя и за эту жизнь, милая моя, я понимаю твоё горе, у меня не было матери, и я потерял отца, только потерпи ещё чуть-чуть. Не давай Ровсону то, чего он так ждёт, не показывай ему своей слабости.

Девайс понимала, что Донат прав. И, хоть ей было тяжело, она попыталась собраться.

— Да, прости. Эмоции ни к чему сейчас. Когда мы с Петром выходим?

— Девайс, ты уверена, что тебе сейчас это нужно, — осторожно спросил Донат. — Ты знаешь, Глинков работает на Ивана, он может быть причастен, но он нам нужен, вдруг ты…

— Я в порядке, — как можно спокойнее ответила девушка. — У нас есть цель, и я не позволю чувствам всё испортить. Всё будет хорошо. Когда мы с этим покончим, я смогу оплакать своих родителей. Донат, пожалуйста скажи Петру, что я сейчас буду готова. Только оденусь.

Спустя полчаса Девайс и Пётр вышли из дома и направились к подземелью, чтобы выйти в лес, а затем поехать в город. Девайс так или иначе находилась под действием скорбных чувств и ей не хотелось молчать, тем более с Петром она впервые осталась наедине, а бабушка, единственный её родной человек, который еще жив, их крепко связывала. Она решилась чуть разрядить обстановку, тем более путь им предстоял не близкий.

— Пётр, ты хочешь, чтобы моя бабушка вернулась? — спросила Девайс лишь затем, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Я очень этого хочу, — честно признался Пётр. — А вот захочет ли она? Столько лет прошло, Агния как-то там жила всё это время, там родина её предков, а здесь только мы с тобой.

— Возможно она тоже хочет вернуться, но просто боится подвергнуть нас ещё большей опасности.

Пётр кивнул. Он надолго задумался, прежде чем заговорить вновь.

— В любом случае, как бы ни закончилась эта борьба, если я останусь жив, я найду способ её увидеть, даже если мне потребуется переехать к ней, с её позволения, конечно. Я её до сих пор люблю. Ты на неё чем-то похожа.

Девайс улыбнулась.

— Я, глядя на тебя, всё время думаю о ней. Нам нужно узнать последнюю информацию о связи Глинкова и Агнии, нужно отправиться туда к ней, если потребуется. Глинков может помочь выйти на предков. Девайс, соберись. Скоро приедем и нам нужно его уговорить помочь. Главное, чтобы он пришёл, не передумал, и чтобы он нас не предал.

— Пётр, а этот код для ПО, о котором говорит Донат… Кто автор этого программного обеспечения?

— Разве он не говорил тебе? Его сделал сын Доната.

— Да, возможно и говорил…

Пётр с сочувствием посмотрел на Девайс.

— Понимаю, тебе в последнее время не легко. Слишком много всего, а ты лишь молодая обычная девушка, и понятно, что всю информацию держать в голове сложно, когда вокруг такое. Оставь это Донату, нам, сосредоточься на другом, все вместе мы обязательно справимся.

Стоял полдень, а на колесе в парке, впрочем, как и везде, было промозгло и пасмурно. Парки, конечно, посещали родители ради детей, для их развития и хоть какой-то радости, но ажиотажа, толпы и очередей очень давно не наблюдалось. С потерей солнца люди уже потеряли часть своей энергии, а мункубы их только окончательно добивали. Человечество жило, потому что жизнь ещё хоть как-то давалась им, они работали, чтобы питаться, а питались, чтобы не умереть. Девайс часто задумывалась над смыслом жизни, когда в очередной раз зубрила онлайн-теорию, чтобы получить образование, чтобы работать, чтобы жить. Она задумывалась, зачем ей это, если ничего всё равно не изменится. Болезни и темнота не исчезнут, компьютеры и псевдо-друзья на экране, тоже. Глядя на своих родителей, она думала, что выйдет замуж за очередного друга из сети, родит ему ребенка в инкубаторе и будет дальше ходить или, может, ездить на работу, мешать в машинке свои коктейли, до тех пор, пока в один из таких дней она не зацепит какой-нибудь вирус, который обяжет её практически не выходить из дома до самой смерти, и всё, чего ей будет хотеться, так это чтобы её ребёнку не было ещё хуже, чем ей. Тогда она не понимала, что такое жизнь, так отчетливо, как сейчас, когда она любит и любима, когда она хочет своим детям и всем людям вокруг здоровья, пищи и солнца, когда у неё есть цель и шанс хоть что-то изменить. Сейчас Девайс хотела жить, она черпала энергию, много больше энергии из пасмурных прохладных дней, потому что была цель, были желания, были чувства.

В одной из кабинок колеса обозрения Пётр и Девайс заметили одинокого лысого мужчину. Когда кабинка опустилась до края платформы, они шагнули внутрь и сели напротив него. Колесо стало медленно поднимать их вверх. В тёмных глазах Глинкова сквозила апатия, грусть и усталость. Не дожидаясь, когда его начнут расспрашивать, он сам начал говорить:

— Мой сын в коме, уже давно. Операцию сделали, успешно, но прогнозов нет. Я работаю, потому что вынужден содержать врачей и оборудование. Пока я жив, я буду бороться за жизнь своего ребенка. Моему работодателю всё равно до моих и чьих-либо ещё проблем. Я не показываю вида, играю, хожу как в маске, чтобы не потерять работу, но ничего не меняется. Ещё не так давно я вспомнил о Боге, о том, что он даровал жизнь людям и так же быстро может её забрать. Даровал именно людям. Люди не просили у него этот сверх-ген, люди не просили, чтобы он даровал силу одним, а смерть другим, люди должны всегда были быть равными, рождаться, жить, умирать своей смертью. И тогда я понял, что мне как раз-таки Бог ничего не должен, я получил здоровье, которым не могу поделиться со своим бедным ребенком, поэтому Бог ничего не должен моему сыну. Может, если он увидит, что я делаю добро людям, окружающим, приношу пользу вокруг, может, тогда мой сынок вышел бы из комы.

Голос Глинкова дрогнул, но он мгновенно взял себя в руки.

— Потом я реально понимаю, что этому не бывать, пока я работаю на таких, как мой шеф, приказываю убивать и приносить боль. Мой сын умирает.

Девайс с трудом сохраняла молчание, она на миг опустила голову, чтобы он не увидел её выражение лица. Глинков продолжил:

— Девайс я знаю тебя с момента приказа Ивана вас разыскать и уничтожить, я также знаю твою бабушку и не забуду, что она сделала для моего сына. Я знаю и тебя, Пётр, видел с Агнией. Когда ты уволился и подался в бега, я тайно восхищался тобой. Девайс, об убийстве твоих родителей я узнал случайно от Ровсона. Он в этом деле задействовал другие свои службы. Слава Богу, я не имею к этому никакого отношения. Не держи на меня зла. Я сделал для тебя и Доната всё, что мог. Если бы я сделал более, то вызвал бы подозрение, и тогда уж точно больше ни на что не был бы способен. Я и сейчас рискую жизнью, встречаясь с вами. Не станет меня, и о моём сыне некому будет позаботиться, моя жена умерла при родах. Она была обычным человеком и просто хотела семью. Я не смог её переубедить.

— Вы знаете когда и куда придут предки? — спросила Девайс.

— Всё здесь, я приготовил лист бумаги. Я люблю писать сам, ручкой, на обычных листах, как в давние времена, — Глинков улыбнулся и протянул лист Петру.

— Здесь дата, время и место встречи с предками. Также ниже есть другие координаты. Это Эстония. Там находится Агния. Когда некоторое время назад мы с ней связывались в последний раз, слава Богу, мои каналы ещё не просматривают, так вот, она просила присмотреть за тобой, Девайс, по мере возможности. Что я могу ещё для вас сделать?

Девайс изменилась в лице. Она прониклась к этому человеку, и было видно, что она искренне желает добра его сыну.

— Я знаю только вашу фамилию, — сказала Девайс, с благодарностью глядя на Глинкова, — как вас зовут?

— Я Руслан. Руслан Глинков.

— Вы никогда не думали о том, что если предки не станут внедрять ген, узнают правду и спасут свою планету, вернут нам солнце, то ген мункубации у вашего сына пропадёт? Тогда у него появится шанс на жизнь, пусть и в какой-то иной физической форме, но на жизнь, радостную и счастливую, с вами рядом.

— Ты смотришь в точку, — согласно кивнул Глинков. — Да, я постоянно думаю об этом, но я не так смел, как оказалось. Может, из-за боязни оставить сына одного, я не могу открыто начать бороться, потому с боязнью в сердце помогаю вам лишь таким образом. Простите.

— Вам не за что просить прощения. У всех своё горе.

Девайс покраснела, думая в этот момент о родителях.

— Берегите себя и сына. Прощайте. Ещё раз спасибо.

— Девайс, стой.

Руслан как будто долго думал, но всё же решился на этот шаг. Он протянул ей сенсор.

— Не рискуй. Не надо тебе уезжать. Даст, и так скоро свидитесь. Вот мой сенсор, его локацию не вычислить. Это отдельный, никому не известный канал связи с Агнией. Возьми, пользуйся. Не надо тебе ехать, это опасно.

Девайс крепко обняла Руслана, Пётр пожал ему руку, и они ушли.

— Как думаешь, этот сенсор не ловушка для взятия нашего союза? — сказал Пётр, когда они ушли из парка. — Представляешь, какая работа — взять всех и сразу. Он же опытный работник СБ в правительстве. Они умеют ввести в заблуждение. Не похоже на Ровсона, чтобы он не заметил такую фигуру рядом с собой и допустил столь существенную утечку.

— Пётр, я ему верю, — уверенно ответила Девайс. — Но если хочешь, давай проверим прямо сейчас, пока мы тут с тобой вдвоём. Выйдем на связь с бабушкой здесь. Ты убедишься в том, что он не врёт, и мы не подвергнем риску других.

Пётр на миг задумался. Было видно, что больше всего на свете ему хочется вновь увидеть Агнию, но эмоции боролись в нём вместе со страхом быть пойманными.

— Девайс, это опасно, — всё-таки ответил Пётр. — Здесь везде камеры, глаза и уши. Мало ли кто нас мог с ним видеть. Нам нужно уходить. Я склонен тебе верить.

— Но ведь все ошибаются, а тут столько людей нас ждёт, они доверяют нам свою жизнь, своё будущее.

— Я тоже поверил Глинкову, он говорил искренне. У него горе, он держится как может и ждёт чуда. Поедем скорее.

По приезду в союз, Девайс сразу кинулась Донату на шею.

— Донат, у нас есть шанс связаться с бабушкой без поездки в Эстонию! Руслан Глинков нам помог. Вот, проверь устройство, нужно вызвать бабушку.

Девайс протянула Донату сенсор, который дал ей Глинков. Ей не терпелось увидеть Агнию, удостовериться, что она правда жива.

— Долго рассказывать, — перебила Девайс Доната, когда тот только раскрыл рот, чтобы что-то спросить, — и ещё он расписал день, время и координаты прибытия предков.

— Я рад, что всё получилось. Давай посмотрим.

Пётр, Девайс и Донат сели за стол. Донат принялся рассматривать сенсор. В нём был только один контакт под названием ESTI. Донат ввёл универсальный код бесплатного доступа для связи через спутник, оставшийся в его памяти ещё с работы. Код был принят. Ровсон не вдавался в такие рабочие детали и не контролировал тогда Доната настолько, чтобы разбираться в устройствах так же хорошо и ловко. Юзер он был так себе, поэтому Донат не выдавал никому свои маленькие секреты. Зачем знать лишним людям о том, что можешь знать только ты. Сейчас, правда, он даже не имеет представления, что происходит на электронном кладбище, и кто занял его место. Этот момент он оставил на потом. Планы вернуться к работе никогда не покидали Доната, несмотря на всё происходящее, ведь электронное кладбище почти полностью было его детищем, именно Донат создал проект и занимался его разработкой. Там идеально всё: идея, возможности, структуры, за исключением места захоронения капсул с прахом, но это легко поправимо, потому что самое главное ещё впереди.

Положив экран перед собой и сев рядом, все приготовились к вызову Агнии. Пошёл гудок. На экране появилось. Она выглядела ухоженной, моложе своих лет. Каштановые волосы без намёка на седину развеваются от лёгкого ветерка, лицо практически без морщин, за исключением, конечно, носогубных складок; точёный нос, взгляд серьёзный и тёплый. Агния была красива! Увидев по ту сторону сенсора все три лица, она широко улыбнулась, из её глаз потекли слёзы.

— Как я рада, я очень рада! Внученька, Девайс, бедная моя девочка, прости меня, — с горечью произнесла Агния. — Я потом много раз жалела, что доставила тебе столько неприятностей с этим посланием, много думала, может, не стоило тебя, такую молодую и хрупкую, в это впутывать, но у меня не было выбора, прости меня.

Девайс, как и Агния, не смогла сдержать слёз.

— Бабушка, я так рада, что ты жива, я знала. Я очень рада. Бабушка, если бы не ты, я бы с Донатом не познакомилась…

— Здравствуйте! — помахал в экран Донат.

— Здравствуй, Донат! Когда я видела тебя ещё на работе, почему-то запомнила. Ещё подумала, делают ведь таких красавцев, — Агния застенчиво улыбнулась. — Береги её. Я вижу любовь в ваших глазах. Все ваши начинания, ваши отношения и всё, что вы решите, я одобряю.

— Бабушка ты уже знаешь про маму…

Агния кивнула.

— Девайс, Руслан связался со мной накануне, до вашей встречи. Я знаю всё, в общих чертах, и я готова поделиться информацией.

Тут взгляд Агнии упал на Петра и на её лице засияла улыбка.

— Пётр, здравствуй!

— Агния! Дорогая, я так много хочу тебе сказать, но понимаю, что сейчас не время. Если я останусь жив, то обязательно приеду к тебе. Хочешь ты или нет, я буду рядом.

— Пётр, ты просто теперь обязан выжить, потому что я буду ждать, — нежно сказала Агния. — Просто знай, что я буду ждать. Я буду ждать вас всех к себе в гости. Много эмоций, так сразу… Но надо вернуться к делу. Я сейчас вам донесу важную информацию, пока есть связь. Всё это случилось почти одновременно с моим увольнением и смертью президента, когда я донесла до него всё, что узнала. Оказалось, он догадывался, даже начал какие-то подвижки с одним из разработчиков ПО в Соединенных Штатах. Там уже всё было готово, чтобы помочь людям контролировать сны. Он рассчитывал, что ему удастся выжить, но не успел. Ровсон выпил из него всё, что было только можно. Он умер, так и не проснувшись.

— Агния, это мой сын, тот разработчик.

Возникла пауза.

— Признаться, удивлена, Донат… Весьма даже озадачена. Он не должен был говорить, с ним заключено соглашение о тайне.

— Агния, он и не говорил никогда, я только понимал, что это его инициатива и он…

— Донат, не надо, теперь это не важно. Главное, что человек свой, твой сын. Мы уже вообще все стали как одна семья.

Грустно улыбнувшись, Агния вновь одёрнула себя, пытаясь сосредоточиться на деле.

— Донат, Пётр. Я так понимаю, объяснять мне многое уже нет необходимости, это очень хорошо. Принимайте код доступа от президента для активации ПО. Ровсон его убил, можно сказать, вовремя, код я получила за день до своего увольнения, когда еще могла свободно посетить президента на электронном кладбище. Хорошая, конечно, штука, интуиция…

— У Девайс это от Вас, Агния, — Донат с нежностью взглянул на Девайс. Щёки девушки порозовели.

На экране появился листок бумаги с целой строкой, состоящей из латинских букв, символов и цифр.

Пётр переписал код. Донат с тревогой взглянул на время в нижнем углу экрана.

— Простите, Агния, мы должны сейчас прерваться. Общение по данному каналу более 15 минут и чаще, чем раз в неделю, может дать утечку.

— Донат, я знаю, Руслан говорил.

Агния напоследок обвела взглядом каждого, словно хотела запомнить их лица как можно точнее, сохранить их в памяти.

— Прощайте, мои дорогие, вернее, до свидания. Я очень буду беспокоиться, я буду ждать. Предки придут быстрее, чем вы сможете мне позвонить.

— Агния, ничего, — Пётр потянулся рукой к экрану, будто хотел дотронуться до неё, — если всё получится, мы позвоним и раньше, без всякого уже опасения. До встречи!

— Благослови вас всех Господь! — Агния перекрестилась. Донат прервал связь, экран погас.

Через три дня предки должны были появиться, согласно координатам Руслана, на окраине города, в точке заброшенного стадиона — ныне бесхозной промзоны. Недалеко располагался мусороперерабатывающий завод, потому отсутствовали жилые кварталы. Завод построили сразу после того, как официально власти оповестили о практически полном отсутствии солнечного света. Люди постепенно перестали заниматься спортом, стадион признали не действующим.

Во встрече с предками было целых две опасности. Во-первых — их пугающий вид, в случае, если они останутся на Земле дольше, чем будет действовать невидимость. Но это ещё не самое страшное. Они и так могут покинуть невидимую оболочку раньше срока, если в этом возникнет необходимость, но такого не было за все 50 лет с момента первого внедрения. Вторая опасность в их неземной ментальной силе — они могли практически всё. Убить человека на расстоянии было их меньшей способностью. Хуже, это залезть и вывернуть его мозг, поломать кости, совершить много мучительных действий. Проблема предков была только в их малой численности. Трёхвековые долгожители размножались всего лишь по пять на век, а через 300 лет умирали. Условия для жизни подходили намного больше лунные, чем земные, потому они минимизировали свои появления и полностью доверили все планы мункубированным созданиям по типу Ровсона. К тому же, там будет Ровсон со своими охранниками. Он просто так не позволит взять и рассказать правду. Убьёт, не думая, а предки и не спросят зачем. Нужно было что-то придумать. Слишком сложно справиться обычным людям, даже если среди них мункубы, с командой Ровсона и предками. Риски совсем не оправданы.

Девайс, Донат и Пётр в очередной раз собрались вместе, напряжённо думая, как одолеть Ровсона и добиться внимания предков. Вдруг Девайс вскрикнула.

— У меня есть идея! Надеюсь, что сработает. Донат, нас слишком мало, нам не справиться с Ровсоном. Но мы можем схитрить. Нам нужен проектор.

— Что? Это же древность, да и зачем.

— Потом скажу. Пётр, есть у вас? У вас же здесь много всего, что уже считается старым и несовременным. Главное, чтобы он хорошо работал.

— Девайс, не переживай, найдётся. Год назад мы все любили собираться раз в неделю, и весь союз смотрел фильм. Потом фильмы закончились…

Пётр задумчиво смотрел на Девайс. Через пару мгновений догадка озарила его лицо.

— Девайс, я кажется всё понял, — он даже засмеялся. — Ты умница! У нас есть три дня, чтобы снять кинохит для предков!

Они ударили друг друга в ладоши, Пётр ещё раз улыбнулся. Он добавил, что он и его люди тоже не против сняться в кино. Работа закипела. Нужны были такие кадры, чтобы сразу услышать самое основное, суть, захотеть досмотреть фильм до конца, обратить на него всё внимание. Только после этого оставался хоть небольшой шанс выйти на диалог с предками, выжить.

Весь предшествующий день и день следующий шли приготовления к диалогу с предками, снимали фильм. Все люди из союза произносили речи на камеру, а самое главное, была смонтирована и заснята главная речь, речь Доната. Целью было обратить внимание предков на реальную ситуацию, которая сложилась на планете. Потом сняли массовку, где все люди Лунного союза говорили, что уважают и почитают предков, не используют их в своих целях и не обманывают, как Иван Ровсон, что они все заинтересованы в спасении Луны. Было ещё достаточно текущей работы по подбору техники, настройке проектора, выбору примерного угла запуска фильма, расположению всего этого и прежде всего маскировке. На карте, растянутой во весь стол в гостиной Петра, были строго отмечены места, где следовало находиться членам союза во время прибытия предков. Впереди всех, выделенные красным цветом, поставлены точки, обозначающие Доната, Девайс и Петра — чтобы, если понадобится, в нужный момент вступить в борьбу.

До пришествия предков оставалось чуть менее 12 часов. Всё это время обитатели поляны практически не спали. Пётр, Донат и Девайс в который раз обсуждали детали плана, сидя в гостиной, когда в дверь постучали. Это был дежурный. Он очень запыхался, тяжело дышал. Еле выговаривал слова.

— Монинг, что случилось? А где Ляпис? — обеспокоенно спросил Пётр, вставая навстречу дежурному. — Вы же вдвоём на посту должны были быть.

— Пётр, беда, — переводя дух, ответил Монинг. — Вокруг везде рыщут, надо уходить. Мы как обычно караулили подземный вход недалеко от сосны и слушали приёмник, как вдруг нам в глаза стали светить лазером, они были повсюду, со всех сторон. Ляписа сразу застрелили, я кинулся бежать. Еле ноги унёс. Когда всё утихло, я сразу побежал к подземелью. К счастью, его не нашли. Мы выигрываем время пока что. Если они задействуют вертолёты, нас найдут очень быстро, нужно уходить. Бедный Ляпис, бедный. Благо родственников нет, сообщать никому не нужно.

— Монинг, он будет похоронен по всем правилам, на электронном кладбище, — твёрдо сказал Пётр, положив ему руку на плечо. — Мы обещаем. Спасибо вам, спасибо. Передай всем: режим чрезвычайный, быстрые сборы и уходим.

— Пётр, там перед этим по радио кое-что передали, поэтому Ляпис и задумался, не успел быстро среагировать на атаку, потому его и убили. В общем, сказали там, что Глинков погиб, утонул в результате несчастного случая, и что подозревают, будто это было самоубийство.

— Собираемся, все собираемся, уходим быстро!

Пётр выбежал на улицу, чтобы оповестить остальных. Девайс испуганно взглянула на Доната.

— Донат, что же случилось, почему Ровсон рвёт и мечет? Всё было так тихо.

— Девайс, всё было подозрительно тихо, — напряжённо ответил Донат. — Я сомневаюсь, что такой человек, как Иван, не смог заметить перемены в настроении Глинкова. Мы, мункубы, обладаем очень хорошей интуицией. Ты одна из немногих людей, кто нам в этом не уступает. Возможно поэтому у тебя и есть способность контролировать свои сны. Скорее всего, за Русланом следили. Если бы вашу встречу видели, то вряд ли бы вы ушли оттуда живыми, и Руслан вряд ли сам прыгнул в воду. Он бы не оставил сына.

— А если его сын умер, и он решил свести счёты с жизнью?

— Это мы потом обязательно проверим. Скорее всего, его сын жив, Руслана пытали, потом скинули в воду, а сейчас армия прочёсывает все леса. Ровсон подозревает, что это с нами связано и что одним нам было бы не выжить, поэтому логично, что он нас ищет в одном из таких тайных союзов. Главное, Глинков ничего не сказал, достойно погиб, иначе они уже были бы здесь. Скорее, собирайся.

— А как же встреча с предками? — обеспокоенно спросила Девайс, хватая вещи и складывая их в рюкзак.

— Девайс, не волнуйся. Встреча состоится. Потому Ровсон так спешит и всё громит. Предки не выходят на связь дважды. Если встреча была назначена, то даже Ровсон ничего не может изменить.

Девайс вновь вспомнила их встречу с Глинковым. Тогда, в парке, он сказал ей, что не считает себя достаточно храбрым, но всё же смело отдал свою жизнь.

— Руслана жаль, он нам так помог, погиб за нас, даже сына оставил.

— Всех жаль, Девайс, и твоих родителей, и Ляписа. Сына он оставил в надежде на то, что с появлением солнца тот сможет выжить, в надежде на нас. Иначе его сын всё равно бы умер, а так у нас всех остаётся шанс на спасение.

В этот момент в дом вернулся Пётр. На улице слышался шум, члены союза собирались покинуть поляну.

— Донат прав, Девайс. Теперь нам нужно быть втройне осторожнее. Ровсон будет тщательно прочёсывать территорию вокруг места встречи, проверять. Он напуган и задействовал все ресурсы. Мы на пороге гибели. Одна надежда, что мы успеем всё донести до предков, и они не сотрут нас с лица земли раньше, чем услышат хоть что-то. Бежим скорее. Оборудование уже успели припрятать.

— Его же могут найти…

— Вряд ли. Будут искать живых по тепловизорам, сидеть в засадах с прицелами. Он не догадается, что мы задумали. Оборудование не найдут.

В Лунном союзе царило нервное возбуждение. Поляна осталась далеко позади. Люди тихо переговаривались между собой, тайными ходами направляясь к месту встречи. Скоро их будущее будет решено.

— Ребята, нам нужно через пять минут, как только Ровсон выйдет на линию, включить проектор. Всё окружено, — Пётр шёл с Донатом и Девайс впереди всех, в голове он раз за разом прокручивал план, хотя уже давно знал его наизусть.

— Пётр, я пойду на переговоры. Там сзади в рюкзаке я взял кое-что, проверь! Это поможет тебе дойти до проектора живым, ты должен успеть по времени.

Пётр на ходу расстегнул клапан на рюкзаке Доната и вытащил из него небольшой свёрток.

— Донат, глазам не верю. Это же костюм Гилли [1], настоящий! Я думал, в ваше время такого уже нет.

— В наше, может быть, и нет, — усмехнулся Донат. — Вообще-то это ваше имущество… Я нашел на чердаке вчера.

Пётр засмеялся. Это заметно разрядило обстановку и, казалось, ненадолго все забыли о том, что начнётся через пять минут. На самом деле, нужно было просто сохранить самообладание.

— Одевай скорее, — поторопил Донат. — Как раз это время ты выиграешь пока упыри Ровсона допрут, что происходит.

Было непривычно смотреть на себя, как будто на часть самой природы, сливаться с ней, ведь до сих пор он делал то же самое, только в человеческом обличии. Для полной маскировки он обмазал лицо соком травы. Ощущения непередаваемые. Пётр почувствовал себя ещё более значимым, сильным. Вся былая закалка и прошлый опыт боевых действий вернулись, как будто он и не покидал поле боя со времён командировки из тогда ещё России в Сирию. Одновременно его мысли занимала Агния. Он не имел права после всего, что они пережили, оставить её одну. Пётр добирался перебежками, ползками, сердце громко стучало, адреналин зашкаливал.

стоял на линии, высокий, крепкий, будто излучающий внутреннюю силу и энергию украденных жизней. Его со всех сторон окружали охранники с винтовками. Донат сжимал руку Девайс, сидя в укрытии. Они считали секунды. Остальные члены Лунного союза молча молились, прячась в самодельном окопе неподалеку и ждав хоть каких-то признаков начавшейся борьбы или изменений. Вдруг раздался громкий неожиданный звук, Петру удалось запустить фильм.

— ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО, ВНЕДРЯЯ ГЕН, СПАСАЕТЕ ЛУНУ? ЭТО НЕ ТАК. ЛУНА И БЕЗ ТОГО ДАВНО СПАСЕНА. ЛУНА ВООБЩЕ НЕ ПРИЧАСТНА К ТОМУ, ЧТО СЕЙЧАС ПРОИСХОДИТ. ВАС ВВОДЯТ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ. ЗЕМЛЯ НЕ ОГРАНИЧЕНА В РЕСУРСАХ ХОРОНИТЬ КАПСУЛЫ. ЗЕМЛЯ ЕЩЁ МОЖЕТ МНОГОЕ, НО ВАС ИСПОЛЬЗУЮТ. ИВАН РОВСОН НЕ ХОЧЕТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ К ВАМ И ЗАВЕРШАТЬ ТО, ДЛЯ ЧЕГО ВЫ ЕГО СОЗДАЛИ. ОН ПОГУБИТ ЗЕМЛЮ И ЖДЁТ ПОКА ВЫ СВОМИ РУКАМИ ДОДЕЛАЕТЕ ТО, ЧТО ОН ЗАПЛАНИРОВАЛ. РОВСОН ОБМАНЫВАЕТ ВАС!

ВАША ПЛАНЕТА В БЕЗОПАСНОСТИ! НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ЗАХОРОНЕНИЕ КАПСУЛ ВОЗМОЖНО, БЕЗОПАСНО И ДОСТУПНО. ЗАТО ЭТО ЗНАЕТ РОВСОН. ОН ЛЖЁТ ВАМ, ОН ПОЛЬЗУЕТСЯ ВАМИ, РАДИ СВОЕГО БЛАГА, РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ В СВОЁ УДОВОЛЬСТВИЕ И НЕ ПРИНИМАТЬ СНОВА ВАШ УЖАСНЫЙ И УРОДЛИВЫЙ ОБЛИК, РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ СНОВА К ВАМ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ!

Ровсон с охраной принялись в панике оглядываться по сторонам, кричать и стрелять вокруг. Задул сильный ветер, похожий на ураган. Проектор сразу перестал показывать, видно было, что всё сдуло силой этого могущественного ветра, Ровсон и его мункубы еле держались на ногах.

Картина, которую они увидели, повергла всех в шок. Перед ними стояли предки, не прячась, в своём настоящем обличии. Иван не видел их уже 50 лет. Его охрана онемела. Это было только начало.

Донат вышел из укрытия и, преодолевая воздушное препятствие, подходил ближе к предкам.

Стрельбы вокруг не было, предки разобрались с этим. Было понятно, что они ждут объяснений.

— Мы только просим вас выслушать, не более того, — громко сказал Донат, оказавшись у всех на виду. — Всё, что вы слышали — чистая правда. Можете потом забрать мою жизнь, если мне не поверите. Иван ничего не делал все эти годы для спасения Луны. Наоборот, он хочет, чтобы вы погибли и над ним больше никто не властвовал. Мы, мункубы, не хотим войны и разрушения Земли. На Земле полно места хоронить капсулы, а Иван ничего для этого не делает.

— Жалкое подобие мункуба! — завопил Ровсон. — Предатель! Кто ты вообще такой, чтобы обвинять меня?

Он сделал шаг вперёд. Ровсон боялся ярости предков, но голос его был твёрд, когда он обратился к ним.

— Создатели! Не слушайте его! Я уже почти добился своей цели и сделал перестановки в правительстве. Наши люди, мункубы, становятся у власти, и скоро мы сможем заставить людей не вывозить капсулы. Вы знаете меня столько лет, создали меня, курировали. Я жив, благодаря вам. Не верьте этим жалким гадам, которые только и умеют, что прятаться в лесах. Мы, мункубы, скоро уничтожим всех людей, и ваша Луна вернется к вам!

Неожиданно рядом с Донатом образовалась отдельная ветровая воронка. Мини-смерчь засосал молодого человека. Его след просто пропал. Девайс, увидев это, онемела. В состоянии шока девушка вышла из засады и направилась к предкам. Те стояли неподвижно. Она подходила всё ближе. Ровсон было кинулся к ней, чтобы убить, но был отброшен одним движением руки впередистоящего предка. Не помня себя, она подошла вплотную к одному из них. Выражение её лица показывало бесстрашие, гнев и равнодушие одновременно. Незаметно пришли и встали за ней все мункубы Лунного союза. В первом ряду стояла Верста. Девайс никого не видела и не слышала. Трясущимися губами, она стала буквально вырывать слова из своего горла. Уже почти не принадлежащую ей физическую оболочку трясло от волнения.

— На вас положили жизнь мои родители, мункуб Руслан Глинков погиб ради вас, а его сын при смерти, убили мункуба Ляписа, муж моей наставницы и подруги Версты погиб из-за вас и ещё много хороших людей и мункубов стали жертвами по вашей вине. Моей бабушке пришлось скрываться в другой стране, она потеряла дочь, рисковала своей жизнью, с болью в сердце ей пришлось подвергнуть опасности меня, её внучку, и для чего? Чтобы я смогла донести до вас, что даже такие как вы, умные, сильные, хозяева вселенной, можете ошибаться! Вы не услышали моего жениха и отняли его жизнь. Я не останусь жить, хоть вы трижды примите решение меня помиловать, не надо, уже поздно. Вы доверились алчному, своенравному, жестокому эгоисту, который все эти годы сосал жизнь из рода человеческого и дырявил наглым образом вашу Луну, чтобы вы сдохли там, а он дожирал всё живое здесь. Из-за вас мы страдаем. Мы живём без нормальной пищи и солнца. Я и все люди не видели тепла и не вкушали настоящей жизни. Вы превратили половину общества в монстров, которые никогда не захотят вам помочь, и уж тем более не будут вам благодарны! Ваш удел разрушать жизнь! Так чего же вы хотите, чтобы люди перестали разрушать Луну? А вы их, людей, хоть раз спрашивали, знают ли они о том, что происходит с вашей планетой? Нет, они не знают! И никогда не знали! Ни о вас, ни о ваших гено творениях, ни о том, кто отнял у них жизнь, и кто отнял у них Солнце!

Девайс, немного придя в себя, оглянулась и увидела, что все члены Лунного союза стояли за ней и, как и она, были готовы принести себя в жертву ради правды, потому что дальше их не ждало ничего, кроме потерь, пустоты, болезней и разочарования. Рядом с Верстой она увидела и Петра.

— А теперь смотрите, я и все, кто стоит перед вами, и тот мункуб, кого вы у меня забрали вместе с моей жизнью, мы готовы подтвердить ещё раз, что вашу планету уничтожает Иван Ровсон, а не мы!

Ровсон успел подняться и подползти ближе.

— Не верьте ей она сумасшедшая, — заискивающе проговорил Ровсон. Теперь он вовсе не походил на грозного правителя, вся его ничтожность отразилась в его облике. Он подобострастно склонил голову перед предками, боясь взглянуть на них.

Тут впервые все услышали настоящий голос предков. Он был невероятно громкий, страшный, как будто сами небеса заговорили, и когда он замолчит, Землю взорвёт! Все без исключения мункубы и люди полностью онемели, онемели и их тела, услышав этот голос.

— ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ПРЕДЛОЖИТЬ, КРОМЕ ВАШИХ ЖАЛКИХ ЖИЗНЕЙ, ЧТОБЫ ДОКАЗАТЬ СВОИ СЛОВА?

Девайс собралась с силами.

— Мы изменим правительство; переформируем корпус захоронения капсул под закопки на Земле на специально выделенных территориях; закончим создание ПО, оно почти готово, чтобы люди могли защитить себя во сне, пока гены мункубов перестраиваются под обычных людей; по всем каналам связи мы проинформируем людей о том, что было на самом деле, что есть сейчас и что будет потом. С вашего на то позволения, вернем людям солнце, а вместе с ним пищу и жизнь! Только этот фактор заставит их поверить. Мы сделаем всё, чтобы спасти и вашу, и нашу планету. Мы все хотим мирно жить дома!

— ТЫ ЖЕ НЕ ГОТОВА ЖИТЬ БЕЗ НЕГО?

— Я и не буду, — спокойно ответила Девайс. — Только выполню данное вам обещание, ради других людей и их детей, кто уже родился, кому предстоит выздороветь и начать жить. Я вас искренне ненавижу за Доната, но всё сделаю, чтобы жили другие.

— А ТЫ, ИВАН, ЧТО СКАЖЕШЬ, НА ЧТО ТЫ ГОТОВ, ЧТОБЫ ДОКАЗАТЬ, ЧТО ОНИ ВРУТ НАМ?

— Я готов, готов, — пролепетал Ровсон, содрогаясь от голоса предков. — Уже завтра, после внедрения, первые капсулы будут захоронены на Земле и впредь тоже.

— ЕСЛИ ТЫ ТАК УВЕРЕН В СЕБЕ И В СВОИХ СИЛАХ, ПОЧЕМУ СТОЛЬКО ЛЕТ ТЫ НЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО!

Голос предка становился всё сильнее и злее. Он схватил Ровсона и разорвал его пополам. Все отшатнулись. Картина была не из приятных. Куски мяса разлетелись по земле.

— И ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ, КТО ЕЩЁ РАЗ ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ ПОСМЕЕТ ОБМАНУТЬ НАС. ВНЕДРЕНИЯ НЕ БУДЕТ. МЫ УХОДИМ ДОМОЙ. ЕСЛИ В НАШЕЙ ПОЧВЕ ПОЯВИТСЯ ЕЩЁ ХОТЬ ОДНА ДЫРА, МЫ УНИЧТОЖИМ ВАШУ ПЛАНЕТУ И БЕЗ ЭТИХ ВСЕХ ВНЕДРЕНИЙ, ОДНИМ РАЗОМ, ПОВЕРЬ, ДЕВОЧКА. ТЫ ХОЧЕШЬ СОЛНЦА И СВОЕГО ЖЕНИХА. ТОГДА НА, ЗАБИРАЙ ЕГО, НАЙДИ ЕГО ЗДЕСЬ, ЕСЛИ ТЫ ТАКАЯ ЛЮБЯЩАЯ, ТАКАЯ САМООТВЕРЖЕННАЯ, ТАКАЯ СМЕЛАЯ. ИДИ, ИЩИ!

Предок стал громко хохотать. Он отошёл в сторону, чтобы Девайс смогла пройти к остальным предкам.

Девайс шла медленно и думала только об одном, чтобы её не стошнило там же, на месте. Зрелище было жуткое. Со всех сторон её обступили огромные, страшные слизни, покрытые шерстью, но с зомбически-человеческим силуэтом, с горящими глазами. У некоторых отсутствовали части тел. Она держалась, как могла, понимая, что от этого зависит всё на свете. Обойдя всех, так и не решившись пристально рассмотреть каждого из них, она оглянулась на толпу членов союза, про себя уже прощаясь и извиняясь за то, что не выдержит такого, что не сможет. Её взгляд упал на Версту, как вдруг, она вспомнила её последнее знамение: «его выделят глаза». Девушка выпрямилась и с новыми силами стала проходить мимо предков и смотреть в глаза каждому мерзкому чудовищу. Пройдя их всех, она увидела в дальнем углу ещё одного предка, кто не смотрел на неё, а просто лежал, согнувшись. Видимо, он не хотел, чтобы она нашла его, чтобы вынуждена была принять таким. Она присела на корточки, положила трясущуюся руку на плечо монстра, взглянула ему в глаза. Они были тусклыми, по его щеке скатилась слеза.

— Вот он. Это мой Донат, — прошептала Девайс.

Она поднялась и сказала уже громче:

— Верните мне его! Вы обещали.

— БЕРИ!

Предок захохотал еще громче!

— БЕРИ, ЕСЛИ ПРИМЕШЬ ТАКИМ!

Реакция Девайс была не предсказуема. Такого никто не ожидал, даже самый главный предок, который говорил за всех и за всех принимал решения.

— Беру, принимаю! — с вызовом бросила Девайс предку. — Он не вещь, он человек! И он мой, а я его, навсегда! Вам никогда не достанется Донат!

Она кинулась к изогнутому монстру, стала крепко обнимать его и целовать. Ей уже было всё равно, что он выглядел ужасно, что от него пахло слизью. Девайс ничего не видела и не слышала вокруг. Сколько она так просидела, не помнит. В какой-то момент мир словно перестал существовать. Открыв глаза, она увидела обнимавшего её Доната. Парень был в своём теле и молча гладил её по голове. На безымянном пальце его правой руки Девайс увидела старинное кольцо. Всё стало сразу понятно. Вокруг сидели члены союза, видимо уже не Лунного, а Земного. Верста смотрела на Девайс и улыбалась, конечно, уже зная, что они обязательно поженятся после того, как всё, что было запланировано для людей, будет сделано всеобщими усилиями.

Он стоял на берегу Балтийского моря. Был прохладный, но приятный и безветренный летний день. Она чувствовала, что он рядом, но не решалась или боялась обернуться.

— Агния!

— Здравствуй, Петя! — она бросилась к нему в объятия. — Наконец-то! Я впервые за столь долгое время по-настоящему счастлива!

Агния и Пётр долго разговаривали, гуляя по набережной и держась за руки, а сквозь тучи пробилось тёплое Солнце летнего заката!