Любимая, останься

Глава 1. Не помнишь даже этого?

Глава 1. Не помнишь даже этого?

Колокола вызванивали нереально красивую мелодию. Чуть тревожную, глубокую, таинственную. Именно эти звуки и привели Марту в чувство. Заставили сознание включиться. Она сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза. Над головой чёрной бездной раскинулось ночное небо. Странно. Почему Марта не дома? Память молчала.

Марта принялась пристально вглядываться в мерцающую россыпь звёзд, как будто именно там, в вышине, кроется ответ на её вопрос. Но звёзды слегка подрагивали, не давая сконцентрировать внимание. Прошло несколько секунд, прежде чем Марта поняла, что это не звёзды дрожат, это она сама покачивается, потому что лежит на каком-то движущемся транспортном средстве. Причём дико допотопном — на конной тяге, о чём свидетельствовал топот копыт. Видимо, Марта путешествует на телеге или в открытой повозке.

Что происходит?

Колокола снова запели, но их величественное звучание не давало ни единой подсказки. Никогда раньше Марта ничего подобного не слышала. В безрезультатной попытке выстроить мысли в логическую цепочку прошло ещё какое-то время и тут повозка резко остановилась. Над самым ухом раздался неприятный каркающий голос:

— Очнулась? Вот и хорошо. Поднимайся.

Марту не очень-то вежливо обхватили за плечи, слегка встряхнули и потянули, побуждая принять сидячее положение. Далось ей это нелегко. Всё тело ломило, будто она длительное время провела в одной позе. Да что, в конце концов, происходит? Почему она ничего не помнит? Кто этот мужчина в длинном тёмном плаще? Лица его разглядеть не получалось — оно было скрыто глубоким плотным капюшоном. Угрюмый, грубый, он выглядел словно злодей из детской сказки, за что мысленно Марта и окрестила его Бабаем.

За спиной мужчины она разглядела каменную серую стену. Подняла взгляд выше, чтобы изучить постройку. Похоже на храм. Длинные узкие мозаичные окна, под крышей — колокольня, откуда и раздавался наполненный тягучей таинственностью звон.

Бабай склонился к свисающим с повозки ногам Марты. И только тут она заметила, во что обута. Жуткие грубые сандалии — пара переплетённых полосок кожи приделанных к деревянной подошве. Какой-то китайский ширпотреб? И, вообще, что за странная одежда на ней? Тяжёлая тёмная юбка почти до щиколоток и тесная неудобная блуза из плотной ткани, сковывающая движения. Откуда всё это? Одежда явно не её. Марта предпочитала джинсы и брючные костюмы.  

Какое-то время она не понимала, что делает мужчина. Пока, приглядевшись, не обнаружила, что на обеих её щиколотках надеты тонкие эластичные браслеты, один из которых и пытается снять Бабай. Как только ему это удалось, Марта ощутила облегчение. Даже скованность в теле сделалась не такой заметной. Будто этот дурацкий браслет как раз и был виновником неприятных ощущений.

Она наивно полагала, что Бабай избавит её и от второго браслета. Но он и не подумал. Вместо этого грубовато столкнул с повозки:

— Идти можешь?

Марта ощутила под ногами твёрдую поверхность и покачнулась. Тело пока оставалось не слишком послушным, но всё же у неё получилось сохранить равновесие. Она сделала шаг, потом ещё один. Да, идти она может. Но куда ей идти?

Бабай ухватил её за локоть и повёл к входу в храм. У Марты не было сил сопротивляться. Да и смысла она не видела. Храм, насколько она успела заметить, обнесён высоким каменным забором, а за забором виднелся только лес. Поэтому создавалось впечатление, что внутри всё же безопасней, чем снаружи.

Тяжёлая кованая дверь отворилась сама. Провожатый потянул Марту за собой. Она еле поспевала. Взгляд блуждал по безликим стенам узких коридоров. А где же фрески, изваяния? Где величественные залы? Если это и храм, то, видимо, служебная его часть.

«Экскурсия» длилась совсем недолго. Вскоре Марту завели в небольшую тёмную комнатушку. Источником света здесь служила необычной каплеобразной формы тусклая лампа, которая стояла на деревянном столе. За столом никого не было. Но Марта ощутила, что в дальнем плохо освещённом углу комнаты кто-то есть. Впервые, с того момента, как очнулась, она испытала страх. Нет, не леденящий, от которого по спине струится пот — наоборот, лёгкий, едва ощутимый. И это было странно. Разве не должна была Марта уже давным-давно начать паниковать? Она не знает, где она, что с ней происходит, кто этот человек, который привёл сюда. Она должна если не биться в истерике, то хотя бы бить тревогу, однако проявляет странное спокойствие, почти безразличие. Может, её чем-то опоили?

— Ваша Светлость, — провожатый обратился в темноту дальнего угла, — это она.

Ну вот, интуиция не подвела. В комнате действительно кто-то есть.

— Ты уверен? — откликнулась темнота низким спокойным мужским голосом.

Странно, но что-то в Марте отозвалось на этот голос. Она не видела, кому он принадлежит, но тембр показался ей смутно знакомым.

— Уверен, Ваша Светлость. Она точно из этих. Я подкараулил её в Остенских болотах. Она собирала змеиный мох.

— Этого мало. Есть что-то ещё?

— Да, Ваша Светлость. Она помечена. Вот, — Бабай взял руку Марты и бесцеремонно закатал рукав её блузы, обнажив предплечье. На нежной коже тыльной стороны локтя Марта увидела припухший красноватый зигзагообразный шрам. Похоже, свежий. У неё никогда такого не было. Когда и где она успела так пораниться? Марта совершенно не помнила.

— Хорошо. Ступай, — повелели Бабаю из темноты. — Свою награду получишь, как только я окончательно удостоверюсь, что это она.

Бабай выскользнул из комнаты, оставив Марту наедине с неизвестностью.

— Как тебя зовут? — в шевельнувшейся тени Марта распознала силуэт мужчины. Высокий, мощный, широкоплечий.

Жаль, что таинственный собеседник так пока и оставался в дальней тёмной части комнаты. Ей хотелось бы взглянуть в лицо. Может, она знает этого человека. Почему его голос навевает странные ощущения? Неясные смутные — непонятно даже, приятные или, наоборот, пугающие. Опасаться Марте, бежать от него сломя голову, или, напротив, искать у него помощи?

Глава 2. Зато я могу

Глава 2. Зато я могу

Генрих повёл Марту замысловатым путём. Они зачем-то спустились вниз, в подвал, и передвигались узкими коридорами.

— Оставаться на ночь в храме опасно, — объяснил герцог на ходу. — Ищейки короля могут сюда наведаться. Но и отправляться в путь ночью тоже не разумно. Заночуем в лесу в сторожке старца Вилхерта.

Марте ровным счётом ничего не говорило это имя. Ей оставалось только уповать на то, что в этой сторожке ей снимут злосчастные Сталовы Путы, и в голове прояснится.

Наружу из храма они вышли через маленькую неприметную дверь и каким-то чудом сразу оказались за каменным забором, которым было обнесено здание. На выходе их поджидал небольшой конный отряд. Марта насчитала пятерых всадников. Шестая лошадь пока была без седока — видимо, предназначалась для герцога.

Мужчины не стали спешиваться, но смотрели на Генриха почтительно, будто дожидались приказа. Марта сразу догадалась, что это люди герцога — охрана или сопровождение. Крепкие зрелые мужчины — все как на подбор. Они даже внешне походили друг на друга и одеты были одинаково — короткие туники, штаны из плотного грубого материала и высокие ботинки. И только один из всадников разительно отличался от остальных. Чувствовалось, что он значительно моложе. Его светлые волосы не были коротко острижены, как у других, а свободно спадали до плеч. И выглядел он не суровым, как его собратья, а скорее смущённым. Большие карие глаза смотрели мягко — изучали.

Генрих сделал едва заметный жест, подзывая его к себе.

— Это Ламмерт, наш лекарь, — представил он парня Марте. — Поедешь с ним.

Лекарь? Этот юный парнишка, которому навскидку от силы лет восемнадцать? Как-то у Марты со словом врач ассоциировался более солидный образ. Она не смогла сдержать улыбки, но лекаря её ирония не задела. Выражение лица осталось доброжелательным.

Крепкие руки герцога подхватили Марту и закинули в седло за спину Ламмерту. От резкой смены положения закружилась голова, и Марте ничего не оставалось, как обхватить седока за талию.

Она догадалась, почему её решили подсадить именно к этому юному лекарю — чтобы не перегружать скакуна. Это только в книгах и фильмах лошади галопом скачут верста за верстой с двумя людьми в седле, а в жизни редкая лошадь выдержит двоих. Но Марта и Ламмерт вместе как раз весят примерно столько же, сколько любой другой из сопровождения герцога.

Пристроив Марту, Генрих тут же вскочил в седло и направил лошадь в сторону леса, который плотно обступал храм со всех сторон. Ламмерт и остальные всадники поскакали вслед.

Чем дальше от стен храма, которые подсвечивались фонарями, тем становилось темнее. Марте подумалось, что одного света звёзд не хватит, чтобы разбирать дорогу в густых зарослях. Но зря она опасалась. Когда отряд въехал в лес, у каждого из людей герцога начал светиться медальон, свисающий с шеи. Медальоны давали тусклый синеватый свет, но этого было достаточно, чтобы не сбиться с пути.

Всадники выстроились один за другим. Передвигались в умеренном темпе. Не переговаривались, и, вообще, как показалось Марте, старались производить как можно меньше шума. Высокие деревья, подпирающие кронами небо, провожали путников безмолвно, лишь откуда-то сверху долетал едва различимый шелест листьев. Прохлада ночи, влажный аромат старого леса, тревожная тишина действовали на Марту отрезвляюще. В голове роились мысли. Жаль, что в основном — пустые. Её мозгам требовалась пища — информация. А единственным доступным источником информации на данный момент являлся парень, к спине которого Марте приходилось прижиматься. Надо с ним заговорить. Тем более, что юный лекарь показался ей достаточно симпатичным и безопасным.

— Ламмерт, долго нам ехать до сторожки? — на пределе слышимости прошептала Марта. Ей не хотелось, чтобы её слова долетели до чьих-то ещё ушей.

— Недолго, около часа, — охотно отозвался парень.

Вроде бы ничего необычного не сказал. Но удивительная мягкость его тихого голоса располагала.

— Ты заметил на мне Сталовы Путы? Из-за них я ничего не помню.

— Это пройдёт, как только их снимут, — с добродушностью Айболита успокоил Ламмерт. — Путы делают из паутины древесного крестового паука-шелкопряда. Они абсолютно безвредны.

И как он умудряется о такой малоприятной вещи как паутина говорить с таким невозмутимым спокойствием? Да, что-то от врача у него всё-таки есть.

— Но пока их не сняли, я чувствую себя неуютно. Будто я — это и не совсем я, — поделилась Марта с неожиданной даже для самой себя искренностью. — Я не понимаю, что происходит. Расскажи мне.

— О ком?

— О Генрихе.

Да, о герцоге ей хотелось бы узнать в первую очередь. Она до сих пор не была уверена, правильно ли поступила, доверившись ему. Может, не стоило отправляться с ним в путь. Хотя особого выбора у неё, в общем-то, не было.

— Он владеет герцогством Сувельским в восточной части королевства, — начал рассказывать Ламмерт. — У него обширные земли, простирающиеся от Ландийских гор на севере до Стольской долины на юге. Недавно ему пришлось принять титул и ответственность за герцогство, так как его отец трагически погиб.

Трагически погиб? Не поэтому ли так мрачен Его Светлость? Скорбит по отцу? У Марты в душе шевельнулось сочувствие.

— Не знаешь, зачем я Генриху?

— Не знаю.

Ей показалось, что спина Ламмерта чуть напряглась. Действительно не знает или не хочет говорить? Ладно, у Марты и без того полно вопросов.

— Почему мной интересуются тайная канцелярия короля?

— Тобой интересуется тайная канцелярия?

Кажется, удивление Ламмерта было совершенно искренним. Получается, на этот вопрос он тоже не знает ответа. Хорошо, тогда у Марты есть ещё один, на который у Ламмерта уж точно должен найтись ответ.

— Зачем собирают змеиный мох? Для чего он нужен? Используется в снадобьях?

Глава 3. Что за птица такая?

Глава 3. Что за птица такая?

Ламмерт среагировал молниеносно — задвинул Марту за спину. И из этой относительно безопасной позиции она наблюдала, как из-за ствола дерева показалась немолодая женщина. Её длинные седые волосы были небрежно схвачены лентой. Безразмерный чёрный балахон закрывал почти всё тело — только руки по локоть были обнажены.

— Атильда, — шепнул Марте Ламмерт.

Что бы это значило? Слово показалось смутно знакомым. Ничего отрицательного или положительного с атильдой у Марты не ассоциировалось. Память подсказывала, что речь про что-то нейтральное, при этом как-то связанное с магией. Кажется, так называют женщин с каким-то особым даром. Но вот с каким именно, Марте вспомнить не удалось.

Ламмерту явно не нравилось, что атильда начала приближаться.

— Что тебе надо? — спросил не очень-то вежливо, продолжая оттеснять Марту подальше от старухи.

— Я же сказала, могу помочь снять Путы, — бросила та с кривой ухмылкой и перевела взгляд на Марту: — Ты ведь этого хочешь?

Ещё как хочет. Марта уже изрядно устала от того, что тело будто окостенелое, и в голове туман. Она бы с радостью бросилась к старухе, чтобы та избавила её, наконец, от мучений, и останавливало Марту только то, что Ламмерт был от этой идеи, кажется, далеко не в восторге.

— Уходи, — прикрикнул он на атильду, грозно тряхнув головой.

Но та и не подумала. Избрала странную тактику — начала ходить вокруг них кругами. Ламмерт держал все её передвижения под контролем, постоянно прикрывая Марту спиной.

Теперь, когда старуха была буквально на расстоянии вытянутой руки, удалось рассмотреть её лицо поподробней. Глаза — маленькие глубокие прищуренные. Черты крупные — больше подошли бы рослому мужчине. Кожа гладкая — и не подумаешь, что женщина немолода. Что-то во всём этом образе было неправильное, цепляющее. И вдруг в памяти шевельнулось смутное воспоминание. Эх, только бы не упустить! Кажется, когда-то Марта уже видела это лицо. Когда, где? Нет, ничего конкретного вспомнить не получалось.

— Уходи, — голос Ламмерта налился решительностью. — Не то пожалеешь.

Старуха не вняла его угрозе. Лишь скрипуче рассмеялась:

— Отдай мне девку. Зачем она тебе?

— Я предупреждал, — рука Ламмерта потянулась к медальону, свисавшему с его шеи, и старуха сразу же сменила насмешливый тон на елейный.

— Ладно-ладно, — она миролюбиво приподняла ладонь и попятилась.

Что произошло дальше, Марта не совсем поняла. Кажется, атильда напоролось на сук, и её резко повело в сторону. Затем она споткнулась и потеряла равновесие. Марта машинально бросилась поддержать атильду и на мгновение оказалась в её объятиях.

— Это Ключ Воли, — шепнули Марте в ухо и вложили в руку что-то маленькое — не больше пуговицы.

В следующее мгновение старуха отшатнулась.

— Да не гляди ты на меня так, — бросила она ворчливо Ламмерту, — ухожу, не видишь? — и резво заковыляла прочь.

Марта зажала в кулаке неожиданный подарок. Не знала, что и думать. Вот это маленькое кругленькое плоское нечто и есть Ключ Воли? С помощью него можно избавиться от Пут? Выходит, теперь ей не нужно ждать чьей-то милости, а можно помочь самой себе? Идея казалась невероятно соблазнительной. Может, сделать это прямо сейчас? Додумать мысль Марта не успела — услышала топот копыт. Ламмерт мгновенно оттянул её в кусты и мягко, но настойчиво надавил на плечи, заставляя пригнуться. Но Марта даже испугаться не успела. Через пару секунд её отпустили, позволив выпрямиться.

— Свои, — успокоил Ламмерт.

Это действительно были свои — отряд герцога в полном составе под его предводительством. Все целы и невредимы.

Генрих остановился в метре от зарослей, в которых пытались укрыться Ламмерт и Марта.

— Что произошло? — устремил он взгляд на лекаря.

— Наш конь попался в ловушку вольников… — начал отчитываться Ламмерт.

— С ней всё в порядке? — перебил Генрих, нахмурившись. Глаза потемнели как небо перед грозой.

— Да, Ваша Светлость.

Герцог окинул Марту придирчивым взглядом с головы до ног и, кажется, остался доволен. Сделал в сторону Ламмерта едва заметный одобряющий жест, отчего лекарь просиял. Видимо, заслужить похвалу от Генриха не так и просто.

— А что с тобой? Ранен?

Марта проследила за взглядом герцога. Вот чёрт! Штаны Ламмерта в районе бедра были разодраны. На ткани алело довольно обширное пятно крови. Видимо, он повредил ногу, когда упал с лошади. А Марта до этой минуты ничего и не заметила. Он ведь ни разу даже виду не показал, что ранен. Был сосредоточен только на том, чтобы не дать подопечную в обиду. Нет, он, конечно очень юн, этот добрый доктор Айболит, но мужества и самоотверженности ему не занимать.

— Я справлюсь, — спокойно ответил он Генриху. — Мне нужно четверть часа.

— Хорошо. Гольтен, останешься с Ламмертом, — распорядился герцог, и один из его людей тут же спешился. — Остальные со мной.

Генрих подал своему скакуну команду, и тот вплотную приблизился к Марте. Она моргнуть не успела, как сильные руки подхватили её, чтобы усадить в седло. В этот раз она оказалась не сзади, а спереди от седока, спиной прижатая к его мощной груди.

Отряд, выстроившись гуськом, тронулся в путь. Первые несколько минут голова Марты была занята вопросом, что делать с Ключом Воли, который она продолжала сжимать в кулаке. Рассказать ли о нём Генриху или лучше промолчать и, наоборот, понадежнее припрятать на всякий случай?

Если бы она доверяла герцогу на все сто, то, конечно, не стала бы скрывать от него тайный подарок атильды. Но она не доверяла. Он ведь даже так до сих пор и не рассказал, что ему от неё нужно. Марта чувствовала, что её что-то может связывать с этим человеком. Ведь его голос вызывает в ней непонятные ощущения. А ещё запах. Да! Теперь, когда она вынужденно находилась практически в его объятиях, её нос щекотал его аромат, который казался знакомым. Чуть пряный, чуть горький, чуть солоноватый — очень мужской, дразнящий… и опасный. Вот именно! Подходящее слово — опасный. Поэтому ни о каком доверии речи идти не может, а значит, Ключ Воли необходимо спрятать.

Глава 4. Всё в твоих руках

Глава 4. Всё в твоих руках

Когда ты прижата крепкой мужской рукой к крепкой мужской груди, наверно, поздно размышлять о том, можно ли доверять этому мужчине. Ох, похоже, влипла Марта по полной. Герцог явно имеет на неё какие-то планы, которые совсем не обязательно понравятся ей самой. Из положительного только то, что Марта, по всей видимости, нужна ему живой и невредимой. Вон как он печётся о её безопасности. Из отрицательного — то, что у Марты по прежнему катастрофически мало информации.

— Ваша Светлость, зачем я вам?

Хотела бы Марта иметь возможность смотреть в глаза Генриху, когда задавала этот вопрос. Но тесное седло и железная хватка седока не давали ей возможность развернуться.

— Я всё расскажу тебе, когда сниму Путы. Пока говорить о твоём будущем не имеет никакого смысла. Действие Пут затуманивает твоё сознание. Ты не сможешь трезво оценить сделку, которую я хочу тебе предложить.

Как хорошо, что Марта уже поняла, что нужна Генриху живой и непокалеченной. Это значит, в его планы не входит причинять ей вред. По крайней мере, пока. Поэтому она может позволить себе говорить с ним открыто и прямо, не боясь, что он открутит ей за это голову.

— Ваша Светлость, каким бы затуманенным ни было моё сознание, но оно мне подсказывает, что словом «сделка» часто называют сомнительные авантюры.

Кажется, Марта всё же разозлила Генриха своим выпадом. Он подозрительно замолчал. И даже более того, она ощутила, как его мощная грудь начала сотрясаться. Хотя… стоп. Похоже, это не гнев. Его наглая Светлость — смеётся. Да-да. Пусть безмолвно, но он явно потешается над её словами. Вот такой реакции от мрачного герцога Марта точно не ожидала.

— Что забавного вы нашли в моих словах?

— Поговорим, когда сниму с тебя Путы.

— Тогда снимите прямо сейчас.

— Нельзя. Путы не только сковывают твоё тело и сознание, но и защищают — они сбивают ищеек со следа.

— А когда Вы их снимете? В сторожке?

— Нет, — прозвучало довольно резко. — Не раньше, чем мы доберёмся до моих владений. Там ты будешь в полной безопасности.

— Выходит, в сторожке небезопасно?

— Чужим непросто отыскать жилище старца Вилхерта. Он умеет прятать его от непрошенных гостей. Но всё же не стоит рисковать. Просто доверься мне.

Довериться? Нет, не получалось. Но Марта решила не спорить. Зачем? У неё есть Ключ Воли. Если она разберётся, как им пользоваться, то избавится от Пут без чьей-либо помощи.

Какое-то время отряд ехал вдоль берега ручья. Деревья в этой части леса были невысокими, кустарники попадались редко, но зато по земле стелился туман. И чем дальше продвигались всадники, тем туман становился плотнее.

Марта напряжённо вглядывалась в картинку, подёрнутую синеватой мглой, в надежде разглядеть признаки жилья. Где обещанная сторожка? Ей смертельно хотелось хоть небольшой передышки. Тело ныло от неудобной позы. Ей бы сейчас вытянуться, принять горизонтальное положение, пусть не в кровати — она согласна хоть на солому, хоть на жёсткий коврик на полу.

Однако хижины в поле зрения так и не было видать. Наоборот, туман вокруг сделался настолько плотным и непроглядным, что бесполезно было пытаться сориентироваться. Не было видно даже собственных пальцев, если вытянуть руку. Так вот что имел в виду Генрих, когда говорил, что Вилхерт умеет прятать свою сторожку?

Марта не могла понять, куда брели лошади в этой вязкой пелене. Как чуяли нужное направление? Дивно, но через несколько минут, туман неожиданно рассеялся, и взгляду открылся аккуратный домишко, приютившийся на высоком берегу ручья.

Хозяин сторожки поджидал гостей на крыльце. Марте понравилось его добродушное лицо, испещрённое морщинами. У него был тёплый понимающий мудрый взгляд человека, много повидавшего на своём веку. Он не стал ни о чём спрашивать гостей, будто и так знал, зачем они пожаловали. С приветливой улыбкой встретил их почтительные поклоны, а затем радушно распахнул двери.

Несмотря на свой преклонный возраст, Вилхерт оказался шустрым и расторопным. Не прошло и получаса, как все были пристроены: кони — на дворе под навесом, люди герцога — в небольшой гостиной. И сам герцог — там же. А вот для Марты выделили отдельную комнату. Крохотную, но чистенькую. Не забыл хозяин и про ужин. Пока гости приводили себя в порядок с дороги, на столе в гостиной появилась нехитрая еда — котелок с сытной горячей похлёбкой и круглая буханка чёрного хлеба.

Было что-то удивительно уютное в этом позднем ужине. Маленький стол оказался тесным для такого количества гостей. Марту задевали локтями, сидящие с двух сторон от неё бойцы герцога. Но она не чувствовала раздражение. Наоборот, её даже умиляло, с каким аппетитом набросились на еду уставшие проголодавшиеся мужчины. Она и себе не отказала в удовольствии, зажмурившись втянуть умопомрачительный аромат, исходящий от тарелки с похлёбкой.

Утолив первый голод, мужчины заговорили о чём-то своём, кажется, о конской сбруе. Марта понимала их разговор с трудом и её мысли потекли своим ходом. А подумать ей было о чём. Вскоре она уединится в комнате, которую ей отвёл Вилхерт. Впервые с той минуты, как Марта очнулась, она останется без чьего-либо навязчивого надзора. Это очень удобный момент, чтобы попытаться снять Путы. Только вот вопрос: стоит ли это делать? Генрих убеждал, что Путы не только сковывают, но и защищают. Однако можно ли ему верить? Ведь не исключено, что герцогу просто выгодно такое зависимое положение Марты. Пока на её ноге чёртов браслет, а на голове обруч, она будто и не принадлежит сама себе — не может ни сопротивляться, ни сбежать.

Свобода или безопасность? Что важнее? Как поступить?

— Как поступить? — этот вопрос, произнесённый одним из людей герцога, заставил Марту вынырнуть из своих мыслей и снова попытаться уловить нить разговора окружавших её мужчин.

Если Марта правильно поняла, они обращались к старцу за советом. Но что именно хотели выяснить, она упустила. Вилхерт ответил не сразу. Его сосредоточенный взгляд остановился почему-то на Марте.

Глава 5. Я редко тебя о чём-то прошу

Глава 5. Я редко тебя о чём-то прошу

Марта… Марта Берт…

Это её имя и фамилия. В голове прояснилось. Картинки прошлого, яркие и чёткие, легко всплывали в памяти. Какое это счастье — вспомнить себя.

Кто она, Марта Берт? Какая она? Решительная, твёрдая, порой упрямая. Друзья называли её Железной Мартой. Но при всей её смелости, она не безрассудная, нет. Она не лишена осторожности и хладнокровия.

У неё разряд по дзюдо. Да, она умеет постоять за себя. Ещё она красиво рисует. Она легко сходится с людьми. Окружающие считают её общительной. Она любит комедии, у неё, вообще, тонкое чувство юмора.

А ещё… ещё у Марты есть странность. Это началось давно. После того, как родители погибли в автокатастрофе. Тогда ей было шестнадцать. Она тяжело переживала горе — замкнулась, ушла в себя. Но через какое-то время Марта нашла в себе силы вернуться в реальность, продолжить жить. Однако она стала другой. Начала по-особенному чувствовать людей. Тогда она ещё не знала название своему дару. Зато теперь ей всё известно о физиогномистике.

Физиогномисты умеют читать людей, распознавать их эмоции. Могут безошибочно определить, лжёт человек или говорит правду. Что движет им, каким страстям подвержен. Здоров или болен. Устал или бодр. О чём думает. Что хочет скрыть.

Марта поначалу даже не могла понять, как это у неё получается. Но со временем дар развился. Она научилась раскладывать его по полочкам. Оказалось, она читает людей по их жестам, по их ужимкам, мимике, движению глаз. По позе, наклону туловища, по тембру голоса, даже по запаху.

Но чтение людей не подобно чтению книг. Это не развлечение. Это не доставляет удовольствия, наоборот, отнимает много сил. Марта не могла надолго включать свой дар. Минут десять — максимум. А дальше — полное изнеможение. Ей требовалось несколько дней, чтобы восстановиться.

Когда шестнадцатилетним подростком Марта обнаружила в себе эту странность, она испугалась. Она не знала, с кем поделиться. Со школьными подругами? Марта боялась, что те поднимут её на смех. С бабушкой, которая заботилась о Марте после смерти родителей? Добрейшая душа, но близких отношений у них почему-то не сложилось. Марте не хотелось тревожить её своими проблемами.

Два года она жила со своими страхами и сомнениями один на один. Но потом ей повезло встретить человека, который и понял, и поддержал, и помог. Он сам нашёл её. Просто одним прекрасным летним днём подсел к ней на лавочку в парке. Он представился Виктором. Высокий, молодой, обаятельный, улыбчивый. Начал с того, что знает о её даре. И одно это сразу подкупило Марту. Она наконец-то смогла выговориться.

Он слушал внимательно. А под конец разговора пообещал помощь и поддержку. А ещё предложил сотрудничество.

— У меня частное детективное агентство. Мне нужна такая как ты…

Они работали вместе два года. Виктор стал для Марты не только работодателем. Он опекал и поддерживал. Марта забыла, что такое финансовые проблемы. Но дело не только в деньгах. Виктор помогал совершенствовать дар. Находил литературу. Кое-что можно было почерпнуть из современных источников, но гораздо больше проку было от старинных рукописей. Именно благодаря им Марта усвоила много новых приёмов, а заодно узнала, что раньше людей, умеющих читать по лицам, называли ве́личами. Дар ве́личей считался крайне редким.      

Первый год Виктор поручал Марте лишь бумажную работу. Но постепенно он начал подключать её к реальным делам. В агентство обращались с разными проблемами. Кто-то просил разыскать пропавшего домашнего любимца, кто-то навести справки о надёжности бизнес-партнёра, а кто-то уличить в неверности супруга. Вот эти последние дела об измене нравились Марте меньше всего. У неё было стойкое убеждение, что если между супругами нет доверия, то смысла в таком браке нет.

Виктор был в курсе, что Марта без энтузиазма относится к семейным разборкам, и старался не привлекать её к подобным делам. Но однажды это всё же случилось.

— У нас интересный клиент, — пригласив в свой кабинет, поделился он. — Не хочешь взглянуть бумаги?

— Ты об Антоне Майере, директоре «ИнТелеком», который приходит к нам уже третий раз за последние пару месяцев?

— О нём. Он хочет…

— Дай угадаю. Хочет убедиться, верна ли ему супруга?

— Да.

— И…?

— Я собрал на неё досье. Она чиста.

— Тогда в чём проблема?

— Мне кажется, я что-то упускаю. Поговори с ней.

— Ты же знаешь, я не люблю подобные дела.

— Знаю. Но это очень важный клиент, который хорошо платит.

Марта покачала головой. Всё её нутро противилось рыться в чужом грязном белье.

— Дело не только в деньгах, — во взгляде Виктора проскочило какое-то напряжение. — Понимаешь, я ему сочувствую. Чисто по-мужски. Он очень её любит.

Странная любовь. Когда любишь — доверяешь. И поведение Виктора Марте тоже показалось странным. Эта его настойчивость. Первый раз за всё время знакомства ей захотелось просканировать его. Но она отбросила свои сомнения. Может быть, зря?

— Так ты поговоришь с ней? Завтра она идёт в «Сити-холл» на презентацию новой коллекции весенне-летнего сезона. Я достал тебе пригласительный, — Виктор вынул из выдвижного ящика стола тиснёную карточку. — Ваши места будут рядом.

Шестое чувство подсказывало не ввязываться.

— У меня послезавтра зачёт по праву. Надо готовиться…

— Пожалуйста, — рука Виктора легла поверх руки Марты. — Я редко тебя о чём-то прошу.

Это была правда. За всё время знакомства он только давал, никогда не брал. Благодарность к Виктору сидела в Марте глубоко и прочно. Она поддалась на его проникновенный взгляд. Карточка перекочевала в её клатч.

— Я приеду за тобой после показа.

Марта кивнула. Если во время разговора с женой Майера она включит свой дар, то слабость и головокружение на весь оставшийся вечер ей гарантированы. Помощь не помешает.

Глава 6. Запрет из древней рукописи

Глава 6. Запрет из древней рукописи

Сити-холл — роскошный современный бизнес-центр. Его залы и вестибюли созданы ослеплять публику. Слишком много света, блеска, сияния, которые льются отовсюду — с потолка, со стен, отражаются от полированной поверхности пола. Ну, и дамы, завсегдатаи светских мероприятий, своими украшениями и нарядами тоже постарались внести лепту в общую ауру лучезарности.

Марта пробиралась сквозь эту безликую сияющую толпу к демонстрационной площадке, чтобы занять своё место во втором ряду. Она была так сосредоточена, что неожиданный оклик застал её врасплох.

— Марта? Марта, это ты?

Марта обернулась, и её взгляд выхватил из пестроты людского моря женскую фигуру. Блондинка в ярко-красном платье, стройная высокая ухоженная до кончиков ногтей, помахала ей рукой. Марта всмотрелась в её безупречное лицо. Разве они знакомы?

— Марта, ну иди же сюда, девочка моя, — расплылась в улыбке блондинка и распахнула объятия. — Не узнаёшь меня?

Она подскочила и легонько приобняла, чмокнув воздух в сантиметре от щеки Марты.

— Какая же ты уже взрослая. Как вытянулась, как похорошела, — красотка, держа за плечи, принялась рассматривать Марту. — Ну, чего ж ты такая растерянная? Вспоминай, — рассмеялась она. — Я Лайма, двоюродная сестра твоей мамы.

Лайма… Теперь-то, наконец, нужные воспоминания начали всплывать в голове. Двоюродная сестра мамы в своё время выскочила замуж за иностранца и переехала к нему, в какой-то небольшой итальянский городок. Она редко приезжала навестить родственников. Марта и забыла, когда видела её в последний раз.

— Идём, — потянула она Марту за руку. — Познакомлю тебя с мужем.

Лайма совершила пару манёвров, огибая группки людей, и подвела к солидному мужчине, в котором Марта к своему изумлению узнала клиента — Антона Майера, директора «ИнТелекома».

— Антон, смотри, кого я здесь встретила, — восторженно защебетала Лайма. — Это моя племянница, Марта. Помнишь, я рассказывала про неё?

— Да, — Майер мягко пожал Марте руку. — Рад знакомству.

Он не узнал её. Да и не мог узнать. Когда он приходил в детективное агентство, общался только с Виктором. Марта ни разу не присутствовала при их беседе. Да, в общем-то, её бы нисколько не смутило, даже если бы клиент всё-таки понял, что перед ним одна из сотрудниц агентства. Гораздо больше Марту беспокоило другое. Когда Лайма успела развестись со своим итальянцем и стать женой Майера?

— Антон, ты должен договориться насчёт места, — Лайма обворожительно улыбнулась мужу. — Хочу, чтобы Марта сидела с нами. Мне не терпится обо всём её расспросить.

— Не стоит. Это неудобно, — для вида запротестовала Марта.

Пару ждёт сюрприз — её место и так окажется соседним. Виктор же подсуетился, чтобы Марта сидела рядом с женой Майера.

Чёрт! Ситуация, прямо скажем, выходила из-под контроля. Марта и так не горела желанием помогать в деле о супружеской неверности, а тут ещё и оказалось, что в неверности подозревается собственная тётя. Нельзя сказать, что Марта испытывала по отношению к ней особые родственные чувства. Чувств не было никаких, словно чужой человек. Но всё же это верх неэтичности — вести дело против родственницы.

— Простите, — Марта мило улыбнулась супружеской паре, — мне нужно ненадолго отлучиться, попудрить носик.

Дело, разумеется, было не в том, что Марте срочно понадобилось в санузел. Ей необходимо было уединиться, чтобы позвонить Виктору — объяснить, что, к сожалению, его задание она выполнить не сможет. И дело не только в неэтичности копать под собственную тётю. Была ещё одна веская причина отказаться от поручения. Дар нельзя использовать на друзьях и родственниках. В особенности, на кровных родственниках. Это считается крайне опасным. Марта прочла об этом в древних рукописях, по которым училась. Ве́личи никогда не сканировали близких. Это забирало слишком много сил. Чем больше тебя связывает с человеком, тем сильнее будет истощение после применения дара. Они называли это состояние откатом. Боль, ломота, отрешение, полное изнеможение — последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Поэтому на подобное применение дара накладывался строгий запрет. Не понятно, чем для Марты могло бы обернуться нарушение древнего запрета.

Она вышла из холла и направилась по коридору к лестнице. Решила воспользоваться санузлом, расположенным этажом выше, чтобы её разговору с Виктором гарантированно никто не помешал. Расчет оказался верным. Сияющий белым кафелем санузел был девственно пуст.

Марта набрала Виктора, но он не отвечал. Длинные гудки уныло давили на ухо. Странно. Обычно он всегда на связи. Она набрала ещё раз. И снова в ответ лишь безразличное мычание мобильного. Неприятное предчувствие холодком растеклось по груди.

— Вот ты где, а я тебя везде ищу, — раздалось из-за спины.

Марта стояла лицом к зеркалу и в отражении увидела Лайму. Та зашла внутрь и плотно прикрыла за собой дверь.

— Показ уже вот-вот начнётся, — невинная фраза, но от неё вело чем-то мрачным, потусторонним. Лайма двигалась прямо на Марту. Выражение лица — холодная маска. Неживая до жути.

Марта медленно развернулась. Где-то внутри родилось стойкое ощущение, что сейчас случится что-то нехорошее. Лайма подошла вплотную. Ни единая мимическая мышца на её лице не шевельнулась. Живыми были только глаза — зелёные жуткие.

— Ты из этих? — это был не вопрос — утверждение.

Что Лайма имеет в виду? Дар Марты? Как она догадалась?

Откуда-то повеяло сыростью, затхлостью и плесенью. В горле запершило. Захотелось прокашляться.

— Не вздумай меня сканировать, — холодно процедила Лайма. — Скажешь своему дружку, что проверила меня и ничего подозрительного не нашла.

— Ты изменяешь мужу? — вопрос вырвался сам собой.

Тётя хочет скрыть свои похождения налево? Эх, вот не зря же Марте не хотелось ввязываться в это дело. Такие вопросы супруги должны решать между собой, не вмешивая посторонних.

Глава 7. Компаньонка

Глава 7. Компаньонка

Марту разбудили рано. За окном чуть брезжил рассвет, когда в её комнату постучались.

— Через полчаса выезжаем. Завтрак уже на столе, — раздалось из-за двери.

Она обнаружила, что спала одетой. Честно говоря, даже не помнила, как заснула — настолько вчерашний день вымотал её.

Прежде чем выйти в гостиную и присоединиться к завтраку, Марте хотелось хоть немного привести себя в порядок, но как? На маленьком столике она заметила кувшин с водой и миску. Вроде бы вчера их здесь не было. Спасибо, кто-то позаботился. Правда, эти нехитрые гигиенические средства, мало чем помогут. Единственное, что Марта могла сделать — это ополоснуть лицо. Как никогда остро она ощутила, насколько это неуютно, когда совсем нет личных вещей. Даже обыкновенной расчёски.

Марта сплела волосы в косу. Хорошо, что они у неё немного вьются и будут какое-то время держаться сплетенными даже без ленты и заколки. На этом наведение марафета было закончено, и Марта вышла к завтраку.

Старца Вилхерта в гостиной не было, зато мужчины из сопровождения Генриха в полном составе уже сидели за столом. Включая юного Айболита. Марта обрадовалась ему, словно увидела близкого человека. Нет, ну, по сути-то он и был на данный момент для неё самым близким. Пожалуй, Ламмерт сказал ей больше слов, чем все остальные, кто её окружает, вместе взятые.

Марта скользнула взглядом по его правому бедру и с удовольствием заметила, что штаны отстираны и аккуратно зашиты. Вот как! Добрый доктор умеет шить не только раны.

Ей выделили место за столом и угостили свежей краюхой хлеба и горячим чаем. Но трапеза длилась недолго.

— Пора выезжать, — скомандовал Генрих, как только его бойцы расправились со своими порциями.

Марта последовала за мужчинами к выходу из сторожки. Утро встретило прохладой, туманом, лесным бодрящим ароматом. Рассветную тишину нарушали звуки просыпавшейся природы: голоса птиц и лягушек. Хозяин сторожки нашёлся во дворе. Он отвязывал лошадей, готовясь провожать гостей.

Марта наивно полагала, что её опять подсадят к Ламмерту. Уже направилась к нему, предвкушая, что в дороге их ждёт интересная беседа. Но Генрих распорядился по-своему:

— Поедешь со мной, — он кивнул, подзывая к себе.

— А как же ваша лошадь? — у Марты был железный аргумент. — Она ведь быстро выбьется из сил. Мне лучше ехать в одном седле с самым лёгким седоком.

— С моим Громом всё будет в порядке. — Генрих похлопал по шее скакуна, которого подвёл к нему старец, и вскочил в седло. Затем, бесцеремонно подхватив Марту, усадил её перед собой. — Вилхерт по моей просьбе заговорил Грома. Теперь он с лёгкостью выдержит двоих. На нём заклинание неутомимости.

Конь, будто в подтверждение слов хозяина, негромко, но достаточно оптимистично заржал. Вот так железные аргументы Марты были мгновенно разбиты. Генрих коротко поблагодарил старца и отдал бойцам команду выдвигаться в путь.

— Тронута вашим гостеприимством, — Марта тоже решила сказать Вилхерту слова благодарности на прощание.

Тот в ответ улыбнулся тепло, по-отечески. Морщинки собрались в уголках глаз, делая его лицо мягче. Она ждала, что, может, он даст ей какой-то знак, намёк. Подскажет, как действовать дальше, что предпринять. Но старец молчал. Отряд удалялся, и фигура Вилхерта вместе с его сторожкой растворялась в тумане.

Первые несколько минут пути прошли в безмолвии, но вскоре Марта решила, что неразумно оставаться безропотной пленницей ситуации и Его бесцеремонной Светлости. Она имеет право знать, куда и зачем её везут. Да и неплохо было бы отчитать герцога за то, что забрал у неё Ключ Воли, и потребовать его назад. Хотя «отчитать» и «потребовать» — это, пожалуй, не слишком подходящие к ситуации слова. У Марты, конечно, есть разряд по дзюдо, но в данный момент она скована Путами, да и противник явно не в её весовой категории. Но всё-таки обозначить проблему она решилась.

— Ваша Светлость, вчера вы забрали у меня мою вещь. Будьте добры вернуть…

Генрих проигнорировал её слова и невозмутимо сменил тему:

— Почему ты кричала?

Ох, знал же что спросить. Марта прикрыла глаза. Закричишь тут, когда воспоминания вдруг обрушиваются на тебя сплошной стеной. Когда с предельной ясностью вспоминаешь себя настоящую и понимаешь, что твоя жизнь почему-то поделена на «тогда и там» и «сейчас и здесь». И они, эти две реальности, разительно отличаются. И в той, другой, прошлой реальности, произошло нечто ужасное. Когда Марта сняла Сталовы Путы с головы, она отчётливо вспомнила всю свою жизнь именно до этого страшного момента. Там, в том сияющим белым кафелем санузле, Марте всё же удалось просканировать Лайму, пробраться до самой её сути, прочесть самоё потаённое. Оно оказалось непереносимо жутким. Марта помнила, какой это вызвало у неё шок. Но что именно она узнала, сканируя Лайму, Марта вспомнить не успела. Именно в этот момент явился Генрих и вернул чёртов обруч на голову.

Конечно, она не стала рассказывать ему обо всём этом. Не доверяла.

— Приснился страшный сон, Ваша Светлость, — таким вот примитивным способом объяснила свой ночной крик Марта. — Так что насчёт моей вещицы?

— Отдам, когда доберёмся до моих владений, — с твёрдой непреклонностью выдал Генрих. —  Кстати, откуда она у тебя?

— Всегда ношу с собой на всякий случай, — не моргнув глазом, соврала Марта. Она не собиралась выдавать атильду. Неизвестно, какие мотивы были у старухи, но вдруг действительно просто хотела помочь от чистого сердца?

— Не правда, — не купился герцог. — Не поверю, что тебя не обыскали, прежде чем вести ко мне.

— Обыскали, но не нашли, — Марта продолжала гнуть своё. — Ключ был в укромном месте.

— В каком? — в голосе герцога проскочили вкрадчивые нотки.

Марта уже однажды ощущала подобное — его грудь, к которой она была плотно прижата, начала безмолвно сотрясаться. И она уже знала, что это не гнев. Его наглая Светлость снова смеётся? Потешается над Мартой?

Глава 8. Напарники

Глава 8. Напарники

Через несколько часов дорога вывела из леса, и по обеим её сторонам потянулись бескрайние поля. Марте не терпелось поговорить с атильдой. Но пока они даже взглядами обмениваться не могли. Генрих с Мартой ехали во главе отряда, а Ламмерт, которому пришлось взять атильду к себе в седло, наоборот замыкал процессию.

Наверно, юный лекарь был не в восторге от такого соседства. До ушей Марты время от времени долетали недовольные ехидные слова атильды. О чём это она Ламмерту рассказывает? Чего от бедолаги хочет?

Вскоре Марта поняла, чего добивалась атильда — она требовала дать ей возможность поговорить с герцогом. Ламмерт, уставший от её беспрерывного ворчания, пошёл навстречу — пришпорил коня и поравнялся с Генрихом.

— Надо делать привал, командир, — прокряхтела атильда. — Мои старые кости не выдержат этого бесконечного галопа.

— Потерпишь, — невозмутимо ответил Генрих.

— Я-то потерплю, — не сдалась атильда. — А ты о деве подумал? Это твои бойцы могут часами скакать в седле. А женский организм для такого не приспособлен. Ей отдых нужен.

Марта как никогда была солидарна с компаньонкой. Тело действительно ужасно ломило. В спину будто кол кто-то вбил. Ноги затекли.

— Тут скоро развилка будет, — продолжила зудеть атильда. — Вели своим ехать направо. В четверти часа пути есть придорожная таверна. Тихая, безлюдная. Самое то, чтобы мы с моей подопечной малость отдохнули. Да и бойцам твоим горячий обед не помешает. Там, кстати, и экипаж нанять можно. Пора твоих коней разгрузить. Сам со своими людьми можешь и дальше скакать верхом, а мы в карете поедем.  

Марта внутренне улыбнулась. Атильда поражала её своей бесцеремонностью или, если сказать прямо, нагловатостью. Не гнушается герцогу указывать. Но ведь дело говорит! И не поспоришь.

Генрих глянул на неё, сдвинув брови. Видимо, чтобы показать, кто здесь главный. Но всё же распорядился свернуть на развилке направо. И вскоре на горизонте показалось двухэтажное здание, окружённое небольшими служебными постройками.

Хозяин таверны, невысокий лысеющий толстячок, гостям был рад. Видно нечасто здесь останавливаются путники. Хлопотал, суетился, заискивал.

— Вы сделали верный выбор. Здесь вы найдёте всё, что необходимо.

Атильда не преминула воспользоваться расхваленными хозяином удобствами — вытребовала у герцога, чтобы он снял им с Мартой комнату на пару часов. А также распорядился организовать ванну и принести горячий обед прямо в номер.

Мужчины остались внизу, в обеденном зале. А Марту и атильду хозяин таверны повёл по крутой деревянной лестнице наверх. На старуху он поглядывал с опаской, но ни единого невежливого слова не сказал. Во как дорожит клиентами!

— Приятного отдыха, — пожелал он, открывая дверь одной из комнат.

Номер оказался чистеньким, светлым, достаточно просторным. Правда, из мебели — только кровать. Сразу видно, путники останавливаются тут чисто на ночлег.

— Ванна будет готова через полчаса, — отчитался хозяин таверны и вышел.

Атильда тут же заперла дверь.

— Ну, наконец-то, мы одни, — она схватила Марту за руку и усадила на кровать, пристроившись рядом.

Странно. Тембр её голоса изменился. Стал ниже, грубее. Исчезли старческие язвительные ворчливые нотки. Видимо, вредную старушенцию она изображает перед герцогом специально.

— Где Ключ Воли? — был её первый вопрос.

Марта лишь развела руками и атильда сразу расшифровала этот жест:

— Отобрал? Ух, злодюга! — погрозила она в воздух кулаком. — Ладно. Что-нибудь придумаем. Разработаем план, и ночью попытаемся сбежать.

— Сбежать? Куда?

Атильда покачала головой.

— Дьявольские Путы. Ты что, совсем ничего не помнишь? — она посмотрела с сочувствием. — Даже меня?

Ну вот, ещё одна. Если Марте не изменяет память, Генрих тоже удивился, что Марта его не узнаёт.

— А должна? Как тебя зовут?

— Зови меня Бадди.

Бадди? Марте ни о чём не сказало это имя.

— Расскажу тебе самую суть. У нас мало времени. Мы с тобой напарники.

— Я тоже атильда? — изумилась Марта.

— Нет, — замахала руками Бадди. — Ты ве́лич. Читаешь людей. Редкий дар.

Откуда атильда знает? Видимо, действительно они близко знакомы.

— У нас было с тобой общее дело. Я находила тебе клиентов, а ты им помогала.

Неожиданно. Выходит, Марта занимается здесь примерно тем же, чем занималась в той своей другой жизни?

— А почему за мной охотится тайная канцелярия Его Величества?

Атильда нервно заёрзала.

— Был у нас один клиент… впрочем, об этом потом.

Неужели Марта умудрилась самому королю дорогу перейти?

— Хорошо, а герцогу я зачем?

— Вот тут уж не знаю, — пожала плечами Бадди. — Но чует моё сердце, ему не ты нужна, а твой дар.

— Зачем же тогда нам от него бежать? Такой завидный клиент…

— Угу, завидный, — скривила физиономию атильда. — Поэтому он с тебя Путы не снимает? Не нужен нам такой клиент.

— Но он говорит, что Путы не только туманят голову, но и пользу приносят — сбивают со следа ищеек короля. Он оставил их ради моей же безопасности.

— Защитничек нашёлся, — сощурилась Бадди. — Я и без него тебя прекрасно смогу защитить. А ему не доверяй. Подумай сама, как можно верить тому, кто обращался к наёмникам, чтобы выследили тебя на Остенских болотах?

— А что случилось на тех болотах? Зачем я там была? Зачем змеиный мох собирала? Для чего он нужен? — посыпались из Марты вопросы.

— Когда ве́лич включает дар и читает человека, много сил у него тратится. Плохо ему после этого становится. Слабый он делается, немощный. Чтобы быстро восстановиться, нужен эликсир из змеиного моха. А растёт он только на Остенских болотах. Вот тебе и приходилось туда регулярно наведываться. Там-то тебя и подкараулили.

Глава 9. Ну и дела...

Глава 9. Ну и дела…

Слуги действовали расторопно. Внесли вместительное корыто на ножках, которое гордо именовалось ванной, и принялись наполнять его горячей водой. Пока они сновали туда-сюда с вёдрами, Марта разглядывала содержимое мешка, где, если верить Бадди, лежали её личные вещи.

В первую очередь захотелось изучить, что хранится в небольшой кожаной кошёлке. В ней обнаружился джентльменский набор любой уважающей себя девушки — деревянный гребень, зеркальце, ленты для волос. Ну, наконец-то, можно будет привести себя в порядок. А ещё пара флакончиков с неизвестной жидкостью. Что это? Шампунь, парфюм? Марта не устояла перед соблазном снять крышечки и вдохнуть аромат. От первого в носу защипало. Жуть какая-то. Зато второй показался волшебным, будто был создан специально для неё.

Кроме того, в мешке нашёлся чистый комплект нижнего белья, блуза, тёплая кофта и, о чудо, какое-то подобие женских брюк. С момента, как Марта их обнаружила, у неё укрепилась мысль, что всё это действительно может быть её вещами. Она с детства любила брюки и джинсы, а юбки и платья носила только тогда, когда того требовала ситуация.

Последняя вещь, которую она извлекла из мешка, была бережно обёрнута бархатной тканью. Интуиция подсказала, что там что-то ценное. И действительно, под тканью прятался кулон. Тонкая работа — зелёный камень в ажурном обрамлении из серебристого металла. Эта вещь тоже показалась Марте смутно знакомой.

— Ванна готова, — отчиталась старшая горничная, привлекая к себе внимание. — Нужна ли прислуга, чтобы помочь?

— Нет. Благодарю, все свободны, — выпроводила Марта служанок.

Ей хотелось, чтобы её оставили одну, пока она будет предаваться банным процедурам. Горничные с вежливыми улыбками испарились. А что насчёт атильды? К счастью, та проявила деликатность и скрылась за ширмой, посоветовав напоследок:

— Добавь в воду солей из синего флакона.

Как раз синий флакон и источал не самый приятный аромат, но, тем не менее, Марта решила послушаться Бадди. Наверно, соли имеют антимикробный эффект — аналог мыла. Но усердствовать Марта не стала — плеснула в ванну буквально пару капель. Жидкость быстро растворилась, окрасив воду в голубоватый цвет. Аромат чудесным образом сделался приятным — что-то цитрусово-хвойное.

Марта скинула одежду и погрузилась в воду. Какое это было блаженство — после долгих часов пути ощутить приятное ласковое расслабляющее тепло. Она знала, что времени в обрез, но позволила себе минут пять ничего не делать. Просто лежать, прикрыв глаза, и наслаждаться тем, как постепенно уходит боль из напряжённых мышц.

Жаль, тревожные мысли не дали долго пребывать в нирване — вернули в реальность. Марте надо было совместить приятное с полезным — принятие ванны с вытягиванием из атильды информации. Она принялась растирать тело мягким скребком, который оставила горничная, и первый вопрос родился сам собой, как только взгляд упал на правую руку.

— Бадди, ты не знаешь, откуда у меня шрам?

Генрих сказал по поводу этого зигзагообразного рубца что-то невнятное. Назвал отметиной, которую лучше никому не показывать. Теперь интересно было выслушать версию атильды. Но притихшая за ширмой компаньонка, от вопроса была не в восторге.

— Шрам и шрам, — пробурчала она. — Остался после магического ритуала, который тебе пришлось пройти.

— Что за ритуал?

— Он усилил твои способности. Когда снимем с тебя Путы, сама всё вспомнишь.

— Ну, хорошо. Со шрамом ладно. А расскажи тогда, что там за особый клиент у нас был, из-за которого я попала в немилость королю.

Атильда и не подумала отвечать, и Марте пришлось повторить вопрос.

— Я разрабатываю план побега, не отвлекай, — назидательно выдала Бадди, после того, как Марта окликнула её в третий раз.

— Нет, так не пойдёт. Выкладывай всё начистоту, а то никуда я с тобой не побегу, — пригрозила Марта. — Что это был за человек? Важная птица?

— Ещё какая важная. Посол из Астлании при дворе Его Величества.

— А что это за Астлания?

— Королевство, которое с юга граничит с нашим.

— Ну и? Что хотел от нас астланский посол? С какой проблемой обратился?

— Да с какой-какой, — недовольно крякнула Бадди. — У них, у южан, у всех одна проблема — кровь слишком горячая.

— Кровь горячая? Что ты имеешь в виду?

— Ревнивый он, — нехотя выдала атильда. — Жена у него — красавица. Мужчины, когда глядят на неё — аж искры из глаз. Так возле неё и вьются. Вот он и заподозрил, что супруга ему не верна. Хотел, чтобы ты проверила.

Дело об измене? Марта испытала дежавю. Там, в другой жизни, все её проблемы начались с похожей ситуации. Её впутали в разборки между супругами Майерами, хотя всё её естество противилось. А потом случилось нечто нехорошее, чего она пока не вспомнила. И после всего этого, Марта и в этой, новой жизни, снова согласилась помочь ревнивцу?

— Бадди, признавайся, я ведь не хотела браться за это дело?

— Хотела, не хотела… — невнятно пробурчала атильда.

— Ты настояла? — Марта повысила голос.

— Настояла. Но ведь для тебя же старалась. Посол обещал большие деньги. Очень большие. А нам нужны были деньги. Да и пожалела я его, сердешного. Как он свою Ливанну любил, как любил…

Всё понятно. Чтобы выбить согласие на это дело, Марту обрабатывали по полной. Соблазняли деньгами и давили на жалость.

— Ну а дальше?

— А дальше мы с послом организовали вам с Ливанной якобы случайную встречу. И ты её прочла. Оказалось, посол не зря ревновал супругу. Она за его спиной водила шашни с самим королём. Ну, что с неё возьмёшь? Южная кровь.

Кровь им южная виновата. А король? Он о чём думал? Соблазнить жену посла — так ведь все международные конфликты начинаются.

— Но мы послу ничего рассказать не успели, — продолжила Бадди. — Нам пришлось срочно бежать и прятаться. Уж не знаю как, но ищейки из тайной канцелярии Его Величества разнюхали что к чему и начали за тобой охоту.

Глава 10. Мужские слабости

Глава 10. Мужские слабости

Как только Марта оделась, атильда вышла из-за ширмы и вызвалась помочь расчесать и заплести волосы.

— Когда мы жили вместе, я всегда это делала, — заверила она. — Тебе нравилось.

Марта сопротивляться не стала. Судьбу свою она доверить Бадди пока не решалась, а вот волосы — так и быть. Она села бочком на кровать, и атильда, вооружившись гребнем, принялась за работу. Действовала бережно и аккуратно. Марта даже не подозревала, что Бадди с её-то огромными ручищами способна на подобную нежность и деликатность.

— Я почти придумала план побега, — расчёсывая прядь за прядью, не без гордости сообщила она. — Сделаем это ночью.

Марта не стала сразу выдавать свои карты — что она пока не собирается никуда убегать. Решила послушать, что там придумала Бадди.

— Скоро мы тронемся в путь. Но на ночь Генрих снова решит остановиться в какой-нибудь тихой таверне. Вот оттуда потихоньку и сбежим. И чтобы Генрих не хватился нас сразу, нужно будет усыпить его бдительность. Для этого сыграем на его мужских слабостях.

— Ты знаешь его слабости? — усомнилась Марта.

Сама она пока не заметила у герцога ни одного уязвимого места.

— Нечего смотреть на меня с таким недоверием, — фыркнула Бадди. — Я жизнь повидала. Я знаю три основные слабости, какие есть почти у любого мужчины.

Марта не была уверена, что любого мужчину можно свести к трём слабостям, но послушать атильду было любопытно.

— Во-первых, любовь к горячительным напиткам, — выдала она. — Попробуем его подпоить…

— Нет, — помотала головой Марта, — Не выйдет. Уверена, Генрих к ним равнодушен. Это сразу видно.

— Не крутись, — проворчала Бадди, вернув голову Марту в исходную позицию. — Не выйдет с выпивкой, тогда испытаем его на другую слабость — азартные игры. В любой, даже самой тихой, таверне всегда есть желающие перекинуться партию-другую в кости. Если подкупить одного из игроков…

— Генрих совершенно лишён азарта, — перебила Марта. — Ты разве не заметила? Ледяная глыба и то более азартна, чем он. Да Генрих даже не взглянет в сторону игральных костей.

— Тогда остаётся третье, — не унималась Бадди. — Уж эта-то слабость водится за каждым молодым мужчиной. Поверь моему опыту. Я знаю, о чём говорю.

— О чём?

— Женщины, — Бадди вложила в это слово многозначительную экспрессию. — В любой, даже самой захудалой, таверне всегда найдётся красотка, готовая подарить свою ночь за деньги.

Как Бадди деликатно выразилась-то.

— За деньги не дарят, за деньги продают, — усмехнувшись, уточнила Марта.

— Не важно, — отмахнулась атильда. — Мы наймём кого-то подходящего, чтобы усыпила бдительность герцога на всю ночь. А за ночь мы так далеко уйдём, так надёжно спрячемся, что ищи ветра в поле.   

Марта хотела возразить, что хоть и не уверена в Генрихе, но всё же Бадди заблуждается, что все мужчины поголовно падки на покупные амурные развлечения. Однако сказать что-либо в защиту мужчин не успела — в дверь постучали.

— Госпожа, вы закончили? Можно уносить ванну? — раздалось из коридора. — Простите за беспокойство, но вас просили поторопиться.

Бадди проворчала что-то нелестное в адрес Генриха.

— Обещал же нам пару часов отдыха.

Но оказалось, что речь не о нём.

— Один важный господин желает с вами побеседовать как можно скорее, — пояснили из-за двери.

Бадди моментально насторожилась. Она подкралась к двери и приложила к ней ухо.

— Госпожа пока не готова к беседам. Она не одета, — бросила атильда с виду беспечным голосом. — Загляните через полчаса.

Марте ситуация тоже совершенно не понравилась. Что ещё за важный господин? Потенциальный клиент? Но откуда он мог знать, где искать Марту?

— Я сейчас всё разведаю, — засуетилась Бадди. — Ты пока будь здесь. Я быстро.

Как только шаги в коридоре стихли, она выскользнула за дверь. Ждать её действительно долго не пришлось. Она вернулась через несколько минут запыхавшаяся, взмыленная, возбуждённая, с горящими глазами и ворохом какой-то одежды в руках.

— Переодевайся. Быстро! — она сунула Марте в руки вещи. — Это оказался он — посол.

— Посол? Тот, из Астлании?

— Да. Не знаю, как он нас выследил. Но ты представляешь, насколько он зол? Он заплатил деньги, ждал твой отчёт, а нам пришлось бежать из дворца. Мы с ним так и не встретились. Нельзя, чтобы он тебя увидел.

— А если просто вернуть ему деньги?

— У нас сейчас столько нет. Да и не возьмёт он их. Ему нужна информация. А если он узнает о своей жене и короле — быть беде.

— Но я могу сказать, что, мол, ничего не вышло. Не получилось прочитать его жену.

— Не поверит. И если он заподозрит ложь, такое устроит… тебе несдобровать… южная кровь…

Не будь на голове Марты обруча, который слегка притуплял чувства, она бы, наверное, сейчас была в жутком смятении. Сердце бы уже давно заполошно колотилось где-то в горле, а всё тело била крупная дрожь. Но Путы сдерживали эмоции, и Марта ощущала лишь лёгкое волнение. Зато Бадди волновалась за них обоих.

— Переодевайся, — прикрикнула она на Марту. — Живее. Это форма горничной. Сейчас придёт прислуга — убрать ванну. Выскользнешь под шумок из комнаты и через чёрный ход выйдешь во двор. Обогни конюшни. Чуть поодаль увидишь сарай. Спрячься там и жди. Я постараюсь всё уладить. Пущу посла по ложному следу. И когда всё успокоится, приду за тобой. Поняла?

У Марты был ещё один вариант решения проблемы — обратиться за помощью к Генриху. Если Марта ему так уж сильно нужна, может, он и заступился бы за неё перед послом. Но сталкивать двух мужчин, у одного из которых международный статус и горячая южная кровь, Марте не хотелось. Наверно, Бадди права. Пусть лучше для начала попробует уладить проблему хитростью.

Марта переоблачалась в одежду горничной, выслушивая подробную инструкцию атильды, как пробраться к чёрному ходу незамеченной. Бадди, как оказалось, знает в этой таверне каждый закуток — ей уже приходилось здесь бывать. Когда прислуга явилась забрать ванну, Марта и Бадди были готовы. Горничные сновали туда-сюда, вычерпывая вёдрами воду из корытца. В самый разгар суеты, Марта вышла из-за ширмы в чепце и передничке, подхватила полотенце, якобы отнести в прачечную, и выскользнула в коридор.

Глава 11. Ждать ли помощи?

Глава 11. Ждать ли помощи?

В первую же минуту Марта осознала, что на неё напали профессионалы. Они действовали так быстро и уверенно, что она даже не могла до конца осознать, что происходит. Один из нападавших продолжал крепко держать её, в то время как второй зафиксировал на её шее мягкую тонкую эластичную ленту. Марта уже знала, что это — Сталовы Путы. Только теперь ещё и на горле. Вот чёрт! Для чего? Чтобы обездвижить мышцы шеи?

Она изо всех сил мотнула головой. Нет, всё нормально — мышцы работали. Для нападавшего такое отчаянное сопротивление, видимо, оказалось неожиданным — он даже рот ей разжал. А вот это зря. Марта будет орать так, что вся таверна ходуном заходит.

— На помощь!!! — полной грудью выкрикнула она.

Но крика не получилось. Только едва различимый полухрип-полушёпот.

— Помогите!!! — Марта до боли напрягла голосовые связки, но результат оказался таким же.

Почему не получается кричать? Из-за этой дьявольской штуки на горле? Так вот для чего Сталовы Путы надевают на шею — чтобы лишить голоса?

Нападавшие, не обращая ни малейшего внимания на её истошный хрип, делали своё дело. Надели ей на руки такие же эластичные браслеты. И Марта поняла, что теперь уж точно не сможет сопротивляться — руки сделались ватными и непослушными.

Один из нападавших взвалил её на плечо, как тряпичную куклу и быстрым шагом направился прочь со двора. Кровь прилила к голове и мешала думать. Кто эти люди? Наёмки посла? Он дал им приказ выкрасть Марту?

Она не успела их толком разглядеть. Крупные, сильные. Оба в одинаковых тёмных одеждах. Действовали так, будто просто выполняли свою работу. Не скажешь, что у них к Марте личная неприязнь. Их лица не были искажены злобой. Сосредоточены, но безразличны. И вдруг у Марты шевельнулась догадка — силовики… Да, очень похоже! Это кто-то из тайной канцелярии короля. Эх, попалась птичка. Куда теперь её? В казематы? Или сразу башку открутят без суда и следствия?

Марту донесли до кареты, которая только подтвердила тревожную догадку — она попала в лапы королевских силовиков. Корпус кареты выглядел уж больно строгим. Черный лакированный, на дверце серебристая эмблема в виде двух скрещенных шпаг. Внутри тоже было мрачновато и по-казённому неуютно. На окнах плотные занавески, которые пропускали мало света.

Незнакомец снял Марту с плеча и усадил на скамью. Сам пристроился рядом. Достал из кармана какой-то небольшой продолговатый предмет. Если бы всё это происходило в той, прежней, жизни Марты, то она приняла бы вещицу за разновидность лазерной указки. Но в этом мире ничего подобного, насколько она знала, не существует. Тем не менее, предмет в руках незнакомца начал светиться. Марта не ожидала, что синий луч будет направлен прямо ей в глаза — сначала в один, потом в другой. Она ощутила резь. Но длилось испытание недолго. Вскоре предмет вернулся незнакомцу в карман. Зачем Марту просветили? Какая-то проверка?

Затем мужчина быстрым движением закатал ей правый рукав платья. Вот тут она уже догадалась, для чего он это делает — ищет шрам. Несмотря на царящий в карете полумрак, зигзагообразная отметина на предплечье Марты была хорошо различима.

— Это она, — бросил незнакомец напарнику, оставшемуся снаружи.

Тот кивнул и закрыл дверцу, и через пару мгновений карета тронулась.

Не будь на голове Марты обруча, который притуплял чувства, она бы сейчас наверно тряслась от неизвестности и отчаяния. Жутко это, когда тебя везут непонятно кто непонятно куда. Но дурацкая вещица подавляла панику и, как только глаза Марты привыкли к полумраку, она спокойно отважилась изучать своего конвоира.

Больше всего её волновало, всё-таки кто он, чьи приказы выполняет: посла или короля? Сказать по правде, не понятно, что лучше. Оба, наверное, одинаково сильно хотят свернуть Марте шею. Но она не собиралась сдаваться без боя. И для начала нужно было разговорить конвоира.

— Почему вы сковали меня Путами? — прохрипела Марта. — Я арестована?

— Да, — ответил конвоир невозмутимо. С таким выражением — мол, ничего личного — просто работа.

— За что?

— За разглашение государственной тайны.

Это сейчас громким словом «государственная тайна» были названы любовные похождения короля? Амурные дела монархов очень редко надолго остаются тайнами. Тут и без Марты рано или поздно правда всплыла бы наружу. Кто-то из окружения короля наверняка в курсе, а значит, слухи обязательно поползут. Это только вопрос времени.

Или… у Марты вдруг мелькнула мысль: а что если, речь не про амурные дела? Что если, просканировав супругу посла, она узнала о чём-то более важном? Ведь в истории бывало немало случаев, когда государи доверяли любовницам самое сокровенное. Марта действительно могла ненароком узнать государственную тайну. Стал бы король гоняться за ней по всему королевству, если бы это было не так? Ох, угораздило. Но, так или иначе, Марта ведь ничего не сказала послу. Она даже встретиться с ним не успела.

— Я не разглашала государственную тайну. Это какая-то ошибка, — в качестве защиты возмутилась Марта. Если конечно можно назвать возмущением слова, произнесённые хриплым шёпотом. — Куда вы меня везёте?

— Согласно приказу Его Величества вы будете доставлены во дворец.

«Во дворец» — звучало не так и страшно. Гораздо лучше, чем «в казематы». Но чутьё подсказывало, что ничего хорошего встреча с королём не сулит. Марта уже успела нарисовать в воображении пренеприятнейший образ монарха. Такой себе похотливый безответственный взбалмошный самодур. А что ещё можно думать о мужчине, который подвергает королевство опасности международного скандала из-за своих прихотей? Страшно представить, что у такого самодура в планах по поводу Марты, если уж она зачислена в государственные изменницы. От Его монаршего Величия лучше бы держаться подальше.

Но что Марта может сделать? Сбежать? Нереально. Особенно теперь, когда ещё и на запястья Путы надеты. У неё еле-еле хватило сил расправить закатанный рукав, что уж говорить о побеге?

Глава 12. Первый поцелуй

Глава 12. Первый поцелуй

За окном кареты сгущались сумерки, а помощники не спешили на выручку, и Марте лезли в голову невесёлые мысли о том, как же её угораздило попасть в такую плотную череду неприятностей. Всему виной её дар. Да, однозначно. Будь она простой среднестатистической девушкой, ничего подобного с ней не приключалось бы. Дар — это её проклятие.

Правда, Виктор всегда утверждал обратное. Не уставал повторять, что Марте повезло. И если она будет использовать свой дар с умом, то и сама, и все её близкие будут жить безбедно и счастливо. Но что-то пока его слова не подтверждаются. Одни неприятности от этого дара. Хотя… нет, конечно. Марта утрирует. Бывали моменты, которые вспоминаются с тёплой улыбкой и гордостью за себя. Ведь далеко не всегда к ним в агентство обращались с просьбами проверить супругов на верность. Случались куда более необычные ситуации.

Однажды к ним в офис явился режиссёр, Вениамин Стравицкий. Из молодых, но уже, как говорится, довольно известный в узких кругах. Парочка его фильмов имела заметный резонанс. Он обратился с такой странной просьбой, что вначале Марта подумала — их разыгрывают. Режиссёр попросил отыскать актрису на главную роль в его новой романтической комедии. Виктор всегда общался с клиентами предельно деликатно и уверял, что агентство может выполнить практически любой заказ, но тут на его безупречно приветливом лице читалась ирония — мол, похоже, клиент обратился не по адресу. Марта была полностью солидарна с напарником. Она, конечно, слышала, что киношная тусовка отличается особой экстравагантностью, но не настолько же, чтобы подбирать актёрский состав фильма при помощи частных детективов. Однако когда режиссер поведал свою историю, картина прояснилась.

А началась его история довольно давно. Тогда Вениамин Стравицкий ещё не был подающим надежды режиссёром, а всего лишь двенадцатилетним подростком Веней. Усердием в учёбе он не отличался. Закончил седьмой класс с «тройками». И в наказание родители вместо того, чтобы взять его с собой на море, отправили по дешёвой профсоюзной путёвке в детский загородный санаторий.

Веня, разумеется, воспринял такой поворот событий без энтузиазма. Он полагал, что ближайшие четыре недели станут скучнейшими в его жизни. Но неожиданно всё оказалось не так уж плохо. Убогий профсоюзный санаторий, не ремонтировавшийся с советских времён, особого разнообразия досуга для подростков не предлагал, и от скуки Веня подался в драмкружок. Будущий режиссёр даже не предполагал, что неожиданно увлечётся драматургией. Этому поспособствовал руководитель кружка, страстный энтузиаст своего дела. Но далеко не только он. На занятиях кружка Вениамин познакомился с милой рыженькой девочкой Анютой. Она так была прекрасна в роли спящей красавицы, что у будущего режиссёра случилась первая любовь. И первый поцелуй, который был предусмотрен сценарием, потому как роль принца, в обязанности которого входило разбудить спящую красавицу, досталась Вене. Они репетировали этот момент не только на занятиях кружка, но и после…

Однако четыре недели пролетели быстро. На закрытии сезона спектакль был показан отдыхающим и персоналу и имел несомненный успех… А на следующее утро подростки разъехались по домам. Веня был то ли слишком юн, то ли слишком глуп, то ли слишком нерешителен, чтобы взять контакты Анюты. С тех пор они больше не виделись.

Прошло немало времени, но Вениамин не забыл свою первую любовь. Он несколько раз пытался её найти, но у него не получалось. Он ведь даже фамилии её не знал. Только имя. А сейчас, когда он взялся за экранизацию нежной истории любви, ему особенно сильно захотелось отыскать свою Анюту.

— Эта роль как будто специально писалась для неё, — со свойственной всем режиссерам запальчивостью выдал он. — Я пробовал много актрис. Но всё не то. Вижу в этом образе только её. Озорная улыбка, веснушки и серьёзные грустные глаза.

Отыскать человека, след которого был утерян много лет назад? Да не вопрос. Виктор не боялся браться за подобные дела. У них с Мартой ушла на поиски не одна неделя. Слишком мало было зацепок. Вениамин был уверен, что Анюта сделала блестящую карьеру актрисы — у неё ведь были все задатки, и отыщется она в труппе какого-нибудь театра, пусть не столичного, но не менее знаменитого, пусть не драматического, но тогда нашумевшего андеграундного.

Марта и Виктор встречались с людьми, беседовали. Им даже удалось найти руководителя драмкружка, который когда-то работал в профсоюзном санатории — теперь уже почти восьмидесятилетнего пенсионера. Марта сканировала его. У неё получилось прочесть то, что сам он давно забыл. Потом были ещё десятки разных людей. Так по крупицам они собрали нужную информацию и всё-таки отыскали первую любовь Вениамина Стравицкого.

Но нашлась она не в театральной труппе. Нет. Всё гораздо прозаичнее. Анюта работала кассиром в магазине бытовой техники. Всё как описывал Вениамин. Озорная улыбка, веснушки и серьёзные грустные глаза.

— Будете оплачивать картой или наличными?

Родители — алкоголики, нищета. После школы она сразу пошла работать. Какой институт? А тем более театральный.

— Это не про меня, — ответила кассирша Аня, когда Марта и Виктор рассказали, кто её ищет и для чего.

Она не получила роль в новой романтической комедии режиссёра Вениамина Стравицкого. Потому что чудес не бывает. Кассирши не становятся звёздами экрана. Главную героиню в фильме сыграла великолепная актриса, на счету которой уже множество удачных ролей… Но у этой истории всё-таки был счастливый конец…

Прошло три месяца после того, как заказчик получил координаты искомой персоны и дело о поиске Анюты было закрыто. Обычный день. Марта как всегда появилась в офисе около пяти вечера, когда закончились пары.

— Видела? — вместо того, чтобы поздороваться, Виктор протянул ей какой-то второсортный бульварный журнал.

Глава 13. Избавление

Глава 13. Избавление

Уловка Бадди сработала. Старший конвоир распорядился сделать остановку на время, пока не будет проверено, насколько серьёзно повреждён мост. Однако, что толку? Сам он из кареты не вышел. Продолжал сидеть рядом с Мартой. Она догадывалась, что на самом деле мост цел. Не могла же атильда успеть его повредить? Откуда у неё на это силы и время? Тут непонятно, как ей удалось хотя бы нагнать ищеек, а что уж говорить о работах по разрушению инженерных сооружений. А раз так, значит, через несколько минут конвоиры убедятся, что можно спокойно продолжать путь, и Марта так и останется их пленницей.

Надо было как-то подыграть Бадди. Только вот как? Что та задумала? В голову не приходило ни одной идеи, но Марта понимала — для начала неплохо бы выбраться из кареты.

— Господин офицер, раз уж у нас вынужденная остановка, позвольте мне выйти… эээ… освежиться. Мы уже несколько часов в пути, а у меня ещё не было такой возможности.

Во всех фильмах именно с этого и начинаются побеги — арестанты просят выпустить их по нужде.

— Очень надо, — добавила Марта, страдальчески изогнув брови, на что пошло всё её актёрское мастерство.

Конвоир посмотрел на неё снисходительно. Думал не долго — пару секунд. Потом подхватил как тряпичную куклу и вынес из кареты. Марта опять была бесцеремонно перекинута через плечо. Но возмущаться пока не стала. У неё статус арестантки, обвиняемой в госизмене — сложно ожидать, что тебя будут носить на руках.

Она попыталась быстро оценить обстановку. Но трудно сориентироваться, когда тебя держат вниз головой. К тому же, уже начинало смеркаться, а от реки поднимался густой туман. Очертания моста терялись в густой пелене. Двое конных конвоиров двинулись проверять исправность сооружения, один остался дежурить возле кареты. А вот Бадди уже нигде не было видно.

Марту отнесли недалеко — всего метров на пять от дороги. Поставили на ноги возле небольших кустиков. Конвоир небрежно помахал кистью руки — мол, можешь делать свои дела, но при этом даже отвернуться не потрудился.

Чёртовы Путы мешали ужасно — Марта с огромным усилием сделала несколько шагов, чтобы зайти за кусты. Но чем ей поможет эта жиденькая невысокая растительность, отделявшая её от конвоира? В фильмах у арестантов, которые пытались сбежать во время вылазки по нужде, всегда был план. Но у Марты его не было. Надеяться оставалось только на Бадди. У неё-то должна быть какая-то задумка. Не зря же она всё это затеяла.

Марта напряжённо вглядывалась в полумрак сумерек, пытаясь заметить малейшее движение. Ей казалось, что кто-то там, в прибрежном тумане, есть. Но вдруг её внимание привлёкло громкое лошадиное ржание. Оно казалось каким-то неестественным — раздражённым, нетерпеливым, зловещим. Причём звуки издавала не одна лошадь — это был целый конский хор. Тут же послышались и зычные окрики конвоиров.

Марта смотрела во все глаза, что происходит на дороге, и не могла понять. Кони будто ополоумели. Не слушаясь людских команд, вставали на дыбы, неистово брыкались, а потом вдруг бешено понесли в противоположную от реки сторону. Это случилось одновременно со всеми лошадьми. И теми, что были запряжены в карету, и теми, на чьих спинах сидели стражники.

Неразбериха и переполох забрали всё внимание конвоира, стоявшего по ту сторону кустов. Выкрикивая ругательства, он бросился к дороге. В этот момент кто-то бесшумно подкрался сзади.

— Ни звука, — шепнули Марте в самое ухо и подхватили на руки.

От неожиданности чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Но страха не было. Другая мысль радостно билась в висок — спасение! Однако это точно была не Бадди. А кто? Генрих. Марта узнала эту мощную грудную клетку, к которой её прижали. Эту ауру силы и уверенности. А он-то откуда здесь взялся? Они что, с атильдой заодно? Это их совместная операция по спасению Марты? Радость растекалась по жилам. В общем-то, Генрих ничем хорошим по отношению к ней пока не отличился, но откуда-то взялась уверенность, что если уж он лично участвует в операции, то Марта точно будет спасена.  

Да, это-то хорошо. Но куда он её тащит? Где-то должна быть его лошадь. Сейчас он посадит Марту на своего заговорённого Грома, на которого старец Вилхерт наложил заклинание неутомимости, и отвезёт в безопасное место. Интересно, а что, всё-таки случилось со скакунами конвоиров? Это Бадди постаралась?

Все эти мысли пронеслись в голове буквально за несколько секунд. И этих нескольких секунд хватило, чтобы Генрих гигантскими прыжками спустился к берегу реки. Но, вопреки ожиданиям Марты, там не было никакого скакуна — а только заросли высокого камыша. Герцог ловко пробрался через них к воде, и Марта увидела лодку, в которой сидели Бадди и двое людей Генриха.

Он выгрузил Марту на скамью рядом с Бадди, оттолкнул лодку от берега и запрыгнул сам. Его бойцы тут же взялись за вёсла. Атильда сняла с себя накидку и заботливо набросила Марте на плечи. Как же Марта была им всем рада. Такое чувство — будто от врагов попала к своим. И когда уже она успела так привязаться к этой разношёрстой компании?

Ей хотелось расспросить, как они её нашли, что, вообще, произошло, почему они в лодке, куда плывут. Но ей же сказали молчать, и она молчала. Через несколько минут Генрих заговорил сам.

— Скоро ты будешь в безопасности. 

— Спасибо, Ваша Светлость, — благодарность была искренней, но голос противно скрипучим. На человеческую речь Марта пока была не способна из-за Пут на шее.

— Вообще-то, это меня надо в первую очередь благодарить, — задрала свой большой нос Бадди. — Я всё придумала, я почти всё сделала.

Марта была уверена, что без помощи Генриха и его бойцов, атильда вряд ли бы справилась, и ещё не понятно, кто играл первую скрипку. Однако герцог спорить не стал, лишь чуть заметно усмехнулся, позволив Бадди взять лавры спасительницы себе.

Глава 14. Их что-то связывает

Глава 14. Их что-то связывает

Наверное, так чувствует себя водолаз-глубоководник, когда после нескольких часов работы на дне морском, его поднимают на корабль и снимают водолазный костюм. Марта ощущала необыкновенную лёгкость, бодрость и свободу. Казалось если хорошенько разбежаться и подпрыгнуть — то сможешь взлететь. Какое это счастье, когда тело больше не сковано, словно на тебе скафандр для выхода в открытый космос и тебе требуется прикладывать неимоверные усилия просто для того, чтобы поднять руку.

Ещё бы и в мыслях такую же лёгкость — чтобы слетела мутная пелена с воспоминаний. Чтобы окончательно почувствовать себя самой собой. Но с этим возникла загвоздочка. Генрих снял все оковы, кроме обруча на голове.

— Ваша Светлость, избавьте меня и от этого, — Марта дотронулась до своего лба.

Голос уже вернулся в норму, и фраза получилась достаточно напористой.

— Сейчас не самое подходящее время. Нам надо спешить. Мы сбили ищеек короля со следа. Но надолго ли? — Генрих взял за руку и быстро повёл через лужайку к лесу, куда уже направились его бойцы.

Бадди, которая постоянно крутилась рядом и ревностно наблюдала за процессом снятия Пут, заковыляла вместе с ними. Она молчала, но что творилось с её лицом! Мимические мышцы ходили ходуном так красноречиво, что Марта догадалась, какие сигналы подавала ей компаньонка. Атильда намекала, что нужно продолжать требовать полного избавления от Пут. Воодушевлённая её бессловесным призывом, Марта предприняла новую попытку.

— Ваша Светлость, но вы же уже убедились, что обруч не защищает от ищеек короля. Он не помешал им меня найти.

— Возможно они взяли след, когда ты его ненадолго сняла. Им могло хватить и пары минут, — Генрих ещё больше ускорил шаг. Они уже почти бежали. Хорошо, что Марте теперь легко давались физические нагрузки.

Бадди тоже без проблем выдерживала заданный герцогом темп. Нисколько не запыхалась и всем своим видом продолжала подавать многозначительные сигналы. Но, в общем-то, и без её сигналов Марта чувствовала, что герцог не договаривает. Складывалось впечатление, что у него есть какие-то свои причины оставить пока злосчастный обруч на голове Марты.

— Дело только в этом? В опасности быть выслеженной тайной канцелярией? — Марта забежала чуть вперёд, чтобы настойчиво взглянуть в глаза Генриха. В самом-то деле, пусть говорит всё начистоту! — Вы обмолвились, что хотите предложить мне сделку. Тогда и относитесь ко мне как к компаньону, а не как к пленнице.

Генрих замер. Его глаза помрачнели, сделались цвета грозового неба. Но он спокойно выдержал настойчивый взгляд Марты.

— Да, — отчеканил он. — Я не хочу снимать с тебя обруч не только потому, что это риск дать тебя выследить тайной канцелярии. Есть и другая причина.

Вот так. Не стал уходить от ответа. Отлично!

— Какая? — твёрдо спросила Марта, ощущая, как разгоняется в бешеном темпе сердце от внезапно нахлынувшего волнения.

— Если снять обруч, ты вспомнишь кое-что…

— О вас? — догадалась Марта.

— Да.

Она знала этого мужчину раньше? Так может, она ему нужна не только из-за дара? Волнение усилилось, хлынуло в кровь бурлящим адреналином.

— Вы сделали мне что-то плохое?

Грозовые тучи в глазах Генриха сгустились. Там уже полыхали молнии. Он ответил не сразу. Прошло несколько долгих секунд.

— Нет.

Верить ли?

— Тогда почему вы не хотите, чтобы я вспомнила это?

— Я не знаю, как ты расценишь эти воспоминания. Ты можешь передумать ехать со мной.

Да что ж там за воспоминания? Пространство между ними, эти несколько сантиметров, наполнилось напряжением. Густым, вибрирующим, томительным.

— Марта, поверь, так будет лучше. Для тебя, — Генрих сделал на этих словах упор. —  Нам нужно как можно быстрее попасть в мои владения. Там ты будешь в полной безопасности. Никто не смеет появляться у меня в замке без приглашения. Никто не посмеет устроить в моих владениях обыск. Даже королевская тайная канцелярия. Как только мы окажемся на месте, я сразу же сниму с тебя обруч. Обещаю. И тогда ты решишь, как поступить дальше. Согласиться ли на мою сделку.

Звучало не так и плохо. Марта была близка к тому, чтобы смириться с чёртовыми Путами ещё на какое-то время, ради того, чтобы наконец-то оказаться в безопасности и получить хоть какую-то передышку.

Бадди, стоявшая неподалёку, несколько раз ехидно кашлянула, будто хотела сказать — не верь ни единому его слову. Да Марта и не спешила верить. Герцог — опасный человек. Она это чувствовала. Одни его намёки на какое-то событие в прошлом Марты чего стоят. С ним нужно быть предельно осторожной. Но его последние слова показались ей искренними.

— Буквально в паре десятков метров отсюда моими людьми разбит лагерь, — не обращая внимание на ехидный выпад атильды, продолжил Генрих. — Я велю собрать припасов, и мы с тобой немедленно отправимся в мои владения. Будем ехать без остановок всю сегодняшнюю ночь и завтрашний день. К вечеру прибудем в замок. Гром заговорён, заклинание ещё в силе. Он спокойно выдержит путь.

— Эге, куда тебя, милый, понесло, — Бадди заковыляла к герцогу, не выдержала стоять в сторонке. Встряла в разговор самым беззастенчивым образом. — Ты подумал, какие пойдут слухи, если явишься в свои владения в одном седле с девушкой? Уж если тебе так не терпится привезти её в свой замок, ты должен нанять карету для неё и для её компаньонки…

— Нет, — отрезал Генрих. — Больше не хочу рисковать. Никаких карет, никаких привалов.

Лагерь, о котором говорил герцог, действительно оказался неподалёку. Бойцы ужинали, расстелив пледы на траве. Завидев командира, поднялись, готовые выполнять распоряжения. Заметила Марта среди людей Генриха и Ламмерта. Он улыбнулся ей светло и мягко, и сразу стало спокойнее на душе. Вот ведь добрый доктор Айболит — умеет приободрить одной улыбкой.

Глава 15. Герцог сказал — герцог сделал

Глава 15. Герцог сказал — герцог сделал

Это смотрелось немного комично — к озеру стремительно приближалась Бадди в безразмерном старушечьем балахоне на пегой лошади, которая скакала бешеным галопом. Кто бы мог подумать, что атильда умеет так хорошо держаться в седле? Генрих, глядя на эту эпическую картину, в сердцах выругался. Негромко, но Марта уловила пару нелестных слов, адресованных сумасшедшей наезднице. Однако сама Марта была рада видеть свою компаньонку.

— Как ты умудрилась нас догнать? — спросила она первым делом, как только взмыленная Бадди спешилась.

Генрих одарил атильду тяжёлым взглядом и хоть ничего не сказал, но Марта знала, что его интересует в точности тот же вопрос, который задала она.

— А вы думаете, заговаривать лошадей умеет только старец Вилхерт? — разродилась атильда ехидной фразой, гордо вздёрнув нос.

— Ты тоже? — Марта округлила глаза. Да у Бадди, оказывается, талантов не меряно.

— Почему я? Есть у меня некоторые сбережения… А за деньги можно добыть, что угодно. Даже заговорённую лошадь.

Видимо, Бадди пришлось хорошо раскошелиться. Интуиция подсказывала, что добыть поздним вечером скакуна, на которого наложено заклятие неутомимости, задача не из лёгких. И всё это только ради того, чтобы догнать Марту? Впечатляет. А вот у Генриха прыть атильды не вызвала восторгов.

— Зачем явилась? — спросил неласково.

— Всё за тем же. Деве нужна компаньонка, — назидательно выдала Бадди, игнорируя неприветливую интонацию Генриха. — Я поеду с вами. Заодно и лошадь твою разгрузим. Часть пути Марта может ехать со мной в седле.

Генрих усмехнулся наглости собеседницы и покачал головой.

— Она будет всю оставшуюся дорогу ехать со мной. Это вопрос её безопасности.

— Нет, — не унималась Бадди. Она выпятила грудь и пошла на герцога. — Она будет скакать с тобой в седле только до границы твоих владений. Въехать в ворота замка она должна в карете на пару со своей компаньонкой. Одетая, как подобает леди, а не в костюме горничной. Её должны принять в замке как дорогую гостью, а не как дешёвую девку, которую ты подобрал в таверне.

С каждым словом Бадди подходила всё ближе и ближе к Генриху и последнюю фразу произнесла уперев указательный палец ему в грудь.

— В Клостене наймёшь нам с ней карету и купишь ей дорогое платье. Надеюсь, у тебя с собой достаточно денег, — смерила она герцога уничижительным взглядом. — И ещё скажи спасибо, что я не требую с тебя плату за обязанности компаньонки, а выполняю работу на добровольных началах.

Марта наблюдала за перепалкой молча и, честно говоря, даже получала от неё какое-то удовольствие. Бадди была бесподобна в своём пламенном напоре. А как выкрутила! Генрих ещё, оказывается, благодарить её должен. Хотя судя по его взгляду в его намерениях было скорее убить её.

— А что касается безопасности, — продолжила атильда, — так я вот что тебе скажу. Одеть деву в дорогое платье и представить как леди — это отличная маскировка. Кому в голову придёт, что знатная дама может оказаться ве́личем?

Генрих и Бадди ещё несколько секунд вели безмолвную борьбу взглядами и, наконец, он сдался:

— Хорошо, платье и карета будут.

Герцог сказал — герцог сделал. Под вечер они добрались до небольшого городка — Клостена. Заезжать не стали. Генрих с Мартой расположились на привал в тихой пригородной рощице, а Бадди была отправлена в город, чтобы осуществить свою задумку.

Она обернулась за час. Прям как добрая фея из сказки про Золушку — обеспечила и карету, и кучера, и роскошное платье, правда, не по мановению волшебной палочки, а на деньги герцога, но не суть.

Переодеваться пришлось в кустах. Марта скрылась в зарослях в наряде горничной, а вышла оттуда в бархатном дорожном костюме знатной леди. Бадди с размером угадала. Тёмно коричневое мягкое платье село идеально. К нему в комплект шла накидка, отороченная мехом. Туфли тоже бархатные. Шляпка, перчатки. В общем, Марта влетела герцогу в копеечку.

Он окинул преобразившуюся Марту оценивающим взглядом, усмехнулся каким-то своим мыслям и велел немедленно трогаться в путь.

Последний отрезок дороги обещал пройти с комфортом. Марта с удовольствием отметила, что сидения в карете обиты мягкой тканью. Кроме того, она обнаружила несколько подушечек, которые можно было подкладывать под спину или шею. Она не стала пренебрегать предложенными удобствами — обложилась подушками и откинулась на спинку.

Бадди, наоборот, удобства проигнорировала. Плюхнулась на соседнее сидение и как только карета тронулась, начала нашёптывать:

— Пока сбежать не получится. Герцог не даст — всё время настороже, — она отодвинула шторку, посмотрела в окно, и снова задвинула. — Вон, окаянный, гарцует рядом. Но ничего, попробуем улизнуть сегодня ночью. Хотя из замка сделать это будет непросто. Там не замок — целая крепость. Но что-нибудь придумаем. Деньги у меня есть. Я свою пегую лошадку заговорённую продала. С выгодой, — в голосе Бадди проскочили нотки гордости.

Марта и не сомневалась в её коммерческих талантах. Была уверена, что компаньонке ничего не стоит продать что-то дороже, чем купила. Но какими бы выдающимися ни были её способности, насчёт побега Марта уверена не была. Она так устала за последние дни. Эти бесконечные поездки и погони. Хотелось хоть немного отдохнуть. А компаньонка предлагает опять бежать?

— Нет, Бадди, только не сегодня ночью. Куда торопиться? Надо осмотреться. Понять, что хочет Генрих…

— Вот этого-то я и боюсь, — нетерпеливо перебила атильда.

— Чего?

— Того, чего он хочет, — Бадди сделала непонятный жест руками.

Марта чувствовала, что дальше последуют объяснения, и приготовилась слушать.

— Ему нельзя доверять, — ничего нового не сказала атильда.

— Почему ты так настроена против него?

— Потому что мы уже однажды имели с ним дело. Вернее, не мы, а ты.

Глава 16. Вот тебе новость

Глава 16. Вот тебе новость

Бадди снизила голос до шёпота и принялась рассказывать.

— Некоторое время назад к нам обратился герцог Раменвилс, сосед Генриха. Раменвилс владеет землями к западу от герцогства Сувельского. Человек он солидный и обстоятельный, хоть и не так богат, как Генрих.

— А что его к нам привело?

— Крайние обстоятельства… — Бадди выкатила глаза, демонстрируя, что речь о серьёзных вещах. — Напасти стали на него сыпаться: одна за другой. А началось всё с того, что он посватался к племяннице короля, леди Дитель. Вообще-то, к ней многие сватаются. Она невеста завидная.

— Красавица?

— Да, собой хороша. Но её бы и дурнушкой любой в жёны взял. Король за неё баснословное приданое даёт — земли, титул и высокую должность при дворе.

— То есть женихи в очередь выстраиваются?

— Можно и так сказать. Но у Раменвилса самый большой шанс был. Ему король благоволит. Герцог долго перед ним выслуживался. Завоевал доверие. И на первых порах всё шло как по маслу. Стали поговаривать, что Его Величество близок к тому, чтобы огласить помолвку. И вот тут-то и началось… — Бадди сделала многозначительную паузу, зловеще скривив физиономию. — Сначала Раменвилс с лошади неудачно упал — ногу повредил. Хотя наездник он отменный. Потом другая болезнь — сыпь и кашель. Потом внезапная тугоухость. Вот король и решил пока повременить с помолвкой, да получше присмотреться к другим женихам. Призадумался, видно, на кой ему болезный зять.

— И после всего этого Раменвилс начал подозревать, что напасти подстроены? — догадалась Марта. — Он полагает, что кто-то из его соперников специально хочет вывести его из борьбы?

— Да. Поэтому он к нам и обратился. Просил найти того, кто ему вредит. Мы многих проверили. Устраивали тебе с ними встречи, и ты их читала. С герцогом Вальтеном, с братьями-близнецами графами Краульсами, с бароном Торритом — со всеми, кто сватался к Дитэль. Они все оказались чисты. Оставалось проверить только Генриха.

— Он что, тоже к ней сватался? — не понятно почему, но Марта испытала лёгкое разочарование.

— Сватался, не сватался, но интерес проявлял, — ехидно выдала Бадди. — Ровно на том балу, на какой Раменвилс не смог попасть из-за повреждённой ноги, Дитель и Генрих вместе танцевали и были замечены за весьма оживлёнными беседами. В своих напастях Раменвилс больше всего подозревал именно Генриха. Тем более, что они давние неприятели. Ещё их отцы враждовали.

Улики против Генриха выглядели, по большому счёту, весьма спорными. Местами даже притянутыми за уши. Марта пока, конечно, совсем мало знала этого мужчину, но ей казалось, он не способен на подлость. Он опасен, суров, мрачен, но не лишён прямоты и благородства. Такой если бы уж решил с кем-то выяснять отношения, то сделал бы это открыто, а не так вот — исподтишка.

— Ты должна была с ним встретиться и прочитать, — продолжила Бадди. — И мы подстроили тебе эту встречу…

Она замолчала перевести дыхание, а Марте просто не терпелось узнать, чем же всё закончилось.

— И? Что я сказала после той встречи?

— Ты сказала, что он не виновен.

— Ну вот. Я так и думала.

У Марты отлегло от сердца. Однако Бадди не дала расслабиться. Она сощурилась и покачала перед лицом Марты указательным пальцем.

— Я знаю, что ты покривила душой.

— Почему это?

— Ты его не читала. Не знаю причину, но ты не стала применять к нему свой дар.

— Да с чего ты взяла?

— Ты моя напарница. Я тебя хорошо изучила. Я тебя чувствую, понимаю без слов. После того, как ты применяешь дар, ты истощаешься. Ты как тень. Тебя словно выжали. Но в тот раз ты была другой. Ты только делала вид, — кривой указательный палец обвиняюще упёрся Марте в грудь.

Ну вот тебе новость. Неужели она и правда не стала читать Генриха и зачем-то солгала напарнице? Или Бадди просто показалось?

— После того случая ты стала задумчивой и скрытной. И мне всё это не по душе. Не доверяю я ему. Ой, не доверяю, — Бадди приняла угрожающую позу — упёрлась кулаками в колени. — При первом же удобном случае надо бежать.

Марта не знала, что и думать. Что же такого произошло между ней и Генрихом во время той встречи? Последние полчаса дороги прошли в безуспешной попытке найти ответ на этот вопрос.

Бадди тоже помалкивала. Только время от времени отодвигала шторку, чтобы выглянуть в окно. Наверно, строила план побега. А чем ещё могли быть заняты её мозги? Марта уже тоже хорошо изучила компаньонку. Кстати, надо отдать Бадди должное — её изворотливый ум был хорошо заточен под такие мероприятия, как побеги. Всё-таки ловко ей удалось переиграть ищеек короля. А сколько у неё ещё скрытых талантов?

Марта и не догадывалась, что напарница удивит ещё одним прямо сейчас. Бадди приподнялась и ловким движением скинула с себя безразмерный старушечий балахон. Марта на мгновение оторопела, боясь увидеть нижнее бельё. Но нет, под балахоном обнаружилось довольно приличное платье. Немного пестроватое и, пожалуй, излишне обильно украшенное пышными оборками. Но всё же оно ни в какое сравнение не шло с прежним нарядом.

— Подъезжаем, — кивнула Бадди на окно, убирая косматые волосы под непонятно откуда взявшийся чепец.

На горизонте действительно показалось величественное каменное строение, обнесённое зубчатой каменной стеной. Марта хотела высказать компаньонке пару комплиментов по поводу её чудесным образом изменившегося внешнего вида, но та не дала — принялась быстро нашёптывать:

— Когда окажемся в замке, постарайся улучить момент и остаться с Генрихом наедине. И сразу настаивай, чтобы снял с тебя Путы. Как только он их снимет, к тебе вернётся дар. Первым же делом примени его к герцогу — прочитай его. Не медли ни мгновения! А я подстрахую…

Глава 17. Последнее усилие

Глава 17. Последнее усилие

Бадди называла замок Генриха неприступной крепостью. Надо сказать, она нисколько не преувеличивала. Высокие стены и глубокий ров, которые охватывали строение по периметру, служили надёжной защитой. А сам замок, монументальный и мрачноватый, очень подходил своему хозяину.

Однако, когда карета миновала все препятствия и въехала за решетчатые ворота, то картинка поменялась. Двор замка выглядел достаточно уютным. Много растительности — целая аллея фруктовых деревьев, аккуратно подстриженные кусты и даже клумбы. А Марта боялась, что площадь возле замка будет уныло серой — вся сплошь вымощенная камнем и ни единой травинки.

Встречать хозяина и его гостей вышел управляющий. Полненький невысокий лысый — колобок колобком, но очень расторопный и приветливый. Генрих проявил любезность — помог дамам выйти из кареты и представил их управляющему:

— Это леди Марта, моя дальняя родственница, и её компаньонка Бадди. Они погостят у нас некоторое время.

— Свертон Вудиланстайн Одр'крафт младший, — поклонился управляющий, — для вас леди просто Одри. Добро пожаловать!

— Видимо, выходец с севера, — шепнула Бадди. — Только там мальчикам дают такие никудышные имена.

— Одри, выделишь дамам одну из лучших гостевых, — распорядился Генрих.

— На первом этаже, — тут же встряла атильда. — У меня болят колени сновать по лестницам.

Уголок рта Генриха приподнялся в ухмылке. Оно и понятно. Не далее как несколько часов назад Бадди демонстрировала редкие наездницкие таланты, которые весьма слабо сочетаются с артритом.

— Окна должны быть оборудованы современным механизмом, чтобы открывались настежь, — добавила Бадди. — От духоты мне становится дурно.

— Непременно, — услужливо склонил голову Одри. — Уверен, вам понравятся ваши покои. Следуйте за мной, я вас провожу. А за вашим багажом пришлю слуг.

Багажом? У Марты с Бадди на двоих был лишь небольшой саквояж, где кроме костюма официантки и безразмерного балахона, почти ничего и не было.

— Наш багаж подвезут позже, — нисколько не смутилась Бадди. — Мы путешествовали налегке.

Возможно, управляющего удивил сей факт, но вида он не подал. Был достаточно хорошо вышколен, чтобы не допускать высказывания по поводу странностей господ. Он направился к входу в замок, и Марта с Бадди последовали за ним.

Внутренне убранство замка Марте понравилось. Видно было, что за порядком тут следят основательно. Интерьеры недавно обновлялись. Всё выглядело хоть и строго, но свежо. Генрих не пожалел дерева и дорогих тканей на облицовку стен. Ещё большее впечатление произвели на Марту отведённые им с Бадди покои. Они состояли из трёх комнат: просторной гостиной с камином и двух спален. Камин, разумеется, не был разожжён, ведь гостей не ждали. Но Марта представила, как уютно наверно сидеть в мягком глубоком кресле, обложившись подушечками, и смотреть на игру пламени.

— Ужин будет готов через два часа. К приезду гостей Феофан, наш повар, обычно подаёт двенадцать перемен блюд. Но возможно вы хотите заказать что-то особенное? — осведомился Одри.

Марта покачала головой. Что можно добавить к двенадцати блюдам? Ей сделалось хорошо только от той мысли, что после дня сухомятки удастся поесть чего-то горячего.

— Если понадобится прислуга, вызовите колокольчиком, — с этими словами Одри удалился.

Как только он скрылся за дверью, Бадди принялась исследовать покои. В первую очередь проверила, куда выходят окна и как они открываются.

— Я уже почти придумала план побега, — отчиталась она мимоходом, продолжая рыскать по комнате. — Но сначала надо избавиться от Пут. И тут без Генриха никак. Ключ Воли добыть очень сложно. Даже с моими связями. Тот, что отнял у тебя герцог, достался мне, ох, как не легко. Боюсь, раздобыть ещё один не получится.

С этой частью плана Марта была согласна. Куда-то бежать сегодняшней ночью — спорный момент, а вот избавиться от обруча однозначно надо. Как же он ей уже надоел! Как хотелось всё вспомнить и стать собой!

— До ужина ещё два часа. Надо этим воспользоваться, — Бадди позвонила в колокольчик.

Прислуга явилась буквально через минуту. Под стать управляющему она была полненькой кругленькой и очень приветливой. Осведомилась, что госпожам нужно, на что Бадди ответила:

— Отыщи Его Светлость и передай, что леди Марта просит о встрече. Ей необходимо сказать ему нечто важное ещё до ужина.

Прислуга удалилась выполнять задание, а Бадди принялась давать наставления Марте.

— Я уйду в свою спальную. Вроде как вздремнуть с дороги. Но буду на чеку. А ты действуй, как договаривались. Когда герцог явится, требуй, чтобы снял обруч. И как только снимет, сразу применяй к Его тёмной Светлости дар, — ехидная улыбка скользнула по её лицу. — Надо вывести голубчика на чистую воду.

Пожалуй, с этой частью плана Марта тоже была согласна. Прочитать герцога не помешает. Хорошо, когда знаешь, чего ожидать от мужчины, с которым имеешь дело. Марта помнила, что в своё время пожалела, что не прочитала Виктора.

Бадди скрылась в спальной, а Марта села в кресло у не растопленного камина ждать Генриха. Может, это невежливо даже не дать ему отдышаться с дороги? Но с другой стороны, сколько можно тянуть? Он обещал снять с неё Путы, как только она окажется в безопасности — всё, время пришло.

Генрих появился через четверть часа. Надо же, уже даже успел переодеться и освежиться. Марта поймала себя на мысли, что впервые видит его без плотной дорожной одежды. Ему шла простая полотняная рубашка. Ткань натягивалась на плечах, очерчивая выпуклые мышцы. Казалось, будто портной, пошивший рубаху, не угадал с размером, не поверив, что плечи бывают такими широкими. Мощь, исходившая от герцога, была почти физически осязаема. Даже в такой «домашней» одежде он казался опасным. Смягчало впечатление лишь лёгкая небрежность образа. Завязки ворота рубашки были немного расслаблены, и Марта могла видеть смуглую кожу груди.

Глава 18. Сильный артефакт

Глава 18. Сильный артефакт

В глаза бил свет, настолько яркий, что слепил даже сквозь закрытые веки. Марта сощурилась, пытаясь понять, что происходит. Странно. Она лежала в кровати под тонким парчовым одеялом, а в комнату сквозь окно пробирались косые солнечные лучи. Утро?

Вот, чёрт! Похоже, она потеряла сознание, когда пыталась прочесть Генриха. И что же? Провалялась в забытье целую ночь? Марта попыталась приподняться, опираясь на локоть, и к ней сразу же откуда-то сбоку метнулась тень.

Это оказалась Бадди в ворохе пышного платья.

— Очнулась? — атильда склонилась над кроватью.

Что за нелепая причёска? Марта невольно улыбнулась. В её представлении образ Бадди слабо сочетался с гнездом на голове.

— Это всё настойка из змеиного моха чудеса творит, — удовлетворённо хмыкнула напарница. — Я между прочим за мхом на Остенские болота моталась.

Да это ж не близкий путь. Когда Бадди успела?

— На вот, выпей, — она поднесла ко рту Марты чашку. — Лекарь прописал. Как будто мы без него не знали, чем тебя восстанавливать, — проскрипела язвительно.

Марта сделала несколько глотков густой тягучей жидкости. Вполне сносная микстура — ароматная и с кислинкой.

— Что со мной случилось? — Марта откинулась на подушки. — Это всё из-за того, что я пыталась применить свой дар к Генриху?

— Пыталась? — в голосе Бадди проскочило разочарование. — Значит, не смогла его прочесть?

— Нет.

Марта помнила, что была близка к цели, но последнее усилие стоило ей обморока.

— Не надо было этого делать, — Бадди виновато отвела глаза. — Зря я тебя надоумила. Не учла, что ты будешь слаба после стольких дней в Путах. Надо было обождать.

Да, кое-кто действительно уж слишком Марту поторапливал. Правда, она и сама испытывала страстный азарт заглянуть в Генриха. В ней жило необъяснимое желание убедиться, что он, подобно своему замку, мрачный и опасный только снаружи. Вот и послушалась Бадди на свою голову.

— Выходит, я целую ночь провела в полуобморочном состоянии?

— Не ночь — три дня.

Ого! Звучало тревожно. Даже не верилось. Ещё никогда Марте не становилось настолько плохо после применения дара.

— Генрих зол был, будто в него дьявол вселился. Грозился душу вытрясти из того, кто в твоей внезапной слабости виноват, — Бадди скривилась так, словно именно её он и обвинял. — Но когда тебя осмотрел Ламмерт и сказал, что ничего опасного и скоро ты поправишься, герцога немного попустило.

Марте почему-то тепло на душе стало при мысли, что её лечащим врачом назначен добрый доктор Айболит. Она не знала, чем это объяснить, но из всех кого повстречала в последнее время, больше всего доверяла ему.

Утренняя истома постепенно отступала, Марта ощущала, что силы возвращаются и вместе с ними тысячу вопросов, но поговорить им с Бадди пока не удалось — явился посетитель. Причём, как раз тот, о ком только что думала — Ламмерт. На его юном лице как всегда светилась тёплая улыбка. Однако на Бадди он поглядывал куда более неприветливо, но атильду его взгляд не смутил. Она посчитала нужным независимым голосом отчитаться.

— Марта только что пришла в себя. Я дала ей настойки из змеиного моха.

Ламмерт подошёл к кровати и сел рядом на стул. Бадди норовила пристроиться неподалёку — подтянула поближе к месту событий кресло.

— Я уже осматривал тебя, когда ты была в беспамятстве. А теперь, когда пришла в себя, должен сделать это ещё раз.

— Хорошо, — Марта была не против осмотра.

Но Ламмерт не спешил приступать, посмотрел на Бадди многозначительно и кивнул в сторону двери. Даже Марта поняла намёк. Лекарь просил атильду на выход.

— Меня, компаньонку, — Бадди потыкала себя в грудь, — выгоняют?

Она обиженно сложила руки на груди и задрала вверх подбородок, показывая, что не собирается выполнять требование лекаря, но Ламмерт остался непреклонен. Несмотря на свою юность, он умел быть настойчивым. Не сказал ни слова, но что-то в его облике убедило атильду. Она поднялась с кресла и заковыляла к выходу, не преминув проворчать нелестные слова в адрес медицины в целом, и этого конкретного медика в частности.

Когда за ней закрылась дверь, Ламмерт наклонился к Марте и положил ладонь ей на лоб. Его карие глаза смотрели внимательно. Взгляд глубокий, серьёзный, острый. Марте подумалось, что, по всей видимости, Ламмерт тоже читает людей, как и она. Только Марте дано заглянуть в самое «я», а лекарь видит телесные недуги.

— Это займёт какое-то время, — предупредил он. — Расслабься.

Марта попыталась. Как ни странно, ей это быстро удалось. И как только она расслабилась, текущие проблемы отошли в сторону. Внезапно пришло понимание — неважно, что происходит здесь и сейчас. Важно, кто такая Марта вообще. С неё ведь сняли обруч, теперь она снова стала собой.

Марта… Марта Берт… Она родилась не здесь. Её дом далеко. Там, в родном мире, остались друзья, учёба, работа. Там осталась другая жизнь… Но теперь Марта в совершенно иной реальности. Осознание потери ударило болью. Обруч давил глубокие чувства. Когда он был на голове, Марта не видела трагедии в том, что её жизнь поделена на до и после. Что она потеряла связь с родным миром, возможно, навсегда. Но теперь ей стало жутко. А как же близкие, оставшиеся в том, другом, мире? Они будут тосковать. Бабушка, наверное, места себе не находит. А ещё Виктор. Ведь они с ним были не просто напарниками. В последнее время у них завязались отношения…

 Но как? Как Марта оказалась здесь? Обруча на голове не было, но она всё равно не могла вспомнить. Кусок её жизни, несколько месяцев, выпал из головы. Последнее, что она помнила — это тот злополучный показ мод в Сити-холл. А дальше — встреча в храме с Генрихом, куда её привезли в Путах. Что случилось между этими двумя событиями? Будто бы кто-то взял и вырезал кусок киноплёнки. Всё что до, и всё что после — восстановилось в памяти превосходно — яркие сочные картинки, детали, подробности, но между ними — абсолютно белое пятно.