Люблю твою жену

Глава 1

Радмир

– Копия паспорта, выписка из госреестра, – мелодичный голос стоял в ушах. 

Заинтересованным взглядом скользнул по стройной ноге, от щиколотки и до середины колена. Гладкая, загорелая кожа. Хотел нырнуть выше, но тоненькие пальчики вцепились в ткань и потянули юбку вниз.

– Так… Не вижу справки из налоговой. Радмир Вячеславович, для открытия счёта не хватает одного документа. Сейчас напишу вам, что именно нужно.

Она склонилась над столом, и я тоже наклонил голову набок, задумчиво рассматривая черты её лица. Красивая, будто сошла с картины великого художника, но красота не вычурная, а как бы правильно выразиться? Естественная. Простая. Тёмные волосы собраны на затылке в хвост, открывая на обзор изящную шею. Идеальная, словно созданная для поцелуев… моих. Головой мотнул, что-то меня не туда понесло. Совсем не туда!  

– Вот. Держите, – передала небольшой квадратик бумаги.

Потянулся к её руке. Взял. Задержался на тонких пальцах, скользнув по ним ладонью. Шёлк или бархат, что нежнее, а? 

– Это всё? 

– Да, – кивнула. – Если успеете взять эту справку, то я запишу вас на завтра. Подходит?

Нет. Сегодня хочу. Увидеть её ещё раз, эти большие карие глаза миндалевидной формы и чёрные пушистые ресницы, дрожащие под натиском моего пристального взгляда.

Прочитал бейджик: “Наталья Сергеевна Островская. Менеджер по работе с юридическими лицами”. 

Хм…

Наташа, значит.

– На сколько вас записать, Радмир Вячеславович? Так как сегодня, будет удобно?

– Сегодня буду. Вечером.

Полные губы растянулись в букве “О”.

– Хорошо, – произнесла сдержанно, выдавила дежурную улыбку. – Будем рады видеть в нашем банке в любое время. 

– Наталья?

– Да?  

Оторвала голову от бумаг, посмотрела в упор да так, что по телу пробежала горячая волна. Нет. Не пошло посмотрела, а невинно, будто совсем ничего не понимает или просто делает вид.

Она ответа ждала, а я завис, как малолетний пацан перед девчонкой. Ну действительно, чего завис, а? Девушка интересная, впечатляющая, но не настолько же, чтобы виснуть как старый компьютер, да?

Быстро в себя пришёл. Нужно спросить что-то по теме, её профессиональное, чтобы в ответ долго слова складывала в предложения.

– Интересует зарплаты сотрудникам. Расскажите? – я же могу такое спросить, да? Ну чисто теоретически?

– Да, – кивнула, снова снисходительно улыбнулась, а у меня в груди всё оборвалось от её улыбки. Это не губы, а магнит для поцелуев… моих.

Наташа говорила про зарплатный проект, про карточки, про преимущества именно их банка… Она много говорила, да. Буклеты показывала. А я молча кивал, слушая её голос. Низкий, грудной, с хрипловатыми нотками, идеальный, как и его владелица. Если бы меня по утрам будил только этот голос, то просыпаться было бы приятнее в разы.

У неё зазвонил мобильный и она прервалась, бросая встревоженный взгляд на экран.

– Извините, нужно ответить.

– Да без проблем, – откинулся на спинку стула и стал наблюдать за выражением её лица. 

От переживания до удивления, потом испуг и злость – разгон за несколько секунд. Неплохо. Темпераментная, значит.

– Как она сейчас? Да. Я скоро приеду. Хорошо, – завершила разговор, сжала телефон до побеления пальцев и на мгновение прикрыла глаза. Вдруг ко мне повернулась. Вмиг превратилась в менеджера по работе с юридическими лицами. – Радмир Вячеславович, извините, но вынуждена прервать нашу с вами встречу. Очень нужно отлучиться по… личному вопросу.

– Хорошо. Отлучитесь, – ответил, но меня уже не слушала и в спешке сгребала со стола свои вещи и прятала их в сумочку.

***

Выскочила из банка как ошпаренная. Осмотрелась по сторонам, вдруг руки к груди прижала, а взгляд к автобусной остановке приковала. Вся такая взвинченная, дёрганная. Решил, что сейчас самый подходящий момент и до вечера ждать не нужно. Она куда-то спешит, а я на машине. Ну, идеально же!

Плавно тронулся с места и тихо подъехал со спины. Не услышала, а потому, когда просигналил, чтобы обернулась и обратила внимание, Наталья на месте подпрыгнула и обеими руками за сердце схватилась. Наконец-то оглянулась, а я к этому моменту уже навстречу шёл, да не шёл даже, а бежал. 

– Всё хорошо? – окинул взглядом с головы до ног, вроде не сильно напугал девушку, а там, кто его знает?

– Вы меня напугали.

– Не хотел, извините, что так получилось.

Она молча кивнула, а глазами уже к остановке бежала и в мыслях явно не со мной была. 

– Если торопитесь, я могу подвезти.

– Я тороплюсь, но не хочу создавать вам проблемы. Такси поймаю, спасибо.

– Да какое такси, Наташ? Идёмте.

Она не пошла следом и это, мягко говоря, выглядело странным. И дело не в том, что я ожидал другого, хотя да. Я был уверен, что согласится на моё предложение. Она же торопится – сама сказала, а я долечу быстрее любого такси – это же очевидно.

– Радмир… Вячеславович, – запнулась, махнула рукой и такая: – а давайте, если вам нетрудно.

Расплылся в широкой улыбке и аж на душе легче стало. Хотя если бы ещё немного поломалась, то я бы с удовольствием посмотрел, но так даже лучше, что согласилась практически сразу.

– Прошу, – открыл дверцу и галантно протянул руку ладонью вверх. 

Молча кивнула, но за руку всё-таки схватилась и когда наши ладони соприкоснулись, будто разряд тока случился. Прошибло всего: от кончиков пальцев на руках и до макушки, затем вниз, до пят, и снова к рукам. Она тоже это почувствовала, а потому на мгновение замерла, но уже через секунду поспешно вырвала руку и плюхнулась на сиденье.

Захлопнул дверцу и, обогнув капот, устроился за рулём. Провернул ключ зажигания, запуская мотор. 

– До Александровского проспекта довезите, если нетрудно.

– Окей.

Надел чёрные «авиаторы» и устремил взгляд на дорогу, хотя смотреть хотелось совсем в другую сторону – на Наталью. Понравилась. Очень! Просто с первой секунды как увидел. Это как вспышка, как яркий фейерверк. "Бам" и сразу сердце наружу, как у кота Тома в известном детском мультике. А она тоже что-то почувствовала. Не знаю, было ли у неё то самое "Бам", но щёчки реально покраснели, а взгляд таким суетливым стал, расфокусированным даже.

Глава 2

Еле ноги унесла. Он так смотрел на меня, так смотрел! Да я в жизни не помню, чтобы кто-то так глазами раздевал и даже Вова в первый год наших отношений не умел будоражить мои фантазии одними лишь глазами. А у Сташевского это не глаза, а омуты. Самые настоящие. В них только посмотреть, задержаться совсем ненадолго и пропасть можно. 

Похлопала себя по щекам. Всё нормально. Я пришла в чувства, а ноги слабые и дрожащие руки? Так от волнения. Лизка же опять заболела, нервы сдают – хочешь не хочешь.

Оглянуться не посмела, да и зачем? Я же слышала, что машина никуда не уехала и стояла на прежнем месте, откуда сбежала меньше минуты назад. И мне даже оглядываться не нужно, чтобы в этом убедиться – спину так пронизывает тяжёлый взгляд, что по позвонкам прыгают мурашки настоящим табуном.

А он красивый. Вот правда. Я давно не встречала таких, чтоб аж дух захватывало, когда смотришь. Темноволосый. Кожа смуглая с бронзовым оттенком. Лицо с грубыми неправильными чертами. Широкие ровные брови, причём одна бровь короче другой и чуть выше. Глаза большие. Тёмные, как горький шоколад. Чёрные пушистые ресницы, вот бы мне такие и можно было не заморачиваться над макияжем. А нос… Обычный, длинный и сломанный – это очевидно, горбинка на переносице слишком ярка выражена. Но ему это всё очень даже идёт. И тонкие поджатые губы тоже идут. И лёгкая небритость, которую я всегда считала признаком сексуальности у мужчин.

Радмир…

Имя его прошептала, просмаковав каждую букву. Редкое старославянское имя, красивое, как и его владелец. И будь я немного моложе, то сходила бы на чай с владельцем этого самого имени. Господи… Да что я несу? Никуда я была не пошла, даже будь помоложе. Я же замужем одиннадцать лет. И мужа своего жуть как люблю, а ещё у нас крепкая семья и маленькая дочка, как подтверждение неземной любви.

Решительно мотнула головой, прогоняя образ Сташевского. Прочь из моих мыслей, там всё занято Островским уже очень давно, причём совершенно законно! 

Двинулась вперёд и, пока шла к детскому саду, ни разу не оглянулась. А оказавшись в группе, первым делом осмотрела ребёнка. Всё, как и говорила воспитательница: вялая, бледная, лоб горячий, дыхание тяжёлое.

– Как ты моя, принцесса? Что-то болит?

Лиза только головой качнула, а сама ко мне прижалась, обхватывая мои бёдра обеими руками.

– От обеда отказалась. Так ничего и не поела, даже толком не завтракала, – сказала воспитательница Лизы.

– Всё понятно. Спасибо, что позвонили, Оксана Анатольевна.

Попрощались с воспитательницей и, забрав из шкафчика небольшой рюкзачок со сменной одеждой, вышли из группы в коридор. На лестнице Лиза едва ногами передвигала. Выглядела она очень болезненной и это рвало моё сердце на маленькие кусочки. Ненавижу, когда болеет ребёнок. В такие моменты я просто на стенку лезу от бессилия. И помочь хочу, забрав всю болячку на себя, но это же невозможно, в принципе.

Сразу после садика поехали на такси в поликлинику. Педиатр диагностировал ангину и меня прошибло холодной испариной. Да где она умудрилась её подцепить? Это же инфекция всё-таки. Врач отправила нас на больничный и назначила лечение на дому. Опять антибиотики, но без них мы точно не справимся. Лиза болезненной растёт. Как заболела трахеитом ещё до годика, так и не вылазим из больниц: то одно, то второе, то потом третье и четвёртое. И так десять раз в году, если не больше. Я передохнуть толком не могу, да и Лизка вся измученная этими болячками.

Поблагодарили педиатра за приём и двинулись с дочкой дальше: аптека, магазин и домой, наконец-то! 

***

– А вы чего дома так рано? – спросил Вова, когда мы с дочкой только успели переступить порог квартиры.

– Лиза заболела.

– Опять? – недовольно.

Кивнула и молча опустилась на колени, чтобы снять с дочки босоножки. 

– Идём, куколка, ручки помоем.

Пошли с Лизой в ванную мыть руки и муж следом за нами двинулся. Встал в дверном проёме, подпирая плечом косяк. Он ничего не говорил, но мне достаточно было одного тяжёлого громкого дыхания, чтобы ощутить напряжение. Он злился, что Лизка снова заболела, ведь это означало незапланированные расходы на медикаменты, и я ведь ни разу у него не попросила деньги на них, но Володя всё равно бесился. А однажды даже упрекнул меня в том, что Лизка такая болезненная растёт  из-за того, что я её поздно родила – в двадцать девять! Надо было раньше рожать, со слов мужа, тогда бы и ребёнок здоровым родился. 

– И что мы будем делать?

– Лечиться, – ответила я.

– Понятно, но я не об этом. Мы же в этом месяце хотели купить новые сиденья в машину и потолок перетянуть Алькантарой. Я уже всё заказал. Ткань сегодня завтра придёт на почту наложкой, а сидухи на выходных забрать должен.

– Вов, – шумно втянула воздух. – Ну какие сидухи? Разве это сейчас важно?

– Ты так каждый месяц говоришь, и мы всё переносим. Сколько можно, Наташа?

– Да потому что, – с психом ответила и тут же пожалела – Лиза вся сжалась, и я ощутила, как напугала дочку своей резкостью. – Потом поговорим, – произнесла более спокойной интонацией.

А поздно вечером перед сном мы действительно поговорили, точнее, в очередной раз поругались. Я демонстративно повернулась к мужу спиной и чтобы поскорее заснуть, представила глаза-омуты Сташевского. Чай зелёный люблю… Пф-ф-ф. А он так ничего и не понял. Или же действительно не заметил колечка на правой руке? Или же заметил, но ему всё равно?

Долго лежала с открытыми глазами, но сон всё не приходил, а потом уже и будильник прозвенел. Пора измерять дочке температуру.

Ночь прошла очень плохо. Я толком не поспала, лишь умудрилась вздремнуть возле детской кроватки, когда ожидала действия жаропонижающего.

Утро ворвалось в распахнутое окно. С огромным трудом открыла налитые свинцом веки и широко зевнула. Шесть часов. Нужно собирать мужа на работу. Прикоснулась губами к детскому лбу – холодный, но температуру всё равно померяла. Убедившись, что Лиза не горит, я всё-таки вышла из спальни и двинулась в ванную умываться.

Глава 3

Радмир

– Островская Наталья Сергеевна. Тридцать четыре года. Работает в банке менеджером по работе с юридическими лицами. Замужем. Муж – Островский Владимир Викторович, сорок лет. Автослесарь. Работает на наших конкурентов. Есть дочь Елизавета, пять лет…

– Достаточно. Папку передай. Сам всё посмотрю.

– Радик, я что-то не понимаю, а на хрена тебе эти Островские? Я таких людей на ноги поднял, чтобы эту инфу нарыть за такой короткий срок. Что случилось-то?

– Не твоё дело.

– Да ладно? – ухмыльнулся Марк. – Мы же друзья. Ну, колись… Что за тёрки с этим Островским?

– Нет никаких тёрок.

– Да? Тогда я вообще ничего не понимаю.

– И не поймёшь, – взял в руки фотокарточку Наташи и завис, рассматривая её красивое лицо.

– А, ну тогда всё понятно, – послышалось за спиной, и я обернулся – друг стоял позади и откровенно насмехался. – На баб чужих потянуло.

– Она – не баба, – резко возразил, вызывая у Марика колкий смешок. 

– Ну да… Все бабы как бабы, а эта – богиня. Замужняя. Причём, как бы это правильно сказать? Престарелая. Нет, не так. Пожилая.  Да точно. Пожилая богиня.

– Слышь, умник, ты за базаром своим следи, а то я не посмотрю, что ты мой друг!

– Вот это нас понесло! Что реально врежешь за бабу?

Мля… Ну не выдержал. С кресла подорвался и даже успел схватить Марка за грудки, как он перехватил мои руки.

– Мир, успокойся! Я по-шу-тил.

– Ни хера себе шуточки.

– Перегнул. Сорян.

Выдохнул. Мотнул головой. Посмотрел на свои руки, сжимающие ворот рубашки Марка. И что на меня нашло? Я же эту Наташу раз в жизни видел. Да, красивая. Да, понравилась. Но она реально старше меня, замужем, ребёнок есть. Табу слишком много, но меня это абсолютно не парит.

Разжал тиски пальцев, попытался натянуто улыбнуться. Вышло криво? Да и по хер. Это же Марик, мы с детства дружим, почти как братья. Уж с ним-то можно не церемониться.

– Слушай, а ты можешь ещё кое-что сделать? 

– Да ну на хер тебя. Я опять что-то не то скажу, и ты мне фейс начистишь, – отмахнулся Марк, но уже через несколько секунд друга попустило. – Ладно, говори, что надо делать.

– Есть у меня одни мысли. Ты сказал, Островский работает на наших конкурентов.

– И?.. Хочешь переманить этого Островского к себе? Так я узнавал. Конечно, он ас в своём деле. Такого “кузовщика” ещё поискать нужно, но уж не кажется тебе, что это слишком…

– Мне пофиг на Островского. Я фирму хочу. 

Марк поменялся в лице. Если секунду назад он сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, то сейчас вдруг оживился: выпрямил спину, положил локти на стол и сфокусировал взгляд на мне.

– Хочешь поглотить ещё одного конкурента?

– Да. Узнай за сколько готовы отдать “Гараж”.

– Насколько я знаю, хозяин не собирался продавать автосервис.

– И?.. – развёл руками в сторону. – Марик, с каких это пор нас парит, что собираются или не собираются делать другие? Мне нужно, чтобы ты подкатил к хозяину “Гаража” и пробил цену. Всё! Если нет, то будем искать другой метод.

***

Лизка пошла на поправку и это безумно радовало моё материнское сердце. Я не отходила от крохи все эти дни, стараясь максимально окружить её заботой и лаской. Моя маленькая, но умная не по годам, девочка заглядывала в глаза и так смотрела, что казалось, она знает что-то такое, чего не знаю я. И от этих мыслей спина покрывалась мелкой дрожью, да и в целом становилось не по себе.

– Папа на меня злится?

– С чего ты решила, принцесса?

– Я слышала, как он утром ругался и говорил, что задрался работать на одни аптеки. Мам, я не хотела заболеть. Честно.

– Лизок, – я коснулась ладонью хрупкого плеча и слегка погладила вверх-вниз, – во-первых, подслушивать чужие разговоры…

– Я не подслушивала!

– Во-вторых, перебивать человека – то же самое, что и подслушивать. Нехорошо! 

Дочка поникла и даже лоб нахмурила, и опустила тоскливый взгляд на свои ладошки, отчего у меня в груди кольнуло острой иглой.

– Папа на тебя не злится, малыш. Он тебя любит.

– Но я же слышала, как он ругался, – запротестовала кроха и я тут же покачала головой.

– Тебе показалось, солнышко. Мы с папой говорили совсем о другом…

– Правда?

– Да, моя золотая, – я улыбнулась и потянулась губами к детскому лобику. Опять горячий… 

***

Я управлялась с ужином, когда в коридоре хлопнула дверь и вскоре послышалось душераздирающее “мя-у-у” и отборный русский мат. Меня передёрнуло. Злость накатила мощной волной, а руки невольно сжались в кулаки. Выключила конфорку и двинулась в коридор. 

– Мля, Наташка, – пробубнил муж, прикрывая глаза ладонью, – на хера свет включила?

– В глаза твои посмотреть хочу. Нельзя?

– Смотри.

Муж пнул ногой ботинок, выпрямил спину и попытался напустить на себя невозмутимый вид, но тщетно всё. В нос ударил стойкий запах алкоголя, и я скривилась.

– И?.. – развела руки в стороны. – По какому поводу? У кого на этот раз сын родился или отец умер?

– На этот раз я остался без работы, – буркнул Вова и, стащив с себя куртку, демонстративно прошёл мимо.

Я последовала за ним. Пока муж, склонившись над умывальником, плескал себя в лицо водой, я стояла в дверном проёме и не сводила с него глаз. 

– Вова, что, значит, остался без работы?

Он поднял голову и сконцентрировал взгляд на зеркале, висящем над умывальником. Мы смотрели друг на друга долго и молча. Прожить вместе одиннадцать лет. Это много? Да. Настолько, что я не помню другой жизни, до него. 

– Без денег мы не останемся. Не волнуйся, – наконец-то заговорил муж, прерывая затянувшуюся тишину.

А потом он подошёл ближе и обнял меня за талию. Уткнулся носом в чувствительное место за ухом, а руками забрался под халат. Почувствовав тепло его ладоней на своих ягодицах, я попыталась оттолкнуть Вову, но он только усилил тиски. 

Глава 4

Через неделю я вернулась к работе. Лиза полностью оправилась от болезни и это было самым лучшим событием за весь месяц. У Вовы на работе творилось что-то непонятное. Оказывается, возникли тёрки с контролирующими органами, вроде не хватало каких-то там документов по пожарной безопасности. Поэтому хозяин закрыл автосервис на неопределённый срок, а сотрудников распустил по домам. В бесплатный отпуск, естественно.

Я сидела за столом, уткнувшись взглядом в монитор компьютера. Работа кипела, и я даже не слышала, как кто-то прошёл рядом, а затем опустился на стул. И если бы не тяжёлый взгляд, который ощутила на себе всеми фибрами души, я бы и дальше продолжила барабанить пальцами по клавиатуре. 

Выпрямила спину, делая осанку ровной и, наверное, стоило повернуть голову именно сейчас, но я почему-то продолжила смотреть перед собой, будто ожидая, что позовут, окликнут как-нибудь. Не позвали! И я даже знала, кто сидит рядом. Нет, не так. Я знала, что это был мужчина – почувствовала по терпкому запаху одеколона, а ещё боковым зрением уловила силуэт в тёмной одежде.

Я всё-таки повернула голову вправо и на мгновение обомлела. Прижалась к спинке стула, сделала глоток воздуха, шумно втянув его ноздрями, и качнула головой, будто это могло помочь взять себя в руки, натянуть на лицо невозмутимую маску, а на губы фирменную улыбку и сказать: “Приветствуем в нашем банке. Чем могу помочь?”. А я ведь так ничего и не сказала. Язык прилип к нёбу. Онемела. 

Смотрела в глаза-омуты и как в той песне: “На него я смотрю и понимаю — пропадаю я. Ничего о нём не зная пропадаю я…”.

– Привет, – сказал он улыбнувшись. Опустил руку на стол, согнул её в локте и, подперев ладонью подбородок, стал концентрировать взгляд на моём лице, а у меня аж щекотливые мурашки по спине побежали от таких гляделок. 

– Здравствуйте, Радмир Вячеславович, – только и смогла произнести, удивляясь, что вообще могу говорить.

– Мы так и не закончили. Вот. Справка.

Я хмыкнула или истерически хохотнула? Какая же дура! И что я там себе фантазирую, Господи?.. Он принёс справку, ну, конечно же, ведь я была на больничном. Странно, что ему никто так и не открыл счёт, будто я единственный человек в банке. Но спрашивать о таких вещах как-то неприлично, а потому я просто промолчала.

Он передал стандартный лист бумаги. Я пробежалась взглядом по печатным строчкам, ничего не понимая. В голове была настоящая каша и я не знала, откуда это всё бралось. Ну подумаешь: молодой, привлекательный, на машине подвёз и на кофе позвал, и?.. Что теперь, растекаться лужицей у его ног? Ха. Смешно!

Я всё-таки смогла взять себя в руки и включиться в работу. Отыскала в компьютере папку со сканированными документами по фирме Сташевского и убедившись, что всё хорошо, принялась оформлять открытие счёта. 

– Побудьте здесь, пожалуйста. Я отлучусь на одну минуту – нужна подпись руководителя.

Медленно поднялась из-за стола и стала в спешке одёргивать юбку вниз. Чёрт… И надела же сегодня юбку, разве не могла напялить скафандр, тогда бы Сташевский точно не пялился на мои… коленки, а я бы не робела перед ним, как восьмиклассница. Опять бред в голову полез. Ну какой скафандр? У меня его не то, что в шкафу не висит, я его отродясь не видела, разве только по телевизору.

Радмир согласно кивнул, продолжая скользить глазами по вырезу моей рубашке. Я старалась делать вид, что ничего не замечаю, а потому демонстративно прошла мимо мужчины и, пока направлялась к кабинету управляющей, ни разу не обернулась. А так хотелось… Как же мне хотелось обернуться и встретиться с ним взглядами, чтобы убедиться, что он смотрит и это не фантазия дамы бальзаковского возраста.

***

Подписав у управляющей банком нужные документы, я возвратилась на рабочее место и вручила Сташевскому небольшую коробочку, в которой лежали: карта-ключ, рекламные проспекты и договор. 

– Спасибо, Наташа, – он задержался на моей руке, и я поспешила прокашляться, тонко намекая, что мне неловко.

Напоследок улыбнувшись, Радмир поднялся со стула и, попрощавшись, двинулся к выходу. А я смотрела ему вслед, грустно вздыхая. И где мои двадцать лет? Будь я помоложе и не замужем, тогда бы и на кофе с ним пошла, да и не только на кофе. А потом я кое-что вспомнила и заглянула в скан-копии документов. Радмир Сташевский. Двадцать семь лет. 

Заулыбалась как дурочка. Вот это меня понесло, честное слово. Ещё на мальчиков я не заглядывалась… тьфу. Да и что на них смотреть-то? Ну молодые, красивые, с мышцами, а дальше? А дальше пустота и разбитое сердце. Моё! Нет. Нет никого лучше и любимее родного мужа. Он же: такой близкий, такой уютный, свой, будто домашний халат. Простой и необходимый. Как без него?!

Вернулась к работе, но до конца оставшегося дня меня не покидало ощущение, будто за мной наблюдают. Следят. Выглянула в окно, осмотрелась по сторонам. Ну какие глупости, Господи?.. Да кто за мной может наблюдать? Это больная фантазия разыгралась, а всему виной тот молодой мальчик, Сташевский. Ну нельзя быть красивым таким и звать на кофе замужних дамочек, типа меня! 

Ближе к вечеру позвонила подруга. Я даже удивилась, чего такого могло произойти, а потом мне стало стыдно за свою забывчивость. У Танюхи ведь событие века случилось – с мужем-козлом развелась, в связи с чем намечалась посиделка в нашем любимом кафе. 

Таня была краткой: “Приходи, иначе обижусь”. Это работало всегда и безоговорочно. Я тяжело вздохнула, посмотрев на экран мобильного телефона. Придётся звонить свекрови и просить, чтобы с Лизкой посидела. Вова сейчас же на шабашках допоздна, на него можно и не надеяться. 

А я всё-таки набралась наглости и позвонила свекрови. Инна Анатольевна обрадовалась, на удивление. И даже сказала, что сама внучку из садика заберёт, и покупает, и спать уложит, если надо. А я удивилась, но виду не подала.

Рабочий день завершился, и я поспешила на свежий воздух. Цокая каблучками, я двигалась к автобусной остановке, как вдруг поднялся сильный ветер, небо затянуло тучами и сверху хлынуло, будто из ведра. Промокла до нитки за несколько минут. Ну как так, а? 

Глава 5

Радмир

Красивая. Просто глаз не отвести. А запах… Это нечто. Он забирается прямо под кожу и будоражит всю мою душу, да так, что приходится сильнее сжимать руль и стараться не думать о той, что рядом сидит. При желании я даже руку могу протянуть и коснуться её плеча, но… Эта женщина не моя! И мысли эти сводят с ума. Снова и снова.

Наташа смотрела в окно. Тихая, кроткая. Я даже позволил себе помечтать, будто забрал её после работы и теперь мы вместе ехали домой. Глупо, но больной мозг нарисовал образ этой женщины в моём доме. Наташа идеально бы смотрелась в моей спальне на чёрных атласных простынях. Её тёмные волосы лежали бы на подушке веером и я, склонившись, трогал их, пропуская между пальцев длинные локоны. А потом я ласкал её шею трепетными поцелуями, вбирая губами каждый миллиметр кожи. Интересно, она такая же нежная, как шёлк или может быть бархат? Ненормальный интерес к этой женщине. Нездоровый! Он не должен быть, но есть и тянет меня настоящим магнитом... 

Я спросил, куда ехать, и она ответила, но даже не взглянула на меня. Зато я все глаза оставил на её гордом профиле. Нежная и хрупкая. Такая неприступная крепость, что осадить её будет непросто. Возможно, поэтому во мне инстинкты проснулись. Как настоящий охотник: догнать, загнать в ловушку и забрать. Моя она!  Я же сердцем почувствовал прямо с первого взгляда. Роковая. Фатальная. И отпустить её я не смогу и не хочу. Это выше меня. Сильнее.

Дождь не прекращался, а только усиливался. Лил словно из ведра, и “дворники” юзали по лобовому стеклу не переставая. Видимость очень плохая. Образовалась пробка. Я откинулся на спинку сиденья, опустив левую руку на руль, а правую – на коробку передач. У Наташи зазвонил мобильный. Засуетилась. К сумочке своей потянулась, открыла змейку и стала рыскать внутри. В спешке поднесла к уху телефон и вдруг замерла. А в мобильнике такой громкий динамик, что я услышал абсолютно всё!

– Привет, – впопыхах сказала она.

– И где мы лазим? Почему позвонила мама и сказала, что Лизка останется у неё?

– Я заберу её вечером.

– Уже вечер.  Я так и не услышал. Куда ты намылилась? Не сидится дома, говном тебе там намазано, да?

Наташка шумно вздохнула и в спешке к окну отвернулась. А я от неожиданного приступа злости сильнее руль сжал, и воздух втянул через зубы.

Разве так разговаривают с женщиной? 

– Коть, ну не злись на меня. Я надолго не задержусь. Просто этот вечер я Танюхе обещала. Она обидится…

– Да срать я хотел на твою подругу. Она плохо на тебя влияет.

– Ты преувеличиваешь.

– Неужели?

– Вов, давай дома поговорим? Мне сейчас не совсем удобно.

– Ладно. Но не задерживайся там, чтобы я не волновался.

– Всё хорошо будет.

Завершила разговор и стыдливо опустила взор на свои руки. А у меня на языке крутились вопросы, но я сдерживался. Конечно, я не имею право влазить в чужую семью, но… Мля! Бесит меня этот Островский и сильно.

***

– Вот здесь остановите, если нетрудно.

Кивнул в ответ и стал сбавлять скорость, а она потянулась к своей сумочке, открыла молнию и достала кошелёк. Боковым зрением уловил пару купюр. Громко вздохнул. Ну надо же. Она реально не от мира сего. Инопланетная... моя. Смущается в свои тридцать четыре, как школьница, когда я только смотрю на неё; деньги достаёт за поездку и всё это выглядит таким наивным и искренним, что я невольно улыбаюсь. 

– Деньги спрячь.

– Ну как это? Вы же меня подвезли.

– За проезд передавать не нужно. Я – не маршрутка, Наташа.

– Ну, возьмите… на бензин хотя бы.

Она всё-таки попыталась сунуть мне в руку пару бумажек, и я не удержался – засмеялся, откидываясь на спинку сидухи. Наташа ничего не поняла, засуетилась и бросилась впопыхах поправлять задравшуюся юбку. Забавная.

А затем я вмиг серьёзным стал. Корпусом к ней развернулся, левую руку, согнутую в локте, на руль положил и подпёр нею щеку. Смотрел на девушку пристально и долго. Мысли хотелось прочитать. За ней что, никто не ухаживал лет сто? Она совсем не помнит, как это делается? Или у неё большая степень близорукости? Ничего не видит дальше своего носа!

– Что?.. Что вы так на меня смотрите? У меня помада размазана по лицу?

– Нет.

– Да? Ладно. Спасибо, что подвезли. Тогда я пошла?

– Иди. 

Она кивнула и потянулась к дверце, а я ждал этого момента, зная наперёд, что будет вынуждена обернуться и попросить меня открыть дверцу.

– Закрыто, – разочарованно вздохнула.

Нажал на кнопку и дверь разблокировалась. Наташа всё-таки обернулась, наградила меня полуулыбкой и губами прошептала “спасибо”. Ушла, а в салоне ещё долго витал запах её духов. Он будоражил меня, заставляя представлять Наташу в самых смелых фантазиях.  И я знал, что неправильно это всё и лучше держаться от этой женщины подальше, но поделать с собой ничего не мог. 

***

Спину прожигал пристальный взгляд. Пробирало нехило так. До мурашек. Я боялась обернуться, а потому просто смотрела перед собой и медленно ступала вперёд, шаг за шагом приближаясь к кафе. 

Дождь закончился, но на улице всё ещё прохладно, а я в офисной юбке до середины колен и рубашке с коротким рукавом – лето всё-таки, хоть и конец августа. Обняв себя за плечи, провела ладонями по рукам вверх-вниз. Б-р-р-р. А в машине Сташевского тепло было и комфортно. На подкорке невольно всплыл образ Радмира. Как он смотрел на меня, когда я ему деньги пыталась всунуть?

“За проезд передавать не нужно. Я – не маршрутка”, – ну и выразился же. 

Улыбнулась до самих ушей и ладонью лоб потёрла. А я ведь тоже молодец, да. Нет, чтобы простое человеческое «спасибо» сказать, решила деньгами отблагодарить. А с другой стороны, я же ничего такого не сделала, ну не обиделся же он на этот жест, да? Понятно, что ему мои три копейки лишь курам на смех, но иначе поступить я не могла – совесть не позволила.

Глава 6

– Наташка, а кто это нас тут подвозит? 

– На крутой тачке.

– Там госномер четыре восьмёрки. Вы видели, девочки?

Со всех сторон сыпались вопросы и стоит сказать, ответов от меня и не требовалось – девочки сами придумывали то, чего нет и не будет. 

“Наташка завела себя богатого любовника”, – пф-ф-ф. Заводят котиков, девочки, но я, конечно же, промолчала. Им только скажи хоть слово, тут же семейную драму разыграют на несколько томов, да такую, что порядочные женщины от стыда под землю провалятся.

– А он высокий.

– И тёмненький.

– Курит – это плохо!

– Зато пивного живота нет.

– А на Наташку как смотрел, видели?

– Да он на неё облизывался, как пёс на сахарную кость.

Я не выдержала. Вот правда. Да что за бред они несут обо мне в моём присутствии?

– Девочки, хватит! – строго отчеканила, на что дамочки дружно переглянулись. – Никакой это и не любовник. Просто знакомый. Что вы тут себе придумали?!

– Знакомый, пф-ф-ф, – закатила глаза Танюха, – Наташка, ты нам можешь не сочинять. Мы всё равно твоего Островского “любим” где-то глубоко в душе.

– Очень-очень глубоко! – поддакнула ей одна из подруг. – Нам-то можно правду, мы же девочки взрослые и всё додумаем сами, если не скажешь.

– Вот именно, додумаете. Ну, девочки, честное слово, – улыбнулась я, ощущая как пылают огнём мои щёки, – там нечего додумывать. Это мой клиент. Проезжал мимо, увидел меня под проливным дождём на автобусной остановке, а потому остановился. Вот и всё! И нет другой правды. Скучно и банально. Неинтересно!

Дамочки недоверчиво переглянулись, но затем сошлись на том, что Наташка просто боится спугнуть крупную рыбу, а потому решили меня дальше не терроризировать. 

– Давайте, девчата, за мою новую старую фамилию! – Танюха широко улыбнулась и стала разливать по рюмкам прозрачную жидкость.

– Не не, – запротестовала я, – я такую гадость не употребляю. Мне что-то полегче.

– Да ладно тебе, Наташка. Наша Танька наконец-то избавилась от мудака. Это же событие века!

– Между прочим, он забрал самые лучшие годы твоей подруги! – Добавила Таня.

– Вот-вот! Так что, давай, Наташка, без вот этого вот! Я наконец-то развелась, а ты, как никто другой знаешь, сколько лет этот козёл мне трепал нервы.

Мне не понравилась эта идея с самого начала. Ну нельзя мне пить такие крепкие напитки, но, чтобы не обидеть девчонок, пришлось. Ох… что-то я быстро набралась. Спустя час, взгляд стал расфокусированным, а движения неточными. 

Вечер только набирал обороты, а мне уже нужно было ехать домой. Я натянула на лицо невинную улыбку и постучала вилкой по пустому стакану, привлекая внимания всех подружек. Девочки, все как одна, перестали болтать и перевели на меня заинтересованный взгляд.

– Только не говори, что ты домой намылилась! – заявила Танюха, строго скрестив руки на груди.

– Домой, извините, девочки, – пожала плечами.

– Вот тебе на, – пробубнила Таня, – Наташка, ты пришла чуть больше часа назад. Ну, посиди ещё чуток, а?

– Не знаю, нужно Володе позвонить.

– Нужно Володе позвонить, – повторила за мной одна из подруг, скорчив такую моську, что я невольно улыбнулась.

Я поднялась из-за стола и двинулась на улицу. А ножки уже слабыми были, всё-таки надо было сказать, что панкреатит обострился, тогда бы отпала необходимость напиваться этой гадостью сорокоградусной.

Вова не очень обрадовался моему звонку. Поворчал, но затем я услышала на заднем фоне мужской хохот и не смогла сдержаться. 

– Вов, а что это у тебя за голоса на заднем фоне? 

– Да я с мужиками. В гараже тут. Новую тачку обмываем.

– А-а-а… Ясно. Только сильно не обмывайте, хорошо? А то у некоторых, не будем тыкать пальцами, вырезали селезёнку и пить вообще нельзя. Надеюсь, этот кто-то это помнит?

– Не начинай, Натаха. Я свою меру знаю. Кстати, я с матерью добазарился. Лиза у неё останется.

– Ну и зачем? Я уже собиралась домой.

– Да, ладно тебе. Бабушка хочет побыть с внучкой, что здесь такого? А ты развлекайся с подругами. Тебе плохо, что ли?

– То есть?

– Ну, говорю тебе, гуляй сколько нужно. Не торопись домой!

Вова сбросил вызов, а я даже слова ему сказать не успела. Странно всё это. Он же не хотел, чтобы я встречалась с подругой, буквально два часа назад упрекал в том, что дома не сидится, что дерьмом намазано.

Вздохнула. Ладно, разбираться будем потом. Но одно я знаю точно: в груди больно сжимается сердце и это неспроста, как мне кажется.

Вернулась к девчонкам, а там весело. Как говорят? Между первой и второй перерывчик небольшой? Так у них этих перерывчиков вообще не было ни разу, если со стороны судить. Пока я разговаривала по телефону, мои барышни заказали новую порцию увеселительного.

Я только головой отрицательно закачала, когда вернулась к столику, а они все дружно решили влить в меня “штрафную”. 

– Нет. Не буду! Ну не свяжете же вы меня, девчата?

– Не хочешь это, – Танюха кивнула на бутылку в центре стола, – давай закажем что-то полегче.

Согласилась, ну, а что делать? Они же практически клещами в меня вцепились и просто так не отпустят. Мы так редко видимся, а собираемся всей компанией ещё реже – пару-тройку раз в году. 

Мне заказали какой-то коктейль. Вкусно было. Очень. А дальше градус ударил в голову и всё так стало фиолетово. Время приближалось к девяти, считай, ещё детское. Скучно в кафе. Девочки рвались на танцпол, а в кафе его нет. Поэтому всей честной компанией решили продолжить вечер в ночном клубе. 

– Нет. Я не поеду, – запротестовала я. Ха! Наивная.

– Не выпендривайся, Наташка. Не поедет она. Такси уже вызвали. Так что стой и не возмущайся.

– Я домой хочу, – хныкнула я.

– Варить супы и стирать вонючие носки твоему орлу? – на последнем слове Танюха обрисовала в воздухе кавычки.

Глава 7

Радмир

Прийти в пятницу в ночной клуб было идеей Марка. Выпить, расслабиться, забыться. Всё по стандартной программе, даже вип-кабинка та же самая, что и в прошлую пятницу. А вот девочки были новыми. Но и они входили в часть программы, и в любой другой раз я бы запал на одну из них. Но в голове творился какой-то сумбур и мне было абсолютно плевать на всё, что сейчас происходило.

Пышногрудая блондинка, в обтягивающем леопардовом платье до середины бедра, присела рядом со мной. Кокетливо улыбнувшись, попросила наполнить её опустевший бокал, а затем положила ладонь на мое колено и стала вести нею вверх, приближаясь к ширинке.

– Ты мне не интересна, – сказал ровным тоном и отвел в сторону руку, отчего девушка непонимающе захлопала ресницами.

– Что-то втыкаешь сегодня. Может градус повысим? – спросил Марк, замечая мое равнодушие.

– Не знаю. Настроения нет. Пойду покурю.

– Так здесь кури.

– Я пройтись хочу. А ты развлекайся, – кивнул на двух девушек, прижимающихся к другу с обеих сторон.

Вышел из «випки» и аж дышать легче стало. В голове рассеялся туман и теперь я точно понимал, что со мной не так. Дело не в плохом настроении или скучном вечере. Меня конкретно заклинило на Островской и это звездец как бесит, потому что я теперь даже расслабиться не могу!

Решил покурить на свежем воздухе. Спустился по лестнице на первый этаж и направился в сторону танцпола, чтобы его пересечь и оказаться в коридоре, который ведет на улицу. И я бы прошел мимо, если бы взгляд не наткнулся на пляшущих на барной стойке двух девиц. Залип на одной из них. Девушка так грациозно извивалась, что я аж дыхание затаил, наслаждаясь зрелищем. Красивая фигура с плавными изгибами в моих любимых местах – как тут не залипнуть? Да и танцевала она реально эротично, там, возле барной стойки, мужики уже слюнями забрызгали все штаны.

Двинулся вперед, чтобы рассмотреть все поближе, покурить я-то и потом успею, а вот такой танец еще раз вряд ли увижу. Девушка была повернута ко мне спиной, присев, она призывно вильнула бедрами, а затем вдруг обернулась. Мгновение. Секунда. Кажется, у меня земля ушла из-под ног. Я просто охренел. Твою мать, я не просто охренел – я в нокауте – это же моя Наталья публику развлекает! Злость накатила мощной и удушливой волной, отчего руки невольно сжались в кулаки. А потом я в себя пришел, когда один из зевак, первый претендент на покойника, протянул к Наташе свои лапы. Что он там хотел сделать дальше – мне было плевать абсолютно, ведь к барной стойке я уже бежал.

К Наташке со спины подошел, обхватил ее за бедра и потянул на себя, снимая с барной стойки. А она брыкаться принялась и шипеть стала, как кошка дикая. Еще пообещала мне кое-что оторвать, если на место не поставлю.

– Отпусти меня, говорю! Да откуда ты вообще свалился на мою голову?

– Слушай, если ты будешь брыкаться, то мы упадем. Вместе.

Наташа притихла, хотя я чувствовал, что ненадолго. Стоило мне отвести девушку подальше от барной стойки и поставить на пол, как она тут же резко развернулась ко мне спиной, намереваясь сбежать. За руку схватил в последней момент.

– Ну куда ты бежишь, дурочка?

– Пусти! – через зубы.

– Может на сегодня хватит, а?

Вырвав руку из тисков моих пальцев, Наташа вдруг повернулась лицом. Смерила меня таким убийственным взглядом, будто с полом сравняла. А я улыбнулся ей в ответ. Ну нравится она мне. Даже сейчас без ума от неё. Как она злится, а? Как смотрит? Словно вот-вот набросится и съест.

– А ты кто такой, чтобы мне указывать? Решил приударить за женщиной постарше? Так я тебе сразу скажу, зубы обломаешь в этой игре. А еще у меня очень ревнивый муж. Так что уйди с моей дороги!

***

Он лишь ухмыльнулся на мою гневную тираду, будто я не злилась сейчас, а несла детский лепет. А затем опустил взгляд на мои босые ступни (в туфлях залезать на барную стойку как-то неприлично было). Я тоже на ступни посмотрела – ну красивый у меня педикюр, красный, он поэтому так залип, да? 

– А где твоя обувь? 

– Там, – махнула рукой в сторону барной стойки.

– Стой здесь и никуда не уходи.

– Да что ты ко мне… – договорить не успела, потому что Радмир не стал слушать, а сразу двинулся к бару.

Вернулся в скором времени. Напротив меня присел на корточки и потребовал выставить ногу вперед, чтобы надеть туфельку. И я нет, чтобы отобрать туфли и обуться самой, подключилась в эту дурацкую игру, да еще так по-хозяйски ладонь на его плечо положила, будто имела на то законное право. Радмир не спешил, словно специально медлил. Движения его рук были плавными, нежными. Черт… Да я чуть не замурлыкала от удовольствия, а он всего лишь трогал мои щиколотки!

Он выпрямился, расправил плечи и посмотрел на меня с высоты своего роста. Высокий. Мне даже голову пришлось поднять, чтобы в глаза его заглянуть.

– Давай я тебя домой отвезу.

– К мужу? – хмыкнула я.

– Ну ко мне же ты не поедешь, – усмехнулся он, а затем ближе подошел и склонившись, сказал прямо на ухо: – или всё-таки поедешь? 

Я толкнула его в плечо и послала на три буквы. Да пошел он лесом со своими вот этими знаками внимания! Поиграли немного и хватит. Демонстративно развернувшись, взяла курс к столику, где сидели мои девчонки, но даже пару шагов не смогла сделать, как на моей руке чуть выше локтя сомкнулись пальцы, и я вынуждено остановилась.

– Я пошутил, Наташ. Не обижайся. Поехали, просто отвезу домой.

– Спасибо, но я в состоянии вызвать такси. Руку отпусти.

Он разжал тиски, и я наконец-то вздохнула с облегчением. Больше ему и слова не сказала. Ушла. А когда присоединилась к девчонкам, настроение упало ниже нуля. Всё стало таким безразличным, скучным… Решила по-тихому сбежать, пока девчонки отжигали на танцполе. Конечно же, утром я выслушаю от подруг много чего и даже нового, но это будет потом. 

Глава 8

Вова вернулся домой только под утро и то, если бы он не стал ко мне приставать, я бы не проснулась и не узнала про это. Но горячая ладонь легла на мою ногу и двинулась вверх, к внутренней стороне бедра. Я заворочалась. Буркнула, чтобы оставил меня в покое и не приставал, но муж не убавил прыти, а распалился больше прежнего. Перевернул меня на спину, коленом раздвинул ноги, а сам устроился между моих разведенных бедер. Целовал жадно, будто изголодавшийся зверь. Шею, грудь, живот и то, что ниже тоже - целовал. По телу прокатилась волна желания и я даже не успела окончательно проснуться, как начался раунд.

Я прижалась к мощной груди, пропуская руки подмышками, и зарылась лицом на сильном плече. А Вова увеличил темп, и я даже успела обрадоваться, что этот раз самый страстный за последний год, как мое счастье продлилось ровно две минуты. Вдруг муж замер, а дальше следовала стандартная программа: тихое рычание на ухо, “спасибо” шепотом и быстрый поцелуй в лоб.

Вова повернулся ко мне спиной, а я толкнула его в бок локтем, разозлившись.

– Гад! – процедила через зубы, но в ответ услышала лишь знакомый храп.

А мне так обидно стало, вот честно! Разбудить меня посреди ночи, чтобы “справить нужду” и завалиться спать? Ну такого у нас еще не было.

Я поднялась с постели и двинулась в ванную комнату. Приняла душ. И пока стояла под лейкой, подставляя лицо под упругие струи горячей воды, вдоволь рыдала. Нет, я не несчастная, но и на счастье как-то не похоже. А с другой стороны, я же замуж по любви выходила, значит, всё-таки должна быть счастливой. Просто мы с мужем стали старше и теперь у нас другие приоритеты. А секс, романтика, любовь, да кому это нужно?.. Главное – крепкая семья, уважение и преданность. Наверное, это и есть любовь.

Вышла из душа, обмоталась полотенцем. И вдруг во мне бодрость появилась. Так неожиданно захотелось чем-то себя занять, ведь заснуть я бы однозначно не смогла. Вернулась в спальню. Надела халат и уже собиралась уходить, как муж начал разговаривать во сне.

– Не надо, Лена… – промычал в подушку.

Или всё-так “Гена” сказал? Я так и не поняла, но ощущение будто мне в лицо плюнули. Гадко так стало. Омерзительно. Да я даже обиделась, а потом начала себя убеждать в том, что муж спит и то, что он сказал сейчас воспринимать всерьез точно не стоит. Напоследок бросила взгляд на спящего мужа и от злости пнула ногой его джинсы, валяющиеся на полу.

Закрыла на кухню дверь и включила телевизор. А затем на меня нашел приступ хозяйственности и я, как ненормальная, драила кафельную плитку зубной щеткой. За окном приближался рассвет, а у меня сна ни в одном глазу. 

От скуки полезла в телефон, зашла в Инстаграм, а там новый подписчик. Радмир Сташевский во всей своей красе на триста одной фотографии. Да-да, я просмотрела каждую. И где он на лыжах в такой смешной шапке с помпоном и черных очках, и в деловом костюме с галстуком. Но залипла на фото, где он отдыхает в аквапарке. Красивая у него фигура, спортивная. Наверное, если бы меня сейчас застал муж за этим занятием, я бы сгорела от стыда, ведь замужней женщине разглядывать фото полуголых Аполлонов – это как-то неприлично даже.

***

Утром муж проснулся весь «помятый». А я тоже себя чувствовала не очень, наверное, поэтому Вове и слова не сказала. Ночевали ведь мы дома, в одной кровати, а всё остальное…  Разве важно?

Я приготовила легкий завтрак и кофе. И пока муж ел, приводила себя в человеческий вид: макияж, прическа, погладить сарафан. Вова подкрался совсем неслышно. Обвил мою талию обеими руками и к себе притянул, впечатывая в бедра.

– А ты куда собралась?

– К маме твоей поеду. Лизку хочу забрать.

– Я бы тебя отвез, но у меня перегар, так что лучше за руль не садиться. Но я хочу тебе кое-что показать.

Выдернула из розетки утюг. В спешке надела сарафан и двинулась следом за мужем. Куда мы идем – я поняла практически сразу, когда мы вышли из подъезда и свернули за дом, где находились гаражи.

Вова открыл наш гараж и пропустил меня вперед. Я огляделась по сторонам и сперва не поверила глазам. Смотрела на незнакомую иномарку, быстро хлопая ресницами.

– Это что? – кивнула на машину.

– Это мы ее вчера обмывали.

– Это я поняла, но почему ты мне ее показываешь?

– Потому что это теперь твоя машина, Наташа! Я купил ее для тебя, – сказал Вова, а я даже не знала, что чувствовать в этот момент.

– Так у меня и прав водительских нет. Зачем мне эта машина?

– Ну так будет повод пойти в автошколу. Ты же хотела, помнишь?

Кивнула на автомате, а Вова нажал на черный брелок и на машине пару раз пропиликала сигнализация.

– Ну хоть посмотри на нее, Наташ. Там такой салон красивый. Кожа!

Я не успела спросить самое главное – кто спонсор этого подарка, как Вова подтолкнул меня в спину. Подошла к «моей машине», открыла заднюю дверцу, бросила взгляд на упомянутый салон и вдруг напоролась взглядом на использованный презерватив, лежащий на коврике.

К горлу подкатили рвотные позывы. Еле сдержалась, чтобы не очистить желудок прямо на туфли мужа. Хотя… Надо было это сделать, а лучше сразу блевануть ему в лицо, но не смогла. Открыла рот и жадно схватила воздух. Еще и еще. 

Выскочила на улицу. Вова следом за мной побежал. За плечо схватил, а я резко дернулась, как от прокаженного. Пусть не трогает меня. Пусть не прикасается никогда. Противно! 

– Наташа, тебе плохо? Что? Что мне сделать? Воды принести?

А я и слова не могла сказать. Лишь головой покачала в ответ, хотя сейчас мне хотелось совсем другого. Хотелось наговорить кучу гадостей и замолотить кулаками по плечам, лицу и не только.

Наконец-то пришла в себя. Ненадолго прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я сильная. Я справлюсь. Измена – это низко и подло, но от неё никто не застрахован. А потому нужно взять себя в руки и по возможности не слететь с катушек!

Глава 9

Мы с Лизой гуляли в городском парке. Катались на качелях, ели сладкую вату, а потом пошли в комнату смеха и надорвали животы. Домой не хотелось от слова совсем. Я специально затягивала момент возвращения, придумывая для этого всё новый и новый повод.

Ближе к вечеру дочка всё-таки устала и попросилась домой. Разве я могла ей отказать? Вызвала такси, а затем всю дорогу, пока мы ехали в наш район, я молилась богу, чтобы Вовы не оказалось дома. Так и получилось, хвала Всевышнему. Стоило переступить порог квартиры, как мне стало очевидным, что мужа нет. Лизка, конечно же, спросила, где папа и, когда я ей ответила, что он в гараже, дочка понимающе кивнула и больше мы эту тему не поднимали. 

Перед сном я выкупала дочку и, высушив её волосы феном, заплела косу. Уложила на детский диван и долго читала её любимую сказку про Золушку. А когда Лиза засопела своим курносым носиком, в коридоре послышался стук. Оказывается, это Вова вернулся домой. Я не хотела с ним видеться, но боязнь, что своим шумом он разбудит дочь, заставила меня подорваться на ноги и выйти в коридор.

– А можно вести себя потише? – спросила с претензией и нажала на выключатель.

Вова прикрылся рукой. Видите ли свет в глаза ему светил! А я снова услышала запах алкоголя и даже не удивилась. Суббота. Всё понятно. Наше любимое развлечение в гараже.

– О, моя любимая жена, – муж расплылся в дурацкой улыбке и вдруг потянулся ко мне с поцелуем.

А я оттолкнула его, проехавшись раскрытой ладонью по плечу. 

– Не трогай меня!

– Вообще-то я твой муж и имею законное право не только трогать. 

– Муж? А где ты шлялся, муж? Опять в гараже со своими дружбанами? Хотя, нет. Ты же баб теперь туда водишь. И как им вообще, не противно в гараже?

– Точно, – усмехнулся Вова, словно только что я сказала какую-то ерунду, а не напомнила о его измене. 

– Что "точно", Вова? Хотя… не отвечай. Я лучше на полу в детской посплю.

Круто развернулась и двинулась в спальню, зная, что Вова не пойдёт следом. Закрылась изнутри на замок, а затем прижалась спиной к двери и медленно скатилась вниз, оседая на пол. 

Непрошеные слёзы накатили совсем нежданно. Я заплакала и закусила губу, чтобы не разбудить малышку. Как дальше жить, Господи? Как память себе стереть? Говорят, если любишь, то простишь человеку абсолютно всё, а я не знала, люблю ли мужа так сильно. А ведь мы вместе столько лет… Разве стоит разрушать семью?

***

Утром я проснулась раньше всех. Сделав все гигиенические процедуры, принялась готовить завтрак. Лизка проснулась второй и, увидев на столе любимые сырники со сметаной, уселась на стуле.

Пока дочка за обе щеки уплетала завтрак, я решила запустить стиральную машинку. Устроившись в ванной на полу, я сортировала вещи на три кучи: светлые, темные и цветные, как внезапно открылась дверь. Передо мной выросла тень, и я вздрогнула, когда послышался звук оборота замка.

– Давай поговорим, Наташа, – потребовал муж бодрым голосом.

Я подняла на него взгляд исподлобья и мужу это явно не понравилось. Он подошёл ближе и, резко схватив меня за руку, потянул на себя, заставляя подняться на ноги.

– Вов, отпусти. Мне больно! – потерла покрасневшую на запястье кожу. – Что ты хочешь от меня?

– Я тебе не изменяю, понятно?

– Ты меня не переубедишь.

– Я позову Гену, и он тебе докажет, что вчера весь вечер я был с мужиками.

Не сдержавшись, я громко хохотнула, но напоровшись на удивленный взгляд мужа, прикрыла рот рукой, чтобы не ржать как дикая лошадь.

Да что за бред он несёт?

– Только не говори, что вы это… любители голубого огонька? Уж лучше муж-изменник, чем муж-гей!

У Вовы от шока глаза на лоб полезли, а меня распирало от смеха, стоило только представить, что муж променял меня не на пышногрудую блондинку, а на рыжего и бородатого Гену – своего дружбана.

– Ты дура, Наташка? – строго рявкнул муж, да так грозно, что я сразу перестала смеяться.

– Что, так сильно заметно? – потянулась рукой к своим волосам и пропустила между пальцев локоны. – Вов, посмотри, пожалуйста, рога не сильно большие, как думаешь, ещё рано подпиливать?

Вова опять обозвал меня дурой, а затем молча покинул ванную комнату. А я от обиды снова расплакалась. Ведь и правда дура. Нужно решения какие-то принимать, делать хоть что-то, а я ржу как ненормальная, а затем плачу. 

Запустила стиральную машинку. К зеркалу подошла и стала разглядывать своё отражение. Старею? Наверное. Вот в уголках глаз появляются первые морщинки, они незаметны окружающим, но лишь потому, что тональный крем у меня качественный и справляется со своей задачей. Вымученно улыбнулась и снова увидела морщины. Я стала скучной, неинтересной? Наверное, просто обыденной. Такой же привычной, как кактус на подоконнике. Можно полить раз в две недели и не засохнет, а можно вообще не поливать – всё равно цветёт раз в пятилетку, пусть засыхает!

Вышла из ванной и, встретившись с мужем в коридоре, гордо задрала голову. Пусть не думает, что я рву себе сердце и плачу, пока его нет рядом. Я взрослая девочка и могу контролировать свои эмоции. Господи, да кому я вру, человеку, который знает меня, как облупленную?

– Наташ, поехали на озеро. Отдохнем с семьёй, – вдруг муж предложил.

Я громко вздохнула и мимо прошла, а Вова догнал меня на кухне и, пока я мыла посуду, устроился рядом, скрестив на груди руки.

– Будешь в молчанку играть? Ну, Натали… Ты же взрослая барышня, не веди себя как ребенок.

Сцепила зубы и стала активнее очищать тарелку от остатков еды. А Вова никуда не ушел. Стоял на прежнем месте, будто специально провоцируя меня. Наивный! Я же ему и слова теперь не скажу, пусть хоть с бубном пляшет.

– А ты же ничего не спрашиваешь. Неужели неинтересно, откуда деньги на машину взялись?

В ответ на его вопрос я лишь театрально закатила глаза.

– А у нас на СТО хозяин новый. Так вот… Эту машину я у него купил. Ну как купил?! Он мне дал её под зарплату. Там такая история с этой машиной получилась. Да она вообще ему не нужна. Я ещё удивился, нахрена чуваку тачка за три косаря зелени, когда он на "Ровере" ездит. Короче…