Любовница твоего мужа

ПРОЛОГ

Дважды снаряд в одну воронку не падает.

Я была уверена в этом на все двести процентов и… позволила себе слабость еще раз довериться мужчине. Глупо? Вполне вероятно, особенно если учесть, что Грачов – известный бывший боксер, богач и просто невероятный любимчик женщин.

Но… сердцу не прикажешь, да? Я пыталась.

А теперь стояла в уборной собственного клуба «Art-house» и не справлялась с мелкой дрожью. И палочка теста расплывалась перед глазами. О двух полосочках даже говорить нечего.

«Положительный», – известил внутренний голос о том, что я побоялась произнести вслух.

– Ох и встряла ты, Маргарита, – выдохнула, вглядываясь в собственное бледное отражение в зеркале. – По самую макушку. Как выпутываться станешь?

Открыв кран, я побрызгала в лицо холодной водой. В голове роилось множество мыслей, а к горлу подступала паника.

Больше всего меня волновало, как среагирует Дима на такую новость. Что там детей, мы даже отношений не планировали! А тут…

Я зажмурилась, опираясь ладонями о стойку с умывальниками.

«У нас же все хорошо. Чего я всполошилась? – пыталась понять причину беспокойства. Сердце билось словно оголтелое, в голове шумело, во рту пересохло. – Надо просто подгадать момент и рассказать Грачу эту неожиданную новость. А там…»

Трясущимися руками я поправила прическу, еще раз оглядела себя в зеркало и решила вернуться в зал. Иначе накручу себя до предела и только хуже сделаю.

Выставка начинающих современных художников была в самом разгаре, играла приятная лаундж-музыка, основной свет приглушили специально, чтобы приковать внимание к инсталляциям.

Гости наслаждались выпивкой, закусками и искусством, переговариваясь между собой.

Пройти незамеченной мне не удалось. Нет-нет и кто-то одергивал, здоровался, спешил поделиться впечатлениями.

– Прекрасный вечер, Марго.

– Лазурков просто гений!

– Ваш клуб, Марго, это нечто. Браво, браво!

Мне приходилось улыбаться и поддерживать вежливую светскую беседу. Хозяйке клуба не простят пренебрежительного отношения или хамства, даже если ее ужасно тошнит от запаха духов и хочется побыстрее на воздух.

Кое-как я все же пробралась к выходу из основного зала и взяла временную передышку в гардеробной. Здесь было посвободнее и прохладнее.

– Кто это? – послышался женский голос.

Я тут же заметила девушек – рыжую и блондинку, что стояли недалеко. Несмотря на явно дорогую одежду и ухоженную внешность, незнакомки мне не понравились с первого взгляда. Слишком пристально смотрели, словно пытались испепелить.

– Не догадалась еще? – язвительно хмыкнула блондинка. – Полюбуйся, Марина. Это любовница твоего мужа.

Рыжая выпучила глаза и раскрыла рот от изумления. Я почти что отзеркалила ее выражение – хорошо, что давно научилась держать лицо.  Хотя внутри уже разгорелось пламя, а душа зависла на краю знакомой бездны отчаянья.

Блондинка же явно наслаждалась произведенным эффектом. Сбросив такую бомбу нам на головы, девушка потянула рыжую за собой. Вскоре они обступили меня, точно отрезая пути к отступлению. Только немного просчитались: бежать я не собиралась.

– И не стыдно тебе разбивать семью? – выдала блондинка, толкнув меня в плечо.

– Я не понимаю, о чем вы. – Моему показному спокойствию можно было только позавидовать.

– Не понимает она, слышала? – в тоне голоса блондинки прорезались противные визгливые нотки.  – Можно подумать, это не тебя я вчера с Грачом видела в центре.

– Дима не женат.

И тут в игру включилась рыжая, которая до сих пор молчала. Видимо, уже пришла в себя и решила ринуться в бой.

– Тебе паспорт показать, что ли? – сложила руки на груди она.

Их крик только привлекал к нам лишнее внимание.  От любопытных и осуждающих взглядов мне хотелось побыстрее скрыться, да хоть сквозь землю провалиться! Только вместо этого я лишь сильнее спину выпрямила и вскинула подбородок.

– Какие-то проблемы, Маргарита Александровна? – Подошел Витя – один из охранников клуба.

– Все в порядке, благодарю, – ответила ему. – Девушки немного перебрали и явно что-то напутали. Если будут скандалить, ты знаешь, что делать.

Мужчина кивнул, я же, захватив свое пальто, поспешила на улицу.

– Ах ты тварь! – донеслось в спину первым из череды ругательств. – А ну, отпусти меня, шкаф ходячий! Отпусти, кому сказала!

– Не перестанете буянить – я буду вынужден применить силу.

Сейчас эти разборки меня интересовали в последнюю очередь. Выскочив из клуба, я ринулась к парковке. И тут заметила знакомый автомобиль.

– Марго? – поспешил мне навстречу Грач. – Вечер уже закончился? Я опоздал?

– Ты правда женат? – в лоб спросила его я, а у самой сердце перестало биться.

И чем дольше мужчина молчал, нахмурившись, тем отчетливее я понимала ответ, который должен был прозвучать.

ГЛАВА 1

Зима была паршивой в этом году. Никак не могла определиться с погодой, то снегом сыпала, то щедро дождем поливала, то таяло все и чавкало под ногами, то превращалось в каток. Хорошо хоть, не так много терпеть осталось, в воздухе уже пахло весной.

Перед глазами вновь встало виноватое лицо Димы, и я вжала педаль газа до упора. Гул мотора стал сильнее,  огни витрин слились в одну сплошную слепящую линию…

«Как же он мог?» – все не укладывалось у меня в голове.

Ответа на этот вопрос не было.

Телефон надрывался рингтоном, Грачов звонил, не переставая.

Слушать несуразные оправдания предателя мне хотелось меньше всего на свете, и в то же время сердце давало слабину, ныло и кровоточило о любимом.

И ведь давала себе зарок больше не влюбляться! А оно вот как получилось. Опять выбрала не того. Или для таких, как я, только «не те» и существуют?

Воспоминания шли одно за другим, и никуда скрыться от них не получалось. Я так задумалась, что проскочила на перекрестке на красный сигнал светофора. Справа послышался резкий гудок – внедорожник слепил фарами. Столкновения было не избежать…

…но каким-то чудом мне это удалось. Мы разминулись буквально в полуметре друг от друга, машину занесло. Я резко ударила по тормозам, послышался визг покрышек, и все закончилось.

– Дура, какая же ты дура, Селезнева! – стукнула я по рулю и спрятала лицо в ладонях.

Сердце грозилось выскочить из груди, в ушах гудела кровь, и телефон никак не хотел замолкать.

Буквально через минуту  в стекло с водительской стороны постучали.

– Куда ты прешь, курица?!

Видимо, водитель того внедорожника, с которым мы едва не поцеловались, подоспел.

Я лишь рассмеялась, так же не поднимая головы.

– С вами все в порядке? – растерянно спросил немолодой уже мужчина с благородной сединой на висках и орлиным носом.

– Наверное. – Пересохшие губы едва шевелились. – Да. Не знаю.

Он пощелкал пальцами у меня перед носом, посветил карманным фонариком в глаза, отчего я поморщилась и отвернулась. Потом ощупал ноги и руки, голову, отчего я глупо захихикала.

– Обкуренная, что ли?

– Не балуюсь, – ляпнула я. – И даже трезвая.

– В больничку?

– Я кого-то сбила? Кто-то пострадал? – единственное, что сейчас меня волновало.

– Обошлось, слава богу, – сказал незнакомец. Он был на удивление спокоен. Другой бы на его месте уже выволок меня за волосы и хорошенько всыпал за такую глупость, что сотворила. – Удачно на газон занесло, ни дерево не снесла, ни прохожих не было. В рубашке, что ли, родилась?

– Да, в рубашке, – выдохнула я.

Все тело сотрясала дрожь, а ведь со скоростью я давно на «ты». Но как же глупо получилось!

Едва выбралась из машины, как ноги подкосились. Хорошо, мужчина подхватил под руки, не дал упасть.

– Все же в больничку, – кивнул он будто бы собственным мыслям. – Что же вы, девушка, в таком состоянии и за руль?

– Простите меня, – искренне сказала я и вдруг… расплакалась.

Эти слезы не только незнакомца поразили, они и меня в ступор ввели. Ведь в последний раз я плакала лишь на похоронах матери. Давно в прошлом.

– Ну-ну, что вы, в самом деле? – похлопал он меня по спине, а я еще пуще прежнего у него на груди зарыдала, до икоты, до постыдной истерики. Неудивительно, что мужчина окаменел, пока я горько плакала, используя его как подходящую жилетку для соплей. – Успокойтесь, не случилось же ничего.

– Н-но могло! Ик! И вы… А я…

– Будет нам уроком, – постановил мужчина, подавая мне платок. – Не плачьте, все  обошлось.

– Да, – шмыгнула носом я и отстранилась. – Простите, я не должна была…

– Прекратите уже извиняться, все в порядке. Как вас зовут хоть?

– Маргарита.

– Красивое имя, – сказал он. – А я Гамлет Вагенович. Вот, вы уже улыбаетесь. Хоть  какая-то польза от меня, да?

Телефон опять надорвался залпом звонка, и я потянулась за ним в салон, а потом поставила на беззвучный. Из-за Грача я едва не совершила самую большую глупость в своей жизни. А ведь у меня есть для кого стремиться в светлое будущее.

– Вы совсем на меня не злитесь, что ли? – склонила голову набок я.

– Сначала вспылил, конечно, – откровенно признался мужчина. – Но потом все схлынуло, а уж как увидел вас – такую бледную, испуганную… Не с девкой же бодаться? Что вы делаете?

– Как? Вызываю ГАИ. Нужно же оформить все, обратиться в страховую…

Гамлет вырвал у меня телефон, нажал отбой, еще и деловито обошел мое авто по кругу.

– У вас есть повреждения? И у меня нет. Можем разойтись миром.

– Спасибо вам, я… – Совершенно ведь не рассчитывала на такую адекватность и даже щедрость от незнакомца.

ГЛАВА 2

Сначала был голос, потом топот детских ножек, и уже после я увидела сына. Он несся ко мне на всех парах в своей пижаме с изображенными на ней мультяшными лошадками и... босиком.

Я нагнулась и раскинула объятья, в которые сын вписался с разбега. По привычке подхватила его на руки, хотя мальчишка уже был не из легких, а потом вспомнила, что теперь не одна, и поспешила опустить драгоценную ношу обратно на пол.

И все равно не удержалась, прижала к себе крепко, жадно вдохнув запах волос ребенка. Он пах детским шампунем, какао и детством. Обожаемая мною смесь!

– Говорила, долго, как всегда, а совсем не долго, – улыбался щербатым ртом мой малыш.  – Видишь, я дождался. Молодец?

– Богдан, а ты почему так поздно не спишь? – попыталась напустить строгость я, но вышло не особо.

– Так Яга только третью сказку прочитала, – сделал невинные глазки этот хитрюга. Знал же, как на меня действует такой взгляд. – А я раньше пятой зевать не начинаю.

Уложить Бодьку и правда всегда было тем еще занятием. Уже и я могла начать клевать носом, а у ребенка бодрости через край – на десятерых хватит.

Из детской спальни появилась заспанная Ядвига – няня сына. С рождения Богдана она помогала мне его поднимать и из экономки стала вдруг не просто приятельницей, но и почти что второй матерью. Только уже для меня.

– Прости, Маргоша, старая я что-то стала, – развела руками женщина. – Дремота накатила, а Богданчик сегодня ни в какую спать не хочет.

– Ну какая же ты старая? Ты у нас еще ого-го какая, – заверила я ее.

Ядвига смущенно пригладила уже полностью седые волосы, заправив выбившиеся из пучка пряди за уши.

– Главное, чтобы не иго-го, – улыбнулась она.

– Иго-го! – тут же подхватил Бодька, начав скакать вокруг нас, словно жеребенок. – Иго-го! 

– Богданчик, такие резвые игры хороши днем, а ночью все детишки – и девчонки, и мальчишки – должны спать, – спокойно разъяснила Ядвига, взяв воспитанника за руку.

– А Дима когда придет?

Лучше бы он и дальше продолжал «на голове ходить»… Этот вопрос словно выбил почву из-под моих ног, пришлось опереться на стеночку, чтобы не упасть.

– Не знаю, сынок, – еле выдавила из себя. – Он, наверное… Не придет больше.

– Такой же деловой-занятой, как ты, да? – склонил голову набок мой малыш. 

Я кивнула, горло перехватило спазмом.

– Он мне опять лошадку обещал, – нахмурил бровки Бодька. – А мужик сказал – мужик сделал. 

– Ты откуда такого понабрался? – удивилась Ядвига.

Откуда-откуда, от Грача, конечно же. Я скрипнула зубами. Тоже мне мужик нашелся. И опять слезы к глазам подступили. Нет, это катастрофа! То годами ни слезинки, а сегодня словно плотину прорвало.

– Так, ладно. Давай-ка мы в кроватку пойдем, – сказала женщина, поглядывая на меня встревоженным взглядом. – Все вопросы решим утром, как там у нас в сказке? Утро вечера…

– Мудренее, – закончил Бодька. 

– Вот и надо спешить закрыть глазки, чтобы стать мудрым-мудрым, как утро, – продолжила убаюкивать голосом Ядвига.

– Так мама сейчас мне сказки прочитает, и я закрою глазки, – честно пообещал ребенок. – Ты же прочитаешь, правда?

– Похоже, ты мне не оставил выбора, – хмыкнула я. 

– Я тебя дождался? – стал загибать пальчики сын. – Дождался. Значит, заслужил награду. И блинчики на завтрак. С яблочным вареньем.

– Слышала, Яга? – подмигнула я женщине. – Он еще до первого класса не дорос, а уже как нас строить научился.

– То ли еще будет, – покачала головой она.

– Толи не будет, я с ним больше не дружу, – запротестовал Бодька. – А про лошадку почитаем?

– Обязательно, – пообещала я. – Ты возьми нужные книжки и жди меня в постельке, а я руки вымою, переоденусь и приду.

Дважды повторять сыну не пришлось, он проскакал по коридору и быстренько скрылся в своей спальне.

– Что-то случилось? – спросила Яга.

– Нет. С чего ты взяла? – Словно в тумане я разделась и прошла в ванную комнату. – Все в порядке.

– Можно подумать, я тебя первый день знаю, – сложила руки на груди женщина. – Рассказывай.

Я умылась, прополоскала рот, причем всячески делала вид, что очень занята, но Яга не собиралась отступать.

– Дима женат, – огорошила ее я. – Вот и все, конец разговора, больше обсуждать нечего.

Яга выпучила глаза и раскрыла рот, точно рыбина, выброшенная на берег приливом. Женщина покраснела, выдержала паузу, а потом с чувством выдала:

– Вот скотобаза!

От неожиданности я даже выронила полотенце.

Чтобы Ядвига Новак – урожденная полька, воспитанная и очень сдержанная женщина – так высказалась? 

– Ого, Ягодка, – хмыкнула я. – Да ты, оказывается, ругательные слова знаешь.

ГЛАВА 3

– Ну и кто тебя просил? – змеей шипела я на Ваську, пока та тащила меня за руку обратно к универу.

– Мы опаздываем на пару. Морковина…

– Что может сделать мне эта старая грымза? – не сдержалась я. – Ну прогуляла бы я ее занятия, и что? Небо упало бы на землю?

– Ты никогда не прогуливала, – нахмурилась подруга.

– И что? Мне теперь разрешение спрашивать нужно? – не смогла сдержать злость я. – Или за все годы учебы хоть один раз я не могу позволить себе расслабиться?

Глаза Васьки стали похожи на два пятака, девушка покраснела…

– Какая муха тебя укусила? – возмущенно запыхтела она. – Ты из-за того напыщенного индюка, что ли?

– И совсем он не индюк, – взвилась я. – Ты мне, может, жизнь только что испортила! Мы даже телефонами не успели обменяться. Да я даже не пообедала.

– Конечно, ты же глаз оторвать не могла от этого мужика, чуть всю кофейню слюной не закапала. А я вот все прекрасно успела. Не тормози, шевели поршнями.

– Какой он мужик? Ему всего двадцать семь!

– А тебе двадцать едва исполнилось. Чувствуешь разницу? – стояла на своем Васька.

– И что такого-то?

– Да между вами целая пропасть, Ритка! Как ты не понимаешь? – всплеснула руками подруга. – У него одни часы дороже стоят, чем половина твоей с матерью квартиры, взятой в ипотеку. А может, и больше даже.

– Уже и оценить успела, да?

– При чем здесь это? – нахмурилась Васька. – Не твоего поля ягода, не лезь.

– А кто моего поля, по-твоему? Такие, как Велесов? Мальчики, которые только и ищут, кого бы поиметь?

– Можно подумать, этот Глеб сделан из другого теста, – фыркнула она. 

– Ты ничего не перепутала, Рогова? Кто дал тебе право решать, кто мне подходит, а кто нет? – скрипнула зубами я, отчего подруга лишь глаза закатила.

– Перестань витать в облаках, Ритка, все они одинаковы. Только этот твой выглядит дороже, вот и вся разница.

– А-а-а… – осенило меня. – Я поняла!

– И что же ты поняла? – насторожилась Васька.

– Да ты мне просто завидуешь, вот что, – поджала губы я. – Признайся, тебе тоже Глеб понравился? А он тебя вниманием обделил, вот ты и взбесилась, да?

Она вспыхнула, стремительно покраснев, а потом резко побледнела.

– В гробу я видала этого Глеба, ясно? – сжала кулаки Васька. – Дура!

Мы разбежались возле универа. Рогова залетела, словно фурия, в главный корпус, а я вернулась в «Чоко-Локо». Конечно же, Глеба там уже не оказалось. И даже будь он там, не знаю, как бы подошла.

Васька так бесцеремонно прервала наш разговор, утянув меня за собой, что Глеб наверняка подумал, будто я какая-то дикая. Ужас!

И почему только я не встретила Глеба раньше? Почему сразу не обменялась номерами телефонов? Почему дожидалась, пока он первым спросит?

Теперь-то возможность упущена. Да и я ему наверняка не понравилась, раз так просто отпустил.

Весь мир вдруг поблек, обратно в универ я не летела, а волочила ноги, точно обзавелась кандалами.

В итоге на занятие Морковиной я опоздала, получила от нее нагоняй, отчего настроение только сильнее испортилось. С Васькой мы так и не помирились. Ни сегодня, ни на следующий день.

Все время я ходила будто в воду опущенная, толком не спала и не ела. На занятиях стала рассеянной и даже чудом избежала травмы спины, когда Мишка Барсуков сделал неудачную верхнюю поддержку.

Велесов постоянно крутился рядом. Видимо, решил, что я по нему сохну. Мне едва удавалось избегать его назойливого внимания и повторных попыток ухаживать. Васька попыток помириться не предпринимала, и я подходить первой не собиралась. Зато постоянно бегала в «Чоко-Локо», но Глеб там не появлялся…

Дома спокойствия тоже не было, мама донимала вопросами. Ей не нравилось, что я вдруг стала плохо питаться. 

– Только не говори, что ты решила присоединиться к тем дурочкам, что морят себя голодом! – возмущалась она. 

– Не скажу.

– Рита, не дури. На тебе лица нет, а талию скоро можно будет запросто обхватить ладонями. 

– Ты преувеличиваешь, – фыркнула я. – Обыкновенная талия, обыкновенная мордашка. Я вообще вся обыкновенная!

– Что-то случилось? – не на шутку встревожилась родительница. – Тебя кто-то обидел?

– Жизнь, – буркнула я и ускакала в свою комнату. Только музыка и спасала.

Нотаций мама мне никогда не читала. Во-первых, повода не было. А во-вторых, чтобы вытянуть мою учебу и ипотеку, ей приходилось впахивать на трех работах. На меня банально времени не хватало, с первого класса я уже научилась самостоятельности, а сейчас… Сейчас в меня словно бес вселился. Хотелось плакать и убивать.

Если такой на самом деле была любовь, то она меня пугала.

– Я, конечно, знала, что ты ослица, но не предполагала, что до такой степени, – фыркнула Васька в следующую пятницу. Рогова догнала меня на улице после занятий. – Мы мириться будем или ты решила из-за такой ерунды лишиться подруги?

ГЛАВА 4

Глеб что-то рассказывал, смеялся, но это проходило мимо меня. Я видела лишь его пронзительные светлые глаза, ямочки на щеках и… все. Будто мое зрение вдруг стало тоннельным, и в ушах так грохотал пульс, что все другие звуки забивало. Во рту пересохло, ноги и руки дрожали, жар разгорался в груди, а в голове лишь одна мысль крутилась.

“Так вот какая она – любовь? Мамочки...”

Наваждение немного спало лишь в машине, когда мужчина положил руки на руль.

– У тебя кровь, – ахнула я.

– Ерунда, – отмахнулся он. 

– Аптечка есть? – не собиралась сдаваться я.

Глеб повернул голову, и от его внимательного взгляда мне вдруг стало не по себе.

– Есть, – медленно и твердо ответил мужчина.

– Дай мне.

На удивление, он тут же послушался, вручив мне необходимое. Похоже, Глебу самому было любопытно, как я стану действовать.

Руки у меня тряслись, но это не помешало вытащить марлевые салфетки и перекись. Очень скоро я уже аккуратно промакивала ссадины на костяшках пальцев мужчины и дула на раны, как мама делала в детстве.

– Не больно? – с тревогой спросила я, подняв на него взгляд.

– Нет.

Глеб смотрел как-то странно, это заставляло меня нервничать.

– Мне очень жаль, что ты пострадал из-за меня, – прикусила нижнюю губу я.

На скуле мужчины краснела отметина, которая вскоре наверняка ведь превратится в синяк. 

– А мне нет.

– Что нет? – не поняла я.

– Я рад, что все так получилось, – улыбнулся Глеб. – Это того стоило, Мышка.

– Мышка? – удивилась я.

– Тебе не нравится?

На этот вопрос я бы и под дулом пистолета сейчас не нашла ответ. Что там прозвище? В Глебе мне нравилось абсолютно все. У него ведь наверняка и недостатков не было. Мой рыцарь…

– Просто непривычно, – смутилась я и опустила голову.

Мужчина вдруг взял меня двумя пальцами за подбородок и приподнял его.

– Моя смелая нежная мышка, – сказал Глеб, глядя мне прямо в глаза. – Привыкай. 

От его слов у меня за спиной словно бы крылья выросли, а на сердце стало легко и беззаботно. Лицо мужчины приближалось к моему словно в замедленной съемке, губы Глеба прикоснулись к моим, и… время остановилось.

Это не был мой первый поцелуй. Но он впервые оказался таким, что внутри меня разбушевалась буря чувств. Хотелось смеяться, плакать, петь и танцевать. А больше всего – заморозить мгновение, чтобы оно никогда не заканчивалось. Только, увы...

– С первой встречи хотел это сделать, – признался Глеб, когда отстранился. – Ты же не против?

– А? 

– Я не спросил разрешения, но сдерживаться уже просто сил нет, – ухмыльнулся он. – Ты такая, Мышка… Я с тобой словно другим человеком становлюсь.

– А я… – начало было, но вовремя прикусила язык. Не рановато ли признаваться в чувствах, пусть они и рвутся наружу? 

– Покатаемся? – предложил Глеб. – Посмотрим ночной город. А может, ты проголодалась и в ресторан махнем?

– Я не голодна, – честно ответила ему. – Но не против покататься.

– Куда поедем?

“Да хоть на край света!” – рвалось из меня.

Я просто пожала плечами. Мужчина усмехнулся и завел мотор. Мы долго катались по ночной столице, наслаждаясь обществом друг друга. Никогда не думала, что можно опьянеть просто от присутствия другого человека рядом, но именно это со мной и произошло.

Неожиданное первое свидание завершилось в гостиничном номере.

Мне бы хотелось придумать что-то лирическое в оправдание своему поступку. Мол, пока мы гуляли, попали под ливень, и мне срочно потребовалось просушить одежду. У Глеба, ага.

Или же к нам вдруг прицепились хулиганы, а мой рыцарь в который раз смело ринулся защищать честь дамы. И я, конечно же, не забыла отблагодарить его за спасение. Щедро, с чувством, с расстановкой.

Только ничего такого и близко не случилось. 

– А хочешь кофе? – в какой-то момент нашего незапланированного свидания спросил меня Глеб. 

– Хочу, – бесхитростно выдала я.

– Тогда ко мне? – выгнул бровь он.

Пауза затянулась, Глеб не торопил с ответом, просто потемневших глаз с меня не спускал. Удобно мы затормозили на светофоре... 

Мужчина ждал и словно давал мне последний шанс передумать. А меня в дрожь бросало от неминуемого финала вечера, ведь решение уже было принято. Только вслух сказать оказалось страшно.

Я была невинной, но не забитой девушкой. Соображалка работала, век цифровых технологий не оставил ни малейшего шанса для наивности, я прекрасно понимала всю подоплеку таких предложений.

И…

– К тебе, – все равно согласилась я.

ГЛАВА 5

Первые мгновения я вообще ничего не слышала, словно вдруг оглохла. А потом мир расцвел всеми красками боли под аккомпанемент брани Хорька.

Александр Антонович был той еще заразой, но он предпочитал опустить собеседника культурно и обидно, без мата. Теперь же не стеснялся в выражениях.

– Да я случайно вообще! – попытался внаглую обелиться Велесов. – Ритке нужно жрать меньше. Не удержал.

– Это тебе пореже пасть раскрывать нужно, понял? – тут же подскочила Васька. – Плохому танцору хоть яйца мешают, а у тебя и того нет для оправдания.

– Завались, корова, – оскалился Сашка. – Тебе вообще прямая дорога в посудомойки,  с такими ляжками в танцах делать нечего.

Не успел Велесов закрыть рот, как ему прилетело от Роговой. Подруга на пощечину размениваться не стала, сразу заехала кулаком в нос. Отчего многострадальный шнобель парня вновь потек кровью. 

– А-а-а! – натурально взвыл одногруппник. И ведь только вчера Глеб туда вмазал, а сегодня Васька. – Гадина толстозадая! 

– Ты как? – присела на корточки возле меня подруга. – Терпимо или совсем аут?

– Терпимо, – соврала я, перед глазами крутились звездочки, но разум отказывался принимать, что травма случилась и она вполне реальна. – Сейчас полежу немного, и отпустит.

Развернувшаяся над головой “драма” хоть немного отвлекала меня от боли.

– Все видели? Она меня ударила! Александр Антонович! – вопил, словно его резали, Сашка.

Мне прямо брезгливо стало. И как я вообще могла с ним встречаться? Буэ-э.

– Где? – изумился Хорек. – Абсолютно ничего не заметил. Велесов, ты еще и глюки ловишь?

– Вы ее что, и выгораживать будете?! – прямо подскочил от возмущения Сашка.

– Может, кто-то, кроме меня, видел нападение Роговой на Велесова? – Преподаватель обвел цепким взглядом всех присутствующих, но никто даже пискнуть не посмел. – Вот видишь, Велесов, тебе показалось. Ты вообще не в форме. Я отказываю тебе в допуске к выпускным экзаменам.

– Что?! – взревел парень. – Не имеете права!

– Ты не годишься для парных танцев, ненадежный партнер – хуже чумы для танцора. А одиночные не потянешь, талантом не вышел, и лицо подкачало. Вон какой расписной весь. Комиссия на твои фингалы должна любоваться, что ли?

– Это не повод! Да я, да вы… Это незаконно!

Александр Антонович подошел ближе и прошипел, чтобы услышал только Сашка. Правда, и мы с Васькой уши нагрели.

– Не волнуйся, Велесов, я обязательно постараюсь, чтобы твоя профнепригодность была описана более чем законно.

– За Ритку, что ли? – фыркнул Сашка. – Так ничего ей не сделалось. Ну подумаешь, свалилась. Кто за годы тренировок не падал? Вставай давай, чего разлеглась? На публику играешь?

Он наклонился, чтобы потянуть меня за руку, но тут подскочила Васька.

– Клешню забрал. Или ласты склеить хочешь? – набычилась подруга.

– Совсем вольтанутая, – покачал головой парень, шмыгая носом. Но трогать нас не стал.

– Пошел вон, Велесов, – тихо, но непреклонно скомандовал Хорек. – Все остальные тоже свободны, считайте, что я подарил вам передышку перед завтрашними занятиями.

Никто отказываться не стал. И Сашка прекратил скандалить, смылся. Мало того, что нагадил исподтишка, так еще и трусом оказался.

– Ну что, Селезнева? – спросил у меня преподаватель. – Скорую и в больничку?

Такой вариант гарантированно отрубил бы мне путь в мир танца. Поэтому я стиснула зубы и решилась на откровенное безумство.

– Нет, – упрямо мотнула головой. – Все в порядке. Я сейчас сама поднимусь.

И ведь поднялась. Стиснув зубы. Под ошарашенные взгляды Хорька и Васьки.

Я и сама от себя такого не ожидала. В какой-то момент от боли у меня потемнело перед глазами, но потом развиднелось и будто бы даже легче стало. 

Вот и хорошо, вот и ладно. Нужно ведь всего немного потерпеть, чтобы все наладилось? Ушиб тоже не сразу проходит.

– Селезнева, – нахмурился Александр Антонович. – Не дури. Ты так грохнулось, что даже у меня зубы заныли. Давай-ка дождемся специалистов.

– Все нормально-о, – на одном дыхании выпалила я. А вот улыбку изобразить таланта уже не хватило.

– Вижу я, как нормально, – пробурчал препод. – Побелела до синевы, трясешься вся. Ты в двух шагах от обморока, Селезнева. Давай-ка…

– Нет, – твердо перебила его я. – Неправда, все в порядке. Хотите, станцую?

Хорек выпучил глаза, но на слабо не взял. Спасибо ему за это, что не стал  проверять меня на прочность.

– Ладно, тогда отложим до следующего занятия, – поспешила договориться. – До свидания.

И я двинулась прочь из зала.

В спину словно палку вставили, тело было чужим, ноги-руки одеревенели, а в голове шумело.

Переодеваться не стала, просто подхватила рюкзак с вещами. Скорее хотелось выбраться на воздух, посмотреть на солнце, безмятежное небо и… чтобы боль прекратилась.

ГЛАВА 6

– Открывай, или я выломаю дверь!

Я закатила глаза, щелкнула замком и смерила подругу скептическим взглядом.

– Надо было дать тебе попробовать воплотить угрозу в жизнь. Интересно глянуть.

– Не стоит меня игнорировать, Ритка, – пригрозила мне пальцем Рогова. – Я страшна в гневе. Почему не отвечала?

– Спала, – ответила я и зашаркала обратно в свою комнату, оставив подругу на пороге квартиры.

– Пятьдесят пропущенных, Селезнева, – возмущалась она мне в спину. – Да я бы даже медведя из спячки подняла!

– Я всю ночь не могла уснуть.

Спина ныла, не переставая. Словно внутри меня разбили революцию и все горело, погибало и разваливалось на куски. Больше четырех таблеток обезболивающих за сутки приняла, четвертая меня даже уже не взяла, зато сердце стало выскакивать из груди, точно во время пробежки. И я побоялась еще что-то пить. Так и терпела, стиснув зубы. А утром силы закончились, и едва за мамой захлопнулась дверь, как я рискнула со снотворным.

Я прилегла на кровать.

Садиться пока было тяжело, каждое неловкое движение могло отозваться болью. 

– Ну? – спросила Ваську, что застыла надо мной скорбным изваянием.

– Я все знаю, – сказала подруга.

– Самонадеянно, – хмыкнула я. 

– Ты соврала мне насчет травмы, – поджала губы Васька. – Мне Васнецов расписал реальную картину.

– Васнецов? – удивилась я. – Ты как с ним пересеклась-то?

– Специально караулила, конечно же! – сделала страшные глаза она. – Ну и расспросила его обо всем на правах трезвомыслящей подруги, раз тебе на себя плевать оказалось.

– Вот вам и врачебная тайна, – скривилась я.

– Я просто обладаю настоящим талантом убеждать, – объяснила Васька. – Так что насчет больницы, как я понимаю, вопрос даже поднимать не стоит?

– Еще и понятливая. Да ты настоящий клад, Рогова, а не девушка.

– Приму это за комплимент, даже саркастический тон упущу, – резюмировала подруга. – Но подлечиться все равно придется. Вставай, корсет будем надевать.

– Чего? – выпучила глаза я.

– Да, Васнецов мне расписал твое лечение, я все запомнила в подробностях. Ну и ничего сложного в этом нет, – пожала плечами подруга. – Раз мы и так тыкаем пальцем в небо, то подстраховаться лишним не будет. Правда же?

– Я не больна. Просто нужно потерпеть, и само пройдет.

– Ага, само пройдет, само рассосется, это мы знаем – плавали, – кивала Васька, помогая мне встать. – Ты не больна, ты просто дура. 

– Спасибо, подруга.

– Ну а кто тебе еще правду, кроме меня, скажет? – как ни в чем не бывало хмыкнула Рогова. – Тебе повезло, Ритка, что этот компрессионный перелом только под вопросом, иначе Васнецов тебя бы за волосы в койку отволок. Он вообще дикий, по ходу. Запаренный жутко, кстати. Но нормальный мужик. И ты ему запомнилась. Так и сказал сразу: «Подруга той блаженной?»

– Не имеет права заставлять. Если пациент желает жить, то медицина бессильна.

– Слушай, – поморщилась Васька, – я знаю, у тебя зуб на врачей. Это же не повод вообще не лечиться. И со смерти отца уже десять лет прошло. 

– Зуб? – вырвалось шипением. – Да они его, считай, убили! Ну какой процент смертности от аппендицита? Вырезали – и дело с концом, на третьи сутки выписывают, когда без осложнений, я узнавала. Но ведь папке нужно было попасться под нож к хирургу, у которого руки из задницы выросли!

– Рит… – поморщилась подруга. – Зря я это сказала, прости. Не нервничай.

– Да, десять лет прошло, как мы остались с мамой одни. Только вот, Васька, совсем как-то не забывается и не смиряется, что мой отец умер из-за халатности врачей. Из-за какого-то тампона, забытого в ране! Из-за тампона, понимаешь? – разорялась я. – И ведь нам так и не удалось ничего доказать, свои своих прикрыли. А я в итоге осталась без обоих родителей.

– Ну ты вообще уже. Тетя Маша очень хорошая, она…

– Да-да, только вот я соседку чаще вижу, чем родную мать, которой приходится по-настоящему вкалывать, лишь бы вытянуть мою учебу и квартиру эту…

Мы помолчали, каждая думая о своем, но потом Васька опять взялась за свое.

– Но ты тоже, знаешь ли, не имеешь права из-за каких-то амбиций портить себе жизнь, – выдала она, помогая мне натянуть и зафиксировать корсет. – Поэтому вот так. Васнецов сказал: фиксация, максимальный покой, таблеточки и ЛФК. Реабилитация нужна с самых первых дней такой травмы, сначала в постели, потом…

– Ты сильно потратилась? – нахмурилась я. – У меня сейчас нет нужной суммы, чтобы…

– Забей, – не дала мне договорить Рогова. – Даже не думай об этом.

– Я отдам, Вась, – пообещала я. – Потом как-нибудь, но обязательно отдам. Ты все запиши и…

– Ага, еще скажи, чтобы чеки собирать начала. Перестань, Селезнева, не беси меня.

Я все равно осталась при своем мнении, но спорить перестала. Что зря воздух сотрясать?

ГЛАВА 7

Тишина между нами длилась несколько минут, на протяжении которых Глеб недовольно хмурился, а я все не могла подобрать нужные слова. Как онемела.

– Что значит «без этого»? – наконец просипела я, разорвав это напряженное молчание. – Ты не хочешь знакомиться с моей мамой?

– Я хочу избежать этих смотрин, – скривился мужчина. – И сравнительной оценки тоже. Для любой матери нет достойной партии ее чаду. Разве ты не понимаешь?

– Нет, – искренне недоумевала я, а внутри уже вовсю бушевала обида.

– Мы с тобой взрослые люди, Рита, – сказал Глеб, сжав мое плечо. – Скажи, разве тебе для отношений со мной нужно одобрение матери?

Я замялась. С одной стороны, нет, конечно, а с другой... Да, мне хотелось, чтобы и маме мой избранник понравился. Все же не каждый день я переезжаю к мужчине, а там и свадьба недалеко. Наверное.

После слов Глеба я уже не была столь уверена в своих розовых мечтах.

– Нет, но…

– Тогда и никаких но не должно быть.

– У нас это несерьезно, что ли? – спросила я. И на глаза, помимо воли, уже слезы набежали.

– Ты что это, рыдать надумала? – свел брови к переносице мужчина. А потом положил ладонь мне на затылок и притянул к себе так, что я охнула от боли в спине. – Не вздумай, ясно?

– Да, – пискнула я.

– Ненавижу женские слезы, – процедил Глеб и вдруг слизнул мокрый след у меня со щеки. – М-м-м… даже так вкусная.

– Глеб, отпусти, пожалуйста.

– Мышка, не придумывай себе ничего, ладно? – выдохнул мне в макушку он. – Думаешь, я каждой съехаться предлагаю, что ли?

– Я… не знаю…

– И чем я заслужил твое недоверие? – посуровел мужчина. Тоном его голоса можно было крошить лед, меня сразу в холод бросило.

– Ничем? – вместо утверждения помимо воли вырвался вопрос.

– Вот именно, – уверенно заявил мужчина. – Ладно, не куксись. Если для тебя это так важно, то познакомлюсь я с твоей матерью.

– Когда? – воспрянула духом я.

– Как с делами разберусь, так сразу, – поджал губы он. На точной дате настаивать я не стала. Посчитала, что худой мир лучше доброй войны.

Но момент сам настал, еще через неделю. Встреча была запланирована, мама запекла курицу, накрыла стол… Глеб пришел вовремя.

– Здравствуйте, – улыбнулся он своей очаровательной улыбкой с ямочками и протянул маме букет белых роз. – Теперь я понимаю, в кого Рита такая красавица.

– Вы мне льстите, Глеб, – тут же ответила родительница, и по тону ее голоса я как-то мгновенно поняла: мой выбор пришелся не по вкусу.

Этот ужин стал для всех нас настоящей пыткой!

Никогда раньше я не замечала за мамой таких наклонностей, а здесь в нее словно дух представителя инквизиции вселился. Устроила Глебу настоящий допрос с пристрастием!

Мой любимый держался достойно: отвечал вежливо, сохранял обаятельную улыбку, но я так и видела в его глазах приговор: “Я же тебя предупреждал”.  От его правоты мне было неуютно, а еще стыдно за такое поведение мамы. В какой-то момент этот спектакль Глеба утомил и он засобирался домой, даже чай с медовиком попить отказался.

– И что это такое было? – требовательно спросила я родительницу, как только закрыла за Глебом.

– Он мне не понравился, – поджала губы она.

– Это я уже поняла, потому как ты едва  мозг моему мужчине не вынесла.

– Моему мужчине, – фыркнула мама. – Надо же.

– Именно так, – сложила руки на груди я.

– Мутный он какой-то, этот твой мужчина, вот что. Не думаю, что вам стоит...

– Не смей! – Я рубанула ладонью воздух. – Я люблю его! И он любит меня.

– Хм-м… Я не была бы в этом так уверена.

– Вот только не нужно этого саркастического взгляда, – скривилась я. – Тебе всюду враги стали мерещиться? И вообще, я не нуждаюсь в твоем одобрении, ясно?

– Взрослой жизни захотелось хлебнуть? – протянула мама. И от снисходительности в тоне ее голоса злость во мне просто вскипела, а глаза застлала красная пелена.

– Я переезжаю к Глебу, – процедила сквозь зубы.

– Что? – Мне удалось ее удивить. – Я запрещаю!

– С какой это стати? – фыркнула я, метнувшись в свою комнату. Там давно дожидался собранный к переезду чемодан на колесиках. На первое время вещей должно было хватить, а дальше Глеб поможет забрать. Тяжелое поднимать я не рисковала. – Ты не забыла, что мне давно не пять лет?

– Рита! – охнула мама и пошатнулась, словно я ее ударила наотмашь.

– Я не собираюсь ходить по струнке смирно! Это моя жизнь!

Все, что мы друг другу кричали в запале ссоры, стерлось из моей памяти. Как страшный сон, как неправильная реальность.

– Рита, вернись! – А вот последний мамин крик еще долго стоял в ушах.

Но я ушла, а под подъездом набрала Глеба.