Любовное настроение

Любовный роман — Harlequin — 1152

Глава 1

Олив Хейз взяла кофе со льдом в кафе-пекарне «Гестия харт» в вестибюле своего дома, села в такси и поехала через весь город в штаб-квартиру «Инферно брюинг» на Норт-лейк-шор-драйв. Компания приобрела старое здание недалеко от Военно-морского пирса и полностью переделала его, пристроив пивоварню и завод по розливу пива, а также офисные помещения и магазин. Олив, как и все остальные, зимой и весной слушала радиорекламу от генерального директора компании Данте Руссо, в которой говорилось о смене времен года и о том, как быть настоящим.

Общественность отлично понимала, что он хочет сказать. Но Олив думала, что, скорее всего, именно его мечтательный голос, глубокий и насыщенный, заставлял пассажиров и офисных работников остановиться и помечтать о лете. Поэтому она очень разволновалась, когда ей позвонила менеджер по маркетингу «Инферно брюинг», Кики Марин.

Женщина прямо заявила, что Данте нужен новый имидж для работы со средствами массовой информации, поэтому она обратилась в их компанию, после сотрудничества с которой карьера клиентов становится еще успешнее. После телефонного разговора с Кики Олив сразу же начала искать информацию о Данте в Интернете. Но у него не было учетных записей ни в одной из соцсетей. Он появлялся только на форуме Реддит, посвященном пивоварению.

Ну, так Олив будет проще работать. Она начнет с чистого листа. Хотя Кики упомянула, что Данте — необработанный алмаз, Олив подумала, что менеджер по маркетингу наверняка преувеличивает. В конце концов, любой мужчина с таким голосом очарует женщину. Она одернула себя, решив не делать поспешных выводов. Вздохнув, она отпила кофе со льдом и посмотрела, как за окном проплывают ландшафты Чикаго.

Олив тщательно оделась для предстоящей встречи. На ней было светло-фиолетовое платье в мелкую клетку с широкими бретельками и туфли на танкетке. Она взяла подходящую сумочку, которую ее близкая подруга Пейсли сделала для нее в прошлом году, когда сидела дома и увлеклась шитьем. Теперь у всех трех партнерш по бизнесу были одинаковые сумки от Пейсли.

Олив занялась бизнесом с Пейсли и Делани сразу после окончания университета. Все трое были хорошенькими, популярными и богатыми. А также ужасно избалованными. Они начали с малого, и выяснилось, что у них много друзей, которые хотят преобразиться. Например, бойфренд Делани — профессиональный бейсболист, которому надо было приобрести имидж звездного спортсмена, а не глуповатого качка.

Это было одно из многих преображений, которые они сделали за прошедшие восемь лет. Родители Олив не совсем понимали, чем она занимается, но тем не менее гордились ею и поддерживали ее. Мать Олив недолго настаивала на том, что, по ее мнению, дочь должна выйти замуж, но та оказалась не готова к этому. Она резко заявила своим родителям, будто ей надо понять, что она собой представляет, а уж потом становиться женой.

Только сейчас Олив по-настоящему себя полюбила. Многие годы она ложилась спать, выпив лишнего, а наутро сожалела о своем поведении.

Она заправила за ухо прядь рыжевато-каштановых волос, выбившуюся из хвоста, когда водитель такси остановил машину напротив здания «Инферно брюинг». Поправив солнцезащитные очки, она улыбнулась водителю и пожелала ему хорошего дня, потом вышла из такси. Не забыв бросить контейнер с холодным кофе в мусорный бак за дверью здания, она посмотрелась в камеру на телефоне, чтобы проверить помаду, и шагнула внутрь.

Нервничая, она заставила себя улыбнуться и подошла к стойке охраны и регистрации.

— Я Олив Хейз. У меня встреча в десять тридцать с Кики Марин, — сказала она.

Регистраторша что-то проверила в компьютере, кивнула и вручила Олив гостевой бейджик.

— Пожалуйста, садитесь. Мисс Марин спустится через несколько минут.

Олив подошла к длинным скамейкам напротив стойки регистрации и села. Она открыла сумку, вытащила блокнот и сделала несколько заметок. Потом просмотрела информацию, присланную Кики. Данте необходимо преобразовать перед фестивалем «Вкус Чикаго», который состоится в выходные в честь Четвертого июля. Итак, у Олив примерно шесть недель, чтобы сделать его другим человеком. Кики упомянула, что его придется обучить принципам общения со СМИ, и Олив сделала несколько заметок по этому поводу. Она всегда задавала вопросы на первой встрече с клиентами, чтобы понять, как они отвечают и умеют ли говорить кратко.

В конце концов, никому не интересно слушать, как кто-то болтает о своем продукте.

— Привет, Олив! Я Кики Марин. Приятно с вами познакомиться. — Молодая женщина протянула ей руку.

Олив улыбнулась и встала:

— Мне тоже приятно. Надо признаться, я заинтригована встречей с человеком, стоящим за рекламой «Инферно брюинг». Хочется знать, как он выглядит.

Кики фыркнула:

— Обещайте, что не сбежите, когда увидите его.

— Я уверена, это не будет проблемой, — сказала Олив, гадая, с чем именно она столкнется, когда они войдут в офис Данте Руссо.

— Итак приступим. Вы готовы, Данте? — Кики открыла дверь в кабинет.

— Да, — произнес он тем глубоким тембром, который Олив уже успела полюбить.

Она выглянула из-за угла и замерла, увидев кучу вьющихся волос вокруг лица, которые было трудно различить за густой непослушной бородой. Данте встал. На нем были свободная серая футболка, джинсовая рубашка с длинными рукавами и брюки-карго цвета хаки.

Наконец-то она поняла, что имела в виду Кики. Да уж, ей предстоит огромная работа.

Олив Хейз пришла.

С трудом верилось, что девушка, в которую он без памяти влюбился в университете и которая отвергла его и заставила принять несколько трудных решении в жизни, находится в его офисе.

Она стала еще красивее.

Он взглянул на Кики, которая предостерегающе подняла брови, словно приказывая ему вести себя хорошо.

— Привет! Я Данте Руссо, — произнес он, подходя к Олив.

Однако его вежливость была неискренней. На самом деле теперь он был более чем когда-либо решительно настроен не менять свой имидж. Он сомневался, что сработается с Олив, но дал ей шанс. Кики считала, что она лучше всего подходит для этой работы.

— Рада познакомиться с вами, — сказала Олив. — Конечно, я узнала ваш голос и уже почти полюбила вас. Удивительно!

Он понял, что Олив не помнит его. Прежде он был полноватым оттого, что много лет питался блюдами, которые готовила его мать, и не занимался спортом. И тогда его звали Дэнни. Никакой бороды, а только непослушные вьющиеся волосы. Ладно, он смирится с тем, что она не помнит его.

— Спасибо.

— Вы прекрасно понимаете, почему вы нам нужны, — прибавила Кики. — Да, у него великолепный голос, но…

Он резко взглянул на своего менеджера по маркетингу.

— Я представляла его именно таким. Настоящий человек, который не умеет притворяться. Я понимаю, вас придется немного преобразить для печатной и видеорекламы, но я считаю, вам не захочется сильно меняться. Если мы сделаем из вас голливудского красавчика, ваши подписчики разочаруются.

Он снова посмотрел на Олив, понимая, что студентка университета стала профессиональным имиджмейкером. Она собрала рыжие прямые волосы длиной до плеч в низкий хвост. Легкая улыбка освещала ее красивое лицо в форме сердца, и Данте было трудно не смотреть на ее губы. В университете он часами наблюдал за ее ртом, пока она разговаривала, и мечтал поцеловать ее. Пусть Олив была стервой, зато обладала такой улыбкой, при виде которой мужчина чувствовал себя великаном. Губки бантиком всегда соблазняли его.

Он смутно услышал, как Олив говорит, что будет работать с ним и не станет лепить из него голливудского красавчика.

— Согласна, — сказала Кики. — Простите за резкость, Данте. Я просто хочу, чтобы ваша новая кампания прошла идеально.

— Я понимаю, поэтому не обижаюсь, — произнес Данте, потому что у него не было иллюзий по поводу себя. Отчасти благодаря Олив, которая заставила его задуматься о том, кто он такой. — Итак, с чего начнем? Что-нибудь выпьете?

— Я бы выпила воды, — тихо ответила Олив. — Расскажите о своих требованиях. Как только я узнаю, что вы хотите сделать, мы начнем создавать человека вашей мечты.

Она села за маленький круглый столик в углу его кабинета. Кики присоединилась к ней, пока он приносил им напитки.

Следующий час они болтали о запуске рекламной кампании нового продукта, которую запланировала Кики, включая большое ВИП-мероприятие с красной ковровой дорожкой. Перед июльским мероприятием Данте должен был посетить несколько небольших вечеринок, а до этого Кики хотела сделать его лицом «Инферно брюинг» в социальных сетях.

Вскоре Кики ушла на совещание, и Данте с Олив остались одни. Она подняла глаза от своих записей.

— Я услышала мнение Кики. А что вы хотели бы в себе изменить? Например, прическа, борода, одежда… Я думаю, нам придется подобрать вам новые наряды, которые соответствуют вашему открытому, непринужденному стилю. Главное, чтобы вы не были похожи на…

— …Дровосека?

Она рассмеялась и кивнула. Ее волосы колыхнулись, и Данте услышал аромат клубники. И улыбнулся в ответ.

— Я готов подстричься и подровнять бороду. Однажды мне сказали, что у меня безвольный подбородок, поэтому бороду я оставлю, если вы не возражаете, — произнес он.

— Кто вам такое сказал? — спросила она. — Иногда люди говорят, не подумав. Я уверена, у вас отличный подбородок, но мы поработаем с бородой.

О безвольном подбородке ему когда-то сказала Олив. Это была одна из многих причин, по которой она никогда не встречалась с ним, не говоря уже о том, чтобы танцевать с ним на вечеринке.

— Девушка, которую я когда-то знал.

— У нее наверняка была завышенная самооценка. Я запишу вас к хорошему стилисту. У вас есть время сегодня? Я думаю, чем раньше мы начнем, тем лучше. У нас шесть недель до ближайшего мероприятия, но ваше первое… — Она посмотрела свои записи.

Данте отвлекся, думая о том, что она сказала о той девушке. Он знал, что она самовлюбленный человек, а после ее публичного отвержения понял: на самом деле он вообще не знал Олив, а просто влюбился в красивую девушку.

Но после он уже не совершал подобной ошибки.

— Вы согласны? — спросила она, прерывая его мысли.

— Извините, я прослушал, — хрипло сказал он.

Она положила свою ладонь на его руку, и он вздрогнул. Она резко убрала руку и облизнулась.

— Я спросила, записать ли мне вас к стилисту сегодня после обеда?

Данте согласился. Она собрала свои вещи и через несколько минут ушла. Он подошел к окну своего офиса, наблюдая за площадью, пока Олив не вышла на улицу. Нельзя отрицать, что она великолепна и сексуальна. Но, несмотря ни на что, он не собирался опять влюбляться в Олив Хейз. Он слишком умен, успешен и самоуверен, чтобы снова оплошать.

Глава 2

Олив через чат сообщила Пейсли и Делани об их новом клиенте. В основном чтобы отвлечься от Данте. Она не ожидала, что этот «дровосек» окажется таким соблазнительным. В нем чувствовалась сдержанная сексуальность, которую она не могла отрицать. И она не собиралась заигрывать с клиентом. Поэтому совсем недолго размышляла о его проницательных зеленых глазах и о том, как заметила на себе его заинтересованный взгляд.

Она уже договорилась о том, что стилист Пьетро приедет в офис «Инферно брюинг», чтобы укоротить сумасшедшую гриву и бороду Данте. Ей надо купить ему новый гардероб, но она не понимает, с чего начать.

Олив, конечно, знала, что ей понадобятся его мерки. Наверное, ему не помешает сшить несколько костюмов на заказ для крупных вечеринок, но этому парню нужна помощь как можно скорее, поэтому она отправилась за покупками.

Она набрала Данте сообщение:

«Привет! Это Олив Хейз. Какой у вас размер одежды? Я иду в магазин».

«Зачем? У меня дома есть хорошие джинсы и брюки цвета хаки».

Закатив глаза, Олив позвонила ему.

Он ответил после первого гудка:

— Я ненавижу тратиться на одежду.

От его голоса по ее спине пробежала теплая дрожь. Олив тряхнула головой, заставляя себя вернуться к работе. Она уже догадалась, что он не тратит много денег на одежду.

— Я понимаю. Но нам нужно понять, каким сделать ваш образ. Я подберу разные варианты одежды, которую вы примерите, как только приведете в порядок прическу и бороду. Если хотите, я посмотрю ваш гардероб и выберу что-нибудь оттуда.

Он вздохнул:

— Сегодня мне некогда.

— Тогда назовите свои размеры, и я возьму одежду из бутиков для примерки.

— Угу. Похоже, я вынужден прислушаться к вашему совету, чтобы постоянно не спорить с вами, — проворчал он.

— Ну, так будет проще. Но я прекрасно вас понимаю, Данте. Я имею в виду, вы продаете пиво, а не себя. Но ваш голос заставляет людей думать, что они вас знают. По-моему, ваш менеджер по маркетингу совершенно права, желая получить из этого выгоду. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы порадовать ее и не слишком обременять вас.

— Благодарю. Я авторизовал вас в своей банковской карте по приглашению, — сказал он. — Я пришлю вам номер, и вы купите все необходимое.

— Вам не нужно…

— Нужно. Я хочу, чтобы все было как полагается. Кроме того, пока вы будете покупать одежду, мне понадобится новый костюм, чтобы делать то, чего хочет от меня Кики.

— Я пришлю портного, который снимет мерки, — произнесла Олив.

— Отлично, — сказал он. — Мне пора на встречу. А где мне следует быть, чтобы меня преобразили?

Его голос уже провоцировал фантазии, и на мгновение Олив подумала, что хотела бы увидеть его у себя дома во время преображения. Ей не терпелось посмотреть, каким он станет после стрижки. Судя по его голосу, этот мужчина перевернет ее мир.

— Кики предлагает конференц-зал. После стрижки и укладки я принесу вам одежду для примерки.

— Это будет как в шоу о преображении, которые смотрит моя мать, — сказал он.

— Именно так, — ответила Олив. Она, например, не могла дождаться, когда увидит, как он трансформируется. Станет ли он таким сексуальным, как она себе представляет? — Будет весело.

— Да, верно, — сказал он. — Еще увидимся, Олив.

— До встречи, Данте!

После того, как он повесил трубку, она получила несколько сообщений, в том числе от American Express, в котором ей открыли доступ к банковской карте Данте. Он также прислал ей свои размеры, которые оказались меньше, чем она думала. Но одежда, в которой он был на встрече этим утром, казалась мешковатой. Олив поверила ему на слово и пошла по магазинам.

Она всегда любила покупки, и эта часть работы ей очень нравилась. Она решила покупать одежду не для мужчины, которого встретила сегодня утром, а для мужчины, чей образ придумала в своей голове, слушая его бархатистый голос.

— Привет! — сказала Делани, взяв Олив за руку у прилавка парфюмерии в магазине.

Олив не удивилась, увидев подругу и делового партнера. У всех троих на телефонах был навигатор, и она знала, что у Делани сейчас нет клиентов. У ее подруги были светлые волосы до плеч с более темными корнями. Журналисты представляли ее публике как наследницу состояния семьи Александер, сделанного на продаже средств для мытья посуды, но Делани не зазнавалась и работала так же усердно, как Олив и Пейсли. Поздно вечером она красовалась перед папарацци со своими бойфрендами, но следующим утром всегда приходила на работу.

— Привет! Нравится? — спросила Олив, протягивая Делани пробник одеколона.

— Для кого?

— «Инферно брюинг», — сказала она.

— Значит, нужно что-то посерьезнее. А может, этот? — Подруга предложила ей аромат с более насыщенным древесным оттенком.

Олив закрыла глаза и подумала о Данте. Вспомнила, как он вздрогнул, когда она коснулась его руки.

— Мне нравится. Он идеальный. — Олив купила одеколон, лосьон после бритья и гель для душа и отправила их в офис «Инферно брюинг». — Как дела?

— По-моему, Малкольм встречается с кем-то еще, — сказала Делани, когда они вышли из магазина на улицу.

— Что? Я думала, он любит тебя. — Олив не слишком удивилась. По непонятной причине Делани тянуло к потенциальным изменникам. У нее никогда не было здоровых отношений, и Олив хотелось ей помочь. Но она не знала как.

— Он так утверждает, но я начинаю думать, что он просто ждет приглашения на папину новогоднюю вечеринку. Ты же знаешь, как неохотно отец раздает приглашения, а у Малкольма нет ничего, что ему могло бы понравиться.

— Кроме твоей любви, — сказала Олив.

Делани фыркнула, и Олив обняла подругу:

— Сочувствую.

— Все нормально. У тебя есть время на обед?

Олив взглянула на часы:

— Только по-быстрому. Мне надо вернуться в «Инферно брюинг» к двум часам.

Унизительный отказ Олив на первом курсе университета изменил жизнь Данте. Он перестал пытаться стать тем, кем себя не чувствовал. И прекратил лгать самому себе. Не то чтобы он обманывал всех, кого встречал, но долго обманывался насчет себя. Ожидая стилиста, он размышлял, должен ли сказать Олив, кто он такой.

Вдруг она его вспомнит?

Данте выдохнул. Зачем говорить Олив о том, что она нахамила ему в университете? Его отец, писатель-фантаст, всегда советовал ему: «Не навреди!» И чем старше становился Данте, тем больше смысла видел в этом выражении.

Рассказав обо всем Олив, он получит над ней некоторое преимущество. Но это никоим образом не поможет их деловым отношениям. Однако у него не было времени обдумывать это, потому что Кики ворвалась в его кабинет без стука, как она обычно делала, когда была чем-то взволнована.

— Босс! Мы только что получили приглашение на пивной фестиваль в Милуоки через несколько недель. У нас будет главный стенд. Я хотела отказаться после того, как пять лет назад они резко обошлись с нами…

— Не будем мелочными, — невозмутимо сказал он.

— Да, и мы представим миру красавчика-гендиректора, в голос которого все влюбились.

У него дрогнул подбородок.

— Я ничего не знаю о красавчике-гендиректоре, но будет приятно сменить имидж и все такое. Они предлагают музыку для стенда?

— Ваш любимый «После полуночи». По-моему, сама судьба нас поддерживает, — произнесла Кики.

— Кажется, судьба сегодня перетрудилась, — размышлял он. Именно этим можно объяснить возвращение Олив Хейз в его жизнь.

Менеджер по маркетингу выгнула бровь:

— Я что-то пропустила?

— Ничего, — сказал он, не желая обсуждать с Кики свое прошлое. — Проверь, пришел ли стилист.

— Конечно, босс! — нараспев произнесла она, выходя из его кабинета.

Ему требовался жизнерадостный оптимист-соратник, когда он начал продавать пиво, и Кики оказалась именно такой. Он подошел к столу, взял телефон и заметил, что Олив прислала ему несколько фото с одеждой.

Данте не понравился ни один наряд. Но он понимал, что Кики права: его пивоварня стала крупным предприятием, и он обязан выглядеть соответствующе. Заработав первый миллион, он переехал из крошечной квартирки в большой особняк. Несмотря на свой нынешний вид, какое-то время он тусовался в клубах и одевался по моде, вращаясь в обществе богачей, но потом ему все надоело.

Наверное, деньги сделали его привлекательнее для Олив Хейз, но они не удовлетворяли Данте. Он заводил любовниц, стараясь хоть как-то отомстить Олив, но вскоре понял, что топчется на месте. На несколько лет он отказался от женщин, пытаясь найти себя. Радиореклама, на которую все повелись, начиналась как размышления, которые посещали его на утренней пробежке.

Раздался стук в дверной проем, и Данте поднял глаза.

— Данте? Кики сказала, что вы меня ждете, — произнес мужчина.

Данте повернулся к нему лицом:

— Да. Как вас зовут?

— Пьетро Саварино. Я вижу, нам есть над чем работать, — сказал он. — Вы знаете, чего именно хотите?

— Я полагаюсь на вас, — ответил Данте. — Но мне хочется оставить немного растительности на лице.

— Не проблема. Начинаем!

Пьетро был дружелюбным, как большинство стилистов. Прошло много времени с тех пор, как Данте стригся. Он удивленно посмотрелся в зеркало, когда Пьетро закончил. Неплохо. Пьетро оставил волосы длинными на макушке, и теперь его кудри казались просто густыми, а не растрепанными. Короткая борода подчеркивала линию подбородка и прибавляла Данте серьезности.

— Мне нравится. Спасибо.

— Не за что, — сказал Пьетро.

— Ого! — Олив вошла в его кабинет. — Теперь вам подойдет любая одежда, Данте.

Их взгляды встретились, и он почувствовал, как между ним и Олив пробежала искра. Но он не собирался попадать под ее чары. Теперь он взрослый и достаточно мудрый человек. Данте помнил, как впервые встретился с Олив. Они вместе ходили на лекции по психологии и попали в одну группу. Она улыбалась всем подряд и взяла на себя роль лидера.

Вспоминая прошлое, он понял, что потерял голову из-за ее легкой улыбки. Данте всегда был умным, и Олив использовала его в своих интересах, принося ему кофе, когда они встречались, и благодарила за участие в совместном проекте.

Он был очарован ее улыбками и кофе. Ему и в голову не приходило, что она просто любезничает с ним, чтобы он сделал большую часть работы. После того семестра он мысленно считал ее своей женщиной. Олив была добра к нему только тогда, когда он был ей нужен, чтобы скрыть ее некомпетентность в групповом проекте или сделать пожертвование в женское сообщество.

После унижения он поклялся никогда не становиться ничьей пешкой. На какое-то время он превратился в мужскую версию Олив, используя женщин и разбивая их сердца.

А может, разрешить ей сейчас влюбиться в него и поступить с ней так же, как она поступила с ним?

Олив не верилось, что Данте так сильно изменится. Но, увидев его после работы со стилистом, она затрепетала. Хотя, если честно, он привлекал ее еще до стрижки. Даже растрепанным он казался милым и настоящим. Но Олив хорошо знала себя. Она всегда стремилась сделать мужчин такими, какими ей хотелось их видеть.

— Давайте посмотрим одежду, которую я выбрала. Кики упомянула пивной фестиваль, который отлично подойдет для первого выхода в свет. Я думаю, мы проведем для вас тренинг по общению со СМИ. Хотя вам это может не понадобиться, — сказала Олив, когда они вышли из его кабинета и направились по коридору в зал, где она оставила его гардероб.

Олив расправила плечи. Она будет вести себя профессионально и проигнорирует тот факт, что Данте превратился в знойного красавчика, каким его себе и представляла, впервые услышав его голос по радио. Она справится. Но ей все равно ужасно хочется его поцеловать. Просто прикоснуться пальцами к его волевому подбородку с аккуратной бородой и понять, о чем говорят ее ощущения.

— Я бы хотел этого, — произнес он.

Вздрогнув, она остановилась и посмотрела на него через плечо. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, так как оказался ближе, чем она ожидала.

— Что-что?

— Общение со СМИ, — объяснил он. — Я готов потренироваться. Я справляюсь, когда мы записываем ролики для маркетинговой кампании, но я действую по сценарию. Я теряюсь в более неформальной обстановке.

Олив удивилась. Данте Руссо совсем не казался ей неуверенным в себе человеком. Даже с длинными волосами и бородой он излучал силу и власть, которые привлекали к нему внимание.

— У вас все получится, — сказала она, стараясь не засматриваться на него, хотя было трудно отвести взгляд. Она думала, что он привлекает ее только из-за образа, который давно себе придумала, но здесь было что-то другое. Словно Данте стал тем мужчиной, которого она всегда мечтала встретить. Он воплощал ее идеал.

— Что-нибудь еще? Вы так быстро остановились, словно что-то забыли, — произнес он.

Олив покраснела и посмотрела в сторону:

— Не совсем. Я просто хотела проверить, идете ли вы за мной.

Данте выгнул бровь, но не стал комментировать.

— Конечно. И что меня ждет?

Она кивнула и откашлялась.

— Я одела несколько манекенов, чтобы понять, что вам нравится и в чем будет комфортно. Я приготовила смокинг, который вам понадобится, и другую одежду для фестивалей и повседневных выступлений.

— Смокинг?

— Вы говорили о ВИП-мероприятии. Я думаю, вы захотите, чтобы женщины умерли от восторга, когда появитесь там в смокинге, — сказала Олив.

— А они точно умрут? — поддразнил Данте.

Она улыбнулась, решив, что он кокетничает:

— Да. И мужчины тоже. Все любят стильно одетых людей.

— Вроде музыкантов ТХ. Тор?

— Я из Техаса, — сказала она, словно это объясняло, почему она любит эту музыкальную группу. Но на самом деле ее мать любила слушать их музыку. — А вы?

Он подмигнул ей:

— С Северо-Запада. Но мне говорили, что у меня отличный музыкальный вкус.

Итак, он с ней флиртует. Олив поняла это по его взгляду и не могла этому сопротивляться. Одернув себя, она покачала головой и повернулась, чтобы идти дальше.

Она понимала, что ведет себя неподобающим образом. Она не пыталась соблазнить Данте, чтобы выйти замуж за богача, как мечтала сделать до поступления в университет. Заставляя себя меняться, Олив осознавала, что была слишком зависима от прежнего поведения, когда не чувствовала себя уверенной в своих силах. А ей надо быть максимально самоуверенной, чтобы выстоять перед Данте.

Поэтому нельзя флиртовать с ним только потому, что он красивый и ей нравится его голос.

— Итак, — произнесла она. — На этих манекенах повседневная одежда, которая, по моему мнению, подойдет вам лучше всего.

Она привела с собой Сэма и Теда, которые трудились в индустрии моды до того, как стали работать с ней.

— Просто посмотрите одежду и выберите ту, которая подходит вашему стилю.

Данте положил руку на плечо Олив. Она взглянула на него.

— Простите, если я был груб, — сказал он.

Она облизнула внезапно пересохшие губы и подошла к нему поближе, чтобы их не услышали.

— Все в порядке. Вы мне нравитесь, Данте, но вы клиент, поэтому вам лучше быть сдержаннее.

— Договорились. — Он убрал руку и прошел мимо Олив.

Прерывисто вдохнув, она стала наблюдать, как он разговаривает и шутит с Сэмом и Тедом. Они что-то меняли на манекенах, но она почти не обращала на это внимания. Наверное, она перешла запретную черту. Не следовало говорить, что он ей нравится.

Олив почувствовала желание, которое не испытывала уже много лет. В последний раз, когда уступила своей прихоти, ее мир рухнул. Некоторые женщины обвинили ее в недостойном поведении, и она сомневалась, что снова готова к этому. Она восстала из пепла и перестроила свою жизнь, но, если честно, по-прежнему пыталась стать той женщиной, которой всегда хотела быть.

Поэтому с Данте она будет вести себя как профессионал. У нее получится.

Глава 3

Данте смотрел в зеркало и чувствовал, что снова превращается в высокомерного парня, которым был раньше. Судя по всему, его новый образ срисовали с модели какого-то молодого и модного дизайнера. Данте не следил за модой, но ему нравились черные брюки, черные ботинки и футболка.

— Сначала я примерю это.

— Отлично, — сказал Сэм. — Я подготовлю примерочную.

Олив подошла к экрану в углу зала. Данте удивился, как удалось превратить комнату, обычно используемую для совещаний с персоналом и инвесторами, в примерочную и подиум.

Он изо всех сил игнорировал Олив, пытаясь сосредоточиться на Теде, который описывал наряд, подходящий для пивного фестиваля. Но Данте чувствовал ее присутствие каждой клеточкой своего тела. Он хотел ее. Она всегда привлекала его, поэтому желание его не испугало.

Данте годами убеждал себя, что постиг дзен и обрел спокойствие по отношению к своему прошлому и пути, по которому идет. Но одного прикосновения и намека на поцелуй оказалось достаточно, чтобы он снова стал идиотом из университета, который пригласил Олив потанцевать.

— Я примерю всю одежду, поэтому подготовьте ее. Я включу музыку, чтобы создать настроение.

Тед запрокинул голову и рассмеялся:

— Как хотите. Просто подумайте об этом, как о… Ну, я не знаю. Как о дегустации пива перед покупкой большой партии.

— Понял, — сказал Данте. — Это сработает.

— Что сработает? — спросила Олив, сунув в карман телефон и присоединившись к ним.

Данте заметил, что она держится на расстоянии, а улыбка не касается ее глаз. Он стиснул зубы. Он не хотел, чтобы она проявляла настоящие эмоции. Пусть будет жестокой Снежной королевой, которая идет по головам.

Но ему стало любопытно, удастся ли по-настоящему развеселить ее.

Он хотел знать, изменилась ли Олив. Они не виделись десять лет, и он не понимал, стала ли она другой или просто научилась держаться отчужденно.

— Я сказал им, чтобы они приготовили мне всю одежду. Я ее примерю. Рассматривая наряды, я ничего не понимаю.

— Почему нет?

— Я не визуал. Мне нужно все потрогать. — Он заправил ей за ухо прядь волос.

У Олив перехватило дыхание. Она разомкнула губы и уставилась на Данте. Когда их взгляды встретились, что-то изменилось, и он увидел в ее красивых карих глазах настоящие эмоции. Но у него не было времени обдумать, что это значит, потому что Олив нахмурилась, взяла его за руку и потащила за собой.

— Что-то не так?

— Да! — выдохнула она. — Что с вами? Мы договорились вести себя благоразумно, а вы снова прикасаетесь ко мне.

Значит, он ей понравился. И зачем Данте эта новость? Он мельком увидел себя в зеркале. С новой прической и подстриженной бородой он выглядел как пивовар-миллиардер. Ему хотелось узнать, к чему приведет влечение Олив. Может быть, ему удастся отомстить за унижение, которому она подвергла его в университете?

Будет ли это справедливо?

Наверное, нет. Но Олив Хейз говорила: «Кто сказал, что жизнь справедлива?»

— Я решил выяснить, не потянуло ли меня к вам потому, что я увлекся идеей смены имиджа. Я хотел увидеть, что произойдет, пока я еще не стал вашей версией.

Она сглотнула:

— Моя версия?

— Одежда от Живанши — ваша идея, — сказал Данте.

Олив покраснела — очаровательный румянец появился на ее шее и щеках.

— Ну да. Одежду выбирала я. Сэм хорошо сочетает аксессуары, а Тед берет мои идеи и делает их уникальными, чтобы вы не были похожи на всех остальных. Мы хотим представить вас в лучшем виде, Данте.

Она так произнесла его имя, что у него по спине пробежала дрожь. Он вдруг возбудился и переступил с ноги на ногу. Он хочет Олив, поэтому любая месть опасна. Лучше всегда помнить об этом.

Эта женщина когда-то обидела его, и если он решит с ней расквитаться, то должен делать это осторожно. Начинается его партия, и, если он сыграет правильно, Олив получит по заслугам.

Данте совсем не гордился тем, что хотел причинить ей боль, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, она вытряхнула его из уютного мира, в котором он был маленьким принцем, популярным среди своих друзей, и не считал себя пухлым ботаником. Только замечание Олив заставило его пристально взглянуть на себя со стороны. Она поколебала его веру в себя, и он решил стать таким, каким его начали ценить другие люди.

Ему потребовались годы, чтобы измениться. Пивоварение помогло ему пройти путь от юноши, каким он был в университете, до мужчины, которым стал сегодня. Он понял, что ошибался, думая, будто эмоции остались в прошлом. Потому что отчасти ему не терпелось обидеть Олив.

Сэм подозвал его, и Данте отошел от нее, очень хорошо понимая, что та наблюдает за ним. Внезапно ему разонравилась сладкая идея возмездия.

Олив и ее помощники держались в стороне, пока Данте переодевался. Она искренне любила Сэма и Теда. Они были с ней с самого начала, как только она с подругами основала компанию «Брендовый имидж». Как ей казалось, они лучше всех знали изменившуюся Олив. Однако она беспокоилась о том, что сказал Данте.

Он играл на ее тайных страхах и привлекал только потому, что она превращала свои фантазии по поводу его имиджа в реальность. Она подобрала Данте одежду, которая была одновременно дерзкой и модной, но при этом не выглядела так, будто он забежал в торговый центр по пути на важное мероприятие. Ей хотелось, чтобы он одевался как мужчины, с которыми она привыкла встречаться.

Но если прошлое чему-то и научило Олив, так это тому, что, вопреки всему, она постоянно выбирала опасных мужчин. Жаль, что она не похожа на Пейсли, которая холодно относилась к мужчинам, с которыми встречалась. Она понимала, что их привлекают прежде всего ее деньги.

Олив всегда искала парня, которого могла представить рядом с собой в идеальной жизни. И не важно, что заранее спланированное будущее ей не нужно. Она вздохнула.

— Что такое? — спросил Сэм. — Тебе не нравится наряд?

Она улыбнулась и покачала головой:

— По-моему, Данте очарует всех даже во фланелевой рубашке и брюках цвета хаки.

— Я тоже так думаю, — сказал Тед. — У этого человека особый шарм.

— Согласен.

— Ребята, вы обо мне? — спросил Данте, выходя из-за ширмы.

Олив подошла к нему, пытаясь вести себя деловито. Но разве такое было возможно? Темная футболка, которую надел Данте, подчеркивала теплые оттенки его загорелой кожи и цвет глаз, которые, как она впервые заметила, были скорее серыми, чем зелеными. Когда их взгляды встретились, она замерла. Он надел на шею толстую золотую цепочку, которая была на манекене, но для Данте это было слишком. Ему не нужно ничего, чтобы привлечь внимание.

Он был в сапогах и казался выше ростом. Брюки оказались немного свободными, но их легко подогнать по размеру. Олив прошлась вокруг Данте якобы для того, чтобы осмотреть его, но на самом деле ей надо было перевести дыхание и успокоиться.

— Годится? — Он повернулся к ней лицом, его широкие плечи загораживали остальную часть комнаты.

Олив пожала плечами:

— По-моему, отлично. Вам это нравится?

— Вообще-то да. Когда я увидел дурацкую молнию на ноге, я опешил, но потом понял, что в таком наряде она уместна.

— Такой повседневный образ вам к лицу. Надо снять с вас мерки, а потом я отправлю всю эту одежду портному.

Данте повернулся к трюмо и посмотрел на себя. Взяв мобильный телефон, сделал фото и отправил его кому-то.

— Мне нужно одобрение Кики. Ведь это ее идея, — сказал Данте.

Кики. Его милый менеджер по маркетингу. Олив стало интересно, какие отношения их связывают.

— Почему ее нет здесь?

— Она ведет фокус-группу, — ответил Данте и усмехнулся в свой телефон. — Одежда ей понравилась.

Олив подумала, что ей не хватало только мнения Кики. Потом она одернула себя. Не надо вести себя подло. Кики — хороший человек.

— Ладно. Примерьте следующий образ.

Олив подошла к окну в противоположном конце комнаты. Она не понимала, почему сегодня так нервничает. Неужели просто обманывала себя, думая, что добилась успеха и стала другой? Остается надеяться, что она больше не будет прежней злобной девчонкой с красивой улыбкой. Однако язвительные мысли о Кики заставили ее усомниться в том, что она изменилась.

Наверное, ей пора отдохнуть.

— Сэм, я должна ответить на звонок. Вы справитесь без меня?

— Конечно. Мы с Тедом все сделаем.

Олив выскочила из комнаты быстрее, чем ей хотелось, и на выходе мельком увидела себя в зеркале. Одета по моде, как и всегда. В последнее время она грустно улыбалась, но выражение ее лица было ей слишком хорошо знакомо. У нее был, как говорили папарацци, взгляд стервы.

Выйдя в коридор, она поспешила в дамскую комнату. Закрыв за собой дверь и заперев ее, покачала головой. Все это время Олив думала, что добрые поступки, которые совершала, помогая людям стать лучше, помогут и ей. Но оказалось, что она топчется на месте.

Это был тревожный звонок, и она поняла, что обязана и дальше работать над собой.

Данте примерил остальные наряды, разочарованный тем, что Олив не было в комнате, хотя, может быть, так было лучше. Он снова надел привычную одежду, но почувствовал, как что-то изменилось. Он словно стал другим.

Он упорно трудился, чтобы заново обрести себя, но вот он встретился с Олив, и его голова пошла кругом. Сейчас он идет по пути, который ему не нравится. Он вздрогнул. Мысль о сексуальной мести Олив была серьезной ошибкой. У него разыгрались нервы, поэтому он не будет думать об этом прямо сейчас.

Данте вытащил телефон и написал своему лучшему другу и бывшему соседу по комнате в университетском общежитии Максу Ричардсону:

«Мне надо прогуляться. Поплаваем и выпьем сегодня в семь?»

«Согласен. Только переговорю с Мией».

Мия была женой Макса. Они постоянно были вместе. Макс всегда вправлял ему мозги.

Примерно через пять минут телефон Данте звякнул.

«Мия дала добро».

Данте отправил Максу смайлик в виде поднятого вверх большого пальца, положил телефон в карман и вышел в центр зала. И удивился, заметив, что Олив вернулась.

Можно было сказать, что она включила «деловой режим». Олив надела двубортный темно-синий жакет поверх платья. Единственная проблема была в том, что жакет не скрывал, а подчеркивал ее фигуру.

— Не хотелось вас прерывать, но нужно снять с вас мерки и отправить их вместе с одеждой. Сэм и Тед ушли. Не возражаете, если я вас обмерю? — спросила она.

— Не возражаю, — сказал он. С него ни разу не снимали мерки. Даже перед свадьбой Макса, когда Данте был шафером, потому что свадьба проходила на пляже, и смокинг не потребовался.

— Отлично. Это будет быстро и безболезненно, — пообещала она. — Извините, я пропустила остальные ваши примерки, но я слышала, что вам понравилось большинство вещей, которые мы выбрали.

— Да, — признался он. — Сэм сказал, что вы пришлете несколько образцов одежды, и я их закажу.

— Да, — произнесла Олив, доставая из сумки рулетку и блокнот. — Так вас устраивает?

— Конечно. Или вы закажите то, что вам нравится из выбранной мной одежды. Мне не обязательно в этом участвовать, — сказал Данте.

— Хорошо, — пробормотала она. — Сначала измерим плечи и грудь.

Олив подошла ближе, и он закрыл глаза. От нее пахло летом. Аромат солнечных дней и цветов на ветру будоражил его чувства. Он тут же открыл глаза и увидел, что она смотрит на его грудь.

Она стояла так близко, что их тела почти соприкасались. И через мгновение, переступив с ноги на ногу, он задел рукой ее платье. Услышав вздох, Данте понял, что их близость не оставила Олив равнодушной. Он шагнул назад.

— Руки вверх или по бокам? — спросил он. Чем быстрее она снимет мерки, тем будет лучше для них обоих.

Ей не удалось обмерить его бедра, потому что Данте сам назвал ей размер. Он был на грани и с трудом сдерживал возбуждение.

— Вот и все, — сказала Олив. — Недавно вы сказали, что я пытаюсь переделать вас под себя.

— Разве нет? — спросил он, прислонившись к столу и скрестив лодыжки. Он максимально расслабился, чтобы успокоиться.

— Нет. Когда наняли меня, вы рассчитывали, что я сделаю вас человеком, которого ваши клиенты представляют себе, слушая вас по радио. Я знаю, мы не оправдаем всех ожиданий, но я думаю, что с этими нарядами и стрижкой вы останетесь самим собой, а не чьей-то версией себя. Если что-то не устраивает, скажите, и мы подберем что-нибудь другое, более удобное для вас.

Олив не шутила. Количество времени и усилий, которые она уже вложила в его преображение, было огромным. И хотя Данте чувствовал себя немного не в своей тарелке из-за повышенного внимания к нему, ему действительно понравилась одежда, которую ему подобрали.

— Все в порядке. Не обижайтесь.

— Я не обиделась, — ответила Олив, складывая свои вещи в сумку. — Я просто знаю, что бываю упрямой, когда начинаю кого-то преображать.

— Вы умеете упрямиться? Я не заметил.

— Не лгите. Завтра вас проконсультируют специалисты по общению с журналистами. Кроме того, Кики хочет, чтобы вы сняли несколько видео. Я не знаю где.

— Она хочет, чтобы мы снимали на поле с хмелем. Олив округлила глаза:

— Такие поля есть поблизости?

— Нет. Мы получаем хмель с фермы в Орегоне, но можно сделать видео просто на открытом воздухе.

Она нахмурилась и поморщилась:

— И как это будет?

— На улице снимать сложнее. Освещение не контролируется, звук может быть слишком резким. Но при желании все можно сделать.

Она не отступала, но и не настаивала на том, чтобы все шло так, как решила она. Данте понял: прежде чем продвигать свой план «влюби ее в себя, а потом брось», ему надо попытаться лучше узнать новую Олив.

— Давайте порассуждаем. Я попрошу Кики прислать вам по электронной почте детали логистики и всего остального.

— Хорошо, — сказала она, направляясь к двери.

Он последовал за ней и проводил до лифтов в конце коридора.

— Спасибо за все, Олив. Я сомневался в результате, но мне понравилось. Только не говорите об этом Кики, а то она меня замучает.

— Я буду нема как рыба, — тихо произнесла она, проводя пальцами по губам.

Данте уставился на ее губы и застонал, осознав, что хочет поцеловать ее. Он начал наклоняться к Олив. Ее рука легла ему на грудь, но не для того, чтобы оттолкнуть.

И тут у нее за спиной открылась дверь лифта, и Данте ничего не оставалось, как попятиться. Олив облизнулась, кивнула ему и вошла в лифт.

Глава 4

Олив хотелось расслабиться. Сегодня четверг, а это значит, что она встречается в баре с подружками, чтобы выпить «Маргариту». Поднявшись в бар на крыше, где они всегда встречались, она с удивлением увидела в угловой кабинке Пейсли и ее нового парня. Итак, сегодня девичника не получится, а ведь Олив надо рассказать грязную правду, которую узнала о себе сегодня.

Она почувствовала, как снова превращается в стерву, и это просто взбесило ее. Заставив себя улыбнуться, она решила быть самой доброй и милой, несмотря на то, что Пейсли привела с собой парня.

— Привет вам обоим! — сказала она, поняв, что не помнит имени парня Пейсли.

— И тебе привет! Олив, это Джек. Не уверена, что ты помнишь его, но вы встречались с ним на днях в «Гестия харт».

— Я помню, — произнесла она с максимально лучезарной улыбкой, которая когда-то помогла ей выиграть титул «Мисс Техас». — Приятно видеть тебя снова. Что будете пить? Я угощаю.

— «Маргариту», конечно, — сказала Пейсли.

— Я скоро вернусь. — Олив взяла банковскую карту и положила сумку на стол.

Она пробралась в бар и решила, что раз ее никто не видит, то можно немного подуться. Кто-то обнял ее за талию и положил голову на плечо. Делани. Она была такой же грустной, как и раньше, когда они ходили по магазинам. Олив обняла ее в ответ.

— Плохие новости?

— Ага. Малкольм бросает меня. Он выгнал меня из своего дома, представляешь? Все мои сумки стояли на улице. Лайл был не в восторге, загружая все эти вещи в машину.

— Почему ты поехала туда с водителем? — спросила Олив.

— Я собиралась напиться в подвале Малкольма, чтобы отомстить ему, — произнесла Делани. — Мне не верится, что надо искать другое место. Я сдала свое жилье в субаренду, когда переехала к Малкольму.

— Ты можешь пожить у меня, если хочешь, — сказала Олив. — У меня есть гостевая комната, и я не откажусь от компании.

— Я бы с удовольствием. — Делани вздрогнула. — Я не могу жить с отцом.

— Я не знаю, о чем думает Малкольм. Но вышвыривать твои вещи на улицу — это перебор. Хочешь «Маргариту»?

— Только поменьше лайма, — сказала Делани.

Олив заказала выпивку.

— Почему четыре «Маргариты»? — спросила ее подруга.

— Пейсли привела парня.

— Что за денек! Я рада, конечно, что она нашла любовь и все такое, но ты одинока, а я брошенка… Нам, девочкам, надо побыть одним, — пожаловалась Делани.

— Все нормально. Будет весело. И я хочу проверить его, — сказала Олив. Занявшись Джеком, она ненадолго перестанет размышлять о своей стервозности. — Ой.

— Что? — спросила Делани, подмигнув бармену и вытащив вишенку из фруктового гарнира за барной стойкой.

— Сегодня я веду себя как суперстерва.

— Серьезно? Я не заметила.

— Наверное, я просто с подозрением отношусь к Джеку, — призналась Олив.

— Я тоже. Он кажется слишком хорошим, а потому нереальным, — сказала Делани. — Сегодня он привез Пейсли ее любимые кронаты с другого конца города. И он милый.

Так почему Олив ищет в нем изъян? С Данте она вроде бы поступила наоборот. Хотя у него, похоже, нет недостатков. Обычный парень, который разбогател и ждал, когда она превратит его в прекрасного принца.

Она взяла две «Маргариты», а Делани — остальные две, и затем они пробрались через оживленный бар обратно к столику. Усевшись в кабинке напротив Пейсли и Джека, Олив заметила, что Пейсли выглядит счастливой. Разве не этого они все хотели? Зачем они начинали свой бизнес? Чтобы примириться с прошлым и радоваться повседневной жизни. Олив вздохнула. Ей нужно перестать думать о своих проблемах и успокоиться.

Все подняли бокалы:

— Один за всех и все за одного!

Они чокнулись бокалами и выпили, и Олив почувствовала, как ее плохое настроение ускользает. Лучшим, что с ней случалось, помимо участия в общественных работах, было знакомство с Пейсли и Делани. Она никогда не позволяла себе забывать об этом.

— Где Малкольм? Я притащила Джека, потому что думала, что он придет, — сказала Пейсли.

Олив повернулась и посмотрела на Делани, которая прикусила нижнюю губу, и пожала плечами.

— По-моему, мы расстались.

— Почему ты так решила? — спросил Джек.

Делани покачала головой.

— Этот придурок выставил все ее вещи за порог дома, когда она вернулась, — сказала Оливия.

— Идиот! — выпалил Джек. — Ой, прости.

— Все нормально. Я тоже его так называю, — произнесла Делани. — В любом случае у нас ничего не получилось. Наверное, все кончено.

— Да, но он поступил плохо, — заявила Пейсли. — Сочувствую.

— Спасибо. Но это уже в прошлом. Сегодня рождается новая Делани.

«И новая Олив», — подумала Олив. Она решила вернуться к истокам. Они снова выпили, и Джек собрался уходить, получив сообщение на телефон. Пейсли пошла его провожать.

— Хоть бы раз встретить такого мужчину, — сказала Делани. — Где взять человека, которому можно полностью доверять?

— И я хочу найти мужчину, которому захочу довериться, — произнесла Олив.

Данте шел по пристани к лодке Макса. Его друг уже был на борту и помахал ему рукой. Данте по-братски обнял Макса и поставил сумку-холодильник с пивом под палубу.

— Я так рад, что ты позвонил. Если честно, я совсем не так представлял себе рождение ребенка, — сказал Макс. — Мне нравится отцовство, но я устал и все время хочу пожертвовать собой ради Рози. При этом я почти ничего не делаю. Мия выполняет всю тяжелую работу, поэтому мне совестно, что я решил скоротать с тобой вечер.

— Иногда надо отдыхать.

— Наверное, ты прав, — произнес Макс. — Поговорим о тебе. Хочешь прокатиться по озеру или просто будем сидеть здесь и выпивать?

— Посидим здесь, — сказал Данте. — Мне нужен твой совет.

— Что происходит? — поинтересовался Макс. — Ты подстриг бороду? Мне нравится.

Данте запрокинул голову и рассмеялся:

— Ага, подстриг.

— Так и думал. Мия всегда говорит, что я не наблюдательный.

Они устроились на шезлонгах и заказали пиццу.

— Как твои дела? — спросил Макс после того, как они оба откупорили по бутылке пива.

— Ты знаешь все детали моей взрослой жизни, начиная с занудного первокурсника университета и заканчивая предпринимателем-миллиардером.

— Да уж. А ты видел меня и пьяного в стельку, и серьезного трудоголика, по уши влюбленного в Мию… — Макс прищурился. — Ты в кого-нибудь влюбился?

Данте хлебнул пива и покачал головой:

— Нет. Сегодня у меня в офисе была Олив Хейз.

— Только не это! Чего она хотела?

Данте потер затылок, оглядываясь на горизонт и заходящее солнце.

— Кики наняла ее компанию, которая сделает мне новый имидж и подготовит меня к печатной и видеорекламе.

— Ты не послал ее к черту?! — удивился Макс.

— Она не узнала меня, — сказал Данте.

— Что-что?

Он взглянул на своего друга. Макс был единственным человеком в мире, который знал, как сильно навредил Данте инцидент с Олив на вечеринке.

— Ты наверняка не первый и не последний, с кем она так обошлась. Я совсем не удивлен, что она не узнала тебя. Но как твои дела?

— Как и у тебя. У меня все хорошо, если не считать моего преображения, из-за которого я опять становлюсь высокомерным плейбоем. Я кое-что почувствовал, когда она коснулась моей руки. По-моему, она хочет меня.

Макс допил пиво.

— Это все усложняет. Ты тоже ее хочешь?

— Я не забыл, какой она была, когда приносила мне кофе и разрешала руководить проектом по психологии.

— И что ты будешь делать? — спросил Макс.

Данте посмотрел на своего друга. Макс был одним из лучших людей, которых он когда-либо знал. Данте не мог ему лгать.

— Я подумываю переспать с ней и убедить ее, что хочу с ней отношений, а потом бросить ее и уйти. Этакая сексуальная месть.

Макс полез в холодильник, который они поставили между стульями, и достал еще пива.

— Ты мог бы так поступить, если бы остался прежним, верно? Но ты изменился. Или ты хочешь вернуться к принципу «переспал и забыл»?

— Я так не хочу. Я имею в виду, меня не интересует такая жизнь, — искренне ответил Данте. Ему нравился покой, который он начал обретать, пока не вернулась Олив Хейз.

— Так ты будешь ей мстить?

— Она обидела многих парней, не только меня.

— Она и девчонок унижала. Например, ужасно обращалась с Мией.

Данте вздохнул. Олив была обычной стервой. Она притворялась милой, когда ей что-то от кого-то требовалось, а в целом считала себя лучше других и думала, что все вокруг ее должники. Типичная техасская красавица с милым южным акцентом, которая могла заставить любого поверить в то, что лучше нее никого нет.

— Она изменилась? — спросил Макс. — В конце концов, мы с тобой уже не те, что были в университете. Она наверняка тоже стала другой.

— Я не знаю. Она очень мила со своим персоналом и с Кики. И даже со мной любезничала еще до того, как я постригся.

— Может быть, она ведет себя так только потому, что работает на тебя.

— Я не пойму этого, пока не узнаю ее лучше. И я по-прежнему ее хочу.

— Ты же мечтал о ней еще в университете. Ты поверил, что она старается быть подлой, чтобы защитить свою нежную душу.

Данте простонал при воспоминании о том, как часами говорил об Олив в университете. Потом он подумал о том, как недавно едва не поцеловал ее у лифта. Их тянуло друг к другу, и он хотел ее. Хотел как женщину, которой она стала, и не думал о ней как о девушке из университета.

— И что ты будешь делать? — ухмыльнулся Макс.

— Я пришел за советом к мудрому женатому другу, — сказал Данте.

— Хм. Я мудрый. Тебе повезло, что мы друзья, — насмешливо произнес Макс, наклонился вперед и повернулся, чтобы посмотреть на Данте. — Но я плохо ее знаю. Отчасти мне хочется, чтобы ты воспользовался ею и отомстил за прошлую обиду.

— Но?…

— Я думаю, местью ты навредишь самому себе. Ты никогда не был таким крутым, как тебе кажется. Даже когда ты был королем секса на одну ночь, тебе было не все равно, что происходит потом с твоими любовницами.

— Значит, я облажался.

— Нет, просто не торопись и поймешь, что происходит. Она наверняка покажет свое истинное лицо, и тогда ты решишь, что тебе делать.

Данте помнил совет Макса, пока они говорили о бейсболе и ели пиццу. Мия написала Максу около девяти, спрашивая, когда он вернется домой, и Данте понял, что хочет создать семью. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь скучал по нему в его отсутствие. И он не знал, нужна ли ему месть, чтобы двигаться дальше.

Делани напилась и решила пуститься во все тяжкие. Поэтому Олив и Пейсли не удивились, что их подруга отправилась домой с барменом, с которым флиртовала весь вечер.

Когда Делани ушла, Олив заметила, что Джек ждет Пейсли. Видимо, ее подруга нашла идеального мужчину.

— Он проводит нас обеих до дому.

— Я вызвала такси, — сказала Олив.

Пейсли поманила Джека рукой:

— Ее такси уже едет.

— Отлично. Мы подождем, пока машина не приедет, — произнес Джек.

— Спасибо. Чем ты занимался сегодня вечером?

— Играл с друзьями в бейсбол. Мы пытаемся наверстать упущенное раз в месяц. Малкольм сегодня не пришел, — сообщил Джек.

— Ты бросил друзей, чтобы тусоваться с нами? — спросила Олив.

— Да. Пейсли не требует от меня многого, — сказал Джек, притягивая ее к себе.

Пейсли улыбнулась своему парню, и в этот момент Олив почувствовала себя лишней. Подъехала машина. Олив шагнула к ней и с удивлением увидела за рулем Данте Руссо.

— Это не мое такси! — воскликнула она.

— Нет, но оно может им стать, — ответил он, ослепляя ее улыбкой. — Я собирался в клуб, но, думаю, мне лучше проводить вас домой.

— Твой водитель? — спросила Пейсли.

— Нет, мой новый клиент, — ответила Олив.

Пейсли и Джек поздоровались с Данте.

Олив представила их, а потом взглянула в приложение Убер и поняла, что водитель отменил ее поездку.

— Он подвезет меня до дому, — произнесла Олив. — А вы, друзья, можете идти.

— Напиши мне, когда приедешь домой, — потребовала Пейсли, обняв ее и прошептав на ухо: — Он милый.

Олив улыбнулась:

— Напишу. Спасибо, что подождали меня.

Она помахала подруге на прощание и села в машину Данте.

— И вам спасибо. Водитель только что отменил мою поездку.

— Пожалуйста.

Она пристегнула ремень безопасности, и Данте поехал.

— Куда?

— В пригород. Слишком далеко?

— Я живу в Вестмонте, — сказал он. — Если вы живете не на севере от города, тогда все в порядке.

— Ну, я тоже живу в Вестмонте. В январе я купила там дом.

— Хорошее место.

Они поболтали, слушая радио. Потом Олив запела, и Данте присоединился к ней. Напевая, она чувствовала, как все ее тревоги исчезли. Она сидела в темной машине с парнем, который ей нравился и которого она едва знала.

Они оба смеялись, когда он подъехал к ее дому и выключил радио.

— Я люблю эту песню.

— Мне тоже понравилось, — согласилась она. — Спасибо, что подвезли.

Он выключил двигатель и вышел из машины.

Данте собирался открыть ей дверцу. Олив ждала, осознавая, что давным-давно парень не помогал ей выбраться из автомобиля. Простая любезность, от которой у нее потеплело на душе.

— Чем лучше я узнаю вас, тем больше сомневаюсь, что вам надо менять образ, — тихо заметила Олив, опираясь на его руку и вылезая из машины.

— О, я не знаю. Даже мой лучший друг заметил, что я подстриг бороду, а ведь парни никогда не обращают внимание на внешность других мужчин.

Она рассмеялась:

— Прежде вы выглядели слегка необузданным.

— Мне нравится необузданность.

— Мне тоже, — сказала она, вспоминая о нем во фланелевой рубашке и брюках цвета хаки. Он приоделся к вечеру, надев темные джинсы и дизайнерскую рубашку из нового гардероба. — Сегодня вы хорошо выглядите, — произнесла Олив.

На самом деле она не думала о нем как о клиенте и о том, что решила больше с ним не флиртовать. Он кого-то ей напоминал, но она никак не могла понять, кого именно. Летнее ночное небо было ясным, а Данте находился к ней слишком близко, искушая ее.

Олив наклонилась, и он опустил голову. Она почувствовала его дыхание на своей щеке и прикосновение его губ к своему рту. Она закрыла глаза и поняла, что именно этого хотела с тех пор, как увидела его с новой прической. И знала, что больше не сможет относиться к нему так, как раньше.

Глава 5

Данте не собирался целовать Олив, но совместное пение разрушило все барьеры, а когда она так радостно улыбнулась ему, он подумал… Ну, взрослая Олив показалась ему скромной и доброй женщиной.

Он старался не слишком распаляться, целуя ее. От нее пахло «Маргаритой», летом и женственностью. Он простонал и притянул Олив ближе, чувствуя мягкие изгибы ее тела. Ему очень нравилось ее обнимать, ощущать ее запах и понимать, что она произвела на него более сильное впечатление, чем ему хотелось бы.

Но удивляться нечему.

Она — Олив Хейз.

Данте поднял голову и мысленно выругался. Ему хотелось большего. Не задумываясь, он снова опустил голову и начал жадно и стремительно целовать Олив. Он приказывал себе не торопиться, но ее губы сводили его с ума. Она приоткрыла рот, и их языки соприкоснулись. Данте ощутил вкус текилы и лайма. Он поднял ее руки, чтобы она обвила ими его шею, и углубил поцелуй. Потом прислонился спиной к борту своей машины и на минуту притворился, что с Олив можно переспать.

Шанс переспать с Олив Хейз был прекрасным, несмотря на то, что Данте весь день обдумывал сексуальную месть. Он хотел ее. Просто так. Но понимал, что лжет самому себе.

Он планировал использовать секс как инструмент мести, когда разговаривал с Максом. Сегодня ему не удастся сблизиться с ней. Данте отпустил Олив и провел ладонью по ее обнаженной руке, наслаждаясь мягкостью и гладкостью ее кожи.

— Ну и ну, — сказал он.

Она облизнулась и заправила прядь волос за ухо.

— В точку. Я думаю…

— Я не стану извиняться, потому что поцелуй был невероятным. Но я даю слово не делать этого снова, пока мы работаем вместе, — произнес Данте. Она заслуживала лучшего. Он понимал: отчасти она отказала ему в университете потому, что он чувствовал себя недостойным ее. Он считал, что для него совершенно нормально делать проект в обмен на ее улыбки и чашечки кофе. Но эту огромную ошибку он не повторит.

— Я обещаю то же самое, — прошептала Олив, наклонив голову набок и улыбнувшись ему. — Спасибо, что подвезли и попели со мной.

— Не за что, — сказал он.

Олив пошла по подъездной дорожке к входной двери, а Данте остался на месте, прислонившись к машине. Помахав ему рукой, она вошла внутрь и закрыла дверь.

Вернувшись домой, Данте вдруг почувствовал себя одиноким. Разувшись, он отправился на кухню, чтобы попить воды.

Он понял, что начал забывать себя. И все потому, что Олив вернулась в его жизнь. Годы роста пошли насмарку. Его мать считала, что события вроде университетского инцидента, когда Данте раскрыл душу перед своими однокурсниками и был отвергнут Олив, — жизненные якоря. Она считала, что не бывает хорошего или плохого опыта, а только возможности для роста.

Интересно, что бы она сказала, если бы Данте поведал ей о случившемся сегодня. Но ему не хотелось делиться с матерью.

Он прошел в гостиную, включил телевизор и тупо уставился на экран, придумав идею для очередного «пивного ролика», как он называл свои аудиозаписи, которые Кики использовала для радиорекламы.

Он выключил телевизор, закрыл глаза и запустил диктофон на своем телефоне.

«Летняя жара взбудоражила меня. Я словно горю, и город горит. Что-нибудь должно вытащить меня из ада, через который я прохожу каждый день. Я должен напоминать себе, где я. Говорить себе, что это всего лишь жара и скоро наступит приятное время».

Он выключил диктофон. Его телефон запищал, и он посмотрел текстовое сообщение от Олив:

«Еще раз спасибо за все».

«Пожалуйста. А я смотрю на пустую ночь и жалею, что мы оба сглупили».

«Я тоже. Но утром я жалеть перестану».

«И я».

«Спокойной ночи, Данте!»

«Спокойной ночи, Олив!»

Он пожелал ей спокойной ночи. Он и не мечтал, что однажды сделает это. Он понимал, что рискует. Ему не избавиться от прошлого. Оно сформировало его как человека, которым он был сегодня, и во многом это заслуга Олив. Он задавался вопросом, вспомнит ли она его когда-нибудь. В его душе по-прежнему бурлили гнев и горечь. Он общался с новой Олив, но при этом волновался, как юноша из прошлого.

Данте проходил круги ада. Что может быть мучительнее встречи с женщиной, которую он когда-то хотел и которая вдруг стала для него доступной? Он понял, что не сможет ей мстить. Сегодняшний поцелуй тому доказательство. Он прислушается к совету Макса и, конечно же, будет держаться от Олив на расстоянии.

Олив убеждала себя, что рада вернуться к работе, но после десяти дней вдали от Данте признала: она волнуется из-за предстоящей встречи с ним. Она устроила для него тренинг по общению с журналистами, хотя он вряд ли нуждался в этом. Они должны встретиться в студии в центре города, которую она забронировала после обеда. Ей хотелось увидеть, как Данте будет держаться перед камерой. Его первое интервью было назначено на следующий день в утреннем шоу местного телевидения.

Она взглянула на часы и поняла, что прошло всего пять минут с тех пор, как смотрела на них в последний раз. Сейчас пять минут десятого утра, а встреча назначена на два часа дня. Ей надо сосредоточиться.

— Ты это видела? — Делани вошла в офис и показала экран телефона Олив.

На сайте сплетен опубликовали статью под заголовком: «Дрянная Делани снова наносит удар!» В статье говорилось, что наследница империи средств для мытья посуды, по-видимому, совсем отчаялась. После того как Малкольм Квелл бросил ее, она отправилась к нему домой и попыталась его вернуть. Неужели у нее совсем нет гордости?

Олив поморщилась и посмотрела на Делани, которая выглядела так, словно была готова взорваться.

— Ну, это не худшее, что о тебе писали.

— Меня никто не бросал!

— Ну, чисто теоретически…

— Прекрати! Я думала, ты моя подруга, — фыркнула Делани.

— Ладно, у нас очень хороший адвокат, и мы можем подать в суд, — сказала Олив. Делани поселилась у нее через три дня после того, как Олив поцеловалась с Данте. Но вскоре переехала обратно, потому что, по ее словам, в пригороде было скучно. Делани купила квартиру с видом на озеро Мичиган и с тех пор жила там.

— С кем будем судиться? — спросила Пейсли, входя в офис Олив.

— С Венд-Зи. Она написала возмутительную сплетню о Делани, — сказала Олив, передавая ей телефон.

Пейсли прочитала и пожала плечами:

— Я бы посоветовала тебе забыть об этом. Ты читала следующую новость? Голливудская знаменитость Шон О'Нил пропал после новогодней ночи. Инсайдеры подтверждают, что его разыскивают продюсеры.

— Он — миллиардер и получил все возможные награды. Может быть, он начал новую жизнь, — произнесла Делани. — Вернемся ко мне.

Олив улыбнулась про себя. Делани права. В последнее время Шон О'Нил больше славился своими скандальными выходками, чем актерской работой.

— Клевету трудно доказать в суде, — сказала Пейсли.

— Она наврала о том, что я хотела к нему вернуться. Я собиралась забрать Стэнли.

— Я думала, вы оба ухаживаете за собакой, — произнесла Пейсли.

— Так и было. Но дворецкий не отдал мне пса и сказал, что Малкольм и его новая шлюха взяли Стэнли на выходные в Париж. Поэтому не бесите меня! — сказала Делани.

— Мы не будем. Итак, нужен адвокат по опеке над собакой. — Олив нахмурилась. — Он не может отобрать у тебя Стэнли. Ты покупала пса, и он — твой верный мужчина.

— Да. И я сказала об этом придурку Малкольму, и теперь он держит пса в заложниках. Я согласилась разделить с ним опеку только потому, что милашка Стэнли на самом деле любит Малкольма.

— Когда он вернется в страну? — спросила Пейсли.

— Не знаю. Я не могу позвонить в частный аэропорт, потому что за мной следит Венд-Зи, — сказала Делани.

— Я позвоню. — Олив набрала номер частного аэропорта и быстро поговорила о планах полета Малкольма. — Он уезжает на Барбадос сегодня вечером.

— Проклятье! — Делани разозлилась.

— Хочешь, я позвоню его ассистенту и что-нибудь узнаю? — спросила Олив.

— Нет. Никому из моих друзей не разрешено вступать в контакт с его коллегами по работе.

— Почему?

— Он оформил для меня запрет через суд, — призналась Делани.

— С этого надо было начинать, — сказала Пейсли. — Я позвоню адвокату, и мы во всем разберемся.

Пейсли вышла из офиса Олив, и Делани последовала за ней. Стэнли был милейшим французским бульдогом в мире, и Делани купила его после особенно неудачного года. Это было несправедливо. Но, наверное, такова ее судьба.

Телефон прервал размышления Олив. Она взглянула на экран. Звонил Данте. Ее сердце забилось чаще. Она пригладила волосы руками и только потом поняла, что Данте ее не увидит.

— Привет, Данте!

— Привет, Олив! Мне нужна ваша помощь. Сегодня вечером я иду на благотворительную вечеринку по сбору средств в Институте искусств. Вы составите мне компанию?

Олив открыла календарь на компьютере и поняла, что свободна сегодня вечером. Она погуглила мероприятие и выяснила, что это будет крутая вечеринка, на которой Данте сможет показаться в новом образе и продемонстрировать свое умение общаться с журналистами.

— Я приду. Встретимся на вечеринке.

— Отлично. До скорого! — Он повесил трубку.

Данте продолжал звонить ей по делу, что было вполне разумно. И хотя она вспоминает их поцелуй, он вряд ли делает то же самое. На самом деле ей не следует увлекаться Данте, он для нее под запретом. Однако не думать о нем ей не удавалось.

Данте понял, что, несмотря на десять дней разлуки, он не охладел к Олив, как следовало бы. Увидев ее в студии, он сразу возбудился. Она помахала ему рукой и подошла к нему. Он расправил плечи, стараясь произвести на нее впечатление, хотя это был не самый умный поступок.

— Кики сказала мне, что на утреннем шоу вас попросили сделать признание, — произнесла Олив. — Я думаю, с вашим обаянием вы со всем справитесь.

Данте уже сомневался по поводу «признания». От Олив пахло весной, несмотря на летнюю жару, которая напоминала о том, какими вкусными были ее губы.

— Хотите, я приду в студию?

Он был вполне уверен, что справится сам. Но если Олив хочет встретиться с ним в студии в шесть утра, кто он такой, чтобы отказать ей?

— Конечно. Я не собирался говорить банальщину. Но, поскольку вы профессионал, будет здорово, если вы окажетесь рядом.

— Без проблем. Итак, давайте придумаем несколько сценариев, которые вам подойдут, и посмотрим, как это выглядит на камеру. Это Лукас — студент-кинематографист, который будет снимать вас, а Кортни — режиссер, и она здесь главная.

— Приятно познакомиться с вами обоими, — сказал Данте и посмотрел на реквизит, который принесла Кики. Плакат с логотипом «Инферно брюинг», пивной бочонок и шесть упаковок летнего пива.

— Насколько я понимаю, вы делаете свои аудиоматериалы спонтанно. Хотите попробовать то же самое с видео? — спросила Олив.

— Да. Кики, ты не писала для меня сценарий?

— Нет. Я не хочу вкладывать слова в ваши уста, — ответила Кики. — Но главный посыл такой: летняя жара и человек, который с ней борется.

— И что мне делать? — поинтересовался Данте.

— Ведите себя естественно, — ответила Олив. — Мы с Кики будем стоять за камерой. Смотрите на нас и говорите о своем продукте.

Олив и Кики встали за спиной Лукаса. Они хотели, чтобы Данте сделал что-то вроде признания, которое облегчит завтрашнее утреннее новостное шоу. Данте заговорил.

— Привет, Чикаго! Ты и я, мы снова вместе, — начал он, потом медленно пошел вперед, глядя в объектив камеры. — Наверное, вы меня не узнаете, но мой голос может разбудить воспоминания и заставить вас думать о летних днях. Я генеральный директор и основатель компании «Инферно брюинг» Данте Руссо.

Он поднял бутылку пива и улыбнулся в камеру.

— Классно, босс! — воскликнула Кики. — Можно посмотреть видео?

— Да. Оно будет готово через минуту, — сказал Лукас, подходя к Кортни.

Олив шагнула к Данте, пока Кики и будущие кинематографисты работали вместе.

— Что скажете? — спросил он ее, осознавая, что стремится произвести на нее впечатление каждым жестом. Если она признает в нем Дэнни Руссо, хотелось бы, чтобы она удивилась тому, как он преуспел. И как сильно изменился.

— Мне нравится. Может быть, стоит запустить летний слоган компании, пока вы не в кадре? Когда вы появитесь на экране, вас быстрее узнают.

— Отличная идея! — отозвался он. — Я уверен, Кики ее поддержит.

— Не сомневаюсь. Она такая умная, — заметила Олив, глядя на другую женщину.

— Да. — Данте пытался убедить себя, что Олив не ревнует его к Кики. — Она мне как младшая сестра.

— Правда?

— Да. Она работает лично со мной последние годы, но стала частью команды задолго до того, как мы добились больших успехов, — объяснил Данте.

— Вы подобрали подходящих людей для каждого этапа своей карьеры, — сказала Олив. — Сначала Кики, а теперь я.

Он выгнул бровь:

— Да. Но я не считаю вас своей сестрой.

— Надеюсь, что нет. — Олив подмигнула ему.

— Посмотрите! — Кики махнула им рукой.

Они установили ноутбук и подключили к нему камеру, и Данте понял, что нервничает, смотря себя на видео. Он услышал свой голос и через несколько мгновений появился на экране. Иногда он не узнавал себя в новой одежде, пока говорил на камеру так, словно ему было что сказать людям.

Данте увидел в новом образе человека, которым он всегда хотел быть. Он был на пути к осуществлению мечты, которую лелеял с тех пор, как остался один. Он понял, что есть только один способ добиться цели, — смотреть в будущее.

Некогда думать о прошлом или о мести. Он не собирался уравнивать шансы или приукрашивать жизнь, которую вел прежде. По иронии судьбы ему потребовалось увидеть себя на видео, чтобы понять, как далеко он продвинулся.

— Давайте сделаем второй дубль! Олив предложила мне использовать наш летний слоган, прежде чем я войду в кадр, — сказал Данте.

Он сделал еще два или три дубля, но все уже поняли, что он отлично справился. Прощаясь с Олив, он с нетерпением ждал с ней встречи на вечеринке.

Глава 6

Олив надела на вечеринку желтый жакет с широкими брюками такого же оттенка, топ от бикини с большими треугольными чашечками и туфли на шпильках. Она переночевала в новой квартире Делани, которая находилась недалеко от Института искусств.

Она вышла из своей спальни, размышляя, как ей уложить волосы длиной до плеч.

— Мне лучше сделать пучок?

Делани оглянулась на нее и завыла по-волчьи. Олив повертелась перед подругой, позируя, и подмигнула ей.

— Спасибо. Что делать с волосами?

— Я бы оставила как есть. Ты выглядишь элегантно и утонченно, но в то же время непринужденно и естественно.

— Этого я и добивалась. Я буду работать, а не пойду на свидание с Данте.

— Жаль, что я не познакомилась с ним, — сказала Делани. — Он такой же соблазнительный, как и его голос?

Олив кивнула, прикусив нижнюю губу и размышляя о том, чем можно поделиться с подругой.

— Соблазнительный. Если честно, я очень стараюсь не фантазировать о нем, — призналась она.

— А почему? — спросила Делани. — Он же не твой босс.

— Он мой клиент. Мы решили вести себя хладнокровно, пока наши деловые отношения не закончатся.

— Почему вы так решили? Что-то случилось? — Делани откинулась на спинку дивана.

— Мы поцеловались, — призналась Олив, делая вид, что ей все равно.

— Значит, это был просто поцелуй?

— Ну, не только, — сказала Олив. — Он такой неожиданный. Крутой, милый и забавный.

— Но?

— Он пробуждает во мне старые чувства. Это началось после того, как он постригся и подровнял бороду.

Делани положила руку на плечо Олив:

— Я думаю, тебе надо просто понаблюдать, как развиваются события, пока ты с ним работаешь.

Делани была права. Олив вела себя хладнокровно и не торопила события. Обычно ее романы продолжались несколько недель или месяцев, потому что она не хотела ни к кому привязываться.

— Я хочу быть достойной Данте.

— Да, — сказала Делани, вставая и обнимая ее. — Когда ты перестанешь наказывать себя за свои ошибки?

Олив не знала. Ей надо многое наверстать, и она не считала, что сделала достаточно.

— У меня был по-настоящему неприятный момент, когда мы впервые встретились.

— Что? Что ты сделала?

— Ничего. Просто начала завидовать, — тихо сказала Олив, вспоминая свою ревность к Кики, которую Данте сегодня назвал сестрой.

— Ну и что? Я делаю это постоянно. — Делани улыбнулась. — Что плохого в зависти?

Олив улыбнулась в ответ, потому что знала, что Делани пытается ее подбодрить. Однако она помнила, как рассуждала прежде, когда считала себя королевой, а всех вокруг — своими рабами.

Телефон Олив звякнул, напоминая о том, что ей пора уходить.

— Я должна идти. Пожелай мне удачи.

— Удачи! Хотя она всегда с тобой, — произнесла Делани. — Он пожалеет о том, что согласился только на деловые отношения.

— Спасибо. Увидимся позже, — сказала Олив.

По пути в Институт искусств Олив размышляла над словами Делани. Она утешалась мыслью о том, что еще можно исправить ошибки прошлого. Она каждый день старалась стать лучше, но иногда ее жизнь напоминала топтание на месте.

По мере приближения к Институту искусств движение на дороге замедлилось, и Олив попросила таксиста высадить ее за углом. Она доберется на вечеринку пешком быстрее, чем на машине. Она шла вперед, видя журналистов, софиты и красную ковровую дорожку. Олив постояла в стороне, отыскивая глазами Данте, а потом увидела его.

Ей нравилось, как он выглядел в повседневной одежде, но в сшитом на заказ смокинге, который идеально подходил к его рослой фигуре и широким плечам, был просто неотразим. Он быстро осмотрел толпу гостей, стараясь отыскать Олив, и она взмолилась про себя о том, чтобы стать достойной Данте.

Смокинг был Данте впору, но он чувствовал, что тот душит его. Можно было с уверенностью сказать, что ему не нравилась эта часть преображения. Сначала предполагалось, что на вечеринку с ним пойдет Мия, которая хотела развлечься после того, как Данте и Макс вместе выпивали. Но у нее заболел ребенок, и она осталась дома. Мия очень опекала дочь и не оставляла ее с Максом.

У Данте появился повод пригласить на вечеринку Олив. Он окинул взглядом небольшую толпу, снующую по красной ковровой дорожке, и увидел ее. В желтом костюме она олицетворяла собой лето. Когда она повернулась, помахала ему рукой и пошла в его сторону, Данте почувствовал сильное возбуждение.

Она двигалась с той естественной грацией, которая впервые привлекла его много лет назад. Ее наряд был одновременно элегантным и сексуальным. Она соблазнительно улыбалась, и мужчины оборачивались ей вслед.

Он впервые заметил тепло, которое она излучала. Выражение лица Олив было приветливым и дружелюбным. Для всех. Раньше она улыбалась только тем, кто входил в ее ближайшее окружение. Отчасти он обрадовался тому, что теперь Олив другая.

Ему хотелось найти больше отличий, и он надеялся, что не обманывается, выдавая желаемое за действительное. Но сегодня он не станет думать об этом. У них появился шанс насладиться взаимным влечением с некоторыми ограничениями безопасности.

— Привет, красавчик! — воскликнула Олив.

— Привет, красавица! — отозвался он. — Жаль, что я в галстуке-бабочке и рубашке.

— Вы шикарно выглядите.

— Приятно слышать. Кики хочет, чтобы я выглядел настоящим генеральным директором «Инферно брюинг», но я не знаю, как это сделать, — тихо произнес Данте.

— Я прослежу, чтобы все узнали, кто вы. Вы умеете позировать на камеру? Сначала смотрите прямо в камеру, а потом встаньте боком и засуньте руку в карман. Покажите себя!

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Просто улыбайтесь и сделайте тот задумчивый взгляд, который вы демонстрировали сегодня утром, — сказала она.

— Я вас не понимаю.

Она повернулась, поджала губы, опустила голову и посмотрела на Данте исподлобья:

— Вот так.

По его телу пробежал трепет, и он сжал пальцы в кулак, запрещая себе прикасаться к Олив.

— Ваша очередь, — добавила она.

Данте попробовал, но почувствовал себя тупым. Она начала смеяться, поэтому он решил, что все сделал неправильно.

— Улыбайтесь! У вас лучшая улыбка из тех, которые я видела, — тихо произнесла она.

Он усмехнулся:

— Неужели лучшая?

— Не берите в голову, но я уверена, что, если Шон О'Нил не вернется, вы сможете отправиться в Голливуд и занять его место.

— Мне нравится моя пивоварня, — сказал он, касаясь ее руки.

Скоро они окажутся перед журналистами на красной ковровой дорожке. Перед ними была только одна пара. Данте хотелось и дальше разговаривать с Олив.

Она шагнула в сторону:

— Я подойду, когда вы будете общаться с репортерами. Посвятите свое сообщение «Инферно брюинг» и летнему релизу.

— Я попробую.

Олив отошла от Данте, и он, наблюдая за покачиванием ее бедер, заметил, какие длинные у нее ноги.

— Ваша очередь, сэр!

Данте глубоко вздохнул, когда распорядитель на красной ковровой дорожке жестом пригласил его выйти вперед. Он неохотно отвернулся от Олив, заметив, что она, похоже, знакома с большинством присутствующих фотографов и журналистов.

— Ваше имя?

— Данте Руссо, «Инферно брюинг», — представился он.

— Приятно познакомиться. Ваше летнее пиво помогает мне пережить жару, — произнес мужчина. — Мы будем вам очень признательны, если вы попозируете на фоне логотипа благотворительной организации.

— С удовольствием. — Данте вышел на красную дорожку, и все камеры повернулись к нему.

Его ослепили вспышки фотоаппаратов, и он почувствовал себя не на своем месте. Он понимал, что обязан работать, поэтому улыбался и отвечал на вопросы, сожалея о том, что Олив не рядом с ним. Когда дошел до конца ковровой дорожки, она встала рядом с ним перед логотипом благотворительного фонда.

Данте посмотрел на Олив сверху вниз, и она подмигнула ему, обняв за талию. Он тоже обнял ее, и они оба улыбнулись фотографу, а потом направились к входу на мероприятие.

Ему пришлось показать свое приглашение, а когда они с Олив оказались внутри, он понял, что по-прежнему напряжен. Его влекло к Олив, он нервничал после появления на красной ковровой дорожке. Но главное: он сейчас рядом с женщиной, которая однажды заявила, что скорее вымрет население Земли, чем она появится с Данте на публике.

Ему снова захотелось ей отомстить.

Но тут Олив ему улыбнулась:

— Итак, все закончилось, поэтому можно расслабиться. Найдите наш столик, а я принесу напитки.

Перед ним была другая Олив. Она вела себя так же, как Мия с Максом. Как будто они — пара. Данте потер затылок.

— Хорошо. Мне виски с колой, — сказал он.

— Встретимся здесь?

Он кивнул, и она исчезла в толпе. Он затеял опасную игру и очень боялся, что навредит Олив.

Олив и Данте сидели за столиком на восемь человек с тремя другими парами, которые знали друг друга. После того как они обменялись с ними дежурными фразами, говорить было особенно не о чем.

Она решила, что у нее появилась возможность узнать о Данте немного больше. Как уже сказала Делани, она сейчас в зоне безопасности. Можно задавать вопросы, которые не стала бы задавать, если бы они встречались как пара.

— Вы выросли на Среднем Западе? — спросила она.

— Да. — Он поднял брови. — А что?

— Просто пытаюсь узнать вас лучше вне работы.

— Ой. Так вы передумали?

Она пожала плечами:

— Может быть. Вернее, нет. Я стараюсь стать лучше.

— Если вы не переспите со мной, вы станете лучше?

— А когда мы решили переспать? — спросила она.

— Если бы поцелуй затянулся… — Он коснулся под столом рукой ее бедра. — Или мне показалось?

Олив задрожала. Ее грудь отяжелела, а сердце забилось чаще. Ей не терпелось придвинуться ближе к Данте, чтобы он коснулся ее бедра еще выше.

— Не показалось, — призналась она, положив руку ему на ногу.

— Я так и думал. Но моя мама всегда говорила, что не надо делать предположений.

Она кивнула:

— Моя тоже так говорит. Она дает мне много советов.

— Например? — спросил Данте, когда официант снова налил им напитки.

— Улыбка открывает любую дверь.

Когда официант ушел, Данте выгнул бровь, глядя на Олив:

— Докажите!

Олив взъерошила волосы и расправила плечи, потом повернулась и одарила его эффектной улыбкой. Той, которая всегда приносила результат.

— Неплохо. Я сражен.

Она рассмеялась и покачала головой:

— А какой совет давали вам?

— Будь собой, и люди станут уважать тебя за это.

— Хороший совет, — заметила она.

Он помрачнел:

— Если только ты не ботаник.

— Вы не ботаник, — произнесла она.

— А если бы я им был? — Он внезапно стал серьезным.

— Ну, тогда я бы сказала, что они правы. Мне нравится, что вы не притворяетесь, — заявила она. — Было время, когда я этого не признавала.

— Почему нет? — спросил он, делая большой глоток виски.

— Я просто не видела вокруг себя ничего хорошего, — призналась она, понимая, что ей не нужен подобный разговор. — Вы предпочитаете пиво или виски?

— О, я пью много пива, — ответил он. — А вы?

— Пиво для пикников, бейсбольных матчей и «Октоберфеста», но я люблю коктейли и вино. На самом деле я еще не пила того, что бы мне не понравилось. Если не считать самбуку.

— Никто не любит самбуку. Его пьют по ночам в баре, — произнес он.

— Когда мне было немного за двадцать, я часто сидела в баре по ночам, — пояснила она.

— Я тоже. Особенно на первых курсах универа. Когда мне исполнилось двадцать четыре, я решил повзрослеть.

Она улыбнулась, подумав, что примерно в то же время стала менять свою жизнь.

— Я тоже.

Ведущий от благотворительной организации начал программу, рассказывая о своей работе. Подали еду. Время от времени Данте наклонялся и задавал Олив вопрос.

Она узнала, что они оба предпочитают пляж отдыху в горах. Ему нравился классический рок и «Бисти бойз». Она призналась, что является преданной поклонницей Майли Сайрус, а ее любимый сериал — «Ханна Монтана».

Ужин закончился, и открыли бар. Потом появился диджей, и Олив затаила дыхание. Ей хотелось танцевать.

— Потанцуем? Или это слишком интимное занятие для делового свидания? — спросил Данте, когда остальные гости за столиком встали и подошли к бару.

— По-моему, мы оба созрели для танцев. Если кто-то из нас не предложит выпить самбуку, все будет в порядке.

Он покачал головой и рассмеялся:

— Согласен.

Данте взял Олив за руку, и они вышли на танцпол. Танцуя с ним, она поняла, как сильно изменилась с тех пор, когда ей было двадцать два года. Забавно, что Данте упомянул о взрослении. Она забыла, как далеко ушла от девушки, которой была до этого момента. Она танцевала с Данте, понимая, что почти не похожа на женщину, которая раньше ненавидела себя и всех остальных.

В конце вечеринки, когда они потанцевали под каждую песню и она выпила лишнего, Данте притянул ее к себе, наклонился и прошептал ей на ухо:

— Признайся, что ты тоже хочешь самбуки.

Она рассмеялась и поняла, что начинает по-настоящему увлекаться Данте.

Глава 7

Начался пивной фестиваль. Вся команда Данте погрузилась в фургоны «Инферно брюинг» и направилась в Милуоки. Он вспомнил тот год, когда стал спонсором, а не одним из многих новых крафтовых пивоваров. Сегодня важный день. Его пивоваренная компания — главная на фестивале, а он должен появиться на сцене и представить одно из основных музыкальных выступлений.

Олив поехала вместе с ним. Она была рядом на площадке фестиваля, помогая ему с образом, но Данте чувствовал, что больше не нуждается в ее советах. Но в то же время он не хотел прекращать с ней отношения. После благотворительного вечера в Институте искусств между ними что-то изменилось. Он больше не видел в ней только женщину из прошлого. Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал, что должен во всем признаться. Но он понятия не имел, как вспомнить об их прошлой связи.

Весь персонал «Инферно брюинг» был одет в рекламные футболки, которые разработали для этого мероприятия. Они добрались до места проведения фестиваля около девяти, и Данте руководил установкой павильонов. Он был настоящим менеджером-практиком, а Кики настаивала на том, что он — микроменеджер. Но поскольку он основал компанию самостоятельно, не руководить персоналом лично было трудно. Особенно на таком крупном мероприятии.

— Помните, футболки только для совершеннолетних, — сказал он. — Для детей — плюшевые мишки.

Работники начали ему поддакивать.

— Давайте повеселимся сегодня! — произнес он.

— Какая бодрая речь! — пошутила Кики. — Вы сами ее сочинили?

Он повернулся к ней и ухмыльнулся:

— Вообще-то да. Мой пиарщик вчера был на свидании, и я не мог ему дозвониться.

— Она — просто находка. — Кики улыбнулась, проходя мимо него.

— Вам помочь? — спросила Олив. На ней были белые шорты до середины бедра и футболка, которую она завязала на боку. Большие солнцезащитные очки в темной оправе закрывали ее глаза, а на голове красовалась черная бейсболка с логотипом «Инферно брюинг».

— Я думаю, мы справимся сами, но, если хотите, можете раздавать плюшевых мишек, — предложил Данте.

— Они такие милые, — произнесла Олив. — Удивительно, что вы до этого додумались.

— Почему? — спросил он.

— Наверное, потому, что вы мужчина, — сказала она. — И немногие компании раздают игрушки.

— Я заметил, что большая часть подарков для несовершеннолетних — сувениры в форме пивной бутылки. По-моему, немногие родители захотят, чтобы их дети держали у себя такие игрушки. А плюшевый мишка — само очарование, — объяснял он, ведя Олив к большим бочкам, где лежали игрушки.

— Мне нравится ваша искренность, как и все остальное, что вы делаете, — произнесла она. — Итак, каковы мои обязанности?

Да, он искренний человек. Если только не считать, что скрыл факт их знакомства в университете. Он понимал, что ему придется признаться ей в этом. Но сегодня он занимается пивным фестивалем. Он указал на переднюю часть их павильона, где у каждого из трех входов стояло по два сотрудника. Их павильон был большим, с кондиционером и раздельными входами для совершеннолетних и несовершеннолетних.

— После того как каждый зайдет в павильон через свой вход, они могут поиграть в автоматы, выиграть призы и так далее. Вы будете раздавать плюшевых мишек. У нас также есть пляжные полотенца и мячи с логотипом компании. Раздавайте призы по своему усмотрению. Но если ребенок хочет плюшевую игрушку, дайте ему игрушку. Я хочу, чтобы у всех остались положительные впечатления от сегодняшнего дня.

— Хорошо, я постараюсь, — сказала Олив. — А что вы будете делать?

— Разливать пиво на бесплатной дегустации. Если вам надоест работать в павильоне, просто скажите, и я пришлю замену, — произнес Данте.

— Я уверена, что отлично справлюсь. Может быть, мы вместе пообедаем и обсудим ваш наряд и сегодняшнее выступление?

— Я с удовольствием. Встретимся в час? — предложил он, стараясь вести себя небрежно, хотя очень нервничал. Он не забыл, как хотел выяснить, изменилась ли она.

Олив, которую Данте знал в университете, даже не появилась бы на главном событии, и вокруг нее постоянно была бы целая свита. Сейчас она казалась другой, и он не понимал, реальна ли такая перемена. Отчасти он боялся довериться ей и не доверял своим чувствам.

Может, пора рассказать ей об их общем прошлом? Нет. Еще рано.

Данте отошел от Олив и встал за кранами пивной бочки. Наслаждаясь запахом пива, он смотрел на своих сотрудников, которые нервничали и волновались, ожидая начала мероприятия.

Олив не ожидала, что ей понравится работать в пивном павильоне. Это противоречило всему, что она думала о себе. Но все дети были очень милыми, а люди, с которыми она работала, — дружелюбными. Родители благодарили компанию за сувениры для их детей.

Она не могла не смотреть на Данте. Он был в своей стихии. Несмотря на новую одежду и преображение, которое она организовала для него, ее привлекала его настоящая личность. Ей нравилось, как непринужденно он разговаривает со своими сотрудниками и потребителями, как радушен со всеми. Он классно выглядел в джинсах и футболке «Инферно брюинг», но ее привлекало не только его тело. Данте говорил громко, и, хотя она не могла расслышать его слова, понимала по его тону и улыбке, что он наслаждается собой.

Олив слышала комментарии о генеральном директоре-красавчике, который на самом деле был сексуальнее, чем себе представляли те, кто слушал его аудиорекламу. Она довольно улыбнулась, потому что сумела улучшить его образ. Хотя Данте — отличная модель, его не надо менять кардинально. Он заметил, что Олив смотрит на него, и помахал ей рукой. Она помахала ему в ответ и отвернулась. Еще ни разу она не была так открыта в отношениях. Наверное, именно потому, что Данте — ее клиент. Они работают вместе, и, хотя их влечет друг к другу, ни один из них не желает рисковать своими профессиональными отношениями.

— Извините.

Маленькая рука дернула за край шорт Олив, и та посмотрела вниз. Она увидела большие карие глаза, обрамленные длиннющими ресницами. Она наклонилась, чтобы быть на одном уровне с маленькой девочкой.

— Мой брат очень хотел мишку, а ему дали мяч. Олив заметила маленького мальчика, стоящего чуть поодаль от сестры.

— Ну, тогда дадим ему мишку.

Олив выпрямилась, подошла к бочке, взяла мишку и вручила его мальчику.

— Спасибо, — сказал он.

— Пожалуйста.

Олив заметила, как мать мальчика наблюдает за ней.

— Спасибо вам!

— Всегда пожалуйста. Хорошего дня!

Семья пошла вперед, и Олив услышала, как мать похвалила свою дочь за то, что та попросила мишку. Она напомнила обоим детям, что нормально просить то, чего им хочется. Олив стало не по себе. В глубине души она надеялась однажды стать матерью, но сомневалась, что уже готова к этому. Сначала она должна научиться любить и принимать себя.

Работа с Данте помогла ей увидеть себя по-новому. Прежде она отказалась бы помогать на таком мероприятии, как этот фестиваль. Этому мальчику она бы тоже отказала. Не из подлости, а потому, что ее так воспитали. Ей говорили: довольствуйся тем, что дают.

— Не пора ли пообедать? — спросил Данте, подойдя к Олив сзади. Он был так близко, что она почувствовала тепло его тела, закрыла глаза и вовремя остановилась, чтобы не прислониться к нему спиной.

Ее желание выходило из-под контроля. Но она боялась сказать ему, что он больше не нуждается в ее профессиональных услугах. Ведь тогда у нее не будет повода с ним увидеться. И она готова подождать, чтобы понять, что между ними происходит.

— Да, — сказала Олив.

Данте взял ее за руку и вывел из павильона.

— Ух ты! Какая длинная очередь перед нашим павильоном!

— Вы очень популярны.

— Благодаря вашей работе и маркетинговой кампании Кики, — сказал Данте. — Никто не ждал, что внешне я буду напоминать дровосека.

— Дровосек был симпатичным, — поддразнила Олив.

— Да неужели? — спросил он, выводя ее из толпы в тихое место между грузовиками «Инферно брюинг». — Я сомневался, что я в твоем вкусе.

— У меня нет особых предпочтений, — призналась она. — Мне нравятся мужчины, которые знают, чего хотят.

— Ну, это про меня, — сказал Данте, положив руку на фургон у нее за спиной и закрывая ее собой от толпы.

От него пахло летним пивом «Инферно брюинг». Об этом мужчине она мечтала каждую ночь. Она запрокинула голову, прекрасно осознавая, что переходит запретную черту.

— Я не сомневаюсь, — пробормотала Олив.

— Я рад, — сказал он. — Я стараюсь выглядеть лучше каждый раз, когда ты смотришь на меня.

Она рассмеялась:

— Что-что? Тебе это не нужно.

— Тебе нравится, как я выгляжу? — спросил он.

Олив положила руку ему на грудь:

— Да, Данте. Как только я увидела твою стрижку, у меня перехватило дыхание.

— Я почувствовал то же самое, когда впервые увидел тебя, — сказал он.

Данте наклонился, она почувствовала его дыхание на своей щеке и приоткрыла губы. Она страстно хотела снова поцеловаться с ним. Она давно не была так близко к нему. Две недели. С того момента в Институте искусств, когда они потанцевали и она поняла, что хочет пойти домой с Данте.

И струсила.

Он коснулся рукой ее шеи:

— Я дал тебе обещание, Олив. Только поэтому я сдерживаюсь. Знай, я человек слова.

Он начал отворачиваться, и она схватила его за руку.

— А если я передумала?

Данте уставился на Олив. Ни одну женщину он не хотел так сильно, как ее. Он посмотрел на их соединенные руки и приложил все силы, чтобы не обнять ее и не поцеловать.

— Данте, вот ты где! Пойдем со мной в павильон. С тобой хочет поговорить один из руководителей «Брюинг энерджи уолдвайд», — сказал Ларри.

Ларри был заместителем Данте. «Брюинг энерджи уолдвайд» пыталась заключить сделку по распространению своей продукции в Европе.

— Я сейчас приду.

— Не задерживайся, — произнес Ларри. — Разговор будет серьезным.

Данте оглянулся на Олив.

Она мягко улыбнулась ему:

— Иди. Поговорим позже.

Он колебался, зная, что общение с Олив нельзя игнорировать, но в то же время не мог рисковать своим бизнесом ради нее. Сдержав стон, он кивнул и пошел за Ларри.

— Данте Руссо, генеральный директор и основатель «Инферно брюинг», — представил Ларри. — Данте, это Джефф Вернер из «Брюинг энерджи уолдвайд».

— Джефф, приятно познакомиться. Вы пробовали наше летнее пиво? — спросил Данте.

— Да, оно освежает. Я хотел бы поговорить с вами о поставках. Мой помощник сказал, что вы несколько раз звонили мне, — произнес Джефф.

— Верно, — признал Данте.

— Простите, что не нашел времени, чтобы с вами поговорить. Дело в том, что каждую неделю открывается около дюжины новых пивоварен, и мы не можем работать со всеми, — сказал Джефф.

— Я понял. Я рад, что вы смогли зайти сегодня и хотя бы попробовать наш продукт.

— Я тоже. У вас хорошее пиво. Я хочу загладить свою вину. Я приглашаю вас пообедать со мной и обсудить дела.

Данте не хотел отпускать Джеффа, но у него были планы с Олив.

— Да, я пообедаю с вами. Дайте мне минуту, чтобы предупредить свой персонал.

— Не торопитесь.

Данте подозвал Кики к себе:

— Я собирался пообедать с Олив. Она у фургонов около павильона. Сообщи ей, что мне пришлось пойти на деловую встречу. Мы встретимся с ней позже.

— Конечно, босс, — сказала Кики. — Я пообедаю с ней, и мы посплетничаем о вас.

Он покачал головой, глядя на своего менеджера по маркетингу:

— Никаких сплетен.

— О, я не скажу ей ничего из того, что вы скрываете, — сообщила Кики.

Ему совсем не хотелось, чтобы Кики говорила о нем с Олив. Вдруг Кики ляпнет что-нибудь, и Олив догадается, что он тот самый парень из университета? Но, с другой стороны, у него не было времени обсуждать это с ней.

— Веди себя профессионально.

— Конечно, босс. Я не должна была так шутить. Удачи!

Данте вернулся к Джеффу, и они пошли обедать.

Через три часа он вернулся в павильон, довольный сделкой, которую заключил с «Брюинг энерджи уолдвайд». Данте мечтал вывести свое пиво на европейские рынки, но никогда не предполагал, что это произойдет на пивном фестивале.

В павильоне было полно людей, а Олив снова работала в детской секции. Она смеялась и разговаривала с разными семьями, которые проходили мимо, и он опять удивился тому, как она изменилась.

Он хотел ее. Но его привлекало не только ее тело, но и ум, смех и доброта. Олив, которая стояла перед ним сегодня, была не похожа на подлую девчонку, в которую он когда-то влюбился. Данте не сомневался, что теперь она стала красивее. Одна только мысль о том, как он был одержим ею прежде, заставила его отвернуться и выйти из павильона. Раньше его очаровывали ее улыбки, благодаря которым она получала все, что хотела. Теперь Олив улыбается иначе.

Стояла жара, но он едва замечал ее. Неужели он снова одержим Олив?

Нельзя повторять прошлые ошибки. Чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался: они должны сохранять между собой только деловые отношения. Ему нужно по-настоящему узнать ее, чтобы не сделать того, что он сделал в университете. Он не должен идеализировать Олив.

Конечно, легко убедить себя, что она изменилась, потому что ему не терпится переспать с ней. Но ради своего душевного спокойствия и счастья он должен быть уверен во всем.

— Данте? Как прошла встреча?

Он повернулся и улыбнулся Олив:

— Отлично. Прости, что не пообедал с тобой. Ты можешь показать мне записи, как обещала?

— Да. Давай найдем тихое место, — сказала она. — Кики кое-что сообщила мне, и мы переделали твое выступление.

— Я знаю тихое место, — произнес он.

Павильон ВИП-спонсоров, где он общался с Джеффом. Данте повел Олив туда. Он старательно напоминал себе о делах, рассматривая ее длинные сексуальные ноги, пока она шла впереди него.

Глава 8

Олив удивилась, когда Данте отвел ее в тихую зону слева от сцены, как только заиграла музыка. Он поразил гостей, и она все больше начинала верить, что он вообще не нуждался в ее услугах. Он обладал природным обаянием и самоуверенностью.

Преображая клиента, она обычно «вытаскивала его из скорлупы». Данте ничего подобного не требовалось.

Зал представлял собой трехстенную конструкцию с гирляндами снаружи. Олив переоделась в сарафан, а Данте надел винтажную футболку с рекламой музыкальной группы, которую он представлял, и дизайнерские кожаные брюки. Когда они сели за стол, он налил Олив пива в стакан с гравировкой «Инферно брюинг».

— Наконец-то мы можем расслабиться, — сказал он. Музыка была громкой, но там, где они с Данте находились уровень звука не был оглушающим.

— Зачем ты нанял меня? — спросила Олив.

— Я этого не делал, — сказал он, играя бровями. — Тебя наняла Кики.

— Ты понимаешь, о чем я. Ты мог был постричься и купить новую одежду самостоятельно. Тебе не нужна кардинальная смена имиджа.

Он пожал плечами, сделал большой глоток пива и поставил стакан на стол. Ей стало любопытно, ответит ли он ей.

— Трудно сказать, — произнес он.

По тому, как Данте держался, его можно было сравнить с неподвижным прудом, под поверхностью которого кипит деятельность. Вздохнув, Олив услышала, как группа поет о любви летней ночью, и у нее засосало под ложечкой.

Неужели она влюбилась?

Нет.

Конечно нет.

Она не из тех женщин, которые теряют голову от любви. Она за партнерство. Но когда Данте начал подпевать группе, а потом посмотрел на Олив и подмигнул ей, она вдруг захотела стать легкомысленной.

— Потанцуй со мной, Олив.

Данте подал руку, и она взяла ее. Ее сердце забилось чаще, когда он притянул ее к себе, и они стали двигаться в такт медленной музыке. Олив не могла отделаться от ощущения, что все это происходит не с ней.

Песня закончилась. Они поаплодировали и снова сели.

— Расскажи мне о себе, — попросила она. — У нас впереди вся ночь.

— Может быть, позже.

Она положила руку на его запястье над часами, где был кожаный браслет с надписью «Будь настоящим!»

— Ты можешь мне довериться.

— Да? — хрипло спросил он. — Сейчас мы с тобой связаны взаимным влечением и деловыми отношениями, а вот доверие — слишком интимное чувство.

Олив поняла, что он имел в виду. Она просила его выйти за границы, которые они установили для себя. Ей хотелось узнать о нем больше. Ей нужно было узнать больше об этом мужчине, который был не просто симпатягой.

— Я тоже могу поделиться с тобой каким-нибудь секретом, если хочешь, — сказала она, удивляясь самой себе. Она понимала, что рискует, но ради Данте была готова на это пойти.

— Какие у тебя могут быть секреты?

Олив глубоко вздохнула и отпила пива. Она посмотрела в завораживающие зеленые глаза Данте, и на мгновение у нее возникло ощущение дежавю. Как будто она давно знала этого человека.

— Раньше я была злобной. В прошлом мы с тобой наверняка не стали бы общаться. Я посмотрела бы на твои лохматые волосы и бороду и решила, что ты недостаточно хорош для меня.

Данте уставился на Олив, когда слова, которые он не мечтал от нее услышать, сорвались с ее губ.

— Я шокировала тебя, да? Или разочаровала? — спросила она. — Поверь, я этим не горжусь. Меня обвинили в мелком правонарушении за издевательства, и я отработала триста часов на общественных работах. Первые сто пятьдесят часов я чувствовала себя жертвой, а потом… Одна из моих лучших подруг вправила мне мозги.

— Ого!

Он лихорадочно пытался придумать, что ей сказать. Олив оказалась честнее, чем он ожидал. Она хотела, чтобы он доверял ей.

— Я не разочарован, — заверил он ее. — На самом деле я считаю тебя очень смелой, потому что не каждый признается в своих ошибках.

— Иногда я ненавижу ту девушку, которой была. Но мой психотерапевт настаивает, чтобы я смирилась и признала, что я стала другой. Это сложнее, чем кажется.

Данте стал поглаживать большим пальцем костяшки ее пальцев. Он не предполагал, что будет сочувствовать Олив Хейз. Она права, говоря, что трудно уйти от прошлого. Много раз, уже полностью контролируя свою жизнь, Данте чувствовал себя прежним пухлым ботаником, который недостоин внимания.

— Я был толстым в детстве, — признался он. — Но я не думал, что со мной что-то не так. У меня просто были нездоровые привычки благодаря матери, которая до сих пор обожает меня и считает самым красивым на планете. — Он откашлялся. — Я питался нездоровой пищей, играл в видеоигры, а потом у меня случился инцидент в университете.

— Твоя мама не ошибается, — сказала Олив, повернувшись к нему лицом. — Мне кажется, я бы тоже тебя баловала.

Он улыбнулся, зная, что она так бы и поступила. Но она не знала, что подобное обожание сделало с Данте. В детстве и юности он чувствовал себя непобедимым, а в университете ему пришлось снять розовые очки. До того момента, когда Олив назвала Данте рыхлым толстяком с растрепанными волосами, он не осознавал, как его воспринимают окружающие.

— Девушка, которая заявила, что у меня жирный подбородок, утверждала, что я не самый красивый человек на планете, и я недостоин даже находиться в одной комнате с ней.

— Вот сука! Если честно, я была такой же. Я просто плевала на чужие чувства, — произнесла Олив. — Держу пари, многие могут рассказать обо мне подобные истории.

Данте хотел бегло сказать, что это была Олив, но не сумел произнести ни слова. Он раньше не слышал, чтобы Олив так осуждала себя.

— Ты была совсем юной.

— Да, но ты тоже был юным, — хрипло произнесла она. — Ты не заслужил такого обращения. Я сочувствую тебе.

К его горлу подступил ком. Она смотрела на него большими карими глазами и сопереживала ему. Ему больше никогда не увидеть ту злую девчонку, которой она была. Он рассказал ей о том моменте, когда она унизила его, и Олив не узнала его.

— Так и есть, — сказал Данте. — Спасибо за участие. Мне приятно, что мы оба сумели пережить наше прошлое.

— Мне тоже. — Она слегка улыбнулась. — По правде говоря, я чувствую себя свободнее после того, как рассказала тебе об этом. Я боялась, что вызову у тебя отвращение.

Теперь, когда они обнажили свои души, Данте был готов оставить свое прошлое с Олив позади. Не нужно говорить ей, что она именно та девушка, которая его унизила. Не сейчас.

Он переплел пальцы с ее пальцами и встал, увлекая Олив за собой.

— Мне тоже полегчало. Хорошо, что ты мне доверилась.

— Да, хорошо, — прошептала она, положив голову ему на плечо.

Данте посмотрел вниз на ее лицо в форме сердца. И в этот момент захотел ее сильнее прежнего.

Он опустил голову и поцеловал Олив. Они покачивались в такт музыке. Углубляя поцелуй, он обхватил руками ее ягодицы и крепче прижал Олив к себе. Она обвила руками его торс, потом прервала поцелуй и положила голову на грудь Данте в области сердца.

Он пытался понять, что ему делать дальше. Он держал Олив в своих объятиях, и происходящее казалось ему правильным. Она запрокинула голову. Их взгляды встретились, и Данте стало совестно. Он и раньше ошибался. Не надо забывать, что Олив — девушка, которая причинила ему боль. Однако он опять опустил голову и поцеловал ее.

Своими объятиями он успокоил прошлую боль, которую чувствовали оба. Олив переступила с ноги на ногу и потерлась животом о его член. Данте понимал, что, по сути, убегает от реальности в туман желания, чтобы не сказать ей правду. Но Олив имеет право узнать, кто он такой. Он рассказал ей о самом унизительном эпизоде в своей жизни, а об остальном умолчал. Если он откроется ей полностью, отношения между ними изменятся навсегда.

Изнемогая от желания из-за страстного поцелуя Данте, Олив почувствовала умиротворение, которого не испытывала уже давно. Она смирилась со своим прошлым, рассказала о нем почти незнакомцу, и ничего особенно не изменилось. Данте не рассердился на нее.

Музыкальная группа заиграла один из своих рок-гимнов, и Олив отстранилась от Данте. Она трепетала от радости и не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала нечто подобное. Они танцевали, забыв о тревогах. Сегодняшний вечер принадлежит только им.

Она показала Данте худшую часть себя, и он принял ее. И Олив знала: отныне ей станет только лучше. Она проигнорировала тот факт, как недавно из-за ревности сделала несколько шагов назад — в прошлое, объясняя это тем, что она увлеклась Данте.

Она прыгала и кружилась под музыку вместе с Данте, потом он подхватил ее на руки, запрокинул голову и запел во все горло. Она тоже пела и смеялась вместе с этим красивым, сексуальным, невероятным мужчиной, а потом вдруг расплакалась.

Данте заметил, что Олив плачет, и тут же поставил ее на ноги. Он обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами вытирая слезы, струившиеся по ее лицу.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да. — Ей было стыдно плакать, но она не могла остановиться. — Как глупо! Я не знаю, откуда эти слезы.

Он просто крепко обнял ее, наклонился и прошептал на ухо:

— Все в порядке. Поплачь. Ты отпускаешь чувство вины из прошлого.

Олив прижалась к Данте и поняла, что его мать была права, обожая своего сына. Он — хороший, добрый человек. С таким Олив согласилась бы прожить всю жизнь.

Она отстранилась, облизнула пересохшие губы и покачала головой:

— Прости.

— Не извиняйся. Все в порядке, — нежно сказал Данте. — Нельзя держать эмоции в себе. Когда я злился, бил кулаком стену спальни. Папа советовал с кем-нибудь поговорить, а если не получится, то пойти на задний двор и покричать.

— Хороший совет. Я думаю, большинство людей были бы в ужасе, если бы я начала орать.

— Это явно зрелище не для слабонервных, — сказал он, посмеиваясь, — но здесь, на концерте, мы можем орать изо всех сил, и никто не заметит. Хочешь попробовать?

Данте поиграл бровями, и Олив уставилась на него как зачарованная. Она не могла ему сопротивляться, поэтому крепко сжала его руку и закричала. Ее было почти не слышно в шумящей толпе.

Но она услышала крик Данте.

Олив увидела, как он запрокинул голову, и поняла, что начинает по-настоящему влюбляться в него. Она не знала наверняка, сделала ли его своим идеалом, но не сомневалась, что ей надо ближе с ним познакомиться. Ее волновала перспектива сближения с ним. Она ни разу не испытывала подобных чувств, и это ее пугало. Отмахнувшись от страхов, она решила наслаждаться.

— Неплохо. Давай выберемся отсюда? Я забронировал отель. Хочешь пойти со мной? — спросил он. — Если ты мне откажешь, я не расстроюсь.

— Я тоже забронировала номер, и мы можем выяснить, у кого из нас лучше кровать, — тихо сказала она, давая понять, что хочет его. Она никогда не притворялась с мужчинами и говорила о том, чего хочет. — Я здорова и пью противозачаточные таблетки.

— Ну, я тоже могу предохраняться. Я лучше перестрахуюсь, чтобы после не пожалеть. В конце концов, мы просто знакомимся друг с другом, и нам не нужны дополнительные сложности.

— В каком ты отеле? Встретимся там.

Он назвал ей свой отель, потом проводил до машины и страстно поцеловал. Затем сел в свою машину и поехал следом за Олив.

Глава 9

Данте вдруг понял, что нет ничего предосудительного в свиданиях на одну ночь. Поначалу ему было очень неловко. Вот и с Олив он боялся растеряться. Но она просто взяла его за руку, пока они шли по коридору, выглядя потрясающе красивой и чертовски сексуальной. Он не стал притворяться, что не хочет ее.

Они вошли в его номер, и, как только за ними закрылась дверь, он поднял руки Олив над головой и прижал их к стене. Положив руку ей на бедро, Данте наклонился так, что их лбы соприкоснулись, а взгляды встретились. Ее глаза были широко раскрыты, она молчаливо говорила ему, что хочет его так же сильно, как и он ее. Он провел большим пальцем по ее щеке и постарался не торопиться. Ему хотелось насладиться каждым мгновением предстоящей ночи.

Но ему было нелегко. Перед ним Олив Хейз, которая сейчас значит для него гораздо больше, чем та девушка, которую он хотел, но не знал. Но он боялся оплошать. Она медленно поглаживала рукой его грудь.

Он вздрогнул, и его желание усилилось.

Данте опустил голову, коснувшись губами ее рта. Олив простонала, разомкнула губы и скользнула языком ему в рот. Он втянул ее язык глубже в свой рот, чувствуя, как она царапает ноготками его грудь, а потом медленно поглаживает его пупок.

Подхватив на руки, он отнес ее в спальню, где вместе с Олив опустился на широкую кровать. Расстегнув молнию сарафана, он коснулся руками ее кожи.

Данте погладил Олив по спине, потом обхватил пальцами ее ягодицы и притянул к себе, продолжая медленно целовать в губы. Приподнявшись, он посмотрел на нее сверху вниз, потом стянул с себя футболку.

— Не останавливайся на достигнутом.

Он лукаво улыбнулся:

— Ты хочешь увидеть больше?

— Конечно. — Она опиралась на локти, наблюдая за ним, подняв брови.

Данте скатился с кровати и встал. Он быстро взял презервативы, положил их на тумбочку и разулся.

— Ты подготовился, — заметила она.

— Так бывает не всегда, — признался он. — Я просто подумал, что мы откажемся от нашей договоренности.

— Не могу на тебя налюбоваться, — сказала Олив.

Данте нравилось тело, которое у него было сегодня. Он медленно расстегнул брюки, снял их и остался в трусах-боксерах.

Олив встала на колени на кровати и сняла свой сарафан через голову, а потом отбросила его в сторону. При виде ее наготы у Данте перехватило дыхание. Его манила ее тонкая талия и полные груди с аккуратными сосками. На Олив были только тонкие черные кружевные трусики от бикини, но через мгновение она сползла с кровати и сняла их. Сбросив сандалии, она одарила Данте знойным взглядом, и он окончательно потерял голову.

Она покачала головой, когда он сделал к ней два больших шага и протянул ей руку.

— Нет, сначала разденься.

Он спустил трусы-боксеры так быстро, что споткнулся, выходя из них. Затем потянулся к Олив, но она опередила Данте и принялась ласкать его.

— Мне не верится, что в тот день, когда мы познакомились, ты прятал свое восхитительное тело под одеждой дровосека, — произнесла она.

— Не надо судить меня по одежде, — сказал он, почти не понимая, что говорит, потому что в этот момент Олив встала к нему почти вплотную. Если он протянет руку, сможет коснуться ее груди и почувствовать ее напряженный сосок.

Олив продолжала его ласкать. Вскоре Данте простонал — громко и гортанно. Вся изысканность и сдержанность, которой он научился за прошедшие годы, испарились от одного прикосновения Олив.

Олив не ожидала, что Данте окажется таким красавчиком — мускулистым, худощавым и по-спортивному подтянутым. Его тело завело ее быстрее, чем она ожидала.

Прошло много времени с тех пор, как она просто радовалась. Прямо сейчас она счастлива, и этого достаточно.

Олив прервала поцелуй и положила руку на грудь Данте, побуждая лечь на спину. Она забралась на кровать и встала на колени между его раздвинутыми ногами. Рассматривая его тело, она облизнулась. Он опирался на локти, наблюдая за ней. Заметив неровный шрам на его колене, она провела по нему пальцами. Потом погладила его бедро и обхватила пальцами его член. Данте простонал, обхватил рукой ее затылок и закрыл глаза. Вскоре он слегка оттолкнул ее и заставил сесть на него верхом.

Данте гладил Олив по спине большими руками, целовал ее грудь и втягивал в рот соски. Она уперлась руками ему в грудь, слегка покачиваясь.

Олив встала и подползла к изголовью кровати, чтобы взять презерватив с тумбочки, который потом крепко зажала в руке. Она оглянулась через плечо на Данте, который внимательно следил за ней, запустив пальцы у нее между ног. Она стояла на четвереньках и чувствовала, как он двигается позади нее. Его член терся о ее ягодицы, а грудь касалась спины. Он уперся одной рукой в кровать, а другой обхватил грудь Олив, страстно целуя. Он дразнил пальцами ее сосок, а сам покрывал поцелуями ее спину. Олив вздрогнула и выгнула спину от его ласк, желая большего.

Она опять потянулась к его члену, но Данте оттолкнул ее руку:

— Нет.

— Почему? — с трудом выдавила она, ее тело горело от желания.

— Я не выдержу, если ты еще раз прикоснешься ко мне.

Олив задрожала и поняла, что тоже близка к краю. Она повернулась к нему лицом. Они оба стояли на коленях, когда она надевала Данте презерватив.

— Я не хочу больше ждать.

Он простонал:

— Но я не желаю, чтобы это заканчивалось.

— Кто сказал, что мы сделаем это только один раз?

Олив снова уселась на него верхом. Данте вошел в нее, и они уставились друг другу в глаза.

Что-то изменилось между ними. Наверное, повлияла правда об их прошлом. Они сумели выжить и преуспели, а теперь вместе. Олив жадно целовала Данте и медленно опускалась на его член.

Наконец она стала двигаться. Он обхватил руками ее бедра, контролируя ритм. Вскоре она выкрикнула его имя, а затем, измученная, рухнула на него, положив голову ему на плечо. Данте повернулся на бок, обнимая ее. Она прижала голову к его груди, положив ногу ему на бедро. Он гладил ее по спине, стараясь отдышаться и успокоиться.

Подняв голову, Олив улыбнулась ему. Данте не верилось, что когда-то она была бессердечной женщиной, которой он хотел отомстить.

Он знал, что ему придется во всем ей признаться. Но не сейчас. Прямо сейчас ему хотелось обнимать ее и разговаривать с ней. Как будто они — обычная пара. И между ними не стоит неприятное прошлое, о котором знает только один из них.

Данте вздохнул.

— Что с тобой? — спросила она.

— Мне надо в ванную.

Он встал с кровати, пошел в ванную и закрыл за собой дверь. Бросив использованный презерватив в мусорную корзину, он уперся руками в столик, не в силах посмотреться в зеркало.

Больше всего ему хотелось вернуться в спальню и насладиться остатком ночи с Олив. Просто представить, что она — всего лишь консультант по имиджу, с которой он познакомился на работе, и они начинают нравиться друг другу.

Но Данте понимал, что они не такие. И, черт побери, ему хотелось быть тем парнем, которым он всегда себя считал. Беззаботным бабником, который жаждет хорошо провести время. Но он не будет таким с Олив.

Он скажет ей правду.

Утром он во всем ей признается, а потом разберется с последствиями. Вернувшись в комнату, он увидел, что Олив надела футболку и сидит в изголовье кровати. Перед ней были разнообразные напитки и закуски.

— Надеюсь, ты не против того, что я опустошила твой мини-бар.

— Нет. — Данте выгнул бровь. — А что там было?

— Мои любимые конфеты с арахисом.

Он заметил, что она даже не посмотрела на него с тех пор, как он вернулся в спальню. Данте натянул трусы-боксеры, подошел и сел рядом с ней на кровать.

— Что с тобой?

— Почему ты спрашиваешь?

Он поддел пальцами ее подбородок и заставил Олив посмотреть ему в глаза.

— Ты как-то странно ведешь себя. Ты сожалеешь? Она покачала головой:

— Ни капельки.

— Я рад это слышать. Итак, что тогда?

Олив глубоко вдохнула, задержала дыхание на несколько секунд и выдохнула:

— Я никому не рассказывала о своем прошлом. И поэтому я чувствую себя как-то неуверенно после секса.

Данте прислонился спиной к изголовью кровати, потом обнял Олив и прижал к себе.

— И я никогда не говорил своим любовницам, что раньше был толстым, а девушка публично меня отвергла, — признался он.

Олив повернулась и положила руку ему на подбородок:

— Эта девушка была неудачницей.

— Наверное, — осторожно сказал он. Он должен был сказать ей правду, но не хотел разрушить приятную атмосферу. — А может быть, мне следовало для начала узнать ее поближе.

— Вероятно, она не хотела тебя знать, — произнесла Олив. — Как жаль, что когда-то я была такой же.

— Но ты стала лучше, — сказал Данте. — Не жалей о сегодняшней ночи.

— Я не жалею, вот что странно. Я рада, что наконец рассказала кому-то. Хорошо, что я открылась тебе, — тихо призналась она.

— Я тоже очень рад.

Олив улыбнулась и поцеловала его.

— Посмотрим телевизор и поедим? Я не хочу спать, но и заниматься сексом снова так быстро я не могу.

— Посмотрим телевизор. Спортивный канал?

— Ни за что. Я хочу посмотреть новую романтическую комедию о том, как парень был на тысяче свиданий и не нашел свою любовь, — сказала она.

— Похоже, он неудачник, — проворчал Данте.

Она слегка ударила его по плечу:

— Сыграем в «камень, ножницы, бумага»?

Очарованный, Данте кивнул. Олив вела себя непредсказуемо, и он не мог ей отказать. Он начал влюбляться в нее, как бы опрометчиво это ни было, учитывая их прошлое и тот факт, что он не сказал ей, кем она была для него.

Данте выиграл, и Олив не обиделась на поражение. Они поели и включили спортивный канал.

Он не понимал, как ему может нравиться женщина, которая однажды сломила его. Кроме того, он не хотел с ней расставаться.

Глава 10

Вечером во вторник обычно не устраивали ночные посиделки, но Делани вернула себе Стэнли, и ее подружки захотели увидеть милого песика.

Пейсли предложила встретиться у нее. Поскольку в среду Олив предстояло много утренних встреч, она согласилась. Она привезла упаковку пива «Инферно брюинг» и приготовленные ее отцом знаменитые тако с креветками.

Квартира Делани выходила окнами на озеро Мичиган, а по всему периметру дома был внутренний дворик. Она не пожалела средств на покупку своего жилья. Во внутреннем дворике был огромный гриль с печью для пиццы, холодильник для напитков и полностью укомплектованный бар. По бокам от трехместного дивана стояли суперудобные большие мягкие кресла. Также можно было развести костер.

Стэнли поприветствовал Олив, а потом сразу вернулся к Делани и продолжил лизать ей руку. Казалось, пес скучал по ней так же сильно, как и она по нему.

— Она втюрилась. Когда она признает, что он — ее идеал? — спросила Делани.

— Никогда. После всего, что она увидела в браке своих родителей, она поклялась не позволять себе быть уязвимой. — Олив закатила глаза. — Ты же ее знаешь. Она наверняка будет искать недостатки в этом мужчине, хотя любая другая женщина быстренько выскочила бы за него замуж.

Раздался звонок в дверь, и Делани со Стэнли пошли впускать Пейсли. Олив отправилась на кухню — проверять креветки, которые положила в маринад.

— Привет! — входя, сказала Пейсли. — Я так рада, что мы сегодня собрались вместе. В последнее время мы были очень заняты.

— Точно. Но вы двое, по крайней мере, любите работать, а я работу терпеть не могу, — сказала Делани. — Я была не против работать с Китсом, потому что он один из моих любимых кузенов, но в последнее время я пашу как лошадь.

— Делли, остановись! Ты же любишь своих клиентов, — предупредила Олив.

— Да, но себя я люблю больше, — со смехом сказала Делани.

— Что будем пить?

— Я принесла пиво фирмы Данте, — произнесла Олив.

— По-моему, ты влюбилась, — заметила Делани.

— Я?! — Олив возмутилась.

— Да-да, — заверила Пейсли. — Кто этот загадочный человек?

Делани достала из холодильника охлажденное пиво и налила всем по стакану, которые они отнесли во внутренний дворик. Олив принесла креветки и тако.

— Данте, — наконец призналась она.

— Я не удивлена, — сказала Пейсли. — Только влюбленный мужчина мог подвезти тебя домой.

— Когда это было? — уточнила Делани. — О, это была та ночь, когда я пошла домой с Раулем?

— В ту ночь, когда Данте подвез меня, ты пошла домой со Стивом, — напомнила ей Олив. — Мы пытались сохранить платонические отношения, пока работаем вместе, но в прошлые выходные в Милуоки все изменилось.

— Что вы делали в Милуоки? — спросила Делани.

— Я рада за тебя, но тебе надо быть осторожной, потому что ты спишь со своим клиентом, — вмешалась Пейсли.

— Разве я сказала, что переспала с ним? — напомнила Олив. Ей следовало соблюдать их первоначальную договоренность, а не создавать проблемы для компании.

— И не надо было говорить, — отозвалась Пейсли. — Все нормально. Просто я уверена, что вы с ним обсуждали это.

— Я надеюсь, ты этого не сделала, — фыркнула Делани.

Олив покачала головой и сняла креветки с гриля, поставив их на сервировочную стойку:

— Мы с ним условились: у нас не будет интимных отношений, пока мы не закончим совместную работу, но так получилось, что…

— Не оправдывайся, — сказала Делани. — Мы с Пейсли тебя прикроем.

— Да. Только будь осторожна! — предупредила ее Пейсли. — Как у вас было?

— Отлично, — выдохнула Олив. — Я имею в виду… Я рассказала ему о своем прошлом, и он меня не осудил. Я впервые переспала с парнем, который знал, кто я на самом деле.

Они сели.

— Я не знала, как он отреагирует, но решила, что мне пора перестать скрывать это. Я по-прежнему немного стыжусь, но не могу стыдиться вечно.

Пейсли обняла Олив, а Делани подмигнула ей:

— Наконец-то ты это поняла.

— Данте отличный парень.

Пейсли выгнула бровь:

— Ну и что дальше?

— Не знаю, — призналась Олив. — Он пообещал своим сотрудникам провести тимбилдинг в «Марс чиз касл» в Кеноше, поэтому я вернулась домой. Вчера мы с ним переписывались, но я по-прежнему не понимаю, что между нами происходит.

Данте отправлял ей сообщения только с вопросами о том, благополучно ли она добралась до дому. Потом сообщил ей, что он вернулся в город. То есть Олив находилась в «режиме ожидания» и понятия не имела, как из него выбраться.

— Дай ему время, — посоветовала ей Пейсли.

— Ладно, — сказала Олив. — Хватит обо мне. Что у вас с Джеком?

Пейсли вздохнула:

— Я не знаю. Он великолепен. Он переехал ко мне, и мы хорошо ладим. Он приносит мне кофе в постель и опускает сиденье унитаза.

— Все самое важное он делает. И что тебя не устраивает? — спросила Делани.

— Наверное, я просто колеблюсь. Моя интуиция пока молчит, — ответила Пейсли.

— Я тоже не понимаю мужчин, — призналась Делани. — Стэнли — единственный мужчина, которого я люблю.

Все трое рассмеялись, и часть напряжения, которое испытывала Олив с тех пор, как вернулась в Чикаго, исчезла.

Она во всем разберется, и, что бы ни случилось, по крайней мере, две ее лучшие подруги будут рядом с ней.

Макс появился в офисе Данте во вторник вечером с малышкой Рози в переноске и куриными крылышками из любимого паба. Он поставил переноску со спящим ребенком на письменный стол напротив Данте.

— Ты не приехал ко мне, и мне пришлось тащиться вместе с моей девочкой по городу в час пик.

— Ты ехал в противоположном направлении от загруженной трассы, и я предупредил тебя, что занят, — сказал Данте. — Но я рад тебе.

Он обошел свой стол и обнял друга, потом подошел к холодильнику и взял оттуда две бутылки пива.

— Что у тебя за срочные дела?

— Ничего. Сегодня вечером у Мии закрытая распродажа. В прошлый раз она и ее подружки так шумели, что я не смог посмотреть телик. А сегодня я просто решил сбежать из дома.

— Что еще за закрытая распродажа?

— Честно говоря, чувак, я не знаю. Просто люди приходят к нам домой и покупают вещи, — сказал он. — Мы с Рози решили приехать к ее любимому дяде.

Поскольку Рози спала, а был будний день, Данте начал беспокоиться.

— У вас с Мией все в порядке?

— Почему ты спрашиваешь? — осторожно сказал Макс.

— Ты ведешь себя странно.

Макс поморщился, сделал большой глоток пива, поставил бутылку на стол и пригладил рукой волосы.

— Я ненавижу свою работу. Я обязан содержать семью, но не знаю, сколько еще продержусь.

Данте сочувствовал Максу. По чистой случайности Данте нашел работу по душе. Он сел рядом со своим другом.

— Хочешь стать моим юрисконсультом? «Инферно брюинг» расширяется, и мне нужен надежный человек.

Макс повернулся и уставился на него. Данте задался вопросом, не перегнул ли палку своим предложением.

— Ты серьезно? Или ты просто решил меня пожалеть?

— Серьезно. Я доверяю тебе больше всех, — сказал ему Данте. — Мы заключаем сделку по продаже пива в Европе, и я сомневаюсь, что наш юрист справится с этим. Я бы хотел, чтобы ты работал в «Инферно брюинг», а ты много лет говоришь, что у меня должен быть собственный юридический отдел.

— Я поговорю с Мией… Я согласен работать у тебя, но мы с ней пообещали друг другу обсуждать все важные решения. Когда можно приступать?

— Сегодня вечером, — сказал Данте. — Шучу. Как только ты сможешь.

— Ты правда уверен, что хочешь работать со мной? — спросил Макс.

Данте кивнул:

— На сто процентов.

Они съели крылышки, а потом малышка Рози проснулась. Данте держал свою крестницу на руках и показывал ей офис, пока Макс прибирался. Когда его друг вернулся, они устроились на диване в его личном конференц-зале, наблюдая за горизонтом города через окна во всю стену.

— Как дела с Олив? — спросил Макс.

Данте должен был обо всем рассказать ей, но оправдывал свое молчание тем, что у него плотный рабочий график.

— Данте?

— Мы переспали.

— Ого! Это был?…

— Я ей не мстил. Она не та Олив Хейз, которую мы знали в универе. Она теперь совсем другая: мягкая, милая и откровенная. Она сказала мне, что была классической стервой.

— Ты признался, что давно знаешь ее?

Разговор с Максом заставил Данте столкнуться с суровой реальностью.

— Мы поговорили в общих чертах, и я упомянул, что в универе надо мной издевалась одна девушка. Олив осудила ее. Я просто не мог сказать ей, что это была она.

Макс недоверчиво посмотрел на Данте. Даже малышка Рози открыла рот от удивления. Данте стало совестно.

— Я обо всем ей расскажу.

— Только не тяни время! Тебе будет нелегко.

Данте посмотрел на своего друга и понял, что тот прав. Нелегко скрывать правду от Олив. И все же признание будет самым трудным из того, что он делал в своей жизни.

После того как Макс ушел домой, Данте решил написать Олив, но не мог подобрать слова. Он положил ноги на стол перед собой, глядя на город и держа телефон в руках. По радио тихо играла музыка, а когда включилась реклама, он услышал собственный голос:

«Лето — время долгих дней и бесконечных возможностей. Время рисковать и давать обещания. Признавать свои недостатки и мириться с ними. Знайте, из любой ситуации есть выход. Особенно если вы ищете его, наслаждаясь пивом «Инферно брюинг»».

Бизнес всегда давался Данте легче, чем реальная жизнь. Он считал себя предприимчивым и самоуверенным человеком, который не допускает ошибок, когда дело касается его компании. Но в реальной жизни он был своей полной противоположностью.

Он совершал ошибки. Например, не говорил Олив всей правды. Но, если честно, он не ожидал, что она признается в содеянном или извинится. Теперь он чувствовал себя подлецом. Данте вздохнул. В глубине души он знал, что это неправда. Он хватался за соломинку и просто пытался найти себе оправдание.

Он понятия не имел, где Олив. Она не звонила ему с тех пор, как они расстались. Наверное, у них нет будущего.

Он почесал затылок. Ему надо что-нибудь придумать.

— Босс, что вы здесь делаете? — спросила Кики с порога.

— А ты что здесь делаешь? — возразил он, взглянув на часы. Было почти одиннадцать вечера. Она должна была вернуться домой несколько часов назад.

— Я подцепила парня в баре и решила не вызывать такси, чтобы он не увязался за мной. Поэтому я пришла сюда, чтобы переждать.

Он похлопал рукой по дивану рядом с собой:

— Подожди здесь. Потом я отвезу тебя домой.

Кики подошла и села рядом с ним. От нее пахло текилой и клубом. Она положила голову на спинку дивана.

— Почему вы до сих пор в офисе?

— Заезжал Макс. Он сбежал из дома, потому что его жена устраивает закрытую распродажу. Ты в курсе того, что это такое?

— Ага. Это когда модный бренд устраивает распродажу в чьем-то доме. Интересно, что это была за марка?

— Макс об этом понятия не имеет, — сказал Данте.

Он молчал, не зная, что еще сообщить Кики. Сегодня она грустила.

— А кого ты подцепила в баре?

— Ой! Не хочу о нем упоминать. Я видела его раньше несколько раз, и он казался крутым, но сегодня он просто искал легкую добычу, — заявила Кики. — А меня это не интересует. Я устала от однодневных встреч.

— Да, у меня тоже так было, когда мне было за двадцать. Сначала мне все нравилось, а потом…

— …Надоело, — произнесла она. — Я не хочу замуж, но не откажусь от классного парня, с которым можно тусоваться.

Данте понял, что хочет этого с Олив.

— Можно вопрос? Я тут кое с кем встречаюсь…

— С Олив.

— Правильно, с Олив. На самом деле я не выходил с ней на связь уже сутки, чтобы не докучать ей, как тот парень, от которого ты сбежала из бара.

— Босс, вы совершенно из другой лиги. Между вами и Олив определенно что-то есть.

— Ты так считаешь?

— Да, вы ей нравитесь, — сказала Кики.

— Спасибо. Готова ехать домой?

— Ага. Напомните мне в пятницу вечером, что я больше не хочу идти в клуб.

— Мне не придется, — сказал он. — У нас ужин Ассоциации пивоваров.

— Точно. Напишите об этом Олив. Вы сможете пригласить ее, но это не будет выглядеть как приглашение на свидание, — произнесла Кики.

Ему понравилось ее предложение.

— По-моему, вы очень хотите ее пригласить, но решили не форсировать события, потому что работаете вместе.

— Точно.

Кики заговорила о работе, пока они шли к гаражу.

Данте отвез ее домой и подождал, пока та благополучно доберется до своей двери, а потом поехал к себе. Предложение Кики казалось безопасным поводом написать Олив. Но он никогда не был трусом. Даже в университете был уверен в себе.

Он отправил ей сообщение:

«Извини, что не написал раньше. Мне очень понравились наши выходные. Хочешь поужинать со мной на этой неделе?»

Данте приободрился. Ему нужно снова увидеться с Олив. Он расскажет ей правду об их общем прошлом, и они постараются забыть о нем. Сегодня он понял, что действительно знает, чего хочет для своего будущего. Его пивная империя продолжит расти, а Олив будет рядом с ним.

Глава 11

Сообщение от Данте изменило все, и Олив превратилась из робкой в самоуверенную женщину. Ей очень нравился Данте. Конечно, отчасти она побаивалась того, что будет дальше, потому что прежде интуиция часто ее подводила.

Выйдя из такси напротив особняка, который, кстати, находился не в пригороде, где она жила, а в самом престижном районе озера Мичиган, она глубоко вздохнула. На ней было короткое голубое платье в цветочек с эффектным V-образным вырезом спереди и сзади и туфли на танкетке.

Она позвонила в дверь и услышала мелодию из рекламы «Инферно брюинг». Дверь открылась, и перед ней появился босоногий Данте, одетый в клетчатые шорты и синюю рубашку поло.

Он улыбнулся, увидев ее, и шагнул назад, пропуская в дом. Фойе было отделано кремовым мрамором с инкрустацией посередине, изображавшей девять кругов ада. По обеим сторонам были два больших стола. Данте закрыл за ней дверь, взял ее сумку и положил на стол.

— Привет! Как дела?

— Привет! Хорошо, — сказала Олив. — Красивый дом.

Она нервничала, стоя рядом с ним, и не могла это скрыть.

— Я купил его для родителей, но они отказались переезжать в город, — произнес он.

— Где они живут?

— В Шаумбурге, — сказал он. — Ты из Техаса? Из какого региона?

— Район Даллас. Саутлейк. Я училась в университете на Северо-Западе.

Она заметила, как изменилось выражение его лица, но не придала этому особого значения.

— Я подумал, что лучше поужинать здесь, а не в ресторане. Я хочу поговорить с тобой, — тихо сказал он.

— Да?

— Ну, в прошлый уик-энд между нами кое-что изменилось. Ты сказала, что не жалеешь… Всегда лучше вести такие разговоры наедине, — произнес он. — Что будешь пить?

— Бокал вина. — Она улыбнулась. — Извини, что выбрала не твое пиво.

— Я планировал пожарить нам на ужин несколько стейков и подать к ним пару бутылок вина.

— Пару?

— Я не знаю, какое вино ты любишь: красное, белое или розовое. — Он провел ее по коридору на большую кухню.

— Этот дом слишком большой для одного парня.

— Да, — согласился Данте. — Я надеюсь, когда-нибудь у меня будет семья. Выбери вино в холодильнике сама.

— Я возьму розовое. Тебе чем-нибудь помочь? — спросила Олив, стараясь не думать о том, что он хочет создать семью. Она решила не зацикливаться на этом.

— Не надо, — сказал он. — Моя домработница приготовила салат к стейку, а я пожарю артишоки, пока готовятся стейки.

— Ты часто готовишь?

— Нет, — ответил он. — Летом я делаю почти все блюда на гриле. Я могу пожарить яйцо и съесть много овсяной каши из микроволновки. Иногда миссис Фландерс готовит мне ужин, а я разогреваю его, когда прихожу домой.

Олив разлила вино по бокалам и повернулась к Данте:

— Почему ты солгал, что живешь в пригороде?

— Извини. Я думал, в противном случае ты не поверишь, что я хороший парень и провожу тебя домой в целости и сохранности, — произнес он.

Его слова задели ее за живое. Данте был порядочным человеком, и если он солгал во спасение, чтобы она чувствовала себя в большей безопасности, то он еще лучше, чем она о нем думает. Ей становилось все труднее найти причину, чтобы не увлечься им.

— Спасибо.

Он пожал плечами:

— Не за что. Я не мог оставить тебя ждать такси, потому что это не по-джентльменски. Я понимаю, что веду себя старомодно, но иначе не могу.

— Я рада. И мне нравится твоя старомодность, — тихо сказала она.

Олив пошла за ним на задний двор, где была большая открытая кухня и столовая с видом на огромный бассейн с водопадом. Данте готовил ужин, и они говорили обо всем и ни о чем. И ее сердце оттаяло. Она не предполагала, что встретит такого мужчину: милого, сексуального и не умеющего притворяться. Он принял ее такой, какая она есть.

Данте искал возможность рассказать Олив об их прошлом. О том, что именно она была той злобной девушкой, которая причинила ему боль. Как только он увидел ее в своем доме, сразу понял, как сильно по ней соскучился.

Прошло всего три дня с тех пор, как они переспали. Но он чувствовал себя немного потерянным вдали от Олив. Вот она улыбнулась ему, и его инстинкты ожили. Он не сможет удерживать ее рядом с собой. Он уже знал: как только скажет ей правду, она уйдет.

После ужина Данте предложил ей прогуляться по саду. Олив была такой красивой в лучах закатного солнца! Она всегда была единственной женщиной, от которой он не мог оторвать глаз, но сейчас она нравилась ему больше прежнего.

Ему хотелось прикоснуться к ней, пока они шли бок о бок, но ему мешала тайна их прошлого.

— И давно ты хочешь большую семью? — спросила Олив.

Данте едва не подавился вином.

— Я не прошу тебя жениться на мне, — весело сказала Олив. — Я спросила просто так.

Он кивнул:

— Я мало думал о семье. Я занимался производством пива и его продажей. Но да, когда-нибудь я хотел бы создать семью. А ты?

Она подошла к ивовой шпалере, на которой цвел жасмин, украшенной световыми гирляндами. Данте уставился на Олив, которая казалась ему существом из другого мира. Он не понимал, как вообще скажет ей правду.

Как только это сделает, между ними все изменится.

— Не знаю, — произнесла она. — В моей кармической книге много грехов, и я работаю над тем, чтобы очистить ее. Но я думаю, мне рано создавать семью.

Он понимал, что обязан во всем ей признаться. Прямо сейчас.

Она пожала плечами и наморщила нос:

— Ты наверняка ожидал другого ответа.

— Нет, но я ни разу не встречал человека, который бы так хладнокровно рассказывал о своем прошлом, — резко произнес он.

Она наклонилась, чтобы понюхать цветок.

— Ты сам такой.

Данте подошел к ней и воспользовался моментом, чтобы понять: как только она обо всем узнает, ему придется оставить ее наедине со своими мыслями. Он не был уверен, что сможет это сделать. У него не получится быть таким самоотверженным. Он не сумеет отказаться от женщины, которая олицетворяла для него весь мир.

Данте положил руку ей на голову, и шелковистые мягкие рыжие пряди скользнули сквозь его пальцы, потом он наклонился, желая поцеловать ее. Олив повернула голову, и их губы встретились.

Данте твердил себе, что должен немедленно рассказать ей обо всем, но молчал.

Он отстранился от нее. Олив удивленно уставилась на него:

— Ты в порядке?

— Да. Я хочу тебе кое-что показать.

Взяв Олив за руку, он повел ее через ивовую шпалеру на другую сторону сада. Наконец они вышли во внутренний дворик с зоной отдыха, откуда открывался вид на дом и бассейн.

— Великолепно, — выдохнула она.

— Вот почему я купил этот дом, — сказал он.

— Значит, он не только для твоих родителей?

— Нет. Я надеялся, что они выйдут на пенсию и будут жить со мной, — произнес Данте. — Но им совсем не понравилась такая перспектива.

Олив рассмеялась:

— Ты обожаешь опекать.

— Не больше, чем другие, — сказал он.

— Я не уверена, что это правда. Я видела, как ты общаешься со своим персоналом. Ты в курсе всего, что происходит в их жизни. Не все руководители такие.

Данте старался быть хорошим человеком. На самом деле жить по-новому было не так уж сложно, пока Олив не вернулась в его жизнь.

— Ну спасибо. Но я не всегда бескорыстен.

— Правда? — Она скрестила руки под грудью и посмотрела на него из-под ресниц.

И тут он решил, что ничего ей не скажет.

Ему не терпелось провести еще одну идеальную ночь с Олив в доме, который купил для своей будущей семьи. И по непонятой причине единственная женщина, на которой он хочет жениться, сейчас стоит рядом с ним.

Он знал, что они не поженятся. Как только Олив узнает правду, она выйдет за дверь и уйдет из его жизни. Потом она мысленно просмотрит свою кармическую книгу и, возможно, решит, что искупила часть грехов. Но она никогда не простит Данте, и он не станет ее винить.

Он причинит ей боль так же, как она причинила боль ему, хотя и сделает это не нарочно.

Внезапно начался холодный дождь. Олив взвизгнула, а Данте схватил ее за руку и повел к домику у бассейна. Они встали под навесом. Она повернулась и посмотрела на Данте. Его густые вьющиеся волосы повисли сосульками, в зеленых глазах читалось беспокойство. Она чувствовала, как его что-то тяготит.

Он начал было говорить, но она встала на цыпочки и поцеловала его. Одного поцелуя под шпалерой было недостаточно. Она соскучилась по Данте. По его прикосновениям и поцелуям.

Он обнял ее и крепко прижал к себе. Потом поднял голову и посмотрел ей в глаза с такой напряженностью, что она почти испугалась.

— У меня нет презерватива.

— Я принимаю противозачаточные таблетки.

Мокрая одежда прилипла к телу Олив. Она вздрогнула, когда Данте прижал ее к себе, и почувствовала ягодицами его возбуждение. Она притянула его голову вниз и слегка укусила за шею.

Она повернулась в его руках, приподнимая его рубашку и прикасаясь к разгоряченному телу. Потом с трудом сглотнула, когда он начал дразнить пальцами ее соски. Он подвел ее к шезлонгу на крыльце и опустился на него. Олив уселась на Данте верхом, запустила пальцы в его волосы и поцеловала в губы.

Резко скользнув языком ему в рот, она стала покачиваться из стороны в сторону, распаляя желание Данте. Он запустил руку в ее трусики и начал ласкать ее между ног.

Ее окружал аромат его дорогого одеколона, летнего дождя и цветов, и Олив чувствовала себя обновленной. Ей казалось, что она делает шаг в будущее, о котором и мечтать не смела. Ни одного мужчину она не хотела так, как Данте.

Он потянул вверх подол ее платья. От прикосновения его пальцев она задрожала и уперлась руками ему в плечи. Он целовал ее в губы, ритмично поглаживая ее между ног. Выгнувшись, она выкрикнула его имя, и ее накрыло оргазмом.

Данте передвинулся чуть в сторону, когда Олив опустилась к нему на колени. Она снова простонала, когда он вошел в нее, схватил руками за ягодицы и ускорил темп.

В порыве страсти Олив приложила все силы, чтобы не признаться ему в любви.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — произнес он, когда они оба немного успокоились.

— О чем? — спросила она. Судя по его серьезному тону, он не собирался обсуждать любимые блюда и фильмы. — Может, сначала переоденемся?

— Извини. Давай поднимемся в дом и там поговорим, — сказал Данте.

— Хорошо. — Она отвернулась, стараясь отыскать свои трусики.

— Ты мне действительно нравишься, и я не хочу все испортить, — сказал он наконец.

Олив кивнула:

— Ты мне тоже нравишься, Данте.

Он обнял ее так, словно не хотел отпускать, и она поняла, что ему будет непросто в чем-то ей признаться.

Пока они шли к дому, Олив не могла избавиться от дурного предчувствия.

Глава 12

Данте шел к дому, снова и снова повторяя про себя следующие слова: «Я был на Северо-Западе. Я один из тех, кого ты публично унизила». Олив пришлось пойти в ванную, и она взяла с собой свою сумку. Он умылся в гостевой ванной, надел джинсы и рубашку, прежде чем отправиться в гостиную, чтобы дождаться ее.

Данте поднял руки к голове, а потом понял, что совсем забыл, какие у него теперь короткие волосы. Он мельком увидел себя в зеркале в коридоре и понял, что, если бы он так выглядел в университете, Олив обращалась бы с ним иначе.

Он наклонился и посмотрел себе в глаза. Они выглядели так же, как всегда, хотя на душе у него было неспокойно. Ему не следует винить себя за то, что он снова переспал с Олив и ни в чем ей не признался. Он знал, что поступил несправедливо, и загонял себя в угол собственным молчанием.

Выругавшись себе под нос, он отвернулся от зеркала и пошел на кухню. Он налил стакан холодной воды, когда звякнул его телефон. Данте посмотрел на экран и увидел оповещение о новостях. Кики настроила уведомления для компании, поэтому он ожидал, что речь пойдет о пивном фестивале. Он нахмурился, читая о том, что местная наследница компании по производству средств для мытья посуды арестована за вторжение.

Разве это не подружка Олив?

Данте вышел в коридор и постучал в дверь ванной.

— Да?

— По-моему, твоя подруга попала в беду, — сказал он.

Дверь ванной открылась. Судя по всему, Олив плакала. Данте стало не по себе.

— Которая из двоих?

— Наследница империи средств для мытья посуды, — произнес он.

— Делани. Можно посмотреть новость?

Данте протянул ей телефон, и она быстро прочла заметку. Потом вернулась в ванную.

— Тебе помочь? — спросил он.

— Еще не знаю, — сказала она.

Он сжал рукой ее плечо.

Олив взяла свою сумку и пошла на кухню, набирая сообщение на телефоне.

Пока она ждала, он наблюдал за ней. Она надела повязку на голову и, если не считать красных глаз, выглядела нормально. Но у него было достаточно женщин, чтобы понять, что на этот раз он облажался. Он мог бы выбрать более подходящее время для разговора, но молчание раздражало его.

— Пейсли тоже не знает, что происходит, а Делани не отвечает. Надо поискать ее с помощью нашего группового приложения, — сказала Оливия.

— Я отвезу тебя, куда тебе нужно, — предложил он.

— Не надо. Я вызову такси.

— Я должен это сделать. Я не шутил, когда сказал, что ты мне нравишься, Олив. Я не оставлю тебя одну.

Она смотрела на него широко раскрытыми серьезными карими глазами, и он знал, что должен сказать ей правду. Но не сейчас.

— Спасибо. Делани мне как сестра. Я очень беспокоюсь о ней. Я не знаю, почему ее арестовали. В прошлый раз она была под кайфом и въехала на машине в магазин «Луи Виттон» на Мичиган-авеню.

Данте видел, как Олив расстроена и волнуется за свою подругу. Подойдя к ней, он обнял ее и прижал к себе.

— Мы разберемся с этим вместе.

— Вместе? — спросила она.

— Если ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой, я буду рядом, — сказал он.

Она кивнула:

— Наш разговор можно отложить?

— Да. Не думай об этом.

У нее зазвонил телефон.

— Это Пейсли.

— Поговори с ней. Я скоро вернусь, и мы сразу поедем, если понадобится, — сказал Данте.

Он слышал голос Олив, взбегая по лестнице в свою спальню, где обулся, схватил кошелек и ключи от машины.

Он снова мельком увидел себя в зеркале. Сейчас он играет роль героя, которым всегда хотел быть, но ему все равно придется причинить боль Олив. По странному стечению обстоятельств за прошедшие недели он поменялся с ней ролями. Теперь он играет с людьми, которые рядом с ним.

И что это говорит о нем?

Ничего хорошего.

Данте спустился по лестнице. Олив по-прежнему разговаривала по телефону, и он решил не мешать ей.

Она не подозревала, что все так радикально изменится менее чем за час. Она избавилась от чувства влюбленности и думала, что, наверное, склонила чашу весов в свою пользу. Но отчасти она сомневалась, что сделала достаточно, чтобы заслужить прощение.

Данте не торопился от нее избавиться. Однако прямо сейчас ей нужно сосредоточиться на Делани. Пейсли тоже не понимала, что произошло, когда позвонила ей.

— Я пытаюсь все выяснить. Наш адвокат уже в здании суда, но за нее еще не внесли залог. Ее арестовали за вторжение в дом Малкольма. Я узнала об этом от дежурного сержанта. — Пейсли выдохнула. — А у Венд-Зи появились фотографии, на которых Делани надевают наручники и вытаскивают из дома Малкольма, который стоит там со скрещенными на груди руками и смотрит ей вслед.

— Я ненавижу этого ублюдка. Ладно, где она? Мы с Данте поедем туда и подождем, пока ее освободят, — сказала Олив.

Пейсли назвала адрес полицейского участка, в котором сидела Делани. Это было недалеко от дома Данте.

— Почему она была у Малкольма?

— Я не знаю. Сегодня она приходила на работу, и все было в порядке.

— Я тоже так думала. Я прочла его заявление о том, что он неоднократно говорил ей: между ними все кончено, но она не соглашалась, поэтому он приказал ее арестовать ради ее же блага. Но он никогда ничего не делал ради Делани!

— Точно. Слушай, мне пора идти, — сказала Пейсли. — Адвокат только что написал, что в этом замешана семья Делани. Ей точно это не понравится.

— Я постараюсь увидеться с ней. Напиши мне. — Олив взяла свою сумку, обернулась и увидела Данте, стоящего в коридоре на почтительном расстоянии от нее. Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ, когда она подошла к нему. — Пока, Пейсли! — Олив закончила разговор, но продолжала держать телефон в руке.

— Куда мы едем?

Она назвала ему адрес участка.

— Отсюда не далеко, верно?

— Да, — ответил Данте.

— К аресту Делани причастна ее семья, и я не знаю, как она к этому отнесется. Ее папа очень милый и любит ее, но, когда он вмешивается, всем лучше затаить дыхание.

— Он такой властный?

— Ну да. У него обостренное чувство справедливости, и поэтому, если Делани не права, он позаботится о том, чтобы она за это заплатила. Но если Малкольм затевает что-то сомнительное, мистер Александер уничтожит его. — Олив поняла, что многому научилась у семьи Делани, когда меняла свою жизнь. Она наблюдала за тем, как они использовали свои деньги во благо.

— Я люблю таких мужчин, — сказал Данте.

— Ты ему понравишься. Он очень уважает людей, которые много работают, — произнесла Олив.

— Значит, причина не только в богатстве?

— Нет. Их семья всегда была богата, но каждое новое поколение должно самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.

— Даже Делани?

— Да, даже она. Ей не нравится изображать из себя постоянно работающую, но она действительно отличный сотрудник, — сказала Олив. Как бы они с Пейсли ни шутили, что Делани является в компанию, когда захочет, она много работала и привлекала высокооплачиваемых клиентов.

В гараже Данте стояло шесть машин.

— У тебя есть минивэн! — воскликнула Олив, разглядывая спортивный автомобиль, старый внедорожник, грузовик, электромобиль и другие машины.

Он пожал плечами:

— У моего лучшего друга и его жены недавно родился ребенок, и они разрешают мне кататься с моей крестницей только на надежной машине, поэтому я купил эту штуку. Рози родилась раньше срока и три недели лежала в инкубаторе. Вот я и купил минивэн, чтобы повеселить ее родителей.

Вот таким был Данте Руссо. Он использовал свое богатство не для того, чтобы отгородиться от других людей, а чтобы помочь им. Думая об этом, она влюбилась в него чуть-чуть сильнее. Ей следовало волноваться по поводу предстоящего разговора с Данте, но она была спокойна. В ее душе цвела надежда на то, что она наконец заслужила такого идеального мужчину.

— Ты хороший человек, — мягко сказала она.

— Хм.

— Не спорь. Я права. И ты все так же сексуален. — Олив подмигнула ему. Она знала, что мужчины не хотят, чтобы их положительные качества выдвигались на первый план. Такое ощущение, что хороший характер делает их несексуальными.

Они поехали в полицейский участок. Данте высадил Олив у подъезда; по-прежнему шел дождь.

Она глубоко вздохнула, войдя внутрь. Она попала в полицейский участок во второй раз и поняла, что ей там не нравится.

Подойдя к дежурному полицейскому, Олив спросила, можно ли ей увидеться с Делани.

Данте сидел в машине, не совсем уверенный, что хочет пойти в полицейский участок и поговорить с Олив. Она назвала его хорошим человеком, а он чувствовал себя совсем иначе.

Он позвонил Максу.

— Привет, Данте! — вместо мужа ответила Мия.

— Мия, привет! Как дела?

— Хорошо. Макс купает Рози, — сказала она. — Давненько мы с тобой не разговаривали, поэтому я взяла трубку.

— Ты права. — Он любил Мию как сестру, но сомневался в том, что она сейчас ему поможет.

— Значит, Олив Хейз… — начала Мия.

— Макс рассказал тебе. Она совсем не такая, как раньше, — сказал он.

— Я знаю. Я не говорила тебе, что она приходила на встречу выпускников несколько лет назад и извинилась перед всеми девочками. Мы мило поболтали. Что-то заставило ее измениться, — тихо произнесла Мия.

— Да, я тоже это понял. На самом деле женщина, которой она является сегодня, сильно отличается от той, какой была в универе.

Мия рассмеялась:

— На что ты намекаешь?

— Мне нужно поговорить с Максом.

— Мужские секретики?

— Нет, это касается Олив. Макс сказал тебе, что она не узнала меня?

— Да. А также о том, что ты решил переспать с ней, а потом бросить. И я спросила у него, с каких пор Данте стал таким дебилом?

Он делано рассмеялся:

— Почему дебилом?

— Ты никогда не будешь равнодушно относиться к Олив. Ты ни за что не переспал бы с ней только для того, чтобы обидеть. Ты был с ней? — спросила Мия.

— Да. Макс тебе не сообщил?

— Нет. Но, честно говоря, мы были очень заняты. Он рассказал мне о твоем предложении работать с ним, и я решила, что он должен согласиться, — сказала Мия. — В последнее время он сам не свой. Он считает, что это из-за работы, но я думаю, что отцовство немного утомило его.

— Нет, это из-за работы. Слушай, давай я посижу с Рози в этот уик-энд, а вы с Максом съездите на озеро. Только вы двое. Вы можете уехать в субботу утром. В пятницу у меня ужин Ассоциации пивоваров.

— Я не знаю. Мы ни разу не оставляли Рози с…

— Я ее крестный отец и хорошая няня. Ты сама так сказала. Разреши мне порадовать вас с Максом.

— Ладно. Пришел Макс. Я передаю ему телефон.

— Привет, Данте! Что случилось?

Данте подумал о том, не слишком ли сильно он докучает этой семейной паре.

— Все в порядке. Я просто хотел узнать, говорил ли ты с Мией о работе, и она сказала мне, что согласна.

— Да. Еще раз спасибо. Мы будем работать вместе.

— Я рад. Кроме того, я предложил Мие отдохнуть вместе с тобой на озере в этот уик-энд.

— Что-что?

— Вам надо побыть наедине, — сказал Данте. — Не спрашивай, откуда я знаю.

— Спасибо, приятель.

— Не за что. Ты сделаешь то же самое для меня, — произнес Данте. — Мне пора идти. Поговорим завтра.

— Еще раз спасибо. Люблю тебя, приятель.

— Я тоже тебя люблю.

Данте вышел из машины. Он так долго пытался выяснить, готов ли использовать Олив, что позволил себе забыть о том, каким всегда был. Он скажет Олив правду, а потом извинится и узнает, как сохранить ее в своей жизни. Он хотел создать с ней семью и был почти уверен, что они сумеют быть счастливы вместе. Ему просто нужно избавиться от прошлого, раз и навсегда.

Данте положил ключи в карман и подошел к двери полицейского участка, наклонив голову против ветра. Он услышал шаги у себя за спиной и, заметив, что идет женщина, придержал для нее дверь.

Она бросилась к дежурному полицейскому, и Данте, оглядевшись, наконец заметил Олив на одной из скамеек сбоку. Он поспешил к ней и сел рядом.

— Ты что-нибудь узнала?

— Мне пока не разрешают с ней увидеться. Надо подождать и узнать сумму залога.

— Значит, просто ждем.

— Да, — сказала Олив. — А ждать я ненавижу.

— Я тоже, — произнес Данте. — Какие у тебя планы на уик-энд?

— Только ужин Ассоциации пивоваров с тобой, — сказала она.

— Отлично. В этот уик-энд я сижу со своей крестницей. Хочешь мне помочь?

От удивления она открыла рот:

— Ты нянчишься с детьми?

— Почему каждая женщина сомневается в моих способностях? — проворчал он. — В прошлый раз мне помогала моя мать.

Олив рассмеялась и кивнула:

— Я приду, если не понадоблюсь Делани.

— Олив, как хорошо, что ты здесь! — сказала женщина.

Данте обернулся и увидел перед собой Пейсли Кэмпбелл, которая училась в том же университете, что и он с Олив. Узнает ли она его?

— Пейсли, это Данте Руссо. Тебе не удалось по-настоящему познакомиться с ним в ту ночь, когда он подвозил меня домой.

Он встал и протянул ей руку:

— Приятно познакомиться.

— Дэнни? А ты сильно изменился после универа.

Сердце Данте ушло в пятки. Он оглянулся на Олив и понял, что она тоже его узнала.

Глава 13

Олив пыталась выяснить, откуда Пейсли знает Данте, но это было бессмысленно. Тем не менее что-то подсказывало ей, что она когда-то давно встречалась с ним.

— Откуда вы знаете друг друга?

— Я ездил на Северо-Запад, — сказал Данте, а потом у двери раздался шум.

Вошел Бакстер Александер — отец Делани, в сопровождении целой своры папарацци. Он подошел прямо к дежурному полицейскому и начал с ним говорить.

Папарацци фотографировали, пока дежурный офицер не выпроводил их на улицу. Олив отвлеклась от Данте, вернее, от Дэнни. Пересекались ли их пути в университете? Она просто не знала. Но если он ходил на занятия с Пейсли, вполне вероятно, что он был в ее ближайшем окружении.

Олив улыбалась, пытаясь вести себя так, будто ничего не изменилось, но чувствовала, как теряет самообладание.

— Здравствуйте, дамы! — К ним подошел отец Делани. — Простите, что отослал адвоката, которого вы наняли, но я сам займусь этим делом. Малкольм угрожал мне, и я не удивлен, что Делани пошла к нему разбираться. Я сделаю заявление для прессы, когда ее выпустят. Не могли бы вы обе подготовить ее?

— Да, сэр, — ответила Олив. — Но нас не пускают к ней.

— Сейчас пропустят, — заверил он. — Я разговаривал с судьей, и ее скоро освободят.

Он заметил Данте и протянул ему руку:

— Бакстер Александер.

— Данте Руссо.

— Руссо… «Инферно брюинг»?

— Да, сэр, — сказал Данте.

— Я наблюдаю за вашей компанией с тех пор, как она появилась, — произнес Бакстер, затем резко повернулся, когда у него за спиной открылась дверь.

Появилась уставшая Делани. Ее тушь размазалась, и она почему-то была только в одной туфле. Ее платье было грязным на подоле и порванным. Она и ее отец уставились друг на друга, потом он подошел к ней и обнял. Они тихо поговорили, и Олив повернулась к Данте:

— Я была той девушкой, которая тебя обидела? — В глубине души она знала, что это так, но ей нужно было услышать его ответ. Почему он не упомянул об этом в самом начале? Если он знал ее, почему молчал об этом?

Она просто не могла не услышать предупредительных сигналов, которые ей подавала интуиция. Вот она — карма. Она подумает об этом после, потому что прямо сейчас ей не по себе. От злобной стервы не осталось и следа, а была только Олив — уязвимая, обиженная и одинокая. У нее был трудный день, и одна из ее лучших подруг попала в тюрьму. Теперь еще и Данте — это не Дэнни…

— Да, — хрипло произнес он, в его глазах читалась обида.

Олив казалось, что она вот-вот разлетится на миллион осколков.

— Почему ты мне ничего не сказал? — Она затаила дыхание.

— Сначала я думал, что это не важно, — грубо признался он.

— Но почему ты ни о чем мне не рассказал, когда мы переспали? Или когда я призналась в том, каким ужасным человеком была?

— Я пытался, но ты была такой уязвимой.

Да, она стала уязвимой, потому что влюбилась в него.

— Ты решил нарочно причинить мне боль?

— Нет, конечно.

— А что тогда? — прошептала она.

— Прости, что не сказал раньше.

— Я не могу обсуждать это сейчас, — произнесла Олив. Она посмотрела на своих подруг. Делани выглядела ужасно уставшей. — Я должна помочь Делани. — Она поняла по выражению его лица, что он хотел протянуть ей руку и попросить остаться, но не сделал этого.

Она глубоко вздохнула и подошла к Делани и Пейсли. Обе ее подруги выглядели так, словно их наказала судьба. Отец Делани ушел разбираться с документами, а их провели в отдельный кабинет, где Делани надела одежду, принесенную отцом.

— Что случилось?

— Малкольм ничего хорошего не замышляет. У него какие-то темные делишки, и он пытался шантажировать моего отца моими фотографиями. Папа сказал, что Малкольм блефует и нет ничего ужасного в обнаженном теле. Но я не могу просто позволить ему победить. Я знаю, у него в домашнем сейфе была кое-какая информация, и, поскольку он проводил уик-энд со Стэнли, я решила, что Малкольма нет дома…

— Значит, ты пыталась проникнуть в дом, — сказала Олив, доставая из сумки небольшой утюжок для волос и подключая его к розетке, чтобы причесать Делани.

— Да. Но он сменил персонал и код безопасности на двери, поэтому мне пришлось перелезть через забор. А потом сработала сигнализация.

— Ты добыла то, что искала? — спросила Пейсли.

— Я не знаю. Я открыла сейф, на котором остался прежний код, — сказала она. — Я сделала кучу фотографий всего, что там было, но не успела их проверить, потому что приехали полицейские и сотрудники службы безопасности.

— Я рада, что ты сделала фото, — произнесла Олив, стоя за спиной Делани, пока причесывала ее.

После разговора с Данте она словно оцепенела, а забота о Делани помогала ей не пасть духом окончательно.

— Я тоже. Я все еще злюсь, и теперь все думают, что я просто не могу отпустить Малкольма.

Пейсли что-то пробормотала, а Олив промолчала. Она пыталась смириться с тем, что Данте знал ее в университете. Ну, не Данте, а Дэнни. Она сомневалась, что вспомнила его сейчас, но разве это имеет значение? Она не понимала, как это переживет.

Наверное, это очередной кармический урок. Знак того, что ей слишком рано пытаться найти свое счастье. Она по-прежнему расплачивается за свое прошлое.

Олив прерывисто вздохнула и поняла, что вот-вот расплачется. Но ей надо быть сильной ради Делани.

— Ты в порядке? — спросила Делани.

— Нет. Но я не могу говорить об этом. Почему ты спрашиваешь?

— Ты пять раз выпрямила одну и ту же прядь, — произнесла Делани, забирая у нее утюжок. — Что с тобой?

— Ничего.

Ей не хотелось обсуждать свои проблемы с отношениями, пока ее подруге грозит обвинение в незаконном проникновении и пресса будет преследовать ее. Пейсли подошла и обняла их обеих.

— Олив не знала, что Данте на самом деле Дэнни, с которым мы учились в универе, — сказала Пейсли и повернулась к Олив лицом: — По-моему, он пригласил тебя танцевать на весеннем балу, а ты ответила, что ни одна уважающая себя женщина не будет с ним танцевать. При этом у тебя все еще был включен микрофон.

Теперь Олив вспомнила его. Дэнни. Тот заумный парень, которому она приносила кофе, а он помогал ей писать курсовую работу по психологии. Парень, который всегда махал ей рукой, когда она гуляла по кампусу. Парень, над которым она смеялась за его спиной.

— Я опозорила его перед всеми, а он просто повернулся и ушел, — сказала Олив.

В университете у Данте были такие же лохматые волосы, как и в тот день, когда Олив пришла в его офис. Такие же зеленые глаза и та же улыбка. Но он был совсем не тем мужчиной, с которым она себя видела. Она не просто отвергла его. Она унизила его перед всеми.

Она не знала наверняка, почему он умолчал об их знакомстве. Может быть, он просто не хотел ничего говорить, раз она его не узнала? Или он решил ей отомстить?

Данте пожалел о том, что ни о чем не рассказал Олив раньше. Никто не виноват: ни Пейсли, ни кто-либо еще. Только он. В полицейском участке вдруг стало очень много людей: все городские чиновники хлынули туда, чтобы поговорить с отцом Делани. У этого человека был властный вид, и, хотя он был сказочно богат, общался со всеми по-доброму и с уважением. Он знал, что им предстоит тяжелая работа, и не оправдывал Делани, у которой, если верить слухам, уже было несколько правонарушений.

Данте потер рукой подбородок. Он понятия не имел, что ему делать дальше. Интуиция подсказывала, что нужно найти Олив и все объяснить, но она сейчас помогает подруге и ей не до него.

Ему не хотелось делать ей хуже. Пусть Олив поможет Делани. Однако он не мог просто взять и уйти.

Данте знал, что ему не следовало лгать и так долго хранить свой секрет. Почему он просто не признался? В глубине души он знал правду, от которой теперь не скрыться. Он ничего не сказал Олив потому, что верил, будто она заметит, как преобразился тот пухлый и неопрятный парень, которым он был раньше. Отчасти он побаивался, что она не обрадуется, если вспомнит, кем тот был. Надо было обо всем сообщить ей за ужином, тогда не пришлось бы оправдываться. Ему нравилась Олив. Наверное, он даже влюбился в нее. Но разве он может любит ее по-настоящему, скрывая от Олив их общее прошлое?

Он знал: ему не хватило смелости просто признать, что она сильно ранила его.

Студенты в кампусе даже не встречались с ним взглядом после того унизительного инцидента, а он перестал считать себя «золотым мальчиком», как его называла мать. Он начал присматриваться к себе и после этого стал меняться.

Это был трудный период, но он прошел через него и думал, что стал другим человеком. Потом Олив Хейз вернулась в его жизнь. Но на этот раз он был сильнее.

Дверь, за которой скрылась Олив, открылась, и вышла Делани — гордая, как кинозвезда на красной ковровой дорожке. Он заметил, что теперь она была в обеих туфлях. За ней шли Пейсли и Олив. Он посмотрел в глаза Олив, и она отвернулась.

Данте остался на месте, стараясь никому не мешать. В полицейском управлении был пресс-центр, туда перевели мистера Александера и Делани. Пейсли и Олив последовали за ними. Данте пошел следом. Догнав Олив, он взял ее за руку.

— Что? — спросила она надменным тоном, которым разговаривала в прошлом.

Он убрал руку с ее руки.

— Я в шоке. И я просто не знаю, что думать. Данте, как ты мог?

— Прости, Олив, — прохрипел он. — Жаль, что ты обо всем узнала не от меня. Но я не знал, как тебе сказать.

— Я тоже об этом сожалею, — произнесла она, понизив голос. Наморщив нос, она отвернулась от него, пытаясь собраться с силами.

— Я… Мне подождать тебя? — спросил он. — Или уходить? По-моему, нам надо поговорить.

— Я не знаю.

— Олив, я не лгал тебе раньше. Ты дорога мне. Я не хочу оставлять тебя, пока ты в таком состоянии. Я просто предлагаю все обсудить.

— Я напишу тебе, ладно?

— Да, договорились.

Она кивнула и прошла в зал со своими подругами, наблюдая, как впускают прессу и папарацци. Делани улыбалась и шутила, пока они рассаживались по местам. Теперь она явно контролировала ситуацию. Но Данте помнил, как та выглядела, когда впервые вошла в эту комнату. Она была сломлена и унижена.

Он прослушал пресс-конференцию. Делани заявила, что вернулась в дом своего бывшего за браслетом, который там оставила. Браслет принадлежал первой наследнице компании по производству средств для мытья посуды — Эммелин Люсинде Александер. Она рассказала о том, что браслет был нужен ей для вечеринки.

Данте посмотрел на Олив, которая стояла за спиной подруги.

Ранее вечером он стоял рядом с Олив и мечтал об их будущем, а теперь все стало непредсказуемым. Он нутром чувствовал, что она изменилась. Женщина, которую он узнал недавно, была искренней и настоящей. Но история, которую они состряпали для Делани, показалась ему слишком банальной, и он понял, насколько ловко Олив и ее подруги могут создать человеку имидж. Может ли он доверять тому, что знает об Олив?

Отчасти он верил: если все сделает правильно и будет добрым и скромным, то благополучно переживет эти времена. Он не забыл, как она унизила его. Все изменилось в тот момент, когда он отмахнулся от опасений, встал и пригласил Олив на танец, а она не просто отказала ему, но и выставила посмешищем.

Конечно, сейчас она тихая и уязвимая, но на самом деле, если придется, мгновенно уничтожит его. Она уже говорила с ним другим тоном в коридоре, когда они заходили в эту комнату.

Он хотел понять, какова настоящая Олив. Такая ли она, какой была с ним прошедший месяц? Или она та самая девушка, с которой он познакомился в университете? Или она настолько сложный человек, что в ней уживается и ангел, и демон?

Данте понимал, что он не просто пухлый ботаник, которым был раньше, или холостяк-миллиардер, каким стал сейчас. Но оказалось труднее, чем он ожидал, просто простить Олив и сохранять рядом с ней бдительность. Потому что, как бы ему ни хотелось верить, что Олив уже не та Олив Хейз, какой была в университете, он не стремился влюбиться в женщину, которая не была той, кем ее считал. Он не желал, чтобы его снова опозорили.

Олив не была уверена, что они с Данте скажут друг другу, но после пресс-конференции написала ему, и через два часа они сидели вместе в баре. Сначала он предложил ей подвезти ее до дому, но она хотела побыть одна и собраться с мыслями. Она решила выспаться, а наутро по-другому взглянуть на свое прошлое.

Они выпили и уселись на банкетке в дальней части бара. В будний день в баре было темно и тихо.

— Кто говорит первым? — спросил Данте.

— Скрытничал именно ты, — сказала она. — Кстати, почему ты молчал?

Он покрутил шеей, словно пытаясь избавиться от напряжения, и Олив поняла, что Данте ничуть не легче, чем ей. Раньше она чувствовала себя жертвой, но теперь знала: в подобной ситуации нет победителя.

— Конечно, я не знал, кого нанимает Кики, а когда ты вошла в мой офис в тот день… Ну, не предполагал, чего мне ожидать. Помнишь, как мы общались в универе?

— Да. Я все вспомнила. — Она с трудом сглотнула. — Прости за то, как я обращалась с тобой тогда, — сказала она. — Но речь не об этом.

— Серьезно? А по-моему, как раз об этом, — возразил он и покачал головой. — Дело в том, Олив, что ты оказалась не такой, как я ожидал. И я решил с тобой работать. Ты знаешь свое дело и предлагаешь хорошие идеи.

— Спасибо. Я думаю, мы отлично поработали. Жаль только, что нас потянуло друг к другу.

Он резко выдохнул:

— Не говори об очевидных вещах. Между нами сложились отношения, и ты рассказала мне о своем прошлом. Я понял, что был одним из тех безликих людей, с которыми ты сталкивалась. Я просто не знал, как обо всем рассказать тебе. А когда ты извинилась за девушку, которая меня обидела, я принял твое извинение от имени всех безликих мужчин, которых ты знала.

Она кивнула, у нее было тяжело на душе. Ей казалось, что она до сих пор платит по кармическим счетам. Психотерапевт советовала Олив простить себя и боль, которую она причинила другим, но Олив знала: она причинила боль и себе тоже. У нее нет будущего с Данте. Он заявил, что не уверен, изменилась ли она. Он принял ее извинения от имени всех безликих мужчин, а сам-то простил ее?

Удастся ли ей простить его за то, что он солгал ей? Она понимала, что он не хотел поднимать эту тему, но должен был знать, что рано или поздно она всплывет.

— Я оценила твои признания. — Его слова значили для нее больше, чем он мог предположить. Он был прав, когда сказал, что был безликим парнем. Она в самом деле не обращала тогда на него должного внимания.

— Я тоже. Потом ты поцеловала меня, и я совсем забыл о прошлом, — признался Данте.

— Поэтому ты не написал мне, когда мы вернулись из Милуоки? — спросила Олив.

— И да и нет. Я сомневался, что ты захочешь вернуться к нашим «исключительно деловым» отношениям, и не стремился давить на тебя, — объяснил он. — И в глубине души я знал, что должен как-то рассказать тебе о твоей роли в моей жизни.

Данте на минуту отвел от нее взгляд, а потом сделал большой глоток напитка и взял Олив за руки:

— Я собирался признаться тебе сегодня вечером.

Она перевернула свои руки в его руках:

— Я знаю об этом. Жаль, что тебе не удалось это сделать. Просто я… Я увидела перед собой парня, который показался мне идеальным. Но я ни о чем не хотела тебя просить, чтобы не испортить наше общение.

— Я тоже, — сказал Данте. — И тут возникает интересный вопрос: я тебе нравлюсь, потому что я тот парень?

Олив посмотрела на него, не понимая, о чем тот спрашивает:

— Какой парень?

— Тот, с прической и в одежде, которую ты выбрала для меня?

— Ты выглядел так раньше. Я видела статью, которую написали о тебе, когда ты заработал свой первый миллион, — сказала она.

— Да, но я был мудаком и именно тогда решил стать прежним.

— Ты? Это все еще ты, Данте. Ты можешь использовать это как причину, по которой, как ты думаешь, мне нравишься. Но правда в том, кто ты на самом деле, — сказала ему Олив, понимая, что в Данте уживаются две личности, как и в ней. Хотя, по сути, они были противоположностями одного и того же человека. — Мы с тобой не так уж и не похожи.

— Я не унижал тебя, — начал оправдываться он.

— Ты меня унизил. Ты солгал мне, а я поверила тебе. Все, что я услышала от Пейсли, я должна была узнать от тебя.

Олив понимала: несмотря на то, что сказал ей ранее, он не простил ее и, наверное, не простит никогда. Ей стало обиднее, чем она ожидала. И она сомневалась, что сможет простить его.

— Я уже сказал, что сожалею о том, как я поступила с тобой в прошлом, — напомнила она ему.

— Да, ты сказала.

— Разве этого недостаточно? — спросила Олив.

— Не знаю, — тихо признался Данте. — Если честно, я подумывал о том, как тебе отомстить.

— Спасибо за откровенность. — Она полагала, что он имеет право расквитаться с ней, и от этой мысли у нее стало тяжело на душе. Своим поведением и злобными замечаниями она причинила боль огромному количеству людей.

— Что ты планировал сделать? — спросила она, хотя ей не хотелось слышать ответ.

— Я хотел бросить тебя после того, как ты в меня влюбишься, — сказал он.

— Мерзкий план, которым ты только унизил бы себя. Хотя я тебя понимаю, — произнесла она, вставая и отходя от стола. — Но, если честно, твой план почти удался. Я влюбилась в тебя. Я повелась на сексуального парня с золотым сердцем и заботливого генерального директора, который действительно уважает своих сотрудников. Ты выиграл.

Олив собралась уйти, но Данте окликнул ее. Она остановилась и повернулась к нему лицом.

— Я не хочу выигрывать. Я бы никогда не смог так поступить с тобой, Олив. Мне нравится женщина, которой ты стала, и я очень тебя уважаю.

И тут у нее возникло ощущение, что она по-настоящему облажалась много лет назад. Дело в том, что Данте — мужчина, с которым ей хотелось провести остаток своей жизни. Но он никогда не забудет, как она унизила его, поэтому и лгал ей. А она ни за что не простит Данте его ложь.

— До свидания, Данте!

— Олив…

Она слышала боль в его голосе, но больше не могла оставаться рядом с ним. Их отношения закончились.

— Я рада, что у нас наконец-то появилась возможность поговорить о прошлом, — сказала Олив словами своего психотерапевта. — Я всегда буду сожалеть о том, что не была с тобой добрее, когда мы познакомились. После того, что произошло между нами, нам больше не следует работать вместе. Прощай!

Олив не стала ждать, захочет ли Данте еще что-нибудь сказать, а просто вышла из бара. Бар находился недалеко от ее офиса. Она села в машину и быстро вернулась домой. Войдя внутрь, она расплакалась.

Глава 14

Миллион раз Данте жалел, что не встал и не вышел вслед за Олив из бара тем вечером. Июль сменился августом, а он все еще пытался придумать хитрый способ встретиться с Олив, но ему ничего не приходило в голову.

Несомненно, проще всего написать ей сообщение, но что именно он ей напишет? Сколько бы раз он ни пытался, он не мог понять, как сказать то, что ему от нее нужно. И он понимал, что должен в этом разобраться. Его личная жизнь влияла на работу.

Кики злилась, что он снова отрастил волосы, а на его подбородке красовалась нечесаная щетина.

Раздался звонок в дверь, и Данте скривился. Жаль, что сегодня он отпустил экономку домой пораньше. Он определенно не желает ни с кем разговаривать.

В дверь снова позвонили, и он зашел в мобильное приложение, чтобы увидеть, кто к нему пришел.

Макс.

Он уклонялся от личных вопросов своего лучшего друга с тех пор, как расстался с Олив. Макс прошел собеседование в компании и официально стал юрисконсультом «Инферно брюинг». Работа нравилась им обоим. Но сейчас Макс пришел к нему домой.

Макс повернулся и вышел из зоны охвата камеры дверного звонка, а Данте откинулся на спинку шезлонга, немного разочарованный тем, что его приятель так просто ушел.

— Мне не верится, что я взломал замок на боковой ограде, чтобы вернуться сюда. Я хочу выпить пива и поговорить с тобой.

Данте посмотрел на Макса, который был во внутреннем дворике у бассейна.

— Пиво в холодильнике.

— Принеси мне пивка, пока я переоденусь в плавки, — сказал Макс.

— Я тебе не прислуга.

— Мы с Кики бросили жребий, и я вытащил короткую соломинку, Дэнни. Мы с Мией решили, что ты впустишь меня без проблем. Мне пришлось взломать замок, чего я не делал со времен универа, и я взбешен. Так что не дави на меня.

Данте встал и подошел к Максу:

— Спасибо. Надевай свои плавки. Мы выпьем и обсудим мою дерьмовую жизнь.

— Так-то лучше, — отозвался Макс, заходя в дом, и через несколько минут вернулся.

Данте знал: надо придумать, что сказать, чтобы успокоить друга. Визит Макса — предупреждающий звоночек о том, что нельзя позволять расставанию с Олив и дальше играть такую большую роль в жизни Данте.

А расставались ли они на самом деле?

Они дважды переспали и сходили на одно свидание. Одно настоящее свидание, когда для Данте все изменилось. Он все еще не знал, как вернуть ее, и был не в курсе того, хочет ли Олив возвращаться к нему. Он солгал ей и, как бы ни пытался оправдать свое молчание об их прошлом, понимал, что облажался.

— Спасибо за пиво. Прости, что вел себя как осел. — Макс сделал большой глоток пива. — Мы с Мией все знаем. Ты думаешь об Олив. Мы просто не понимаем, что произошло.

— Как это — вы все знаете?

Макс сердито посмотрел на него:

— Она больше не работает с тобой. Ты рассеян, твое обаяние испарилось. Даже твоя речь на ужине Ассоциации пивоваров была тусклой. Ты сам не свой.

— Все в порядке, — сказал Данте. — Я не хочу об этом говорить, Макс. Я не знаю, как все исправить, но ты понимаешь, что у меня всегда есть план действий. Я просто выжду время, потом побреюсь, постригусь и вернусь в офис в понедельник, готовый ко всему.

— Отлично. Постарайся именно так и сделать, — произнес Макс. — Хотел бы я дать тебе совет, но, когда мы с Мией ссоримся, я схожу с ума. Иногда я в бешенстве на нее, но обычно на себя за чрезмерную реакцию. Я понимаю, что могу просто извиниться, но мне не по себе. Тяжело быть хорошим мужем.

— По-моему, вы идеальная пара. Как вы миритесь друг с другом? — пробормотал Данте.

— Я просто напоминаю ей, что она лучшее, что было в моей жизни. Я не знаю, сработает ли это с Олив… Но если ты считаешь ее подарком судьбы, тебе не повредит сказать ей об этом.

Данте в самом деле считал Олив даром, но не знал, испытывает ли она к нему похожие чувства.

— Она узнала от своей подруги о нашем прошлом. Она была в замешательстве из-за того, что я ничего ей не рассказал, а потом я… Ну, я во всем признался. Сообщил ей, что планировал отомстить, а потом передумал.

— Ну, лучше всего быть честным. Как она отреагировала?

— Она сказала, что нам пора расстаться.

— Ой. — Макс вздрогнул. — А что ответил ты?

— Ничего. Я просто отпустил ее, — сказал он.

— Что? Почему?

— Она попрощалась. Я не собираюсь умолять Олив Хейз дать мне еще один шанс.

Макс поставил пиво и сел напротив Данте:

— Ты идиот. Она для тебя больше не Олив Хейз. Она просто Олив, и ты это знаешь. Ты думал, она вернется к тебе?

— Я не думал об этом, — признался он.

— Ты хочешь, чтобы она вернулась? — спросил Макс.

Да. Он хотел ее вернуть с того момента, как она попрощалась с ним. И если бы не его самолюбие, он бы побежал за ней и попросил остаться.

— Да, я имею в виду, если она…

— Не уклоняйся от прямого вопроса. Я скажу тебе, чему я научился с Мией. У любви нет зон безопасности. Ты либо рискуешь всем, либо проигрываешь и уходишь.

Данте выругался, уже придумывая, как вернуть Олив. Он хотел, чтобы она была рядом с ним, и ему нужно показать ей, что прошлое не имеет значения.

Новая клиентка Олив оказалась настоящей проблемой. Она просто не желала менять свое поведение, а ключевое послание, которое она отправляла своим клиентам, казалось слишком резким. Чем дольше Олив говорила, тем меньше чувствовала, что клиентка на самом деле слушает ее. В итоге совещание оказалось колоссальной тратой времени.

Олив вернулась в офис уставшей. Она сняла туфли и поставила их под стол. Потом взглянула на телефон, надеясь увидеть сообщение от Данте.

Но, если честно, она не была полностью уверена, что сказала бы, если бы Данте прислал ей сообщение. Она ушла. Попрощалась с ним и ушла. И все. Она продолжает жить своей жизнью, и если ей немного одиноко, то это ее собственная вина. Общение с Данте сделало ее мир радостней, и Олив хотела наладить с ним отношения.

Решила найти себе занятие на уик-энд, чтобы не торчать дома и не обдумывать момент, проведенный с Данте. Она вспомнила, как он попросил ее побыть с ним в предстоящий уикэнд, как раз накануне их расставания. Олив увидела фотографию Данте и его крестницы на страницах светских новостей и совсем пала духом. Она в очередной раз поняла, что любит его.

И не надо это отрицать. Она определилась со своими чувствами, когда была у него дома в последний раз. Они тогда попали под дождь. Она скучала по нему — очень. Сначала думала только о том, что он планировал влюбить ее в себя, а потом бросить. Неужели он затаил на нее обиду? Но потом поняла: он говорил правду, когда признался, что никогда не стал бы ей мстить.

— Привет! — сказала Пейсли, просунув голову в дверь офиса Олив. — Можно к тебе?

— Конечно.

Олив опустила ноги на пол, когда Стэнли вбежал и подскочил к ней, чтобы его погладили. Пейсли и Олив присматривали за псом с тех пор, как Делани взяла отпуск и уехала в Европу, чтобы скрыться от скандала по поводу ее проникновения в дом Малкольма. К счастью, он решил не выдвигать обвинения, поэтому шумиха вокруг нее немного поутихла.

— Данте по-прежнему молчит?

— Да. Но, может быть, мне не стоит ждать, пока он сам придет ко мне, — сказала Олив. — Как я могла его не узнать?

Она снова и снова думала об этом. Он буквально растворился в ее памяти, но, как только Пейсли упомянула о нем, Олив все вспомнила.

— Я не знаю. Говорят, у мозга есть защитные функции, — произнесла Пейсли. — Я до сих пор не могу вспомнить отдельные события своего детства, когда отец проворачивал свою аферу.

Олив с сочувствием посмотрела на подругу. Отец Пейсли был аферистом, у которого иногда бывала «приличная» работа, но, как оказалось, он обманывал стариков-пенсионеров. Пейсли узнала об этом, учась в университете. Когда его арестовали, она разорвала с ним отношения и попыталась загладить свою вину после того, как он умер в тюрьме. Олив не знала всех грязных подробностей ее детства, но Пейсли научилась презирать ложь. Даже ложь во спасение.

— Может быть. Я просто не знаю, как восстановить с Данте связь. Я могу написать ему, но о чем?

Пейсли запрокинула голову и уставилась в потолок, а потом наклонилась вперед, переполняясь волнением.

— Благотворительный вечер «Конец лета»! Я случайно узнала, что у «Инферно брюинг» заказан столик.

— Танцы будут?

— Да, конечно.

У Олив родилась идея — довольно авантюрная. В глубине души она знала, почему Данте молчал о том, что они были знакомы в прошлом. Она надеялась, что он ее простит и даст ей второй шанс. Но велика вероятность, что он обойдется с ней так же, как она обошлась с ним.

И хотя у нее оставались маленькие сомнения, она понимала, что должна воспользоваться этим шансом и вернуть Данте. Надо доказать себе и ему, что с прошлым действительно покончено. Он сказал, что простил ее, но она все еще не могла простить себя.

У нее появилась возможность по-настоящему расстаться с прошлым и найти свой путь в будущее, о котором она только сейчас начала мечтать.

— Спасибо, Пейсли. Ты в очередной раз доказала, почему именно ты — наш мозговой центр.

Пейсли только улыбнулась и подняла брови:

— А кто же еще, кроме меня?

Данте вернулся к работе и начал придумывать план. Он получил сообщение от руководителя благотворительного гала-концерта «Конец лета». Персонал «Инферно брюинг» будет сидеть за столом с шестью работниками компании «Брендовый имидж». Отличная новость. У него будет возможность увидеться с Олив и поговорить.

Наедине.

Так намного лучше, чем переписываться с ней, потому что он увидит ее лицо и сможет прикоснуться к ней. Он убедит Олив, что он не держит на нее зла и хочет, чтобы она вернулась в его жизнь.

Он просмотрел ее фотографии в своем телефоне. Ну, их было всего две. Одна была сделана на концерте в ту ночь, когда между ними все изменилось.

Данте понял, что именно тогда он отпустил прошлое, хотя продолжал притворяться, что держится за него. Теперь до него дошло, что он использовал прошлое как спасательный круг. Как способ безопасно расстаться с Олив, не позволив ей разбить ему сердце.

На другой фотографии Олив разговаривала с ребенком в павильоне на пивном фестивале. Она так мило улыбалась, что у Данте засосало под ложечкой. Как он мог думать, что она не изменилась за прошедшие годы?

Глядя на ее лицо, он видел, как она искренна и уязвима. Он не хотел замечать этого раньше. Если бы он признался себе, что Олив стала другой, то ему пришлось бы признать, что он тоже изменился.

Он потер рукой затылок.

Простит ли она его?

Ему нет оправдания. Все, что он говорил себе, скрывая от нее правду, теперь казалось убогой ложью. Почему он этого не понимал? Неужели так упивался своей обидой, что не видел очевидного?

Услышав, как кто-то подошел к двери его офиса, он включил блокировку на экране, чтобы никто не увидел, что он рассматривает фотографии Олив.

— Привет, босс! Просто хотела поблагодарить за приглашение на гала-концерт «Конец лета» и узнать, можно ли мне привести с собой парня, — затараторила Кики.

— Конечно, — сказал он. — Ты нашла подходящую кандидатуру?

— Наверное. Но я не уверена на все сто процентов.

— Вы познакомились в баре? — спросил он.

— Нет, в онлайн-игре.

Данте не играл в видеоигры, но Мия, Кики и половина сотрудников их офиса играли в них.

— Рад за тебя. С удовольствием с ним познакомлюсь.

— Это наше первое официальное свидание. А какой дресс-код?

— Коктейльное платье для женщин, костюм и галстук для мужчин, — сказал он.

— Мне не терпится посмотреть, как принарядится Бен. Кстати, нас спрашивают, вернетесь ли вы на утреннее шоу на следующей неделе. Вам предлагают роль местного эксперта по «Октоберфесту».

— Конечно. Надо сообщить, что тем временем мы организуем ежемесячный праздник, — произнес Данте.

— Поняла. До встречи, босс! — быстро сказала Кики и повернулась, чтобы уйти.

Когда его менеджер по маркетингу ушла, Данте вспомнил их разговор и понял, что Кики не побоялась снова рискнуть и влюбиться. Он слишком долго позволял прошлой обиде управлять его жизнью. Забыл, что до того злосчастного бала был самоуверенным и порядочным парнем. Он позволил словам Олив Хейз превратить его в того, кем он никогда не был.

Данте простонал, осознавая, почему влюбился в нее. Олив была единственной женщиной, которой, как считал, он недостоин. Но оказалось, она — его судьба.

Теперь он твердо решил сделать все возможное, чтобы вернуть ее. Без нее ему всегда будет казаться, что он не живет по-настоящему. Ему не терпелось отправить ей сообщение, но он приказал себе придерживаться своего первоначального плана. Лучше всего увидеться с ней лицом к лицу. И, к счастью, до встречи с Олив оставалось всего несколько дней. Данте работал допоздна. Выйдя на улицу поздним августовским вечером, он вспомнил, как в последний раз видел Олив. Он больше никогда не отпустит ее.

Глава 15

Благотворительный гала-концерт «Конец лета» проводили на старом складе, перестроенном под конференц-зал. Кирпичные стены резко контрастировали с круглыми столами, задрапированными роскошными белыми скатертями и накрытыми на двенадцать человек. Тема мероприятия — «величие летнего неба» — отражалась повсюду. Например, между столами были большие деревья, окутанные белыми гирляндами, что создавало атмосферу интимности.

Белые летние цветы и свечи украшали каждый стол. Олив застыла на пороге, наслаждаясь величием роскошного окружения. Она надеялась, что предстоящая ночь будет для нее волшебной. Она принарядилась, выбрав вечернее платье от-кутюр с длинной ярко-синей юбкой и черной лентой на талии. Лиф платья состоял из двух полос материала, одна из которых, белого цвета, поднималась от талии и закрывала левую грудь, а потом оборачивалась вокруг шеи и скреплялась с черной полосой, закрывающей правую грудь. Спина Олив была обнажена. Она надела к платью босоножки на шпильках с ремешками.

Олив уложила волосы в пучок, открывая шею, и надела серьги-бантики с бриллиантами и жемчугом в виде капли. Она не торопилась, чтобы убедиться, что выглядит безупречно.

— Великолепно! — воскликнула Пейсли, подходя к Олив.

Джек все еще не вернулся от своей больной бабушки, поэтому весь вечер подружки были рядом друг с другом. Пейсли надела эффектное белое вечернее платье с яркими цветочными узорами и любимые туфли на шпильках. Ее руки были обнажены, а на внутренней стороне левого предплечья красовалась татуировка.

— Я так нервничаю, — призналась она Пейсли.

Подруга обняла ее и улыбнулась:

— Ты во всеоружии. Помнишь, что сказал Руми? «Ставь на кон все ради любви».

Она сомневалась, что ей поможет это мудрое изречение, но кивнула. Потом глубоко вздохнула и поняла, что в самом деле очень рискует. Но если она испугается и отступит, то будет до конца своей жизни сожалеть о том, от чего отказалась с Данте. Возможно, он не тот мужчина, которого она искала. Вероятнее всего, он — иллюзия ее идеального парня, которому она помогла измениться. Поэтому должна все выяснить сегодня вечером.

Олив и Пейсли отыскали свой стол, за которым расположились с сотрудниками «Инферно брюинг».

Олив с удивлением увидела в списке тех, кто был с ними за одним столом, Мию Ричардсон. Они общались несколько лет назад и расстались друзьями.

Потом она заметила, что под именем Мии стоит имя Макса Ричардсона. Ее муж? Наверное, он работает в «Инферно брюинг».

— Зачем ты смотришь на имена гостей за нашим столом? — спросила Пейсли.

— С нами будет Мия. Мы учились с ней в универе, и я не знала, что она знакома с Данте.

— Как интересно! Мы все учились в одном универе, поэтому обязательно встретим знакомых. Почему тебя это беспокоит?

— Мия из тех девушек, которые написали на меня жалобу, и мне назначили общественные работы.

— Успокойся и вспомни, что ты здесь из-за Данте, — напомнила Пейсли. — Оставь прошлое в покое.

— Да, — сказала Олив, хотя у нее поубавилось самоуверенности. Одно дело думать о предстоящей вечеринке, сидя дома, и совсем другое — осматривать сверкающий бальный зал, медленно заполняющийся людьми.

Пейсли взяла Олив под руку, и они пошли к бару, несколько раз останавливаясь, чтобы поговорить со знакомыми. Олив сделала большой глоток «Мохито» и глубоко вздохнула. В прошлом она часто поступала не думая о последствиях. Сегодня она все делает обдуманно и точно знает, чего хочет.

Пейсли разговаривала с одним из своих клиентов, и Олив жестом показала ей, что идет к их столу. В зале играла классическая композиция из трех пьес Вивальди. Она обходила стол, отыскивая глазами карточку со своим именем. Почувствовав, что кто-то стоит у нее за спиной, она повернулась и увидела Данте.

— По-моему, ты сидишь рядом со мной, — хрипло сказал он.

— Правда? — спросила Олив.

Она не могла оторвать от него глаз. Ее манили острые черты его лица и элегантно уложенные темные вьющиеся волосы. Темно-синий оттенок костюма подчеркивал зеленый цвет его глаз. Ее сердце сжалось, у нее засосало под ложечкой. Она почти боялась вздохнуть и разрушить волшебную атмосферу.

Данте заказал машину на вечер, надеясь, что сегодня встретится с Олив, и, возможно, они все начнут заново. Макс и Мия ждали его у входа в здание, когда он приехал. Он был счастлив видеть, что сегодня его друзья ведут себя как прежде. Напряжение, которое он чувствовал между ними, ушло.

— Вы посмотрите, как он разоделся! — поддразнила его Мия.

— Сегодня праздник, — напомнил ей Данте.

Он записался к Пьетро и снова сделал прическу, а потом попросил Сэма подобрать ему костюм. Он хотел удостовериться, что выглядит как мужчина, о котором всегда мечтала Олив. Он не притворялся, а просто стал лучшей версией самого себя. Оставалось надеяться, что ему удастся убедить ее, что их прошлое забыто.

— Я в смокинге, а этого никто не заметил, — проворчал Макс.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Мия, целуя его в щеку. — Может, нам с Максом пойти и выпить, пока ты ищешь наши места? Мы за третьим столом. Убедись, что мы все сидим рядом друг с другом.

— Слушаюсь! — произнес Данте. На ужине Ассоциации пивоваров он сидел рядом с Джеффом из «Брюинг энерджи уолдвайд», и этот человек оказался настоящим занудой. Та вечеринка прошла невесело, потому что Данте скучал по Олив, но упрямился и не признавал этого.

Организаторы нынешнего мероприятия отлично передали тему летнего неба, и казалось, что ты находишься не в зале, а на улице. Данте заметил Олив, когда пробирался к своему столу. Она стояла к нему спиной и была так красива, что он затаил дыхание. Как только Олив повернулась и он увидел ее профиль, его сердце забилось чаще.

Он так соскучился по ней!

Думать о физической реакции на нее было легче всего. Опасное влечение возникло между ними в тот момент, когда она впервые вошла в его офис. Но сейчас он страстно хотел Олив потому, что любил ее.

Ему хотелось говорить ей правильные вещи, но он не мог подобрать слова. Он боялся снова облажаться.

Но ведь он уже давно не Дэнни, а Данте Руссо. Крутой парень, генеральный директор с сексуальным голосом, которого любят почти все жители Чикаго.

— Чего же вы ждете?

Он взглянул налево и увидел Кики, стоящую рядом с ним. На ней было коктейльное платье, а ее светло-русые волосы были окрашены в тот же оттенок синего, что и платье.

— О чем ты?

— Вы замерли, когда увидели Олив. Не волнуйтесь. Я задержу тех, кто должен сидеть за нашим столом, — сказала она. — У вас будет немного времени наедине.

— Спасибо.

Он стал пробираться сквозь толпу гостей. Заметив, что Олив медленно обходит стол, разглядывая карточки с именами, Данте ловко пододвинул к ней свою карточку. Потом встал у нее за спиной. От нее так соблазнительно пахло, что он внезапно испугался, что прямо сейчас потеряет самообладание.

— По-моему, ты сидишь рядом со мной, — сказал он.

— Правда? — спросила Олив и повернулась к нему лицом.

— Да. Хорошо, что последнее мероприятие, на котором я был, оказалось чертовски скучным. Помнишь Институт искусств? — Он собирался говорить о всякой ерунде, пока не придумает, как лучше признаться Олив в своих чувствах.

«Я скучал по тебе».

«Я хочу тебя».

«Прости меня».

Она кивнула и промолчала.

— Как ты? — спросил Данте.

Олив наклонила голову набок, облизнула губы и глубоко вздохнула:

— Плохо. А ты?

— То же самое. Я даже на время вернулся к образу дровосека, — признался он.

— Ты симпатичный дровосек, — сказала она, и его разочаровал ее ответ.

— Олив…

— Данте…

— Говори ты! — произнес он.

Она несколько раз тряхнула головой:

— Я не знаю, как это сделать. Как понять, стремишься ли ты найти выход из всего этого? Ты хотел расстаться со мной?

— Нет, не хотел.

— А чего ты хочешь? — нерешительно спросила она.

— Чтобы мы не усложняли себе жизнь, — хрипло произнес он и взял ее за руку. — Ты нужна мне, Олив. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, но ничего не сказала, и он понял, что опоздал. Каждый раз, когда он медлил в отношениях с Олив, это плохо кончалось.

Олив взяла Данте за руку. К их столу подходило все больше людей. Она протиснулась мимо Пейсли, которая сжала ее плечо, и вывела Данте наружу. Они оказались на деревянной палубе, украшенной световыми гирляндами, с видом на озеро Мичиган. Она продолжала идти, пока они не остались одни.

Потом она остановилась.

Данте сказал, что любит ее.

Ее сердце колотилось так быстро, что ей казалось, будто у нее в голове звучит барабанная дробь.

Олив закрыла глаза.

— Что с тобой? — мягко спросил он. — Наверное, не надо было говорить все и сразу.

— Я рада, что ты это сделал, — призналась она. — Я не уверена, что достойна твоей любви, Данте. Но я так счастлива, что ты любишь меня. Я все время пыталась представить тебя плохим парнем, но правда в том, что это я была ужасным человеком.

— Прекрати! — Он приложил палец к ее губам, потом быстро убрал руку. — Ты уже извинилась. Теперь ты ни в чем не виновата. Ты — мой идеал женщины, и я предал тебя, уступив прежним страхам. Я боялся просто признать, что ты можешь быть со мной, и не хотел рассказывать тебе о той ночи, потому что ты могла увидеть во мне того парня, который недостаточно хорош для тебя.

— Я люблю тебя, Данте, — решительно сказала Олив. — Я пришла сюда сегодня, потому что после нашего расставания сомневалась, что ты захочешь принять меня обратно.

— Все мои знакомые назвали меня идиотом за то, что я отпустил тебя, — хрипло признался он.

Олив улыбнулась. Прошедшие недели он наверняка был сам не свой, но вряд ли срывался на окружающих.

Он действительно любил ее.

— Я не идеал. Я каждый день стараюсь быть лучше, но иногда меня заносит, — искренне сказала Олив. Она не хотела, чтобы он думал, что у нее никогда не будет срывов.

— Ты идеально мне подходишь. Я тоже не подарок. Но я надеюсь, мы притремся друг к другу, — тихо произнес он.

Данте наклонился, притянул Олив к себе, и она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, когда тот прошептал:

— Я так сильно люблю тебя, Олив. Я боялся, что ты вычеркнешь меня из своей жизни, и я бы не стал ни в чем тебя винить.

Она обхватила ладонями его лицо, всматриваясь ему в глаза:

— Я тоже этого боялась. Но я не стала бы держаться в стороне и ничего не делать.

— Я тоже предпочитаю действовать, — сказал Данте.

Он поцеловал ее, неторопливо и страстно. Она обняла его так крепко, словно не хотела никогда отпускать.

Через несколько минут они присоединились к гостям и провели вечер, смеясь и танцуя со своими друзьями и делая ставки на товары на благотворительной распродаже.

В конце ужина на сцену вышел диджей. Гости танцевали, и Олив поняла, что у нее наконец-то появился шанс исправить болезненное воспоминание между ней и Данте.

Прекрасная возможность загладить вину из прошлого.

Она отвела Мию и Пейсли в сторону.

— Думаю, мне следует пригласить Данте на танец. Ну, так же, как он поступил со мной много лет назад, — сказала она им.

— Тебе не обязательно это делать, — произнесла Пейсли.

— Она права, но если ты это сделаешь… Я думаю, это будет нечто особенное, — ободряюще сказала Мия.

Приняв решение, Олив попросила диджея сыграть песню «Почему ты такая красивая?» группы One Direction и спросила, можно ли ей воспользоваться микрофоном. Она очень нервничала, ее ладони вспотели, но потом она посмотрела на Данте и Макса, которые напевали песню, и почувствовала, как ее сердце тает. Как она могла с самого начала не понять, какое чудо этот Данте Руссо? Какое счастье, что теперь она загладит свою вину!

— Я не знаю. Это неподходящее мероприятие… — начал диджей.

— Для меня это по-настоящему важно. Я не собираюсь грубить или устраивать скандал. Я просто признаюсь в любви своему мужчине.

Диджей отнекивался, но, когда его начали упрашивать Мия и Пейсли, он согласился.

— Поступил запрос на следующую песню. Олив хочет сказать несколько слов. — Он протянул ей микрофон.

— Давным-давно один человек пригласил меня потанцевать, и я сказала ему, что никто не захочет с ним танцевать, а я не стану с ним танцевать, даже если мы будем последними людьми на планете.

Данте, прости, что когда-то обидела тебя. Станцуешь ли ты со мной под эту песню, которая во многом выражает то, что я чувствую к тебе?

Данте шагнул к сцене и заорал:

— Конечно, черт побери!

Он раскрыл объятия, и Олив прыгнула в них. Диджей включил песню, пока они целовались. Друзья аплодировали и подбадривали их. И Олив поняла, что от прежней Олив Хейз не осталось и следа.

Они танцевали, подпевая во все горло, и она улыбнулась Пейсли, которая сложила пальцы в форме сердца.

Они выпили много шампанского и веселились всю ночь напролет. А потом вдвоем вернулись домой к Данте.

Он медленно и страстно поцеловал ее в фойе, потом подхватил на руки и понес вверх по лестнице в главную спальню, где занялся с ней любовью. После они лежали в обнимку, наблюдая, как луна лениво плывет по небу, и обсуждая планы на будущее.

Поначалу оба стеснялись, но потом стали увереннее. Они заснули ближе к рассвету в объятиях друг друга. Олив чувствовала, что наконец-то расплатилась по всем кармическим долгам и теперь начинает счастливую жизнь с Данте.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.